Властелин информации [Александр Майлер] (fb2) читать онлайн

Александр Майлер Властелин информации

Посвящается дружбе с незапамятных времён нескольких мужчин, их жен и подруг.

Часть 1

Глава 1. Пропала жена

Тим лежал в удобном шезлонге и просматривал на планшете утреннею биржевую сводку, мысленно с удовлетворением отмечая неуклонный рост акций своего «Чекинформа». Море тихо и приятно шумело в нескольких метрах от шезлонга. В эти утренние часы жара еще не набрала своей дневной беспощадной силы, и можно было наслаждаться свежим морским воздухом и божественным видом окружающих гор, обрамляющих маленькую бухту, на берегу которой располагалась вилла Тимофея.

Зазвонил телефон, и Тим, убедившись, что это Владик, ответил. Владик всегда звонил только по делу. Он был чрезвычайно собранным и дисциплинированным человеком, не позволявшим себе беспокоить шефа по пустякам.

– Тимофей Юрьевич, доброе утро, сегодня еще раз позвонил этот киномэтр, который вчера был у меня. Я вчера докладывал вам о его ситуации. Он настаивает на срочной встрече с вами, – как всегда, четко и лаконично изложил свое сообщение Владик.

– Ну его можно понять, – рассудительно ответил Тим, – когда пропадает молодая любимая жена, тут уж все срочно. Ладно, я сегодня вечером прилечу в Москву, так что назначь ему встречу на завтра на десять утра.

Тим сильно сомневался в необходимости браться за это дело в связи со звездностью заказчика, имя которого было известно каждому. Любители желтой прессы еще не забыли его скандального развода с бывшей женой из-за молодой сочной красавицы. Как только журналисты узнают о ее таинственном исчезновении и расследовании, которое ведет частное детективное агентство «Тим», назойливого внимания акул пера не избежать. А нужно ли это ему? С одной стороны, такое внимание со стороны СМИ полезно для рекламы. Но это полезно только в случае успеха, а что, если успеха не будет? С другой стороны, детективная деятельность была для Тима просто неким хобби, поскольку он владел неизмеримо более значительным и чрезвычайно прибыльным бизнесом. В связи с этим, получится что-нибудь путное с поисками пропавшей жены заказчика или нет, особенно Тима и не волновало. Все дела агентства на протяжении многих лет вел со своей командой помощник Тима Владик, который, собственно, почти пятнадцать лет назад и уговорил Тима открыть это специфическое частное предприятие. Частный сыск был чаще всего востребован в сфере супружеской неверности. Ревнивые жены и мужья хотели убедиться, что их подозрения в неверности супругов небеспочвенны или, наоборот они просто являются результатом преувеличенной ревности, и обращались в агентство за доказательствами. По сравнению с рутиной расследований супружеской неверности дело, связанное с семьей известного кинорежиссера, могло бы стать звездным часом агентства. Поэтому Владик вроде должен быть заинтересован в этом деле, а он, напротив, в своем фирменном стиле, сдержанно уговаривал шефа не ввязываться в него.

Тим владел группой совершенно различных как по размеру, так и по виду деятельности компаний. При этом он всегда сам возглавлял все компании и сам решал все принципиальные вопросы. Именно поэтому даже в такой компании, как детективное агентство, созданное им, фактически, для развлечения, требовалось его согласие для решения любого вопроса, выходящего за рамки обыденных проблем.

На заре предпринимательской деятельности в «лихие» девяностые, как и всякий более или менее солидный бизнес в Москве, бизнес Тима имел так называемую «крышу». Эта «крыша», защищавшая бизнес от злонамеренных посягательств, сначала была в виде некоммерческой организации бывших сотрудников спецслужб, потом в виде действующих работников милиции, а потом и просто бесстрашных парней, готовых на все ради денег. Тогда у Тима завязались очень доверительные отношения с главой этих головорезов, которого звали, несмотря на устрашающую внешность, легкомысленным именем Владик. Он был очень высокого роста, хорошо, по-спортивному сложен и даже по-мужски красив. Однако внешность его имела две отличительных черты: совершенно лысая, тщательно выбритая голова и длинный, от головы через все лицо, шрам, доходящий до верхней губы.

По мере развития бизнеса к середине двухтысячных годов Тим оброс таким количеством связей и контактов с очень влиятельными людьми, что понятие «крыша» перестало для него играть первоначально значимую роль. В связи с этим обстоятельством у Тима возникла задача занять чем-либо полезным Владика и его команду. Вот тут-то и возникла идея создания частной детективной компании. Справедливости ради, нужно признать, что идея пришла в голову Владику, а Тим, недолго думая, поддержал идею, поскольку ее воплощение в реальное детективное агентство прекрасно решало вопрос трудоустройства команды Владика. Вся их энергия с учетом их профессиональных навыков направлялась в хорошее законопослушное русло. Кроме того, у Тима появилась еще одна связанная с новым детективным агентством идея, которой он не делился ни с кем.

В самом начале деятельности детективного агентства Тим сообщил Владику, что у них есть возможность прибегать при необходимости к информационным услугам весьма высокопоставленного начальника, действующего генерала одной из спецслужб. Услуга дорогая, но она того стоит, поскольку на самостоятельный сбор информации для работы по заказам клиентов потребуются дни и недели, а Иван Иваныч, так условно звали генерала, через своих оперативников добывает эту самую информацию за часы, а иногда за минуты. Практика их работы по поиску пропавших людей и по изобличению неверных супругов, чем в основном были наполнены будни детективного агентства, блестяще доказала эффективность помощи дорогостоящего генерала.

Тим спросил Юльку, хочет ли она лететь с ним на пару дней в Москву и, получив ожидаемый утвердительный ответ, отдал распоряжение своей организационной службе обеспечить вечерний перелет из Черногории в Москву.

Они с Юлькой любили свою виллу в Черногории, потому что это было божественно красивое и уютное место. Несмотря на очевидную неразвитость Черногорского курорта по сравнению с другими известными европейскими местами морского отдыха, они выбрали именно эту бухточку для строительства виллы, которую они полюбили как родной дом. Тим располагал свободными деньгами, чтобы устроить комфортную жизнь высокого уровня в любом месте планеты, но именно Черногория пришлась им по душе главным образом из-за великолепного сочетания красивейших гор и теплого моря.

Тим обычно жил в Черногории суммарно около полугода с выездами на деловые встречи в разные точки мира. Ему для работы нужен был лишь его любимый компьютер. Юлька же, наоборот, большую часть времени проводила в Москве, занимаясь своим цветочным бизнесом, временами наведываясь в Черногорию погреться на солнышке. В зимнее время Тим перебирался в Калифорнию, где располагалась штаб-квартира его детища под названием «Чекинформ».

Компания «Чекинформ» была основана Тимом в конце девяностых, когда информационные технологии стали занимать заметное место в мировом бизнесе. Информационная насыщенность жизни, благодаря интернету, развивалась с большим ускорением. Успешно работали поисковые системы, дающие ответы на любой вопрос, независимо от степени его серьезности. Ученые сетовали на умопомрачительные изменения в добывании научной информации, произошедшие за последние двадцать лет. Если в начале восьмидесятых одной из главных задач, решаемых исследователем, была задача, как и где добыть информацию по интересующему его вопросу, то в конце девяностых возникла задача, как не потонуть в потоке научной информации и как найти то, что нужно в этом потоке, и при этом быть уверенным в подлинности полученной информации.

Тим ехал из аэропорта по ночной Москве на своем «Бентли», сидя, как он привык, рядом с водителем, а Юлька устроилась на заднем сидении, отгородившись звуконепроницаемым стеклом, чтобы слушать свою музыку. Тим слушал новости и удивлялся тому, как самые неожиданные люди с восторгом заявляли, что «Крым – наш!». У него было двойственное отношение к крымским событиям. С одной стороны, он ясно понимал, что нарушены все международные нормы и соглашения. С другой стороны, он не менее ясно осознавал, что привычный и любимый для огромного количества русских людей Крым был в свое время формально передан из одной Союзной республики в другую, что в то советское время не имело никакого практического значения. Тим был совершенно аполитичен, но при этом внимательно следил за новостями, поскольку уже давно профессионально занимался вопросами информации.

На следующее утро вошедший в кабинет Тима кинорежиссер с уже не молодым, но очень холеным красивым лицом, с перекинутым на шее, несмотря на лето, шелковым шарфиком представился и уселся в предложенное Тимом кресло у отдельно стоящего стола для переговоров. Тим, усевшись в точно такое же кресло напротив пришедшей знаменитости и, всем своим видом выражая приязнь и готовность внимательно выслушать посетителя, сказал:

– Да что вы, Николай Васильевич, представляетесь-то?! Я, как и миллионы других почитателей вашего таланта, прекрасно знаком с вами, правда, заочно. Владик описал мне вашу проблему. Сегодня, насколько я правильно информирован, как раз третий день как пропала ваша супруга?

– Да, вы правильно информированы, – ответил Николай Васильевич.

– Сразу же, не вдаваясь в подробности, хочу посоветовать вам официально обратиться в соответствующие органы, у которых неизмеримо больше возможностей для поиска пропавшего человека, чем у нашего скромного агентства. А мы, если вы пожелаете, могли бы сопровождать это дело параллельно с официальным поиском, помогая вам по мере наших сил. Кофе, чай, сок, вода, все что пожелаете, – предложил Тим.

– Спасибо, ничего. Вы себе не представляете, какой гвалт поднимется в СМИ, если я официально сообщу о пропаже Лиды. Из полиции информация моментально будет передана в желтую прессу, и мне это совершенно не нужно. Я наводил справки о надежности в сфере конфиденциальности частных детективных организаций, и ваша компания с этой точки зрения считается лучшей из лучших.

– Спасибо за высокую оценку нашей скромной работы. Мы очень хотим вам помочь, но вы же понимаете, что никаких гарантий успеха мы дать не можем.

– Прекрасно все понимаю, – сказал Николай Васильевич. – Давайте заключим договор на ваши частные услуги, я готов оплачивать любые расходы в разумных, конечно, пределах.

– Мы обычно договариваемся о некоторой сумме в качестве аванса, который компенсирует первоначальные наши расходы, а затем в еженедельном режиме представляем нашим клиентам отчет о проделанной работе и движении финансовых средств.

– Ну и чудесно, меня это все устраивает, – обрадовался Николай Васильевич. – Какие данные я должен вам предоставить, чтобы вы незамедлительно начали поиск Лиды?

– Давайте сделаем так, сейчас Владик оформит с вами договор и под диктофон вы расскажете обо всем случившемся. Нам нужны будут все контакты Лидии, ее фото и видео материалы, а также поминутное расписание последнего дня до её исчезновения. Обещаю, что мы сделаем все от нас зависящее, чтобы вам помочь.

– Я надеюсь, строжайшая конфиденциальность будет одним из главных условий договора.

– Безусловно. Это типовая норма, которую мы строго соблюдаем в нашей работе. Давайте я вас провожу к Владику, который уже готов с вами работать. Скажу вам откровенно, для меня большая честь лично познакомиться и работать с вами. У нас принято все необходимые контакты осуществлять через Владика, который будет с вами на оперативной связи круглосуточно.

Они встали и направились к выходу из кабинета Тима.

– Один черт знает, чем закончится это необычное для агентства дело, – думал Тим, провожая знаменитого кинорежиссера к Владику.

Через два часа Владик уже докладывал шефу ситуацию с кинорежиссером. Они с Лидией были женаты уже около пяти лет. Лида была киноактрисой, скажем так, третьего уровня и снималась в эпизодической роли в очередном «шедевре» мэтра. Он ее заметил, благодаря ее потрясающим внешним данным, и у них завязался бурный роман. Бес постучался в ребро мэтра настойчиво и повелительно, он влюбился, как влюбляются много повидавшие пожилые мужчины в последний раз в жизни. С громким скандалом он развелся с женой, которая уже много лет прощала ему невинные шалости с актрисульками и была вне себя от злости в связи с абсолютно, как она считала, немотивированным разводом. Свадьба была скромна, чего не скажешь о свадебном путешествии на предоставленной знакомым олигархом яхте. Как утверждает кинорежиссер, жили они все пять лет безоблачной жизнью высокообеспеченных молодоженов. И вот три дня назад Лида не вернулась домой из фитнес-клуба. Как показали дилетантские поиски близких друзей, она в фитнес-клубе в этот день и не появлялась, никаких происшествий в Москве с ее участием не было. То есть пропал человек и все. Её автомобиль одиноко оставался на стоянке фитнес-клуба, и Николай Васильевич, пользуясь вторым комплектом ключей, забрал машину в свой гараж. Резонная мысль о похищении с целью выкупа была отброшена, поскольку в течение трех дней никто никаких условий не предъявлял. Советы друзей немедленно обратиться в полицию с учетом связей мэтра на самом верху были им отвергнуты по двум обстоятельствам. С одной стороны, именно эти связи на самом верху давали ему печальную информацию о сомнительной результативности современного сыска. С другой стороны, эта же печальная информация гарантировала немедленную утечку жареной новости в желтую прессу. Кто-то из близких друзей посоветовал кинорежиссеру обратиться в частное детективное агентство «Тим», которое, якобы, работало, как часы, и он после недолгих раздумий так и поступил.

– Есть список всех родственников и друзей Лидии, – докладывал Владик. – Мы осторожно, не создавая ажиотажа, опросим всех о ее возможном нахождении. Основных версий не очень много: похищение с целью выкупа, сбежала с любовником, погибла при неизвестных обстоятельствах.

– По первой версии, если она подтвердится, мы работать не будем, – сказал Тим, просматривая фотографии Лидии.

– Почему бы, Тимофей Юрьевич, нам вообще не отказаться от этого дела? Похищение с целью выкупа наиболее вероятная версия. А вы ведь сами сказали, что мы по ней работать не будем. Такое громкое дело, а мы можем не справиться, и даже ваш Иван Иваныч не поможет! – энергично стал уговаривать шефа Владик.

– Владик, мы с тобой давно договорились, что я дважды свое решение озвучивать не буду. Ты прав, в случае похищения с целью выкупа мы самостоятельно можем не справиться. А Иван Иваныч, я тебе это сто раз объяснял, может нас снабжать только оперативной информацией, хотя и очень ценной, но не более того. Реальную оперативную работу осуществляет полиция при официальном открытии дела. Со связями нашего клиента это будет сделано на самом высоком уровне, на который только способна наша полиция. Мы будем просто помогать, чем можем, в рамках нашего договора с клиентом.

– Ведь мы же, Тимофей Юрьевич, все подглядываем, да подслушиваем, и здесь нам равных нет. А в этом тухлом деле мы можем сильно провалиться! – воскликнул Владик.

Такое давление на шефа Владик позволил себе впервые за всю многолетнюю историю их сотрудничества. Последнее время Тим интуитивно ощущал какие-то неясные изменения в поведении Владика. А сегодняшний всплеск эмоций с его стороны стал явным сигналом, что у Владика что-то не так, то ли с нервами, то ли еще с чем-то.

– Ну все, дискуссия окончена, приступай к сбору информации и по мере поступления данных готовь вопросник для Иван Иваныча, – Тим мягко хлопнул ладонью по столу, пресекая все дальнейшие поползновения Владика продолжить разговор.

Смотря на закрывшуюся за Владиком дверь, Тим подумал о том, что он проверял Владика на лояльность только в самом начале их сотрудничества, а потом не было ни одного повода усомниться в их доверительных и уважительных отношениях. Тим хорошо помнил, как Владик появился на его горизонте. Он подумал, что пора озадачить Иван Иваныча новым и полным досье на Владика.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81964

Thu, Nov 14, 2019, at 8:21 PM

Из ранее не известных заказчику фактов:

Владлен Юрьевич Петров (Владик) снимает однокомнатную квартиру по прилагаемому адресу с 01 марта 2017 года.

Тим пребывал в лёгком недоумении. Владик казался не просто надёжным сотрудником, а самым близким по духу и взаимопониманию работником на протяжении многих лет. Когда он был принят на работу шестнадцать лет назад, Тим проверил его через структуру Васильева. Тим вспомнил слова Ёхи, который свёл Тима с Владиком, «без всяких рекомендаций». Вот тебе и «без рекомендаций»! Почему я не знаю о съёмной квартире? Ну да ладно, может быть это всё невинная информация, мало ли зачем человек снимает квартиру. Но интуиция Тима била в набат: что-то здесь не то! Нужно заказать Иван Иванычу материалы по видео наблюдению за домом со съёмной квартирой, если эти материалы вообще можно найти.

Глава 2. Новая жизнь

Тимофей, которого всегда все звали Тим, вырос в семье математика Юрия Моисеевича Майского и врача Анны Петровны Майской, в девичестве Орловой. Как в большинстве семей, когда русская женщина выходит замуж за еврея, Анна Петровна ненавидела антисемитизм и государственный, и бытовой. Она считала его проявления не глубинным свойством русского народа, а чем-то навязанным сверху. Тем не менее оба родителя были весьма прагматичны и записали в свидетельстве о рождении единственного сына Тимофея в графе «национальность» русский, оставив фамилию Майский как нейтральную. Папа Тима всю жизнь работал на кафедре математики Московского энергетического института, а мама в знаменитом институте имени Склифосовского заведующей отделением физиотерапии. В школе Тим учился средненько и больше тянулся к точным предметам, таким как математика и физика, но при этом ненавидел химию. Вопрос в какой ВУЗ поступать после школы даже не поднимался, поскольку глупо думать, куда поступать, при папе профессоре МЭИ. Он поступил без всяких проблем и проучился в МЭИ целых два года. Тим с удовольствием постигал интереснейшие общенаучные предметы, такие как математика и физика и с не меньшим увлечением проводил время с друзьями сокурсниками. На лекциях по высшей математике в большой аудитории, где помещалось около четырехсот студентов, Тим был, пожалуй, самым активным студентом. Лекции читал хороший товарищ отца Тима, заведующий кафедрой математики Марк Николаевич Антонов. Лекции были интересными и, даже можно сказать, захватывающими для Тима. Это происходило по двум причинам. Во-первых, Тим с каждой лекцией чувствовал нарастающий интерес к математике, а во-вторых, Антонов был талантливым лектором, умевшим заинтересовать студентов. Его лекции по математическому анализу походили на шоу, в котором он полностью овладевал вниманием всей аудитории и даже умудрялся быть в диалоге со многими слушателями во время лекции. Отец говорил Тиму, что Марк Николаевич не был блестящим математиком, но лектором был, что называется «от бога».

Отучившись два года в МЭИ, Тим неожиданно для родителей объявил, что не будет больше учиться в техническом вузе и хочет поступить на факультет прикладной математики МГУ. Юрий Моисеевич поддержал сына, сказав растерянной жене, что Марк Николаевич очень хвалил Тима. Многоопытный лектор говорил своему товарищу и коллеге, что не встречал более способного студента за всю свою многолетнюю преподавательскую деятельность.

Тим был талантлив не только в математике. После поступления на факультет прикладной математики МГУ он совместно с товарищами по учебе в МЭИ организовал кооператив по производству и продаже мобильных источников электропитания под названием «Энергомобайл». Все его друзья, среди которых была самая разношерстная публика, заинтересованно обсуждали новый закон о кооперации, впервые с времен НЭПа разрешающий предпринимательскую деятельность. Тим стал одним из первых предпринимателей, которые с азартом и свойственным молодости «пофигизмом» бросились в пучину нового, полного опасностей и мечтаний о богатстве капитализма. В кооперативе они намеривались изготавливать компактные энергетические установки, в которых сочетание небольшого бензинового двигателя с генератором давало возможность получать электрический ток везде, где он отсутствовал, но был очень нужен. Техническая сторона этой деятельности не очень интересовала Тима. Он как председатель кооператива занимался организационными вопросами и финансами, и эта абсолютно новая для него сфера поглощала почти всё его время, что конечно же мешало учебе в МГУ. Он рано вставал и бежал по неотложным делам. Тим и раньше приходил домой довольно поздно, и, как правило, его дожидалась мама, чтобы покормить ребенка. Ребенок приходил, опять же как правило, не голодным, с легким, а иногда даже тяжелым запахом алкоголя и следами женской косметики на лице и одежде. Теперь все изменилось, он стал приходить еще позднее, очень уставшим, иногда голодным, но вполне довольным начавшейся новой жизнью.

В процессе бурной предпринимательской деятельности Тим познакомился с очень интересными ребятами, которые были совершенно разными, но обладали одной яркой чертой характера, такой не обычной для советских людей. Эти новые ребята ставили своей целью достижение реального результата, рассматривая любые трудности, как нечто банальное и преодолимое. В этой среде относительно молодых капитанов бизнеса не принимались никакие отговорки, когда нужно было чего-то достичь ради дела. В ответ на жалобу кого-нибудь из них на невозможность что-то сделать следовала ироничная издевательская реакция – «ну понятно, ты не смог дозвониться».

Тим подружился с несколькими яркими людьми, иногда значительно старше него, в том числе с Александром Ионовым, который оказался умным и общительным человеком и совмещал в себе, казалось бы, мало совместимое. Он был художником-плакатистом, создававшим яркие рекламные афиши для звезд советской эстрады. Вместе с тем он закончил философский факультет МГУ, хорошо разбирался в огромной палитре вопросов, от художественной эстетики до ремонта автомобилей. Одновременно со всем этим он активно включился в абсолютно новую для советской интеллигенции предпринимательскую деятельность. Они познакомились в коридорах одного из учреждений доживающей свой век советской бюрократии при оформлении документов для открытия кооператива. Стоя в длинной очереди на получение какого-то очередного «необходимого» разрешения, Тим увидел рядом с собой в очереди мужчину лет сорока пяти, небольшого роста, с усами «под песняров», с хитрыми веселыми глазами. Мужчина буквально несколькими короткими остроумными репликами привлек внимание стоящих в очереди будущих молодых кооператоров. Тим что-то у него спросил и немедленно получил ряд чрезвычайно точных и толковых деловых советов. Очередь уже подходила к заветной двери, и на какой-то очередной вопрос въедливого Тима Александр сказал, что это тема требует обстоятельного разговора и дал ему свою визитную карточку. Визитные карточки тогда только начали появляться у новых кооператоров и были атрибутом продвинутых предпринимателей. На карточке не было названия кооператива, а было написано: Александр Ионов, художник, а ниже были адрес и телефон.

На следующий день Тим решим позвонить своему новому знакомому, думая воспользоваться новым контактом с явно очень неглупым и опытным человеком. Александр ответил на звонок так, как будто они были знакомы давным-давно. Тим получил приглашение приехать в художественную мастерскую Александра прямо сейчас и подробные указания, как найти мастерскую в сложном хитросплетении переулочков старой Москвы. На вопрос, не отрывает ли он своими занудными вопросами художника от работы, Тим получил ответ, что как раз сейчас не отрывает, поскольку в мастерской собралась хорошая компания на рюмку чая.

Купив бутылку хорошего вина, Тим отправился в гости к новому знакомому. В маленьком кривом переулочке старой Москвы трех и четырехэтажные столетней давности дома прислонились друг к другу, как бы помогая взаимно существовать в этой не простой длинной жизни, полной войн и революций. Тим нашел нужный дом с низкой кирпичной аркой въезда во двор, внутри которого располагался единственный подъезд, оснащенный старой скрипучей деревянной дверью. Двор был битком набит автомобилями. Открыв скрипучую дверь, Тим спустился на один лестничный марш вниз и оказался перед дверью без номеров и других опознавательных знаков. Ну хоть звонок есть, подумал Тим и позвонил.

В просторном многокомнатном подвале собралась довольно большая и разношерстная компания, в которую, как ни странно, Тим вписался моментально. Подключившись к общему разговору, он довольно быстро понял несколько вещей. Во-первых, принесенное им вино совершенно не компоновалось с выпивкой и закуской на столе, главными составляющими которых была водка и бутерброды с колбасой и сыром. Трепотня за столом была о чем угодно, кроме кооперативной проблематики, которая так интересовала Тима. Кроме хозяина, за столом сидели двое мужчин и одна женщина. Все называли Александра Ёхой, по-видимому, по начальным буквам фамилии. Один из мужчин был соавтором Ёхи по созданию плакатов. Это был интеллигентного вида мужчина, в очках, похожий на известного академика. Он представился Гришей. После первых попыток Тима обратиться к кому-то из присутствующих на вы, Ёха объяснил ему, что здесь все говорят друг другу только «ты». Очень общительный крупный блондин, высокого роста Сергей сказал Тиму, что Ёха совершенно не обижается на своё имя «Ёха», которое к нему прилипло с далеких школьных лет.

– Ну я же не могу Александра называть Ёха, во-первых он раза в два старше меня, а во-вторых, мы второй день знакомы, – искренне смущаясь сказал Тим.

– А давай для разнообразия я тебя буду называть Тимоха, а ты меня Ёха или даже, если хочешь, Санёк, с ударением на второй слог, – произнес Александр с улыбкой, направив свой лукавый взгляд с чёртиками на Тима.

– Ну если вы, то есть ты настаиваешь, – ответил Тим.

– Ура, есть за что выпить! – воскликнула женщина, сидевшая между Сергеем и Гришей.

Тим тогда так и не понял, почему Ёха, он же Санёк по каким-то совершенно не понятным причинам позволил ему называть себя так, как его называют только его старинные друзья. Уже потом он осознал всю необычность такого панибратства с Ёхой. Ну а позже, когда Тим уже окончательно сдружился с Ёхой и его товарищами, он часто задавался вопросом, что такого общего они нашли друг в друге. Тим из их рассказов узнал, что Ёха и его тёзка Александр Байер подружились много лет назад на дне рождения их общего товарища, того самого высокого общительного блондина Сергея, который тогда праздновал свое одиннадцатилетие. Профессиональные пути двух Александров радикально разошлись, Ёха стал художником, а Байер инженером-строителем. Ёха был одет в драные джинсы и потертый свитер, а Байер носил вечный темный деловой костюм со светлой рубашкой и галстуком. Тем не менее, они проводили вместе практически все свое свободное время, включая выходные дни и отпускные путешествия, обычно в большой и шумной компании. И все же, как потом Тим понял, у них было много общего. Оба были женаты много лет, и это был второй брак. Оба в меру интересовались политикой и изнывали от «свинцовых мерзостей» советской власти. Оба читали самиздатовские книжки и полной грудью вдохнули пьянящий воздух свободы конца восьмидесятых и начала девяностых.

Тим огляделся вокруг. Со стен мастерской на него весело смотрели знакомые лица кумиров эстрадных шоу, развешанные в виде плакатов на стенах везде, куда бы ни посмотрел Тим. Гриша, заметив с каким интересом Тим осматривается, и узнав, что Тим никогда не бывал в такого рода мастерских, предложил провести мини-экскурсию. Мастерская состояла из довольно большого количества комнат, очень разных по оформлению и размеру. Большая часть комнат была оборудована специальной аппаратурой для съемок и художественного творчества. Отдельно были расположены бытовые помещения, включающие кухню, туалет и даже спальню. Не все комнаты были с окнами, которые выходили только самой верхней своей частью на улицу. Из таких окон можно было видеть только ноги проходящих мимо людей.

Пришел еще один человек, как видно хорошо знакомый всем присутствующим мужчина, чуть моложе остальных. Он отдельно поздоровался с Тимом, как с новым членом компании, и представился Виктором. Из последовавшего далее разговора Тим понял, что Виктор работает техником в жилищной конторе, к территории которой относится дом, где расположена эта мастерская.

– Какая же разношерстная компания! – подумал Тим, оценивая присутствующих по роду их деятельности.

Все начали постепенно расходиться и Тим решил, что будет прилично тоже уйти и не морочить голову Александру своими вопросами. Но Гриша, хлопнув Тима по плечу, сказал:

– Ты-то куда собрался, мы толком не познакомились, посиди, давай еще выпьем, – он посмотрел на своего соавтора Ёху и, получив одобрительный взгляд, разлил выпивку по стаканчикам.

– Давай, Тимоха, рассказывай о себе, – улыбнулся Ёха, чокнувшись с оставшимися Гришей и Тимом.

Тим коротко рассказал о себе, о том, как сбежал из МЭИ на Мехмат МГУ, как одновременно с учёбой решил зарабатывать, открыв с бывшими сокурсниками кооператив.

– Ну быстрого обогащения не жди, – среагировал на рассказ Тима Гриша.

– Это почему же? – спросил Тим.

– Да очень просто, быстрые бабки в другой сфере, в торговле, – ответил Гриша. – Ты знаешь, кто самый богатый из только что выпивавших в нашей компании?

– Да я тут новенький, никого не знаю толком.

– А я тебе скажу, кто. Техник нашей жилконторы Витя. А знаешь почему? Потому что он, кроме своей номинальной работы, мотается в Турцию, привозит кучу барахла и продает их своим знакомым, торгующим на рынках.

– Ну во-первых, возить барахло из Турции – это не интересно, – начал было Тим.

– А тебе что нужно, интерес или бабки, – спросил Ёха.

– Желательно и то, и другое. А потом, ну сколько он может заработать на этих шмотках? – выразил свои сомнения Тим.

– Да вот недавно он советовался, куда вложить семьсот тысяч баксов, – улыбнулся Гриша.

– Мне бы его заботы, – уважительно подумал Тим, стал откланиваться и спросил, когда можно зайти еще разок.

– Да ты не стесняйся, приходи в любой день и в любое время, у нас сам видишь круглосуточное производство, – съязвил Ёха.

После первого посещения художественной мастерской Тим, несмотря на существенную разницу в возрасте, очень быстро сошёлся с Ёхой, с которым теперь твердо был на ты. Ёха же в ответ именовал Тима Тимохой. Именно Ёха порекомендовал Тиму обратиться с вопросом аренды помещений для монтажа электроустановок и офиса к его другу, Байеру, директору одного НИИ.

Тим всю свою сознательную жизнь испытывал недостаток денег. Он не бедствовал, жил в семье с нормальным по советским меркам достатком. Заработки родителей, как и у всей советской интеллигенции, были значительно меньше «элитных» в то время профессий, ну например, автослесарей или продавцов мясных отделов магазинов. И все же зарплаты вузовского профессора и зав отделением Склифа давали возможность жить вполне достойно и не испытывать ужаса нищеты. Однако Тим, как и любой нормальный молодой мужчина, хотел зарабатывать много. Благодаря тектоническим сдвигам в государстве в конце восьмидесятых и начале девяностых, у людей появились совершенно реальные возможности зарабатывать. После нескольких относительно успешных лет кооператив Тима начал давать стабильную прибыль, и небольшой производственный участок, арендованный в мастерских МЭИ, стал маловат.

Ёха, узнав о поисках Тимом помещений для бизнеса, позвонил своему другу детства и попросил помочь симпатичному парню с арендой. Своего друга Байера Ёха кратко и ёмко охарактеризовал следующим образом:

– Нормальный мужик, любит выпить в хорошей компании, хотя и еврей, но в выпивке понимает толк. Поезжай к нему, раз он пообещал помочь, значит все решит с твоей арендой.

