Дорогой жизни: Путь к свету [Екатерина Валерьевна Зорькина] (fb2) читать онлайн

Екатерина Зорькина Дорогой жизни: Путь к свету

Глава 1.

Аврора стояла перед зеркалом, тщательно рассматривая все несовершенства своего, как ей казалось, дурного неидеального тела. Широкие бедра как следствие малоактивного образа жизни, вредных привычек в питании и сбитого режима, выпирающий живот, ужасная осанка, делали её коренастой, забитой, неуверенной, грустной и недовольной собой, раздражали до приступов истерической ненависти, питали молчаливой злостью на свое тело.

Аврора скучала по тем временам, когда будучи маленьким ребёнком, могла есть всё что хочется, не задумываясь о том, как это отразится на фигуре. Как и многие неспортивные девочки, Аврора прониклась убеждением о собственной полноте, хотя на деле состояние не было так критично. Конечно, осанка не идеальная, небольшие щёчки, не самый плоский живот, но это же просто трагедия для идеалиста. Разве не есть погоня за модельной внешностью лишь обман зрения, красота эстетики, ловушка мира? Философия любви к себе тоже ловушка, порождающая эгоизм и равнодушие, уклон, обесценивающий жертву Бога.

Аврора была убеждена в том, что её одноклассницы худее, красивее, им легче жить, на них обращают внимание, потому что они красивые, а она такой толстенький страшненький уродик, на которого всем плевать. Впрочем, это самое убеждение в собственной неполноте и неуверенность и делали Аврору тем самым уродиком, которым она себя мнила.

Аврора не могла ответить адекватно на вопрос: «Зачем иметь идеальную фигуру, великолепную красоту, если можно быть интересным человеком?». Более того, она чувствовала, что её действия и желания не имеют объективной причины, цели, высшей степени важности и нужности, но, тем не менее, «лишний вес» оказывался самой главной проблемой для неё, решив которую, по её мнению, она бы избавилась от комплексов навсегда. Но проблема была в том, что лишнего веса не было, и где та грань, когда Аврора должна была почувствовать себя худой и красивой?

Убедившись в том, что много и неправильно ест, Аврора решила, что все её проблемы кроются в пище, поэтому после очередного недовольного взгляда в зеркало возненавидела и еду, и себя. Все окружающие в какой-то момент стали ей противны, ведь казалось, что за лишний вес ее презирают, Девочке хотелось показать другим свою злость, привлечь внимание. Подсознательно она хотела сказать: «Смотрите, я себя ограничила, а это вы все виноваты, потому что вы не принимаете меня такой, какая я есть, хоть я это и сама придумала, но и ваши стандарты красоты во всем виноваты».

Удивительным образом устроен наш организм. Он всегда знает, что нам нужно, и как только перестаёт получать необходимое, понимает, что что-то не так, поэтому подаёт нам сигналы. Аврора не хотела прислушиваться к этим сигналам, она рассорилась со своим организмом, потому что он не уберёг её от жира. Из-за гормонального дисбаланса Аврора чувствовала себя ограниченной, слабой и бедной и винила других в том, что она такая.

Цель и методы, которыми Аврора достигала поставленной цели, граничили с помешательством и безумием, потому что после 5-граммового кусочка шоколадки она думала, что оплывет жиром, и скорее стремилась сжечь эту энергию, пока шоколад не отложился в жир. Авроре казалась, что лучше болеть анорексией, чем иметь лишний вес. Когда по телевизору снова крутили повторяющиеся треки с популярными песнями, Аврора завидовала, сравнивала себя с этими певицами и танцорами модельной внешности, чувствовала прилив агрессии и необъяснимого гнева к себе и окружающим, раздражалась и уходила в комнату, испытывая самое угнетенные чувства.

Она часто плакала ночью, но не в подушку, потому что спала без подушки. Испытывала сильнейшую усталость, слабость, знала, что в этом виновато её недоедание, но продолжала вредить себе непонятно зачем и для кого. Ей казалось, что как только она похудеет, то с ней сразу все станут дружить и восхищаться ею. Но Аврора не учла маленького факта: те ровесники, которые не обращали на неё внимание раньше, вряд ли обратят внимание теперь, ведь дело не в том, толстый ты или худой, а в том, каков ты в общении и интересен ли ты.

Аврора от природы была кротка, добра и совестлива. Потеря матери произошла ещё в детском возрасте, та умерла от передозировки наркотиками, ввязалась в долги и кредиты, которые отцу приходится отдавать по сей день, вот почему они и жили так бедно. Недостаток материнской ласки, любви, которую имели остальные дети, наложили свой отпечаток, вылившийся в чувство неудовлетворенности и затаенной обиды на тех, кто эту любовь и ласку имел. Отец не проявлял строгости по отношению к дочери, хотя в силу своей профессии мог это делать. Но Виктор относился к тому типу людей, которые обладают очень отзывчивым и добрым сердцем и, в то же время, лишены некоторой заинтересованности в делах своих детей, как бы не желая ограничивать их, пытаться запрещать, навязывать свои правила и тем самым портить отношения. Помимо этого, Виктор думал, что всё идет своим чередом и ограничивался ответами дочери, что всё нормально.

