Черный нууммит [Ариадна Веренцевич] (fb2) читать онлайн

Ариадна Веренцевич Черный нууммит

Сон – это малая мистерия смерти, сон есть первое посвящение в смерть.

Плутарх

Глава 1

Проклятый Дар

Яра проснулась от крика. Она знала, что этот крик снова пришёл из сна. Последние несколько недель выдались не простыми. Июнь, экзамены, ночные смены, а теперь еще кто-то постоянно кричит во сне. Не называя имен, она точно знала, что зовут именно ее, только становилось от этого еще хуже. Очередной призрак? Даже голоса не разобрать. Женщина или мужчина? На часах 6.12.

Настя позвонила в восемь.

– Не спишь, подруга?

– Поспишь тут с призраками, – Яра около часа гуглила на планшете статьи о современной неоклассике в интерьере.

– Что ты сейчас сказала? Я не разобрала.

– Ты зачем так рано звонишь? Обычно сама раньше десяти не просыпаешься?

– Я по делу… – Настя замялась. – Только не песочь меня. Это все Костя. Ему нужна твоя помощь.

– Давненько не объявлялся. Целых… дайка подумать… четыре месяца.

– Яра, сама знаешь, следаки загружены под завязку. У них там отчеты, раскрываемость и всё такое. Кажется, назревает висяк. Ты его сильно обяжешь.

Яра выдохнула: наверное, Костя этого призрака приволок. Всё равно спать не даёт по ночам, точнее по утрам.

– Скажи ему, пусть зайдёт сегодня. Со своим призраком.

– Душка, люблю тебя. Ты самая лучшая. Тебе пора официально открывать свое агентство: «Экстрасенсы-детективы – гроза преступного мира».

Настя искренне рассмеялась, оценив собственный юмор.

– Будешь язвить, передашь от меня своему братцу пламенный привет.

– Извини, извини. Тебе нельзя отказывать людям, попавшим в беду. Я знаю правила.

Сказала так, будто Яра пришелец из другой реальности. Отказать, конечно, можно, но потом себе хуже будет.

– Во сколько ему быть?

– Как обычно на стыке пяти по Гринвичу и квадрасценума девяти.

– Что?

– Я прикалываюсь. Настя, как обычно до полудня желательно, а то, потом голова сильно болит.

– Тебе нужно к знающим людям обратиться, так сказать владеющими тайными знаниями. Про свой дар побольше узнать.

Голос у Насти в такие моменты становился таинственно-заговорщицким.

– А может твоему брату стоит к ним обратиться?

– Ну, не обижайся. Сегодня среда, но думаю, он скоро сможет к тебе зайти.

– А что у него со средой не так? – спросила Яра.

– Планерка, день культуры и ежемесячный отчет вроде. Или еженедельный. Или ежеквартальный.

– Зато у нас каникулы. Тогда пусть заходит в любой день кроме воскресенья. Сама знаешь. Воскресенье под запретом.

– Нет-нет, думаю сегодня самый подходящий день.

– Передай: жду его с нетерпением, – сегодня у Яры назревали другие планы, но ведь это же Костя.

– И не забудь о том, что сегодня мы идем прыгать через костер, как в старые давние времена.

– Ты хотела сказать «в стародавние»?

– Именно. В старые давние времена.

Константин внешне был очень хорош собой, и Яра тайно испытывала к нему нечто похожее на симпатию, так как в большем она себе признаться не могла. У самой внешность немного подкачала. Пухлые щечки, удлиненный нос, невысокий рост. А вот Настин брат не в ту профессию подался. Он, конечно, был смышленый малый, но уж больно красив для такого рода деятельности. Ему бы в актерском ремесле попытать успеха, вот уж где его внешность была бы востребована, но лицедействовать не в его характере. А жаль! Ну, не всем красавчикам быть звездами кино и телевидения.

Через полчаса после разговора с Настей, Яра уже до блеска выдраила и так чистые полы, протерла пыль, где только смогла ее достать, ни одной лишней вещи не лежало не на своем месте, все вещи лежали на своих местах. Для чего она это делала, сама точно не знала. Любая физическая деятельность приносила внутреннее удовлетворение. А еще удовлетворение приносило общение с Костей. Чем в этом деле могли помочь отполированные до блеска полы? Снять внутреннее напряжение.

Яра не курила, но с полгода держала в ящике стола одну припрятанную сигаретку «Pall Mall». Один навязчивый клиент в «Переярке» угостил ее. Тогда он потратил приличную сумму в баре, отмечая удачную сделку с какой-то именитой строительной компанией, за вечер он просадил месячную зарплату Яры, оплачивая спиртное себе и своим коллегам.

– Выкури эту сигаретку, малышка. Отметь мой успех вместе со мной и моими коллегами, – сказал он тогда, распечатав новую пачку сигарет, только, что купленную у Яры. – И налей-ка себе пива или вина, что предпочитаешь больше, я угощаю.

Яра тогда вытянула из пачку сигарету, может чтобы не обидеть новоявленного бизнесмена, пожелала ему дальнейших успехов, но от предложенной выпивки напрочь отказалась. Утром у нее должен был быть зачет по риторике.

И сегодня утром потягивая на балконе ту самую сигаретку, она вспоминала день, когда впервые сумела помочь в поиске пропавшей девушки, попутно помогая Настиному брату, а по совместительству – просто классному парню.

Настя – самая популярная девочка в группе, да и в университете, пожалуй, тоже, однажды заговорила с необщительной Ярой. Оказывается, зубрилка и тихоня Ярослава не такой уж и занудой была. Просто слегка пришибленной, как говорила Настя. А почему так произошло? Да потому что чуйка Яры никогда не давала сбоя за все девятнадцать лет ее существования. И в тот раз не подвела.

– Не переходи сегодня дорогу с зеленой женщиной, – внезапно схватилась она за рукав новой Настиной блузки от «Марк Формель», когда та поднялась из-за парты, собираясь с подружками покинуть аудиторию после лекции.

– Что ты сказала? – не поняла Настя.

– Что? – тупо переспросила Яра.

Настя закатила глаза.

– Ты только что сказала «не переходить дорогу с зеленой женщиной». Что это значит?

– Я такое сказала? – Яра мысленно укорила себя за несдержанный язык. Она не знала, что ответить, в очередной раз, не сумев совладать с видениями.

Настя хмыкнула и посмотрела на подружек, которые уже покручивали у виска.

– Чокнутая! – чуть слышно шепнула она им. Шепнула и ушла.

Яра, девушка и так не с сильно завышенной самооценкой, чертыхнулась, и вышла вслед за остальными студентами. Остаток дня она провела с наушниками под одеялом, читая Моэма. Когда она все же выбралась из-под одеяла в девятом часу вечера и отправилась на кухню за бутербродом, ощущая лёгкое потягивание в желудке, первое что она сделала так это взяла мобильник, чтобы проверить не звонила ли мама. Мама не звонила, но было девятнадцать пропущенных вызовов с пяти разных номеров.

– Может меня из универа отчисляют, а я и не знаю, – подумала она вслух.

Только сказала и телефон тут же снова зазвонил. Яра от неожиданности выронила его из рук. Ударившись о пол, он все равно продолжал звонить, а невидимый собеседник не переставал ждать пока ему ответят.

– Алло.

– Господи! Наконец-то ты соизволила взять телефон! Ты что так обиделась на меня, что решила тупо меня игнорировать?

– Кто это? – слишком быстрая и эмоциональная речь собеседницы ввела Яру в ступор. Она не сразу сообразила, что это была Настя.

– Настя! У тебя телефон без определителя?

– А с чего бы ему тебя определять? Тебя нет в списке моих абонентов.

Яра начала закипать.

– А если номер чужой, то трубку брать не надо?

– Я спала… Я слушала музыку и уснула… Чего тебе? – Яра уже догадалась что случилось, но решила выслушать дерзкую собеседницу. И тут началось. Без точек, запятых и каких-либо иных знаков препинания. Только наречия, междометия и восклицания.

– Мы стояли на светофоре с девчонками, и вдруг рядом со мной материализовалась тетка в жутком зеленом плаще, как фон-барон вышедшем в тираж в позапрошлом веке. У меня в голове твои слова проскочили. Я конечно и не вспомнила бы о них, если бы мы с девчонками тебя всю дорогу от универа не обсуждали. Ну как обсуждали: так парой фраз о тебе обменялись. Ну, да ладно, это все ерунда. В общем, я пялилась на эту «зеленую» тетку и когда загорелся зеленый… Боже! Каламбур какой-то. Все пошли, а я тупо стояла и смотрела на этот жуткий зеленый плащ. Катя вернулась и начала тащить меня через дорогу, а у меня будто ноги отнялись. Надя и Ксюша уже, наверное, на середине дороги были, они ведь за своей болтовней и не заметили, что мы с Катрин отстали… отстали по моей вине. И тут этот чертов «Пассат»! Козел! Тот нетрезвый идиот пьяным за руль сел! Мы сейчас в больнице. Девчонки в принципе в порядке. Не совсем конечно… Надю сильно ударило. У нее сотрясение и перелом левой руки. Ксюшу на людей отбросило, больше никто не пострадал. Но у меня в голове просто не укладывается. Откуда ты это узнала?!

Наступила пауза.

– Алло! Ты меня еще слышишь?

– Да. Да, конечно, слышу.

Яра жевала губу не зная, что ответить.

– Ты понимаешь, что я должна была первой на его капот приземлиться? Ты чертов экстрасенс?

Ну что тут скажешь.

– Понимаешь, я… так иногда бывает…

– Да, ты нереально крутая, если и вправду обладаешь экстрасенсорными способностями.

– Настя, будь терпимее к людям, – сказала Яра. – Ты бываешь… несдержанной, что ли.

– Извини. Я ведь не знала, что у тебя есть такие способности.

– Я не о себе. Я о той женщине в зеленом плаще. Может, у нее другой одежды нет. Кстати, с ней все в порядке?

– Ты же у нас экстрасенс, – выпалила Настя. – Ладно, ты права, иногда я бываю заносчива. Не волнуйся, с ней полный порядок. Она самая первая бросилась на помощь к Наде.

– Настя, только очень прошу, не распространяйся об этом…

– За кого ты меня принимаешь? – разозлилась она. – Я не собираюсь записываться на прием к экстрасенсу, я хочу быть первой и единственной в приемном листе. Не будем тратить твои таланты на других. Ты уж прости за прямоту.

– Откровенна, как всегда.

– Ладно, я прикалываюсь. Но у меня к тебе масса вопросов.

Однажды Настя невзначай положила на стол газету с фотографией пропавшей девушки и спросила:

– Интересно было бы узнать ее судьбу: стала ли она жертвой маньяка или действительно как говорят ее убил кто-то из родственников?

– Ни то, ни другое, – сказала Яра, мельком взглянув на черно-белое фото. – Она жива здорова и вполне себе дееспособна.

– Интересно и как ты это определила? – Недоверчиво хмыкнула Настя.

– Ее фотографии по всему городу расклеены. Зачем ты читаешь раздел о пропавших людях? Им все равно не помочь.

– Почему не помочь? Вдруг я встречу кого-нибудь из них на улицах города и тогда я смогу обратиться в полицию и рассказать…

– Не сможешь если девяносто процентов пропавших, как правило, мертвы. А остальные десять – добровольно не желают быть найденными, а, следовательно, бродить по улицам города точно не будут.

Настя прыснула:

– Откуда такой пессимизм? Может они в заточении и им удастся бежать.

– Тогда они первым делом побегут в полицию, чтобы сообщить о своем похищении и удержании в неволе.

– Ну, экстрасенс-детектив, расскажите тогда, пожалуйста, что случилось с этой милой симпатичной девушкой? От чего ей не жилось со своей семьей?

Вызов брошен. Яра взяла газету и стала пристально вглядываться в лицо пропавшей девушки. Потом она начала обводить пальцем черно-белый контур ее лица и вскоре заговорила.

– Нормальная семья. Даже слишком. У матери есть брат – двоюродный что ли, видавший жизнь и… неблагополучный. Скорее всего он только вернулся из мест лишения свободы. Пришел, напросился к сестре пожить, потому что у самого с жильем туго. Ни работы, ни семьи. Муж сестры тоже слабохарактерный, не стал препятствовать родственничку, пусть, мол, поживет. Хотя у того и мать где-то за городом живет, и дом имеется. Да не тут-то было… – казалось, Яра погрузилась в транс и начала говорить сама с собой.

