Тени Лавуара [София Чар] (fb2) читать онлайн

Тени Лавуара — София Чар

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 1. За женщин всех

«За женщин всех…» — слегка рипящий звук приемника, работающего на последнем издыхании, вынудил Ингу в который раз поморщиться.

Занятая нарезкой салатов, она несколько раз порывалась выключить это орудие пыток, искренне не понимая: какое отношение Михайлов имеет к новому году. Но стоило развернуться к Пизанской башне хлама, которая заграждала дорогу к подоконнику, это желание разом сходило на нет. Освобождая гостиную для празднования, все лишнее стащили на кухню и разобрать это в один тщедушный фасад не стоило и пытаться.

«Ну, бокал ведь поднимает, значит праздник, подойдет…» — обреченно подумала она, ожесточенно расправляясь с остатками колбасы.

Подготовка к празднованию Нового года началась еще три часа назад и уже должна была бы закончиться. Должна, если бы не одно крошечное «но». Соседка Инги — Варя вдруг решила пройтись по магазинам, утащив с собой остальных девчонок. Как результат: готовить она осталась в компании Михайлова и четверки парней, троих из которых едва знала и предпочла бы не знать вовсе.

— А потом я такой: детка, остынь… — обрывок фразы, долетевший до слуха Инги вынудил нож на мгновение соскользнуть. Лезвие едва не снесло половину ногтя.

Тихо выругавшись, девушка машинально сдула со лба светлую, почти белоснежную прядь волос. Компанейской личностью она себя не считала никогда, в особенности сейчас, в одном доме с этими деятелями культуры.

Взрыв хохота заставил ее обреченно вздохнуть и бросить короткий взгляд через плечо на веселящихся. В центре, красиво оперевшись спиной об огромный разложенный стол, расположился блондин. Широкоплечий красавец с замечательной фигурой и ростом громилы-гнома, по лохматости превосходивший полярных медведей. Последнее Инга с удовольствием бы развидела, но увы. Неделя, проведенная с подругой на пляже, намертво закрепила в ее сознании эту незабываемую картину великолепия звезды своего курса. Звезды, судя по ряду параметров, исключительно морской.

Качнув головой, Инга чуть поморщилась и решительно выложила на тарелке последнюю нарезку. Под конец вдохновение ее окончательно покинуло и последние кусочки вышли кривоватыми, но девушку отнеслась к этому философски.

Какие гости — такие и угощения.

— Все.

На всякий случай проверив телефон, не звонила ли Варя, блондинка только с досадой поджала губы. Разумеется, нет. Понимая, что помощи ждать не стоит, Инга наскоро вытерла руки и принялась переносить нехитрую снедь в гостиную, огибая четверку парней по широкой дуге. И только, когда последняя тарелка была размещена на праздничном столе, входная дверь распахнулась и в прихожую влетел небольшой ураган, под кодовым названием Варвара.

Маленького роста, с большими и невинными голубыми глазами, пухлая с выдающимися округлостями, Варенька тащила в руках две огромные сумки. Следом за ней в квартиру вошли еще две девушки — высокая и худая, как жердь Саша и Таня — вполне симпатичная шатенка среднего роста.

В момент, когда дверь за девушками закрылась, из гостиной, где сидели парни раздался смех. Вернее, звук, который когда-то зоологически подкованная Инга идентифицировала, как смесь лая гиены и ржания коня-эпилептика.

— Твою мать, — милое голубоглазое создание бросило сумки на пол и принялось стаскивать меховые сапожки. — Козлов, — тут Варенька загнула еще парочки крепких матерных словечек, как умеют только истинные, умудренные жизнью, русские люди.

Это никак не вязалось с милой внешностью и тонким, писклявым голоском, но Вареньку традиционно уже это не смутило.

— Хватит ржать. Соседи скорую вызовут, подумают, припадок у кого-то.

Две другие девушки молча переглянулись, но ничего не сказали. Вообще, Таня и Саша представляли из себя довольно странную парочку, привыкшую держаться особняком, видимо, считая, что они лучше других и Варя удивлялась, как они снизошли до того, чтобы отметить Новый год с простыми смертными. Впрочем, причина на деле была довольна прозаична. И сейчас эта причина сидела в соседней комнате и угорала над очередным идиотским анекдотом.

Вздохнув, Варенька подхватила сумки с покупками и посеменила в комнату. Саша и Таня, так же молча, последовали за ней, держась на некотором расстоянии.

Хмыкнув, парень только откинулся на спинку стула.

— Отстань, Варюха, праздник! — протянул он, после чего поднялся, бесцеремонно разворачивая стул к столу. — Жрать давайте, надоело ждать!

Парни, воодушевившись примером вожака стада, тоже поспешили перебраться ближе к столу, не прекращая подсмеиваться.

Бесконечно терпеливо вдохнув, Инга медленно вышла навстречу девушкам, которые: «только на несколько минут вышли прогуляться». Всегда спокойная и сдержанная, сейчас она то и дело напоминала себе, что с пятого этажа незаметно стащить трупы будет проблематично.

— У кого-то сбит хронометр, дамы? — печально осмотрев их, поинтересовалась девушка.

Невысокая, худощавая, что только подчеркивал широкий голубой свитер грубой вязки, она вообще казалась подростком. Впечатление просто граничной хрупкости девушки подчеркивало прелестное лицо с тонкими чертами, яркие голубые глаза, с чуть опущенными книзу внешними уголками, отчего казалось, что она постоянно смотрит на весь мир с невероятной печалью. Картину трепетности истинной блондинки по состоянию души разрушали только четко очерченные губы, сейчас чуть недовольно поджатые, но эта черта как-то терялась на общем фоне.

— Как тебя земля только носит, Козлов!? — возмутилась Варенька, всплеснув руками, явно намерено игнорируя упрек Инги.

— Ой, мы такого накупили, — не дожидаясь ответа, снова принялась щебетать Варя, не дав Саше с Таней вставить и слова. — На-ка, девушка протянув Инге один из пакетов, второй же она сама деловито потащила на кухню, чтобы уже там, опуститься на стул.

Выдохнув, она бросила взгляд в сторону гостиной и поморщила носик.

— Как они меня достали, — обреченно прошептала Варя. — Ходят две, смотрят на меня, будто я заразная, — вынимая из пакета бутылки с алкоголем так же шепотом сокрушалась девушка.

Чуть рассеянно кивнув, Инга даже не постаралась сделать вид, что ей интересно. Слушатели так-то для Вари были не обязательны. С каждым мгновением она все больше сомневалась, что идея встретить наступающий год на лавочке в парке была плохой. Увы, сейчас сбегать было уже поздно, а просто выселить соседку с ее друзьями не удалось бы.

Между тем, в соседней комнате воцарило оживление. В дверь позвонили и судя по громким приветствиям, к компании присоединился еще один член. Варя даже рванулась было выглянуть, кто там, но в этот раз Инга была неумолима, красноречиво кашлянув, привлекая ее внимание.

Тем временем Саша и Таня, очутившись в компании Козлова, заметно оживились и о чем-то возбужденно защебетали.

Замолчав на мгновение, Варенька прислушалась, а потом обреченно вздохнула.

— Опять собак обсуждают, — изрекла она в тот момент, когда из соседней комнаты послышалось умиленное девичье «у-и-и-и».

— Я подхожу к ворону и говорю ему: «хочешь со мной дружить?» — раздался из соседней комнаты приглушенный голос Тани.

— Вороны очень умные животные, — в ответ ей прошелестел, словно, заглушенный песком голос Саши.

Варенька хотела уже отпустить какой-нибудь едкий комментарий, как вдруг дверь в кухню отворилась и вошел Вова. Высокий и широкоплечий Володя был мечтой многих девушек. Но познакомившись поближе, красавицы понимали, что этот юноша им не по зубам. Кареглазый красавец, без пяти минут выпускник ГИТИСА, Владимир любой женщине предпочитал лишние пару часов репетиций, а после — спортзал.

Варя, которая испытывала к молодому человеку нездоровую симпатию с первых дней знакомства, едва не подпрыгнула от счастья. Всю неделю она пыталась добиться внимания парня и вот, он сам пришел.

Заметив масляную улыбку подруги, Инга только сдержанно улыбнулась и отвернулась к своей сумке, разбирая ее. Это выражение лица она знала просто прекрасно, равно как и его последствия. Через денек-другой ей будут плакаться в плечо либо на бесчувственность объекта воздыхания или напротив на чрезмерную чувственность. В зависимости от того будут бежать от Вари или к ней.

— Девушки-красавицы, я тут с вами посижу, — заявил он, неплотно прикрывая за собой дверь. — Они там совсем с дубу… — тут Владимир ввернул непечатное слово, заставившее Вареньку открыть рот от удивления, за всю неделю знакомства парень еще ни разу не ругался матом. — Извините, за мой французский.

Парень взъерошил копну темных, почти черных, кудрявых волос и драматично вздохнул.

Варенька, удивленная и обрадованная тому, что красавец предпочел провести время с ними, а не с Козловым, во все глаза пялилась на будущую звезду сцены, от чего Володя, по природе, очень стеснительный, почувствовал себя не ловко.

Одно дело — когда на тебя смотрят на сцене, другое — когда пялятся в жизни. Особенно в условиях крохотной кухоньки, где отступать так-то некуда.

— Э-э-э-э, может помочь разобрать сумки? — осторожно предложил он, старясь избегать горящего Варенькиного взгляда.

И поскольку Варя, на время выпав в состояние прострации, отвечать не спешила, Инга на миг оглянулась.

— На стуле возле холодильника сумка…

Договорить девушка не успела. Козлов, в это время снова вернулся к обсуждению чего-то невероятно интересного. Разводя руки в стороны с воодушевлением вещая, что: «А у меня во-о-от такой…»

Что именно у него там такое расслышать за гоготом парней не удалось.

Приподняв тонкую бровь, Инга покачала головой и снова повернулась к столику. История наверняка была весьма занимательной, но она отдала бы многое, чтобы уж точно ее не слышать. Даже случайно.

И в этом Володя был вполне с ней солидарен. Поморщившись, он плотнее прикрыл дверь и принялся по-хозяйски разбирать сумки. Разговор как-то не клеился.

И, если Инга молчала от того, что была едва знакома с молодым человеком, то Варя молчала от того, что была не в силах что-нибудь сказать, едва не задыхаясь от восторга. На Вове был синий вязаный свитер с оленями и джинсы. Но как ему это шло. Каким красивым он казался девушке.

Мечтательно вздохнув, Варя умильно улыбнулась, наблюдая за парнем, который в этот момент доставал из сумки пакет замороженных брокколи.

— Вот так покупки к Новому году, — брезгливо ткнув в несчастные овощи пальцем, протянул он и отправил пакет в морозилку.

— Вы ничего не понимаете в здоровом питании, молодой человек. — меланхолично протянула Инга, но не сдержала легкой улыбки.

Отставив в сторону банку оливок, Инга все же обернулась к нему, смерила его взглядом и привычно повела плечом, хотя объемный свитер скрыл это движение. Парень ее заинтересовал мало. Собственно, ее все знакомые и друзья Вари интересовали мало, о чем она не раз и не два говорила дорогой соседке. Просто как-то так выходило, что вся ее компания была похожа на Варю и для Инги это был уже явный перебор.

«Святой Аристотель…» — обреченно подумала она.

Не сказать, чтобы Варя была плохой, просто… Слишком уж артистичной, наверное, в то время, как сама Инга была истинным служителем науки.

— Да, действительно, — театрально огорчился парень. — Куда уж нам — недалеким. Так, а это куда? — быстро переключился он с самокритики на нечто непонятное, завернутое в розовый пакет с сердечками. — И, эм, это, вообще, что?

Парень хотел развернуть это нечто, но тут активизировалась Варенька, пришедшая в себя, как только парень взял в руки пакет.

— Это мое! — поспешно сказала он, выхватывая из рук удивленного Владимира пакет. — Я сейчас приду, — покраснев, пролепетала она, задом отступая к двери.

— Да на здоровья, — пожал плечами парень, снова возвращаясь к покупкам. — Мяса нет, жрать завтра будет нечего, — констатировал он, быстро осмотрев купленные Варей продукты, в основном — алкоголь.

Прикинув, сколько еды сейчас на столе и сколько бутылок спиртного, Володя совсем приуныл. Если у предприимчивых хозяек квартиры нет погреба с солениями, то жрать будет нечего уже к полуночи, особенно, учитывая несоизмеримые аппетиты Козлова и худенькой Саши, которая ела в два раза больше, чем Вова, в чем последний смог убедиться лично, пока сидел с ними в гостиной.

— Мда… — задумчиво почесав затылок, студент поджал губы, вертя в руках бутылку виски.

Проводив взглядом подругу, Инга только тонко улыбнулась, покачав головой. От нелепости ситуации можно было бы рассмеяться, но девушка сдержалась. То ли еще будет… Впрочем, с Володей в целом она была согласна, на миг ощутив симпатию к парню. Она тоже надеялась на что-то чуть более весомое, но запасливостью Варя не отличалась.

— Перейдем на тушенку и консервы. Думаю, жажда деликатесов сойдет на нет уже к донышку первой тары. — пожав плечами, философски отозвалась она, взявшись расфасовывать покупки: что в холодильник, что на стол. — К слову, я Инга, — заталкивая в холодильник последнюю пачку чего-то странно зеленого и не поддающегося опознанию, вновь подала голос девушка.

— Владимир, — представился парень, отправляя на полку вторую бутылку водки. — Она думает, что мы все это выпьем? — рассматривая еще одну, третью по счету, бутылку водки, с философским видом (вероятно, так мог выглядеть Сократ или Платон, размышляя над сущностью бытия и человеческой души) поинтересовался парень.

— Другой вопрос хватит ли этого. — пожав плечами, в тон ему отозвалась Инга, скептически взглянув на батарею бутылок после чего направилась к плите. — Котлеты там случайно не рядом с тобой, можешь передать?

Лучше нажарить, пока есть время, чем после бегать.

В этот же момент в соседней комнате вновь раздался взрыв смеха, вынудивший Володю поморщиться.

— Согласен даже на сухарь, лишь бы подальше от этих.

Пробормотал он, передавая девушке искомую пачку котлет. Пускай морковных, но все же.

Новая компания Вове сразу не понравилась и студент спрашивал себя, какого черта он, вообще, согласился отмечать новый год с девушкой, которую знал всего неделю и ее компанией, с которой он не был знаком, вообще.

— Тогда зачем согласился? — поинтересовалась Инга, выкладывая на зашипевшую сковороду первую партию котлет.

В который раз заправив за ухо прядь светлых волос, она обернулась к нему с уже куда более благодушным видом. Ее компания мало радовала и приятно было понимать, что кто-то ее взгляды хоть немного разделяет. Да и в целом по разговору Володя неожиданно проявил себя, как человек с аномалией — мозгом.

— А фиг его знает, — пожал плечами парень, изучая уже банку маринованных огурчиков. — Тебе, смотрю, тоже не очень-то по душе компания.

Пожав плечами, девушка на минутку приоткрыла крышку сковороды, ловко перевернув котлеты.

— Я здесь живу, так что у меня выбора особо нет. Встречать Новый год на лавочке в парке, конечно интересно, но вдохновляет мало. — отозвалась она, после чего прошлась по кухне, достав тарелки.

Время праздника приближалось, что легко можно было определить по все новым и новым взрывам смеха за дверью.

— Эй, ну где вы там, уже скоро обращение президента начнется! — в кухню заглянула полностью преобразившаяся Варенька.

На девушке было свободное желтое платьице в розовый живописный цветочек с очень смелым декольте. И без того большие глаза девушка выделила черным карандашом, а губы накрасила ярко алой помадой.

На голове чудо-птицы, как про себя прозвал девушку Вова, красовалась яркая розовая лента, а на ногах были розовые туфельки на каблуке.

Немного прифигев от такого обилия желтого и розового, Володя рассеяно взглянул на свои ноги в прозаичных черных носках и вздохнул. Рябить перед глазами перестало.

— Идем уже, — отозвался за двоих Володя, не заметив, как покраснела Варенька, в голову которой закрались смутные сомнения, а не положил ли Вова глаз на Ингу или та на него.

Пестрое нечто ворвавшееся на кухню вынудило Ингу дернуться и ошарашенно хлопнуть глазами. Не сразу, но все же в чудо-мотыле удалось опознать Варю. Спешно обернувшись к столу, чтобы разложить котлеты, девушка не сдержала беззвучного смеха, не в силах сдержаться.

Между тем Володя обаятельно улыбнулся, героически спасая новую знакомую от подозрений Вари. Это сработало, из прелестной головки Вари мгновенно вылетели все плохие мысли и она, щебеча, словно птичка, увлекла за собой Володю из кухни в гостиную, где все вместе они, наконец-то, уселись за стол.

Праздник обещал быть незабываемым.

Глава 2. Не "круче", а перфектум Кастимонии

Утро первого января редко бывает приятным, а если встреча Нового года прошла в большой компании, оно вообще обещает напоминать начало зомби-апокалипсиса.

Заворочавшись, Инга попыталась устроиться удобнее, но что-то начало колоть в ребра, а подушка под головой вдруг приподнялась и снова опустилась. Чуть поморщившись, девушка осторожно открыла глаза. В полумраке удалось различить чью-то пятку. Стоило еще немного повозиться и впечаталась бы носом аккурат в нее. Поморщившись, продолжая исследование окружающей среды, Инга осторожно приподнялась на локтях, переведя взгляд на свою подушку. Симпатичная, синенькая с оленями.

Чуть нахмурившись, она даже потыкала в нее пальцем, пытаясь вспомнить, откуда она взялась в доме, но здесь подушка снова зашевелилась.

Озадаченно повернув голову, девушка снова нахмурилась.

Не подушка, какой-то парень.

«Как его… А Воло-о-одя, который упадет.» — с трудом заставляя мозг работать, подумала она.

Выходило откровенно плохо, голова трещала, отчаянно сопротивляясь попыткам заставить ее работать. Вздохнув, девушка оперлась руками о пол и осторожно села. В ладони тотчас впилось что-то колючее. Нахмурившись, девушка с удивлением обнаружила солому.

«Эм…!?» — чувствуя, что в голове немного проясняется, Инга быстро осмотрелась по сторонам.

Сердце дрогнуло, пропуская удар. Где бы они не оказались, это явно была не ее квартира. Не было в ее квартире серых стен, выложенных грубо обтесанным камнем с единственным окном почти у потолка.

— Это белочка… — глубоко вдохнув, уверенно произнесла Инга, чуть порывисто очищая ладони от соломы.

Или нет? Так куда же их умудрило занести?!

— Че за.?! — голос очухавшегося Козлова в полумраке подвального помещения, больно резанул по слуху, вынудив Ингу схватиться за голову.

Мысли, начавшие было выстраиваться в подобие логичной цепочки снова испуганно прыснули во все стороны.

Впрочем, хуже всех пришлось тому самому Володе. Потому что, если все приходили в себя постепенно, парень был разбужен визгом очнувшейся Вари.

Подскочив на ноги, парень больно ударился головой о низкий сводчатый потолок и плюхнулся обратно на пол, снова ударившись, но на этот раз — пятой точкой.

— А-а-а-а… э-э-э-э… — слов, чтобы описать увиденное, у студента театрального факультета нашлось не много.

Зато Варенька была очень многословна. Успев вскочить на ноги, едва не съездив пяткой по носу Инги, она на миг застыла, прежде чем открыть рот, заставив всех пожелать закрыть уши.

— Фу, Боже мой, — упоминание высших сил в речи девушки причудливо чередовались с отборным матом. — И-и-и, тут негигиенично, — перешла на фальцет Варенька, вертясь вокруг свой оси, словно юла.

Скривившись, Инга поспешно отползая подальше от нее.

— Не поднимая пыль, будет более гигиенично. — бросила она, осторожно поднявшись на ноги.

И, если Володе пришлой ой как несладко в момент подъема, у Инги до потолка еще даже оставалось место. Иногда быть мелкими полезно.

Резко сев, Козлов быстро осмотрелся, не заметив даже, как визжавшая юла в лице Вари дважды сплясала на его ногах. На лице первого красавца режиссерского курса застыло откровенно идиотское выражение полного непонимания происходящего.

— Отвратительно! Какого хрена? — продолжала вопить Варенька, отряхивая плечи от паутины, в которую вляпалась, когда пятилась от лужи на полу, в которую едва не вступила, когда шарахнулась от плесени на стене.

Проводив ее взглядом, Инга на всякий случай приблизилась к Володе. Из всей компании он был наиболее адекватным. По крайней мере выглядел.

Как говориться: кто учился в театральном, тот в цирке не смеется, на войне не дрожит, в очереди — терпелив, в театре — вежлив, а в подъезде — свой среди гопников. По крайней мере, так считал Вова. Но вот что делать, когда ты очутился в каменном мешке на следующий день после нового года, об этом даже театралам было не известно.

Впрочем, многочасовые репетиции закаляют лучше всякого боя. Поэтому, потерев ушибленную голову, Володя с интересом осмотрелся по сторонам.

— Вот это да, почти как в «Узнике замка Иф», только в компании. — взглянув на узкую полоску света под самым потолком, восхищенно протянул парень, на четвереньках пробираясь к окну.

Чихнув от пыли, поднятой вращением Вари, Инга тоже отступила к стене и поднялась на носочки, попытавшись выглянуть в крошечное окошко. Не вышло. Озадаченно постучав костяшкой пальца по стенке, она тоскливо взглянула на полоску света.

— Просмотри минуту нашей трактовки и вычисли скорость вращения Дюма в гробу, — мрачно отозвалась она, оглянувшись на Володю.

— Пессимистка, — хмыкнул Володя, поднимаясь на ноги и заглядывая в окно. — Ох ты ж еперный театр! — приникнув лицом к решетке, парень ошалело пялился в окно, из которого была видна площадь.

Обычная такая рыночная площадь, какой она была веков пять назад. В истории Володя был не особенно силен, но в том, что в их время люди не разгуливают по улицам, звеня доспехами, он был уверен. Да и в целом, не смотря на то, что мода всегда любила оглядываться назад, настолько далеко и круто заглянуть она не могла. Не до таких широких и длинных юбок у дам и не до такого ошеломительного курятника на шляпах мужчин.

— Я не знаю, что было в водке, но приход я словил знатный… — отступив назад и едва не столкнувшись в Варей, которая никак не могла найти себе места, отрешенно произнес Вова, снова опускаясь на пол. Вот к такому мастер курса его, точно, не готовила.

Нахмурившись, Инга снова поднялась на носочки и снова потерпела фиаско. Впрочем, минутой позже ее бесцеремонно отодвинул в сторону поднявшийся Козлов.

Даже в такой ситуации он не упустил возможности одарить девушку снисходительной улыбкой.

Впрочем, если раньше Ингу это откровенно раздражало, сегодня она только усмехнулась. Откровенно паскудно, что совершенно не вязалось с трепетным образом.

— Ну и как, красивая стенка, да? О, мог бы попросить, я бы тебе уступила возможность поглазеть на тот кирпичик и так, — величественно произнесла блондинка, откровенно издеваясь.

Гуманитарий до мозга костей, он как-то забыл, что, конечно, выше Инги, но куда ниже Володи.

Не тратя больше время на Козлова, который уже начинал порядком раздражать, девушка развернулась к звезде театральных подмостков.

— Что там?

Качнув головой, Вова молча поднялся с пола и подошел к стене. Став на одно колено, парень сложил руки замком и кивнул Инге.

— Сама посмотри. — предложил он, вздыхая.

Он должен был знать, видел ли он это один и можно сдаваться в дурку, или это видели все и у него еще есть шансы.

Приподняв бровь, девушка ловко приподнялась и тотчас ошарашенно замерла. В дурку им предстояло поехать шумной компанией.

— Что за ерунда… — растерянно протянула она. Город, люди… Все, что было за этим крошечным окошком совершенно не походило на обстановку родного двадцать первого века.

Окончательно отшатнуться ее заставил топот копыт. Напоследок она еще успела заметить, как на площадь вылетел массивные черный зверюга, но в следующее мгновение быстро спрыгнула на пол и отшатнулась, прижав руку к груди.

— Это же невозможно!..

Козлов, с досадой наблюдавший за ними, встрепенулся.

— Так что там?

— Иди, посмотри, — предложил Вова, не поднимаясь с колен.

Чуть нахмурившись, Козлов бросил быстрый взгляд на Ингу и все же воспользовался предложением парня, чтобы уже в следующее мгновение красочно выругаться.

— Вашу мать…

Дождавшись, пока парень заберется, Вова разжал руки и отшатнулся в сторону с удовольствием наблюдая за грациозным падением не в меру наглого первокурсника-режиссера на пол.

Козлов, как и Варя в этом году поступали в театральный институт и, если первая хоть как-то нравилась Володе, то второй — нет. Особенно после того, как, провалив экзамен, парень заявил, что мастер, набирающий курс — идиот, а у него — Бориса Козлова, знаменитый брат и куча ролей в кино. Володя, питавший искреннюю любовь к заслуженному артисту, набиравшему курс, яро невзлюбил Козлова. А тот, вопреки всему, поступил. Хотя и не на актерский, а вместе с Варей на режиссерский факультет, но все же, теперь каждый день Володя видел наглого первокурсника и время от времени мелко пакостил ему, теша свою душу.

Встрепенувшись Инга машинально отшатнулась к двери. Ей уже было не привыкать быстро отскакивать в сторону, чтобы ненароком не зашибли.

Полет Козлова был недолгим, но очень красочным, громким и цветастым. В тот же момент, когда Козлов столкнулся с землей, а Варенька в очередной раз завела свою шарманку, на самой высокой ноте завопив «тут не гигиенично», дверь в камеру отворилась и в помещение, пригнувшись, вошел мужчина.

При виде их гостя, Варенька замерла, резко оборвав вопль. Потом взглянула на Володю, снова на их гостя и замерла, восхищенно глядя на вошедшего.

А посмотреть было на что: смуглый, высокий, широкоплечий мужчина в черном одеянии выглядел так, словно только сошел с картины.

Аристократичное лицо, большие серые глаза, взгляд которых обжигал холодом, четко очерченные скулы, прямой нос и раскидистые брови придавали ему сходство с хищной птицей, а красиво очерченные пухлые губы, немного смягчающие суровый облик мужчины. Темно-русые волосы были коротко подстрижены. Тонкие пальцы, сомкнутые в замок на животе были унизаны перстнями, а на шее мужчина носил небольшой амулет с темным сапфиром.

— Прости, Володь, но он круче, — не подумав, выдала очарованная Варенька, заставив бедного Володю облегченно выдохнуть.

Подавив порыв подскочить, пожать бедному мужику руку и пожелать ему удачи, Володя лишь поднялся на ноги, скептически рассматривая гостя, в то время, как гость изучал их.

— Не «круче», — обманчиво мягкий, с хрипотцой, точно надломленный баритон неизвестного, поразил Варвару до глубины души. Томно вздохнув, девушка отступила к стене и прижалась к ней спиной, чтобы не упасть, чувствуя, как подгибаются коленки. — А перфектум Кастимонии. — спокойно поправил девушку человек в черном, перешагивая через порог. Следом за ним в камеру вошли два солдата в легких доспехах.

Инга, спешно отшатнувшаяся в сторону, на миг просто замерла, прислонившись к стене. В какое-то мгновение ей захотелось рассмеяться, до того нелепой была ситуаций, а в другое смеяться резко расхотелось.

Пока Варя пребывала в эстетическом экстазе, Володя радовался внезапному избавлению, а Козлов выбирался из нецензурного экстаза, Инга медленно приходила в себя. Мотнув головой, отчего собранные в легкий хвост светлые волосы окончательно растрепались по плечам, падая на спину, Инга с огромным трудом, но все же взяла себя руки. Это ведь чем-то напоминало сдачу экзаменов на первом курсе: так же тяжело было унять дрожь в коленках и собрать мысли, по одной выудив из темных узлов подсознания.

Эта мысль немного приободрила. Если странные, непонятные и страшные вещи разложить на понятные и знакомые составляющие — они пугают не капельку меньше. В теории. На практике Инга еще никогда такого не проворачивала и отчаянно надеялась, что теория не подведет.

— Мы в чем-то обвиняемся? — осторожно шагнув к импровизированному центру камеры, Инга подняла голову, чтобы лучше рассмотреть вошедшего.

Одновременно шестеренки мыслей со скрипом начали работы.

«Кастимония… Кажется в истории ничего такого не было… Или было?» — впрочем, додуматься до чего-то стоящего не удалось, девушка лишь привычно сжала ладони.

Они были в тюрьме, но где, в каком городе, за что, проклятье? Ответов на эти вопросы не было ни у кого из горе-отмечателей.

Медленно, словно издеваясь, мужчина развернулся к девушке всем корпусом, всем своим видом воплощая, воистину, достоинство воплоти. Опустив к ней взгляд, незнакомец слегка изогнул бровь.

— Незнакомцы, появившиеся из неоткуда на улице Шармоте, вы обвиняетесь в колдовстве и будете казнены завтра на рассвете. — сухо произнес он, слегка растягивая гласные. — Мера наказания избрана перфектумом и обжалованию не подлежит.

Вова, опешивший от слов незнакомца, медленно опустился на пол, задумчиво подперев рукою щеку, размышляя над тем, снится ему это все или он спятил. Увы, солома под задом кололась слишком уж реалистично.

Между тем мужчина снова заговорил:

— Если у вас есть последнее желание, — в голосе проскользнули насмешливые нотки, хотя внешне он был холоден и спокоен, точно каменное изваяние Собора Правосудия, в подземелье которого они сейчас находились. — Я готов выслушать их.

— Бля… — тихо протянул Козлов, даже не пытаясь встать.

Инга, оказавшаяся в непосредственной близости от жуткого незнакомца едва сдержала желание отступить. Аура силы и какого-то странного величия окружала его точно вторая кожа. Девушка не помнила, чтобы когда-то видела таких людей в своем времени, но выдержка четырех лет института позволила сдержать панику.

— М-м-м… Желание помиловать? — снова, на свой страх и риск, подала голос девушка.

При этом взгляд девушки был настолько жалостным, что любой бездомный котенок отдал бы ей свою пайку. Не то, чтобы она старалась разжалобить кого-то, просто в моменты, когда она нервничала и без того трагический взгляд становился еще более жалостливым. Вместе с этим девушка лихорадочно вспоминала все, что она знала об эпохе инквизиции и… И результат выходил не радужным.

«Если это эпоха, когда саранчу на суд вызывали и судили — к нам пришел полярный лис.» — невесело подумала она.

Наверное, стоило бы отойти на шаг, не геройствовать, оставаясь слишком близко к мужчине, но ноги временно отказывались подчиняться. Все что оставалось, это чуть напряженно смотреть, краем сознания отмечая, что в этот раз она даже согласна с Варей.

Мужчина и впрямь была «зашкварен». А не обещал бы их отправить на костер, на него и впрямь не грешно было бы повздыхать.

Скептически изогнув бровь, мужчина взглянул на блондинку и едва слышно хмыкнул, поджав полные губы.

— Комедианты, — тихо произнес он, нахмурившись.

Все такие, как эта четверка были шутами, но шутами весьма опасными, пока не попадали на костер или на виселицу. Только истребляя эту заразу можно было обезопасить мир от угрозы извне.

— Любое желание, кроме помилования, — терпеливо отозвался мужчина, стряхивая с рукава черного платья воображаемую пыль.

— Погодите! — очнулась от эстетического экстаза Варя, которая, наконец, догнала, что их хотят убить. — Вы шутите, да? Что за бред? За что нас убивать? — Из-за паники в, и без того тонком, голосе девушки прорезались высокие нотки, едва не срывающиеся на визг.

— За колдовство, — с нотками раздражения в голосе повторил мужчина, на мгновение прикрыв глаза.

Тут уже Варя не нашла что сказать. Осознав в одно мгновение всю серьезность ситуации, девушка, просто упала на пол и разразилась слезами.

И вот в этот момент Инга невольно дернулась. Не от страха, а от звуков рыданий за своей спиной. Слезы и истерики — были ее слабым местом, так как успокаивать людей она не умела никогда. А молча слушать вой раненой выпи было выше ее сил.

Обернувшись к соседке, она спешно шагнула к ней, лихорадочно пытаясь сообразить, как ее успокоить.

— Варь, успокойся… Ну успокойся, не плачь. Ну убьют и убьют, так мучиться не будем, долго мы в этом темном времени антисанитарии, оспы, чумы и ограниченного фанатизма все равно не протянем… — Уже сказав это, Инга чуть озадаченно закусила губу.

Очередная попытка утешение провалилась с треском.

Услышав такое Варя, которая, было, уже успокоилась, взвыла с новой силой, едва не задыхаясь от рыданий.

— Мастер, просто, — похвалил Ингу Володя, подсев поближе к девушкам.

Новость о том, что их убьют быстро усвоились в мозгу театрала и, как-то, не нашли отклика в сердце. Так что, к вести о скорой кончине Вова отнесся философски спокойно.

— Варенька, мы что-нибудь придумаем, успокойся, — парень положил руки на плечи всхлипывающей девушки и взглянул на человека в черном, но его уже не было. Как не было и солдат, вошедших с ним.

— Тварь. — раздраженно выругался парень, поднимаясь на ноги. Толкнув дверь плечом, Вова недовольно поджал и без того тонкие губы. Дверь была слишком крепкая, скорее сломаешь плече, чем вынесешь ее.

Виновато пожав плечами, Инга растерянно опустилась на пол справа от соседки. Обхватив колени руками, девушка глубоко вдохнула, рассеянно глядя на пол. Умирать не хотелось. Совсем.

Тем временем Козлов, все же поднявшись с места, в свою очередь попытался высадить дверь, но только выругался.

— Вот же… — раздраженно выругавшись, он нахмурился.

Умирать он не хотел. Как это он — звезда театра, должен умереть?!

— Самый умный что ли? — поинтересовался Вова, наблюдая за бесплодными попытками Бори выбить дверь. — Я, конечно, понимаю, что идиотизм — страшная сила, но не в этом случае, приятель.

И, предвидя реакцию Козлова, на всякий случай, отошел подальше. Мало ли чего ранимому первокурснику в голову взбредет, а место для маневра, которого здесь итак мало было, никогда не помешает.

Между тем, Варя, представив все прелести сожжения на костре, снова принялась громко всхлипывать. Как бы там ни было, какой бы несчастной она себя не считала, умереть, не выйдя замуж, девушка не хотела.

— Пошел ты, урод!.. — раздраженно и грубо бросил Боря, с силой сжав руки, но ввязываться в драку не спешил.

Чуть нахмурившись, Инга подняла голову, взглянув на парней.

— Ребят, хватит, — тихо произнесла она, тот час пожалев, что вообще подала голос.

Козлов, до того буравящий Володю раздраженным взглядом, резко обернулся к ней.

— А ты бы вообще заткнулась! Выставила нас клоунами, могли бы договориться, нет, влезла!

Приподняв бровь, Инга поджала губы.

— Ты как-то не спешил проявлять чудеса дипломатии. — чуть резко бросила она.

— Эй, примат, полегче с дамой! — встал на защиту Инги Володя.

Варенька, про которую все забыли перешла от всхлипов к истеричным рыданиям, которые вот-вот должны были перерасти в вопли страдания.

— А ты типа самый благородный? — мгновенно окрысился Козлов, резко обернувшись к парню.

Чуть нахмурившись, Инга поднялась.

— Парни, успокойтесь… — шагнув к ним, она попыталась вклиниться между них, но голос почти полностью заглушали подвывания Вари.

Не слыша Инги, Борис шагнул ближе к противнику. Набить морду мужику, который приговорил к смерти он не мог, а вот спустить пар на сокамернике — вполне. И это более чем устроило Козлова.

— Так что, на дуэль еще может вызовешь? — сплюнув, бросил он, наступая на Володю и, соответственно, стоящую между ними Ингу.

Для девушки это стало последней каплей.

— Заткнись! — неожиданно даже для себя, рявкнула Инга, раздраженно толкнув Козлова в плече, подальше от двери. — Слушайте!

Чуть нахмурившись, она прижалась к двери. В коридоре творилось что-то странной. Даже для доисторической тюрьмы, там было слишком шумно. Нахмурившись, когда грохот и вскрики приблизились, девушка предусмотрительно отступила на пару шагов.

Топот ног, звон клинков, крики и глухие удары — целая какофония звуков ворвалась в камеру, когда тяжелая дубовая дверь отворилась. На пороге стоял один из солдат. Секунду мужчина стоял неподвижно, а потом рухнул на пол, сраженный точным ударом шлема кого-то из своих приятелей по голове.

— Тьфу ты, опять не та камера, — на том месте, где только что стоял громила-солдат оказалась миниатюрная черноволосая девушка. Судя по пестрому наряду — цыганка.

Брезгливо отбросив шлем, она вытерла руки о подол юбки, которая едва доставала до щиколоток и состроила недовольную гримасу.

— А вы чего, раз дверь открыта — выходите! — удивилась цыганка, тряхнув кудрями.

Вид застывшей четверки ее, казалось, ни капли не удивил. Ну не та камера, значит не та. Какая разница, чем больше — тем лучше. Это ясно выписалось на прелестном личике девушки, которая так неожиданно вовремя ошиблась с камерой.

Неожиданное появление спасительницы в секунду, когда она уже готова была отчаяться заставило Ингу на миг просто опешить. Изумленно распахнув глаза, она так и застыла между Борей и Володей.

А вот Козлову дважды повторять не пришлось. Еще прежде чем, незнакомка закончила говорить, он ловко перемахнул стражника, выскакивая в коридор.

Мотнув головой, приходя в себя, Инга быстро развернулась к соседке.

— Варя, активнее! — быстро бросила она.

Помогать зареванной девушке она не собиралась. Даже приложи она все силы, дотащить эту милую тушку к двери ей бы не удалось. Силушкой все же не вышла. Быстро перебравшись через разбросанные в беспорядке руки-ноги стражника, Инга чуть поморщилась. Даже с такого расстояния запах, исходивший от поверженного мужика был убийственным.

— Почувствуй себя тараканом в банке с морилкой… — мрачно бросила она, невольно вспомнив свою полевую практику.

Бросив на блондинку подозрительный взгляд, цыганка тихонько хмыкнула, мол, какое отребье сидит в камере его светлости — перфектума, но ничего не сказала.

Стражник, поверженный девушкой зашевелился и цыганка поспешила дальше, звеня связкой ключей в руках. Она подходила и отпирала каждую дверь, между тем, как ее спутники — несколько мужчин и женщин в каких-то лохмотьях, разбирались со стражей. Вернее, успешно подавляли вспыхивающие было очаги сопротивления, просто связав противником попарно.

Тем временем, Володе удалось вытащить из камеры зареванную Варю, которая повисла у него на шее. Несмотря на то, что ему приходилось тащить не очень легкую Варвару, Вова умудрился еще и пнуть приходящего в себя стражника, да так, что тот, окончательно, потерял сознание.

Осмотревшись, Инга поспешила отступить к стене, чтобы ее не сшибли. Голова еще немного болела и отвратительные запахи темницы только добавляли желание на несколько минут потерять сознание.

Между тем Козлов действовал прямо противоположно блондинке: метался из стороны в сторону, мешая всем.

В конце концов один из бродяг, занятых вскрыванием дежурного звонка не выдержал. Обернувшись, он медленно выпрямился. Инга пораженно выдохнула.

Выпрямиться в полный рост ему не позволил потолок, до которого и довольно высокий Володя не доставал. А вот в ширину разворота мощных плеч он закрыл едва ли не весь коридор.

Молча, не тратя зря слов, мужчина схватил жалко дернувшегося Бореньку и, без видимого усилия, подняв, приставил к стенке.

— Двинешься — прибью. — глухо пробасил он, прежде чем обернуться к двери, смерить раздраженным взглядом отмычки и просто пнуть деревянную преграду.

Машинально отшатнувшись, Инга на мгновение даже забыла, как дышать. Дверь не просто поддалась, она благополучно вылетела из петель.

— Молодец Лу, ломаешь имущество перфекта! — в конце коридора вновь появилась цыганка. — Я проверила все, его нет. — Улыбка, на миг озарившая лицо девушки сошла на нет, уступая место серьезному и даже чуть упрямому выражению.

Легкая, точно мотылек девушка приблизилась к громиле и заглянула в дверной проем, наступив босой ножкой на выломанную дверь.

— Нашли! — торжественно воскликнула она, едва не подпрыгнув от радости.

Володя, который пытался оторвать Варю от себя, обернулся, заинтересовавшись, что же такое или кого, искали эти люди в тюрьме.

А вот Вареньке было все равно, в кой-то веки удалось пострадать, да еще и почти на руках у красивого молодого человека и отпускать его так просто Варвара не собиралась. Громко всхлипнув, девушка уткнулась в грудь Володе носом, сжимая его в объятьях так, что парню показалось, что он слышит, как трещат его кости.

— Да что за народ, погреться на костерке спокойно не дадут. — чуть хриплый голос звучал насмешливо. Минутой позже, прогромыхав по повалившейся внутрь двери, в коридор вышел мужчина.

Инга, так и замершая у стены, в который раз удивленно приподняла бровь и совсем затосковала, покосившись на Бориса. Очередной мужчина, встреченный ими здесь, оказался обладателем поразительно высокого роста. Лохмотья, покрывающие подтянутые тело скорее подошли бы для половой тряпки, но мужчина ухитрялся выйти с таким видом, будто это была королевская мантия и сам он был не меньше, чем император. Чуть резкие черты лица, заметные скулы, узкие губы, сложенные в вечной ехидной усмешке и нос с легкой горбинкой составляли странно гармоничную картину. Тряхнув спутанной гривой густых черных волос, мужчина с наслаждением выпрямился, попутно взъерошив волосы юной цыганочки.

— Ни минуты покоя с вами…

А вот Варе тосковать было не о чем. Прижавшись щекой к Володе, который уже даже не трепыхался, а с бесконечно терпеливым видом стоял, возведя очи к потолку и подумывал о том, чтобы начать молиться, девушка довольно улыбалась. Все-таки, любую неприятную ситуацию может скрасить сильное мужское плечо.

Тряхнув головой, цыганка развернулась следом за вышедшим из камеры мужчиной и обежала его вокруг, остановившись, аккурат перед самым его лицо.

— Ты, — девушка ткнула пальчиком ему в грудь и заглянула в лицо, для чего ей, правда, понадобилось встать на носочки. — Дурак! — не сумев подобрать других слов, обвинительно бросила она, капризно надув губы и топнув ногой, словно маленький ребенок.

Впрочем, следующие слова девушки шли вразрез с образом хрупкой маленькой девочки и подошли.

— Почему ты никогда не думаешь головой? Что бы Приют делал без тебя? Если тебе наплевать на себя, подумай о людях. А, что с тобой разговаривать. — цыганка обреченно махнула ручкой. Браслеты на запястье тонко зазвенели. — Надо уходить. — коротко заключила она, взлетев вверх по лестнице, ведущей к выходу из подземелья.

Попытавшись было перехватить верткую егозу, мужчину досадливо хмыкнул.

— Паршивка… — широко усмехнувшись, он оглянулся на молчаливого гиганта, привычно хлопнув его по плечу. — Спасибо,Луи, без тебя моя невестушка бы не справилась! — протянул он, на что тот только улыбнулся.

При чем эта улыбка показалась Козлову куда более жуткой, чем все ужасы последнего дня: ослепительно белые зубы на фоне темного лица смотрелись убойно.

Тем временем темноволосый мужчина все же обернулся и тот час озадаченно приподнял брось. Только сейчас заметил четверку, быстро скользнул по ним взглядом, остановившись на Володе.

— Она что безногая? Поставь бабу и не отставайте, если шкура дорога. Кто инвалид и потеряется — счастливо поджариться, Аделару пламенное приветствие. — коротко бросил он и решительно зашагал к лестнице, вслед за цыганочкой.

Володя, который с удовольствием бы оставил здесь Варю лишь вздохнул, но вздох этот был полон такой невыразимой печали, что любой трагик обзавидовался бы.

Между тем Варвара, все же, соизволила разжать объятья, потому что, наконец, обратила внимание на мужчину в лохмотьях. Обратила и тут же, мысленно, уже сыграла с ним свадьбу. Поэтому, смысл сказанного черноволосым прошел как-то мимо девушки, а вот когда он двинулся к лестнице Варвара засеменила следом.

Почесав затылок, Володя озадаченно пожал плечами и вздохнул с облегчением. Кажется, на этот раз пронесло.

— Инга, — окликнул он блондинку, жестом показав идти вперед.

Рассеянно кивнув, Инга быстро взбежала по лестнице следом. От всего происходящего голова шла кругом. Девушку еще немного шатало, но она упрямо старалась держаться. Выходило не очень, но она честно пыталась. В конце концов не каждый день тебя приговаривают к костру и, когда ты уже приготовился пожать руку прадеду, вдруг спасают.

Последним по лестнице поднимался гигант, любезно поторопивший Козлова легким пинком. Настолько легким, что на вершину лестницы звезда взлетела с ветерком и на одном дыхании.

Улица встречала беглецов влажным воздухом. Зябко поведя плечами, Инга коротко осмотрелась. Погода напоминала осеннюю, так что в свитере хотя и было не жарко, но замерзнуть не грозило. Куда больше печалила грязь под ногами. Уже на третьем повороте между одинаковых кирпичных строений, она успела попрощаться с кроссовками. Рядом трусил, прерывисто ворча Козлов, грузно хлюпая по лужам, чуть впереди бодро семенила, точно сдавала кросс, Варечка, чуть левее слышались быстрые шаги Володи.

Казалось, оборванцы, во главе с черноволосым не знали усталости, в то время, как Инга уже скоро почувствовала, что жутко устала. На улице вечерело. Оказалось, что очнулись они уже ближе к вечеру и вот сейчас улицы стремительно заливали вечерник сумерки.

Поджав губы, Инга уже скоро перестала следить за дорогой. Не смотря на то, что сон вроде был, отдохнувшей она себя не ощущала. Произошедшей просто выжало ее. Несколько раз споткнувшись, на дежурной петле каменного лабиринта Инга уже хотела просто рухнуть и взмолиться о смерти, но что-то пошло не так.

Бежавшие впереди вдруг остановились, черноволосый что-то быстро бросил и прежде чем девушка успела понять, что он сказал затылок пронзила острая вспышка боли и мир погрузился во мрак.

Глава 3. Пришедшие

Предместья Лавуара были освещены красным заревом пожара.

Горели лачуги бедняков на правом берегу реки. Пламя жадно пожирало маленькие домики с соломенной крышей. Они горели быстро, словно были сделаны из тонкого пергамента.

Немного поодаль: рыдая и причитая теснились бедняки, окруженные солдатами. Мужчины, женщины и дети, испуганные и чумазые, они оглашали округу причитаниями и вздымали к небу руки в надежде на божью помощь.

Но небо осталось безразличным к этим мольбам.

На фоне пожара отчетливо выделялась высокая мужская фигура в черном балахоне. Ветер трепал полы плаща, то и дело норовил сорвать с головы капюшон, который мужчина даже не старался удержать.

Сложив руки на груди, перфектум Кастимонии Аделар де Маркель с видом равнодушным и сосредоточенным созерцал разрушительное пламя, медленно затухающее, оставляющее после себя лишь пепелище.

Новый порыв ветра сорвал капюшон с головы перфекта и остаток алого сияния осветил тонкие черты лица в эту минуту исказившиеся от гнева.

— Беги, беги, пока можешь. — страшно прищурившись, прошептал перфектум, подавшись вперед, словно ястреб, заметивший добычу. — Я найду тебя, пусть мне придется сжечь весь город!

Резко развернувшись, мужчина зашагал к солдатам, сжимая кулаки под плащом.

В один день от него скрылись четверо приговоренных и тот, за кем он охотился уже больше двух лет — Таир Бродяга.

Глубоко вдохнув, успокаивая пламя ярости, бушующее в груди, перфектум погладил коня, которого ему только что подвел один из солдат, и ловко взобрался в седло.

— Слушайте меня, вы — чернь, — громко обратился он к испуганным людям, взирая на них сверху вниз, точно земное воплощение рока и неотвратимого правосудия. — Я знаю, что в предместьях моего города есть клоака, так называемый Приют, где находит убежище любая, даже самая богопротивная дрянь! — голос его гремел, подобно рокоту грома и в нем больше не было обманчивых, мягких нот.

Теперь он звучал, словно треск пожара, только что утихшего в предместьях: сухо, страшно, надрывно. И вместе с тем, в нем слышался металл: твердый и несгибаемый.

— Любой, кто посмеет укрывать у себя тех, кто имеет отношение к Приюту будет повешен. Любой, кто знает, но скрывает место нахождения приюта — сожжен вместе со своими домами, — резким, властным жестом Аделар указал на пепелище.

Полы его черного плаща взметнулся вверх, словно крыло птицы.

Словно, добавляя веса словам перфектума, раздался раскат грома, а через несколько секунд, где-то вдалеке сверкнула молния.

И без того напуганные крестьяне упали на землю, запричитав еще громче, еще жалостливее, но мужчина лишь поморщился.

— Гоните их в шахты! — приказал он солдата, вновь надевая капюшон на голову. — И найдите Таира! Далеко они не могли уйти.

— Может она это, окочурилась там…

Задумчивый голос, звучащий, казалось безумно далеко мог принадлежать только одному человеку.

— Козлов, пошел ты… Сородичей осеменять! — с трудом заставляя себя открыть глаза, на удивление четко проговорила Инга.

Дернувшись, Боря скривился, бросив на девушку раздраженный взгляд. После того, как они пришли в себя в каком-то непонятном подобии шатра, он уже мысленно успел похоронить мелкую девку, но та умирать, видимо, не собиралась. К огромному неудовольствию Бори.

Блондинка ему не нравилась. Категорически и давно. Начиная, с той самой памятной Инге поездки на море, где она почему-то не поспешила впечатлиться им и растаять.

Глубоко вдохнув, Инга осторожно села, тотчас поморщившись от боли в затылке. И если она свои ощущения предпочла не озвучивать, это за нее со всей ответственностью сделала Варя.

— О-о-ой, как голова болит, — с момента пробуждения канючила Варенька, вызывая желание убивать не только у Вовы, голова которого раскалывалась на две части, словно грецкий орех, но и у людей за шатром.

Уже несколько раз к ним заглядывали то мужчины, то женщины, интересуясь, не добить ли раненую, чтобы не мучилась и очень огорчались, когда Вова отрицательно мотал головой.

В диалог с Козловым Владимир не вступал, точно так же, как и опасался подходить к свернувшейся в комочек Вареньке. А вот, когда в себя пришла Инга, парень встал с ящика, на котором восседал, словно турецкий султан на подушках и подошел к девушке.

— Раз ругаешься, значит жить будешь, — усмехнулся он, оттесняя Козлова подальше от Инги.

Каждый раз, когда тот дергался и кривился, Вова опасался, как бы у Бореньки не начался приступ. Эпилепсии или истерии — парень не знал, но был уверен, что что-то да случится. И вот, когда это произойдет (а это произойдет, Вова был уверен — лишь вопрос времени) то он бы хотел, чтобы Козлов был на максимальном расстоянии о девушек.

— Биолог — существо неубиваемое. А биолог, которому осталось всего полгода до получения диплома — бессмертное. — криво усмехнувшись, отозвалась она, все же осторожно коснувшись затылка.

Там под волосами назревала шишка, к которой даже прикасаться было больно. Вздохнув, Инга взглянула на Варю с такой тоской, что, казалось, хватило бы на сотню самых черствых людей. При чем было непонятно: жалеет ли она соседку или хочет добить из милосердия, как и другие.

Дернув головой, Козлов демонстративно отвернулся, скривившись, словно ему предложили что-то непристойное.

— Очнулись уже? — полог шатра приоткрылся и в щель между полотном юркнула та самая цыганка, которая не так давно открыла им дверь камеры. В руках она держала большую корзину, накрытую тонкой кружевной салфеткой.

На девушке было надето все то же пестрое платье, сшитое, видимо, из лоскутков, черные волосы были заплетены в две косы, в которые были вплетены алые ленты.

Теперь, когда не нужно было никуда бежать, Володя смог хорошо рассмотреть вошедшую. Цыганка была прехорошенькая. Тонкие черты лица, аккуратный, чуть вздернутый кверху носик, пухлые алые губы, на которых, словно, застыла насмешливая полуулыбка. Большие черные глаза в обрамлении густых ресниц смотрели на чужаков со смесью интереса и недоверия. Маленькая и хрупкая, она казалась почти ребенком, хотя ей уже исполнилось восемнадцать лет.

Тряхнув головой, девушка быстро прошла к небольшому самодельному столу и поставила на него корзину.

Варя, которой не понравился взгляд, брошенный Вовой на цыганскую девчонку, перестала ныть и поднялась с пола, гордо подойдя к парню, которого уже считала своим и демонстративно обняла его за талию, нагло игнорируя удивленные Володин взгляд и попытки парня оттолкнуть ее.

Недоуменно взглянув на нее, цыганка нахмурила тонкие брови, а потом звонко засмеялась, демонстрируя белые, удивительно ровные зубы.

— Я всего лишь принесла поесть, — девушка подняла, на удивление чистую, салфетку и отступила на шаг от корзины. — И узнать, может вам что-то нужно, — добавила она, водя пальчиком по краю кружева.

Проводив девушку взглядом, Инга осторожно села чуть более ровно, старательно отгоняя головную боль.

— Немного… Да ладно, очень глупый вопрос, не подскажешь где мы? Хотя в каком городе и… — блондинка чуть озадаченно смахнула с лица светлую прядь волос. — Году.

Между тем Козлов, не отказывающий себе в удовольствии полюбоваться на прелестную девчонку важно хмыкнул. Впрочем, и этого хрупкая нервная система биолога не выдержала. Отсутствие у Бори симпатии к ней было более чем взаимным. И вот эта неуместная попытка построить глазки незнакомке проскрежетала железным гвоздем по стеклу ее нервов.

Мило улыбнувшись, Инга молча схватила жмут каких-то тряпок смотала их в пучок и без малейшего колебания прицельно бросила аккурат в звезду, поцелив точно в голову. Жмут тотчас распался, осыпав рухнувшего на спину парня ворохом тряпья.

— Еще раз и ты холодный, — почти меланхолически заметила блондинка, после чего виновато пожала печами, извиняясь перед девушкой.

Удивленно похлопав глазами, девушка задумчиво нахмурилась. Озадачено потерев лоб ладошкой, цыганка взглянула на блондинку, казалось, даже не заметив позорного падения Бориса. Зато заметил Вова.

Тихо прыснув в кулак, парень снова попытался отлепить от себя Варю, но получил ощутимый тычок по ребрам и решил, что лучше терпеть крепкие объятье, чем побои, прекратил попытки освободиться.

– Восемьсот сорок седьмой год с пришествия Бога, — наконец ответила цыганка, теребя в руках кружевную салфетку. — Вы в городе Лавуар, вернее, на его окраине.

Задумчиво проведя ладонью по волосам, Инга с отчаянием пыталась выудить из недр памяти хоть что-то о таком городе, но географические познания только вяло огрызались в ответ.

— Постой, Бога? — встрепенувшись, блондинка нахмурилась, оглянувшись на Козлова, но поняв, что там ловить нечего, взглянула уже на Володю. — Я конечно не историк, но судя по всей той помойке, что мы видели, тянет она на тысячный год с копейками. Да и Лавуар… — качнув головой, она чуть недовольно сжала губы.

Было неприятно осознавать, что она не просто «чего-то не знает», по сути всего.

Наполовину задушенный Володя только мученически поднял глаза вверх. Он тоже не был особенно хорош в истории и географии.

Заметив, что еще немного и единственный адекватный компаньон здесь падет жертвой страсти, Инга чуть нахмурилась.

— Варя, оставь парня в покое. Удушение объекта вожделения не лучший способ начала отношений, — укоризненно заметила она, после чего обернулась к цыганке. — Спасибо…

Разложив салфетку на столе, цыганка задумчиво кивнула, еще раз осмотрев диковинную одежду чужестранцев, которая удивила ее еще в момент их встречи, но тогда было не до того и снова опустила глаза к салфетке. Она уже не слушала незнакомцев, спасенных ими и, казалось, совершенно забыла о их присутствии.

— Да, Варя, оставь парня в покое, — вывернувшись из цепких пухлых ручек Варвары, повторил Вова, пятясь к стене.

Цыганка, которая в этот момент приподняла голову от салфетки и уже хотела что-то сказать, заинтересовано подалась вперед, наблюдая за тем, как Варя меняется в лице, словно ее окатили ведром холодной воды.

— Знаете что, да пошли вы! Мы оказались непонятно где, непонятно с кем, — Варенька ткнула пальцем в цыганку и капризно топнула ногой.

— Девушка, — цыганочка резко подняла голову, одарив Варю таким взглядом, что впечатлительной девушке захотелось перекреститься. — Ты забываешь, что вы — в гостях. — продолжила цыганка, неожиданно низким, грудным голосом, дрожащим от раздражения. — Так и веди себя, как подобает гостю.

Тихо хмыкнув, Варя обиженно отвернулась, всем своим видом давая понять, что оскорблена до глубины души.

Впрочем, гнев цыганки был мимолетным, подобным летнему дождю и быстро угас.

— А вы, — встрепенувшись, точно птичка, очнувшаяся ото сна, начала цыганка уже приветливо, своим прежним звонким голоском. — Вы не знаете о пришествии Бога?

Боря, наконец-то разобравшийся со жмутом тряпок, раздраженно отбросив их в сторону.

— Это того еврея, распятого на кресте? — скептически поинтересовался он, решив блеснуть эрудицией.

Чуть поморщившись, Инга бросила на него укоризненный взгляд. Насколько бы силен не был атеизм биолога, она не позволяла себе такой грубости по отношению к верующим. На всякий случай девушка даже осмотрелась по сторонам, но ничего подходящего для швыряния под руку, как на зло, не попало.

Удивленно взглянув на блондина, цыганка недовольно нахмурилась и отрицательно мотнула головой. Мозаика постепенно складывалась: странная одежда, непонятные слова в речи, странное поведение, а теперь еще и этот разговор. Точно так же говорил Таир, когда ее отец приютил его.

— Пришедшие… — пробормотала она, прижав ладонь к груди.

В одно мгновение ей стало все понятно. И вместе с тем, неопределенность была более приятной. В ней не было страха. До сих пор девушка думала, что рассказы Таира — лишь сказки, забавные выдумки скучающего парня. Но теперь ее уверенность покачнулась, словно хрупкое деревце от сильного ветра.

— Существует легенда о том, что много лет назад на землю пришел Творец, который и создал нас, — поспешно начала девушка, спохватившись от того, что ее поведение могло напугать незнакомцев. — Но это длинная история. Вам нужно отдохнуть и поесть, а мне пора идти. — мило улыбнулась цыганка, отступая к двери. — Я еще зайду к вам. — пообещала он, прежде чем скрыться за пологом шатра.

Приподняв бровь, Инга проводила девушку взглядом. От нее не укрылись странные жесты цыганки. Впрочем, говорить блондинка ничего не стала, лишь осторожно коснулась головы. От длительных размышлений снова заныл затылок.

Задумчиво листая какую-то книгу, Таир медленно вертел между пальцев монету. Сразу же по приходу пришлось разобраться с многими делами, прежде чем он смог добраться до своего шатра и наконец-то привести себя в порядок, немного передохнуть. Во всей этой суете он едва не забыл о четверке, которую велел стеречь. Когда же все таки вспомнил, идти к ним было уже банально лень. Чуть поразмыслив, колеблясь между чашкой ароматного чая и спасением пришедших, он только сплюнул и устроился удобнее.

Подождут.

— Ты прав, ты был прав во всем! — с порога заявила цыганка, влетевшая в шатер предводителя, словно порыв осеннего ветра.

В чем, конкретно, мужчина был прав, она не объяснила. Уперев руки в бока, девушка тяжело дышала, а на смуглых щеках пылал яркий румянец, словно бежала через весь Приют.

Приподняв бровь, мужчина с интересом взглянул на нее, не сдержав улыбки. Веселая и легкая Рада всегда вызывала у него улыбку.

Неспешно закрыв книгу, мужчина неспешно отложил ее в сторону и так же неспешно выпрямился в потрепанном кресле, поманив девушку к себе.

— Я всегда прав, змейка, но в чем на этот раз? — поинтересовался он.

— Нет, ты болван и остолоп, — парировала девушка, гордо прошествовав по шатру к большому сундуку, который служил вместо лавки.

— И прав ты бываешь только в исключительных случаях. Но это… — девушка тряхнула головой и взобралась на сундук, подобрав под себя ноги. — Твои истории о людях, пришедших из другого мира — это все правда. — тоном, словно сделала великое открытие, доверчиво сообщила ему девушка, нетерпеливо подавшись вперед, ожидая реакции предводителя и желая скорее сообщить ему все новости.

Хмыкнув, мужчина только покачал головой, но сдержал улыбку и постарался принять максимально серьезный вид.

— Разговаривала с этой четверкой? — поинтересовался он, подавшись чуть вперед, точно в ожидании ответа.

Улучшив момент, Таир вдруг ловко подался к ней, за какое-то мгновение перетянув девушку себе на колени, крепко обняв.

— С локтями осторожнее. — усмехнувшись, предусмотрительно заметил он.

Больше всего в темнице он тосковал даже не по свободе. Не проходило и дня, чтобы он не беспокоился за людей, что вверили ему свои жизни, за друзей, за всех тех, кто мог быть невинно осужден. Но больше всего он тосковал по верткой плясунье с заражающе-яркой улыбкой и обворожительным, звонким голосом, который хотелось слушать вечность.

Звонко рассмеявшись, девушка уперлась ладошками ему в грудь.

— Дурной ты, — хмыкнула она и, изловчившись, выскользнула из его объятий, словно юркая змейка.

Но улыбка быстро сошла с хорошенького лица цыганки. Плотно поджав губы, девушка уперла руки в бока и задумчиво постучала пальчиком по бедру.

— Разговаривала, — серьезно кивнула она и взглянула на мужчину. — И пойду к ним еще. И тебе бы стоило. Если перфектум охотится за ними, может нам стоит быть осторожнее? Ради тебя и этой четверки перфектум перевернет все верх дном, — девушка переступила с ноги на ногу и медленно покачала головой.

В жизни она видела того, кого называют перфектумом лишь один раз — издали, но и этого хватило, что бы цыганка навсегда запомнила то впечатление, которое произвела на нее мрачная, зловещая фигура в черных одеждах. И снова видеть его девушка совсем не желала. Более того, от мысли, что когда-то звук его стремительных шагов может прозвучать здесь, среди узких запутанных улочек Приюта, становилось не по себе. Вздрогнув, девушка зябко поежилась и опустила глаза к своим босым ногам.

— В общем, я не знаю, — заключила она, пожимая плечиками. — Поговори с ними сам, не мне тебе советовать.

Вздохнув, мужчина тоже помрачнел, потерев переносицу. Девушка была права, проклятый стервятник так просто не оставит свою жертву. Уже сейчас он пустил за дымом несколько домов и Таир прекрасно понимал, что это только начало.

— С этим нужно что-то делать… — рассеянно пробормотал он, чуть поморщившись, после чего резко поднялся.

На мгновение замерев, он задумчиво взглянул на Раду сверху-вниз. Зачатки идеи, еще не совсем оформившейся, но уже не самой приятной осадком речного ила холодили сознания. Нет, ей о этом он говорить не собирался. Кое-что Рада была просто не готова знать и едва ли будет когда-то готова.

— Я пойду к ним, а ты… Раздобудь для них какую одежду. Скажи, что я велел и посмотри, чтобы не ношеной была. Такие людишки как эти могут быть очень привередливыми. Справишься, змейка? — все же вновь не сдержав легкой улыбки, уточнил он.

— Попробую, — саркастически хмыкнула девушка, явно оскорбившись тем, что мужчина сомневается в ее возможностях, но говорить больше ничего не стала.

Крутанувшись вокруг своей, Рада внимательно взглянула на Таира. Что-то было не так. За много лет знакомства она научилась угадывать, когда мужчину что-то тревожило. В такие моменты она, обычно, старалась разговорить его, попытаться отвлечь. Но сегодня цыганка, скорее, почувствовала, чем поняла, что говорить с ней Таир не намерен.

Упрямо поджав губы, девушка чуть склонила голову на бок и вздохнула. Все же, обидно, когда тот, кого ты считаешь братом не считает нужным поделиться с тобой тем, что лежит на сердце.

«Или ты просто себе надумала.» — сказала сама себе цыганка и невольно усмехнулась своим мыслям.

— Не наделай глупостей, — попросила она, внимательно глядя на мужчину. Потом, не дожидаясь ответа, развернулась и быстро выбежала из шатра.

Проводив ее взглядом, мужчина тяжело вздохнул. Обманывать Раду всегда было тяжело, эта верткая девушка видела его насквозь. А сегодня тяжело было вдвойне, ведь он скрыл от нее не простую печаль, а довольно темный и подлый замысел.

Проведя ладонью по волосам, собранным в хвост, мужчина все же решительно вышел из шатра.

Отвечая улыбкой и кивками на приветствия, он порой останавливался, чтобы переброситься со встречными парой слов. Лишь через некоторое время он все же добрался шатра четверки гостей.

Успев устать от постоянного нытья Вари, Инга страдальчески возвела взгляд к полотняному потолку. Легкое дуновение ветерка, коснувшееся ее лица, вначале не привлекло внимание, в отличии от чуть хрипловатого, приятного по звучанию голоса.

— Какой год?

Мгновенно опустив взгляд, девушка на мгновение растерялась. Не сразу в этом статном черноволосом мужчине она узнала беглеца. Куда и делась потрепанность. Лохмотья сменили черные штаны, высокие, истоптанные, но еще добротные сапоги и белая рубашка с распущенной шнуровкой.

— Сегодня? — машинально уточнил Козлов, удосужившись насмешливого взгляда.

— Вчера. Из какого года таких везучих принесло? — иронически приподняв бровь, бросил Таир.

— Из двадцатого, — первый нашелся Вова, который успел попривыкнуть к мысли о том, что вокруг творится какая-то неведомая фигня и пообещал себе ничему не удивляться. И пока у него это неплохо получалось.

— Вернее, из двадцать первого, — встряла Варя, для которой одного вида симпатичного мужчины хватило, чтобы забыть о всех тягостях жизни. — Мы там, как раз, новый год отмечали.

Девушка мило улыбнулась и с застенчивым видом поправила растрепанные волосы. На мгновение в милой Варенькиной головке промелькнула мысль о том, что она ужасно выглядит и это заставило ее немного отступить назад, смутившись собственного внешнего вида.

Брови мужчины изумленно приподнялись. Чуть недоверчиво осмотрев их всех, остановив взгляд почему-то на Боре, он засмеялся. Негромко и весело.

— Вот так новость… Не только я оказывается прибыл сюда аккурат под куранты наступающего… И как вас то угораздило в своем мире умереть? — поинтересовался он, после чего прошел несколько шагов вперед, на импровизированный ковер, где и присел, по-турецки сложив ноги.

