Натюрморт с яблоками [Владимир Борисович Свинцов] (fb2) читать постранично

Владимир Свинцов Натюрморт с яблоками Сцены из провинциальной жизни

ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой выясняется, что даже образцовый участковый не всегда знает, что происходит на его участке.

Утром, после оперативки, участковый уполномоченный Восточного райотдела, капитан милиции Процко подходил к территории Центрального рынка. Ноги его в начищенных до зеркального блеска сапогах ступали твердо, по-хозяйски. Кряжистый, широкий в кости, он словно олицетворял собой силу и власть. Фуражка сдвинута чуть набекрень. И начальство не придерется, и не совсем по-казенному.

Завидя участкового, торгующая семечками у ворот бабка подхватила мешок и с завидной для ее возраста прытью помчалась за угол. Процко глянул на часы. «Без четверти десять, а бабка Ульяна мешок семечек доторговывает. И где она их берет? Иную неделю по мешку в день продает. Семь мешков в неделю! — И решил твердо: — Завтра пораньше вон с того угла зайду. С полным мешком не побежит, а бросить пожалеет. Вот и поговорим, с какой такой нивы она урожай собирает».

Он пошел вдоль длинного ряда прилавков, на которых светился янтарным соком виноград, кучами темнели орехи и урюк... Над всем этим фруктовым добром разносился гортанный южный говор. И вдруг среди смуглых лоснящихся лиц Процко увидел незнакомку.

За прилавком, над кучей яблок и груш, стояла русская женщина. Она смутилась под удивленным взглядом участкового и, не дожидаясь вопроса, протянула паспорт и сложенный вдвое листок. Это была справка, мешающая ему, участковому, принять кое-какие меры к спекулянтам. Он оглянулся. Все стоящие за прилавком настороженно смотрели на него. Ох, как он ненавидел эти справки.

СПРАВКА

Дана настоящая в том, что у Арипова Хакима приусадебный участок и сад имеются.

Председатель сельсовета

(Б. Бекбулатов)

И подпись, и печать гербовая, и число недавнее...

«Что они, справки наперед, на все лето выписывают?! Опять Ариповы!» Он глянул на притихшие ряды и спросил строго:

— А кем ты ему доводишься? Жена, или полюбовница, или просто сочувствующая?

Женщина смутилась, покраснела, хотела что-то объяснить, но он уже повернулся на каблуках и, бросив через плечо: «Зайдешь ко мне!», пошел дальше.

«Сколько в стране городов и поселков, сколько рынков, и везде они... — с горечью думал он. — Везде эти наглые лица, все оценивающие, все покупающие глаза. Эх, была бы моя власть...» Дальше он старался не думать, потому как фантазия заводила его в такие дебри, что становилось не по себе.

Перед входом в главный корпус он посмотрел направо, где у павильона «Пиво» блаженствовали на свежем воздухе несколько ранних любителей этого напитка. Увидав участкового, они поспешно отступили в зал. Процко уже взялся за ручку двери, как заметил подозрительную толчею у галантерейного киоска. Одетая в потрепанную спецовку личность явно старалась что-то сбыть. Процко направился к киоску. Личность хотела улизнуть, но замерла после окрика:

— Кавякин, стоять!

Мужчина неопределенных лет и неопределенных занятий, с большим синяком под глазом, сунул три пачки сливочного масла в окошечко киоска.

— Здрав-желаю, гражданин капитан, — выпятил он грудь и вытянул руки по швам.

Продавщица киоска выпихнула масло обратно и теперь придерживала пачки, чтобы не свалились на землю. Лицо ее было красным и злым.

— Где взял, Кавякин? Только не говори, что купил в магазине, а теперь продаешь по дешевке.

— Не понял-с, — изогнулся в притворно-угодливом поклоне Кавякин. — О чем речь? Если об этом, — указал он кивком головы на масло, — то я тут ни при чем. Не мое оно, ей-богу, — и дурашливо перекрестился.

— Ну-ну! Чье же?

— Не знаю-с. Только не мое.

— Как это — не твое?! Как это — не твое?! — закричала продавщица. — Иван Яковлевич, голубчик, да честное слово... Его это масло. Он мне хотел...

Участковый достал из кармана большой носовой платок, медленно снял фуражку, вытер внутри, смахнул со лба пот, сунул платок в карман и сказал:

— Пошли со мной. Оба.

— Как это оба?! Как это оба?! — закричала продавщица. — Я-то при чем? Пусть он подавится своим маслом, подлюга. Никуда не пойду. Некогда мне прохлаждаться. План за меня кто будет делать? Может, милиция, а?

— Не кри-чи! — раздельно произнес Процко. — О плане нужно было раньше думать. Масло не урони. Пошли, — и зашагал впереди.

— Хохол настырный! — и с треском захлопнула окошко.

Обойдя главный корпус, Процко открыл ключом дверь, на которой, под стеклом, крупными буквами было написано: УЧАСТКОВЫЙ.

Спросил:

— Где взял масло?

Кавякин молчал.

— Паспорт на стол!

— Нету. Потерял.

— Я те дам — потерял. Завтра же буду оформлять как тунеядца. Сколько уже не работаешь?

— Да чего вы ко мне цепляетесь? Думаете, стянул я это масло? На кой хрен