– Его племяннице всего пятнадцать, хотя выглядит она гораздо старше.

Девушке на фотографии действительно можно было дать как семнадцать, так и девятнадцать лет.

– Он домогался ее. Сперва, ненавязчиво, намекал на то, что она уже взрослая и могла бы давно встречаться с мальчиками. Потом стал невзначай дотрагиваться… – лицо Яры недовольно скривилось. – Мама не верила этим «глупостям». Папа не поймет. Чувство ложного стыда. Маша не могла найти другого выхода и сбежала. У нее есть друг. Она сейчас с ним. И они не в городе.

Настя слушала, раскрыв рот от удивления.

– Как?.. Откуда ты это знаешь? Это возможно вообще?

– Все возможно. Нужно просто смотреть и все увидишь.

– Я смотрю, но я ничего не вижу.

– Не обижайся, но ты, как остальные девяносто девять процентов людей действительно ничего не увидишь, как ни сканируй фотографию.

– Я заметила, что ты всех людей взвешиваешь процентами.

Яра не ответила.

– Как ты видишь: картинками, образами? Ты всю жизнь просмотреть можешь? Даже как я в душ хожу?

– Конечно, нет! – сконфуженно произнесла Яра. – Совсем меня за ненормальную считаешь? Я могу видеть только самые драматичные моменты, которые врезаются в подсознание. И все! Пространство – это материя. Живая материя. Все что происходило в мире и во времени липнет к этой материи, как насекомые к паутине. Извини, если не понятно объясняю. Такие моменты, как поход в душ, туалет, завтраки, обеды, лекции… это все повседневная и необходимая мишура. Но эти процессы если не вызывают бурных эмоций, в этой материи не задерживаются. Ну как бы так.

– Я поняла – ты не можешь видеть, как я хожу на толчок.

Яра вздохнула.

– Ты поняла правильно.

– Тогда почему не сообщить родителям, что их дочь жива?

– Как ты себе это представляешь? – Яра взяла газету, сложила ее несколько раз и отправила в мусорную корзину, стоявшую рядом.

– Приходим, смотрим на этого злополучного родственничка и рассказываем родителям, почему их дочь в бегах.

По выражению лица Яры Настя сделала выводы, что ничего та делать не собирается.

– Иметь такой дар и не пользоваться им на полную катушку? Я этого не понимаю и не принимаю.

– А я думала, что мы с тобой обо всем договорились. Нельзя вмешиваться в судьбы других людей. Запомни это раз и навсегда; мы с тобой даже при наличии конкретных сведений не можем вмешиваться в естественный ход событий. Если она сбежала, значит, так тому и быть. Мы дилетанты, а не профессионала.

Я не могу донести до сведения этих глупых родителей, что их дочери что-то угрожало, поэтому она и слиняла. Тем более, что и она сама им об этом говорила. Это все на уровне интуиции, нет никаких доказательств, что это… к ней действительно приставал. Я ощущаю ее мысли и эмоции глядя на ее снимок, но как таковых действий с стороны дядюшки я не вижу. А если бы и видела то, что? Экстрасенсорика – это даже не наука. Так, предчувствие.

– Я тебя услышала, – сдалась Настя, и тема была закрыта, как и раздел газеты о пропавших людях.

Через пару дней Настя во всю барабанила в дверь съемной квартиры Яры.

– Ярослава, открывай! У меня хорошие новости!

Когда Яра сонная отворила дверь, Настя влетела, как ошпаренная.

– Что случилось? Который час? – хоть Яра и была ранним жаворонком, а Настя модной совой, кажется, сегодня сова явно явно переплюнула жаворонка.

– Марию нашли! – завизжала она.

Яра поняла о ком идет речь: о пропавшей-сбежавшей девушке. Попросту Маше.

– А который час? У меня будильник на восемь стоит.

– Я хотела тебе вчера позвонить, но я знаю, ты рано ложишься спать, поэтому в двенадцать уже не стала тебя беспокоить.

– Спасибо. Так заботливо с твоей стороны. – Настя иронию предпочитала проигнорировать.

– Мой брат – следак, работает в розыске. Профессионал в отличие от нас с тобой.

– Так, стоп! Я сейчас все правильно поняла. Ты говорила с братом… обо мне? – Сон как рукой сняло.

– Начнем с того, что да, кое-что я действительно ему о тебе рассказала. Но! – Настя подняла руку в знак протеста, видя, как лицо Яры начинает приобретать пунцовый оттенок. – Он все равно не верит в экстрасенсов. Я помню, как ты себя, ну и меня заодно, обозвала дилетантками. Может я и не могу пойти и вставить мозги тому недорослю, из-за которого бедной девушке пришлось покинуть родные пенаты, но вот мой брат это уже совсем другое дело. Повторюсь: он профессионал. Он знает, как подобрать нужные слова, чтобы они дошли как можно быстрее даже до самого крошечного и ограниченного мозга.

Пока Яра молчала, переваривая полученную информацию, Настя поудобней устроилась в жестком кресле и продолжила.

– Ты может, и не хочешь использовать свой дар по его прямому назначению, как например людей искать, но это не про меня. Я бы на твоем месте, будь у меня такая способность, наоборот помогала бы людям. Извини, я прибегла к небольшой хитрости, чтобы понять, насколько ты действительно сильный экстрасенс. Показала тебе фото пропавшей девушки.

– Ты думаешь, я этого не поняла? – А твой брат тебя на смех не поднял?

– Нет. Отмахнулся сперва, но ведь на западе экстрасенсы давно сотрудничают со следствием в поиске пропавших людей.

– Какие слова-то громкие. – Яра была расстроена ее поведением. – Ты меня используешь.

Настя чертыхнулась, осознавая ее правоту.

– Ладно! Ты права. Ты действительно интересная личность, хотя и очень замкнутая. Но это вполне объяснимо. Люди с такими способностями, как правило, не выпячивают их на показ, а держатся особняком. Но кто-то или что-то тебе его по-да-ри-ли, и, на мой взгляд, ты не имеешь права держать его при себе просто так, ни с кем не поделившись.

– Я тебя услышала, – Яра обиженно подняла руку. – Но ты обо мне ничего не знаешь. И как ты правильно заметила «особняком», а не «на показ». Ты вообще на меня внимания никогда не обращала, пока я не ляпнула про женщину в зеленом плаще.

Настя вскочила с кресла.

– Таких людей, на которых никто не обращает внимание, миллиарды в мире. Они существуют сами по себе, как и ты, и тебе подобные в нашем универе. Вас сотни и тысячи. И я когда-то была такой же: серая мышь с неправильным прикусом, тусклыми волосами в мешковатых свитерах и неуклюжих юбках. А вот когда до тебя дойдет, что жизнь у тебя одна и в ней хочется быть яркой и всеми любимой – для парней желанной, для девчонок ролевой моделью для подражания – ты наконец-то возьмешь все свои недостатки в кулак и выжмешь из себя все по максимуму. Прикус выровняешь, волосы осветлишь, гардероб радикально сменишь, мозг немного уменьшишь. И все – жизнь удалась. Только не обижайся, но твой гардероб – полный отстой.

– Зато у меня прикус правильный, – возразила Яра.

Обе замолчали.

– Так тебе интересно узнать, как нашлась Маша? – вздохнула Настя.

– Рассказывай, – сдалась Яра.

– Итак, когда я рассказала Косте – о возможной причине ее исчезновения, то он мне ответил, что они якобы прорабатывают все версии ее исчезновения. Он, кстати, старший следователь уголовного розыска. В общем, он особо дома о работе не разговаривает с нами и теперь только отмахнулся, мол, сами разберутся, без посторонней помощи. Я тоже раньше подумывала по его стопам пойти, но и папа и мама категорически мне запретили об этом говорить, а то у них аппетит портится.

– А почему брату разрешили?

– Наверное, потому что он мужчина, и папа у нас всю жизнь в органах проработал. Это семейное. Ну, да ладно! Я девочка, поэтому классическая литература и славистика – это все что мне полагается. Ну, еще на врача предлагали, но это совсем не мое.

Я настойчиво предложила Косте поговорить с родителями о двоюродном брате мамы пропавшей девушки. Братец сильно удивился и включил при мне следака, откуда я знаю о дяде и все такое. Мне пришлось сказать ему полуправду о тебе… Вообще я рассказала ему о тебе абсолютно все.

– Ффф.

– Но он мне, разумеется, не поверил. Сперва не поверил. На следующий день он снова навестил родителей девушки не столько чтобы задавать и без того никому ненужные вопросы, сколько присмотреться к дядюшке. Дядя Дима, тридцати семи лет от роду, безработный, без жилья, хотя какая-то лачуга у него все-таки имеется на окраине города, как ты и говорила, но он там жить не хочет, хотел устроиться в городе. Но уже полгода не устраивается, говорит сложно откинувшемуся. Сечешь?

– Секу. Ты брату что рассказала?

– О твоих видениях абсолютно все. И не смотри на меня так. Я хочу помочь бедной девушке, не понимаю, почему ты не хочешь. Дослушай, уже, наконец. Костя остался наедине с мамой Маши и каким-то образом смог достать из ее подсознание те воспоминания, в которых Маша жаловалась на дядю Диму. А потом она снова начала: да нет, он не мог, он бы ни за что и никогда не причинил бы вреда ее девочке, бла-бла-бла и все в таком же духе. Ладно, яйцеголовая слепая мать – это полбеды, но вот бедный родственничек – это уже возможная статья. Потом Костя поговорил и с ним, вне дома конечно же. Выловил его где-то в подворотне, когда тот пытался, кому-то что-то с рук сбыть, возможно, ворованное.

– Это хрустальная ваза, – Яра закрыла лицо руками. – Из дома сестры.

– Вот видишь! Ты уже подключила третий глаз. Но этих подробностей я не знаю. Из Кости слова приходится клещами вытаскивать, а про целые предложения я так даже молчу. Но точно знаю, что дядюшка спешно собрал свои небогатые пожитки и покинул чужой и горячо любимый дом. Дальше Костя проследил за парнем Маши, который не видел свою девушку со дня ее исчезновения, у него, разумеется, и алиби было, потому что в школу его девушка не пришла, а он у всех на виду целый день мелькал перед глазами. Парня зовут Андрей, и он сразу же после школы на электричке отправился в пригород – родовое гнездо его бабушка.

– Сейчас была ирония? – на всякий случай уточнила Яра.

– Типа того – подтвердила Настя. – Там Машу и нашли. Костя с ней поговорил, и она благополучно вернулась в отчий дом. Ты хоть рада тому, что нежданно нагадано, стала причиной воссоединения семьи?

– Да. Я ощущаю радость, – совсем тихо ответила она. – Твой брат это дело ведет?

– Да. И заметь весьма успешно.

Первого июня у Насти был день варенья, но Яра об этом ничего не знала. Настя позвала ее на ужин. Тихий такой семейный ужин в кругу родных и близких, среди которых была мама, папа, брат и сестра. И Яра. О том, что у Насти был двадцатый день рождения, она узнала уже из контекста.

– И желаем мы нашей дорогой и горячо любимой Настеньке в этот прекрасный летний солнечный день рождения…

– Так, стоп! Я извиняюсь, за то, что порчу тост… чей день рождения? – удивленно спросила Яра.

– У Насти сегодня день рождения, – сказала мама Насти, тетя Тома.

У Яры округлились глаза.

– Разве ты не знала? – спросил Костя, накладывая себе в тарелку оливье. Тот самый красивый следователь с пронзительно серыми глазами на идеальном контуре лица. Мечта художника. – Ты разве не экстрасенс?

При этом родители Насти никак не отреагировали на последнюю реплику. Значит и они были в курсе.

– Я не сканирую лучших подруг, – проблеяла Яра. – Если они сами не попросят меня об этом.

При этом она пристально посмотрела на Настю, но та полностью проигнорировала взгляд, а вместо этого сказала.

– Ну, подумаешь, забыла упомянуть о днюхе. Что в этом такого?

– Действительно. Двадцать лет ведь бывает всего… дайте-ка подумать… раз в жизни. – Видимо любимым занятием Кости помимо работы было троллить сестренку.

Яра расстроилась и уже не могла этого скрыть. Константин попробовал быть чуть снисходительнее к экстрасенсу.

– Настя сняла клуб на всю ночь. Только не говори, что ты и этого не знала, – он до сих пор не верил в то, что сестра абсолютно не постаралась посвятить в свои планы подругу. – Сестрица, что за дела!