На минутку в помещении воцарилась гробовая тишина.

Володя недоумевал, Варя созерцала прекрасного мужчину и даже пропустила мимо ушей слово «умереть», Боря изумленно раскрыл рот, Инга так и застыла с рукой у затылка.

— Погоди, умереть!? — наконец отмер Владимир, а следом за ним и Варя, до которой смысл сказанного дошел немного с опозданием.

— Умереть!? — взвизгнула она, уже не заботясь о том, как будет выглядеть в глазах красавца и, медленно опустившись на пол, зашлась в рыданиях.

— Умереть… — точно эхом протянула Инга, чувствуя, как начинает кружиться голова.

Прерывисто вдохнув, девушка вскинула ладонь к глазам, пошатнувшись, едва не завалившись на Володю.

Проявив чудеса ловкости, Володя подхватил Ингу под руки и не отпустил, решив, что будет безопаснее, если он будет ее придерживать. Хотя, на самом деле, парень бы не отказался от того, чтобы кто-нибудь поддержал его.

Взглянув на Варю, он только едва заметно поморщился и глубоко вдохнул. Успокаивать ее он не собирался, да и нечем было. Их ситуация была далеко не радостной. Рыданий Вари он не слышал, просто, привыкнув к ним за эти несколько дней.

— Какое нахрен умереть, мы же живы?! — выругался Боря.

Впрочем, Таир только медленно качнул головой, точно подтверждая ранее сказанное.

— Именно умереть. Я не знаю, как это работает, но все, кто попадали сюда умирали в своем мире, — степенно пояснил он.

— Ты уверен? — сам понимая, что вопрос глупый, все же, спросил Вова, одновременно надеясь, что это — просто дурацкая шутка.

Терпелив вздохнув, Таир взглянул на него. Он прекрасно понимал парня. В свое время ему так же тяжело было поверить в то, что все произошедшее не бред, а неприятная, но все же правда.

— Я выпал из балкона, головой об асфальт — шансов выжить не было и я здесь. Еще один — резал вены от несчастной любви, двоих застрелили… Все умирали, — серьезно ответил он.

Прерывисто вдохнув, Инга невольно вздрогнула и побледнела еще больше, насколько это вообще было возможно. Робкая надежда на то, что еще можно вернуться назад: к родным книгам, к науке и лабораториям лопнула точно мыльный пузырь. Сжав ладони, девушка глубок вдохнула и просто не сдержалась, уткнувшись лицом в плечо парня. С трудом удалось не разреветься, хотя очень хотелось.

— И что с нами теперь будет? — тихо спросила она.

Вновь кивнув, Таир взглянул уже на светлую макушку блондинки.

— Теперь за вами охотятся с не меньшим жаром, чем за мной. Вас нужно перевести в более безопасное место, — серьезно отозвался мужчина, задержав взгляд на блондинке.

— Так-так-так, стоп. — оборвал его Володя, все еще придерживающий Ингу. — Мы не вскрывали вены, в нас не стреляли и вообще, не было ничего такого. Разве что, траванулись паленой водкой. — Поспешно перечислил парень, надеясь уличить незнакомца во лжи. — Так, с какого фига мы здесь и почему за нами охотятся?

Варя, немного успокоившись, незаметно перебралась поближе к Таиру, украдкой рассматривая мужчину и размышляя о том, что даже если она и умерла, то присутствие в ее жизни такого симпатичного мужчины сгладит такую маленькую неприятность, как смерть.

Иронически хмыкнув, Таир качнул головой.

— Так и хочется сказать: погугли статистику смертей от паленой водки. — качнув головой Таир невесело усмехнулся.

— Погуглил бы, да интернета нет. — Мрачно отозвался Володя, взъерошив и без того взъерошенные кудрявые волосы, которые за несколько дней без расчески стали напоминать гнездо ворона.

Чуть нахмурившись, Инга все же выпрямилась, тоже взглянув на мужчину.

— Чего нам вообще стоит ждать от этого мира? — чуть хрипло спросила она.

Новость все еще давила на нее, но от того, что она воспользуется Володей как носовичком толку все равно не будет.

Приподняв бровь, Таир хмыкнул, не спеша отвечать. Покачав головой, он над чем-то задумался, прежде чем криво усмехнуться и все же подать голос.

— Истории об инквизиции читала? Представьте, что вы попали в ее разгар. — предельно коротко ответил он.

— Погодите, инквизиция? — встряла Варя, не совсем поняв, почему за ними, все же, открыли охоту. — Но за что нас хотят убить? Мы же ничего не сделали.

Терпеливо вздохнув, Таир взглянул на нее.

— Потому что вы не похожи на жителей этого мира. Значит опасны, значит вас нужно убрать, — предельно четко ответил он и решительно поднялся с места.

И в этот момент взметнулся полог шатра и на пороге появилась все та же цыганка, со стопкой какой-то одежды.

— Не знаю, что он вам наговорил, но не все так плохо, — взглянув на кислые лица собравшихся, хмыкнула она, кладя стопку одежды на стол.

— Да уж, могло быть и хуже. — Скептически хмыкнула Варя, одарив цыганку уничтожающим взглядом.

Не нравилась ей эта девица. Слишком хорошенькая и милая, цыганка казалась девушке какой-то фальшивой. От таких, обычно, одни проблемы. И Варя все ждала, когда через маску милости проступит истинное лицо красотки. Тем более, не нравились Варваре взгляды, которые мужчины бросали на цыганочку и каждый раз, когда девушка появлялась в поле зрения Варенька чувствовала острый укол ревности и зависти. Да, она не такая тоненькая, как цыганка, ну и что? Она же гораздо лучше какой-то необразованной оборванки!

Между тем, Рада разложила одежду в четыре стопки и только после этого подняла глаза на Володю.

— Могло. — С мрачной серьезностью кивнула она, оценивающе осмотрев пришедших. — Так, вот это — тебе, — быстро переменила тему на более приятную девушка, просто, пихнув стопку одежды Володе.

— Это, — изучающе взглянув на Ингу, Рада довольно усмехнулась и протянула девушке другую стопку одежды, в которой, явно, доминировал синий цвет. — Тебе.

Третья стопка одежды перекочевала к Боре. И только Варя, испытывающая стойкую антипатию к цыганке отказалась взять одежду, предпочтя остаться в своих, уже потрепанных, джинсах.

— Не буду я это надевать! — В третий раз заявила Варвара, когда уже Вова, которому надоели истерики девушки, пихнул ей в руки ворох одежды.

Глубоко выдохнув, парень обреченно махнул рукой.

— Тогда сиди здесь и никуда не высовывайся, дура, — раздраженно бросил он, отходя в сторону.

Скривившись, Козлов недовольно расправил бесформенную рубашку. Гримаса брезгливости на его лице явно отражала все его отношение к ситуации и наряду отдельно, впрочем, к удивлению всех говорить он ничего не стал.

Пожав плечами, Инга осмотрелась и, с горем пополам поднявшись, благодарно кивнула цыганке и, осторожно пробралась к дальней части шатра, отделенной потертой занавесью. Как бы там ни было, демонстрировать бельишко всем окружающим она не собиралась, в отличии от Бореньки, ничуть не стесняющегося своей повышенной лохматости.

— А я-то думал костюм Иванушки-дурака был неудачным… — протянул Козлов, закатывая длинноватые рукава. Сероватая рубашка, с жилеткой в комплексе с темно-коричневыми штанами и кроссовками выглядели… Интересно.

— Тебе не привыкать к такому… — хмыкнув, меланхолично заметила Инга, затягивая шнуровку.

То ли биолог была очень везучей, то ли у Рады был очень точный глаз, но платье село идеально. Узкие рукава от локтя расширялись более легкой тканью, на тон темнее, точно крылья мотылька. Шнуровка платья, от талии до груди обнаруживала вдруг довольно милую фигурку. И что особенно порадовало душу девушки: юбка доставала аккурат щиколоток, не мешая передвигаться.

Привычно проведя ладонью по спутанным светлым волосам, она неосторожно дернула себя, чуть поморщившись, оставив попытки разобрать их без гребня.

Осмотрев Ингу с ног до головы, цыганка радостно всплеснула руками и лицо ее довольно засияло. Платье село идеально. В нем блондинка была похожа на сказочную принцессу, если не брать в расчет чумазого лица и спутанных волос.

А вот внешний вид Козлова заметно огорчил девушку, в прочем, долго печалиться по поводу несуразности вида парня Рада не стал.

Порывшись в маленькой набедренной сумочке, которую она всегда носила с собой, цыганка извлекла оттуда шелковую ленту нежно голубого цвета и протянула ее Инге.

— Собери волосы, а потом дам тебе гребень, — сказала она, размышляя над тем, что стоило бы еще принести воды для того, чтобы их гости могли умыться.

Благодарно улыбнувшись, Инга с удовольствием приняла ленту. Ей, в отличие от Вари, цыганка понравилась. Такая живая и полная света, она просто лучилась этой внутренней энергией, как крохотный огонек, о который хотелось греться.

Вове его костюм тоже пришелся не по душе, хотя на нем его новый гардероб сидел гораздо лучше. Белая рубашка, коричневый жилет и черные штаны смотрелись на парне довольно не плохо, только рукава рубашки были чуть коротковаты. Да и синие кроссовки на ногах вносили некий диссонанс в образ этакого сельского парня, но Вова разумно решил, что дареному коню в зубы не смотрят.

Глядя на друзей, Варя тоже решила переодеться. Скрывшись за ширмой Варенька вышла оттуда спустя долгий промежуток времени с перекошенным лицом, будто съела целый лимон.

Платье цвета морской волны, может и было прелестным, но никак не желало сходиться на выдающихся частях тела Варвары. Поэтому, шнуровку на груди пришлось зашнуровать не до конца.

— Я похожа на шлюху! — недовольно заявила Варвара, капризно надув губы.

Закончив с волосами, Инга удивленно оглянулась на звук. Смерив соседку взглядом, девушка закусила губу, пытаясь придумать, что с этим можно сделать. Увы, рекомендацию «выдохнуть и не вдыхать» пришлось отмести. К некоторому сожалению блондинки. Еще один приступ истерии ни ей, ни другим здесь нужен не был.

Впрочем, Таир только пожал плечами. Его печаль девушки не тронула ни на минуту. Платье прикрывало стратегически важные места? Прикрывало. Так, что еще могло не устраивать эту странную женщину?

— Отыщем шаль и все будет в порядке, — пожав плечами, просто ответил он. — Послезавтра вечером переведем вас.

В последний раз оценивающе осмотрев их, мужчина медленно кивнул и привычно легонько потянул Раду за кончик косы.

— Не знаешь, где Луи? — поинтересовался он, чуть улыбнувшись.

— Знаю, — хитро сказала девушка и усмехнулась. — Когда я шла, он с Патриком и Мааром у твоего шатра гонялся за курицей. Где они взяли курицу — не знаю, — подняв руки кверху, поспешила добавить цыганка, предвещая любые вопросы. — Иди, посмотри, может они еще там. — хихикнула девушка и, покачивая бедрами, направилась к столу за корзинкой.

Закатив глаза, он только что-то недовольно пробормотал и решительным шагом вышел.

Тем же временем Козлов не отказал себе в удовольствии понаслаждаться умопомрачительной амплитудой колебания бедер цыганки, понимая, что этот мир еще довольно-таки ничего.

— Ну, идемте, я покажу вам наш Приют!

Взяв в руки корзинку, цыганка ярко улыбнулась и первая направилась к выходу. Стоило показать компании их новый мир, а заодно… Заодно можно было немного утолить и свое любопытство. Одно дело слушать россказни Таира, а совсем другое поговорить с девушкой, которая мир все же видит немного по-другому, чем мужчина.

Глава 4. Милая бабочка

Утро в Лавуаре начиналось рано. Едва только вставало солнце уже открывались первые торговые шатры, лавки и мастерские. В Соборе Правосудия сегодня утро началось гораздо раньше. Еще на небе мерцали последние звезды, как перфектума разбудил шпион с докладом: четверка беглецов, а вместе с ними и Таир Бродяга были замечены в северном районе города.

Велев поднять на ноги свою личную охрану, Аделар больше не помышлял о сне, хотя, первым желанием, когда его разбудил слуга было отправить на виселицу не только слугу, но и шпиона и сразу же лечь обратно в постель.

Проявив чудеса скорости, перфектум уже спустя пятнадцать минут после доклада сидел в седле, готовый мчаться в погоню за преступниками.

А еще спустя пять минут отряд из десяти человек, возглавляемый самим Аделаром мчался во весь опор к северным окраинам города.

Черный плащ перфектума развевался на ветру. Припав к шее коня, мужчина мчался во весь опор, подгоняя животное шпорами. На лице его застыло мрачное, напряженное и сосредоточенное выражение, а серые глаза лихорадочно блестели. В них пылал азартный огонек, жажда погони и ненависть.

Словно демон, вырвавшийся из заточения, мчался Аделар на встречу с тем, кого так долго преследовал, мчался, опережая солдат, подгоняемый лишь одним — жаждой мести.

Утро выдалось прохладным. Зябко кутаясь в пеструю шаль, раздобытую накануне выхода Радой, Инга с живым интересом осмотрелась. Сейчас, когда впереди маячил какой-никакой выход, в ней снова проснулась жилка исследователя. По обе стороны потянулись мрачные громады серых домов, порой раздавались хлопки дверей, звуки голосов. На улице уже показывались прохожие, на их небольшую компанию мало кто обращал внимания. Мало ли куда может направляться компания оборванцев утром? Какое кому дело. Впереди шел Таир, а замыкал следствие худощавый невысокий паренек.

И если Инга не волновалась, Таир то и дело осматривался по сторонам, к чему-то прислушиваясь, пока вдруг не остановился и коротко свистнул, подзывая паренька. Быстро что-то ему сказав, он обернулся к четверке.

— Идите дальше с Мааром, мне нужно ненадолго отлучиться, — коротко кивнув, он нырнул в один из проулков.

Никто и слова ему сказать не успела, да и не собирался. Разве что Володя чуть нахмурился, бросив вслед мужчине слегка удивленный взгляд. Куда это собрался их дорогой предводитель? Увы, ответить ему никто не успел. Стоило Таиру скрыться из виду, как сонная утренняя улица вдруг ожила.

Ржание коней, крики всадников и стук копыт по мостовой разрушили идиллию, царившую на улицах в этот ранний час.

Словно демоны, перед группой беглецов выросли, будто из-под земли, четыре всадника, одним из которых был сам перфектум, чей гордый профиль и развевающиеся черные одежды невозможно было не узнать.

— С-с-у-у-ук… — прерывисто выдохнул Боря, первым бросившись назад.

Инга, на мгновение просто растерявшаяся, быстро обернулась к Маару, что всего мгновение был за ее спиной, но парня там не было, будто он сквозь землю провалился. В полной мере она еще не совсем поняла, что произошло, но разбираться времени не было, да она и не жаждала. Дернув Варю за руку, блондинка толкнула ее к узкому проулку, что змеился справа от них.

— Бежим!

Пронзительно взвизгнув, Варя побежала вперед, не разбирая дороги. Следом за ними, не размениваясь на мелочи, рванул Вова.

— Догнать их! Схватить Таира! — раздался над всем этим шумом властный голос перфектума.

И сразу же вновь загрохотали подковы о мостовую — солдаты бросились в погоню. Впрочем, долго искать не пришлось. Едва солдаты сорвались с места, в воздухе коротко мелькнула первая стрела.

Маар едва заставил себя успокоиться, чтобы не смазать. Засады была организована дальше. Полноценная, с людьми, которые были готовы устроить этому порождению тьмы настоящее пекло. Однако звать их было нельзя, свистнув парочку бродяг, что на всякий случай следовали за ними, он решил действовать.

И первая же стрела угодила прямо в цель. Коротко вскрикнув, перфектум взмахнул руками и свалился с коня, упав на мостовую.

Недоверчиво моргнув, Маар чуть помедлил, после чего быстро выхватил из-за пояса узкий нож и спрыгнул на мостовую. Пригнувшись к земле, точно дикий зверек, парень бросился к мужчине. Нужно было убедиться, что он мертв, что с этим чудовищем действительно покончено и они могут жить спокойно. А если нет… В ладонь парня скользнул нож.

И тем самым совершил роковую ошибку. Едва только паренек занес нож, чтобы добить перфектума, его запястье стальной хваткой сжала сильная рука.

— Глупец!

Громкий голос перфектума прорезал воцарившуюся тишину.

Сталь сверкнула в воздухе. Клинок вошел в плоть по самую рукоять. Провернув кинжал, перфектум взглянул на паренька, глазами полными яростного огня.

Все это произошло в считаные секунды. Хрипло рассмеявшись, Аделар рывком вскочил на ноги, развернув парня, словно живой щит и громко свистнул.

Тут же со всех сторон раздались крики, топот копыт и на улице появилась еще семерка солдат.

В черных доспехах, подобно своему начальнику, солдаты были похожи на ожившие тени. И тени эти заметались по улице, бросились в разные стороны, преследуя беглецов. Как только они настигали жертву, холодная сталь сверкала в их руках, скашивая противников, словно сорную траву.

Постепенно крики смолкали, слышался только топот копыт и тяжелые звуки шагов. Один за другим солдаты возвращались назад. Последними вернулись те, что гнали за троицей попаданцев. Так как был отдан указ поймать их живыми, пришлось немного повозиться, но уже совсем скоро двое солдат притащили перед очи Аделара вначале Володю, после еще двое едва не приволокли воющую Варю и только на Ингу пришелся только один солдат, почти с пренебрежением тащивший блондинку за руку.

Аккурат в тот момент, когда ее в очередной раз резко дернули за плечо, приказывая остановиться, Инга вскинула голову. Взгляд голубых глаз скользнул поверх голов собравшихся и остановился на последнем приближавшемся всаднике. Чуть нахмурившись, девушка медленно опустила взгляд ниже, к тому, что тот тащил за собой на веревке. Ошеломленно моргнув, она просто замерла, не сразу узнав в неподвижной туше, что волоклась по мостовой, Козлова.

— Звери… — едва слышно бросила она, чувствуя, как холод пробирается под ткань платья, обжигает душу, замораживает сознание.

На главной площади царило необычное оживление. Толпа, собравшаяся посмотреть на танец цыганки галдела и заходилась аплодисментами, каждый раз, когда девушка выделывала особо сложное движение или пестрая юбка девушки задиралась чуть выше приличного, обнажая стройные ножки.

— Говорят, перфектум сегодня поймает эту крысу — Таира, — раздалось вдруг в толпе.

Два солдата в первом ряду негромко переговаривались, не отрывая взгляда от маленькой плясуньи.

— Ага, чертова гончая, сорвался в погоню, как только солнце взошло.

Покачал головой его товарищ, опуская в бубен подошедшей плясунье монету.

— Скорее бы, — пробормотал первый, жестом отсылая цыганку прочь.

Скорчив презрительную гримасу, девушка нагло подмигнула солдату, давшему ей монету и гордо удалилась, покачивая бедрами, собирая деньги в бубен.

Краем глаза же девушка, следила за солдатами. Перекинувшись еще парой фраз те потеряли интерес к закончившемуся представлению и направились прочь.

Убедившись, что солдаты ушли, цыганка закончила собирать деньги. Сунув бубен в руки сопровождавшего ее мужчины, девушка что-то негромко сказала ему и, к удивлению толпы, быстро направилась прочь. По мере того, как она удалялась, темп ее шагов ускорялся, а скрывшись в переулке Рада и вовсе, перешла на бег.

Нужно было предупредить Таира. Сорвавшись с места, цыганка побежала со всех ног. Спотыкалась, падала, поднималась и снова бежала, понимая, что не может опоздать. Сердце сильно колотилось в груди, его стукколокольным набатом отдавался в ушах, подхлестывая, не давая даже минута на передышку.

Она лишь приблизительно знала, куда Таир поведет пришедших, но остаться на площади не могла. Рада надеялась, что ей удастся перехватить их в пути. Надеялась на то, что ей удастся поспеть первее перфектума. Надеялась до последнего поворота улочки.

Крики, полные боли, топот коней и свист клинков разрушили эту надежду. Резко затормозив, цыганка замерла на месте, не в силах двинуться с места от страха. Прямо на нее, обнажив меч, несся всадник.

Вздрогнув, опешившая девушка машинально вскинула руки кверху в неосознанном жесте защиты и закрыла глаза, приготовившись принять смерть, прекрасно понимая, что убежать от конного ей не удастся.

— Стой! — четкий приказ, отданный твердым, сильным голосом, подействовал на цыганку, будто выстрел. Ноги подкосились и девушка рухнула на землю, точно сталь клинка не замерла в воздухе, а все же поразила ее. — Что тут такое?

С трудом подняв голову, цыганка в ужасе отшатнулась. Прямо над ней возвышалась фигура в черных развевающихся одеждах. В серых глазах, цвета осеннего неба, горел мрачный огонь.

— Маленькая цыганка… — задумчиво протянул перфектум, внимательно рассматривая девушку, которая смотрела на него со смесью страха и ненависти. Криво усмехнувшись, мужчина заинтересовано приподнял бровь. — Кажется, ты подруга Таира, верно?

Вкрадчиво поинтересовался Аделар, склонившись к девушке, чтобы тут же отшатнуться.

Словно разъяренная тигрица Рада бросилась на мужчину, в руке у девушки мелькнул маленький кинжал.

Отступив на шаг, перфектум сложил руки в замок на животе, рассеяно наблюдая за тем, как девушка бьется, пытаясь вырваться из крепкой хватки солдата, заломившего ей руки за спину.

— Убийца, что ты с ними сделал?!

Рванувшись вперед, девушка зашипела от боли и упрямо тряхнула головой, одарив мужчину обжигающим, яростным взглядом.

«— Змея, — отвлеченно подумал перфектум. — Маленькая змейка.»

Криво усмехнувшись, Аделар молчал, насмешливо глядя на маленькую цыганку.

— Очень скоро ты с ними встретишься, — наконец произнес он ровным, ничего не выражающим тоном, который заставил цыганку вздрогнуть и, развернувшись на каблуках, зашагал прочь.

Стены темницы давили, дышать становилось тяжело. На миг прикрыв глаза, Инга запустила ладони в волосы, остановившись посредине камеры.

— Тихо, тихо… — с трудом подавляя панику, девушка старательно подавляла приступ клаустрофобии.

Она не помнила, сколько времени провела здесь, нарезая круги по крошечной камере, после того, как их растолкали по застенкам, но ни на минуту она так и не присела. Стоило хоть на мгновение прикрыть глаза и она снова видела жуткую картину тела Бориса. Как бы ее не раздражал этот парень, он такой смерти не заслуживал. Никто ее не заслуживал.

На миг прикрыв глаза, до боли сжав ладони, Инга прислонилась к стене, отклонив голову назад. Все еще до безумия не хотелось верить, что это реальность, не хотелось верить, что жизнь она окончит вот так…

— Вот и не верь в законы кармы… Вскрывала лягушек — гори на костре. — в темноту камеры тихо проговорила она, горько усмехнувшись.

Звук собственного голоса немного приободрил. Впрочем, стоило только взять себя в руки, как дверь натужно заскрипела.

Сердце девушки на мгновение просто рухнуло вниз, пропустив пару ударов. Напрягшись, Инга напряженно взглянула в сторону звука.

Дверь, не прекращая жутко скрипеть, все же открылась и в камеру быстро вошел стражник. Не говоря не слова, он молча схватил девушку за локоть, вытащив в коридор и дальше.

После нескольких попыток освободиться из захвата мужчины, Инга все же сдалась, чуть поморщившись. Что было неприятнее: сила его хватки, скорость шагов или запах девушка сказать не могла. Но склонялась все же к последнему.

Вскоре перед девушкой открыли тяжелую дубовую дверь и бесцеремонно пихнули в открывшийся дверной проем. В комнате, в которую попала девушка царил полумрак, воздух здесь был пропитан металлическим запахом крови, шалфея, полыни и мяты.

Единственными предметами мебели в комнате было большое кожаное кресло с множеством ремней и большой деревянный стол.

И именно на кресле остановился взгляд девушки. Историю она изучала поскольку-постольку, а вот методы пыток одно время очень интересовали юную студентку. О чем девушка тотчас пожалела. Так у нее были хотя бы несколько минут колебаний.

Глубоко вдохнув, Инга с трудом заставила себя отвести взгляд в сторону, стараясь сконцентрироваться на аромате трав. Прохладном и отрезвляющем, до такой степени приятном после всего того, с чем приходилось сталкиваться, что на мгновение девушка просто растерялась, не в силах понять, откуда он исходит.

Увы, но полностью отделить его от тяжелого металлического запаха крови не удалось. Поежившись, Инга выпрямилась и резко качнула головой, выпрямившись. Взгляд голубых глаз скользнул чуть правее. Только сейчас она заметила темную фигуру, замершую аккурат у противоположной стены. Лица рассмотреть Инга не сумела, но едва сдержала нервную дрожь. Было в этой фигуре что-то по-настоящему жуткое.

С трудом подавив дрожь, Инга поджала губы и вскинула голову. Хрупкая, а в наряде, подобранном Радой, еще и чудно изящная она больше не казалась нескладным подростком. В другом месте это могло бы порадовать неунывающее женское самолюбие, но здесь ни прелестное лицо, ни гибкий стан особой роли не играли.

Какое-то время ничего не происходило, а потом фигура пошевелилась, сделала несколько шагов вперед, выходя на свет. Теперь девушка могла рассмотреть человека, скрывавшегося во тьме. Это был Аделар де Маркель.

— Я надеюсь на твое благоразумие, девушка, — холодно произнес перфектум, опустив взгляд к Инге. — Просто скажи мне, где находится Приют и я отпущу тебя и твоих друзей. Мне нужен только Таир, вы меня мало волнуете. — продолжал он, не двигаясь с места, устремив на девушку тяжелый взгляд.

Вынужденная отклонить голову назад, чтобы смотреть в его лицо, Инга просто не сдержалась, несколько нервно улыбнувшись краешком губ. Она ни на мгновение не поверила, что даже ответь она на вопрос, их бы отпустили живыми.

— Я, как и мои друзья, ничего не сможем вам ответить. Мы не ориентируемся в городе. — ответила она спокойным, глядя на него чуть печальным взглядом ясных голубых глаз.

Поведя плечом, словно подводя итог, она лишь скрестила на груди руки.

Печально вздохнув, перфектум сокрушенно покачал головой.

— Что же, попытаться следовало, — опустив голову, будто пребывал в глубокой задумчивости, мужчина медленно прошелся по комнате, остановившись у кресла.

Проведя подушечками пальцев по краю кресла, Аделар поднял взгляд к блондинке и криво усмехнулся.

— Жаль будет портить такую красоту, но, может ты что-нибудь вспомнишь… — медленно произнес мужчина и сделал жест рукой, чтобы стражник стражник, до этого неподвижно застывший у двери, схватил девушку за плечи и потащил к креслу.

Дернувшись, Инга машинально попыталась освободиться, но успехом попытка не увенчалась. Встряхнув ее, заставляя успокоиться, девушку без всяких церемоний усадили в кресло.

— Проклятье, да знаю я, не знаю я дороги! — едва заметно нахмурившись, девушка попыталась освободиться, но тяжелая рука, что снова легла на плечо, вернув ее на место.

И только когда на запястьях, затянулись ремни, надежно фиксируя ее на месте Инга ощутила холодок, скользнувший по спине. Глубоко вдохнув, девушка сжала ладони, подняв взгляд к Аделару, чувствуя, как где-то в глубине души разгорается гнев. На него, на весь этот дурацкий мир, за то, что ее мир, ее планы пошли прахом. И если минутой позже она напоминала беззащитную бабочку, гнев, полыхнувший в голубых глазах сравнял ее с молодым кречетом, попавшим в сети охотника.

— Тогда говори, что знаешь, — став за спинкой кресла, негромко произнес перфектум, положив руки на плечи девушки и легонько сжав их. — Все, что угодно, — склонившись к ней, прошептал он, обдавая девушку горячим дыханием. — Как попали сюда, зачем и что вы собирались делать. — Посмотрим, может что-то из того, что ты скажешь будет достаточно веским, чтобы мне не пришлось пачкать руки.

По мере того, как мужчина говорил, руки его все сильнее сжимали плечи девушки. Сжимал, как тиски капкана.

Прикосновение горячих рук мужчины отозвалось дрожью во всем теле. Его жар пронизывал до самой души, парализовал, заставляя сердце бешено трепетать в груди. Чувствуя, что от волнения пересохли губы, Инга судорожно сглотнула.

— Мы праздновали, уснули. Проснулись уже в ваших застенках. Судя по словам Таира мы умерли в нашем мире. Это все. — четко ответила она, глубоко вдохнув, девушка едва сдержала желание отклонить голову в сторону, подальше от обжигающего дыхания перфекта. — Мы собирались просто отметить наступление Нового года, сюда попадать мы уж точно не собирались. Менять век развития науки и техники на темные и отсталые времена я не стала бы даже за отдельную доплату, — прерывисто отозвалась она, даже понимая, что лучше было бы молчать.

Но от волнения мысли никак не желали собираться в кучку. Они метались, сталкиваясь в совершенно хаотичном порядке.

— Поразительно. — Перфектум резко разжал руки и отступил на шаг назад. — Это или чрезвычайная смелость, или тупость — так говорить со мной.

Чуть склонив голову на бок, мужчина рассматривал девушку, медленно нарезая вокруг нее круги, пока, наконец, не остановился точно напротив нее так, чтобы пленница могла видеть его лицо, а он — ее.

— Милая бабочка, — подавшись вперед, мужчина уперся ладонями в края кресла и теперь его лицо было на уровне с ее. — Будешь продолжать говорить со мной в таком тоне, — мужчина еще подался вперед, лица их почти соприкоснулись и девушка могла ощутить аромат шалфея, мяты и полыни, исходящий от мужчины. — Я обрежу твои крылышки.

Какое-то мгновение Аделар, прищурившись, смотрел в ее голубые глаза, а потом резко отстранился.

— Жаль, что вы — трое, оказались бесполезными, — четко проговорил он, глядя куда-то мимо девушки. — Может черноглазая подруга Таира окажется более осведомленной.

Задумчиво покачав головой, мужчина медленно сложил руки в жесте молитвы, а после — переплел пальцы в замок на груди. О, перфектум знал, что так просто, как эти трое цыганка не заговорит. Бродяжки были готовы умереть за своего предводителя, но может маленькая змейка окажется сговорчивее, чем те из ее собратьев, кто побывал в застенках пыточной раньше. Кто знает…

Холодный аромат с легкой ноткой горчинки на мгновение окутал девушку, когда префектум оказался слишком близко. Этот аромат оглушал, создавая странную иллюзию свободы.

Губ девушки на мгновение коснулась легкая, невеселая усмешка. Чувство свободы? Здесь? Будучи привязанной к месту. Покачав головой, девушка только на миг прикрыла глаза, после чего глубоко вдохнула.

— Она не скажет ничего, а если и скажет — Таира вы все равно не поймаете. Он не дурак и люди его любят. Даже узнайте вы где убежище его там уже не будет. — поведя плечом, она склонила голову к плечу, остановив взгляд на темной фигуре.

Какое-то мгновение она еще колебалась. Стоило бы замолчать, стоило бы не быть слишком храброй, ведь и правда рисковала «крылышками», но…

— А врать вам не к лицу… Вы не отпустили бы нас, даже принеси мы вам голову Таира на блюде, — все же произнесла она, не опуская взгляда.

Одновременно она отвлеченно пыталась представить, каково это: гореть живьем…

«Наверняка жутко больно…» — рассеянно подумала Инга, вспоминая, как когда-то в детстве обожгла руку, когда с друзьями жарила шашлыки. Тогда она не ревела из чистого упрямства, но прекрасно помнила, каким жутким было мимолетное прикосновение рыжего язычка огня.

Воспоминание было до того ярким, что Инга невольно вздрогнула, чувствуя разгорающийся в груди страх и гнев. Несправедливость, которой она ничего не могла противопоставить раздражала, заставляла ярче полыхать взгляд и судорожно сжимать ладони на подлокотниках страшного кресла.

— Правосудие божественного уровня: вы ненавидите Таира, так давайте убивать и нас, тех, кто ничего вам не сделал! — чуть повысив голос бросила она.

Стоило замолчать. Стоило сжать губы и не издавать не звука, но огонек, что медленно разгорался в душе уверенно вел ее вперед, неумолимо приближая уже к настоящему костру.

— Ты не права, девушка, — холодно возразил перфектум, стоя к ней спиной. — Я ненавижу всех вас. Вы, которые пришли из другого мира — все одинаковые и стоит только дать вам волю, от нашего мира не останется ничего.

Ледяным тоном возразил Аделар, все еще не оборачиваясь к пленнице, сосредоточив все внимание на приборах для пытки.

— Вы — монстры, твари, которых нужно истребить, пока вы не истребили нас!

Голос мужчины дрогнул, зазвучал громче. В его, обычно таком властном звучании появились нотки ярости. Глубоко вдохнув, мужчина резко развернулся к девушке с лицом, перекошенным от гнева и боли.

— Вы грабите и убиваете ради забавы. Такие, как вы — не имеют права жить, — резко бросил он.

С мгновение он смотрел на опешившую девушку, после чего нахмурился, взглянув на тонкий нож в своей руке. Тихо хмыкнув, перфектум швырнул его обратно на стол, разрушая идеальный порядок, созданный палачом.

— Приведите цыганку! Посмотрим, будет ли от нее толк!

Коротко склонив голову, стражник мгновенно вышел за дверь, чтобы выполнить указ перфектума.

— Мы? — вдруг взвилась Инга, едва не зашипев змеей. — Варя, которая влюбляется в каждого встречного, Владимир, который в руках не держал ничего тяжелее бутафорской шпаги или я, которая даже в прыжке едва ли сравняюсь ростом с половиной здешних жителей!? Что мы можем сделать? — прищурившись, она резко подалась вперед, но так и не смогла ослабить хватку пут.

В который раз дернув руки в тщетной попытке освободиться, Инга сжала губы. Гнев причудлива мешался со страхом, но пока что гнев был куда сильнее. Гнев на этот мир и свою судьбу.

— Кто из нас монстры — вопрос еще открытый, мужчина, — все же добавила она, прежде чем отвести взгляд в сторону и замолчать.

Удивленно изогнув бровь, мужчина глубоко вдохнул и улыбнулся. Жутко, одними губами. А в глазах разгорался мрачный огонь. Сцепив руки в замок за спиной, точно желая удержать себя от резких движений, перфектум просто пожал плечами.

— Когда имеешь дело с такими, как вы — не замечаешь, как уподобляешься вам.

Входная дверь тихо скрипнула и на пороге появился стражник, удерживающий вырывающуюся Раду. Коротко кивнув, приказав подвести девушку к себе, Аделар продолжил мысль, обращаясь к блондинке.

— Но, в отличии от вас, я не врываюсь в дома честных граждан, не убиваю и не насилую. А вы — мужчины, женщины. Вы все одинаковые. Ты, Таир, двое твоих друзей…

Мужчина замолчал. Сложив руки на груди, он несколько секунд пристально смотрел на блондинку, затем перевел взгляд на цыганку и криво усмехнулся. Не, пытать маленькую змейку он не станет. От этого будет мало проку, а вот…

Перфектум снова взглянул на блондинку и усмешка на губах стала шире.

— Приведите палача, для него есть работа, — обратился он ко второму солдату, наблюдая за тем, как меняется в лице цыганка.

Побледнев, Инга на мгновение задержала дыхание, сжав губы, пытаясь сдержать дрожь.

— В отличии от нас вам нет нужды врываться. Достаточно дать указ, чтобы за вас мучили и убивали честных граждан, — уже понимая, что наговорила достаточно, как-то устало, чуть тише произнесла блондинка, вздохнув и слабо улыбнувшись.

Воспоминание того, как сильно ее радовала близость диплома, возможность закончить магистратуру и заняться любимым делом сейчас казалась смехотворной, наивной и несбыточной.

Резко обернувшись к ней, мужчина вскинул руку вверх.

— Довольно! — резко выкрикнул он, устав слушать бредовую болтовню девчонки. Она была не права. Он знал это и не собирался больше вступать в глупые дискуссии. — Довольно, — опуская руку, тихо повторил мужчина и перевел взгляд на цыганку, которая с остервенением пыталась вырваться из рук стражника.

На мгновение перед глазами предстала другая картина.

Девушка и женщина, он и незнакомцы. Женщина так же рвалась из удерживающих ее рук… А он…

Тряхнув головой, перфектум сжал кулаки на краях черного балахона.

— Хватит разговоров, — Аделар покачал головой и взглянул на цыганку. — Ты, — он указал пальцем на плясунью. — Можешь ей помочь. Просто скажи, где прячется Таир и я ее не трону.

Взглянув на Аделара, Рада, на мгновение, замерла. Взгляд черных глаз метнулся к Инге, прикованной к ужасному креслу, а потом к перфектуму. Рванувшись еще раз, надеясь вырваться из сильных рук солдата, крепко удерживающих ее за запястья, девушка остановилась, наконец поняв, что задумал мужчина. Тяжело дыша, цыганка глядела на перфектума, глазами, полными ненависти.

— Нет, ты не сделаешь этого…

Подавшись назад, Рада получила ощутимый толчок в спину от солдата. Взгляд девушки был прикован к перфектуму. Мужчина секунду смотрел на нее, словно сомневаясь, а потом улыбнулся. И по этой улыбке девушка поняла, что сделает. Этот человек сделает все, лишь бы достать Таира.

Инге для этого не нужно было даже смотреть на мужчину. Она прекрасно понимала, еще минутой раньше видела в его глазах приговор для себя. Вновь невесело усмехнувшись, девушка все же подняла взгляд к Раде. Верткая девчушка ей понравилась. В том мире, всегда собранная, скрытная и серьезная она почти не имела друзей. Настоящих так точно. Все были слишком фальшивыми, слишком… Слишком. А эта цыганка просто была собой, что по-настоящему подкупало и в какой-то мере Инга даже чувствовала вину перед ней.

Пожав плечами, она виновато улыбнулась, понимая, что вот так вот спокойно улыбаться осталось недолго.

— Извини… — негромко произнесла она.

Стиснув зубы, цыганка прикрыла глаза и опустила голову.

Она не могла выдать Таира, потому что любила его, любила, как брата. Но так же она не могла видеть, как из-за нее будет страдать кто-то другой. Инга понравилась Раде, возможно, они со временем, смогли бы стать друзьями. Но судьба в лице перфектума решила иначе. До крови закусив нижнюю губу, девушка сжала кулаки и открыла глаза, взглянув прямо на Аделара, который рассматривал ее, задумавшись о чем-то своем.

— Я убью тебя. — чеканя каждое слово, четко произнесла цыганка, вперив в мужчину горящий взгляд.

Встрепенувшись, будто ото сна, мужчина заинтересовано приподнял бровь.

— Даже так? С нетерпением буду ждать этого, — усмехнулся он, поворачиваясь спиной к Раде.

Смешная маленькая цыганка. В другой ситуации, он был бы очарован ее безрассудной смелостью, но сейчас это только раздражало. Точно так же, как раздражало показное спокойствие блондинки и ее острый язык. Воистину, пришедшие никогда не знали, когда следует замолчать.

Скрип дверных петель заставил перфектума обернуться. На пороге стоял, согнувшись в поклоне невысокий, коренастый мужчина, чье лицо, по обычаю, было скрыто черной бархатной маской с прорезями для глаз — это был палач.

— А, господин Орен, — сдержано улыбнувшись, перфектум отступил в сторону. — Нам нужна ваша помощь.

Коротко произнес Аделар, внимательно следя за реакцией обеих девушек.

Сжав ладони, Инга выпрямилась, напряженно замерев в кресле. Вид нового действующего лица окончательно отбил у девушки желание улыбаться. И пусть коренастая фигура палача не внушала такого страха, как высокая фигура перфектума, она стала последней точкой.

Коротко кивнув, получив указ приступить к работе, он первым делом приблизился к столу и, чуть поморщившись от беспорядка, подхватил какое-то железо, положив его на горячие угли.

Так же не двигаясь, Инга внимательно следила взглядом за каждым движением неприятного человека, едва заметно поморщившись, когда тот приблизился, стаскивая с нее сапоги.

Только когда нож распорол ткань юбки она невольно дернулась.

— Abi dierectus! — невольно бросила она.

Латынь, над которой она в институте билась дни и ночи, пришла на ум случайно, но к месту.

Впрочем, палач никак на это не отреагировал, только неспешно и уверенно затянул ремни на лодыжках девушки.

Вновь проводив мужчину взглядом, девушка прищурилась, ощущая, как страх поднимается к горлу, стоило заметить алеющее железо и спокойное, чуть уставшее выражение лица палача, снявшего маску. Для него это была просто работа.

Боль, пронзившая обнаженные ступни в первое мгновение просто оглушила, вынудив девушку выгнуться всем телом, до крови кусая губы, чувствуя, как что-то сдавливает горло. Боль оглушала, не оставляя ни на мгновение, вспыхивая с новой силой. К ней невозможно было привыкнуть.

Кусая губы, Инга держалась, сколько могла. Но надолго ее не хватило, слишком сильная боль сорвала приглушенный стон, полный отчаянной муки. Хотелось потерять сознание, умереть, но боль, словно в насмешку, обостряла чувства до предела.

Запах паленой кожи наполнил комнату, заглушая все остальные запахи.

Достав откуда-то из складок балахона надушенный платок, перфектум невозмутимо поднес его к лицу, вдыхая привычный травяной запах парфюма, которым пользовался всегда.

Он не любил пыток, но без них было не обойтись. Поэтому, Аделар приучил себя относиться к этому, как к стандартной процедуре, необходимой при допросе особо упрямых узников.

Взглянув на цыганку, мужчина недовольно нахмурился. Солдат удерживал девушке голову, не позволяя отвернуться, но Рада и не собиралась отворачиваться. Широко раскрытыми глазами, полными боли, будто не Ингу, а ее ступней касалось раскаленное железо и сострадания, смотрела цыганка на мучения девушки. Аделару показалась, что цыганка даже не дышит.

На какое-то мгновение он даже засомневался: выбрал ли он правильную тактику или цыганка окажется тверже, чем он думал и они лишь зря тратили время.

— Хватит! — едва из уст Инги вырвался второй стон, выкрикнула цыганка, рванувшись вперед. И в этот раз, повинуясь немому приказу перфектума, солдат позволил ей вырваться.

Потеряв опору, цыганка рухнула на каменный пол.

— Не трогайте ее, я все скажу…

Не поднимаясь с пола глухо произнесла Рада, опустив голову.

Решиться на предательство было тяжело, но девушка не рассчитала своих сил. Она думала, что ей будут безразличны мучения другого человека, но ошибалась. Каждая секунда, пока каленое железо касалось кожи Инги отдавалась острой болью в сердце, словно его рвут на клочья щипцами.

Закрыв глаза, Рада почувствовала, как по щеке скатилась слеза, услышала неторопливые шаги и шелест ткани.

— Говори, где скрывается Таир, — перфектум присел перед ней на корточки и девушка ощутила исходящий от него запах трав и крови. — И, если ты мне соврешь, — мужчина схватил девушку за подбородок и поднял ей голову, заставляя посмотреть на себя. — Они умрут в муках, а ты — будешь жить и на твоих глазах, цыганка, будут умирать те, кого ты любила.

Голос перфектума был тверд, но во взгляде уже не было ничего яростного. Серые глаза, словно, затянутые пеленой смотрели куда-то мимо нее.

— И ты ничего не сможешь сделать.

Ненависть, внезапно вспыхнувшая во взгляде мужчины, испугала и обожгла. Вздрогнув, цыганка отшатнулась, вырываясь из цепких пальцев перфектума.

— Верните пришедшую в ее камеру, — поднимаясь на ноги, приказал Аделар, сложив руки на груди. — Нам с цыганкой есть, о чем поговорить.

Глава 5. О, Лара, я совершенно обезумел…

Нервно сжимая руки, Таир раздраженно мерил шагами шатер. Все пошло совсем не так, как он планировал. И самым досадным, раздражающим и пугающим было то, что с четверкой наживки попалась Рада.

Резко остановившись, он медленно и шумно выдохнул. Нужно было что-то делать, спасать ее любой ценой!

В первое мгновение он сам хотел бежать за ней, но остановил Луи. Степенный громила более чем доходчиво объяснил, чем это может обернуться.

И если сознание прекрасно понимало весь идиотизм желания пробраться в тюрьму, душа рвалась на части. Рада… Его ртутная змейка, такая живая и вечно улыбающаяся Рада в застенках из-за того, что он допустил ошибку.

Зажмурившись, мужчина яростно зашипел.

— Эм… Таир? — голос со стороны входа вынудил мужчину быстро и резко развернуться.

— Что? — с едва сдерживаемым раздражением, бросил он.

Чуть приподняв бровь, вошедший парень только неуверенно передернул плечами.

— Там стервятники оцепили район Эгиин. До обеда прочесывали, только что подвалы жителей не попереворачивали. Ушли злые, как демоны. — осторожно ответил он.

Едва сдержав желание закатить глаза и отмахнуться, Таир вдруг напряженно замер, чуть нахмурившись.

— Прочесывали, говоришь… — задумчиво протянул он, глядя куда-то поверх головы паренька, после чего быстро шагнул к нему. — Еще что?

Вновь передернув плечами, паренек задумчиво почесал затылок.

— Ну… Дар говорил, что на площади костры складывают на вечер и… — начал было он, но Таир его не дослушал, быстрым шагом покинув палатку.

— Луи, мы идем грабить стервятников, собери ребят! — коротко и четко бросил он и, не отвечая на удивленный взгляд гиганта, снова нырнул в палатку.

Если он правильно понял ситуацию сегодня вечером перфектума ждет очередное, очень веселое представление.

Едва только солнце стало садиться, приговоренных вывели на площадь. Когда из дворца правосудия вывели первую осужденную, толпа, собравшаяся поглазеть на сожжение взревела и заволновалась. Не часто жители Лавуара наблюдали сожжение ведьм и колдунов на кострах.

Зажмурившись, чтобы не видеть искаженных яростью лиц, Варя тихо всхлипнула, получив толчок в спину от солдата.

Коротко вскрикнув, девушка пошла вперед. Веревка, которой были связаны запястья больно врезалась в кожу. Было страшно, холодно и ужасно хотелось домой. Один раз Варя обернулась и увидела Володю. Внешний вид парня оставлял желать лучшего: спутанные волосы, порванная рубашка, кровоподтеки на лице.

Получив еще один тычок между лопаток, Варя поспешно отвернулась и стала смотреть только под ноги, думая о том, что скоро уже не будет никакой разницы, как они выглядят. Потому что скоро никого из них уже не будет в живых. Не сдержавшись, девушка громко всхлипнула и слезы потекли по чумазому лицу, прокладывая дорожки к подбородку. Сцепив зубы, девушка из всех сил старалась не закричать от страха и обиды.

Умереть в своем мире, а потом умереть еще и здесь. Как это было глупо…

Последней, с трудом переставляя ноги, шла Инга. Девушку немилосердно шатало, каждый шаг отдавался дикой болью в искалеченных ногах. Чтобы хоть как-то замотать израненные ступни пришлось оборвать юбку платья, что особо позабавило чопорную толпу. Никого не волновала дикая боль, никто не замечал того невероятного усилия, которое прикладывала девушка, чтобы идти дальше, подняв голову. Слез не осталось, все силы уходили только на то, чтобы делать шаг. Шаг за шагом, под отвратительный гогот толпы, смачно обсуждающий подробности скорой казни, форм Вари и непристойного вида последней «ведьмы».

Между Володей и Ингой стражник вел маленькую цыганку в пестром платье. Черные волосы девушки были спутаны и космами падали на плечи и лицо. Опустив голову, девушка машинально переставляла ноги, даже не сопротивляясь и не глядя на толпу.

Аделар смотрел на все это с балкона Собора правосудия. На устах его блуждала ухмылка, а в глазах застыло выражение мрачного торжества.

С балкона открывался чудесный вид прямо на четыре копны сена и столбы, ждущие пленных.

Впрочем, что-то пошло не так. Поджидавший арестантов палач вдруг заметался у снопов, что начали странно дымить и загораться. Стражники, сопровождавшие «колдунов» замедлили шаг, по толпе прокатился ропот изумления. На мгновение все просто застыло… Чтобы в следующий миг сорваться с места в диком водовороте. Ближайшие к пленникам люди вдруг рванулись к арестантам. С поразительной ловкостью короткие ножи вонзились в плоть, не успевших даже крикнуть, стражников.

Крикнула женщина, люди бросились врассыпную, под треск костров толпа зашумела, а между тем, опешившие было стражники, бросились наперерез бродягам, чтобы дать отпор, но уже ближайшего снес мощный удар громилы. Выпрямившись во весь рост, Луи схватил в охапку цыганку и быстро потащил ее прочь, прикрываемый товарищами.

— Эй, давай за нами, не отстань! — толкнув Володю в плечо, коротко бросил бродяга с грязной повязкой через половину лица и быстро перерезал его веревки.

Взвизгнув, когда стражник рядом с ней упал на землю, захлебываясь собственной кровью, Варя упала на мостовую закрыв голову руками и пронзительно закричала.

Но крик ее утонул в какофонии других звуков.

Между тем, Вова, освобожденный от пут, осмотрелся по сторонам и, не заметив Вари, бросился назад. Туда, где мелькнула блондинистая макушка Инги.

Расталкивая руками людей, игнорирую тянущую боль в боку, парень скоро нашел девушку, особо не церемонясь, перекинул ее через плече и бросился обратно, стараясь не терять из виду бродягу в повязке.

Не успев даже пискнуть, Инга лишь сцепила зубы и зажмурилась, стараясь хотя бы не потерять сознание, что было не так уж легко.

Впрочем, погоня, которая должна была бы гнать их с усердием диких псов, вдруг проявила преступную халатность. Стоило беглецам миновать несколько поворотов в лабиринте улочек, как солдаты немного отстали, а после их шаги и вовсе затихли.

Нахмурившись, Луи лишь коротко махнул товарищам, призывая ускорить шаг и не отпуская цыганочки.

— Не к добру… — тихо пробормотал он, уверенно заворачивая в очередной переулок.

Луи был прав, но понять это беглецам предстояло немного позже. Тем временем, оставшиеся на площади солдаты, повинуясь указу капитана, принялись разгонять толпу. Представление на сегодня было закончено.

Глубоко вдохнув, перфектум, наблюдающий за всем с балкона не смог сдержать самодовольной улыбки.

Все прошло даже лучше, чем он ожидал.

Развернувшись, мужчина вышел с балкона и едва ли не бегом спустился по лестнице. Очутившись на площади, он неспешно пошел к центру, туда, где солдаты тушили пылающие костры.

Вокруг суетились люди: уносили тела убитых и раненых. Нападение бродяг и волнение толпы не могло пройти бескровно. Увы, толпа — неуправляемый зверь и уберечь людей от давки и неосторожного удара ножа этого крысиного кодла не мог никто.

Прикрыв на мгновение глаза, мужчина глубоко вдохнул, ощутив, как сердце неприятно закололо. Погибшие были чьими-то отцами, братьями…

Тряхнув головой, мужчина пошел дальше. Это было не важно, жертвы всегда были и будут. Если хочешь чего-то достичь, надо чем-то жертвовать и единственной жертвой, которую он мог принести были жизни его подчиненных и его самого.

Внимание Аделар привлекло тело девушки.

Широко раскинув руки, устремив безжизненные голубые глаза в небо, с волосами, окрашенными в алый цвет от крови, на мостовой лежала Варя.

Покачав головой, перфектум присел над девушкой на корточки. Лицо ее, перекошенное от ужаса, было в кровоподтеках, все тело напоминало кровавое месиво и только по ободранному платью, цвета морской волны он узнал в трупе бывшую пленницу.

Возможно, она не заслужила такой смерти. Возможно, милосерднее было сразу убить ее.

Глубоко вдохнув, мужчина сделал знак двум солдатам, почтительно остановившимся в двух шагах от него, чтобы те уносили тело.

Выпрямившись, Аделар осмотрелся по сторонам и провел рукой по лицу.

— О, Лара, я совершенно обезумел… — пробормотал он, наблюдая за тем, как медленно, один за одним загораются фонари.

Прикрыв на мгновение глаза, мужчина глубоко вдохнул, ощутив, как сердце неприятно закололо. Погибшие были чьими-то отцами, братьями…

Тряхнув головой, мужчина пошел дальше. Это было не важно, жертвы всегда были и будут. Если хочешь чего-то достичь, надо чем-то жертвовать и единственной жертвой, которую он мог принести были жизни его подчиненных и его самого.

Внимание Аделар привлекло тело девушки.

Широко раскинув руки, устремив безжизненные голубые глаза в небо, с волосами, окрашенными в алый цвет от крови, на мостовой лежала Варя.

Покачав головой, перфектум присел над девушкой на корточки. Лицо ее, перекошенное от ужаса, было в кровоподтеках, все тело напоминало кровавое месиво и только по ободранному платью, цвета морской волны он узнал в трупе бывшую пленницу.

Возможно, она не заслужила такой смерти. Возможно, милосерднее было сразу убить ее.

Глубоко вдохнув, мужчина сделал знак двум солдатам, почтительно остановившимся в двух шагах от него, чтобы те уносили тело.

Выпрямившись, Аделар осмотрелся по сторонам и провел рукой по лицу.

— О, Лара, я совершенно обезумел… — пробормотал он, наблюдая за тем, как медленно, один за одним загораются фонари.

Ветер трепал ткань, закрывающую проход в шатер. Толкал ее вперед и через время отступал, вынуждая с тихим вздохом, возвращаться на место.

Рассеянно наблюдая за потертой тканью, стоя на коленях посреди шатра, Таир едва ли понимал где он, едва ли мог вспомнить, сколько времени прошло с того момента, как в Убежище вернулись все.

Шумно, полустоном выдохнув, он в который раз сжал голову руками.

Цыганка… Знакомое пестрое платье и взъерошенные темные волосы. Он не сразу понял, что не так, не сразу задался вопросом: отчего та не встречает старого друга улыбкой, отчего просто не поднимет к нему взгляда.

Осознание было жутким, подобно медленно действующему яду оно пробиралось все глубже с каждым шагом цыганки и мрачного Луи, сопровождавшего девушку. Пробиралось, чтобы поразить в тот момент, когда она подняла голову. Когда Таир, с ужасом понял, что это не Рада.

Шумно вдохнув, он лишь сильнее сжал руки в волосах, точно надеялся, что сможет болью привести мысли в порядок.

Не вышло. Не вышло, но в какое-то мгновение Таир резко встал и, толкнув ткань, решительно вышел на улицу. Как бы больно и горько не было, как бы жутко не хотелось сорваться с места и штурмовать проклятые стены замка перфектума, он не имел права терять себя, не имел права оставлять своих людей. Не имел, по крайней мере пока.

А там…

Губ Таира коснулась кривая, недобрая усмешка.

«Я приду, спасибо за приглашение, тварь. Приду и ты снова останешься посмешищем!» — подумал он и остановился перед палаткой их целительницы, что как раз занималась пришедшими.

Вздохнув, он одернул рубашку.

Ему нужно было извиниться. Он не имел права так поступать.

Минуты тянулись бесконечно долго и казались длинною в вечность.

Рада сидела в углу камеры, подобрав под себя босые ноги и тщетно старалась согреться. Холод пробирался сквозь тонкую рубашку и пробирал до костей. Натянув рубашку по самые щиколотки, девушка опустила подбородок на колени, блуждая взглядом по стенам.

Шум снаружи доносился до нее лишь приглушенно, но Рада даже не двигалась с места.

Было холодно, страшно, хотелось, чтобы все скорее закончилось. Сидя в камере девушка успела многое обдумать. Обманув перфектума, она выиграла какое-то время для Вари, Инги и Вовы, для Таира. Но, одновременно, подписала им смертный приговор.

О себе девушка не думала и даже не надеялась на то, что все решиться в ее пользу. Нет, едва только увидев бездну ненависти и темного торжества в глазах перфектума в тот момент, когда она назвала место, в котором, якобы, скрывается Таир, она поняла, что как только обман раскроется ей больше не на что надеяться. И чувство обреченности породило иное чувство — чувство свободы. Какая разница, где она сейчас, если совсем скоро все закончится и она будет мертва и свободна.

Рада не боялась за себя. Страх за других терзал душу. Что этот ужасный человек сделал с Ингой? С другими пришедшими? Что сделает с Таиром, если поймает его.

И что сделали с ним?

Цыганка никак не могла забыть взгляда серых глаз в тот момент, когда в пыточной мужчина говорил ей о гибели ее любимых. Было в этом взгляде что-то, что заставляло сердце сжиматься уже не от страха — от тоски.

Что нужно сделать с человеком, чтобы превратить его в чудовище? Впрочем, долго думать об этом девушка не могла. Мысли беспрестанно возвращались к Таиру, к пришедшим. К их судьбе. Рада не знала, что творится наверху. В ее камере не было даже маленькой щели, сквозь которую мог бы проникнуть в помещение луч солнца или свежий воздух.

Безмолвные стены нависали над ней, давили и время от времени девушке казалось, что потолок вот-вот рухнет на нее и раздавит. В такие моменты цыганка вздрагивала и до боли закусывала губы, возвращая сознанию ясность.

От холода ныла спина и немели ноги и руки. Моментами, девушка впадала в беспамятство, но тут же приходила в себя, когда какая-нибудь не в меру смелая крыса подбиралась слишком близко. С потолка капала вода, капли разбивались о пол, словно часы отмеряя время, милостиво отведенное ей на прозябание в темном каменном мешке. Этот размерный, монотонный звук сводил с ума, заглушал все остальные звуки, проникал глубоко в мозг, вынуждая девушку зажмуриваться и закрывать уши руками.

Сколько времени она провела так — скорчившись в углу камеры, Рада не знала, но думала, что целую вечность, а может — больше. Время давно потеряло счет. Мир за стенами перестал существовать. Была только она, крысы, затхлый воздух ее тесного гроба и мерный звук умирающих капель.

Внезапно, новый звук заставил девушку поднять голову. Скрип.

Дверь отворилась и на пороге появился солдат. Склонив голову набок, Рада даже не пошевелилась, пустым взглядом глядя на то, как он приближается к ней. Мужчина что-то говорил, но смысл его слов не доходил до сознания, теряясь где-то между: в обрывках мыслей, чувств.

Не сопротивляясь, девушка позволила рывком поставить себя на ноги и покорно пошла вперед, как только ее подтолкнули.

«Ну вот и все… — мелькнула первая четкая мысль за долгое время и девушка печально улыбнулась, глядя перед собой. — Выходит, такой мой конец.»

Дверь с грохотом закрылась за ними, но цыганка даже не обернулась. Солдат грубо подтолкнул ее, чтобы заставить идти и девушка, не сопротивляясь, пошла, оставляя позади тесную камеру, затхлый воздух и мерцающие факелы, точно прощающиеся с юной цыганкой.

Глава 6. Доверь дело дураку

Булавка на ладони сверкала в свете полуденного солнца особенно ярко. Простое, но изящное украшение, увенчанное искусно выполненной змейкой было знакомо ему до каждой мелочи. За последние недели он успел изучить его до последней царапинки.

Медленно провернув ее между пальцев, Таир сжал губы. В ту злополучную ночь, когда он только собирался отправиться к ловушке на перфектума, Рада передала ему эту булавку. На удачу.

Криво усмехнувшись, он сжал ладонь и вскинул голову, чтобы коротко свистнуть одного из парнишек, как всегда крутившихся неподалеку.

— Позови Луи и Мадэра, да загляни в шатер Зии, скажи, чтобы Инга и Володя тоже шли сюда. — быстро распорядился он.

Понятливо кивнув, паренек просиял улыбкой и мгновенно сорвался с места, только бы угодить предводителю.

Задумчиво проводив его взглядом, мужчина только хмыкнул. Иногда он совершенно не понимал этот мир. Не понимал жизнерадостности детей, не понимал откуда возникает привязанность. Почему ему так дорога Рада и почему старуха Зии, что хоть и была лучшей травницей, но люто кляла всех живых, стоило что-то сделать не так, вдруг так тепло приняла Ингу.

Он еще помнил, как после нескольких попыток заговорить с еще слабой девушкой, старуха без лишних слов перетянула его клюкой по спине, выставив вон, чтобы не «тревожил дите».

Хмыкнув, он вздохнул. Он бы с радостью оставил «дите» в покое, но «дите», едва став на ноги, первым делом в ультимативной форме заявило, что хочет помочь спасти Раду. И если поначалу он попытался отпираться, по большей степени опасаясь, как бы клюка старухи Зии снова не прошлась по его хребту, после все же согласился. Довольно маленькая и худощавая, она могла пригодиться.

— Ну посмотрим, кто кого на этот раз… — скрестив на груди руки, тихо пробормотал он.

В это время на пороге появился Володя. Синяки на лице успели сойти и парень выглядел вполне прилично.

Следом за ним, на ходу завязывая волосы в тугой пучок, чтобы не мешали, появилась и Инга. Девушка уже не хромала и выглядела куда лучше, даже порой улыбалась, хотя сейчас была серьезна и собрана.

Скрестив руки на груди, Таир коротко кивнул им и вновь поднял взгляд к дороге, ожидая еще двоих, впрочем, долго ждать не пришлось. Уже скоро появилась и мощная фигура Луи и моложавый мужчина среднего роста, даже в дороге непрестанно тасующий карты.

— Все всё помнят? — коротко осведомился мужчина, осмотрев собравшихся.

— Луи помогает нам забраться в окно, пока Володя и Мадэра устраивают государственный переворот, — коротко подвела итог Инга.

Едва заметно усмехнувшись, Таир кивнул.

— Тогда за дело.

Государственный переворот Володя решил устраивать по-особенному. Так, как принято в его мире.

Нацепив подобие фуражки и облачившись в черную жилетку, белую рубашку и черные штаны, который заправил в раздобытые намедне высокие сапоги, парень заявил, что ему нужен броневик. Но, поскольку никто не знал, что такое броневик, а Таир лишь покрутил пальцем у виска. Пришлось к месту митинга идти пешком.

Едва очутившись на площади перед домом перфектума, который, как оказалось, жил недалеко от Собора правосудия, что совсем не порадовало Вову, ведь собор прекрасно охранялся и горе-митингующие могли даже не успеть начать демонстрацию, как их бы уже упекли в казематы.

Но делать было нечего, народ сказал — надо, Вова пошел.

— Товарищи! — к огромному сожалению новоиспеченного Ленина ни броневика, ни трибуны у него не было, поэтому, пришлось залезть на фонтан (здорово промокнув при этом и едва не потеряв фуражку). — Товарищи! — громко повторил он, привлекая внимание зевак. — Сколько можно терпеть диктатуру! Землю — крестьянам, товарищи! — размахивая руками, надрывался парень, между тем, толпа вокруг него становилась все больше.

— Вас жгут, убивают и все ради того, что перфектуму взбрело в голову поймать какого-то оборванца! Разве мы будем это терпеть!? Нет, товарищи, это терпеть нельзя! А налоги? Это же никуда не годится! — продолжал вещать Володя, ровно до тех пор, пока кто-то не дернул его за воротник и горе-Ленин не рухнул прямо в воду.

Отплевываясь и матерясь, парень встал на ноги и тут же Мадэр схватилего за руку и потащил прочь. Быстро обернувшись, Володя увидел стражников, бегущих за ними.

Не сдержавшись, парень победно поднял руку вверх и продемонстрировал стражам закона всю красоту своего среднего пальца, после чего вдвойне ускорил бег.

Вначале все шло, как нужно. Таир, даже невольно усмехнулся, когда удалось подобраться к дому перфектума почти незамеченными, но после он услышал, как Инга, шедшая аккурат за ним тихо и обреченно выругалась.

Приподняв бровь, мужчина бросил на нее короткий взгляд, но та только почти кивнула куда-то в сторону.

Нахмурившись, Таир тоже повернулся и едва не застонал от досады.

Он почти не прислушивался к шуму и словам, что доносились от центра площади и красочное явление Володи просто не заметил.

— Доверь дело дураку… — мрачно пробормотал он, краем глаза заметив, что к горе-Ленину нового поколения, расталкивая толпу, пробираются солдаты.

Вновь выругавшись, он снова обернулся, почти тот час заметив Мадэра. Смуглого шулера, невероятно забавляло представление и спасать выступающего он явно не стал бы спешить, но короткий свист Таира и более чем красочный жест вынудил его скривиться и ловко нырнуть в толпу.

Покачав головой, Таир так же быстро кивнул Инге и Луи, призывая их поспешить. Пока импровизированный Ленин продолжал выступать вод потоками воды, внимание стражи было сосредоточено на нем, а значит у них было время….

Дом перфектума мог бы поразить любого архитектора строгой красотой, но Ингу он поразил только чрезвычайно высокими окнами. Стекла на первом этаже были сложены из разноцветных кусочков и только верхняя часть представляла собой полноценное прямоугольное стекло. С горем пополам балансируя на плечах Луи, девушка подковырнула стекло и, осторожно вытащив его, медленно спустила Таиру, после чего, задержав дыхание, ловко пробралась внутрь. Каким чудом остаток окна выдержал ее вес — Инга не представляла. Как не треснул, когда в дом пробрался Таир — вообще решила не задумываться.

Пробраться к подвалам не составило особого труда. Дом словно вымер и это немного напрягало. Быстро осматриваясь, Таир замирал на каждом повороте, чувствуя, как по спине скатываются капли пота. Напряжение витало в воздухе, давило на плечи мокрым ватным одеялом, окутывало и душило.

— Стой. — вскинув руку, у двери, ведущей к подвалам, коротко прошептал Таир, прежде чем нырнуть за нее.

Чуть нахмурившись, Инга быстро осмотрелась. Тишина давила и угнетала. Под гнетом напряжения, девушка едва могла определить, сколько прошло времени. Казалось, что прошла целая вечность.

Напряженно вслушиваясь в тишину, она поминутно оборачивалась на дверь, ожидая, когда явиться Таир. Ждать пришлось долго. Очень долго, как по ней, а мужчина все не объявлялся. Все больше хмурясь, девушка осторожно осмотрелась и вдруг напряглась, прислушавшись. В первое мгновение, ей показалось, что она ослышалась, но секундой позже едва не подпрыгнула на месте: звук шагов. Не одного человека.

Нахмурившись, девушка мгновенно нырнула в дверь.

— Таир, кто-то идет, быстрее! — напряженно прошипела она, но не успела сделать и шага. Навстречу ей буквально вылетел мужчина.

Его вид вынудил девушку невольно отшатнуться. На бледном лице горели едва сдерживаемой яростью темные глаза, руки были напряженно сжаты.

— Ее нет… — прерывисто прошептал он, шумно выдохнул и быстро кивнул на дверь. — Вперед!

Не спрашивая ничего, блондинка быстро нырнула в коридор, вслед за ней выскочил и Таир. Звук шагов раздавался все четче.