Но из-за питания у Авроры заметно ухудшился сон, общее самочувствие, засорились мысли. Правило – не есть после шести – не могло нарушаться под сильной строгостью. Если она съела кусочек яблока в семь, то у неё начинается панический страх перед сбросом всех результатов, которые она достигла до этого. Начиналось после этого долгое разглядывание себя в зеркале с приподниманием свободной майки. Майки в обтяжку Аврора не носила, так как стеснялась собственного живота, который, по её мнению, сильно выпирал наружу, и боков, видных из-под брюк.

Если говорить проще, то Аврора страдала. Прежде всего, девочку убивало её же убеждение в том, что она некрасива. Не было никого, кто бы вытащил её из этого смертельного водоворота собственных убеждений.

Глава 2.

Виктор поднимался по лестнице, считая ступеньки до второго этажа. Раз, два, три. В мыслях хаос, никакой гармонии и тупое беспокойство, в теле усталость. После нескольких лет работы в одной и той же организации, требующей от тебя строгого соблюдения регламентов, выполнения однообразных вечно повторяющихся действий без любви к этим действиям работа превращается в каторгу, бессмысленное существование, теряется энергия, молодость и вкус к жизни.

И если в коллективе нет инициативных развивающихся сотрудников, действительно всей душой готовых вкладываться в свою работу, коллектив может превратиться в сборище людей, которых уже ничего не волнует, кроме как напиться и выспаться. Виктор не то чтобы не вписывался в эту замечательную компашку. Конечно, он, как и все мужчины, мог выпить по праздникам пива, водку (достаточно редко), более того, иногда ему хотелось этого, но не было чувства удовлетворения от выпивки, боль, тоска от бессмысленности его бытия не заглушалась, а как будто углублялась. Казалось бессмысленным и пустым тратить время на сытость чрева, на безропотное удовлетворение чужих потребностей, праздничных посиделок, не приносящих смысла в окружении не понимающих его людей, другого мира, других ценностей, других интересов. Это было причиной, по которой он спешил придумать отговорки, чтобы не тратить время на общественное, когда требовалось личное. Виктору все время казалось, что он что-то теряет, и не может поймать. Это остаётся далёким от его понимания, какая-то непостижимая истина, которую ему, маленькому не значимому человеку, недоступно понять, но это что-то сердце жадно ищет и тоскует по нему. Это беспокойство–страх и паника не успеть что-то важное, а что важное – этого он не мог понять, хотя внутренне чувствовал, но когда собирался сделать, придумывал тысячи отговорок, чтобы не делать. Начать меняться было слишком сложно.

Виктор поддерживал неплохую физическую форму, не курил, был несколько застенчивым и вообще относился к типу людей неуверенно-беспечных, но, в то же время, добрых и отходчивых. Виктор редко обижался на других, старался избегать конфликтов и добросовестно исполнять работу.

Кабинет с ним делили очень интересные типы – Хрюкин и Англичанин. Это были люди на самом деле простые, но он не находил с ними общего языка, ему было сложно объяснить, почему он испытывал чувство зажатости перед людьми, как будто боялся выразить свои чувства. Первый был уже немолод, и ему вроде бы уже пора на пенсию, но он сидит на нагретом месте и не прочь пропустить пару стаканчиков в местной забегаловке. Второй был приличный семейный мужчина средних лет с интересной фамилией. Хрюкин и Англичанин сидели за столом и, явно готовенькие, закусывали лимончиком в честь дня рождения Хрюкина. Увидевший Виктора именинник сделал приглашающий жест рукой, засуетился, поспешно наполняя бокал, по-видимому, предназначавшийся для вошедшего.

– Эй, Витя, присоединяйся!

Виктор принял приглашение, присоединившись к коллегам.

Они поговорили на отдаленные темы, и вдруг Англичанин задал интересный вопрос Хрюкину.

– Хрюкин, видел, ты купил новую машину. Она довольно дорогая, ты знаешь? Откуда такие деньги? Ни за что не поверю, что ты откладывал с зарплаты. Давай, колись.

– Стасик, – с загадочной улыбкой протянул Хрюкин, – как будто ты не знаешь, как такие вещи делаются.

Ну, конечно. А что, так можно было? И такой способ нажиться останется безнаказанным? А что, если ему тоже попробовать?

Виктор сидел, нервно теребя бокал с налитым алкоголем, переваривая информацию. Отпил глоток, затем ещё один, и, покинув компанию, ушёл работать в свой кабинет. Ему нужно было ещё разгрести кое-какие бумаги и побыть наедине с собой.

Когда работаешь с документами, время летит быстро и одновременно медленно. Спина затекает, нужно размяться. В голове при долгой работе начинается каша, какой-то хаос и боль в голове. Чувство выжатого лимона. Не как при физических нагрузках. После спорта или телесной работы можно насладиться ноющими мышцами и свободным дыханием. Сон после физического труда хороший и крепкий. При умственных же нагрузках или при выполнении монотонной работы мозги перегружаются, и ты переходишь в состояние «овоща», когда находишься в небольшом неком ступоре. От этого вида переутомления сон беспокойный, прерывный, сюжетный. Может, хроническая усталость? Да тут такие больницы, что лучше самому лечиться. У Виктора не было желания стоять в очереди и слушать хвастовство бабушек, у кого больше болячек.

Осталось всего пару документов. Виктор уже зевал и снова потянулся, разминая спину. Ему хотелось спать, есть, пить. Что-то засиделся, – подумал Виктор. Он поднялся со стула и сложил бумаги на столе. Уже не было слышно никаких посторонних шумов. Скорее всего, коллеги ушли домой.

