Печать души [Ирэль Ком] (fb2) читать онлайн

Ирэль Ком Печать души

I

На город ночь опустилась.

Фонарей зажглись ярко огни.

Быстрее Ульяна стремилась

Очутиться в объятьях любви.

В небе царила одна лишь луна.

«Но звёзд вокруг много,» — знала она.

У девушки мысли умчались вперёд,

Дома любимый, конечно же, ждёт.

По асфальту стучат её каблуки.

Знала бы, что сомкнуться в тиски

Объятья Вадима, объятья любви.

Цок-цок-цок-цок. Стучат каблуки.

Ликует душа, стремится на взлёт

И Ульяна под музыку пляшет, плывёт.

Новость с работы подняла настроение.

Теперь бы узнать любимого мнение.

Повороты затвора. Распахнута дверь.

Осталось поведать Вадиму теперь…

Но навстречу Ульяне лишь мгла, тишина.

«Он на работе. Я снова одна».

Заказана пицца. Включён сериал.

Счастливый момент себя исчерпал.

«А как же иначе должно было быть?

Давно надо было это решить».

Звон от ключей. Вадик вернулся.

Кровавых волос слегка он коснулся,

Блеснула от света сталь у ножа,

К невесте своей вошёл не спеша.

В зале темно. Играет ТВ.

Любимый канал — НСТВ.

Страха в жизни ей не хватает?

Картину убийства он уже представляет.

«Малышка, я дома,» — он произнёс

И капельки крови срывались с волос

На плечи светлого цвета пальто.

Из человека шагнул он в «ничто».

Уля в корсете вышла к нему,

А он не почувствовал даже вину

Ни за мысли, ни за деяния.

Он очень хотел причинить ей страдания.

«Что с тобой? Как ты, любимый?»

«Вопрос раздражает. Ещё и наивный».

«Что случилось? Как мне помочь?»

Он отмахнулся. Ответить невмочь.

Пара шагов и нож в животе.

«Моя милая, ты ведь в беде.

Я спятил давно. Без поворота.

С тобою у нас одна лишь дорога».

Резкая боль и слабое тело.

А она так ему верить хотела…

Удар по ноге и сильный толчок,

В суставе послышался тихий щелчок.

Борьба не за жизнь. Жестокая битва.

Очутилась в руке у девушки бритва.

Пару раз ударить успела

Прежде, чем душа покинуло тело.

II

Падает вниз с обрыва вода.

На берегу лежит дева одна.

Локоны рыжие в траве заплутали.

Эту принцессу долго искали.

«Ларáвия, моя госпожа,

Вы наше сердце и народа душа,

Нельзя ж так сбегать

И с носом охрану всю оставлять».

Красивый мужчина ей грозил пальцем

И ворчал, словно стал уже старцем,

А она невдомёк о чём ей говорят,

Ну, и ответила: «Ты кто, супостат?»

«Моя госпожа, в порядке ли Вы?

Кровь течёт у Вас с головы.

Надо замазать это ранение,

Не было чтоб у Вас осложнения».

«Не подходи! Не приближайся!

Уж лучше другим ты вопросом задайся!

Кто ты такой? Как тебя звать?» –

И стала ответ она ожидать.

«Моя госпожа, моё имя Хау́р.

У Вас в голове, наверно, сумбур…»

Вопросу мужчина был удивлён

И явно он им оказался смущён.

И дальше б беседа их продолжалась,

Вопросов-то много к нему оставалось,

Но резкая боль тело скрутило

И момент для вопроса она упустила.

Всё вокруг погрузилось во тьму.

Потеряла сознание. «Я не пойму

Она почему меня не узнала?

Вместе мы с детства. Всегда доставала».

Хаур на руки взял принцессу свою.

«Уж лучше домой я её отнесу,

Вызову лекаря, пусть он осмотрит

И лечебный отвар для неё изготовит».

Сказано — сделано. Отнёс во дворец,

Вызвал врача — он великий мудрец,

Он точно узнает, что с Ларавией стало

И почему узнавать его перестала.

***

Вокруг темнота. Нет ни души.

«Ты гордость свою уж лучше души!»

Голос знакомый. Чей-то мужской.

И чувство, что слышит его не впервой.

«Стой! Перестань! Прекрати!

Не моя тут вина, уж прости!»

Свой голос она начала узнавать.

Тогда ему что пыталась сказать?

Помнит прекрасно она эту ссору.

Мешал он свободе её и простору.

Любимый, Вадим, как же ты мог?

Невесту свою на смерть ты обрёк.

«Вспомнила! Как может так быть?

Разве я дальше должна ещё жить?

Реинкарнация? Переселение душ?

Это больше похоже на чушь!»

«Ты в этом уверена? Это ведь правда.