Тихо выругавшись, мужчина подтолкнул девушку в сторону одного из коридоров. Сорвавшись с места, Инга бросилась в перед, пока вдруг резко не остановилась. Звуки шагов раздались и впереди.

Едва не врезавшись в девушку, Таир приглушенно зашипел и быстро осмотрелся, толкнув одну дверь, вторую, третья подалась.

— Давай сюда, переждем! — быстро втолкнув Ингу в комнату, скомандовал он.

Переводя дыхание, девушка медленно провела ладонью по волосам.

За время бега пучок успел растрепаться, светлые волосы рассыпались по белоснежно ткани рубашки, цепляясь за более жесткую ткань жилетки, зашнурованной под грудью.

Припав к двери, рядом с Таиром, Инга напряженно прислушалась. Ни ей ни мужчине не пришло в голову оглянуться.

А оглянуться следовало бы. В кресле напротив окна, склонившись над листом бумаги сидела черноволосая девушка. Высунув от усердия кончик языка, она выводила на пергаменте какие-то символы и закорючки.

Она была так поглощена своим занятием, что даже не обратила внимания, когда в комнату влетели Инга и Таир.

Наконец, устав, девушка воткнула перо в чернильницу и подняла голову. Взгляд черных глаз остановился на людях, припавших к двери. Вздрогнув, девушка глубоко вдохнула и неспеша поднялась с кресла, выпрямив спину.

— Вы что-то забыли здесь, господа?

Дернувшись, Инга мгновенно обернулась, едва не получив локтем в нос от повернувшегося на голос Таира.

— Рада?! — изумленно воскликнул мужчина, едва не задохнувшись от чувства радости и облегчения.

Инна же просто растерялась, изумленно глядя на девушку. На бедную узницу та походила в самую последнюю очередь.

Скептически изогнув бровь, цыганка презрительно фыркнула.

— Ты хотел бы видеть кого-то другого?

Сложив тонкие ручки на подоле платья, холодно поинтересовалась девушка, пройдясь по комнате, звонко стуча каблуками по полу, источая аромат цветов и меда.

Действительно, на узницу она походила мало, скорее, на хозяйку дома.

Черные волосы были уложены в искусную прическу, в которую были вплетены живые розы и лилии. На девушке было платье в пол, цвета жидкого серебра, плотно облегающее точеную фигурку. Лиф его был украшен жемчугом, а широкие юбки были расшиты серебром. Декольте платья обнажало худенькие покатые плечи. На шее девушки красовалась изящная бархатка с кулоном в виде лилии.

На изящной ручке красовался тонкий серебряный браслет в виде змейки с глазом-обсидианом.

Раньше цыганка была хороша и красива, словно дикий, экзотический цветок. А сейчас же она просто сияла, как брильянт в дорогой оправе. За короткое время из хорошенькой дикарки она превратилась в прекрасную, изящную леди.

Первой опомнилась Инга. Качнув головой, девушка осторожно дернула мужчину за рукав.

— Нужно идти. — коротко произнесла она.

Шум шагов затих медлить было нельзя. Впрочем, Таир ее словно и не слышал, только растерянно шагнул к цыганке. Такой знакомой, дорогой и в то же время такой чужой и далекой.

— Рада, мы пришли за тобой…

Инга, оставшаяся за спиной мужчины только невесело усмехнулась. Не нужно было быть гением или тонким психологом, чтобы понять, что эта девушка в спасении не нуждается.

— Таир, время. — коротко напомнила она, надеясь вразумить безумца.

— А где ты раньше был, Таир? — вкрадчиво поинтересовалась цыганка и в ее голосе, движениях появилось что-то от хищника, что-то до ужаса напоминающее перфектума. — Когда мне, действительно нужна была помощь? Или еще раньше, когда я мчалась спасать тебя, а ты нас подставил?

Глубоко вдохнув, девушка прикрыла глаза. Она не имела права срываться. Нужно быть спокойной. По крайней мере, сейчас.

— Где ты был, Таир, когда моей компанией были крысы и холод? И зачем пришел сейчас, когда у меня появился друг?

Поджав губы, цыганка сокрушенно покачала головой. Таир предал ее, подставил ни в чем не повинных людей. Она злилась на него, была обижена и не желала больше знать его. Но не ненавидела и не желала ему смерти. Ни ему, ни Инге.

— Уходи, Таир и постарайся не попасться страже, потому что в этот раз я тебе не помощник, прости.

Глухо произнесла она, не глядя на мужчину.

Слова девушки били с ужасной точностью. Прерывисто вдохнув, Таир сжал ладонь.

— Я пришел, как только смог… — тихо произнес он, опустив голову.

Мысли путались, он так спешил, так отчаянно хотел спасти ее. Потерял голову в этом желании, забыл о всем.

Нахмурившись, Инга тряхнула мужчину за плече.

— Время! Не жаль себя — пожалей Луи. — коротко и четко произнесла она.

Моргнув, мужчина обернулся к ней и все же кивнул.

В последний раз оглянувшись на цыганку, Таир с трудом заставил себя быстро выйти в коридор за блондинкой. Только здесь, еще немного оглушенный произошедшим, он все же заставил себя отстранить все посторонние мысли, все сожаления на потом. Потянув Ингу за собой, Таир бросился по коридору, уже не стараясь передвигаться бесшумно. Слишком явным был топот шагов позади них, чтобы надеяться пройти незаметно.

Стараясь не отставать, блондинка что было духу мчала за ним. За грохотом сердца она слышала немного и когда в коридоре перед ними тоже раздался шум шагов, она на мгновение решила, что ей показалось.

— Проклятье… — сдавленно процедил Таир.

Стиснув зубы, понимая, что ей не показалось, Инга только ускорила бег, едва не пропустив нужное окно.

Не теряя времени, Таир быстро присел, позволяя девушке взобраться не плечи. Ловко перебравшись на окно, Инга ступилп на высокое подобие подоконник, что высотой достигало макушки Таира, быстро переклонилась через стекло и замерла.

— Все… — тихо прошептала она, с ужасом глядя на солдат, связывающих Луи.

Один из мужчин, заметив ее, усмехнулся и насмешливо поманил блондинку. Побледнев, девушка отшатнулась, едва не свалившись.

В это же мгновение шаги, что становились все громче, вдруг затихли. Коридор с двух сторон перекрыли стражники.

— Все… — снова прошептала она опираясь руками о боковые стенки окна. Солнце, переломляясь в разноцветных стеклах, било в спину девушки, освещая ее причудливым переплетением разных цветов. Широкие рукава рубашки, раскрашенные разноцветными бликами напоминали крылья бабочки. Бабочки, попавшей в сеть. На миг прикрыв глаза, девушка обреченно оперлась спиной о стекло. Это был конец.

— Да все-все, зачем повторять то, что итак ясно? — из-за колонны вышел перфектум. С видом человека, который никуда не спешит, мужчина неспеша прошелся по коридору, сложив руки на груди.

— Если подниметесь на пару этажей выше, я позволю вам спрыгнуть из окна, — хмыкнул он, махнув рукой солдатам, которые тут же окружили Таира и Ингу. — Глупо было с вашей стороны врываться в мой дом.

Холодно отчеканил он, надменно вздернув подбородок. Одновременно с этим, в мозгу промелькнула мысль. Даже не мысль. Воспоминание, отблеск прошлого, который он усердно гнал от себя. То же самое. Компания пришедших. Его дом, он, его семья. И крики. Полные боли и страдания, а затем кровь и безумие.

Нахмурившись, мужчина резко опустил руки и схватил себя за запястье, пытаясь удержаться, что бы не закрыть уши руками.

Крики. Женские крики.

Он слышал их во сне и наяву. И вот теперь, слышал опять.

Мотнув головой, перфектум поднял голову и взглянул на своих пленников.

— Ну что, Таир, виделся ли ты с маленькой цыганкой? — поинтересовался он, усмехнувшись.

Сжав руки, Таир лишь холодно усмехнулся, кивнув. Говорить с этим чудовищем он не собирался, лишь оглянулся на Ингу, чувствуя укол вины. Это он привел сюда ее, Луи, из-за него они попались.

Опустив к нему взгляд, девушка глубок вдохнула и едва заметно усмехнулась. Смысла повторять, что им конец и впрямь не было.

— Хорошо, — медленно кивнув, произнес пеофектум. — Потому что ее ты видел в последний раз. Поставьте девушку на пол! — приказал Аделар солдатам, опасаясь, как бы та, все же, не решила прыгнуть.

Двое солдат тут же бросились снимать Ингу с подоконника но быстрее солдат успел Таир. Развернувшись к Инге, он молча поднял руки.

Не медля, девушка ловко спрыгнула к, перехватившему ее Таиру. Чуть рассеянно кивнув, она едва сдержала желание отступить подальше от стражников. Еще слишком хорошо помнила, как человек в такой же форме притащил ее в пыточную, еще хорошо помнила, как такие же люди вели к костру.

Сжав ладони, Инга все же выпрямилась. Один раз она уже шла на смерть с поднятой головой, осталось только не сплоховать в этот раз.

Глава 7. Чудовища

Несколько дней в камере растянулись в целую вечность. На какое-то мгновение Инге удавалось забыться сном, но стоило закрыть глаза, как тьма по углам начинала оживать, подбираться к узнице, сверкая темными бусинками глаз.

Писк и скрежет коготков просто сводил с ума, казалось крысы были везде и только и ждали момент, чтобы впиться в плоть. Вначале у блондинки еще были силы удивляться, как эти твари не сожрали ее, когда после пытки она лежала в беспамятстве, но уже скоро недоумение вытеснила усталость.

К концу второго дня Инга едва держалось. Хотелось спать, слабость накрывала колючим одеялом и даже холод уже терзал не так сильно. В момент, когда дверь камеры раскрылась, девушка невольно напряглась, медленно поднявшись с места.

Впрочем, ждать ее никто не собирался. Войдя в камеру, стражник бесцеремонно стянул ее руки жесткой веревкой и выволок в коридор.

Едва не врезавшись в стену, девушка чуть поморщилась от боли, когда что-то острое впилось в босую ступню.

Слева скрипнула дверь. Выводили второго пленника, но девушка невольно повернула голову вправо. Не сразу, но все же удалось узнать в фигурах, остановившихся в конце коридора Раду и перфектума. Казалось, что мужчина что-то разъяснял цыганке, но что именно девушка не слышала, только на миг прислонилась к стене, перевела дыхание и едва не рухнула, когда ее резко толкнули в спину.

— Вперед!

— Убийца! Ты ведь обещал! — цыганка металась по коридору, словно раненая тигрица. — Обещал, что не тронешь их. Я сказала все, как ты велел.

Девушка остановилась перед Аделаром и вперила в него гневный взгляд.

— Обещал, — спокойно повторил перфектум, сложив руки в замок за спиной. — Но я не могу позволить, что бы опасные преступники разгуливали по улицам моего города.

Мужчина едва заметно усмехнулся и опустил взгляд к цыганке. На хорошеньком лице девушки мелькнула какая-то мрачная тень, а в глазах вспыхнул дикий, необузданный огонь.

— Лгун! Убийца! — страшным голосом выкрикнула Рада и бросилась на перфектума с кинжалом в руке.

Перехватив ее за запястье, мужчина скрутил девушке руки. Зря цыганка вырывалась и кричала, хватка у Аделара была железная.

— Разве не говорил тебе я, что за то, что ты мне солгала ты будешь смотреть, как умирают твои друзья? — прошептал он, склонившись к уху цыганки.

В ответ девушка лишь сильнее забилась в его руках.

Презрительно фыркнув, перфектум резко отпустил цыганку и зашагал прочь.

— Ведите ее на площадь, пусть посмотрит, как умрет Таир! — приказал он солдатам, схватившим цыганку и, не оборачиваясь, сам направился к выходу, не собираясь пропускать казнь.

Едва заставляя себя идти прямо и не рухнуть на, шедшего впереди, Таира, Инга невольно закусила губу. Нужно было собраться, нужно было взять себя в руки, но предательский, липкий холодок медленно, но уверенно захватывал душу. Слишком погруженная в себя, она не заметила, как вдруг остановился Таир и просто врезалась в него.

Нахмурившись, мужчина вскинул голову, прислушиваясь. За восемь лет, что он провел здесь, он привык распознавать шум толпы: радостный, взбудораженный и испуганный. Сейчас он был именно испуганным.

Нахмурившись, он быстро оглянулся на Ингу, но сказать ничего не успел. В коридоре перед ними, толкая перед себя цыганку, показались двое стражников.

— В камеру этих, живо! — резко вскрикнул один из них.

— А это… — начал было один, но его тот час оборвали сдвоенным криком.

— Живо!

Еще не совсем понимая, что происходит, едва дверь ближайшей камеры открылась, Инга сама быстро туда нырнула, чтобы не получить пинок. За ней втолкнули Таира, едва не растянувшегося на полу, и цыганку.

Дверь захлопнулась.

Бросившись, было, обратно к двери, Рада остановилась. Обернуться и посмотреть в глаза Таиру у нее не хватило духу. Как она объяснит то, что сделала? Какими словами будет извиняться за то, что сказала в той комнате.

И пусть она сделала это, надеясь на то, что перфектум сдержит данное ей слово о том, что не тронет Таира и пришедших, просто сошлет их куда-нибудь подальше. Какой же дурой она была, поверив в эти лживые слова.

Глубоко вдохнув, цыганка отошла в сторону. Шелковые юбки шелестели при каждом движении и напоминали о том, какой наивной дурочкой она оказалась, позволив этому стервятнику себя обмануть.

Усевшись на пол в дальнем углу камеры, Рада принялась методично вынимать из прически шпильки, глядя в пол, чтобы не смотреть на Ингу и Таира.

Приподняв бровь, Инга перевела взгляд от цыганки к Таиру и обратно. Девушка игнорировала их, Таир мрачно и виновато смотрел себе под ноги. Закатив глаза, Инга только покачала головой.

— Итак, начнем следствие… Судя по тому, какая теплая компания здесь собралась, Аделар, этот прекрасный мужчина прекрасен во всем. В том числе в интригах. Рада, что он обещал? Сохранить жизнь Таиру? — поинтересовалась Инга, с философским видом взглянув на веревку, стягивающую руки, прикидывая, как бы ее развязать.

Приподняв бровь, мужчина бросил на блондинку мрачный взгляд, но она только невозмутимо пожала плечами, попытавшись перегрызть веревки, но сплюнула уже после первой попытки.

— Фу, пакость…

Коротко кивнув, цыганка продолжила свое занятие, даже не глядя на своих сокамерников. Постепенно, шпилька за шпилькой оказались на полу. Тряхнув головой, Рада запустила руки в волосы, взъерошивая их и тем самым — окончательно разрушая старания цирюльника.

— Таиру и вам, — наконец произнесла цыганка, подняв глаза на Ингу. — А я — дура, поверила.

Хмыкнув, Инга покачала головой и приблизилась к девушке, присев возле нее.

— Поверь, быть обманутой таким мужчиной не постыдно. Каким бы чудовищем он ни был, но в уме и силе ему не отказать, — игнорируя недовольное фырканье Таира за спиной, заметила блондинка, после чего вновь попыталась освободить руки от веревки.

— Как не тяжело это говорить, но Инга права. Не вини себя. — все же подал голос мужчина, параллельно прислушиваясь к шуму за дверью, пытаясь понять, что там происходит.

Вспыхнув, словно свечка, Рада ничего не ответила, лишь бросила на Таира раздраженный взгляд.

— Да, действительно, одно дело перфектум, обманывающий глупую цыганку, а другое, — девушка вскочила на ноги и запустила в Таира шпилькой, которую не успела бросить на пол. — Друг.

Топнув ножкой, цыганка сложила руки на груди и отвернулась, тряхнув копной роскошных черных волос.

Было глупо затаить обиду на перфектума, Рада прекрасно понимала, что веры ему нет, но все равно понадеялась и получила сполна. Другое дело — Таир.

— Предатель, — не оборачиваясь, зло бросила цыганка.

Лишь чуть прищурившись, Таир только едва заметно нахмурился, ничего не ответив.

Инга, расположившаяся на полу, перевела взгляд от мужчины к девушке и лишь покачала головой. Встревать в ссору она не собиралась.

Тем временем шум в коридоре стал только громче пока дверь резко не открыли и стражники, просто выволокли всех троих в коридор и дальше. Постепенно мрачные коридоры, если не посветлели, то хотя бы стали немного чище. Стражи, сопровождающие троицу, не скупились на тумаки. Только после третьей лестницы, когда Инга уже готова была сама умереть, их втолкнули в просторное помещение, пред светлые очи перфектума.

Аделар стоял, обернувшись спиной к троице, сложив руки перед собой и неотрывно смотрел в окно. Наблюдая за суматохой на площади, мужчина все сжимал руки, сомкнутые в замок на животе так сильно, что костяшки пальцев побелели.

Вся поза перфектума выдавала его напряжение, которое он даже не пытался скрыть.

Остановившись у двери, Рада чуть склонила голову на бок. За то время, пока она была здесь пленницей, таким перфектума девушка видела его лишь однажды — в тот день, когда ее обман раскрылся и вместо Таира и Приюта люди перфектума получили ничего.

И если Рада уже видела перфектума таким, Инга невольно напряглась уже оттого, что этот человек стойко ассоциировался у нее только с болью. Дикой болью. Глубоко вдохнув, девушка машинально осмотрелась по сторонам.

Таир же, чуть прищурившись скрипнул зубами, испытывая просто невероятное желание броситься на проклятого зверя.

Сосредоточенные на темной фигуре мужчины, ни Инга ни Таир не обратили внимания на шум, доносившийся со стороны площади.

Невольно сделав шаг вперед, точно желая утешить мужчину, цыганка остановилась, спрятав руки за спиной. Нелепый порыв жалости и тревоги был подавлен. Перфектум был монстром и не заслуживал ничего, кроме ненависти, но отчего-то, ненавидеть его Рада не могла.

Некоторое время в комнате царило напряженное молчание.

Казалось, Аделара не заботило то, что здесь он уже не один. Мужчина не обращал никакого внимания на возню за его спиной. Все внимание перфектума было приковано к действу, разворачивающемуся за окном.

Глубоко вдохнув, перфектум, наконец, отвернулся от окна и взглянул на своих пленников так, словно впервые их видел.

— Крыса, ведьма и цыганка… Потрясающе. — мрачно протянул он, постукивая указательным пальцем по перстню.

— О бешеном звере забыл упомянуть. — мрачно взглянув на него, бросил Таир.

Уж что что, а жалеть это чудовище, Таир не собирался. Он убил стольких его друзей, он бесчисленное множество раз травил его, точно зверя. И наконец именно из-за него Рада считает его врагом, именно из-за него…

Если бы могла, Инга скрестила бы руки на груди, пытаясь отстраниться от всего этого кошмара, но веревки все еще надежно стягивала запястья. Атмосфера в комнате накалялась, но в то же время девушка невольно передернула плечами, точно потянуло холодом. Вязким могильным холодом, скользнувшим под растрепанную одежду и кожу, прямо к душе.

— Тебя, вроде, назвал, — приподняв бровь, сухо заметил перфектум, поджав губы. — Впрочем, речь сейчас не об этом.

Отступив в сторону, мужчина широким, приглашающим жестом указал на окно.

— Подойдите и посмотрите, что подобные вам творят, если вовремя их не уничтожить.

Чуть нахмурившись, Таир машинально взглянул на Ингу, не спеша подходить к окну, впрочем, девушка только пожала плечами.

Что-то во всей ситуации ей откровенно не нравилось, но впервые за прошедшее время, это «что-то» касалось не перфектума. Чуть помедлив, Инга первой ступила вперед и приблизилась к окну.

Мутное стекло не радовало особой прозрачностью. Несколько мгновений девушка просто привыкала к его сероватой поверхности, прежде чем удалось различить очертание площади и странных тюков, что валялись по ней. Многолюдная обычно, сейчас она пустовала, только в некоторых местах валялись какие-то кучи, между которыми неспешно прохаживались мужчины с чем-то в руках. Палками или трубами, или…

— Ружья… — растерянно протянул, невесть когда подошедший Таир.

Нахмурившись, блондинка едва сдержала желание отшатнуться. То, что она сперва приняла за кучи мусора или тряпья было телами людей.

— Или что-то другое… Но огнестрельное. — нахмурившись, машинально произнесла Инга, чувствуя, как в голове начинает звенеть.

Это было уже слишком. Что-то подсказывало ей, что ждать спасения от людей, что устроили мясорубку внизу не стоило. Не логика, не просчет, что-то почти звериное, что позволяло еще первым людям выживать.

— Вы — другие. Венец природы, лучше нас — дикарей… — монотонно перечислял перфектум, глядя в окно, на слоняющихся внизу пришельцев.

Бросив опасливый взгляд на Аделара, Рада последняя подошла к окну. Шла осторожно, словно боясь того, что она там увидит. Девушка не знала, что такое «ружья» и слово «огнестрельное» было ей не знакомо, но по лицам друзей, по их реакции цыганка понимала, что творится что-то не ладное.

Взглянув на площадь, девушка вздрогнула и закрыла рот ладошками.

Вся площадь была усеяна трупами.

— Отбросы общества, жадные до крови… — мрачно пробормотал перфектум, внезапно оказавшись за спиной цыганки, снова вздрогнувшей, но теперь уже от неожиданности.

Внизу на площади раздались истошные женские крики, проникнувшие в комнату даже сквозь закрытое окно. Затем один из вооруженных людей выволок на площадь светловолосую девушку в порванном платье.

Лицо перфектума перекосилось, словно от боли.

— Отребье, — сквозь зубы процедил он, метнувшись к противоположной стене, сорвав с нее лук и колчан со стрелами.

Увидев выражение лица перфектума, цыганка отшатнулась, испытывая огромное желание сбежать, провалиться под землю, лишь бы не видеть перекошенного от злости лица и глаз, полных ненависти.

Бесцеремонно оттолкнув от окна Таира, Аделар распахнул створки, наложил стрелу на тетиву, прицелился, сделал глубокий вдох.

Стрела просвистела в воздухе, сорвавшись с лука, точно бешеный пес, освободившийся от цепи и вгрызлась в горло мужчине, волочившему девушку.

На миг опешив, ближайший из мужчин, разразился грязной бранью. Не медля, он быстро вскинул оружие, ни на мгновение не прекращая материться.

Едва сдержав желание отшатнуться, Инга успела бросить быстрый взгляд за стекло аккурат за мгновение до того, как мужчина вскинул оружие. Не медля ни секунды, она что было духу толкнула перфектума в бок, в сторону от окна. Едва вышло немного сдвинуть мужчину, как окно брызнуло осколками стекла и камня. Каменная крошка и острые осколки ворвались в комнату, первой волной ударив по спине Инги, рухнувшей под этим градом к ногам перфектума, чтобы спастись.

Едва первая очередь взорвала окно, Таир резко и быстро дернул Раду на пол, едва ли не насильно прижав ее к нему, прикрывая от стекла и камня собой. Пули взрывали внешнюю стену, взывали штукатурку противоположной окну стены и лишь через бесконечно долгое время все вдруг прекратилось.

В первое мгновение Инга даже не поверила, не решаясь подняться. По спине побежало что-то теплое, боли не было, шок сковывал тело и ощущения.

Первым осторожно поднялся Таир, едва ли не ползком подобравшись к окну и осторожно выглянул.

Стрелявший, отвлекшись от окна, продолжая крыть матом всех и вся, стремительно отступал, вслед за ним, широкой линией растянувшись по площади, отступали и другие. Попытавшись было сосчитать всех, Таир сбился на втором десятке. Мешала скорость движений, плохой обзор. Мужчина не мог рассмотреть того, что происходило в проулках у тюрьмы, но отчетливо видел стрелы, летевшие в пришедших именно с этой стороны. В ответ на, все более густые залпы, коротко огрызались очереди пуль, но уже скоро затихли и они.

Чудовища, положившие стольких людей, скрылись среди улочек.

Едва Таир сполз с нее, Рада рывком поднялась на ноги, хватая ртом воздух. Осколки стекла впились в босые ноги — туфли девушка потеряла, пока их волокли сюда. Алые капли крови рябиновыми гроздьями расцвели на мраморном полу в том месте, где ножки цыганки касались его.

Поморщившись от боли, девушка закусила губу, меньше всего сейчас следовало думать о царапинах.

Поднявшись с полу, перфектум, брезгливо поморщившись, отряхнул с сутаны осколки стекла и бросил косой взгляд на блондинку.

— И после этого вы скажете, что подобные вам — не твари?

Холодно заметил он, запуская пальцы в волосы, даже не потрудившись помочь Инге подняться.

Бросив на него мрачный взгляд, Таир чуть прищурился.

— Как и люди вашего мира, мы разные. Выпустите заключенных из вашей тюрьмы, тех, кто попал туда за дело, скажите они такого не станут творить? Скажите, что будут прилежными гражданами? — резко бросил он.

Голос мужчин доносился точно издалека. Глубоко вдохнув, Инга осторожно, с трудом поднялась, скривившись от боли.

— Но попади эта гвардия, вооруженная луками и ножами в наш мир их усмирили бы на первом же посту полиции. — негромко, на миг прикрыв глаза, заметила она.

На душе было нехорошо. Впрочем, на теле не лучше. Кружилась голова, к горлу подступала тошнота. Глубоко вдохнув, она отклонила голову назад.

— А здесь один дегенерат с автоматом может пол города положить… — так же тихо закончила она, прислонившись плечом к стене.

Чуть нахмурившись, Таир качнул головой и машинально взглянул на Раду, взгляд скользнул к ее ногам. Нахмурившись еще больше, мужчина едва подавил желание шагнуть к ней. В какой-то мере он понимал, что блондинка права, но что делать после этого понимания он не знал.

— Одинаковые, — повторил перфектум, проследив за взглядом Таира, а после — взглянул в окно, где один из солдат поднял на руки светловолосую девушку, потерявшую от ужаса сознание.

Алые капли крови на белом мраморе, люди, вооруженные диковинным оружием и девушка в их руках.

Все это уже было раньше. Но не за окном, а гораздо ближе.

Тряхнув головой, мужчина взглянул на цыганку.

— Возьми, — протянул он девушке платок, но та лишь сделала шаг назад, упрямо мотнув головой и спрятав руки за спину, словно маленькая девочка.

Презрительно хмыкнув, перфектум убрал платок.

— Я думал, ты умнее, — надменно произнес он, неспешно отвернувшись от цыганки, переведя взгляд на блондинку, едва не сползающую вниз по стене.

— Я тоже так думала до того, как поверила вам, — сжав кулаки, мрачно ответила цыганка, одарив перфектума тяжелым взглядом.

Рада не понимала, зачем их сюда привели, но точно знала, что доверять Аделару следует в самую последнюю очередь.

Поджав губы, мужчина лишь пожал плечами.

— Как знаешь, — просто ответил он. — Но, мы отклонились от сути. А суть в том, что подобное, — мужчина указал пальцем на проулок, в котором скрылись убийцы. — Притягивается к подобному. — Аделар усмехнулся и указал на Таира.

Сжав руки, Таир шагнул было вперед, но с трудом заставил себя остановиться.

— И что ты этим хочешь сказать? — холодно бросил он, с настоящей ненавистью глядя на перфектума.

Если бы он имел хотя бы малейшую возможность отправить его к праотцам — ухватился бы за нее из последних сил. Но Таир прекрасно понимал, что перегрызть стервятнику горло не удастся, а запинать себя до смерти тот не даст.

Тем временем Инга прижалась щекой к стене. Боль, которую успешно блокировал шок, медленно подкрадывалась, поднимаясь по спине, пульсируя в содранных веревкой запястьях. Хотелось что-то сказать, поспорить с перфектумом, на что толкало растущее негодование, но сил не было.

Криво усмехнувшись, Аделар сложил руки на груди и поморщился от внезапной боли в предплечье.

Опустив взгляд к руке, перфектум с удивлением обнаружил, что рукав его одеяния порван.

Дотронувшись до царапины на руке, мужчина тихо хмыкнул.

— Я говорю о том, что ты — Таир Бродяга, можешь помочь мне, а заодно — себе. Помоги мне поймать этих ублюдков, а взамен — я позволю тебе и твоим друзьям спокойно жить в моем городе.

Подавшись вперед, Рада внимательно слушала перфектума, чуть прищурившись глядя на мужчину.

— Не верь ему, — выпалила она, упрямо сжав кулаки.

Пускай Таир обманул ее, но она не позволит перфектуму обмануть Таира. Как уже обманулась сама.

Нахмурившись, Таир перевел взгляд на Раду. Он был абсолютно согласен с ней, верить этому зверю не стоило, он наверняка готовил западню. В любое другое время он ни за что не стал бы сотрудничать с таким чудовищем, но…

— Если не остановить их, могут пострадать не только стражники, но и те, кто ни в чем не виноват. Те, кого мы знаем… — с трудом заставляя себя говорить, мужчина глубоко вдохнул.

Он знал людей своего мира, знал, чего можно ожидать, хотя и не был уверен, что эти знания можно было отнести к таким ублюдкам. Качнув головой, Таир повернулся к перфектуму, мимолетно взглянув на, едва стоящую, Ингу.

— Я помогу вам, но ты сейчас же отпустишь Раду, Ингу и Луи, — четко проговорил он.

— Забирай, — разрешил перфектум, махнув рукой. — Но только крепыша. Цыганка и блондинка останутся со мной.

Стиснув зубы, Рада тряхнула головой. Дурак. Каким же Таир был дураком, согласившись на предложение перфектума. Гнев и обида шевельнулись в груди. Ладно она, но Таир не имел права обманываться речами этого человека! Закусив нижнюю губу, цыганка молча подошла к Инге, оставляя на полу кровавые следы, и так же без слов, обхватила девушку за плечи, изо всех сил стараясь не дать ей упасть. Что, пускай Инга была невысокой и тонкой, оказалось не так-то просто.

Бросив острый взгляд на перфектума, Рада поджала губы.

— Чудовище! — бросила цыганка, ледяным тоном.

Тихое, едва слышное, но очень емкое слово заставило перфектума удивленно приподнять бровь.

— Чудовище? — переспросил он, сплетя пальцы в замок на груди. — Возможно, но какая разница.

— Я не оставлю их здесь! Девушки не в чем не виноваты, отпусти их! — шагнув к нему, даже понимая, что толку не будет, раздраженно воскликнул Таир.

Он был бы согласен на многое, даже оставить Ингу, но только не Раду, только не опять предавать ее.

Прерывисто вдохнув, Инга без сил прикрыла глаза, едва не теряя сознание, вынужденная опереться о цыганку.

— Можешь забрать блондинку, — ухмыльнулся перфектум, не без удовольствия наблюдая за тем, как меняется в лице Таир. — Хотя от нее мало проку. Так что, забирай крепыша и иди.

Рада, вынужденная опереться о стену, чтобы не упасть под весом Инги, лишь коротко кивнула.

— Иди, Таир. — глухо произнесла она, обхватив Ингу обеими руками.

Сжав ладони, мужчина бросил на цыганку последний взгляд. Он снова ее предавал, снова не смог спасти.

Чувствуя, как глухой, удушающе-жаркий гнев поднимается в душе, он яростно сплюнул на пол и все же вышел. Стражник, ожидавший за дверью посторонился, пропуская его.

Судя по всему, в результате «переговоров» перфектум не сомневался. Солдат спокойно пропустил Таира и последовал за ним к выходу.

Глава 8. Слезы дождя

Солнце над Лавуаром было в зените, освещая улицы и золотые крыши Собора Правосудия.

Окна в доме перфектума были распахнуты настежь. Ветер, то и дело врывавшийся в открытое окно, норовил перелистнуть страницу книги, которую, сидя в кресле у окна, читал Аделар.

Внимательно вчитываясь в каждое слово, мужчина делал пометки в записнике, оплетенном кожей и порой бросал быстрый взгляд на девушек, находящихся с ними в одной комнате, но чаще — взгляд перфектума обращался к пейзажу за распахнутым окном.

Кровь с мостовой уже смыли, трупы унесли. По городу ходили вооруженные патрули, был введен комендантский час. Но этого было мало. С силой сжав кулаки, Аделар услышал характерный хруст — сломалось еще одно перо. Нахмурившись, мужчина отложил его сторону, где уже лежала пара его предшественников. Покачав головой, перфектум обвел взглядом комнату, на мгновение задержавшись на девушках.

Цыганка стояла, оперевшись спиной о стену и вперила в перфектума испепеляющий взгляд, словно была не женщиной — коброй, готовой в любую минуту впиться клыками в его плоть.

И Рада была готова. Только бы в руки попал какой-нибудь острый предмет, пусть даже осколок стекла. Но за ними следили слишком усердно даже для того, чтобы спрятать шпильку, о более серьезном оружии приходилось лишь мечтать.

Все было так же, как и в прошлый раз, только теперь Рада не верила перфектуму. Ни единому его слову и после того, как ушел Таир, цыганка не проронила ни слова. Как проигнорировала и наряды, снова предложенные ей слугами и туфли. Так же, как в этот раз девушка не подпускала к своим волосам цирюльника и не притрагивалась к еде.

Нахмурившись, перфектум перевел взгляд с цыганки на блондинку.

Инга не обращала внимания ни на Раду, ни на перфектума. Взгляд девушки уже давно и прочно зацепился за клочок неба, который был виден из окна. Переплетя пальцы руки, она чуть рассеянно наблюдала за ним, думая о чем-то своем. В отличии от цыганки у нее выбора особого не было. Когда Инга пришла в себя кроме повязок на ней была только ночная сорочка. Выбирая между ней и платьем, блондинка все же к чертям отправила гордость.

Корсаж темного платья удивительным образом подчеркивал фигуру и не доставлял неудобств, что в первое мгновение вызвало у Инги чуть нервную усмешку. Хоть с нарядами ей здесь везло. Узкие рукава не стесняли движений, а юбка в пол ни разу не попала под туфельку. Разве что с волосами девушка предпочла разобраться сама. Истинная дочь своего века, превращать кошмар на голове во вполне милую прическу она научилась еще на первом курсе.

И, если Инга в красивом длинном платье выглядела, если не сказочно красиво, то очень хорошо то Рада, которая, устав путаться в длинных юбках, оборвала подол платья, укоротив так, что теперь на обозрение всем желающим были выставлены стройные ножки до середины икры, бледная, даже не смотря на смуглый цвет кожи, выглядела оборванкой.

Взгляд перфектума скользнул по фигуре блондинки и чуть дольше, чем пристало, задержался на декольте. Криво усмехнувшись, мужчина вновь вернулся к чтению. Но сосредоточиться ему так и не удалось. Какая-то возня на улице привлекла его внимание. Выглянув в окно, Аделар нахмурился: на площади у фонтана, в сопровождении двоих мужчин танцевала какая-то девушка с бубном.

Танцевала, не смотря на запрет. Несмотря на то, что в городе было опасно. И, не смотря на опасность, народ, постепенно, подтягивался на площадь, чтобы посмотреть на плясунью.

Услышав звуки бубна, Рада дернулась, словно ей отвесили пощечину и подалась вперед, но потом снова прислонилась к стене и прикрыла глаза. Уголки губ цыганки дернулись, а по лицу пробежала печальная тень и затаилась в морщинках, пролегших между бровей.

Там за окном была свобода. Там кто-то, девушка, такая же, как она танцевала. Возможно, Рада даже знала плясунью. Скорее всего, она тоже была из Приюта и от этого на душе стало еще горше и обиднее.

Сцепив зубы, цыганка устремила неподвижный взгляд за окно, мысленно переносясь на площадь, словно это не та — другая девушка, а она — Рада, сейчас танцевала на мостовой, вызывая восторг толпы.

Едва фигура перфектума перекрыла свет, льющий из окна, Инга едва заметно поморщилась. Задумавшись, она на какое-то мгновение успела забыть где она и что происходит вокруг. Всего на мгновение, но и оно теперь казалось настоящим сокровищем.

Вздохнув, девушка поднялась с места. Тишина угнетала все больше. И среди этой тишины, тихий вздох перфектума прозвучал довольно громко.

— Ну, хватит. — наконец решил он, протянув руку к колокольчику. Едва раздался звон, на пороге комнаты возник молчаливый стражник. — Отведи девушек в их покои, — холодно велел перфектум, небрежно махнув рукой. — И без моего распоряжения — не выпускай.

Коротко поклонившись, стражник сделал знак кому-то за дверью и тут же на пороге возникли еще двое мужчин, жестом велевшие девушкам следовать за ними.

Поморщившись, точно пробужденная этим звуком, Инга осторожно выпрямилась. Спина все еще противно ныла в ответ на каждое движение и эта боль заливала бледностью и без того светлое лицо девушки. Впрочем, не смотря на бледность, всегда внимательный взгляд голубых глаз не терял ясности. По пути к кабинету перфектума она заметила полуоткрытую дверь со стеллажами книг. И пусть читать по здешнему она еще не умела, но сама атмосфера этой комнаты неумолимо влекла.

Именно поэтому, поднявшись с места, девушка рискнула подать голос.

— Простите пожалуйста, я не знаю, как к вам обращаться правильно, Аделар, но… Разрешите пожалуйста заглянуть в вашу библиотеку, хоть ненадолго, — сложив руки перед собой, девушка взглянула на него.

Ей остро нужно было коснуться бумаги, может даже написать что-то или зарисовать схемы, которые она помнила. Сделать хоть что-то, что напомнило бы ей, что она образованный человек, что она при своем уме. И это отчаянное желание горело ровным огоньком во взгляде голубых глаз бледной и хрупкой на вид девушки из другого мира. Девушки, которая вынуждена была держаться слишком прямо из-за того, что какой-то глупый порыв толкнул ее спасти человека, подвергшего ее пытке и едва не лишившего ее жизни.

Взглянув на девушку без особого энтузиазма, перфектум только тихо фыркнул.

— Отведите девушек в комнату и принесите им книги, по которым учат читать детей, бумагу и чернила с пером. Этого будет достаточно, чтобы занять свободное время. — Милостиво согласился мужчина, после чего охранники девушек бесцеремонно вытолкали в коридор.

Для полного счастья Аделару не хватало только того, чтобы всякая падаль рылась в его библиотеке.

И именно падалью себя ощущала себя Инга. Очутившись в комнате со светлыми стенами, где она пришла в себя, девушка на некоторое время просто замерла посреди нее, глядя себе под ноги.

Все происходящее походило на затянувшийся дурной сон, но сколько бы девушка не кусала губы, боль не заставляла проснуться и этот сон продолжался.

В этом состоянии оцепенения девушка едва ли обратила внимания на слугу, который принес книги и бумаги. Только когда дверь закрылась и она осталась одна, девушка медленно опустилась на колени и просто закрыла лицо руками, чувствуя, что сдерживаться не может. До крови кусая руку, чтобы не выдать себя всхлипами, Инга просто сорвалась.

Быть человеком, у которого открыты все дороги, за шаг до защиты, до получения диплома и лишиться всего этого, чтобы очутиться здесь… Это было ужасно, это сводило с ума и разрывало душу и сорвалось бы отчаянным воем с губ, если бы не закушенная ладонь.

Нельзя. Нельзя… Здесь, за дверью и стеной она могла сорваться, но только здесь. К чему давать людям, которые ее презирают еще один повод изничтожающе кривить губы.

Прерывисто вдохнув, Инга застыла, замерла, едва дыша, точно замороженная воспоминанием о холодном и надменном взгляде перфектума.

Эта мысль, вынудившая ее застыть на мгновение, вынудила ее и подняться. Медленно, точно кукла на веревочках, не обращая внимания на кровь, проступившую на ладони, она подошла к столу, притягивая к себе листы бумаги и чернильницу с пером.

Нет, она не ничтожество. Пусть она оказалась здесь, но ее знания никуда не исчезли. Ни знания по строению тела человека, ни знания по биологии, ни знания по химии.

В течение следующих двух часов, порой проверяющий пленницу, стражник мог видеть одну и ту картину: склоненную над бумагами голову девушки, которая что-то усердно писала. Писала слишком долго и это обстоятельство вынудило стражника нахмуриться.

«Нужно потом отнести бумаги перфектуму, вдруг что-то важное…» — Подумал он, прикрывая дверь.

Тучи нависали над притихшим городом лохматыми серыми громадинами. Казалось они должны были вот-вот рухнуть на дома всей тяжестью скопившейся воды. Рухнуть и стереть его с лица земли. Было в этомзрелище что-то пугающее, но мужчине, который быстрым шагом поднимался по ступеням обители перфектума не было до этого дела.

Всегда спокойный и чуть насмешливый, Таир не походил на самого себя. Щеки запали, черные глаза горели лихорадочным блеском. О, с каким удовольствием он просто всадил бы клинок в сердце проклятого перфектума, но… Но вместо этого вынуждена был бежать к нему на доклад, как паршивая собачонка.

Бегать и покорно ждать, пока о нем доложат, ждать, пока перфектум разберется со всеми делами и все же соблаговолит принять его. Но еще хуже было идти к нему по гулким коридорам его проклятого дома, к богато обставленному кабинету, оставляя на полу следы грязных сапог.

И проклятый перфектум не остался бы в долгу, щедро нашпиговав тушу голодранца свинцом, но пока было нельзя. Скрестив руки в замок на груди, Аделар из окна кабинета наблюдал за тем, как капли дождя стекают по стеклу.

Войдя в кабинет, Таир мрачно взглянул на перфектума. Всадить бы нож под ребра…

— Мы напали на их след в районе Прямого переулка, но они очень хорошо ориентируются в городе. Даже слишком, — коротко и четко произнес Таир.

Он не хотел задерживаться здесь ни на минуту, но в то же время отчаянно желал, чтобы за то время, что он потратит на обратный путь случилось чудо и он увидит свою маленькую цыганку.

— Ищи, — поджав губы, вздохнул Аделар, даже не обернувшись к Таиру. — Ищи, если хочешь снова увидеть своих прекрасных дам целыми и невредимыми.

Сжав ладони, едва сдерживая желание зарычать, будто дикий зверь, Таир бросил на спину проклятого перфектума воистину звериный взгляд. И если бы он смог увидеть себя со стороны— наверняка бы испугался. Испугался того безумия, той слепой ярости и звериной злости, которая полыхнула в его взгляде.

Но он себя не видел. Не видел и мог только ощущать.

— Я хочу забрать Раду.

— Что еще? — едва заметно, краешком губ, ухмыльнулся перфкктум. — Не поставить ли тебя во главе артиллерии?

Лишь слегка повернув голову в сторону Таира, мужчина иронично приподнял бровь и снова отвернулся.

— А теперь, ступай, ты испытываешь мое терпение, — холодно добавил он, махнув рукой.

Сцепив зубы, Таир ничего на это не сказал. Лишь резко развернулся и вышел из комнаты, чтобы уже в коридоре не стесняться в выражениях. Скривившись, точно от сильной боли, мужчина резко развернулся и широким шагом направился прочь. Впрочем, быстро уйти не вышло. На одном из поворотов мужчина вновь выругался, едва не врезавшись в паренька, шедшего навстречу.

Хотя паренька ли..

Прищурившись, изумленно скользнув взглядом по наряду девушки, Таир замер.

— Рада…

— Ты бы, конечно, предпочел увидеть кого-то другого.

Оправившись от изумления и справившись с первым порывом просто броситься мужчине на шею, буркнула цыганка, отступая на шаг, по привычке пряча руки за спиной, как делала всегда, когда скрывала свои истинные чувства или лгала.

— Нет, я не ожидал, что мне выпадет такое счастье, хотябы увидеть тебя, — едва заметно улыбнувшись, негромко ответил он.

Гнев на перфектума как-то сразу же отступил на второй план. За прошедшее время он слишком сильно соскучился за этой цыганкой. Пусть она и злилась на него, пусть и считала предателем, но просто видеть ее — уже было самым ценным подарком судьбы.

— Увидел, — покачала головой девушка, нахмурив брови и забавно наморщив носик. — Если это все, то я пойду.

Девушка отступила влево, собираясь уйти. Теперь, когда радость от встречи немного утихла, ее омрачили обида и злость. Но уже не на Таира, а на себя саму. И, если обида на мужчину давно уже прошла, то злость на себя никак не желала притупляться и вгрызалась в душу, разрывая ее изнутри когтями.

Каждый раз, вспоминая о Таире, Рада думала о своем предательстве. О тех словах, которые сказала ему в комнате и о том, что сказала в камере.

Назвала Таира предателем, хотя во всем была виновата лишь она.

Тряхнув головой, девушка решительно шагнула вперед.

Нахмурившись, мужчина спешно шагнул ей наперерез, даже расставив руки, только бы ее не пропустить.

— Рада, постой! Я виноват, да. Мне стоило поспешить, стоило рискнуть, стоило попасться и отправиться на костер, но попытаться тебя спасти. Мне стоило забыть о всех, стоило… Так поступить ради любимой девушки было бы правильно, но видимо я слишком черств груб, неправилен для этого. Мне не стоило думать о других, так было бы правильно поступить влюбленному. Я виноват. Если можешь, прости. Я виноват в том, что люблю цыганку-танцовщицу Раду и я виноват в том, что я — Таир Бродяга, пришедший, которому доверились свободные люди Лавуара. Я виноват, прости, если только можешь, — так же тихо, но четко произнес он, глядя в лицо маленькой змейки, что так прочно обосновалась в его сердце.

Понимая, что еще немного и он просто не сдержится, попытается притянуть ее к себе, перехватить, обнять, поцеловать… Мужчина яростно тряхнул головой и быстро шагнул, почти бросился вперед, только бы прогнуть наваждение.

Было не место и не время. Он был не тем человеком, который имел бы права на такие чувства, но ничего поделать с глупым сердцем не мог. Оно любило и в этой любви границ не знало.

Слова мужчины с трудом доходили до сознания, в висках пульсировала кровь, в голове отдавалось одно лишь слово «любимая».

Зажав ладошками рот, упорно сдерживая слезы, Рада широко открытыми глазами смотрела на мужчину. Мужчину, заменившего ей отца. Человека, которого всю жизнь считала братом.

Любимая девушка.

На какое-то время Рада даже забыла, как дышать. Сердце пойманной птицей билось о клетку ребер, желая освободиться из тесного плена.

— Таир! — крик сорвался с губ вместе с дыханием, помимо ее воли.

Рука, метнувшаяся вверх, в бесполезном, призванном удержать мужчину, жесте, безвольно опустилась вниз.

Поздно.

Он уже мчался по коридору, подобно стреле, пущенной искусным лучником.

— Ты не виноват, Таир. — прошептала девушка, глядя ему вслед, глазами, мутными от слез.

А если и виноват, то не в том, что не кинулся спасать ее, не в том, что поставил жизнь многих превыше одной.

Нет. Она не ставила ему в вину ничего из того, о чем он думал. Только то, что попался. Только то, что пришел. Она уже даже и забыла, что началось все с обмана. Небольшой лжи. Хитрости, которая обернулась для всех чем-то ужасным. Для нее, для пришедших, для Таира. Подбежав к окну, девушка успела увидеть, как Таир взбирается на лошадь и в сопровождении черного всадника выезжает за ворота.

Вздрогнув по какому-то безотчетному чувству, Рада, совершенно опустошенная, медленно опустилась на подоконник, закрыв лицо руками.

Если, Таир был виноват в том, что полюбил цыганку, то она была виновата в том, что ее сердце не могло ответить той же страстной любовью, которой пылал к ней Таир Бродяга.

Она любила Таира, всем сердцем, но той трепетной любовью, которой любят брата или отца.

«Влюбленный. Люблю…»

Голос Таира эхом звучал в голове, отдаваясь острой болью в сердце. И Рада, вдруг, почувствовала себя непросто несчастной, а уничтоженной.

В груди разверзлась черная бездна отчаянья. Какой же дурой она была. Она должна была все понять раньше. Она всегда понимала Таира. По крайней мере, думала, что понимает.

Поджав губы, девушка запрокинула голову назад и, сложив ладони в молитвенном жесте, прижала их к груди.

Рада понимала, что если они переживут все это, то ничего уже не будет, как раньше. Она должна будет что-то сказать Таиру. И это пугало. Взглянув в окно, девушка отшатнулась назад, испугавшись мелькнувшей в голове малодушной мысли: стоит сделать один шаг и все закончится.

А может быть, эта мысль не так уж и плоха?

Сказать правду Таиру она не сможет, а обманывать его будет еще более невыносимым.

Глубоко вдохнув, девушка отпустила ручку окна, за которую уже взялась, чтобы отворить створку и оперлась спиной о стекло.

Жизнь, вдруг, со всеми пережитыми невзгодами, со всеми печалями и трагедиями представился таким простым и радушным, в контрасте с которым одно лишь слово «люблю», на которое нельзя было ответить взаимностью превратилось в петлю. В змею, готовую ужалить одного или второго. Ее или Таира.

— Творец мой, — в отчаянии прошептала цыганка, зажмурив глаза, прижимая ладони к груди, как прижимают ладанку или талисман. — Творец мой, помоги мне. Помоги ему… направь, боже, посоветуй.

Поднявшись с подоконника, девушка медленно направилась обратно по коридору и очень скоро очутилась во дворе. Солдат, следовавший за ней, как тень, снова был рядом.

Над Лавуаром сгущались тучи, пошел дождь. Капли воды бились о мостовые, крыши, стекла и умирали, чтобы дать снова возродиться туманом.

Обернувшись к солдату, Рада секунду пустым, ничего не выражающим взглядом смотрела на него, а затем шагнула на брусчатку и запрокинула голову вверх, подставляя лицо каплям дождя.

Дождя, который вместе с цыганкой оплакивал любовь. Прекрасный цветок, который расцвел вопреки всему, но вместо радости принес лишь горе.

Глава 9. Мастер Пикапа

Через несколько минут после того, как за Таиром закрылась дверь в нее снова постучали.

— Ваше преосвященство, — войдя, с порога коротко поклонился стражник, держа в руках какие-то бумаги. — Одна из девушек, беловолосая, она много писала и я подумал, что это может быть что-то важное.

Не медля, стражник протянул перфектума бумаги, исписанные аккуратным почерком с рисунками скелетов.

— Положи на стол, — коротко кивнул перфектум, обернувшись к стражнику.

Стоило ознакомиться с бумагами, но впервые в жизни не было желания делать ровным счетом ничего.

Равнодушно взглянув на листы, испещренные ровными рядками текста, Аделар лишь едва заметно нахмурился и подошел поближе, все же взяв в руки один из них, проверяя не ошибся ли. Пристально всмотревшись в ровные строчки незнакомых букв, мужчина резко положил бумагу обратно и вперил в стражника странный взгляд.

— Немедленно приведи ее сюда! — приказал он, перелистывая бумаги. — Сейчас же!

Приказ выполнили мгновенно, как и любые другие приказы. Буквально через несколько минут в кабинет втолкнули бледную испуганную Ингу. И без того еще не совсем поправившаяся после ран, девушка вовсе сравнялась цветом лица со стеной, не понимая, что случилось. Она писала допоздна и проснулась только недавно. Не успела даже одеться. Да что там, ей не дали даже набросить халат или обуться, так что перед перфектумом она предстала в чем спала. Босая и в тонкой ночной сорочке, с растрепанными белыми волосами, девушка тщетно пыталась взять себя в руки, не понимая, что случилось. В последний же раз ее вот так неожиданно приволокли в пыточную и воспоминания были не лучшими.

— Что… Что-то случилось?

Как ни старалась, но голос все же дрогнул.

Отложив бумаги в сторону, Аделар поднялся с кресла и взял со стола книгу.

— Сможешь вот это перевести?

Как только мужчина увидел странные буквы, которыми Инга исписала листы, в памяти тут же всплыл фолиант, которым перфектуму удалось завладеть много лет назад. Фолиант, написанный на том же языке, что и эти листы.

На миг даже растерявшись, девушка несколько озадаченно взглянула на книгу, чтобы удивленно приподнять бровь. Но еще больше изумилась девушка, когда открыла ее. Слова, бусинами нанизанные на ровные строчки, были однозначно русскими.

— Автор Григорий Лютый, забавно… — невольно усмехнулась она, вспоминая старый фильм.

Знакомые слова заставили взгляд голубых глаз оживиться. Еще больше заинтересовалась она, начав читать.

— Это похоже на какой-то отчет или дневник. Наверное кто-то писал здесь и… — девушка осеклась, пролистав книгу, чтобы задержаться на одной странице.

Лавуарец наверняка принял бы изображение карты Кастимонии за рисунок. Грязный рисунок с двумя темными полосами и странной бахромой темной рамки, но Инга прекрасно знала, что это.

— Это же… Это же ксерокопия! Значит тот, кто сюда попал, смог вернуться и сделать ксерокопию, здесь это сделать нереально! — оживилась она и быстро вернулась к началу.

В душе вспыхнула робкая надежда. Что, если в этой книге удастся отыскать разгадку секрета, как вернуться назад домой. Как убраться прочь из этого страшного места!

Изумленно приподняв бровь, Вделар только бесконечно терпеливо вздохнул.

— Ксеро-кто? — ненавязчиво уточнил он, сложив руки в замок за спиной.

— Ксерокопия, — повторила она и взглянула на мужчину.

Знакомые вещи помогли воспрянуть духом и даже на перфектума Инга взглянула без прежнего страха.

— Если коротко, в нашем мире есть техника, позволяющая за несколько минут сделать с одного печатного источника сколько угодно копий. Называется ксерокс и вот для нее и характерны вот эти вот темные пятна. — удобнее перехватив книгу одной рукой, девушка обвела пальцем черную неряшливую рамку.

— Это значит, что человек, который написал эту книгу был здесь или контактировал с кем-то, кто здесь бы и сумел вернуться.

Эта мысль вынудила девушку едва ли не хлопнуть в ладони от радости. Если сумел вернуться кто-то, смогут и они!

— В теории, подобную машину можно соорудить здесь? — поинтересовался мужчина, уже более внимательно взглянув на девушку. Если она была не так бесполезна, как казалась на первый взгляд, то он готов был даже отпустить ее домой.

Задумавшись, девушка закусила губу, но качнула головой.

— Нет, это слишком тонкая техника. Какой-то новаторский механизм с вашим уровнем развития техники — можно, даже я могла бы сделать что-то, тот же простенький микроскоп, дающий увеличение в несколько сотен раз, но не ксерокс.

Это действительно было уже слишком и в реальности едва ли возможным.

— Хорошо, — коротко кивнул Аделар. — Книгу возьми себе, если что-то интересное найдешь — сообщи.

В своих поисках Таир допустил одну, но достаточно серьезную ошибку. Он искал свору неконтролируемого зверья, сорвавшегося с поводка и жадного до чужой крови. Он даже не допускал, что есть кто-то, кто мог бы поймать поводки этой своры и сжать мертвой хваткой, привязав свору к месту.

Бродяга не ошибся, пришедшим, устроившим на площади кровавый пир, действительно помогали. Вот только помощник пришел не от кого-то из лавуарцев. Это был человек из их родного мира, пришедший вместе с ними.

Пока подручные Таира, пока сам он рыскали по городу и пригороду, свора затаилась в месте, где их искали в первую очередь. В заброшенном особняке за чертой города. Но темные окна и мертвенная тишина убедили бродяг, что особняк пустует, что было не совсем так.

Особняк жил. Жил и дышал той темной энергией, которой его напитывало восемь мужчин с оружием, затаившихся в подвале особняка. Будто верные псы, они даже не пытались его покинуть, полностью подчиняясь воле своего предводителя, занявшего куда более комфортные верхние покои. И оспаривать это не рисковал никто. Одни затаились здесь, другие рассеялись по городу в местах, указанных предводителем.

И сейчас, сложив руки на груди, предводитель этой своры стоял на крыше поместья, глядя вдаль, на огни Лавуара.

Бывшая резиденция перфектума расположилась на холме, поэтому, стоило подняться на крышу и город был, словно у тебя на ладони.

Впрочем, не все псы были надежно заперты приказом в подвале. Один, самая верная и преданная шавка, все же мог порой выходить к предводителю, подниматься наверх, чтобы доложить обо всем, что происходило вокруг. В частности о том, что рассказывали ему некоторые бродяги, принявшие сторону пришедшых.

— Люди перфектума всюду. Где нет их, там оборванцы этой крысы Таира и эти куда пронырливее. Проклятый бродяга слишком уперт, — глухо пробасил чернобородый крепкий мужчина.

— Значит, — голос предводителя был хриплый и низкий, но, определенно, женский. — У крысы есть стимул бежать по лабиринту. Нужно найти, что это и избавиться хотя бы от одной проблемы. Нес смысла сидеть здесь слишком долго, нам пора начинать действовать.

— Хорошо, сделаем, — кивнув крепыш и больше не стал ничего говорить, тихо спустился вниз.

Все они, пси своей предводительницы, уже усвоили, что убираться стоит немедленно после того, как получил задание.

Даже не повернув головы, женщина медленно подошла к краю крыши и опустился на парапет, прикрыв глаза.

Они так близко. Снова так близко к заветной цели. И на этот раз она не оплошает.

Вечер с мягким светом огней, заливающих Лавуар, был идеальным временем для спокойного отдыха, но в доме перфектума покоя не было, пожалуй, никогда. Как и велел перфектум, Инга изучила книгу от корки до корки и хотела уже к полудню броситься искать его, но заглянувшая с обедом служанка сообщила, что тот уехал.

От той же говорливой бойкой служаночки, девушка узнала, что уехал перфектум проконтролировать расселение погорельцев из ближайшей деревни. То, как восхищенно говорила девчушка немало поразило Ингу.

«Подумать только, а я думала он только местный тиран…» — удивленно отметила она, пока служаночка красочно расписала, какой у них хороший правитель.

Грозный и строгий, но что уж, зато у них порядок, а то у ее сестры есть подруга с троюродным дядей, живущим в соседней перфектории. И каких только кошмаров он не рассказывал…

На этом моменте слушать девушку Инга прекратила, задумавшись над тем, насколько же разным может быть один и тот же человек. Ведь это он отправил ее на пытку и он же заботится о погорельцах, и он же лично контролировал строительство приюта для детей.

Это чувство двойственности, вкупе с тем, что она узнала из книги, не оставляло ее и к вечеру она уже не могла терпеть, решив выйти на разведку. Впрочем, кабинет перфектума пустовал, но слуга у двери сообщил, что тот уже приехал и даже указал, как пройти к внутреннему двору. Судя по всему, перфектум велел сразу же пропускать девушку, когда она придет. Едва ли, конечно, он имел ввиду такую вольность, но поправлять стражника Инга не стала.

Вежливо кивнув, девушка бойко застучала каблучками по коридору, к лестнице, чтобы уже скоро осторожно открыть неприметную дверцу и оказаться во внутреннем дворе. Дверь от площадки, окруженной со всех сторон стенами, отделяла решетчатая стена, оплетенная диким виноградом и Инга не сразу рассмотрела, что происходит во дворе. Сперва звук звенящего оружия даже испугал ее и девушка хотела было сбежать, но любопытство оказалось сильнее и девушка осторожно выглянула из-за живой ограды, так изумленно и застыв. Один из сражающихся был в форме стражника перфектума, а второй… Второй был перфектумом.

Четко отточенные движения стражника и плавные, почти ленивые — перфектума, разительно отличались. Вот человек в форме коротко взмахнул мечом для, казалось бы, неминуемого сокрушительного удара, но в тот же миг сталь ударилась о сталь и перфектум, с грацией и ловкостью ласки ушел в сторону.

Некоторое время мужчины снова приценивались друг к другу, а затем в атаку ринулся уже Аделар.

Хищным коршуном налетев на стражника, мужчина наносил удар за ударом, пока, наконец, клинки не соприкоснулись в последний раз и оружие стражника не оказалось на земле.

— У тебя левая рука медленнее, чем правая, — усмехнулся перфектум, швырнув свой меч на землю. — А сейчас, идите, оставьте меня одного.

Приказал он, отвернувшись спиной к стражнику и тихо выдохнул.

— Надоели.

Стражник удалился почти мгновенно, а вот Инга не успела. Увиденное серьезно поразило девушку, которая как-то привыкла к тому, что этот мужчина больше руководитель, чем исполнитель. Но талантливый человек оказался талантлив во всем.

Изумленно и чуть зачарованно наблюдая за схваткой, девушка прижала к груди книгу. В себя пришла только когда Аделар подал голос. Встрепенувшись, девушка оглянулась было назад, на дверь, ведущую назад к лестнице, но поняла, что бежать будет и глупо, и поздно. Ее наверняка уже заметили, да и искала она ведь именно его. Теперь главным было не смущаться. Не хватало еще, чтобы перфектум решил, что она ему глазки решила строить. После такого ей одна дорога — на костер.

— Уже перевела? Я поражен. — Аделар, который еще во время схватки заметил девушку, обернулся к ней, смерив блондинку усталым взглядом.

Сдержаться не удалось. На миг смутившись, девушка коснулась волос, заправив за ухо светлую прядь, прежде чем удалось взять себя в руки.

— По больше части здесь белетристика. Автор рассуждает о том, почему людей затаскивает в другие миры, но есть и кое-что интересное, — спохватившись, девушка раскрыла книгу ближе к концу и быстро подошла к мужчине. — Здесь описан ритуал, который может навсегда запечатать мир для пришедших. Автор был в другом таком мире и записал ритуал. Для этого один из пришедших должен остаться в мире, а те, что будут присутствовать при ритуале, смогут вернуться в родной мир. После этого уже никто и никогда не будет затащен в этот, закрытый мир!

По мере того, как говорила, девушка неосознанно начала улыбаться. Это ведь был шанс для нее вернуться домой, к нормальной жизни. Шанс вполне реальный и от него даже запах шалфея, с полынной горечью и свежестью мяты, окутывающий перфектума не вызывал напряжения.

— Вот, посмотрите, здесь есть рисунок того, что нужно будет начертить, понадобятся некоторые минералы и травы, но ничего сложного.

Спохватившись девушка развернула к мужчине книгу, подавшись чуть вперед. Радость переполняла ее и в другой раз она бы вовсе расцеловала собеседника, но не этого конкретного мужчину. Насколько он был обычно мрачным, настолько вдохновленной сейчас была Инга. Даже ее бледное лицо расцвело новыми красками, а голубые глаза засияли яркой надеждой.

Впрочем, собеседник ее энтузиазма не разделил, только нахмурился.

— Оставить одного, чтобы защитить мир от остальных… — задумчиво произнес он, коснувшись пальцами страницы. — Кто согласится остаться здесь? Кто настолько безумен, что пожертвует собой ради других?

И это несколько поубавило энтузиазма у девушки. Вернее, вовсе спустило ее с небес на землю, заставив нахмуриться. Даже рука, поддерживающая книгу, чуть дрогнула. Кто согласится на такое безумие, кто захочет оставаться в этом ужасном мире, где у них нет ничего? Володя? Она? Или…

Эта мысль заставила девушку даже резко качнуть головой и закусить губу. Нет, пусть у Таира и было здесь все, но говорить за него не мог никто. Хотя может…

— Может Таир? У него ведь здесь есть близкие… — тихо произнесла она и вновь сжала губы, подняв взгляд к лицу перфектума.

Такому же строгому и даже суровому, как лица святых в соборе Парижской Богоматери, где она побывала несколько лет назад.

— Так говорить эгоистично и плохо, но я ужасно хочу домой. В этом мире мне нет ни места, ни будущего, а я… Я так хочу жить. Просто жить, — неожиданно даже себя тихо и откровенно произнесла она.

Нет, будь все они трое только что пришедшими, без каких-то связей, она даже мысли бы такой не допустила. Ведь есть там Володя. Такой же, как они, чужой в этом мире. А Таир… Ведь есть у него здесь связи, статус, будущее. И все равно эта мысль заставляла девушку мучиться. Имела ли она право это говорить и это предлагать?

Тихо рассмеявшись, перфектум покачал головой.

— Какое ты, по сути, еще дитя, милая бабочка, — усмехнулся он, опустившись на скамейку. — Ждать благородства убийцы — поразительная наивность.

— Убийцы? — удивилась Инга, взглянув на мужчину.

Было что-то в том, как он это произнес особенное. Что-то подсказывающее, что это не просто слова острой неприязни. Что-то более глубокое и основательное, вынудившее девушка даже невольно передернуть плечами и тотчас поморщиться. Раны на спине уже не так тревожили, но все же доставляли определенные неприятные ощущения.

— Ооо, — снова тихо рассмеялся мужчина, но на этот раз, как-то теплее. — Не жди, что я буду тебе что-то рассказывать, я, может и безумен, но далеко не глуп.

Подняв взгляд к блондинке, Аделар едва заметно прищурился и тихо хмыкнул.

— Цыганку и Таира ты больше не увидишь, — решил он, поднимаясь на ноги. — Если удастся найти твоего резвого товарища-бунтовщика, он будет с тобой ровно до того момента, как ты соберешь все необходимое для ритуала. Если что-то понадобиться, — перфектум махнул рукой и стражник, повсюду незримо следующий за Ингой, вышел из-за дерева. — Скажешь страже, они передадут мне. И, пожалуйста, не делай глупостей.

— Вы не безумны и не глупы… Вы очень умны. Иногда даже слишком, — вздохнула она и все же слабо улыбнулась.

В другом мире она бы даже сказала, что он нравится ей. Удивительно, но человек, едва не убивший ее, действительно внушал какую-то странную смесь страха, восхищения и уважения.

«Стокгольмский синдром?» — иронично подумала она.

— Единственная глупость, которую я хочу сделать — это вернуться домой. Вернуться, выпить чашку горячего глинтвейна и съесть шоколадку. Большую сладкую шоколадку, — вздохнула она и все же придала к груди книжку.

Та была достаточно ветхой и грозила рассыпаться, поэтому девушка предпочитала носить ее так.

— Вернешься, — пообещал перфектум, коротко кивнув девушке на прощание, но затем передумал. — Я видел твои рисунки… Строение скелета человека, птицы. Ты достаточно умна, возможно, тебе будет интересно взглянуть на одну вещицу.

Вдруг предложил он.

— Какую? — тотчас заинтересовалась Инга.

Здесь перфектум не ошибся. Пытливый ум девушки цеплялся за любую возможность узнать что-то новое. Даже в таком месте, где ее многое пугало, возможность узнать что-то интересное заставляла мигом забыть обо всем на свете.

— Идем, — усмехнулся мужчина. — Уверен, тебе понравится.

Даже не задумываясь, девушка направилась за ним, все так же поддерживая книгу. Впрочем, чуть позже пришлось поддерживать и подол платья. Перфектум направился к подвалу и сперва девушка даже невольно напряглась, но уже скоро разом забыла обо всем.

— Что это?

В холодном подвальном помещении, где от стылого воздуха по коже пробегали мурашки, едва ли нашлось бы что-то достойное восхищения юной девушки. Но конкретно эта юная девушка была биологом по призванию и состоянию души и вид огромного скелета привел ее в восторг.

Едва не выронив книгу, девушка вообще подобрала подол платья, подняв почти до колена, чтобы ничего не мешало обойти скелет.

— Похоже на тигра… Череп массивный, челюсть явно предназначается для максимально точного и мощного укуса. Передние конечности длиннее. Не бегун, расчет скорее на прыжок, сбивающий жертву. Клыки… Ого, здесь сантиметров десять! Опасный котик, — в совершенном восторге пробормотала девушка.

