Вопреки разуму [Ирина Алексеевна Львовская] (fb2) читать онлайн

–Да, – признался он. Эдик смотрел на Нину внимательным, сосредоточенным взглядом. В его глазах была такая взрослая мудрость, что Нина ощутила угрызения совести. Она только хотела сказать ему, что не сможет жить с Максом под одной крышей, но смолчала.

Максим после игр со Светой, подолгу сидел за спиной у Нины, потом собирался вздыхая, и уходил. В каждый свой приезд он приносил цветы, но она не могла его простить. А он страдал, без Нины ему было плохо.

Максим приехал на следующий день после того случая со Светой. Девочка встрепенулась на звук двери, прислушалась и, услышав голос Максима, бросилась босиком в коридор.

–Папа! – громко, с визгом кричала она, побежала к нему и кинулась на шею.

Максим подхватил свою дочку. Ей было чуть больше года, но она была очень уверенная. Она была похожа на него своим характером, обликом, улыбкой. Больше всего Максим страдал из-за того, что она останется без него.

–Папа, – Света обхватила его лицо маленькими ручонками и неумело целовала Максима.

Следом показался Эдик. Синяк к утру набух.

–Что у тебя с лицом? – ужаснулся Максим.

–Света его куклой, – пожаловалась на дочь Нина.

–Не может быть.

–Нет, Макс, может быть, – разозлилась Нина.– Потому что это ты ее избаловал.

Максим посмотрел на дочь. Та улыбалась счастливой улыбкой, что что-то ей сказать обидное или отругать не поднималась рука.

–Нина, ну она же маленькая. Подрастет – поймет.– Максим гладил дочь по мягким волосам.

Нина ушла, не сказав ничего Максу. Обиделась.

Максим поиграл с дочерью, искупал ее, накормил, потом уложил спать. Она держала его руку и дремала, слушая родной голос отца, читающего сказку. Максим читал книжку часа два. Каждый раз, когда он собирался встать, она открывала глаза.

–Спи, спи, – шептал Максим и продолжал читать. За окном стемнело. Наконец Света уснула. Максим встал и вышел к Нине. Нина сидела в комнате Эдика и о чем– то с ним говорила. Когда вошел Макс, они выжидательно замолчали.

–Эдик, ты не сердись на сестру. Она еще маленькая, – Максим улыбнулся своей самой обворожительной улыбкой. За которую ему прощали многие многое.

–Ладно, – вздохнул Эдик, но на улыбку отца не ответил, отвернулся.

–Макс, ты поступаешь неправильно, – Нина не собиралась смиряться с поведением дочери. Сегодня она отчитала ее, призывала Свету к доброте, объясняла, как Эдику было больно. В конце концов Света разревелась, а потом не разговаривала с ними весь день.

–Нин, давай не будем об этом, – Максим улыбнулся ей.– Лучше выйдем, поговорим.

Нина вышла из комнаты Эдика вслед за Максом.

–Нин, так не может больше продолжаться, у нас ведь дети. Я же попросил у тебя прощение. Если хочешь – встану на колени. Мне плохо без тебя. Даже не думал, что буду так скучать, – он сделал попытку приблизиться к ней.

–Иди к Вике, – Нина отступила.

–С Викой все в прошлом! Прости меня, – он был таким красивым, родным, ласковым как в первый год замужества.

–Нет, – сказала Нина и отвернулась.

–Папа! – хныкая спросонья в одних трусиках и маячке, растрепанная Света с ужасом искала его по квартире. Она проснулась и не увидела рядом отца, она поняла, что он снова исчез. Света расплакалась.

–Света, – сердце Максима сжалось при виде дочери.

–Папа! Не уходи! – Света плохо говорила, но разобрать ее просьбу родители смогли. Она цепко вцепилась в его руку и заплакала еще сильнее, почти до визга.

–Света, папа придет завтра, – Нина хотела отнять дочь от Макса, но Света, поняв, что отец уходит, заорала.

–Нет, нет! Папа! – она еще крепче прижалась к Максу.

–Света, я завтра приду, – Максим присел перед дочерью на корточки и улыбнулся.– Я куплю тебе красивую игрушку.

Света помотала головой.

–Мне нужно идти, – ласково сказал Макс, сердце рвалось на части.

–Уходи, я успокою ее, – попросила Нина.

Максим нехотя двинулся к выходу. Нина подхватила дочку. Света вырывалась из рук матери и кричала на всю квартиру, дрыгала ногами, извивалась. Мать некоторое время боролась с дочерью. И в какой-то момент Нина не удержала Свету и девочка, добежав до Максима, уцепилась за ноги отца, упав на пол и волочась за ним.

Максим остановился, подхватил Свету на руки и прижал к себе.

–Что ты, Нина, делаешь?! – он сам готов был расплакаться.

И снова виноватой оказалась она.

–Оставайся, – наконец выдохнула Нина.

Максим радостно понес дочь в комнату. Уложил в кровать. Света положила его ладонь под голову, обхватив руку Максима своими ручками. Во сне ее тельце подрагивало, она часто просыпалась и проверяла, рядом ли он. А Максим таял от любви к дочери и улыбался в темноте комнаты. Он просидел с нею до утра, она не отпускала его.

Нина не простила Макса, просто смирилась. Но осадок в душе остался.

***

Максим вернулся в семью, перевез вещи, что оставил у родителей. Нина почти с ним не разговаривала, привычно занималась детьми, домашними делами. Но Макс был счастлив. С ним была Света. Любимая, родная. Дочка повеселела, расцвела. Она стала для него спасительницей, которой был обязан возвращению в семью. Как только родилась Света, Макс стал реже бывать в ночных клубах и участвовать в экстремальных видах спорта. Он всецело принадлежал дочери, вовремя приходил с работы. А после того вечера вообще сдружился со Светой. Она ждала его вечером домой. Когда он входил в квартиру, девочка прибегала к нему. Немного волнистые волосы развевались от ветра, который она сама и создавала, своей бегущей походкой. Света обнимала отца, клала свою головку к нему на плечо и замирала. Ей было хорошо с ним молчать. Или играть. Эдик тоже повеселел. Он совсем не ревновал отца к сестре. Ему было весело смотреть на них, наблюдать за их играми. Эдика с детства приучили заботиться о младшей Свете, потому что она младшая. Это, во-первых, а во– вторых, он мальчик. Эдик не претендовал на первое место в жизни отца. Он привык к такому положению дел, пока что, не оспаривая это.

Нина замечала радость детей при появлении в их доме Макса. Это открытие не радовало ее. Даже обижало. Она тайно наблюдала за ними за своими делами, проходя мимо них, за обеденным столом, прислушиваясь на кухне к веселому визгу Светы и заливистому смеху Эдика.

Когда Максим с Ниной шли купать Свету, дочка вкладывала свою маленькую ручку в его большую руку и твердо шла, непонятно чему улыбаясь, потом брала за руку маму. И становилась связующим звеном между ними.

Как только все вошло в более-менее привычное русло, немного наладилось, Макс вспомнил про Вику. Как наркоман после завязки с наркотиками испытывает новое искушение. Ему захотелось вновь утонуть в ее неестественно ярких зеленых глазах, услышать ее немного высокомерные нотки в голосе, просто стоять рядом с нею и вдыхать ее волнующий аромат духов. Он старался выбросить Вику из головы, уговаривал себя, что это не нужно ему, но как только дома все становилось на свои места, его неудержимо тянуло к ней.

Макс сдался. Задержавшись допоздна в своем кабинете, он поехал в ночной клуб, где зачастую была Вика. Машины Вики на стоянке еще не было. Максим решил подождать. Вика подъехала совсем скоро. Она вышла из машины, не успела нажать на сигнализацию, увидев как к ней приближается Макс.

–Привет, дорогой, – Вика облокотилась на дверцу машины. Она выглядела потрясающе. Красивые босоножки со стразами на невысокой шпильке, брюки, идеально сидящие на ее фигуре и блузка. Короткая челка и длинные волосы. Она поигрывала брелком от машины.

–Привет, – улыбнулся Максим своей обворожительной улыбкой. Как– будто не было ссоры между ними.

–Простила Нина? – едко поинтересовалась Вика.

–Ну, в общем да.

–Я же говорила, купишь цветы, встанешь на колени, тебя невозможно не простить. На следующий день помирились? И все это время ты изображал примерного мужа?! – Она говорила, улыбаясь, только глаза выдавали насмешку.

–Вик, ты опять начинаешь? Нина не простила меня за цветы, как ты говорила, она выгнала меня из дому.

–Хм, я думала она глупее, – Вика распрямилась, – хороший ход, так тебя зацепить.

–Вика, я тебя прошу, не надо про Нину.– Максим нахмурился, – давай лучше о нас.

–О нас? – на ее лице блуждала неопределенная задумчивая улыбка, она смотрела вдаль на подъезжающие машины и веселые компании, выходившие из них. Максим чувствовал, как медленно идут минуты и он ждал ее слов. Соскучившись по ней. Вика незримо возвела между ними стену молчания и отдаления.– О чем говорить? – она холодно посмотрела на него. – Ты думал, что я буду тебя ждать, пока ты разберешься со своей Ниной? – Вика презрительно улыбнулась Максу, сфокусировав на нем свой взгляд.– Ты ошибался. Ты мне больше не нужен!

Максим криво усмехнулся. Если он знал, что Нина рано или поздно его простит, то Вика наверняка говорит правду и это конец.

–Вик, я скучал…

–Да пошел ты…– торжествующе произнесла она, закрыла дверь машины и пошла мимо Макса с независимой улыбкой. Он видел, как ей оборачиваются вслед мужчины, Макс сжал кулаки, зло сел в машину и нажал на газ.

***

Кофе остыло и стало невкусным. Марина вовремя спохватилась, чтобы не поморщиться от выпитого глотка. Уже несколько минут в ее кабинете сидела девушка – бухгалтер и громко плакала. Марина к ней привыкла, потому что ее причитания повторялись несколько минут. Одно и тоже. Марина дотронулась рукой до документов, интуитивно провела по ним, поискала невидимые крошки на столе, потом подняла глаза на девушку. Хорошенькое личико, модная короткая прическа, юбка до колен и пиджак. Вполне строгий офисный стиль. Что ей с ней делать?

–Пожалуйста, не увольняйте меня! – в который раз повторила девушка.– Я исправлюсь, я буду хорошо работать!

Марина вздохнула и встала из-за стола, начала нервно задергивать жалюзи, слишком светило солнце. Потом села за стол. Девушка вытерла глаза платочком и с трепетом смотрела на нее. Марина снова шумно вздохнула. Девушка работала очень плохо. Делала ошибки. И Марина решила ее уволить. Этим занималась из отдела кадров. Но девушка оказалась настырной, она пробилась к ней в кабинет и устроила истерику, рассказывая про кредиты, проблемы с мужем. Марина слушала ее, и ей становилось жалко девушку – бухгалтера.

–Ладно, вы остаетесь с испытательным сроком на месяц. Если не пройдете – без слез пишите по собственному.

–Спасибо! – она чуть не бросилась целовать Марину.

Когда за девушкой захлопнулась дверь, у Марины словно гора с плеч свалилась.

Приближался день рождение Марины. Она с грустью смотрела в календарь. Из всех подруг Марина любила Вику и сейчас поняла, что соскучилась по ней. Пригласить? На днях она спросила у Макса про Вику. Он сказал, что они с ней не встречаются. Повертев несколько секунд в нерешительности телефон, Марина набрала номер Вики.

–Хочешь попросить прощения? – мягко спросила Вика.

–Ты сама виновата, – начала Марина.

–Я кладу трубку, – весело ответила Вика.

–Невыносимая.

–Ты права, зачем мне твой Макс?!

Марина хохотала вместе с Викой. Она соскучилась по этому голосу, по своей беспутной, ветреной подруге. Вика не изменилась. Именно за это Марина любила Вику. Она не любила серьезных женщин, с которыми у нее сложились приятельские отношения. Вика была свободной от правил и ограничений.

–У меня скоро день рождения. Я хотела пригласить вас с Ярославом.

–Конечно, мы придем.

–Тогда договорились. До встречи.

Марина соскочила со стула. Ей предстояло сделать столько дел, она даже забыла про девушку – бухгалтера, что сидела двадцать минут назад в ее кабинете. Она подошла к окну и вылила кофе за окно. Ей стало весело.

***

Дорога извивалась, шла неровно. Если смотреть вдаль, то серая гладь асфальта казалась бесконечной лентой. Вика, не отрываясь, смотрела на шоссе, обрамленное пыльными насаждениями. Ярослав настоял, чтобы на день рождение к Марине их вез водитель. Вика не любила когда – то кто вел машину, в которой была она. Она почти физически изнемогала от того, что руль находился в чужих руках. Поэтому без отрыва смотрела на дорогу.

Кондиционер в машине работал на всю. Чтобы бороться с надоедливой удушливой жарой. Вика была красавицей. Безупречный макияж, волнистая прическа и красивый костюм. Ярослав не сводил глаз с жены. Он положил ей руку на колени. Она ответила кокетливой улыбкой.

–Ты такая красивая, – год совместной жизни, а он не переставал удивляться ей. Ему не надоела ее красота. Вика оставалась собой, умудряясь каждый раз меняться. Каждый раз поражать и заставлять его хотеть ее, мучиться и любить.

–Я знаю, – качнула головой Вика.

Ярослав засмеялся. Как и год назад, ему нравилась в Вике ее самоуверенность.

Наконец, серая гладь асфальта закончилась, и они почти уперлись в ворота коттеджа Марины с Антоном. Машин было много. Вика привычно поискала глазами машину Макса. Макс уже был там. Ярослав проследил за ее взглядом. Его челюсти сжались.

Потом Ярослав помог Вике выйти из машины. Она грациозно подала ему руку и улыбнулась счастливой улыбкой. Ему оставалось только гадать, что это? Притворство, направленное на подруг Вики или все– таки любовь?

Вика впорхнула в ворота и тут же попала в объятия Марины.

–С днем рождения! – Вика с Мариной обнялись, и можно было подумать, что они никогда не ссорились. Вика вручила Марине сверток. Подарок.

–Спасибо, – Марина расцвела. Она рассматривала подругу. Вика хорошела все больше и больше. Блистала. Излучала оптимизм и волны счастья. – Неужели она не грустит о Максе? – промелькнуло у Марины в голове. Она повернулась к Ярославу, – Спасибо, что приехал. Рада вас видеть с Викой.

Ярослав улыбался, обнимая Вику, и не отпускал ее ни на шаг. На день рождение Марины собралось очень много людей. Многие из них были с детьми. Эдик вовсю носился с сыном знакомых Марины. Он разбежался так, что нечаянно угодил в Ярослава. Тот поймал мальчика и остановил.

– Простите, – пробормотал Эдик и увидел Вику. Его лицо посерьезнело.

–Эдик! – навстречу им бежала Нина, держа на руках Свету. Она тоже заметила позади Ярослава Вику. И неприятно для себя отметила, насколько красивая Вика. Они смотрели друг на друга, как тогда в квартире. Вика усмехалась уголками губ. Нина нервно стиснула зубы. – Извините, – попросила она Ярослава, забирая Эдика.

–Ничего страшного, – Ярослав улыбнулся Нине. Он заметил Свету, – Какая хорошенькая, – вырвалось у него. – Можно я возьму ее на руки? – он протянул руки к девочке. Света засмеялась звонким красивым смехом и крепче прижалась к матери.

–Попробуйте, – Ярослав Нине нравился. Она, стараясь не обращать на Вику никакого внимания, улыбнулась ему.

Максим стоял и ревностно наблюдал, как Нина передает Свету на руки Ярославу. Его ноздри раздувались. А Ярослав стоял и улыбался чужой девочке. Боль от желания стать отцом вспыхнула мгновенно. Он еще острее понял, чего ему не хватает для полноценной семьи. Он держал на руках Свету и пытался разглядеть на лице жены ответную реакцию. Вика стояла и зловеще улыбалась. А Света тем временем ласково улыбалась Ярославу. Она легко находила с людьми общий язык, потому что они все любили ее, восхищались ее совершенством. Ярослав нерешительно погладил голову Светы. Мягкие – мягкие волосы.

Рядом появился Максим.

–Светочка, иди ко мне, – Максим стоял напротив Ярослава. Всем своим видом он выдавал, что ревнует дочь к чужому человеку.

Дочка засмеялась и протянула руки к отцу.

–Это твоя дочь?! – изумился Ярослав.

–Представь себе, да! – торжествующе произнес Максим.

–Красивая, – кивнул Ярослав. И в этот момент Вика подхватила Ярослава под руку.

–Пойдем? – она надменно смотрела на Макса и Нину.

–Да, конечно, – кивнул Ярослав.

Дети резвились на поляне. Совсем маленькие и чуть постарше. Ярослав с удовольствием наблюдал за ними. Мальчики, девочки.

– Вика, может быть нам пора тоже завести своего ребенка? – он не заводил разговор на эту тему, но сейчас, когда он увидел это маленькое чудо, Ярослав понял что готов многое отдать за это.

Вика хмыкнула. Света ей нравилась всегда. Вика сама подумала, может быть правда родить такую же красавицу. Ее малышка будет красивее Светочки.

–А что, неплохая идея! – Вика показала красивые ровные зубки в улыбке.

Ярослав замер.

–Ты серьезно?

–Я еще подумаю, – она неожиданно для себя твердо решила, что завтра пойдет в клинику и серьезно займется рождением ребенка.

Ярослав радостно обнял Вику на глазах у всех. В этот вечер Вика не отходила от него ни на шаг. Они вместе танцевали. Вика смеялась, блистала, очаровывала окружающих, шутила. И снова танцевала рядом с ним. Ей нравилось, как Нина следит за каждым ее движением, ловит ее взгляды в сторону Макса и завидует ей, Вике. Как Макс жадно провожает ее взглядом. А Вика уже жила новой идеей. Ярослав был счастлив. Она была с ним.

Гости разъехались поздно ночью. Вика так и не дала Максу возможности подойти к ней.

Во сне она видела больницу и детей. Вика улыбалась во сне. Много детей, они смеялись вместе с ней, кружились в хороводе.

***

Приговор звучал жестоко. Вика не могла иметь детей.

Женщина-враг средних лет, немного полная по-матерински смотрела на Вику. Еще бы, между прочим, подумала Вика, клиника ведь из дорогих и престижных. Врачи даже не испытывая к пациентам особого сострадания, должны были, наверное, изображать это на лице. Вика думала об этом просто так, без злобы. Потому что материнская чуткость врача унижала ее, делала больнее. Ей было легче думать так.

– Вам не стоит отчаиваться, шансы на рождение ребенка есть. Вы молоды, организм сильный. Конечно, лечение, операция стоит больших денег. Но с этим как я понимаю, проблем не будет,– врач говорила мягко, что Вике хотелось положить голову на ее плечо и заплакать во весь голос.

–Это больно?

– Конечно, процедуры далеко не из приятных, есть даже болезненные. Но ради счастья быть матерью…

–Я не хочу, – твердо сказала Вика и посмотрела на врача немигающим взглядом.

–Вы сказали, что очень хотите ребенка,– мягко напомнила врач.

– Я не хочу, – повторила Вика.

Врач ничем не высказала своего отношения.

– Если захотите, приходите, мы вам поможем.

Вика поднялась и двинулась к двери.

–Спасибо,– сказала она у самой двери и вышла.

– До свидания.– донеслось до нее из кабинета.

Наверное, врач решила, что она испугалось, уходя подумала Вика.

Приехав домой, Вика скинула с себя одежду, натянула симпатичный халатик, налила бокал коньяка и упала на диван в гостиной. Слезы текли по щекам безостановочно. Она никогда не задумалась над ребенком так серьезно и глубоко. Никогда не придавала значения, как бездетные пары хватаются за любую возможность родить своего ребенка. Она жила в другом мире, далеко от того мира, которые радуются рождению своих чад.

Она была над этим, или вне этого.

И в этот момент Вика плакала не от того, что не услышит крика: мама или не прижмет к себе родного человека, а от чувства, что она неполноценна.

Вика травила себя мыслями о детях, представляя разных малышей, их повадки, телодвижения, лица, улыбки. Они вызывали в ней слезы только потому, что соприкасались с ее болью и жгучей обидой.

Дети не вызывали в ее душе ответной материнской радости. Они были чужими, далекими.

Через два часа скулящего воя, опустошив бутылку коньяка, Вика поняла это. Но обида не исчезла. Теперь она плакала от обиды. Вика лежала на диване и пыталась понять себя. Нет, она не хочет детей. Вика подошла к зеркалу и посмотрела своему отражению в глаза. И глядя себе в глаза, она призналась со всей честностью, что дети не для нее. Так даже лучше. Она сможет наслаждаться жизнью, ходить в рестораны и ночные клубы, возвращаться далеко за полночь и не беспокоиться о плохом примере для ребенка. Она не хотела вторую себя или второго Ярослава. И тем более смешанного типа.

А то, что вчера хотела крошку… Хотела утереть нос Нине и Максу.

Вика беспощадно улыбнулась своему отражению. Приняла душ, забралась в кровать и включила телевизор.

Приехавший Ярослав застал Вику безмятежно спящей под громкий звук телевизора. Она спала, раскинув волосы на подушке и, как – будто улыбаясь, сладко посапывая во сне. Он не догадался, что Вика выпила бутылку коньяка и ревела весь вечер. Она была красавицей. Ярослав чмокнул ее в щечку и вышел из комнаты.

***

Вика проснулась поздно. Ярослава уже не было рядом. Уехал в свой офис.

Она смотрела в окно, где крупные капли дождя пробивали зеленые листья, другие капли стекали по окну. Громкое шуршание дождя. Она находила в этом поэзию, странную холодную красоту, насмешку над всем миром. Над безоблачным чистым небом, тихой погодой. Или, наоборот, очищение? Жара тоже бывает губительна. Вика открыла окно и высунула руку. Капли дождя летели с бесконечной высоты и разбивались о ее ладонь, вода от капель растекалась по руке. Вика ловила и ловила ледяной поток. Ей нравилось.

Она не хотела вспоминать про вчерашний день. Внутри была пустота, которую необходимо было заполнить. Вика захлопнула окно, вытерла руку.

Она вышла в столовую, быстро позавтракала и собралась развеяться.

Вика стояла перегруженная покупками, когда в середине дня позвонил Ярослав и сообщил, что сегодня вечером к ним на ужин придет Екатерина Константиновна.

–Ярочка, я не хочу сегодня, – попросила Вика. – Не могу. Давай через неделю, на худой конец – послезавтра.

–Почему?

–Не сегодня, я прошу, – ей не хотелось ничего говорить про врачей и больницу.

–Вика, это моя мама. Я пригласил мою маму к нам на ужин. Это решено, я не могу отказать. Вечером в семь нужно быть дома в кругу семьи.

Вика, не дослушав до конца, положила трубку. Она, выпрямив спину, вышла из торгового центра. Села за руль в машину и долго колесила по городу.

***

Вика не приехала в семь вечера. Ярослав не мог дозвониться до нее. Ее телефон молчал. Она появилась полдевятого.

–Здравствуйте, Екатерина Константиновна, – Вика широко улыбнулась, ее слегка покачивало.

Екатерина Константиновна опешила. Она вопросительно смотрела на Ярослава. Он тоже растерялся. Раз или два Вика приходила в таком состоянии. Но чтобы открыто перед его матерью.

–Вика, что с тобой? – Екатерина Константиновна поморщилась.

–Была с подругами.

–Но ведь мы тебя ждали здесь, – в Ярославе начала закипать злость.

–Мне плохо, Ярочка, – пожаловалась Вика, она присела за стол с ними.

–Тебе плохо? – с издевкой спросила Екатерина Константиновна. – Да ты с жиру бесишься! Тебе детей рожать пора, делом стоящим заняться, а ты сидишь, гулянки устраиваешь! – Екатерина Константиновна потеряла самообладание. Ну почему такая комичная ситуация именно в их доме?!

Вика посерела. Глаза налились злостью. Широкая улыбка сделалась узкой, ядовитой. Рука сжалась.

–Я не хочу детей, – сказала она, – Не хочу! – по слогам сказала Вика.– Потому что у них будет такая бабушка – как вы!

–Вика! – Ярослав ненавидяще смотрел на жену. Несколько дней назад она хотела ребенка. И снова все изменилось! – Хватит!

Вика скривилась в усмешке. Она видела больше, чем Екатерина Константиновна, которая всем своим видом говорила: «Ну, посмотрите, разве я была не права?! Она не подходит тебе!» Вика видела, что Ярослав страдал. Она вышла из столовой, где находились Ярослав с Екатериной Константиновной. Ушла в душ. Снимая серьги, Вика как вчера беспощадно улыбалась своему отражению. А потом, включив громко воду в ванной, она плакала, растирая слезы по лицу.

***

Екатерина Константиновна наблюдала за сыном. Он стоял, глядя вслед ушедшей Вики. В ту точку, где совсем недавно стояла она. И совсем не замечал ее.

–Я предупреждала тебя, Ярослав, что Вика не та, которая нужна тебе.

Он знал это сам, но это ничего не меняло.

–Я разберусь во всем сам.

–Пойми, она никогда не родит тебе ребенка. Даже если ты заставишь ее сделать это, у вас не будет нормальных детей. Плохие гены. Они все пойдут в нее. Почему ты не можешь понять очевидных вещей. Что женщина, которая отказывается иметь ребенка в тридцать лет, она неполноценный человек общества. Только не нужно мне говорить, что многие рожают в сорок лет. К Вике это не имеет никакого отношения. Ей не нужно делать карьеру, у нее есть все, что бы стать полноценной матерью. Преуспевающий, заботливый муж, крыша над головой и так далее! Ярослав, подумай. Ее ничто не остановит. К сорока годам это будет спившаяся женщина, ненавидящая детей.

– Все не так, – устало произнес Ярослав.

Екатерина Константиновна нахмурилась.

–Здесь мне больше нечего делать, поеду домой.

Ярослав проводил ее до машины, и Екатерина Константиновна уехала, сурово сдвинув брови. А напоследок сказала:

–Подумай, хорошо.

Ее сердце уже не скалывало, как прошлые разы после встреч с Викой, оно рвалось, причиняя сдавливающую боль. До такой степени, что становилось трудно дышать. Екатерина Константиновна ехала и тихонько стонала. От боли и обиды. За что она заслужила к себе такого отношения? Она не лезла в их жизнь. Лишь иногда, очень редко. Но всегда первой начинала Вика. Да, она не любила Вику. Но она мирилась с ее ненормальным характером. И сегодня была готова терпеть ее. Но Вика и тут постаралась.

Почему сегодня Вика приехала в таком состоянии? Хотела показать, как она ненавидит ее? Или Вика настолько себя не контролирует, что уже не имеет смысла кто и что у них дома? Екатерина Константиновна тихо застонала, сжимая грудь.

Ей было жалко не столько себя, сколько она мучилась из-за Ярослава. Ему жить с нею. Изо дня в день! Пока Вика не выпьет из него все соки.

Нужно сходить к врачу, сердце не успокаивается. Черт бы побрал эту Вику!

***

Вика вышла из душа. Ярослав как обычно сидел в кабинете. Она отворила дверь и заглянула к нему. Он игнорировал ее. Вика легко пересекла кабинет и остановилась около Ярослава. На ее губах блуждала немного виноватая улыбка.

– Ярочка, прости меня, – она нежно обвила его шею своими руками и присела на подлокотник его кресла.

–Как мне тебя понять? Зачем ты так поступила?! Это моя мама!– он злился на нее. Вика чувствовала это, глядя на него.

–Я же попросила прощения.– она зарылась в его волосы и заплакала.– Пожалуйста, Ярочка, не сердись.

Он простил ей все сразу. Нежность накрыла с головой.

–Почему ты сначала говоришь, что хочешь ребенка, потом отказываешься? – спросил Ярослав.

–Не надо, я не хочу, – попросила Вика. – Я не хочу быть матерью, не смогу.

Ярослав вздохнул. Они сидели и целовались у него в кабинете. Он целовал ее мокрое от слез лицо. Ему становилось ее жалко.

–Я люблю тебя больше жизни! Моя непостоянная, лицемерная! Но ты нужна мне!

Слезы украшали Вику. И он верил ей, предавая самого себя.

Потом была ночь. И за эту ночь он готов был снова пережить позор перед Екатериной Константиновной. Лопались нервные окончания, взрывалась темнота, озарялось лицо Вики. Он еще больше любил ее, открывая в себе, насколько сильно он может любить. Они уснули под утро, обессиленные и неимоверно родные, как никогда раньше. Вика уснула, прижавшись к нему. Ее дыхание он чувствовал на своей груди, и от этого его улыбка становилась шире и шире. Ярослав так и уснул с улыбкой на губах.

***

На следующий день Ярослав торопился домой. Он каждую минуту вспоминал счастливое лицо Вики вчера вечером. Кровь бурлила, ускоряя свой ход в несколько раз, сердце бешено стучало. Купив вечером большой букет цветов, Ярослав приехал домой. Вики не было дома. Напрасно он искал ее по квартире. Только домработница.

–Где Вика? – спросил Ярослав у нее.

–Уехала, – ответила домработница.

Его окатило жаром. Он думал, что Вика ждет его. Ярослав протянул букет домработнице.

–Поставь.

А сам набрал номер Вики.

–Вика, дорогая, ты где?

–Не слышу! – кричала Вика в трубку, ее голос перебивала громкая музыка.– Ярочка, я в ночном клубе! – Повисла пауза, а потом пошли короткие гудки.

Возвращаться с небес на землю оказалось похоже на смерть. Настоящую. Руки безвольно опустились, все умерло. Он стоял в полупустой квартире и смотрел на все другими глазами. Вчера это была ее сиюминутная слабость, он не нужен Вике. Ярослав ударил кулаком в стену. Он не хотел с этим мириться, не хотел возвращаться домой, в эту квартиру. Там, где взрывалась темнота, и озарялось лицо Вики, ему было хорошо. Он цеплялся за эти воспоминания.

