Непростые союзы (ЛП) [Питер Арчер] (fb2) читать онлайн

Дэвид Кук, Питер Арчер Непростые союзы

Перевод с английского А.Б. Белоголова

Глава 1 Открытые раны

Вода в камере доходила до пояса. Образовалась волна и разбилась о сырую каменную стену. Серебряные капли падали, как слезы, с покрытых лишайником камней. Зловонный воздух наполнился брызгами. На тусклых металлических настенных кронштейнах шипели и вспыхивали факелы, их мерцающий свет отбрасывал жуткие тени на стены подземелья.

Волны накатывали и омывали пару кандалов, привинченных к дальней стене. Поверхность вскипела и забурлила, а затем из ее гущи вырвалась пара борющихся фигур, вцепившихся друг в друга конечностями.

Юноша — с его желтых кудрей стекала вода, боролся с золотым паладином, у которого струилась вода из каждого шва его великолепной латной кольчуги.

— Успокойся, Кастоноф, — сердито крикнул паладин. — Теперь ты в безопасности.

Кастоноф прекратил сопротивляться и обмяк на руке своего сторонника, красные ручейки стекали по его обнаженной груди, оставляя багровые пятна на воде, освещенной слабым светом факелов.

— Клянусь Тиром! Старший мужчина схватил юношу и поднял его над бурлящими водами на узкую деревянную полку, которая тянулась вдоль одной из стен тюремной камеры. Сняв факел с железной скобы, он поднес его поближе к телу юноши. — Боги!

Золотой рыцарь пошатнулся при виде груди молодого человека. Она была разодрана когтями и зубами, покрыта глубокими порезами, розовые завитки мышц влажно выступали в тусклом свете.

— Я сейчас перевяжу твои раны, Ноф. Это будет немного больно. Рыцарь оторвал полоску ткани от рваной рубашки парня.

Ноф вцепился в него.

— Не сможешь ли ты исцелить меня, Керн?

— Моя целительная сила на сегодня истрачена. Лучшее, что я могу сейчас сделать, — это остановить кровотечение. Керн нетерпеливо оторвал еще один кусок ткани, свернул его в мягкую подушечку и приложил к разорванной груди юноши. Когда его руки коснулись раны, Ноф закричал тонким, прерывистым криком.

Паладин, поглощенный своим милосердным делом, едва мог расслышать отдаленный шум битвы за стенами камеры. Сталь лязгнула о сталь, кто-то — или что-то — завыл в агонии, и над всем этим эхом разнесся грохот барабана. Керн на мгновение остановился, прислушиваясь.

— Изверги подбираются все ближе, — сказал он. Его пальцы напряглись, чтобы работать быстрее, яростно двигаясь, надавливая, связывая, стремясь остановить кровь, которая сочилась из, казалось бы, бесконечных ран.

С грохотом дверь в камеру распахнулась, и внутрь ворвалась троица воинов. Первым был мужчина постарше, его посеребренные волосы были собраны на затылке в гладкий конский хвост, перетянутый кожаным ремешком. В руках он держал посох, конец которого был окован железом. Прямо за ним молодой человек с обнаженным мечом вслепую ощупывал воздух перед собой. Его спутник, который держал руку молодого человека одной рукой, а в другой был клинок, был более достоин внимания, чем кто-либо другой в камере. Длинные черные волосы густо ниспадали на ее изящно очерченные плечи. Ее промокшая льняная рубашка облегала мягкие, привлекательные формы ее тела.

Едва заметив Керна, ухаживающего за своим пациентом, она сначала обратилась к пожилому мужчине.

— Слушай, ты… Как тебя зовут? Трандон? — помоги мне заклинить эту дверь.

Трандон покачал головой. Слепой юноша вырвался из объятий женщины-бойца и побрел вглубь камеры, на ощупь пробираясь вдоль одной из стен.

— Нет. Мы не сможем здесь запереться. Трандон откинул прядь волос с глаз. — Согласись, нам придется попытаться пробиться по коридору. Это единственный выход из этого проклятого богами лабиринта.

Женщина-воин повернулась к Керну, казалось, впервые заметив предмет его трудов.

— Ну что ж, паладин. Как пациент?

Керн едва поднял взор.

— Черт побери, будет жить, если мы вытащим его отсюда куда-нибудь, где он сможет отдохнуть. Крокодил сильно его покалечил.

Женщина-воин снова повернулась к Трандону.

— Видишь? Мы никак не сможем пробиться сквозь этих извергов, неся Нофа. Если мы останемся здесь и будем держать дверь закрытой, они могут пройти мимо нас.

Трандон восхищенно посмотрел на ее тень, ее нежные изгибы колыхались на стене камеры в свете факела.

— Как тебя зовут, пиратка?

Женщина непринужденно улыбнулась ему.

— Шаресса Стэгвуд. Обычно меня называют Тенью.

— Что ж, тогда, Тень, тебе грозит серьезная опасность стать не более чем тенью. Ты хочешь, чтобы мы оставались здесь, пока не утонем или нас не разорвут на части эти… фиговины? Нам нужно держать путь открытым, а не запираться внутри. Он быстро оглядел камеру. — Эй, а где Энтрери?

— Я не знаю, и не уверена, что меня это волнует, — проворчала Шаресса. — В последний раз я видела его наверху. Он дрался рядом с тем здоровяком — твоим другом, — сказала она, поворачиваясь к Керну. Затем она снова повернулась лицом к Трандону. — И не смей диктовать мне стратегию боя. Я сражалась с большим количеством людей, чем у тебя седых волос на голове. Теперь я отвечаю за эту компанию.

Керн повернулся со своего места рядом с Нофом и передвинулся к женщине-пиратке. А Трандон подошел к юноше и взял на себя задачу паладина перевязать его раны.

Золотой рыцарь горячо заговорил с Шарессой.

— С каких это пор ты за что-то отвечаешь? Я претендую на лидерство благодаря своему праведному служению Тиру Аль…

— В семь преисподних тебя с твоим Тиром, паладин! Я вывела своих товарищей из джунглей вокруг этого проклятого города. Я сражалась с дьяволом, который преследовал…

— Как ты смеешь богохульствовать, женщина? На колени и проси прощения, или…

— Вода спадает, — тихо перебил его слепой юноша из угла. Паладин и пиратка прекратили свою ссору и огляделись по сторонам.

Уровень воды действительно начал внезапно падать, как, будто наводнение нашло дренажный проход в каком-то месте подземелий короля-мага. Волны теперь плескались у их колен. Шаресса проигнорировала слепого юношу, снова обратив свое внимание на Керна.

— Давай, черт возьми. Артемис Энтрери ушел. Как, по-твоему, он справится с целой армией демонов?

— На самом деле, не так уж плохо, — произнес тихий голос у нее за спиной. Мужчина с оливковой кожей вышел из тени у двери на свет. Вдоль одной стороны его лица виднелся ряд царапин, а его камзол был в полудюжине мест поцарапан когтями и мечом, но в остальном он казался невредимым.

Шаресса развернулась, обвивая руками его шею.

— Артемис! Слава богам!

Маленький человечек протянул руку, разрывая ее объятия.

— Ты бы лучше тратила свое время на охрану двери.

Ее лицо — смуглое, подвижное, красивое даже в такой обстановке — на мгновение застыло, затем стало угрюмым. Она вернула свое внимание к двери камеры, в то время как Артемис разговаривал с Керном и Трандоном, которые снова повернулись к Нофу.

— Как он? — спросил Артемис.

Трандон пожал плечами.

— Он может выкарабкаться, если мы найдем кого-нибудь, кто исцелит его. Мы остановили большую часть кровотечения, но он потерял много крови.

Ноф хватал ртом воздух и крутился. Трандон придержал его одной рукой.

— Полегче, парень. Ты порвешь эти бинты.

Ноф закрыл глаза.

— Шар?

Шаресса встала рядом с ним, одним глазом поглядывая на дверь и одновременно поглаживая пушок, покрывавший одну из щек парня.

— Расслабься, Ноф. Теперь ты в безопасности. Я здесь.

— Шар, она не была… не была… Глаза Нофа широко раскрылись, а дыхание стало прерывистым. — Я думал, это была Эйдола… но она превратилась в… зубы… когти… Голос Нофа задрожал, а затем угас. На мгновение воцарилась тишина.

Шаресса повернулась к Керну.

— О чем он говорит? Что происходит?

Она развернулась и впилась взглядом в Артемиса, человека, который привел бывших членов команды «Целующейся Акулы» из таверны «Маски» в Тар-кааре, в эту сырую тюремную камеру под дворцом Эферика III, короля-мага, безумного правителя Доэгана.

— Вы наняли нас, чтобы мы убили женщину. Это все. Не для того, чтобы сражаться с демонами, не для того, чтобы сражаться с паладинами, и не для того, чтобы вытащить Эфирика, короля кальмаров, из аквариума. Но до сих пор мы делали все это, и мы, ни разу, даже мельком, не видели эту женщину. Она посмотрела на Нофа. — Эйдола? Ты сказал нам, что так ее звали, Энтрери. Итак, о чем говорит этот парень?

Артемис посмотрел на Керна, который откашлялся.

— Ноф нашел Леди Эйдолу в этой камере. Очевидно, она была прикована цепью. Однако когда он освободил ее, он, должно быть, нарушил какие-то ограничения, потому что она показала свою истинную форму большего двойника. Оборотень превратился в крокодила и напал на Нофа. Я полагаю, эта тварь, должно быть, подумала, что он мертв, потому что выплыла из камеры как раз в тот момент, когда мы входили.

Он повернулся к Трандону за подтверждением. Боец кивнул.

— Очевидно, в этом деле кроется гораздо больше, чем кто-либо из нас подозревал. Вероятно, мы не узнаем точно, что происходит, пока Мильтиадес и другие не поймают Эйдолу — то есть не поймают двойника, который выглядит как Эйдола.

Шаресса хмыкнула.

— И что теперь?

Артемис шагнул ближе к красивой наемнице. Ей показалось, что его голос приобрел особую напряженность, будто он хотел, чтобы она, поняла какой-то скрытый смысл в его словах.

— Этот город кишит армией демонов, стремящихся убить в нем все человеческое. Мы зажаты между ними и безумным королем Эфериком, который правит этим городом из аквариума и чьи армии находятся в полном беспорядке. Если мы хотим выжить, нам нужно найти его источник силы. Нам нужна кровавая кузница, кузня, кровавый горн.

Он остановился. Шаресса почувствовала, как по ее спине пробежала дрожь. У Артемиса был какой-то план для кровавой кузни, помимо спасения Элдринпара, в этом она была уверена. Но она достаточно узнала об этом скрытном человеке, чтобы понимать, что он будет держать свои планы при себе.

Миниатюрный мастер-убийца сам нарушил молчание, подойдя ближе к Нофу и оценив состояние юноши опытным взглядом человека, повидавшего много раненых.

— Он долго не протянет. Нам лучше уйти, пока есть возможность. Он вытащил из-за пояса кинжал и подошел ближе.

Керн встал перед ним.

— Что ты собираешься сделать, Энтрери?

Стройный мужчина пожал худыми плечами.

— Как я уже сказал. Он уже мертв. Будет добрее дать знать об этом его телу прямо сейчас.

Глаза Керна вспыхнули.

— Ты не убьешь его — по крайней мере, пока я отвечаю за эту группу.

Энтрери спокойно посмотрел на золотого паладина, чьи доспехи сверкали в свете факелов.

— Будь благоразумен. Я видел, на что способны демоны, населяющие это место. Спроси их, — он махнул рукой в сторону наемников, — что случилось с Бриндрой на мосту. Я бы предпочел избавить парня от этих мучений. Его глаза внезапно сверкнули, жесткие и сухие. — И, кстати, кто сказал, что это ты главный? Я привел сюда своих сотрудников через джунгли. Я вытащил их из передряги в Таркааре. И я точно понимаю, чего мы добиваемся.

— Мы за… Керн начал было отвечать, но потом прикусил язык. Взяв себя в руки, он заговорил медленно и отчетливо. — Мы должны позаботиться об этом парне, даже если ты его бросил. И пока я здесь, я не позволю тебе причинить ему вред.

Трандон встал рядом с Керном, их тела заслонили Нофа от Энтрери.

— И я тоже, наемный убийца.

Энтрери презрительно взглянул на них.

— Шар, давай побыстрее покончим с этим. В его руке был меч, направленный острием в сторону паладина. Шар тоже вытащила свой меч, но его лезвие опустилось к полу. Она пристально посмотрела на маленького убийцу, затем покачала головой и отошла от него.

— Нет, Артемис. Она вложила свой клинок в ножны. — Парень может остаться в живых, если мы найдем выход из этих проклятых подвалов. До тех пор я его не отдам. Она пристально посмотрела на убийцу. — И я не позволю тебе причинить ему вред.

Обычно бесстрастное лицо Энтрери не выражало никаких эмоций, но костяшки его пальцев, сжимавших меч, побелели. Он посмотрел на золотого паладина.

— Ты готов?

— Более чем готов, — рявкнул Керн, поднимая свой клинок.

За спиной маленького человечка внезапно задребезжала дверь. Через зарешеченное окошко в двери камеры просунулась удлиненная рука с тремя суставами, заканчивающаяся закругленным когтем. Быстрая, как смерть, она схватила Энтрери за шею, оттаскивая его к двери, душа его. Из коридора донесся безумный визгливый смех.

Маленький человечек попытался извернуться, рубанув по руке своим мечом, но прежде чем удар успел обрушиться, вторая суставчатая рука просунулась в окно, без усилий отбив его меч в сторону. Он тщетно дергал душившую его руку, его лицо стало ярко-красным и блестело от пота. Керн двинулся вперед. Его клинок поднялся и описал могучую дугу, отсекая руку, сжимавшую Энтрери. Брызги сукровицы запачкали доспехи паладина. Из-за двери донесся крик, который перешел в рыдания, переходящие в новое крещендо безумного веселья. Другая рука исчезла, но дверь начала со скрипом открываться. Трандон бросился на нее. Шаресса добавила своей силы к силе бойца. Вдвоем они захлопнули дверь и подложили под нее несколько плоских камней. Энтрери, тяжело дыша, поднялся с того места, где он упал.

— Эта дверь долго не продержится. Если есть другой выход отсюда, нам лучше найти его. Он взглянул на Керна. — Есть какие-нибудь идеи, паладин?

— Прямо сейчас — нет, — отрезал рыцарь. — Я действительно думал, что мы могли бы выйти через эту дверь, но ты сумел позаботиться об этом.

Маленький наемный убийца красноречиво указал на дверь, которая начала зловеще прогибаться внутрь. — На самом деле, ваш друг, — он махнул рукой в сторону Трандона, — закрыл ее. Но если вы хотите пойти этим путем, разблокируйте ее и будьте моим гостем. Вам не придется сражаться более чем с двадцатью или тридцатью этих дьяволов. Возможно, если ты будешь усердно молиться, чтобы они расступились перед тобой.

— Богохульство! Керн в ярости рванулся вперед.

Раздавшийся из угла голос прервал спор.

— Скажите, — сказал слепой юноша, — кто-нибудь пробовал пройти по этому проходу?

Вопрос Инграра произвел такой же эффект, как, если бы десятифутовая стопка посуды упала посреди тихой библиотеки. Шар издала громкий вопль, в то время как Трандон бросился к слепому пирату, а Керн ахнул от изумления. Только Энтрери оставался молчаливым и настороженным.

Инграр стоял в самом темном углу камеры, повернувшись слепым лицом к стене и вытянув руки, словно разминая пальцами воздух. Керну показалось, что он наблюдает за нежным подрагиванием усиков, прикрепленных к какому-то экзотическому насекомому.

— Из-за этого камня дует сквозняк, — пояснил Инграр, указывая рукой. — И воздух здесь пахнет иначе, чем в остальной камере. Кроме того, я слышу, как ветер дует по туннелю с другой стороны камня.

Энтрери вновь обрел свой апломб.

— Хорошо. Керн, давай вытащим камень. Шар, ты охраняй дверь. Инграр, держи ухо востро, не ждет ли нас что-нибудь на другом конце этого прохода. Он взглянул на Трандона, все еще опирающегося на свой посох перед лежащим Кастонофом. — Подготовьте парня к транспортировке. Он повернулся, чтобы помочь паладину в углу. — На что ты уставилась? — зарычал он на Шар, которая благоразумно предпочла не отвечать.