В институте у них были только мелкие скелеты крыс и кошек, а в музеях так близко подойти к экспонатам не было возможности.

— Откуда он у вас? — поинтересовалась девушка, пересчитывая ребра скелета.

— О, это результат экспериментов одного ученого, — безмятежно пожал плечами Аделар, прислонившись спиной к стене. — Просто хочу, чтобы ты знала, что в случае чего, у тебя есть возможность познакомиться с его более живыми сородичами. Сначала я хотел их уничтожить, но они оказались, хм, весьма полезны.

Остановившись на черепе, девушка заинтересованно коснулась следа раскола. Скорее всего именно этот удар и стад смертельным. Слова мужчины вынудили девушку только вздохнуть и взглянуть на него, впрочем, из-за глаз с чуть опущенными вниз внешними уголками, спокойный взгляд казался печальным.

— В нашем мире я бы сказала, что вы — просто мастер пикапа, — вздохнула она.

К счастью этого определения в Лавуаре знать не могли, в противном случае она бы не рискнула такое говорить.

— Ни в коем случае, — ухмыльнулся Аделар, оттолкнувшись от стены. — Поверь мне, бабочка, если бы ты была в моем вкусе, мои методы соблазнение были бы куда более изысканными.

Откуда перфектум узнал это определение, сам он благополучно умолчал и, судя по хитрой ухмылке, открывать эту тайну не собирался совсем.

Если бы можно было провалиться под пол — Инга с удовольствием бы это сделала. Бледные щеки мгновенно полыхнули ярким румянцем, заметным даже в скудном освещении подвала. Более глупо она не ощущала себя уже давно и на миг просто онемела. Нужно ведь было так опростоволоситься. Ведь знала, что перфектум совсем не прост и знает куда больше чем говорит. Больше всего хотелось быстро прошмыгнуть мимо него и скрыться в комнате, но Игра прекрасно понимала, что сама обратной дороги не найдет, так что…

— Извините, — вконец спущенная она закусила губу, глядя себе под ноги.

Вот нужно ведь было так попасть!

— Извиняю, — благосклонно кивнул перфектум, отступив в сторону, позволяя девушке пройти.

И девушка не стала пренебрегать возможностью, быстро прошмыгнув мимо него. Чуть запоздало спохватившись, Ингаотпустила подол платья, понимая, что увлеклась изучением скелета и едва не устроила перфектуму еще и внеплановую обнаженку.

«Господи, как стыдно…» — чувствуя, как пылают щеки, подумала она.

Глава 10. Предатель!.

Находиться в заточении было невыносимо, особенно теперь, когда по приказу перфектума ее заперли в комнате и не выпускали даже в сад.

У входа в комнату постоянно дежурили стражники, а выпрыгнуть из окна не позволяла большая высота.

Чисто теоретически, можно было связать простыни и шторы, но Рада боялась, что самодельная веревка разорвется и она рухнет вниз, прямо на мощеную дорожку.

В прочем, боялась не долго. Уже на третий день заточения, девушка начала подготовку к побегу и вот сегодня все необходимое было собрано, имелось даже импровизированное оружие в виде канделябра, а простыни и шторы превратились в подобие веревки.

Закрепив за перила балкона спасательный трос, Рада несколько раз все перепроверила и стала спускаться.

Этаж, второй. С горем пополам девушке удалось добраться до окон первого этажа. Сердце замирало каждый раз, когда веревка издавала жалобный треск, а когда ветром ее начинало сносить в сторону девушка и вовсе холодела от ужаса.

И вот, когда земля была так близко, веревка издала последний натужный «треськ» и цыганка с воплем рухнула вниз, но приземление сгладило что-то мягкое.

Попытавшись встать, Рада заорала, когда поняла, что это «что-то'» только что пошевелилось. Но этого сделать ей не дали, зажав рот и быстро утянув в кусты.

— Сиди тихо! — прошипел ей в ухо Володя, прижимая девушку к земле.

И сделал это очень вовремя, ведь как раз в это мгновение раздался звук грузных шагов приближающихся стражников. Стандартный вечерний обход не слишком ретивых блюстителей порядка.

— А цыганочки этой что-то давно видно не было. Говорят, что закрыл ее наш перфектум, — вдруг подал голос один из стражников, поглаживая реденькую рыжую бороду.

— Да была бы у меня дома такая девка, я бы ее тоже закрыл, — хохотнул его напарник, красочно очертив пару округлостей в районе груди, демонстрируя, какая «такая». — Хотя вот говорят, что к нему вторая бегает, беленькая, так что наш перфектум мужик еще хоть куда. Не зря же столько слухов было, как он то графиню Бонджи, то баронессу Танати окрутил.

— Ага, хоть куда. Был бы я перфектумом, у меня то же были бы и беленькие, и черненькие, и какие хочешь. Как получишь перфектуру, так пальцем помани — набегут. Так-то самый обыкновенный мужик он, — буркнул рыжий, сплюнув на мостовую. — Меня больше другое волнует, давно от Таира ни черта не было. Носится, как бешеный по городу, совсем об уговоре забыл. Ни денег от него, ни новых висельников. Нужно было бы его прижать. А то ведь мы можем и кого-то поймать не того.

— Вот да. Тоже теперь бегает к перфектуму, — погрустнел почитатель амурных побед начальства.

— Если бы кто-то из вас получил перфектуру, — раздался позади стражников холодный голос перфектума. — То уже давно разорил бы ее.

Веселье стражников мгновенно слетело с них. Взрослые сильные мужчины мигом присмирели, медленно обернувшись к говорившему.

— Это… Это совсем не то, что вы подумали, — поспешно начал было ярый желатель перфектуры.

— Да… Мы же ничего такого, так просто… это, — неуверенно пробормотал второй, постаравшись слиться со стеной здания.

— Вот именно поэтому ни одному из вас не стать перфектумом. — хмыкнул Аделар. — Взять их!

Приказал он четверке стражей, которые следовали за ним.

— Расскажут в камере, чем еще им помогал Таир, а они — ему. И сдадут всех своих подельников. Если, конечно, хотят жить.

— Нет, ваше преосвященство, умоляю, нет! — воскликнул рыжебородый, но его уже схватили под руки, хватая так же легко, как и его напарника.

Они просто не успели ничего сказать или сделать. В отличие от них, гвардейцы перфектума четко выполняли приказы своего господина, не смея даже подумать перечить. Буквально в несколько секунд горе-вояк просто уволокли прочь.

Тяжело вздохнув, Аделар лишь покачал головой.

— Удивительно, — ни к кому не обращаясь, произнес он и направился дальше.

Только на миг переглянувшись между собой, Рада с Володей так и смотрели ему в след, даже не дыша и вылезли из кустов, только спустя какое-то время после ухода перфектума.

— Надо уходить, — поторопил замершую цыганку Володя. — Предупредим твоих о том, что Таир — крыса, а потом вытащим Ингу.

Медленно кивнув, Рада позволила парню себя увести. Таир, ее Таир. Тот, кто воспитал ее, тот, кто был ей дорог оказался предателем.

И, если бы она была одна, Рада так и осталась бы стоять на месте, огорошенная этой новостью, но у нее был Вова, который все дальше и дальше уводил цыганку, и остановился, только когда они были в относительной безопасности.

— Слушай, — заметив потерянное состояние девушки, парень просто схватил ее за плечи и хорошенько тряхнул цыганку. — Сейчас не время впадать в прострацию, у вашего царя Инга, Таир — крыса. И мы должны залезть на броневик и решить эти две проблемы радикально, но с минимальными потерями. Поняла?

Отрицательно качнув головой, Рада потом, все же, кивнула. Володя был прав. Пусть часть про броневик цыганка и не поняла, но проблемы нужно было решать.

— Вот и молодец, а сейчас — идем, надо дойти до вашего Двора чудес раньше, чем Таир поймет, что его спалили.

Впрочем, далеко уйти им не удалось. Буквально через несколько мгновений дорогу им заступила огромная черная тень, но не успели они даже испугаться, как тень резко подалась вперед, подхватывая девушку на руки, давая возможность узнать громадину Луи.

— Рада!..

— Луи! — радостно воскликнула цыганка, вешаясь на шею здоровяку.

— Как же долго вас пришлось искать, — раздался облегченный голос Таира.

Вернее, даже преувеличенно облегченный. Казалось, будто он пытался что-то скрыть, но что бы это могло быть?

Подслушанный разговор?

— Инга нашла способ вернуться в родной мир, но, чтобы отправиться туда Володе, ему нужно быть рядом.

— Идти в лапы к врагу? Заманчиво, но не очень. — Когда Луи поставил Раду на землю, подал голос Володя, дернув девушку к себе.

Вместе с этим, в кармане наготове юноша держал пистолет, раздобытый не очень честным, зато эффективным путем, то есть банально свиснутый у пьяного мужика, который на счастье Вовы решил поваляться у стен кабака.

Губы Таира едва заметно дрогнули, в глазах на мгновение полыхнул яркий яростный огонек, но мужчина смог взять себя в руки.

— Хочешь остаться здесь — прошу. Насколько я понял, после проведения этого ритуала, никто уже не сможет никуда вернуться. Все, кто есть здесь из иномирян, навсегда здесь и останутся.

Заинтересованно взглянув на Володю, Луи едва заметно улыбнулся.

— Брось, это все правда. Твоя подруга сама просила тебя отыскать. Ей веришь? — в отличие от Таира, чуть напряженно, темнокожий здоровяк держался спокойно.

Едва заметно нахмурившись, Володя только кивнул.

Рада же, взглянув на Таира поджала губы. Что-то подсказывало, что он слышал их разговор.

Поскольку особенно тонкой натурой Луи никогда ни был, напряжения, разлившегося в воздухе, он не заметил и, взъерошив волосы маленькой цыганки, обратился к Володе.

— Чем ты там в своем мире заниматься будешь?

Этот бойкий резвый парнишка понравился здоровяку. И пусть внешне темнокожий бродяга был грозным, в душе он был просты и честным малым. Чего не сказать о Таире. Острый ум и проницательность слишком уж часто смешивались с сомнениями и соблазнами.

— Давайте вперед, ритуал пройдет на рассвете, — чуть резко скомандовал он и быстро опередил всех, чтобы пойти первым, указывая дорогу. Кратчайший путь за город, где под руководством Инги уже начали выкладывать нужный рисунок.

Проулками дорога заняла не так уж много времени, но Таиру вдруг захотелось, чтобы она растянулась в вечность.

Безумно хотелось остановиться, встряхнуть цыганку, заглянуть в ее глаза. Заговорить, оправдаться, во что бы то ни стало оправдаться и стереть с ее лица это разочарование, это напряженное недоверие. Сделать все, чтобы она посмотрела на него, как раньше… А хотя нет, нет, как раньше она не могла уже смотреть и эта мысль заставляла Таира мученически сжимать ладони в кулаки.

После его признания, даже забыв о том, что заставило ее назвать его предателем, цыганка должна была посмотреть на него как на мужчину. Как на любимого мужчину, черт подери, только так!

Эта мысль жгла, выворачивала душу и даже пугала. На какую-то секунда Таиру даже показалось, что он просто сходит с ума, но за очередным поворотом дома показался небольшой холм у реки с пятеркой стражников, высокой темной фигурой, возле которой стояла другая. Невысокая и хрупкая женская фигурка в синем платье с книгой в руках.

— Пришли… — чуть хрипло произнес он.

И, пока Володя с Луи пошли вперед, Рада задержалась, чтобы одернуть Таира.

— Можешь объяснить, что происходит? — уперев руки в бока, строго поинтересовалась она, взглянув на мужчину.

Приподняв бровь, мужчина взглянул на нее, остановившись.

«Сейчас!»

Настойчивая мысль-молния.

Сейчас решится все.

— Я не знаю о чем вы, но все, что бы я ни делал, я делал ради Приюта, ради моих людей, ради… Ради тебя, — последнее он добавил, чуть подавшись к девушке, глядя на нее. — Рада, ты ведь верила мне, не смей сомневаться. Я не сделал ничего предосудительного, я никого не предал.

— Ты сотрудничал с… С перфектумом! — ткнула ему пальцем в грудь цыганка. — Отдавал ему своих! Ради… Ради чего?

— Я не сотрудничал с ним! Я завел несколько знакомств среди стражников, да, но только для того, чтобы спасти Приют! Он каждый раз уводили облавы в сторону, путали следы, а те, кого я отдал… — осекшись, мужчина на миг сжал губы и вдруг резко подался к цыганке, схватив ее за плечи. — Рада, это было необходимо. Те, кого я отдал, угрожали безопасности Приюта. Да, я этого не говорил тебе, ведь боялся, что ты не поймешь. Каждое мгновение моей жизни я только заботился о вас, о тебе. Ты должна меня понять, должна!

— Таир, — вздохнула Рада, покачав головой. — Ты оправил на плаху людей, ни в чем не повинных людей. И не ради нас, а ради себя.

Нахмурившись, мужчина застыл, глядя в ее глаза. Такие родные глаза, в которых сейчас был только холод.

— Рада… — начал было он, но вдруг на плечо мужчины легла тяжелая рука.

— Это все правда? Ты всех их продал? Косой Боб, Энрих, кроха Лотта?..

От звука этого голоса Таир просто остолбенел, но взгляда от лица Рады так и не отвел. Некоторое время он молчал, прежде чем с трудом выговорить одно слово.

— Да.

Ради блага, ради из покоя, неужели так сложно было это понять!

Это чувство беспомощности начинало раздражать, доводить до бешенства. Он убивал свою жизнь в этом проклятом мире и получал в ответ только это! Укоризненный взгляд от любимой женщины!

Тяжело вздохнув, Луи убрал руку с плеча того, кого назвал другом.

— Инга зовет, — коротко произнес он.

Позже можно будет сказать все, Таиру уже никуда не деться и… Позже.

И от этого страшного «да» сердце в груди Рады пропустило удар. Всю свою жизнь она жила с чудовищем и даже позволила себе думать, сто чувства Таира к ней взаимны. Но теперь…

Бросив на мужчину взгляд, полный боли, девушка просто отошла в сторону.

— Даже перфектума можно понять, но тебя…

После этих слов на Таира цыганка больше не смотрела. Слишком больно, слишком неправильно.

Действительно, можно было понять Аделара, который уничтожал «сброд», угрозу для благонравных горожан, заботился о порядке в своем городе и его пределах. И нельзя было понять того, кто отправил на плаху братьев по несчастью, друзей…

Каждое слово девушки — звук лопающейся струны. От этого звука опустились руки и земля ушла из под ног. Особенно остро ощутился пронизывающий ветер. Чужой ветер, чужого мира.

Нахмурившись, мужчина сжал губы и вдруг вскинул голову, оглянувшись на девушку в синем платье. Она оглянулась на перфектума и что-то сказала ему, слегка улыбнувшись и это окончательно взбесило его.

Как хорошо поладила и на нее вот так с презрением не смотрят! Ну раз ей здесь так понравилось…

Губ мужчины на миг коснулась злая усмешка, но он мигом ее стер, шагнув вперед, к этой самой девушке.

Инга же едва не начинала приплясывать от радости. Домой! Чуть подумав, она даже обернулась к перфектуму, невольно улыбнувшись.

— Вот вас я никогда не забуду. А может даже когда-то скучать начну за вашим горячим гостеприимством и увлекательными экскурсиями.

Настроение было слишком хорошим, чтобы удержаться.

Скривившись, Аделар только недовольно фыркнул.

— Комедиантка, — хмыкнул он, сложив руки на груди.

Хотелось, чтобы ритуал поскорее закончился и тогда, когда мир будет закрыт от вторжения, можно будет окончательно разобраться с Таиром и заняться поиском других пришедших.

Девушка только ярче улыбнулась и направилась к кругу выложенному камнями, но на миг задержалась, чтобы просто обнять Раду.

— Спасибо тебе за все… Если бы ты тогда не спутала двери, боюсь нам бы всем пришлось туго.

Будь у них чуть больше времени, наверняка бы удалось стать хорошими подругами. Инге нравилась Рада, ее бесхитростный и честный характер. Да и Луи, пусть и казался суровым великаном, запомнился, но медлить было нельзя. Напоследок улыбнувшись, девушка все же отступила.

— Володя, отойди вот к тому красному камню. Таир сюда, а я… Я вот сюда.

Осмотревшись, девушка переступила каменный круг, занимая нужное место, теперь нужно было только дождаться нужного момента. Рассвета, который активирует проход, открывая его в последний раз, чтобы потом запечатать.

Нервно передернув плечами, Рада только коротко кивнула. На душе было неспокойно.

Не разделял Ингиной радости и Володя. Покосившись на Таира, парень, все же, занял свое место в кругу.

Инга же, оказавшись в кругу, посерьезнела, подняв взгляд к линии горизонта, которая вот-вот должна была полыхнуть алым багрянцем рассвета. Она была сосредоточена и абсолютно уверена в результате. Девушка просчитала все, изучила работу неизвестного ученого от корки до корки. Все должно было получиться, но все же она не учла двух деталей. Человеческой подлости и еще одного момента, о котором ей судилось узнать немногим позже.

Первый же солнечный луч отразился золотым сиянием, змеей обогнувшим каменный круг.

Свет был до того ярким, что слепил глаза, вынуждая зажмуриться и только одного места он не касался. Места, где стоял Таир.

Напряженный и собранный, он на мгновение обернулся, поймав взглядом цыганку. Раду. Его веселую змейку, которую он так и не смог назвать своей по праву.

С неожиданной ясностью мужчина понял, что это конец. Она его не простит, а Луи не даст предательству предводителя так просто сойти ему с рук.

В этом мире ему не дадут жить спокойно, а значит…

Совсем рядом раздался голос Инги.

— Володя, пора!

Свет закружился в спираль открывшегося прохода, куда первым нырнул парень. Следом за ним уже шагнула было Инга, но вдруг ощутила, что ее резко дернули за плечо, отталкивая в сторону. Назад, к темному месту замка этого мира.

А в следующую секунду яркая вспышка осветила утренний полумрак прежде чем исчезнуть, растаять, будто ее не было.

От камней круга вверх медленно потянулся дымок. Горячие даже на вид, они медленно остывали, окружая двух человек, оставшихся в круге. Девушку на земле и бледного мужчину, судорожно сдавшего руки.

Не получилось.

Ничего не получилось, он остался здесь, в этом проклятом мире!

— А я говорил, ждать от убийцы благородства — глупость! — раздался над всем этим голос перфектума и тут же застучали подошвы о мостовую. Их окружали, окружали стражники перфектума.

— Все же, ты крыса, Таир. — Ухмыльнулся Аделар, взбираясь на коня, которого ему привел один из стражей. — Предать своих людей, чтобы сохранить власть, нарушить слово, чтобы сохранить свою шкуру. Браво!

Обернувшись на звук, Таир только зло усмехнулся и вдруг передернул плечами, будто сбрасывая что-то с себя. Слишком тесную, слишком светлую кожу, будто змея.

— У меня был прекрасный учитель! — неожиданно зло и почти весело бросил он и неожиданно потянулся куда-то под плащ, чтобы в следующий момент выхватить пистолет.

Всего один выстрел должен был покончить с проклятым перфектумом, но неожиданно вмешалась судьба. Судьба, взмахнувшая обожженными крыльями едва живого от ужаса мотылька.

— Не смей! — крикнула Инга, хватая камень.

Еще горячий, он сразу же обжег пальцы, но девушка не заметила боли бросая его в предателя.

Удар был слабый, от этого хватило, чтобы сбить прицел и пуля, метившая в голову Аделара ушла в сторону.

Конь под перфектумом дико заржал и стал на дыбы. Каким-то шестым чувством поняв, что что-то не так, Аделар выпустил поводья и высвободил ноги из стремени, чтобы в следующую секунду упасть на землю, ровно до того, как конь сам рухнул назад, громко захрипев.

Рада, же коротко кивнула Луи и, схватив Ингу за руку, припустилась за здоровяком.

Яростно оскалившись, будто настоящая крыса, Таир бросил на блондинку яростный взгляд.

Будь у него больше пуль — пристрелил бы и ее. Сейчас он был готов сделать это без колебания, но, как и каждая крыса в минуту опасности больше всего озадачился спасением своего хвоста.

Резко развернувшись к стражникам, мужчина сорвался с места, на ходу делая три выстрела. Ему нужна была только одна брешь в ряду стражников и он ее себе сделал.

Одни из них рухнул без звука, второй с криком зажал руками простреленный живот. Его то Таир и перемахнул, ныряя в проулок.

Следом за ним мгновенно бросились стражи и в этой кутерьме Луи неожиданно дернул Раду за руку.

— Нужно уходить.

Началась настоящая суета, стражники разделились: часть из них бросилась за Таиром, а часть — за беглянками и Луи.

И только одна фигура в этой суете оставалась спокойна.

Женщина, до этого скрывавшаяся, вышла к поднимающемуся с земли Аделару и коротко поклонилась ему.

— Ваше преосвященство, прикажете начать охоту? — мурлыкающим тоном поинтересовалась она.

— Начинай, — хрипло бросил перфектум и, слегка пошатываясь, подошел к умирающей лошади. — Теперь Таир — твоя забота. Живой или мертвый. Второе — лучше.

Глава 11. Эллиа

Вот только Таир не собирался даваться ни живым, ни мертвым. Легко отвязавшись от преследования, Бродяга бросился к Приюту. В воспаленном сознании горела одна единственная мысль: успеть.

Успеть до того, как туда же придет Луи с Радой, до того, как эти двое перечеркнут все его старания, всю его жизнь.

От этой мысли мужчина скрежетал зубами, исходя яркостью, которая предала сил и на центральную площадь Приюта он ворвался как метеор. С одним единственным страшным и грозным словом:

— Предательство!

Это слово пронеслось над головами бродяг, взметнулось испуганным шепотом людей.

Все, кто мог сразу же бросились к предводителю, но подойти к нему не рискнули. Запыхавшийся, с безумным взглядом и судорожно сжатыми руками он выглядел страшно.

— Предательство… — снова, уже тише и четче произнес он, глядя куда-то вниз.

На миг застыв, не слыша своих людей, Таир вдруг вскинул голову.

— Предательство подлое, низкое и грязное и признаваться мне в этом больно, ведь предала нас моя названная сестра!

И от той боли, что прозвучала в его словах, люди лишь ахнули и только некоторые зароптали, не спеша верить, но Таир с настойчивостью и убедительностью безумца проложил

— Она не была пленницей перфектума, она стала его верной собакой и пока мы пытались ее спасти, она давно переметнулась к нему. Переметнулась и смогла запутать даже Луи, коварная змея!

Мрачный полыхающий взгляд обвел людей. Тех, чьим внимание Таир завладел и отпускать его не собирался. С мрачным садистским удовольствием он говорил. Говорил четко и убедительно, извращая правду, заставляя их верить в свои слова. И столько жара, столько убедительного горя было в его словах, что бродяги зашумели, взволновались, возмущенные. Возмущенные несуществующим подлым предательством самого чистого человека в мире.

И, пока он говорил, упиваясь своей местью, двое часовых приюта пали от стрел воинов перфектума, так и не успев оповестить товарищей о том, что начался штурм их обители. Но долго везти нападавшим не могло. Беспечными обитатели Приюта никогда не были и уже скоро громкий крик одного из бродяг всколыхнул остальных.

— Атакуют!

Разношерстая толпа, собравшаяся круг Таира, мигом взметнулась, заволновалась, а вот сам он только зло усмехнулся.

— Врешь не возьмешь!.. Не ввязываемся в драку, бежать!.. Это паршивое кодло еще получит свою порцию железа под ребра! — громко рявкнул он.

Не смотря на жар сознания, дураком Таир не стал. Он прекрасно понимал, что его люди не воины. Даже если сейчас бросить их в бой — они только и смогут, что умереть, а этого ему было не нужно. В Лавуаре масса темных подворотней, где можно устроить засаду. Там этих достойных сверкающих рыцарей ждет другая битва. Битва дворовая, в которой крысам равных нет.

Впрочем, и здесь сверкающие рыцари повели себя чертовски умно, как и всегда, когда вел их сам перфектум. Только увидев его темную фигуру, многие бродяги столбенели и смерть от острых клинков стражи настигала их на месте, но таких было немного. Большинство оправдывали свое звание и с ловкостью крыс или тараканов скрывались в бесчисленных переходах нижней части Лавуара.

Ожесточенная резня, задержавшая стражников у двух входов в Приют дала шанс большей части бродяг исчезнуть, раствориться в темноте, но так или иначе, а уже через полчаса Приют, единственное место, куда никогда не ступала нога перфектума Кастимонии, пал. Смятые палатки грустно раскорячились, некоторые тлели, задев углом костер, за некоторыми еще пытались укрыться бродяги, но безжалостный меч стражей находил их всюду.

Резня в Приюте стала последним щелчком, переубедившим последних колеблющихся. Таир был прав, их действительно предали! Да и зачем их храброму, честному и мудрому предводителю врать?!

Рассыпавшиеся по городу, бродяги снова собирались в кучки, перешептывались, поминая прошлое, проклиная перфектума и… Раду.

Ее имя, имя маленькой цыганки, всегда веселившей своих друзей танцами и песнями, вдруг начало произноситься с ненавистью и лютой злобой. Злобой бессильной, пока вдруг один из попрошаек, так ловко отрастивший себе ампутированные ноги для побега от людей перфектума, вскинулся.

— Смотрите, это она! — вдруг воскликнул он.

Не широкий, но длинный проулок был известен многим бродягам и вот некоторые собрались здесь к несчастью для Рады, которая решила срезать дорогу к Приюту именно здесь.

— Точно она! Предательница и эта белая, ведьма! — неожиданно зорко определил приближающихся «слепой».

Удивленно подняв голову, не понимая, что происходит, Инга едва успела увернуться от камня, брошенного в нее.

Она успела, а вот Рада — нет. Прицельный удар рассек бровь и цыганка пошатнулась. Не рухнула только благодаря все той же Инге, спешно поддержавшей ее.

— Вы что сдурели!? — взревел Луи, попытавшись прикрыть девушек.

— Ага, он заодно с ними, бей их! — взмахнул костылями «инвалид».

Нахмурившись, Луи сжал кулаки, лишь на миг обернувшись к Инге.

— Уведи Раду!

Опыт боев у темнокожего был большим, а вот арсенал оружия — увы не очень. Слишком привык полагаться на силу и вот, кажется, подвела его эта уверенность. У инвалида из костыля уже показалась острая заточка, да и остальные нашли чем можно исполосовать старого друга.

Замерла Инга только на миг. Ей отчаянно не хотелось верить, что все это безумие происходит с ней и помощи ей ждать неоткуда. Более того — помогать должна она.

До боли закусив губу, девушка спешно забросила руку цыганки себе на плечо, успев сделать несколько шагов, прежде чем откуда-то сбоку в ее предплечье врезался камень. От боли на миг потемнело в глазах и снова вспыхнуло, когда такой же снаряд попал в ногу и только чудом девушка смогла устоять, удержаться в сознании, хотя право же она не помнила, как. Помнила только, как мимо нее метнулся Луи, очистив им дорогу, помнила, как позади остался шум драки, а дальше только темнота и шаги. Бесконечные шаги вперед и упрямая поддержка руки на плече, горящем болью.

Идти, просто идти вперед.

Облава на Приют не принесла должного успокоения душе перфектума. Таир ушел, а вместе с ним и добрая половина висельников.

Взъерошенный, весь в чужой крови, мужчина твердым шагом вошел в свои покои и только здесь позволил себе потерять самообладание и покачнуться.

Ушибленные ребра нестерпимо болели, но ран на Аделаре не было. Солдаты считали его чернокнижником, которому не страшны ни булат, ни сталь. И не стоило его воинам знать о том, что неуязвимому перфектуму страшна мостовая, так же, как и обычному человеку, который упал с лошади.

Не было сил даже раздеваться. Лишь скинув сапоги, мужчина забрался на кровать и уснул, даже не раздеваясь.

Сон пришел сразу же. Мутный, тягучий, вязкий, он обволакивал и мешал дышать, раскаленным воздухом терзая легкие.

И среди этого марева нельзя было разобрать ничего, только стоны раненных и предсмертные хрипы. Воздух словно пропитался смертью, повсюду было ее зловоние, казалось, он сам пропитался им до глубины души.

Душно. Жарко.

И вдруг, едва различимый шорох на грани сознания, словно ангел взмахнул крылом и рассеял кровавое марево.

Распахнув глаза, Аделар еще некоторое время лежал, глядя в потолок, пока не понял, что странные шорохи ему не приснились.

В кабинете за стеной кто-то был. Нашарив под подушкой верный кинжал, мужчина поднялся с кровати и осторожно прокрался к двери, ведущей в кабинет.

В кабинете действительно кто-то был. И кто-то явно хорошо умел делать то, что делал сейчас: методично обшаривать каждый уголок комнаты, что-то разыскивая.

На какое-то мгновение гибкая фигура чуть отступила от стола, попав под свет луны, льющий из окна. Красивые губы женщины изогнулись в недовольной гримасе. Ей казалось, что она проверила уже все, но того, что искала так и не отыскала.

— Где же ты его прячешь… — едва слышно прошептала она, раздраженно осмотревшись.

— Под столом взгляните, — открыв дверь, произнес Аделар, искривив губы в подобии улыбки. — А может быть, в моей кровати посмотрите? Там вы точно еще не искали.

Женщина мгновенно встрепенулась, и отступила было к окну, но так и не перемахнула подоконник. Нет, она застыла, изумленно глядя на него.

— Эллиа? — пораженно и недоверчиво воскликнула она, чуть щуря глаза.

Нет, не могло быть. Не мог этот опасный мужчина, этот дикий зверь, перед которым дрожала вся Кастимония, быть Эллиа. Нежным трепетным Эллиа, которого она помнила.

Шагнув чуть ближе, мужчина едва заметно прищурился.

— Ты? — изумленно выдохнул он, наконец узнав ночную гостью. Впрочем, быстро взял себя в руки и ни один мускул не дрогнул на красивом лице. — Третий этаж. — спокойно улыбнулся он, сложил руки на груди. — Если у тебя нет ковра-самолета, то приятного падения.

Прищурившись, женщина взглянула на него, достаточно быстро взяв себя в руки и вскинула голову, хотя сознание взрывала тысяча разных вопросов. Главным был один: как?!

Как ее мягкий, нежный и бестолковый муж, который только и мог, что таскаться хвостом за ее подолом, смог стать перфектумом!

— Какая… Приятная неожиданность, — медленно протянула она, неспешно шагнув к нему.

— Избавь меня от пустых слов, — фыркнул мужчина, едва заметно покосившись на арбалет, висящий на стене, прикидывая, успеет ли схватить его или нет. — Зачем пожаловала? Не верю, что ты воскресла из любви ко мне, искренней и чистой.

И кто бы мог подумать, что этот спокойный, насмешливый мужчина когда-то давно, казалось, в прошлой жизни, готов был душу отдать за ту, что сейчас стояла напротив него. За любовь, за его погибшую любовь, так внезапно воскресшую. Но даже это, казалось, не тронуло сердце перфнктума.

Эта неожиданно резкая отповедь буквально оглушила женщину. Изумленно взглянув на него, женщина чуть прищурилась, заметив его взгляд, брошенный на оружие.

Вот как…

— Эллиа… Я должна была уйти. Уйти, чтобы обезопасить тебя, любимый, — четкий и сухой, голос женщины вдруг потеплел, словно время повернуло вспять и она снова была той любящей женой, что встречает дорогого мужа.

Встретив его здесь, женщина действительно на миг потерялась, но заставила себя взять в руки. Может и изменился немного, но ведь это все еще ее Эллиа, едва ли он поменялся так сильно…

— Правда? — голос перфектума потеплел. Мужчина медленно шагнул к женщине. Шаг, еще шаг и вот он совсем рядом с ней, как когда-то. Так близко, что слышал биение ее сердца.

Рывок, и она оказалась прижата к стене, а у горла замер кинжал, сжимаемый не дрогнувшей рукой.

— Как жаль, что я тебе не верю.

И вновь на какую-то долю секунды женщина растерялась. Она все еще не могла поверить, что этот мужчина ее бывший муж, что он может быть опасным соперником. Ведь не мог!..

Или все же мог?

Эта мысль заставила глаза женщины злобно сверкнуть, а губы изогнуться в преувеличенно милой улыбке.

— Эллиа… — тихо, с придыханием прошептала она, чуть отклоняя голову назад, чтобы уменьшить давление клинка на шею, а в следующее мгновение в комнате прогромыхал выстрел. Женщина даже не целилась. Успев выхватить пистолет, она пальнула наугад и резко рванула в сторону, к окну.

Прочь отсюда!

Вскрикнув от боли, мужчина рухнул на пол, но отпускать женщину просто так не собирался. Ослепленный болью, он все же успел схватить ее за сумку, болтавшуюся на плече.

И схватил очень крепко. Рванув ее раз, женщина лишь с досадой отпустила ремешок. К черту, там не было ничего важного.

И только метнувшись к окну, цепляясь за веревку, по которой спустилась к этому этажу, женщина запоздало подумала, что стоило бы добить перфектума, но было уже поздно. Слишком неустойчивое положение позволяло ей только бежать и она, соскользнув этажом ниже, просто выбила стекло и понеслась прочь, исчезая с глаз стражи так, будто была призраком.

— С-су-ука! — отбросив в сторону сумку, Аделар кое-как поднялся на ноги, зажимая простреленный бок. — Дрянь!

Пошатываясь, зажимая раненный бок, Аделар пошел к двери, но из покоев выйти не успел.

Дверь распахнулась и в комнату ворвался взъерошенный стражник.

— Ваше преосвященство! — Аделар мысленно благодарил богов, что в комнате было темно и солдат не видел кровавого пятна, расплывающегося на боку. — В замке вор! Не поймали.

Задыхаясь отрапортовал солдат, согнувшись в поклоне.

— Ищите, — коротко, сквозь стиснутые зубы бросил мужчина, прилагая все усилия, чтобы не заваливаться на бок. — Свободен.

Дважды повторять не пришлось, стражник немедленно убрался исполнять приказ.

Впрочем, поймать вора так и не удалось, о чем к утру и доложили перфектуму, одновременно сообщая что отыскали цыганку и блондинку. Вернее, они отыскались сами и вторая может сказать что-то важное.

По крайней мере именно так сказала им Инга, вскинув голову.

За день девушка смогла передохнуть всего несколько раз. Первый, когда остановилась, чтобы перевязать голову Рады, на время пришедшей в себя и второй, когда та окончательно потеряла сознание и сил тащить ее дальше у девушки не осталось.

Инга не представляла, куда идти, у нее не было здесь никого, а единственный друг висел на плече мертвым грузом. Поэтому, когда они вдруг вышли к площади перед домом перфектума, Инга уже даже не колебалась. Или поможет, или убьет, ей уже было все равно. Поэтому она позволила себе, осторожно опустив Раду на ступени, говорить резко и уверенно, врать так легко, как дышала. Именно поэтому смогла выстоять под взглядами стражей. Откуда-то нужно было взять материал для перевязки, а подол был грязным. Пришлось вдвое укорачивать платье.

Долго сидеть на ступеньках им не удалось. Вернувшийся стражник проводил их в гостевую комнату.

— Оставьте ее здесь, — обратился к Инге стражник, имея ввиду Раду. — Скоро к ней подойдет лекарь, вызвали из города. А вас желает видеть его высокопреосвященство.

Если девушка и удивилась, виду не подала. Бережно уложив девушку на постель, Инга на миг задержалась возле нее, прежде чем все же развернуться к двери, к стражнику.

Тот сразу же отошел в сторону, пропуская ее вперед.

Уже в коридоре, Инга невольно закусила губу. Насколько она успела его узнать, Аделар не отличался особенной доверчивостью. Так отчего он ее позвал?

Стараясь идти быстрее и хромать как можно менее заметно, девушка уже скоро заглянула в кабинет перфектума.

— Здравствуйте… — протянула она.

В экстренно укороченном платье, залитом кровью Рады выглядела девушка не лучшим образом. Но даже в таком состоянии взгляд голубых глаз оставался ясным.

— Закрой дверь и зайди, — голос перфектума был тихим, словно приглушенным, мужчина сидел на кресле в неестественно-расслабленной позе, прижимая руки к боку.

Лишь чуть приподняв бровь, девушка тотчас закрыла дверь и, не задавая лишних вопросов, приблизилась к перфектуму. Впрочем, в следующую же секунду приглушенно выругалась, заметив вполне отчетливые следы крови, проступившие сквозь ткань одежды.

— Ять… это Таир?

Но ведь она думала, что смогла сбить ему траекторию выстрела, как же так!

— Лучше бы это был он, — мрачно процедил перфектум, кивнув на женскую сумку на столе, рядом с которой лежали игла и моток странных, тонких нитей. — Сможешь зашить?

Приподняв бровь, безошибочно узнавая сумку ее мира, Инга машинально заглянула ее, чтобы тот час хмыкнуть, потянув на себя сверток с красным крестом. Аптечка. Это уже вдохновляло. Чья это сумка можно было поинтересоваться и позже, а пока самым важным открытием стали именно лекарства. Но даже больше сумки ее заинтересовали нити. Таких она не видела еще никогда.

— Могу. Мне нужно вымыть руки, а вы пока снимайте рубашку и займите горизонтальное положение. Не под стол же мне к вам лезть в самом деле.

Оказавшись в родной стихии, она как-то успокоилась. Пусть она не была медиком, но практический опыт в обрабатывании ран был, да и теоретический не помешал.

— Там, — мужчина указал в сторону неприметной двери, ведущей в ванну.

Когда девушка вернулась, перфектума в кресле уже не было, но зато дверь, ведущая в спальную была открыта и из нее сочился слабый свет.

Прежде чем вымыть руки, Инга пожертвовала еще одной полоской с ткани юбки, чтобы подвязать волосы. Только после этого она тщательно вымыла руки и плеснула воды на лицо, смывая кровь Рады. И только закончив, она направилась к перфектуму, заглянув в его покои.

Мужчина сидел на краю кровати и даже без рубашки, как и просила девушка.

И, если под черными мантиями, которые обычно носил Аделар, не было понятно, что за ними скрывается, то сейчас Инга смогла во всей красе оценить сложение перфектума.

А посмотреть было на что. Не смотря на свою худощавость, мужчина был подтянут и широкоплеч. Грудь, спину и плечи покрывали застаревшие шрамы.

Взглянув на девушку, мужчина осторожно лег, понимая, что так Инге удобнее будет шить.

— И никому не слова о том, что здесь было, — сквозь стиснутые зубы выдохнул он, прикрыв глаза.

— Не думаю, что кого-то вдохновит мой рассказ о том, что случилось после нашего с Радой побега и почему я вернулась. Ведь только это здесь и было, — как ни в чем ни бывало, отозвалась девушка, уже склонившись над мужчиной.

Обычно казавшаяся чуть рассеянной, она вдруг разом переменилась. Прежде всего обработав рану, девушка чуть удивленно приподняла бровь.

— Да вы чертов везунчик… — не сдержавшись, пробормотала она.

Пуля прошла почти по касательной, оставляя рваную рану, которую нужно было именно шить.

Не самая приятная вещь, но не смертельная. Быстро обработав края, девушка взялась за иголку с ниткой и с некоторым сомнением взглянула на мужчину и все же потянулась к аптечке. Шить наживую было извращением, особенно когда под рукой обезболивающие препараты как раз для таких случаев.

Мужчина же ничего не ответил, только крепче сжал зубы.

Встреча с женой, с его любимой оказалась… Болезненной. И не только физически.

Прикрыв глаза, Аделар крепче сжал кулаки. Зашивать раны ему было не впервой, но от этого приятнее процедура не становилась.

И девушка воспользовалась моментом, чтобы подготовить и сделать укол обезболивающего, прежде чем начать шить. Четко и уверенно, делая аккуратные стежки, с удивительным для хрупкой молодой девушки, хладнокровием, стягивая края раны. На это время в комнате повисла напряженная тишина, которую прервал только щелчок ножниц, перерезавших нить.

— У нас было множество занятий по анатомии человека, да и мне это было интересно, — убирая остатки нитки, девушка взялась за пластырь, чтобы закрепить повязку. — Но самые интересные знания я получила из факультатива. Там много времени уделяли колотым и огнестрельным ранам. Особенно огнестрельным. Быть может не достаточно для того, чтобы я стала специалистом, но вполне достаточно, чтобы понять по ране, что выстрел был произведен в упор. Чтобы вы подпустили кого-то из пришедших так близко…

Покачав головой, закрепив повязку, девушка подцепила тюбик из аптечки. В другой раз она может и оценила бы телосложение мужчины, все же Инга не была ханжой, отчего бы не насладиться картинкой, но не сейчас. Сейчас ее больше интересовали синяки на этом самом телосложении. Их тоже не мешало бы обработать, хотя бы смазать, чтобы быстрее сошли.

— Да как-то не подумал, что она может быть одной из них, — криво усмехнулся мужчина, приподнимаясь на локтях. — Вообще не думал, что она жива…

Тихо произнес он, и, глядя в пространство перед собой, покачал головой.

На мгновение Инга даже растерялась. Она не думала, что мужчина вовсе ответит ей и его слова стали неожиданностью. Неожиданностью, но вместе с тем и знаком. Гостья серьезно ранила мужчину не только физически.

— Еще немного, я синяки обработаю, быстрее сойдут, — коснувшись его груди, прося не вставать, попросила девушка. — Вы хорошо знали вашу гостью?

Открывая тюбик, уточнила она.

— Когда-то давно я думал, что да, — тихо хмыкнув, Аделар только покачал головой. — Теперь понимаю, что я был просто слепцом.

Влюбленным слепцом, глупо и наивно полагающим, что эта женщина может любить так же искренне, как и он.

Но в слух это мужчина не сказал, лишь болезненно поморщившись, то ли от боли в боку, то ли от душевной боли.

Но Инга все еще была достаточно проницательной особой, она сама все еще была женщиной и могла услышать то, что сказано не было. Смазав кровоподтеки, на боку мужчины, девушка коснулась его плеча, на котором тоже расползалась краснота от ушиба. Почти такая же, как на ее.

— У вас не было рядом человека, который открыл бы глаза. А если бы и был… — вздохнув, девушка вспомнила о том, как сама поверила Таиру и криво усмехнулась. — Все мы иногда бываем дураками. Особенно рядом с людьми, тронувшими сердце.

Чуть подавшись вперед, девушка щедро размазала крем по груди мужчины, критически изучив результат и покачав головой. По-хорошему, его стоило бы уложить в постель и не давать вставать хотя бы несколько дней, но Инга достаточно ярко представляла себе, что ей скажут на такой совет.

— Тяжелее было считать ее мертвой или увидеть живой? — неожиданно даже для себя спросила девушка, взглянув на его лицо.

Едва заметно приподняв бровь, мужчина только молча покачал головой.

Казалось, он совсем не ответит, но перфектум все же ответил.

— Не знаю, — поджав губы, покачал головой он и голос его едва заметно дрогнул. — Лучше бы она оставалась мертвой, чем пришла меня грабить. Спустя столько лет осознавать, что все, чем ты жил — вранье…

Качнув головой, Аделар оборвал себя на полуслове. Изливать душу той, кого недавно едва не отправил на костер было… странно.

Не менее странно было слушать его с участием и обрабатывать раны с осторожностью, будто это был друг, а не человек, дважды едва не погубивший ее.

— Классик в мире где я выросла сказал, что правду говорить легко и приятно… Хрень все это. Иногда и говорить, и знать правду ни черта не приятно, — отозвалась она и все же сложила руки на коленях, осторожно выпрямив правую ногу. Чуть ниже колена уже темнел синяк и оставалось только надеяться, что ничего серьезнее в духе трещины там нет.

Слова, неожиданно резкие как для нежной и трепетной блондинки были достаточно странными как для простого сопереживания. Скорее как ответ струны, которую задели слова мужчины.

— Сильные выражения, как для юной леди, — удивленно изогнул бровь мужчина, впрочем, больше ничего не сказал.

Губ девушки коснулась невеселая улыбка. Не такая, какой она обычно улыбалась. Сухая и горькая.

— В той книге было несколько страниц о людях, которые не смогли перенестись, вернуться назад. Автор провел исследование и выяснил, что они были усыновлены, а в приюте появились вообще волшебным образом. Те, кто их привозил, говорил, что дети возникли на улице просто из воздуха… В тех мирах они не были пришедшими. Это просто миры возвращали свое, а остальных уже петлей затягивало.

Глубоко вздохнув, Инга медленно провела ладонью по лицу.

— И правда в том, что вот это мой родной мир… И как бы безумно мне не хотелось открыть глаза, проснуться от этого кошмара, это остается реальностью. И я не знаю, за что ухватиться, как построить жизнь. Я не хочу, я не привыкла сдаваться, но сейчас эта проклятая правда меня просто оглушила…

Покачав головой, Инга взглянула на мужчину. Устало, но с каким-то невиданным раньше огоньком. Она отчаянно боялась, что что-то сорвется, что перфектум или что-то еще прервет ритуал, что она зависнет здесь и вот ее кошмар сбылся. Он здесь. Так чего теперь бояться? Чего здесь она еще не переживала.

— Так что может правда порой и легка, но лучше бы она так и оставалась там, откуда вылезла.

На какое-то время в комнате воцарилась тишина, а затем Аделар снова заговорил.

— Сейчас спускайся к своей подруге, лекарь не уйдет, пока не осмотрит вас обеих, я распорядился. Ваши покои вам покажут. Утром зайдешь ко мне, у меня есть к тебе просьба. Последнее, что ты сделаешь для меня, после этого я помогу тебе обустроиться здесь и больше не потревожу.

Решил мужчина, откидываясь на подушки.

Вновь слегка улыбнувшись, уже просто устало и невесело, девушка кивнула, поднявшись с места.

— Доброй… Хотя нет, просто спокойной вам ночи.

О доброй речи быть не могло и в этом они на какое-то мгновение да сравнялись. Какой доброй может быть ночь, когда ноет и тело, и душа.

Глава 12. Полезные уроки

После разгрома Приюта следы бродяг затерялись среди грязи и зловония нижнего Лавуара.

На некоторое время, разбежавшихся бродяг все оставили в покое. Все, да не все.

Словно гончая, что преследует дичь Летта шла по следу Таира, не щадя ни себя, ни подручных. И очень скоро след Бродяги вывел их к предместью Лавуара, где одна к одной ютились жалкие лачуги ссыльных рыбаков и шахтеров.

Ухмыльнувшись, Летта любовно погладила тяжелый меч в кожаных ножнах, висевший на поясе. Верное оружие никогда не подводило ее.

Вот только едва ли в этот раз ей судилось пустить его в ход так, как она того желала. Таир действительно был здесь. По сути он бы везде и одновременно, не зная отдыха. Всепожирающая ярость гнала его вперед, заставляла действовать, заставляла вновь собирать своих бродяг, не давать гневу в их сердцах затихнуть. Не удивительно, что после того, как он побывал здесь, как обронил несколько слов о перфектуме и его псах, нежданных гостей встретили совсем неласково. Загрохотали открывающиеся двери, воздух наполнился недовольным ропотом.

Что еще нужно этим головорезам от них, разве мало они настрадались!

Настороженно отступив назад, словно большая кошка, готовящаяся к прыжку, Летта жестом осадила солдат, схватившихся за мечи.

— Нам нужен только Таир! — четко произнесла она. — Не усугубляйте, у вас у каждого здесь итак преступлений на пожизненный срок в рудниках!

— Нет здесь Таира, проваливай к своему хозяину, шавка! — мрачно бросил ближайший мужик с топором в руке.

Люди за его спиной зашумели, поддерживая его. Кто-то взялся за вила, у кого-то в руках вдруг тоже появились топоры.

— Тогда скажите, где он, — снова жестом удержав солдат, продолжала настаивать женщина, хотя сама положила руку на эфес.

— До чего наглая сука! Пошла вон, нет его здесь и не скажет тебе ник о и ничего! — вспылил высокий худой мужчина с оглоблей.

Это возмущение стало последней каплей, спусковым крючком. Из-за спины ссыльников в стражей полетели первые камни.

Жестом велев стражникам отступить, Летта шагнула вперед.

— А если я скажу, что его светлость обещает вам досрочное освобождение? А то, что вы сейчас делаете сойдет за бунт и даже, если вы сейчас нас убьете, то потом сгорите заживо вместе со своими семьями.

Ропот людей немного поутих, кто-то даже начал было колебаться, но все тот же неугомонный с оглоблей вдруг вскинулся.

— Вот, правду говорил, будут убеждать, обещать всякого, а как до дела, так нас все равно и на костер! Нет уж, я перед тем как подохнуть еще прихвачу пару его шавок. Бей!

Вскинув нехитрое оружие, мужчина мгновенно бросился вперед.

Разочарованно вздохнув, женщина подала знак и тут же со всех сторон на бунтовщиков посыпался град стрел.

«Перед перфектумом как-то отчитаюсь.» — подумала она, отступая под защиту верных воинов.

Но люди, подогретые первой кровью, будто разом потеряли страх. Сгорели последние мосты и приговоренные к изгнанию, они прекратили отступать. Они атаковали, без особенной надежды на победу. Кто-то еще кричал, пытаясь остановить и вразумить мужчин, но не вышло. Было поздно, бесконечно поздно для голоса разума.

Зато все покорились силе, которая, несомненно, была на стороне хорошо обученных военных.

Сраженные мечами и стрелами, бунтовщики падали на землю, окрашивая ее своей кровью.

И эта сила, которую можно было остановить только правдой, вихрем пронеслась по ветхому селению. Глупая самоуверенность нескольких, слепая вера десятерых, глухая ярость двадцатерых, стоила жизни всем.

В огромных темных покоях старого дома было холодно. Вот только женщина, что застыла посреди комнаты, не ощущала этого холода. Ее мучил жар и глухая досада, от которой хотелось выть.

— Как… Когда ты смог стать таким, Эллиа… Когда в тебе, в проклятом трепетном цветочке проснулся этот тигр! — хрипло прошептала она, судорожно сжимая ладони.

В ее сознании все никак не могли сойтись два образа: солнечно улыбающийся ей Эллиа, начинавший каждое ее утро со свежих цветов и Аделар — перфектум Кастимонии…

От воспоминания о его опасном остром взгляде, женщина передернула плечами. Не от страха, нет, от острого желания заполучить этого зверя, от досады, ведь она не заметила, упустила его.

— Проклятье!.. — прошептала она, невольно вскинув ладонь к шее, к ране, оставленной бывшим супругам.

Вместе с ощущением корочки под пальцами пришла жгучая яростная ревность.

Он должен был принадлежать ей, должен был быть ее зверем, а не привечать каких-то цыганок или допускать в свои покои разных девок!

От досады женщина просто зашипела, пнув опрокинутый стул. В этот момент она яростно ненавидела всех. Даже служку, которую удалось поймать и допросить.

— Да как же так! — яростно воскликнула она, бросившись к окну, замерев у него.

Досада выплеснулась в тихом сдавленно стоне.

Никогда в жизни она еще так не ошибалась, никогда в жизни так отчаянно не завидовала она жалкой девчонке, которой он разрешил войти в свои покои, прикасаться к себе, делать все то, что никогда теперь не удастся сделать ей!

Утро Инги началось достаточно рано, пусть и уснула она поздно. Приведя себя в порядок, Инга чуть помедлила, прежде чем направиться к Аделару.

Ее пропустили без возражений, но перфектума в кабинете не было. Чуть удивленно осмотревшись, сообразив, что тот еще просто не встал, Инга решила не шуметь и, чуть помедлив, осторожно взяла со стола книгу. Кажется, это был том истории, но точнее определить не удалось. Она успела только немного разобраться в местном письме и скорее угадывала большинство слов, чем знала.

Впрочем, это дело ее как-то увлекло и девушка на время даже забылась. Обустроившись на диване, чуть склонив голову к книге на своих коленях, девушка с досадой закусила губу. В темно синем платье, с аккуратно собранными в косу белыми волосами, она выглядела особенно прелестно. Странное и неуместное везение с нарядами не оставляло ее.

А вот утро перфектума началось совсем не радостно. За всю ночь мужчине удалось поспать только пару часов, остальное время он ворочался в постели, отгоняя от себя страшные сновидения.

Как вошла в кабинет Инга, мужчина слышал, но впервые в жизни не смог себя заставить подняться, ощущая, что он разбит, как физически, так и морально.

Наконец, спустя какое-то время, ему все же удалось взять себя в руки и подняться с постели. Накинув на плечи бархатный халат, Аделар вышел к девушке.

И, наверное впервые за долгое время, Инга услышала его шаги, обернувшись на шум. Смерив мужчину взглядом, девушка чуть нахмурилась.

— Выглядите… Живым. — дипломатично заметила она. — Повязку нужно будет сменить, рана ведь еще совсем свежая, — добавила она, закрыв книгу и поднявшись с места.

Спрашивать, отдохнул ли мужчина не стоило. Все более чем ясно читалось на его лице.

— А тебя бы больше порадовал я мертвый? — криво усмехнулся Аделар, зевнув.

Обычно ранние пробуждения давались ему легко, даже после бессонной ночи, но не сегодня.

Взглянув на девушку, мужчина только покачал головой. Наверное, стоило извиниться, но за прошедшие годы он сильно изменился. И, если для романтичного и доброго Эллиа не было ничего такого в том, чтобы признать свою вину даже там, где ее не было, жесткий и циничный Аделар же забыл, что такое просить прощения.

— Нет, я рада видеть вас живым. Когда вы не угрожаете поджарить меня или познакомить ближе с фауной этого мира вы бываете даже… Сносным, — поведя плечом, девушка улыбнулась так спокойно, что не угадать в этом покое легкую искру откровенного лукавства было сложно.

И пусть сама она ощущала себя растерянной и подавленной, последняя черта, отрезавшая ее от родного мира, будто освободила ее. Позволила вернуться какой-то толике легкости, которую здесь забивал страх никогда не увидеть родной дом.

— Все еще перевязка, — шагнув к нему, девушка опустила взгляд к боку мужчины, ныне полуприкрытому халатом.

Она хорошо помнила ее вчерашний вид и уже давно не верила в чудеса. За одну ночь такое не затянулось бы, скорее воспаление разрослось.

Вздохнув, мужчина едва заметно улыбнулся. Удивительно, что именно та, которую он считал самой бесполезно, оказалась полезнее всех. И приятнее.

Коротко кивнув, он прошел обратно в комнату и опустился на край кровати. Развязав пояс, мужчина распахнул халат, позволив девушке взглянуть на рану.

Девушка же, присев рядом с ним, подготовила все для перевязки и осторожно сняла вчерашнюю, на миг застыв с ней в руках. Во взгляде Инги появилось изумление в крайней степени.

— Как?.. — только и смогла проговорить она, отложив старую повязку, девушка провела ладонями по коже мужчину у раны.

Смуглой коже с легким покраснением, будто ране было уже не меньше недели и повязка ей скоро будет не нужна вовсе.

— Это же невозможно! — закусив губу, девушка озадаченно нахмурилась.

При этом не будь на ее лице настолько искреннего и чисто профессионального удивления можно было бы подумать, что она просто решила изучить перфектума вблизи наощупь. Впрочем, сейчас ее больше взволновали не красоты открывшихся просторов, а другое…

— Я не использовала ничего нового для себя, кроме… — Вновь закусив на миг губу, девушка вскинула голову, взглянув на мужчину. — Нитки? Я так и не поняла, что это за материал и здесь…

Прервав себя, девушка склонилась чуть ниже. Так и было, нитки практически растворились, будто были частью тела.

— Если тебя удовлетворило мое физическое состояние, — ухмыльнулся Аделар, приподнимая голову. — То, позволь мне одеться и, наконец, рассказать, зачем я позвал тебя.

Мотнув головой, девушка взглянула на мужчину.

— Вы все же редкостный черт, — заключила она. — Минутку, наложу последнюю повязку.

Даже понимая, что в целом особого смысла в этом нет, Инга из чистого упрямства наложила на поджившую рану повязку и, закрепив ее, поднялась с места, взглянув на него сверху-вниз.

— Знаете, вы все же страшный человек… — протянула она и все же направилась к кабинету, чтобы не мешать мужчине одеваться и только в двери обернулась. — Но не по внешности.

Невинно улыбнувшись напоследок, она все же скрылась в кабинете.

Буквально спустя несколько минут, перфектум вышел к девушке и швырнул на стол записную книжку.

— Ты переведешь это, а потом уберешься прочь. — сухо бросил он, разом сбросив все следы бессонной ночи, снова став тем подобием мраморных изваяний, украшающих фасад Дворца. — И, должен тебя предупредить, что переводчик без языка — тоже переводчик. — добавил он, едва заметно прищурившись. — Мне кажется, ты забыла, с кем имеешь дело. Так что, придержи коней, девушка. Следующая неосторожная фраза может стать последней в твоей жизни. Надеюсь, это ясно?

Девушка даже не вздрогнула. Отвернувшись от окна, она приблизилась к столу, чтобы взять со стола записную книжку, пролистав несколько страниц.

— Что-то похожее на лабораторные записи. До завтра… Хотя я постараюсь быстрее сделать, до вечера разберусь что здесь, — отозвалась она и закрыла книгу, взглянув на мужчину. — Я поняла, прошу прощения и благодарю вас. Ваши уроки в этом мире бесценны.

Уже спокойно и вежливо улыбнувшись, девушка все же развернулась к двери. Что было самым забавным, она не обвиняла, она говорила правду. Ей стоило понять и запомнить, что это не тот мир, где она выросла и здесь она пока ничто, да и едва ли чем-то станет. Инга прекрасно знала, что сталкиваясь с чем-то новым и интересным она теряет рамки и координацию и это стоило исправлять так что… Урок были полезны.

Проводив ее взглядом, Аделар лишь покачал головой.

Удивительно, но ведь он даже не рассердился на иномирянку, имени которой так и не запомнил.

Остальные боялись его, ненавидели, но не она. Так спокойно относиться к человеку, который тебя едва не убил могли или безумцы, или…

Покачав головой, его преосвященство устало провел рукой по лицу.

Много лет назад, трепетный Эллиа, скорее всего, отдал бы свое сердце, чтобы этот цветок принадлежал ему. Но этого человека больше не было. Как и не было больше той нежной и трепетной Лары, к которой юный аристократ спешил, загоняя лошадь в самую ненастную погоду, для которой были все цветы мира и вся его любовь.

Теперь же в нем не осталось ничего, кроме черной, выжженной ненавистью дотла души и окаменевшего сердца.

В прочем, даже камень иногда способен кровоточить…

На миг прикрыв глаза, Аделар вспомнил ночное рандеву. Вспомнил свою гостью, ее голос, запах…

На мгновение поморщившись от ноющей боли в груди, мужчина поджал губы.

Как было горько вспоминать, как осознавать ужасно, что тебя предали, обманули, растоптали. И что все, что ты делал, все, чем жил, чем дорожил — все было попусту. Все было ложью, обманом и даже самые светлые воспоминания, все еще сохранявшие в очерствевшей душе толику света, — все это прах.

Качнув головой, мужчина решительно вышел из кабинета.

Государственные дела следовало довести до конца. И, пока его люди повсюду искали Таира и пришедших, ему предстояло принять посольство из соседней перфектории.

Глава 13. Благородный орел

И пока его люди сбивались с ног, сам Таир ничуть не таился. Нет, с наглостью матерой крысы, он едва ли не кусал охотящихся на него котов за хвост. И всякий раз он уходил из-под удара, готовя свой собственный. Отбросив все ненужные ограничения Таир вдруг в один день сумел получить то, за чем гонялся неделями. Оказалось, что среди горожан были несколько тех, кто симпатизировалпришедшим. Не удивительно, что Таира, так открыто выступившего против власти Аделара, достаточно быстро согласились отвести на встречу с их предводителем.

День давно перевалил за полдень, солнце едва пробивалось сквозь тучи, вот-вот должен был сорваться мелкий холодный дождь, но Таир только резко мотнул головой. Холод не мог остудить его крови, в которой все еще кипела жажда мести.

В последний раз посмотрев вверх, он решительно толкнул дверь, проходя в дом, где чуть прислушался, прежде чем подняться по лестнице к последнему этажу. Туда, где его уже ждал его возможный союзник.

— Вижу, что Аделар оказался достаточно крепким орешком не только для меня… — протянул он.

О ранении перфектума никто не знал. Даже болтливая служанка не смогла разговорить Ингу и до Таира дошел рассказ только о неудавшейся попытке ограбить перфектума и звуке выстрела.

Холодно взглянув на него, женщина брезгливо искривила губы.

— Что тебе нужно? — не скрывая неприязни к оборванцу, спросила она, поморщив носик.

— Мне? — приподняв бровь, усмехнулся он и чуть прищурился. — То же, что и тебе. Тебе нужен доступ в дом перфектума, а мне нужна его смерть. Мы можем помочь друг-другу. Если, скажем вдруг, мы объединим усилия, мы сможем удовлетворить наши желания. Есть у меня знакомый, который мог бы потягаться с Аделаром, но для этого им нужно было бы встретиться наедине. Быть может где-то ночью, в его замке… А пока они беседовали, ты могла бы получить то, что желаешь.

Усмехнувшись, Таир только развел руки в стороны, внимательно глядя на нее. Ему нужен был союзник, который помог бы ему пробраться в замок. А раз ей удалось один раз пробраться туда, значит эта красотка попробует еще раз и было бы неплохо навязаться ей.

Тихонько фыркнув, женщина лишь пожала плечами.

— С чего мне тебе верить? — встреча с бывшим мужем всколыхнула в душе отголоски каких-то давно забытых чувств и теперь, когда ей предлагали убить того, кто ей мешает заполучить желаемое, женщина колебалась.

Прищурившись, Таир неспешно шагнул к ней, сложив руки за спиной.

— С того, что он хочет получить мою голову. А я предпочту снести его… — опустив взгляд, Таир слегка усмехнулся. — Ты подумай, красавица. Определись с хотелками и доверием, а потом можешь послать за мной. Самой тебе не пробраться к нему снова, как и мне, так что хорошо подумай.

Пожав плечами, Таир чуть прищурился. С пришедшими, с бродягами, с подлым убийцей, он был готов объединиться с кем угодно, только бы избавиться от перфектума.

— Пошел вон, — очаровательно улыбнулась женщина, направив на него дуло пистолета. Еще не хватало, чтобы какое-то отребье разговаривало с ней в таком тоне и ставило условия. — Если понадобишься, может быть, я воспользуюсь твоими услугами. Я теперь, пошел прочь, пока я тебе голову не прострелила.

Усмехнувшись, мужчина будто и вовсе не испугался. Только шутливо поклонился и неспешно развернулся, чтобы раствориться в вечернем сумраке с твердой уверенностью, что они еще встретятся.

Посольство соседней перфектории было раз в пять роскошнее самой перфектории. При этом признавать это странное расхождение представители Мориаля не жаждали, да и в лоб об этом их спрашивали редко. Впрочем, даже среди этого богатства особенно выделялась леди Эллеонор Тантори, сестра перфектума Мориаля. Жгучая брюнетка с томным взглядом карих глаз и алебастрово-белой кожей. Многие мужчины попадали в плен ее чарующего голоса и удивительной красоты, не удивительно, что она как-то привыкла считать, что весь мир у ее ног.

Не считала она так только об одном мужчине, с которым ей доводилось встречаться редко и в эти встречи трепетать будто девчонке, порой ловя его взгляд и едва не визжать от восторга, когда он отвечал на ее флирт. Впрочем, даже получив его внимание и ночи с ним, Эллеонор все еще не могла отнестись к нему так, как к другим поклонникам. Какая-то холодная отстраненность, легкая надменность, все это просто очаровывало Эллеонор, превращая ее из хищницы в жертву.

Этот визит в Лавуар как-то не задался. Слишком холодный серый день и сам перфектум. Все такой же гордый и привлекательный, но одновременно бесконечно далекий. За все время приема он едва взглянул на нее и это серьезно задело красавицу.

Но еще больше задел рассказ ее служанки, уже собравшей последние сплетни. Оказывается, Аделар, ее прекрасный Аделар взял к себе двух каких-то бродяжек! Более того, с одной был в своих покоях!

Эта весть просто взбесила женщину. В холеных ручках треснул красивых резной веер и она мгновенно сорвалась с места.

В хорошенькой головке просто не укладывалось, как можно предпочти ей какую-то бродяжку! Зато укладывалась четкая уверенность, что она имеет право на Аделара и может это право предъявлять.

На свою беду, именно в этот момент к перфектуму направилась и Инга. Пожертвовав обедом и любым отдыхом, она прошла весь записник и поспешила к мужчине, но не успела дойти. Уже на подходе к кабинету она едва не столкнулась с ослепительно красивой женщиной.

— Простите… — перехватив едва не оброненный записник, вежливо извинилась она и отступила, давая ей дорогу, но женщина даже не двинулась с места и шагу.

Эллеонор достаточно подробно описали бродяжку и сейчас, столкнувшись к ней, женщина просто остолбенела.

— Да как ты смеешь! — почти прошипела женщина, наконец-то встрепенувшись. — Кто дал тебе право даже дышать одним воздухом с ним?!

Неожиданная претензия вынудила Ингу удивленно взглянуть на женщину и вовремя закусить губу. Пусть ответ «природа» так и рвался, девушка постаралась сдержаться. Между тем женщина медленно обошла девушку кругом и наконец остановиться прямо перед ней. Несколько мгновений она просто смотрела в невозмутимые голубые глаза незнакомки, прежде чем все же сорваться.

— Маленькая дрянь! Посмотри только на себя, да эта ночь была ошибкой и ошибкой по большой жалости!..

Глубоко вздохнув, Инга только сложила руки перед собой, принимая совершенно невозмутимый вид, благополучно пропуская слова красавицы мимо ушей. Впрочем, даже в режиме фонового шума она не могла не задаться вопросом.

«Аделар, вы были пьяны? Как по-другому вас угораздило связаться с этим, вы ведь умный мужчина…»

Быть может красавица и была умна, но без должной сдержанности этот ум как-то не был заметен.

В конце концов даже выдохшись, Эллеонор хлопнула себя по ладони новым веером.

— Да чем ты его вообще заинтересовала?!

Вопрос был задан неожиданно громко и настойчиво. Настолько настойчиво, что Инга даже сообразить не успела, как ответила:

— Языком.

Осознание, что она сказала и в каком контексте это будет истолковано вынудило девушку на миг даже смутиться. Неловко как-то вышло… Хотя ведь и не соврала.

А вот Эллеонор сперва побледнела, а после и покраснела. Эта проклятая невозмутимость и хлесткий ответ просто взбесил ее. Вскинувшись, она резко схватила блондинку за плечо.

— Пошла прочь отсюда, Аделар мой!

На миг от боли у Инги просто потемнело в глазах. Записник она все же выронила, да и сама устояла на ногах только потому, что ее крепко держали за все то же пострадавшее плечо.

— Вот идите и скажите ему это! — хрипло от боли воскликнула Инга попытавшись разжать руку женщины.