Глава 3.

Был уже поздний вечер, когда Виктор переступил порог собственного дома. В соседних домах горел свет. Где-то поблизости слышен лай собак. С наступлением сумерек территория словно умирала. Даже по праздникам тут было очень тихо, безлюдно. Школа была единственным местом, которое держало здесь местную молодёжь. Остальные же уехали по причине нехватки рабочих мест и мизерной зарплаты. Да и где здесь развлекаться? Где развиваться? Молодёжь амбициозна, она хочет увидеть мир. Какое желание оставаться в захолустье, в котором даже нормальной работы не найдешь? Что уж говорить о кинотеатрах, дискотеках, аттракционах, концертных залах, парках и прочих достопримечательностях… Сельские дискотеки, крутящие списки повторяющихся песен, давно приелись. Да все уже наизусть знают дагестанские песни и русский реп.

Кто же здесь остается? Отчаянные алкоголики, рыбачащие и по праздникам выпивающие в парке; старики, дети которых поразъехались в города; школьники, которые, окончив школу, незамедлительно уедут отсюда, и просто не сумевшие переехать в город и снять адекватное жильё люди. К последней категории Виктор причислял себя.

Были, конечно, времена, когда в селе стоял кинотеатр, население было больше, работа находилась. Но кинотеатр снесли, местность обеднела. В город переехала большая часть жителей. Село превратилась в типичное деградировавшее место, отсталое от мира, грязное и выкинутое на помойку. В парках валяются горы мусора, на лавочках в том же парке часто собираются пьяницы и гопники. Развлекаться им больше негде.

Виктор открыл дверь, снял обувь, верхнюю одежду и вошёл в прихожую. Свет был везде включен. Дочь, видимо, ставила чайник, поскольку отец услышал характерный свист кипения. Аврора вернулась из комнаты, чтобы отключить его, и, завидев отца, приветливо помахала ему. Он поприветствовал в ответ. Обменявшись односложными фразами, спросив друг у друга о прошедшем дне, каждый отправился по своим делам. Аврора пошла в свою комнату доделывать уроки, заварив себе чай, а Виктор, последовав её примеру, с чашкой горячего крепкого напитка устроился на диване перед телевизором. Взял пульт, включил телевизор, не надеясь найти что-нибудь слишком увлекательное. Но почему бы не посмотреть ради интереса? Хотелось отдохнуть дома после скучного рабочего дня и погрузиться в домашнюю, уютную атмосферу. Отложим все проблемы и дела до завтра.

Переключая каналы, он немного разочаровался, ничего интересного не попадалось. Дом-2. Дальше… Голивудский фильм по ТВ-3, блокбастеры не очень Виктор любил. Дальше… Хм, «След» по пятому каналу. Ну уж нет, криминала ему и в реальной жизни хватает. Дальше… Рен-ТВ, опять про своих инопланетян, да что ж такое. Дальше… Карусель. Так, «Смешарики»… О, то, что надо. Очень познавательно, между прочим.

Аврора вскоре, доделав уроки, тоже пришла смотреть «Смешариков», хоть и выглядела не очень воодушевленно. Потом они разошлись по своим комнатам и легли спать.

Глава 4

Аврора вновь пошла в школу, но с неохотой. Кто вообще любит это место? Проблемы с оценками, лица, которые Аврора, впрочем, не горела желанием видеть, вызывали в ней очередной всплеск негативных эмоций и раздражения. Опять рутина, , чувство собственной ненужности, угнетенность и обреченность, мешающие жить.

В Авроре поднималась беспричинная обида и тревога, когда она слышала чужой смех или улыбки. Она понимала подсознательно, что это признак нездорового психического состояния. Казалось, что высмеивают её. Мысли были совершенно беспочвенными, сродни паранойи. На деле же её незачем было осуждать, никому до неё не было дела, ведь каждый озабочен собственными проблемами.

Восприятие зависит от духовного настроя. Когда мы счастливы, то готовы расцеловать всех людей, кто бы это ни был, лишь бы выразить свою радость. Тогда весь мир кажется нам прекрасным, люди дружелюбными. Тогда мы всех любим и питаем радость от всего, что нас окружает. Но когда в сердце печаль и гнев, что может обрадовать и развеселить? Когда обида заполняет сердце, мы не в состоянии бороться с этим. Мы молчим, когда нас спрашивают о случившемся, и еще больше дуемся, потому что хотим привлечь внимание, показать, что нам плохо. Даже если подсознательно понимаешь, что неправ, выплескивая наружу противный осадок внутреннего недовольства, ты не можешь извиниться и остановиться. Почему? Людская гордость не даёт этого сделать, ведь извиниться первым – это значит показать свою слабость. Это значит, что ты проиграл в чем-то. Но в чем именно? Мы не понимаем, что обида делает нас слабее, что только она ограничивает нашу свободу, занимая мысли.

Аврора никогда не думала, что на неё может так сильно повлиять простое убеждение. Она не хотела становиться злой и раздражительной, но тело уже не слушалось её. Авроре недоставало заботы, внимания, оттого не хватало и питательных веществ. Гормоны кортизола в организме стали преобладать над гормонами радости. Это неизбежно вело к плаксивости, депрессивности, раздражительности, неврозу, апатии, физическим недугам. Физическое неразрывно связано с духовным, и это духовное часто является первопричиной всех телесных расстройств.

