Пророк из 8-го «Б», или Вчера ошибок не будет [Константин Иванович Курбатов] (pdf) читать онлайн

К.

Курбатов

ПОВЕСТЬ И РАССКАЗЫ

ЛЕНИНГРАД

„ДЕТСКАЯ
1974

ЛИТЕРАТУРА41

Р2ср.
К 93

Гремислав

годами.

прожитыми

обвиняет

он

себя

И

Карпухин
кого

В

недоволен

своих

неудачах

только

угодно,

не

самого.
вот

фантастическая

ему предоставляется
возможность

последние десять

лет

прожить

заново.

Карпухин начинает жить второй
раз. Ему удается избежать кое-каких
ошибок,—ведь он знает о
заранее. Но дело-то, оказывается,
мелких

совсем

не

в

Кроме
«б»
рассказы

в

—

и

этих

мелочах.

повести

книге

новые,

.

них

.

«Пророк

из

8-го

опубликованы
и

уже

известные

читателю.

ХУДОЖНИК Б. МИХАЙЛОВ

/g\ ИЗДАТЕЛЬСТВО -ДЕТСКАЯ

70803—163

К

N1101@3) —74

287—74

состав, иллюстрации

ЛИТЕРАТУРА.

ПРОРОК ИЗ 8-го

„Б",

или

ВЧЕРА ОШИБОК НЕ БУДЕТ

Повесть,
совершенно

фантастическая

ОТ

Почему
счастливо,

а

вопрос
другое

человека жизнь

у одного

у другого
нельзя.

—

И

АВТОРА

нет?

Наверное,

формирование
развилке дорог. И

влияют на

к

подходишь
конечном

итоге

творец своей

судьбы,
была

должна

которая

8-го «б».
Чтобы
прямым

—

все

своего

выбираешь
или

взлета

основной

о

судьбе

бы

сильного,

этот

пути, когда

было, в
Человек всегда

падения.

было,

на

многое-многое

там

сам.

моей

в

эту мысль, можно

рассказать

как

же,

и

удачно,

ответить

выбор

личности, на

всегда

стать

отстоять

путем

ты

дорогу

однозначно

и друзья,

и школа,

семья,

складывается

ни

Вот

повести

сам

мысль,

«Пророк

из

разумеется, пойти
смелого и честного

собственным
поступкам и одержал победу. Но я избрал путь негативный,
сатирический. Я решил вести доказательство как бы «от обратного».
человека,

Вынося

на

который

суд

умел

читателя

показать молодому

критически

относиться

неудачника,

исповедь

я

к

хочу наглядно

человеку, до чего можно докатиться, если смотреть

на мир глазами моего героя.

Однако
нас

не

мир

что

это

такое

является

того, как мы на нее

—

смотреть

на

мир? Разве окружающий

объективной реальностью,

не

зависящей

от

смотрим?

Дело вот в чем. Одно и то
исключения!) рассматривается

же

явление

каждым

(абсолютно любое, без

человеком

с

каких-то

позиций. В сосне, что растет на берегу ручья, лесник
видит лес, который нужно сберечь от порубки; мальчишка
дерево,
на которое тянет забраться; столяр
материал, из которого
получится добрый шкаф; браконьер
ценность, которую можно втихую

определенных

—

—

—

спилить и

В

продать.
раннем детстве,

городские

детишки

в

возрасте куличиков-лопаточек,

завидуют

день в свое удовольствие

дворникам.

гуляет

и машет

Еще

многие

бы: дворник

метелкой.

целый

Чуть

ребенок

подрос

и

—

глазами

уже восторженными

смотрит

шофера или, тем более, на летчика. Еще бы: целый день
сидишь себе и крутишь баранку или штурвал.
Но все кончается. Детство, как известно, кончается тоже.
Человек становится мудрее и начинает переоценивать ценности. У него
на

свой

появляется

взгляд на вещи, более

глубокий

мудрый. Какой

и

конкретно? Забраться на сосну ему уже не хочется. А
хочется? Сберечь ее для людей? Выстроить из нее дом? Или
продать и приобрести себе модные туфли? Что?

чего

же

спилить,

чтобы подарить людям
чтобы одеться в красивые
научную идею и посадить сад. Другой
одежды и съесть побольше вкусной пищи. Все зависит от того,

Один

человек

в

приходит

мир,

—

каким

тургеневский

Базаров,
моей

Герой
на

как

человек

видит

окружающий
спальней,

или

повести

источник

его

как

мастерской, как
гончаровский Обломов.
мир,

—

Гремислав Карпухин

удовольствий. Он

непрерывных

жизнь

на

смотрит
хочет

возможно

брать и ничего не давать взамен. Он ярко выраженный тип
эгоист а*пот ребителя,
живущего одним собой и только для себя.
больше
Во
одно

—

можно

что

то,

браконьера,

одноклеточное.

выбраться

из

в

видящего

в

встречает
и

сосне

суждений,

Карпухин

туфли.

модные

Становясь взрослым,

примитивных

неизбежно

жизни, он

видит

употребить в свою пользу. Этим он
ребенка, завидующего дворнику, и

взять,

напоминает

одновременно
существо

Карпухин

что

всем,

он

никак

расстаться

с

не

—

может

милым

его

сердцу

иждивенчеством.

Карпухин с его хватательным инстинктом обречен на
неизбежный крах. Потому что люди, приходящие в мир лишь для того,
чтобы

несовместимы

с

тело.

брать, решительно отвергаются обществом, они
нашим обществом, как заноза, попавшая в здоровое
К

не

сожалению,

дано

понять,

А неудачи
появляются
хочется

чем

сыплются

можно

на

его

как

и

неудач,

Карпухина
ложь,

разглядеть

каждый

этого.

знает

одна

Но

грязь.
во

воров, для лгунов

свет состоит из

Карпухин,

не

причина

озлобленность,

увидеть,

Карпухин

в

Карпухин

из

всем.
—

из

нас,

Он

что

за

слеп

глух, ему

происходит вокруг.

другой. И

ведь то,

Для

и

что

жуликов

отсюда

тебе
весь

белый

вралей.

сам

избрал

свой путь.

недоволен, он негодует, мечется, ищет виноватых.

А ты, читатель, доволен тем, как у тебя складывается жизнь?
Не забываешь ли ты порой святую истину, что твой успех или
неудача

зависят

стремишься,
надеяться,

прежде

что

что

всего

от

видишь в сосне,

моя повесть

тебя, от того, к чему ты
растущей на берегу ручья? Я хочу
самого

поможет

тебе чаще

вспоминать

об

этом.

ПЕРВАЯ

ГЛАВА

С ШАМПУНЕМ ИЛИ БЕЗ?
Тот зимний

невероятная история, поначалу
я

всегда,

обратно

вернуться

Я
и,

после

ожидает

дорожками.

хорошей

на

работы

моечной

неуютно.

в

ни

разумеется,

В

заляпанными

их,- мечтал о

мыл

не

ничем

в

тот

по

не

секунду

и

для

из

себе

мог

как

мне,

совершенно

чтобы

макушку

нас

ней

о

тотчас

грязью.

мечтает!)

не

меня

что

представить,

кафе «Снежинка».
день, как обычно, было сыро,

Как

других.
всегда,

того,

самую

(кто

жизни

от

отличался

с

они

эта

произошла

утра легковые машины,
выбегают за ворота лишь

мыл

что

казалось,

мной

со

когда

день,

в

и

холодно

Вспотевший кафель грязных стен сочился кривыми
У потолка туманным облаком кудрявился пар. Лампочки
металлических

ржавых

светили

сетках

сквозь

мутными

пар

пятнами.
_

Да затворяй

—

и

выжимая

же

Холодрыга

Если
ни

с

железной

над

на

бочкой

Получается

вафельное

к

воротам
—

полотенце.

улице! Хы-хы-хы-ы!

обижаются.

Поэтому

«Хы-хы-хы-ы!». Это

прибавляю

оборачиваясь

я,

людей прикрикнуть просто

на

сего

там! ^кричал

ты

у

всякий

на

меня

ни

так, то некоторые

давно

случай

вошло

я

в

с

того

всегда

привычку.

вроде шутки.

Пробуксовав

на

скользком

машина,

мороза очередная

и

в

пороге,

ворота

въезжала

моечную

наконец

с

Холодный
забирающийся

закрывали.

леденящий ноги сквозь резиновые сапоги и
под длинный прорезиненный фартук, сменялся более теплым. Я
неторопливо шлепал по мокрому асфальту к ребристой батарее
воздух,

отопления

и

развешивал

Очередной
загонять

не

ней

на

выжатое

как

водитель,

машину

ничего

на

подъемник.

отвечал.

Делал

полотенце.

спрашивал,

всегда,

И

я,

как

выдержку.

Уж

всегда,
мне-то

ли

можно

несколько
известно;

минут

что

тех,

торопится и суетится, люди не уважают. Люди по-настоящему
уважают лишь тех, кто их заставляет ждать. Я всю жизнь чего-то
кто

А

прождал.

дождался?

чего

Владельцы

всех

этих

Теперь пускай-ка

«москвичей», «жигулей»

грязных

были людьми солидными.

И,

заставляли

чего-то

они.
на

А

меня

место

ветошь

и

прикидывал,

именно

ждать.

такие,

Теперь

как

он

такой

и «волг»

они,

терпеливо ждал*и

перекурить, перекладывал
кто

меня.

—

этот

с

места

очередной

Врач? Ученый? Художник? Отставной полковник?

Очень
все

жизнь

конечно,

я, усевшись на скамеечке

частник.

как

всю

подождут

мне

они

это

нравилось

шикарно живут.

—

угадывать.

И

еще

представлять,

Друг,

—

так

можно

какой-нибудь, по
Видал! Я ему
объясняться

шибко

Все

они

махал

и

загнать

колобашки,

Сильной струей

я

каждый

что

с

и

день,

на

По столбу

по

Продавцы

переругиваются.

За

оклад.

все

я

потеками

колесам.

те

Я

под

какие

механически

десятки

прилавками толкутся да с

за

Тоже, считай, работенка,

такие,

крыльями.

раз повторялось
хорошо, наверное, быть

как

—

и

снизу

директор? В отдельном небось кабинете
подписывает. Секретарша у него длинноногая

бумажки

Нервные

подъемник.

А

пыльная.

персональный

—

гидравлический насос.
блестящий металлический

машину.

однообразием

нудным

представлял,

директором универмага.
покупателями

любви

в

подвернуть,

куда

машину

машину

промывал

Со шваброй без ручки проходился
то,

и

смазка.

черная

выполнял

—

шапке.

включал

балках-рельсах

на

поднимая

стекала

пыжиковой

в

рукой.

я

показывая,

надсадным гудением из пола вылезал

столб,

волноваться

одинаковые.

перед «волгой»

«волгу»

под

начинал

чуть-чуть подержи

небрежно

—

директору универмага

Положив

—

Хы-хы-хы-ы!

Отступая

С

Еще

уже друг.

начнет.

стали.

помогал

нет?

или

виду, директор универмага,

Ладно, давай,

—

загонять

особые

интересно,

хотя

сидит

не

и

и

и
он

достоинства

бумажки, а я обязан в холодрыге
и
сырости мыть его машину? Разве это справедливо? Меня все
время не оставляла мысль о несправедливости. И если владелец
машины казался мне директором, я думал так о директорах. Если
об ученых. Если пенсионером
о
ученым
пенсионерах. Чем,
в

уютном кабинете подписывает

—

в

—

не

кондо концов,

Чаёк

захотел.
хоть

справедливо? Ни

В

погонял.

вообще

он

жизнь

кровати

шиша не

делают,

и

если

что,

заплатишь

без

огляда.

пожалеешь, столько

не

мыли,

только

кузов.

привык

дома к

и

Не боись,

я

к

наискосок

хоть

клопы

клопам-то.

ним, еще
по

тоже

Но

я

машину.
мог

помыть

не

дороже

денег.

Сколько

и

Ну

не

ладно.

Я разговаривал

Приди

это

в

—

Пускай

ему ежемесячно,

а денежки

Если все равно отказывались, говорил:
Не желаешь, как желаешь. Катайся

лампочки.

пенсия

Может,

вылезай.

не

А

когда

наряде данная работа указана не была.
указана? Я тебе помою без наряда, ты мне

если

не

пенсионеру? Встал,

загребают!
мыть?—спрашивал я, спустив

Мотор тебе
Некоторые мотор
даже

же

кинишко сходил.

из

—

мотор,

тому

с
и

в

твоем

с

грязным.

моторе заводятся.

Мне

до

Видать,

Хы-хы-хы-ы!
ними
в

со

всеми

приемной

заявлению

свысока.

А

что?

И резолюцию бы
«Отказать!». А тут я хозяин.

бы

получил:

чуточку

насиделся.

И

я

несколько

ими

равный

как

Какое-то

к

нам

на

ему отдраил
и

внутри.

Просто

ни

а

не

попроси

им,

поднимало.

те

без

тянут

в

не

протер

только

снаружи,
колесо.

Хотя,

откровенно

в

такого

нем

каждый фильм. И телевизор,

как

физиономия.

Я

думаю.

артист,

его

машину до последнего

механика

на

чтобы

яме,

он

трогая

осторожно

серости, хмыкнул
винтика

я.

знаю.

—

Я

Здесь

я

тебя, наверное. Ты
посмотрел. Я бы и сам тебе

случайно. Подшипник

мойке...

там

говорил

люфтит переднее правое

—

на

так,

что

подсказал,

и

рукой в кожаной перчатке.
Чего, думаю?
удивляясь

колесо

я

чувствовал.

Думаешь, люфтит?—спросил

—

вижу,

Стекла

совесть.

артисте? А

включи, его

—

не

подсказал,

особенного, в этом

когда

несколько

всякой корысти.
было немножечко обидно: чего

так

тоже

говоря,

И

работе

и

станцию заехал даже один известный
раз видел в кино и по телевизору. Машину

на

я

Да

тоже

меня

в

вроде удовольствие

киноартист, которого
но

«ты»,

себя тем, что мог

тешил

немножечко

покомандовать.

минут

равному,

Однажды
я

Просто

отказывал.

не

им

у

подтянул, да некогда.

И

«я

попроси»,
то

я

когда

бы

произносил «подшипник у тебя», «ты
тебе подтянул», сердце у меня сладко и как-

небрежно
и

сам

А

испуганно замирало.

приподнятое
—

насухо

после

меня

долго

не

оставляло

настроение.

Спасибо,
машину.

—

дружище,

—

Огромное

артист, когда

сказал

спасибо.

я

протер ему
приятно было

Очень

познакомиться.

Мы

с

ним

от

души поговорили.

Интересовался.

задавал.

Уважительный
приедет

—

сам

распахнутся

ворота

друзьями

свой.
и

помыться.

машина,

одной

для

Мне

Вернее,

очень

И

после

меня

которую

с него

мне

вопросы разные

денег принципиально не хотел
я

таких

тоже

уважаю.

брать.

Думал,

еще

будем.

снова

хлопнет

артист,
только

не

я

человек.

Несколько дней
то

И

Он

все

знакомства

не

вымоет

артистом

представлялось,

въедет

по

с

серая

плечу

и

так.

Он

что

скажет,

скажет,

Из
он

что

Гремислав Карпухин.

важной роли

никак

не

могут

какой-

ходил

вот-вот

что

«волга».

я

нее

выскочит

приехал

это

В

не

последняя

новом

подобрать

фильме
актера.

А я именно то, что нужно. И рост, и поворот головы, и
жизнерадостный смех. Зачем бы он иначе меня обо всем расспрашивал?
скажет артист.
Давай, дружище, соглашайся,
Думаешь,
сниматься в кино так уж трудно? Не трудней, по крайней мере,
чем мыть машины. И в
тысячу раз приятней. А уж о деньгах я
—

и

не

говорю.

—

—

А

действительно, особенного

что,

прыжки какие, скачки,

потрудней,

Остальное делай
и

тебя

вместо

кино? Где

в

сниматься

—

снимают

спортсмена.

тебе скажут, да по-умному
задумчиво смотри крупным планом в объектив.

Вот

и

вот! Не

оно,

что

говори,

летчики-истребители,

в

попал

так

долго

артистом

ничуть не хуже. Даже, пожалуй, еще лучше. Фотографии
летчиков небось в газетных киосках не продают, а фото кинозвезд
что

говорила,

имя

звучное

я

Гремислав,

—

вам

обо

живут

и

я

чего

в

полковник?

их

кормят

А
в

Зарплата,

пехоте,

вечно

не

летчиков

Да

шоколадами.

дальше? Живут

обычной

чем

отставные

итоге

разумеется, у

всякими

что

в

в

построения,

о

те,

к

конце концов прицепился

Разве летчик-истребитель

на

прогреметь

получше,

более

тем

она

тот

уж! Если

вдуматься,

Сидишь

прелесть.

и

вот

порядке живой очереди. Словно
завтра плюнуть

и

уйти

на

между

обмундирование
какой-нибудь дыре. И

мытье

совершенно

оказался

рассказать,

И

приварка.

фартуком
вполне

невероятная

и

но

—

на

тачка

Разве

тоже

это

есть

тебя

Наш брат

моги.

жизнь?

своя

В

ждут.

удачным.

вечеру

в

Для

хоть

где угодно
меня

приварок у

набегал

надо.

мной

со

которой

о

как

же,

Перед
Возражать не

когда

день,

позвякивало.

В

собираюсь

я

я

смысле,

кармане
по

зимы,

приключилась
имею

ватника

в

виду,
моим

под

крайней

мере,

рублей

меня

двадцать восемь копеек.
обычно получался не только на

мытье

шампуне.

С шампунем

смахивающему
у

у

к

те

гауптвахты.

машин

место.

история,

очень

же

пять

—

Приварок
моторов,

все

кое-что

терпимо

не

бесплатное.

приемной. А свобода? Могу

в

другое

тот

прочим,

дай боже! И

еще

требуется. А приварок? Бывали дни, когда
до десяти рублей. Чем не житуха? Уметь

Но,

гремит слава,
любые директора

ком

отставной

же

перебираешь. А

ветошь

«слава».

весь

наверняка

тревоги,

в

то

Уж
мир. Кино—

и

летчику-истребителю?

старше тебя по званию, тянись.
А отпуск, чтобы отвести душу, один раз в году.

Нет

такое

полковники.

кто

каждым,

на

всегда

мне

дала

«греметь»

А

Мама

мечта.

Недаром

авиация.

припеваючи,

универмагов, ученые

Ну

могла

мне

мамина

означает

что

истребительная

не

наверняка

себя.

покажу

еще

кино-то слава

через
это

Наконец-то сбудется

углу.

каждом

—

на

не

желаешь?—говорил

художника типу

засверкает.

Шампунь

Хы-хы-хы-ы!
С шампунем так

с

бородкой.

специально

я
—

какому-нибудь
Как

новенькая

автомобильный.

твоя

Только

меня.
—

звякал

в

И

мою

вот,

с

шампунем,—
руку мелочишкой.
когда

накопилось

пять

соглашался

художник

двадцать восемь,

в

и

ворота,

за

совсем

уже

которыми
«москвич».

С

помутневшее

ветровое

Да

—

машина

мороза

я

стекло

испариной,

покрылась
не

водителя

блины

Угорай

В

«москвича»

окно

брови

на самые

обычно, крикнул я,
ногами.—Не к теще

заехать?—спросила
и

очках

в

профессии. Шапка
и

оркестра,

на

опущенным

большие,
стеклами. А еще

в

ниже

подпертый

подбородок,

подбородком

Быстрые
постой,

шапка.

приказал я,

смахивала

кассы

у

с

—

и

на

к

успев еще причислить

музыканта

из

симфонического

«Фрукты-овощи».

За картошкой небось в
прилавка потопчись. А здесь сразу

все
и

не

какой-нибудь определенной

магазином

заведующего

«Заехать!»
и

круглый

с

сидели

запотевшими

розовый

Мотор выруби,

пижона

с

шапка

мохеровым шарфом.

Я могу

—

Ниже козырька

очки

торчал

вызывающе
—

на

Мотор, говорю!

мохнатая

выглянула

козырьком.

красивой модной оправе
пышным

сквозь

вас.

из-за

тут

и

цвета

разглядел.

затворяй!—как

ворота-то

вишневого

зябнувшими в резиновых сапогах
прикатил. Хы-хы-хы-ы! И мотор глуши.

постукивая

магазине

въехал

потемнело,

какие.

у

—

заехать.

Однако

симфонического оркестра или завмага пижон в
шапке был слишком молод. И я безошибочно определил, что это
обычный «папенькин сыночек», любимый сын какого-нибудь

профессора,
таких

для

не

деточек

рублями и

другого большого

или

генерала

и

свои,

двугривенными.

без особой

они

еще

И тут

подольше.
мальчика.

хорошо

Нет,

знал.

не

продолжая

Из

куда-то

еще

швабра?

открытого

модные

пяти

заставить
я

мальчика

уже где-то

приезжал

к

его

подождать

Другое.

нам.

этого

видел,

Я

его

делась,

—

подосадовал

я

вслух,

припоминать.

Какая

—

он

с

расстаются

Но когда?

Швабра

—

чтобы

то

к

у

двадцати
лице свой обычный

показалось, что

мне

жалости

Мысленно прибавив

рубль, я изобразил на
глубокомысленно-рассеянный вид, собираясь
восьми

Деньги

начальника.

очки.

Под

—услышал

окна

я

и

оглянулся.

«москвича»

ними

на

топорщился

меня

большие

смотрели

круглый

розовый

подбородок.

Не

—

краю

вон

которой

положили.

ищете

Он

—

чем

подбородок к бочке с водой, на
мочалочная швабра.
Вы же сами ее туда
тут «куда-то делась»? Сами же положили и

качнулся

лежала

При

—

виноватых.
сказал

самоуверенный
10

та?

«ищете виноватых»,
взгляд,

и

этот

и

тон,

я
и

мгновенно
этот

вспомнил

ненавистный

и

этот

подборо-

Конечно же, это был
враг! Как я только сразу
как

математик»,
в

первый

меня

наук,

с

камень,

ставший теперь,

по

показывая

в

дошедшим
свою

тогда

ничего

никогда

всегда отличался
то

У

И,
—

в

меня

исключением

историю,

раздул

из школы.

тоже

Растягивая

И будто между
не смутился.. Он

слова, словно силясь что-

был

школе

один

однокашник.

Тоже всё кругом

Все ему были виноваты, кроме

него

самого.

выдержав паузу, спросил:

Простите,

Карпухиным?
Что

случайно

вас

было ему ответить?
такой милой встрече. Я

прошлое. За прошлое
Пусть себе раскатывает.

себя

вести

и

что

Зарубину

Я,

Гремиславом

не

зовут

мне

обрадовался

как

он,

кандидатом

уже

узнал меня.
происходило, абсолютно

наглостью.

выискивал.

виноватых

слухам,

Это

сказал:

вспомнить,
—

не

меня

бросил

назал

обвал.

горный

начался

до

лет

десять

школе,

«великий

он,

принципиальность,

Кажется, Андрей Зарубин
нами

его? Это

узнал

которого

закончилась моим

которая

не

называли

его

мы

мой самый заклятый

Андрей Зарубин,

док.

вовсе

собирался

не

бы.

следовало

Однокашник! И,
сейчас

совсем

разумеется,

.

Да

бросил

ворошить
ладно

уж!

соображая,

лихорадочно

я

сказать,

.

не

первое

пришедшее на язык:
—

Ладно,

Как

мыться

только

приехал

я сказал

—

заезжай. Нечего тут.

и

это, мне сразу стало легче.

Я

даже

развеселился, неизвестно почему.
—

Хы-хы-хы-ы!

Зарубин. Вымою
мне

свои

барские
Сам

кандидата.

тебя

не

вспоминать

могу тебе

сказал

не

что

засмеялся

.

на

шампунем.

Я

не

меньше

тебя

вон», но вовремя спохватился.

из-за

ГЛАВА

то

Заезжай, Андрей
Только не вздумай

—

зарабатываю,
бедность подбросить. Заезжай. Кто

Потому

именно

БОТИНКИ С

я.

.

«глаз

стоило.

история произошла

Директор

с

надо,

денежки совать.

старое помянет, тому.

Я чуть

бодро

—

что

вся

та

давнишняя

глаз

школьная

глаза.

ВТОРАЯ

НАДРАЕННЫМИ

нашей станции

Про

технического

НОСАМИ

обслуживания вообще-

правильно, наверное, говорит:
—

Авторитет зарабатывается

годами,

а

смазывается

одним

плевком.

11

Что

он

этим

хочет

А тут увидел

задумывался.

слова.

директорские

свой авторитет. А

Зарубин

что
бросились

все

как-то

Андрея Зарубина

раньше
—

Точно ведь! Сколько

Зарубин

смазал

его

не

очень

и

сразу пришли

на

я

зарабатывал

школе

И

плевком.

одним

в

главное,

пример.

который так красиво разглагольствует об авторитете.
Когда недавно один олух запорол мотор у своей «волги», а
свалить вину решил на меня, директор не очень разбирался. Раз
жалоба, нужно реагировать.

переборки

станции дороже

А

Карпухина.

то, что
от

километрах
и

приняты,

Директор

это

никого
на

не

кто

на

в

за

А

началось

восьмом

он

еще

классе

за

в ста

взяли

меры

со

школы.

виновный:

Как

так

что,

меня:

того,

Карпухину,

него

все

именно

избрали

и

что

с

тычь

в меня

по

Андрея Зарубина,

секретарем

руку поднимал.

отплатит! Он

мне

учителями
до

Меня

всегда

И раз авторитет у меня так и так смазан, давай
любому поводу. И даже вообще без всякого повода.

я

городом,

Это он!

—

И

Славы

там

дескать,

железной дороге

стрелочник.
Я всю жизнь был стрелочником, еще
пальцем

авторитет

интересовало.

мойку. Вот,

есть

наказан.

Виновный! Известно,

тычут

что

мотора и какого-то
олух запорол свой мотор где-то

ремонтного цеха

виновный

решил,

одного

станции,

из

перевели

ум

За ним живенько на меня
Все! Взять, к примеру, того же директора,

показал

остальные.

я

сказать,

которого мы в
комсомольской организации.

Знал бы

я, за кого голосую и чем

Выслуживаясь перед
показывая свою
принципиальность, Зарубин дошел
однажды вывесил лозунг: «Позор Гремиславу

который

мне

сполна

тянет назад весь

отплатил.

класс!»

Кому это понравится, если про тебя вывешивают такие
лозунги? Ясно, я возмутился. Да и весь класс тоже возмутился.
Даже учительница Софья Владимировна, мягче которой я вообще
никого не
—

знал.

Повесить

Владимировна,

—

Конечно,

ярлык

это

самое

вывесил.

Отсутствием

Но разве
понял. Мало

распоследнее.
он

Он еще

наглости

своего

товарища,
распоследнее дело.

самое

нибудь понял? Ничего
лозунг

на

наш

не

—

сказала

Софья

Андрей Зарубин
того,

что

он

что-

дурацкий

Софью Владимировну стал учить.
Андрюша никогда не страдал.
и

Ну, я и не выдержал: решил проучить зарвавшегося умника.
Получилось, разумеется, не совсем удачно. Но я-то здесь при чем?
Андрей Зарубин и тогда уже носил очки. Осколок стекла от очков
попал Андрею в глаз. Но не я же ему бил по очкам. Я до него и
12

не

пальцем
стрелочника

нас

у

Потом,
класса

мечтал

Только без
обычно, я. В результате

знали.

как

десятилетку.
так

естественно,

летное

в

десятилетки

все

этом

А стрелочник,

никуда.

закончить

не дали

Об

дотронулся.

и

и

училище

покатилось

было

соваться

Без

гору.

под

А

нечего.

летчиком-истребителем. Вместо

стать

я

с

пятого

летного

гаечный ключ. Да
ПТУ, вместо штурвала самолета
училища
ладно бы еще, если просто гаечный. А то ведь нужно было вляпаться
—

—

в

такую

специальность

—

в

Унитазы, рукомойники,
Думал, все, крышка. Но не

придумаешь.

В армию

помогло.

не

дела

не

подтекающие краны.
было бы счастья, да несчастье
и

призвали

тоже

конечно,

Шоферить,

меня

Грязнее

сантехники.

выучили

там

Но

же

компот.

все

на

шофера.

посимпатичнее

сантехника.

А

после

потом,

После армии

армии...

еще один человек, который ударил меня
Тут уж был полный нокаут. Не знаю, как у

Зарубин

подняться.

из-за

него

десятилетку.

Обидно,

Ну,

Только

конечно.

вообще

меня

конце концов что?

в

Зарубина.

посильнее

жизни

сил

моей

в

появился

не

не

хватило

закончил

в

я

десятилетке

ведь счастье.

Когда

она

Поначалу

Таня

я

казалась

Каприччиоза,

делал! А

на

выдумал,

Таню,

встретил

мне
как

проверку

хуже других

что

решил,

нашел

свое

счастье.

чистой, светлой, какой-то даже неземной.
я назвал ее. Чего я только для нее не

оказалось

—

Оказалось,

зря.

Таню. Она была

свою
—

то

как

лживее, лицемернее.

Даже,

все.

Не

я

попросту

может,

ее

чуточку

зная, что сказать мне,

глупейшую историю с ботинками.
Люди любят друг друга и далеко не всегда понимают за что.
Люди расходятся и, естественно, не всегда могут объяснить
почему. Но я-то знал что и почему. Знал, чего она перепугалась. Так
придумала

ее,

вроде бы, устраивало

могло

ее

как

бы сказала,

же

свести

к

уважение

пропало.

—

дескать,

и

смешно

представителен,

не

зарплата

Да

все.

чем

хуже,

что

ей

ли.

не

Но

по

и

—

не

у других.
она

не

глуп,

во
и

мне

рост

Что ей было

сказала.

ботинки, вернее,

мои

душе

что

чищу.

И нужно

ботинок

и

отговорочку:

я их

мне

устроить? И собой

не

соответствующий,
еще нужно? Хоть
Придумала

во

было

сверканию

Мне

не

докатиться

ботинок! У

нравится,

—

до

меня

капризно

такой

низости,

после

того

заявила

к

она,

чтобы любовь

ней
—

всякое

когда

у

начищают одни носы.

Более

чудовищного удара

дикое, плюс ко всему,

я

заключалось

никогда
в

том,

не
что

получал.
я

все

И

самое

равно, несмотря
13

ни

на

что,

любить

продолжал

Каприччиозу. Что

собой

с

взбалмошную

ее,

выдуманную Таню.
наделал из-за нее кучу ошибок.
Мы все делаем ошибки с горя или

как

в

любил,

ее

Тане,

назло

больно моей

в

жадную

с

моими

и

на

женился

маме

милая

что

И, расставшись
в

Я
Машеньке. Но

и

взял

не

знаю

ней,

с

куда

зная,

под

горячую
и

тут, конечно,

мама

Тани. Уж

больше

пожалуй,

еще,

не

горячке,

сотворить.

Даже

виновата.

многом

во

А

броситься,

момент

этот

руку,
была

свою

Таню

злую

любишь? Я

когда

поделаешь,

и

Машенька.

нравилась

Машенька через месяц после свадьбы превратилась
вздорную Маруську. Если бы мы еще жили вместе
то

родителями,

мама

Маруську

бы

поставила

наверняка

Но мы поселились отдельно. И заварился такой тарарам,
хоть домой не появляйся. Я до сих пор каждый день возвращаюсь
домой не то чтобы без всякой радости, но прямо с каким-то
отвращением. И никуда от этого не денешься. Машенька во всем
на

место.

блеске

Жизнь,

она

другое,

то,

за
не

показать

сумела

очень

подмазывать

все

ведь
в

свою
не

ладилось:

А тут еще,

плюс

результат. Не

в

время

за

научился

я

и

кто

знаю,

бы

на

У

третье.

маленький

ад,

промах.

Там,

ГАИ

старшина

ГАИ. И

голова

чего

забита бог

если

по

кромешный
моем

чем,

и

Нехороший

Вот

поворота.

Что

так

с

стрелочниках.

естественный

и

сорвался.
остался без
винить

и

ну

мне

Спасибо

некого.

Если,

допустил
не

о

чем.

Но

попался

из-за

того,

человек! И

ведь

цепляется

не

говорить-то

привязался? Всего-навсего

включить сигнал

Ну

ад.

месте

знает

и

в

по-прежнему

совести,

иначе.

думал

Одно

работой
зарабатывать,

моей милой женушке, но только из-за нее я
водительских прав.
Только из-за нее. Больше тут
правда, не считать старшину ГАИ.

Дома

женщина.

меня

авторитет

ходил

всему, дома

ко

способна

что

замкнутом круге.

очередь,

Так

начальству.

на

мне,

не

старшина
что я забыл

объяснишь ему,

Андрея Зарубина, до Тани Каприччиозы, до моей милой женушки? Его интересует одно: почему не
включил сигнал поворота? Остальное его не касается.
Что в результате? У других бы наверняка обошлось. Ну, в
почему забыл.

крайнем

случае

ему

до

рублевку бы штрафа заплатил. А я стрелочник.
Живенько отобрали водительские права.
голове.

Меня сразу по
И с приветом!
Вот ведь как бывает

в

жизни.

Андрей Зарубин, подставит
тычки. Загрохочешь, точно с
А

ведь

куда проще было

Зарубиным, обойти
14

его.

тебе

горы
с

Попадется
ножку

—

на
и

Арарат. Не

самого

Закончил бы,

начала
как

не

твоем

пути такой

пойдешь

получать

остановиться.
связываться

человек,

десять

с

классов,

бы

подался

в

летное

крутил бы сейчас

Смотришь,

училище.

в

небесах виражи и мертвые петли, носил бы красивую летную форму,
ездил бы мыть собственный автомобиль на станцию технического
обслуживания. А дома бы меня ждала не Маруська, а Таня Ка-

приччиоза.

Ведь

если

конца

до

откровенно,

Таня придумала про

почему

ботинки?

Да
Тут и

что

потому,

шофер, обыкновенный работяга-шоферюга.

я

дураку ясно. А пришел бы я к ней в летной форме, из
им внешний
заоблачных высот, все вышло бы иначе. Девчонкам
—

подавай,

блеск

В

заглядывают.

подходит, а

шофер

Да,

—

карман
не шибко.

как

куда

В душу

звания.

красивые

—

Поэтому

да.

было

просто

обойти

в

наше

летчик

не

время

им

очень

вполне

мне

подставленную

ногу.

Но это сейчас мне кажется просто, издали, через десять лет.
Знал бы я тогда, чем кончится та идиотская история с лозунгом!
Эх, если б знал! В жизни вообще, если б знал, где упадешь, то
заранее соломки подостлал бы. Но в том-то и беда, что шлепаемся
мы

все

И

о

время

вот

голую

теперь,

Андрей Зарубин
И

«москвич».
именно

Но
мужества

пожаловал

мыть

меня

соломки.

кандидат

издевку,

на

свой

мыть

станцию
«москвич»
обязан

его

все-таки,

спасовать

что

надо,

испачкал.

Я

в

специально

слава

богу,

был

не

наук

новенький

кто-нибудь,

а

с

хватило

достоинства

и

перед кандидатом.

Заезжай, Андрей Зарубин,

—

тебя

будто

без всякой

и

я.

у

не

землю

шампунем.

—

Чтобы

бодро
ты

Вымою
ему.
беленькие ручки не

сказал

свои

я

—

Хы-хы-хы-ы!

балагурил. Я

шуткой, всем своим
видом показывая, что лучшего места, чем мойщик автомобилей, не
придумаешь. А на душе у самого скребли кошки. Муторно было
у меня на душе, когда я мыл зарубинскую машину. И когда
мыл

вишневый

и

«москвич»,

почувствовал,

Скинув

что

сияя

стеклом

резиновый фартук,
ощущение,

что

не

отплатить

ему

о

прошлом.

руки в
больше
человек

Почему? Не

карманы,

а

я

«Снежинка»

обслуживания.

наконец укатил,

хромом,

Я

я

Зарубин
по

его

некуда.

находилось

иногда,

хитро провел

чтобы

Я

даже

Наверное,

вылизывал

в

отправился

заслугам.

знаю.

унижаться? Больше
гордый.

Кафе

и

я

неимоверно устал.

оставляло

сумел

за

отпускал шутку

А

я,

в

недалеко
отвести

меня

не

потому,

машину.

Меня

душ.

Чего

за

нос,

намекнул
что
же

он

не

а

я

ему

стоял

было еще

конце концов,
от

нашей

станции

душу, заглядывал туда.
15

Сегодня

я

ныла и стонала

И разве

не

мог

не

просто

совершенно

же

мог

я

хотя

«Снежинку». Душа

в

бы

на

секунду представить,

У дверей кафе «Снежинка»,
висел
с

В

стеклами.

—

свете

как
на

входом,

модерновый фонарь

матовыми

что

меня

ТРЕТЬЯ

СУМАСШЕДШИЙ
Над

меня

отчаянно.

ГЛАВА

небольшая очередь.

у

кафе!

там, в знакомом

ожидает

забежать

ФИЗИИ

обычно

стояла

вечерам,

металлическом

черном

зауженный

по

стержне,

квадратный

книзу

фонаря хороводом кружили

ящик

колючие

снежинки.

К кафе
к

я

решительной походкой

подошел

и

с

ходу протиснулся

дверям.
—

пробивая

Разрешите,

товарищи, разрешите,

—

приговаривал я,

себе дорогу.

Поеживаясь

на

холоде,

люди

неохотно

и

расступались

ворчали:

очереди? Что

нахальство!
я.
Не нужно волноваться,,
пояснял
Я здесь работаю,
товарищи. Хы-хы-хы-ы! Работаю. Понимаете?
Над дверью кафе белой аркой нарос кудрявый иней. Я
постучал в стеклянную дверь, за которой висела табличка «Мест нет»,
—

Почему

это

без

—

—

и

за

—

швейцару:
Спишь, Никитыч?

крикнул
—

Толстый Никитыч
суконной

напирающей
—

и

пропустил

сизых

запахом

меня.

очередью ладонь,

Местов

Из

золотыми

еды,

нашивками

на

воротнике

напоминающей матросский бушлат,

куртки,

задвижкой

с

сипло

нету,граждане.

глубин

дрожжей

Внушительно

кафе

выставив

щелкнул

перед

прохрипел:

Нету,

вместе

и настоем

сурово

вам

с

говорят!

гулом

голосов

уютно

несло

табачного дыма.

Я небрежно бросил гардеробщице тете Оле пальто и шапку,
сунул в пухлую ручищу Никитыча смятую рублевку и нырнул в
табачный

дым.

Пробираясь

растопыренной пятерней:
Салют, старик!

между столиками,

приветствовал

помахивал

у

плеча

знакомых.

—

почтение!
Боб, тебе не хватит? У тебя
ушей капает. Хы-хы-хы-ы!

—

—

и

16

с

Красавицам

—

мое

пиво

уже

на

лбу

выступило

Место

столиком

за

Но других не
Меня пригласил

я

не

разыскал

Пришлось

оказалось.

какой-то

с

дядя

удобное,

очень

на

проходе.
этим.

довольствоваться

бородкой

мушкетерскими

и

усиками.
—

Ждал

Присаживайтесь,

—

С удовольствием,
Взявшись за спинку
с

рукой.

жест

—

товарища, да он, видно, уже не придет.
—

—

ножках

элегантный

он

сделал

стула,

обратился

я

сказал

я.
на

легонького,

к

девушкой,

с

парню

алюминиевых

гнутых

которые сидели рядом

«мушкетером».
—

Если

Парень
—

занятые

—

колечками лука и похожую на
сказал

—

ваше,

здесь? А зря. Теплое
Нет, далеко не

мне

«мушкетер»

бутылки

две

огрызки

я.

карандашей

Хы-хы-хы-ы!

—

соломку.

Впервые,

наверное,

молодой человек,
осушив стакан,
На этом самом месте,
«мушкетер».
—

впервые,

—

задумчиво

возразил

лет

семьдесят

Туголеева,

купца

поднял

заметили.

местечко.

—

милейший,

не

меня

темно-коричневые кусочки селедки с

—

закуску

я.

друг другом,

здоровье,

и

«Жигулевского»

И

сказал

молодой человек,
официантка Томочка принесла

стакан, когда

—

—

возражаете,

девушкой,

с

Ваше

тоже не

вы

покорный

ваш

и

был

назад

великолепный

слуга

трактир

частенько

к

нему

заглядывал.
—

Вы?—ткнул

в

я

Хы-хы-хы-ы! Сколько
—

Пивко,

первоклассное,— не

«мушкетер».—
Графинчик

же
я

доложу

обратив

И водочку

него

вам

вам,

летит

назад?

лет

дедуля?
Туголеева подавали

у
на

«дедулю»,

продолжал

«Смирновскую».
янтарный балычок. Пальцем

любых количествах,

запотевший. На тарелочке

поманишь,

Семьдесят

годков-то,

внимания
в

—

пальцем.

тебе

к

всех

со

половой

ног

в

чуть

белой рубахе

и

На согнутой руке полотенце, и 'сам весь изогнут от
чрезвычайного к тебе почтения. «Чего изволите-с?»
«Еще
скажешь ему.
И быстро, пока я тебе по шее не
водки, каналья,
накостылял».
И мгновенно перед
«Сей момент-с»,
отвечает.
с

подносом.

—

—

—

—

—

тобой
—

на столике

Теперь

потирая шею.

—

бы

графинчик. А
не

тоже

теперь?

худо графинчик,

—

подтвердил я,

Хы-хы-хы-ы!

И тут «мушкетер»

неожиданно

понес

такое,

какого

не

мне

до--

водилось слышать ни разу.
—

в

День

грудь

назад

Имею

«мушкетер».

моя
я

р-рождения у
—

прекрасная

право

выпить

в

меня

Круглая
бедная

сегодня,
дата.

день

себя

тыркал

Р-ровно

мамочка

собственный

—

сто

р-родила

кулаком

пятьдесят

меня

р-рождения

или

на
не

лет

свет.

имею?
17

Я при

Но,

Александре Первом

грешен,

совершенно

не

родился,
помню

победителе

при

Александра

французов.

благословенного.

Мне всего пять годочков минуло, когда государь почил в бозе.
А вот с Пушкиным я встречался. Встречался с р-разбойником.
А ты с Пушкиным не встречался?
Как же я мог с ним
Я... нет,
растерянно сказал я.
встречаться? Он когда жил-то. А в школе мы этого...
Лермонтова проходили.
Белеет парус... как его? Ну? Единственный.
Пушкина вообще-то мы тоже проходили. Давно только. Позабыл
все. А Лермонтова помню.
Белеет парус единственный...
—

—

—

Одинокий,

—

глупец,

—

захлопали

на

меня

распухшие

веки.

Вспомнил! Белеет парус
единственный одинокий глупец! Хы-хы-хы-ы!
замотал
головой «мушкеБедный, бедный Лермонтов,
—

—

18

Ага,

верно,

—

подхватил

я.

—

—

тер».

Бедняга. Я

С Михаилом
И с Альбертом Эйнштейном не
не встречался.
я
Ты Эйнштейна знаешь? Великого Эйнштейна!
Это который какой-то там киношник? —сказал я.

