Revive or Die [Михаил Юрьевич Левацкий] (fb2) читать онлайн

Михаил Левацкий Revive or Die

Введение

Дорогой читатель. Когда я создавал данный роман, в моей голове роилось множество мыслей. Слишком много тем я хотел бы с тобой обсудить в этой работе, но благо мой разум побудил меня развивать одну конкретную из всего букета идей. По ходу чтения ты можешь заметить, что дело не ограничилось ключевой мыслью романа (ты можешь обоснованно считать, что меня все-таки занесло в дебри, и я решил по своевольничать), но таковым уж было мое стремление поделиться с тобой своей картиной мира. Думаю, многие сочтут эту работу странной, возможно, даже нелепой.

Так или иначе, успокоительным для меня будет выражение: «Лучше неуклюже высказаться, чем не высказываться вовсе»

В моей книге нет как такового эпилога. Осмелюсь заявить, что послесловием станет твоя жизнь после изучения моей работы. Воскреси себя, если ты мертв. Поддерживай свою живучесть, если не хочешь становиться мертвецом.

«Рождение»

I

Вначале Бог сотворил Землю, и была она по истине прекрасна. Все живое было пропитано Божьим ремеслом: трава, озера, реки, деревья, животные. И Бог был горд собой. Он настолько возрадовался своему созданию, что решил пойти дальше. И начал Бог рассуждать о том, как создать что-то более совершенное. Что-то, что будет создавать и созидать вместо него. И так он начал искать…

Глава 1

Человек рождается так же внезапно, как и умирает. И имеется в виду не естественный процесс появления индивида на свет и последующий его путь к могиле, вовсе нет. Рождение и смерть могут вести между собой борьбу внутри живущего человека, или, можно даже сказать, человека существующего. Отсюда и начинается конфликт. Отсюда и начинается история.

Борис родился в начале нулевых. Жизнь его поначалу проходила подобно большинству людей: опека любящих его родителей, затем детский сад, а после поступление в школу. Хотелось бы добавить, что хоть Боря и рос в обычных условиях, проходя всеми уже истоптанные дороги развития, всё же таилось в нем нечто странное, можно даже сказать, зловещее.

Уже в детском саду Боря демонстрировал необычайную смышленость для своих лет: очень хорошо читал, умел считать, рисовать завлекающие взор рисунки, мог даже писать осознанные, и, что не менее важно, серьезные сочинения. Нельзя сказать, что все эти навыки он развивал под пристальным надзором своих родителей. В нем они были заложены изначально, будто он все девять месяцев пребывания в утробе матери где-то брал уроки по всем возможным дисциплинам. Воспитательницы удивлялись такому поразительному ребенку. Они даже подшучивали, что мол и в садик его не нужно было отдавать, а сразу в школу, за парту. Родители могли только соглашаться с высказываниями воспитательниц, скрыто испытывая гордость за свое творение. Тешить свою гордыню за сотворенное – истинная прелесть человека. Если вдаваться в образы его родителей, то картину можно изобразить следующим образом.

Отец Бори, Николай Александрович, был человеком посредственным, но добрым, способным взять ответственность на себя, если того потребуют обстоятельства. Рос так же, как и все, но с маленьким нюансом – в семье, наполненной исключительно женщинами, а именно, в окружении бабушки, двух сестер и своей матери. Отец оставил их ещё до того, как Коленька родился. Но отсутствие отца его нисколько не заботило, даже наоборот – он считал, что отсутствие мужчины в семье послужит ему примером, как не нужно вести себя в случае, если на тебя упадет бремя ответственности за другую, родную тебе, порожденную тобою же жизнь. Учился Коля средне. Не сказать, что он блистал умом, но и глупым среди своих сверстников не был. Окончил школу только с одной тройкой по математике. На протяжении всего обучения Коля был очень востребован среди девушек. Можно даже предположить, что та женская энергия, которую в него вложили мама с сестрами, дала свои плоды, привлекая подобных этой энергии особей. Но Коля не был заинтересован в делах сердечных. Он был приверженцем мужских компаний, так как считал, что негоже тратить свою азартность и страсть на людей противоположного пола – высосут, и в будущем ничего из этого не останется. Поэтому он в основном проводил свое время с парнями, веселясь и обсуждая темы, о которых нормальный ребенок и не мог думать в своем возрасте. С девушками он и не старался обсуждать проблемы мироздания, законы причин и следствий, литературу, музыку, так как знал, что девушки либо попросту не поймут этих тем, либо посчитают это все скучным и отвлекающим от повседневной жизни, а именно от скитания по магазинам, выбора косметики, и выстраиваний отношений с мальчиками постарше. Так он считал до поры до времени, пока не встретился на первом курсе журналистики с чудесным созданием по имени Диана.

Диана Васильевна была цветком, привлекавшим буквально каждого парня, пробуждая в них желание сорвать этот еще свежий, удушливо пышный бутон: красива внешне, невероятно стройна и умна. Особенно сильно ее ум выделялся на контрасте с остальными девушками. Росла в традиционной семье с отцом и матерью. Но как это бывает в отношениях между двумя людьми разного пола, отношения у матери и отца были напряженными. Отец часто пил, приходил домой изрядно поддатым, а мать, реагируя агрессивно, закатывала скандалы. Но так как дети в основном не слушают взрослых, а наблюдают за ними, Дианочку все эти ежедневные склоки начали потихоньку настраивать против семейных ценностей. Критической точкой стало событие, которое бедная Диана запомнила на всю жизнь.

Дело было зимой. У Дианки закончились уроки раньше положенного, и она, со счастливым выражением лица, и ощущением радости на душе, будто что-то должно произойти хорошее, пошла домой. Но придя домой, ждал ее вовсе не приятный сюрприз. Зайдя в прихожую, разувшись, она услышала голос, пронизанный тоном удовольствия. Тоном, который она столь редко слышала от мамы.

Заинтересовавшись происходящим, она прошла в родительскую спальню, и увидела отца, но не с мамой, а с совершенно другой женщиной. Они были абсолютно голые. Женщина сидела на отце, как скакун на лошади. Увидев девочку в дверном проеме, отец резко скинул женщину с себя, накрыв ее одеялом. «Ты чего так рано?», спросил ее отец. Но она не могла ответить, так как ее мир только что окончательно рухнул.

– У нас сегодня мало уроков было. Я сразу же после последнего пошла домой.

– А почему не позвонила?

– Думала не стоит.

Отец вскочил с кровати, не надевая трусов. Полностью голый он подошел к Диане, схватил ее за волосы и толкнул в сторону соседней комнаты. Затем, загнав ее туда, пару раз ударил по лицу так, что девочка упала на пол. Плача и крича, она рвала свои тоненькие связки лишь одной фразой:

– Папочка, зачем ты это делаешь!?

– А нехер заходить туда, куда не следует. Будет тебе уроком.

Он закрыл комнату, оставив девочку лежать на полу в своих слезах и соплях. Долго Дианочка плакала на полу, не осмеливаясь подняться. И вдруг, ее охватила настолько сильная ненависть к своему отцу, настолько дикое и неприкрытое презрение ко всем мужчинам, что внутри нее произошел треск – что-то умерло внутри. Вместо радости была только злоба, заполнявшая каждую клетку ее естества.

Спустя полчаса она услышала, как входная дверь отворилась и, немного погодя, захлопнулась. Отец и его пассия ушли. Наступила тишина.

Дианочка встала с полу и прошла в комнату родителей. Туда, где ее папаша резвился со своей любовницей, прямо на кровати, где спала ее любимая мама. Кровать была заправлена, будто бы ничего и не происходило. Но была одна деталь: под кроватью лежал латексный напальчник с кольцом у основания. Как Диана узнала позже, повзрослев, это был презерватив. Его использовали для того, чтобы не подхватить всякую заразу, передающуюся половым путем, вроде ВИЧ, сифилиса, и тому подобного. Ну и для того, чтобы на этот свет не производилось еще больше людей. Наверное из-за того, что это был презерватив, наполненный какой-то белой субстанцией, мама и пыталась резануть отца ножом вечером того же дня.

С того момента Диана больше не видела своего отца. Он развелся с ее мамой, и отправился к своей любовнице. Как потом показало время, их жизнь была не столь радостной: любовница ушла от него, и отца нашли у себя в комнате, вздернутым на люстре.

Диану не заботила судьба отца. Она уже была в том состоянии и ощущении жизни, что ничего ее не волновало. Ее волновало только обучение в школе, и то, как она будет помогать маме с оплатой коммуналки. Отношения с парнями ее не интересовали, так как парни, которые ее окружали, казались совершенно низшими существами. В каждом из них она видела не более чем отображение своего отца, который так и норовил кому-нибудь присунуть.

С фигурой все было в порядке, она следила за собой. Ей нравилось, когда другие девушки завистливо поглядывали на нее. Дианочка закончила школу на отлично, получив золотую медаль. Затем поступила на факультет журналистики, наивно полагая, что журналист, так же, как и все великие философы, стремится познать истинное положение дел, а не занимается торговлей своего лица на камеру.

На первом курсе все окружающие ее братья по призванию выглядели абсолютно мерзкими, пошлыми, развращенными обществом людьми. Но среди них был один из потока, остро отличавшийся. Этим человеком оказался Коля. Диана даже удивилась тому, что именно мужчина стал концентрацией всего того, что она могла полюбить в человеке: непревзойденная легкость, доброта, ответственность. Она будто нашла подобного себе человека, который в чем-то даже дополнял ее. Она осознала, что до этого момента, она была мертва внутри, но теперь все изменилось. Вот так встретились два человека, которые вскоре поняли, что бессмертная истинная любовь на самом деле реальна, и, одновременно с этим, смертна.

Однако со временем вера в подлинную любовь осталась только у Николая. Диана же начала все больше проникаться личностью отца, так давно покинувшего ее.

Глава 2

С первого класса Боря невзлюбил своих одноклассников. Многие из них были тупы, не умели писать, зато могли дико ржать как кони в стойле, приветствуя тем самым свою хозяйку (учительницу). Именно такие аналогии Борис проводил у себя в голове, глядя на это стадо диких лошадей. Так и самым забавным, по мнению Бори, было то, что лошади в разы умнее. Но время шло, его братья по грызению гранита науки становились сдержаннее и умнее год за годом, но поворотный момент случился в классе шестом.

Борис влюбился. Влюбился в свою одноклассницу, Катю. Причем любовь была действительно подлинная, как у взрослых людей. Ему нравилось буквально все в ней: ее милый голосок, ее чистое как лист бумаги личико, ее наивность и порой ее «затупы»(так его сверстники называли момент, когда ученик у доски долго не может понять банальное решение задачи).

Но так как Катя была не с одного поля ягода что Борис, его проявления чувств ее мало волновали. Она была намного глупее и наивнее, чем Борис считал. Она полагалась исключительно на волю случая, так как у нее не было ничего, что позволило бы ей добиться чего-то весомого без надежды на чудо. Вернее было кое-что, но это «кое-что» тоже зависело от воли случая. Красота Кати позволяла крутить парнями так как ей заблагорассудится. Она чувствовала себя Клеопатрой, окруженной рабами для удовлетворения своих прихотей: то домашку попросит списать, то попросит понести портфель за нее. В общем, Катька была в шоколаде. Но нашего Бориса это нисколько не беспокоило. Он видел в ней само совершенство, саму суть любви. Но, как часто в этом возрасте и бывает, с первой любовью приходят и первые неудачи.

Катька всячески помыкала им и другими парнями, но можно с полной уверенностью сказать, что Борис был ее любимчиком. Он уделял ей больше всего внимания, всегда был готов помочь выполнить любое задание, любую просьбу. Да и домашние задания не она себе делала, а Борис, так как он был самым умным в классе. В награду за это она всячески заигрывала с ним, как это подобает детям, дразнила его, увлекала за собой, подавала ложные сигналы. Борис был слеп от влечения, и слепота эта продолжалась до девятого класса.

Слеп он был, потому что именно в момент первой любви Борис «родился». Всю свою жизнь, до наступления этого чудесного явления, Борис был замкнут. У него было не то чтобы много знакомых – можно сказать, их и не было вовсе. Он чувствовал себя чужим среди людей, но одновременно с этим ощущал в себе нечто таинственное. Нечто, дающее ему осознание своей важности во всем круговороте мироздания. Он чуял свою необходимость для этого мира, и знал, что, несомненно, станет великим человеком. Но именно в момент первой любви он и потерялся, отбросив все эти мысли о высшем, позабыв о них, отдавшись всем своим естеством крыльям любви, которые и унесли подобные рассуждения куда подальше, на долгие-долгие годы.

Борис действительно начал жить, ощущая каждую травинку этого мира, каждую песчинку на земле, принимать своими волосиками на руках каждое дуновение мягкого ветра. Борис был поистине счастлив жить. Жить, чувствовать, осознавать. Но одновременно с этим он лукавил самому себе, ведь выбирая между желанием жить, не замечая всех проблем человеческого естества, и несчастным проживанием среди людей полных несовершенства, намного легче выбрать первый вариант.

Настал выпускной вечер, и Борис всё-таки решается отдать Кате свое сердце на веки вечные. Безусловно, скажете вы, глупо так поступать в его возрасте, но Борис знал, что уж что-что, а в этой жизни всякое случается. И вот настал тот час. Он узнал у Катиных подружек, куда она подевалась с празднования. Они направили его в сторону женского туалета. Борис отправился туда. Подходя к туалету, он услышал сдержанный, льющийся по ушам смех Кати, настолько нежный, что всему организму становилось хорошо от осознания, что она чем-то очень довольна. Но завернув за угол, он увидел то, что и стало причиной его «смерти».

Катю у стены обжимал, целуя в шею, один из одноклассников – Антон. Антон Павлович был еще тем мерзопакостным куском навоза. Мерзкий, любящий издеваться над младшими пацан, которого все учителя считали человеком откровенно отсталым. Антон жил такой жизнью, что к нему весьма корректно бы подходила та обзывающая рифма про контрацептив.

Борис не мог понять, как они могли сойтись. Но как уже говорилось выше – все в этой жизни случается. Каждая душа тянется к той, которая в некотором смысле схожа с ней самой.

А тем временем, Антон сжимал ее задницу, и страстно целовал шею Кати, которой, по мнению Бориса, не могли нравиться подобные домогательства. Но в этом и заключалась вся «сучность» этой барышни – ей это нравилось. Она поглаживала своей нежной ручкой у Антона между ног, как бы приглашая его в свои владения. Борис в этот момент окончательно треснул внутри. Пелена, настилавшая его глаза, окончательно спала. Он увидел, насколько гнусным может быть этот мир. Насколько скверными оказались люди, окружавшие его.

Он вернулся домой в слезах, но на следующее утро был как огурчик. Так же холоден, чист и рассудителен. Так же, как и три года назад, до всей это отвратительной влюбленности. Именно таким является человек, который отпустил какие-либо чувства. Человек, который умер.

Глава 3

– Если у нас с тобой появится ребенок, как ты к этому отнесешься?

– Как совершенно обычный мужчина

– Сперва сделаешь вид, что ты рад, а потом сбежишь?

– Что за глупости? Ты же знаешь, что меня самого отец бросил.

– Ну да

– Тогда откуда такие предположения, что я могу сбежать?

– Ответственность штука такая – не каждый готов ее на себя взять. Да и думаю, что трусость может передаваться генетически, ты так не считаешь?

– Ну уж точно у меня не будет мыслей о том, чтобы сбежать от тебя, и оставить с нашим ребенком. Мой отец, конечно, поступил как редкостный мудак, но я ему даже благодарен. Благодаря его поступку я знаю, что нужно нести ответственность за свои поступки, как бы сильно ты не хотел этого избежать.

Диана и Коля лежали в парке под деревом. Зеленый ковер, покрытый разноцветным ворсом из цветов, выделял пары, передавая теплый свет, оповещая посетителей парка о наступлении лета. Коричневые иссеченные гвозди, покрытые сотней зеленых лезвий, нависали над ковром и его ворсом, придавая и без того умиротворяющему пейзажу силу и уверенность перед следующим сезоном. Сезоном, когда все вычистят, лезвия на гвоздях опадут, заржавеют, и придут на смену когда-то еще ярким, мягким ворсинкам. Одно в пейзаже останется неизменным – сечки на гвоздях останутся, ведь ничего не может быть неизгладимее шрамов на душе и теле живого существа.

Диана лежала на груди у Коли, водя пальцем по его животу, будто бы вырезая на его теле. Подобные движения могут показаться обычными, от нечего делать, но глубоко внутри ей казалось, что подобными пируэтами она просто ставит метку на Николае. Метку, позволяющую полностью привязать его к себе.

– А ты вообще зачем спросила? – Николай продолжал гладить ее по голове

– Да так, просто

– Я тебя знаю, у тебя ничего просто так не бывает

– Дело в том, что… – Диана остановила пальцевой танец, – мне кажется, я беременна

Николай посмотрел в затылок Дианы с выражением жгучего интереса.

– Кажется, или ты на самом деле беременна?

Глава 4

Борис интересовался гонками. Еще в детстве он любил смотреть по телевизору, как отважные гонщики, на самых быстрых машинах, противостоя опасности разбиться вдребезги, соревновались между собой в мастерстве владения болидом. Он хотел лично прочувствовать свободу скорости, почувствовать азарт соревнований. Время шло, и мечта об этом начала потихоньку развеиваться. Но ближе к окончанию школы, его уже забытая мечта получила право на осуществление, пусть и не в такой форме, какой Борис ее задумывал.

Дело было в начале лета, когда в июне, парни со всех районов собирались в центре города с одной целью – в честь окончания учебного года погоняться на своих любимых велосипедах. Данная традиция завелась задолго до рождения Бори. Из поколения в поколение люди, не рискнувшие отправиться из своего родного города в погоню за счастьем, рассказывали детям истории о своих ежегодных соревнованиях на двухколесных монстрах. Рассказы взрослых вдохновляли и захватывали дух незрелых умов, поэтому достаточно быстро вся эта дурость переросла в «молодежную традицию».

Борису не нравились мероприятия данного рода, потому что в них всегда принимал участие Антон – тот самый ненавистный обольститель женских сердец. Самым отвратительным для него было то, что Антон всегда выигрывал эти гонки, пусть и самыми невозмутимыми для честного человека способами. Однажды на гонке один парень обогнал Антона. Тот же, при появлении потенциального конкурента на своем мразь-радаре, подъезжал сзади, и начинал таранить заднее колесо лидирующего. После такой подлости от Антона, осмелившийся подорвать авторитет вожака человек просто падал с велосипеда, протирая своим лицом асфальт. Антон же без зазрения совести возвращал полагающуюся ему позицию вожака. Интерес Бори вызывал еще один непонятный ему момент: такие методы достижения победы никак не осуждались публикой, а даже наоборот, восхвалялись.

«Гляди как Антон проучил этого выскочку. Ишь чего захотел – обогнать Антошу. Нашего Антона просто так не выиграешь. Вот он – настоящий, сильный чемпион».

В окружении Бориса наглость и подлость считали за силу и ум. Это была еще одна причина, по которой Борис презирал своих сверстников.

Маршрут, собственно, пролегал так: старт начинался с площади, гонщики должны были съехать вниз по крутому склону, выехать на заброшенный мост, не имевший ограждений, благодаря чему любой из соревнующихся мог запросто вылететь с моста и упасть прямо в реку; после моста предстояло проигнорировать поворот, ведущий на нормальную дорогу, и отправиться прямиком в лесную чащу, где гонщиков ждала долгая дорога наверх по извилистой узкой тропе, ведущей к финальному этапу – прямой. Предполагается, что после всех пройденных испытаний участники вздохнут с облегчением, узнав, что последняя часть гонки проходит по прямой. Ведь прямая дорога дается всем легко и без трудностей, верно? Но и тут их ждет очередной вызов. При составлении маршрута парни коллективно выбирали те дороги, за устройством которых никто не следит. На дороге, ведущей к финишу, собралось огромное количество мусора: разбитые стеклянные бутылки, пакеты, шприцы, разорванные пластиковые банки. На прямой участник должен следить за дорогой, дабы не пробить себе колеса. Дети, специально избравшие эту трассу, не захотели убирать весь мусор с дороги, считая, что данное истязание для гонщиков будет еще интереснее. Дети жестокие существа, так что оставим это решение на их совести.

Борис наблюдал за собравшимися на площади людьми. Всех их Борис яро ненавидел, и желал им смерти, но сейчас он был спокоен и безразличен по отношению к ним. Он и так через два года окончит школу, и будет вспоминать о своих одноклассниках как о страшном сне. Единственное, что сейчас ему приносило удовольствие, это предвкушение очередной порции аварий, заплаканных, разбитых, окровавленных лиц своих одноклассников, которые использовали и всячески принижали его доброту. Мысли Бори внезапно прервал человек-контрацептив.

– Эй, а ты тут чего забыл, фуфел? – Антон толкнул его в грудь

Борю ничуть не удивило такое приветствие. Ему было неприятно, что кто-то посмел вытащить его из своих раздумий. Тем не менее, он сдержал порыв гневно ответить обидчику, и молвил.

– Нечего было делать, решил пойти прогуляться, – Борис стоял как вкопанный, но осмелился указать рукой на стартовую черту, – тут увидел, что вы гонки устраиваете, стало интересно.

– Так иди дальше, гуляй сколько тебе влезет, тебе тут не рады. Вали отсюда.

После такого напора Борис проявил контрмеру

– Да брось! Я тебя что, смущаю? Или ты просто решил перед поражением заранее выставить себя альфачом, щемя такого беспомощного парня как я?

Антон не ожидал, что Куропатка осмелится огрызнуться на Быка. Гнев подступал все сильнее к глазам Антона, и вот-вот их начнет покрывать красное сукно.

– Ты что, офигел? С какого хера ты взял, что я проиграю?

– Я знаю, что честно ты соревноваться не можешь, а с теми, кто сейчас в гонке, твои фишки не пройдут. Ты и так знаешь, что проиграешь.

Антон набросился на Бориса, предварительно заехав ему меж глаз своим кулаком. Он схватил Борю за воротник и принялся телепать его как собака, держащая в пасти мягкую игрушку. Друзья Антона бросились расцеплять двух драчунов. Когда Антона отклеили от бедолаги, он прокричал.

– Да я тебя унижу только так, козлина ты ссаная!!!

– Меня? Я в гонке не участвую, дебил, – Борис стоял на ногах, приложив ладонь ко лбу

– Будешь участвовать, – Антон оторвал от себя повисших на его руках друзей и начал давать указания, – Толя, принеси этому конченному свой велосипед, ты не будешь сегодня ехать.

– Ты издеваешься, я не буду участвовать, я не хочу.

К этому моменту на старте уже выстраивались участники, а Боре принесли велосипед. Антон встал напротив него, держа за руль предназначавшийся ему агрегат.

– Будешь, мудила ты, будешь. ЗАТКНИСЬ И КАТИСЬ. ЗАТКНИСЬ И КАТИСЬ!!!!!!!!

Глава 5

Осень была на удивление не дождливой. Самое лучшее время для того, чтобы встретиться на лавочке в парке. Вот и сейчас на одной из лавочек сидели два человека: женщина и мужчина. Мужчина прильнул к животу своей подруги, стараясь почувствовать результат своего труда. Женщина оценила данное поведение весьма презрительно.

– Думаю, что будет доча. Я всегда хотел дочку.

– С чего ты взял, что это будет именно девочка? Я лично хочу, чтобы был мальчик.

– Ну, сделать мальчика по пьяни довольно легкая задача, а вот дочку нет – это уже другой базар.

– Угу

– А это… он то знает, что ребенок не от него?

– С ума сошел? Ни за что в жизни не узнает. Я не допущу этого.

– О как! Моя вон пацана точно родит – в одну школу пойдут с вашим. Вернее… с нашим.

– Зина всегда выбирала мудаков, – женщина поправляла свои волосы, – не удивительно, что у вас с ней семья сложилась.

– Ну ты то у нас вся такая чистая, благородная, что ни разу от мудака не залетела, да, Диан?

– Паша!!!

Небо перекрывало солнечные лучи, словно плотный щит, закрывавший воина от вражеского обстрела тысячи стрел. Прорези на плиточной кладке заполнены еще вчерашним даром небес. Дождя сегодня не прогнозировалось, но вот уже по земле начинает идти марш небесной дроби.

– Ну что? Сама виновата, что позволила мне тебя отлюбить, – Павел смотрел на Диану с издевкой, затем рассмеялся, – могу даже поспорить, что тебе понравилось.

– Иди в жопу, Паша.

– Ладно, не сердись.

Молчание длилось минуты две, если не больше. Диана наслаждалась осенней игрой моросящего дождя по асфальту, и запахом мокрых, опавших листьев. А Паша… Паша просто смотрел в одну точку, в надежде что диалог можно хоть как-то продолжить. Немного погодя, он начал вести диалог.

– Диан

– Что?

– Как назовете, если будет пацан?

– Борис, думаю, – Диана не задумываясь произнесла это имя, затем перебросила мяч на сторону Павла, – а вы как своего назовете?

– Антон.

– Вот и славно.

– Я вот думаю, – Павел принялся играть с волосами Дианы, одновременно с этим поглядывая на ее декольте, – они поладят вместе, если будут учиться в одной школе?

– Давай не будем загадывать наперед.

– Хорошо, давай не будем.

Глава 6

*Бип-бип*

– Здравствуйте, вы позвонили в единую службу спасения. Чем могу помочь?

– Здравствуйте, тут мальчик по реке плывет, совсем не двигается. Можете кого-то выслать на помощь?

– По подробнее опишите что случилось.

– Мы отдыхали с друзьями возле реки. Тут один из наших ребенка в ней увидел. Плывет по течению, вроде не двигается.

– Укажите место. Какая река, где конкретно.

– У нас одна река в городе, девушка!

– Не паникуйте, я уточняла информацию. Конкретно скажите, где вы находитесь?

– Возле моста заброшенного. На нем еще с прошлого года никаких бортиков, ничего нет. Видать парень с него и навернулся вниз.

– Вызвала к вам на помощь людей, скоро будут, ожидайте.

– Все, ждем, спасибо.

Глава 7

– Федя, неси это все сюда! Скоро бабы подъедут.

– Та ты столько всего накупил, что я один не вывожу это все. Хоть бы помог, чувак.

– Помощь, Федя, будет от меня только тогда, когда ты смиришься с тем, что никакой помощи от меня не будет. Сейчас я стол накрываю, а твое дело все составляющие этого прекраснейшего пиршества нести ко мне, понял?

– Да понял я, понял. Только Вась, они точно будут?

– Кто они?

– Ну, девы шикарные.

– А, ты про Настю с Ленкой? Да будут они, не боись. И кончай с этой херней.

– Какой?

– С девами своими, «шикарными». Бабы хоть и любят всю эту романтику, но если ты с ними обращаешься как с богинями – они тебе не дадут.

– Тебе откуда-то знать, как мне с ними обращаться?

– По своему опыту знаю, Федя.

Внезапно у Васи завибрировал телефон.

– Погоди, это девки, – Василий взял трубку, и жестом указал своему другу быть потише, – Да, алло? Ага, да. Где вы? Что значит только вышли? Так не пойдет, Настюш, у нас уже все тут готово. Так, давай я встречу вас, подъеду. Все, хорошо, ждите меня, скоро буду.

Василий бросил трубку.

– Так, Федь, я поехал. Скоро приеду, ты пока накрой тут все, приведи в порядок за меня.

– Давай, хорошо. С тебя резинки.

– Обязательно с меня. С кого же еще.

Василий сел в машину и поехал за девушками. Он был не сказать, что человек легкомысленный и распущенный. Скорее обстоятельства побудили в нем данную манеру поведения, ведь раньше он любил, и любил горячо. Он был не столь умен, но и не туп. Уровень его развития застыл между студентом второго курса и школьником, который только-только окончил школу. В нем долго сидел запал на изучение окружающего мира, наук, и в целом правил игры, по которым действует сей мир. Но это все стерлось. Весь потенциал быстро улетучивается, если его долго держать в клетке без маломальского использования. Так случилось и с Василием. Он истратил всего себя еще до того, как начал применять свои врожденные дары на практике. Лишь в одной сфере он до сих пор мог утереть нос любому – в соблазнении девушек.

Ох, он был в этом хорош. Он прекрасно понимал, что к девушке хорошего отношения может быть недостаточно. Им нужно все и ничего одновременно. Для обывателя данная формулировка покажется непонятной и противоречивой. Василия же она никак не смущала. По его мнению, с девушками необходимо общаться на уровне эмоций, но никак не на уровне логики. Любой логичный тезис будет разбит в пух и прах об уверенность столь эмоционального существа, как женщина. Но так как они не всегда бывают такими, то и спутник им нужен такой, кто сможет понимать их нутро, и идти на одной линии, не сбиваясь с пути. Прямо сейчас он едет за Настей и Леной, двумя подружками, которых он подцепил во время перерыва между парами в университете.

«Зачем тебе это? Они же на одно мгновение, подумай. Сколько еще бедных девушек разделит с тобой ночь в надежде на понимание и поддержку», – говорил голос.

– Если бы они рассчитывали на это, то не соглашались бы поехать на берег реки с абсолютно неизвестным человеком, – Василий переключил скорость на автомобиле, – они ищут подобных себе: побитые давними отношениями, никому не нужные, с разбитыми жизнями, они ищут кого-нибудь похожего, дабы залечить свою внутреннюю пустоту. Они просто блядские эгоистки.

– Ты такой же как они, разве ты не понимаешь этого?

– Я, по крайней мере, не пытаюсь высасывать остатки души других, чтобы починить свою собственную. Это разные вещи.

– Да, но ты заманиваешь их к себе в сети, дабы совершить с ними то, что ты уже сотворил с сотнями подобных. Только разница в том, что питаются они единожды.

– А я что, не питаюсь ими так же – единожды?

– Да, но твои деяния намного хуже.

– Это уже неважно.

Голос умолк. В моменты тишины Василий пытается вновь сосредоточиться на дороге.

«А что же насчет Феди? Думаешь, он снова пойдет домой, как и в предыдущие разы, и все обойдется?»

– Да как ты заебал меня уже!!!

Василий резко остановился прямо посреди дороги, тем самым устроив дискомфорт другим водителям.

– Ей, съеби отсюда, дебил!!! Че встал посреди дороги?! Я в тебя чуть не въебался.

– Василий повернулся направо, и увидел мужика, орущего на него из другой машины.

– Чувак, у меня машина заглохла, извини. Сам видишь, старая колымага. У деда взял погонять.

«Ты думаешь, это сработает?»

– Еще раз извини, не думал, что так все произойдет внезапно, – Василий с рассеянной улыбкой продолжал вести диалог.

«Ты, конечно, мастер дипломатии»

Конфликт был улажен. Вася двинулся дальше, встречать девочек.

– Не выводи меня больше, я тебя прошу. Ты сейчас меня выставил в не очень хорошем свете.

– А я думал, что тебе плевать на окружающих. Думал, что они для тебя лишь способ утолить свою жажду.

– По крайней мере, на пару дней этих двух хватит. Надеюсь…

«Голод штука страшная – утолишь в ненужное время, сожрет тебя самого»

Всю оставшуюся дорогу голос в голове не проявлял себя. Василий фантазировал, как он будет смаковать момент, который наступит снова, в очередной раз – момент заполнения.

«Позвони Феде – он ждет твоего звонка»

– Не маленький, сам справится.

– Вдруг с ним что-нибудь приключилось, и его избили какие-нибудь гопники?

– Блядь, почему ты практически всегда заставляешь меня волноваться!!!

Василий достал телефон, и начал набирать номер Федора.

Спустя пару гудков раздался голос:

– Да.

– Федя, ты?

– Ну, если ты звонишь человеку, который у тебя подписан в телефоне как «Федя», а не кому-нибудь другому, то да – это я.

– Слава Богу, – Василий вздохнул, вытирая пот со лба, – я просто начал волноваться, вдруг с тобой что-нибудь случилось.

– С чего ты это взял?

– Не знаю, просто было паршивое ощущение на душе.

– А она у тебя есть?

– Иди ты.

– Ха

Молчание продлилось несколько секунд.

– Вы скоро там?

– Та вот я уже подъезжаю к ним во двор. Как заберу, сразу к тебе.

– Хорошо, жду. Ты это, не думай их совращать раньше времени, понял?