Керн уже засунул острие своего кинжала между двумя тяжелыми каменными блоками, из которых было построено подземелье. Он отколол кусок раствор, который ровной белой сосулькой упал в грязь у его лодыжек. Энтрери сделал то же самое по другую сторону камня. Через несколько минут Керн просунул пальцы в образовавшуюся щель и потянул. Камень слегка покачнулся. Теперь Энтрери присоединился к нему, и вдвоем им удалось, с мучительной медлительностью, вытащить камень, открыв темную полость за ним. Дыра была около трех футов высотой и такой же ширины. Инграр немедленно пригнулся и двинулся в нее, держа факел, чтобы освещать путь остальным. Оказавшись в проходе, он выпрямился.

— Проход достаточно высокий, чтобы стоять, но узкий, — предупредил он.

— Теперь парня, — приказал Энтрери.

Вдвоем Керн и Трандон подняли Нофа с лежанки и положили на грязный пол. Затем, с внезапной, поразительной демонстрацией силы, Трандон сорвал широкую дощатую лежанку с креплений. Они с Керном перенесли Нофа на временные носилки с помощью Шар. Женщина-пират встала у двери с обнаженным мечом, с некоторым трепетом прислушиваясь к непрерывному стуку, сопровождаемому хрюканьем, рычанием и неприятным скольжением из коридора. В окошечке камеры, недалеко от себя, она могла видеть множество смутно движущихся теней, и с содроганием поняла, что не хочет видеть неестественные формы, которые они отбрасывали. По зову Энтрери она ухватилась за один конец дощатой лежанки. Трандон взял другой конец, и неуклюже заполз в проем, поддерживая голову Нофа, в то время как Шар последовала за ним.

Оставшись в камере подземелья, Керн и Энтрери уставились друг на друга с неприкрытым недоверием. Керн заговорил первым.

— Очень хорошо, наемный убийца, — холодно заметил он. Я приму твое лидерство только потому, что должен — поскольку ты и твои последователи превосходите меня численностью. Но когда мы окажемся вне опасности, твоя настоящая опасность только начнется. Я вызову тебя перед лицом Святого Тира на честный поединок…

— Да, да, да, — нетерпеливо перебил его собеседник. — Но пока делай то, что я говорю, не произнося об этом речей. А теперь в туннель!

Золотой паладин, казалось, собирался сказать что-то еще, но передумал и последовал за остальными. Энтрери сделал то же самое. Выходя из помещения, держа в руках последний оставшийся в камере факел, он достал из кармана какой-то предмет и бросил его в дверь, которая теперь быстро разлеталась в щепки под дьявольским натиском. Раздалась вспышка и грохот падающего камня. В узких пределах туннеля спасающиеся люди на мгновение остановились.

— Что, во имя справедливости, это было? — пробормотал Керн.

— Дымный порох, — лаконично ответил Энтрери. — Я обрушил потолок камеры. Некоторое время за нами никто не будет гнаться.

Мысль о том, что если проход, в котором они находились, не имел выхода, то убийца просто замуровал их в гробнице, возможно, приходила в голову некоторым членам отряда, но никто не высказал ее вслух. Вместо этого они с трудом преодолели то, что казалось бесконечным расстоянием, но на самом деле составляло, вероятно, не более пятидесяти ярдов.

Инграр, шедший впереди, остановился так резко, что Трандон налетел на него. Между пиратом и бойцом завязался негромкий разговор, в то время как остальные нетерпеливо ждали.

— Ситуация придает совершенно новый смысл тому, что слепой ведет слепого, — иронично пробормотала Шар Керну, стоявшему у нее за спиной. В замкнутом пространстве паладину было неприятно ощущать ее близость, ее запах — смесь пота и духов, которые он не мог идентифицировать.

На мгновение все услышали, как Трандон крякнул от усилия; затем внезапно раздался треск ломающегося дерева. Трандон открыл пару двойных дверей, и в коридор хлынул бледный свет. Остальные, чумазые и угрюмые, медленно вылезли из шкафа, в котором оканчивался туннель.

Они оказались в каменном зале со сводчатым потолком, явно за пределами тюремного комплекса дворца. Шум дьявольской битвы полностью стих, но слышался глухой, низкий рокот, от которого время от времени сотрясался пол, как от работы какого-то огромного двигателя далеко под землей. Их факелы освещали лишь небольшую часть коридора; по обе стороны от них он простирался в непостижимую черноту.

Беглецы столпились вокруг Нофа, который, лежа на своих досках, закашлялся и сплюнул сгусток крови на пол коридора. Энтрери взглянул на Керна.

— Разве ты не можешь исцелить его? Я думал, все паладины могут это делать, прикладывая руки к ранам.

Керн покачал головой. — Мои магические способности на сегодня почти исчерпаны. Мне нужно будет отдохнуть, прежде чем лечить его. Я могу попробовать это сейчас, но сомневаюсь, что это принесет ему какую-нибудь пользу.

— Попробуй, — сказал Энтрери.

Керн протянул руки, положив их на лоб Нофа, склонив свою голову в молитве к Тиру. От его рук исходило слабое свечение, и дыхание Нофа несколько выровнялось, но больше ничего не произошло. Керн откинулся назад, пот стекал с его лба. — Это никуда не годится. Сейчас я больше ничего не могу сделать.

Энтрери неохотно буркнул в знак согласия и повернулся к Трандону. — А как насчет тебя?

Старший боец испуганно поднял голову.

— А что насчет меня?

— Ты можешь исцелить его?

Трандон покачал головой.

— У меня нет такой возможности. Я еще не настоящий паладин.

Артемис резко отвернулся. Шар двинулась, чтобы заговорить с ним, но маленький человечек повернулся к ней спиной, жестом пригласив Керна присоединиться к нему. Шар яростно уставилась на убийцу, затем присоединилась к Трандону и Инграру, осторожно исследующим новую окружающую обстановку. Холл с обеих сторон был уставлен мебелью из темного дерева. На некотором расстоянии по коридору, на противоположной от шкафа стороне, находилась ниша, в которой на стене, примерно на уровне глаз, был вырезан барельеф. На нем было изображено мужское лицо, поражающее своей красотой. Шар показалось, что она узнала черты короля-мага, которого она мельком видела перед тем, как он разбил свой стеклянный сосуд, спасаясь от воздействия волшебных пилюль Энтрери.

Инграр вернулся и сел рядом с Нофом. Его рука потянулась к руке молодого человека.

— Инграр, — прошептал Ноф. — Я… я, что, умираю? Слезы потекли по его лицу, оставляя кровавые разводы на щеках. — Я не хочу умирать здесь. Я вообще не хочу умирать. Есть так много вещей, которых я никогда не делал, так много вещей, которых я никогда не видел…

Его голос затих.

Инграр сжал его руку.

— Ты не умрешь. Мы тебе этого не позволим. Я тебе не позволю. Его слепые глаза сузились, а лоб нахмурился. — В этом парне есть что-то странное.

— Ты про кого? Про Керна? Глаза Нофа открылись. — На самом деле он не так уж плох. Не такой заносчивый и напыщенный, как Мильтиадес. На самом деле…

— Нет, нет, — перебил его Инграр. — Тот, другой.

— Трандон? Что с ним не так?

— Я не уверен. Но он знает больше, чем говорит. И он мог бы вылечить тебя. Я услышал это в его голосе. Он мог бы это сделать, но не захотел.

Ноф услышал слова Инграра сквозь пелену боли и тошноты. События последних нескольких дней слились в беспорядочный поток: драка у фонтана; его увлечение Шарессой; катастрофическое нападение Артемиса на короля-мага. И, прежде всего, ужасающее откровение о том, что Леди Эйдола, ради которой он приехал на Крайний Восток, чтобы спасти ее от похитителей, была ни кем иным, как двойником, оборотнем, чьи крокодильи зубы и когти едва не стоили ему жизни.

— Трандон, — прошептал он больше самому себе, чем Инграру. — Может ли Трандон быть предателем? Это неправильно… неправильно… Его голос снова затих, но остроухий Инграр уловил последнюю фразу: — Что-то не так…

Глава 2 Любовь и доверие

Ноф пошевелился и внезапно проснулся. Его разум выровнялся, устремился вперед и вспомнил: схватку с двойником, борьбу в темной камере, когда вода вокруг него поднималась все выше, его спасение и передвижение по темному туннелю в это место, где бы оно ни находилось. Его сердце колотилось так, словно готово было выскочить из груди. Его грудь… Он посмотрел на нее, озадаченный тем, что, казалось, не чувствует боли от своих ран.

— Полегче, парень. Лежи спокойно. Трандон мягко опустил его. — Ты потерял много крови.

Ноф посмотрел на седовласого воина, пытаясь найти в себе мужество сформулировать свои подозрения. Затем, вздохнув, он сдался и откинулся на что-то мягкое, теплое, мягко округлое. Длинные шелковистые волосы щекотали его ухо, а влажные, нежные губы соблазнительно касались его щеки.

— Шаресса! Ноф полуобернулся, встретившись взглядом с темными, пляшущими глазами пиратки.

— Ну, Ноф, как ты себя чувствуешь?

Ноф на мгновение задумался. Боль прошла. Он посмотрел на свою грудь, его рваная рубашка обнажала плоть под ней, чистую и неповрежденную. Я исцелен!

— Да. Он сделал это. Шар показала на золотую фигуру Керна, который стоял в другом конце коридора, погруженный в разговор с Энтрери. Повернув голову, Ноф увидел Инграра, сидевшего, скрестив ноги, посреди пола и невидящими глазами смотревшего в темноту коридора за факелами.

Шар продолжила.

— Мы здесь отдыхали. Ты проспал полдня. Этого долгого отдыха паладину было достаточно, чтобы залечить твои раны. Но ты все равно должен быть осторожен. Трандон прав, ты слишком слаб, чтобы делать что-то серьезное. Ее глаза лукаво сверкнули. — У тебя будет несколько прекрасных шрамов. Я уверена, что девушки захотят рассмотреть их очень внимательно.

Ноф расслабился и положил голову на пышную грудь Шар. Несмотря на странность их окружения, он испытывал странное чувство покоя и наполненности, будто какой-то бушующий внутри него конфликт утихомирился. Шар погладила его по голове, напевая ему на ухо старую песню о моряках и море. Он чувствовал, как мягко бьется ее сердце.

— Я вижу, что пациент проснулся и чувствует себя комфортно. Он поднял глаза и увидел, что Энтрери холодно смотрит на него. Наемный убийца и паладин, очевидно, пришли к какому-то выводу, потому что призвали всех собраться вокруг него. Ноф сел, чувствуя слабость, но и некоторую бодрость.

Керн заговорил.

— Мастер Энтрери и я договорились, что пока мы не найдем кровавую кузню, которая является источником всего безумия вокруг нас, мы будем сотрудничать. Он говорил без эмоций, но Нофу было ясно, чего ему стоило заключить это соглашение с человеком, которого он презирал.

— Однако когда мы найдем кровавую кузню…

— Да, когда мы найдем ее, — резко перебил его Энтрери. — У нас достаточно времени, чтобы подумать об этом, да, и когда это произойдет. Прямо сейчас нам нужно двигаться; мы и так потратили здесь достаточно времени впустую. Он сердито посмотрел на Нофа, который покраснел и попытался сесть прямо.

Энтрери повернулся к группе.

— Тогда сейчас. Кто-нибудь имеет хоть какое-нибудь представление о том, где мы находимся?

Трандон пожал плечами.

— Вероятно, в какой-нибудь другой части дворца короля-мага. Он указал рукой в конец коридора. — В пятидесяти футах отсюда есть каменный обвал, перегораживающий коридор. Вероятно, это произошло, когда Эферик вырвался из своего резервуара.

Энтрери кивнул.

— Очень хорошо. Это все упрощает. Есть только один путь, так что давайте, пойдем этим путем. Он указал в направлении, противоположном тому, которое указал более старый мужчина. — Инграр, мы с тобой идем первыми. Трандон и Керн образуют арьергард.

— Эй! — одновременно воскликнули Ноф и Шаресса. Энтрери даже не удостоил их взглядом. — Вы в середине. Его рот вытянулся в кислую линию. — Поскольку вам, кажется, есть о чем поговорить, развлеките себя и держитесь подальше от неприятностей. Он обнажил свой клинок и взял Инграра за руку, чтобы направлять слепого пирата. — Вот так. Давайте же, пошли.

Шаресса с сердитым шипением втянула в себя воздух и вскочила на ноги.

— Что он будет делать впереди? — раздраженно спросила она, указывая на Инграра.

— Кажется, Инграр видит вслепую намного лучше, чем остальные из вас, у кого есть глаза, — спокойно ответил Энтрери. — Я не знаю, что происходит с его зрением, но пока он может чувствовать опасность, он вполне может быть там, где принесет нам пользу.

Инграр повернулся к Шарессе.

— Это правда, Шар. Я могу чувствовать то, чего раньше не мог. Я… я не знаю почему. Его голос дрогнул.

Шар на мгновение замолчала, затем обняла его за плечи, крепко сжала и посмотрела на остальных. — Давайте, пойдем. Следуем за слепым человеком.

Ноф поднялся, его колени дрожали. Остальные рассредоточились и, не говоря ни слова, последовали за наемным убийцей.

Коридор некоторое время тянулся вперед, затем поворачивал направо и заканчивался у большой двойной двери. Группа собралась перед ней, и Энтрери тщетно подергал за ручки.

— Заперто. Он пожал плечами. — Керн, попробуйте ее открыть с Трандоном. Это ситуация, которая, похоже, требует больше силы, чем мозгов.

Керн сердито фыркнул, но они с бойцом потянули за массивные кованые ручки. Двери, однако, упрямо оставались закрытыми. Шар и Ноф присоединились к этим усилиям, но безуспешно. Наконец Энтрери повернулся к Инграру.

— Ты можешь что-нибудь сделать?

Молодой человек шагнул вперед, его пальцы нежно пробежались по ажурному железу, покрывавшему двери. Он дотронулся до замка, постучал по нему раз или два, затем наклонился, приложив ухо к металлу.

— Шар, дай мне шпильку для волос.

Шаресса, молча, вытащила длинную, смертоносного вида булавку из мешочка на поясе. Инграр взял ее и вставил в замок, осторожно прощупывая.

— Поторопись, — прошептал Энтрери.

Инграр раздраженно махнул рукой.

— Чем меньше ты будешь шуметь, тем больше я смогу услышать и тем быстрее все получится.

Ноф вздрогнул. Он почувствовал подкрадывающееся чувство неловкости. Он напряг зрение, вглядываясь в коридор, из которого они пришли. За пределами яркого круга, отбрасываемого их факелами, он ничего не мог разглядеть, но ощущение страха усилилось. Он заметил, что Трандон тоже уставился в темноту с выражением крайней сосредоточенности на лице.

Шаресса взяла факел у Артемиса и встала возле двери, высоко держа его. Энтрери стоял рядом с ней, его тень струилась по полу.

Из темноты коридора отделился кусочек тьмы и прыгнул на тень Энтрери. Раздался глубокий булькающий звук, будто измученный жаждой человек сделал большой глоток эля. Тень убийцы потемнела, затвердела и встала.

Второй Артемис Энтрери стоял в свете факелов, пристально глядя на них.

Ноф не мог сказать, вырвался ли испуганный крик из его собственного горла или из чьего-то другого. Фальшивый Артемис ответил на это диким криком боевой ярости и, обнажив меч, бросился на своего маленького двойника. Наемный убийца едва успел парировать сверкнувший металл. Фигуры — близнецы кружили друг вокруг друга, клинки мерцали в свете факелов в смертельном танце. Остальные участники группы стояли, молча, словно парализованные.

Дуэт разошелся, у одного по щеке потекла тонкая красная полоска.

— Черт бы вас побрал, сделайте же что-нибудь, — крикнул он своим товарищам.

Шаресса, стоявшая ближе всех к месту сражения, уже вытащила свой меч и приняла боевую стойку. Теперь она стояла в нерешительности, уставившись на двойное изображение перед собой. Пот струился у нее по лбу.

— Черт возьми! — пробормотала она. — Кто из них настоящий?

Один Артемис крикнул: — Давай, Шар! Прикончи его! Меч Шар занесся, готовясь к размашистому удару, затем снова остановился. Теперь усмехнулся другой Артемис.

— Используй здравый смысл, Шаресса. Займись с ним, и делу конец.

Мышцы боевой женщины снова напряглись, затем расслабились. Остальные участники события, молча, наблюдали за ней. Ноф восхищался великолепием фехтования между двумя Артемисами. Было ясно, что двойник, появившийся из тени, подражал мастерству Энтрери так же, как и его внешности. Два бойца сомкнулись в плотный круг, ни один из них не желал уступать. Эхо их ударов странным образом разносилось по коридору в непостижимую даль.