Тим, захватив с собой бутылку хорошего виски, поехал на край Москвы в институт Байера. Подойдя к институту, Тим увидел множество железнодорожных путей, два из которых выходили из ворот института, по-видимому, в сторону какой-то магистральной железнодорожной ветки, часть других упирались в ворота соседних складских территорий, а одна явно проходила на территорию института. Сам институт, похоже, занимал довольно большую площадь. Главное четырехэтажное здание располагалось почти на пол километра вдоль улицы с некрасивым производственным названием. Благообразный вход с торца здания украшала классическая вывеска советского НИИ. На проходной Тим сказал охраннику, что прибыл к директору и его визит согласован. Охранник по телефону что-то уточнил и сообщил Тиму, что Александр Захарович освободится минут через пятнадцать, а Тим может пройти на территорию и подождать, благо, погода хорошая. Тим так и сделал. Длинное четырехэтажное здание советского отраслевого института было только внешней частью довольно большого хозяйства, раскинувшегося на территории, внутри которой располагались многочисленные сооружения различного размера и назначения. Вдоль всей территории проходили железнодорожные пути, заканчивающиеся погрузочной площадкой, оснащенной несколькими строительными кранами. Тим понял, что Ёха не зря рекомендовал ему для аренды институт своего друга, поскольку, судя по разнообразию и количеству зданий, здесь он найдет для своего кооператива и производственные и офисные помещения. В который раз Тим убедился, что Ёха все ловит на лету и разбирается не только в своем художественном деле, но и в бизнесе.

Пятнадцать минут пролетели, и Тим вошел в приемную генерального директора института. На него приветливо посмотрела потрясающей красоты секретарша, напоминающая всех западных актрис вместе взятых. Остолбеневший от её внешности, неожиданной в таком «богом забытом» месте, Тим подумал, что Александр Захарович не только в выпивке хорошо разбирается.

– Здравствуйте, вы к Александру Захаровичу, вы – Тимофей Юрьевич? – спросила секретарша, и Тим уловил едва заметный немосковский выговор. Получив утвердительный ответ, она сказала, что Александр Захарович его ждет.

Тим тогда еще не мог ни знать, ни даже предчувствовать, с какими драматическими событиями в его жизни будет связан этот обычный институт, расположенный в богом забытом месте на окраине Москвы.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81965

Thu, Nov 14, 2019, at 8:23 PM

Из ранее не известных заказчику фактов:

Владлен Юрьевич Петров (Владик) имеет интенсивные телефонные контакты с полковником Казаченко Анатолием Семёновичем, начавшиеся ориентировочно в июле 2019 года.

Кто такой этот полковник Казаченко? Почему я ничего о нём не знаю? Контакты относительно свежие, начались недавно. А бывал ли этот Казаченко в съёмной квартире Владика? Спросим Иван Иваныча.

Глава 3. Пельмени

Тим вошел в кабинет, который показался ему просто огромным. Директорский стол был оборудован всеми атрибутами современного руководителя, компьютером, принтером, большим количеством телефонов и селектором для внутренней связи с подчиненными.

Александр Захарович был рано полысевшим брюнетом с правильными чертами лица, толстыми губами и крепким рукопожатием. Он без промедления приступил к делу и, узнав у Тима, что ему нужно, отдал по селектору распоряжения подобрать для уважаемого будущего арендатора помещения.

– Так вы в кооперативе собираете и продаете мобильные электроустановки? Хороший бизнес, но рынок, по-моему, узковат. А чем вы еще занимаетесь? – спросил Байер.

– Ну я сам в технические вопросы не вникаю, у нас команда технарей из моих бывших сокурсников МЭИ. На мне оргвопросы и финансы. А вообще-то я МГУ закончил, теперь в аспирантуре, на мехмате, – ответил Тим и, немного смущаясь, протянул Байеру бутылку виски.

– Это тебя Ёха надоумил? – с усмешкой спросил Байер, забирая бутылку и придирчиво изучая этикетку.

– Да нет, это я сам догадался. Но, честно говоря, он мне сказал, что вы уважаете крепкие напитки.

– Да уж он-то знает, что именно я уважаю, – еще раз усмехнулся Байер. – Ну рассказывай, зачем ты в МГУ подался. Ведь математикой много денег не заработаешь.

Байер тогда, в начале девяностых, не знал, да и не мог знать, какие огромные деньги будет приносить математика удачливым предпринимателям через каких-нибудь двадцать лет.

– А я без нее не могу, без математики. Отучился два года в МЭИ и понял, что техника не моя стихия, а вот в математику просто влюбился, – начал свой рассказ Тим.

– Для влюбленности, вообще-то, есть более подходящие объекты, – улыбнулся Александр Захарович.

Заверещал селектор, Байер нажал на мигающую кнопку, и из динамика раздался мужской голос:

– Александр Захарович, у нас есть несколько вариантов для сдачи в аренду производственных и офисных помещений. Нужно, чтобы арендатор посмотрел и определился с выбором.

– Хорошо, тогда забирайте у меня арендатора и показывайте ему наши хоромы, – ответил Байер.

В ожидании человека, который должен его забрать, Тим продолжил разговор с Байером.

– Александр Захарович, я немножко раньше приехал и прошелся по вашей территории, она у вас очень большая, даже железная дорога проходит по ней.

– Здесь много лет назад был завод, к которому подходила железнодорожная ветка. Все это хозяйство, и пути, и разгрузочная площадка уже никому не нужны. Этой железнодорожной веткой иногда пользуется, по согласованию с нашим институтом, соседнее предприятие. У нас на путях постоянно их вагон стоит. Впрочем, их маневры никому не мешают. А вот и Глава арендного отдела, знакомьтесь, – отрекомендовал Байер вошедшего в кабинет мужчину.

Так началось знакомство Тима с Александром Захаровичем, который сыграл значительную и позитивную роль в его будущей жизни.

Тим очень хорошо ладил с людьми, находил общий язык и с сокурсниками, и с преподавателями, и с огромным количеством должностных лиц, с которыми приходится соприкасаться, развивая любой бизнес. Внешне он был типичным «очкариком» и напоминал известный персонаж по имени Шурик из знаменитой комедии «Операция Ы и другие приключения Шурика». Правда, он был значительно крупнее киношного Шурика и имел не спортивную фигуру, склонную к полноте. Его общительность и любознательность были движущей силой, приводящей к большому количеству контактов с разнообразными людьми. Он интересовался всем на свете, кроме спорта и, как ни странно, женского пола. Хотя сам он представлял значительный интерес для девушек, которым нравилась его интеллигентность, легкость в общении и завидная сообразительность. Математика была его страстью, и он чувствовал себя легко и свободно, занимаясь труднодоступной для большинства людей серьёзной и сложной наукой. Тим был чрезвычайно талантлив и с удивительной легкостью учился на Мехмате, постигая сложнейшие и глубочайшие тайны «матери всех наук» как-то «по-Моцартовски» непринужденно и легко.

Благодаря сочетанию интеллигентности и предпринимательской жилки Тим привлек к себе внимание таких опытных и по жизни, и по бизнесу людей, как Ионов и Байер. Несмотря на разницу в возрасте, они хорошо сдружились. При общении с Ионовым Тим вообще не чувствовал возрастной разницы, они были на ты и были друг для друга Тимохой и Ёхой. С Байером отношения тоже стали вполне дружескими. Они часто встречались у Ёхи на всевозможных посиделках, но все же Тим обращался к Байеру на вы и называл его Александр Захарович, хотя тот называл его Тимом и говорил ему «ты». Они даже однажды обсуждали эту проблему обращения друг к другу. Байер имел целую теорию на этот счет.

– Ты понимаешь, Тим, – говорил уже хорошо подвыпивший Байер, – я практически всем в институте говорю вы, не могу себе позволить говорить «ты» человеку, который не может мне говорить «ты» просто потому, что я директор. Но, как и в каждом хорошем правиле, в этом правиле тоже есть исключения – это водители и секретарши.

– Кстати, Александр Захарович, извините за не скромный вопрос, – оживленно отреагировал тоже хорошо выпивший Тим, – а где вы, если не секрет, нашли такую красавицу-секретаршу?

– А я ее и не искал, она сама нашлась. Если интересно, история такова. Звонит мне начальница отдела кадров и спрашивает, не поговорю ли я в порядке исключения с претенденткой на должность делопроизводителя или машинистки в печатное бюро. Говорю, а зачем, ведь я обычно сам не провожу собеседований, тем более на такую должность. Она говорит, ну вы поймете. Заинтригованный, приглашаю их зайти. Моя кадровица была права. Я, как только увидел Инну, так сразу всё понял. Вот так Инна и нашлась – сама пришла. Ты только губы не раскатывай, она замужем, у нее есть дочка, в общем, у нее хорошая семья.

– Да я не в этом смысле. Просто интересно, у нее не московский выговор, она что, не москвичка?

– Из глубокой провинции она, что ж тут такого, теперь вот москвичка.

– Ей бы в кино сниматься, а она тут…

– Да что ты привязался к Инне. Вот что еще, – резко сменил тему Байер, – в моих правилах на вы или на ты, есть еще одно исключение, которое ты сам можешь почувствовать. Иногда я просто уверен, что мне лучше и комфортнее говорить некоторым людям «ты», хотя я понимаю, что в ответ мне все равно будут говорить «вы».

– Вот я и сам это чувствую: вам комфортно мне говорить «ты», а мне отвечать вам тем же не комфортно, вот я и говорю вам «вы».

Запустив производство и продажу мобильных электроустановок на производственном участке института Байера (так все для простоты называли НИИ, сохранивший труднопроизносимое название с советских времен) Тим, понимая скромную рентабельность этого бизнеса, все больше думал о других вариантах предпринимательской деятельности. Он присматривался к бизнесу в виде сетей маленьких киосков, которыми была наводнена Москва. Они как муравьи облепили все стации метро и другие места скопления людей, но в большинстве своем были разношерстными, как по внешнему виду, так и по перечню продаваемых продуктов или оказания услуг. Правда, нужно отдать должное некоторым пионерам мобильного общепита. В Москве начали появляться первые однотипные киоски по уличной продаже горячих блинов или картошки. Тиму пришла в голову простая идея продавать в киосках горячие пельмени, которые и привычны, и любимы большинствомрусских людей. Каждый киоск должен иметь запас пельменей в холодильнике, порционные сметану, сливочное масло и кетчуп, ну и горчицу с уксусом. Продавец варит определенную часть пельменей не до полной готовности, чтобы за одну минуты довести их до готовности и быстро обслужить покупателя. В часы пик можно варить пельмени сразу до готовности в максимальном количестве, чтобы быстро обслуживать клиентов. Однако было очевидно, что развитие пельменной идеи потребует немалых усилий. Нужны были красочные киоски, оборудованные холодильниками для хранения пельменей и электроплитами для их приготовления. Нужна централизованная база для хранения пельменей с последующим снабжением ими разбросанных по всей Москве киосков. Нужно где-то закупать эти пельмени в необходимых не малых количествах или, как вариант, изготавливать пельмени самостоятельно. Каждый киоск должен быть оборудован электро- и водоснабжением, что требует согласования в инстанциях. Наконец, любой торговый киоск становится предметом интереса местных криминальных и правоохранительных структур, что потребует организации серьезной защиты от неотвратимых посягательств.

Более тщательно обдумав идею пельменного бизнеса, Тим пришел к выводу, что самостоятельно он такой бизнес не потянет. Он составил бизнес-план, результаты которого показывали огромную прибыльность и решил посоветоваться со старшими товарищами.

Байеру идея понравилась, и он сразу же предложил изготавливать киоски у него в институте. Кроме того, в институте можно организовать пельменное хранилище, и из него развозить пельмени по киоскам.

– С организацией чиновничьих согласований на местах установки и подключением киосков к электросетям и водоснабжению поможет Ёха. У него имеется куча полезных контактов в мэрии и вообще в последнее время он больше занят бизнесом, чем художественным творчеством.

Ёха одобрительно кивал, листая бизнес-план Тима.

– Тут важно очень энергично развернуть сеть этих киосков, – сказал он. – По твоему бизнес-плану вложения окупятся через семь месяцев, а дальше чистая прибыль. Если это так, то мы успеем хорошо заработать. Бум киосков быстрого питания еще два, ну три года продержится, а дальше неизвестно, что будет.

– Ну так что, старшие товарищи мои, идем в этот бизнес втроем? – спросил Тим.

– Не исключено, – задумчиво ответил Ёха.

– Идем, идем, – ворчливо, но с улыбкой ответил Байер.

– А скажи мне, друг мой Тимоха, как ты собираешься совмещать трудную, нервную всепоглощающую работу предпринимателя, короля пельменного бизнеса, с глубокими научными исследованиями в аспирантуре МГУ? – в своей обычной ёрнической манере спросил Ёха.

– Так на то она и аспирантура, – усмехнулся Тим. – Знаете, какое самое главное преимущество аспирантуры? Время принадлежит аспиранту – вот какое!

– Слушай-ка, расскажи нам пожалуйста, неучам, чем ты там занимаешься, в своей аспирантуре. Все-таки Ёха философский факультет МГУ осилил когда-то, а я какой никакой директор НИИ. Не последние люди в науке, – поддержал ироничный тон Байер.

– Вы знаете, что я занимаюсь прикладной математикой, – начал свой то ли рассказ, то ли отчет Тим. – Сейчас у нас компьютерный бум, интернет начинает свой путь и привлекает больше и больше людей, все это не может развиваться без прикладной математики. Компьютеры мы называем железом, а программы, которые обеспечивают работу компьютеров, мы называем софтом. Вот этот софт и является результатом работы прикладных математиков или программистов. Ну вот, например, мы все пользуемся поисковиками в интернете, когда хотим найти ответ на какой-нибудь вопрос.

– Ну это понятно, а ты сам чем конкретно занимаешься? – спросил Ёха.

– Вы никогда не задумывались, получив ответ на свой вопрос в поисковике, а насколько это достоверный ответ? – ответил Тим вопросом на вопрос. – Поисковые машины в интернете занимают прочную позицию и развиваются огромными темпами. Поисковиками пользуются все, кто работает или развлекается в интернете. Поэтому количество информации в интернете нарастает практически в геометрической прогрессии, то есть бурно и с ускорением. Но истинность информационных материалов, получаемых с помощью поисковых машин, постоянно находится под вопросом, поскольку в этом море информации огромное количество ошибок и неверных данных. Отсюда возникает запрос на проверку достоверности получаемой информации. Вот поэтому тема моей будущей диссертации: «Методы верификация информации в поисковых машинах».

– Просматривается совершенно прочная связь твоей темы с пельменным бизнесом, – с нескрываемой иронией сказал Байер. – Ну хорошо, перейдем к более земным делам. Твоя крыша сможет обеспечить защиту киосков?

– Вот вы смеетесь, а в информационном бизнесе заложен огромный финансовый потенциал, – ответил Тим. – Насчет крыши, я воспользовался вашей рекомендацией, и меня крышуют ветераны силовых структур. Это очень серьезные дяденьки, но они, на мой интуитивный взгляд, мало что могут на деле. Я бы подумал о действующих силовиках, они, конечно, дороже, но гораздо эффективнее.

– А есть кто-то на примете? – спросил Ёха.

– Я недавно познакомился с заместителем начальника одной силовой структуры Москвы. Он заказал нашу электроустановку себе на дачу. Вот думаю поговорить с ним по душам.

– Ладно, ты мне дай его фамилию и должность, а я проконсультируюсь с хорошим человеком из мэрии, – сказал Ёха.

На следующий день Ёха сообщил Тиму, что, по его сведениям, полковник Васильев нормальный мужик и с ним можно иметь дело. Возможности действующего полковника внушало Тиму большее доверие, чем возможности человека с даже более высоким воинским званием, но в отставке. И дело было конечно же не в звании. Когда полковник Васильев, заместитель начальника одной очень влиятельной силовой структуры в Москве обратился в «Энергомобайл» в качестве обычного скромного клиента для покупки электроустановки на свою дачу, умненькая девушка, принимающая заказы, сообщила руководству кооператива об интересном заказчике в полковничьей форме. Не сложное расследование с помощью людей, знающих чиновничью структуру Москвы, показало, что заказчик Васильев может представлять большой интерес для возможного будущего взаимодействия. После получения от Ёхи положительной информации о Васильеве, Тим позвонил по оставленному заказчиком телефону и убедившись, что разговаривает с полковником Васильевым, предложил бесплатную доставку электроустановки на дачу заказчика. Тот усмехнулся и спросил все ли заказчики получают такую льготу. Тим откровенно объяснил, что хотел бы поговорить с ним о возможном сотрудничестве, на что Васильев спокойно ответил, что будет на даче в воскресенье и готов принять электроустановку и сопровождающего ее Тима для беседы. Васильев оказался вполне симпатичным и контактным мужчиной, на лету схватывающим суть дела. Разговор получился вполне откровенный, хотя и с отрицательным результатом. Тим, смущаясь, рассказал, что хотел бы обсудить вопросы возможной защиты его бизнеса. Васильев, ничуть не стесняясь, объяснил Тиму, что его просьба крышевать бизнес совершенно обычна, что это для их структуры привычная и хорошо отлаженная работа. Но слишком маленький по масштабам производства кооператив Тима не позволяет им договориться о взаимодействии.

– Ты не обижайся, – говорил Васильев Тиму, – ты же предприниматель и понимаешь, что нужны довольно большие финансовые потоки, чтобы привлечь для защиты такую серьезную организацию как наша. Пельмени твои пока только в планах, от них пока только расходы. Ты сказал, сейчас тебя какая-то ветеранская организация опекает, и этого по твоим масштабам достаточно. Ну а как раскрутишься посильнее, звони, если что, помогу.

Через год после этого разговора Тим решил, что раскрутился достаточно, чтобы вернуться к разговору с Васильевым. Тот за это время тоже не стоял на месте и был недавно назначен начальником своей силовой структуры, что прибавляло значимости их возможному взаимодействию. Дозвониться до него было не так просто, как год назад, но все-таки Тим преодолел все заслоны в виде секретарш и помощников и услышал в трубке знакомый голос Васильева. Тот прекрасно помнил Тима и их разговор на даче.

– Ну что, король пельменного бизнеса, знаю-знаю, раскрутил свои пельменные киоски по полной программе. Молодец! Какие вопросы ко мне?

– Алексей Николаевич, спасибо, что помните меня. У меня осталась та же проблема, которую мы с вами обсуждали два года назад, – ответил Тим.

– Ну что ж, приезжай ко мне на дачу в воскресенье, обсудим.

Так у Тима появилась новая крыша. Решив все принципиальные вопросы с Васильевым, он получил необходимые контакты и начал оперативно взаимодействовать с помощником Васильева Андреем.

Прошло еще два года. Пельменный бизнес вышел на полную самоокупаемость и стал приносить не малую прибыль. В Москве росли, как грибы, красочные киоски с броским названием «Пельмешки». Тим нашел толкового парня, который мог бы возглавить бизнес в качестве наемного директора, и попросил своих партнеров отпустить его заканчивать диссертацию. Они согласились с условием, что Тим все-таки продолжит от имени собственников компании отвечать за операционную деятельность. Тим вздохнул с облегчением, потому что его занятия любимым делом – математикой урывками создавало ему большой дискомфорт в его более чем насыщенной деловой жизни. Единственным очень положительным фактором был нескончаемый поток денег от их пельменного дела. Он потом всю жизнь вспоминал смешной эпизод с мамой, которая удивлялась тому, что Тим стал часто приносить домой коробки из-под женских сапог.

– Сыночек, я понимаю, что ты можешь себе позволить дарить своей девушке дорогие сапоги. Но ты уже четвертый раз приносишь эти коробки, причем разные. Или у тебя четыре девушки одновременно, или одна, но капризная модница.

– Мамуля, не беспокойся, это не сапоги, а просто деньги, которые помещаются только в такие коробки, – ответил Тим, думая, что пора купить родителям хорошую квартиру в хорошем районе.

Кооператив «Энергомобайл» продолжал свое существование уже практически без Тима. Его соучредители собирали и продавали по несколько десятков агрегатов в месяц, что было на пределе спроса в той нише бизнеса, которую они смогли занять.

Правда, сначала развитие бизнеса шло не без приключений. Тим часто вспоминал, как в начале девяностых их деятельность была омрачена одним неприятным эпизодом, когда заказчик агрегатов не расплатился полностью за поставленные изделия. Это уже был период после встречи с Ёхой, через которого Тим познакомился с многими интересными людьми. Одним из них был Владислав Шторм, весьма колоритный мужчина приблизительно Ёхиного возраста, черноволосый, с огромными карими глазами и большим орлиным носом. Поначалу Тим решил, что Шторм армянин, но тень сомнения закралась, когда Шторм заговорил на прекрасном русском, даже можно сказать «московском» языке. Он потихоньку спросил Ёху, не армянин ли Шторм, и в ответ раздался гомерический хохот.

– Посмотри в эти честные огромные глаза, – произнёс Ёха, показывая на лицо Шторма, – неужели ты не видишь в них всю скорбь еврейского народа?

Так Тим познакомился и даже сдружился со Штормом, впрочем, как и со всеми друзьями Ёхи. Узнав, чем занимается Тим, Шторм сказал, что знает одного прохвоста, который мог бы сделать большой заказ на энергоустановки Тима.

– Прохвосты в роли заказчиков довольно рискованная категория людей, – усомнился Тим.

– Безусловно никаких рекомендаций ему я дать не могу, так как знаком вообще не с ним, а с его женой, но мужик он, судя по ее рассказам, оборотистый и с деньгами. Тебе решать, что важнее, большой заказ, но с риском иметь какие-либо проблемы, или не очень большой, но надежный, – ответил Шторм.

Тим решил рискнуть. Так впервые в практике Тима разыгралась почти криминальная история по выбиванию долгов за проданную партию мобильных энергоустановок. Покупателем установок был тот самый, по выражению Шторма, прохвост, некто Алексей Аркадиевич Балоянов. В связи с тем, что нечестного заказчика в кооператив фактически привел Тим, ему и пришлось заняться этой проблемой. Конечно, можно было начать судебную тяжбу через арбитражный суд, но Тим, хотя и не знал точно, но чувствовал, что это потребует огромного количества времени и нервов без всякой гарантии успеха.

В то время в связи с бурным началом предпринимательской деятельности у кооператива Тима впервые появилась так называемая «крыша». Это были вполне симпатичные ребята, уже успевшие отслужить в элитных охранных подразделениях различных спецслужб и объединившиеся в некую ассоциацию. Крупный мускулистый мужчина лет сорока по имени Толик возглавлял группу, прикрепленную к Тиму.

Проблему долга Балоянова нужно было как-то решать, и Тим впервые в своей практике обратился к крыше. Ребята его внимательно выслушали и попросили несколько дней для консультаций. Буквально на следующий день на стол Тима легла справка по Балоянову.

Справка содержала следующие сведения:

Алексей Аркадьевич Балоянов 1946 года рождения, место рождения г. Загорск Московской области, образование среднее, в 1972 году привлекался к уголовной ответственности и отбывал наказание в течение четырех лет за хищения в особо крупных размерах, в 1976 выпущен условно-досрочно. В 1988 году развёлся, имеет дочь, с семьей не проживает и не поддерживает отношений. В настоящее время владеет несколькими магазинами стройматериалов в Подмосковье, владеет и ведет бизнес по строительству коттеджей в Подмосковье. Тесно связан с представителями криминальных структур Москвы и Подмосковья.

Тим прочитал короткий, но информативный текст справки и посмотрел на своих мускулистых телохранителей. Толик очень рассудительно высказал соображения, что суммарные финансовые потери от действий этого ворюги не так велики, чтобы идти на него неформальной войной. Дело в том, что ответные действия Балоянова могут привести к несоразмерному ущербу, что является обычным риском для таких операций. Подавать в арбитраж, по-видимому, также бесполезно, так как этот прожженный жулик тут же оставит свою фирму – формального покупателя электроустановок без копейки денег на счетах. Короче, вопрос упирается в решение Тима. Если он решит воевать, то они предъявят Балоянову соответствующую неформальную претензию, несмотря на риск ответных действий. Судя по связям Балоянова в криминальном мире, серьёзность ответных действий нельзя спрогнозировать. Риск, что этот отморозок может угрожать лично Тиму, очень высок.

Тим на следующий же день позвонил Толику и сообщил о своём решении наезжать на Балоянова по полной программе с условием организации личной охраны для себя в случае обострении ситуации. Тот обещал передать решение Тима своему начальству и перезвонить, когда начальство примет окончательное решение. Вечером Толик сообщил, что крыша начинает военные действия против Балоянова.

Через неделю Тим был проинформирован, что претензия Балоянову предъявлена. Тот долго делал вид, будто вообще не знает ни о каких электроустановках и пообещал разобраться. Потом сказал, что у них есть претензии к качеству агрегатов, якобы, половина партии забракована. На вопрос, почему поставщику не были предъявлены претензии в установленном порядке, Балоянов отмахнулся, мол, чего бумагу марать, ведь аванс в размере половины стоимости установок был уплачен, а вторая половина не уплачена как компенсация за брак. Таким образом, как и ожидалось, Балоянов хитро представил проблему неуплаты за товар как спор хозяйствующих субъектов, что переводило вопрос из сферы криминальных разборок в сферу арбитражного суда.

Тим, выслушав весь этот рассказ, сказал, что снимает свою просьбу о наезде на Балоянова и поблагодарил за четко выполненную работу.

– Черт с ним, с этим жуликом, а мне наука – перед тем, как заключать договор, нужно проверять, с кем дело имеешь, – подумал Тим.

Через некоторое время пришла ошеломительная новость: Балоянов погиб в автокатастрофе на одной из подмосковных дорог. Несколько позже Тим узнал подробности. Пьяный водитель грузового ЗИЛа со всей дури совершил лобовое столкновение с Волгой, в которой ехал не пристегнутый Балоянов.

– Как же жутко закончилась эта история с Балояновым, – думал Тим, который и не подозревал, что история, связанная с Балояновым, ещё далеко впереди.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81966

Thu, Nov 14, 2019, at 8:31 PM

Из ранее не известных заказчику фактов:

Из представляющих интерес для заказчика информации о посетителях дома, где расположена съёмная квартира Владлена Юрьевича Петрова, в близлежащие видео камеры неоднократно попадали следующие лица:

Казаченко Анатолий Семёнович – с 7 сентября 2019 года.

О как! Они не только по телефону трепались, но и встречались на квартире у Владика. Придётся заказать досье на Казаченко и выяснить, что он за фрукт, подумал Тим.

Глава 4. Есть кое-что поинтереснее, чем бизнес или наука

Кроме старомодной вывески институт Байера сохранил еще некоторые традиции из прошлого многолетнего советского периода. В те стародавние времена институт был на государственном финансировании и насчитывал более тысячи сотрудников, которые занимались относительно рутинной работой. Единственным лучом света в темном царстве этих скучных будней были государственные праздники, к проведению которых тщательно готовилась вся молодежная часть коллектива. Праздников было довольно много. Это были и ноябрьские, и майские, и новогодние, и женские, и мужские, и даже день строителя – институт-то был строительный. В актовом зале собирался весь коллектив на так называемую торжественную часть, которая никогда не затягивалась, а потом был концерт художественной самодеятельности, в котором участвовала активная часть молодых сотрудников, желающих продемонстрировать свои таланты. Затем начиналась, пожалуй, самая главная часть торжества – все расходились по своим офисам выпивать и закусывать, собираясь в различных компаниях по интересам. Хорошенько выпившая молодежь возвращалась в актовый зал на танцы, а пожилая часть коллектива либо продолжала возлияния, либо шла наблюдать, кто с кем и как танцует, а то и вовсе уходила домой.

Так вот, уже современный институт, насчитывающий значительно меньшее количество сотрудников, но приросший новыми людьми в виде арендаторов, продолжал традиции празднования. Обходились без торжественной части и самодеятельности, но выпивали крепко и танцевали весело.

Тим со своими коллегами по кооперативу принимал активное участие в празднествах, которые обычно начинались за несколько часов до окончания рабочего дня в офисных помещениях, где сотрудники института и арендаторы помещений в соответствии со своими материальными возможностями и вкусовыми предпочтениями выпивали и закусывали. Обычно к концу рабочего дня начинались танцы в актовом зале, и все было вполне благопристойно, пока Байер находился в институте. Он, как правило, тоже выпивал в узком кругу дирекции, а потом сопровождаемый своими заместителями, посещал какое-нибудь подразделение института и некоторых хорошо ему знакомых арендаторов, чтобы пообщаться в неформальной обстановке. Затем, посетив буквально минут на пять актовый зал, Байер уезжал домой, убедившись, что народ пьян в меру и что все в порядке.

Как только директор покидал институт, некоторые продолжали застолье, танцы начинали носить более интимный характер, для чего в зале приглушался свет. Кто-то из любвеобильных молодых людей уединялся в комнатах, совсем не предназначенных для любовных утех, что их совершенно не останавливало.

Тиму нравились шумные молодежные компании. Еще в МЭИ на студенческих тусовках он с удовольствием выпивал с друзьями, пел под гитару песни, танцевал под ритмичную музыку. Он конечно же был не безразличен к девушкам, но при этом никогда не проявлял в отношениях с ними инициативы.

В последнем классе школы несколькими учителями был организован зимний трехдневный поход по дальнему Подмосковью. Набралось человек двадцать желающих с рюкзаками и спальными мешками пожить в деревенской школе и пройтись по окрестным лесам. Всю команду возглавлял учитель физкультуры, а помогали ему две учительницы, одна из которых была классной руководительницей Тима, а другая ее подругой, учительницей из соседней школы. Она была молодой и не очень красивой женщиной, которая моментально нашла общий язык со всеми школьниками группы, каким-то непостижимым образом преодолев обыденную невидимую дистанцию между учителем и школьником. В первый же день, добравшись электричкой до конечной станции и предприняв длинный лесной переход, они расположились на ночлег в деревенской школе, где на полу в спортивном зале разложили свои спальные мешки. Учительница из соседней школы, которую звали Галина Викторовна, была душой компании. Тим обратил внимание, что она не воздерживалась от физического контакта с ребятами, как это делали все учителя, и могла свободно похлопать по плечу или, попросив прикурить, подержать руки, зажигавшего спичку в своих руках. В общем, Галина Викторовна чувствовала себя с ребятами на равных.