– Ну конечно нет, ты что. Приедем, и будем вместе с тобой разносить их девичьи сердечки, – Василий улыбнулся.

– Ха, заметано.

– Все, тогда давай. Скоро будем.

– Кстати Вась, – Федор решил немного продлить разговор

– Да Федь? – встревоженно спросил он

– Ты мне когда дашь на своей колымаге прокатиться?

– Как время будет, обязательно дам тебе опробовать всю мощь нашего автопрома. Почувствуешь себя королем, обещаю тебе.

– Ха-ха, ладно, ловлю на слове, до скорого.

Звонок прекратился.

Федя сидел на раскладном стуле, смотря на реку.

«Как же много дерьма в эту реку сбрасывают. Интересно, люди когда-нибудь перестанут отдавать свои отходы реке, которая раньше была визитной карточкой города?»

Эти мысли посещали его каждый раз, когда он приходил к ней, и всматривался в это беспросветное полотно коричневой воды. А беспросветным оно стало совсем недавно – года два назад. Благодаря спонсированию всяческих фестивалей на пляжах возле реки, люди стали больше засорять окружающую их природу. Наличие мусорных баков на территории проведения мероприятий не останавливало людей выбрасывать накопившиеся отходы в реку. Самым страшным для Федора было то, что всего за два года речной канал стал таким. Река была визитной карточкой города: кристально чистая, она спасала редчайшие виды рыб от исчезновения; вода была целебной – сотни людей приезжали в город за тем, чтобы набрать хоть стакан излечивающей жидкости. В их городе практически не было больных людей, потому что все смолоду выпивали по стакану набранной воды каждое утро. Река исцеляла город, река славила его.

Время идет, люди находятся в состоянии эйфории, в неведении, в достаточно стабильном финансовом положении. Они и не заметили, как визитная карточка постепенно стерлась, по итогу превратившись в клочок шершавой туалетной бумаги по их же вине. Казалось бы, природа загрязняется, место загрязняется, но вместе с местом загрязняются и люди. Они становятся безразличны, даже агрессивны. Поэтому о реке никто и не задумывается.

Федя был полной противоположностью Василия. Василий слушал рок – Федя слушал больше классическую музыку. Василий был лентяем – Федя старался использовать и развивать каждую способность, подаренную ему Богом. Но, как и случается в этом прекрасном мире – противоположности притягиваются, и образуют порой занимательный тандем. Василия томил внутренний инстинкт – Федор думал масштабами. Он думал о мире, о людях, и как его можно спасти от надвигающейся тупости общества, стремительно ведущей всю цивилизацию к гибели. Эти вопросы порой не давали ему уснуть.

Вдруг Федор устремил взгляд на старый, ржавый мост без ограждений:

«Интересно, кто-нибудь с него падал туда, в реку?»

Гудок автомобиля прервал его размышления. Это был Вася с девочками. Федя обернулся, чтобы поприветствовать их взглядом. Василий галантно открыл им дверь и подал руку, чтобы они вылезли из его тарантайки. Федор помахал им, улыбнулся. Через несколько минут они сели за накрытый стол.

С начала гулянки прошло часа два. Девочки были уже практически в хлам, так же, как и Василий:

– Ай, девочки, мы с вами просто прекрасно проводим время, вам так не кажется? А мне кажется! – он продолжал подливать девушкам пойло в пластиковые стаканчики.

– Когда кажется, креститься надо – выпалила Лена.

«Эти дуры начинают бесить даже меня»

– Что ж, тогда будьте добры поехать ко мне домой, и провести обряд крещения!

Девочки залились смехом

– А давай – улыбаясь, Настя посылала Васе вербальные знаки.

«Ну вот и очередные сухпайки подоспели к тебе в миску»

– Тогда поехали! – Василий встал из-за стола, и окрикнул друга, – Федяяя, собирайся, мы едем ко мне.

Феде было не до этого. Компания девиц ему быстро наскучила, поэтому он решил повторно направиться к реке, и пронаблюдать за потоком. Наблюдая за буйно стремящимся руслом, он увидел нечто, похожее на бревно. Только вот это было не бревно, а чье-то тело. Федор напрягся и решил доложить своему другу о находке.

– Вася, взгляни! Иди сюда, Вася!

Вася в развалку направлялся к Феде.

– Что, Федя, что?! Ты и так меня бросил, а теперь зовешь меня на водичку посмотреть?

– Не строй из себя пьяного, от тебя даже не разит ни разу.

«А если он догадается, что ты специально накачал бедных девочек? Что если он не поверит в твои аргументы про то, что ты за рулем, и тебе нельзя?»

– Ну что там, Федька блядь, не томи мою душу.

– Смотри, плывет что-то. Человек вроде.

– Ну плывет и плывет. Пусть плывет себе, как говно по реке, че ты доклепался то к нему?

– Он без сознания, нужно позвонить в службу спасения!!!

– С чего ты взял-то?!

– Он не шевелится вообще никак!!

На крик прибежали девочки.

– Что случилось? – хором спросили девочки.

– Ничего, дорогуши, идите к столу, сидите там – пытался успокоить девочек Василий.

«Он тебе так весь план засрет. Не вовремя, да? Решение сыграть героя для тебя не самый подходящий вариант»

– Там человек по реке плывет без сознания – Федя донес свои опасения до девочек. Вася повернулся к Феде, и взглянул на него самым озлобленным взглядом, который Федор мог только прочувствовать на себе.

– Да, реально человек плывет, – девочки обеспокоено вглядывались в поток, – давайте позвоним, серьезно.

«Вот и крышка твоему плану. Еще недельку протянешь, голодая?»

Глава 8

Когда ты падаешь с большой высоты, все окружение для тебя перестает существовать. Остается лишь ожидать приземления. Именно так думал Борис, когда летел с того злосчастного моста.

Поначалу все проходило гладко: старт был дан, и гонщики устремились вниз, с желанием ухватить победу. Но Борис был настроен более чем решительно. Он захотел унизить Антона, за ту ересь, сказанную им. Когда Борис на большой скорости приближался к мосту, его охватила неожиданная эйфория, ощущение того, что вот-вот, и он вырвется в тройку лидеров. Увы, он совсем забыл об опасностях данной трассы. Поэтому вырвался он лишь за ее пределы, прямо в воду. Велосипед полетел следом за ним, так что была вероятность, при погружении в воду, отхватить колесом по голове, в качестве бонуса за приложенные усилия.

«Если я умру, то хотя бы не придется слушать возгласы моих родителей, да и осмеивание своих одноклассников», – подумал Боря.

Борис не чувствовал ничего, кроме всепоглощающего ужаса от затягивания в пучину вод. Это было удивительно, так как река вовсе не глубока. Наверное, его просто охватил страх смерти. Плывя по течению, он практически ни о чем не думал. Лишь вспоминал обрывки своей короткой жизни, и осознавал, что если он сейчас утонет, то ему и на вратах в Рай будет не за что покаяться, и не о чем будет рассказать.

«Довольно глупая смерть. Утонуть в неглубокой реке, только из-за того, что ты вылетел с моста, и тебя прибило колесом от велосипеда. Потерять сознание, и просто плыть, в надежде на то, что твоя бессмысленная жизнь и должна была так закончиться». Если бы Борис знал, что ждет его в последующем, он бы рассмеялся диким, лошадиным ржанием.

Вот уже он почувствовал, что его тело перестало слушаться. Он понимал, что глотает все больше и больше воды. Как назло, привкус был не из самых приятных. Какой-то гнилостный, и запах отвратный. Но в тот момент он не особо придавал этому значение. Он просто плыл, ощущая, что вот-вот потеряет сознание, и его никто не заметит. Возможно, родители будут его искать, а потом, после тщетных поисков, будут хоронить пустой гроб, так и не увидев тела своего синего, вздувшегося, разлагающегося сына. Оплакивать стопроцентно будут, но если ада и рая нет, то вряд ли он об этом узнает. И вот настал тот момент, которого он ждал. Глаза закроются через: три, два, один…

Глава 9

Борис захотел открыть глаза, так как яркий свет пробуждал его ото сна. Открыв свои очи, он начал внимательно осматривать все то, что его окружало. Вернее, его ничего не окружало. Он будто бы находился в белом пространстве, без стен, без окон, и уж тем более, без дверей. Борис не чувствовал себя напуганным. Его успокаивало то, что его окружает безграничная пустота. Он чувствовал себя дома, впервые за всю свою жизнь.

Вдруг, послышался голос: «Зря, ты, Боря, пренебрегаешь своим существованием»

– Кто это?

Борис обернулся, и увидел человека. Человек был одет в довольно приличный, дорогой костюм, черного цвета. Из кармашка на пиджаке торчал красный платок. Туфли чисты до блеска, можно сказать, будто они специально были предназначены для их встречи.

– Признаться честно, я очень долго ждал нашего знакомства, Боренька, – улыбнулся загадочный мужчина, будто они с ним старые знакомые.

– Кто вы такой?

– Не столь важно мое имя, как то, что я могу дать тебе сейчас.

Бориса смутил такой ответ. Напрягшись, он продолжил разговор.

– Мне все же хочется узнать, с кем я разговариваю на данный момент, – он стоял как напуганный котенок, но проявлял должную храбрость, чтобы продолжать речь – с детства меня учили не разговаривать с незнакомцами, особенно когда ты находишься не пойми где, и не знаешь, что вообще происходит.

Человек лишь стоял с той же проницательной улыбкой, заставлявшей человека невольно доверять собеседнику.

– Меня зовут Бран, приятно познакомиться, – он протянул руку Борису.

– Слишком уж странное, и незнакомое имя для меня, да и вообще для наших краев.

– А кто сказал, что ты находишься в своих краях? – обезоруживающая улыбка Брана сменилась на дьявольский оскал. Бориса это испугало, но он не подал виду.

– Где я нахожусь?

– Пожми мне руку, и узнаешь.

Борис смотрел в его голубые глаза, ожидая подвоха. Он перевел взгляд на его руку. Она продолжала быть протянутой к нему, ожидая ответа. Боря решился принять приглашение на рукопожатие.

– И что же я от этого получу?

– Знание, Боренька, знание.

Глава 10

– Какого хрена вы не можете ничего сделать с моим сыном?!

– Поймите, самое лучшее, что мы можем сделать – держать вашего сына под наблюдением, дабы в случае экстренной ситуации мы могли его стабилизировать. Он и так непонятно чего из этой речки наглотался, а вы еще масла в огонь подливаете со своими истериками. Поймите, в данный момент его состояние стабильно. Нам остается всего лишь ждать.

– Если с ним что-нибудь случится, вы можете быть уверены, что работать здесь вы больше не будете! Я это все в прессе освещу.

– Вместо того чтобы угрожать мне, могли бы пойти и сидеть рядом со своим сыном, а не обвинять нас в том, что мы действуем исключительно рационально. Возьмите себя в руки.

Борис лежал в палате, наслаждаясь своим глубоким сном.Вокруг его больничной койки стояло четыре человека: Николай, Диана, Антон Павлович и, собственно, Павел. Стояли молча. Никто не собирался и слова проронить. Но вдруг Коля сказал:

– Паша, следил бы ты за своим сыном больше – нихера бы не было.

– Коленька, дорогой. Я не виноват, что твой сынок пошел на поводу у моего.

– Зашибись расклад. То есть, то, что твой сын наехал на моего – это нормально?

– Да хватит вам уже! – сказала Диана, надеясь, что их перепалка не зайдет слишком далеко.

Павел посмотрел на Диану ехидным взглядом, ведь он понимал, почему она решила остановить их конфронтацию на этом моменте.

– Антон, пойдем отсюда, – Павел вместе с сыном направились к выходу из палаты, – мы искренне приносим извинения за предоставленные неудобства. Я возмещу все затраты.

– Неудобства!? Да вы, суки, чуть моего сына не укокошили со своими гонками! А че твой сынок ничего не говорит, обосрался небось!

– Коля, хватит!

– Дина, помолчи! С хрена ли ты его вообще пытаешься отпустить просто так.

– Он сказал, что оплатит все расходы. Нет смысла продолжать ссориться.

Николай перестал скандалить, но перед тем, как Павел с его сыном ушли, сказал вдогонку:

– Я тебя сука закопаю, если с ним что-нибудь случится, понял?

Павел обернулся, и устало произнес.

– Я себя тоже захочу закопать, если с ним что-нибудь случится, поверь.

С этими словами Павел удалился из палаты, перед этим бросив укорительный взор Диане.

Коля сел рядом с ней, и взял ее за руку:

– Я тебя люблю, все с ним будет хорошо. А этому мудаку я еще выскажусь.

– Я должна тебе сказать кое-что…

– Что же, душа моя? – улыбнулся Николай.

Перед тем, как сказать Коле об этом «кое-что», она заметила, что Борис зашевелился, и, похоже, он вот-вот проснется.

Глаза отрываются через: три, два, один…

Глава 11

Борис и Бран сидели в душном, пропитанном алкоголем и сигаретным дымом баре. Интерьер пестрил всяческими чучелами зверей, прибитых к стенам. Стены же представляли собой кирпичи темно-красного цвета, с вкраплениями дерева меж контуров. Все в этом баре либо сделано из дерева, либо подчеркивалось деревом. Помещение имело при себе стойку с алкоголем, небольшой танцпол и столики для посетителей. Сами полки с алкоголем были стеклянными, а стена, на которой все располагалось, зеркальная, с деревянной окантовкой, чтобы смотрящий смог взглянуть на себя со стороны, принимая яд, получаемый от бармена. Самого бармена в помещении не было. Борис с Браном были единственными посетителями.

В центре танцпола располагался тотем. Состоял он из девяти животных. Фундаментом стоял жук, после него шли паук, змея, лисица, волк, медведь, бык, слон и ворон. Ворон был главенствующим над всеми остальными. Выше ворона было еще одно существо, десятое, которого не существует в реальности – феникс. Финал композиции выражался в том, что из ворона исходит пламя, из которого и начинает появляться птица феникс. Вся декорация была раскрашена с соответствующим пафосом, демонстрируя предназначение и величие каждого из присутствующих на тотеме.

– Как тебе обстановка, Борис?

– Вычурно, броско, чувствую себя некомфортно здесь, – Борис немного оттянул свою одежду за ворот, – плюс душно тут.

– Это всё феникс.

– Что?

Бран указал пальцем на тотем.

– Пламя феникса, изображенное на тотеме. Оно причина всей этой атмосферы.

– Как изображение пламени может физически влиять на что-либо?

– Так же, как и настоящее пламя может влиять на реальный мир. Мы же не на самом деле тут сидим.

– В каком смысле?

– Ты помнишь, как мы здесь оказались, Боря? – слегка улыбнулся Бран.

– Нет, не помню.

– Ну вот, – Бран встал с места, и принялся расхаживать по бару, – это все ненастоящее. Вернее, для вас людей это все ненастоящее.

Бран взял свой стакан коричневой жидкости со стола, и сделал пару глотков.

– Черт, кажись он разучился делать нормальное пойло.

– Кто он?

– Урса, бармен наш.

– Урса?

– Да. Тебя смутило имя Урса?

– Медведь?

Бран засмеялся, уставив свои глаза на Бориса

– Вот теперь ты начинаешь понимать.

Борис перевел взгляд на тотем. Медведь был изображен в бледно-золотом цвете, с переливами зеленого, красного, фиолетового. По бокам его морды, накладываясь на пестрящее буйство смешанных красок, были изображены сосуды, похожие на те, в которые наливают напитки. Борис испугавшись вскочил с места, и принялся метаться в панике, ища выход.

– Что происходит? Где я нахожусь?

– Ты в нашей обители. Моей целью было доставить тебя сюда, дабы обсудить одно очень важное дело. Лучше присядь, – Бран указал Боре вернуться за стол, – иначе ты начнешь падать в обморок, и тебя выкинет обратно в мир. Хотелось бы успеть включить в тебе твой дар.

– Какой к херам дар? Где мы находимся?! Кто ты тогда такой, раз у вас тут бармен медведь? Где все остальные из тотема? – Борис продолжал искать выход, – у меня бред?

– На один вопрос я могу ответить – у тебя не бред, – Бран оперся на высокий стул у стойки, – ты должен был попасть сюда. Раз уж ты попал – моя задача ознакомить тебя с положением дел, включить особенность внутри тебя, и периодически направлять путем ответов на возникающие вопросы. Пока что это все, о чем я могу тебе поведать.

– Мы с тобой еще встретимся, я правильно понимаю?

– И не только со мной, – ответил Бран.

– Хорошо, – Борис успокоился, но не решался сесть обратно, – так, мне нужно отсюда выйти. Где выход тут?

– Лучше присядь рядом со мной, и дай мне включить твой дар.

– Хрена с два я сяду обратно! Где тут выход, мне нужно обратно домой.

– Ты сейчас лежишь в больнице, не беспокойся. Сядь и не затягивай свою участь.

Слова, произнесенные Браном, напугали Бориса не на шутку.

«Ну ладно, умирать, так хоть от рук какой-то чертовщины. Не скучно, считай, отправился на тот свет»

– Ты не умрешь здесь. Хватит драматизировать.

– Ты читаешь мои мысли? Как?

– Все вопросы раскрываю по мере необходимости, – Бран взял стул в руки и поставил его перед собой, – сядь, не испытывай мое терпение. Сядешь, я включу дар, и ты вернешься обратно к своей матери шалаве.

От услышанного Бориса охватила злоба. Он подбежал к Брану, замахнулся, готовясь нанести удар. Вдруг слабость сковала его тело. Его запястье было захвачено рукой Брана.

– Здесь такое не сработает, – Бран приложил ладонь второй руки к груди Бориса, – а теперь иди, я сделал то, что должен был.

Сильный жар охватил Бориса. Он чувствовал, как тепло проникает сквозь каждую клеточку его тела.

И свет потух. Глаза открываются через: три, два, один…

Глава 12

Василий занимался развозом гостей с испоганенной вечеринки: Федю он завез самым первым, а вот девочек оставил напоследок. В этот день он чувствовал, что все-таки сможет утолить свой голод. Он ощущал, что спасение мальчика из реки слегка омрачило настроение его пассий. Но ему было все равно. На данный момент его заботила лишь мысль о том, что будет происходить дальше, и сможет ли он совершить задуманное.

– Думал ты сдашься, – произнес голос, – ведь в прошлый раз ты так и не смог довести дело до конца.

– То была лишь случайность. Той девушке повезло, что у нее очень беспокойная мама.

– Ну как знаешь, может и эти тоже из данной категории девиц.

– Вряд ли. Не похоже, что они вообще кому-либо нужны в этой жизни. Кроме меня, разумеется.

– Зачем ты это все делаешь, ради какой цели?

– Чтобы утолить голод.

– А может быть ты просто больной на голову человек?

– Почему раньше ты не задавал мне подобных вопросов?

– Может быть потому, что я не уделял тебе должного внимания?

– Сейчас это не важно – когда все закончится, нужно будет искать других. Не мешай мне, это единственное, чего я прошу

Диалог в голове закончился, а значит можно перевести внимание на девочек.

– Ну что, у кого-то еще есть желание продолжить наш пикник у меня дома?

– Знаешь, Вась, – ответила Лена – я, пожалуй, побуду сегодня дома. Не хотелось бы продолжать после увиденного. Надеюсь, мы спасли того мальчика.

– Лен, не гони чепухи, все с ним нормально, – старалась поддержать свою подругу Настя, – сейчас приедем к Васе, выпьем, расслабимся. Ты и забудешь вообще об этом мальчике.

– Да, Лен. У меня дома есть красное вино, куча фильмов и еще больше музыки. Да у меня не квартира, а прямо рай какой-то. Веселья хватит на всех. А бухла так тем более, – заулыбался Василий.

«Соглашайтесь, клуши. Сколько можно вас разводить»

После долгих уговоров Лена все-таки согласилась на то, чтобы заехать к Василию на чай. Подъехав к дому, Василий почувствовал блаженство – предвестник успешного выполнения своей цели.

– Ну что, пойдемте за мной, принцессы.

Василий жил на тринадцатом этаже многоквартирного дома. Ему было необходимо, чтобы ни одно живое существо не смогло увидеть, что происходит у него дома. Поднимаясь на лифте, Лена начала подкалывать Васю:

– Вы удачно выбрали этаж. Ни разу не скверная цифра для проживания.

– А ты суеверная? – засмеялся Василий.

– Нисколько, просто глядя на вас, у меня складывается такое впечатление, что это не случайный выбор этажа.

– Ой, Ленка, не чуди, – ворвалась в диалог Настя, – суеверия, да и только. Я вот тринадцатого числа родилась, и ничего – жива, здорова.

– Правда? – спросил Василий с ноткой наигранного удивления в голосе.

– Да, мы такие, – загордилась Настя, – я вообще считаю, что тринадцать – мое счастливое число.

– Не сомневаюсь в этом, Настенька, – добавил Василий, – думаю, что сегодня твое счастливое число снова сыграло тебе в плюс.

– Ну конечно, хе – хихикнула Анастасия.

И вот уже лифт достиг тринадцатого этажа. Квартира находилась в правом крыле, под номером 49. Дамы проследовали внутрь, Василий зашел за ними, закрыв дверь на все возможные замки.

– Ну, вот мы и в моей обители.

Квартира была роскошной. В зале располагался огромный плазменный телевизор, новейшей на то время модели. Напротив него стоял широкий, большой диван черного цвета, под ним был аккуратно устелен белый, ворсовый коврик. Он был настолько приятным на ощупь, что, ложась на него, человек будто утопал в паутине, как муха в ловушке у паука. По бокам телевизора располагался музыкальный центр, с изумительным звуком. Если включить звук на максимум, то все вокруг становилось недосягаемым для слуха – только музыка покрывала все происходящее вокруг. На кухне обстановка была не столь отличавшейся от изыска другим комнат. Два холодильника, одна плита для всех нужд, со всеми необходимыми функциями. В ящиках хранились очень острые, как скальпель, ножи. Содержимое холодильников было обескураживающим. Множество видов морепродуктов, фруктов, напитков, и, конечно же, мяса. Все содержимое нет смысла перечислять, так как можно просто устать от данного процесса. Самое главное, что было в холодильнике – отличная морозилка, позволяющая хранить огромное количество мяса длительное время.

Василий посадил гостей на диван, а сам удалился на кухню.

– Что будете пить? Вино, виски, может быть просто сок или воду?

– Зачем же мы к тебе приехали, раз ты нам предлагаешь сок и воду? – начала подшучивать Анастасия.

– Хех, и то верно, простите

Лена же сидела на диване, разглядывая картины на стенах. Картины представляли собой изображения древних существ, легенд, тотемов.

– А что это за картина? Никогда не встречала подобного, – спросила Елена уже подходившего к ним с напитками Васю.

– Это, дорогая моя, отображение идола безысходности.

– Оу, и как зовут этого идола?

– У него нет имени, есть только название его рода. Рода пауков.

– Почему же пауки являются для вас отображением безысходности?

Василий принял пафосную позу, и начал свой рассказ.

– Сама подумай: жертве паука, попавшей в паутину, не остается ничего, кроме барахтанья в ней, ожидая своего посланника смерти. И чем сильнее и активнее она барахтается в надежде выбраться из паутины, тем бессмысленнее становятся эти усилия.

В процессе рассказа, каждая из дам делала пару глотков из бокалов с вином.

– И, буду честен, мне нравятся пауки. В них есть нечто смертоносное.

– Яд, например, – добавила Лена.

– И он тоже, но об этом потом. Так вот, у пауков нет чувств, ими движет лишь инстинкт, лишь чувство голода. Поэтому паук и не прочь запасаться своими припасами, заматывая жертв в паутину.

Еще глоток вина.

– Именно поэтому, я люблю пауков.

Вдруг, Насте стало плохо. Она задергалась, упала на белый ворсовый коврик. Лена в ужасе вскочила с дивана, наблюдая за тем, как ее любимая подруга бьется в конвульсиях, затем и вовсе становится парализованной.

– Что с ней происходит!? Ты что-то ей подсыпал!? Отвечай, мразь!!

– И не только ей, к слову, – холодным взглядом он обратился к ее душе.

Елена рухнула навзничь на пол. Она не ощущала своего тела, но разум ее оставался так же чист, как и раньше.

– И музыку включать не потребовалось, – Василий встал напротив двух тел, способных лишь мычать.

– Вся прелесть в том, что вы сейчас не можете ничего, кроме как наблюдать, и чувствовать боль, которую я вам вскоре причиню, – он отправился на кухню, приговаривая, – паук движем голодом, инстинктами – я таков, какой я есть.

Василий достал два острых ножа из ящика на кухне. Вернувшись к двум телам, он вновь начал говорить.

– Как плохо, Леночка. Я уж думал, ты сможешь понять, что к чему.

Вдруг, в голову Насти вонзился один из ножей. Кровь хлынула ручьем, а в ее взгляде уже не наблюдалось ничего, кроме пустоты. Теперь уже холодные, стеклянные глаза взирали на лежащую напротив Лену.

– А знаешь, что самое хорошее в происходящем? Твоя милая подруга не увидит, какая участь постигнет тебя.

Лена хотела закричать, встать и убежать прочь, но увы, могла всего лишь продолжать мычать, думая о том, что ее ждет, и почему именно ей придется помучаться перед смертью.

– Думаешь, почему именно ее я убил первой? – Василий обратился к парализованной Елене, будто он умел читать мысли, – я отвечу тебе. – С перспективных людей больше спрос, на них большие надежды возлагаются. Так и я сейчас, заметив в тебе потенциал смышленой девушки, способной уйти от опасности, выбрал тебя в качестве мученика, – Василий склонился над телом, – ты проебалась, дорогуша.

Вася вонзил в ногу Леночки нож.

Она почувствовала дичайшую, нестерпимую боль по всему телу. Но это была всего лишь нога. Что будет дальше, уже не важно. Паук натянул свою паутину, и она попалась. Брыкаться было бесполезно.

– Пойду-ка я за всем своим инструментарием. Терпи, дорогуша – у нас еще вся ночь впереди.

Глава 13

Борис находился в смятении на протяжении двух недель. Мама с папой пытались выяснить, что послужило мотивом столь опрометчивой глупости, которую он решил учинить, согласившись участвовать в этих дурацких гонках. Боря не мог ответить, так как ему было сложно объяснить то, что по факту не имело никакого значения. Значение имело лишь произошедшее после данной глупости. Все две недели он размышлял о встрече с Браном, происходившей в неизвестном для него мире. Каждый день он ждал, что Бран объявится. Неважно где: придет к нему во сне, или же пересечется с ним на улице. Появления Брана он так и не дождался. Под конец этого двухнедельного этапа, смятение ушло на нет. Борис перестал думать о том, что произошло. Теперь вместо смятения внутри гостило другое чувство: что-то вскоре обязано произойти. Он не знал, что конкретно может произойти, но он ощущал, что с каждым днем, ожидание «чего-то» усиливалось все сильнее. Тем не менее, была уже середина Лета. Подумав, что Борису стало лучше, Николай с Дианой решились отвезти его на море, дабы развеять будничную рутину, и подарить себе хоть какие-нибудь положительные эмоции. Борис согласился, но в его согласии наблюдалась некая отстраненность и безразличие к происходящему с ним. Через сутки вся семья была уже на море.

Домик находился в удобном расположении от моря. До берега с белейшим, как снег в Тайге, песком, можно было рукой подать. Родители постарались выбрать максимально уютное место для своего чада, чтобы ему ничего не мешало наслаждаться морскими видами, ощущая песок под ногами. Отдых был запланирован на две недели – довольно оптимальный срок для курорта, в котором нечем заняться. Родители всячески старались вытащить Бореньку на местный рынок, в кафе, в общем – к цивилизации. Но Борю тянула природа. Борис часами просиживал на пляже, в окружении птиц, песка и воды. Он сидел прямо на песке, не стелив под собой ничего.

Ему нравилось созерцать. Он думал, что, по сути, море, это все та же река у них в городе, только размеры внушительнее. Он считал, что рано или поздно такое чистое море, как сейчас, постигнет та же участь, что и их городскую реку. От этих мыслей его охватывало бессилие и страх за окружавший его мир. Страх, что вся эта красота, созданная не человеком, может попросту быть уничтожена по вине алчности и меркантильности тварей Божьих. Большинство людей не умеют созерцать – большинство умеет только рушить то, что создавалось до их существования.

Данным размышлениям не суждено было разлиться во что-то большее. Их прервало внезапное появления чайки, выброшенной на берег. Борис подошел к ней и наклонился. Она была мертва. Ее клювик был открыт, ей не хватало воздуха, и она пыталась найти хоть какую-нибудь возможность вдохнуть. Но, к сожалению, ее дни были сочтены. Борис очень любил животных. Он любил их больше, чем людей. Подобные ситуации его просто убивали. Он натурально начинал рыдать над почившим живым зверьком.

Так случилось и в этот раз. Он стоял на коленях, склонившись над трупом птицы. Руки были зарыты в песок. С каким гневом он в тот момент винил всех и вся в произошедшем. Он тогда еще не понимал, что эта чайка умерла лишь из намерения третьего лица показать Борису, что к чему. По мере возрастания гнева, руки Бориса уходили все глубже в песок. Когда же он успокоился (его успокоила все окружающая тишина), он вытащил руки из песка и попытался взять тело птички в руки, чтобы отнести ее подальше от берега.

Как только он взял ее, грузное тепло внутри грудной клетки придавило все его нутро. Жгучее тепло, которое могло бы прожигать все на своем пути. Тепло нарастало, Борису становилось плохо, невыносимо больно. Вдруг энергия начала переходить от грудной клетки к его рукам. Борис чувствовал, будто бы в нем сидело что-то инородное, перекрывающее кислород. И вот тепло достигло его ладоней. Боря думал, что его кости превращаются в труху. Но это являлось лишь иллюзией. На самом деле с ним все было нормально. И как только жар перешел к ладоням – он исчез, а вместе с его исчезновением, в голову ударил моментальный импульс, сравнимый только с выстрелом в голову. Борис бросил чайку и упал на землю. В ушах звенело. Он не понимал, что с ним происходит. Сквозь визг в ушах слышался прилив, ветер и… крик чайки.

Подняв голову, Борис узрел немыслимое – чайка стояла на двух лапках, смотрела на своего спасителя, издавая лишь известный всем звук гаканья. Вскоре, постояв какое-то время на месте, оценив Бориса взглядом, она взмыла в небо, удаляясь за горизонт.

По дороге к домику Бориса лихорадило. Звон все еще присутствовал в ушах. Зайдя в свою комнату, он махом рухнул на постель, и отключился.

–Вот теперь мы можем поговорить, Боря – сказал Бран, с весьма оптимистичным тоном.

Глава 14

В кабинет к следователю пожаловал человек, уже хорошо нам известный – Федя. Он занес бумаги на стол к начальнику. Бумаги касались дела о пропаже девушек возрастом от 18-ти до 25-ти лет. Самым странным являлось то, что в последний раз девушек видели за день-два до исчезновения, с людьми, которые были скорее знакомыми на одну ночь, чем друзьями или родственниками. Ни одна девушка так и не найдена, а сегодня к списку пропавших добавилось еще два человека – Анастасия Белова и Елена Кольшина.

– Вот, еще случай, – доложил Федор своему начальнику, положив бумаги на стол. – Константин Юрьевич, что думаете на этот счет?

Константин сидел за рабочим столом, насупившись, сложив руки у себя на голове, уставившись в материалы дела.

– Уже третий раз за месяц, – тяжко вздохнул он, – раньше он хотя бы меру знал, один раз в три месяца.

Константин продолжал изучать детали пропажи. Последний раз девушек видели в университете с молодым человеком, который представился Василием. После этого все обрывается: никто не знал, где девушки провели последние два дня своей жизни. В квартире при обыске не нашли ничего подозрительного. Ни следов борьбы, ни каких-либо тщательно припрятанных улик. Ничего.