Теперь эти двое снова разошлись, каждый искал лазейку. Но на этот раз Шаресса больше не колебалась. С глубоким вздохом, который был почти выдохом, она описала мечом смертоносную, грациозную дугу. Голова Артемиса, который был справа от нее, слетела с его плеч. Его тело на мгновение выпрямилось, из шеи хлынул фонтан крови. Затем, издав тонкий визг, оно растворилось во тьме. Нофу показалось, что он увидел смутное пятно тени, убегающее в темноту за пределами света факелов.

Другой Артемис опустился на колени. В дополнение к порезу на щеке, его левый рукав был пропитан кровью. Он оторвал полоску ткани от своей рубашки и перевязал рану, зубами туго затянув узлы. Затем он пристально посмотрел на Шар, которая не пошевелилась с момента своей победы.

— Это был довольно изящный удар, тебе не кажется?

Шаресса вздрогнула, как человек, выходящий из транса.

— Я не могла сказать, кто из вас на самом деле ты.

— Как же ты узнала, кого нужно убить?

Стройная пиратка посмотрела Энтрери прямо в лицо.

— А я толком и не узнала. Она отвернулась, чтобы встать рядом с Нофом.

Инграр снова повернулся к двери. Раздался внезапный щелчок, когда замок поддался, и молодой человек отступил назад, предчувствуя возможную ловушку. Однако ничего не произошло, и через мгновение слепой пират жестом подозвал Энтрери.

Маленький человечек, все еще занятый перевязкой руки, кивнул Керну.

— Давай, паладин. Вперед, во имя Тира!

Золотой рыцарь выпрямился при звуке имени своего бога, даже в шутку.

— Вперед, во имя Тира! Он выхватил меч и распахнул двери.

Теплый поток влажного воздуха окутал их, шевеля волосы на влажных бровях. Ветерок доносил странный мускусный запах, напоминавший о комнате, которой давно не пользовались, в которой гнили какие-то неизвестные вещи. Керн споткнулся о какой-то предмет мебели и издал тихое восклицание, которое, произнеси его кто-нибудь другой, могло бы быть принято за ругательство. Затем в дверях появился Трандон с факелом в руке, за ним последовали остальные участники группы.

Они находились в большой комнате, хотя и явно заброшенной в течение некоторого времени. Ее стены были увешаны богатыми гобеленами, но они были оставлены на милость крыс и червей. Мебель выглядела прочной и удобной, но когда Ноф, все еще чувствуя слабость, прислонился к стулу, тот с грохотом развалился. Комната, казалось, была оборудована как спальня для кого-то из знати, но было очевидно, что здесь уже давно никто не спал. Повсюду витали приторные миазмы сырости и разложения.

На одной стене, рядом со старинной кроватью, висел портрет мужчины в развевающихся одеждах высокопоставленного чиновника Доегана. Темные волосы, с проседью, были зачесаны назад над высоким лбом. Глубокие темные глаза смотрели с холста, и, казалось, следили за незваными гостями в комнате.

Шар подошла к Нофу перед портретом.

— Это снова он, — прошептала она.

— Кто?

— Эферик. Я видела вырезанное из камня изображение его лица в коридоре.

Ноф покачал головой. — Нет, Шар. Я тоже видел его лицо, но он монстр, а не человек.

Шаресса энергично покачала головой.

— Ты не понимаешь, Ноф. Эферик не всегда был таким. Кровавая кузня сделал его тем, кто он сейчас есть. По крайней мере, такова история. Она вздрогнула. — Когда я была маленькой девочкой, мой отец часто рассказывал мне истории о нем. Я думаю, ему нравилось пугать меня.

Ноф уставился на нее.

— Зачем ему это понадобилось?

Шаресса пожала плечами, словно отгоняя неприятное воспоминание.

— Я не знаю. Мне не очень нравился мой отец. Во всяком случае, он сказал, что, когда Эферик впервые начал править, он был человеком. Но через несколько лет он удалился во дворец, и его больше никто не видел. Демоны напали на королевство, и армии Эферика отбились от них. Но его по-прежнему никто не видел. Отец говорил, что император сошел с ума от использования кровавой кузницы. Но когда я стала старше, я услышала другие истории о том, что он — урод. Ее глаза расширились от ужаса. — Я никогда не думала, что он станет тем, кого мы видели за этой стеной. Она беспокойно огляделась по сторонам. — Интересно, была ли когда-то эта комната его спальней?

Ноф опустился на пол, покрытый искусно сотканным ковром, узоры которого кружились перед его глазами, комбинируясь и изменяясь в тысячу различных форм. У него закружилась голова.

— Ноф?

Шар положила руку ему на плечо. Он с благодарностью поднял глаза, только чтобы увидеть, как она напряглась и посмотрела на Энтрери и Инграра, занятых у дальней стены комнаты.

Энтрери повернулся к остальным.

— Здесь есть дверь. Пойдем. Керн подошел к нему. Ноф с трудом поднялся на ноги, когда Инграр надавил на скрытое место на панели. Дверь бесшумно распахнулась, и они оказались лицом к лицу с молодым стражником, одетым в ливрею Эферика III.

Глаза стражника расширились при виде разношерстной команды пиратов и паладинов, некоторые были в рваной одежде, а у одного — Артемиса — текла кровь из дюжины мелких порезов на лице и теле. Стражник открыл рот, чтобы закричать, и тут меч косо нацелился ему в горло.

— Молчать, ни слова, ни слога, — промурлыкала пиратка. Она осторожно втолкнула охранника в комнату, за ним последовали остальные. Трандон, вошедший последним, закрыл за ними дверь, и они услышали тихий щелчок, будто потайная задвижка плавно встала на место.

— Что это за место, парень? — потребовал Керн у охранника.

— Э-э, приемная Эфирика, Повелителя Э-Элдринпара, правителя Доегана, И-императора Пяти Королевств, — продекламировал парень нараспев. Его зубы стучали от страха. Он уставился на них и облизнул губы.

— Я стоял на своем п-посту, когда раздался сильный г-грохот и крики. Другие охранники убежали, но я… я остался здесь. Я тут уже целую вечность… Мой капитан н-не вернулся. Я не знаю, что д-делать.

— Почему вы охраняете эту комнату? — спросил Трандон.

— Я не знаю. Мы… мы всегда охраняли ее. Парень энергично замотал головой. — Наши приказы исходят сверху. Может быть, от самого короля-мага.

Ноф улыбнулся парню, который, как он догадался, был, вероятно, его ровесником.

— Как тебя зовут?

— Альтгар. Парень выдавил слабую полуулыбку в ответ.

— Ну, послушай, Альтгар. Мы были в подземельях, допрашивали заключенного, когда напали демоны.

— Напали с внешней стороны? Глаза парня расширились. — Н-но это невозможно. Город защищен чарами. Король-маг сам установил эти защитные чары.

— Это не имеет значения, — нетерпеливо сказал Ноф. Кроме того, король-маг, скорее всего, был занят в другом месте. Он взглянул на остальных. — Дело в том, что мы оказались в ловушке и выбрались оттуда только в самый последний момент. Нам нужно выбираться из дворца. Он выразительно понизил голос. — Мы выполняем задание самого короля-мага. Он хочет, чтобы мы доставили ему кровавую кузню.

Альтгар уставился на него, губы его дрожали.

— К-кровавую кузню? Но почему?

Ноф поднес палец к губам и подмигнул.

— Не могу сказать. Совершенно секретно. Очень секретно. Но поверь мне, безопасность всего королевства зависит от того, доберемся ли мы до кровавой кузницы, и как можно скорее. И я уверен, что Его Величество будет очень щедр на награды для тех, кто нам помогает. Он на мгновение замолчал, чтобы увидеть, какой эффект произвели его слова. Паренек напряженно размышлял, к чему он, очевидно, не привык. — Итак. Ты знаешь, где это?

— Ну, ты же знаешь, это секрет. Альтгар внезапно заговорщически ухмыльнулся Нофу. — Но держу пари, я уже догадался об этом. Видите ли, я наблюдал за тем, куда ходят священники, и слушал истории, которые рассказывают во дворце. Остальные не обращали на это никакого внимания, но я все примечал.

— Так, где же это? — нетерпеливо спросил Энтрери.

Альтгар с сомнением посмотрел на него.

— Все в порядке, — успокаивающе сказал Ноф. — Ты можешь рассказать нам.

— Хорошо. Это… Внезапно он схватился за голову обеими руками и согнулся почти пополам.

— Что с ним не так? Он болен? — холодно спросил Энтрери.

Охранник тихо застонал. — Теперь он всегда рядом. Я чувствую за пределами моего взгляда. Он хочет посмотреть. Он хочет посмотреть. Он хочет увидеть все. Его голос сорвался на крик отчаяния. — Нет! Нет! Убирайся из моей головы! Он сильно затрясся и со стоном рухнул на пол.

Ноф в ужасе уставился на корчащуюся фигуру. — Что с ним не так? — спросил он Трандона.

Боец ничего не ответил, но наклонился ближе к охраннику. Внезапно он вздрогнул и с проклятием отпрянул назад. — Клянусь Святым Темпусом! Посмотрите на его глаза!

Глаза паренька, голубые, когда они впервые увидели их, закатились. Теперь они снова опустились и медленно сфокусировались на лицах перед ним.

Они были золотистыми, с глубокими темными зрачками, и вокруг них совсем не было видно белков. Ноф уставился в их глубину, его дыхание вырывалось быстрыми, тяжелыми вздохами.

Глаза короля-мага.

Безумные глаза Эферика III.

Быстрым движением Энтрери выхватил из-за пояса кинжал и полоснул им по горлу стражника. Брызги крови окрасили его одежду в красный цвет, глаза парня потускнели и закрылись. Ноф мог бы поклясться, что как раз перед тем, как они это сделали, он увидел, что зрачки снова стали темно-синими и что Альтгар вопросительно посмотрел на него. Ноф отвернулся от группы и почувствовал сильную тошноту.

Энтрери спокойно вытер свой кинжал о рукав парня. — Король-маг, должно быть, ментально связан со своими стражниками или, по крайней мере, с некоторыми из них. Вероятно, ему так легче следить за тем, что происходит во дворце. И теперь он точно знает, что мы здесь, и он знает, чего мы добиваемся. Нам нужно поторопиться.

— Ты ублюдок! Ноф уставился на маленького наемного убийцу. — Ты хладнокровный ублюдок!

Трандон положил руку на плечо юноши. — Да ладно тебе, Ноф. Это…

Ноф яростно оттолкнул его. — Отойди! Я единственный из вас, кому это не безразлично! Он свирепо посмотрел на Энтрери и поднял кулаки. — Давай, ты, сукин сын…

Энтрери ударил его по губам, сбив юношу на колени. Он спокойно посмотрел на Нофа и заговорил с ним без малейшего проявления гнева.

— У нас нет на это времени. Веди себя прилично. И он отвернулся.

Ноф поднялся. У него заболел живот, а изо рта пахло кислятиной. Ему ужасно хотелось глотнуть воды. Его лицо болело в том месте, куда Энтрери ударил его, и он почувствовал, как по подбородку потекла струйка крови. Трандон и Керн демонстративно отвернулись от него.

Ноф посмотрел на застывшее тело охранника, затем на Шарессу, надеясь на утешение и сочувствие. Она тоже смотрела на тело, но Ноф, к своему удивлению и тревоге, увидел, что она не выказывает никаких эмоций. Она отвернулась и дружеским жестом хлопнула Инграра по плечу.

Ноф обнаружил Керна рядом с собой. Паладин посмотрел на него, а затем, поймав взгляд Нофа, снова неловко отвел взгляд.

— С тобой все в порядке? — спросил он.

Ноф кивнул. — Я… Я так думаю. Просто, когда мы убивали раньше, мы были против демонов. Единственными людьми, которых я видел умирающими, были Анвил и… Харлун.

Керн медленно кивнул. — Я знаю. Нелегко видеть, как умирают люди, даже те, кого ты не знаешь.

— Он так холодноотнесся к этому. Ноф уставился на Энтрери. Маленький человечек теперь исследовал дальний конец комнаты вместе с Инграром и Шарессой. — Он не остановился, ни на минуту. Он просто… Он закрыл глаза, словно пытаясь выдавить из себя это воспоминание. Затем он широко раскрыл их. — И Шар. Она могла убить Артемиса там, когда мы сражались с той теневой тварью.

Трандон, подошедший сзади Керна, фыркнул и понизил голос. — Неплохая работа. На одну проблему меньше на нашем пути.

Ноф с жаром набросился на него. — Не говори так! Разве ты не насмотрелся на смерть? Его глаза наполнились слезами. — Я думал, что быть искателем приключений славно и захватывающе, а не грязно… и… Его голос затих, когда он посмотрел на тело охранника.

Керн пожал своими широкими плечами. — Ноф, приключения — это долг, выполнение своего долга и контроль над тем, что нужно сделать. Речь идет о том, чтобы делать то, что лучше в глазах твоего бога. Он презрительно посмотрел на Энтрери и пиратов. — Для такой стаи, как эта, единственное, что имеет значение, — это прибыль. И если это означает предать своих друзей и компаньонов, то так и есть. Мастер Энтрери убил бы кого угодно или что угодно, если бы ему за это заплатили.

Он отвернулся от Нофа и сказал через плечо голосом, который разнесся по всей комнате: — И не теряй сон из-за попыток сохранить благосклонность Мастера Энтрери. Когда ты был ранен, он был готов, чтобы перерезать тебе горло и оставить твое тело дьяволам.

Ноф вздрогнул, и уставился на Артемиса, который бесстрастно посмотрел в ответ, но ничего не сказал. Шар двинулась к молодому человеку. — Ноф…

— Нет, Шар. Ноф отвернулся от красивой наемницы. — Мне жаль. Наверное, у меня просто нет того, что нужно, чтобы стать настоящим пиратом. Видишь ли, я забочусь о других людях.

Он отошел от нее. Шар стояла неподвижно, ее темные волосы обрамляли бескровное лицо.

Из глубины комнаты донесся еще один низкий грохот, и пол задрожал. Вдалеке послышались слабые крики и пронзительный, завывающий визг. Трандон подошел к другой двери, расположенной в западной стене помещения, и внимательно прислушался.

— Дьяволы! Идут сюда! Он обнажил свой меч. Керн и Шар встали рядом с ним. Ноф вытащил кинжал из ножен и встал позади них, чувствуя себя потерянным и очень одиноким.

— Есть какие-нибудь предложения? — Керн рявкнул на Артемиса через плечо.

Энтрери, занятый с Инграром исследованием восточной стены комнаты, полуобернулся. — Ты мог бы пойти и прокричать им имя Тира. Или, возможно, прочитал бы им одну из своих священных книг. Это могло бы наскучить им до смерти.

Лицо Керна покраснело, и он открыл рот, чтобы произнести убедительный ответ, когда Инграр тихо сказал: — Здесь. Он стоял рядом с гобеленом на северной стене, прислонившись к нему слепым лицом.

— Что? Энтрери присоединился к нему, двигаясь быстро и бесшумно, как кошка.

— Дело вот в чем, это здесь. Кровавая кузница, горн. Инграр указал на гобелен.

Керн быстро подошел к стене и отодвинул угол портьеры. — Откуда ты знаешь? Я ничего не вижу.

Инграр покачал головой. — Я… я не уверен. Я просто… знаю! Не прижал пальцы к стене, постукивая и прислушиваясь.

— Ты… — начал было спрашивать Керн.

Инграр повелительно махнул рукой. — Тихо! Сила его уверенности была такова, что паладин погрузился в молчание.

Раздался внезапный треск, щелчок и скрежещущий звук, и стали видны очертания потайной двери. Керн толкнул ее и осторожно шагнул внутрь.

— Произошел частичный обвал, — крикнул он остальным. — Нам придется действовать осторожно.

Остальные члены группы покинули свои посты у дальней двери и столпились вслед за Керном. Ноф задержался, оглядываясь на тело Альтгара.

— Ты что, собираешься просто оставить его на растерзание дьяволам? — с горечью спросил он Артемиса.

Маленький человечек мгновение пристально смотрел на него, словно удивляясь глубине его чувств. — Да. Если бы я мог устроить ему достойные похороны, я бы это сделал. Но чувства и выживание не имеют ничего общего друг с другом. А теперь иди. Он втолкнул Нофа в потайную дверь, затем шагнул сам, закрыв за собой панель.

Глава 3 Выкованные в огне

Проход был достаточно большим, чтобы при обычных обстоятельствах никто не почувствовал бы себя в ловушке. Однако как и предупреждал их Керн, с потолка упали большие каменные блоки, что сделало их путь тесным и трудным. Нофу пришлось помогать Энтрери в нескольких местах, так как рука маленького человека все еще была повреждена после нападения существа, появившегося из тени.

