Шелк и кровь. Королева гончих [Literary Yandere] (fb2) читать постранично, страница - 28

Впервые – здесь, в заточении – она вновь ощущала себя неотразимой, неостановимой и уверенной в себе.

Впервые она шла по коридорам убежища трех психопаток без закрученных за спину рук, без втыкающегося в затылок свистящего дыхания Бена. И вдруг бункер показался Лавчайлд жалким, игрушечным: любовник миз Брук посмеялся над ней, а она построила карточный домик, чтобы спрятать в нем свои страхи.

Какая наивность.

Текуче, словно позаимствовав пластику у воды, в которой только что была, Ребекка просочилась в лабораторию. Перед нею колыхалась дебелая спина Мишель, обтянутая дешевым искусственным шелком блузки.

– Привет, – промурлыкала Лавчайлд. Когда Мишель обернулась, Ребекка полоснула ее лезвием по горлу. Блондинка хрипнула и повалилась на пол. Лавчайлд поежилась: она уже отвыкла от такой жестокости. Тем паче, творимой ее собственными руками.

Ребекка бросила осколок и мыло в раковину, включила воду, подошла к лабораторному столу и, не обращая внимания на труп под ногами, начала готовить какой-то… яд?

Она не стала бы использовать столь сильные выражения. О нет.

Лавчайлд рассказывала своим пленительницам рецепты духов, которые якобы использовала, и постаралась перечислить все рецепты, в состав которых входили бы нужные ей ингредиенты. Чтобы теперь, взяв щепотку одного, каплю другого, можно было сделать нужное зелье. В то же время Ребекка не расстроилась бы, если бы не получила всего необходимого: она собиралась пойти на акт милосердия, который жестокие женщины, собиравшиеся ее растерзать, вряд ли заслуживали. Кроме, быть может, одной.

Затем Лавчайлд спрятала флакончик между грудей и начала исследовать лабораторию на предмет того, что могло бы пригодиться в качестве оружия самообороны. Например, целый чан кислоты, стоявший в углу. Ребекка подумала, что даже не хочет думать, для чего он предназначен – уж не для нее ли? Не таким ли образом собирались сделать ее труп неопознаваемым?.. Покачав головой, девушка выкатила чан на середину помещения и, с помощью железных «вил» сняла крышку. И тут ее окликнула миз Брук.

– Что ты здесь делаешь? – запинаясь, произнесла она. От страха у женщины начал пропадать голос. – Я сейчас вызову охрану.

Лавчайлд подбоченилась и улыбнулась.

– Здесь нет охраны. Больше нет. Бен мертв. Мишель, как видишь, тоже покинула наш мир. Но Аманда будет жить, не беспокойся, – Лавчайлд медленно приближалась к миз Брук, неотвратимая, суровая, как лавина. – Однако тебя, прости, пощадить не могу. Нет пощады той, намеревалась попользоваться мною, а потом убить.

Ребекка навалилась на противницу, как медведица. Миз Брук от ужаса совершенно онемела и одеревенела, ее руки уперлись в плечи Лавчайлд, но почти мгновенно обмякли, и Ребекка, словно паучиха, поволокла жертву к чану. Схватила за волосы, ткнула в едкую жидкость почти самым лицом.

– Нет! – прохрипела миз Брук, и Лавчайлд даже пожалела, что женщина не кричит. Какой-то частью своей души ей хотелось, чтобы Аманда услышала, прибежала и увидела, как ее мать падает в чан с кислотой.

– Знаешь, что это? – злобно прошипела Лавчайлд, чувствуя, как по ее телу растекается сладость вершащейся мести. Еще одно полузабытое чувство. – Кислота, а также змеиный яд и желудочный сок венериной мухоловки. Вы сами достали это для меня.

Ребекка втолкнула миз Брук в чан.

– Ах да, забыла сказать. Так проявляется мое милосердие. В обмен за еду и платье. Ты переваришься быстро.

Миз Брук глухо застонала, так что ее голос едва оказался слышен. Какая-то часть ее разума еще пыталась быть рациональной, командуя: нельзя, чтобы эта дрянь попала в рот! Но кислота все равно уже проникла внутрь через ноздри и уши. Миз Брук не чувствовала боли лишь потому, что ее мозг уже был поражен.

– Спасибо современным технологиям, верно?

Лавчайлд держала миз Брук за ноги, пока на бедре той не перестал чувствоваться пульс. Потом резко отпустила и отпрыгнула от чана, не желая видеть, во что превратился труп миз Брук. Глухие стуки, последовавшие за тем, звук капель и финальный влажный «шлеп» подтвердили, что да, мстительнице лучше не оборачиваться. Тело – то, что от него осталось – сползло с края чана и грудой лежало теперь на полу. Ребекке хватало и того, что она чувствовала. Если миз Брук (и ее муж) свыклись с тем, как омерзительно она пахла, то им следовало бы сравнить с той вонью, что миз Брук распространяла теперь. Даже для трупа это были поразительно мерзкие миазмы.

Несмотря на то, что третье убийство было гораздо более жестоким, чем первые два, Лавчайлд не чувствовала ни стыда, ни страха. Это была истинная месть – чистая настолько, что почти равная искусству.

А потом настал черед последней из тройки гарпий.

Аманда принимала душ. Когда она вытерлась насухо махровым полотенцем и надела платье, то увидела позади себя Лавчайлд – смутное отражение в запотевшем зеркале. Неподвижное и безмолвное пятно в мутном стекле. Девушка обернулась, предчувствуя беду, но Ребекка не шелохнулась, когда их взгляды