Было очевидно, что девушки явно пропали из другого места, и вопрос стоит один: где именно они могли пропасть, и как так получается, что тела всех жертв все еще не нашли. Мысли о том, что эта серия исчезновений является всего лишь совпадением, развеялись, как только на стол к Виктору попала записка, гласящая следующее:

«Если человеку по какой-то причине нужно есть – он ест. Пища богов – женщины и страсть. Я же нашел страсть в том, что я с ними делаю. Нельзя поймать то, что находится в своих, никому не известных, владениях. Следуйте по следу паутинки, которая проявится на солнце в скором времени. Ищите, и вы меня найдете, Константин. А для того, чтобы вы убедились в подлинности данного сообщения, посмотрите в ящичек слева от вас, в столе. Всего доброго, коллега. Да услышим мы зов Феникса»

Когда Константин заглянул в ящик, он отъехал на своем кресле назад к стенке, испугавшись. В ящике лежала фотография первой пропавшей девушки, Ксении. Рядом с фотографией лежал кусок кожи, на котором был изображен паук – эта татуировка была одной из главных опознавательных особенностей девушки. Все на тот момент было чересчур жутко, он не знал, что делать. Данное сообщение бросало ему вызов, но он не знал, что за «паутинка», указанная в сообщении, проявится в скором времени. На тот момент шифр был непонятен, и игра, в которой убийца называл своего оппонента «коллегой», не была ясна. С тех пор прошло довольно много времени, и у Константина начала выстраиваться определенная картина. Только одно ему было непонятно – когда же эта паутинка все же проявит себя, и проявится ли она вообще. Все это время, пока следователь размышлял над всей этой ситуацией, Федя стоял напротив, молча наблюдая за мозговым штурмом своего начальника. Молчание было чересчур долгим, и Федя решил выпалить:

– Вам кофе принести? Сегодня вы столь неважно выглядите.

– Федор, напомни мне, пожалуйста, как давно ты со мной работаешь?

– Год. А зачем вы спрашиваете?

– Ты появился у меня на пороге перед, или после появления этого убийцы?

– Спустя три месяца после его появления, если мне память не изменяет.

– Ты лично ознакомился с нынешним делом, прежде чем передавать его мне на стол?

– Нет, так как вы всегда говорили, что пока не изучите его досконально, то мне и подавно нельзя даже пытаться разобраться в нем.

– Как ты думаешь, я совершил ошибку, поступив именно так с тобой?

– Признаться честно, мне неприятен такой подход. Он раскрывает в вас тщеславие и презрение к окружающим.

– С чего ты сделал такие выводы?

– Вы вечно все стараетесь делать один. Считаете, что остальные попросту не заслуживают возможности хоть как-то помочь вам. Люди для вас шайка глупцов.

– Это ты верно подметил, Федя, – грустно улыбнулся Константин. – Так или иначе, ты готов к тому, чтобы оценить дело самостоятельно, и сделать какие-нибудь выводы.

Федю это удивило. Он не привык слышать из уст своего начальника приказы сделать что-нибудь за него.

– Я правильно вас понял, Константин Юрьевич?

– Да, правильно. Бери дело в руки, посмотрим, что ты там увидишь, – Константин передал дело Федору в руки.

Открыв дело, Федя пытался не подать виду, но внутри его охватил страх. Это же были те самые Настя и Лена, которых буквально пару недель назад они с Васей развозили по домам. Вернее, Вася их развозил. Неужели человек, который вот уже год похищает, и, Бог знает, как издевается над бедными девушками – его лучший друг?

Бегло оценив дело, Федор вернул его своему начальнику и произнес:

– Слишком мало информации, я не знаю что и предположить.

Данный доклад расстроил Константина.

– Ладно, попробуем еще раз, когда у нас появится больше деталей о личности преступника, – с грустным тоном произнес он, – ты пока свободен, я свяжусь с тобой, если мне что-нибудь понадобится. Дело оставь на столе.

– Сэр, насчет того, чтобы его оставить, – неуверенно начал говорить Федор, – можно забрать его к себе домой?

– Ты как себе это представляешь? – Константин переменился в лице, – самое громкое за последние годы дело отдать на дом сотруднику?

– У меня есть на примете человек, который сможет помочь нам в расследовании.

– Да? И кто же это?

– Мой друг, Женя. Он увлекается серийными убийцами, и знает их психологию лучше любого другого следака, – Федя решил изобразить на своем лице фальшивую уверенность, – быть может, он сможет добавить в наше дело немного нужной информации.

«Вот она – паутинка» подумал про себя Константин.

– Думаю, что можно попробовать. Забирай дело, но завтра утром оно должно лежать в архивах.

– Спасибо вам большое, Женька вас не подведет.

– Я очень на это надеюсь, Федор. Очень на это надеюсь.

Как только Федор приехал к себе домой, он прислонился ко входной двери, и сполз по ней вниз. Как ему в голову пришло прикрывать своего лучшего друга, который является убийцей.

Или не является? Необходимо все проверить, дабы сделать свои собственные выводы, и, в случае чего, сдать Васю полиции. Для этого ему нужны еще дела. Он должен вспомнить всех девушек, с которыми когда-либо контактировал Вася, и естественно, он сам.

Константин же прибыл домой, сел за стол на кухне, налил себе в стакан немного удушливого коньяку, сделал пару глотков, и, уткнувшись глазами в окно, произнес про себя: «Ну вот я тебя и найду, коллега»

Глава 15

Борис сидел все за той же барной стойкой, в ожидании Брана. Понимание, что он сумел воскресить мертвое существо, до конца не синхронизировалось с разумом в его голове. В помещение вошел человек, в строгом, черном костюме. Костюм был похож на тот, что был при первой их встрече, но в этот раз он казался чем-то незавершенным. Незавершенность отражалась в отсутствии платка в кармашке. Бран был в столь возвышенном и одновременно взбалмошном состоянии, как ребенок, который ожидает подарка от Дедушки Мороза, что прямо с порога произнес:

– Что ты из себя представляешь, Борис, – сказал Бран, с такой знакомой язвительной улыбкой, – неужто все то, что происходило до этого момента, до сих пор имеет для тебя смысл? – Бран кочевал от столика к столику, продолжая смотреть на Бориса, – как ты можешь описать то, что с тобой происходило до нашей встречи, – говоря это, Бран приближался к стойке ближе и ближе.

– Унижение.

– Унижение? Хм, хорошо. А что же такого унизительного ты увидел за все свои годы, чего не видел я за свои?

– Внутреннее унижение. Понимание того, что ты ничто – всего-навсего игрушка в руках окружающих тебя людей.

– Но ты не думал, что ты также и игрушка Господа?

– Об этом я не задумывался. Да и многого я не понимаю, чтобы размышлять о таких непостижимых вещах.

– Каждый может размышлять о подобном сколько вздумается, – Бран остановился перед последним столиком, – разница состоит лишь в том, думаешь ли ты об этом, дабы достигнуть истины, или же просто забиваешь голову в промежутке между домом и работой.

– Хватит ходить вокруг да около, зачем мы опять встретились, – спросил Борис, с четкой миной на лице, означающей раздражение.

– Хе, ты разве не понимаешь? Что же было на пляже? Ничего особенного не произошло?

– Произошло, и я совершенно не понимаю, что это было.

– Это, мой дорогой, дар, данный тебе Богом для осуществления определенной задачи.

– Если Бог хотел меня наградить тем, чем наградил, то почему не сделал этого лично?

– Пути Господни неисповедимы, ты же знаешь об этом. Я лишь являюсь соединяющим звеном. Мы все им являемся в какой-то степени.

– Кто это «Мы»?

– Все, кто изображен на данном тотеме, – ответил Бран, деликатно указав на тотем, стоящий позади собеседников.

– Каждый из них является существующим созданием?

– Да, совершенно верно.

– Тогда почему сейчас их здесь нет?

– Они работают, выполняют свою роль для сотворения плана в реальности.

– То есть они могут находиться как здесь, так и в реальном мире?

– Совершенно верно, мой друг.

Борис умолк. Он стоял, уставившись на Брана, тщательно анализируя все сказанное им. Почему именно он? Какой еще план надумал исполнить Бог? Какова его роль в происходящем? Сомнений становилось все больше, но лишь в одном он мог быть уверен – это все взаправду происходит.

– Хорошо, – резко выпалил Борис, – тогда ты тоже можешь существовать в реальном мире, так?

– Да, все мы. И даже сам Бог может существовать на Земле.

– Какова моя задача?

– Об этом я и хотел сегодня с тобой поговорить, Боренька, – усевшись за стойку, продолжил Бран, – первоначальная твоя задача состоит в том, чтобы попасть на работу к самому известному следователю вашего города. Его зовут Константин Юрьевич.

– Хорошо, а потом? Что нужно будет делать потом?

– Как только появятся изменения в курсе задач – я с тобой свяжусь.

Борису казалось, словно где-то таится нюанс, который Бран пока не хочет раскрывать. Так или иначе, выбора у него не было. Раз на него рассчитывает сам Всевышний, то он обязан использовать дар как положено, без всяких отговорок.

– Хорошо, на этом мы можем закончить нашу встречу?

– Да, все что тебе нужно было сегодня услышать, ты услышал. Думаю, на этом моменте я покину тебя, – Бран встал из-за стойки и направился к выходу, – когда захочешь выйти в реальный мир, просто пройди через дверь за мной.

– Бран, еще вопрос.

– Какой, мой друг?

– Что насчет тотемов? Ты расскажешь мне, каков смысл расположения всех существ в таком порядке? И при чем тут Феникс?

– Об этом ты узнаешь при следующей нашей встрече. Теперь мне пора – дел невпроворот. И да, Боря, – он взглянул на Бориса, перед тем как уйти в яркий свет по ту сторону двери:

Не забывай, что ты из себя представляешь. Это важно.

«Жизнь»

II

И привели поиски совершенного к тому, что Бог решил создать вид животного, способного созерцать и создавать самостоятельно, не взирая на Божественную указку с небес. Бог создал людей, и люди эти были прекрасны. Он целыми днями наблюдал за тем, как род людской осваивал азы существования в созданном им мире. Он тешил себя тем, что это были его самые лучшие творения, когда-либо существовавшие. Но так продолжалось недолго.

Глава 16

– И что мы можем сказать о нашем подозреваемом?

Данной фразой Константин завершил доклад для двух подчиненных, сидевших напротив него, вцепившись глазами в изображение на стене, выводимое проектором.

– Он явно психопат, – выпалил Федор, – он нацелен на молодых девушек, которые никому особо не нужны, даже собственным родным – про таких, в случае пропажи, даже не заявят за короткое время.

– Федя, ёпт твою мать! – гневно прервал Константин, – ты думаешь, я этого не знал?! Мы с тобой работаем уже пять лет, если мне память не изменяет, а ты все на том же уровне. Я что, ничему тебя не смог научить? – Константин разошелся, начал подробно перечислять все косяки Федора за столь большой срок службы.

– Мне нужно не описание и без того очевидных вещей, – Константин сверлил взглядом Федю, – мне нужен метод, благодаря которому мы сможем его найти. Этот мудак места по забору девиц меняет – ни одного места, где он мог бы повторно забрать девушку, попросту нет, – он взял подставку для ручек со стола, и что есть силы швырнул ее об стену.

Успокоившись, он продолжил:

– Новенький, может быть у тебя есть предположения, на чем его можно подловить?

– Этого человека нужно искать там, где есть возможность для знакомств. Желательно для знакомств с большим количеством женщин. ЖЕЛАТЕЛЬНО, чтобы в этом месте было большое скопление пустых девушек.

– Чем ты подтвердишь свои догадки? – он взглянул с интересом на новенького, – именно этому вас четыре года обучали в академии – выдавать «гениальные идеи»? – Константин уселся на стул.

– Мне нужна конкретика: какие места ты считаешь подходящими для таких скопищ девушек? – он взглянул на новенького, ожидая чего-то прорывного в деле.

– Клубы, университеты, возможно даже, стрип-клубы, – ответил Борис с холодной уверенностью.

– Хорошо… – Константин опустил голову, – с клубами понятно, но, почему ты думаешь, что он ищет их в университетах?

– В его представлении, у девушек два пути: трасса, или впахивать на нелюбимой работе, предварительно окончив универ. Шлюхи слишком легкая добыча. Они изначально для него представляются чем-то вроде низшей еды – как поесть говна на завтрак.

Константина позабавила данная формулировка. Он вернул свое внимание Боре.

– У тебя странное и неправильное мнение о девушках в университетах, Борис.

– У него, предполагаю, такая же точка зрения.

Константин уставился в потолок.

– Хорошо, – он вздохнул, – допустим ты прав, и у нас появились точки, на которых он может знакомиться с женщинами, – Константин встал со стула и направился к пульту для переключения слайдов, – но почему ты думаешь, что он до сих пор учится в университете? – он переключил слайд. На следующем кадре был отображен приблизительный портрет преступника, включавший возраст – 30 лет.

– Он любит обучаться, – Борис разглядывал мужчину на слайде, – открывать для себя новые способы по завлечению своих жертв. Вдобавок, я считаю, этому желанию может способствовать и еще один фактор.

– Какой же?

– Обыкновенный голод, – немного встревожено ответил Борис, – в периоды простоя ему необходимо заниматься чем-то помимо охоты – обучение как раз подходит.

– Это, конечно, все хорошо… – Константин вернулся на свое почетное место, – но откуда ты берешь все эти суждения?

– Лишь интуиция и фантазия, сэр, – уверенно заявил Борис, – и слегка опираюсь на детали: все девушки молоды, возраст как раз подходит для обучения в учреждениях. Да и вряд ли умная, самодостаточная девушка, купится на тридцатилетнего мужика, тем более, слишком веселого и разговорчивого. Считаю, такие женщины сразу заподозрят, что за этой веселостью и активностью таится подвох.

– Ладно, убедил… – вздохнув, сказал Константин, – Федя, вот как надо размышлять над делами, поучись… у новичка.

– Постараюсь, начальник, – завистливо ответил Федор.

– На сегодня наш рабочий день окончен, вы оба свободны, – Костя почесал затылок, – я подумаю над всем сказанным сегодня.

Борис и Федор встали со своих мест и направились к выходу. Федор шел впереди, а Боря плелся за ним, словно цепь за рабом.

– Борис, – неожиданно окликнул Константин, – ты молодец, хорошо котел варит.

– Спасибо, сэр, – Борис натянул на лицо улыбку.

Зал был пуст. Константин уселся на стул и принялся пялиться на изображение, демонстрировавшее досье убийцы. Он находился в смятении, так как за все это время, за все эти четыре года он не смог найти ни одну девушку. Число пропавших превратилось во внушительную сумму. Теперь он понимал, что паутинкой, проявлявшейся на солнце, является Борис. Перед сном, в этот же вечер, Константин произнес про себя: «Несколько лет ты водил меня за нос, но теперь настал мой черед проявить себя»

Глава 17

Василий пробудил свое тело, а затем и разум, после очередного дурного сна. Встав с кровати, он направился в гостиную, где его уже поджидал очередной стакан воды. Опустошив его, Вася взял пульт от телевизора и нажал на кнопку включения. Сразу же после того, как последняя капля со дна стакана очутилась в горле, по телевизору прозвучала фраза.

«Очередная жертва Влогинского маньяка так и не была обнаружена. Главный следователь, Константин Воронихин, прокомментировал ситуацию следующим образом:

– На данный момент, мы находимся на заключительном этапе подготовки к поимке преступника. Слишком уж много девушек пропало за все эти годы, и он обязательно будет прижат к стене. Если ты, наш дорогой друг, смотришь это, знай – мы идем за тобой.

Тем не менее, в слова следователя вериться с трудом. За все это время никакой информации о зацепках, и уж тем более, информации о возможных подозреваемых, не опубликовывалось. Возможно, нас ждут очередные пропажи ни в чем неповинных девушек, и мы так и не узнаем, кто же ответственен за столь массовые исчезновения»

– Да, Костенька, ты меня явно разочаровываешь, – Василий уставился на симпатичную ведущую, – ну, ничего, надеюсь, хоть что-то интересное за этот день произойдет.

Закончив свой монолог, он передвинулся на кухню – завтрак не прощает опозданий. Открыв холодильник, он достал пакет сока, кетчуп, и тарелку со вчерашним недоеденным ужином. Разогрев еду в микроволновке, Василий вылил в стакан необходимое ему количество сока, и принялся разглядывать свой очередной шедевр.

На тарелке лежала его очередная подруга на одну ночь – Алёна. Они познакомились в клубе. Василий сидел за барной стойкой, пил так уже приевшийся всем, но необычайно крепкий и вкусный виски. Как вдруг, он заметил на танцполе девушку, которая выделялась из всех присутствующих своей ненужностью и стеснительностью. Оставив свой энергетик, он направился в ее сторону.

– Ну что, опять все тот же типаж? Она же никчемная, ты это чувствуешь, – голос в его голове возник вновь.

– Для перекуса пойдет. Я на диете как-никак.

– Смысл твоей диеты?

– Берегу самое дорогое, перед тем как уйти на покой, – ответил Василий

– Понял, то есть ты собираешься на покой? Какой тогда смысл всего этого?

– За мной ведет охоту один тип, и рано или поздно он доберется до меня – я это чувствую

– Тогда почему бы тебе не сожрать перед его появлением что-нибудь более стоящее?

– Одной ненуженки мне хватит надолго, а его приход будет в самом скором времени.

– Твое право, Васька, – с ехидной интонацией произнес голос»

Подойдя к своей жертве, Василий начал диалог.

– Привет, как тебя зовут?

– Меня Алена зовут, – с широкой улыбкой ответила девушка, – а тебя как?

– Меня зовут самым голодным парнем на всем белом свете, но ты можешь звать меня просто Василий, – он сделал вид, будто ему действительно приятна ее компания, – не желаешь пройти со мной до бара, у меня друг сегодня на смене, он мне бухло бесплатно дает – могу угостить.

– Так сразу? Ты за кого меня принимаешь, ха-ха, – нервничая и смущаясь, отвечала она, – но, так уж и быть, я пойду с тобой, – она провела рукой по его плечу, заглядывая Васе в глаза – ты вроде как интересный собеседник.

Пройдя до барной стойки, усевшись за подготовленные места, Вася обратился к другу бармену.

– Урса, налей-ка мне и моей подруге

– Будет сделано, братец, – ехидно кривя лицо ответил Урса

– Погоди, а ты же не спросил у меня, что мне больше всего нравится, – подметила Алена.

– Это не имеет значения, – Василий смотрел в ее мутные глаза, – Урса бармен с опытом. Он может по лицу определить, что тебе нравится, и что сейчас необходимо конкретно тебе.

– Это что, магия какая-то психологическая? – удивленно спросила Алена

«Психологическая магия… да она, должно быть, реально тупая»

– Возможно, – выразив задумчивость, ответил Василий, – но, не думаю, что нам нужно об этом знать, – он вмиг переключился из режима задумчивости в режим заигрывания, – так, расскажи мне, пожалуй, о себе.

Спустя два часа Василий уже тащил Алену в свое логово. Первый час они разговаривали о всякой ненужной херне, а второй час, уже в дороге, Алена старалась всячески, под влиянием алкоголя, завладеть членом Васи.

И вот уже он, идя к кровати, начинает снимать со своей новоиспеченной подруги всю верхнюю одежду, оставляя все самое сладкое на потом. Оставив ее в нижнем белье, Вася бросил ее на кровать. Алену очень заводила такая манера игры. Ох, если бы она своим скудным умом могла понять, что будет дальше.

– Трахни меня уже, чего тянешь то! – чуть-ли не с визгом приказывала она Василию

– Я люблю растягивать самый важный момент, – изображая похоть, произнес он.

– А я начну любить момент, когда ты меня все-таки растянешь, – засмеялась она.

«Боже, насколько она отвратительна. Я готов ей уже сейчас голову вскрыть»

Василий начал с ног: он нежно начал обрабатывать своим языком ее пальцы, сидя на полу, параллельно с этим доставая рукой из-под кровати заготовленный сюрприз. Другой рукой, он водил по ее икрам, продвигаясь к бедрам. Внезапно, он вскочил, и уже был сверху, полностью нависая над ней.

– Ну что, начнем? – томно простонала Алена, расстегивая свой бюстгальтер и снимая трусики

Ее грудь была не то чтобы примером идеала, но в ней точно был потенциал. Ее аккуратные, на вид нежные соски набухли, и ждали момента, когда Вася вцепится в них своими зубами.

– Ну, давай уже!!! – продолжала приказывать Алена, пока Василий ласкал ее везде, где только можно.

– Да, конечно, – с улыбкой, повинуясь, ответил он.

Он целовал ее в шею для того, чтобы она закрыла глаза и снизила бдительность. В этот момент Вася вытащил свой заготовленный сюрприз. Нож среднего размера с затупленным лезвием, для того чтобы муки его пассии были дольше и невыносимее. Для гурмана-садиста его породы это был подходящий инструмент.

Воткнув нож в ее левую грудь, он протолкнул его глубже. Раздался громкий визг, и Вася, прочувствовав, что она собирается его сбросить с себя, не стал сопротивляться. Он слез с нее, а затем и с кровати. Корчась от боли, Алена упала с кровати на живот, да так, что лезвие вошло в ее тело по самую рукоять.

– Бедняжечка, не везет тебе почему-то, – без капельки сожаления ответил Василий, – у меня есть для тебя еще кое-что.

Заливая пол своей кровью, не имея возможности что-нибудь сказать из-за пробитого легкого, она попыталась перевернуться на спину. Из гостиной в этот момент доносились шаги. Он возвращался к спальне. Перевернувшись, ее ждал еще один сюрприз. Стеклянный шар, который Вася купил за день до представившегося случая.

– Не думал, что он мне так скоро понадобится, – он заворожено разглядывал полый, ребристый шар, – так или иначе, он идеально впишется в это блюдо.

Шар полетел прямо в лицо Алены. Разбившись, осколки покрыли все лицо девушки. После контрольного попадания от неё не исходило ни звука.

– Я видимо перестарался…

И вот частички знакомой лежали перед ним на тарелке, тщательно прожаренные,вырезанные из самых пикантных мест. Наколов кусочек на вилку, и положив его себе в рот, Вася подумал: «Эх, вкусная, но не настолько, как остальные. В этой чем-то гнилым отдает. Оно и не удивительно – с виду тупейшая из всех, поэтому, что я могу требовать от такого сорта». Не доев и без того недоеденный ужин, Василий открыл мусорную урну, и выкинул части Алены внутрь.

«Надо и от других заготовок избавиться – я переоценил ее вкусовые качества. Не хочется загнуться раньше времени»

Внезапно зазвенел дверной звонок. Василий подошел к входной двери, и посмотрел в глазок – по ту сторону стоял Федор. Открыв другу дверь, Вася с порога спросил.

– Чего так рано пришел?

– На часах лишь одиннадцать, – ответил Федя, – можно войти?

– Раз уж пришел, то заходи, – пропустил Федю в свои апартаменты, – проходи, присаживайся.

Зайдя, Федя направился не в гостиную, а на кухню. Он сел за стол.

– Ты позавтракал? – спросил Федя слегка взволновано.

– Да, уже все дела, считай, за утро сделал, – Вася уселся на стул напротив, – так че пришел то?

– У меня к тебе есть пара вопросов.

– О, я весь во внимании, – произнес Василий, пребывая в явно хорошем расположении духа

– Помнишь Полину? Девушка, с которой мы познакомились месяц назад в библиотеке

– Полина? – он делал вид, будто пытается вспомнить, – а, та девчушка с кудрявыми волосами? Да, помню. Она знатно мне отсосала тогда в библиотеке, пока ты отходил в туалет. Четкая девка, – продолжал рассказывать Василий про вещи, которых на самом деле не было, – она тебе что, тоже отсосала, ха-ха

– О ее пропаже заявили через неделю после того, как она поехала к тебе, – Федор продолжал свой рассказ с серьезным тоном

«– Об этом человеке ты рассказывал недавно? Тот, кто за тобой скоро придет

– Нет, это не он. Федя всего лишь работает с ним

– Ну, тогда не удивлюсь, если твой же друг станет для тебя погибелью

– Завались. Этого не может быть»

Помолчав немного, Вася произнес:

– Это, конечно, все круто, но что ты от меня хочешь?

Федору не хотелось допрашивать своего друга. Но после дел, которые он разбирал все эти годы, пазл в голове сложился. Скрывая печаль и тревогу, рвущуюся изнутри, Федя продолжил:

– Все девушки, с которыми мы знакомились, пропадали, – он сверлил своего друга взглядом, – об их пропаже заявляли через неделю. Некоторых пропавших девушек я не помню, но зная тебя, ты мог с ними как-то контактировать

– Допустим… – Василий выразил внешнее спокойствие, – назови мне хотя бы одну девушку, с которой я мог пересекаться без тебя.

– Эльвира Крохина, 19 лет. Пропала три месяца назад, – Федор выложил на стол фотографию жертвы.

– Дай-ка подумать, – приняв позу, которой обычно изображают размышление, Вася принялся думать.

Он все прекрасно помнил. Иногда даже возвращался воспоминаниями к моменту, когда эта девка пыталась звать на помощь. Вася душил ее шнурком от обуви. Страдания обостряют выброс адреналина. От больших страданий он вырабатывается сильнее, благодаря чему мясо приобретает непередаваемый вкус. Но, вкус также зависит и от самой сущности персоны. Алена была ужасным выбором, из-за ее интеллектуального и морального наполнения. А точнее, аморального наполнения. Эльвира же была прекрасна.

«Как же она была хороша»

– Нет, не помню, – ответил он, – я не знакомлюсь с девушками, которых зовут Эльвира. Старперское имя, бабке какой-нибудь бы подошло.

Федя видел в его глазах ложь. Как бы ему не хотелось себя обманывать, он понимал – все уже решено. Осталось только узнать одну деталь. Посмотрев на Василия в смятении, он, улыбнувшись, произнес:

– Хороший у тебя морозильник, – Федя перевел взгляд на тот самый холодильник, – покажешь, что у тебя там?

«Блядь…»

– Да, в принципе мы можем че-нибудь и взять из него, поедим после допроса, – смехом, полной горечи, ответил Вася.

Встав из-за стола, они направились к холодильнику. Вася открыл морозильную камеру. Федор нагнулся, чтобы рассмотреть содержимое.

«Вроде бы все выглядит нормально, но постой… там что, пальцы?!»

Мысль прервала дверца, которой Вася резко прибил своего друга. От такого удара Федя отключился и рухнул на пол.

– Блядь, придется покупать новый холодильник, – с досадой произнес Вася, – Федя, нахера ты вообще приперся сюда?!

Глава 18

Борис и Бран сидели все за той же барной стойкой. Минут пять они просто сидели, вглядываясь в дно своих стаканов, ожидая, что кто-нибудь из них все-таки начнет диалог.

– Как тебе твой начальник? – спросил Бран

– Холодный, побитый жизнью, но не сломлен. Присутствует некоторая язвительность и веселость несмотря на то, что на него сейчас свалилось, – Боря крутил стакан у себя в руке, – у меня к тебе вопрос.

– Задавай, ты давненько ничего не спрашивал у меня

– Почему именно я? – он перевел взгляд на своего наставника, – почему помимо нас в этом месте нет никого, хотя на тотеме есть еще персонажи?

– Отвечу сперва на первый вопрос, если ты не возражаешь, – Бран встал со стула и направился к тотему, – видишь то существо, которое возвышается над всеми остальными?

– Да, птица феникс

– Этим существом суждено стать тебе, – выдержав паузу, Бран продолжил, – животное, что находится ниже феникса, это я, Ворон. Я являюсь самым хитрым, самым сильным из всех, кто находится на этом тотеме. Поэтому, я обязан провести тебя через все испытания, чтобы ты пришел именно к этой цели – стать птицей фениксом.

– Ответь на мой вопрос, а не уводи диалог в другую сторону

– Дай договорить, и ты все поймешь – имей терпение, – после замечания, Бран продолжил. – Итак, выбор пал на твою кандидатуру, потому что ты являешься результатом порочной связи двух людей.

– То есть, я здесь только потому, что моя мать и мой отец просто спали вместе? Что за бред?

– Боренька, если бы ты был результатом их союза, ты сейчас наслаждался бы жизнью вместе с семьей за обеденным столом, – с долей грусти произнес Бран, – при слиянии двух истинно любящих друг друга душ такие монстры не могут появиться на свет.

– Я ничего не понимаю сейчас, – с возмущением ответил Борис, – что ты сейчас имеешь в виду?

Бран тяжело вздохнул, подошел к Боре, сел перед ним на колени, и, глядя ему в глаза произнес

– Твой настоящий отец не Коля, – Бран выдержал паузу, – а твоя мать самая что ни на есть потаскуха.

– Что ты вообще несешь!!!

Борис толкнул Брана ногой прямо в сторону тотема, но тот без труда устоял на ногах.

– Тише, тише, не надо так бурно реагировать на правду. У вас у людей всегда такая бурная реакция на правду. Лучше бы вы на ложь так огрызались, чем на истину.

– Ты только что назвал мою мать шлюхой!!! Как тебе сука такое в голову взбрело?!!! – Борис взял стул, и со всей силой швырнул его на другие столики.

– Успокойся, и выслушай меня до конца. Ты же хочешь узнать и о том, почему мы здесь с тобой всегда одни, ведь так?

Какая бы ярость сейчас не окутывала Бориса, он понимал, что только здесь он может получить ответы на свои вопросы. Усевшись на стул, он начал говорить.

– Ну и? Почему же за все эти годы, которые мы с тобой встречались здесь, я не увидел ни одного существа, олицетворявшего тотем?

– Вот это уже другой разговор, – Бран уселся за стойку обратно, и продолжил вещать, – все дело в том, что мы с тобой встречаемся в то время, когда остальные просто заняты во внешнем мире.

– Тогда с какой целью мы с тобой встречаемся именно в периоды их отсутствия?

– Потому что они будут мешать нам, вот и все, -Бран указал рукой на полки с алкоголем, – Урса вообще парень заводной, любого может заговорить. Да так, что ты и забудешь, о чем в принципе хотел разговаривать.

– Где он сейчас?

– Он в клубе работает – маскируется в людской среде, – Бран посмотрел на часы, висящие у выхода, – кстати, его смена скоро подойдет к концу, и ты сможешь сам с ним поговорить. Я даже тебя отсюда выводить не буду, оставлю здесь, подождешь его.

– Так и сделаем. Желательно будет встретиться с остальными из тотема.

– О, конечно, можешь с ними поговорить, – заулыбался Бран, – ты же помнишь, что с ними ты можешь контактировать и в своем мире?

– Да, помню.

– Замечательно. Но, сразу скажу, что одного из тотема ты здесь точно не встретишь.

– Кого же?

– Паука, – Бран решил сыграть мрачную гримасу, – видишь ли, тот человек, на которого ты и твои товарищи ведут охоту – это паук.

– А почему он не появляется здесь?

– Он решил остаться в вашем мире, и теперь живет все время там, – он еще раз взглянул на часы, – так, а теперь извольте, мне пора, дела в вашем мире не требуют отлагательств, я пошел.

Бран направился к выходу из бара.

– А и да, не забудь попросить Урсу выпустить тебя из этого мира, а то так и будешь торчать здесь до моего возвращения.

Бран растворился в ярком свете. Дверь закрылась, и в баре остался только Борис, в очередной раз разглядывая интерьер и думая о том, почему же Бран так жестко высказался о его матери.

Он просидел в баре около часа. За это время он уже успел рассмотрел каждую мелочь интерьера. Проводя повторный осмотр, он также заметил маленькую сечку на голове птицы феникса. Как только Боря захотел дотронуться до этой трещинки, входная дверь раскрылась, и белый свет заполонил всю комнату.

Через мгновенье в баре стоял человек. Это был не Бран. Бран был одет строго, в классический костюм, в нем чувствовался стиль. Эта персона внешне выглядела взбалмошной, агрессивной. Его типаж подчеркивала и одежда, которая смотрелась помято, грязно, и слегка не подходяще по размеру. Через пару секунд Борис увидел, что человек внешне напоминал байкера: борода, очки авиаторы, бандана и визитная карточка всех байкеров – рваная куртка.

– Ох, бляяя… – прямо с порога выпалил человек, направившись на место бармена, – как же я закумарился, Господи.

Борис не хотел ничего говорить. Он лишь наблюдал за тем, как странный бородатый мужик разговаривает сам с собой. Наблюдение выходило забавным – мужик явно был пьян. Он слонялся по бару, в поисках чего-то стоящего его внимания.

– Да где же эта санная бутылочка моя.

Человек продолжал искать нужную бутылку. Вдруг он задел вино, тут же полетевшее вниз. Посмотрев на разбившийся сосуд, и оценив ситуацию своим десятисекундным молчанием, человек глубоко вздохнул, оперся спиной о стойку с напитками, и произнес:

– Печаль, сука…

Поняв, что необходимо начинать диалог, Борис подошел к стойке.