Примерно ярдов двадцать дорога шла прямо, затем поворачивала налево и начинала спускаться серией широких изгибов. Влажный воздух становился удушливым.

Ноф видел, как отблески факела Керна мерцают на покрытых плесенью стенах, пока он бесконечно спускался по пролету округлых каменных ступеней. Здесь последствия ярости Эферика были гораздо слабее, но исследователи были встревожены, увидев несколько больших трещин в стенах, неровные края которых свидетельствовали об их очень недавнем происхождении.

— Впереди есть какая-то комната, — приглушенным голосом поведал Керн. Эхо с раскатом разнеслось по лестнице.

Спутники добрались до подножия лестницы и остановились, глядя на черное пустое пространство перед собой.

Нет, оно было не совсем черным, потому, что Нофу показалось, что, где-то впереди он видит слабое пульсирующее свечение. Потолок простирался на непостижимую высоту и поддерживался лесом каменных колонн с замысловатой резьбой, которые ровными рядами уходили в темноту. Дорожка между ними была выложена искусной мозаикой, исцарапанной множеством ног.

— Послушайте, — прошептал Инграр. Где-то там, в темноте, вода плескалась о камень.

Они пошли вперед, к свету в темноте. Керн теперь шел впереди, Энтрери замыкал шествие. Нофу показалось, что он уловил слабый пронзительный звук за шарканьем их шагов и плеском волн, который теперь звучал громче. Он также заметил, что Инграр, идущий рядом с Керном, очевидно, больше не нуждался в поддержке паладина, чтобы вести его во тьме.

Словно подтверждая мысли Нофа, Шар прошептала ему на ухо: — Инграр слышит эту кровавую кузницу. Ее голос неожиданно дрогнул, и Ноф с ужасом понял, что она боится.

Инграр внезапно остановился. Они все еще были слишком далеко от свечения, чтобы ясно видеть, что его вызывало. Плеск воды и звук, который Ноф уловил ранее, были единственными звуками в темноте.

— Вы чувствуете это? — прошептал слепой пират.

Хотя Ноф мало что видел, в воздухе ощущалось странное осязаемое качество, будто он стал гуще и искажал то немногое видение, что у него было. Его кожа стала сухой на ощупь, хотя пот стекал по лбу.

— Стойте!

Голос Керна раздался за спиной Нофа, эхо отразилось от скрытых стен. Паладин поворачивался из стороны в сторону, вглядываясь в темноту.

— Где Энтрери?

Остальные собрались в круг, осторожно исследуя местность при свете факелов. Маленького человечка нигде не было видно.

— Будь он проклят во имя Тира! Меч Керна был обнажен и насторожен, когда он вглядывался в скрывающую их черноту. — Мог ли он вернуться?

Шар покачала головой. — Никогда. Если ты думаешь, что он отступит, находясь так близко к кровавому горну, ты его просто не знаешь.

Керн некоторое время стоял в нерешительности, переминаясь с ноги на ногу, пока остальные ждали.

— Что ж, — сказал он, наконец, — мы продолжим. Если с ним что-то случилось, мы не можем ему помочь, а если он ушел сам, он мне не нужен. Он занял позицию рядом с Инграром и указал своим мечом.

— Пойдем.

Инграр вытянул руки перед собой и сделал жест, как бы разгоняя тяжелую атмосферу, затем двинулся вперед. Ноф слышал, как Керн, находящийся рядом с молодым человеком, тихо напевал молитву Тиру себе под нос.

Ряды колонн внезапно расступились и образовали большой полукруг вокруг высокого каменного алтаря. Там, где заканчивались колонны, свет освещал волны подземного озера, простиравшегося до самого подножия алтаря. Факелы, которые они несли, ярко вспыхнули, затем замерцали и погасли. Но им не нужен был свет, чтобы ясно видеть то, что лежало перед ними.

Оно лежало на резной каменной колонне перед алтарем, пульсируя собственным внутренним свечением, которое отбрасывало танцующие тени вокруг колонн и по воде. Из него доносилось пронзительное гудение, которое Ноф уловил ранее.

По форме это был круглый камень, не более фута в диаметре. Цвета, исходившие изнутри, отражали весь спектр, светящееся изображение сияло ярко, но без тепла.

Вокруг алтаря были вырезаны барельефы. Ноф с ужасом узнал ту же самую, похожую на кальмара фигуру, которую он видел в фонтане, где впервые встретился с наемниками, фигуру, которую, как он теперь знал, звали король-маг.

Пока группа в молчании смотрела на кровавый горн, из-за алтаря выскользнула тонкая тень. В неестественном свете, отбрасываемом горном, они увидели холодное, невозмутимое лицо мастера-убийцы, их исчезнувшего лидера.

Худое лицо Энтрери было освещено сияющим кровавым горном, его меняющиеся цвета отбрасывали резкие тени вдоль контуров его лица. Его глаза соответствовали сиянию камня, когда он двинулся к нему, изящно протянув руку.

— Нет, ты этого не сделаешь. Трандон осторожно подошел к каменной колонне, поддерживающей кровавый горн. В то же время Энтрери осторожно обошел артефакт сзади. Трандон зачарованно смотрел на меняющиеся оттенки и узоры на поверхности камня.

— Как он работает? — пробормотал он.

— Не обращай внимания. Керн снял с пояса свой боевой молот и поднял его над головой. — Во имя истинного бога, я уничтожу это орудие зла…

— Керн, нет! Трандон встал между паладином и кровавым горном. — Мы не знаем, что это за штука. Мы не знаем, как его можно уничтожить, и следует ли нам его уничтожать.

Сухой смешок заставил обоих мужчин обернуться. Энтрери стоял неподвижно, на его губах играла сердитая усмешка. — Ваше беспокойство не имеет значения, — отрезал он. Он внезапно дернулся, и сверкнул серебром кинжала, вылетевшего из его руки и нацеленного в Керна.

Трандон вскинул свой посох, чтобы заблокировать бросок. Кинжал вонзился в дерево и застрял там, дрожа. — Остановись, идиот! Эта штука не игрушка. Мы должны выяснить, как он работает!

Энтрери громко рассмеялся и обнажил свой меч. Камень стал темно-красным, и казалось, что с губ маленького убийцы капает кровь, когда он заговорил. — Он создает армии. Из воздуха. Он указал на резьбу на алтаре. — Если ты ищешь инструкцию по эксплуатации, старина, то она у тебя прямо за спиной. Но я нашел его первым, пока вы все блуждали там ощупью в темноте. Только ты не протянешь достаточно долго, чтобы им воспользоваться.

Трандон последовал указанию Энтрери, его глаза метнулись в направлении резьбы, окружавшей алтарь. Он внезапно замолчал, его взгляд сузился. — Так вот оно что. Тут показано, как им пользоваться.

Энтрери поднял свой меч, лезвие сверкнуло алым цветом. Он повернул свободную руку и внезапно схватил ей обнаженный клинок, проведя по руке мечом жестким, резким движением. Затем протянул руку с крепко сжатым кулаком над камнем.

— Это называется «кровавый горн». Ему нужна кровь. Он питается кровью.

Раздалось шипение, когда кровь убийцы, выдавленная из его порезанной руки, капнула на поверхность камня. Глазам Нофа, страдающим от свечения, показалось, что кровь растеклась по всей поверхности горна, мерцая, разделяясь и объединяясь в серию все более сложных узоров. Гудение, заполнившее пещеру, усилилось, и из горна вышел человек.

И все же только наполовину человек. Его конечности были скрючены и отвратительно искривлены, шея согнута, как будто сломана. Одна нога была короче другой, одна рука представляла собой крошечный иссохший отросток, в то время как другая заканчивалась массивным узловатым кулаком.

Существо застонало от боли и бросилось на Трандона, подняв здоровую руку на паладина. Посох Трандона отразил удар, но его отбросило назад, и выкованное существо последовало за ним, яростно рубя своего противника кулаками и ногами.

Боевой молот Керна снова поднялся, но был отбит в сторону, на этот раз клинком Шарессы. — Нет, паладин. Только честный бой. Пусть они продолжают. Она озорно улыбнулась ему. — Если только ты не думаешь, что сможешь пройти через меня — в драке или в постели. Ты можешь попробовать и то, и другое.

Ноф вытащил кинжал при первых признаках неприятностей, но теперь он, молча, стоял, наблюдая за развивающимся конфликтом, не в силах выбрать сторону. Инграр стоял рядом с кровавым горном, свесив руки. Его голос перешел в настойчивый крик. — Прекратите это! Прекратите это немедленно! Приближается опасность! Ужасная опасность!

Сражающиеся проигнорировали его. Трандон и монстр яростно сражались друг с другом; боец пытался оттеснить своего противника к воде, очевидно, надеясь столкнуть его туда. Керн и Шаресса все еще препирались друг с другом, лишь полусерьезно, но готовые обострить бой, если потребуется.

— Во имя Тира! — крикнул Керн.

— Во имя Тира, — донеслось насмешливое эхо из темноты, но не голосом Керна. Послышался топот бегущих ног по обставленному колоннами пути, по которому они пришли. Керн и Шаресса опустили оружие и повернулись на шум. Трандон яростным ударом своего окованного железом посоха уложил выкованного монстра и пинком сбросил его тело в подземное озеро. Он присоединился к Нофу, который медленно попятился, чтобы встать рядом с Шарессой.

В свете горна виднелась группа фигур в капюшонах, возможно, целая дюжина. В руках они держали мечи, но их лица были в тени. Первый из них, очевидно, лидер, выступил вперед и обратился к компании.

— Во имя храма Тира, я заявляю права на кровавый горн. Отойдите в сторону.

— Так, подождите минутку… — начала Шаресса.

Стоявший рядом с ней Керн внезапно поднял свой боевой молот. — На этой земле нет храма Святого Тира, — строго заявил он. — Вы, должно быть, лжепоклонники, если претендуете на его имя.

Фигура в капюшоне поколебалась, затем заговорила. — Мы — истинный храм Тира. Кровавый горн принадлежит нам по праву, с падением презренного Эфирика, который подавил наш храм. Мы требуем его и, если потребуется, возьмем силой.

Голос Керна набрал силу. — Вы лжепоклонники, — повторил он. — Вы — Павший Храм, фундамент которого я поклялся разрушить. Убирайтесь, или будете страдать от последствий.

Фигуры в капюшонах медленно кружили вокруг группы, стоявшей спиной к кровавому горну, за исключением Артемиса, который пристально смотрел на резьбу на алтаре. Лидер сектантов поднял свой клинок, отливавший красным в свете горна. — Пусть погибнут все, кто…

Артемис шагнул вперед. Его протянутая рука, испачканная кровью, опустилась прямо на горн. Вой кровавого горна становился все громче, пока не стал почти оглушительным. Его свет стал ярким, ослепляющим, окружая фигуру наемного убийцы ореолом. Во внезапной вспышке света Ноф смог заглянуть под капюшоны сектантов. Он смог увидеть их татуированные лица, их слюнявые рты, их налитые кровью глаза, отчаянно требующие новой жертвы своему ложному богу.

Из камня вырвалась вспышка чистого света, обвившись вокруг руки Артемиса. Его рот открылся, словно для того, чтобы собрать энергию, затем превратился в бессловесный крик агонии. Плоть на его руке, казалось, таяла и растворялась. Он отстранился от горна и уставился на белые кости, которые все еще, к ужасу, изгибались и скрежетали в пародии на человеческие действия. Энтрери мгновение смотрел на руку, будто его мозг отказывался верить глазам. Затем его тело обмякло, и он бесформенной кучей рухнул у горна.

Из горна донесся низкий горловой рев. Появился человек — или казавшийся человеком, хотя и крупнее, чем мог бы быть любой человек.

Ноф в ужасе отшатнулся от фигуры. Как и первое творение Артемиса, человек, созданный в этой кузнице, был готов лишь наполовину. Вены и кровеносные сосуды переплетались с мышцами, не прикрытыми плотью. Кости появлялись в одних местах, но были спрятаны в других. Существо закричало, издав пронзительный вопль боли и ужаса, затем бросилось вперед на одну из фигур в капюшонах и повалило ее на пол. Его массивные руки, с которых срывались плоть и мышцы, сомкнулись на горле сектанта.

Нечестивый свет горна продолжал полыхать и разгораться. Появились новые существа, ужасные пародии на людей и животных, их тела были искорежены и раздавлены. Некоторые едва могли двигаться, но ползли вперед на коленях или обрубках не до конца сформированных ног. Один, у которого были только голова и туловище, беспомощно дернулся назад и с плеском упал в озеро. Другой, скелет выше пояса, но с нижними конечностями человека, схватил молящегося и прокусил ему шею, прежде чем рухнуть бесформенной грудой костей. Сектанты рубили и кромсали изуродованных воинов, подбадривая друг друга криками.

Компаньоны отпрянули к алтарю в ужасе от силы, которую Энтрери невольно высвободил. Шар опустилась на колени над телом наемного убийцы, и обернула его искалеченную руку шарфом. Она прижалась губами к уху Керна и крикнула: — Надо идти! Мы должны убираться отсюда!

— Куда? Паладин огляделся по сторонам, отчаянно ища способ выбраться. Кузнечный горн больше не извергал своих мутировавших созданий, и большинство из тех, кого он создал, были либо разрублены на куски, либо, шатаясь, ушли во тьму, вопя нечеловеческими голосами. Несколько сектантов все еще были на ногах и надвигались на компанию.

— Сейчас же! Надо срезать путь мимо них к лестнице. Шар с криком возглавила атаку, за ней последовали Керн и Трандон. Ноф наклонился и поднял лежащего без сознания Энтрери, удивленный тем, насколько легким было тело наемного убийцы. Инграр последовал за ним, положив руку ему на плечо, и вместе они медленно направились туда, откуда пришли к горну, защищенные мечом Шар, боевым молотом Керна и вращающимся посохом Трандона.

Было ясно, что спасение безнадежно. Обремененный телом Энтрери, отряд двигался слишком медленно, а приверженцев Павшего Храма было слишком много.

— Я не могу… продолжать в том же духе, — задыхаясь, сказала Шар Керну.

Паладин продолжал орудовать своим молотом, но его рука начинала уставать. Окровавленное оружие поднималось и опускалось все медленнее.

Волосы Трандона выбились из-под кожаного ремешка и свободно рассыпались по плечам. Боец внезапно встал перед остальными, сам встретив весь натиск сектантов. — Назад! — крикнул он.

Пока остальные, пошатываясь, пробирались между колоннами, Трандон поднял руки и прошептал какое-то слово. Вырвался огромный столб пламени, охватив своим взрывом первых служителей Павшего Храма. Их крики потонули в реве пламени, которое распространилось в обе стороны и поднялось, образуя стену огня. Трандон повернулся к остальной компании.

— Сейчас же! Бегите! — закричал он. Оправившись от изумления, остальные повернулись, чтобы бежать.

На бегу Ноф оглянулся. Из-за языков пламени он мог видеть яркое сияние там, где находилась проклятая кузница. Разряды магической энергии вырвались из нее в сторону огня. Стена зловеще вздымалась.

— Берегись! — крикнул юноша. Он попытался бежать быстрее, но было слишком поздно. С оглушительным взрывом стена огня Трандона взорвалась. Ноф смутно видел перед собой колонны, падающие друг на друга, как кегли. С потолка посыпались камни; он видел, как один из них ударил Шарессу, сбив красивую пиратку с ног. В оцепенении он осознал, что под его ногами больше нет твердой почвы. Он и Энтрери падали. В ушах у него стоял глухой рев. А потом наступила тишина.

Глава 4 Где лежит долг

Вдалеке прогремел гром, и Ноф прикрыл глаза ладонью от молний, сверкавших в грозовом небе. Темный дождь хлестал его по щекам, и он чувствовал, как теплая кровь стекает по его лицу. Немного попало ему и в рот, и он ощутил солоноватый привкус.

— Ноф!

Его звал Харлун, вырываясь из рук эттина, размахивающего дубиной.

— Я иду, Харлун!

Юноша наклонился, чтобы отодвинуть от своих ног высокие кусты и траву одинокой пустоши.

Но они не двигались с места.

— Ноф!

Ноф снова оттолкнулся от травянистого покрова, сдерживающего его ноги. Он открыл глаза, но не навстречу ветру и дождю на вересковой пустоши, навеянных его сном, а навстречу другой тьме, наполненной болью. Кто-то настойчиво шептал ему на ухо.

— Ноф, с тобой все в порядке?

— Да… нет… Я… я не могу пошевелить ногами.

— Черт возьми! Подожди минутку.