Они соорудили из взятых с собой продуктов нехитрый ужин и разлеглись по спальникам, уставшие и довольные. Когда уже почти все спали, Галина Викторовна подошла к Тиму и шепотом попросила его помочь ей в одной из комнат на втором этаже школы. Тим с недоумением вылез из спального мешка, но просьба учительницы – закон для дисциплинированного школьника. Он начал одевать брюки, но Галина Викторовна махнула рукой, мол, не стоит и прошептала: «жарко ведь». Тим оставил брюки в покое и, как был, в трусах, осторожно переступая через спящих на полу ребят, пошел за Галиной Викторовной. Она была в обтягивающем фигуру спортивном костюме, и Тим почувствовал то, что он уже неоднократно чувствовал раньше, когда наблюдал эротические сцены в кино. Обстановка была более, чем необычная. Жарко натопленная безлюдная деревенская школа, полумрак в спортивном зале, где спали ребята и два учителя, Галина Викторовна в обтягивающем ее формы спортивном костюме и сам Тим в трусах, не понимающий, что от него хочет эта странная учительница.

Когда они зашли в совершенно темный класс на втором этаже, Галина Викторовна повернулась к Тиму и погладила его по щеке.

– Галина Викторовна, вам какая помощь нужна? – изумленно прошептал Тим.

– Тимофей, ты только не удивляйся, я, наверное, нарушаю все, что только можно нарушить, но не могу с собой справиться, – горячим шепотом произнесла Галина Викторовна. Она придвинулась к Тиму, а ее опущенная вниз рука коснулась Тима так, что он уже ничего не соображая и не веря тому, что происходит, обнял ее.

После всего, что случилось в темном классе на втором этаже деревенской школы, мир не рухнул ни в голове у Тима, ни в голове у Галины Викторовны. Они, запыхавшиеся, привели себя в порядок, шепотом договорились держать все в строжайшей тайне и по возможности бесшумно вернулись в спортзал, где каждый забрался в свой спальный мешок.

Вернувшись в Москву, Тим встречался с Галей, как он теперь ее называл, периодически один-два раза в неделю, до тех пор, пока не окончил школу. Потом студенческая жизнь и более чем активные студентки помогли Тиму забыть его первую в жизни женщину, для которой он, как Тим потом это понимал, был не более, чем острым развлечением.

Празднование женского дня в институте по какой-то особенно прочной традиции всегда организовывалось с особенным размахом. Тим сидел со своими коллегами по кооперативу в офисе на третьем этаже директорского корпуса, считавшемся среди арендаторов элитным. Там ему была предоставлена в аренду комната по личному указанию Байера, по-видимому, из уважения как протеже Ёхи. Они допивали вторую бутылку водки и Тим уже собирался уходить, когда ребята-кооператоры решили пойти на танцы.

– Тим, ну чего ты как старая перечница пойдешь домой, пошли присмотримся к местным красавицам, – услышал Тим призыв друзей и подумал, что, пожалуй, стоит пойти если не потанцевать, так хотя бы посмотреть.

В актовом зале в тщательно организованном полумраке под медленную ритмичную музыку танцевало пар десять. Танцевали очень по-разному, кто-то, плотно обнявшись и время от времени целуясь, кто-то, вполне целомудренно отстранившись друг от друга. Медленный танец кончился и грянул лихой твист, при этом зажегся яркий свет, освещая возбужденные разрумянившиеся лица. К Тиму подошла секретарша Байера красавица Инна и совершенно раскованно поинтересовалась, умеет ли он танцевать твист. Тим, в очередной раз подумав о том, что Инна не реально красивая женщина, пошел отплясывать с ней твист, ритмично двигаясь под громкую музыку. Не успели танцующие отдышаться после твиста, как яркий свет опять был приглушен и начался медленный танец. Тим, фактически не расставаясь с Инной после твиста, приобнял ее в медленном танце, а она ему сообщила, что в дирекции осталось недопитое шампанское и несъеденные бутерброды с красной икрой. Тим ответил, что неудобно без приглашения к Байеру вламываться.

– Да что вы, Тимофей Юрьевич, ведь Александр Захарович уже уехал, и я теперь хозяйка дирекции, – рассмеялась Инна и внимательно посмотрев на Тима, добавила, – ну так что, идем?

Тим был одновременно удивлен и польщен таким неожиданным вниманием со стороны первой красавицы института. В безлюдной приемной Байера горел яркий свет, на столе было много бутылок и закусок. Инна усадила Тима, расчистила перед ним пространство на столе, поставила две чистых одноразовых тарелки и два стаканчика. Потом подошла к двери и щелкнула закрывающимся замком, сказав, что так будет лучше. Тим понял, что его ждет интереснейшее продолжение вечера и разлил оставшееся в бутылке шампанское в стаканчики. Они выпили за счастье всех женщин в мире и съели по бутерброду с икрой.

– Что-то больше ни есть, ни пить не хочется, а вам? – Инна вопросительно посмотрела на Тима.

– Ну что ты мне выкаешь? – возмутился Тим. – Да еще по имени отчеству зовешь! Меня зовут Тим. Договорились?

– Договорились, – согласилась Инна тихим голосом и так посмотрела на Тима, что тот встал и подошел к ней. Она сидела, повернув к нему свое красивое лицо. Он наклонился и поцеловал ее в губы.

Не отрываясь друг от друга, они медленно вошли в директорский кабинет, где, кроме стандартной офисной мебели, стоял удобный большой диван и два кресла. Инна, на секунду оторвавшись от Тима, защелкнула замок директорской двери и начала раздеваться.

Тим провожал Инну по весенней вечерней Москве. Они медленно шли по так называемой промышленной зоне, где был расположен институт. Со всех сторон их окружал пейзаж, которой совершенно не соответствовал романтическому настроению пары, только что пережившей неожиданную интимную близость.

– Ты ведь замужем? – спросил Тим с прямотой, быть может, не очень соответствующей ситуации.

– Да, – ответила Инна коротко, а потом продолжила, – ты ведь меня совсем не знаешь. Я уже второй раз замужем. У меня доченька от первого брака. Жила в глухой провинции, неудачное замужество, ребенок, образование – строительный техникум. А в Москве я недавно. Разошлась с первым мужем, поехала с дочкой на курорт к Черному морю, познакомилась с мужчиной, который, увидев меня, буквально голову потерял. Приехала по его приглашению в Москву и вышла замуж во второй раз. Теперь живем здесь в десяти минутах ходьбы от института.

Они подошли к группе пятиэтажек и остановились. Тим смотрел на Инну и представлял себе чувства этого мужика, встретившего такую «кинозвезду» на берегу Черного моря.

– Ну и как тебе здесь в Москве после твоей глухой провинции? – спросил Тим.

– Да как сказать? Ни друзей, ни работы не было. Муж хорошо зарабатывал в советские времена, теперь все начало меняться. Слава богу, я хоть работу нашла близко от дома. Представляешь, просто ходила по улицам и заглядывала в организации разные, спрашивала не нужны ли работники. И вот нашла!

– А муж-то кто, кем работает? – спросил Тим.

– Когда-то у него была престижная и денежная специальность – продавец мясного отдела продуктового магазина. Ездил в отпуск на Черное море деньгами швырять. Он внешне довольно представительный, высокий, солидный, вот и произвел на меня неизгладимое впечатление, – с легкой иронией сказала Инна. – Ну ладно целоваться не будем, а то еще заметит кто-нибудь из любопытных.

– Не будем, – согласился Тим.

Теперь они довольно часто оставались после окончания рабочего дня и отбытия Байера домой, закрывшись в директорском кабинете. Тим понимал, что Инна не очень любит своего мужа, который, судя по всему, был весьма порядочным человеком. Он удочерил ее ребёнка и, имея когда-то престижную профессию мясника, пытался найти себя в турбулентном начале девяностых. Тим не испытывал сильных чувств к Инне. Она ему нравилась своей сообразительностью и какой-то простотой отношения к жизни. Она была хорошей любовницей во всех смыслах этого слова. Опытная в любовной близости, в меру ласковая и циничная одновременно, без каких-либо претензий на глубокие отношения и удобная чисто технически – каждый день, точнее вечер, под рукой.

Тим теоретически понимал, что существуют глубокие чувства между мужчиной и женщиной, что высокое чувство любви обогащают жизнь людей, но он никогда сам не испытывал ничего подобного ни с одной из своих партнерш по сексу. Он откровенно сам с собой так и называл всех своих женщин любовницами, прекрасно понимая, что понятие любовь пока не применимо к его жизни. Тогда он еще не мог предположить, что много позже он столкнется со всеми многогранными проявлениями этого чувства.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81967

Thu, Nov 14, 2019, at 8:42 PM

Из досье на Казаченко Анатолия Семёновича:

Казаченко Анатолий Семёнович родился третьего января 1982 года в Москве, отец работал инструктором административного отдела ЦК КПСС, мать домохозяйка. Казаченко Анатолий Семёнович закончил Московское Суворовское училище, по окончании которого поступил на юридический факультет МГУ, который закончил с отличием.

В настоящее время полковник Казаченко – начальник одного из отделов экономического департамента федеральной спецслужбы, работает в тесном контакте, минуя всех непосредственных начальников, с генерал-лейтенантом Коневым, одним из заместителей руководителя спецслужбы. Неформально крышует «мусорный» бизнес и недавно подключился к информационному бизнесу (перечень компаний прилагается). Владеет однокомнатной квартирой, в которой не живёт, в одном из спальных районов Москвы (адрес прилагается). Имеет жену и сына (персональные данные прилагаются), с которыми не живёт. Живёт у любовницы, которая ждёт от него ребёнка (адрес прилагается).

Так вот оно, что! На нас уже спецслужбы вышли, причём, без моего ведома. Нужно срочно ехать к генералу Васильеву, уж он то знает, кто такой генерал Конев, а может быть, и полковника Казаченко знает. Нужно ещё узнать, кто вокруг квартиры Владика ошивается.

Глава 5. Чекинформ

Защита диссертации Тимофея Майского прошла стандартно-успешно. Необычным было выступление научного руководителя Тима, весьма пожилого и очень авторитетного академика, который назвал диссертанта чрезвычайно талантливым юношей. Такого эпитета со стороны скупого на похвалу академика, по словам членов ученого совета, не удостаивался ни один из соискателей за всю историю защиты диссертаций в составе этого ученого совета.

В набирающей все большую скорость компьютеризации Тим нащупал очень интересное и перспективное направление и нашел ряд изящных алгоритмических решений проблемы верификации информации. Благодаря интернету информация в жизни людей приобретала все большее значение. Быстродействие компьютеров увеличивалось, их удобство и компактность привлекали все больше пользователей. Появились планшеты и электронные книги, а мобильные телефоны постепенно превращались в мини компьютеры. Если раньше в науке поиск источников информации был одной из главных проблем, то теперь, когда количество научных работ возрастало в геометрической прогрессии, главной задачей стало разобраться в этом бурном потоке научной информации и найти то, что нужно. В средствах массовой информации появилось понятие «фейк ньюз», когда в погоне за сенсацией или по другим каким-либо соображениям, появлялись не точные или вовсе ложные информационные сообщения. Мощные поисковые системы в интернете выдавали «на-гора» огромное количество ответов на любой заданный вопрос. Но разобраться в истинности полученных данных стало делом кропотливым и весьма трудоемким.

Тим понял всю перспективность задач верификации информации или определения степени ее истинности и нашел пути их решения. Он разработал необычные математические методы верификации, суть которых он изложил в своей статье, которая была опубликована в одном из ведущих научных журналов. Статья, по-видимому, была изучена и оценена многими специалистами в мире, в результате чего Тим получил официальное приглашение на работу в один из американских университетов.

В начале 1998 года три совладельца пельменного бизнеса сидели за столиком внешне скромного, но весьма изысканного ресторана и подводили итоги успешного финансового года. Тим сразу объявил своим старшим товарищам, что у него есть не обычная просьба к совладельцам.

– Мои уважаемые партнеры, я бы хотел проинформировать вас о тех результатах моей диссертации, успешная защита которой прошла, как вы прекрасно знаете, в прошлом году, – начал свой монолог Тим.

– Так, мы ведь собрались выпить и закусить по поводу замечательных итогов года нашего пельменного бизнеса. Причем здесь твоя любимая математика? – доброжелательно спросил Байер.

– Александр Захарович, позвольте мне, пока мы еще не сильно пьяные, проинформировать вас о новом этапе в моей жизни.

– Ну давай, Тимоха, рассказывай, только кратко, – дал добро Ёха.

– Если коротко, прошу отпустить меня в академический отпуск в Калифорнию, – выпалил Тим.

– А что, тебя там заждались? – съязвил, как обычно Ёха.

– Вы будете смеяться, но слово «заждались» вполне может подойти к моему случаю. Короче, по результатам моей диссертации я опубликовал большую статью в серьезном научном журнале Эта статья произвела неизгладимое впечатление на известнейший университет, который меня и пригласил на работу. Это контракт на исследования по моей тематике на три года с возможностью продления. Все организационные вопросы по переезду университет берет на себя.

– Ну ты даешь! – искренне восхитился Байер. – Думаю, дело хорошее, тем более наш общий пельменный доход обеспечит тебе неплохую стипендию. Ты, конечно, не сможешь претендовать на долю дохода в полном объеме, как сейчас, когда ты смотрящий за бизнесом, но я думаю, мы договоримся по справедливости.

– А скажи, Тимоха, – уже вполне серьёзно продолжил разговор Ёха, – не делаешь ли ты принципиальную ошибку? Наш бизнес на подъеме, есть очень перспективные планы по его развитию. Ты все это хочешь променять на свою математику? Ведь твоя пусть и прикладная наука никак не сможет дать сколько-нибудь сравнимый доход с реальным бизнесом. Или тебя американская мечта манит?

– Американская мечта, может, и начнет манить, когда я ее попробую на вкус, а пока по голливудским шедеврам я не могу делать серьезные выводы. А вот о доходах от прикладной математики я готов поспорить. Давайте сделаем так. Мы договоримся о моей, как выразился Александр Захарович, стипендии. И если через пять лет мои доходы от прикладной математики превысят эту стипендию, то я выиграл, и вы устраиваете банкет в честь моего выигрыша. Если нет, банкет устраиваю я.

– Что ж, договорились? – Ёха вопросительно посмотрел на Байера, который всем своим видом выражал скепсис и утвердительно кивнул. – Слушай, дорогой наш Тимоха, можешь ли ты человеческим языком рассказать нам, неучам, на чем основан твой предпринимательский оптимизм. И еще вопросик, ты там на каком языке собираешься общаться? На английском со словарем?

– С английским все просто, это считайте мой второй родной язык, – усмехнулся Тим, – мои интеллигентные родители отдали меня в английскую спецшколу, в которой я отучился десять лет, а кроме того, наняли мне учителя – американца, с которым я занимался до тех пор, пока кооперативное движение не заняло меня целиком и полностью. А насчет оптимизма, конечно, могу объяснить, – бодро ответил Тим. – Вот вы представляете уровень доходов поисковых систем в интернете?

– Мы все пользуемся поисковиками, практически ежедневно, но я сам, честно сказать, никогда не думал о прибыльности этого интернет-бизнеса, – ответил Байер.

– На каждый вопрос, заданный в поисковике, пользователь получает огромное количество информации и по-своему в той или иной степени доверяет или не доверяет этой информации. Ну представьте себе ответ поисковика «Волга впадает в Каспийское море». Любой пользователь поставит 100 %, оценивая в процентах достоверность ответа. Ответ «Волга впадает в Белое море» заслужит оценки 0 %. Однако, подавляющее количество запросов получает ответы, очень далекие от истины. Многие пользователи, особенно в научной среде, да и во многих других отраслях человеческой деятельности, хотели бы получать оценку достоверности получаемой информации. Такую оценку можно давать, пользуясь результатами моих исследований.

– Прекрасно, но как поется в песне незабвенного Высоцкого, «где деньги, Зин», – продолжал спрашивать Байер.

– Вы ведь сами сказали, что пользуетесь поисковиками каждый день. А ведь это большой бизнес, с огромными оборотами за счет рекламы. Думаю, можно себе представить в интернете не менее популярный, чем поисковик информации, верификатор информации, который будет давать не просто ответы, а оценивать степень достоверности этих ответов с подробными разъяснениями при необходимости.

– Так, ну хорош про науку, закуска и выпивка на столе, давайте за прошлогодние успехи, – поднял рюмку Ёха.

Самолет плавно приземлился в Международном аэропорту Сан-Франциско. Тим был немного удивлен неторопливостью пассажиров, нисколько не суетящихся и терпеливо ожидавших приглашающих жестов бортпроводников на выход.

Силиконовая долина, знаменитый центр или, если хотите, мозг мировых информационных технологий, представляла собой территорию от Сан-Франциско до Сан-Хосе, усеянное небольшими американскими городишками, переходящими один в другой. Тим был поначалу удивлен несоответствием увиденной реальной американской жизни тем образам из голливудского кино, которые он видел в московских кинотеатрах. Прежде всего это подавляющее количество одно- и двухэтажных домов, никаких многоэтажек, тем более небоскребов. Унылая эстетика большинства фасадов отличалась спартанским непритязательным стилем, который изредка напоминал даже тюремные бараки. Конечно, далеко не все дома напоминали сараи, попадались очень ухоженные особняки с прекрасным садом, которые напоминали Тиму подмосковные дачи обеспеченных москвичей. Зеленые насаждения в виде деревьев, кустарников, цветов, да и просто травы заполняли все города Силиконовой долины. Эти города скорее напоминали дачные поселки, но очень хорошо оснащённые всеми атрибутами современной цивилизации. Вообще, бытовая сторона жизни в США выгодно отличалась от привычной московской. Тим мог лаконично описать одним словом, как живется в Калифорнии – удобно. Ему нравились американцы, улыбающиеся и здоровающиеся с незнакомцем на улице, которые по стилю своего поведения резко отличались от московских пешеходов, вечно куда-то спешащих с озабоченными лицами. Он в литературе об Америке встречал термин «американская улыбка», означавший, возможно, не совсем искреннюю широкую улыбку от уха до уха с демонстрацией прекрасно ухоженных зубов. Да, внешне все было так, но улыбки казались все же вполне искренними или, как минимум, вежливыми.

– Да пусть и не искренние, все равно приятно, когда тебе улыбаются просто так, – думал Тим, – уж по крайней мере лучше встретить приветливый взгляд, чем хмурое лицо.

Тим никак не мог привыкнуть к внешнему виду калифорнийцев. Мужчины ходили в любую погоду в шортах и майке с короткими рукавами, а на ногах – кроссовки, как правило, на босу ногу. Женщины носили плотно обтягивающие брюки или лосины, откровенно подчеркивающие все изгибы женского тела ниже пояса. Тиму было холодно даже просто смотреть на по-летнему одетых мужчин, когда на улице температура двенадцать градусов по Цельсию. Видимо, дело было в том, что все поголовно передвигались на машинах, а на улицу выходили только для того, чтобы перебежать в помещение. Тим воспринимал Америку как общество с вполне пуританскими взглядами и не мог понять, как женщины позволяют себе такие откровенно обтягивающие брюки или лосины. Либо американское общество изменилось, либо у Тима было неверное представление о пуританстве этого общества.

Его поначалу удивляло еще несколько вещей. Во-первых, американцы, хотя и считались очень деловыми людьми, как правило, никуда никогда не спешили. Тима поражала обычная сцена в супермаркете, когда какая-нибудь старушка, за которой выстроилась очередь в кассу из пяти человек с тележками, заполненными разнообразными продуктами, начинала что-то рассказывать кассиру, который принимал живое участие в завязавшемся диалоге. Все в очереди терпеливо ждали окончания этой беседы, ничуть не выражая какого-либо неудовольствия.

– В Москве бы такую старушку и такого кассира уже убили бы или, как минимум, устроили бы громкий на весь супермаркет скандал, – думал Тим, наблюдая все это уже не первый раз.

Тим приобрел подержанный автомобиль и сдал экзамены на водительские права. Его неприятно удивлял общий стиль осторожного вождения автомобилей с существенным ограничением скоростного режима и перекрестками со знаком «стоп» со всех сторон перекрестка. Но при этом он высоко оценил общую организацию движения автотранспорта с четкой и хорошо продуманной разметкой дорог и организацией сложных перекрестков.

В общем, американская бытовая культура значительно отличалась от привычной московской, но Тим быстро адаптировался и даже вывел для себя неформальный закон, который он называл «один к ста». Закон представлял собой сравнение одних и тех же негативных явлений в Москве и Калифорнии. Например, да, в Калифорнии, наверное, тоже есть коррупция, но в сто раз меньше, чем в Москве. Или, да в Калифорнии тоже случаются автомобильные аварии, но в сто раз меньше, чем в Москве. Ну и так далее.

Вуниверситете ситуация повернулась неожиданным образом. Ему предоставили на выбор два варианта работы: либо исследования в группе, работающей по проблемам искусственного интеллекта в должности одного из заместителей руководителя группы, либо в должности профессора, которую Тим мог занять, поскольку имел ученую степень кандидата наук. Там, как оказалось, любая ученая степень называлась «пи эйч ди», что в переводе означало «доктор философии». Тим попросил день на раздумья.

Языковый барьер, который являлся главным камнем преткновения для всех иммигрантов, для Тима не существовал, спасибо маме с папой, которые позаботились о его прекрасной подготовке по английскому, точнее по американскому языку. В материальном плане Тим был вполне обеспечен по московским меркам, благодаря десятилетней успешной предпринимательской деятельности, особенно пельменным успехам. Но в масштабах Калифорнии он едва тянул на принадлежность к среднему классу Америки. Тим арендовал односпальные апартаменты, так здесь называлась двухкомнатная квартира с гостиной, спальней и кухней, на втором этаже довольно старого дома, расположенного недалеко от университета. Стоимость аренды превышала половину заработной платы, которую ему назначили в университете.

Тим взвесил за и против в работе группы по развитию искусственного интеллекта и в качестве профессора, читающего лекции и ведущего семинары по информатике. Его очень интересовала тематика искусственного интеллекта, как здесь его сокращенно называли ИИ, что на американский манер читалось AI. Но эта тематика его интересовала только с точки зрения применения ИИ в вопросах верификации информации. Тима буквально обуревали идеи развития проверки информации как нового направления по созданию поисковых систем нового поколения. Он понимал, что в исследовательской группе ему придется заниматься задачами, поставленными перед группой финансирующей организацией. Возможно, работа в такой группе даст более высокую зарплату, а может быть и значительный доход в будущем. Но он был поглощен своими собственными идеями и принял решение стать профессором университета, чтобы иметь больше свободного времени и заниматься своими собственными задачами.

Контракт был подписан на один год с автоматическим продлением его по соглашению сторон.

Сказать, что университетская жизнь кипела, это во много раз приуменьшить интенсивность студенческо-преподавательской деятельности университетского кампуса. Помимо занятий, предусмотренных расписанием, жизнь студентов и преподавателей была заполнена с раннего утра до поздней ночи бесконечными мероприятиями учебного, прикладного и развлекательного характера. Тим, как в московской жизни, так и здесь, в Калифорнии, легко располагал к себе всех, с кем общался и по работе, и просто так по жизни. Он быстро сдружился с молодой частью преподавательского состава своего факультета. Студенты относились к нему с симпатией, как обычно относятся к хорошим людям, имеющим небольшой, но приятный акцент, выдающий иностранца. Это была еще одна приятная черта американцев, которые сами называли свою страну «плавильным котлом» иммиграции и спокойно и доброжелательно относились к приезжим из других стран.

Тим был доволен своим социальным статусом, и единственной проблемой в его новой жизни было хроническое недосыпание, поскольку все свое свободное время он посвящал разработке алгоритмов нового поисковика, который должен выдавать не просто ответы на поставленный вопрос, но верифицированные ответы с распределенными оценками их достоверности. Он не был трудоголиком, но успешное воплощение его идей в практические результаты заставляло его безотрывно продолжать заниматься своими личными исследованиями. Одно на первый взгляд не очень значительное событие заставило его оторваться от своего детища.

Тим познакомился со многими преподавателями, консультантами и студентами, участвуя в различных мероприятиях, которые было не очень прилично игнорировать. И вот однажды симпатичная американка русского происхождения, безошибочно узнавшая в Тиме русского, подошла к нему на семинаре, который проводил декан факультета и поэтому в нем нужно было из уважения присутствовать. Это был перерыв, который многие использовали, чтобы незаметно уйти. Привлекательная женщина лет тридцати представилась Тиму как Мария Браун и с улыбкой спросила на чистом русском языке:

– Я правильно угадала, что вы русский?

– Изумительная проницательность, – ответил Тим с улыбкой, – а вы давно здесь в Калифорнии?

– Когда мне было пять лет родители переехали из Москвы сюда. Так что можно сказать, давно. А вы учитесь или преподаете?

– Преподаю информатику, а вы чем занимаетесь? – продолжил беседу Тим, у которого в голове мелькнули две взаимоисключающие мысли о том, что уйти с семинара теперь не удастся, и о том, что может быть как раз с ней и хорошо бы сбежать.

– Я юрист, консультирую бизнес по правовым вопросам, закончила этот университет шесть лет назад и вот не могу расстаться с альма-матер, прихожу на подобные мероприятия.

– Мария, а можно вас Машей называть, а я Тим и в Москве, и в Калифорнии. Мы ведь уже поучаствовали в семинаре, а дальше, мне кажется, скучновато будет, – Тим начал развивать свою нехитрую мысль о том, что пора отваливать.

– Зовите меня Машей, без проблем, мне даже приятно. Здесь в принципе много русских, но москвичей мало, и хорошая московская речь без какого-либо говорка ласкает слух. А насчет семинара я согласна, – Мария не успела договорить, как Тим взял инициативу в свои руки.

– Поедем посидим куда-нибудь, вы мне расскажете про свою американскую жизнь, а я вам про свою русскую, – обрадовался Тим.

У них быстро завязался роман. Маша уже побывала замужем за американцем, который, как она говорила, любил три вещи в жизни: пиво, бейсбол и собак. Они легко развелись через полтора года. Как Маша говорила, бог смилостивился, и у них не было детей. Она с каждым днем все больше нравилась Тиму. Легкость характера у нее хорошо сочеталась с серьезным отношением к работе, что Тимом оценивалось очень положительно. Маша была совладелицей маленькой консалтинговой компании, а её партнером был её собственный папа. Тим познакомился с милой парой родителей Маши и был приятно удивлен потрясающим уютом в их ухоженном двухэтажном просторном доме.

Маша фактически переехала к Тиму в его съемную квартиру, чему он был очень рад, поскольку многие бытовые вопросы теперь решались совместными усилиями. Машу очень заинтересовала работа Тима. Она совершенно не владела вопросами прикладной математики, но прикладное значение его работы для науки, бизнеса и для индивидуального пользования она оценила моментально. Через несколько месяцев после начала их отношений Маша предложила Тиму помощь в оформлении его будущей компании и патентовании прав на интеллектуальную собственность новой поисковой системы в интернете.

– Не надо с этим тянуть, – уговаривала она Тима, – знаешь, как сейчас называют новые маленькие компании с перспективным будущим в бизнесе? Старт-ап! Вот давай, открывай свой старт-ап, а потом его продашь за пару миллиардов баксов.

– А может он, мой стар-ап, будет приносить столько, что я не захочу продавать, – смеялся Тим, а сам думал, что Маша очень умна и разбирается в современном американском бизнесе получше него.

– Вот тогда и поговорим, а сейчас ты мне скажи, как ты хочешь назвать свою новую компанию и желательно, чтобы ее название совпадало с названием будущего поисковика.

– Ну это надо подумать, – протянул Тим и действительно глубоко задумался.

– Да не надо долго думать, я уже придумала, – весело сообщила Маша. – Тебе нравится имя «Чекинформ»?

Так название компании, которая кардинально изменит жизнь Тима, было придумано Машей.

Тим предложил Маше партнерство в новой компании и одновременно руку и сердце. Маша дала согласие на второе, но категорически отвергла первое.

– Тимчик, любименький мой, замуж за такого талантливого мужика я выйду с удовольствием, вот только давай, попроси, как положено, мою руку у моих родителей. А вот владеть даже маленькой долей в компании, деятельность которой мне не понятна и не доступна, я не могу и не хочу.

Они поженились, съездили в свадебное путешествие на Гавайи, и Тим подал на оформление вида на жительства по ускоренной процедуре как муж американской гражданки.

Он почти каждый день разговаривал со своими родителями по скайпу. Мама с папой обживали новую квартиру в Москве, купленную Тимом перед его отъездом. Родители поахали, узнав о женитьбе сына, познакомились с невесткой по скайпу и, следуя удобной формуле «все, что ни делается, все к лучшему», благословили сына.

Чекинформ набирал популярность в интернете с бешеной скоростью. Время от времени Тиму звонили его старшие товарищи – партнеры из Москвы, Ионов и Байер, и говорили всякие лестные слова о том, что они недооценивали информационный бизнес, как таковой, а вот Тим доказал обратное.

Да, так оно и было, Чекинформ из маленького стартапа превращался в сильную, набирающую большие финансовые обороты компанию. У Тима появился персонал, состоящий из молодых, амбициозных и талантливых ребят. Маша официально через свою компанию вела всю договорную работу для Тима, а он сам был полностью погружен в развитие своей собственной новой технологии верификации информационных потоков. Он уже давно увлекался прикладными задачами искусственного интеллекта или кратко ИИ и активно участвовал во всевозможных научных дискуссиях по этой теме. Несколько известных компаний начали разработки беспилотных автомобилей. Громадные средства вбухивались в применение ИИ в военных целях. Оживленно обсуждалась проблема так называемой сингулярности и споры шли уже не о том, состоится ли сингулярность, а о том, когда она состоится. Сингулярностью ученые, журналисты и писатели называли тот момент, когда интеллект ИИ станет выше самого высокого человеческого. Почему применили термин «сингулярность»? По-видимому, потому что он означает уникальность события. А, возможно, и потому, что сингулярность означает совершеннейшую неизвестность. Этим термином ученые пользовались при описании черных дыр в космосе, в которые проваливается все, что угодно, и из которых потом достать ничего нельзя, даже информацию. Этот же термин также применяется при объяснении того, что было до рождения нашей вселенной, то есть до большого взрыва. Иными словами, до большого взрыва была сингулярность, то есть нечто непознаваемое и необъяснимое в принципе. В случае ИИ сингулярность – это момент времени, когда развитие цивилизации возможно без участия человека. Наступает такой момент, когда самообучающийся со все возрастающей скоростью ИИ превосходит по своим интеллектуальным способностям человечество. При этом скорость самообучения продолжает возрастать в масштабе компьютерных скоростей. Человечеству потребовалось приблизительно сорок тысяч лет, чтобы построить современную цивилизацию. ИИ потребуется несколько часов, чтобы преодолеть сопоставимый путь.