—

Лермонтовым
встречался.
—

«Мушкетер»
на

смотрел

не

встречался

поднял

меня.

голову,

Наконец

с

ним, нет.

хлопая

распухшими веками, долго

строго сказал, обиженно топорща усы:

И неразвит. Мне стыдно. Твой
киношник
это Сергей Эйзенштейн.— Он
Эйзен!
подчеркнул:
Хы-хы-хы-ы!—засмеялся я.
Эйзен не эйзен. Подумаешь!
Какая разница?
как
Такая же,
поджав губы,
проговорил «мушкетер»,
—

Ты

глуп, мой

мальчик.

—

—

—

—

—

между

—

и
императором
выражением
Запомни: на земле было всего три

государем

государь».

Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн
2*

—

и

«милостивый
великих

физика:

я.

19

Ты

—

А

по

знаешь,

Или

смахиваешь.
тоже

виду

—

бухгалтера. Если

на

сейчас

машины

не

физик?—удивился я.
Привет физикам!
ты
больше на закройщика из ателье

тоже

что,

начал

я

жить

бы

я

сначала,

физиком работал. Нет, вернее,

а

мыл,

бы

не

физиком, летчиком. Я летчиком мечтал стать, истребителем.
Я великий физик!
вздернул «мушкетер» свою козлиную
—

—

бородку.
Эйнштейна

за

деталях

дальше
сумел

Еще

разработал
Эйнштейна, который

в

я

Великий!

—

практически сдвинуть

лишь

время! Я

А-а,

—

Ты

оказывается.

—

пятьдесят

я

чем

время для какого-то
медленнее обычного или,
что

—

согласился

—

сумасшедшим,

заговорщицки

Что

—

Ну,

—

Ну,

—

что

ракета.
может

Ну,

—

хотя

я,

она

она

сказал

—

летит

восемь тысяч

какой

пространстве,

А

она

сказал

—

с

—

себе

за

он

галстук,

я.

сказал

представлял,
эта

самые

истины.

к

меня

Ты

ракета, знаешь?

космическая

такое

скоростью двадцать
—

притянув

—

зашептал:

Знаешь,

—

и

столу

бы

хотя

физик.

нормальным?

считали

доступные твоему куцему умишку
к

псих,

—

Но кого из гениев современники
Слушай. Я постараюсь растолковать тебе

Нагнувшись

такое? Мне нужно

это

угадал.

примитивные,

пошел

переверну мир.

дело,

считают

меня

я

заставил

Ты
вздохцул я.
дурдома-то сбежал, субъект?

в

из какого

Да,

—

вон

и

И

теорию. Я

мою

подтвердил

субъекта двигаться
наоборот, быстрее. Ты представляешь,
лет

рождения

до

относительности.

теорию

определенного

еще

лет

двадцать

там

в

километров

на

самом

летит

хотя

в

скоростью

тоже

час?
не

совершенно
в

мировом

обогнать

не

со

пространстве

деле

быстрее,

полететь
я,

мировом

знал,

скорость

может

она

света?
или

не

может.

Ну, ну!

—

не

полететь

людям

никогда

развить

дальше

света,
ушедшие от
—

хы-ы!

у

физик.

достичь

раз.

—

извозчиков

сверхсветовой

принято.

увеличивать

А

ее.

если

Но

скорость

В
я

сто

мире

Так

Потому

галактик.

обогнать

Правильно?

Занукал! В

скоростью.

соседних

чтобы

беспредельно

вот,
что

если

полечу

в

на

она

иначе

можно

света,

раз,

ученых

то

можно

тысячу,

в

космическом

раз превышающей скорость
уже через три-четыре дня обгоню световые лучи,

со

то

Это

скорость,

тысяч

корабле

со

не

такую

десятки

20

рассердился

принято нукать.

сможет

и

—

скоростью,

земли

Ага,

в

десять лет

абсолютно

десять

назад.

чистый

тысяч

Это

ты

понимаешь?

псих!—обрадовался я.—Хы-хы-

А угасшие

—

Они

их

хотя

видишь,

давно

космическом

и

умер.

Друг

А

—

—

вот,

Земле

сует тебе

Мама

—

писал

сказал

—

писем,

упрямо продолжал физик,

сверхмощный

установить

на

происходило
мама

не

никому

в

мне

если

—

я.

разглядеть иголку,

десять

лет

Вот

назад.

на

нас

до

—

Только

то

ты

том

который

в

телескоп,

можно

миллиарды километров
и

идти

продолжают

еще

он.—

армии. Хы-хы-хы-ы!

корабле

космическом

понимаешь?—спросил

ты

все

лучи

сейчас

ты

которые

звезды,

нет.

никогда

Так

—

назад

это

нет,

их

но

лет

пространстве. Ну, как письмо. Ты написал письмо
получает от тебя письмо как от живого, а тебя на

уже

я

из

матери

давно

угасли,

в

самом деле

миллионы

я

за
что

увижу,

идешь

в

школу,

портфель бутерброд. Вот...

не

давала

бутербродов,

сказал

—

я.

—

Я

деньгами

брал.
Вот
Мы

ты, вместо того чтобы изучать

физику, гоняешь в футбол.
сказал я.
Мы
в хоккей. Ух,
в футбол не гоняли,
здорово мы гоняли с Димкой Соловьевым в хоккей! Но вообще-то
я дурак, конечно, был. Учиться нужно было, а я гонял. Если бы
—

—

—

вдруг

снова

лучше

Андрея Зарубина.

Но

тут

все

Ты

к

бы лучше
Я бы...

я

начать,

студенистые

приблизились

—

глаза

всех

в

классе

набухшими

с

и

самому моему лицу

—

Даже

учился.

веками

таинственно

физик спросил:
обратно? На десять лет?

действительно хочешь
Считаю, мне повезло. Не зря я тебя пригласил за свой столик.
Устрою. Абсолютно элементарно. Раз! И тебе уже не двадцать
четыре, а снова четырнадцать. Хочешь?
—

Хы-хы-хы-ы!

—

я

бы.

так

что,

.

Ведь,

.

главное,

понимаешь,

Да

случись

из-за

знаю,

превосходно

такое,

вдруг

Перво-наперво не нужно было с Андреем
связываться.
Культурненько обойти его нужно

Потом.
—

.

кого

числом

ошибаются.

и

предупреждаю тебя,
раньше.

раз нужнее,

Я

я

чем

все

всё знают,

Потому,

снова

споткнешься

Впрочем,

таком

тех

же

что

тебя упрашивать должен.
тебе.

я

Ведь

Да

я...

—

Заранее

самых

местах,

тебя вроде
мне

все

Постой,

как

это

а

что

в

сто

тебе-то

нужно?

Мне?—сказал физик.

при

на

—

знают.

то

получается,

я.

губами физик.

пожевал

—

не

что

споткнусь?—возмутился

зачем все это
—

ты

Если...

отговариваю. А
—

было.

.

Задним

Знают

Только

—

получилось.

Зарубиным

и

я.

залился

—

условии.

—

Я тебе

А

я

баш

на

баш, милейший.

десять лет назад,

ты

мне десять лет

вперед.
21

Это каким же макаром? —не понял я.
А таким. Из того, что тебе предстоит прожить, десять лет—
мне. Иными словами, ты умрешь на десять лет раньше, чем тебе
на
написано
роду. Мне нужно время, чтобы довести до конца
свою работу. Я уже получил подобным образом сто лет. Но мне
С Мити
опять мало. Между прочим, знаешь, с кого я начинал?
Каракозова. Он мне сразу двадцать лет отвалил. «Бери,
мне они все едино ни к чему. Как пристрелю,
говорит,—
говорит,
Александра Второго, так все равно меня схватят и повесят. На
—

—

—

—

—

чудо,

—

Это

—

Царя,
—

а

что

—

хотел

Под

Я еще

и

Двадцать

шесть

лет

поле

года

было.Чуть

и

его

когда

смотреть,

ходил

человеку

восемьсот

же

того

Ну,

постарше

тебя.

я.

—

Ну,

у которых

Остальные
все

назад,

столько

восемь

них

у

ты

им,

обратно. Никто не пришел.
Хы! Я бы пришел,
—

Я бы

летчиком

верили:

Я

иначе.

получится

—

набрал.

лет

человек

Не ошибешься, говорил

спок.

тысяча

сентябре

в

выстрелил,

Смоленское

на

я.—

заинтересовался

В апреле

повесили.

года

—

толкнули, когда стрелял.

его

руку

А остальные? —спросил
Что
остальные?

—

—

надеюсь».

разумеется,
шестого

шестьдесят

—

он

промазал.

повесить,

вешали.

не

я

пристрелить?
ли? И пристрелил?
кого

Нет,

повесили.

—

говорит,

ведь

приходи,
заверил

стал.

На

я.

на

вернутся
с

каждым

—

по-честному.

твои

верну

Я бы

бы

реактивных

в-ж-жих! И после бы еще обратно свои десять
Выходит, согласен?—сказал физик.

лет

десять

ошибся.

не

лет

десять

Будь

истребителях

лет

вернул.

—

—

А!

сейчас,

—

оно

все едино, что

только

человек

с

лет

слова.

лет

ног

сюда

Псих

ты.

В

твоем

дурдоме

посбивались: тебя ищут.

раньше,
—

—

страшно. А когда-нибудь

сегодня

договорились,

через десять

него.

от

врачи

на десять

Считаю,

приходи

Я

все

наверное,

Помереть, дедуля,
—

я

отмахнулся

что

на

сказал

же,

Получишь обратно

в

десять

физик.

—

лет

десять

там

позже.

Не

ошибешься,

«Снежинку». Буду

свои

—

ждать.

лет, которые тебе

еще предстоит прожить.

Почему-то

сразу

же

у

меня

закружилась

голова

и

перед

глазами все поплыло.
—

«Я

сшибая

могла

со стола

Неторопливо
сгреб
Они
22

меня

под

бы

убежать за поворо-от!»
пустые бутылки.
подошедший
одну

доволокли меня до

руку,

—

тоскливо

запел

я.

швейцар Никитыч молча
под
сумасшедший физик
другую.
к

гардероба

столу

—

и

одели.

На улицу
с

полез

ним

Над

мы

вывалились

И говорил,

целоваться.

физиком. Помню еще,

с

вместе

я

что

его

я

страшно полюбил.

расплывчатой снежной круговерти
и
повизгивал
раскачивался
модерновый фонарь. И вся улица вместе
с прохожими и ярко освещенными троллейбусами, вместе с
домами

и

в

входом

заснеженными

уносилась

в

кафе

мутной белой

в

«Я

тоже

деревьями

могла

куда-то

мешанине.

убежать за поворо-от!»
«Я могла бы убежать за поворо-от! Только
гордость не да-ет!»
—

и

раскачивалась

бы

—

Сумасшедший физик
заднее сиденье. Протягивая

остановил

шоферу

и

такси

деньги,

отрешенно

выл

—

только

гордость,

меня

запихал

я.

на

попросил:

Отвезите его, будьте добры, на улицу Желябова.
Чего я там не
Это почему на Желябова?
возмутился я.
видал, на Желябова? Мамочку с папочкой? Не желаю к мамочке
с папочкой. Желаю домой, к Маруське. У меня имеется своя
законная родная жена Маруська. И вези меня к моей законной
родной жене Маруське. На проспект Космонавтов вези. Хы-хы-хы-ы!
Водитель оглянулся на меня и удивленно выругался.
—

Ты,

—

в

юнец,

он.—Куда

у

вас

в

каком

знаешь

ли

я.

жми

И без разговорчиков.
Я хлопнул его по

Сопляк

—

сколько

ты,

Сказано,

недоучке.

классе-то

школе, интересно,

Юнец?!—заорал

—

Да

—

—

—

я

на

учишься?
смотрят?
ты

после

—

поинтересовался

этого,

вот

ты

кто!

баранкой просидел? Не чета тебе,
проспект Космонавтов, значит,— жми.
за

спине.

Он передернул

плечами

и

погрозил

сумасшедшему физику.

Детей

—

такие

черт! В

спаиваешь,

милицию бы

тебя отправить

за

штучки.

Самый натуральный черт.
башке нащупал. Когда целовался. Хы-хыпятьдесят лет шарахнуло. Он из дурдома

Верно, черт!—обрадовался

—

Я даже рога у него на
хы-ы! Ему сегодня сто
сбежал.

Давай

Таня

пожелала

не

кати

скорее, шеф,

стать

я.

к

моей женой,

—

моей
так

родной
кати

жене

меня

Маруське.
к

теперь

Маруське.

Водитель

снова

А

чувствовать,

я

стал

успели

доехать

Словно

я

происходило

и

в

еще

до

рот

выругался,

Невского,

кафе

и

Будто

все

физик.

и

дал

газ.

катастрофически трезвею. Не

хмель

из

меня

испарился

начисто.

не

Я

разговаривал? Откуда еду? Куда?
помнил.

дверцей

брал. Но помимо этого со мной
Не пойму что. Где я сейчас был? С кем

ничего

что-то.

что

стукнул

это

мне

Нет!

это

приснилось.

Все:

и

как

помнил

и

вроде

как

не

Нет, приснились не только
я
работал сантехником, и
23

как

и

шоферил,

как

Таню,

встретил

и

как

мыл

Все!

машины.

С мельчайшими подробностями.
Но разве бывают такие сны? И на такси же я еду не во сне.
И шофер сидит впереди не во сне. И у перекрестка под красным
светофором мы остановились не во сне. Что же это такое? Я

Длинный

никак

мог

не

что-то

страшный

и

сон.

что

понять,

мной происходит. Со мной происходило

со

совершенно невероятное.

ГЛАВА

ЧЕТВЕРТАЯ

МОЯ ЛАСТОЧКА
Знакомая

просторной. И

Даже
и

ее

детства парадная показалась мне удивительно

с

маленькая
она

откуда
лет

марши

вроде

длиннее,

кабина лифта

будто

раздалась

лестничные

эта

взялась,

пять

выше.

потолки

и

Да

подросла.

кабина? Я отлично помнил, что
новой, со стенками из муарового

старая

заменили

назад

и

голубыми прожилками.
На деревянной стенке кабины,

пластика с

«Карпуха

лифтом, было нацарапано:
то, очень давно,

восьмой квартиры

я

и,

вот

я

себя

сам

мальчишки

не

такого

сказал:

не

Сбоку
три

там

К

долго
и

что

пришло,
про себя

Сами

не

кнопки

пользовалась

покрыли

темно-коричневым

квартиры одна

самая

верхняя.
мне

звонка,

лифтом,

И

я

над
снова

пока

лаком.

другой
удивился,

пришлось приподняться

носках.

Послышалось,

как

в

квартире

—

обзвонила

всю

всех

милицию.

знакомых,

Где

ответишь?
Меня больно
спине

кто-то

блям!
Вот тебе, негодяй! Вот! Весь в

передо мной распахнулась

и

прочим

причинам.

24

не

потом

была

нам

когда, дотягиваясь до
на

не

Даже

дверей родительской

кнопки.

голову тогда

в

глубоком

мой друг Димка Соловьев и тот
какой-то паразит что про тебя нацарапал?»

подчистили

от

и

своем

о

подобное.

нацарапать

Вострикова

надпись

Никому

это.

царапают.

«Видал,

А Галка

белели

про

сообщить ей

как

не-зная,

чувстве, нацарапал
мог

=

забытые каракули, и даже потрогал их. Когдавлюбился в Галю Вострикову из тридцать

эти

улыбнулся, увидев

правилами пользования
любовь». Я
+ Галя

под

ты

был? Ты

поволокли

за

мне

ухо,

Ответить,

местам.

Во-первых,

твоих

я

сам точно

по

коридору.

Дверь

Трах! Трах-тарарах!

и...

всех

бежит

папочку! Где ты был? Я
товарищей, подняла на ноги

ответишь,

лупцуя

где
не

я

при

был,

знал

ты

где

я

где.

был,

этом

не

мог

или

не

по

голове,

по

многим

Во-вторых,

я

дав-

от

отвык

но

В-третьих,
Но

ухо.

было

боялся,

я

самое

что

вставить ни

и

мамину

совершенно растерялся.

не

вот-вот

меня

у
в

главное,

В прихожей
в

грубого обращения

такого

и

выдержит
все

скороговорку

оторвется
нельзя

равно

одного слова.

на

старом сундуке

полосатой кофточке без рукавов

в

мохнатых

обнимку

в

сидела

синих

шароварах

и

телефонной

с

Нина Бочкарева. Она отняла трубку от уха и
прикрыла ладошкой мембрану.
Я знал, с кем разговаривает Нина Бочкарева. Об этом знала
вся квартира. Конечно же, со своим женихом, архитектором Ильей.
Весной Нина и Илья собирались пожениться, а пока на полную

трубкой

студентка

использовали

катушку
—

Бочкарева,

Вы бы

все-таки

главным

а

сокровище,

Нина
в

Физическое

Бочкарева

Не

в

здесь

сказала

живете.

Нина
Сами же

она

слово

и

личный пример.

отрицала категорически,
и

для

и

институте

педагогическом

доброе

воспитуемого

для

одна

училась

считала

воздействие
и

—

—

немного,

теперь возмущаетесь.

воспитании

унизительным

потише

трубку.

прикрывая

воспитали

телефон.

его

считая

воспитателя.

Что такое?
А ты
вскинулась мама, выпуская мое ухо.
кто? Вот такие, как ты, и калечат в школе детишек. Какая из тебя
учительница? Как из веревки половник, из тебя учительница.
Только и умеешь со своим Ильей по телефону болтать да за нос
его
водить. Про то, что Боренька к тебе похаживает, Илья небось
—

—

не знает.

Моя
могла

под

Про

—

небось

это ты

мама

могла

делать

Но

обзывать.

меня

помалкиваешь.
со

мной

остальным

что

касаться

меня

Устраивать

страхом грандиозного скандала.

И

угодно.

как

угодно

запрещалось

грандиозные

скандалы моя мама умела, как никто.

Из
молча

комнат

в

прятались

ткнула
не

такую,

чего

неприятности,

ей

что

кричала,

соседи.

И

очень

так

же

интересно

получатся у Нины Бочкаревой. Если бы,
был поумней, то он, разумеется, не взял бы

дети

в

пальцем

подпустили

много

выглядывали

Илья
как Нина

кричала мама,
жены

молча

обратно. Мама

какие

посмотреть,
в

коридор

И вообще

Бочкарева.
потолок) были

умнее, такую,

к

тысячу

бы

на

детишкам

кричала.

Мама

набрасывалась

всегда,
на

если

как

там

кто

нее

у

(мама

Бочкарева,

километров.

когда

первого,

бы

Она еще
случались

ей подвертывался

под руку.

Мама кричала, а
ухо. Я никак не мог
приснилось
с

—

как

я

я,

прижавшись

понять:

был

противогазной маской

на

к

неужели

взрослым,
лице

в

стене,
мне

растирал

все

это

пылающее

действительно

ремонтировал краны, бегал

армии, держал

в

руках

Танину
25

скрипку? Неужели
те

все

же

такое

на

самом

«великого

речи

деле

двойки,

трагедии, школа, невыученные уроки,

домашние

воспитательные

А

присниться?

может

Андрея Зарубина...

математика»

сказала Нина,
Илюша, ты меня слышишь?
нагнувшись
к трубке и свертываясь на сундуке калачиком.— Извини, родной.
Тут очередное коммунальное землетрясение. Сейчас извержение
—

—

кончится

вулкана

и

—

с

мы

тобой поговорим

Зажав правой рукой мембрану
левой

Нина

руки,

и

трубкой

постукивая

и

выпрямилась

дальше.

выжидательно

о

ладонь

уставилась

на

мою кричащую маму.

А у

меня

перехватило дыхание.

даже

Сердце

запрыгало

в

Я оторопело уставился на Нину,
точно на
какое-нибудь немыслимое чудо. Я отчетливо вспомнил,
что все это уже было!
Да, да, было! Именно это! И кричащая
мама, и мохнатые синие шаровары, и полосатая кофточка и трубка,
точно

груди,

наружу.

просилось

по

стучащая

слышишь?

Извини, родной. Тут
Сейчас

землетрясение.

точь-в-точь

и

ладони,

поговорим

извержение

эти

слова:

«Илюша,

ты

меня

очередное коммунальное

вулкана

кончится

—

и

мы

с

тобой

дальше».

было, когда позднее, уже весной, Нина Бочкарева перестала звонить Илье. Весной Нина поссорилась с Ильей
и
завалила
сессию.
Конечно же, вместо того чтобы готовиться

Да

к

и

как

экзаменам,
с

натухе

не

же

целыми днями лежала на кровати

она

окном

во

двор

еще тогда сказала,
сам

разобрался,

что

кто

и

бездумно

в

смотрела

в

своей

потолок.

А

ком-

мама

Нина поссорилась с Ильей, а просто он
такая, эта Нина. Мама всего лишь
Илья живенько во всем разобрался сам.

не

она

Илье про Борю, и
А осенью Нина снова по вечерам стала висеть на телефоне.
Только теперь она разговаривала не с Ильей, а с тем самым
Борей. Они когда-то учились в одной школе, и Боря был влюблен
в Нину. Но пока Нина дружила с Ильей, он женился на другой
намекнула

Боря

девушке.
на

получилось,

окончанием

каким-то

Кажется, Нина

заводе.

Но

был

что

она

отказалась

И

опоздала.

вышла

института,

не

энергетиком

замуж

«инквизитора»
и

Александра
лбом

надо

Проходя
песни

по

коридору,

про

работать
получилось.

удалось.
26

в

он

горькую

небольшая,

что

но

рябину. А Нина,

посмотреть

на

уже

на

и

умная
мычал

закончив

И детей у
них

перед

самым

подбородке бородавка

очень

шаркал шлепанцами

музее экскурсоводом.

Так

она,

инквизиции из
Семеновича болталась

светилась

вечер дежурил
бы теперь выйти за Борю.

Александра Семеновича,
Музея религии. У

за

заведующего отделом

каждый

и

моей

них

маме,

лысина.
нос

мотив

институт,

стала

под

никаких
к

не

сожалению,

не

это! Было! Или тоже сон? А может, я просто
чуточку рехнулся? Мне даже захотелось подойти к Нине и
не сплю ли я и сейчас.
потрогать ее. Чтобы убедиться
Но мама, основательно высказавшись в адрес HhhSi Бочкаревой, схватила меня за руку и потащила дальше по коридору. А я
так ошалел, что почти не сопротивлялся. Я никак не мог прийти

Было

ведь

все

—

в

себя.
—

Ребенок

воскликнула
Твоему милому

целый

а

пропал,

папочке

милый

папочка

силой зашвыривая

с

мама,

его

плевать,

что

из

даже

меня

в

Нет,

не

сон! Явно

вокруг собственной

не

оси

и

сон! От

комнату.

Ему

тебя получится.

вечер просиживать у телевизора да пускать
маминого

боком ударился

о

почесался!

не

стол

—

лишь

колечками

швырка
с

я

—

бы

дым.

крутнулся

горой грязной

посуды.
—

закалывая

Он,

видишь ли,

шпильками

Я вдвойне

устал!

—возмущалась мама, нервно

рассыпавшиеся

устала,

от

вас

волосы.

—

Он

устал,

а

я

не

устала.

обоих.
27

«Он»

относилось

—

на

лежащих один
всегда

к

Непосредственно

папе

и

чемоданах
словно

так,

на

сидел

плашмя

трех,

Мама

телевизор.

смотрел

он

обращалась

она

нему

который

папе,

другом

о

говорила

к

отсутствовал.
в

лишь

исключительных

случаях.

По

телевизору

Советского

команда

другой

две

Союза

стояла

телевизоре

А

кастрюльки.

столе,

рубашки

валялись

Казалось,

сборной Чехословакии. На
длинной ручкой и одна в

с

комнате

диване

и

на

—

на

даже

спинках

стульях,

круглом аквариуме
и

полотенца, пиджаки, галстуки

и

комнате

в

по

Сборная

матч.

со

играла

сковородка

письменном

кровати,

хоккейный

транслировали

что-то

искали

недавно

и

—

кофточки.
вещи

раскидали

куда придется.

Комната

нас

у

что-то

искали.

столе,

а

всегда

И ботинок совершенно

немытые

тарелки

—

под

словно

так,

выглядела

неожиданно

кроватью,

ней

в

недавно

оказывался

на

никогда

не

которую

застилали.

слышит!
крикнула мама.
Хоккей ему дороже собственного сына. Его совершенно не

Нет,

—

он,

где пропадал

интересует,

Попробуй,

—

Попробовать
снова

—

так

и

ничего

сказал

папа,

не

выключаю

я

две

Сейчас

—

на

отчетливо

поле

вспомнив

с

равно
весь

Папа
телевизору.

его

—

Или

образовалась
Иржи Холика за грубость

поля.

сказал я,
штуку заколотят,
матч, который уже когда-то видел.

нашим

этот

с

—

один

численным

на

один

со

—

Старшиновым,

преимуществом,

и

к

над

нависла

серьезная угроза.
долго тебя уговаривать?—не

Мне
Наши игроки блокировали
командой оттянулись на половину
—

она.

—закричала

—

Наши играли

чехов

решилась.

бенц!—заколотит. Хы-хы-хы-ы!
среагировал на «бенц!» Он весь вытянулся

и

не

не

меня.

Недоманский сейчас вырвется
обведет

и

у ворот нашей команды

минуты

все

телевизора

телевизор мама, однако,

выл, гудел и топал ногами.

на

—

телевизор.

от

отрываясь

Ты мне скажешь, где ты шлялся?
будешь молчать, как истукан?

удалили

и
Недоманского
финт! Удар! Гол!
Телевизор захлебнулся

рывок

другой кастрюльки.
28

—

дым.

обрушилась

Стадион

воротами

не

Хватит,

сын.

выключить

На хоккейном
свалка.

его

—

колечками

пуская

Она

конечно,

—

ворота противника.
чехов.

перед
от

отставала

ним

рева.

И вдруг
один

Сверху

от

мама.

меня

Они всей

длинная

передача,

Старшинов. Удачный
зазвенели

одна

в

Папа

Где

—

к

медленно повернул ко мне лицо

носило? Мать, вроде

тебя

и

спросил:
бы, к тебе обращается,

не

стенке.
—

Хы-хы-хы-ы!—обрадовался
И

заколотят.

что

сказал,

именно

я.

Заколотили! Видал? Я

—

Недоманский. Сказал

Где ты был?
повторил папа.
С одним
Где, где!—хмыкнул я.

же.

—

—

психом

—

—

Он свой

физиком.

же

рождения отмечал,

день

сто

сидели,
лет

пятьдесят

с

ему

шарахнуло.

Папа поперхнулся дымом и встал.
Что?—сказал папа.
Мало, шляешься по ночам, так еще
и хамишь?
хамишь?
Я по-честному тебе
Почему
возразил я.
говорю. Он при Александре Первом родился и с Пушкиным был
знаком. Если не врет, конечно. И если все это мне не приснилось.
Папа растерянно посмотрел на маму. Мама сидела на не—

—

—

—

—

прибранной
Вот

—

и

кровати

за

держалась

плоды

они,

—

твоего

сердце.

воспитания,

Плоды твоей неразумной любви.
Мама не ответила. Тогда папа

—

обернулся

снова

ей

сказал

ко

мне

папа.

—

и

спросил:

С Пушкиным, значит?
Точно. С
А чего?—сказал я.

—

В

Александром Сергеевичем.

—

—

же

тот

момент

Папа

попал

отлетел

я

по

же

к

и

письменному столу
за

мама

схватился

за

ухо.

по

Наверное, специально прицелился.
Ы-ы-ы! Тебя
Чего ты дерешься-то?!—взвыл я.
уху! У-у-у!

тому

уху,

которое

меня

коридору.
—

по

тащила

Вскочив

с

кровати,
папы, прижала к себе.
—

бы

—

Ласточка

моя.

мама

И

бросилась

это

ко

называется

мне

отец.

и,

защищая

Вместо

так

меня

того

от

чтобы

поговорить.
Других мер он не знает. А потом удивляется, что
ты его не любишь. Тебе очень больно, моя ласточка? Ты кушать
.

.

хочешь?

И правильно, и не отвечай ему,
равно ничего не поймет. Он давно забыл,

ребенком.
Мама гладила
и

опять

Чай

что

ты

на чемоданы

я

с

приговаривала. А
смотреть хоккей.

холодными

котлетами.

был.

когда-то

меня по голове и

уселся
пил

где

папа

мне

Мама поправила на раскладушке простыни и
пора «баиньки». Она частенько говорила вместо

«баиньки»
она

и

называла

называла

меня

не

меня

всегда.

«ласточкой».

Нередко

я

сам

все

был

крякнул

И одновременно смотрел

телевизор.
что

Он

Впрочем,

превращался

сказала,
«спать»

«ласточкой»
в

«бандита»
29

и

Между
свою

такие

у

—

протягивая

друг

Держись

наши

никак

не

мог

—

в

—

Мы

как

то

мамы,

потихоньку

ничего

вновь

я

не

уж

от

папа

именно

с

со

что

зря.

то

такой

поделаешь,

5

:

своему

рубль

на

Завтра

понимать

и

понимали

не

3. Я заранее знал,
все

новому

сон.

должны

не

но

счетом,

был

и

никогда

счетом

таким
к

В

мамы.

минуты папа,

такие

женщину

привыкнуть

как

в

тобой мужчины

с

тоже

расходы.

говорил

чехов

пропадет

что

удивился.

состоянию.

Во

мне

боялся,

что

мое

И еще

я

и

проснусь,

равно

ничего

будет,

не

раньше.

напомнила мама.
Ласточка, баиньки,
Ладно, сейчас,
буркнул я и, скинув ботинки,
—

—

выскользнул

коридор.

В коридоре

Бочкаревой
—

—

с

—

меня,

укладывалось,

все останется,

мелкие

мужчины

выиграют
не

на

выиграли у

ясновиденье

—

за

А

друга.

никак

обидеть,

характер, нужно терпеть. И давал мне

рубля.

три

от

попадало

Правда,

что

говорил,

Или три рубля

поймут.
Наши
Я

папа

вздорный

мне

меня

чуточку

мне

меня.

очередь утешал

мамы

папе

когда

прочим,

минуты

кино.

стоило

«ласточкой».

становился

в

Но

«негодяя».

и

Нин,
Чего

бигудями.

я

добежал до комнаты
постучал к ней в дверь.

неслышно

тихо

Нин,

а

тебе?
—

—

—

Днем

шепнул

я.

высунулась
от

вас

в

дверь

голова

теперь еще

ночью.

приоткрытую

никакого

покоя

и

Чего тебе? Я уже спать ложусь.
Мне одну вещь тебе нужно сказать,
Очень важную.
нахмурилась Нина.
Говори давай,
—

—

проговорил

я.

—

—

—

—

Нины

студентки

Понимаешь,

заторопился я,
Все равно он тебя
—

—

ты

и

вправду

зря

с

этим

Ильей дружишь.
бросит. Ты лучше с Борей
дружи. А* то после спохватишься, а он уже женится.
Какие вы, однако, все гадкие, Карпухины,
поморщилась
Нина.
И шуточки-то у вас...
Какие шуточки!
я.
Ничего не шуточки!
возмутился
Я же тебе помочь хочу. Сама потом спохватишься, да поздно
будет.
Нина не ударила меня. Наверное, потому, что она была
принципиальной противницей битья. Болезненно сморщившись, она
брезгливо ткнула меня ладошкой в грудь.
Уйди отсюда.
Эх ты,
вздохнул я, стукнувшись спиной о стенку узкого
—

—

—

—

—

—

—

—

—

—

коридора.

30

Я

же

как

по-хорошему

хотел.

Вот выйдешь

замуж

за

лысого

Тогда

тогда

Уйди!—визгливо закричала Нина Бочкарева.
противный, иначе я тебя ударю! Честное слово, ударю!
—

чемоданы

через

переступая

штаны, молча оделся

Ма-а,

—

а

Мне такой

ма.

и

сказал

—

сон

Глупости

мама.

—

я,

слушайся

и

меня,

работу

в

не

я

на

на

ушел

станции

рубашку

разыскал

тебя

и

работу.
на

и

раскладушке

зевая,

—

работаю
обслуживания.

технического

моя

я

только

Ты будешь

людьми

руководить
большие деньги. Ты еще покажешь себя.

Ты

ласточка.

человека.

белых сорочках,

Так

уголке стола,

Гремислав!—возмутилась

хуже других,
из

на

приснился! Знаешь, будто

тебе снятся,

сделаю

молча

сумки,

потягиваясь

сегодня

какие

Ты будешь

и

молча

мойщиком автомобилей
Хы-хы-хы-ы!
—

себе чаю, позавтракал

вскипятил

Уйди,

ЧАЙНИКИ

НЕ НУЖНО ЧИСТИТЬ
папа

—

ПЯТАЯ

ГЛАВА

Утром

узнаешь.

вспомнишь.

меня

сразу

Семеновича,

Александра

инквизитора

и

ездить

на

получать

обслуживания в смысле денег ничего,
Мне приснилось, будто я за один день плюс к
хмыкнул я.
зарплате
заработал пять рублей двадцать восемь копеек. А до этого
—

на

—

станции

—

были приварочки

и

погуще.

Немедленно

Одни дураки
закричала мама.
прекрати!
в наше время занимаются грязной
работой. Если мы с твоим
милым папочкой живем вот так,
то
мама обвела рукой комнату,
ты
у меня будешь жить иначе. Я как рыба об лед бьюсь и на
—

—

—

—

работе
слушай

и

только

—

раз

Ага,

уже

тебе,
горло.

меня,
—

И
Так

вижу? Твоего непутевого отца? Ты
Гремислав. Одна я желаю тебе добра.
что

зевнул

ли,

после
что

не

я

я,

—

ты.

одна

Вон

Спасибо.

нажелала.

видишь

женился.

А

дома.

—

а

понравилась,
от

знал, куда

хватит.

Теперь

я

я

из-за

тебя

на

ней сдуру

Насытился по
буду делать наоборот. Истану

нее

все

Тебя слушай. Ты мне один
бы с Машенькой. Она
хотя
деваться.

летчиком.
—

с

Негодяй!

—

вскинулась

мама.

матерью? Какая Машенька? Что

ты

Как

ты

мелешь,

разговариваешь

оболтус? Только

летчиком! Ты знаешь, как они бьются,
летчики? Хватит болтать! Сейчас же вставай. Я из-за тебя

через мой труп
эти

—

опаздываю

на

ты

станешь

работу.
31

Опаздываешь... Оболтус...

—

ворчал я, нехотя одеваясь.

—

—

Никакой я не оболтус. Я теперь все наперед знаю!
В коридор я вылетел, подгоняемый крепкой маминой
затрещиной. Даже штаны не успел как следует застегнуть. Плетясь по
коридору к кухне, чтобы умыться, столкнулся с Ниной Бочкаревой. Через плечо у Нины висело махровое полотенце, а в руке
она
несла
металлическую мыльницу. Нина гордо отвернулась и
прошла

мимо

нибудь

шкатулку

держа впереди себя

меня,
с

за

равно

инквизитора
пахло

кухне

выйдешь. Я

крепким

увидев живой

какуюза

вслед

кремов.
точно

ей

я

своего

спину.

стола

к

двери,

здоровой бабушку Самохину.
Здрасте... пожалуйста,
испуганно пробормотал

—

и

—

на

таращась

Я

словно

комнаты

это

получилось

было вчера, помнил,

обеденном

на

лежала

груди руки,

что-то

я,

бабушку.

отлично,

хинской

с

само-

посреди

гроб и в нем, скрестив
самохинская бабушка. У бабушки

столе

мертвая

печенью.

как

Ей

стоял

было

нельзя

есть

ничего

кофе. Но она все равно ела и пила. В то утро
тоже напилась кофе и умерла.
Это случилось как раз за
несколько дней до того, как я познакомился с Таней Каприччиозой. И
мама еще поругалась потом с Самохиными из-за уборки.
жареного

и

—

на

—

А то сейчас прибежит твоя мама
У твоей же мамы все виноваты, кроме

Мойся.

Нет, бабушка,

—

намыливая

—

руки.

Увидим,

—

—

она

пить

Чего
сказала живая бабушка Самохина.
Мойся, мойся,
меня уставился? Давно не видел? В школу опоздаешь.

—

ты

Все

—

чистила

обратно

попятился

даже

в

знаю.

кофе. А у

бабушка Самохина. Я

картошку

на

и

Нинка-дринка, тра-ля-ля!—крикнул

—

В

По коридору

драгоценностями.

Ниной проплыл аромат духов

словно

мыльницу,

А

со

С

все

—

нагорит

согласно

дня

Однако бабушка

не

а

мне.

будет,

закивала

через

поверила,

что

заверил

я,

она.

—

руками

—

все! Вот увидите.

—

скрещенными

тебе/

не

тебя.

по-другому

сегодняшнего

увидим,

и

сказал
я.
вообще-то тоже,
не пейте, бабушка. Ладно? А

вы

кофе больше
лежать

теперь

—

то

свое
она

Вы
в

вообще-то

гробу

Честное

кофе.

может

вы

лечь

в

тоже

будете
слово.

гроб

от

кофе.
—

передника

Как-нибудь

твоими

Поговорив

32

какой.

Им

и

—

заворчала она,
с

уплывая

ним

из

беря

кухни.

краем
—

Как-нибудь

молитвами.

живой

с

предсказаниями

вон

ляжем,

горячий кофейник

протянем...
с

не

самохинской

нужно,

говоришь

наверное,

сущую

бабушкой, я подумал, что
поосторожней. Народ вокруг

правду,

стараешься

помочь,

а

Мама

они...

бабушка Самохина вроде

надулась,

любят,

очень

раннего утра затрещину влепила, Нина

с

им

когда

тоже.

—

Оказалось,

Особенно

предсказывают.

—

Бочкарева
люди

не

когда

предсказывают правду.

Поэтому
стрикову,

я

когда,

ей

грохоча

ничего не

вниз

по

я

лестнице,

догнал

Только крикнул:

предсказал.

мое почтение!
Красавицам
Крикнул и сам удивился
откуда у меня взялось
«красавицам»?
обиделась Галя.
Дурак и уши холодные,
—

—

—

—

ей

я

все

предсказать.

кружок пения?

будет

потом

океаном

стать

двигателей.
2

Чего

она

Певицы

в

раз

такой

певицей,

ей

нее

из

она

К. Курбатов

и

например,

так

и

так

не

ни

всего

и

пригодится

сама

запоет

когда

на

людям

попадет

в

трассы

на

Хотя

мне

переводит
получится.

одной

и

момент,
а

предсказал.

петь

линии.

Вот

не

зазря,

Воздушные
В Америку полетят, и

международные
Лондон.

да

ничего

равно

стесняться

Один

раскроет.
Мечтает

это

—

Но
ей

Галю Во-

было
время

на

Сама

же

рта

не

вечеринке

ее

пение.

не

до

стюардессы.

что

И

то

над

песенок.

На

Париж, Нью-Йорк,

над океаном

откажет один

из

пассажирам разные песенки, чтобы

не

33

в

кружок

ли

из-за

нескольких

песенок

столько лет

бегать?

А у тебя

—

Стоит

паники.

получилось

Думаешь,
уши!—крикнул я.
получаются? Из горячих ушей...

из

—

горячие

ушей певицы
Однако я сдержался и не сказал, что получается из горячих
ушей. Все-таки как-никак Галя Вострикова мне нравилась. И
горячих

Стюардесса

теперь даже еще больше,

чем

Я

стюардессой. На

стану летчиком,

не

а

что

сомневался,

она

попаду

раньше.

этот

это

не

певица.

ни

на

секунду

раз я
Я твердо знал,

летчики.

в

—

что

для

снега.

На

этого

нужно.

Улица Желябова

чавкала

месивом

коричневым

бульваре под заснеженными деревьями гуляли

нахохлившиеся

голуби

с

Над бульваром

между

красными,

точно

домами натягивали

с

Тоже

мешком.

До

школы

аркой

к

Через
уроку

—

—

бородатого

и

обычно бежал через улицу

я

деда-мороза

разбитый

валялся

проходной

и

двор.

Под

ящик из-под

ногой дощечку с торчащими
баскетбольной площадке.

из

нее

гвоздями

и

двор, согнувшись под тяжестью пузатого портфеля,

хмурый

Димка Соловьев. Он
тихий,

и

Соловьев более
—

лампочек

иллюминацию—

год

из лампочек.

волочил ноги

понуро

из

в

года

поддал

выскочил

Обещал

елки

проходного двора

Я

апельсинов.

из

повторяющуюся

огромной

контуры

лапами.

отмороженными

или менее

что

потому

просыпался

к

первому

просыпался.

Димка

всегда
долго

приходил

лишь ко

Принес?—сипло спросил Димка,
Чего принес?
не понял я.
Ну, Карпуха,
пробурчал Димка.

второму уроку.
зябко поеживаясь.

—

—

же

вчера.

Я

чего

тебе

обещаю,

Друг

—

всегда

называется-

приношу.

У меня твое «вчера»
Хы-хы-хы-ы!—обрадовался я.
знаешь когда было? Десять лет назад. Могу я за десять лет забыть
какую-то чепуховину или не могу?
Димка Соловьев ничего не ответил. Он горестно вздохнул,
—

сонно

—

поморгал

однажды
в

на

На

носом.

формовщиком
в

потопал

завод

И

лез

своими

со

Да

я

и

заводе

сделал

к

И

школе.

уже

я

тут

вспомнил, как

взрослым.

Димка

ехал

Стоял, зажатый в толчее, и
Димка работал по отцовской специальности,
тоже

спал.

литейном цехе.

в

Политехнический

завод.

дальше

Димку Соловьева

встретил

автобусе

клевал

и

институт.
вид,

что

не

А

Они

по

вечерам

вместе

узнал

с

бегал

отцом

Димку. Не

на

ехали

хотел,

занятия

тогда

чтобы

на
тот

расспросами.

обещал-то?—толкнул я Димку плечом.—
Очнись ты, соня. Послушай, Дим,
неожиданно стукнуло мне,
а кем ты хочешь стать, когда
вырастешь? А? Кем?
—

чего

я

тебе

—

34

—

Отвяжись

—

—

—

—

ты,

пробурчал Димка.

кем?

Нет,

правда,

Ну,

формовщиком

буду,

—

Димка.

сказал

хмуро

Как

—

папа.

Во!—удивился

—

А

вперед видишь.

лет

Откуда

—

Да ты
Ленту,

—

—

знаю

я

тем и станешь.

Так

Ты

—

мне,

—

ты

скажи
—

я.

как

случайно,
—

кем,

не

равно,

Димка.
принес?

не

—

на

десять

я

стану?

кем

скажешь,

надулся

или

принес

все

пророк

Кем

захочешь,

чего.

Димка.

сказал

—

Ведь обещал

клейкую

принести

ленту обмотать клюшку.

Точно!—обрадовался я.—Обещал! Правильно! Она,

—

меня.

портфеле у

в

наверное,

Суматошно

расстегнув портфель,

учебниками.