Тонкие пальчики от ярости обрели силу воистину медвежьей хватки, боль которой грозила вот-вот обеспечить ей обморок.

— Не помню, чтобы я давал кому-то в этом замке оскорблять моих гостей, — песец, как говорится, подкрался незаметно. Вот и перфектум, как этот самый зверь бесшумно подошел сзади. — Эллеонор, я думаю, тебе стоит извиниться перед моей гостьей и немедленно. Я не потерплю подобного поведения в моем доме.

От неожиданности женщина даже разжала руку, резко обернувшись к перфектуму, в секунду приобретая настолько трепетный и невинный вид, будто это только что не она пыталась вытрясти душу из Инги.

Девушка же, едва лишившись поддержки, пошатнулась, вынужденная прислониться спиной к стене. Плечо просто горело и от этой боли зашумело в ушах, да и картинка перед глазами начала как-то подозрительно рябить. Знакомство с личной жизнью перфектума удалось на славу. Теперь главным было не свалиться к ногам этой личной жизни, которая в молитвенном жесте сложила руки.

— Аделар, я… Прости меня, я верно и правда сошла с ума. Но я так давно тебя не видела и эти глупые слухи просто выбили меня из колеи!

Слухи! Эта мысль неожиданно заставила женщину воспрянуть духом. Это наверняка только слухи, ведь не мог на самом деле прекрасный Аделар предпочти ей эту бледную моль.

— Тогда, вероятно, дабы избежать дальнейшего помутнения рассудка, вам не стоит больше наносить визиты с посольством. — Ничуть не впечатлившись невинным видом женщины, холодно предложил Аделар. — В противном случае, второе помутнение будет грозить разрывом отношений наших перфекторий. И ваш брат больше не сможет рассчитывать на мою поддержку.

Склонившись к женщине, перфектум опасно прищурился.

— Я не твоя вещь, Эллеонор, — прошипел он. — Заруби это на своем симпатичном носике, и я не потерплю, чтобы в моем доме вели себя непочтительно. А сейчас, немедленно извинись перед девушкой и ступай к себе.

На секунду женщина просто застыла, изумленно глядя на него. Наверное, впервые в своей жизни красавица Эллеонор не получала того, что она хотела, что уже считала своим.

Сжав ладони, она обернулась к девушке, едва не задохнувшись от гнева. Паршивка медленно сползла на пол с такой преувеличенной осторожностью, будто собиралась умереть, а не поднять оброненную книгу.

«Дрянь, я ведь тебя едва коснулась!..»

— Извини, — почти выплюнула она и резко развернулась, чтобы уйти.

Почти сбежать от ярости и… Что уж там, страха. Взгляды Аделара всегда были очень красноречивы и где-то в глубине души под слоем непробиваемой самоуверенности женщина ощутила шевеление самого настоящего ужаса перед этим взглядом.

Только в конце коридора она все же замедлила шаг, чтобы обернуться и едва не задохнуться от глухой досады и ревности. Такой мужчина должен был принадлежать ей, а не заступаться за дешевую актрису, разыгрывающую умирающего лебедя.

Впрочем, отчасти она была права. Инга действительно пыталась играть, вот только играть не показывая, что ей хуже чем есть, а наоборот.

— Я кажется расстроила вашу даму, простите, — подняв записник, девушка медленно встала, постаравшись не сильно шататься.

Почти удавалось, хотя пол все еще манил, вступив в преступный сговор с подкатывающим головокружением.

— Переживет, — отмахнулся перфектум, взглянув на девушку. — Удалось что-то узнать?

Глубоко вздохнув, девушка кивнула и на миг прикрыла глаза.

— Узнала, но рассказать смогу мало. Здесь показывать нужно и… И это будет долго, очень долго. Здесь много формул и есть пара деталей, которых я не понимаю… В общем, давайте я покажу.

Слабо качнув головой, девушка все же рискнула отойти от стены и даже почти удачно, но в последний момент ее чуть повело в сторону. Махнув рукой, Инга машинально ухватилась за перфектума.

— Да чтоб тебя… — с досадой выругалась она, кусая щеку, пытаясь прийти в себя.

Где только взялась эта проклятая баба!.. Впрочем, и сама Инга была немного да виновата, стоило перехватить что-то из обеда.

— Это действительно лабораторный записник, но в записях явный перерыв. В год, а может и больше, — подняв взгляд к мужчине, начала Инга, стараясь отвлечь его от внезапного подцепленца в своем лице. Всего на секундочку и она сама доберется до дивана в его кабинете. А может пару секундочек…

Проклятая баба с ее истерикой!

Осторожно придержав девушку одной рукой, мужчина только покачал головой.

— Может сначала вам отдохнуть и поесть? — участливо поинтересовался Аделар.

Чуть удивленно взглянув на него, девушка на мгновение даже растерялась такому радушию, но быстро с собой справилась и слегка улыбнулась.

— Вы умеете соблазнять женщин, — протянула она, слабо качнув головой. — Я сейчас приду в себя, спасибо вам. А поесть можно и позже и отдохнуть… Вдруг здесь что-то важное.

Взглянув на записник в своих руках, добавила она, глубоко вздохнув. Свежий запах шалфея, мяты и полынной горечи постепенно отгонял головокружение.

Удивленно приподняв бровь, мужчина, впрочем, ничего не ответил, лишь пожал плечами.

Кажется, лимит участия и благородства на сегодня был исчерпан.

— Тогда идем, — вздохнул он, отпуская девушку. — Надеюсь, передвигаться вы сможете?

— Теперь да, — вновь глубоко вздохнув, девушка все же выпрямилась, чтобы дойти до дивана и с удовольствием опуститься уже на него, раскрывая записник на своих коленях.

— Итак… Первая часть — это обычные записи, которых и у меня полно. Номера телефонов, планы покупок, но вот отсюда… — зашелестев листами, девушка открыла ежедневник почти на трети.

— Почерк похож, но немного изменился. Такое бывает, если вернуться к старым записям через несколько лет. Вот здесь начинаются заметки химических экспериментов, сути которых я не очень понимаю. Вернее, они кажутся мне бессмысленными. Особенно вот эти пометки. Я не знаю, что это и никогда раньше их не встречала.

Проведя пальцем по строчкам, девушка остановилась на какой-то непонятной закорючке.

— Это мои формулы, — поджав губы, сдавленно произнес мужчина, опускаясь на диван рядом с девушкой. — Формула преображения веществ.

Значит, еще тогда, восемь лет назад Лара начала собирать информацию, а сейчас вернулась и решила закончить начатое.

— Дрянь… — не обращаясь конкретно ни к кому, прошипел мужчина, сжав кулаки. — Конкретнее, что написано?

Разом переменившись, бросил он, немигающим взором уставившись на девушку. Но, что тогда помешало ей закончить начатое? Почему она ушла, так и не получив то, за чем приходила? Сотни вопросов метались в голове и ответов на них не было.

При этом, был один вопрос, ответ на который перфектум не хотел бы знать. Значит, ее любовь была ложью? Те годы, что они прожили вместе были ничем иным, как мастерски разыгрываемым спектаклем… а он, как дурак, повелся.

Удивленно взглянув на него, девушка встрепенулась.

— Здесь систематически повторяется один и тот же набор химических элементов с разными вариантами их комбинаций в уравнениях.

Вновь зашелестев листами, Инга остановилась на первой записи. Вот здесь началось именно то из-за чего этот разбор усложнялся. Химические элементы здесь и в ее родном мире назывались по-разному и для расшифровки уравнений ей пришлось вспоминать характеристики всех компонентов, чтобы перфектум мог понять, что это за элемент в переложении на науку его мира.

— И конец, везде разный конец… Да, и часто поминается имя, Эллиа.

Сказав это, она провела пальцем по одной из строк, где с досадой было выведено это имя.

Одновременно она осторожно взглянула на мужчину. Кем был этот мужчина, неужели эта дамочка здесь еще с кем-то крутила. Однако, какая ушлая женщина.

— И… — запнувшись, мужчина как-то странно улыбнулся. — Что же написано об этом «Эллиа»?

Собственное имя, данное ему при рождении звучало странно и чуждо.

— Эм… — на миг запнувшись, чувствуя что-то странное, Инга закусила губу. — Ничего хорошего. Вот, например: «Три года впустую потратила на дурацкие серенады и цветочки. Эллиа, был бы рядом, рассмеялась бы в лицо. Власть, мне нужна была власть…»

Читая это, девушка невольно скривилась. Это было, пожалуй, одним из самых мягких замечаний к этому несчастному мужчине. Ему в укор ставили то, что заставило бы любую женщину растаять. Цветы, романтику и любовь. Чистую и искреннюю любовь.

— Вы знаете, можете меня и на костер отправить, но это писец. Этот парень, черт возьми, идеал, на него молиться нужно и…

От неожиданного осознания девушка даже осеклась, удивленно взглянув на мужчину. Эта странная улыбка…

Осознание вынудило девушку взглянуть на записник и снова на мужчину.

— Это… Это вы?

— А что, похож? — ухмыльнулся Аделар, закинув ногу на ногу. — Давай пройдемся по всему дневнику, есть там еще что-то интересное?

Невольно сжав губы, девушка опустила взгляд к его рукам и на миг коснулась его ладони. Он не хотел говорить, а она не станет расспрашивать, не станет говорить, какая стерва его жена и как ей жаль, что в те времена, когда он еще был Эллиа он встретил именно это лживое создание.

— Она была здесь не одна. Есть целый список, но имена типично наши. Не думаю, что они назывались здесь ими. В целом ей нужна именно эта формула. Вернее, то, что она дает. Здесь где-то она писала, что это абсолютная власть и я этого снова не понимаю. Что это за разработка? Можете объяснить, тогда я внимательнее пройду по дневнику.

Возвращаясь к делу, Инга расправила загнутый кончик страницы, прежде чем взглянуть на мужчину.

Смерив ее ироничным взглядом, перфектум сделал вид, что не заметил касания.

— Ты итак слишком много знаешь, — усмехнулся мужчина, сложив руки на груди. — Если скажу еще что-то, то потом тебя придется убить.

Взглянув на него, девушка неожиданно тихо и приятно рассмеялась, покачав головой. Пожалуй, если бы ей платили каждый раз, когда перфектум угрожал ее жизни, она вполне могла бы стать миллионером. Не сказать, что она ему не поверила, Инга прекрасно понимала, что в случае чего рука перфектума не дрогнет, но сейчас это едва ли было серьезной угрозой.

— Вы умеете не только соблазнять, но и убеждать, — покачав головой, она все же прикрыла дневник. — Я постараюсь еще что-то выжать из текстовой части, может найду что-то…

Постучав пальцами по обложке записника, девушка закусила губу и, чуть помедлив, все же вновь взглянула на мужчину.

— Я понимаю, что это слишком, но… Я закончу с дневником и уйду. Когда скажете уйду, но ранение Рады слишком сильное… — поведя плечом, она так и охнула, с досадой помассировав поврежденное плечо. — Может она остаться у вас, пока не поправится?

— После того, как переведешь мне все, — ответил мужчина, поднимаясь на ноги. — Я устрою жизнь тебе и твоей подруге. Разумеется, об этом никто не должен знать. Я пришлю к тебе проверенного человека, продиктуешь ему все, что переведешь, он запишет.

Вздохнув, девушка поднялась с места.

— Хорошо… — кивнув, девушка бросила было взгляд за окно и удивленно приподняла бровь.

В последних лучах заката промелькнул…

— Снег… Ну надо же, совсем мое время, — отвлеченно протянула она и вдруг с неожиданным интересом взглянула на мужчину. — Что значит ваше имя?

Вопрос пришел совершенно неожиданно. Может даже некстати, но сдержать его девушка не смогла, отчего-то тонко ощутив, что вот сейчас она получит на него ответ. Секундой позже — нет, а сейчас, в это конкретное мгновение — да.

— Благородный орел, — усмехнулся мужчина, покачав головой. — Когда принимаешь перфектуру, обязательно вместе с ней принимаешь имя, которое, как думает твой предшественник, подходит тебе. Интересная процедура, но не скажу, чтобы нужная. Так, дань традициям.

Взглянув на девушку, Аделар едва заметно нахмурился.

— А сейчас, — решил он. — Ступай вниз и отдохни.

— Вам подходит… Пожалуй, как и мне Инга, — с легкой улыбкой коснувшись почти белой пряди волос, девушка все же кивнула.

— Доброй ночи, — напоследок слегка улыбнувшись, девушка все же перехватила записник удобнее и тихо вышла из кабинета.

Проводив ее взглядом, перфектум только вздохнул. Если Инга могла позволить себе отдохнуть, то он — нет. Его сегодня ожидало судебное заседание, после которого он должен был навестить казначея и распорядиться о выплате пособий для беженцев, а также семьям погибших стражников. И…

— И не забыть зайти в лабораторию, — в слух произнес мужчина, снова покачав головой.

Как много дел и как мало на все времени!

Глава 14. Любовь зла

Бродяги умели бить точно и сильно. Умели бить не хуже стражников и для науки, и особенно изощренно, вымещая злость и досаду. Любой другой, попавший под раздачу любезностей целой банды едва ли это пережил бы. Любой, но не здоровяк Луи, хотя и ему пришлось не сладко. Но он все же сумел выжить и даже уйти с места схватки на своих двух. Пусть после этого и пришлось несколько дней отлеживаться, но этим утром он почувствовал себя достаточно хорошо, чтобы снова выйти на улицу.

Свинцовая серость туч, нависающих так низко над крышами домов Лавуара казалось готовы были вот-вот обрушиться на улицы. И именно это создавало странное напряжение на улочках города. По крайней мере самому Луи казалось, что именно пасмурный день делает лица встречных людей такими настороженными и напряженными. Добрый и честный малый, он и подумать не мог, что Таир способен всего за несколько дней так сильно повлиять на целый город. По своей природной наивности, здоровяк не подозревал, какой силой могут быть наделены злые слова, произнесенные с должным жаром.

Именно поэтому Луи некоторое время просто бродил по городу, пытаясь понять, что ему делать и где могут быть Рада с Ингой. Последнее волновало больше всего. Именно поэтому он обращал внимание на любое волнение и столпотворение, желая услышать новости и одновременно страшась. Не удивительно, что сложенный на одной из площадей костер привлек его внимание пуще любых слухов. Вернее, даже не сам костер, а паренек, которого волокли туда.

Тем временем с другой стороны улицы приходил в себя еще один пострадавший от произвола бродяг. Вернее, одного конкретного бродяги.

Застонав, Володя попытался подняться, но получил по лицу веткой. Удивленно моргнув, парень раздвинул растительность и выглянул наружу. Местность показалась ему до паршивости знакомой и он поспешил вернуться опять в кусты. Голова болела и ясно было одно: ритуал не сработал и его просто швырнуло в какие-то кустики на отлежаться.

Тяжело вздохнув, Вова все же взял себя в руки и осторожно поднялся, стараясь не подставлять лицо веткам колючего кустарника.

Поднявшись во весь рост, Володя осмотрелся и снова вздохнул.

Красочная картина из поленьев, сложенных для костра и маленького паренька, изо всех сил вырывающегося из рук стражников, до глубины души потрясла театрала.

Озадаченно почесав затылок, парень осмотрелся по сторонам. Снова лезть на барикады, когда против тебя не только местная власть, но и, скорее всего, местная голь, подстрекаемая Таиром, Володя не собирался.

Зато Луи собирался. Насколько бы наивным Луи не был, а все же понял, что что-то страшное происходит.

— Эй, Гораций, с каких это пор ты стал в стражника рядиться? — неожиданно громко воскликнул он, признавая в «стражнике» старого знакомого.

Знакомый, вскинув голову скривился, а вот толпа зароптала. Какая-то из бабулек в толпе, подслеповато щурясь, бесцеремонно ткнула стражника клюкой в бок.

— Ты смотри, а точно он! Ужо я-то его помню, сколько раз гоняла от церкви! Вон какой шкаф, а туда же милостыню просить!

— Да замолкни, карга, ошиблась ты! — прошипел тот, попытавшись отпихнуть ее.

У него был четкий указ Таира: очернять имя перфектума. Что угодно делать, но довести людей до бешенства. Так отчего бы не воспользоваться оказией и не пришить наглого мальца дрянной бабенки, возомнивший себя слишком неприступной.

Смекнув, что дело пахнет жареным, Володя справедливо рассудил, что для революции нужен свой Ленин. Но Таир на эту роль, по мнению студента, подходил плохо.

— Граждане! — мгновение и студент оседлал одну из крыш торговых палаток. — Что же это делается? Нас, простых работяг обманывают! И кто! Сброд, не желающий работать! С каких пор воры и убийцы рядятся в доблестных стражей? Я вас, да, вас, товарищи, спрашиваю! Сомневаюсь, чтобы перфектум их нанял, значит, беспредел, товарищи!

Люди тотчас зашумели. На полоумную бабку внимания может и не обратили бы, а вот слова молодого паренька прозвучали удивительно трезво. Толпа загомонела, подалась вперед.

Обернувшись было на звук знакомого голоса, Луи на миг замер, но всего на миг. Нужно было помочь парню, а после можно будет и поговорить.

Между тем плененный паренек оказался не промах и, едва хватка горе-стражников ослабла, он вдруг встрепенулся и просто дал деру, оставляя в их руках сорванную ветхую куртку.

— Бей самозванцев! — завопил вдруг Володя и, отыскав в кармане заранее припасенный камень, первый швырнул его в псевдо-стражника.

И, если до этого толпа просто роптала, то первая кровь, словно сорвала все рубильники. Вокруг людей Таира образовалось пустое пространство и, следом за камнем, кинутым Володей, кто-то кинул помидор, кто-то яйцо. А после, на них посыпались тумаки.

И если поначалу Луи думал, что людям нужно помогать, сейчас понял, что помогать нужно было бы парочке ряженых. Судя по тому, как бойко они рванули с места — драться бродяги не собирались и это неожиданно раззадорило толпу так, что она хлынула вслед за самозванцами. Хлынула достаточно бойко так, что даже Луи едва не снесло с ног и подобраться ближе к Володе оказалось делом достаточно тяжелым.

— Почему ты здесь? Ритуал не сработал? — сразу же нахмурился мужчина.

— Таир слишком бодро сработал, — фыркнул Володя, ловко спрыгнув с крыши на землю. — Может коалицию организовать?

Задумчиво протянул он, почесав подбородок. За те дни, что он пробыл здесь, парень так и не удосужился побриться, так что, скоро, кажется, намечалась не просто щетина, а уже хорошая такая борода.

— А если серьезно, то твой друг решил, что Инге домой не надо, попытался пройти без очереди и, походу, что-то сломал нам в ритуале.

Нахмурившись еще больше, Луи опустил взгляд.

— Не называй больше этого человека другом. Он мне враг, змей мерзкий и только, — хмуро бросил он и опустил взгляд.

Здоровяк ощущал досаду, глухое раздражение и вину. Ведь он столько лет верил Таиру как себе.

— Я же теперь даже не представляю, где Рада с Ингой…

— Найдем, — решил студент, осмотревшись по сторонам. — Нам сейчас главное — создать коалицию. Знаешь кого, кто Таира терпеть не может?

Чуть помедлив, мужчина все же кивнул, пусть и слабо понимал, что там Володя собрался создавать.

— Есть место, где собираются те, кто не поверил Таиру.

Осмотревшись по сторонам, Луи развернулся. Здесь оставаться было опасно, стоило как можно скорее убраться отсюда.

Лавуар раздражал. До глубины души, до нервной дрожи, до желания взвыть. Но сейчас давать эмоциям волю было нельзя. Сейчас она была хрупкой трепетной женщиной, что только подчеркивало дорогое синее платье и темный плащ, капюшон которого наполовину скрывал ее лицо.

— Да где этот осел… — едва слышно пробормотала Лара, осмотревшись.

На улице было не жарко, а ткани этого допотопного мира не согревали так, как одежда родного двадцать первого века.

К счастью, «этот осел», окрыленный нежданной радостью, не заставил себя долго ждать.

Одетый в свой лучший костюм, Август Лефонт мчался на встречу с женщиной и, только завидев ее, расплылся в блаженной улыбке.

— Ах, душа моя, я был несказанно удивлен, получив от вас записку! — пропел он, расшаркиваясь перед женщиной.

Едва сдержав желание поморщиться, Лара заставила себя нежно улыбнуться ему так, что на щеках появились очаровательные ямочки.

— Август, рада тебя видеть… Пожалуй, ты единственный человек, за которым я действительно тосковала, — подав ему руку, женщина подняла к нему сияющий взгляд карих глаз, когда-то поразивших юного Эллиа в самое сердце.

Благоговейно припав к ее руке, мужчина тихо вздохнул. Столько лет он даже мечтать не смел приблизиться к этой женщине.

— Как я рад, что вы в порядке, мы так горевали. Но, как же так вышло?

Закусив губу, женщина опустила взгляд и тяжело вздохнула. При этом горечь в этом вздохе была такой искренней, что не поверить ей было просто невозможно.

— Я… Должна была уйти. Наверное, я ужасная женщина, но я не могла дольше быть рядом с чудовищем в обличии человека… Но должна была, да? — сжав красивые пухлые губы, женщина чуть стиснула ладонь мужчины, будто искала у него помощи и поддержки.

— О чем вы говорите!? — с жаром воскликнул мужчина, взяв ее ладонь в свою. — Что за чудовище отравляло вам жизнь?

Подняв к нему взгляд, Лара как-то затравленно осмотрелась, будто вот-вот из-за ближайшего куста кто-то выскочит.

— Тот, кого сейчас вы называете перфектумом, — тихо отозвалась она

— Не может быть! — изумленно округлил глаза Август, прижав руки к груди. — Он ведь так любил вас! И вы, кажется, любили его…

Последние слова мужчина произнес с плохо скрываемой досадой.

— Любила…

Горько улыбнувшись, женщина покачала головой и опустила взгляд.

— Любила, но не его… Разве могут люди так разительно изменяться, разве мог трепетный Эллиа стать в минуту таким жестоким перфектумом? Нет, он был таким всегда. Вот только если сейчас от него страдают люди, раньше от него страдала только я. Страдала и каждую секунду боялась, что он узнает мою самую страшную тайну. Тайну того, кому принадлежит мое сердце! — прерывисто прошептала она, будто бы машинально прижимая руку мужчины к груди возле сердца, тревожно и отчаянно кусая губы.

— Как!? — поразился мужчина, шагнув ближе к ней. Аромат духов женщины пьянил, сводил с ума. — О чем вы говорите?

Глубоко вздохнув, женщина подняла к нему взгляд полный неизъяснимой нежности.

— Мне было страшно представить, что он может сделать с моим дорогим сердцу другом. Мне страшно до сих пор, ведь пока он жив он будет желать моих мучений… О, это такой страшный человек! — с горечь и ужасом воскликнула она и просто подалась к нему, с дрожью прижимаясь к груди мужчины.

— Да что вы такое говорите? — уже гневно воскликнул мужчина, отстраняясь от нее.

Как бы влюблен он ни был в эту женщину, как бы не желал ее заполучить, поверить в то, что человек, которого он знал больше десяти лет был таким чудовищем, как его описывала Лара, он не мог.

— Как вы можете? Он ведь любил вас, боготворил вас! Я любил вас! — разочарование и гнев с головой захлестнули мужчину и он уже не понимал, что говорит. — А вы! Вы ушли, бросили нас, а сейчас возвращаетесь и говорите загадками. Я не понимаю, для чего? Если вы так боитесь его, то для чего вернулись? Зачем ночью, словно вор проникли в замок?

— А я любила вас! — с отчаянием воскликнула она, отчаянно взглянув на него. — Я любила вас и неужели вы думаете, что человек, которого вы так боготворите, смирился бы с этим! Боготворил? О да, боготворил как птицу в клетке, не более того!

До боли закусив губу, она просто закрыла лицо руками и содрогнулась.

— О, Лара… — на миг забыв, как дышать, мужчина просто привлек ее к себе. Сколько лет он мечтал услышать эти слова из ее уст и вот теперь сердце радостно забилось в груди. — Простите меня, я… Я глуп, я — идиот. Но, вы правда любите меня?

С надеждой спросил он, разом позабыв все свои сомнения.

— Да… — тихо прошептала она и, глубоко вздохнув, все же подняла к нему взгляд. — Да, да! Я люблю вас и всегда любила! Все эти годы я помнила вас и мечтала снова увидеть вас…

Глядя на него, Лара слабо и отчаянно улыбнулась она, подняв ладонь, чтобы нежно коснуться его щеки.

— И больше всего на свете я хотела бы быть с вами… Ах, если бы это было возможно.

— Это возможно, — с жаром воскликнул он, целуя ладонь женщины. — У меня есть деньги, мы уедем и забудем обо всем, как о страшном сне!

Грустно улыбнувшись, женщина покачала головой.

— Он найдет… Даже если у нас будут миллионы — найдет. Пока он жив — он не прекратит искать. У него ведь нет сейчас даже никакой забавы, чтобы отвлечься, ведь да?

Заданный вопрос был, казалось бы, мимолетным, но вопреки всему, женщина чутко прислушалась. Слухи были противоречивыми, но она хотела услышать от него, от помощника перфектума, убедиться в том, что у Аделара не появилось никакой серьезной забавы.

— Он не станет нас искать, — уверенно ответил Август, внимательнее взглянув на женщину. Пусть он и был влюблен, дураком мужчина никогда не был. — Ты ведь не из-за меня вернулась.

Сложив руки на груди, прищурился он.

— Ты вернулась к нему!

Вздохнув, женщина покачала головой и слабо улыбнулась.

— Станет… Теперь станет, ведь мне не удалось его убить. Я вернулась обрубить концы прошлого, я вернулась чтобы начать новую жизнь с человеком, который может меня полюбить и которого могу полюбить я.

Потерев переносицу, женщина взглянула на него.

— Я — скверная женщина, теперь ты меня не любишь, да? Да, ты прав, я ужасный человек… Прости, что вновь появилась в твоей жизни… — с тихим отчаянным смирением произнесла она, опустив взгляд.

— О, боже! — ужаснулся Август, порывисто обнимая женщину. — Ты права… — прошептал он, зарывшись лицом в ее волосы. — Теперь он никогда тебя не отпустит, станет охотиться и…

«Убьет!» — пронеслось в голове у мужчины, но вслух он это не сказал.

Только ощутил, как душа холодеет при одной только мысли, что с этой женщиной может что-то случиться.

Отчаянно всхлипнув, решив окончательно дожать его, Лара прижалась к нему.

— Если бы у него кто-то был, может он смог бы отвлечься, но ведь нет. Я снова мелькнула в его жизни и теперь он будет одержим желанием меня убить…

Снова всхлипнув, женщина уткнулась лицом в грудь Августа, сжимая его рубашку.

— Возможно, не все потеряно, — осторожно гладя ее по волосам, тихо заверил мужчина. — В последнее время он увлекся иномирянкой, может, у нас есть шанс сбежать.

Несчастному, наивному мужчине очень повезло, что он не видел в это мгновение лица своей любви. Не видел дикого огня ярости, полыхнувшего в ее глазах.

Как он посмел увлечься какой-то дрянной девкой, когда ей, ей он клялся в вечной любви!

Эта ярость, вдруг придала ей сил. Вскинув голову, заглядывая в лицо мужчины она снова заговорила. Тихо, с отчаянием и жаром, будто кобра, очаровывающая глупого хорька.

— Нет! Я не хочу, не могу так рисковать! Он может не тронуть меня, но убьет тебя, а я… Я не переживу этого! Только покончив с ним — мы станем свободными.

— Душа моя, — мягко произнес мужчина, отстранив женщину от себя и заглянул ей в глаза. — Ради тебя я готов на все, но убийство…

Август отрицательно покачал голой и мягко улыбнулся.

— Ничего не бойся, дай мне пару дней и мы уедем так далеко, что нас сам черт не найдет, верь мне.

Заглянув в его лицо, женщина слабо и будто неуверенно улыбнулась, не став напирать. Если не удалось прямо, всегда можно было добиться своего обходным путем. Это было несложно. К сожалению для хороших людей, это было не очень сложно.

Возвращаться к этому разговору Лора не стала, остаток этого дня посвятив ему. Все это время она была предельно мила, очаровывая глупого влюбленного мужчину еще больше.

Когда же он проводил ее к дому, где она «скрывалась», женщина некоторое время постояла, убеждаясь, что мужчина ушел. И только когда она убедилась, что тот ушел, Лора мгновенно посерьезнела. Казалось, будто все блестки трогательной нежности мигом слетели с нее. Это снова была все та же кобра, готовая к атаке.

— Таир, мне нужен Таир… — едва слышно прошептала она.

Пришло время обратиться к нему.

Благо, долго ждать Таира не пришлось. Он явился почти мгновенно. Самым тяжелым оказалось выдержать его самодовольную улыбку. Выдержать и не убить его.

Впрочем, Таир в этот раз даже не особенно раздражал. Ему нужна была смерть перфектума и не стоило рисковать возможностью избавиться от него, раздражая женщину.

Разговор в десять минут подвесил над головой перфектума меч. Меч наемника, которого предоставлял Таир. Обрушивала этот удар уже Лора, через несколько дней снова попросившая о встрече с Августом. Встрече, от которой слезу пустил бы даже Станиславский.

В этот раз Лора постаралась. Вложила в свою игру всю душу и ярость, сделав ее максимально искренней. Не удивительно, что Август поверил и ее слезам и мастерски нарисованном синяке на лице и дрожащему голосу. Уже одного ее испуганного и подавленного вида оказалось достаточно, чтобы Август забыл обо всем. Обо всем логичном и разумном. А простые слова обвинения в сторону Аделара сломили последние остатки сопротивления.

Август согласился.

Согласился предать человека, с которым работал столько лет.

Понимая, что железо надо ковать, пока горячо, Лора решила действовать этой же ночью. Выждав время до символической полночи, Лора дождалась, когда Август откроет потайной ход для любимой и шедших с ней трех человек. Наемника, того, кто должен будет его подстраховать и третьего…

Лора не была особенно мстительной, но мысль, что какая-то девка могла увлечь Ее мужчину не давала ей покоя. И успокоить ее можно было только одним способом — убить.

Но чтобы сделать все это тихо прежде всего нужно было избавиться от человека, который мог поднять лишний шум.

Августа.

Тот не подвел. Смертельно бледный, он все же открыл для них проход и только в коридоре оглянулся на свою дорогую Лору. Наверное, он хотел что-то сказать. Может отступить, может переубедить ее, но не успел.

Не желая терять время зря, Лора ударила. Тонкий клинок вошел точно под лопатку. Уверенный удар умелого убийцы.

Август успел только широко раскрыть глаза, прежде чем рухнуть к ногам женщины, умирая еще до того, как понял, что любимая женщина его обманула и использовала.

Глава 15. Ночное рандеву

Вечер Аделар встречал в полной темноте и одиночестве. Не горел даже самый маленький огонек в его покоях, да и, в целом, казалось, весь дворец вымер или затаился.

Перфектум сидел в кресле, спиной к двери, лицом к окну и задумчиво постукивал ногтями по стенке бокала, наполовину наполненного рубиновой жидкостью.

В этой умиротворенное вечерней тишине тихий, едва слышный скрип двери прозвучал как-то особенно тревожно. Кем бы ни был вошедший, он явно не хотел шуметь. Его дело должно было пройти в абсолютной тишине. На миг замерев, удобнее перехватила клинок, вошедший мужчина медленно приблизился к креслу. Один, всего один короткий удар должен был положить конец клиенту.

Но клинок не успел опуститься. Схватив убийцу за руку, перфектум просто дернул его на себя. Не удержавший равновесие наемник пошатнулся вперед, лишь на мгновение потеряв равновесие, но Аделару и этого было достаточно. Вскочив с места, перфектум обнажил свой клинок, который, казалось, всегда держал под рукой.

Но атакующий не зря был лучшим наемным убийцей. Мгновенно восстановив равновесие, мужчина резко развернулся, чтобы атаковать перфектума серией мощных быстрых ударов. Наемник не увязал в контратаках. Атака — отойти, атака — отойти… Закружить жертву, заставить ее ошибиться.

Обычная тактика убийцы, вот только жертва была не совсем обычной…

Улучив момент, когда из атаки противник отдалится и уйдет в маневр, Аделар мощным ударом ноги сбил кресло, мешая убийце снова уйти в атаку.

Споткнувшись, тот коротко ругнулся, на какое-то ценное мгновение теряя ориентацию, несколько неуклюже отмахиваясь от клинка перфектума, будто от мухи.

И этого оказалось достаточно, чтобы во второй руке Аделара сверкнул кинжал. Продолжая атаковать противника уже с двух рук, перфектум медленно, но неумолимо оттеснял его к окну.

В какой-то момент противники оказались на балконе, в непосредственной близости к перилам. Именно это и нужно было Аделару. Клинки со звоном скрестились вновь, но вместо того, чтобы сдерживать натиск противника, перфектум отскочил назад, пнув наемника в живот.

Тот не успел отреагировать. От силы удара его перебросило через перила. Раздался короткий крик и глухой звук удара, рухнувшего на землю, тела.

После шума короткой яростной схватки снова воцарила тишина. Мирная тишина защищенного дома, ведь наемные убийцы не ходят парами.

По крайней мере не должны были ходить.

Но Аделар не был дураком. Выглянув, мужчина сначала убедился, что его потенциальный убийца мертв и только потом, удобнее перехватив меч, направился к двери. Вот только там его ждал неожиданный и едва ли приятный сюрприз.

Прямо напротив двери стоял мужчина с пистолетом. Судя по всему, пистолетом он должен был угрожать вышедшему перфектуму. Вернее, не угрожать, а доделать то, что не удалось сделать предыдущему убийце — закончить с перфектум.

Но слишком тихий шаг Аделара и что-то, какой-то шум с правой стороны коридора, вынудили его на какую-то долю секунды отвлечься и отвернуться от двери.

Эта ошибка и стала для него последней. И пусть бить со спины было подло, но обмениваться любезностями с теми, кто пришел его убить, перфектум не собирался. Один короткий удар клинком положил конец незадачливому убийце.

Брезгливо поморщившись, мужчина вытер лезвие об одежду убитого и наклонился, чтобы поднять пистолет.

В эту же секунду шум, привлекший внимание горе-убийцы повторился. Раздался звук короткой возни и приглушенный вскрик.

Сегодня убийцам в доме перфектума не везло совершено. Пока один покорял азы свободного полета, а второй альтернативно сражался с прострелом в спине, третий проявлял чудеса близорукости.

Как ему удалось проморгать девчонку, затаившуюся в коридоре он не представлял. Что что-то не так понял только, когда обнаружил, что комната пуста, а в коридоре раздался тихий топот чьих-то легких, стремительно удаляющихся шагов

Успев только ругнуться, мужчина бросился за девкой, но догнал не слишком поздно, всего в пяти шагах от покоев перфектума. И здесь неудача снова нагнала его. В миг, когда он все же схватил девку, второй горе-убийца рухнул, сраженный ударом в спину. План немедленно убить девку тотчас отошел и, мужчина просто прикрылся блондинкой, прижав ее спиной к себе.

Криво усмехнувшись, перфектум перешагнув через тело. Подкинув клинок, Аделар ловко перехватил его для броска.

— Отпусти девушку, — мрачно произнес он, опасно прищурившись.

— Отойди, не то я перережу глотку твоей шлюхе! — хрипло бросил наемник, предупреждающе нажав сильнее на клинок так, что по шее, к краю белой ночной рубашки Инги покатились капли крови.

Прерывисто вдохнув, девушка с силой сжала ладони. Она никогда не была дурой и прекрасно понимала, что попала не в сказку. Она — не принцесса, а перфектум — не благородный принц и сейчас ей угрожает очень не сказочный и совсем не хрустальный гроб. Может перфектум меткий, может ей повезет, а может и нет, может этот урод за ее спиной дернется и тогда…

Решение пришло мгновенно. Ощущая, как лезвие ранит все глубже, девушка повернула голову, чтобы изо всех сил вцепиться зубами в руку мерзавца.

Тот от неожиданности испустил вопль, машинально выронив клинок и толкнулблондинку.

Аделар, действительно, не был принцем, но идиотом он тоже не был. Как только мужчина отпустил Ингу, сзади на него накинулись двое стражей.

— Уведите его, — коротко бросил он, убирая клинок. — И найдите ее. Такая шваль, обычно, не ходит поодиночке.

Встрепенувшись, Инга бросилась к Аделару, на миг сжав ладонь на его рукаве.

— Я слышала их… Слышала, как женщина говорила о какой-то разработке, которую она заберет из лаборатории, пока вас…

Мотнув головой, девушка спохватилась и отпустила его рукав. Ее все еще трясло после пережитого, но девушка смогла взять себя в руки. Не то время и не тот человек, от которого можно было бы ждать утешения. Выжила — хорошо.

Если в голове мужчины и были какие-то мысли о том, чтобы как-то утешить девушку, то после ее слов, все они разом испарились. Едва прозвучало слово «лаборатория», перфектум сорвался с места и помчался к лестнице.

И очень вовремя, ведь не скажи Инга о лаборатории, виновница переполоха благополучно сбежала бы с драгоценной разработкой. Едва услышав шум, женщина мгновенно схватила коробочку с наработкой и бросилась бежать к потайному ходу.

Но там ее уже ждал Аделар. Наученный горьким опытом, мужчина больше не собирался разговаривать с этой женщиной, пока она не окажется связанной.

Дуло пистолета уперлось ей в лицо.

— Руки держи так, чтобы я видел. — Усмехнулся он, только прищурившись, когда с лестницы донеслись торопливые шаги стражи.

От неожиданности женщина на миг даже растерялась, совершенно изумленно взглянув на него.

— Живой! — с искренней, совершенно неприкрытой досадой воскликнула она.

— Ты не знаешь, с кем связалась, любимая. — Последнее слово мужчина произнес с издевкой, едва не прошипел. — Проводите дамы в комнату для гостей, где ее уже ждет ее, пока еще живой, товарищ.

Ухмыльнулся он, подав знак солдатам.

— А завтра на рассвете устроим показательную казнь. Если, конечно, моя дорогая супруга не захочет с нами сотрудничать.

И если кто-то и удивился, что перфектум назвал эту женщину своей супругой — виду не подал.

Задрожавшую от бессильной ярости, ее просто схватили под руки, заломив так, что она с шипением выронила сумку, из которой тотчас выпал под ноги перфектума его записник и кристалл из открывшейся коробочки.

Проводив супругу взглядом, Аделар лишь устало вздохнул.

Он знал, что, Лора своего не упустит, понял, что она явится за тем, чего не получила прошлый раз. Именно поэтому ничего не делал и просто ждал, продолжая делать вид активной поисковой деятельности.

Тяжело опустившись на корточки перед камнем, таким желанным для бывшей супруги, он вдруг почувствовал, что земля уходит у него из-под ног, а сердце болезненно сжимается.

Сглотнув подступивший к горлу ком, Аделар судорожно вздохнул, на миг задержав дыхание, пытаясь унять бешенное сердцебиение.

Подняв записную книжку и кристалл, мужчина медленно встал на ноги, ощущая, как жжение в груди усиливается и дышать становится все труднее. На мгновение прикрыв глаза, чувствуя, как маска жестокого палача, с которой он почти стал одним целым, трещит по швам, перфектум не твердым шагом направился к выходу.

Слуги перфектума были вышколены на высшем уровне. После того, как перфектум рванул куда-то по коридору Инга совсем ненадолго отлучилась в комнату, чтобы захватить плед, ведь в коридоре было достаточно прохладно и фото, которое она нашла в дневнике. Однако, к моменту, когда она вернулась к кабинету перфектума, тела уже убрали, а пятна крови замыли. Пол еще влажно блестел, но это было всем, что напоминало о недавней схватке.

Невольно поежившись, плотнее запахнув плед, девушка осмотрелась по сторонам. В целом фото могло подождать до утра. Едва ли оно было таким уж важным, но другого повода, чтобы постоять ждать и дождаться перфектума у нее не было.

Не оправдывать же все глупой тревогой? Хотя на деле Инга действительно боялась. За время, проведенное здесь единственной альтруистично настроенной оппозицией перфектуму был Таир. Сейчас он стал вдвое хуже Аделара и девушка невольно обмирала, представляя какой хаос может ждать перфекторию, случись что с этим мужчиной. Одновременно с этим девушка немного да тревожилась за него как за человека. Несмотря даже на то, что пережила, несмотря на то, что пыточный зал все еще виделся ей в кошмарах. Жесткий, может даже жестокий, но плохим человеком Аделар не был в ее глазах. И уж чего-чего, а смерти она ему не желала. Именно поэтому хрупкая фигурка в светлом пледе терпеливо ждала хозяина замка у его кабинета, меряя шагами коридор, нехитро греясь.

Чему Аделар совершенно не обрадовался.

— Ты жива, раз можешь меня караулить — здорова, остальное — утром. — Коротко бросил он, проходя мимо девушки и даже не взглянув в ее сторону.

Вот теперь у него, действительно, было время, чтобы дать небольшую слабину. И упускать такой момент, впервые за много лет жизни, перфектум не собирался.

Один Таир не представлял такой серьезной опасности, даже, если вдруг решит возглавить пришедших — это было не страшно. Судя по тому, что емкость патронов в их оружии ограничена, а дополнительных взять негде, очень скоро их превосходство сойдет на нет и вот тогда хорошо вышколенная армия Аделара сметет их, словно ураган.

И, даже если бродяги, вдруг, поднимут бунт, усмирить его будет достаточно просто. А сейчас мужчина просто собирался напиться до потери сознания, а утром, как ни в чем не бывало снова стать достойным перфектумом.

Закусив губу, девушка чуть нахмурилась и обернулась за ним.

— Аделар… — неожиданно даже для себя обратилась она к нему. — Простите, но разрешите остаться в вашем кабинете. Я… Не самая храбрая, я вообще не храбрая и осознавать, что спаслась я только потому, что повезло…

Осекшись, девушка запахнула на груди плед и опустила взгляд, с досадой поморщившись. Она понимала, что это дурость, но вернуться в комнату не могла. Напиться бы и забыть весь этот кошмар.

— Ладно, извините, это уже наглость, — вздохнула она, машинально коснувшись шеи. Рана от ножа все не хотела затягиваться корочкой, то и дело начиная кровить.

Удивленно изогнув бровь, мужчина посмотрел на нее, как на сумасшедшую.

— Ты все перевела и у тебя есть, что мне сказать, помимо того, что уже сказано? — иронично уточнил он, склонив голову на бок.

Подняв к нему взгляд, девушка без особенного колебания кивнула.

— Да, мне есть, что сказать, — ответила она, вскинув голову, чтобы заглянуть в его глаза.

— Тогда идем, — спокойно пожал плечами мужчина, открывая перед ней дверь. — Только, не знаю, что у тебя в голове, но не думай, что если все вокруг говорят о том, что я прельстился юной девой, то это действительно так. У меня дочь твоего возраста, — ухмыльнулся мужчина, затем, чуть тише, словно через силу, добавил, но в лице не изменился. — Могла бы быть.

— Мне двадцать четыре, я давно не юная дева, а безнадежная старуха по меркам вашего мира, — слабо улыбнулась она, проходя в комнату.

Хрупкая и изящная, она действительно выглядела куда младше своих лет, что многих вводило в заблуждение и нередко удивляло. Только в комнате Инга все же оглянулась на мужчину. Слова и голос говорили куда больше, чем лицо, которым так превосходно владел перфектум.

— Что с ней случилось? — чуть тише спросила девушка.

Спросила не из праздного любопытства, спросила оттого, что за этими словами стояло что-то большее, что-то много лет сдерживаемое.

— То, что случится с тобой, если не прекратишь задавать лишние вопросы. — резко осадил ее Аделар, поджав губы. — Откуда такое жгучее желание сунуть свой симпатичный носик куда не просят?

Поведя плечом, девушка все же не стала настаивать.

— Наверное профессиональное… Но это было совсем бестактно, извините.

На миг опустив взгляд, девушка вздохнула. В этот раз она действительно перегнула палку, никто не давал ей права касаться настолько личного.

Пройдя чуть вперед, девушка опустила ладони на спинку кресла, касаясь пальцами витиеватой резьбы.

— Я… Понимаю, что раздражаю вас порой, понимаю, что часто злоупотребляю вашим вниманием. Мне чертовски неловко, ведь никто бы и никогда не назвал меня навязчивой, но вы нравитесь мне… О, только не подумайте, ничего такого!

Спохватившись, девушка мотнула головой, отбрасывая с лица прядь светлых волос, при этом не оборачиваясь к перфектуму.

— Я говорю не о симпатии девушки-перестарка к мужчине в самом расцвете сил, ваша честь может быть спокойна, я не буду на нее покушаться, — тихо и невесело рассмеявшись, девушка вздохнула и закусила на миг губу. — Мне нравится ваш подход к делу. Вы обстоятельны во всем и конечно же умны… Меня интересуют ваши разработки. Я смутно их понимаю и это даже немного задевает… У меня было блестящее будущее, как у химика, а здесь я не могу даже понять ваших пометок. Ведь не может что-то появляться из ничего и исчезать в никуда? Это нарушение всех законов…

Вздохнув, девушка снова качнула головой и прикрыла глаза. Плечи поникли и впервые в этом мире с трудом удалось сдержать слезы.

— В конце концов я жутко, просто до безумия тоскую за возможностью поговорить с образованным, умным человеком. Мне кажется, что без этого я просто ржавею, как старый механизм. Мне не за чем тянуться, не на кого равняться и это все напоминает какую-то жуткую, лезущую отовсюду паутину, которая сковывает и заставляет застыть, смириться, опустить руки и остаться на месте…

Прерывисто вздохнув, Инга вскинула ладони, закрывая лицо. Озвучить это было легко, куда тяжелее было осознать весь масштаб своей беды. Даже если вдруг удастся выплыть, выбарахтаться, здесь она станет какой-то торговкой или еще кем-то ради выживания. Но о мечтах открыть что-то новое, окунуться в настоящую изнанку мира с почти мистическим преобразованием веществ стоит забыть. Стоит смириться с тем, что радоваться стоит жизни. Сытой может даже жизни планктона.

— Рожденный ползать, чтоб его… — почти отчаянно покачав головой, прошептала она.

Закатив глаза, Аделар положил кристалл и записную книжку на стол. Взглянув на девушку, он немного поразмыслил и все же налил вина в два бокала, один подав девушке.

— Скажи мне, — поднеся ей вина, спокойно спросил он. — Я погорячился, когда посчитал тебя умной или ты считаешь, что мое слово — пустой звук?

Глубоко вздохнув, понемногу успокаиваясь, девушка все же отняла ладони от лица, взяв бокал с вином.

— Я верю вашему слову, но кроме всего прочего я упертая. Я очень упертая и хотела всего в жизни добиться сама. А единственное, что я могу добиться сама здесь в построении карьеры химика или биолога это… Ничего. Что бы что-то получить в моей любимой отрасли мне нужно не толчок и соразмерная моим услугам помощь, а ядерный взрыв и капитал небольшого городка.

Криво усмехнувшись, девушка отпила вина, на миг задумчиво прищурившись.

— Я сделала большую глупость, согласившись праздновать этот дурацкий новый год… Всего одной глупости нужно было не делать и все было бы хорошо. Согласитесь, забавно и страшно от того, как одна маленькая глупость, один невинный соблазн может испортить жизнь. Один не тот человек, в конце концов.

Вздохнув девушка вновь сделала глоток вина, даже не морщась. Ответ она особенно не ждала, хотя и понимала, что мужчина был в схожей ситуации. Одна глупость, одна женщина. Всего одна ошибка, которая привела к плачевным последствиям.

Крепко сжав зубы, мужчина попытался сохранить максимально спокойное лицо, хотя, глаз все же задергался.

В словах девушки он слышал упрек, укор самому себе. Не от нее, от самого себя.

И все же, их ситуации были совсем не похожи.

Разве можно было сравнивать девчонку, чьи мечты рухнули, но которой снова давали надежду, просто потому, что она похожа на его первую, покойную жену и человека, чья жизнь была разрушена дважды, без надежды на спасение.

Нахмурившись, мужчина налил себе вина и уселся на подоконник. Совсем не так, как полагает перфектуму. Впрочем, перфектуму давно надлежало бы казнить девчонку. Он же, почему-то этого не делал.

Закусив губу, Аделар только покачал головой.

— Ты правда думаешь, что я стану вести с тобой разговоры по душам? — делая глоток вина, словно большой кот прищурился он. В прочем, голос его приобрел какое-то теплое звучание, в противовес словам.

Вздохнув, девушка отставила опустевший бокал и взглянула на него.

— Я думаю, что вы уже очень давно не говорили ни с кем по душам, а я утром все забуду, если пожелаете. Я хочу хоть немного облегчить вашу ношу, если это возможно, — поведя плечом, она получше запахнула плед на груди.

— Но если хотите, я уйду. Мне очень хочется найти нужные слова, но кажется все как-то не в такт выходит.

— Я выгляжу, как человек, который жаждет утешения? — насмешливо изогнул бровь мужчина, поднимаясь на ноги, чтобы наполнить девушке бокал. — Лучше расскажи, что было в дневнике. Хотя, мне кажется, о некоторых вещах я догадываюсь.

Покачав головой, девушка не стала ничего на это говорить. Только на время задумалась.

— Судя по всему, она пыталась восстановить вашу формулу, но что-то не учла. Да и вообще, химиком она кажется была так себе. Ремесленником, как у нас говорят. Она каждый раз повторяла одно и то же, механически. Больше не скажу, я не знаю к чему этот опыт даже привести должен был бы и что конкретно обозначают ваши символы. Это какое-то дополнительное вещество или этап работы, — отозвалась она и, взяла бокал.

— Ах да, под обложкой я нашла это.

Спохватившись, девушка обошла кресло, чтобы приблизиться к мужчине и передать ему фото, на котором была изображена его жена в костюме цвета хаки и восьмеро мужчин.

— Я могу ошибаться, но кажется сегодня здесь были этот и этот… Заглянув в изображение, Инга указала на двоих.

— Она часто упоминает, что этот эксперимент принесет ей власть и деньги. К концу дневника мне вовсе показалось, что она немного этим одержима, — добавила Инга, невольно передернув плечами.

Задумчиво коснувшись кулона на груди, Аделар лишь скривился.

— Дура, — покачал головой он, пробежавшись пальцам по массивному камню в украшении.

Какое-то время мужчина молчал, а затем взглянул на девушку.

— Я уже понял, что ты — одно из самых любопытных созданий на нашей земле. Хочешь знать, ради чего столько жертв?

Приподняв бровь, Инга взглянула на него, немного даже смутившись. Наверное, стоило все же придержать любопытство. Но не сегодня.

— После сегодняшнего… Да, — отозвалась она, вновь машинально касаясь пореза на шее.

Сняв с груди кулон, мужчина поднялся на ноги и подал руку девушке, кивком головы указав на зеркало.

Удивленно взглянув на него, девушка заинтригованно все же приняла его руку, хотя не совсем понимала, чего стоит ждать

Подведя Ингу к зеркалу, Аделар склонился к ней. Убрав мешающие пряди, мужчина осторожно защелкнув кулон на ее шее, да так ловко, словно все время только тем и занимался, что помогал дамам застегивать цепочки.

— Ты говорила, что есть законы и материя не берется из-ниоткуда, — вкрадчиво прошептал он, едва заметно ухмыльнувшись и отступив на шаг. — Я скажу тебе, что это не так.

Сперва не поняв, о чем он, девушка уже в следующее мгновение просто застыла. Рана на ее шее вдруг сама собой начала затягиваться да так, что уже через минуту от нее не осталось и следа. Инга же даже задержала дыхание, на миг став похожей на статуэтку — воплощение изумления. В широко раскрытых голубых глазах читались попытки понять и осознать, но выходило слабо.

— Это ведь… Невероятно, да вы же просто гений! — восхищенно воскликнула она, взглянув на мужчину через зеркало.

Скромно пожал плечами, перфектум только загадочно улыбнулся.

— А как тебе идея о преобразовании материи в золото? Занятно, правда? — ненавязчиво поинтересовался он, шагнув к девушке, чтобы снять с нее кулон.

— Секундочку, — заметив его маневр, девушка подошла ближе к зеркалу, чтобы внимательнее изучить камень в центре кулона. То, что она приняла за сапфир на деле оказалось каким-то совершенно незнакомым ей минералом. Казалось в его центре мерцает что-то, не прерывая своего водоворота ни на миг.

— Невероятно… — снова протянула она.

Лечение ран, возможность сказочно обогатиться за минуту — это все могло заинтересовать и восхитить любого. Это ведь так соблазнительно. И с таким чудом расставаться было тяжело. Не удивительно, что девушка с сожалением вздохнула, убирая волосы в сторону, чтобы мужчине было удобнее снять кулон. Вот только следующее что она сказала не совсем походило на то, что обычно говорили люди.

— Преобразование одного вещества в другое, ускорение деления клеток без угрозы бесконтрольного роста… Невероятно! А золото в какой-то металл преобразовывать удается или это только односторонний эффект? — с чисто исследовательским интересом поинтересовалась она.

Легко справившись с застежкой, мужчина только хмыкнул.

— Хочешь, на тебе испробуем, можно ли вернуть материю в первоначальное состояние? — щедро предложил мужчина, сжимая кулон в ладони.

В прочем, угрозы в его голосе не было угрозы, скорее — издевка. Однако, живой ум девушки Аделар оценил по достоинству, хоть вида и не подал.

На миг девушка даже задумалась, покачав кончик носа, но покачала головой.

— Я люблю науку, но хочу войти в нее не как подопытный колик, а как ученый, так что извините, — отозвалась она и сдула с лица прядь волос. — Но тогда возникает вопрос, если ваша разработка с вами, зачем пытались обнести вашу лабораторию, но даже не подумали сдернуть с вас, пока вы были ранены? Записи? Но зачем, если она уже пыталась воссоздать формулу и у нее не вышло, ей нужен был готовый продукт. Она была уверена, что он там. Я случайно собственно их подслушала, она шла за готовым продуктом, она была уверена что он там и считала, что знает как он выглядит и… И я запуталась.

Озадаченно поджав губы, призналась Инга, отчаявшись распутать клубок.

— Я не первый день живу на свете, — пожал плечами мужчина. — Понял, кому можно доверять, а кому — нет. Да и, к тому же, я догадался, что ошибка моей молодости приходила ко мне ночью, отнюдь, не на свидание. А когда ты сказала про формулы, то все стало на свои места. Мне оставалось только обезопасить изобретение и ждать.

— Но что-то же она нашла… — осекшись, девушка невольно опустила взгляд на записник и камень, который принес мужчина.

Их она видела только мельком, но теперь вдруг поняла, что он захватил их не просто так.

— Это… — прищурившись, девушка подалась вперед, чтобы лучше рассмотреть камень. По сути он был похож на второй, в кулоне, но не совсем. Если искры в центре кулона пребывали в постоянном и слаженном движении, здесь она вспыхивали порой и гасли.

— Это опытный образец? — поинтересовалась она. — Но она же не совсем дура, она должна была проверить, значит он работает, но вы его оставили, значит работает с изъяном?

Чувствуя себя Шерлоком, девушка смахнула с лица прядь волос.

— Что-то вроде того, — кивнул мужчина. — Кристалл дает лишь кратковременный эффект и только один раз. После — он становится бесполезным.

Заинтересовавшись девушка все же не сдержалась и взяла кристалл, удивленно приподняв бровь.

— Легкий, даже слишком для своего размера… В экспериментах, что записаны в дневнике она ну использовала никакой основы… Этот камень должен получиться в итоге или вы берете за основу какой-то минерал? Похоже на сапфир… Дело в кристаллической решетке особенной или личные предпочтения?

Голубые глаза девушки разгорелись почти так же ярко как сапфиры.

С восхищением и таким ярким живым интересом она говорила не о власти, нарядах или даже любви. О науке, экспериментах, обо всем, что в этом мире хотя уже и не преследовалось, но давало повод назвать девку дурной и обойти ее стороной.

Но вот сейчас Инга об этом не думала. Она столкнулась с совершенно восхитительной вещью и была невероятно рада каждому слову ее создателя, ведь оно помогало хоть не на много разгадать ее загадку.

— Основа — мельчайшие частицы, витающие в воздухе. Эфир, если хочешь. — совершенно спокойно ответил перфектум, явно не собираясь посвящать девушку в подробности. Хотя, ее живой интерес к науке подкупал. — С помощью некоторых манипуляций их можно объединить и даже сделать осязаемыми.

Закусив губу, девушка медленно кивнула.

— По сути в воздухе растворено множество химических элементов, отчего и это нет, — медленно кивнула она, достаточно быстро сопоставляя свои знания и слова мужчины.

— А этот символ преобразования, ваш, что он подразумевает? Умоляю, расскажите, я не могу представить процесс, который может характеризовать его. Это этап перегонки, вещество или… Что?

На лице девушки появилось чуть растерянное, но все такое же живое и заинтересованное выражение. Пожалуй, если бы пришлось молить за свою жизнь она не просила бы с таким жаром как сейчас. Она все же действительно любила свое дело.

— Милая бабочка, — рассмеялся перфектум. — Это тебе не самогон, чтобы его перегонять. А сейчас, предлагаю тебе отправиться в свои покои, я итак много рассказал тебе.

С досадой закусив край губы, девушка вздохнула и все же слегка улыбнулась.

— Извините, я говорю слишком много и замолкаю только во время работы. Спасибо вам за ваши уроки и ваше терпение, вы действительно удивительный человек.

Улыбнувшись напоследок, девушка получше запахнула плед и все же тихо вышла за дверь.

Аделар дождался, пока шаги девушки стихнут и только потом позволил себе ссутулиться.

Повинуясь внезапному порыву, мужчина схватил со стола записную книгу и бросил ее в камин. Следом за ней полетел камень, а за ним — кулон.

Пламя, радостно пляшущее в камине, вдруг заискрилось и погасло, не причинив кулону вреда.

Опустившись на колени, мужчина закрыл лицо руками и сдавленно застонал.

Не было ни сил, ни желания поднимать голову, продолжать жить. Тем более, что его снова ждала встреча с той, которую он когда-то любил.

Глава 16. Последнее желание

И этой же встречи ждала Лара. Ждала с каким-то маниакальным спокойствием, с уверенностью, что он не причинит ей вреда. Не сможет, не станет. Она найдет слова, как запудрить ему мозг, как снова склонить его сердце на свою сторону.

О, в этой женщине, пусть перфектум и отозвался о ней так не лестно, было достаточно ума и коварства, чтобы раз за разом выходить сухой из воды. Именно поэтому сейчас, сидя у стены своей темницы, Лара молчала. Прикрыв глаза и отклонив голову назад, она молчала, тщательно обдумывая, что ей нужно сказать этому новому Эллиа. Как вновь запустить свой яд в его сердце, как сделать своим этого хищника. Ведь это было бы даже лучше, чем просто камень, способный ее озолотить. Нет, этот зверь смог бы положить к ее ногам весь мир и это вполне ее устраивало.

Дверь в темницу тихонько скрипнула и на пороге появился Аделар, вопреки своему обыкновению не в черной сутане, а в белом костюме для верховой езды. Можно подумать, что он пришел не в темницу, а на бал.

— Если бы я был глуп, подумал бы, что ты молишься о прощении. — Ухмыльнулся он, сделав знак стражникам остаться за дверью.

Уголки губ женщины дрогнули в легком намеке на улыбку.

Открыв глаза, она взглянула на вошедшего.

— Я размышляю о том, насколько люди бывают глупы и как их меняет время, делая их неожиданно ближе, — спокойно ответила она.

— Отлично, — усмехнулся мужчина, брезгливо поморщившись, когда под его ногой проскользнула крыса. — Но, надеюсь, у тебя было время подумать над последним желанием?

И, вспомнив первую встречу с компанией пришедших, Аделар быстро добавил.

— Все, что угодно, кроме простить и отпустить.

Внимательно глядя на него, женщина ответила не сразу. Лишь через время поднялась, чтобы заглянуть в глаза мужчины.

— Понять. Я не ангел, Эллиа, но у меня были причины желать власти. Только власть может дать абсолютную безопасность, Эллиа, — тихо ответила она.

— Причины, говоришь? — странно усмехнулся мужчина, приблизившись к ней. — Я понимаю. — кивнул он, проведя ладонью по лицу женщины от щеки вниз и резко сжал ее шею. — Но тогда, — прижав Лару к стене, прошипел он, наклонившись так, чтобы их глаза были на одном уровне. — Пойми и ты меня. Ты разрушила мою семью, отравила Маргаретт, убила мою дочь. И думала, что я не узнаю об этом. А я знаю, милая Лара. Знаю и восхищаюсь тобой. Ты решила, что можешь вернуться и после всего, что ты сделала, не только остаться в живых, но и запудрить мне мозги. Ты поразительная дура.

С каждым словом мужчина все сильнее сжимал ладонь на горле женщины, но вдруг резко отступил, спохватившись.

Содрогнувшись в приступе кашля, женщина смертельно побледнела.

Как, как черт возьми он мог узнать об этом!

Но партия все еще не была проиграна. Переведя дыхание, последними остатками сил эта дьяволица изобразила изумление, почти обиду.

— Как ты мог такое обо мне подумать! — воскликнула она, вскинув голову. — Я натворила много бед, но этого я не делала, я бы никогда не посмела, ну смей меня так оскорблять! — воскликнула она.

Спокойно взглянув на нее, мужчина медленно склонил голову на бок, не сводя с женщины внимательного взгляда.

— Да? Тогда, мне следует извиниться и отпустить тебя, любимая. — иронично приподнял бровь Аделар, снова шагнув к ней. — Ты еще не поняла, с кем связалась, дрянь…

Прошипел он, уперев обе руки в стену, лишая женщину личного пространства.

— Я вижу тебя на сквозь, я даже знаю, что ты связалась с Таиром. Я знаю, что ты отравила Маргарет, знаю, что Лили прознала о твоих планах и ты избавилась от нее, — по мере того, как он говорил, голос мужчины приобретал стальное звучание. — А еще, ты убила Августа. И неопровержимые доказательства твоих преступлений есть в двух экземплярах. Один — письменный, второй — пока еще живой в соседней камере.

С каждым словом мужчины маска оскорбленный невинности шла трещинами. Каждое слово било и било по этому нежному фарфору, пока он окончательно не осыпался. Губы Лары дрогнули от ужасного осознания. Запоздалого и жуткого.

Это чудовище ей не подчинить. Это чудовище она создала сама, своими руками сотворила свою гибель.

— Он сказал бы что угодно, только бы его прекратили пытать и Августа я не убивала.

Даже понимая, что проиграла, Лара с ожесточенным упрямством пыталась удержаться, отстоять свою лживую правду.

— Прекрати, — скривился мужчина, махнув рукой. — Ты жалка в своих попытках оправдать себя. Я просто предложил ему больше денег и власти, чем могла дать ты. Да и, второй твой товарищ твердит то же самое, к тому же, Инга слышала ваш разговор.

— Что?!

На миг лицо женщины исказила жуткая гримаса бессильной ярости и черной злобы. Казалось еще миг и она вовсе попытается вцепиться зубами в глотку мужчины. Казалось, что вот, ее загнали в угол аргументы, доводы, против которых она ничего не могла противопоставить, но нет, не совсем так.

— Инга значит?! Твоя ручная зверушка? — почти прошипела она, окончательно взбесившись.

Женское имя стало последней каплей, ударом по самому слабому месту. Лара не терпела, когда что-то, бывшее когда-то ее собственностью переходило к другому. Ее это бесило и сейчас, когда она видела, во что превратился, упущенный ею мужчина, женское имя с его уст жгло каленым железом.

Сдержанность и продуманная позиция жертвы — все разом схлынуло с нее, открывая настоящее лицо. Лицо озлобленной жадной женщины, одержимой властью и богатством, готовой на все ради того, чтобы получить то, что считала своим по праву.

— Как тебе угодно, — спокойно улыбнулся мужчина, склонив голову. — Итак, если у тебя нет последнего желания, через час за тобой явится стражник.

Сжав дрожащие от ярости губы, женщина с силой сжала ладони, чувствуя, как от бессильной ярости ее трясет. Это был конец. Конец всех стремлений. Сама смерть стояла перед ней в белоснежном костюме. Стояла и смотрела так, будто она всегда была ему чужой. Это осознание окончательно лишило последних сил и женщина разом обмякла, опираясь спиной о стену. Огонек ярости погас в глазах, подернутый пеплом обреченности.

— Поцелуй меня, Эллиа. Как раньше, поцелуй. Это мое последнее желание, — тихо произнесла она.

— Поздно, — ухмыльнулся мужчина, отступая назад. — Свое последнее желание ты использовала. Я тебя услышал, я тебя понял, а теперь, — прощай, дорогая.

Шагнув в дверной проем, насмешливо бросил он, жестом велев солдату запереть дверь темницы.

— Будь ты проклят! — раздраженно и отчаянно воскликнула женщина, бросившись на дверь, но та закрылась у нее прямо перед носом, отрезая путь к отступлению.

В течение нескольких дней после ночного происшествия Инга не видела Аделара. Собственно, встречи она и не искала, проводя большую часть времени у Рады. Та наконец-то прекратила метание между небом и землей и решила ожить и прийти в себя, что не могло не обрадовать девушку.

Этим полуднем Инга как раз сидела на краю постели своей единственной здесь подруги, как вдруг привычный шум людей за окном стал звучать громче и девушка, обрывая себя на полуслове, удивленно оглянулась на окно, а после и вовсе поднялась, чтобы чуть нахмуриться. К центру площади стекались зеваки, чтобы позабавиться зрелищем повешенья главаря пришедших, недавно устроивших на площади кровавую резню.

Поднявшись на локтях, Рада попыталась выглянуть в окно, но бессильно опустилась обратно на подушки.

— Что там происходит? — осведомилась она, повернув голову к Инге.

— Казнь, — покачав головой, Инга поджала губы. — Женщина, которая проникла сюда вместе с другими пришедшими…

Вздохнув, совсем не желая на это смотреть, блондинка отступила обратно к постели подруги и присела рядом с ней. Некоторое время она молчала, рассеянно глядя вперед слушая глашатая, зачитывающего приговор и возбужденный шум толпы.

— Странно… Это ведь убийство, но я не ощущаю возмущения. Мне кажется, что это правильно и в целом действия перфектума, пусть и такие жестокие, правильные.

О том, что в перфектуме она увидела человека и о том, что сейчас казнят его жену, девушка говорить не стала. Нет, о таком не треплются.

— Я знаю, как ты к нему относишься, прости. Но мне он кажется неплохим человеком и правителем.

Поджав губы, Рада лишь тихо вздохнула, ничего не ответив.

Она ненавидела этого человека. Из-за него их всю жизнь преследовали, из-за него случилось все зло в ее жизни, и даже то, что произошло с Таиром, Рада ставила в вину Аделару.

Да и сама Инга не стала развивать эту тему, только оперлась спиной о спинку постели. Между тем за дверью вдруг раздался какой-то шум, на который блондинка обернулась.

Дверь тихо скрипнула и девушка резко выпрямилась, едва не свалившись с постели.