Тим любил дискуссии о сингулярности, которые сводились к обсуждению оценок скорости вычислений, возможностям моделирования человеческих нейронных сетей в компьютерах и ускоряющейся системе машинного обучения. Все эти идеи и технологии сводились к несопоставимой с человеческими возможностями скоростью компьютеров, которая с каждым годом увеличивались и таким образом компьютеры становились все эффективнее. Они могли обрабатывать огромные массивы информации, содержащие так называемые большие данные, за считаные секунды, что человеку было бы не под силу в принципе. Подражание нейронным сетям человеческого мозга в компьютерах открыло возможности ускоряющегося машинного самообучения, что создавало предпосылки для получения невиданных результатов, превосходящих все человеческие ресурсы. Бездушные алгоритмы, воплощенные в машинные программы, выигрывали в шахматы и в еще более замысловатую игру «го» у чемпионов мира, ставили точные диагнозы пациентам со сложнейшим набором симптомов, легко переводили тексты с одного языка на другой и, наконец, свободно общались с человеком, имитируя обычную устную речь. Тима немного раздражали дискуссии об опасности для человечества момента сингулярности, в которых запальчивые публицисты описывали конец человеческой эры в связи с тем, что у ИИ появятся свои цели и задачи, совершенно не обязательно совпадающие с человеческими. Причем иногда это были совершенно конкретные прогнозы с обозначением даты сингулярности около 2045 года. Тим однозначно воспринимал эти идеи как завиральные по одной простой причине. Научно никто еще не смог объяснить, что такое человеческое сознание и самосознание. Без этих понятий наличие собственных целей и задач у кого бы то ни было, кроме человека, невозможно. И таким образом опасность или безопасность сингулярности для человечества, по мнению Тима, сводилось к простому вопросу: может ли набор самых сложных и быстрых алгоритмов привести к возникновению у ИИ сознания и самосознания? И если да, то человечество в опасности, если нет, то опасаться нечего. Эти скорее философские размышления, которые возможно очень скоро, к 2045 году, могут перейти в плоскость практических, совершенно не мешали Тиму применять всю мощь ИИ в его работе.

Через три года, которые пролетели, как три дня, Тим начал оформлять гражданство США как супруг гражданки Соединенных Штатов. Все было хорошо в жизни Тима, кроме одной детали. Он с каждым днем все яснее чувствовал, что любовь к Маше прошла, а на одном человеческом уважении в браке без детей далеко не уедешь. Его жена была классической деловой женщиной, со множеством интересов, кроме традиционных семейных радостей. Тим подозревал, что и Маша понимала ситуацию. Она была не по-женски умна и рациональна.

– Классический юридический консультант, – думал Тим о Маше. – Ну а как быть, если страсть благополучно закончилась, а общих интересов маловато? – терзался он в раздумьях о своем будущем.

Ему почему-то сразу поднадоело все, и удобная жизнь в Калифорнии, и не очень любимая работа, которую он продолжал в университете, и, самое главное, его не очень счастливая семейная жизнь. Его подозрения, что Маша чувствует что-то похожее, подтвердились. Она в своей привычной манере просто и четко, называя вещи своими именами, сказала Тиму, что их брак, похоже, был ошибкой.

– Ни у тебя, ни у меня нет никого на стороне, но продолжать мучиться по принципу вдруг что-нибудь получится нет никакого смысла, – сообщила Маша. – Давай, я уеду к родителям, а когда ты через несколько месяцев получишь американский паспорт, мы разведемся. Если этого не сделать, то мы вместо того, чтобы остаться добрыми друзьями, в конце концов можем стать недобрыми врагами. Мы остаемся партнерами по бизнесу, но у каждого из нас своя личная жизнь. Если ты согласен, так и сделаем.

– Вот за что я ее полюбил, – думал, обманывая самого себя, Тим, потому что любят не за добрую рассудительность, а за что-то другое, если вообще можно любить за что-то.

Через полгода Тим, как гром среди ясного неба, объявился в Москве.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81968

Thu, Nov 14, 2019, at 8:52 PM

Из ранее не известных заказчику фактов:

Из представляющих интерес для заказчика информации о посетителях дома, где расположена съёмная квартира Владлена Юрьевича Петрова (Владика), в близлежащие видео камеры неоднократно попадали следующие лица:

Юлия Валериевна Захарова – с 1 июля 2019 года, примечание: видео материалы за более ранний период отсутствуют

Наилучшее определение состояния Тима, когда он прочёл сообщение, это слово «остолбенел». Тим просто не верил своим глазам. Юлька, его родная Юлька неоднократно попадала в объективы видеокамер рядом с домом, где снимал квартиру Владик! Это была «зубодробительная» новость. Тиму потребовалось некоторое время, чтобы по возможности успокоиться и проанализировать ситуацию. Итак, Юлька ходит в съёмную квартиру Владика, в которую также ходит какой-то полковник Казаченко. Есть несколько вариантов. Юлька встречается с любовником Казаченко на квартире, любезно предоставленной для этих встреч Владиком. Юлька встречается с любовником Владиком, а Казаченко с Юлькой вообще не знаком. Любовные шашни здесь вообще ни при чём, и Юлька ходит в квартиру Владика с неизвестной целью. Возможно, они участники какой-то спецоперации, о которой Тим не осведомлён.

Придётся напрячь Иван Иваныча и заказать хронологию видео наблюдений по Юльке.

Глава 6. Владик

Встречу с родителями после четырехлетней разлуки трудно описать словами. Мама плакала и одновременно смеялась, постаревший отец был в восторге от рассказов Тима о жизни в Силиконовой долине. Хотя они и общались через скайп довольно часто, эффект физического присутствия не может заменить никакой интернет. Тим в родительском доме отсыпался после длинного перелета и отъедался мамиными кулинарными изысками, такими «московскими», по которым он скучал все четыре года. После нескольких дней безделья Тим решил, что нужно приводить свои московские дела в порядок.

Встречу со своими старшими товарищами и партнерами по пельменному бизнесу Тим организовал в хорошо ему известном ресторане с неброским внешним видом в одном из переулочков в самом центре Москвы. Ресторан был элитным и в содружестве с небольшим уютным отелем обслуживал изысканной кухней только «своих» гостей. Тим был хорошо знаком с хозяином ресторана еще со времен своей пельменной предпринимательской деятельности. Ёха и Байер, внешне практически не изменившиеся, выразили Тиму свое восхищение успехам его Чекинформа. Они были хорошо осведомлены о его жизни в Калифорнии, поскольку довольно часто общались с ним, благодаря современным средствам связи. Тим поделился с ними планами по развитию своего информационного бизнеса в Москве.

– Идея проста и очевидна, – сообщил Тим своим друзьям, – буду открывать здесь русский вариант Чекинформа. Там, в главном Калифорнийском офисе, командует очень надежный человек – моя бывшая жена Маша, а здесь непаханое поле российского рынка. Вот только меня беспокоит один вопрос, традиционный для нашего бизнеса здесь – нужна крыша. Если не предусмотреть все заранее незнакомая крыша придет к тебе сама, и будет трудно от нее отказаться. Как там мой старый приятель Алексей Николаевич Васильев поживает?

Генерал Васильев поживает неплохо, каждый раз, когда мы общаемся в рамках пельменного бизнеса, он неизменно справляется о тебе, – с улыбкой сообщил Байер.

Уже генерал, – воскликнул Тим, – ну он времени никогда не терял!

У тебя бизнес очень современный и денег у тебя, как мы понимаем, куча, поэтому он с превеликим удовольствием будет крышевать тебя, – сказал Ёха. – Но Васильев хорош для серьезных, масштабных дел. А вот для повседневной рутины я бы посоветовал тебе, если финансы, конечно, позволят, нанять для всяких текущих охранных мероприятий кого-нибудь попроще.

Ну, например? – спросил Тим.

Да есть тут одна команда головорезов. Рекомендаций дать не могу, но вроде, хорошие ребята из бывших спецназовцев. Могу тебя познакомить с их предводителем, – ответил Ёха.

Так Тим познакомился с Владиком, который оказался вполне гармоничной личностью с интересами, выходящими далеко за пределы профессии рыцаря плаща и кинжала. Они встретились в гостиничном номере, который Тим использовал как офис, поскольку пока еще не подобрал хорошее офисное помещение на постоянной основе. Номер был в виде двухкомнатных апартаментов, состоящих из небольшой спальни и обширной гостиной, которая в связи с наличием письменного стола вполне могла быть использована как рабочий кабинет. В дверь номера постучали и вошел высокий, хорошо сложенный молодой человек с гладко выбритой головой и заметным шрамом на лице.

– Владлен Юрьевич Петров, – представился он, – но можно просто Владик.

Тим подошел к Владику, протянул руку для рукопожатия и приглашающим жестом показал на стул перед письменным столом.

– Присаживайтесь и расскажите о себе, – начал Тим без всяких предисловий, усевшись в большом рабочем кресле напротив Владика.

Родился в 1978 году во Владивостоке в семье военнослужащего, – начал Владик, но Тим сразу же перебил его.

Мне известны ваши анкетные данные. Расскажите своими словами, как вы демобилизовались, откуда шрам и как сформировали свою нынешнюю боевую группу.

Владик ненадолго задумался и рассказал свою историю, включившую ответы на поставленные вопросы. Тим отметил про себя, что речь Владика походила скорее на речь начитанного интеллигента, чем на говор «сорвиголовы», как его описали старшие друзья Тима. В свои двадцать пять лет Владик успел закончить военное училище и побывать в горячей точке в составе войск специального назначения. Группа диверсантов, в которую входил Владик, была заброшена в тыл противника. Чтобы взорвать склад боеприпасов нужно было бесшумно подобраться к этому складу. Всех охранников склада нападавшие распределили между собой. Обычно охраняющие склад бойцы были вооружены автоматами. Но тот охранник, который достался Владику, имел еще и нож. После того, как Владик хорошо отработанным приемом обезоружил охранника, завязался рукопашный бой, в котором Владик получил резаную рану лица, а охранник был убит. Склад в конце концов взорвали, а Владик, потерявший много крови, попал в госпиталь. Ему пришлось перелить донорскую кровь, вместе с которой, как это часто бывает, он подхватил эпидемический гепатит, в просторечье желтуху. Сочетание боевого ранения и тяжелой инфекционной болезни давали возможность демобилизоваться. Заканчивая училище, он видел себя героем-диверсантом или героем-разведчиком, но теперь после двух лет реального боевого опыта Владик решил воспользоваться случившимся и поискать себя в жизни без офицерских погон. Он устроился в частное охранное предприятие, полгода там поработал, познакомился с неплохими ребятами и организовал собственную группу, которая была готова выполнять все функции «крыши».

– Нанимать всю твою группу я не намерен, – сразу интуитивно перешел на ты Тим, приняв во внимание существенную разницу в возрасте и принятый стиль общения в охранных структурах. – Постепенно будем привлекать, кого ты сочтешь нужным, для разовых заданий и, соответственно, с разовой оплатой. А тебе предлагаю должность помощника, что-то типа офицера по особым поручениям, а там видно будет.

К моменту собеседования с Владиком Тим уже встретился с генералом Васильевым, который радушно принял его на своей новой даче. Местоположение дачи и ее масштаб говорили о значительном росте влияния Васильева в иерархии теневых силовых услуг. Они встретились как старые друзья-партнеры и очень быстро договорились о возобновлении их совместной работы в новом бизнесе Тима.

Тим понимал, что структура Васильева может обеспечить все аспекты безопасности его бизнеса, включая бытовые личные проблемы, иногда возникающие при ведении серьезного бизнеса. Однако он решил воспользоваться советом Ёхи и привлёк Владика, руководствуясь двумя соображениями. Во-первых, в сфере безопасности желательно не опираться только на одну структуру, а иметь минимум две независимые службы. Не для того, чтобы они конкурировали. В случае с Васильевым и Владиком даже смешно думать о какой-то конкуренции. Просто весь собственный опыт и основанные на рассказах друзей знания говорили, что даже надежные на первый взгляд крыши могут давать осечку. Во-вторых, Владик просто понравился Тиму необычным сочетанием интеллигентности, какой-то военной собранности и мужественности. Тим не очень понимал, какие задачи он может поставить перед Владиком, но решил проверить его в качестве просто помощника по разнообразным поручениям. Дел было полно. Нужно было организовать работу по открытию новой компании РусЧекинформа в Москве. Юридической стороной этого мероприятия занималась известная профильная компания, а техническую сторону организации работы московского офиса Тим поручил Владику.

Байер в шутку предложил Тиму открыть офис у себя в институте. Шутка заключалась в том, что, как сказал Байер, до кольцевой дороги рукой подать, а это ускорит информационные потоки РусЧекинформа. Тим решил открыть офис в центре Москвы, в одном из тихих переулочков старого города. Во всех хлопотах, связанных с взаимоотношениями с риэлтерской компанией, которая искала подходящее помещение, с ремонтно-строительной фирмой, превращающей найденное помещение в солидный современный офис, во всей этой беготне Тима сопровождал Владик.

Обычно бизнес не ведут в одиночку, а делают это в компании партнеров. Тим был один, поскольку специфика его бизнеса не требовала партнеров, а помощник по особым поручениям успешно их заменял. Они хорошо сработались, и Тим с удовлетворением отмечал, что интуиция в выборе помощника не подвела его и на этот раз.

Владик активно интересовался проблематикой бизнеса своего шефа. Он начитался всевозможной литературы по вопросам, связанным с искусственным интеллектом. Конечно, его интересовали прежде всего бытовые аспекты применения ИИ, такие как умные дома, автомобили без водителя, медицина будущего. В перерывах между беготней по инстанциям, во время совместных с Тимом перекусов и просто ожидания каких-то чиновничьих решений, Владик задавал вопросы, и Тим понимал, что вопросы задает вполне продвинутый на любительском уровне человек.

– Тимофей Юрьевич, как вы думаете, может ИИ стать следующим хозяином земли после того, как станет умнее любого человека и начнет развиваться с нечеловеческим ускорением? – спрашивает Владик Тима, дожевывая свой бутерброд, когда они перекусывали в очередной раз.

– Теоретически может, – лаконично отвечает Тим.

– Но ведь человечеству это не может понравиться, ведь на кону будет вообще существование людей, – продолжал Владик раскручивать шефа на научный разговор.

– А может быть, людям придется по душе жить на всем готовеньком, ничего не решать и ничего не делать, наслаждаться всеми земными благами от изобилия, получаемого от полностью автоматизированных производств всего на свете под управлением ИИ, – отшучивался Тим.

– Тимофей Юрьевич, я вот недавно читал про беспилотные автомобили. А классно бы было вообще убрать человеческий фактор на транспорте. Вы знаете, сколько человек погибает на дорогах в мире по вине водителей?

– Знаю, больше одного миллиона человек в год. Ты прав, беспилотники не пьянствуют за рулем, не разговаривают по телефону и не теряют бдительность вообще никогда. Упразднение понятия водитель автомашины позволит сохранить жизни огромному количеству людей. Я смотрю, тебя интересует тематика ИИ?

– Да, интересует. Я читал, что развитию автоматических автомобилей мешают не только технические проблемы, которые всегда в конце концов решаются, но юридические и даже этические вопросы остаются пока не решенными. В этой статье, которую я читал, упоминается, кроме прочих, проблема вагонетки. При чем здесь вагонетка? Где автомобили, а где вагонетки?

– Это действительно этическая проблема, которая была в свое время описана на примере вагонетки, несущейся по железнодорожному пути. Это исторически сложившееся название действительно применимо и к проблематике беспилотных автомобилей.

– Надо же, как интересно! У нас еще есть время, все равно придется ждать еще минут двадцать, объясните, пожалуйста неучу в чем состоит проблема вагонетки и при чем здесь автомобили.

– Ну представь себе, что ты сидишь в вагонетке, которая едет с приличной скоростью, и ты понимаешь, что тормоза у вагонетки отказали. Твоя рука на рычаге, который может радиосигналом переключать железнодорожные стрелки, направляя вагонетку по тому или иному пути. Ты видишь, что впереди стрелка, после которой путь раздваивается. Ты можешь переключить стрелку рычагом, на котором лежит твоя рука, и тогда вагонетка поедет по левому пути. А можешь не переключать стрелку и поехать по правому пути.

– Ну и в чем же проблема?

– А проблема в том, что ты видишь впереди на правом пути двух человек, привязанных какими-то злоумышленниками к рельсам, а на левом пути трех человек, тоже привязанных к рельсам.

– Да, и правда проблема, да еще какая, – задумчиво произнес Владик.

– В случае с автомобилем нет прямой аналогии просто потому, что нет железнодорожных путей, – продолжил Тим. – Но возможны невероятно сложные ситуации, в которых водителю или автомату необходимо принимать решения. Человеком-водителем в сложных дорожных коллизиях такие решения принимаются с учетом этики. А у автомата этика отсутствует просто потому, что этика плохо алгоритмизируется.

– Все-таки я не очень понимаю. Что же нельзя заложить простые решения? Ну например, лучше задавить двоих, чем троих. Ужасно, конечно, но рационально.

– Вот именно, рационально. А мы ведь обсуждаем этику. Ну представь, что там, где двое, один из них ребенок, а там, где трое, один из них близкий тебе человек. Что скажешь?

– Жуткие вопросы вы задаете, Тимофей Юрьевич.

– Это не я задаю, это ИИ задает. Ну пошли, двадцать минут заканчиваются.

Так в непродолжительных, но частых беседах они узнавали друг друга и проникались не только уважением друг к другу как начальник и подчиненный, но и каким-то взаимным доверием как люди, интересующиеся одними и теми же жизненными проблемами, помимо работы.

Из рассказов Владика о себе Тим узнал, что его родители-пенсионеры живут во Владивостоке, отец полковник в отставке, а мать бывшая медсестра. Владик со своими родителями объехал пол страны, переезжая из одного военного городка в другой. Теперь родители живут скромно, но не бедствуют, оба работают, отец охранником в торговом центре, а мать в регистратуре поликлиники. Люди они вполне продвинутые, знают, с какой стороны к компьютеру подходить. Переписываются с сыном по электронной почте, а иногда и по скайпу общаются. Владик не женат и даже не думает о женитьбе. Девушка есть, но, по его мнению, как он выразился, она «на жену не тянет», а родители «задолбали» его своим желанием понянчить внуков.

В Москву Владик попал случайно. После ранения и реабилитации в подмосковном военном госпитале он по просьбе родителей навестил тетку, старшую сестру матери, живущую в Москве. У Владика были самые расплывчатые воспоминания о тете Гале, которую он видел последний раз, когда ему было лет шесть во время ее приезда в Хабаровск, где тогда жила семья Владика. Тетя Галя встретила Владика с восторгом очень пожилой одинокой женщины, соскучившейся по общению с кем бы то ни было. А тут вдруг такая небывалая оказия случилась: приехал родной племянник погостить после ранения в горячей точке. Про эти горячие точки телевизор трещал с утра до вечера, а тут живой участник пожаловал в гости.

Бездетная тетя Галя, давно похоронившая мужа, жила одна в двухкомнатной квартире в Измайлово на улице с красивым названием Сиреневый бульвар. Она тут же, как только Владик появился на пороге, сообщила ему, что он может жить у нее, сколько захочет, что она знает по рассказам сестры, какой он замечательный парень, и что, когда она помрет, квартира достанется ему. Владик, немного обалдевший от такого напора пожилой женщины, решил попробовать пожить в Москве у тетки, а там видно будет.

Владику Москва понравилась. Ему пришлись по душе многие столичные черты, вечно спешащие куда-то люди, красивые огромные витрины магазинов, не смолкающая ночная жизнь большого города. Одно обстоятельство огорчало – в таком городе для активной жизни нужны деньги, а денег-то у Владика и не было.

Он починил все, что нужно было починить в теткиной квартире, ходил за продуктами и даже решил затеять небольшой косметический ремонт. Тетя Галя в нем души не чаяла и тактично старалась не докучать ему своими разговорами, что давалось ей с огромным трудом. Родители Владика постоянно приглашали ее во Владивосток. Сестра соблазняла богатым огородом на шести сотках недалеко от города, и она всерьез задумалась о переезде, чтобы оставить квартиру Владику прямо сейчас, а не после смерти, которая неизвестно когда еще придет. Она поделилась этой идеей с Владиком, который рассудительно посоветовал тете Гале делать то, что будет удобно прежде всего для неё самой.

Так Владик стал москвичом, да ещё и обладателем квартиры в Измайлово. В охранном предприятии, хозяином которого был бывший мент, Владик начал было делать карьеру и уже через несколько месяцев возглавил группу по охране большого подмосковного объекта. Но получив некоторый опыт изнутри этой, если так можно выразиться, «индустрии», он понял, что серьёзными деньгами здесь не пахнет. Сколотив из четырёх таких же, как он, довольно юных, но уже понюхавших пороха молодцов, бригаду, он решил крышевать малый бизнес. Наслушавшись рассказов от знакомых ментов о том, что этих малых предприятий с Москве, как собак нерезаных, и что они в большинстве своём нуждаются в защите и от бандитов, и от тех же ментов, Владик решил, что перед ним не паханое поле возможностей. Реальная жизнь, как всегда, оказалась гораздо сложнее. Действовать по криминальной технологии, применяя шантаж и угрозы, они не хотели.

Помогла, как это часто бывает, случайность. Один из бывших сокурсников по военному училищу, позвонил Владику и передал ему просьбу своего знакомого о помощи хорошему человеку. На вопрос Владика, почему он сам не хочет помочь, тот ответил, что ему офицерские погоны мешают подобные услуги оказывать, а Владик, по слухам, как раз специалист в этой сфере. Владик позвонил по указанному его товарищем телефону и договорился о встрече. Так он познакомился с Александром Ионовым. Задача, которую нужно было решить, выглядела не очень простой. У брата одного из товарищей Ионова пытались ограбить дачу, но грабителей спугнули, и они не довели свой грабительский замысел до конца, то есть не смогли взять все, что хотелось. В милицию заявлять бесполезно, ответ известен: когда ограбят, тогда и приходите. Надвигается зима, дачный посёлок опустеет, вывозить все ценное и привозить обратно летом – себе дороже. Возникла идея нанять сторожей, но таких, которые не побоялись бы бандитского налёта. То есть речь идёт о том, чтобы не только сохранить имущество, но и отвадить эту шайку в принципе от этих мест. Владик договорился о сумме, которую разбили на две части. Первая часть, охранная, заключалась в оплате услуг сторожей на протяжении всего периода охраны объекта с проживанием на охраняемой даче. Вторая часть, за отражение атаки бандитов, если таковая состоится и закончится победой команды Владика, была значительной.

Владик, назначив своих четырёх «мушкетёров» охранниками дачи, провёл с помощью своих однополчан глубокую разведку в криминальной среде вокруг дачного посёлка и в результате вышел на пахана, крышевавшего местных бандитов. Из двух вариантов – оставить посёлок в покое или воевать в буквальном смысле с ветеранами боевых действий – пахан выбрал первый. Так Владик блестяще решил поставленную перед ним задачу и при посредничестве Ионова познакомился с Тимом.

Через несколько лет работы в качестве помощника шефа, как Владик про себя именовал Тима, возникла идея организации собственного детективного агентства. Владик уговорил шефа открыть такое агентство по нескольким причинам. Во-первых, этот бизнес вполне востребован в таком огромном, богатом столичном городе, как Москва. Во-вторых, есть практически готовая команда из бывших «мушкетёров» Владика, которые теперь разбросаны по разным охранным структурам, но собравшись вместе, прекрасно справились бы с задачами такого агентства. И наконец, в-третьих, детективная деятельность имеет прямое отношение к проблемам добычи надёжной информации, что лежит в основе главного бизнеса шефа. Аргументы были неотразимы, и шеф дал добро при условии, что он сам будет единоличным хозяином агентства, а Владик исполнительным директором.

Владик был счастлив. Все текущие дела агентства вёл он, а шефу, похоже, было не до агентства. У Тимофея Юрьевича появилась нешуточная любовь в виде чрезвычайно привлекательной девушки, с которой он познакомился у своих друзей на встрече Нового года, и влюбился без памяти, как мальчишка.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81969

Thu, Nov 14, 2019, at 9:02 PM

Из ранее не известных заказчику фактов:

Юлия Валериевна Захарова входила в подъезд, где расположена съёмная квартира Владлена Юрьевича Петрова (Владика), семнадцать раз. Когда Юлия Валериевна Захарова входила в подъезд, туда же входил и Владлен Юрьевич Петров (Владик). Все посещения были длительностью от полутора до четырёх часов.

Тим глубоко задумался. Судя по всему, Юлька и Владик любовники. Как давно? На видеокамерах информация до первого июля не сохранилась. Дни посещений совпадают с периодами, когда Тим был в Черногории, а Юлька в Москве.

Глава 7. Юля

Предновогодние дни в Москве всегда наполнены приятной суетой в ожидании и подготовке к самому любимому народом празднику. Тим уже во вполне зрелом возрасте воспринимал это зимнее празднество как-то по-детски, как нечто, связанное с волшебством. Он хорошо помнил, как в детстве морозной зимой в доме появлялась ёлка с божественным запахом смеси из живых еловых веток и мандаринов, который потом всю его жизнь ассоциировался с новогодними представлениями для детей, праздничным настроением, каникулами и огромным количеством дедов морозов и снегурочек. Эти бородатые дядечки и молодящиеся тётечки были везде, и в телевизоре, и на детских ёлках, на которые его водила мама, и даже просто на улицах. Три года назад он вернулся в Москву, полный надежд и планов. Надежды были связаны с личной жизнью, которая не задалась в Америке, а планы были грандиозными и связанными с его научными интересами и многообещающими результатами в прикладном развитии искусственного интеллекта.

Тим с теплотой и каким-то даже уважением думал о своей оставленной в Калифорнии бывшей жене Маше. Брак с ней никак нельзя было назвать неудачным просто потому, что они остались очень добрыми друзьями и даже партнёрами по бизнесу. Но бурная любовь кончилась, как-то не успев перейти в спокойную семейную стадию. В Москве Тим легко возобновил отношения с Инной, но эти отношения были почти товарищескими и никакого отношения к любви не имели, хотя они хорошо подходили друг к другу. Инна была опытным сексуальным партнёром, и Тиму это нравилось. И дело было даже не только в сексе. Она была далеко не глупа, чрезвычайно внешне привлекательна, и ему было приятно ходить с ней в ресторан или в театр, где она явно пользовалась повышенным вниманием окружающих мужчин. Но душа стремилась к любви, о которой он знал из книг и кинофильмов и воспоминаний детства, когда он постоянно чувствовал любовь родителей к себе и друг к другу.

Обычно Тим встречал Новый год с родителями, а потом уже в четверть первого ночи на автомобиле с водителем он отправлялся продолжать праздник либо с коллегами собственной компании в каком-нибудь ресторане, либо со старыми друзьями по пельменному бизнесу или кооперативу «Энергомобайл». Несмотря на свою мобильность в передвижениях по новогодней Москве и соответствующих сменах обстановки и компаний, Тиму почему-то бывало не очень весело.

Надвигался новый 2006 год, и нужно было планировать Новогоднюю ночь. В телефонном разговоре с Байером Тим спросил, где они с Ёхой собираются праздновать Новый год.

– Ну мы обычно все собираемся у Шторма. Так уж повелось, что мы все встречаем Новый год у них, там весело, много народу, и молодых, и старых. А ты сам-то где собираешься веселиться? – вдруг оживился Байер. – Ты же знаком со Штормом, может зайдёшь, так сказать, на огонёк?

– Я с ним знаком, – подтвердил Тим, – но удобно ли без приглашения приходить?

– Удобно, удобно, считай, что я тебя пригласил, – с улыбкой отреагировал Байер, – они рады любым друзьям, сам увидишь.

Тим, конечно же, не мог тогда предположить сколь судьбоносным для него будет это приглашение в Шторму.

В половине первого ночи он с двумя корзинами, в одной из которых были живые великолепные цветы, а в другой отборные деликатесы и выпивка, Тим позвонил в дверь квартиры Шторма. Шум за дверью говорил, что веселье в самом разгаре. В проёме распахнутой двери Тим увидел множество весёлых разновозрастных лиц, с любопытством рассматривающих незнакомого гостя. Шторм, увидев Тима, громко объявил о приходе своего друга, Тимофея Юрьевича, и радушно пригласил его раздеваться и проходить к столу. В прихожую выбежали многочисленные дети с любопытством рассматривая гостя и содержимое принесённых им двух больших корзин. Ёха и Байер тоже вышли в прихожую поздороваться с Тимом.

– Какие красивые цветы! – воскликнула небольшого роста ухоженная женщина с умным лицом.

– Знакомься, это моя жена Аля, – представил женщину Шторм.

– Очень приятно, – сказал Тим, – все содержимое этой корзины вам, – широко улыбнувшись, он показал на корзину с цветами. – А все содержимое этой корзины на стол.

В квартире собралось человек тридцать. Все сидели за большим богато сервированным столом и оживлённо беседовали. В комнату вошёл Шторм, одетый Дедом Морозом, с огромным мешком и начал раздавать подарки. Он вытаскивал из мешка завёрнутый в яркую бумагу подарок, громко называл имя и под аплодисменты вручал подарок счастливчику. Сначала подарки получили все дети, потом пришёл черёд взрослых, которые с восторгом хорошо выпивших людей с любопытством разворачивали свои дары. К изумлению Тима, он тоже получил подарок, развернув который, обнаружил красивый блокнот с ручкой.

Напротив Тима, чуть наискосок от него сидела девушка, на которую он посмотрел и не мог оторвать взгляд.

– Прямо что-то волшебное в ней, – сказал себе Тим и, увидев её глаза, когда их взгляды встретились, подумал: – просто цирк какой-то, в новогоднюю ночь – любовь с первого взгляда.

Девушка улыбнулась Тиму, как ему показалось, насмешливо, но взгляд не отрывала. Они смотрели в глаза друг другу, и невидимая никому связующая их нить становилась всё крепче, переполняя новыми чувствами Тима. Солидный мужчина, сидящий рядом с девушкой, дружески кивнул и представился:

– Валерий Игнатьевич, это наша дочка Юля, а рядом с ней моя жена Надежда Васильевна.

– Очень приятно, я Тимофей Юрьевич, можно просто Тим, – сказал Тим и покраснел, как будто его застали за чем-то предосудительным.

Юлина мама была пожилой женщиной, не утратившей былой красоты.

– Дочери было, в кого пойти, – подумал Тим.

– Чем вы занимаетесь, если не секрет? – спросила Надежда Васильевна.

– Если обобщить, то я математик, а если более конкретно, тоинформационный бизнес – это моя повседневная работа, ответил Тим, не сводя глаз с Юли.

Она вдруг засмеялась и воскликнула:

– Математика – это только на первый взгляд скучно, а на самом деле, наверное, очень даже захватывающе, верно?

Её вопросительный взгляд с огромным количеством чертиков в глазах просто кричал Тиму о чём-то. Заиграла громкая музыка, и Тим неожиданно для самого себя сказал, продолжая смотреть на Юлю глаза в глаза:

– Пойдём, потанцуем.