В портфеле действительно

прозрачное

колечко

намотана

с

я

запустил руку между

оказалось

пластмассовое

бортами. Между бортами была
клейкая лента. И, достав колесико, я

высокими

ярко-зеленая*

туго
с

неожиданной отчетливостью вспомнил все, что произошло дальше.
Все до мельчайших подробностей. Колесико будто высветило
в

моей
—

Димке

памяти самые дальние

Какой

у

закутки.

первый урок-то?—спросил

нас

ленту.

сказал он.
Геометрия,
Точно, геометрия!—обрадовался
Софья Владимировна, как пить дать,
—

—

—

с

я, протягивая

домашним

конечно,

заданием.

А

если

я

я.

—

И

вот

спросит у меня тетрадку
скажу, что забыл дома, она-то,

Зарубин... Ему же, этому
больше всех нужно. Прямо...
но

поверит,

математику, всегда

Но

Я махнул рукой.

тут

посмотришь,

же

захохотал

и

великому

боднул Димку

в

спину.
—

Не робей, Димыч! Сегодня

все

знал, где упал, то соломки подостлал.

Теперь

подстилать.

Зарубину

так

я

просто

этому

в

великому
не

руки

будет иначе! Говорят,

Теперь

я

математику

дамся.

Теперь

знаю,

кабы

где ее

Андрюшке

он

у

меня

сам

попрыгает.

Прошлый
зеленую
плакат:

раз,

клейкую

«6»

то

утро, когда я,

ленту,

в

классе

как

перед

и

сейчас, принес

началом

«Позор Гремиславу Карпухину, который

класс!» Плакат

8-го

в

и

висел

листом

налево

ватмана

с

от

входа,

наклеенными

над
на

уроков
тянет

появился

назад

стенгазетой
нем

Димке

видами

весь

«Голос
родного

города.
—

Ты придумал?!

Зарубина.

—

Я сразу

закричал я, указывая пальцем на Андрея
догадался, что ты. Твоих рук дело!

—

35

поз op гр?лш
На
его

рук

назад

Тогда я вскочил на парту и
написанный на обратной стороне куска

весь

плакат,
со

Андрей Зарубин нахально ответил,
дело, а моих. Потому что, дескать, это

своим

класс.

Витькой

дружком

Наверное, Соломинцев

как

звонок,

Мне думается,

все, кто это затеяли.

товарищам.

Повесить

распоследнее

дело.

—

обиды.—

как

а

он,

я

и

раз

писал

не

этот

не

раз

тяну

глупый

сорвал
обоев.

А

Зарубин
на

На

плакат.

меня.

мою

проснувшийся Димка. И

потасовка.

Прозвенел
—

не

это

Соломинцевым бросились

защиту, естественно, кинулся еще
завязалась

что

что

ты

не

Нужно
ярлык

Ясно, распоследнее!

Да

разве

он

Софья Владимировна и сказала:
совсем прав, Андрей Зарубин. Ты и

пришла

более терпимо
на

—

своего

я,

понимает? Я бы
Я

не

чуть

тоже

на

же не

это

—

товарища

закричал

к

относиться

него

своим
самое

плача
мог

от

понавесить!

вешаю!

Вдруг я сейчас вызову
Карпухина,—мягко продолжала
Владимировна,
Софья
и
обращаясь к одному Зарубину,
—

—

окажется,

что

подготовился

к

он

отлично

уроку.

Как

тогда

будет выглядеть ваша афиша?
И как сейчас чувствует себя

Слава,
весь

если

вечер

он
за

просидел
столом

прозанимался? Об этом
Он вообще
—

чем

не

думает,

обиды

голосом

У

от

меня

Владимировны
такая

слов

и

подумал?

никогда

ни

от

вставил

я.

Софьи

что

подбородок.

о

дрожащим

появилась

жалость,

задергался

36

—

ты

вчера

к

себе

даже

ч

He

—

из-за

теперь

—

подумал,

тебя

его

собиралась

А мне
Софья Владимировна.
неудобно вызывать Славу. Я, правда, не
вызывать. Но, чтобы тебе, Андрей, стало
—

подтвердила

даже

сегодня

стыдно...

Она
и

не

медленно повернула лицо

закончила,

ко

мне,

подумала

спросила:

Слава, ты сделал заданные на дом задачи? Дай мне,
пожалуйста, твою тетрадку, Слава.
Подбородок у меня от таких добрых слов задергался еще
—

Я

сильнее.

поднялся и, опустив голову, просопел, что задачки

конечно, сделал, но из-за мамы

Мама

—

я

и

Ну,

—

А

забыл тетрадку дома.

понимаете,

С

ничего,

тетрадку

—

тихо

забудь,

Она была

не

вот

Софья Владимировна.

Главное,

что

ты

сделал

—

задачи.

подведи

очень

мягкая

и

добрая,

преподавательница

математики

Софья Владимировна ПриИ

ютина.
подвел

я

бы,

разумеется,

не

ее, принес бы назавтра

Списал

тетрадку.

дурацкие

бы

задачки

Андрей Зарубин
комсомольской
показать

стол,

Пожалуйста.

меня.

И

мой письменный

пожалуйста,

принеси,

Не

сказала

может случиться.

каждым

завтра.

класса.

весь

заметил, что оставил тетрадку.

не

Ничего.

завалила,

я,

свою

и

принес.

был

эти

Но

секретарем

организации

видите

он,

Димки

у

ли,

решил

выдающуюся

принципиальность. После уроков
Зарубин встал перед дверью, раскинул
Руки

и

уйдет,
разобраться.

не

заявил,

потому

что
что

никто

домой

нужно

37

—

Я

меня

называя

извиниться

готов

даже

Если

смотрим тетрадку.

—

Зарубин,

сказал

Сейчас все вместе идем к нему
задачи действительно сделал, то

имени.

по

перед ним,

Ну что это за манера вечно
здоровую? Разве не в этом

извиниться.

перекладывать

головы

его

на

тетрадку забыл
нахально.

Ничего

И

бы

хоть

всем

он

один

по-комсомольски это.

Однако

и

—

ему

не

забывал.

Не верю

классом

я

закричали,

Владимировна доверяет.

Орали,

разумеется, громче

всех.

так

следует

сбегал

Сипатым
в

звали

Зарубина

у

что

решил

Чтобы

лез

не

к

гастроном

он

врет

выполнил

задания.

Не

виноват.

что

Зарубина,

проучить.
в

сам

очень

целый

наверное,

тетрадкой

на

разозлился

что

не

ведь

не

в

свое

Казанскому собору

длинноволосого

Софья

же

И

с

мы

Но

сорвался.
его

в

Димкой,
все

я

равно
как

концов

конце

После

дело.
и

И

тетрадку.

час.

идти

глупо

даже

одну-разъединственную
нужно доверять людям.

вообще, закричали ребята,

за

Просто

больной

с

ему.

смотреть

Культпоход

Но

готов

я

беда? Даже

главная

виновата.

признался,

ребята

многие

мама

то

раз

и

—

он

не

школы

я

разыскал Сипатого.

Веню, который работал

парня

гастрономе грузчиком.

Вень,

тут нужно одному очень умному
попросил я его,
типчику чайник почистить.
Веня Сипатый болезненно не терпел умных. Его прямо трясло,
—

когда

он

—

любому

Веня,

сказал

за

сумасшедшей ценой. Но
согласился.
И еще
аккуратно,

естественно,
не

он

величал

которых

«академиками».

радостью до блеска

с

начистит

умнику.

Десять рублей

дело

людей,

встречал умных

За десятку,
чайник

—

такое

я

так

я

согласился

а деньги

достать

бы

разозлился

брал
не

было,

пустячное дело

в

Зарубина,

на

что

потому,

рассрочку.

смог.

А

за

конечно,

две

что

Сипатый

Сразу

все

делал

десять

свое

рублей

можно

недели

равно

было

я,
и

десятку достать.

Деньги, между прочим, я добывал абсолютно
приласкивался я к маме, когда
Мамуль,

честным

—

—

отца

не

образом.
было

—дай мне, если можешь, два рубля, мамуль. Мне страшно
нужно. Я у папы просил, а он, жмот, не дает.
У твоего папочки допросишься,
говорила обычно мама,
Зачем тебе два
которая совершенно таяла, слыша «мамулю».
рубля, моя ласточка? На тебе рубль. И пожалуйста, если ты
дома,

—

—

—

меня

любишь,

перед

ним.

Больше рубля
давал

38

больше,

не

никогда

мама

за

до пятерки.

проси

один

раз,

денег

как

у

отца,

правило,

не

не

унижайся

давала.

Папа

Пап,
рубля. Я у

а

—

На

мамы

папу

—

пап,

а

просил,

сильнее

рубля
небольшую речь.

и,

я

дай,

—

ему,

у тебя

если

есть,

три

она, жмотиха, не дает.

действовала

всего

доставал три
произносил

говорил

Он безропотно

мне, обычно

их

протягивая

«жмотиха».

тоже

Три?—голосом миллионера Рокфеллера произносил папа.—
Держи. Ты ведь отлично знаешь, что у твоей мамочки зимой снега
—

не

выпросишь. Сколько раз я тебе объяснял.
Они вообще-то были нежадными, мои родители.

Веня Сипатый подкараулил
Шведском
переулке. Но Зарубин
заявил

потом

Сипатый

не

Веня

без

остался

начал

Он

удара.

стекла

поздно вечером

неожиданно

следователю,

рассчитал

Кусочек

очкам.

Зарубина

в

впился

стал

«качать

в

брыкаться
права».

В

как

и,

запале

Андрею Зарубину
роговицу, и Зарубин чуть
попал

по
не

глаза.

Какие-то
там
знаменитые
окулисты сделали операцию, и спасли. А меня
мама спасти не сумела, хотя сделала все возможное. Мама обегала
и районо, и гороно, и всякие другие организации, но весной, после
К

окончания

из

Зарубину

глаз

счастью,

восьмого

в

конце

концов

спасли.

решением педагогического совета меня

класса,

школы отчислили.

Так

получилось

Не

—

своего

робей,

сонного

Чайники

я,

—

друга.

на

мы

прошлый раз.
Димыч
повторил
в

этот

—

Не

раз

подталкивая

Сегодня

робей!
чистить

не

в

спину

будет иначе.
Мы сделаем

все

станем.

хитрее.

Но
и

не

не

Димка,

слышал

не

разумеется,
ни

о

каких

как

знал,

чайниках.

было

в

Для Димки

прошлый

раз,

прошлого раза

существовало.

ГЛАВА

ШЕСТАЯ

А ВСЕ ИЗ-ЗА
По

утрам, перед

казалось

несколько

Школа,
просыпалась

словно
лишь

ко

началом

угрюмым,

ДИМНИ

уроков, старинное здание школы
чересчур

Димка Соловьев,

просторным
еще дремала и, как

и

и

неуютным.
он,

второму уроку.

Мы с Димкой поднялись по широкой гулкой лестнице, пролеты
которой были затянуты металлической сеткой, и остановились
У класса.
—

Ну,

начинаем

новую

жизнь!—торжественно

возвестил

я.—

39

На первом

этапе

главное

сдержаться

и

ничего

не

сорвать

со

стены.

Чего

—

—

ничего?—сонно спросил
от

вытирая навернувшиеся

Сейчас увидишь,

—

—

зевка

сказал

Димка,

гомонили

в

кулак

и

слезы.

я

и

взялся

В проходах между партами, сбившись
негромко

зевая

за

ручку двери.

в

привычные кучки,
больше отдельно, девчонки

ребята. Мальчишки

Кто-то торопливо переписывал у соседа домашнее
задание, кто-то листал учебник. Лампы с белыми обручами,
похожими на кольца-спутники Сатурна, лили с
потолка холодный свет.
А налево от двери, над стенгазетой «Голос 8-го «б» и листом
отдельно.

ватмана

с

видами

висел

родного города,

плакат:

«Позор Гремиславу

Карпухину, который тянет назад весь класс!»
Хы-хы-хы-ы!—бодро засмеялся я, ткнув пальцем в
плакат.
Это, разумеется, ты, Андрей Зарубин? Молодец, Андрюша! Позор мне! Правильно. Так меня и нужно, чтобы
я
не
тянул назад.
Теперь я сразу все пойму и перестану
—

—

тянуть.
—

Чего

это

Как

чего?

ты?

—

удивился

такой

неожиданной реакции

Зарубин.
—

Публично

и

—

сказал

самокритично

сам

я.

—

Признаю

свои

ошибки.

себя осуждаю. Никто мне, дорогие

Один я, дорогие товарищи, во всем виноват.
И мне глубокий позор. Все, что я когда-либо переложил на ваши
честные
здоровые головы, я забираю обратно на свою больную
не

товарищи,

и

виноват.

грешную.
—

Зубоскалишь?

поблескивая

стеклами

—

поинтересовался
Неужели на тебя

Зарубин,

угрюмо

очков.

—

и

это

не

действует?
Чего

я.
зубоскалишь?!
возмутился
Действует! Еще
как
действует. До самых печенок. Я по-серьезному. Осознал я.
Честное слово, ребята, осознал. Должен же я когда-то
—

—

—

—

осознать!
В классе притихли. Вера Ильина надула щеки и, ткнувшись
носом в парту, громко фыркнула. Петя Петухов со значением
присвистнул. А Леня Васильев меланхолично проговорил, что в
сухумском обезьяньем

питомнике

живет

один очень

остроумный

орангутанг. Леня Васильев по любому поводу вспоминал
сухумский обезьяний питомник. И про орангутангов.

про

Шут гороховый!—подступив ко мне, гневно проговорил
Ты же комсомольский билет носишь! Где твоя
Андрей Зарубин.
—

—

совесть?
—

40

Да

он

что, тронулся,

ребята?

—

растерянно

улыбнулся

я.

—

Заявляю
мне

Чего

позор.

бинский
балаганил

правильно,

бы тебя сейчас

Витя

подпевала

как

—

следует,

Соломинцев,

вот

—

поморщился

Чтобы

чего.

зару-

не

зазря.

И

—

а

позор,

категорически:

еще-то?

же

Макнуть

—

и

официально

совершенно

тронулся!

этот

захохотал

—

трогаются. Чего

они

—Я,

я

на

мне

значит, тяну,

привязались-то? Какую

вы

особую совесть? Чтобы

нужно

я.

коленки

вами

перед

вам

еще

встал,

хотите?

Остаемся

—

поговорим,

—

всем

сегодня

Зарубин.

заявил

решительно

после

классом

Хватит,

—

и

уроков

кончать

нужно

с этим делом.

Опять

—

же можно после

А

—

в

—

обезьяньем

сухумском

Леня Васильев,

Ильина.

пискнула Вера
уроков!
уроков? Я сегодня не могу.

после

каждый

—

питомнике,

—

день остаются после

Сколько

—

мрачно

прогудел

уроков.

мышкой

Прозвенел звонок, и в класс с журналом под
Софья Владимировна Она вошла и тихо сказала:
Здравствуйте. Садитесь, пожалуйста.

вошла

—

Положила
Витя

—

то,

что

вести

урок.

Соломинцев,

висит

И вообще

я

выше

ты

попросила:
сними, пожалуйста,

будет

это

мешать

подобные лозунги

что

считаю,

и

других,

газетой. Мне

стенной

над

класс

стол, оглядела

на

журнал

м-м.

.

даже

.

вредны.

А

Софья Владимировна,
Я считаю, что они
Андрей Зарубин.
—

я,

—

воздействовать

человека.

на

Иначе

он

наоборот,

считаю
полезны.

вообще

Нужно

не

знаю

—

же

встал

как-то

чего

до

докатится.

Софья Владимировна
и

отвернулась

Она

рассвет.

подошла

У

нее

к

за

окну,

была

такая

на

посмотрела
к
—

привычка

и

классу
молча

Зарубина,
поздний

синел

которым густо

у подоконника боком

стояла

утихнет шум.

внимательно

ждала, когда

дожидаться

тишины.

Снаружи
лежал

синий

Я,

—

утихли.

наверное,

Она

так

все

бордюрчик.
Но

повернулась
мои

бордюрчиком

снег.

правую руку,

была.

тонким

поперечинах рамы,

Андрей, не совсем точно выразилась,
Софья Владимировна, дождавшись, когда ребята

проговорила
синий

на

окна,

то

мне
и

—

же

Конечно,

какая-то

бы

воспитанники

к

не

когда

м-м...

хотелось,

прошла

боком

стояла

столу,

были

если

—

—

в

к

классу

Финляндии

ее

так

можно

и

—

немного

разглядывала

ворам

отрубали

назвать, польза

Софья Владимировна медленно
мне бы хотелось, Андрей, чтобы

жестокими

и

проявляли

больше
41

—

товарища

это самое

Да

—

же не

своим

к

терпимости

на

своего

распоследнее дело.

я

нет,

Повесить ярлык

товарищам.

руку

отрубать.

Вот

видишь,

я.

вставил

—

ничего,

Пусть

—

себе

Это

вешает.

Софья Владимировна, обращаясь
к Зарубину.
Вдруг я сейчас вызову Славу Карпухина и
окажется, что он отлично подготовился к уроку. Ты подумал, Андрей,
—

—

сказала

—

Слава
отвечать?

чувствует себя

как

Да

—

вы

же

меня

не

вам

удобно.
На парте

стены

у

с

А тетрадку.

Дома я
Тут
машины

и

.

было

чуть

было

мне

Но, спасибо,

почему-то

ни

с

совершенно было

Нет,

я.

если

С

—

я

Вы

мне

честное

как

я.

поднялся

—

Я.

не сделал.

Само собой,

вовремя

спохватился

сего

не

очень

знал,

что

вчера

вспомнилась

чего

это

.

Это

в

следует учиться,

исправлюсь,

вам

не

стану.

.

целый

день

мыл

получилось бы

явное

Мне
Таня Каприччиоза. И

она

и

замолчал.

вдруг

мне

вспомнилась.

осознал,

—

последний раз. Я осознал, что
то.
Вы мне только поверьте.
.

.

Софья Владимировна. Поверьте.

сегодняшнего дня.

Да,

конечно,

Почему

же?

Я

А

что

—

ты

Так

—

тебе

стоишь
я

Вон
Сейчас

—

верю. Мы

там,

же

Софья Владимировна.

проговорила
все

снимать?
подействовало.

может,

сними!

—

не

сказала

—

и

спускайся.

развел

руками

Софья Владимировна.

—

Мы

время.

После уроков

никакого

собрания

у

Андрея Зарубина

не

Во-первых, Вера Ильина подговорила всех девчонок,
потихоньку удрали. Во-вторых, Леня Васильев собрал

получилось.
они

портфель

и

—

сказал,

недавно

лапы

один

обезьяны.

и

что он тоже не останется.

В сухумском обезьяньем питомнике,

отрубают
все

—

тебе верим. Ты садись, Слава.

Соломинцев? Снимай

как на него

золотое

теряем

—

думаю,

—

Соломинцев.

42

—

Вызывать

этого

Я врать

Софья Владимировна,

поверьте.

слово,

не

задач.

понятно,

правда,

буду

не

не

или

до

с

сможет

Соломинцев и не
снимать. Софья

брякнул,

я

ни

того

всего

не

не

вранье.

—

—

чего,

он

на меня.

оставлял, задачки

ее не
я

.

как

другое дело.

после

лозунгом

Владимировна удивленно посмотрела
—

это

длинный Витя

стоял

ему кусок обоев

снимать

пробормотал

—

—

и

Софья Владимировна,

вызовете,

Тетрадку еще посмотреть
меня,
Софья Владимировна,

я.

сказал

Я,

такой встречи

после

орангутангам,

орангутанг

которые

пообещал

—

басом

таскают

исправиться,

сказал

бананы.
то

он,— не

А

когда

ему поверили

занятий

После

учебники. Проторчав
за

что

знаний,

и

литературе,

в

школе

минувшие десять
меня

у

которые

физике

на

ужасом

за

обнаружил,

И

алгебре,

на

точно

и

на

попал

общество

в

на непонятном мне языке.

а

—

и

—

зайду

тобой.

за

Никаких хоккеев!—твердо

—

сказал

я.

Я

—

Берусь

завязал.

ум.
—

—

если

даешь!

Ну,

ты

Ты

мне

я

даже

—

так
и

Тарарам?

—

Ничего

я

не

на

конек

сказал

я.

после

А

Сипатому.

потом

правый

коньки,

из-за этого

конька

после

страшно.

Конек
отвалится?

Димка.

что он

буркнул

—

и

Ну
Поиграли.
—

вот,

Левая нога
Ничего!
И послал в

—

с

одном

Шайба

ее

—

у

сказал

меня

коньком.—Я
в

гастроном

только

заклепок.

знаю.

Вене

к

стал

надевать

Димка

сидел на

—

крикнул

меня

у

взвилась

с

коньком,

Димка.

—

а

через

Я отбивал
и

отбивал.

стол

с

входило

под

четвереньках,

рукой

стоял
—

в

конька.

воротах

щелкала

мы

оказалась

и

в

на

дверь

одном

шайба,

шайбу клюшкой. Прыгал на
Один раз я отбил неудачно.
тарелками

приткнулся

на

полтора ведра воды.

растеклось под чемоданы, столы
на

—

Держи!

грязными
что

аквариум,

В аквариум

Ползая
чайник. Вода

правая без

конек.

шайбу.

двери

круглый

отвалившийся

рассматривая

я,

была

пропускал.

коньке

прямо в
комнаты.

памяти

шайбу.

Двери превратились в ворота. Я
коньке. Димка бил клюшкой. «Тынь!»
я

И

в

которых папа обычно смотрит телевизор. На ногах
поблескивали коньки, на коленях лежала клюшка. Димка

сидел и подкидывал

когда

сбегал

домой.

соскочил

у тебя что,

восстанавливая

я,

всего

прежде

—

все

теперь

А

примчался

хруп!

—

я

.

с

чемоданах,

Димки

уроков,

.

Начну

глазами

—

думаю,

вообще.

отвалится.

вспомнить

думаешь,

я

И

что

правом ботинке

то, что последовало в тот раз за отвалившимся

Тогда,

Видишь,

—

Понятно?

нужно.

отвалится.

захлопал

или ты

уже отвалился,

мне

конек

такой тарарам закрутится,
—

—

твой хоккей, у меня,

на

соглашусь

—

—

друг?

не

Заниматься

наперед знаю, так и
надевать ботинок

Димка.

поразился

или

друг

творится.

вокруг

у

засесть

растерял даже те крохи

чувствовал себя так,

я

с

я

уроков,

были.

когда-то

чтобы

домой,

хоккей?
спросил у меня во дворе
Я сейчас клюшку обмотаю
проснувшийся Димка Соловьев.

Карпуха,

—

за

пять

начисто

лет

иностранцев, где говорят
окончательно

побежал

быстрее

я

и

щелкнула

треноге

Полтора

в

углу

ведра

кровать.
с

Димкой собрали рыбок

только

в

в

чайнике. Но рыбки

все

43

Они

чайнике вверх белыми пузиками.
И остряк Димка еще сказал, что если чайник вскипятить, то
получится
великолепная
уха. А тут прибежала снизу соседка и
равно подохли.

заявила,

что ее заливает.

Так было

Не,

—

Димка

бы

раз. И

мне

не

мной, пожалуйста. Все равно

Димка

Димка

мог

не

такого

хоккей,

в

гонял

зайти

не

а

Он,

пережил.

хоккеев! И

я

я

в

это

Если ты, Слава, боишься, что у тебя
надевай мои. А я надену твои.
Да ничего я не боюсь!
взорвался я.
Отвалится он, я же точно знаю.
—

—

Димка
коньки

на

попробовал,

и

недоверчиво хмыкнул
моих ботинках. Подергал

изо

всей

дома?

как

сказал:

отвалится,

Чего

—

пойду.

мной. И

за

конек

—

Димыч,

ты,

было видано,

это

время сидел
зашел

конечно,

не

никуда

мной? Где

за

чтобы

хотелось,

никаких

твердо повторил я,—

Но разве
чтобы

в

.

в

—

за

не заходи

.

прошлый
прошлый.

как в

повторилось,

плавали

ты

то

приперся?

держатся

Коньки держались

силы.

крепко.

Ерундистику

—

какую-то придумываешь,
надевая правый ботинок.

Димка,

Надел, поднялся
хруп!
я.
Видал!
закричал
—

—

—

—

и

конек

И

—

на

—

обиженно

сказал

сторону.

шпарь

давай

теперь

домой.

Шпарь! А то придумаешь прямо тут в комнате в хоккей играть.
Правильно!
обрадовался Димка.
Прямо тут! А чего?
Держи!
—

—

дверь шайба. И я не заметил, как
азарт. Я отбивал шайбы не хуже заправского вратаря. Но

«Тынь!»
вошел

в

—

об аквариуме

И
же,-

на

окно.

—

фигурные

я помнил

раз

в

каждую секунду.

шайба
в

играешь

в

стекла

На

хоккей, шайба

в

моей

отлетела от

проскочила

Не обязательно

должна

клюшки

насквозь

с

и

попадать

дзынкнула

удивительной

подоконник и пол сыпанули осколки.

Привет,

узоры,

она

не попала.

аквариум

комнате

аквариум. Шайба

Два

легкостью.

щелкнула

этот

когда

именно в
в

—

—

убито

оставшиеся

проговорил я, разглядывая острые
по краям рам.
Я же тебя предупреждал,
—

Димыч.
В красивую, окруженную кривыми
с

улицы белесым дымком
—

тебя

И

вон

все

ты,

чего

—

сказал

получилось.

я.

Как

Я
я

не

подушка,

а

целый

ум

теперь

Подушкой давай заткнем,
Однако подушкой заткнуть не
44

за

—

—

требовалась

морозный

вливался
—

стеклянными

саблями дыру

воздух.

собирался взяться, а
буду уроки делать?

Димка.
Для такой

из-за

предложил

удалось.

матрац.

дырищи

В

быстро

комнате

Жил Димка через
окнами и

белой

Димкина
еще

похолодало,

и

от

в

дом

кафельной

мама

нас,

печкой

гладила

Димка утащил меня к себе.
просторной комнате с тремя

до потолка.

пеленки.

В

комнате

пахло

паленым

и

чем-то кисловатым.

Митя,

—

потом,

ты

а она.
—

.

сказала

знаешь, что

Знаю,

—

—

—

мама,

Маринка

—

у

нас

получила

буркнул Димка.

—

Тут

кончилась
за

картошка. И

диктовку
самого

у

двойку?

столько

уроков,

.

Придется

предупредила

тебе вечером объясняться

на

семейном

совете,

—

мама.

И тебе, наверное, тоже придется,
сейчас у Славы окно рассобачили.
Что сделали? —переспросила мама.
—

—

вздохнул

Димка.

—

Мы

—

—

В

Ну.

.

.

разбили,

—

сказал

Димка.

—

Чего.

Соловьевых каждый имел свои обязанности: кто ходил
за
картошкой, кто за хлебом, кто подметал комнату, кто вытирал
пыль.
Кроме того, каждый старший Соловьев отвечал за более
семье

45

младшего.

За четырехмесячную Аленку спрашивали

Зины,

Зину

за

Маринку

за

—

У Соловьевых
был

самым

Я

И

я

и

и

прибегать

сильно

без

за

с

завода

и

стиральную
мама

ничего

что

по

маму

водить

—

потому

папы.

с

что

с

купить

«против»,

совет.

На

папа

досталось

Будто
за

улице
и

на

папа

совете

папе.

должен

был

ручку. И вообще

На

игрушечным.

получки:

совете
на

поскользнулась

мне смешным

портфель

нем

Маринке,

ползунки

Зина, Маринка, Димка

машину.
—

маму

Аленке. Будто нельзя было купить
А шутники Соловьевы спорили, спорили и
покупать. Решили отложить деньги на

или

не

А

ему досталось.

что

обсуждалось,

мама

локоть.

совет показался

обсуждения.

решили

Димкина

ушибла

понял,

Димке

шапку

отвечал,

классе,

третьем

за

соловьевский семейный

папа.

не

соловьевский
еще тогда

мамы,

не

никто

папу

на

попал

обсуждался

раз

так

—

одного

в

училась

с

шестилетней

старшим.

упала

улице,

с

за

однажды

в тот

Маринки, которая
с
Димки, за Димку

—

с

и

папа

четырехмесячная Аленка

а

проголосовали «за»,
соответственно

воздержалась.
—

Очень радостное

ты

мама, услышав про окно.

стекла? У

Димка,
стекла.

нету денег

нас

—

На

что

же

мы

—

сказала

теперь

естественно,

картошкой. Я,

более

тем

конечно,

Соловьевы вшестером
тоже

был
в

концов дыра
абсолютно

не

окне

ни

при

по

будем

Димкина
вставлять

на стекла.
не

знал,

где

Чтобы избежать дальнейших объяснений,

отправился за

мне

известие,

принес

душе

—

жили
весь

он

денег

на

молча

вместе с ним.

на
этот

только

получилась

взять

одну

отцовскую

разговор.
по

вине

Но

в

зарплату,

и

конце-то

Димки. Я

тут был

чем.

ГЛАВА

СЕДЬМАЯ

ПРОРОК
Едва

Виктория Викторовна,
свернув карту, покинула класс, Андрей Зарубин кинулся к двери
и запер ее на ключ. Ключ Зарубин сунул в карман.
Тишина, я
Тишина!—крикнул он взорвавшемуся классу.
говорю! Все равно домой сейчас никто не уйдет. Дольшебудете
прозвенел

звонок

и

географичка

—

—

шуметь,

дольше

просидим.

Мы

обязаны

разобраться

с

Карпухиным.

Чего
Сколько уже
—

46

с
с

ним
ним

разбираться?—пискнула Вера Ильина.—
разбирались! Только зря время переводим.

Вешать?

—

—

из-за

вытаскивая

цев,

свернутый

шкафа

Вешай, вешай!
закричал я.
мне? Вешай, чего там! Приклеивай на
руки! Делай из меня гречневую кашу!
—

Не

нужно,

—

про позор

Соломинцеву.

мне

—

Без

Он сквозь очки посмотрел на меня.
А
Карпухин. Расскажи классу, долго ли так будет

обойдемся.

лозунгов

небось

ярлыки! Отрубай

меня

Витьке

Зарубин

махнул

кусок обоев.

трубку

в

Опять

—

—

—

Витька Соломин-

Зарубина

у

угрюмо спросил

выходи сюда,

—

ты

—

продолжаться.
—

что

Чего

ко

ты

На

перебежал?

ли,

приклеился?—вскипел

мне

хвост

соли

я.

—

Дорогу

насыпал? Я

и

Я
трогать. Но

изо

тебе,

я

как

сам,

могу,

стараюсь.

Меня прямо бесил
старался обходить

этот

стороной

его

Зарубин.

наглец

обходил, тем нахальнее
подбивал сбегать к Вене

и

не

я его

он

и

Сипатому.

сбегал

к

Вене,

если

бы

не

ко мне

двойки.

Наш

же

чем

старательнее

привязывался. Он

И

сил

бы, наверное,

я

так

меня

давно

знал, чем это кончится.

Стараешься?—сказал Зарубин.

—

всех

класс

на

—

последнем

А

в

снова

четверти

месте

из-за

три

твоих

стараний.
А в сухумском обезьяньем питомнике,
басом прогудел
Леня Васильев,
орангутанги никогда не насыпают друг другу на
—

—

—

хвосты соли.

Васильев!

Прекрати,

—

—

учительскому столу.
—

Ну

начальники

а

Да

—

ладонью

по

тебя.

Жаль,

как

да? Я, наоборот,

написали.

он

я.

Зарубин
я

следует
учителями себя

Перед

мылишься.

лозунг

—

мы ждем

—огрызнулся
бы тебе чайник

то

лозунг срывал,
меня

Карпухин,

треснул

жди!

и

кончиться,

—

знаю,

чем

это может

Все в
показываешь. Я твой
почистили.

сразу признал,

что

правильно

на

Чего тебе еще-то нужно?

ребята,

правда старается,

—

вступился

за

меня

С ним даже один инженер занимается, Борис
Соловьев.
такой, с электростанции. По алгебре занимается и по геометрии.
Димка

—

действительно с помощью Бориса
электростанции немного подтянул. В четверти по алгебре и
геометрии у меня намечались тройки. А по немецкому, истории
географии явно высвечивали двойки.

Алгебру

Боря

с

и

геометрию

я

электростанции

сам

вызвался

мне

помочь.

с

и

Получилось

каждый день звонил Нине Бочкаревой
по телефону или заявлялся с букетиком цветов в гости. А Нина
совсем
не
радовалась его звонкам и букетикам. Я сам слышал,
это

так.

Боря

чуть

как она сказала ему
—

ли

в

не

прихожей,

Опять ты? Зачем

ты

ко

открыв дверь:

мне

ходишь? Я

же

просила тебя

не

47

звонить

и

не

Ты умный

приходить.

Щелкнул французский
вместе

Э!

—

я

могу

со

—

его

не

же

все

—

ясно,

зная,

куда

знаешь,

на

уже

молча

улице.

Послушай. Если

—

хочешь,

нужно делать.

что

Боря,

бормотал

отрешенно

деть

Боря

человек

Борю

догнал

локоть.

за

тебе,

точно подсказать

и

меня

я

умный

и

замок,

букетиком. Я

своим

дернул

Ясно,

—

ты

Илюша.

что у меня есть

исчез

Боря,

человек,

замечая

не

целлофановой оберткой

шуршащие

цветы.
—

У

тебя

какая-нибудь
швырнул букетик в

Боря
перчаток

в

руки
—

Он прибавил
все,

—

Карпухин. Не

слав

что

—

возьмешь

и

урну

девушка есть?

—

снросил
спрятал стынущие без

я.

пальто.

карманы

Иди домой,

другая

сказал

дорос

ты

Но

шагу.

он.

—

твоего

отставал.

не

это

ума дело,

Греми-

немножко.

еще

я

Не

Я

на

выложил

ходу

ему

случится дальше.

Вот

и

плюнешь

женись,

ней ходишь, ходишь,—говорил я,—

к

ты

на

другой

женишься.

потерпи. У Нины весной со
Она к тебе кинется, да уже

ты

получится.
женишься.

И

ты

тоже

локти

тогда

а

потом

А зря. Ты на другой
своим Илюшей раздор
поздно. Это если ты

покусаешь,

если

не

женишься.

Особенно, если она с горя за лысого Александра Семеновича выйдет.
Услышав про Александра Семеновича, Боря остановился.
Хмуро спросил:
—

За

какого

Александра Семеновича? Ты

что

плетешь,

мальчик?
—

—

А

что, есть

Есть,

—

такой

Александр Семенович? —обрадовался
он.

подтвердил

женой живет,

В институте у

—

них

преподает.

собакой, и не чает куда от
удрать. На Нину он давно поглядывает. Это я знаю.
Она за него и выскочит, если
Вот, вот,
загорелся я.
Говорят,

с

с

—

нее

ты

проявишь выдержку.

И
а

кошка

—

—

не

как

я.

ко

Боря
мне,

решил

заниматься

запретить ходить

бескорыстно
ходил

проявить

ко

мне

со

Нина

помогает

окна

хулигану,

который

моя

мной
ему

алгеброй
не

могла.

отстающему

Димка Соловьев

разбитого

выдержку.

и

тоже

мамочка

портит

Стал
и

И

не

к

Нине,

геометрией. Ведь
у человека есть

дело

—

Раньше ко мне
помогал. Но после

школьнику.

мне

немного

категорически

ребенка»,

ее

ходить

«этому

запретила

появляться

нашей

в

квартире.

Кокнутый аквариум мама,
сносно.
Наверное, потому, что
выкинуть

48

его.

С

тех

пор

как

папа

помнится,
давненько

купил

пережила
сама

аквариум,

более-менее

собиралась
в

нем

ни

разу

не

меняли

Даже

воду.

не

рыбки.
Осколки с зеленой

понятно

было,

как

в

таком

аквариуме еще

живут

Полы
пришел

вечеру подсохли. Я

к

собирал

Димкой рыбок,

с

работы

с

слизью

ничего

и,

я

только

что они

надеясь,

не

забыл про

чайник,

Черт-те

—

Он

—

что,

папа.

поморщился

Гадость

—

крышку, заглянул в чайник и увидел
кверху белыми пузиками рыбок. Оказалось, двух

плавающих

рыбок

папа

все-

проглотил.

пришла

что

Вы

вы,

Это

—

—

Кто

Давайте

без

отнеслась

ухода соседки
чтоб очень. А

после

уж,

Ну,

снизу, которая

Больше

покапало.

же

угроз.

Высохнет

за

выбитому

и

—

ней

заживете

немного

мама

окну

не

из

хуже,

протекла.

разумеется,

все-таки

аквариум

соседку

настырную

Хотя,

аквариуму.

этот

к

к

водичка

—

ремонт?

делать

выставляя

—

потолке!

пятно на

мама,

к

мама

будет

мне

сказала

—

ну,

соседке

потолок:

беспокоитесь?

милая,

прежде. Эка невидаль

Так

сказала

идите взгляните, какое у меня

Ну,

комнаты.

весело

ведь дети, милая, с ними и не такое случается.

расшумелась соседка.
—

и

протекший

жаловаться на

капает.
—

хохотала

ужасно

Да

—

чем

напился

какая-то.
там

снял

Мама

не

и

из носика.

прямо

таки

папа

чайник

стола

который

в

А

очухаются.

со

взял

зная,

помойное ведро.

в

выкинул

тогда

выдала.

отнеслась

мне

Но

не

она
так

несколько

иначе.

Мы
и

сходили с
делать

пытался

очередную аксиому. Но

мне

смотрел

в

что я

учебник,

В

начисто

я

на

новые

забыл

все

Димка

ворота.

и

аксиомы

даже

решил,

нарочно над ним издеваюсь.

Маринке

глупые
с

баран

как

Зина

Шестилетняя
К

Димкой за картошкой, и я сидел у Соловьевых
уроки. Димка прямо из себя выходил, объясняя

стишки.

работы Димкиного
таком

гаме

не

позабудешь.
В это время
Мой

—

мохинская

у

в

то

Ира, и они
Димкина мама

папу,
что

и

они

тоже

бабушка
из

так
мне

и

моя

что

знала,

все

о

он

вслух

учили

кормила

будет

мама

и

какие-то

разговаривали.

дважды

два,

закричала:
у

вас.

Са-

Видели

бы вы,

что

эти

моей комнаты! Хоккейное поле! А

стекла?
Кто выбил, тот,

гости

пришедшего

околачивается

рассказала.

В

Аленку.

чем-то

сколько

аксиому,

комнату ворвалась

вас? Я

уроды устроили

хныкавшую

подружка

пришла

новогодние

нянчила

кто

теперь

вставит мне
—

папа,

наклоняя

по-моему,

тарелку,

чтобы

и

вставит,

выловить

—

из

проговорил

Димкин

ложкой

остатки

нее

борща.
49

Кто?
всплеснула
руками моя
мама.
Вы мне зубов не
заговаривайте. Ваш сын выбил, вы и обязаны
вставить.
В комнату войти невозможно, в
—

—

—

ней
на

как

—

в

Даже

иней

полу.

Димкин

в

листа

Димкиной

сказал

чуточку

наверное,
сходил

папа

семейный

что

маме,

совет

придется,

передвинуть.

Он

принес два больших

и

кладовку

фанеры.

—

И

холодильнике.

не

Держи,
забудь

молоток.

—

сказал

заделаешь

завтра купишь стекла
Мерку я тебе сам сниму.
—

Что

мне

всполошилась

думаете

Но

или

взять,

ножовку

Сейчас

ваш

моя

Димке.

он

и

гвозди

фанерой,

—

и
а

вставишь.

ребенок вставит?—
мама.

—

Вы вообще

нет?

Димкин

папа

не

ответил,

думает

или'нет.

он

отправился

Он

молча

с

Димкой

вместе

было

комнате

Даже

улице.

руководством
и

и
—

твоего

на

под

фанеру

раму гвозди.

А мой

водиться

высказала

в

после

и

тебя

много

адрес

никак

у

мама,
окно,

Чтобы ноги
дружка тут больше не было! Это
опилки

сбивает

Она

в

пилил

отца

хулиганом!—закричала
Димка с отцом заделали

Мама

появляться

Димка

смотрел телевизор.
Чтобы больше не смел

подмели

Димка

точно

этим

когда

он

нас

сидел в пальто и шапке на

отец

с

У

нам.

намело.

своего
в

к

вправду,

снегу

заколачивал

чемоданах

и

и

оделся

не

—

ушли.

с

еще

могла

меня

и

тебя.

обидного

чего

Димки

разбитого

калечит

пути,

родителей.

его

согреться. А

окна

стал

значительно

реже.

Тут

как

и

раз

влюбленный

подвернулся

Я

Нину Бочкареву Боря

в

первые дни изо всех сил по-честному
старался догнать класс. Но, во-первых, я абсолютно все начисто
позабыл. Во-вторых, у меня обычно получалось только то, что

с

электростанции.

в

получалось сразу.

На буксир его нужно взять!
кричали теперь ребята.
на буксир? Сколько его брали? И что толку?
Чего
Значит, нужно, чтобы его перевели от нас!
Куда перевели? А если к нам из другого класса такого
переведут? Или еще похуже!
—

—

—

—

—

же

—

А

—

бывают?

что, разве хуже

Пускай он сам скажет, что думает!
Пусть скажет!
Я сидел за партой, опустив голову, и
—

—

себя.

бушевал и выходил из

Карпухин!

—

Зарубина.— Ты

Я?

—

.

—

прорвался

все-таки

нам

сквозь

голос

грохот

как

скажешь,

Хорошо вообще-то

.

Класс

ногти.

грыз

думаю,

дальше?

думаешь
—

Андрея

медленно

проговорил

я,

поднимая голову.

Что

—

Ну.

—

—

хорошо?

—
.

Ребята

.

Я

замялся и оглядел класс.

немного

Вера Ильина

притихли.

у двери и, мученически

закатывая

глаза,

стояла

с

портфелем
демонстративно

поглядывала на часики.

Да

—

я

что, сам

раз лучше

тысячу

заниматься! Вы
кто

кончил

не

не

знаю,

вас

всех

же

никто

школу

что

знаю,

и

и

ли?! —взорвался

что

нужно

представления

путает

я.

заниматься.
не

Лермонтова

имеете,
с

Я в
И я буду

—

каково

Пушкиным,

штейна с Эйзенштейном.
Во дае-ет Карпухин!—удивленно выдохнул класс.
А Леня Васильев мрачно прогудел:
О таком даже в сухумском обезьяньем питомнике

а

тем,

Эн-

—

—

не

слышали.
—

Знаешь,

кем

ты

станешь?

—

неожиданно

для

самого

себя

Лене Васильеву.
Ты, ты! Из сухумского обезьяньего
питомника! Ты офицером на подводной лодке станешь. Вот кем.
На Северном флоте будешь служить.
Что ж. вполне возможно,
басом подтвердил Леня
крикнул

я

—

—

—

Васильев.

Ой, как
кем стану?

—

А

я

интересно!

—

пискнула

от

двери

Вера

Ильина.