Аврора стала страдать запорами, появились проблемы с пищеварением. Она могла просто так ни с того ни с сего начать плакать. Слезы появлялись на самом деле от депрессивных навязчивых мыслей. Особенно усиливалось это угнетение во время нахождения в школе. Скорее всего, на неё действовали собственные убеждения, которые подкреплялись уже окрепшим равнодушием к ней со стороны окружающих лиц.

У Авроры не было верных друзей. Все общение, взаимодействие со сверстниками сводилось к «привет/пока», и то не всегда. Нельзя сказать, что одноклассники или учителя были виноваты в том, что происходило с Авророй. Девочка сама отталкивала других от себя собственной замкнутостью. Изначально ей просто не хватало смелости для полноценного общения. Она не могла завести друзей и не понимала, как остальные так просто знакомятся, разговаривают друг с другом, не испытывая застенчивости. Неужели, у них врожденная уверенность и навыки коммуникабельности?

Возможно, проблема Авроры заключалась в том, что она с ранних лет, как только вступила в общество, не смогла адаптироваться к тем условиям, что царили в этом гигантском механизме. Это отсутствие уверенности загубило в ней личность. Та индивидуальность, которая помогла бы ей выстоять под напором суетных школьных убеждений, была жестоко уничтожена с первых дней её пребывания в обществе. Остальные выживали благодаря уверенности и индивидуальности, которой не было у Авроры. Пусть это были двоечники и троечники, которые курили и рано дружили. Они умели получать от жизни все, беззаботно веселиться, дурачиться и не обременять себя взрослыми проблемами. Им будет, что вспомнить и рассказать своим детям. А что расскажешь ты? Будут ли у тебя вообще дети? Сама она ничего из себя не представляла. Почему она страдает, когда другие веселятся? Почему она не имеет друзей? Неужели в ней действительно нет ничего интересного, и все потеряно?

Аврора конспектировала и пыталась понять хоть что-нибудь из того, что говорила учительница физики. Она проваливалась в сон от голода и усталости. Жутко хотелось домой. Аврора от скуки и занудной речи периодически проваливалась в царство Морфея, сама того не замечая. Понимала это, когда слипающиеся веки открывались. Вот преподаватель говорила про силу трения, а теперь уже про равнодействующую.

Впереди за партой сидели одноклассники – Даня и Саша. У них, походу, была битва на линейках. Аврора саркастично усмехнулась, закатила глаза и попыталась сосредоточиться. Время, время… Как долго проходит день в школе и как быстро дома. Аврора почти ничего не понимала по причине плохого самочувствия и с нетерпением ждала звонка.

Ей нужно было взглянуть на время. В школе пользоваться телефонами запрещалось по недавно принятому регламенту правда, никто, конечно, эти правила не соблюдал. Всё носили гаджеты и пользовались ими, пока никто не видел. У нарушителей телефоны могли отобрать, но только если доставали их на уроке. Те, кто умел пользоваться телефонами правильно, делали это без проблем.

Аврора не вытаскивая телефон из рюкзака, глянула на время. Через 5 минут звонок. Ждём – с.

По возвращении домой Аврора думала, зачем придумали школу. Ей казалось, что это место придумано для того, чтобы убивать человеческую индивидуальность. Детям вбивают в голову, что нужно уметь подчиняться. Правильно, засуньте свое мнение куда подальше. Вы должны носить одинаковую форму, гольфы, банты, иметь одинаковое мышление.

Система оценок… Без неё никуда, но правильно ли это? Один раз получил двойку – к тебе уже относятся предвзято. И это убеждение укореняется у двоечника в голове – у меня не получится… Пусть он с самого начала не был двоечником, троечником, но со временем станет, потому что ему эту мысль уже косвенно внушили.

Нормальной жизни без образования не видать. Это правда, но из-за обязательства получать дипломы и аттестаты школьники перестают радоваться жизни. У них возникает ощущение постоянной зависимости от учёбы, лишающее их свободы мысли. Думы исключительно об учебном процессе убивают творческие способности, угнетают. Что может сделать с собой ученик 11 класса, не сдавший ЕГЭ? Почему так много самоубийств среди молодёжи? Подростки и дети перестают видеть жизнь за учебным процессом… Из-за неправильного восприятия они упускают то, что созданы не только для учебы в школе и всеобщего признания. Это не мы для учебы, а учёба для нас.

      Аврора чувствовала слабость в теле, потому что нервничала, переживала по поводу учёбы, чувствовала вину перед отцом. Ей хотелось сбежать от проблем, поплакать, чтобы кто-нибудь её пожалел. Потом ей стало отвратительно от самой себя, и она стала думать, зачем вообще появилась на свет. Если бы не было её, то и проблем не было бы. Всем было бы хорошо.

Глава 6

Во время ночной смены участковые села обычно высматривали улицы и проверяли соблюдение закона 15.39. Такой вид контроля был введен для того, чтобы всякая шпана не ходила там, где не надо. Во время смен Виктор часто ловил подростков, собирающихся поздно в парке. Они пили «Гараж», курили, смеялись, дурачились на лавочках. Однажды участковый поймал несколько парней с пивом, с которыми тусовалась малолетняя девчонка. Никому из них ещё не было восемнадцати, конечно же. Всех этих гуляк Виктор хорошо знал. Его часто приглашали в школу на проведение различных культурно-просветительских мероприятий в области закона, права. Всем было понятно, что, несмотря на эту работу, проводившуюся среди подростков, школьники не понимали того, что им пытались донести. Они упорно гнули свою линию, слыша рекомендации, но не вслушиваясь в их смысл.