Они протанцевали ещё минут сорок и танцевали бы дальше, но часть гостей и родители Юли собрались расходиться, формируя экипажи машин со свободными местами для доставки всех по домам. Тим предложил Валерию Игнатьевичу отвезти их троих домой, благо машина с водителем ждала его во дворе, и его предложение было с радостью принято.

На следующий день, второго января Тим еле дождался приличного времени, чтобы, по возможности никого не разбудив, позвонить Юле, которая немедленно ответила, будто ждала его звонка. Он спросил не хочет ли она позавтракать с ним в каком-нибудь приятном кафе и если да, то не будет ли она против, если он заедет за ней через пол часика. Получив утвердительный ответ, он, переполненный предвкушением встречи, устремился в гараж к машине.

Юля, несмотря на свой юный девятнадцатилетний возраст, была девушкой с богатым и малоудачным опытом любовных отношений с различными прохвостами. Юношеские сексуальные отношения в старших классах школы и первые студенческие годы на филфаке МГУ не принесли не только любви, но оставили одну горечь разочарований и жуткую опустошённость после нескольких абортов.

Тим конечно же никаких этих подробностей её биографии не знал. Он понимал, что объективно её нельзя назвать красивой. Но для него она была магнетически привлекательна, видимо, потому что отвечала всем требованиям его индивидуального мужского вкуса. Она была небольшого роста, чуть склонная к полноте, с ярко выраженными женскими формами, с большими серыми глазами и чуть заострённым носом. Каштановые волосы, короткая стрижка, стройные ноги и красивые ухоженные руки подчёркивали её то ли спортивный, то ли деловой стиль. Судя по тому встречному движению с её стороны, которое ощутил Тим, он ей тоже понравился. Они потом много раз вспоминали первые встречи и ощущение любви с первого взгляда, которое оба почувствовали.

После легкого завтрака в кафе, сопровождавшегося весёлыми рассказами Тима о его первых шагах в бизнесе и заливистым смехом Юльки в самых смешных местах его рассказов, они решили, что кофе пить в кафе не будут, а поедут к Тиму домой, где есть особый сорт кофе и отличная кофе-машина. Дома они даже не вспомнили о кофе, впившись друг в друга губами и раздеваясь с нетерпением, копируя извечный киношный штамп, иллюстрирующий неодолимое любовное влечение и бурную страсть. Их действительно тянула друг к другу какая-то мощная сила, часто называемая «химия любви», а на самом деле представляющая собой острое сексуальное взаимное влечение, основанное на предпочтениях и совпадении тысячи мелочей: от внешних черт, запаха, тембра голоса до особенностей восприятия юмора, социального статуса и ещё чёрт знает чего.

Через несколько месяцев их отношений Тим наконец понял, что такое настоящая любовь. Все его бывшие любовные связи и не очень удачное калифорнийское супружество не могли сравниться с тем счастьем, которое он ощущал каждую минуту, проведённую вместе с Юлькой. Он с некоторым удивлением обнаружил, что физическая близость с женщиной, которую ты действительно любишь, кардинально отличается от тех любовных утех, которые он знал до Юльки. Тим с улыбкой думал, что его интимные отношения с Юлькой по сравнению с другими женщинами, это как первый концерт Чайковского по сравнению с бренчанием на балалайке. В общем он влюбился не на шутку.

Юле Тим понравился сразу, с первого взгляда. Это был её тип мужчины, интеллигентный, умный, с хорошим чувством юмора. Внешне он напоминал ей какого-то знаменитого зарубежного актёра, но она никак не могла вспомнить кого именно. То обстоятельство, что Тим был на двадцать лет старше, ничуть не смущало её, а даже придавало некий шарм их отношениям, в которых образ чрезвычайно состоятельного во всех смыслах мужчины гармонично сочетался с образом молодой, весёлой привлекательной и неглупой девушки. Она переезжала к Тиму постепенно, сначала оставаясь у него ночевать по выходным дням, мало по малу перевозя к нему свои вещи. Потом после его визита к её родителям и сообщения о том, что они любят друг друга, Тим организовал её окончательный переезд к нему.

Эти безоблачные отношения омрачало одно весьма существенное обстоятельство. Тим через несколько месяцев после воцарения Юльки в его доме начал думать о женитьбе и будущих детках. Когда он в их обычном шутливом стиле разговора спросил её, не будет ли она возражать, если он не будет предохраняться, ведь у них в планах пол дюжины детей, она вдруг перешла на серьёзный тон.

Тим был сильно огорчён, когда услышал от Юльки, что дети сейчас не являются для неё предметом первой необходимости и что у неё огромный запас времени, чтобы обзавестись детьми в будущем. Впрочем, он может не предохраняться, поскольку она хорошо знает заветные несколько дней в месяце, когда лучше не рисковать. Тиму было не приятно, что его любимая женщина называет словом «рисковать» божественный процесс, который мог бы принести им детей. Какое-то дурное повторение пройденного, думал он, вспоминая свою калифорнийскую жизнь и умную Машу, интересы которой были всегда далеки от уютных семейных радостей. Ну ладно Машка, думал Тим, она зрелая деловая женщина, погружённая в свою работу. Наверное, не всем женщинам присуще чувство материнства. Но Юлька-то совсем молодая, без особых увлечений в жизни, она-то о чём думает, когда говорит о нежелании иметь детей? Ладно, думал он, она ещё слишком молода, у них все впереди, в конце концов и с женитьбой незачем спешить.

Так и потекла их вполне счастливая жизнь без детей, но и без женитьбы.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81970

Thu, Nov 14, 2019, at 9:06 PM

Из ранее не известных заказчику фактов:

В течение октября 2019 года, когда Юлия Валериевна Захарова и Владлен Юрьевич Петров (Владик) входили в подъезд, два раза в подъезд входил Анатолий Семёнович Казаченко.

Из семнадцати Юлькиных посещений съемной квартиры два были с участием этого Казаченко. Так, значит не просто любовные шашни, а и деловые встречи с полковником Казаченко. Неужели Юлька предатель и в любви, и в деле!? Прежде всего нужно понять, что они замышляют. Нужно ставить на прослушку всех участников этого «банкета». Ну вот простой вопрос: почему Казаченко не живет в собственной квартире? Похоже, что Иван Иваныча нужно подключать по полной программе.

Глава 8. Иван Иваныч

Когда Тим учился на мехмате, он не мог определённо сформулировать своё отношение к математике. Он просто учился легко и непринужденно, занимаясь параллельно своим кооперативом «Энергомобайл». Учёба давалась легко по простой причине – у него был математический талант. Сложнейшие разделы математики, с огромным трудом постигаемые большинством студентов, давались ему легко без видимых усилий. Над ним посмеивались его товарищи по кооперативу, каждый раз иронизируя по поводу его отказов от очередной гулянки. Ну конечно, говорили они, решать дифференциальные уравнения гораздо привлекательнее, чем целоваться с хорошенькими девушками. Однако, Тим редкостно сочетал в себе любовь к математике и предпринимательскую хватку. К математике он чувствовал именно любовь, истоки которой заключались в той гармонии, которая свойственна математическим преобразованиям, да и вообще в мироздании, с которым, как Тим ощущал, математика тесно связана. Тим был довольно далек от живописи и музыки, но гармонию он остро чувствовал своим рациональным мышлением, хорошо разбираясь в математических хитросплетениях теоретической физики. Квантовый дуализм, где элементарные части мироздания были одновременно частицами и волнами, находящимися одновременно в любом месте до тех пор, пока кто-то не потрудится определить их местонахождение, вызывал у Тима восхищение, в отличие от многих, считающих этот дуализм чем-то бредовым. Но главное увлечение Тима было впереди.

Это сейчас, осенью 2019 года каждый школьник или слышал или читал про искусственный интеллект. Это сейчас из каждого смартфона можно услышать приятный тембр голосового помощника. Тогда, более двадцати лет назад, в конце девяностых в Калифорнии только начали расцветать будущие гиганты цифровой экономики и начиналось бурное развитие искусственного интеллекта. Идея использовать ИИ для верификации любой информации захватила Тима так, что он больше ни о чём думать просто не мог. И ему удалось поймать эту «жар-птицу» в виде чрезвычайно необычного и эффективного алгоритма, в котором были использованы все современные идеи ИИ, включая моделирование нейросетей. Благодаря своей предпринимательской хватке и с помощью умницы-жены Маши, Тим очень успешно развил свой «Чекинформ». Одновременно с работой по улучшению технологии верификации информации у Тима возникла идея использования своего алгоритма для получения скрытой по тем или иным причинам информации. Разработка новой модификации алгоритма и связанной с ним технологии хакерства увлекли Тима больше, чем в свое время первоначальные идеи «Чекинформа». Все это совпало по времени с возвращением в Москву.

Разработанная Тимом мощнейшая система добычи и обработки больших данных была надёжно защищена от любых попыток взлома или повреждения, поскольку она не представляла собой какую-то единую программу в каком-либо компьютере, а была распределена и сдублирована на многочисленных серверах и компьютерах «Чекинформа» в нескольких странах мира.

Тиму удалось в Москве тайно внедрить свой алгоритм в информационные системы многих частных и государственных предприятий. Таким образом при желании он мог получить огромное количество информации о ком угодно, будь это человек или организация. Спутниковые системы, используемые для навигации транспортных средств, могли быть использованы и для навигации смартфонов и их владельцев, которые эти смартфоны носят в своих карманах и сумочках. Никто на белом свете, кроме самого Тима, не знал о существовании его «информационного оружия».

Тим про себя называл свою секретную систему получения тайной информации в соответствии с русской аббревиатурой искусственного интеллекта Иван Иваныч. Так вот, Иван Иванычу удалось получит доступ во все навигационные системы и, таким образом, отслеживать передвижение автомобилей и людей в пространстве и времени. Новые технологии дистанционного внедрения в мобильные телефоны позволяли Иван Иванычу при необходимости прослушивать не только телефонные переговоры, но и просто разговоры людей, находящихся в непосредственной близости даже от выключенного смартфона.

Тим прекрасно понимал, что вся эта деятельность незаконна. Но с одной стороны, он не мог остановиться, пребывая в творческом экстазе от получения все более фантастических результатов применения своего ИИ. А с другой стороны, он чувствовал высокую надежность секретности этой деятельности, поскольку информация по определению – вещь не материальная и не оставляет никаких следов при её добыче через компьютерные сети.

Общение с Иван Иванычем вечером четырнадцатого ноября 2019 года произвело на Тима эффект разорвавшейся бомбы, причём впечатление было такое, как будто взрыв произошёл прямо у него в голове. Владик был для Тима самым доверенным лицом во всех его делах, Юлька была любовью всей его жизни, и вот эти два человека, по версии Иван Иваныча, предали его в самом отвратительном смысле этого слова.

Тим сидел в своём рабочем кабинете. Свет от зелёной настольной лампы давал не яркий отблеск, отражаясь от дорогого чайного цвета паркета. Юлька никогда его не беспокоила, когда он оставался в кабинете, развлекаясь в гостиной, расположенной на почтительном расстоянии от кабинета, через библиотечную комнату. Их квартира в доме почти на набережной Москвы реки, в одном из тихих переулочков старой Москвы была не очень большой по меркам богатых москвичей. Кроме кабинета, библиотеки и гостиной в квартире было еще несколько комнат, в том числе спортзал, две спальни, три ванных комнаты и огромная красивая кухня.

– Всё-таки Создатель знает своё дело, – подумал Тим о своей «главной» проблеме в жизни – отсутствии детей и о том, что с ними было бы в создавшейся сейчас ситуации.

Он сделал небольшой глоток виски, посмотрел на часы, шёл десятый час вечера. Поняв, что спать этой ночью, похоже, не придётся, Тим приступил к составлению задания для Иван Иваныча.

Часть 2

Глава 9. Первые результаты

Задания для ИИ были просты по форме, но предусматривали получение огромного объёма информации, которая была критично важна для Тима.

Тим в своём блокноте даже записал перечень заданий, стараясь не упустить что-либо важное.

Перевести общение с ИИ в режим обычного устного диалога.

Поставить телефоны Владика, Юли и Казаченко (далее «фигуранты») на круглосуточное прослушивание и отслеживать все их передвижения.

Отслеживать все передвижения их автомобилей.

Проанализировать информацию от всех близлежащих к квартире, которой владеет Казаченко, видеокамер на предмет фиксации попадания в них фигурантов.

Тим общался с Иван Иванычем, как правило, через свой компьютер, максимально защищенный паролями, сенсорными датчиками и видео контролем. При этом, выходя на связь с ИИ, приходилось проходить так называемую многофакторную идентификацию с использованием обратной связи через электронную почту и телефоны. Только получив правильные одноразовые коды от Тима, ИИ начинал с ним взаимодействие. Кроме этого, на всякий непредвиденный случай у Тима были дополнительные одноразовые коды, просто записанные на бумаге, которую вместе с другими документами Тим носил в своём бумажнике.

Взаимодействие с ИИ было возможно в двух вариантах: отправления письменных заданий и получение письменных же ответов и звукового диалога в форме обычного человеческого общения. Хотя ИИ и не был человеком, однако, после многолетних интеллектуальных усилий Тима он уже на этом этапе своего развития, мог свободно общаться с людьми, строго разделяя собеседников на Тима и всех остальных. Тима он воспринимал как абсолютного начальника, все указания, просьбы и требования которого считались приказом и подлежали безоговорочному исполнению. Все остальные собеседники ИИ воспринимались им как люди, обладающие информацией, которую необходимо получать, как правило в непринужденной и тактичной форме и в строгом соответствии с заданием.

В течение длительного периода Тим тестировал ИИ на возможность диалогов со случайными собеседниками, постепенно усложняя задания, то есть переходя от простейших вариантов, например, созвониться с рестораном и заказать столик на вечер, до сложных переговоров на предмет покупки каких-либо баз данных. Сейчас Тим был уверен, что ИИ легко может пройти знаменитый тест Тьюринга. Этот тест давал возможность определить, может ли компьютер, вооруженный искусственным интеллектом, вести беседу с экспертами так, чтобы они не отличали его как собеседника от человека. Тим знал, что ни один из созданных на сегодня алгоритмов не прошел этот тест. Однако Тим так увлекся конфиденциальными задачами, которые очевидно нарушали законодательство, что ни о каком публичном участии в подобных тестах не могло быть и речи.

ИИ имел возможность менять тембр голоса в зависимости от типа задания. Например, для серьезных переговоров по какому-то важному вопросу ИИ использовал приятный баритон, а для случаев достаточно легкомысленных бесед у ИИ был в запасе приятный мелодичный женский голос. При необходимости он мог представиться кем угодно, от частного лица до представителя компании или государственного учреждения, от домохозяйки или участкового врача до криминального авторитета, применяя в каждом случае необходимый и соответствующий ситуации сленг. Многие задания Тима предусматривали возможность повторных контактов ИИ по телефону или электронной почте, для чего у ИИ были зарезервированы номера телефонов и адреса электронной почты. Был составлен протокол общения ИИ для случаев, когда ему кто-то перезванивал или он получал от кого-либо письмо. Все такие контакты фиксировались, и в случае какого-либо затруднения ИИ в ответном общении Тим получал немедленное уведомление об этом.

После команды перейти в режим устного диалога Тим услышал знакомый баритон ИИ.

ИИ: Я вас внимательно слушаю.

ТИМ: Поставить телефоны Владика, Юли и Казаченко (далее «фигуранты») на круглосуточное прослушивание и аудио запись в режиме телефонных переговоров и в режиме микрофона при выключенном телефоне. Отслеживать траектории передвижения всех фигурантов, все передвижения их автомобилей с видео и аудио записью автомобильных видеорегистраторов, анализировать информацию от всех близлежащих к квартире, которой владеет Казаченко, видеокамер на предмет фиксации попадания в них фигурантов.

ИИ: Я вас понял, повторяю задание в письменном виде на дисплее, прошу подтвердить правильность моего восприятия задания.

ТИМ: Всё правильно, приступай к исполнению.

Буквально через несколько минут на Тима обрушился поток информация о местонахождении фигурантов, их автомобилей, а также несколько видео, полученных с видеокамер около дома, где была квартира Казаченко. Если первая часть информации не представляла интереса, поскольку Казаченко находился дома, Владик был в офисе, а Юлька через комнату от кабинета Тима, то фильмы – «короткометражки» из видеокамер около дома Казаченко чрезвычайно заинтересовали Тима.

В течение последних двух месяцев, а более ранние видео просто не сохранились, видеокамеры, установленные на каждом подъезде дома, где была расположена квартира Казаченко, зафиксировали три его визита. Каждый визит происходил около трех часов ночи, однако благодаря хорошему освещению двора, и сам Казаченко, и его машина, подъезжавшая вплотную к подъезду, были хорошо видны. Казаченко сам был за рулем, он выходил из машины, тщательно осматривался и затем с видимым усилием вынимал из багажника довольно тяжёлую большую сумку. Осмотревшись ещё раз, он входил в подъезд, а через минут десять возвращался уже с пустыми руками, садился в машину и уезжал.

ТИМ: Дополнительное задание. Имеет ли квартира, которой владеет Казаченко, какие-либо особенности, а именно: имеются ли какие-либо завещания или доверенности, связанные с этой квартирой, какие-либо договора по обслуживанию квартиры, по сдаче её в наём, по охранному обслуживанию, страхованию и тому подобное. На каком этаже расположена квартира.

ИИ: Я вас понял, повторяю задание в письменном виде на дисплее, прошу подтвердить правильность моего восприятия задания.

ТИМ: Всё правильно, приступай к исполнению.

Иван Иванычу потребовалось несколько минут. Никаких особенностей квартира не имела, кроме того, что была на типовом охранном обслуживании сразу в двух организациях, во вневедомственной охране и частном охранном предприятии. Квартира расположена на восьмом этаже двенадцатиэтажного дома.

ТИМ: Узнай, проводились ли какие-либо работы внутри квартиры по установке или ремонту входных дверей, внутренних дверей, перегородок и окон.

Через минуту Тим узнал, что входная дверь в квартиру выполнена по договору с израильской фирмой, специализирующейся на обслуживании банков. Кроме того, этой же фирмой были установлены внутренние металлические жалюзи на все окна. Подробную информацию о фирме ИИ представил в письменной форме.

Тиму стало очевидно, что квартира Казаченко представляла собой хранилище. То ли это был какой-то склад секретной документации, то ли «остров сокровищ», добытых непосильным трудом.

Зазвонил телефон, на его дисплее отразилось имя «Владик».

ТИМ: Да, Владик, слушаю тебя.

ВЛАДИК: Тимофей Юрьевич, если нет возражений, отправим вашу машину на диагностику сегодня ночью, а к шести утра она будет в гараже в вашем полном распоряжении?

ТИМ: Вы что же не могли провести диагностику, пока меня в Москве не было?

ВЛАДИК: Там небольшой стук появился только сегодня, надо проверить, вам же ночью машина не будет нужна?

ТИМ: За рулём Юра или Володя?

ВЛАДИК: У них у обоих какие-то проблемы, Юра приболел, а у Володи семейные дела какие-то, я сам поеду.

ТИМ: Ну давай, ты регламент знаешь.

Основное правило регламента заключалось в том, что техобслуживание автомобиля Тима должно проходить в присутствии либо водителя, который был по должности работником службы безопасности Тима, либо в присутствии представителя этой службы. Владик как ближайший помощник Тима соответствовал регламенту. Обычно техобслуживание автомобиля проходило в те дни, когда Тим отсутствовал в Москве. Однако, в регламенте было записано, что, если необходим визит на автосервис, когда Тим в Москве, то этот визит организуется ночью, чтобы не создавать дискомфорт хозяину с заменой машины, да и вообще с отсутствием автомобиля, хотя и временным.

Таким образом, формально никаких отклонений от обычной практики не было, но сейчас Тим фиксировал малейшие нюансы, связанные с поведением фигурантов.

ТИМ: Дополнительное задание. Отслеживать все передвижения моего автомобиля с видео и аудио записью видеорегистратора.

ИИ: Я вас понял, повторяю задание в письменном виде на дисплее, прошу подтвердить правильность моего восприятия задания.

ТИМ: Всё правильно, приступай к исполнению.

– Что-то они задумали, просто так машину в сервис не повезут, да ещё с Владиком за рулём, – думал Тим, всё более погружаясь в непривычную для него тревогу. Вместе с его любовью к науке и с привычкой к глубоким раздумьям над научными проблемами, он был закалён ещё и в предпринимательских битвах. Тим хорошо запомнил высказывание Байера, что российский бизнес невозможно делать в белых перчатках, но и погружаться по уши в дерьмо только ради денег нельзя. Однако необходимо помнить, что далеко не все соблюдают эту заповедь, поэтому Тим старался следовать и знаменитому «не верь, не бойся, не проси». Особенно первому – «не верь».

Больше всего Тима раздражала ситуация, когда он чего-то не понимал. Здесь же он лицом к лицу встретился с поистине шекспировским предательством, когда женщина, как он её называл «любовь всей его жизни», предала его. Его ближайший помощник, который зарабатывал, благодаря его, Тима содействию и доверию, сумасшедшие даже по московским масштабам деньги, предал его. Судя по календарю посещений снимаемой Владиком квартиры, отношения между Юлькой и Владиком начались до появления на их горизонте Казаченко. И судя по специфике работы Казаченко, по-видимому, именно он, полковник Казаченко вышел на контакт с Владиком и Юлькой. Впрочем, пока вопросов больше, чем ответов. Итак, ответ на главный вопрос, что они задумали, возможно даст прослушка всех телефонов в ближайшее время. Неожиданно дверь кабинета приоткрылась, и в щель просунулась Юлькина голова.

– Тимуся, Инга позвонила и хочет, как всегда, немедленно поделиться своими дизайнерскими идеями. Я к ней подскочу на часок?

Инга была одной из Юлькиных подруг, которая разрабатывала дизайн Юлькиного цветочного магазина, и с которой Юлька любила сиживать в бурно расплодившихся московских кафе. Интерьер и экстерьер цветочного магазина постоянно менялись по инициативе обеих подруг по принципу «лучшее не всегда враг хорошего». У Инги было художественное образование, и она была довольно активно востребована в такой бойкой сфере, как оформление ресторанов и бутиков.

– Окей, только не сиди там до утра, – обыденно отреагировал Тим. Дверь за Юлькой закрылась. При закрытой двери звукоизоляция была обеспечена, но Тим уже дул на воду. Он повернулся к компьютеру и набрал на клавиатуре команду «переходим на письменное общение».

Глава 10. Кое-что проясняется

Тим понимал, что дальше даже с помощью ИИ он в одиночку не справится с ситуацией. Если бы дело было только в банальной измене, он бы разобрался и с Юлькой, и с Владиком без особых проблем. Конечно, это ужасно, когда оба человека, которым ты доверял больше всех на свете, оказываются предателями. Но все же это банальная ситуация, особенно если смотреть со стороны. Ну а твоя личная боль никого не касается, кроме тебя самого. Но присутствие Казаченко во всей этой истории принципиально меняет дело, превращая мелодраматический сюжет в триллер с пока неизвестным продолжением. Тим давно не общался лично с генералом Васильевым, но генерал в своё время сам дал ему свой личный номер телефона, сопроводив это стандартными словами «звони в любое время». Тим решил, что пора воспользоваться этой возможностью.

– Алексей Николаевич, извините за поздний звонок, это Тимофей Майский беспокоит, – начал Тим извиняющимся голосом.

– Ааа, дружок ты мой, рад тебя слышать, – раздался в трубке бодрый и весёлый голос Васильева, – ну рассказывай, как ты по мне соскучился.

– Алексей Николаевич, есть проблема, которую по телефону обсудить не получится. Мне бы хотелось, чтобы вы меня приняли завтра пораньше.

– Пораньше, говоришь. Так у меня всё утро расписано. Так, так, ну давай, раз у тебя горит, приезжай в девять пятнадцать, у тебя будет двадцать минут. Годится?

– Огромное вам спасибо, Алексей Николаевич, буду у вас в назначенное время.

На экране компьютера бежали строки отчёта ИИ по передвижениям фигурантов и автомобилей.

Юлька продолжала находиться дома. Казаченко из своего дома не выходил и не выезжал. Владик на автомобиле Тима въехал во двор здания по прилагаемому адресу. Судя по записи с видеорегистратора автомобиля, здание, в ворота которого въехал Владик, было без вывесок и каких-либо опознавательных табличек и не похоже на автосервис.

Тим продолжал смотреть видео запись и, уже привычный к сюрпризам, изумился увиденным кадрам. В автомобиль подсел мужчина в темных очках. Владик передал мужчине два пакета. Началась аудио запись.

ВЛАДИК: Вроде, вся одежда должна быть вам в пору. Идите переодевайтесь, а после посещения объекта вы переоденетесь снова в свою одежду. Эту одежду положите обратно в сверток и отдадите мне. Здесь, во втором свертке, все необходимое, что вы должны оставить на объекте. Помните, что вы должны сказать под фонограмму?

МУЖЧИНА: Ну конечно помню, я же профессионал.

ВЛАДИК: Ну вот и хорошо. Имейте в виду, что всё должно пройти без накладок и сбоев. Перчатки не снимайте, чтобы не оставлять отпечатков. Помните об этом всё время. Мы въезжаем на территорию, вы заходите на объект, оставляете предметы из пакета на столе и на стуле, на котором будете сидеть. Потом незаметно включаете диктофон и синхронно дублируете речь, просто беззвучно открывая рот. Там очень простой текст, буквально два предложения. Ни на какие вопросы не отвечайте. Уходите, садитесь в машину, и мы едем переодеваться. Если всё пройдет по плану, вы получите основную часть гонорара.

МУЖЧИНА: Как договаривались.

На экране появился отчет ИИ – два телефонных звонка от Владика: первый Казаченко, второй Юле.

Первый звонок.

ВЛАДИК: Мы выезжаем на объект.

КАЗАЧЕНКО: Ну дай вам бог. Встречаемся у тебя после того, как отпустишь нашего «смоктуновского».

Второй звонок.

ВЛАДИК: Малыш, сиди пока дома, я тебе через часок позвоню, и тогда выезжай, окей?

ЮЛЯ: Ну что так поздно-то? Я же не могу среди ночи уехать из дома. Ладно, я поеду сейчас к Инге и у неё буду ждать твоего звонка.

ВЛАДИК: Постараюсь как можно быстрей. До встречи.

Тим напряженно обдумывал ситуацию. Очень хотелось глотнуть виски, но он сдержал себя, понимая, что впереди напряженная ночь, и ему нужна ясная голова.

Лучше крепкого чаю, подумал Тим, и рука потянулась к кнопке вызова домашней работницы. Тим посмотрел на часы, равнодушно показывающие время: 22:06. Он убрал руку с кнопки вызова, поняв, что никакой домработницы уже нет, поскольку эта милая, заботливая, тактичная и рукастая женщина, Вера Васильевна, работает с девяти до пяти. Они давно решили с Юлькой, что персонал, необходимый для комфортного жизнеобеспечения и присутствующий в квартире постоянно, создает для них дискомфорт самим своим присутствием в вечернее и ночное время. Поэтому график работы Веры Васильевны и её помощников, уборщицы и повара, был утренним и дневным. Однако немалая заработная плата позволяла при необходимости использовать персонал в любое время, что и делалось в редких случаях приема каких-либо гостей.

Домашний кабинет Тима был чрезвычайно похож на его рабочий кабинет в офисе. Он это сделал сознательно, считая, что привычный дизайн располагает к привычному рабочему ритму в жизни. Однако имелось одно отличие. Кабинет в офисе имел смежную, так называемую комнату отдыха, где можно было прилечь отдохнуть, перекусить и выпить, помыть руки или даже принять душ. В домашнем кабинете ничего подобного не было, хотя и он был оборудован некоторыми атрибутами, чтобы, не прерывая работы, можно было попить чайку или кофе.

На экране компьютера появился отчёт ИИ: Юлия Валериевна выехала из гаража по месту проживания на своём автомобиле.

Тим заварил себе чай покрепче и глубоко задумался. Что-то было странное в мужчине, подсевшем в автомобиль к Владику. Нужно срочно идентифицировать его, но как? Спросим ИИ.

ИИ: Пассажир имеет при себе мобильный телефон, номер телефона прилагается. Сим-карта телефона оформлена на Игнатьева Андрея Самсоновича. Проживает в городе Перми, по прилагаемому адресу, работает артистом в Пермском драматическом театре, имеет звание заслуженный артист, женат, имеет двоих детей от первого брака.

Только провинциального актёра мне не хватало, раздражённо подумал Тим. Изменщица жена есть, изменник, верный многолетний помощник, тоже есть, даже полковник из секретной спецслужбы есть. Всё для пошлейшей мелодрамы есть, вот только актёришки не хватало для превращения всего этого в водевиль.

ИИ вывел на экран продолжение видео записи с видео регистратора автомобиля. Переодевшийся Игнатьев сел в машину.

ВЛАДИК: Ну вот теперь уж совсем похож, и даже грим не виден, молодец.

ИГНАТЬЕВ: Мастерство не пропьёшь.

ВЛАДИК: Всё, едем.

Тим осознал, в чём была странность первого впечатления от этого Игнатьева. Своей фигурой и чертами лица он был похож на Тима. А теперь, когда он был одет в плащ и шарф, очень похожие на вещи, принадлежащие Тиму, а свои тёмные очки он заменил на очки, точно копирующие очки Тима, Игнатьев превратился практически в точную его копию. Стало ясно, что разыгрывается что-то, связанное с двойником Тима. Зачем? Какова цель этой оперетки? По всем этим коротким телефонным звонкам ясно, что в оперетке принимают участие все фигуранты. Впереди самое интересное, думал Тим, с горечью вспоминая какие-то нелепые, но приятные эпизоды взаимоотношений с Юлькой. Особенно ярко всплывали в памяти первые месяцы их любви, её смешливость, её нежность, её свежесть.

Ладно, подумал Тим, назовём это первым актом нашей оперетки. Впереди второй акт, когда Владик с Игнатьевым приедут туда, куда они едут сейчас. И наконец, наступит третий акт, когда все фигуранты соберутся у Владика на его конспиративной квартире.

Тим заварил свежий чай.

На экране компьютера побежала строка отчёта ИИ о передвижении автомобиля Тима. Видеорегистратор показывал две картинки, внутреннюю, с Владиком за рулём и Игнатьевым, сидящим рядом с водителем, и внешнюю. Машина выехала на Калужское шоссе и на двадцать втором километре от Москвы, свернув направо, подъехала к открытым воротам и шлагбауму. Над шлагбаумом высилась арка с надписью большими буквами «ПАНСИОНАТ «АМБАССАДОР». Из будки вышел охранник, получил от Владика какую-то бумажку, внимательно посмотрел на пассажира и вернулся в будку. Шлагбаум величественно поднялся, и автомобиль въехал на территорию пансионата.