– Треть клуба. На полночи.

Яра зло посмотрела на Настю, но та спокойно, как ни в чем не бывало продолжала улыбалась.

– Братец, нам белое. Тебе грибочков положить? – обратилась она к Яре. – Папа собирал, мама закрывала.

– Простите, я сорвала ваш тост, – извинилась девушка перед родителями.

– Ничего, милая. Настя, как всегда, в своем репертуаре. Не обижайся на нее.

– Не волнуйся, – Костя подал бокал белого вина Яре. – Моя основная задача, как брата, доставить вас туда к девяти вечера и забрать не позднее трех утра.

В течение ужина брат с сестрой обменивались колкостями и язвительными репликами из чего Яра сделала вывод, что Косте была не по душе никчемная трата денег на клубные тусовки, а вот сестра, наоборот, хотела шумно попрощаться со своим переходным возрастом.

Родители у Насти были мировые. Их строгость, со слов Насти, Ярой раньше была сильно переоценена.

– Так, ты, значит, о планах моей сестренки ничего не знала? – подытожил Костя.

– Не только не знала, но еще и не смогу туда пойти.

– Это еще, с какой стати? – возмутилась Настя.

– Ну, во-первых, планы другие…

– У тебя нет никаких планов на сегодня. Ты собралась всю ночь «Слово о полку Игореве» читать. А это, извини меня, никакие не планы.

– Извиняю. Но ты не дослушала. Во-вторых, я не купила подарок, а…

– Ты мне его уже сделала.

– Когда? Что-то не припомню. – Яра нахмурилась.

– Когда не допустила моего попадания под колеса той гребаной тачки…

– Настя, не ругайся за столом! – предупредила мама. Плохие слова у них были не в почете.

– Извини, мам.

– Ярослава! Настя нам рассказала о том, что ты девушка с необычными способностями. Мы, конечно, люди, скептически настроенные к подобным явлениям, но ты уж прости нас, если мы не правы. И мы благодарны тебе за то, что наша дочь, слава Богу, жива, здорова и у нее есть такая подруга, как ты.

Яра расчувствовалась. Она посмотрела на рядом сидящего Костю, водрузившего подбородок в основание между большим и указательным пальцами. Когда они встретились глазами он взметнул вверх брови, вызвав у Яры усмешку.

– Спасибо. Классная вы семья. Я серьезно.

Зазвонил мобильник Насти.

– Очередное поздравление. – Она плавно поднялась из-за стола и ушла на зов любимой мелодии «Imagine dragons».

– Ярослава, что вы так мало кушаете? – пропела Настина мама точь-в-точь как мама Яры.

– Что вы я в гостях много не ем. Объедаться я буду на ночь у себя дома, в постели перед телевизором.

Костя искренне рассмеялся.

– А ты забавная, – сказал он. – А как же фигура?

– У меня хороший обмен веществ. По этому поводу я пока не парюсь.

– Ну, это лет до тридцати, а потом?

– А потом я сяду на диету и интервальное голодание одновременно, – на самой серьезной ноте ответила Яра. Костя лукаво улыбался, и сердце Яры сдавило мученическое томление, которое в будущем уже не отпускало ее каждый раз, когда приходилось с ним встречаться. Пленительный, обворожительный, неотразимый, восхитительный, бесподобный, эффектный, красивый, с ямочкой на правой щеке – в голове у Яры включались эти и многие другие эпитеты, когда их глаза соприкасались.

Настя забежала в гостиную, сияя от восторга.

– Это был Эдик! – почти кричала она. – Вы обязаны его помнить! Мы познакомились с ним летом в Геленджике! И он запомнил, когда у меня день рождения!

– Ну, «обязаны» – это ты уже через край хватила, сестричка. Но, ты совершенно права: лично я его помню прекрасно. К тому же помнить о дне рождении уже не обязательно, если ты зарегистрирована в соцсетях.

– Я никогда не указываю дату рождения. Ни день, ни месяц, ни уж тем более год.

– Тогда я не могу этого объяснить, – съязвил брат. – Может он влюбился?

– А сколько будет человек? – спросила Яра.

– Двенадцать крутых девчонок! – пропела Настя.

– Всего двенадцать? – не поверила Яра.

– Девичник без мальчишек? – не поверил брат.

– На моем празднике жизни, мальчики не требуются. Разумеется, кроме парочки стриптизеров, которые выпрыгнут из торта под конец представления.

– Анастасия! – возмутилась мама.

– Не волнуйся, мать! – сказал Костя, – стриптиз им сегодня не светит. Это я тебе гарантирую.

Костя остановился возле «Лисьей норы».

– И запомни: если кто-нибудь начнет к вам приставать или насильно пытаться вывести вас из клуба, зовите на помощь охрану, а потом звоните мне. Охранники «Норы» – мои хорошие знакомые.

– Вот этого я и боялась, – шепнула своей подруге на ухо Настя.

– У меня прекрасный слух, сестренка. Яра, возьми на всякий случай мой номер – Костя протянул ей свою визитку и Яра против собственной воли покраснела. К счастью, в машине было достаточно темно, чтобы никто этого не заметил. – Если, что – звони. Ты производишь впечатление благоразумного человека.

Яра прыснула смехом и тут же умолкала, увидев лицо Насти.

– А я значит, такое впечатление не произвожу? – обиделась сестра.

– Я знаю тебя уже двадцать лет. Увы, благоразумие не твой конек.

Яра понимала, что он шутит, а вот Настя начинала закипать, ведь в каждой шутке есть только доля шутки.

– Вот ты зас… неблагодарный. И это после того, как я исполнила мечту всей твоей жизни и познакомила тебя с Алиной.

– Мечта всей моей жизни – дойти до вершины Эвереста, а красивых девушек я и до Алины встречал предостаточно. Будьте на связи и паиньками тоже будьте.

Настя в шутку дотронулась кулаком до челюсти брата, как бы ударяя его.

– И не надейся! Связи до шести утра не будет.

Девчонки выпрыгнули из машины и проводили взглядом «Ситроен» Кости, который скрылся за поворотом. Яра отчего-то взгрустнула.

– А кто такая Алина? – спросила она чуть смущенно.

– Одна моя хорошая знакомая. Точнее старшая сестра моего хорошего друга и одноклассника. Как-то Костя забирал меня от них, не помню, какой именно праздник мы тогда отмечали… Ивана Купала что ли? Но точно помню, что это было лето.

Настя погрузилась в детали, которые Яру особо не интересовали.

– Она бывшая модель, видела бы ты ее ноги. В общем, Костя, увидев такую красоту, по уши влюбился в нее, и с тех пор не переставал допытываться, куда и к кому я иду, и если иду к Андрею, то нет ли там его сестры Алины?

– Он мог просто волноваться о тебе, – наивно предположила Яра.

– Ну, да! Где Костя, а где его волнения? В итоге, однажды я их все-таки свела, брат мой как видишь тот еще сердцеед. Мы с ним внешне в отца пошли, оба хорошо получились. – Настя картинно замахала ресницами и с этим фактом никто спорить не собирался. – Они с Алиной даже вместе пробовали жить на съемной квартире, но хватило этой любви ровно на два года.

– А, что случилось?

– У обоих характер, видите ли.

– А сколько ему сейчас лет? Двадцать…

– Семь! – закончила Настя. – Почти старик.

Яра возмутилась с негодованием.

– А, что ты в свои тридцать-то скажешь?

– Скажу, что стою одной ногой… до пенсии!

В свои девятнадцать Яра была мудрее относительно высказываний по поводу возраста и еще она точно знала одно – рубеж в тридцать лет ей не переступить. Интуиция это была или предчувствие, но двузначная цифра ее жизни обрывалась на первой двойке, а вот вторую цифру лучше даже не знать.

Возле них остановилась машина, из которой высыпали четыре девчонки – лучшие Настины подружки Катя, Надя, Ксюша и Вероника – которые хоть и относились к Яре благосклонно, в принципе с ней тесно не общались. Они визжали и обнимались, наперебой поздравляя именинницу с первым серьезным юбилеем. Настя, как обычно держалась с королевским достоинством, благодарно принимая поздравления своих любимых пажей.

Затем все двинулись к клубу, а Яра, как обычно, устремила взгляд к небесам. Прекрасные звезды, но такие малочисленные в этом ярко освещённом городе, подмигивали ей сверху. «Иди к нам – шептали они, – ты принадлежишь нам».

– Яра! – позвала Настя у входа в клуб. – Идем.

Неоновая вывеска с изображением лисицы над входом, лукаво подмигнула своим зеленым глазом. Яра выйдя из своего обыденного оцепенения, твердо решила утром показаться психиатру, ведь это не дело, разговаривать со звездами по ночам. Утром она об этом даже не вспомнила.

Глава 2

Смерть Модели

В дверь позвонили. Она знала, что это был Костя.

– Я не опоздал? – он всегда задавал вопрос вместо приветствия.

– И тебе утро бодрое. У меня каникулы, так, что я никуда не спешу.

В его присутствии Яра начинала говорить больше, чем хотелось бы.

– Рад это слышать.

Костя прошел в одну единственную комнату в квартире, которая служила и спальней, и гостиной. На маниакальную чистоту в помещении он обратил свое внимание.

– Моей бы сестре научиться твоему умению держать свою комнату в таком же порядке.

Настя не любила уборку – общепризнанный факт.

– Моя квартирохозяйка чистоплотный монстр. – Костя даже не улыбнулся, и Яра тут же пожалела о глупой шутке. – Никогда не умела шутить.

А вот теперь он улыбнулся.

– У тебя отличное чувство юмора.

– Так что там у тебя с висяком? – спросила она.

– Да, – Костя по-своему реагировал на задаваемые ему вопросы. – Странное дело. Я так понимаю дальше можно не продолжать. Сама посмотришь?

Он протянул фотографию. Не нужно быть экспертом по красоте, чтобы понять, что изображенная на ней девушка была редкой красавицей.

– Она зарабатывала своей внешностью, – сразу сказала Яра. Костя молча сел в кресло. – Мелодичное имя…

Яра обводила контур ее лица указательным пальцем, погружаясь в зеленый омут выразительных глаз. Не заметно для себя она села на пол, по-турецки сложив ноги.

– Неблагополучное детство, но она рано поняла, что притягивает к себе взгляды. Не только восхищенные… Завистников много. Мать пьет, отец давно ушел из семьи и навсегда забыл туда дорогу.

Костя внимательно слушал, оперившись подбородком на переплетенные между собой пальцы рук.

– Отчим заменил обоих родителей… У них была близкая связь, о которой не знала даже родная мать. Он не пьющий человек… Он испытывал к девушке не только отцовские чувства, это была страсть. Он плачет больше, чем кто-либо другой.

Яра с закрытыми глазами начала втягивать воздух.

– Она рано пошла работать… матери безразлично кем, лишь бы снять ее со своей шеи, – Яра интенсивно терла лоб. – Мужчин много… Женщины вокруг смотрят с завистью…

И снова прозвучало слово «зависть».

– Она была хорошей девочкой, честной, жизнерадостной. Никому не желала зла. Ей предлагали деньги, хорошую жизнь… любви совсем мало…

Яра открыла глаза:

– Она была моделью?

Костя утвердительно кивнул.

– Все использовали ее доброту и каждый по-своему. Друзей настоящих рядом нет, и никогда не было, как ни старайся не найдешь.

Потом Яра надолго замолчала, и Костя начал думать, что на сегодня транс затянулся. Он позвал ее по имени. Яра нетерпеливо цыкнула в ответ.

– Назови ее имя, – потребовала она.

– Милана, – сказал он.

Яра открыла глаза.

– Мне нужно в тот дом. Туда, где ее нашли. Мне нужно уловить образ ее убийц.

– Ты думаешь, их было несколько?

– Трое, если я не ошибаюсь. Ее ведь задушили?

– Да. По показаниям ее подруг, в тот вечер она ушла со своим бывшим парнем…

– Не спеши! – прервала Яра. – Ее сердце как… зияющая дыра.

Яра царапала рукой воздух в области собственного сердца.

– Его не было рядом с ней в тот вечер. Он давно позабыл о ней и рядом, как альфонс возле нее стоит. Даже после ее смерти пытается нажиться и подороже продать историю их, якобы, любви.

Яра сделала пальцами кавычки в воздухе на слове «любви».