Печать на душе твоей. Так-то,» –

Услышала голос чужой позади

И вдруг показалась она впереди.

«Я и не я. Я и не ты.

За меня немножко ты поживи.

Скажу тебе по большому секрету –

Ты умерла. Тебя больше нету.

Но знай, что живёшь ты в теле моём,

Однако вернусь я когда-то, потом.

Ты не обязана это всё знать,

Но тебе от меня не удастся сбежать».

«А что же потом? Я ведь исчезну…

И потом никогда уже не воскресну…»

Но исчезла принцесса. Улетела во тьму.

Осталась Ульяна в печати. В плену.

III

Очнулась она в теле чужом.

Услышала голос: «А это потом

В день по три раза ей принимать

И по пять капель в чай добавлять».

Мужчина седой с тростью поднялся,

Тот парень, Хаур, спокойным казался,

Внимательно слушал хромого врача.

Из-за ветра на тумбе погасла свеча.

«За зельем ты лучше завтра приди

И волненье о ней ты отпусти,» –

Ему на плечо положил свою руку

И сжал он слегка, как будто бы другу.

У края постели Уля присела,

Ничего говорить она не хотела.

В её голове застряли слова,

Что снова когда-то станет мертва.

«Ларавия, моя госпожа…»

Но хотела она остаться одна,

Однако Хаур стоял на своём:

«Вам бы сменить это рваньё».

«Ну, помолчи минут ты на пять!

Дай до конца всё осознать!» –

Схватила Ульяна подушку с кровати

И Хаура ударила ощутимо так сзади.

«Нет повести печальнее на свете,

Чем повесть о Ромео и Джульетте…» –

Уж очень отчаянно Уля вздохнула

И личико она в подушку уткнула.

Как может решенье она принимать?

Этот мир ей никак не понять.

Как иронично вспомнить ту повесть

И так же цинично плюнуть на совесть.

Может, использовать эту попытку?

А не изменит ли ложь это в пытку?

Так много сомнений, терзаний и боли…

Горечь от слёз комом встал в горле.

Не стала в себе она их держать,

Даже больней всё отпускать.

Хаур у дверей долго стоял

И внимательно он за ней наблюдал.

«Ты не Ларавия. Ты не принцесса.

Не выдержишь ты и малейшего стресса.

Нет в тебе стержня. Нету огня.

Как могла она выбрать тебя?»

На его лице появилась усмешка:

«Ты жалкая. Всего-то мелкая пешка.

Не стану я тебя принимать,

Ты только в подушку можешь рыдать.

Погубишь себя и нас за собой

Вниз ты утянешь. Станешь бедой…»

«Не я катастрофа! Не я тут беда!

Уж лучше взгляни ты на себя!

Жалкая я?! Плачу в подушку?!

Не буду безропотно играть я игрушку!

Исчезни! Уйди! Я тебя ненавижу!

Знай, что убью, если увижу!»

Фыркнул мужчина, но вышел из спальни.

Он ведь не знает, что слова не буквальны.

Тяжко вздохнула и встала к окну.

Ну, неужели оставили Улю одну?

Теперь же у ней времени много.

Себя ощущает слишком убого.

Забыла она, что можно мечтать,

Но надо ей здесь себя осознать.

IV

На небе без звёзд луна ярко светила.

В окошке Ульяна сидела, грустила.

Может бежать из тела ей прочь?

А в этом ей сможет кто-то помочь?

А может, бежать ей из дворца?

Расстроив при этом народ и отца?

Какое ей дело, что с ними случится?

Она не готова с подобным мириться.

К своему завершению близилась ночь,

Ульяна умчаться мыслила прочь,

Должна для себя разок Уля пожить,

Яркий вкус жизни чтоб ощутить.

Ход мыслей её внезапно прервал

Громко к ней в дверь кто-то стучал,

Ответа не выждав, в спальню вошли.

У прислуг вереницы Хаур впереди.

Не заостряя на ней никакого внимания,

Стал свои прилагать он старания,

Каждой слуге раздал он указ.

Сидела Ульяна недовольна сейчас.

«Пошли вон!» — прорычала она

И аккуратно Ульяна слезла с окна

Внимание их привлекая к себе.

Удивленье в глазах пробежалось в толпе.

«Я кому говорю? Чего вы стоите?

Я сделаю так, что на костре вы сгорите!»

Прислуга быстро вся поклонилась

И спешно из спальни она удалилась.

«Девчонка, ты слишком глупа!

Ты здесь всегда будешь одна,

Если будешь ты так обращаться.

Не будут люди тебе поклоняться».

На неё мужчина явно был зол.

Но плевать Уле на этот престол,

Она решила скорее бежать,

Чтоб свободной здесь могла она стать.

