Невидимый враг [Михаил Эм] (fb2) читать постранично, страница - 3

новорожденных. Люди, рожденные в непосредственной близости от мощей, не попадают в тюрьмы, то есть не совершают богопротивных поступков, потому являются нашим самым могущественным оружием. Теперь, чада мои, вы сообразили, с каким нечеловечески изворотливым врагом нам предстоит сразиться? – отец Варсофоний напрягся и окаменел перед произнесением имени.

Но мы и сами поняли.

– С самим диаволом, – досказал священник. – Который есть самый давний и невидимый враг человечества.

– Мы обязаны не посрамить корпоративную честь фирмы, – подхватил Герман Владиславович. – Договор на предварительное обследование артефакта…

– Святыни, – поправил отец Варсофоний.

– Извините, святыни, – поправился генеральный, – подписан. Если результат окажется обнадеживающим, мы получим полноценное – самое крупное за историю нашей фирмы – финансирование. Надеюсь, все осознают, что это означает для вас лично, в смысле карьерного роста, также для АО «Заслон», в смысле расширения, но в первую очередь – для государства, которое нуждается в нашей профессиональной помощи?

Мы все великолепно понимали и не возражали. Да и что можно было возразить на эти справедливые и всегда актуальные слова генерального?!

Отец Варсофоний указал на меня, отчего сердце мое на мгновение застучало сильнее, и произнес:

– Настоятельно прошу, чтобы сей молодой человек принял участие в проекте.

Молодой человек, надо же! А сам-то не старше меня – может, и помоложе.

– Сделаем, – пообещал Герман Владиславович, кажется, всерьез. – Кудряшов, если заказчик требует, организуем специальную лабораторию под проект. Тебе этим проектом заниматься, выходит. С повышением.

Я потупился, чтобы ненароком не выдать радостного блеска в глазах, затем спросил:

– Я правильно понял, что святые мощи поступают в распоряжение лаборатории, которую мне предстоит сформировать?

– Во временное распоряжение фирмы! – загремел рассерженный голос генерального. – Учти, Кудряшов, допуск к церковной святыне будет контролировать первый отдел, по высшей степени секретности. И я лично.

– Да, конечно, – пробормотал я. – Тогда вопрос батюшке. Скажите, возможно, вы предполагаете, каким способом осуществляется предполагаемое воздействие святых мощей на новорожденных? Это поможет в будущих изысканиях.

– Не иначе, диавол подменяет души новорожденных на испорченные, а святые мощи сему безобразию препятствуют, – ответствовал священнослужитель. – Благословляю вас, чада мои, на неустанный труд во имя Господа.

С этими словами отец Варсофоний бережно возвратил отрубленную кисть в шкатулку, а шкатулку – в черный саквояж, который и пододвинул в сторону генерального, вместе с ключиком.

– Будьте осторожны.

– Можете не волноваться, батюшка. АО «Заслон» заказчиков не подводит.

Герман Владиславович принял заветный ключик. Хотел подняться, но под указующим взором священнослужителя смутился и поспешно пристегнул саквояж к запястью. Сотрудники, ставшие свидетелями сцены, деликатно отвернулись.

– Все, совещание окончено. Спасибо вам, батюшка, за доверие и напутствие.

– Спаси вас Господи.

Герман Владиславович с отцом Варсофонием покинули совещательную комнату первыми. За начальством стали расходиться и мы – оживленные и на ходу продолжающие обсуждать, какую физическую природу могут иметь странные голубые огоньки.

Никто во время совещания не поинтересовался, в каком году великомученица, святая Звенислава, преставилась: вообще, сколько лет святыне? Судя по заскорузлому виду, никак не меньше трехсот-четырехсот. И где отрубленная ладонь пребывала до того, как попала в храм на территории городской больницы? Ничего, выясним – небось, отец Варсофоний не последний раз в АО «Заслон» появляется.

Пора засучивать рукава.

Год 2087 (через пять лет)

Я проснулся и присел на жесткой пружинистой кровати, протирая глаза. Потом вспомнил, что Людмила укатила: бросила меня после безобразного скандала, неделю назад.

Перед моим внутренним взором мгновенно пронеслись эпизоды супружеской жизни: сначала относительно счастливой, затем все более и более омраченной и под конец невыносимой для обоих. Что завершилось расставанием – решением обыденным и напрашивающимся, но от этого не перестающим быть менее болезненным. Душевные терзания усугубляло то, что Людмила бросила меня, а не я бросил ее, что выглядело более естественным. Мужское высокомерие: будь иначе, мне стало бы легче перенести разрыв – но случилось так, как случилось.

Теперь опустевший шкафчик и хлебные крошки на столе – все то, что поменялось в худшую сторону после бегства Людмилы, – напоминали о ней. Женщины безусловно скрашивают мужской быт, но как с ними сложно ужиться, о Господи милосердный! Какой нужно быть дурой, чтобы не дождаться результатов полевых испытаний, а в один день уволиться и укатить на попутке. Ну не стерва?

На этом месте – стоило вспомнить о предстоящих испытаниях, – мои мысли приняли иное