– И такое тоже есть, – подтвердил Костя. – Не успели о Милане написали газеты, как тут же объявился ее экс бойфренд и предложил изданиям состряпать трогательную историю их любовных взаимоотношений.

– Редкая мразь, но он не убийца. Здесь что-то другое. – Яра опять погрузилась в транс. – Руки мужские, но между ними нет абсолютно никакой связи. У меня на языке только одно слово вертится: зависть!

– Старый заброшенный дом на окраине, который давно ждет своей очереди под снос. Местные мальчишки играли и обнаружили ее тело, которое пролежало там не больше суток. Обуви при ней не нашли и улики, указывающие на то, что она была убита в этом доме, тоже отсутствуют. Следовательно, ее убили где-то в другом месте, а после принесли туда тело.

Яра не выпускала фото Миланы из рук.

– Да. Они рассчитывали на то, что ее найдут не так скоро… Так, когда можно попасть в тот дом?

– Да хоть прямо сейчас. Там уже месяц все оцеплено.

– Месяц? – повторила Яра.

– Ну, ты же сама просила приходить к тебе пораньше.

– Лучше бы ты пришел в тот же день.

– Я не помню дня, когда спал больше пяти часов в сутки и о тебе я вспомнил только тогда, когда Настя позвонила и напомнила о празднике Ивана Купала. Позвала меня с вами в лес через костер прыгать, представляешь?

– Представить тебя прыгающим через костер? Только, если ты будешь прыгать через него, догоняя очередного преступника.

Сегодня было двадцатое июня – день летнего солнцестояния, а еще сегодня был день, когда Яра почувствовала себя самым никчемным существом на всем земном шаре. «Каково ж больно смотреть на губы любимого человека и не иметь возможности прикоснуться к ним», – подумала она, а вслух сказала.

– В следующий раз постарайся вспомнить обо мне, чуток пораньше.

– Я с недоверием отношусь к экстрасенсам, – полушутя улыбнулся он, не уловив в ее реплике скрытого подтекста.

– Как и я.

Решено было сразу ехать к месту преступления, но Настя, словно на расстоянии разгадала их план и позвонивши, напросилась ехать вместе. Она была уверена, что рано или поздно напишет об экстрасенсах книгу, и за их работой должна наблюдать воочию.

Проблема была лишь в том, что находилась она в другом городе, не далеко расположенном, на дне рождении у брата кумы своей подруги Кати, и что нужно было ее оттуда забрать не раньше восьми часов вечера, ей еще через костер прыгать (Яра, к слову, отказалась). Костя чертыхнулся, а Яра сказала, что Настя все равно оборвет телефон и не даст сосредоточиться на расследовании. Решено было ехать за ней в Уроченск.

Не столько ее волновало присутствие или отсутствие Насти, сколько приятная возможность побыть наедине с Костей, хотя б и пару часов в машине – час туда, час обратно. У него было прекрасное чувство юмора и много жизнеутверждающих историй в запасе, почерпнутых, к счастью, не из работы. Школа, институт, армия – каждый день своей прожитой жизни он помнил, любил и преподносил их с такой самоиронией, что у Яры от смеха уже через двадцать минут разболелся живот.

– А что ты расскажешь о своей волшебной сказочной жизни? – спросил он.

– Хотя бы то, что она не сказочная.

– Я тебе не верю. Будь у меня способность видеть события прошлого и настоящего совершенно незнакомых мне людей…

– Тебя бы считали сумасшедшим, – не дала ему закончить Яра.

– А тебя считают?

– На фоне таких передач, как «Битва экстрасенсов» и «Экстрасенсы против детективов» я перестала казаться фриком для окружающих.

– Это все шоу.

– Я знаю.

– Настя тебя боготворит.

– Скорее мои способности.

– Не исключено, – согласился он. – А как твои родители относятся к твоему дару? Наверняка они гордятся, что у их дочери проявился такой талант?

Беседа плавно перетекала во что-то более личное.

– Иногда мне кажется, что мои родители развелись именно из-за него.

Озорная улыбка сползла с лица Кости, когда он понял, что затронул не ту струну и резко сменил гитару.

– Настя говорила, что ты работаешь официанткой в ночном баре?

– Угу. – Яра тоже решила не развивать гнетущую ее тему.

– Тебе нравится ночная работа?

– За ночные смены хорошо платят. Жилье снимать, как понимаешь, дорого стоит.

– Не думала открыть свое агентство? – Костя снова заулыбался той своей фантастической улыбкой, от которой на правой щеке появлялась дивная ямочка. Яра не сомневалась в том, что он знал или догадывался о ее чувствах к нему, но ведь чужому сердцу не прикажешь, когда в нем живут сотни прекрасных Алин и ни одной посредственной Яры.

– Экстрасенсы-детективы? Признавайся, кто придумал эту шутку: ты или Настя?

– Она тоже самое говорила? Не знал.

– У вас с сестрой явная телепатическая связь, точно тебе говорю. Иначе откуда бы она узнала, что мы сегодня собрались на место преступления?

Яре было настолько комфортно в его компании, что она напрочь забыла о конечном пункте их назначения. Убийство девушки и не разгаданная тайна событий, приведших к такому трагическому финалу, крылись где-то на поверхности, но сейчас ее это волновало намного меньше, чем присутствие рядом улыбающегося Кости.

– Тебе не докучают назойливые клиенты? – спросил он.

– Я могу за себя постоять, – Яре было приятно, что он хоть и условно проявлял заботу к ее безопасности, но, тем не менее, интересовался об этом и раньше.

– Будет лишним напоминать, что ты можешь звонить мне в любой момент?

– Да.

– Настя говорила, что ты ходишь на работу через кладбище?

Было и такое. Бар «Переярок» находился за чертой города. От конечной автобусной остановки нужно было идти еще пятнадцать минут по проселочной дороге или пять минут через местное кладбище.

– И тебе не страшно? – искренне засомневался Костя.

Яра пристально посмотрела на него, будто боясь в чем-то сознаться.

– Живых я боюсь больше. А если честно… я люблю гулять ночью между могил. Только не называй меня чокнутой! – потребовала она, и Костя моментально закрыл рот «ключиком». – Я могу сказать, от чего умер тот или иной человек, только прикоснувшись к земле, которая стала его последним одеялом.

Яра посмотрела на собеседника. Его лоб был сосредоточенно нахмурен, а красивые пухлые губы плотно сжаты. Яра продолжила.

– И знаешь, что я заметила, люди редко доживают до старости и умирают своей смертью. Чаще они становятся жертвами несчастных случаев или погибают от рук себе подобных. Вода, огонь, суицид, удар током, и даже молнией – на том кладбище есть абсолютно все.

Костя молчал.

– Я напугала тебя?

– Нет. Я просто подумал, каково же жить с такими способностями? Наверняка это еще и огромная ответственность. Ведь кто-то же дал их тебе для чего-то. Но, вообще я атеист…

– И мне не веришь?

– …был до встречи с тобой, – закончил он фразу.

Яра улыбнулась, довольная собой.

Через полчаса, место с братом в машине заняла Настя, Яре пришлось пересесть на заднее сиденье. Настя не умолкала ни на секунду: ее наряд был лучшим, она произвела неизгладимое впечатление на всех присутствующих – девушки обсуждали за спиной, считая ее чужеродным элементом в этом слаженном организме, а все парни хотели с ней пообщаться и познакомится поближе.

– Не сомневаюсь, – сухо прокомментировал Костя.

К десяти часам вечера они подъехали к дому номер шестнадцать, что находился на абрикосовой улице и где нашли тело Миланы. Это был старый дореволюционный двухэтажный дом с лепниной по всему периметру здания, обсыпающимся барельефом и рустованными пилястрами по бокам главного входа.

– Неужели такую красоту под снос? – спросила Настя, высоко оценив наружную архитектуру здания. – Сделали бы там музей или какой-нибудь дом культуры.

– Уже. Там был и дом культура, и дом ветераном, и что-то там еще.

– А ты откуда знаешь?

– Начальница ЖЭУ узнав о страшной находке, сразу прибежала, и пока здесь работали наши криминалисты, рассказала всю историю не только самого здания, но и всего квартала.

– Что ж не сохранить для потомков? – настаивала на своем Настя.

– Исполком решил, что дешевле снести, чем отремонтировать.

Костя сломалпечать на входной двери и пропустил девушек вперед. Настя не была высоко одухотворённой натурой, оплакивающей старину, но стоило ей переступить порог – впечатлилась умирающей красотой старого здания. Чередование черной и некогда белой плитки на полу в виде пчелиных сот, усыпанной штукатуркой, серая плесень на стенах, разбитые стекла и кованые перила с цветочным орнаментом производили угнетающее чувство.

Повинуясь своим внутренним инстинктам Яра, устремилась к лестнице. Поднявшись на второй этаж, она пошла, как ей казалось в правильном направлении.

– Осторожно! – предупредил Костя. – Смотрите под ноги, полы местами на ладан дышат, как и стены.

Здесь практически не было отдельных комнат, почти все пространство было открытой планировкой. Сплошь высокие потолки на колоннах и арочные перекрытия, на которых держалась прохудившаяся крыша. Днем прошел дождь, а вода все не переставала сочиться сквозь нее. На таких же высоких окнах все еще висели полуистлевшие занавески и молью до дыр изъеденные бархатные шторы.

– В таких местах начинаешь задумываться о вечном, – с волнением прошептала Настя, и Костя не смог скрыть иронии.

– Сестренка, не пугай меня. Разве ты можешь думать о вечном? Модные платья, косметика, ночные клубы и тусовки – вот основа твоего мышления.

Настя невозмутимым взглядом смерила брата с головы до ног и ответила.

– Вечность, есть совершенное обладание сразу всей полнотой бесконечной жизни. Боэций.

Яра чуть не запела от удовольствия, когда увидела Костино лицо. Это был тот самый первый раз, когда он долго думал, какой же подобрать наиболее подходящий ответ, но, таки не определившись с выбором, решил просто промолчать. Настя была далеко не глупой тусовщицей, как считал ее брат, просто с блеском играла успешную обще популярную роль.

Костя все ж был скептиком по натуре, и всякий раз, подводя Яру к месту преступления, он оставлял за ней право сделать последний шажок, в глубине души надеясь, что она ошибется. Он, разумеется, скажет ей – «Ничего страшного. Я благодарен, что ты попробовала», а в душе возликует от счастья, что грозой преступного мира являются следователи, а не экстрасенсы.

У Яры в голове жила госпожа Интуиция. Она руководила ее инстинктам и была очень шумной, а точнее крикливой. «Направо!» – закричала интуиция в левое ухо, да так громко, что Яра поморщилась от ее ора. Поморщилась и отправилась послушно выполнять приказ.

Пройдя по небольшому темному коридору, она уперлась в стену, которая и стеной-то не была, а хорошо замаскированной дверью без видимых ручек и петель. «Я здесь» – шепнула Интуиция.

– Да, я чувствую тебя, – сказала Яра, от которой ни на шаг не отставала Настя со слегка пришибленным ошеломленным братом.

Яра налегла на дверь и та под натиском хрупких рук, распахнулась внутрь. За счет полностью остекленного эркера комната казалась закругленной и удлиненной. На обветшалых стенах зияла кирпичная кладка, а рядом висели пожелтевшие съеденные временем плакаты эпохи развитого социализма.

– Ее тело принесли сюда сильные мужские руки. Они же ее и задушили. – Брат с сестрой переглянулись. Красноречивый взгляд Кости говорил о том, что Яра была абсолютно права. – Но от этих рук я не чувствую никакой агрессии или желания убивать. Здесь что-то другое… мне нужно войти в транс.

– Мы не будем тебе мешать? – спросил Костя.

– Нет. На это может уйти несколько минут, и в таком состоянии я могу сказать что-нибудь полезное для следствия, поэтому вы далеко не уходите.

Яра сняла босоножки, отложила рюкзачок в сторону, села в центр комнаты, по-турецки поджав под себя ноги и начала свой нелегкий процесс погружения разума во мрак.

Транс – стиль электронной танцевальной музыки, который начал свое развитие в девяностые. Характерными признаками стиля являются искусственность звучания – синтетические звуки, короткие повторяющиеся фразы; заметное внимание к тембрам и гармоническим партиям, темп которых варьирует, как правило, от ста двадцати восьми до ста сорока пяти ударов в минуту.

А еще транс – это возможность посетить время, ушедшее безвозвратно, и воочию увидеть события минувшего прошлого.

