Тот, кто следит за тобой. Книга 1 (СИ) [Наталья Новикова] (fb2) читать онлайн

- Тот, кто следит за тобой. Книга 1 (СИ) (а.с. Тот, кто следит за тобой -1) 1.28 Мб, 387с. скачать: (fb2) читать: (полностью) - (постранично) - Наталья Новикова

[Настройки текста] [Cбросить фильтры]

Annotation

Он стер с моих губ помаду, сорвал платье, повалил на кровать и долго, так упорно хлестал ладонями по щекам, что казалось, голова слетит с плеч. Я не чувствовала боли, душевная боль была сильней. Да-а, не думала я, что этим все закончится. А ведь все начиналось так хорошо...

Тот, кто следит за тобой

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Записки Амита 1

Глава 4

Записки Амита 2

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Записки Амита 3

Глава 8

Глава 9

Записки Амита 4

Глава 10

Записки Амита 5

Глава 11

Глава 12

Записки Амита 6

Глава 13

Записки Амита 7

Глава 14

Записки Амита 8

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Записки Амита 9

Глава 20

Глава 21

Записки Амита 10

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Записки Амита

Глава 25

Глава 26

Записки Амита 12

Глава 27 Первая Концовка

Глава 27

Записки Амита 13

Глава 28 Вторая концовка

Тот, кто следит за тобой

Глава 1

Некоторые люди проживают жизнь зря, делают бессмысленные вещи, выборы и поступают неразумно. Они считают, что у них есть все время мира и живут не торопясь, плывя по течению. Такие люди закрываются ото всех, живут в своем придуманном мирке, уходя в компьютерные игры, мечтания, чтение книг. Пытаются уйти от злой реальности, стрессов, депрессий, проблем - прячутся в своем коконе, где нет боли и страданий.

Вы саркастически подумаете: что может знать о боли и страданиях такая молодая девчонка, как я? И я отвечу вам: Все. Без преувеличений. Ведь эта история обо мне, и я начну ее сначала.

Я родилась в городе у моря. Мама работала не покладая рук, чтобы прокормить семью и обеспечить мне хорошее будущее. Она занимала хорошую должность. На работу она ходила всегда с улыбкой, а дома все время ворчала и была недовольна мной и папой. Думаю, она любила свою работу больше, чем семью. Я запомнила маму очень красивой женщиной: густые черные волосы, живые зеленые глаза и обаятельная улыбка. Я ни капли на нее не походила, будучи точной копией отца.

Мама была ответственной и целеустремленной, эти качества прекрасно помогали добиваться успеха в работе. Она проявила себя, как трудолюбивый работник и у начальства была на хорошем счету. Помню, ее очень волновала карьера и карьерный рост, поэтому она часто оставалась на работе допоздна и брала сверхурочную работу на дом. Я не помню долгих разговоров или игр, мне уделялось максимум две минуты в день ее внимания. Я не чувствовала ее любови, только пренебрежение и недовольство тем, что я не такая, какой должна быть.

У отца были мягкие черты лица, необычный нефритовый цвет глаз и белоснежные волосы. От него мне достались цвет волос, миловидное лицо ангела, а также цвет глаз. Я была без ума от папы, все свое свободное время он посвящал мне и за это я его очень любила. Природная нежность, доброта в голосе, желание всегда прийти на помощь, дать совет и поддержать в любой ситуации – делало его самым лучшим папой на земле. Папа успешно заменил мне мать, и я не чувствовала себя обделенной, потому что его любви было достаточно, чтобы любить еще и за маму. Папа работал на дому, он был вольным писателем и зарабатывал не много. Помню, как часто мама ругала отца за то, что ей приходится обеспечивать всю семью, пока он пишет свои истории и приносит домой крохи, которыми даже бездомных не накормить. Думаю, став старше я стала лучше понимать ее. Она тащила на себе всю семью, но будучи сильной женщиной, не хотела показывать, как ей трудно. Тогда я этого не понимала и очень расстраивалась из-за их бесконечных ссор.

Мама считала меня непутевым ребенком, говорила, что, когда я повзрослею, ничего хорошего из меня не выйдет. Обидно было слышать это, я плакала, но со всей решимостью приняла решение доказать своей маме обратное. На этом нелегком пути мне помогал мой папочка, очень добрый и любящий человек, он много поддерживал меня и верил, что я добьюсь успеха. Благодаря его поддержке, я стала хорошо учиться, обошла всех отличников класса и стала лучшей в школе среди вторых классов. В планах было заставить родителей гордиться мной и дальше, но жизнь распорядилась по-другому…

Мне было восемь, когда несчастный случай забрал жизни моих родителей, навсегда сделав из меня сироту. Они попали в автомобильную аварию. Папа потерял управление на скользкой дороге и выскочив на встречную полосу, машина столкнулась с автобусом. Все пострадавшие отделались синяками и ушибами, и только мамы и папы не стало. В той машине, вместе с ними была и я, но по воле случая смерть обошла меня стороной. Я помню, как в тот последний день мама впервые похвалила меня, сказала, что гордится мной и очень любит. Тогда мне было приятно до слез услышать похвалу от нее. Но став старше я увидела, что таким образом она прощалась.

Около двух месяцев я пролежала в коме. Придя в себя долгое время, не могла отойти от шока, осознав, что мамы и папы больше нет. Я трудно переносила их смерть. Помню, что долго никого к себе не подпускала, все огрызалась и вела себя как дикий зверь. Я забивалась в темный уголок и тихо плакала, моля господа бога вернуть мне родителей или забрать меня к ним. Близких родственников у меня не было, поэтому я попала в приют для детей сирот. Так я обрела новый дом. Худшие годы моей жизни прошли в нем.

У меня в приюте было любимое место, в которое никто никогда не ходил, воспитатели знали о нем, поэтому не волновались, когда я на долгое время пропадала. На заднем дворе приюта, в тени, стояла большая статуя ангела, раскрывшего свои крылья. Находясь рядом с ней, я ощущала себя необычайно спокойно. Я садилась на землю, подпирала спиной статую и закрывала глаза. Вспоминала родителей, счастливое время, проведенное с папой, и начинала тихо плакать. Изо дня в день я приходила сюда одна, но тем летним жарким днем все изменилось. В тени деревьев за мной наблюдал мальчик-подросток, его не было видно и мне казалось, что я там одна. Я часто замечала на себе его взгляд, но не понимала, чем могла его заинтересовать. Он не подходил и никогда не разговаривал со мной, но тем днем вышел из тени и заговорил со мной. Он говорил о том, что это и его любимое место, что до того, как я стала сюда приходить - каждый день он приходил сюда сам. Ему хотелось подружиться со мной, а я искренне не понимала, для чего ему это нужно. Малявка, да еще и со скверным характером, чем я могла ему понравиться?! Он стал много проводить со мной времени, был заботлив и дружелюбен. Мне он очень нравился.

Вскоре наша дружба принесла несчастья в мою жизнь. Парень был популярен среди девочек, и они возненавидели меня за то, что он проводил со мной много времени. Меня пытались задирать, унижать, но он всегда оказывался где-то поблизости и защищал меня. Но однажды ночью они сплотились компанией и попытались меня убить. Набросив на голову подушку, они ждали, когда кислород перестанет поступать мне в легкие и я задохнусь. Не знаю, как друг почувствовал, что мне грозит опасность, но именно он вновь спас меня. Парень был так зол, бил тех девчонок, как одержимый, угрожал что убьет, если они тронут меня хоть раз. И глядя на него никто не сомневался, что он выполнит свою угрозу.

На следующий день на девочек было страшно смотреть. Лица распухшие, местами разбитые и в синяках… Осуждения с моей стороны не было, только благодарность за то, что сумел спасти меня от беды. Конечно, ему пришлось не сладко после того случая, в наказание его заперли в кладовке на неделю. Все то время что он просидел там, я сидела рядом с другой стороны двери и развлекала его беседами. В ту неделю мы сблизились еще больше, я чувствовала его искреннюю заботу и отвечала ему тем же.

Но через два месяца нашей дружбы – его забрали домой. Я помню, как долго плакала, узнав это, не хотела отпускать и мечтала остаться с ним навсегда. Глупая девочка… ему было тоже нелегко, он боялся оставлять меня одну в окружении злых детей, которые могли сделать мне больно. Я видела слезы на его щеках, когда он уезжал и плакала вместе с ним.

После его отъезда те девочки решили отыграться на мне. Они стали открыто задирать меня и дразнить. Часто я находила свои тетради порванными, разрисованными и исписанными какими-то глупостями. У меня появилось место в классе, отличающееся от остальных. Полностью разукрашенная парта, изрисованная глупостями и расписанная пожеланиями в смерти. Мой стул всегда оказывался грязным и часто мне подкладывали гвозди и кнопки, но я успешно обходила эти опасности, так как не доверяла никому и привыкла внимательно смотреть куда сажусь. Иногда меня били человек пять, а то и больше. Набрасывались и избивали ногами, пока я не теряла сознание и переставала чувствовать боль. В то время я часто лежала в лазарете, после таких побоев. Мне было тяжело это переносить, по ночам я горько плакала в подушку и сердце мое разрывалось на части. Я была глубоко несчастным ребенком и не понимала за что Бог наказывает меня такой жизнью. Пыталась бежать, но мои попытки пресекались на корню.

Мои злоключения длились три года, директрисе стало жаль меня, и она написала запрос на перевод в другой приют. Вскоре, когда пришел ответ, меня перевели. В тот день я была невероятно счастлива. Мне представилась новая возможность начать все с нуля. Здесь меня никто не знал, и я могла наконец жить нормальной жизнью.

Этот приют очень отличался от того, хоть дети здесь были такими же несчастными, но в них не было той злости и ненависти к окружающему миру. У меня появилась настоящая подруга, которой я могла рассказать что угодно, не боясь предательства. Она была мне, как старшая сестра, я ее очень полюбила. К сожалению, наши пути разошлись, когда подруга уехала учиться в Америку, а я осталась в Англии.

Я очень любила читать, не только любовные романы и фэнтези, но и школьные учебники. Училась на одни пятерки и опережала школьную программу на три класса вперед. Закончила школу на три года раньше. Сдав необходимые вступительные экзамены, я поступила на бюджетной основе и стала самой молодой студенткой университета. Жила в основном на стипендию и государство, которое оплачивало мое проживание вплоть до совершеннолетия. Среди всех студентов моей группы, я была самой младшей.

В университете я поняла, что плохо схожусь с людьми. Я не знала, как мне разговаривать с ними, а главное: о чем? Они были не такими, как дети из приюта. Там у нас были общие темы, общая жизнь, знакомые, проблемы. А здесь я училась с богатенькими дочками и сыночками, которые думали только о внешности, нарядах и развлечениях. На уроках они не учились, все как один сидели в телефонах и планшетах, путешествуя по всемирной паутине интернета. Ни телефона, ни планшета, ни даже компьютера у меня никогда не было, поэтому я делала то, что и предполагалось на занятиях: отвечала у доски и грызла гранит науки. Это у меня получалось лучше всего. Неудивительно, что одногруппники видели во мне зубрилку и серую мышь. За спиной они шептались и насмехались надо мной, но мне было все равно. Худшее я прошла еще в приюте.

Чуть позже, я все-таки подружилась со студентом моей группы: Энтони. Мы сидели рядом и время от времени стали контактировать. Сначала я одолжила ему ручку, потом поделилась книгой, короткие замечания и вот мы уже во всю разговариваем на перемене. Ему не было дела до моего внешнего вида, занудства, не обращал внимания на приколы за спиной, а принимал меня такой какая я есть. У Тони не было богатых родителей, связей, дорогой одежды, крутых гаджетов, но он был хорошим парнем и мне было комфортно с ним. Учиться он не любил и приходя на пары – погружался в сон. Я не понимала его и признаться, осуждала, но однажды он признался, что ночами работает, чтобы помочь маме. Это меня искренне тронуло. Я мечтала увидеть ту женщину, которая так прекрасно воспитала своего сына и пожать ей руку.

Три года моей учебы в университете пролетели скучно и однообразно, каждый день проходил по сценарию предыдущего, а выходные я проводила за книгами, читая и окунаясь в мир романтики и драмы с головой. Я знала свое будущее наперед, и этот прогноз меня вполне устраивал. Продолжу читать романы, останусь затворницей окончив университет и устроюсь на работу. Ни смысла жизни, ни любви, ни детей... Но иногда в мою голову закрадывалась мысль, что жизнь моя бессмысленна и неправильна, не для того появилась я на свет. Но тогда для чего? Помню папа говорил, что мне уготована удивительная судьба, не похожая ни на чью больше. Ну и где эта судьба, папа? Ничего удивительного, каждый кто хотел бы оказаться на моем месте, через неделю завыл бы от скуки.

Так и продолжала бы жить, пока один день не перевернул мою жизнь с ног на голову, разделив жизнь на до и после.

Глава 2

Этот день отличался от прошлых однообразных суток. С самого утра все пошло не по заведенному порядку. Мой будильник не сработал. Так торопилась, что у остановки сбила с ног какого-то парня, опоздала на пары, впервые получила выговор и наказание. В наказание меня оставили убирать класс после занятий. Освободилась я лишь когда стемнело. Моя электричка ушла, а следующей ждать несколько часов. Денег на такси не было, и хоть дорога домой была не близкой, я пошла пешком.

Была осень, дни пригревали по-осеннему теплым солнышком, зато вечера и ночи леденили холодными ветрами и морозной свежестью. Запахнув сильнее куртку и засучив руки в карманы, я пошла по темной дороге, ступив на путь опасного района. Эта дорога была самой близкой к дому. На протяжении всего пути не было фонарей, приходилось напрягать зрение, чтобы что-то увидеть.

У меня было много страхов, один из которых боязнь темноты. В детстве мама часто пугала меня монстрами, которые питаются девочками, если они плохо ведут себя перед сном. С возрастом я стала понимать, что это была просто выдумка мамы, но именно мамины слова породили во мне страх того, что, когда наступает темнота – в тени поджидает опасность. Даже когда я сплю ночью, всегда включаю ночник, чтобы был хоть какой-то источник света.

И вот сейчас, страх был так велик, что воображение решило сыграть со мной в злую шутку, подбрасывая страшные картины опасности. Мне слышались шаги за спиной, шорох, какой-то шепот, мужской смех, улюлюканье, но я успокаивала себя тем, что там никого нет, это лишь мое воображение разыгралось. Вскоре я услышала их более отчетливо, не было времени разбираться воображение это или реальность, сердце бешено колотилось, не давая дышать нормально, а страх сковал мне горло. Я побежала так быстро, насколько могла и тотчас же услышала позади себя грубую речь и твердый бег, эхом отзывающийся в моих ушах. На краткий миг я обернулась назад и по темным силуэтам определила, что их трое.

Я ощущала их совсем близко… еще ближе… Страх сковал все тело, затуманил сознание, и я бежала не разбирая дороги. Натолкнувшись на тупик, я с паникой осознала свою ошибку. Я сама завела себя в ловушку и предложила на растерзание свое тело. Нет пути к отступлению. Закричав от ужаса, я попыталась перелезть через стену, но она была слишком высока. Мои отчаянные попытки спастись вызвали у преступников смех. Мне было страшно, я дрожала всем телом.

- Что вам нужно от меня? – пролепетала я, дрожащим голосом.

- Ей страшно! – сказал один и засмеялся.

- Люблю их страх!

- Да, так случается каждый раз... – с ужасом слушая их безумные разговоры, в голове стали всплывать многочисленные статьи о жертвах, найденных зверски растерзанными. Среди убитых были только женщины. Писали, что убийц было несколько. Неужели я столкнулась именно с ними? Какой грех на мне лежит, что меня наказывают таким образом?

Услышав щелчок, я вдруг почувствовала холодное лезвие ножа на своей коже.

- Может сначала пустить ей кровь? – спросил со смехом злодей.

- Нет, не сегодня! Она и без того испугана! Того гляди конфуз случится! – они заржали во весь голос, а я тесней прижалась к каменной стене, ища у нее спасения.

- Отпустите меня! – прошептала я дрожащими губами, готовая молить о пощаде. – Я заплачу вам, только отпустите. – вот только на что я надеялась говоря это, ведь с собой у меня не было приличной суммы, которая смогла бы удовлетворить их аппетиты. А те крохи, что были у меня вряд ли помогли бы.

- нет таких денег, что смогли бы заменить истинное удовольствие видеть страдания другого человека. – вновь смех.

- Вы сумасшедшие!

- Кент, врежь ей, да посильней за ее слова. – и Кент не жалея силы, врезал мне в живот. Я согнулась пополам, едва не выплюнув все внутренности. Я надеялась, что отключусь от одного удара, но этого было недостаточно, чтобы потерять сознание. В тот момент вся жизнь пронеслась перед глазами…такая бессмысленная жизнь…

Плотно сжав веки, я боролась со слезами.

- А теперь… - один из троих стащил с меня куртку и зловеще засмеялся.

Я чувствовала ни с чем не сравнимый страх, слезы жгли мне веки, тело не слушалось, дрожало, а колени подгибались. Я понимала, что 19 лет моей жизни скоро оборвутся и испытывала отчаяние и обиду за бессмысленно прожитые годы. В этот момент я до боли сожалела о своей бесполезной жизни. Я должна была наслаждаться каждой ее минутой, радоваться, ценить и любить… Сейчас я осознала, как бы мне хотелось влюбиться… да так сильно, как пишут в книгах. Хотелось выйти замуж, завести детей. Такие житейские желания, которые доступны любой девушке, но не мне. Слишком поздно мечтать о таком. Я столкнулась с убийцами, которые не пожалеют меня. Удивительная штука – жизнь, мы не ценим, что имеем, потерявши плачем.

Столкнувшись с несчастьем, я вспомнила, что существует Бог, который помогает нуждающимся. Сейчас я отчаянно нуждалась в его помощи.

Моля Бога дать мне еще один шанс, смилостивиться и ниспослать мне чудо спасения, я пообещала, что начну жить по-другому, любя и ценя себя. Найду много друзей, познакомлюсь с парнем – влюблюсь в него, перестану читать любовные романы и превращу свою жизнь в историю, достойную любой книги.

Я чувствовала, что все бесполезно, надежды почти не осталось, спасти меня мог разве что ангел, спустившийся с небес, но мне в это с трудом верилось. Но чудеса существуют, в этом я убедилась в следующую секунду.

Он появился в цвете белого света, окруженный ореолом чуда. В тот момент я подумала, что это действительно ангел. Он шел тихо, убийцы не слышали его шагов, но я видела его… он показал знак молчать и не выдавать его присутствие и, хотя там было темно, мои глаза все равно это увидели.

Зажмурившись, я почувствовала, как холодное лезвие касается моей груди. Оно резало блузку, распахивая ее и обнажая груди, подставляя их холодному ветру. Мне было стыдно и мерзко. Я хотела прикрыться руками, но двое ублюдков крепко держали меня, не давая пошевелиться.

- Как хороша! – причмокивая сказал тот, что резал мою одежду.

Открыв глаза, я увидела, как тот парень готовился напасть и мысленно пожелала ему удачи.

Оглушив одного маньяка бутылкой с под вина, он набросился на следующего. Его мощные кулаки, словно булыжники впивались в кожу моих обидчиков. У них не было шансов, этот парень прекрасный боец и эффект неожиданности на его стороне. Возможно, если бы они решили напасть на него вдвоем – у них был бы шанс, но не тогда, когда один до сих пор держал меня, а другой подвергался ударам. В конце концов остался один и когда он увидел лицо моего спасителя, то замер, уставившись на парня.

- Ты! Пр… - слова повисли в воздухе, а их обладатель лежал на холодной земле со сломанной шеей. Я была очень благодарна своему спасителю и то, как он хладнокровно расправился с тем убийцей меня нисколько не встревожило. Эти люди хотели убить меня и у меня не было жалости к ним. Убийцы и насильники - не достойны жизни.

- Ты в порядке? – спросил мой спаситель, подойдя ко мне.

- Д-да! - все еще не отойдя от потрясения, дрожащим голосом ответила я. – Ты ангел? – смотря в глаза своему спасителю, прошептала я. В темноте было плохо видно его лицо, но даже несмотря на это я ощущала благоговейный трепет перед ним. Он ангел, спустившийся ко мне с небес, чтобы спасти меня. Его послал Господь, услышав мои молитвы.

- Я не ангел. – ответил он, накинув мне на плечи свою куртку. Вспомнив в каком состоянии моя одежда, я запахнулась посильнее в его куртку.

- Мы должны вызвать полицию, это те люди, что насиловали и убивали женщин.

- Да, я слышал об этом. – я мягко улыбнулась. У него был приятный чувственный голос с легкой хрипотцой, от которого по телу ходили мурашки и бросало в дрожь. Это чувство было новым и неожиданно приятным.

Я взглянула на неподвижные тела преступников: двое без сознания, а один мертв. Вспомнив, что у него сломана шея я поняла, что у моего спасителя будут проблемы и решила помочь.

- У вас будут проблемы, когда полиция узнает, что вы убили его.

- Да, будут. – кивнул спаситель.

- Я не допущу этого. Вы спасли меня, и я не хочу, чтобы вы пострадали.

- Что вы предлагаете? – он взглянул на меня заинтересованным взглядом и в его голосе я услышала улыбку. Его забавляло то, что девушка предлагает ему избежать решетки. Это было бы забавно, не пройдя ранее, через весь этот ужас. Мне было не до смеха. Я должна ему помочь, даже если это противоречит моим моральным принципам.

Стараясь говорить уверенней, чтобы голос не дрожал, я сказала:

- Мы должны избавиться от тела. Это неблагополучный район и недалеко протекает речка. Если мы сможем погрузить тело в машину, то быстро доберемся туда. У вас есть машина?

- Да, стоит неподалеку.

- Отлично. Я позвоню в полицию и сообщу об этих двух. Пусть заберут их в участок и отдадут под стражу. Таким монстрам самое место гнить за решеткой.

- Я восхищен вами. – кровь прилила к щекам, сделав их в одночасье пунцовыми. Я тоже восхищалась собой и той силе, которая появилась во мне. Или это адреналин дает мне силу, а завтра меня будет передергивать от воспоминаний, что я могла предложить нечто хладнокровное и жестокое. Сбросить убийцу в реку, так словно для меня это обыденность, ничего не стоящая. Но он все еще человек, а с людьми так нельзя, даже если они недостойны моей гуманности. Взглянув на своего спасителя, я решительно сжала ладонь в кулак. Не время думать о гуманности, на кону судьба человека, который защитил меня от преступников. Я благодарна ему за это и помочь ему избежать наказания за убийство – слишком малая плата за свое спасение. – Возьмите мой телефон, позвоните с него. Симкарту выбросим вместе с телом. Во всей округе нет ни одной камеры и минимум света, мы сможем остаться незамеченными. Нам повезло, что эти преступники разыскиваются и их лица есть на стендах, нас не будут долго искать. А теперь нужно торопиться. Преступники еще долго будут без сознания, поэтому продержитесь еще чуть-чуть наедине с ними. Сейчас они безвредны.

- Я жду вас. – спаситель быстро побежал за машиной, а я, не теряя времени, позвонила в полицию. Сообщила необходимые сведения и сбросила звонок. Полицейский участок недалеко, будут минут через пятнадцать здесь. Нужно торопиться.

Сбросив звонок, я тотчас же выключила телефон, достала симкарту и сломав ее положила в карман. Теперь нас точно никто не найдет. Покосившись на мертвое тело меня вдруг затрясло, но я взяла себя в руки – не время для паники.

Парень не заставил себя долго ждать и вскоре я увидела подъезжающую машину. Я выдохнула с облегчением. Хоть маньяки были без сознания, находиться с ними рядом было страшно, а рядом с мертвецом и вовсе жутко. Я боялась, что они очнутся и этот ад для меня начнется вновь. К счастью, теперь мой спаситель рядом, преступники без сознания, и мы в безопасности.

Ловко закинув тело на заднее сиденье машины, парень галантно открыл мне дверь и быстро сел за руль. Галантность мужчины была неуместна в такой ситуации, но мне были приятны его манеры.

Ехали в гробовой тишине. Тело убийцы безвольной куклой распростерлось на заднем сидении. Было жутко и в воздухе ощущался запах смерти. Мне хотелось плакать от пережитого, руки дрожали, но я отчаянно старалась совладать со своим телом. Мой спаситель не должен видеть моего состояния. Пусть для него я буду уверенной и хладнокровной, чем слабой и жалкой. Хотя и такой меня он уже видел.

Мы быстро добрались до реки. Нам повезло, было сильное течение, которое быстро избавило нас от проблемы в виде мертвого тела. Парень вытащил его и ловко бросил в воду, а я, достав из кармана симкарту, кинула ее следом за трупом. В мгновение я почувствовала, как пришло облегчение. Дело сделано, я совершила благое дело для своего спасителя, отплатила добром на добро и теперь чувствовала удовлетворение, что помогла защитить его.

- Теперь вы в безопасности. – выдохнула с облегчением я.

- Благодаря вам. Теперь у нас есть общий секрет.

- Я благодарна вам за спасение и очень рада, что сумела помочь избежать проблем. – он мягко улыбнулся.

- Вы замечательная девушка. Я подвезу вас домой, садитесь, пожалуйста.

Мы были совсем близко от моего дома и мне хотелось продлить этот момент, но время так жестоко быстро летело, что я едва не заплакала, когда мы остановились у моего дома.

- Мы на месте. Вот, здесь я живу. — сказала я, кивая в сторону небольшого домишки.

- Очень сомнительный район. – На мгновение мне вдруг показалось, что я слышу нотки беспокойства в его голосе. – Вам нравится здесь жить?

- Я привыкла. Здесь достаточно мирно и люди тихие.

- Что ж, если вас устраивает здесь жить, то я спокоен.

- Еще раз благодарю вас, мне повезло, что в тот момент вы оказались где-то рядом.

- нет, это мне повезло, что я оказался там. - я удивленно моргнула, глядя на него. Мы стояли в хорошо освещенном месте и впервые я хорошо рассмотрела его. Он был прекрасен! Высокий, широкоплечий, с сильными мускулистыми руками, стройными ногами и смуглой кожей. Его лицо было овальным, с пухлыми, четко очерченными губами и твердым волевым подбородком. Нос был небольшим, с идеальным изгибом и ноздрями. А глаза! таких глаз я еще не видела: выразительные, словно бы подведенные черным карандашом и тушью. Они смотрели так, будто бы их обладатель был опьянен, но это не портило его, скорее наоборот притягивало свой взгляд. К сожалению, света фонаря было недостаточно, чтобы рассмотреть цвет его глаз, но думаю, они у него глубокого темного оттенка. Брови черные, с идеальным изгибом, дополняли и без того идеальную внешность. Черные волосы были в беспорядке, что делало его похожим на совсем еще мальчишку. Раньше я никогда не встречала такой красоты, она не была ангельской, было в его внешности что-то безумное, сексуальное…демоническое… смотря на него я чувствовала, как падаю в темную пучину, тону и теряюсь. Сердце в груди бешено стучало, не в силах успокоиться. Господи! Он восхитителен. Чем больше я на него смотрела, тем больше влюблялась.

- Я - Амит Ливарт. – он протянул руку.

- А я Анетта Миллер. –протянула руку в ответном пожатии, но перехватив мою ладонь на пол пути, он взял ее и поцеловал. Густо покраснев, я отвела взгляд.

- Значит, Анетт. – переиначенное имя в его устах показалось мне знакомым, однажды, кто-то в прошлом уже называл меня так. – Мне пора, доброй ночи, Анетт. – я услышала в его голосе грусть, словно ему тяжело со мной прощаться.

- Доброй ночи, Амит. – вторила ему я.

- Не грустите, Анетт и почаще улыбайтесь. Вам очень идет улыбка. –неуверенно улыбнувшись ему, я ответила:

- Спасибо, Амит. Всего вам доброго.

Дождавшись пока он скроется за поворотом, я зашла в дом. Улыбаясь во весь рот, я чувствовала счастье, от того, что смогла встретить потрясающего мужчину, который смог мне понравиться. Благодаря ему я смогла испытать чувство, что хочу любить и быть любимой. Как бы мне хотелось увидеть его вновь… Я мечтательно закрыла глаза, прислонив тыльную сторону ладони к своим губам, где еще недавно губы Амита касались меня. Фантазируя о его поцелуях, я мечтательно сползла на пол, ощущая, как быстро бьется сердце в груди.

Какое-то время я находилась в мечтательном забытье, словно наяву ощущая поцелуи и прикосновения Амита. Вскоре счастье сменилось горьким пониманием, что скорее всего я больше никогда его не увижу. Мы живем в огромном городе, в котором легко затеряться двум людям и если раньше наши пути никогда не сходились, то вряд ли что-то изменится. Этот мужчина появился в самый трудный момент моей жизни, спас меня, возродил во мне желание жить, показал, что можно влюбиться окончательно и бесповоротно… В этот день я выглядела настолько невзрачно, что совсем ему не понравилась. На мне скромная одежда, нет макияжа и красивой прически… во мне нет ничего, что могло зацепить его. Конечно, он остался равнодушен.

Настроение омрачилось, но вспомнив, как нежен и заботлив он был со мной - во мне затеплилась надежда. Взяв себя в руки, вспомнила, что обещала сегодня Господу. Я начну новую жизнь, она больше не будет такой серой и однообразной, как прежде. Сначала мне нужно полюбить себя и понять, что я достойна всего самого лучшего, в том числе и его. Как меня полюбит кто-то другой, если я сама себя не люблю?

Подбежав к зеркалу, я села на стул. Казалось, впервые смотрю на свое отражение. Из зеркала на меня смотрело лицо почти незнакомки: длинные белые волосы, заплетенные в косу; печальные, нефритового оттенка глаза; длинные ресницы, природные густые брови, небольшой носик, чуть широковатый рот, с пухлыми губами. Ровные белоснежные зубки. Да, я не была дурнушкой, немного полировки и стану красоткой. Прошло то время, когда мне плевать было на себя и на то, как я выгляжу. Пора открыть новую страницу моей жизни и начать с нуля. Решено! Завтра перед занятиями я пойду в салон красоты: подстригу волосы, придам красивую форму бровям, попрошу нанести макияж. Все что угодно только бы выглядеть в первый день новой жизни неотразимо.

Теперь я не буду скрываться, перестану быть затворницей и наконец начну жить. Я стану общаться с людьми, заведу друзей, стану ходить в гости и по магазинам и навсегда оставлю никчемную жизнь в прошлом. Сегодня я едва ее не лишилась и теперь осознала, что больше не хочу такой жизни для себя. Я хочу вновь увидеть Амита, понравиться ему, начать встречаться, выйти за него замуж, родить детей и жить вместе всю жизнь до самой смерти. Хотелось бы немного везения для осуществления этих планов.

Засыпала я счастливая, представляя свое будущее в ярких красках. Но будет ли оно таким уж радужным, каким я его рисовала?

Глава 3

Новое утро выдалось солнечным, я была полна решимости начать новую жизнь и проснулась в наилучшем из настроений. Вспомнив наш секрет с Амитом мое настроение омрачилось, но я попыталась отогнать угрызения совести и вновь улыбнулась. Чувствую себя заново родившимся человеком… и мне это нравилось. Я порхала из одной комнаты в другую, чувствуя себя окрыленной. Всю прошлую ночь меня преследовал Амит и его пленительный взгляд. В мире снов он говорил, что мы обязательно встретимся и дарил надежду прекрасного совместного будущего. Расценив этот сон как вещий, я с нетерпением ждала нашей встречи сегодня.

Позавтракав, я, как и было запланировано собралась идти в салон-красоты. Но обнаружив, что ничего подходящего из одежды для новой жизни у меня нет, скатилась на пол, пребывая на грани истерики и отчаяния. Что ж, пришла пора достать свою шкатулку, в которой я хранила деньги на «черный день» и потратить все на лучшую версию себя. В своих нарядах я так и останусь серой мышкой, в лучшем случае - Амит меня не заметит, в худшем – просто сбежит. Да, моя реальность такова, и чтобы начать жизнь с чистого листа, сначала нужно привести себя в порядок.

В салоне мне сказали, что у меня красивые длинные волосы, здоровые и послушные, уговорили не обрезать их коротко, а подстричь лишь кончики. Так мы и сделали, после чего стилист заплела мне волосы в сложную французскую косу. Получилось совершенно очаровательно. Раньше я всегда заплетала косу, это выглядело непримечательно, просто и скучно. А с этой, на вид, простой косой – я выглядела очень стильно.

С бровями было сложней, они были настолько запущенными, что мастеру пришлось повозиться. Но это того стоило. Вскоре мои брови привели в эстетический порядок. Изящно изогнутые, красивые и ухоженные. Просто загляденье. Когда с волосами и бровями было покончено, визажист взмахнул своими кистями и через максимально короткое время я едва узнала свое лицо в отражении. Макияж был дневным, светлым и нежным. Прическа, брови и макияж сделали свое дело: из серой мышки я превратилась в совершенно новую Анетту. Мне нравились такие изменения в себе. Понравится ли другим людям? Моим одногруппникам? Амиту? После того, как мастера закончили работать надо мной, из зеркала смотрела совершенно другая девушка, красивая и… эффектная. Вот только внешний облик портила одежда, поэтому я быстро побежала покупать ее.

Вкуса у меня совершенно не было, не понимала, как сочетать цвета, одежду по типу и едва ли знала, что мне нужно. Попытавшись объяснить ситуацию консультанту, девушка подобрала мне неплохое платье нежно-розового оттенка по типу моей фигуры. Оно великолепно подчёркивало стройность моего тела. Платье без рукавов, но с чудесным ромбовидным вырезом вдоль плеч. Консервативно и совсем не пошло, то, что нужно. Так как сейчас была осень, мне предложили светлую куртку-косуху в дополнение к моему наряду. Смело. Мне это нравилось.

В соседнем магазинчике купила туфли на невысоком каблуке в тон платью, таким образом – я была готова.

Никогда не любила пристальных взглядов, но в этот день я получила их сполна и признаться, мне понравилось быть в центре внимания. Потому что сегодня я выглядела отлично и это давало мне основания полагать, что моя затея удалась. Я действительно смогла перевоплотиться так, что меня едва ли кто узнал. Никто во мне не признал знакомую, все посчитали, что я новенькая студентка, прибывшая по обмену. Было смешно им объяснять, что я та непримечательная серая мышка, что выручала их на экзаменах. Весь тот день я слышала шепот за спиной и впервые в этом шепоте я слышала, уважение, восхищение и хорошее отношение ко мне.

- Прекрасно выглядишь, Анетта! – сделал комплимент Тони. – В честь чего такие перемены?

- Решила начать жизнь с чистого листа. Я правда хорошо выгляжу? —шепотом спросила я.

- Ты красивая. –признался он, заливаясь краской смущения. Видимо, Тони не часто делает комплименты. - Не пойми неправильно, ты и раньше была симпатичной. - стал оправдываться парень, вызывая во мне невольный смех.

Тони не единственный кому понравилось мое преображение. Почти каждая девочка группы одобрила мой внешний вид и это было очень ценно, никто не пытался меня обидеть, задеть или уязвить. Все очень были добры ко мне.

Это первая страница моей новой жизни и она была великолепной. Я чувствовала подъем энергии и невероятное желание жить. К сожалению, с Амитом в тот день я так и не встретилась… как и в последующие.

С тех пор прошло три месяца, моя жизнь сильно изменилась, начиная с внешнего вида, заканчивая тем, что ни одна тусовка не обходилась без моего участия. Я стала стильно одеваться. Благодаря интернет-курсам, теперь я знала все о том, как сочетать одежду и выглядеть неотразимо в любое время года. Каждое утро я делала себе прическу: иногда оставляла волосы распущенными или убирала тонкие боковые пряди назад, но чаще делала укладки, которым я обучилась так же по видео в интернете. Моя прическа зависела от того, какую одежду я одевала в тот день. Потом делала макияж, которому также обучилась во всемирной паутине. О Слава всемогущему интернету, в котором можно ввести любой запрос и получить на него ответ.

У меня появились друзья, которые раньше не замечали меня и теперь я стала ходить на вечеринки и весело проводить время. Появление поклонников стало для меня неожиданностью, и я долго привыкала к их вниманию.

Я продолжала учиться, но не так углубленно и моя успеваемость заметно снизилась, но меня это совсем не заботило. Учеба не главное, важно, жить, а не существовать! Я наслаждалась новой жизнью и хотела взять от нее все… Друзья, вечеринки, общение – хорошо, но мне не хватало любви. От своих поклонников я слышала много сладких речей, нежности, но ни в одном из них я не видела того, кто мог бы разделить со мной жизнь, к которому бы тянуло. Амит был первым, кто так сильно мне понравился. Он - прекрасное воспоминание, которое не дает двигаться дальше. Я до сих пор верю в нашу встречу и продолжаю отталкивать от себя всех парней. Пора остановиться и признать, что Амита больше никогда не будет в моей жизни. Я не могла все время мечтать о том, кого никогда больше не встречу. Амит всегда будет в моем сердце, он мой спаситель, который полностью изменил мою жизнь. Но нужно двигаться дальше и постараться полюбить кого-то еще.

***

Я торопилась на пары, вновь проспав утром. Вчера я засиделась допоздна у подруги и сегодня не смогла вовремя проснуться. Оставалось совсем немного до здания университета, я перебегала дорогу, как вдруг… бах… удар и боль. Я лежу на земле, краем сознания понимая, что меня сбила машина. Перед глазами темно и я не видела, как меня подхватили на руки и положили на заднее сидение дорогущего автомобиля. Очнулась я уже в больничной палате. Рядом на тумбочке стоял включенный увлажнитель воздуха, окутывая меня влажной прохладой. На стене висел телевизор, а в палате была лишь я. Тело болело, а из вены на локтевом сгибе торчала длинная иголка, с отходящей от нее трубкой. Какой-то препарат вливали мне внутрикапельно. В принципе, не считая боли во всем теле, я чувствовала себя не плохо. В палату вошел высокий мужчина в черном дорогом костюме, начищенных ботинках и золотых часах на запястье. Черные волосы, обеспокоенные глаза, прямой нос и небольшие губы. При виде меня, они расцвели в улыбке, делающей его намного моложе, чем он был на самом деле.

- Слава Богу Вы пришли в себя! Я так волновался. – он подсел рядом со мной на стул. – Как вы себя чувствуете?

- Не много тело болит, но я в порядке. Что произошло?

- Вы перебегали в неположенном месте, и мой водитель, не сумев вовремя затормозить – сбил Вас.

- Ох, простите… я опаздывала на занятия и не заметила машину. – почему-то почувствовала за себя стыд.

- Что Вы, милая, Вам не зачем просить прощение. – он взял мою ладонь в свои руки. – Это ведь вы пострадали. Как ваше имя?

- Я Анетта.

- У Вас очень красивое имя. – мое лицо покрылось яркими красными пятнами.

- Спасибо. А как вас зовут?

- Я Эдмонд. – гипнотизируя меня своим взглядом, он поднес мою руку к своим губам и поцеловал, и я невольно вспомнила парня, укравшего мое сердце.

- Учитывая обстоятельства нашего знакомства, мне все равно очень приятно. – весело улыбнулась я.

- Вы даже представить себе не можете, как приятно мне. – я вновь покраснела, ловя на себе его пылкий взгляд. Этот человек определенно заинтересовался мной, а я? Какие чувства вызывал он во мне? Он взрослый, симпатичный мужчина, вежливый и невероятно богатый. Эдмонд производит впечатление честного, доброго человека, которому можно доверять.

В дверь постучали и в палату вошла мой лечащий врач. Она представилась, сказала, что со мной все в порядке. Я отделалась ушибами, но нужно остаться в больнице, для дальнейшего наблюдения. Завтра утром, если все будет хорошо, меня выпишут. Все предельно ясно, впрочем, я не видела необходимости оставаться здесь до завтра, так как отлично себя чувствовала. Но все же решила сделать так, как и сказала доктор.

Эдмонд не торопился уходить, он отменил из-за меня все дела и встречи, и остался сидеть у моей постели весь день. Он был приятным собеседником, и я отлично провела время за разговорами с ним. Мы разговаривали обо мне, моем детстве, приюте, потом он рассказал про себя, и я поняла, что мы могли бы стать прекрасными друзьями.

На следующий день Эдмонд приехал за мной в больницу, чтобы подвести меня домой. Водителя он отпустил и вел машину сам. В машине он бросал на меня нежные взгляды и нервно кусал губы.

- Что-то случилось? Я вижу, ты нервничаешь. – спросила я с беспокойством глядя на него. Он остановил машину у обочины и посмотрел на меня.

- Не буду ходить вокруг да около. Ты очень понравилась мне с первой встречи, ничего подобного я никогда не испытывал…ни к одной женщине меня не тянуло, как к тебе. – он коснулся пальцами моей щеки. – Мне нравится с тобой разговаривать, слушать… Я полюбил тебя. И ничего не могу с собой поделать, все мои мысли только о тебе. Я понимаю, что гожусь тебе в отцы… - начал оправдываться он, но не найдя слов, выдохнул. - Пока мы едем - обдумай мои слова.

Мне было приятно и очень льстило, что я смогла заинтересовать такого интересного мужчину. Но хотела ли я большего? Не знаю… где-то далеко в сердце я все еще надеялась на случайную встречу с Амитом. Но пора перестать думать о нем и всерьез приглядеться к этому человеку. Он отличный мужчина, симпатичный, уравновешенный, с ним мне очень легко и комфортно. Эдмонд замечательный друг и отличныйсобеседник, я бесконечно уважаю его. Он отличный вариант для дальнейших отношений, а любовь… возможно, когда-нибудь я полюблю его.

Машина остановилась, и Эдмонд посмотрел мне в глаза. В его взгляде читалась надежда.

- Ты подумала, Анетта? - я кивнула.

- Давай попробуем. – просто сказала я, чуть улыбнувшись. Он засиял и порывисто обнял. Какое-то время держал меня в объятиях, после чего чуть отстранившись, поцеловал в губы… Поцелуй вызвал недоумение. Я едва сдержалась, чтобы не оттолкнуть его. Мне казалось, что все поцелуи вызывают восторг и приятные ощущения, бабочки в животе, но этот не вызывал ничего, кроме желания поскорее закончить.

- О, моя дорогая! Я так счастлив, так счастлив! – и он стал целовать мои руки.

Отношения наши развивались очень стремительно. Каждый день Эдмонд забирал меня после занятий, и мы ехали куда-нибудь поужинать. Там, вели долгие интересные беседы. Он восхищался моими разносторонними взглядами на жизнь и благодарил Бога за то, что тот послал ему меня.

Эдмонд делал мне дорогие подарки, покупал красивую одежду и мне, девочке, выросшей в приюте, очень нравилось такое внимание. Вскоре мы вместе обновляли ему гардероб, выбирали подарок его племяннику и закупались продуктами для ужина. Он стал все чаще оставаться у меня ночевать. Мы спали в одной постели, но близости не было, я сразу установила границу, а он не требовал. Всю ночь он обнимал меня, целовал в шею, лицо, а я ничего не испытывала, кроме глухого равнодушия. Мне очень нравилось проводить с ним время, что-то делать, разговаривать, но, когда дело доходило до поцелуев и ласк, я превращалась в холодную глыбу. Неужели так у всех? Эдмонд много говорил о своей любви, был очень пылок в признаниях, мне было приятно, но ответных чувств совсем не было.

Я видела в нем отличного мужчину, о котором мечтают многие, стабильность и спокойствие, но счастья не было. Я все чаще стала ловить себя на мысли, что эти отношения неправильные и их быть не должно.

Мне часто вспоминался образ Амита. Те чувства были настоящими, эти – нет. Я знала, что не честно поступаю по отношению к Эдмонду, думать о другом, находясь в отношениях с ним. Но по-другому я не могла, чувства к Амиту были так сильны, что вырывались наружу.

Встречаясь с Эдмондом, я продолжала ходить на тусовки с друзьями. Конечно, он был недоволен этим, но не хотел ссориться и ограничивать мою свободу. Он понимал, что я молода и хочу веселиться. Проводя время на вечеринке, я забывалась в гуле основного веселья и переставала думать о своих отношениях. И это было так правильно. Словно алкоголик, находящий в питье избавление от всех своих проблем - я нашла отдушину в тусовках.

Спустя месяц отношений с Эдмондом, он сделал мне предложение. Не испытывая особых чувств кроме легкой симпатии, большого дружелюбия и не желая делать ему больно отказом, я согласилась. Искренне надеясь, что когда-нибудь из больших дружеских чувств и уважения вырастет настоящая любовь…

Он много говорил о своей семье. У него было два брата, но один умер, а другой живет в деревне вместе со своей женой. Вместе с ним живет его племянник. Он обожал его и почти считал сыном.

- У парня отличный потенциал и хорошие задатки, он будет достойным приемником. Разумеется, если мой сын не захочет продолжить мое дело.

- Твой сын? – удивилась я, не понимая намека. – у тебя есть сын?

- Пока нет. Но очень скоро будет. – и он поцеловал меня в руку, а я зарделась от смущения, при упоминании будущего ребенка. – Кстати, мой Ами скоро возвращается, и я хочу Вас познакомить.

- Конечно, мне уже не терпится с ним встретиться, ты столько хорошего говорил о нем! – Эдмонд рассказывал о своем племяннике так, будто мальчику было лет 15, не больше, но как я узнала потом, этот парень был даже старше меня.

Спустя неделю Эдмонд приехал за мной, но вместо ресторана мы поехали к нему домой. Он сказал, что мы будем ужинать дома. Это было странно, учитывая, что никогда прежде мы не ужинали в его доме. Я одела красивое белое платье с кружевами, которое очень мило на мне смотрелось. Заплела во французскую косу волосы и надела белые туфли на шпильке. Я выглядела очень нежно и сногсшибательно, Эдмонд оценил мою красоту.

- Ты великолепно выглядишь, моя дорогая! – и взяв мои руки в свои стал целовать их.

Его жилище трудно было назвать домом, скорее особняк, поросший плющом и невероятно высоким забором. Даже цепные псы бегали по двору, сторожа внутреннее богатство. С милой улыбкой, нас приветствовала домработница в форменном платье. Сказав, что скоро ужин будет готов, она удалилась на кухню.

- Ты располагайся, можешь пока осмотреть дом, а мне нужно сделать пару звонков по работе. – и чмокнув меня в щеку, Эдмонд вышел из комнаты.

Я обвела взглядом комнату. Синие панельные стены с золотым орнаментом, на стенах картины в позолоченной оправе, камин, сверху какие-то статуэтки, которые идеально гармонировали с окружающей обстановкой. Все тщательно подобрано и идеально сочеталось. Рискнув исследовать дальше комнаты, я заглянула в ванную и столовую, где горничные накрывали на стол. Заметив три тарелки, немного удивилась, но не стала ни о чем спрашивать суетливую прислугу. Пройдя дальше, я натолкнулась на библиотеку, в которой по алфавиту расставлены имена писателей. И вдруг я ахнула от восторга, увидев большую коллекцию романов моей любимой писательницы. Все коллекционные издания! Я с трепетом взяла книгу и погладила ее бархатный переплет. Улыбнувшись, прижала к груди и только хотела поставить ее на место, как краем глаза заметила, чей-то неприкрытый взгляд. Я подняла глаза и натолкнулась на взгляд из своих снов и фантазий. Драгоценная книга выпала из рук, а я продолжала стоять, как вкопанная и смотреть на него. Мои глаза расширились, а руки подрагивали, я не знала, что мне делать и куда деться. Он также смотрел на меня и по его взгляду трудно было что-либо понять. Он подошел ближе, опустился передо мной, поднял книгу и отправил ее на место.

- Анетт, это ты? – в его взгляде радость, он с нежностью касается своей ладонью моего лица. Только я хочу прильнуть к ней, поддавшись магии встречи и что-то ответить, как в комнату входит Эдмонд.

- Ооо, так Вы уже познакомились?

Я стояла и не могла сказать и слова.

- Анетта, это мой племянник Амит. – он коснулся рукой моей талии, и я вдруг почувствовала, как мне гадко от происходящей ситуации, стыдно, что Амит увидел нас вдвоем.

- Амит – это моя Анетта. – мне захотелось разрыдаться, когда я увидела потрясение в его глазах и… боль. Неужели Амит что-то испытывал ко мне? Но тогда почему не попытался встретиться со мной раньше, поговорить? – моя невеста. – продолжил Эдмонд и Амит нехотя улыбнулся.

- Поздравляю тебя, дядя, она прекрасна. Вы отличная пара. – бросив на меня короткий взгляд, он похлопал дядю по спине. Я готова была сквозь землю провалиться от стыда.

- Спасибо, Ами. – тепло улыбнулся Эдмонд. Как я сразу не заподозрила неладное с этим странным именем Ами, почему не поинтересовалась полным именем племянника? Тогда бы я не оказалась в этой ужасной ситуации. – Ужин подан, нам пора садиться за стол.