Ноф услышал скрежет трутницы, и слабый, мерцающий свет озарил все вокруг. Он лежал на куче щебня. Чернота простиралась вокруг него, насколько он мог видеть. Перед ним на коленях стояла Шар с уродливой раной на лбу. Она оторвала полоску ткани от своей рубашки и, намотав ее на кусок дерева, была занята изготовлением импровизированного факела.

Ноф посмотрел на свои ноги. Они были придавлены большой каменной глыбой, но, как ни странно, он не чувствовал боли, только странное чувство разобщенности, как будто все происходило с кем-то другим, а он был беспристрастным наблюдателем. Он поднял руку, чтобы откинуть волосы с лица, и почувствовал, как на голове запеклась корка крови.

Рядом с собой он увидел бесформенную кучу, будто кто-то небрежно бросил сверток с одеждой. Сверток зашевелился и застонал, и он увидел, что это Энтрери. Его костлявая рука частично высвободилась из бинтов, и наемный убийца уставился на нее, постанывая и раскачиваясь взад-вперед.

Вид Энтрери, обычно такого хладнокровного и отстраненного от окружающих, в таком состоянии привел Нофа в полное сознание. Он наклонился и попытался сбросить камень со своих ног, но это было ему не по силам. Шар воткнула свой факел в расщелину и пришла ему на помощь, но через мгновение она тоже признала поражение.

— Подожди здесь, — сказала она тихим голосом. — Я хочу посмотреть, смогу ли я найти остальных.

Она взяла факел и полезла прочь по обломкам, оставив Нофа и Энтрери в темноте. Они видели, как ее огонек запрыгал вдалеке, а затем исчез. Бесконечное время Ноф лежал неподвижно, прислушиваясь к тому, как где-то капает вода, и к тихим стонам боли и ужаса Энтрери. Затем, как раз в тот момент, когда надежда была на исходе, свет Шар появился снова. Через мгновение женщина-пират оказалась рядом с ним в сопровождении Керна и Трандона.

— Где Инграр? — спросил Ноф.

Шар покачала головой. — Я не знаю. Мы не смогли его найти.

Трандон и Керн потянули за каменный блок, придавивший ноги Нофа; со скрежещущим звуком он сдвинулся и откатился в сторону. Но хотя препятствие исчезло, Ноф обнаружил, что все еще не может встать или даже поменять позу. Керн опустился рядом с ним на колени, осматривая его конечности.

— У тебя сломаны ноги, Ноф. Я собираюсь исцелить тебя. Он положил руку на поврежденные ноги, бормоча молитву. Ноф почувствовал, как неведомая энергия пробежала через него, и ощутил, что силы возвращаются. Он согнул ноги и осторожно встал с помощью Трандона.

— А что насчет него? Он повернулся к наемному убийце, все еще лежавшему на земле в полубессознательном состоянии.

Трандон задумчиво посмотрел на тело маленького человечка. — Ты уверен, что хочешь исцелить его? — спросил он Керна.

Паладин вздохнул и кивнул. — Мы должны помогать павшим, даже если они враги.

Трандон пожал плечами и склонился над темной фигурой. Его пальцы легли на лоб Энтрери, поглаживая его, пока он бормотал слова тайной силы. Маленький человечек пошевелился и внезапно сел. Его темные глаза сверкнули в свете факела. Он посмотрел на свою руку и с дрожью, пробежавшей по всему его телу, снова завернул ее, прижимая поближе к телу.

— Ты не можешь исправить… это? — спросил Ноф бойца, указывая на руку Энтрери.

Трандон покачал головой. — В этом повреждении есть что-то такое, что поражает меня. Моя магия не в состоянии. Это стало его частью — то, что эта кузница сделала с ним. Он посмотрел на Энтрери с чем-то похожим на жалость и положил руку ему на плечо. — Я боюсь, что это навсегда.

Артемис с раздражением отмахнулся от этого жеста. — Где Инграр?

— Мы не знаем, — тихо ответила Шар.

Пока Трандон ухаживал за Энтрери, Керн залечил порез на ее лбу, и теперь она выглядела настолько нормально, насколько это было возможно в такой обстановке.

Энтрери взял факел в здоровую руку. — Пойдем, поищем его. Он начал спускаться по насыпи из камней и грязи. Керн посмотрел ему вслед, затем посмотрел на остальных троих, пожал плечами и последовал за ним. Шар и Ноф пошли за ним.

Казалось, они находились в пещере, размеры которой были не совсем ясны. Камни, упавшие сверху, пробили крышу и перекрыли доступ в некоторые помещения. Компания искала, где только могла, но безуспешно. Затем из темноты раздался внезапный возглас Шар. Перед ними в тусклом свете факела виднелась фигура слепого наемника.

Он стоял, отвернувшись от них, по-видимому, невредимый, но не отвечал на их призывы. Только когда они подошли к нему, он ответил.

— С тобой все в порядке? — спросил Трандон, в то время как Керн торопливо пробежался взглядом по телу молодого человека в поисках травм.

— Я в порядке. Инграр, казалось, был смущен их теперешним окружением не больше, чем чем-либо другим с тех пор, как они впервые вошли в лабиринт кровавого горна. Он указал вперед. — Я думаю, там выход. Я чувствую запах свежего воздуха.

Остальные увидели, что он указывает на темный туннель в одной из сторон пещеры.

— Как он это делает? — беспокойно пробормотал Ноф Шарессе. — Это становится очень странным.

Пиратка задумчиво кивнула. — Я знаю. Но я не понимаю. С тех пор, как мы начали искать кровавый горн, он вел себя как одержимый. Она пожала своими стройными плечами. — Что ж, теперь у нас нет другого выбора, кроме как следовать за ним.

С Энтрери и его факелом впереди, они вошли в темный проем и пошли по туннелю, который неуклонно поднимался вверх. Пройдя несколько сотен ярдов, они подошли к широкой лестнице, ведущей дальше наверх.

— Подождите минутку. Ноф опустился отдохнуть у подножия лестницы. — Извините, но мне нужно отдохнуть минутку. Я не думаю, что оправился от того, что там произошло.

Остальные опустились рядом с ним. Энтрери прикусил губу и нетерпеливо уставился на них, но, в конце концов, сел на нижнюю ступеньку, время от времени поглядывая вверх по лестнице.

Керн повернулся к Трандону. — Теперь, когда мы все здесь, — сказал он холодным голосом, — возможно, ты сможешь объяснить, во что ты играл.

— Да, — добавила Шар. — Я думала, у нас в группе только один пользователь магии. Она ткнула пальцем в сторону Керна. — Так что это был за фейерверк у алтаря?

Трандон на мгновение задумчиво побарабанил пальцами. Его посох, за который он, очевидно, схватился, когда падал, лежал рядом с ним.

— Ладно, — вздохнул он. — Я был послан в эту экспедицию Советом Боевых Магов Кормира.

— Что? — взорвался Керн. — Что, во имя Тира, нужно было Боевым Магам в этом деле? И более того, — прорычал он прежде, чем воин успел ответить, — с каких это пор ты работаешь на Боевых Магов? Ты сказал нам, что работал с Молотобойцами Тира, набирая паладинов.

Трандон в явном замешательстве потер подбородок. — Сначала я отвечу на твой второй вопрос — я не работаю на Боевых Волшебников; я член Совета Боевых Волшебников и являюсь им уже несколько лет. Учитывая обстоятельства похищения Леди Эйдолы, то это не та информация, о которой я хотел бы распространяться. Я был на свадьбе Пьерджейрона исключительно из вежливости, но как только его невесту украли, я связался с другими членами совета, и они согласились, что я должен присоединиться к экспедиции по ее поиску.

— Совет забеспокоился, когда Хелбен определил, что похитители прибыли с Дальнего Востока и что в этом каким-то образом замешан кровавый горн. Мы слышали об этих артефактах и их огромной силе, хотя никто в совете никогда их не видел. Вангердагаст не хотел, чтобы кто-нибудь обладал такой властью на Фаэруне, и чтобы никто не пошел по такому пути. Он сделал паузу и свирепо посмотрел на Артемиса, который холодно смотрел в ответ, не говоря ни слова.

— Минутку, — прервала его Шаресса. — О чем вы оба говорите? Где Кормир, и что это за совет? И кто такой Пьерджейрон?

— Кормир — это королевство на Фаэруне, — подсказал Ноф. — Пьерджейрон — правитель города Уотердип, откуда я родом. Мой отец торгует там лесом, — добавил он некстати.

— Разве у ваших правителей нет кровавых горнов? — спросила Шаресса.

— Конечно, нет, — ответил Трандон. — Насколько я понимаю, они характерны для Дальнего Востока — Пяти Королевств, если вам больше нравится этот термин. Но если бы правитель Фаэруна приобрел его или заключил союз с королевством, которое им обладало…

— … ослиный помет попал бы в огонь, — закончил Ноф.

— Вот именно. Никто не смог бы остановить силу, которая могла создавать армии из воздуха.

Шар нетерпеливо покачала головой. — А как насчет стоимости? Я имею в виду стоимость использования кровавого горна. Возможно, вы слышали, как эти вещи влияют на правителей, которые их используют. Я слышала истории о королях-магах Доигана с детства, но до сих пор никогда в них не верила.

Трандон пожал плечами. — Поверьте мне на слово, на Фаэруне полно правителей или потенциальных правителей, которые с радостью заплатили бы такую цену.

— Хорошо, но кто такие Боевые Маги?

Керн издал звук, нечто среднее между ворчанием и икотой. — Боевые Волшебники — это кучка назойливых людей, которые думают, что раз они волшебники, то имеют право совать свой нос во все, что происходит под солнцем.

— Что ж, — миролюбиво заметил Трандон, — давайте просто скажем, что мы чувствовали, что у нас есть законный интерес в исходе этого дела.

— Нам было бы намного лучше, если бы ты сказал нам, что ты волшебник, — почти прокричал Ноф. — Разве ты не мог использовать волшебство там, в Подгорье? Может быть, ты мог бы спасти Харлуна… Его голос дрогнул, когда он вспомнил о своем погибшем друге.

Трандон вздохнул и положил руку на плечо Нофа. — Поверь мне, Кастоноф, я сделал все, что считал возможным. Может быть, я мог бы сделать больше. Смерти Харлуна и Анвила — это то, с чем мне теперь придется жить. Но я не хотел прикладывать руки. И вы должны согласиться, что когда я действительно использовал свои способности, это было в тот момент, когда мы действительно в этом нуждались.

— И в результате, — заметил Энтрери, впервые выступая в дебатах, — мы здесь. Он встал, и шагнул на шаг ближе к проявившему себя волшебнику. — Я не люблю сюрпризов. И мне не очень нравятся волшебники, — категорично заявил он. — Есть ли еще что-нибудь, что кто-нибудь держит в секрете? Его взгляд скользнул по группе. Когда никто не заговорил, его губы изогнулись в том, что можно было принять за улыбку. — Хорошо. У Павшего Храма есть кровавый горн.

— Но если мы поторопимся, то, возможно, сможем забрать его.

— Забрать его? Ты что, с ума сошел? Шар вскочила на ноги, указывая на раненую руку Артемиса. — Ты что, забыл, что эта тварь с тобой сделала?

Артемис Энтрери повернулся к ней спиной и пошел вверх по лестнице. Через мгновение за ним последовали остальные члены группы.

Лестница поднималась ровной линией примерно на сотню футов, затем выровнялась на широкой площадке. На нее выходили три двери, и Инграр, без малейшего колебания, вошел в правую. Энтрери, очевидно, столь же уверенный в себе, последовал за ним, а остальные искатели приключений пошли следом.

Этот туннель поднимался по устойчивой спирали, уклон был пологим, но одинаково изматывал пирата и паладина, которые все еще страдали от скованности и боли после падения. Тем не менее, их настроение поднялось, когда они почувствовали, что приближаются к поверхности.

— Должно быть, мы почти на месте, — выдохнула Шар. Пока она говорила, на стене туннеля, перед ними вспыхнула вспышка красного света, и по коридору подул ветер, принеся с собой запах чего-то горящего.

Мгновение спустя спутники обнаружили, что стоят в дверном проеме, огромные деревянные двери которого были разломаны в клочья. Трандон и Керн шагнули вперед, отодвинули обломки в сторону, и группа прошла внутрь. Они находились внутри храма; это было ясно по большому алтарю с уже знакомым изображением короля-мага. Двери на противоположной стороне здания были открыты, и Ноф, страстно желая взглянуть на небо, подбежал к ним. Его сдавленный крик заставил остальных последовать за ним. В благоговейном страхе они взирали на эту сцену.

Элдринпар горел. Из дверей храма, стоявшего на вершине огромной пирамиды, они смотрели на обреченный город. Языки пламени озаряли рассвет и мерцали на фоне горизонта. Спирали дыма поднимались вверх, как черные завитки, которые, казалось, уходили в еще большую темноту раннего утреннего неба. Время от времени новое здание, самопроизвольно загоралось от сильного жара. Спутники могли слышать беспорядочный гул криков, верещания и улюлюканья, разносимые горячим ветром.

Со своего наблюдательного пункта над городом они могли видеть толпы горожан, бегущих по улицам. Их преследовали банды демонов, которые ловили их лапами и когтями, иногда убивая, иногда хватая несчастных Доеганцев и унося их в немыслимое место.

Некоторое время между компаньонами не было произнесено ни слова, пока они в ужасе смотрели на эту оргию смерти и разрушений. Затем Шаресса оторвала взгляд от происходящего и повернулась к остальным.

— Давайте же, пойдем! Если нам повезет, немного повоюем и применим магию, то, вероятно, сможем добраться до гавани. Как только мы выйдем в море, я сомневаюсь, что что-либо из этих тварей последует за нами. Они слишком заняты приготовлением блюд из этих людей.

Энтрери повернулся к ней. Восходящее солнце высветило темные круги у него под глазами. Подняв раненую руку, он сдернул с нее ткань. Остальные содрогнулись при виде костей, которые щелкали и двигались без сухожилий или мышц.

— Я не планирую никуда уходить, — заметил наемный убийца, — пока у меня не будет этой кузницы, этого горна. Его голос звучал властно и амбициозно. — Представьте, что было бы со мной, если бы я мог научиться контролировать силу, которая сотворила это со мной!

Шар уставилась на него. — Ты сошел с ума! Даже если бы ты мог управлять этой штукой, ты бы ни за что не приблизился к ней, ближе, чем на милю. Боги, мы даже не знаем, где она сейчас. Она отвернулась от него к остальным. — Если он хочет остаться и быть убитым, пусть будет так. Пошли!

Керн снял с пояса свой боевой молот. — Я согласен, что мы должны идти. Но мастер Энтрери прав в одном отношении. Пока эта кузница остается в руках Павшего Храма, никто на всем Ториле не будет в безопасности. Я не могу этого допустить. Он посмотрел на Энтрери. — Я пойду с тобой, но я не позволю тебе, одному, из всех людей, претендовать на кровавый горн.

Шаресса в отчаянии прикусила губу, и Ноф увидел, как красная кровь растеклась по розовому уголку ее рта. — Инграр?

Молодой пират, чье лицо освещали огни Элдринпара, покачал головой. — Я не могу, Шар. Моя судьба связана с кровавым горном. Его голос набирал силу по мере того, как он говорил. — Я связан с горном и судьбой Пяти Королевств. Это выше твоих сил — изменить мой курс. Это моя судьба.

— Твоя судьба! — сердито промолвила Шар. — Ты имеешь в виду твою смерть! Разве ты уже не насмотрелся на нее? Ты помнишь Курте? А Бриндра? А Анвила? Боги, сколько еще смертей потребуется? Она яростно повернулась к Энтрери. — Ты не принес нам ничего, кроме смерти. Мы были лучшими из команды «Целующей Акулы», а теперь посмотрите на нас. Трое мертвы, а Ринг и Белджин отправились в какую-то экспедицию на край света, и все потому, что ты так сказал, ты указываешь нам, что делать. Но ты не говоришь, когда мы умрем! Ты меня слышишь? Ты не говоришь, когда мы умрем! Она ударила клинком по стене храма. Сталь высекла из камня сноп искр, и меч отскочил назад с зазубриной на сверкающем лезвии.

— Шар? Голос Нофа дрожал от усталости и эмоций. — Шар, послушай меня. Он оглядел остальных: Энтрери, осматривающего хаотическую сцену под ними; Керна, пламя сияло на его золотых доспехах; Трандона, его серебряные волосы свободно развевались на ветру; и Инграра, странное сияние исходило от его лица. — Шар, мы через слишком многое прошли, чтобы убегать. Все эти смерти — они не единственные. Я видел, как наши друзья Анвил и Харлун погибли в Подгорье еще до того, как мы сюда добрались. Здесь было слишком много смертей. Он указал в сторону города. — Там, внизу, еще больше. Но все это должно что-то значить. Это не может быть просто так. И единственный способ, которым я могу понять, что все это значит — это попытаться сделать то, что мы намеревались сделать.