В ночную смену участковые также должны были контролировать соблюдение ПДД. В целом, ночью редко кто ездил на дорогах.

Виктор, как обычно во время смены, взял с собой перед выходом на улицу пуховик, фуражку, пистолет и фонарик. После минутного сбора он вышел наружу. Свежий, холодный воздух обдул его с головы до ног. Он почувствовал, что кожа на лице покраснела от холода, а пальцы на руках окоченели. Сапоги Виктора, черные и высокие, доставали до колен, но не очень грели, поэтому ножные пальцы также подверглись окоченению. Сегодня, когда он выходил из дома, уличный термометр показывал – 20.

Виктор шёл по белому снегу, что скрипел у него под ногами. Он наслаждался ночной зимней тишиной, что открывалась перед ним во время каждого ночного дежурства. Пусть холод доставлял дискомфорт, мысли Виктора в такой тишине обычно приходили к гармонии. Участковый приблизился к разваленной дороге. Луна освещала дорогу сегодня, ночь была светлой и звёздной, но фонарь в руках оставался включенным. Так Виктор мог рассмотреть передний путь чётче, чтобы не споткнуться.

Неожиданно Виктор услышал мотор заведенной машины. Свет фар вдалеке заставил Виктора насторожиться. Машина повернула на дорогу. Виктору показалось, что авто качает из стороны в сторону. Хоть дороги здесь были не лучшие, тропа, по которой в данный момент ехал водитель, была относительно гладкой. Автомобиль не должно было так сильно тормошить. Виктор стал напротив движущейся машины, на обочину, вытащил дубинку из левого кармана униформы и махнул водителю. Автомобиль остановился. Виктор обратил внимание на дорогой вид автомобиля, а после разглядел логотип Toyota возле номеров. Он махнул рукой водителю, чтобы тот открыл передние окна иномарки. Тот спустил стекла, и Виктор увидел средних лет человека в дорогом костюме, но явно не трезвом виде.

– Выйдите, пожалуйста, из машины, – Водитель молчал, видимо, не желая отвечать на обращение. Этот мужчина имел виноватый и разбитый вид.

– Товарищ участковый, я с праздника ехал, от друзей. Я вижу, вы – хороший человек. Войдите в моё положение.

Алкоголики любят приврать. Сейчас будет заливать про семью и детей. Про то, что это было первый и последний раз. И то на праздник. Знаем таких индивидуумов, хотя этот, вероятно, богат, не похож на типичных алкоголиков, и, возможно, действительно, в первый раз пьян за рулём. На жалость давит.

– Дыхните в трубочку… – Виктор достал из кармана алкотестер и протянул в окно автомобиля. Водитель странно посмотрел на протянутый предмет, замахал руками и чуть не плача, произнёс.

– Я почти ничего не пил. Я не хочу потерять работу, у меня жена и дети.

– Надо было раньше думать об этом.

Водитель полез в карман, что-то лепеча заплетавшимся языком, и протянул Виктору бумажку. Не стоило и гадать, что там.

– Товарищ милиционер, пожалуйста, возьмите, давайте договоримся.

– Заберите деньги, – пытался возвратить купюры Виктор, но тот был настойчив.

– Умоляю, товарищ милиционер, я больше и капли в рот не возьму. Мне нельзя в тюрьму. Меня уволят, осмеют, а жена, дети.

Виктор чувствовал себя странно. Он молча огляделся и принял конверт.

Сознание подкидывало идеи, как теперь потратить принятые деньги. В конце концов, чем он хуже Хрюкина? Что случится за ночь в глухом селе?

Водитель победно и благодарно улыбнулся, выражая свою признательность признательности.

Он услышал только гул удаляющейся иномарки.

В какой-то момент участковый опомнился, посветил фонарём на деньги, что были в его руке. Десять тысяч. Всего один день. А ведь он даже ничего не сделал. Это больше половины зарплаты за целый рабочий месяц! Виктор не мог поверить своей удаче. Он пошёл в парк, чтобы проверить его на наличие пьяной молодёжи, но никого не обнаружил. Через несколько часов продолжаемого дежурства Виктор отправился домой.

Сначала он чувствовал себя легко и беззаботно. Но перед сном мысли Виктора перебрались на другой уровень. Воображение красочно стало рисовать картинки его увольнения, вплоть до тюремного заключения.

«А ведь, оказывается, я такой же, как и все. А помнишь, клялся и божился, что я не такой, никогда не возьму».

Он вновь задумался о справедливости своих действий и долго не мог уснуть, испытывая чувство вины и безуспешно пытаясь отогнать пессимистичные думы.

«Как бы за эти лёгкие деньги не пришлось оплатить сполна», – эта была последняя мысль, пришедшая Виктору на ум перед тем, как погрузиться в сон.

Глава 7

Виктор проснулся в десять часов утра. Он чувствовал себя, к удивлению, достаточно бодро и деятельно. Радость нового дня, редко посещавшая Виктора, осветила сегодняшнее утро. Давно у него не было такого хорошего настроения. Виктор ничего не позавтракал, а только встал, умылся и оделся. Перед ним стояла задача – устроить праздник ребенку. Аврора уже давно ушла в школу, и Виктору стало немного досадно от того, что он даже не успел подергать ей уши и пожелать удачи. Но ничего, заботу доставления радости Авроре Виктор отложил на вечер. Ему наверняка удастся сделать ей сюрприз. Аврора в школе будет до трех часов дня, значит, у него будет время съездить в соседний район и присмотреть отличный подарок. В предвкушении и радости Виктор вспомнил, куда спрятал деньги. Он завернул их в старый шарф вчера и положил в шкафчик под кроватью.