Ей надоело всегда подчиняться,

Слушать приказы, не ослушаться,

Себя ощущать, как побитой собакой.

В жизни своей была словно салагой.

«Ты мне наскучил. Исчезни».

«Нет в тебе ни капельки чести.

Ошиблась Ларавия с выбором этим.

Здесь народ голодает. Он беден.

Ты должна бы их навестить,

Дать им опору, а не грустить».

«Ты как не поймёшь? Я ведь в плену.

Вернётся она и навсегда я умру…

Ладно, уговорил. Пойдём мы к народу,

Немного еды и питья, и в дорогу».

Он не был готов к такому решению.

Чужая душа пришла к соглашению.

«Чего ты стоишь? Бегом же! Иди!

Необходимое всё скорей собери».

На телегу собрали мешков где-то пять.

Никак он такого не мог ожидать.

У этой души есть милосердие,

Приложит и он свои все усердия,

Девушка чтоб не была тут одна.

Рядом с телегой ступала она.

V

Главная площадь. Народу не мало.

Людям принцесса еду раздавала.

Каждого было жалко из них…

Сирота, оборванец у фонтана затих.

Седовласый мужчина на лавочке спал,

Уж сильно мужчина тот истощал

И не было сил даже привстать,

Под нос слегка он мог бормотать.

А на углу сидела семья:

Женщина и её сыновья.

Запыхавшись, к Уле примчалась

И на ногах она еле держалась.

Ульяна без слов всё поняла

И к себе во дворец их забрала.

«Не можешь ты больше так поступать.

Не можешь их во дворец забирать.

Не размести́шь ты страну во дворце,

Твоё сердце-то мягкое, но не в бойце.

Это скажется плохо не только на нас.

А, если война разразится подчас?»

За то же бранил и Ларавию тоже.

Хоть та иногда и слушалась всё же

Однако по-свойски всегда поступала

И от отца нагоняй получала.

Не стала Ульяна здесь отвечать,

Много она могла и не знать.

Что же творится в этой стране

Раз угрозы идут и о войне?

Новых людей в кухню отдали,

С дороги они, очень устали.

Ульяна ушла в спальню к себе

И услышала вдруг игру на трубе.

С себя не снимая даже плаща,

Стоит у окна, тревогу ища,

Но оказался всего лишь гонец.

На лошади скачет уставший юнец.

«Хаур, расскажи, что же случилось?

Ситуация в хаос от чего погрузилась?

На улицах люди почему голодают?

Неужели еды всем им не хватает?»

И снова Хаура изумила душа,

Вопрос-то тяжёлый вдруг задала.

«На площади люди бегут с деревень.

Напали на них в праздничный день.

Никто не был из нас к такому готов.

Для слабых-то мир очень суров.

Принцесса всегда им помогала

И еду из дворца им раздавала».

«Из неё для себя сделал ты идеал.

А уверен ли ты, что хорошо её знал?

Она лучше меня это всё понимала

И всё же скорее отсюда сбежала.

Такой быть должна принцесса твоя?

Трусиха! Слабачка! Это в ней нет огня!

Ещё и меня ты посмел обвинить

Словами жестокими мне нагрубить?

Лучше молчи!» — перебила его.

Ведь о ней-то не знает никто.

Принцессы здесь нет. Только она

С этим справляться как-то должна.

VI

Месяц за месяцем шли непрерывно.

Зима началась. А Ульяна активно

Себя посвящала дворцу и народу,

Совсем позабыв про свою же свободу.

Все в королевстве ей так полюбились

И мысли побега уже испарились.

Лежат на земле большие сугробы,

Играют все дети, не ощущая ознобы.

С ролью принцессы Уля смирилась

И участь души как будто приснилась,

Как будто и не было жизни другой…

Но вспоминает всё же порой.

Душа предрекала, что скоро исчезнет,

Никогда и нигде уже не воскреснет,

Что принцесса вернётся на место своё

И ожидала, что снимет она это клеймо.

Ульяна сидела в саду во дворце

И вспоминала о том сорванце,

Что танцевал на площади главной…

Внезапно услышала грохот-то странный.

«Ульяна, быстрее! Нам надо бежать!»

Схватки с врагом он хотел избежать,

Взял её за руку и утащил за собой.

Кто-то вновь целился там за стеной.

«Хаур, что же случилось, скажи?».

«Ульяна, потом! Уж лучше беги!»

Увидела. Встали защитой солдаты

Стеной у ворот. «Нет им пощады!»

Ор подбодрения. Стук от железа.

И только сейчас смекнула принцесса,

Что к порогу страны война подошла…

За стены дворца она уж зашла…

Всех женщин, детей и стариков

В погреб загнали. Мир-то суров.

Ульяне осталось с ними сидеть.

Сколько ещё ей надо стерпеть?