Ярослав твердой походкой направился к выходу. Он никогда не бывал в том клубе, где бывала она. Зато хорошо знал из докладов службы безопасности.

Вика танцевала под музыку. Слишком обворожительно и красиво. Она знала, что первая красавица, она знала, что на нее хочется смотреть не отрывая глаз. Она слышала музыку так, как никто другой. Это был прирожденный талант. Ярослав замер, наблюдая за Викой. Почему он никогда не видел ее такой? Кровь играла на ее щеках, платье билось выше колен, волосы струились, не успевая перекинуться из стороны в сторону. Иногда прилипая к щекам. Ярослав смотрел на жену и гордился ею. В нем снова вспыхнула страсть. Он не решился подойти к ней во время ее неповторимого танца. Только потом, когда она села за столик рядом с Ольгой и начала лениво пить коктейль. Вика весело смеялась с Ольгой. Ярослав подошел к столику.

–Ярослав? – Вика удивилась. Она сидела свободно и грациозно.

–Кто к нам пришел! – Ольга, смеясь, протянула руку к Ярославу и потрогала.– Не верю своим глазам.

–Хочешь отдохнуть, расслабиться? – Вика небрежно откинула волосы. Ее голос был не таким как вчера. Она снова была такой, как год назад или несколько месяцев. Красивой, уверенной и наглой.

–Вика, поехали домой, – попросил Ярослав. Он стоял рядом со столиком. Высокий, в хорошем костюме. Девушки, что вышли на охоту не сводили с него глаз. Вика отметила это про себя с гордостью. – Хватит, мне надоели ночные клубы, я хочу видеть свою жену дома! Вика, я не могу спать ночами, потому что не знаю, чего ждать от тебя! Я устал от твоих бесконечных тусовок!

Вика скривилась в усмешке. Ольга, затаив дыхание, слушала Ярослава.

–Я люблю тебя! Это глупо, но я люблю тебя! – признался Ярослав. – Я хочу, чтобы все было как было вчера. Вика!

–Любишь?! – насмешливо произнесла Вика. В ее глазах затаилась хитринка. – И на все согласен?

–На все!

– Я поеду домой только в том случае, если ты встанешь передо мной на колени! – торжествующе произнесла Вика.

Ярослав отпрянул. Вика сидела с полуулыбкой на губах и ждала. В следующую секунду он, не раздумывая, опустился на колени, и прямо посмотрел ей в глаза. Все ахнули.

Вика расхохоталась.

–Я никуда с тобой не пойду! Я отомстила тебе за то, что ты заставил меня сидеть дома, когда умирал Макс…! Ты дурак, Ярослав! – она продолжала резвиться и смеяться. Ее смех был слышен повсюду.

Ярослав поднялся с колен и пошел из ночного клуба. Ночной ветер хлестал лицо. Он шел, не разбирая дороги. Шел и шел. За ним следовала машина с водителем. Ему казалось, что спуститься с небес на землю подобно смерти. Он ошибался. Смерть начинается тогда, когда разверзается земля, и ты проваливаешься в пропасть. Ярослав провалился в глубокую, зловонную пропасть. Оттуда несло таким смрадом, что воздух становился не спасением, а наказанием.

***

Ярослав в бешенстве вернулся домой. В ушах стоял смех Вики. Какой же он дурак, что встал перед ней на колени! Но он любил ее! Больше всего на свете Ярослав хотел, чтобы Вика бросила все ночные клубы, рестораны и возвращалась домой как порядочная жена. Кровь снова прилила к щекам, когда он вспомнил о своем позоре. Он, глава солидной фирмы, он, любимец многих женщин, стоял перед Викой на коленях! Ярослав мотался по дому, злость не находила выхода. За год жизни с Викой душа измоталась. Ему казалось, что его выпили до одна, больше сил не было. Идти дальше.

Его лишили права на наследника, на продолжение своего рода, потому что все решала она. Его растоптали!

Ярослав остановился. Он понял, что не может сегодня находиться в своей квартире. Нигде не может быть, где была Вика. Ярослав спустился во двор, сел в машину и поехал в первую попавшуюся гостиницу. Снял номер. До утра он так и не смог уснуть. Как могла она поступить так сегодня, когда вчера все было очень хорошо? Даже слишком хорошо? Но перед этим пришла домой в нетрезвом состоянии!

Он курил одну сигарету за другой. Безостановочно. Потухал один огонек, следом загорался другой округлый огонек. Ярослав нервно ходил по номеру, потом останавливался, замирая на одном месте, и снова начинал ходить. К утру захотелось водки. Настоящей русской водки. Он заказал в номер. Ему принесла заспанная женщина. Он даже не понял кто она. Это было не так и важно.

Ярослав выпил целую бутылку водки не закусывая. Не взяло. Он поспал всего часа два или три, а потом поехал в офис.

***

Аня вошла легкой походкой в его кабинет. Свежая и радостная. Чего не скажешь о Ярославе. Он с завистью посмотрел на нее. Она положила перед ним бумаги, и ласково улыбнувшись, исчезла за дверью. Ярослав углубился в документы, через секунду забыв о ней. На некоторое время работа спасала его. Ему сильно захотелось кофе. Крепкий. Он попросил секретаршу.

Появилась Аня. Продефилировала по кабинету на невысоких каблучках, неся в руках поднос с кофе. Светлые волосы крепко собраны в хвост, тонкая талия, по – девичьи стройное тело. Пальчики с короткими ногтями. Наивный немного детский взгляд светло карих глаз. Она обожгла, взглянув на него из под бровей. Аня поставила кофе перед Ярославом. Сколько раз она ставила перед ним также кофе и улыбалась, едва растянув уголки губ? Но улыбка казалась полной, искренней. Он никогда не замечал ее. Тоненька полоска свежего воздуха в смрадной пропасти смерти.

Аня быстро вышла из кабинета, Ярослав проводил ее долгим взглядом. Он вызвал ее через три часа, придумав незначительный предлог.

–Аня, я не помню, ты замужем?

–Нет, – весело покачала головой Аня.

–Почему?

–Не знаю, – Аня смутилась под его пристальным взглядом.

–А можно я приглашу тебя вечером в ресторан?

Она вопросительно улыбнулась. Ему показалось, что она сейчас откажет, но Аня игриво кивнула головой.

–Да!

–Тогда вечером я заеду к твоему дому. Согласна?

Аня кивнула головой и скрылась в приемной.

Вечером его машина подвезла к ее дому. Аня стояла около подъезда в симпатичном платьице и с тревогой ждала его. Она успела переодеться из офисной одежды в платье, подкраситься. От этого она показалась ему еще более свежей, молодой и непосредственной.

– А давайте мы с вами погуляем? – предложила она.

Ярослав рассмеялся. Ему давно никто не предлагал прогуляться. Он протянул Анечке небольшой букет цветов. Вчера он с нежностью выбирал большой букет Вике, а сегодня уже покупал цветы другой девушке.

–Спасибо! – радостно всплеснула руками Аня.

Он вышел из машины и взял девушку под локоть. Они пошли гулять по улицам родного города. Аня весело смеялась над всем, что встречалось им на пути, слушала его с открытым ртом, удивлялась его способностям.

–У вас плохо с женой? – Аня подняла на него свой чистый взгляд.

–Ну, в общем да, – кивнул Ярослав.

–Понятно, – она взяла его под руку, и они пошли дальше.

Ночь скрыла их две отличные друг от друга фигуры. Ярослав очень поздно отвез Аню домой. Они стояли у подъезда и долго смотрели друг другу в глаза. Он наклонился и поцеловал ее. Аня ответила на поцелуй. А потом отскочила и побежала домой. Он смотрел ей вслед, и ему хотелось пойти за ней. Вместо этого Ярослав развернулся и пошел к машине. Один из его людей проводил Анечку домой.

***

Ярослав вернулся домой поздно. Принял душ и лег спать в другой комнате. С Викой они не встретились. Он старался не думать о ней, но сердце рвалось на куски. Ярослав выкурил сигарету и постарался заснуть. После ночи без сна, сон свалил Ярослава почти мгновенно.

Все закрутилось неожиданно быстро. Он поздно приходил домой, ужинал тоже не дома.

–Оставайся у меня, – попросила Аня, обнимая Ярослава. Она стыдливо накинула халатик.

Он отстранился, завязывая галстук.

– Не могу, – Ярослав посмотрел на часы. – Мне пора.

–Я скучаю по тебе, – Анечка попыталась не отдавать ему пиджак, схватила с кресла и спрятала за спину.

Ярослав засмеялся. Потом догнал Аню и забрал пиджак. И дело было даже не в том, что его могли ждать дома. А в том, что он не хотел оставаться с Аней. Он помнил о Вике. Ждал от нее каких – либо действий. Он не мог первым попросить прощения, а Вика не предпринимала ничего. Вместо дома он ехал к Ане и поздно возвращался домой.

–До встречи, – Ярослав остановился у двери.

Анечка положила ему на плечи руки и с трепетом посмотрела в глаза.

–Я буду тебя ждать! Я люблю тебя! – прошептала она ему на ухо.

–Пока! – Ярослав нежно чмокнул Аню в щеку и вышел.

Девушка захлопнула за ним дверь, оперлась на стену и задумалась. Игривое настроение исчезло. Она не собиралась мириться с таким положением дел! Она подсовывала ему в карман записочки любовного содержания, пачкала рубашки помадой, брызгала духами на одежду Ярослава, но ничего не менялось. Никто не выгнал его из дому. Тогда Аня решила все рассказать Вике. Она рисковала, но приз того стоил. Очень богатый преуспевающий в делах красавец – мужчина.

***

На следующий день Аня позвонила Вике на сотовый.

Вика только проснулась. Телефон противно заиграл скучную мелодию. Значит, звонил незнакомый номер. Вика нехотя потянулась.

–Алло, – протянула Вика.

–Здравствуйте, – надменно произнесла Аня.

–С кем я разговариваю? – поинтересовалась Вика. Она не любила, когда звонивший не представлялся.

–Узнаете при встрече. Нам нужно встретиться и поговорить. Это очень важно.

–А я, знаете ли, девушка, с незнакомыми людьми не встречаюсь, – усмехнулась Вика.

– Это касается вашего мужа.

–Вот с ним и поговорите, – Вика бросила трубку.

Трубка настойчиво повторила противную мелодию.

–Вы не поняли с первого раза? – ядовито спросила Вика.

–Я сплю с вашим мужем! – заорала в трубку Аня.

Вот тогда Вику пробрал интерес. Она, конечно, сразу догадалась, что у Ярослава кто-то есть. Он допоздна задерживался на работе, приезжал и не требовал ужина.

–Как интересно! – сказала Вика, ее голос не сулил ничего хорошего, – через два часа, – она назвала название ресторана и положила трубку. Трубка не перезвонила противной мелодией для чужих.

***

Аня приехала раньше Вики, потому что Вика опаздывала специально. Хотела помучить соперницу. Девушка заказала кофе и нервно посматривала по сторонам. В ресторане было почти пусто. Приглушенный дневной свет, романтическая обстановка. Вика не зря назвала именно этот ресторан. Она знала, что здесь они смогут поговорить без свидетелей.

Вика вошла в ресторан с невозмутимым видом. У входа демонстративно сняла солнцезащитные очки. Официанты поздоровались с ней по – дружески. Аня завистливо смотрела на Вику. Она выпрямилась, приняла непробиваемый вид. Бороться, так бороться.

–Ну, здравствуй, – усмехнулась Вика, насмешливо рассматривая секретаршу мужа. Эту наивную дурочку.

–Здравствуйте, – Аня закинула ногу на ногу. Она старалась показаться независимой, едва сдерживая непонятно откуда взявшуюся дрожь в коленях. Ей почти, это удавалось.

–Никогда бы не подумала, что Ярослав спит с секретаршей, – Всем своим видом Вика выказывала свое презрение к Ане. Она наклонилась к любовнице мужа. – Чего ты хочешь?

Аня побледнела. Слова Вики ее задели за живое.

–Ярослав любит меня, и я хочу, чтобы ты не мешала нам,– резко ответила Аня.

–Тебя?! – расхохоталась Вика. – Ты дура, полная набитая дура. Он никогда не променяет меня на тебя! Он пытается уколоть меня тобой, заглушить тобой и сотней других девиц, как ты боль и любовь по мне. Ясно, дешевая дура!

–Ты пьяница и отребье! Ты только умеешь тусоваться и напиваться! Ты! – Аня выкрикивала ей в лицо обидные слова. Вика со всей силы залепила ей пощечину.

–Пошла вон! С моих глаз! Учти, Ярослава ты не получишь!– злость вспыхнула мгновенно. Вика набросилась на Аню, сцепившись в волосы.

–Отпусти, мне больно! – заорала на весь ресторан Аня.

Рядом появились люди. Они разнимали двух дерущихся женщин. Наконец развели их в разные стороны.

–Уберите от меня эту ненормальную! – просила Аня, вытирая кровь из небольшой царапины, что сделала Вика.

Вика немного пришла в себя. Она достала из кошелька крупную купюру и швырнула на столик в ресторане.

–За причиненные неудобства, – сказала она менеджеру зала. – Может быть, тебе тоже денег отвалить? – спросила она у Ани, – не стесняйся, я много дам. Тебе и не снилось.

–Нет, этого мне будет мало! Я всехочу! – выкрикнула Аня.

–Дура, потом жалеть будешь! Если честно, я была о тебе лучшего мнения. Думаю, Ярослав тоже.

Вика гордо вышла из ресторана. Надела солнцезащитные очки, в машине накрасила губы и улыбнулась своему отражению. Ничего, она покажет, где место этой Анечки.

Вике стало противно. Решила его наказать. Вика знала, что он не уйдет от нее к Ане. Чтобы не встречаться с Ярославом, Вика возвращалась из ночных клубов под утро, когда он спал. Ярослав уходил на работу, когда спала Вика. Возвращаясь, он не встречал ее дома. После того, как Ярослав встал перед ней на колени, они иногда обменивались ничего не значащими фразами, то теперь они не виделись. Так продолжалось неделю.

Судьба все решила сама.

***

Кто-то из уходящих из ночного клуба с удивлением воскликнул, что три часа ночи. Они с Ольгой стояли у выхода, Вика накрасила губы и спросила:

–По домам?

–Представляю, какой снова скандал устроит мой дорогой муженек, – усмехнулась Ольга.– Тебе хорошо, твой Ярослав тебя боготворит.

Вика надела темные очки. В них она смотрелась потрясающе. И радостно улыбнулась на прощание Ольге.

–Вика, ты снова будешь за рулем?

–Все будет, как всегда хорошо,– Вика самодовольно посмотрела на Ольгу.

–Смелая ты, я тебе завидую,– Ольга поцеловала Вику. Вика ответила тем же.

Свежий воздух улицы пьянил еще больше. Вика с удовольствием сделала несколько вздохов. Потом села за руль. Машина взревела и понеслась по ночным улицам. Вика вошла в раж, она включила на всю музыку и ехала с бешеной скоростью. Дорога была пустынна. Вика пощелкала каналами. Ночная музыка, несущаяся из радиоприемника ей не нравилась. Тогда она начала искать интересные диски. Вика рулила одной рукой по инерции. Внезапно машину осветило ярким светом. Вика подняла лицо и увидела несущуюся по встречной полосе другую машину. Свет ее фар слепил. Она подняла руку, чтобы закрыть глаза от резкого света. В другой машине молодой мальчик также закрывал лицо. В следующую секунду Вика услышала неприятный скрежет металла, звон стекла, и почувствовала разрывающую боль. Больше ничего она не помнила.

***

Вой сирен был слышен издалека. В тихой ночной тиши это казалось еще более сильным и страшным ревом. Редкие проезжие машины жались к обочине.

Место трагедии было видно издалека. Две машины ДПС, машины пожарников и «скорой» остановились в нескольких метрах от изуродованных машин. Сотрудники вышли и начали осматривать машины. Пожарники быстро подвели свой шланг и пустили струю.

–Ничего себе, две машины в гармошку,– вздохнул тот, что был постарше.

–Думаешь, есть кто живой?– спросил молодой сотрудник. В молодости смерть всегда кажется страшной. Он работал всего два года и до сих пор не мог привыкнуть, что в искореженных машинах зачастую умирают. Причем молодые.

–Посмотреть надо, – сотрудник в возрасте привычно подошел к машинам и заглянул внутрь.

Шею парня перерезало согнутым железом от машины. Картина предстала поистине ужасной.

–Бедный парень,– вздохнул он.– Наверное, и двадцати нет.

Машина Вики выглядела не лучше. Бампер был сложен в гармошку. Первый сотрудник заглянул в машину к Вике. С первого взгляда было сложно понять, жива ли женщина в машине. Ее лицо застилала кровь. Она полулежала в машине и не подавала никаких признаков жизни.

–Живая?– спросил сотрудник помоложе.

–Не понятно,– пожал плечами старший. Он просунул руку к Викиной шее, чтобы нащупать пульс и тут Вика открыла глаза. Сознание было мутным. Она смотрела и не могла понять, что происходит.

–Жива? – ДПСник удивленно посмотрел на Вику, и сочувственно добавил.– Терпи, будет больно!

Вика не понимала. Она отстраненно смотрела на изуродованную машину, в которой была она, и сильно хотела спать. И она засыпала. Потом просыпалась и каждый раз пыталась понять, что происходит, пыталась понять, что ей говорят. Возвращаясь снова в реальность, которая скорее была похожа на сон, Вика видела несколько человек. Они резали ее машину автогеном. Противный ревущий звук. И тут до нее дошло, что она попала в аварию. Вика обрадовалась, как все просто! Она умрет! Не будет Макса, ничего не будет! Как же она от всего этого устала! Устала от этой разгульной жизни, от притворства, устала от ночных клубов, от ипподромов, от того, чтобы быть лучшей! Она упивалась счастьем освобождения! Боль была ужасной, но зато такой сладкой! Это было концом! Замечательным, освобождающим концом ее жизни! Она не может даже родить ребенка! Все так и должно быть! Вика слегка улыбалась. Она представляла, как Макс будет страдать, а Ярослав будет плакать, он будет стоять на коленях перед гробом, и плакать, жалеть ее. Будет сожалеть, что связался со своей Анечкой. А она выйдет из дурацкой игры под названием «жизнь». Рев автогена щекотал нервы. Вика явственно представила кладбище. И зиму. И лютый мороз. Она вспомнила восковое лицо Насти.

Наверное, точно также думала Настя! Вика не хотела быть похожей на Настю! Она вспомнила про Полину Михайловну и захотела жить!

Вика заплакала. Она хотела жить! Жить! Только жить! Она просила прощение у судьбы, благодарила за свою жизнь! И просила у Бога, чтобы он дал ей еще один шанс! Возможность жить!

Боль была убийственной. Вика захлебывалась собственными слезами. Она хотела жить! Она возьмет ребенка из детдома, все наладится! Она изменится! Вика ревела. Минуты казались бесконечными. От боли ей казалось, что она сойдет с ума! Но самое страшное, она боялась умереть! От беспокойства ее спасали провалы. Она как будто засыпала. Потом снова открывала глаза, и снова рев автогена, все как в тумане. Мысли тоже расплывались.

Наконец Вику выдернули из машины. Боль оказалась такой, как будто резали без наркоза, и Вика заорала во всю глотку. В следующую секунду, она потеряла сознание.

***

Начало светать. Сегодня Ярослав не поехал домой, а остался ночевать у Ани. Головка Ани спокойно покоилась на его плече. Рука затекла. Аня посапывала во сне и сквозь сон прижималась к нему. Ему не спалось. Он привык к своей спальне, к просторной кровати и мягкому матрасу. Здесь ему было неуютно. От нечего делать Ярослав начал рассматривать Анечку. Вполне симпатичная девушка, хорошая фигура, но чего-то в ней недоставало. Недоставало до образа Вики. Не хватало того совершенства. Сложно объяснить, почему одна рождается красавицей, а у другой чего-то не хватает.

Ярослав спокойно думал о том, что скажет Вике, где был эту ночь. Кстати, почему она до сих пор не звонила? Значит, вернулась из клуба почти под утро. Или еще не вернулась. Он ощутил раздражение. Неужели Вике он настолько безразличен? Может быть, правда, развестись с Викой и жениться на Анечке? Ярослав покосился на мирно спящую девушку. Будет встречать его с работы, родит ребенка, с мамой найдет общий язык. И все будет хорошо.

Мелко завибрировал телефон. Ярослав подскочил, ожидая, что это Вика. Определился номер Александра Ивановича. К горлу подкатился неприятный комок.

–Алло, – хрипло спросонья сказал Ярослав.

–Ярослав, доброе утро. Хотя добрым его не назовешь. Дела очень плохие.

–Только не мучь меня, говори как есть.

–Вика разбилась на машине.

Голова Ярослава закружилась.

–Она жива?!– он кричал в трубку, не обращая внимания на Аню. Как мгновенно может измениться мир! В одно мгновение, он понял, что любит ее, что он умрет, если не будет ее.

–Сейчас ее везут на операцию. В лучшее хирургическое отделение города. Скажи спасибо, что у меня в ДПС есть знакомые ребята. Вику по машине вычислили почти сразу, мне сообщили, мы подняли хороших хирургов, пообещали им хороших денег. Но все очень плохо. Переломов много. И на Вику заводят уголовное дело. Она была пьяная за рулем. В другой машине погиб совсем молодой парень. Его перерезало, без каких либо шансов.

– Черт, черт,– Ярослав хлопал по кровати кулаком.– Как она могла?! Что за упрямый, неуправляемый характер?!

–Думаю, будет лучше, если за тобой приедет водитель. Ты не в состоянии управлять машиной.

–Да, я жду.– Ярослав положил трубку. Он сидел, схватившись за голову, и немного раскачивался из стороны в сторону.

–Что случилось?– спросила Аня. Она прильнула к Ярославу и попыталась поцеловать.

–Не надо, я тебя прошу!– Ярослав опередил ее поцелуй и скинул с плеч ее руки. Он нервно встал.

–Мне нужно идти. Вика разбилась на машине!

–Насмерть? – охнула Аня, и в ее глазах он увидел слабую надежду.

–Нет, она жива. Вика в больнице. Врачи делают все возможное. Поэтому мне нужно идти.– Ярослав встал и начал одеваться.

Аня сидела на кровати, обхватив ноги, и смотрела, как Ярослав нервно завязывает галстук, как он быстро ходит по комнате.

–Ты позвонишь мне? – робко заглядывая в глаза, спросила Аня.

Ярослав машинально вздохнул.

–Да-да, конечно. Как только все прояснится.– Его мысли уже были не в этой квартире и не рядом с Аней. Они были рядом с Викой. Аня почувствовала это. Как поняла то, что Ярослав ей больше не позвонит. Все вернулось на круги своя.

Когда Ярослав остановился у входной двери, Аня привстала на цыпочки, чтобы его поцеловать. Он почти не заметил ее порыва, прощание было быстрым и сухим.

–Придется искать другую работу,– тоскливо подумала Аня и заплакала.

***

Все лгут и «виляют хвостами». Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. У кого– то это получается лучше, у кого-то хуже. Особенно политики, чиновники и дорогостоящие врачи.

Вика закрыла глаза, До нее с трудом доносился голос врача. Она что-то говорила. Как будто уговаривала. Получалось пронзительно и тоскливо. Вика открыла глаза. Она смогла разобрать слова врача.

–Потерпи!– врач погладила ее по щеке.– Все будет хорошо!

Вика поняла, все очень плохо. Странно, она не чувствовала боли. Тело становилось легким. Как будто его не существовало. Она не знала, это хорошо или плохо.

–Что со мной будет?

–Вытащим!– заверила врач, и кто-то надел кислородную маску.

***

Полина Михайловна обвела класс глазами. Мальчики и девочки сидели за партами, а за окном светило утреннее осеннее солнце. Солнечные зайчики наполняли класс, свободно разгуливая от одной парты до другой. Она любила детей. И каждый раз думала о том, какие они разные. У каждого из них по-разному смотрели глаза. Именно глаза определяют характер человека. Смеющиеся и серьезные. Несчастные и доверчивые.

Это был пятый класс. Ребят, которых она еще не знала. Они пришли к ней недавно. На уроки математики. И ждали, изучая ее, ее голос, манеры, глаза. Она не была их классным руководителем. Она была учителем по математике. Потом станет учителем алгебры и геометрии.

–Итак, ребята, запишите новую тему, которая написана на доске.

Дети заскрипели ручками. Они еще такие послушные, не умеют срывать уроки. Полина Михайловна задумчиво улыбнулась. Она старалась вычислить из класса заводилу, который будет потом подбивать класс на необдуманные поступки и доставлять ей немало хлопот. Ей нравилось это занятие. Как нравилось определить из толпы одинаковых ребят серьезного человечка. Она никогда не ошибалась. По первому определению, все потом подтверждалось. Ни разу не ошиблась.

–Полина Михайловна,– в дверь просунулась голова знакомого ей мальчика из седьмого класса. Волосы на его голове торчали в разные стороны.

–Да, Иван,– сказала Полина Михайлова. Задумчивое настроение улетучилось.

– Я дежурный по школе, меня охранник к вам послал. Там вас мужчина спрашивает. Ярослав.

–Ярослав?! – Полина Михайловна подскочила.– Пишите, ребята, я скоро вернусь.

Она вышла из кабинета и поспешила к Ярославу.

–Что с Викой? – сразу спросила Полина Михайловна.– Она жива?

–Как вы догадались, что с Викой?! – удивленно спросил Ярослав.

–Она жива? – голос Полины Михайловны почти перешел на крик. Если бы не стены школы, она бы схватила Ярослава за пиджак.

–На операции. Вика попала в аварию.

–Вика! – ноги неожиданно сделались ватными, руки онемели. Ярославу пришлось тащить ее на себе к директору. Полина Михайловна с трудом передвигала ногами, в горле пересохло. Стало страшно.

–Ты знаешь, Ярослав, я не имею права учить детей. Я не смогла воспитать своих.– Полина Михайловна заплакала.

Ярослав ничего не ответил, только вздохнул, кто о чем думает в такие моменты.

С директором школы не возникло никаких проблем. Через пять минут Полина Михайловна и Ярослав ехали в машине к Вике в больницу.

***

Так получилось, что Екатерина Константиновна первой приехала к Вике. Вику только привезли в палату. Она была без сознания. На шее у Вики была шина. Несколько переломов позвоночника и шеи. Страшное зрелище.

–Она будет инвалидом? – тихо спросила Екатерина Константиновна.

–Сейчас сложно сказать,– уклончиво ответил врач.

–С этим живут? Точнее она будет жить?

–Нужно быть готовым ко всему.

Врач удалился, а Екатерина Константиновна осталась сидеть у кровати Вики. Она рассматривала свою сноху. На Вике была надета белая хлопчатобумажная ночнушка. Руки с некогда красивыми наращенными ногтями, подстрижены и разведены в стороны. К Вике подключили несколько приборов. Ее прикрывала только простынь. Восковое лицо, смытый макияж, потресканые, пересохшие губы. И все равно Вика была красавицей. Беспомощной. Казалось, что Вика спит.

Екатерина Константиновна надменно смотрела на сноху. По пути в больницу, она радовалась, что Вика попала в аварию. Наконец-то они освободятся от этой девицы. А сейчас, сидя с ней в одной палате, видя ее беспомощной, она вдруг прониклась к ней жалостью. Екатерина Константиновна поднялась и обошла кровать Вики. Она никак не могла понять своих чувств.

Пришла медсестра и сделала Вике укол. Вика была похожа на безвольную куклу. Медсестра, бесшумно двигаясь, быстро вышла из палаты. Екатерина Константиновна остановилась рядом с изголовьем больной, дотронулась до лица, прикоснулась к рукам. У Вики были холодные руки.

–Где только тебя нашел Ярослав? Ты ему всю жизнь сломала! – с горечью подумала Екатерина Константиновна и неожиданно для себя поправила простынь.– Что Ярослав с тобой будет делать, если ты навсегда останешься инвалидом? Вика, Вика!– устало вздохнула Екатерина Константиновна и придвинула стул к кровати Вики.– Что же теперь будет?

В палату вбежали Полина Михайловна и Ярослав.

–Здравствуйте,– Полина Михайловна с удивлением смотрела на Екатерину Константиновну. Она не ожидала увидеть в палате ее.– Не ожидала вас увидеть.

Екатерина Константиновна неопределенно пожала плечами.

–Мама,– Ярослав протянул к Екатерине Константиновне руки.– Спасибо, что приехала.

Екатерина Константиновна рассматривала Полину Михайловну. Они виделись всего несколько раз. Вполне приличная женщина. Непонятно, в кого Вика такая уродилась.

–Что говорят, врачи? – с надеждой спросил Ярослав.

–Они ничего не могут сказать, только ждать, – обреченно произнесла Екатерина Константиновна, а сама подумала, – что же будет?

Полина Михайловна заскулила.

И потянулись томительные дни ожидания возле постели Вики, которая лежала без сознания.

***

Максим никак не мог попасть к Вике. Ее охраняли люди Ярослава, да и сам Ярослав то и дело крутился в больнице, потом его мамаша и мать Вики. Максим про себя злился, что Ярослав так много времени проводит в больнице. Ему было бы намного легче осознавать, что Ярослав где-то пропадает помимо больницы. Еще эта худая высокая женщина. Она никогда не плакала, ходила только поджав губы. Зачем ходит? Максим наруливал вокруг палат и ждал удобного случая, чтобы увидеть Вику.

Наконец Максим решился. Когда в палате была только Полина Михайловна, он забрался по стояку в палату Вики.

–Здравствуйте,– шепотом, заглядывая в окно, сказал Максим.