– Вы не это ли ищите? – Борис указал на прозрачную флягу с желтой, похожей на урину, жидкостью.

Человек обратил взор на Бориса. Затем переместил свой взгляд на найденную вещь. Глаза его, к слову, выражали одновременно недоумение и полное равнодушие.

– А, да, я и забыл, что я ее туда поставил, – хрипло бубня себе под нос, он протягивал руки к ней, – вот она, моя родная.

Когда фляга с жидкостью оказалась в руках человека, Борис спросил:

– Вас, наверное, Урса зовут?

– Да, правильно малой, – Урса хлебнул немного напитка, – а ты, походу, наша гордость под крылом нашего братца Брана.

– Да, так и есть.

– Ну и че ж ты тут без него забыл то? – в этот момент Урса облился содержимым фляги, – ну сука, что ж такое…

– Я хочу познакомиться со всеми из тотема. Я думаю, вы сможете ответить мне на пару вопросов. Кстати, что это вы пьете?

– Моча это – моя моча.

– Чего? Вы пьете собственную мочу?

– Ну да, – Урса икнул, – че мне сделать то теперь? Моча у меня полезная, вроде как. Вон бабки в селах не жалуются – втирают их кому надо, и ходят после этого здоровенькие. Кстати, можешь сам попробовать, – Урса налил в стакан свою животворящую жидкость, и подвинул ее к Борису.

– Нет, спасибо, мне не это нужно.

– Разве? А по твоему внутреннему состоянию как раз таки моча и нужна, – продвинув стакан еще ближе, Урса облокотился о стойку.

– С чего вы взяли?

– Ты чет вялый какой-то. Да и в душу тебе насрали совсем недавно, так почему бы в нее еще и не нассать. Моя хоть поможет.

– Чем же?

– Стресс снимет, крепче станешь. Я ее клиентам в баре добавляю в напитки. Такой, свой фирменный рецепт. Люди после него прямо лучше становятся. На, бахни за наших.

– Ладно, все равно не могу тебе отказать, – не скрывая отвращения, Борис взял стакан и выпил все содержимое залпом, чтобы было не так противно.

– Я тебе еще и домой ее отправлю, если понравится, – засмеялся Урса.

Напиток был не похож на настоящую урину. В ней цвели ароматы ягод, переливавшиеся после приема в забористый, но плавно обволакивающий коньяк. После поглощения Борис ощутил чуть ли не бесконечную мощь в своем теле. Его разум стал четче и активнее соображать, тело превратилось в вату, а мысли выстраивались будто вагоны у поезда.

– Я ожидал худшего, если честно.

– А ты ожидал, что моя моча на вкус как моча обычного человека?

– А вы пробовали на вкус человеческую мочу?

Урса уставился на Бориса. Во взгляде Бори читалась откровенная насмешка. Молчание продолжалось с минуту, после чего Урса сдался играть с ним в гляделки, решив сменить тему.

– А ты явно впишешься в наш коллектив, паренёк, – он выпил еще немного своего допинга, – так что же ты хочешь узнать от меня?

– Как я могу найти представителей тотема во внешнем мире?

– Угу, – Урса задумался, – ищи их в местах, связанных с рисунками на тотемном животном.

«И правда, на каждом из животных тотема свои индивидуальные рисунки, отображающие призвание и навыки каждого из представителей.»

– Хорошо, как мне конкретно понять, что человек представитель тотема?

Урса вновь задумался.

– Мы себе набивали татухи, чтобы как-то друг друга идентифицировать, если пересечемся. У меня вот.

Урса закатал рукав на куртке, и положил руку на стойку. На предплечье было выбито изображение пьяного медведя.

– Понял принцип?

– Понял, спасибо.

– Еще учти – изображения могут быть набиты на разных частях тела. Не всегда ты можешь найти татуху на руке.

– Еще можно вопрос?

– Да, давай, как раз будет повод еще поболтать, а то скучно здесь одному, пока остальные во внешке торчат.

– Как раз про остальных, – слегка замявшись, Борис продолжил, – Брану можно доверять?

– Бранчику моему? Да, стопудов. Он у нас самый крутой и надежный. Главное, со змеей и лисой не общайся много, а то надурят, еще и на геру подсадят – забот не оберешься.

– Что скажете про остальных?

– Если быка встретишь, главное не в красной одежде будь. Он тебя за врага воспримет, заведет куда-нибудь в переулок, там и кокнет нахер.

– А потом съест?

– В смысле, с чего ты взял? Бык не совсем же дебил, чтобы падалью всякой питаться.

– А кто у вас склонен питаться людьми?

– Паук, разве что. Но он гурман – ему нужно, чтобы о жертве никто не вспоминал быстро, или она в принципе была одна. Он говорит, что в их одиночестве сила.

– Говорит? Он что, вернулся?

– Нет, все так же во внешнем болтается. Недавно видел у себя в клубе – он частенько туда заходит.

«Наконец-то, НАКОНЕЦ-ТО»

Борису начал нравиться дар, подаренный судьбой. Подарок Бога, который он оттачивал и тренировал на протяжении пяти лет с момента первого инцидента. Ему начала нравиться власть над умом, казалось бы, сверхъестественного существа. В этот момент он почувствовал себя Богом.

– Урса, можно встретиться с тобой во внешнем мире? Я хочу увидеть тебя вживую, а не здесь.

– ХА, брат, для нас сейчас этот мир такой же реальный, как и обычный для вас, соплежуев, -у него загорелись глаза, – хорошо, давай встретимся где-нибудь, и покалякаем по душам, – заулыбался Урса, поверив, что появился человек, которому он стал интересен.

– Давай у тебя в клубе. Как он называется?

– Та без проблем. Запоминай: клуб-бар «Viporse»

– Все, понял. Ты в какие дни работаешь?

– Каждый день. Остальных барменов уволили. Начальство одуплилось, что я лучше и трудоспособнее остальных. Вот всех и снесли под чистую

– Тогда до скорого, мне нужно идти, – встав из-за стула, Борис направился к выходу.

– Постой, а про остальных наших ты не хочешь услышать?

– Так при встрече в клубе расскажешь, – Борис стоял перед открытым выходом.

– А, точно, дурья я башка, – Урса ударил себя по лбу, – до скорого, Братан.

– До скорого…

«Братан…»

Глава 19

Направляясь к своему начальнику, Бориса посещали воспоминания о том, как он развивал свои способности воскрешать уже почивших. Бран наблюдал за успехами Бори, всячески просвещая его по возникающим нюансам. Одним из нюансов являлась необходимость наработать так называемую «базу»: оживлять низших существ, но никак не стараться возвращать к жизни созданий высшего порядка, а точнее, людей. Поначалу Боря занимался поиском отравленных в парках собак, белок и прочих. Видя, сколько ни в чем неповинных животных пали от рук человечества, Борис начинал испытывать к человеку гигантских масштабов ненависть. Он и до этого не испытывал к людям особой симпатии, но после всего увиденного, его злость лишь продолжала нарастать.

Спустя год он без особых проблем оживлял по пять, а то и по девять животных за один заход. Раньше для достижения подобной цифры требовались недели. Время шло, и Борис начал задаваться логичным вопросом: а стоит ли вообще кого-либо оживлять? Зачем в принципе ему был дан подобный исправитель ошибок человечества? Как его можно применять для достижения своих личных целей? Эти назойливые вопросы не давали ему покоя. Постепенно Бран открывал завесу тайны, поясняя, для чего вообще необходима данная способность.

Некоторым, особо важным людям, отведено не так много времени, как остальным. Люди-фениксы служат той цели, что, если личность, обладающая большим внутренним потенциалом, умирает – фениксы приходят по зову учителей, и возвращают этих людей обратно в мир на срок, необходимый для свершения их предназначения. На вопрос, стоит ли вообще кого-то оживлять, Бран отвечал размыто. Он твердил, что любое, даже самое жалкое существо, не заслуживает смерти, а должно выполнять свое предназначение. На замечание Бори о том, что возможно смерть существ в определенный период их жизни и является предопределенным фактором, Бран вовсе не смог ответить. Он решил ответить на другой вопрос, касательно применения способности в личных целях. Способность можно применять лишь в критические моменты – оживление кого угодно не является правильным, так как возможно, человек после воскрешения в последующем может вставлять палки в колеса своими действиями. В качестве примера он привел одну историю, которая случилась с другим фениксом, жившим еще задолго до рождения Бори. Он не является единственным представителем феникса в мироздании.

Существовали и другие, подобные ему. Все они пали от рук собственных ошибок. История одного из носителей феникса заключалась в том, что однажды он воскресил свою единственную любовь – она умирала от смертельной болезни. В финале оказалось, что девушка хотела с ним расстаться, но болезнь пришла внезапно, поэтому она решила получить хоть какую-нибудь выгоду на оставшиеся месяцы своей жизни. Они расстались, и по итогу носитель, не выдержав напряжения внутри себя, покончил с собой. Одним из правил феникса является следующее: не стоит воскрешать человека, если ты полностью не знаешь его подноготную, и не уверен в его верности по отношению к тебе.

На протяжении трех лет Борис занимался воскрешением бедных животных, параллельно ища кандидата среди своих друзей и знакомых из академии. Но, к счастью, а может быть, и к несчастью, кандидатов среди них не оказалось – все были здоровы, и особо нигде жизнью не рисковали. Но, через какое-то время, появился человек из прошлого. Человек, столкнувшийся с непреодолимой болезнью, при этом в прошлом изрядно подпортив Борису жизнь.

Антон болел долго, по началу, бессимптомно. Затем, когда употребление наркотиков и алкоголя дали свои плоды, он понял, что явно чем-то болен. К сожалению, было слишком поздно что-то предпринимать, поэтому он лишь лежал в больнице, ожидая момента, когда его жизнь оборвется. Отец Антона, Павел, пребывал в ужасном состоянии. Он целыми днями пытался заглушить боль всеми возможными способами, но в конце концов полностью ослаб. За отчаянием Павла наблюдали две женщины: его жена, и мать Бориса. Когда Боря об этом вспомнил, в его голове начала сходиться вся комбинация, будто бы ему выпал Флеш-рояль при игре в покер. Только вот данная ситуация не была подходящей для выражения радости. Осознание, что его мать все-таки могла переспать с отцом Антона, при этом получив от него подарочек в виде Бори, приводила его в ярость. На мгновение он вообще забыл о том, что сделал для этого мудака Антона – спас его для его же гандона отца. И, что может быть, для своего гандона отца тоже.

Антон умер. Павел рыдал, а мать его утешала.

«Как же ты могла, тварь. Как ты могла так поступить с нашей семьей?!»

Они оба вышли в коридор, оставив Бориса наедине с Антоном. Он взял Антона за руку.

«Зачем, зачем я тогда это сделал… Если бы я знал, я никогда в жизни не воскресил бы его. Пусть бы его отец страдал, мне насрать. Мне насрать, даже если он и является моим биологическим отцом. Настоящим отцом для меня все равно остается мой папа»

Собрав всю животворящую энергию в руках, он начал переправлять ее в тело Антона. Сила, достаточная для воскрешения Антона, поступала в его тело, каждую клеточку его организма. В этот раз, оживление произошло практически безболезненно. Прошлые случаи сопровождались острой головной болью, и жаром в груди. Сейчас же в голове Бориса звучал только лишь легкий писк, который в принципе можно было и не заметить в обычном ритме жизни. Через полторы минуты он выпустил Антона из своих рук, и в этот же момент, кардиомонитор отобразил появление пульса. Открыв глаза, Антон почувствовал себя так, будто он и не болел все это время – он был свеж и готов чуть ли не на Эверест взобраться в одиночку. Осмотрев комнату, поняв, что никого в палате нет, Антон позвал отца. Как только Павел услышал голос сына, он мигом ворвался в палату, рыдая и скуля. Он бросился обнимать своего еще недавно мертвого сынка.

«Конченный мудак. Пусть бы он умер тогда с концами»

Борис успел уйти из больницы вместе с матерью. Через несколько минут ему стало не по себе. Струя рвоты изверглась из его нутра.

«Сука драная, ненавижу. Я тебя ненавижу»

Ему было неважно, о каком чуде могли размышлять врачи, а уж тем более, сам Антон с его отцом. Сил у Бориса, по его ощущениям, хватало на воскрешение еще десяти человек, не смотря на приступ рвоты.

Теперь, когда первое воскрешение было освежено в памяти, и многое прояснилось, Борису оставалось лишь идти дальше в штаб, докладывать Константину о своих догадках. Но невыносимая ненависть внезапно изменила маршрут, приказав ему навестить всех, кто присутствовал тогда в палате: свою мать, Павла, и самого Антона. Ярость накипала в нем с каждым шагом, и ждала момента, когда она выльется наружу.

«Я сука все узнаю, а когда узнаю – заберу то, что я им отдал»

Глава 20

Спальную комнату одной из квартир центрального района города окутывал еле заметный дым от выкуренной в очередной раз сигареты. Павел сидел на кровати, пытаясь зажечь очередную табачную палку.

– Последняя осталась.

Услышав фразу, выражавшую огорчение, за его спиной поднялось стройное, бледное тело, совершенно в неглиже. Оно прижалось к спине Павла голой грудью, обвила руками его шею, и отобрала у него последнюю спасательную дозу.

– Так может, на двоих растянем, так же, как и прошлые, – вдыхая сигаретный дым, женщина начала смеяться.

– Диан, хватит тебе уже, – с неким раздражением Павел забрал сигарету обратно, принимаясь натужно втягивать ядовитый смрад.

– Сегодня мы с тобой поставили рекорд, – улыбаясь, Диана отлипла от спины Павла, и упала на кровать, – три раза для тебя это довольно много. Удивительно, как у тебя сердечко не остановилось.

– Хорош меня подкалывать, – обернувшись он взглянул на голое тело, переместился к нему и навис над головой соблазнительницы, – мы с тобой зачастили видеться, случилось чего? Коля перестал устраивать?

– Да нет, просто после случая с твоим сыном, мне захотелось видеть тебя почаще, – Диана смотрела на Павла загадочным взглядом, медленно поглаживая его по подбородку, – как там Зина?

– Да как…– он перестал нависать над ней, и припал рядом, всматриваясь в потолок, – мозг пилит, как обычно, думает, что я про нее забыл.

– Я надеюсь, она не обидится, что ты меня сейчас на ее новом постельном белье проработал, – заливаясь смехом, Дина прихватила себя за живот.

– Ты бы знала, как она отреагировала на белье, которое я тебе купил. Подумала, что это ей.

– Не, на ее тушу оно бы не налезло.

– Не говори так.

Диана приподнялась. Ее все еще раздражало, что Паша продолжал защищать свою жену.

– А что не так? Ты ее любишь небось, да? – с укором и одновременно с издевкой выпалила она, – так почему же ты сейчас со мной, а не с ней на работе? У вас же семейный бизнес.

– Все вы бабы такие, – Павел докурил сигарету, и положил ее в пепельницу.

– Какие? Суки тупые, которые на подобных тебе западаем? У нас инстинкт, извините. На сильных, здоровых, но тупых.

– Это ты сейчас к чему сморозила?

– Да к тому, что меня уже заколебала твоя обеспокоенность Зиной

– Ты же сама про нее спрашиваешь постоянно.

В комнате повисло молчание.

– Хорошо, тогда что именно ты имел в виду под той фразой?

– Вы как змеюки, вечно за мужиков цепляетесь, чуть ли глотки за них не рвете друг другу, – Павел сжигал своими словами самооценку любовницы, – по итогу мужикам жизнь травите своими постоянными вопросами, – он встал с кровати напротив нее, и принялся карикатурничать, – «ой, а ты меня любишь?» «ой, а ты что, к той девушке что-то чувствуешь?» «почему мы тогда вместе, раз ты к ней что-то чувствуешь?»

– Не заводись

– Хорошо, я не буду заводиться, – Павел вернулся на кровать, – скажи мне теперь, пожалуйста, Диночка, как там твой Коля поживает? От оленьих рогов своих еще в землю не ушел?

– Прекрати

– Что прекрати?!

– Мы с Колей разводимся

– Как это, разводитесь? – подивился Павел

– Заметил, что я вечно пропадаю где-то. Просил друзей своих за мной проследить. Они нас с тобой и заметили.

– То есть, он все-таки решился тебя кинуть, ха!

– Закрой свой рот, – она резко вскочила с кровати, и начала одеваться, – нахера я вообще сюда приезжала!

– Эй, ну хорош, – Паша пытался остановить ее, но было уже поздно.

– Пошел ты нахуй, Паша. Пусть у тебя в семье все тоже пойдет по одному месту.

Эти слова вызвали у Павла необратимую реакцию.

– Знаешь что? Нехер было тогда со мной трахаться на вечеринке, пока твой Коленька старался заработать деньги тебе на подарок, сука тупая!!! Он, может быть, единственный человек, который тебя по-настоящему любил.

– Закрой свою пасть!!!

Начавшуюся ссору двух, уже бывших, любовников, прервал звонок в дверь. В квартире повисла гробовая тишина. На мгновение, Павел подумал, что это пришла его жена, Зина.

– Стой на месте, гниль, – указав Диане, что нужно вести себя тихо, он направился к входной двери. Посмотрев в глазок, он увидел человека: мрачный мертвец, полностью в черном, скрывавший свой взгляд от дверного наблюдения. Вернувшись к Диане, Павел доложил.

– Там как бы сын твой пришел.

Глава 21

Борис прождал с минуту после звонка в дверь. Немного спустя дверь отворилась. На пороге его встретил один лишь Павел, изображавший искреннее удивление на своем лице.

– Привет, Борь, а ты че сюда пришел? Что-то случилось?

– Моя мать здесь?

Перед Павлом стоял тяжелый выбор: солгать своему собственному сыну об этой дуре, или все-таки рассказать правду здесь и сейчас.

– Нет, с чего ты взял?

– У вас ее обувь стоит на входе.

Паша посмотрел вниз, и увидел перед собой обувь Дианы. Он не хотел ничего говорить. Ему было стыдно, как мальчику восьми лет, когда тот боится признаться в каком-нибудь неподобающем поступке. Паша лишь хотел узнать, куда пойдет беседа в следующий момент.

– Можешь не прятаться – я все знаю про тебя, и про ваши мутки.

Борис сказал это с таким холодом, будто сейчас он был готов убить человека. Из-за двери спальни показалась Диана.

– Привет, сынок. Ты мрачный какой-то сегодня. Пройдешь? Давай присядем на кухне, поговорим. Я тебе все объясню.

Борис взглянул на свою собственную мать взглядом, полным отвращения. Он молча прошел в квартиру, разулся, и направился на кухню. Любовники проследовали за ним. Усевшись на место, он выпалил.

– Поставь нам чай, Диана.

– Ты че это ко мне по имени обращаешься? – она тупо смотрела на своего сына с претензией.

– А ты, Пашок, присядь и расскажи обо всем.

Павел, рассудив, что ситуацию лучше не нагнетать своим неповиновением, принял решение послушаться приказу Бориса. Он сел, а Диана продолжала стоять, ожидая ответа на свой вопрос.

– Так, я не поняла до сих пор: ты почему ко мне теперь по имени обращаешься? Я твоя мама, как никак.

Борис, продолжая игнорировать вопрос своей матери, обратился к Павлу.

– Антон скоро придет? Где он вообще?

– Ответь на мой вопрос, Борис! – она продолжала попытки перевести внимание на себя

– Сделай уже этот сраный чай… – ответил Борис с тяжестью, которая переливалась в сдержанную агрессию, – и я отвечу на все твои вопросы.

Замолчав, она принялась заваривать чай.

– Я продолжу – где Антон?

– Он скоро с работы придет, вот уже через час.

– Отлично… значит, у нас достаточно времени поговорить по душам, пока мы всех ждем.

– Всех? В каком смысле?

– Тебе не понятно? – Борис повысил тон, – ты может быть, тупой!? Мы ждем всех, значит мы ждем Антона, твою жену, и моего отца.

– Ты же знаешь, что твоим настоящим отцом являюсь…

– Мне плевать, что ты являешься моим биологическим отцом, – он перебил Пашу, – отец у меня всю жизнь был один, но вдруг, нарисовался ты, и испортил все мое представление о нашей семье. За это, кстати, хочу сказать тебе спасибо.

– Мы же можем втроем все обсудить и разойтись

– Ох-ох-ох… – начал посмеиваться Борис, – а что такое, а? Испугался, что твоя жена и сын узнают, что их родной, любимый Павлик, еще тот кобель сучий, который в принципе себя в руках держать не может? Или ты испугался моего отца, который тебе может к хуям собачьим голову снести? Если так, то правильно… бойся. Бойся того, что я могу сделать с тобой. Но, подождем – нам не к чему торопить события. Я ведь прав, мамулечка? – Борис взглянул на свою мать с издевательски острой улыбкой, будто бы разрезавшей его лицо.

Диана почувствовала взгляд, который никогда до этого не чувствовала на себе. В этот момент было очевидно, что взгляд излучал смерть – мучительную смерть.

Глава 22

Когда Федор очнулся, его окружала кромешная тьма. В пространстве витала сырость. Даже тело его казалось сырым, прогнившим, и чем-то ограниченным. Он попытался пошевелиться, но не смог. После недолгих раздумий к нему пришло осознание – он находится прикованным к стулу. Голова ощущала на себе непонятное, до того момента еще не изведанное давление. Во рту было сухо, будто бы он до этого ходил дни и ночи по самой палящей пустыне без возможности влить в себя воду. Несколько попыток как-то изменить положение провалились. Феде оставалось только ждать, пока кто-нибудь не придет за ним. Неважно с какими целями – он должен был понять, где находится, и с какой целью присутствует именно в таком положении.

– Здесь кто-нибудь есть?! – попытался прокричать свой вопрос Федор, но его связки не смогли вывести его голос на крик, – прошу, если здесь кто-нибудь есть, помогите мне!!!

Ответа не последовало. Ему всего-то и оставалось ждать непонятно чего. Это была прекрасная возможность для того, чтобы начать раздумья и вспоминать все, что с ним до этого происходило. Первое, что он вспомнил, это удар дверцей от морозильника прямо по голове.

Затем, он вспомнил, что находилось в морозилке. Теперь для него все стало ясно. Федя испытывал невыносимую горечь от того, что Вася и является похитителем ни в чем неповинных девушек. Находясь наедине с собой, он решил, что обязан понять мотивы друга. Понять, зачем вообще все это происходит с ним, и для чего Вася оставил его в живых. Погружаясь в глубины своего еще оглушенного сознания, Федор вспоминал, как вообще он познакомился с Василием.

Первая встреча произошла в одном из клубов, под названием «Viporse». Интерьер клуба был не из уникальных, но в нем определенно чувствовался отточенный, наполненный наркотическим приходом стиль. Переливавшиеся из одной части клуба в другую радужные лучики поражали посетителей гармонизирующим танцем, одновременно убаюкивающим, и заставлявшим пришедшего броситься в пляс прямо с порога. Бар был разнообразен. Ярко-зеленые, ярко-красные, ярко-бог весь еще какие этикетки на бутылках завлекали заблудших алкашей со всего города. Да и бармен являлся лучшим по городу, если даже не по области. Хоть Федор и не любил ходить в клубы, знакомые по академии вечно звали его с собой, пытаясь приобщить к своей тусовке. Как это часто бывает, против толпы не попрешь, поэтому Федор соглашался совершенно на все вылазки. В один из таких походов и произошла их встреча.

Вместо того, чтобы идти на танцпол и веселиться, Федя предпочитал просиживать задницу за стойкой, в надежде на интересное знакомство. Тот вечер был не исключением. Через час к нему подсел Вася, начав диалог весьма банально.

– Привет, че такой грустный?

– Тебя как зовут то? Некультурно спрашивать такие вопросы, даже не представившись.

– Ой, прости, не знал, что ты такой бука, – улыбавшись, продолжал он, – меня Вася зовут, а тебя?

Федя старался быть грубым с окружающими, чтобы не тратить свое время на пустышки. Васин напор показался ему весьма интересным явлением.

– Меня Федя зовут, – он протянул руку Васе, который следом протянул свою, и они обменялись рукопожатиями – ну что, теперь можем и поговорить.

Разговоры были о всяком. О непредсказуемости жизни, тривиальности человека как живого существа, о музыке, живописи, театре. На все темы Василий отвечал так, будто бы ему хватило лет, чтобы во всем этом разобраться. Через пару заходов спиртного, Федя начал мямлить.

– Вот если есть Бог, и он такой всемогущий, то почему бы ему просто на просто не оживлять всех, кто умирает? Вась, ну вот в чем прикол его всемогущности, если он никак не может влиять на нас, людей. Почему он заставляет нас страдать, когда мы теряем своих близких? – он начал размахивать правой рукой, облокотившись левой о стойку, – вот если б у меня была возможность воскрешать всех вокруг, я бы без колебаний всех воскресил.

Закончив свой монолог, Вася перехватил инициативу. После нескольких заходов он выглядел так, будто вообще не пил.

– Ты бы не смог никого оживить, – сурово заявил он.

– С чего это ты взял?!

– Ты всех ненавидишь.

После этой фразы, на лице Феди выступило удивление.

– Да ладно тебе, – Федя похлопал собутыльника по плечу, – это же все шутки.

– Разве? Для меня все как раз серьезно, – он устремил свой пронзительный взгляд на Федю, – ты ненавидишь человечество, из-за этого и не сможешь. Такой способностью может обладать лишь человек, который внутренне любит людей.

– Вась, ну ты че взъелся?

– Молчи, дай договорить, все равно не вспомнишь нихера, – он опустошил еще один стакан, – так вот, продолжим. -Бог хоть и всемогущий, но большинство своих способностей явно утратил. А все из-за чего, как ты думаешь?

– Он возненавидел человека?

– В большинстве своем да, возненавидел. Но надежда в нем все еще живет – она существует, – Василий заказал еще стакан, – скоро будет последний шанс доказать ему, что ваш вид не настолько опустился за все эти века.

Он выпил стакан, и вернул его для повтора на стойку.

– Вась, я не понимаю, – Федя наклонился вниз, прибив свои ладони к лицу.

– А ты и не должен ничего понимать, жучара никчемная, – Василий похлопал склонившегося Федю по плечу, – я просто хочу тебе выговориться, а потом посмотрим как пойдет.

Вася откинулся назад, и начал вещать.

– Если ты хороший, умный, и заботливый парень внешне, но внутри ты эгоист и мразь, у тебя никого не получится воскресить. Для того, чтобы любить, нужна немыслимая для обычного человека сила. Когда-то вы все могли быть такими, но какая-та бракованная тварь решила повести всех остальных к обрыву, и после ее смерти вы все равно движетесь туда, не пытаясь сопротивляться, -еще порция, – благо появился недавно один, кто может доказать Богу, что с человечеством еще не покончено. И это радует.

В этот момент Федя оторвал свои руки от лица, поднялся, и выпалил.

– Он типо наш мир своими открытиями спасет?

Вася взглянул на него с недоумением. Этот человек явно может стать ему полезным. Улыбнувшись, он спросил.

– А ты на кого учишься, Федь?

– Следаком пойду, шваль всякую ловить

– И к кому в помощники сначала пойдешь?

– К лучшему – Константину Воронихину

– Воронихину? Почему же он лучший?

– У него раскрываемость самая высокая по области, да даже по стране. Вон у нас городок славный – бармен лучший, и следак лучший, ха, – он взял стакан с напитком желтой жидкости, и выпил ее, – ой, бодрая вещь.

– Прямо все преступления раскрыл?

– Да, совершенно все. Говорят даже, что он как демон какой-то, будто бы чует эту шваль бандитскую.

– Интересно… а за последнее время не было никого, кто мог бы его обвести вокруг пальца?

– Неа, всех находит.

– Значит появится, – ответил Вася, – как раз совмещу приятное с полезным.

– Чего?

Вася резко схватил Федю за голову, и со всей силой ударил о барную стойку.

Федор вернулся из воспоминаний в мир реальный. Тому была еще одна причина. Свет в помещении зажегся. У выключателя стоял Василий. Он держал палец у выключателя, при этом взгляд его был направлен на своего друга. Выражение лица демонстрировало полную отчужденность и безразличие.

– Федь, вот зачем ты все усложнил? – он подошел к нему, присел на корточки, и положил обе руки Феде на колени. – Я же хотел по-доброму с тобой поступить, а ты вон как, чет пронюхать решил, – Василий с заискиванием глядел в испуганные глаза Феди. Увидев страх в его не до конца заплывших глазах, Вася встал, и направился к столу справа от Федора.

– Где мы вообще находимся?! Что ты собираешься со мной делать?!

– Не истери, я тебя убивать не собираюсь, наверное.

– Наверное?! Ты блядь из ума вышел?!

– Как ты любишь задавать вопросы, – Василий тщательно рассматривал и выбирал что-то на столе, – меня всегда бесила эта твоя черта.

– Где мы блядь?!

– В подвале. В подвале загородного дома, где мы с тобой бухали вместе летом.

– Что ты собрался со мной делать?! Что это за хрень у меня на голове!? – Федор попытался ослабить ремни, которыми он был закреплен на стуле.

– Как это что? Пытать, – Вася взял со стола ножницы, скальпель, и устройство, похожее на пульт, – и постепенно раскрывать перед тобой карты.

Василий нажал на кнопку. В голову Федора направился поток электричества. Поток вырабатывал шлем, оказывавший давление на его голову. Ощущения, которые он испытал, могли бы потягаться с прямым ударом молнии. После разряда Федор встрепенулся. Пару секунд его взор покрывало черное полотно, постепенно растворявшееся.

– Нравится? Это чтобы ты в сознании оставался в случае чего. Я знаю, ты бы рано или поздно спросил нахера тебе эта штука на голове.

Василий удалился из подвала, дабы принести стул для более комфортного наблюдения. Принеся стул из дома, он уселся напротив Феди.

– Так вот, родненький, я хочу, чтобы ты помог мне в одном деле. В случае, если ты начнешь брыкаться и истерить, я буду тебя резать, колоть, отрывать кожу с твоего тела, вырывать зубы. Понятно?

Федя еще восстанавливался после первого удара, но решил ответить.

– Да

Василий откинулся на спинку стула, и с дружелюбной улыбкой продолжил говорить.

– Я хочу, чтобы ты докладывал мне обо всем, что происходит на вашей работе с Константином Воронихиным. Мне нужно знать, насколько близко он ко мне подобрался, и, какие у него планы по моей поимке.

– Зачем тебе это нужно?

– Мне нужно знать, – он начал изображать из себя жертву, – я же ведь не хочу, чтобы меня поймали и убили, – он выдержал драматическую паузу, – ведь тогда я не смогу больше выполнять задание, данное мне Богом

– Ты больной чмырь, сука, как я вообще мог с тобой дружить!!!

– Ну, раз так, то, пожалуй, без силы не обойдется.

Василий встал со стула, взяв в руку скальпель. Подойдя к Федору вплотную, он начал придерживать его голову, выцеливая пока что единственную цель – правое ухо Феди. Василий начал отрезать желанный кусок плоти.

– Боже, перестань, прошу!!!!

Федор дергался в агонии на стуле, пытаясь выбраться. Мелкие зубчики пилили кожу, багровая кровь выползала из маленьких сосудов. Прикосновение инструмента продавливало ледяной холод, обжигая кожу. Василий крепко держал Федора за голову. Резким движением он обрубил оставшиеся волокна, присоединявшие ухо к голове. Взяв его в руку, Вася направился к столу, куда и положил свой трофей. Обернувшись, он заметил, что брюки у Федора стали мокрыми, и не только из-за брызг крови. В помещении поселился удушливый, терпкий, желтющий смрад. Сев обратно на стул, Василий начал говорить.

– Бедный, обоссался. Но ты сам виноват – не нужно было противиться другу, -он хихикнул, – всего-то нужно было согласиться помочь в благом деле.

Федор не отвечал. Он лишь сидел на стуле, залипнув в точку на полу, пуская сопли, слегка похныкивая, продолжая мочиться на себя. Увидав такую картину, Вася тяжело вздохнул, и произнес.

– Эх, давайте еще раз…

*Разряд*

Глава 23

– Феденька, иди кушать

Федор проснулся в семь утра – пора было идти в школу, но он решил притвориться больным. Встав с кровати, он направился к матери, дабы сыграть свой спектакль. Зайдя на кухню, Федя демонстративно закашлял.