Тихие всхлипы. Мольбы о победе.

Они здесь сидят, будто бы в склепе.

Песок осыпается на них с потолка.

Звуки войны идут с далека.

Борьба началась совсем уже рядом,

Подготовили все бутылочки с ядом,

Никто не хотел оказаться в плену.

«Неужели сейчас я снова умру?»

Думалось ей, что будет иначе,

Стала казаться жизнь ей слаще.

«Вот сейчас они уж ворвутся!

Не хочу в плену я проснуться!»

Склянку она осушила до дна.

Бедная женщина. Осталась одна.

Встревоженно все смотрели на Улю,

А она выпить не в силах эту пилюлю.

В погреб ворвался вражеский страж,

Было бы лучше, чтоб был он мираж,

Пристально он смотрел на Ульяну.

«Подойдёшь и выпью я этого яду».

VII

Убитый король на престоле сидит,

На коленях Ульяна от боли вопит,

Этот старик заменил ей отца…

В ноги к нему возложили сердца…

Воткнули в глаза розы с шипами,

Из тела торчат рукоятки, кинжалы.

«Как вы могли?! Зачем сделали это?!»

С ней рядом в ответ упала монета.

«Варвары… изверги… нелюди тоже…»

«Принцесса, подумай ты всё же.

Хочу, чтоб постель согревала жена

И народ твой не будет страдать никогда».

Но не верила Уля словам чужака.

На неё смотрели все свысока.

Вытерев слёзы, твёрдо на ноги встала,

Жалеть себя она перестала.

Вплотную к мужчине она подошла,

Не стала скрывать, что она очень зла:

«Говоришь ты красиво, нравится очень,

Но свадьбу с тобою немного отсрочим.

Заключим договор от наших сторон,

Закрепить ты слова печатью должо́н.

Не сделаешь это, встану против тебя!

Биться до вдоха последнего буду и я!»

Вражеский муж неподвижно стоял,

Что ей ответить он размышлял:

«Хорошо, я согласен. Давай заключать.

Пусть тащат сюда короны печать».

Пару часов у стола простояли,

Между собой пакт заключали,

Подписаны акты, канцлер убёг.

Не выйти теперь из дворца за порог.

Повторение прошлого, но жизнь другая

И стала она совершенно иная.

Она отвечает за свой же народ,

Собою пожертвует, но пусть он живёт.

«Ты правда поверила им на слова,

Что не станет народ страдать никогда?»

Хаур на окне сидел и смотрел

На раны Ульяны. Внутри он сгорел.

Ульяна на это лишь промолчала,

Всё и сама хорошо понимала,

Что все эти люди способны разрушить

Страну изнутри. Народу не сдюжить.

VIII

Вражеский муж сидел, удивлялся,

Характер-то девушки не поломался.

Себя отдала на съеденье волкам,

К народу относится, будто к птенцам.

У принцессы у воли твёрдая сила

И помощь она нигде не просила,

Она не рыдала ночами в подушку,

Лишь в руках теребила ниток катушку.

Каждую ночь у окошка стояла,

На небо она подолгу взирала,

Будто пыталась звёзды считать

Или тайну луны для себя разгадать.

Таос не мог в голове уложить,

Что её не сможет он покорить.

Если так с принцессой случилось,

Значит здесь удача её завершилась.

Стала жертвой она на благо народа,

Если подумать, то это убого.

Жертву эту никто не оценит

И мненье к себе она не изменит.

Престол отдала в руки врага,

А ему ведь она казалось строга,

Что будет она цепляться за власть

И будет бояться в глазах низко пасть.

Неужели ошибся с выводом он?

Твёрдости в этом был он поло́н.

Подмены здесь никак не случилось,

Но мышленье её вдруг изменилось.

Таос намерен ей жизнь искалечить

И точно он сможет всё обеспечить.

Станет народ её ненавидеть

И девушке месть он может предвидеть.

Вражеский муж сидит и хохочет,

Выполнить план быстрее он хочет,

В нетерпении жутком чешутся руки,

Он слабости знает королевской-то суки.

IX

Солнце как будто светит назло,

Ульяне в судьбе не повезло,

В пути поворот свернул не туда

И в прошлом так получалось всегда.

На своё отраженье в зеркало смотрит.

«И народ, и себя в итоге погубит…» –

В который раз повторила она

Ненавистные ей Хаура слова.

«А быть может оказался он прав?» –

Вздохнула Ульяна, поправив рукав.

Когда-то мечтала вот так же стоять

В ожидании свадьбы своей же дрожать.

Только сейчас в ней радости нет,

Ведь даже король ещё не отпет…

Солдаты погибли только напрасно

И свадьбу играть сейчас очень опасно.