Полина Михайловна вздрогнула.

–Вы кто?– поддавшись непонятному чувству, тоже шепотом спросила она.

–Я друг Вики. Меня ее муж не пускает. Можно я посижу рядом с Викой?

–Проходите, точнее залезайте, – Полина Михайловна рассматривала Максима. Красавчик. А Ярослав роднее.

Максим пружинисто спрыгнул с подоконника. И встал, распрямившись. Он не ожидал такой увидеть Вику. Максим замер. Это с первого взгляда кажется, что она спит, а со второго видно, что мучается. Крови почти нет в лице, только слабые очертания красивого Викиного лица. Максим перевел взгляд на руки Вики. Вены на руках давно стали синие. На шее, по–прежнему шина. Именно такими кладут в гроб. Максиму стало нехорошо.

–Боже мой, Вика!– он сжал ее руки, не стесняясь присутствия Полины Михайловны. Горло сдавило.– Неужели это Вика? – тихо спросил Максим.

–Да, – на глазах Полины Михайловны навернулись слезы.– Изо дня в день жду, что она должна придти в себя, проснуться.

–Вика придет в себя. Она не может умереть,– прошептал Максим.

Полина Михайловна всхлипнула, она лучше других знала, как умирает тот, кто не может умереть, не имеет права.

–Вы ее любите? – спросила Полина Михайловна.

–Люблю.

Она закивала. Она все поняла.

Максим очень долго держал за руку Вику, гладил ее лицо. Ее рука безвольно лежала в его руке, пальцы опадали. Легче лежать самому и умирать, чем видеть, как медленно угасает родная тебе жизнь. Полина Михайловна не мешала, она стояла в стороне и смотрела на них. У нее не было права осуждать свою дочь и его. Быть может в других условиях.

Максим поцеловал Вику в губы.

–Можно я буду приходить?

–Разве я могу вам запретить? – усмехнулась Полина Михайловна.– Только будьте осторожны, Ярослав тоже приезжает ночами. Просто сегодня его отправили домой.

–Я знаю, – Максим еще раз оглянулся на Вику и встал на подоконник. Потом исчез в темноте.

Полина Михайловна через некоторое время подошла и вытерла следы от ботинок Максима. И снова зарыдала. Сколько еще времени им ждать?

А Максим шел, не разбирая дороги. Увиденное в палате его потрясло до глубины души.

***

Вика очнулась неожиданно. Как будто выплыла из сна. Такого тяжелого и непонятного. Кажется, что ты должен сейчас проснуться и не можешь.

Сознание приходило медленно. Клочками. Люстра качалась из стороны в сторону. Потолок изгибался и шел зигзагами. Кровать плыла. Потом Вика снова проваливалась в темноту. Мгновенно и неожиданно. Со временем она стала различать лицо мамы, Ярослава и Екатерины Константиновны. Потом снова наступала темнота. Она хотела зацепиться и не могла. Не могла говорить. Наконец Вика открыла глаза. Довольно просторное светлое помещение. Белая, как будто отутюженная, накрахмаленная палата. Это было первое ощущение от увиденного, после долгого сна.

Перед ней сидела Полина Михайловна. Она сразу подскочила.

–Вика!– закричала она.– Викулечка, родная моя, деточка,– Полина Михайловна упала на колени рядом с кроватью, схватила руку Вики и начала целовать. – Вика!– Слезы текли по ее щекам.

Мать постарела на много лет, лицо приобрело серый болезненный оттенок. Вика смотрела на нее и видела все, всю ту бурю эмоций, которые были в душе Полины Михайловны. Счастье, застенчивое, которому еще не до конца веришь, как будто сейчас заберут эту самую надежду. Боль, от пережитого и страх. Такой сильный страх, потерять ее, Вику. И Вика ужаснулась. Сколько раз Полина Михайловна хоронила родных людей? Человека, которого любила и старшую дочь. Как она, Вика могла так поступить? Вика вспомнила все. Тот вечер, аварию, убийственную, нескончаемую боль в машине, провал, снова она слышит рев автогена, потом провал, снова голос врача и последнее воспоминание – кислородная маска. Воспоминания пролетели вихрем, одной минутой.

–Мама, прости меня!– из-под ресниц Вики выкатилась слеза.

–Все хорошо… Все будет хорошо,– Полина Михайловна всхлипывала и говорила отрывками.– Ты жива!… Я свечки в церкви ставила!…Я так боялась за тебя!… Боялась потерять тебя!.. Моя кровинушка, моя девочка! Непутевая, но моя!!!– она покрывала руки Вики поцелуями, гладила волосы, и улыбалась.

–Мне так больно! – призналась Вика. Она не могла пошевелить руками, спина ныла.– Что со мной будет?! – прошептала Вика.

Полина Михайловна замерла. Она не знала ответа на этот вопрос. Точнее догадывалась, но произнести вслух, что Вика может остаться инвалидом, не поворачивался язык.

–Мама, что со мной будет?!

–Нужно надеяться! Главное, ты жива! – Полина Михайловна заплакала. Она была готова ухаживать за дочерью до конца жизни, перевозить на инвалидной коляске, гулять с нею.

–Какая же я дура! – Вика поняла все сама.– Мама, прости меня!– снова попросила Вика, уже за то, что она обрекала ее на уход за инвалидом.

–За что? – Полина Михайловна не могла насмотреться на дочь.

–Мне было скучно жить: рестораны, ночные клубы, только бы бесцельно убить день. И так хотелось острых ощущений!

–Тебе надо ребенка, – Полина Михайловна нежно погладила Вику по волосам.

–Я не могу иметь детей, – наконец призналась Вика.

Полина Михайловна горько зарыдала. Как несправедливо! Больше не будет продолжения. Ее и Вики. Почему? Ни от Насти, ни от Вики. Значит, ее жизнь была бесполезной.

–Я выкарабкаюсь, мама, чего бы мне это не стоило!– Вика расправила плечи и посмотрела на Полину Михайловну. В ее глазах появилась решимость.– А где Ярослав?

–Уехал переодеться и немного поспать. Он все дни был у тебя. Он любит тебя. В который раз убеждаюсь.

Вика благосклонно улыбнулась.

–А еще несколько раз был другой. Симпатичный такой, – Полина Михайловна пристально посмотрела на дочь. Ее взгляд выдал Вику.

–Я выкарабкаюсь,– твердо сказала Вика и закусила губу. Тело ломило от тупой боли.

***

Когда Ярославу сообщили, что Вика пришла в себя, он только ложился спать. Усталость была неимоверной. Почти целыми ночами и днями он проводил в больнице, его мало интересовало, что происходит на работе. Ярослав сменил костюм и поехал к Вике в больницу. Его нервно потряхивало. Он бежал по коридору больницы, не сбавляя скорости залетел в палату, и наконец увидел Вику. Та же самая картина, только Вика смотрит немигающим взглядом на него. Глаза не закрыты, и этого кажется достаточно.

–Вика,– ноги Ярослава начали подкашиваться. – Вика! – он прижал ее руку к щеке.– Ты жива! Ты со мной!

Полина Михайловна выскользнула из палаты, оставив их наедине друг с другом.

–Как я счастлив, – шептал он.– Я знал, что ты обязательно придешь в себя.

–А как же Анечка?– Вика не простила и ничего не забыла.

–Какая Анечка? – Ярослав нахмурился, силясь что-то припомнить. Как будто это было в другой жизни.– Ах, Анечка! Все в прошлом. Вика! Разве могу я кого-нибудь любить так, как любил тебя!

Вика засмеялась. Сегодня был ее второй день рождения.

Вошел врач.

–Здравствуйте, – весело улыбнулся он Вике.– На щеках немного заиграл румянец, и сразу стали еще красивее. Вика – вы счастливчик. Вам серьезно повезло.

–Что со мной будет? – пытливо спросила Вика.

–Сейчас посмотрим, – он начал осматривать Вику. Потом ее вывезли в коридор, в кабинет, делали снимки, манипуляции, снова отвозили в палату.

Потом снова пришел врач.

–Если вы готовы бороться, то шансы есть. Бороться – это пересиливать себя, боль, учиться ходить. Изо дня в день. Это тяжелый путь, где будут бессилие и слезы, падения и будет покидать вера, что можно научиться ходить. Строгий режим дня.– Он строго смотрел из под очков.

–Я буду бороться! – поклялась Вика. Рядом сидели Полина Михайловна и Ярослав.

В палату робко постучал Александр Иванович.

–Входи, – разрешил Ярослав.

–Здравствуйте, – громко поздоровался он.

–Что ж, Вика, давайте, попробуем, – улыбнулся врач.– До завтра. Сейчас вам сделают обезболивающие уколы, а завтра начнем.– он попрощался и вышел из палаты.

–Есть новости? – спросил Ярослав у Александра Ивановича.

–Да. Могу вас поздравить, дело закрыли. С трудом, но закрыли.

–Какое дело?! – спросила Вика, в сердце неприятно кольнуло.

–На тебя. За рулем ты была в нетрезвом состоянии. Тебе вообще повезло, парень умер сразу.– Ярослав вздохнул. Он вспомнил, как из дня в день ходил к следователю. Уговаривал, предлагал деньги. Хорошо, что Александр Иванович работал в силовых структурах. Только ему они были обязаны решением проблем с Викой.– Это все наш Александр Иванович.

–Спасибо, Александр Иванович, – только и нашла, что сказать Вика.

Александр Иванович улыбнулся в своем стиле, немного растянув губы.

–Все у нас будет хорошо! – Ярослав обнял Вику и подмигнул Полине Михайловне.

Потянулись томительные дни выздоровления. Врач оказался прав. Боль преследовала Вику. Ночью и днем. Она разминалась, училась ходить заново, держать ложку. Ярослав и Полина Михайловна были рядом. Он поддерживал Вику, когда та делала неуверенные шаги. Были слезы, истерики, бессилие. Потом Вика закусывала губы и снова начинала тренироваться. Через несколько месяцев Вика смогла ходить. Перед самой выпиской врач вызвал ее к себе в кабинет.

–Вика, я должен вам сказать, что вам нельзя иметь детей после перенесенных операций и травм. Мне очень жаль.

–Спасибо, – Вика протянула ему руку. – Огромное человеческое спасибо.

–За что?!

–Вы поставили меня на ноги. Я вам благодарна.

–Вы поняли, что я вам сказал?

–Конечно, доктор, мне нельзя иметь детей.

–Тогда желаю удачи. Вы первая женщина, которая не устраивает истерик по этому поводу.

Вика встала из-за стола и ничего больше не сказала.

***

Сразу после выписки из больницы Вика поехала на кладбище. Она долго искала могилу Насти. Вика давно не была здесь. Они еще несколько лет ходили вместе с Полиной Михайловной после похорон на могилу Насти. Потом она перестала приходить, всегда считая, смерть Насти глупой. Хотя Вика помнила о Насте постоянно.

Вика блуждала между могил, читая надписи и вспоминая, где лежит сестра. Через час ноги сами вывели ее. Видимо подсознание помнило лучше, чем сама Вика.

Вика остановилась. Так и есть та сама фотография на надгробной плите. Улыбающаяся Настя. С одной стороны волосы распущены до плеч, а с другой стороны заправлены за ушко. Настя одновременно пытливо и кокетливо смотрела с фотографии. Вика не помнила, откуда появилась у них эта фотография.

–Здравствуй, Настя,– Вика открыла калитку и вошла, присела на скамейку. Грудь сдавило, стало тяжело дышать.– Ты прости меня, что не поняла тебя, осудила,– слезы потекли сами. Воздуха все равно не хватало. Порывистый, злой ветер трепал волосы Вики. Ее спина болела, позвоночнику были противопоказаны такие нагрузки. Вика положила цветы на могилу сестры. Могила была чистая, ухоженная, в углу оградки росла сирень. Видно, что Полина Михайловна постоянно посещает могилу Насти. Об этом говорили растущие завядшие цветы. А она, Вика не приезжала сюда, боялась той боли, что пережила в тринадцать лет. Вика только сейчас поняла, как ей не хватало сестры. Как больно ее терять.– Какая же я была глупая, что отреклась от тебя, не осознала твоей боли! Настя, зачем, ты это сделала?!– Вика упала на колени перед могилой и зарыдала. Грудь отпустило, воздух появился в легких. – Настя, как мне тебя не хватает! Как много я наделала ошибок! – Вика дотянулась до металлической фотографии и начала гладить лицо сестры. Вика просидела несколько часов на могиле Насти. Вспоминала детство, себя, старшую сестру. Она хорошо помнила все, как будто это было вчера. Почему она никогда не знала, что Настя колется? Как такое вообще было возможно? Настя была веселой, она не была похожа на наркоманку в привычном смысле слова. Вика ведь помнила ее. Спина заныла от холода, Вика с трудом разогнулась.– Все в прошлом, Настя! Ты меня прости! Я не понимала, как можно так любить, теперь я тебя понимаю. Я буду к тебе приходить, Настя!– Вика поцеловала плиту. Потом вышла и закрыла калиточку. На прощание Вика обернулась,– Прости меня!– слезы застилали глаза. Она медленно поплелась.

Где-то недалеко находится могила отца. Вика по памяти нашла его. На могиле отца также была чисто, убрано Полиной Михайловной. А она, Вика все позабыла, позабросила.

Странно, стоять на могиле того человека, которого никогда не видела. Но сегодня Вика чувствовала с ним свое родство. Она стояла и думала. Мысли текли свободно. Просто так, ни о чем. Если бы ей повезло меньше, она бы была среди них. Нет, она должна жить!

–Теперь я буду к вам приходить, папа! К тебе и Насте.– Вика побрела к своей машине. Она чувствовала себя опустошенной. Глаза слипались, но с плеч свалилась гора. Хорошо, что ее ждал водитель.

–Я уже переживать начал, – сказал он.

–Все нормально, – Вика села на заднее сиденье и откинула голову, прикрыла глаза.– Поехали, – приказала она. А слезы все текли и текли.

***

Ярослав тихо расстался с Аней. Она первой вошла в его кабинет и положила заявление об уходе.

–Куда ты пойдешь? – Ярослав посмотрел на Аню. При дневном свете он увидел ее другую. Или спала с глаз пелена. Ее движения стали резкими, глаза испепеляли его.

–Не знаю, – она посмотрела на него. Она ждала, что он остановит ее.

–Я помогу тебе с работой.

–Спасибо, – Аня с ненавистью полоснула его взглядом, но отказываться от работы не стала.

Когда ее перевели на другую работу, Ярослав спокойно вздохнул. И все – таки для него осталось загадкой, откуда Вика знала про них с Аней. Впрочем, его мало это интересовало, его интересовала Вика. Он ходил к ней в больницу, мечтал о ее выздоровлении и о спокойной тихой семейной жизни.

часть.

***

Вика помнила то обещание, что дала сама себе в разбитой машине. Взять ребенка из детдома, если не может родить сама. Авария изменила Вику. Быть может впервые в жизни, она задумалась над самой жизнью.

Рано утром, как только уехал Ярослав, Вика собралась и выехала из дома. Заехала в магазин для детей и накупила все, что нужно для маленьких детей. Она поехала в первый попавшийся детдом. Приехала, остановилась. Долго в нерешительности, прежде чем зайти, сидела в машине и покусывала красивые ногти. Потом насмелилась и пошла. Нянечка увидела во дворе детского дома красивую женщину, которая шла неуверенными шагами к двери, нервно теребя брелок от машины. Взгляд у красивой женщины был грустный.

–Я вещи и игрушки для детей принесла,– робко сказала Вика.

–Сейчас заведующую позову,– улыбнувшись, ответила нянечка.

Вика осталась ждать на крыльце.

–Здравствуйте, мне сказали,– вышла на крыльцо немного полная женщина.

–Вам правильно сказали,– перебила Вика.

–Проходите.

–Мне нужно помочь вытащить вещи. Для детей, там памперсы, одежда, игрушки. Там очень много,– виновато сказала Вика.

–Да, конечно, – растерялась заведующая. В их детский дом давно никто не привозил подарки. Было только то, что давало государство. Она позвала своих сотрудниц.

Женщины весело вытащили из машины Вики упаковки и пакеты.

–Можно я детей посмотрю? – робко попросила Вика.

–Конечно. Пойдемте сначала ко мне в кабинет. Я вас чаем угощу.

Вика повиновалась. Заведующая провела ее по длинному узкому коридору покрашенного светло– голубой краской. Бедно, но на удивление чисто.

–Проходите.– Она закрыла за собой дверь кабинета и показала Вике на диван.– Сейчас вскипячу чайник.

Вика хотела отказаться от чая, но почему-то молчала. Ждала, рассматривая незамысловатый рисунок на обоях.

–У вас дети есть? – щелкнув старым чайником и доставая из шкафа две кружки для чая, спросила заведующая.

Вика ожидала этого вопроса. Но признаваться не хотелось.

–Нет. Я не могу иметь детей. Никогда.

–Сочувствую. Сколько вам лет?

–Двадцать девять.

–А муж есть?

–Конечно.

–Просто у вас на пальце нет обручального кольца, – улыбнувшись, заметила заведующая.

Вика никогда не носила обручального кольца. Сейчас она искоса посмотрела на безымянный палец представляя, как оно смотрелось бы на ее руке. Наверное, солидно. Может, надеть?

–При желании вы могли бы взять ребенка из детдома.

–Да, я думаю об этом.

–Хорошо, что вы пришли сначала посмотреть. Только не торопитесь. Как это ни странно, ребенок должен сам выбрать вас. А вы его. То есть взаимно. А не только вы его. Но это потом. А сначала вам нужно понять, что вы на самом деле хотите чужого ребенка.

Чайник вскипел, и красная кнопка отщелкнула.

–Ну, вот и чайник вскипел, – радостно сообщила заведующая и разлила по кружкам кипятка, положила дешевые ароматные пакетики в стакан, которые на дух не выносила Вика.– Извините, сильных угощений нет. Зато у меня есть немного конфет.– Она выставила все перед Викой и подсела к ней на диван. Вика ей нравилась, но почему-то она сразу поняла, что та не возьмет малыша из детдома. В ней не чувствовалось чувства материнства, которое исходит от людей, твердо решивших взять ребенка. Красивая, очень хорошо одетая женщина видимо не до конца понимала, что такое дети. И взгляд такой грустный.

Вика не замечала вкуса чая. Она думала о том, каким должен быть малыш. То, что это должен быть мальчик она не сомневалась. С голубыми глазами, с мягкими светлыми кудряшками, умненьким взглядом и трогательной улыбкой.

Выпив чаю, к Вике вернулось ее самообладание.

–Пойдемте к детям?

Заведующая встала и направилась к двери. Вика за ней.

***

Выйдя из последнего дома ребенка, Вика поняла, что никто из малышей ей не нужен. Не задело, не принесло радости. Она сорвалась. Все, что держало ее все это время после аварии от ночных клубов и ресторанов, стало нелепым и глупым. Весь день Вика колесила по магазинам, накупила одежды, пообедала в самом лучшем ресторане города, выпила бокал вина. Не помогало, образовавшуюся пустоту нечем было заполнить. Вика вернулась домой, налила в полном одиночестве рюмку коньяка. Потом еще и еще. Она уже не рыдала, как в тот день, когда узнала, что не может иметь детей. Вика молчала и смотрела в пол. Как говорится в пословице? «Все, что не делается, все к лучшему?» Значит и у нее все к лучшему. Вика снова выпила рюмку коньяка. Она пыталась вспомнить хотя бы одного малыша, который бы хоть немного зацепился в голове, остался в душе. Слишком простые лица, как в инкубаторе, а младенцы так вообще хоть плачь. Неуклюжие телодвижения, непропорциональные тела. С примитивными желаниями. Интересно, у Макса Света тоже такая была? Вика наморщила лоб. Странно, дочь Макса всегда была хорошенькой. А эти, инкубаторские дети, такие страшненькие. Ну не могла она взять хоть одного из них. Вика пила и пила, а сердце становилось каменным.

Когда вернулся Ярослав, Вика была пьяная до такого состояния, что даже не могла встать с кресла.

–Вика?! – он стоял и не мог поверить, что она снова сидит пьяная. Это после того, как она пообещала, что завязывает с разгульной жизнью.

–Привет, – Вика улыбнулась.

–Ты что напилась?

–Я была в детдоме, – Вика посмотрела на Ярослава. – Сегодня, вчера, позавчера, всю неделю. Каждый день после выписки.

–Зачем? – он присел рядом с ней.

Вика положила ему голову на плечо.

–Обними меня.

Ярослав обнял ее.

–Я хотела взять из детдома мальчика.

–Зачем?! – он гладил ее по голове. Он мог ожидать это от кого угодно, только не от нее.

–Хотела воспитать. По-твоему, я буду плохая мать? – слезы потекли из глаз Вики. Она легла к нему на колени и заскулила.

–Нет, что ты, – Ярослав поцеловал ее. – Просто так неожиданно.

–Я пообещала себе в машине, что если выживу, то рожу ребенка. Понимаешь?

–Не совсем, – он растерянно хлопал глазами.– Тогда причем детдом?

–Мне нельзя рожать после аварии, – вспылила Вика. Ей было легче все списать на катастрофу, чем признаться даже перед собственным мужем, что не может иметь детей.– Поэтому я решила взять из детдома мальчика.

–Нашла? – не веря в сказанное женой, с замиранием сердца спросил Ярослав.

Вика заскулила еще больше.

–Я не хочу ребенка, не хочу такого как они! Прости меня за то, что у нас никогда не будет детей!

–Ты все самое дорогое, что есть у меня в этой жизни! – она была такой несчастной, что ему хотелось обогреть ее, пожалеть и сделать что-то такое, чтобы хоть немного развеселить ее.– Любимая моя, родная.

–Ты никогда не будешь упрекать меня в этом? – тихо спросила Вика.

–Никогда! – заверил он ее.

–Мне плохо, – призналась Вика. Она рыдала, плакала, всхлипывала.– Я думала, что смогу взять ребенка и воспитать. Но не смогла. Я плохая, да? – жалобно спросила Вика.

–Нет, ты другая, – ласково произнес Ярослав.

Вика счастливо улыбнулась и заснула. Ярослав накрыл ее одеялом и вышел из спальни. Только одну ее хотелось так оберегать и жалеть. Он улыбнулся.

***

Вика проснулась очень рано. Комната постепенно наполнялась синим светом рассвета. Голова смертельно болела. Она без труда вспомнила вчерашний день, потом вечер.

Ярослав спал рядом. Его рука обнимала ее плечо. Она внимательно изучала его лицо. Во сне оно разгладилось, стало не таким серьезным. Она бы даже сказала, что выражение его лица стало ласковым и нежным. Вике стало его жалко. Он так старался вытащить ее из больницы, он простил ей ночные клубы, Макса. Наверное, он все знал про те полгода, что они встречались с Максом. Или не знал?

Теперь это было не важно. Она же тоже простила Ярославу Анечку.

Вчерашняя пустота не исчезла. Ее тяготило новое состояние. Хотелось встряхнуться и обо всем забыть, как о страшном сне. Итак, настал такой момент, когда нужно было определить, куда идти дальше. В душе наступил непонятный разрыв. Ей хотелось вернуться к себе прежней, что была до аварии. Но между этим состоянием были муки и совсем невеселые мысли. Были угрызения совести, раскаяние перед Полиной Михайловной, осознание своих ошибок из прошлой жизни. В больнице она много думала об этом. Хотела все поменять. Думала о Насте. Но как только Вика вновь переехала домой. Как только все улеглось, ей стало не хватать эмоций. Да и жизнь казалась пустой. Вика качнула головой. Глова раскалывалась на несколько частей. Нет, она сможет стать примерной дочерью и женой! Ради себя и мамы. Через силу Вика улыбнулась в слегка подсиненной темноте. Потом выскользнула из–под одеяла, нашла обезболивающую таблетку и выпила. Через некоторое время стало легче.

***

Ее мечтам не суждено было сбыться. Какое-то время Вика втягивалась в простую семейную жизнь. Утром подъем, завтрак, легкие физические упражнения, потом обед, магазины, салоны красоты и так далее и тому подобное. Ей было скучно, но она все равно каждый день делала одно и тоже. А вечером приезжал домой Ярослав. В выходные они выезжали на природу, в гости. Ночами ей снилась музыка ночных клубов, скачки ипподрома, бегущий, неудержимый бег времени. Она просыпалась в ночи. Ноги и руки продолжали жить в том же ритме, что минуту назад во сне. И Вика поняла, что больше не может.

Утром первым делом Вика заехала по магазинам. Гуляла, наслаждалась. Тратила бешеные суммы. Потом пообедала в самом лучшем ресторане, выпила бокал хорошего вина. Настроение заметно улучшилось.

Вечером она припарковалась около ночного клуба. С того дня, когда она была в последний раз, в клубе сделали ремонт. Стало еще лучше, чем было. Но Вика вдруг почувствовала ностальгию по тому, что было. Все остальное осталось прежним. Она заказала коктейль. Сделала несколько глотков и рванула на танцполе. Как же она соскучилась! Вика двигалась самозабвенно. Спина болела. Именно из-за спины она уехала раньше, чем следовало бы. Вызвала такси, чтобы не расстраивать Ярослава. Хотя… Так хотелось сесть за руль самостоятельно.

Ярослав ждал ее в бешенстве. Вика появилась со счастливой улыбкой на лице.

–Где ты была? Опять в ночном клубе?!

Она кивнула. В ее глазах затаилась усмешка.

–Ярочка, мне хорошо, понимаешь? – она подошла к нему и положила на плечи руки и прижалась к нему, – мне нужны иногда ночные клубы. Это моя жизнь. Понимаешь? Иногда. Я люблю запах ночных клубов, свет неоновых ламп. Ощущение свободы. Движение музыки. Звуковую волну. Это нужно любить, как я, чтобы понять. Мне тесно и неуютно, когда меня лишают этого.

Он не понимал. Но ее глаза светились таким неподражаемым счастьем, что он нехотя согласился.

–Если только иногда, – неуверенно сказал он.

Вика улыбнулась. Она становилась той самой Викой, которую он полюбил когда-то. В ее голосе проснулись надменные нотки. В движениях Вики вновь появилось от той прежней Вики. Ярослав подхватил Вику и понес в спальню. Она засмеялась.

***

Максим помнил о Вике каждый день. После того, как по друзьям и знакомым пронесся слух, что Вика попала в аварию, они с Ниной помирились. Незаметно для себя. Нина простила его. Она также нежно смотрела на него, как до ссоры. В каждом ее взгляде он чувствовал любовь, доброту к нему. Но ему становилось в собственной квартире тесно и грустно. Хотелось на волю, свободу. Он занялся экстремальным видом спорта. Покорял вершины гор, ходил в походы, снова появились мотоциклы.Макс сколько раз хотел позвонить Вике, разыскать ее. Последняя встреча была нелепой и некрасивой. Он вспоминал и ругал себя за то, что отпустил тогда Вику. А потом понимал, что ей будет лучше с Ярославом. И оставлял все, как есть.

***

За те два года, что прошли после аварии ничего не изменилось. Все те же ночные клубы, танцы. Сначала иногда, в последнее время все чаще и чаще.

Вика медленно брела по дороге. Трава мягко ложилась под подошву туфель. Потом она свернула на асфальт и шла, не разбирая дороги. Листья с деревьев опадали, немного покружив над ее головой. Шуршали. Она чутко улавливала этот шорох. Красиво.

Спина болела по-прежнему. Она больше не жаловалась на эти боли. Почти к ним привыкла. Если к этому можно привыкнуть. Ночные клубы, ипподромы. Она брала от жизни все, что жизнь могла предложить. Одна красивая картинка сменяла другую. Никаких проблем, все отлично. Ярослав любил, прощал ее характер. Поклонников было много. Они дарили цветы, старались делать подарки. Но Вика только смеялась над их чувствами, издевалась. Ей было скучно. Привычно быть первой красавицей. Вика надменно усмехнулась.

Она только что была у матери в гостях. Теперь решила прогуляться. Хотелось побыть одной. Скоро у нее день рождения. Тридцать один. Когда успело столько набежать? Кажется, вчера ей было чуть больше двадцати. Сегодня ей взгрустнулось. Что дальше?

Низменной осталась ее красота. Ничто ее не портило. А улыбка стала мягче. Иногда.

Вика свернула к людям на тротуар.

–Вика! – ее окликнул мужской голос. Еще не повернувшись, она знала, что это Макс. Сердце екнуло. Она повернулась к нему лицом.– Вика! – выдохнул он.

–Привет, Макс! – на ее лице застыла улыбка. Так получалось, что с Максом все эти два года они вращались на разных орбитах.

–Вика! – он радостно обнял ее, – Как я по тебе скучал! Как ты?!

–Как видишь, нормально, – Вика капризно сложила губы. Задумчивость исчезла. Она стояла рядом с Максом и понимала, что даже через два года не забыла его, обрадовалась. Как родному.– Как ты? Как у тебя дела? – Вика подняла голову к солнцу и зажмурилась от, еще яркого по-летнему прощального, солнца.

Макс взял Вику за руку, прижал ладонь к себе.

–Все, как обычно. Только я скучал. Сильно, Вика, скучал.

Вика смеялась.

–Я тебе не верю! Интересно, скольким, ты так говорил? А, Макс? За два года не одну девушку сменил?! – Вика лукаво смотрела на Макса, исподлобья наблюдая за ним.

–Нет, Вика, похоже на тебе моя любовь к девушкам закончилась! – он остановился рядом с ней. Очень близко. И взял в ладони ее лицо. Нежно. Его руки слегка дрожали. – Как я рад, что встретил тебя!

Его ладони были горячими и немного жесткими. Сильными. У Вики пересохло в горле.

–А ты знаешь, я тоже рада, что встретила тебя. – Она убрала его ладони от своего лица. – Как Нина?