Впервые, совершенно случайно, Яра погрузилась в транс еще в возрасте одиннадцати лет, и с тех пор не переставала совершенствоваться в нем. Когда-то этот процесс занимал от часа до двух-трех, затем, когда она сумела настроить подсознание таким образом, что весь остальной мир переставал существовать вокруг нее, на все про все уходило всего несколько минут.

В качестве проводника, позволяющего ей покидать свой разум, выступала специальная музыка – «Космические врата», «Инфицированные грибы», «Человек без имени» и многие другие музыкальные группы и исполнители подобного жанра. Когда не было возможности слышать подходящую музыку, можно было прочесть стихотворение вслух, желательно на латыни. Латинские слова звучали в ее голове поистине сакрально.

Яра решила пока обойтись той музыкой, которая звучала в ее голове без посредников. И сегодняшняя поездка с Костей благотворно тому способствовала. Потихоньку размышляя о сути бытия с томящей грустью в сердце, Яра начала улавливать голоса в безмолвном пространстве.

– Покажи мне, – попросила она не то Милану, не то саму комнату, которая еще хранила следы ее присутствия.

…меня здесь не было…

…они принесли меня позже…

…после меня… осталось… так… мало…

Начали появляться лица, не четкие, а размытые со специфическим темно-синим и фиолетовым цветом, словно аватары Кэмерона. Но это ее не удивляло, потому что холодная цветовая гамма всегда вырисовывалась перед глазами в такие моменты. Музыка хрипло и отрывисто прорывалась сквозь время.

Свет поглотил тьму, затем тьма поглотила свет. Яра открыла глаза. Люди заполняли пространство зала, огромного зала, который бывает только в кино в старинных замках. Высокие сводчатые потолки на нефах, витражные окна, через которые виднеются силуэты деревьев в вечерних сумерках, живой оркестр, исполняющий классическую партию у нее за спиной.

– Вагнер, что ли? – пробурчала она себе под нос и поднялась на ноги. Яра отчетливо ощущала запахи, звуки и даже температуру в помещении, все существовало, как будто на самом деле.

Босыми ногами она стояла на прохладном паркетном полу и удивлялась – ведь раньше такого никогда не было. Если это прошлое Миланы, то здесь оно предстало слишком светским, даже помпезным, хотя в предыдущих видениях ничего подобного она не увидела. При всей своей красоте, та была девушкой достаточно простой, робкой и часто неуверенной в себе. Что могло быть общего у нее с этой элитной верхушкой буржуа?

Присутствующие были одеты сногсшибательно – другого более подходящего слова Яра не нашла – всевозможная палитра женских нарядов, и образцовых черных мужских фраков, и смокингов.

– Что ты мне хочешь показать? – спросила она уже громче, будучи абсолютно уверенной, что находится в проекции прошлого и ее здесь никто не услышит, но она ошиблась. На эту реплику, обернулось минимум пять человек, и Яра вздрогнула, как громом поражённая.

«Они не могут меня видеть!» – промелькнуло у нее в голове, но взгляд зрелого мужчины с утонченными усиками в стиле Кларка Гейбла напротив, говорил об обратном. Этот факт Яра быстро решила для себя прояснить.

– П-простите, а какой сейчас год? – спросила она у него, надеясь не получить ответа.

– Две тысячи двадцать третий, – ответил он. За происходящим уже наблюдало человек двадцать. Яра огляделась по сторонам.

– А дата надо полагать… – она замолчала, давая своему собеседнику возможность закончить предложение. Как ни странно, он был терпелив.

– Двадцатое июня.

– Хорошо! – Яра была удивлена до бескрайности, ни этот день, ни свою страну (кажется) она не покидала, но она прекрасно помнила, с чего начинался этот поход. – Скажите, а имя Милана Трацевская вам о чем-нибудь говорит?

Мужчина посмотрел на ее босые ноги, затем на лицо и снова на ноги.

– Нет. Это имя мне не знакомо, – ответил он.

Рядом с ним – Кларком Гейблом, стояла молодая и привлекательная особа в серебристом металлизированном платье в пол с черными волосами, уложенными в стиле тридцатых годов, прихваченных серебряным ободком. В руке она держала бокал шампанского, из которого отпивала маленькими глоточками. Ее глаза не выражали ничего, кроме неприязни.

– Ученица? – спросила она довольно высокомерно. – А я думала, для них порталы сегодня блокируются.

– Я тоже так думал, – ответил он ей совершенно серьезно. – И нет, она не наша студентка.

– Порталы? – Яра переменилась в лице. – Люди, вы, о чем говорите?

Наверное, полсотни людей безразлично взирали на Яру и ее «собеседников». Она смущенно откашлялась, представляя, как сама до дна осушает бокал брюнетки. Страшно першило в горле и хотелось пить.

– Ладно, тогда может, подскажите мне, как добраться до Абрикосовой улицы, потому что, судя, по вечернему пейзажу за окном и вот теми холмами на горизонте, я уже совсем даже не в городе.

– Если вы сюда попали именно с той улицы, о которой говорите, то скорей всего вы перепрыгнули два квартала, – услышала она глубокий мужской голос у себя за спиной, который заставил ее вздрогнуть. Высокий брюнет с благородной осанкой и пронзительным взглядом зеленых глаз, бесшумно материализовался у нее из-за спины.

– Что-то я не помню такого внушительного здания даже в ближайших двадцати кварталах от Абрикосовой улицы, – попыталась отшутиться Яра.

– Ближайший к ней портал находится на Беловежской улице.

Брови Яры угрожающе нахмурились: «Если бы не их серьезные лица, я бы подумала, что меня разыгрывают» – подумала она.

– Ну что ж… – она попятилась от этого мужчины на приличное расстояние, который к тому времени тоже обратил внимание на ее босые ноги, – прошу прощение за доставленные неудобства, – обратилась она ко всем присутствующим, – но я, кажется, забыла дома свой туфельки, поэтому вынуждена покинуть вашу потрясающую ретро-вечеринку и отправиться на их поиски.

Яра села на пол, закрыла глаза, и, читая стихотворение на латыни, моментально вошла в транс.

– In tācito hortorum, nocte earina, Ad rosam cāntilat luscinia eurina…

(В безмолвии садов, весной, во мгле ночей, поет над розою восточный соловей. А.С. Пушкин)

«Кларк Гейбл» сообразив, что она делает, едва успел подать знак высокому брюнету, как тот молниеносно среагировав, подскочил к Яре в стремлении остановить ее, но, его рука, едва коснувшись плеча девушки, провалилась в пустоту.

– Дамы и господа, приносим свои извинения, за сей досадный прецедент! – публично извинился перед присутствующими мужчина, который до того вежливо отвечал на вопросы Яры. – Одна из наших студенток не рассчитала траекторию и приземлилась в бальный зал.

Некоторые из присутствующих тактично улыбнулись и все тут же напрочь забыли о произошедшем, но не эти двое мужчин.

– Ты отследил ее вестигиум? – спросил он, подойдя к темноволосому мужчине.

– Да. Она сейчас лавирует в пространстве не далеко от той самой Абрикосовой улицы.

– Я ведь не ошибся на ее счет? Она не одна из наших?

Брюнет отрицательно покачал головой.

– Я не думаю, что это простое совпадение, – ответил он.

«Кларк Гейбл» тоже так не считал.

– Проследи за ней. По ее лицу я понял, что она не имеет к нам никакого отношения, и нас она приняла за чье-то без времени ушедшее печальное прошлое. Ума не приложу, как Веды ее пропустили. Восемнадцать ей кажется, уже исполнилось.

К мужчинам одновременно подошли две женщины, та самая молодая брюнетка в серебряном платье, и другая лет на двадцать постарше.

– Земовит! Я думала, что все порталы блокируются от незапланированных посещений летнего балла студентами. – Обратилась она к ректору.

– Не беспокойся, Венестер, такие досадные промахи уже редкость. Но вспомни себя. Сколько раз ты пыталась пробраться на бал, когда сама была студенткой?

Венестер улыбнулась:

– Жаль, это было очень давно.

Прекрасная брюнетка в металлизированном платье обвила руку молодого мужчины.

– Велимир должен мне танец, – девушка сделала попытку увести его с собой.

– Не сейчас, Милодана. У Велимира появилось одно неотложное дело, – ответил за него Земовит.

Девушка сконфуженно надула губы.

– Надеюсь, ваше неотложное дело не связанно с этой залетной птичкой, – быстро просекла она.

Ничего не ответив, Велимир сделал еле заметный знак в воздухе и скомандовал «Porta!», вежливо поклонившись дамам, он бесследно растворился в пространстве.

– Профессор Владдух уже дважды приглашал тебя на танец, почти его своей честью, – Земовит взял под руку Венестер и увел вглубь зала, пока его дочь Милодана продолжала буравить взглядом то место, на котором еще несколько секунд назад находился Велимир.

Глава 3

Колесо Судьбы

Такого быстрого вхождения в транс у нее еще ни разу не было, даже голова немного закружилась. Оказывается, вот на что способен разум, находящийся в состоянии аффекта. Из позы лотоса, в которой она прибывала, ее вывел легкий удар об землю. Яра приземлилась в лужу, и вскрикнула так, словно упала в озеро.

Определенно она промахнулась в спешке и попала не на Абрикосовую улицу. Хотя район она не знала, но по дороге к злосчастному заброшенному дому, из окон машины запомнила расположение других домов и повороты к нему.

Поднявшись на ноги и выбравшись из лужи, она еще раз осмотрелась по сторонам. На дворе глубокая ночь, хотя минуту назад из окон того роскошного зала виднелось серое небо, а на этой улице уже во всю сияют звезды, насколько им позволяет городское освещение. Указатель с названиями улиц стоял всего в нескольких метрах от лужи, и в памяти всплыла фраза: «Ближайший к ней портал находится на Беловежской улице».

А вот и само название, белыми буквами на голубом фоне – «Беловежская». И в голове застучали тревожные молоточки и барабанчики: куда же я попала и почему мне там никто не удивился? Может это была параллельная реальность? О каких порталах шла речь и вообще, зачем я так быстро сбежала? Теперь всю жизнь буду задавать себе эти вопросы. Никогда себя не прощу!

Мокрая и босая Яра, повинуясь внутреннему навигатору, бегом бросилась к дому номер шестнадцать и к своим друзьям.

Завернув за угол, она увидела подземный переход и рванула туда. Перескакивая ступени лестницы, она спустилась вниз, замерла у их подножия и осмотрелась по сторонам. Единственная рабочая люминесцентная лампа угрожающе подмигивала и издавала неприятный звук, похожий на жужжание гигантского насекомого.

Боковым зрение она не столько увидела, сколько почувствовала едва уловимое движение у самой стены слева от себя. Резко отпрянув в противоположную сторону, Яра напрягла все свое зрение, вглядываясь в ее темноту, но увидела она только лишь стену и ничего больше. «Перекреститься, что ли? – подумала она. – Не хорошее дело подбросил мне Костя, ой, чует моя душа, не хорошее».

Двинувшись на противоположную сторону перехода, Яра увидела замелькавшие сверху тени; пьяный гогот и пошлые шуточки заставили ее вжаться в стену – она не горела желанием попадаться на глаза подвыпившей молодежи ни в это время, ни в этом месте. Пусть уж лучше каждый пройдет своей дорогой.

Представив себя хамелеоном и закрыв глаза, Яра слилась с гладкой испещрённой граффити стеной, не однократно убеждавшись, что подобные манипуляции с воображаемым исчезновением вполне эффективны, если о ее присутствии не догадываются. Легкий алкогольный флер и низкопробный юмор в лице трех молодых людей, пронесся мимо нее и через полминуты растворился где-то на поверхности. А на стене напротив вновь появилась мелкая вибрация, которая пропала, стоило посмотреть в ту сторону.

– Доморощенное граффити, – прошептала она, сославшись на собственное переутомление от долгого дня и на пляшущие тривиальные бессмысленные словечки на стенах. Но для пущей уверенности пора бы уносить отсюда ноги.

Яра бросилась бежать как можно быстрей. Пробежав, те самых, два квартала, она узнала «свой» дом. Забежала внутрь, сломя голову поднялась наверх, распахнула замаскированную дверь и никого там не обнаружила. Брата с сестрой и след простыл.

– Настя, – позвала она вполголоса, но ответом ей была безмолвствующая тишина. – Костя! – крикнула она громче. Неужели не дождались!?