– Кхм, мам, я походу заболел, – Федор сел за стол, – можно я сегодня в школу не пойду?

Мать взглянула на него, подошла, прислонила свои губы к его лбу. Отлипнув от него, она произнесла:

– Температуры нет.

Мама переместилась к плите, где разогревался завтрак. Она переложила яичницу со сковороды на тарелку, взяла в другую руку кружку с чаем, и подала сыну.

– Ешь, все равно в школу пойдешь. К тому же ко мне сегодня люди придут, они не должны тебя здесь видеть.

– Почему, – уплетая яичницу, Федя чавкал, – они какие-то грозные злодеи из кино?

– Типо того, сынок, – мать склонилась над ним, поглаживая его голову, – типо того. Знаешь что, давай иди собирайся.

– Ну маам!

– Ну маааам… иди. Увидимся вечером, люблю тебя.

Школьный день был окончен, и Федя уже возвращался домой. По тропинке, всегда ведущей его от школы до дома, сплошь расцветали высокие, покрытые зародышами листвы деревья – наступала Весна. Освежающий аромат проникал Феде в ноздри, заставляя его позабыть обо всем. И двойку от стервозной училки, и разбитую вазу в коридоре,за которую потом придется платить его матери. Все это было неважно. В этот момент его поддерживало лишь единение с окружающим миром. Где-то за спиной жужжали одноклассники, стремительно догонявшие его. Он думал, что они пройдут мимо, но у шайки голодных стервятников были другие планы. Поравнявшись с Федей, они окинули его хищническими глазами. Один из компании, с квадратной головой малец, смотрел на Федора особенно жадно. Федя старался не обращать на него никакого внимания, однако парниша начал говорить.

– Домой идешь, Федь? А че один, без друзей?

– У меня нет друзей. Вам что-то нужно?

– Да знаешь… нужно, вот только не знаю, позволишь ли ты.

– Позволю что?

Дом Феди находился буквально за поворотом. Он мог проигнорировать диалог с ними, просто убежать в подъезд, однако выбрал потянуть время, прогулявшись немного дальше.

– Похитить тебя

Внезапно, один из парней набросился на Феденьку, но тот сумел дать отпор. Он заехал нападающему ногой прям меж его хлюпких ног. Недолго думая, Федя побежал домой. Бежал со всех ног, надеясь, что они потеряют его из виду. Бежал, веря, что мама его защитит.

Добежав до двери в свою квартиру, Федор услышал, как внизу, по лестничной клетке, разносится дикий гул. Он пытался быстро открыть дверь, но не обнаружил ключей в своих карманах. Издевательские вопли становились все громче и громче. Он даже не успел ничего сделать, как тут же получил ногой в спину, и покатился вниз по лестнице. В панике, стараясь позвать мать, он отчаянно вопил от страха, лежа на холодном полу, превозмогая боль.

– Помогите мне кто-нибудь, пожалуйста!!! – Федя орал со всех сил, пытаясь привлечь внимание соседей.

– Хватайте его, ребят.

Мелкие садисты подняли Федю, и выволокли его на улицу. Вдруг, из соседнего подъезда вышел мужчина, сразу же заприметив что-то неладное. Оценив обстановку, он подошел к мальчуганам, взглянул им в глаза совершенно отстраненным взглядом, и тут же схватил одного из них за волосы.

– Тебя че, давно в обезьянник не сажали, Дениска, – человек продолжал въедаться ногтями в сальную кожу мелкого шныря, – так я тебя туда прямо сейчас и отправлю.

Остальные бросили Федю на землю, предварительно отвесив ему знатный подзатыльник, и бросились бежать куда глаза глядят.

Федор сидел на земле, наблюдая за тем, как испуганные амебы расплывались по двору, исчезая за переулками и пустырями. Он поднял голову вверх и посмотрел на человека, продолжавшего отчитывать малолетнего преступника. Мужчина перевел свой взгляд на Федю.

– Тебя как зовут?

– Федя

– Меня Константин. Константин Воронихин, – Костя продолжал держать пацана за голову, – теперь при знакомстве с кем-нибудь представляйся полным именем. Да и Федор звучит более солидно, согласен?

– Согласен

Он заметил, что Федя уставился на своего обидчика. Подметив эту деталь, он спросил:

– Хочешь, чтобы подобных людей существовало меньше?

– Хочу

– Тогда как закончишь школу, поступай в академию, на следователя. Будешь моим помощником. Сможешь карать подобных так же, как я. Идет? – Константин протянул руку Федору, в ожидании, что он ответит взаимностью

– Идет, – они обменялись рукопожатиями, тем самым, заключив договор.

– Вот и хорошо, – улыбнулся Константин, – жду тебя с нетерпением, Федор.

Глава 24

Константин сидел у себя в кабинете, ожидая прихода подчиненных. Сегодня они должны создать окончательный план по поимке похитителя. Он просидел час с лишним, но никто так и не появился в дверях кабинета. Он начал нервничать, так как и Федор и Борис всегда приходили вовремя.

Пошел уже третий час. Окончательно потеряв терпение, Костя принялся обзванивать своих подопечных. Первым он набрал Федора, но тот не отвечал. Спустя три безрезультатных звонка, от него поступило смс сообщение: «Немного приболел. Пару дней буду лечиться»

Сообщение было в духе Феди, но все равно заставляло Константина испытать тревогу за своего протеже. Федор приходил на работу даже тогда, когда был в совершенно неважном состоянии. Что-то явно случилось. Константин думал об этом все чаще и чаще, с каждым часом, проходящим по линии времени. Он успокаивал себя, мол вряд ли с Федором что-то случилось, ведь он всегда был очень осторожен с людьми, да и в принципе в делах.

Было решено переключиться на другого отсутствующего – Бориса. Только Константин собрался набирать номер, как в дверь вошел человек. Мужчина был крупного телосложения. По наполнению был тверд характером, строг, и слегка консервативен во взглядах. В кабинете у Константина стоял его начальник, Анатолий Пасечник.

– Костя, где план? – он присел на стул рядом.

– Плана пока нет – мои ребята еще не пришли.

– Как это не пришли? А где они, ты интересовался?

– Да странно все это – ни Бори, ни Феди нет, – он выразил смятенный вид, – Федя слег по болезни, а Борису сейчас собираюсь звонить. Уверяю, как только они появятся, мы представим свой план по поимке.

Начальника успокоила данное заверение. Он переменил тему.

– Я не только за планом зашел. Хочу представить тебе твоего нового сотрудника.

На лице у Кости появилась легкая отторгающая гримаса.

– Нового? Мне и имеющихся достаточно, начальник.

– Да? Тогда почему они не здесь, а где-то прохлаждаются, пока ты их ждешь? Тебе нужно больше кадров, чтобы работа не вставала намертво. В общем, ближе к делу. Заходи!

В кабинет зашла девушка, лет 23-х на вид, но глаза ее выдавали возраст намного старше. Озолоченные волосы, бледная кожа, подтянутая форма лица, будто бы образцовая модель для журнала. Встав напротив, и направив свой взгляд на Константина, Анатолий молвил.

– Представься, красавица

– Кристина Людина. Недавно окончила академию. Имею высший балл среди всех выпускников.

– Высший балл не показатель, – Константин катал ручку по столу, тем самым делая вид, что ему неинтересен рассказ девушки, – в деле себя покажешь, там и видно будет.

– Рада работать с вами, Константин Юрьевич, – девушка подошла к Косте, протянув руку.

Константин взглянул на нее полный отрешенности, и пожал ее протянутую руку. Свое слово решил вставить и Анатолий.

– Ну, Костя, введи ее в курс дела, что да как, а я пойду по своим делам. Кристина, удачи вам в работе с лучшим следователем нашего отделения. Не подведи нас.

Анатолий Пасечник ретировался из кабинета, оставив Константина и Кристину вдвоем. На лице у девушки выражалось неприкрытое волнение. Константин же, не замечая свою новую сотрудницу, вернулся к своим размышлениям. Тишину нарушил голос девушки.

– Я восхищаюсь вашим методом работы.

– Ага, спасибо, – Константин взял со стола свой телефон, и принялся искать номер Бориса.

– Что мы имеем на нашего преступника?

Константин поднес к уху телефон.

– Пока только догадки, не более.

– Вы звоните своему сотруднику?

– Нет, звоню начальнику, чтобы он тебя перевел в другой отдел.

– Зачем? – тревожно спросила Кристина, – почему вы так быстро списали меня со счетов?

– Бывшую ты мою напоминаешь, а она еще той змеей была, – Костя продолжал ждать ответа на звонок, но абонент не хотел отвечать, – да чтоб тебя, Боря.

– А, вы не Анатолию Павловичу звоните? Фух, зачем так пугать?

– Юмор у меня такой, привыкай, – Константин набрал Бориса еще раз.

Через пару гудков на линии был получен ответ. Не пытаясь сдерживать претензий, Константин выпалил.

– Боря, блядь, где тебя черти носят?! Ни тебя, ни Федора нет, вы что там, вместе бухать намылились? Быстро суки собрались, и полетели в отделение, иначе вы со мной работать больше не будете! – Константин продавил изображение красной трубки, и звонок прекратился.

– Жестко вы с ними, – поправляя свои локоны, сказала она, – они всегда у вас опаздывают?

– Нет, это первый раз. На самом деле я их люблю, это так, в качестве стимула для работы.

Константин откинулся на своем кресле, и, глядя в потолок, подумал про себя.

«Что же с вами случилось, ребята?»

Глава 25

На кухне воцарилась гнетущая атмосфера. Пока поверженные любовники старались справиться с волнением, Борис сидел, упиваясь моментом того, как вся эта ситуация близится к своему завершению. Внезапный звонок рассек тишину. Он сбросил поступающий сигнал, но затем раздался второй звонок, а затем и третий, на который Борис все-таки решил ответить.

– Да, Константин Юрьевич?

Далее Борис лишь слушал. Он ничего не говорил, а только внимал приказу Константина – прийти в отделение, и приняться за работу. После разговора давящая атмосфера развеялась, будто ее и не было вовсе. Он встал и направился к прихожей.

– О, так быстро уходишь? А как же наша встреча? Сегодня не сможешь? – с долькой язвительности донес свой вопрос Павел до ушей Бори.

– Встреча состоится, но без меня. Отец все равно знает, что да как, поэтому и без моего участия тут будет весело.

Одевшись, Борис был уже готов покинуть этих мерзких людей, но тут в дверь постучали. Открыв дверь, на пороге стоял Николай.

– Привет пап, – он обнял своего отца, – ты проходи, мне тут по работе надо уехать, но ты сам справишься, я в тебя верю.

Николай выглядел так, будто у него умер близкий ему человек. Лицо не выражало ничего, кроме апатии, и скрывавшейся под ней ненависти. Зайдя в квартиру, Николай произнес.

– Хорошо, сынок. Мне остальных дожидаться?

– Да, подожди, а там может и я подъеду, – Борис взглянул на свои наручные часы, – все, я побежал, люблю тебя.

Он закрыл дверь, но перед этим заметил на лице у своего отца предупреждающее послание:

«Не приходи сюда»

Глава 26

Борис появился в кабинете через час после выхода из злосчастной квартиры. Его встретил грозный взгляд Константина. Кристина встала со стула, и подошла к Боре для рукопожатия.

– Привет, я твой новый коллега, рада сотрудничать, – она по-товарищески улыбнулась.

Ее доброжелательность слегка сбавила напряжение Бориса. Он оценил ее глаза: темно-синие, выражавшие глубокое нутро человека, одновременно совмещая силу и трепет – в ее глазах он видел настоящую женственность. Он оценил ее стремление, пожав ей руку, и впервые за долгие годы искренне улыбнувшись. Присев за стол, Константин сразу начал с допроса.

– Где шлялся? – с диким недовольством поинтересовался он

– По делу нашему ходил.

– По делу? Тогда почему на звонки не отвечал?

– Музыка громко играла, – Борис окинул присутствующих взглядом, – где Федя, кстати?

– Это я у тебя хотел спросить, – Константин подал документы по делу Борису и Кристине, а сам откинулся на спинку кресла, – значит, он действительно заболел.

– Я обошел все клубы в городе, и нашел одного бармена из клуба «Viporse». Он рассказал, что один человек частенько засиживал у них в компании симпатичных девушек. Можно было бы спихнуть на то, что это обычный бабник, но я показал бармену пару фотографий пропавших. Он быстро узнал их, и подтвердил, что именно с ним они находились в этом клубе.

– У этого бармена очень хорошая память, на удивление.

Константин прильнул к обсуждению, тяжело вздохнув.

– Итак, место, где он часто охотится, у нас наконец-то есть. Это хорошо, молодец Боря. Теперь нужно понять, как мы сможем его выманить на себя.

В кабинете повисло короткое молчание.

– Может быть приманка? – Кристина гладила свою шею

Оба мужчины перевели свой взгляд на нее.

– Что ты имеешь в виду?

– Можем попробовать выманить его на меня. Я буду в качестве жертвы.

– Это хорошая идея, но не думаю, что он на тебя клюнет – он таких как ты не ловит, насколько нам известно.

– Но мы можем попробовать.

Константин смотрел на стол, тщательно обдумывая предложенное Кристиной действие. Через минуту он вернулся к коллегам.

– Хорошо, так уж и быть, попробуем. Нам нужно подробно проработать каждый из возможных вариантов развития событий, чтобы мы смогли выйти из этой затеи без потерь.

Лицо девушки засияло. Это привлекло внимание Бориса, который и так часто поглядывал на свою напарницу. Ему становилось лучше в ее присутствии, и он это понимал. Но сказать он ничего не мог, так как однажды уже чувствовал подобное. Боязнь снова ошибиться, почувствовать боль от разочарования, заставляет его полностью закапывать свои чувства. Сейчас с ним происходит аналогичная ситуация, которой лучше бы не развиваться.

– Ну что, приступим к работе, коллеги, – с диким запалом произнес Константин.

Вдруг, дверь отворилась, и в кабинет зашел человек. Это был Федя, и выглядел он так, будто и не болел вовсе. Его появление слегка встрепенуло находившихся в комнате.

– Где ты прохлаждался, жучара?

– Совесть замучила, начальник

– Быстро сел, – Константин не сдерживал эмоций, – мы как раз собираемся план разрабатывать.

– Слушаюсь

Вся команда начала изнурительную и глубокую проработку плана. Константин поглядывал на Федю, словно проверял, все ли с ним в порядке. Казалось, что он был в привычном ему расположении духа, но все равно что-то напрягало Костю, и он чувствовал, что в скором времени, что-нибудь все-таки случится.

Глава 27

Когда Федор пришел в себя после очередного удара током, он ужаснулся: его ступни отсутствовали, от рук оставались лишь маленькие культяпки. Ожоги и глубокие раны окутывали все его тело. Грудная клетка была раскрыта, и в ней можно было увидеть сердце. Оценив все это буйство, он удивлялся, как вообще может существовать, не потерявши рассудок. Напротив него сидел Василий. Он что-то набирал в телефоне Федора, затем положил мобильный к себе в карман. Выглядел он уставшим, явно от того, что происходит с ними сейчас.

– Федь, может хватит тебе ломаться. Такими темпами ты долго не протянешь.

– Что ты делал в моем телефоне?

– Писал твоему начальнику – ты заболел и лежишь дома.

– Смешно… – нервно засмеялся Федя. – Даже если ты меня отпустишь, как я смогу прийти к нему, – Федор поднял оставшееся, что у него было от рук, показав корень проблемы, – в таком виде?

– Но я тебя и не отпущу, если ты не согласишься мне помогать.

Федор опустил голову вниз. Он думал, что даже если и согласиться, все равно не будет приносить Васе особой пользы. А вдруг это вовсе и не настоящие увечья? Вдруг это грим, который Василий тщательно устанавливал, пока он был без сознания? Подобные вещи приходили ему на ум все назойливее, но он тут же отбрасывал этот вариант по одной причине – он все чувствовал. Он чувствовал, что у него нет ступней, что у него распахнута грудная клетка. Он чувствовал каждую рану и ожог на своем теле. Его положение усугублялось еще и тем, что он все это время находился рядом с маньяком, и может быть, если это вскроется, присядет на долгий срок в качестве подельника.

Федор понимал, что у него не оставалось выбора, кроме как согласиться на настоящее подельничество. Перед тем как согласиться, он захотел уяснить некоторые нюансы.

– Какой толк от меня, если я в таком состоянии? Ты хочешь, чтобы тебе помогал инвалид?

Василий принялся расхаживать по помещению.

– Ты и не инвалид, Федь, – он зашел за спину, прильнул к его оставшемуся уху, – ты сейчас спишь в моей машине, возле своего участка.

– Конечно… – Федор начал истерически смеяться, – а сообщение ты моему начальнику как отправил то, а? Ха-ха, а ты не такой умный, как мы думали.

В комнате начался истошный, гомерический смех. Смеялся не один Федор, но еще и Василий. Он скрючено ходил по комнате, умирая от смеха. Сквозь ржач и слезы, Вася посмотрел на своего друга.

– Называй это магией, ХА-ХА!!

Они оба ржали как кони, пока один из них не произнес.

– Я согласен… – смех сменился рыданием, – я согласен!!!

Василий остановился. Ему было не по себе от того, через что пришлось пропустить Федора. Он заинтересованно спросил:

– Согласен на что?

– Я согласен помочь тебе, – плаксиво отвечал Федя. – Я буду докладывать тебе обо всем, что происходит у нас в отделении, но пожалуйста, отпусти меня!!! – пуская красные сопли и густые слюни от безнадежности, Федор закончил предложение.

Василий склонился перед ним, и, глядя в его уже пустые глаза произнес:

– Родной мой… – он приложил ладонь к щеке Феди, – так бы и сразу.

Василий пошел к пульту, активирующему подачу электричества

– Что ты делаешь?!

Василий взял пульт в руки.

– Я же согласился!!

В голову ударил очередной разряд, который окончательно вверг зрение Федора в белую бездну, которая через пару секунд тут же рассеялась.

Он действительно сидел в машине Васи, на пассажирском сиденье. Обследовав свое тело, он увидел, что с ним ничего не было: ступни были на месте, грудь была закрыта, ожогов и ран не наблюдалось.

На бардачке лежал конверт. Федя принялся яростно его разрывать. Внутри содержалась записка, ехидно оформленная улыбающимися смайликами по бокам:

«Если ты не будешь мне помогать – окажешься в настоящем подвале. А теперь ступай в отделение к начальнику. Скажешь, что совесть замучила, пока дома сидел. До скорого, друг»

Федор выглянул из окна машины, и увидел свое отделение. Не пытаясь размышлять на тему того, что же все-таки произошло, он вылетел из машины и направился ко входу в здание, где его уже и так достаточно долго ждали.

Глава 28

Спустя два рабочих дня, план по поимке был проработан до конца. Константин вместе со своими подопечными просматривали большое количество сценариев развития операции: от самых успешных до наиболее отвратительных по исходу. В конце концов, они придумали идеальный сценарий развития событий, чему Константин был несказанно рад.

План заключается в следующем: Кристина находится на танцполе, пытаясь влиться в толпу, изображая потенциальную жертву. Параллельно с этим, Борис занимает положение на балконе, высматривая ее, и людей, способных потенциально взаимодействовать с ней. Учитывая, что Константин неоднократно выступал с докладами на телевидении, преступник мог запомнить его внешность. Было принято решение расположить Константина в фургоне, который использовался для связи с работниками на специальных операциях. Преступника должны всячески провоцировать на контакт с Кристиной, дабы не потратить наживку попусту. В случае успеха в игру вступает Федор, которому необходимо будет устроить слежку за преступником после того, как тот уйдет из клуба вместе с наживкой. Кристине нужно дать сигнал, что они собираются покидать заведение. Федору нужно дождаться Бориса у черного входа. Оттуда они вместе начнут следовать за машиной преступника. Фургон связи будет искать маршрут, не пересекающийся с автомобилем преступника. В случае пропажи Кристины, ее планируется искать через маячок, установленный в бюстгальтере.

По прибытию в апартаменты, Федор с Борисом докладывают об их местоположении, и по указанному адресу прибывает фургон с уже подготовленными к захвату бойцами. Для определения этажа и квартиры, Кристине требуется по ходу диалога с преступником говорить наводящие слова в микрофон, установленный на ее теле. После чего, ориентируясь по полученной информации, бойцам необходимо будет влететь в квартиру, и взять похитителя с поличным.

По мнению Бориса, этого плана достаточно для того, чтобы поймать истязателя. Оставалось лишь дополнить его деталями. На основе всего изложенного появлялось огромное количество разветвлений развития ситуации. Но все ветви вероятности сводились к одному итогу – преступник пойман. После кропотливой и энергозатратной работы, Константин принял решение отправить своих подопечных на небольшой двухдневный отдых, дабы те настроились на операцию, и как следует набрались сил.

– Понятно… значит дела у Костика обстоят так, ха.

– Да, это все что мы сделали за весь период работы.

– Ты не вызвал подозрений своим поведением?

– Нет, я вел себя как обычно. Не думаю, что они заметили во мне какую-то странность.

– Ну что ж, тогда нам следует поработать над тем, как мы будем выкручиваться из этой ситуации, Федя

– Я понимаю, Вась. Давай поработаем.

Глава 29

Боря направился домой к своему отцу. Жили они весьма неплохо, входили в так называемый «средний класс». Благодаря своему уму и проницательности, Николай являлся одним из самых уважаемых и известных журналистов по области. Диана не сыскала никаких успехов в своей профессии: статьи ее не раз критиковали, от работы с ней вечно отказывались – карма штука суровая. После того как Николай узнал, что его родной сын по факту не является ему родным, он не стал воспринимать Борю за чужого ему человека. Наоборот, он стал намного больше уделять внимания своему сыну, при этом все больше отдаляясь от уже бывшей жены. Коля любил Борю, а Боря любил своего отца.

Зайдя в квартиру, Борис говором подал сигнал о том, что он вернулся домой. Ответа не последовало, хоть и на тумбе для обуви располагались папины ботинки. Разувшись и войдя на кухню, он увидел перед собой Николая, склонившегося над стаканом. Вид у него был совершенно поникший. Николай будто бы находился в трансе, вглядываясь в дно стакана.

– Как все прошло?

– Ты знаешь… – Николай сделал паузу, будто бы выдавливая следующее слово, – отлично. –Мы посидели, как следует, поговорили обо всей этой ситуации, и думаю, что все утряслось.

– И что решила жена этого мудака? – Борис взял с сушилки чашку, и набрал в нее воды с крана.

– Ничего.

– Как это ничего? – Боря повернулся и начал сверлить затылок отца своим взглядом. – Она что тупая?

– Сынок, понимаешь, есть такая категория людей, которым плевать на то, что их партнеры им изменяют, – он тяжело вздохнул. – Им главное, чтобы с ними хоть кто-то был рядом, так как в одиночку они просто не смогут нормально существовать. В большинстве случаев дети у них тоже для того, чтобы просто быть, – Коля, не поворачиваясь к сыну, протянул ему пустой стакан, – налей мне еще водички, пожалуйста.

Борис не понимал смирения своего отца. Он всегда видел его полным огня в глазах, готового в случае обмана наказать без сожаления предателя. Сейчас же он открыл для себя другого отца. Отца, смирившегося с собственной жалостью, страшимого принятием жестких решений, которые он до этого мог принимать, не взирая на внутреннюю боль и страх. Боря злился еще сильнее, и наконец, своим вопросом заставил Николая заплакать.

– Значит ты просто сдался, да? Не стал делать все, чтобы отомстить этим мразям, и сломать им семью? Ты же всегда был честным, умным и сильным, папа. Почему ты не захотел сломать их напоследок?

Николай обернулся, посмотрел своему сыну прямо в глаза. На его лице читалось негодование от сказанного. В слезах, он тихо произнес:

– Как ты вообще можешь жаждать мести другим людям? Мы же растили тебя, приучая к добру и пониманию, Боренька, – он встал со стула, – с какого момента ты стал таким жестоким?

– Не вы с ней меня растили и учили, а только ты. Ее больше в нашей жизни не будет.

– Она твоя мать, Боря.

– Мне насрать!!! Не мать она мне больше, она просто лишний человек, обманом заставивший тебя нянчить чужого ребенка.

– Ты мне чужой… – Николай положил свою левую руку Боре на плечо, – ты мой родной сын, несмотря ни на что.

У Бориса на глазах выступали слезы. Не сдерживая себя, он обнял своего отца так крепко, как никогда раньше не обнимал. На лицах обоих были горестные слезы.

– Я их накажу, – рыдая, говорил Борис, – я смогу сломать им жизнь.

– Сынок, не стоит того – жизнь все рассудит.

Закончив разговор, выпустив друг друга из объятий, Борис резко решил сменить тему.

– Давай сходим куда-нибудь завтра? У меня два выходных, можем пойти развеяться.

– С удовольствием, сынок.

Из дома ушла атмосфера траура, и, вместе с появившимися улыбками на лицах, пришло новое ощущение – ощущение нового этапа в их жизни.

Глава 30

Двухдневный выходной шел полным ходом. Кристина проводила свой досуг дома, в окружении любящей ее семьи. Она была довольно замкнутой девушкой, поэтому в любовной сфере ее все никак не мог настигнуть успех. До 20-ти лет Кристина не думала о возможности завести отношения с кем-нибудь из мужчин, да и с женщинами тоже явного желания с ее стороны не наблюдалось. Она являлась представителем категории девушек, одержимых мечтой о хорошей работе, о возможности помогать своим близким, и, естественно, помогать людям, которые оказались в тяжелой жизненной ситуации.

Кристина была очень оптимистично настроена по отношению к другим людям, хоть и не проявляла чрезмерной активности, доказывающей данные качества ее личности. Но после 20-ти лет в ее голове начали появляться мысли о том, что неплохо было бы найти себе партнера по жизни, с которым она сможет разделить все тяготы и невзгоды жизни человека на государственной службе. Она хотела найти для себя человека, которого сможет любить, и который сможет любить в ответ ее. Кратко говоря, она стремилась найти мужчину для создания истинно плодотворного и по-настоящему здорового союза. Ее не прельщала мысль о том, что для отношений нужно просто найти какого-то человека. В ее голове эта ментальная настройка означала равнодушие к самому себе, и уж тем более равнодушие к окружающим.

Проблемы нездорового эгоизма не раз беспокоили девушку, и, как это обычно бывает, все размышления начинают зарождаться еще в детстве, сея зерно мысли, и взращивая его на протяжении всей жизни, до подходящего момента. Она никак не могла понять, как можно относиться к ближнему своему с недоверием и агрессией.

Ее мать была педагогом, а отец ушел из жизни еще до того, как маленькая девочка научилась понимать происходящее вокруг нее. Мама Кристины, Антонина Семеновна, взращивала в ней все самое хорошее, что вообще могло существовать в человеке. Антонина говорила своей дочери, что даже если она видит вокруг несправедливость, злость и тьму, то нужно знать, что рано или поздно в мире опять засияет свет, частичка которого находится в подобных ей людях. Иногда ей казалось, что мать напрямую связывается с Богом, и тот говорит ей всякого рода вещи. И действительно, глядя на весь хаос, который происходит с человечеством, даже самому чистейшему человеку на свете будет трудно поверить в то, что когда-нибудь хаос развеется, и тьму затмит свет. Кристина продолжала верить в самый лучший исход для человека. Она знала, что Бог есть, и что обязательно настанет время, когда появится человек, который направит цивилизацию на верный путь. Время шло, и Кристина продолжала верить.

Когда она впервые увидела Бориса в кабинете, глубоко в ее душе, шестое чувство дало знак о том, что возможно мужчина, созданный специально для нее, стоит перед ней. Внешностью он был не красавец, но это никак не заботило девушку – ей было важно понять, что шестое чувство не ошибается на его счет. Его взгляд выражал холодную уверенность, что все в жизни будет идти по его плану, и он точно сможет совершить любое деяние, которое только возникнет у него в голове. В то же время, язык тела говорил о том, что в нем скрывается определенного рода нервозность. Ярость будто бы пронизывала его тело, и в купе с разумом, создавало странный, опасный, но притягательный тандем.

На протяжении всего процесса создания плана, Кристина восторгалась интеллектуальными способностями как Бориса, так и Константина. Они, словно два человека, которые очень давно знают друг друга, находились на одной волне, и досконально, без задержек, прорабатывали план по поимке ублюдка, терроризировавшего бедных девушек. От такого напряженного зрелища она чувствовала, что шестое чувство ее в который раз не подвело – она впервые, за все свои сознательные годы, влюбилась.

Сидя на кухне, в ожидании ужина, Кристина искала на телефоне какой-нибудь фильм для совместного просмотра с матерью. Через полчаса, подавая еду на стол, Антонина спросила свою дочь.

– Кристиночка, солнышко мое, как там первый день на работе в новом коллективе?

– Отлично, мне нравится. Коллектив хороший. Лучше, чем предыдущий.

– Там были вообще звери, а не люди. Хорошо, что тебя заметили и отдали сюда, – Антонина Семеновна подала на стол ужин. –Кто-нибудь понравился из коллег?

– Ну мам.

– Что мам? Девке уже 24 года, а она даже ухажера за все эти годы не приводила. Так, гляди, и одна останешься, – семья выбрала фильм, и принялась есть.

– Вообще-то понравился один, но не думаю, что я ему по вкусу придусь.

– Ой, не надо себя недооценивать – ты у меня красавица! – Антонина Семеновна отложила столовые приборы, и принялась тискать свою дочь за покрасневшие щеки.

Внезапно просмотр фильма был прерван телефонным звонком. Это был Борис – они до ухода на выходные обменялись своими номерами. Кристина сначала замешкалась, а потом, увидев ехидное выражение лица своей матери, ответила на звонок. Разговор был не долгим. Пока она разговаривала с Борей, мать принялась чуть ли не танцевать от счастья. Когда звонок был завершен, Антонина спросила.

– Ну что там? Пригласил небось погулять?

– Да, в парк.

– Ну вот, а ты говорила: «Не в его вкусе». Все ты в его вкусе. Девочка моя, я за тебя так рада!!! – мама принялась обнимать свою дочь со всей силы. –Наконец-то хоть мужик появится в доме.

– Он с отцом будет вместе.

От такой новости Антонина оторопела.

– Извращенец какой-то этот твой мальчик.

– Да нет, у них там просто ситуация сложная в семье, вот они решили вместе пойти куда-нибудь. А меня он пригласил, чтобы познакомиться с коллегой поближе.

– Знаем мы их «поближе». Ничего, я тогда с тобой пойду. Предупреди своего коллегу, что с тобой будет подруга.

– Мам

– Давай, звони, говори.

Понимая, что спорить с матерью нет смысла, Кристина принялась звонить Боре.

– Ох, что же это будет…

Глава 31

Константин решил провести свой досуг в стриптиз-клубе. Ведь ему, как и подобает хорошему трудяге, необходимо было получить заботу от женщины, пусть эта забота и проявлялась в весьма странной манере и за деньги. Зайдя в новый клуб «Stripes & Lust», Константин забронировал себе VIP комнату, куда пригласили самую искусную обольстительницу, имевшуюся на тот момент. Псевдоним у нее был многообещающий – Ангел. Константин знал настоящее имя девушки, но по правилам клуба, нельзя называть работниц по их настоящему имени. За соблюдением правил наблюдали охранники заведения через видеокамеры, позволявшие записывать как изображение, так и звук. В случае нарушения, клиент лишался какой-либо возможности посещать данный дом взрослых развлечений повторно.

Зайдя в комнату, усевшись на комфортабельный диван, Костя ждал прихода Ангела. Освещение было вызывающим. Красный приглушенный свет наполнял комнату, будто провоцируя клиента на непотребства с приглашенной девицой. В центре комнаты стояла овальная платформа, обтекаемая белыми лампами. Внезапно свет в комнате потух, и Константин оказался в плену у тьмы. Музыка заполонила помещение, настраивая мужчину на предстоящее веселье. Глаза Воронихина уже привыкли к тьме, и он заметил, как из-за ширмы, через которую он проходил ранее, появилась человеческая фигура. Он знал – это была она. Белые лампы на танцполе зажглись, и человеческий силуэт вступил на трибуну разврата, принимаясь за дело. Постепенно красный свет начал возвращаться, и вскоре Константин увидел перед собой Ангела.