–Нина нормально. А Света подросла. Ей уже четыре. И чем взрослее она становится, тем больше становится похожа на меня. А Эдька больше любит Нину. Везде с ней! Иногда я смотрю, и мне кажется, что она его родная мать. Настоящая.

Вика шла и слушала с улыбкой про Свету и Эдика. Она не понимала, что в этой такого. Похож не похож.

–Когда тебе впервые принесли Эдика, мы с Мариной смеялись, что из тебя выйдет никудышный отец. А из тебя вышел можно сказать замечательный отец!– Вика рассмеялась.

–Вика, давай пообедаем вместе?! Я безумно рад, что встретил тебя. Давай просто посидим, как старые хорошие друзья. Просто так. А потом иногда будем перезваниваться. Можно на праздники. Только не уходи так сразу. Я знаю, что там тебя ждет Ярослав.

Вика скептически смерила Макса взглядом.

–Просто посидим?!

–Обещаю!

Они сидели в ресторане до самого вечера. Шутили, смеялись. Им было хорошо вместе. Все плохое забылось. Ушло. На это место пришло все хорошее, что было с ними. Их тянуло друг к другу. Вика понимала, что нужно встать и уйти. Несколько шагов, чтобы все разорвать. Но сил, чтобы сделать эти несколько шагов не было. Они начали целоваться у него в машине, когда он хотел подвезти ее к месту, где стояла ее машина.

Все началось сначала. Роман без продолжения.

***

Вика вернулась домой счастливая. На губах блуждала неопределенная улыбка. Вика подошла к зеркалу.

–Ну, здравствуй, моя родная, – весело сказала она и подмигнула своему отражению.

Из зеркала на нее смотрела самоуверенная красивая женщина. Глаза светились счастьем. Она откинула со лба челку и, усмехаясь, пошла дальше. Нет, что–то однозначно их связывало с Максом. Вика торжествовала свою победу. Только он один мог вновь вдохнуть в нее счастье!

***

В один из дней Вика набрала номер Ольги. Она обрадовалась и сразу согласилась встретиться в их любимом ночном клубе. Машины Ольги и Вики подъехали почти одновременно. Две красавицы вылезли из своих шикарных авто. Мужчины восторженно проводили их взглядами.

–Вика! Вика!– первой кинулась на шею Ольга. – Жива, здорова! А нас не пускали к тебе в больницу. Потом Ярослав намекнул, что у тебя сложный реабилитационный период. Это правда? Или он решил оградить тебя от прошлого? – вопросы так и сыпались из уст Ольги.

–Теперь я снова вернулась, я с тобой! – Вика весело смеялась.

–Поздравляю! Я действительно рада тебя видеть в этом самом лучшем на свете месте. – Ольга вновь оглядела Вику со всех сторон.– Ты не изменилась. Такая же красавица!

Солнце светило над их головой и клонилось к закату. Вика стояла так, что за ее спиной и над головой образовалось что-то похожее на лучезарную корону.

–Спасибо, Ольга! – они, обнявшись, прошли в ночной клуб.

Музыка грохотала, неоновые огни светились. Вика заказала коктейль. Немного перекусила и пошла танцевать. Она танцевала даже лучше, чем до аварии. Вика боролась с болью в спине. Каждое новое движение – боль. Изгиб тела – прострел. Она извивалась, наклонялась, отдавалась навстречу музыке. Бросая вызов боли, себе и судьбе.

–Вика, я хочу тебя спросить, а было страшно в разбитой машине? Что ты чувствовала? – спросила Ольга, когда Вика вернулась за столик.

Она подняла глаза на подругу. Что она тогда чувствовала, боялась? Боялась, еще как боялась. И было больно. Но тогда было больнее, чем сейчас.

–Ничего я не чувствовала. Домой хотела, спать. Немного сводило руки и ноги. Раздражал автоген и долгое сидение в машине. Мне казалось, что они работают плохо, медленно, понимаешь? А так ничего особенного. – Вика улыбнулась широкой улыбкой и показала ряд ровных белоснежных зубов.

–Сильная ты, Вика, а я бы со страху умерла, разрыдалась бы, устроила истерику. И смелая, ты. А помнишь, как ты съездила по голове тому мужику? Я потом это долго вспоминала.

Они вместе расхохотались и чокнулись за это.

–А за что ты ему так? Он мне тоже не понравился. И дружок его.

–Это дело в прошлом. Сейчас уже не важно.

Ольга разочарованно улыбнулась.

–Вик, скажи, интересно же.

–Из-за него моя сестра умерла, – лицо Вики сделалось несчастным.

–У тебя была сестра?!

–Да. И мне ее не хватает. Только давай не будем больше об этом. Не хочу.

Вика медленно потягивала коктейль.

–А еще я хотела жить. В искореженной машине. А моя сестра не хотела жить, поэтому не цеплялась.

–Сочувствую, Вика, – произнесла Ольга.

Вика скривилась в усмешке. Допила коктейль и собралась домой.

–Ты куда? – опешила Ольга.

–Посидим в другой раз. Сегодня перехотелось.

–Созвонимся, – Ольга обиженно смотрела на Вику.

А Вика развернулась и пошла к выходу самоуверенной грациозной походкой.

***

Через неделю Макс позвонил снова.

–Я соскучился.

Вика весело рассмеялась в трубку. Она тоже соскучилась. Ее ничему не научили прошлые встречи с Максом. Ни когда он чуть не умер, ни когда их застала Нина. Она играла. Ее тянуло к Максу. Каждой безумной клеточкой своего организма. До маниакальной зависимости. Вика чувствовала свою власть над происходящим и наслаждалась этой властью. Она снова и снова бросала вызов судьбе. Идя по острию ножа, щекотая нервы. Вика отдавала себе отчет, что каждая новая встреча могла оказаться последней. И тем самым все больше привязывалась к Максу.

***

Ярослав шагал большими шагами. Настроение было паршивым. Без особых причин. Раздражало все. Сотрудники, офис. Зима, которая затянулась. Сугробы и болеющие подчиненные. Ярослав собрался и поехал на объект. Снег плешивыми снежинками падал на голову. Под ногами образовалась корка льда от подтаявшего, а потом снова замершего снега. Сугробы покосились, посерели, но весна не спешила в этот город.

За его спиной появился Александр Иванович. Ярослав протянул руку. Пожали друг другу.

– С чем пожаловал? – спросил Ярослав, на ходу перекладывая папку из одной руки в другую.

–Искал тебя в кабинете, сказали, что выехал на объект, – Александр Иванович постарался пошутить, но хмурое настроение не давало. Что-то не понравилось Ярославу в его взгляде. Как тогда три года назад, виноватый и не смотрит в глаза.

–Что у тебя?

Александр Иванович оглянулся. Рядом с Ярославом стояли только охранники. Подчиненные Ярослава находились на хорошем расстоянии. Готовились к атаке Генерального. Александр Иванович протянул Ярославу пухлый конверт.

–Здесь не место, конечно, – он нахмурился.

–Что это? – Ярослав поднял глаза на начальника службы безопасности, и тут же догадался.– То же, что тогда? – спросил он.

–Да.

–Любишь, ты, Александр Иванович, неопровержимые доказательства приносить. На фото, – усмехнулся Ярослав и нервно закурил.

Александр Иванович промолчал. Мех на его куртке съежился и висел неряшливыми лохмотьями.

–Давно? – Ярослав делал глубокие затяжки. Так, что после третьего раза сигарета обожгла его пальцы.

–Трудно сказать, мы не сразу догадались, – начальник лгал, потому что знал с самого первого дня. Ждал, что все должно скоро закончиться. Но судя, по тем данным, что получал, разрывом между Викой и Максом не пахло.– Насколько я могу судить, недавно. Совсем недавно.

–Так, ясно, – Ярослав несколько раз приподнялся на носках. Кожа сапог блестела. Ему всегда нравились начищенная до блеска обувь. Корка снега лопнула под ногами.– Скажи, что у меня появились срочные дела. Совсем нет настроения выяснять с ними проблемы.

– Ярослав кивнул в сторону подчиненных.

–Хорошо, – Александр Иванович поставил ноги на ширине плеч. Была у него такая привычка. Когда получал задания.

Ярослав повернулся и быстрыми шагами пошел в сторону машины. Сидя в машине, он видел, как удивленно смотрят в его сторону работники. Ему было все равно. В руке так и остался пухлый конверт. Он обреченно держал его. Примерно представляя Макса и Вику. Может другой фон, но все то же самое. Почему именно Макс? Он ведь не спросил у Александра Ивановича. И тот не сказал. Ярослав вскрыл конверт. Все верно, Макс. Нужно будет сжечь. В нем закипела злость. В мозгу промелькнули разные картинки. Мысли наперебой бежали в голове. Кровь пульсировала. Наказать Макса? Больнее, чем тогда? Убрать со своей дороги?! Или Вику? Как ни странно, Ярослав помнил ту необычную маленькую девочку по имени: Света. Оставить ее без отца теперь не поднималась рука. Пока он ехал домой, он нервно сжимал кулаки. В квартиру Ярослав ворвался в бешенстве. Нашел Вику в комнате. В его руках был пухлый конверт.

–Что же это за любовь такая?! Что же ты к нему, как собачонка бегаешь?! – Ярослав швырнул перед Викой фотографии.

Небольшие фотки рассыпались по полу комнаты. Она почти не посмотрела на них. Вика стояла, в уголках губ спряталась едва заметная улыбка.

–Вика, ну почему, ты бежишь к нему?! Скажи мне, почему?! Ярослав подхватил Вику за руки и дернул.– Чем я хуже твоего Макса?!

Она молчала, стоя посреди комнаты. Красивое платье облегало совершенное тело. На губах помада, неброский домашний макияж. А в глазах вызов. Ярослав любил и ненавидел этот вызов.

–Вика, скажи! Чем я хуже его? – он заглянул в ее глаза. – Ты его любишь?!

–Не знаю. Нет, наверное, – Вика выдернула от Ярослава свои руки.– Мне больно. Опять останутся синяки.

Ярослав отпрянул. Он ожидал услышать, что Вика ненавидит его и любит Макса. Что насмехается над ним, презирает. Ждал, готовился. Но то, что она не любит даже Макса. Ярослав снова ее не понимал.

–Но тогда зачем ты снова и снова бежишь к нему?! Зачем, Вика?

–Скучно. Вот и бегу, – она улыбнулась ему, потом отвернулась.– Тебе не понять.

Ярослав так и остался стоять посреди комнаты. Оглушенный и ошарашенный.

–Но почему именно Макс? – Ярослав схватил Вику.

Она рассмеялась ему в лицо, запрокинув голову.

–Я устал! Мне надоело получать на вас доносы. Я устал от того, что я не знаю, где ты, снова ли с Максом. Я устал делить тебя с ним! – Ярослав кричал ей в лицо.

Она надменно смотрела на него.

–Тебе придется сделать выбор. Либо я, либо он! Я даю тебе месяц.

Ярослав вышел из комнаты. В этот же вечер он переехал в другую комнату.

Вика опустилась на кровать. Она спокойно улыбалась вслед Ярославу. А может правда, послать все к черту?

***

Максим потянулся, дотронулся до Вики и поцеловал. Ему было хорошо, спокойно, он расслабленно улыбался.

–Ты, такая красивая, – Максим заглянул в зеленые глаза Вики.

Она сидела, разрешая Максу любоваться ею. Вика давно привыкла к тому, что ею любуются, восхищаются, принимая, как должное, обычным.

–Вик, ты чего молчишь? – Максим улыбнулся.

Вика повернула голову и посмотрела на его улыбку. Улыбка была такой милой. Нежной. Она почувствовала, как внутри нее сердце екнуло и провалилось вниз. Захотелось остаться в этой квартире навсегда. И никуда не возвращаться. Забыть про Нину, Ярослава, стереть прошлое, начать новую жизнь. С чистого листа.

–Красивая, говоришь? – усмехнулась она.

– Красивая, – Максим не усмотрел в ее вопросе подвох. Он снова наклонился и поцеловал ее. Потянул к себе.

Вика оттолкнула его.

–Надоело,– она поднялась с дивана, изящно откинула волосы и в упор посмотрела на Макса. В глазах была издевка, и примесь боли.

–Ты о чем, Вик? – Максим опустил руки. Он стоял рядом с ней и ждал, расслабленное состояние ушло. Только она одна могла бросить эти слова в лицо.

Они стояли друг против друга.

– Все надоело. Твоя Нина, наши встречи. Сколько можно, Макс? – Вика произносила каждое слово веско, не оставляя возможность для спора.

–Понятно, – Максим повернулся, чтобы уйти. В душе противно встрепенулся страх, что он ее потеряет.

– Уйди от Нины, – Вика жалобно посмотрела ему в глаза. Впервые в жизни. Впервые в жизни ей захотелось бросить все ради любви. Она прижалась к Максу.

–А дальше, что? Ты сможешь уйти от Ярослава? – спросил Макс. В голове засела мысль: «А может, правда, остаться с Викой?! Ведь тянет их друг к другу. Вопреки всем разумным доводам».

– Уйду, – твердо пообещала Вика.

– Вика, что с тобой?! – Макс нежно взял ее лицо в ладони. – Ты, же никогда не хотела замуж за меня! Ты, сможешь? – Он шептал ей на ухо. Макс хотел остаться с ней.

– Ты, уйдешь от нее? – На лбу у Вики пролегли две неглубокие морщины.

Он кивнул.

Они спустились во двор. Сели в машины. Подъехали к дому Макса.

–Сколько тебе понадобится времени? – опустив окно в машине, поинтересовалась Вика.

–Не знаю, минут тридцать, – он стоял и прикидывал в уме, сколько ему потребуется времени на разговор с Ниной.

–Я тебе жду. Время пошло, – Вика слегка улыбнулась, потом подняла стекло в машине и откинулась на сиденье.

Макс вошел в подъезд. Он прошел в их комнату с Ниной, открыл шкафы и начал собирать самые необходимые вещи на первое время. Только то, что было дорого сердцу. Максим почувствовал, как ему в спину смотрит Нина. Он всегда ощущал на себе ее взгляд. Макс развернулся. Нина стояла у двери и смотрела на него, вытирая руки о кухонное полотенце.

–Я ухожу, Нина, – сказал Макс. Перед ним лежал раскрытый чемодан.

Ее лицо изменилось. Глаза наполнились слезами. Она смотрела на него, прижавшись к стене, выпрямив под нее спину. Он ждал, что Нина воспримет, как все женщины. Начнет кричать и биться в истерике. Он хотел попросить у нее прощение, но Нина развернулась и пошла на кухню.

Дети спокойно играли в зале. Эдик стоял рядом со Светой и помогал ей рисовать. Девочка рисовала, макая кисточку в гуашь. Ее волосы были собраны в хвост. Высокий, без челки лоб. Она вела кистью по белоснежной бумаге и улыбалась брату. Вместе им было хорошо.

Эдику исполнилось девять.

Макс собрал чемодан, постоял немного в комнате, где они с Ниной прожили несколько лет. Оставалось самое сложное, сказать детям. Сказать, что любит, что они для него самые родные. Он решительной походкой направился в зал. В его руке был чемодан. Эдик первый посмотрел на отца. Внимательно, он оторвал взгляд от рисунка Светы и вопросительно смотрел на отца. По его лицу Макс понял, что сын обо всем догадался.

–Ты уходишь к этой? – Эдик никогда не забывал про ту женщину, с которой он тогда видел отца. Мальчик поджал губы, подбородок слегка выдавал все чувства Эдика.

Света подняла голову от детского столика и в упор смотрела на самого любимого человека. Кисть замерла в воздухе. Капли краски капали на бумагу, тем самым нанося вред задуманному пейзажу. Света нахмурила свой высокий, как у него лоб. До едва заметных морщинок. На детской личике застыл вопрос. Потом испуг. Света быстро заморгала.

–Папочка, – из ее рук выпала кисточка.

Макс безвольно опустил чемодан, и опустился на пол. Он понял, что никуда не сможет уйти. Потому что он нужен дочери.

–Папочка, ты уходишь?! – Света подбежала к нему, обхватила его за шею и прижалась.

–Нет, – Макс прижал к себе ее. Он остался.

На кухне тихо заплакала Нина.

Вика долго ждала Макса. Час, два. Наконец, она поняла, что он остался с семьей, Вика нажала на газ. Слезы текли по лицу. Было больно. Ее, красивую, бросили на улице. Она стояла в машине у подъезда и ждала его. Никого Вика так не ждал, никогда так не унижалась. Уезжая, она еще не знала, что внутри нее зарождается жизнь.

***

Стрелки часов медленно подползали к часу дня. Вика никак не могла подняться. Была просто слабость. И болел желудок. Его выворачивало, спазмы стягивали и вызывали рвоту. Хотя последние несколько дней Вика почти ничего не ела. Она закрыла глаза. Не хотелось даже шевелиться. Месяц, Макс не звонил почти месяц. Он выбрал не ее, Вику, а скучную семейную жизнь, где есть Нина, дети. Вика ощутила раздражение и одиночество. Она привычно дотянулась до телефона, пощелкала и откинула. Она еще докажет ему! Заставит его ползать перед нею! От этих мыслей стало немного лучше. А сегодня вечером она пойдет в ночной клуб. Мысли о спиртном тотчас отозвались в желудке. Его стянуло и резануло.

–Невозможно! – Вика откинула одеяло и пошла в ванную. Приняла душ и решила ехать в больницу. Бороться с хандрой или депрессией.

В больнице Вику встретили радушно. Терапевт долго расспрашивала про симптомы болезни, что Вика начала злиться и только тогда ее отправили на УЗИ. Врач провел по животу и тотчас посмотрел на Вику.

–Сколько вам лет?

–Тридцать три,– устало вздохнула Вика.

–У вас нет детей?

–Нет,– ответила Вика и снова почувствовала, что неполноценна. Она пояснила,– Я не могу иметь детей.

–Вы будете мамой,– врач улыбнулся.– Нужны только покой и хороший врач.

До нее не сразу дошел смысл сказанного врачом.

–Я беременна?! Этого не может быть, – Вика стояла пораженная. Она не могла даже произнести ни слова. Куда-то исчезла слабость, сменилось настроение, захотелось действовать.

–К счастью, иногда случаются приятные неожиданности. – Он дал Вике какие-то бумаги и послал к гинекологу.

Вика вышла из кабинета. Сердце стучало, ноги не слушались. Она села на кушетку.

–У меня будет ребенок!– Ей хотелось одновременно смеяться и плакать, бежать куда-то и прислушиваться к себе, к своим чувствам, новым ощущениям.– У меня будет ребенок!– Она радовалась этому. Она смеялась над теми переменами, что произошли в ней. Она, которая больше всего на свете не хотела детей, боялась их. И тут, в одно мгновение все переменилось.

Вика вышла из больницы и поехала в другую, чтобы подтвердить диагноз. Беременность подтвердили в другой больнице, потом в другой. Она ездила даже по дешевым консультациям, платила деньги и ей делали УЗИ. Вика была беременна.

К вечеру веселье спало. Появился страх. Чей это ребенок? По срокам мог быть Макс. Или все же Ярослав? Но ведь Ярослав хочет детей. Значит, будет отцом.

Вика снова почувствовала недомогание. Она легла в постель. Отказалась от ужина. Тошнило и было так плохо. Она все решила. Она будет рожать. В том, что Ярослав примет ребенка, Вика не сомневалась. Она поборола слабость и встала с кровати. Ярослав ужинал в столовой.

–Привет, – Вика подсела рядом, налила сок.

–Ты не в ночном клубе?! – Ярослав едко улыбнулся.

–Нет, я дома,– взгляд Вики сделался нежным, как во время курортного романа. Когда он влюбился в нее. На щеке проступили ямочки.

Ярослав с интересом посмотрел на Вику. В душе непроизвольно екнуло, Как будто все вернулось на некоторое время назад. Вика была рядом, смотрела на него. Едва уловимый запах волос проникал в нос.

–Что случилось, Вика,– он задал свой вопрос сухо, не веря в лучшие перемены.

–Ты хочешь детей?! – кокетливо спросила Вика.

Ярослав напрягся. Он внимательно посмотрел на Вику.

–Причем тут я. Ты же не хочешь детей.– Он перебил в руках вилку.

–У меня, у нас будет ребенок!– Вика поерзала на стуле и рассмеялась. Ей не терпелось все рассказать Ярославу. Она торжествовала, чувствовала себя полноценной, счастливой. Жизнь, как будто на глазах наполнялась смыслом. Смешное ощущение. Похожую себя. С детскими наивными страхами. Быть может, мальчик. Да, да, именно, мальчик! Она будет для него всем.

Ярослав задумался. И чем больше он думал, тем злее становилось его лицо. Он швырнул вилку на стол. Столовые приборы разлетелись в разные стороны, стакан разбился в дребезги. Вика вздрогнула.

На шум прибежала домработница.

–Что-то случилось?

–Оставьте нас в покое!– закричал Ярослав. Его лицо становилось красным. Домработница мгновенно исчезла.

Ярослав выскочил из-за стола, прошелся по столовой.

–Это его ребенок?! – В глазах Ярослава появился дикий огонек.

Вику затрясло. Мелкой противной дрожью.

–Ты молчишь?! Значит, ты ни в чем не уверена!– Он стоял у окна и говорил отрывисто, нервно. Ему казалось, что ему снова дали под дых. По самому больному месту. Он хотел ребенка, но воспитывать детей Макса не мог, все в нем противилось этому. И тем больнее ему было. От этого он становился злее. Ярослав повернулся к Вике. Она молчала.

Вике хотелось залепить ему пощечину. Она не ожидала от него этого. Слова как– будто застряли в горле. Она не хотела оправдываться, как не хотела лгать. Все казалось таким неестественным.

–Чего ты молчишь?! – заорал Ярослав. – Это ребенок Макса?!

Ее выключили. Больше всего на свете ей хотелось выйти из этой комнаты и идти. Куда-нибудь.

Часы на стене пропели грустную мелодию. Такую трогательную, что Вике захотелось плакать. Макс бросил ее! Она никому не нужна!

–Вон из моего дома! Иди к своему Максу! Я не собираюсь воспитывать его детей! Я устал быть посмешищем!– Ярослав поднял руку и показал на дверь.

Вика выскочила из столовой, хлопнув дверью. Она быстро побросала вещи в чемоданы и уехала.

***

Полина Михайловна открыла дверь на долгую трель звонка. На пороге стояла Вика с несколькими чемоданами.

–Привет, мама.

–Привет,– Полина Михайловна в растерянности оглядывала дочку с чемоданами.

–Надеюсь, ты не против? – Вика устало улыбнулась.

–Что случилось?!

–Можно я пройду?

–Да, конечно!– Полина Михайловна отстранилась, давая пройти дочери. Вика вкатила чемоданы в квартиру.

Полина Михайловна молча наблюдала, как Вика скидывает красивую куртку, снимает сапоги. Вика была сдержанна, волосы собраны в хвост, что случалось крайне редко. Ополоснула в ванной руки, обтерлась махровым полотенцем. Глядя на дочь, Полина Михайловна поняла все. Интуитивно догадалась.

–Я поживу у тебя? – усмехнулась Вика.

–Вы расстались с Ярославом? – спросила Полина Михайловна тихим голосом. На душе нехорошо заскребли кошки.

–Может сначала чаю?

Полина Михайловна прошла на кухню, поставила чайник. Вика села за стол. Повисла долгая пауза. Полина Михайловна нервно перебирала сахарницу, варенье, печенье и ждала, когда заговорит Вика, расскажет. Она не торопила. Вика тоже не торопилась ни о чем рассказывать. Чайник вскипел. Полина Михайловна встала, искоса посматривая на Вику.

–Тебе с чем чай? – наконец произнесла Полина Михайловна.

–Все равно.

Полина Михайловна налила чай, поставила перед Викой. Вика покрутила кружку в задумчивости. Потом отхлебнула несколько глотков.

–Жаль, что не купили тебе квартиру. Сколько раз говорила,– вздохнула Вика.

–У тебя своя квартира есть, – напомнила Полина Михайловна.

–А мне там скучно.

–Рассказывай, что у вас случилось, – не выдержала Полина Михайловна.

–Мы разводимся с Ярославом, – она говорила спокойно, с улыбкой. Вика не чувствовала обиды к Ярославу. Она находилась все в той же депрессии, что потеряла Макса. Он пропал и не звонил. А с другой стороны, она была счастлива, что беременна.

–Почему?!

Вика с вызовом посмотрела на Полину Михайловну.

–Я не люблю Ярослава. А он мне этого не простил! Сегодня он меня выгнал! Это не важно, мама! Потому что я потеряла того, кого я люблю! Он предпочел меня, красивую, успешную, умную, какой-то страшненькой пигалице, которая только умеет варить ему кашки, ходить на прогулки с его детьми!– В глазах Вики стояли слезы, Вика усилием воли сдерживала их и не плакала. – Но я сильная! Я смогу справиться с этим! – Вика закрыла лицо руками.

–Господи, когда я вырастила таких чудовищ? – простонала Полина Михайловна.– Помнишь, я говорила, чтобы ты не выходила замуж за Ярослава?

–Теперь это не важно.

–Что важно?! Вика!

–У меня будет ребенок. Сегодня я была в больнице, где все подтвердилось. Я буду мамой. Представляешь?! – Вика улыбнулась. Она наслаждалась новым ощущением и непонятным счастьем, даже на фоне своих несчастий. Кто бы мог подумать, что она, Вика будет радоваться известию о своей беременности! В ее душе начался целый переворот. Неожиданный и масштабный.

–Это правда? – Полина Михайловна с удивлением посмотрела на дочь. – Но ведь ты же говорила… Это же чудо!– Она подскочила к дочери и обняла ее. Все беды показались такими незначительными.

–Я сама не могла поверить. Объехала несколько больниц, сделала столько тестов! Правда, абсолютная, правда!

–А Ярослав, он знает? – Полина Михайловна вопросительно смотрела на дочь.

–Знает.

–Это не его ребенок?! – осенило Полину Михайловну.

–Я не знаю,– сказала Вика.

–Какие же вы у меня непутевые! – укоризненно помотала головой Полина Михайловна.

–Ярослав не знает, что я не могу иметь детей. Это чудо, которым я не хочу рисковать. Мам, ты знаешь, я не знала, что так буду этому радоваться! Мне казалось, что все это не для меня, а сегодня я стала такой счастливой,– проникновенно сказала Вика.

Полина Михайловна прижала к себе свою непутевую дочку и улыбнулась сквозь слезы. У нее будет внучка! Она так долго этого ждала.

–Прорвемся, ты сделала правильно. Поставим мою внучку на ноги. Вот увидишь. Я одна вас с Настей подняла. А сейчас нас двое. Но учти, с нее будем спрашивать строго! Всемерная любовь не помогает.

Вика слегка улыбнулась на слова матери.

–Я не хочу дочку, – вдруг сказала она.– Я хочу сына. Мы какие-то несчастливые. А у него все будет хорошо.

Полина Михайловна помолчала. Она знала, что будет девочка. Потому что мальчики в их семье не рождались. Во всяком случае, в последние сто лет.

–Я тоже хотела сына от Коли, но родилась ты,– развела руками Полина Михайловна.– Мальчики вообще у нас не рождаются. А тот, другой, он не знает? – неловко задала вопрос она Вике.

–Ему незачем.– Вика нахмурилась.

–Тебе виднее,– согласилась Полина Михайловна.– А как ты себя чувствуешь? – заботливо спросила она.

–Все время тошнит, я сначала думала на нашу кухарку, что она плохо готовит. Каждое утро тошнит, так, что сил нет. Пошла обследоваться, и вот диагноз.

Полина Михайловна улыбнулась.

–Тебе нужно себя беречь. И тебе тридцать. Нужно найти хорошего врача.

–Давай подумаем об этом завтра, сегодня я устала. У нас был такой трудный разговор с Ярославом!

–Тебе нужно отдохнуть,– согласилась Полина Михайловна.

Вика поднялась из-за стола и пошла в свою комнату.

***

Прошел месяц. Длинный тяжелый месяц. Вика лежала на кровати. Было плохо. Тошнило все двадцать четыре часа в сутки. Она медленно пила специальный чай для беременных.

За этот месяц Ярослав ни разу не позвонил. Макс так и не появился. Не позвонил, не постарался найти. Она осталась одна.

Одна! Непривычное для нее слово. Грустное.

Когда Вика уходила из дома, она была уверена, что Ярослав приедет через день. Прошла неделя, потом другая. И Вика поняла, Ярослав не вернется. Почему ее бросили именно сейчас, когда ей так необходима поддержка?! Она никогда не могла себе представить, что может остаться одна. Ей было одиноко, страшно рожать, просто быть одной. Хотелось крепкого мужского плеча. Чтобы пришел и решил все проблемы. Вика усмехнулась. Она второй месяц ждала Макса. Даже больше, чем мужа. Надеялась, что он позвонит. Все напрасно. Никто не звонил.

Чай не помогал. Вика отставила кружку и снова задумалась.

Денег на лечение не было. От Ярослава она уехала без копейки. Так, было кое-что в кошельке и все. Наличность исчезла через несколько дней. На карточке было немного. Ярослав к ее удивлению ничего не переводил, не пополнял сумму на ее счете. Деньги с карточки уходили на дорогую клинику. И этого вряд ли хватит до родов и на роды. Невеселая картинка. Недавно Вика продала свой бизнес и никак не могла придумать, чем бы хотела заниматься. Все думала, присматривалась, спрашивала себя. Теперь ни денег, ни бизнеса. Она осталась без работы и с будущим ребенком на руках.

Вика чувствовала себя в западне. Что же делать? Начать все сначала? Сейчас начать работать она не могла.

Попросить денег у Ярослава мешала гордость. Обратиться к Максу тем более она не хотела. Попросить у подруг? Чтобы смеялись и шептались за спиной?!

Что же делать?! Отказаться от ребенка?! Избавиться от беременности?! Нет, только не это!