И мы пошли в столовую. Эдмонд сел во главе стола, я и Амит друг напротив друга. Амит вел себя очень раскрепощенно и весь ужин оживленно болтал с дядей, я не могла даже есть, кусок в горло не лез. Я боялась смотреть Эдмонду в глаза, думая, что он прочтет в них все мои чувства и эмоции, и все поймет.

- Милая, ты почему ничего не ешь? Ты ведь говорила, что очень голодна. – я нервно покачала головой.

- Нет, я не голодна.

- Ты даже не притронулась к еде.

- Извини, но мне что-то не хорошо. – и я вышла из-за стола, направляясь в ванную. Что мне делать? Как выйти из этой ситуации? Я посмотрела на свое отражение в зеркале и увидела растерянность и страх. Страх чего? Наверное, неизвестности. Я не знала, что будет дальше. До этих пор я представляла спокойную беззаботную жизнь рядом с Эдмондом, но в нее вихрем ворвался его племянник, разбередил сердце и теперь я больше ни в чем не уверена. Да и как быть уверенной, когда при взгляде на Амита на моем лице сразу читаются все чувства к нему. Я хочу его. Нет, никто не должен ничего узнать. Никто.

Плеснув в лицо холодной воды и поправив макияж, свежая и полностью взявшая себя в руки, я вошла в столовую.

- Все в порядке, дорогая? – спросил обеспокоено Эдмонд.

- Теперь да. – легко улыбнувшись, я села на свое место.

- А как вы познакомились? – спросил с интересом Амит.

- Это немного грустная история, - с легкой улыбкой произнес Эдмонд. – мой водитель сбил ее на машине. Благо он сумел вовремя затормозить, прежде чем серьезно навредил ей.

- Похоже ты часто попадаешь в неприятности, да, Анетт? -он лукаво улыбнулся мне. Густо покраснев, я опустила взгляд. От его улыбки мое сердце бешено заколотилось в груди.

- О чем ты, Ами? – удивился Эдмонд.

- Ты не рассказывала ему? - спросил меня Амит, на что я покачала головой. Как я могла рассказать, ведь воспоминания о том дне возвращают меня также к нашему с Амитом секрету. Меня до сих пор передергивает от хладнокровности, с какой я предложила избавиться от тела.

- Извини, дядя, твоя невеста сама расскажет тебе об этом, если захочет.

- Конечно. – коротко улыбнулся Эдмонд.

Из разговора я поняла, что Амит больше четырех месяцев был в командировке, то есть сразу после нашей с ним встречи – он уехал. Из этого следует, что он не мог встретиться со мной, даже если и захотел этого. От понимания того, что я поторопилась с отношениями с Эдмондом, я вновь сникла. Зачем Эдмонд сбил меня на машине именно в тот день? Настроение мое немного испортилось, но я постаралась взять себя в руки.

Украдкой взглянув на Амита, я не вольно стала восхищаться его мужественным лицом и прекрасно сложенным телом. Переведя взгляд на Эдмонда и поймав себя на сравнении, я поняла, что Эдмонд полная противоположность Амиту. Что ни говори, а Амит молод, красив и в нем природная харизма и магнетизм. Эдмонд же был вполне обычным, внешность ничем не примечательная, пока не улыбнется. Когда он улыбался, то становился заметно моложе. В этом была его изюминка. Глядя на Амита, трудно было оторвать взгляд. Мне хотелось любоваться им, заглянуть в его глаза и утонуть в них. Я испытывала трепет и животную страсть глядя на него. Эти чувства, что уживались в теле невинной девушки – пугали меня. При взгляде на Эдмонда я ничего не испытывала: спокойно и ровно, как вода в тихую погоду. Да, интересно с ним, да, уважала, но как я ошибалась думая, что этого достаточно для счастья.

Вскоре Эдмонд отвез меня домой. Перед тем как сесть в машину Амит взял меня за руку и несколько задержавшись, сказал: «До свидания», мягко улыбнувшись, я села в машину к Эдмонду. Всю дорогу я пребывала в каком-то своем мирке, Эдмонд что-то рассказывал мне, а я даже не слушала его. Наконец ему надоело говорить с самим собой, и он требовательно призвал меня к ответу, чуть повышая голос.

- Ты что-то говорил?

- Говорил, и очень много. Ты сегодня сама не своя, это на тебя подействовала так встреча с Амитом? – а он проницательный.

- Я поняла, что еще не готова к знакомству с кем-то из твоих родных. Извини, я очень трудно схожусь с людьми. – нашлась с ответом я. Почувствовав укол совести, Эдмонд смягчился.

- Это ты меня прости, я должен был сразу предупредить, что хочу сегодня познакомить тебя с ним. Но вы, кажется, уже встречались. Что там за история, о которой Амит не рассказал? – ну вот, теперь придется рассказать.

- Нечего рассказывать, Амит спас меня от смерти, вот и все.

- И это все? Почему ты не рассказывала? Когда это случилось?

- До нашей с тобой встречи, за три месяца

- Моя милая, как мне жаль. Сперва это, потом моя машина наехала на тебя…

- Теперь все в прошлом, я в порядке.

Когда автомобиль остановился на подъездной дорожке моего дома, Эдмонд наклонился к моему уху и нежно погладив шею прошептал, что хочет остаться сегодня у меня на ночь. Я не хотела, чтобы он оставался у меня. Мне хотелось принять ванну и забыться сном. Не хотелось, чтобы Амит знал, что Эдмонд оставался у меня ночевать. Хотя скорее всего Эдмонд предупредил племянника об этом, наперед зная, что останется у меня. Так противно стало на душе. Но нужно что-то сказать, как-то отвертеться, ведь Эдмонд все еще ждет моего ответа.

- Извини, Эдмонд, сегодня я очень устала и хочу побыть одна. – одной из положительных черт Эдмонда - не назойливость, он знал, когда нужно отступить. Вот и сейчас, сказав мне мягко: Отдыхай. Вышел из машины, обошел ее и помог открыть мне дверь.

Тепло, попрощавшись с ним, я почувствовала, как легко стало дышать, словно Эдмонд удавкой висел у меня на шее. Было неприятно так думать о нем. Ведь он хороший и старается делать для меня все, только бы я была счастлива.

Всю ночь не могла заснуть, меня мучали мысли об Амите и постоянное чувство угрызения. Лишь под утро усталость взяла верх, и я провалилась в мир сновидений.

Записки Амита 1

Однажды я полюбил… и эта любовь оказалась настолько сильной, что я не смог забыть ее даже спустя много лет. Я грезил о ней, верил, что когда-нибудь нас обязательно вновь сведет судьба.

Впервые я увидел ее маленькой девочкой, испуганной, кроткой. Она лишилась своих родителей рано и попала в приют. Я в то время тоже был сиротой, но уже знал, что не долго там пробуду. Мне было шестнадцать, ей восемь… совсем ребенок, но уже тогда она была необычайно красива и каждую проведенную минуту вместе мое сердце трепетало.

Она была изгоем, не доверяла никому, и дети ее не любили. Я стал ее защитником и хоть наша дружба продлилась недолго, я до сих пор помнил ее невинную улыбку и нежные объятия, когда она прощалась со мной. Наконец, то, чего я так долго ждал случилось и дядя, закончив с бумажной волокитой – забрал меня домой. Только теперь я совсем этого не хотел, потому что в приюте осталась она, беззащитная и одинокая, совсем одна среди кучки злой шпаны.

Не было и дня, чтобы я не вспоминал о ней, грезил о том счастливом дне, когда найду ее и сделаю своей.

Прошло много лет, а я до сих пор помнил ее запах, сладкий, манящий. Я закрывал глаза и видел ее, но теперь в моих мыслях она выглядела намного старше. Несомненно, она выросла очень красивой, в этом я был убежден. Я долго искал ее, но это было трудно, так как вскоре после моего отъезда из приюта – ее перевели в другое место и там обрывались следы.

Вскоре я нашел ее… она вела тихую, скромную жизнь, одевалась уныло и никогда не красилась, но даже без макияжа и в непримечательной одежде – в моих глазах по-прежнему оставалась прекрасной. И я еще больше потерял голову. Я не мог есть, не мог пить, не мог сосредоточиться на работе и все мои мысли были только о ней. Я не мог просто подойти к ней и сломал всю голову, как познакомиться с ней.

Вскоре возможность все-таки подвернулась, я стал ее спасителем. Впервые за долгое время я так близко стоял к ней и даже в темноте, всем своим естеством, ощущал, что передо мной она. В этом не было сомнений, мое тело тянулось к ней и ее запах кружил голову. В тот момент я понял, что смогу узнать ее из всех. Когда я увидел тех парней и ее, у меня появилось огромное желание избить их в кровь, а потом прикончить, без шуток. А после поднять ее на руки и отнести к себе домой и никогда не отпускать.

Она действительно превратилась в красавицу, дыхание перехватило, когда увидел ее так близко в свете фонаря. Рядом с ней я чувствовал себя неопытным мальчишкой, нервничал и потел, но мне нравилось, что именно она имела надо мной такую власть. Только ей я могу это позволить. Потому что всю жизнь любил лишь ее.

Мне не терпелось ближе познакомиться с ней, но я не мог, чертов дядя отправляет меня в командировку, налаживать его бизнес в другой стране и когда я вернусь обязательно сделаю все как надо и постепенно, не торопясь, не пугая, сделаю ее своей.

Вот только никак я не мог ожидать, что моя девочка не дождется меня и станет невестой моего дяди. Моего дяди! Ему бы встретить женщину своего возраста, а он позарился на мою святыню, мою неприкосновенную девочку, которую берег для себя. Я был так счастлив увидеть ее в библиотеке своего дома, гадал, как она здесь оказалась, даже подумал, что она искала меня. Наивный, глупый мальчишка. Она изменилась, стала еще красивей… Ее идеальное лицо подчеркивал легкий макияж, а тонкий стан облегало красивое платье. Сладкая… В ее глазах я увидел радость, она действительно обрадовалась мне? Но в следующую минуту, когда руки дяди обняли ее за плечи и он представил ее как свою невесту, я все понял. Она здесь не ради меня… И мое сердце разлетелось на тысячи маленьких осколков. Глупый, я думал, что, живя такой унылой жизнью – она продолжит так жить и в своем размеренном темпе жизни никого не встретит и дождется меня. Как? Как, черт возьми, они встретились? Как моя девочка стала ему невестой? Почему именно она?

Весь вечер я заставлял себя улыбаться, вести непринужденную беседу, боролся с желанием убить дядю, когда видел, как он касается ее. Я был благодарен ему за то, что вырастил меня и дал мне все, но в тот момент искренне возненавидел его.

Анетт чувствовала себя неловко в моем присутствии, только непонятно почему, ведь для нее я посторонний человек, которого она видела лишь однажды. Я едва ли мог ее заботить, если только у нее не было ко мне чувств. Но тогда почему она с ним? Деньги? Нет, я не верю, что моя девочка такая. Может она любит его? Захотелось закричать в голос от отчаяния, наверняка именно любовь их связывает, дядя точно влюблен. Дядя неоднократно рассказывал о ней по телефону, а я дурак радовался за него, не узнавая в его рассказе ее и не понимая, что он уводит мое счастье из-под носа. Но что чувствует она? Я обязательно должен узнать и чем скорее, тем лучше.

Ужин быстро кончился, сославшись на плохое самочувствие девушка попросила, чтобы дядя отвез ее домой. Ее прощание было вежливым, почти безразличным, но я все-таки умудрился взять ее за руку, пытаясь продлить этот момент подольше. Но это продлилось не долго, боясь меня или своих чувств, девушка залилась краской стыда и быстро освободив свою руку от моих ладоней, поспешила сесть в салон автомобиля дяди. Прежде чем сесть в машину дядя шепнул мне, чтобы на ночь его не ждал. И тогда я понял, что она уже принадлежит ему.

Они уезжали, а я готов был биться головой об стену от щемящей боли в груди. Стоило машине скрыться за поворотом, сжав в кулак руку, я стал со всей злостью наносить удары в землю, представляя на ее месте голову дяди. Не моя… Она не моя… Но я все сделаю, чтобы изменить это.

Глава 4

Рано утром меня разбудил звонок телефона. Едва разлепив глаза, я взглянула на дисплей. Неизвестный номер. Интересно, кто звонит в такую рань?

- Доброе утро. – смутно знакомый голос. – Надеюсь, не разбудил?

- Я спала. – буркнула я, садясь в постели и сонно потирая глаза. – С кем имею честь разговаривать?

- Это Амит. – услышанное имя подействовало на меня, как ушат ледяной воды, я сразу стала бодрой и сосредоточенной. Я словно со стороны увидела, как разливаюсь лужицей от счастья, услышав его голос в трубке.

- Я слушаю тебя.

- Не хочешь встретиться сегодня? – мое сердце заколотилось, как бешенное. Почему он хочет встретиться? Может поговорить об Эдмонде?

- Хорошо, у меня занятия заканчиваются в шесть. Подойдет?

- Да, я заеду за тобой.

- Хорошо, буду ждать. - и сбросила вызов. Пребывая в шоке, я какое-то время сидела на одном месте, глядя в никуда. Вскоре до меня дошла суть разговора, и я подскочила, как ошпаренная, начав выбирать подходящий наряд, к нему обувь, делать прическу и макияж. На сборы ушло чуть больше времени, чем обычно, я не могла определиться между полосатым комбинезоном и розовым коротким платьем футляром. Отдала я предпочтение платью, так как оно делало меня еще более женственной и нежной. Волосы решила не убирать, а выпрямила их утюжком, лишь боковые пряди собрала вместе и заколола сзади на затылке. Получилось очень мило и скромно. Из зеркала на меня глядела очень привлекательная девушка. Просто конфетка.

С большим трудом мне все же удалось усидеть на занятиях. Время тянулось бесконечно долго и когда прозвенел звонок, я пулей выбежала из аудитории, не дождавшись домашнего задания. Знаю, после я обязательно получу выговор от преподавателя, но в этот момент мне было все равно. В моих мыслях не было никаких занятий, заданий, только парень, который ждал меня на парковке.

Я увидела его сразу, как только вышла из университета. Сердце грозило выскочить из груди, а дыхание перехватывало от волнения. Амит стоял, засучив одну руку в карман брюк, а в другой руке он держал сигарету. Дурная привычка, но Боже! Он даже курил сексуально… увидев меня, Амит потушил сигарету и пошел ко мне на встречу.

Коричневые брюки, белая рубашка и легкое пальто, подчеркивали его мужскую красоту.

- Прекрасно выглядишь, Анетт. – пропел он, касаясь губами моей щеки. Смущенно улыбнувшись, я подумала, что мне определенно нравится, когда он зовет меня так. Все во мне трепетало, когда я слышала из его уст переиначенное имя. Это напоминало мне детство, мой друг из приюта тоже называл меня так.

- Ты тоже, Амит. – когда он крепко сжал мою руку в своей ладони, мое сердце бешено заколотилось в груди. Сердце билось так сильно, что я всерьез забеспокоилась о том, что Амит может услышать его.

- Куда мы пойдем? – спросила я.

- А куда бы тебе хотелось?

- Тихое местечко, где можно спокойно посидеть. Ты ведь хотел поговорить?

- Я хотел увидеть тебя. – его слова обрушились на меня, как гром средь ясного неба и то, как он неотрывно следил взглядом за моим лицом, взволновало еще больше прежнего.

- Что? – опешила я. – Зачем?

- Разве должны быть причины? Просто хотел поближе познакомиться с девушкой, укравшей сердце моего старика.

- А… - немного разочаровано ответила я, вновь беря себя в руки. Я совсем не волновала его. От этого понимания хотелось расплакаться, но сжав руку в кулак, я боролась с подступившим комом к горлу.

- Тогда может поедем в ресторан? – спросил торжественно он.

- Ресторан? – удивилась я. – Давай что-то попроще. – предложила я.

- Все в порядке, мне это по карману. – он растянул свои губы в блаженной улыбке, а я невольно засмотрелась на его полные губы, так бы его и поцеловала прям здесь. С Эдмондом у меня не возникало таких желаний.

- А пойдем сюда? – я показала пальцем на кафе, в котором продаются все виды мороженого и различные пирожные.

Мы заказали большую порцию клубничного мороженного на двоих. Оказывается, он тоже любит клубничное. Это было приятным удивлением, Амит никак не вязался с образом сладкоежки. Есть мороженное одно на двоих, вот так с парнем - было чудесно. В этом было что-то личное, интимное.

- Значит, ты любишь сладкое? – с теплотой в голосе спросил он.

- Да-а, я от него без ума. Мне повезло, что я не набираю вес, а то были бы проблемы с фигурой. –засмеялась я.

- Я думаю, ты в любом виде прекрасно выглядишь. - он нежно улыбнулся мне, а я смущенно отвела взгляд, вновь пытаясь успокоить учащенное сердцебиение.

- Знаешь, я всегда много училась, и папа поощрял меня чем-то сладким. В то время мы жили не богато, мама все время работала, но этого было недостаточно, и мы на всем экономили… папа неизменно встречал меня с чем-то вкусным, после долгих и упорных занятий. Мама считала, что он слишком балует меня и все время ворчала, но папа говорил, что мою умную голову нужно подпитывать сладким… - Я мечтательно улыбнулась. Увидев, как внимательно слушает меня Амит, я пожалела о своей минутной откровенности. Все-таки я почти незнакомый для него человек и мое детство, вряд ли его интересует. - Извини, что напрягаю тебя своими воспоминаниями. Это было так давно, не знаю, почему вдруг вспомнила это.

- Мне очень интересно, Анетт. Со мной ты можешь говорить о чем угодно, я всегда тебя выслушаю. – я улыбнулась, он был идеален. Красив, умен, умеет слушать, хорошо одеваться, вызывал во мне все те приятные чувства, которые описываются в книгах. Просто кладезь достоинств собрал в себе Амит, и я уверена это еще не все его хорошие качества.

Мы долго разговаривали. Я узнала, что ему 27 лет, имеет собственную фирму, которая являлась дочерней фирмой его дяди. Он был приемным сыном Эдмонду, в 16 лет он усыновил его. Настоящие родители умерли, когда ему было тринадцать лет. Он любит музыку разных направлений, но особенно ему нравится скандально известные Sex Pistols, это было удивительно, ведь я тоже любила эту группу, а она была пережитком семидесятых годов и в наше время мало кто их слушает.

- Что случилось с твоими родителями? – осторожно спросила я.

- Четырнадцать лет назад мы переезжали, мои родители попали в автокатастрофу. Я ехал в другой машине сзади них и видел, как их машина столкнулась с фурой.

- Извини, мне так жаль. –прошептала я, кладя руку ему на плечо.

- Ничего. Дядя говорил, что твои родители погибли в автокатастрофе. Поэтому ты, как никто другой понимаешь меня – наши родители умерли одной смертью. – он выдержал паузу. - Но это все в прошлом, и я давно перестал страдать, Анетт. – его глаза полыхнули огнем, блаженная улыбка расползлась по лицу.

- Да, мои родители погибли, когда мне было 8 лет. Папа не справился с управлением на скользкой дороге, и мы врезались в встречный автобус. Я тоже была в машине, но осталась жива, хотя два месяца пробыла в коме. – наши судьбы так похожи, может так и должно быть и наша встреча судьбоносная? Я взглянула на него внимательней и в памяти что-то всплыло. Но прежде, чем я озвучила свой вопрос, Амит сказал:

- Ты тоже сирота, – заметил он. – и ты любишь клубничное мороженное, а еще тебе нравятся Sex Pistols. Знаешь, мы просто созданы друг для друга. – он вновь улыбнулся мне сладкой улыбкой. Я обожала его улыбку, сладкая истома разливалась внизу живота при виде нее. Когда Амит улыбался его блестящие глаза темно-голубого цвета – щурились. – Ты уверена, что выбрала того мужчину? –лукаво улыбнувшись, хитро спросил он. Залившись краской стыда, я отвела взгляд в сторону, избегая его глаз. Конечно, Амит шутил, он не мог всерьез думать обо мне.

Затянулась пауза, после которой я решилась задать мучавший меня вопрос:

- А мы раньше не встречались? – я его определенно где-то видела. Он кажется таким знакомым, его глаза, улыбка… я точно видела его раньше. Но где?

- Возможно. – он лукаво улыбнулся. – Я кажусь тебе знакомым?

- Да, я определенно видела тебя раньше, но не могу вспомнить где. Где мы встречались?

- Не хочу говорить, могу дать лишь подсказку: я слишком давно тебя знаю.

- Мы могли часто видеться, но ты вряд ли знал меня лично.

- Ошибаешься, Анетт… Я знал тебя даже больше, чем ты сама. – я погрузилась в свои мысли, не в силах отмахнуться от идеи вспомнить, где мы виделись раньше. Но не долго я предавалась мыслям. Поняв, что рядом с Амитом нужно наслаждаться проведенным временем, я пообещала подумать об этом потом.

- Когда вы женитесь?

- После окончания обучения.

- Значит, через два года.

- Да. – кивнула я неуверенно. Разговор о свадьбе напрягал меня. Хотелось скорей закрыть эту тему, но я не должна выдавать своего негативного отношения к этой теме.

- А что тебя привлекло в моем дяде?

- Он отличный собеседник и я его уважаю. – не задумываясь ответила я честно.

- А любовь? Ты… ты любишь его? – я отвела взгляд и почувствовала, как краска стыда заливает мне лицо. Хотелось сказать ему в лицо: Какая любовь?! Люблю я только тебя. Но вместо этого мои губы пробормотали робко другое:

- Я думаю, любовь придет со временем.

- Чушь, - вспылил Амит. – любовь либо есть, либо ее нет. – отпил из своей кружки напиток, как будто бы пытаясь взять себя в руки и успокоиться. Впрочем, далось ему это достаточно просто. - Знаешь, с тех пор ты стала еще красивей. – флирт Амита заставил мое сердце биться чаще. Но что мне делать? Как отреагировать? Быть собой и поддаться? Или вспомнить, что я невеста его дяди и остаться неприкосновенной? Знал бы Амит какую бурю вызывают его слова во мне. Меня непреодолимо тянуло к нему, так хотелось коснуться его руки рукой, пройтись кончиками пальцев по мягкой щеке, почувствовать вкус его губ на своих губах и раствориться в нем.

- Тот день изменил меня, и я хотела начать все с чистого листа.

- Понимаю, ты многого натерпелась.

- Тогда я была другой, вела бессмысленную жизнь, растрачивала ее впустую. Когда я посмотрела в лицо смерти, то дала Богу обещание изменить свою жизнь, завести новые знакомства, начать встречаться с кем-то, выйти замуж и так далее. – зачем—то стала вдруг объяснять я. Мне хотелось, чтобы Амит понял меня и не осуждал за мой выбор, впрочем, какие осуждения! Должно быть он очень рад за своего дядюшку. – и как только я пообещала это – появился ты. Знаешь, ты был словно ангел, ниспосланный мне с небес, весь в белом свете, я была очарована тобой. – описывая пальцем задумчивые круги на столе – я чуть покраснела от своей откровенности.

- А я тобой… - гипнотизируя меня взглядом, ответил он.

- Что??? – переспросила я от неожиданности. Неужели он сейчас сказал, что был очарован мной, или я неверно поняла его?!

- Когда я вернулся из командировки, собирался навестить тебя и позвать на свидание. Дядя сказал, что хочет познакомить меня со своей невестой. Каково же было мое удивление, что девушка, о которой я все эти месяцы мечтал и есть невеста дяди. – Я была потрясена словами Амита, выходит он ждал нашей встречи и мечтал обо мне! А я предала мечты о нем и отказалась ждать его дальше. Какая дура. Он хотел после командировки сразу прийти ко мне! Я не могу в это поверить. Если бы я не встретила Эдмонда тогда, если бы не приняла его чувства, сейчас, в этом кафе мы с Амитом, возможно, сидели как настоящая пара. Но вместо этого мы сыпем друг другу соль на рану, понимая, что все безнадежно и нам не быть вместе. Между нами, навсегда останется Эдмонд и даже если мы с ним расстанемся, вряд ли Амит захочет из-за меня портить отношения со своим дядюшкой, который был ему как отец. Замкнутый круг.

- Прости, я не знала…- закрыв лицо руками, я подавляла рыдания. – я… я так хотела тебя еще раз увидеть… но время шло, и я поняла, что этого не случится. – он убрал мои руки от лица и притянул их к своему сердцу.

- Чувствуешь? Мое сердце бьется для тебя, Анетт! – с чувством сказал он. Я готова была еще пуще разрыдаться, чувствуя под пальцами бешено бьющееся сердце, говорящее мне о том, как сильно его волнует мое присутствие рядом.

С болью, словно отрываясь от чего-то родного, я отдернула руки от него, поняв, как скверно это выглядит со стороны. Я не девушка Амита, а он не мой парень и мне нужно держаться от него подальше, иначе эта любовь погубит нас. Я не хочу, чтобы Амит и Эдмонд рассорились из-за меня. На чужом несчастье – своего счастья не построишь, так ведь говорят?

- Извини, Амит, но я не могу предать Эдмонда…

- А себя ты можешь предать? – сквозь зубы процедил он.

- Себя? – неуверенно переспросила я.

- Да, себя! Я ведь нравлюсь тебе по-настоящему! Как и ты мне! Нас друг к другу тянет. А дядя тебе также нравится? – я не хотела говорить правду, не думаю, что Амиту было бы приятно услышать то, что с его дядей я для того, чтобы не быть одной. С таким же успехом на его месте мог быть кто-то другой, с кем мне было бы так же хорошо общаться, как и с Эдмондом. Осознавая правду, я понимала какую заварила кашу и как теперь из нее выпутываться – не знала.

- Извини, Амит, кажется, наша прекрасная встреча затянулась и мне пора домой. – поспешно ответила я, пытаясь уйти от ответа.

- Ты не ответила, Анетт…

- Я не хочу отвечать… - с мукой в голосе сказала я, на что Амит улыбнулся.

- Можешь не отвечать, я и сам знаю ответ. Я отвезу тебя.

- Думаю, будет лучше, если я пойду одна.

- Нет, Анетт, я не позволю тебе одной добираться до дома.

- Спасибо Амит, у меня мороз по коже, стоит только представить, что я вновь буду идти одна в том месте.

- Тех ублюдков ты можешь не опасаться, они будут гнить в тюрьме еще много лет.

- Конечно, но они не единственные кого стоит опасаться, есть и другие. Ох, прости… Мне так стыдно, я такая трусиха… - застонала я, почувствовав неловкость от того, что раскрыла перед ним свой страх. В ответ на мои слова он с улыбкой пожал плечами, открывая дверь своего автомобиля.

- Не переживай, твой страх оправдан, ты столкнулась с опасностью и никогда не хочешь с ней столкнуться вновь. Это понятно.

- Спасибо за понимание. – улыбнулась я.

Сев в машину я почувствовала, что в ней приятно пахнет, легкий запах вишневых сигарет и его парфюма. Так пах Амит. Я с удовольствием заполняла легкие этим ароматом, с наслаждением улыбаясь.

- Тебе очень идет улыбка. – я чуть покраснела, смущенно поблагодарив его за комплимент. Я старалась не пялиться на него, но то и дело украдкой поглядывала в его сторону. Да и как на него можно было не смотреть! Он красив, обаятелен и необыкновенно сексуален. Ему бы сниматься в кино или быть лицом какого-нибудь модного глянцевого журнала. Такой экземпляр мужской красоты должен увидеть каждый. Ммм…

У Амита прекрасные широкие плечи и мускулистые руки, видно, что он много времени проводит в тренажерном зале. Я закусила губу, представляя, как мои пальцы касаются его мышц, гладят их, целуют и мои глаза непроизвольно закрываются от удовольствия. Из грез меня вывел звонок сотового телефона. Взглянув на дисплей, увидела имя Эдмонда.

- Алло?

- Добрый вечер, дорогая. – поздоровался со мной Эдмонд. – Извини, что весь день не звонил тебе, был занят.

- Ничего. Я все понимаю. – знал бы Эдмонд, что мне все равно звонит он или пишет мне. Думаю, если бы он пропал на несколько дней я бы спохватилась только к концу третьего дня, ведь с возвращения Амита я могу думать только о нем. Понимаю, что это подло, но ничего не могу с собой поделать.

- Чем ты занималась весь день? – мне хотелось поскорей отделаться от Эдмонда, в присутствии Амита разговаривать с его дядей было неловко.

- Учеба, потом друг пригласил встретиться.

- Мне стоит ревновать? – вопрос был задан серьезно, но я слышала в голосе смешинки.

- Не думаю. – коротко бросила я, искренне надеясь, чтобы он никогда не узнал моих истинных чувств к его племяннику. Интересно, если бы я сказала, что встречалась с Амитом, как бы он отреагировал? Думаю, он не увидел бы в этом ничего плохого, Эдмонд доверяет мне и конечно Амиту, и он верит, что мы его не предадим…

- Сегодня увидимся? – с надеждой спросил он.

- Извини, сегодня был трудный день.

- Хорошо, тогда завтра?

- Да, завтра увидимся. – и мы попрощались. - Извини, что тебе пришлось стать свидетелем разговора.

- Все в порядке, Анетт, но, по-моему, в нормальных отношениях лжи не должно быть. Почему ты не сказала, что была со мной?

- Я подумала, что у тебя могут быть проблемы.

- Какие проблемы? – удивился Амит. – Дядя говорил мне, что очень хочет, чтобы мы с тобой подружились. Поэтому он был бы только рад.

- Хорошо, тогда я признаюсь ему, если он вновь заговорит об этом.

- Как хочешь. – пожал плечами он. – Вот и твой дом.

- Спасибо, что подвез меня. – я положила руку на дверную ручку и уже собиралась выйти, но Амит положил свою ладонь мне на ногу, заставляя задержаться и посмотреть на него.

- Давай еще увидимся завтра? – в глазах мольба и нежность, я действительно нравилась ему, это видно по его лицу. Хотя я относилась к числу неопытных в делах сердечных, но смотря на Амита, я все понимала, будто бы знала его и читала, как открытую книгу.

- Извини, Амит, думаю, будет лучше, если мы не будем видеться, по крайней мере наедине. – говоря эти слова я будто бы отрывала кусок сердца от себя, до того эти слова были чужды мне. Я так хотела видеться с ним каждый день, каждый час, каждую минуту, но между нами был Эдмонд… Я просто не могла так с ним поступить, не после того, каким отличным другом он мне стал. Как я могла думать, что Эдмонд может быть мне кем-то большим, ведь я едва ли выношу его поцелуи и прикосновения. А когда дело дойдет до постели? Что тогда? Я не хочу, чтобы моя дальнейшая жизнь превратилась в отвращение к себе и к жизни. Нет, я должна расстаться с Эдмондом…

- Анетт, я лишь хочу иногда видеться с тобой… если не хочешь завтра – можно в другой день.

- извини, Амит, я не могу. – и вырвавшись из машины, я стала горько плакать. Мне так хотелось быть с ним, но из-за сложившейся ситуации – это невозможно. Мы никогда не будем вместе, не в этой жизни.

Почти добежав до крыльца своего дома, я почувствовала, как меня догоняет Амит. Протянув ко мне свою руку, он прижал меня к своей сильной груди. Его грудь была теплой, а сердце неистово билось под ухом. Оно бьется так из-за меня, я его волную…я почувствовала небывалое счастье и волнение, мне захотелось наброситься на него, умолять никогда не отпускать, сбежать вместе и никогда не расставаться. Нет, нельзя… я не могу прикасаться к нему, обнимать его и тем более целовать… не должна, но мои руки и тело, как будто бы созданы для него. Я попыталась оттолкнуть Амита, попытаться сбежать, но он крепко прижимал меня к себе, не давая уйти. Потом он взял мое лицо в свои ладони, стер большими пальцами слезы, медленно погладил нижнюю губу, и я закрыла глаза, чуть приоткрыв рот, будто бы приглашая слиться со мной в поцелуе. Я действовала инстинктивно, полностью заколдованная его ласками и в тот момент думала только о нем и его губах. Наконец с порывом еще тесней прижав меня к себе, Амит крепко поцеловал меня в губы. Что было со мной в следующую минуту? Описать трудно, я будто ощущала пожар, желание, хотелось отдать ему всю себя без остатка и покрыть все его тело бесконечными поцелуями. Дикая страсть и восторг, вот что я ощущала, целуясь с Амитом.

Меня пугали те чувства, что вызывал он во мне.

- О, Анетт… - прошептал сквозь стон Амит, чуть отстраняясь от моих губ. – ты сводишь меня с ума. – его слова так сильно меня взволновали, что я вцепилась ему пальцами в волосы и чуть потянула, в ответ услышав стон удовольствия, я улыбнулась. Из сумасшедшего забытья меня вывел сигнал проезжающей мимо машины, кто-то захотел повеселиться и напугать влюбленную парочку. Эффект это все же произвело, я отскочила от Амита, как ошпаренная, мне стало страшно, я вдруг увидела эту сцену со стороны. Мы с Амитом стоим обнимаемся и яростно целуемся, пытаясь насытиться друг другом, а в это время ко мне мог приехать Эдмонд и увидеть эту картину… боже! Боюсь представить, что было бы.

- извини… - я хотела извиниться и сказать, что произошедшее было ошибкой, но он перебил мои извинения

- будь моей, Анетт, я сошел с ума впервые, как увидел тебя, мне трудно думать о чем-то другом, все время перед глазами ты.

- но как же Эдмонд…

- дядя справится, возможно, он лишит меня наследства и работы, но ты стоишь того, чтобы пожертвовать всем. –как в кино. Я никогда не мечтала о том, что когда-нибудь смогу услышать такие речи и сейчас потеряла дар говорить, что мне ему сказать? Согласиться ли быть вместе не смотря ни на что? Или воззвать к совести и вспомнить Эдмонда?

- Нет, Амит, я не могу быть с тобой.

- Ты так сильно влюблена в моего дядю? Или есть что-то другое? Я же вижу, что тебе я тоже не безразличен.

- Это так. – не стала врать я. – но это ничего не меняет. Пожалуйста, не мучай меня и… забудь. – и мягко оттолкнув его, я забежала в дом, уже не сдерживая рыдания. Я стояла, опираясь на дверь, сползая на холодный паркетный пол. Слезы стекали по моим щекам и было так гадко на душе, что хотелось прекратить свои страдания на этой бренной земле раз и навсегда. Я его совсем не знала, но любила до беспамятства. Мне так хочется, чтобы между нами не было преграды, так хочется любить его открыто и не бояться открыть наши отношения, перестать мучать и его и себя. Но как я могу уступить заведомо зная, что от моего согласия пострадает Эдмонд, пострадают идеальные отношения между им и Амитом. Нет, я не могу быть такой эгоисткой и думать исключительно о себе, я не стану яблоком раздора для Амита и Эдмонда. Я взгляну на него еще один раз и отпущу, а потом расстанусь с Эдмондом… так будет лучше для всех нас…

Выглянув в окно, я увидела, что Амит до сих пор стоит на дорожке у дома, печально опустив голову. На миг мне показалось, что этот сильный мужчина утирает слезы рукой, но, конечно, такого быть не может, вряд ли кто-то будет из-за меня так плакать… опять во мне проснулась эта неуверенность, которая заставляла меня каждый раз чувствовать себя хуже других.

Постояв еще некоторое время, Амит резко развернулся и решительным шагом направился к своей машине, сел в нее и умчался на бешеной скорости.

Записки Амита 2

Вчера дядя вернулся домой вечером, сказав, что планы изменились. По его лицу я сразу понял, что дело в Анетт, это она его отшила. Внутренне я долго смеялся, радуясь возникшей надежде.

Вместе мы выпили бутылку виски, и я провелдружескую ночь в компании дяди, слушая его откровения об Анетт. Из его рассказа я понял две вещи: Анетт не хочет его. Из этой фразы вытекает другая: не из любви она с ним. Потому что, когда любят бессмысленно искать отговорки, типа хочу подождать до свадьбы. Хочется все время касаться любимого человека, обнимать и целовать. А из рассказа дяди я пришел к выводу, что Анетт очень холодна с ним. Значит он не сумел зажечь в ней огонь страсти, тем лучше, значит у меня есть шанс пробудить в ней это.

Я едва сумел дождаться утра, чтобы позвонить ей. Мне кажется той ночью я так и не уснул, гипнотизируя стрелку часов взглядом. Вспомнив, что она просыпается рано, вставая на пары, я позвонил ей. Она спала… это было слышно по голосу и недовольному тону, с которым она говорила со мной. Анетт не узнала меня, но, когда я назвался, тон ее сменился на более приветливый и счастливый. Неужели я симпатичен ей? или все дело в том, что я племянник ее жениха? Брррр…только не это, прошу.

Я позвал ее встретиться со мной, и она согласилась. Весь день я ходил сам не свой, нервный и возбужденный, представляя, как пройдет наше с ней свидание. Долго выбирал наряд, укладывал волосы, выбирал парфюм, который должен был свести ее с ума. Увидев меня, глаза Анетт радостно заблестели, и я увидел в них восхищение. Не зря столько времени убил на свой внешний вид. Но когда я увидел ее, то забыл, как дышать. Не один я старался. Она была восхитительна! Короткое розовое платье подчеркивало фигуру, стройные длинные ножки были красивыми и утонченными, одетые в туфли на высоком каблуке. Грудь внушительных размеров виднелась в скромном вырезе платья. Розовые пухлые губки, огромные нефритовые глаза с длинными ресницами. И волосы…белые шелковистые, я сходил с ума, мечтая почувствовать их аромат, зарывшись в них носом.

Мы провели прекрасно время. Я наслаждался её присутствием, ловя с придыханием каждое слово, слетевшее с её губ. Она моя... я понял это, когда откровения полились из её уст и она призналась, что мечтала обо мне все это время. В тот момент не было мужчины счастливей меня, но ее лицо было опечаленным, тревожным. Её мучали угрызения совести. Она с моим дядей, но имелись чувства ко мне и в ее понимании это было не нормально. Лично я отлично отношусь к таким вещам, главное, чтобы её выбор пал на меня. В другом случае история будет носить трагический исход. Для них обоих...

Потом я отвёз Анетт домой, мне не хотелось отпускать ее, мечтая вот так держать в своих объятиях и никогда не отпускать. Ее губы полные страсти целовали меня, полностью отдаваясь моменту и я понял, хоть она колеблется, но душа и сердце её принадлежат мне одному. Какой-то идиот спугнул её, просигналив совсем рядом и она опомнилась, отскочила от меня, её глаза наполнились ужасом и страхом. Мне было больно видеть её такой. Наверное, она подумала, что нас мог увидеть дядя... чтоб его!

Я попросил её быть моей, но она отказала, попросила забыть. Но как я могу её забыть, если она пропитала всего меня без остатка. Она в моей крови напрочь засела, надёжно вплелась в ДНК. Она моя и ничья больше.

Все же её слова больно ударили меня. Несогласие принять нашу любовь, отказ от отношений - вывели меня из себя... я не мог потерять её, не мог... она должна быть моей... и будет!

Глава 5

На следующий утро на учебу я не пошла и почти весь день проспала. Мой сон нарушил стук в дверь. На пороге стоял Эдмонд, весь такой ухоженный, опрятный, в сером костюмчике и галстуке. Любая, глядя на него подумала бы, что мне не сказано повезло. А мне было тошно смотреть на него, ведь Эдмонд был препятствием на пути к моему счастью. И неважно, что в сложившейся ситуации я виновата сама.

В тот момент я выглядела ужасно. Глаза мои были красными и опухли от слез. На голове птичье гнездо, мятая старая пижама. Да-а, такой он меня еще никогда не видел. Мне повезет, если он испугается моего внешнего вида и бросит меня. Идеальный сценарий. Но вместо того, чтобы бросить меня и сбежать – Эдмонд взял меня за плечи и обеспокоенно заглянув в глаза, спросил:

- что-то случилось? Ты плакала? У тебя глаза красные. - на миг я поколебалась, но быстро нашлась с ответом.

- Главный герой романа умер, я была без ума от него. – Эдмонд поверил в мою ложь, зная о моей страсти к книгам.

- глупышка, иди ко мне. – и он притянул меня к себе, а я вдруг вспомнила, как еще недавно прижималась к другой груди, более широкой и манящей.

- Извини, за мой внешний вид.

- Ничего, ты красивая любая. – ответил Эдмонд, целуя меня в макушку. – Ты голодна? Поедем в «Фараон»? – так назывался элитный ресторан, в который мы очень любили ужинать. Красивая обстановка в египетской стиле древности, изысканная кухня, персонал, одетый в одежду той культуры и приятная лёгкая музыка, услаждающая наш слух.

- Боюсь, что такую унылую леди никто не пустит в ресторан. – попыталась пошутить я.

- Я постараюсь поднять тебе настроение по дороге, а пока приводи себя в порядок. Буду ждать тебя в машине, мне нужно еще уладить кое-какие дела по работе. – кивнув, я вошла в дом, закрыв перед Эдмондом дверь. Эдмонд очень много работает, на износ, в последнее время я замечаю его особенно озабоченным чем-то, но он умело скрывает это под маской веселой беззаботности.

Наскоро приняв ободряющий душ, почистив зубы, я надела очень красивое голубое платье с кружевом. Оно идеально подчеркивало каждую деталь моего тела. Накрасившись, я несколько задержала взгляд на своем отражении, легкий макияж очень гармонировал с нежностью платья и простотой прически. Волосы оставила распущенными, лишь заколов боковые пряди сзади, таким образом они совсем не лезли мне в лицо и не раздражали меня. Всегда ненавидела, когда волосы лезут в рот или липнут к накрашенным губам, в этой прическе это исключено. За это она мне и нравилась. Просто, удобно и красиво.

Оценив свой внешний вид, как достойный, даже несмотря на следы печали на моем лице - вышла из дома, не забыв запереть дверь на ключ. Сев в машину к Эдмонду, я почувствовала себя очень неловко, став свидетелем того, как Эдмонд отчитывает по телефону какого-то работника. Хотелось провалиться сквозь землю. Никогда не любила присутствовать при чужих перепалках. Но из разговора я поняла, что этот работник напортачил и из-за него компания потеряла крупный контракт, который должен был вывести их из кризиса. Значит, у Эдмонда совсем не все хорошо с работой. Вот почему он был таким озабоченным, переживал за свое детище, которое неслось к чертям собачим. В прочем, надеюсь все не так серьезно, как кажется на первый взгляд.

Наконец, Эдмонд закончил свой разговор и почти сразу нацепил на себя милую улыбку.

- Извини, что тебе пришлось стать свидетельницей этого разговора.

- Какие-то проблемы? – спросила я, заглянув ему в глаза.

- Нет таких проблем, с которыми бы я не справился, можешь быть спокойна. – отшутился он.

Я не любила назойливых людей, и сама не была такой, поэтому сразу переключила тему разговора тут же забыв о старой. Всю оставшуюся часть пути мы вели оживленную беседу о ничего не значащих вещах. Эдмонд не шутил, обещая поднять мне настроение. У него отлично получилось увлечь меня беседой и забыть о своих проблемах с Амитом.

В ресторане сели за наш постоянный столик и заказали все то же, что заказываем обычно. Я была без ума от здешнего салата цезарь и супа из морепродуктов. Эдмонд заказал среднепрожаренный стейк и грибы на гриле. Он что-то рассказывал, а я то и дело теряла нить разговора, вновь вспоминая Амита. Вскоре моя отстраненность вызвала обеспокоенность Эдмонда:

- Я вижу, что с тобой что-то происходит. Ты можешь рассказать мне обо всем.

- Нет, Эдмонд, я в порядке, просто книга до сих пор меня не отпускает. – он улыбнулся, а я облегченно вздохнула, поняв, что моя ложь относительно книги подействовала в очередной раз.

Заказ принесли довольно быстро, и я с удовольствием накинулась на свой салат. Я не ела весь день и сейчас была необычайно голодна. Но аппетит мой быстро иссяк, когда рядом на стул приземлился Амит.

- Извини, дядя, за опоздание, было неотложное дело.

- Ничего Амит, мы сами недавно пришли. Анетта, надеюсь ты не против, если Амит составит нам компанию? – ну, что за глупый вопрос? Против я или нет, все равно скажу, что все в порядке, чтобы никого не поставить в неловкое положение. Эдмондом я была не довольна, нужно заранее предупреждать о таких вещах. А если я действительно не хотела ужинать с Амитом, а хотела провести вечер с женихом? как бывает обычно у пар. Но, к сожалению, Эдмонд не захотел поинтересоваться моим мнением заранее и мне не оставалось ничего другого кроме как сказать:

- Все в порядке, Амит твоя семья и я всегда ему рада. – коротко взглянув на Амита, я заметила беспечность в его глазах. В компании Эдмонда он становился совсем другим, сейчас в нем не было читаемых чувств ко мне и я, признаться, была разочарована. Похоже, Амит решил последовать моему совету и забыл меня… как горько на душе и больно в сердце.

- Мой дорогой мальчик, я хотел поговорить с тобой об одном деле. В эту субботу из России прибывают важные люди, ты должен их встретить и попытаться сделать так, чтобы они подписали с нами контракт. Я знаю, ты уже достаточно опытен и тебе это под силу, твоя командировка это доказала. – Амиту выпал шанс проявить себя достойным приемником, который сможет спасти от банкротства компанию и вывести её на новый уровень. Я верила: ему обязательно это удастся. - В субботу мне нужно уехать в командировку, вернусь в понедельник, надеюсь к воскресенью услышать радостные вести.

- Спасибо дядя, вы не пожалеете о том, что доверили мне такое серьезное дело. – Амит был доволен, это было видно по его лицу. Наблюдая за ним, я чувствовала, как мой пульс ускоряется и мне становится трудней дышать. Нет, нужно успокоиться и перестать смотреть на него, попить водички и тогда мне обязательно станет лучше.

- Дядя, вы говорили, что Итан будет вести переговоры с русскими. Что изменилось? - Эдмонд недовольно вспылил:

- изменилось! Этот идиот запорол дело, нагрубил русским, и они не стали с ним говорить. Подумать только! Его задела глупая шутка русского относительно его лысины! Эта лысина едва не стоила мне целого состояния! Благо я вовремя вышел с ними на контакт и попросил второй шанс.

- Всегда считал Итана глупым. Жаль, что вы сразу не доверили мне это дело. - их разговор был для меня скучен, я едва не считала ворон за столом. Заметив мой скучающий вид, Амит обратился ко мне:

- Прости, Анетт, вижу тебе наскучил наш разговор с дядей. Мы иногда увлекаемся, говоря о работе.

- Не о чем беспокоиться, я все понимаю.

Одной рукой я держала вилку на тарелке, другая лежала на моих коленях. Для меня было большой неожиданностью, когда Амит под столом дотянулся до моей руки и стал поглаживать мою ладонь пальцем. Сначала я подумала, что это выходка Эдмонда, но по хитрющим глазам Амита поняла, что это был он. Амит будто бросал мне вызов, ожидая, отвечу ли я на его выходку или спасую. Что ж, я ему ответила. И вместо того, чтобы оттолкнуть его руку, я стала поглаживать его также, как и он меня, наслаждаясь этими прикосновениями. Взгляд Амита сменился легким потрясением и на его лице появилась блаженная улыбка, а глаза наполнились теплом. Он не ожидал ответной реакции. Наши пальцы переплелись, наполняя сердца счастьем. Его рука большая, гладкая и приятная на ощупь. Мне нравилось, как моя рука лежит в его ладони, словно продолжение друг друга, две половинки одного целого. Приятно так думать.

Держаться за руки — это так невинно, по-детски, но сколько доставляет удовольствия и блаженства. Пусть это и неправильно, пусть так и не должно быть, но я наслаждалась моментом разделенного на двоих секрета.

- Прошу меня извинить, мне нужно припудрить носик. – я встала из-за стола, разрывая наш контакт, направляясь в уборную. Мое лицо горело от стыда, новой волной обрушившегося на меня. Мне нестерпимо хотелось умыться холодной водой и избавиться от гадкого чувства.

Умывшись, я полностью пришла в себя. Приложив холодные от воды ладони к щекам и пристально взглянув на свое отражение, я увидела, как стыд сменился блестящими от счастья глазами и совершенно блаженной улыбкой. Такой счастливой меня сделала запретная любовь к Амиту и наша связь. В тот момент я поняла, что больше не буду бороться с собой и своими чувствами, я перестану отталкивать Амита, с Эдмондом разорву отношения и будь что будет. И если наши отношения с Амитом разладятся, то я хотя бы какое-то время была счастлива по-настоящему.

- Сумасшедшая, ты просто сошла с ума, Анетта. – с улыбкой сказала своему отражению я и развернувшись собралась идти к выходу, но замерла, заметив Амита, подпирающего дверной косяк и загораживающего своим телом выход.

- ты сошел с ума? Что ты здесь делаешь? – потрясенно спросила я.