—

Ты?—Я поморщил лоб, вспоминая.
Ты, кажется,
журналисткой. Точно! На радио будешь работать. А Димка Соловьев
—

52

—

формовщиком на заводе. Петя Петухов
Витька Соломинцев
архитектором.

—

железнодорожником.

—

Разойдясь,

я

вскочил

парту и, тараща глаза, орал:

на

А ты будешь портнихой в ателье!
Ты
учительницей!
Ты
пограничником!
Ты будешь белье в прачечной выдавать! Хы-хы-хы-ы!
А ты сам-то?
насупился Зарубин.

—

—

—

—

—

—

—

—

Я?—ткнул

—

себя

я

в

грудь.—Я

стану!

летчиком

Ты уже в кандидаты наук выбьешься и приедешь ко мне на
Я чуть не брякнул «мойку», но тут же поправился:
мой.
на мой, ну, на аэродром. Ты же математиком будешь.
На эту.
на
Приедешь, чтобы что-нибудь у нас подсчитать. А я
реактивных. З-з-з! А-а-а! Ы-ы-ы!
Истребителем.

—

.

—

.

.

.

—

Красиво

ладонями,

завертев

Высший

класс,

сухумском обезьяньем
стать

продавцом

какие

виражи

истребителях.

можно закладывать на
—

им.

показал

я

—

басом прогудел Леня Васильев.

питомнике

в отделе

один

орангутанг

всю

—

А

жизнь

в

мечтал

дамских шляп.

ГЛАВА

ВОСЬМАЯ

АРХИТЕКТОР ВИНОВАТ
С двести сорок третьей страницы «Сборника задач по алгебре»
П. А. Ларичева улыбался веселый, нарисованный синими
чернилами
а

На

человечек.

голове

у

уши почему-то отсутствовали.

притоптывал

правой

человечка

Человечек играл

штрихами пририсовал усы. Как у

По

симпатичный

комнате,

которых

Нины,

кот с

переступая

висели

которая

на

волосин,

гитаре

и

ногой.

Подумал

Я пририсовал веселому человечку уши.

Получился

пять

торчало

пиджаки

раньше

кота.

гитарой

через
и

была

и

Еще
в

несколькими

пририсовал галстук.

галстуке.

чемоданы

платья,

и

и

ходил

и

обходя стулья,

Боря,

курил

Бочкаревой. Теперь

Нина

на

муж
стала

Афанасьевой. Мне подумалось, что все же здорово повезло
этому Боре Афанасьеву. Не встреть я сумасшедшего физика, не
своих ушей. Для
видать
бы Боре Нины, как коту с гитарой
—

убедительности

я

взял

и

зачиркал

у

кота

уши.

И приделал ему

хвост.
—

Ну,

проводя

как

там

пальцем

по

наша

задачка?—спросил Боря,

слою

пыли

на

серванте,

осторожно

заставленном

53

бутылочками
прошлогодними

с
и

цветами

Решаю

—

высохшими

коробками
буркнул я.

картонными

вот,

—

вазочками

лекарствами,

из-под

обуви.

Послушай,
задумчиво проговорил Боря,
всегда такая грязища? Взялись бы как-нибудь все
—

—

Откуда

—

почему

вас

у

вместе, провели

уборку. А?

бы генеральную
—

с

ж

я

почему?

знаю,

—

я.

отозвался

—

Мама

все

ждет, когда нам отдельную квартиру дадут.

Так

отдельной у вас будет
Не, не будет,
возразил я.
Это почему же?

—

—

то же самое.

—

—

Потому

—

что

не

она

собой

сама

нам

дадут

Но вообще-то грязь,

—

что

в

—

ничего.

Это

Боря,

сказал

только

—

мечтает.

разумеется, потому,

Так ведь? И

появляется.

мама

никуда

от

не

нее

деться.
не понял я.
Как?
Ты никогда не бил
—

—

—

чашек

там,

детстве

чашек?—спросил Боря.

—

Ну,

тарелок.

А чего?

—

Нет,

—

ты

в

он.

сказал

—

ничего,

—

той категории людей, которые

из

Просто

Слава,

мне,

ни за что не

кажется,

признаются: вот,

разбил. Ты из тех, кого или толкнули, и она
упала, или под руку что-нибудь сказали, или, в крайнем случае
«она сама». Однажды сыну Льва Николаевича Толстого, Илюше,
и

уронил

дескать,

—

когда ему

было

лет

привезли

пять,

в

подарок красивую

порог,

блюдцем. Схватил ее Илюша двумя руками и
показывать маме. Но, вбегая в гостиную, он споткнулся
упал, и чашка
вдребезги. Заплакал Илюша от обиды,

затопал

ногами, кричит:

с

фарфоровую чашку
побежал

о

—

«Противный

архитектор, понаделал тут

порогов!» Услышал это Лев Николаевич и засмеялся: «Архитектор
виноват!» С тех пор в доме Толстых частенько произносили эти два
кто упадет
слова. С лошади ли
архитектор виноват. Урока ли
—

кто

не

сфальшивит

выучит
—

—

снова

опять же

архитектор.

Играя

на

фортепьяно,

вина.

архитектора

А после? —спросил я.
Что
после?
сказал Боря.
Это только ты знаешь,
будет после. Я не кудесник. Послушай, я давно хочу у тебя
—

—

—

каким

спросить:
если

это

образом

бы тогда не ты.

собрался

другой

на

вправду угадываешь
—

все

54

Не,

—

вокруг.

—

—

качнул

Я

их

и

.

.

умеешь заглядывать

ты

Я

тогда,

девушке
все

я
не

честное

жениться.

слово,

в

что

завтра? Ведь

совсем

уже было

Назло Нине. Ты

что,

и

наперед?

головой,
знал

—

теперь

раньше.

Про

Новенькие теперь
Димку Соловьева знаю,

не

все.

он

кем

про Глеба

а

станет,

Бугрова

Но Глеб-то

знаю.

не

уже

наверняка, когда вырастет, в какие-нибудь большие начальники
выбьется. У него характер такой, в отца.
Не нравится мне что-то твой нынешний дружок с
—

характером в отца,
лучше был.

Да

—

же.

.

.

нравится.

у

заметил

—

что?

ты

Он
И

—

Боря.

Димка,

—

Глеба

права, у

тоже!

я.—Сравнил

вскинулся

ей

даже маме и то нравится, хотя
мама

значительно

по-моему,

есть

никто

Глеб

он

не

никогда

Не

поучиться.

чему

—

что

то

Димки.
М-м,

—

Глеб

Бугров

как

пор,

и

тогда, естественно,

в

районо

что

оставлять

в

меня

второй

—

оставлять

Соловьева,

кричала

мама,

с

тех

второй год. Скандал
страшнейший. Отшумев как следует
на

классе

кричала

а

«Уж

мама

им

имеют

права
запланировано кого-

вас

у

никакого

то
кабинетах,
нужно
Этот разгильдяй Соловьев,

в

—

меня

тянул

Соловьев,

не

если

Карпухина!»

не

как

они

что

год.

систематически

таких,

жизни

меня за

Москвы,

до

на

оставлять,

мама,

моей

руку, побежала со мной в школу,
гороно. Мама кричала там, что это самоуправство,

дойдет

она

то

и

Боря.

в

появились

восьмом

разразился

дома, мама, цепко держа
в

ребята

новые

оставили

меня

качнул головой

с сомнением

—

есть,

Но,

назад.

И теперь

велено.

не

оставлять

видно, кричала
за

Соловьева приходится отдуваться другим.

Отдуваться за
желания. Поэтому
маминой

не

кого-то

и

тоже

естественно,

кабинетах у

в

выдергивал

я,

три раза

начальства

от

я

к

жалости

не

имел

никакого

свою

руку из
самому себе даже

пустил слезу.

Однако
воздействия

второй
из

меня,

правило, на
потому тебя

Это

знакомстве

все

что мне повезло:

дескать,

гуманно

второй

слезы

мои

Меня

оказали.

не

как

сказали,

же

а

ни

истерики,

И еще сказали,

год.

школы,

первом

мамины

начальство

на

—

ни

оставили

равно

вообще

могли

В

оставили.

на

исключить

восьмом

классе,

год не оставляют.

перевели в девятый класс,
при
что ты с самого
объяснил мне Глеб Бугров,
не

—

—

что

сумел себя как следует поставить.
уметь поставить себя— это самое важное

ка

меня

начала

должного

не

кто-нибудь

попытается

оставить

Мой
в

папахен

говорит,

любом деле.

на

второй

год.

ПустьМиль-

пардон.

Вообразить,

что

Глеба

Бугрова

было действительно трудно. Глеб
поднятой

и

прямо

чуть
в

двойки.

закинутой

глаза

и

Двойки,

на

улыбался
впрочем,

сторону
им

могут
ходил

Глебу

по школе

головой.

даже

тогда,

ставили

на

оставить

с

редко.

они

Он

год,

гордо

Учителям
когда

второй
он

смотрел

ставили

носил

ему

сшитые

55

нейлоновые рубашки с модными галстуками
английские полуботинки с крупными медными пряжками.
в

ателье

костюмы,

В шикарной отдельной квартире

Впервые

комната.

«мага»

японского

невиданного

попав

в
на

фотографий футболистов
заграничных

Глебушка,

—

по

стенам

из

вырезок

новейших «бьюиков», «фордов»

входя

в

и

икон.

старинных

пышная

комнату,

крупными

янтарными серьгами,

приятелем,

Глебушка.

меня со своим новым

своя

от

развешанных

цветных

подсвечников и

сказала,

с

женщина

улыбающаяся

боксеров,

моделями

бронзовых

от

«фиатов»,
—

с

журналов

транзисторах,

и

Глеба была

у

совершенно обалдел

я

нее,

Невском

на

и

—

познакомь

Глеба Бугрова, назвал себя
На пальцах Глебовой матери отсвечивали
и отчаянно покраснел.
перламутром длинные ногти. А запах ее духов показался мне

Я

за

с

руку поздоровался

матерью

удивительно сладким и даже каким-то

У

была

них
но

старая,

и

седая

столовая

и

по

во

не

голосом.
и

поразила

огромный

и

дворце, потолком,
и

ложки,

снова

меня

крахмальные салфетки,

и

стол,

похожая

которой мать Глеба
сияющей мельхиоровой поварешкой

фарфоровая супница,

ладью

старинную

разливала

как

лепным,

серебряные

тяжелые

на

с

обедать. И

грубым

с

Марией. Еще

звали

которую

хмурая женщина

нас

Домработница пригласила
просторная

домработница,

и

волшебным.

тарелкам

из

пахучий

куриный бульон.
Да, вот это была жизнь! Не

спать

на

свою

то

что

Ложась

меня.

у

я,

скрипучую раскладушку,

пожалуй,

в тот

день

впервые

по-

настоящему понял, что такое деньги. Разумеется, я немножечко и
раньше знал, что это такое: и когда работал сантехником, и когда

шоферил,
не

и

когда

мыл

переводились.

Впрочем,

на

деле

что

казаться,

произошло

самом
какое-то

Денежки

машины.

мне

теперь

ничего

дикое

этого

все
и

еще
не

и

с

деньги

умом тратить

их.

фирмы,

директором

несчастным

нужно

А

что

мой отец

что

не

умел

глубочайшее

и

На

кем

и

56

жизнь,

а

уметь

всего-навсего
его

мама.

И

все,

себя.

Осанистый,
он

каким-то

внушал

с

начальственным

мне

не

то

что

почтение, но даже какую-то немую, совершенно

безотчетную покорность.
не

Просто
этом. Такую

потрясающую

поставить

круглым животиком,

в

не

дело

было.

не

зарабатывать, но
мой отец? Он ведь работал

умел

никто.

начинало

помине

как называла

А Глебов отец умел. Как

подбородком

в

только

Бугров,

как

конструкторишкой,

наверное, потому,

не

больше

Но

наваждение.

сказочную роскошь, такую совершенно
побывав у Бугровых, я увидел впервые.

Оказалось,

у меня тогда ни на день

терялась,

та

что

уж

сразу

моя

мама,

сникала

которая

перед

никогда

ни

перед

Глебовым отцом. Моей

маме

ужасно

поближе сойтись

хотелось

дружбу. Но

завязать с ними

с

семьей

старший Бугров,

и сам

и

Бугровых,
его

жена

пышная

принимали мою маму хотя и вполне вежливо, но холодно,
разговаривали с ней чуточку свысока. И, как ни странно, это ничуть

не

обижало маму, вроде даже нравилось ей.

Какие люди!
интеллигентные.
Ты
—

—

повести

и

часами

этом

при

мог

поистине

в жизни.

не

толкаться

марки

цветастые

запоем

читал

бредил

и

«Европейской»

у

грязью,

Он

слишком.

собирал

шпионах,

заляпанные

разглядывая

И

о

Благородные,

Глеба, Гремислав. Я страшно
появился настоящий друг. Бугровы

утруждал себя

романы

Он

автомобилями.

Бугров

—

за

держись

рада, что у тебя наконец-то
тебе могут очень пригодиться

Учебой

она.

восторгалась

гостиницы,
машины.

заграничные

полупрезрительно цедил:

Во проклятые буржуи.

—

Глеб вообще

обо

всем

отзывался

чуточку презрительно,

насмешкой.

Отца он за глаза величал «папахеном», а
Софи.
Софью Владимировну
Однажды мы делали в классе уборку, а Глеб,

с

учительницу

—

участия

в

и

парте
медная

не

хотя

бы

себя

так

И
шеей,

принимал. Он демонстративно сидел верхом на
покачивал
ногой в ботинке, на котором поблескивала

ней

не

пряжка.

и

убирать,

обычно,

как

надо.

Удивительно,

но

Попробовал

бы

Меня бы

я.

что его не

поставить,

вдруг

Неля

выжимая

живенько

не

трогали. Не

хочет

другой отлынить от уборки,
впрягли в работу. А Глеб сумел
кто

трогали.

Малышева,
ведром

над

Глеба

застенчивая

тряпку,

ни

с

тоненькой

девочка

с

того

с

ни

сего

тихо

сказала:
—

—

продолжая

Ты бы хоть ушел
Это зачем же?

—

раскачивать ногой.

—

—

Стыдно
Если

ведь,

ты

—

меня

Бугров.

отсюда,

усмешкой

с

Я тебе

—

поинтересовался он,

мешаю мыть

закусила
—

ударение

так

стыдишься,

—

посоветовал

Глеб,

грязной водой

—

то

тряпку

губу.

Тебе

должно

«тебе».

на

Неля.

опустив глаза, проговорила

миль-пардон. Сворачивайся и шагай домой.
Неля беспомощно помяла над ведром с
и

пол?

—

быть

Разве

стыдно,

ты

не

—

она,

прошептала

делая

понимаешь? Ребята трудятся,

а

ты

расселся.

Все,
ожидая,
—

кто

чем

был

в

классе,

кончится

Стыдно

повернулись

к

Неле

с

Глебом,

их

разговор.
должно быть тому,

презрением выговорил

и

замерли

Глеб,

—

—

кто

раздельно

и

с

чуть

принуждает учеников

заметным

возиться

57

в

Я, к твоему
уборщиком.

грязи.

стать

И
блестели

тогда, подняв

Неля

слезы,

—

—

Ты.

.

Да?

ты,

.

—

Бугров,

воду. Никто
—

Так

не

мокрую ладонь.

Раздался
Глеб

не

которых

.

.

тунеядец

спрыгивая

с

и

белоручка.

парты.

—

Ты

так

нейлоновой

понял, что

рубашки,

и

Глеб собирается

говоришь?
Миль-пардон.

—

в

окунул руку

грязную

делать.

Глеб,

сказал

поднимая

щелчок.

достал

пятерня

платок,

отпечаталась

на

красной Нелиной
платок

вытер руку, швырнул
вышел

из

класса.

Никто

и

на

пол

и,

опомниться

успел.

На

Глеба,

классное
а

отца.

сожалению,

собрание Софья Владимировна

Но отец прислал

чрезвычайно

Тогда Софья
58

Глеб,

портфель, гордо

захватив

в

чтобы

того,

для

подошел к ведру, подтянул рукав, чтобы не

Грязная Глебова
щеке.

просто.

белоручка,
—

не

кажется?

так

манжет

школу

выдавила:

Он неторопливо
запачкать

в

Глеба округлившиеся глаза,

на

удивился

тебе

думаешь или

сведению, хожу

занят и

не

Владимировна

с

Глебом

вызвала

записку,

может посетить
сама

пошла

к

что

не

он,

мать
к

школу.

Бугровым

домой.

В

Глебом

японский магнитофон
джазовую музыку. Поймали какую-то станцию и записывали.
тот

Глебов отец
и

в

листал

переливался

мы

вечер

с

теплом

капроновом

свежие

журналы.

нем

на

на

халате сидел

Сияющий

со

школы

в

кресле под торшером

апельсиновый

пришла,

халат

ромбами.

аккуратно простеганными

Учителка тут

—

записывали

—

заглянув

в

столовую,

домработница Мария.
Что ж, пускай
Учительница?—откликнулся Глебов отец.
грубым

сказала
—

голосом

мужским

седая

—

заходит.

Он

долистал

Не посмотрев

в

Выключите

Поднявшись
столь

у

так

и

и

виде.

шарманку.

Софье Владимировне, Глебов

попросил извинить,

Сесть

разговор:

обеденного

стола.

он

наказал

уже

—

отец

принимает

гостью

не

у торшера,

она

—

выслушав

согласен

с

ней,

что

обещал

сына:

лету велосипед

к

купить ему

он

Молча

Глебов отец сказал, что абсолютно
поступок действительно безобразен и
учительницу,
что

что

Софье Владимировне

он

весь

простояли

огромного

края

с

навстречу

домашнем

Они

предложил.

и

растер под халатом грудь.
Глебом сторону, приказал тоном, не

там покамест свою

кивнул ей

величественно
в

нашу

его

возражений:

допускающим
—

отложил

журнал,

с

моторчиком, а теперь не купит.

Но

—

меня,

я

то

в

свое

человек

должен

этому.

поступил

Не

Глеб,

поумнеет.

отстоять

вас,

думаю,

разумеется,

своего

оскорбительными

Что

—

лучшим образом. Он мог
другой, более благородный

способ выражения
соученицы.

уметь
мне

и

имя

не

найти
с*

ваше

простите

Глебов отец,

достоинство.

учить

время,

запамятовал

отчество,— сказал

каждый

же

несогласия

словами

Но молодо-зелено, дорогая.
поделаешь? Подрастет
Я в его возрасте и не такое вы—

комаривал.

Софья Владимировна
попрощавшись.
провинившаяся

директора.

И

Она

ушла,

ученица
все

ушла

из

не

точно

кабинета

потому,

что

Софья

Владимировна тоже не умела
поставить себя. Вернее, не то что не умела.
59

Просто Глебов
нашем

8-м «б»

Ну,

—

—

листа

выше

Так

всех.

как

же,

Глеб

и

в

классе.

задачку?—спросил

решил

и не

папиросу

стоял

отец

Боря,

меня

у

докурив

ее деть.

зная, куда

Не получается она,
Чего я сделаю? «От
пробурчал я.
жести, имеющего форму»,
передразнил я автора учебника
—

—

—

П. А. Ларичева.
Понапридумают черт-те
Не могу же я целый день
голову ломай.

чего,

—

а

ты

одной

над

за

них

задачкой

сидеть.

С
—

Задачка

Вот-вот,
не

—

так
—

—

кто

—

надулся

—

задачник.

открывая

Разумеется,
Вместо

—

задачник.

автор
чтобы

того

—

задачника

помочь.

.

.

сказал он.
задачкой думаешь?
Это не чертик,
Кот.
буркнул я.
—

—

—

Ну,

так:«От
В

я.

захлопнул

тебе по-настоящему помог, а ты сразу с ехидствами.
Да как же я тебе помогу, если ты чертиков в книге рисуешь,

а не над
—

снова

виноват?
архитектор. Так?

Ладно тебе,

я

тетрадку,

Боря,

сказал

получается,

или тот же

Я

оттолкнув

отвращением

котов.

Давай-ка

листа жести.

это

время

в

вместе

попробуем разобраться. Значит,

.»

.

коридоре

зазвонил

телефон,

и

я

дернулся

от

стола.
—

—

—

еще

Сиди,

—

нажал мне на плечо

Так телефон

Сиди,

раз

Боря.

же.

подойдут. Нас

без тебя

собираешься

в

остаться

с

тобой

восьмом

Смею заверить, больше тебя не оставят.
Но я все равно выскочил из комнаты
И не зря. Звонил Глеб.
—

Старик,

—

такую пленочку

будем.
Мой новый
вого

друга

и

сообщил
достал,

друг

не

он,

лесах

заскорузлых

кашицей
60

от

гулял

заставлял

раствора

в

и

у

Давай

его

на

побежал

твоего
ко

ждать

нету.

ты

второй год?
к

телефону.

Вени Сипатого

мне.

я

Или

Переписывать

уважал

своего

но^

долго.

ДЕВЯТАЯ

ЗАЧЕМ ЛЮБИЛА Я!

студеный

извести

тут

подохнешь.

ГЛАВА

На

я

классе

любил долго ждать. А

никогда не

АХ,

—

дома

ветер,

у

меня

пальцы

в

рукавицах. Я шлепал серой
отбитой штукатурки и размазывал

брезентовых

разводья

сводил

лопаточкой-обрезовкой, похожей на червонное сердце
с игральных карт. Под ногами шатко ходили сколоченные в щиты,
заляпанные известью и краской доски настила. Рядом орудовала
густую массу

полутерком,

кругами затирая

Люся

девчонка

Поперечная.

Ах,

—

любила

зачем

я,

под нос

режь меня,

меня,

хоть ешь

—

в

такт

Люся,
уйду к нему

рукой мурлыкала себе

Голова

—

кружащейся в вальсе
зачем стала целовать? Хоть
с

опять.

Люси по-старушечьи,
обмотана теплым платком. Рябые

и

ватник

похожей

и

были

штаны

велики

ее

делали

бровей

от

у

стеганые

ватник

разбитная

сырую штукатурку,

жесткие

подбородка,

до
от

на

пятен

была

краски

Штаны

водолаза.

и

Люсе.

улице лился праздный поток людей и машин. Людям
и машинам не было никакого дела до того, кто там мерзнет на
лесах и что он там делает. Люди гуляли, заходили в кафе,

Внизу

торопились
на

в

по

старинный
Какой

тем

я, как

а

кино,

притащила

с

и

шлепал

раннего утра

шлепал

кирпич вязкую штукатурку.
дурак сказал,

это

самым

проклятый,

за' руку

Прошлый

раз

в

лафа? И

штукатурам

Это

меня.

подкузьмил
меня

что

тот

сказал,

дурак

крепенько

когда

мама

профессионально-техническое училище.

она точно так же

притащила меня в это училище.
вышиб Андрею Зарубину глаз.

Но тогда Веня Сипатый чуть не
А на этот раз Зарубину ничего не вышибали. Все его глаза вместе
с
очками
на
месте. Но меня все равно исключили из
остались

Вернее,

школы.

класс

—

в

Десять

смысла.

в
сто

Закончил

кабинете у заведующего
чем

раз похлеще,

лет

с

что

мне, дескать,

дальше

пополам

грехом

районо
лет

десять

восьмой

такой

закатила

Да

назад.

была более-менее

хоть

назад

веская

оно и понятно.

причина для

А

теперь?
Почему вы так

отчисления.
—

решили,

и до свидания.

—

Мама
скандал

а

исключили,

имеет

не

учиться

не

кричите,

Карпухина?

—

сказал

маме

заведующий.
Это не
Что-то

—

—

заведующий

я

кричу!
вас

у
и

мне

почудилось

в

в

ПТУ,

и

я

мама.

—

Это

душа больно крикливая,
маме

училище.

В прошлый раз
меня

закричала

посоветовал

профессионально-техническое

И

—

Он

этом

словечке

мама

тоже

попал

в

по

—

определить
так
что-то

и

меня

сказал:

заметил

в

«определить».

зловещее.

Трубы-рукомойники,

Люди живут и радуются, а ты им
устанавливай. Великолепная работенка! Да
меня сунули к такому прорабу
прокурор, а
—

нахально

совету заведующего определила

сантехники.

унитазы.

крик души.

унитазы
еще
не

в

после

краны-

уборной
училища

прораб. То

ему
61

не
каком

деле

ил

и

—

не

это

так,

Тут (чтоб
перелопаться!)
такой
нет,

чуть

проклятой

как

Ни

одной

специальности

Всевремя

сантехников.

у

трубам

тем

капает.

уже

вокруг

не

тут

всем

обведешь.

и

можно

А

обвести.

—

Любого

порядок.

прораба-прокурора

недосмотрел

подзакле-

подзамазал,

полный

пальца

В другом

этак.

В часовой мастерской и то
наверняка легче. Не дотянул там
капает.

какой

винтик—

На минуту

масле.

назад

минуту

А тут

и

проклятущую,
и с

затягиваешь,
стеклом

на

разница?

трубу

ее,

паклей

с

и

с

жидким

И хорошо
А то
капает.

капает.

одно

если

еще,

постном

вперед,

какая

Ты

краской,

все

—

часы

—

капает.

на

чепуха

только

фонтаном хлещет.

Ну,
новом

И
товарищеском суде

такое

потом

меня

у

Пять этажей

доме.

свои

несли,

и нахлестало.

же

ребята,

вспомнить

В

насквозь.

сантехники,

на

противно.

Безответственность! Халатность! Безграмотность!
Особенно меня умилило про безграмотность. Ну, конечно

—

чтобы

уборную

в

унитаз

же,

высшую математику нужно

воткнуть,

знать, академиком быть. Жуть, какие мне попались гениальные
ребята
сантехники. У меня даже, как у Вени Сипатого, появилось
—

тогда

желание

умному,

поймут,

после

чайник.

Да

суда
не

почистить

кому-нибудь

из

Все равно

стал связываться.

них,

они

самому

ничего

не

унитазные академики.

эти

Вот почему,

когда на этот

профессионально-техническое

мама

раз

училище,

я

заявил

я,

притащила

меня

отказался

наотрез

в

учиться

на

сантехника.
—

На

Тут

кого

угодно,

какой-то

—

дурак

штукатурам». Я подумал, может,
мерзнуть

на

идиотские

62

им

только

подвернулся
и

со

не на

своим

сантехника.

«лафа

вправду лафа. А теперь

вот

Изумительная работенка! Обновлять

должен
какие-то

фасады.

Раньше
с

лесах.

и

—

разными

я

и

не

голыми

замечал, что

у

фасады. С лепкой,
заковыристыми фиглями-

домов

дядями-тетями,

с

есть

Ручкой обрезовки
штукатурку простучи. Бухтит она или
бухтит? Если бухтит, отбей.
миглями.

Место

водой

почисть,

штукатуркой

залепи,

Чтоб
эта

смочи,

вся

с

ее

дядями-

фиглями-миглями. И какой

тетями

и

только

идиот

придумал штукатурить
без штукатурки жить

стены? Будто
нельзя! Самого бы

целый

поторчать

поотвалилась,

вместе

штукатурка,

Тьфу!

наведи.

глянец

вообще

она

не

его

день

заставить

на

лесах

да по-

шлецать раствором.

Я

Размазывал

шлепал.

лопаточкой-сердечком
и

шлепал

что

От обиды,

будто

кнул,
действительно

мне

от

хотелось
от

холода,

случайный

тот

зачем

я,

.

.

и

шлепал,

плакать.

любила

зачем

стала целовать.

Я

напевает

Поперечная:

Ах,

—

снова

тесто,

как

слышал,

Люся

рядом

вязкое

того,

блям-

обормот

штукатурам лафа.

Вон кому лафа, так
седому бородачу
лафа

окном.

за

—

Я уже который

день

бородача. Сам молодой, а голова и борода седые.
На потолок
машинке.
Сидит себе в тепле и стучит на пишущей
посмотрит, бороду почешет и снова стучит. Писатель, наверное.
этого

видел

Книжонки
читать

не

в

сидит

А

станет.

уюте
ты

выстукивает.

ему

дом

Которые

штукатурь,

потом

чтобы

ему

никто

лучше

стучалось.

Вылез

бы

А смотреть

в

согласится.

Не

что

своей

со

взял

потолок

и

пыльная

бородой

леса

поштукатурил.
это любой
машинку тыркать
И денег небось платят, не то

в

пальцем

на

да

—

работенка.

штукатуру.
—

Карпухин,

любила

и

зачем

сказала

—

стала

Люся,

целовать,

перестав

—

а

петь

Карпухин.

про то, зачем

Ты

в

она

счастье

веришь?
—

—

Еще

как!—отозвался

А

верю,

я

везет мне очень.
—

Мне

обезьяньем

—

сказала

А тебе,

везет,

—

Хы-хы-хы-ы!
Люся.
Я невезучая
я.

—

—

только.

Не

Карпухин?
сказал

питомнике.

я.

Только

—

Как

там

все

хоть

равно

не

в

сухумском

заставляют

оран63

стены

гутангов

И

штукатурить.

кормят

Хы-хы-

задарма.

хы-ы!

Под
я

тяжелыми

шагами

бригадира. Так ходил
бригаде были девчата.

угадал

сразу

Остальные

в

Проверочка

—

—

идет,

буркнул

я.

нас

у

—

По

настила.

доски

загрохотали

он

один

Сейчас

—

шагам

бух-бух!

извержение

вулкана начнется.

Николаевич

Бригадир Юрий
с

в

эти

одном,

работал,

я

которым

был

когда

в

ту

же

можно

сразу

было

на

на

все

схожи

школе

и

Хоть

даже

и

ванн

унитазов.

А у

этого свет

Говорят, дома целую библиотеку по
работам накопил. Наверное, по ночам изучает как
сошелся.

штукатурке

штукатурным
лучше

ложиться

Они

сантехником.

прораба,

история. И эти
прокурора без сантехники, считай,
помирать. Ничего в мире не было

хоть

того

рукомойников,

для него выше
клином

Для

дуду.

того

все

каждый учитель убежден, что
тебе физика, хоть география,
начальнички

на

походил

равно учителя в школе. В
его предмет самый главный

как

начальнички,

чем-то

стенку раствор

шлепать

—

слева

или

направо

справа

налево.

Карпухин,

—

проговорил
опять

—

лопаточкой-мастерком

ковырнув

бригадир Юрий Николаевич,
делаешь? За спиной мне у тебя

же

что

—

стену,
к

ты,

да? Что

стоять,

богу
ты

рай,

в

делаешь,

спрашиваю?
сказал я.
Чего.
Штукатурю,
с места в карьер
Штукатуришь?
штукатуришь ты, а халтуришь! Сколько

раз тебе говорено:

старой

штукатурки

водой

насыщения.

А ты!

я

—

трещины

—

—

—

по

следует

К богу

стенам

в

смачивать

рай! Ведь

пойдут.

Хотя

не

бригадир.

завелся

—

до

успеют

немного

о

—

Не

края

полного

леса

снять,

бригады

марке

ты

думаешь?
—

Юрочка,

—

кокетливо

проговорила

Люся,

—

вы

моей спиной постойте. Чего вы с утра до вечера возле
Фомичевой толчетесь? Неужто она симпатичней меня?
Все у нас в бригаде величали Юрия Николаевича

лучше

за

Варьки
на

«вы».

Он

обращался к нам на «ты», а мы ему говорили «вы». Как какомунибудь министру. Хотя «министр» был старше меня всего лет
на

пять.
—

Занимайся

Не

своим

Юрочка.
Фу,
—

надула

64

И

делом.

какой

губы Люся.

Прямо

Поперечная,

егози.

вы,
—

—

запомни

однако,

раз

и

бригадир.
навсегда:

—

я

тебе

нечуткий, Юрий Николаевич,

Такой видный

даже удивительно.

отрезал

из

себя

и

такой

не

не

—

джентльмен.

Видный,
Люсю

и

но

не

ей

ничего

джентльмен

социалистическое
и

Все

это

и

ловко

шарманку

пласты

этажам

я

—

и

на

в

к

не

доски,

он завел свою

мне,

экономия

Но

раз.

он

материалов,
вертел

свою

затвердевшую штукатурку.
и

раскалывались

сыпались

по

вниз.

сказал

рай.
Деревянные щиты снова
бух-бух! А Люся нахально
был,

тысячу

сковыривал еще

шмякались

и

качество,

слышал

уже

Переделать!—грубо

—

с

это

ко

на

бригада у нас комсомольско-молобригадой Томилина, что

что

соревнуемся

соревнование

сроки.

Серые

мы

что

лежная,

Повернувшись

не ответил.

обычную шарманку про то,

кашлянул, посмотрел

строго

богу

министр.—

Чтобы полный ажур

в

его

под

загрохотали

сапожищами:

Юрию Николаевичу

замурлыкала

спину:

Ах,

—

Если

зачем

и

так-то

смертоубийство. Я
хамам-начальникам

шлепать

раз одно

даже

подумал:

спрыгнуть

Николаевич

Юрий

хотя

стал,

отвел

поревел,
пожалел,

бы

если

Может,

что

стру

ее

к

он,

с

рядом.

своим

конечно,

говоря,

пару

равно

и

назло

я

с

бы

нашим

очень

собой

лишь

бы

и

Чтобы
не

на

всякий

этажа.

И реветь

пореветь.

вправду чуточку

сказала

уважением,

министр

нечуткого

подумал

ничего

этот

из-за

хотелось

я

живо

А

записочку

четвертого

ласковых.
с

то

каторга,

этажа.

Еще

Люся,

Мама бы

подчиненным
все

с

—

вообще чистейшее

дескать,

рядом не торчала
бы душу. А так

нету

вот

кидаться

честно

—

отвечает.

покончил,

стал

же

стену

четвертого

потом

Юрию Николаевичу

относился
Понять

мне,

то

взять

лесов,

пусть

пожарный оставить:
бригадира.
Но я все же не
не

с

и

целовать?

на

раствором

сто

по

переделывать

любила я, зачем стала

о

маме,

этому разминизнал.

Чтобы

подход

понял.

имел.

Но

хоть

заткнулся бы.

В обед Люся

Прибежала

сгоняла

в

магазин

за

молоком

и

булками.

обнимку с треугольными молочными
повертела головой, зашептала мне в ухо:
Ура, халтурка есть, Карпухин! Тетка тут ко

пакетами,

комнату просит отремонтировать. В

будет

в

—

в

той подворотне

половине

пятого

мне

подошла,
нас

вон

ждать.

А делать-то чего?—поинтересовался я.
Тише ты,
Не знаю я
зыркнула по сторонам Люся.
чего.
Там на месте разберемся. И о цене договоримся на месте.
Как всегда. Чего я буду заранее-то торговаться?
—

—

—

Почему-то
с

просьбой
;*

к

улице ни к кому не обращались
достать белил или шпаклевки.

Курбатов

на

—

насчет

—

ремонта,

55

А

Люсе

к

не

уже

одну

шпаклевкой

поганой
вон

Поперечной обращались
побелили

квартиру

стройке

на

быть

работе

сколько

оклеили

позаимствовали.
какое-то

свое

Пришли?

с

—

обманули. Идемте,
В

темноте

я

не

впереди,

подмазать
я

показался

Обоев

—

мне

их
белил
на
молочной

и

—

мы

темнеть,

сказала
что

хорошо,

с

женщина
пришли,

не

но

нужно.

говорила

Ну,

должно хватить.

грубоватый,

ее,

по-мужски

женщина,

Перегородили
сами

вы

голос

знакомым.

сорок два метра.

оклеить

да

купила.

—

Вот

разглядел женщину,

Комната большая,

вышагивая

—

А

тут рядом.

будто прокуренный,
—

начало

самой

в

даже

словно

голосом

простуженным

большой хозяйственной сумкой.

же

удовольствие.

ферме.
Ровно в половине пятого, когда уже
Люсей завернули в подворотню.
—

Должно

Целые бидонищи,

лесах.

на

и

время. Мы с Люсей
обоями. И белил со

все

чему. Обоев
неважнецкие обои.
к

что

знаете

Правда,

Теперь

ее.

Она оглянулась, и я испуганно остановился, будто споткнулся.
Мне не хватало только этого
чтобы разнесли среди знакомых,
со
связываться
будто я направо и налево халтурю. Хуже нет
—

—

знакомыми.

Погоди,

—

Я

—

я

придержал

Люсю.

Ты,

—

пойду.
Но бугровская домработница Мария

иди.

Я-то

Ты?

без

Штукатуром,
Ты

что

она, может,

ахнула

—

пропавшего
наш.

давай

одна

не

надеялся,

—

знаешь,

она

такой радостью, будто повстречала
сына.

—

Славик

Карпухин?

работаешь! Аи, молодчина! Не
наш-то
накуролесил? Неужели

мальчик,
что

меня.

узнала

узнает.

собственного

вести

слышал,

с

и не

тоже

уже

то,

что

не

слышал?

И,

словно

опасаясь,

что

я

не

дослушаю

и

удеру,

она

загудела

Глеба.
Оказалось, Глеб, не закончив девятого класса, попал в
колонию. Весной ребята организовали за городом пикник, подвыпили,
и Глеб ударил Нелю Малышеву по голове бутылкой из-под
портвейна. Ударил так, что пробил череп. Старший Бугров попытался
про

притушить дело,
самого

его

Бугровым
Вот

ее-то

—

66

освободили
оставили

и

Сам

на
от

лишь

прокуратуру.

занимаемой
одну

Но

кончилось

должности.

комнату,

их

тем,

что

От квартиры

бывшую

столовую.

перегородили.
в

больнице сейчас

лежит,

с

Попросил меня комнату до ума
уехала, в Новороссийск. Ей тоже

Мария.—

матери

нажать

сердцем,

закончила

Жена
сладко. Я

довести.
не

—

к

своей

одна

и

кру-

чусь.

Не бросишь

людей

же

в

Они

такую минуту.

меня

для

тоже

много сделали.

Зачем

Я

она
и

стоял

мне

все

молча

рассказывала? Будто

это

свои

разглядывал

мне

интересно.

краской

заляпанные

ватные

штаны.

Мне

было

что

стыдно,

бугровская

домработница

встретила

меня в таком виде.

Так

—

чего

стал-то?

ты

сказала

—

она.

—

И

представляешь, как я рада, что встретила именно тебя.

старой дружбе

по

что

только

Когда

поэтому.

чужой

А

человек.

ведь

Идем. Я вас сейчас
Застеснялся
—

и

просил вмешиваться.
прирабатывает. Так-то он не

Кто

жалко.

Ну,

с

вставила

Ему,

но

Правильно
правильно!

собственными ручками.

Да

—

ясно

—

же,

только

кто

всегда

им?

я

чего

ехидина

ли,

только

нерабочее

в

не

ты

потому,

другой. Не

приятно,

что

По сути дела,
набычился-то?

холодка-то.

видите

прочь,

не

чем

такое,

беде.

в

угощу,

—

стыдиться? Мы

чего

вот

семье

тоже

—

не

А

в

чаем

он,

все лучше,

сделаешь

оставляют

не

старые друзья

ты

Ты

я

Люся,
стыдно,

чтобы

время,

которую
что

никто

он

никто

по-честному,

не

знал.

своими

говорю?

подхватила

домработница

стесняться? И деньги мне на это дело отпущены.
Все равно их кому платить. А рабочий человек никогда никакой
работы не стесняется. Вот возьми меня.
Она так разговорилась, что даже положила мне на плечо руку.
Но я стряхнул ее руку и сказал:
Чего вы, в самом деле? Разве я из-за этого? Я не
стесняюсь.
Но у меня вообще-то никакой настоящей дружбы
Глебом не было. Это вы на меня не
вашим
с
никогда
Чего

Мария.—

тут

.

.

—

наговаривайте.
Как не было? Ты
Люся.
столько рассказывал про Глеба. Ух, какой же ты,
Подонок ты, оказывается, Карпухин! Вот ты кто. Ой,

—

мне
оказывается.

уж,

..

Как?

ей-богу,

—

вытаращила

глаза

—

никогда не думала, что

ты

такой

же

вот

подонок.

Чего я, обязан,
делай им!
огрызнулся я.
что ли? И еще обзывается!
И пойду!
зло топнула ногой Люся.
Идемте, тетя
Мария. Я вам сама все сделаю. Вы мне немножечко поможете, и я
сделаю. Не
хочется, чтобы вы подумали, будто у нас все, как этот
—

Ну

и

—

иди,

—

—

и

—

—

Карпухин.
Вот
обстановочке.

положить

ведь

Поперечная!

Ремонт решила
себе

в

Живенько сориентировалась

сделать

карман целиком.

с

помощью тети,

Даже

и

тут

а

в

денежки

выгадала!

67

ГЛАВА

ДЕСЯТАЯ

ВИШНЕВОЕ ВАРЕНЬЕ
В
за

тихом

полумраке

солдаты.

день

Две

казармы похрапывали
лампочки

синие

и

сопели

уставшие

тускло освещали ряды

тумбочки между ними и аккуратно сложенное в
ногах
на
табуретках нехитрое солдатское обмундирование. Пахло
сыромятной кожей, машинным маслом и подсыхающими
двухэтажных

коек,

портянками.

При

входе в

казарму,

колпаком

зеленым

на

у дневального, неярко горел под

столе

Он освещал черный телефонный

ночник.

аппарат без диска и придавленные кусочком
лакированными

у
к

о

на

не

часть

попадала
и

задремать,

банку

и

дверцу.
с

рядом

Банку

с

ней

макал его

вкусно,

но

—

и

с

плоским

Саакян

не

в

с

головой

очень

с

я

—

есть

И еще было обидно. Свое

спине.

какой-нибудь последний ворюга.
Однако поступить иначе я не
я

назад,
не

тоже

попал

этот

в

пирамиды

него

ломалась

тумбочке

к

темноте

поставил

Я

одеялом.

вишневым

удобно

от

ножнах

и

пол-литровую

печенья.

вареньем

банку

в

в

штыком

вышагивал

нащупали

пачку

вишневым

горла. И накрылся
печенье,

Пальцы

с

пирамиды

бачку с питьевой водой, и расплывчатая тень от
койки, скользила по крашеным половицам.
Не спуская глаз с Саакяна, я протянул руку

приоткрыл

и

инструкции

дневальный, рядовой Саакян,

сам

рукаве гимнастерки

Чтобы

ремня.

света

автоматов

прикладами

повязкой

с

В круг

дня.

распорядок

стекла

же

же

мог.

так,

и

лежа

Это было

одеялом

под
а

ешь,

В прошлый раз,
к

пачки

из

сосал.

собственное,

взвод,

самого

грудь у

доставал

вареньем

вот

на

старшине

на

словно

десять

лет

Фотееву. Это

в

профессионально-техническом училище, тут не скажешь: туда
не хочу, сюда хочу.
В армии не очень спрашивают, куда ты
хочешь. А что тогда получилось из-за маминых посылок?
По сути
дела,

только из-за них

у

меня

поломалась

вся

служба.

Мама, как и в этот раз, присылала мне тогда в посылках
копченую колбасу, сгущенное молоко, печенье, шоколад, варенье,
папиросы. Всего понемногу. Если поделиться с товарищами, то м«е
самому досталась половинка печенины да одна папироса. Вон
взводе сколько

Нужно

бы
во

гавриков!