Она была одета в одно лишь нижнее белье, по первому впечатлению казавшееся на размер меньше, чем требовалось. На глазах у девушки была черная маска, подчеркивающая загадочность и зазывая клиента на активные действия. Ее бедра были широки и сочны. На них не было ни одного изъяна. На внешней стороне левого бедра была набита татуировка змеи, обволакивающая свою жертву, постепенно поглощая ее. Маленькая грудь Ангела, облаченная в кружевной бюст, органично смотрелась на фоне всех остальных частей ее тела. Нежная тонкая шея, которую не раз могли сжимать лапы какого-нибудь мерзавца, дорвавшегося до больших денег. Сквозь маску проглядывались карие глаза, глядя в которые, любой мужчина начинал погружаться в транс. Черные волосы прекрасно сочетались с гранатовым освещением вокруг. Все это могло завлечь любого мужчину, но только не Константина. Он пришел сюда лишь насладиться компанией старой знакомой.

Через какое-то время девушка спустилась со сцены, и направилась прямиком к Константину. Усевшись на него сверху, она прижалась к нему, и начала виться вокруг его уха, говоря что-то, сладко причмокивая.

– А ты немного похудел, Костенька, – Ангел прикусил его мочку уха, – дела совсем не идут.

– Да нет, наоборот. Скоро все должно закончиться, – Константин взял Ангела за шею, и перевел внимание девушки на свои глаза. – А ты все так же работаешь в этом свинарнике?

Ангел смотрел Косте в глаза, пытаясь отыскать в них хоть что-нибудь похожее на вожделение.

– А ты все так же остаешься серьезным и высокомерным? – девушка продолжала тереться об Константина, поддерживая зрительный контакт. –Хотя чего это я, ведь именно из-за этого мы и расстались, – она остановилась, и повисла на своем клиенте, – ты не меняешься.

– Если я изменюсь, моя цель не будет достигнута, – он положил свои руки девушке на талию, а затем спустил их ниже, – ты же знаешь, как это для меня важно.

– Ох, Костик, добром это не кончится, я уверена.

– Я знаю, Серафима.

Константин знал, что он может себе позволить произнести ее имя, ведь Серафима является лучшей в этом заведении только благодаря тому, что у нее есть особый подход к клиентам. Начальство, по началу, не хотело давать возможности ухажерам Ангела нарушать правила, установленные для всех клиентов, но за те суммы, которая приносила Серафима своему начальству, они решили позволять ей все, что было нужно.

Танец был окончен. Серафима слезла с Воронихина, расположившись у него под рукой.

– А мы ведь с тобой могли бы еще попробовать, ты ведь знаешь об этом.

– Пока я не закончу дело, никто из нас не сможет быть свободен, пойми это.

– Может, ты оставишь это все, и мы с тобой будем жить где-нибудь за городом, подальше ото всей суеты. Забудем обо всем, что было с нами до этого.

– Вряд ли я смогу забыть то, что происходило вокруг нас все наше существование.

– Понятненько, – Серафима прильнула к груди Кости, и они вместе лежали с закрытыми глазами, вслушиваясь в тишину. –Люблю тебя.

– И я тебя люблю, Сима.

Глава 32

Холодная осень все еще властвовала над окружающим миром. Погребенная в глубокий сон земля казалась вовсе мертвой, не подающей надежды на то, что из нее может что-то произрасти. Мокрые ветви деревьев, переплетаясь между собой, создавали зловещее ощущение выжженности и гнетущей тьмы, с каждой секундой становясь все больше и больше. Но любой из идущих по парку понимал, что несмотря на вид столь запущенный и покинутый, внутри каждого клочка земли, внутри каждого деревца таилась жизнь, которая так или иначе вырвется наружу, и будет радовать окружающих.

Такие мысли часто приходили в голову Борису, когда он прогуливался по парку в одиночку, выискивая заблудшие души, покинувшие тела своих животных хозяев. Теперь же ему составляли компанию отец, Кристина, и, что более удивительно, мама Кристины. Женщина была не из робкого десятка, поэтому Николай с Антониной быстро нашли общий язык. Чего нельзя было сказать о молодых.

На протяжении всего времени, проведенного вместе, между потенциальной парой нависала некая застенчивость, скованность в мысли, и следственно, в словах. Они оба были зажаты, не знали с чего начать беседу, ведь никто из них не хотел показаться занудным, или чересчур тупым. С поколением по старше таких проблем не возникало.

– Ребят, что вы такие молчаливые сегодня? Мы вон в вашем возрасте такими не были.

– Да у нас и время было другое, не то, что сейчас.

И правда. В те времена для получения информации необходимо было завести прямой контакт с носителем информации – с этого и начиналось общение. Люди были более сходчивы друг с другом. Сейчас в эпоху открытого поиска через интернет, потребность в живом общении пропадает.

– Гляди так скоро и разговаривать разучимся, всё в своих телефонах текстики строчить будем.

– Антонина Семеновна, не нужно сгущать краски. Они молодые, у них вся жизнь впереди, вот и стесняются проявлять инициативу. Наше время считайте уже прошло.

– Скорее всего, ты прав, Николаша.

Прогулка длилась буквально три часа. Что же они делали все три часа на улице в столь пасмурный день, спросите вы? Они гуляли. Наслаждались всем, что мог уловить каждый из их органов чувств: запах мокрого асфальта после дождя, шум еще поющих птиц, вкус тяжелого мяса, приготовленного в забегаловке неподалеку от парка.

Эти люди знали – жизнь мимолетна. Необходимо наслаждаться каждой деталью, подаренной им от Бога. Хоть Борис теперь и понимал, что смерть можно откатить назад, за несколько лет до этого он размышлял о том, что сам он не «мистер бессмертный». Его жизнь закончится так же, как и у тех, кого он не посчитает нужным воскресить и вернуть на свет сей грешный.

Подойдя к дому, где жили Кристина и ее мать, кавалеры принялись прощаться с милыми дамами.

– Спасибо вам за эту приятную встречу. Мы будем чрезмерно рады встретиться еще раз, – сказала Антонина

– С одной из вас я буду встречаться регулярно на работе, так что…

От этой фразы, сказанной Борисом, в компании пролетел тихий смешок. Антонина Семеновна зашла в подъезд, а Николай, распрощавшись со всеми, пошел на свою работу, объяснив это тем, что из-за депрессии он ее запустил, и не появлялся на месте достаточно давно. Кристина с Борисом остались наедине.

– Спасибо за то, что пригласил.

– Тебе спасибо, что согласилась. Было классно, мне понравилось.

– Завтра день операции… – Кристина поправляла локон, уставившись на асфальт, спрятав от Бориса свои глаза, – тебе не страшно?

– Не я же приманка.

– Дурак! – смеясь, она толкнула его в плечо.

– Все будет хорошо, надеюсь.

– Я тоже на это надеюсь, Кристина.

– Ладно, не буду задерживать тебя, – она обняла Бориса, в ответ он погладил ее по голове.

– До завтра.

– До завтра.

Идя по городу, Боря обдумывал сегодняшнюю встречу, и с каждой проходившей из воспоминаний деталью, он все сильнее корил себя за моменты, когда мог переступить через стеснение, и узнать Кристину поближе. Это, в конце концов, его работа, узнавать о людях информацию. Размышления прервал телефонный звонок. Это был Федор.

– Да, Федь.

– Как настрой?

– Вроде нормально, но все равно немного страшно.

– Понимаю. Не хочешь завтра перед операцией встретиться заранее, освежить план в памяти?

– Да, конечно, только за. Все равно же вместе работать будем.

– Угу. Тогда до завтра.

– Давай.

Борю не переставало покидать ощущение, что завтра что-то должно пойти не так. Определенно, что-нибудь произойдет. Завтра весь кошмар закончится. А может быть, только начнется.

Глава 33

Борис стоял в очереди у входа в клуб, через пять человек после Кристины – она идет первой. Все прошли без проблем, осталось лишь расставить фигуры на доске. Она направилась в бар, чтобы немного выпить перед грядущей охотой, и конечно же сойти за простую девочку, ищущую какого-нибудь палача для того, чтобы стать его жертвой.

После парочки пропущенных стаканов она переместилась на танцпол, двигаясь под звуки электронной, похожей на трип какого-то новоиспеченного наркомана, музыки. Рядом с ней обвивались между собой тела, закручиваясь в гордиевы узлы, сплетаясь в нечто целое, единое. Будь она полностью трезвой, не заметила бы происходящего с такой чувственностью, но, как известно, алкоголь еще тот мастер в раскрытии даже самой закрытой души. Пронизывая взглядом находящихся на танцполе, Кристина не могла найти того самого человека, ради которого все и затевалось, и ее это очень сильно беспокоило.

«А если мы выбрали не подходящий день, и он не появится? – думала она, одновременно с этим двигаясь под ритм музыки, строя глазки проплывающим мимо танцорам, – что, если он знал о нашем появлении сегодня?»

Куча мыслей, груда тяжелых представлений о том, что произойдет дальше, томились в ее голове – даже алкоголь перестал помогать. Спустя пять минут она решила выйти на связь с Борисом. Кристина закинула руки себе на шею, изображая удушье. Затем плавно начала спускать их к месту расположения микрофона, таким образом, помогая себе не выдать себя, и спокойно говорить, как будто она под контролем короля Дурмана.

– Ты видишь кого-нибудь подозрительного? – она продолжала гладить себя, проходя руками от шеи до груди и обратно.

– Нет, только тебя, бедолагу, – Борис усмехался

– Очень смешно, – она немного нагнулась в сторону танцующего напротив парня, смеясь и изображая низменное желание овладеть кем-нибудь, – мне кажется, что-то идет не так.

– Не волнуйся, все будет хорошо, мы все просчитали, – Борис не отрывал взгляд от нее

– Надеюсь, ты прав, – Кристина продолжала танцевать, подавая сигналы всем парням в ее радиусе.

Борис продолжал наблюдать за ней, периодически посматривая по сторонам. Ничего вызывающего он не замечал, ведь все в этом заведении было вызывающим. Среди этой Гоморры самым вызывающим оказался бы тот, кто вел бы себя сдержанно и сторонился всех населяющих эту планету блуда. Борису казалось, что он единственный, кто на самом деле ведет себя «вызывающе».

Прошло уже более получаса, и за это время происходило ровным счетом ничего: Кристина два раза отходила к барной стойке, пополняя запал в своем нутре, снова улетая на территорию плясок и кислотных цветов; Он не сводил глаз с потенциальной жертвы, каждый раз напоминая о том, чтобы она была осторожна, и держала микрофон в зоне досягаемости. Борис начал сомневаться в успешности операции. Он начал терять веру в то, что на приманку кто-то клюнет. Потускнев в лице, да так, что самое яркое и пестрое освещение тонуло бы во мраке его раздражения и грусти, он агрессивно стучал по перилам, наблюдая с балкона.

Он злился на себя, на своего начальника, на Федю – на всех, кто согласился принимать участие в подобной авантюре. Он не понимал, что могло пойти не так, и от этого ему становилось хуже на душе.

«Да какая уж тут душа. Как я могу быть с душой, если буквально был зачат случайно на вписке своей матерью и левым мужиком. Нет у меня души, – думал про себя Борис, еще больше загоняя себя на самое дно»

– Да пошло оно все, – он протянул руку к микрофону, -это бессмысленно, надо сворачиваться – он не придет.

Борис доложил и собрался уходить, как вдруг внутри него закралось чувство, которое испытывает медиум из каждого низкосортного фильма ужасов – здесь кто-то есть. Вернувшись на позицию, он обратил свой взгляд на танцпол в поисках Кристины. Ее там не оказалось. Он испугался, и начал докладывать по связи:

– Кристина исчезла с танцпола, – Борис осматривал помещение, пробегая взглядом по головам танцующих, – погодите, я ее вижу.

Она сидела за барной стойкой, заказывая очередной стакан с волшебной жидкостью. Кристина тоже отчаялась поймать хоть кого-нибудь,поэтому решила засесть за бар, пока начальник не объявит о сворачивании операции. К ней подсел мужчина, весьма приятный на вид. Он не вызывал никакой тревоги, был простым и общительным – такой человек может к себе расположить. В меру пошлых шуток, в меру глупых, поэтому не создавалось впечатления, что он мог нести хоть какую-нибудь угрозу. Он заказал им обоим по эксклюзивному напитку у бармена, его давнего знакомого. Они выпивали раз за разом, перемешивая зелье с разговорами о том и о сём. Кристина уже и забыла, что она здесь по работе.

Спустя несколько пропущенных стаканов, они направились к выходу. Перед тем как уйти, мужчина дал кулак бармену, и с обворожительной, детской улыбкой, удалился вместе с одурманенной девушкой.

Выйдя из клуба, мужчина посадил ее в советскую, белую машину. Мужчина сел на водительское кресло, и они отправились прочь из клуба.

Борис выбежал с черного входа, где его уже ждал Федор. Он мигом запрыгнул в машину, и они отправились вслед за напарницей. Выезжая из переулка, Борис заметил проносящийся мимо белый, старый автомобиль.

– Давай гони, быстро, – он начал передачу в микрофон, – мы вышли из клуба, Кристина у него, преследуем.

Борис еще в начале операции заметил, что Константин не отвечает на его позывы из рации. Создавалось ощущение, будто его начальник просто наблюдает, никак не желая вмешиваться в происходящее. Будто он знал, что убийца стопроцентно появится, и все произойдет именно так. Оставалось надеяться, что все сообщения до него дошли, и подмога так или иначе будет.

Автомобиль мужчины уже выехал за территорию города, держа путь строго по трассе. Слежка продолжалась по ней с час-два. Они проезжали населенные пункты раз за разом, все больше отдаляясь от родного города.

На пути стояло очередное село. Борис был готов проезжать и через него, как вдруг Федор начал говорить:

– Борь, ты думаешь все будет нормально?

– Почему ты спрашиваешь? – с настороженностью Борис перевел взгляд на Федора

– Я вот не уверен.

Федор вел диалог спокойно, равнодушно. Так, будто ему было известно обо всем заранее.

– Федя, почему ты так спокоен? – Боря незаметно потянул руку за своим пистолетом, смотря на Федю, – что с тобой в последнее время происходит?

Не доезжая до поселка, машина с Кристиной съехала с трассы на проселочную дорогу.

– Да так, не думал, что все так произойдет, – Федя заулыбался, не отрывая глаз от путеводного маяка, свернувшего направо. Они поехали вслед за машиной.

– Объяснись, сука! – Борис выхватил пистолет и направил его на своего напарника, – ты знаешь этого урода? Ты все это время знал кто это? – салон накрыло молчание – отвечай, мразь, иначе я тебя застрелю, и сам поеду за ним!!!

Борис кричал на Федю, чуть ли не рыдая от беспомощности. Даже наличие пистолета не спасало его от того, что он находится в одной машине с сообщником убийцы. Он чувствовал, что сходит с ума, и его везут в такую нелепую ловушку. Федор продолжал ехать за машиной, цепляя склонившиеся над тропой ветви, изредка царапавшие крышу авто.

Боря окончательно сломался. Он опустил пистолет, отвернулся от Феди и принялся смотреть на коврик под ногами, периодически всхлипывая.

– И нахера это все?! – пуская сопли продолжал Борис, – убьете вы нас, и вас рано или поздно найдет наш начальник. Он убьет вас, суки!!!

Остаток дороги он продолжал орать, рыдать, но никак не противиться своей участи. И вот машина с Кристиной выехала на пустырь. Федор подъехал ко входу и остановил автомобиль. Голые деревья в осенней ночной тьме своими руками создавали дополняющий декор, под антураж того, что грядет. Наконец Федор посмотрел на ментально немощного Борю, и произнес:

– Мы и не будем никого из вас убивать, – Федя открыл дверь, и вышел из автомобиля, – ты убьешь.

Федор подошел к двери Бори, открыл ее и протянул товарищу руку.

– Давай, вылезай, – с легкой улыбкой произнес он.

Борису не оставалось ничего, кроме как согласиться выйти из транспорта. Он все еще надеялся, что ситуацию можно обернуть в свою пользу. Выйдя из машины, они направились в сторону металлической ловушки, в которой находилась Кристина. Федор остановил Бориса в момент, когда расстояние между ними и пленницей было приблизительно пять метров. Они стояли, выжидая, когда из машины появится то самое чудище. Тот, кто выиграл красавицу в карты, предварительно заручившись поддержкой зрителей у стола. Тот, кто сможет уйти безнаказанным в сопровождении своего визави, оставив других в полной беспомощности и хладе собственной плоти. Окружавшая тьма вместе с нагими, кривыми ветками еще больше поглощала Бориса. Тишина покрывала абсолютно все.

Скрипящая дверь автомобиля разрезала тишь, с водительской двери вылез человек. Из-за света фар невозможно было разглядеть лицо. Необходимо, чтобы человек вышел к ним, перекрыв собой поток лучей. По силуэту телосложение напоминало Брана, но это не могло быть правдой, так как если бы Бран находился среди людей, он обязательно бы сообщил об этом. Так думал Борис перед тем, как человек вышел из световой завесы. Он услышал до боли знакомый голос:

– Рад тебя снова видеть, Боренька

– Константин Юрьевич?

– Ну что же ты все по человеческому имени ко мне обращаешься, – улыбаясь произнес он, – мы с тобой так много прошли, а ты все продолжаешь включать дурачка – это не хорошо.

– Ч-ч-что вы имеете в виду, как я могу по-другому к вам обращаться? И что вы делаете на месте водителя? Где убийца?

Константин лишь ехидно усмехнулся и продолжил сверлить Бориса глазами в ожидании озарения.

Сначала Борис застыл в молчании, выражая искреннее недоумение. Затем в его голове все прояснилось, пришло осознание ситуации. После пришла боль, сравнимая лишь с укусом самого ядовитого, самого колючего существа на земле. От испытываемого круговорота эмоций восприятие схлопнулось, и во взгляде бедного Бореньки не оставалось ничего кроме пустоты. Он смотрел в это лицо, наполненное такой холодной, насмехающейся уверенностью, что ему невольно все само приходило в голову.

Бран все это время обманывал его. Это он убил всех этих девушек, оправдывая свои деяния наличием какого-то неизвестного серийного убийцы. Только он знал настоящего убийцу, и поэтому не говорил Боре о его имени. Сказал лишь о тотеме паука, спихнув все на своего брата по ремеслу. Все эти девушки умирали от его рук. Борис понимал, что Бран не остановился бы ни перед чем, даже перед невинной Кристиной.

– Как ты смог сделать так, чтобы она тебя не узнала?

– Вот так, – лицо Константина, вся форма его начала ломаться, сворачиваться, выворачиваясь, заменяясь на другие формы, и вскоре перед Борей стоял не Константин, а Бран, – здорово, не правда ли? Я думал, что твоя реакция будет лучш…

Резкая пара выстрелов раздалась, и Бран грохнулся у машины. Федор хотел среагировать, но тут же словил порцию пуль в грудь, упав на землю совсем недалеко от Бориса – он же и застрелил их обоих.

На пустыре повисла тишина. Борис стоял, подняв голову вверх. Он взирал на чистое, голое от звезд небо, и невольно подумал:

«Вот и конец»

Простояв несколько минут, впитывая мрак, окружавший его, он направился к пассажирским местам машины, где должна была находиться Кристина. Открыв дверь заднего ряда, его встретило острие ножа. Борис замер в ожидании смерти.

В темноте он не мог разглядеть лица, но понимал, что это была не его напарница.

– Приятно познакомиться, парень. Это ты тогда в реке чуть не утонул? – продолжал говорить темный собеседник, не переставая угрожать Борису ножом, – меня Василий зовут, но так как ты один из наших, то можешь называть меня Унголиант. Если подружимся, то просто Унго.

Василий убрал нож, и вылез из машины. Взглянув на мертвое тело Брана, он казалось, не испытывал сожаления. Другое дело Федя. Его мертвое тело наводило на Унго трепет и жалость к своему почившему другу. Он перевел глаза на Бориса. Теперь из них двоих Василий казался более человечным, нежели тот бездушный зверь, стоящий напротив.

«– Господи, да зачем он тебе нужен? – спросил Василий голос внутри

– Ты должен ему все объяснить – затем и сам все поймешь»

– Ладно, парень. С твоей подругой все хорошо, можешь не беспокоиться, – Унго подошел к водительскому сиденью, и нажал на кнопку, установленную у пыльной магнитолы, – она в багажнике. –Давай ее переложим в салон, а тех в эту вонючую клоаку засунем, и отвезем в одно место. Там я тебе все и расскажу.

– Я могу тебе верить?

– Нет, не можешь. Я и сам начал сомневаться в том, стоит ли мне верить.

Унго вместе с Борисом перетащили Кристину в салон автомобиля, а Брана и Федю положили в багажник как ненужный балласт, который и раньше не представлял особой ценности, но выкидывать сразу было жалко.

– Ты хочешь узнать, как обстоят дела на самом деле, или предпочтешь забыть обо всем, оставив себя в неведении? Решай, едешь или нет.

Повисла пауза. Оба ощущали, что она начинает перетекать в вечность.

– Поехали, думаю, хуже уже не будет, – Борис сел в машину.

– Не будет? Не будь в этом так уверен, парень. Ты сейчас замочил сильнейшего из нас, последствия определенно нагрянут… – Унго замялся, – только если ты не решишь откатить его смерть.

Унго, Борис, Кристина и два тела в багажнике отправились в безопасное место, но один только Бог знает, что может быть дальше.

«Перерождение»

III

Вначале Бог сотворил Землю, и была она по истине прекрасна. Все живое было пропитано Божьим ремеслом: трава, озера, реки, деревья, животные. И Бог был горд собой. Он настолько возрадовался своему созданию, что решил пойти дальше. И начал Бог рассуждать о том, как создать что-то более совершенное. И так он начал искать…

И привели поиски совершенного к тому, что Бог решил создать вид животного, способного созерцать и создавать самостоятельно, не взирая на Божественную указку с небес. Бог создал людей, и люди эти были прекрасны. Он целыми днями наблюдал за тем, как род людской осваивал азы существования в созданном им мире. Он тешил себя тем, что это были его самые лучшие творения, когда-либо существовавшие. Но так продолжалось недолго.

Со временем человек начал хиреть нутром своим, все больше отходя от плана Божьего. Человек перешел от создания к разрушению, от исследования к паразитированию на уже созданном другими. И, наконец, свершился апогей – человек перешел к удовлетворению своих низменных потребностей. Ни одна идея, ни один луч света в голове некоторых из рода человеческого не мог сопротивляться силе кратковременных удовольствий и праздной лености. Воцарился хаос, и люди, почувствовав свою безнаказанность, начали грабить, убивать, насиловать, всячески извращаясь над собственными телами.

Хаос длился столетиями, и, казалось бы, не будет этому конца. Но однажды Бог, наблюдая за своими созданиями, заметил человека, взбудоражено исследовавшего что-то. Создание людское сидело на корточках, тыкая палкой непонятный объект. Почуяв надежду, что люди пошли на искупление своей вины перед мирозданием, Бог присмотрелся к нему. Он тут же разочаровался в увиденном.

Дитя трогало палкой свой собственный кал. Человек был так увлечен процессом, что не замечал ничего другого вокруг: ни мужика, насилующего женщину; ни умерщвление парня, несшего добычу в убежище своей семьи. Человек был поглощен исследованием собственного выделения из заднего прохода. Бог перестал наблюдать за ним, но через мгновение заметил, что существо уже взяло кал в руки. Человек завороженно смотрел на свое произведение искусства, боясь, что оно оживет. Через минуту детального анализа, он поместил объект к себе в рот. Не весь, лишь часть его – это было единственным верным решением за эти долгие, и такие отвратительные минуты.

Человек продолжал пережевывать свой кал, и собирался бросить его, но насилующий девушку мужчина вдруг посмотрел на жрущего свои выделения орангутанга, и засмеялся, поднимая большой палец вверх. Заметив этот одобрительный жест, человек решил продолжить дегустацию сочного, коричневого, по вкусу противного, но вполне съедобного блюда. Позже, с приходом элитных ресторанов, все начали называть такого рода вещи деликатесом.

Через пару минут начался процесс, который нынешнее поколение называет кэшбеком: человек испытал рвотные позывы, затем выпустил из себя все, что успел проглотить. Внезапно в его голове возникло понимание, что продукты, произведенные собственным организмом, не стоит употреблять в пищу. После этого человек переключился на изучение собственной рвоты.

Бог неистово разозлился. Он решил раз и навсегда покончить с человечеством, направляя на них катаклизмы, сравнимые с теми, что были в священных писаниях: он крушил поселения, сжигал всех ошалелые племена, насылал на ненавистных ему болезни. Работы было много, и Бог с ней успешно справлялся, питаясь напором собственной ярости.

На удивление его, человечество оказалось более живучим. Несмотря на общее впечатление о дикости, лености и слабости рода людского, они при каждом наказании выживали. Всегда среди их стада находился индивид, объединявший окружающих его людей, принося мир в их души. Именно так и должно было работать все человечество по Божьему замыслу.

Болезни побеждались, катаклизмы переживались. Заметив это, Бог вернулся в свое царство, размышляя об увиденном.

Бог понял, что хоть большинство людских созданий и плохи, всегда найдется тот, кто будет вести за собой остальных, двигая собой ход прогресса. Также Бог заметил, что нет ничего лучше для развития человечества, чем боль и страдания окружающего мира, так как здоровая среда природы заставляла человечество наглеть еще больше, приводя его к хаосу, и последующему безразличию большинства.

Он понял, что только за счет бед и несчастий всего живого на земле выдающиеся личности начнут исследовать и творить вещи, способные развивать человечество дальше. Бог думал, как упростить поиск самородков человечества и в последующем наставлять их на путь истинный. И ответ пришел.

Необходимо было создать помощников, способных находиться между миром по ту сторону мироздания и внутри него. Помощники должны выцеплять изо всех слоев общества самородков, помогая им на пути к прогрессу и властвованию над остальными людьми. Также они должны провоцировать остальной люд на создание собственноручных конфликтов и бед, дабы под напором проблем помочь самим же выделить самородка, который приведет общество к единству, развитию и благополучию. Созданные сыновья должны поддерживать не прекращаемый круговорот сотворения зла ради добра, и наоборот. Так и было положено начало великого тотема. Бог принялся за работу.

Первым он создал Жука, и назвал его Шепре. Он был обязан искать людей из прослойки, не соответствовавшей установкам Божьего замысла. Порученные Шепре люди относились к тем, кто не представлял из себя ничего кроме неприметных декораций на заднем плане.

Вслед за Жуком шел Паук. Бог дал ему имя Унголиант. Он работал среди хищных людей, плетущих козни вокруг друг друга и остальных. Также он мог питаться своими подопечными, дабы утолять свой внутренний неутолимый голод.

Затем шла Змея – ее назвали Адалинда. Работала среди токсичного общества, перемывающего кости других человеческих племен. Четвертой шла Лисица – имя ее Синопа. Существовала среди тех, кто мог помимо промывания чужих костей сделать так, чтобы эти кости разбились в пух и прах из-за сплетен и козней.

Пятым шел Волк. Бог решил дать ему имя Аатто. Искал и провоцировал людей среди благородных, способных взять свои и чужие проблемы на себя. Шестым был Медведь, и имя его Урса. Занимался как раз теми, кто относился к запасливому населению, любящему приберечь все свои сбережения на черный день, а затем спустить практически все в состоянии полной эйфории.

Седьмым велено было создать Быка, и приговорить его к имени Буру. Работа находилась в среде обитания людей агрессивных, способных совершать опрометчивые поступки под пилотированием гнева. Восьмым по счету создали Слона, и прозвали его Яган. Существовал среди любителей как следует тешить свой желудок деликатесами, и применять силу к тем, кто задевал их достоинство.

Предпоследним был Ворон, и имя ему Бран. Промышлял среди людей добрых, умных, очень хитрых, но способных от гордыни творить зло мирового масштаба, немыслимого для людей, расположенных ниже по иерархической лестнице. В последующем по мере развития человечества ему достались политики высшего ранга, главы министерств, корпораций и всего остального, имевшего высокий статус и влияние на массы других подопечных тотемов.

Пришло время для создания заключительного помощника, и Бог застопорился. Он не знал, для какого общества он может понадобиться, так как к каждому уже пристроен свой смотрящий. Бог решил оставить тотем недостроенным, и по мере развития ситуации решить, кто будет занимать верхушку. Он понимал, что человечество рано или поздно выкинет очередной трюк, которому нужно будет противопоставить другой.

Время шло, все начало налаживаться. Сыновья исправно выполняли свою работу, круговорот зла и добра поддерживался. Так длилось долгие века. Через какое-то время произошел случай, побудивший Бога все-таки достроить тотем.

Инцидент произошел в очередной стране, где выборы главы государства подошли к концу, и на пост главы встал самородок, найденный Браном. Этот человек мог сплотить нацию, и повести ее к прогрессу. Но попытка привести людей к свету закончилась, даже не начавшись. Самородок правил недолго – его убили на встрече избирателей после победы. Он хотел поблагодарить народ, который его избрал, и убедить своих противников, что он будет работать и для их блага, так как они все являются частью большой страны. После убийства самородка ситуация в стране стала еще хуже. Началась гражданская война, а следом и целая страна исчезла с карты мира.

Происшествие сильно опечалило Брана, обозлило его. Он стал забрасывать свои обязанности, решив скитаться среди людей, относившихся к юрисдикции других подопечных Бога. Помощникам это не нравилось. Они обозлились на Брана за то, что он выполняет их работу, и отлынивает от своей. Бог же ни капли не расстроился. Он был уставшим после столь вечной работы над поддержанием мироздания вместе со своими сыновьями. Бог больше не хотел любить людей, и ждал того момента, когда человечество окончательно истребит себя, оставив после своей цивилизации лишь пустырь на безграничном теле мироздания.

Его сыновья понимали, что даже Богу нужна помощь, и решили не беспокоить его, продолжая выполнение своих обязанностей.

Со временем дети обратились к Богу с хорошими новостями. За все время их службы каждый из своей прослойки заметил, что большая часть людей на самом деле не бракована – кто-то или что-то делает их бракованными на протяжении жизни.

«– Каждый человек от природы уникален и прекрасен» – так установили они Богу, – «Просто что-то влияет на них извне, превращая их порой в ужасных чудовищ, не отличимых от самого низкого из творений Бога».

Помощники пришли к выводу, что любовь и добро жили в каждом из людей, но что-то побуждало большинство ломаться и губить свои души, выливая происходящее в те события, которые происходили тысячелетия назад.

Он прислушался к своим сыновьям, и постановил, что человек – это чудо. Каждый из людей способен проживать свою жизнь по-своему. Каждый человек мог бы проходить по жизни стремясь к большему. Тогда Бог решил, чем он закончит великий тотем.

Он создал чудовище, состоящее из всех пороков рода людского, из всего ужасного, что только существует на земле. Он создал монстра, способного восстать после самых сильных потрясений, и восстановить тех, кто упал вместе с ним. Он создал квази-моду, способную помогать своим братьям воскрешать и зажигать огонь души в тех, кто отчаялся. Он создал Феникса. Вместо того, чтобы дать Фениксу уникальную оболочку, Бог влил в него все свои силы, которые имелись у него на тот момент. Он отправил эфемерный дух в мир людей, странствовать и выбирать новорожденных, кто был так же зачат в грязи и бесчинстве по воле случая.

«Люди, которых выберет дух Феникса, имеют два пути: либо они докажут мне своими действиями, что люди все еще заслуживают моих мук от любви к ним, либо окончательно разрушат мою веру, тем самым уничтожив все вокруг, включая моих сыновей»

Так молвил Бог, и ушел в сладкий сон над мирозданием, оставив своим сыновьям заботу о работе с Фениксом, и спасению души человеческой.

Первое время все исправно выполняли свои обязанности. Бран после появления Феникса возвратился на работу со своим слоем общества, параллельно находя носителей духа, работая с ним рука об руку, спасая самородков от внезапной гибели.

Колесо мира продолжало катиться, но на пути попался камень, тряхнувший вектор развития, тем самым превратив прямое движение в зигзагообразное, кочующее от одного края пропасти к другому.

Носители Феникса начали самоубиваться, так и не продемонстрировав спящему, но всевидящему Отцу, что с человеком еще не все покончено. Они своими поступками все больше убеждали Бога, что человечество творение неудачное, и от него нужно избавляться.