Вражеский муж всё это подстроил,

Пышную свадьбу в кризис устроил,

Своё безразличье явил он народу

Иные в стране утвердив подать и квоту.

Ульяна стояла против такого,

Принять не хотела налога другого,

Но Таос настойчив вдруг оказался:

«Народ при тебе, принцесса, остался».

Свадьба прошла. Закончился бал.

Вражеский муж очень устал,

Потащил за собой свою же жену,

Но в спальне он запер её лишь одну.

«Моя госпожа, мне Вас искренне жаль.

В мою душу вошли тоска и печаль,» –

За дверью услышала голос Хаура:

«Зачем согласилась? Какая ж ты дура».

Ульяна хотела на это ответить…

Но какой уже толк дерево метить?

Сев на полу, опёрлась на дверь.

Что ж ожидает в жизни теперь?

Прочь удалились за дверью шаги.

В голове были мысли когда-то: «Беги!»

Теперь точно осталась Уля одна.

Одиночество съест, как и тогда.

Очерствела душа… Отвернулся народ:

«Королева презренна! Про́клятый род!»

Ульяна молчала, слушала всех.

В ладони захлопала: «Это успех!

Презренные люди, не видите вы,

Что для вас утопила свои я мечты!

Таос был прав. Недостойные вы

Быть палачами моей головы».

Вражеский муж ехидно смеялся,

С ситуации сильно он забавлялся.

Королева сама хочет им мстить

Из чаши хрустальной крови испить.

X

Таос был рад исходу такому,

Хоть представлял это он по-другому.

Уля план мести тайно писала,

Ярко себе смерть других представляла.

Желанье Ульяны немного погасло,

Мести хотела не так уже страстно,

Умерился пыл, спустив на бумаге.

«Нет в сердце моём даже отваги».

Горько вздохнула, закрыла глаза:

«Я будто из сказки та стрекоза.

В горе своём виню других я людей,

Хотя ближе ко мне находится змей.

Нельзя забывать о клейме на душе,

Хоть всё равно мне как-то уже,

Но эта принцесса будто бы демон,

Дочь Сатаны без всякого тела».

В хаосе мысли. И снова вздохнула.

Она за столом бы так и уснула,

Однако сказал кто-то ей за спиной:

«Вопрос я задам очень простой».

Тихо сидела она за письмом.

«Мстить собралась уже ты потом?

Ввергнуть не хочешь в смятение их?

Даже слуга твой как-то притих.

Быстро слова ты свои забываешь,

О жизни реальной ничего ты не знаешь,

В роскошном дворце принцесса живёт

И жизнь твою чужак заберёт.

Я сделаю всё, чтоб ты не забыла,

Слабость свою во всём ты винила.

У тебя нету власти царских кровей,

Не превзойти тебе прежних царей.

Противиться мне не сможешь теперь

И гневный свой пыл немного умерь.

Уже долгое время моя ты жена

И сына родить мне ты должна».

Ульяна вскочила, держа наготове

Письменный нож. Ей это не внове.

Таос на это лишь посмеялся,

Но вдалеке он всё же держался.

Она понимала — это ей не поможет,

Горечь обиды в душе её гложет.

Возник вновь в судьбе иной поворот,

Но путь оказался снова не тот.

Выбитый нож. Ульяна на ложе.

Противилась дальше. Но всё же

Королева была мужчины слабее

И от сознанья не стала сильнее.

Слёзы в глазах и боль в пояснице,

Кровь от потери уже на тряпице.

Свершилось насилие над бедолагой

И вновь она стала в жизни салагой…

XI

С принцессой Хаур рядом всегда,

Не мыслил он бунтовать никогда,

Не думал вставать против короны…

Сердце изранили всхлипы и стоны.

Смог бы кто такое предвидеть?

Хаура другая сумела обидеть.

Не видела Уля чувств чужих.

Он ведь слуга. А она из других.

К ней он любовь прятал в себе,

Следовал молча за ней он везде,

Рад был слуга и взгляду простому,

От касания к ней впадал он в истому.

Конечно, он знал о пункте одном.

Послали к Ларавии его на поклон,

Жениться был должен позднее на ней.

«Об этом не думай. Даже не смей.

Ты всего лишь слуга. И всё.

К этому плюс только одно:

Предан ты будешь только ко мне.

А если же нет — достану извне».

Прошёл разговор очень давно

И Хауру на это было равно,

Не хотел исполнять этот приказ,

Даже если королевский указ.

Отцы заключили акт за детей,

Оформили брак между семей,

Хаура послали к девчонке под бок:

«Должен жениться точно ты в срок».

Ларавию он не любил никогда

И волновался о ней лишь иногда,

Но поменялось всё в одночасье…

И он пожелал капельку счастья.

