А ведь все было именно так. Рассказы [Андрей Викторович Белов] (fb2) читать постранично, страница - 7

веру в Азию, найти путь в Палестину и указать христианам путь для возврата Гроба Господня в лоно истинной веры?»

И тогда! Тогда я вышел, наконец, из своей каюты и решительно скомандовал: «Курс – юго-запад!»

Мы открыли остров, который я назвал: Сан-Сальвадор.

В одной из следующих экспедиций я все-таки достиг материка! Но в той, первой экспедиции, нечего было и думать заставить моряков надолго потерять из вида берег, и мы только обследовали открытые нами острова, идя вдоль их берегов и переходя от одного острова к другому.

Тебе, Беатрис и только тебе вверяю я свою тайну о грехе усомнения в вере.

Только ты поймешь и простишь меня.

Прощай, Беатрис! Я стар и болен, и может это последнее мое письмо.

Сего дня, 18 мая 1506 года.

Дон Кристобаль Колон

20 мая 1506 года от Рождества Христова Колумба не стало. Последними словами великого первооткрывателя были:

«В твои руки, Господи, я вручаю мой дух».

*Свидетельство о пожаловании титула Христофору Колумбу от 30 апреля 1492 г.

«Дон Фернандо и донья Изабелла, Божьей милостью король и королева Кастилии…: После того как вы… Христофор Колумб, откроете и обретете… острова и материк в море-океане или любую иную землю из их числа, да будете вы нашим Адмиралом островов и материка, которые будут открыты и приобретены вами. И да будете вы нашим Адмиралом и вице-королем и правителем в этих землях, которые вы, таким образом, откроете и приобретете, и отныне и впредь можете вы именовать и титуловать себя дон Христофор Колумб, а ваши сыновья и потомки, исполняя эти должности и службу, могут также носить имя, титул и звание дона, и Адмирала, и вице-короля, и правителя этих земель. И вы можете отправлять и исполнять указанные должности Адмирала, вице-короля и правителя упомянутых островов и материка, открытых и приобретенных вами или вашими заместителями, и вести и разрешать тяжбы и дела уголовные и гражданские, имеющие касательство к вышеупомянутой адмиральской должности и к должностям вице-короля и губернатора, согласно тому, как вы сочтете сие законным, и согласно тому, как то обычно было принято и исполнялось Адмиралами наших королевств. И можете вы карать и наказывать преступников. И да будете отправлять вы и ваши заместители должности Адмирала, вице-короля и правителя, и пользоваться всеми прерогативами и привилегиями, которые относятся к этим должностям или присваиваются каждой из них в отдельности. И да будете вы иметь и получать доходы и жалованье со всех упомянутых должностей и с каждой из них порознь, так же и таким же способом, как обычно, получал и получает эти доходы и жалованье наш главный Адмирал королевств Кастилии и вице-короли, и губернаторы наших королевств…

И пусть ни те и ни другие [нотариусы и должностные лица] не изменяют ни в чем текста грамоты под страхом нашего гнева…

Дано в нашем городе Гранаде, в тридцатый день апреля, года от рождества Спасителя нашего Иисуса Христа 1492.

Я – король.

Я – королева.

Хуан де Колома – секретарь».

Галилей. А все-таки она вертится

На первом же допросе Галилей согласился подписать отречение от своего учения об устройстве Вселенной, причем в редакции самих представителей Инквизиции!

Что это? Страх пыток и казни через сожжение? Сомнения в гелиоцентрическом устройстве нашей Вселенной? Трезвый расчет великого ученого?

Или, наконец, он не был истинно верующим, ведь отрекался Галилей, держа руку на Евангелии?

Шел 1637 год. Галилей по-прежнему находился под домашним арестом инквизиции в Арчерти всего в километре от Флоренции, куда ему запрещено было спускаться несмотря на то, что здоровье ученого требовало постоянного врачебного наблюдения.

– Вивиани, ты не заснул? – спросил Галилей одного из верных ему учеников, которые помогали ему работать после того, как он полностью ослеп. – Ведь я так долго был в раздумье.

– Подведи меня к окну, сегодня должно быть полнолуние. Надеюсь, окно открыто, – попросил ученый старик.

– Нет, учитель, они никогда не оставляют окна открытыми.

– А, он-и-и – эти двое наблюдателей от Инквизиции – так и сидят в углу комнаты?

Да, учитель, они здесь – они всегда здесь, разве что по очереди отлучаются по какой-либо надобности.

– Тогда пойдем к закрытому окну!

Около окна Галилей вдруг произнес:

– Сегодня же полнолуние, и как я люблю эти ночи! Лунный свет, Вивиани, в отличие от солнечного, не выставляет «на свет Божий» все что есть в этом мире—все, и хорошее, и плохое. Луна освещает лишь контуры мироздания, позволяя нам мечтать о том, что все в этом мире хорошо, нет лицемерия, предательства, лжи, суеверий и мракобесия, а также нет старости и немощи, и позволяет предаваться иллюзии, что жизнь бесконечна и все задуманное будет сделано. Миновало всего три года с тех пор, как ушла из жизни моя любимая дочь Вирджиния, а я уже полностью ослеп от тоски и слез по ней, по свободе и, конечно же, от многих прожитых лет в напряженном труде. Она была первым моим ребенком из трех. Всю свою сознательную жизнь