К счастью, легко заработанные вчера деньги оказались на прежнем месте. Виктор вытащил эти десять тысяч, взял ключи от дома, закрыл его, а ключи положил под старую шину. Он никогда не брал дубликат с собой, когда оба уходили из дома. На случай, если Аврора потеряет дубликат, она всегда сможет зайти домой, обнаружив ключи под шиной.

Дорога до остановки не заняла много времени. Вообще, маршрутка ехала в другой район прямо из центра станицы. Когда Виктор дошел туда, на месте практически никого не было. Только бабушка с сумками тяжело вздыхала, ожидая маршрутку. Виктор стал чуть поодаль и глянул на часы. Показывали 11:30. Как раз успею купить воды и займу место, водитель впускает пассажиров уже с 11:45.

Вскоре Виктор уже наслаждался поездкой в соседний район и наблюдал за снежным пейзажем сквозь не очень чистые окна микроавтобуса. Салон обычно оснащали обогревателем, поэтому было достаточно тепло.

«Сегодня хороший день. У меня есть деньги, в маршрутке тепло, водитель включил на удивление приятную музыку. Не жизнь, а сказка». Хоть Виктор и понимал, что радость временная, ведь человек так устроен, что ему вечно чего-то не хватает, и вскоре он вновь будет недоволен своей жизнью, его душа принимала лучи солнца, дарованные судьбой, моменты радости, такие редкие и ценные.

Маршрутное такси подбирало пассажиров на пути. Старые и молодые люди сменяли друг друга, входили и выходили из салона. Странно, обычно группа пассажиров, образовавшаяся с начала поездки, практически в полном составе доезжала до конечной остановки. Давно, однако, он не выезжал за пределы своего села.

Вскоре показались знакомые очертания соседнего района. Виктора накрыли ностальгические воспоминания. Раньше ему доводилось работать здесь, потом его перевели на сельский участок. Виктор так давно не выходил в свет, не выезжал из пределов своего захолустья. Почему он только сейчас стал это понимать? Надо обязательно свозить дочь куда-нибудь, взять отпуск. Как обычно приходит человеку осознание непреложной истины, так и Виктора посетило озарение. Он вдруг осознал, что закрылся в собственной каморке, отдался работе, полностью забыв о собственной дочери.

«Получается, что я уделяю большую часть времени не тому, ради кого я работаю, а самой работе. Как глупо осознавать это только сейчас».

В самом районе было несколько магазинов сотовой связи. Виктор осмотрел все и остановился на выборе BQ. Отличный телефон в белой рамке с прилагающейся зарядкой и наушниками, 2 Гб оперативной памяти и экраном 4.5. Камера, как и на всех смартфонах, была и фронтальная, и обычная. Качество неплохое, удобный интерфейс, а главное – отличная цена. Стоил этот телефон всего 5 тысяч, и Виктор решил, что вариант подходящий. Ему хватит и на продукты.

Стоит отметить, что в районе продукты продавались гораздо дешевле. В село привозят товары словно за тридевять земель, и прибавляют цену.

«Как хорошо, что я решился сюда поехать. Будто эти деньги мне сам Бог послал».

Глава 8

Возвращаясь домой, Аврора все больше ощущала голод и жажду. Скорее хотелось дойти до дома. Горло пересохло. Аврора еле передвигала ноги от усталости. Она чувствовала себя так, будто её целый день били, колотили, а затем дали кувалдой по голове. Если бы она смеялась, то не имела бы сил даже на это, казалось бы, простое и непринуждённое действие. Если бы Аврора хотела спать, она бы не смогла уснуть. Голод и уныние тревожили её так же, как и желудок, сворачивающийся в тугой узел.

Аврора шла по тропинке. Скоро должна была появиться дорога, соединяющая школу и дом.

Аврора обычно никогда не слушала музыку в наушниках, переходя дорогу, как её тупые одноклассники, но сегодня, кажется, потеряла бдительность. Закон подлости… Никогда за все время не было такого, чтобы машина ехала во время того, как Аврора переходила дорогу. Девочка ни в коем случае не относилась к разряду безрассудных детей. Она всегда смотрела по сторонам, но сегодня ей было как-то все равно.

Стоит отметить, что дорога была развалена. Местами на ней виднелись углубления, в которых запросто могли застрять колеса автомобиля. Машины сильно тряслись и подпрыгивали, так как полоса была неровной.

Аврора была одержима мыслью поскорее попасть домой. Пусть туда ей тоже не очень хотелось, в школе было гораздо хуже.

Аврора пребывала в подавленном состоянии из- за неудачной контрольной. Её терзала и пугала мысль о предстоящих экзаменах. Беспокойство о будущем закрадывалось в потаенные уголки её сознания, поражало разум, подобно паутине распуская свои цепкие сети. Аврора все чаще думала о том, что если бы её не было, то и проблемы не тревожили бы её. В этой жизни она несчастна… Ей не доставляет радости жизнь. Новый день воспринимается, как каторга, мука.