Ни туфлей, ни рюкзака на том месте, где она их оставила, уже не было. А ведь на все про все у нее ушло минут десять-пятнадцать. Или больше?

Спиной Яра ощутила чье-то присутствие. Резко обернувшись, она надеялась все же никого не увидеть, но высокая темная фигура в дверном проеме, заставила ее ахнуть от испуга. Мужчина, а сомневаться в этом не приходилось, не спешил открывать свое лицо, как не спешил он и представляться. Но ее мозг неистово кричал во весь голос: «Ты знаешь, откуда он пришел!».

– Как зовут тебя, дитя? – мужской голос был жестким и в тоже время дружелюбным.

– Не сочтите за грубость – представьтесь первым! – скорее из страха, чем из смелости потребовала Яра. Ответом ей была легкая усмешка.

– Lux! – произнес мужчина, и комната озарилась дюжиной зажженных свечей, которых секунду назад здесь не было и в помине.

– К-как вы это сделали? – собственный голос Яре отказывался повиноваться и дрожал так, словно перед ней стоял экзаменатор и сдавала она не что иное, как ненавистную философию.

– Лучше ты мне расскажи, как ты попала на бал, посвященный летнему солнцестоянию?

Да, именно его лицо она видела там, и именно он подсказал ей о каком-то портале на Беловежской улице, через который она по ходу и вернулась обратно. Черные брюки и смокинг сидел на нем как вторая кожа. Он был высок, даже выше Кости, у которого рост был не маленьким – сто восемьдесят сантиметров. Наверное, рост незнакомца был под сто девяносто, как минимум.

– Я случайно попала на вашу вечеринку, – начала оправдываться она. – Я даже не знаю, как это получилась. Мне всего-то нужно было погрузиться в транс.

Яра неожиданно замолчала, испугавшись, что может взболтнуть лишнее.

– Я искала одного человека.

– Милану Трацевскую? – мужчина сделал шаг вперед, Яра назад.

– Вы ее знаете?

Она умышленно ушла от упоминания о Милане в прошедшем времени.

– Ее душа давно покинула этот мир, ты и сама это прекрасно знаешь. – Уклончиво ответил незнакомец, делая шаг в сторону, не желая больше пугать свою собеседницу. – И давно ты работаешь с образами умерших людей? – напрямую спросил он.

Яра набрала побольше воздуха в легкие и возмущенно взвизгнула.

– Образами?

– Ты, надеюсь, не думаешь, что мертвым есть до нас хоть какое-то дело? – скорее утвердительно, чем вопросительно ответил он ей. – Я не был знаком с ней при ее жизни, таков мой ответ. Так ты назовешь мне свое имя?

Яра долго не решалась открыть рот, но любопытство одержало над ней сокрушительную победу.

– Меня зовут Яра.

– Надо полагать Ярослава твое полное имя. Интересно.

– Что именно вас так заинтересовало?

– У тебя довольно редкое имя. Такие уже не дают.

– Теперь назовите свое, – робко потребовала она.

– Едва ли оно тебе о чем-нибудь скажет, но так и быть. Меня зовут Никитин Александр Николаевич.

– Очень приятно, – ответила Яра. – Ведь это вы были в подземном переходе?

Задавая свой вопрос, она снова не надеялась услышать утвердительный ответ, но опять-таки услышала.

– Да.

– Зачем вы следили за мной?

Незнакомец, который уже не был таким уж незнакомцем – он все-таки представился – все еще держался в стороне от девушки, но его пронзительный острый взгляд прожигал ее насквозь. Его веки еще ни разу не моргнули с тех пор, как его лицо озарилось светом.

– Было бы не разумно останавливать тебя там, чтобы побеседовать. Кстати, твой трюк с хамелеоном действует безотказно. Я почти упустил тебя из виду.

– Сомневаюсь, конечно, но спасибо, – поблагодарила она. – Здесь где-то мои друзья. Я только собралась их позвать, как вы…

– Их здесь нет, – твердо заверил он ее. – Твои перемещения в пространстве съели немного больше времени, чем ты думаешь.

– Как это понимать? Меня не было всего несколько минут, – запротестовала она, четко осознавая, что солнце не могло сесть так быстро. Луна сияла на небе настолько ярко, словно давно прогнала солнце с небосвода.

– Ты потеряла два часа, точнее один час и сорок три минуты.

Яра даже представить себе не могла, что можно вот так незаметно убить два часа жизни. И что сейчас делают Настя с Костей – обыскивают квартал за кварталам или ждут, пока Яра сама даст о себе знать.

– Разве такое возможно? – жалобно простонала она.

– Если не уметь рассчитывать свое время, – заверил он ее.

– П-простите, Александр Ник…

– Велимир! – поправил он ее.

– Что?

– Мое имманентно имя – Велимир. Обращайся ко мне именно так, а полное оставь для паспорта.

Брови у Яры стали домиком. Велимир осмотрелся по сторонам. Пальцами правой руки он стал перебирать воздух, будто пытаясь уловить его невидимую ткань. Он подошел к эркеру и стоя к Яре спиной какое-то время изучал ночной пейзаж за окном. В голову девушке пришла молниеносная идея быстрого бегства к двери, но госпожа Интуиция строго настрого приказала не шевелиться.

– Вы ведь сейчас сканировали пространство? – нарушила она тишину.

– Да, именно это я и делал.

– И?

– Как расценивать твое «и»?

– Кто убил Милану? – нетерпеливо пояснила она.

– Ты не хуже моего знаешь, кто это сделал. Зависть, как беспокойство души, происходит из-за того, что желанным нам благом обладает другой человек, которого мы считаем менее достойным владеть им.

Яра молча старалась осмыслить его завуалированную реплику, но главным и единственным аргументом убийства невинной души являлось слово «зависть».

– Подружки! Те, на кого и подумать страшно. Я тоже почувствовала привкус зависти на языке, но не смогла сразу распознать.

Велимир продолжал смотреть за окно, размышлял о чем-то своем, держа руки за спиной, а Яра думала, с чего бы начать свой расспрос.

– А куда я попала? Ну, я имею ввиду вашу… ваш бал посвященный летнему солнцестоянию. Вы каждый год его отмечаете? А то здание, оно в этом мире находится или в потустороннем?

– Это забавно, – сказал Велимир, хотя Яра так не считала. – Ладно, девочка. А теперь пора вернуть тебя домой. Вопросов у тебя еще ко мне прибавиться по мере моих нетривиальных ответов, поэтому место стоит выбрать чуть менее пыльное. Дай мне руку! – велел он. – Закрой глаза и мысленно представь дорогу домой.

Яра запротестовала, она поняла, что он не собирается вести ее под руку босой по ночным закоулкам улиц, и уж точно, она не собиралась вести пусть и красивого, но все же незнакомца к себе домой.

– Я не думаю, что это лучший способ перемещения ко мне домой! Предлагаю пешком, хотя бы половину пути.

– А гулять босиком собираешься?

Преимущества телепортации были неоспоримы, но девушка продолжала упорствовать.

– Тогда, может, одолжите мне свой сотовый? Я хочу позвонить своим друзьям.

– Извини, но он остался у меня в кабинете.

Велимир вплотную подошел к ней, Яра отпрянула. Он на секунду замер, медленно поднял указательный палец правой руки и коснулся им ее переносицы, чем вызвал легкое покалывание на Яриной коже.

– Что вы сделали? – недоверчиво спросила она, но мужчина уверенно твердо обхватил кисть руки девушки и мир накренился.

Всего секунда и они оказались посреди комнаты, которая одновременно служила и гостиной, и спальней для Яры. На кухне засвистел чайник.

– Ты позволишь, я заварю тебе чай? – спросил Велимир.

Яра сама не поняла, что ответила ему, но в туже секунду, стоило ему отпустить ее руку, земля ушла из-под ног и девушка рухнула на пол, как подкошенная.

– Извини! – мужчина помог подняться и сесть ей на тахту. – Я совсем забыл, каково это новичкам.

Но «каково это новичкам» ее интересовало меньше всего.

– Когда вы успели поставить чайник? Вы же не отпускали моей руки.

– Легкий видовременной фокус. Этому тебя быстро научат на уроке расширения времени.

Глаза Яры округлялись за последний час довольно часто, но в этот раз они, кажется, стали квадратными.

– Люди, кто вы?

– Тебе с бергамотом? – невинно поинтересовался Велимир, который Александр Николаевич Никитин.

– Да, можно и с бергамотом.

Гость ушел на кухню, и некоторое время была слышна его возня с чашками и поисками чайных пакетиков. Затем он вернулся в гостиную с одной чашкой ароматного пакетированного чая и протянул его девушке.

– А вы, что, не будите? – спросила она мужчину, принимая из его рук горячую кружку.

– Я предпочитаю чайные напитки немного другого сорта.

Яра оценивающе хмыкнула на его высокомерную прямоту и довольно громко отхлебнула.

– Кажется, настала моя очередь извиняться.

– Ничего страшного, – ответил он, присаживаясь в кресло напротив. – А моя очередь – отвечать на твои вопросы. Я работаю в университете Мидгард. Наш университет находится за пределами города, на прилично отдаленном расстоянии. То, что ты видела сегодня вечером, является самой старинной и хорошо сохранившейся частью замкового комплекса. Все остальные залы были давно разрушены, но заново отстроены во второй половине прошлого века. В нашем университете обучается ни много, ни мало, всего тысяча двести тринадцать студентов, но возможно с тобой будет тысяча двести четырнадцать.

– Погодите! – Яра не поверила собственным ушам, – но я уже студентка, как два года…

– Разумеется, но об этом мы поговорим отдельно. В нашем университете студенты получают любую профессию, а точнее ту, к которой они имеют наибольшую склонность. Ты не исключение. Странно, то, что с твоими способностями мы тебя, каким-то непостижимым образом пропустили.

– Пропустили? – Яре оставалось лишь уточнять отдельные моменты, повторяя их, уже произнесенными им ранее словами.

– Рождение и жизнь сведущих фиксируется и описывается Ведами в специальных… – он запнулся, – книгах. Эти книги мы называем «Vita commentarius».

– Дневник жизни? – латынь была у Яры любимым предметом на первом курсе.

– Совершенно, верно, – пальцы рук Велимира были сложены правильным треугольником.

– А кто эти сведущие?

– Это ты, – тихо сказал он.

– Это вы меня так назвали из-за моей способности медиума.

– Сегодня термин «медиум» трактуется слишком вольно. Способности есть почти у каждого, в миру называемые интуицией. К тому же не стоит рассматривать медиумизм как дар, напротив это величайшая опасность и камень преткновения для роста духа.

– Слова-то какие, – было что-то нереальное в этой незапланированной беседе с незнакомцем в ее крохотной съемной квартире, в которой никто из них даже не удосужился включить свет. И только любопытство, дорогой парадный костюм и благородная внешность гостя не позволяли ей послать его куда подальше.

– Рад, что мои слова произвели на тебя такой оглушительный эффект, – с иронией он дружил.

– Делаю выводы, что сведущие – это что-то вроде низшей ученой степени, типа студента?

– Скорее абитуриента.

– Даже так?

– Можно родиться с набором чародейственных способностей, но развивать их или оставлять в том виде, в котором они находятся, это уже личный выбор каждого.

– Извините, но забегая наперед – кого вы в итоге выпускаете? Волшебников? А волшебная палочка к диплому прилагается?

«Какое у него все-таки интересное лицо, – подумала Яра, – вроде улыбается, а вроде и нет».

– Если ты сможешь и захочешь у нас учиться, то твоя специальность слависта никуда от тебя не денется, но если ты решишь, что для этого предмета в твоей жизни не останется достаточно места, то в любой момент можешь от него отказаться. Творцы, мудрецы, чародеи, кудесники, ворожеи и ведуны – у нас есть все, но свой статус ты сможешь узнать только ближе к выпускным экзаменам и никак не раньше. И палочками мы не пользуемся, только магическая система знаков с устной окантовкой.

– Это как?

– Латинский используем, как международный язык.

– Не плохо. И вполне предсказуемо. И много таких университетов в мире?

– Двадцать четыре.

– Не многовато ли волшебников на такую крохотную планетку?

– Все мы печемся об интересах государства – каждый своего, и стараемся сохранять равновесие, которое подчас становится слишком шатким в результате неудачно принятых решений.