- Мы оба сошли с ума, Анетт. – и с этими словами Амит решительным шагом направился ко мне. Прижав моё тело к стене, Амит закрыл мой рот требовательным и жадным поцелуем. И я ответила ему с таким же рвением, отчаянием, будто в том поцелуе было спасение и смысл жизни. Я крепко обнимала его, прижимала сильней к себе и запускала в его густые черные волосы пальцы. О, как он был пленителен, как необычайно сладок, не хотелось отрываться от него ни на минуту.

- Найдите себе другое место! Это вам не отель! – черноглазая брюнетка с грохотом закрыла дверь своей кабинки, а мы с Амитом стали смеяться, глядя друг другу в глаза и касаясь лбами. Так нежно… не хотелось расставаться, хотелось поговорить с ним, продлить как-то момент, но прошло много времени с тех пор, как я ушла и пора возвращаться.

- Тебе нужно привести себя в порядок. Я выйду первым. – он нежно коснулся меня губами и отстранился. Стало так некомфортно, холодно без близости Амита.

- Подожди. – и я коснулась его волос пальцами, пытаясь скрыть улики моей шалости. – вот так лучше, теперь ты выглядишь почти так же, как и до того, как пришел сюда. – он улыбнулся и вышел из туалета. А я наскоро поправила испорченный макияж и прическу. Мои губы слегка распухли от поцелуев и этот объём делал их такими соблазнительными и сексуальными. Счастливая, с припухшими от поцелуев губами, я выглядела обворожительно.

Возвращалась я на место с осознанием, что Эдмонд все поймёт, прочитав на наших лицах общий секрет. Но за столом Эдмонда не было. Выдохнув от облегчения, я с лёгким сердцем села на место, кротко улыбнувшись Амиту.

- Где он? – тихо спросила я.

- Вышел позвонить.

Было неловко сидеть с ним вот так, после того как мы страстно целовались в туалете. Я не знала, о чем с ним говорить, как заполнить неловкую тишину, но все, что приходило в голову казалось таким бессмысленным, не нужным. Лучше помолчать, чем выставить себя дурой.

- Тебе не нужно смущаться, Анетт… то, что между нами происходит – прекрасно и я хочу, чтобы ты тоже поняла это. Я – твоя Судьба, не он! – последнее предложение было сказано немного твёрже остального, но оно произвело на меня наисильнейшее впечатление.

От ответа меня избавил Эдмонд, приближающийся к нашему столику.

- Извините за задержку. - сказал Эдмонд, садясь на свое место.

Весь остаток вечера я провела отстраненно. Мужчины болтали о своём. Сначала Эдмонд хотел увлечь меня в их разговор, но поняв, что я летаю в облаках стал разговаривать о вещах, известных только ему и Амиту. Своими словами Амит выбил почву у меня из-под ног и мне трудно было сосредоточиться на их разговоре. Я думала лишь о том, что наши отношения могли носить долгосрочный характер. Судя по его словам. Ведь он хочет, чтобы я была с ним, а не с Эдмондом. Но сейчас о наших отношениях думать рано, между нами, все ещё стоял Эдмонд. Рука Эдмонда незаметно накрыла мою ладонь, нежно поглаживая пальцем. Полностью погруженная в свои мысли - Я не заметила этого. Мне хотелось выдернуть свою руку, но я не могла так рисковать, слишком рано для подозрений. Я хотела расстаться мягко, без скандалов, мирным путем. В идеале хотелось остаться друзьями… жаль, что так бывает только в наивных книжках, в реале все выходит намного трагичней и печальней.

- Надеюсь, ты думаешь о чем-то важном, Анетт? – донесся до моих ушей голос Амита. Переведя тревожный взгляд на Эдмонда, который о чем-то беседовал с официантом, я выдохнула с облегчением, осознав, что он не слышал слов Амита. – Возможно, обо мне? – его тихие слова и выразительный взгляд вызвали во мне смущение, да такое, что я почувствовала, как горят мои щеки. Это заметил и Эдмонд.

- Что-то случилось? У тебя щеки пунцовые. – к счастью, он не заметил, что со мной говорил Амит, иначе мог подумать что-то неладное.

- Здесь очень жарко.

Эдмонд улыбнулся, положив деньги в книжечку, приправленную щедрыми чаевыми. По окончании ужина, Эдмонд тепло попрощался с Амитом, шепнув на ухо, что сегодня попытает удачу и останется на ночь у меня. Заметила, как сузились глаза Амита от услышанных слов, но виду он не подал, лишь похлопал дядю по плечу пожелав удачи. После теплого прощания Эдмонд сел в свою машину, ожидая, когда я попрощаюсь с Амитом и присоединись к нему. Я медлила, не зная, что сказать Амиту, как попрощаться, слова никак не шли из моего горла. Наконец собрав всю свою смелость в кулак, я сказала такие простые слова:

- Доброй ночи, Амит. – нежно улыбнувшись, я легонько коснулась его своей рукой.

- Сладких снов, Анетт. – его взгляд ласкал меня без прикосновений, распаляя во мне желание коснуться его губами, вновь отдаваясь страсти. Порыв был так силен, что я уже начала поддаваться ему, загипнотизированная манящим взглядом. К счастью, Эдмонд постучал в окно, ограждая меня от роковой ошибки. Коротко кивнув Амиту на прощание, я села в машину к Эдмонду.

Пытаясь унять щемящую тоску в сердце, от невозможности быть рядом с любимым человеком и претворяться невестой другого, я готова была плакать от несправедливости жизни.

Чем дальше удалялась наша машина, тем меньше становился силуэт Амита, с тоской глядящий нам в след.

Мы ехали в тишине почти всю дорогу до дома. Эдмонд заехал в химчистку за своим любимым костюмом, который не успела забрать служанка вечером. Подъезжая домой, Эдмонд вдруг спросил:

- У вас двоих какие-то секреты от меня? – в его голосе звучит осторожность. Он что-то подозревает?

- Что? – несколько громче сказала я, чувствуя себя пойманной с поличным.

- Вы все время переглядываетесь, я подумал, что вы что-то затеваете против меня. – серьёзный тон, он вот-вот уличит меня во всем. - Вы готовите для меня вечеринку по случаю дня рождения? – лукаво спросил он, подкидывая идею, как выкрутиться.

- Эй, так нечестно! Это должен быть сюрприз! – я шутливо толкнула его в плечо. Теперь нужно узнать, когда у него день рождение, чтобы успеть все спланировать.

- Для меня уже сюрприз, что вы сплотились вместе и решили устроить для меня праздник. Амит и ты – двое самых близких для меня людей, и я очень рад, что вы подружились. – стало стыдно за то, что не могла оправдать его ожидания, за то, что предала, за то, что продолжаю обманывать, городя одну ложь на другую. Прости меня, Эдмонд… - Я могу остаться на ночь? – спросил Эдмонд, лаская пальцем мою щеку.

- извини, компания из меня сегодня никудышняя, ты ведь видел, как я была отстранена весь ужин. Хочу побыть одна.

- Да, я понимаю, переживать смерть главного героя книги, иногда, очень тяжело, будто бы настоящего человека больше нет. – я грустно улыбнулась.

- Спасибо за понимание.

- Все же ты должна отличать реальность от вымысла и не уходить в себя на долго. Надеюсь, мы встретимся завтра. Послезавтра я уезжаю в командировку на три дня… так что хотелось бы увидеться с тобой до отъезда.

- Я позвоню. – коротко ответила я, скорее для того, чтобы поскорее распрощаться с ним. Когда я попыталась выйти из машины, Эдмонд взял меня за руку и притянул к себе. Прикоснувшись губами к моим губам, он засунул свой язык в мой рот. И вновь я вспомнила Амита, как его поцелуи действуют на меня, как кружат голову. Если бы на месте Эдмонда сейчас был Амит, я бы уже задыхалась от страсти. Но это Эдмонд и я чувствую равнодушие и холод.

Наконец, поцелуй прервался, Эдмонд тяжело дышал, а я как будто бы и не целовалась вовсе.

- Доброй ночи. – попрощалась я и вышла в ночь из машины.

Сбросив туфли в прихожей и на ходу сняв платье, я упала на кровать в одном нижнем белье. На моем лице появилась сияющая улыбка, я вспомнила сцену в туалете и пальцы сами собой коснулись моих губ. Как жаль только, что эти губы были запачканы недавним поцелуем с Эдмондом.

- Я надеюсь, улыбаясь так - ты вспоминаешь меня. – я подскочила в постели, пытаясь разглядеть тёмный силуэт, отделившийся от тёмного угла. Быстро пытаясь прикрыться пледом, я прошипела:

- Как ты здесь оказался? Я запирала дверь на ключ.

- Не бойся меня, Анетт, я лишь хотел тебя увидеть. Дверь была заперла, но окно открыто. С таким успехом, ты могла распахнуть дверь и повесить табличку: «Добро пожаловать ворам». – он улыбнулся мне, а я почувствовала сильное волнение от осознания того, что он совсем близко, в моем доме и я наедине с ним. Не нужно волноваться об Эдмонде, что он увидит нас, прервет, здесь мы только одни. Что же мне делать? Как вести себя с ним? Но ничего на ум не приходило, и я продолжала судорожно прижимать к себе плед, тщетно пытаясь скрыть то, что он уже успел разглядеть, пока я с глупой улыбкой валялась, не подозревая о его присутствии.

Амит медленно приближался ко мне, на ходу подобрав шёлковый халатик и протягивая его мне.

— Вот, надень. Вижу, ты сильно смущаешься.

- Ещё бы! Ты забрался ко мне в дом и застал меня врасплох. А если бы вместе со мной зашёл Эдмонд? Как бы тогда ты выкрутился?

- Я решил рискнуть. Но я был уверен, что ты будешь одна.

- Почему?

- Потому что хоть ты и с ним, чувствую, что ты моя. – боже, он настоящий искуситель. Как можно говорить такие вещи глядя в глаза, что пробирало до дрожи. И откуда он знает мои чувства? Неужели на моем лице словно в книге все написано? Скорее всего так и есть. Даже если он попытается скрыть чувства ко мне, по его лицу я все увижу. - Анетт, я люблю тебя. – сказал он, убедительно глядя в глаза, заставляя мое наивное сердечко верить каждому его слову.

- Но мы ведь слишком мало знакомы. – Я - не он. В меня вряд ли влюбишься с первого взгляда. Я не обладаю шармом, очарованием, сексуальностью и красотой. Стоп. Куда-то меня вновь занесло. Опять низкая самооценка дает о себе знать. Прочь. Это в старую меня трудно влюбиться, сейчас я девочка, за которой увиваются многие мальчики, я нравлюсь им и возможно, Амит действительно мог меня полюбить.

- Порой достаточно одного взгляда и человек влюблен, а чтобы понравиться хватит и секунды. Я влюбился в тебя в тот самый момент, когда впервые увидел. – моё сердце забилось чаще от его слов и я радостно улыбнулась.

- Как и я. – прошептала свой ответ одними губами, но он услышал.

Я была смущена до корней волос и не могла поднять на него свой взгляд. Мне хотелось быть с ним, он – единственное, что когда-либо так сильно я желала. Даже несмотря на преграды, он один мне нужен и никем его не заменить.

Его сексуальный, медленный голос поймал мой слух, и я посмотрела на него.

- Ты так мило смущаешься. - блаженно улыбнувшись, сказал он, ласково проведя длинным пальцем вдоль моей руки.

- Ты так считаешь?

- да, ты такая невинная. Глядя на твое лицо, мне хочется вечно оберегать тебя.

С каждым сказанным словом Амит становился все ближе ко мне. Не выдержав расстояния разделявшее нас, я стала прижимать его губы к своим губам, пожирая его. Я не помнила себя от страсти. Он отвечал мне с ещё большим пылом и рвением, а я уже слышала, как отдаются наши стоны в ушах сладкой песнью. Пожар разгорался в наших телах, мы горели огнём и не могли оторваться друг от друга. Да и нужно ли было это? Я совсем забыла о данном себе обещании «только после свадьбы» с Амитом это не имело значения. Я хотела его всего и без остатка, если ему не суждено стать единственным мужчиной в моей жизни, то пусть он будет первым мужчиной, узнавшим меня.

Амит стал ласкать мою грудь руками и языком. Ощущения были так велики, что я не могла себя контролировать. Я отвечала на его ласки, целуя его везде, где только можно. Сорвало крышу от ощущений, теряясь в чувствах и страсти.

Было так хорошо, блаженно. Он долго целовал мое тело, ласкал его, любил, а когда я была готова принять его, Амит медленно стал входить в меня. Сантиметр за сантиметром, очень тесно, но горячо и мокро, поэтому путь был немного облегчен.

- О, Анетт! Ты такая узкая и горячая. – от его слов волна возбуждения прокатилась по моему телу, и я задохнулась от удовольствия, принимая его в себя все глубже. Постепенно продолжая погружаться в меня, он ни на секунду не переставал целовать мои губы и шею, отвлекая от кратковременной боли. Сильной боли от первого раза я не испытала, только блаженство и счастье.

Когда все завершилось, Амит ласково стал целовать моё лицо, лениво прокладывая путь из поцелуев.

- я хочу быть первым и последним мужчиной в твоей постели. Хочу никогда с тобой не расставаться…

- Я тоже… Но что же с нами теперь будет? – вдруг вспомнив об Эдмонде, прошептала я.

- Ты расстанешься с моим дядей и будешь со мной. – улыбнулся он, поглаживая мою шею большим пальцем.

- Но ведь это может разрушить ваши отношения!

- Не важно, я уже говорил, что готов пожертвовать всем ради тебя. И дядя для меня не исключение.

- Но он ведь так тебя любит. – попыталась возразить я.

- А я люблю тебя, гораздо больше всего на свете. До встречи с тобой я не думал, что могу так любить.

- Я и так собиралась с ним расстаться, но только не перед его днем рождения.

- Оно через неделю! – нетерпеливо воскликнул Амит.

- Эдмонд ждёт, что мы подготовим для него сюрприз, так что мне не хочется его огорчать.

- Хорошо, - выдохнул, капитулируя Амит. – но никаких поцелуев…

- Постараюсь, но не буду обещать.

- И как это понимать?

- он может сам меня поцеловать, я не могу ему отказать, чтобы не вызвать подозрений.

- К черту, Анетт! Давай ему расскажем прямо сейчас.

- Нет, Амит. – покачала головой я, - ты такой нетерпеливый. – я мягко коснулась его губ губами. – но ты меня сводишь с ума. - И мы вновь слились в поцелуе, сначала медленном и нежном, после страстном и всепоглощающем.

Мы любили друг друга всю ночь, поспав всего часа два. Для меня эта ночь была волшебной и самой лучшей. Такой счастливой я никогда прежде не была. Но что принесет мне новый день? Надежды на хорошее будущее или разбитые мечты в пух и прах? Я не знала. Но радость омрачалась эфемерным чувством, что не могло быть все так гладко и в тени уже скрывается глубокое несчастье, подкрадывающееся к нам.

Глава 6

Проснулась я от звука будильника, Амита в постели уже не было. Измятая постель и испачканная простынь подтвердили, что вчерашняя ночь не сон. Взгляд зацепился за белый листок на поверхности тумбочки. Записка. Нежно улыбнувшись, я нетерпеливо бросилась к бумаге и стала читать:

«Ушёл на работу. Вечером увидимся. Люблю тебя, Анетт" – я радостно улыбнулась. Он вновь собирался приехать ко мне вот так ночью? Или хотел встретить после занятий?

Взяв телефон в руки, я собиралась написать ему, но увидела сообщение от Эдмонда: «Доброе утро, любимая. Как ты сегодня? Отошла от потрясения?» на секунду задумалась о каких потрясениях речь и вспомнив, что вчера наговорила, написала ответ:

«Доброе утро, почти отошла" – ответ пришёл почти сразу, словно Эдмонд только и ждал моего сообщения.

«Отлично! Тогда после занятий я заеду за тобой, поужинаем у меня» - первой эмоцией была радость от того, что теперь я знаю, как смогу увидеть Амита и воспоминание о сегодняшней ночи ворвалось в память и теплом разлилось по телу. Вторая эмоция – страх, что если Амит все-таки решит приехать за мной после занятий и тогда они нос к носу встретятся с Эдмондом. У этой встречи два исхода, хороший и плохой. Все зависит от степени доверчивости, интуиции и подозрительности Эдмонда.

«Нет, давай лучше заберёшь меня дома. Сегодня я не знаю, когда у меня кончатся пары»

«Тогда напиши заранее, когда узнаешь. Я знаю, какой ты голодной бываешь после занятий»

Что делать? Рискнуть и написать, чтобы приезжал или придумать что-нибудь? Как на зло в голову ничего не лезло. Решив, что предупрежу заранее Амита, я поспешила написать ему.

«Доброе утро, встретимся сегодня у вас дома. Эдмонд привезёт меня после занятий. Люблю тебя, Амит» повторяя последние слова из записки, написала я. Следом сразу ответила и Эдмонду:

«Хорошо, пары сегодня заканчиваются в четыре.»

«Тогда до 4»

Я стала быстро собираться на занятия, оставалось не так много времени. Почистив зубы и наскоро умывшись, я молниеносно расчесала волосы. Надев коротенькое платье ванильного цвета, я определила свой внешний вид, как отличный. На ноги сегодня надела светлые танкетки с ремешком на щиколотке. Эдмонд обеспечил меня карманными деньгами, поэтому я могла себе позволить такси. Когда я выходила из дома, оранжевое такси уже ждало меня на подъездной дорожке. Мы быстро доехали, и я не опоздала. Вспомнив, что отправляла утром сообщение Амиту, я опустила свой взгляд на экран телефона. Все ещё не прочитано. Ладно, ещё много времени и Амит обязательно успеет прочитать его.

- Привет, Анетта! – жизнерадостно поприветствовал Тони. – Ты вчера была на вечеринке у Кэтлин?

- Нет, многое пропустила? - мы с Энтони часто проводили время вместе на вечеринках. Там мы особенно сблизились. С ним было весело и интересно. Он не давал мне сильно напиваться, я ему, и мы вытаскивали друг друга из передряг, в которых могли оказаться. Иногда он отгонял от меня особенно наглых и назойливых ухажеров. Энтони был одним из тех людей, кто относился ко мне по-доброму даже, когда я была серой мышкой и сторонилась людей. И я его за это ценила.

- Было весело! Кэтлин напилась и танцевала на барной стойке! – он засмеялся, а я удивлённо воскликнула.

- Кэтлин пила? Значит она проиграла пари и теперь ей придётся встречаться с Каррером? – в общем Кэтлин Бланшет всегда была веселой девицей, душой компании и в этом ей особенно помогал алкоголь. Тони сказал ей, что она уже не может без горячительного, Кэтлин это так задело, что она решила устроить пари и доказать, что не зависима от алкогольных напитков. Если побеждает она, то Тони должен выбрать самую некрасивую девушку университета и начать с ней встречаться. То же и с Тони, если побеждает он, то она встречается с самым непопулярным парнем. Каррер был симпатичным общительным парнем, но из-за сильных высыпаний на лице, девочки его недолюбливали. Тони сразу указал на него, они были приятелями и Энтони знал, что Карреру очень нравилась Кетлин. Я была почти уверена, что Кэтлин выдержит три месяца без алкоголя, но она не продержалась и месяца. Что говорит о её реальной зависимости.

- Ты, наверное, счастлив, что тебе не приходится с кем-то встречаться по вынуждению?

- Я очень рад, что выиграл пари, но мне грустно, что Кэтлин действительно зависима. К сожалению, она так этого и не признала. Говорит, если бы действительно захотела, выиграла бы пари. – наш разговор прервал преподаватель филологии, только что вошедший в кабинет. Больше мы не разговаривали в тот день, я старалась вдумчиво слушать занятия, но то и дело отвлекалась на мысли об Амите. Время от времени я поглядывала на телефон и расстроено убирала его видя, что он так и не прочёл сообщение.

Прозвенел звонок, извещающий о том, что последняя пара была окончена. К моему великому счастью, Амит прочел сообщение, поэтому выходя из здания я была спокойна и весела. Но увидев Амита и Эдмонда рядом, моя челюсть едва не отвисла. Что происходит? Амит ведь прочел сообщение, тогда почему приехал? Что он задумал? Мои руки тряслись, но я решила не показывать свое волнение.

- Привет, что вы здесь делаете вдвоём? – Эдмонд притянул меня властно к себе и поцеловал в макушку. Я коротко улыбнулась Амиту, когда оказалась за спиной у Эдмонда. Взгляд Амита был печальным и разочарованным, ему не нравилось, как собственнически Эдмонд обнимал меня, заявляя всему миру, что я его.

- Встретились здесь случайно.

- Хотел поговорить кое о чем с Анетт. – улыбнулся Амит дяде.

- И мне, конечно, нельзя присутствовать при вашем разговоре? – он лукаво улыбнулся нам.

- Извини, дядя, но нет.

- Ладно, поговорите дома, после ужина. А теперь по машинам, моя Анетта очень вредная, когда голодная. – смущённо улыбнувшись, я коротко взглянула на своего любимого. Каменное лицо Амита рассказало о том, как сильно слова дяди ему не понравились. Мы сели в машины. Я ехала с Эдмондом, а Амит следовал за нами. Я словно наяву ощущала напряжение между нами. Эдмонд о чем-то весело рассказывал, а я не могла сосредоточиться на разговоре и вскоре он понял, что со мной что-то не так.

- Послушай, Анетта, я не слепой, вижу, что с тобой что-то происходит. Ты такая отстраненная в последнее время и что-то мне подсказывает, что Амит в этом как-то замешан.

- Нет, нет! – поспешила ответить я. – Амит тут ни при чем, у меня кое-какие проблемы на учебе… я всегда была в числе первых, но теперь даже не в десятке и меня это очень заботит. – преувеличила я. Проблемы с учёбой действительно были, но меня это совсем не заботило. Мой табель лишь немного снизился, но на знаниях это не слишком отразилось.

- Оценки — это не главное, нужно радоваться жизни и быть в моменте. А ты где-то в другом месте. Но я рад, что Амит здесь ни при чем. Амит мне, как сын и я не выдержу его предательства. – от этих слов я почувствовала сильные угрызения совести, но ничего не могла с этим поделать. Мы слишком далеко зашли. Я хочу быть с Амитом, хочу расстаться с Эдмондом, как можно легче, чтобы их отношения остались такими же крепкими и не расстроились из-за меня. Но возможно, я слишком наивна и многого хочу, так хорошо бывает только в сказках.

Поужинали мы в тёплой атмосфере, благо Амит вел себя идеально и ничем нас не выдал. Они разговаривали о родственниках, которые живут в деревне. Амит о них с теплом отзывался, Эдмонд же так словно едва выносил. Они говорили о брате Эдмонда и его жене. К брату он хорошо относился, а вот жену его не жаловал. Почему? Не спрашивала. За время ужина Эдмонд ни разу не вышел позвонить по телефону, и я была разочарована тем, что не могу хоть не на долго остаться с Амитом наедине.

Наконец ужин закончился, Амит встал и сказал:

- А теперь, дядя, мы с Анетт должны поговорить. – на секунду лицо Эдмонда словно перекосило, превратившись в камень. Но в следующий момент на лице расплылась лучезарная улыбка.

- Конечно-конечно. – он заговорщицки подмигнул нам. – я буду в своём кабинете, так что как закончите приходите.

Амит пошёл вперёд, я следом за ним, любуясь широченной спиной и красивыми покатыми ягодицами возлюбленного. Ммм…так и хочется коснуться его, сорвать одежду и… дверь библиотеки за нами захлопнулась и резко развернувшись ко мне, с совершенно безумным видом, Амит подхватил меня под ягодицы и прижал тесней к себе. Заставляя обнять ногами его торс, он прижался к моим губам в жадном, неистовом поцелуе. Голова кружилась от удовольствия, сильное желание ощущалось внизу живота, теплой негой разливаясь. Не отрываясь от поцелуя, Амит прижал меня спиной к книжному шкафу и оторвав одну руку от моих ягодиц- поднял платье до живота. Вскоре пальцы Амита отодвинули ткань моих трусиков и без колебаний вошли в мои влажные глубины. От восторга нахлынувших ощущений, я со стоном изогнулась дугой, вцепившись Амиту в волосы.

- Ты такая влажная, Анетт. – прошептал он мне в губы и вонзился в меня своим стержнем. О, это было так восхитительно, что я едва могла сдержать крики удовольствия. Он прижимал свою большую ладонь к моему рту, я не могла сдерживать свои чувства, которые рвались наружу самым громким образом. Движения Амита были резкими и быстрыми, он будто пытался впечатать себя в меня, оставляя свое клеймо на мне. Вскоре бешеная скачка сменилась медленным погружением и растягиванием удовольствия. Он медленно входил и выходил, словно дразня и балуя. Было так восхитительно приятно, но мне хотелось вновь почувствовать ту бешенную скачку, которая отнимала все силы от криков и стонов удовольствия.

И вот через некоторое время, когда я готова была разрядиться, Амит достиг своего пика. Не отставая от него, стенки моего влагалища сладко сжали его член. Он нежно улыбнулся мне, поцеловал мягко в губы и осторожно поставил на ноги. Любовно поглаживая моё лицо и волосы ладонями, он сказал:

- Какая же ты у меня красивая! Мне очень повезло, что я обрёл тебя. – улыбнувшись, я обняла его. Амит так приятно пах, мне не хотелось отрываться от него, продолжая вдыхать его аромат.

- Почему ты приехал сегодня? Я переживала, что вы с Эдмондом столкнётесь у моего университета и написала тебе. Ты ведь прочитал сообщение.

- Извини, Анетт. Перед работой я заехал домой и забыл мобильный в комнате.

- Что? – переспросил я. – То есть, ты не видел моего сообщения?

- Нет.

- но если его не видел ты, тогда кто его прочитал? – я сразу забеспокоилась, сердце словно подпрыгнуло в груди.

- Не знаю, Анетт, служанка, наверное. – спокойно пожал плечами Амит.

- я надеюсь, что ты прав. - все еще не успокоившись сказала я. - Ты так спокоен, Амит. - отмечая внешнее спокойствие парня, я удивлялась как в такой ситуации можно не волноваться.

- По мне так пусть все скорее узнается, мне не терпится по-настоящему назвать тебя своей. – поняв куда мы вновь движемся, я поспешила сменить тему.

- А теперь нам пора подумать о вечеринке для Эдмонда.

- нечего думать, я уже все сделал.

- ты выбрал место проведения вечеринки? позвал гостей? выбрал меню?

- Я нанял человека, который займётся всем этим.

- ах, вот оно что! Но так не пойдёт. – покачала головой я. – мы должны объединиться и устроить для Эдмонда настоящий праздник, чтобы он вспоминал его с улыбкой.

- какая разница, если потом он возненавидит нас.

- Надеюсь, что нет. Мне грустно, если из-за меня ваши крепкие отношения

порвутся.

- Плевать, для меня важна только ты.

Потом мы спустились вниз, немного поболтали за чашкой чая, и Эдмонд повёз меня домой. Амит намекнул, что вскоре приедет ко мне.

Всю дорогу Эдмонд был на редкость молчалив, и я не напрягала его излишними вопросами, наверное, опять проблемы на работе. Дорога была хоть и короткой, но мы попали в большую пробку, которая заставила проехать наш получасовой маршрут до дома за целый час. Почти у дома я спросила:

- Завтра ты уезжаешь в командировку?

- Да, приеду в понедельник. Не скучай без меня.

- Не буду. – улыбнулась я.

- Да, знаю, что не будешь. Это ведь только я люблю. – мои брови взлетели вверх, в его голосе звучала обида. Я вопросительно взглянула на него. Не дождавшись ответа, я спросила:

- Кажется, сегодня кто-то в плохом настроении? - изогнув бровь дугой, я лукаво улыбнулась.

- Я в порядке. Ты никогда не говорила, что любишь меня, тогда как я много раз говорил тебе это.

- мне не ловко это говорить, Эдмонд.

- Между нами не должно быть неловкости! Ты моя будущая жена и должна привыкать говорить со мной открыто. – в этот момент нужно было признаться во всем, но я промолчала.

- Хорошо, Эдмонд. Удачной дороги. – и поцеловала его в щеку, надеясь, что он удовлетворится этим и не полезет ко мне с поцелуями. Но в Эдмонде вдруг проснулся волчий голод, с которым он набросился на меня, почти пожирая губами, сминая и притягивая тесней к себе. Во мне бушевал протест, но я не могла оттолкнуть его, как бы мне ни хотелось этого. Я должна играть роль его невесты до конца, в противном случае отношения дяди с племянником будут окончательно разрушены. Хотя Амит и думает, что это неизбежно, но я надеялась, что организованный праздник немного смягчит разрыв и спасёт их отношения.

Наконец Эдмонд отстранился, и я вышла из машины. После поцелуя осталось гадкое послевкусие, которое поскорей хотелось смыть с себя водой. Появилось жуткое ощущение, что за мной кто-то наблюдает, но я убедила себя в том, что это Эдмонд провожает меня взглядом. Но обернувшись, машины Эдмонда уже не было.

Внезапно где-то в тени я увидела черную машину Амита, ЧЕРТ! Он здесь, и скорее всего видел, как я целуюсь с Эдмондом.

Но как он так быстро оказался здесь? Неужели ему известны короткие пути или какие-то секретные дорожки ведущие к моему дому?

Вскоре, в тени дома я увидела и его.

- Как ты умудряешься быстрее меня оказаться дома, если уезжаешь позже? – с улыбкой, спросила я.

- Вы едете короткой дорогой, где часто продолжительные пробки. Я же еду длинной дорогой, но из-за свободного движения моя машина обгоняет вашу.

- Вот как… - улыбнулась я, взяв его за руку и потянув на крыльцо.

Он чуть помедлил.

- Я, кажется, говорил, чтобы ты не целовалась с ним. – в его голосе звучала грусть ираздражительность, которую он умело держал в руках.

- Что мне еще оставалось делать? Чтобы он ничего не заподозрил, мне пришлось ответить на его поцелуй.

- Плевать на все! Расстанься с ним, когда он приедет из командировки.

- Я также сильно хочу этого, как и ты, но Эдмонд очень дорог мне… Понимаешь, пусть я и не люблю его, но он мне близок… Он хороший человек, хороший друг и я не хочу делать ему больно. Ты ведь ему почти как сын, должен понять мои чувства.

- Мы все равно сделаем ему больно, Анетт. Пойми, только для тебя важна ваша дружба. Когда дядя узнает о нашем предательстве - вашим отношениям придет конец и он не вспомнит о том, как ему приятно было просто беседовать с тобой. Он тебя хочет, хочет также как и я, и ты не нужна ему в роли друга. Поэтому нет пути назад… и если уж нам суждено сделать ему больно, то давай не будем откладывать в долгий ящик. – Амит обхватил мое лицо ладонями и нежно поцеловал в губы. – Прохладно… идем в дом. – кивнув и взяв его за руку, мы вошли в дом.

Мы провели незабываемую ночь вдвоем, а утром он ушел на важную встречу с представителями из России. Строгого костюма с собой у него не было, поэтому ему пришлось ехать домой переодеваться.

Я была уверена, что встреча пройдет успешно и Амит подпишет с ними контракт. Я надеялась, что это поможет немного смягчить Эдмонда в трудный час.

Я написала Эдмонду, как прошел перелет и устроился ли он на месте. Но он не ответил. Лишь к вечеру я заметила, что, прочитав сообщение, он оставил его без ответа. Наверное слишком занят. Не забивая слишком голову мыслями об Эбмонде, я стала думать, что буду готовить к приходу любимого. Примерно около трех часов ушло на готовку и в итоге Амита ждал прекрасно сервированный стол с самыми вкусными блюдами.

Он пришел с огромным букетом белых роз. Поставив цветы в вазу, я крепко обняла Амита, вдыхая мужественный аромат его кожи. Не видя его весь день, я успела соскучиться так, словно не видела вечность.

- Я скучал по тебе, любимая… - нависнув надо мной, он положил подбородок на мое плечо. Его руки обвились вокруг моей талии и нежно притянули к себе. В его объятиях так хорошо… - каждую минуту хотел бросить все и вот так зарыться лицом в твои волосы. - Он шумно вдохнул запах моих чистых волос. – Твои волосы пахнут цветами.

- Как прошел день? Тебя можно поздравить с заключением контракта? – я ласково погладила его по щеке, ожидая услышать только хороший ответ.

- Трудно сказать… Я сделал все от меня зависящее. Они обещали подумать и завтра доложить о своем решении.

- Я уверена ты был на высоте и сумел их очаровать…

- Анетт, я могу очаровывать только женщин, а там, увы, были только мужчины. – я обиженно-притворно стукнула его по плечу.

- Эй, не надо очаровывать никаких женщин, разве что только одну… но она уже без памяти очарована тобой…

- Как и я ею… - гипнотизируя взглядом, Амит властно привлек меня к себя, прижав тесней к своему телу. Я почувствовала, какой пожар исходит от него и тотчас задохнулась от возбуждения, накатившего на меня. Амит стал ласкать меня руками, целуя страстно в губы, чередуя с поцелуями шеи и лица. Было так хорошо и так не хотелось отрываться, но ужин давно готов и Амит должно быть сильно голоден.

- Подожди… - мягко остановила его я.

- Что такое, Анетт? – его глаза, затуманенные похотью, рассеянно взглянули на меня.

- Я приготовила ужин, ты ведь голоден…

- Анетт… сейчас я голоден, но только не едой. – закусывая нижнюю губу, я чуть покраснела. - Она подождет. А теперь, ты не против продолжить начатое? – вопрос остался без ответа, а мы продолжили танцевать в ритме страсти, бешено целуясь и срывая друг с друга одежду.

Через какое-то время мы лежали без сил, тяжело дыша и обливаясь потом.

- Ты становишься невероятной любовницей, Анетт. Такая чувственная, страстная и такая родная. Я так рад, что встретил тебя тогда. – пауза, после которой он продолжил. - Хотя наше первое знакомство и произошло за долго до того, как я спас тебя. – вопросительно взглянув на него, я спросила:

- Что ты имеешь в виду?

- Ты так и не вспомнила… - покачал головой Амит с улыбкой. Точно, я же обещала подумать об этом потом, но в связи с минувшими событиями - совсем забыла.

- Итак. Так, где же мы встречались, Амит?

- Я был твоим другом в приюте.

- Не может быть! – воскликнула я. – Но моего друга звали совсем иначе!

- Джулиан, верно?

- Да. – нервно кивнула я, образ Амита и Джулиана из моего приюта очень разнился. Джулиан был мальчиком, весьма смазливой внешности, худенький. Но Амит сейчас совсем другой. Разве, что глаза очень похожи.

- Джулиан – мое второе имя. В приюте меня называли так.

- Невероятно.

- Что? Теперь ты меня не любишь, разочарована во мне? – с улыбкой спросил Амит.

- Нет, не укладывается в голове. Ты совсем не похож на того Джулиана, которого я помню. Но в тебе есть определенно что-то от него, иначе ты не показался бы мне таким знакомым. Твои глаза... Они такие же

- Верно. – он погладил меня по голове. – пойдем есть, я умираю с голоду, Анетт.

- А я уж было подумала, что ты поужинал в более приятной компании.

- Приятней компании не существует… ты – самая лучшая компания. – я залилась краской смущения. Отведя глаза в сторону, я заправила выбившийся волос за ухо. – обожаю, когда ты смущаешься. Сразу становишься такой милой, словно маленькая девочка.

Я могла бы сидеть с ним рядом вечность, но нужно было вставать и идти подогревать остывший ужин, который с такой любовью готовила для него. Но не успела я подняться, как услышала внезапную возню в прихожей. Не прошло и минуты, как перед нами предстал взбешенный Эдмонд. Как он здесь оказался? Он ведь должен был уехать в командировку! Почему он здесь? Я хотела провалиться сквозь землю от понимания, что наш обман раскрыт – мы попались. Амит и я до сих пор находились в постели, меня едва прикрывала простыня, а Амит вообще лежал в чем мать родила. Как бы мне хотелось оказаться сейчас где-нибудь подальше отсюда, чтобы не видеть разразившегося скандала и того, что случилось после. Как жаль, что я не могу телепортироваться куда-нибудь в более приятное место.

Хотелось сказать Эдмонду стандартную фразу: «это не то, что ты думаешь», но слова застряли в горле, глядя на нас все становилось понятно без глупых фраз.

- Я думал это какая-то ошибка, розыгрыш! Не верил, что двое самых близких мне людей смогут так больно ударить меня в спину. – он зло выругался.

- Ты ведь уехал… - тупо сказала я.

- Уехал! – горько усмехнулся Эдмонд. – и вернулся! Не смог терпеть эту неизвестность. Когда я увидел ту чертову смс, я не поверил, до последнего надеялся, что это ошибка. Но теперь мне все понятно… вот, значит, какой праздник вы мне готовили! За моей спиной! Лицемеры! Я горько ошибался в тебе, верил, что ты та, кто мне нужен! Думал, что ты будешь верна мне и никогда не предашь. Мерзавка! Не желаю тебя видеть больше никогда… А ты… чтобы духу твоего не было у меня дома. Я позабочусь о том, чтобы ты ни копейки не получил от меня. У меня много связей, ни один уважающий себя бизнесмен не примет тебя на работу. Отныне, я разрываю все свои связи с вами обоими. – руки Эдмонда тряслись от злости, глаза налились кровью. Высказав нам все, Эдмонд развернулся на месте и пошел к выходу.

Я осела на пол, не зная, что делать. Шок сковал мое тело. Амит молчал. Переживание и расстройство не отразились на его лице.

- Что нам теперь делать? – сквозь всхлипывания сказала я.

- Жить, Анетт. Вместе. Долго и счастливо. Пока смерть не разлучит нас. – он улыбнулся.

- Как ты можешь шутить в такой момент?! Эдмонд не простит нас и теперь ты потеряешь все, что у тебя было.

- Обойдусь, это возможность узнать в действительности, чего я стою. И смогу ли выжить, полагаясь лишь на себя. Пожалуйста, Анетт, не переживай из-за этого. Я не хочу, чтобы ты расстраивалась.

- Извини, Амит, меня не каждый день ловят на измене. Мы поступили очень скверно, начав отношения у него за спиной.

- Сейчас это уже не важно. Что сделано, то сделано и теперь мы наконец вместе, по-настоящему.

- На чужом несчастье – счастья не построишь.

- Мы ведь знали на что шли. Анетт… теперь мы свободны и можем делать, что хотим. Надеюсь, ты не сбежишь от меня, узнав, что я нищий? – он засмеялся.

- Не сбегу. Будем начинать все сначала вдвоем. - я положила голову ему на плечо, желая взять себе хоть чуть-чуть уверенности и спокойствия от него. Его теплая кожа и нежные руки действительно успокаивали и давали обещания всего хорошего.

Где-то в стороне, я услышала звонок своего мобильного. Нехотя оторвавшись от возлюбленного, я взглянула на экран мобильного. Эдмонд. Мое сердце застучало быстрей, что он еще хочет мне сказать? Возможно, не договорил? Принимаю вызов:

- Алло?

- Здравствуйте, вас беспокоят из больницы. Кем вам приходится Эдмонд Ливарт?

- Я его невеста. – запнулась я.

- Произошла серьезная авария, Эдмонд сейчас в коме, его состояние критическое. – я едва не выронила телефон из рук от услышанных слов. Увидев мое состояние, Амит забрал из оцепеневших пальцев телефон. Я уже не слышала его, он что-то отвечал, кивал, но я не могла понять ни слова. Это мы виноваты во всем. Не будь нашего предательства – все было бы хорошо. Только бы Эдмонд пришел в себя. Он должен выйти из комы и доказать нам, что мы не стоим даже пальца на его мизинце.

- Анетт… - Амит потряс меня за плечи, в его взгляде беспокойство и грусть. – ты как?

- Я боюсь, Амит… что, если Эдмонд умрет? Ты понимаешь, это ведь из-за нас…

- Не думай об этом так, малышка. Твои стенания не приведут ни к чему хорошему, только будешь мучать себя и меня заодно.

- Я просто не могу об этом не думать. Если бы не мы…

- Что толку винить себя, Анетт. – перебил он меня. - Мы не виноваты, это он был невнимателен на дороге и не заметил встречную машину. Да, это мы стали причиной его плохого настроения, но это неважно.

- Я не понимаю тебя, Амит, ты сейчас говоришь так безразлично, словно тебя это совсем не волнует. Ты ведь любил его, Эдмонд почти заменил тебе отца.

- Я люблю его и мне жаль, что так вышло и, если уж его не станет – мне будет очень грустно. Но я не собираюсь поддаваться панике и вдруг откуда-то взявшейся совести. – он затих, после чего продолжил. - Я собираюсь к нему в больницу, ты поедешь со мной?

- Конечно.

Все то время от дома до больницы, я провела в напряжении. В машине мы ехали в тишине, слова в этой ситуации были излишними.

К Эдмонду не пускали. Я сидела в коридоре на кушетке и ждала новостей. Амит не убедил меня в нашей непричастности и все то время, что я провела наедине с собой – грызла себя изнутри. Наши отношения с Амитом были ошибкой, я не должна была начинать их и одновременно продолжать отношения с Эдмондом. Сначала нужно было расстаться, а уже потом начинать отношения с кем-то другим. Почему я так не сделала?! Теперь на мне лежит груз вины за то, что приключилось с Эдмондом.

Амит подошел ко мне спустя пятнадцать минут, он был взволнованным и нервным, но старался сохранять спокойствие.

- Что сказал врач? – я нетерпеливо подскочила к нему и требовательно заглянула в глаза.

- Он сказал, что дядя крепок, обязательно справится и выйдет из этого состояния. Кроме того, повреждения некритичны, остается только ждать, когда он придет в себя.

- Но как долго это будет продолжаться?

- Никто не знает… он может очнуться завтра, а может не очнуться и через год… Тебе нужно отдохнуть, езжай домой, я вызову такси. – коротко кивнула. – а я останусь здесь, нужно оформить документы и заполнить их.

Глава 7

Не помню, как ехала в такси, что говорила таксисту, когда он пытался завести со мной разговор, как шла по дорожке к дому и заходила внутрь. Осознала себя, когда сползла по стенке на пол, рыдая. В тот момент жизнь казалась такой чертовски несправедливой. Став по-настоящему счастливой - жизнь повернулась ко мне спиной. И как дальше жить? Как жить зная, что из-за тебя, из-за твоего эгоизма быть счастливой, едва не погиб человек?! Какое право я имела поступать так с Эдмондом? Зачем я изначально начала с ним отношения, зная, что никогда не полюблю. В моем сердце уже тогда был Амит, почему я не осталась верна этому чувству? Зачем я, заведомо зная, что никогда не полюблю Эдмонда, лгала ему, себе, пытаясь жить той жизнью, которая была мне не нужна? Лицемерно улыбаясь ему в лицо, смеясь, целуясь, а в душе мечтать о другом. Зачем я предала его, если не любя решила пройти свой путь рука об руку с ним? Зачем я поступила так нечестно с этим человеком? Зачем продолжала врать, встречаясь тайно с его племянником, проводя жаркие ночи в его объятиях и давать надежду Эдмонду, что все у нас хорошо. Зачем? Зачем? Зачем??? Этих «зачем» было так много и на них ответа не было.

Я плохой человек, думала только о себе, своем счастье и той сказочной любви, которая ворвалась в мою жизнь сладостным вихрем, истиной, чистой и всепоглощающей страсти. Я была с ним невероятно счастлива, мне хочется продолжить наши отношения, но нельзя… теперь Эдмонд всегда будет стоять между нами и напоминать о той боли, что мы причинили ему.

Зажмурив глаза, я смахнула слезы. Прости меня Амит за то, что собираюсь сделать с нами. За то, что не хочу дать нам шанс быть счастливыми, за то, что причиню тебе боль. Иначе не могу… я не имею права быть счастливой, быть любимой, улыбаться и знать, что где-то живет человек, который из-за нашей любви пострадал.

Время для меня остановилось, погружая в забытье. Через пару часов вернулся Амит. Увидев мое состояние, он опустился передо мной на колени и прижал к себе. Я почувствовала, как слезы горя подступили к глазам. Сейчас я должна буду разбить надежды и навсегда лишить нас счастья.

Последний раз вдохнув запах Амита, я осторожно отодвинулась от него. Амит непонимающе взглянул на меня.

- Анетт?

- Давай все закончим… - пробормотала я решительно грустно.

- Что ты имеешь в виду, малышка? – он пытался прочесть на моем лице все ответы, но я опустила голову вниз, не давая читать себя словно книгу. Тогда Амит поднял мой подбородок пальцем, и я взглянула на его лицо полное боли и страдания. Мое сердце сжалось.

- Я не смогу нормально жить, словно ничего не произошло. Смотря на тебя, я всегда буду вспоминать, что разрушила Эдмонду жизнь.

- А как мне нормально жить, если я не хочу быть в этом мире без тебя?

- не говори так… - Амит упал передо мной на колени, крепко прижимая к своему лицу мои ноги.

- Пожалуйста, не оставляй меня. Мне никто кроме тебя не нужен. У меня есть только ты… Моя любимая… - он быстро встал на ноги и порывисто стал гладить меня по волосам, лицу, с какой-то одержимостью, фанатичным блеском в глазах. – Моя Анетт… - губы Амита легли на мои и предательское тело мгновенно отреагировало на него. Сквозь горе, страдания, душевную боль и слезы, которые смешались воедино, наши тела воспламенились от страсти. Но даже взаимное влечение не могло задушить чувство вины. Чувствуя ее неприятный вкус, я оттолкнула от себя Амита и ушла от него на расстояние.

- Анетт… не делай этого с нами, не разрушай наше счастье. Мы ведь две половинки одного целого – ты и я, мы нашли друг друга. Спустя столько лет мы вновь воссоединились. Знаешь, впервые, когда я тебя увидел, подумал, что ты самая красивая девочка на свете. Тебе тогда было всего восемь, но уже тогда я знал, что мы созданы друг для друга. Только вместе – мы будем счастливы.

- Сейчас, в больнице, борется за свою жизнь Эдмонд и в этом виноваты мы. Быть счастливыми, когда из-за нас может умереть человек – недопустимо.

- Каждый человек имеет право на счастье. Мы не должны страдать из-за него. Он попал в аварию… так случилось, нашей вины в том нет.

- Нет, Амит, я так не считаю. Пожалуйста, уходи. Я хочу побыть одна.

- Нет, нет, нет… - качал головой Амит, растерянно бормоча. – не заставляй меня уходить… я не хочу расставаться… - Амит едва не плакал, я не хотела видеть его лицо полное мольбы и поэтому убежала, обливаясь слезами. Спрятавшись в ванной и закрыв дверь на замок, я упала на пол содрогаясь в рыданиях. Амит стучал мне в дверь, просил открыть, его голос дрожал. Он молил меня выйти, поговорить, хорошо подумать обо всем, признавался в любви, плакал. Но я закрыла уши руками, отказываясь его слушать, как мантру повторяя: Уходи, уходи… пожалуйста, уйди.

Поняв, что я не выйду, Амит взял себя в руки и спокойным голосом сказал в закрытую дверь.

- Можешь быть спокойна, Анетт, я оставлю тебя сегодня. Но я приду. И буду приходить каждый день, пока ты не будешь готова принять наши отношения.

Удаляющиеся шаги и вот входная дверь хлопнула. Где-то вдалеке заурчал двигатель автомобиля. Амит уехал. Слезы подкатили к глазам и потекли ручейками по щекам. Почему все так не справедливо, почему мы должны страдать? Разве люди рождаются, чтобы жить в страданиях, а потом умирать?

Оставшийся день и все утро следующего дня, я провела в постели. Не было сил даже встать, руки дрожали, а ноги подкашивались. Лицо опухло от слез, делая из меня совсем непривлекательную особу.

Амит приехал во второй половине дня, стучал в дверь, но я не открывала. Простояв на улице час – уехал. А во мне боролись отчаянные желания догнать его, обнять и расцеловать, но я не могла, каждый раз Эдмонд всплывал в памяти и останавливал меня.

Потом у меня появились силы, и я решила, что должна помочь Эдмонду выйти из комы. Приходя к нему в больницу, я разговаривала с ним, просила прощения. Пыталась оправдаться, мечтательно веря, что Эдмонд откроет глаза и скажет, что прощает меня. Я читала ему его любимые книги, проводила много времени у кровати. Амит привозил какие-то дорогостоящие препараты, которые должны были быстро поставить его на ноги. Я радовалась его заботе, думая, что Амит все понял и хочет искупить свою вину. Но, к сожалению, препараты мало помогали, и он по-прежнему оставался в коме.

В больнице я часто встречалась с Амитом, но во мне странным образом проснулась решительность, которая помогала переносить наши встречи. Мы вели себя секретно, не разговаривая на личные темы в больнице. Мне не хотелось, чтобы за нашими спинами шептался медперсонал.