Со временем даже Бран начал разочаровываться, в конце концов, потеряв всякую надежду и любовь к носителям духа человеческого. После очередного самоубийства Феникса дух перестал появляться не только в мире людей, но и в мире потустороннем, откуда все тотемы и узнавали о появлении нового носителя.

Все засуетились, бросились искать новорожденного с установленным Фениксом, забыв про свои основные обязанности. Искали так долго, что уже и новый век настал, но духа никто не мог найти. Паук от бессилия, назревавшего безумия и чувства голода начал искать духа среди девушек установленного слоя Шепре, а если не находил в них Феникса, убивал, и занимался их поеданием. Бран же решил не искать духа в высших эшелонах, а пошел на несколько уровней ниже – в полицию.

Тем временем в мире людей прогресс застыл. У людей не было стимула развиваться, так как все было хорошо. Вскоре цивилизация начала искать себе развлечения на уничтожение: конфликты, революции, хаос, протесты, деградация общества. Начался возврат на этап существования, послуживший созданию тотемов. Самородки не ведут за собой людей и не инициируют созидание, ведь Помощники так увлеклись поиском Феникса, что не помогали самородкам пойти по правильной дороге к увлечению толпы за своей персоной.

Так Мир и продолжал находиться в подвешенном состоянии: мир без лидеров, идей, полный деградации и эксплуатирования уже существующего. Все вернулось к тому страшному периоду разрухи. Мертвых людей становится все больше и больше, и вскоре Бог захлопнет книгу мироздания, никогда больше к ней не возвращаясь.

В момент, когда все начало катиться к чертям, и ненависть друг к другу начала захлестывать мир, появился ты, Борис, и ты единственная наша надежда.

Глава 34

– Гонишь, это похоже на выдумку, – допивая свой стакан воды, Борис смотрел на своего нового спутника ледяным взглядом.

– Чувак, у нас с тобой два жмурика в подвале лежит, один из которых вообще не из вашего мира, так что будь уверен, все это на полном серьезе.

Борис не отрывал взгляда от Васи. В его голове все еще не укладывалось, что проблема имеет степень вселенского масштаба. Он до последнего не хотел верить в происходящее, но и должных эмоций не выражал. Огонь трепета не горел внутри его тела. Он лишь продолжал выражать иллюзорную заинтересованность к происходящему.

– Хорошо, – он поставил стакан на стол, проводя его взглядом, – и что вам теперь делать?

– Не “вам”, а нам, – у Василия в голосе прозвучала брезгливость к собеседнику, – ты должен доказать Богу, что с вами еще не все кончено.

– А разве люди сами не справятся, – Борис уставился на стол, – думаю, им не нужен надзиратель.

– Да что ты блядь вообще несешь?! – Василий повысил тон беседы, – парень, ты в уши долбишься что ли? Ты вообще слышал, что я тебе рассказывал?

– Да, слышал, и мне не хочется принимать в этом никакого участия. Все беды из-за вас и вашего Бога, который вдруг подумал, что людям нужна помощь и стимул для развития. Лучше бы он и вовсе не пытался в тот момент что-то исправить – один хрен для человечества все бы закончилось раньше.

Борис весь свой короткий монолог наблюдал за столом, чувствуя, что он вот-вот убежит. В его речи не было ни эмоций, ни чувств – лишь сухое, глубоководное безразличие. Даже ненависти не исходило из фраз, которые подразумевались для выражения злобы. Борис был чист, как мертвый кристалл.

Василий поставил локти на стол, закинул себе на шею замок из собственных рук, и из такого положения начал вещать, пытаясь пробиться сквозь бронированную оболочку души Бори.

– Хорошо, я тебя понял, – он продолжал сидеть с руками за головой, – тогда можешь воскресить Брана, и ступать на все четыре стороны, дальше мы сами как-нибудь попробуем, без твоей помощи, – договаривая последнюю фразу, он поднял голову и устремил свой взгляд на спящую Кристину: она лежала на диване, тихо посапывая в подушку.

Борис заметил перемену фокуса в глазах Васи. Он бросил ему в лицо стакан, и резко набросился, перепрыгнув через стол. Повалив его на землю, Борис принялся душить его с таким хладнокровием, что любой удав при обвивании своей очередной добычи позавидует. Василию не оставалось ничего, кроме как достать свой нож из-за пояса и воткнуть Боре в ногу.

Он нанес один удар оппоненту в правую ногу, но Боря не реагировал на царапки маленького насекомого. Тогда Вася наносил удар за ударом, в одно и то же место, пока боль полностью не поглотила Бориса, и он не отпустил Василия, оттолкнувшись от него, тем самым оказавшись в похожем положении. Поднимаясь с пола, Василий, сильно хрипя, не собирался замолкать.

– Ты сучара думаешь, что сможешь сам себя после смерти воскресить? – он держался за свое горло, будто пытался вставить кадык обратно. –Не забывай, что даже мы смертны в вашей клоаке, мне оно нахер не упало с вами нянчиться, – он переместился к зажженной вместо отопления газовой плите и положил нож на сетку, – я тебя подлатаю, но чтобы после этого ты сразу же свалил отсюда нахер, и девку свою забери.

Василий убрал раскаленный нож с конфорки, подошел к лежащему Боре и прижег рану. Раненый боец не подавал виду что ему больно, но внутри ощущения были адскими. После процедуры Вася вернулся обратно за стол.

Борис подполз к стулу, дабы опереться на него и встать на ноги. Он поднялся, и теперь стоял на одной здоровой ноге, вторую он держал в подвешенном положении. Василий лишь улыбался, с издевкой смотря на своего оппонента. После короткого молчания, Борис задал вопрос.

– Почему он мне сразу же все не рассказал при нашей первой встрече? – он продолжал стоять, поддерживая себя стулом.

– Ты бы ничего не понял, – Василий поднял свой стакан с соком, сделав из него один глоток, – все должно быть вовремя, но никак не раньше времени.

– Я не буду помогать вам, – произнес Борис, – сами разбирайтесь со всем этим.

– Я тебя услышал, – еще глоток, – бери свою девушку и неси в машину, я вызову вам такси.

Нога отошла, и Боря мог ходить хромая. Он сел в машину вместе с Кристиной, а Василий так и остался сидеть в доме за городом, отапливаемом лишь конфоркой газовой плиты, вместе со своим старшим братом и верным товарищем Федей.

Глава 35

После того, как Борис принес Кристину к ней домой, он отправился к себе. Такси вызывать он не хотел. Было принято решение отправиться пешком. Путь предстоял долгий, предоставляющий возможность как следует обдумать все произошедшее и решить, что делать дальше.

Думать Борис не хотел, в нем не было подбадривающих сил. Но он заставил свое сознание вернуться на исходную позицию хотя бы на короткое время. Проходя мимо парка, в котором они беззаботно гуляли вместе с Крис (она попросила, чтобы Боря называл ее именно так), он невольно испытал палящее тепло внутри своей груди. Такое мягкое, обволакивающее желе. Любой другой подумал бы, что заболел, но Боря считал иначе. После всего пройденного мысли о болезнях напрочь отсутствовали в голове.

«Было бы лучше, не будь всех этих страданий вокруг, всех этих воспоминаний о прошлом. Должны ли мы помнить то, что прошло, или лучше забыть все и жить дальше, не оглядываясь назад?»

Этот вопрос сопровождал Бориса на протяжении всего пути. Он хотел поскорее забыть все произошедшее с ним, уволиться из полиции и жить дальше своей собственной жизнью, вместе с Кристиной, не думая о том, что сидит внутри него.

«В конце концов это и не плохая затея использовать мою способность. Если Крис внезапно умрет, я смогу ее воскресить, и мы продолжим жить дальше»

Помимо природы и серых бетонных домиков, Борис засматривался на встречающихся ему людей. Тусклые, под цвет окружавших их зданий, мрачные, словно мертвые внутри. За все путешествие он так и не повстречал ни одного светлого лица. Его это действительно напугало.

«Значит проблема, о которой рассказывал Унго, распространилась еще шире – люди начали ввергать собственные души в какую-то бездонную воронку»

Свернув в доселе неизвестный Борису переулок, он увидел, как подростки избивают парнишку младше своего возраста, обзывая и высмеивая его. На земле подле мальчика лежал широкий портфель, предположительно предназначенный для переноса рисунков и канцелярии для рисования.

– Смотрите что у этого никчемыща в портфеле, – один из задир поднял портфель, достал из него один мастерски написанный пейзаж, – какое же дерьмо, и ты реально рисуещь такую хрень? –Я лучще могу нарисовать, хоть и не хошу в эту вашу худошку.

«Этот шкет для начала должен научиться говорить, а уже потом идти и унижать других»

Шкеты не обратили на проходящего мимо Бориса никакого внимания. Они продолжали издеваться над маленьким мальчиком.

– Вот он твой рисунок, сейчас мы его еше лучще зделаем, – шкет, держащий рисунок у себя в руках, разорвал его на глазах у лежачего, – смотри, я еше лучще зделал.

Вся толпа малолеток начала истерически гоготать. Борис хотел заступиться за парня, но что-то внутренне мешало ему. Пройдя дальше метров на пять, он услышал сзади звон чего-то металлического.

Обернувшись, он ужаснулся: главный шепелявый шкет бил маленького мальчика толстой трубой – проходя мимо них Борис и не заметил наличие подобного оружия. Увидев, что малолетний садист бьет мальчика по голове всей своей задиристой мощью, Боря застыл. Его охватила ярость, сравнимая лишь с гневом Бога при очередном косяке человечества. Он понял, почему не хотел вмешиваться. В его детстве тоже был подобный опыт унижения. Антон унижал его прилюдно на потеху публике, и Боре не оставалось ничего, кроме как терпеть и выдерживать избиения.

Теперь же он не должен кому-либо уступать. Отныне он сам станет угнетателем, но только не слабых мира сего, а сильных задир всего живого на земле.

Не говоря ни слова, он направился к малолетнему ублюдку. Малолетка вновь замахнулся над уже полуживым мальчиком-художником. В момент, когда труба остановилась над головой задиры, готовясь к удару, Борис схватил ее, вырвал из сальных рук мелкого подлеца, и, двумя руками, замахнувшись, словно профессиональный бейсболист, въехал аналогом биты по лицу урода. Малый от неожиданности припал на задницу, ударившись затылком о мокрый асфальт.

Он, со страхом и обосранными штанами, взглянул на своего обидчика.

– Йа маме се ракашу, – рыдая, без зубов, с полным ртом крови, мальчик кричал что есть мочи.

– Глядите-ка, мамочке пожалуется, – Борис, держа в руках трубу, перевел взгляд на шестерок обосрыша, – вы у меня суки тоже получите если я вас еще раз увижу вместе с этим обсосом, пошли нахуй отсюда

Подхалимов и след простыл – на закуску остался малолетний дебилоид. Борис подошел к нему ближе, наблюдая за тем, как кровь и сопли сливаются в один целый комок едкой слизи.

– Еще хочешь!? Мой ты дорогой.

Борис было замахнулся, но шкет резво подорвался с земли, и пулей вылетел из переулка.

Борис наклонился к мальчику, и стал собирать рисунки, промокшие от луж на асфальте. Взяв в руки первый попавшийся, он увидел на нем горный пейзаж. Вода размыла большую часть красок, но Борис отчетливо видел горы. Заметив, что скрюченный мальчик начал открываться, он спросил:

– Это ты сам рисовал? – он показал мальчику рисунок

Мальчик с окровавленным, но все еще красивым носом кивнул.

– Очень красиво, не бросай это дело, – Борис складывал в портфель канцелярию, – а если кто-то посмеет без объяснений назвать твои работы плохими, то отстаивай свое дело в словесной баталии, – портфель был собран, он протянул его в руки мальчику, – если видишь, что словами конфликт не решить, то будь добр врежь обидчику как следует.

Борис улыбнулся мальчику напоследок. Мальчик в свою очередь принял этот дружественный знак, ответив тем же. Он провел мальчика до дома, но с ним не разговаривал. Они оба хотели забыть то, что произошло в переулке. Приведя его домой, Боря отправился обратно к своему дому. Благо малец жил в одном районе с ним.

«А ведь этот паренек мог стать вторым Австрийским художником, если бы я не поддержал его в начинаниях»

Борис уже зашел в дом, где его ждал собственный, небиологический, но родной отец. Николай испек пирог в честь благополучной операции, но так как операция пошла по одному месту, а добру не пропадать, было решено устроить праздник в честь отцовского развода. Так в семье за столом воцарилась идиллия, которую еще предстояло разбавить душещипательными разговорами.

Глава 36

Через неделю, в связи с проваленной операцией и утрате двух сотрудников, Борис и Кристина были уволены из отдела. Вместо горечи о потерянной работе Боря почувствовал облегчение. Теперь он может вдоволь разобраться со всеми проблемами, но, прежде чем приступить, он направился домой к отцу для разговора по душам.

Борис вошел в квартиру, разулся, снял верхнюю одежду и направился к столу, где уже какой день Николай продолжал сидеть с утра до ночи. После расставания с Дианой он знатно подсел на алкоголь. Не было ни дня, чтобы Коля пребывал в трезвом состоянии. В отличие от других мужиков, привыкших под воздействием жидкого зла выплескивать всю свою сдерживаемую ненависть к бывшей, Николай становился еще добрее чем до употребления. Видимо человек этот был из тех, кто по жизни относится ко всему с долей веселья, не теряя чувства юмора несмотря ни на что.

Борис присел за стол, и сходу начал диалог.

– Как ты, пап? – Борис увидел уткнувшегося носом в стакан отца, – все еще не отпустило?

– Да не, сынок, – Николай поднял голову, посмотрел на своего сына с улыбкой, выражавшей отчаяние, – все по-старому, я просто решил пригубить чутка, – со стеклянными глазами он брал бутылку, собираясь налить очередную порцию

– Может хватит, – Борис остановил порыв отца, взявшись за бутылку, – у меня разговор есть.

– Аааа, нууу, разговор так разговор, че уж тут, – Коля отложил бутылку, – рассказывай, Боренька.

– Я собираюсь повидаться с мамой, – Борис сделал паузу, – мне нужно кое-что понять.

Николая это задело. Он явно не ожидал такого намерения от своего сына.

– ЧТО ЖЕ ТЫ ХОЧЕШЬ ПОНЯТЬ, СЫНУЛЯ?! – Николай с довольно мажорной издевкой произнес вопрос, – ТЫ ЧТО ЕЁ НАКОНЕЦ-ТО ПРОСТИЛ?!

Борис видел, как отец во всю старался сдержать свои чувства внутри, но несмотря на всю напускную веселость раньше, сейчас наружу вышла истинная суть его переживаний. Не обращая на это внимания, он продолжил.

– Понять, будут ли у меня причины простить ее.

– А зачем оно тебе надо? – Николай смотрел на своего сына и непроизвольно разводил руками.

– Да так, неважно, – Борис отвел взгляд в сторону, – просто хочу понять и все.

– Нет уж, рассказывай

– Пап, тебя правда интересно почему я хочу с ней встретиться?

От такого вопроса Николай изменился в лице. Искусственно созданная гримаса веселья сменилась на натуральную мину печали. Он осознал, что на самом деле не хочет ничего знать о своей бывшей возлюбленной, а также о том, чем занимается его собственный сын.

Николай всю свою жизнь верил в любовь до гроба и прочие сказки. Осознание пришло слишком поздно. Он находился на линии разграничения между Жизнью и Смертью. Еще раз копнуть внутрь, и окажется, что его жизнь с Дианой и Борей вовсе не то, чего он на самом деле хотел. Он лишь оказался замкнут внутри этой клетки ответственности перед женой и сыном, без шанса на выход. Он дал своей бывшей жене пометить его руками еще в тот момент, под деревом, когда все можно было исправить, просто уйдя от нее, отдавая женщину с ребенком на произвол судьбы.

Николай начал понимать своего отца, оставившего их с матерью без сильного мужского плеча – его отец хотел жить своей жизнью, не подавляя собственную свободу обстоятельствами. Николай совершил последний рывок к открытию своей сути – он всего лишь копия своего отца, только более слабая и ведомая.

Мина печали спала, а на ее место пришла умиротворяющая, принимающая улыбка. Счастье, осознание собственной души и признание себя как личности, пропитало Коленьку. Встав со стула, он посмотрел своими уже светлыми глазами на Бориса, протянул к нему руки и обнял его, говоря на ухо:

– Спасибо Боренька, – он обнял сына еще крепче, – спасибо что помог мне все понять, – Николай выпустил свою небиологическую кровь из своих объятий, – иди к маме, а я, пожалуй, пойду спать – уже поздно.

– Как поздно? Сейчас только шесть вечера. Тебе белка в голову залезла? – удивленно произнес он

– Нет, Боренька, – Николай продолжал улыбаться, – просто у тебя есть необъяснимая способность лечить людей, и считай, что ты только что вылечил меня этой беседой, – он направился к себе в комнату, -можешь идти к маме, я больше не злюсь на неё.

На следующий день по пробуждению Борис заглянул в комнату отца, но его там не оказалось. Комната была пуста, из наполнения в помещении осталась только мебель – вещи отца отсутствовали. Его отец наконец-то свободен, наконец-то ожил. После завтрака в одиночестве, Борис направился к матери.

Глава 37

Борис приблизился к дому на окраине города. В нем жила его мать, еще в юности. Окружающий антураж не вызывал восторга. Двор был похож на сотни тех, в которых обитали люди не столь чистых помыслов по отношению друг к другу. Но Бориса ничего не могло отвлечь от запланированной цели. Он хотел возможно в последний раз пообщаться со своей создательницей, которая не особо то и ждала свое творение.

Постучав в двери квартиры три раза, ответа из замочной скважины не последовало. Борис знал, что мама дома, ведь всю свою жизнь она если и выходила куда-то, то либо домой к Павлу, говоря им о делах по работе, либо в магазин за продуктами. Прождав у двери где-то с пять минут и поздоровавшись со всеми проходившими мимо бабушками, Борис собрался уходить.

Вдруг замок затрещал – дверь открыла она. Создательница чудища. Блудница какой только можно поискать. Вопросительно посмотрев на своего сына, даже с некоторой презрительностью, она запустила его в дом. Два близких по крови, но далеких по духу тела, безмолвно прошли в зал, и уселись на два зеленых кресла, стоявших друг напротив друга.

Комнаты не располагали особым убранством. Она никогда не убиралась в доме – всю обязанности по дому выполнял Николай, приходя уставшим с работы. Мебели было по минимуму, стены мертвецки голые. Вся квартира походила на дешевый номер в захолустном мотеле возле трассы – такой же пустой и на первый взгляд заброшенный. В прочем, какой хозяин, такая и квартира.

– Че приперся? – она пронзала своей ненавистью Бориса

– Вот ты как с сыном после долгой разлуки решила начать разговор, – с усмешкой произнес он, – чаю или воды на случай не найдется?

– Для тебя не найдется, – огрызнулась создательница, позабыв о том, кто сидит напротив нее, – ты нам с Колей жизнь испортил.

Ухмылка Бориса пропала с лица. Он не ожидал, что это существо начнет обвинять родного сына в собственных поступках. Сделав вид, что ему все равно, он продолжил.

– Так ты его все-таки любила?

– Нет, мне просто повезло найти хорошего парня, и я ухватилась за него, – из ее рта лилось столько желчи, что казалось, будто соседи этажом ниже уже утонули, – любила я твоего настоящего отца.

– Почему ты тогда не оставила моего отца и не начала отношения с Пашей?

Она замялась. Явно не хотела говорить о том, что могло бы выставить ее в нелицеприятном свете. Потупив несколько секунд в пол, она решилась сказать.

– Паша был на тот момент нестабилен, – она прятала глаза от Бориса как могла, – я не знала, что он будет представлять из себя через несколько лет.

Борис не испытывал к своей матери ничего кроме отвращения. Он понимал, что нужно попытаться ее простить, дабы не дать Богу повода для разочарования. Но одновременно с этим он не понимал, как отцу могла достаться такая расчетливая, холодная и меркантильная дрянь. Борис смотрел на ее лицо, старавшееся убраться от осуждения, и решил, что если он ее и не простит, то попробует повернуть всю ее суть в правильное русло, задуманное для нее мирозданием.

– Как-то быстро ты начала мне все рассказывать, – Борис встал с кресла, и направился к своей матери, – я думал ты еще по огрызаешься, – он подошел к ней, положил на ее плечо свою правую руку, – а тебя видимо никто кроме меня за все это время и не навестил.

Диана посмотрела на своего сына, который глядел на нее сверху. Ей было больно от того, что по итогу она потеряла все, что у нее было. Прямо как отец, она находится на пороге суицида, и не знает, что делать со всеми этими проблемами. Не выдержав равнодушного взгляда сына, она прижалась к нему, начала рыдать, дабы хоть как-то растрогать свою кровинушку.

– Прости меня!!! Прости меня!!! – Диана продолжала сквозь слезы проговаривать данную мантру, затем подняла голову и посмотрела на Борю, – не оставляй меня, Господи, не оставляй!!!

Борис никак не откликался. Ему было важно направить свою мать на путь света, дать ей совет, помочь. Прощение уже было не в приоритете. Он наклонился к своей маме, произнес одну фразу, после чего удалился из дома, направляясь к очередной цели.

Она осталась в квартире одна. С красными от слез глазами и приоткрытым после рыданий ртом она осмотрела все помещение, в котором она жила весь этот период несчастий. Закончив осмотр, она решила изменить себя. Она собралась в кой-то век поступить так, как того требуют обстоятельства. Она давно хотела увидеться со своим отцом, спросить у него, почему он поступил так с их семьей.

Выйдя на дряхлый балкон, она встала на парапет своими худыми как иголки ногами. Диана заприметила Борю. Он уже ушел далеко. Она не могла его позвать. Стоя на краю, всхлипывая от радости и благодарности за то, что грядет, Дина тихопроизнесла:

«Я заставлю своего отца попросить прощения, Боренька, будь уверен»

Она закрыла глаза. Яркий луч света пробился сквозь осенние густые тучи, озаряя ее лик. С улыбкой на лице она отправилась искать своего отца. А там уж один Бог знает, где она смогла его все-таки найти.

Глава 38

Очередным из списка был биологический отец Бориса – Павел. После скандала со своей женой он переехал в загородный дом. Оно и понятно, ведь каждому после долгого труда хочется хотя бы на время залечь на дно в обнимку с природой.

Борис подошел к воротам. Они были высотой с два двухметровых человека. Желающему перелезть через них нужно было звать с собой амбалов на помощь. Увы из амбалов по близости были только охранники коттеджа. Обиталище было достаточно просторным, чтобы уместить в нем разом всю семью, состоящую из трех, а то и четырех поколений. Двор так же по своим просторам не уступал домине. Зеленый, по первому впечатлению искусственный газон, устилал всю территорию.

Осмотрев вход, Борис заметил в углу домофон с установленной камерой. Он подошел к передатчику и позвонил в святую святых. Тишину окружающей природы нарушил пищащий отклик системы. Ответ последовал черед пять коротких гудков.

– Да?

– Я к Павлу Анатольевичу

– По какому делу?

– Передайте ему, что я его сын.

На другой стороне воцарилось молчание.

– Ты не похож на его сына

– А вы скажите, что я внебрачный, он все поймет.

Через минуту ворота отворились, и Борис прошел на территорию. Павел встретил его на крыльце дома, и они прошли внутрь замка. Интерьер разительно отличался от того, что было у Павла в квартире. Все отчеканено в светлых тонах, без пафоса. Золото если где и проскакивало, то только там где оно могло вписаться в интерьер. Видимо Павел всю свою жизнь таил в себе утонченный вкус. Лишь обстоятельства жизни заставили его сменить краски радости и спокойствия на не прекращаемый залив мрака и тоски.

Пройдя в зал, они уселись на белоснежный кожаный диван. Павел с улыбкой начал беседу первым.

– Привет, Борька, – Павел положил руку на быльце дивана, – зачем пожаловал? Помощь нужна с работой?

– Вы знаете что меня уволили? – Борис продолжал сидеть ровно, поодаль от хозяина участка.

– Да как тут не знать – весь город на ушах стоит из-за этой провальной операции, – тон голоса сменился на серьезный, Павел изменился в лице, – ну ничего страшного, рано или поздно поймают эту мразь, – он повернул свою голову в сторону коридора, и подозвал прислугу, – Ларисочка, сделай нам чаю, будь добра

– Я не буду пить, спасибо

Павел посмотрел на Борю с удивлением. Затем повернулся к прислуге и переменился в запросе.

– Тогда мне чайку пожалуйста.

Горничная ушла, оставив Борю с Павлом снова наедине.

– Так тебе работа нужна?

– Нет, я по другому делу, – Борис немного повел рукой, демонстрируя отказ, – над новой работой я уже начал думать, а сейчас хочу поговорить

Павел вернул прежнюю веселость своему лицу.

– Я очень рад, что ты не останавливаешься, и делаешь все, чтобы твоя мама тобой гордилась.

Павел смотрел на своего отпрыска теплыми маячками и с сахарной ватой на сердце. Он на мгновение начал думать, что будь вместо Антона Боря в его семье, он бы не так расстраивался по жизни. Жар в груди вызывало и осознание, что из такой маленькой шалости однажды, выродилось такое прекрасное существо как Борис. Для Бориса же данная шалость не являлась чем-то несущественным.

– Кстати о маме, – он сменил позу, копируя положение Павла, – вы ее не навещаете?

Продолжение беседы прервала прислуга, принесшая чай. Она поставила стаканы на черный стеклянный стол, и удалилась из зала. Павел же от данного вопроса замялся. Он не знал, что ответить. Если он ответит враньем, и правда вскроется, весь разговор пойдет псу под хвост, и можно считать отношения с сыном оконченными. Если ответить правдой, может быть удастся все уладить. В момент, когда Павел собирался говорить, Борис опередил его.

– Я знаю, что вы не приходили к ней после того случая, можете не напрягаться, – с издевкой заявил он, взяв со стола чашку чая, предназначенную для Павла, – я поэтому сюда, собственно, и пришел – спросить вас почему вы не приходили к моей матери.

На этот вопрос даже сам Павел не мог дать четкого ответа. Те моменты страсти между ним и Дианой, те драки и склоки не могли выстроить четкую причину того, почему он все-таки не пришел к ней, не поддержал в самый трудный момент ее жизни.

– Борь, у меня попросту не было времени, – он смотрел на него взглядом рассеянного котенка, который только что родился, – вот как все проблемы по работе решу, мигом к ней поеду, обещаю.

– Тогда вам придется ехать к ней на могилу, – Борис отпил немного чая, и вернул его на стол.

Повисло молчание. Павел застыл подобно молодому оленю, решивши таким способом слиться с местностью под риском утратить жизнь. Его глаза сначала выражали недоумение, потом страх. После страха пришло осознание, и по началу душевная беседа превратилась в траурные поминки.

– Что значит на могилу? – у Павла задрожал голос, – она что…

– Умерла, да, – нетерпеливо ответил Боря

Он отвел взгляд от Бориса, уставившись на стол. Лицо его выражало бессилие. Он не хотел верить в то, что над ним издевается сама жизнь. Настолько сильно издевается, что уже не смешно.

Он ухмыльнулся, немного выдержал паузу, и начал тихо всхлипывать. Затем и вовсе склонился над столом, прикрыв лицо руками. Борис смотрел со спокойным, но отторгающим взглядом. Он считал, что эмоции Павла не больше, чем фальшь и показуха. Павел поднял голову вверх, убрав руки с лица, и тупо уставился в стену напротив.

– Сука, как же так то, – утирая слезы с лица, Павел продолжал смотреть куда-то сквозь стену, – как это произошло?

– Спрыгнула с балкона

Павел начал дрожать, истерично выть, чередуя вой с рыданием. Он еще сильнее нагнулся вперед, снова перекрыв себе лицо руками. Он прижимал их к себе так сильно, что казалось будто он хотел перекрыть себе кислород и задохнуться. Борис не выдержал наблюдения за этими муками, поэтому приблизился к Павлу и постарался вернуть его в обычное положение. Он принялся убирать руки Паши с лица. Весь лик был заплывшим и красным, как после запоя. На помощь Боре прибежала Ларисочка, и принялась вместе с ним успокаивать своего начальника.

После долгих попыток успокоить боль все кончилось. Павел сидел смирно, ничего не говорил. Взгляд был отсутствующим. Длительное ожидание хоть чего-нибудь, что могло заполнить зияющую пустоту внутри и снаружи, прервал голос самого Павла.

– Это я виноват, – он продолжал всхлипывать, – мне надо было к ней прийти, а я сука так и не смог.

Предугадывая очередной приступ, Борис молвил.

– Никто ни в чем не виноват, – со спокойствием в голосе продолжал он, – это был ее выбор, и мы вряд ли бы могли что-нибудь с ним сделать. –Я просто хотел спросить почему вы не пришли, но теперь вижу, что на то действительно были причины.

Это начал понимать и Павел. Причиной, по которой он не мог прийти и посмотреть в отчаянные, обезличенные глаза Дианы, был страх. Боязнь увидеть некогда гордую, воинственную, но в то же время нежную женщину в таком состоянии. В состоянии душевных терзаний от давно совершенной ошибки, которая всплыла на поверхность в самый неподходящий момент. Он не мог разделить с ней ее боль, потому что попросту боялся и не знал как.

Павел привык решать и переживать проблемы в одиночестве, скрываясь на людях под улыбчивой и всем довольной маской. В нем была только одна вина – боязнь сблизиться с Дианой не только телом, но и духом. Он прозрел в понимании собственной ошибки, ведь мало слиться с человеком физически – важно соединиться ментально. Тогда любые материальные и духовные проблемы можно одолеть вместе, не разделяя их на свои и чужие. Немного погодя, Павел достал из своего кармана пачку сигарет, закурил, и продолжил беседу.

– У меня батя был, – он всхлипывал, – серьезный такой мужик, ничем его нельзя было пробить. Даже когда я у него родился, он ничуть не подобрел. Говорил все время: «Борись сынок сам, никто тебе не поможет, да и ты никому не должен помогать. Бери свое, не думай о других». А я его слушал мудака, и так слушал, что мы с ним маму и довели, – Павел сделал глоток дыма, – он ей изменял постоянно, а на крики и обвинения матери отвечал только: «да что ты понимаешь то, женщина, если б не я, то так и была б одна на всю жизнь». –Я только сейчас понимаю, что он ее толком и не любил, а так, по случайности меня заделал.

Павел рассказывал Боре свою историю, тем самым копая в глубины своего подсознания, находя и искореняя проблемы, находившееся внутри все это долгое время. Он поведал о том, как по лекалам отца творил все что вздумается: как приставал к девочкам, использовал их; как издевался над теми, кто не мог позволить себе делать то, что он мог себе позволить. Павел еще с детства стал таким, но только благодаря своему отцу. Они оба были причиной того, что произошло в итоге.

Павел рассказывал про свою маму, и как сильно он ее любил. Он боялся авторитета отца, поэтому принял решение не показывать свое истинное отношение к ней. Последствиями такого решения стали показное безразличие, и вскоре смирение с той сущностью, которая в нем засела. Кончил он свой рассказ про матушку такими словами:

– В итоге она и померла – наложила на себя руки, – он еще раз вдохнул дым от сигареты, – безразличие сука, потакание авторитету.

После вылитой наружу боли, ему стало легче. Он почувствовал себя живее чем обычно. В нем снова начала зарождаться жизнь. Павел вновь заплакал, но уже не так как в прошлый раз. Он плакал от счастья, что наконец нашелся человек, которому он мог открыться полностью, и не пожалеть об этом.

По окончанию беседы Павел принялся проводить Бориса до ворот усадьбы. Стоя вместе с ним у выхода, он обнял свое творение, и поблагодарил за все что сегодня произошло между ними.

– У тебя действительно талант лечить людей, парень, – с улыбкой на лице произносил свой отзыв Павел, – ты можешь и моего сына подлечить немного, чтобы он не повторял моих ошибок?

– Я как раз собирался к нему, вы не знаете, где я могу его найти?

– С мамой дома, наверное, сидит, играет в игры, можешь туда сходить.

Борис попрощался с Павлом и отправился к очередному звену цепи, тем самым приближая себя к главной цели своего замысла.

Павел же после ухода Бори не пошел обратно в дом, а лег на свой зеленый, на самом деле искусственный газон, и, переминая пальцами фиктивную траву, подумал.