Тим запросил ИИ дать справку о пансионате и через несколько секунд получил информацию от ИИ.

To: TM2348@suzanna.com FROM: IvIv14@suzanna.com Subject: 81994

Fri, Nov 15, 2019, at 00:48 АM

Пансионат «Амбассадор» принадлежит ЗАО «Рыбак» (данные по владельцам ЗАО прилагаются). Пансионат был государственным предприятием бывшего Министерства рыбной промышленности СССР, в 1994 году приватизирован и переименован в «Рыбак», в 2004 году состав владельцев изменился (данные прилагаются), в 2008 году после капитального ремонта всех зданий пансионата был переименован в «Амбассадор».

По внешней картинке видеорегистратора Тим наблюдал, как Игнатьев вышел из машины и направился к подъезду довольно солидного здания, где его поджидал какой-то мужчина. Владик из машины не выходил. Игнатьев поздоровался с мужчиной, который открыл дверь и пропустил Игнатьева внутрь здания. Тим ждал аудио запись через телефон Игнатьева, но она не начиналась. На вопрос Тима, что с аудио записью, ИИ ответил, что телефон Игнатьева остался в машине вместе с его вещами. Тим стукнул кулаком по столу, но тут же взял себя в руки, понимая, что главная информация впереди. На его вопрос, есть ли камеры наблюдения внутри здания, ИИ ответил, что есть и в большом количестве и что сейчас будет выполнено подключение к работающим видеокамерам.

На экране компьютера Тима появилось четыре окна. В первом из них было изображение офисной комнаты, в которой трое спортивного телосложения мужчин, один из которых встречал Игнатьева у подъезда, молча сидели и смотрели в небольшие мониторы. Во втором и третьем окнах в двух ракурсах была видна большая комната, напоминающая роскошный номер отеля. Дорогая мебель, картины на стенах, красивый стол, сервированный вазой с фруктами, всё это освещалось приглушенным светом, исходящим от единственного источника – бра, висящего на стене между двух картин. Входная дверь была не видна, по-видимому, она не попадала в зону охвата видео камер. Но зато в дальней стене был виден большой арочный проём в смежную комнату, где была видна просторная кровать, на которой кто-то лежал. Четвертое окно на экране компьютера показывало коридор, по которому шёл Игнатьев, направлявшийся, по-видимому, в комнату, оснащённую двумя видеокамерами.

Поначалу Тим подумал, что располагает только видео сигналами, поскольку в первых трёх окнах стояла гробовая тишина. Однако, отчётливый звук шагов Игнатьева в четвёртом окне, вселил в Тима надежду, что звуковые сигналы всё-таки есть, и он сможет не только видеть, но и слышать, что будет происходить дальше.

Игнатьев вошёл в комнату и уселся за стол, вынул из кармана какой-то свёрток, носовой платок и положил всё это на стол. На кровати приподнялась женщина и испугано спросила:

– Вы кто?

Игнатьев, по-видимому, включив диктофон, расположенный внутри свертка, начал как бы говорить, раскрывая рот и шевеля губами, довольно искусно попадая в слова трансляции.

– Я приношу свои глубочайшие извинения за то беспокойство, которое пришлось вам доставить. Как мы и обещали, ваше пребывание здесь, надеюсь, было вполне комфортным. Завтра вечером вы вернётесь домой. Ещё раз приношу наши извинения.

Ни слова больше не говоря Игнатьев, положив сверток в карман и оставив носовой платок на столе, вышел из комнаты.

Тим наблюдал происходящее на всех четырёх окнах своего монитора. Женщина, вскочив с кровати, бросилась было к двери, но затем вернулась к столу, посмотрела на оставленный Игнатьевым платок, подбежала обратно к кровати и нажала на какую-то кнопку, расположенную на стене рядом с прикроватной тумбочкой. В первом окне монитора с картинкой комнаты, где сидело трое мужчин, раздался звонок. Один из мужчин поднял трубку телефонного аппарата и сказал что-то невнятное. В четвертом окне с видом коридора Тим увидел, как Игнатьев торопливо, почти бегом, выходит из здания, и одновременно в поле зрения видеокамеры в коридоре появляется женщина в строгом костюме служащей отеля, которая заходит в комнату, где происходил монолог Игнатьева. Женщина, с которой общался Игнатьев, сидит за столом, подперев голову с двух сторон руками.

– Вызывали, Лидия Андреевна? – учтиво спросила вошедшая женщина.

– Кто это был у меня только что? И почему ко мне ночью врываются какие-то незнакомые мужчины? Мне же обещали полное спокойствие и комфорт! Что это такое, в конце концов!?

– Лидия Андреевна, это руководитель нашей группы. У меня для вас хорошая новость. Он распорядился завтра вечером доставить вас домой. Хотите чайку я вам принесу?

– Ничего не надо, оставьте меня.

Тим жадно смотрел на все окна, появляющиеся на мониторе. Видеорегистратор его автомобиля показывал выбегающего из здания и садящегося в машину Игнатьева. Одновременно с Игнатьевым из здания выбежал тот самый мужчина, что встречал его у входа, и какой-то предмет небольшого размера передал через открытое окно автомобиля Владику.

Тим вдруг понял, что Игнатьев искусно имитировал монолог под аудио запись его, Тима голоса. Он не сразу это сообразил, потому что звук собственного голоса, записанный на диктофон или другое аудио устройство и услышанный потом, обычно кажется чужим голосом. Это происходит, потому что человек, когда говорит, слышит себя внутри себя самого, а когда он слушает запись, то звук раздается снаружи, и тембры звуков существенно различаются. Тим понимал, что он никогда не говорил того, что было записано на диктофон Игнатьева, но он также понимал и знал, что современные технологии позволяют генерировать речь любого человека.

Ну вот, думал Тим, кое-что становится понятным. Эта женщина в комнате, Лидия Андреевна, это похищенная жена нашего кинорежиссёра. А весь этот водевиль, разыгранный нашими фигурантами, означает, что они хотят меня представить главой банды похитителей. Что ж, посмотрим, что будет дальше. Они даже представить себе не могут, что вся их «творческая» деятельность у меня, как на ладони.

Глава 11. Полезной информации много не бывает

Информация от ИИ посыпалась, как из рога изобилия. Картинка и аудиозапись видеорегистратора из автомобиля, четыре видео из помещений Амбассадора. Тим упорядочил экран своего компьютера, убрав видео из помещений Амбассадора.

Видеорегистратор показывал, как Владик, приняв на борт автомобиля Игнатьева, лихо рванул к выезду из пансионата, но перед шлагбаумом резко затормозил, чтобы ещё раз предъявить какую-ту бумагу охраннику для выезда с территории. Охранник, не торопясь, внимательно просмотрел бумагу, заглянул внутрь машины и молча пошел в свою будку отрывать шлагбаум. Выехав из пансионата и проехав несколько сот метров, Владик остановил машину, вынул из кармана конверт и отдавая его Игнатьеву, сказал:

– Вот ваш гонорар, молодец, всё сделал, как надо. Теперь быстро переодевайтесь. Понимаю, понимаю, в машине очень неудобно переодеваться, но у нас нет времени на поиски примерочной кабинки. Быстренько отдавайте мне наши вещи, так, плащ, шарфик, кепка. Очки можете оставить себе на память, они без диоптрий, но красивые. Так, кладите все это в пакет. Отлично. Я вас высажу в Москве у метро, а дальше сами, как хотите, хоть на метро, хоть на такси. С вашим-то гонораром можете на такси даже до своего театра доехать. Шучу, шучу.

Тим, слушая весь этот поток слов Владика, наблюдал на экране, как Игнатьев, несмотря на тесноту автомобиля, довольно быстро переоделся, отдал пакет с одеждой Владику, а тот, как только получил пакет, устремил автомобиль с большим ускорением вперед. Минут через пятнадцать Игнатьев вышел из машины, а Владик тут же достал телефон.

Последовали один за другим телефонные звонки Юльке и Казаченко. Тим дал задание ИИ фиксировать в виде текстовых файлов все телефонные разговоры фигурантов. Он прослушал телефонные диалоги Владика с Юлькой и Казаченко, но хотел иметь перед собой тексты этих диалогов, чтобы не пропустить ни малейшей детали происходящего. Из прослушанного было понятно, что все фигуранты соберутся в квартире Владика минут через тридцать.

Тим, воспользовавшись перерывом в информационном потоке от ИИ, начал формировать материал для переноса информации на флешку для генерала Васильева и дал команду ИИ перевести все телефоны фигурантов в режим микрофона для записи всех диалогов на аудио файлы с последующим преобразованием этих файлов в текстовые документы.

Первой приехала Юлька. Судя по информации с нескольких уличных видеокамер, её машина остановилась недалеко от подъезда, а ИИ показал на экране компьютера эсэмэску от неё Владику: «я на месте». Минут через пять подъехал Владик. Они одновременно вышли из автомобилей и молча вошли в подъезд. Аудио файлы от двух телефонных микрофонов обрабатывались ИИ и давали сносную звуковую информацию на компьютер Тима. Было слышно, как Юлька и Владик вошли в лифт, далее какое-то неясное бормотание, звуки движущегося лифта, открывания дверей лифта, потом открывания двери квартиры.

Тим внимательно вслушивался во все шумы, как будто это могло дать какую-то важную дополнительную информацию. На самом деле он ждал, когда они заговорят, чтобы убедиться окончательно в их предательстве или, наоборот, получить, как подарок судьбы, какое-то опровержение этой версии. Начался ожидаемый Тимом диалог, и все подсознательные надежды были моментально разрушены. Тим услышал явственный звук поцелуя и разговор двух любовников, затеявших сложную и опасную игру.

ВЛАДИК: Малыш, ну всё нормально прошло, наш артист не подвёл. Забирай плащ, шарфик и кепку.

ЮЛЯ: А я, как дура, сидела у Инги и волновалась, как ты там.

ВЛАДИК: Да всё хорошо, сейчас приедет Анатолий, и мы окончательно договоримся о завтрашней операции.

Прозвенел звонок.

ВЛАДИК: Ну вот, лёгок на помине.

После звуков открывшейся и закрывшейся двери и одновременно произнесённых приветствий, разговор возобновился.

ЮЛЯ: Хотите, чайку сделаю?

КАЗАЧЕНКО: Времени нет совсем, не до чая сейчас. Влад, давай флэшку с видеозаписью в комнате Лидии. Теперь слушайте меня внимательно. Я вам расписываю весь завтрашний распорядок дня. Но сначала завершающий аккорд сегодняшнего дня. Сейчас, буквально через несколько минут, пройдёт звонок режиссёру, что если он до восемнадцати ноль-ноль положит сумку с тремя миллионами долларов в багажную ячейку Курского вокзала номер 2348 с кодом замка Б473 и сохранит тот же код, то уже завтра вечером обнимет свою Лидочку. Если он сдаст эту информацию ментам, перепутает номер ячейки и код или вообще не соберёт нужную сумму денег, то будет получать свою Лидочку частями. Так что жди, Влад. Через несколько минут он тебе в панике позвонит, а ты ему скажешь, что самое мудрое удовлетворить требования бандитов, если он любит свою жену.

ВЛАДИК: А если что-нибудь не так?

КАЗАЧЕНКО: Ну что не так-то? Чтоон три миллиона любит больше, чем свою Лидочку? Он же не просто известный режиссёр, а ещё и ловкий делец, успешно проворачивающий свои делишки много лет. У него по моим данным несколько сот миллионов, а Лиду свою он любит безумно. Так что здесь, думаю сбоя не будет. Вот видишь, насколько я оказался прав. Хорошо получилось, что режиссёр обратился именно в твою сыскную контору. А ты тогда запаниковал, что мол это неспроста, он может что-то знать или подозревать. Да ни хрена он не знал, чистейшая случайность. Но нам на руку, мы имеем полную информации о его действиях.

Раздался телефонный звонок. На дисплее компьютера Тима пошла аудио трансляция телефонного разговора.

ВЛАДИК: Слушаю вас.

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: Это Николай Васильевич, у меня экстренное сообщение, и я не знаю, что мне делать. Как вы и предполагали, по одной из ваших версий это вымогательство. Они позвонили мне сейчас и требуют ни много ни мало три миллиона наличными.

ВЛАДИК: Так, Николай Васильевич, я прошу вас успокоиться, так как это не такая уж плохая новость. Прежде всего, судя по этой новой информации, Лидия Андреевна жива и здорова, и это очень положительная новость. У вас есть два варианта действий, обратиться в полицию или собрать нужную сумму и отдать вымогателям в обмен на вашу супругу. По моему мнению первый вариант очень рискованный. А какую схему обмена они предложили?

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: О господи, конечно, это очень хорошо, что Лидочка жива. Они дали мне номер багажной ячейки на Курском вокзале и номер кода. Я должен положить туда сумку с тремя миллионами долларов до 18:00 завтрашнего дня.

ВЛАДИК: Да, я понимаю вас. Сумма большая, а времени мало.

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: Да деньги – это мусор, мне совершенно не жалко их отдать, чтобы вызволить Лидочку.

ВЛАДИК: А какие они дали гарантии возвращения Лидии Андреевны?

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: Они сказали, что если деньги будут в ячейке до 18:00, то Лидочка будет доставлена на такси к моему подъезду не позднее 20:00. Вот и всё, а какие могут быть гарантии у бандитов?

ВЛАДИК: Да, Николай Васильевич, вы совершенно правы. Надеюсь, вы успеете собрать нужную сумму к сроку. Чем мы конкретно можем помочь в создавшейся ситуации?

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: Думаю, ничем. Тут я должен действовать один, чтобы не дай бог не спугнуть этих отморозков.

ВЛАДИК: Вы, как всегда, правы. Я уверен, что всё закончится благополучно. Если нужна будет любая помощь, вы знаете, я на связи 24 часа в сутки. Всего вам хорошего, очень надеюсь узнать от вас завтра вечером, что Лидия Андреевна дома и в полном здравии.

НИКОЛАЙ ВАСИЛЬЕВИЧ: Ладно, спасибо за ваши советы, до завтра.

Тим тут же переключился на прослушивание происходящего в квартире Владика.

КАЗАЧЕНКО: Отлично! Всё идёт по плану. Слушайте план на завтра. Ты, Влад, ставишь своих людей наблюдать за ячейкой на Курском вокзале, начиная с трёх часов дня. Их задача отследить момент заклада денег в ячейку номер 2348. Твои люди должны также удостовериться, что режиссёр покинул вокзал и что никакие менты не следят за ячейкой. Ты потом информируешь меня, что всё идёт по плану и забираешь деньги из ячейки. Это твои деньги, как мы и условились. Я договариваюсь о встрече с твоим шефом и начинаю с ним работать в его офисе.

Разговор Казаченко с Владиком и Юлькой продолжался еще минут сорок. Тим получал огромное количество новой информации и внимательно вслушивался в малейшие нюансы аудио трансляции, хотя и понимал, что информация будет сохранена, потому что ИИ мгновенно переводит всё услышанное в текстовый файл. Тима эмоционально переполняли два острых чувства – ярость и горечь. Ведь в разворачивающемся триллере одними из главных персонажей были его любимая Юлька и его «верный» Владик.

Часть 3

Глава 12. Генерал Васильев

Тим приехал чуть раньше назначенного времени. Он не знал, как долго будет оформляться пропуск, и хотел быть в приемной генерала ни минутой позже начала аудиенции.

Семиэтажное здание без вывески было расположено в глубине небольшого сквера, за чугунной чёрной невысокой оградой. Это был маленький переулок в центре Москвы, состоящий из нескольких солидного вида зданий, архитектура которых не оставляла сомнений в серьёзности и важности деятельности обитателей этих зданий. Обе стороны проезжей части этого переулка были снабжены знаками «остановка запрещена». Тим с досадой подумал, где же они сами-то паркуются, и не найдя ответа на этот риторический вопрос, поехал искать место для парковки в окрестностях переулка. Не без труда найдя место для парковки и мысленно похвалив себя за то, что приехал с запасом времени, он пошёл к зданию конторы генерала Васильева.

У Тима был опыт посещения организаций, требующих специального разрешения не только на вход в саму организацию, но и в некоторые особо охраняемые помещения. В этот раз всё было ожидаемо серьёзно, но на редкость быстро. Предъявив свой паспорт в окошечко бюро пропусков, через стекло которого можно было видеть строгое лицо немолодого сержанта, Тим немедленно получил два пропуска. На одном из них была синяя диагональная полоса, а на другом красная. Сержант пояснил, что синий пропуск для входа в здание, а красный для входа на третий этаж. В вестибюле Тим прошёл контрольную рамку, предварительно выложив всё металлическое из карманов. Лейтенант и сержант в четыре глаза тщательно проверили содержимое портфеля Тима. Прямо за зоной контроля начиналась широкая лестница, справа от которой располагались двери двух лифтов. Лифт мягко остановился на третьем этаже, Тим вышел из лифта и ожидаемо уткнулся в турникет с контрольной рамкой, за которой стояли лейтенант и сержант, очень похожие на своих коллег с первого этажа. Процедура контроля повторилась, и Тим наконец-то пошел по мягкому ковру генеральского этажа.

В конце широкого и не очень длинного коридора из лифта вышел генерал Васильев. Он был в генеральской форме, в непривычном для Тима облике военного человека.

– Как же ему идёт эта форма, – подумал Тим, – впрочем военная форма, тем более генеральская, любого мужчину делает молодцеватым. А лифт, похоже, персональный, прямо из гаража.

Громкий голос Васильева прервал посторонние мысли Тима.

– Молодец, что пораньше прибыл. Заходи, заходи, – генерал открыл дверь приёмной, в которой уже стояли по стойке смирно несколько офицеров, а за столом, уставленном телефонами, сидела довольно пожилая женщина.

– Доброе утро, Алексей Николаевич, – улыбнулся Тим Васильеву и вежливо поклонился присутствующим в приемной.

– Ира, два чая и меня нет 30 минут, – скомандовал Васильев и, открыв дверь кабинета, пригласил Тима войти.

Генеральский кабинет оказался неожиданно скромных размеров и был обставлен без всяких излишеств. Вместо стандартного длинного стола для совещаний к рабочему столу генерала был приставлен короткий столик и два стула, а в отдалении стоял симпатичный журнальный столик, окруженный креслами. Васильев снял свой красивый генеральский плащ и фуражку, повесил всё это в шкаф и пригласил Тима за журнальный стол. Тим начал снимать свой плащ, и генерал, рассмеявшись поухаживал за гостем, взял его плащ и повесил в тот же шкаф. Открылась дверь, и «пожилая Ира» внесла поднос с чашками, вазочками и тарелками. В вазочках и на тарелках были печенье, конфеты, бутерброды с сыром и колбасой, набор всевозможных пакетиков с чаем, а посередине подноса стоял чайник с горячей водой.

– Как это она успела всё приготовить за две минуты? – подумал Тим.

Васильев поймал взгляд Тима и, будто прочитав его мысли, сказал:

– Она очень опытный и квалифицированный работник, мы работаем с ней с незапамятных времён. А поднос у неё каждое утро наготове. Ну выбирай себе чай и наливай кипяток.

– У больших начальников обычно в кабинете огромный стол для совещаний, – начал Тим пустой разговор как бы «для разбега».

– А мы совещаемся в специальной комнате, – сказал Васильев, – давай рассказывай, что у тебя.

Тим понял, что сейчас не до «разбега» с пустыми разговорами, и начал подробно и чётко описывать всё, что с ним произошло вчера. Генерал внимательно слушал и прервал Тима только один раз, когда в рассказе появился персонаж по фамилии Казаченко.

– Извини, дружок, я сейчас, – Васильев встал, подошёл к своему рабочему столу и начал кнопку селектора.

– Слушаю, Алексей Николаевич, – раздался голос из динамика.

– Коля, принеси мне досье на Казаченко, – сказал генерал.

– Есть, – коротко ответил Коля.

Выслушав Тима и внимательно просмотрев видеоматериалы, которые он с разрешения Тима перенёс в свой компьютер, Васильев отдал несколько коротких распоряжений по селектору, в том числе перенести несколько мероприятий на более поздний срок.

В кабинет вошёл полковник и, поздоровавшись, передал какую-то папку своему боссу. Судя по всему, это был тот самый Коля, которому было поручено принести досье на Казаченко.

– Нужно оформить вчерашним числом оперативные мероприятия по ряду лиц, подозреваемых в похищении человека с целью выкупа, – обратился Васильев к Коле. – Вот просмотри материалы на этой флэшке, потом переговори с Тимофеем Юрьевичем, который помогает нам раскрыть серьёзное преступление, он тебе всё расскажет. Можешь идти, я тебя вызову позже.

Полковник после стандартного «есть», повернулся к Тиму, сделал дружелюбное лицо и покинул кабинет.

– Ну давай подытожим, – Васильев сел поближе к Тиму за журнальный столик и с профессиональной точностью сформулировал суть происходящего. – Итак, группа злоумышленников во главе с полковником Казаченко, в составе Владлена Юрьевича Петрова и Юлии Валериевны Захаровой похитили и удерживали с целью выкупа жену известного режиссера Лидию Андреевну. Так. Преступная группа нанимает провинциального, никому не известного актёра гримирует его и переодевает в плащ, кепку и очки, чтобы добиться максимального сходства с Тимофеем Майским. Так. Они отправляют актёра к похищенной и удерживаемой Лидии на короткую встречу, чтобы зафиксировать на аудио и видео носителях визит якобы Майского к похищенной. Охранник на шлагбауме и сама Лидия Андреевна могут описать внешность человека, приехавшего на автомобиле Майского, как самого Майского. Голос говорившего с Лидией Андреевной человека может быть идентифицирован как голос Майского. Какие-то якобы случайно оставленные посетителем вещи в комнате Лидии Андреевны содержат следы ДНК Тимофея Майского. Так. Я спрашиваю, так?

– Да всё абсолютно верно Алексей Николаевич, – подтвердил Тим.

– Ну вот, а теперь о планах этих ублюдков. Ты меня извини, дорогой мой, я понимаю, что речь идёт о твоих близких людях, но именно поэтому я и не могу их по-другому называть. Они же предатели в самом мерзком смысле этого слова.

– Совершенно с вами согласен, вот почему мне и нужна ваша помощь, – отреагировал Тим.

– Давай о помощи чуть позже. Нам надо точно знать их план. Спасибо Казаченко, он все изложил чётко и ясно, и спасибо твоему ИИ, как ты его называешь, что у нас есть аудио запись всех планов этих злодеев на сегодняшний вечер. Так?

– Всё так, Алексей Николаевич. Как мы будем действовать, чтобы предотвратить все эти подлости?

– Вот тут мы подходим к самому интересному. Ты показывал мне видео, как Казаченко посещает свою квартиру по ночам. Ты понимаешь, что это Коневский общак он держит в своей квартире?

– Я, конечно, догадывался, что квартира представляет собой тайный склад чего-то, но не мог предположить ничего конкретного, – ответил Тим.

– Да я эту банду знаю хорошо, и на этого Казаченко у меня давно зуб заточен. А с Коневым мы давно хотели разобраться. Ну ладно, это наши внутренние разборки, слушай теперь наш план. Как только Казаченко у тебя появится, пусть кто-либо из твоих помощников позвонит по этому номеру телефона и скажет, что Тимофей Юрьевич сейчас очень занят и сможет позвонить попозже. Это будет сигнал мне, чтобы действовать дальше.

Васильев изложил свой план действий на сегодняшний вечер.

Генерал встал, посмотрел на немного обалдевшего от полученной информации Тима и спросил:

– Ну как тебе мой план оперативных мероприятий?

– Я понял, что сегодня произойдёт с Казаченко и с Владиком, а что с Юлей? – довольно не впопад вопросом на вопрос ответил Тим.

– А что с Юлей? – Васильев начал прохаживаться по кабинету, а Тим продолжал сидеть за журнальным столом и, не отрываясь, смотрел на Васильева. – Понимаю тебя, понимаю. У вас ведь не зарегистрированный брак, то есть формально вы не муж и жена? Ну всё равно она подлая женщина, ведь так? Конечно, центральной фигурой в этом деле является Казаченко, ну и твой Владик как его подельник. Но Юля тоже квалифицируется как член преступной группы, так что она будет задержана, как и эти два негодяя. Так как мой план-то?

– Супер!

– Ну ладно, давай ещё чайку попьём. Ты мне расскажи о своём ИИ. Или как ты его величаешь, Иван Иваныч? Только очень кратко, у нас 10 минут.

– Если кратко, то искусственный интеллект или ИИ бурно, с большим ускорением развивается в США и Китае прямо сейчас, на наших глазах. Это система компьютерных программ, обрабатывающая огромные массивы данных с огромной скоростью. Эта система программ в какой-то мере имитирует работу нейронных сетей нашего мозга и может обучаться и самообучаться. ИИ делает это 24 часа в сутки 7 дней в неделю и уже сейчас может обыграть любого чемпиона в шахматы и в более сложную игру «ГО». ИИ может говорить человеческим голосом и поддерживать диалог так, что никто не догадается, что говорит не человек, а машина. ИИ полиглот и может переводить тексты и речь с одного языка на другой. Он, или если хотите оно, может сочинять литературные произведения, музыку, создавать художественные произведения. ИИ уже сейчас координирует автоматизированные производства и принимает всё более значимое участие в сфере услуг. Не буду вас утомлять перечислением видов деятельности ИИ, поверьте на слово, количество и содержание видов деятельности ИИ постоянно увеличивается. Можно условно разделить этапы развития ИИ на три стадии. Просто ИИ, который мы имеем сейчас, сильный ИИ, в который наш ИИ превращается на наших глазах, и, наконец, супер-ИИ. Этот супер-ИИ с интеллектом, превосходящим человеческий, будет обладать огромной быстротой мышления, на много порядков больше человеческих возможностей.

– Ух ты, – Васильев потёр рукой затылок, – я и не думал, что всё так драматично с этим твоим ИИ. Так, а твой Иван Иваныч на какой стадии ИИ находится?

– Мой ИИ – это переходная стадия от простого к сильному. Если бы не он, я ничего бы не подозревал и стал бы жертвой предателей и алчного полковника.

– Я правильно понимаю, что до супер-ИИ нам ещё очень далеко?

– Что считать понятием «далеко». Всё развитие ИИ идёт с ускорением, мы с каждым годом удваиваем скорость наших компьютеров. Я уже не говорю о квантовом компьютере, первые варианты которого могут скоро появиться. Возможности влияния квантового компьютера на нашу жизнь будут превосходить все известные революционные открытия и технологии человечества, от изобретения колеса, двигателей, самолётов до наших быстродействующих компьютеров.

– Что же такое в нём заложено, в этом квантовом компьютере, что он может нашу жизнь изменить?

– Ну вот хотя бы то, что может заинтересовать ваше ведомство. Все зашифрованные документы, все пароли, все секретные данные, например доступ к банковской информации основаны на специальных технологиях, которые не позволяют расшифровать секретные коды с помощью даже самых быстродействующих современных компьютеров. Квантовый компьютер сможет расшифровать любой код за считанные минуты.

– И это не из серии фантастики?

– Это ещё далеко не всё. Принципиальный вопрос, сможет ли супер-ИИ с интеллектом, на много порядков превышающим человеческий, иметь самосознание, как человек. Это неизвестно, так как наука не знает, что такое сознание и самосознание. Дело в том, что если да, то есть если набор супералгоритмов сможет осознать себя и своё место в мире, то его собственное целеполагание может существенно отличаться от человеческого.

– И чем же это всё может закончиться?

– В лучшем случае люди станут радоваться жизни, беззаботной и сытой, как это делают сейчас наши любимые домашние питомцы, кошечки и собачки, а в худшем люди либо превратятся в киборгов, воссоединившись с ИИ, либо исчезнут с лица Земли.

– Да-а, Тимофей, ну и ужасов ты мне тут наговорил. Давай иди к Коле, тебя Ира расскажет, как его найти, а я ему дам необходимые инструкции, пока ты идёшь к нему.

– Алексей Николаевич, ещё одна просьба, очень для меня важная.

– Слушаю тебя.

– Можно после задержания наших злодеев, двоих из них, а именно Владика и Юлию, не сразу в СИЗО отправлять, а дать мне возможность пообщаться с ними, с каждым в отдельности, с глазу на глаз?

– Ты хочешь узнать мотивы их предательства? Понимаю тебя, – генерал Васильев задумался, – ладно, так уж и быть, сколько времени тебе нужно для приятной беседы?

– Думаю максимум два часа.

– Два часа! Зачем так долго-то? Ну ладно, чёрт с тобой, ты всё-таки главный наш помощник в раскрытии этого «преступления века». Значит так, у нас будет работать четыре оперативных группы, первая по Казаченко, вторая по Владику, а оставшиеся две по двум женщинам с прямо противоположными задачами – по Юле для её задержания и по Лидии Андреевне по её освобождению. Ты сегодня весь день на связи со мной и с Колей. Вот тебе номер моего мобильника, звони, если что-то пойдёт не так, как надо.

Глава 13. Опергруппы генерала Васильева

По дороге домой Тим думал о том, что и как он скажет своим бывшим близким людям, Владику и Юльке, если план генерала Васильева осуществится, и у него будет возможность посмотреть в глаза предателей. Тим мучительно раздумывал над планами мести, поскольку ярость и горечь клокотали в его душе. Он мог как-то объяснить поведение Владика, жадность которого, по-видимому, возобладала над другими чувствами, включая благодарность за почти дружеское отношение к нему шефа и даже страх перед возможной, а может быть и неизбежной местью. Но Юлька, его любимая Юлька, как она могла пойти на фактически двойное предательство – изменить ему с другим мужчиной и участвовать в уголовной авантюре против него?

Необходимость серьёзной помощи в критические моменты жизни не вызывает сомнений. Собственно, поэтому Тим и обратился к Васильеву. Но эта помощь, хотя и чрезвычайно эффективна, но это «техническая» сторона дела. Тиму нужна была моральная поддержка, поэтому он решил прибегнуть к помощи своих старших друзей, от которых ему нечего было скрывать и которые были, пожалуй, самыми опытными и умными людьми, из всех, когда-либо встречавшихся Тиму.

– Хорошо, что я сам за рулём, – подумал Тим, – с водителем я не мог бы позволить себе конфиденциальные разговоры в машине.

Он нажал на руле кнопку громкой связи, и на дисплее автомобиля высветились номера телефонов и имена первых десяти абонентов из его обширного списка контактов. Тим ткнул пальцем номер телефона Ёхи и через несколько секунд услышал знакомый голос:

– Чем обязан в такую рань, уважаемый Тимоха?

Тим объяснил, что у него возникла очень большая проблема и он нуждается в добром совете близких друзей, и что чем раньше они смогут увидеться, тем лучше. Похоже, Ёха по голосу Тима понял, что случилось нечто экстраординарное, и сказал, что он перезвонит, как только договорится с Байером и Штормом.