Я похудела, даже очень. Есть совсем не хотелось. Моя жизнь стала похожа больше на существование. Живя надеждой получить прощение Эдмонда, я каждый день неустанно проводила дни у его постели.

Так прошел месяц. По учебе я безбожно скатилась, меня вызывали несколько раз в деканат, поговорить о моей успеваемости, но мне было все равно. Чудесным образом мне удавалось избежать исключения. Слышала, что кто-то приходил договариваться обо мне, но я не знала кто и меня, по правде, в то время это мало интересовало.

В один из дней я встретилась на улице с Тони. Он очень беспокоился обо мне и хотел помочь, но я отказывалась принять его помощь. Единственный, кто мог помочь мне лежал в коме и держал в узде, не давая быть счастливой.

Сегодня должна была состояться крутая вечеринка, на которой будет присутствовать очень много народу. Тони позвал меня с собой и в этот день я почему-то почти сразу согласилась, хотя в последний месяц он раз пять приглашал и все время получал от меня отказ.

На вечеринке было много знакомых лиц, все приветствовали меня и озабочено спрашивали, где долго пропадала. Стараясь отключиться от проблем, я пила алкоголь, танцевала, плакала на плече Энтони и рассказывала ему всю правду о своих отношениях. Он качал головой, гладил меня по спине, успокаивал. Говорил, что рядом и поможет справиться с моей болью. Удивительно, но поговорив с ним, мне действительно стало легче.

Рассказывая свои горести Тони, я взяла его за руку, чувствуя необычайную поддержку друга. В тот момент мои глаза поймали в толпе образ Амита. Его темный взгляд был полон злости, руки сжимались в кулаки. Амит стремительно приближался ко мне, но подходя ближе лицо его смягчилось. Не обращая внимания на Тони, Амит откинул руку моего друга от моей ладони и накрыл своей.

- Пойдем потанцуем, Анетт… - Тони хотел вмешаться, но я жестом попросила не делать этого.

Держась за руки и чуть покачиваясь от выпитого алкоголя, мы пошли на танцпол. Амит властно прижал меня к себе, крепче сжимая в своих объятиях. Он вдыхал мой аромат, тесно прижимался: я буквально ощущала, как он скучал по мне. И я тоже… оказавшись рядом с ним, я поняла, как сильно мне его не хватало. Все это время я закрывалась от него, пряталась, держала на расстоянии, хотя хотелось быть еще ближе.

- Я так скучал по тебе… какая же ты жестокая, малышка…

- Я знаю, - кивнула я. – но так надо.

- Ты каждый день ходишь к нему, а меня совсем забыла.

- Я должна ходить к нему. Так он простит нас быстрей, если узнает, что мы заботимся о нем.

- Сейчас нет преград. Нет дяди, который стоял между нами. Он в коме и ему все равно.

- Не говори так, он придет в себя и обязательно нас простит.

- Мне не нужно его прощение, я не чувствую за собой вины. Тогда бы мне пришлось пожалеть о своей любви к тебе, а об этом я никогда не пожалею.

- Не хочу сейчас спорить… мне так хорошо. Давай просто потанцуем немного. Еще не время для нас двоих…

- А когда будет время?

- Когда Эдмонд придет в себя и простит нас. – повторила вновь я фразу, в которую искренне верила.

- А если он год будет в коме и все равно не простит нас. Что тогда?

- Тогда… - я не могла сказать этого в слух, но Амит все понял.

- Ты бы выбрала его… - потрясенно сказал он. Я ничего не сказала, лишь крепко зажмурила глаза, борясь с непрошенными слезами. Мне пришлось бы выбрать его, сейчас он один и нуждался в моей поддержке.

Когда танец был закончен, Амит стремительно ушел, не сказав ни слова. А я осталась гадать, чем вызвала его гнев?

Записки Амита 3

Она любит меня. Поверить не могу. Как я счастлив, зная, что она также сильно меня любит. Те пару дней идиллии, хотя и были секретом, стали самыми счастливыми на свете. Мне плевать было на всех вокруг, кто что о нас подумает или как отреагирует дядя, когда узнает. Все равно. Хоть я и благодарен ему за достойную жизнь, но с легкостью мог вычеркнуть его из своей жизни ради нее. Меня напрягало то, что нам приходилось скрывать нашу любовь. Наши встречи были полны страсти, чувств и любви и это были такие сладкие ощущения, что хотелось кричать об этом всему миру! Я люблю ее! И точка. Когда я видел, как она, претворяясь целует моего дядю, мне хотелось вырвать ему его грязный язык, бросить ему в лицо и заявить во всеуслышанье, что она моя! Но я не мог так сделать. Ради Анетт, я должен быть хорошим. Плохого Амита Анетт любить не будет, поэтому нужно искусно скрывать свою черноту глубоко в душе.

Я решил действовать по старинке, надеясь на волю случая. Но все вышло как надо, и дядя узнал о нас. Я совершенно «случайно» забыл свой телефон в его кабинете. Надеясь, что проснувшись и увидев мое послание на столе, Анетт захочет на него ответить. И она ответила именно так, как и должна отвечать влюбленная девочка. Она попала в мою ловушку, открыв наш секрет. Конечно, дядя сильно меня удивил своим терпением, он несколько дней изображал неведение, тем самым зля меня все больше. В отношении Анетт он стал вести себя настойчивей, властно, словно пытаясь доказать, кому она принадлежит. Но я-то знаю кому… ее душа, сердце, тело – целиком и полностью принадлежат мне.

Его приезд стал настоящим подарком. Наконец все раскрылось и теперь мы с Анетт можем перестать скрываться. Плевать на его угрозы, плевать на все, главное, что теперь мы по-настоящему вместе.

Но этот чертов придурок испортил все планы… угодил в аварию и тем самым поселил в моей девочке стыд и сожаление за наши отношения. Она оставила меня, отрешилась, выбросила… ей не нужна была моя любовь, не сейчас… Даже находясь в коме, мой дядя умудрился встать между нами. Злость закипала во мне с новой силой, собираясь вылиться наружу, но я поборол в себе это, еще не время. Анетт одумается, придет в себя и вернется ко мне.

Но проходит месяц, а она все еще не со мной. Каждый день я наблюдаю мучительную картину, как Анетт проводит свои дни у этого полумертвого куска дерьма, а меня совсем не замечает. Она читает ему, дарит тепло своего голоса, улыбки, а мне достаются лишь глаза в пол и вымученные извинения.

Но сегодня все изменится, я пойду к ней домой и заставлю быть со мной. Терпение мое на исходе. Я так соскучился по ней, по ее запаху, волосам, телу… как только увижу ее сразу вдохну ее аромат, он нужен мне, как воздух, чтобы жить.

Но в этот день Анетт вела себя странно, немного оживилась, появился блеск в глазах. Какой-то пацан ждал ее у дома, пока она вся такая красивая не вышла к нему на встречу. Я едва заставил себя удержаться, чтобы не выпустить зверя на свободу, до того мне этот парень не понравился. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять: он в нее влюблен. Этот пацан сам роет себе могилу.

Я следил за ними. Слежка привела меня на вечеринку, где моя девочка вела себя как дома, вольно и открыто. Танцевала от души, так словно хочет забыться в танце. А потом она и этот пацан сели у барной стойки и Анетт стала ему изливать свою душу. Конечно, я полного разговора не слышал, мог прочесть лишь немногое по губам, но этих нескольких фраз было достаточно, чтобы понять, что речь идет обо мне и дяде. Да кто этот паршивец, что она так легко открывается ему? Он что друг ее? Или кто? Кулаки автоматом сжались, готовые впиться в лицо этого мальчишки. Но когда я увидел, как он накрыл ее руку своей – меня накрыло. Я уже представлял, как размозжу его череп об каменные плиты пола, как в экстазе расплывется по моим губам улыбка, но представив ужас на лице Анетт - я остыл. Нет, такого монстра я не выпущу наружу. Не при Анетт…

Подойдя к ней и отшвырнув руку парня от нее, я полностью овладел собой. Мне хотелось крепко обнять ее, прижать к себе и вдыхая сладкий аромат, гладить волосы, кожу. Я сразу повел ее танцевать. Сжал в объятиях и ныряя носом в волосы, стал упиваться ее ароматом.

Она так близко, как же я скучал. Но Анетт стала говорить, что все еще не может быть со мной, для нее сейчас важен Эдмонд и она хочет заслужить его прощения. Чертов старик! Как долго он собирается портить мне жизнь?! А ведь он может пробыть в коме годы, и она так и будет приходить к нему, а меня совсем позабудет. Он важен ей даже больше меня. Нееет, так долго он не протянет. Уж я-то знаю…. Черт! Я должен с этим что-то сделать. Довольно! Слишком долгое время я был пай-мальчиком, пора выпустить ненадолго плохого Амита, который вызывал страх у людей.

Решительным шагом выйдя на улицу, даже не попрощавшись с Анетт, я погнал на полной скорости в больницу. Злой как бешенный пес, я представлял в мельчайших подробностях, как убиваю Эдмонда снова и снова.

Мне повезло, на смене был продажный врач, который за копейку готов убить или скрыть чужие преступления. Медсестры спали на посту и мне удалось зайти незамеченным. Дядя был подключен к аппарату искусственной вентиляции легких, самостоятельно он не мог дышать. Подойдя к нему вплотную, и нависнув над ним, я со всей ненавистью прошептал ему в лицо:

- Как же я тебя ненавижу! Мне надоело полагаться на волю случая и ждать, когда ты испустишь дух. То дорогое лекарство, которое должно поставить тебя на ноги - яд, оно убивает тебя постепенно, растягивая, продлевая момент. Но ты оказался крепким, я думал, все закончится быстрей… а мне надоело ждать. Сегодня ты умрешь. – и вытащив из носа канюлю для поступления кислорода, я упивался, как дядя ловит последние вдохи ртом, пытаясь вдохнуть воздуха, но все бесполезно. Наконец он перестал бороться и последние признаки жизни покинули его тело. Монитор с жизненно важными показателями неудержимо пищал, извещая докторов о кончине пациента. На звук прибежал доктор, готовый броситься на помощь пациенту. Увидев весьма странную картину, доктор все понял. А я жестом сказал ему молчать о моем приходе. Он уже знает, что благодарить я умею. Дело было сделано. Я освободил Анетт от дяди, теперь больше нет помехи для нашей любви. Теперь мы можем быть вместе. В машине я долго смеялся во весь голос, прохожие, увидев меня обязательно подумали б, что я спятил. Но я наконец-то был счастлив.

Я наследник богатства дяди. Благодаря подписанному контракту с русскими его фирма вышла из кризиса и теперь я займу его место в кресле босса. Осталось лишь немного подождать ту, что еще какое-то время будет сторониться меня, горюя о скоропостижной кончине Эдмонда. Но я дождусь ее, теперь, когда помехи нет, соперник повержен, я единственный кто будет занимать ее мысли. И конечно, я помогу справиться ей с ее горем, изображая безутешного племянника. Анетт добрая. Мы поддержим друг друга, и это приблизит меня к ней. И теперь уже навсегда.

Глава 8

Эдмонда больше нет… Эту страшную весть я узнала утром, когда пришла к нему в больницу. Его палата пуста и постель убрана. У выхода из палаты я заметила тихо стоящего Амита, грустно смотрящего на меня. По его взгляду я поняла, что случилось непоправимое.

- Где Эдмонд? – заведомо зная ответ, спросила я сквозь слезы.

- Мне жаль, Анетт… Дядя умер… - в глазах Амита стоят слезы, я вижу, как тяжело переживает он утрату и крепко обняла его. Спасаясь - мы брали друг у друга силы.

- Что произошло? Почему он умер? Ведь его состояние было стабильным. – сквозь слезы говорила я.

- Внезапная остановка сердца, врачи не смогли его спасти. – я плакала, крепко обнимая Амита, а он гладил меня по спине, тесней прижимая к своему телу. Я находила в нем силы и верила, что Амит найдет силы во мне.

Не хотелось сейчас думать о том, что Эдмонд умер по нашей вине, вновь винить и упрекать себя. Я знала, что это так, но устала чувствовать вину за произошедшее.

Я как могла поддерживала Амита, он был безутешен в своем горе. Чтобы не говорил раньше, а дядю он любил больше всего. Мое сердце разрывалось видеть его страдания. Мне хотелось большего контакта с ним, но я могла только обнимать его и едва заметно поглаживать. Он почти не разговаривал со мной, страдал в одиночку, позволяя лишь малый контакт с собой.

- Ты такая добрая, Анетт, сама страдаешь, но утешаешь меня. – сказал тихим голосом Амит.

- Мои страдания, по сравнению с твоими – ничто. Он был твоим самым близким человеком, поэтому просто позволь мне быть рядом. Я бы хотела забрать твою боль и облегчить страдания. Как жаль, что это невозможно сделать.

Все же Амит был очень сильным мужчиной. Вспомнив о обязанностях, которые легли на его плечи, он сразу кинулся их выполнять. Организовать достойные похороны, заказать надгробие, известить о смерти родственников и знакомых. Дел было много, а времени мало. Поэтому я взяла на себя часть обязательств, тем самым освобождая Амита от груза обязанностей.

Эдмонда похоронили на следующий день на городском кладбище. Попрощаться пришло большое количество народа. У него было много друзей и знакомых – что подтверждало, каким замечательным человеком он был. В церкви Амит произнес душещипательную речь, слушая его я заливалась слезами. Речь Амита отражала все его чувства к дяде. Слушая его, верила каждому слову.

Приехал брат Эдмонда с женой. Я рада, что они приехали попрощаться, учитывая какими напряженными были их отношения. Увидев Амита тетя радостно вцепилась в него, обнимая и целуя. Это было взаимно, Амит очень обрадовался встрече с родственниками, хоть повод встретиться был весьма грустным.

Амит представил меня как невесту Эдмонда, и я буквально увидела, как вытянулось в презрении лицо тети, когда ее озарила догадка. И я представляю, что она подумала обо мне. Ведь по моему лицу было видно, что сильной любви к Эдмонду у меня не было, значит я покусилась на его деньги. И этого было достаточно, чтобы сделать меня изгоем в их семье и обращаться со мной пренебрежительно.

Я почувствовала себя лишней, когда меня отодвинула от Амита его родственница. Правильно, я ему никто. На этом трагическом событии я присутствую, как невеста Эдмонда и нас с Амитом ничего не связывает. Амит даже не обратил внимания на то, что я отдалилась от их компании, стоял о чем-то беседовал с тетей.

Толпа стала разбредаться, а я осталась стоять у надгробия Эдмонда. Чувство вины с новой силой обрушилось на меня, и я упала перед его могилой на колени. Слезы заструились по щекам, открывая наизнанку мою душу. «Прости меня, прости, - повторяла я сквозь слезы. - Ты же знаешь, люди эгоистичные по своей природе, каждый хочет счастья для себя, вот и я хотела… Знаю, ты не должен был узнать об этом так и уж точно не должен был умирать из-за этого. Всю свою жизнь я буду помнить, что стала причиной твоей смерти. Никогда мне не искупить свой грех перед тобой. Эдмонд, пожалуйста, отпусти меня, дай свободно дышать. Дай хоть чуть-чуть побыть счастливой с ним.» Уронив голову на руки, я горько заплакала в ладони. Чья-то рука опустилась на мое плечо и вскоре я почувствовала, как меня притягивают к себе, утирают слезы, обнимают и целуют в макушку. Амит… он все-таки со мной. Я крепко вцепилась в него, сотрясаясь в рыданиях. Он что-то шептал, как-то успокаивал и вскоре слезы высохли.

Мы не говорили, слова были лишними. Здесь мы остались одни, наедине со своей болью и потерей. Выплакав все слезы и утерев их рукавом, мы пошли к машине. Домой ехали в молчании, между нами было напряжение.

Подъехав к моему дому, Амит впервые заговорил.

- Ну вот ты и дома… Пожалуйста, не вини себя в случившемся, помни, что я буду ждать тебя сколько потребуется. – он ласково погладил меня по щеке.

Радость от этой маленькой поддержки и ласки вылилась в переизбыток чувств. Хотелось показать ему свою любовь, чтобы он ее почувствовал, понял, что я все еще люблю его и не хочу больше мучать ни его ни себя. Но мы только что похоронили Эдмонда, это слишком жестоко предаваться чувствам, когда из-за нас он лежит в земле. Сквозь призму слез, я все-таки спросила:

- Ты все еще любишь меня?

- Конечно. А ты?

- Да, Амит. Я сторонилась тебя, но только сейчас поняла, как это было глупо. Я должна была держаться за нашу любовь, чтобы все это было не зря. Прости, что отдалилась, ты единственный кто нужен мне в этой жизни.

- Анетт… больше я ни за что тебя не отпущу. – не свойственно случаю, я счастливо улыбнулась, зачарованно смотря в его глаза.

- Так красиво… - прошептала я.

- Что?

- Твои глаза! Они такие… особенные… Я будто впервые смотрю в них. – теперь Амит целиком и полностью мой, и наши отношения можно перестать скрывать. Это великолепно.

Не разрывая зрительного контакта, я взяла Амита за руку и провела его в дом.

Он улыбнулся мне, ничего не сказав. Медленно, так сексуально закрыв глаза, Амит остановился в коридоре и поцеловал меня, нежно притянув к себе за талию. Уверенно нырнув в мой рот, его язык стал ласкать меня изнутри. Как давно я не чувствовала этих губ! Этот поцелуй один из лучших, что был у нас.

Мне не хватало воздуха, и я горела изнутри. Мое тело рвалось к нему и жаждало принять его в свои глубины. Он ласкал мою спину, ягодицы, а я запускала пальцы в его и без того взъерошенную шевелюру.

Подняв меня на руки, Амит понес к кровати, застланной кремовым атласным покрывалом. Опустив меня на кровать, Амит отстранился от губ, нежно лаская мою кожу взглядом.

- Что ты хочешь, Анетт? – спросил Амит, собирая остатки самоконтроля. Амит повел по моей щеке ладонью, продолжая гипнотизировать взглядом.

- Хочу тебя… Я так скучала по тебе.

- Теперь мы настоящая пара и я никогда тебя не отпущу. - произнесённые им слова сопровождались громким раскатом грома. После месяца разлуки я была так счастлива слышать, что он по-прежнему меня любит. Крепко обняв его, я тесней прижалась к его телу.

- Кажется, скоро будет дождь.

- Люблю грозу. – пробормотала я. – А ты?

- Тоже. Мы так с тобой похожи. – я ласково улыбнулась ему. Иметь схожие интересы – это настоящее счастье для возлюбленных. Грустно, когда между парами нет ничего общего кроме интимной близости. Очень грустно. Взяв мое лицо в свои ладони, он наклонился к моим губам, прикасаясь к ним в страстном, диком поцелуе, воспламеняющем наши тела.

Его язык глубоко ласкал мой, вознося на седьмое небо наслаждения. Обняв его за шею, я почувствовала, как от прикосновения к его коже мои чувства обострились. Я положила свои ладони ему на спину. Ласково поглаживая теплую мягкую кожу спины, я почувствовала, что эта ласка пришлась ему по душе. Отстранившись от моих губ и увидев в глазах желание, Амит опустился ниже, осыпая мою шею поцелуями. Мне не хватало воздуха, мои губы пересохли, и я поймала себя на мысли, что кусаю их.

Вскоре, к своему удовольствию, я поняла, что Амит стал снимать с меня маечку, открывая своему взору белый кружевной лифчик. Спустившись чуть вниз, так, что его голова была напротив моих грудей, он проложил дорожку поцелуев от одной вершинки к другой. Аккуратно расстегнув бюстгальтер, в его глазах загорелось восхищение.

- Ммм… ты не представляешь, как я люблю твою грудь. Она идеальна. – залившись краской, я мягко улыбнулась, принимая его комплимент. Амит коснулся ладонью груди, любовно лаская и целуя каждый ее сантиметр. Я едва не потеряла сознание от нахлынувших ощущений. Он целовал мой плоский живот, я наслаждалась его прикосновениями, щедро одаривая своими поцелуями и бешеной страстью. Мне хотелось его всего и немедленно, дыхание сжигало изнутри, а тело словно объяло пламенем.

Слившись воедино, мы понеслись в бешеном ритме страсти. Ощущения были настолько яркие и сильные, что я выплескивала их в стонах и царапаньях спины, нисколько не задумываясь, о его дискомфорте. Но на его лице не было и тени неудовольствия, скорее наслаждение и сладкий экстаз.

В конце концов разрядившись, он некоторое время оставался во мне, целуя мои веки, виски, щеки, нос и губы. Он взглянул на меня взглядом полным любви, погладил по щеке и крепко обнял.

- Теперь ты – моя! Только моя. Больше ты никому не будешь принадлежать!

- А ты, значит, мой? – спросила с улыбкой я.

- Конечно, твой. И так будет всегда. – почему-то я нисколько не сомневалась в правдивости его слов. Я верила ему и была невероятно счастлива.

Уже засыпая, я услышала его вопрос:

- Переезжай ко мне. Я хочу, чтобы ты жила со мной.

Конечно же, я хотела жить вместе с ним. Видеть его каждый день, целовать, обнимать, заниматься любовью и готовить для него еду. Но разве это не слишком быстро?

- Амит, по-моему, ты торопишь события. Сегодня мы похоронили Эдмонда, это слишком жестоко по отношению к нему.

- А какое это имеет значение? Дяди уже нет и ему все равно. В отношении тебя у меня самые благородные намерения. Я хочу, чтобы ты всегда была рядом, хочу видеть тебя каждый день. Я и так слишком долго ждал тебя!

- Слишком долго ждал меня?

- Анетт, я влюбился в тебя еще в приюте. Это было как одержимость, я везде тебя искал после и случайно нашел там в подворотне.

Я улыбнулась ему, проведя губами по его груди.

- Это невероятно Амит. Мне было восемь. Тогда я не думала о любви, ты мне был всего лишь другом.

- Ты уже тогда была красивой. Я просто тебя любил, на расстоянии. Конечно, я бы тобой не воспользовался, дождался бы твоего взросления. Так что ты думаешь на счет переезда ко мне? У тебя никого нет, у меня теперь тоже, давай друг для друга станем всем?

- Давай. – отбросив мораль, вину, Эдмонда - просто сказала я, скрепляя наш договор сладким поцелуем.

Теперь мы вместе, наше будущее прекрасно, наше счастье безгранично и так будет всегда.

Глава 9

Проснувшись утром, я явственно ощутила, что началась новая пора моей жизни. Во-первых, теперь я девушка Амита. Во-вторых, Эдмонда больше нет и мне не придется целыми днями проводить у его постели. В-третьих, я полностью освободилась от угрызений совести. Ночью мне приснился Эдмонд. Он пришел ко мне, понимающе улыбаясь. Я просила у него прощения, горько плача на его плече. Он мягко улыбался мне и похлопывал по плечу, говоря, что простил меня. Я была убеждена, что это не просто сон и Эдмонд действительно приходил ко мне. Я пообещала ему, что больше не буду себя ни в чем винить и стану жить счастливой жизнью.

В этот день у нас с Амитом был выходной. Понежившись в постели, мы позавтракали. После, сославшись на дела, Амит уехал. Через два часа обещал вернуться. Что ж, у меня было немного времени, чтобы собрать, то немногое, что я успела накопить за последние пару месяцев.

Несмотря на то, что Эдмонд накупил мне кучу классной одежды – вещей оказалось не так много, всего один чемодан и пакет с учебниками и тетрадями. Другие вещи оставшиеся в квартире не были дороги моему сердцу, поэтому я без сожалений их оставила.

Приехав, Амит ласково обнял меня за плечи. Удивившись малому количеству вещей, без слов, взял мой чемодан с небольшим пакетом и положил на заднее сидение своей машины. Это был огромный монстр: красивый, блестящий, агрессивный, черный, с тонированными окнами икожаным салоном. «Гелендваген». Прошлый автомобиль Амита был изящней, длинней, мощней и конечно быстрей. Спортивные машины мне нравятся больше, но и в этом монстре была своя изюминка. Обе черного цвета, но такие разные, как день и ночь.

- Это твоя машина? – спросила с удивлением я. – у тебя же была другая.

- У меня их несколько. – с улыбкой ответил Амит.

- Эта тебе совсем не подходит. – покачала головой я.

- Почему?

Не хотелось показаться глупой, высказывая свое мнение, да и трудно было донести до него, что этот автомобиль довольно грубый, как топор, а Амит мягкий, добрый и покладистый. Ему подходят изящные спорткары, а не огромные джипы. Но раз уж начала говорить - нужно что-то ответить.

- Она сделана очень грубо, нет в ней изящных линий, плавности. Такая машина подойдет заносчивому, вспыльчивому и злому человеку. – мой ответ получился глупым, лицо сразу залилось краской смущения. Я ожидала, что Амит посмеется над моими словами, но он мягко улыбнулся, коротко бросив:

- Тогда эта машина подходит мне, как никому другому. – Решив, что он шутит, я посмеялась.

- Где мы будем жить? В доме Эдмонда или в твоей квартире?

- В квартире. В доме будет жить некомфортно. Слишком свежи воспоминания о дяде.

- Ты прав. – кивнула я, полностью соглашаясь с ним. В том доме повсюду Эдмонд, даже его запах остался. Прислуга будет перемывать нам с Амитом косточки, сплетничая и строя догадки относительно того, как давно у нас это началось. Не успел Эдмонд отойти в мир иной, как я легла в койку к его племяннику. Меня передернуло от своих мыслей.

Что можно сказать по поводу его квартиры? Она невероятно большая, просторная, в ней много света и тепла. По сравнению с моей «норкой» эта квартира была королевской и сказочной. Над обстановкой поработал явно один из лучших дизайнеров страны…

- Тебе здесь нравится? – спросил Амит, обнимая меня сзади.

- Здесь очень красиво.

- Только женской руки не хватает. Пойдем, я покажу нашу спальню. – взяв меня за руку, Амит потянул к дальней двери.

Спальня была таких же огромных, необъятных размеров. Выдержана в темных цветах. Оббитая темно—синими панелями, с золотым крошечным рисунком. В центре величественно раскинулась кровать… Массивная, из дубового дерева с синим балдахином, закрывающим, словно от лишних глаз, как занавеси, обитателей кровати.

- Она – прекрасна, Амит! – повернув голову в сторону парня, я поняла, что он доволен моей реакцией. Блаженно улыбнувшись мне, так, что его глаза заблестели, Амит прошептал мне в губы:

- Не хочешь проверить, какова эта кровать в деле?

Я невинно улыбнулась, сдерживая во всем теле похоть, пробудившуюся от заманчивого предложения. Недолго думая, я запрыгнула на него, обняв ногами его торс. Амит по-хозяйски положил ладони мне на ягодицы, тем самым удерживая меня. Наши лица были на одном расстоянии. Мы засмеялись, глядя друг другу в глаза. Уронив мое тело на кровать, Амит придавил меня собой.

Мы занимались любовью медленно, нежно, не спеша, так словно пытались запомнить каждую секунду нашего сладкого единения.

Позже, лежа в кровати, Амит поцеловал мое голое плечико. Я лежала к нему спиной, наблюдая за заходом солнца. Так красиво. Я находилась в раю, не иначе. Рядом удивительный мужчина, который теперь принадлежит мне. Наверное, в прошлой жизни я совершила не мало прекрасных дел, раз уж Господь подарил мне такое счастье. Конечно, за мои ужасные поступки я буду гореть в аду, но с Амитом совершенно не хотелось об этом думать. Плевать на того насильника, от которого мы с Амитом хладнокровно избавились, плевать на мое предательство, которое свело Эдмонда в могилу, плевать, что я веду себя как эгоистичная сука, плевать на все. Да, я плохой человек, осознаю и буду наказана за это когда-нибудь, но пока этот момент не настал, я хочу быть счастливой.

Амит взял мою руку в свои ладони, любуясь длинными пальцами и ухоженными ногтями. Он достал что-то из кармана. Почувствовав холодное прикосновение к своему пальцу, я увидела массивное кольцо. Оно было платиновым, внушительным, плетенным и невероятно тяжелым. Кольцо идеально сидело на моем пальце.

- Это напоминание тебе, что ты – моя! – я нежно посмеялась над собственническими наклонностями Амита.

- Оно очень красивое!

- Тебе нравится? – спросил он с надеждой. – Я просил сделать его похожим на мое. –он положил свою руку рядом с моей, чтобы я оценила их внешнее сходство.

- Парные кольца — это очень мило, Амит. – Мило? Да это слабо сказано! Трудно описать, что творилось в моей душе, когда он сделал мне такой подарок. Он, можно сказать, подарил мне себя, связывая по рукам и ногам обещанием. Теперь я с уверенностью могу сказать, что он – идеальный мужчина и этот вымирающий вид – достался мне. – Я обязательно буду носить его и никогда не сниму.

- Очень на это надеюсь. – мы скрепили наше обещание крепким сплетением ладоней и сладким бесконечным поцелуем.

***

Мы жили с Амитом целый месяц и это время было необыкновенным. Каждый новый день был наполнен любовью, нежностью и лаской. И каждый день я горячо благодарила Господа за подаренное мне счастье. Ради Амита я распрощалась со своими тусовками, в которых видела отдушину, когда были проблемы с Эдмондом.

Мы быстро привыкли друг к другу, рядом с ним я чувствовала себя маленькой девочкой. Он любил меня, и я чувствовала это каждую минуту, проведенную с ним. Я безумно скучала по нему, каждый раз, оставаясь одна или когда уходила на занятия. Амит пробрался мне под кожу, надежно поселился в моей крови и оттуда его уже так просто не достать. Его запах действовал возбуждающе, заставляя набрасываться на него словно изголодавшийся дикий зверь. Такое притяжение было невероятным. Каждый раз, пытаясь отдышаться, после долгого мучительно сладкого сплетения тел, мы улыбались друг другу, упиваясь близостью и незабываемыми ощущениями. После мы вели долгие душевные беседы о детстве, о прошлых общих моментах, обо всем на свете.

Амит очень баловал меня, потакал во всем, покупал вкусняшки, заказывал еду из ресторана, не давая по долгу стоять у плиты. На следующий день после переезда мы поехали по магазинам и Амит купил мне множество красивых вещей. Конечно, я пыталась расплатиться своими деньгами, но Амит с такой обидой взглянул на меня, что мне пришлось спрятать куда-подальше свои копейки. Он обеспечил меня кругленькой суммой денег. Пытаясь от них отказаться, Амит привел все аргументы, почему я не должна этого делать.

Амит регулярно отвозил и забирал меня после занятий, неизменно встречая с букетом шикарных цветов. С каждым днем он делал меня все счастливей.

Однажды, Амит позвонил мне, сказав, что не успевает забрать меня после занятий. Я понимала все, бизнес дяди и его собственный - полностью на его плечах. Возросла ответственность и накопилось больше работы.

Забросив тетрадь в сумку и попрощавшись со всеми, я пошла к выходу. Уже стемнело и мне было жутко страшно возвращаться одной домой, сразу вспоминался эпизод из прошлого, но я старательно отмахнулась от назойливого страха.

- Анетта, подожди! – вдруг услышала я голос Энтони.

- Что такое? – спросила я, оборачиваясь.

- Мне неловко тебя просить… завтра экзамен и….

- И?

- Не могла бы ты со мной позаниматься? Я чувствую, что не сдам его, а ректор предупредил, что это мой последний шанс, иначе меня отчислят.

- Хорошо. Подожди минуточку. – я достала из кармана сотовый телефон, подаренный Амитом. Набрала единственный номер в записной книжке, и после нескольких длинных гудков услышала его голос.

- Привет, извини, что отвлекаю. Ты не будешь против, если к нам зайдет мой друг? Мы будем готовиться к завтрашнему экзамену. –в трубке послышалась пауза, после которой Амит равнодушно ответил:

- Я не против, пока.

- Это твой парень? – спросил Энтони, когда я положила телефон в сумочку.

- Да, мы живем вместе.

- Давно?

- Уже месяц.

- А, это тот мужчина, которого я видел на вечеринке?

- Да, это Амит.

- Кажется твои проблемы с его дядей решились.

- Ах, Тони, неужели в тот раз я тебе все выложила?! – мои щеки залились румянцем от понимания, что я рассказала Энтони то, что не должна была. Открыла душу и сердце. Чертов алкоголь! Вот что он делает с людьми, развязывает им языки и толкает говорить то, что никому не нужно знать.

- Ну, можно сказать и так.

- Как стыдно…

- Не переживай, плохо думать о тебе я не стал. Ты по-прежнему моя горячо любимая подруга, с которой не бывает скучно на вечеринках.

- Ох, Тони, с вечеринками покончено. Я пообещала Амиту, что перестану их посещать.

- Так он тебе запрещает? – возмутился Тони. – Не слишком он хороший, если держит свою девушку в клетке.

- Если это золотая клетка, в которой он заперт вместе со мной – то я не против. – ласково засмеявшись, я прикрыла рот рукой. – Ладно, Тони, пойдем. Еще нужно успеть хоть чему-то тебя научить.

Всю дорогу мы беспечно смеялись и шутили, мне было весело с ним и интересно.

Поднявшись на 13-й этаж и введя пароль на дисплее – дверь в квартиру открылась.

- Шикарно устроилась, Анетта! Завидую тебе! – смеясь сказал он.

- Это квартира Амита. – просто ответила я. – Давай сначала поужинаем, уверена, что ты голоден. – он счастливо закивал.

Наскоро сделав омлет с гренками и беконом, мы быстро поели. После мы стали заниматься. Он внимательно слушал меня, кивал, записывал и улыбался, когда становилось что-то понятно. Энтони не знал элементарных вещей, боюсь, что тех знаний, что он получит от меня – будет недостаточно

- Ой, подожди, Анетта. У тебя что-то на лице! – Взяв пальцами ресничку, мы вдвоем уставились на нее.

- Загадай желание. – смеясь улыбнулся он. Закрыв глаза, я пожелала, чтобы завтрашний экзамен для Тони прошел успешно. Больше мне нечего пожелать. Сдунув ресничку с пальца, мы засмеялись.

- Мне казалось, Анетт, что вы пришли заниматься! – голос Амита, раздавшийся в гостиной, был сердитым. Таким я его еще не видела. Внешне спокоен, но внутри кипит. Не к добру это…

- Ладно, Анетта, кажется мне пора. Спасибо, что помогла. Пока.

- Пока, Тони! – проводив его до выхода, я вернулась в комнату к Амиту. В комнате он вызывающе раздраженно пытался снять галстук, словно тот его душил.

- Я помогу тебе. - Встав перед ним, я аккуратно развязала галстук. – Что не так, Амит? – спросила я, увидев свирепый взгляд.

- Будто бы сама не знаешь, что не так!

- Не знаю. – выдохнула я. Он одарил меня таким взглядом, будто бы я тупое существо, не способное мыслить.

- Зачем ты привела сюда этого парня? – сдержано спросил он.

- Чтобы подготовить к экзамену.

- Это ты так думаешь. А хочешь узнать для чего сюда пришел он? – я пожала плечами. – Он хотел тебя трахнуть! Вот чего он хотел! А ты глупая даже ничего не заподозрила. – злость в глазах Амита испугала меня. Я не знала, как мне успокоить его ревность.

- Мы друзья. Ничего такого он не хотел сделать со мной.

- Ты – моя, а я не люблю делиться ни с кем тем, что принадлежит мне.

После его слов у меня появилось нестерпимое желание обнять его и крепко прижать к себе, только бы успокоить его гнев и вернуть былое спокойствие и доброту.

- Пожалуйста, Амит, не злись. Мне невыносимо видеть тебя таким. – Амит в моих руках расслабился, в ответ крепче сжимая мое тело, так, что мне стало трудно дышать.

- Не доверяй так слепо людям. Ты не знаешь его мысли, а мы мужчины видим друг друга насквозь. Держись от него подальше, Анетт.

- Хорошо. – кивнула я, говоря то, что он хотел услышать. Я не верю, что у Тони были другие помыслы, но спорить с Амитом не хотелось.

- Анетт, ты – единственная в моем сердце. Я очень люблю тебя и ни за что не отпущу. Даже если ты будешь хотеть этого. Я желаю быть для тебя всем, желаю, чтобы в твоих мыслях был только я. Хочу, чтобы твое сердце полностью принадлежало мне. – Амит опустился передо мной на колени и стал целовать мой живот, руки, ноги и ступни.

- О, Амит, перестань! – простонала я, когда он стал целовать меня между ног. – Что ты делаешь? О-о-х…

- Ты не злишься на меня? – спросил он, поднимая невинный взгляд.

- Почему я должна злиться? Единственный, кто злился - ты.

- Я испугал тебя! Я не должен был кричать!

- Все в порядке. Вставай! – встав на ноги, Амит притянул меня к своему телу и нежно поцеловал.

- Я не переживу, малышка, если тебя не станет…

- Амит… - погладила его по щеке. – я здесь, с тобой и буду до тех пор, пока ты не прогонишь.

- Этого никогда не случиться, Анетт. – покачал головой он.

- Тогда наше счастье – вечно.

Впервые за весь вечер, Амит улыбнулся мне открытой широкой улыбкой. Увидев ее мое сердце быстро забилось в груди.

- Какая у тебя красивая улыбка. – прошептала я.

- Она ничто по сравнению с тобой, Анетт. Ты голодна? Я принес суши, мы могли бы поужинать.

- Извини, но я уже поела. Жарила омлет.

- Ты готовила для него??? – о, нет! он опять взбесился.

- Я готовила, потому что была голодна. Что я должна была делать? Сказать ему: «Извини Тони, я сейчас поем, а ты пока посиди здесь?» Амит, хватит ревновать, это бессмысленно и глупо.

- Приготовь мне поесть! – решительно заявил он.

- Что? Зачем? Ты ведь суши принес.

- Я не хочу, чтобы ты готовила для кого-то кроме меня. Я этого не потерплю, Анетт, так и знай!

- Хорошо-хорошо, я приготовлю. Что желаешь? – я лукаво улыбнулась.

- Что хочешь. Мне все равно. – я пожала плечами. Хотелось бы мне знать, что творится в его прекрасной голове.

После получаса, проведенного за готовкой еды, Амит, наконец, успокоился. Поцеловав меня в щеку, похвалил за вкусно приготовленный ужин. Потом Амит набрал воды в огромное джакузи и позвал меня с собой. Я любила принимать ванну вместе с ним, он был таким заботливый и милым, мыл меня и давал почувствовать себя королевой. Погрузившись в пенную воду, я оперлась спиной о его мощную широкую грудь. Вода была горячей и жгла кожу, но я быстро привыкла к такой температуре. Играясь с пеной, я, как маленький ребенок подбрасывала ее вверх, сдувая на Амита. Он смеялся, глядя на меня ласковым взглядом.

- Пообещай мне, что будешь всегда со мной. – неожиданно прошептал мне на ухо Амит. От звука его голоса по моему телу побежали мурашки.

- Амит, я… ты сегодня очень странный. – выдохнула я, взбивая пену на мочалке.

- И тебя это не устраивает? – повернувшись к нему телом, я стала намыливать его грудь, наслаждаясь прикосновениями к атласной коже своего возлюбленного.

- Ты такой глупый, Амит. Ближе и дороже тебя у меня никого нет. Не думаю, что это когда-нибудь изменится. – он удовлетворённо улыбнулся, притянув меня за ягодицы к себе. Я кожей ощутила его пульсирующую плоть.

- Амит… - прошептала тихо я.

- Мм…?

- Я люблю тебя. – он убрал прядь моих волос за ухо.

- А я люблю тебя, малышка.

Смыв с меня пену и вытерев насухо, Амит понес меня на руках в спальню. Медленно положил на холодные простыни кровати. Я дрожала, но не от холода, а от нетерпения. Мое тело предвкушало сладкое соитие и страстные утехи.

Он некоторое время с удовольствием, написанным на его лице, любовался моим лицом и обнаженным телом.

- Моя красавица! – прошептал он, проведя ладонью по моему бедру.

Покрывая каждую клеточку моего тела поцелуями, он особое внимание уделил животу.

- Я хочу, чтобы ты подарила мне ребенка, Анетт. Возможно, наш малыш уже живет внутри. – когда он прикасался к моему животу на меня накатывала волна нежности, словно внутри меня и вправду рос ребенок.

- Ты хочешь ребенка, Амит? – удивилась я.

- Да, хочу, чтобы ты родиламоегоребенка.

- Придется нам с этим подождать, я еще учусь, и мы не женаты.

- Если понадобится, я готов жениться на тебе хоть завтра. Только бы ты была рядом.

Неприятное осознание закралось в мои мысли. Было похоже, что ребенка он хочет только, чтобы привязать меня к себе. Мне стало не по себе от навязчивой идеи Амита.

- Учеба тоже не помеха, у тебя последний курс.

- Понятно. – только и сказала я, желая поскорее переменить тему разговора.

Потом он целовал меня, ласкал и мы занимались любовью. Когда он уснул, я лежала на его груди, не в силах уснуть. Все было хорошо, его поведение меня забавляло, но холодный рассудок бил тревогу и это совсем мне не нравилось. Я отказывалась принимать то, что поведение Амита ненормальное. А так как сравнивать мне было особо не с кем, я успокоилась, отвергнув все сомнения и противоречия.

Вдохнув запах его тела и обняв за талию – я погрузилась в сон.

Записки Амита 4

Я сыграл очень убедительно скорбь, Анетт полностью прониклась моим состоянием и ни на минуту не оставляла. Она меня обнимала, гладила по спине, рукам. Я таял от ее прикосновений. Чувствовал, как барьер падает и вместе со смертью дяди – пала ее броня. Она уже моя. Хотя меня и тошнило от чувства, что должен играть весь этот спектакль, но на кону был огромный приз – моя безоблачная жизнь с Анетт и это заставляло и дальше продолжать терпеть этот фарс. Но я правильно разыграл карты и теперь она в моих руках… Анетт моя и больше никто не встанет между нами.

В день похорон все решилось. Я не мог и дальше играть безутешного племянника, которого хоть сколько волновала смерть дяди. Довольно. На похоронах меня ненадолго увели в сторону, пытаясь завлечь каким-то скучным разговором. Как мне живется и как они мечтают, что я наконец-то навещу их в деревне. Пфффф, хотя я и делал вид что внимательно слушаю, но взгляд все равно держал Анетт на прицеле, чувствуя ее на расстоянии. Я чувствовал ее запах на расстоянии, смешанный с другими менее приятными ароматами. Ее запах особенный, я словно наркоман, который не может долго без дозы, моя доза – аромат ее кожи, волос, всей ее… ммм…

Проводив дядю в последний путь, собравшиеся решили, что достаточно отдали дань уважения и стали расходиться. Наконец и мои родственники уехали, и мы с Анетт остались одни… моя девочка плакала, и я поспешил ее успокоить.

Дома случилось то, о чем я мечтал с самого приюта. Она стала моей девушкой, только моей. Не дядиной, а моей. Я так был счастлив и видел, что это взаимно.

На следующий день мы съехались и началась череда самых счастливых дней моей жизни. Я хотел, чтобы Анетт чувствовала мою любовь и старался баловать ее: своим отношением, цветами, подарками и какими-то мелочами, которые так сильно нравились девчонкам. Она любила меня, так сильно, что каждую нашу встречу набрасывалась как тигрица, поражая своей страстью и вожделением. Моя кровь тут же закипала, воспламенялась и каждый раз я боялся, что могу оконфузиться перед ней, не доставив должного удовольствия. Но все происходило, как надо и мы почти умирали каждый раз, полностью отдавая все силы и энергию на бешенный крышесносный секс. Я обожал ее и чем сильней это чувство во мне росло, тем больше появлялся страх ее потери. Я боялся, что она уйдет от меня, до паники, до кошмарных снов, которые почти каждую ночь мне снились. Я чувствовал себя ничтожеством, никчемным человеком и боялся, что рано или поздно она поймет какое я убожество и оставит меня. Мне хотелось отчаянно приклеить ее к себе, чем-то привязать, чтобы убедиться, что она на вечно останется со мной. Вскоре я понял, что в желании привязать ее к себе – нашел выход. Ребенок. И я почти помешался на идее иметь от нее дитя, одна только мысль об этом воодушевляла меня и возносила до небес. Только представить: я, она и наш малыш, который будет очень на нее похож, наше продолжение. Имея от меня ребенка – она ни за что не покинет меня… С того дня я с особым усердием изливался в нее, каждый раз буквально растворяясь, отдавая частичку себя. Ммм… ее блаженство в это время неописуемое, каждый раз я ловлю двойной экстаз от осознания того, что она довольна.

Так и продолжалось наше счастье, смешанное с навязчивыми мыслями. Но однажды она позвонила мне, сказав, что вернется домой в компании одногруппника. Хочет подготовить его к экзаменам. Для меня ее слова, как красная тряпка для быка, в миг я озверел. С большим усилием я все-таки заставил себя не орать на нее. Следующий час я не мог сосредоточиться ни на чем. Кипы бумаг, которые ждали моей подписи –готов был поджечь, а работу и всех работников послать к чертям. Я срывался на сотрудников, крушил хорошо обставленный кабинет, мечтая свернуть шею тому ублюдку, который сейчас наслаждается ее улыбками в стенах нашей квартиры. А может и целует ее, ласкает в нашей постели! ААААААА! Нет, Анетт не такая, она не предаст меня. В миг в сознании возникают образы, как она предала Эдмонда вместе со мной, как мы предавались дикой страсти – в библиотеке дома дяди. Нет, она не любила его, Анетт никогда не принадлежала ему, так как мне.

С трудом, но я успокоился. Больше не было смысла оставаться на работе, когда офис разгромлен, а сотрудники прячутся по углам. Перед уходом, решил, что нужно извиниться перед работниками, а то того гляди завтра меня будет ждать тонна заявлений об уходе. Я старался не думать о том, чем они вдвоем занимались. Это мне давалось с большим трудом. С трудом настроил себя на то, что Анетт не способна меня предать. Я не Эдмонд, для нее я все. Мне нужно научиться доверять ей.

В японском ресторане купил суши, потому что знал, Анетт проголодается после учебы. Подойдя к двери нашей квартиры, я сразу почувствовал шлейф ее аромата, но вместе с ним витал совсем другой запах, чужой и ненавистный. Запах другого мужчины. Бесшумно открыв дверь и тихой поступью, прошел в зал. Они сидели очень близко, лицом друг к другу. Анетт подставила ему свое личико, закрыв глаза. На мгновение меня поразило осознание, что она подставила ему лицо для поцелуя, но потом понял, что он лишь убирал ресничку с ее лица. Облегчение и вместе с тем ярость на мальчишку, посмевшего коснуться ее руками. Он любовался ею, Анетт ему нравилась. Да это же тот хмырь, что был с ней вместе на вечеринке… мне совсем не нравится их общение, я же вижу, как он без ума от нее.

Я был зол, но когда Анетт увидела меня, заметил радость в ее глазах и немного расслабился. Парню повезло, что я тотчас же не свернул ему шею. Почувствовав, что здесь лишний – он поспешил свалить домой.

Я говорил Анетт гадости, видел боль в ее глазах, но ничего не мог с собой поделать, слишком ревновал ее, чтобы спокойно смотреть на занятия с этим парнем. Но когда она такая нежная, искренняя и добрая – сладко прижимается своим телом ко мне, вся злость улетучивается, оставляя щемящую сердце нежность и безграничную любовь. Вместе с этими чувствами пришло еще отчаянное сожаление, что наговорил гадостей и накричал. В тот момент я чувствовал себя полным ничтожеством, недостойным, гонимым. Если бы в тот момент она захотела моей смерти – я не задумываясь отдал бы свою жизнь за нее. Но она была слишком добра и зла на меня не держала, еще и пообещала перестать общаться с тем придурком. Я верю ей, Анетт не стала бы лгать мне.

А если в нашей жизни не будет его – то жизнь вновь пойдет своим счастливым чередом.

Той ночью я подарил прототип своего кольца ей, оно такое же, только чуть меньше. Хоть мы и не женаты, но этим кольцом я наложил на нее свою печать, которая соединяет нас невидимыми узами. Она моя! И пусть узнает об этом мир.

Глава 10

Экзамен прошел на «отлично». К моему огромному удовольствию и не менее большой радости – Энтони тоже сдал, причем ничуть не хуже меня. Я очень была за него рада. Все-таки он умный парень и все, что я ему рассказывала – не прошло впустую. Выходит, из меня вышел неплохой репетитор. Может в будущем мне заняться преподаванием?

