Тоталитаризм и вероисповедания [Дмитрий Владимирович Поспеловский] (fb2) читать постранично

Поспеловский Д.В. «Тоталитаризм и вероисповедание»

Общее предисловие

Задача книги обозначена в подзаголовке. Замысел же ее исходит из двух источников. Это, во-первых, курс лекций по тоталитаризму, который я читал в канадском университете в течение почти 25 лет в контексте строго секулярной системы образования, что меня не совсем удовлетворяло, ибо параллели между политическим тоталитаризмом и тотальностью (полнотой) отдачи глубоко верующим человеком себя Богу видны невооруженным глазом. Да они и в словах Христа, например: «Если кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следует за Мною» (Мф 16:24). Но коренная разница между этими словами Христа и политико-идеологическими системами тоталитаризма в том, что Христос обращается не к коллективам, а к личности и к свободному решению каждой личности, до какой степени она готова служить Богу и в какой форме, например, в форме служения ближнему, что тоже полностью соответствует словам Христа: «Возлюби ближнего своего, как самого себя». А тоталитаризм — это та или иная модель создания государства полного подчинения себе и своим планам целых наций, лишая граждан права на личный выбор. Наследие тоталитаризма — абсолютизм в мышлении и поведении и отношение к людям не как к отдельным неповторимым и своеобразным личностям, а как к безличному коллективу.

Даже в Церкви мы часто видим заимствование коллективистско-тоталитаристских моделей, особенно в странах, недавно освободившихся от тоталитарных государственных систем, в частности, в современной России и ее Православной церкви. Нередко священнослужители, иерархи и особенно монашеские старцы (вернее, псевдостарцы) требуют от своих пасомых полного и беспрекословного подчинения и исполнения любого своего распоряжения, считая себя обладателями истины в последней инстанции, забывая, что

10

полнота истины открыта только Господу Богу. Человеку же доступно лишь относительное познание истины. Затем следует помнить, что авторитет Христа был авторитетом любви, а не указа, приказа. Так и дисциплина Церкви должна быть дисциплиной любви и терпимости.

Но вернемся к теме книги. Выше я назвал один из источников решения взяться за написание этой книги. Вторым источником явилось личное наблюдение процессов, идущих в российском обществе со времени падения «железного занавеса». С 1990 года мне посчастливилось проводить ежегодно от трех до шести месяцев на моей исторической родине — в России, где я читаю лекции по истории Русской православной церкви в разных церковных, а иногда и гражданских, учебных заведениях, а в последние три года — также и лекции по тоталитаризму и его угрозе современной России.

К сожалению, встреча с Россией оказалась не такой радостной, о какой мечталось долгие десятилетия зарубежной жизни. Иначе, конечно, и быть не могло после 70 лет тоталитарного режима, режима лжи и ненависти, режима идеологии не признающей свободу личности, не признающей человека, какой он есть на самом деле, требующей превращения личности в колесико тоталитарной машины. Яд тоталитаризма не мог миновать и Церкви, на которую так надеялись, как на оздоровительницу народа!

В постсоветский мир религиозной свободы Церковь вошла неподготовленной — почти без богословских школ^[1], с мизерным количеством духовенства и храмов. Из гонимой Церковь вдруг стала «модной», принадлежать к Церкви «вдруг» стало почетно, удобно и даже «выгодно». Если для думающего и ищущего человека обращение к вере, а тем более к определенно структурированной Церкви, такой как православие, — процесс очень нелегкий, то для конформиста — а ведь советская власть создавала миллионы конформистов все 70 лет! —

11

это дело простое^[2]. Итак, вчерашние комсомольцы запросто сделались «православными». Из-за острой нехватки священников тысячи таких скороспелок православия были рукоположены в священники без соответствующего богословского образования. Другие заполнили богословские школы, создавая в них особый болезненный климат нетерпимости к людям думающим, сомневающимся, ищущим, в частности, ищущим подход к воцерковлению современного человека. Будучи конформистами по натуре и воспитанию, ожидая во всем готовых формул, которые они находят в дореволюционных богословских учебниках и памфлетах вроде «Троицких листков», восприняли их догматически и набросились на тех священников, которые понимают, что вчерашний день не действует сегодня, да и в свое время он не очень действовал, а то не было бы революции. Все это создает атмосферу злобы, нетерпимости, далеких от Христова призыва к любви и прощению друг друга.

К тому же больно людям, воспитанным на «величии и непобедимости Советского Союза», признать, что система развалилась, как карточный домик, потому, что прогнила изнутри^[3]. А еще труднее смириться с тем, что один из