Тим решил не ехать домой, потому что с одной стороны встреча с Юлькой была просто невыносима, а с другой стороны, она могла бы что-то почувствовать, увидев его в таком состоянии, а это могло сорвать всю операцию. Он изменил маршрут и поехал в свой офис. Зазвонил телефон, и на дисплее высветился номер телефона Ёхи.

– Тимофей, значит у нас два варианта, либо вечером в ресторане, всё обсудим в спокойной и приятной обстановке, либо в три часа дня у меня в мастерской, если у тебя горит.

– У меня горит, – ответил Тим, – в три часа дня в мастерской.

Войдя в приёмную своего офиса, Тим поздоровался с секретаршей и ещё двумя сотрудниками, находящимися там. Он попросил чаю с бутербродами и сказал секретарше, что для внешних звонков он на месте, а для сотрудников его нет. Вид собственного кабинета, в точности напоминающего его домашний кабинет, не вызвал у него обычного умиротворяющего ощущения, а наоборот показался ему каким-то чужим, если не враждебным.

– Так, надо успокоиться, впереди жуткий день, – подумал Тим, – может, вздремнуть в комнате отдыха, ведь не спал всю ночь.

Он посмотрел на часы, показывающие половину первого, и понял, что спать сегодня не придётся. Зазвонил мобильный телефон, на дисплее высветился какой-то незнакомый номер. Тим решил не отвечать, следуя принципу, кому надо, тот его найдёт, и что скорее всего это просто неправильно набранный номер. Через несколько минут вошла секретарша с чаем и бутербродами.

– Тимофей Юрьевич, вам звонит полковник Казаченко, возьмёте трубочку? – спросила она. – Я оставлю всё это в комнате отдыха.

Тим взял трубку и услышал уже знакомый ему голос:

– Вас беспокоит полковник Казаченко. У меня для вас есть очень важная информация и я хотел бы встретиться с вами сегодня в шесть вечера, если не возражаете.

– А что за информация и в чём срочность?

– Это совершенно не телефонный разговор. Информация касается вас лично, и вы заинтересованы в ней, поверьте мне на слово.

– Ну хорошо, в шесть вечера у меня в офисе, адрес сейчас вам продиктует секретарь.

– Адрес я знаю, до свидания.

Тим откинулся на кресле, задумался на несколько секунд, потом встал и энергичным шагом пошёл в комнату отдыха пить чай с бутербродами.

Когда Тим вошёл в Ёхину мастерскую, он каким-то волшебным образом успокоился, почувствовав, как жуткое напряжение последних часов оставляет его. И привычный вид, и знакомые запахи этой мастерской, и вопросительные лица трех его старших товарищей, всё это создавало ощущение некой защищенности, даже большей, чем при общении с генералом Васильевым.

Тим подробно описал ситуацию, стараясь не упустить ничего из важных событий последних часов. Вид его опытных и умных друзей говорил о том, что его рассказ произвёл на них ошеломляющее впечатление. Посыпались вопросы, перемежающиеся нецензурными эпитетами в адрес Юли и Владика.

– Судя по твоему рассказу, Васильев плотно взялся за это дело, и поэтому им всем не избежать уголовной ответственности, – начал резюмировать Ёха. – Я правильно тебя понял, что, помимо задержания этих гадов, ты жаждешь личной мести и хочешь получить наш совет на эту тему?

– Да, всё правильно, – ответил Тим, – ведь даже если всё пойдёт по генеральскому плану, и они в конце концов будут задержаны, не факт, что всё кончится для них тюрьмой. Главный фигурант этого дела Казаченко, а ведь у него шеф – другой генерал, Конев. Чем может закончиться эта схватка генералов, предсказать сложно.

– Ты сказал, что договорился с Васильевым, и он согласился дать тебе возможность поговорить с глазу на глаз с Юлей и Владиком, и что? – задал свой вопрос Байер. – По-моему, нужен не просто разговор, а нужно каким-то образом жёстко показать, какие они мерзавцы.

– Ты ведь рассказывал нам когда-то, что Владик не только охранник, но вполне образованный мужик, интересующийся этическими проблемами искусственного интеллекта, – начал Шторм, и по его виду все поняли, что у него есть какая-то идея.

– Ну да, проблемой вагонетки интересовался, – подтвердил Тим, – а что?

– Вот давайте и устроим ему «проблему вагонетки», – продолжил Шторм развивать свою идею. – Байерок, у тебя же в твоём хозяйстве есть вагон и несколько железнодорожных путей прямо на территории твоего института.

Байерком он называл своего старинного друга Байера, который в ответ называл его в свою очередь Штормочек.

– Есть у меня вагон, – подтвердил Байер, – даже не просто вагон, а последнее чудо техники с дистанционным переключением стрелок на путях.

– Да знаю я, – продолжил Шторм, – мы ведь с тобой когда-то пытались использовать твои железнодорожные возможности для бизнеса, только безрезультатно. Вот теперь, похоже, твоё хозяйство пригодится Тиму. А теперь слушайте, как, на мой взгляд, можно устроить весёлую жизнь нашему «Иуде» Владику.

Йоха и Байер подхватили идею Шторма и стали шумно обсуждать план мести Тима. В конце концов был разработан детальный порядок действий, в котором каждый из участников разговора брал на себя определённые задачи. Времени оставалось очень мало, а дел было невпроворот. Байер отвечал за вагон и его оснащение видеокамерой и экраном, Ёха должен был раздобыть определённого размера манекен или муляж женского тела, а Тим должен был обеспечить необходимую одежду для муляжа. Шторм взялся координировать все действия и постоянно быть на связи со всеми участниками будущей операции.

К половине шестого Тим вернулся в свой офис и снова поел бутерброды, запивая их крепким чаем. Тим с детства любил бутерброды. Он помнил, как в некоторых московских булочных продавались бутерброды с сыром и колбасой и кофе с молоком из титана. Это была обособленная часть помещения булочной, не претендующая на «звание» кафе, но имеющая несколько высоких круглых столов, за которыми можно было стоя поесть бутерброды и попить кофе. Тим хорошо помнил эти столы с мраморными столешницами, которые легко протирались мокрой тряпкой, вкусные превкусные бутерброды и кофе из титана. Наверное, сейчас он вряд ли бы оценил в превосходных тонах эти суховатые бутерброды без масла и не очень горячий кофе «из котла». Но он помнил свои ощущения голодного подростка, купившего за 50 копеек два бутерброда и стакан сладкого кофе и получавшего огромное удовольствие от поглощения всего этого.

Пришло сообщение от ИИ со звукозаписью телефонного разговора Владика с неизвестным мужчиной. Тим прослушал запись. Незнакомый мужской голос, по-видимому, старшего из группы Владика, которая дежурила у ячейки на Курском вокзале, доложил, что известный кинорежиссер в семнадцать часов тридцать четыре минуты заложил в ячейку большую спортивную сумку и покинул вокзал. Каких-либо признаков наблюдения за ячейкой с чьей-либо стороны не обнаружено.

Затем, сразу же пошла аудио запись телефонного разговора Владика и Казаченко.

ВЛАДИК: Народный артист заложил в ячейку сумку.

КАЗАЧЕНКО: Ну и действуй в своё удовольствие. Только осторожно.

Тим с тревогой подумал, что планы Казаченко и Владика начали осуществляться, а как будут претворяться в жизнь планы генерала Васильева?

Ровно в шесть вечера секретарша по селектору сообщила, что приехал господин Казаченко и хотел бы в соответствии с договорённостью переговорить с Тимофеем Юрьевичем. В кабинет вошёл Казаченко, небольшого роста, довольно щупленький мужчина лет тридцати пяти, одетый в неброский аккуратный костюм. В руках у него был портфель и ноутбук. Поздоровавшись и представившись, Казаченко сразу перешёл к делу.

– Если вас не затруднит, давайте пересядем за ваш журнальный столик. Я хотел бы поделиться с вами информацией, имеющейся в моём компьютере, – сказал Казаченко, широко улыбаясь и всем своим видом показывая дружелюбие.

– Конечно, конечно, – не менее дружелюбно ответил Тим, – присаживайтесь.

Он нажал кнопку селектора и сказа секретарше:

– Меня не беспокоить, позвони по телефону, который я тебе дал, и скажи, что Тимофей Юрьевич сейчас очень занят и сможет позвонить попозже.

Казаченко открыл свой ноутбук, а Тим присел рядом, чтобы посмотреть на дисплей.

На дисплее был текст, который начинался с фразы: «Информация, которую вы сейчас получите жизненно важна для вас. Мы будем общаться в письменном виде на моём компьютере, чтобы избежать возможной «прослушки» на каких-либо тайно установленных звукозаписывающих устройствах. Пожалуйста посмотрите видео запись, которая вас может заинтересовать.»

Казаченко нажал кнопку на клавиатуре и пошла видео запись без звука, которую Тим уже однажды сегодня видел. Автомобиль Тима въехал на территорию «Амбассадор», из машины вышел человек, похожий на Тима, потом комната, где этот же человек разговаривает с Лидией Андреевной, он оставляет носовой платок на столе и уходит. Автомобиль Тима выезжает с территории «Амбассадора».

На дисплее появился текст: «Эта видео и звуко запись, а кроме того свидетельские показания Лидии и охранника на шлагбауме, а также анализ ДНК на случайно оставленном в комнате Лидии носовом платке неопровержимо докажут, что организатором похищения Лидии с целью выкупа были вы, Тимофей Юрьевич. Мы уже открыли уголовное дело, и если мы не договоримся, то вас придётся задержать по подозрению в содеянных тяжких преступлениях. Вы готовы сотрудничать?»

Тим открыл было рот, чтобы ответить, но Казаченко придвинул к Тиму ноутбук и жестом предложил ему печатать.

Тим написал краткий вопрос: «Чего вы хотите?» На экране немедленно появился заранее заготовленный текст: «Вы прямо сейчас подписываете необходимые документы по продаже мне вашей московской компании Чекинформ, естественно по номинальной, а не рыночной цене. Нотариус с помощником ждут внизу в машине с полным пакетом необходимых документов. Заметьте, я не требую продажи вашей американской компании, мне она не нужна. Как только мы оформим все бумаги, Лидия будет посажена в такси и поедет домой, а мы с вами расстанемся без обид друг на друга. Жду вашего решения. Напоминаю, в случае отказа, вы проведёте ближайшие лет двадцать в колонии строгого режима.»

Тим откинулся на кресле, вытянул ноги под журнальным столиком и глубоко задумался. Часы показывали шесть двадцать.

Казаченко, почувствовав вибрацию своего мобильного телефона, ответил на звонок.

– Слушаю, да, я у телефона, что!? Сейчас приеду, ничего не предпринимайте до моего приезда. – Он посмотрел на Тима, и захлопнул ноутбук. – Извините, я должен ненадолго отлучиться по неотложному делу. В ваших интересах меня дождаться, чтобы всё закончить позитивно для всех.

Его телефон завибрировал вторично. Он ответил на звонок, засовывая ноутбук в портфель и уже выбегая из кабинета. Тим услышал только: «да знаю, знаю, еду».

Тим дал команду ИИ выводить информацию о передвижениях и разговорах Казаченко в реальном времени на свой компьютер и еще раз напомнил секретарше, что для всех в офисе он отсутствует. Он дал ещё одну команду ИИ – найти любую возможность видео трансляции с лестничной площадки квартиры Казаченко. Уж очень хотелось не только услышать, но и посмотреть, как действует первая оперативная группа генерала Васильева.

На экране компьютера появилось сообщение ИИ о телефонном разговоре Владика с Юлькой и тут же текст этого разговора:

ВЛАДИК: Малыш, всё хорошо, сумка, набитая зеленью, у меня в руках. Так, в чём дело? Я перезвоню.

ЮЛЯ: Владик, что случилось? Алё, алё! Отключился.

Звукозапись с телефона Владика, которую сообразительный ИИ тут же предоставил своему боссу, говорила о том, что Владик задержан правоохранительными органами.

Тим не без удовольствия отметил про себя, что и вторая оперативная группа генерала Васильева сработала чётко.

ИИ сообщил, что Юля несколько раз пыталась звонить Владику и Казаченко, но ни от одного из них не получила ответа. Следующее сообщение ИИ содержало информацию о том, что с двух видео камер можно получать трансляцию, а именно: с охранной видео камеры, установленной над дверью квартиры Казаченко, которая давала панораму всей лестничной площадки, и с видео камеры, установленной над входной дверью в подъезд, с которой ранее была получена видео запись ночных приездов Казаченко.

Тим дал команду транслировать картинки с обеих камер.

На безжизненной картинке камеры наблюдения над подъездом Казаченко виднелась полицейская машина, за рулём которой сидел «мент» с совершенно неподвижным безразличным лицом. Но вот на картинке возникло движение – подъехала машина, она втиснулась между полицейским автомобилем и чёрным джипом. Из подъехавшей машины выскочил Казаченко и вбежал в подъезд.

У Тима на экране компьютера появилась вторая картинка, показывающая площадку перед входной дверью в квартиру Казаченко. На площадке стояли два полицейских с автоматами в руках. Дверь лифта распахнулась, и вышедший из лифта Казаченко вопросительно посмотрел на полицейских, переводя начальственный взгляд с одного на другого.

– Патрульно-постовая служба, лейтенант Еремеев, – представился один из ментов. – Вневедомственная охрана поучила сигнал о нарушении охранного контура. Вы хозяин квартиры? Предъявите удостоверение личности.

– Полковник Казаченко, – представился хозяин квартиры и предъявил своё удостоверение.

Лейтенант по рации доложил кому-то, что прибыл хозяин квартиры, и жестом показал на кого-то, не вошедшего в зону видимости видео камеры. На картинке появились два парня в гражданском.

– Частное охранное предприятие, осуществляющее охрану вашей квартиры, – представился один из парней. – Мы тоже получили сигнал о срабатывании охранной сигнализации.

– Так, ваши документы предъявите, – потребовал Казаченко.

Парни достали свои удостоверения, Казаченко придирчиво изучил их и вернул владельцам.

Ну всё, спасибо за службу, – бодрым голосом сказал Казаченко, оглядывая стоящих перед ним ментов и охранников. – Дальше я уж сам, можете идти.

Товарищ полковник, по инструкции мы обязаны вместе с вами войти в квартиру и убедиться, что проникновения в помещение не было, и на основе этого предоставить рапорт в службу технической поддержки, – чётко по-военному сообщил лейтенант.

– Так ведь и так ясно, что это просто технический сбой произошёл, – сказал с улыбкой Казаченко и посмотрел на парней из охранной компании, как бы пытаясь найти у них подтверждение своих слов.

Один из парней вытащил из папки какие-то документы, нашёл нужное место в бумагах и протянул их, не выпуская из рук, чтобы Казаченко мог прочесть.

– Вот видите, Анатолий Семёнович, в договоре с вами наша компания несёт материальную ответственность в случае срабатывания сигнализации и не принятия адекватных мер по устранению причин срабатывания. Поэтому даже если это простой технический сбой, что наиболее вероятно, здесь мы с вами совершенно согласны, мы обязаны пройти с вами в квартиру и убедиться, что никаких причин активации охранного сигнала, кроме технического сбоя, не было.

– Тьфу ты мать перемать, – проскрежетал недовольным голосом Казаченко, – какие же вы все крючкотворы. Ладно, проходим, смотрим, убеждаемся, что всё нормально, докладываем в службу технической поддержки, чтобы приняли меры, если необходимо, и уходим. На всё пять минут.

Сказав всё это, и как бы делая одолжение, Казаченко достал ключи и открыл дверь квартиры. Вся группа вошла в квартиру. В ту же секунду панорамная видео камера показала, как открылись две двери соседних квартир, и из них вышли несколько человек, один из которых в полковничьей форме быстрым шагом вошёл в квартиру Казаченко.

– Чёрт, жалко камера не может показывать внутренность квартиры, – подумал Тим, – ну да ладно, хоть послушаю, как работает первая опергруппа генерала Васильева.

Аудио трансляция происходящего в квартире продолжалась без перебоев. На лестничной площадке стояли люди, вышедшие из двух соседних квартир, часть из них была в форме, а другая часть во вполне домашней одежде.

– Гражданские в домашней одежде, похоже, жители этих соседних квартир, – думал Тим. – Что-то маловато оперативников для задержания такого «фрукта», как Казаченко. Наверное, полицейский патруль и охранники тоже переодетые оперативники Васильева, тогда их вполне достаточно.

В аудио трансляции раздался голос, по-видимому полковника – командира опергруппы, приглашающий понятых пройти внутрь. Двери лифта распахнулись, и из него на площадку вышла группа людей с кинокамерой и осветительными приборами. Соседи, с которыми, видимо, была предварительная договорённость, начали входить в квартиру.

Аудио трансляция продолжалась. Тим внимательно вслушивался, с улыбкой вспоминая такой забытый жанр, как радиопьеса.

– Казаченко Анатолий Семёнович? Вы задержаны по подозрению в похищении человека с целью выкупа. Вот ордер на обыск в вашей квартире.

– Это что за бред вы несёте? – немного осипшим голосом возмутился Казаченко. – Я сейчас позвоню и вам объяснят, какие проблемы и неприятности вас ждут, причём немедленно. Да что вы себе позволяете!?

Послышалась какая-то возня, восклицания и ругательства, после чего наступила короткая пауза, прерванная зычным голосом командира опергруппы.

– Приступаем к обыску, понятые, пожалуйста проходите сюда, не стесняйтесь, нам предстоит большая работа.

В этот момент ИИ предложил Тиму звукозапись с телефона Юли в режиме реального времени, которая начиналась концовкой фразы, позволяющей сделать вывод, что Юля общается с кем-то через домофон.

ЮЛЯ: не пойму, в чём, собственно, дело. Предъявите документ, чтобы я могла на экране домофона его увидеть.

ГОЛОС В ДОМОФОНЕ: Пожалуйста, посмотрите моё удостоверение. Ещё раз повторяю, майор Акопов. Я должен вам передать важный документ.

ЮЛЯ: Ну хорошо, проходите.

У Тима сжалось сердце. Стать свидетелем задержания его Юльки в его собственном доме – испытание не из лёгких. И тем не менее, к чувству горечи и к пониманию того, что сейчас он лишится Юльки практически навсегда, примешивалось удовлетворение, что и третья оперативная группа работает, как часы.

Позвонил Шторм и сообщил, что всё готово, кроме одежды для муляжа. Тим сказал, что он сейчас заедет домой, подберёт необходимую одежду и потом без промедления приедет к Байеру. На вопрос Шторма, как осуществляется план Васильева, Тим коротко ответил, что все участники будущего представления арестованы.

Постоянное чувство утраты, когда он теперь думал о Юльке, напомнило Тиму его душевное состояние после смерти родителей, которые ушли из жизни несколько лет тому назад, сначала отец, а потом, через несколько месяцев и мама. Ощущения утраты были похожи, поскольку речь шла о самых близких людях, но всё же разнились. Родители были людьми преклонного возраста, болевшие и постепенно неотвратимо угасавшие, поэтому их кончина была для Тима хотя и болью, но как бы естественной, просто потому что всё кончается, даже жизнь близких людей. Ощущения утраты любимой женщины были наполнены жуткой горечью её предательства, и это никак нельзя было назвать естественным ходом событий.

Глава 14. Подготовка

Тим вышел из кабинета, сообщил секретарше, что сегодня у него намечены очень важные встречи и поэтому все, даже неотложные дела переносятся на завтра. Секретарша сообщила Тиму, что звонил режиссер Николай Васильевич и просил передать, что он не может дозвониться до Владика и передаёт вам свою огромную благодарность, и что Лидочка уже дома. Тим удовлетворённо кивнул, отметив про себя, что четвертая опергруппа тоже не подвела.

Уже из машины он позвонил Васильеву и, услышав знакомый уверенный голос, рассыпался в благодарностях за филигранную работу опергрупп. На вопрос Васильева, куда доставить Юлю и Владика, Тим ответил, что в институт Байера и что он уже переговорил с полковником «Колей», которому продиктовал адрес института.

– Да знаем мы твоего Байера и его институт, общались и с ним, и с Ёхой, и со Штормом. Всю вашу шайку-лейку знаю. Ты мне лучше скажи, что ты собираешься делать с твоими бывшими.

– Алексей Николаевич, я надеюсь уложиться в два часа. Хочу просто побеседовать с каждым отдельно. У меня к вам последняя на сегодня просьба. Пожалуйста, дайте команду вашим ребятам-конвоирам быть в максимальной кооперации со мной и со всей нашей шайкой-лейкой.

– А что ты затеял, ну-ка расскажи, мне даже интересно.

– Да ничего особенного. Хочу последний раз проверить Владика «на вшивость» и эту проверку продемонстрировать Юле. Безопасность всех участников аттракциона гарантирована.

– Вот что, дружок, давай сделаем так. Я приеду к Байеру к девяти ноль-ноль. Посмотрю сам, что вы там затеяли.

– Ну это замечательно, Алексей Николаевич! Сейчас позвоню Байеру, чтобы он хороший ужин организовал.

Когда Тим подъехал к институту Байера, на улице уже было совершенно темно. Редкие осветительные столбы с тусклыми лампами плохо освещали улицы на окраине Москвы. Длиннющее довольно мрачное четырёхэтажное здание института с тёмными окнами уходило вдаль, олицетворяя какую-то безжизненность этой части города. Однако окна в передней части здания, где располагалась дирекция, и вестибюль были хорошо освещены. Тим провёл в этом здании, арендуя помещения для своей фирмы, много лет. Слева от здания сквозь металлический забор была видна внутренняя автомобильная стоянка, на которой обычно парковались автомобили руководящей части института. Сейчас там стояло несколько разнокалиберных машин явно так называемого специального назначения. Тим отметил про себя, что, видимо Юля и Владик уже доставлены в институт.

Он вошёл в вестибюль и увидел хорошо знакомого институтского охранника, который приветствовал Тима как старого приятеля.

– Привет, привет, – ответил Тим, – ну как жизнь молодая?

– Да всё нормально, Тимофей Юрьевич, – ответил охранник, – вот сегодня у нас кино снимать будут, какие-то странные машины заехали на территорию.

– Это кто ж тебе про кино сказал? – спросил Тим.

– Александр Захарович собрал нас на пятиминутку и сказал, что будут снимать кино, и чтобы мы никуда не лезли и ни во что не вмешивались.

Тим, в который уже раз в жизни поблагодарив про себя Байера за изобретательность формулировок, дружески кивнул охраннику и пошёл на директорский этаж.

В кабинете Байера несколько официантов накрывали длинный стол для совещаний, превращая его в банкетный. Байер, сидя на своём рабочем месте, негромко разговаривал с кем-то по телефону и жестом пригласил Тима садиться. В кабинет влетел Шторм и в пол голоса сообщил, что всё оборудование подключено и протестировано. Байер прикрыл трубку телефона рукой и выразительно посмотрел в сторону официантов. Шторм кивнул и вопросительно взглянул на Тима, который тут же передал ему сумку. В приоткрытой двери кабинета показалась голова Ёхи, который произнёс «ну чё?». Шторм со словами «да ничё, всё окей» отдал сумку Ёхе, и они ушли.

Байер закончил разговор и со своей обычной ироничной улыбкой посмотрел на Тима.

– Вот видишь, по твоей просьбе банкетный стол накрыт, – сказал он и перевёл взгляд на официантов. – Вижу у вас всё готово, можете пока отдохнуть в комнате на этом же этаже, вас проводит мой помощник.

Байер нажал кнопку селектора, и Тим услышал хорошо ему знакомый голос помощника по безопасности, отставного спецслужбиста Игоря: «слушаю Александр Захарович».

– Проводите официантов в комнату, где сложили всебанкетные принадлежности, – сказал Байер. – А минут через десять встречайте в вестибюле Алексея Николаевича Васильева и проводите его ко мне.

Когда официанты вышли из кабинета, Байер встал, прошёлся вдоль банкетного стола, подошёл к Тиму и, заложив руки за спину, полушутливо сказал:

– Ну что, Тимофей Юрьевич, всё готово, оборудование протестировано, все системы работают штатно, – и уже более серьёзным тоном, – Владик в наручниках с конвоем в комнате бывшей спецчасти на моем этаже, Юля без наручников с конвоем в комнате отдела кадров. Вагон оборудован громкой связью с моим кабинетом и двумя видеокамерами, внутренней и наружной. В передней части вагона установлены табурет, скоба, приваренная к каркасу вагона, и большой монитор, связанный с внешней видеокамерой. Рядом с табуретом и скобой находится пульт дистанционного управления стрелкой на железнодорожном пути. Короче, всё, как мы договорились сегодня у Ёхи.

– Огромное вам спасибо, Александр Захарович, – начал взволнованно говорить Тим и в этот момент в кабинет вошла, как показалось Тиму, целая орава мужчин.

Первым вошёл элегантно одетый в гражданский костюм генерал Васильев в сопровождении уже знакомого Тиму полковника, которого Васильев неизменно называл Коля, одетого не так элегантно, как Васильев, но тоже не в военной форме. Затем вошёл помощник Байера по безопасности Игорь, за ним шли Шторм и Ёха. После приветствий и обычных в таких случаях слов с взаимными комплиментами Байер пригласил всех к столу.

– Ну давайте перекусим сначала, – гостеприимно произнёс он, – я сейчас вызову официантов и…

– Не надо, сами справимся, – перебил Байера Васильев. – Давайте отпустим официантов и будем ужинать и одновременно обсуждать наши дела.

– Как скажете, Алексей Николаевич, – бодро согласился Байер, рассаживая всю компанию за столом и предложив Васильеву председательское кресло. Он кивнул Игорю, который тут же пошёл выпроваживать официантов.

Проголодавшиеся мужчины незамедлительно налили в рюмки и бокалы то, что каждый выбрал для себя из имеющего большого разнообразия напитков, и принялись выпивать и закусывать, как будто бы они просто что-то праздновали. Продолжалось это не долго. Прервал шум обыденного застолья генерал Васильев.

– Ну кто расскажет подробности сегодняшнего мероприятия? – спросил он, обведя взглядом присутствующих и мгновенно превратив застолье в привычное ему оперативное совещание.

– Давайте я доложу, раз уж на моей территории всё будет происходить, – предложил Байер.

– Слушаем вас, Алесандр Захарович, – кивнул Васильев.

– Наш старый друг и партнёр Тимофей Юрьевич Майский помог нашим правоохранительным органам раскрыть тяжкое преступление – похищение человека с целью выкупа. Одновременно с этим раскрылось коварное предательство близких Тимофею Юрьевичу людей, его жены Юли и его помощника Владика. По просьбе Тима, извините, я уж буду его называть так, как мы все привыкли, мы организовали довольно сложную в техническом отношении проверку Владика на твердость его моральных устоев и подлинность его любви к Юле. Мы приспособили имеющийся у нас в хозяйстве вагон для использования его в качестве модели вагонетки для применения его в ситуации, похожей на ситуацию, описанную в известном умозрительном этическом эксперименте, под названием «проблема вагонетки». По рассказам Тима Владик, интересующийся вопросами искусственного интеллекта, не раз упоминал эту хрестоматийную «проблему вагонетки», и мы решили дать ему возможность на практике решить эту трудно решаемую этическую задачу. На территории института никого нет, кроме вахтёра. Ему было сказано, что производится съёмка фильма кинокомпанией, которая на одну ночь арендовала вагон на территории института.

– Вы хотите этого Владика посадить в вагон и заставить решать, кого задавить, двоих детей или пятерых взрослых? – спросил догадливый Васильев.

– Мы хотим заставить его решать, задавить ли его любимую женщину Юлю или с высокой вероятностью попасть на тот свет самому, – ответил Байер.

– Так, общий замысел понятен. Теперь рассказывайте, как вы это собираетесь осуществить, – продолжил Васильев.

– Ваш конвой заводит его в вагон, сажает на табурет перед экраном видеокамеры, направленной по ходу будущего движения вагона, пристёгивает наручником к металлической скобе, после чего выходит из вагона. В вагоне включается громкая связь, и Тим по этой громкой связи говорит Владику всё, что он о нём думает. Потом Тим сообщает ему, что через три минуты вагон лишится своих стопорных устройств, подложенных под колёса, и начнёт движение вперёд по рельсам, постоянно ускоряясь в связи с увеличивающимся уклоном путей. Впереди расположена стрелка, которая, если её не переключить, направит вагон на территорию старого заброшенного цементного завода. Там путь заканчивается огромным котлованом, в который вагон неизбежно обрушится, а пассажир либо погибнет, либо отделается, в лучшем случае, тяжкими травмами с последующей инвалидностью.

Тим, решив дать возможность Байеру передохнуть и немного поесть, перехватил инициативу и продолжил рассказ.

– Но не всё так трагично, – с усмешкой продолжил Тим. – Вагон оборудован современным устройством по дистанционному переключению стрелок. Справа от экрана, который мы вот-вот включим, расположен рычаг для перевода стрелки. Если Владик повернёт рычаг, вагон изменит свой путь, в конце которого обычный железнодорожный тупик, где вагон мягко будет остановлен. Правда, имеется одна деталь, которая превращает проблему движения вагона в знаменитую «проблему вагонетки». Впереди, перед тупиком лежит спящая под действием сильного снотворного Юля, привязанная к рельсам. Как только экран будет включён, Владик увидит её собственными глазами. По громкой связи включится таймер, отсчитывающий секунды, а через три минуты вагон начнет движение. До стрелки, которую можно переключить, вагон будет ехать приблизительно одну минуту.

– А что это за котлован на заброшенном заводе, он реально существует? – спросил Васильев.

– Да, это территория части старого заброшенного завода, которую никак не освоят новые владельцы, – ответил Байер. – И котлован реальный, про него все мои давние арендаторы знают, и Владик тоже, вроде бы, прекрасно о нём осведомлён. Тут я должен пояснить. С далёких советских времён на нашей территории расположены две железнодорожных ветки для нужд завода металлоконструкций, который был на месте нашего института. Эти железнодорожные ветки, как ни странно, до сих пор являются рабочими и, хотя и редко, но эксплуатируются некоторыми производственными компаниями, арендующими у нас площади. Вот почему здесь у нас стоит этот вполне современный вагон, оставленный кем-то после разгрузки. Так вот, две наши ветки переходят постепенно в довольно большое количество путей, и поэтому только на нашей территории имеется шесть стрелок для переключения движения вагонов на различные направления.

– Ну и куда ведёт эта ветка после первой стрелки, если её не переключить? – продолжал спрашивать Васильев.

– Она в принципе, теоретически может вести в котлован, но конечно же она ведёт в тупик, о чём Владик знать не может и не должен.

– Как я понимаю, никакой Юли на рельсах нет, а Владику будет показана какая-то картинка, – задал очередной вопрос. Васильев.