Сегодня, Амит вновь не смог забрать меня после занятий, у него работа, какие-то проблемы с сотрудником и куча неотложных дел. Конечно, я расстроилась, поняв, что не смогу так скоро увидеть его. Амит всегда быстро улаживал дела и возвращался домой, поэтому я была уверена, что скоро увижу его. К моему удивлению, не успела я прийти домой, как он уже был дома. Амит стоял в центре зала, идеально красивый в своем офисном черном костюме. Он невероятно подходил ему, делая еще прекрасней и притягательней. В руках он держал огромный букет белых роз… Ммм, какая красота. Помимо букета меня ждал настоящий праздничный ужин и холодное шампанское в ведерке со льдом. Я была счастлива. Он умеет удивлять, все-таки мне очень повезло с Амитом. Только он мог так быстро возвысить меня на вершину неба.

Приготовленные блюда были восхитительны, никогда, по моему мнению, корочка мяса не была такой хрустящей, а сердцевина нежной и сочной. Похоже в Фараоне новый повар, именно оттуда Амит заказал еду. Поглощая все с аппетитом, я украдкой заметила на себе взгляд Амита. Он смотрел на меня с нежностью, печалью, какой-то тревогой. В какой-то момент мне стало не по себе: я осознала, что его взгляд изменился, став властным, жестким, словно перед ним любимая вещь или игрушка.

- Амит, хватит смотреть на меня так! Ты смущаешь меня.

- Смущаю? Я думал, ты достаточно привыкла ко мне, чтобы без смущения переносить мои взгляды. – он ласково погладил мою шею, так как обычно хозяин гладит своего питомца.

- До Эдмонда у меня не было отношений, да и с ним у нас было все по-другому…но когда ты так смотришь на меня я чувствую себя…

- Как?

- Очень, странно… - ответила туманно я. – словно я твоя вещь.

- Не говори ерунды, Анетт… Я восхищен тобой. Но если тебе неприятен мой взгляд, я постараюсь перестать так смотреть. – я улыбнулась, радуясь, что с Амитом так просто договориться. – Кстати говоря, через две недели, в субботу, у дяди день рождение. Они приглашают нас к себе. – Его тетя мне совсем не понравилась, а вот о дяде у меня не сложилось какого-то определенного мнения. Они знают меня как невесту Эдмонда. Тетя уже тогда косо смотрела в мою сторону, полностью уверенная, что с Эдмондом я лишь из-за денег. Когда они узнают, что теперь я с Амитом – окончательно убедятся в моей недостойности.

- Они живут в деревне? – удивилась я.

- Да. Почти каждое лето я гостил у них. Мне очень нравятся их деревня, в ней много живописных мест, которые обязательно тебе понравятся.

- Не сомневаюсь в этом. Расскажи мне о дяде и тете, какие они?

- Простые люди, очень добрые и работящие. Они понравятся тебе. Дядя работает на земле, тетя следит за домом.

- Наверное, они очень любят тебя… - вспомнив их душевную встречу на похоронах, сказала я. - но тогда почему не забрали тебя из приюта?

- Да, они любят меня. Но мой родной отец не хотел, чтобы я всю жизнь прожил в деревне. Считал, что земледелие – не для меня. Папа хотел, чтобы я открыл для себя новые возможности и перспективы. Он отлично ладил с Эдмондом и не за долго до своей смерти написал, что хочет, чтобы я начал жизнь с чистого лица в его городе и остался жить у него. Дядя сразу согласился. Но потом произошла авария и я не мог просто переехать к нему. Пришлось, какое-то время ждать, прежде чем документы будут у него на руках. – взгляд Амита погрустнел, когда он заговорил об Эдмонде.

- Ты, наверное, очень тоскуешь по нему? – спросила я, положив ладонь на его руку.

- Мне его не хватает. – признался он, с грустью опустив голову. - Так что, ты согласна познакомиться с дядей и тетей?

- На похоронах ты познакомил нас, и они остались не лучшего мнения обо мне.

- Они полюбят тебя, ведь ты чудо. – он чмокнул меня в щеку.

Боюсь, что у его тети сложилось иное мнение обо мне. Но я не стала говорить об этом. Амит хочет представить меня, как свою девушку и я должна радоваться, что он знакомит меня с родней.

Через две недели, как и планировалось – мы отправились в гости к родственникам Амита. Дорога до его родной деревни заняла не меньше суток. По пути я увидела столько необыкновенных мест, что захотелось остановиться и сфотографировать их. К концу поездки, мой фотоаппарат был заполнен необычайными местами и великолепными видами. Потрясающие пейзажи на фоне открытого неба, леса и вдаль уходящих гор. Цветочные луга, озера и наши лица на фоне всей этой красоты – счастливые и влюбленные.

Английская деревушка представляла собой зеленое и скалистое место. На открытых пастбищах паслись невинные овечки, за которыми присматривали миленькие девочки-пастушки.

Я видела, как под весенним солнцем работают люди, вспахивая землю и сажая семена в почву. Летом богатый урожай продавали по дороже где-нибудь в городе, а себе оставляли крохи.

- Знаешь, я ведь тоже буду работать… - улыбнулся мне Амит.

- Правда? Тогда и я буду!

- Нет, ты останешься дома и будешь ждать меня. Заодно подружишься с тетей. – не хотелось расставаться с Амитом и оставаться наедине с тетей, но я не хотела, чтобы Амит об этом знал.

Робко улыбнувшись, я взяла Амита за руку. Почувствовав мое прикосновение, Амит полностью погрузил мою руку к себе в ладонь, окутывая силой и любящим теплом. В этом прикосновении я почувствовала его поддержку и понимание.

У дяди было день рождение. Я долго думала, чтобы такое подарить, но Амит уже побеспокоился об этом. Он говорил, что помимо земледелия, дяде нравилась рыбалка, вот он и купил ему первоклассные удочки, с наживками и снастями. Все время пути я очень переживала, но старалась успокоить себя, настраивая на хорошую нотку. Вскоре я смогла убедила себя в том, что все пройдет хорошо.

Маленький домик, в котором жили дядя и тетя Амита, был отделан кирпичом. Небольшие окошки со ставнями и цветами на подоконниках. Дорожка к дому была усыпана хрустящим гравием. Двор был ухоженным, видно, что приложена хорошая рука хозяев.

Хозяина дома не оказалось дома и нам открыла дверь тетя Амита. Высокая, крупная женщина, лет 50. Короткие черные волосы, темные глаза, твердый подбородок с ямочкой, тонкие губы и большой широкий нос. Внешность была грубой и выдавала в ней властную жесткую женщину. Я чувствовала себя ничтожно малой по сравнению с ней.

Обняв и поцеловав Амита в обе щеки, она перенесла на меня оценивающий взгляд.

- А ты, должно быть, Анетта? Бывшая невеста Эдмонда. Почему вы вместе? – она как-то недобро глянула на меня, что захотелось спрятаться за дверью.

- Мы любим друг друга, тетя. Анетт рассталась с дядей, когда встретила меня. – стал врать Амит. Я была благодарна ему за эту ложь. Возможно, его слова хоть немного выбелят меня в ее глазах.

- Понятно. – коротко ответила она и отвернувшись от меня, вновь припала к Амиту. - Ты очень устал с дороги, мой дорогой, я приготовила обед, можешь поесть и идти в поле помогать дяде.

- Конечно, тетя. Что ты приготовила нам? – с улыбкой произнес он, беря меня за руку. Амит совсем не замечал ее безразличие ко мне и меня это напрягало.

- Твои любимые блюда, дорогой.

- Неужели? Я знал, что ты сумеешь меня порадовать.

Блюда оказались все из грибов: суп, запечные в сыре грибы, грибной салат. Я и не подозревала, что Амит так их любит.

Весь обед я осталась незамеченной тетей, она без умолку трещала с Амитом, при этом ни разу не взглянув в мою сторону. В такой обстановке совсем не хотелось есть, но я решила, что чего бы мне это не стоило –должна наладить отношения с тетей ради Амита.

- У вас очень красивый дом, сразу видно, что в доме живет прекрасная хозяйка. - Хотя в подхалимстве я была не сильна, но знала, что любая лесть может растопить даже одеревенелое сердце. Я улыбнулась ей и словно впервые увидев меня, тетя обратила свой заинтересованный взгляд в мою сторону.

- О, это было не сложно. А кто ваши родители? – вдруг спросила она.

- Мои родители… ну…э-э… у меня их нет. Я сирота.

- Значит, вы жили в приюте?

- Да. – кивнула я. – Мы с Амитом были в одном приюте.

- А где вы жили после того, как покинули его? – словно устраивая допрос задавала мне свои вопросы тетя.

- Снимала квартиру. – я заметила холод в ее глазах и меня бросило в дрожь.

- Вот, значит, как. Ну ничего, Амит у нас добрый мальчик… - я густо покраснела, поняв, мысли тети. Ну вот, хотелось стереть о себе плохое мнение, а получилось еще хуже. Она думала, что с Эдмондом я из-за денег, теперь и с Амитом тоже. Просто потрясающе! Мне было неприятно, что мой рыцарь не встал на мою защиту. Он словно абстрагировался от нашего разговора, поедая с восхищением любимые блюда. Захотелось стукнуть его в тот момент и сбежать из дома.

- Прекрасный обед! – восхищенно сказал он, отставляя тарелку в сторону. Я же за все это время съела лишь кусочек хлеба. Из-за пренебрежения его тетей – еда не лезла в глотку.

- Оставляю свое сокровище на тебя, тетя. Кстати, Анетт тоже прекрасно готовит. – тетя улыбнулась Амиту и вышла из комнаты.

- Ну, как тебе моя тетя? Правда она великолепная.

Великолепная??? Хотела закричать с сарказмом я. Да эта женщина высокомерная особа, которая не желает видеть рядом с ее племянником сироту. И я не хочу оставаться с ней наедине, забери меня с собой, Амит. Но вместо этого ответила:

- У тебя хорошая тетя.

- Я знал, что она понравится тебе. Она немного настойчивая, завалила тебя кучей вопросов. Но это нормально, ведь она хочет познакомиться с тобой поближе. – значит он все слышал, но не придал значения ее саркастическим репликам.

- Ладно, малышка, я ухожу. Отдыхай.

Не успел Амит коснуться рукой дверной ручки, как тетя остановила его, вложив ему пакет в руку.

- Твой дядя голоден, он очень обрадуется, если ты принесешь ему еды. Я положила на двоих, поэтому голодать не будете. – чмокнув Амита в щеку, он ушел, а вместе с ним его тетя, оставив меня в комнате одну. И что мне делать? Я должна, как-то наладить с ней отношения, иначе Амит расстроится…

Я пыталась заговорить с ней, но коротко отвечая на мои вопросы - она в пух и прах разбивала все мои старания. Когда пришло время готовить ужин, я предложила свою помощь, но она отказала мне, сказав, что справится сама.

Ее неприязнь ко мне была столь велика, но я не понимала почему. Все дело в том, что я сирота? Но разве я виновата, что Бог так рано забрал моих родителей?! Или дело в том, что Эдмонд был моим женихом?

Уже темнело, когда я услышала приближающуюся к дому телегу, запряженную лошадьми. Я слышала прекрасное пение мужчин, уставших, но довольных … они пели какую-то деревенскую песню о посадке, вспашке, сенокосе, пшенице и сборе урожая. Заворожено глядя вдаль, я увидела его. Среди всех мужчин он выделялся своей мощью, красотой и великолепием. Восседая среди пустых мешков, плугов и другого пахотного инвентаря, он казался мне Богом, недосягаемым и далеким. Но вот телега остановилась перед домом, глаза Амита нашли мои, время остановилось, все вокруг стала таким незначимым. Важны были только он и его глаза. Спрыгнув с телеги, Амит решительным шагом двинулся ко мне. Ни слова не говоря, он прижался своими губами в неистовом, жадном поцелуе.

- О, Анетт, я так скучал по тебе!

- И я, не могла дождаться твоего возвращения.

- Кхе-кхе… - мы отскочили друг от друга, услышав постороннее покашливание.

- Мне жаль, отрывать вас друг от друга, но Амит, не мог бы ты помочь мне? – застенчиво улыбнувшись, я тихо пробормотала извинения. Не хватало еще чтобы и дядя невзлюбил меня.

- С днем рождения! – бодро сказала я.

- Спасибо-спасибо, дочка. – кивнул дядя, сияя от счастья.

Его дядя был низким и худощавым, лицо уставшее, изможденное, испещренное глубокими морщинами. Он выглядел старше своего возраста, сказывалась тяжёлая работа под изнуряющим солнцем.

Праздничного ужина как такового – не было. Мы поели обычную еду, даже не выпив за здоровье именинника. Возможно, у них это не принято. Ужин прошел не так плохо, как обед, но все это благодаря дяде. Дядя охотно задавал вопросы, улыбался и в его лице я заметила симпатию и поддержку. Казалось, он понимал мои чувства. Тетя, так же, как и в обед, игнорировала меня. Дядя подшучивал над нами с Амитом, с его приходом я почувствовала себя намного лучше. Позже я поняла, что заручиться поддержкой дяди – слишком малого стоит, в этой семье его мнение мало кого интересовало.

Выйдя в уборную, я случайно стала свидетелем их разговора:

- Как вам Анетт? Я люблю ее и планирую жениться. – сказал Амит и мое сердце счастливо упорхнуло ввысь, как птица.

- Мне она понравилась! Хорошая и милая девочка! – ответил дядя.

- Замолчи, Джозеф! – буркнула тетка. – Хочешь услышать правду Амит? – с вызовом отозвалась женщина.

- Будь так добра, тетя!

- Хорошо. – кивнула она. – В таком случае, где ты подобрал эту девицу?

- Что ты имеешь в виду?

- Ты давно ее знаешь? А ее прошлое? Тебя не смущает, что до тебя она спала с твоим дядей?

- Я знаю достаточно, чтобы судить о ней. И она не спала с дядей.

- Какая уверенность! – недовольно пробормотала тетя. - Да ей ведь нужны твои деньги и квартира! Кто знает, может именно в этот момент она обчищает нас!

- А мне кажется… - начал было дядя.

- Я сказала, чтобы ты молчал, Джозеф.

- Чтобы ты там не думала, уверяю, тетя, Анетт не такая. Я хочу, чтобы ты поняла это. Она станет прекрасной женой и хорошей матерью.

- Но сможет ли она быть хорошей хозяйкой? – не унималась тетя.

- Конечно. – кивнул Амит. – Мы живем вместе, Анетт содержит квартиру в чистоте и вкусно готовит, при том, что я прошу ее этого не делать. Я вполне могу себе позволить домработницу.

- Думаю, ты просто защищаешь ее. Она ленива и совсем не подходит тебе.

- Почему ты так говоришь?

- Потому что она ни разу не предложила своей помощи в готовке, все сидела в зале, смотря телевизор и задрав под себя ноги! Я даже попросила помочь мне, но она проигнорировала мои слова.

- Она не могла так поступить!

- Ты обвиняешь меня во лжи? – Ахнула она. – Вот уж не думала, что когда-нибудь ты усомнишься в моих словах! И это после того, как мы любили тебя и всегда принимали с распростертыми объятиями… Ты очень разочаровал меня, Амит. – Давила на Амита своими словами тетя.

- Хорошо, тетя, я тебе верю. Если ты так говоришь, значит, это правда. – со стороны было похоже, что Амит сказал ей это лишь бы отделаться от нее, но для меня это было не важно. Я услышала достаточно.

Закрыв рот руками, я пыталась подавить крик, чувствуя, как слезы градом стекают по моим щекам. Никогда не думала, что когда-нибудь меня оболгут и мой любимый поверит в ложь. Только не Амит. Но Амит поверил лживым словам тети, хотя прекрасно знал, что я никогда бы так не поступила. Он видел, как я готовилась к встрече с ними, как хотела понравиться. Он прекрасно знал, что я не смогу просто смотреть телевизор, когда тетя занята готовкой. Амит все это знал… однако, поверил в ее ложь. Я ни за что его не прощу.

Взяв единственную сумку с вещами, я незаметно вышла во двор. В окне я видела, как тепло обнимает Амит тетю и еще сильней разрыдалась, поняв, что больше никогда не ощущу его объятий. Это рвало меня на части, съедало изнутри…

Кругом была темнота, я не видела ни дороги, ни домов, ни света, словно бы зрение покинуло меня. Куда идти – не знаю, эта деревня чужая и нет никого знакомых. Денег с собой у меня не было, добраться до дома нет возможности.

Я вдруг вспомнила Тони. Однажды в разговоре он упоминал, что его мама живет в деревне. Позже, когда узнала, где живут родственники Амита, я поняла, что мама Тони и они - живут в одной месте. Так повезло, только бы Тони ответил на звонок. Дрожащими пальцами я набрала номер Энтони.

- А-ал-ло? – дрожащими губами шептала я.

- Да, Анетта, что случилось? – с тревогой спросил он.

- Я сейчас в Кеннингтонне… - он перебил меня.

- Ах да, ты ведь сейчас там! Не хочешь навестить мою маму? Она уже не молода, а я не часто приезжаю, расскажешь ей обо мне. – я схватилась за это предложение как за спасательный круг, коим он и был в сложившейся ситуации. Тони чувствовал мое отчаяние – вот и предложил мне это.

- Конечно, Тони. Где она живет?

- Видела церковь Девы Марии? Старая такая, ветхая.

- Да.

- Первый дом после нее и есть дом моей мамы.

За то время, что я шла к дому мамы Тони, я успела взять себя в руки и успокоиться. Мой телефон без конца вибрировал в кармане, я знала, если посмотрю на дисплей телефона, то увижу имя Амита. Он ищет меня… наверняка волнуется… нет, я определенно не готова к встрече с ним, не после той боли, что он причинил мне. Выключив телефон, я постучала в дверь дома мамы Тони. На пороге возникла маленькая женщина лет 60, вся седая, лицо, покрытое мелкими неглубокими морщинами. Милая и приятная женщина, располагает к себе с первой минуты. Ее голубые глаза ожили и потеплели при виде меня.

- Заходи-заходи, не стой на пороге. Мой сын говорил, что ты зайдешь Анетта. - я приятно улыбнулась, что ж, мне повезло что Тони обо всем позаботился и мне не придется объясняться.

class="book">- Здравствуйте, миссис Линтон.

- О-о, нет, Анетта, прошу, называй меня Эстер. Пусть я и старая женщина, но в душе я все еще девчонка.

Я счастливо улыбнулась, понимая, что мне ужасно нравится эта простая и веселая женщина.

К моему приходу был разлит чай, мой любимый каркаде, должно быть Тони рассказал ей об этом. В очередной раз я возблагодарила Бога за то, что у меня такой великолепный друг. Отпив глоток из кружки, я обнаружила, что в чае именно две ложки сахара, что тоже соответствует моим предпочтениям. Сомнений не осталось, Тони рассказал об этом маме. Он такой чуткий, понимающий, а ведь мы лишь однажды пили с ним чай у меня дома, когда готовились к экзаменам.

На столе, к чаю, были несколько видов печеных пирожков с изюмом и яблочным повидлом, а также с маком и курагой. В кухне было необычайно уютно и так пахло свежеиспеченным хлебом и пирожками.

- А что тебя привело в наши края? – спросила Эстер, отпивая глоток из кружки. Я чувствовала, что Эстер могу рассказать что угодно, она, как и ее сын были очень приятными людьми и располагали к себе.

- Я приехала познакомиться с родственниками парня. Но случилось так, что я совсем не понравилась его тете и она возненавидела меня. Она сказала неправду моему парню, а он поверил… Я не смогла находиться в их доме… - не замечая слез, я плакала, прикрыв глаза руками. Эстер поднялась со своего места и обняла меня за плечи.

- Ну-ну, Анетта, твой парень болван, он не заслуживает тебя… его злая тетка ответит за все. Ну же не плач, я сделаю тебе успокаивающий чай.

- Не беспокойтесь, Эстер. И простите за эти слезы…

- Ничего, милая. Это крик души, я понимаю. А что это за семья?

- Ливарт. – по ее искривленным губам я поняла, что она знакома с ними и мнение о них у нее плохое.

- Я хорошо знакома с ними и знаю, что эта женщина властная и неприятная. Она со свету сживет кого угодно, если этот человек придется ей не по душе. Мне жаль ее мужа, хороший он мужик, да только пляшет под ее дудку. – она погладила меня по руке, и я почувствовала ее поддержку. – От таких людей нужно держаться подальше. Я уверена, дорогая, ты еще найдешь того, кто оценит тебя по достоинству.

- Спасибо за вашу поддержку.

- Ты подруга моего Тони. И ты мне очень нравишься. – она подмигнула мне, и я тепло улыбнулась этой женщине.

- Почему вы не мама Амита! - простонала я.

- Потому что я – мама Тони. – улыбнувшись мне, она игриво подмигнула.

- У вас есть еще дети?

- Нет, Энтони мой единственный сын. Он достался мне с большим трудом из-за поздней беременности. Я родила его в сорок лет.

- А где ваш муж?

- Незадолго до рождения Тони, Джеймс погиб при исполнении. Он был полицейским.

- Извините, мне очень жаль…

- Ничего, дорогая. Я научилась справляться со своей болью.

- Вы воспитали сына замечательным человеком.

- Да, Тони моя отрада, я очень горжусь им. – глаза женщины наполнились гордостью.

- Вы живете здесь одна?

- Не считая кота, да.

- А почему бы вам не перебраться поближе к Тони, здесь ведь так одиноко.

- Одиноко, но я корнями приросла к этой земле и не смогу уехать отсюда. Сдвинет меня только что-то значимое. А что ты думаешь о Тони?

- Тони хороший человек и прекрасный друг, с ним весело и интересно.

- Тебе он нравится? – без обиняков спросила она.

- Он прекрасный, но я воспринимаю его только как друга.

- Вот как, очень жаль Анетта. – мне даже показалось, что она очень расстроилась, услышав мой ответ.

Мы болтали до глубокой ночи, Эстер показывала детские фотографии Тони, и я с теплотой подумала, что в детстве он был очень симпатичным мальчиком. Огромные глаза и озорная улыбка – делали его невероятно смышлёным. Эстер с улыбкой рассказывала, что какое-то время прохожие путали его с девочкой, хотя одежда была мальчишеской. Эстер очень любила Энтони, все говорило об этом: теплота в ее голосе, то, как она нежно смотрела на его фотографии, гордость в словах, улыбка… Видно, как они привязаны друг к другу… на мгновение я даже позавидовала их связи, которая могла бы быть и у меня, будь мои родители живы.

Приятно пообщавшись, Эстер отвела мне комнату Тони для ночлега. Осматривая стены, мебель и интерьер, я многое узнала о хозяине комнаты. Комната выдержана в синих тонах, Тони покупал одежду исключительно этого оттенка, и я пришла к выводу, что его любимый цвет – синий. Ему нравилась группа O-Zone, плакаты которых красовались на стенах, хотя группа еще в двухтысячных распалась. Аккуратный и педантичный, любил чтобы все было на своих местах. Дружелюбный, о чем свидетельствовали снимки на полках, где он обнимается со своими друзьями и на устах его счастливая улыбка. Тони нравились детективы, на книжной полке были в основном только они. Ему нравилась астрономия, это я поняла, увидев телескоп и гору учебников с множеством закладок. Видимо, их обладатель ни один час убил на их изучение.

Я находилась в комнате человека, который очень умен и любит учиться… этот человек ни за что не смог бы провалить экзамен. Это я поняла в тот момент. Энтони не был честен со мной, но что он хотел добиться, попросив меня позаниматься с ним? А я-то была поражена тем, как он сумел сдать экзамен так хорошо. Теперь понятно. Может Амит был прав насчет него? И Тони лишь хотел уложить меня в постель? Нет! Тони никогда ни словом, ни делом не намекнул на то, что желает чего-то большего, чем просто дружба. Тони единственный, кому я могу доверять, усомниться еще и в нем – слишком больно.

Когда я легла на кровать, все мысли обрушились бесчисленным потоком, а усилия Эстер отвлечь меня оказались напрасными. Не могу поверить, что моим отношениям с Амитом пришел конец. То время, что мы прожили под одной крышей, казалось сладким сном, который закончился в одночасье. То, что он поверил своей лживой тетке - поставило жирную точку в наших отношениях. Конечно, возможен такой вариант, что он просто не хотел обижать ее, тем самым сделав вид, что верит ей. Но от этого легче не становилось. Мне хотелось, чтобы он постоял за меня, защитил от нападок и бессмысленных обвинений. Амит просто смирился, позволив смешать меня с грязью. Недостойный поступок для такого идеального мужчины, каким он был в моих глазах. Я не хотела прощаться с ним, но не могла простить предательства.

Я всегда знала, что не может быть жизнь безоблачной и прекрасной, наступают и тяжелые времена. Не всегда в наших с Амитом отношениях должны были быть взаимопонимание и любовь. Пришло время обидам, разочарованиям, слезам и расставаниям. На свете не существует идеальных людей и Амит не оказался исключением. Он красив, умен, харизматичен и любит меня…но у него есть тетя, которую он любит больше, она всегда будет стоять между нами. Сначала Эдмонд, теперь она, всегда найдется тот, кто встанет между нами.

Всю ночь я провела в мыслях о неминуемом расставании. Подушка Тони была насквозь пропитана слезами и ни на секунду я не смогла сомкнуть глаз.

Ночью кто-то приходил к Эстер, в голосе говорившего я узнала Амита. Мое сердце тревожно забилось, только бы она не сказала ему, что я здесь. Не хочу его видеть. К счастью, Эстер была умной женщиной и отправила Амита восвояси, сказав, что никогда меня не видела.

Днем я собрала сумку и отправилась домой, сев на автобусной остановке в автобус. Мне пришлось одолжить немного денег на билет, так как денег с собой у меня не было. Эстер приглашала меня погостить немного, но я отказалась, нужно быстро забрать свои вещи из квартиры Амита, пока он не вернулся домой. Было трусостью бежать, так и не поговорив с глазу на глаз, но я не могла его видеть, ни потому что злюсь, просто боюсь броситься к нему в объятия, разрыдаться при встрече и все простить. Нет уж, лучше побег и будь что будет. Не уверенна, что со мной все будет хорошо, но я постараюсь жить дальше, попытаюсь забыть его, хотя это невозможно... он надежно пробрался мне под кожу.

Прижав лицо к прохладному стеклу автобуса, я двинулась на встречу своему будущему, дрожа от страха неизвестности.

Записки Амита 5

Все так хорошо начиналось. Рано утром мы сели в машину и поехали в мою родную деревню, в которой прошло мое детство, Кеннингтон. Я очень любил те места и предвкушал тот момент, когда пройдусь по родным улочкам, вдыхая свежий аромат весенних цветов. Тетя приняла меня с распростертыми объятиями, - еще бы не приняла, ведь я ее любимый племянник, который спонсирует ей безбедную жизнь в этой деревне. Я играл роль хорошего мальчика, который любил своих родственников и заботился о них. В действительности я ненавидел эту женщину, а ее мужа презирал за безвольность и бесхребетность. В прочем, можно посчитать на пальцах к кому я в действительности хорошо отношусь. В душе я мизантроп, который маскируется под вполне себе безобидного человека.

Дядя отказался от моих денег, сказав, что привык зарабатывать все своим трудом. Тетя же с радостью выезжала в город, покупая наряды по дороже и тратя мои деньги на украшения и драгоценности. Она любила кичиться своим богатством перед соседями, такими же простыми людьми, как и мой дядя, которым плевать было на то, как она одета и какие побрякушки носит. Спесивая тварь. У тети был очень скверный характер, с ней не хотелось вступать в перепалки и споры, рискуя высвободить зверя, сидящего внутри меня.

О чем я только думал, привезя Анетт в этот дом, в логово этой цепной суки, моей тетки? мне казалось, что, пользуясь моими деньгами у нее хватит совести помалкивать и не оспаривать мой выбор. Но нет, эта тварь возомнила себе, что может перечить мне и высказывать свое глупое мнение.

Я должен был заткнуть ее паршивый рот, когда она высказывала свои небылицы про мою Анетт. Просто смешно, чтобы Анетт игнорировала ее и ни разу не попыталась предложить свою помощь! Абсурдно. Да моя девочка трудолюбивей и хозяйственней ее во сто раз. Чтобы тетка ни говорила о том, какая она прекрасная хозяйка – это все сказки для Анетт, мне давно известно, что эта женщина задницы лишний раз не поднимет, чтобы что-то сделать по дому, а всем занимается ее муж. Даже в доме убирается он. Удивительно, как это она соизволила приготовить обед и ужин.

Обычно и этим тоже занимается он. Тупая корова. Конечно, я не поверил ни единому ее слову. Сказал те злые слова лишь бы она отвязалась. В тот день я так устал, работая в поле, что не хотелось вступать с ней в конфликт, она бы мне всю плешь проела своими паршивыми речами. Какой же дурак.

Не мог даже подумать, что Анетт может услышать наш разговор и решить, что я предал ее. В прочем, в какой-то степени так оно и было, ведь я позволил тете облить мою девочку грязью и не попытался защитить ее честь. Как я сожалел об этом. Где она сейчас? Она ушла из этого дома в ночь, без денег. Куда она пошла? Ведь здесь она совсем никого не знает.

Не давно я упомянул, что являюсь мизантропом и это действительно так, я ненавидел всех людей, презирал их, но Анетт всегда была исключением, моей особенной девочкой, к которой в действительности я чувствовал только теплые чувства, а не желание использовать и причинить боль. С Анетт я хотел прожить жизнь, идти вместе рука об руку, заботиться о ней, любить, баловать и создать семью. Не знаю, какой из меня выйдет отец, может я и ребенка буду ненавидеть и не захочу делить Анетт с ним, но я никогда не покажу истинных чувств. Нет, Анетт никогда не узнает эту сторону моей личности. Для нее я буду идеальным мужчиной, мужем, отцом, примером для подражания…в действительности – это лишь маска, под которой скрывается настоящее чудовище, желающее людской крови, боли и отчаяния.

Я не сомкнул глаз ни на минуту в тот вечер. Поругался с теткой, высказав ей все, что на самом деле о ней думал, в мыслях убивал ее сотню тысяч раз – выкалывая эти высокомерные глаза и упиваясь ее мучениями. А потом ходил-бродил по улочкам деревни в поисках моей несчастной любви. Я до сих пор удивлен, что мое жестокое, безжалостное сердце может так сильно страдать по ком-то и испытывать сожаление за то, что причинил кому-то боль. Не кому-то! А только ей. Будь на ее месте кто-то другой - я бы наслаждался страданиями этого человека, мучившегося по моей вине.

Я звонил тысячу раз, писал бесчисленное количество сообщений, но она не выходила на связь, выключив телефон. Она злится, плачет, чувствует боль в сердце, думает, что предал ее… Я понимал Анетт, сам готов лишить себя жизни, за то, что заставил ее страдать. Мне было страшно, я боялся, что с ней может что-то случиться и меня не окажется рядом.

Будучи уверенным, что никогда ее больше не увижу, я накрутил себя так, что готов был вскрыть себе вены и оставить эту жизнь. Она пропала, никто ее не знал и никогда не видел. Я мечтал лишь об одном, чтоб с ней было все хорошо, и она вернулась ко мне целой и невредимой.

С трудом я все-таки дождался утра, по десятому разу объехав всю деревню и внимательно обсматривая каждый закуток, я бросил эту затею и помчался домой. Должно быть Анетт нашла с кем уехать вчера ночью и уже давно вернулась в Лондон. Только бы успеть перехватить ее до того, как она решит забрать все свои вещи из нашей квартиры и навсегда исчезнет из моей жизни. Я просто не мог ее потерять, не после того с каким трудом обрел. Мы должны быть вместе, она мое спасение и единственный билет быть нормальным человеком, испытывающим счастье и любовь. В противном случае я утону во тьме, которая породит самого ужасного из всех монстров, которых видывал свет.

Если с ней все хорошо, и она жива - я найду ее, но удастся ли мне ее вернуть, я не знал.

Глава 11

Дорога на автобусе прошла тяжелей, чем я думала. Весь путь до Лондона меня укачивало от постоянной тряски и затхлого запаха пыли. Окна не открывались, заставляя мучаться от жары и духоты.

Домой я добралась ужасно измученная, валясь с ног. Сейчас бы прилечь и забыться сном, но вместо желанного отдыха - я должна собираться. Войдя в квартиру, я не стала тратить время аккуратно складывая вещи. Торопливо бросая вещи в чемодан, я быстро управилась. Не прошло и пяти минут, как дверь отварилась и в дверном проеме появился взволнованный Амит. Его темные от бессонной ночи глаза, выделялись на фоне измученного лица. Как? Как он оказался так быстро здесь? Неужели караулил где-то рядом?

- Слава Богу ты вернулась! – крепко обняв, он с тревогой заглянул мне в глаза. Я стояла не шевелясь, не желая выдать своего желания обнять его в ответ. - Где ты была? Почему убежала? Господи, я думал, что с тобой что-то случилось и тебя похитили!

- Случились ты и твоя тетка! – злобно ответила я. - Она оклеветала меня, а ты поверил. Вы облили меня грязью! Таким ничтожеством я никогда не ощущала себя прежде.

- Прости меня, малышка. Я сказал ей так, чтобы она отвязалась. – в его глазах сожаление, боль, он действительно страдал из-за того, что причинил мне боль.

- Так ты не поверил ее словам? – моя оборона трещала по швам. Я вновь млела, глядя в его глаза.

- Конечно нет, я ведь знаю какое ты у меня совершенство.

- Мне было так обидно, когда я услышала, как ты соглашаешься с ней. Я хотела, чтобы ты защитил меня, но ты поступил очень подло по отношению ко мне. – обижено опустив взгляд, я едва не заплакала.

- Я все понял, Анетт. Пожалуйста, прости меня. Я едва пережил эту ночь, не зная все ли с тобой хорошо. Не бросай меня! Я дурак, идиот. Но я люблю тебя, всем сердцем люблю. Мне нужно было защищать тебя до последнего, а потом взять за руку и уехать из того дома. Если ты попросишь прекратить все отношения с ними – я это сделаю. Для меня важна ты и наши отношения.

Это были те слова, которые сломили всю мою решимость расстаться с Амитом. Я забыла всю боль, что причинили мне услышанные слова, ничего не осталось кроме его глаз, манящего очарования и улыбки, заставляющей трепетать все мое естество. Я его простила. Так уж устроена, долго держать зла – я не могла.

- Так, где ты была? Ты не могла уехать тем вечером.

- Я была у знакомой.

- Ты не говорила, что в Кеннингтоне у тебя знакомые.

- Да, тогда не было, теперь есть.

- Что ты хочешь этим сказать? – нахмурил брови он. – Ты провела ночь с тем, кого даже не знаешь? – напирал Амит, начиная сердиться.

- Нет! Я была у мамы Тони!

- Тони? Опять он! Ты ведь обещала мне больше не общаться с ним!

- Но у меня не было выбора, я должна была где-то переночевать, а мама Тони жила в твоей деревне.

- Ты могла бы вернуться ко мне!

- Да? И терпеть унижения? Нет уж! Я прекрасно провела время в доме той женщины.

- Хорошо. - кивнул он. – извини, что рассердился. – я спокойно кивнула, понимая, что конфликт исчерпан. - Ты много страдала из-за меня. Прости, что заставил тебя пройти через это. – он крепко обнял меня. – А теперь разбирай свой чемодан и укладывай все на место. – улыбнувшись, я кивнула. – Помнишь, что ты обещала мне?

- Что?

- Что никогда не покинешь. Сегодня ты была близка к тому, чтобы это сделать. Ты почти разбила мне сердце!

- В том была твоя вина. Ты позволил другому человеку обидеть меня … Я хочу чувствовать в тебе опору, зная, что ты всегда придешь на помощь. Твоя тетя не имела право так говорить обо мне, а ты не должен был ей потакать. Знаешь, как мне было больно слышать ее лживые слова? За что она так со мной? – голос сорвался и глаза налились слезами. – За что? За то, что у меня нет родителей? Поэтому? Кто сказал, что дети, выросшие без родителей, становятся ворами или проститутками и продают свою любовь за деньги? Я не смогла бы без спроса что-либо взять из их дома! Она сказала, что попросила моей помощи в готовке? Ага, черта с два! Она не приняла моей помощи, когда я предложила ее. И все это время она игнорировала меня, с презрением глядя в мою сторону. А ты даже не заметил, хоть это творилось на твоих глазах. Поэтому Амит, если такое повторится – я вновь уйду.

- Прошу, прости меня, малышка… - он стал передо мной на колени и опустился лицом ниже к моим ногам. – Прошу прости меня, я такой идиот. Ублюдок… - он стал иступлено целовать мои ступни, желая вымолить прощение.

- Встань, пожалуйста! – мне тяжело было видеть его таким… таким ничтожным, унижающим себя. В такие моменты он не был моим Амитом. Он становился незнакомым пришельцем, безумным, одержимым, вид которого пугал до жути.

- Скажи, что прощаешь! – он поднялся со ступни на голень, с той же одержимостью стал целовать ее.

- Хорошо-хорошо! Амит, я прощаю тебя. – Амит пришел в себя, словно пару секунд назад не унижался, валяясь и облизывая мои ноги. Пытаясь выбросить эту картину из головы, я обняла его за шею.

- Так-то лучше! Больше не делай так…

Он поцеловал мое лицо: сначала лоб, веки, щеки, нос, подбородок и губы.

- Ты так меня испугала, я думал, что потерял тебя навсегда… - надавив пальцем на подбородок, Амит впустил свой язык в мой рот, посылая страстные импульсы по всему телу.

Вчера я думала, что наша история любви подошла к своему концу. Смирилась что больше никогда не смогу обнять и поцеловать его. Но сейчас я была так счастлива ощущать его губы на себе, что теряла голову от страсти, пламенем охватившей мое тело. Я очень по нему скучала, до дрожи, до боли, до слез. Я могла бы умереть в этот момент - от чувств, охвативших все мое естество.

После мы пообедали и Амит поехал на работу, чтобы подписать какие-то документы, накопившиеся за выходные.

Тем временем я убралась в квартире и приготовила ужин. Придя домой, Амит принес огромный букет красных роз. Было так приятно. Я сразу почувствовала себя любимой и желанной.

Поставив цветы в воду, мы еще некоторое время наслаждались поцелуями, ласками и объятиями. Потом приступили к скромному ужину: плову из баранины и салата-цезарь.

- Я решил, что хочу иметь на своем теле твое имя. – коротко сказал Амит в перерыве между едой.

- Что ты имеешь в виду?

- Татуировку с твоим именем. Вот здесь, на сердце, будет: «Анетт», а на предплечье - твое лицо. Я уже нашел мастера, лучшего из лучших. Послезавтра вечером у меня будет вторая Анетт, которая будет со мной повсюду.

- Это сумасшествие, Амит. Не нужно бросаться в крайность. – в его проявлении любви, виделось что-то нездоровое, одержимое, ненормальное и меня это пугало.

- Это степень моей любви к тебе. – он ласково погладил меня по щеке. - Я не хочу ни на минуту с тобой расставаться. По крайней мере со мной всегда будет твоя миниатюрная копия.

Я промолчала, хотя его идея пришлась мне не по душе. Амит словно был одержим мной, его любовь доходила до фанатизма, крайности и это очень пугало. Мой разум бил тревогу и нашептывал о нездоровом поведении Амита, но я отказывалась слушать его. Я говорила себе, что Амит идеален, он один такой и мне повезло с ним.

- А кстати, у меня есть для тебя подарок. – он достал из кармана золотой браслет и застегнул его на моем запястье. Широкий, размер в толщину с палец, блестящий, плетенный, с россыпью бриллиантов… очень красивый, глаз не оторвать.

- Какая красота! Амит, спасибо. – я кинулась к нему в объятия, целуя его в щеку.

- Тебе он идет больше кого бы то ни было. –задумчиво улыбнулся он. Я могла услышать скрытый подтекст в его словах, если бы слушала. Но я была так счастлива, что не думала ни о чем.

После была еще одна незабываемая ночь любви. Уставшие, мы наконец уснули. Не знаю сколько прошло времени, я проснулась среди ночи, услышав бормотания Амита во сне. Он говорил что-то о вторжении, собственности. Было любопытно слушать эти бормотания, но, когда сквозь тишину темной ночи раздался его крик, подобный грому в ясную погоду, я всерьез испугалась, подскочив на месте. Он кричал громко, со стонами муки и отчаяния. Чуть повысив голос, призывая проснуться - я пыталась его разбудить, тряся за плечи.

- Проснись... Все в порядке, Амит. Я с тобой. – крепко обняла его, целуя в щеку.

- Анетт, ты здесь! Слава Богу!

- Все в порядке! Я здесь, Амит! – он крепко держал меня в своих объятиях, словно боялся отпустить. – Что тебе снилось?

- Ты ушла от меня…

- Это один из твоих кошмаров. Тебе не нужно бояться… Как я могу тебя покинуть, когда все чем я дышу - это ты. – он грустно улыбнулся.

- Еще утром ты собиралась учиться дышать по-новому.

- Не думай, что мне легко далось это решение. Я думала, ты меня предал. В прочем, мы уже прошли это, не нужно вспоминать. Просто знай: все у нас будет хорошо, пока мы любим и держимся друг за друга. – Он накрыл мое тело своим.

- Пока я жив, я пойду на все лишь бы ты была моей. – его слова прозвучали как гром средь ясного неба, словно какое-то заклинание, въевшееся в кожу.

- Амит, иногда ты говоришь очень странные вещи! – прошептала я, глядя в его глаза. Он лениво улыбнулся мне и в свете лунной ночи я увидела его белые зубы, которые были идеальны в своей безупречной красоте.

- Ты первая, кто говорит мне это. Анетт! Моя – Анетт! – он зарылся лицом в мои груди, и я почувствовала волну нежности, охватившую меня.

На следующий день, утром, Амит разбудил меня, принеся завтрак в постель. На подносе стояла чашка свежесваренного черного кофе, тосты с маслом и сэндвичи. На фоне всего этого великолепия лежала темно-красная роза, радующая глаз.

- Завтрак! – обрадовалась я, целуя Амита в щеку. – Всегда мечтала об этом! Ты уже ел?

- Нет, тебя ждал. – он принес свой кофе, завтракая вместе со мной. – Во сколько заканчиваешь сегодня?

- Около четырех. А что? Хочешь встретить меня?

- Нет, сегодня у меня слишком много дел, поэтому не получится, Анетт.

- Очень жаль, я скучаю, когда долго тебя не вижу. – надула губки я, притворно выпятив нижнюю губу.

- Прямо сейчас, ты очень соблазнительна. Лучше тебе перестать быть такой милой, иначе я не смогу тебя отпустить.

- Милой? Или обиженной? – притворно обижено спросила я.

- Тогда ты обижаешься очень мило. – Амит лукаво улыбнулся мне.

Внезапно я подумала о том, скольких девушек Амит приводил сюда до меня. Амит красивый мужчина и притягивает взгляды женщин. Должно быть у него не было в них отбоя. В противном случае он не был бы так хорош в сексе, не будь у него много партнерш.

- Эй, а много было девушек, которых ты сюда приводил? – вдруг поинтересовалась я.

- Ну, на пальцах не посчитать!

- Кобель! – шутливо стукнув его по плечу, улыбнулась я. Меня не волновали его прошлые связи, главное – сейчас он мой, а прошлое, пусть остается в прошлом.

- Возможно и так, но ни одна не жила со мной.

- Я должна чувствовать себя польщенной? - изогнув бровь дугой, лукаво усмехнулась я.

- Ты должна чувствовать себя «моей».

- Звучит так, словно бы я твоя собственность. –невесело улыбнулась я.

- Я собственник, Анетт…поэтому можешь считать так. – моя челюсть едва не отвисла до пола, он даже не скрывает того, что считает меня вещью, которая принадлежит ему. – В прочем, я не против, если ты тоже собственница…принадлежать друг другу всецело – разве это не прекрасно?!

- Разве это любовь, если ты считаешь меня вещью? – недовольно буркнула я.

- Когда это я сказал, что ты вещь?

- Ты не сказал этого прямо…

- Какая же ты глупышка у меня. – он тихо засмеялся, целуя меня в макушку.

После он отвез меня в университет. Попрощавшись, я вышла из машины. В коридоре университета увидела Тони, он искал что-то в своем шкафчике.

- Привет, Тони! - улыбнулась ему я.

- Прекрасно выглядишь, Анетта! Вижу теперь у тебя все хорошо.

- Да. – кивнула я. – У тебя прекрасная мама! Я в восторге от нее! Я спала в твоей комнате, на твоей кровати…в ту ночь мне даже снились сны о тебе. – Тони счастливо улыбнулся.

- Эротические?

- Дурак! – я легко ударила его по плечу, чувствуя смущение. – Конечно же нет!

- Как скучно. - выдохнул он. - Не хочешь рассказать, что у тебя там произошло?

- Это уже не важно, теперь все хорошо.

- Значит, ты простила его. – с сожалением пробормотал он.

- Так мама рассказала тебе! – недовольно сказала я, расстроившись, что доверилась Эстер, а она все рассказала своему сыну.

- Нет. Что ты! Мама умеет хранить секреты. Я сам так решил. Ты ведь поехала с ним, но судя по твоему голосу в тот вечер вы поссорились с ним.

- Ну, ты прав, Тони, я его простила. – мне вдруг стало стыдно, что я с легкостью спустила ему все. В душе так злилась на него, а на деле растаяла как собачонка, которую хозяин поманил пальцем.

- Красивый браслет. – сказал Тони, указывая на мое запястье.

- Да, Амит вчера подарил. – кивнула я.

- Твой Амит очень богатый, раз уж может позволить себе дарить такие подарки.

- Я не знаю, никогда не интересовалась его зарплатой.

- Интересная ты. – улыбнулся он.

- Мне не интересно это. Люблю я его не за деньги.

- Послушаю, как ты запоешь, если твой Амит лишится работы и у него не останется денег. – он широко улыбнулся, пытаясь подловить меня.

- Миллионы людей живут на минимальной зарплате, и мы проживем. – показав ему язык, ответила я.

- Ну, как знаешь. – улыбнулся он, довольный моим ответом. - Сегодня он заберет тебя после занятий?

- Нет, у него дела.

- Тогда я провожу тебя.

- С какой стати?

- Ты что ни о чем не слышала?

- О чем ты?

- По телеку в новостях вот уж неделю крутят. – Тони был удивлен, что кто-то еще не в курсе. Должно быть произошло что-то ужасное, раз уж Тони предложил проводить меня.

- Я не смотрела новости. Что там?

- Да маньяк у нас завелся, грабит и убивает, преимущественно молодых женщин. Говорят, что он один из тех, кого засадили недавно. – мурашки пошли по коже, если он один из них, значит, всем женщинам грозит большая опасность. Мне повезло тогда, но не у каждой женщины есть такой Амит, который придет на помощь.

- А что его пособники?

- Не сознаются. Не хотят выдавать своего. – неужели тот кого мы сбросили в реку остался жив и сейчас на свободе? От этой мысли по моему телу прошлись мурашки. Нет, он был мертв, Амит проверял его пульс. Мог ли он ошибиться? Вряд ли.

- Вот ублюдки! – прорычала я. – Думаю в полиции их прижмут и вскоре они сознаются. – я искренне в это верила. – Значит, сегодня ты провожаешь меня домой? Не страшно самому идти потом?

- Мужчины ему совсем не интересны. Хочу с ним встретиться, я обязательно надеру ему зад. – он хвастливо замахал руками.

- Тони, этот человек убийца! Он опасен. – покачала головой я. – Перед ним у тебя нет шансов.

- Какой пессимизм, Анетта. Жаль, что ты не веришь в меня. – хмыкнул он. – А у меня есть это, с ним мне ничего не страшно. – и он достал из штанов пистолет.

- Где ты его взял? У тебя есть разрешение? – расширив глаза от ужаса, прошептала я.

- Не переживай ты так, это всего лишь зажигалка. – продемонстрировав ее свойства, Тони улыбнулся. - Но он-то этого не знает. Смотри, ее не отличить от настоящего оружия.

- Ты прав, Тони. Любой испугается, если ты направишь на него свой пистолет. Главное, чтобы в этот момент твои руки не дрожали. – пошутила я, лукаво ему подмигнув.

Потом прозвенел звонок, и мы пошли на пары. После занятий Энтони подождал меня в коридоре, и мы вместе отправились домой. Он был невероятно веселый и позитивный, за разговорами с ним – мне совсем не было страшно. Я даже не вспоминала о маньяке, гуляющем по городу. Только мы стали подходить к подъезду, как я заметила Амита, взирающего на нас со злостью. Веселье как рукой сняло.

- Привет, Амит. – поприветствовала я, хватая любимого под руку.

Он что-то пробурчал нечленораздельное, но руку мою не оттолкнул.

- Раз уж твой Амит здесь, то я пошел, Анетта. До завтра!

- Пока, Тони, будь осторожен… и не играйся с той игрушкой.

- Ладно, не буду! Обещаю использовать по назначению. – улыбнулся он.

- Только попробуй! – не хотелось, чтобы еще и Тони закурил, мне и Амита хватает. Когда Тони скрылся за поворотом, я взглянула на Амита, его глаза были налиты кровью. Не к добру это.