Однако любимой слышит он крики

Каждую ночь и рассыпаются блики

Стёкол разбитых… А после всегда

В спальне она остаётся одна.

Больно Хауру подобное видеть,

Но он не желает Улю обидеть,

Чужая душа ему стала родной…

Сжимается сердце под этой тоской.

Однако теперь у них разные цели,

Многое сделать они не успели,

Королева теперь под властью тирана

И она, конечно, жестокою стала.

Этот слуга намерен восстать,

Народа мятеж на корону поднять,

Справедливость пора потянуть на верха,

В этом деле нет ни капли греха.

Знает, что любимую он навсегда

В жизни своей потеряет. Тогда

Остановить никто и не сможет…

Боль и вино душу тревожит.

XII

Цели сменились, взгляды другие.

Друг другу супруги стали чужие.

Носит ребёнка под сердцем Ульяна,

Нету лекарства от такого изъяна.

К дитю изначально была нелюбовь,

Из тела её иногда капала кровь,

Но лекарь ребёнка всё же спасал

И голову он королю не склонял.

С тростью мужчина часто ходил:

«Фруктов немного тебе я купил.

Давненько Хаур был у меня,

О тебе волновался. Как и всегда.

О здоровье твоём он задавался,

Сказал, что слугой не оправдался,

Также сказал — вы будто чужие

И взгляды у вас совершенно другие.

Я к чему говорю? Лучше скажи

Старикашке ты прямо, но не греши

Ложью упрямо, я ведь пойму.

Скажи, ты любовь испытала к нему?»

«Я верно ослышалась. И почему

Этот вопрос не зада́л ты ему?

Поднимает мятеж против меня

И новость пришла от короля.

Предан он мне? Я не поверю.

Измену его в крови я измерю.

Иль королю он вздумал платить?

Иль как-то вину свою искупить?

Про любовь начал ты зря разговор,

На моей-то душе лежит иной уговор.

Я народу от сердца пыталась помочь

И что же в ответ устроили в ночь?»

«Твой гнев искренне я понимаю

И к тебе замысел их не одобряю,

Но ты и людей попробуй понять.

Защиты им у кого же искать?

Твой-то жених свою сторону выбрал,

Из жизни твоей грубо был изгнан,

Корону и власть забрал тот чужак,

Не видела ты, что он не простак».

Не хотела дальше слушать Ульяна.

Прогнали врача. И ночью поляна

Была сожжена, а запасы еды

Быстро иссякли… Половина беды.

«И что же в этом сделать могу?

Остановить я должна эту войну.

Люди совсем потеряли рассудок.

Было бы время около б суток…»

А король спокойно на троне сидит,

На бунт с улыбкой взирает, глядит:

«Ситуация вся в стране забавляет.

Королева чьих дело рук понимает?»

XIII

В стране положение лишь ухудшалось,

Уля в подобном только терялась,

Меры король никакие не принял,

А Хаур в цели свои искренне верил.

Повсюду пожар, руины и трупы,

В народе собра́лись бандитские группы,

Беременность Ули очень шла тяжко…

Села к окошку красивая пташка.

Вернуть бы былые спокойные дни,

Где с Хауром они гуляли одни,

Когда Ульяна мир начала узнавать

И постепенно душой к нему прикипать.

Терпеливо слуга ей всё объяснял

И о ней немного он тоже узнал.

Ульяна пропала в мирок-то другой

И до сих пор скучает по дому порой.

Всего лишь за год всё изменилось,

За время моментов много случилось,

Но бывалая память ничем не поможет…

На корону ненависть страну уничтожит.

Солдаты у стен дворцовых стоят

И видно, что они воевать не хотят,

Вновь друзей своих же теряя

И как поступить совершенно не зная.

Сложное время тут наступило,

Шанс на спасение Уля спустила,

Народу по-своему осталась верна…

Как жаль, что страну поглотила вражда.

Какой же ход здесь сделать Ульяне?

Слушать её не будут даже дворяне,

В их взгляде читается — «это она

В руки к чужим их дома отдала».

Этот конфликт надо как-то разгладить

И с мятежом надо суметь как-то сладить,

Причины все узнать гнева людей

И планы продумать надо скорей.

XIV

Долгие думы в спальне пустой,

Всплывали идеи даже порой,

Перебрала их она в голове:

«Смутьяны теперь вокруг и везде».

Вспомнила Уля седого врача,

В руке не горела долго свеча,

Накинула плащ на плечи свои

И тут же от глаз исчезла в ночи.

Пробравшись в тени между домов,

Ощущает она, что лишится оков,

Что настанет момент свободы её.

Неужели теперь королеве везло?

Нерешительный шаг из тени на свет,

К старику обратила Ульяна ответ:

«Ты верно сказал и я признаю

В войне и в другом свою я вину.