Он покраснел и отвернулся. Трандон посмотрел на него с чем-то очень похожим на привязанность. Остальные не двинулись с места.

Шар посмотрела на Нофа. — Это то, что ты думаешь? — спросила она. Ее голос, медово-сладкий, сочился сарказмом, а в ее глазах юноша увидел только презрение.

Презрение к слабости, к чувствам, которым нет места в выживании. Ноф вспомнил, что Артемис сказал это. Но это был еще и пиратский кодекс.

Шар отвернулась от него. Ее длинные темные волосы свободно развевались на ветру, превращаясь в огромное облако, которое, казалось, отбрасывало тень на унылое солнце этой унылой страны.

С одной стороны двери был барельеф с изображением лица короля-мага, печально взирающего на столицу своей империи. Шар подошла к нему и долго смотрела в каменные глаза. Затем, вытащив свой меч, она перевернула его и ударила рукоятью по изображению так сильно, как только могла. Облик разлетелся вдребезги, осколки с грохотом разлетелись у ее ног. Женщина-пират посмотрела на своих спутников. — Хорошо. Теперь я готова.

Энтрери почти незаметно кивнул и повернулся к Инграру. — Ты что-нибудь чувствуешь? Что-нибудь о том, где в Павшем Храме может находиться эта кузница?

Инграр на мгновение заколебался, затем указал на крыши внизу. — Вон там. Он указал на другую, меньшую пирамиду, примерно в миле или двух от них.

Шар, стоящая рядом с ним, хладнокровно взирала на происходящее внизу.

— Дьяволы забирают своих пленников таким путем. Она указала на городские стены, которые сдерживали наступающие джунгли. — Если мы будем осторожны, у нас должен быть свободный путь к гавани.

— И мы оставим население на милость этих монстров? — сердито спросил Керн. — Я солдат Тира. Я борюсь со злом везде, где нахожу его.

— Да, хорошо, — перебила его Шар. — После того, как мы получим этот горн, или кузницу, мы поместим тебя в комнату со всеми демонами Бездны, и ты сможешь убить их всех, во имя Тира, или Темпуса, или кого тебе, черт возьми, заблагорассудится. А сейчас давайте сосредоточимся на том, чтобы заполучить эту кузницу.

Она холодно посмотрела в голубые глаза паладина. Он стоически посмотрел в ее карие глаза. Трандон откашлялся.

— Она права, Керн, — заметил боец. — Одно дело за один раз. Мы не сможем спасти население без оружия, которое намного мощнее того, что у нас есть. Кровавый горн — ключ к возвращению города.

Керн неохотно кивнул, вопреки своему желанию. — Очень хорошо. Пошли.

Компания начала осторожно спускаться по ступенькам. Улица под ними начала пустеть по мере того, как изверги гнали своих похитителей к центру города. Спутники осторожно пробирались по каменным ступеням, многие из которых были сломаны или потрескались. Жар от пожаров становился все сильнее по мере того, как они спускались по склону.

У подножия пирамиды они остановились. Керн указал на узкую улочку, застроенную теснящимися друг к другу глинобитными домами, некоторые из которых сильно покосились. — Это самый прямой путь.

Энтрери, молча, кивнул, и компания двинулась дальше. В нескольких затемненных дверных проемах на улице они могли слышать плач и стоны. Ноф остановился перед одной из таких дверей, но Шар подтолкнула его дальше. — У нас нет времени, Ноф. Ее лицо, казалось, отражало лицо Энтрери в его холодной решительности.

Ноф осознал мудрость ее слов. Даже сейчас ему казалось, что он слышит тихие шаги позади них. Он повернулся и оглянулся на извилистый путь, которым они пришли. Ничего. Никого. Он сделал несколько шагов, затем снова повернулся. Вот! Несомненно, по одной из сторон улицы промелькнула темная тень. Ноф схватил Трандона за руку.

— Смотри! Ты кого-нибудь видишь? Что-нибудь?

Трандон остановился и оглянулся, прикрыв глаза ладонью. — Нет. Ты уверен, что тебе это не почудилось?

Ноф покачал головой. — Я так не думаю. Кто-то преследует нас.

Трандон тихо позвал Энтрери, и маленький человечек нетерпеливо остановился.

— Ну?

— Ноф думает, что за нами следят.

Наемный убийца раздраженно посмотрел на Нофа, который, не мигая, уставился на него в ответ. Энтрери вздохнул. — Инграр?

Слепой пират прислушался. — Да. Там, сзади, кто-то есть. Несколько человек. У них есть оружие.

Энтрери резко повернулся и пошел обратно тем же путем, которым они пришли, Керн пошел рядом с ним. Из теней по обе стороны улицы появились темные фигуры и преградили им путь. Одна из теней шагнула вперед. — Приветствую вас, Мастер Энтрери. Сэр Паладин.

— Лорд Гарким! В голосе Керна слышалось облегчение, но не дружелюбие. — Чего вы от нас хотите?

— На пару слов. Канцлер Эферика III был перепачкан сажей и выглядел усталым. Его некогда прекрасная одежда была опалена и изорвана в клочья. В одной руке он держал изогнутый меч. Его последователи, члены дворцовой стражи, выглядевшие одинаково потрепанными, держали такое же оружие. — Я знаю, чего вы ищете.

Энтрери посмотрел на него без всякого выражения. — Откуда ты знаешь?

— Я могу слышать ваши мысли. Мои телепатические способности исключительны, но все это, — он широким жестом обвел вокруг, — затрудняет восприятие многого. Однако ваше желание заполучить кровавый горн настолько сильно, что я почувствовал его, когда вы вышли из храма.

— И что из этого? — спросил Керн. — Мы ищем кровавый горн, это правда. Он был у нас, но…

— Я знаю. Он был украден у вас членами Падшего Храма. Тень улыбки промелькнула на лице Лорда Гаркима. — Я полагаю, есть что-то уместное в краже Падшим Храмом у паладина Тира.

— Чего ты хочешь? — повторил Керн. Его рука лежала на рукояти меча, лицо было суровым. Трандон стоял позади него, опершись обеими руками на свой посох, и внимательно наблюдал за происходящим. — Скажу вам откровенно, милорд, я не испытываю к вам особого дружелюбия. Насколько я могу судить, вы лгали нам с тех пор, как мы пришли на эту землю. Вы использовали нас, ты и твой хозяин. Что вы можете предложить нам сейчас?

— Союз, хотя, возможно, ивременный. Кровавый горн в руках Павшего Храма — это артефакт, представляющий чрезвычайную опасность для Пяти Королевств.

— Он также представляет серьезную опасность для Фаэруна, — тихо добавил Трандон.

Гарким пожал плечами. — Возможно. Я не могу заниматься делами в вашем уголке мира. Что для меня важно, так это защита моей земли и выполнение приказов моего хозяина. В этом я потерпел неудачу. Но если мы сможем вернуть кровавый горн из Павшего Храма, мы сможем отразить вторжение дьяволов.

— Ты знаешь секрет кровавого горна? Голос Энтрери слегка дрожал, и его рука потянулась, чтобы погладить свою костлявую руку, теперь снова скрытую повязками.

— Я знаю.

Энтрери на мгновение замолчал, задумавшись. Остальные ждали, Шаресса нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, бросая обеспокоенные взгляды на тени на улице.

— Я согласен, — наконец заметил Энтрери. — Но в этом деле ты будешь повиноваться мне.

Гарким посмотрел на него сверкающими глазами. — Вы простите меня, мастер Энтрери, но у меня есть небольшой опыт общения с ложными приверженцами Тира. Более того, я знаю, куда они девали этот горн-кузницу. Мне кажется, у вас вряд ли есть что-то, с чем вы можете торговаться.

— Тогда зачем предлагать союз? — огрызнулся маленький наемный убийца.

Керн откашлялся. — Пойдем. Мы напрасно тратим время. Лорд Гарким, ведите нас к кровавому горну. Наш договор может продлиться, по крайней мере, на это время. Что касается того, что произойдет, когда мы отберем кузницу у этих богохульников… Он пожал плечами. — Ну, увидим…

— О, да, — тихо сказал Гарким. — Посмотрим.

Глава 5 Слава Тира

— Как мы можем пройти по улицам, не подвергнувшись нападению демонов?

Вопрос Нофа, адресованный Гаркиму, перекликался с невысказанными чувствами его товарищей. Однако канцлера это, казалось, ничуть не смутило.

— Я знаю секретный путь. Пойдем. Он жестом подозвал паладинов и пиратов и быстро зашагал по одной из темных кривых улочек, которые вели прочь от основания пирамиды. Спутники последовали за ним, а четверо дворцовых стражников замыкали шествие.

Рядом с храмом стояли большие дома, некоторые с закрытыми двориками, в которых Ноф мог видеть действующие фонтаны и сады с яркими цветущими цветами. Однако по мере того, как Гарким вел их дальше, дорога становилась все более извилистой и грязной. Запахи — более явственными, жилища — все меньше. Повсюду они находили следы нападения демонов: тела, лежащие поперек дверных проемов, где они пали, защищая свои дома, разбитые стены и окна, двери со следами когтей и ожогами от кислоты.

Гарким вошел в один из дворов, осторожно оглядываясь по сторонам. В центре атриума находилась железная решетка, вделанная в брусчатку. Канцлер жестом подозвал двух охранников, которые быстро подняли решетку, обнажив зияющий колодец под ней. В нескольких футах ниже края была узкая лестница.

— Городской дренаж, — тихо пояснил Гарким. — Эти каналы проникают в каждую часть Элдринпара. Возможно, демоны еще не проникли в них.

— Может, и нет, — начал Керн, но остановился, когда канцлер, запахнув мантию, спустился по лестнице.

Энтрери бросил быстрый взгляд на своих спутников, затем последовал за ним. Остальные опустились в колодец, задыхаясь от поднимавшегося снизу зловония. Ноф, цеплявшийся за скользкую металлическую лестницу, услышал над собой лязг, когда последний охранник задвинул железную решетку на место.

Спустившись примерно на пятнадцать футов, группа добралась до дна шахты и оказалась у входа в выложенный кирпичом туннель, который змеей уходил в темноту. Гарким поспешно зажег факел и пошел впереди, шлепая по лужам и ручьям воды, которые поблескивали в свете факела. Время от времени отряд проходил мимо других соединяющихся проходов, но Гарким никогда не колебался в выборе того, в какую сторону повернуть.

Ноф догнал Гаркима и Энтрери. — Лорд Гарким, откуда вы знаете эту дорогу?

Рот Гаркима был плотно сжат, но глаза были наполнены слезами. — Мои люди иногда пользуются этими туннелями.

— Ваши люди?

— Мары. В Элдринпаре Ффолки живут рядом с храмами и дворцами, а Мары остаются в стороне от власти и веры. Чтобы избежать пристального внимания Ффолков, Мары давным-давно научились пользоваться канализационными трубами. Как черви, они роют норы под городом, а Ффолки ни о чем не догадываются. Он вздохнул. — Так распорядились боги, но мне все равно это кажется трудным.

— Но вы Мар.

— Меня забрал из моего дома, когда я был мальчиком, сам король-маг. Это, правда, что я поднялся до высокого положения при его правлении, но даже в этом случае в высших кругах есть — и были — те, кто составляют заговор против меня, когда я поворачиваюсь спиной, потому что я Мар. Он пожал плечами и ускорил шаг. — Однако все это не будет иметь значения, если последователи Падшего Храма установят кровавый горн.

— Зачем им это нужно? — спросил Энтрери. Его голос странным эхом отразился от стен туннеля. — Чего они хотят добиться?

— Они хотят призвать Исдара, существо великой силы, пришедшее из-за пределов этого мира. Некоторые говорят, что он — не более чем имя, тень, которой пугают детей. Но я верю, что он реален и замышляет завоевать все Пять Королевств.

— И он сможет это сделать, если получит кровавый горн? — спросил Ноф.

— Согласно большинству рассказов о нем, у Исдара уже есть кровавый горн. Но второй дал бы ему решающую власть командовать армиями, намного превосходящими те, которые другие королевства могли бы выставить против него. Итак, мы стоим на острие ножа. Следующие несколько часов могут решить, устоит мой мир или рухнет. Гарким замолчал и зашагал дальше.

Наконец группа вошла в небольшую комнату, в которую сходилось несколько проходов. С одной стороны была еще одна лестница, ведущая наверх. Гарким, с подола его мантии капала грязная вода, стал взбираться по лестнице. Остальные последовали за ним и через несколько мгновений, моргая, вышли на дневной свет.

Солнце стояло теперь высоко в небе и освещало тесные кварталы города. В воздухе пахло гнилью и разложением, сажей и пеплом от горящего города. И над всем этим витал едкий запах свежей крови.

Они находились на пустынной улице, вдоль которой тянулись пустые дома. На взгляд Нофа, это место ничем не отличалось от того места, где они вошли в канализацию. И все же что-то ощущалось по-другому, и через мгновение он понял, что это было. Дьявольский шум стих, и высоко в утреннем небе он слышал крики чаек и чувствовал резкий соленый бриз.

Они были недалеко от моря.

Группа образовала узкую шеренгу, и Гарким повел их по улице, жестом приказывая оставаться в тени, отбрасываемой нависающими домами. Они не увидели ни одного живого существа.

Один из стражей, шедший сзади, закричал.

Из темного дверного проема протянулись щупальца с острыми, как бритвы, краями. Одно из них обвилась вокруг шеи мужчины и резко затянулась. Его голова упала и, крутясь, покатилась по пыльной улице, глаза были вытаращены, а рот все еще открыт в беззвучном крике смерти и отчаяния. Его тело втащили в дверной проем; раздался ужасный хруст.

— Бежим! — крикнул Гарким.

Ноф рванулся вперед, затем остановился, услышав крик Шар. Она сжимала руку другого охранника, который упал на улице. Щупальце схватило его за лодыжку, пытаясь оттащить к той же темной двери, где его товарищ встретил смерть. Мужчина стонал, его лицо исказилось от боли. Ноф схватил мужчину за другую руку и потянул. Последовал ужасный момент напряжения, а затем сопротивление внезапно прекратилось, и Ноф и Шар упали навзничь на дорогу. Они увидели, как щупальце отступает, нога охранника от лодыжки и ниже была зажата в его хватке. Охранник посмотрел на свою обрезанную ногу и тут же потерял сознание.

— Давай же! — крикнула Шар Нофу. Вдвоем они подняли мужчину и наполовину понесли, наполовину протащили его сотню ярдов по улице. Трандон опустился на колени рядом с охранником, из ноги которого хлестала кровь. Он осторожно прижал руки к ране и пробормотал несколько слов. Плоть вокруг культи срослась, и кровотечение прекратилось.

— Это лучшее, что я могу сделать, — сказал Трандон, обращаясь к Шар. — Вам придется помочь ему двигаться.

— Нет! — рявкнул Энтрери. — Он не может драться, и это помешает двум другим охранникам. Теперь он для нас бесполезен. Оставьте его.

Гарким выпрямился. — Вы не оставите здесь ни одного из моих людей, Мастер Энтрери.

Наемный убийца свирепо уставился на него. — Я отдаю приказы.

— А я знаю местоположение кровавого горна.

Энтрери повернулся и с дурной грацией зашагал в ту сторону, куда они шли. Гарким последовал за ним, не сказав больше ни слова. Шар обняла охранника, который к этому времени пришел в сознание, и помогла ему ковылять, в то время как Ноф присоединился к Трандону и Керну.

Запах моря все сильнее проникал в чувства Нофа. Он понял, что они, должно быть, приближаются к причалу. Внезапно группа достигла конца узкой улочки, по которой они шли, и увидела перед собой Великое Море и сверкающий на солнце храм.

Перед ними была широкая площадь, вдоль которой тянулось несколько рыбацких лодок. От причала через воду вела узкая дамба длиной около пятидесяти ярдов — к зданию, построенному из черного базальта которое возвышалось среди волн, как задумчивый паук.

Гарким указал на него. — Храм Амберли.

Инграр, стоявший рядом с ним, кивнул. — Да. Вот куда они забрали кровавый горн.

Остальные столпились вокруг них, находясь в тени, отбрасываемой одним из зданий, окружавших площадь. Они могли видеть различные фигуры в капюшонах, движущиеся вдоль доков и дамбы. Гарким задумчиво посмотрел на них.

— Это не одеяния Истинно Верующих Амберли, — заметил он.

Керн фыркнул. — Я не знал, что слово «истинно» можно произносить на одном дыхании с богиней «сукой», — заметил он Трандону.