- Идем? – спросила я, потянув Амита за руку.

- Иди. – он достал из кармана пачку сигарет и закурил одну. Нервно покуривая, затягиваясь и выпуская дым изо рта, Амит отвернулся, не желая смотреть на меня.

- Почему ты разозлился? – мирно спросила я, опираясь о стену.

- А разве не ясно?

- Если ты о том, что Тони провожал меня до дома…

- Да, я об этом! – гаркнул он. – Ты вообще обещала не общаться с ним. Стоило мне раз не приехать за тобой, так он тут как тут.

- Он переживал обо мне. Знаешь, в округе бродит маньяк. Говорят, это один из них. Что если он остался в живых? – со страхом спросила я.

- Брось Анетт, он уже тогда был трупом, а когда выбрасывали совсем окоченел. Можешь выбросить эти глупости из головы. Тебя он не тронет, можешь не беспокоиться.

- Откуда тебе знать?

- Просто… если с тобой что-то случиться, я ему голову оторву. – я усмехнулась, закатив глаза.

- Да, но я уже буду валяться трупом, где-нибудь в подворотне.

- Не говори так. С тобой будет все хорошо.

- Я же шучу, Амит! – похлопав его по плечу, усмехнулась я.

- У тебя хорошее настроение? Это тот парень так поднял его тебе?

- Не придирайся. – тихо пробормотала я, беря его за руку.

- Я смотрю ты хорошо с ним ладишь, Анетт. Тебе нравится этот парень?

- Как друг? Да. Он очень веселый.

- Только клоунов мне не хватало. От них всегда проблемы. – зло пробормотал Амит, бросая сигарету на землю и затаптывая ее ногой.

- Он хороший человек…

- Я хочу, чтобы ты прекратила общаться с ним, Анетт. Я понятно выразился? – тон его голоса не терпел возражений и, хотя я готова была протестовать, что-то мне подсказывало не делать этого.

- Ладно, если ты настаиваешь.

- О какой игрушке вы говорили? – поинтересовался он.

- А, о пистолете, он собирался отпугнуть им маньяка, если вдруг пристанет к нам.

- У него и правда есть пистолет?

- Нет, обычная зажигалка. – улыбнулась я.

- Интересно, что он сделает, если маньяк не испугается его оружия.

- Обычно это работает, и никто не пытается узнать каков он в деле.

- Ты, конечно же права, моя дорогая. Но не думаю, что ему стоит опасаться маньяка.

- Почему это?

- Насколько мне известно он охотится за состоятельными, а твой друг нищеброд. – мне не понравилось с каким высокомерием Амит отзывался о Тони, но я не встала на его защиту, зная, что сделаю только хуже.

- А откуда тебе известно, что он охотится за состоятельными?

- Читал в газете.

- Значит, ты читаешь криминальную колонку? – удивилась я.

- Я читаю все, что там написано. – наконец мы зашли в квартиру. Наскоро приготовив ужин, мы поели. Потом я быстро изучила заданную лекцию и выполнила пару заданий. Когда я вошла в спальню, Амит уже крепко спал. Должно быть устал. Устроившись поудобнее в постели, Амит притянул меня к своей груди. Так даже приятней.

Глава 12

Как и собирался, Амит сделал татуировки с моим лицом и именем. Когда он пришел домой, то находился в возбужденном состоянии. Он с благоговением рассказывал, какое удовольствие доставило ему выбить мое изображение на теле. Мастер действительно оказался профессионалом своего дела, лицо на руке было точной копией моего. Пару дней мне приходилось обрабатывать тату, пока оно полностью не пришло в порядок. Эти моменты сблизили нас еще больше, я получала невероятное удовольствие ухаживая за ним. Я ощущала себя единым целым с ним, словно красные нити судьбы связывали нас воедино, сплетая души и сердца. Господи, с какой он любовью смотрел на меня в те моменты! Словно я божество, ради которого и жизни не жалко. Тогда в его взгляде напрочь отсутствовали собственнические нотки, только всепоглощающая и всепрощающая любовь и нежность.

Вскоре татуировки зажили, и он без боли мог прикасаться к ним. Он очень любил эти отметки на своем теле, все больше поражая меня глубиной своей любви.

В пятницу, забрав меня после занятий и вернувшись домой, Амит сел рядом со мной на диван и сказал, что собирается в командировку. Обычно его командировки длились пару дней, не больше, поэтому я легко восприняла его слова. Работа есть работа, ничего не поделаешь.

На следующий день он уехал. Я провела всю ночь без сна, не понимая, что со мной происходит. Тяжесть на сердце и беспричинное волнение, заставляющее сердце быстро биться в груди. Мне трудно было уснуть всю ночь, но усталость взяла свое и ближе к утру я все-таки провалилась в мир сновидений. Из сна меня выбросил кошмар, заставивший проснуться от собственного крика и страха. Мне снился Амит. Злой и бешеный как зверь. Он в гневе, ненависть плещется в его взгляде, обращенном на меня. Во сне Амит желает мне смерти… это один из тех страшных снов, которые начинаются ни с чего, но заканчивается чем-то значимым, оставляющим след. Страшный сон, от которого мурашки по коже – долгое время не отпускал меня.

На следующий день я сумела себя немного отвлечь, позвонила Тони и поговорила с ним о беспечных малозначащих вещах. Вечером зазвонил мой мобильник. На связи был дядя Амита, его голос был грустным и дрожащим.

- Алло? Это Анетта?

- Да, это я.

- Это дядя Амита. Я звонил ему, но его телефон выключен. Могу я с ним поговорить?

- Извините, Амит в командировке, приедет утром.

- Вот как… - обреченно произнес он.

- У вас что-то случилось? – обеспокоено поинтересовалась я, его голос был таким слабым, обреченным, словно в его семье случилось горе.

- Да…мою жену убили…

- Что? Как это произошло? – ужаснулась я.

- Я работал в поле, вечером вернулся домой, она была мертва, когда я пришел... семь ножевых ранений и глаза… - боже! Какой монстр мог сделать с ней такое! - он заплакал. – после з-завтра состоятся похороны, если вы сумеете ему дозвониться, то скажите ему это…

- Я сочувствую вашей потери и скорблю вместе с вами. У вас есть предположения кто бы это мог быть? Может соседи что-то видели?

- Все украшения исчезли из шкатулки. Должно быть, это был обычный грабитель. Ах, бедная Алиса! Такая страшная смерть.

- Господи! Какой ужас! – я закрыла рот руками, пребывая в шоке от случившегося.

Сбросив вызов, долгое время я не могла прийти в себя. Сидя на полу, я прикрыла рот руками, не веря в произошедшее. Хотя мне и не нравилась эта женщина, но по-человечески было жаль ее. Никто не заслуживает такой смерти.

Вскоре приехал Амит, вернувшись намного раньше указанного времени.

- Анетт, - он подбежал ко мне с беспокойством на лице. – Что произошло? Тебе плохо?

- Нет, Амит, я в порядке.

- Почему тогда сидишь на полу?

- Я разговаривала с твоим дядей недавно… он не смог дозвониться к тебе.

- Да, у меня села батарея. Да что же произошло такого, что на тебе лица нет?

- Пожалуйста, присядь Амит. – с трудом поборов слабость в ногах - я поднялась, потянув Амита за собой на диван. – я не знаю, как сказать тебе…

- Можешь говорить, что угодно. Я мужчина и выдержу все, можешь не сомневаться.

- Хорошо. – кивнула я. – случилось непоправимое, Амит… твою тетю убили…

- Как это произошло? – с расширенными от шока глазами, спросил он.

- Грабитель ворвался в их дом и убил ее.

- Не может быть…

- Завтра состоятся похороны…

- Ты поедешь со мной, Анетт?

- Конечно, милый, я не смогу оставить тебя одного в такое трудное время.

- Спасибо. – крепко сжав меня в объятиях, я почувствовала напряжение в его теле.

- Если хочешь плакать – то плач, сейчас тебе необходимо это. Я знаю, как сильно ты любил ее.

- Не думаю, что сейчас мне необходимо это. Мне нужна только ты, Анетт. Твои руки, твое тело, вся ты, хочу, чтобы ты была рядом со мной.

- Я никуда не уйду, буду рядом с тобой.

На следующий день мы с Амитом поехали в деревню. Всё это время в машине стояла мертвая тишина, ему не хотелось разговаривать, а я не желала напрягать пустой болтовней. Мне было жаль Амита, за такое короткое время он потерял двоих близких людей. А ведь со дня смерти Эдмонда прошло не так много времени. Бедный Амит. Удивительно, что люди, стоявшие между нами – так скоро уходили из жизни. Должно быть у нас с Амитом был защитник, злобный бесплотный дух, убивающий всех, кто нам препятствует.

Похороны прошли в узком кругу, среди которого совсем не было ее друзей. В тот момент мне поистине было жаль ее: она прожила жалкую жизнь, в которой было лишь хвастовство, злоба и безграничное высокомерие. Посторонние не могли сказать о ней доброго слова, считая ужасной женщиной. Амит произнес речь, и я заплакала. Меня тронули слова, произнесенные Амитом. Он умел правильно подобрать слова, чтобы они коснулись сердец слушавших.

В тот день мы остались ночевать в доме дяди. Я настояла на этом, считая, что дядя нуждается в нашей поддержке. Он остался один, ему будет очень тяжело, пока не смирится со случившимся.

На следующий день мы уехали домой, Амит по-прежнему молчал. Но зайдя в квартиру, словно сорвался с цепи, сходу сбивая меня с ног. Он прижал меня к стене, иступлено поглаживая мои волосы ладонями.

- Спасибо, что была со мной, спасибо. – он дрожал и я попыталась сильней обнять его, чтобы успокоить. Опустившись передо мной на колени, он обхватил меня за талию, уткнувшись лицом в живот. Я тесней прижала его голову к себе и погладила, успокаивая. Наклонившись к нему, я коснулась губами его макушки.

- Тебе не за что благодарить меня, любимый… пойдем в кровать, ты устал с дороги. – он позволил мне отвести его в спальню, раздеть и уложить в кровать.

- Поцелуй меня, малышка. – ни слова не говоря, я повиновалась его желанию, вкладывая в поцелуй всю свою печаль, скорбь и утешение. Вскоре он отодвинул меня от своих губ. – целуй меня везде, где только можешь, пожалуйста… - я немного опешила от такой просьбы, но все же сделала так как он просит.

Целуя каждый сантиметр его кожи, я получала огромное удовольствие, чувствуя его запах и возбуждаясь с каждой секундой все сильнее. Смотря в его лицо, я видела нескрываемый восторг, желание и любовь. Опускаясь с шеи к груди, с груди к животу, я чувствовала, как растет его возбуждение. Взяв в руки плоть, я стала сомневаться, что смогу коснуться его губами. Увидев мои сомнения, Амит уложил меня на спину и одним толчком вошел. Прикосновения, ласки и поцелуи к его телу так возбудили меня, что я была готова к нашему соитию.

Грустный, скорбный танец страсти - горел в нас, оставляя позади все печали и беды, что приносит в нашу жизнь судьба. Крепко обнимая его и врываясь пальцами в волосы, я шептала в экстазе его имя и мечтала, чтобы этот момент никогда не кончался. Но вскоре наступило долгожданное освобождение, принесшее полное удовлетворение и сладкую истому.

Через пару недель наша жизнь пришлав обычное русло. Амит пришел в себя и стал прежним. Мы сидели в гостиной, отмечая трехмесячную годовщину. Я приготовила праздничный ужин, поставила свечи, надела красивое платье, Амит тоже подготовился, одевшись по-праздничному. Сидя в объятиях друг друга - мы пили красное вино. Иногда я отпивала из его бокала, дразня воображение, а он обещал устроить сладкую ночь, слизывая вино и пробуя меня на вкус.

- У меня есть подарок для тебя, Анетт. – я взглянула на него с интересом, ожидая, что же он преподнесёт мне. – закрой глаза. – я закрыла. Что-то тяжелое и холодное легло на грудь. Открыв глаза, я потрогала жемчужное ожерелье. Я была рада такому подарку, мне нравился жемчуг и его сочетание с некоторыми видами одежды. Бросившись обнимать своего любимого мужчину, я крепко поцеловала его.

Чуть позже, мы лежали в объятиях друг друга в постели, обессиленные и потные. Амит исполнил свое обещание, подарив мне поистине незабываемую ночь. От вина, которое Амит слизывал с моего тела, все липло и чесалось, хотелось поскорее обмыться. В ванной комнате я задержала свой взгляд на отражении в зеркале. На меня смотрела совершенно удовлетворённая и счастливая женщина. Опустив взгляд ниже, я заметила, что на моей шее до сих пор жемчужное ожерелье. О, оно действительно прекрасно. Залюбовавшись на минутку, я расстегнула его и положила на тумбочку у раковины. Приняв душ, я почувствовала прилив сил и бодрости, счастье с новой силой захлестнуло меня. Взяв с тумбочки ожерелье, я пошла к двери на ходу рассматривая его. И вдруг я встала в проходе как вкопанная, увидев чужие инициалы. А.Л. Что еще за А.Л?

Войдя в комнату, я увидела, как Амит копается в моем телефоне, что-то ища. Я уже привыкла к тому, что он просматривает мой телефон и заранее удаляла все звонки и сообщения от своего друга, чтобы лишний раз не будить в Амите зверя.

- Амит, у тебя есть другая? – спросила я сдержано.

- Что за чушь, Анетт. У меня есть только ты.

- Правда? А кто такая А.Л? – спросила я, указывая на ожерелье. Амит лишь на секунду побледнел, после чего ответил.

- Заметила все-таки! Анетт Ливарт, как тебе, звучит? – он лукаво улыбнулся мне.

- То есть, ты хочешь сказать, что на этом ожерелье мои инициалы?

- Будущие! Ведь скоро ты станешь моей женой.

- Ну, предложения еще не поступало, поэтому не скоро… - смущённо пробормотала я, явно тронутая его поступком.

- Очень скоро. Я хочу, чтобы ты стала моей женой, чтобы носила мою фамилию и родила мне детей. Господи, как же я этого хочу! – он обнял меня за талию, притягивая к себе.

- И это взаимно.

***

Прошло не больше недели, когда это произошло. Был вечер, и я ждала Амита с работы. Накрыла на стол, зажгла свечи, красиво оделась, надушилась. В ванной комнате нас ждала расслабляющая ванна с пышной пеной и ароматическим маслом. Все было готово к романтическому вечеру для нас двоих. Но судьба распорядилась иначе и мои планы нарушил звонок неизвестного номера:

- Алло, Анетта?

- Да, это я. С кем говорю?

- Это Эстер, дорогая, мама Тони.

- Здравствуйте, Эстер! Как у вас дела? Как здоровье? – мне было очень приятно слышать ее.

- Хочу скорее оказаться в Лондоне, но не могу заставить чертов автобус ехать быстрей.

- Вы едете в Лондон! – обрадовалась я. – К чему такая спешка?

- Ты разве не знаешь, милая?

- О чем?

- Недавно кто-то избил Тони. Сейчас он лежит в больнице, а я еду к нему. Приеду только завтра утром. Ох уж это расстояние. Собственно, звоню, чтобы попросить навестить его. Он говорит, что в порядке, но я чувствую, что это не так.

- Конечно-конечно, я сейчас же поеду! Жаль, что я раньше не узнала об этом, тогда бы давно навестила его. А в какой он больнице?

- В центральной.

Вызвав такси, я потушила свечи и накинула на плечи кардиган. Мне достанется от Амита, если он вернется и не застанет меня дома. Узнав, где была - точно свернет шею, ведь я пообещала не общаться с Тони. Но ничего, попрошу прощения и все будет хорошо… Возможно позлится… но я готова была рискнуть. Мне не хотелось оставлять Тони одного в трудной ситуации.

На улице с приближением лета, становилось все теплее. В больнице я была примерно через пятнадцать минут. Мне повезло, посещения были разрешены и меня почти сразу проводили в палату к другу. О, бедный Тони! На нем живого места не было. Лицо опухло, руки в синяках и ссадинах, тело перебинтовано от множественных переломов.

- Привет. Как ты? – спросила я, беря осторожно его за руку.

- Нормально. – прошептал он, стараясь не открывать сильно рот. – откуда ты здесь?

- Мама позвонила, рассказала.

- Не надо было ей звонить. Не хочу тебя волновать. Иди домой.

- Успокойся, Тони. Лучше скажи кто это сделал с тобой?

- Не знаю, там было темно и на нем была маска. Он набросился на меня, когда я шел домой.

- Как думаешь, это был тот самый преступник, о котором ты рассказывал?

- Вряд ли. Он не взял у меня ничего… собирался прирезать, но ему помешали, и он сбежал.

- Тебе повезло… а как же пистолет? Ты не пытался припугнуть его им?

- Похоже моим пистолетом только детей пугать. – Тони попытался улыбнуться, но боль в губах остановила его. - Он какой-то бесстрашный был, просто выбил его из рук и с яростью стал избивать меня.

- Мне жаль… может у тебя есть недоброжелатели?

- Нет, я со всеми в нормальных отношениях. Но не думаю, что это простая случайность… кто-то явно мечтает от меня избавиться.

- Ты знаешь, что твоя мама едет к тебе?

- Серьезно? Ох, я же говорил ей сидеть дома. – он закатил глаза.

- Она переживает за своего ненаглядного сыночка. – с улыбкой сказала я.

- Который теперь совсем не ненаглядный. – буркнул Тони.

- Ну, это временно, все пройдет. Рада, что все обошлось. Ты не представляешь, как я испугалась за тебя.

- Значит, еще не все потеряно. – с улыбкой мечтательно произнес Тони.

- Что ты имеешь в виду? – переспросила я.

Он ничего не ответил, лишь загадочно улыбнулся, хотя улыбка и приносила ему сильную боль.

- Ты очень красивая сегодня. – с улыбкой сказал Тони. – Твоему Амиту очень повезло.

- Спасибо. Какой-то девушке тоже необычайно повезет с тобой. Ты славный и очень хороший.

- Брось. – смущенно ответил он, чувствуя, как заливается краской. – Но тебе пора, Анетт. Я не доверяю твоему Амиту, не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

- Не переживай, все хорошо. Амит хороший и не сделает мне больно.

- Очень на это надеюсь.

Я еще посидела несколько минут, после чего отправилась домой. В тот день Амит так и не узнал, что я куда-то уезжала. Мне повезло. Когда я приехала домой – его еще не было, и я вновь зажгла свечи, как будто бы никуда не уезжала.

Каждый день, до полного выздоровления Тони, я навещала его в больнице. Иногда по утрам, когда не было первых пар, иногда вечером. Я рассчитывала так, чтобы Амит ни о чем не догадался и у меня прекрасно это вышло. Эстер дежурила у него целыми днями, отходя от сына только по нужде. В палате, втроем, мы очень весело проводили время. Мне повезло, эти дни Амит очень много работал, часто задерживаясь на работе. Такая занятость была на руку для тайных встреч с Тони и его мамой.

Через пару недель Тони выписали из больницы. Эстер решила погостить у сына, боясь оставить его одного. В больнице я искренне привязалась к этим двоим людям, таким искренним и добрым матери и сыну. Наблюдать за их взаимоотношениями было забавно, Эстер перла как танк со своей заботой, а Тони хотел отказать ей, но под натиском и упорством своей матери – бросал малейшее сопротивление. Такие забавные, веселые, ставшие близкими мне людьми.

Мне не нравилось, что Амит запрещал общение с Тони. С ним я чувствовала себя комфортно, на одной волне. Но из-за ревности Амита, мне приходилось скрываться и врать.

Однажды Амит заметил, что я очень веселая и какая-то излишне счастливая прихожу с учебы. Пришлось придумывать, что одна из одногруппниц рассказывала забавную историю, от воспоминаний которой хотелось смеяться. Конечно, Амит спросил, что это за история и я, к сожалению, не смогла выкрутиться и придумать что-то смешное. Тогда-то Амит, что-то заподозрил. Я стала замечать, что он с излишним остервенением выискивает что-то в моем телефоне, подолгу наблюдает за мной, пытается поймать на лжи. Стал контролировать мою жизнь, узнавал во сколько начинаются занятия, при этом не забывая уточнить у кого первый урок, потом провожал до кабинета, страстно целуя перед всеми одногруппниками. Когда заканчивались занятия независимо от работы - забирал меня и не дай бог мне задержаться дольше, чем на пять минут. У меня впервые появилось ощущение будто я птица, живущая в клетке, шаг в сторону - расстрел. Хотя я и не мыслила жизни без него – такой контроль мне не нравился.

Записки Амита 6

Я вновь вернул ее, мне э то удалось. Я приехал немного раньше нее, сидел в машине у подъезда, ждал, когда моя девочка появится. Я почти не надеялся, что увижу ее там. Но долго ждать не пришлось, она появилась часом позже. Грустная, заплаканная, с мешками под глазами – на нее жалко было смотреть, хотелось укрыть от всего мира и защитить. Вот только из-за меня она такая несчастная, я сделал ее такой.

Анетт была очень зла на меня. Но я знал ее лучше нее самой. Стоило сказать то, что она хотела услышать, как ее защитный барьер спал и она вновь открылась мне. Когда она рассказывала, как ей было больно от безразличия моей тетки – я почувствовал обиду за нее и желание отомстить…

Под предлогом командировки, я поехал в деревню. Я знал, что дяди в это время не будет дома, за то моя ленивая тетушка всегда была на месте. То, что нужно. Я вошел тихо, убедившись, что никто из соседей меня не видел. Она лежала на диване, лениво переключая каналы. Мерзкая картина деградации моей тетки. И эта сука еще говорила что-то плохое о моей Анетт? Просто смешно.

Когда она увидела меня, то сначала испугалась. Еще бы, ведь я вошел незаметно. После страх, уступил место счастью. Тетка искренне обрадовалась, увидев меня, бросилась обниматься и говорить, как счастлива меня видеть. Не забыла напомнить, что у нее закончились карманные деньги, а ей ужасно хотелось поехать в город, чтобы побаловать себя чем-то. Ха, извини, тетушка, но у меня на тебя другие планы. К сожалению, ты вряд ли выйдешь отсюда живой. Ха-ха.

- Знаешь тетя, не давно ты едва не стала причиной моего расставания с Анетт… - начал я.

- И правильно, тебе эта девка совсем не подходит!

- Забыл тебя об этом спросить, тетя.

- Что? – выпучила свои глаза она, поражаясь моему тону.

- Да, ты не достойна говорить что-то плохое о ней, моя Анетт совершенна. А ты безобразна до мозга костей.

- Что ты себе позволяешь, Амит?! – начала она свое возмущение, но я перебил ее:

- Я тебя ненавижу. Ненавидел за долго до того, как ты встала между нами. Я терпел тебя, прикидывался хорошим мальчиком, но ты сделала Анетт больно и поэтому умрешь.

На ее лице читался ужас. Увидев его, я почувствовал, как в радостном волнении забилось мое сердце. Как сильно я любил страх, написанный на их лицах, это заставляло мою кровь бежать быстрее.

Вспоминая ее смерть, я понял, что ни о чем не жалею… Стану поступать так с каждым, кто встанет между мной и Анетт.

Мне захотелось убрать все помехи на нашем пути, чтобы не осталось никого, кто может встать между нами. Этот Энтони, друг Анетт, был последней помехой. Как же он меня бесил. Иногда я видел в ее телефоне звонки от него. Поставил прослушку на телефон, чтобы отслеживать их разговоры. Они действительно были дружескими, без флирта, в рамках приличия. Но всегда все начинается с дружбы. Рано или поздно я надоем Анетт, и она наставит мне рога с ним. Я был убежден в этом.

В итоге я решил убрать его, подкараулил, когда он возвращался домой и напал. Конечно, он не узнал меня, на мне была маска, скрывающая мою личность ото всех. Он пытался припугнуть меня своей игрушкой, но благодаря Анетт я знал правду и выбил с легкостью из его дрожащих рук детское оружие. Я отделал его так, что скорее всего сломал кости и лишил мужского достоинства. Ха-ха, теперь он точно не будет интересоваться Анетт.

В какой-то момент я понял, что отбитых яиц и сломанных ребер мне недостаточно. Я достал свой нож. Он валялся у моих ног, плевался кровью, но не умолял, на редкость храбрый оказался пацан. Стоило мне занести над ним нож, как два парня увидели это и поспешили к нему на помощь. Я скрылся, но еще много ночей жалел о том, что не успел добить его. Я хотел пойти к нему в больницу, чтобы завершить начатое, но посторонних к нему не пускали, да и сотрудники попались на редкость честные, не подкупные. Светиться со своей настойчивостью я не стал, оставил все как есть. Пусть живет, пока Анетт держит свое слово и не подходит к нему – мне все равно. Она ведь держит свое слово? Я хотел ей верить.

Однажды она попалась на лжи, и я медленно стал сходить с ума от постоянного ощущения, что она врет и претворяется передо мной. Хотелось взять над ней контроль, полностью подчинить себе, заставить сидеть дома, посадить на привязь, чтобы всегда была перед глазами, знать, что она моя и будет всегда рядом.

Я все чаще ловил себя на мысли, что мне трудней контролировать себя. Постоянно придирался к сотрудникам, взрывался на пустом месте, орал на них – мой монстр медленно, но верно, брал надо мной контроль. Все чаще слышу, как шепчутся за моей спиной, хотят уйти с работы, но из-за высоких зарплат, что я плачу им – вынуждены терпеть мой вспыльчивый нрав. Вспоминали моего доброго дядюшку, который прослыл очень благодушным и честным человеком, который уважал и хорошо относился к своим сотрудникам. Плевать, я не дядя. Я - полная ему противоположность и мне все равно, как сильно они ненавидят меня. В этом мире для меня имеет значение лишь Анетт, только ее мнение для меня что-то значит. Все остальные – пыль под моими ногами.

Глава 13

Весна! Замечательная пора пробуждения всего живого и прекрасного. Все растения выбрасывают из почек густую листву и нарядные, в своих ярко-зеленых одеяниях стоят до самой осени. Животные, букашки - все пробуждаются ото сна, сбросив с себя сонную дрему. Все живет жизнью! Ручейки весело бегут, журча песней природы; воздух наполняется сладкими, пьянящими ароматами весенних цветов и фруктовых деревьев, выбросивших нежные бутоны, на месте которых вскоре образуются душистые яблоки, сладкие груши и чуть с кислинкой вишни. Прекрасное мечтательное настроение весны передавалось влюбленным парочкам, настраивая их на романтический лад, а одиноких девушек заряжало энергией, побуждая искать новую любовь. И они ее находили, ведь и мужчины тоже выходили на охоту, в поисках развлечений и свежих неопробованных тел.

Я любила эту пору: она всегда вдохновляла меня на что-то мечтательное и самоотверженное. Но, к сожалению, я никогда не шла на поводу у своих желаний, а поступала так, как и в любую другую пору. Когда мои одногодки надевали свои лучшие наряды, наводили марафет и шли в парк искать женихов, я отсиживалась дома, сидя у окна и иногда посматривая на окружающий пейзаж. Я окуналась в мир мечтаний и фантазий, в мир грез, иллюзий и волшебства. Когда девчонки ходили за ручку со своими новыми парнями или целовались в темном уголке, я продолжала смотреть в окно, читать или учить наперед материал лекций. Тогда я не часто ловила себя на мысли, что хочу выйти на улицу и вдохнуть в себя запахи природы. Я была скучна, забита, замкнута и жизнь моя была не интересна. Сейчас все изменилось… жизнь прибрела новые краски, но я по-прежнему сижу у окна и смотрю на пейзаж за окном.

У меня есть любовь, радость в жизни, счастье… но было ли оно истинным? Я не знала. За окном была поздняя весна, конец мая, слышно было как птички весело щебечут. В окно пахнуло свежим ароматом, распустившего абрикосового дерева. Захотелось подойти и сорвать, вкушая сладкий нектар бутона. Но я этого не сделала. В последнее время я была погружена в мрачные мысли, которые день и ночь не давали мне покоя. Я стала много задумываться об Амите. Отбросив идеализацию, посмотрела на него с другой стороны и то, что я увидела – мне не понравилось.

Амит казался идеалом мужчины: красивый, умный, решительный, нежный, пылинки с меня сдувает и буквально носит на руках. Столько внимания от него, я не получала от людей за всю свою жизнь. В первую нашу встречу он показался мне ангелом небесным, посланным Богом в дар за мои страдания. Но я ошиблась… Амит не агнец, не безгрешная душа, рожденная для рая. В нем сочеталась целая гамма негативных оттенков: порочность, грех, что-то темное, скрытое от меня. Мое сердце чувствовало неладное, но разум с категоричностью отвергал любую тревогу. Он кричал мне: с Амитом все хорошо! Все твои тревоги - бредни.

Тревоги возникли не из-за странных взглядов и одержимости мною. Я увидела в нем нечто странное, что не сочеталось с человеком, в котором были исключительно положительные качества. Жестокость и получение удовольствия от злых дел...

С тех пор как тети не стало, Амит стал больше со мной откровенничать, вспоминая прошлое, детство и рассказывая о нем. Долгие разговоры обычно приходились на ночь. Это было время, когда Амит совершенно расслаблялся и обнажал свою душу передо мной меня, полностью раскрываясь и ничего не тая.

Он рассказывал жуткие истории про препарирование животных, ставших его жертвами. Амиту было десять лет, когда он впервые заинтересовался устройством внутреннего мира животных. Хитрые, но ласковые кошки, доверчивые и дружелюбные собаки, даже волнистый попугайчик, которого подарили ему на пять лет – над всеми этими животными маленький Амит проводил свои исследования. Амит признавался, что кошки и собаки были бездомными, он считал, что делает им одолжение, лишив бессмысленного существования в мире, в котором они никому не нужны. Боже! Каким наслаждением светились глаза Амита, когда он описывал процесс убийства. Я едва подавляла тошноту, возникающую время от времени, когда воображение рисовало жуткие картины.

Кошки от собак не шибко отличались, поэтому удовлетворив свой интерес, Амит решил, что птицы построены по-другому. Птицу было тяжело поймать. Одна надежда была на попугайчика, который жил в их семье пятый год, став почти членом семьи. Хотя Амиту и было жаль своего крикливого друга, это не стало для него препятствием. Родители в то время задерживались на работе допоздна, поэтому Амит придумал сказочку, как Ронни вылетел в окно и больше не вернулся. На этой ноте Амит широко улыбнулся, явно гордясь собой. После рассказа он все-таки добавил, что сейчас сожалеет о прошлом, но я в это нисколько не поверила. Я видела с каким наслаждением он предавался жутким воспоминаниям, словно это что-то светлое, ценное и дорогое. Интересно, удовлетворился ли он одними животными или двинулся дальше, исследуя человека? Но я не задала этот вопрос, не желая думать о плохом.

Потом Амит рассказывал мне, как дрался в школе с мальчишками. С каким удовольствием он шел на разборки. В его школе парни делились на группы. Почти каждая из групп выделялась дерзким поведением, бунтарством, грубостью, надменностью и высокомерием. Таких парней и бесил Амит, который смеялся над их напускным превосходством. Парни могли целой оравой накинуться на него, но ни один не мог сломить ни его дух, ни волю. Амит хотел доказать, что в нем намного больше силы и отваги, чем у всех их вместе взятых.

Позже шайки мальчишек начали распадаться и все, кто когда-то пытался втоптать Амита в грязь, стали стекаться к нему, признавая в нем лидера. Амит был ужасным предводителем: страшным и несправедливым. Он не защищал обездоленных и униженных, как сделал бы добрый ангел, каким был в моих глазах, а обездоливал и унижал пуще прежнего. Он был жестоким и неумолимым, не зная жалости ни к кому. Грубый, вульгарный, бескомпромиссный, беспринципный, эгоистичный и жестокий ублюдок – вот каким он был в школе.

Амит рассказывал, что в то время его все боялись. Проходя мимо, он замечал, как жмутся назад парни, опуская затравленные взгляды. Ему тогда было всего 13 лет, а его боялись даже старшеклассники.

Слушая Амита мое сердце холодело от ужаса и отвращения к жестокому мальчишке, который с таким наслаждением делится «чудесными» воспоминаниями детства. Задумывался ли он, как я восприму его слова? Думал ли, что после рассказа я буду считать его не таким, как прежде? Наверное, нет, иначе он не стал бы делиться со мной такими подробностями.

Он помнил, как однажды избил парня только за то, что тот как-то скривил губы смотря в его сторону. Парня тогда увезли в больницу, а на Амита завели уголовное дело. Но благодаря связи дяди дело об Амите – исчезло без следа.

Мне было интересно, как он сменил волчью шкуру на овечью, ведь этот Амит совсем не похож на старого. Даже в приюте он был не таким. Он мог избить кого угодно, защищая меня, но большой жестокости не было в нем. Прочитав невысказанный вопрос, Амит объяснил, что родители были недовольны репутацией сына. Они узнали, что вся школа запугана им и очень огорчились. Отец так долго его отчитывал, что несмотря на бунтарство и строптивость характера, Амит сдался.

В тот период у его мамы случился нервный срыв. Она принимала антидепрессанты, которые еще больше усугубляли состояние, женщина стала немощной, раздражительной, не могла долго сосредоточиться на работе, конфликтовала с окружающими и вскоре ее уволили. Амит стал каждый день видеть мать и это был самый ужасный для него период. Он не захотел рассказывать о нем, я видела, как ему тяжело говорить об этом.

Отец и мать работали в одном месте. Когда маму уволили, отец стал спорить с начальством о том, что ее уволили незаслуженно. Отношения с начальством были разрушены в пух и прах и тогда его тоже уволили. Вместе с родителями он собирался переехать в деревню, место, в которое отец мечтал больше никогда не возвращаться.

Переезд был трудным и утомительным, подъезжая к деревне машина родителей столкнулась с фурой. Амит ехал позади них в фургоне с мебелью и это спасло его.

После смерти родителей Амит замкнулся в себе. Его ничего не интересовало, в смерти родителей он винил себя. Он пообещал себе, что станет достойным человеком и они обязательно будут гордиться им. На этом этапе он и увидел меня… Я была потерянной, грустной, вся в себе и мир вокруг меня не существовал. Впервые он поймал себя на мысли, что не хочет обидеть или сделать еще больней. Ему захотелось оберегать, наполнить жизнь светом и вернуть улыбку на мое лицо. Он напомнил мне, как впервые, еще до встречи в особенном месте, Амит подошел ко мне. Он подумал, что хочет познакомиться с грустной девочкой, поговорить с ней, но найдя меня в комнате, не сразу решился подойти. Когда он подошел ко мне, я посчитала его занудой, который пришел ко мне и учит уму разуму, советуя больше не плакать, а побольше улыбаться. Кто он вообще такой? Что ему от меня нужно? Я потеряла родителей! Как жить дальше? Этот зазнайка не понимает меня, как он может что-то советовать? И тогда я прогнала его, тотчас забыв. Как выяснилось, Амит, как никто лучше, понимал меня и мои чувства, ведь он пережил тоже что и я.

Стоило Амиту прийти домой, как моя задумчивость, нерешительность, дурные предчувствия - испарились. Также как, исчезли опасения и страхи перед жестокой сущностью Амита, сменившись безмерной преданностью и счастьем от встречи с возлюбленным. Я, словно домашний питомец, побежала встречать хозяина, неся в зубах комнатные тапочки.

- Так ты дома! На улице чудесная погода, так тепло! Не хочешь прогуляться? – я бросилась к нему на шею, подобрав под себя ноги, обвивая ими торс.

- С удовольствием! Мне было скучно дома одной. – он потрепал меня по голове, с нежностью глядя в глаза.

- Значит, захотелось веселья? – он широко улыбнулся. Ответом был радостный кивок. – тогда ты его получишь! – уверенно заявил Амит, шлепая ладонью меня по ягодицам.

- Что ты придумал? – улыбнулась я.

- Я знаю, как ты любишь вечеринки, но отпустить тебя одну – не могу, поэтому пойду с тобой. – неожиданное предложение очень обрадовало меня, так хотелось потанцевать под зажигательную музыку, забыв заботы и страхи. То, что нужно, чтобы отвлечься.

Пока Амит не передумал, я побежала быстро собираться. С особой радостью я стала выбирать платье, укладывать волосы и наносить макияж. Амит задумчиво наблюдал за мной, я чувствовала его взгляд на себе. Трудно было понять, о чем были его мысли, но я была так счастлива, что мне было все равно.

Вскоре, когда я была почти готова, Амит высказался, давая понять, что ему моя радость не по душе.

- Тебе так надоело проводить со мной вечера? Я тебя напрягаю? –встав, как вкопанная, я посмотрела на его недовольно-грустное лицо.

- Что ты, Амит! С чего вдруг такие вопросы? Мне никогда не надоест проводить время с тобой. Ты мое счастье. – подойдя к нему вплотную, я поднесла к его лицу ладонь, лаская его щеку. Его тело расслабилось, уголки губ растянулись в легкой улыбке.

- Анетт, ты невероятная девушка… Смогла приручить монстра. – задумчиво пробормотал он, глядя мне в глаза.

- Монстра? Не говори так о себе! Ты был ужасным ребенком, но встал на путь истинный.

- Я рад, что ты так думаешь. – лениво произнес он, притягивая меня к себе за талию. Поспешно отскочив от него, я выставила руку вперед.

- Нет, Амит! Никаких поцелуев! Я только нанесла макияж! Знаю, чем у нас это закончится. – с ехидством сказала я.

Амит сделал шаг назад и поднял руки в примирительном жесте.

- Ладно, твоя взяла. Трогать не буду. Через пять минут выезжаем.

- Кстати, а где будет проходить вечеринка?

- Я разве не упоминал? Вечеринку устраивает твоя подруга Кетлин Бланшет. – моя челюсть едва не упала на пол. Откуда Амит знает Кетлин и как она могла позвать его на вечеринку?

- Почему Кетлин позвала тебя? – серьезно спросила я.

- Зачем, по-твоему, она меня позвала? – лукаво спросил он. Кетлин была неплохой, но очень любила беспорядочные связи. Каждый понравившийся ей парень – был в ее постели. Ей нравились красивые мужчины, старше ее, черноволосые и загорелые. Такие как Амит… Он ее типаж. Понятно, зачем она его позвала.

Меня накрыло волной злости к моей недавней подруге по вечеринкам. Мы иногда тусовались втроем: я, Энтони и Кетлин. Она мне нравилась своим веселым нравом, яркой внешностью и хорошим чувством юмора. Я никогда не обращала внимания на ее недостатки и принимала такой, какая она есть. Но не теперь, когда она нацелилась на моего мужчину.

- Понятно зачем! Кетлин ни за что не упустит такого мужчину, как ты. – Амит медленно засмеялся. Мне была непонятна вспышка его веселья.

- Ты ревнуешь, Анетт. Мне это нравится. Это прекрасное чувство, демонстрирующее, как сильно ты хочешь привязать меня к себе. Ты собственница, Анетт. Как и я. – он так радовался этому открытию, что я невольно улыбнулась. С лестной формулировкой ревности - я была не согласна. Ревность не прекрасное чувство, оно губительное, истощающее эмоционально, заставляющее сходить с ума от маниакальной мысли, что твоя вторая половинка тебе изменяет или постоянно врет.

- Кажется нам пора. – накинув на себя короткую кожаную куртку, я окинула Амита заинтересованным взглядом. На нем были порванные черные джинсы, низко посаженные на бедрах. Черная футболка с белым принтом в виде черепа, сверху косуха с шипами того же цвета. На ногах черные кеды. На запястье спортивные черные часы. Мужчина бунтарь, не иначе. Хотя в моих глазах этот наряд был необычен для Амита, признаться – эта одежда шла ему. Взъерошив ему волосы, я зафиксировала их гелем. Это делало его совсем мальчишкой, опасным и отвязным.

На вечеринку мы ехали на спортивной машине Амита. Добрались очень быстро, с учетом того, что Амит соблюдал правила дорожного движения и останавливался на светофорах. Было много народу, что не удивительно, Кетлин обожала устраивать пышные приемы. Она была из богатеньких. Ее родители часто бывали в разъездах, оставляя на дочку огромный дом и внушительную пачку денег. Кетлин никогда не экономила, спуская все на себя, вечеринки и элитный алкоголь.

С самого порога нас встретила Кетлин, предлагая с порога рюмки шота. Выпив с ходу алкоголь, я заметила на себе укоризненный взгляд Амита. Он пить не стал, сказав, что ему для веселья не нужны крепкие напитки.

Кетлин была навеселе. Она старалась быть ближе к Амиту, пытаясь привлечь его внимание на себя. Но Амит был полностью поглощен мной, абсолютно игнорируя хозяйку вечеринки.

Немного позже мы встретились с ней в ванной комнате.

- Анетта, где ты отхватила такого красавчика? Видно, что он влюблен в тебя, никого не замечает вокруг. Теперь я понимаю, почему ты так изменилась! Вряд ли, такой как Амит, захотел быть с такой замухрышкой, какой ты была в прошлом. – я проглотила ее оскорбление, да и что можно было сказать, если это правда.

- К твоему сведению, Кетлин, я полюбил ее задолго до ее изменений. В то время она была красивей тебя, а сейчас ты и в подметки ей не годишься. – сказал Амит, подперев собой дверь ванной комнаты.

- Действительно, Анетта, он идеален. – ничуть не обидевшись ответила с улыбкой Кетлин. – Я рада за тебя. – она похлопала меня по плечу и вышла из уборной. Для меня ее реакция стала приятным удивлением, я так и осталась стоять там, хлопая глазами.

- Анетт, ты в порядке? – Амит подошел ближе, обняв меня за плечи.

- Да, - кивнула я. – Это так неожиданно. Я думала после твоих слов она вытолкает нас за дверь… Все-таки Кетлин хорошая. – Амит хмыкнул, не сказав ни слова.

Весь оставшийся вечер Кетлин мы не видели. Она ушла с каким-то парнем на второй этаж и больше не спускалась. Мне было весело, я танцевала как одержимая, полностью растворяясь в танце и делая его частью себя. Амит стоял чуть поодаль, наблюдая за моими движениями. Он не танцор и отказался танцевать со мной. Мне было грустно от этого. Я невольно вспомнила Тони, который находился дома, восстанавливаясь после травм. Он всегда танцевал со мной. На танцполе мы дурачились, веселились и время проходило незаметно. Несмотря на то, что рядом был Амит – я чувствовала себя одиноко.

- О! Да это же Анетта! Как давно я тебя не видел! – ко мне подбежал Эрик. Взяв меня за руки, он притянул меня к себе. Он был рад меня встретить. Эрик – один из тех поклонников, что были у меня раньше. Взаимности от меня он никогда не получал, но и отказа – тоже. – Где ты пропадала? Я скучал! – сказать, что я в панике – ничего не сказать. Я видела, как налились глаза Амита кровью, как сжимаются руки в кулаки.

- Уходи. – прошептала я одними губами парню.

- Что? – переспросил Эрик, не услышав моих слов.

- Я сказала уходи… - чуть громче повторила я. Попытавшись убрать от себя его руки, сказала:

- Я здесь не одна, у тебя будут проблемы. – видя лицо Амита, я все больше боялась за жизнь добродушного парнишки.

Но Эрик продолжал стоять, не понимая из-за громкой музыки, что я хочу ему донести.

- Анетт сказала: ОТВАЛИ. – громко взревел Амит, резко убирая руку Эрика с моей руки. Я посмотрела по сторонам: все были пьяны, занятые своими делами, совсем не замечая разворачивавшейся сцены.

- Да кто ты такой? – начал возмущаться Эрик.

- Я ее парень. А тебя рядом с ней быть не должно.

- Она тебя боится! – увидев страх в моих глазах, заключил Эрик. - Пойдем Анетта, я отведу тебя домой. – «глупец, какой же глупец! Не ввязывайся во все это, иначе Амит тебя не пожалеет.» - шептала мысленно я ему.

Я не боялась за себя. Мне было страшно, что он сделает с Эриком, если тот еще больше разозлит его. Я должна была что-то сделать, чтобы избежать драки.

- Я ухожу домой! А вы можете и дальше выяснять свои отношения. – как и предполагалось Амит отреагировал сразу и пошел за мной, послав полный злобы взгляд в сторону Эрика. Но и тот глупец решил сыграть в героя и пошел за нами.

Мы вышли из дома, миновав парковку с машиной. Я ускорила шаг, за мной все также шел Амит и Эрик. Мы вошли в темный проулок, где не было ни души.

- Анетт, куда ты? – спросил Амит, хватая меня за руку.

- Домой. Мне не нужны ваши петушиные бои.

- Убери от нее свои руки! Она не хочет с тобой идти. – глупый-глупый Эрик, с кем же ты связываешься? Я сама не была до конца уверена с тем, что из себя представлял Амит, поэтому боялась за жизнь парня.

После слов Эрика Амит не выдержал и резко развернувшись, со всей силы ударил парня кулаком в лицо. В тот момент я потеряла связь с реальностью. Помню, как кулаки Амита избивали Эрика, снова и снова попадая в одно и то же место. Я пыталась оттащить Амита от него, кричала, била, но не смогла что-либо сделать. Амит с одержимостью безумца избивал Эрика, с улыбкой наслаждаясь процессом. Слезы катились по моим щекам. Я в ужасе застыла, пытаясь стереть из памяти наслаждение, смешанное со злобой во взгляде. Лицо все в крови, Амит разбил ему нос и губы, изменив внешность парня до неузнаваемости. Эрик безвольной куклой лежал на земле в луже собственной крови, лишившись сознания. Я понимала одно: нужно скорее вызвать скорую, иначе Эрик может умереть. Пульс был, но слабый.

- Что же ты наделал, Амит? – с ужасом во взгляде, сказала я.

- Извини, малышка, я разозлился. – дрожащими руками, я достала телефон из сумочки. Набирая номер скорой, я едва попадала пальцами по клавиатуре.

- Что ты делаешь?

- Скорую вызываю, что же еще.

- Ему уже не помогут.

- Что? Нет, нет, ты не мог убить его! Скорая приедет и обязательно поможет.

- Давай просто сделаем то же, что и тогда… - я отшатнулась от его слов.

- Нет, Амит! Мы этого не сделаем! – закричала на него я. - Эрик был хорошим парнем, он испугался за меня, потому что не доверял тебе. А тот парень был плохим… Эрик не заслуживает такого… даже, чтобы прикрыть твою задницу, Амит. Я вызываю скорую. А ты Амит возвращайся домой. Смой с себя кровь, приведи в порядок одежду и возвращайся на вечеринку. Я знаю, что скажу полиции. – я поражалась тому, как складно в моей голове формировалась картинка спасения Амита и на миг подумала, что со мной что-то не так. Я помогала заметать ему следы преступления, становясь соучастницей. Эрик выбрал не ту девушку, за которую стоит заступиться. Я была больна до мозга костей, поддерживая Амита в его агрессии.

- Анетт… я действительно очень сожалею об этом. – начал раскаиваться он, беря мои руки в свои испачканные кровью ладони. Я отшатнулась от него.

- Ты весь в крови, езжай.

- Между нами все хорошо?

- Я не знаю, Амит… Езжай.

- Я буду тебя ждать на вечеринке.

- Мы в ссоре. Помни об этом, когда мы там встретимся. – коротко кивнув, я повернулась к избитому Эрику. Слава Богу жив. Набрав номер скорой и изложив координаты, вскоре я дождалась, когда она приедет. Вместе со скорой приехала и полиция, которая стала допрашивать меня. Я очень нервничала. Мне нужно было убедительно соврать, чтобы защитить Амита. Хорошо, что мы достаточно далеко от вечеринки и никто не застал их ссоры.

Я сказала, что поссорилась с парнем и ушла от него, оставив на вечеринке. Пошла домой, но натолкнулась на избитого Эрика, лежащего без сознания. Я сразу сказала, что парня зовут Эрик и мы виделись на вечеринке. Вместе с полицией, спустя час, мы приехали туда. Я нервно кусала губы, молясь, чтобы Амит был уже на месте. Я увидела его, сидящим на диване с Кетлин. Он пил с ней на брудершафт. Амит был в той же одежде, но полностью очищенный от крови. Во мне поднялась волна негодования, когда я увидела руку Амита на ее талии. Развлекается, пока я защищаю его задницу перед полицией.

Когда я вошла в компании полиции на вечеринку, началась настоящая суматоха. Увидев меня, Амит убедительно сыграл раскаяние:

- Анетт, прости меня за ссору! Я был не прав!

- Это так ты просишь прощения?! Обнимаясь с Кетлин! Я не собиралась сюда возвращаться, если бы не кое-что. И тогда, ты бы уложил ее в постель?! – я кричала, стараясь, чтобы до полицейских долетели мои слова.

- Нет, конечно. Я собирался выпить немного, а потом вернулся бы домой.