было

вообще

ничего

никому

не

давать.

А

я

не

Роальда Турина, которого все
соседей
звали
Роликом, и Сурена Саакяна. Маленький шустрый Ролик,
гитарист и задира, спал надо мной, а хмурый горбоносый Суподумал

рен
68

и

—

угостил

рядом.

своих

—

Ролик кивнул, проглотил
шоколадки

и

задринькал
и

его на ладони

мое

—

это

кавказский закон.
Он разломал

На

человек.

Самый лучший

твое.

всегда

Сурен

взял

с

кусочком

гостинец, подержал

сказал:

Спасибо, хороший

—

печенины

две

гитаре. А

на

строго

свои

печенье

и

Кавказе
—

кусок
на

шоколадку

у

нас

тоже

так:

Такой

другу.

малюсенькие

кусочки,

Протягивал каждому крошку, приговаривал:
Пробуй. Карпухину мама подарок прислала.

обошел казарму.
—

И Ролик
спасибо

за

тоже

оказался

угощение,

хорош. Вместо

Сурен

запел, когда

того

чтобы

сказать

обходил казарму,

издевательскую песенку:
Склоны круче, ближе тучи.

Камни

гурьбой.
На пожарный всякий случай
Мы связались меж собой.
Мы

сыплются

идем по ледопаду.

И представьте путь такой:
Хочешь
стой, а хочешь
Мама, я хочу домой!

—

—

Песенка,

конечно,

не

относилась

падай.

впрямую

ко

мне.

Я

это

И поэтому ничего не сказал Ролику. Не хватало еще, чтобы
я сделал вид, будто песенка меня как-то задела. Но обиделся я на
Сурена с Роликом страшно. И со следующих маминых посылок
я уже больше ничего не давал своим соседям. За что, интересно,
понимал.

я

им

разным

должен

углам,

я

был
сам

Вкусно?

по
от

спрячешься?

вездесущих солдат
—

давать? За дурацкую песенку? Прячась
съедал колбасу и шоколад. Только разве

—

застав

меня

в

местечке

укромном

жующим,

Ты питайся, питайся, Карпухин. Ты
стесняйся. Однако смотри и не переешь, бедненький, а то
огрузнеешь, и на марше твой «урал» снова забуксует. Что ты тогда
нагло

интересовались

будешь

делать,

они.

—

если он снова

забуксует?

Остряки-самоучки! Они

это

можно

подойдет

к

никто

тебя

носом

в

не

тебе

купить
и

на

стой, а хочешь
хочу домой!

станет

насилует,

ничего

на

ад,

а

не

—

заглядывать

тебя

одеяле? А

тут

не

падай.

служба. Ну
съесть

улице пирожок,

не

складки

распевали песенку:

—

служба? Какой-то

Ленинграде

и

гоготали

Хочешь
Мама, я

Разве

не

в

его,

и

рот? Почему

заставляет

койку

почему

делать

заправь,

и

в

никто

не

там
не тычет

обмундирование

погладь, подворотничок пришей, пуговицы надрай. И еще машина
тебя в гараже дожидается. И чтобы она тоже сверкала. А кто
69

место? Кто автомат смазывает?
Кто картошку на кухне чистит? Кто в карауле стоит? Кто
дневалит? Кто вскакивает ночью по тревоге? Кто задыхается на марше
в противогазе? Разве такое под силу одному человеку?
Но мне не только попросту не хватало сил, мне еще и
элементарно не везло. На марше сбилась в сапоге портянка, и я натер
ногу. Во время учения мой «урал-375» забуксовал на кромке
болота и отстал от подразделения. Разве я виноват, что «урал» засел

убирает,

казарму

отхожее

двор,

трясину?

в

задними колесами

За «уралом» прислали

разбора

после

тягач.

А старшина Фотеев

мне

учения:

Запомните, рядовой Карпухин:

—

сказал

жизни

в

лишь

везет

сильным, а слабых приходится вывозить.

Он был тупым и до жестокости безжалостным, этот ходячий
устав старшина Фотеев. Выше всего на свете он ставил приказ.
И никаких причин, которые бы помешали выполнить приказ, для
него не существовало. Он даже слушать не желал ни о каких
причинах.

Умри,

—

сделай,

но

—

Фотеев,

говорил

до

не

которого

доходило, что если ты умрешь, то уже ничего не сделаешь.

А

порой действительно

мне

Например,

настоящему.
не
в

мог.

Я сорвал

изнеможении

Встать,

—

противогаз.

—

могу

всхлипнул

я.

—

Надеть

—

на

тихо

от

пота

самому
уже больше

противогазную маску

и

пожухлую, прихваченную морозцем траву.

сказал

он

еще

я,

—

мной старшина.

надо

—

Надеть

Ну,

действительно вот-вот помру,
могу. Честное слово. Конец. Нога.

чувствуя,

не

противогаз.
—

руку старшина.

И

лица липкую

упал

на

стер

умереть.

Вперед.

Не

—

с

я

когда

По
марше ногу. Я

хотелось

что

Вперед!

—

выбросил,

как

полководец,

Бегом.

считал

себя человеком,

человеческого?
Не помню уж, как я сумел
маску и подняться. Я поднялся

наш

старшина! Чего

в

нем

было

то

бреду.

А

под

маской

у

снова

и,

на

лицо резиновую
прихрамывая, побежал. В каком-

меня

натянуть

потом

вместе

с

жизнь

была у

текли

по

лицу

слезы.

Нет,
Я

какая

все

вспоминал ее

же

изумительная

каждый

зарабатывал не так уж
никогда не брала у меня
магнитофон
даже
подсвечника.

70

на

день, каждую минуточку.

много, даже
ни

транзисторах,

сшил

в

я

Денег

армии!

я, правда,

халтурой. Но мама
купил себе портативный

вместе

копейки. И

меня до

с

ателье

выходной

костюм

приобрел в комиссионном два старинных бронзовых
Сорок рубликов отдал за пару.

и

Очень красивые, моя ласточка,
похвалила мама
подсвечники.
Очень. У тебя хороший вкус.
Моя ласточка! В письмах мама тоже все время называла
меня ласточкой. А я читал и каждый раз чуть не ревел. Мама
—

—

—

присылала

рубля,

мне

вместе

конверте

«На папиросы,

пять.

то

в

прямо

она.

писала

—

с

письмом

И

—

то

три
в

погулять

увольнении».

Но трешку, естественно, можно тихонечко вынуть из письма,
никто не заметит. С посылкой же посложнее. Ее в карман не

Куда

спрячешь.

присылали

из

ней деваться?

с

дому

они,

тоже

солдатам, правда,

кретины,

вываливали

кричали:

Навались, братва!

—

И

пять

через

Родители

из

родителей

минут

последнего

уважать

Я знаю, какой
Угостить ты,
не

А твой

посылок

легко

ясное

нужно,

оставались

дело,

слушаться

«Это

напоминала:

письме

рожки да ножки.
выкраивают, себе отказывают, а их детки
от

Чужим добром,

швыряются.

тоже

Но

посылки.

содержимое посылок на стол и

Другим

и

я

посылаю

швыряться. Только

легко

Мама
тебе, а не

их.

добрый. Ты готов раздать все,
конечно, товарищей можешь. Но
ты

эти

справлять

папочка ты сам

посылки.

С неба

они

мне
на

в

каждом
полк.

весь

у тебя

что

что

помни,
мне

есть.

не

мне

валятся.

какой».

знаешь

Но
я
тогда
совершил непростительную промашку: угостил Ролика
с Суреном. И с этого все началось. Человек так устроен, что ему
И

нельзя

давать

больше.
вообще

Дай

и

бренчал на

Дай

письма,

немного, ему сразу захочется
еще больше. Поэтому лучше
знал

гитаре:

Телеграмма

уж

Ни одной

ней запятой.

этот

раз

я

делал

конечно,

в

всего
я

четыре

хочу

Я

умнее.

хотелось

готова.

слова:

домой!»
съедал

тоже.

Но

мамины

материальной частью? «Урал»
ветошью

—

на

и

загорай

пружинах.

миль-пардон.
А ночью, когда

в

почти

кабине.

все

спят,

новенький.

Лежаночка

Захлопнул

дверцу,

можно

по

гостинцы

приспособился. Я

я

«добирал» на политинформациях, на занятиях и
материальной частью. Чего за ней так уж

и

теперь.

Чтобы зря не дразнить. Но я тогда не
крепенько влип. Ролик каждый вечер издевательски

Спать,

мягкая,

и

давать.

«Мама,

ночам.

такие

ему

захочется

В ней

На

были

назад,

немножко.

больше,

ничего не

этого

лет

десять

тогда,

в

в

часы

ухода
за

ухаживать,

Протер
кабине

свернулся

полакомиться.

его

что

чуток
—

надо

калачиком

И

за

никто

—

тебе
71

заглянет

не

ночью

в

Потому

рот.

что

ночь

—

это

единственное

время, когда солдат принадлежит самому себе.

Я

макал

печенье

банку

в

с

и

вареньем

сосал.

Банка

стояла

на

груди под одеялом. Печенье набухало и расплывалось во рту
сладкой кашицей. Было тепло, уютно и вкусно. Словно дома у мамы.

У родной любимой
худо,
важно,

и

всегда

чтобы

В армии
устав

вставала

в

на мою

тяжелую

никто

одни такие

мамочки, которая

не

сухари,

как

Как

защиту.
кто-то

минуту

защитит

сразу

тебя,

старшина

не

защиту!

твою

В армии служат

пожалеет.

у которого

я

сообразил

не

сразу.

печениной во рту, то ли унесся мечтами
грубой казармы. Никак в первое мгновение

с

вместо

сердца

То

слишком

не

мог

ли

я

задремал
от

далеко

разобрать,

что

чему.

Тревога!
Боевая тревога!
—

Все-таки

Когда

—

рявкнул над самым

старшина

солдату

выполняет

72

на

внутренней службы.

Что вдруг случилось,

к

мне

это, оказывается,

вставал

Фотеев,

когда

угадывала,

ее.

дают

Крик

Фотеев

команду,

сумел
он

дневального

не

моим

ухом

сделать

Сурен Саакян.—
из

размышляет,

рывком

сдернул

меня
он

меня

солдата.

мгновенно

с

койки.

И банка
простыне
—

вишневым

с

расплылось

бордовое

липкое

Быстрее! Быстрее!

Застегиваясь
выскакивали

на.

на

—

пятно.

хватали

Я суматошно

улицу.

дневальный.

солдат

поторапливал

бойцы

ходу,

матрац. По

на

вареньем опрокинулась

из

пирамиды

автоматы

и

одеялом

и

пятно

прикрыл

побежал вслед за всеми из казармы.
С черного неба падал редкий сухой снежок,

тоже

тяжелыми

Фотеев

Старшина

сапогами.

кирзовыми

По машинам!
Темными прямоугольниками

скрипел

под

рукой:

взмахнул

—

Гудели

чадили

другой

за

Я

жал

желтом

на

кругу

к

подошел

А мой «урал»

стартер, дергал подсос,

света

под
в

Из ворот уже

выхлопов.

машины.

Фотеев. Когда

старшина

стоял с

фонарем

гараже

но

осталась

не

заводился.

словно

мотор

секундомером
моя

одна

в

его

дверце, щелкнул секундомером, сунул

одна

умер.

в

руке
он

машина,

карман

и тихо сказал:

шинели

Выходит, воевать
рядовой Карпухин?

—

будем,

—

Это

Так

все

не

заводится

из-за

мне, наверное,

Ясно,

—

старшина.

—

младшего
не тот

теперь

А третьего

тебе боевая

вверенная

дымом

угарным

выкатывались

в отчаянье

В

Взрывались

стартеры.

дизеля,

распахивались ворота гаражей.
на
больших оборотах моторы и

Когда

ночи.
—

Да

вы

я

с

противником

гараже под

же, товарищ старшина,

сержанта

Свиридова,

—

крышей
я.

выдохнул

наверное. Бензин

—

он

подсунул.
из-за

Свиридова,

дня вы

машина

—

—

поиграл

из-за

говорили

должна

уже усвоите

усвоил,

в

завестись

кого?
в

желваками

Умри,

любую

но

минуту дня

и

это?

сказал

я.

—

Но

что

поделаешь,

если.

.

.

Однако
слушать

дослушав,

не

что я

Во
обратно

И
в

хочу ему сказать,

он отошел.

дворе уже гремела команда «отбой». Машины
в

первым
к

старшина любил говорить лишь сам. Других он
любил. Культуры у него не было ни на грош. Не

гаражи.
оказался

своей койке.

Выскочив
в

из

казарме.

Пустую банку

кабины,

Сунул
из-под

поползли

бросился

через двор и
пирамиду автомат, кинулся

в

я

варенья спрятал

в

тумбочку.

табуретке. Как теперь спать
луже варенья? И вообще что дальше?
Солдаты с гомоном и шутками скидывали гимнастерки,
согнулся

горестно

под одеяла.

А

я сидел.

на

И тупо смотрел

Ложитесь.

мной

—

—

вижу

вас таким

Завтра

убитым. Значит,

ныряли

в пол.

появился
Ложитесь, Карпухин,
передо
Фотеев.
Утром разберемся. Приятно уже то,
—

дальше

наконец-то

что

что-то

перед обедом проверю вашу машину.

старшина

первый

раз

поняли.

Если

окажется

73

в

полном

обещаю

порядке,

ни

чем

о

не

докладывать капитану.

Ложитесь.

Но
опустив

куда

мне

было ложиться? Я

голову, царапал

И тут
гитары. Я

с

ногтем

перед

старшиной

и,

койки.

на стояке

краску

Правда,

песенка.

знакомая

раздалась

верхотуры

стоял

без

даже весь сжался, услышав ее.

Дома все же как-то лучше.
Ну, а здесь придется нам
Целый день бродить по кручам.
По ужасным ледникам.

Будем

ползать

постоянно

По веревке основной
И питаться кашей манной.

Мама,

я

хочу

Отставить!—поднял

—

Так

—

некуда,

—

Карпухину

ж,

домой!
старшина.
все

товарищ старшина,

противно хихикнул

Отбой!

—

голову

Ролик.

—

ложиться

равно

Поглядите,

что

него

у

под

одеялом-то.

Старшина
словно

откинул одеяло

увидел

там

не

и

а

варенье,

Он поморщился так,
что. Не глядя на меня,

поморщился.
невесть

тихо сказал:

Отправляйтесь

—

Матрац

Карпухин. Простыни,

стирать,

вытряхнуть, выстирать

распороть,

набить

и

одеяло.

свежим

сеном.

Идите.
Так

—

Где

не

успеет

же я спать-то

Но
или

что

—

высохнуть,

ли

не

простонал

буду

ли

я

чуть

я.

—

буду? И когда?
старшине4

нашему

до

того,

вообще

спать

нет.

Идите,
И я побрел

—

—

не

никогда
этом

в

туалетную комнату.

разрешила

чужом

который

он.

сухо повторил

утра. В ледяной воде.

До
В

же

мне

бездушном

понимал меня

Стирал

и

Весь

взвод спал,

думал

о

маме.

а

я

Мама

стирал.
бы

стирать простыни. И тем более ночью.
мире она была единственным человеком,

и жалел.

ГЛАВА

ОДИННАДЦАТАЯ

ТАНЯ КАПРИЧЧИОЗА
Так
того
все

74

было

и

в

счастливого
иначе.

Я

прошлый
мгновения

знал,

как

раз
в

нужно

и

в

этот.

электричке.

Но

в

этот

Дальше

поворачивать.

И

—

лишь

до

я

повернул

что

говорить.

А Таня.

.

Ой,

.

Каприччиоза,
божественная

как

назвал

я

В

демобилизовавшись,

неплохой грузовик

тонн

кузов,

и

шоссейке,

на

—

прямой

по

Рыжову

стукнуло

я

и,

автобазу. Нам с Васей
ЗИЛ-130. Не машина, а зверь. Пять

работать

устроился

Васе

получил водительские права

я

армии

достался

груза,

Бесподобная,

ее.

ЗИЛе

на

сменщику

два.

в

Таня! Таня
волшебная,

была изумительная девушка,

это

Таня!

Моему
двадцать

какая

до

на

километров в час. А без
обжимал «москвичей» и

девяноста

запросто

«запорожцев».

Павловске. Он пригласил меня к себе на день
рождения к трем часам. В воскресенье.
Теплым и радостным выдалось самое счастливое мое
воскресенье.
Из зеленых вагонов электричек лились толпы народу
с букетами
сирени. На площади перед Витебским вокзалом

Вася

жил

в

Деловитые

продавали

красные

автобусы

замедляли на площади

остановках

В

тюльпаны.

трамваи,

троллейбусы

бег, добродушно распахивали

тот

я

раз

купил

подарок Васе зажигалку.

в

Удобно,

когда

рулем, прикуривать от зажигалки. И куда проще,
так не на автобазе же плакаться о
спичками. А бензин

со

за

чем

—

У

бензине.

меня

напарнику

Но
ожидала

была зажигалка,

огонек в

это

Васи

у

который
Я

что

знал,

все

равно

раз.

волноваться

не

В

этот

я

не

к

попаду

доведется

Очень. И

волновался.

Вот

нет.

я

и

не

уже месяц назад.

отправился

на

рождения. Меня

день

же

руки
—

на

вручить?
только

в

само

воскресенье. Я

А вдруг что-нибудь

несколько

секунд! И

случится
на

начал
не

так

минуту

несколько

сразу рухнет идущее

Куда

собираешься?—спросила

ты

ее

пригласил

кино

в

или

на

танцы.

приличной семьи. Не понимаю,
нужно? Если бы я знала, что

относиться,

бы тебя

я

Не стала! Будто
знакомить.

Огромное

Моей

мамочке

квартиру.
знал,

и

ты

ты

как

только

там

быстро

Машенька

ее

так

к

и

ней

не стала.

одно:

дальше,

смотришь

будешь

мамочку просили с кем-то
за скромницу
мамочке
моей

было нужно

как

куда

—

мою

мерси

А

ней

знакомить с

Позвонил бы
Такая красавица,

мама.

скромная, из
чего тебе
еще

отлично

подарок,

счастье.

Машеньке,

отдельную

на

зря тратиться

произойдет той изумительной встречи? Вдруг
задержится поезд? Или Таня прибежит на вокзал на
Всего

дому без

из

не

секунд раньше.

купил своему

дорогу.

прошлый

в

а

Васе
более приятная встреча. Зачем

Я

подарка.

в

на

створчатые двери.

сидишь

и

и

поселить

не

меня

Машеньку.

меня

Но

печалило.

преобразится

в

в

я-то

Маруську.
75

И
с

какая

этой застенчивой скромницы

из

получится жена,

нее

из

отдельной квартирой.

Отец
Сизые

колечки
и

кольца
потолком

лежал

молча

как

в

растворялись

всегда,

пускал

В

воздухе.

в

нити

море,

колечками

большие

в

вырастали

будто водоросли

покачивались,

и

курил

диване,

извивались,

постепенно

Обеденный стол,

на

прозрачные

углах под

паутины.

горой грязной

топорщился

дым.

посуды.

По

Вы

ней

тарелкам шныряли мухи.

Что

—

у тебя

Машенькой?

с

поссорились, да? Из-за чего? Ты

Ага,

—

слышу,

мамиными

и

—

—

меня

отозвался

мама.

—

с

Гремислав?

слышишь,

разыскивая между кастрюлями

я,

обувную

шляпками

сказала

Не ссорился

—

щетку.

я

ней,

с

Успокойся. Зачем ссориться с красавицами из приличных
семей? Да еще если квартиру в приданое обещают. Хы-хы-хы-ы!
Опять?
прикрикнула мама.
Гремислав!
Но и жениться на ней я тоже не собираюсь!
огрызнулся
я.
Не надейся. И когда у нас уже, черт подери, будет дома
порядок? Ботинки нечем почистить.Батя, ты щетку не брал?
ма.

—

—

—

—

—

—

Нет,

—

Он

—

буркнул

—

Но
щетку.
с

стал

Стукнув

Ниной. К

благодаря

сантехники

глаз

старается,
другого

не

тем

опять

она

Машенькин

чего

отец

кооперативную квартиру.

какой

мы

теперь

она

76

в

рай

нее

в

оказались

раза

И

же

инквизитором

тоже

по

концом

Таня

впустую
тому

же

в

мама
в

получится

и

вылезает

той

жить

деньги

месяц,

для
да

истерики

меня,

Бори

у

из

Машенька
не

для

наряды, больше
со

слезами:

что

что

Но

месту.
во

с

Ниной,

у

Андрея

в

я

мне

главное,
совсем

который ей нужен,

разоряется? Ясно
построить
себя. Но я-то

кооперативной
а

моя

чего.

дочке

приданое

въехать, как милая

должна

одни

Машеньки

из-за

обещает
Вот

что-то

своей Машенькой

со

увидит теперь

с

так

Боре

Александром

И

ему спасибо.

мама

что

что

к

соседям,

спасибо физику-шизику. И

все

тоже.

—

к

которые поженились только
обязаны. А что? Если бы не

которым интересно,
начищает у ботинок не только носы.

который
Мама,

успели

лысым

пострадал,

человека, такого,

знал,

щеткой

Пригодилась же вот на
Дочка Светланка растет

Таня. Главное,

конечно,

с

за

разыщет пропавшую

кукарекала.

попал

не

и

мама

Ниной,

с

многим

мне

Нина

с

Зарубина

отправился

Боре

были

и

психом-физиком.
шестой год уже ей. И

встреча

я

мама

когда

дожидаться,

самым

я, жила бы сейчас
и

скажет!—возмутилась

не

дверью,

тем

мне

Семеновичем

отец.

щетки.

не

я

так

возьмет,

бросилась на поиски

с дивана

отлично

квартире. Не

позабыла, что
себя. На уме у нее
вмиг

ничего.

почему

я

не

Регулярно,
даю

два

ей денег?

А

в

честь

Не

нее

у

Желает,
я

Да

и

ни

Самому
вон

концов
пусто.
ничего

еле

Денег

него

у

не

И

шастать.

была счастлива, пусть

меньше.

потом
клюют.

не

куры

раскошеливается.

обещаний насчет денег не
деньги? Я и маме-то никогда не

никаких

меня

у

хватало

чего

до

Я

чем.

вообще

какие

денег.

зажиточный.

доченька

при

магазинам

по

нужно реже

имеется

чтобы

тут

ей обязан давать? Сама зарабатывает

я

так

хватает,

папочка

А

чего

вернусь

дошло:

Так

получки.

до

Маруськой

работы,

с

я

с

а

в

давал.
давал

в

конце

холодильнике

«Я тебя не обязана кормить». Ничего себе жена, которая
не обязана!

Но

вообще-то

только

из-за

я

тогда,

Мама,

мамы.

правда, была

Маруське

на

женился

наверное,

не

первой заводилой. В

Тани Каприччиозы. Со злости.
Ведь как тогда получилось с Таней. Я купил в подарок Васе
Рыжову зажигалку и поехал в Павловск. В точно такое же вот

основном

солнечное

воскресенье.

Народу
14.07. До

в

из-за

женился

конечно,

я,

в

ее

было

поезде

очень

не

оставалось

отправления

Электричка

много.

Я

минуты две.

уходила

стоял

в

У раскрытых дверей. По асфальту перрона,
выбиваясь из сил, марафонили потные дачники. С сумками,
рюкзаками, с распухшими, как гигантские ананасы, сетками. Я недавно

тамбуре

по

вагона

и

курил.

приобрел

знакомству

дачники

казались

мне

бросались

в

последним

их жизни.

с

Электропоезд

—

в

в

вагоны

репродукторе

такими

подвыванием,
системе

быстро набирая

половинки

в

—

почти

Павловск,

станции

Осторожно,

без

толчка.

скорость. Зашипел

тот

другой

к

же

схватил

машинально

сквозь

очки

Он

на

протянутую

пробубнил

в

поплыл

с

пневматической

окантованные

момент

—

двери закрываются.

черной резиной

асфальте мелькнула

босоножка, белое платье, светлые, бьющиеся

красная

Я

дверей. И

до

голос.

воздух, двинув одну

и

совершенно очумелыми. Они
лицами, будто этот поезд был

следует

Вагон тронулся мягко,

очки,

и

мрачными

мужской

темные

заграничные

и

руку

на

помог

ветру

волосы.

девушке

вскочить в

сходившимися

тамбур.
Девушка успела прыгнуть
половинками дверей. Но в

зажав

держала

оставшуюся

футляр скрипки. Она

Раздвинуть
трудно.

Но

и

не

Спасибо,

очень

Двери
—

ее

тот

легко.

снова

же

момент

створки сошлись,

правую руку. В руке девушка

могла

вот-вот

его.

выронить

дверей

Я раздвинул

оказалось
их.

Рука

не
со

так

уж

скрипкой

стукнули.

произнесла

И решительный. Вы

вагон, юркнув между

половинки

тугие

попала в вагон.
—

снаружи

в

девушка.

знаете, что вы

—

Какой

вы

сильный!

спасли?
77

—

Хы-хы-хы-ы!

—

почувствовав себя удивительно

Вы

—

—

девушка, растирая руку.

отливающая

и

решительным.

Батов,

сгибах

на

темным лаком

Вам больно?
Она посмотрела
—

Вот,

—

сказала

—

смотрите.

футляра, откинулась крышка. В

замочки

вытертого

зеленого,

сильным

действительно вдруг

я,

скрипку, которую делал сам

спасли

Щелкнули

отозвался

радостно

бархата

уютно

лежала

гнезде

янтарно

скрипка.
спросил

на

глазами

синими

чистыми

меня

губу.
Немножечко. Но

я.
и

закусила

нижнюю
—

скрипкой? Папа

как

Андреевич

Батов

не

—

зычку
—

это

скрипок лучше

делал

Ну!—сказал
записал

я

не

чувствовал,
—

я.

моя

что

же

его.

—

по

рука

хотел

мне

сравнению
сегодня

с

этой

русский Страдивари! Никто
Вы любите музыку?

Маг

меня

у

есть,

на

Иван
России

ее.

давать

в

транзисторах.

Му-

дай-дай.

А скрипку любите?

сказал я.
Гитара лучше,
Гитара? Но как же можно не любить скрипку? Вы,
наверное, шутите.
Моцарт, Чайковский, Сен-Сане. Я без ума от СенСанса, особенно от его «Интродукции и рондо каприччиозо».
—

—

—

Это вершина
на

какого-то

пределе

гения!

человеческого

Такое

можно

почти

удивительного,

лишь

создать

взлета

сумасшедшего

чувств.

Она говорила
словно

сама

буркнул

Сен-Сансе,

уносилась куда-то

восторга,
—

о

в

о

в неземные

светлую, захватившую

Жаль,

что

я

«Рондо

его

никогда

и

каприччиозо»,

выси, в

меня

не слышал

и

беспредельный

океан

радость.

вашего

Сен-Санса,

—

я.

—

Да?

—

полыхнула

она

синью

глаз.

—

Счастливец!

Вы

сами

счастливец! Да, да, да! И не спорьте.
Это почему же счастливец?
обиделся я.
Но у вас же все впереди! Знаете, я постоянно завидую
мальчишкам
и
девчонкам, которые еще не читали Пушкина,
Ромена Роллана и Экзюпери, которые еще не слушали Моцарта,
Чайковского и Сен-Санса. Да, да, да! У них впереди так много
не

представляете, какой
—

вы

—

—

открытий! Ведь каждый из нас всегда заново и по-своему открывает для
себя Пушкина и Сен-Санса. Правда? Вот кто для вас из
художников был величайшим открытием, самым величайшим? Кто больше
других ошеломил вас, потряс, перевернул? Кто?
Из художников?—хмуро переспросил я, чувствуя, что тону,
и ощущая отчаянное желание спастись. Спастись во что бы то ни
стало. Чтобы лишь попросту дышать вместе с этой
восторженной
—

78

синеглазой
стоять

Я

девушкой
с

рядом

как-то

Я

не

больше

никого

задумывался,

зачем

малевать?

существуют. Картинки
прожить и без картинок.

Ей

Чтобы

воздухом.

лишь

попросту

ней.

Репина.

назвал

никогда

одним

не

знал

вообще

они

Так

из

можно

художников,

существовали

и

великолепно

Репина. Она вся
сразу как-то взъерошилась. «Почему Репин? Репин всегда был
непревзойденным рисовальщиком, но не поэтом. Он не умел сходить
с

ума, отрываться

Она

отрываться».

набросилась
понимать
ним

на

от

не

в

«художников»

не

только

всегда нужно уметь

я

но

живописцев,

сказала

—

смысле

и

Рафаэлю,

к

отношусь

потом,

широком

возбуждения. И

от

договаривала

вопросами. Как

меня с

назвал

я

Художнику

земли.

слова

даже

что

понравилось,

Валентину Серову? «И

к

рильо,
к

не

почему-то

она,

этого

—

к

Му-

давайте
относя

слова,

музыкантов,

актеров,

писателей».

Из писателей

—

Лермонтов,

—

пожалуй,

мне,

она,

чудачка,

снова

всех

нравится

я.

неуверенно проговорил

Но

больше

Будто

заспорила.

ей

я

что-то

Никто этого
от него не отнимает. Но он слишком угрюм и мрачен. Он чем-то
близок к Достоевскому, хотя намного светлее его. Она не любила
книг Достоевского так же, как музыки Вагнера. Ее влекли лишь
чистота и свет. И она сама была
воплощением чистоты и света.
Вагон раскачивало и толкало. Радостно стучали и напевали

Лермонтов, безусловно,

доказывал.

ногами

под

колеса.

велик,

Электричка

неслась

защелкивались двери.

светлым,

мира

как

стояла

эта

она,

переполненная
—

весь

солнечный луч

консерватории
—

И

по

и

сквозь

окружающий

—

—

в

Таня. Синеглазая,

неземным сиянием

Вы где учитесь?
В университете,

меня

и

дачные

мир сделался

голубое небо. Потому

чудом впорхнувшая

имени

поля

платформ. Весело распахивались

поселки, останавливалась у высоких
и

она.

распалилась

и

спросила

буркнул

мою

с

что

жизнь

в

центре

студентка

беленькой

челкой,

волшебством.
она.
я.

И

добавил:

—

На третьем

курсе.
—

Я
—

У

А
не

факультет?
факультета. Отмахнулся:
Расскажите лучше о себе, Каприччиоза.

сумел придумать

Да ну!
меня

само

собой сорвалось

это

мудреное

словечко

И Таня обрадованно засмеялась.
Я вам сыграю. Потом. И вы все поймете. Язык музыки
часто
выразительнее языка слов. Правда? Хотя слова, особенно
в поэзии.
Как вы относитесь к Бодлеру? А к Аполлинеру?
«каприччиоза».
—

.

.

79

К какому
такое

обрушилось

Бодлеру

незнакомых

количество
к

приноровиться

ним.

Аполлинером? Но

с

Да

и

содержалось ответа? Я сказал,

Я

Аполлинером хорошо.

Они

—

и

свежести

Да,

—

Павловском

да,

Танином вопросе

Бодлеру

к

не

с

с

Аполлинером. В

много

них

дня

—

Вы правы,

именно:

почти

в

рождения, я, разумеется, очутился

Таней

с

говорила

она.

концерте студентов консерватории. А

на

ходили

Да,

самом

успел

чистоты.

многозначительно
—

несколько

что

отношусь

я

уже

имен,

Бодлер

глубоки,

очень

парке

мы

меня

даже сказал:

Вместо Васиного

Вернее,

что

да!—обрадовалась
чистоты. Да, да, да!

свежести и

день

в

разве

на

другой

на

филармонию. И говорили, говорили.

в

Таня,

одна

а

я

лишь

ей

поддакивал

и

произносил:

Изумительная глубина. Столько

конечно.

чувств,

мыслей, такой полет фантазии. И главное, очень свежо и чисто.
Особенно я нажимал на «свежо и чисто». И кажется, все время
попадал в точку. Однако иногда Таня неожиданно поднимала на
меня

большущие

синие

глаза

с

застывшим

в

них

изумлением

и

говорила:
—

Слава!
А что?—спешил

Разве не так? Ты,
Танечка, не думай, что я не понимаю музыку. Я ее отлично понимаю.
Тра-ля-ля, тру-лю-лю, бом-бом. Точно? Хы-хы-хы-ы! Дело лишь
—

в

том,

Танечка,

я

—

исправиться.

у тебя крепкая память,

что

и

ты

запоминаешь,

Сен-Сенса. А я считаю, что
мне даже и не нужно их запоминать. Самое главное
понимать.
Что ты такое
Слава,
испуганно сжималась она.
говоришь, Слава? Опомнись! Я не понимаю таких шуток.
«Опомнись!» Значит, я все-таки в чем-то ошибался? Что-то
говорил невпопад? Или, может, зря сказал, что учусь в
какое

«тра-ля-ля»

Чайковского,

а

какое

—

—

университете? После-то
шоферюга,
А

—

—

все

ведь

а

И ей сразу
мной скучать? Я и

не

студент.

сделалось

ей было со
денег
анекдоты ей рассказывал про медведей и

чего

культурные

равно пришлось открыться,
не

что

со

простой

я

мной скучно.

жалел,

и

зайцев. Одни

только

культурные, без всяких яких. Но она не реагировала на анекдоты.
Вот если бы я ей про скрипку Ивана Андреевича Батова

«Интродукцию

рассказал, про
небрежно,

как давних

Роллана,
замыкалась
растормошить

бы

уходила

ее.

в

А через

конечно.

себя. И у
неделю

сразу наступила пустота.
80

рондо каприччиозо»

знакомых, помянул бы

тогда

и

и

А

так

меня

она

Сен-Санса,

Моцарта, Пушкина

и

Ромена

она

не

потихоньку гасла,
хватало сил, чтобы

сказала

то

страшное,

за

которым

Ты,

—

быть, неплохой парень, Слава,

может

Я тебе

очень

благодарна

прости

меня,

мы

за

тобой

с

спасенную

скрипку.

совершенно

разных планет. Мне попросту невыразимо скучно
Мы больше не будем встречаться.
даже по самому

торопиться. Я
ее

настоящему плакал, умоляя

что-то

в

ужасе

Зачем

только

бормотал,

ты

будто
тобой, Слава.

чужие,

с

ее

подождать,

не

ловил

просил прощения,

что

не

я

и

прекрасно:
все

как

одни

и

лицо,

и

бы

тогда

—

и

одежда,

душа,

ботинки, у которых

твои

равно
и

так

и

А

мысли.

ты

ты,

прости,

почему-то начищаешь

значение

«Почему-то

сказала:

чрезвычайно

важно,

ботинки

имели

как
ко

начищаешь одни носы». Будто
чистишь ботинки. И какое вообще

ты

всему,

было между нами? Какое?!

что

Сопливая девчонка! Что она знала, кроме своей
Но я любил ее, эту сопливую девчонку. И я
ней

готов

край

на

был бежать

уничтожить, разорвать

Но

она

от них

она

ее.

для

Меня обуревало

от

на

смотрел

а

меня,

свои

готов

был бежать

меня,

я

чтобы

того,

желание

все

равно

отомстить

ей

избить ее,

никуда не побежал. Я стоял и
ботинки. Стоял и не мог оторвать
я

глаз.

ДВЕНАДЦАТАЯ

ГЛАВА

ОСТОРОЖНО, ДВЕРИ
—

от

отвернулась

ней. Хотя бы

за

скрипки?

на части.

ушла

идиот

Пусть

света.

то, что полюбил

как

Тебе

носы.

Она
это

уйти,

гордо

вырывалась она.
я, быть может, еще

погорячилась, ошиблась. Но ты сам подтверждаешь,
ошиблась. В человеке, Карпухин, должно быть все

что

подумала,

так?—брезгливо

ты

же

было

нужно

за

Но,

—

руку.
—

за

она.

непохожие,

с

Я

сказала

—

ЗАКРЫВАЮТСЯ!

Сапожную щетку?—сказал Боря.

моему,

ты

вчера

брал

у

нас

и

щетку

не

—

Да

ты

вернул.

заходи.

Нина,

Но

ты

по-

не

помнишь?
—

засмеялась

Ей-богу, Слава,
Нина.

—

Мне

ты,

Слава,

они

у тебя горят.

Нина

из

во

прямо

помешался

из

на

ботинках!

—

мере, щетку не возвращал. Что
ботинок культ-то устраиваешь? Смотри, как

ты, по

крайней

сидела у открытого окна и

выковыривала
как

своих

ты

черешен круглые

дворе разгружают

доски.

Светланку черешней,

кормила

косточки.

Доски

В

сочно

окно

было слышно,

щелкали

по

асфаль81

и

ту,

звук

из

рвался

двора-колодца

к

небу. А

чистому

щеки

Светланки сияли розовыми пятнами сока.
Кто горит? Ботиночки горят?—обрадовалась Светланка.—
Хочу посмотреть, как у дяди Славы горят ботиночки. Хочу-у!
Светланка называла меня дядей и не догадывалась, что живет
на свете только благодаря мне. Они вообще, эти шпингалеты, ни
о
чем
не догадываются. Лопают себе,
играют в куклы да спят.
Только и дел.
Сияют. Сиди
Да не горят, не горят,— сказала Нина.
спокойно. Видишь, как у дяди Славы сияют ботиночки.
Хочу посмотреть, как они горят, —захныкала Светланка.
Щетку я так и не разыскал. Хотел у Самохиных попросить, да
не решился. Мама несколько дней назад в дым разругалась с Самохиными. Из-за уборки на кухне. У Самохиных умерла бабушка,
у

—

—

—

—

и

они

решили,
за

правилу,
вместе

А

они

что

за

последнюю

больше

нее

не

в

неделю,

убирать. Но
бабушка еще

следует

которую

мусорила, Самохины обязаны были за
уперлись, вздумали прокатиться на других. Вот

со

всеми

по

жила

нее

и

убрать.
им

мама

и

выдала.

Ботинки
Витебского

почистил

сапожным

круглые
с

орудовала щетками
на

подставке,

следующий

она

красной

—

На

меня

распахнутую дверь

она

в

прикинул

Шесть

три
—

часов

Даже

с

черным

и

и

шнурки

коричневым

черная тетка в грязном фартуке
необычно длинным волосом. Покончив

щеткой

по

наклонной

Стук

держал ногу.

ловко
с

деревянной

означал:

давай

она

сурово ткнула щетки одна в одну, кинула
ящичек подставки, прошлась по ботинкам

даже не

сказала:

куда-то
на

в

у

залитой солнцем улицы. А

даль

меня?

Будь

помахала

минуты
этак

Она смотрела через

взглянула.

нее

в

час

отсидела, четвертак

И будочку ей отгрохали
удобствами.

от

копеек.

киоска

смотреть? Она

баночки

плоские

отрешенно

ей было смотреть

Я

я

ботинок. Потом

бархоткой и
Двадцать

разнокалиберные

висели

стучала

которой

их, сцепившиеся,

недалеко

Толстая

кремом.

ботинком,

Дзержинского,

улице

В пахнущей скипидаром стеклянной

вокзала.

напоказ

одним

на

В будочке бахромой

будочке-киоске.
стояли

я

вон

радио провели.

хоть

я

чего

профессором. Чего

и двадцать
копеек.
щетками
набегает до четырех рубликов.

в

—

кармане. Ничего. Жить
модерновую,

со

махай щетками

и

какую

Сиди,

можно.

всеми

слушай.

Житуха!
Поезд уходил в Павловск в 14.07. Их, конечно, много уходило
на Павловск,
поездов. Но тот, которого я столько ждал, уходил
в

82

14.07.

Длинные

толпой

электричек

приходом

стекались

неторопливо

больше,

шаг

динамики уже

редкие

убыстрялся,

их

и

народа

безлюдье. Но

в

немного отдыхали

несли

по

перронов наводнялись с

полосы

асфальтовые

снова

к

вот

ним

пассажиры.
на

переходил

Электрички

пустели.
по

по

одному,

двое

Их становилось
все
бег. И наконец хриплые

вагонам:

Осторожно, двери закрываются!
Когда, стоя в тамбуре и нервно дымя сигаретой,

—

стершиеся слова,

знакомые

иной

совсем

И двери

за

выскочишь.

Я,

Хотя,

тобой

них

неожиданно

жизнь,

как

в

автоматически

я

сумасшедшего

Я и
Конечно же,
так.

Бред

собачья.

уже

физика

и

в

не

только

Обратно

мне

будто
и

сивой кобылы. А Таня была. Этого

Была! Таня Каприччиоза! Волшебная
Ясно, была! Я лишь не сумел удержать то
придумать.

Или

нет,

что-то

могло

не

не

в

ним.

с

встречу

раз.

повезло.

просто

перестал верить

свою

верил, и верил. Во мне
было никакого физика

не

открылся для меня

закрываются.

совсем

эти

услышал

вагон, входят

этот

правда, однажды выскочил. Но

откровенно говоря,

существование

не

В

смысл.

в

я

раздвоилось.
быть. Чушь

я

не

девушка

мог

со

счастливое

скрипкой.
мгновение,

упустил его.

Осторожно,

—

—

сказал

мужской

голос

в

репродукторе,

—

двери закрываются.

Да,
Таня,

да,

осторожно! Сейчас

да,

посланная

вторично

вагон

в

впорхнет

Таня. Моя

судьбой.

мне

Осторожно, Слава, двери закрываются. Осторожно, не упусти
своего счастья. Приготовься. Собери волю в кулак. Будь сильным,
Слава. И

умным.

Вагон, как
одна к другой
неслось

уже

и

тогда,

тронулся

дверей. А сердце

половинки
полном

на

такт на стыках

без

мягко,

Двинулись

толчка.

у меня, обгоняя поезд,
и

ходу, стремительно

тревожно отбивая

рельс.

Ну? Ну же!
И
Я

вот

на

асфальте мелькнула

схватил

жадно

протянутую

будто небо
стукнули резиной двери. Таня
полыхнули

зажатую
—

щели левую руку

Разве

раздвигая

так

можно?

—

металлические

руку.

сквозь

светом,

в

знакомая

со

Огромные

синие

разорвавшиеся

вскрикнула

и

босоножка.

красная

глаза

тучи.

Глухо

беспомощно потянула

скрипкой.

взволнованно

двери.

—

Так

и

проговорил я,
под

колеса

с

натугой

угодить

недолго.
—

спасибо.

Спасибо,
Какой

—

вы

сказала

она,

сильный!

И

Большое вам
решительный. Вы знаете, что

растирая руку.

—

вы

спасли?
6*

83

Вас. Главное, разумеется, вас. Ну
и
скрипку, естественно, тоже. Судя по футляру, это, наверное,
старинная скрипка и не дешевая. Вам больно?
Вы разбираетесь в скрипках?
спросила она.
Зачем же так громко: «Разбираетесь»? Можно взглянуть?
Я сам раскрыл футляр, осторожно провел пальцем по янтарно—

Знаю,

—

улыбнулся

я.

—

—

—

—

коричневому лаку деки, тронул струну.
—

—

Неужели Батов?
спросил
Как?—растерялась Таня.
—

я.