— Помолчите! — строго сказал Гарким. — Амберли — божество, которой широко поклоняются в Доегане, а также в других частях Пяти Королевств. Не пристало таким чужакам, как вы, порочить ее.

Керн пожал плечами. — Ладно, прекрасно. Кровавый горн находится в Храме Амберли. Давайте, сходим за ним.

Он сделал два шага по площади, прежде чем рука Трандона, положенная на его плечо, дернула его назад. — Подожди, — настойчиво сказал боец. — Это не та ситуация, чтобы идти в лобовую атаку. Он посмотрел на Гаркима. — Вы сказали, что эти люди, — он указал на фигуры в капюшонах, — не похожи на последователей Амберли. По-моему, они похожи на учеников Павшего Храма.

Гарким мрачно кивнул. — Вот именно. Приверженцы Павшего Храма, очевидно, воспользовались неразберихой, чтобы обосноваться вместе с кровавым горном в святилище Амберли.

Энтрери тщательно осмотрел площадь и район причала. Теперь он отступил назад и похлопал по плечу Трандона и Шар. — Вы двое идите со мной. Остальные подождите здесь. Не сказав больше ни слова, он пошел, крадучись, возвращаясь назад, тем же путем, которым они пришли. Гарким озадаченно посмотрел ему вслед.

— Что он делает? — спросил канцлер Керна.

Паладин развел руками в жесте, указывающем на разобщенность. — Я понятия не имею и не хочу знать. А сейчас давайте, скроемся с глаз долой. Он внимательно осмотрел открытую дверь ближайшего дома и поманил остальных внутрь. Ноф помог безногому стражнику, которого вела Шаресса. Оказавшись внутри, мужчина сразу опустился на пол и прислонился к стене.

— Эта женщина… кто она? — спросил охранник Керна.

— Шар? Она пират.

— Она самая красивая пиратка, которую я когда-либо видел. Охранник выдавил из себя ухмылку. — Это что-то такое, что заставит мужчину пожалеть, что он решил следовать по морям.

Ноф устроился рядом с охранником. — Не жди от нее слишком многого. Если есть что-то, чему я научился в своей жизни, так это тому, что женщинам нельзя доверять. Люби их и оставляй, вот что я скажу.

Охранник посмотрел на безволосое лицо Нофа и его тонкие запястья. Вдоль верхней губы юноши тянулась темная полоска пушистого пуха — там, где он пытался отрастить усы. — Верно. Я запомню это. Это сказал человек с опытом. Он вздохнул и протянул руку вниз, чтобы почесать культю ноги. — Чертова штука чешется.

Компания хранила молчание до тех пор, пока Керн, наблюдавший за происходящим из-за двери, негромко не присвистнул. Мгновение спустя Энтрери, Шар и Трандон вошли, неся кучу бесформенных тряпок.

— Что это? — спросил Керн.

Шар подняла мантию, идентичную той, что они видели на членах Падшего Храма. — Вот как раз твоего размера, паладин.

Рослый рыцарь отпрянул назад, как, будто одеяние было пропитано болезнью. — Я не могу это надеть.

— Почему нет?

— Это бесчестно — идти в бой переодетым. И особенно для того, чтобы замаскироваться под члена этой отвратительной шайки…

— Отлично. Тогда ты не пойдешь, — резко ответил Энтрери. — Остальные быстро надевайте это барахло. Вот-вот начнется какая-то церемония, и, возможно, мы сможем воспользоваться этим преимуществом.

Смуглое лицо Гаркима побледнело. — Церемония?

— Да. Мы слышали пение и барабаны, и к храму выстроилась длинная очередь.

Гарким поспешно натянул мантию через голову. — Должно быть, это Обряд Посвящения. Мы не можем допустить, чтобы это произошло! Он повернулся к паладину. — Разве ты не видишь ужасной опасности? Представь себе этих монстров из Павшего Храма — храма вашего бога Тира — с силой кровавого горна в их распоряжении! Неужели ты думаешь, что они хоть на мгновение остановятся на берегах Пяти Королевств? Эта чума распространится по всем мирам. Это изгонит всех других богов. Мы должны остановить это!

Керн стоял, небрежно держа мантию в одной руке, на его лбу была написана нерешительность. — Это… бесчестно идти в бой переодетым таким образом.

— Да ладно тебе, Керн, — резко сказал Ноф. — Подумай о том, что он сказал. Он с трудом влез в мантию, которая была ему несколько длинновата. — Что значит честь, если своими действиями ты подвергаешь опасности всех и вся, за что стоит бороться? Это вопрос взвешивания прибылей и убытков. Какой бы ни была потеря для вашей чести, выгода, которую мы получим, спасая Фаэрун, будет больше.

Керн удивленно посмотрел на него, а затем расхохотался. — Клянусь самим Тиром, свободный человек Кастоноф, ты истинный сын Уотердипа. Всегда считаешь монеты в глубине души. Твой отец торговец лесом, не так ли?

Ноф густо покраснел. — Дело не в этом. Я не такой, как мой отец.

— Не бери в голову, да, не бери в голову. Все еще громыхая от сдерживаемого смеха, паладин натянул мантию через голову. Остальные уже были одеты, за исключением раненого стража. Энтрери повернулся к нему. — Оставайся здесь, не показывайся никому на глаза. Он кивнул остальным, группа вышла на улицу и пересекла площадь по направлению к храму.

Другие фигуры в капюшонах все еще пробирались на церемонию. Учитывая то, что Гарким рассказал им о заговорщической природе Павшего Храма, Ноф удивился, увидев их так много. — «Здесь, должно быть, сотни молящихся», — подумал он. Перейдя дамбу, через которую плескались волны, обдавая фанатиков пеной, вновь созданная компания, стараясь держаться, поближе друг к другу, вошла в храм.

— Сюда, — тихо пробормотал Гарким, увлекая их в небольшую нишу, в которой они были частично скрыты от глаз толпы. Инграр, которого Ноф провел по дамбе, теперь отвернулся от юноши и начал обследовать стены храма, нежно поглаживая камень пальцами. Остальные осторожно выглянули из-за угла в главную комнату.

Внутреннее помещение представляло собой куполообразный круг. В центре находился алтарь, окруженный свечами. Как и в подземной комнате, за алтарем стоял пьедестал. В нескольких нишах по краям комнаты раньше стояли изображения Амберли, но они были сорваны со своих мест жрецами Павшего Храма и лежали разбитыми на полу. В стороне лежали тела двух мужчин, в которых Гарким по одежде узнал жреца Амберли и его помощника. Их много раз резали и кололи ножами, их трупы в пропитанной кровью одежде отбросили в сторону.

В настоящее время внимание всех присутствующих в храме было приковано к алтарю. Из вестибюля донеслись песнопения и запах благовоний. Толпа расступилась, и трое облаченных в мантии жрецов представили кровавый горн. Он держался на железном треножнике и лежал на деревянной раме. Горн светился и мерцал от наполняющей его силы.

Лицемерные верующие осторожно поставили его на алтарь. Теперь из противоположного угла комнаты донесся громкий пронзительный крик. Толпа снова расступилась, на этот раз, чтобы пропустить трех дородных мужчин, раздетых по пояс, их лица были скрыты капюшонами. Они тащили толстого мужчину, совершенно голого, с трясущимися от страха подбородком. Его живот непристойно раскачивался из стороны в сторону. Пение набрало ритм, и толпа начала раскачиваться в такт ему.

— Что они делают? — прошептал Ноф в ухо Шар, которая стояла рядом с ним. Она жестом заставила его замолчать.

Слуги положили мужчину на алтарь лицом к потолку. Двое держали его за руки, другой — за ноги, когда он вырывался и кричал.

Вперед выступила фигура в красном одеянии, с серебряным обручем на шее. С него свисал медальон, испещренный узорами, которые Ноф не мог ясно разобрать. Священник в мольбе поднял руки и лицо.

— Могущественный Исдар, услышь в этот день нашу молитву. Почувствуй силу нашей жертвы. Присоединяйся к нам, когда мы будем пировать.

Сделав круговое движение, он развернулся, вытаскивая из-под мантии длинный, изогнутый, безжалостный нож. Одним быстрым движением он полоснул вдоль тела жертвы, которая издала пронзительный крик агонии. Ближайшие к алтарю верующие бросились вперед, их тела закрывали жертву, чьи крики становились все слабее и, наконец, затихли.

Через несколько мгновений толпа у алтаря рассеялась. Тело жертвы представляло собой не более чем разорванную массу плоти и костей. Некоторые в толпе все еще вытирали рты.

Ноф покачнулся на своих ногах. За все время своих путешествий он никогда не видел ничего настолько ужасного. Он скорее почувствовал, чем услышал, как стоявший рядом с ним Керн достает из-под мантии свой меч.

— Подожди! Трандон протянул руку, чтобы остановить паладина.

Керн сердито покачал головой. — Я больше не могу на это смотреть, Трандон. Это должно быть остановлено. Он оглядел остальных участников группы. — Вы готовы?

Артемис отступил на шаг. — Пока нет. Не сейчас, когда их в десять раз больше, чем нас.

— Трус! — зашипел на него Керн. — Я всегда знал, что ты трус!

Шар присоединилась к Энтрери. — Он прав, Керн. Нет никакого смысла просто идти туда и быть убитым.

Керн проигнорировал ее слова. — Ноф?

Ноф на мгновение замер. Затем, вздохнув, он шагнул вперед. — Ты прав. Так больше не может продолжаться. Мы должны что-то сделать. Мы должны бороться за что-то правильное, даже если нас убьют. Он посмотрел на Керна. — Может быть, я ошибаюсь. Может быть, это не просто прибыль и убыток.

Керн похлопал его по плечу. — Лорд Гарким? Что скажете вы и ваши люди?

Гарким натянуто улыбнулся. — Как я уже говорил вам ранее, Сэр Рыцарь, я осознаю опасность, угрожающую моей родине. И я вижу, что произойдет со всеми королевствами мира, если этих людей не остановить. Я не выбираю сражаться, или нет. Я должен сражаться.

Из глубины ниши тихий голос произнес: — Да. Мы должны сражаться. Инграр вышел вперед. Его лицо сияло, и, что удивительно, он улыбался, будто был посвящен в огромную тайну и горел желанием поделиться ею.

— Инграр! Что это? — воскликнул Ноф.

— Надо идти сейчас же и сражаться! Не спрашивайте больше! Вы должны идти сейчас же! Настойчивость молодого пирата заразила даже Артемиса и Шар.

Керн поднял свой меч. — Готовы?

— Нет. Трандон снова поднял руку. — Керн, ты, я, Шаресса и стражники должны создать как можно большее кольцо. Лорд Гарким, Энтрери и Ноф, идите с нами, и когда мы подойдем к алтарю, захватите кровавый горн.

— Что потом? — спросил Ноф.

Трандон посмотрел на него, цинично приподняв уголок рта. — Затем мы попытаемся добраться до двери. Инграр, оставайся здесь, и когда почувствуешь, что горн близко, выходи наружу. Я не думаю, что тебе понадобится кто-то, кто поведет тебя; похоже, ты чувствуешь горн каким-то другим образом. Он поднял руки. — Сначала давайте посмотрим, сможем ли мы привлечь их внимание.

Он произнес магическое слово, и с кончиков его пальцев сорвался сверкающий шар света, пронесся через толпу и взорвался у дальней стены. Верующие, которые внезапно превратились в факелы, разразились криками, их одежды вспыхнули в огненной демонстрации тайной силы.

— Пора! — крикнул Керн. Группа рванулась вперед. Молот Керна сверкал в свете кровавого горна, когда тяжелое тупое оружие поднималось и опускалось, гоня перед собой приверженцев Павшего Храма. У Трандона было время для вспышки молнии, превратившей двух прихожан в дымящийся пепел; затем он схватил свой посох, чтобы защититься от натиска визжащих Доеганцев. Меч Шарессы мелькал взад и вперед, парируя и нанося удары, когда она пыталась одним лишь мастерством владения мечом удержать ревущую толпу на расстоянии. Рядом с ней сначала один, потом другой из охранников Лорда Гаркима были схвачены и утащены толпой.

Ноф, вытащив кинжал, защищался, как мог, от цепких, окровавленных пальцев толпы. Они пробились к алтарю и окружили его. Ноф, Энтрери и Гарким схватили треногу, на которой стоял кровавый горн, и подняли… — и остановились в отчаянии.

— Он слишком тяжелый, — крикнул Ноф Керну, перекрывая шум. — Мы не можем поднять его. Горн злобно засветился, и Ноф с потрясением все понял. — Он не хочет, чтобы мы его поднимали. Он сам знает, чего хочет.

Он огляделся вокруг. На лице Шарессы и оставшихся дворцовых стражников он увидел только отчаяние. Керн дрался как сумасшедший, его лицо было залито кровью, а глаза сияли чем-то очень похожим на счастье. Лицо Трандона отражало только холодную, расчетливую сосредоточенность, когда он отбивал своим посохом сверкающие клинки. Гарким и Энтрери обнажили свои мечи и помогали сдерживать толпу, так стремившуюся разорвать их на части. Доеганцы сражались без особого мастерства, но само их количество говорило в их пользу. Теперь бой не мог длиться долго.

С одной стороны храма донесся раскат грома. С громким треском часть купола обрушилась, раздавив кричащих прихожан под собой. С неба лился свет, более чем естественный, который окутывал внутренность адского храма неземным сиянием. Ноф увидел, как кости в его руке просвечивают красным сквозь кожу.

От боковой стороны храма, из ниши вышел Инграр. Свет падал прямо на него, почти приподнимая его, так что казалось, что он скорее скользит, чем идет. Его слепые глаза, глубокие и темные, были широко открыты и, казалось, были наполнены внутренним огнем.

Вокруг него, когда он продвигался сквозь ряды сектантов, воцарилась тишина, и борющаяся масса вокруг алтаря расступилась, чтобы пропустить ЕГО. Нофу показалось, что он слышит откуда-то издалека, что-то вроде пения на языке, одновременно незнакомом и в то же время навязчиво знакомом.

Инграр стоял рядом с кровавым горном, его поверхность теперь вспыхивала искрами и вспышками магической энергии. Инграр поднял руки к зияющему потолку, и от падающего на него света лучи усилились, пока не стали ослепляющими по интенсивности, но даже если зрители закрывали глаза, они все равно могли видеть Инграра, стоящего в позе полной мольбы.

Пение становилось все громче, пока не заполнило весь храм. Теперь Ноф мог видеть, что Инграр больше не был одинок. Рядом с ним — невероятно, внутри него — стояла другая фигура, фигура высокого воина с развевающейся бородой, касавшейся его груди. В одной руке он держал огромный боевой молот; его другая рука заканчивалась культей на том месте, где должна была быть кисть. Из его уст и из уст Инграра вырвались громовые слова, которые, казалось, потрясли весь храм и город за его пределами.

— Я пришел, — воскликнул Инграр. — Я пришел очистить землю от тех, кто богохульствует от моего имени. Пусть остерегаются все те, кто притворяется, что говорит от имени Тира, ибо гнев мой праведен, а суд мой суров.

Керн стоял на коленях, прикрывая глаза одной рукой, а другую руку вытянув в молитве. Инграр — или теперь он был воплощением самого могущественного Тира? — посмотрел на него, и Нофу показалось, что бородатые губы человека-бога тронула улыбка.

— Встань, Керн, паладин Флана. Ты был ударником в борьбе за справедливость. Но вы, — его взгляд скользнул по прихожанам Павшего Храма, — вы опорочили мое имя и сделали его проклятием на этой земле. К вам у меня нет пощады.

Фигура и Инграр вместе подняли руки. Они излучали огонь, который, казалось, горел без жара. Он пронесся по храму; сквозь его рев Ноф смутно услышал крики и увидел, как приверженцы Павшего Храма хватаются за свои тела. Некоторые стянули с себя одежды, и Ноф увидел, что под их одеждами плоть отделяется от костей.

Те, кто был ближе всех к двери, пытались выбраться из здания, но многие были затоптаны своими товарищами. Немногим удалось спастись, и было слышно, как их стенания медленно затихают вдоль дамбы, пока они с трудом пробирались к докам.

Перед алтарем бог отошел от Инграра и повернулся лицом к слепому юноше. Его рука легла на лоб молодого человека.

— Ты был избран мною, чтобы стать вместилищем моей мстительной мощи. Ты, кто видит так ясно, теперь должен быть источником моей силы. Ты должен еще раз прославить мое имя на этой земле. Это задача, которую я возлагаю на тебя.