«Как было бы хорошо, если бы меня не было. Интересно, расстроились бы мои одноклассники, если бы меня не стало? Плакали ли бы она на моих похоронах?

В своём воображении Аврора стала рисовать печальные картины. Печальные для других, но радостные для неё. Вот её гроб стоит, а она такая бездыханная, бедная, несчастная, но красивая в белом платье лежит внутри. Все с платками, вытирают слезы. Её одноклассники тоже плачут. Но не потому что они испытывают боль, а потому что им, возможно, жаль, потому что так принято и обстановка такая. Отец стоит в костюме с понурым лицом, унылым видом. Он остался в полном одиночестве, но не льёт слёз. Он сильный. Он справится. Контраст. Лицемерный плач и страдающее, но искреннее молчание».

Впереди знакомая полоса. Пешеходного перехода, конечно, не было. Аврора посмотрела по сторонам, но ничего не увидела. Тем не менее, С левой стороны нельзя было разглядеть, есть ли машина, так как поворот не позволял этого сделать.

«Отец бы очень расстроился. Нет, умирать вроде рано, но почему так больно и скучно, так безрадостно жить на этой гребаной планете? Ненавижу жизнь! Как мне это все надоело. Разве я заслужила эти страдания?"

Скрип колёс и звук заведенного мотора слишком поздно дошли до ушей девочки. Резкая боль пронзила все её тело настолько резко, что почувствовать она практически ничего не успела и сразу отключилась. Тело сделало сальто и упало прямо на обочину.

Иномарка проехала мимо на бешеной скорости. Красномордый водитель с мутными глазами не понял, что произошло. Он подумал, что сбил оленя или другую подобную дичь, и продолжил движение.

"Highway to hell" в наушниках продолжала свою мелодию. Она будет играть на повторе, пока не отключится телефон из-за низкого заряда батареи.

Глава 9.

С радостной улыбкой на лице Виктор возвращался домой. В его руках тяжёлые пакеты с едой и коробочка с новым телефоном. Он едет домой не с пустыми руками, наблюдая пейзажи в окнах автобуса.

Звонок с незнакомого номера отвлек Виктора. Сначала мужчина подумал, что опять спам, агенты компаний, пытающиеся предложить свои услуги, или мошенники, поэтому сбросил трубку. Однако настойчивые вибрации телефона не утихали, и Виктор решил ответить на звонок.

– Здравствуйте, Виктор Михайлович Залесский? – послышался мужской голос.

– Да, верно, – скептически настроенный Виктор отвечал односложными фразами.

– Аврора Залесская приходится Вам дочерью?

– Да.

– Вашу дочь сбила машина, её увезла скорая с тяжёлыми переломами. Мне очень жаль, Вам следует приехать, – он назвал адрес больницы.

Виктор не мог поверить своему несчастью. Сердце билось с глухим стуком. Подавленным, нервным голосом он объяснил ситуацию участковому, отключил трубку и схватился за голову руками. Боль, разочарование и тоска в самой глубине его души усилились, к концу поездки ему стало плохо. Открыв сумку, он достал предусмотрительно взятый с собой «карведилол», выпил таблетку, сделал глоток из бутылки воды, откинулся на спинку кресла и отчаянно уставился вперед. Когда люди стали выходить из автобуса, Виктор последовал за ними, вяло понес в руках сумки, которые уже не представляли для него интереса и радости. Его утешала лишь надежда, что дочь осталась жива вопреки тяжелым травмам. Но что, если её не станет? Останется ли у него хоть какой-то смысл? Почему судьба с ним так несправедлива и жестока? Что он такого сделал? Убийцы, насильники, лжецы и распутники живут припеваючи, у многих из них жизнь лучше моей, так в чем же секрет? «Если бы кто-нибудь мог ответить на мой вопрос…, – с этими мыслями Виктор дошел до дома, быстро собрался и поехал на машине вместе с сотрудником полиции.

Глава 10.

Она останется инвалидом на всю жизнь. Через время после аварии у неё обнаружили ещё злокачественную опухоль, в связи с чем девочка медленно умирает. Словно он вовсе и не слышал лечащего врача. Её слова находились за грани рационального понимания и доносились сквозь призму неверия и горького разочарования. Виктор посетил палату дочери, когда ему позволили, и увидел её бледное худое лицо, осознанные грустные и одновременно понимающие взрослые глаза, словно познавшие истину мироздания, смиренное выражение лица, Виктор подошёл к своей дочери, и Аврора мягко улыбнулась ему. В глазах защипало, но он держался, ни одна слеза не пролилась из его глаз. Отец взял за руку дочь и крепко сжал, улыбаясь в ответ сквозь боль и разрывающееся от жалости сердце. Что он мог ей сказать?

– Нам пора домой?

– Да.

За время, пока у Авроры не обнаружили рак, Виктор познакомился с одной семейной парой, которые помогли ему найти приличное жилье, работу, переехать в город вместе с дочерью. У этих людей также была трагедия – их сын инвалид, парализован с детства. Виктор и Аврора пришли в церковь по предложению этих людей. Когда Виктор только пришел туда, безо всякого интереса он наблюдал за людьми, которые казались слабыми и отсталыми фанатиками, ему было дико жить так, как живут они. Хотя сердце его не отторгало их, в них была чистота и любовь, коей он не видел в людях сильных мира сего, продвинутых и умеющих отстаивать своё. Самое слабое и убогое было избрано, чтобы создать славную церковь из бесславных людей, но покорных и смиренных, чье сердце ещё не очаровано лестью мира и не ожесточено его несправедливостью, где гордость не завладела разумом, и где имеет место простота и искренность.