Вика сжала челюсти. В носу защипало. Ради этого малыша она поставила все на кон. Она не сможет отказаться от него! Вика поднялась с кровати. Немного поразмяла ноги.

Что же делать?!

Вика оборвала сама себя. Хватит! Жаловаться на жизнь и жалеть себя! Она все сможет! Сама! Без Ярослава, без Макса! Ведь начинала же когда-то! Сама! После родов пойдет на работу. Этот малыш ни в чем не будет нуждаться, потому что Вика поклялась сама себе, она сделает все возможное и невозможное, но свой бизнес поднимет сама. Есть то важное, ради чего стоит жить и бороться. Ради продолжения жизни! Ей стало немного легче. Она еще всем докажет, чего она стоит! Вика решительно зашагала по квартире, обдумывая свое будущее. Больше она никого не станет ждать. Добьется всего сама. А пока нужно сократить расходы. Найти хорошего врача, но за более скромную сумму. Сдать свою квартиру. Нужны любые деньги. Потому что потребуется приданное для ребенка. Она станет самой замечательной мамой! Вика сжала губы. В этом она была уверенна. Ей снова стало плохо. Хотелось лезть на стену. И это она тоже переживет. Все пройдет! День за днем! Шаг за шагом! Как в больнице после аварии. Но станет матерью. Вика улыбнулась сквозь слезы.

***

Машина Ярослава медленно въехала в ворота. Екатерина Константиновна подошла к окну и увидела сына. Он вышел из машины, интуитивно поправил пиджак, посмотрел на часы. Потом поднял голову и увидел в окне мать. Улыбнулся и вошел в дом. Екатерина Константиновна любила сына. Такой серьезный. Стена, на которую можно опереться.

–Здравствуй, мой дорогой, – Екатерина Константиновна набросилась на сына у порога. – Почему не позвонил? Так неожиданно, что ты приехал.

Они обнялись. Екатерина Константиновна заметила, что Ярослав напряжен.

–Ладно, мама, когда я соберусь к тебе, то обязательно сначала позвоню, а потом приеду. Мне уже не рады в этом доме?– Ярослав улыбнулся.

–Ну, что ты такое говоришь? – Екатерина Константиновна с укором посмотрела на сына.

Все – таки без Вики им было просто и хорошо общаться друг с другом.

–Проходи, – Екатерина Константиновна изучала своего мальчика. Однозначно что-то случилось.

Они прошли в кабинет отца Ярослава. Надя принесла им кофе. Поставила на небольшой столик, что стоял около мягкого кожаного дивана, и неслышно удалилась из кабинета.

–Рассказывай, как твои дела? – нетерпеливо спросила Екатерина Константиновна.

–Все нормально, мама. Бизнес увеличивает обороты. В целом все замечательно.

Екатерина Константиновна согласно кивнула головой. Она знала, что дела у Ярослава всегда шли хорошо. Было у них с мужем замечательное профессиональное чутье.

–Как у вас с женой? – с улыбкой спросила она, помешивая в кружке кофе.

Ярослав отхлебнул глоток кофе.

–Мы расстались с Викой. Будем разводиться, – устало сказал он.

Екатерина Константиновна испуганно посмотрела на сына. Неужели сбылось все то, о чем она мечтала?! Они разводятся с Викой?! Эта наглая девица наконец – то покинет их семью. Ради этого не жалко даже того, что они совместно накопили с Ярославом. Екатерина Константиновна была готова отдать Вика квартиру, машину. Даже хорошую сумму в банке. Только бы развод состоялся. Интересно, что она попросила у Ярослава?

–Неужели вы разводитесь?! – Екатерина Константиновна не скрывала своей радости. – Но почему, Ярослав?

–Я устал, мама. От ночных клубов, от непредсказуемого характера Вики, – Ярослав тяжело замолчал.

–Сколько Вика хочет за развод? – поинтересовалась Екатерина Константиновна. Она прекрасно понимала сына. Уму непостижимо, как он сколько лет все это терпел.

–Не знаю. Вика ничего не просила. Мы не говорили об этом. Она собрала вещи и ушла.

–Тогда вообще не будет никаких проблем! – обрадовалась Екатерина Константиновна.

Ярослав тяжело вздохнул.

–Ярославушка, чего я не понимаю? – не выдержала она.

–Я не думаю, что все будет так просто.

–Почему?!

Он поднялся и немного прошелся по кабинету. Сказать все как есть? Не очень хотелось об этом говорить.

–Ярослав?! – Екатерина Константиновна удрученно замерла в ожидании его объяснения.

–У Вики будет ребенок, – с трудом произнес Ярослав.

Чашечка с кофе выпала из рук Екатерины Константиновны. Черная жижа растеклась по полу.

–Ты серьезно? – она казалось не заметила, что выронила чашку с кофе.

–Мне не до шуток, – зло ответил Ярослав.

–Надя! – громко закричала Екатерина Константиновна. Надя вошла в кабинет.– Убери, пожалуйста. Выпала из рук, – Екатерина Константиновна начала сдавать. Немного жесткая с молодости, в последнее время она научилась слегка улыбаться. Не машинально, а с доброй улыбкой в глазах.

Пока Надя убирала осколки, подтирала лужицу от кофе, щеки у Екатерины Константиновны горели от возбуждения. У Вики будет ребенок, крутилось в ее мозгу. Это же интересно. Заботиться и наблюдать как растет маленький человечек. Она давно мечтала, как родной человечек будет приезжать к ней в гости. У ее знакомых и подруг были внуки. И не по одному. Она часто наблюдала, как суетились вокруг своих внуков и внучек ее знакомые. Было в этом что-то такое, вечное, как первая любовь в свое время, как рождение долгожданного ребенка, как получение желанной квартиры, машины. Но более глобальное. От хаотичных мыслей отвлек звук двери. Надя вышла.

–Итак, у Вики будет ребенок, – Екатерина Константиновна повернула к Ярославу свое лицо.

–Да, мама, – Ярослав кивнул.

–Но тогда почему вы разводитесь?! – ее глаза горели недобрым огоньком.– Ярославушка, объясни мне, пожалуйста.

–Мама, я устал от Вики. Я устал от семейной жизни! Да я просто не хочу больше с нею жить! – Ярослав не мог сказать матери, что этот ребенок возможно не от него. Он мог придумывать сколько угодно объяснений почему решил разойтись с ней, но язык не поворачивался назвать главную.

–А как же ребенок? – задала самый главный вопрос мать.

–Не знаю, – вздохнул Ярослав.

–Ярослав, я тоже не люблю Вику, – ее лицо стало жестким. – Я скажу больше, когда ты только что сказал, что разводитесь с ней, я испытала ни с чем, ни сравнимое удовлетворение. Но, – Екатерина Константиновна замолчала, подбирая нужные слова.– Это же наш ребенок! Представь, как Вика воспитает нашего ребенка! Что она ему сможет дать?! Что, Ярослав?! Кем он вырастет?! Кого он будет знать?! Кем мы будем ему?! Я не хочу жить и быть чужой женщиной для своего внука. Я хочу, чтобы он знал, кем был его дед, я, ты! Что же вы за люди с Викой?! Почему от вас страдаем мы?! – Екатерина Константиновна с трудом перевела дыхание. – Я хочу, чтобы мой внук или внучка знала меня! – твердо сказала она.

Ярослав не знал, что сказать.

–Мама, да будет у нас свои внуки. Я найду хорошую девушку, женюсь, и у нас будут дети, твои внуки, – миролюбиво сказал он.

–Ты меня не понял, – устало отозвалась Екатерина Константиновна. – А куда мы денем этого малыша?!

Ярослав молчал. Да и что он мог сказать?!

–Ярославушка, вы можете разводиться с Викой, но я тебя очень прошу, не лишай меня внука. Я не люблю твою жену и рада, что ты, наконец, все понял. Но мы не можем оставить нашего ребенка. И я еще вот что тебе скажу, ты не сможешь, быстро забыть Вику и также быстро найти другую женщину. А это значит, что в моей жизни не скоро появятся внуки, – Екатерина Константиновна криво улыбнулась. – Никогда не думала, что буду просить за внуков. Мне казалось, в нашей семье не будет таких проблем.

Ярослав обнял мать.

–Я что-нибудь придумаю, – пообещал он.– Дай время, сейчас я не хочу видеть Вику.

–Хорошо, – Екатерина Константиновна улыбнулась сыну.

–Мне пора ехать.

Мать поднялась с кресла и пошла провожать сына, поцеловала на прощание и шепнула:

–Только не затягивай с этим вопросом.

Ярослав усмехнулся и вышел из дома матери.

***

Будильник трескуче заныл в соседней комнате. Полина Михайловна как можно скорее нажала на кнопку часов, чтобы не разбудить Вику. Включила в своей комнате свет, нашарила халат, ноги привычно опустились в тапки. Она тихо на цыпочках прошла в ванную. Но Вика проснулась. Она ненавидела этот будильник. За окном только начало светать. Совсем раннее утро. Вика, не открывая глаз, перевернулась набок. Постаралась уснуть. Но с тех пор как она переехала в квартиру матери, стала страдать бессонницей. Не могла спать ночами, ворочалась, снились кошмары. Зачастую она от кого – то убегала во сне. Бежала, бежала и не могла убежать. Днем тоже не получалось спать. Она валилась от усталости, но как только ложилась спать, сон исчезал. Так она и лежала, глядя в потолок. Врач назначила ей полный покой.

Вика вздохнула. Теперь она точно не уснет. Она тоже встала.

–Я тебя разбудила? – виновато спросила Полина Михайловна.

–Не ты, твой будильник, – постаралась пошутить Вика. Открыла холодильник и достала себе сок. Налила и маленькими глотками начала пить.

Полина Михайловна посмотрела на дочь. С тех пор как та переехала к ней жить, прошло три месяца. Вика сильно осунулась, похудела. Почти ничего не ела. Не могла. Зачастую Вика сидела около унитаза и плакала от бессилия. Был сильный токсикоз. Дочь не могла спать ночами. Ворочалась, ходила по квартире в темноте. Но Вика держалась молодцом. И животик слегка начал выпирать. Полина Михайловна снова испытала чувство вины.

–Прости меня, – Полина Михайловна улыбнулась дочери.

Вика усмехнулась. Глаза слипались. Но то, что она не сможет уснуть Вика не сомневалась. Может начать вышивать? Долгими ночами?

–Когда пойдешь, закрой на ключ. Не хочу шевелиться, – Вика, держась за спину, пошла в свою комнату.

Под теплым одеялом было лучше.

Вика старалась не думать про Макса, даже постаралась его забыть, но иногда, как сейчас на нее накатывала ностальгия. Она все думала, чей это ребенок? Ярослава или Макса? Стоит ли говорить с Максом? Она не могла понять, почему Макс остался с семьей, почему не с ней? Когда она думала об этом, злость новой волной захлестывала Вику. Нет, она никогда не скажет ему о ребенке. Никогда!

Вика перевернулась на бок и постаралась уснуть. Странно,но сегодня ей удалось заснуть.

Полина Михайловна как можно тише собралась на работу и ушла, закрыв дверь на ключ.

***

Еще месяц назад Ярослав мог сказать, что больше не желает видеть Вику. Однако это было неправдой. Он страдал. Много и часто думал о ней, но не мог ее простить. Чувствовал себя обиженным, оскорбленным. А спустя месяц понял, что соскучился по ней. Больше не может. Иногда он думал, а вдруг это его ребенок? Что тогда? Как говорила мама? Этот малыш не будет знать свою семью по линии отца. И тогда все внутри него противилось этому.

Вика не приезжала и не звонила, не просила денег, и это его задевало, заставляло еще больше страдать и, к своему удивлению, уважать Вику.

На самом деле Ярослав интересовался Викой. Именно поэтому он так с нетерпением ждал Александра Ивановича. Ярослав посмотрел на часы. Начальник службы безопасности должен прибыть к нему с минуты на минуту.

В дверь требовательно постучали. Александр Иванович, с удовлетворением подумал Ярослав и разрешил войти.

Начальник безопасности присел на стул.

–Рассказывай, – кивнул Ярослав.

–Не о чем, собственно,– развел руками он.– Никто к Виктории не ходит, ведет она спокойный образ жизни. Ходит к врачу, иногда в магазин, аптеку, что недалеко от дома. А так, в основном сидит в квартире матери. Кстати, свою квартиру она сдала в аренду. Думаю, денег не хватает катастрофически, – закончил свой рассказ Александр Иванович.

– Получается, Вика одна. Нет Макса. Что же у них произошло? – Ярослав сидел и задумчиво смотрел в окно.

–Хорошо, – наконец сказал он.

Александр Иванович поднялся со стула и направился к двери.

–До свидания, Ярослав.

Ярослав кивнул.

***

Ярослав появился около квартиры Полины Михайловны в тот же вечер. Нажал на кнопку звонка, и через минуту ему открыла дверь теща.

–Ярослав?! – Полина Михайловна удивленно всплеснула руками.

–Можно войти, Полина Михайловна?

Она с улыбкой освободила вход в квартиру, пропуская Ярослава. Полина Михайловна сразу заметила, как он осунулся за эти три месяца, глаза впали, осанка пригнулась. Взгляд выдавал, как он несчастлив.

–Вика дома?

–Конечно дома, где ей еще быть?– тяжело вздохнула Полина Михайловна.

–Я хочу с ней поговорить, – перед ней стоял душевно израненный уставший человек. Она, как учитель это определяла сразу.

Полина Михайловна стояла и раздумывала.

–Зачем, ты, Ярослав, пришел?

Ярослав вздохнул.

–Полина Михайловна, я хочу поговорить с Викой.

–Ярослав, о чем? Выяснять отношения я тебе не позволю, Вике сейчас не до этого, – сухо произнесла Полина Михайловна.

–Нет, я пришел не для этого. Не знаю, как вам это объяснить. Мне нужно поговорить с самой Викой!

–Хорошо, Ярослав, – Полина Михайловна отступила.

Ярослав прошел в комнату. Вика лежала на кровати, лицом к стене. На звук голосов она повернула голову. У него все перевернулось внутри, стало жалко Вику. Она казалась такой беззащитной.

–Ярослав? – Вика присела на кровати.– Не ожидала тебя увидеть. Пришел за разводом?

–Нет. Ты совсем меня не ждала?

Вика усмехнулась.

–Может быть в самом начале, когда переехала к маме.

–Я никогда не мог тебя понять. С одной стороны, ты любишь деньги. Очень сильно. Почти до фанатизма. Ты беспринципна, привыкла брать от жизни все.

–А ты не любишь деньги? – язвительно спросила Вика. – И от жизни ты ничего не берешь.

–Не в этом дело. Я говорю о тебе. Что не понимаю твоего характера. Но с другой стороны, почему ты не пришла ко мне? Не потребовала раздела имущества? А оно у тебя очень солидное. Почему, Вика?

Она задумчиво смеялась.

–Мне все равно, Ярослав. Понимаешь, есть вещи, которые на сегодня меня интересуют больше, чем все остальное. А все, что мне нужно я смогу получить потом. Ты забыл, что когда я выходила за тебя замуж, у меня было свое дело. Пусть не такое большое как у тебя. Но на необходимые вещи хватало. Будь то машина, хороший ремонт в квартире и тряпки. А еще на отпуск за границей, где мы с тобой познакомились. Ты думаешь, что все это мне сделали мужчины вроде тебя? Ты ошибаешься. Я сама сделала себя. И мне от тебя ничего не нужно! Я снова сделаю себя!

Он с восхищением смотрел на нее. Вика поднялась с кровати, поправила халат. Ярослав заметил у Вики немного выпирающий живот и неловко опустил глаза.

В домашних тапочках, в халате она была Ярославу еще роднее. Никогда не думал, что Вика настолько цельная натура. Она казалась ему не такой. А какой? Красивая блондинка с сильной по-мужски крепкой хваткой. Умная, но только в тех делах, которые приносили удовольствие, которые помогали Вике блистать. Да, он всегда так думал, как она говорила.

–Не знаю, надеюсь это не отрепетированный ход.

Вика зло вскинула голову, приблизилась к Ярославу и сказала:

–Думай, что хочешь!

Ярослав прижал к себе ее.

–Вика, я больше не могу без тебя. Мне тяжело, плохо.

Она стояла не шелохнувшись. Молчала.

–Вика, давай избавимся от этого ребенка. Я не хочу воспитывать чужого ребенка. Это ведь ребенок Макса? Я все тебе прошу! Начнем все сначала! У нас будут свои дети! Я тебя прошу! Вика, я люблю тебя!

Она оттолкнула его от себя.

–Поздно. У меня уже большой срок. Это, во-первых. А во-вторых, я никогда этого не сделаю! Потому что я не могу иметь детей. Я знала об этом уже давно. Помнишь тот день, когда мы с тобой были на дне рождении Марины, ты увидел маленькую девочку и попросил меня родить ребенка.

–Конечно, помню.

–Я разозлилась, меня задело то, что у них все так хорошо. Такая красивая девочка. Хотела утереть нос Нине и Максу. На следующий день я пошла в хорошую клинику. И мне сказали, что я не могу иметь детей. И дело не в аварии. Это я не могла иметь детей. Я – неполноценная! Но тогда я не хотела иметь ребенка. Ночные клубы, ипподромы. Свобода! А сейчас хочу сына. Или девочку. Неважно. Просто хочу быть мамой. И еще, это мой единственный шанс! Я ничем не пожертвую ради этого!

Вика замолчала, переводя дыхание, и торжествующе посмотрела на мужа. Теперь он все понял, понял ее с ее непонятным характером, с ее непредсказуемыми выпадами.

–Не мучайся, уходи! – сказала Вика. – У тебя еще есть время найти хорошую жену и дождаться замечательных наследников!

–Значит, у нас будет только этот ребенок? Я согласен!

–Ярослав! Ты не сможешь его принять, ты всегда будешь гадать твой или не твой! Изводить себя и меня, его!

–Смогу! Ради тебя смогу! Приму его, буду любить. Раз мне так суждено. Я ведь тогда даже обрадовался, когда ты пришла из детдома, думал взять. Приму!

–Нет, я так не хочу!

–Вика, собирайся домой! Я не могу без тебя, я люблю тебя! – он нежно обнял ее за плечи.– Обещаю тебе, что мы никогда больше не вернемся к этому разговору.

По щекам Вики потекли слезы. Слезы благодарности. Она уже не верила, что когда-нибудь услышит эти слова.

–Что ты, моя родная! – Ярослав целовал мокрое от слез лицо Вики. – Домой! Собирайся домой.

Вика оделась. Полина Михайловна провожала их со слезами на глазах. Все-таки привыкла она к постоянному присутствию дочери. После отъезда Вики квартира опустела, стала неуютной.

***

Беременность Вики проходила тяжело. Сначала был сильный токсикоз, потом угроза. Она почти все шесть месяцев пролежала в больнице под самым пристальным вниманием. Беременность подходила к родам. И поэтому последние две недели Вика находилась в больнице. Даже в новогодние праздники. Больница ей порядком надоела. Хотя была отдельная палата с душем, туалетом, с телевизором и кнопкой экстренного вызова медперсонала. По больнице Вика разгуливала как дома, но никого из женщин к себе не подпускала, держалась независимо, со свойственным ей высокомерием.

–Я больше не могу, – вздохнула Вика, когда утром в палату пришла врач.– Сегодня я поеду домой. Мне надоели больничные стены.

–Вика, вы не можете поехать домой, – врач улыбнулась без особого энтузиазма.

–Я хочу домой,– резко повторила Вика.

–Роды могут начаться в любую минуту, даже сегодня, – терпеливо объяснила врач. Такой разговор происходил каждое утро. Она привыкла к нему, как привыкают к капризам маленького ребенка.

Вика взбесилась. Она на самом деле устала от больницы, от долгого ожидания того, чего не происходило. Ей хотелось съездить домой хотя бы на сегодня. Побродить по дому, заглянуть в детскую и перебрать приготовленные для новорожденного подарки.

–Сегодня не начнутся,– поднялась с кровати Вика. Ей было трудно сидеть, стоять, лежать.

–Откуда вы знаете? – акушерке требовалось огромная выдержка, чтобы не сорваться на Вику. Она, как никто другой знала всю опасность Викиного положения. И не хотела рисковать.

–Чувствую.

–Вика, это не серьезно,– с укором сказала врач.

–Я все равно поеду домой. Если что – привезут на «скорой» или муж. Все будет нормально.– Вика сказала так, что сразу стало понятно, что спорить бесполезно.

Акушерка вздохнула. Она дала Вике указания и отпустила. Впрочем, удержать ее было невозможно.

Уже через полчаса Ярослав вез Вику домой.

–Зачем ты ушла?

–Хочу домой, – зло ответила Вика. В больнице она заметно поправилась, округлилась. Но странно, это ее совсем не портило. Ярослав искоса наблюдал за женой. Она была немного смешной и в тоже время стала еще роднее.

Морозы были сильные, гололед. Ярослав подал Вике руку, она схватилась за нее. Они шли к подъезду в обнимку и со стороны казались такой замечательной парой. Он был счастлив. Вика была спокойной, родной, Максим бесследно исчез из их жизни. Ярослав наслаждался нежданным счастьем.

Дома Вика медленно бродила по комнатам. Быстро передвигаться она не могла. Болела спина. Особенно эти две недели. Как после аварии. Врачи ведь еще тогда запретили рожать с больным позвоночником. Но Вика, сжав губы, терпела боль. И не жаловалась.

–Слушай, поедим за город. Мне не хватает воздуха. Настоящего, с морозцем.

–Ну, ты даешь, – протянул Ярослав, удивленно вскинув брови.

–Такие у нас вещи для малыша, – слабо улыбнулась Вика.– Красивые. Так едем к Екатерине Константиновне?

–К маме?– растерялся Ярослав.

–А кто у нас из близких живет за городом? Не приедем же мы в гости к нашим знакомым.

–Поехали,– радостно согласился Ярослав.

Очень скоро они уже ехали к Екатерине Константиновне. Ярослав предварительно предупредил ее. Она удивленно встречала сына и сноху. Вика вышла из машины, и свекровь чуть не подавилось смехом. Всегда стройная Вика, сейчас была похожа на гусыню. Она медленно передвигалась, изогнувшись, держась за спину и выперев живот. Екатерина Константиновна теперь редко видела Вику. В больницу к ней она не ездила, а в гостях они почти не встречались. Мать предпочитала наведывать сына без невестки.

–Вика, а если начнутся схватки?! – свекровь оглядывала Вику с головы до ног. Видно было, что срок подходит к концу.

–Не начнутся,– весело ответила Вика.– Уже две недели начинаются, начаться не могут.

Молодые прошли в дом. Екатерина Константиновна подавила вздох. Только бы сегодня пронесло, а то с этой Викой всегда одни проблемы. Но в душе она была рада, что Вика приехала в гости.

Вика хорошо ела, причем все подряд: мясо, соленые огурцы, копчености, с полкилограмма колбасы и смеялась больше обычного, сметаны, потом принялась за фрукты и пирожные.

Ярослав улыбался матери. Свекровь сдерживала улыбку.

–Вик, а ты поправилась, – сказала она.

–Ребенку нужны питательные вещества, – рассмеялась Вика.– Даже не знаю, как я потом худеть буду.

–Ты знаешь, а тебя не портит твоя полнота,– серьезно сказала Екатерина Константиновна.

–Да ладно вам,– махнула рукой Вика.

Ярослав наблюдал за матерью и женой. Казалось, что впервые в жизни они нашли общий язык. Все было, как в сказке.

После обеда Вика пошла спать. Проснулась почти через два часа. Ей никто не мешал, не будил. Только когда Вика прошагала в туалет, Екатерина Константиновна заглянула в комнату.

–Екатерина Константиновна принесите, мне, пожалуйста, сок,– попросила Вика.

Свекровь принесла Вике сок, налила и подала.

–Спасибо,– Вика выпила стакан сока и облизнулась.– курочки бы. С огурчиками и чего-нибудь остренькое,– мечтательно попросила Вика.

–Сейчас попрошу приготовить Надю.

Свекровь вышла. А Вика рассмеялась вслед Екатерине Константиновне и сладко потянулась. Как все-таки хорошо! Иметь мужа, свекровь, маму и ребенка!

–Сейчас Надя приготовит курочку в духовке,– вернулась Екатерина Константиновна.

–Принесите, мне, пожалуйста, фруктов. Яблок, апельсины.

Свекровь ругнулась, но пошла за фруктами. Вика рассмеялась еще звонче. Она получала ни с чем, ни сравненное удовольствие гонять свекровь. Екатерина Константиновна принесла Вике корзину с фруктами. Пришел Ярослав. А Вика уже вонзила в яблоко свои зубки. Потом поела виноград. Екатерина Константиновна с Ярославом наблюдали за ней.

–Курочка готова,– постучала в дверь Надя.

–Несите, буду есть в комнате.

Свекровь было открыла рот, но Вика опередила:

–Спина болит, не могу ходить и сидеть на стуле за столом. Потом живот выпирает.

–Ладно, неси,– вздохнула Екатерина Константиновна, махнув на все рукой.

Вика снова поела с аппетитом, смачно обсосала каждую косточку, сгрызла огурчики.

–Спасибо, так хорошо,– Вика с трудом поднялась и пошла в туалет. И тут послышался громкий крик Вики.

Ярослав ринулся туда. На полу, в туалете лежала Вика и кричала.

–Что случилось?!– его лицо побледнело.

–Подскользнулась и упала! Теперь так больно внизу живота!– со слезами на глазах говорила Вика. Она была напугана больше, чем Ярослав.

–Мама! – позвал Ярослав. Екатерина Константиновна стояла за дверью туалета и слушала, что там происходит. Она быстро вошла в туалет.

–Живот опустился,– чуть шевеля губами, глядя в глаза сыну, сказала Екатерина Константиновна.

Вика прочитала эти слова по губам свекрови.

–Кажется, я рожаю,– она поджимала ноги и разревелась. Ей стало страшно.– Ой, как больно!– закричала Вика.– Мамочки! – Вика испуганно заскулила.

–В больницу, быстро,– скомандовал Ярослав.– Я сейчас позову людей, чтобы помогли перенести тебя в машину.

–Не надо! – взвизгнула Вика. – Я не хочу в таком положении, чтобы кто-то меня видел. Не удобно, понимаешь!

Ярослав понял, что с Викой ему не договориться и подхватил жену на руки. Он, с огромным трудом донес ее до комнаты, где были вещи Вики. Положил на кровать и с шумом выдохнул. Вика плакала и кричала, держась за живот.

–Мне больно! Хочу скорее в роддом!

–Еще нужно одеться,– Екатерина Константиновна в ужасе прикидывала, как вести Вику к машине в одном легком халатике. Мороз– то под тридцать градусов.

–Ой, не могу! – стонала Вика.– Ой, спина и живот! Не могу наклониться, чтобы одеться. Екатерина Константиновна, помогите!

Екатерина Константиновна ругаясь в душе, начала натягивать на Вику колготки, кофту, набросили на плечи Вике куртку. Временами, когда схватки отпускали, Вика не могла сдержать улыбки над тем, как Екатерина Константиновна стояла перед ней на коленях и с усилием натягивала на Вику вещи. Так было непривычно и смешно.

–Не надо куртку, – рассвирепела Вика,– шубу хочу.

–Зачем?! – в сердцах спросила Екатерина Константиновна.

–Я рожать еду. Может единственный раз в жизни, а вы меня, как обыкновенную работягу одеваете.

Екатерина Константиновна побелела, но шубу накинула на плечи Вики. Настала очередь тащить Ярославу. В одежде Вика стала еще тяжелее. Вика кричала, а Ярослав тяжело отдувался. Ему казалось, что до машины он не дойдет никогда. Ярославу даже в голову не приходило, что жена может идти сама. Она так красноречиво кричала, что он старался не останавливаться. Он почти бежал.

–Я так боюсь, – честно призналась Вика.

– У нас все будет хорошо,– Ярослав положил Вику на заднее сиденье, а сам сел рядом и положил ее голову себе на колени. Хорошо, что водитель был.

–Я приеду, как только все станет известно, – на прощание сказала Екатерина Константиновна.

Машина сорвалась с места и понеслась. Екатерина Константиновна перекрестила машину. Впервые в жизни.

–Вот дурной характер! Сбежать из больницы, когда роды могут начаться в любую минуту! Ни себе, ни нам покоя не дает! И дети в нее пойдут.

Екатерина Константиновна вошла в дом. На ней, в отличие от Вики кроме кофты ничего не было. Но Екатерина Константиновна заметила это только, когда уехали Ярослав с Викой.

В машине Ярослав уговаривал Вику, говорил нежные слова. Она металась, кряхтела и плакала. А машина ехала, обгоняя других. В городе их перехватили другие машины Ярослава и понеслись впереди, очищая путь, прижимая к обочине чужие автомобили. Доехали быстро и без происшествий. В роддоме Вику ждали. Суетились все, включая врача Вики, что утром не хотела отпускать домой. Медперсонал слаженно перекладывал Вику на каталку, которую подвезли к самой машине и в несколько человек катил по снегу, а потом в родильную. Бежали все, поддавшись всеобщему волнению.

–Только мужа не пускайте на роды! – простонала Вика.

Ярослав остался ждать за дверьми. Его выпроводили в коридор. Потому что все решала Вика, а все выполняли ее прихоти.

***

Схватки длились несколько часов. Все это время врачи суетились рядом. Вика стонала, кричала, плакала, выгибалась и хотела, чтобы все это поскорее закончилось. Наконец что-то выскользнуло, и она почувствовала облегчение. Ребенок огласил родильную сильным криком.

–Девочка, – радостно сообщили Вике, и подняли над ней, показывая дочку.