Полицейские стали допрашивать собравшихся, но в зале никто не видел Эрика сегодня. Видимо Эрик только пришел на вечеринку, раз не успел оставить воспоминания о себе. Услышав обрывок фразы полицейских о записи с видеокамер, я в панике посмотрела на Амита. Он чуть улыбнулся мне.

- Все устроено, Анетт, не паникуй.

Позже я поняла, о чем говорит Амит. Кассеты с видеонаблюдения за сегодняшний день – не было, Амит уничтожил ее, скрывая улику. Когда он успел? Да и как подумал об этом? Я старалась мыслить трезво, но про камеры совсем забыла. Хорошо, что Амит подумал об этом. В противном случае полицейские увидели бы потасовку на вечеринке, и все поняли.

- Тут нечего больше делать. Одна надежда на парня, когда он придет в себя. – мое сердце тревожно забилось от понимания, что Эрик может выдать полицейским личность Амита, тогда все станет известно...

- Если придет… - заключил второй полицейский.

- Да, отделали его с особой жестокостью. Все же парень крепкий, надеюсь, что он окажется сильней смерти.

Ехали домой в тишине, да и о чем можно было говорить, когда случилось такое. Я злилась на него так, что даже не могла смотреть в его сторону. Я понимала, что Амит виноват во всем. За его поступок – ему место за решеткой, но я все еще любила его и готова была защищать до последнего, чего бы мне это ни стоило. Теперь нужно было успеть поговорить с Эриком, уговорив ничего не говорить полиции.

Следующие дни проходили напряженно, каждую минуту я ждала, что ко мне нагрянет полиция, уличит во лжи и заберет Амита. Эрик находился в коме, я надеялась, что его сильный организм справится и выйдет из этого состояния. Мне трудно будет пережить еще одну смерть по моей вине. Сперва Эдмонд, теперь Эрик… К счастью, молодой организм все же победил и Эрик спустя неделю комы очнулся. Я ходила к нему в больницу каждый день, мечтая первой оказаться рядом с ним, когда он очнется. Вот только когда он очнулся, то не смог вспомнить кто я и что с ним произошло. Врачи сказали, что у него ретроградная амнезия и нужно время, чтобы он вспомнил все. Сколько времени? Никто не знал.

Я была расстроена тем, что так все получилось. Мне было жаль Эрика, он не заслуживал того, что с ним произошло. Но вместе с тем пришло осознание, что какое-то время мы с Амитом можем жить спокойно, не думая, что эта ситуация может всплыть.

Записки Амита 7

Я решил, что хочу открыться Анетт, рассказать немного о себе, своей сущности. Это произошло спонтанно, как по наитию, начав уже не мог остановиться. Рассказывал про свой больной интерес в детстве, видел в глазах Анетт страх, но уже не мог остановиться. Я был словно в трансе, с наслаждением погружаясь в счастливые воспоминания, смакуя их в мыслях, блаженно улыбаясь. Я знал, что пугаю ее, но в тот момент раскрываясь перед Анетт, чувствовал, что тем самым становлюсь еще ближе к ней. Конечно, узнав малую часть моих злодеяний – она не отвернулась от меня, посчитав, что все осталось в прошлом.

После моих рассказов, я начал замечать, что Анетт стала часто уходить в себя, ходит задумчивая и хмурая. Думаю, мой рассказ произвел на нее более сильное впечатление, и она стала задумываться такой ли я хороший человек, каким она меня представляла.

Однажды в университете, попрощавшись у кабинета с Анетт, меня позвала девчонка. Иногда я видел Анетт вместе с ней, кажется они неплохо ладили, как же ее звали?..................... Хм…….

- Привет, тебя ведь зовут Амит? Я Кетлин. – ах вот как ее имя. Девчонка была обычной, такой же, как и все. Я равнодушно поднял на нее свой взгляд. Коротко кивнув на ее вопрос, я ждал, когда она наконец выскажет, что ей от меня нужно.

Девчонка оказалась обычной вертихвосткой, которой ничего не стоит отбить парня у своей подруги. Ненавижу таких, но вместе с тем у меня проснулся интерес. Как можно с помощью этой дурочки получить от Анетт больше эмоций и внимания? Правильно, вызвать в ней ревность. Кетлин позвала меня на вечеринку, вызывающе подчеркнув, что хочет видеть меня одного. Зная, как Анетт любила повеселиться, придя домой и увидев ее грустное личико, я сразу пригласил ее пойти. Иначе быть не могло. Зачем мне эта вечеринка, если Анетт не увидит меня с Кетлин и не приревнует?! Такой радости от Анетт я не ожидал. Она словно ожила в мгновение, нарисовав на своем лице краски радости и счастья. В тот момент мне было очень больно от понимания, что моя Анетт несчастна со мной. Я старался быть для нее идеальным, но этого было недостаточно. Она не была счастлива со мной. Значит она притворялась каждый раз? Изображала на своем лице радость, на самом деле его не испытывая?

Конечно, я не смог смолчать и высказал свои мысли. Она убедила меня, что очень счастлива со мной и ни одна вечеринка не делает ее такой счастливой, как делаю я. Это меня успокоило.

Казалось, красивей, чем в тот вечер, она никогда не была. Ее волосы, макияж и одежда, ее безупречная кожа – все манило и притягивало к ней. Я хотел тотчас же оставить идею вечеринки и раствориться в ней, забыться и ни за что не выпускать, чтобы эту красоту мог лицезреть только я. Еекрасота помешала мне воплотить мой план в реальность, и я не то, чтобы флиртовать, не мог даже смотреть в сторону другой девушки, только к Анетт был прикован мой взгляд тем вечером.

Наблюдать за ее гипнотическим танцем, плавными движениями и мягким покачиванием бедер – было сладкой пыткой для меня. Я смотрел на нее – вожделея с каждой минутой все больше.

Но внезапно я увидел, как какой-то парень подошел к Анетт, коснулся ее, попытался притянуть к себе… во мне проснулся монстр, открыв свои глаза и прищурившись, он наблюдал за своей жертвой, прежде чем напасть. Я видел, как взгляд Анетт затравленно мечется, словно ей было что скрывать. Кто этот ублюдок? Уже не важно, больше он не жилец.

Надо отдать должное Анетт, она поняла, как воздействовать на меня, за какие ниточки дергать, чтобы привести в чувство. Она попыталась уйти, и я конечно же не мог позволить ей сделать это в одиночку. Оставил поле битвы и последовав за ней. В тот момент мне было плевать, что я похож на собачонку, бегая за Анетт. Я успокоился и был готов отвезти ее домой, забыв об этом инциденте. Но этот больной придурок не чувствовал во мне угрозы и пошел за нами. На что он надеялся? Что Анетт пойдет с ним? Черта с два! Я костями лягу, а Анетт никому не отдам. Боялся за нее? Пытался защитить? Какое благородство! Ну и где сейчас твое благородство? Валяешься в луже собственной крови, а Анетт все равно на моей стороне. Она готова мне все простить. Избив его и увидев в ее глазах страх – я подумал об обратном. Конечно, она не помогла мне избавиться от тела, совесть не позволила, но при этом придумала отличный план избежать наказания. Правда не учла некоторые моменты, но я их учел, не впервой уничтожать улики. Вот только главной проблемой все же оставался этот парень, который если выживет растреплет всю правду полиции и тогда Анетт пойдет вместе со мной, как соучастница. Правда в нашем мире все решают деньги, а их у меня хоть отбавляй, откуплюсь и выйду сухим из воды.

Оставив Анетт наедине с избитым куском мяса, я прошел пару кварталов и поймал такси. Мне повезло, одежда не испачкалась, только кулаки были в ссадинах. Быстро вернувшись на вечеринку, я заметил, что по всему дому и на улице стоят камеры видеонаблюдения. Не составило труда выкрасть эту кассету, охраны там не было. Кетлин подвернулась очень кстати, она сидела на диване в стельку пьяная, выпивая одну за другой шоты. Да эта девчонка алкоголичка! Перед ней выстроились один за другим пустые рюмки из-под алкоголя, то, что нужно, чтобы создать видимость того, что я давно сижу и пью с ней. Подсев к ней и взяв ее за талию, я предложил выпить на брудершафт. Девчонка сначала не узнала меня, но потом пьяно улыбнулась, вспомнив кто перед ней. Именно в тот момент и заявились копы вместе с Анетт. Увидев меня вместе с Кетлин, я заметил, как зажглись ее глаза огнем, выдавая ревность. Все-таки я сумел добиться от нее ревности и вид огня в ее глазах принес мне несказанное удовольствие.

Все сложилось наилучшим образом, копы уехали, не найдя улик и не добившись никакой информации. Надежда была на того парня. Только я пока еще не решил, что буду делать с ним. Убить его или оставить в живых, запугав до смерти? Нет, если я убью его Анетт закроется в себе, станет винить и вновь отдалится от меня. Нет, не выход. Пусть живет. Потом с ним разберусь.

Парень выжил, но совсем все забыл. Даже Анетт не помнил! Вот умора! Какая насмешка судьбы, защищал Анетт, пострадал из-за нее, а в итоге даже не может вспомнить кто она! Впрочем, тем лучше для него.

После того, как этот пацан потерял память, Анетт перестала навещать его, чтобы не провоцировать возвращение воспоминаний. Думаю, она почувствовала облегчение от того, что он все забыл.

На случай, если он все вспомнит, я подкинул ему записку, гласившую, что, если он попытается открыть свой рот – ему придет конец. Думаю, ему и самому уже не хочется ничего вспоминать!

Когда после этой истории прошел месяц, я почувствовал сильное желание сделать Анетт официально своей. Мне уже было недостаточно парного кольца и постоянных клятв, что она моя. Захотелось большего. Пришло время стать мужем Анетт, подарив свое имя и оставить след глубоко в сердце.

Глава 14

Данная глава содержит жестокое описание. Будьте осторожны, читая ее

Была последняя неделя выпускных экзаменов. Близился выпускной день, который все ждали с нетерпением. Для многих этот событие что-то значило, лично для меня – это начало перемен и будущего рядом с Амитом. Он сделал мне предложение, и я согласилась. Мы приняли решение пожениться через два месяца, не желая ждать долго. Куда мы торопились? Да, собственно, никуда, просто Амиту не терпелось сделать меня своей, а мне это льстило. Амит будто бы боялся, что я убегу от него, изобретая что-то новое, чем можно привязать меня к себе. Глупый, зачем мне это нужно? Ведь он единственный кто был мне нужен. Даже несмотря на его детство, избиение Эрика, вспышки ревности – я по-прежнему его любила.

Мы решили, что после свадьбы переедем в другой город. Амит расширит свой бизнес и откроет еще одну фирму в том месте, где мы будем жить. Переезд — это необходимая мера, не хотелось, чтобы Эрик все вспомнил, встретив нас случайно на улице. Я боялась, что счастливый мирок может лопнуть в одночасье, столкнувшийся с последствиями нашей лжи. Еще мне было страшно за Эрика, ведь почувствовав от него угрозу, Амит может повести себя непредсказуемо.

В выходной день Амит взял меня за руку и повел к машине, не говоря ни слова. К счастью, я неплохо выглядела в тот момент и не переживала о внешнем виде. Выражение лица Амита не предвещало ничего хорошего и мой мозг лихорадочно думал о плохом. Что же могло случиться? Эрик все вспомнил? Труп выброшенного маньяка всплыл, и полиция нашла улики, подтверждающие нашу причастность? На мои расспросы Амит отмалчивался. Но случайный взгляд, брошенный в сторону Амита, заметил лукавую улыбку на его губах. Он дурачил меня водя за нос! Ах, он плут. И расслабившись, я поняла, что ничего страшного не произошло.

Мое удивление было велико, когда автомобиль остановился у свадебного салона. На витрине красовались блистательные модели свадебных платьев. Я была в восторге от выбора и уникальности платьев, примеряя одно за другим. Я не могла определиться с выбором, а мнению консультантов - не доверяла. На свадьбе я хотела быть самой красивой невестой в глазах Амита, поэтому решила, что он должен мне помочь. Амит находился в другом зале, подбирая для себя костюм. Я спросила у консультанта, как идут дела у Амита, на что мне ответили, что он уже освободился и ждет только меня. Попросив позвать Амита ко мне, услышала, что не положено жениху видеть невесту до свадьбы. Отмахнувшись от глупой приметы, я настояла на своем. Вскоре в зал вошел Амит.

- Любимая, ты прекрасно выглядишь! – Амит с восхищением смотрел на меня. Почувствовав себя красивейшей женщиной на всей планете, я нежно улыбнулась ему.

- У меня возникли сложности с выбором… я хочу, чтобы ты помог мне определиться.

- Чтобы ни выбрала – ты все равно будешь самой красивой, Анетт. Но я понимаю тебя, трудно в одиночку выбрать что-то стоящее. – и сняв с плеч пиджак, Амит закинул его на спинку кресла, приготовившись к долгому дефиле. Амит оказался очень разборчивым, ему постоянно что-то не нравилось. То плохо сидит на мне, то цвет не тот, то плохо оттеняет лицо и делает меня невзрачной. Я думала, что с Амитом мы выберем платье гораздо быстрей, ведь, по его словам, любое платье так идет мне. Я была удивлена, как быстро он выбрал себе наряд.

Наконец, Амит определился с выбором, взглянув в зеркало, я осталась в восторге от своего отражения. Мне трудно было подобрать слова, чтобы выразить всю степень восхищения. Платье по фасону напоминало рыбку. Начиная с лифа и заканчивая коленями обтягивало мое тело, словно вторая кожа, а ниже расходилось в стороны. Белоснежное, с перламутровым отливом, в нем отсутствовали кружева или расшивки. Оно пленило своей красотой, гармоничностью и изысканностью.

Моему счастью не было предела, Амит видя мое улыбающееся личико, улыбался сам. Но на этом мы не закончили наш шопинг, пришло время выбрать платье на выпускной. Вымотавшись, перемеривая кучу свадебных платьев, я с содроганием подумала о том, что это еще не конец. Но любимому не в силах была отказать, да и время поджимало, совсем скоро выпускной. Это был дорогущий магазин дизайнерских платьев, увидев цены на них - я стремительно потянула Амита за рукав к выходу.

- Что случилось, Анетт?

- Ты видел цены?! Это целая стипендия за четыре года моей учебы!

- Я могу себе это позволить. – коротко улыбнулся он. - привыкай, теперь ты будешь носить только дорогие вещи. – хотя здешние цены до сих пор вызывали шок, я успокоилась, услышав его ответ.

Выбирали мы так же долго. Амит был еще более критичным, чем при выборе свадебного платья. Я валилась с ног. От былого счастья не осталось даже тени, а Амиту все было ни по чем, он выглядел все таким же свежим и бодрым. Выбор был сделал после трех часов, проведенных в примерочной. Платьев было так много, что казалось, я примерила все, что было в магазине. Это было легкое шелковое платье в пол, темно-синего глубокого оттенка, с вырезом на груди и открытой спиной сзади. В том же магазине мы купили туфельки на шпильке и сумочку-клатч.

Вернувшись домой, я свалилась уставшая на кровать, сразу же уснув. Амит тем временем принял душ, разогрел себе поесть, пришел в комнату – раздел меня и укрыв одеялом - лег рядом. Обняв меня за талию и запечатлев на моих губах сладкий, как сон поцелуй, Амит погрузился в сон.

Вскоре настал выпускной день. Все утро я провела в кресле стилиста и визажиста. Потом надела своё шикарное платье, поражаясь тонкому идеальному вкусу своего мужчины.

Амит выглядел превосходно, над ним также поработал стилист. Он уложил его волосы так, что ни один волосок не выбивался из прически. На нем был угольного цвета костюм и белоснежная рубашка, идеально сочетающиеся между собой. Он был идеален... Счастье искрилось в глазах Амита, когда он вел меня по проходу в зал для вручения дипломов. Мы подошли к красивой цветочной арке, чтобы фотограф сделал пару снимков, запечатлевая счастливый момент. После мы разделились. Я пошла на скамейку выпускников, Амит ко всем наблюдающим. Увидев, что возле Тони пустует место, я опустилась рядом с ним.

- Привет, Тони! – я отметила про себя, что Тони великолепно выглядит. Его давно выписали из больницы и сейчас он полностью восстановился.

- Прекрасно выглядишь, Анетта! – шепнув мне на ухо комплимент, мои щеки покрылись краской смущения. – Мама будет рада тебя видеть.

- Правда? Значит, Эстер здесь? Мне так хочется увидеть ее! – в тот же момент исполнилось мое желание, и я увидела, как Эстер через всю толпу пробирается к нам. Она была в красивом бежевом костюме: платье и пиджаке, в ушах и на шее был жемчуг.

- О, наконец-то я вас нашла! Тони. - она чмокнула сына в щеку и что-то прошептала на ухо, от чего сын покраснел от смущения. Я же продолжала умиляться такой нежной любви между Тони и его мамой.

- О, Анетта, ты такая красивая! Дай мне обнять тебя. – и я утонула в ее хрупких объятиях. Она казалась такой маленькой, словно фарфоровая куколка.

- Рада вас видеть, Эстер. – я искренне улыбнулась ей.

- Я тоже, милая, счастлива видеть тебя. Как дела?

- Все хорошо, скоро замуж выхожу. – радостно прошептала ей на ухо я. В ее взгляде не было радости за меня, только печаль. С сожалением взглянув на сына, она легко улыбнулась мне.

- Если это решение делает тебя счастливой, то я рада за тебя, дорогая. – Эстер мечтала, чтобы я стала ее невесткой, но к Тони у меня были лишь дружеские чувства.

- После вручения познакомлю вас с Амитом, уверена, он вам понравится. – она мягко улыбнулась мне и пожала плечами.

- Ладно детки, я пойду, иначе получу диплом вместе с вами. – мы с Тони помахали ей в след.

- Какая у тебя классная мама! – мечтательно протянула я.

- Я могу поделиться с тобой, не жадный. – он улыбнулся мне открытой улыбкой.

- Хочешь, чтобы я стала твоей сестрой?

- Сестрой? Боже упаси! Только не это. Я говорю о чем-то более приятном.

- О чем же? – удивилась я.

- ну, мы закончили учиться, нам пора создавать свои семьи… и, если ты так любишь мою маму, может захочешь выйти за меня. – и тут я прыснула от смеха.

- То есть ты хочешь, чтобы я вышла за тебя из-за мамы? Разве не легче ей просто удочерить меня? – я хохотала не в силах остановиться, а он разделял мое веселье в такт посмеиваясь. Наверное, тогда он впервые показал мне свои чувства, но я все перевела в шутку, не желая ничего слышать.

- Спасибо тебе, Тони, но я вынуждена отказать. – я коснулась рукой его руки. – я не говорила тебе раньше, мы с Амитом держали все в секрете, в следующем месяце мы женимся. – на его лице я увидела растерянность, глубокую печаль, но он быстро сменил эту маску, надев на лицо улыбку.

- Поздравляю тебя. Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о своем решении.

- Уверена, что не пожалею!

Потом началась вступительная часть, в которой ректор зачитал свою речь. Затем на сцену вышла староста группы и также произнесла заранее заученные слова. Наконец стали вручать дипломы и один за другим студенты поднимались по лестнице вверх, чтобы забрать свой диплом из рук ректора. Когда до меня дошла очередь, взяв диплом, ректор пожал мне руку и пожелал удачи в дальнейшем. Возвращаясь назад к своему месту, я взглянула на Амита и мне совсем не понравился взгляд, каким он смотрел на меня. Взгляд, пробирающий холодом все мое естество. Амит был не просто недоволен, он злился, глядя на меня. Может дело в том, что я сижу с Тони? Я ведь обещала ему не общаться с ним. Да, скорее всего дело в этом, но Амит успокоится стоит мне только поговорить с ним. Мне хотелось подойти к нему, разгладить негативные складочки на лице, но я не могла… пока не могла. Все то время пока шла церемония вручения, я думала об Амите, меня насторожил его взгляд, мечтающий о крови и убийствах.

Когда шапочки были брошены, пришло время веселиться. Тогда я подошла к Амиту. На его лице не было негативных черточек, только холодное безразличие, которое встревожило меня.

- Амит, я скучала по тебе. –крепко обняв его за талию, я положила голову ему на грудь.

- Правда скучала? – холодно переспросил он.

- Конечно, я все время думала о тебе.

Промолчав, я заметила, как на лице Амита заходили желваки. Он был чем-то недоволен, я видела, но среди множества людей - мне не узнать причину.

- Хочешь уйти? – Амит собирался что-то ответить, но не успел. К нам подошла Эстер за руку с Тони.

- Анетта, если не возражаешь, Тони хотел пригласить тебя на танец, но он такой робкий…

- Мама! - упрекнул ее Тони.

- А что мама? Если это так…

- Если Амит не возражает… - Амит возражал всем своим видом, но для Эстер он был не помехой.

- Конечно же он не возражает. В конце концов через месяц ты станешь его женой, а с Тони у вас больше не представится случая потанцевать.

- Амит? – позвала я. Отвернув голову, я услышала его холодный ответ.

- Иди.

- Ну вот и отлично! Тони! Что ты стоишь, хватай ее скорей. - Тони улыбнулся мне и взяв под руку, повел в глубь танцзала. Танцуя, я с беспокойством наблюдала за Амитом, видела, как Эстер пытается разговорить его, но он всем своим взглядом сдирал с нас кожу живьем. Мне было не по себе, страшно… в тот момент я впервые осознала, что боюсь Амита.

- Похоже он не на шутку разозлился. – выдохнул Тони в танце. – Мне страшно оставлять тебя с ним наедине.

- Брось, Тони! Это же Амит, ничего он со мной не сделает. – успокаивала я скорее себя, чем Тони. – Позлится немного и успокоится.

- Если ты так говоришь. – успокоился он. – Знай, Анетта, ты всегда можешь положиться на меня. Чтобы ни случилось, помни, я есть у тебя.

- Ты сегодня такой милый, Тони. – Попыталась пошутить я.

- Я серьезно, Анетта.

- Я знаю, Тони, знаю.

Когда танец закончился, Тони передал меня Амиту. Тот холодно сжал мою руку, отстраненно взглянув на меня.

- Амит очень симпатичный мальчик, но больно молчаливый. – прошептала мне Эстер.

- Да, вы правы. – улыбнулась я.

- Что ж, милая, мы с Тони пойдем, оставим вас. Нам надо ещё попробовать пунш, я слышала, что он великолепен. Идем, дорогой.

- Да, мама.

Оставив нас одних, я почувствовала гнетущую пропасть между мной и Амитом.

- Любимый, что тебя беспокоит? – спросила я, с беспокойством глядя на Амита. Он игнорировал меня, упорно не желая отвечать. – Пойдем домой? Полежим в ванной с пузырями, я сделаю тебя массаж, расслабимся. – Амит любил мой массаж и всегда с радостью принимал его, но сейчас он остался равнодушен к моему предложению. – Пойдем?

Ни слова не говоря, он повел меня к выходу. Я улыбнулась, понимая, что Амит по всей видимости сдался и скоро перестанет злиться. Сев в машину, он завел двигатель. Автомобиль тронулся с места, и мы покатили по ночному Лондону.

- Знаешь, о чем я больше всего жалею? – тишина. – О том, что за весь вечер мы ни разу не потанцевали с тобой. Давай сделаем это дома? – вновь молчание. – Ты такой красивый сегодня. Тебе совсем не идет эта злая маска, Амит… Как насчет того, чтобы на следующих выходных поехать в лес и заночевать с палатками? Только представь: ночь, лес, мы одни… романтика.

- Заткнись уже! Лицемерка! – зло закричал Амит. Что он имеет в виду, говоря, что я лицемерка? Господи, что с ним такое? За что он злится на меня и оскорбляет?

- Амит, что не так? Что я сделала?

- Я сказал тебе заткнуться!!! – Заорав во всю глотку, Амит схватил меня за голову и несколько раз ударил о бардачок. Боль разлилась по всей голове, заставляя страдать от обиды и непонимания. Мне стало страшно, глаза расширились от ужаса.

- За что ты так со мной??? За что??? – закричала я сквозь слезы. Он не ответил, холодным нелюдимым взглядом, уставившись на дорогу. Я зарыдала от боли и страха. На лбу образовалась огромная шишка, а Амит не сожалел, совсем не сожалел, я видела по взбешенному взгляду. Захлебываясь слезами, я выскочила из машины. Машина стояла на светофоре, иначе мое тело уже лежало бы бездыханным под колесами чьего-то автомобиля. Возможно, это был лучший исход для меня в тот момент.

Я бежала, не разбирая дороги, чувствовала, что Амит гонится за мной. Догнав, он несколько раз ударил меня по лицу. Боль сковала тело, парализовало дух, и я лишилась сознания. Амит положил меня в машину, завел двигатель и поехал домой.

Я начала приходить в себя уже дома. Мне не хотелось находиться рядом с ним. Я чувствовала сильный страх, который никогда прежде не испытывала. Даже в ту ночь, столкнувшись лицом к лицу с опасностью и зная, что меня ждут все муки ада - я не боялась так сильно, как сейчас. Попытавшись вырваться, Амит вновь применил силу. Порвав на мне платье, бросив меня на кровать, он стал раздеваться. Мое лицо было опухшим, губы разбиты, было так больно, но боль сердечная была сильней. Меня душили слезы, я не понимала, что происходит. Чем я могла заслужить такое обращение?

- За что, Амит? – заплакала я.

- Ты еще спрашиваешь? Маленькая шлюха! Лицемерка! Тварь! - его глаза были безумными и злыми, с каждым сказанным словом, он наносил мне удар: лицо, грудь, ноги, руки, не важно, он бил так, будто желал забить меня до смерти. Интуитивно я согнулась в позе эмбриона, пытаясь защитить органы живота и груди.

В тот момент в моем сердце образовалась пустота и мне стало все равно, я просто молилась, чтобы это поскорее закончилось. Боже! Даже в самом страшном сне я не представляла, что когда-нибудь Амит может сделать нечто подобное. Я всегда считала, что только звери способны на такой поступок, но со мной это сделал тот человек, от которого ждала такого меньше всего.

Когда Амит выместил свое зло, он оставил меня почти мертвую умирать в своей квартире. Из-за избитого лица, я ничего не видела, только маленькая щелочка, через которую смогла разглядеть свой телефон. Дрожащими, слабыми руками я нашла номер и позвонила…

Вскоре дверь распахнулась. Я с содроганием подумала, что это Амит, но разглядела другое лицо… С облегчением прохрипела:

- Тони! – он подбежал ко мне, его глаза застыли от ужаса при виде моего избитого тела. Я была без одежды, вся в крови, но в тот момент меня это совсем не волновало.

Тони отвез меня в ближайшую больницу. Всю дорогу он успокаивал меня, гладил по волосам. Я тихо рыдала, хотя соленые слезы попадали на ссадины и причиняли боль.

Потеряв сознание, я очнулась лишь спустя неделю. Словно надев на себя кокон, я перестала чувствовать боль, физическую, душевную и сердечную.

- Очнулась, наконец, дорогая! – отек глаз немного спал, поэтому я без труда рассмотрела женщину, что сидела у моей постели. Эстер.

- Где я?

- Ты в больнице, милая. – Эстер погладила меня по волосам.

- Что со мной? Что случилось?

- Разве ты не помнишь? – картинки одна за другой всплывали в моем сознании, и я горько осознала, что кошмар, который, казалось, был сном, оказался явью. – у тебя сломано несколько ребер, множественные гематомы, ссадины и…

- Где Амит? – прошептала я дрожащими губами.

- Твой Амит, дорогая, оказался ужасным человеком. – я молчала, понимая всю справедливость этих слов. - Он психопат, Анетта, таких как он нужно изолировать от общества.

- Псих?

- В тот день, когда он сделал это с тобой, Тони обратился в полицию. Когда полицейские начали искать его, то нашли в темном переулке. Он бился головой о стену, что-то бормоча под нос. Они отвезли его в психбольницу… От полицейских я услышала, что он уже состоял ранее на учете.

Неужели то, что говорит Эстер правда? Жестокость в детстве и избиение Эрика было единственным, что наталкивало на девиацию, но ко мне он всегда был добр…до того дня… но этот взгляд…жестокость, с которой он избивал меня, бешенные налитые кровью глаза, это не глаза нормального человека…

- что ты собираешься теперь делать? У тебя скоро будет малыш, ты должна все хорошенько обдумать.

- Что вы только что сказали? – переспросила я, чувствуя шок.

- Что ты должна все обдумать.

- Нет, я не о том. Что вы сказали до этого.

- Что у тебя будет ребенок… - увидев мою реакцию, Эстер поняла, что я ничего не знала. – разве ты не поэтому защищала живот? – Я приложила руки к животу. Амит все-таки добился своего… но это не привяжет меня к нему. Не после того, что он сделал.

После визита Эстер, ко мне в палату пришла полиция. Им нужны были мои показания относительно того, что произошло той ночью, когда Амит избил меня. Я рассказала всю правду, но заявление писать не стала. Они посчитали, что Амит запугал меня, но это было не так. Он был болен, поэтому так сделал. Я не оправдывала его жестокость, но понимала, что будь нормальным, здоровым человеком - никогда не поступил бы так.

- Скажите, когда вы жили с ним, он проявлял жестокость? – допытывался инспектор.

- Нет. – покачала головой я. – Амит всегда был добр ко мне. Он действительно в больнице?

- Пока да, но долго держать его не станут…

- Чем он болен?

- Неконтролируемые приступы агрессии, с причинением вреда другим.

- Вы уверены?

- Да, врачи подтвердили это. Он состоял у них на учете.

Когда за полицейскими закрылась дверь, ко мне пришел Тони, он был необычайно серьезен, видно, что его заботило мое состояние. Я почувствовала некоторую неловкость в общении с ним, учитывая в каком виде он меня видел. Приняв решение не думать об этом, я заговорила как ни в чем не бывало.

- Тони! – обрадовалась я его приходу.

- Вижу тебе лучше… как ты себя чувствуешь?

- Хорошо, на сколько это возможно, конечно. – вымучено улыбнулась я. – Я до сих пор не могу поверить, что это произошло со мной…

- Как я мог отпустить тебя с ним? Ведь видел же как он зол! Я не должен был отпускать тебя. – он уронил голову на руки и закрыл глаза.

- В том не было твоей вины, Тони. Откуда ты мог знать, что такое произойдет… Я вот не знала…до сих пор не понимаю за что он так со мной… - я заплакала.

- Не плачь, Анетта. Больше я не подпущу к тебе этого ублюдка…

- Что? Нет, Тони, я должна с ним поговорить… это будет наш последний разговор.

- Ты в своем уме? Он сотворил с тобой ужасное! А ты хочешь говорить с ним? Должно быть ты спятила, Анетта! Любой здравомыслящий человек обходил бы его стороной.

Любой…но не я. Сломанная глупая женщина, мечтающая найти свое место в мире. Несчастный замкнутый ребенок, не знающий хорошей жизни до встречи с ним. Наша встреча подарила мне много незабываемых волнующих моментов, минуты счастья и любви. Тони понятия не имел сколь много изменений претерпела моя жизнь с его появлением. Жаль, что Амит испортил все хорошее, что нас связывало…

Я была уверена, что прощу Амита, увидев раскаяние в его глазах. Но между нами все кончено. Эта встреча станет последней. Амит расскажет почему так поступил со мной, извинится, упадет на колени… А потом я исчезну из его жизни навсегда… Уеду туда, где Амит не подумает меня искать. Стану жить своей жизнью, воспитывая ребенка и лелея то прекрасное, что у нас было. Страшные воспоминания предпочту вычеркнуть из памяти.

Я боялась его смертельно. Навсегда во мне останется незаживающая рана и взгляд, что прожег во мне дыру – будет преследовать меня повсюду. Я была уверена, что в следующую нашу встречу – он меня не тронет, поэтому могла без страха говорить о нем.

- Что ты собираешься делать? – спросил Тони.

- Я попрощаюсь с ним и исчезну.

- Как ты собираешься исчезнуть в твоем состоянии?

- Еще не знаю…но уверена, ты поможешь мне Тони! – коснувшись руки парня, я улыбнулась ему.

- Конечно, помогу. Интересно, когда ты стала вить из меня веревки? – задумчиво спросил он себя. – Я слышал, что ты…

- Беременна, Тони. – подсказала ему я.

- Сочувствую тебе, Анетта.

- Сочувствуешь? – удивилась я. – Да это же великая радость.

- Какая это радость, если его отец психопат, едва не убивший мать? – я нахмурилась.

- Пусть так, но Амит не узнает о его существовании. Их ничего не будет связывать.

- Знаешь, Анетта, а ведь я полюбил тебя с первого взгляда. – задумчиво сказал Тони, переведя тему в другое русло.

- Ну, конечно. – нисколько не поверила я.

- В первый день учебы, когда ты несла целую стопку книг, я столкнулся с тобой в дверях. Ты была такой милой со своими косичками. Я был робким, засмущался, даже не потрудился помочь тебе встать и поднять книги.

- Да, тогда мы впервые встретились. Я едва тебя рассмотрела, ты так быстро убежал. – он смущенно улыбнулся.

- Видя сейчас в каком ты состоянии, я кляну себя за робость. Признайся я в своих чувствах раньше, возможно, сейчас ты была бы со мной…

- В то время меня интересовала лишь учеба, на парней мне было плевать.

- Но с ним же ты как-то познакомилась…

- Благодаря Амиту я смогла жить.

- Не говори чепухи.

- Да-да, все именно так и было…в нашу первую встречу Амит спас меня от преступников. Тех самых насильников, что посадили. Не окажись Амита в том месте – меня постигла бы участь их жертв. – он был явно в шоке от услышанного, но все же ответил язвительно:

- В итоге: он оказался не лучше тех преступников. – я опустила голову и заплакала. С этим не поспоришь. Своим поступком Амит поставил себя на одну ступень с ними.

Записки Амита 8

Кто-то сказал, что истинная любовь не терпит лжи, обмана. Я согласен с этим утверждением лишь отчасти. Врать можно, главное не попасться. Я никогда не попадался, а Анетт попалась. В вечер выпускного вся правда вышла наружу, в виде маленькой лицемерной старушки, которая с таким упоением рассказывала, как весело они проводили время втроем, когда ее сын лежал в больнице. Она восхищенно отзывалась об Анетт, говоря, что очень благодарна ей и как мне повезло, что она у меня есть. Я был зол на Анетт, когда увидел, как она щебечет с тем пацаном, но после слов этой старухи - уже не помнил ничего. Только красная пелена злости и ненависти к Анетт, стояла перед глазами. Мне с трудом удавалось сдержать свою ярость и не наброситься на нее в зале, перед толпой зевак.

Я кипел изнутри, но старуха этого не замечала, подливая бензин и в без того разразившееся пламя. Анетт лицемерно улыбалась мне, говорила, что все это время скучала, ага, как же! Да эта сука даже и не думала обо мне. Все ее мысли занимал только этот ублюдок. Как жаль, что я все-таки не добил его. Поверил ей, обманулся и сейчас горько поплатился. Надо отдать должное Анетт, она отлично смогла разыграть партию и обыграла меня по всем фронтам, выставив посмешищем. Морочила мне голову, заставила думать, что в ее сердце лишь я. Мразь! Я думал только моя мать могла вызвать во мне такие эмоции. Внешне идеальная женщина, мама, жена, но наедине… Анетт воскресила во мне ту ненависть, забытую, далекую, какая была только к моей матери.

Дальше не помнил ничего, последнее воспоминание, как мы едем с Анетт в машине, она радостно и с воодушевлением рассказывает, как сделает мне массаж и как нам будет хорошо вместе, а я был так зол, что готов был разорвать ее на части прям в машине. Она ничего не понимала, считала, что я идиот, которого удалось обмануть. Как же она горько ошибалась. Красная пелена перед глазами, злость, бешенство…

Воспоминания отсутствовали. Рядом не было Анетт, моя голова разбита, болит, сознание пусто. Я поймал себя на мысли, что непрерывно бьюсь головой об стену, тем самым разбивая ее в кровь. Где-то рядом слышится звук сирены… Это за мной приехали. Что я наделал?

Меня заковали в наручники, посадили в машину, а после я вновь отключился и не мог вспомнить ничего, что происходило со мной дальше. Помню вопросы, много вопросов, мои бессвязные ответы и палату, в которой мне кололи какие-то препараты, делающие из меня овоще подобного человека. Вокруг меня такие же овощи, только в отличие от них – я был здоров. Ну почти. Мне здесь не место.

Все время, проведенное в палате, я думал об Анетт и переживал, чтобы с ней все было хорошо. Все-таки психбольница – это место, где можно подумать, как следует над собой, своими и ее поступками. Я понял, что в тот вечер перегнул палку. Анетт не моя собственность и имеет право общаться с тем, с кем комфортно. Даже если я против. То, что она врала мне – тоже не критично. Я отделал пацана так, что он мог только валяться на медицинской койке. Анетт лишь хотела поддержать друга, в конце концов они были там не одни. А их танец… да, я видел, что этот парень влюблен в Анетт, в ее взгляде не было таких чувств к нему. А вот вспоминая ее взгляды, обращенные ко мне, сразу можно было догадаться, кого она любит. Вот только тогда я был слишком зол, чтобы анализировать.

Я долго мучался в неведении, не зная, что с ней произошло. Пытался подкупить врачей, но они были крепкими орешками и не хотели мне помогать. А мне было важно знать, что с ней все хорошо, что я не причинил ей зла.

Вскоре я узнал, что натворил. Мне стало так стыдно и больно, что по моей вине Анетт такое вытерпела. А ведь я обещал ей счастливую жизнь, полную детей и радости, но вместо этого окунул в пучину страданий.

Меня посчитали невменяемым, подняли дело и выяснили, что ранее я уже наблюдался, как пациент психбольницы. Неконтролируемые приступы агрессии с причинением вреда человеку: с таким диагнозом я наблюдался здесь тогда и сейчас. Но есть различие: в детстве помнил все до мелочей, каждую секунду избиения другого, даже сладкие ощущения от происходящего. Но сейчас пусто, я напрочь забыл, что сделал с Анетт и в каком состоянии оставил. И, конечно, тогда у меня не возникало вины, даже после длительного лечения, работы с психиатром – внутри я ни о чем не жалел. Чтобы создать видимость нормального человека – мне приходилось каяться в содеянном. Но что касалось Анетт, для меня всегда все было в новинку. Она особенная для меня. Только Анетт может спасти меня и мою душу.

Анетт поправлялась, я знал, в какой она больнице, но пока не мог выйти отсюда и пойти к ней. Я обязательно попрошу у нее прощения, брошусь на колени и стану умолять простить. Анетт должна меня простить, ведь она так сильно меня любила. Я не верю, что один такой поступок может отвернуть ее от меня, ведь мы одно целое, две половинки одного. Наши отношения прошли столько трудностей, столько людей, стоящих между нами, это не может так просто закончиться. Я не отступлю, до последнего буду настаивать на ее прощении и уверен, когда-нибудь его добьюсь.

Глава 15

Я лежала в больнице почти месяц. Каждый день меня навещали Тони и его мама. На время моего выздоровления, она осталась жить у Тони. Они были отличной поддержкой, помогающей на время все забыть.

Амит ни разу не пришел. Наверное, он ни капли не раскаивался и сейчас продолжает ненавидеть меня за то, что известно лишь ему. «Сука! Тварь! Лицемерка!» - это те слова, которыми он награждал меня в тот день. Они навсегда въелись в мою память, причиняя наисильнейшую боль.

Я находилась на двенадцатой недели беременности. УЗИ показало, что малыш здоровый и развивается правильно. Пол ребенка был неизвестен, но это было неважно, я одинаково сильно хотела как сына, так и дочь.

Я стала задумываться о том, что девиация Амита могла иметь наследственный характер и испугалась за будущего ребенка. Но быстро успокоила себя, если вовремя выявить отклонение и начать специализированное лечение - все будет хорошо. Мой животик, как мне казалось, немного подрос, но под одеждой совсем не было видно. Каждый день Тони навещал меня, скрашивая унылые серые будни.

Тони попросил меня стать его женой, чтобы у ребенка был отец. Ирония судьбы! Мне третий раз делают предложение, но дело ни разу не дошло до свадьбы. Мы были так близки к этому с Амитом, даже наряды купили. Сейчас я могла быть его женой. В то время, я думала только о ребенке и знала, что замужество единственный правильный выход, чтобы растить малыша в счастливой семейной атмосфере. Ребенку нужен отец, а в Тони я видела хорошего человека, который мог стать прекрасным папой моему малышу. И я приняла его предложение.

В один прекрасный, не считая пасмурный день, я проснулась от суеты в коридоре. Кто-то настойчиво пытался ворваться ко мне, но его не впускали. Я слышала требования медсестер уйти, но мужчина отказывался – пока не увидит меня. Мне знаком был этот голос…я ждала его с содроганием внутри. Неожиданные слезы полились по моим щекам, я быстро встала с кровати. И упала… Это была моя ошибка. В ребрах почти не было боли, кружилась голова, ноги тряслись и подкашивались. Но это не остановило глупую, влюбленную девочку, которой причинил этот человек столько зла. Понимала ли в тот момент, как глупо себя веду? Ненормально. Наверное, нет. Этот человек настолько жесток, что едва не убил меня, я могла остаться калекой, потерять ребенка, но меня ничто ничему не научило. Я должна была задуматься, когда видела с каким блаженством он описывал жестокие картины своих издевательств над животными. Или с какой одержимостью избивал Эрика, а потом предлагал избавиться от еще живого тела! Тогда меня это не остановило и то, что он сделал со мной, тоже не останавливает. Я задавалась вопросом, что должен сделать Амит, чтобы навсегда отвратить меня от себя, заставляя бежать от него сверкая пятками? Я не знала ответ на этот вопрос и вместо ужаса и страха от предстоящей встречи с Амитом, чувствовала ненормальный щенячий восторг от его прихода. Я была зависима от него, он крепко влез мне в душу. Амит в моей крови и ничто не способно его оттуда вытравить. Я такая же больная, как и он.

Я отчаянно хотела увидеть Амита, посмотреть в его глаза, увидеть искренность, любовь. Я знала, что это в последний раз, может быть, поэтому вела себя так инфантильно?

Я пыталась оправдать свою больную привязанность к нему и убеждала себя в том, что эта встреча последняя и больше мы никогда не встретимся. В последнюю встречу можно позволить этим больным чувствам выйти наружу.

Я ползла к двери, встать на ноги не было сил. Наконец достигнув цели, я поднялась на колени, касаясь дверной ручки. Открыла ее… Наши взгляды столкнулись, смотря в его глаза – я не смогла больше отвести взгляд полный слез.

- Анетт! – закричал Амит, бросаясь ко мне, крепко обнимая. Почувствовав такой знакомый родной запах Амита, я втянула его глубже носом, пытаясь навсегда запомнить.

- Мисс Миллер, с вами все в порядке? Вы упали? – в тот момент я проклинала весь медицинский персонал, заботящийся обо мне. Так хотелось, чтобы они оставили нас в покое, давая насладиться последними минутами наедине.

Ни слова не говоря, Амит поднял меня на руки и отнес на кровать, поправив подушки как я любила. Амит помог мне лечь.

- Вы должны уйти, мистер. – потребовал мой лечащий врач.

- доктор Фанг, пожалуйста, дайте нам десять минут. – опередив резкие слова, которые едва не сорвались с губ Амита, сказала я.

- Хорошо, Анетта. – дверь закрылась, оставляя меня и Амита наедине.

- Анетт, мне так жаль… прости меня за то, что сделал с тобой. Я не должен был поступать так, ты дороже мне всех на свете. – он взял мои руки в ладони и уткнулся лицом в них. Я чувствовала, как катятся слезы из его глаз и конечно простила. Я ведь сказала себе, что прощу, если увижу раскаяние в его глазах.

- Зачем ты это сделал? – спросила я, сквозь боль. Навязчивые образы стали мелькать в памяти. Как полыхало его лицо злобой, ненавистью, как исказилось оно в зверином безумстве, когда избивал меня…

- Из ревности, Анетт… я узнал, что ты врала мне и в тайне ходила к нему в больницу. Когда я увидел тебя и этого Тони вместе, как вы смеетесь, как ты счастлива с ним, я подумал, что между вами что-то есть. Когда ты сказала мне, что скучала, я подумал, что ты смеешься надо мной. Это еще больше разозлило меня. Последней каплей стал ваш танец. Я думал убью вас на месте. – неужели он действительно так думал обо мне? Стало больно от его слов. Неужели он способен на убийство? В тот момент я осознала, что он сделал бы это, не моргнув и глазом. Но теперь, по крайней мере мне известна причина его злости.

- Как ты мог такое думать? Я так тебя любила… Господи, да я дни считала до нашей с тобой свадьбы. Мне не нужен был никто кроме тебя!

- Все потому, что ты не перестала с ним общаться, как я говорил тебе.

- Да какая разница, общалась я с ним или нет! Главное, что я воспринимала его как друга. Ничего больше. Как парень он совсем меня не интересовал.

- Я понял, Анетт! Я виноват! Пожалуйста, вернись ко мне! Люби меня, пожалуйста, люби! – он встал передо мной на колени и уткнулся лицом мне в грудь. Грудь, которая стала такой чувствительной и больше на один размер. Я погладила его по голове, как делала это прежде. Он поднял на меня свой взгляд и я вновь вспомнила то безумство... Как бы мне хотелось, чтобы того ада не было…

- Извини, Амит, я не могу… пока не могу… - грустно прошептала я.

- Что, почему? Ты меня больше не любишь?

- Дело не в этом…

- Значит, не любишь? – настаивал он.

- Люблю… - опустила голову я. – От этого мне и больно говорить тебе это.

- Тогда что не так, Анетт? Я обещаю, что никогда больше не трону тебя и пальцем! Я сделаю тебя счастливой, пожалуйста, только не бросай меня! Не делай этого с нами! – ты все сделал сам, Амит. Прости, но я не могу рисковать нашим ребенком, его безопасностью. При твоем заболевании слишком опасно находиться с тобой рядом.

- Я слышала о твоем состоянии, твоей нестабильности…знаю, что ты был в психбольнице.

- Да, но…

- Я знаю, что ты должен лечиться. Я хочу, чтобы ты лег в больницу и вышел оттуда здоровым.

- Но я здоров!

- Амит, нам двоим известно, что это не так. Будь ты здоровым человеком, твоя ревность вылилась бы максимум в скандал, но ты избил меня с особой жестокостью! Я едва не умерла! Понимаешь? Это не нормально.

- Понимаю, Анетт…Я сделаю, как ты скажешь. Но я не хочу, чтобы ты навещала меня в больнице. Это место не для тебя. Долгое время мы не сможем видеться, ты готова пойти на это? – он с надеждой смотрел в глаза, мечтая, чтобы я дала ему отрицательный ответ. Но мне это было на руку, так я смогу сбежать и какое-то время жить спокойно вдали от него.

- Я готова. – кивнула я.

- Хорошо, - обреченно кивнул он. – в конце концов ты всегда со мною рядом! – я улыбнулась, вспоминая его татуировки. Коснувшись пальцами его лица, я почувствовала невероятный трепет.

- Какие холодные, Анетт. – он поцеловал мои пальцы, грея их в своих руках.

- Почему ты так долго не приходил? – спросила с обидой я.

- Я пришел так быстро, как только смог. Все это время я провел… в больнице.

- Но почему тебя так долго держали?

- Ну… понимаешь, после того что я сделал с тобой, я был не в своем уме. Крушил все, избивал тех, кто попадался на моем пути. Я вел себя безумно.

- Ты понимаешь, что болен?

- Да. – кивнул он.

- Как ты узнал, что не такой как все?

- В детстве, когдаизбивал других и вел себя, как малолетний преступник. Я избил до полусмерти старшеклассника. Именно тогда я впервые попал в больницу.

- Почему ты не лечился?

- Лечился. Принимал препараты, проходил психотерапию. В приюте я принимал препараты, но когда дядя забрал меня – перестал. Все было хорошо… до тех самых пор…

- Нет, Амит. Ты мог обезвредить того маньяка, но ты убил его, а что ты сделал с Эриком? Бедный парень до сих пор не может ничего вспомнить. – Амит виновато молчал. - Почему ты не рассказывал мне?

- Чтобы ты считала меня больным психопатом? Ну уж нет.

- Возможно, зная правду, прошлого раза могло и не быть. И мы продолжали бы жить, как ни в чем не бывало.

- Разве что-то изменилось в наших отношениях? Ты ведь по-прежнему любишь меня. Когда я поправлюсь, мы будем вместе, так Анетт? – я заметила в его глазах подозрение.

- Да, да, Амит, все так.

- Вот и хорошо. – он крепко обнял меня. – Как я скучал по тебе, моя девочка… по твоему хрупкому телу…правда сейчас ты немного другая…

- Что ты имеешь в виду? – ужаснулась я, понимая, что он, возможно, начинает догадываться о моей беременности.

- Ты словно поправилась, грудь стала больше.