– Чьих решений? Глупых политиков, возомнивших себя богами в мире людей? Тогда почему вы не остановите войны, природные катаклизмы, убийства невинных людей, таких, как Милана? Вам это не под силу?

– Нам под силу многое, Ярослава, но человеческая природа всегда воюет с себе подобными за чистую воду, плодородные земли, нефть… Мы не в раю, Ярослава! Мы на планете Земля, а у нее свой взбалмошный характер, как у любой капризной барышни, ведь не зря она женского рода. Отсутствие катаклизм с ее стороны, равносильно отсутствию самой жизни, которая немыслима без движения, даже если оно может статься смертельно опасным для людей. Человеческие пороки неистребимы. Нет кристально честных и благородных людей среди нас, а если они появляются, то отправляются прямиком на Голгофу, и мы называем их святыми. В каждой из нас живет, как святой, так и грешник, но открыть, кто из них нам по духу ближе – главная задача в жизнь каждого отдельно взятого человека. Помни, что без света нет тьмы, а без тьмы мы никогда не познали бы свет.

Яра помолчала, а когда пауза затянулась, спросила.

– А кто такие Веды и почему они меня пропустили?

– Это существа, у которых нет глаз, рта и ушей. У них есть оболочка, лишь отдаленно напоминающая человеческое тело. А еще есть руки с вытянутыми длинными пальцами, в которые когда-то кто-то догадался вложить перо, а после научился расшифровать то, что эти существа описывали. А описывали они жизнь таких людей, как мы с тобой, Ярослава.

Он часто называл ее полным именем, да так, что оно начинало нравиться ей самой, хотя такого раньше не было.

– А вы не подумали, что, если ваши Веды меня пропустили, значит, мне места среди вас нет?

– Это первое, что могло прийти в голову, но есть один маленький нюанс. – Яра заинтересованно посмотрела на своего гостя. – Портал, через который ты к нам попала, не притягивает энергетику всех подряд, я имею в виду обычных людей. И чтобы перемещаться в них, нужны необходимые знания и тренировки. Поэтому напрашивается вопрос: ты когда-нибудь попадала не в те места, на которые нацеливалась?

– Нет! Клянусь, такое со мной было впервые! – горячо среагировала она. – Ну, прошлое и настоящее людей я могу видеть… но для вас это, кажется, все несерьезно.

– Да, это не самое выдающееся занятие, – согласился он. – Но, признаюсь, что сегодня я уже дважды к нему прибегал.

– Вы сейчас о Милане говорите? – догадалась она. – А второй раз?

– Просмотрел несколько фрагментов из твоей жизни.

Яре услышанное не особо понравилось, но она решила об этом не сообщать. «Интересно, что именно он обо мне знает?» – подумала она.

– Разумеется, только фрагменты. Но из того, что я видел, я понял, что ты из неполной семьи, с ранних лет воспитывалась матерью. У вас с ней довольно теплые взаимоотношения, но чувствовалась какая-то неопределенность в этих отношениях. Ты хорошо училась в школе, поэтому проблем с поступлением в институт у тебя не возникло. Ты учишься на слависта, и тебе нравятся языки, особенно латынь. В принципе это все.

Так вот оно что. Он совсем недавно упомянул о выборе профессии и о том, что при желании она может оставить себе слависта. Как же она сразу не обратила на это внимание.

– В принципе? Вы умеете мысли читать?

– Читать чужие мысли – дурной тон, но мой ответ категоричен: никто не умеет читать чужие мысли. Выражение твоего лица говорит о многом, в то время, пока голос молчит.

– Простите, а какой предмет вы преподаете в своем Мидгарде?

– Порталоведение и преподаю.

– Преподаете прыжки через пространство и забыли, что мне от этого может стать плохо? Меня до сих пор штормит.

Велимир уклонился от ответа.

– Так почему меня засосало в ваш портал?

– Скажем так: все траектории сошлись в одной точке. Колесо Событий, которые привели тебя на бал посвященный дню летнего солнцестояния, остановилось именно там, где это было необходимо.

– Кому необходимо?

– Судьбе, надо полагать. Ты веришь в Судьбу, Ярослава? – вполне серьезно спросил Велимир.

– Я так не думаю, – твердо сказала девушка. – Человек сам пишет свою судьбу и жизнь, а не какие-то там Веды.

Велимир беззлобно усмехнулся, а Яра продолжила.

– То есть по вашей версии, согласно Колесу Событий, Милану убили в подходящее время и оставили ее в таком же подходящем месте? – Яра дважды сделала кавычки воздухе на слове «подходящий», – прошу заметить это случилось месяц назад, и Костя ко мне обратился за помощью тоже в такое же подходящее время? И вообще, Милана родилась, чтобы отмучиться всю свою недолгую жизнь в компании вечно пьющей матери, похотливого отчима, и завистливых подружек, которые, в конце концов, ее и убили чужими руками? А все для чего, для того чтобы я нечаянно нашла ваш портал и прошмыгнула через него на вашу закрытую вечеринку. Поправьте, если я ошибаюсь.

– Колесо человеческих судеб вращается уже очень давно, не один миллион лет, а может и не один миллиард. Нам не дано познать истинный замысел его движения, и то каким будет его следующий виток.

Яра молча допила свой чай.

– Наверное, для одного дня ты получила информации больше, чем следовало бы. Поэтому, отложим наш разговор на завтра.

– Ничего подобного! – вскинулась она. – Мы только начали.

– А ты не забыла, что твои друзья до сих пор не знают, что с тобой случилось и где находишься?

Вовремя он напомнил, но только лишь для того, чтобы уйти от ответа. Яра бросилась искать мобильник, но спохватилась, вспомнив, что он сейчас у Насти. А где домашний? Радиотрубка лежала под подушкой, почти разряженная с одним мигающим делением на батарее. На чей сотовый звонить лучше – Костин или Настин? А что сказать-то?

– Скажи, что с тобой все в порядке и ты уже дома, – посоветовал Велимир.

– А еще говорите, что мысли не читаете? – Яра начала набирать Настю.

– Читать чужие мысли – дурной тон, – повторил он. – Лучше пока не ставить их в известность о твой вечерней прогулке в зал тысячи свечей, боюсь они усомнятся в твоем душевном здравии. А своему другу лучше завтра расскажешь о новых подозреваемых. Думаю, у него есть шанс довести дело до суда.

– Алло! – закричала Настя в ухо. – Яра это ты? Ты куда пропала?

– Я…я в порядке. Я уже дома…

– По входящему вижу, что ты дома! Что ты там делаешь? К твоему безрассудному сведению, мы с Костей сейчас у него в отделении, и он организует группу на твои поиски!

– Что?! Пожалуйста, останови его! Я заблудилась… кажется, транс сегодня не удался.

– Как тебе удалось пройти мимо нас не замеченной? Мы с Костей всего на секунду отвернулись, а тебя и след простыл. Ты словно в воздухе растворилась. Мы тебя два часа по всему району искали, а в этом злосчастном доме даже подвал с чердаком взломали… – батарея телефона жалобно квакнула.

– Настя, телефон сейчас разрядится окончательно. Послушай, я так сильно устала за этот день, давай отложим наш разговор до завтра.

– То есть как до завтра? Где ты умудрилась заблудиться на два часа? – не унималась она.

– Во времени, – тихо ответила Яра, но в этот момент экран радиотелефона погас окончательно.

Яра поставила телефон на базу. Велимир стоял в дверном проеме и его глаза странно светились в темноте.

– Вам кажется это забавным?

– Очевидно я не в состоянии скрыть свои эмоции, потому что вся эта ситуация мне действительно кажется забавной. Медиум-экстрасенс, следователь и его взбалмошная сестра-блондинка составили интересную компанию.

– Не вижу ничего смешного.

– Я тоже. Но это ваше дело, а касательно нашего с тобой дела, то завтра ты получишь письмо, в котором на твое имя будет вложено приглашение, чтобы посетить наше учебное заведение и самой решить, как поступить дальше.

– Здорово. А оно придет с совой?

Велимир как-то странно посмотрел на нее.

– Нет. Почтой. Загляни с утра в почтовый ящик сразу, как проснешься.

– Скорей всего проснуться мне не удастся, потому, как спать я сегодня не намерена. Сна ни в одном глазу.

– Разве это проблема? – удивился гость и снова вплотную подошел к Яре. Она инстинктивно отшатнулась. Большой палец его левой руки лег девушке на переносицу, она и слова вымолвить не успела.

– Что вы сейчас сделали? Что за манипуляции вы проводите с моим мозгом?

– Ты что-нибудь почувствовала?

– В носу защипало, как будто захотелось чихнуть.

– Легкое успокоительное, если уж на то пошло. Сегодня сновидений не будет.

– Но я абсолютно не хочу спать. У меня к вам столько вопросов…

– Завтра задашь нам все свои вопросы, а на сегодня достаточно.

– Кому вам?

– Кстати, в нашем почтовом отделении работают сплошь шутники. Скорей всего текст письма будет с головоломкой внутри. Не пугайся, если не сможешь ее расшифровать. В полдень прочти письмо еще раз.

Яра присела на тахту, чувствуя, как по телу пробежал легкий озноб, а вслед за ним нахлынула дремота.

– Я люблю загадки, – она усиленно терла глаза, которые уже никак не хотели открываться.

– Ну, вот и чудесно.

Это было последнее, что она услышала от своего гостя, а затем ее голова коснулась подушки и она погрузилась в сон.

Велимир еще какое-то время изучал спящее лицо девушки, а затем еле заметным движением руки сделал знак и растворился в пространстве.

Глава 4

Срединная Земля

Солнечные лучи облизывали своим теплом кожу норовя пробраться под закрытые веки. С вечера, не задернув шторы на окне, Яра пожалела об этом с утра. Перевернувшись на другой бок, она попыталась нащупать одеяло, чтобы укрыться им, но оно все не находилось. Неужто на пол упало? Яра села водрузив на руки тяжелую голову. Через несколько секунд до нее дошло, что на ней одета вчерашняя одежда – джинсы и легкий свитер, приоткрывающий одно плечо. Дурочка! Костя лишь украдкой глянул на ее обнаженное плечо, а все остальное время он смотрел на дорогу. А еще Настя была шикарно одета. На ней было сногсшибательное черное платье и бесконечной длины шпильки. Придушить бы ее за такие идеальные ноги!

Милана…

Яра подскочила, как ужаленная. Милану задушила зависть! Несчастные они существа…

А как же она попала домой без туфелек? Не таких, конечно, красивых, как у Насти, но все же. Надо ей позвонить.

В прихожей раздался дверной звонок. Яра не спеша поплелась открывать дверь, отчаянно стараясь вспомнить и состыковать все факты вчерашнего вечера.

Она не удивилась, когда на пороге ее квартиры оказалась Настя.

– Который сейчас час? – спросила Яра первое, что пришло в голову.

– Семь тридцать две, – довольно нетерпеливо ответила та.

– Да, ладно! И ты в столь ранний час уже не спишь, Совушка моя?

Настя прошла в гостиную.

–А ты дала мне шанс поспать? Одних только размышлений километр оставила.

Яра простодушно пожала плечами.

–А ты, я вижу, вон уснула в том, в чем вчера день проходила. Кстати, Золушка, вот твои туфельки с мобильником… – Настя достала из бумажного пакета Ярины бежевые туфли.

Воспоминание промелькнуло перед глазами ослепительной вспышкой.

– Я сейчас! – бросила Яра через плечо и стремглав бросилась к лестничной площадке, хватая на ходу ключ от почтового ящика.

–Ты куда?! – закричала в след подруга. – Мы в лесу через костер прыгали, я еще, поэтому спать не ложилась, а не потому, что…

Яра последнюю реплику уже не слышала, а пролетала лестничные марши с невероятной для себя скоростью. Вставила ключ в дверцу почтового ящика, и оторопела: значит не сон!

В почтовом ящике лежал конверт – самый простой обычный белый конверт, тонкий на ощупь и прозрачный на свет. Адресат: Загорская Ярослава Евгеньевна. Отправитель: университет Мидгард.

– Подруга, не пугай меня! – раздалось у нее за спиной. Перепуганная Настя стояла с комнатными тапочками в руках. – Ты зачем босая выскочила? Еще ногу пробьешь на каком-нибудь осколке.

– У нас подъезд убирают каждый день.

Подруги долго рассматривали конверт, не решаясь его вскрыть.

– Сначала расскажи, как ты проскользнула мимо нас, – первым делом потребовала Настя, расставляя на кухне чашки по блюдцам и заваривая чай.