Вика откинулась в кресле и облегченно вздохнула. Силы оставляли ее. Она слабо улыбалась и не верила, что позади девять месяцев беременности, долгие роды, и что она стала мамой. Вика знала, что будет девочка, но все равно в глубине души надеялась на сына. И сейчас, лежа на столе, она испытала нечто вроде разочарования. Смешно, но Вика хотела мальчика, потому что у него должна была быть другая судьба.

Девочка попискивала, а Вика лежала с закрытыми глазами и прислушивалась к голосу ребенка. Своего ребенка.

–Посмотри, мама, какая она красавица,– сказала зав.отделением.

Вика открыла глаза и вгляделась в лицо малышке. Врачи, не раздумывая, уложили девочку на живот Вике.

–Привыкай,– сказала другая врач.

–Привет, – Вика дотронулась до дочери. Маленький человечек подрагивал ножками и ручками, сжимал кулачки. Вика изучала дочку и искала в еще неопределенных детских чертах лица общие черты лица с Максимом или Ярославом. Она хотела определить, чей это ребенок. Макса или Ярослава. Лицо малышки было круглым. Такой же покатый лоб, как у Макса, светлый пушок на голове и пухлые губки.– Я сделаю все, чтобы ты была счастлива, дочка,– слегка прижимая к себе, пообещала Вика.

Счастье легкой волной прокатилось по телу. Неважно, чья она дочь. Она – ее дочь и точка.

У Вики забрали дочь.

–Сейчас вам нужно отдохнуть, а потом мы принесем ее на кормление,– объяснили Вике.

Вике не хотелось отдавать то, что досталась ей с таким трудом. Ей хотелось любоваться ею.

–Жалко, что не мальчик, – вдруг сказала Вика.– Я бы его так любила!

Медсестра подозрительно посмотрела на Вику.

–Какая разница, мальчик или девочка. Все хорошие. Неужели дочку будете любить меньше?

Вика рассмеялась. Ничего она не понимает, эта медсестра.

–Вам не понять. Но я все равно уже люблю эту девочку. Смешное ощущение. А знаете, я совсем недавно не хотела ребенка.

–Плохо, когда нет детей,– вздохнула медсестра. Наверное, эти слова она говорила каждый день, потому что получилось у нее заученно и без каких либо эмоций. А эмоции у Вики лились через край. Ей хотелось, чтобы кто-нибудь за нее радовался и хвалил, восхищался. Она – мама!

Больше всех радовалась врач Вики, что наблюдала за ней все девять месяцев. Она сидела на стуле и не верила, что все закончилось успешно. Сколько раз все было на волоске! Акушер-гинеколог высшей категории чувствовала такую дикую усталость, как будто сама сейчас родила ребенка. Только радовались они с Викой отдельно друг от друга.

Вику привезли в палату и переложили на кровать. У нее начали слипаться глаза.

–А где дочь?

–Мы о ней позаботимся, а вам нужно восстановиться, отдохнуть, поспать, потом все будет. И кормление, и слезы радости. А сейчас покой.

–С ней все хорошо? – подозрительно спросила Вика.

–Конечно!

Вика закрыла глаза, и мгновенно вырубилась. Со счастливой улыбкой на губах. Безмятежно, растянувшись на всю кровать.

***

–Девочка!– радостно выглянула в коридор пухленька молоденькая медсестричка и сообщила Ярославу новость.

–Значит, дочка? – обрадовался он. В отличие от Вики, он сильно не задавался вопросом, кто будет, мальчик или девочка. Главное, чтобы был.– Какая она?

–Красавица. Почти четыре килограмма и пятьдесят два сантиметра.

У Ярослав открылось второе дыхание. Он просидел в приемной всю ночь и начало утра. День приближался к обеду. Но спать совсем не хотелось, только росла тревога. Теперь все страхи остались позади. Как будто их и не было совсем.

–А как Вика?

–Уже спит, – рассмеялась медсестричка.– Все хорошо, не переживайте. Они у вас молодцы!

Ярослав смеялся, он любил всех. Такое, оказывается счастье получить то, чего ты так хотел. У него есть дочка!

–А можно я посмотрю на дочь?

Медсестричка замялась.

–Подождите, – она скрылась за дверью. Потом появилась через минуту. В руках у нее был халат и повязка для лица.

–Девочка очень маленькая, и вам придется надеть все это.

Ярослав с радостью облачился во все, что принесла медсестра. Она провела его по коридорам в отдельную палату, где лежала только одна маленькая девочка.

–Я думал, что зайду и увижу несколько детей и буду думать, кто из них моя.

Девушка засмеялась.

–Для вашей дочери отдельная палата и лучше уход.

–Спасибо, а с ней все нормально?

–Конечно.

Ярослав склонился над кроваткой дочери и начал рассматривать. Девочка была полностью завернута, даже не предполагалась, что она может шевелиться. Девочка спала, как и ее мама.

–Неужели это моя дочь? Милая, крошечная. Можно я ее подержу на руках?

Медсестра аккуратно взяла девочку и также аккуратно передала ее счастливому отцу. Ярослав подложил одну руку под голову, другую под тело дочери.

–Я думала вы испугаетесь ее взять, Ярослав Всеволодович, – от стеклянной двери отделилась врач, которая вела всю беременность Вики.

–Я много читал, изучал энциклопедии, – признался Ярослав.

–Вот как, – удивилась врач.– Наверное, вы замечательный муж и будете таким же замечательным отцом. Как назовете дочку?

–Еще не решили.

Врач немного постояла, рассматривая Ярослава.

–Пускай девочка спит, у них с мамой было трудное испытание. Как только они проснутся, мы вас позовем. Хотя вам самому нужно отдохнуть, хорошенько выспаться.

–Я не спал вчера весь день, сегодня ночь, и уже не сплю вторые сутки. Я не хочу спать.

–Чрезмерно перевозбуждены,– заключила врач.– Это первый ребенок, так бывает.

Она подхватила Ярослава под руку и сказала:

–Пойдемте, ребенку нужно отдохнуть.

Наконец, Ярослав повиновался.

–Знаете, сейчас, я могу сказать, – идя по коридору, сказала врач,– у Виктории были очень трудная беременность, она десятки раз была на волоске от того, чтобы потерять ребенка. Вчера я так сильно перенервничала. Девочка могла умереть. Но, слава богу, все позади. Вика – потрясающий человек, она никогда не унывает. Идет вперед. Я говорю вам для того, чтобы вы берегли их. Быть может, это ваш единственный ребенок.

Ярослав стоял потрясенный.

–Желаю вам удачи, – напоследок сказала врач. – И лучше вам сейчас поехать домой.

–Нет, я останусь.

–Как знаете, как только ваша жена и девочка проснутся, вам сообщат. Всего хорошего.

Врач улыбнулась и пошла. Вот она – то точно сейчас доползет до кровати и упадет.

***

Вика открыла глаза к вечеру. За окном образовалась полутемная бездна. Палата тоже была погружена во тьму, только из коридора просачивался тонкий, в два пальца шириной луч электрического света. Никто не догадался войти в палату и зажечь свет. Может быть кто и приходил, но она не слышала. Вика ощутила тревогу, где все? Мама, Ярослав, дочка?! Она поднялась с кровати, нашарила на полу тапочки, всунула ноги, потом в темноте нашла халат, накинула и пошла в коридор, к людям. Яркий свет неприятно резанул по глазам, на посту никого не было. Странное дело. Где-то слышалась возня, плач детей. Вика пошла искать дочь. Она заглянула в две или три палаты, там новоявленные мамы игрались со своими с детьми. Вика шла дальше, в очередной палате она нашла сразу всех своих родственников, включая Екатерину Константиновну. Картина была поистине необычная. Все трое стояли в белых халатах, масках на лицах, и нагнувшись над кроваткой ребенка, весело обсуждали нового члена семьи, умиляясь каждому ее телодвижению, каждой волосинке на голове девочки, носику, губкам.

–Так, – Вика угрожающе встала в проеме палаты.

Все разом обернулись.

–Проснулась!– всплеснула руками Полина Михайловна, ее жест говорил о том, что неужели Вика соизволила проснуться?

–А почему не разбудили?!

–Вика, ты так крепко спала, что тебя не могли разбудить даже танки, – глаза Ярослава светились радостью и счастьем.

Вика перевела взгляд на дочку и сразу подобрела. Она подошла к девочке и наклонилась над ней. Девочка моргала глазками и смотрела на мать. Вика наклоняла голову и так и так, изучая ту, которой подарила жизнь.

–Как она вам? – немного с сомнением спросила она. Ей в одно мгновение вспомнились дети в детдомах, из которых она хотела взять ребенка. Дочка была с ними почти одно лицо. Но если кто осмелится произнести хоть слово против ее дочери, Вика за себя не ручается.

–Красивая, хорошенькая, – Полина Михайловна умилялась внучке.

Ярослав ответно улыбнулся. Улыбалась даже Екатерина Константиновна, избегая правда смотреть Вике в глаза. Она встречалась взглядом с сыном, даже с Полиной Михайловной они чувствовали себя единым целым.

–А на кого она похожа? – спросила Вика у матери,– на меня?

–Больше на Настю, – откровенно призналась Полина Михайловна, и спохватилась, прикусив язык.

–Настька такой была?– удивленно рассмеялась Вика. На какое – то время она забыла, что не хотела дочку, не хотела повторения ее судьбы с Настей, а то, что новорожденная напоминает Полине Михайловне Настю, воспринималось ею, как подтверждение, что девочка родилась в их семью, что для Вики сейчас была важно.

–А ты лучше была? – Полина Михайловна наклонила голову набок. Учительская привычка. – Почти такая же. Настя была складнее, чем ты. А ты такая непропорциональная родилась, нескладная. Моя внучка всех вас перещеголяла.– Полина Михайловна подтрунивала над взрослой дочерью, которая совсем не разбиралась в детях. Хотя кое-что из ее слов было правдой.

–Вика, а какое имя мы дадим дочери? – спросил Ярослав, устав слушать диалог, не затрагивающий его.

–Для девочки не думала. Я для сына придумывала. Например, Лев или Аркадий. А можно…

–Причем, тут мальчики? – разозлился Ярослав.

–Потому что я хотела мальчика, – огрызнулась Вика.

Екатерина Константиновна улыбнулась новорожденной.

–А мне нравится имя Юля. Юлия Ярославовна, – громко сказала она.

–Юля? – скривилась Вика.– Слишком простое. Неинтересное.

–Очень красивое имя, – заступилась за Екатерину Константиновну Полина Михайловна.

Вика в гневе повернулась к матери. Полина Михайловна многозначительно закивала дочери. Ее взгляд говорил: «Соглашайся, пока принимает внучку. Чужую внучку».

–Не хочу! – с вызовом ответила Вика. Она рассматривала дочь и пыталась понять, на кого похожа девочка. На Макса или Ярослава. Макс так и не появился!

–А мне тоже нравится имя Юля, – Ярослав принял сторону Екатерины Константиновны и Полины Михайловны.

Вика распрямилась от кроватки ребенка. Встала ровно. Потом неумело подняла дочь. Малышка запищала. Вика испуганно смотрела на дочь. Такая хрупкая! Как она с ней будет заниматься, растить?! Юля? Юлия! Юлия Ярославовна?! Ладно, не будет она сейчас спорить со свекровью. Сил нет! Пусть свекровь потешит самолюбие, может любить будет девочку?! Юля – слишком простое имя! – в душе простонала она.

–Хорошо, Юля! Пускай будет Юля!

Все улыбнулись. Бабушки кинулись к девочке.

–Вика, ты же не так ее держишь! – они бережно забрали внучку.

Ярослав подошел и обнял жену. У всех на губах блуждали неопределенные счастливые улыбки. Наверное, ради этого стоило родить эту малышку, подумала Вика.

***

После торжественной выписки из роддома, для Вики началась новая жизнь. Новые проблемы и хлопоты. Девочка была на удивление спокойной и послушной. Ярослав сдержал свое слово, он никогда не задавался вопросом, чья дочь Юля. Он любил ее только за то, что она была в их жизни. Баловал девочку, покупая ей большие мягкие игрушки, любое желание – оно тут же исполнялось. Он заходил в комнату девочки и подолгу сидел, наблюдая за ней. Его семья стала полной, настоящей. Не прибавилось только счастья. Вика была по – прежнему чужой. Он все так же искал в ее глазах хоть что-то похожее на любовь к нему. Хотел покорить это свободолюбивое сердце. И не получалось, Ярослав чувствовал.

Вика, наоборот, с каждый новым днем вглядывалась в лицо девочки, пытаясь найти сходство с Максом или Ярославом. Конечно, можно было бы сделать ДНК, но Вика все не решалась.

К трем годам Юля сформировалась. Стала настоящей красавицей. Высокий лоб, красивые серые глаза. Вика знала, чей это высокий своеобразный лоб, чьи это светлые волосы. В Макса. Потому что у Ярослава были темные волосы, овальное лицо, не такое круглое как у Макса, больше склонное к худобе. Вика тешила свое самолюбие, Юля родилась красивее, чем Света. Правда, не было тех волнистых волос, как у Светы, у Юли они были прямые. Зато в остальном такая красавица! В ней сплелись гены двух красивых людей: ее и Макса.

Однажды, в один из первых дней сентября, пока погода стояла теплая, они решили всей семьей поехать на дачу за городом. Ярослав специально купил этот участок земли для Юлечки. Построил большой красивый дом. На даче было сделано все для девочки. Детский городок, качели, песочница, даже сказочные персонажи вырезали из дерева. Недалеко от дачи был пруд. Иногда они с девочкой ходили смотреть на лебедей, которых тоже развели с распоряжения Ярослава.

Юлька очень любила этот дом. Она и стала зачинщиком этой поездки. Ей нравилось гулять по лесу, собирать осенью желтые листья и бегать по просторам полей. В отличие от Вики, Юлька любила бывать и жить за городом.

В один из воскресных дней, Ярослав, Вика и Юля выехали из города. Они отказались на этот день от услуг гувернантки. Решили, что с девочкой смогут сами погулять, побыть вместе.

***

Юлька поздоровалась с охранником на даче и, держась за Вику, прошла в сам дом. Они как раз приехали к обеду, на столе домработница уже приготовила все к их приезду.

Пообедали.

Потом каждый разошелся по комнатам. Вика осталась с Юлей. Они немного поиграли и дочка сказала:

–К папе хочу.

Вика посмотрела на дочь. Почему она так стремится к нему? Иногда Вика ревновала ее к мужу, чувствовала, что не настолько она необходима ей. Ярослав был ближе.

–Тебе со мной скучно? – спросила Вика.

Юля улыбнулась.

–Нет, мамочка,– Юля ласково обняла мать. Вика знала эту улыбку. Иногда ей казалось, что это Макс подтрунивает над ней. А Юля хитрит. Именно таким Вика знала Макса. – Там папа один сидит. Ему скучно без нас. Пойдем к папе!

Вика нахмурилась. Вот, ведь хитрая! Ей почему-то и в голову не могло придти, что девочка говорит честно, без какого-либо обмана.

–Нет, Юля! – Вика отодвинулась от девочки. – Иди к папе без меня.

Юля посмотрела маме в глаза. Иногда у нее мамы настроение менялось в одну секунду. Юля потопталась немного и выскользнула из комнаты Вики.

***

Маленькое существо остановилось около большой двери в кабинет отца. Юля оперлась на дверь, подтолкнула и просунула головку за дверь. Она стояла и наблюдала за Ярославом, сосредоточенно погруженного в работу. Дверь разделила ее личико пополам. Был виден только один глаз Юлечки. Она стояла, чуть дыша, и наблюдала за Ярославом. Юлька любила его, только редко получалось играть и общаться с ним, отец большую часть времени был занят работой. Она чувствовала, насколько он значим для других людей, его боялись, уважали и постоянно звонили. Юля гордилась им, ей нравилось смотреть на отца, не отрывая глаз. Ярослав оторвался от дел и посмотрел на прячущуюся девочку за дверью.

–Юля! – позвал он. Дочка рванула к нему на шею.

–Папочка! – она зарылась в его плечо, по-детски прижалась.

Ярослав обнял девочку, поцеловал в макушку. На днях Вика захотела отвести Юлю в салон – красоты, чтобы сделать дочери модную прическу, но он воспротивился. Ему нравились Юлькины светлые волосы, собранные в хвост. – Пойдем на пруд! – она мило поморщила носик, как делала это иногда Вика. Но Юля больше повторяла привычки матери, нежели кокетничала.– Будем кормить лебедей.

Ярослав засмеялся.

–Сейчас, сейчас, только кое-что закончу.

Юля ласково улыбнулась. В эту секунду затрещал телефон отца. Он машинально опустил девочку на пол и увлекся телефонным разговором с невидимым собеседником. Ярослав даже не заметил, когда дочка выскользнула из кабинета.

Юлька прыгая по ступеням, увидела открытую дверь в доме и решила посмотреть, кто открыл дверь. Выйдя на улицу она забыла обо всем на свете. Свобода ударила в лицо. Юля без кофточки, в одном платьице, побежала на пруд к лебедям. На улице было прохладно, но девочка почти этого не чувствовала. Юля выскочила со двора и через несколько минут была около пруда. В последние дни осени поселок стал немноголюдным, почти опустел. Девочку никто не заметил. Лебедей тоже убрали с пруда. Юля в растерянности остановилась и замерла. Потом ей в голову пришла мысль, что может быть, лебеди замерзли и спрятались? Юля решила разобраться с этим. Ветер трепал легкое нарядное платье, она начала замерзать, ручки посинели, губы тоже. Юля близко к воде пошла вокруг пруда. А вдруг лебеди тоже страдают от холода? Ей было жалко их. Она обхватила себя ручками, стараясь немного унять дрожь. Ножки Юли начали утопать в ряске. Она неуклюже упала, рука угодила в грязь. Юля начала карабкаться по берегу, рядом росло деревце, она протянула руки, чтобы уцепиться, но от неумелого рывка девочку отбросило назад, в холодный пруд. Юлька даже не успела испугаться, как она оказалась в воде. Вода, покрытая множеством опавших желтых листьев, покрыла в одну секунду ее. Девочка не успела закричать.

***

Ярослав привычно склонился над бумагами, но странное чувство полного счастья не покидало его. Бессознательно он чувствовал приятное ощущение. Это бывает, когда видишь или узнаешь что-то незначительное на первый взгляд, а потом оказывается очень значимым.

Он поднял голову и задумался. Юлька, только что здесь была Юлька! В душе он помнил о ней, именно это ощущение грело его душу несколько минут. А потом он занялся своими делами. Интересно, куда она ушла? Наверное, к Вике.

Ярослав снова углубился в бумаги. Но уже не думалось. Ему захотелось найти Юлю, снова усадить на колени, заглянуть в глаза. Серые.

Он вышел из кабинета. Заглянул в комнату Вики.

–А Юля у тебя?

–Юля к тебе пошла, – Вика зло вскинула бровями.

Юльки нигде не было. Вика испуганно смотрела на Ярослава. В доме началась паника. Охранники разбежались по поселку в поисках девочки.

–Пруд! Она хотела пойти на пруд! – Мысль, как комета, быстро пронеслась в мозгу.

Ярослав выскочил из дому. Побежал что было сил до пруда. За ним летели телохранители, но даже этим натренированным качкам не удавалось в этот день обогнать его. С пригорка, что находился в нескольких метрах от пруда, он заметил Юлю, упорно карабкающуюся по берегу, хватающуюся за маленькое деревце, растущее почти в воде. И через доли секунд дочку скрыла вода.

Ярослав в два прыжка оказался рядом с прудом. Он, не раздумывая, первым прыгнул в воду. Ледяная вода обдала, как будто резануло ножом. Дочери не было. Ярослав судорожно нырнул еще. В воду прыгнули охранники. Раздались планомерные всплески воды. Он нырнул еще, задержал дыхание и начал вглядываться в воду. Юлька шла на дно. Он на небольшую доли секунд обогнал своего подчиненного и первым ухватил девочку.

–Господи, помоги! – истошно пронеслось в мозгу. – Она же полностью нахлебалась воды!

Он вынес бездыханное тело девочки. Ее лицо было иссиня-черным. Голова и все конечности опали в хаотичном порядке. Она не дышала.

Ему стало страшно. Мысли путались, руки дрожали.

Он видел, что рядом стоит Вика. В ее глазах застыл ужас. Безмолвный и большой.

Кто-то выхватил Юльку из его рук, положили на песок и начали делать искусственное дыхание. Он опустился рядом на песок. Вода стекала, было холодно, но он ничего этого не чувствовал. Было страшно и пусто одновременно. Мозг работал как испорченный автомат, выдавая неправильные комбинации действий и мыслей. А в целом он ничего не понимал и не соображал.

Вика набросилась на Ярослава с кулаками. Она лупила его по лицу, плечам, отвешивала звонкие пощечины.

–Это ты во всем виноват! Ты не досмотрел за Юлей! Я тебя за это ненавижу! Ненавижу!

Ему было все равно. Как там в песне? Есть только миг: между прошлым и будущим. Миг остановился.

Вика всхлипывала. Ее никто не отводил от него, не сдерживал. Все были заняты только Юлей. Ее подхватили и побежали в дом.

Ярослав побежал за ними. Интуитивно. Вику уцепил за собой. Она билась в сильной истерике.

–Она жива?! Ярочка, она жива?! – то и дело спрашивала Вика.

Он не знал. И просчитывал, сколько девочка была под водой? Немного, совсем немного. Но ведь она еще такая маленькая! Слабая. Ей, наверное, хватило. И тогда он покрывался потом. Этого не может быть! Она жива! Она должна быть жива!

–Ну чего ты молчишь, Ярочка?! Она ведь жива?! – Вика плакала, растирая по лицу слезы.

–Жива, конечно, жива, – сказал Ярослав и отвел глаза.

Пока они добежали до дома, машина отъехала от двора. Это Юлю увозили в больницу. Ребята работали слажено. В следующую машину посадили их с Викой. Даже после его слов Вика все равно не успокоилась, она громко ревела.

На въезде в город их встретила машина реанимации, и тут ребята все делали быстро. Перепрыгивали, перекладывали девочку. Организовали «зеленую улицу» для реанимационной.

В реанимацию Ярослава с Викой не пустили.

–Что с моей дочерью? – Вика вцепилась в халат медсестры.

–Отек легких.

–Она будет жить? – спросил Ярослав.

– Она умрет, – сказала Вика, как приговор. Все обернулись к ней.

Ярослав, недолго думая, подхватил Вику за руки и повел домой. Она шла, поникнув и не сопротивляясь. Ему было холодно. Он так и не успел переодеться. Переодеваться пришлось в туалете больницы.

Ярослав привез Вику домой. Первым делом она открыла бутылку вина.

***

–Она умрет, – Вика подняла мокрое от слез лицо и посмотрела на Ярослава.

Ярослав резко развернулся и подошел к Вике.

–Ты что говоришь?!– он схватил ее за плечи и тряхнул. Больно.– Она же твоя дочь!– Он захлебывался в собственных словах и эмоциях.

Вика отхлебнула из горла вина и заглянула ему в глаза. Ее губы тряслись, слезы текли по лицу, но она пыталась улыбнуться. Сквозь слезы, получилась усмешка.

–Ты пьяна!– Ярослав страдал.

–Она умрет!– Вика закрыла лицо руками. Ярослав даже представить себе не мог насколько эта девочка ей дорога.– А я не хочу, чтобы она жила! Это только мой грех, моя ошибка! – Вика кричала ему в лицо, издеваясь над собой и ним, она хотела наказать его за любовь к ней, за то, что он принял ее.

Ярослав со всей силы ударил ее. Не сдержался. Раздалась звонкая пощечина. Голова Вики качнулась.

–Пожалуйста, я тебя очень прошу, возьми себя в руки,– он постарался ее обнять и сдержать.

–Я уйду от тебя,– Вика отстранилась от Ярослава.

–Нет, я тебя люблю!– его лицо исказили боль и страх.

Вика вновь отхлебнула из горла и рассмеялась. Истерично, растирая по лицу свои слезы.

–Я уйду от тебя!– вновь повторила она. Ее мысли стали четкими. В глазах появилась уверенность. Она гордо вскинула голову. Ее ноздри раздувались.– Меня никто никогда не ударял по лицу, никогда не бил, а ты позволил меня ударить?! Да оставайся ты со своей любимой мамашей!– Она кричала, не в силах остановиться. Ей было плохо. Душарвалась, словно в клочья. Вика смотрела на него, и ей хотелось сделать ему также больно, как было ей. Она ненавидела Ярослава.

–Вика, пожалуйста, прекрати эту истерику! – Ярослав тоже перешел на крик.– Там, в больнице, в реанимации лежит наша дочь!

–Я не люблю тебя! И никогда не любила! Разве ты этого не знал! Юля – моя дочь! Запомни, моя дочь!

Вика смотрела ему в лицо, ее походка немного скривилась.

–Я уйду в тот день, когда умрет Юля!

–Вика, как же ты можешь?! Как ты можешь хоронить собственного ребенка?!– Ярослав кричал еще сильнее, чем Вика.

–А знаешь, я рада, что у меня больше никогда не будет детей. Юля – единственное чудо в моей жизни! Даже странно, как она родилась?! До сих пор не понимаю! Но это не важно! Важно что, не будет продолжения нашей несчастливой женской судьбы. Все началось с моей прабабки. Это она, будучи замужем, влюбилась в другого человека. Представляешь, какие тогда были порядки. Дальше больше, та девочка, от запретной любви, была моей бабушкой. Вот, в свое время, она бросила мою маму и своего мужа, и ушла к другому человеку. Ради любви! Через двадцать лет она вернулась к дочери. Мужа больше не было. Он умер, не дождавшись ее. Того человека тоже. Бабка сумела только попросить прощения перед смертью у моей мамы и умерла от тяжелой болезни. А моя мама не смогла быть счастливой, потому что один ее муж был пьяницей и дебоширом, а другой умер. Не суждено нам любить и приносить счастье мужчинам, что рядом с нами! Не суждено нам любить и приносить счастье мужчинам, что рядом с нами! Настя вообще повесилась от несчастной любви! И Юльку ждет такая судьба!– Вика зловеще рассмеялась.

–Господи, Вика, ты же с ума сходишь! Причем тут наша дочь и твои предки?!

Ярослав нервным шагом вышел из комнаты.

***

Он прошел в свой кабинет, достал из бара коньяк, налил трясущимися руками и выпил.

–Юля – не моя внучка? – Екатерина Константиновна стояла, поджав губы, и в упор смотрела на сына.

Ярослав повернулся к матери, он не слышал, когда она вошла в кабинет. Таким Екатерина Константиновна еще никогда не видела своего сына. Несчастным, полный невыносимой боли взгляд, голова немного втянута в плечи. От этого он показался ей значительно ниже ростом.

–Мама, и ты туда же?!

–Ярослав!

–Там умирает ребенок! Ей плохо! Я не знаю, кто отец Юли, но мне все равно! Это моя дочь! Это я растил ее! И я никому не отдам Юлю!

Екатерина Константиновна стояла бледная, не в силах сказать хоть что-то в ответ.

–Ярослав, во что ты превратил свою жизнь?! – чуть слышно выдавила Екатерина Константиновна.

Ярослав схватил пиджак и выскочил из квартиры.

***

В больнице только санпропускник горел ярким светом. В коридорах – тусклый свет. В реанимации было безлюдно. Закрытые двери и никого не было в коридоре. Ярослав постучал. Никто не отозвался. Потом еще. Тишина. Он постучал еще чуть громче. Наконец, он услышал чьи-то чуть слышные шаги.

–Кто?! – испуганно спросили за дверью.

Ярослав назвался.

–У меня там дочь лежит! Хочу ее увидеть! Пожалуйста! – он не любил говорить пожалуйста, потому что в этом слове ему казалась мольба. Все, что ему было нужно, он брал от жизни. А сейчас он не мог заплатить деньги, потому что они не могли помочь Ярославу.– Пожалуйста, пустите меня к дочери!

После некоторого молчания, дверь с шумом отворилась.

–Проходите.

Ярослав шел по длинному коридору, за ним женщина в белом халате. В ординаторской горел свет. Он толкнул дверь. За столом сидел главврач, что лечил его дочь.

–Ярослав Всеволодович? – крупный сильный врач. Он непроизвольно потер уставшие глаза. Откинулся в кресле, немного потянулся спиной.

–Прошу вас, спасите мою дочь! – Ярослав подошел к врачу, наклонился через стол.– Я сделаю все, о чем вы меня попросите. Новый ремонт, новое оборудование хоть за какие деньги! Я все сделаю, только спасите мою дочь!

–Да я делаю все, что от меня зависит! И не за ваши деньги, ни за новый ремонт! Думаете, у меня не были ваши ребята? Также как вы просили, обещали хороших денег. Все, что я попрошу! – главврач встал из-за стола, нервно прошелся по кабинету и остановился около Ярослава.– Если бы от этого зависело здоровье наших детей! Я бы вылечил почти всех, – он вздохнул, – но от этого не зависит жизнь человека!

Ярослав сжал кулаки. Реаниматолог подошел к шкафу и открыл одну из створок. Достал жидкость чайного цвета. Налил в стакан и протянул Ярославу.

–Выпейте, – сказал он ему.

–Что это? – Ярослав поднял голову.

–Выпейте, – повторил врач. – Коньяк. Подарил один благодарный пациент. Я лечил его сына. Пейте!

Ярослав послушно выпил. Коньяк на вкус оказался очень противным, но Ярослав промолчал.

– Я хочу увидеть дочку, – попросил Ярослав.

–Давайте утром. Сейчас поздно. Ходить по отделению.

–Я просто посижу рядом, очень тихо!

–Ярослав Всеволодович, вы же взрослый человек, у меня нет сил вас уговаривать. Лучше ложитесь на диван спать. Утро вечера мудренее.

–Я не хочу спать!

–Тогда пересаживайтесь на диван, а мне еще нужно работать.