— Луи!?

На какое-то мгновение блондинке вообще показалось, что она сошла с ума, но темнокожий здоровяк, занимающий собой весь дверной проем, оказался более чем реальным. Белозубо улыбнувшись, он тихо притворил дверь и приблизился к постели Рады.

— К вам было тяжело пробраться, но никто кроме меня не смог бы пройти незаметно…

— Луи! — появление здоровяка, казалось, придало Раде сил и она даже поднялась с кровати. — Как я рада тебя видеть! Но, как ты… Что произошло?

Покачав головой, мужчина только бережно обнял ее, на миг прикрыв глаза. Он тосковал за маленькой цыганкой и волновался за нее. Никого ближе этой малышки у него не было.

— Произошло много чего… Таир предал нас и творит ужасные вещи. Много наших он перетащил под свое крыло, но есть и те, кто не пошел за ним. Тем стало худо. И совсем худо было бы, если бы не Володя.

— Что? — встрепенувшись, Инга изумленно взглянув на него.

— Да, он тоже остался здесь и за это время только благодаря нему выжившим удалось собраться вместе и обороняться от нападок людей Таира.

Вздохнув, здоровяк нахмурился. Он столько лет верой и правдой служил своему предводителю, что теперь называть его предателем было почти больно. Но вдвое больнее было от того, что он действительно был предателем их народа. Последнее он только подтверждал своими каждодневными действиями.

Инга же с досадой закусила губу. Значит потому сюда затянуло сразу четверых. Инга и Володя были из этого мира, сразу двое, оттого петля и вышла такой обширной…

Между тем Луи, искоса взглянул на блондинку.

— Таир окончательно сошел с ума, с ним нужно что-то сделать и… И нам нужна помощь Аделара. Я пришел сюда собственно, после того как мы поговорили с Володей. Людей у нас не много, мы долго не продержимся, но можем смешаться с людьми Таира и быть полезными. Мне это не нравится, но, чтобы не допустить большего кровопролития придется обойтись меньшим. И для этого нужен перфектум. Собственно… Инга, поговори с ним, чтобы он согласился встретиться, убеди его. Ты же можешь…

Сперва девушка только изумленно смотрела на Луи, не понимая, когда же она успела продемонстрировать такие обширные парламентерские способности. Впрочем, когда Луи как-то смущенно опустил взгляд, девушка нахмурилась.

— Да вашу мать, вы издеваетесь! — возмутилась она. — Что еще о своей личной жизни я вот так вот узнаю?

Луи на это ничего не ответил. Он только вздохнул и покачал головой.

— Ты можешь поговорить с ним. Нам нужна эта встреча.

Поморщившись, Инга с досадой потерла переносицу, но все же кивнула. Одновременно искренне понадеявшись, что перфектум не спросит, отчего отрядили к нему именно ее. Но эта мысль была совсем мимолетной. Уже в следующую секунду она нахмурилась, ведь картина, нарисованная Луи выглядела на очень. Если не остановить Таира… Плохо могло быть всем.

Кивнув, Луи все же осторожно отстранил от себя Раду с тоской взглянув на нее.

— Прости, маленькая сестренка. Совсем все у нас плохо… Но мы как-то постараемся все исправить. Хоть немного. Хоть на каплю. Веришь Луи? Я не умею красиво говорить, но и врать я не умею, веришь?

Неуверенно кивнув, Рада только тяжело вздохнула. То, что происходило вокруг походило на кошмар, кошмар наяву. И от него не было спасения.

И от этого действительно не было спасения. После того, как Луи ушел, Инга еще ненадолго задержалась у подруги, после чего направилась к перфектуму. Привыкшие к ней стражи даже не подумали ее останавливать, о чем секундой позже Инга пожалела. Постучав, девушка заглянула в кабинет и тотчас чуть поморщилась. У перфектума уже был посетитель.

— Простите…

— Прощаю, — милостиво кивнул перфектум. Летта же только недовольно скривилась. Она со своими людьми вышла на след Таира и пришедших, нашла их логово и теперь Аделар медлил, ждал непонятно чего, еще и отвлекался на глупую блондинку.

Сперва девушка думала, что стоит выйти, но дело не терпело отлагательств, поэтому все же вошла.

— Я встретила Луи, темнокожего, который раньше был человеком Таира. Сейчас он, вернее Володя, который, как и я не исчез, сплотили своеобразную оппозицию Таиру. Они хотят просто жить, хотят мира. Предлагают вам встречу и свою помощь в… Устранении Таира.

Как можно более коротко и четко передала она.

Иронично изогнув бровь, Летта удивленно взглянула на Ингу.

— Тот, которого вы приказали пропустить во дворец?

Коротко кивнув, Аделар жестом велел ей замолчать.

— Ну приведи его, — криво усмехнулся мужчина, сложив руки на груди. И, отвечая на удивленный взгляд Летты, добавил. — По крайней мере, выслушаем безрассудного глупца.

Удивленно приподняв бровь, Инга слегка иронично усмехнулась. Да, как она могла подумать, что что-то могло пройти в доме перфектума мимо его внимания.

Кивнув, она вышла из кабинета, чтобы уже скоро явиться с Луи.

Тот был мрачным и напряженным, особенно теплых чувств к Аделару он не питал, но выбора не было.

Не утрудив себя даже тем, чтобы подняться, Аделар вопросительно взглянул на крепыша.

Летта же, замершая в двух шагах позади кресла мужчины, напряженно следила за великаном, на всякий случай, держа руку на рукояти клинка.

Но Луи атаковать не собирался. Он даже говорить не очень-то хотел. Только коротко повторил то, что уже говорил Инге и Раде.

— Таир стал поперек горла и вам, и нам. Мы можем помочь вам. Таир творит жуткие вещи и, если бы можно было прихлопнуть его с его людьми в одном месте одним махом — не пожалели бы, — закончил все же Луи.

Как бы тяжело не было, как бы больно и горько не давались эти слова, но Луи знал, что это будет правильно. То предательство, на которое пошел его бывший друг нельзя было прощать.

— С чего мне доверять вам? — усмехнулся перфектум, глядя на мужчину поверх сцепленных в замок пальцев. — Более того, с чего вы решили, что Таир станет доверять отщепенцам? Он не глуп, заподозрит подвох.

— Он собрал вокруг себя много людей, отщепенец вполне может затеряться. Мы же крысы, мы ловкие, — подал плечами Луи. — С того, что мы хотим жить, с того что с легкой руки Таира едва не убили Раду…

Воспоминание об этом вынудило здоровяка сдать мощные кулаки так, будто он уже добрался до шеи Таира.

— С того, что мы хотим жить спокойно, — добавил он.

— Разумно, — кивнул Аделар, задумчиво коснувшись кулона. — Но, как не допустить бегства Таира?

Не то, чтобы он поверил здоровяку, но отчего бы не выслушать его предложение, пока его люди наблюдают за брошенным поместьем, в котором обосновались пришедшие.

— Он сейчас в заброшенном поместье за городом. Может не там конкретно сейчас, но часто там бывает вместе с пришедшими. И туда будут стягиваться другие его бродяги, там же его можно прищучить… Вообще обрушить бы на их головы крыши, чтобы люди зазря не гибли, — нахмурившись, с досадой бросил Луи.

Инга, замершая в стороне, чуть удивленно приподняла бровь. Обрушить крышу? Идея была достаточно интересной и ведь… Исполнимой.

— Рационально, — снова согласился Аделар, утвердительно кивнув. — Но где гарантии, что вы не предадите меня? И, с чего ты решил, что мне нужна ваша помощь?

— Да какой вред мы, горстка людей, можем причинить! — нахмурился Луи.

Но помощь… Действительно, какую они могут обеспечить помощь?

— Можно ведь подорвать этот особняк, — неожиданно подала голос Инга. — И они могли бы доставить порох туда… Если удастся его изготовить, так-то проблема только в селитре. Остальные компоненты доступны.

От неожиданности Луи даже перестал злиться, удивленно обернувшись на голос. Изящная хрупкая девушка в синем платье. Да, это именно она сейчас предлагала способ, уничтожить десятки человек.

Девушка на него не смотрела. Бледная, но собранная, она не отводила взгляда от Аделара. Луи спас ее, прикрыл отступление, и она должна была помочь, как могла.

Едва заметно нахмурившись, Аделар жестом велел Летте выйти. Удивленно взглянув на перфектума женщина, однако, даже не посмела спорить.

Едва за ней закрылась дверь, перфектум поднялся на ноги.

— В какой момент вы двое заподозрили меня в благородстве и благодетели? — холодно поинтересовался он, прекрасно понимая, что ровно в тот момент, когда он решил оставить всех их в живых. Впрочем, ровно с того момента все и пошло наперекосяк.

Луи чуть нахмурился, опустив взгляд. Он не знал, что ответить, только стиснул кулаки.

А вот Инга взгляда не отвела.

— Мы лишь предлагаем, решать вам, — негромко произнесла девушка и только вдохнула, стараясь лишний раз даже не пошевелиться. Перфектум в бешенстве был особенно… Интригующим зрелищем. По крайней мере на расстоянии. И лучше бы на расстоянии нескольких километров.

— Черт, — вспоминая революционный настрой и прирожденные задатки лидера товарища Инги, раздраженно выдохнул мужчина. С одной стороны — сотрудничать с бродягами было не выгодно. С другой, можно было минимизировать потери среди солдат. — Надеюсь, что я не пожалею о своем решении, — наконец произнес он, многозначительно взглянув на обоих. — Иначе, жалеть придется вас.

Тихо выдохнув, Инга немного расслабилась. Это уже была маленькая победа.

Луи, не желая тратить время зря только коротко кивнул.

— Я сообщу нашим. Когда решите, чем мы можем быть полезны, мы… Мы на старой скотобойне, — запнувшись на миг, все же произнес он и только вышел за дверь, чтобы больше не раздражать перфектума.

На миг щека Инги нервно дернулась. Ну вот почему кто-то может сбегать на скотобойню от скверного настроя перфектума, а ее бросают под пышущий яростью танк, она ведь даже не рыжая!

— Зараза! — негромко, но с чувством ругнулась она в адрес подлого диверсанта.

Взглянув на девушку, Аделар только покачал головой.

— У меня есть формула взрывчатого вещества, необходимо просто увеличить его объем в производстве. — решил он. — Займемся этим вечером. Сейчас у меня есть неотложные дела.

Кивнув, решив, что не стоит испытывать границы терпения перфектума, Инга скрылась за дверью вслед за Луи. Не стоило испытывать судьбу.

Глава 17. Последний бой

— Однако… — криво усмехнувшись, пробормотал Таир.

Новость о кончине Лары застала его врасплох. Нет он знал, что перфектум пленил ее, но отчего-то был уверен, что эта чертовка окажется достаточно умной, чтобы снова открутить этого зверя. Жаль, что перфектум оказался умнее. Очень даже жаль.

Прищурившись, Таир на миг замер прямо посреди дома, в который медленно стекались его «генералы». Самое яростное отребье, которое только можно было найти среди низов общества. Все те, кого он держал в узде как бешеных псов и вот вдруг извлек их из самых недр ада, чтобы поставить над всеми.

— Это ведь можно использовать… — неожиданно для себя понял Таир.

У него было достаточно бродяг, с ним были пришедшие, осталось только подогреть народ. Но первым делом будет штаб. Открытое противостояние — ловушка для проклятого перфектума. Он придет, обязательно придет со своими людьми и уж там им можно устроить жаркую встречу. Стереть мразь в порошок. А даже если сразу не удастся… Потрепать и разжиться доказательством того, какое чудовище перфектум.

Эта чудовищная мысль заставила мужчину усмехнулся, перекатившись с пятки на носок.

Да, идея была хороша. Хороша еще и от того, что отвлекала проклятого Аделара от его дома, где все еще была Рада.

Таир не совсем понимал, зачем она ему, но ощущал острое отчаянное желание заполучить ее. Ради нее, он все делал ради нее и…

Она должна была принадлежать ему. Во что бы то ни стало.

Работа по приготовлению взрывного сюрприза для Таира растянулась на несколько дней. Пригодились и результаты исследований Аделара и простой, но действенный рецепт от химиков другого мира,которые давно изобрели порох.

В целом работа прошла слаженно и удивительно спокойно. В лаборатории Инга говорила мало и, если и задавала какие-то вопросы, они были чисто рабочими. Любопытная и неугомонная, в рабочей обстановке она разом становилась собранной. Девушка прекрасно понимала всю ответственность работы и не отвлекала мужчину и не отвлекалась сама. И только поздним вечером второго дня, когда с работой было покончено и дверь лаборатории закрылась за ними, девушка чуть нахмурилась.

— Никогда бы не подумала, что буду помогать создавать средство массового убийства. Не думала, что окажусь в позиции «или они, или мы», — слабо покачав головой, негромко произнесла она.

— Значит, тебе повезло, — ухмыльнулся мужчина, переливая жидкость из одной колбы в другую. — У тебя было счастливое детство и половина юности.

— А у вас? — чуть помедлив, поинтересовалась Инга, забирая со стола подставку с использованными колбами.

Мыть емкости стоило сразу, до того, как реактивы успели прочно зацементировать хрупкое стекло. Это правило Инга усвоила еще на первом курсе.

— У меня? — отмерив необходимое количество сыпучего вещества, задумчиво протянул мужчина. — Скажем так, оно было определенно счастливее, чем у мальчишек с улицы, но все же не беззаботное.

Набрав воды, взявшись за мытье, девушка склонила голову набок.

— Вообще не думаю, что у кого-то может быть беззаботное детство, — протянула она и слегка улыбнулась. — Каким вы были ребенком? Мне сложно вас представить и сорванцом, но и ботаником тоже.

Глядя на мужчину в целом Инга не могла сопоставить этого мужчину с каким-то мальчишкой.

— Достаточно серьезным, — улыбнулся мужчина, наблюдая за тем, как под воздействием порошка жидкость в пробирке меняет цвет. — Если не учитывать страстную тягу к мечтаниям. Все воображал, что стану колдуном или странствующим музыкантом, но после смерти отца пришлось быстро повзрослеть. И с мечтаниями пришлось расстаться. Мать была совершенно не приспособлена вести хозяйство и забота о ней и младших сестрах легла на мои плечи.

Тщательно вымывая из одной из колб густой желеобразный осадок, девушка невольно приподняла бровь. Слова мужчины нарисовали достаточно яркую картинку, от которой уголки губ помимо воли поползли вверх.

— Я в детстве мечтала путешествовать. Как-то даже ушла в странствие… Не далеко ушла, уже к полудню меня нашли и отец надолго отбил желание путешествовать и возможность сидеть. В детстве мы были близки, а потом мама умерла, у него появилась новая женщина и как-то отдалились…

Поведя плечом, отставляя отмытую колбу, Инга взялась за следующую.

— Музыкантом? Вы любили музыку? — заинтересовалась она.

Сама девушка музыку любила, исключительно как слушатель после трех лет детского хора, куда ее записали родители.

— Ровно до того момента, пока не понял, что развлекать песенками гостей — пустая трата времени и сил, — улыбнулся он, взглянув на девушку.

— Жаль, я бы хотела послушать, — протянула она, вытряхивая из колбы темную кляксу неудачного сочетания реактивов. — Да и почему пустая? Представляете: вы начинаете петь, гости, а может даже враги, в шоке, а с тыла подбираются ваши люди и берут нужных и ненужных тепленькими.

Не сдержавшись, девушка тихо засмеялась. Картинка вышла удивительно яркой и убедительной. Хотя одновременно Инга подумала, что действительно хотела бы услышать пение Аделара. У него был удивительно красивый голос.

Мысль была неожиданной и может даже неуместной. Чуть смутившись, девушка вернулась к колбам, подняв одну к свету. Кажется, один боец все же пал в неравной битве. Чернота не отмывалась, казалось, смешавшись с самим материалом. Мытье здесь помочь уже не могло.

— Вот именно потому, что представляю и считаю это пустой тратой времени. — хмыкнул мужчина. — Итак, у нас все готово?

Отставив колбу, девушка осмотрелась, отводя со лба волосы.

— Да, теперь готово.

Вздохнув, Инга невольно передернула плечами. Эти неприметные серые заготовки уже завтра должны были принести массу смертей.

— Хотелось бы верить, что завтра все пройдет хорошо… — чуть помедлив, вытирая руки, девушка закусила губу.

Некоторое время она молчала, не совсем уверенная, что стоит говорить, но все же решилась. Отложив полотенце, она взглянула на Аделара.

— Вы только выживите.

— Постараюсь, — серьезно ответил Аделар, коротко кивнув. — А если нет, скучать будешь?

Улыбнулся он, приблизившись к девушке.

Взглянув на него, Инга на секунду задумалась.

— Буду, — отозвалась она и слегка улыбнулась, глядя на мужчину.

Да, она действительно тосковала бы за ним. Этот умный и харизматичный человек умел производить неизгладимое впечатление и она искренне не хотела бы, чтобы он умер.

— И волноваться за вас буду. Вы удивительный человек и этот мир без вас многое потеряет.

Пусть с легкой улыбкой, но говорила это девушка без капли лести или смущения.

— Тогда постараюсь выжить, — усмехнулся он, отступая назад. — К тому же, я обещал, что помогу тебе устроиться в новом мире.

— Сперва все же выживете, а потом все остальное, — отозвалась Инга, осмотревшись.

Лаборатория перфектума ей неожиданно понравилась. Пусть она была больше биологом, чем химиком, но здесь оказалось удивительно удобно работать.

— У вас здесь удивительно хорошо… Вам помощник не нужен будет? — слегка улыбнувшись, поинтересовалась она.

— Я подумаю над столь щедрым предложением, улыбнулся Аделар, поправив рукав сутаны. — А сейчас, думаю, пора готовиться к последней битве.

Ничего не говоря, девушка только кивнула. Вообще-то перед последней битвой воинам бы стоило отдохнуть, но Инга не сомневалась, что деятельная натура перфектума не позволит ему ни на миг сомкнуть глаз.

Последняя битва началась вяло и как-то слишком уж ожидаемо. Весть о том, что к старому особняку выдвинулся отряд людей перфектума заставил толпу бродяг, которая тянулась к нему ускориться. За давно покинутыми, но еще крепкими стенами можно было пересидеть не одну атаку, а то и дать жару перфектуму с его людьми.

На горстку тех, кто почему-то вдруг решил бежать не к особняку, а от него внимания не обращали. Мало ли трусов и дураков?

К моменту, когда отряд перфектума показался на горизонте, оборванное воинство, вооруженное луками и арбалетами, уже обосновалось в особняке, будто древоточцы, заполнившие ствол старого больного дерева.

Остановившись на безопасном расстоянии, солдаты, вооруженные арбалетами затаились, словно ожидая чего-то.

И это что-то не заставило долго ждать. Звук взрыва, прогремевший в полной тишине, заставил вздрогнуть даже самых бывалых солдат. Затем еще один и еще. И вот, здание старого особняка, наполовину разрушенное взрывами, пылало. Оставшиеся бродяги в панике покидали свое убежище и тут же падали ниц, сраженные арбалетными болтами.

Мрачным коршуном возвышался над полем битвы Аделар, на своем гнедом коне с холма наблюдавший за кровавым побоищем. Но удовольствия или удовлетворения это перфектуму не принесло. Что-то было не так, что-то…

Прищурившись, мужчина всмотрелся вдаль. Черные точки, удалявшиеся от пылающего здания заставили мужчину крепко сжать кулаки на поводьях лошади.

Конечно, Таир не мог так просто попасться. Разумеется, крыса снова бежала с корабля. Поджав губы, Аделар лишь пожал губы.

— Скоро тебе будет некуда бежать, — мрачно ухмыльнулся он, разворачивая коня. Представление было окончено, следовало вернуться к другим делам.

Звук взрыва докатился до самого сердца города, где высился дом правителя перфектории. От этого страшного раската Инга, до того сидевшая рядом с Радой, вскочила на ноги, побледнев. Как бы там ни было, а осознание, что этот звук знаменовал гибель десятков людей не приносил ей ни малейшей радости, а мысль, что она приложила к этому руку…

Сжав губы, девушка качнула головой. На миг погрузившись в себя, девушка встрепенулась только когда в дверь постучали.

— Наверное лекарство для тебя принесли… — отвлеченно обратилась она к подруге, пытаясь как-то взять себя в руки, вернуться к вялотекущему разговору.

Порывисто развернувшись, Инга в несколько шагов оказалась у двери и раскрыла ее, чтобы тотчас попытаться захлопнуть, но было поздно.

На пороге, в доспехе стражника стоял… Таир! Живой и здоровый, пусть и мертвенно бледный Таир с дико горящими глазами.

В последний миг он просто поставил ногу на порог, не давая двери закрыться и резко ее толкнул, отпихивая вместе с Ингой.

Взгляд мужчины, налитый глухой яростью, страшной и темной жаждой крови, остановился на Раде. Он не понимал уже, зачем ему была нужна эта девушка. Его светлые чувства, его трепетная любовь сгорели, растворились в яростном пламени его отчаянной злости на этот проклятый мир…

Но кое-что осталось.

Жажда. Такая же дикая, как его ярость жажда обладать это девушкой, отвергнувшей его, отшатнувшейся от него.

Вскочив на ноги, Рада едва заметно пошатнулась. Ей уже было гораздо лучше, но Инга заставляла цыганку оставаться в постели и не зря. Воспротивившись резким движениям, голова резко закружилась, но страх перед тем, кто когда-то звался ее братом оказался сильнее. Если этот человек был способен подговорить бродяг возненавидеть ее, на что еще он был готов в своем безумии.

Отступив назад, девушка наткнулась спиной на стол и тихо ойкнула.

Бежать было некуда.

Оскалившись в подобии злой сухой усмешки, Таир медленно шагнул вперед. Нет, уходить так просто он не собирался. Забрать ее. Сперва забрать ее, ужалить проклятого перфектума в самое сердце, принести в его дом…

Смерть.

Эта мысль заставил мужчину совсем уж страшно улыбнуться. И этот бесовский оскал вынудил Ингу вздрогнуть, но не отступить. Нет, понимая, что это чудовище не станет церемониться с ее подругой, девушка бросилась к нему, пытаясь вытолкать его. На двери был крепкий засов, если бы она успела…

Но Таир даже не пошатнулся. Казалось страшная ярость сделала его всесильным и он даже не пошатнулся, только перехватил руку девушки и медленно опустил к ней взгляд.

— Таир, это же Рада, ей же ты никогда не хотел ничего плохого, это все еще Рада! — отчаянно воскликнула Инга, одновременно понимая, что все без толку.

В черных глазах мужчины разверзлась бездна. В ней не было места памяти о прошлой нежной привязанности. В ней была только жадное желание мести и обладания.

Заметить его короткое движение Рада не могла и в первую секунду сложно было понять, отчего вдруг пошатнулась ее защитница, отчего вдруг Инга тонко вскрикнула и секундой позже вдруг рухнула к ногам мужчины. И только, когда под ней начало медленно расползаться кровавое пятно стало понятно, что сделал Таир.

Не обращая больше внимания на раненную девушку, он просто переступил через нее, чтобы шагнуть к Раде.

Забрать ее и убраться до того, как придет перфектум.

Коротко вскрикнув, Рада затравленно оглянулась. Деваться было некуда, но и попадаться в руки тому, предал своих друзей, повел людей на верную гибель, тому, в чьих глазах горел дьявольский огонь было страшно.

Страшнее, чем умереть…

Эта мысль острой иглой пронзила мозг. Бросив быстрый взгляд на Ингу, Рада метнулась к открытому окну и замерла на подоконнике.

— Не смей!

Осознание того, что эта девушка, легка будто птичка и быстрая, как маленькая змейка вот-вот ускользнет от него будто взбесила мужчину. Нет, он не собирался делить ее не с кем, даже с костлявой!

Она была его, только и исключительно его!

Его изящная соблазнительная плясунья, его золотая змейка, его упрямая пестрая птица. И мысль о том, что она снова хочет уйти привела мужчину в еще большую ярость.

Поймать, схватить, заставить забыть даже о мысли о бегстве!

В этом яростном безумстве он, казалось, ни на миг не задумался что упрямая цыганка не остановится. Решительная до крайностей она выберет объятия костлявой, только бы не достаться ему.

Лишь на мгновение обернувшись к нему, Рада глубоко вдохнула. Страшно было лишь мгновение. Мгновение, которое превратилось в бесконечность. Мгновение, за которое она успела севшим голосом прошептать два слова «твоя вина», прежде чем шагнуть из окна.

Пальцы, рванувшегося вперед мужчины схватили пустоту.

Перевалившись через подоконник, он на миг застыл, как-то изумленно и растерянно глядя вниз. Будто ждал, что цыганка вот-вот пошевелиться, поднимется будто все это разом станет шуткой. Злой шуткой беспощадной судьбы. Но цыганка, этот непоседливый огонек, эта яркая птичка не двигалась, застыв изломанной куклой на серых плитах мостовой.

Вот так просто и легко. Вот только что она стояла перед ним, такая близкая, доступная и вот…

Судорожно сжатые пальцы Таира раздались и сам он вдруг разом ослаб, будто кто-то отрезал, поддерживающие его нити.

— Рада…

Имя сорвалось тихим шепотом минутной мысли.

Он, это он виноват!

Страшная мысль подкосила комком к горлу, срываясь прерывистым всхлипом, готовностью утонуть в этом горьком осознании. Рухнуть бы на на колени и взреветь от боли, придать свою вину и молить небеса о прощении, но это наваждение схлынуло.

Отступило мгновенно стоило в коридоре раздаться сильному голосу перфектума.

Слезы мгновенно высохли, испарились в кипящем жаре ярости.

Он!

Это все виноват он!

И вновь ярости, безумная ярость сорвавшегося бешеного зверя дала ему силы подняться. Сорваться с места и броситься в коридор туда, где он слышал этот ненавистный голос.

Будто вихрь, яростный ураган, он набросился на перфектума.

Убить, разорвать, уничтожить смять!

Но ему удалось лишь задеть край его сутаны.

Словно ожидая нападения, Аделар плавно ушел в сторону, изящным жестом фокусника обнажив клинок.

Бродяги Таира, которые пришли вместе с предводителем в дом перфектума, уже, дружным строем направлялись в казематы, под сопровождением верных воинов Аделара.

А вот их предводителем перфектум решил заняться сам.

И эта легкость с какой перфектум, почти играючи, ушел в сторону окончательно взбесила существо, еще недавно бывшее Таиром. Яростно зарычав, не думая о защите, он атаковал врага серией сокрушительным мощных ударов, в которые вложил всю свою ярости.

Убить, смять, в кровавые ошметки разбить это холеное лицо заставить погаснуть эти дерзкие глаза.

И ярость врага играла на руку Аделару. Уступая Таиру в ширине плеч, мужчина двигался быстрее и ловчее, вился змеей вокруг противника, но, отчего-то не наносил ударов.

Но заметить этой странности Таир не мог. Нет, ослепленный своей яростью, он с лихвой компенсировал свои недостатками мощью ударов. Казалось он не знал устали. Нет, пока его враг был жив, пока он дышал, Таир не знал устали. Он вновь и вновь атаковал его, пытаясь выбить из рук перфектума оружие.

Только на короткое мгновение, когда враги на миг застыли друг напротив друга, прицеливаясь для удара, в этой секунде тишины, вдруг раздался тихий отрывистый стон.

Инга не помнила, как она встала, как смогла проделать этот десяток шагов. Опомнилась только здесь и вместе с сознанием к ней пришло воспоминание о последнем шаге Рады, о том, кто довел ее до этого.

Колени подкосились и девушка просто рухнула на пол, сползая по стене, оставляя кровавое пятно от ладони, которой пыталась опереться о нее.

И этот звук вынудил перфектума вздрогнуть, потерять концентрацию, обратить лишь долю внимания на девушку, что так напоминала ему его погибших близких. Всего одно мгновение и такая непростительная ошибка.

Но и этого мгновения хватило, чтобы мощный коварный удар выбил из его рук клинок, отбросив его далеко в сторону. Губы Таира изломала злая ухмылка.

— Как долго я этого ждал! — хрипло произнес он и каждое слово давалось ему с трудом, будто его глотка уже не принадлежала человеку, скорее зверю.

Немедля, он замахнулся для последнего удара.

И прогремел выстрел, решивший судьбу Таира Бродяги, навсегда стерший ухмылку с его губ.

— Хм, хорошая штука, — с уважением кивнув перфектум, одобрительно глядя на пистолет. — Себе оставлю.

Решив мужчина, небрежно переступая через тело, что еще минуту назад было предводителем дворян.

— Лекаря! — крикнул он примчавшейся на шум страже. — И это уберите. Теперь он больше не доставит проблем.

Приказ перфектума немедленно выполнили, но Инга этого уже не слышала. Слишком много крови потеряла и сил держаться за сознание больше не было.

Темнота приняла ее в свои мягкие объятия, приглушившие боль пережитого и ужас последних картин. Милосердная тьма затерла отчаяние, смешала грубые мазки кровавой краски боли.

Глава 18. Назад к истокам

Сознание возвращалось медленно и неохотно. Глубоко вздохнув, Инга все же открыла глаза. Блаженная расслабленность сна мигом с нее слетела. Поморщившись, Инга осторожно приподнялась на локтях, осматриваясь в слишком просторной и незнакомой ей комнате.

— Что за…

Нахмурившись, девушка осторожно села. В эту же секунду в комнату заглянула служанка, громко ахнув.

— Леди графиня очнулась! — воскликнула она, окончательно введя девушку в состояние ступора.

Ничего не понимая, девушка медленно подняла ладонь к груди, тотчас ощутив что-то холодное под пальцами, вынудившее ее опустить взгляд. Это был кулон. Очень знакомый ей кулон, который она столько раз видела на перфектуме.

Шум за дверью нарастал, но Инга только невольно нахмурилась и, зажав кулон в ладони, уже увереннее села и осмотрелась по сторонам.

В глаза сразу же бросился конверт на прикроватном столике, к которому девушка мгновенно потянулась, вскрыв его.

«Если ты все еще хочешь знать ответы — приходи на развалины особняка вечером.»

Слова удалось разобрать с горем пополам, но все же удалось. Шумно вздохнув, девушка машинально опустила ладонь чуть ниже, к месту где совсем недавно была рана. Прикосновение к нему вынудило девушку на миг замереть. Будто пришибленная воспоминаниями, девушка застыла, не обращая внимания на суету слуг.

Рада, Таир, Аделар…

Прикрыв глаза, она глубоко вздохнула, сдерживая, подступивший к горлу ком.

Позже… Позже.

Открыв глаза, она бросила взгляд за окно. Солнце уже начало клониться к горизонту.

— Мне нужно к развалинам особняка, — хрипло, но четко произнесла она.

Инга ожидала чего угодно, но не того, что слуги, на миг застыв, бросятся немедленно готовить ей одежду для выхода.

Впрочем, удивляться сил у нее еще не было.

Еще мало что понимая, девушка по большей части напряженно молчала, вскинувшись только когда ее сопровождающий остановил лошадь у груды руин.

Вскинув голову, девушка чуть нахмурилась и с горем пополам спустившись с лошади, направилась вперед, придерживая подол темного платья и осматриваясь по сторонам.

Аделар был там, сидел на груде камней, опустив голову и уронив руки в колени. В простой черной рубашке, расстегнутой до середины груди и черных же штанах, мужчина почти сливался с окружающей тьмой.

Только заслышав приближающиеся шаги, мужчина вскинул голову и едва заметно усмехнулся, различив в полумраке девичью фигурку.

— У меня не очень много времени, — вместо приветствия произнес он, жестом предложив девушке сесть рядом. — Так что, подумай, какие вопросы ты хочешь задать.

Отчего-то эти слова обеспокоили девушку. Опустившись на камни рядом с ним, Инга закусила губу.

— Что это за место, где я очнулась и почему ко мне все обращаются… Так?

Наверняка, это был логичный вопрос и именно с него Инга решила начать, а те, что тревожат больше можно было чуть позже. На самую каплю.

— Потому что я дал слово, разве не очевидно? — иронично хмыкнул мужчина, покачав головой. Впрочем, прозвучало это скорее устало, чем едко. — Можешь окружить себя учеными мужами и изучать алхимию, или попытаться разобрать мой камень на запчасти. Хотя не советую.

Невольно коснувшись кулона, девушка вновь закусила губу, не зная, что сказать. Это было совершенно неожиданно для нее и с собой справиться удалось не сразу.

— Почему… Вы помогли мне так?

Она прекрасно понимала, что перфектум не мог не сдержать слова, но одно дело купить дом и дать денег на жизнь и совсем другое графский титул со всем вытекающим отсюда.

— Потому что иначе ты бы не выжила, — пожал плечами Аделар, оперевшись локтями в колени и сложив руки в замок перед лицом. — Дальше.

Взглянув на него, девушка вновь закусила губу.

— Я… Напоминаю вам о ком-то? — уже чуть тише спросила она.

Поджав губы, мужчина коротко кивнул.

— Лили, мою дочь, — голос едва заметно дрогнул. Боль, годами разъедающая душу просилась, рвалась наружу и лишь огромным усилием воли удавалось ее сдерживать.

Это откровение вынудило девушку удивленно приподнять бровь. Она ничего не слышала о дочери перфектума.

— С ней что-то случилось после того, как ее мать бросила вас и вернулась в наш мир? — осторожно спросила она, вновь невольно нахмурившись, испытывая острое отчаянное желание как-то поддержать, как-то утешить этого человека.

Бросив на девушку странный взгляд, мужчина скривился.

— Я бы прямо сейчас повесился, если бы у нас с этой тварью были дети, — хмыкнул он, покачав головой. — Лили была моей дочерью от первого брака. Свадьба по расчету. Ни я, ни Маргаретт не пылали чувствами друг к другу. Потом я встретил Лару, влюбился, как последний дурак. Лили тогда уже было девять. Потом ее мать заболела и сгорела, буквально за два дня. Ну, я так думал раньше. До того, как в мою темницу попали друзья Лары.

Вздохнув, Аделар провел рукой по лицу, ощущая, как становится невыносимо жарко. Нахмурившись, мужчина потянул ворот рубашки, понимая, что ему не хватает воздуха, но все же продолжил.

— После смерти Маргаретт Лара стала моей женой. И, в день, когда она пропала…

Договорить мужчина не смог. Качнув головой, он лишь крепко стиснул зубы и на мгновение поднес ладонь к лицу, собираясь с силами.

— Потом, — севшим голосом продолжил он. — Все эти годы, я жил местью. А теперь…

Мужчина поднял с камня записник и подал его Инге.

— Винить нужно было лишь себя, слепого глупца, однажды полюбившего не ту женщину.

Замолчав, мужчина некоторое время смотрел перед собой, а затем глубоко вдохнул и уже привычно улыбнулся, полностью совладав с эмоциями.

— Еще вопросы?

Записник был достаточно старым и, взяв его в руки, Инга с осторожностью открыла, невольно закусив губу.

Почерк был детский, но… До чего в некоторых завитках угадывался упрямый наклон письма Аделара. Это было так неожиданно, так ярко и до жути четко, что Инга до боли закусила губу, ощущая на миг вспыхнувшую боль за все то, что пережил и потерял этот человек.

Слабо качнув головой, девушка прикрыла записник, осторожно но крепко держа его.

— Один… Рада, она…

Осекшись, Инга глубоко вздохнула, будто наяву видя такое яркое и живое лицо маленькой цыганки.

— Хотя не отвечайте, — глубоко вздохнув, Инга прикрыла глаза. — Вы были правы, сто раз правы в своей ненависти к нашему миру, тихо произнесла она.

Все, абсолютно все, что произошло здесь случилось по вине иномирян.

Утвердительно кивнув, Аделар поднялся на ноги.

— Мне жаль, — только и сказал он, сверху вниз взглянув на девушку. — Если хочешь знать, твой второй друг занял место Таира.

Добавил он, прежде чем развернуться и зашагать прочь, оставляя девушку наедине с ее мыслями.

Вздохнув, девушка подняла взгляд к стремительно удаляющейся фигуре. Что-то подсказывало, что они еще встретятся и не раз, но пока что у нее не было сил даже предложить помочь в разговоре с Володей. Произошедшее подкосило и сейчас девушка отчаянно нуждалась в тишине, возможности побыть наедине с собой и всем пережитым. Тем, что уже стало прошлым, пусть и горело на душе настоящим

Каждое утро теперь начиналось у Володи с головной боли, а вечер заканчивался болью в ногах, спине и вообще, во всем теле, в целом.

После того, как ему, все же, удалось договориться с перфектумом о существовании, новоиспеченный и неудавшийся Ленин принялся отстраивать вверенный ему Приют с двойным рвением.

И сегодня стройка подходила к концу. Потрепанные, уставшие, бывшие бродяги все же воодушевились тем, что теперь им не придется прятаться, не придется добывать гроши на жизнь. Работа нашлась для всех, и перфектум был готов за нее платить.

Вздохнув, Володя повалился на импровизированную кровать в своем временном жилище и, не успел ни о чем подумать, как тут же провалился в сон.

Из мягких объятий Морфея парня выдернул настойчивый писк. Писк, которого он не слышал уже давно.

— Выключи его, нахрен! — сквозь сон услышал до боли знакомый голос Володя.

Открыв глаза, Володя резко сел на постели и нашарил под подушкой телефон, еще не совсем понимая, что происходит.

— Слушаю, — осторожно ответил он, растерянно осматривая комнату. Такую знакомую комнату родной и любимой общаги, родного и любимого вуза.

— Володя, солнце, ну что, ты с нами? — прощебетала на том конце провода Варя. — Тебя на новый год-то ждать?

Удивленно моргнув, парень ущипнул себя за руку, тихо зашипев от боли. Кажется, он не спал.

— Не, Варюша, давайте без меня. — улыбнулся парень и положил трубку. И даже озверевшее лицо соседа по комнате, поднятого ранним звонком Володиного мобильника, не смогло испортить прекрасного настроения, которое пришло после осознания, что вся эта чушь ему приснилась.

Блаженно улыбнувшись, Вова откинулся на подушки и прикрыл глаза, не переставая улыбаться.

Еще бы, это же надо такому присниться!

«Надо книгу написать!»

Отрешенно подумал парень, прежде чем снова уснуть.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава 1. Здравствуй, Лавуар!

Конец лета радовал город умиротворенным вечерним теплом. По парку, возле театра прогуливалась девушка, скорее даже молодая женщина в прелестном алом платье, чудесно сидевшем на ладной фигурке, оттеняя легкие белые кудри. В который раз осмотревшись по сторонам, девушка удобнее перехватила охапку цветов, на которую с завистью косились прохожие. Еще бы — вон какой щедрый парень попался!

Парень и впрямь попался щедрый. Свалив на подругу все букеты, которыми наделили его зрительницы, он храбро бросился на приступ буфета, чтобы купить хоть пару пирожков.

Невольно усмехнувшись, Инга покачала головой, вспоминая, как бесилась ее соседка пять лет назад, когда Володя вдруг отказался прийти на Новый год, а после оказалось, что провел он его с… Ингой! О, девушка до сих пор удивлялась, как злобный взгляд Вари не просверлил в ней дыру. Сейчас это вспомнить было смешно, хотя и тогда ситуация была достаточно забавной. Просветлять подругу в том, что с Володей у них ничего нет она не стала. Зачем, все равно не поверит.

Еще бы, как с таким красавцем может ничего не быть?!

Легко. Была только память. Память о Лавуаре, которая сблизила их, сделав по-настоящему близкими друзьями.

Вот и сегодня, получив от друга приглашение на премьеру нового мюзикла, Инга ни мгновения не сомневалась и, оставив лабораторию при университете, поспешила в театр, не успев даже перекусить.

Поджав губы, девушка осмотрелась, готовая уже начать вызванивать друга, но не успела. Высокая фигура парня с буйными кудрями все же появилась на тротуаре, вызвав у нее улыбку.

— Тебя только за смертью посылать!..

Володя в ответ фыркнул и плутовато прищурился, что-то сказав, но Инга вдруг отвлеклась. Ее внимание привлек какой-то мужчина, шедший за Володей. Мужчина, показавшийся Инге отчего-то знакомым, особенно холодный хищный взгляд…

Этот взгляд вынудил девушку невольно поежиться, ощущая смутную тревогу. И прежде чем эта тревога успела оформиться, мужчина вдруг усмехнулся и выхватил пистолет.

Два выстрела почти слились в один.

Будто в замедленной съемке Инга увидела, как вдруг дернулся и пошатнулся Володя, секундой позже ощутила, как грудь полыхнула болью. Острой, ослепительной болью, за которой пришла тьма…

Пробуждение было тяжелым. Ныл затылок, ломило все тело, от травяного запаха щекотало в носу. Так настойчиво, что Инга не сдержалась и все же чихнула, все же открыв глаза, чтобы уставиться в пестрый полог шатра, нависший над ней.

Полог смутно знакомого шатра.

Чуть нахмурившись, девушка поджала губы, пытаясь вспомнить, где его видела, но ее размышления прервали.

— Ох, очнулась, хорошо как!

А вот этот голос она вспомнила сразу. Вспомнила и тотчас резко села, ощущая себя так, будто ей на голову вывернули чан холодной воды. Прямо перед ней стояла пожилая цыганка. Та самая, что выходила ее после пыток в темницах перфектума.

— Как… — слово царапнуло резко пересохшее горло.

Чувствуя, как сердце сбилось с ритма, девушка быстро осмотрелась по сторонам. Да, она была в Лавуаре. Через пять лет, она снова была в Лавуаре!

Хотя через пять ли? Цыганка Зии перед ней, будто бы, вовсе не изменилась. Даже заплатки на юбке были теми же.

— Ох, напугала же ты старуху. Подумать только, после всего этого возьми да пропади на целых два месяца вместе с Володей, а потом вдруг появись почти у порога Приюта! — хлопнув в ладони, цыганка захлопотала, подав девушке чашку с ароматным отваром, который та машинально взяла.

— Два месяца? — хрипло уточнила она, чувствуя, что голова идет кругом.

Цыганка, улыбнувшись, тотчас кивнула.

— Постойте, Володя тоже здесь?

Встрепенувшись, девушка свесила ноги с топчана, попытавшись встать, но цыганка тотчас махнула руками.

— Куда, слаба ты еще! Здесь он, что с ним станется. Раз ты вот в себя пришла, он тоже скоро очнется, вон лежит.

Цыганка махнула в сторону, но Инга слабо качнула головой, с трудом поднявшись на ноги. Ей нужно было убедиться, что друг жив. Что та картинка… Картинка…

Поднявшись было на ноги, девушка так и застыла. Зрачки голубых глаз расширились.

Стрелявший мужчина! Она его знала, она видела эту волчью ухмылку и холодный взгляд на фото! Том самом фото из дневника Лары.

— Ох…

Колени подкосились и девушка без сил рухнула на топчан, запустив ладони в волосы.

— Что же это такое-то…

Пришедший в себя Володя охарактеризовал ситуацию более емко, так, как умеют только артисты за кулисами. Красивое и сочное «бля-я-ять», заставило пожилую цыганку не только обернуться, но и даже подпрыгнуть.

Поморщившись, полностью разделяя это определение, Инга глубоко вздохнула и все же поднялась с места, невольно коснувшись груди. Того места куда попала пуля.

— Во всем есть плюсы, Володь, ты избавился от Тани, а я от сдачи отчётов здорово ведь! — оптимистично протянула Инга, в противовес тону криво и невесело усмехнувшись.

Впрочем, тотчас же закусила губу, запустив ладонь в волосы.

— Писец… Лавуар, любимый город, как я успела по тебе соскучился за пять лет, — с иронией пробормотала она.

— Очень рад, что вы по достоинству цените наше гостеприимство. — голос, раздавшийся откуда-то со стороны входа в шатер, ни Инга, ни Володя не могли забыть. — И, добро пожаловать обратно. На этот раз, кажется, окончательно и бесповоротно.

Откинув полог шатра, Аделар вошел внутрь.

— Прибыли… — покачал головой Володя, принимая сидячее положение.

— Можно сказать и так, Владимир, — не стал утруждать себя таким понятием, как «тактичность», перфектум. — Но я бы сказал, как это на вашем? А, да, «приставились».

Обернувшись на звук такого знакомого голоса, Инга на миг просто застыла. Для нее прошло пять лет, за это время она успела измениться. Исчезла окончательно угловатость, это была уже не юная девушка, впервые раскрывшая крылья бабочка. Изменения почти незаметные, но все же они были. Здесь же прошло всего несколько месяцев и перфектум совершенно не изменился.

И если пробуждение в мире, который встретил ее в прошлый раз так не ласково сперва обескуражило девушку, то появление этого мужчины странно успокоило и даже немного… Обрадовало. Как бы то ни было, даже здесь можно жить, здесь есть хорошие люди, даже если вернуться уже не выйдет, ведь их…

Эта мысль вынудила девушку на миг сжать ладони.

— Нас… Нас ведь убили, застрелили посреди улицы.

Ладонь вновь взметнулась к груди, будто там все ещё была рана.

Обреченно вздохнув, Аделар лишь покачал головой.

— Все, как в прошлый раз, вас убили и, поскольку закрыть проход в наш мир мне все еще не удалось, вы оба снова свалились на мою голову.

Усмехнулся мужчина и обернулся к старой цыганке.

— Пусть Зии найдет им одежду, нечего народ пугать, — распорядился он.

— Погоди, — ошарашенный Володя не сразу нашел, что сказать. — А, какой смысл нас убивать? И кто это мог быть?

— Ну в прошлый раз от нас ведь было немного пользы? — слабо улыбнулась Инга. Впрочем, вопрос Володи заставил погаснуть даже эту тень улыбки.

— Я не представляю, но убийцу я видела и узнала. Лично я его конечно не встречала, но… — замолчав, девушка закусила губу и взглянула на перфектума.

Это для нее прошло пять лет, а он только недавно закрыл эту страницу в своей жизни.

— Этот мужчина был на фото из дневника Лары. Третий слева, — со скурпулезной точностью вспомнила она.

И Володя успел заметить, как у перфектума дернулся глаз.

А Аделар успел пожалеть, что рассказал что-то этой блондинке, во взгляде которой теперь читал жалость.

— Зря вы нас на костер не отправили, да? — глядя на то, как перекосилось от злости лицо Аделара, осторожно уточнил Володя и получил в ответ совсем не вдохновляющий кивок.

— В общем, приходите в себя. Будет что-то нужно — обращайтесь к Летте, — решил перфектум, прежде, чем выйти из шатра.

Удивлённо приподняв бровь, совсем не понимая, что она такого сказала, Инга озадаченно взглянула на друга.

— Что я такого сказала?

Да, она понимала, что тема неприятна. Как заноза неприятна, но даже намека на жалость она не испытывала. Что угодно, но уж точно не жалость. Это чувство клеилось к нищему, калеке, убогому, но даже не смело бросить тень на перфектума.

— Я тебе не рекомендую смотреть на мужиков ТАКИМ взглядом, — специально сделав акцент на слово «таким», Вова живо изобразил, какими жалостливыми глазами Инга смотрела на перфектума. — Особенно, на тех мужиков, которые могут нас повесить, сжечь или еще что-нибудь интересное в нашу увлекательную игру, под названием «сдохни или умри» привнести. Окей?

— Да ни на кого я так не смотрю! — возмутилась она, нахмурившись.

Увы, но характерно чуть опушенные внешние уголки глаз делали ее взгляд таким почти всегда и сделать с этим Инга уже ничего не могла.

— Постой, он что решил, что я его жалею? — запоздало спохватилась она, вскинув ладонь к губам.

— И не вздумай идти извиняться! — замахал руками Вова, подскочив с кровати и на всякий случай, преграждая девушке путь. — Усугубишь ситуацию и все, точно кранты.

И сделал это очень вовремя ведь девушка действительно хотела извиниться.

Поджав губы, Инга мотнула головой.

— И эти люди мне говорят о женской логике, как вас то понять! — возмутилась она.

— Мать, — ухмыльнулся Володя. — Ты задела за самое больное — за мужское достоинство, честь и гордость. Ты на них, считай, канкан сплясала. Так что, ходи теперь и оглядывайся.

Несколько мгновений девушка просто смотрела на него, после чего глубоко вздохнула и на миг прикрыла глаза, потерев переносицу.

— И меня ещё спрашивали, почему я до сих пор не замужем… Высшую математику сдавать было легче чем понимать ваш род, — ворчливо отозвалась она, обвинительно ткнув его пальцем в грудь. — А если серьезно, как мне загладить теперь вину, чтобы на меня случайно не упал трамвай?

— Трамвай не упадет, их здесь нет, — философски изрек Владимир, задумчиво покачав носком ботинка, а потом пожал плечами. — Да, никак. Перебесится и забудет, скорее всего, у мужика просто паранойя началась, на почве проявленной слабости. Давай лучше придумаем, что делать дальше. Потому что я сомневаюсь, что тот товарищ грохнул нас, потому что ему не понравился мой вокал.

Вздохнув, признавая его правоту, девушка все же кивнула, привычно проведя ладонью по волосам.

— У меня есть одна мысль, но я не знаю, насколько она вообще реальна и обоснована, — все же вздохнула Инга, взъерошив волосы.

— А ты озвучь, — подбодрил ее артист больших и малых. — Вместе подумаем.

Оглянувшись, девушка отступила, чтобы снова присесть на топчан.

— Когда я переводила дневник попаданца, автор упоминал петли. По сути в прошлый раз так с нами попали остальные. Этот мир вернул нас и затянул их. В теории, спровоцировать возникновение петли можно убийством. Если в нужное время быть рядом с пришедшими из другого мира, можно с ними попасть сюда… Но автор сам говорил, что теория притянула за… Честь и достоинство, — с некоторым сомнением ответила она, а секундой позже щелкнула пальцами. — Хотя нет, смотри, Борю и Валю назад вернуло именно по этому принципу. Они умерли здесь и вернулись в родной мир.

— А нафига тогда убивать двоих? Блин, ну, так хорошо все было, — вздохнул Вова, осматриваясь по сторонам. — Ладно, если твоя теория верна, то нам надо найти человека с ущемленным достоинством и донести до него, что к нему в гости опять пришли мужики с оружием.

Скептически взглянув на него, девушка невольно улыбнулась. Хорошо, что этот ущемленный не слышал Володю.

— Мне стоит ему на глаза показываться или ты? — смирившись с тем, что в вопросах мужского достоинства и хрупкой душевной формации ей лучше положиться на Володю, уточнила Инга.

В эту же секунду в шатер забежал мальчик с двумя стопками одежды и обувью для них. При этом мальчонка с таким обожанием взглянул на Володю, будто это был живой бог.

— Боюсь, что тебя он больше любит, — ухмыльнулся Вова, забирая у мальчонки вещи. — Так что, пойдешь одна, а то он на меня так смотрит, что мне страшно. Наверное, революцию мою припоминает все еще.

На мальчишку парень даже не обратил внимания.

Мальчик же чуть задержался, прежде чем неохотно выйти, в проходе обернуться и все же исчезнуть.

— Твою революцию весь Лавуар не забудет, ее ещё в историю занесут. Без броневика, конечно, не то, но ты прекрасно справился с имеющимся инвентарем, — тихо рассмеялась Инга и все же разложила на топчане одежду.

— Да, но повторять не хотелось бы, — вздохнул Вова, стягивая с себя рубашку. — Эх, только карьера в гору пошла.

За эти пять лет, из студента-отличника, Владимир превратился в настоящего мужчину. Это был не тот кудрявый ангел, от которого сходили с ума все девчонки в институте. Нет, теперь это был серьезный на вид, представительный молодой человек. Черты лица заострились и стали жестче, в жестах больше не было той порывистости, из-за которой его так часто ругали педагоги. Теперь всем своим видом Вова походил на серьезного человека и, пожалуй, ему больше подошла бы сфера бизнеса. Но только на первый взгляд. Стоило ему открыть рот, как все впечатление рушилось. Впрочем, харизмы, как обычно, парню было не занимать.

— Мне тоже не хотелось бы повторять многое из того, что было здесь, — отозвалась Инга, поправляя платье.

Черный корсаж с алым шитьем ладно подчеркивал фигуру девушки, обнаруживая интригующее и неожиданное для девушки декольте.

— Ладно, я искать Аделара, — отчаявшись подтянуть платье и прикрыть неожиданную находку, Инга одернула лёгкую пёструю юбку и вышла из шатра, на ходу распуская растрёпанный хвост.

Вздохнув, девушка осмотрелась по сторонам. Мысли невольно вернулись к перемещениям между мирами. По сути они были непредсказуемы, и в тот далекий новый год им просто не повезло. На их месте мог оказаться кто угодно. Вале с Борей повезло дважды. Умерев в чужом мире они вернулись в родной, а вот погибни здесь Инга или Володя…

Эта мысль вынудила девушку встрепенуться и все же шагнуть вперед. Теперь они повторили судьбу Бори с Валей и обратной дороги им уже не было. Наверное, Лара знала, как перемещаться между мирами без коренных лавуарцев, но эту тайну она унесла с собой в могилу, раз их убийцы решили использовать петлю для перемещения.

Благо, искать перфектума долго не пришлось. Вернее, не пришлось даже спрашивать никого, где же он может быть. Отыскать мужчину удалось по звуку властного голоса.

— Ваша милость! — ловко протиснувшись между двумя бродягами, окликнула его Инга.

Глубоко вдохнув, Аделар медленно досчитал до пяти и обернулся к девушке.

— Я почти отвык от этого, — вздохнул он, сложив руки на груди. — Слушаю тебя.

Глубоко вздохнув, девушка слабо качнула головой.

— Простите, меньше всего я хотела бы снова портить вашу жизнь нашим присутствием. Но если я правильно поняла, убили нас действительно не просто так. Наша смерть открыла бы проход нашему убийце, а значит вам снова нужно ждать гостей.

Говоря это Инга посерьезнела, глядя на мужчину снизу вверх. При этом сама старалась не думать о том, что сказала. А именно о смерти, о раздирающей грудь боли и темноте за ней. Вышло не очень, воспоминание вынудило Ингу побледнеть на миг и сжать губы, прежде чем она смогла взять себя в руки.

— Если им нужно то, за чем приходили их предшественники, они снова придут к вам. Но штурмовать ваш замок — глупость, пытаться перестреть в темном переулке — себе дороже… Но они же не дураки и наверняка что-то придумали.

— Что же, в этот раз мы будем готовы, — мужчина откинул полу плаща, чтобы девушка смогла разглядеть пистолет на его поясе. Осмотрев девушку с ног до головы, Аделар на секунду задумался, а потом чему-то коротко кивнул. — Твои владения — все еще твои, вы с твоим женихом можете жить там, или остаться в Приюте, если вам так комфортнее.

Приподняв бровь, Инга заинтересованно подалась вперёд. Однако, прошло всего два месяца, а этот поразительный мужчина умудрился изобразить оружейную революцию. Впрочем, уже вторая фраза мужчины вынудила Ингу изумлённо распахнуть голубые глаза.

— С кем?!

Неожиданно устроившаяся без ее ведома личная жизнь совершенно не порадовала девушку. Мало ли, что там за жених нарисовался.

— С Владимиром, — улыбнулся перфектум, тихо фыркнув. — Или у вас в мире принято заводить себе сразу несколько супругов?

— Владимиром? — ещё больше изумилась она.

Нет, Володя был просто замечательным другом, но будь он ее парнем, она бы его уже просто отравила. Тихо и мирно. Именно поэтому и любила его исключительно как друга и брата, которого можно иногда и стукнуть.

— С чего вы вообще взяли, что он мой жених?

Не спеша негодовать, Инга проницательно взглянула на мужчину. Они сВолодей только очнулись и едва ли парой переброшенных фраз дали понять, что они собираются идти под венец.

— Я очень наблюдательный, — снова пожал плечами мужчина, взбираясь на коня.

Ясно, что больше перфектум ей ничего рассказывать не собирается.

— Боюсь в этот раз наблюдательность вам немного изменила. Доброй дороги, ваша милость, — поведя плечом, девушка улыбнулась и все же отступила.

Мужчина врал как дышал, это было совершено очевидно. Но ещё Инга прекрасно понимала, что он ничего не расскажет и настаивать не стоит. Поэтому сделала вид, что поверила в удивительную наблюдательность. Не столько для перфектума, сколько для окружающих. Не стоит заострять на этом внимания, хотя вопрос был интересным. Как он мог что-то о них узнать?

— Может быть так считаешь только ты? — загадочно улыбнулся мужчина и пришпорил коня, срываясь с места.

Проводив его взглядом, девушка только удивлённо приподняла бровь. Да, перфектум всегда оставлял последнее слово за собой.

Глава 2. Невеста перфектума

Огромного свирепого жеребца перфектума прекрасно знали во всем Лавуаре и стоило ему и его хозяину появиться на улицах, как люди бросались в разные стороны, чтобы только не попасть под копыта, но сегодня случилось невероятное. Прямо перед Аделаром, посреди дороги вдруг остановилась повозка. Опасно накренилась и рухнула под изумлённый и раздосадованный крик селянина, неосторожно заблокировавшего улицу так, что объехать его можно было только узкими улочками слева.

С досадой поморщившись, Аделар резко развернул коня, свернув в один из проулков. Ждать, пока поднимут телегу не было ни желания, ни времени. Сегодня прибывала делегация из северной перфектории и опоздать на прием гостеприимный хозяин не мог.

Вот только доехать без приключений ему не удалось. В какое-то мгновение на дороге прямо перед ним появился мужчина в потрёпанной одежде бродяги, хладнокровно вскинул руку с пистолетом, выстрелив и тотчас ушел в сторону. Метил он не в мужчину, а в коня. Было бы здорово, если бы проклятый перфектум просто свернул шею, свалившись с обезумевшего от боли животного.

И в этом узком проулке, казалось бы, мужчине было не спастись, туша животного должна была погрести его под собой, но Аделар успел высвободить ноги из стремени и рухнуть на землю до того, как конь упал вместе с ним. От удара из легких вышибло весь воздух, в глазах потемнело. Едва успев откатиться, когда конь рухнул на землю, мужчина вскочил на ноги и сделал несколько ответных выстрелов наугад.

Но убийца дураком не был и, затаившись, высунулся только мгновением позже, попытавшись подстрелить недобитого, что вышло не таким уж простым делом. Ругнувшись, буквально через минуту растратив обойму, мужчина выждал последнюю пулю от перфектума и схватился за меч.

Не пулей, так сталью, ничего. Он не боялся запятнать руки кровью этого гада.

И это только и нужно было Аделару. Маленькое пространство не оставляло убийце пространства для маневра, Аделар же не спешил нападать, отступая назад, туда, где стояла пустая бочка из-под воды.

Ругнувшись, понимая, что ублюдок что-то задумал, несостоявшийся убийца мгновенно рванулся вперёд, чтобы атаковать перфектума. Не мог ведь этот везучий сукин сын быть и в самом деле настолько неуязвимым, как о нем говорили!

И как только он сделал выпад, Аделар прицельным пинком отправил деревянную бочку в полет. Встретившись со лбом убийцы, бочка с жалобным треском распалась на части, осыпавшись на землю.

И уж чего-чего, а получить бочкой убийца точно не планировал. Не успев отмахнуться, мужчина ошалело мотнул головой, пытаясь устоять, но не вышло. Пошатнувшись, изобразив просто ошеломительный пирует, он рухнул к ногам перфектума.

Добив незадачливого нападавшего точным ударом носкам сапога в висок, Аделар убрал меч в ножны, так и не пустив его в ход.

— За что же меня так недооценивают? — философски протянул он, пиная бессознательное тело.

В этот момент, позади раздался топот тяжелых сапог и в проулке появились стражники, привлеченные звуками выстрелов.

— Этого — в темницу, — скомандовал ошарашенным мужчинам перфектум. — Коня — похоронить.

Раздав указания, Аделар быстро зашагал прочь, лишь за поворотом, когда его уже никто не видел, позволив себе скривиться от боли в спине.

Недооценивали, да. И в этот раз и немного раньше, когда в приготовление подарка перфектуму посвятили не самого надёжного человечка. Настолько ненадежного, что вечером, на окраине Лавуара он вместо дела глушил вино с новым знакомым.

Новый знакомый, ушлый карманник Крыс, не будь дураком, от дармовой выпивки отказаться и не думала краем уха слушая бахвальство нечаянного, но очень щедрого собутыльника.

— А мы ему, царьку-то вашему, — разливая вино мимо рта, пьяно икнул представитель высокого дворянства. — Подарок приготовили, чтобы раз, и на воздух взлетел, колдун проклятый!

— Это как? — живо заинтересовался Крыс.

Перфектум им, конечно, немало крови попортил, а только после последней стычки оказалось, что не такой уж и плохой он мужик. А что беспорядка на земле своей не любит, так это и ясно, будь у Крыса земля, он бы тоже не терпел беспорядков. Оттого живо насторожился, прислушавшись к пьяному трепу.

Хорошим мужиком оказался этот перфектум, другого им не нужно было.

— А вот так! — дворянин нетрезво пошатнулся и поманил Крыса к себе. — Дарим ему коробочку, в коробочке — диковинка заморская, а в диковинке-е-е, о-о-ой, что будет! — радостно захихикал мужчина, едва не свалившись со стула. — Бомба, да не абы какая! Иномирская, на расстоянии управляемая!

— Эво как… — протянул Крыс и сразу же попытался узнать что-то ещё, но большего из этой пьяной туши, увы, было уже не вытянуть.

Убедившись, что тот бесполезен, мужчина махнул рукой и быстро поднялся с места. Нужно было добраться Приюта. Перфектум там былал, да и Владимир говорили вернулся…

Увы, но к моменту, когда он добрался до Приюта, Аделар уже уехал, но сегодня удача была на стороне правого дела. Едва замкнувшись о деле, Крыс тотчас был направлен к Володе.

— Владимир, здесь перфектума подорвать хотят, — едва оказавшись в шатер, коротко сообщил он.

— Что? — опешила, вошедшая за ним Инга.

— А вот то, — охотно отозвался Крыс, лишь на миг оглянувшись на девушку, чтобы быстро изложить дело Володе.

— Надо предупредить мужика, — решил Володя, почесав кудрявую макушку. — Инг? Пойдешь голубем мира? Ты тут самая приличная из всех.

— В таком виде меня к нему не пропустят и… Если скоро прием, меня вообще к нему не пустят, как пробиться? — нахмурилась она, потерев переносицу.

Ладно вид, можно было найти какой-то плащ, чтобы прикрыть цыганское платье, и не позорить Аделара, но повод…

— Любовница вернулась, — рассмеялся Вова, но быстро стал серьезным. — Платье мы тебе найдем, жаль, Летта уехала, она бы тебя в замок проводила, но, выбирать не приходится. Пойдешь разыгрывать оскорбленную влюбленную. В то, что баба может быть гонцом послы вряд ли поверят.

Вздохнув, Володя порылся в сундуках, но ничего порядочного не нашел и поджал губы.

— Хотя не думаю, что Аделар будет рад такому представлению, может, представишься цыганкой, которую вызвали повеселить господ?

— Володь, даже если они слепые, то из развлечений я могу достоверно изобразить только бубном по бубну, — поморщилась Инга.

— Да и стражники меня уже знают, так что любовница…

Сжав губы, прекрасно понимая, что за это с ней сделают, Инга вздернула подбородок. К черту, она и сама после этого будет готова убиться.

— Давайте изображать наряд, который хоть немного подошёл бы вроде как аристократке. И быстро. Лучше живой и опасный, чем мертвый и безопасный перфектум.

Гости северной перфектории не заставили себя ждать.

Всего их было пять человек. Герцог Дагон Лэмю, высокий темноволосый мужчина с худощавым лицом и цепким взглядом голубых глаз, похожий на хищную птицу. Быть может он мог бы даже быть привлекательным мужчиной, но рядом с красавицей супругой казался особенно несуразным, что явно ещё больше злило северного перфектума. И не особенно беспокоило его жену, бросавшую томные взгляды на Аделара. Кроме них в посольстве от перфектории было ещё три человека. Два графа и третий, кутающийся в плащ, представленный просто как граф Коруол.

В прочем, на томные взгляды красавицы Аделар отвечал лишь сдержанной улыбкой.

Вопреки обыкновению, перфектум не восседал в кресле, на пьедестале, как положено ставленнику короля, а находился среди гостей, поддерживая светскую беседу и развлекая присутствующих.

И эта улыбка вынуждала Элеонор хмурится, в досаде кусать губы, чего не мог не заметить ее супруг. И от этого огонек во взгляде его голубых глаз разгорался все ярче. Дождавшись, когда Аделар приблизиться к ним, Дагон скупо улыбнулся.

— Позвольте вручить вам подарок от Его величества.

Сказав это, мужчина откинул крышку резного сундучка, демонстрируя книгу. Сафьяновый переплет, золотое тиснение — дорогой подарок. Вот только взять его перфектуму так и не удалось. За дверью зала раздался шум, голосов, один из которых был несомненно женским и мгновением позже в зал вошла девушка. Изящная будто фарфоровая куколка в жемчужном платье, со строго собранными на затылке светлыми волосами, она мигом привлекла внимание. Особенно Эллеонор, от досады едва не сломавшей веер. Уж она узнала эту девку.

Между тем девка, остановила взгляд на перфектуме, чувствуя, как сердце уходит даже не в пятки, прочь из тела.

Какой позор…

— Аделар де Маркель, нам нужно объясниться, — четко произнесла она, от волнения сжав ладони.

— Вы разве не видите, что идёт прием, что вы себе позволяете! Ваши объяснения подождут! — вскипела Элеонор, получив в ответ взгляд, который оставил ее на миг осечься.

Кто знает, как ей это удалось, но на миг Инга позаимствовала у перфектума его фирменный взгляд, заставивший женщину изумлённо умолкнуть.

— Сердечные дела не терпят отлагательств, — чётко произнесла Инга, одновременно чувствуя, что готова провалиться под землю от стыда.

Может скандал с криками был бы более действенным, но она была паршивой актрисой так что такую сценку пришлось отложить. Впрочем, и этого хватило, чтобы картинка была донесена.

Любовница пришла разбираться.

С трудом заставив себя все же взглянуть на Аделара, Инга лишь сильнее сжала ладони, надеясь, что он поймет, что она не сбрендила и хочет что-то сказать до того, как придушит, а не постфактум.

И мужчина понял, но, судя по выражению лица, совершенно не оценил. Заставив себя улыбнуться гостям, мужчина с плохо скрываемым раздражением взглянул на Ингу.

— Я прошу прощения, оставлю вас, буквально на минуту.

Коротко кивнув, Аделар схватил Ингу под локоть и, буквально выволок из зала в коридор. Только, когда дверь за ними закрылась, мужчина отпустил руку девушки, и, не говоря ни слова, направился к себе в кабинет.

Закусив губу, девушка направилась за ним, уже в кабинете снова заговорив.

— В подарке, который вам передали, взрывчатка. Взрывается дистанционно, один из служек Лэмю набрался и разоткровенничался с одним из бродяг, — едва дверь закрылась, коротко сообщила она и невольно сжала губы.