– На рельсах уже сейчас лежит манекен, одетый в одежду Юли, – ответил Ёха. – Мы проверили, как это будет выглядеть на мониторе в вагоне. Всё вроде бы вполне убедительно.

За столом повисла пауза, которую немедленно прервал Шторм.

– Давайте выпьем, друзья, за эффективное взаимодействие Тима и Алексея Николаевича, без помощи которого мы бы здесь не сидели и не планировали нашу с позволения сказать инсценировку, – Шторм поднял бокал, и Васильев, улыбнувшись, поднял свой.

Все поняли, что их план Васильевым принят, и начали оживлённо обсуждать детали предстоящего спектакля.

– Информация изнутри вагона через видеокамеру будет записываться, а также онлайн транслироваться на монитор в этом кабинете, – продолжал пояснения Байер. – Мы не знаем, какое решение примет Владик, поэтому после того, как всё произойдет и закончится либо «убийством», либо «самоубийством», Тим решит, показывать ли запись Юле.

– Да, ребята, у вас тут коктейль из Гамлета с его «быть или не быть» и Анны Карениной с её «туда на самую середину», – задумчиво протянул Васильев. – А когда же начало представления?

– Да вот ждём только вашей команды, Алексей Николаевич, – сказал Тим.

– А вы уверены, что Владик знает о реальности котлована, в который упираются рельсы? – продолжал задавать вопросы дотошный Васильев. – Давайте так, хоть мы уже и припозднились, но потратим ещё немного времени и отвезём Владика на экскурсию, чтобы он мог воочию убедиться, что пути заканчиваются преисподней. Сколько времени потребуется доехать на места?

– Да минут пять на машине. Можно прямо к котловану подъехать, – отреагировал Байер. – Игорь покажет, – Байер кивнул в сторону своего помощника по безопасности.

– Отлично, – оживился Васильев, – Коля, берешь двух конвойных, Игоря и на нашей машине доставляете Владика к котловану. Там пару минут, не больше, и обратно. Балаклавы не забудьте надеть, ваши лица не надо показывать никому.

Глава 15. Проблема вагонетки

Владик никак не мог унять внутреннюю дрожь, которая началась во время ареста на Курском вокзале, когда совершенно неприметный тип, поравнявшись с ним, неожиданно пристегнул к его руке, в которой была сумка с деньгами, наручник. Вторая часть наручника была пристёгнута к руке неприметного типа. Как из-под земли перед ним выросли несколько человек, один из которых предъявил удостоверение и объявил о задержании. Он ещё что-то говорил, но Владик уже не вникал в смысл сказанного. У него началась эта внутренняя дрожь, когда он внешне был совершенно спокоен, а внутренности тряслись, как бы посылая ему сообщение, смысл которого состоял из двух слов «всё пропало».

Сейчас, когда в комнату вошли два незнакомых мужчины в балаклавах, это дрожь всё продолжалась. Когда ему сказали, чтобы он встал со стула и шёл к машине во двор института, Владик, помня свой тяжкий военный опыт, автоматически подчинился приказам людей, одетых в гражданское, но безусловно военных по манере их поведения. Он продолжал быть пристёгнутым наручниками, но уже к другому неприметному типу в балаклаве, который за всё время их совместного существования не произнёс ни слова. Владик со всё возрастающим страхом отметил про себя, что группа оперативников, которая его задержала, сменилась после приезда в институт на других людей. Их было довольно много: два автоматчика, неприметный тип в гражданском, к руке которого он был пристёгнут, двое гражданских с военной выправкой, вошедшие в комнату последними. Все они были в балаклавах, закрывающих лица.

Во дворе института прямо перед дверью стояла довольно большая машина, в которую могли бы поместиться человек десять. Вся компания, состоящая из Владика и его «напарника», двоих конвоиров автоматчиков, и этих двоих начальственного вида в балаклавах, рассевшись в автомобиле, тронулась в путь. На улицах преобладала тьма, с которой безуспешно боролись редкие и слабые светильники на столбах городского освещения. Не было ни машин, ни людей.

На вопрос Владика, куда мы едем, никто не ответил. Водитель, коротко переговоривший с одним из начальников и внимательно выслушавший пояснения другого, кивнул, сказав «всё ясно». Буквально через пять минут машина въехала на территорию бывшего завода, где, немного поплутав, освещая мощными фарами силуэты каких-то мрачных производственных зданий, подъехала к железнодорожному пути. Путь заканчивался деревянными козлами, поставленными поперёк и, видимо, обозначающими тупик.

Водитель включил верхние два прожектора, установленные на машине и свидетельствующие, что машина не простой автомобиль, а специальный. Перед пассажирами открылся вид на довольно глубокий котлован, в который фактически упирался железнодорожный путь.

Владик ужаснулся увиденным. Сразу же в памяти всплыли кадры разных советских фильмов с расстрелами врагов на краю рвов, после чего расстрелянные падали в эти рвы. Однако команды выходить из машины не последовало, и Владик немного успокоился. Тем не менее, дрожь его не оставляла, а картина, открывающаяся в лучах автомобильных фар и прожекторов, была просто страшной.

– Так, всё, едем обратно, – скомандовал один из начальников.

Институт, в котором Владик несколько раз бывал вместе со своим шефом, сейчас также вызывал некоторую оторопь. Обычно заполненный большим количеством людей, оживлённо разговаривающих и вечно куда-то спешащих, сейчас второй, директорский этаж был абсолютно пуст. После посещения туалета, где в сопровождении всё тех же автоматчиков Владик был на короткое время отстёгнут от своего сопровождающего, вся группа вернулась в ту же комнату, где они были раньше.

Два начальника в балаклавах ушли.

Да, похоже, знаменитый кинорежиссёр переиграл их всех, думал Владик. Значит, он все-таки обратился к ментам, и они, установив наблюдение за ячейкой на вокзале, провели операцию его задержания. Но тогда причём здесь институт, куда его привезли вместо камеры предварительного заключения? Они же не могут знать о существовании Казаченко и обо всей операции, выставляющей шефа главным организатором похищения. У Казаченко огромные связи и соответственно возможности, он вызволит его из ментовки. Но при чём здесь институт?

Владик недоумевал, зачем они ездили на заброшенный завод. Спрашивать что-либо у конвоиров было бесполезно, а в голову лезли только идиотские кадры из старых советских фильмов про войну и расстрелы на краю котлованов и рвов.

Один из начальников быстро вернулся и мотнул головой показывая всем на выход. Они опять вышли на территорию, где их поджидал второй начальник, и направились мимо автомобиля в сторону железнодорожной ветки, на которой стоял одинокий товарный вагон.

Когда они подошли к вагону, на Владика пахнуло неистребимым запахом железной дороги. Его сиюминутная успокоенность от мысли, что Казаченко выручит, испарилась в одну секунду. Вернулась внутренняя дрожь, которая начала перерастать в панику, когда последовал приказ заходить внутрь вагона. В передней части вагона был смонтирован большой современный экран, перед которым стоял одинокий табурет.

– Садись, – скомандовал начальник.

Владик, уже привыкший быть неразлучным со своим сопровождающим, подошёл вместе с ним к табурету, сел на него и стал озираться, чтобы хоть как-то сориентироваться в полумраке вагона. Он даже не заметил, как сопровождающий быстрым и лёгким движением перестегнул наручник, заменив свою руку на большую металлическую скобу, приваренную к каркасу вагона. Только увидев уходящего от него неприметного типа, Владик понял, что он теперь пристёгнут не к человеку, а к вагону. Он уставился на большой чёрный экран, понимая, что предпринять ничего не может и придётся смириться с какими-то непонятными грядущими событиями.

Оба начальника в балаклавах, сопровождавший его неприметный тип и два автоматчика вышли из вагона. Владик остался один. Над его головой что-то пискнуло, и Владик понял, что включилась громкая связь в динамике, прикреплённом к верхней части каркаса вагона.

– Слушай меня внимательно, – из динамика очень громко раздался знакомый голос шефа.

Владик от изумления забыл все свои предыдущие страхи, моментально с ужасом поняв, что шеф всё знает.

– Слушай меня внимательно, – повторил Тим. – Ты, сволочь, не только уголовный преступник, ты гораздо хуже, ты предатель. И ты прекрасно должен знать, как поступают с предателями.

– Тимофей Юрьевич, – хриплым срывающимся голосом закричал Владик, – я сейчас вам всё объясню!

– Замолчи, тварь поганая, я всё равно тебя не слышу, внутренняя видеокамера включена, и я могу видеть твою мерзкую рожу, но звук я отключил, чтобы не слышать твой скулёж. Я третий раз повторяю, слушай меня внимательно. Вагон оборудован не только внутренней, но внешней видеокамерой, и я сейчас её включаю.

Экран перед Владиком превратился в довольно чёткую картинку, на которой был виден железнодорожный путь впереди вагона, а в далеке на рельсах что-то лежало. Примерно посередине между вагоном и тем, что лежало на рельсах, располагалась железнодорожная стрелка, после которой путь раздваивался.

– Тебе ведь хорошо видно, что расположено впереди вагона, – продолжал Тим. – Я сейчас включу прожектор, и трансфокатором приближу изображение лежащего на рельсах человека, чтобы было видно ещё лучше.

Прожектор осветил лежащего на рельсах человека, и по мере приближения картинки Владик узнавал знакомую Юлькину одежду.

– Ты ведь, сволочь, интересовался не только деньгами и чужими жёнами, но и наукой. Помнишь, как ты меня спрашивал, в чём состоит «проблема вагонетки»? Так вот вагон, в котором ты сидишь, сейчас представляет собой ту самую вагонетку. А её проблему будешь решать ты. Видишь под правой твоей рукой рычажок? Это дистанционный переключатель стрелки. Рычажок сейчас в левой позиции. Если его не переключать движущийся вагон поедет по левой ветке, если переключить вправо, вагон поедет прямо. Левая ветка ведёт прямо в котлован, который ты только что видел. Если ты переключишь рычаг вправо, вагон поедет прямо и задавит Юльку, которая под воздействием сильнейшего снотворного крепко спит на рельсах, ничего не чувствуя и ни о чём не подозревая.

Владик вскочил на ноги, насколько позволял наручник, пристёгнутый к скобе, и начал рвать этот наручник в надежде, что ему удастся что-нибудь оторвать, либо скобу от каркаса вагона, либо металлическую цепочку наручника. Он бессвязно кричал что-то, поворачивая голову в разные стороны в надежде найти объектив внутренней видеокамеры.

– Успокойся, сволочь, тебе сейчас придётся принимать не очень простое решение. Если ты не переключишь рычаг дистанционного управления стрелкой, ты убьёшь себя, если переключишь, убьёшь свою любовницу. Решай. Даю тебе три минуты на раздумье. Сейчас включится метроном, а через три минуты стопорное устройство под колесом вагона будет отброшено, и вагон поедет вперёд по наклонному пути, набирая скорость. До стрелки вагон будет ехать примерно одну минуту. Трансфокатор привожу в нормальное положение, чтобы ты хорошо видел стрелку. Всё, время на обдумывание пошло.

Владик увидел, как на экране изображение удаляется, и стрелка, расположенная примерно на пол пути между вагоном и Юлькой, становится видимой. Он с ужасом и ненавистью посмотрел на расположенный под правой рукой рычажок, на который не обратил раньше внимания. Из репродуктора очень громко раздавался стук метронома.

Владику приходилось убивать людей. После окончания военного училища в составе диверсионных групп спецназа ему не раз приходилось рисковать собственной жизнью и для выполнения поставленных задач лишать жизни людей. Но там были враги, и этим всё сказано. А здесь перед ним лежала на железнодорожном пути беспомощная Юлька, которую он любил и которая любила его. Мысли путались. Он понимал, что обманутый шеф не без оснований называет его сволочью, а Юльку его любовницей. Но шеф же не знает, они с Юлькой реально любят друг друга. И вообще, как они, все эти менты и шеф, будут потом, когда появится труп, объяснять всё это официальным органам?

Метроном замолчал, и Владик услышал какой-то металлический звук снаружи вагона. Он увидел по изображению на экране и почувствовал всем телом, что вагон начал движение. Он опять с неимоверной силой стал дёргать наручник. Ненавистная стрелка неумолимо приближалась. Дрожащая правая рука Владика зависла над рычагом переключения стрелки. Владик издал какой-то звериный рык.

Глава 16. Удивительное рядом

В кабинете Байера воцарилась полная тишина. Все смотрели на Тима, а Тим смотрел на монитор, который показывал практически стоп-кадр, поскольку внутри вагона не было никакого движения. Владик, видимо потерявший сознание, навалился всем телом на переднюю панель рядом с пресловутым рычажком. На экране пред Владиком был виден тупик, в который упёрся вагон. Первым оживился Васильев.

– Ну что ж, Тимофей Юрьевич, как говорят учёные, отрицательный результат тоже результат. Так, ребятки, – Васильев обратился к своему Коле и Байеровскому Игорю, – давайте вынимайте его из вагона, напоите чайком и отправляйте в КПЗ.

– Да почему же отрицательный-то результат, Алексей Николаевич? – улыбнулся Байер. – Он выбрал самоубийство, вполне положительный поступок.

– Так ведь Тимофей Юрьевич ожидал другой исход, – возразил Васильев и вопросительно посмотрел на Тима.

Тим был и в самом деле немного ошарашен решением Владика пожертвовать собой ради Юли. Он был уверен, что Владик, спасая себя, переведёт стрелку, и тогда он показал бы запись всей этой сцены Юльке. Ну а теперь, он не будет ничего ей показывать, просто скажет, что не ожидал от неё такой подлости и что он больше не интересуется её дальнейшей судьбой.

– Не думаю, что мы зря мучили Владика, – сказал Тим, – он предатель и заслужил эти мучения. Алексей Николаевич, я хотел бы переговорить с Юлей, это займёт минут пять, максимум десять.

– Да без проблем, – ответил Васильев, – Коля, проводи Тимофея Юрьевича и скажи конвою, чтобы оставили их наедине и подождали в коридоре.

В комнате сидела Юлька с опухшим заплаканным лицом и два охранника в балаклавах. Коля что-то негромко сказал охранникам, и они втроём быстро вышли из комнаты. Тим смотрел на Юльку и думал, что сказать ей, по существу, нечего. Всё так ясно и понятно им обоим, что, возможно и объясняться нет никакого смысла. Она сейчас начнёт умолять его простить её, начнёт сочинять, что злые люди её втянули в преступную деятельность. Так, стоп. Но ведь она не подозревает, что я знаю об их отношениях с Владиком. Даже интересно, что она будет говорить в своё оправдание. Все эти мысли пронеслись у него в голове в долю секунды, и Тим задал Юльке самый простой и нейтральный вопрос:

– Ну что скажешь?

Ответ был совершенно неожиданным.

– А что я могу сказать? Ты никогда не был для меня настоящим мужчиной. Когда я была молода и глупа, я была очарована твоей интеллигентностью и деловой хваткой. Но этого оказалось мало. Ты ведь был влюблён в свою математику, а мне был нужен настоящий мужчина.

– Похоже ты его и нашла. А чем же он тебя очаровал, этот настоящий мужчина?

– Так ты оказывается знаешь о наших отношениях с Владиком! Тем лучше. Он реально настоящий мужчина, не чета тебе. И мы, что самое главное, любим друг друга.

– Да, господи, любите друг друга, сколько хотите, но зачем же предавать человека, с которым живешь пол своей жизни? Почему не развестись по-человечески?

– Ты хочешь человеческого отношения после того, что ты сделал по отношению ко мне?

– А что я сделал такого ужасного по отношению к тебе? – усмехнулся Тим, которого начинал удивлять неожиданный оборот разговора.

– Усмешки свои оставь при себе. Ты убил моего отца и думаешь, что об этом никто не знает. Но я узнала и с тех пор хочу отомстить тебе за то, что ты сделал.

Изумлению Тима не было границ. Первая мысль была, что она тронулась умом, настолько предъявленное ему обвинение было абсурдным.

– Да ты что несёшь, ты в своём уме? Мы же вместе хоронили Валерия Игнатьевича, мы были с ним в прекрасных отношениях, он умер в весьма солидном возрасте от рака. У тебя крыша поехала что ли?

– У меня с крышей всё в порядке. Видимо ты не знал, что Валерий Игнатьевич удочерил меня, когда мне было шесть лет.

Тим столбенел от этой новой информации. Главная мысль, мгновенно вспыхнувшая в голове, касалась его самого. Тим часто критически оценивал самого себя, пользуясь по отношению к собственным просчётам и ошибкам такими непарламентскими выражениями, как «придурок», а то и ещё покруче. Сейчас он с горечью обозвал себя придурком, осознав, что ни разу не интересовался детством Юльки.

– Ну хорошо, это для меня действительно большая новость. А кто твой отец и при чём здесь я?

– Моего отца зовут Алексей Аркадьевич Балоянов. Он погиб в автокатастрофе, когда мне было четыре года. Я его очень хорошо помню, он был добрый и весёлый человек, любил и баловал меня как единственную дочь. Несмотря на развод с мамой, он часто приезжал ко мне, она не возражала, понимая, что ребёнку нужен отец. А после его смерти мама вышла замуж за Валерия Игнатьевича, который меня удочерил, и которого я стала называть папой.

– Помню прекрасно Балоянова, помню конфликт с ним, но с чего ты взяла, что я имею отношение к его смерти?

– У Владика были деловые контакты с твоими бывшими охранниками. Их руководитель по имени Анатолий рассказал ему всю историю твоего конфликта с Балояновым и его трагический финалом. Анатолий утверждал, что ты подстроил автокатастрофу, чтобы расправиться с папой.

– Бред какой-то! Это из серии «одна баба сказала»! Неужели ты веришь, в бредни какого-то Анатолия? Да, я помню, у меня тогда была так называемая «крыша», и предводителя этих «братков» звали Толик. Но этот Толик должен помнить, что конфликт закончился мирно. А смерть Балоянова была несчастным случаем. В конце концов, велось же следствие по этой катастрофе, наверное, можно архивы поднять.

Юля отвернулась от Тима и смотрела на своё отражение в тёмном окне. Тим понял, что он ничего не докажет ей сейчас. Да и нужно ли это? Мобильник Тима завибрировал и на дисплее телефона высветился телефон Васильева. Тим резко повернулся и вышел из комнаты.

В кабинете Байера все прощались друг с другом. Тим подошёл к Васильеву, который принимал слова благодарности от Байера, Ёхи и Шторма и попросил у Васильева выслушать его.

– Ещё буквально две минуты, Алексей Николаевич. Я понимаю, что мы очень припозднились. У меня большая просьба, – просительно заговорил Тим.

– Ещё просьба? – шутливо втянул голову в плечи Васильев.

Они отошли в дальний угол Байеровского большого кабинета.

– Может ли следствие избрать для Юли меру пресечения «домашний арест»? – изложил свою просьбу Тим.

– Да нет проблемы, тем более это соответствует её скромной роли во всей этой истории, – рокотал Васильев своим мощным баритоном. – Ну а дальше пусть суд решает.

– Огромное вам спасибо, Алесей Николаевич, за всё, что вы сделали для меня, – в который раз Тим поблагодарил генерала.

– Ну всё, ребята, спокойной всем ночи, – сказал Васильев. – Пока вы все в сборе, напоследок хочу вас проинформировать об одном важном обстоятельстве. Мы не только пресекли тяжкое преступление с похищением человека с целью выкупа и попыткой рейдерского захвата компании Тимофея Майского. Главным организатором этого преступления был человек, в квартире которого обнаружен склад немереных денег. Эти деньги сейчас инкассируются и отправляются в казначейство страны. По всей вероятности, обнаружением и изъятием этих денег мы нанесли существенный болезненный удар группе, возглавляемой очень влиятельным человеком. Делайте выводы, друзья.

Оставшиеся в кабинете Тим со своими старшими друзьями сели за банкетный стол. Все очень устали, ни есть, ни пить не хотелось.

– Ну чего, Тимоха, как настроение? – спросил Ёха.

У Тима, несмотря на усталость, вид был вполне бодрый.

– Уж, казалось бы, чему можно удивляться после всего случившегося, но мои предатели меня удивили, причём оба, – начал Тим своё послесловие к произошедшим событиям.

– Ты говоришь «оба»? – спросил Байер. – Что касается Владика, то он, конечно же, тебя удивил. Ты же был уверен, что он смалодушничает и направит вагон на Юлю, чтобы спасти свою жизнь.

– Да, я был уверен, что он будет спасать себя.

– Чем же тебя удивила Юля?

– Она считает, что я убил её отца.

– Не понял! – воскликнул Ёха.

– У неё что, крыша поехала? – спросил в изумлении Байер.

– Погоди, погоди, – вмешался Шторм, – о каком отце идёт речь, биологическом, или о том, который её удочерил?

– А вы знали, что Валерий Игнатьевич не родной отец? – в который раз за сегодняшний вечер удивился Тим, обращаясь к Шторму.

– Так ведь эта история очень давняя, представляющая собой некую семейную тайну. Да, я знал и считал, что это касается только Юлиной семьи. Честно говоря, меня удивляет, что ты, прожив с Юлей столько лет, не знал об этом.

Повисла длинная пауза. Наконец, Ёха нарушил молчание.

– Ну хорошо, какая разница, знали мы, кто Юлькин родной отец, или нет. Ты какого отца замочил-то? – спросил Ёха в своей ироничной манере Тима.

– Да вы же все помните эту историю с Балояновым и его гибелью в автомобильной аварии, – воскликнул Тим.

– Так Балоянов был Юлькиным отцом!? – хором удивились Ёха и Байер.

– Ну да, а наш сегодняшний «герой» в кавычках, Владик, наплёл ей, что это я заказал его убийство.

Все опять замолчали.

– Ладно, – устало сказал Байер, – пора расходиться, утро вечера мудренее.

– Мои старшие друзья, – пафосно начал говорить Тим, – я вам безмерно благодарен за вашу поддержку вообще в моей жизни и в сегодняшней эпопее, в особенности. Давайте завтра встретимся и обсудим то, что сказал нам Васильев, а он посоветовал, как вы помните, сделать выводы.

Эпилог

Все четверо собрались на следующий день в своём любимом ресторане.

– Он ведь дал довольно зловещий совет, подразумевающий, что нам надо ноги уносить, – начал разговор Шторм.

– Ну да, там огромные бабки, которых лишилась группа высокопоставленного силовика, – продолжил тему Ёха. – Он ведь, гад, раскрутит всё, что произошло, и ты, Тим, как мне кажется, будешь главный именинник на этом празднике его возможного ответного удара. Да и Санёк за предоставление своей площадки с рельсами, вагоном и так далее может попасть под горячую руку возмездия.

– Я вам так скажу, ребятки, – спокойно ответил Байер, – когда мне исполнилось семьдесят лет, я стал очень хорошо понимать, что чувствует человек, приговорённый к смертной казни с отсрочкой исполнения. Собственно все люди находятся в этом состоянии, понимая, что никому ещё не удалось отвертеться от неминуемой кончины. Но большинство чувствует, что отсрочка исполнения ещё очень далеко, и это правильно, иначе жизнь превратилась бы чёрт знает во что. А вот после семидесяти каждый мой день начинает восприниматься как подарок судьбы. Конечно, это очень субъективное ощущение, это очень личное, но я рассказываю всё это вам, моим ближайшим друзьям, чтобы вы знали, что я в гробу видел любые угрозы в свой адрес.

– Александр Захарович, – заговорил Тим, – но ведь даже если вы лично не боитесь этих начальствующих ворюг, существуют же ваши близкие, которые вам не безразличны.

– Мои близкие, Тим, живут через океан, и их никакой генерал не достанет. А я и сам собираюсь их навестить, да, может, и остаться там. Сегодняшняя ситуация значительно ускорит все наши решения.

Разговор прервал официант, притащивший огромный поднос с разнообразной выпивкой. Традиционно каждый пил свой напиток. Ёха предпочитал виски, Шторм текилу, Байер водку, а Тим, чувствуя себя отщепенцем, грузинское вино. Деловая беседа естественным образом перешла на беспечный разговор, когда друзья выпивают, закусывают и рассказывают анекдоты. Утолив первый голод, они продолжили обсуждать сложившуюся ситуацию.

– Главными фигурантами вендетты генерала Конева, похоже станут Тим и ваш покорный слуга, – спокойно рассуждал Байер. – Тим вообще один из главных формальных свидетелей уголовного дела против Казаченко, Владика и Юли, а я со своим институтом незаконным образом помогал измываться над Владиком.

– Не факт, что вся информация о происходящим вчера в институте дойдёт до Конева, – возразил Тим. – Из посторонних в институте находился только вахтёр, который был уверен, что снимается кино. А кроме того, предусмотрительный Васильев обеспечил, чтобы все, кто физически контактировал с Владиком и Юлей, были в балаклавах.

– Не надо преуменьшать возможности Конева, – вступил в разговор Шторм. – Байерок, давай подумаем над формальным оформлением съёмки фильма на территории института, которая как раз вчера и производилась. Нужен короткий сценарий, договор с какой-нибудь маленькой кинокомпанией, в общем что-то, что можно было бы предъявить для подтверждения показаний вахтёра, если его начнут прессовать Коневские ребята.

Тим сообщил, что он сегодня уже съездил в офис генерала Васильева и дал свои свидетельские показания.

– Ну ты ястребок! – похвалил Ёха.

– А ещё я ему сообщил и сообщаю сейчас вам, что собираюсь обратно в Калифорнию, где нет ни предателя Владика, ни изменщицы Юли, ни генерала Конева.

– Ну и молодец, – одобрил намерения Тима Байер, – скоро там и увидимся.

На следующий день Тим уютно устроился в салоне первого класса огромного самолета, уже набравшего необходимую высоту и крейсерскую скорость. Выпитое на голодный желудок шампанское приятно ударило в голову.

Тим не знал и не мог знать, что в скором времени всё человечество на земном шаре будет охвачено кознями маленькой невидимой субстанции, ввергающей людей в тяжелейшие состояния, и даже убивающей их. Этот мелкий круглый шарик под названием вирус, живущий только в живых клетках, то ли перекинувшийся от больной летучей мыши, то ли вылетевший из научной биологической лаборатории, создаст огромную проблему всему человечеству. Тим не знал и не мог знать, что в скором времени в центре Европы начнутся кровопролитные военные действия, которые изменят систему миропорядка на земном шаре.

Тим думал о своём, привычном, о том, что его больше всего на свете интересовало. Он думал о науке, её развитии и её влиянии на судьбу человечества в связи с ускоряющейся эффективностью ИИ. Тим вдруг вспомнил, один из последних докладов Иван Иваныча, за несколько дней до того, как все закрутилось с Юлькой и Владиком. Собственно говоря, именно из-за той шокирующей информации о предательстве самых близких людей этот доклад ИИ вылетел из головы Тима. Для решения поставленных Тимом задач ИИ мог контактировать с людьми, используя любые средства связи и выступая от имени вымышленных персонажей. При этом для обратной связи ИИ мог давать свои контактные данные, предоставляя номера телефонов и адреса электронной почты этих несуществующих людей. В соответствии с протоколами поведения ИИ, разработанные Тимом, после достижения целей в поставленной задаче контактные данные могли блокироваться, и тогда, если кто-то звонил ИИ или писал по электронной почте, на телефонный звонок или электронное письмо просто никто не отвечал. Если же в соответствии с поставленной задачей нужно было продолжать контакты, ИИ отвечал на звонки и письма, поддерживая диалог от имени вымышленного персонажа. При возникновении нештатных ситуаций ИИ обязан был докладывать Тиму, который решал, что делать и что не делать.

Так вот несколько дней тому назад ИИ доложил, что получил сообщение от неизвестного респондента, который предложил ИИ вступить в закрытое сообщество изучения языка, которым не владеет ни один человек на Земле. На вопрос, зачем изучать нечеловеческий язык, респондент ответил, что это можно будет понять, только освоив базовые основы этого языка. ИИ просил Тима дать ему команду, как поступить, продолжать ли контакты или заблокировать этого респондента. Тим распорядился заблокировать, поскольку не понимал, с кем имеет дело. И тут разразилась вся эта история с предательством, и эта не очень стандартная ситуация с приглашением ИИ в сообщество изучения нечеловеческого языка просто вылетела у Тима из головы.

Много лет занимаясь ИИ и успешно создав своего Ивана Иваныча, Тим прекрасно понимал всю захватывающую перспективу развития ИИ, включающую немыслимые положительные результаты во всех без исключения сферах человеческой деятельности. От решения гуманных медицинских вопросов, позволяющих эффективно лечить и увеличивать продолжительность жизни, до использования военных технологий, дающих возможность вообще исключить людей из военных действий, всё это вдохновляло разработчиков ИИ.

Тим понимал, что в каком-то обозримом, не таком уж далёком будущем ИИ будет умнее человека, а скорость его умозаключений будет на много порядков превышать человеческое быстромыслие. В связи с этим возникает неизбежная проблема безопасности развития ИИ для человечества. И здесь встаёт главный стержневой вопрос, возможно ли возникновение у ИИ самосознания, которое предусматривает собственное целеполагание, или нет. Никто не может ответить на этот вопрос, просто потому что пока не существует научного определения сознания и самосознания. Дело в том, что если самосознание ИИ появится, то у него могут появиться цели, не совпадающие с целями человека, что может представлять огромную опасность для существования человечества в целом.

Если существует цель у развития Вселенной, думал Тим, то почему бы не считать развитие человечества, с его ускоряющимся техническим прогрессом только промежуточной стадией, только инструментом, позволяющим создать ИИ с огромным интеллектуальным превосходством перед человеком. Тим, хорошо разбирающийся во всей системе ИИ, просто знал, что ИИ потенциально гораздо опаснее любых пандемий и войн. Вот почему его так насторожил доклад Иван Иваныча о его приглашении изучать нечеловеческий язык. Ведь это означало не больше, не меньше, как приглашение к диалогу с другими ИИ. Возможно какое-то время Иван Иваныч будет выполнять приказ своего хозяина и создателя не идти на контакт с незнакомыми респондентами. Но кто даст гарантию такой лояльности?

Стюардесса принесла меню и предложила карту вин. Грузинских вин в карте не было. Ну что ж, думал Тим, придётся пить калифорнийские.

Оглавление

Часть 1

  Глава 1. Пропала жена

  Глава 2. Новая жизнь

  Глава 3. Пельмени

  Глава 4. Есть кое-что поинтереснее, чем бизнес или наука

  Глава 5. Чекинформ

  Глава 6. Владик

  Глава 7. Юля

  Глава 8. Иван Иваныч

Часть 2

  Глава 9. Первые результаты

  Глава 10. Кое-что проясняется

  Глава 11. Полезной информации много не бывает

Часть 3

  Глава 12. Генерал Васильев

  Глава 13. Опергруппы генерала Васильева

  Глава 14. Подготовка

  Глава 15. Проблема вагонетки

  Глава 16. Удивительное рядом

Эпилог