«Нужно поскорее заменить этот ширпотреб на настоящую зелень. Так будет намного лучше»

Глава 39

Борис еще не успел постучать в дверь квартиры, как тут же она отворилась и на пороге появилась мать Антона – Зинаида. Зина была простой женщиной, без каких-либо заоблачных амбиций. Она не приемлила в доме физического насилия, но перманентно проявляла насилие моральное: крики, ссоры, унижения своего чада. Все это ежедневно присутствовало в жизни их семьи. Как и Павел она принялась встречать Бориса со всеми возможными почестями.

– Проходи, Борь, – Зина начала одеваться, – ты к Антону?

– Да, я хотел бы с ним поговорить, он сейчас дома?

– В своей комнате сидит, – она тяжело вздыхала, – в игрушки свои играет.

– А вы надолго уйдете?

– Та не то чтобы, – Зина замялась, – в магазин за продуктами быстренько сбегаю.

После ухода Зинаиды Борис направился к комнате Антона. Приоткрыв дверь, он тут же встретил сопротивление.

– Я же тебе сказал не заходить в комнату, когда я играю!!! – Антон продолжал играть в свою новенькую игру на консоли, не отрываясь от экрана, – какого фига ты меня не слу…

На входе в комнату оказалась вовсе не мать. Оценив обстановку, изучив гостя взглядом, он принялся дальше играть. Борис зашел в комнату.

Помещение было увешано плакатами с низкосортными играми и омерзительными фильмам. На полке, предназначавшейся для книг, лежали горы дисков и коробок с коллекционными фигурками. Присев на мягкую постель, Борис начал диалог.

– Во что играешь? – он продолжал наблюдать за происходящим на экране телевизора

– Тебя ебет? – с намеком на претензию огрызнулся Антон, – че ты сюда вообще пришел?

– Поговорить, – Борис расположил свои руки по сторонам на кровати.

– О чем? О том что ты мой брат и нам нужно что-то с этим делать? В жопу такие разговоры – ты мне не брат, – он агрессивно продавливал триггеры на контроллере консоли.

– Мне если честно откровенно насрать на то, что мы родственники, – Борис приступил к провокационному приему, – я хотел понять какого хрена ты такой сукой родился, вечно чем-то недовольной и стопудово ноющей по ночам.

Антон не удержался и бросил джойстик об стену с такой силой, что казалось, будто снаряд сейчас прошьет стену соседней квартиры и перейдет на перегородки других жителей дома. Он подорвался с места, обернулся к Боре, и начал как злой бык перед началом корриды прожигать взглядом своего матадора.

– Ты че вякнул, сучок? Ты че вякнул? – Антон смотрел на ехидную улыбку Бориса, злясь еще сильнее.

Он собирался дать Боре пощечину дабы убрать чувство превосходства с его лица, но бывшая жертва опередила его. Борис резво толкнул Антона прямо на расположенный за его спиной телевизор. Он не успел опомниться от дерзости гостя, как сразу же за толчком последовал жесткий удар кулаком в челюсть. Он упал на пол. Борис же уже стоял над своим обидчиком детства и спокойно наблюдал за реакцией. Через секунду он разразился диким криком.

– ДАААА, СУКААА!!! – от эйфории Боря согнулся и в таком положении сцеплял свои кулаки, – КАКОЙ ЖЕ ТЫ НИЧТОЖНЫЙ, – он выровнял спину, и умиротворяюще глянул на потолок, – Господи, спасибо тебе за эту возможность.

Антон же лежал на земле, и его напористость сместилась на полюс отчаяния и стыда за поражение. Уже поняв, что конфликт будет только хуже, начни он очередные попытки дать сдачи, Тоша решил говорить.

– Чего ты приперся! – он проявлял агрессию только в своем тоне обращения.

– О, теперь ты сучка намерен разговаривать, да?

Борис снова завелся, при этом продолжая показывать свою гранитность в стойке.

– Ответь мне, Антошка, – он нагнулся к Антону, схватил его за ухо и потянул на себя, – почему ты такая срань кромешная, которую можно только убить, чтобы в тебе хоть что-то изменилось?

Борис испытывал чистейшее удовольствие от происходящего. Ему хотелось продолжать растягивать момент эйфории еще и еще. Но он знал, что не за унижением он пришел к своему детскому кошмару. Борис отпустил ухо бывшей альфы, переключившись на шею. Он впился в нее этой же рукой, параллельно с этим крича в покрасневшее ухо пострадавшего.

– Если тебя пиздят дома, это не значит, что тебя никто не сможет отпиздить вне дома, Антошка, – он продолжал впиваться ногтями в шею, оставляя на ней четкие отметины, – если у тебя такая дерьмовая семья, то не нужно все свое говно выливать на окружающих тебя людей.

Он воткнул Антона в пол так, как тыкают котят в место, где они напакостили. Отпустив беззащитное тело, Боря ринулся к выходу, чтобы поскорее сгинуть с этой злосчастной квартиры. На лестничной клетке он пересекся с Зинаидой.

– Борь, ты уже уходишь? Я хотела вам чаю сварить, посидели бы, – с добродушием расстроилась Зина.

– Спасибо, теть Зин, мы уже поговорили, да и мне спешить нужно, – быстро выпалил он и метнулся к выходу, – до свидания.

Зина вошла в жилище, разулась и сразу же прошла на кухню, не заглядывая в комнату к своему сыну. Последнее время он изрядно действовал ей на нервы, особенно после ситуации с Дианой и Павлом.

Несмотря на все беды, она продолжала ждать возвращения Паши. Каждый раз она, слыша шаги за входной дверью, бежала что есть мочи ко входу и смотрела в глазок, а как слышала четкий топот у своей двери, рвалась открывать в надежде на вернувшегося мужа. Ей нужно было крепкое плечо рядом. Она цеплялась за выигрышный билет в виде Паши, который из всех женщин, присутствовавших в его жизни, выбрал именно ее кандидатуру в качестве жены.

Антон же лежал на полу, ожидая, что мама зайдет в его комнату, утешит его, покажет ему свою любовь. Глупо было ожидать того, чего не было с момента его рождения. Он перелег с пола на кровать, накрылся одеялом и принялся спать, успев до отправления в царство Морфея уяснить одну простую мысль:

«Если ты говно – тебе поможет только знатный пинок под зад извне, дабы ты наконец-то понял, что ты говно»

Борис добился того чего хотел: он побудил Антона думать над собственными поступками; он изрядно насладился своей местью над этим человеком.

Глава 40

Предпоследним человеком в этом круговороте лечений стала та, с которой и начался весь путь Бориса – Катя. Несмотря на то, что с момента их последней встречи прошло столько времени, Борис не забывал о ней. О девушке, которую он впервые полюбил. О той, кто впервые заставил его чувствовать себя умерщвленным. Несмотря на всю внутреннюю боль он все-таки решил расставить все точки на «i» и помочь личности, прошедшей через все эти душевные страдания рука об руку с ним. Он собирался помочь самому себе.

Так как большая часть одноклассников после выпуска не уехали за лучшей жизнью в большие города, был шанс, что Екатерина все-таки оставалась в городе. Борис отправился к ней домой, на улицу, где она некогда проживала, а может и живет до сих пор.

Подойдя к подъезду, из которого Катя обычно выходила по утрам в школу, он принялся расспрашивать простодушных старушек на лавочках, не живет ли здесь до сих пор девушка по имени Екатерина. Бабушки ответили ему отказом, добавив, что никакой Кати и в помине здесь никогда не было.

Борис от такого поворота впал в ступор. Он помнил, что начиная с 9-го класса, по дороге в школу замечал Катю, выходящую из этого дома с полной сумкой чего-то похожего на учебники.

«Может быть у бабушек склероз, или они никогда с ней не пересекались?»

Борис не остановился, и начал расспрашивать выходящих из подъезда людей о том, живет ли здесь девушка по имени Катя. Каждый раз был слышен отрицательный ответ. Опросы длились долго, и в конце концов Борис утомился расспрашивать жителей дома. Он обессилено сел на свободную лавочку у детской площадки, расположенной напротив здания.

«Может быть меня просто память подводит? Не может такого быть, чтобы целый подъезд не знал о существовании Кати. Наверное, я просто ошибся»

Окончательно отчаявшись, Боря уже собрался уходить, бросив напоследок взгляд на тот самый подъезд. И вот что он увидел: из подъезда вышла та самая Катя, стремительно направляясь прочь со двора. Он принялся догонять свою бывшую любовь. Подбежав к ней, он произнес ей в спину:

– Привет, Кать

Девушка обернулась, и ответила с удивлением:

– Я вас знаю?

– Это я, Боря – мы учились вместе в одном классе, – улыбаясь произносил он

– Аааа, Боря. Привет, давненько мы не виделись, – Катя ринулась обнимать его в знак приличия.

Как только она обняла Борю, он почувствовал, что ее равнодушие сочилось прямо через одежду. Борис только сейчас понял, насколько все было плачевно еще тогда, в их дни детства. Закончив обниматься, Борис спросил почему ее не признает весь двор, делая вид, будто она здесь и не живет.

– Та тут же старые все – маразм развивается, – замялась она, – Борь, рада была встрече, но мне нужно идти, я тороплюсь на работу.

– Ничего страшного, мы можем встретиться позже, – он продолжал вести себя дружелюбно, – дай мне свой номер телефона, и я тебя позже наберу.

– Та не надо, я тебя сама найду.

В этот момент из того же подъезда выбежал мужчина лет пятидесяти. Он направился в сторону Кати со словами:

– Блядь ты такая, верни мне мои деньги!!! – мужчина кричал так, что его слышал весь двор, – ты думаешь сможешь так просто удрать, дрянь ты такая!?

Катя забыла про Борю и принялась убегать. Борис погнался за ней, схватил ее за руку, и повел за собой. Мужчина бросился вдогонку, продолжая орать что есть мочи, как будто его голос был эхолокатором, помечающим расположение объектов на местности.

Погоня продолжалась недолго: уже через триста метров мужик тяжело задышал и решил вернуться обратно. Бывшие одноклассники укрылись в первой попавшейся подворотне, грузно глотая воздух после пробежки.

– Спасибо что помог, – Катя посмотрела на своего спасителя, – теперь точно можем поговорить, – она взяла его за руку, – пойдем.

Через полчаса они уже были в квартире. Только квартира эта располагалась в другом районе, в другом конце города. Это место и было единственным обиталищем Кати. Борис задавал вопросы, буквально заваливая ими девушку. Она зажималась, чувствуя напор со стороны Бори, но в итоге поддалась.

– Ты раньше не был таким настойчивым, – подметила Катя, наливая в стаканы для чая целебную жидкость, – я не замечала подобного в тебе.

– Значит, люди все-таки меняются, – Борис схватил со стола чашку чая, и принялся пить.

– Ну кто как, – она присела за стол, – многие из нашего класса так и не изменились.

– У них просто не было стимула измениться, – он вернул чашку на исходное положение, – пока что-то серьезное не пихнет под зад, ничего делать не будут.

– Ха-ха-ха, – Катя чуть не поперхнулась чаем, – а ты видимо и чувство юмора где-то приобрел.

Она улыбнулась, начала поглаживать лежащую на столе руку Бори. Он заметил проявление той самой Катиной натуры, и одернул руку со стола, произнеся:

– Я не за этим сюда пришел.

– Эх, – Катя потупилась в стол, – а могли бы развлечься.

– Кто этот мужчина, который гнался за нами? – Борис сверлил девушку взглядом.

– Борь, ну вот оно тебе надо, – она с претензией глянула ему в глаза.

– Я может за этим сюда и пришел.

– Странный ты какой-то, – она отвернулась, будто чувствуя вину перед всем миром, – ну, слушай.

Когда Катя была маленькой, и только переходила в восьмой класс, она решила отметить это знаменательное событие походом в кафе вместе с друзьями. Все было цивильно, по-детски. Ей с пяти лет прививали самые лучшие качества, которыми только мог обладать человек, соответственно с алкоголем и сигаретами она могла бы познакомиться только после окончания школы. Но увы, жизнь решила распорядиться иначе.

В самый разгар веселья за праздничным столиком к их компании присоединился мужчина, родитель одного из друзей. Он исполнял роль некоего надзирателя, смотрел, чтобы дети чего-нибудь не начудили. На тот момент он не был пятидесятилетним, но и не был особо молодым. Пребывал он, так сказать, в самом расцвете сил. Катенька сначала не обращала на него никакого внимания, но после долгого нахождения рядом почувствовала, что он как-то странно на нее поглядывает. Это были краткие сигналы, проскальзывающие взоры, но они так явно пронзали тело юной Кати, что она подсознательно, руководствуясь внутренними инстинктами, начала тянуться к нему, все больше взаимодействуя с отцом одного из друзей.

После проведенного вечера в компании детей, мужчина принялся развозить всех по домам. Он отвез Катю предпоследней, но думается, если бы его сына не требовалось отвозить на машине, он бы оставил ее на десерт.

Через некоторое время она сдружилась с сыном этого мужчины, гостила у них чуть ли не каждый день. Она сама не знала, что с ней творилось в тот момент, но ее затягивало. Любой предлог друга пойти к нему домой воспринимался с огнем в глазах. Она хотела видеть его отца все больше и больше. Она чувствовала, что это взаимно.

Мужчина же никак не реагировал на присутствие Кати в его доме. Напротив, он вел себя вполне естественно, как обычный, нормальный мужчина. Самым болезненным для Кати было втайне наблюдать за тем, как мужчина обнимает свою жену, проявляя к ней всяческое внимание и ласку. Это убивало Катерину, но одновременно с этим и заводило. Из-за ревности к этому человеку она решила превратиться в подобие настоящей женщины. Она подражала своей сопернице во всем: в косметике, в манерах, в жестах, в речи.

Спустя время родители Кати и ее друзья начали замечать явные изменения в характере девицы. Она стала горделивой, надменной и всячески старалась продемонстрировать свою красоту. Ей это удавалось – мальчики со школы, даже сын желанного мужчины, проявляли ей знаки внимания.

Но ей они были неинтересны. Не для них она проделала всю эту работу над собой. Как ей казалось, она всего лишь улучшала себя, становилась лучше. На деле же она казалась той, кем не является, надевая опасную маску взрослой женщины слишком рано. Образ дал свои плоды и сросся настолько сильно с маленькой девочкой, что теперь ее истинная сущность попросту затерялась где-то глубоко, под полом души.

С родителями возникали скандалы. Они были озабочены тем, что их милое создание, их прекрасная дочь старается представлять из себя нечто, чем не может и не должно являться. Катю не заботили крики родителей – ее заботил лишь мужчина из кафе.

Шло время, она становилась все более женственной. Образ становился более отточенным, и она решилась на отважный шаг. Придя в очередной раз домой к своему уже на тот момент парню (Катя решила органично влиться в семью мужчины таким образом), она перестала выражать стеснение в присутствии его отца. Она пыталась показать себя со всех сторон. Одержимость была колоссальной, да такая, что Катя позабыла о своем спутнике – он был лишь инструментом для достижения первоначальной цели. Мужчина же делал вид, что не замечает этого юного, нежного, еще не распущенного тела, исполняющего танец страсти и первородного греха. Он держался как мог, тем самым подбивая Катю на совершение того, чего она хотела достичь только с ним.

Ее жертва никак не поддавалась. По сему она решила, что ей нужно набраться опыта, прежде чем идти на такого хмурого и грозного, очевидно для нее, голодного волка.

В первый раз она решила опробовать слияние не со своим парнем, а с Антоном. Сын мужчины не был похож качествами на своего отца. Ее это не устраивало – она искала подобного мужчине кандидата. В Антоне присутствовало практически все необходимое, чтобы представить вместо него своего 40-летнего принца.

Антон и Катя оба были молоды, неопытны, поэтому и прошло все как в известной поговорке про блины. Они продолжали втайне от парня Кати совершать акты подготовки к главному бою, но, когда вечный парень начал что-то подозревать, она провела и с ним тестовый забег, дабы утихомирить его пыл, и не разрушать план, выполняемый годами.

Продолжалось это долго – вплоть до наступления возраста, позволявшего людям совершать самые смелые танцы на сцене любви. Катя периодически оставалась у своего парня с ночевкой, а рано утром уходила после него, так как хотела пронаблюдать за своей целью, мирно спящей в объятиях своей женушки. По дороге в школу она обдумывала план, позволявший ей заполучить своего ненаглядного как можно скорее. Через неделю план назрел.

Родители же беззаветно потеряли хоть какую-нибудь надежду на то, что их дочь остепенится, и перестанет творить весь тот ужас, в который она себя привела. Катя совершенно отбилась от рук: много курила, приходила выпившей. Также она не стеснялась и тонких стен в доме, когда приводила очередного незнакомого, залетного парня в свое лоно. Ей же все это казалось естественным атрибутом взрослой жизни. Она нисколько не беспокоилась об этом, ведь скоро ее цель будет достигнута, и она сбросит с себя всю эту фальшь.

В один из хмурых осенних дней, отправив своего парня в магазин за самой диковинной едой, она приступила к исполнению. В квартире находились только Катя, ее парень, и добыча. Жена мужика присутствовала на работе. Как только парень скрылся за дверью, Катя отправилась к мужчине в зал, где он смотрел телевизор. Времени у них было предостаточно, ведь она не зря заказала диковинное блюдо. Ехидница знала, что его можно найти только в специальных магазинах. Парень же об этом не знал, и принялся обхаживать все возможные места в городе.

Катерина перешла в атаку. Она, изображая занятость перед телевизором, уверенно вертела своими бедрами, побуждая мужчину чувствовать себя неловко. Положение усугубилось, когда он заметил выпирающий цветок, готовый вот-вот взорваться.

Что, собственно, и произошло. Цель была достигнута. Она была довольна – мужчина был доволен. Спустя час вернулся вечный парень, и они все принялись ужинать.

Придя домой, Катя пересматривала лучшие фотографии, снятые в процессе забега. Они были хороши. Наблюдая на изображениях уверенные, отточенные движения бедер обоих участников, ей становилось горячо. Она решила поделиться своим жаром с теперь уже бывшей женой своего избранника.

Мужчина остался в одночасье без сына, жены, и собственного дома. Катерину он подпускать не хотел, но она выкинула козырь, сравнимый только с поцелуем Иуды в самый безвыходный момент. Так как возраст ее был не полным, она пригрозила ему, что расскажет обо всем произошедшем между ними, обвинит его, и тогда его жизнь превратиться в еще больший кошмар. Вместе с этим она выдвинула альтернативу: они живут вместе, и любят друг друга так, как он любил свою жену. От неимения другого выхода порабощенный волк согласился на условия.

После окончания школы Катя прекратила поддерживать отношения с родителями. Мама и папа Катерины тут же слегли в могилу. Но ее это не заботило, ведь у нее теперь есть своя квартира, вместе с тем, кого оно так давно хотела, и ради которого отвергла саму себя.

Через годы совместной жизни она начала понимать, что все изменилось. Ссоры участились, дошло до того, что мужчина избивал ее, виня во всех своих проблемах. Катя же изменяла ему со многими в городе, в том числе и с Антоном.

Она пришла к заключению, что этот мужичок вовсе не тот, кто ей был нужен все это время. Она гналась за призраком взрослой жизни, за статусом жены, которую могли бы ждать молочные реки. Поэтому она решила в качестве компенсации за причиненные неудобства забрать все его деньги, и сбежать из города.

Рассказывая эту историю, она очищалась от всего произошедшего. Самым страшным для нее было осознание того, что эта бесконечная погоня за своей мечтой изменила ее до неузнаваемости. Она окончательно потеряла себя, и каждый, кто хоть как-нибудь походил на того мужчину в самом расцвете сил, вызывал в ней бурю положительных и вожделеющих эмоций. Ее это пугало, и под конец она расплакалась. Борис встал со стула, подошел к ней, и крепко обнял.

– Ты потерялась

– Я знаю, – через рыдания прорезались эти слова, – я не знаю, что со мной не так.

– Зато я знаю

Он поднял ее и повел в ванную, чтобы она умыла свое лицо.

– Чего ты хочешь прямо сейчас?

– Я хочу уехать, – Катенька всхлипывала, – я хочу к маме!

– Ты не можешь поехать к маме, увы

Борис был холоден. С безэмоциональной речью он пытался направить Катю, но после услышанной истории не думал, что эту девушку уже можно спасти – она потеряла себя, оставив после своего ухода открытую дверь, в которую вошла другая женщина.

Возможно, новая женщина будет лучше той, что пришла на замену тогдашней девушке. Может быть, злую и всеми ненавидимую жену сменит добрая и всеми восхваляемая женщина.

Он на ее примере усвоил урок, и исцелил свою душу. Он оставил Катю лежать на холодном кафеле в ванной заливаться слезами и осознавать собственную ошибку, совершенную из-за глупости, и стремления изменить себя ради кого-то другого, тем самым потеряв себя настоящую. Теперь ей предстояло нацепить новую маску, за неимением собственной личности. Какую маску она изберет для себя в этот раз, для Бориса оставалось загадкой.

После полного исцеления и полученных уроков, Борис направился к заключительной остановке на маршруте.

Глава 41

Василий спустился в подвал, дабы осмотреть своих гостей. Федор и Бран лежали в двух морозильных камерах. Он смотрел на них с надеждой на то, что они когда-нибудь воскреснут. С момента отбытия Бори прошло уж больше двух недель.

«Да и пошел он нахер. Столько возни было по чем зря»

Василий вышел на задний двор с топором в руках, чтобы поколоть несколько дровишек для печи. Дрова никак не поддавались. Из-за корявой техники нанесения удара Василий раздосадовался что он совсем уж никудышный дровосек. Благо потом он понял свою ошибку, и дела пошли лучше.

Закончив с данной процедурой, он взял рубленные дрова и отправился к печи в доме. Закинув парочку дровишек в горнило, Вася принялся чаевничать за кухонным столом, в компании змеиных стен и хлипкой мебели. В доме стало теплее, что не могло не радовать. Вдруг с улицы послышался звук подъезжающей машины. Василий прервал трапезу и отправился наружу.

Он вышел из жилища с топором в руках. У дома уже стоял желтый автомобиль, в котором помимо водителя находился еще один человек, похожий на Бориса. Василий напрягся. Он не знал, чего можно ожидать от предателя на этот раз.

Боря же спокойно вышел из машины, расплатился с водителем и направился в сторону Васи. Подойдя к порогу, он встретил надменный взгляд хозяина.

– Решил вернуться, чтобы закончить со мной, – кидался обвинениями Василий, крепко сжимая в руке топор, – ну давай, че стоишь?

Борис лишь смотрел на Васю спокойно. Не отсутствующе, а именно спокойно.

– Не совсем, – он улыбнулся, – веди меня к ним.

Гнев сменился на милость. Василий положил топор у двери. Его радости не было предела, но он старался не выдавать своих эмоций перед Борисом, чтобы тот не подумал, будто он мягкосердое божество.

– Наконец-то, – произнес он с иронией, – пошли парень.

Они спустились в подвал. Темный, холодный подвал, чье пространство освещалось лишь одной лампочкой, свисавшей посередине помещения. По бокам комнаты находились два контейнера с наполнением, интересовавшем обоих.

Подойдя к контейнеру у левой стены и отомкнув его, Борис улицезрел Федю. Холодного, синего, безжизненного Федора. У стены напротив, в своем ледяном гробу, лежал Бран. Две белоснежки в своих уютных хоромах ждали того, кто сможет пробудить их ото сна.

Достав оба тела на поверхность, Борис с Василием принялись тащить их в зал по лестнице. Положив их на теплый деревянный пол, Боря склонился над Браном. Он расположил свои руки на груди божества и начал процесс реанимации.

Грудную клетку Бори охватывал жар, его морозило. Затем началась боль, пронзающая кости. Голова трещала, выбрасывала сознание в вакуум, находящийся будто в другом измерении. Несмотря на это, Борис продолжал держать руки и фокусироваться на Бране.

Внезапно мощный толчок в голову переправил всю накопившуюся энергию в мертвое тело. Борис отскочил и на мгновение потерял связь с реальностью. На глазах повисла черная пелена. В данный момент его спасал лишь слух. Смотря на черный экран, он услышал громкий вдох подле своих ног, и оживленное движение.

Бран очнулся, от страха хватая воздух всеми возможными чувствами. Боря же не видел ничего. Он только слушал, тем самым наблюдая за происходящим. Бран после пробуждения принялся обнимать, целовать своего убийцу.

– Боренька, мой мальчик, зачем же ты так поступил, – Бран не сдерживал эмоций, – спасибо что все исправил, теперь ты понял.

Борис ощущал на своем лице сотню прикосновений, после которых оставался влажный след.

– Я ничего не вижу

Бран продолжал покрывать личность Бори комплиментами, и словами благодарности за осознанный выбор. Он не замечал, что его спаситель пытается достучаться до спасенного. Не выдерживая игнорирования проблемы, Боря закричал.

– Я ничего не вижу!!! – на его лице проступали слезы – тьма не проходит.

Бран впал в ступор. Он посмотрел в белые глаза Бореньки и ужаснулся. Василий, стоявший поодаль от происходящего, тоже проявил интерес. Они окружили Борю, подняли его на ноги, и усадили в кресло.

Бран припал на колени. Он не понимал, что происходит. Василий же напротив, безцеремонно схватил лицо Бориса руками и принялся успокаивать пострадавшего.

– Успокойся, – он тер пальцами по его щеке, убирая слезы, – ты можешь воскресить Федю?

– Я не могу, – Борис продолжал плакать от страха, – я не знаю, что еще со мной произойдет.

Все были озадачены. Казалось, будто Федор тоже чувствовал себя подавлено. Вдруг голос в голове Васи начал вещать.

«– В этом и суть его существования

– Что ты имеешь в виду?

– Каждый раз, исцеляя кого-либо, он отдает часть своего здоровья взамен, ментально или физически»

Василий сел за стол, склонивши голову. Ему хотелось воскресить Федю, но он понимал всю безвыходность ситуации. Борис ослеп, вслед за зрением может прийти глухота, и тогда на руках у них останется обычный парень, и беспомощный спаситель-инвалид.

Чуть обдумав происходящее, он сделал свой выбор. Встав из-за стола, он стремительно направился в сторону чулана. Данный маневр не остался незамеченным.

– Куда ты идешь, Унго?

– За лопатой, – произнес он, не оборачиваясь, – похороним Федю, и дело с концом, – Унго взял лопату, и пошел к выходу на задний двор, – пригляди пока за Борей.

Из-за холодов земля стала твердой как бетон. Приходилось вколачивать лопату в землю со всей божественной силой, чтобы копнуть хоть немного. Василий не останавливаясь колол и колол землю в знак отмщения за погибшего друга. Выл ветер, гнущиеся сосны своим треском дополняли мелодию, а очередное вонзание дряхлой лопаты довершало непередаваемую симфонию жизни.

Под конец Василий уже равнодушно смотрел на вырытую яму. Он уже подготовил себя к прощанию с лучшим другом. Другом, которого он нашел на земле.

Вася вернулся в дом. Вместе с Браном они вытащили хладный труп Феди на улицу, и спустили его в яму. Закапывая труп, не хотелось ни о чем думать. Хотелось просто вкопать как можно глубже и уйти, роняя сопли из-за мороза. Критический момент утраты пройден – остается лишь облегчение от того, что все закончилось.

Бран по окончанию дела вернулся в дом, оставив Василия наедине с домиком для ушедшего. Он долго стоял и смотрел, прежде чем что-то сделать. Встав на колени перед могилкой, он достал из кармана ключи от своего автомобиля и положил на свежий холмик.

– Это теперь твое, – с хрипом, едва сдерживая слезы, он постучал по ключам – я помню что ты хотел на ней покататься.

Все собрались возле Бори. Ни Бран, ни Унго не знали, что делать. Если они начнут использовать Борю для воскрешения самородков, он умрет еще до появления действительно важного индивида. Их раздумья прервал голос Бори.

– Я нашел другой способ воскрешать людей, – произнес он полностью смиренным голосом, – он тратит мое здоровье намного меньше. -Вы можете оставить меня.

Братья переглянулись.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Василий

– Я буду возвращать их души с помощью слова, а не рук.

– М-м-м, – слегка с насмешкой промычал Вася, – уж это действительно достойная альтернатива.

– Не будет мертвых душ – не будет и преждевременно мертвых людей, – Борис говорил с твердой уверенностью

– Может он и прав, Унго, – подхватил Бран, – людей что-то ломает заранее, нужно возвращать их души к первозданному облику.

– Хрень какая-то… – Унго начал перешагивать из стороны в сторону, – как ты получишь доступ к такому огромному количеству людей?

– Не знаю, может еще одно образование пойду получать, – усмехнулся Боря, – для начала мне нужно свыкнуться с тем, что я не могу видеть, а потом посмотрим.

Повисло неловкое молчание. От такой нелепой шутки присутствующие в доме разом засмеялись что есть мочи.

– Неужели ты это реально сказал.

Василий вызвал такси для Брана и Бори. Он с ними не поехал, так как было у него одно незаконченное дело. Через полчаса такси забрало путников, оставив Васю наедине с домом. Прежде чем вернуться в свой мир, туда, где он был создан, Василий сжег дом.

Он сжег все, и проследил за тем, чтобы это «все» догорело как следует. Он стоял и смотрел, как оранжево-красное одеяло накрывает домушку до основания. После огненного представления Василий ушел из этого мира.

Боря был доставлен в свою квартиру Браном. Он заботливо провел его до самого входа, оберегая от всего, что могло натолкнуться ему на пути. Усадив Борю в кресло, Бран принялся проводить прощальную беседу.

– А где твой отец?

– Я его вылечил – он решил уйти от меня

– О, так тебе теперь требуется сиделка? – Бран говорил причмокивая, – я могу составить тебе компанию. -Как раз и будет место для жилья после моей фальшивой кончины.

– Нет, спасибо, – Борис улыбнулся, – у меня думаю будет сиделка.

– Твоя подружка?

Борис кивнул.

– А, славная девочка, как раз тебе подходит, – Бран по-дружески подал Боре стакан с водой, – давай тогда ей позвоним, и я пойду, пожалуй.

Борис достал из своего кармана телефон, и протянул его Брану. Он выбрал из списка контактов номер Кристины, и произвел звонок. Удаляясь из квартиры, Бран молвил.

– Был рад с тобой познакомиться, Борис. Надеюсь, мы еще увидимся.

– До скорого, – улыбчиво ответил он, – спасибо тебе, Бран.

Воцарилась тишина. Немая тьма перемешивалась с гудками мобильного. Затяжные сигналы будто пытались пробиться сквозь отчаяние и одиночество, тем самым даря Боре свет. И свет действительно пробился сквозь тьму – через пять гудков последовал ответ.

– Алло, Борь?

IV

И возвратились слуги Божьи к нему с вестью о проваленной миссии, взваленной на их плечи. И раздосадованы они были тем, что не смогли убедить Бога смиловаться над людьми, тем самым обрекая род людской на гибель неминуемую, погружение в хаос бесконечный. Но Бог молвил:

«Вы молодцы, мои дети. Вы смогли убедить меня в том, что у человечества еще есть шанс искупить свою вину перед всем живым. Я пристально следил за шагами Брана и Унго, их стремлением защитить род людской и своих братьев от уничтожения. Дух Феникса явил мне силу слова, способного на воскрешение любой, даже самой заблудшей души. Благодаря вашим стараниям я понял, что есть еще дух в человеке. Есть дух к жизни, созиданию и прогрессу. Есть дух не казаться, а являться. Есть дух на то, чтобы бороться.

Несите же службу и дальше, дети мои. Поддерживайте круговорот мироздания.

Ибо ваши деяния способны развивать человека, и вести его к свету

Оглавление

«Рождение»

  Глава 1

  Глава 2

  Глава 3

  Глава 4

  Глава 5

  Глава 6

  Глава 7

  Глава 8

  Глава 9

  Глава 10

  Глава 11

  Глава 12

  Глава 13

  Глава 14

  Глава 15

«Жизнь»

  Глава 16

  Глава 17

  Глава 18

  Глава 19

  Глава 20

  Глава 21

  Глава 22

  Глава 23

  Глава 24

  Глава 25

  Глава 26

  Глава 27

  Глава 28

  Глава 29

  href=#t32>Глава 30

  Глава 31

  Глава 32

  Глава 33

«Перерождение»

  Глава 34

  Глава 35

  Глава 36

  Глава 37

  Глава 38

  Глава 39

  Глава 40

  Глава 41