Лёнька [Надежда Викторовна Башлыкова] (fb2) читать онлайн

Лёнька

-1-

Я бегала между открытых чемоданов, между занятых взрослых. Они сердились, отмахивались, как будто я была надоедливой мухой в знойный день. Я им мешала.

Меня было так много. А пространства так мало, что я не смогла уместить себя в нем. И в какой-то момент открыла дверь квартиры и взлетела по ступеням вверх. Навстречу солнцу, из мрачной подвальной прохлады.

В первый момент я ослепла от яркого солнца. Стояла, моргая и щурясь на незнакомый двор. Ноздри улавливали солёность близкого моря.

– Привет!

Пришлось срочно открывать глаза, смаргивая слезы.

– Привет! Меня зовут Лёнька, а тебя?

Он улыбался, протягивая загорелую руку.

Выгоревшие добела волосы стояли смешным ежиком, веснушки привольно обосновали курносый нос.

– Ты на долго приехала? Пошли, я тебе все здесь покажу! Хочешь посмотреть на море? А попробовать соленых бычков? Ты знаешь, где самая вкусная шелковица?

Он тараторил, как из пулемета. Ему совсем не требовались мои ответы. Его вполне устраивало то, что я просто слушаю и ошарашено киваю. Он был смешным, вместе со своими вопросами, веснушками и акцентом. Таким же смешным, солнечным и соленым, как окружающий нас воздух.

Я пожала протянутую шершавую, загорелую руку. И мы побежали смотреть на море.

Через дорогу, вниз по длинной длинной лестнице, повернуть направо, пролезть под самой сладкой дикой шелковицей и выбежать к обрыву.

– Красота! Скажи же какая красота!

И он впервые замолчал, дожидался ответа. И посмотрел. Долго и нетерпеливо одновременно.

Море оказалось отчаянно красивым, бирюзово-синим, меняющимся. В точности таким же, как ждущие ответа Лёньки глаза.

Непонятно почему мне вдруг стало жарко.

–Да. Очень красиво.

Практически шепнула я.

Лёнька смотрел вниз, под ноги, нагнулся и что-то поднял с земли, положил в карман.

– Куриный бог. Это к счастью. Пойдём назад?

Так же тихо спросил он.

И на меня больше не смотрел.

-2-

Два коротких стука в окно, значит пора выходить. Лёнька всегда так стучал, как и жил – коротко, быстро.

Я сразу бросала начатую книгу, на ходу дожевывала бутерброд и выбегала. Вверх по лестнице из подвала. Вверх, навстречу воздуху, вверх, навстречу солнцу, вверх, навстречу Лёньке.

Он брал за руку, как будто вокруг нас было полным полно людей и он боялся меня потерять, как будто он боялся, что я отстану, не догоню, исчезну.

И мы бежали на рынок, к бабушкам, за сушёными бычками. А потом на пристань, кидали рыбок чайкам. Те хватали на лету, кричали волновались, устраивали галдёж.

Или шли в парк. Ходить-бродить по тропинкам, гладить мшистые стволы вековых деревьев, которые росли до нас, и до наших родителей и до родителей наших родителей.

– Иди сюда.

Говорил Лёнька и обнимал толстый ствол.

– Давай руки. Видишь? Даже вдвоём еле-еле можем обнять. Гиганты!

Он так ими восхищался, как будто сам был причастен к их величию. Он заражал своим восхищением и меня. Я вдыхала пряно-зелёный аромат и чувствовала необъяснимое родство. Родство. Причастность к вечности.

Но самое любимое наше место был обрыв у моря. Тот самый, который Лёнька показал мне в первый день. Мы приходили туда, к морю, чаще всего. И говорили. Говорили обо всем. О друзьях. Родителях. Школе. Мечтах. Сомнениях. Говорили не друг другу, а как будто морю и поэтому я совсем не стеснялась.

А иногда просто молчали, кидая камни с обрыва.

Однажды, именно тогда, когда мы сидели в тишине, пошёл дождь. Даже ливень. Это кажется, что дождь на юге должен быть тёплым. Может он поначалу таким и был. И было даже весело. И море было разноцветно-красивым. Особенно сквозь дождь.

А потом я начала дрожать.

– Замёрзла? Иди сюда.

Лёнька притянул меня к себе и обнял.

Жарко стало сразу. И я запретила себе смотреть вверх, на него. Не хватало ещё, чтобы он увидел. Но это не помогло. Потому что Лёнька себе ничего не запретил. Он протянул руку и стал стирать капли с моего лица, с носа, с губ. Добрался до подбородка, поднял за него.

А потом поцеловал.

-3-

Два коротких стука в окно, надо бежать.

– Только быстро. Чемоданы ещё собирать.

– Конечно, мам.

Как же выросла лестница. Почему она стала такой длинной, когда успела? Идти по ней идти и идти. Идти и идти наверх к солнцу и Лёньке. И не дойти никак. Никак.

– Привет. Пойдём к морю?

Он как обычно берет меня за руку, но бежать уже никуда не надо, людей вокруг нет. Да и я все равно не догоню, потеряюсь, исчезну.

Море.

Оно сегодня самое красивое. Бирюзовое, с бликами по воде. Полное воздуха и простора. И даже виден горизонт. Четкая линия, всегда зовущая заглянуть за. За ней все самое интересное – неизведанные страны, новые знакомства, приключения, твоя несбывшаяся жизнь.

– Поезд вечером?

Я киваю, слова не проходят, застревают в горле, давят. Противно щекочет в носу.

Шепчет.

– Иди сюда.

Но я никуда не иду и он сам делает шаг вперёд, обнимает,  а я  утыкаюсь носом в ключицу. Внутри что-то разом развязывается и прорывается слезами. Как глупо, стыдно и невыносимо обидно так реветь.

– Я…я…я…

Ничего другого больше сказать я не в состоянии и он гладит меня по спине. Как маленькую. Гладит, прижимает к себе все крепче и крепче. И когда совсем уже не остаётся воздуха, шепчет губами в самое ухо.

–Я люблю тебя. Ты поняла? Запомни, что люблю!

-4-

– Попей хоть чаю, вечер уже.

– Не хочется, мам.

Я отворачиваюсь к окну. Темно, ничего уже и не видно, да оно и к лучшему. Что-то больно впивается в тело. Я опускаю руку в карман и достаю ленькиного куриного бога. Когда он успел положить его мне в карман? Отдать своё,  случайно найденное у моря в первый день знакомства, счастье.

Отполированный камешек солено пахнет морем, солнцем  и ленькиной любовью.

– Я тоже люблю тебя.

Шепчу я камню, в надежде, что это услышит тот мальчик, который его когда-то нашел.