Аврора махает рукой друзьям из церкви, старушке соседке, и её сердце наполняется спокойствием, радостью, ведь у неё теперь есть смысл жизни – Бог, в Котором обитает всякая полнота, Который был презираем и унижен. Она знает, что так будет не всегда, и эта краткосрочное умиротворение даровано ей словно подарок именно сейчас в качестве утешения. Дальше её ждут темные времена, разочарования и падения, но она мирится с несправедливостью жизни, ведь сердце пылает надеждой и ожидает Царства, Которое превыше всякого ума и выше земных страданий, какими бы болезненными они не были.

Уходит боль, остаются шрамы, но и они исчезнут в свете нового мира, тогда от старого не останется и следа.

Аврора не жаждет мести, она отпускает жажду справедливости, ведь не верит в справедливость земного мира. Она предоставляет жизни самой вершить правосудие. Ведь ей нужна любовь и утешение, а отнюдь не справедливость.

Аврора часто задумывалась, почему многие христианские песни, которые она слышит, звучат грустно с чувством чего-то завершенного, и ей приходит осознание, почему – ведь мы идем к вечной жизни путем боли и разочарований, а эпичное завершение – конец страданий, утешение, плод великой надежды.

– Знаешь, я думаю, что раньше была такой дурой, – на лице горькая улыбка и отчаяние. – У меня не было ничего, что действительно могло бы вводить меня в депрессию, но я ничего из этого не ценила, а сейчас я инвалид-колясочник с неизлечимой болезнью, и все те проблемы кажутся нелепыми и смешными.

Теплый ветер касался лица, его тихое завывание едва уловимо, слышен был лишь мягкий шелест колосьев, и в этой благословенной тишине мысли приводились в порядок, возвышенное чувство любви и благодарности заполняло сердце. Аврора прикоснулась к ручкам коляски, в которой сидела, переменила положение, подставляя лицу дыханию неба. Нет ничего, что могло бы четко и безукоризненно описать этот совершенный мир, открывший самые потаенные уголки её сердца, то, что было так глубоко запрятано в закромках души, в самом ядре сердца. Этот оплот любви у самого завершения страданий и несправедливости мира. Измученная и изможденная, она умирала, и, испустив последний вздох, прославила Бога, даровавшего ей спасение.

Она уснула вечным сном.

Заплакав навзрыд, Виктор в отчаянной тоске обнял тело дочери, и тоска заполнила его сердце.

Аврору кремировали, а Виктор после смерти дочери, хоть изначально ему и было тяжело отпустить прошлое, женился снова, родив сына. Это продолжение жизни даровало ему утешение, и Виктор прославил Бога за все, что ему даровано.

Хотя в его жизни бывали и моменты трогательной ностальгии и вселенской грусти, когда воспринимаешь все происходящее в прошлом, настоящем и будущем, как единую целостную картинку, некий план твоей жизни, набор картинок словно кадров из киноплёнки, и от этого жмет сердце в приступе тоски и неопределенности, ты теряешься в воспоминаниях, представляя тех самых людей, которые были важными для тебя, которым ты не сказал того, чего хотел. И ты скучаешь по этим людям, встречавшимся тебе на пути, и любишь их, даже если при жизни они вызывали лишь раздражение, скорбишь о них, словно они связующая нить с тобой из прошлого, которого уже нет.

Бывало, Виктор думал: «Где же Бог? Где же был Бог, когда его дочь страдала, когда было совершено преступление от руки алкоголика, когда она умирала, и его терзает боль?».

Впрочем, Виктор только позднее понял, что это несчастье произошло по его собственной вине. Бог не виноват в том, что Виктор взял деньги у пьяного водителя. С чего он вообще взял, что Бог обязан обеспечить справедливость во всем мире? С чего он взял, что его жизнь должна быть лучше? Ведь это лишь человеческое личное убеждение. Впрочем, и не его поступки определяют его жизнь. Тогда что же? Все справедливые и несправедливые страдания происходят с нами в мире со всеми, независимо от того, верующие мы или нет. Может, Бог допускает это для того, чтобы понять, действительно ли мы любим Его безусловно или любим только тогда, когда у нас все хорошо? Ведь в действительности никакой человек не захочет, чтобы его любили только при условии, если он обеспечит другому хорошую жизнь. Мы все жаждем безусловной любви и хотим, чтобы нас любили и принимали такими, какие мы есть. Но такая любовь ещё не всё. Любовь – это ещё желание другому человеку достичь духовного совершенства – образа Христа, создания с Богом крепкой и неразрывной связи и уз любви, обитания всякой полноты.

«Где же Бог, когда я страдаю?». Бог сам испытал серьезнейшие страдания, когда пришел на землю в виде Иисуса Христа, и несправедливость мира тоже касалась Его на каждом шагу. Но эту жертву могут понять только те, кого коснулась Его любовь, даже сквозь призму разочарований и несбывшихся надежд. Тем, кого не коснулось, увы, не дано этого понять и принять.

Он не обещал, что с Его приходом страдания закончатся. Пока мы живы, страдания не прекратятся. Но придет момент, когда история завершится, и Виктор желает и просит, чтобы его упование не закончилось, и надежда не исчезла, пока он дышит и ходит по этой земле.