Пожалуй, этого концерта она не забудет никогда. Равно как и ей не забудут. Шутка ли дело, так прямо заявить, что она любовница перфектума.

Эта мысль вынудила Ингу вовсе прикрыть лицо ладонью, отчаянно желая забыть это представление или провалиться под землю.

— Добьете? — отняв ладонь от лица, почти с надеждой уточнила она.

— Хотел бы, — честно признался мужчина, не отрывая взгляда от пейзажа за окном. — Но не стану. Но, пожалуйста, — все же обернулся он к девушке. — Больше так не делай.

— Нет ни малейшего желания повторять такое, — поморщившись, отозвалась Инга и все же отняла ладонь от лица.

— Если вам подсунули взрывчатку, значит Лэмю как-то связан с пришедшими. Очень даже плотно связан.

— Как все не вовремя, — поморщился мужчина, устало потерев переносицу. — И проверка эта, и ваша братия…

Недовольно поджав губы, Аделар тяжело вздохнул. Терпение было на пределе.

Удивлённо взглянув на него, девушка чуть нахмурилась.

— Проверка? — осторожно уточнила она.

— Угу, — хмуро кивнул Аделар, взглянув на дверь. — Видела делегацию? По мою душу, якобы с визитом. Думают, я не знаю, что они начали еще месяц назад копать под меня начали.

Снова поморщившись, но на этот раз от боли в поврежденных ребрах, Аделар медленно опустился в кресло.

— Копают под ваши увлечения наукой или управленческие моменты? — уточнила Инга.

Второе было не так опасно в конце концов правителем Аделар был хорошим, а вот если первое вызывало вопросы… Здесь да.

Одновременно внимание девушки привлекла гримаса на лице перфектума. Слишком уж яркая как для отображения раздражения. И она уже видела ее, тогда, когда штопала перфектума пять лет назад.

— Вы ранены, — даже не спрашивая, утверждая, произнесла она. — Я могу помочь?

— Они хотят, чтобы я думал, что второе. Но, на самом деле — первое. После того, как у нас появилось ваше оружие, — мужчина сложил руки в замок перед глазами. — В общем, все пошло по наклонной.

Только усмехнувшись на предложение помощи, перфектум отрицательно покачал головой.

— Лучше скажи, где мой кулон.

— Вы ведь великий перфектум Кастимонии, сам Аделар де Маркель, вы сможете любую наклонную сделать восходящей, — слегка улыбнувшись, девушка приблизилась к нему и чуть наклонила голову, чтобы расстегнуть застёжку кулона, надёжно скрытого в декольте.

— Когда я открыла глаза здесь он снова был на мне. Мистика просто, — заметила она и протянула его мужчине. — Вам он сейчас нужнее, пожалуй.

— Нет, — взглянув на кулон, мужчина поджал губы. — Если расследование продвинется дальше, безопаснее будет, чтобы он был у тебя, а еще лучше — у Владимира. Или у кого-то из бродяг. Если его найдут, то на костер отправят уже меня.

Чуть нахмурившись, девушка взглянула на кулон в своих руках.

— Не найдут… Но сейчас ведь он может помочь вам немного подправить ваше состояние. У нас есть немного времени, затянувшийся разбор полетов с глупой истеричной бабой никого не удивит, — самокритично заметила она.

И пусть для полного излечения нужно время, но ускорить выздоровление кулон мог.

— А у проверяющего и у самого рыльце в пушку, если он якшается с этим товарищем, может удастся как-то повернуть это в вашу пользу?

— Не стоит, обойдусь, — решил перфектум. — Травмы не серьезные, само пройдет. А на счет этого… В составе делегации брат короля и будет сложно что-то доказать… — задумчиво вздохнув, мужчина постучал пальцами по подлокотнику.

Подлые стервятники думали, что он не знает о том, каких важных птиц к нему направляют, надеялись, что смогут его подставить… В целом, у них это очень хорошо могло бы получиться, если бы у Аделара не было своих людей при дворе.

— Очень сложно. А, впрочем, думаю, стоит принять подарок и пожертвовать частью замка…

Вдруг улыбнулся он, взглянув на Ингу.

— Сложно это ещё не невозможно, — отозвалась девушка, защелкнув замочек кулона на шее. — У вас уже есть план? — уточнила она.

По крайней мере крутой поворот в решении и эта улыбка на лице мужчины говорили именно об этом.

— Скажем так, наметки плана. — придирчиво осмотрев девушку, ухмыльнулся Аделар. — Повеселим наших гостей?

Огонек мрачного веселья, вспыхнувший в глазах перфектума, говорил о том, что весело, кажется, не будет никому. Разве только ему.

— Идем, сделаем высокому дворянству честь и нервы.

Удивленно взглянув на него, Инга лишь вопросительно приподняла бровь. От нее не укрылся оценивающий взгляд мужчины, но обольщаться блондинка не стала.

— Что я должна делать? — только и поинтересовалась она.

Чтобы не задумал Аделар, ей было нужно знать, как вести себя, чтобы не подставить его.

— Улыбаться и делать вид, что безумно в меня влюблена. Осилишь? — лукаво подмигнул мужчина.

Не понятно, зачем ему это нужно было, но перфектум никогда ничего не делал просто так.

На миг просто опешив, девушка недоуменно моргнула и все же кивнула.

— Осилю, не беспокойтесь, — отозвалась она, даже улыбнувшись. — Что бы вы не задумали, я вам доверяю и обещаю сделать все, чтобы не подвести.

Как бы там ни было, а она была жива, имела не худшие перспективы на будущее благодаря ему, за что была обязана. Но куда больше стоило другое. Доверие. То, что он сам может считал глупостью, но Инга воспринимала серьезно и в этом мире и в своем. Доверие стоило многого и подводить его было не в правилах девушки.

— Отлично, идем, немного шокируем наших гостей, возможно, тогда у них поубавится желания совать нос в чужие дела.

Поднявшись с места, мужчина галантно подал Инге руку и вместе с ней вышел из кабинета.

И стоило отдать должное девушке, держалась она чудесно. Нет, на шею мужчины не вешалась, едва ли кто поверил бы в то, что перфектум обратил внимание на такую дешёвую мишуру. Но чуть сжатый локоть мужчины, когда на них с ревнивой яростью взглянула Элеонор, мимолётно брошенный взгляд из-под ресниц, лёгкий румянец на щеках (ещё бы не покраснеть, вспомнить стоило как она ворвались сюда, это же от стыда сгореть), все эти дела и складывались именно в ту картину, которую нужно было изобразить. Влюбленной девушки.

И, судя по всему, картина была более чем неожиданно ведь в зале зависла тишина. Пара мелкий аристократов так и застыли, Дагон с досадой нахмурился не понимая, что это за девка и откуда она взялась, а Эллеонор… О, она казалось была готова вцепиться в волосы Инги здесь же.

Только человек в плаще тихо рассмеялся, попытавшись замаскировать смешок под кашель. Ситуация его явно позабавила.

— Дамы и господа, — едва за ним закрылась дверь, начал перфектум. — Я не хотел делать этого в такой обстановке и при таких обстоятельствах, но…

Короткий взгляд на Ингу и едва заметная улыбка.

— Позвольте представить Вам мою невесту — графиню де Шайен. И пригласить Вас на нашу свадьбу, которая состоится в день летнего солнцестояния.

И если гости перфектума удивились, изумилась или были ошарашены, Инга совершенно некультурно офигела, подняв к нему взгляд. Она, конечно, ожидала чего угодно, но… Не всего, судя по всему. Поэтому и справиться с собой, заставить себя улыбнуться удалось с трудом. Хотя все же и удалось.

— Примите наши поздравления, прекрасный выбор! — спохватившись, воскликнул Дагон, бросив быстрый взгляд на свою жену.

И не зря. Успев покраснеть и побледнеть, она вздернула голову.

— Слишком… Поспешный. Ведь есть партии и поудачнее.

При этом женщина не спускала с девушки злого взгляда.

Вот только здесь коса нашла на камень. Взгляд Инги остался спокойным. Успев справиться с удивлением, она не сказала ничего, только с лёгкой тенью улыбки выгнула левую бровь, будто говоря: «И кто лучше? Может ты? Женщина, которая приехала сюда с мужем после того, как Аделар вышвырнул тебя как побитую собачонку?».

Собственно, и половины этого Инга изображать не думала, но оскорбленное самолюбие Эллеонор дорисовало фразу и герцогиня снова покраснела от ярости. Веер затрещал в ее руках.

— Поспешный? — удивился Аделар, изогнув бровь. — Отнюдь, мы давно знакомы с графиней и, я думаю, пришло время мне, наконец, из милого сердцу друга, стать ей дорогим супругом.

Тонко улыбнувшись, мужчина взглянул на резной сундучок.

— А это, — указал он на книгу — думаю, можно считать вашим свадебным подарком нам с графиней. Что скажете, душа моя, — обернулся он к Инге. — Хорош ли экземпляр?

— О, не могу сказать. Книги ведь ценят за содержание, — улыбнулась она и, отпустив руку перфектума, шагнула к ларцу, будто намерилась открыть книгу, но коснуться так и не успела.

Спохватившись, Дагон выхватил его почти из-под рук блондинки. Побледневший мужчина мигом сообразил, что обнаружит под обложкой девка совсем не страницы, а взорвать ее сейчас нельзя, она отошла от перфектума. Тот выживет и тогда…

Перфектум северной перфектории дураком не был, он чудесно знал, что с ним на законных основаниях сделает Аделар.

— Это королевский дар для перфектума, — пытаясь быстро придумать что-то, чтобы не дать ей коснуться книги, выпалил Дагон.

Между тем блондинка изумлённо распахнула голубые глаза. Пожалуй, какие-то артистические гены в Инге все же были, по крайней мере удивление ей удалось разыграть чудесно.

— Уважаемый Дагон? — иронично изогнул бровь перфектум. — Не хотите ли вы сказать, что моя невеста не достойна королевских даров?

Те, кто хорошо знал Аделара, могли с полной уверенностью бы сказать, что сейчас перфектум ломает комедию. Благо, таких в зале было, от силы, два человека и они тихо молчали, наблюдая за тем, что задумал их правитель.

— А, впрочем, не будем терять время и тратить силы на глупые ссоры, развлекайтесь, господа, сегодня такой знаменательный день. А о делах поговорим завтра.

Сделав знак музыкантам, чтобы те играли, Аделар взял Ингу под локоть и развернул к себе.

— Умоляю, не оттопчи мне ноги, — склонившись к ней, прошептал перфектум, заправив за ухо девушке непослушную прядь.

Это мимолетное прикосновение на миг отразилось легким смущенным румянцем на лице девушки, но Инга быстро взяла себя в руки.

— Постараюсь, — тихо отозвалась она.

Опыт танцев у нее был не то, чтобы большой, ограниченный скорее выпускными вальсами, но Инга искренне надеялась, что этого хватит, чтобы хотя бы не оттоптать ноги партнеру.

В прошлый раз это сделать удалось, впрочем, там и партнера приходилось таскать за собой, мужественно взяв на себя роль ведущего в паре.

И пока знающие наблюдали, остальные, тихо шушукаясь на предмет чудаческой выходки, с удовольствием воспользовались любезным приглашением перфектума. Только Дагон, сжав зубы, застыл памятником чистой ярости рядом с супругой. Еще никогда начатое дело не заканчивалось у него так и не успев начаться.

Впрочем, казалось, что ни на него, ни на прекрасную Эллеонор, никто не обращает внимания. Перфектум был полностью сосредоточен на своей партнерше по танцу, вернее на том, чтобы та не оттоптала ему ноги.

И Инга старалась изо всех сил, в конце концов сумев даже немного расслабиться. Танцевать мужчина умел так же хорошо, как и сражаться. Поэтому в танце вел так умело, что даже она не сбилась.

И если семейная чета северной перфектории смотрела на пару с яростью, мужчина в плаще следил за ними с легкой улыбкой, скрестив на груди руки.

Едва смолкла музыка, Аделар склонился в изящном поклоне и легко коснулся губами тыльной стороны ладони девушки.

— Весьма сносно, — одними губами произнес он и отступил назад.

Слегка улыбнувшись, девушка присела в реверансе. Все же Аделар вполне мог потягаться в актерском мастерстве с Володей, но этого она, разумеется, не сказала.

Глава 3. День бракосочетания

Известие о женитьбе перфектума покинуло зал еще до того, как его двери раскрылись. С болтливыми служанками разнеслось по всему Лавуару еще до вечера и не было в этот день темы интереснее, чем это событие.

Некоторые из особенно ушлых аристократов даже попытались встретиться с кем-то в замке перфектума, чтобы добыть информацию из первых уст, но их отвадили просто, не пустили дальше гостевых залов.

К вечеру же, когда весь город гудел обсуждением произошедшего, в кабинет к перфектуму неспешно вошел человек в плаще.

— Мои поздравления, — переступив порог, младший принц несколько раз хлопнул в ладони, даже не потрудившись скрыть усмешки в голосе.

— Не помню, чтобы я тебя приглашал, твое высочество, — не оборачиваясь к гостю, медленно произнес перфектум, пристально следя за чем-то за окном.

— Но ты ждал меня, твоя светлость. С ножом в рукаве или бокалом яда? — усмехнулся мужчина.

Казалось, неласковый прием его ничуть не смутил. Поправив манжет рукава, он неспешно приблизился к старому другу, поравнявшись с ним.

— Яд — не мои методы, — подкинув на ладони короткий клинок, усмехнулся Аделар и все же обернулся к гостю. — Что тебе нужно, предатель?

— Посмотреть на того, кто умудрился за полгода расправиться с проблемой бродяг, настроить против себя половину северной аристократии и одновременно заткнуть их же за пояс новым оружием. Или ты думаешь, что я явился сюда, чтобы участвовать в заговоре против тебя? Брось, ради этого я бы и пальцем не пошевелил, — усмехнувшись, принц взглянул на него и все же снял капюшон плаща.

Собственно, теперь стало понятно, отчего он предпочитает не светить лицом. Правая его часть принадлежала несомненно аристократичному мужчине. Высокая скула, тонкий нос с изящно вырезанными ноздрями, прямой и глубокий взгляд, четко очерченные губы, изогнутые в вечной легкой улыбке. В то же время левую перечеркивали четыре глубоких шрама, которые начинались где-то под волосами, пересекали лоб, чудом не задевали глаза и, вспахав щеку, опускались к рассеченной губе и ниже к подбородку.

— В конце концов, дурак я что ли? Мне же потом на полгода зависнуть здесь, пока найдется еще какой-то инициативный дурак на пост перфектума. Нет уж. Обзаводись женой, живи и рожай сына, чтобы я лишний раз в вашу глушь не ездил.

Скривившись, Аделар лишь махнул рукой.

— Хочешь сказать, и о подарке, что мне ваши с братом прихвостни приготовили не знаешь? Не ври, высочество.

— Знал конечно, — и не подумал отпираться мужчина, пожав печами с видом «дурак я что ли, не знать такого».

— Даже хотел было помочь его уронить, но здесь объявилась твоя очаровательная невеста и я решил, что не могу отказаться от такого представления.

Усмехнувшись, мужчина вовсе скрестил на груди руки, глядя на перфектума с совершенно бесстыжим и невозмутимым видом. Впрочем, для младшего принца Эдмона этот вид был обычным. А сейчас еще и маскировочным.

Собственно, о презенте Аделару он узнал буквально за час до приема и был немного… Удивлен досадной оплошностью, обескуражен упущенной подлостью или как бы сказал кто-то из пришедших: банально охренел от того, какой финт провернули за его спиной.

Сделать ничего он уже не успевал, так что приходилось уповать на импровизацию, но не говорить же этого дорогому другу!

— Врешь, — вздохнул Аделар, отворачиваясь к окну. — Врешь и даже не краснеешь. Хотя, все равно. Лучше скажи мне, с чего столько внимания к моей персоне? Только ли из-за оружия или еще что-то есть?

Поморщившись, Эдмон все же посерьезнел, прекратив паясничать.

— Внимания от короля к тебе нет вообще. Конечно, оружие его заинтересовало, собственно поэтому он и прислал меня, дать тебе шапочный разбор. Нехорошо, мол, государство обходить в вопросах изобретения стороной. Но это ерунда, он поворчал бы да забыл, железу он все еще больше доверяет, как истинный рыцарь.

Усмехнувшись, Эдмон покачал головой, чуть прищурив яркие синие глаза.

— На севере что-то неладное. Дагон Лэмю обзавелся каким-то мощным тылом, но каким я выяснить не сумел. Но расслабляться не спеши. Они приехали копать и, если что-то накопают — гореть тебе синим пламенем и даже я не спасу. Так что на время убери из лаборатории все самое компроментирующее и делай самый честный вид.

Поморщившись, Эдмон задумчиво постучал пальцами по спинке кресла у которого остановился.

— Какой лаборатории? — искренне удивился перфектум и лишь спустя секунду едва заметно улыбнулся. — Я не дурак, Эдмон и люди верные у меня есть. А каким тылом обзавелся твой драгоценный я догадываюсь, но, рано пока об этом. Чего ко мне они прицепились? Явно не из-за дражайшей Эллеонор. За такую бабу даже пьянь последняя в драку не полезет. Как думаешь, что они могли пронюхать?

— А сам-то, кой нечистый тебя понес лезть на эту шкуру? — ворчливо бросил Эдмон, с прищуром взглянув на друга. — Не знаю пока, что, а только кажется мне, что как раз о том твоем изобретении и пронюхали. Его и ищут. Его формулу, а лучше его само. Даже спрашивать не буду, что с ним и где, ты не дурак, тоже об этом позаботился наверняка.

Махнув рукой, Эдмон обошел кресло, чтобы опуститься в него, откинувшись на спинку.

— Хотя касательно Эллеонор ты не совсем не прав. Дагон тебя и до этого не особенно любил, а сейчас так и вовсе взбесился. Еще бы, женился, а здесь незадача — жена лужей растекается перед давним соперником. Так что одно на другое наложилось, — усмехнулся он, почесав кончик носа. — Но едва ли что-то определенное… Вообще плохо уже то, что Дагон может рассчитывать на королевскую милость. Мой дорогой братец всегда был человеком вспыльчивым. Попадет к нему донос с доказательствами на чернокнижие — тебе будет худо, обыграть бы его как-то, но как? Боюсь донос на тему «женился на шлюхе и тем недоволен — жить мешает» не подойдет.

— О, не переживайте, Ваше высочество, — раздался от двери вкрадчивый женский голос, с легкой хрипотцой. — Разве какое зло может быть безнаказанным?

До того вальяжно развалившийся в кресле мужчина вдруг напрягся. Ладони крепко сдались на подлокотниках. Медленно выпрямившись, он оглянулся на вошедшую. Очень хорошо знакомую ему, вошедшую.

— Из всех женщин, которые могли бы тебе помочь, ты нашел именно ее… — смерив женщину взглядом, медленно произнес Эдмон, обернувшись к другу.

В том, что эта тень прошлого здесь не просто так не сомневался. До него долетали слухи о занятиях наследницы рода, который он когда-то… Не успел спасти. Таких людей просто на чай не вызвали.

— Из всех женщин, которые могли бы мне помочь, только эта может отправить тебя к праотцам, — ухмыльнулся Аделар. — Выпьешь?

И, поскольку женщина, замершая тенью у двери, куда не попадал свет от свечи, промолчала, то вопрос, явно, был адресован принцу.

— Как не выпить в такой теплой и уютной компании, — усмехнулся Эдмон, стараясь не обращать внимания на холодный взгляд женщины.

О да, он прекрасно знал, что эта женщина не только могла, но и хотела бы отправить его на тот свет. Вот только он пока что туда не собирался.

— С большой осторожностью, — вновь подала голос женщина и, почтительно склонившись, вышла из кабинета так же бесшумно, как и вошла.

Покачав головой, Аделар наполнил второй бокал вином и подвинул его принцу.

— Пей, ночь короткая, а разговор поведем длинный.

В день бракосочетания перфектума колокола на городской башне не затихали с самого утра. Собравшиеся в соборе люди гомонели, обсуждая торжество и больше всех интересовала их, конечно, личность невесты. Желчные завистники из аристократок, не один год пытающихся заполучить хоть каплю внимания гордого Аделара де Маркеля тотчас заявили, что невеста страшна как смертный грех и перфектум жениться только для какой-то выгоды. Увы, но этот слух долго не продержался. В полдень к собору подъехала карета из которой вышел сперва жених, а за ним и невеста, опирающаяся то его руку. Хрупкая и изящная, в пышном белоснежном платье, делающем ее ещё более воздушной и лёгкой, будто сказочный эльф. Чуть бледная, да только разве странно дело невесте тревожиться?

И никому даже в голову прийти не могло, что тревожится невеста не из-за бракосочетания, а из-за задумки жениха, ей неизвестной.

Аделар ничего ей не объяснил и настаивать она не стала, поняв, что он все равно не скажет. Оттого на душе девушки было неспокойно, ведь она не знала, чего ждать, но сейчас, под руку с перфектумом, она стёрла с лица последние следа волнения и улыбнулась. Спокойно и уверенно.

Если не говорил ничего — значит так будет лучше для дела. И девушка заставляла себя успокаиваться, ведь верила, что может доверять ему.

Под мелодичное звучание музыки и шепотки, пара медленно приблизилась к алтарю, где из уже поджидал городской венчатель, как в Лавуаре называли человека, сочетающего пару браком.

Чуть подобрав платье, чтобы не споткнуться, Инга, как требовала традиция, у алтаря обернулась лицом к Аделару, подняв к нему взгляд ясных голубых глаз, в котором на миг отразилась простая мысль: «Я вам доверяю, но беспокоюсь. Не за себя, за вас.»

Действительно, с чего бы ей было беспокоиться за себя, она слишком маловата рыбка. Врагам перфектума нужен был он и целили бы в него.

В отличии от невесты, Аделар воплощал собой спокойствие в апогее, в прочем, как и всегда. Слова клятвы давались ему легко, словно играючи мужчина приносил обещания вечной любви. Финальным этапом, перед тем, как венчатель произнесет «объявляю вас мужем и женой», молодоженам поднесли кубки с вином, которые те должны были осушить до дна.

Чувствуя, как напряжение только возрастает, Инга взяла бокал, поднося его к губам, почти не ощущая вкуса вина.

И то же сделал перфектум. Опустошив бокал до дна, мужчина обернулся к невесте и, вдруг, неестественно дернувшись, захрипел и стал падать на землю. Ухватившись за край ритуального стола, на котором стояла чаша с водой и свечи для обряда, мужчина не устоял на ногах и рухнул на пол, опрокидывая ритуальные предметы.

Инга замерла всего на миг, прежде чем рухнуть на колени рядом с мужчиной, чувствуя, как накатывает ужас и отчаяние. Это был яд, но какой…

Внизу зашумели люди, кто-то закричал и в этом гомоне Инга не сразу узнала свой собственный голос.

— Помогите, чтоб вас!..

Краем глаза заметив характерное начало спазмов, Инга лишь спешно переложила голову мужчины себе на колени, на пышные ткани белоснежного платья, чтобы в припадке мужчина не скатился по лестнице и не разбил голову.

Руки дрожали, картинка перед глазами расплывалась от слез. Нужно было что-то делать, но в отравлениях девушка разбиралась неважно и от этого хотелось взвыть, закричать от ужаса и бессилия. Бесполезна, сейчас она была совершенно бесполезна.

Несколько раз дернувшись в конвульсиях, мужчина, вдруг, затих.

Сердце девушки на миг замерло и куда-то упало.

— Нет… Нет, нет, нет!

Отчаянное слово сорвалось в крик. Не ощущая слез, стекающих по щекам, Инга растерянно коснулась лица мужчина, такого неестественно застывшего и его вид вырвал из груди несчастной девушки громкий отчаянный стон. Не в силах держаться она склонила голову к его груди, горько всхлипнув.

Ей стоило быть внимательнее, ей не стоило отдавать кулон, который был бы так кстати, ей вообще не стоило появляться на свет.

Пока в зале царила неразбериха, его целенаправленно прорезал один человек, чтобы вскочить на лошадь, чтобы добраться до особняка перфектума. Не теряя времени, он едва ли не на ходу спрыгнул с коня, чтобы уже скоро промчать первый этаж и резко распахнуть дверь одной из комнат.

— Ты что натворила, змея?!

Лениво потянувшись, словно большая кошка, женщина, сидевшая на подоконнике, медленно развернулась к мужчине.

Если бы Эдмон не был так разъярен, он бы, наверняка, оценил и гибкий стан, затянутый в корсет темно-синего бархатного платья, и точеные, словно высеченные из мрамора черты лица, и колдовские зеленые глаза.

Но ему сейчас было явно не до этого.

Насмешливо искривив пухлые губы, женщина неспешно свесила ноги с подоконника и, словно издеваясь, принялась вытаскивать шпильки из прически.

О да, принцу действительно было не до этого, окончательно взбешенный, он резко шагнул к ней, встряхнув женщину за плечи едва удержавшись от того, чтобы не вышвырнуть ведьма из окна.

— Что. Ты. Сделала?! — чеканя слова, Эдмон вперил в ее лицо мрачный взгляд, держа при этом руки так, чтобы успеть перехватить ее ладони.

Ему ли было не знать насколько опасны порой женские шпильки

— Ничего такого, — спокойно улыбнулась женщина, прямо глядя на мужчину. — О чем бы меня не попросили. А что, хочешь сказать, перестаралась?

Деланно удивилась она, изобразив самый честный вид.

Всего на мгновение мужчина замер, вглядываясь в эти бесстыжие зелёные глаза, чтобы в следующее мгновение просто прижать женщину к стене, сжав ладонь на ее шее, приподнимая над полом.

Хрипло рассмеявшись, женщина даже не подумала сопротивляться, лишь по инерции схватилась руками за руки мужчины.

— А что, не доверял тебе твой друг, выходит? — на выдохе произнесла она.

Оскалившись, мужчина сильнее сжал было ладонь, но слова женщины заставили его застыть.

Не доверял?..

Ладонь принца мгновенно разжалась и он отступил назад.

— Что этот… Задумал?

От мысли, что дорогой друг решил провернуть все это за его спиной Эдмон на мгновение ощутил острое желание вернуться в храм и отпинать перфектума.

Закашлявшись, женщина подняла на него взгляд, полный презрения.

— Не доверял, значит, — ухмыльнулась она, потирая шею. — Мертвых воскрешал когда-нибудь?

Поднимаясь с пола, криво усмехнулась она, убирая с лица длинные пряди черных, цвета вороньего крыла, волос.

— Моих мертвецов не воскресит уже никто. Продемонстрировать? — щедро предложил Эдмон.

И что только пришло в дурную голову Аделара, решившего связаться с этой лесной гадюкой?

— Попробуй, — точно дикий зверек, оскалилась женщина, только что не зашипела.

С каким бы удовольствием она отправила паршивца на тот свет, как когда-то его прихвостни поступили с ее семьей, но…

— Как же тебе повезло, что я дала слово Эллиа, что не стану мстить.

Успокаиваясь, вздохнула она. Пройдя мимо мужчины, брюнетка подошла к столу и налила себе бокал вина из графина.

— А то, что твои мертвецы не воскресают, я знаю и так. Из первых, так сказать, уст. Так что, расслабься, в демонстрации не нуждаюсь.

— Мои, чужих мне не приписывай.

О, Эдмон прекрасно знал, о чем говорила эта лесная змея. Вот только его вины в том, что произошло не было. Не мог он быть одновременно в пяти местах, не мог знать, что его человек окажется так скор на расправу.

Поджав губы, женщина лишь безразлично повела плечом, словно и ее эта тема не касалась.

— Как скажешь, высочество. — повела плечом она, делая глоток вина. — Как скажешь… — задумчиво повторив, она постучала острыми ноготками по ножке бокала.

— А тогда скажи, чья вина? Или не ты расследование вел, титул посмертно герцогу вернул? — ядовито усмехнулась она, а потом лишь рукой махнула. — А, впрочем, уже все равно. Что там с церемонией?

— Кто виновен — давно наказан, — пожал плечами Эдмон.

Разбираться со старыми обидами он тоже не жаждал. Особенно сейчас, когда судьба сводила их для совместного дела.

— Шум, гам. Все то, что случается, когда жених умирает на руках невесты.

Снова пожав плечами, Эдмон сложил руки за спиной. Немного успокоившись, мужчина все же смог начать рассуждать здраво. Едва ли перфектум решил самоубиться, значит у него был план, а все произошедшее только фарс.

Тихо рассмеявшись, женщина наполнила второй бокал вином и подвинула его мужчине.

— Невеста в горе, поди. — усмехнулась она, с ловкостью кошки взобравшись на подоконник, она пошире раскрыла окно. — Ты рано уехал, нужно было посмотреть, как посольство великое отреагирует. Впрочем, тут уже наша с Эллиа промашка. Надо было тебя предупредить. Зато, все вышло очень красочно.

Ничуть не чувствуя стыда за то, что заставили поволноваться младшего брата короля, довольно усмехнулась женщина.

— Не думал, что над этим нетопырем кто-то будет так искренне убиваться. Она ведь тоже ничего не знает? — отвлеченно поинтересовался Эдмон.

И пусть спросил это мимолётно, на деле этот вопрос его живо интересовал. Это только из него Эллиа сделал болвана или их таких много? Притянув к себе бокал, мужчина задумчиво взглянул на багряную жидкость, чуть прищурив пронзительные синие глаза.

— Он — не ты, — философски заметила женщина, потягивая вино. — Его люди любят. И всегда любили.

Но потом, все же, снизошла до ответа.

— Конечно, не знает. Если бы знала — не было бы так весело.

— Если бы я не знал о тебе ничего, решил бы, что ты его сестра, Мерседес, — усмехнулся он.

Впрочем, бокал все же отставил в сторону не тронутым. Может они и работают на одной стороне, но это не помешало бы этой змее подсыпать ему пусть что-то не смертельное, но достаточно гадкое.

— Ну хорошо, смертоубийство я пропустил, значит буду наслаждаться похоронами, — вздохнув, Эдмон чуть приподнял бровь, взглянув на женщину.

С ней лица он не скрывал. Не трепетная барышня, на сердце которой можно претендовать. И не такое видеть должна была.

— Дальше что делать?

— Дальше? — женщина обернулась к нему, скользнув заинтересованным взглядом по обезображенной части лица мужчины. — Откуда шрамы?

При этом, интерес на лице Мерседес был, отнюдь, не тот, который может поднять самооценку. Скорее, он был исследовательским, так биолог смотрит на неизвестный вид.

Закатив глаза, Эдмон взглянул на нее с прищуром, на миг все же пожалев, что не надел капюшон. И маску. И шлем. Не из-за того, что ему было неприятно внимание женщины. Нет, к этому ему было не привыкать.

Дело было в тоне, в каком-то странном блеске взгляда. Будто она уже примеривается как бы снять с него шкуру.

— От глупости, — все же ответил он, не став уточнять, впрочем, чьей.

— Медведь, — чуть прищурившись, подалась вперед женщина. — Что же не лечишь? Или в королевстве всех умельцев раны залечивать сожгли, в ведьмовстве обвинив?

Вновь приподняв бровь, Эдмон с привычной усмешкой взглянул на нее.

— Зачем? Так сразу видно, как к тебе относятся. Сложно достоверно почтительно лебезить, когда подворачивает от отвращения, — без особенного огорчения отозвался он, улыбнувшись уже шире.

Впрочем, все же качнул головой, взглянув на отставленный бокал. Почему бы собственно и да?

— Времени нет и желания, — все же отозвался он.

И действительно, ни времени на такие глупости, ни желания подпускать к себе очередного горе-врачевателя не было.

Пожав плечами, женщина, казалось, потеряла всякий интерес к этой теме, а только, нет-нет, да странно посматривала на Эдмона.

— Копать умеешь, высочество? — вдруг, ни с того, ни с сего, после продолжительного молчания, спросила она, допивая остатки вина в бокале.

Поднеся бокал лицу Эдмон усмехнулся, прекрасно узнав аромат одного из самых дорогих вин.

— Закапывать лучше, — отозвался он, все же глубоко вздохнув.

При этом принц сделал вид, что странных взглядов обворожительной Мерседес не замечает. Он знал о ней достаточно, чтобы не обольщаться.

— Лопатой умеешь работать и хорошо, — отмахнулась женщина. Свесив ноги с подоконника, Мерседес задумчиво взглянула на графин с вином. — Это умение пригодится.

Вздохнула она, соскальзывая с подоконника, чтобы налить себе еще вина.

— Не люблю работать с женщинами, —откровенно сообщил он и изучив бокал на просвет, отставил его.

Действительно не любил. Работая с мужчинами за подобное распределение ролей напарнику вполне можно было отвесить люлей, а здесь… Вручить и этой даме лопату? Да упасут боги! Тогда ведь уже его положат на место Эллиа, при чем последний, гад бессовестный, еще и поможет.

— Обожаю работать с мужчинами, — не менее откровенно сообщила Мерседес, широко улыбнувшись. Впрочем, особой радости от того, что приходилось работать с этим мужчиной, брюнетка не испытывала.

Равно как и мужчина. Но внешне никак этого не проявил. Наоборот, ощущая ее взгляд, мужчина просиял улыбкой. Такой яркой и влекущей, что стало понятно. Не смотря на шрамы, принц все еще пользуется немалой славой среди женщин.

— Тогда выпейте за приятное сотрудничество, очаровательная Мерседес, — отозвался он, галантно поклонившись, умудрившись поймать ее ручку.

Мгновение с интересом изучал ее, после чего неспешно поднял к женщине взгляд и снова улыбнулся.

— Пожалуй, я еще слишком мало пожил, чтобы целовать руки отравительницы. Простите меня, прекрасная леди, за это отступление от этикета. Сколько буду жить — не прощу себе этого, — вздохнул он, отпуская ее руку с видом искреннего раскаяния.

Запах вина… Знакомый, приятный, но слишком уж приторный. Это сложно было заметить, если не знать, что искать.

Пристально взглянув на него, женщина колебалась всего секунду, прежде, чем поставить свой бокал на стол.

— Обойдусь, боюсь, подавлюсь еще, — ядовито улыбнулась она, демонстративно вытерев руку о подол. — Готовь лопату, твое высочество, скоро она пригодиться. — фыркнула она, прежде, чем покинуть кабинет.

Глава 4. Воскрешение

Похороны перфектума Кастимонии, герцога Аделара де Маркеля начались утром. Удивительное дело, но какой бы жесткой ни была рука перфектума, его действительно любили. Не только аристократы высыпали на улицу, чтобы проводить правителя в последний путь. Простые горожане: лавочники, швеи, ремесленники, бродяги… По обе стороны дороги собралось столько людей, что, казалось, негде было и яблоку упасть. И если среди богато разодетой вереницы аристократов еще встречались злорадные шепотки, простой люд в этом отношении был куда более искренним.

Жалели мудрого, статного и сильного перфектума, жалели его молодую супругу. Она шла следом за шестеркой солдат, что несли гроб с телом перфектума. В строгом черном платье, со скромным букетом шалфея, веточкой полыни и пушистыми фиолетовыми цветами мяты. Светлые волосы покрывала темная легкая шаль. И пусть она держалась прямо и уверенно, со спокойным достоинством, но скрыть теней под глазами и горестной складки меж темных бровей она не могла, да и не хотела.

Ей действительно было горько, оттого, что она столько всего упустила, оказалась такой бесполезной.

Городское кладбище было таким же строгим, как и большая часть строений Лавуара. Идти пришлось недалеко и уже скоро, гроб медленно опустили в свежую могилу.

Первую горсть бросала Инга.

Склонившись к холмику свежей земли, девушка нахмурилась, ощущая себя воровкой и обманщицей. Какое она имела на это права? Совершенно никакого…

Впрочем, эта мысль мигом отошла на второй план, стоило ей выпрямиться и встретиться взглядом с горящим взором Эллеонор. О, эта женщина тоже была здесь, раздираемая противоречивыми желаниями: или сбросить бледную моль в яму или устроить скандал. Здесь же, сравнять ее с землей, заставить!..

Что она хотела сделать, женщина забыла, стоило поймать ее взгляд, вынудивший красавицу на миг даже вздрогнуть. Три месяца назад эта девчонка не смотрела так. Так прямо, не мигая, будто хищная птица, нацелившаяся просто и без слов вырвать сердце прямо из груди.

Поджав губы, Элеонор смешалась на мгновение и этого было достаточно. Потеряв к ней интерес, Инга отступила назад.

Что еще она могла сделать? Только не допустить, чтобы в этот день загадили память этого удивительного человека грязным скандалом. Именно поэтому девушка оглянулась, чтобы отыскать среди собравшихся капитана личной гвардии перфектума.

Летта была здесь. Как и все воины Аделара, женщина была облачена в черные доспехи и при оружии. Едва опустили гроб, женщина вскинула меч вверх и за ней, отдавая последнюю дань уважения великому человеку, этот жест подхватили все солдаты.

За первой горстью за полированную крышку гроба упала вторая, третья и дальше… Земля сыпалась снова и снова, пока на месте последнего упокоения перфектума не остался всего-навсего холмик, к которому начали подносить цветы. Медлила только Инга. Опустив взгляд, девушка закусила губу. Среди пышных роз, перевитых золотой нитью, ее цветы казались вовсе блеклыми, но девушке не было до этого дела. Здесь она хотела оставить не пышную картинку, а что-то значимое.

Лишь через время девушка все же двинулась с места, чтобы приблизиться к могиле, краем глаза она заметила, что наперерез ей идёт ещё кто-то. Подняв голову, она едва мазнула взглядом по нахалу, без труда признав Эллеонор.

Неугомонная женщина жаждала скандала, который давать ей Инга не собиралась. Даже слова ей давать не собиралась, чуть раздражённо сжав губы.

Впрочем, прежде, чем красавица успела приблизиться к Инге, дорогу ей преградила капитан.

— Не думаю, что сегодня лучший день для бесед с герцогиней, — очень вежливо, но настойчиво, произнесла Летта, положив руку на рукоять меча. Многозначительно изогнув бровь, военная вопросительно взглянула на Элеонору, мол, ну что, рискнешь со мной скандалить?

От неожиданности и досады, женщина мучительно покраснела, и бросила злобный взгляд на девушку. Та как раз склонилась к могиле, клала цветы, что-то говоря. И эта чинная, полная спокойного достоинства, картина взбесила женщину. От злости она побледнела, но все же неохотно отступила. Аделар всегда собирал при себе всякую дворняжью гниль, у них ничего святого. Поджав губы, пытаясь сохранить достоинство, женщина резко развернулась, чтобы удалиться.

Покачав головой, Летта, по-военному резко развернулась и подошла к Инге.

— Не знаю, что он в тебе нашел, — тихо произнесла женщина, став за спиной новоиспеченной герцогини. — Но, если Аделар тебе верил, то верю и я. Теперь и я, и гвардия — в твоем распоряжении.

Глубоко вздохнув, девушка выпрямилась, чуть нахмурившись. Времени не было. Инга прекрасно помнила, что в свите северного перфектума человек из ее мира. Тот, кто пришел не просто так. Скорее всего он пришел за тем же, за чем и Лара. За изобретением Аделара.

— Они продолжат копать под него… Теперь, когда его убрали, это будет просто. Как они думают, — прищурившись, Инга обернулась. — Им было выгодно все это, каждому второму из посольства. А значит есть все поводы организовать следствие против них. Как участники процесса, они не имеют вести какие-либо политические или юридические дела. Благо, особа королевской крови для этого здесь есть.

Закусив губу, Инга чуть нахмурилась. Закрывать замок не было вариантом, хотя усилить охрану стоило нужно было что-то делать и девушка отчаянно жалела, что знает так мало. Она только начала изучать местные законы, да и было это пять лет. Теперь нужно было наверстать это и наверстать как можно скорее.

— Если дать им повод смешать его имя с грязью — это загубит все начинания перфектума… К черту, нельзя этого допустить.

— Значит, делай, что считаешь нужным, — склонив голову, ответила Летта. — Если понадобится совет — я в твоем распоряжении.

— Понадобится, — кивнула Инга.

Отказываться от помощи человека, который знал этот мир лучше было бы глупостью, а Инга дурой не была.

— У нас могут быть гости. Не здешние, хорошо вооруженные, это тоже нужно учесть.

— Усилим охрану, поставим патрули в гражданском, — кивнула женщина, стараясь не смотреть на могильный холм.

А вот Инга оглянулась, все ещё не в силах свести эти две картины: живого перфектума, одного взгляда которого было достаточно, чтобы враги начинали хорониться сами и этого, заваленного мертвыми цветами, холмика.

— Не будем тянуть. С принцем нужно проговорить сегодня же. Мне нужно знать, в каких отношениях он был с перфектумом, на что я имею право в разговоре, а на что нет.

С трудом заставив себя отвернуться, девушка снова взглянула на собеседницу. Ей нужны были все детали, чтобы построить максимально эффективную линию обороны. Не для того перфектум столько создал, чтобы кто-то взял и разом разрушил и его достижения, и его славу. Именно поэтому Инга дотошно уточняла все мелочи, чтобы не попасть впростак, на коротких четких ответах капитана набрасывая разметку плана действий. Пусть пришедшая, пусть девушка, но у нее все ещё был очень хороший учитель и она не смела подвести его.

Но сегодня поговорить с принцем не удалось никому. Поминки по перфектуму справляли пышные и вся местная и приезжая аристократия собралась в замке Аделара. Вся, да не вся.

Наследного принца там не было, не появился он и в отведенных ему покоях ночью. Одному богу было известно, где пропадает наследник престола.

Одному? Нет, не одному. Удобно усевшись на каменных ступеньках чьего-то склепа, Мерседес в черном мужском костюме наслаждалась звездным небом под звук лопаты, вонзающейся в землю.

Ухмыльнувшись, женщина перевела взгляд туда, где в свете фонаря наследный принц в поте лица раскапывал могилу перфектума. Впрочем, говорить женщина ничего не стала. Она здраво оценивала свои возможности и понимала, с каким удовольствием ее сейчас придушат и прикопают тут же. Так что, наслаждаться сей великолепной картиной пришлось молча.

Что было воистину самым умным поступком в ее жизни. Копать-то Эдмон умел, но кто сказал, что это ему нравилось? Именно поэтому, закатав рукава рубашки, мужчина копал с максимально мрачным видом, который говорил сам за себя. Один комментарий со стороны вполне мог быть оборван летящей лопатой. Не сказать, чтобы Эдмон был мастером в метании лопат, но жизнь королевского дознавателя как-то способствовала быстрому обучению в обращении с разными видами оружия.

— Проклятье, мне начинает казаться, что могильщики что-то подозревали и закапывали, чтобы наверняка уже не вылез! — выпрямившись, Эдмон скривился, смахнув со лба длинную прядь темных волос, выбившуюся из низкого хвоста и вновь взялся за лопату.

— Не переживай, не вылезет, — раздался из-за склепа насмешливый голос и на свет вышел Аделар.

Живой и невредимый, в простом синем костюме. Даже в темноте было понятно, что мужчина издевательски ухмыляется.

Тихо прыснув в ладонь, Мерседес поспешила подняться на ноги, чтобы иметь возможность увернуться, если лопаты, все же, научатся летать.

Так и замерев, Эдмон прищурился и медленно развернулся, одним ловким движением выбравшись из могилы, не забыв захватить лопату. Задумчиво взглянул на нее и перехватил удобнее.

— Что б вы сдохли, — выдохнув, максимально нежно и душевно пожелал Эдмон, с размаху вонзив лопату в пригорок рыхлой земли. — Ладно эта гадюка, но ты, Эллиа. По-дружески, помри, сделай милость!

При этом взгляд Эдмона скользнул к женщине. Руки тотчас зачесались взять лопату и на минутку забыть, что он джентльмен. Или минут на десять. Этого как раз должно было хватить, чтобы скрыть следы убийства этой гадины.

— Нет, я только ожил, спасибо. — вежливо ответил перфектум, сложив руки на груди. — А копаешь хорошо. Ладно, можешь не закапывать, мои люди сделают это за тебя.

Оценил он, заглянув в яму и одобрительно покачал головой.

— Прости, не удержалась, — расхохоталась Мерседес, взглянув на мрачное выражение лица наследного принца.

Вообще, уговор был просто привести того на место захоронение, но от маленькой подлости, в отместку за то, что принц позволил себе распускать руки, женщина не удержалась. Усмехнувшись, она переступил через один из букетов.

— Ну что ты, сердце мое, разве могу я держать зло, — любезно ответил он.

При этом взгляд мужчины более чем ясно говорил: зла он не держит, он его щедро и с удовольствием возвращает.

— А тебя в следующий раз будут хоронить с серебряным колом. Чтобы точно не воскрес, — щедро пообещал он уже перфектуму, отряхивая брюки.

— А ты рискни, — не остался в долгу Аделар, одарив принца мрачной ухмылкой. — Все, повеселились и будет, — решил он, покачав головой.

— Теперь нужно, чтобы наши товарищи отвлеклись, наведались в замок, а мы найдем чудесную книгу и, самое главное, то, чем она управляется. А потом…

На самом деле, впервые в своей жизни перфкутум не представлял, что будет делать потом.

— Король нам едва ли поверит, — озвучила его опасения Мерседес. — Нужно что-то более веское, чем книга. Тот, кто эту книгу сюда принес.

— А еще ему нужна твоя разработка, — подал голос принц, критически изучая запачканные землей сапоги. — Думаю, что совсем скоро он сам появится. В замке теперь не паршивый перфектум, который войско бочкой уложить может, а девка, которую легко прижать.

Поморщившись, Эдмон все же отвлекся от сапог, взглянув на Аделара.

— Но вообще хорошо бы прижать Дагона. Если он сотрудничает с этим товарищем, то должен рассказать много интересного. Но это делать нужно на законных основаниях, так что стоит подготовить доказательства и свидетелей. Без это нельзя. Все же он герцог и перфектум, а нам только смуты не хватало.

— С этим проблем не будет, — заверил его Аделар, поправляя загнувшийся рукав. — Если следствие найдет у него тот самый яд, которым меня отравили, это поможет?

— Разумеется поможет, — с готовностью кивнул он и оглянулся.

К могиле уже скользнули двое мужчин, принявшихся быстро и проворно закапывать ее. Одного вида оказалось достаточно, чтобы Эдмон скривился будто от зубной боли и оглянулся на женщину. Он ни на мгновение не сомневался, чей это был план.

«Гадюка…»

Сделав вид, что не замечает его взгляда, Мерседес обернулась к перфектуму.

— Тогда я сейчас же отправлюсь за ним, — коротко ответила она, склонив голову. — Постараюсь вернуться, как можно быстрее, но мне, в любом случае, нужно время.

— Его, я думаю, обеспечит моя несостоявшаяся жена, — улыбнулся Аделар. — Если я в ней не ошибся.

— А я обеспечу себе горячую ванну. Профессия гробокопателя меня не вдохновила, — пожав плечами, улыбнулся Эдмон.

В целом такой расклад его более чем устраивал.

Коротко поклонившись, женщина скрылась в тени, не дожидаясь ответа Аделара.

Проводив ее взглядом, перфектум только покачал головой.

— Когда все это закончится — уйду на пенсию, — решил он.

— Уйди в семейную жизнь и оставь после себя сына. Я же говорил тебе, что не хочу больше сюда на выборы перфектума приезжать. Благо, жена у тебя почти есть, — фыркнул Эдмон, тоже проводив женщину взглядом.

— А мне плевать, что ты хочешь, а чего — нет, — в тон ему ответил Аделар, на мгновение поморщившись от одной мысли, что он мог бы снова жениться. Нет, Инга была не плохой девушкой, но…

Пожав плечами, Эдмон только прищурился, снова заговорив, когда Мерседес скрылась из виду.

— Где ты нашел эту змею и почему не потерял там же?

— Где нашел, там уже нет, — пожал плечами Аделар. — Она — прекрасный лекарь и когда-то она лечила Лили. А ты мог бы быть с ней повежливее, один бог знает, как тяжело мне далось взять с нее обещание не травить тебя. Так что, считай, что я спас тебе жизнь.

Поморщившись, Эдмон только закатил глаза.

— Ты ведь мерзкий тип, так почему над тобой так убивались? — фыркнул он и только криво усмехнувшись.

О да, он прекрасно знал, что эта дамочка хочет его убить. Да, в глазах всего света он был виновен в смерти ее родных. Не смог, не учел, не успел и из древнего рода спасти успел от лживого обвинения только одну девушку. Ту, что выросла в гадкую бабу.

Пусть и чертовски привлекательную…

Неожиданная мысль вынудила его передернуть плечами. Какие только дурости в голову не лезут!

— Слушай, ты вообще выглядишь так, словно у человека закончился срок годности и ведешь себя так же, я же молчу. — не остался в долгу Аделар, поморщившись от головной боли — побочного действия снадобья.

Но Эдмон в ответ только рассмеялся.

— Зато ты выглядишь, как тот кем являешься: воскресший мертвец. Ну да ладно, ухожу расслабляться от вас, — усмехнулся он и развернулся к замку.

И принц действительно верил в то, что ему удастся отдохнуть, пока Мерседес не приедет с ядом. Увы, но надежды рассыпались прахом, стоило открыть глаза следующим утром. Новая хозяйка замка оказалась максимально настойчивой. В первое мгновение Эдмон даже решил, что Эллиа снова его обманул и она все знает. До того четко молодая герцогиня изложила свои подозрения, потребовав открыть расследование. И это подозрение только усилилось, когда он заметил усилившуюся охрану, несколько раз чинно срезавшую слуг северного перфектума, попытавшихся прогуляться по замку Аделара.

Но это были цветочки. Ягодки начались, когда блондинка начала ненавязчиво требовать результаты. Требовать, опираясь на все те же законы, как-то незаметно загоняя принца в угол. Надолго Эдмона не хватило.

Ровно на четвертый день он сорвался с места, чтобы в полдень распахнуть дверь лесного домика, где скрывался воскресший перфектум.

— Это какой-то кошмар! Где ты нашел эту бешеную! С ней же совершенно невозможно расслабиться и побездельничать! Я уже начинаю думать, что Мерседес не так плоха, на фоне этого чудовища. Та хоть ядом капает, а эта… — передернув плечами, явно пребывая под впечатлением от супруги друга, он прошел вперед, чтобы рухнуть в кресло. — Эллиа, я в замок не вернусь. Она же с меня не слезет, пока я твоего убийцу не найду. Еще немного и я буду готов признать себя виновным.

Конечно, бабу можно было выставить, одернуть, но блондинка, казалось, изучила законы королевского суда до последней мелочи. Она была в праве требовать. Как жена высокородного мужа, да, она могла требовать справедливости у члена королевской крови и тот был обязан отвечать, что совсем не радовало Эдмона.

Мрачный и раздраженный, Аделар резко развернулся к товарищу.

— Я надеялся, что она развернет бурную деятельность, — вздохнул он, сжимая в кулаке письмо. — У нас проблемы. Не большие, но неприятные, Мерседес задерживается.

Приподняв бровь, Эдмон удивленно взглянул на него и выпрямился в кресле.

— Что стряслось?

— Перфектум Лирии перекрыл ей выезд, — протянув товарищу письмо, которое получил он женщины.

Забрав письмо, Эдмон быстро пробежал взглядом по строчкам и скривился. Мысль же, что из-за этого ему придется еще невесть сколько времени провести в одном городе с неугомонной герцогиней вынудила его подскочить как ужаленного.

— Прекрасно, я еду ее спасать! — решительно воскликнул Эдмон с таким энтузиазмом, какого в нем не замечал еще, пожалуй, никто.

Едва не поперхнувшись, Аделар недоверчиво покосился на принца.

— А тебя за время моего отсутствия по голове не били?

Осторожно уточнил он, подозревая, что младший из наследников престола не здоров.

Взглянув на него, Эдмон поднял брови в максимально страдальческом выражении.

— За время твоего отсутствия присутствовала твоя жена. Я тебе официально заявляю, что это самая мерзкая баба, какую я только видел. Я там говорил о наследнике? Забудь и не смей. Не дай бог! — суеверно осенив себя святым символом, ответил он, одновременно притянув со стола письменные принадлежности.

Нужно было поставить эту чертовку в известность, что он отыскал ниточку и временно уезжает из города. Что-то подсказывало ему, что без этого блондинка его из-под земли достанет. Хотя с другой стороны он прекрасно понимал, что прыгает из огня да в полымя. Но там хоть на перфектуме можно будет сорваться.

— Да? — искренне удивился перфектум. — Не замечал за бабочкой каких-то особых проявлений мерзости. Впрочем, поезжай, долго это тянуться не может. Единственное что, оставь в замке кого-то из своих, кто напоминал бы нашим гостям о том, с чего это вдруг им нельзя шариться по моему замку.

— О, не беспокойся, там сторожевая герцогиня? — усмехнулся Эдмон и все же притянул к себе второй лист, чтобы написать уже одному из своих людей.

Закончив, он решительно поднялся с места.

— Отправь это в замок с кем-то из своих и… — прищурившись, Эдмон подозрительно взглянул на друга. — Бабочка? Мы об одной и той же говорим? Мелкая вездесущая блондинка, которая не стесняется шпынять даже принца? Да, законно, но черт!.. Если это бабочка, то исключительно бражник.

— Изыди уже, — раздраженно скривился Аделар, отмахнувшись от мужчины, словно от надоедливой мухи. — В тебе от принца сейчас — только название. И вообще, привези мне Мерседес, черт!

В сердцах ударив кулаком по столу, Аделар глубоко вздохнул, успокаиваясь.

Одно дело — сражаться с отребьем, пусть и с пришедшим из иного мира, другое — плести интриги и пытаться самому не запутаться. И второе перфектум терпеть не мог. А когда одно накладывается на другое… тут нервы не выдерживали даже у самого Аделара де Маркеля.

— Ты ранил меня в самое сердце, — патетично воскликнул принц, но уже секундой позже посерьезнел, будто вся мишура осыпалась с него разом.

— Раньше, чем через четыре дня вернуться не выйдет, постараюсь сделать все, чтобы не позже.

Таким принц бывал редко, по большей части паясничая и шутя. Сперва это была защита, а после маска приросла, став половиной лица. Кивнув напоследок другу, Эдмон поднялся с кресла, стремительным шагом покинув дом.

Медленно сосчитав до десяти, Аделар устало опустился в кресло. Не было ничего хуже, чем ждать. Бездействие убивало и заставляло прокручивать в голове сотни вариантов ошибок, которые он может совершить.

Прикрыв глаза, мужчина лишь покачал головой, а затем усмехнулся.

— Бражник… — тихо хмыкнул он, поднимаясь с места. Нужно было отправить письмо.

Глава 5. Сжечь ведьму!

Тратить зря время Эдмон не стал. Он прекрасно знал, где обитает зеленоглазая змея и направился к пограничью по бездорожью. После, правда, попытался выехал на тракт, но в Лирии, в отличие от Кастимонии, и тракт казался бездорожьем. Несколько рад смерив лошадей, принц прибыл к месту к полудню второго дня. Уставший и чертовски голодный. Впрочем, даже это не отняло у него природной осторожности. Сперва он вовсе хотел незаметно умыкнуть Мерседес, не афишируя себя. Ни к чему это было, а одернуть перфектума Лирии можно было и позже с глазу на глаз. Увы, но планы так и остались планами.

Что что-то не так Эдмон понял едва спешился во внутреннем дворе, прямо посреди которого валялась корзинка с рассыпавшийся картошкой. Нахмурившись, мужчина спешно направился к особняку, взбежав по лестнице, чтобы на миг застыть сперва от изумления, а после от ярости.

В малом зале находилось трое слуг: молодой худощавый мужчина, старик и румяная пухленькая девчонка в компании двух солдат. И явился принц аккурат в момент, когда один из солдат решил, что имеет право схватить девчонку за волосы с вполне определенными намерениями. Поглощённый этим, он не успел и заметить, откуда налетел черным вороном человек в плаще. Одно движение и обезглавленное тело рухнуло, а принц резко развернулся к уцелевшему везунчику.

— Где перфектум? — неожиданно сильным и властным голосом бросил он.

Насилие! На земле его семьи! От ярости даже в глазах потемнело.

Впрочем, где перфектум стало ясно по яростному реву, раздавшемуся откуда-то со второго этажа. Там же оказалась и Мерседес. Растрепанная, в порванном платье, в руках она сжимала какой-то предмет.

— Ах ты сука! — перфектум Леон де Картье, наотмашь ударил женщину и схватился руками за лицо.

Холеное лицо, которое теперь, от виска до подбородка, пересекала кровоточащая рана от, смешно сказать, ножа для конвертов.

— Дрянь! — снова взревел мужчина, хватая женщину за волосы и рывком поднимая на ноги. — Ну ты у меня сейчас попляшешь!

— А со мной поплясать не хочешь? — неожиданно раздался вкрадчивый мужской голос так не похожий на тот который уже слышала Мерседес.

Взлетев по лестнице, Эдмон не посчитал за нужное даже убрать меч. Зачем, если сейчас было самое время пустить его в ход.

Куда и девался лукавый насмешник. Человек, замерший в двери, был страшен, как демон мщения, с горящими синими огнями взглядом и окровавленным мечом.

Резко разжав руки, перфектум обернулся к смельчаку и замер, как вкопанный.

— Ваше высочество! Эта дрянь занимается колдовством, а когда я пришел арестовать ее, она напала на меня! — зачастил он, указывая рукой на женщину.

Подняв голову, с трудом приподнимаясь на руках, Мерседес только хрипло рассмеялась.

На то, чтобы убрать волосы с лица, сил уже не хватило.

В глазах все плыло, едва удавалось удерживать себя не совсем в лежачем положении.

— Трус… — короткое слово далось ей с трудом и отдалось колокольным набатом в больной голове.

— Как ты смеешь оскорблять меня! — лицо Леона перекосила гримаса злобы, но тронуть женщину при принце он не посмел, хотя очень хотел. — Ведьма!

— Да, ведьма? — как-то странно и совсем недобро улыбнулся принц. — Так ты решил сперва ее предупредительно отжарить, а уже потом сжечь? Какой молодец!

Сделав вид, что умилился, Эдмон выждал мгновение, прежде чем резким броском оказаться рядом с мужчиной, заломив его руку.

— Ану вперёд, нечего покои леди кровью пачкать, — бросил он, без особенного труда выпроваживая мужчину, чтобы просто спустить его с лестницы.

Впрочем, на этом Эдмон останавливаться не собирался. Нет, убить было бы слишком мягко…

Скатившись с лестницы, перфектум Лирии растерял все аргументы в свою пользу.

— Так, околдовала, ваше высочество! — предпринял последнюю жалкую попытку оправдаться он, пятясь к выходу.

— Колдовала? Чудесно, сейчас буду отколдовывать, — щедро пообещал он. — Эй ты, связать.

Дернув головой в сторону солдата, скомандовал он, достав из-за пояса хлыст, которым погонял лошадь.

— Не волшебная палочка, но ничего… — ухмыльнулся Эдмон. Никто не смел так поступать во владениях его семьи. Ни слуга, ни купец, ни перфектум. Собственно, это он от всей души постарался вколотить в голову подлеца, отсыпав ему тридцатку ударов, после чего снова кивнул солдату.

— Вези его милость домой. Я скоро загляну для продолжения разговора и пусть даже не думает потеряться.

Слегка запыхавшись, Эдмон резко развернулся, поднимая полой плаща вихрь пылинок с земли.

— Благородно, — едва картинка перед глазами прояснилась, Мерседес тут же поспешила выйти, хотя сама особо не понимала, зачем. — Надо было отравить его к чертям собачим, когда была возможность, — морщась от боли в разбитой губе, с досадой произнесла она.

И, хотя ее все еще потряхивало, женщина держалась ровно, как и всегда. А вот пухлая служанка, от пережитого ужаса всхлипывала на плече у старика, который успокаивал и гладил ее по голове.

Подавив приступ тошноты, Мерседес лишь на секунду прикрыла глаза, пытаясь окончательно успокоится, а затем осторожно спустилась вниз.

— Отведите ее на кухню, я сейчас приду, — понимая, что служанку нужно приводить в чувство, распорядилась она и только после этого обернулась к принцу. — В этот раз успел.

Криво усмехнулась она и внутренне содрогнулась, стоило только представить, что было бы, если бы принц не приехал.

Оглянувшись, мужчина взглянул на нее. Необычно серьезно без привычной усмешки.

— Следующего не будет. У него появятся проблемы посильнее зуда в штанах, — ответил он и вновь бросил взгляд вслед стражнику, погрузившему перфектума на коня. И в этот раз ему очень повезло находиться без сознания, потому что, если бы он видел, каким дьявольским огоньком полыхнул взгляд принца — предпочёл бы скончаться на месте.

— Ну, спасибо, что ли, — вздохнула женщина, потянув вверх ткань платья, спадающую с плеча.

Стоило переодеться, прежде чем идти на кухню, однако, единственное, чего хотелось женщине — забиться куда-нибудь в угол, позволить себе хоть минуту слабости. Тряхнув головой, Мерседес поморщилась от боли в виске. Нельзя, сначала нужно было разобраться с делами.

Взглянув на нее, мужчина чуть нахмурился. Что бы не было между ними, но видеть Мерседес в таком состоянии было неприятно. Она такого не заслужила. Покачав головой, Эдмон шагнул к ней, чтобы вовсе подхватить на руки. Женщину шатало и он вообще удивился как она умудрилась спуститься по лестнице и не убиться.

— Сейчас ты приведешь себя в порядок и больше никогда даже не вспомнишь о произошедшем. А я позабочусь, чтобы вспоминать было не о ком, — тихо произнес он, осторожно, но крепко держа ее на руках, поднимаясь по лестнице.

Изумленно вздохнув, женщина ничего не сказала, приложив все силы, чтобы, банально, не разреветься.

— Я не безногая, поставь меня, — все же решилась запротестовать Мерседес, но голос предательски дрогнул.

— Донесу и поставлю, я не для того тебя спасал, чтобы ты убилась с лестницы, — слегка улыбнулся мужчина и наоборот лишь чуть крепче прижал ее к себе, краем мысли отмечая, что женщина очень и очень хороша. Впрочем, тотчас отбросил это. Не время, не место.

И только поднявшись в ее покои он усадил женщину на край постели и осторожно коснулся ее подбородка, чтобы изучить повреждения. Губы Эдмона тотчас дрогнули от раздражения, почти ярости и одному перфектуму, где-то на полдороги домой, очень сильно заикалось.

— Есть чем обработать? Сиди, скажи где, сам найду.

— На зеркале сундук, — кивнула женщина, ощущая, что дрожь не проходит, а только усиливается.

«Проклятье!»

Подумала она, ощущая, как по щеке катится предательская слеза.

— Синий пузырек, — сдавленно добавила она, быстро стирая слезы с лица.

Кивнув, мужчина отошёл к зеркалу, быстро отыскав пузырек, после чего оглянулся и снова помрачнел. Только на миг сжал в ладони пузырек и шагнул к женщине. Не говоря ни слова, Эдмон присел рядом с ней и просто притянул к себе, обняв.

— Плачь, я никому не скажу и сам забуду, — тихо произнес он, бережно касаясь ее волос.

Отрицательно помотав головой, женщина поняла, что это последняя капля. Слезы сами полились из глаз и Мерседес, прижавшись к нему, позволила им политься. Впервые за долгие годы.

— Нужно собираться, — шмыгнув носом, глухо произнесла она, быстро отодвигаясь от Эдмона, словно спохватившись. — Эллиа ждет.

Странно, сколько бы времени не прошло, а для нее грозный перфектум Аделар де Маркель оставался все тем же Эллиа, что когда-то появился на ее пороге с девочкой, от силы, лет трех.

— Тебя живой и способной действовать. Дорогу перенесешь? — уточнил Эдмон, откупоривая флакончик, чтобы все-таки разобраться с ранами женщины.

— Не знаю, что меня больше напрягает, — вздохнула Мерседес, окончательно успокаиваясь. По крайней мере, делая вид, что успокоилась. — Ты — раздражающе ироничный или занудно-заботливый.

Уже в привычном ей тоне, бросила Мерседес, но потом все же улыбнулась, не как обычно, а тепло и искренне.

— И все же, спасибо.

— О, значит я могу надеяться, что меня больше не хотят отравить? — улыбнувшись, поинтересовался Эдмон, смачивая край платка жидкостью из флакончика, чтобы все же приложить его к разбитой губе женщины. Удивительно осторожно, будто всю жизнь только то и делал, что заботился о красивых дамах.

— Я бы тебя итак не тронула, — призналась женщина, дернувшись, когда ткань дотронулась до раны. — Я дала слово Эллиа, что не стану. Но, то, что копать тебе больше не придется — могу пообещать.

— О, это несомненно радует, — тихо рассмеялся он, постаравшись как можно быстрее закончить с обработкой раны, после чего все же поднялся с места.

— Приводи себя в порядок, я подожду внизу.

И в этот раз Эдмон даже удержался от привычных шуточек. Только чуть склонил голову, прежде чем выйти.

Проводив его взглядом, женщина только покачала головой, каким-то своим мыслям и поднялась на ноги.

Времени на то, чтобы жалеть себя не было.

Время повернуло к вечеру и солнце заливало золотом крыши домов Лавуара. Люди готовились к отдыху после тяжёлого рабочего дня, но в замке перфектума новоиспечённая герцогиня и не думала отдыхать. Обустроившись в библиотеке, она обложилась книгами и бумагами. Все, что могло сейчас ее спасти — знания законов, норм и порядков. Именно поэтому она не теряла ни единого мгновения, как в лучшие студенческие годы. Собственно, практика изучения латыни в месяц давала свои плоды. Усваивать огромное количество информации быстро, как истинное дитя своего века, Инга умела и сейчас этим пользовалась, не щадя себя.

— Герцогиня, не прогоните?

В открытом окне библиотеки появилась, сначала кудрявая голова, а затем и весь Володя. Как парень залез туда и почему надо было заходить именно через окно — оставалось загадкой. А только, едва оживление, вызванное смертью перфектума спало, Владимир поспешил навестить Ингу.

Удивлённо приподняв бровь, отрываясь от очередного свода законов, девушка охнула.

— Да здесь же третий этаж, ты что убиться решил! — возмутилась она, поднявшись с места.

Ей хватило одних похорон, ещё и друга провожать на тот свет она не жаждала. Впрочем, сдержать лёгкой слабой улыбки все же не удалось. Она была рада видеть хоть одного близкого человека.

— А что, скучать будешь? — ухмыльнулся парень, перебираясь через подоконник. Весть о том, что Инга теперь жена Аделара его поразила. И поразила неприятно.

Он пять лет, после возвращения из Лавуара, пытался дать понять девушке, что она ему не безразлична, но та прекрасно игнорировала его поползновения. А тут — свадьба. Вздохнув, Володя привычно взъерошил волосы и посмотрел на Ингу.

— Ну что, твоя светлость, помощь нужна?

Поведя плечом, девушка оперлась о стол, потерев переносицу.

— Пока не знаю, но я могу на тебя положиться в случае чего? — взглянув на него, отозвалась Инга.

Для нее он был другом, самым близким, но другом и все попытки ухаживания она воспринимала скорее, как шутку.

