Рыбацкие страсти и Встречи [Николай Михайлович Матвеев] (fb2) читать постранично, страница - 2

из правой моей руки, грозя вывихнуть ее или даже сломать. Я успел ухватиться другой рукой. И тут случилось то, чего я меньше всего ожидал и боялся: потеряв равновесие и запнувшись о стебель репейника, я полетел кверху ногами в воду. По Кичую пошли сильные волны, но я вынырнул и, ошеломленный, стал ловить убегающее от меня на середину реки удилище. Поймав его, почувствовал, что голавль не освободился от крючка и беспорядочно мечется в воде. Изрядно нахлебавшись, я понял, что дела мои усложнились: рыбина предлагала мне борьбу в ее родной стихии. Улучив момент, когда голавль всплыл на поверхность, я с силой ударил его толстым концом удилища по голове. Рыба пришла в ярость и начала выписывать бешеные круги вокруг моих ног. Я начал усиленно болтать конечностями, чтобы спугнуть голавля и освободиться от лески, но не смог. Видимо, своим ударом я свихнул рыбине мозги набекрень: она вовсе перестала меня понимать и продолжала наматывать на мои конечности все новые круги лески, постепенно стягивая их в узел.

Раскусив замысел голавля, я уже рад был заключить с ним перемирие, но он наотрез отказывался, почуяв скорую победу надо мной. Опасаясь, что он запутает и лишит всякой свободы мои руки, я, изловчившись, прицельно и сильно двинул торцом удилища прямо в солнечное сплетение головы голавля. Рыбина замерла и даже удалилась от меня.

«Ну, наконец-то, моя взяла верх!» – подумал я. Но не тут-то было. Голавль опять начал бешено кружиться, но не вокруг меня, а уже вокруг торчавшей на середине реки коряги. Тут только до меня дошло, что он норовит привязать меня к коряге и тем самым утопить в Кичуе. Я весь содрогнулся, живо представив будущую картину. Придут к реке односельчане, найдут меня в реке со связанными ногами, привязанным к коряге и немедленно выдвинут версию, что кто-то свел со мной счеты. В итоге может пострадать совершенно безвинный человек.

Ужаснувшись этой мысли, я окончательно ожесточился на голавля и очень сильно ударил удилищем по тому месту, где кружил мой мучитель. Голавль на целый метр взвился в воздух, оборвал большую часть верхней губы, оставив ее на крючке, и скрылся в воде. Больше я его не видел.

С большим трудом освободившись от лески, я выбрался на берег и вздрогнул: штанов на мне не было. Видимо, когда я летел с берега в Кичуй, оборвалась единственная пуговица, перешитая бабушкой с кафтана, которые носили крестьяне еще при Николае I. Я долго и мучительно искал их на корягах и дне реки, обследовав берега и русло едва ли не до самой Шешмы, Возможно, течением унесло штаны до самого Каспия, где осетры позднее устроили в них удобное нерестилище. А, скорее всего, они зацепились за придонную корягу рядом с тем местом, где я так неудачно боролся с голавлем.

Горевал я не на шутку, а всерьез. Показаться голеньким в то время в деревне (а мне было 12 лет) – означало пожизненно оконфузиться и заполучить позорную кличку на всю оставшуюся жизнь.

Ножик, к счастью, остался у меня на берегу. Я нарезал ивовых прутьев, ободрал с них лыко и умеючи сплел из него рогожу для набедренной повязки. Поближе к вечеру, спасаясь от придирчивых деревенских глаз, задворками и огородами решил вернуться домой. До самой деревни на проселочной дороге было пусто: ехала навстречу одна повозка, но я предусмотрительно спрятался в высокой ржи. Наконец я приблизился к своему дому и уже думал, что моя тайна никогда не будет раскрыта. Но, видимо, неудачам суждено было в этот день преследовать меня до конца.

В доме Павловых, находящемся по соседству с нашим, молодежь провожала в армию рекрута Егора. Хулиганистый Андрей Гаврилин вышел с вечеринки на задворки по малой нужде и, увидев меня в странном одеянии, окликнул. Я задал хорошего стрекача и почти ушел от погони, но на самом финише упал, споткнувшись о кочку. Андрей, двухметровый детина, схватил меня в охапку и, несмотря на мое ожесточенное сопротивление, затащил в избу. Подумав, что их товарищ специально приготовил сюрприз, чтобы повеселить народ, публика устроила мне овацию. Мне тут же налили стакан браги. Я брезгливо отпил половину, чтобы больше не привязывались. Заиграла гармонь. Меня затащили в круг и заставили сплясать индейский танец. В танце, наконец, я в этот день раскрылся и разрядился полностью.

Проводы Егора удались настолько, что о них долгие годы вспоминали и говорили, что еще никогда никого так не провожали на службу в армию. А я с тех пор более полувека ношу кличку Индеец.

Щуки

Первую в своей жизни щуку я увидел еще в детстве. Так случилось, что это был самый крупный экземпляр хищниц, которых я в живом состоянии когда-либо разглядывал. Жиденькими подростками мы возили на лошадях зерно от комбайнов и однажды, подъезжая к мосту через Кичуй, где любили купаться и нырять, услыхали чей-то звучный голос: «Крокодил плывет!». Мы остановили лошадей и побежали к коровьему стойлу, что находилось на берегу недалеко от моста. Там толпилась куча местных зевак, смотревших, не отрываясь, на землю. На земле лежало