Глаза бога почернели и превратились в пустые глазницы, которые, казалось, заполнили все его лицо. Фигура исчезла, и свет, освещавший храм, погас. Инграр, снова ослепший, молча, стоял лицом к своим товарищам. Рядом с ним поверхность кровавого горна была тусклой и безмолвной. Но Керн, Трандон и Ноф могли видеть, что на лице Инграра все еще сохранялось некоторое сияние того, кого коснулись боги.

Глава 6 Император Доегана

Внезапное движение слева от Нофа вывело его из оцепенения. Артемис и Шаресса осторожно двигались позади Инграра по направлению к кровавому горну. Керн, все еще ошеломленный тем, что он только что увидел, не обратил на них внимания; Трандон и Гарким тоже уставились на Инграра, который сам, казалось, не подозревал, что опасность подстерегает его за спиной.

— Эй! — крикнул Ноф, бросаясь вперед. Его крик пробудил остальных, и Керн с Трандоном бросились на Энтрери как раз в тот момент, когда вор достиг пьедестала, на котором держался кровавый горн.

Быстрая, как смерть, Шаресса, ее длинные волосы развевались, подхватила копье у упавшего сектанта и, орудуя им как посохом, описала широкую дугу у колен паладина. Керн отпрыгнул, чтобы избежать удара, но при этом споткнулся о ступени алтаря, скользкие от крови, и тяжело упал на Трандона. Они вдвоем рухнули на землю в месиве размахивающих рук и ног. Ноф повернул вправо, надеясь застать пиратов врасплох, но Шаресса была гораздо быстрее. Копье поднялось, теперь острие уперлось ему в горло.

Гарким стоял неподвижно, как и Инграр. Керн и Трандон высвободились и поднялись, чтобы обнаружить, что Шаресса щекочет горло Нофа острием копья. Она покачала головой, глядя на них.

— Нет, не надо. Я зашла слишком далеко, чтобы не извлечь ничего из всего этого, и, похоже, этот кровавый горн — единственное, что стоит взять. Она заговорила с Энтрери, не поворачивая головы. — Давай, бери его и пошли.

Энтрери осторожно обхватил камень обеими руками. Керн рассмеялся — странный звук в напряженной тишине.

— Мы и втроем не могли его поднять. Почему ты думаешь, что сможешь?

Энтрери ответил, не отрывая глаз от горна.

— Потому что горн хочет, чтобы он был у меня. Я слышу, как он зовет меня, говорит мне взять его.

Он обхватил камень обеими руками и, к удивлению остальных, поднял его так легко, будто это был детский игрушечный мячик. Прижимая его к груди, при этом его костлявая рука поблескивала, он шагнул под защиту копья Шарессы.

Они осторожно обошли вокруг, пока не оказались спиной к дверному проему храма. Остальные члены отряда осторожно последовали за ними, не сводя глаз с камня, который нес Энтрери. Шар держала свое копье у горла Нофа.

— Шаресса! — взмолился молодой человек.

Она посмотрела на него с оттенком жалости. — Извини, парень. Пиратство ничего не значит, если ты не получаешь прибыли. Разве не ты тот, кто сказал, что все сводится к приобретению и потере?

— Ты понимаешь, что ты теряешь в этом мире? — сердито крикнул Трандон. Он повернулся к Инграру, все еще стоящему у алтаря. — Ты можешь что-нибудь сделать?

Инграр покачал головой. — То, что произойдет, должно произойти, Трандон. Энтрери прав. Камень воззвал к нему, и я не могу вмешаться. Но есть более великая цель, чем у любого из нас. Ты должен верить и уповать на суждение Тира.

— Вера? Верить, в то, что этот маленький ублюдок заберет кровавый горн на Фаэрун и продаст его с аукциона тому, кто больше заплатит? Что он, черт возьми, продаст его Зентариму или Красным Волшебникам Тэя, если у него будет шанс и цена будет подходящей? Я верю в это, все в порядке! Трандон фыркнул и в отчаянии взмахнул посохом.

Шаресса и Энтрери были уже почти у выхода из храма. Внезапно повернув копье, Шар резко ударила Нофа древком в лоб. Юноша упал, оглушенный, а двое воров повернулись, чтобы бежать через дамбу. Стоявший у алтаря, Гарким вскрикнул от внезапной боли и схватился за голову.

Вода по обе стороны дамбы взволновалась; затем ее проезжая часть, ближайшая к храму, взорвалась с силой сотни раскатов грома. Энтрери и Шаресса были отброшены на Керна и Трандона поверх неподвижного тела Нофа. Кровавый горн выпал из рук Энтрери и откатился обратно в зал.

Из пенящейся воды торчали желто-серые щупальца и огромная, похожая на луковицу, голова. Шаресса, наполовину ошеломленная, увидела лицо, которое она мельком видела раньше — высеченное в камне, и выгравированное на мраморе.

Король-маг, Эферик III.

Шаресса снова услышала голос, который она слышала раньше в дворцовых покоях, когда они впервые пытались украсть кровавый горн. Казалось, это было целую вечность назад. Тогда голос был прекрасен, как у огромного органа, играющего на тысяче труб.

Да и теперь голос ничуть не утратил своего тембра. Он все еще разносился по большому залу Храма Амберли, и Шар слышала его эхо, плывущее по воде от разрушенного города. Но теперь слова, которые он произносил, были тарабарщиной, бредом разума, лишившегося рассудка. С растущим ужасом она осознала, что слова, которые она слышала, звучали не только в ее ушах, но и в ее сознании, что Эферик больше не проводит различия между речью и телепатией. И пока он говорил, она почувствовала безумие и ужас этого необъятного разума.

«Мы поднимаемся из глубин… Мы — боги глубин и надземного мира… Кровь — это сила; сила — это жизнь; кровавый горн — это жизнь… Наш любимый Доеган… зачем ты это делаешь?… Зачем ты это делаешь?»

Раздался взрыв безумного смеха. Эферик взмахнул огромной рукой со щупальцами внутри храма. Артемис и Шаресса покатились в одну сторону, Керн и Трандон — в другую, последний тащил за собой шатающегося Нофа. Голос поднялся до крика.

«У нас будет горн… выкованный кровью, кровью народа. Мы — народ; он служит нам своей кровью… кровь богов… Доеган, узри своего бога!»

Гарким снова закричал, его лицо исказилось. Из уголков его рта потекла белая слюна. Он, пошатываясь, налетел на Инграра, который обхватил бывшего канцлера обеими руками, и на его лице отразился ужас, который он испытывал. Эферик неистово вцепился когтями в пол храма. Теперь наблюдатели могли видеть, что один его глаз распух и ослеп, а другой тусклый и слезящийся. Его кожа была покрыта пятнами. Серая кровь хлынула из полудюжины ран.

Теперь король-маг, казалось, почувствовал присутствие кровавого горна. Его щупальца снова метнулись вперед, но не достали до камня. Он напрягся, чтобы поднять свое огромное, невидимое тело в храм. Камни вокруг входа затрещали и осыпались, когда он с грохотом ударился о стены.

— Отдайте его нам! — взвыл он. — Отдайте его нам! Он наш! Он знает нас! Он хочет нас!

Энтрери бросился на кровавый горн, прикрывая его своим телом. Взгляд короля-мага сфокусировался на нем.

— Ты! Энтрери — наемный убийца… Мы даем тебе кровь за кровь.

Нити магической энергии вырвались из щупалец короля-мага и окружили маленького наемного убийцу, волочась за его телом. Энтрери изогнулся, крича в агонии, когда порезы рассекли кожу на его лице. Кровь ручьями стекала по его шее, а тело корчилось в агонии. Затем, положив свою костлявую руку на теперь уже пылающий горн, его крики превратились в крик триумфа, когда могучий воин, намного выше любого смертного, появился из воздуха, замахиваясь боевым молотом. Фигура Эферика.

Молот поднялся и опустился над головой короля-мага. Лицо Эферика исчезло в массе крови и разорванной плоти, и агонизирующий телепатический вопль пронесся по храму с такой силой, что окна высоко в куполе разлетелись вдребезги, а Ноф покатился по полу, прикрывая уши плащом.

Щупальца короля-мага обвились вокруг воина-кузнеца, и в последнем предсмертном усилии разорвали существо надвое. Спутники услышали душераздирающий стон горна, а затем тело Эферика медленно опустилось из входа в храм в воды залива.

Они осторожно поднялись. Артемис все еще сидел, положив одну руку на кровавый горн, с закрытыми глазами, неподвижный. Ноф медленно приблизился к нему, к нему присоединился Трандон.

— Это он…? — дрожащим голосом спросил Ноф.

Трандон быстро осмотрел маленького человечка. — Нет. Однако он без сознания. Должно быть, он направил огромную энергию через горн, чтобы создать этого воина. В любом случае, мы позаботимся о том, чтобы он больше не представлял угрозы. Боец снял свой пояс и крепко связал руки наемного убийцы за его спиной, затем повернулся. — Итак, Госпожа Шаресса…

Шар стояла рядом с Гаркимом, помогая Доеганцу подняться на ноги.

— Что? Она свирепо посмотрела на Трандона. — Ты хочешь связать еще и меня? Как ты думаешь, куда бы я теперь делась?

Трандон посмотрел на Керна, который пожал плечами, затем на Нофа, который демонстративно отвел взгляд. Воин покорно пожал плечами, затем снова обратил свое внимание на кровавый горн. — Все отойдите назад, — предупредил он, поднимая руки, готовясь произнести заклинание.

— Подожди! Крик исходил от Гаркима. Он тоже поднял руку. — Что ты делаешь? Ты не имеешь права уничтожать эту штуку!

— Это слишком опасное устройство, чтобы его можно было просто оставить в покое, — ответил Трандон. — Особенно сейчас. Император мертв, земля наводнена демонами. На этих улицах царит анархия. Он указал в сторону города. — Ты видел, на что способен такой беспринципный человек, как этот, — он толкнул Энтрери ногой, — чтобы заполучить в свои руки такой артефакт. Насколько проще это сделать теперь, когда он не спрятан во дворце. Единственный способ гарантировать безопасность Фаэруна и всего Торила — это уничтожить все эти вещи. Я не могу добраться до остальных, но я бы хотел начать с этого.

Гарким покачал головой и поспешил вниз по ступенькам.

— Это не так, милорд волшебник. Его голос слегка дрожал. — Перед смертью Император Эферик установил со мной мысленную связь. Я могу воспользоваться этим горном. Я кое-что знаю о силе, которой он обладает. Пока что мы только прикоснулись к поверхности его силы. Я думаю, что император Эферик был на грани открытия какой-то гораздо большей силы, заключенной в нем, как раз перед вашим прибытием в город. Теперь, когда его знания внедрены в мой мозг, возможно, я смогу раскрыть этот секрет.

Трандон на мгновение задумался, затем покачал головой.

— Риск все еще слишком велик. Простите меня, Лорд Гарким, но я повидал много зла на этой земле, и мне совсем не нравится мысль о том, что эта проклятая кузница станет еще более могущественной.

— Гарким прав, Трандон. Голос принадлежал Инграру. Слепой юноша отошел от алтаря и приблизился к волшебнику. — Ему нужна сила горна, чтобы изгнать демонов с этой земли и восстановить королевство Доеган как оплот против их нападений. Павший Храм сильно ослаблен событиями этого дня, но сектанты до конца не разрушены. Горн нужен.

— Однако Трандон тоже прав, — возразил Керн. — Что помешает использовать кровавый горн как во благо, так и во зло?

Инграр улыбнулся. — Я буду гарантом этого, Керн. Я — Голос Тира; он говорит через меня на этой земле. Я буду блюстителем справедливости на Дальнем Востоке. Он положил руку на плечо Гаркима. — Мы с вами, Лорд Гарким, оба были искалечены. Будучи мальчиком, вы страдали от насмешек своих товарищей из-за своих особых способностей. Я потерял зрение своих глаз. И все же боги хотят, чтобы мы вместе исцелили эту израненную землю. Должны ли мы исполнить их волю?

Гарким долго смотрел на него. Затем его рука поднялась и крепко сжала предплечье Инграра.

Трандон внимательно посмотрел на них.

— Если я правильно понял завещание Тира, я оставляю кровавый горн на ваше попечение. Но будьте осторожны. Его голос стал жестче. — Я не думаю, что кто-либо из нас до конца понимает, на что способен этот артефакт. Такая сильная магия — опасная штука, если относиться к ней легкомысленно.

Инграр улыбнулся.

— Не волнуйся. Такие дела теперь в руках богов. — Он повернулся к Гаркиму. — Но теперь Элдринпар нуждается в нас.

Он указал в сторону берега. Остальные, заглядывая в разрушенный дверной проем храма, увидели силуэт города, темный на фоне утреннего неба. По крышам и по улицам ползали, прыгали и разгуливали демоны, собираясь на площади Амберли.

Гарким кивнул.

— Да. Пришло время очищения. Давайте, начнем.

Двое мужчин, пират и политик, стояли за кровавым горном. Гарким вытащил из-под своей мантии маленький, украшенный драгоценными камнями нож. Он быстро полоснул себя по ладони, а затем протянул клинок Инграру. Юноша взял нож и сделал надрез на своей руке. Две порезанные руки сжали друг друга, их кровь смешалась. Затем Гарким и Инграр медленно опустили ладони к кровавому горну. Яркая вспышка осветила небо и воду. Из пустого воздуха появлялись фигура за фигурой. С внезапным потрясением Ноф понял, что каждый из них был копией того странного человека, с которым он и паладины сражались в их комнатах во дворце.

Армия кровавого горна хлынула вперед. Это был, казавшийся бесконечным, поток воинов, чтобы собраться сомкнутыми рядами на дамбе. Теперь Гарким оторвал руку от горна. Его глаза были закрыты, а губы неподвижны, но все присутствующие почувствовали могучий психический крик, исходящий из его разума.

— Воины! Вперед! Очистите этот город от демонов, которые наводняют его! Мы, Лорд Гарким и Лорд Инграр от имени кровавого горна, приказываем вам это!

Из глоток бойцов выкованной армии вырвался единый завывающий крик. Они бросились вперед, обрушиваясь на демонов. От созданий Бездны донесся адский визг. Они отступали перед воинами кузницы, и через несколько мгновений площадь опустела. Отряды воинов преследовали захватчиков по узким улочкам. Их крики и стенания смутным эхом отдавались в тишине, когда свет от кровавого горна померк. Инграр и Гарким отступили назад, открыв глаза.

Трандон нарушил последовавшее за этим молчание. Он посмотрел на Керна и Нофа.

— Не вернуться ли нам в Уотердип? Мне не терпится увидеть, как Энтрери предстанет перед судом Пьерджейрона. И когда Паладинсон покончит с ним, я знаю нескольких человек в Кормире, которые захотели бы поговорить с ним.

Керн кивнул.

— Это при условии, конечно, что остальные выполнили свою часть задания. Если им не удалось захватить двойника, кто знает, что мы найдем, когда вернемся? Он посмотрел на Шарессу. — Как ты думаешь, что нам следует с ней сделать?

— Почему бы тебе не спросить ее? Прежде чем Трандон успел заговорить, Шар шагнула вперед. Солнце светило ей в лицо сквозь проломленную крышу и отбрасывало блики на ее волосы цвета воронова крыла. Ее одежда была порвана в клочья, но она все еще носила ее с какой-то небрежной энергией и щегольством. Она посмотрела на Нофа и улыбнулась.

— Как твоя голова? Я старалась ударить тебя не слишком сильно.

— Ладно, — пробормотал Ноф. Шар внезапно заставила его почувствовать себя неловко, и он не знал почему.

Женщина-пират повернулась к Трандону.

— Я остаюсь здесь. Я полагаю, ты мог бы затащить меня в свою часть света, но какой в этом смысл? У тебя есть он, — сказала она, указывая на Энтрери, — и, осмелюсь сказать, я могла бы принести здесь гораздо больше пользы. Этим двоим, — она указала на Инграра и Гаркима, — понадобится хороший меч, чтобы вернуть закон и порядок на место. Не так ли, мальчики?

Инграр застенчиво улыбнулся. Внезапно он стал гораздо больше похож на того молодого пирата, которого Ноф впервые встретил у фонтана.

— Совершенно верно, Шар. Я думаю, что так оно и есть.

Шар послала воздушный поцелуй в сторону Нофа, но не стала ждать, ответит ли он. Она уже оценивающе смотрела на Гаркима, словно гадая, какие женщины ему нравятся.

Ноф повернулся к Керну и Трандону.

— Хорошо, — согласился он. — Я готов отправиться домой.

Оглавление

Глава 1 Открытые раны

Глава 2 Любовь и доверие

Глава 3 Выкованные в огне

Глава 4 Где лежит долг

Глава 5 Слава Тира

Глава 6 Император Доегана