— Я ещё плохо представляю, как со всем справляться, чертовски устала, но знаю, что не отступлю. — мягко улыбнулась она, что удивительно хорошо подчеркивало слова.

Без пустого бахвальства, но с чудовищным для хрупкой девушки упрямством. Но одновременно девушка позволила себе немного расслабиться опустить плечи и не скрывать, что все это даётся ей тяжело. Хотя бы с другом.

Тяжело вздохнув, Вова подошел к девушке и просто обнял ее.

— Конечно, как и всегда, — улыбнулся он, имея ввиду и то, что Инга может на него положиться, и то, что он, конечно, будет рядом.

— Спасибо, — глубоко вздохнув, девушка вновь слабо улыбнулась, действительно благодарная ему за поддержку. — Но об окне, пожалуйста, забудь. Нет — не обессудь. Если разобьешься, я позабочусь, чтобы в Лавуаре открылся анатомический музей и ты будешь главным экспонатом.

Впрочем, даже шутя, полностью скрыть тоски, какой-то тени во взгляде она не могла. Все же смерть перфектума задела ее куда сильнее, чем можно было предположить, равно как и ее роль в этой трагедии.

Знать бы, предугадать, успеть… Но этого Инга уже не говорила. Лишь глубоко вздохнула и кивнула на стол с завалами бумаг.

— А что я должен был делать, если твоя стража никого на пушечный выстрел не подпускает? — искренне возмутился парень, снова притягивая, девушку к себе.

От него не укрылась ничего, и даже та мысль, которая осталась невысказанной, казалось, Володя узнал и о ней.

— Не вини себя, ты ничего не могла сделать. — сожалея о том, что эта девушка не переживает так о нем, как ее волнует этот мрачный герой хреновых женских романчиков, произнес Володя.

Некстати вспомнились и взгляды, которые Инга бросала на перфектума, когда тот еще был жив. Нет, на него она не смотрела с таким немым восторгом и обожанием. Вздохнув, парень лишь едва улыбнулся.

— Мы справимся, как всегда. — все же отпустив Ингу, парень заглянул в ее бездонные голубые глаза. — Веришь?

— Может быть да, а может нет… — опустив взгляд, Инга на миг прикрыла глаза, после чего все же взглянула на него, снова улыбнувшись. — Во всяком случае спасибо. Конечно же я тебе верю, ты мой самый близкий друг.

Подавшись к нему, девушка обняла его и все же отступила, чтобы снова обойти стол и опуститься в кресло.

— Но ты больше не рискуй, прошу. То, что я блондинка не означает, что мне пойдет седина, — пожурила его Инга, со вздохом притянув к себе стопку бумаг. — Будешь моим слушателем? Проговаривая вслух, лучше запоминаю.

Взглянув на четкие рукописные строчки, попросила Инга, взглянув на него.

— И тебе, кстати, полезно будет. Ты же у нас местный Ленин, отстаиваешь права простого люда, так что знание законов не помешает, — как-то незаметно для себя перейдя на привычный преподавательский тон, произнесла она.

Все же даже три года работы в ВУЗе даром не прошли.

— Да, конечно, — парень уселся поудобнее и весело улыбнулся, хотя, на деле, стало очень тошно. От одного только слова «друг». — Для этого и нужны друзья, читай давай.

Преувеличенно бодро поторопил он Ингу, подпирая голову руками.

Кивнув, Инга притянула к себе бумаги, взявшись за чтение, не заметив странности в поведении друга.

Возвращение в лесной домик было не очень удачным уже оттого, что происходило под проливным ливнем. Спешившись, принц грязно выругался и взял поводья своего коня и коня спутницы, чтобы отвести к коновязи. Именно поэтому в дом он вошел уже следом за Мерседес.

— Проклятье, ну и погодка… — протянул он, сбрасывая капюшон мокрого плаща.

Впрочем, снять и плащ Эдмон не успел. Взгляд, которым встретил его перфектум не предвещал ничего хорошего.

— У тебя есть пять секунд, чтобы сказать, что это сделал не ты, — прищурившись, Аделар шагнул к принцу, явно имея ввиду синяк и ссадину на лице женщины.

— Не я, — тотчас ответил Эдмон, до того, как понял, что дорой товарищ вообще имеет ввиду.

Когда же понял, принц вовсе скривился.

— Ты меня за кого держишь, Маркель? — уже куда более убедительно возмутился он.

Выразительно скривившись, Аделар только вздохнул.

— Ладно, нужно сделать то, что планировали. Я уже не могу здесь находиться, меня начинает тошнить от леса.

За то время, что он провел в домике в лесу, Аделар понял, что на пенсии ему будет совершенно нечем заняться. Понял и передумал уходить с поста. Если, конечно, после того, что они сейчас делают, король не попросит его освободить пост.

— Чудесно, Мерседес я доставил, как теперь доставить яд нашему товарищу и освободить пост еще в одной перфектуре? — усмехнувшись, поинтересовался Эдмон, окончательно стягивая плащ.

Собственно, он прекрасно понимал друга. Как-то ему тоже пришлось провести две недели в лесу и Эдмон едва не взвыл.

— Об этом не переживай, — подала голос Мерседес, греющая руки у камина. — Я все сделаю. Без синяка была бы краше, но, будем думать, что я — чертовски харизматична.

— Герцог падок на красивых женщин, — пояснил Аделар, едва заметно нахмурившись.

Эта идея ему не нравилась, но лезть через окно, чтобы подкинуть Дагону яд Аделар не собирался. Ровно, как и посвящать еще кого-то, кроме этих двоих в свои планы.

На мгновение так и замерев, Эдмон бросил быстрый взгляд в сторону женщины. Отчего-то, услышав это он ощутил острое желание сказать твердое авторитетное «нет»… Но проглотил его, не понимая, с чего такое желание вообще возникло.

Качнув головой, он чуть раздраженно встряхнул плащ.

— А если не удастся? — с какой-то даже надеждой уточнил он.

Тихо фыркнув, Мерседес закатила глаза, а Аделар лишь усмехнулся и покачал головой, мол, «ей-то не удастся»?

— Не выйдет у меня, так есть напитки, усиливающие желание до такой степени, что мужчины и женщины теряют над собой контроль, — все же ответила женщина, пожав плечами. — Всего-то.

Дернув плечом, Эдмон поморщился.

— А к черту усыпить его и подбросить яд разве нельзя? — предложил он, развешивая плащ.

Нет, Эдмон определенно не считал правильным попутно с подбрасыванием яда спать с этим уродом.

— У паршивца иммунитет. К ядам, к снотворным и всякой прочей ерунде, — ответил Аделар. Ему самому не нравилась эта затея, но другого выхода не было.

— Возможно, даже любовные напитки на него не действуют, — добавила Мерседес. — Так что, будем надеяться на то, что я в его вкусе.

— В его вкусе все, что движется, — скривившись, с досадой бросил Эдмон.

Дагона он знал. Не так хорошо, как Аделара, но достаточно, чтобы знать, насколько этот перфектум кобель. А здесь к нему придет красивая женщина, придет и предложит себя сама… Проклятье, да ведь, если бы такая женщина пришла к нему, Эдмон тоже не смог бы отказаться!

— Отлично, — фыркнул Аделар. — Тогда, при встрече с ним, постараюсь не двигаться.

— Вот-вот, — отозвался Эдмон и, чуть помедлив, снова набросил на плечи плащ. — Хорошо, тогда я возвращаюсь в замок.

Отчего-то оставаться здесь и видеть эту женщину, осознавать, что вот уже завтра она будет с этим… От досады, мужчина даже ругнулся, стремительным шагом покидая дом. Остыть не помогла ни дорога, ни дождь. Должен был быть другой вариант…

Хотя с другой стороны?.. Какая ему к черту разница!

Пробраться во дворец перфектума оказалось сложно, но возможно.

Уже через два дня Мерседес освоилась с ролью служанки, а на четвертый — начала активно завоевывать внимание северного перфектума. Что оказалось довольно легко, пара улыбок, чуть выше, чем положено задранная юбка, неосторожный наклон, интересный ракурс и вот, Дагон уже пытается усадить ее на колени.

Последний раз взглянув на себя в зеркало, Мерседес поправила волосы, подхватила поднос и направилась в комнату северного коллеги Аделара. Сегодня герцог пожелал, чтобы она принесла ему ужин в покои.

И Дагон ее ждал с нетерпением. Стоило этой прелестнице войти в комнату, как Дагон медленно поднялся с места. Холодный взгляд голубых скользнул по ней, задержавшись на груди. Губ коснулась улыбка.

— Тебя приходится долго ждать… — протянул он, жестом велев отставить прочь ужин.

О нет, начинать вечер он собирался с самого сладкого, поэтому тотчас притянул женщину к себе, нетерпеливо скользнув ладонями по прекрасному и такому доступному телу. Телу женщины, которая сейчас и здесь принадлежала только ему, а не изнывала от ревнивой, извращенной тоски по покойнику.

Про себя пожелав паршивцу падучей и чтобы у него руки отсохли, женщина всем телом прильнула к нему.

— А что же Ваша жена, милорд, не зайдет? — прошептала она ему на ухо, запуская руки в волосы мужчины.

— Жена дура, —припечатал он, нетерпеливо оттесняя ее к постели.

Руки нетерпеливо скользнули к ее бедрам, подтягивая юбку ее платья, желая как можно быстрее добраться до вожделенного тела. Шумно вдохнув, он впился губами в ее шею, целуя жадно и требовательно, почти кусая нежную кожу, будто ему было мало простой ласки.

— Ох, — вздрогнув, когда губы мужчины коснулись оголенной кожи, Мерседес закусила губу.

«Ну, Эллиа, ты за такое не расплатишься…» — подумала она.

Нетерпеливо скользнув ладонью уже под ее юбку, мужчина оттеснил женщину к постели, готовый окончательно разделаться с платьем, но не успел. В дверь требовательно постучали. Настолько требовательно, что едва не снесли дверь с петель.

— Да чтоб тебя, я занят! — раздраженно бросил он.

— Да, для меня тоже? — раздался вкрадчивый голос с той стороны двери.

Голос, вынудивший мужчину мгновенно напрячься и с досадой поморщиться.

— Чтоб ты сдох… — едва слышно прошептал он и все же отстранился от сочной служанки и отошел к двери. — Да, ваша милость…

Прищурившись, он бесцеремонно кивнул в сторону коридора.

— Обсудим пару моментов…

Сжав раздраженно дрогнувшие губы, Дагон все же вынужден был выйти.

Облегченно выдохнув, Мерседес быстро поправила юбки.

Черт знает, что дернуло принца прийти прямо сейчас, но женщина была ему очень благодарна.

— Черт, да я тебя почти люблю. — усмехнулась она, роясь в содержимом стола северного перфектума.

Когда там не оказалось ничего интересного, женщина проверила карманы одежды и сундуки. Впрочем, Дагон оказался не глуп и найти ей ничего не удалось. Заслышав приближающиеся шаги, Мерседес быстро спрятала в сундук с одеждой пузырек с ядом и вернулась к кровати.

Шаги принадлежали все тому же составу, что и удалялся от комнаты. Первым вошел раздраженный, как не пытался это скрыть, Дагон, а за ним невозмутимый принц.

— Девку отпускайте, говорить мы будем много. Под одной крышей с членом королевской крови творить подобное, это вам не мелочи! — возмущенно воскликнул он.

— Я не был пьян! — уже едва скрывая раздражение, бросил Дагон, но Эдмона не проняло.

Патетически подняв взгляд к потолку, принц скорбно поджал губы.

— Непотребно ругаться в такое черное время для перфектории, в доме вдовы! — не прекращал он с искренним возмущением монашки, которой предложили предаться греховному непотребству.

Судорожно сжав ладони, Дагон только раздраженно махнул рукой на несостоявшееся развлечение, приказывая женщине удалиться.

Коротко поклонившись, Мерседес быстро шмыгнула за дверь, все еще гадала, что заставило принца вломиться в покои Дагона.

«Надеюсь, что благородный порыв.» — про себя усмехнулась женщина, оглянувшись на дверь, за которой скрылись мужчины.

Тяжело вздохнув, Мерседес лишь покачала головой. Она бы с удовольствием убралась отсюда, но такое быстрое исчезновение служанки вызвало бы массу вопросов…

Спроси кто в этот момент Эдмона, почему он решил вмешаться — мужчина так и не смог бы сообразить ответ. Просто отчего-то проходя мимо двери Дагона (совершенно случайно!) не смог удержаться. Равно как чуть позже не смог удержаться от мстительно пространной беседы о нравственности и морали после которой заглянул к неугомонной герцогине, от которой с удовольствием сбежал к Аделару.

— Еще немного, мой лесной друг и ты сможешь снова вернуться к цивилизации. Говорить здесь еще не разучился? Рычащего перфектума нам не нужно, — с порога просияв бессовестной улыбкой, протянул Эдмон.

— Не разучился, — скривился Аделар, мрачно взглянув на товарища.

В отличии от принца, перфектум совершенно не разделял его бодрого расположения духа. Больше всего мужчина хотел кого-нибудь прибить. При чем, все больше и больше склонялся к банальному желанию набить кому-нибудь лицо, просто и без затей.

Эдмон в ответ только лучезарно улыбнулся, но секундой позже все же прекратил паясничать и посерьезнел.

— Яд у Дагона, шкатулка тоже, так что у нас на руках все карты. Мы можем обвинить его и я, властью королевской крови, имею полное право отдать его в руки правосудия. А раз уж здесь закон ты — тебе и судить, — подвел итог Эдмон и, перекатившись с пятки на носок все же ступил вперед, чтобы обустроиться в кресле.

— Провернем все завтра, не будем откладывать?

— А если твой брат в этом замешан? — вдруг уточнил перфектум, как-то странно взглянув на мужчину.

Этот вопрос должен был заставить мужчину вздрогнуть, или хоть как-то отобразить изумление неожиданным вопросом, но Эдмон только задумчиво взглянул на носки своих сапог, после чего поднял к другу взгляд.

— Значит нас ждёт государственный переворот, — легко и даже как-то небрежно, казалось бы, ответил он.

Впрочем, взгляд синих глаз говорил куда искреннее слов. Он думал об этом. Думал не раз и что-то для себя уже решил.

Коротко кивнув, Аделар просто отвернулся к окну. И ни один мускул не дрогнул, ничто не выдало его мыслей.

А подумать перфектуму было о чем.

В первую очередь, он, конечно, ждал предательства.

Впрочем, возможно, у него развилась паранойя.

Эдмон же только едва заметно усмехнулся. Он прекрасно знал, о чем думает друг, но ещё знал, что словом его не переубедить. На слово Эдмон и сам бы не повелся. Увы, но они оба давно уже не были горячими юнцами, как когда-то. Впрочем, вслух принц ничего не сказал. Пока что у них было дело, а дальше будет видно.

Глава 6. Возвращение призрака

Возвращение перфектума в родной дом прошло удивительно… Тихо. Личная гвардия под командованием капитана мигом оцепила замок, никто и словом не выразил изумления. Были конечно, взгляды, но они делу не мешали. Куда эмоциональнее оказались встречные слуги, но их оказалось немного, апогеем встречи оказалась женщина.

Красивая женщина в роскошном чёрно-белом платье, вылетевшая в коридор из комнаты, которая ей не принадлежала. Вслед за ней тихо вышла служанка, которая первая и подняла крик.

— Призрак!

Нахмурившись, Эллеонор обернулась и опешила.

— Аделар?! — мелодично воскликнула она, едва ли заметив принца, что того, впрочем, не особенно оскорбило.

Бесцеремонно потеснив женщину, он коротко кивнул двум своим людям.

— Обыскать. Где Дагон? — уже к Эллеонор обратился он, едва мрачные прислужники вошли в комнату северного перфектума, принявшись методично перекрывать ее.

Впрочем, Эллеонор его будто и не слышала, не отводя от перфектума какого-то исступлённого взгляда, полного темной, липкой радости.

За нее ответила служанка.

— А его милость отправился беседовать с леди герцогиней, — сообщила она запоздало, но сообразив, что перфектум Кастимонии все же жив.

— Я сам, — коротко бросив то ли страже, то ли Эдмону, Аделар стремительно направился в свой кабинет.

И пришел очень вовремя. Несостоявшаяся ли ночь со служанкой, разговор ли с женой, но что-то окончательно взбесило Дагона. Взбесило настолько, что спокойный отказ Инги в ответ на импульсивное предложение прекратить этот фарс и дать ему уехать стал последней точкой. Его сорвало. Очередная подстилка покойника смеет им командовать!

В момент, когда дверь открылась, в кабинете разыгралась самая мерзкая из возможных сцен. Сжав ладонь на шее девушки, Дагон как раз резко рванул воротник ее платья разрывая ткань. Полузадушенная девушка ещё отчаянно билась в его хватке, но ей уже не хватало воздуха, да и что она могла противопоставить сильному тренированному мужчине.

Но больше ничего сделать мужчина не успел.

Аделар не стал дергать, оттаскивать его от девушки. Просто постучал по плечу и тактично кашлянул.

И мужчина скорее машинально, чем осознанно оглянулся. В светлых глазах мелькнуло изумление.

А в следующий момент Аделар просто ударил Дагона по лицу, вложив в этот удар все, что накопилось в душе.

— Дрянь, — констатировал он, разминая пальцы. — Уведите!

Коротко скомандовал он, появившейся в дверях, страже.

От силы удара Дагон просто отлетел прочь, споткнувшись о диван и свалившись за него. Оттуда его, жалко постанывающего, и извлекли стражники, проворно вытащив прочь.

Все это произошло так быстро, что Инга едва успела перевести дыхание, так и застыв у стены, одной рукой придерживая разорванное платье, второй бешено стучащее сердце.

Жив. Он был жив.

Эта мысль всколыхнула в груди целую гамму эмоций, от которой снова стало трудно дышать. Нужно было взять себя в руки и девушке это почти удалось.

— Спасибо вам, я… Я…

Она хотела сказать, что рада видеть его живым или что-то такое же отстранённое, но эмоции все же накрыли. Часто заморгав, она на миг зажмурилась, но по щекам уже покатилась слезы. Слезы облегчения, радости и чего-то ещё.

— Простите…

Голос Инги дрогнул и она поспешно прижала к губам ладонь, отвернувшись, ругая себя за эту слабость, но успокоиться не удавалось.

— Ох, простите! — уже понимая, что не может успокоиться сдавленно прошептала она.

Глубоко вздохнув, мужчина шагнул к Инге. Утешать женщин он давно уже разучился. Впрочем, кое-что еще помнил. Страдальчески закатив глаза, мужчина просто обнял ее и снова тяжело вздохнув.

— Плесень мне здесь не разводи, — ухмыльнулся он, украдкой осматриваясь по сторонам.

За время его отсутствия эта барышня успела захламить кабинет какими-то книгами и листами бумаги, что совершенно не порадовало перфектума.

И девушка прижалась к нему, тихо всхлипнув. Со слезами уходило напряжение и отчаяние, все то, что не давало ей покоя все это время. Получив возможность не только увидеть, но и прикоснуться к нему, вновь ощутить знакомый прохладный аромат его парфюма, Инга наконец-то смогла успокоиться. Она не подвела его.

Глубоко вздохнув, немного придя в себя, Инга отерла лицо от слез и осторожно подняла к нему лицо тотчас перехватив его взгляд. В первое мгновение она чуть смутилась, а во второе невольно тихо рассмеялась на миг просто уперевшись лбом в его грудь.

— Вы просто прекрасный учитель и мотиватор, — все же подала она голос и вновь взглянула на него. — Я все уберу.

Попытавшись привычно пожать плечами, девушка тотчас охнула, едва не потеряв платье, по крайней мере лиф, тотчас попытавшийся сползти. Смутившись, она понадежнее сжала края разорванного ворота.

— Я рада, что вы живы, — все же сумев взять себя в руки, Инга подняла к нему взгляд ясных голубых глаз и слегка улыбнулась.

Уже привычно спокойно, без капли осуждения за весь тот кошмар, что пережила. Она знала, на что шла. А раз ей не доверили… Что же, значит, она того пока не стоит. Позже ее ещё накроет осознание того, что едва не случилось. Сейчас была только благодарность за то, что он отыскал минутку, чтобы успокоить ее. Не прошел мимо, на отвернулся.

— Да, я действительно рада, что вы живы, без вас этот мир был бы гораздо хуже, — добавила она и все же опустила взгляд, ощущая, как теплее становится на душе. — Простите, что заняла так много времени.

— Отлично, тогда приводи себя в порядок, — отступил на шаг от нее перфектум лишь на миг задержал на ней взгляд, прежде чем качнуть головой. — А у меня еще дела.

Коротко кивнув, мужчина развернулся и вышел из кабинета, оставляя девушку одну.

Глубоко вздохнув, проводив его взглядом, Инга только медленно провела ладонью по волосам, чтобы окончательно отойти после пережитого.

Между тем дела и правда не терпели отлагательств. Пойманного на горячем Дагона уже доставили в темницу, пересекая попытки возражения от его ожившей жены демонстрацией найденного флакончика.

— Разговор мы продолжим уже с вашим супругом, леди, — отчеканил принц и обернулся к подоспевшему перфектуму.

— Удар был хорош, неожиданный конечно поворот, ты обычно как-то изящнее, но результат меня порадовал, — нетерпеливым жестом велев увести Эллеонор, негромко отозвался Эдмон.

— Давно хотел это сделать, — честно признался Аделар, проводив взглядом Эллеонор и покачав головой. — Как думаешь, если жених умер, а потом воскрес, но церемонию не успели завершить — это же не считается?

Невзначай поинтересовался он, задумчиво почесав кончик носа.

Взглянув на него, Эдмон только приподнял бровь.

— Думаю, что считается. — бессовестно и с явным удовольствием ответил он. — А что тебе не нравится? Девка, конечно гадкая, ну так и ты не подарок, вы просто идеально сошлись.

Усмехнувшись, он скрестил руки на груди.

— И вообще, почему бы не попробовать? Кто ещё над тобой так убивался бы.

— Ты за кого меня держишь? — как-то не весело усмехнулся перфектум, покачав головой. — Я, конечно, не ангел, но загубить жизнь девочке не хочу.

Тяжело вздохнув, мужчина едва заметно нахмурился. Да, он видел, как Инга на него смотрит, так же он видел, как смотрит Володя на Ингу. И понимал, что эти двое будут гораздо счастливее, если будут вместе.

— К тому же, я уже слишком стар для всего этого и молодую жену не потяну. Ни морально, ни физически.

И здесь Аделар, не лукавил. После стольких лет одинокой жизни, представить, что в его дом войдет какая-то женщина, пусть и такая, как Инга. И, да, перфектуму, действительно, понравилась эта живая, искренняя девушка. Но слишком юной она была, слишком напоминала прошлое…

Поджав губы, Аделар лишь тихо хмыкнул, отгоняя ненужные мысли.

— Идем, у нас есть дела, потом поговорим. Наверное.

Но принц только покачал головой, криво усмехнувшись.

— Дурак ты, Эллиа. Она не девчонка, а вполне себе взрослая женщина, да и тебя стариком назвать язык даже у меня не повернется. Судьба тебе такой шанс даёт, а ты отбрыкиваешься… — покачав головой, принц все же вздохнул. — Тебе решать, конечно, но не будь совсем болваном, хорошо ещё над этим подумай, прежде чем рубить все… Кстати, ты не знаешь, нет ли у нашей соратницы по этому сомнительному предприятию жениха или другого мерзавца мужского пола? — неожиданно поинтересовался он, все же развернувшись, чтобы с другом направиться к темнице, где их наверняка уже ждал Дагон.

— Вот сам и спроси, — усмехнулся Аделар, поправляя рукав рубашки. — Но, вообще, нет, никого нет. Поле деятельности свободно, если не боишься.

— Посмотрим, — усмехнулся Эдмон и только бессовестно усмехнулся.

Впрочем, улыбка мгновенно сошла на нет, стоило ему заметить знакомую фигуру капитана личной гвардии перфектума. И то, как быстро она к ним приближалась ему совершенно не понравилось.

— Ваше преосвященство, — коротко поклонившись, женщина взглянула на перфектума. — Один из слуг Дагона попытался бежать. Сейчас он в камере, при нем было это.

Летта протянула Аделару небольшой черный прямоугольник.

Вопросительно изогнув бровь, мужчина повертел его в руках и нахмурился.

— Думаю, стоит показать его Инге. — осторожно предложила капитан, когда на прямоугольнике появилась светящаяся картинка.

— Снова без этой дамы никуда, — хмыкнул Эдмон и осмотрелся, тотчас встрепенувшись, заметив знакомую женщину.

— Спрашивайте, — протянул он и вдруг встрепенулся, заметив женщину, с которой как раз хотел переговорить.

Заметив его взгляд, Аделар лишь закатил глаза. Нет, слишком отвык он слушать сердце, привык полагаться на холодный разум. А вот принцу, в силу возраста и отсутствия жизненного опыта, пожалуй, было положено руководствоваться чувствами.

— Иди давай, — ухмыльнулся перфектум, подтолкнув друга в ту сторону, где скрылась Мерседес. — Долго она в замке не пробудет, так что, действуй.

— А ты тоже не теряйся, — фыркнул Эдмон и все же развернулся чтобы стремительным шагом направиться в сторону, где видел женщину, достаточно быстро ее нагнав.

— Очаровательная леди, уделите мне минутку? — нагнав ее, протянул Эдмон.

Обернувшись, Мерседес удивленно изогнула бровь. Такое начало разговора удивило.

— Не «змея», не «стерва», — изумленно округлив глаза, протянула она, осматривая принца с ног до головы. — Если ты, твое высочество, решил так до костра мне предложить прогуляться, то, пожалуй, откажусь.

Фыркнув, она сложила руки на груди. Слышать от этого мужчины «милая леди» было странно… и страшно. За таким хорошим началом должна была следовать какая-то гадость. И, как бы Мерседес не хотела верить, что встретился с ней принц, чтобы попрощаться, разум твердил «жди подвоха».

И не прогадала.

Слегка улыбнувшись, он галантно предложил ей руку.

— И почему, стоит мне вдруг стать любезным, как все смотрят на меня с таким подозрением? — вздохнул он, бросив на женщину быстрый, будто вспышка синего пламени, взгляд.

Недоверчиво взглянув на предложенную руку, женщина перевела изумленный взгляд на лицо принца, чуть дольше, чем положено, засмотревшись на шрамы принца.

Если бы только опробовать на нем один бальзам…

Покачав головой, Мерседес все же решилась.

— Я пока не понимаю, в чем подвох, — все же взяв его под руку, вздохнула она. — И что, даже никакой гадости в мою сторону?

— Хочешь, могу придумать, — усмехнулся он, осмотревшись по сторонам. — Мерседес, скажи, ты бывала когда-то в столице? — поинтересовался он, медленно подходя к сути разговора.

Перфектум был прав. Сбежит в глушь и тогда думать о ней придется забыть, а забывать о ней Эдмон не хотел.

— Нет, не хочу. Избавь меня от своего красноречия. — выражение лица женщины стало еще более подозрительным.

Ну, ведь, не могло быть, чтобы принц звал ее в столицу. Или могло.

Усмехнувшись своим мыслям, женщина качнула головой. Бред, обычный женский бред. Не с ее везением, не с ее характером. Не умела она поражать роковых красавцев в самое сердце. Скорее, стоило ждать делового предложения или, все же, какой-то мерзости, что более вероятно.

— Не бывала, — поняв, что ответила не на все вопросы, все же добавила она, резко затормозив. — Что вы двое уже задумали? Если государственный переворот, то мне нужно взять мои яды.

Взглянув на нее, мужчина тихо рассмеялся, покачав головой.

— У меня чертовски гадкая слава, раз любое мое предложение воспринимают так. А если я хотел предложить тебе приехать как моей гостье?

И пусть тон мужчины остался шутливым, взгляд разом стал серьезным, скользнув по лицу женщины, отмечая гладкую нежную кожу, идеальные черты… И этот вид неожиданно заставила особенно остро вспомнить, что сам безвозвратно изуродован.

Эта мысль вынудила Эдмона чуть поморщиться и пожалеть, что он сбросил капюшон. Не выдержав, она даже машинально коснулся его, но тотчас одернул себя, опустив руку.

— Я бы сочла это за угрозу, — невольно улыбнулась женщина.

Нет, она не поверила в то, что принц прельстился ее особой настолько, что решил позвать в гости. Хотела, но не могла. Знала себя и прошлый опыт давал о себе знать.

— Не обессудь, но такое предложение от человека, который хотел тебя задушить — более, чем сомнительное.

Впрочем, несмотря на шутливый тон и внешнюю расслабленность, от взгляда женщины не укрылось то, как помрачнел принц, как рука его невольно потянулась к капюшону.

Вздохнув, Мерседес поджала губы.

— Пойдем, у меня для тебя кое-что есть, — не дожидаясь ответа, она открыла дверь в покои, которые отвел ей перфектум. — Если, конечно, не боишься.

— Скорее заинтригован, — усмехнулся Эдмон, предупредительно пропуская женщину вперёд.

Этикет и безопасность все же. Нет, он не ждал от нее удара в спину, но некоторые привычки уже давно успели въесться в подкорку и вытравить их уже было невозможно.

Пройдя вслед за ней, Эдмон привычно осмотрелся в комнате по сторонам.

Кивком указав мужчине на постель, Мерседес подошла к туалетному столику, на котором стояла небольшая шкатулка и открыла ее. Еще уезжая из своего поместья, женщина захватила с собой одну интересную мазь, о которой вспомнила после разговора с принцем.

— Это будет мое тебе «спасибо», — обернулась к мужчине она, открывая крышку маленькой жестяной баночки и набирая мазь на пальцы.

Привычно уже приподняв бровь, мужчина внимательно следил за каждым ее движением. Впрочем, когда женщина вдруг потянулась к его лицу, принц мгновенно перехватил ее руку.

— Что это? — подозрительно покосившись на мазь, уточнил он.

Не то, чтобы он считал, что женщина решила ему навредить, но все же предпочитал знать, с чем имеет дело. Особенно если дело отчётливо несло водорослями, жасмином и ещё чем-то…

— Мазь. Хорошо заживляет, должна помочь. — совершенно спокойно и даже как-то патетично вздохнула женщина, хотя внутренне вздрогнула, когда мужчина перехватил ее руку. — Пусти. Хуже точно не будет, поверь. Может, шрамы полностью и не исчезнут, но должны стать менее, хм, заметными.

Критически изучив ее ладонь, мужчина снова усмехнулся и все же отпустил ее, будто ненароком погладив изящное запястье кончиками пальцев. Так невесомо и тонко, что это касание могло показаться случайным.

— Хорошо.

Закусив губу, женщина принялась аккуратно обрабатывать шрамы.

— Пусть это будет вместо «спасибо», — осторожно, кончиками пальцев, коснувшись губ мужчины и опускаясь ниже по линии шрама к подбородку, повторила она.

Губы мужчины дрогнули в намеке на лёгкую улыбку, в глазах вновь зажегся огонек.

— Спасибо за одно спасение, а за второе? — вкрадчиво поинтересовался он и, прежде чем эта женщина успела изобразить колкость, поймал ее вторую ладонь.

Бережно сжал и притянул к себе, чтобы коснуться губами внутренней стороны запястья, не сводя взгляда с лица женщины, глядя на не снизу-вверх.

Глубоко вдохнув, женщина опустила к нему глаза. По телу пробежала неясная дрожь, но Мерседес лишь едва заметно прищурилась и лукаво улыбнулась.

— А кто сказал, что второй раз меня нужно было спасать? — нахально ухмыльнулась она, но сопротивляться или награждать мужчину новыми шрамами, как северного перфектума, не стала.

— О, возмущение от моего вторжения у тебя было так ярко написано на лице, — тихо рассмеялся он и поднялся с места, бережно коснувшись ее щеки, обводя овал лица, чуть поглаживая нежную кожу скулы, щеки, шеи.

Улыбнувшись, принц заглянул в ее глаза и просто склонился к ней, чтобы поцеловать.

И, даже если Мерседес и хотела ответить что-то привычно колкое, то не смогла. Дыхание, на миг, перехватило и женщина позволила себе поддаться принцу, ответить на поцелуй. И даже горьковатый привкус мази не заставил ее отстраниться.

И мужчина целовал ее, пил дыхание женщины, не ощущая горького привкуса до того пьянящим и сладким был этот поцелуй. Притянув Мерседес к себе, он целовал ее с удовольствием, теряя голову и ощущение времени.

— Я хочу видеть тебя к столице, будь моей гостью… — едва заметно отстранившись, прошептала он. — Не приедешь — украду.

Улыбнувшись, он вновь поцеловал ее, прикусив ее губу. Эта женщина по-настоящему сводила с ума.

Вздрогнув, скорее от неожиданности, чем от боли, женщина только сдавленно застонала в ответ. Отстранившись от мужчины, она внимательно посмотрела на него.

«Укради» — хотелось попросить ей, но вместо этого…

— Не поеду, — вдруг, совершенно серьезно произнесла она, высвобождаясь из его объятий. — Не место мне там.

Улыбнувшись, мужчина только вновь перехватил ее руку, чтобы поцеловать.

— Значит будем воровать, — тихо рассмеялся он, но все же не стал настаивать.

Только во взгляде появился веселый огонек. Как бы там ни было, отступать он не собирался. Разве что взять небольшой перерыв, усыпить бдительность.

Но женщина совершенно не разделяла его веселья. Одернув руку, она отступила назад, сложив руки за спиной.

— Забирай мазь и уходи. И не возвращайся, — решила она, вскинув голову. В зеленых глазах полыхнул мрачный огонь решимости.

С каким удовольствием женщина уехала бы с принцем, забыла обо всем и просто жила. Но дурная слава бежала впереди нее, после того позора, что лег на ее семью, клеймо дочери предателя прочно закрепилось за ней. Даже несмотря на то, что вина с ее семьи была снята. Да и лекарское дело положительно оценили не все, все больше ведьмой, да проклятой звали. Нет, не мог принц привести во дворец такую женщину, а если и мог, то только, как игрушку диковинную. А после, наигрался бы, да отослал.

Эдмон снова улыбнулся и склонил голову. Нет, так просто оставлять ее он не собирался. Что-то мешало ему просто забыть ее. Будто заноза, она впилась в его душу, но говорить он ничего не стал.

— Мы еще встретимся, — отозвался он и все же взял баночку с мазью, чтобы выйти из комнаты.

Только в двери он глубоко вздохнул, на мгновение замерев.

— Кажется пришла пора задуматься о наследниках, — негромко пробормотал он, прежде чем перекатиться с пятки на носок и направился прочь по коридору.

Проводив его взглядом, Мерседес опустилась на кровать и закрыла лицо руками. Она поступила правильно, но отчего же тогда на душе было так плохо.

Глава 7. Новая жизнь

И пока в одной половине замка зарождались нежные чувства, во второй зарождалось раздражение.

Узнав о том, что ее муж пленен по обвинению в покушении на Аделара, да еще и застали его за попыткой надругаться над молодой герцогиней, Элеонор едва не завопила от ярости. Это чувство распирало, требовало выхода. В первое мгновение она даже решила броситься к Аделару, но вовремя вспомнила его строгое лицо и невольно вздрогнула.

Нет, это было слишком опасно. А вот сорваться на его женушке…

Ведь она, она же во всем была виновата!

Мысль у нее не разошлась с делом и уже скоро она буквально ворвалась в покои Инги. Девушка только успела переодеться и как раз повязала на шее белый легкий платок, чтобы скрыть следы пальцев перфектума северной перфектории. После пережитого она едва смогла взять себя в руки и внезапно распахнутая дверь не укрепила ее в спокойствии. Впрочем, внешне она никак этого не продемонстрировала, только чуть приподняла бровь.

— Ты, ты во всем виновата! Сперва совратила Моего Аделара, теперь это!.. Сама ведь небось на шею вешалась! — ядовито прошипела Эллеонор, все больше распаляясь.

И вид этой бледной моли с пустыми голубыми глазами ее все больше раздражал, заставлял дрожать от ярости, разражаться все более яростными оскорблениями. Она-то всяко все стерпит, а даже если побежит к Аделару жаловаться… И что? Всегда можно будет красиво пожать плечами и пренебрежительно бросить что-то о том, какое ничтожество он предпочел ей.

Но Инга не собиралась никуда бежать и никому жаловаться.

Не прекращающая браниться Элеонор и заметить не успела, как хрупкая изящная фигурка Инги выросла прямо перед ней, вынуждая отшатнуться назад, в коридор.

— Успокойтесь! Понимаю, вы горюете из-за супруга, позор которого падает и на вас. О, понимаю и мне не хочется, чтобы однажды вы дошли до края и свели счеты с жизнью, ведь яд найти так просто. Написать предсмертную записку вам, конечно, будет тяжеловато, пишете вы мало, почерк у вас элементарный и нечеткий, но вы ведь любите выплескивать горе, без нее никак… Я вас понимаю и сочувствую. Не делайте глупостей, которые могут привести к вашей смерти.

От неожиданности, Эллеонор несколько раз раскрыла и закрыла рот, изумленно глядя на девушку. Одетая в изящное темное бархатное платье, расшитое серебряной нитью по лифу, Инга была хороша и неожиданно… Опасна. В ясном голубом взгляде больше не читался покой и смертной тоска, за которой она так часто скрывала все. Нет, это была угроза. Угроза человека, готового действовать.

Мир менял всех. Либо ты будешь хищником и будешь жить, либо станешь овцой и станешь чьей-то добычей. С мечом носиться и лупить врагов бочками, Инга, конечно не могла, но раз ей здесь жить, значит нужно было обезопасить себя от подобных нападок. Пусть даже несколько жестоко.

И готовность сделать этот шаг так ясно читалась во взгляде девушки, что Элеонор резко отшатнулась, вскрикнула и просто споткнулась, скатившись по лестнице, рядом с которой и располагалась комната девушки.

Приподняв бровь, Инга неспешно приблизилась к перилам.

— Ах, какая досада, вы живы?

Со стороны первого этажа раздался тихий стон и шорох. Помятая и растрепанная, но существенно присмиревшая, Элеонор довольно бойко заковыляла прочь.

— Какая жалость, — едва слышно пробормотала Инга, поморщив носик.

Может это было не совсем в ее характере, но видит святой Ньютон — довели. Если в этом мире нужно быть такой — значит станет.

— Инга! — властный голос Аделара прогремел, словно гром, среди ясного неба. — Тебе необходим отдых, разве нет?

В какой момент мужчина оказался позади блондинки, с какого момента видел все произошедшее — не ясно. Но, судя по мрачному и недовольному выражению лица, видел он более, чем достаточно.

На миг прикрыв глаза, девушка глубоко вздохнула и все же оглянулась на него.

— Я отдыхала, пока меня не назвали шлюхой… Раз пять кряду. Простите, я только учусь защищаться от подобного, выходит не очень… Изящно, — вздохнула она.

Жалела ли она о том, что сделала? Не очень. Не стоило, пожалуй, угрожать так, но по-другому Элеонор бы не ушла, она уже готова была вцепиться ей в волосы… От мысли, что такую картину застал бы перфектум девушка даже плечами передернула и все же развернулась к комнате.

Лицо мужчины перекосило, словно он съел целый лимон.

— Тогда учись вести себя так, как положено девушке твоего статуса, — опасно прищурился он и первый вошел в ее покои.

Только сейчас до Аделара дошло, что своей эксцентричной выходкой, он поставил под удар честь Инги. Впрочем, теперь девушка щедро отплатила ему, спустив с лестницы, пусть и опозоренную, но герцогиню.

Войдя за ним, Инга невольно передернула плечами. Немного остыв, она с досадой поняла, что с одной стороны была готова моментом раньше, провернуть все, что говорила, но немного остыв… Провернуть хладнокровно и не вызывая подозрений — нет.

— Даю слово, больше такого не повторится. По крайней мере вашу репутацию под удар я не поставлю точно. Я сорвалась, мне жаль, что вы это увидели, мне жаль, что это случилось в вашем доме до того, как вы официально расторгли весь этот фарс…

Говоря это, девушка отвела взгляд в сторону, чуть нахмурившись. Окончательно успокоиться герцогиня ей так и не дала. Слезы, может и смогли немного очистить душу, но полностью убрать напряжение не смогли. Оно копилось, перерастая в раздражение и ударить кого-то, спустив пар она не могла, уж это точно было не по ней. И вот вышло так… Некрасиво и даже глупо. Очень глупо, от осознания этого, Инга поморщилась, потерев переносицу.

Нужно же было этой мерзкой дамочке явиться так не вовремя…

Впрочем, это было уроком. Срываться было нельзя. И этот урок девушка усвоила.

Остановившись спиной к девушке, Аделар глубоко вдохнул.

— Милая бабочка, — все же обернувшись к ней, мужчина подался вперед. — Это не твой мир, здесь словами не бросаются. Никогда не угрожай, если не знаешь, что сможешь наверняка выполнить угрозу, а еще лучше — не угрожай совершенно, просто делай.

Голос перфектума звучал мрачно, в нем звенели стальные, опасные нотки. Нахмурившись, мужчина прошелся по комнате и снова взглянув на Ингу.

— Я не буду с тобой разводиться, — спустя некоторое время, все же произнес он, по привычке сложив руки за спиной и чуть склонив голову на бок. — Это сделаешь ты. Если я с тобой разведусь, твоя жизнь станет невыносимой, а так — никто не осудит. Поговорят и забудут.

Он, действительно, не подумал о том, что, если потом разведется с Ингой — ее честь будет запятнана. А так…

— А так ты, твоя честь не пострадает, сможешь продолжить жизнь, как тебе угодно. И… — мужчина позволил себе кривую усмешку. — Присмотрись к Володе, парень с тебя пылинки сдувать готов.

Взглянув на него, девушка чуть прищурилась, прежде чем кивнуть.

— Благодарю за совет, я учту это.

Уроки перфектума всегда были бесценны и девушка не бахвалилась, она действительно запоминала их. Впрочем, слова мужчины о Володе вынудили ее на мгновение изумлённо приподнять бровь и нахмуриться. Мужчина говорил об этом уже второй раз…

— Я любовь его, люблю как друга и брата. Если то, что вы видите правда, тогда я вдвойне не имею права на него. Это не та любовь, которая ему нужна, которую он заслуживает. Он сдувает с меня пылинки, а что я могу ему дать? Я слишком высоко его ценю, чтобы так обойтись с ним. Это разве справедливо? Или это потребительски?

Вздохнув, девушка чуть порывисто взъерошила волосы, на миг сжав ладонь.

— Ну, скажите, что я дура, сама это понимаю, — криво усмехнулась она просто вытащила из волос заколку, опустив ее на стол.

Пожав плечами, мол, твое дело, Аделар опустился в мягкое кресло и задумчиво закусил губу.

— Иногда люди выбирают совсем не тех, верно? — спустя какое-то время, задал вопрос он. Хотя, ответа на этот вопрос он не дал. — А ты, все равно, подумай, он напоминает мне меня в молодости, а я готов был положить весь мир к ногам одной женщины. Одной совершенно не заслуживающей этого женщине.

Пожав плечами, мужчина снова замолчал. Закинув ногу на ногу, Аделар покачал носком ботинка.

— Кстати, на это раз, действительно последняя просьба, — мужчина вынул из кармана брюк тот самый предмет, который ему передала Летта и протянул Инге. — Я пока не особо силен в технологиях вашего мира.

— И вы стали несчастны от того, что женщина была не той, не стоит ли сделать вывод?

Криво усмехнувшись, отозвалась девушка и все же приблизилась к нему, взяв этот предмет. Чуть прищурилась, нажав на боковую кнопку. Владелец телефона оказался редкостно бестолковым созданием и первый же пароль в четыре единицы открыл доступ.

— А выбор — та ещё проблема, но я уже достаточно большая девочка и чтобы признать, что мне кто-то нравится, и чтобы понять, что я не подхожу, и чтобы принять это, не воя раненой выпью. Так что «выбор» слишком сильное слово в моем случае. Касательно вашего совета, я подумаю и проблем вам не доставлю уж точно, — взглянув на него, Инга спокойно улыбнулась.

Да, ее привлекал этот мужчина, но уподобляться Эллеонор она не собиралась. Вот жизнь свела их и ей просто приятно видеть его, порой беседовать, но вопить драной кошкой, когда это приключение закончится и их пути разойдутся она не будет. И это она хотела дать понять ему. К н и г о е д . н е т

Опустив взгляд к телефону, она скользнула пальцами по экрану.

— Когда и как, к слову, нужно разорвать брак? Я этот аспект при изучении законов отошла стороной, тогда казался не важным, — щёлкая по галерее, поинтересовалась она, скептически приподняв бровь от увиденного.

— Когда сочтешь нужным, — ответил мужчина, внимательно наблюдая за ее манипуляциями с телефоном. — А вот над вторым нужно подумать.

Честно признавшись, перфектум устало вздохнув.

— В этот раз я сплоховал, но, это решимо. Я надеюсь.

Удивленно взглянув на него, Инга на миг закусила губу и опустила взгляд к своим рукам и телефону.

— Ваша милость… — выдохнув, она прикрыла глаза. — Я люблю вас, но это не станет для вас проблемой. Я буду вести себя максимально тихо и, если вам совсем уж невыносимо меня видеть, дайте развод сами. Я ведь прекрасно знала, на что шла, соглашаясь на эту авантюру. Да, я была готова к тому, что последует. Я ведь не настолько глупа. Вам нужна была моя помощь и я готова была ее оказать, не оглядываясь на цену. Вы можете запросить что угодно, ведь вам я обязана всем.

Голос девушки прозвучал негромко. Да, она действительно была к этому готова. В отличие от перфектума, она сразу же учла этот момент и он не испугал ее.

— Это не любовь, девочка, — как-то странно вздохнул мужчина, поднимаясь на ноги. — Ты слишком молода, импульсивна и думаешь, что чем-то мне обязана. Ты придумала себе то, чего нет.

Но девушка только вздохнула и тоже поднялась с места, глядя на него.

— Обязана — да, но любовь и обязанность это две разные вещи. Позвольте мне решать, чем является глубокое уважение и простая радость видеть вас. Это моя любовь, это мое чувство, и я его вам не навязываю. Если вам оно не нужно, пусть останется только моим, я не хочу, чтобы вы ощущали какую-то неловкость из-за него… Если хотите — забудьте… Да, наверное, так лучше будет, — ответила она, невольно сжав дрожащие ладони.

Чувство, которое она так тщательно запирала в клетке души, затрепетало хрупкими крыльями бабочки, едва его затронули.

Поджав губы, мужчина шагнул было, чтобы уйти, но, вдруг, порывисто и неожиданно, притянул к себе девушку и просто поцеловал.

И к черту все. К черту предрассудки, к черту прошлое! К черту разбитое сердце, с которым он столько лет носился, словно с хрустальной вазой.

От неожиданности девушка на мгновение даже забыла, как дышать, сердце пропустило удар и забило часто часто. Ещё не совсем веря своему счастью, Инга подалась к нему, ответив на поцелуй, ощущая, как хрупкое чувство разбивает свою клетку, как тает ее выстроенная стена.

Любовно и нежно касаясь его лица, отвечая на поцелуй, девушка забыла обо всем на свете, кроме этого момента.

И, возможно, этот момент мог стать моментом исцеления. Для обоих.

Моментом, в котором растворяется прошло и настоящее, моментом, с которого начинается счастливая жизнь.

Все, что произошло за этой закрытой дверью осталось только между ними, но что что-то произошло Эдмон понял, стоило увидеть друга. Впрочем, в тот момент желание насмехаться мигом сошло на нет, стоило Аделару сообщить, что нашла его жена.

У пришедших здесь действительно был покровитель. Очень могущественный покровитель. Сам король.

Это известие сперва ввергло мужчину в ступор. Одно дело — подозревать и совсем другое — знать, что твой брат не гнушается таким.

На это известие Эдмон ничего не сказал. Только рассеянно кивнул и медленно развернувшись на каблуках, ушел, чтобы уж через два дня велеть своим слугам собираться в дорогу.

Впрочем, просто так отправиться в дорогу ему не удалось. Слуга принес записку, короткую записку о том, что бродягам не только известно, кто снабдил Дагона взрывчаткой и, кто убил Ингу с Володей, более того, этот «кто-то» у них и они приведут его, как только его высочество того захочет.

И его высочество очень даже захотел увидеть этого смертника. Именно поэтому встречу ему организовали без особенного промедления. И разговор вышел долгим, но продуктивным, хотя из подвала полуразрушенного домам где остался пленник, вернее его остывающее тело, мужчина вышел мрачнее тучи. Нахмурившись он осмотрелся, остановив взгляд на одном из бродяг. Том самом, что его встретил и кто явно был главарем.

— Что хочешь за это?

— Ваше высочество, — взъерошив волосы, Володя на секунду задумался, а затем махнул рукой. — Возьмите меня с собой в столицу. Хоть служкой, хоть кем угодно!

Попросил он, даже не оборачиваясь представив, как малыш Луи удивленно округлил.

Удивлённо хмыкнув, мужчина уже внимательнее взглянул на него, после чего усмехнулся.

— Возьму… Дураком не будешь, не только служкой станешь, — все же кивнул принц и разом посерьезнев. — Только вот проявить себя придется сразу. В столице будет неспокойно. Очень неспокойно. К такому готов?

— Готов, к чему угодно готов! — сразу ответил Володя.

«Лишь бы подальше отсюда.»

Находиться в Лавуаре больше не было сил. Чудесное воскрешение перфектума и то, что Инга после этого не вернулась ни в Приют, ни в свои владения более, чем ясно говорило о том, что брак был не фиктивный.

В прочем, Вова даже не удивился, Инга всегда смотрела на Аделара и капала слюной. И, к сожалению для Володи, Аделар, видимо, ответил девушке взаимностью. Вздохнув, парень снова взъерошил волосы и тряхнул головой, отгоняя ненужные мысли.

— Тогда в дорогу завтра же, — ответил Эдмон, одернув полу плаща.

Их ждало очень жаркое время и в целом толковая голова ему бы не помешала. А если окажется бестолковым… Что же, сам захотел.

Но переживал принц зря. Володя оказался более, чем толковым. Как говорится, задатки революционера не пропьешь и, попав в сердце самого настоящего переворота, парень оказался в своей стихии.

Броневика новоявленному Ленину, конечно, по прежнему не дали, но коня обеспечили. А навыки сценического фехтования оказались очень полезными и постепенно Владимир научился фехтовать по-настоящему.

Так что, теперь у юного бунтовщика в запасе было не только острое слово, но и острый меч.

Полгода в столице пролетели поразительно быстро.

Новый король устроил серию гонений на тех, кто сотрудничал с пришедшими и, один за другим, убрал всех, кто как-либо к этому причастен.

И сегодня, впервые за долгое время, Володе удалось отдохнуть.

Но его отдых был испорчен письмом. Одним единственным письмом…

Сжимая в руках послание от Инги, парень глухо зарычал.

Приглашение на свадьбу той, кого ты любил, что могло быть хуже и ироничнее.

Прикрыв глаза, Вова глубоко вдохнул. Нужно было успокоиться, он просто не имел права злиться на девушку за то, что та хотела быть счастлива. Хотя, если честно, парень не понимал, какое счастье ждет ее с этим человеком, который, казалось, совсем не умел любить.

Сделав из письма самолетик, парень поднялся на ноги и запустил его в небо.

Пусть Инга будет счастлива, а он… Он исчезнет из ее жизни так, как и появился — быстро и незаметно.

Через пару месяцев она и не вспомнит о старом друге. Друге, который очень хотел, но так и не сумел стать для этой поразительной девушки чем-то большим, хотя хотел заменить весь мир.

Но так было лучше для них обоих. Отъезд Володи только подтвердил слова Аделара, но не заставил Ингу пожалеть. Она действительно любила его как брата и хотела, чтобы друг был счастлив. Он был прекрасным человеком и заслужил не только горячо любить, но и быть любимым. А она дать этого не могла и не хотела обманывать дорогого друга суррогатом.

Между тем время шло, за второй, уже официально подтвержденной свадьбой перфектума Кастимонии вдруг начали готовить торжество бракосочетания в столице. Новоиспечённый король собирался жениться. Вот только ситуация подогревалась тем, что никто не знал, кто невеста. И если бы кто-то узнал, что и сама невеста ещё не знает, что она выходит замуж — очень удивился бы.

Цветущим весенним утром на внутренний двор тихого удаленного особняка влетел всадник в дорогой, но порядком запыленной одежде. Служанка, как раз несшая корзинку с цветами, так и застыла, узнав принца. Вернее, уже короля.

Между тем Эдмон с прищуром осмотрелся.

— Позови госпожу.

— А госпожи нет, еще ночью взяла коня и уехала, — почтительно склонившись, пролепетала она, едва не выпустив корзинку из рук

Приподняв бровь, Эдмон вдруг усмехнулся.

— Куда?

Впрочем, служанка только пожала плечами. Госпожа часто куда-тоуезжала и слуги не интересовались тем, куда она пропадает.

— Ну хорошо, — медленно кивнул он и легко вскочил в седло.

Нет, напав на след этой женщины сразу он не собирался отступать и отпускать. Не сейчас. Не так. Не ее. Не чувствуя усталости, он взялся за поиски с нечеловеческим упрямством.

Время шло, теплые деньки сменялись прохладными ночами и только в прибрежном городке время, словно, застыло. Казалось, не существует ничего больше, только это клочок суши, одной стороной уходящий в море.

Именно поэтому Мерседес и выбрала этот городок, вдали от суетной столицы, вдали от Лавуара. Море завораживало, манило и влекло к себе, приносило умиротворение и спокойствие, хоть на короткое время.

Подобрав ноги под себя, Мерседес сидела на большом валуне, наполовину уходящем в море и слушала шум прибоя. Простое белое платье, какие носят крестьянки, больше похожее на длинную рубашку, подпоясанную тонким красным поясом, свитым из небольших льняных жгутов, было мокрое от брызг соленой влаги, но женщина, казалось, этого не замечала. Положив голову на колени, она полностью погрузилась в свои мысли.

Но даже такая, погруженная в мысли она оставалась опасной хищницей и удивительно, что неожиданному гостю удалось не только отыскать, но и подобраться к ней достаточно близко.

— Задала же ты мне головоломку, — усмехнувшись, вместо приветствия протянул принц, глядя на нее с искорками смеха в синих глазах.

Он ведь обещал ее украсть, а свое слово Эдмон привык держать. Вот только красть он ее собирался с разрешения, а лучше еще и с содействием.

Едва не подпрыгнув от неожиданности, женщина резко обернулась. Слишком резко. Ноги соскользнули с камня, корпус повело влево и Мерседес, на радость принцу, рухнула в воду. Отплевываясь и чертыхаясь, насквозь мокрая, женщина поднялась на ноги. Откинув мокрые волосы с лица, она взглянула на принца и в сердце затеплилась странная надежда.

Неужели вернулся, не уже ли за ней?

За эти полгода, женщина сделала все, чтобы вести из столицы не долетали до ее уединенного имения и не знала, что перед ней уже не принц — король.

— Твое высочество, кого на это раз надо отравить? — заставив глупое сердце биться в привычном ритме, усмехнулась она, выбираясь из воды.

Купание сегодня в ее планы не входило и женщина, недовольно поморщившись тряхнула руками, разбрызгивая воду вокруг себя.

Но мужчина только вновь широко улыбнулся и эта улыбка была особенно хороша на его лице. Старые шрамы, с которыми ничего не мог сделать другой лекарь не исчезли полностью, но чуть поблекли. Хотя сейчас, на фоне так ярко сияющих синих глаз, вовсе стал незаметны.

Мужчина не ответил, он только подался вперёд, чтобы цепким броском поймать ее, прижать к себе, не обращая внимания на ее мокрое платье.

— Должен был бы противоядие просит, а только даром не нужно оно, — с улыбкой произнес он, глядя в ее глаза. — За тобой я приехал. Обещал же украсть. И украду. Свадьба у короля вот и ты просто обязана быть там, со мной. Попробуешь возражать — убеждать буду, учти, — улыбнулся он и просто поцеловал ее

Сладко и нежно, начав убеждение с козырных карт, не собираясь сдаваться, пока эта ледяная красавица не растает, пока не прекратит упрямиться и себе, и ему на горе.

И женщина поддалась, но всего на секунду. На мгновение позволила себе забыть о своем обещании себе же, о своем решении. Отстранившись, Мерседес взглянула на него с бесконечной тоской и покачала головой.

— Нашел все же, — печально улыбнувшись, тихо вздохнула она и снова покачала головой. — Жаль. Я же сказала, не поеду с тобой и не возвращайся. Зачем приехал? Не поеду.

— Поедешь потому что свадьба без невесты пройти никак не может, — усмехнулся он и снова поцеловал ее, не собираясь выпускать женщину из рук. — Я так подумал, раз Аделар все же женился, так и мне стоит. Так что… Выходи за меня замуж, Мерседес. И не думай даже говорит «нет», — улыбнувшись, прошептал он, вновь и вновь целуя ее.

Нет, он не собирался так просто оставлять ее, не собирался лишаться своего счастья.

— Сказала же, нет, — справившись с первым потрясением, ответила женщина, высвобождаясь из его объятий. — Ну какая из меня жена? Ты подумай, что люди скажут? Не пара я тебе, твое высочество, и думать забудь.

Отвернувшись от него, Мерседес закусила губу. Нет, она все решила. Сбежала от него в тихий уголок, чтобы ее репутация не бросала тень на принца. Но эта решимость покачнулась, стоило увидеть его.

Однако мужчина не отпускал, не давался скрыться, снова сбежать, зажаться в свою раковину, чтобы никто не смог добраться. Притянув ее к себе, Эдмон снова поцеловал ее в висок.

— Мерседес… Если молчать, если скрывать свои чувства, так легко упустить свое счастье. Оставить его или отдать другому. Я не хочу этого. Это величайшая глупость.

Вздохнув, обнимая ее со спины, мужчина на миг отвёл руку в сторону, чтобы продемонстрировать ей коробочку с кольцом.

— Мерседес, я выбрал тебя, я люблю тебя. Ты лучшая пара, какая только может быть. Будешь продолжать возражать? Давай. Но я уйду отсюда только с тобой.

— Эдмон, — поджав губы, женщина развернулась к нему, чтобы заглянуть в лицо. — У меня не та репутация, которая должна быть у супруги принца. Король не позволит тебе жениться на мне, даже если и позволит, аристократы будут тыкать нам в след. Тебе будут говорить, что твоя жена — ведьма. Ты ведь потом пожалеешь, что женился на мне.

Губы мужчины дрогнули в намеке на улыбку, но он сдержал смех и только бережно коснулся ее лица.

— Милая, король не только против нашего брака, он очень даже за. Более того, король уже организовал все приготовления для этого, а ведьма… — усмехнувшись, он поймал ее ладонь, чтобы нежно поцеловать. — Вот и отлично, будут бояться совать свой нос в нашу семью. И нашу страну.

Недоверчиво взглянув на него, женщина, вдруг, неожиданно рассмеялась.

— Плут ты, твое высочество.

Все это было глупо и неправильно, но отчего-то сердце радостно трепетало в объятиях этого мужчины, изнывало от сладкой неги и Мерседес поняла, что сказать ему «нет» просто не может.

— Только учти, если потом отказаться от меня вздумаешь — не выйдет.

— Отказаться можно от забавы, любовницы или случайной знакомой. Но никак от жены, никак от королевы, — улыбнувшись, он снова нежно поцеловал ее и лукаво заглянул в глаза.

Поймет ли, какую роль он предлагает? Не только сердечной подруги, но и соратницы у верховного трона. Не подле, вместе с другими слугами, над ними

— Шутишь? — изумленно взглянула на него женщина, отступив на шаг.

До нее долетали слухи о беспорядках в столице, но что все настолько серьезно, женщина и подумать не могла. И, как-то пропустила тот момент, когда младший принц сменил брата на троне.

— Ничуть… Я приехал сюда за тобой, чтобы забрать и назвать своей королевой, Мерседес.

И пусть улыбаться мужчина не прекращал, смотрел на нее он абсолютно серьезно. Эдмон действительно приехал за ней, приехал, чтобы предложить все, что у него было и отказ принимать не собирался.

Нахмурившись, Мерседес снова шагнула к принцу и, прищурившись, склонила голову на бок.

— Надеюсь, что это не шутка, — вздохнула она, покачав головой. — Потому что я согласна.

И мужчина улыбнулся вновь, глядя в ее глаза. Нет, это не была шутка. Шуткой судьбы, может, было то, что он испытывал к этой удивительной женщине, такой хрупкой и сильной одновременно, но не его предложение.

Он действительно хотел разделить с ней свою жизнь, свою судьбу. Свою ношу и свое счастье.

Именно поэтому отвечать он не стал. Нет, Эдмон просто снова привлек ее к себе, коснувшись губами ее макушки, укрывая своим плащом и крепкими руками от всего мира, как самое величайшее сокровище.

Эпилог

И, если бы Мерседес кто-то сказал, что сердце ее будет трепетать при виде всего-навсего мужчины, она бы рассмеялась в лицо этому романтику. Так было раньше, но не сейчас.

Женщина и подумать не могла, что тот, кого она когда-то ненавидела всем сердцем, сможет стать для нее, если не всем миром, то, хотя бы, его частью. Маленьким мирком, который принадлежал только ей, только им двоим.

Вот и сейчас, рассматривая себя в зеркале, в шикарном белом платье, Мерседес лишь тихо вздохнула, ощущая, как сердце трепещет в груди от одной только мысли, что спустя какие-то несколько часов она будет уже не просто девчонкой, которую принц когда-то спас, а женой короля. От одной мысли о предстоящем торжестве в груди холодело. Она опозорится, не справится с возложенной на нее ролью. Ролью жены, ролью королевы.

Прикрыв глаза, женщина глубоко вздохнула, заставляя себя успокоиться.

«Все хорошо, теперь ты не одна,» — словно мантру твердила она себе, пока служанка заканчивала с прической.

В последний раз придирчиво осмотрев себя в зеркале, она обернулась к слуге, почтительно замершему в двери и утвердительно кивнула. Готова.

И действительно, Мерседес поняла, что готова ко всему. Ведь рядом будет Эдмон, а с ним, впервые в жизни, она чувствовала себя в безопасности, чувствовала себя живой и способной, если не на все, то на многое.

Эдмон, вечный насмешник, скрывающий опасного хищника за любезной светской улыбкой, он не мог и подумать, что когда-то жениться. Не заключит привычную для аристократии сделку для продления рода, а сделает предложение женщине, которою полюбил. Именно поэтому, стоя у алтаря, в белоснежном костюме с аккуратно зачесанными в низкий хвост темными волосами, в сторону входа в зал он смотрел с каким-то недоверием.

Неужели… Правда?

Да, это действительно было правдой.

Это спокойная умиротворяющая мысль разлилась теплом по душе, стоило в конце этого невозможно огромного зала появиться ей. Той женщине, которую он готов был искать и нашел, завоевывать, преодолевая ее упрямое сопротивление и завоевал.

— Мерседес… — едва слышно прошептал он, ощущая, как ласкает слух это имя, следя за каждым шагом такой обманчиво хрупкой, обворожительной красавицы.

Его невесты. Почти жены. Уже королевы. Пусть коронация и должна была состояться позже, она уже была его королевой. Королевой его сердца.

В пышном белом платье, с искусно завитыми локонами, женщина выглядела по-кукольному хрупкой и нежной.

Придерживая подол платья, Мерседес не смотрела по сторонам, лишь краем глаза заметила Аделара, который стоял в первом ряду, рядом с молодой женой.

Но какое дело ей сейчас было до других?

Шаг, еще шаг и вот она уже поднимается по ступенькам к алтарю, где ее ждал будущий супруг.

На мгновение от волнения перехватило дыхание. Едва заметно коснувшись ладонью ладони принца, теперь уже короля, Мерседес взглянула на него и улыбнулась.

Вот оно, то счастье, тот хэппи-энд, о котором мечтает любая женщина.

И пусть дальше их ждали трудности и тяготы королевской жизни, откуда-то пришла полная уверенность, что они справятся. Вместе.

А может этой твердой уверенностью с ней поделился Эдмон, что чуть крепче сжал тонкие пальчики любимой женщины. О да, жизнь не могла быть безоблачной и лёгкой, но вместе они смогут сделать ее счастливой. Друг для друга, а после и для своих детей.

Торжество действительно было по-королевски прекрасным. Наблюдая за брачующимися, Инга чуть рассеянно улыбнулась, склонив голову набок. Все это могло напоминать сон. Череда безумных приключений, которые привели ее в этот зал, забитый пышно разодетыми аристократами, будто сошедшими с полотен старых художников или сбежавших со сьемок какого-то исторического сериала.

Но это не было сном. Это подтверждала рука ее мужа, которой она порой касалась, будто убеждая себя, что не спит. И всякий раз ощущала надежность крепкой ладони, вызывающую у нее легкую улыбку.

Герцог Аделар де Маркель. Мужчина, при первой встрече отправивший ее на костер, успевший побывать врагом, палачом, наставником и наконец ставший возлюбленным. Он был слишком реален, чтобы его можно было принять за грозу, за тень.

Но кроме него были и другие…

Зябко поведя плечом, Инга чуть рассеянно оглянулась. На миг ей показалось, что среди вычурных одежд мелькнуло пестрое цыганское платье. Маленькая отважная змейка, ставшая тенью Лавуара. Такой же, как Таир другие более или менее светлые души. Их было много. Так много, что от чувства холода Инга невольно вздрогнула, ощущая как ее захватывает это наваждение…

Оно схлынуло так же неожиданно, как и накатило. Ее мелко дрожащую ладонь уверенно сжала знакомая рука перфектума Кастимонии, которой боялись даже тени.

Последней отступило видение пестрого наряда Рады. Той, о ком Инга сожалела больше всего. По крайней мере сейчас, а сколько еще таких теней может появиться в Лавуаре?

Инга не знала. Не знала и задумываться об этом сейчас не хотела. Сегодня, в этот момент, она была счастлива рядом с любимым мужчиной, которого ей подарила, казалось, сама судьба.

Оглавление

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  Глава 1. За женщин всех

  Глава 2. Не "круче", а перфектум Кастимонии

  Глава 3. Пришедшие

  Глава 4. Милая бабочка

  Глава 5. О, Лара, я совершенно обезумел…

  Глава 6. Доверь дело дураку

  Глава 7. Чудовища

  Глава 8. Слезы дождя

  Глава 9. Мастер Пикапа

  Глава 10. Предатель!.

  Глава 11. Эллиа

  Глава 12. Полезные уроки

  Глава 13. Благородный орел

  Глава 14. Любовь зла

  Глава 15. Ночное рандеву

  Глава 16. Последнее желание

  Глава 17. Последний бой

  Глава 18. Назад к истокам

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

  Глава 1. Здравствуй, Лавуар!

  Глава 2. Невеста перфектума

  Глава 3. День бракосочетания

  Глава 4. Воскрешение

  Глава 5. Сжечь ведьму!

  Глава 6. Возвращение призрака

  Глава 7. Новая жизнь

  Эпилог