– Он отказался от моего чая, – промелькнуло в голове.

– Что ты сказала?

– Я сказала, что ты мне все равно, не поверишь, и решишь, что я сошла с ума.

– Еще больше сошла с ума? Мало вероятно. – Хмыкнула она. – Я вообще не понимаю, как ты с этими возможностями живешь среди нормальных людей.

– Выживаю кое-как. Кажется, я прошла через портал вместо того, чтобы заглянуть в прошлое.

Настя ехидно повела бровью.

– И вышла в астрал?

– Нет. Я попала на бал, посвященный летнему солнцестоянию.

– Бывают и такие балы?

– Оказывается, бывают. Я решила, что это Миланино прошлое. Не помню, как выдала себя, но…

Яра умолкла.

– Что «но»?

–Те люди моему появлению не удивились. Один мужчина, копия Кларка Гейбла, сказал, что я проскочила пару кварталов от Абрикосовой улицы, но такого замка, а то, что это был замок, я нисколько не сомневаюсь, не то, что в округе, во всем городе не сыскать.

– А ты на что приземлилась? На пятую точку или на голову?

– Смейся, смейся. Жаль, тебя там не было. Ты бы видела это место! Роскошь и не более.

– Ладно, оставим твои фантазии… то есть отложим бал в сторону. Что Косте о Милане говорить-то будешь?

– Ее убила подружки, с которыми она какое-то время жила вместе. Одна блондинка с волосами чуть ниже плеч, другая брюнетка, волосы примерно такой же длины, как у тебя. Они ее жутко ненавидели, а после того, как она заключила несколько удачных контрактов, они от зависти и злобы совсем обезумели. Милана в отличие от них была чище, что ли. Другие люди, с которыми им втроем приходилось общаться, с первой секунды понимали, кто есть кто, и кто сколько стоит. Мы всегда душой тянемся к тому прекрасному свету, который излучают чистые и искренние люди, но эти двое не то, что свой свет не имели, и чужой загубили.

– Но Костя вроде сказал, что руки были мужские? – вспомнила Настя.

– Кто-то из поклонников блондинки это сделал, по их просьбе.

– Я этого не понимаю. – Настя была шокирована услышанным и не скрывала недоверия. – Разве можно вот так по желанию какой-то завистливой дурочки убить невинного человека, которого ты и знать не знаешь?!

– Этого мне тоже до конца не понять, но чужая душа потемки, особенно злая душа. Как они смогли его подговорить и что обещали взамен, нам остается только гадать, боюсь, этот злосчастный клубок придется распутывать твоему брату.

Последующие пять минут девушки молча пили, чай пребывая в грустных и тягостных раздумьях, каждая в своих, пока Настя первой не сломала тишину.

– Так, что там с твоим балом?

– Не буду ничего рассказывать, – категорически отрезала Яра. – Ты всеравно будешь измываться над каждой репликой.

– А если я закрою рот ключиком и отдам его тебе на сохранение, пока не закончишь свой рассказ? – Настя была так по-детски непосредственной, когда такое предлагала, что Яра незамедлительно вытянула руку для «ключа». Настя замкнула рот и положила ей на ладонь невидимый предмет, который Яра в свою очередь переложила себе в карман джинсов.

Последующие несколько минут, пока Яра во всех подробностях описывала события вчерашнего вечера, Настя, как и обещала, не проронила ни слова. Не понятно, что было у нее в голове в этот момент, но глаза казались заинтересованными.

– И Велимир подтвердил мои предположения на счет Миланы… И затем мы перенеслись сюда, ему только за руку стоило меня взять… Их университет называется Мидгард… Он сказал, что утром в почтовом ящике я найду письмо… В итоге, когда я проснулась сегодня утром, то даже не смогла сразу вспомнить, что было вчера, пока ты меня не назвала Золушкой. Ну, что ты молчишь?

Настя вытянула руку ладонью вверх для ключа. Яра спохватилась, подыгрывая ей, из кармана достала «ключик» и вернула владелице.

– Знаешь, меня так и подмывало осыпать тебя едкими шпильками, но раз сама себе обещала молчать, да и тебе тоже, признаюсь – чуть сдерживалась. Раз уж на то пошло, то легенда у тебя довольно интригующая, хотя и не правдоподобная. Единственное, что меня подкупает во всем этом запутанном деле, так это то, что ты каким-то непостижимым образом растворилась посреди пыльной комнаты под самым носом у нас с Костей. Под самыми носами, я хотела сказать. Мы только на секунду в окно выглянули и… опаньки! Тебя и след простыл. Мы обыскали все сверху донизу, заглянули в каждую дверь, даже самую заколоченную, подвал, чердак и все близлежащие кварталы обошли. Тебя никто не видел. Ты, что на чай у них осталась? По твоим рассказам так у тебя на все про все ушло двадцать минут.

– Это и меня удивило, но Велимир сказал, что я потеряла во времени почти два часа.

– Ну, говорю же! По астралам шастала, пока мы круги по району с братом нарезали.

– Это не моя вина, я тебе еще про колесо Событий не дорассказала.

После того, как Яра закончила и с этим, Настя уже не знала, что говорить. Хотя знала, но решила тактично сменить тему.

– Так ты собираешься открывать письмо или мне за тебя это сделать? С виду самый обыкновенный конверт – ничего таинственного. Такое ощущение, что он внутри пустой.

– Велимир сказал… Что-то же он сказал. Вспомнила. У них в почтовом отделении, сплошь шутники работают. Может, это такая шутка?

– Обхохочешься. Открывай конверт.

Яра открыла и потянулась за чем-то внутрь. То, что лежало внутри, было на ощупь мягким как бархат или вельвет. Яра потянула-потянула и из маленького почтового конвертика появился большой бардовый конверт форматом А4. Настя немного ошалела от такого фокуса и бодро зааплодировала.

– Это какой-то специальный немнущийся материал, не иначе.

– Допустим, – согласилась Яра. – Но он же плотный и непрозрачный. А ты сама сейчас сказала, что он вроде как пустой.

– Значит это и есть та самая шутка почтового отделения.

– Думаешь, он это имел ввиду?

На конверте стоял золотой герб и золотым красивым росчерком указан адресат: Загорская Ярослава Евгеньевна. На обратной стороне сургучная рельефная печать. На печати – ажурная буква «М».

– Вот это да! – Настя невольно начала восхищаться фокусами. – Тонкая работа.

Она вернула конверт Яре, чтобы та сломала печать.

– Послание отправлено. – услышали они обе гулкое эхо изнутри и переглянулись.

Нервно раскрывая распашное письмо, они удивились еще сильнее, когда внутри ничего не обнаружили. Ни строчки, ни словечка, лишь только чистый белый лист.

– Я поняла! – уверенно сказала Настя. – Юмор заключался именно в этом.

– В том, что письмо будет пустым?

– А, что он тебе еще сказал по поводу письма?

– Да ничего особенного, только то, что я уже тебе сказала.

Любопытство Насти достигло своего апогея настолько, что она даже решила лизнуть бумагу, а перед этим не забыла ее всю обнюхать. Глядя на это безобразие Яра, поинтересовалась.

– Не шоколад?

– Самая обыкновенная невкусная бумага, – констатировала девушка и бросила письмо на стол.

Так получилось, что в эту самую секунду яркий солнечный свет, струившийся через окно, упал на пустой чистый лист и тот засиял разноцветной палитрой. Яра этого не видела, а вот Настя поперхнулась холодным чаем.

– Смотри, смотри! Тут, что-то промелькнуло.

Яра была уверена, что без очередных Настиных подколов не обойдется.

– Да? «И что ты там увидела?» – вяло и без интереса спросила она.

– Да, посмотри же! – не унималась Настя, догадавшись, что стало источником проявления. – Здесь что-то на… английском кажется!

Теперь Яра еще сильней уверилась в том, что подруга ее разыгрывает. Велимир говорил о латинском, как международном языке, это она Насте об этом забыла упомянуть.

– Ну, так читай. Ты же у нас школу с английским уклоном заканчивала.

Настя стояла у окна, ворочая письмо в разные стороны, подставляя его под самое солнце.

– I'm alone, I'm stronger than all, I worst of all, And everyone loves me, and ruin everything for me…

Девушки переглянулись.

– Ты меня слышала? – потребовала Настя.

– Услышала я тебя, что ты так нервничаешь? Переводи! Я в школе французский учила.

– Я сам по себе, я сильнее всего и страшнее всего. Все любят меня, и все губят меня.

– Интересно, – задумчиво произнесла Яра, – что бы это могло значить?

– Это загадка! Тебе нужно отгадать загадку.

Яра взяла письмо.

– Это же латынь! – Яра улыбнулась. – Ego sum solus, Ego difficillimum…

– Я латынь учила так, что едва на четверку хватило. Заметь по десяти бальной системе. Поэтому делаю выводы, что шутка удалась и каждая из нас видит тот язык, в котором больше преуспела.

– Возможно, – согласилась Яра.

– Неужели русский у них не в почете?

– Обязательно поинтересуюсь, если еще увижу. Я так полагаю ответ «огонь».

– Да. Загадка не сложная.

– Огонь, – громко произнесла Яра. Ничего не произошло.

– Напиши.

Внизу под загадкой она написала слово «огонь». Ничего не произошло.

В гостиной зазвонил телефон. Механический голос определителя сообщил, что это была мама.

– Я сейчас, – бросила Яра через плечо, а Настя отправилась искать спички.

– Мам, я сегодня уже, наверное, не приеду… Настя пригласила на семейный ужин. У меня все отлично. Отпуск всего на две недели, я вроде говорила, нет? Хорошо, за лето я постараюсь найти, что-нибудь поближе к дому. Давай мы это обсудим, когда я приеду домой…

Яра мерила шагами комнату, когда ее взгляд выхватил на кухне Настю, безжалостно сжигающей письмо.

– Мам, я перезвоню! – почти выкрикнула она в трубку и бегом бросилась в кухню. – Ты, что натворила? – закричала она на нее.

– Тhat's all! – усмехнулась она и протянула Яре обуглившуюся бумагу, при этом дикая улыбка не сходила с ее лица.

Яра понуро приняла в руки то, что недавно было абсолютно белоснежным, а теперь безвозвратно и навсегда испорченным. Через секунды обугленные края побелели, выровнялись и на поверхности бумаги стал проявляться безупречный золоченый курсив.

– Ну, вот тебе и разгадка! – возликовала Настя. – Что бы ты без меня делала?

– Я только, что вспомнила, что Велимир сказал на счет этого письма. Если до полудня я не смогу его прочесть, чтобы попробовала сделать это после…

Потихоньку улыбка сползла с Настиного лица.

– До полудня еще очень долго. Мы справились раньше. Зачем он так жестоко обошелся с твоей памятью?

– Я у него спрошу.

– Читай, хозяйка, свое послание, потому что я, кажется, начинаю тебе верить.

«Уважаемая, Ярослава Загорская! Наш Университет Мидгард рад сообщить Вам, что Вы приглашены на собеседование по поводу Вашего зачисления в Наш ВУЗ. Если Ваше решение учиться у Нас совпадет с приоритетами Нашего руководства, Мы будем рады Видеть Вас в Нашем учебном заведении в качестве сведущего. С уважение, ректор Земовит!

Пункт Вашего прибытия и отбытия: улица Бобруйская, 27, не позднее 24.00 каждого дня»

– Как завуалировали! – Настя повертела письмом в руке. А как понимать фразу: ваше решение совпадет с нашими приоритетами?

– Понятия не имею.

– Что будем делать-с?

Яра как-то странно посмотрела на подругу.

– Делать? В смысле – вместе?

– Я надеюсь, ты не думаешь, что вот так легко сможешь от меня откреститься?

– Я думала тебе это не интересно…

– Ты думала! Тут целая одиссея вырисовывается. Какой там адрес?

– Бобруйская двадцать семь, – повторила Яра. – А, может, лучше завтра туда съездим?

– Тебе что совсем не интересно познакомиться с тем другим миром?

Яру перемены в жизни, в отличие от Насти, скорее пугали, чем будоражили.

– Мне, кажется, сегодня не мой день.

– Ошибаешься! Never put off till tomorrow what you can do today. И еще: It's your day today!

– Я не люблю, когда ты умничаешь.

– Я не люблю, когда ты хандришь. Кстати, сегодня я на машине, а Костя на служебной, так, что я в твоем полном распоряжении.