Свободный вечер в Риме [Ирма Витт] (fb2) читать постранично, страница - 31

моложавыми: они не поднимались к солнцу много лет. Мы спускаемся вниз на дребезжащем лифте, у меня кружится голова и закладывает уши от перепадов давления. Миш поддерживает меня за локоть. Потом мы долго идем с охранной службой к Механизированному Центру и, наконец, я вижу то, о чем так много слышал. Невероятных размеров зал, внизу которого находится блестящий и шумный округлый механизм, чьи щупальца отходят от главного тела и исчезают в подземных вырытых для них туннелях. Говорят, все они усыпаны костями тех, кто строил их. К мостику, где стоим мы, снизу протянута огромная воронка – обычно сюда льют смазочное масло, но сегодня мы должны залить сюда нечто совсем иное. Контейнеры уже сгружены на мостик. Один за другим, держа их за четыре угла четырьмя руками, я и Миш опрокидываем их содержимое в воронку. Миш бормочет что-то, его глаза лихорадочно блестят, а влажные руки то и дело соскальзывают с углов. Зачем-то я произношу: «Я знаю, что мы делаем, я знаю, что это вещество, в контейнерах, по сути – высокоактивный концентрат ржавчины». Он замирает и еле шевелит губами, потрясенный: «Почему же ты им не сообщил?». Отвечаю: «Потому, что мне все равно». Он долго молчит и произносит: «Да, я знал… я знал, что человеческое уходит с каждым новым поколением, что ты по сути уже не совсем человек, сознание деформировано, эмоции постепенно редуцируются, чувства отмирают, мы все медленно превращаемся в двуногих червей, потребляющих и производящих». Он замолкает, и мы, контейнер за контейнером, продолжаем опрокидывать жидкость в воронку. Потом долго идем назад.

28 сентября 28 года новейшей эры

Сегодня на полуденном Указе конус медленно выкручивался из движущегося круга, но вдруг замедлился и остановился. Динамики, открывшись наполовину, извлекли из себя искаженные выкрики, нечленораздельные из-за неестественно замедленного голоса. Миш, стоящий рядом, сказал: «Я давно подозревал, что все Указы озвучивались в записи».

30 сентября 28 года новейшей эры

Люди громили кассы и прорывались на хлебные фабрики, солдаты бездействовали, потому что приказа стрелять им не приходило, они бросали оружие и тоже устремлялись к фруктовым хранилищам и складам с белковым концентратом. Группа вооруженных лаборантов, учителей и врачей из санитарной службы под руководством Миш приняли решение идти вниз, в Управление. Несколько людей осталось наверху, чтобы крутить механизмы остановившихся нижних лифтов вручную. Миш сказал нам надеть кислородные маски, так как воздух в Управление больше не нагнетался. В коридорах в страшных выкрученных позах лежали задохнувшиеся люди из охранной службы. Мы ломали двери и входили все в новые и новые пустые залы, где жило и функционировало само Правительство. На полах и столах лежала густым слоем пыль, душевые были сухи, в кухнях не было еды и воды, постели были заправлены. Везде царила тишина и запустение. Никого из представителей власти мы так и не обнаружили. Может быть, их никогда и не было.