Сказки [Лика Янич] (fb2) читать постранично, страница - 3

не стало – было ль сном?

Там небо, и трава, и заводь,

Я в лёгком платье, босиком,

И ты меня зовёшь поплавать.

А я смеюсь в ответ, и смех

Дробится в тишине звенящей.

И голос твой: «Одна из всех

Из прошлого – ты в настоящем».

А вот уже в траве лежишь

В объятьях неба и растений.

И оголтелый вьётся стриж,

Сшивая облака и тени.

А мои пальцы учат впрок

Загар, морщинки, прядей жёсткость.

И судьбы вдруг на малый срок

Утратили былую зоркость,

Нас упустив… И где взять сил

Разрушить сказку в миг единый?

А напоследок ты б спросил

О том, как назовём мы сына.

Декабрь… так поздно… тихо здесь –

Лишь гости шутят над развязкой.

Довольно с вас! Пора знать честь –

Иссякли на сегодня сказки.

Опоздавший снег

А дождь сегодня обернулся в снег -

Совсем нежданный, тихо безутешный,

Растерянный, совсем как человек -

Покинутый, беспомощный, нездешний.

Уже апрель – так что ему сбрело

Опять смотреть на наше бесприютье?!

Не будет от него сейчас светло,

Но он идёт наивнейшею сутью.

Не долетит он даже до земли -

Да где ему укрыть всю эту слякоть?!

Его порыв понять мы не смогли,

Заплакал бы – но он не дождь, чтоб плакать.

Застенчиво бежит от наших глаз,

Собою сам ужасно недоволен,

Ему и жизни, может быть, на час -

Он снежностью и снегилизмом болен.

Преодолел он мрак и высоту,

Но разминулся всё-таки с любимой.

И исчезает он, храня мечту,

Что просто снова обретает зиму.

Соломенная вдовушка

И соломинка мне опора,

Но с расспросом сейчас не лезьте!

Обходила прилежно горы,

А споткнулась на ровном месте.

Знать бы – век просидела дома -

Здравый смысл, он под стать аресту.

Я огонь занесла в солому,

А никто не шепнул: «Ни с места!»

Видно, счастье не там искала –

По соломке, да против шерсти,

Как иголку на сеновале,

Как дорожку на свято место.

Рай соломенный в чистом поле:

Каждый шорох – дурные вести.

Вихрь поднялся и обездолил -

Всё на месте, а я не к месту.

Лишь соломенный цвет пожара,

Соль в глазах, а во рту вкус жести.

Жаль, что чаще после удара

Узнаёшь про больное место.

Что ж, сменила мыло на шило –

Да в мешок!.. Но сказать по чести:

Я соломки не подстелила

На проклятое это место.

Неизвестность

Нет понятья «безысходность смерти»,

Бьёт лишь жизнь наотмашь – плачь, не плачь.

В благосклонность вы её не верьте –

Наготове плётка неудач,

Где-то под рукою кнут сомненья,

Жаждет пистолет прильнуть к виску,

И крадётся вслед за нами тенью

Обречённость, прихватив тоску.

Вдруг пути прервутся тупиками,

И ступеньки устремятся вниз,

Некрологи ухмыльнутся в раме:

– Все там будут! – правильный девиз.

Все там будем! – в чём тогда проблема?

Раньше, позже – нет причин гадать.

Может, это лишь побег из плена

Иль призыв во внеземную рать?

Ведь недаром с миром всяк отпущен,

И единый раз земля как пух…

Если в самом деле ждут нас кущи,

То наделал шуму б этот слух –

Только бы хоть кто-то возвратился,

Посмотрев хотя б одним глазком.

От вновь прибывших тот свет ломился б,

Шли б туда шеренгой и гуськом.

Но спасает, как всегда, незнанье –

Никому ведь неохота гнить.

Зависаем перед вечной гранью,

Втискивая тщетно «быть» в «не быть».

Сказка и песня

То мы часто просим,

Что сберечь не в силах…

Мне намедни осень

Сказку подарила.

Вроде шутка, малость,

А на сердце легче.

Мне всё вспоминалась

Ночь нежданной встречи.

Сладкий привкус риска,

Откровений гиблость,

А зимы уж близко

Песня доносилась.

Стал дурацкий случай

Ценностью бесспорной,

Был смутьян колючий

Нежным и покорным.

Возвращал он лето

Щедро, без опаски

И ушёл с рассветом

Прямиком да в сказку.

Я ж не совладаю

С мыслью неуместной,

Что ушла тогда я

Прямиком да в песню.

Вдали

Я б могла рассказать, как вдали мне жилось,

И какие обеты на душу легли,

Коли ей, бесприютной, и с телом бы врозь -

Лишь бы прочь от жестокой постылой земли.

И поведать о каре за слово "люблю",

О немыслимой истине мёртвых зеркал,

Тени маятника, напоминавшей петлю,

Как отходную мне сатана прочитал.

Мне признаться бы в том, как безжалостен спрос

Там, где солнце черно и где сажа бела,

Где пила я взахлёб из источника слёз

И проклятье своё, словно крест, пронесла.

А манящая тяжестью спелая гроздь

Кровью брызгала вдруг… мне б покаяться в том,

Как в ненастную полночь непрошеный гость

Разбивал мне окно измождённым крылом.

Мне шептать бы о том, как сходила с ума

У крыльца мрак узрев гефсиманских⁴ ветвей,

Осознав, что земля вся – Акелдама⁵,

И Голгофа⁶ – единственный выступ над ней.

Мне кричать бы о том, как пугающ простор,

Мне открытый. И ваш очистителен гнев -

Я и близких людей обрекла на