—

Вы... просто

вот

так? Вы

музыкант?
что
вы.
Я шофер. Обыкновенный
Нет,
улыбнулся я,
шофер, который колесит день-деньской по городу. Но кто же не
—

—

—

Ивана Андреевича Батова, нашего русского Страдивари?
Великий Батов делал скрипки, которые не только не уступали

знает

гениальному итальянцу,
—

Зачем

Вы
вы

не

шофер,

меня

но подчас и

—

покачала

превосходили

головой Таня.

их.

—

Конечно

же,

нет.

разыгрываете?

Честное слово. Гоняю со
заверил я.
шофер,
своим напарником Васей Рыжовым на ЗИЛе. Превосходная,
между прочим, машина. А музыку я просто люблю. Отдыхаю, так
—

84

Шофер,

—

—

часы

в

сказать,

Вы,

досуга.

наверное, студентка консерватории.

Угадал?

Угадали,

—

меня

медленно

—

глаз.

удивленных

шофер. И еще у

—

Но

я

вам

такое

меня

она,

проговорила
все

не

с

верю.

Вы

не

равно

будто

ощущение,

спуская

я

не

уже где-то

вас

встречала.

И

—

меня,

у

почему? Всегда,
ты

его

только

Один

но

видел.

Мне

так

слышал.

Для

меня

другой

красивая, яркая;

«Интродукция
Таня,

—

каждый

знаете

кажется,
что

человек

Вот

серая, блеклая.

вас

я

—

что

не

музыка.

будто
Сен-Санса. Это, пожалуй,

и

словно

это

кажется,

даже

рондо каприччиозо»
любимая вещь. Вы, разумеется,

самая

моя

и

Но

Точно.

—

встречаешь хорошего человека,

где-то

видел,

я.

подхватил

когда

уже

—

—

знакомы
к

задыхаясь, прижала руку

вы

—

ней?

с

горлу, умоляюще

выговорила:

Вы.

—

«Рондо».

.

и

Вы.

.

Боже,

.

Я

.

.

себя

и

что

сказал,

Сен-Сане.

меня

это? Кто вы? Как

как же

назвал

Для

волшебник.

.

вас

не

я

.

И

.

его

зовут?
волшебник,

только

но

еще

пророк.
—

Я

знаю

все,

что

друзьями. А

станем

Разве

просто.

люди,

которые

и

я.

сказал

вами

рондо каприччиозо»

очень

—

к

равнодушны

это
музыке? «Интродукция» Сен-Санса
вершина
гения! Такое можно было создать лишь на пределе

подобной
человеческого

—

почти

удивительного,

сумасшедшего

Я смотрел прямо
о

рассуждал

том,

в

что

ее

взлета

какого-то

чувств.

восхищенные

завидую

Мы

с

—

дальше,

«Интродукцией

с

есть

будет

синие

мальчишкам

и

глаза

и

задумчиво

девчонкам,

которые

Пушкина, Ромена Роллана и Экзюпери, которые еще
не слушали Моцарта, Чайковского и Сен-Санса. Я говорил о том,
что Репин непревзойденный рисовальщик, но не поэт. А
не

еще

читали

Лермонтов слишком
—

я.

—

угрюм и мрачен.
Не люблю книг Достоевского

Мне

Мне

Я

не

Да? Как
как

вы

я

Нет,
к

пойму.

мрачными. А вы?

А

—

говорил

как

будто

я

отношусь
нет,

нему

Ведь

не

этого.

вы

Но

к

Простите.
Бодлеру?

нужно,

—

Вы

музыки

за

вы

произносите мои
у меня еще никогда

Вы спросили
ее.

остановил

я

мне

потом

лучше

порой

мысли.

меня

такого

страшно.

относитесь.
язык

а

думаю,

умею объяснить
даже

словно читаете мои

она, —^Вы

—

было. Мне
—

слишком

Вагнера,

музыки

к

даже кажется,

слова.

не

кажутся

Бодлеру?
Боже,
прошептала

относитесь
—

они

и

—

Я

о

Бодлере?

догадываюсь,

сыграете. И

выразительнее

языка

я

все

слов.

Правда?
85

Да,

—

да,

конечно,

да,

она.

—

растерянно

подтвердила

—

Да,

да, да.

Я

—

сказал

к

—

я,

Но

говорил.

Вы

вообще-то

на

еду

Васе Рыжову,

тому самому
вы

если

я

разрешите,

выступать? Можно, я пойду
Сегодня же. Иначе я сойду с ума.
А

—

—

я,

Вы.

уже схожу.
сегодня

краснея
.

Вы

.

и

своему напарнику,

о

котором

обращайте

вам

я

свой маршрут.

вами? Я хочу послушать

с

опуская глаза, шепнула она,

не

—

—

я, кажется,

Слава. Я.

внимания,

.

.

Я буду

играть для вас. Только для вас.

Студенты консерватории давали концерт в Павловском парке
открытой эстраде. Бившее сзади солнце высветило над Таниной

на

головой золотой обруч. Таня

подбородком

к

над

людьми,

прижав

кучерявый

Завитки волос спускались
Он красиво барабанил по

парень.
шею.

эффектно

подбрасывал руки с
чуть загнутыми пальцами. Он мгновение удерживал

клавишам
растопыренными

сидел

затылка, закрывая сзади

него с

высоко

стояла

левому плечу янтарную скрипку.

За роялем

и

такой

в

к

изменю

несколько

едете

вас.

у

рождения

день

и,

устав,

позе

безвольно швырял

и

вниз.

Когда

него

у

руки

их

Таня.

свисали ниже колен, вскидывала смычок

Скрипка под Таниной щекой визжала,
Скрипка, попросту говоря, скрипела, целиком

и

пищала
и

плакала.

полностью

оправдывая свое название.

Музыки
щенячий вой.
Ведь
и

это

вое

мыслей. Но
и

я

лишь

набор

какие

слов».
никогда

не

деле

денежки

еще

—

платят,

но

на
и

с

чтобы

тем

—

какие

показать,

ох!»

«ах,

могут быть

—

мысли

в

они

нем

в

щенячьем

другой

скрипочке,

в ладоши

Восхитительно!—

Танюша,

Хотя,

пошел.

себе

и

звуков,

на самом

придумали симфоническую

люди

того,

для

было. Был скрип. И

визге? Ах! Ох! «Язык музыки выразительнее
Вот ведь чушь-то. И уж куда-куда, а в музыканты

музыканту? Пиликай

столько

что

не

поросячьем

языка

бы

дураку ясно,

и

Чем глупее

умные.

Музыки

услышал.

музыку

камерную

больше

не

я

сказал

я

а

стороны, чем худо
тебе за это не только

хлопают.

Тане

после

концерта.—

Я

Все! В вашей игре
фантазии! И главное, очень

понял,

все, что вы мне хотели сказать.

чувств,

мыслей, такой

полет

свежо

чисто.
—

—

Что, совсем плохо?
испугалась она.
удивился я.
Да почему же плохо?
—

—

—

—

Совсем-совсем?
Я же сказал:

восхитительно!
—

да, да.
86

Да,

да,

да,

—

приуныла

она.

—

Я

и

сама

чувствую.

Да,

Что

восторженней
она

ее

игре,

больше грустнела. И
что

она

ничего

вообще

о

неожиданно

еще

только

не

понимал.

что

сказала,
и

учится

я

Сен-Сансе,

о

музыке,

Чем

не

еще слабо

тем

над

нужно

разбирается

музыке.

Каприччиоза,

—

знаете,

какая

Но
на

на

и

концерт

просила

чем

другой
органной

вбила

не

божественны,

вы

—

сказал

я.

—

Вы

сами

не

вы.

меня

почему-то
о

о

говорил

ней смеяться,
в

произошло? Я

ней вдруг

с

не

себе

день

в

Каприччиоза

музыки,

подтрунивать
в

мы

филармонии, куда

голову,

над

что

я

ее

надо

говорю всерьез, боясь, вероятно,

снова

отправились
грустила

невежеством.
всем

что

Она

посмеиваюсь

она

не

и

и

ни

поймет

серьезного.
—

трогательно

Я

с

вами

словно

жаловалась

враз поглупела

и

она.

маленькая

—

больше

Раньше

ничего

не

глупенькая

все

знала

понимаю.

и

девочка,

понимала,

Да,

—

а

теперь

да, да,

совершенно ничего.
87

И

и

восторгом

А
в

большие

ее

в

Мы смотрели
Звенела сталь

воскресенье произошло чудо.
театре балет Хачатуряна «Спартак».
в

сверкали

свете

Затаившись

шелестел

лепной

нежностью,

следующее

и

легионеров.

этом

лучились при

преклонением перед моей мудростью.

Кировском

мечей,

глаза

синие

и

в

пышные

юпитеров

уютном,

римских

духами

пропахшем

мягкими

поскрипывал

каски

полумраке,

многоярусный

креслами

зал.

Только

—

сжимая

Дай

мою

мне

разрешения.
—

ничего

руку.

слово,

Дай.
Даю,

—

—

не

Я

хочу

ничего

что

сейчас, ничего,
сама. Ты мне можешь
—

говори

скажешь

не

все

балете без

о

Таня,

шепнула

испортить.

моего

я.

кивнул

И промолчал весь вечер.
А у парадной, когда я проводил Таню

до

на

дому

улице

она сказала:

Герцена,
—

Ну,

Мне

можно.

теперь

всегда

нужно

время,

чтобы

И как?
Восхитительно!
С какой
взмахнул я рукой.
грациозностью они умирали! Как красиво вонзали друг в друга мечи! Как
свежо и чисто протыкали друг друга копьями! И все это под такую
немножечко

отойти

от

увиденного

музыку!
Да,
—

социальный
они

—

Ну!

—

его

тебе

не

—

Ты

Мне тоже
Такой гигантский

опять

«Спартака».

прав.

величайших событий

из

да! Но

да,

она.

поставили

одно

превратили

не скажешь, что
—

они

как

взрыв,

Правда? Да,

—

да!—подхватила

да,

понрарилось,

историйка

услышанного.

—

—

не

или

в

дешевенькую,

музыка

все

понравилась

почти

мировой
бытовую

драму.

изумительна! Ты
музыка?
равно

ведь

сказал я.

Милый,

—

выдохнула

она

и,

привстав

на

быстро

цыпочки,

губами моей щеки.
Коснулась и убежала домой.

коснулась

ГЛАВА

НЕ

ЗАБЫВАЙ

ТРИНАДЦАТАЯ

ВКЛЮЧАТЬ ПОВОРОТЫ

Профессия
не компот.

прохлопал,

и

баранкой

шофера, если разобраться, конечно, тоже
Есть в ней что-то сродни сантехнику. Там чуть

уже капает, уже караул
в

сто

раз

почище,

Если жильцу чуток
88

на

на

всех

одним

макушку

этажах

вопят.

караулом тут
натечет,

он

от

не

далеко

Однако

за

отделаешься.

этого

не

помрет.

Хоть

ванна

целая

концов

не

колеса

спать

ноге

по
в

А

станет.

А

с

уже

пешеход

зазевался,

ним
к

в

конце
тебе под

Норовит, чтобы ты ему непременно
проехал. Пешеходу, конечно, может, это и

животу

удовольствие, может,

А

хочет.

он

жизнь

отвечать

мне

ногу

паршивую
больше.

миг

на

тут

ничего

укладывается.

или

подработать

шиворот выльется,

за

ему

могут

свою

за

него

За одну

мне.
пять

запросто

и

застраховал

теперь

его

какую-то

припаять. А

лет

то

и

какой другой специальности бывает, чтобы для присмотра
тобой на каждом углу контролеры-ревизоры торчали? Даже
за
в такой неприятной специальности, как продавец, где каждую
в

ненароком обсчитать покупателя

можно

минуту

без,

в

синих

фуражках

соловьи-разбойники,
этих

людей, и еще
ГАИ
Сантехник

самая

гаишники

Ошибаться

им

не

ни

всех

у

мотоциклами

и

полосатыми

Чистые
покрышки. Глаза

сторона

трелью.

нормальных

работе шофера.

в

тоже

разумеется,

Но шоферу

след.

ты

Это,

—

ему

под
то

не

какого-нибудь

недозволенная
и

сами

Тут гаишник
имеешь. Разбирайся

на

больницу

в

к

на

правильно.

претензий не
отправляй пострадавшего

что

гражданина
ошибка. Нельзя

или
по

тебе под колеса кидаются.
месте,

и

ты

к

ним

никаких

здоровье, составляй акт,
или еще куда.
За то тебе

и

платят.

деньги

Но

ведь

работник ГАИ

пешехода наткнулся

поинтересуется,

тут

трамвай

или

у тебя

что

в

как

тут

не

только,

когда

ты

на

протаранил. Гаишник

кузове, куда

ты

держишь путь,

что

вчера вечером и сегодня утром, кто сидит рядом с тобой
кабине и не стучит ли у тебя рулевое управление. Его все

ты
в

как

то

ничего нельзя.

разумеется,
гражданам ездить, хотя они
гражданку.

обязательно

им

дна

штукатур, они,

переехал

допустим,

все

ни

и тяжелая

неприятная

ошибаться, ему вообще

Тут

—

с

переливчатой

с

обычном месте,

на

скажем,

или,

ходят.

Ну,

свистки

в

с

и

на затылке.

—

богом

и

гаишников

тут стоят,

красными околышами,

с

палочками-жезлами, дуют

у

обещанию. А

год по

в

контролеры раз

обвесить,

или

пил

интересует—

фуражке

соловья-разбойника
с

красным

в

околышем.

кожаной куртке

Руку

и

форменной

в

ехидно-вежливо к

козырьку

приложит, деликатно представится:
—

И
—

в

Младший
тут

же

Пупкин.

вопросики:

Откуда

путевом

сержант

у

вас

в

кузове

кирпичи? Почему

они

не

указаны

листе?

«Почему?»
преступление,

«Откуда?»
если

ты

От

горбатого верблюда! Подумаешь,
какой-нибудь бедной бабушке на дачу
89

кирпичей

подбросишь. Но

печки

для

это

гаишникам

не

по

нутру,

помощь бедным бабушкам.

твоя

А кому, например,
«для

сто

сугреву»

какое

если

дело,

сантехник

или

пропустит? Никому

граммчиков

штукатур

никакого

до

ГАИ в этом вопросе какое-то вообще совершенное
умопомешательство. В ГАИ считают, коль ты стал водителем, то
сразу беги записываться в общество трезвенников. Если ты за
того

дела.

Но

у

и, продрогнув, грешным делом, опрокинул рюмашку, лучше уж

рулем

соловью-разбойнику

на глаза

Каторга какая-то, а
Вообще-то я особого
Однако

испытывал.

специальность

пристрастия
на

гаишник,

—

эта

шоферская

вину-водке никогда

к

я

которого

наскочил

доля.
не

десять

лет

этого не знал.

назад,

Почему

—

не

попадайся.

не

сигнал

не

поворота

включили?

он

остановил

—

меня.

Началось-то

с

сигнала

а

поворота,

кончилось

что

тем,

я остался

без водительских прав.

На
А

когда

этого

же,
за

на

мой ЗИЛ.
Тип со

не

на

—

Тип

дурака поищет.

на

сказал,

оказался

Стакан

«маленькую».

так

лоно,

и

Доски

приткнешь.

сказать,

сначала

что

за

него

у

потолков-стен

мне

из

на

раз

двадцать

пускай

он

вытащил

самый

в

предлагал

другого

бокового

был припасен

тоже

Но

природы.

четвертак

ушлым,

с

Тут

тоже.

«волге»

зубами

стальными
я

не

на

увезешь

рублей.Однако

кармана

все

везти,

нужно
их

на

Жуковского,

улице

трамвае

капитальный ремонт дом.
капитальный ремонт, то у него перво-

поставили

потолки,
стены,
окна, двери.
нутро
некоторые себе дачи грохают. Только дачу здесь

лома

город

пять

ставят

дом

выламывают

наперво

Из

Жуковского

улице

собой.

с

И еще кусок колбасы.

За удачу,
стакан и колбасу.
Ехать было не
сошлись с

ним

Нагрузили
рядом

со

блеснул

—

—

на

тридцати

только

Старшина ГАИ.
Почему сигнал
—

От
которую

сигнала

мне

—

в

к

со

стальными

свернул

поворота

доскам

в

не

в

карман

на

90

не

прокатишься.

Поторговавшись,

улицу

от

Тут-то,

кителя

зубами

сел

в

мы

кабину

Маяковского,

десять

досок

—

думаю,

я

к

свисток.

трубке,

и

рублей. А

наверное, нужно было не меньше двадцати пяти.
десятке

мне

включили?

кузове,

предложили «дыхнуть».

сунул старшине

Лисий Нос.

протягивая

рублях.

Тип
я

зубами,

стальными

очень далеко,

машину.

мной. И

он

В

таких

дал

в

промашку:

совать,

передрягах

на

Ясно,

—

сказал

—

старшина,

извлекая

из

кармана десятку.

—

Попытка дать должностному лицу взятку. Так и зафиксируем.
А десять рублей приложим к акту в качестве вещественного
доказательства.

Он разгладил на планшете розовую купюру и хотел приколоть
к бумаге
металлической скрепкой. Но я живо сообразил, чем

ее

это

и

пахнет,

не дал ее

Какую взятку?!

—

рублей
работаете. Как

и

десять

меня

на

приколоть.

стыдно! Ну,

не

собак

вешать?

брата зажимать! Знаю

старшины

—

Да? Привыкли,

понимаешь,

гаишников! Но

на

вас,

этот

нашего

раз

не

сидит

в

на

Хы-хы-хы-ы!

того напал.

Ясно,—

—

я

у

Вы что? А еще в ГАИ
выпил я немного. Так теперь

их.

пряча

выхватывая

я,

воскликнул

мгновенно

вам

всех

—

кабине? Если

тихо

—

проговорил старшина.

у

вас

пожалуйста, выйти. Я сяду

попросите его,

можно,

Кто

за

Поедете со мной.
Так я прошлый раз остался без прав и попал на станцию
На своей автобазе я не захотел
технического обслуживания.
оставаться.
Противно было смотреть на ухмыляющиеся рожи ребят,
руль.

к

которым

в

масле

меня

приставили

солидоле,

да

то

готовить

только

не

Если

машины.

здесь,

где

сам

я

уж

возиться
за

сидел

баранкой.
На
набивал

пистолета

из

заливал

да

какой

дураком,

в

менял

Один
умный. А

масла

на

шляпе

нуле.

с

помогал

прохиндей
на

самом

—

очистки

попался

деле

маленькими

Нет,

механику

тонкой

фильтры

масло.

моторы

давление

сначала

я

масленки,

принципиальный и
хотя
и
в
тирольской

что

же,

обслуживания

станции

жуть

дурак

Видит

полями.

жмет, болван.

Ну

и

запорол мотор.

Я
за

в

день,

Сливную

«волге»

его

этих

масло

«волг»,

горловину

а

слил,

проходит!
закрыл,

Вот

залить
и

фильтр

забыл. Сколько

заморочили
сменил,

а

мне

их

голову.
масло

про

забыл.

Часа через два тот прохиндей в тирольской шляпе на
примчался. На своей он уже не мог примчаться. Его «волга»
под

Карташевкой
—

а

задарма моторчик
а

теперь

теперь

хочет

не

залил

свалить

на

масла.
нас.

перебрали. Масло где-нибудь

в

Врет

Чтобы
лесочке

он.
мы

Сам
ему

спустил,

на нас.

Прохиндей
—

где-то

скисла.

Меня к директору. Но я сказал:
Не может того быть, чтобы я
запорол мотор,

такси

В суд,

в

—

раж.
вопит,

—

подам!
91

Но

—

я.

сказал

—

Ну,

залить

На приборы-то нужно

допустим.
у

забыл

я

даже, допустим,

Не работает

—

—разошелся

если

меня показатель

вам

—

масло,

смотреть?
масла!

давления

тиролец.

Вот так: у прохиндея не работает, а меня из-за него на мойку.
Мыть с шампунем и без чужие «запорожцы» и «москвичи». Но
если

старшины-гаишника,

По

то

вникнуть,

я

которому

началось тогда

все, конечно,

вместо

сунул

со

рублей

пяти

двадцати

десятку.
уметь найти общий

шоферском деле самое главное
язык с ГАИ. На этот раз, мне казалось, я знал, сколько нужно
в
случае чего совать. И где ездить. Когда нагрузили старыми
досками машину, я на улицу Маяковского заворачивать не стал,
поехал
другой дорогой. И сигнал поворота не забывал включать.
так

мне,

в

Сердце,

—

правда, у

так

и

все

так

у

щемило

предчувствием

все

меня

равно было

меня

Но

сердце.

моей

в

равно рухнуло

не

жизни.

на

Недобрым

месте.

что-то

важное

очень

Пропала

меня

у

вера

людей, в свет и чистоту. Вижу я, все в конце концов
одинаковые, каждый прикидывается умником, мудрит, выгадывает,
врет. На что уж Таня Каприччиоза, ради которой я даже начал
в

в

жизнь,

Экзюпери, Грина.
результате?
Сначала

читать! Ромена Роллана

книжки

разные ученые

А ботинки

сама

же

меня

как

я

что-то

надраивал! И

прочел,

в

что

После

поцеловала.

первая

там

балета

«Спартак», у подъезда своего дома. Шепнула «милый» и
поцеловала.
Правда, в щеку. А на другой день я ее тоже поцеловал.
И

сказал:

Ты у меня будешь
Танюша. Даже твою

—

вытерплю,
все

Я

тобой
скрипку. И по театрам с тобой буду
ходить, раз тебе хочется. Я тебя не знаю как люблю,

время

как

королева.

все

с

Каприччиоза.
А

она

Ты

—

Да брось

—

на

отстранилась от меня и холодно спросила:
что, с большим трудом выносишь мою скрипку?
ты,

—

возразил

я.

—

Я

Хы-хы-хы-ы! Я вообще
Танюша. Чего нам ваньку

здоровье.

свои

люди,

выламываются
мысли

в

друг

перед

другом,

разных симфониях. Мы

же

же
о

о

твоей игре.

скрипке.

валять.

будто
с

не

Мы

Пусть

же

теперь

академики

улавливают

тобой прекрасно

Играй

какие-то

понимаем,

что это чушь.
—

Помнится,

проговорила
—

хы-ы!

иначе,

—

она.

Ну,

хватит

Зачем

прикидываются.

92

когда мы познакомились, ты думал

нам

Я

не

Танька!—радостно закричал
обманывать друг друга? Пускай

тебе,

хочу.

Я

человек

я.

—

Хы-хы-

другие

честный. Я люблю тебя, Та-

нюша! И

все

Я

говорил ей

Таня,

моя

А

—

ты

на

пиликай,

скрипке

на

хоть

дуде

барабане бухай. Всё!

хоть на

дуди,

Хоть

снесу.

как

я

свои

про

чувства,

Между

ее.

разодену

вы, когда на сцену

то,

про

она

какая

чудесная,

прочим, спросил:

выходите,

вы

в

вам

или

платье

своем

выдают?
Не нужно, Слава,
Чего не нужно?

—

—

—

Танюша,

тобой,

Скрипачам
определенная

ставка?
Но Таня,

себя
у

как

во

скрипачей

до

Про

то,

блеске.

ты?

выдают им
с

предпочла
я.

—

с

скрипачей хорошая?
или

них

у

показала

сразу
или

платья

нет,

и

какая

начала

самого

Я

нас

для

вещей,

конкретных

обиделся

—

Теперь

—

А зарплата у
каждый концерт,

дошло

зарплата,

Чего

—

как

всем

за

платят,

я.

разошелся

важно.

все

отозвалась она.

—

скрыть.
тебя ничего

от

ведь

не

скрываю.

И

правильно обиделся.

ведь

витать.

Нельзя

же

все

Как про воздушные музыкальные замки,
замках

музыкальных

воздушных

живут,

на

фугами кормятся, а котлетами.
Я тебя обязан честно предупредить,
—

—

какая

люди не в

И

земле.

вон

она

Однако

восторженная, до полуночи готова болтать.

небесах

на

время

не

баховскими

признался

я.—

Жить

И не потому, что одна комната в коммунальной
квартире. Мать у меня... ну... В общем, не очень у меня мать.
Ты с ней не уживешься.
она всегда нелегка. Тут я Таню понял.
Горькая проза жизни
у

меня

негде.

—

Понял,
не

все

в

почему

она

порядке.

И

заплакала.
с

Наверное,

нее

у

жилплощадью, наверное,

дома

тоже

тоже

было

не

было
очень

Надеялась, по всей вероятности, на мою.
Однако смелости сказать об этом прямо у Тани не хватило.
В тот вечер она вообще только тихо плакала и молчала. И
жирно.

не

уговаривала

А
по

провожать

после

стала

телефону,

что

ее до

крутить.
очень

дому.

Недели

занята

и

две

крутила.

никак

не

Холодно

может

со

отвечала

мной

встретиться.

Тогда

вечером у парадной.
карауле. И скараулил себе на голову.

Ты,

—

теми

же

очень

я

подловил

может

словами,

благодарна

ее

Часа четыре

быть, неплохой парень, Слава,
что
за

и

в

прошлый

раз,

спасенную скрипку.

—

сказала

Но,

ты

стоял

на

точь-в-точь

Таня.

—

Я тебе

прости меня,

мы

тобой совершенно непохожие, чужие, будто с разных планет.
Мне попросту страшно с тобой и невыразимо скучно. Мы больше

с

не

будем

встречаться.
93

Помня,
и

плакать
я

как

Нет,

—

В

—

человеке,
и

одежда,

не

тот

я

раз,

себя

взял

Во

торопиться.

мне

в

и

руки

не

стал

бушевало,

все

но

ответил:

уйду. И ты поймешь,
горько улыбнулась она,

Хорошо,

—

ее

умолять

спокойно

в

получилось

Карпухин,

должно

и

А

душа,

мысли.

—

быть

ты,

ошиблась.

что

я

я

уже

все

прости,

пойму

не

и

прекрасно:
как

все

у которых некоторые почему-то начищают одни

иначе.

лицо,

и

равно ботинки,

носы.

И сдались же ей эти ботинки! Как мне тут было не
взорваться? Уж про что-что, а про ботинки она бы лучше помалкивала.
Я их вон как наяривал перед каждым свиданием. Словно псих

какой-нибудь.
Кто

некоторые?!—выйдя из себя, заорал
стоеросовая! Скрипачка фиговая! Посмотри, какие у
—

Только

и

—

на

умеешь

По театрам тебя

своей скрипочке

водил,

пиликать

я.

Дура

—

ботинки.

меня

щенячий вой.

под

филармониям. Самые дорогие билеты

по

Ничего не жалел, пирожные-морожные, лимонады
всякие. Дура! Какие тебе еще нужны ботинки? Шоферюга тебя
не устраивает, вот какие ботинки! И то, что у меня жить негде.
Так чего ты перепугалась? Комнату снимем. А шофера стыдишься,
так я сменю специальность. Чистеньким буду ходить.
Она ничего не ответила про ботинки. Дура и есть дура.
тебе

покупал.

Выкатила свои

шары

Я тебе верну

—

А

у

слез

синие

самой

жалко

в

деньги,

пальцы

Тут

стало.

и

отродясь

не

водилось.

с

глубокой

Я

вспомнился

вдруг

умников,

хотят

знают

не

себя

нашла

Откуда

нее

у

у

пожалеть,

ничего.

а

ее

я

Рублевку

деньги-то? Их
на

смотрел

Мне

паралитика.

Таню,

и

у

ее

до

жалею.

какую-то
нее

мне

почему-то

Веня Сипатый. Веня правильно презирал
как

поставить

такое,

как

дергаются,
бы самого

жалостью

«академиков»,

академики

шарить.

верну,—бормочет.

В сумочке она, разумеется,
изжеванную вытащила.

стала

сумочке

чего

тебе

он

их

себя

называл.

выше

никогда

Видно

остальных,

не

понять.

А

что эти

же,

показать,
сами-то

понимают?
Только делают вид, чтобы над другими
Во всем они, видите ли, смысл улавливают. В
скрипке мысли читают. Вот мы, дескать, какие:
нет.
Значит, ты дурак. А мы умные. На том все

они

что

они

возвыситься.
пиликанье

на

а

ты

читаем,
них

у

и

держится.

Таня была
ума

от

Таню. Я
94

из

этих,

Ненавидел и
этой ненормальной

ненавидел
с

тоже

ее.

постоянно

в

из

«академиков».

то

же

любви.

слышал

ее

И

время любил.

Во

голос,

всех

я

в

всей души

Я будто

девушках

смотрел

от

ее

я

сошел

видел

синие

одну

глаза.

Больше месяца

Тане

звонил

парадной. Несколько

у

вечерами

я

по

упасть перед ней

Я
Жить

на

не

жизни

от

заговорить с ней. Но
готов
был и убить ее, и

И

я

Раз так, нужно
Таня думала, если

было

упал.

полную катушку.

получаю

ее

на колени.

убил. И

не

поджидал

пытался

раз

убегала. Молча. Испуганно.

она

телефону,

меньше,

чем

дальше.

простой шофер,

я

на

пиликальщик

жить

скрипке.

то

Дудки!

За рулем тоже можно сорвать солидный куш.
Я срывал. Направо и налево. Но с головой. Не забывая
включать

указатель поворотов.

На

этот

Умен

—

меньше

шибко,—сказал

ты

сколько

остановит,

зубами

стальными

опять

предложил

рублей.

пять

двадцать

со

тип

раз

чем

твои

я

же

ему,

как

двадцать

я

ты

ему.

Если

—

То-то. А

что

мне

гаишник

сунуть? Не

должен

думаешь,

пять.

меня

останется?

Тип вытащил «маленькую» с закуской. Но «маленькая» ему не
помогла. Я наотрез отказался пить и меньше, чем за сорок рублей,
ехать
не
Я превосходно помнил, что получилось в
соглашался.

прошлый раз, когда
Молодой ты,
—

сказал

тип

А ты?

—

рвач

что

уже

засмеялся

я.

—

надо,

—

на
с

тридцатку.

оттенком

уважения

Далеко, видать, пойдешь.
Дачку сгрохаешь, почем станешь

зубами.

стальными
—

согласился

глупости

—

все

свое

назад

лихвой.

с

Дьявол
Тридцать пять.

согласился
тобой,
будущий дачевладелец.
А если ГАИ остановит и откупаться придется,

—

половина

а

по

сдавать? Хы-хы-хы-ы! Не боись,

клетушки
воротишь,

со

я

с

Мы

с

—

—

Идет?

меня.

Восстания

благополучно выскочили
через Литейный мост на Пироговскую набережную. А сердце
у меня все щемило и щемило недобрым предчувствием. И оно не
обмануло меня, мое сердце.
У поста ГАИ перед Лахтой нас остановил младший лейтенант.
Поднял полосатую палочку, молча указал на обочину.
—

поехали

Вот

так,

документы.

—

по

—

улице

буркнул

Как

я,

знал, дядя,

и

притормаживая
что

влипну

с

и

заранее

готовя

тобой. Не забудь про

уговор.

В

водительское

бумажку. Так

и

я

удостоверение

протянул

сунул

гаишнику

двадцатипятирублевую

удостоверение

вместе

с

бумажкой.
—

А

это

что?—спросил

младший

лейтенант.

—

Заберите-ка

свои деньги.
—

Да

чего

никаких денег,

Какие деньги? Не было
младшой. Не было, понимаете?
—

там,

подмигнул

я

ему.

—

95

Купить

—

лейтенант.
Мы были

меня,

безлюдном

на

вдвоем

шоссе

ГАИ, этакий белобрысенький

лейтенант

серебряной звездочкой

крайнем

малиновой

на

больше

вообще

так

форму,
в

хотите?—поинтересовался младший

выходит,

на

случае

не

ничего

не

ты

давал,

захочешь

на

меня

ты

с

меня

ты

и

озлился.

сам

чем

на

синих

погон.

банщика

он

в

меня

глаза

у тебя

в

я

капнуть,

не
все

счета

два

А

вымогал.

взятку

Бери

я

кочевряжься,—сказал

младшой. Свидетелей

вещи,

полоске

маленькой

с

Снять

не

с

него

тянул.

Ну,

дворника.

Бери, бери,

—

хлюпик

младший

и

я

—

я

видел.

равно

младшой, без

лучше,

тебе

я

Смотри трезво
нету. Даже если

отопрусь.
не

И

—

ему.

дал,

И еще скажу,
и

я

что

дескать,

поэтому,

хлопот,

на

богом

с

Ну?

поехал.

Нет,

—

и

ведь

—

невдомек,

все на свете

А

—

улыбнулся младший

очередь

что

наверное,

лейтенант,

людей бывает

у

не

возьму.
и

совесть

Вам

что

не

продается?

как

ты

докажешь,

улыбнулся

я.

—

что

я

хотел

тебя

купить?

—

в

свою

Хы-хы-хы-ы!

Я помогу!—неожиданно раздался

—

—

за

моей

спиной

голос.

Я вздрогнул и оглянулся. Оказывается, нас было не двое на
шоссе. Нас было трое. Сзади стоял тот самый тип со стальными
зубами.
Я!
Дьявол с ними, с этими досками и
рыкнул он.
деньгами. Все к дьяволу!
Но если тебя, подлеца, сейчас за жабры не
взять, я же себе потом весь век этого не прощу. Весь век! Пиши
меня, младший лейтенант, в свидетели.
—

—

—

ГЛАВА

СУМАСШЕДШИЙ

СНОВА

Лифт
кнопок,

ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ

опять

сдох.

ругнулся

и

Я

со

вошел
злости

в

кабину,

плюнул

на

ФИЗИК
потыкал

муаровую

прожилках пластиковую стенку. Дармоеды эти
лифтам.
Носом бы их в кнопки, чтобы знали, за
денежки.
и

вниз

Небось
бегают.

в

А

они

домах,

где

тут

только

сами

во

все
в

механики

живут,

шесть

голубых
по

что

получают
кабины и вверх

вверх да еще через два дня

на

третий.
По лестнице

я

96

Прямо

с

трудом,

словно

какой-нибудь

К вечеру у меня неимоверно уставали
подламывались. И не только от идиотской работы, на

шестидесятилетний
ноги.

поднимался

старец.

КЛФе

СНЕЖИНКА*

которой

и

кафе «Снежинка».
Разжиревший от безделья

неизменно несло

пускал.

встречи
как
я

Его,
с

видите

не

мог

ли,

не

смокингов

до

ему

Я

бритья.

и

который

как

я

искалечил

жизнь,

в

конце

концов

физики

все

не

меня

кафе
и

одного:

Зуб,
мне. Почему же
шизику?

мне

жизнь.

в

вмешивались

сложилось

не

побрит. Но

лишь

жаждал

зуб. Око за око. Он искалечил
тоже что-нибудь
искалечить, этому
никакие

в

одет

за

В прошлый раз, когда
личную

швейцар Никитыч

устраивало,

подлецом физиком,

говорится,

не

меня

в

было

мне

После работы

присесть-то было некогда.

не

так

уж

мою

худо.

Ну, мыл машины на станции технического обслуживания. А
теперь? Что вышло из-за него теперь?
Вот почему я
входа в кафе.

как

дурак

часами

топтался

На морозе, голодный,

теперь

после

работы

прохудившихся сапогах.
Топтался и заглядывал через мутные стекла, стараясь рассмотреть
за ними
мушкетерскую бородку и усики. Но физика не было. Он,
у

разумеется,
4

живо

К. Курбатов

унюхал,

что

запахло

в

жареным. А может,

его

и

97

вообще
заходил
не

за

ум

У

мог.

Мне

разум.

Может,

и

выть

Но

ноги.

У

приснился?

мне

Я обязан был

входа.

у

он

хотелось

отваливались

меня

меня

удерживала

было?

не

никогда

Я уже больше

кусаться.
мести

жажда

отомстить

меня

упрямо

подлецу физику.

Обязан!

Потом,

неизменно

меня

на

тянуло

Словно в тумане,
куда. Несколько раз

Подойти

улицы.

домой

тот

ближе

улицу

не

ехал.

и

на

вконец окоченевшего, злого, едва держащегося

я

совсем

издали

не
с

отчет,

зачем

и

еду

Таню. С другой стороны
решался. Таню провожал

видел

к

трамвай

в

садился

себе

отдавая

парадной я
кучерявый пианист,

самый

Я

Герцена.

ногах,

которым

она

когда-то

Павловском парке.
На пианиста и Таню злости во мне накипело не меньше, чем
на физика. Особенно— на пианиста. Хотя нет, на Таню— больше.
Ведь сама же меня первая поцеловала. И смотрела на меня
влюбленными синими
А я раскис, возомнил бог знает что.
глазами.
И упустил из-за нее время, прозевал Машеньку. Нине Бочкаревой
на

выступала

а

помог,
в сто

сам

влип

точно таким

же

образом. Вернее,

таким

не

же,

раз хуже.

Когда
сваришь, то,
что,

в

концерте

но

все

«Ты

поворот.

Жили

же.

разве

к

кинулся

разумеется,

Таней
Машеньке. Хотя

убедился,

окончательно

я

что

с

каши

не

и

не

она

Кинулся и получил от
Слава? Поздравь меня,

ведь как-то.

не

знал,

ахти

ворот
я

вышла

замуж».

Она вышла. И я
Как умел. И сказал,

ее

был поздравить. Я ее поздравил.
шибко завидую ее мужу. Даже,

должен

что

не

пожалуй, вообще не завидую. Я ей все выложил, что думаю о ней, как
о жене. Терять мне все равно было нечего.
Ну, а чего меня, спрашивается, после всего этого тащило на
улицу Герцена? Не знаю. Дикая злость меня тащила, бешенство.
И нестерпимая обида. Будь в моей- власти, я сровнял бы Танин
землей. И

дом с
помине

не

на

меня

А
до

по
я

ее

стоял
и

и

дрожал

подниматься

близко. Полз

пешочком

от

отваливаются

после, проклиная все и всех, я полз
совсем

Чтобы

улицу сровнял.

ничего

улице ходили милиционеры.

разрывается сердце

Желябова

сейчас,

бы

Но
меня. А

осталось.

поглядывали

у

всю

по

и

холода,

И

в

косо

чувствуя,

что

ноги.

домой. Благо

от

еще был вынужден,

лестнице.

и

Потому

что

лифтам любят лишь получать денежки, а работать
обязан дядя. Этих бы дармоедов механиков я бы тоже..

по

за

Герцена
как

механики

них

.

Где-то

наверху,

стукнула дверь.
мне

98

По

спускалась

резонансом

ступенькам

прокатившись

звонко

серебристо-серая,

зацокали

по

лестнице,

каблучки. Навстречу

искусственного

меха,

загранич-

шубка. Вишневого

ная
и

Меня

заколотило

враз

взорвало. Но

я

от

этих

сдержался.

Стюардессам

почтение!
устало
Галюнчик? И мужа

международных линий

мое

—

не

—

они

на

ведь

Хы-хы-хы-ы!

валяются.

Пропусти

—

Прямо

сапожек.

самодовольных

Все цветешь,
поприветствовал я шубку.
себе оторвала что надо. Летчики первого класса,
Невском

припрыгивали

поцокивали.

ехидно

—

легко

сапожки

лаковые

цвета

—

меня,

Галя.

попросила

Я спешу.

—

И откуда только в людях берется столько спеси и
высокомерия? Я с ней по-хорошему, а она сразу поджимает губы.
В рейс?—ласково спросил я, сдерживая поднимающийся
—

во

клекот.

мне

Пусти,
Да ну?

—

—

попыталась она

—

—

наперед,
хочу тебя

я

самолетик

с

мой

тысяч

десяти

котеночек.

А

мне

то

с

все

детства

мой пупсик. Так

реактивный

ваш

ночью
в

океанчик.

Буль-буль!

не

успеешь

искупаться.

метров

Скорее.

рукой.

знаешь,

сегодня

предостеречь:

нырнет

Торопись,

—

знаешь? Конечно,

ты

известно

вот,

я.

проговорил

отстранить меня
А про то, что

Хы-хы-хы-ы!

Отступив,
приглашающий
с

Прошу

вами

Слава,

—

вас,

к

прижимая

—

испуганно

Она

Как

на

снова, как все люди.

в

меня

голове

разделывать

еще
по

меня

видимся

от

меня

докатился,
я.

—

и

Слава!

Буль-буль!

застывшими

у тебя еще

вон

я.

—

Соберись

не

круглыми
мимо,

лет.

Снова!

физика

Если

что?

потеряно.

своим

раз

один

«снова».

Вместо
взять

орех,

можно

и

того

дают.

Прыгай

на

У

меня

вернуться
на

здоровье,

даже

чтобы

потребовать

дважды? Спортсменам

вернуться
попытки

А

под

все

ты, начни жить

Снова?

совершенно ошарашила

подлеца

нельзя

три

ты

повторил

на

тебя, Слава.

за

Ведь

загудело.

десять

почему

нежно

отступая

Молча. И, проскользнув

привидение.

Чего?—удивился

Она

чего

секунд смотрела

Мне страшно

—

же

—

мы

нижней площадки:

сказала уже с
—

До

—

что

Прошу.
она,

котеночек,

несколько

глазами.

сделал

сожалею,

прошептала

сумочку.

груди

Буль-буль,

—

Очень

принцесса.

последний раз. Очень.

в

Даже

ее.

пропустил

рукой.

жест

—

вежливо

я

с

назад,

него

то

соревнованиях
пока

не

перепрыгнешь.

Но
хуже,
мне

перепрыгну
чем

ли

теперь? А

требовать? Где

я

со

разве

тот

своими

может

идиот

ногами? Не
быть еще

получится

хуже? Да

и

ли

еще

с

кого

физик? Где он?
99

Дура!—крикнул я, перегнувшись
фиговая! «Снова» бывает только

—

Стюардесса

рыбкам

привет

в

океане,

хы-ы!
Я проводил Галю
в

стукнула
меня

в

где-нибудь
А без
в

в

тогда оба глаза,

не

слепых

точно.

уж

открыта

меня

в

Ведь

после

С

бумажки. Зарплата,
при

я

тогда

фордыбачить,

могу

в

Таня... Что
мне жизнь? За
в

человеке,

Вот

и

лицемеры! И

не

они

я

чистые.

людям! Нет,

со

выплакала

у

водительские
стальными

кочегаром

после

Московском

и

не

научился

стрелочниках.

100

и

одни

рот начальству

зубами

в

из-за

меня
сами

Таня

грузчиком
всех

мог

и

если

не

в

стала

бы

я

спину.

больше

им

проходимцы,

задались

Тани,

лжецы

и

измываться

целью

даже

взяли

на

после

и

сил

выслуживаться.

работал,

того

судить, да

и

и

Из-за
они

уволили.

все

время

сначала

Я

и

И всюду

которые

мне

смотрели

старались выслужиться.

И

того

на

носильщиком

карьеристы,

меня

у

мама

поруки. И

Трансагентстве.

в

как

автобазы!

с

же, прохиндеи,

котельной

изо

не

уволили

хотели

шкурники
и

рубашечке

ставить подножки.

и

права

после

того

вокзале,

попадались
в

А

подшивать

приварок,

ударом

гады,

специально

чтобы

директора,
для виду.