Не стала защитой для этих людей,

Хотела я мстить всем им поскорей,

Утонула я вся в чувствах своих,

Решиться пора мне и для них.

Путь избрала и я для себя,

Нужен совет мне от тебя,

Только тебе могу я сказать

И мысли свои тебе доверять».

Рассмеялся старик и сел на диван:

«Прихода так поздно не ожидал,

Я помню принцессу совсем не такую,

В тело как будто втянули душу другую».

Врач замолчал и стал он следить,

Будто призвал её не спешить

С ответом своим. И Уля молчала,

Старику что сказать не понимала.

«Не стану скрывать. Я правда другая

И для этого мира я тоже чужая,

В тело принцессы пленили меня.

Жить перестала я для себя.

Под сердцем моим ребёнок растёт

И в сердце моём он тоже живёт,

Сражаться хочу я ради него,

Но просить могу лишь одного.

Помоги с Хауром встречи сыскать,

Всё, что захочет могу ему дать,

Даже смуту поддержу я его,

Но молю сберечь дитя моего».

Старик отвернулся и только молчал,

Тихо вздохнул и ничего не сказал,

В спальню вошли люди с народа,

Во взгляде читалась скрытая злоба.

Впереди остальных мужчина стоял,

Капюшон с головы он не снимал,

Но злость исходила и от него:

«На что ты готова ради него?»

XV

«Как же мне мою жену понять,

Что молча в ночь ушла гулять?

Слуги видели тебя,

Как уходила со двора».

Уля лишь поджала губы,

На мужчину скалить зубы

Не стукнуло пока что время.

Щит народа — это бремя.

Обдумав тщательно слова,

Она лишь раз произнесла:

«Я не должна тебя любить,

Но месть хочу осуществить».

Сделан ход ферзя в игре

И дело вовсе не в добре,

Таос принял этот вызов

И без лишних компромиссов.

Правила в игре теперь другие,

Ставки на сердца людские,

Лишиться жизни может каждый.

Уже сделан шаг опасный.

Хаур к Ульяне приходил

И всегда одно твердил,

Что королева не должна

На плахе подставлять себя.

Война разбила всю страну,

Забрала жизнь и не одну.

Мимо проходили так недели.

Против короля пойти посмели.

Приблизился и день родов.

Король к такому был готов.

Несколько часов страданий

И нет места для терзаний.

Желание спасти усугубилось

И с участью Ульяна не смирилась,

Не хотела сына отдавать

И сама решила воспитать.

Колыбельная

Город во сне. Город во тьме.

А я беспокоюсь лишь о тебе.

Моё ты дитя и я без тебя

Прожить не смогу ни единого дня.

Город во сне. Город во тьме.

А я беспокоюсь лишь о тебе.

В городе смута. В городе смерть.

Город разрушен на целую треть.

Мой милый ребёнок, моя ты судьба.

Жить без тебя не сумею и дня.

В городе смута. В городе смерть.

Город разрушен на целую треть.

Мой милый ребёнок, моя ты судьба.

Жить без тебя не сумею и дня.

Закрою собой. Закрою от всех.

Счастье дитя — у женщин доспех.

Спи, мой малыш. Спи, мой сынок.

У жизни твоей трагичный исток.

Закрою собой. Закрою от всех.

Счастье дитя — у женщин доспех.

Спи, мой малыш. Спи, мой сынок.

У жизни твоей трагичный исток.

Мой милый ребёнок, моё ты дитя.

Буду растить тебя я любя.

В обиду не дам. Врагам не отдам.

Взращу я тебя подобно цветам.

Город во сне. Город во тьме.

А я беспокоюсь лишь о тебе.

XVI

Год пролетел незаметно совсем.

Жизнь изменилась. Жить хуже всем.

Заперт в темнице чужак и король:

«Сына увидеть в конце мне позволь!»

Ульяна народу пыталась помочь,

Исполнили план народа точь-в-точь,

На трон посадили свою королеву.

«Вас я обидеть никак не посмею».

Старалась она справиться с ними,

Теперь пожелания стали другими:

«Казнить вожака! И соратников тоже!

Оставить клеймо на теле на коже!»

Жестокость народа Улю пугало

И поступать так она не желала,

Но подчинилась им она всё же,

Сейчас отступать как-то негоже.

Запах на площади плоти горелой

В миг разлетелся и приказ королевой

Был отдан на смерть. Хворост в огне.

Слышала плач она вдалеке.

Вдруг из костра услышан был смех:

«Призраком вас уничтожу я всех!

Вам отомщу, трусливые люди!»

Солнце играло на груди в изумруде.

Жизнь постепенно наладилась снова,

Сейчас у людей другая основа,

Желают теперь еды и покоя,

А так же страны другого устоя.