Ярослав пересел на кушетку. Он не заметил, как его сморил сон. Он сидел на диване, запрокинув голову с чуть приоткрытым ртом.

***

-Ярослав Всеволодович, – кто-то слегка тряс за плечо.– Просыпайтесь. Юле стало лучше!

Ярослав проснулся в одно мгновение. Уснул все-таки! Перед ним стоял тот самый врач и тряс за плечо.

–Юле стало лучше?! – он соскочил с дивана. – Это правда?! – глаза Ярослава заискрились недоверчивым огоньком.

–Девочка пришла в себя, температура спала. Слабая очень, но это пройдет. Главное кризис миновал!

–Я могу увидеть дочь?!

–Можете! – разрешил врач.

Ярослав бросился в палату дочери. Юля лежала под капельницей. Худое почерневшее лицо девочки ввалилось в подушку. И казалось неестественным на белоснежной ткани больничной наволочки. Тельце дочери стало заостренным, меньше, чем было до болезни. Совсем маленькая. Она ровно лежала на кровати под объемным одеялом. Рука распухла от бесконечных капельниц. Вторая была перевязана.

–Юлька, – произнес Ярослав. Ноги подкосились.

–Папочка! – прошептала девочка и улыбнулась потрескаными губами. Едва заметно.

–Юлька! Юлечка! – ему было тяжело говорить, дыхание перехватывало. Он не знал, как рассказать маленькому ребенку, что с ним было, что с ним происходит, почему он лежит один беззащитный в огромной палате среди чужих людей. Он не знал, как рассказать, что он чувствовал все это время, когда дочь умирала. Вообще, знает ли она, эта маленькая девочка, что такое смерть?!

–Папочка, я по тебе соскучилась, – Юля положила свою маленькую ручку, больше похожую на обтянутые кожей косточки пальцев.

–Я тоже. А когда ты успела соскучиться?

–Все время, что не видела тебя с мамой, – серые глаза Юли с нежностью смотрели на него.

–Юлька, родная, – Ярослав погладил волосы дочери. Волосы были грязные, чуть влажные от выделения лекарств, от пота, от самой болезни, от воды в пруду.

–Не бойся, папа, я не умру! – сказала Юля и просунула свои пальчики между пальцев отца.

Слова застряли в горле у Ярослава. На глаза навернулись слезы. Он с трудом задышал, чтобы не показать Юле своих чувств.

–Откуда ты знаешь про смерть? – наконец, выдохнул он.

–Женщина в белом халате сказала, – доверчиво доложила Юля.– Она утром встала со мной рядом и сказала другой женщине, что я не умру. Буду жить.

–Конечно, ты будешь жить! – Ярослав прижал к себе тельце дочери, и редкая слеза скатилась по щеке.

–Папа, у меня капельница, – перепугано произнесла малышка.

–Прости меня! Только обещай, что больше никогда нас не заставишь так переживать!

–Я же тебе сказала, что не умру! Никогда! – Юлька немного рассмеялась. И некрасивая чернота с лица немного отступила. Сквозь нее начал просвечивать румянец.

Вошла медсестра. Приветливо подмигнула Юле.

–Привет!

–Здрасьте, – немного засмущалась Юля и скосила взгляд на отца. Высокий лоб Юли нахмурился. Он знал, чей это лоб. Но ему было безразлично.

–Будем убирать капельницу. Все хорошо, ты пошла на поправку. Молодец!

На личике Юли проступили ямочки, как у Вики. Медсестра ловко убрала капельницу и зажала руку девочки.

–Подержите некоторое время, – сказала она Ярославу.

–А можно я возьму дочь на руки?

Она с сомнением посмотрела на него, а потом согласно кивнула.

–Только очень осторожно! Девочка еще очень слаба.

–Конечно, конечно, – заторопился Ярослав. Он аккуратно поднял Юлю, медсестра помогла накинуть на крошку детский плед, завернула в него поплотнее девочку. И Ярослав схватил, прижимая, к себе ее ручку после капельницы, пошел гулять по скучному коридору, где никого не было кроме них с Юлей и врачей. За дверями палат лежали другие дети, которые точно также, как еще вчера Юля, боролись за свою жизнь. Одни, без помощи взрослых. Один на один со своей смертельной болезнью. Но Ярославу об этом было некогда думать. Он был счастлив. Он носил и носил по коридору еще слабую дочку. До самой выписки из реанимации. И с этого дня они стали не разлей вода. Отец и дочь. Самые лучшие друзья. Учитель и верный ученик.

***

Вика спала поперек кровати. Покрывало на кровати смялось, Она была в той же одежде, что вчера вечером. На лице остались следы не смытой косметики и разводы вокруг глаз. Она тихо плакала в подушку и только под утро, наконец, уснула.

Екатерина Константиновна презрительно смотрела на сноху. Все отвращение она вложила в этот взгляд, которое поднялось наружу. Лучше бы тогда, Вика, умерла в своей машине!

Екатерине Константиновне хотелось отхлестать Вику по щекам. Она несколько раз стучала в дверь, но Вика не отозвалась, и свекровь прошла в комнату без приглашения.

–Вика! – Екатерина Константиновна наклонилась к Вике и тряхнула плечо. Ей с большим усилием воли удавалось сдержать себя, чтобы не наставить пощечин Вике.– Вика! – закричала Екатерина Константиновна.

Вика с трудом открыла глаза. Голова не слушалась, сильнейшая головная боль заставила ее снова закрыть их.

–Вика! – теребила Екатерина Константиновна. Она трясла ее со всей силы, на которую только была способна.– Вика, вставай!

Вика подтянула под себя ноги.

–Вика, открой глаза! – Екатерина Константиновна, что было сил, ударила Вику по щеке.

–Больно же! – сердито проворчала Вика и открыла глаза.

–Наконец-то, – вздохнула Екатерина Константиновна. Вика предстала перед ней с черными разводами туши, с размазанной помадой, еще хуже, чем могло показаться, когда сноха лежала вниз лицом на кровати. И все равно ничего не портило красоту этой ненавистной Вики. Да, немного припухшие глаза, да, слегка опухшее лицо. Но это не портило ее, не делало некрасивой.– Как же она ее ненавидит! – устало подумала Екатерина Константиновна, а в слух сказала, – Юлечке стало лучше!

– Вы лжете! – не поверила Вика. Она резко приподнялась на кровати.

–Нет, Вика! Мне только что звонил Ярослав. Он в больнице. Там, с Юлей! – она пыталась объяснить Вике, чтобы та поверила ей.

Вика сосредоточенно смотрела на Екатерину Константиновну. Сон прошел, Мысли стали возвращаться в голову. Екатерина Константиновна слабо улыбнулась. И по этой улыбке Вика поняла, что свекровь не лжет. Известие о том, что Юле стало лучше, Вику потрясло. Она уже смирилась, потеряла надежду.

–Когда?

–Сегодня утром!

–Почему Ярослав узнал все первый?

–Он там ночевал, рядом с Юлечкой, – Екатерина Константиновна теряла самообладание. К чему эти лишние вопросы?

Вика соскочила с постели и побежала в ванную.

–Я сейчас же поеду к дочери! Неужели Юльке стало лучше?!

Екатерина Константиновна укоризненно покачала головой. Она хотела тоже приехать к девочке, но Ярослав настоял, что сначала нужно приехать Вике, только потом бабушкам. Екатерина Константиновна была против этого, но иногда с собственным сыном спорить было бесполезно.

Вика носилась по квартире. Быстро одевалась, смыла косметику и не стала накладывать новую, что было само по себе удивительно.

Вика выскочила из квартиры и понеслась в больницу. Ее подвез водитель Ярослава. Она на одном дыхании преодолела расстояние между входом в больницу и отделением реанимации. Вика забежала в отделение и увидела, как по коридору, отдаляясь от входа, шел Ярослав, на руках у него была спящая Юля. Девочка положила ему на плечо головку и мирно спала. Вика удивленно смотрела на них. На Ярослава, который любя держал девочку, и в ее душе шевельнулось что-то похожее на любовь. Ей не хотелось себя выдавать, ей нравилось наблюдать за ними. Наконец, Ярослав дошел до противоположной стороны и развернулся, чтобы идти назад, и тут, наконец, увидел Вику.

***

По ее лицу текли слезы. Она шла к ним навстречу и плакала.

–Юлечка, – прошептала Вика, боясь даже поцеловать дочку, прикоснуться, причинить ей боль или нарушить сон.

Ярослав показал на палату. Они прошли в палату, но даже там он не решался переложить Юлю. Так и продолжал ее держать на руках, прижимая к себе.

–Юлечка, – Вика провела по щеке дочери рукой. Такое синее лицо.

Девочка открыла глаза и улыбнулась.

–Мамочка! – Вика плакала так, что слезы промочили почти всю пижаму дочери. Горько и с чувством полного раскаяния. – Девочка моя, прости меня!

Юля ничего не понимала, только гладила длинные волосы матери. И смотрела, как та горько плачет.

–Как я могла усомниться в тебе?! Могла такое сказать?

–Мамочка, ты меня не обидела! – Юля улыбнулась своею улыбкой. Нежной, трогательной. Как у Макса.

–Ты ничего не знаешь. Ничего не знаешь, – повторила задумчиво Вика.

Ярослав, наконец, положил Юлю на кровать.

–Я мог ожидать от тебя, чего угодно, только не этого, – устало сказал Ярослав.

Он не осуждал. Он, Вика подбирала слова, он поражался.

Вика подняла к нему мокрое от слез лицо.

– Спасибо тебе!

Ярослав отвел взгляд, сжал руку дочери.

–Главное, что Юлька жива. Вот теперь скажи, зачем ты побежала к пруду?

Глаза девочки виновато загорелись, и тогда он понял, что Юля и Вика совсем не похожи друг на друга. Характерами. Юля мягче, добрее.

–Я хотела увидеть лебедей. Их там не было. Они замерзли? – тревожно спросила Юля.

–Конечно, нет. Их перевезли в теплое место. Я просто не успел тебе сказать. Но почему ты пошла одна к пруду? – он говорил строго.

Юля испуганно молчала. Смотрела на отца.

–Я больше не буду, папа, – тихо сказала она.

Ярослав вздохнул. Глаза выдавали беспокойство.

–Поверю на слово. Первый и последний раз в жизни.

Юля просунула свои пальчики в его ладонь.

–Я обещаю! – дочка твердо смотрела на него.

Он обнял Юлю.

Они с Викой пробыли в больнице до самого вечера, пока их не отправили домой и сон не сморил дочь.

Идя по темному коридору больницы, Вика просунула Ярославу свою ладонь в руку и прижалась.

–Прости меня! – прошептала она.

Он сильно, страстно сжал ее ладонь. Они вышли на улицу. Бледный свет фонарей осветил их уставшие лица. Она прижалась к нему.

–Прости меня, Ярочка! Я тебя, – она запнулась на полуслове, потом закончила, – люблю!

Он вздрогнул. Так непривычно это было слышать от Вики. Она никогда не говорила ему этих слов. Ярослав прижал ее к себе и поцеловал.

–Любимая моя! – его губы скользили по ее лицу. Кажется, вчера она хотела уйти от него. При этой мысли он устало улыбнулся.

А Вика чувствовала, насколько Ярослав ей был родным и любимым. Привыкла к нему. Сегодня увидела, как он ходил по коридору с Юлей на руках, и поняла, что любит. Поразилась этому чувству.

–Пойдем домой, – увлек ее за собой Ярослав.

***

Екатерина Константиновна остановилась рядом с окном перед палатой Юли. Она стояла и смотрела. Внучка спала, повернувшись на бочок, подложив под голову ручки. Было очень раннее утро. Она не спала всю ночь, передумывая в уме над словами Вики. Вчера она не смогла придти, потому что не хотела сталкиваться с этой Викой. Решила приехать рано, пока не приехала Полина Михайловна.

Она испуганно разглядывала опухшее лицо внучки.

–Ничего нельзя доверить Вике. За дочерью не уследила! – раздраженно думала Екатерина Константиновна.

Она чуть слышно вошла в палату.

Не может быть, что Юля ей не внучка. Вика любит пугать, издеваться, причинять боль. Нет, не может быть, что Юлька чужая!

Она нежно прикрыла плечи девочки. Екатерина Константиновна давно заметила, что волосы у внучки светлые. Вика была блондинкой крашеной, Ярослав темный, Полина Михайловна когда– то тоже была шатенкой. А это значит, Екатерина Константиновна одна была светловолосой. Юля точно была в нее!

Она чуть сдержанно улыбнулась. Вика, видимо, это тоже заметила. И захотела позлить ее. Она не пойдет на эту провокацию!

Екатерине Константиновне стало легче. Она придвинула стульчик к кроватке. Присела рядом. Внучка открыла глаза. Сладко потянулась.

–Бабушка! – маленький ангелочек улыбнулся.

–Доброе утро! – Она обняла хрупкую девочку.

Юля сияла от радости. Екатерина Константиновна пробыла с Юлей до тех пор, пока не пришла Полина Михайловна. Знала, что придет. Только она первая пришла. Опередила сватью. Полина Михайловна хоть и поздоровалась с Екатериной Константиновной, но посмотрела со злостью. Поспать ребенку не даст. Крутится. Нехорошее чувство переполняло ее. Которое называется ревность.

Уезжая, Екатерина Константиновна дала себе слово, что сама займется воспитанием своей внучки.

Она не знала, что именно об этом, прижимая к себе внучку, думала Полина Михайловна.

***

Ярослав проснулся рано. Вика спала от него немного поодаль. Ночью он долго не мог заснуть, потому что помнил признание Вики в любви. Неужели дождался? Или ее сиюминутное настроение? Голос сердца заглушал голос разума. Не хотелось гадать и думать, хотелось любить. В их жизни больше не было Макса. Ярослав это знал наверняка. Юлька пошла на поправку значит, будет ребенок, будет семья. Значит, они будут счастливы.

Он нежно поцеловал Вику. Она сонно потянулась и открыла глаза. Ярослав улыбнулся и прижал ее к себе. Она молчала и только тяжело дышала.

–Я тебя люблю! Как же я тебя люблю! – страстно прошептал он. – И никуда тебя не отпущу!

Вика рассмеялась. Сложно понять ее смех. Ярослав привык. Она была с ним и это главное.

Часть.

***

Жизнь стремительно набирала обороты. Дети росли, годы прибавлялись. В стране неожиданно грянул кризис. Неожиданно после того, как все вновь поверили в счастье. В России это был закономерный виток истории. Повторяющийся с пугающей периодичностью.

Ночной туман рассеивался, а Максу не спалось. В ночи потухла сигарета, слабый дымок растворился по кабинету. Он прокуренного смога было трудно дышать. Он поднялся и открыл окно. Свежий майский ветер ворвался в задымленное помещение. Дуновение ветра было свежим, чистым. Оно напомнило ему непонятное, давно забытое ощущение.

Макс воспаленными от бессонницы глазами смотрел на улицу за окном. Домой идти не хотелось, поэтому он остался в своем собственном кабинете в офисе. Даже не заметил, как пролетела ночь.

Год назад он развернулся со своей фирмой, пошел на расширение. Все шло отлично. Взяли кредиты. Очень большие. Отдавали регулярно. Все обещало быть замечательным, новые перспективы маячили невдалеке. Пока не начался этот проклятый кризис. Макс повяз в долгах. Продать свои филиалы не получалось. Либо совсем за бесценок. Это не могло спасти его от разорения. Зато проценты по кредитам росли регулярно.

Он чувствовал внутренне опустошение и усталость. Так плохо еще не было, жизнь не припирала.

Макс нашел кофе, заварил и с удовольствием выпил. Он потер уставшие глаза. Нужно доехать до дома и хорошенько выспаться. Потом снова все хорошо обдумать. Он взял со стола ключи от машины и поехал домой.

***

Вика не верила в кризис. В ее жизни почти ничего не изменилось. Также были деньги, и тысячи любых удовольствий, многие из которых стали дешевле. Это ее забавляло. Иногда Ярослав жаловался, что его доходы сокращаются. Только и всего. Конечно, как у всех были проблемы. Но вполне решаемые, конкретные, в целом не угрожающие его бизнесу.

Юля росла. Ярослав был рядом.

Однажды, ранним майским утром ей захотелось набрать номер Марины и поговорить. Проснулась утром, позавтракала и на ум пришла Марина. С нею Вика не встречалась с того далекого дня рождения. За столько лет захотелось узнать про Макса. Как жизнь у подруги?

–Алло, – произнесла Марина в трубку.

–Доброе утро, Марина, – настроение было хорошим.

–Вика? – Марина удивилась.

–Значит, узнала, – рассмеялась в трубку Вика.

–Вика, сколько прошло лет?

–Много, очень много. Страшно подумать, поэтому давай не будем об этом. Как у тебя дела? Как жизнь?

–По-прежнему. Муж, сын. Работа. Осложняет только кризис. Обычные проблемы. Ничего интересного. Только нервотрепка. Как у тебя?

–А у меня дочка растет, – Вика закусила губу. Долгое время она хотела скрывать от подруги, потому что Марина могла обо всем догадаться.

–Ты шутишь?! – по голосу Марины было слышно удивление. – У тебя дочь? Не могу поверить. Значит, получилось все, как ты хотела? Ярослав и ребенок. За что пили тогда в ресторане. Ты помнишь?

–В общем, да.

–Я тебе завидую. А мы с Антоном разводимся. Он уходит к молодой и красивой. Прошла любовь, я стала неинтересной, все время работаю. А ему хочется, чтобы его любили, встречали с работы.

–Тебе плохо? – спросила Вика.

–Я уже привыкла к этой мысли. Когда он мне сказал, мне было все равно. Я устала от собственного мужа. От его ворчания, от его привычек. От всего. Даже хочется пожить для себя, одной. Сын тоже почти взрослый. Прости, Вика, ты за столько лет мне позвонила, а я сразу начала выплескивать на тебя свои проблемы.– Марина извиняющее засмеялась в трубку.

–Ты мне как родная. Услышала тебя и обрадовалась. Если честно, мне твой Антон никогда не нравился. Почему мы не звонили друг другу столько лет?

–Спасибо за родную. Ты мне тоже, как родная. Я не решалась тебе позвонить. Ты молчала и я.

–Нам нужно обязательно встретиться. Я соскучилась по тебе. Обязательно.

–Давай в выходные.

–Согласна. Еще созвонимся перед выходными, уточним время встречи.

–Тогда да встречи?

–Марин, подожди, скажи, как у Макса дела? – не удержалась от вопроса Вика.

–У Макса? – вздохнула Марина. – В семье все хорошо. Эдик со Светой растут. А на работе у него серьезные проблемы. Он не может расплатиться с кредитами. Ему даже грозит конфискация имущества.

–Сколько он должен?

Марина назвала сумму. Внушительную.

–Сочувствую, – сказала на прощание Вика и положила трубку. В ее голове уже созрел план.

***

Вике не составило труда найти новый офис Макса. Она подъехала к современному зданию, припарковалась и прошла во внутрь.

–Девушка, а Максим у себя? – перед кабинетом Макса сидела секретарь.

Она посмотрела на Вику, смерила взглядом. Выглядела Вика великолепно. Одета шикарно.

–Да, у себя. Но Максим Егорович не принимает.

–А вы попробуйте. Скажите, что пришла Вика и хочет его видеть.

Девушка с сомнением посмотрела на Вику. Перечить ей почему-то не хотелось. Вика говорила властно, не давая шанса ослушаться. Секретарь взяла трубку и почти шепотом сообщила Максиму, что пришла какая-то Вика.

–Проходите, – после двух слов разговора с Максом разрешила девушка.

Вика толкнула дверь. Макс стоял за столом. В хорошем костюме, только на голове появилось немного седых волос. А, в общем, все такой же красавец. Идя к нему, она сосчитала, сколько лет они не виделись. Почти шесть лет.

–Вика! – на его лице застыло удивление. Он вскочил из-за стола и ринулся к ней.– Я не поверил, что это ты пришла ко мне. Что тебя привело ко мне? – Макс подошел к ней и взял в свои ладони ее немного холодные руки. – Как же я рад тебя видеть! Как же я скучал по тебе!

–А почему тогда не позвонил? Почему тогда не вышел ко мне? – ядовито спросила Вика.

Макс тяжело вздохнул.

–Все еще сердишься?

–Нет, не сержусь, – она резко посмотрела в его глаза. – Все в прошлом, Макс.

–Прости меня, прости, пожалуйста! – он прижал ее к себе.– Я не смог уйти от детей, оставить их. Я знаю, ты меня не поймешь.

–Почему?!

–У тебя есть дети?

–Дочка.

–А я почему-то думал, что нет.

–Почему?

–Смешно, мы играем в какую-то непонятную игру. Почему, отчего. Мне казалось, что ты не хочешь детей, не готова. Тем более от Ярослава. Может это мне казалось.

–Ты тоже когда – то был не готов стать отцом, стал же. Даже в первую очередь думаешь о своих детях.

–Тогда может быть, ты меня сможешь простить, что не смог тогда уйти с тобой.

–Я же сказала, все в прошлом.

Максим дотронулся до ее щеки, нежно провел рукой.

–Спасибо, ты замечательная.– Он ласково, едва касаясь губ, поцеловал ее.

Вика отстранилась.

–Ты думаешь, я пришла, чтобы услышать это?– она усмехнулась.

– Тогда зачем ты пришла? – она чувствовала, что он немного дрожит.

–Я вчера разговаривала с Мариной, она сказала, что у тебя проблемы с кредитами. Я хочу помочь. – Вика положила перед Максом кожаную большую сумку, раскрыла. Она была полна аккуратно упакованными и обернутыми банковскими лентами, пачками денег. – Здесь хватит, чтобы расплатиться с долгами.

–Я не могу это взять, – Макс отпрянул от сумки.

–Макс, давай без не могу. Без слов благодарности, без вопросов. Я могу дать эти деньги, могу помочь. Я знаю, что ты не ожидал от меня этого. Ну и что с того? Мы почти, как родные. Бери, когда сможешь, отдашь.

–Вика, я не могу это взять! Не могу взять это у тебя! Это очень большая сумма. У тебя потом могут быть проблемы.

–Проблем не будет. Это только мои деньги.

–Я все равно не могу взять! Я сам что-нибудь придумаю.

–Я же сказала, давай без лишних слов, – Вика поморщилась. Поставила сумку на стол и пошла к двери. На прощание сказала: – Когда придумаешь – отдашь. – И вышла.

На улице было тепло. Скоро лето. Именно летом все началось.

Ребенок от Ярослава, – усмехнулась Вика, вспомнив слова Макса. – Он так ничего и не знает. Тем лучше. – Она быстро уверенно шла навстречу солнцу.

Она отдала все, что у нее было. Вика давно копила и откладывала. На свое дело. Пригодились.

***

Стены квартиры давили на Полину Михайловну. С годами она все острее чувствовала одиночество. Особенно, как пошла на пенсию. Вика приезжала редко. Этих встреч не хватало матери. Единственной радостью в жизни Полины Михайловны стала Юля. Светлая нежная девочка. Спокойный ребенок. Полина Михайловна любила, когда Юля клала ей на колени голову и подолгу слушала сказки. Вспоминая внучку, старая учительница невольно рассмеялась. Надо же, такая хорошая девочка родилась у них! Не капризная, хотя она могла избаловаться с самих пеленок! Столько внимания уделялось единственному ребенку в семье, столько возможностей у семьи! Одни игрушки чего стоили!

Полина Михайловна потерла лоб. Вот бы Юлю сюда! Но у Юленьки была еще одна бабушка, которая опекала девочку намного чаще. Полина Михайловна пыталась забрать Юлю к себе. Но домработница Вики сообщала ей, что Екатерина Константиновна забрала Юлю из садика, потом ведет внучку в музыкальную школу, затем на танцы. На следующий день к репетитору иностранных языков. И так каждый день, то в музей, то в цирк, то снова на танцы, в школу иностранных языков, в музыкалку. То просто гулять. А Полина Михайловна ждала. Благодарила домработницу за сведения и клала трубку. Минуты уходящего дня тянулись бесконечно, от тоски хотелось лезть на стену или выть по-волчьи. Полина Михайловна собиралась и шла одна гулять, возвращалась вечером. Но прогулки в одиночестве не приносили радости. Она хотела видеть внучку, общаться с нею, сердце сжималось от обиды. Где справедливость? Ведь это она, родная бабушка Юли. Значит, она имеет больше прав на девочку. Полина Михайловна вернулась домой и подошла к телефону. Взяла трубку и набрала номер Вики. Положила трубку. Постояла с минуту, раздумывая стоит ли поговорить с дочерью на эту тему. Потом снова набрала номер Вики. Положила трубку и отошла. Походила по квартире. Ну почему Юля общается только с Екатериной? А она, Полина Михайловна? Нет, невозможно! Полина Михайловна вспомнила ямочки на щечке внучки и решительно подошла к телефону. Набрала номер Вики.

–Привет, мама! – послышался голос дочери из телефона.

–Привет, дочка. Как у вас дела? Как моя Юленька?

– Нормально у нас дела. Юля с Екатериной Константиновной. Все носится моя свекровь с нею. Представляешь, почти не вижу дочку. Иногда Юля у нее остается, а мне не перезванивают. Звоню – спрашиваю, где моя дочь, а мне отвечают, что Ярослав разрешил. Оказывается Ярослав уже знает.

Сердце Полины Михайловны учащенно забилось.

–Вика, а я? Я тоже хочу видеть свою внучку! Мне одиноко, мне грустно! Я тоже люблю Юлю! Я тоже могу водить ее на танцы, в музыкальную школу, рассказывать сказки, заниматься ее воспитанием! Или мне не доверяют девочку только потому, что у меня нет машины с личным водителем?! Я простая учительница?! Вика, мне неприятно об этом говорить, но я давно живу одна, в полном одиночестве. Ведь там, у Екатерины есть домработница, водитель, кругом люди, а она нашла нашу девочку и отнимает ее у меня! Я прошу тебя, поговори с ней. Для меня это жизненно необходимо! Я задыхаюсь без Юли! И потом, я имею больше прав на Юлю, чем она!

Вику окатила злость. Ей давно не нравилось, что большую часть времени Юля проводит со свекровью, Ярослав больше занимается дочерью, чем она мать. И больше знает о Юле.

–Конечно, мама, я объясню своей свекрови, где ее место. Прямо сейчас поеду и заберу свою дочь! Хватит!

Вика швырнула трубку и начала собираться к Екатерине Константиновне.

***

Вика притормозила около ворот Екатерины Константиновны. Посигналила и ей открыл ворота охранник. Вика кивком поздоровалась, прошла в дом. Встретилась Надя.

–Где Екатерина Константиновна? – немного грубо спросила Вика.

–В гостиной с Юленькой, – чуть замешкавшись, ответила Надя.

Вика твердым шагом направилась в гостиную. Дверь в гостиной была открыта, поэтому появление Вики Екатерина Константиновна не заметила. Перед Викой предстала интересная картина. Если бы Вика не была настолько злой на свекровь и не питала к ней столь категоричных чувств, то она бы умилилась при виде Екатерины Константиновны и Юли. Юля сидела на коленях у свекрови и, положив голову ей на плечо, слушала детский рассказ, непохожий на сказку. Что-то чересчур серьезное. Что Вика немного приостановилась. Екатерина Константиновна читала с выражением и гладила внучку по макушке. Юля сосредоточенно пыталась понять, о чем читала бабушка. Она хмурилась и смотрела в лицо Екатерины Константиновны, желая поскорее узнать развязку. Судя по всему, чтение сильно занимало Юлю.

Вика ступила в гостиную. Екатерина Константиновна подняла глаза от книги и посмотрела на Вику. Таким взгляд свекрови Вика никогда не видела. Он светился материнской нежностью.

–Мама,– Юля встрепенулась, ласково улыбнулась матери.– Ты приехала!

–Здравствуй, Вика,– лицо Екатерины Константиновны вновь приняло привычное выражение лица.

–Здравствуйте, Екатерина Константиновна,– хмуро ответила Вика и, глядя на Юлю, сказала,– Собирайся, мы едем домой.

–Почему, мама? – с детской непосредственностью спросила Юля.

–Тебе что сказала мама?! – взорвалась Вика.

Юля испуганно уставила на мать, потом посмотрела на бабушку. Екатерина Константиновна тоже ничего не понимала. Она ведь договорилась с сыном по поводу Юли, предупредила.

–Вика, почему, я ведь звонила Ярославу? Он согласился, что Юля ночует у меня. Я бы завтра отвезла ее в садик.– Она чувствовала, что ее голос дрожит, становится заискивающим.

–А меня, мать, спросили, разрешаю ли я вам взять мою дочь?! Отвезти вам ее в садик?!

–Что я сделала плохого? Я отвожу Юлю в садик, потом в музыкальную школу, в школу иностранных языков, – глаза Екатерины Константиновны стали наполняться слезами.– Почему ты на меня кричишь?!

–Ненавижу! – выдавила Вика.– Хотите забрать у меня, таким образом дочь, быть самой лучшей бабушкой, опередить мою маму! А чем она хуже вас?! Думаете, она не сможет также водить Юлю по разным кружкам?! Хорошая месть, грамотная! Забрать мою дочь и настроить против меня! Запомните, это моя дочь!– Вика ткнула пальцем в Юлю.

–Вика, все не так, – Екатерина Константиновна не могла больше сказать ни слова, ей стало тяжело дышать.

–Как будто бы я вас не знаю. Не смогли простить мне сына, взялись за Юлю!

–Я же старалась для Юли! Я же люблю ее! – из глаз Екатерины Константиновны хлынули слезы.

–Бабушка, – Юля рванулась к Екатерине Константиновне, но Вика остановила ее.

–Юля, я тебе сказала, собирайся! – грозно прикрикнула Вика на дочь.

Юля взмахнула руками и замерла, ища поддержки у бабушки, жалея ее взглядом.