взяли,

все

одинаковые,

мной, портить мне жизнь,
Кем только я не поработал

типа

а

да
в

всегда

Ну,

предательским

надо

отобрали

сидеть

лечить

сделал,

этого

будто

все

зато

ахти,

обязательно

Тане? За что она испоганила
полюбил ее? На самое светлое, что есть

ответила

после

все

не

вовсе

месте

такого

что

меня

какой-нибудь ветеринарный.

в

любой конторе

в

правда,

ей

математик»

прочего.

сварганить. И
придумывать про ботинки.

то,

она

верь

Все,

верить.

я

«великий

бы

мы

раз

С десятилеткой в любой тебе
Мама уж как-нибудь пропихнула бы

и

ветеринарного

любом

захочу,

второй

десятилетка была бы

И руки всегда

галстуке.

во

—

можно

дипломом

Веня

лучше бы ему

помалкивал.

да

дорога.

окончания

И

начисто.

В крайнем случае,

институт.

коров.

Почему у
так паршиво? Началось, как
с Зарубина. Чтоб ему,

запросто у
И дальше все как по маслу
без

унитазов, штукатурки, армии

институт

действительно снова?

Учился бы

встретились.

школе

Это

Взглядом и
каблуки и не

затихли

подавиться! Нет,

Зарубина, считай,

кармане.

низа.

получилось

соской

младенчестве

больше

ним

самого

раз, опять, разумеется,

Сипатый выбил
с

все

конце концов

в

обормоту,

Передай
кушать! Хы-хы-

сказках.

тебя

не

внизу

бы вдруг

если

что,

прошлый

в

пока

перила.

дверь.

подъезде

Снова! А
и

Стоял,

словами.

разными

до

в

будут

которые

взглядом

—

через

оказывался

А
в

я

так

Как
я

Я

что

в

ним

его

как

друга

головой

над

и

в

толкучке

Рядом

дрыхнул.

Студент-вечерник Димка

Оба в одинаковых
Соловьев и его

Димка

заводе,

перекладину

пижоны.

Держался

спал.

всегда,

перекладину

за

отец

фуражках,

школьного

на

Димку, который,

хромированную

за

своего

Трансагентства,
Димку

из

уволился

Невском машиностроительном нужны
транспортный цех. Позвонил в отдел кадров.
приехал утром. Я сдуру и поехал. И узнал в

чтобы

автобусе

я

когда

время,

прочитал,

работники
Сказали,

то

автобусе

в

встретил

Соловьева.

с

в

раз

держался.

папочка.

Чего,

интересно,

мог

им

на

там,

А

в

и

формовщик,

и

студент.

Димка

студенты

из-за

Ясно,

чтобы

подался,

моды

блату

по

папочка

так

всюду,

Папочка

родственнички.
не

подмажешь,
тот

Полистали

лишь

Простите,
вчера

Прямо

в

в

дома

к

Не
дерет. Что

дружка.

без

ведь

мне

знакомств.
зачем-то

в

собственному

по

хоть

того

Получилось,

вакансии.

самих

у

кто-то,

захотелось

и

сумочку

как

Мы

опоздали.

перед входом

который

егозит

перед

такие, как я, им не подходят.

не

а

как

что

и

от

он

для

собой

с

из

выпускает

словно

уехал отец,

С обиды. Но

выпить.

Мамочка

копейку найдешь?
в

все

«Заполнили!» А

страшно

день

немножечко

сожалению,

транспортном

врут.

процапалась,

меня.

Все

школе.

позвонили

сугубо

уволился

«Требуются». Выходит,

тот

после

жизнь

вы,

глаза

Сложит

таскала.

вообще,

но

требуется. А

тот

Мне
разве

я

ветру

знакомства,

рот

Я

что.

трудовую книжку,

откуда

заполнили в

доска висит:

ними,

знаете,

в

по

и:

желанию,
—

сами

ложка,

блезиру

Трансагентство,

сыночек—

сказали? Понятно

заводе

для

Блат, небось,

сунься.

сыночка тянет,

Сухая

поедешь.
на

раз

ни

куда

протащил.

нос

держать. Я превосходно помнил, как Димка учился
больше клюшкой учился, а не головой. Студент!

И

А тут,

уроку?

когда он и в школе-то просыпался лишь ко второму

вишь,

наработать,

нее

рук.

деру,

собственной

деньги

Она

С отцом

сказилась.

дал

все

всю

набросилась

мамаши

я

попал

на

в

стрелочники.

Сколько
тоже

я

молча.

телевизором,
внимания

не

помню

отца,

Собрал
сказал

обратила,

что

чемодан,

«бывайте»
он

вцепилась перед дверью
—

Нет,

рождения

вырастить

—

сказал

нашего
из

он

на
и

всегда

котором

в

деточки

отцовский
—

отъявленного

обычно

как

И уехал
сидел

вначале

убедилась,

он

перед

и

что

всерьез,

рукав.

довольно

заткнула

молчал,

Мама

укатил.

собирается. А

отец,

сыночка

почти

с

мне

меня.

рот

и

мерзавца

Ты

с

первого дня
сделала все, чтобы
и

паразита.
101

Батя!—вскинулся

—

поворотах! За

Ты

—

сказал

—

вот,

отец.

—

И уехал куда-то на север.
Мне всегда казалось, отец
и

уехал,

она

давай

поосторожней

на

словечки, знаешь...

такие

Вот,

—

я.

стала

Бывайте...

для
на

матери

кидаться

меня

—

по

А тут

место.

пустое

без

и

поводу

повода.

Втемяшила себе в голову, что я разбил семью. Какую семью?
Была ли у нее когда-нибудь семья?
Я в тебя всю душу вложила, в дубину стоеросовую! Я жила
только для тебя! Но правильно говорят, что лучше иметь плохого
мужа, чем хорошего сыночка. Все вы, сыночки, одинаковые. Что
вон
Глеб сделал со своими? Какую Бугровы квартиру имели!
Какой отец пост занимал! Все прахом! А я чего жду?
Она не стала ждать. Через несколько месяцев в комнате исчез
и второй чемодан. Мамочка
бросила меня на произвол судьбы и
—

к папочке на

укатила

Но

в

тот

меня

пусто,

ее

мамочкой еще

с

А

что

то,

один раз

жили

временно без

я

и

в

кармане

начни жить

ты,

попробовал.

бывало

зелеными
она

работы

денежки

шибко трогало.

не

На третьем этаже на перилах сидела
обрывом в лестничный пролет. Поджала,
не

Невском
вместе. Только
на

нос

натянули

снова!» Вот ведь идиотка-то, эта
стюардесса. «Снова!» Взяла бы сама да попробовала. Я уже

«Соберись
фиговая

мне

когда

день,

машиностроительном, мы
у нас были врозь.

у

север.

себя

под

фонарями горели

великолепно

съездить

по

фонарям. У
к

подкашивались

от

кошке.

кошка

свете

меня

Я

даже

даже

эта

пролет,
про

дыхание
ноги

как

самым

ни

в

чем

площадки

Я представил,

два застывших глаза.
в

Над

серятина,

если

как

ей

перехватило, когда я

позабыл, которые у

меня

усталости.
попалась

захотелось.

Яростно

И,

столбом хвост,

взвив

паразитка,

В скудном

сидела.

замурлычет

подкрадывался

Однако

и

лапы

кошка.

серая

В пролет ей планировать

ушлая.

фыркнув,

она

хищно

мягкими

шкрябнула

скачками

меня

не

по

унеслась вверх

руке.

по

ступеням.

Во зараза психованная!
ругнулся я, высасывая из ранки
на руке кровь.
Разведут собак-кошек, проходу от них нету. На
людей уже кидаются, бешеные.
Я злобно ткнул ключом в скважину замка и протопал по
—

—

—

коридору

к

своей

Вещей
чемоданов,

телевизора,
102

комнате.

маминым

с

что

остался

обычно

один.

На

отъездом
плашмя

стульях

в

комнате

лежали

—

ни

поубавилось. От

друг

кофточек,

на

трех

друге у

ни

платьев.

Меж-

пустыми

ду

коробками

картонными

на

серванте сиротливо

приткнулся бронзовый подсвечник. Второй я недавно спустил за
пятерку. На столе привычная гора грязной посуды. На телевизоре

чайник,

из

которого

глотал

когда-то

отец

рыбок,

и

закоптелая

сковородка.

Телевизор
говорил
—

и

фильма,

в

вертел

А

мы

сказал

на

дядя

что-то

экране

очки.

руках

теперь

—

работал. Седой

почему-то

показать

попросим

нам

этого

из

кусочек

дядя.

Оказалось,

в

передавали «Кинопанораму».
В стеклянной колбе на экране покачивалась жидкость. Человек
белом халате стоял ко мне спиной. Он держал колбу и смотрел

сквозь нее на свет.
—

Что

немного,

еще
этом

Кадр
Колбу

сказал

человек

коллега,

и

не

в

Теперь

И

руке

я

от

двое

и

бородка

находящиеся

в

привычным для

подчиняются

сумасшедший

держал
те

усики,

же

немного

ко

не

сверзился с чемодана.
физик! Это был он!

не

я

оказались

разговаривающих

удивления чуть

персоной! Ошибиться

Собственной

что

—

ним,

времени.

сменился.

лицом.

убедитесь,

сами

вы

с

кому-то, стоящему рядом

растворе микроорганизмы

нас законам

мне

—

ж,

Те

мог.

же

осоловелые

мушкетерские

глаза

с

припухшими

веками.

О
этого.

чем

Я

там

они

на

уставился

соображал.
Я просто

не

по

В

поле

прощался
в

чем-то

В

у

пытался

кучевые

гастрономе,

и

мокрый

понял.

Мне было

и

совершенно

Я

даже

Нет,

все

И

глаза.

За

месте.

до

не

ничего

протер

на

не

темным

снег.

Вдали, тяжело
взлетал
земли,
реактивный лайнер. Шизик-физик
самолетного
трапа с красивой женщиной. Он ее

иллюминаторе,

поплыли

видел.

колокольчики

цвели

от

отрываясь

что

сторонам.

окном неслышно падает

не

психа-физика

верил тому,

огляделся

растерянно

я

говорили,

убедить,

она

ромашки.

задумчиво

сопровождаемые

облака.

девушка

но

и

Мой

взвешивала

ему

джазовой
стоял

физик

покачивала

у

музыкой,
в

прилавка
тонкими

нарезанную

головой.

ломтиками

колбасу.

Насмотреться
оборвалось.
—

и

на

На экране вновь
Мы пригласили

И тут
и

я

добровольно

как

появился
к

нам

главной роли
совсем обалдел.

исполнителя

«скорую»

физика

в

в

следует

я

не

успел.

Кино

ведущий«Кинопанорамы».
студию,

этом

Впору

переселяться

—

сказал

—

он,

режиссера

фильме.
было
в

бежать

дурдом.

вызывать

На

меня

в

упор
103

и

смотрел

чуточку

улыбался

самый артист,

тот

который

однажды

приезжал к нам на станцию мыть свою «волгу».
—

мне,

—

К этой роли,
я

помогла

я

поступил

в

гриме

не

своего

Я

Потом

совсем

доверительно

как

это

познакомился

мы

честно,

героя,

И,

давно.

встреча.

человеком.

молодым

он,

заговорил

очень

готовился

случайная

—

улыбнувшись

нередко бывает, мне
с одним любопытным

Признаюсь,

встретились еще раз.

обманул

его:

я

пришел

на

встречу

сумасбродной идеей физика.

одержимого

И молодой человек ничего не заметил. Но то, что я так долго и
безуспешно искал, после того свидания сразу нашлось.
Что он там молол, этот артист? Неужели он говорил обо мне?
Я вдруг

отчетливо

уразумел,

что

он

говорит

обо

именно

да! Обо мне, о Гремиславе Карпухине! Это я помог
фильм! Я!
Но почему же, если это действительно так, он
моего имени? Хочет всю славу
присвоить себе? А я
припека.

Ему,

они, гады,
—

104

Да,

выходит,

и

почет

и

денежки,

а

мне?

мне.

Да,

ему сделать
не

называет

опять

Нет,

сбоку

все,

все

неожиданно

со-

одинаковые!
все

мы,

к

сожалению,

одинаковые,

—

гласился

на

я

вслух

было бы

чем

и

только

совершаются

по

вине.

людей вырастают озлобленные

пребывают

научившись

так

в

завтрашний

день,

который

этом-то

будет

наш

и

Они,
А
умные

и

было бы ошибок,

нам

них

для

Как правило,

весь

как

они

фильм,

не

из

Чаще

бы

все

время

никогда

не

которого

всего

настроении».

«чемоданном

выход

подобных

мир неудачники.

собираются

на

экраны

Не

в

Вот об

наступает.

кивнул. В телевизоре запрыгало
края до края побежали горизонтальные полосы.

Артист

У

Но

—

с

ожидает вся наша съемочная группа.

волнением

и от

на

называемом

жить сегодня,

мы

слова.

встречаются люди, которых
учат. Им кажется, что ошибки

не

чужой

Все

ни

произнес

Однако

учиться.

собственные ошибки ничему

они

не

делаем хорошо, а что-то плохо.

что-то

не

хотя

артист,

слегка

ожидают.

значит,

я? Плевать
фильмы. На всё

что

меня

снять

полосы.

гудели

Я

сапоги.

Сидел

и

я
я

Чтобы загрести
на

хотел

плевать!

ноги.

Но

я

не

все

их

хотел

мог

А я?
И на все

денежки.

ожидания.

заставить

себя

тупо смотрел на бегущие
абсолютно ничего не соображал.
сидел и

изображение,

по

их

нагнуться
телевизору

105

ОТ АВТОРА

(Еще
Вот,

читатель,

ты

и

слов)

несколько

познакомился

с

моим

героем

Гремиславом

Карпухиным. Верю, что тебе не захотелось ни в чем подражать
ему. Ты кое-где улыбнулся, кое-где возмутился, кое-где
недоуменно пожал плечами. Ты даже обратил внимание, что кое-кто из
твоих

знакомых-неудачников

немного

похож

на

моего

героя.

Все

правильно.

Но
себе

позволь мне

в

заключение задать

ты не заметил никаких

тебе

карпухинских

один вопрос: в самом

черточек?

нет?
Нет? Ни в чем? Ни на самую-самую малость?
А задумайся на минутку: как бы ответил на этот вопрос
Гремислав Карпухин, если бы он вдруг прочел мою повесть?
нет!
Ну конечно же, он бы тоже категорически сказал
И в этом был бы весь Г ремислав.

Да

или

—

сам

РАССКАЗЫ

ГЛАВНЫЙ ТЕОРЕТИК
Наш
ноги

и

большой

отец

что-нибудь

вечно

строгий. По

и

У

теряет.

него

он

утрам

встает

не

той

с

пропадают книги, галстуки

и запонки.

Я положил их тут! —возмущается
Наша мама всегда встает на ту ногу,
—

у

нас

маленькая

и

Отец
накрахмаленным

каждый

воротничком

указания.

По

день
и

со

она.

с

Если

—

которую нужно.

Она

ты

положил

их

тут,

то

твои запонки.

надевает

ни

именам он

Убери

—

на

веселая.

Ой ли?—улыбается
возьми. Вот ведь они,

—

тут

и

он.

кем

свежую

не

рубашку

с

только

разговаривает,

дает

нас не называет.

стола

локти,

—

произносит он, не взглянув

в

мою

сторону.

Вытри

—

Сделай

—

к

нос,

Чалыкам.
Чалык

—

—

он

адресуется

прическу,

товарищ

—

отца.

он

говорит

У

Кирюшке.

к

маме.

—

небольшая

него

Сегодня
лысина

мы

и

идем

рыжая

бородка. Отец толкует с ним о физике и медицине. Нет
вещей, в которых бы отец не разбирался. Он разбирается
абсолютно

каким

во

всем.

Мама говорит,

что

способом лучше варить суп

и

таких

универсал. Он даже знает,
стирать белье.
он

Стирает, конечно, и варит у нас мама. А отца она называет
Главным Теоретиком.
улыбается она,— чистый
Товарищ Главный Теоретик,
носовой платок я положила тебе в карман. Кофе на столе. Я
—

—

побежала.

Наша
детский

сад

заскочить

У
«заскакивает»

мама

не

ходит,

Кирюшку,
в

магазины

моего

друга

папа.

Яшин

родительские

не
и

а

бегает. Ей нужно успеть

опоздать
на

собрания

и

сам

работу

и

на

обратном

пути

рынок.

Яши Гунина
папа

на

в

отвести

в

магазины

и

на

рынок

жарит котлеты, ходит

гоняет

вместе

с

нами

на

в

школу

на

велосипеде.

109

Яшин папа барабанщик в джазе.
Кто мой отец, я не знаю. Он работает в каком-то почтовом
ящике. Раньше я говорил ребятам, что он у меня начальник
почтамта.

Я,

конечно,

все

маленький. А

не

понимаю,

из

не

головы

узкой щелью. Человек является на
работу, протискивается в щель и целый день сортирует письма.
Дело страшно таинственное. Ведь то, о чем написано в письмах,
железный синий ящик

выходит

с

тайна.
Но теперь

говорю,

что

мой отец астроном.

Все время был
астрономом. Разве так бывает?

Как это?—удивляется Яша.

—

начальником

я

почтамта

и

вдруг

стал

Еще как бывает,
говорю
сменить специальность? Тем более,
—

—

я.

—

—

Почему

что он

все

Когда у Яши никого нет дома, мы
барабане. Один бок у барабана прорван. На
мягкие

приделаны

тряпочные

груши.

боку, который цел. Яша
барабана подпрыгивает медная
тому

с

ним

на

играем

палок

конце деревянных

Мы

тарелка.

может

знает.

лупим

нажимает

еще

не

человек

на

грушами

педаль,

Она грохочет

и

по

сверху

другой

по

тарелке.

Яша вопит:
Соло на барабане

—

Яков Гунин!
Он прихватывает

исполняет

пальцами

народный

артист

чтобы

тарелки,

они

республики
утихли,

и

спрашивает:

Звучит?
Симфония,

—

—

Не

знаю,

барабан

но

как

и

здорово

смахивает

затылке

то,

что

на

Чтобы

у

Яков

Гунин народный

По-моему,
не

у

всех

артист,

барабанов

задерживался

нужно

внутри.

Джек. Он
Своей небольшой кудрявой бородкой Джек
этажа

гавкает.

медицине.

на

звучит

я.

бок, чтобы звук

четвертого

подвывает

и

говорю

звучит мировецки.

протыкать один

С

—

пса

нам

Чалыка,

начинает

подвывать

которым мой отец спорит о физике
полностью довершить сходство, мы выстригли
с

аккуратную макушку.

Чалыка на прогулку нам доверяют не очень
охотно. Хозяйка боится, как
бы мы ему и бороду не состригли.
Но самой ей таскаться по двору с собакой тоже некогда. А мы

Теперь

как

тут

Мы
наматываю

на

—

локти!
110

водить

тут.
выходим

во двор.

Поводок

я

для

верности крепко

руку.

Чалык!—приказываю

я.

—

Сидеть!

Чалык, убери

со

стола

И

он

наклоняет

внимательно

и

другую

в

Он

понимает.

то

голову
на

смотрит

в

меня

одну

сторону,

то

лохматых

из-под

бровей.
После

моим

с

встречаться

Ты

—

А

я.

Твоему

Молчит,

..

любит,

не

Твой,

—

равно

Яша,

оправдывается

словно

бы

ты

ходит

Даже

иногда

хочет

но

—

он

тебя

у

ему неприятность сделал.

я

И

странно.

отцу хорошо.

Яша
все

—

поработал
Сидишь целый день и

—

—

Яша

мне

у

отцом.

Даже

..

ко

обижайся,

не

какой-то такой.

вообще.

Но

них.

ужинаю у

Яши.
редко. Он не

целыми днями пропадаю

я

школы

—

Знай

говорю

узнал,

смотришь на звезды. И все молча.
себе бей в барабан да песенки пой.

когда так

отвечает

—

тогда

астрономом,

говорят про
—

он,

и

его

папу.

начальником

почтамта

работал,

молчал.

Что ему скажешь? Он прав.

Хуже

когда

нет,

Другие ребята ко мне тоже не ходят.
Тут пришла как-то Лена Ленская. Отец

человек

молчит.

сидел за столом и

Она поздоровалась, а он даже ухом не шевельнул.
Лена похлопала глазами и шепчет:
Я пойду. Ладно?
Ясное дело. Я бы на ее месте тоже ушел. Но не станешь
ей объяснять, что он со всеми так
и с мамой, и со мной, и с
писал.

—

же

—

Кирюшкой.
Он иногда
у

него

за всю неделю всего два слова скажет, да и то если

что-нибудь.

пропадет

На

мы

днях

с

ним

А

диспут получился.

крупно

после

поговорили.

того

диспута

в

У

доме

нас

прямо

целый

странная чехарда

началась.

Мама

мыла

и

принялась

и

по локтям

за

у

Она прибежала
уборку. Она стояла

окна.

нее стекала

мыльная

За телевизионную антенну

Халат
в

на

маме

горел

работы, приготовила обед
табуретке между рамами,

с

на

пена.

соседнего

золотом.

дома

зацепилось солнце.

Она была удивительно красивая

нем.

Когда
она

она

поднималась

на

цыпочки,

мне

даже

казалось,

что

балерину.
Кирюшка выбрался из-под дивана и отправился по своим
делам
в
коридор. Он открыл дверь, и сквозняком рвануло с
похожа

письменного
поднял

на

—

°н.

—

на

стола

маму

Тут
Куда

бумаги. Отец

злые

по

столу

ладонями

и

глаза.

лежала
она

захлопал

«Квантовая

механика»,

—

медленно

произнес

делась?
111

мама.

и

здесь?

Неужели

—

Если

—

ее

ты

—

удивилась
то

положил,

здесь

здесь

возьми.

Но
не

на

раз взять, где он положил,

этот

Книга как сквозь землю
Мы с мамой обшарили всю

удалось.

провалилась.

Я заглянул даже

квартиру.

и

ванну

всякий

на

в

холодильник, под

случай

собственный

в

портфель.

Отец

сам

начал

на

посмотрел

и

меня

Он

диспут.
сказал:

Что-то ты слишком
ищешь. Отвечай честно: ты?
—

У

меня

брызнули.

Для

Я

не

обиды чуть

от

него

Я!

—

сделал,

же
и

выдержал

старательно
не

слезы

а

стараешься,

он...

заорал:

я!

Конечно,

Я

из

твоей механики!

из

угрюмо

сдал!
У Яши Гунина

нее

Я

рогатку

ее

в

макулатуру

лысину,

что

мы

Чалыка,

он

Яше

палкой

по

нас

до
там

одному
не

отец

не

всыпал.

месту

За

ту

макушке

барабанной

даже

Наш отец

Не то чтобы
отвесить.
Он нас
Он ни разу в жизни

дотрагивается.

трогает.

Кирюшку

на

выстригли

подзатыльник

вообще

дерется.

себе

к

даже

на

колени

не

посадил.

Отец
презрительно

мне

дал

и

отораться

выдавил:

Совсем пораспустились
Мама сказала:

—

—

Может,

Отец
и

ушел.

ходит

не

Чалыку отдал?

ее

ответил.

Когда

он

в

Он трахнул дверью

плохом

настроении,

то

гулять.

И дернуло
про эту
день

ты

тут.

же

меня

за

язык

придумать

макулатуру! У

исчезли

отца на другой же
ботинки.
Совсем
новые.

Вместе с коробкой.
Мама искала ботинки и виновато
улыбалась.
Я принципиально читал «Трех
Не хватало еще, чтобы я
мушкетеров».
112

искал, да

снова

тоже

я

мушкетеров»

слишком

еще

читал, а только смотрел

не

замерло. Я ждал, когда

Вот

—

Но

тебе,

что

Во

книгу.

мне

все

ботинки.

молчала.

мама

медленно

—

много

механику»

«Квантовую

в

мама скажет:

ведь они, твои

Так,

—

Конечно, «Трех

старательно.

не

отец.

разгуляешься.

трудновоспитуемых

для

Значит,
Однако не

на

—

произнес

существуют

известно

ли

специальные

интернаты?
Мама хотела вступиться за меня, но отец ее оборвал:
Не он? Тогда, может, ты отдала их разнашивать Чалыку?
Он грохнул дверью и ушел. А мне почему-то представилось,
как Чалык прогуливается по двору в узконосых ботинках и гордо
—

обрубком

виляет

всякая

лезет

своей

в

сопел

Поджав

веселую музыку.
тонкая

в

тяжелые

в

минуты

мою

голову

муть.

Кирюшка
Ее

Вообще

хвоста.

синими

с

рука

себя ноги,

под

По радио

кровати.

жилками

мама

передавали
в

сидела

уголке дивана.

вверх ладошкой.

лежала

тихо сказал я,
ты не думай...
Мам,
Она закусила губу и отвернулась.
—

—

Я

подошел к

голову у себя

у

Он

сам

«Три

груди.

дружок,

—

от

схватила

меня

зашептала
своего

—

Что

—

она,

характера.

шея
не

мы

и сильно
нашли.

могли

на

что
в

першило

Вслед

У

мне

него

неприятности
о

его

стало

чем

нем.

ботинки,

душно.

но

И еще

горле.

ними

за

пол.

ему еще труднее,

задеваться

меня,

мою

спрятала

большая умница. Ты еще услышишь

затекла

—««Общая

и

меня

мушкетера» шлепнулись

Она ерошила мои волосы.
Я хотел спросить, куда же
спросил. Мама так прижала
Ботинки

книга

Мама

дивану.

мучается

работе. Он

на

не

на

Бориска,

—

нам.

—

исчезла

еще одна

физиология».

на

следующее?

очереди

—

угрюмо

поинтересовался

отец.

Теперь

замолчал

не

только

он,

но

даже

мама.

В

доме

наступила тишина, как в театре мимов.

Больше
И

все

же

Но

рассматривал,

не

попытался

легче

мне

Яше.
Яша поймал

отправился

я

люблю,

лучше сверлить

Я

молчать.
нам.

всего

от

когда

зубы,

доказать
этого

не

чем

себе,

стало.

бормашиной зубы.

сверлят
сидеть
что

с

живыми

отцу

еще

людьми

труднее,

Я трахнул дверью

и

к

из

какого

притворился

паука

места

дохлым и

и

через

выходит

ниточку не

увеличительное

у

него

ниточка

выпускал.

стекло

паутины.

Паук

и

чем

С пауком
пообещал Яша.
тоже нужно человеческое обращение. А ботинки очень просто
отыскать. Надо взять Чалыка и использовать его как ищейку.
сказал я.
Тебе все шуточки, а у меня серьезно.
Иди ты,
У стены стоял барабан с прорванным боком. На барабане
висели старые Яшины штаны.

Как

—

миленький

—

—

И вообще

—

Как

мне

—

—

выпустит,

—

мы

с

тобой

для

известно,

скоро

расстанемся,

—

есть

трудновоспитуемых

я.

вздохнул

—

специальные

интернаты.

Честно говоря,
она

такая

пропадом,

родителей,

а

поймет,
обратно.
Хотя нет,

отец

что

жизнь.

это

он

уже самому

будут

дома

не

Придет

сыновьями.

мне

не

из

мама.

Я представлял,

по-прежнему

Он придет

я.

таких,

Но

я

ей

все

Поздно. Теперь я навсегда
Живите, пожалуйста, сами.
мимов
в

на

полный

я

время

не

попал.

закрылся.

Отец

интернат.
как

исчезать

мной

за

которые

—

В интернат

в

хотелось

Пропади

устроюсь
вещи.
и

станет

за

приходят

И

без

тогда
звать

своими

равно скажу:

останусь с

уехал

в

трудновоспитуемыми.

командировку,

Мы разговаривали,

сколько

и

театр

хотели

и

голос.

А тут запустили

орбиту космический корабль «Восход-2».
Уроки в школе полетели кувырком. В пионерской комнате чуть не
раздавили телевизор. На торжественном сборе Яша Гунин сыпал
с
барабана сумасшедшей дробью. Он еще никогда не играл так
классически, как на этот раз. И мои домашние неприятности
на

понемногу забылись.

Потом
наступила

отец вернулся

тишина.

Отец

из

снова

командировки,

вставал

не

с

той

и

в

ноги

опять

доме

и

по

вечерам

вел

Чалыком.
И вдруг я сделал открытие! Я словно прозрел! Я узнал,
почему он молчит! Я узнал, кто он такой, мой отец! Это же
рехнуться можно от обиды, что я не догадался обо всем раньше.
У отца пропала логарифмическая линейка. Она пропадала
у него уже тысячу раз. Мама сказала свое обычное «ой ли» и
умные разговоры

со

своим

принялась за поиски.

По радио передавали последние известия.
Сегодня в Советском Союзе,
торжественно

—

диктор,
Земли

—

—

произведен

запуск искусственного спутника

«Космос-65».

Отец
—

Диктор называл параметры орбиты.
Товарищ Главный Теоретик, сказала мама, вот

она, твоя

114

очередной

чеканил

прислушался.

—

линейка.

—

ведь

Отец
двигать

на

записывал

ней сердечник

и

прозрачный

цифры. Весь

листке

на

бровями,

шевельнул

сердито

линейку

взял

Он

ползунок.

листок

и

стал

и

считал

запестрел цифрами.

А я смотрел на отца, и во мне что-то дрожало.
Главный Теоретик! Ну конечно, Главный Теоретик! Есть
Главный Конструктор и есть Главный Теоретик. Никто не знает
имен. Никто не видел их портретов. Они не носят ордена и

Звезды. Они

Золотые

улицам, как
—

не

появляются

трибунах. Они

на

их

по

ходят

совершенно нормальные люди.

Пап,

—

ошалело

я.

выговорил

Он удивленно оглянулся.
В чем дело?
Тебе не дует?
забормотал

—

—

форточку? Хочешь,

Отец

я

на

подумал,

вызывать

—

Может,

закрыть

форточку?

закрою

взглянул

наверное,
побежал

я.

—

форточку

что

я

и

чуточку

помощь».

«скорую

снова

тронулся.

Он

уткнулся

меня.

на

уставился

Но он не
в
бумаги и

Он,
стал

считать.

А я теперь знал, что всё в норме. Каким же еще может быть
Главный Теоретик? Только таким и никаким больше. Ведь он все
время думает,

Два
страшно

а мы

только мешаем

ему

дня я ходил как

чумной. Меня

боялся проговориться.

Яше. Я

открылся

взял

с

На третий
него

думать.
даже покачивало.

клятву,

под великим

я

день
что

он

будет

Я
секретом
как

молчать,

могила.

Сначала Яша

Вечером

глаза.

моего

отца.

музейным
не

он

не

поверил,

пришел

Он

экспонатом.

ко

а

мне.

рассматривал

Но

папа,

потом

у

него

Он уселся
его

так,

конечно,

и

полезли

на

лоб

стал

словно

рассматривать
папа был

помалкивал

и

никакого

Яши

замечал.

В коридоре Яша шепнул мне:
Врешь ты все. Какие у тебя доказательства? Вон у Сони

—

Крючковой отец тоже молчаливый, но она же не говорит, что
Главный Конструктор. Так, знаешь, сколько таких Главных

он

наберется!
—

летали,—

отец

А командировка,
стал

перечислять

тоже

«Квантовую

Яша
очень

немного

Беляев и Леонов на «Восходе»
А «Квантовая механика». Что, Сонин

когда
я.

—

механику» читает,

поколебался,

но

все

да?

равно

счел

мои

не

вескими.

И тут

из

кухни раздался

мамин

голос:

Главный Теоретик, ужинать!
Я почувствовал, как Яша вздрогнул. Он торопливо
—

доводы

Товарищ

пожал

мне

115

и

руку

сказал,

барабан
лучше

ты

хочу,

он

может

насовсем

подарить

мне

не

смотри,

мы

заклеим,

—

заверил

Яша.

—

Он еще

будет.

Спасибо,

—

я

если

медными тарелками.

А бок

—

доме

с

что,

должна

—

ответил

быть

полная

я.

—

Но

ты

сам

понимаешь,

что

в

нашем

тишина.

На следующий день Яша явился к нам не один. Сзади
выглядывала Лена Ленская. Она хлопала ресницами, и вид у нее был
такой, что я испугался, как бы она не бросилась ко мне на шею.
Ты не бойся.
Мы на минутку,
шепнула она.
—

—

Она

протянула

мне

завернутую

—

в

бумагу

книгу

и

спросила:

Как ты думаешь?
Что?
не понял я.
Ты посмотри.
Я развернул книгу. На черной обложке золотом было
оттиснуто название: «Основы квантовой механики». На титульном
листе
четкая
надпись:
красовалась
«Бориному папе от Лены
Ленской».
Как ты думаешь? —повторила она.
—

—

—

—

116

—

Я

показал

—

Во!

Кулак,
сдержал
—

ей кулак.

конечно,

предназначался

Понятно,
А у

Он
—

—

меня

сказала

вас

Лена,

без

без основ,

а

Я шке,

вообще

зал оставить книги

—

основ

завертывая

книгу.

в

Ответа
в

коня

в

папин

Но

в

ма-

все

физиологию».
шарики на месте?

—

зашипел

я

и

прика-

прихожей.
у

зеркала

и,

сидел за письменным столом.

Здравствуйте,

Кир

—

буркнул Яша.

послушно сложили свои дары на полочке
подталкивая друг друга, ввалились в комнату.
—

не

нету.

Они

Папа

который

«Общую

притащил

У

ей,

клятвы.

газинах только основы, а
—

не

не

—

хором прошелестели

Лена

и

Яша.

последовало.

Он засаживал
не
хвост
держался. Лена и Яша уставились
Я чувствовал, что Лена сейчас что-нибудь

приколачивал
гвозди,

но

затылок.

деревянному

коню

хвост.

брякнет.
117

Я

сказал:

Пошли гулять.
Лена с Яшей меня
—

мой папа,

который

не

никого

Они

услышали.
и

не слышит

не

стали

в

видит.

Вы же сказали, на минутку,
буркнул я.
Они оглохли. Они буравили папин затылок. Шея
—

—

вытянулась

на

наши

Лена,— а

Я

ракеты

сделал

глазом

К

и

целых полметра

Скажите, пожалуйста,

—

и

как

точности,

не

голосом

проговорила хриплым

на

или

топливе

жидком

и

лицо

страшное

ей

показал

два

твердом?

на

Но

кулака.

она

моргнула.
папа

счастью,

Мне

не

тоже

миленький разговорчик.
Лена ответила себе
—

еще изогнулась.

—

летают

Лены

у

кажется,

Получался

шелохнулся.

очень

сама.
на

что

—

твердом,

она.

ответила

—

Твердое

эффектно. Правда? А в этом году на Луну полетят?
Яша сообразил, что во всем происходящем виноват только он,
полез спасать положение. Чтобы увести разговор от космической

более

и

темы,

он

—

из

сказал:

Извините,

какого

сзади?
Папа

что

места

Сзади,
А

желез.
—

ничего

—

—

—

у

не

паутина:
к

не

знаете,
или

спереди

Мне

гостям.

даже

улыбнулся.
сказал

папа.

—

Она

из

выделяется

специальных

увлекаешься?

—

я

просто

поймал,

его

а

он

выделит,
твои

—

сказал

папа.

—

У

восемь

паука

глаз,

и

он

намерения.

Восемь?—охнула Лена.

Представьте
несколько

Чудеса

—

разговаривал,
у

случайно

вы

выделяет.

И

него в

—

повернулся

обрадовался Яша,

сразу разглядел
—

но

паука

у

что, членистоногими

ты

Нет,

не

и

скрипнул креслом
—

отрываем,

выдавливается

показалось, что он
—

вас

мы

себе,

подтвердил

раз прочнее

папа.

существ

с

—

разошлась

других

глаз? Правда?
Вполне возможно,
Она опять повела на

нить

паутины

капроновой.

отец разговаривал! И очень
самый обыкновенный человек.

Неужели восемь?

А

—

мой

как

разумных

—

Лена.

планет

тоже

—

даже

А

просто

ведь

может

правда,

оказаться

что

по

восемь
—

быстрее,

чем

—

она.

118

из

—

согласился

космос.

папа.

Вопросы

сыпались

из

Клавдии Матвеевны, нашей учительницы

А физиология

имеет

отношение

к

космосу?

—

по

нее

истории.

торопилась

А почему до

—

сих

объявлен

не

пор

открытый

космонавтов?
А книга «Основы квантовой механики»
просто «Квантовая механика»?
Узнав, что главное не в названии книги, а

прием

в

школу

намного

—

бросилась в прихожую.
Она так метнулась,
конским

загляделся

хвостом,

Кир,

что

и

ее

не

у которого

нее

на

в

Лена

авторе,
с

ладилось

себя

тяпнул

чем

хуже,

молотком

по

пальцу.

Заревел
в

Потом

не

сразу.

Он

сначала

посидел с

открытым ртом.

реве утонули все звуки. Даже радио не стало
взял Кира к себе на колени. От удивления Кир

его

Папа

Радио

мгновенно смолк.
—

он

Вот!

—

слышно.

включилось снова.

влетела

в

Лена,

комнату

неся

себя,

впереди

как

поднос, тяжелую книгу.
—

Что

ж, вполне,

—

сказал

папа.

эта?—протянул свою «Физиологию» Яша.
Узнав, что книги принесены ему, папа запротестовал:
Да нет, что вы, товарищи, зачем же.
—

А

—

Но «товарищи»
что

их
—

подарки

живо

будут

не

откланялись

Они испугались,

исчезли.

приняты.

Как

палец?—спросил
приколачивает?

гвоздями

и

папа

у

Кира.— Кто

же, чудак, хвосты

Он

посмотрел на меня.
А ты бы со своих друзей пример брал.
интересуются. А у тебя сплошной ветер в голове.
—

Хвост
желал

решил посадить

папа

на

клей. Но

Кир попробовал

держаться.

и

Делом

хвост

сразу

и

люди

на

клею

не

его

из

выдернул

дырки.
—

Он

А!

оттолкнул

Кир

спрятал

Мне

реветь.
устроена
у
в

него

в

затискивал

в

мыть

ветер.

руки.

хвоста

за

спину

реветь. И почему

Если
А я

вам.

Яша
не

и

приготовился

только

спросил

спрашивал,

жизнь

то
про пауков,
значит, у меня

сквозняк.

семь

штук

не

на

оказалось.

На другой

Два

чердаке.

день

раздавились,

спичечный коробок. На пальцах

я

пока

я

осталась

слизь.

Пауки

бегали

строжайше
а

их

Все невтерпеж

конского

нашей квартире

целых

—

пошел

хотелось

не

сплошной

их

и

остатки

тоже

голове

в

Пауков

противная

коня

несправедливо?

так

голове

наловил

рассердился отец.

—

не

просто

по

папиному

запрещалось.
так.

Мы

Но

подходить

столу,

ведь

мы

с

Киром

всесторонне изучали

к

которому

занимались

нам

делом,

членистоногих.

119

Кир

стоял
в

направлялся

его

случайно

я

на

коленками

и

стуле

Я обкладывал пауков

сторону.

паук

книгами.

Пауки

«Биофизикой».

придавил

когда

взвизгивал,

Одного
очень

оказались

хлипкими.

Папа,

—

—

я

спросил

а

—

вечером,

вообще

пауки

или

полезные

вредные?
Отец пошевелил бровями.
В природе рациональна

—

Рациональна

—

Значит,

—

какой-то мере

в

ответил

—

он.

полезна?—поинтересовался

значит

это

—

букашка,

каждая

полезна,

—

я.

раздраженно

подтвердил он.
—

—

—

—

возведенная

в

Я

И комары?
Может быть, даже и комары.
А клопы?
Любая истина,
сдерживаясь, проговорил
абсолют, становится абсурдом.
—

голове

не

Я поднапрягся

ветер.
—

значит

это

и

грязь
и

меня

у

в

выдал:

Выходит,

чепуха.

что

доказать,

—

все

что

истины

да?

чепуха,

Я

сам

даже

Ему,

что

удивился,
тоже

кажется,

подбородок, чесал
будто увидел впервые.

кулаке

Кир

с

пялил

интересом

Мама

штопала

меня

у

на

здорово
ему выдал.

я

Я старался

пальцем

на

так

как

понравилось,

интересная беседа.

завязалась

так,

в

ударить лицом

только

Абсурд

—

в

не

решил

он,

всех

изо
и

щеку

получилось.

У

нас

сразу

Отец

сил.

мял
меня

рассматривал

нас глаза.

Кирюшкины

диване

чулки

тихо

и

улыбалась.

Отец
свете

рассказывал про

есть

такая
и

дельфинов

наука.

какой-то

полет

в

потом
—

сказал

теперь

Вот

я

—

Ага,

и

замолчал.

120

барометра. В

медуза
змеи

организме

почему

самый

чем
и

как

это

на

муравьев,

градусник. А птица тратит

энергии,

узнать,

что

на

совершенный
происходит,

а

Но

открытия в технике.
бьюсь над тем, чтобы узнать, почему

и

как,

—

Понятно?

—

будешь

все

хотят

мышей,

Оказывается,

зверей.

и

любого

меньше

летучих

подозревал,

использовать свои

я

понятно. Ты
Кирюшка,
зверюшек рассказывать?
—

кивнул

про

Кирюшкин
за

раз

Ученые

отец.
—

точнее

не

даже

изучает

сверхчувствительный

десятки

самолет.

Она

насекомых

других

предсказывает шторм
есть

бионику. Я

вопрос
уже

и

отцу

так

не

понравился.

наговорился

предыдущие тринадцать

лет.

с

ним

нам

все

время

Он нахмурился
в

сто

и

раз больше,

чем

Когда

на

другой

день после

сада., дома еще никого не было.
поднял

крышку

школы

Кир

я

привел

потащил

заглянул

мусоропровода,

Кира

меня
в

из

на

детского

кухню.

черную

дыру

Он
и

сказал:

Давай достанем обратно.
Что?—удивился я.
сказал Кир,
Ботиночки,
говори. Хорошо? А то он нам
—

—

—

не

—

—

и

Ты

книжечки.

опять

ничего

не

только

папе

станет

рассказывать.

Я угостил
кончается

Кира оплеухой

мусоропровод,

По асфальту

и

и

кинулся

во

двор искать,

где

расспрашивать дворников.

Яша. Он держал на поводке Джека.
Макушка у пса заросла рыжей шерстью. От лысины не осталось и
следа. Я присмотрелся к Джеку. Пес как пес. И совершенно нет
в нем ничего общего с папиным товарищем, Чалыком.
Вот на овечку Джек смахивает, это точно.
прогуливался

ОБОЙМА

ПУСТАЯ
Рыбалить

Уговорились

села.

Сашку

в

начнет

чуть

И

зорьке.

Витяй

светать,

подальше

от

к

стукнет

окошко.

Но Витяй
И оттого,

разбудил
на

так:

на

идти

решили

друзья

его, от

Сашка,

вскочив,

почему-то

не

Витяй

по

что

он

он

хотел

как

проснулся,
всего

прежде

Но бабушка

случилось.

какой-то непонятной причине

настороженной,

когда

не

И Сашок проспал.

стукнул.