Ульяна растила сына одна

И воспитать хотела она

Короля из него для страны.

Честности Ули цели полны.

Народ продолжал требовать дальше,

Души людей полны были фальши,

Не нравилось им, что на троне сидит,

В стране матриарх на троне царит.

XVII

Народ успокоился всё же немного,

Но Улю держала за сына тревога,

Хочет его поставить на трон

И на шею Хали́са одела кулон.

В дворцовые стены вернулся слуга:

«Я обещаю, ты не будешь одна.

Тебе помогу его воспитать.

Ты королева, но так же и мать.

Вырасти должен достойный король

И выбрось из сердца ненависть, боль.

Я рядом с тобой, как и всегда,

Но обещать мне ты должна.

По договору ты должна стать

Моей же женой и не желать

Мести народу, а сына чужого

Я воспитаю будто родного».

Приходу Хаура удивилась она:

«Я поднялась из самого дна.

Твоё приглашение я не приму,

Женой я не стану и не уйду.

В воспитании сына всё же учту

Роль и помощь твою.

Я не уверена, что против меня

Ты не пойдешь. Я всё же одна».

На этом согласие они заключили,

Напиток из кубков вместе испили,

С принцем Хаур был рядом всегда,

Халис признал слугу, как отца.

XVIII

Дни проходили в темпе своём,

А мысли Халиса совсем о другом,

Он не желает быть королём.

Нацарапал слова на бумаге пером.

Всё тяжелее роль становилась,

В подростке магии сила открылась,

Мечтает мальчишка стать колдуном…

Но мать постоянно твердит о другом.

«Ради страны ты сядешь на трон,

Цели свои оставь на потом,

В этой стране принц только ты,

Отбрось свои из жизни мечты».

А Хаур в начинании его поддержал

И всегда доброту к нему проявлял,

Но однажды Халис молча исчез…

На бумаге остался острый порез.

Сына Ульяна сильно ругала,

Его стремлений не принимала,

Но долго Халиса не было дома…

На полу письмо лежало у трона.

Из дворца Халис ушёл не сам,

Письмо в крови то тут, то там,

Уля в клочья порвала угрозу.

Это начало апофеозу.

Стража стала принца искать,

Королева стала всё вспоминать,

Мотив людей ей не понять,

Снова будет оборону держать.

В конце концов Халиса нашли,

С телом стражи к Уле пришли,

Она верить совсем не хотела

Ведь сына спасти она не успела.

XIX

Наконец-то принца нашли

И с ним к королеве пришли,

Лишилась страна короля,

А мать от горя сама не своя.

«Всех казнить! Всех убить!

Никого не буду я не щадить!

Каждого отправлю в ад!»

И гнев Ули не пошёл на спад.

Женщина лишь больше злилась,

Тайно демону молилась,

Желала сжечь страну дотла,

Их простить Ульяна не смогла.

Стала город разделять,

В смерти сына обвинять:

«Я сожгу всех вас дотла!

Это варваров страна!»

В ту же ночь явилась к ней:

«Трогать мой народ не смей!

Твоё дитя не вправе править!

Моё тело ты должна оставить!»

Ульяна с этим не согласна,

Доброта её угасла:

«Тебя я больше всех виню,

Но отсюда не уйду!

Ты призвала меня сама!

Свою страну чужому отдала!

Ушла в астрал и не являлась!

От народа отдалялась!»

Души воевали долго,

Будто два от зеркала осколка,

Друг друга били всё больнее,

Желанье защитить для них сильнее.

***

Ночь прошла. Проснулась королева.

Глаза открыла женщина несмело,

Солнца луч ярко бил в окно.

Чувство жизни совсем уже не то.

Поменялся мир. Изменились люди.

Был здесь каждый на пересуде.

Пытались с трона все её согнать.

«Такую королеву мы не будем признавать!»

Тихий стук раздался в дверь.

Иначе будет всё теперь.

Хаур долго на женщину смотрел.

Задать вопрос никак не смел.

«Я знаю, что ты думаешь сейчас.

Меня ты тоже когда-то спас,

Дал мне время всё обдумать

И я успела всё продумать.

Этот мир и эта жизнь — мои,

Много раз я слышала — умри,

Но вернулась я домой теперь.

Впредь я не сбегу. Поверь».

После слов мужчина понял всё,

Но знать хотел он лишь одно:

«А где Ульяна? Где её душа?

Ты появилась здесь как-то не спеша».

«Её душа ушла во мрак.

Не возродится эта девушка уже никак.

Не пытайся ждать её перерождения

И позабудь свои сомнения».

Оглавление

I

II

III

IV

V

VI

VII

VIII

IX

X

XI

XII

XIII

XIV

XV

Колыбельная

XVI

XVII

XVIII

XIX