–Собирайся, – через силу улыбнулась Екатерина Константиновна.

Юля скрылась в своей комнате, потом вернулась одетая. За это время Вика с Екатериной Константиновной не произнесли ни слова.

–До свидания, бабушка, – помахала на прощание Юля.

–Спокойной ночи, – сухо пожелала Вика Екатерине Константиновне.

–И все– таки, Вика, ты не справедлива ко мне, – выдавила Екатерина Константиновна.

Вика проигнорировала ее слова, она подхватила Юлю за руки и потащила к выходу.

Екатерина Константиновна видела из окна, как машина Вики увозила Юлю. Она отошла от окна и в следующую минуту свалилась на пол, держась за сердце. На звук падающего тела прибежала Надя и нашла Екатерину Константиновну без сознания.

***

–Мама, почему ты забрала меня от бабушки? – сидя в машине, спросила Юля.

Вика со злостью хлопнула по рулю ладонями.

–Запомни меня дочка, что бабушка у тебя только одна – Полина Михайловна. Это понятно?!

–А папина мама? – растеряно сказала девочка. В свои неполные шесть лет, она не понимала взрослых игр и недоговоренностей.

–Слушай, неужели тебе не понятно,– Вика резко затормозила и повернулась к дочери. Юля испуганно смотрела на мать. – У тебя только одна бабушка – Полина Михайловна.– Вика взяла дочь за подбородок и заставила ее смотреть ей в глаза. – Запомнила?

Юля часто закивала, не зная чего ждать от матери.

–Запомни это на всю жизнь, – уже более миролюбиво сказала Вика и нажала на газ.

***

Максим долго ждал Вику недалеко от ее дома. В прошлый раз она исчезла так стремительно, что он не успел ее остановить. Впрочем, тогда он растерялся. Появление Вики в его офисе было неожиданностью. С тех пор Макс потерял покой, она снилась ему ночами, постоянно не выходила из головы. Он думал только о Вике.

Вика припарковалась около подъезда и вывела из машины девочку. Дочка, понял Макс. Ее и Ярослава. Ревность поднялась из глубины души. Он и не думал, что девочка такая взрослая. Наверное, родилась после того, как они расстались тогда с Викой. Не растерялась Вика.

Вика с девочкой скрылись в доме. Он не осмелился подойти к ней вместе с дочерью.

На следующее утро он снова остановился недалеко от ее дома. Сидел в машине, пока не появилась она. Вика ровно вела машину. Странный она человек, даже после аварии не отказалась от вождения за рулем.

Максим вывернул вслед за Викой, посигналил. Вика заметила его в машине. Она остановилась, но долго не выходила из авто. Ждала, думала.

–Вика! – Макс стоял рядом с дверью и ждал.

Она играючи опустила стекло в своей машине.

–Да, Максим! – она надменно смотрела на него.

–Привет, – выдохнул он.

–Здравствуй, Макс, – усмехнулась Вика.

–Вика, – Макс открыл дверцу машины и вытащил ее.– Вика, я скучал по тебе все эти годы, я больше не могу! Я думаю о тебе с того дня, как ты появилась у меня в офисе.

Она расхохоталась.

–А я без тебя могу! Понимаешь, могу. Спокойно сплю, играю с дочерью. Живу одним словом! – она с вызовом смотрела ему в глаза. – Могу, Макс! Без тебя могу!

Она была такой красивой, когда кидала ему эти слова в лицо. Решительной, самоуверенной. Нисколько не изменилась за эти годы. Макс не выдержал, наклонился и поцеловал Вику в губы. Она ответила на поцелуй. Потом посмотрела на него.

–Что, Макс, думал, я растаю? – онам улыбалась уголками губ.

–Почему только я тебя люблю?– вздохнул он.

–Когда-то я хотела стать твоей женой, – Вика скривила губы, – но ты не захотел, ты выбрал ее. Желаю удачи, Макс!– она хотела прыгнуть в машину, но он схватил ее.

–Не отпущу, – он начал ее целовать, покрывая поцелуями лицо, шею, руки. – Любимая моя, не отпущу. Навсегда останусь с тобой. Не могу больше без тебя!

Вика снова поверила ему и позволила сесть в его машину. И снова они были вместе.

***

Эдик догнал отца около машины. Он выскочил из квартиры сразу за Максом.

–Подожди, отец, – строго сказал сын, придерживая дверь внедорожника.

Максим повернулся к сыну. За этот год Эдик раздался в плечах. Заметно вырос, окреп.

–Слушаю, тебя, Эдик, – Максим улыбнулся сыну.

–Я видел вас с Викой, – в лоб произнес Эдик. Он не помнил многих друзей и знакомых родителей. Но Вика. Это лицо запомнилось ему навсегда.

–И что? – Максим разозлился на Эдика.

–Я не дам тебе обижать маму! – сын расправил плечи и навис над отцом. Лицо Эдика горело огнем мести, решимостью. – Уходи к ней! Мы без тебя обойдемся! – он не кричал, как мальчишки в его возрасте. Он говорил твердо, отрывисто, четко. Без страха, без истерик.

–Вот как? – Максим с интересом смотрел на него. Он улыбнулся.– Обойдетесь без меня?! Это ты про себя подумал? А мама, Света? – Максим вздохнул.

–А так лучше?! – Эдик сжал кулаки.– Уходи от нас!

–Если бы, Эдик, все было бы так просто, – он смотрел поверх головы сына.

–Обидишь маму, я за себя не ручаюсь! – пообещал Эдик и схватил отца за грудки рубахи.

Максим посмотрел на кулаки сына и рассмеялся.

–Да отпусти ты! Без тебя разберусь. Защитник!

–Я тебе сказал, отец! – Эдик злой походкой пошел от отца, ни разу не оглянувшись.

***

Максим любил Эдика. По-своему. Он до малейшей детали помнил, как этот малыш появился в его доме. Именно тогда Максим понял, какой необычный человек Нина, и как ему повезло.

Макс уже собирался жениться на Нине. Родителям она понравилась сразу, они надеялись, что Максим успокоится, остепенится, когда появилась его малознакомая подружка. Которая заявила, что у него родился сын.

Это был обычный день, обычное утро. В дверь настойчиво позвонили. Максим открыл дверь. На пороге стояла давняя подруга Макса.

–Привет,– в первую минуту Макс оторопел.

–Здравствуй, Макс,– сказала она. Девушка бесцеремонно ввалилась в квартиру. В руках она держала сверток.

–Максим, кто там?– громко из глубины квартиры спросила мать Максима, которая помогала им с Ниной готовиться к свадьбе.

Максим молчал. Заинтересованная молчанием сына Алла Геннадьевна вышла к двери. Перед нею предстала незнакомая девушка. Довольно симпатичная, но в ее лице она почувствовала скрытую угрозу.

– Вы кто? – поинтересовалась Алла Геннадьевна, с интересом посматривая на незнакомую девушку.

–Я мама вашего внука,– девушка нагло посмотрела на женщину.

–Кого?– в один голос спросили Алла Геннадьевна и Макс. Лицо матери Макса вытянулось.

–Твоего сына,– повторила девушка.

–Доигрался?– едко спросила мать.

Максим посмотрел в дверной проем, ведущий в комнату. Там стояла Нина и молча наблюдала за происходящим. Железные нервы у девушки. Еще тогда подумала Алла Геннадьевна.

–Тут что, ребенок? – Макс в недоумении показал на сверток. Это нельзя было даже назвать пеленками. Старые, изношенные тряпки, которые застираны почти до дыр.

–Твой ребенок, Макс,– пояснила незнакомка.

–Вы проходите,– наконец сказала Нина.

Максим с Аллой Геннадьевной недоуменно посмотрели на Нину. Но повиновались ей. Алла Геннадьевна закрыла за девушкой дверь. Она чувствовала, как в ней все больше нарастает раздражение сыном. Она почему-то всегда чувствовала, что рано или поздно этим все закончится. Придет какая-нибудь нахалка и заставит его на ней жениться. Ведь бросит его Нина, уйдет, с тревогой подумала Алла Геннадьевна.

Девушка прошла в зал и положила на диван сверток. Малыш оказался развернутым. Он тихо лежал, смотрел на них, не издавая ни звука. Такой же светловолосый, как Максим.

–Нет, он не может быть моим сыном! – наконец опомнилсяМаксим. Он смотрел на мальчика и все больше приходил к выводу, что этот малыш не может быть его сыном.– Мы не виделись с тобою почти год!

–Я только что из роддома!– Девушка с ненавистью смотрела на Максима. – Если ты не веришь, что это твой ребенок, я согласна на экспертизу! Макс – это твой ребенок.

–А о чем вы думали раньше?! – раздраженно спросила Алла Геннадьевна.– Мы бы вам денег дали.

–Я хотела его!– девушка опустилась на диван рядом с крохотным мальчиком и заплакала,– а сейчас я не хочу его. У меня нет мужа, нет работы. Я хочу начать все сначала!– она горько плакала.

–Детсад какой-то,– зло прошипела Алла Геннадьевна,– Максим, где ты их только подбираешь?!

–Такой хороший,– Нина склонилась над мальчиком и улыбнулась.– Как его зовут?

–Эдик,– сквозь всхлипывания произнесла незнакомка.

–Ну и имечко,– не удержался Максим.

Эдик захныкал. Никто не кинулся к малышу. Нина обвела всех взглядом. Алла Геннадьевна сверлила глазами незнакомую девушку, Максим стоял так, что казалось, что еще чуть-чуть, и он схватится за голову, а девушка плакала. Она не чувствовала себя с ребенком единым целым.

–Можно? – Нина протянула руки к мальчику и взяла его на руки. Эдик сразу замолчал. Он не умел еще даже голову держать. По телу Нины прокатился комок нежности.

– Итак, чего вы хотите? – спросила Алла Геннадьевна.

–Заберите его,– тихо попросила девушка.

Нина обернулась на девушку. Она попыталась поставить себя на ее место. Нет, она никогда так не сможет поступить. Но Эдик, он был таким беззащитным, милым. Очень напоминал Макса. Она почувствовала, что этот мальчик, точно сын Максима. Такой несчастный.

–Нет, ну какая нахалка,– удивилась Алла Геннадьевна.

Максим смотрел на маленького мальчика и испытывал к нему только жалость.

–Я не уверен, что это мой сын,– сказал Максим.

–Да делайте же экспертизу, если не веришь! – Девушка соскочила с дивана. – Беременность испортила мою фигуру! Я чуть с ума не сошла за эти месяцы! Токсикоз, головокружения, а ты жил, как ни в чем не бывало.

–Так, все! Никаких истерик! Только ДНК! – как приговор вынесла Алла Геннадьевна. – Мы дадим вам денег и, пожалуйста, уходите!

–А Эдик?! – спросила Нина. – Вы отдадите ему ей? Он же ей не нужен!

Максим стоял в нерешительности.

Решила все Алла Геннадьевна.

–Все это время мальчик был с мамой. Так что побудет еще. Максим, дай девушке денег.

–Ее зовут Олеся. – Максим достал девушке приличную сумму.– Я тебя прошу заботиться о нем. Купи ему, наконец, приличную одежду.

Девушка поднялась, небрежно взяла мальчика. Сердце Нины екнуло.

Максим проводил девушку и вернулся.

–Алла Геннадьевна, ну почему вы отдали его ей? – Нина спорила, она раскраснелась, а в глазах была такая жалость и сострадание.

–Нина, Ниночка, да я не уверена, что этот мальчик мой внук! – простонала Алла Геннадьевна. – Дай Бог, чтобы эта девица больше никогда не приходила!

Нина отвернулась, показывая, что она не согласна.

Девушка вернулась. ДНК подтвердило, что Максим – отец Эдика.

***

-Где Вика?! – Ярослав раздраженно смотрел на часы. Он собирался ехать к Екатерине Константиновне в больницу. Мать просила, чтобы Вика приехала к ней в больницу, а жена исчезала из дома в неизвестном направлении и все не находила времени приехать к свекрови в больницу. А Екатерина Константиновна просила каждый день, спрашивала. Заглядывая ему в глаза. От этого взгляда было больно, тяжело.

Александр Иванович строго смотрел на Ярослава.

–Ты узнал, где моя жена? – громогласно спросил тот.

–Похоже, все то, же самое.

Ярослав остановился рядом с начальником службы безопасности.

–Она с Максом? – сухо спросил он. Догадывался сам.

Александр Иванович кивнул.

–Тварь! – смачно проговорил Ярослав, желваки заходили по лицу. Он вышел во двор, где в машине его ждала Юля. Сел и шофер повез их к Екатерине Константиновне в больницу.

***

Это была самая счастливая неделя в жизни Вики. Она любила и знала об этом. Не обманывала сама себя. Тем прекраснее была каждая новая встреча. Мучительной, болезненной, но настоящей. Она не играла. Она жила, полностью отдаваясь своим чувствам.

Каждую свободную минутку, Вика бежала к нему. Ей было безразлично, что происходит вокруг. Екатерина Константиновна болеет? Но ведь все болеют в ее возрасте. Она не могла навестить свекровь, которая лежала в больнице. Вика погрязла в собственных чувствах, поражаясь, что может так любить. И во-вторых, она не простила Екатерине Константиновне Юльку.

Вика легкой, летящей походкой прошла в квартиру. Максим уже был на месте. Он курил и выпускал дым в форточку. Медленно, задумчиво.

–Макс! – Вика положила ему на плечи со спины руки.

Он повернулся и взял ее руки в свои, нежно улыбнулся, поцеловал ладони и замер, рассматривая ее лицо. Потом прижал к себе. Так и простояли несколько минут.

–Макс, что с тобой? – с тревогой спросила Вика.

–Просто думаю, как поздно мы с тобой встретились.

Вика улыбнулась.

–Мы встретились с тобой давно. Это было до того, как ты женился на Нине.

–Но поздно поняли, что созданы друг для друга, – ветер с шумом осени врывался в открытую форточку.

–Макс, я тебя не понимаю, – насторожилась Вика, она откинула со лба челку и посмотрела ему в глаза.

–И тогда у тебя были совсем другие ценности. Как, впрочем, и у меня.

–Ты был неисправимым бабником, – съязвила Вика.

–А ты меркантильной до мозга костей.

–Макс! – Она хмыкнула.– К чему этот разговор?

Он молчал, по его лицу промелькнула тень. Закурил сигарету.

–Вик, нам надо расстаться. Я больше так не могу. Эдька все знает. Нехорошо мне. Прости!

Вика отстранилась, повернулась и пошла одеваться. Он стоял, отвернувшись к окну, и медленно курил сигарету. Она хлопнула дверью и вышла из квартиры. Его челюсти сжались до боли, он зажмурил глаза, чтобы не видеть, как Вика выходит из подъезда и красиво садится в машину. Грациозность была ее врожденной чертой характера.

Вика нажала на газ, и машина резко сорвалась с места.

***

Ярослав с Юлей вошли в просторную, светлую палату. Он вел девочку за руку. Екатерина Константиновна выглядела удручающе, еще хуже, чем вчера. Она худела на глазах, ее глаза ввалились, скулы обозначились еще сильнее, лицо теряло упругость, приобретая все больше морщинок, которые все сильнее изрезали лицо, оно становилось земляничного цвета. В руку Екатерины Константиновны была поставлена капельница, капля за каплей она стекала по прозрачной трубочке и терялась в ее тонких венах. При виде Ярослава с Юлей она постаралась улыбнуться. Екатерина Константиновна стеснялась своего состояния.

– Привет, бабушка,– сказала Юля. В глазах девочки застыл страх и слезы.

Екатерина Константиновна вновь умилилась Юлечке. Такая красивая! Светлые волосы Юли были перетянуты резинкой и собраны в хвост. Серые глазки пытливо и с жалостью смотрят на нее. Кто бы мог подумать, что именно эта девочка станет для нее такой родной! В ее глазах нет ни тени насмешки, она смотрит серьезно, как Ярослав, а вовсе не Вика. Екатерине Константиновне захотелось расплакаться.

–Здравствуй, мама, – Ярослав держится молодцом, и все равно очень плохо скрывает жалость в глазах. Он присел рядом с Екатериной Константиновной, нежно погладил руку матери.

–Здравствуйте, мои родные,– она с трудом произнесла эти слова. От жалости к сыну и внучке у нее вновь заныло сердце. Ей так хотелось их прижать и выздороветь, а потом пойти домой. К черту все, Вику, ненависть к ней. Жизнь прекрасна и так. – Вика не пришла?

–Нет,– Ярослав постарался спрятать от матери глаза.

–Где же она? – тихо спросила Екатерина Константиновна.

Ярослав молчал. Юлечка прикоснулась к бабушке. Екатерина Константиновна заметила, как неловко она себя чувствует. Все правильно, Вика ей самый родной человек, ее частичка. Переживает, наверное, за свою мать. Но ведь и она, Екатерина Константиновна ей не чужая. Она приросла к этой девочке, искала в ней свое отражение, отражение своего сына. Нет, Юлечка была их девочкой. Их.

–Бабушка, ты не нервничай, не переживай, тебе нельзя,– Юля присела на стульчик, почти рядом, нежно поправила одеяло.– Ты нам здоровая нужна! – Юля говорила тихо, в горле у нее застрял комок горечи. Каким-то детским чутьем, она чувствовала, что бабушка умирает. Это была первая в ее жизни потеря, наступление которой невозможно было отвратить.

–Я не волнуюсь,– через силу сказала Екатерина Константиновна. Встречи с родными причиняли ей боль.– Конечно, я старая. Старуха, но неужели она не могла ко мне придти?! У Вики такие важные дела?! – Белая просторная, чистая палата давила на нее. Бережный уход чужих людей тяготил ее. Быть может, перед самым концом жизни, она хотела с ней поговорить, попросить прощение и простить. Но Вику это не волновало, не трогало, она была ей безразлична. Екатерина Константиновна надменно поджала губы.

–Бабушка, мы тебя любим! – Юлечка прижалась к худеющей на глазах женщине, которая была ей родной, любимой, очень доброй.– А мама придет, она обещала!– Юлечка заплакала.

Екатерина Константиновна прижала к себе внучку.

–Да, да, конечно. Юлечка, ты погуляй, а мы с папой поговорим.

Девочка встала и вышла из палаты. Екатерина Константиновна посмотрела на сына. Он сидел, и устало смотрел на мать.

–Как ты можешь так жить?! Как?!– едко спросила Екатерина Константиновна.

–Давай не будем об этом говорить,– попросил Ярослав.

–Так нельзя жить, Ярослав. Уйди от нее. Ты же сильный человек, ты так многого сумел добиться в жизни. Забери у нее Юленьку и уходи. Найди себе другую женщину. Быть может, у тебя еще будут свои дети, мои внуки.

–А Юлька, мама?

–А Юлька, она наша. Береги ее и не отдавай ее Вике. Я тебя прошу! Очень! – на глазах Екатерины Константиновны появились слезы. Она чувствовала, что умирает и не сможет защитить свою внучку.

–Мама!– Ярослав сильно сдавил ее руку. Слова застряли в горле.

–Все будет хорошо! – сказала Екатерина Константиновна. – Вот вылечусь и со всем разберусь!

Он улыбнулся.

–Зови Юленьку! – попросила Екатерина Константиновна.

Юля вошла в палату. Прощание было тяжелым. Ярослав уходил от матери и ненавидел Вику. Как никогда в жизни.

Они не успели доехать до дома, им позвонили из больницы и сообщили, что Екатерина Константиновна умерла.

Никто не знал, как последние часы своей жизни она ждала Вику.

***

Ярослав долго ходил вокруг машины. Он знал, что причиной смерти Екатерины Константиновны был он. Он долго не мог сесть в салон автомобиля. Осенние листья мягко опадали и ложились на землю. Едва тронутые осенью, желтые и красные. В эту минуту мир опустел, стал намного уже, свелся только к одной-единственной дочери, которую он понял, что никому не отдаст. Юля сидела в салоне машины и плакала навзрыд, сильно и беспомощно. У него комок застрял в горле. Ярослав чувствовал, как давит в груди. Екатерина Константиновна любила мягкую теплую осень. На ум пришло его первое в жизни 1 сентября. Екатерина Константиновна ведет его в школу. Он держит в руках огромный красивый букет цветов. А она идет красивая, еще молодая. Она верит в него и гордится. Он умеет считать и читать, писать. Как быстро летит время! Ярослав закрыл лицо ладонью.

–Папа! – Юля вылезла из машины и подошла к нему.– Поехали домой, папочка!

–Да, конечно.– Ярослав согласно кивнул. Через год Юля уже пойдет в первый класс. Как хорошо, что эта девочка у него есть!

Машина медленно тронулась и поехала.

Приехав домой, Ярослав не нашел Вики дома. Решение созрело мгновенно. Они расстанутся. Ярослав сел и налил коньяк. Выпил залпом. Неожиданно скрипнула дверь. Он поднял голову и увидел в дверном проеме Вику. Она стояла, а в глазах ее виднелись слезы. Она сдерживалась, чтобы не заплакать. Так плохо ей никогда не было. Все. Они расстались с Максом.

–Где ты была?!– вскинулся Ярослав.

Вика промолчала. Вытерла рукой помаду.

–Снова была с ним?! – Ярослав закричал и схватил Вику за плечи.

–Папа! – Юля выбежала на крик и остановилась между родителями.

–Уходи! – попросил он Вику. Голос дочери его немного отрезвил.

–Папа, папочка! – закричала Юля.

Вика гордо вскинула голову. Хорошо, она уйдет. Но что-то в голосе Ярослава заставило ее посмотреть на него внимательно.

–Что случилось?

–Думаю, тебе это будет не интересно. Но я скажу. Мама умерла. Она ждала тебя, Вика! Спрашивала!

–Не может быть! Екатерина Константиновна умерла?! – Вика посмотрела на Ярослава.– Ярослав, прости меня! Прости меня!– Вика заплакала. Ее губы тряслись. Она почувствовала, как Екатерина Константиновна ей дорога. Ей стало жалко ее, жалко себя, жалко Ярослава. Она почувствовала себя той тринадцатилетней девочкой на кладбище, когда хоронили Настю.

Муж подошел к Вике вплотную, хотел что-то сказать, потом повернулся и вышел.

***

Похоронили Екатерину Константиновну, если бы ей это принесло удовлетворение, хорошо. Огромные, пышные венки, дубовый лакированный гроб, много народу, и грустная похоронная музыка в последний путь. Гроб несли долго и всю дорогу усыпали ярко-красные, как кровь розы.

Это нужно было Вике. Она одна рыдала на кладбище до бессилия, до хрипоты изнутри, когда не остается сил рыдать грудной клетке, помогает желудок, и хрипы идут оттуда.

Вика искренне жалела Екатерину Константиновну. Они с Юлей стояли в черных траурных платьях. Неприлично красивые. Даже траур их не портил, на них хотелось смотреть и не отрывать глаз. Почти божественные лица, одухотворенные печалью и глубоким горем.

В серых глазах Юли замер страх. Слезы текли в душе, нанося неизлечимые раны, как внутреннее кровотечение.

Вика целовала морщинистые холодные руки Екатерины Константиновны. Две женщины, которые так и смогли найти общего языка при жизни, которые так друга не поняли или не захотели понять, перед лицом смерти захотели это сделать.

Если бы не было так поздно…

Ярослава качало из стороны в сторону. Он молчал.

Екатерину Константиновну опустили в землю, закопали, установили памятник. И люди медленно пошли к машинам. Вика шла последняя, она крепко держала Юлю за руку и плакала.

А Екатерина Константиновна осталась лежать на кладбище одна. Рядом с мужем, с которым они вырастили единственного сына. И среди тысяч других могил.

***

Жизнь потекла без Екатерины Константиновны. Стало непривычно. Во всем чувствовался ее дух. Ярослав не простил Вике маминой смерти. Вика не ушла. Она изменилась. Все дни сидела с Юлей, начала заниматься домашним хозяйством. Иногда Ярослав заставал жену на кухне и плиты. Вика усердно готовила. Он видел, как за ее спиной сначала прыскали кухарки, а через некоторое время стали относиться с уважением. Вика занялась разведением цветов на клумбе Екатерины Константиновны во дворе ее коттеджа. Однажды Ярослав проходил мимо, не обращая внимания, и вдруг увидел Вику, которая копалась в земле. Своими руками, а рядом помогала Юля. Он остановился. Замер, боясь пошевелиться. Наконец они заметили его. Вика улыбнулась, вытирая лоб сгибом локтя. Была осень, дул прохладный ветер. Дочка была в кофте и спортивных штанах. Юля проследила за улыбкой родителей. Лед тронулся, теперь они обязательно помирятся, пронеслось в ее голове.

–А мы бабушкины цветы сажаем, чтобы потом они взошли. Это память о бабушке, – радостно поведала Юля.

Вика смущенно молчала. Ему хотелось расцеловать ее руки, замаранные в земле. Именно в тот день Ярослав переехал в комнату жены. Но окончательного примирения еще не случилось. Между ними витал дух недоговоренностей и обид.

Через три недели Вика почувствовала слабость и тошноту. Просто так сделала тест и чуть не потеряла сознание. Она, не раздумывая, поехала к врачу, что вела ее с Юлей. За шесть лет ее врач получила еще большую должность. Периодически они с Викой встречались. Вика ходила к ней на прием и теперь знала где ее искать.

–Возьмите меня к себе, – попросила Вика.

–Вообще – то я уже не веду пациентов. А что у вас? – она хорошо помнила Вику.

–Чувствую себя нехорошо. Посмотрите, – уклончиво ответила Вика.– Я никому так больше не верю, как вам.

Врач сдалась.

–Ложитесь.

Вика легка на кресло. После обследования Алена Викторовна не спеша сняла перчатки, выкинула в урну, потом вымыла руки. Вика терпеливо ждала.

–Поздравляю, у вас будет еще малыш. – Алена Викторовна села за стол и что – то начала писать. – Одевайтесь и присаживайтесь.

Вика присела на кресло, предложенное врачом.

–Что будете делать? Срок пока небольшой. Или вам нужно время, чтобы подумать?

–Рожать, – твердо сказала Вика.

–Вот и хорошо. Я могла бы порекомендовать вам хорошего специалиста, но знаю, что ему придется с вами очень сложно. Что ж, по старой памяти возьму вас к себе. Вы будете моей единственной пациенткой.

–Спасибо вам большое, – обрадовалась Вика.

–А Ярослав Всеволодович будет согласен?

–Вы даже помните, как его зовут? – удивилась Вика.

–Конечно, помню. Кстати, как ваша девочка?

–Растет. Знаете, дороже ее у меня нет никого. А с Ярославом у нас сложные отношения.

–Наладится.

–Я не хочу пока ничего ему говорить.

Алена Викторовна вздохнула. Шесть лет ничего не изменили в Вике.

–Вика, я не думаю, что это правильное решение, – Алена Викторовна машинально отодвинула то, что писала. – Вам нужно все ему рассказать. У нас могут в любой момент возникнуть осложнения. Вам нужна забота и никаких волнений.

–Я подумаю, – пообещала Вика.

Алена Викторовна подвинула к себе то, что писала. Выписала Вике направления на анализы, рецепты. Вика схватила кипу бумаг, еще раз поблагодарила, и ушла. Алена Викторовна еще раз тяжело вздохнула. Знала она Вику. Не скажет она Ярославу про свою беременность. Что за человек?!

Нужно самой поговорить с Ярославом! Почему она не подумала спросить у Вики номер телефона Ярослава? Алена Викторовна кинулась к телефонному справочнику. На работе его не подзывали к трубке.

–Девушка, я врач его жены – Виктории Николаевны. Мне нужно срочно с ним связаться, – не теряя самообладания, просила Алена Викторовна.

Через час томительного ожидания, Ярослав позвонил сам.

–Мы можем встретиться? – спросила Алена Викторовна у него. Он узнал ее сразу.

–Когда вам угодно?

Они договорились о встрече.

В нужное время Алена Викторовна была в условленном месте. Ярослав ждал там же.

–Здравствуйте, Ярослав Всеволодович! – она подошла к машине, в которой он ждал ее.

–Здравствуйте. Извините, не помню вашего имени – отчества. Вылетело из головы.

–Не оправдывайтесь. Столько людей вокруг вас. Меня зовут Алена Викторовна.

–Рад видеть вас. Хотите поговорим по дороге? Я вас куда-нибудь, подвезу. Вы с хорошими известиями?

Алена Викторовна немного улыбнулась.

–Давайте лучше прогуляемся.

–Уговорили, Алена Викторовна, – Ярослав весело склонил голову набок. Он вышел из машины. Они, поравнявшись, пошли по дороге.

–Итак, – Ярослав был выше врача на целую голову. Они смешно смотрелись на фоне улицы.

– Я решила, что вы должны знать. Сегодня у меня на приеме была ваша жена – Виктория.

–С ней все нормально?

–Она беременна, – врач остановилась. – Я знаю Вику не один год. Знаю ее непредсказуемый характер. У нее могут быть серьезные осложнения. Но она не хочет пока вам ничего говорить. Я не знаю, что произошло между вами, но беременность, особенно в случае с Викой, трудное дело.

Ярослав счастливо улыбнулся.

–Спасибо вам, Алена Викторовна! Вы даже не представляете, что сделали для меня! Мои ребята вас подвезут, куда вам надо! Спасибо!

Ярослав сразу после разговора с Аленой Викторовной приехал домой. Он прошел в комнату, где перед зеркалом Вика одевала Юлю. Дочка послушно примеряла вещи. Ярослав подошел к жене и обнял ее со спины.

–Я все знаю! – прошептал он на ушко.– Я говорил с Аленой Викторовной.

–Я хочу сына, – также шепотом ответила Вика.

–Значит, будет! – они смотрели в зеркало и улыбались друг другу. Стена отчуждения и обид рухнула сама собой. Они помирились. Все плохое, казалось, осталось позади.

Конец первой книги.