показалось,

ему

не

в

тишины

избе

нахлынула тревога. Суматошно
бежать к Витяю, узнать, что
заставила

пустила,

сначала

умыться

и

поесть.

На

завтрак

Сашок

бабушка

нажарила

ополоснуть под

картошки

с

Но

салом.

не

рукомойником

лицо и схватить
вилку, как его тревожное предчувствие сбылось. Дверь из сеней без
стука отворилась, и в избе появился полковник дед Яков со
успел

своей

неизменной

сучкастой

была

вырезана

А

выгоревшем

на

в

форме
зеленом

палкой.

Ручка

собачьей

головы

без

кителе

у

погон

полковничьей
с

открытой

не

хватало

палки

пастью.

двух

пуговиц.

При

виде полковника

Сашок обмер. В горле у Сашка застряла

картофелина. И нестерпимым жаром вспыхнули уши.
глазами

на

Вот

бабушку, Сашок

замигал

и

прижался

к

Стрельнув

столу.

Анисья Киселева,
не замечая Сашка, обратился
полковник к бабушке,
твой внук и его друг Виктор Пономарев
у меня спиннинг стащили. Я доподлинно знаю, что они.
Предупреждаю тебя, Анисья Киселева, и родителям их передай: сегодня
же не вернут, хуже будет. Если они с таких лет по своим лупить
начали, что из них дальше получится? Кого вы из них вырастить
хотите? Воров? А я хочу, чтобы они людьми стали. Я для их же
блага до города дойду, в милицию на них заявлю. Так и знай.
—

что,

—

—

Бабушка,

горницу гостя, стала было
торопливо вытирать фартуком руки, но, когда услышала слова
полковника,

122

заметив

входящего

решительно опустила

в

фартук

и

поджала

губы.

Ты,

—

сказала

строго
так

ты

она.

Трофимыч,
Мало,

—

отродясь без спроса

в

не

да

говори,

тебя

от

ребятишек

за

теперича

буфета

из

Яков

свет

колхозе

не

никакого

Наш

принялся.

ничего

заговаривайся,

Да

взял.

Сашок

—

спокоя,
дома-то

у тебя твой

как

поганый язык..
Я тебе все сказал, Анисья Киселева,
стукнул полковник
дед Яков в пол палкой и толкнул дверь в сени.
Ах ты, бес старый!—заметалась бабушка по избе, когда
Ах
утренний гость так же неожиданно исчез, как и появился.
на
безответных
ты, сатана
неугомонная! Ишь моду удумал
мальцов теперь клепать!
Она загремела у печи посудой, в сердцах шуганула дремавшую
на кровати кошку, подскочив к Сашку, ткнула его ладошкой в
.

—

—

—

—

—

затылок.

А

—

никогда

ешь! Ешь! Чего

ты

попусту

Ничего

—

Ясно,

—

внук

что

только

не

брал
брал,

чувствуя,

на

а

свое,

наше

село

морочит.

вот-вот

сам

неймется,

все

бабушка.

—

Не

может

кочерыжка! И
такая? Еще про обойму

он,

как

за

старая

есть

сует свой

все

ниже

еще

разревется.

зашумела

напасть

А

пробурчал Сашок,

—

что

нет?

или

не

голову

Отстрелял

него

у

и

отвечай:

развесил? Полковник
Брал ты у его чего или

уши

станет.

брал!—еще пуще
Ах
чужого тронуть!

мой
людям

мне

я

нагибая голову

не

наговаривать

брал? Сейчас

не

сидишь,

пустая обойма.
поганый нос в

кажную

дырку.

Сашок
в

и

так

своей обиде

полетел

к

«По

своим

лупить

растит

обойму

Другие

зазевалась,

И

он

разойдясь

в

юркнул

дверь

и

на

—

он

ведь

Сашка
действительно мог

гудело

в

у

голове.

заявить.

—

Он

Яков, для которого люди-то были
Государство, убеждал полковник на каждом

человека,

патроны.

лишь

начали,

полковник

вроде боевых обойм.
в

Чуть бабушка,

картошки.

полковника,

заявлю».

этот

мог,

шагу,

поел

Витяю.

В милицию
все

на

не

И

дед

учит,
одни

спусковой

воспитывает,

били

нажимали.

крючок

закладывает

значит,

Рогову,

по

люди,

—

точно

в

цель.

А некоторые

и

по

своЯм лупили.

с

И теперь выходило, что
Витяем.
Но ведь неправда это.

по

своим

—

это

как

Неправда! Ничего

раз
они

Они

по-хорошему у него просили. А у него знай
обойму набиваешь да какие книжки читаешь. Ему

мушкетера» уже
поплавками

да

не

та

книжка.

удочками забавляется.

А

сам

Ему

только

так

все

и

и

есть

не

по

одно:
вон

знает,

Сашок
своим.

как

даже

ты

«Три

что

можно.

123

Полковничьи
впрямь

на

зависть

лет

похоронил

Единственного
пенсию

и

не

погиб

где

его

назад,

десять

Петра,

сына,

то

так

да

ли

река,

самым

перед

в

потерял

куда податься,

сын,

угрюмым.

тут
то

и

ли

он

Жену,

в

отставку.

Выйдя

войны.

приехал взглянуть

То

остался.

домишко,

и

сказывали,

выходом

начале

были

ЧеловекомЯков

мальчишкам.
и

одиноким

блесны

и

поплавки

крючки,

окрестным

слыл

зная,

приглянулись,
по

всем

Рогов

Трофимович

и

удочки

ли

на

здешние

который

на

места,
места

достался

ему

дешевке.

Ну,
особенного

интереса.

перьев,

коры,

поплавки

и

и

из

из

сдержаться

—

И

они

хотя

пробок,

и

сделать

есть

и

Никакого

поплавки.

полковника

у
из

пенопласта,
и

и

они

особого тростника
даже

вид,

что

из

иглы

тебе

ни

были
—

куги,

дикобраза,
к

чему

все

в
и
и

них
из

гусиных

из

сосновой

вполне
эти

можно

яркие

безделушки.

А тут двумя спиннингами и на одну блесну! Это тебе не
поплавки.
Такого в здешних местах еще не видывали. На один-то
спиннинг дед Яков и раньше ловил. Ходил себе по берегу и
и
спиннингом закидывал, и двуручным,
закидывал. И одноручным
с обычной катушкой, и с какой-то
хитрой безынерционной. А тут
124

Сашок

Витяем

с

так

реке,

и

застыли

выскочили

с

к

раскрытыми

бега ртами.

быстрого

от

как

Положив рядом сучкастую
собачьей

с

палку

раскладном
с

мордой,

спиннингом

черным

дед

Яков

и

А

другой

стороне реки,

на

с

напротив,
спиннингом

крутил

точно
на

сидел

ноги,

крутили
между

ничего
на

вытащили

же

колхозный сторож

хромой

Сначала

туда-обратно
не

раз

словили,

глазах

у

то

дед

куда

и

тоже

вместо

Они
водой

полковника.

другой. И

под

блесна.

сновала

полковник

в

прямо

потом

один,

Аарион
Аариона

была у

что

пяткой-горлышком

целила

напеременки.

ними

как

Деревяшка бутылкой,

Если бы еще
раз

катушку.

таким

траве

крутил катушку.

правой

сидел

стульчике

парусиновом

коротким

на

Яков
ни

со

Но

шло.

Сашка

потрясенных

Аарионом

сторожем
с

они

как

на

Витяем

в

тот

грех

здоровенную

щуку.

В

тот

спиннинга,
с

как

колхоза
как

не

себе

и

—

полным

именем

менялся
печать

школе,

самым

в

и

лице.

по

ли

изогнулись

полковник

Аарион.

крутил
к

дед

И

оба

воде.

Яков,

поднимаясь

—Отпускай, Аарион Тунянин!
всегда

и

сопливым

всех,

начиная

мальчишкой,

фамилии. Он

никогда

от

председателя
не

иначе

повышал

голос

величал

не

Его крупное красное лицо всегда

спокойного

смотрел

дернула,

дугой

закричал

Яков

дед

кончая

щука

команде,

парусинового стульчика.

Полковник

и

по

Отпускай!

—

когда

момент,

недовольства

самый

—

развеселый

читал

ли

спектакль

он

в

носило

лекцию

клубе

на
в

или

125

во

выговаривал

него

ругательством у

грозным
как

уборки

время

выяснил

Сашок,

отца

у

урожая бабам в поле. А самым
было слово «тринитротолуол», что,
сильное

означало

взрывчатое

вещество.

Отпускай!—почти

—

закричал

обычным

своим

Яков.

начальственным

голосом

лице,

полковник

Да не крути ты, отпускай, тринитротолуол!
Отпускай! Отпускай!—влетев по колено
еще можно
тебе говорят,

чем

зная,

Отпускай,

Отпускай!
Однако
характере

дед

он

ловить

не

лишь

За

«маленькую».

по-честному,

а не

по

того,

причине

Ларион

обещания

после

не

Но

штанами.

не

в

преклонного
на

согласился

полковника

Ларион

«маленькую»

собственными

хоть

крючок, было

на

И вообще

хвастал.

ловлю

«срамотную»
угодно,

попалось

Лариона. Кроме

хромого

поставить

что

и

воду

—

Деда

Ларион!

в

Сашок с Витяем.
Яков сам вытянет!

завопили

помочь,

отпускать то,

возраста, слухом

чем

в

изменившись

—

—

эту

не

совсем

мог

коли

уж

рыбу

ловить

то

ловить,

отпускать.

Отпускай!— начиная бледнеть, кричал
Яков.
Отпускай, тринитро-тебя-толуол!
Отпускай! —хором вопили Сашок и Витяй.
—

полковник

дед

—

—

Зеленая
Неожиданно
в

леска

в

есть,

реки,

Ларион

ли

что

сообразил

как

майках,

и

к

Сашок

полковник

Витяем

с

то

они

успели

Яков

дед

не

сверкнула

воды,

уже

сдержались
к

саженками

ребят*

услышал
не

из

струной.

исчезла.

замахали

но

чему,

звенела

выпрыгнула

и снова

животом

и

резала воду

Щука

живую щуку,

трусах

берегу.
И то

шипением

ослабла.

она

воздухе белым

Увидев

с

и

в

чем

противоположному

ли

наконец
и

доплыть

до

щуку

подцепил

сам

середины
большим

сачком.

солидной, килограмма на два. Она тяжело
раскрывала зубастую пасть и, на минуту затихнув, яростно
прыгала по траве. Сашок с Витяем уселись сторожить ее, а дед Яков,

Щука

перекурив,
они

вновь

—

на

сорваться.

тобой

так

крикнул
принялись
деда

126

не
—

сорвалась она,

С

этим

Ему

так

бы сразу

—

Ларионом

кричат отпускай,
сразу бы отпустили.
и

что

можно

начинать,

и

блесну.

гонять

Якова.

а

он

все

Правда?

сказал

она

в

Сашок,

два

счета

могла

равно тянет. Мы бы
Как бы она дернула,

отпустили.

Конечно бы, сразу,
Якова.
Чего нам
деда

—

на

Лариону Тунянину,

Хорошо, Витяй,

посматривая
с

оказалась

—

—

подхватил

Витяй

ее

когда

тянуть,

и

тоже

дедушка

уставился

Яков

спе-

как

циалист,

их

И

вытягивать.

сачок

Мы бы враз

него.

у

ее

с

тобой отпустили.

И крутить

—

знаем

мы

—

как,

Сашок,

судорожным вздохом выговорил

Они
никакой

хитрости,

Всесторонне

обсудили

не

глаз

сводя

с

деда.

вовсе

это
крутить катушку
только
осторожно, чтобы не
что

том,

нужно

Ларион,

что

Заметили,

о

поговорили

прерывистым, даже каким-то

с

—

давно

наверное,

Тунянина.

Лариона

недостатки

сломать.

и

устал

его

не

бы

худо

подменить.

Но

реагировал. Он молча вертел катушку и
блесну, чтобы очистить ее от водорослей.

Яков

дед

вытаскивал

больше

не

На

брала.

не

волну.

Зашуршали,

в

тарахтел

поле

И

кузнечики.

и

урчал

монотонно

повизгивала

у

Стрекотали

трактор.
и

синюю

ветер,

камыши

кланяясь,

Щука

взрябил
берега. Где-то

поднялся

реке

иногда

в

повизгивала

далеко

траве

спиннинговая

катушка.

Деда Яков,
вместо Лариона

—

мы

—

сдался

наконец

Сашок,

покрутим? Мы

чуточку

а

—

деда

не

Яков,

можно

честное

сломаем,

слово.
—

Честное

Нет,
вообще тут
—

—

по

году

Александр
толку

сказал

около

речке

меня

если

—

Это

поддержал
вам

не

Витяй.

друга

И

игрушка.

вы

чего

пристроились? Марш отсюда! Ты, Виктор

ты

толочься.

Когда Сашок

протяжно

полковник.

математике? Еле

Киселев,
на

—

математикой бы

Пономарев,
в

пионерское,

в

ему

занялся.

лучше
пятый

класс

друг,

помог

Марш

Забыл,

что

у

перевели. А ты,
бы человеку, чем

тебя

без

отсюда, я сказал.

Витяем кричали глухому Лариону и даже
бросились плыть к
нему, полковник молчал. И когда щука билась,
и они ее стерегли, тоже молчал. А тут
сразу
«марш».
Обиженно поднявшись, Сашок с Витяем потоптались около
с

—

уснувшей щуки
старой иве.
Под деревом
—

и

Вот

стыдясь

почему-то

кто

Лариона,
уложил

—

проворчал

хочешь

буду,

Витяй.

ничего

—

Жадюга

больше

он

с

он,

не

чтобы
в

и

впрямь

тот

зеленый

ничего

больше

переправлялся

парусиновый

на

чехол

не

а

не

словит.

лодке

поймал.

И

так

Для каждой
кармашку

Витяем

для

половинки

катушек

исследовали,

с

еще

имелся

спиннинги

и

свой карман

блеснами.
сидя

Кармашки

подле

Кликнул

обратно, разобрал

черные удилища, оказалось, еще развертывались
по

к

нужно, зануде.

Полковник

половинки.

отошли

друг друга,

сели спина к спине.

Математика,

математика.

ему

и,

щуки.

ушел.
на
в

Короткие

две
чехле.

в

и

чехле

Только

не

И еще
Сашок
смогли

127

Но

чего их столько.

для

понять,

от

хоть

ивы,

и

они

издали,

рассмотрели для чего.

Больше
полковником

тянуть

и

справились

бы

кроме

с

одних

делом

же

и

в

сто

кричали

Лариону,
они

что

доказывали,

когда

хромого сторожа. Однако,
нужно больше заниматься и

пополнять

сыне

о

парусиновый

ним

подсак,

за

ходили

лучше

что

постоянно

рассказов

за

всячески

раз

поучений,

нужно

тех

момент

Витяем

с

носили

реку,

отпускать,

обычных

и

на

СаТиок

того

нужный

в

когда

что

читать,

после

Яковом

дедом

подавали

стульчик,

не

недели

Петре,

обойму,

свою

так

они

кроме

ничего

от

деда

и

услышали.

Потом дед Яков прихворнул и перестал ходить на речку. И вот
тогда-то Витяю и стукнула идея.
Все равно он, жадина, не даст нам своими спиннингами
А я знаю, где у него лежит этот самый
половить,— сказал Витяй.
—

—

чехол
—

—

со спиннингами.

Ты

что,

Да

мы

заметит

он

так

за

сдурел?
же

так

не
и

домом, где

половить

только,

—

сараюху. А

вдруг выйти
запевает
—

и

не

чтобы

полковник

занимает

дому,

лезет

его

в

через
это

не

время

разговорами.

и

огороды

сад

надумал

В случае тревоги

песню.

Какая

Ну,
охрана!»
—

—

Сашок,

из

Он

—

весла.

План разработали такой. Витяй
в

Витяй.

пояснил

Половим и сразу обратно положим. Хворый же
пойдет рыбалить. А спиннинги у него в сараюхе

ничего.

и

Сашок.

—испугался

твоя

—

любимая песня?

Сашок.

подумал

Пойдет,

—

определил

—

—

Ну...

Витяй.

—

Витяй.

спросил

«Ох,

эта...

Как раз

что

встает

рано

нужно.

Только

громче пой.

До
волокли

полковничьей избы Сашок добирался
казнь.

на

И сердце у

него

бухало

так,

будто

его

где-то совсем не на месте:

то в животе, то в горле.
—

с

Здравствуйте,

улицы

в

то

чего

все

128

белой

Сашок,

пролепетал

в

нижней рубахе

заглядывая

А говорят,

Какую-то

приболели,
Витяем каждый

вы
с

и

с

накинутым

на

плечи

крупную зеленую клетку сидел у стола и что-

напильником.

делаете? Мы

деревяшку.

—

Сашок.

вздохнул
день

на

—

Это

речку ходим,

вы

а

вас

нету.

Вот
Яков.

—

дед

в

одеялом

обтачивал
—

—

низкое окошко.

Полковник
байковым

Яков,

деда

и
—

очень

плохо,

что

вы

В обойме-то пусто,

а

не
вы

вылазите
на

речке.

с

речки,—

отозвался

Слабенький

из

тебя

боец получится, Александр Киселев, нечем тебе будет
стрелять. Ты хоть увлекаешься чем-нибудь, к чему-нибудь
стремишься?
Сашок и вправду ничем не увлекался и ни к чему не
стремился. Жил себе и жил. И лишь удивлялся, отчего некоторые
в

жизни

старики бывают

И

же.

том

чтобы

такие

чего

занудные

и

обойма? Вовсе

деду сдалась эта

А

стрелять.

Петра, Сашку

сына

про

Зачем про

казалось, что дед нарочно придумал.
давно

устают талдычить об одном

не

то

и

люди не для того,

иногда

даже

чего

твердить,

нету?
Мой

—

Петр

запоем,

и

стать.

И

были,

такие

твоем

собирал,

марки

—

возрасте,

сказал

дед,

и

—

планеры строил. Летчиком

и

бы, кабы не война. Волосы у него,
пшеничные. И ведь подумать: всего на

знаю, стал
же

тебя был,

старше

в

за

дослужиться,

когда
нашу

А ты? Сколько вот
и не заглядывал?
Я сейчас

до

успел

за

лето

книжек

все

мечтал

как

у тебя

шесть

лет

командира взвода

повоевать

родину

советскую

ты

помощника

читал

и

погибнуть.

прочел? Небось

ни

в

одну

просопел Сашок.
мушкетера» читаю,
Уже до сто сорок восьмой страницы дочитал.
Эко!
Не
возмутился дед Яков, откладывая напильник.
—

—

—

—

—

—

тех

про

«Три

Александр Киселев,

ты,

петушиная

королевская

глазки

дамские

умела

царапаться. А

Ты
спартанцах? Вот

Знаешь,

о

как

лишь

гвардия

мушкетеры никогда и не нюхали.

читал? Или

читаешь.

о

Мушкетеры! Да

на

дуэлях
настоящего боя

за

римляне определяли,

красивые

твои

римских легионерах

те

что-нибудь

действительно умели
героем легионер

эта

воевать.
или

пал

трусом? По ране. Если рана в грудь
герой, смерть лицом принял.
И у русских воинов так издревле велось. Русские еще после
побоища по колчанам смотрели. Коли колчан у погибшего пустой
значит, герой, бился до последней стрелы. У нас на фронте тоже
—

—

бывало.
взята,

Хороним

та,

что

в

патрона, выходит,

после

боя

винтовке.

человек

—

у

иного

подсумка одна обойма

из

А у другого

—

пусто.

До

последнего

дрался.

Вновь соскользнув на свою любимую тему про обойму,
Яков заходил по горнице и, словно забыв про торчащего в

Сашка,

начал

колхозники
появляются

ругать порядки

выходят

поздно,

в

и

колхозе

многие

—

и

на

вообще

тракторы-то простаивают, и
под открытым небом минеральные удобрения.
в

поле,

Валенки
половицам.

Концы

на

и

ногах

у деда

свисающего

с

Якова
плеч

мягко

одеяла

работу-то,
неделями
на

дед
окне

дескать,
не

станции мокнут

вытаптывали

развевались,

по
как

полы

боевого плаща.
5

К.

Курбатов

129

Но

дед

неожиданно

повернул

к

двери, и у Сашка от
было подавать сигнал

враз перехватило дыхание. Нужно
петь. А Сашок напрочь забыл все слова

Помнил

песни.

страха

Витяю,

лишь

одну

строчку.

Ох, рано!
охрана!
—

Сашок,

взвыл

—

тараща

на

глаза

деда.

Ты чего? —сердито обернулся к нему дед Яков.
Песня,— пролепетал Сашок.— Песня такая есть,

—

—

Моя любимая.
У двери стояло ведро

на

Дед

лавке.

черпнул

Встает

—

деда

Яков.

кружкой

воды,

напился, плеснул остатки из кружки на пол.

Ступай

—

для

тебя

отсюда,

сказал

на

плечах

треском захлопнул перед

Сашок еще

—

Уходи. Все

и, решив,

кинулся

к

реке.

удачи

дед

одеяло,

равно

носом

протянул

Сашка

и

одну

впустую

покараулил под закрытым
времени у Витяя было вполне

что

Встречу
не

сразу,

они

назначили

откладывая,

и

руку

в

окном

на

достаточно,

у старого моста, чтобы
половить

окно,

вторую створки.

немного

завалинке

случае

он.

мои слова.

Придерживая
с

—

в

дедовыми

спиннингами.

Примчавшись

к

Сашок

мосту,

сидел, обняв поцарапанные

застал

коленки

Ты чего?—удивился Сашок,

—

и

стога

друга у

вытянув
не

на

увидев

них

чехла

сена.

Витяй

подбородок.
со

спиннингами.

важно
Порядок,
Здесь. Да вон, видишь?
—

—

Витяй
настил
тетка
с

на

смотрел

которого

Полина.

А

на

мост.
и

тут

Витяй

ответил

там

У

и

скосил

глаза

на

сено.

—

низкого

полуразрушенного моста,
дырами, полоскала белье

зиял

самом

мосту

место

давай,

сидел

хромой

сторож

Ларион

удочкой.
—

—

равно

идти,

Так

в

Нету
на
на

другое

другого места,

кого-нибудь
зорьке.

И

—

—

сказал

напоремся.

нетерпеливо дернулся Сашок.

Витяй.

Нужно

—

Я

Все

всюду обегал.

завтра

с

раннего

утра

подальше от села.

Они уговорились идти до рассвета. И Витяй должен был
разбудить Сашка, стукнуть ему в окошко.
Но Витяй почему-то не стукнул.
Дед Яков к тебе не приходил?—удрав теперь от бабушки
с
ее
Ты почему мне не
завтраком, ворвался к другу Сашок.
—

—

стукнул?
Почему,

почему... Вон почему,
Понос у
сторону маленькой сестренки.
—

—

—

ее не

130

пускают,

вот мамка и оставила

махнул

рукой Витяй

Нюшки объявился. В

меня с

ней.

в

ясли

У
пуская

печи

гукала и

пузыри,

—

Ей

с

ничего

есть

Вот

тянет, холера.

горшке Витяина сестренка

на

сидела

и

—

Отнести

Кто

Да

это

смотри тут

важно

нужно

ему

за

что

сразу три пальца.

Витяй,

его

—

а

она

все

в

рот

Витяй насупился.

мы?

кто?—суматошно

скорее

и,

ней.

полковника,

ему сказал,

разве

пояснил

—

нельзя,

Узнав про посещение
—

сосала

аппетитом

Нюшка

Сашок.

зашептал
и

спиннинги,

Видал,

все.

—

чего?

он

В милицию, говорит. По своим, говорит, лупить начали.
Вот и попадешь как раз в милицию, если отнесешь,
—

—

Витяй.—Он же на пушку нас берет. У него никаких фактов
нету. Что же мы теперь сами понесем ему в ручки факты, да?
Так мы объясним, что просто половить взяли.

заметил

—

—

Половить! Поверил

он

тебе, держи карман.

Они громким шепотом советовались за цветастой ситцевой
занавеской, отделявшей от горницы закуток с кроватью. На
бревенчатой стене стучали ходики с веселой кошачьей мордой. Глаза
у

кошки

метались

из

в

стороны

сторону

А у печи, нагнувшись с горшка,
грязному полу Нюшка.
И
сказал Витяй.
Запрячем,
—

и

ничего

—

с

качанием

пухлой ладошкой
не

по

Не брали,

знаем.

точка.
—

—

в

такт

возила

маятника.

—

в

А
У

лесок

как

найдут?

нас

не

за

найдут. Так

запрячем,
ручьем, где мы

студеным

Там

нашли и два осколка.

Лесок
находился

за

в

двух

Когда-то густой
войны. Подальше к
замшелые
березы. А
окопов, блиндажей
лишь молодая
—

—

Бежим,

и

о

тобой

котором

не

сыщут.

Вон

пулеметный

ствол

будет.
вспомнил

Витяй,

от села.

тенистый,

и

с

собаками

самое надежное

студеным ручьем,

километрах

с

он

сильно

пострадал

болотам еще сохранились
здесь

по

мягко

воронок теперь

вековые

ели

оплывшим

вмятинам

в

тянулась

основном

во

время
и

бывших
к

солнцу

поросль.
—

А Нюшка

Витяй.
как?

сказал
твоя

Одна немного побудет, ничего с ней не сделается.
Подхватив сестренку, Витяй сунул ее в кроватку с высокими
бортами. Однако Нюшка так отчаянно заголосила, что пришлось
поспешно вытащить ее обратно.
Во холера,
растерянно проговорил Витяй, прижимая ее
—

—

к

—

себе.—Привыкла,

Так пускай
тебе, жалко?
—

и

понимаешь,

на

горшке

рассиживаться.

сидит на горшке,— посоветовал

Сашок.— Чего

131

На горшке Нюшка
И друзья, прихватив
из

кинулись

спиннингами,

Обогнув
промчались

чехол

успокоилась.
со

дому.

колхозный
через

свинарник,

ржаное

Остановились

лесок.

вмиг

поле,

они

влетели

в

неглубокой

у

которой шелестела листвой
береза.
Огляделись. С края густо заросшей
травой рытвины торчали концы нетолстых
над

рытвины,

полусгнивших
ромашки

да

Ухватившись
они

отвалили

ударил

луч

—

шепнул

спил

В

солнца.

И золотистый
истлевшую

за

ее.

песок.

Витяй.

трухлявой

ольхи,

открывшуюся щель
Ниже была пустота.

На

солдатскую

песке, обхватывая
гимнастерку,

широкий застегнутый

лежал

стояли

земляника.

краснела

Здесь давай,

—

В траве

ольшин.

ремень

с

раскрытым подсумком.
—

слышно

прошептал

пустой.

132

Пустой...

подсумок-то,

Сашок.

—

—

еле

Гляди, Вить,

Ага, пустой,

—

лежа

с

рядом

подальше,

в

в

так

песок

подсумок.

расползшуюся

Приглядевшись, ребята

Сашок подцепил

из

за

Витяй,

гимнастерку,

заметили

чуть

смятый алюминиевый

песка

его

отозвался

боясь шелохнуться.

присыпал

торчащий

тени,

беззвучно,

почти

же,

на животе и

другом

Золотистый
набился

—

дужку

котелок.

зачехленного

концом

Высыпав из котелка песок, прочли
выбитое на нем неровными точками: «П. Рогов».
Вить, —уставился на друга Сашок.
Вить, это же его сына
вытащил

спиннинга,

на

поверхность.

—

—

котелок, сына нашего полковника.

Следующие
Сашок

надеялись

на

помочь

Но

назад.

то,

песчаной

дне

что

такой поспешностью,

с

кого

тому,

засыпало

здесь

в

открылось
заставило

ямы,

схваченных

крепко

ольшин,

Витяем отворачивали

с

лет

несколько

дерном,
словно

взрывом

тридцать

солнечном

ярком

мальчишек

в

еще
свете

страхе

попятиться.

На

песке

Застегнутая
ржавчины

прядь

во
на

винтовка

весь
все

с

рост

лежали

останки

красноармейца. Сапоги.

Рядом рыжая от
Из-под каски выбивалась

пуговицы гимнастерка.

трехгранным

пшеничных волос.

штыком.

И смотрели

в

небо огромные пустые

глазницы.

Перед Сашком,
эти

два
—

в

В

в ужасе

пустых круглых отверстия

Деда Яков,

избу

когда он

к

деда

Яков,

полковнику

и

бежал

—

леса,

пшеничная

бормоча
Сашок.
Там,
—

из

сухими
за

так

прядь

и

стояли

волос.

губами, ворвался

студеным

ручьем...

яме...

Скорее, деда,
дергал старика за рукав кителя Витяй.
Скорее. Мы у вас спиннинги только половить взяли. Но мы и не
ловили.
Скорее. И подсумок у него пустой. У вашего сына.
Скорее.
—

А

—

лесу, над потревоженной могилой
шумела листвой белоствольная красавица береза и, точно
капельки

там,

в

молоденьком

крови, краснела

в

траве ягода земляника.

—

бойца

КВАДРДТ ГИПОТЕНУЗЫ
А-алла,
протянула мама, чуть только
Когда же это кончится, А-алла?
комнату.
—

в

чтобы

я

ухом.
я

на

У

Она

часы.

стенные

каждый

нас

хотела,

день велись

эту тему.

мамы

на

повисла

у

Она

отбилась

еле

на

не позже десяти.

возвращалась

ней разговоры

Я

Я целовала
меня. Никак не

шее.

от

ее

в

щеки,

могла

в

нос

понять,

и

чего

за

это

вдруг.
;—

Неужели

увертываясь

до сих

моих

от

думай,

не

поцелуев.

если

что

ты

ворчала мама,
собрание?
Табель принесла? Но, пожалуйста,

пор было
—

перешла

возвращаться домой, когда тебе

Папка,
и

открыла дверь

—

Мама выразительно посмотрела
с

я

—

как

затухал

медленно

Я

обычно, курил

—

в

девятый

класс,

то

можно

теперь

заблагорассудится.
на

балконе. В

темноте

разгорался

огонек

сигареты.
балкон и прижалась

выскочила

на

Ну,

физике?

щекой

к

папкиному

плечу.
—

как

Ага,

—

—

Он обнял

по

выдохнула я,
меня за

он.

—спросил
—

плечи.

все же

Облака

—

Все

же

трояк вывели?

трояк.
на

черном небе были

Внизу по улице тарахтели трамваи.
В трамваях горел свет. Милиционер, перепоясанный белыми
ремнями, стоял в очереди у тележки с газированной водой.
А у гения небось одни пятерки? —сказал папа.
Зажмурив глаза, я потерлась ухом о его грудь.
подсвечены

снизу

огнями

города.

—

—

Ага,

одни.

Митя самый-самый лучший

мый. Его даже путевкой на
Моя мама в Мите души
Папка называет его гением
старичок,

который

проехался

на

134

разу

в

не чает.

и

А

папка

ехидничает,

жизни

не

школе.

Самый-са-

море наградили.
над

что

разбил

ним

посмеивается.

Митя старый

никому

носа

и

не

троллейбуса. Хотя у троллейбуса, по-папкишикарнейшая колбаса. Маму ужас как возмущают

колбасе у

ному мнению,
такие

ни

Черное

в

разговоры. И

меня

вообще-то

тоже.

Скажи-ка ты, нашему гению путевку на юг отвалили!—
удивился папка.
Не поэтому ли у Шишкина-мыткнна такие глаза
шальные?
Папка!
взвыла я.
Вовсе не поэтому! А потому.
Ой,
если бы ты только знал!
Что знал?
Ну, ну, вали
заинтересовался папка.
—

—

—

—

—

.

—

—

—

рассказывай.
Он приготовился слушать. Но
ничего

не

а

рассказывала,

.

Наверное,

что

вдруг почувствовала,

Ничегошеньки! Обо

смогу рассказать ему.
тут споткнулась.

я

о

всем

вообще

таком

нельзя

Хотя очень хочется.
После собрания мы с Митей бродили по улицам и каким-то
закоулкам. Мололи всякую всячину, особенно я. И за самыми
обычными Митиными словами я неожиданно стала улавливать какой-то
не совсем понятный и радостный. Как все
второй их смысл
рассказать.

—

когда

равно,

слушаешь

ничего,

музыку:

не

вроде,

а

понятно,

волнует.

Точно

—

так

как

же,

математика,

говорил

Митя,

катетов

равна квадрату гипотенузы.

пытаясь

Недаром,
мы
в

—

шлем

ней

в

куда

заверениях

Как

не

связь

наладить

космос

в

нуждается

именно

больше

словах,

и

Алла.

Здесь

не

Сумма

чем

квадратов

цивилизациями,

поверь,

иных

в

жизни,—

слов.

нужно

Пифагора. И

эмоций,

в

настоящее

инопланетными

с

теорему

чувств

все

Алла,

высокопарных

и клятвах.

он

образно выражался! Мне

и

умно

бы никогда

в

жнв-

И обязательно со ссылками на свою любимую
Но о чем он? Инопланетные цивилизации? М*математику.
жет, мы с Митей тоже инопланетные? Он на одной планете, я
на
другой. И не нужно никаких слов. Все ясно, как квадрат
ни

не

сказать

так.

—

гипотенузы.

Алла,

—

сказать,

—

выговорил он,

отчетливо

что ты для меня.

.

—

я

давно

тебе

хотел

.

Не надо, Мить!
испуганно схватила я его за руку.
Из темной подворотни выполз грузовик, который развозит по
булочным хлеб. От грузовика пахло поджаренной корочкой. Митя
—

—

осторожно освободил

И вправду
точно студент.

он

длинные

С

даже

—

очень

Мить,

удивительно
волосы

неудобно
—

хочешь,

руку.

серьезный, Митя. Даже

Мама покупает ему модные рубашки

носит
ним

свою

яркие

ходить,

шепнула

то

и

я,

скажи те

—

такой
ты

слова

не

галстуки
он

с

и костюмы.

широкими

солидный

обижайся

выглядит,

и

узлами.

взрослый.

только.

потом, без меня.

Он

Я

И

их

если

все

ты

равно

услышу. Это ведь тоже квадрат гипотенузы.

135

Стоя

в темном

что

Договорились,

в

неприлично торчать

Мити,

и

медленно

никак
в

идем

завтра утром

Договорились

пойдем.

мы

мы

парадном,
и

все

сама

а

могли

поднимаясь

ощупь

расстаться.

Митя зайдет за мной, и
Я хорошо понимала, что
торчала. И отступала от

кино.

стояли.

парадном,

на

не

со

на

ступеньки

ступеньку.

Алла,

—

каблуком
И

—

по

Это у

.

на

.

—

—

Митя

что

лестнице, испугавшись,

я

и

—

считай, Алла,

как

меня

Папка тиснул меня за плечо.
Так чего же ты замолчала? Мне

нащупывала
что

те

жизнь!

меня на всю

шепнула

всю,

я

когда

он,

девятую ступеньку,

сказал.

меня.

у

сказал

лестницу

или

восьмую

тебе уже

слова я

всю

на

—

и

догонит

тоже

ведь

понеслась

угорелая

поцелует.

.

.

интересно про

твоего самого-самого.

Он

словно

А

он

тебе.

нечего

Я

меня.

ничего

ему

Втихомолку. Подслушал

подслушал.
—

подслушал

чего

то,

не

сказала,

а

он

нельзя

никому

действительно самый-самый!
дернулась
Ты его вовсе не знаешь и поэтому так к
—

я.

—

знать.

И

нему

относишься.

Ну,

—

пошутить

буду,

не

тобой

с

Милиционер
У

меня

милиционер.

Мне

Ему

папка.

и

—

Выше

обидно

стало

Хотя

всеми

со

а

после

всего меня

Сказал,
Не
нос

136

и

и

не

его

в

был

милиционер

его

работу,
еще

глупого милиционера.

Первый

в

очереди.

потискал меня за плечо

Знаешь,

очереди.
и

вообще

не

все

Мама

было

именно

.

Но

реветь.

не

сдал
как

смену

приятно

выделяться

и

нет,

я

бы,

конечно,

все

.

и

не

Я

.

с

папой

не

не

носом.

давным-давно ушли

знала,

что

слова.

на

и

точный, да
подумать. Больше

Неужели

из-за

них?

мог!

зная, что делать, я сидела у зеркала

висящие белые

пошмыгала

было. Такой обычно

вчерашние
он

Только

Я целое утро прождала Митю,

непонятное.

страшили
.

хороший,

очень

стала

слов.

и

Он

груди иногда так и тянет пустить

на

вчерашних

кнопкой

ведь

милиционер.

очереди
и

дождалась.

теперь.

—

все.

А утром произошло
так

Он

службе,

я.

толкался в

постоять

равно заревела. У папки
слезу. Но я сдержалась, не
но

за

нос,

быть такими, как

и

на

—

вместе

Уж

без очереди отпустили.

и

немножечко

постоять

—

очереди.

Шишкин-мышкин,
Это, наверное, очень хороший

решил

папка.

мировую

подбородок.

раз видела, чтобы милиционер
—

на

стоит?—удиэилась

бы

как

ужас

стоял в

по-прежнему
там

он

пошел

—

нельзя.

задергался

Чего

—

буду,

не

патлы.

и

рассматривала свой

Счастливые

девчонки,

у

ко-

А у меня хоть бы одна
крыши. Глаза бы не смотрели.

волосы.

вьются

торых

точно солома с

Я

на

навертела

туалетного

волосы

лежат

где

столика,

Мите.
Митя жил

палец

у виска, заглянула

бигуди,

мамины

Висят,

завитушка.

в

ящик
и

вздохнула

побежала к

мамой

с

узкой,

в

трамвай,

как

дворе под их окнами складывали пустые ящики
Ящики
загораживали свет, и Митя занимался

электрической

при

Мити

книги

просиженным

работает».
Митя
немыслимые

тоже

в

часа

в

голову

жизнь

детстве

день

мне

полке

стояли

портреты
не ходил,

гулять

и

подышит

—

снова

всякие

решает

математической

отдавать

у

бедно. Над

даже

сказал,

столом

людей. Митя

великих

кнопками

работает,

Он
будет

обеденным

за

форточку,

в

районной

на

гастронома.

что

олимпиаде
на

даже

математике.

И

юге

будет,

он

знаю.

Открыв
походило,
с

про

приколоты

время

место.

второе

минимум три
я

все

Недаром

задачи.
занял

Высунет

—

из

самодельной

Лобачевского. «Ньютон

и

Митя.

говорил

него

у

и

жили

великие

были

диваном

Эйлера, Ньютона

он

все

что

говорил,

математике

по

На

лампочке.

Во

комнатушке.

чтобы

замка.

он

мне

он

Стоял

Митя

дверь,
и

смущался.

смотрел

В груди у

меня

сказал

те слова.

про

в

смутился.

На

него это

Он открыл дверь

и

вовсе

не

не

опустил руку

сторону.

застучало

в

сто

раз сильнее,

Я почувствовала,

что он

чем

вчера, когда

совсем

не

рад

моему приходу.
—

—

задержался

Ты

кино?—убито пробормотала
Пойдем. Просто я
Почему?—приподнял он плечо.
немного. Прости, пожалуйста.
что,

передумал...

в

я.

—

Руку

с

замка

он

не

опустил.

Ты не заболел?
выдохнула я.
Нет.
Мы помолчали. Я теребила поясок

—

—

—

на

Митя держался

платье.

за замок.
—

Я тебя буду

во

дворе ждать,— проговорила

Ладно?
Митя не ответил. Мы постояли еще.
Заходи вообще-то, если хочешь,

я.

—

Ты

знаешь.

где.

—

нерешительно.

—

сказал

он

наконец

•

Я боком протиснулась в прихожую. Дома почему-то оказалась
Митина мама. Она очень прямо сидела за столом с облупленной
клеенкой и неподвижно смотрела в окно. За окном по ящикам
прыгали

воробьи.
137

Мама,

—

рубль

я

возьму,

Да, да, возьми, сынок,
Идите,
Дмитриевна.

—

Василиса

—

—

сухо

—

сказал

не меняя

У

дети.

Митя.

позы, проговорила

меня

совершенно

раскалывается голова.

На
в

комоде стояла

рубль. В прихожей

кошелек

Митя

шкатулка.

он

нее

и

положил

щетку

и

почистил

в

заглянул

молча

достал

ботинки.

В

—

А у

«Аре» пойдем?—буркнул он.
меня, как я увидела Василису Дмитриевну,

сразу

отлегло.

Конечно же, Митя вовсе не из-за вчерашних слов. Вот ведь глупёха. Как я могла подумать такое? Будто втихомолку предала
Митю. А это у него попросту какие-то свои недоразумения с мамой.
Я только лишний раз убедилась, что конечно Митя самый-самый... Сколько вот я вздорила с мамой и никогда так не
переживала*. Ясно же, он прав: кто еще есть дороже мамы? Вот он и
расстроился. И в кино с ним, с таким пристукнутым, ясно, теперь
не

побежишь.

Хочешь,

—

во

скажу?

чего-то

шепнула я, когда

—

мы

выскочили

двор,

У

Дворники
—

дворе было

свое

к

свои

и

и

метелки

старом сарае.

лопатки.

Я

сараю.

Поссорились?—спросила

дверь

в

укромное местечко,

хранили здесь разные

Митю

потянула

Мы

во

меня

устраиваясь

на

ящике

я,
с

закрывая

Так
С папкой

песком.

мамой через день цапаемся.
как! Все мамы одинаковые: то нельзя,
с

переживай. Садись. Я

тебе расскажу,

Митя посмотрел, куда

сесть.

На

как

нем

чего

—

—

это

собой щелястую

за

нет,

у

нас

были

с

раскис?

с

ней еще

а

Но

нельзя.

ты

ты

не

очень

мамой.

светлые

брюки. Он

остался стоять.

Ревизия

—

у

недостачу

нее

была,
Крупную
буркнул Митя.
вскрыли. Кто-то руки грел, а она теперь отвечать
мамы

у

—

—

должна.
—

—

1

—

—

не поняла я.
отвечать?
Как
Так. Бухгалтер она. Знаешь, что такое бухгалтер?
Знаю. Который считает.
Считает.
Материально ответственное лицо
бухгалтер.
—

—

—

.

На

нее

.

дело завели, судить

будут.

Ты что? Так беги туда, объясни.
Скажи, что это не она. Хочешь, давай вместе?
Скажи! Ребенок ты еще, Алла.
Беги!—ухмыльнулся он.
Так бы все сыновья туда и бегали наперегонки. Бухгалтерия
же
она
та
это
математика,
оперирует одними цифрами. И суд
—

—

Судить?!

—

вскочила

я.

—

—

—

тоже.

138

Но

—

чем в

чувств,

же

он.

проговорил

комнате? А

Он

совсем

же

небось

меня

когда

тишь

у

да

захлопнется

У

подстрелят.
отделе

кадров
без
кителе

початая

железной

к

до

—

.

.

всеми

что

вещи,
не

я

его

такое

случись что,

а меня

и

в отдел

за

расчерченном

лежали

работает
вот-вот

стопками

кадров. В

пожилой мужчина
его спиной стояла

сидел

На коричневом*