Натюрморт с яблоками [Владимир Борисович Свинцов] (fb2) читать постранично, страница - 2

оно мне нужно, руки марать, срок зарабатывать... Крота это масло. Осталось у него, а ему пятки мазать надо... Он мне и спихнул. Ну, а я на слабенькую хотел разжиться.

— На «слабенькую» — это как? — удивился участковый.

— Видите, гражданин начальник, я эту гадость — водку — не пью, натура не позволяет. Мне нужно что-нибудь такое... — Он неопределенно покрутил рукой в воздухе. — Послабже, благороднее... А эта стерва... по двадцать копеек за пачку не желает...

— Это я стерва? — закричала с порога продавщица.

— Садись и помолчи, — гневно глянул на нее участковый. — С тобой после, потом. Кто этот Крот?

— Не наш он. Да и видел я его всего один раз... — проговорил Кавякин, делая знаки продавщице.

— Как это один раз?! — снова закричала она. — Как это один раз?! Ты что же это, а? Вчера вместе пиво пили. Позавчера... Сама видела. По целому ящику приносил. И масло не бутербродное, а настоящее. Я совсем и ни при чем. Он только подошел, сунул пачки... Они вчера с этим Кротом...

Кавякин презрительно щурился, а продавщица говорила и говорила, выкладывая все, что знала, стараясь заработать снисхождение.

Участковый слушал внимательно, запоминал детали, и не давала ему покоя тревога: «Как же так? Третий раз, а я ничего не знаю. Где же он берет? Три ящика масла! Нужно срочно сообщить в ОБХСС Спирину. Пусть помогает...»

ГЛАВА ВТОРАЯ, где показывается, как важно знать фамилию шофера-перегонщика.

Братья Ариповы — Хаким и Абрахим — были довольны поездкой. Целый вагон привезли они в Москву и сдали в рестораны столицы. Целый вагон! Правда, яблоки в вагоне колхозные. Но разве в целый, ба-а-альшой вагон колхозных яблок не поместятся ма-а-а-ленькие полвагона неколхозных? Конечно, дело это умственное, хлопотное, сложное. Оно и понятно, дуракам не доверят столько колхозного добра. Но раз доверили, нужно не упустить такой шанс. А кто упустит? Может, кто и упустит, только не Хаким.

Нужно довезти яблоки целыми, актом списать то, что должно было испортиться, и еще чуть-чуть... В рестораны сдать по четыре рубля, а справку взять, что по три... Очень это умственное дело. Не каждый сможет. А Хаким может. Все он сделал, как нужно. Деньги посчитал. Много денег. Считать и то замучаешься. Поделили по совести. Колхозу — колхозное. Себе — свое и немножечко не свое. Разделили и выручку: Хакиму три доли, Абрахиму — одну. Так надо — Хаким старший брат, он везде договаривается, он везде в почете. Ему и деньги большие нужны: где заплатить, кому подарок купить... Ничего, аллах милостлив, умрет Хаким, тогда Абрахим будет три доли брать. Но вот беда, пятьдесят лет Хакиму, крепкий он, не болеет. Мог бы и отдохнуть. Поберечь здоровье. Отойти от дел. Уступить дорогу брату. Вразуми его, аллах, пусть не дожидается худого...

Абрахим распустил пояс, пощупал большую спортивную сумку у себя на коленях и закрыл глаза. Разбудил его настойчивый стук. Это пришел брат.

— Билетов на самолет нет, — сказал он, — и не будет десять дней. Но я знаю, как добраться домой, да еще и обогатиться. Завтра мы поедем в Южный порт, в автомобильный магазин. Купим машину и на ней покатим домой. Понял?

У автомобильного магазина народу тьма тьмущая. И говор разноязыкий. На площади машины в рядах. И каких только нет! И УАЗы, и ГАЗы, и ЛУАЗы, и ВАЗы... Иностранные машины и «Волги» — отдельно. Потолкался у одной людской кучки, у второй... Вернулся к Абрахиму.

— Тридцать надо, — сказал он, щуря и без того узкие глаза. — Тридцать...

— Тридцать тысяч?! — ахнул Абрахим

— Это тебе не арба, — оскалил зубы Хаким, — В Ташкенте за нее сорок возьмем. Понял?

Сделку совершили быстро. Хозяин машины — немолодой, седовласый — наотрез отказался гнать машину в Ташкент. Пришлось искать перегонщика. Но и в них недостатка не было. С десяток отираются у магазина. Все готовы сесть за руль и сорвать куш. Все разбитные, бывалые... Один только скромно, в сторонке, держится. Хаким сразу на него глаз положил. Подозвал.

— Ездить умеешь? Права имеешь?

Тот молча протянул водительское удостоверение. Хаким долго читал, шевеля губами, с трудом разбирая русские буквы, потом спросил:

— Как зовут тебя?

— Иван, — ответил перегонщик.

— Все русские — Иваны, — со знанием дела произнес Хаким.

Сговорились быстро. Кормежка доро́гой, обратный билет на самолет и еще триста рублей. Недорого.

Хорошо ведет машину Иван. Всю Москву исколесили, никто ни разу не остановил. Накупили всего-всего... На своей машине не то что на такси — и счетчик не щелкает, и едешь куда надо, и стоишь сколько хочешь... И совсем не страшно с таким шофером.

Выехали за город. Шоссе ровное. Машина летит, как самолет. Сидит сзади Абрахим, слушает разговор Хакима с шофером, дремлет.

— Иван, почему ты не торгуешь? — спрашивает Хаким, и Абрахим представляет, как он хитро щурится.

Шофер медлит с ответом, усаживается поудобнее за рулем.

— А чем торговать-то? У нас и торговать нечем, да и не любитель я этого дела. Любую машину разберу и соберу с