- Я все такая же, Амит, просто ты слишком давно меня не видел, вот и все.

- Может ты и права. – пожал плечами он.

Я долго смотрела на Амита, не в силах оторвать взгляд. Мне хотелось наглядеться на него на многие десятки вперед.

- Анетт, почему ты так смотришь на меня?

- Давно не видела, скучала…

- Правда? Я думал, ты возненавидишь меня.

- Когда я узнала о твоем отклонении, то поняла тебя и перестала злиться. – он промолчал.

Десять минут давно вышли, но Амит не спешил уходить, впрочем мне не хотелось отпускать его, я наслаждалась присутствием и ловила каждый его взгляд, каждое прикосновение, ласку…мне так этого не хватало…

- Амит…

- Что?

- Тебе пора…

- Правда? У вас так жестко с посещениями?

- Да, будут ругаться.

- Тогда я пошел, Анетт.

- Завтра иди в лучшую больницу, не откладывай с лечением.

- Хорошо, я сделаю это ради тебя.

- Не ради меня, ради себя… - поправила я.

- Хорошо. – он собирался уходить, поцеловав мою руку. Развернувшись, он пошел к двери, поймав запястье пальцами, я потянула его на себя. Обхватив ладонями лицо, я приблизила его к своим губам. Он ласково улыбнулся мне, касаясь губами моих губ. Это был последний поцелуй и какой он был горячий, страстный. В него я вложила все свои чувства: любовь, нежность, разочарование, боль, разлуку… я целовала его, как будто бы в последний раз, в прочем так оно и было. Поцелуй вскружил мне голову, пульс зашкаливал, сердце выпрыгивало из груди, а дыхание прерывалось, смешиваясь со стонами и всхлипами. Я не замечала, что из моих глаз льются слезы, но даже Амит не заметил их, полностью отдаваясь во власти поцелуя.

Целуя меня, Амит нащупал на рубашке пуговицу, расстегнув, опустил одежду вниз, оголяя мои плечи и грудь. Порывистым движением Амит стал целовать мне шею. Я стонала от удовольствия, хватая воздух ртом. Тем временем его руки ласкали мои груди: долго, томно, ласково… потом он стал их целовать, покусывать, лизать. Я испытывала сильное возбуждение от прикосновений к груди, ранее она не была такой чувствительной. Видимо это благодаря беременности. Я выгибалась, извивалась, стонала громко в подушку, целовала его везде, куда доставали губы.

Полностью расстегнув рубашку, Амит задержал свой взгляд на животе и… ничего не заметил. Он стал также нежно покрывать его поцелуями и опускаться ниже. Как бы мне не хотелось, но я остановила порыв Амита доставить мне удовольствие.

- Извини, Амит…врач запретил мне занятия любовью… - Амит вымученно улыбнулся, дрожащими пальцами застегнул рубашку и запечатлел на моих губах нежный поцелуй.

- В следующую нашу встречу, когда ты поправишься, всю ночь не буду выпускать тебя из постели. – в другой ситуации я бы ждала этого момента с нетерпением, но понимала, что следующего раза не будет.

- Буду ждать, Амит. – задержав на мне свой взгляд, Амит вышел из палаты, оставив меня одну. Я горько заплакала, понимая, что больше никогда его не увижу. Только ребенок останется мне напоминанием о нем…

В таком состоянии меня застал Тони.

- Анетта, что случилось? – прижав к своей груди, он погладил меня по спине, успокаивая.

- Приходил, А-Амит.

- Да как он только посмел! – возмутился Тони. - он опять сделал тебе больно?

- Нет! – зарыдала я. – Наоборот, он был таким хорошим, просил прощения, обещал, что ляжет в больницу, а я…я его обманула и собираюсь предать!

- И поделом ему, Анетта! Он это заслужил!

- Ты не понимаешь, Тони! Будь он здоров – все было бы хорошо. Знаешь, почему он сделал это?

- Откуда мне знать! Мотивы психов мне неизвестны! – пробормотал Тони.

- Он приревновал меня к тебе! – продолжая плакать ответила я.

- Ко мне? – удивился Тони. – Мы ведь друзья… – прошептал он.

- Вот именно - друзья! А он надумал себе, что мы с тобой любовники!

- Ну, я, конечно, не против…

- Да, замолчи ты, Тони! Можешь хоть минутку побыть серьезным? - стукнув его по плечу, возмутилась я.

- Я стараюсь быть серьезным, Анетта! Но это так глупо!

- Да, я тоже так думаю…но говорю тебе, все из-за болезни! Не знаю, правильно ли я поступаю? Может нужно дать ему еще один шанс, он ведь будет лечиться, и врачи обязательно его вылечат, я верю в это!

- Не говори глупости, Анетта! Ты хочешь рисковать своим ребенком? Кто знает, может в следующий раз он приревнует к нему и что тогда?

- Этого не будет, если он поправится…

- А если лечение окажется безуспешным? Многие психи так и остаются психами сколько их не лечи!

- Ты жестокий, Тони… - заплакала я.

- Я реалист и хочу для тебя нормальной жизни, а он не сможет тебе ее дать. – на минуту Тони затих, после чего заговорил о другом:

- Я достал для нас новые паспорта.

Когда было решено уезжать подальше от Амита, я попросила Тони достать нам новые паспорта. Паспортов было три, с нами поедет также и мама Тони. Как получилось, что он без труда достал новые удостоверения? У его мамы оказался знакомый, который смог провернуть это дело.

- Значит, в скором времени можем уезжать?

- Да. Тебе не интересно какими будут наши имена? – по правде говоря: не особо, но Тони хотел услышать другое.

- Конечно, интересно.

- Нас будут звать Беатрис и Томас Маурер, мы муж и жена. – он был дико счастлив этим обстоятельством.

- Почему Беатрис? – спросила я.

- Мне нравится это имя. – улыбнулся он. – А тебе как?

- Мне тоже. – кивнула я, хотя мое имя мне нравилось больше, но ничего не поделаешь, придется отказаться от него ради безопасности ребенка.

- Именно. Осталось выбрать, где будем жить.

- Юджин, штат Орегон. Амиту не придет в голову искать меня в другой стране.

- Значит Америка! Почему именно она?

- Я не говорила тебе, но там живет моя старая подруга. Недавно я созванивалась с ней, она сказала, что поможет нам. Она уже подыскивает для нас домик… - хотя я и сомневалась, но у меня было уже все готово. Позвонить Кристи было хорошей идеей, ведь она так часто приглашала к себе в гости. Правда об обстоятельствах, побудивших к переезду, я умолчала, не нужно ей знать о моей прежней жизни.

На следующий день в мою палату вошла медсестра с огромным букетом красных роз и конвертом в руке.

- Вот, Анетта, передали тебе. – она передала мне цветы и конверт, вдохнув их аромат, я увидела карточку внутри букета. Амит.

- Поставьте их, пожалуйста, в вазу. – отдав медсестре букет, я открыла толстый конверт. В нем не было ни письма, ни открытки, только фотографии. Увидев их, слезы градом полились из моих глаз. Это были те самые фотографии с выпускного вечера, когда мы с Амитом позировали для фотографа на фоне цветочной арки. Тогда Амит был еще счастливым, довольным, нежным… и это виделось во всем: как он обнимал меня, с какой нежностью касался моей руки, его влюбленные сладкие взгляды, дурманящие, пьяненные глаза, такие волнующие и притягательные… мой любимый, мой Амит… прости, прости, прости… прижав фотографию к губам, я запечатлела на его лице поцелуй. Я сохраню эти снимки и буду любоваться ими каждый день, лелея счастливые моменты, проведенный с ним вдвоём.

Через пару дней меня выписали из больницы. Эстер довольно быстро продала свой дом в деревне, выручив за него приличную сумму денег.

Когда мы летели в самолете, я смотрела в окно и не видела ничего кроме Амита. Засыпая, я видела его лик и во сне мне тоже приснился он. Я так была спокойна и счастлива, что, проснувшись, с болью в сердце поняла: только во сне могу видеть его лицо.

Глава 16

Юджин оказался милым и светлым городком, спокойным, размеренным и лучезарным. Деревья, посаженные вдоль тротуара, повсюду цветы, кусты и кустарники – город утопал в зелени. В аэропорту нас встретила Кристи. Бросившись к ней в объятия, я поняла, как сильно по ней скучала. Я не видела ее с самого приюта. Она выросла, изменилась, похорошела, но все равно осталась прежней. А вот меня она не сразу узнала, по ее словам, я сильно изменилась и эти изменения пошли мне на пользу. Кристи вышла замуж в прошлом году, за мужчину намного старше себя. Общих детей у них не было, но у супруга было уже две дочери. К радости Кристи, они жили далеко со своей матерью и нечасто навещали отца.

В этом городе я собиралась начать все с нуля, никто не должен был узнать о моей прошлой жизни. Существование Амита и настоящие отношения с Тони – большой секрет. Я решила, что Кристи тоже не стану рассказывать, хотя мне очень хотелось все выложить подруге, плача в дружескую жилетку.

- Теперь мое имя не Анетта… - уже в машине заговорила я.

- Что? – удивилась она. – Почему?

- Мне никогда оно не нравилось. – безразлично пожала плечами я, выдавая ложь за правду.

- А вот я всегда завидовала тебе, твое имя такое необычное.

- Теперь меня зовут Беатрис, Кристи. Никому не говори, что когда-то меня звали по-другому.

- Хорошо, хорошо, я поняла. Беатрис… - задумчиво протянула она. – по мне так Анетт звучит лучше. - услышав знакомое обращение, я вскинула голову на Кристи. Все меня называли Анетта, даже Кристи в приюте, но не Амит, для него я всегда была Анетт… сейчас мне было грустно слышать от другого человека имя, каким называл меня только он.

- Томас, а чем ты собираешься заниматься у нас в Юджине? – не замечая моей нервозности, Кристи задала вопрос Тони.

- Еще не знаю. Я должен найти работу побыстрей и подойдет любая. Скоро у нас с Беатрис появится ребенок, столько всего еще нужно купить. – так было непривычно слышать от Тони такие слова. Словно наши отношения действительно взаправду, а не фарс.

- Понятно, - кивнула она. – вы кажется, учились на одном факультете? – задумчиво спросила подруга. Тони кивнул. - редактировать тексты умеешь? – спросила она.

- Конечно! – кивнул он.

- Мой муж директор книжного издательства. Недавно их редактор ушел на пенсию, а в Юджине нет толковых специалистов. Уже месяц висит объявление, но так никто и не объявился. Конечно, работа тяжелая, требуется усидчивость, внимательность, но это того стоит.

- Ты имеешь права без мужа набирать сотрудников? – спросила подозрительно я.

- Я являюсь секретарем своего мужа. В мои обязанности входит набор кадров. Так что проблем не будет. – с широкой улыбкой, ответила мне Кристи.

- Я даже не знаю, как благодарить тебя, дорогая! Ты так нам помогаешь…

- Ты ведь моя подруга Ан… Беатрис. – она вымученно улыбнулась. – придется как-то привыкать. – пожав плечами улыбнулась она

В Юджине складывалось все как нельзя лучше. Тони повезло с работой, он был в восторге. Мама устроилась на работу в городскую библиотеку. Дом, который подобрала для нас Кристи, оказался очень комфортабельным, солнечным и просторным. Бывшие хозяева почти всю мебель оставили нам. Эстер он так понравился, что она решила не искать другие варианты жилья, а купила этот.

Когда мама и Тони были на работе, а я оставалась дома одна, мысли и воспоминания обрушивались на меня ударом снежной лавины. И все они были об Амите. Интересно, как он там? Идет ли на пользу ему лечение? Возможно, он уже поправился и сейчас ищет меня? Если так, то должно быть он зол и мечтает поскорей спустить с меня шкуру. Я знала, что мы никогда не встретимся, но подсознательно ужасно боялась нашей встречи…он посчитает меня предательницей, обязательно захочет найти и отомстить. Я понимала, нужно забыть Амита, перестать думать о нем, не терзать израненное сердце чувствами к нему. Но я не могла это сделать. И тогда я решилась выложить все свои чувства и эмоции на бумаге… Включив ноутбук и открыв word, я стала барабанить по клавишам, печатая книгу своей жизни. В ней была: любовь, боль и предательство, все то, что я пережила. Написание книги облегчило мое состояние, появилось осознание, что Амит перевернутая страница моей жизни.

С написанием проблем не возникло, все мои чувства, переживания, выливались на бумагу, обнажая душу наизнанку. Я поведала весь наш путь от начала и до конца. Упомянула даже самый страшный кошмар в день нашей встречи, мое равнодушие и холодное решение избавиться от тела преступника. Рассказала о нашем предательстве, последствиях и том замечательном времени, когда мы были счастливы и готовы пожениться. События были достоверны, без преувеличений и недоговорок, изменила лишь имена.

Написание книги оказалось верным решением для меня, это было своего рода дневником, помогающим справиться с проблемами и переполнявшими душу чувствами…

Шел девятый месяц моей беременности, мой живот стал огромным и тело деформировалось, превратив изящную стройную фигурку в бесформенную массу. Но меня это не заботило. Я не хотела привлекать к себе сексуальное внимание Тони, поэтому уродство фигуры – было только на руку.

Каждый день я по долгу разговаривала с животом, комментируя все, что происходило вокруг. Для меня это было очень важно, хотя и глупо... Тони тоже пытался разговаривать с ним, но между нами возникала неловкость, и он отходил от меня, краснея. Я должна была ему помочь, ведь он делал шаги навстречу ребенку, пытаясь подружиться с ним еще в утробе.

Мы с Тони были мужем и женой, церемонии бракосочетания у нас не было, только штамп в паспорте, поставленный знакомым Эстер. Тони хотел, чтобы между нами было все, что следует за браком, но я так не могла. Дело было даже не в Амите. Настоящей свадьбы у нас не было, а штамп – фальшивка. Официальная регистрация могла поменять мое решение, но я не торопилась назвать истинную причину, не хотела приближать нежеланную близость.

Мы все еще были друзьями и мне с трудом верилось, что я смогу отдать ему свое тело.

Детская комната была готова. В ней была вся необходимая мебель и вещи, которые понадобятся в первый год рождения ребенка.

Когда была хорошая погода я прогуливалась по парку, наслаждаясь свежим воздухом и легко пригревающим солнышком. Был чудесный день, и я присела отдохнуть на лавочку. Неподалеку от меня сидела девушка с коляской, она была примерно одного возраста со мной. По своему характеру не очень разговорчивая, я никогда первая не заговаривала с незнакомцами, но в этот раз мне захотелось поближе познакомиться с девушкой. Рейчел оказалась очень хорошей и милой, мы сразу нашли с ней общий язык. Ее сыну Дэвиду в этот день исполнился год, он уже мог ходить и разговаривать. Мы долго гуляли с ней по парку и время пролетало незаметно. После мы стали хорошими подругами и часто виделись.

На следующий день после нашего знакомства, ночью, у меня начались схватки. Тони очень испугался и не знал, что делать. К счастью, Эстер была рядом и во всем мне помогла. Меня отвезли в больницу и к утру я родила девочку. Роды прошли легко, она заняла правильную позицию и буквально вылетела из меня. Когда ее приложили к моей груди, я не могла налюбоваться ею… в моих глазах она была такой хорошенькой, с черными волосиками и пухленькими щечками. Взглянув на настенный календарь, я вспомнила, что сегодня день рождения Амита. «С днем рождения, Амит. Я подарила тебе самый лучший подарок. Только тебе не суждено его получить.»

- Нарин, твой папа был бы счастлив получить такой подарок. Он ведь так тебя хотел. – моя девочка трудилась, добывая себе пропитание.

Позже, меня навестили Эстер и Тони с букетом огромных цветов. Они были такими счастливыми, словно у нас настоящая семья. В тот момент я осознала точно: мне хочется, чтобы так оно и было.

- Как ты назвала ее Беатрис? - спросил Тони, с интересом поглядывая на малышку.

- Нарин.

- Когда родился Томас, он был таким страшненьким. – Тони закатил глаза, слушая маму. - Я тогда подумала, что он не мой ребенок, но мне объяснили, что все новорождённые такие. Но это не так, твоя девочка настоящая красавица. – я с любовью смотрела на сверточек в руках Эстер.

- Это так, она ангелочек. – кивнула я, полностью соглашаясь.

- А ты Томас, не хочешь подержать свою дочку? – Тони смущенно улыбнулся матери, протягивая руки к Нарин.

- Она такая маленькая… - прошептал Тони, беря девочку на руки. – настоящее сокровище… - я ласково улыбнулась Тони. Вот так в одночасье у меня появилась мама, муж и ребенок… моя жизнь стала совсем другой, такой я не представляла ее год назад, когда стала жить с Амитом. Точнее я представляла ее такой, но вместо Тони был другой…

Эй, Амит, как ты там? Вспоминаешь ли меня?

Глава 17

Время пролетело незаметно. С заботами о дочери я совсем перестала думать о прошлом, но стоило сну одолеть меня – мысли уносили назад к Амиту. Когда это происходило я вставала с постели и садилась за компьютер, продолжая выливать свои чувства в написание книги. Вскоре она была закончена. В конце своей книги я родила ребенка и жизнь стала чуточку счастливей. Нарин привнесла в мою жизнь радость и смысл, в ней я нашла свое счастье.

Почти сразу после рождения Нарин, Эстер познакомилась с мужчиной врачом. Они были примерно одного возраста. Мужчина был так очарован Эстер, что совсем скоро предложил съехаться. И мы остались жить вдвоем, воспитывая маленькую дочку.

За год ничего не изменилось в наших отношениях с Тони. Я по-прежнему видела в нем своего друга. Его попытки изменить наши отношения воспринимались мной, как нечто инородное, неестественное. Энтони приглашал меня на свидания в кино, кафе, рестораны, звал погулять по парку, но мое сердце было глухо к его чувствам. Я понимала, что должна дать ему шанс, но стоило мне задуматься над этим, как перед глазами вставал улыбающийся Амит. Я пыталась прогнать его из своей головы, памяти, но Амит был намного сильней меня и не желал отпускать мое сердце.

Я понимала, когда-нибудь настанет день и Тони сделает меня своей. Представляя его поцелуи, ласки, занятия любовью – мое тело начинало передергивать от отвращения. Мне трудно было представить, что кто-то будет прикасаться ко мне так же, как делал это Амит.

Тони очень нравилась его работа. Он выглядел счастливым, когда речь заходила о ней. Она забирала у него много сил, но это не останавливало его от возни с дочкой. Он говорил, что только с Нарин может по-настоящему отдохнуть и с удовольствием уходил в детские игры с малышкой. Тони во многом мне помогал. По ночам он вставал к Нарин, кормил ее, убаюкивал. Когда я готовила ужин или убиралась - он проводил время с ней. Тони действительно любил ее и это было взаимно.

Нас часто навещали Рейчел со своим мужем и сыном. Нарин все время умудрялась стащить у Дэвида игрушку, а он позволял ей, говоря, что она принцесса, а принцессам можно все. Я смотрела на детей и откровенно умилялась, беззаботные, наивные и по-настоящему счастливые.

Однажды ко мне в гости пришла Кристи. Она попросила воспользоваться моим ноутбуком, так как ее сломался. Оставив подругу одну, я пошла в комнату к Нарин, посмотреть не проснулась ли дочь. Малышка спала, подставив ладонь под щеку…Амит тоже так спал… Нарин была очень похожа на него: его волосы, глаза, губы, овал лица…все самое лучшее она унаследовала от него.

Спускаясь к Кристи, я заметила, что она открыла мою книгу и читает ее.

- Что ты делаешь, Кристи? – подбежала я, захлопнув перед ней ноутбук.

- Это ты написала? Это настоящий шедевр Беатрис!

- Да, Кристи, это написала я. Мне не хочется, чтобы кто-то читал это.

- Почему? Потому что там о тебе?

- Как ты узнала?

- Я твоя подруга и прекрасно знаю о твоем нелегком детстве. Ты так интересно пишешь, мне захотелось прочитать ее всю.

- Извини, Кристи, но об этом не может быть речи. – решительно покачала головой я. – Там слишком много личного. Эта книга своего рода дневник, поэтому я не хочу, чтобы кто-то его читал.

- Раз так, тогда ладно. – было видно, что Кристи обиделась на меня, но мне было все равно.

Около недели я не слышала о ней. На восьмой день она все-таки пришла ко мне.

- Это действительно с тобой произошло? – вдруг спросила она, когда я кормила овощным пюре Нарин.

- Что произошло? – переспросила беспечно я.

- Я и не догадывалась, что ты могла пережить такое. – я пристально посмотрела Кристи в глаза.

- Ты читала мою книгу? – с подозрением спросила я.

- Да, прости-прости. Я знаю, что не должна была этого делать, но сбросила ее на флешку до того, как ты пришла. Потом не смогла сдержаться… - ну вот, мой секрет раскрыт… к счастью, Кристи не из болтливых, секреты держать умеет. Но ее любопытство выходит за грань дозволенного.

- Этот человек действительно существует или плод твоего воображения?

- Все, от начала и до конца - правда, с одним только исключением: имена вымышлены.

- Значит, ты все еще любишь его? – я кивнула, печально глядя в сторону. - А как же Томас?

- С Томом мы лишь друзья. Наш брак – фарс для отвода глаз.

- Но он-то тебя действительно любит. – покачала головой Кристи. - Это видно.

- Я знаю…но ничего не могу с собой поделать, я все еще люблю Амита…

- Значит, его зовут Амит… - кивок. – А Нарин его дочь?

- Да. – вновь кивнула я.

И внезапно Кристи крепко обняла меня.

- Мне так жаль, Анетта! Ты столько всего пережила. Хотя мне грустно, что ты не доверилась мне - тебя можно понять. О таком трудно рассказывать.

- Пожалуйста, сохрани все в секрете.

- Конечно, сохраню, можешь не сомневаться. – подойдя к книжной полке, я взяла оттуда томик «грозового перевала». Раскрыв книгу на середине, я достала оттуда фотографию. Я положила одну фотографию в свой любимый томик, зная, что никому не придет в голову полистать классику. Остальные фотографии, вместе с обручальным кольцом и парным, спрятала в сундучке под тремя замками.

- Вот, это мы. – Кристи взяла фотографию и глаза ее на миг расширились.

- Вы такая красивая пара! Нарин очень похожа на него.

- Это наш последний день вместе. – выдохнула с грустью я.

- Выпускной. – потрясенно прошептала она, осознавая, что произошло потом.

- Да, после мы увиделись в больнице…

- Бедная моя, глядя на него даже не подумаешь, что с ним что-то не так.

- Да.

- Где он сейчас?

- Я надеюсь, что он еще в клинике и не обнаружил мое бегство.

- В какой он больнице?

- Лондонской, имени Леймана. Что ты собираешься делать? – спросила я, увидев, как Кристи садится за компьютер и включает интернет.

- Хочу найти номер больницы. Кто знает, может нам расскажут о его состоянии. Так мы узнаем точно, где он. – хотя мне было страшно услышать известия о нем, все же я согласилась.

Вскоре номер был найден и Кристи набрала его. Включив громкую связь, мы услышали гудки. После продолжительных гудков нам ответила женщина с милым приятным голоском.

- Психиатрическая больница.

- Здравствуйте, я бы хотела узнать о состоянии мистера Амита… - я подсказала его фамилию. – Ливарта.

- Амит Ливарт идет на поправку, скоро его выпишут. Он сейчас рядом… я могу дать ему трубку. – я хотела бы сказать нет, но Кристи уже дала согласие.

- Алло? – услышала я такой родной голос Амита и зарыдала. – Алло? Вас не слышно. Анетт, это ты? Я скоро выйду отсюда, потерпи немного, любимая, и мы встретимся. – на заднем фоне зарыдала Нарин, и я поспешила положить трубку. Он догадался, что это я. Возможно теперь, он знает о Нарин, господи! Только не это, зачем я только согласилась позвонить ему!

- Не нужно было этого делать! Не надо было соглашаться на разговор с ним! – запаниковала я.

- Я думала ты хочешь услышать его…

- Хотела… но теперь он может понять, что я родила от него ребенка.

- Это может быть чей угодно ребенок, не обязательно твой. К тому же, ты не разговаривала с ним, он не может быть точно уверен, что ты была на связи. – я согласилась с Кристи, хотя знала, что Амит не дурак, он прекрасно знает, что не многие будут интересоваться его здоровьем и просить о разговоре. От медсестры он узнает, что звонила девушка и тогда он окончательно убедится, что это была я. – Похоже, он очень любит тебя… - не трави душу, Кристи.

Когда Кристи ушла, я поднялась наверх, чтобы уложить малышку спать. Едва не задремав вместе с ней, я задумалась. Вспоминая слова, сказанные Амитом, его голос, радость, когда он понял, что это я, мое сердце наполнилось теплом. Он до сих пор верит мне, думает, что я держу обещание и жду нашей встречи. Я заслужила то презрение, ту злость и ненависть, что он выльет на меня, если найдет. От этой мысли стало так страшно.

Вскоре домой пришел Тони, сегодня он был счастливым и полным сил. Поцеловав меня в щеку при встрече, он поднялся в комнату, чтобы переодеться. Пока он менял рабочую одежду на домашнюю, я накрывала на стол.

- Ты выглядишь сегодня очень счастливым, случилось что-то хорошее?

- Да, нет. – загадочно улыбнулся он.

- Может ты влюбился, Томас? – лукаво улыбнувшись ему, увидела нахмуренный взгляд.

- Влюбился, и давно. В тебя.

- Вот только не нужно опять начинать…

- А когда нужно? Я не железный! Мы муж и жена. Ты ложишься рядом со мной в постель, сводя каждый раз с ума своей неприступностью. В такие моменты я просто ненавижу тебя. – он закрыл глаза, скрывая боль.

- Ненавидишь? – удивилась я. – За что?

- За твою неприступность, бесчувственность и эгоизм! Мне надоело, что ты не замечаешь меня, видишь во мне только друга, но я твой муж, Беатрис! И я мужчина…

- Что на тебя нашло, Том? – все к этому шло, я понимала. Любому терпению приходит конец. - Я думала тебя все устраивает…

- Все устраивает? Да черта с два, меня это устраивает! Я хочу, чтобы ты была моей женой, не только на словах, а на деле! – опустив голову, я уставилась в свою тарелку… вот и настал тот день, когда Тони потребовал свои права на меня. Теперь мне не отвертеться.

- Для меня наш брак ничего не значит, это обычный штамп без церемонии и обетов. – Тони дал мне новую жизнь, принял с ребенком, воспитывает Нарин как свою, а я ему говорю, что наш брак ничего не значит. Он прав, я действительно бесчувственная и неблагодарная. Но у меня была совесть, которая говорила мне, что Тони прав. Я могла хотя бы попробовать подпустить его к себе, дать шанс. – Официальная женитьба может все изменить. – робко пробормотала я себе под нос, но Тони все услышал.

- Так дело в этом? – спросил ошарашено он, словно ответ был все время на поверхности.

- В основном, да. – кивнула я.

- Тогда решено! Завтра же подам заявление на ближайшую дату.

А ближайшая дата оказалась совсем скоро, через неделю. В тот день я была самой несчастной невестой, хотя внешне старалась держать лицо. На моих губах – улыбка, в глазах – печаль и обреченность.

Вот произнесена главная речь церемониймейстера, даны обеты и обещания, надеты кольца. Нас просят поцеловаться, а я затаиваю дыхание и мечтаю не чувствовать ничего, словно губы родственника прикасаются к моему рту в братском поцелуе. Но поцелуй оказался совсем не невинным, как мне хотелось, правда омерзения тоже не было. Свидетелями нашего официального союза стали Эстер и ее муж Грегори, остальных же не стали удивлять официальной регистрацией.

Потом мы поехали в ресторан, чтобы отпраздновать событие. Нарин тем временем была дома с няней. Все было так сюрреалистично. Все улыбались, словно этот брак желанный, за нас пили и желали вечной любви. Все выглядело, словно мы обычная пара. Я даже думать не хотела о предстоявшей ночи. Одно мне было известно: в эту ночь я переступлю через свои моральные ценности, запрещающие спать без любви, и по-настоящему стану женой Энтони. Я помнила, как Амит постоянно говорил, что я принадлежу ему, чувствовать любовь и ощущать взаимность – было так правильно.

- Значит, это наконец-то случится? – спросил с нежностью Тони, когда мы остались наедине в спальне. Эстер с мужем уехали, Нарин уже спала, и мы с Тони остались совсем одни. Вот и настал тот час...

- Да. – кивнула я. Тони подошел ко мне, положил свои руки на мои плечи и стал смотреть в мои глаза с такой любовью, какую я видела только в глазах Амита. Не в силах выдержать зрительный контакт, я опустила взгляд.

Тони наклонился к моим губам и поцеловал их… он целовал меня с таким рвением, что будь на месте Амит – я потеряла бы голову. Но это был Тони и мое тело осталось совершенно равнодушным к нему. Никаких эмоций, чувств, бешенного возбуждения, страсти, только огромное желание: пусть все скорей закончится. Тони очень старался, пытаясь вызвать во мне страсть, но все было бесполезно. Целуя каждую клеточку моего тела, Тони шептал мне нежности, но ничего не помогало. Мне стало жаль парня, он делал все, чтобы зажечь во мне огонь, но мое тело отталкивало его, не принимало. Дело было не в нем, во мне. Я не создана для него.

Понимая, что от судьбы не уйдешь, а первый раз с Тони все равно случится, я представила на его месте Амита. Но это оказалось трудной задачей. Поцелуи Амита были другими, запах особенный, родной, а руки большие и сильные. К его коже хочется прикасаться, наслаждаясь и возбуждаясь только лишь трогая его. Сама того не замечая, я возбудила себя так, что это отразилось наяву. Но я была далеко и не чувствовала того, что происходит со мной в реальности. Наши губы сливаются в диком, полном страсти поцелуе, вдыхают родной аромат и соединяются в бешеной страсти наши тела.

Очнулась ото сна, когда Амит шумно кончил, повалившись рядом со мной. Поцеловав меня в лоб, он долго с любовью смотрел на меня. Но наваждение рассеялось, и я увидела вместо Амита, другое лицо. Пытаясь скрыть разочарование, я поспешно отвела взгляд и повернулась спиной к нему.

- Знаешь, эта ночь самая счастливая в моей жизни… - жаль, что я не могла сказать того же. – все в порядке, Беатрис? – спросил он, целуя мое голое плечико. Поежившись от прикосновения его губ, я ответила.

- Я устала, Томас и хочу спать.

- Хорошо, дорогая, спи.

Но сон совершенно не шел ко мне, глаза жгло от просящихся наружу слез. Я чувствовала себя грязной, испорченной и желала одного – искупаться.

В ванной я терла себя мочалкой, пытаясь стереть с себя поцелуи Тони. Плача, руками закрывая рот, я заглушала рыдания. В тот момент мне хотелось умереть, прекратить свои страдания. Зачем такая жизнь, если в ней нет любви и счастья? Зачем все это терпеть? Нырнув под воду и выпустив из легких воздух, я почувствовала, как начинает жечь в груди… внезапно перед глазами возникла Нарин, и я вынырнула, громко кашляя. Нет, я не смогу оставить свою девочку.

Вытерев насухо тело, я не спешила возвращаться в спальню к Тони. Я не хотела его видеть. И я пошла в комнату своей спасительницы. Девочка спала, раскинув руки в стороны, я могла любоваться ею вечно. Она так напоминала мне его… В тот момент я сильно пожалела о своем решении оставить Амита. Все у нас могло быть хорошо. Узнав, что у него есть дочь он был бы на седьмом небе от счастья. Мы могли быть счастливы, поверь я ему. Сейчас, когда он идет на поправку возможность рецидива низка. С заботами о дочери посторонних мыслей, ревности – не было бы. В тот момент я была близка к тому, чтобы собрать вещи и улететь в Лондон, назад к Амиту. Только я уже не та, что была еще вчера… вчера я могла вернуться к нему со спокойной душой и чистой совестью, но то, что произошло сегодня – в корне перечеркнуло будущее с Амитом. Я предала его… предала. Теперь я ПРЕДАТЕЛЬНИЦА!!!

- Эй, ты ведь спать хотела… - прошептал Тони, садясь передо мной на колени. - Ты что плакала? – я закусила губу, пытаясь вновь не разрыдаться. – Я так сильно тебе противен? – спросил с болью в голосе Тони.

- Нет. Просто…я не готова к этому.

- А когда будешь готова? Когда забудешь его? – спросил Тони спокойно, дружески положив ладонь на плечо.

- Да. – неуверенно кивнула я, понимая, что это никогда не случится.

- Хорошо, - вымученно выдохнул он. – Тогда я дам тебе еще время… - я искренне улыбнулась ему.

- Спасибо. – дружеские объятия напомнили мне, что Тони до сих пор был моим другом, которого я очень ценила.

- Не плачь больше, ладно? Я ведь не животное.

- Я постараюсь. – он собирался выйти из комнаты, но я окликнула его: - Томас.

- Что, Беатрис?

- Я хочу, чтобы ты нашел себе хорошенькую девушку и полюбил ее.

- Я уже ее нашел.

- Не нужно так говорить. Я хочу, чтобы она искренне тебя полюбила…

- Она меня полюбит. – уверено заявил Тони.

- Извини, но это вряд ли случится.

- Я терпелив, подожду. – улыбнулся он.

- Встречайся хотя бы с другими. – упорствовала я.

- Беатрис, мне никто кроме тебя не нужен. Ты поняла меня?

- Да, Томас. – и он вышел из комнаты, оставив меня наедине с ребенком в комнате. Что ни говори, а разговор принес свои результаты и Тони не будет прикасаться ко мне некоторое время.

Было наивно полагать, что Тони совсем перестанет меня трогать. При каждом удобном случае, он старался обнять меня и поцеловать. По началу, я с трудом переносила его прикосновения, но совсем скоро привыкла и даже научилась отвечать на ласку. Он радовался как ребенок каждый раз, стоило мне ответить ему. А я…с каждым поцелуем я понимала, что становилась все дальше и дальше от Амита.

Глава 18

Не знаю, как я согласилась на уговоры Тони, но однажды вечером, придя с работы, он стал рассказывать воодушевляющую историю, зарядившую его позитивом и надеждой на счастливое будущее вместе со мной. Главная героиня истории прошла через трудности и испытания. Долгое время она страдала от депрессий и панических атак. Тогда она решила обратиться к услугам психотерапевта. Он помог ей избавиться от гнетущих мыслей и давления прошлого. Девушка смогла принять и полюбить мужчину, который был с ней рядом, как друг. До терапии она его совсем не замечала, хотя он любил ее всю жизнь. У истории хороший конец, где счастливая пара живут долго и счастливо, в мире и согласии.

Когда рассказ был окончен, мне стало ясно, что Тони хочет от меня того же. Я должна была обратиться к психотерапевту. Он убедил меня, что это необходимо, иначе всю свою жизнь я буду несчастна сама и сделаю несчастными тех, кто меня любит. Чтобы избавиться от гнета прошлого, от Амита в моей голове - нужна была помощь компетентного специалиста. Я была не уверена, что мысли об Амите так уж сильно мешают жить. Но из-за любви к Амиту, я не могла увидеть Тони.

Энтони был уверен, что стоит мне забыть Амита – я посмотрю на него другими глазами. Я не была в этом уверена. Мне трудно было представить, что я смогу полюбить Энтони так же, как и Амита. Для меня было неправильно любить настолько сильно кого-то кроме него. Тони, конечно, хотелось ответной любви и взаимности, поэтому он хватался за любую соломинку, которая, по его мнению, могла изменить меня, заставив обратить на него свое внимание.

Я была благодарна Тони за все, поэтому не смогла отказать в его желании. Это была самая малая плата за то, что он сделал для меня. Пришло осознание, что своим согласием вновь предаю Амита, но я уже зашла слишком далеко в своем стремлении отдалиться от него, отступать – не было смысла.

По вторникам и четвергам я ходила на сеанс психотерапии. Сеанс вела пожилая дама миссис Коллинз. Когда дело касалось мужчин и их влиянии на нашу жизнь, миссис Коллинз становилась строгой и категоричной. В остальном она располагала к себе доверием, вежливостью и приятной плавной речью. Впервые войдя к ней в кабинет, я решила, что ничего не стану скрывать от нее. Я не хотела, чтобы деньги были потрачены в пустую только потому, что я чего-то не договорила. Наши сеансы были строго конфиденциальны, поэтому я была уверена, что ничего из сказанного не выйдет за пределы кабинета.

Миссис Коллинз поднимала во мне все больное связанное с Амитом: обида, непонимание, страх. Сидя в кресле, я истерила и рыдала, жалуясь на судьбу и человека, убившего меня в ту ночь. Раньше, несмотря на то что сделал со мной Амит – я продолжала любить его, но пара сеансов внушила мне, что это чувство ложное.

Миссис Коллинз справилась с поставленной задачей, выбив из моей головы любовь к Амиту. Но психотерапия подействовала не как надо и вместо того, чтобы избавить от проблем и уравновесить мое душевное состояние – миссис Коллинз сделала только хуже, внушив животный дикий страх. Любить его было легче, чем панически бояться. Теперь меня преследовали кошмары, в которых он пытается найти меня. Он охотится за мной, мечтает убить, сдирая заживо кожу. Его горящие, светящиеся алым пламенем глаза, преследовали меня день ото дня.

После сеансов я перестала верить в любовь. То, что было у меня к Амиту стокгольмский синдром, позволяющий жертве думать, что она влюблена в своего мучителя. Амит никогда меня не любил, скорее одержим желанием сделать своей собственностью, игрушкой.

В голове была пустота и понимание, что во все это я действительно верила. Его отклонение, хорошее ко мне отношение, взгляд полный любви, клинике – я и думать забыла. В какой-то момент я поймала себя на осознании, что подверглась жесткому гипнозу. Иначе как я могла забыть такие важные вещи и поверить в то, что мне навязали?!

Тони, увы, я больше любить не стала. Мне хотелось испытать к нему настоящие чувства, влечение, страсть, но глядя на него я не чувствовала ничего. Я ощущала к нему нежность, как к близкому человеку, но это не те чувства, какие он хотел получить от меня. Тогда я решила претворяться. Мне не хотелось делать несчастным Энтони, поэтому я стала проявлять ему свою любовь. Я делала вид, что наслаждаюсь его объятиями, поцелуями, имитировала удовольствие, оставаясь полностью сухой – и он мне верил. В душе была пустота и неудовлетворенность, если раньше я знала, что хочу быть с Амитом, то теперь меня напрочь лишили такого желания, сделав просто пустой оболочкой. Чувства к Амиту, все же, делали меня живой. И хотя в моей жизни было спокойствие, я все еще была несчастна.

Прошло пару лет спокойной и тихой жизни. Нашей Нарин исполнилось три года, и она все больше становилась похожей на него, к счастью, болезнь не подтверждалась. Рейчел вместе с мужем и сыном переехали в другой город, и мы стали видеться реже. Мне недоставало подруги, но я старалась компенсировать нехватку нашего общения – звоня и болтая с ней по телефону.

Однажды утром, вместе с Нарин я пошла за покупками. Возвращаясь назад, мой взгляд задержался на книге в твердом переплете. Заинтересовала обложка: мужчина властно обнимает женщину, словно она его игрушка, собственность… и взгляд мужчины, что пытался это изобразить, очень походил на тот, что я часто наблюдала у Амита. «Тот, кто следит за тобой», название напомнило мне ту книгу, что я написала пару лет назад. Холодок прошелся по коже, я схватила ее и стала судорожно листать страницы. Автор неизвестен. Читаю: я родилась в приюте… мои родители погибли… я вела затворнический образ жизни… он появился как ангел, спасая меня от смерти… он смотрит на меня, а по коже дрожь… был выпускной и это последний день нашей мирной жизни…Господи! Только не это! Это ведь та книга, что я написала! Каждая строчка, каждая страница была написана моей рукою! Как она оказалась здесь?

- Скажите, как эта книга оказалась в продаже? – в моем голосе паника, невозможно было ее скрыть.

- Эта книга поступила в продажу неделю назад, у нас было десять экземпляров, остался всего один. Вам понравилась книга? – не дождавшись моего ответа, женщина продолжила. – и неудивительно, эта книга стала очень популярной. Я сама прочитала ее и осталась глубоко тронута историей этой бедной девушки. Но мне так же было жаль того парня, все-таки он был болен… а она его предала… хотелось бы узнать продолжение их истории.

- Его не будет. – ответила на автомате я.

- Откуда вы знаете?

- Потому что эту книгу написала я. – расплатившись за книгу и подхватив Нарин на руки, япоспешила домой.

- Мамочка, что-то случилось? – спросила Нарин. – Тебя что-то расстроило…

- Ничего милая, со мной все в порядке. Иди поиграйся наверху. Я приготовлю обед и поднимусь к тебе, хорошо?

- Хорошо. – взяв в руки книгу, я поняла, что мои руки дрожат. Увидев издательство, я выругалась вслух. Это издательство, в котором работал Тони. Набрав на мобильном телефоне мужа, я нервно кусала губы в ожидании.

- Алло? Да, Беатрис.

- Томас, как книга «тот, кто следит за тобой» оказалась в продаже? – панически закричала я.

- Как обычно это происходит, так и оказалась. Что не так с этой книгой, Беатрис?

- Хорошо, как она оказалась у вас в издательстве? – проигнорировав его вопрос, продолжала я.

- Мистер Чарльз принес готовый файл, просил отредактировать, а потом пустить в печать. Говорил, что это настоящий шедевр и ее должны увидеть люди.

- Значит, ты редактировал ее? – ужаснулась я.

- Да.

- Томас! Ты настоящий идиот! Как ты мог? Неужели она совсем не показалась тебе знакомой, когда ты редактировал ее?

- Знакомой? – удивился он. – Показалась, но я не стал думать об этом. Я делал то, что мне было велено. Но что ты так завелась? Что не так?

- Все не так! Эту книгу написала я! Доволен? Если эту книгу увидит Амит, он без труда вычислит, где я!

- Значит, ты автор? Почему ты не сказала? – закричал он.

- Какая сейчас разница? У нас другая проблема! Возможно ли остановить тираж книги?

- Нет, она появилась на прилавках всех книжных магазинов.

- Только не это! – простонала я. – А в Англии ее выпустили в продажу?

- Да. Америка и Англия были первыми, где стала распространяться книга.

- Я пропала… - я сползла вниз по стенке.

- Не переживай, я что-нибудь придумаю!

- Что ты можешь придумать? – простонала я.

- Пока не знаю… вечером увидимся, пока.

- Пока.

Закрыв лицо руками, я зарыдала, понимая, что возможно скоро лицом к лицу встречусь со своим страхом.

Я набрала еще один номер, почти сразу мне ответила Кристи.

- Да, Беатрис, привет.

- Привет? И ты просто говоришь мне привет! Ты ничего не хочешь мне сказать?

- Ты о книге? – сразу догадалась она. - Прости! Я уезжала на две недели по работе, на моей флешке были книги для издания. В этот список я случайно включила и твою. Чарльз открыл твою книгу и прочел ее. Она ему очень понравилась. Когда я приехала домой, то хотела все остановить, но книга приобрела широкую популярность и облетела весь интернет. Прости, Беатрис! Я так перед тобой виновата!

- Что же делать? – прошептала я. – Я так боюсь его… что, если он найдет меня? – я была расстроена из-за сложившейся ситуации. Но ссориться с подругой, независимо от того насколько она была виновата, я не хотела.

- Он любит читать?

- Нет. Просто ненавидит. – выдохнула я, понимая, что скорее всего она даже не попадет ему в руки.

- Не паникуй раньше времени. Даже если она и окажется в его руках, вряд ли он обратит на нее внимание.

Вскоре я успокоилась. Амит не был фанатом любовных историй, он не стал бы читать, даже узнав о широкой популярности книги. Как камень с плеч.

Прошел еще один год, и я полностью успокоилась, поняв, что Амит до сих пор не видел книгу. Будь иначе, он попытался бы хоть как-то найти меня, но никаких тревожных весточек не поступало. Но вскоре я убедилась, как ошибалась на сей счет. В обед мне позвонила Кристи. Взяв трубку, я поприветствовала ее.

- Беатрис, ты не представляешь кто сейчас звонил к нам в офис! – сердце бешено застучало. – Это он, Беатрис! Это Амит!

- К-как ты поняла? – сердце тревожно забилось в груди, а к горлу подкатил животный ужас.

- Я запомнила его голос.

- И что…что ему было нужно?

- Он спрашивал об авторе книги…

- Неужели он ее видел? – дыхание перехватило, а колени неистово задрожали. Еще чуть-чуть и я могла бы упасть, не схватись вовремя за спинку кресла.

- Да. – виновато ответила Кристи, вспоминая из-за кого все это закрутилось.

- Не может быть! Теперь он знает, где я? Теперь он убьет меня? – запаниковала я.

- Не спеши, Беатрис. К счастью, я взяла трубку. Я наговорила ему всякой чепухи. Думаю, он поверил и не станет искать тебя в этом месте.

- Что ты сказала ему?

- Что мы не знаем автора. Книга нам пришла по электронной почте из неизвестного источника. Но адрес был Лондонский.

- Значит, он поверил? – обрадовалась я.

- Похоже на то.

- Слава богу!

Когда я отключила звонок, то поняла, что мое сердце колотится как бешенное. Значит, Амит ищет меня. Страх сковал мое сердце, ком подкатил к горлу и слезы полились градом из моих глаз. Нет, только не это, только не снова…

Прошел еще один месяц. Каждый день проходил в страхе быть пойманной Амитом. Мои нервы были на пределе, успокоительные мало помогали, и я чувствовала, как схожу с ума. Я шарахалась от каждой тени, думая, что за углом или каменной колонной, скрывается Амит. Для домашних я выглядела вполне обычно, но сердце начинало бешено колотиться, стоило зазвонить телефону. Подходя каждый раз к двери, чтобы встретить прибывшего гостя, я со страхом осознавала, что, возможно, за дверью, на противоположной стороне от меня стоит он. Каждый раз я ловила себя на чувстве, что руки и ноги мои дрожат, а колени так и норовят подогнуться. Тони пытался меня отвлечь, успокоить, но было видно его волнение. Энтони боялся, что я все еще люблю его и когда Амит поманит пальцем – с радостью вернусь к нему.

В последнее время участились звонки на домашний телефон. Когда я отвечала на звонок, неизменно слышала тишину в трубке. Я пыталась успокоить себя, говоря, что это дети балуются, но краем сознания понимала, что это Амит звонит мне.

Однажды я вышла на рынок за продуктами. Средь множества рядов я увидела его… В тот момент я испытала дикий ужас. Не знаю, был ли это действительно он или воображение сыграло со мной злую шутку, но в тот момент я едва не поседела от страха. Бросившись прочь с рынка, я напрочь забыла о купленных продуктах, оставленных у прилавка. Убегая, я постоянно оборачивалась, чтобы убедиться, что за мной никто не гнался. Но никого не было… и это меня совсем не успокаивало.

Успокоилась я лишь за закрытыми дверями дома. Пытаясь отдышаться, я подперла собой дверь, медленно сползая на пол. Положив руки на колени, я поняла, что все мое тело охватила мелкая дрожь.

В дверь зазвонили. Вздрогнув телом, я с опаской взглянула в глазок. На пороге никого не было. Кто же звонил? Галлюцинации? Вдруг мне стало не по себе, понимая, что паранойя брала надо мной верх. Мне трудно было отличить реальность от вымысла. Я напоминала себе психически нездорового человека, который шарахается от любого звука, собственной тени. Вот что с человеком может сделать чистый животный страх…

Приняв тот факт, что меня одолевают зрительные и слуховые галлюцинации, я успокоила себя, что никакого Амита здесь нет. Для пущей уверенности я все-таки открыла дверь, чтобы убедиться окончательно. С замиранием сердца, сначала я осмотрела мощенную дорожку, ведущую к дому, а уже потом и сам порог. В тот момент все прояснилось… Ужасное осознание промелькнуло в голове и засело тяжким грузом во мне. Никаких галлюцинаций у меня не было. Амит действительно вернулся. Он был на рынке, следя за мной. И это Амит принес к моему дому, оставленные покупки с запиской… Я сразу узнала мелкий почерк, бросив лишь на записку взгляд.

Я знала, что для меня все обернется тяжкими последствиями, если мне не сбежать и не скрыться от него. Куда? Пока не знала. Я обязана оставить Тони и Нарин, иначе из-за меня им тоже может угрожать опасность.

Когда было решено бежать, я сразу позвонила Рейчел. Я объяснила ей, что хочу приехать не на долго в гости и она обрадовалась. Вечером я сказала об этом Тони, он удивился, но обрадовался тому, что переживания потихоньку отступают. Тони решил, что в это время они с Нарин поедут к маме, чтобы в мое отсутствие им не было так грустно. К тому же, Нарин скучала по бабушке с дедушкой и давно просилась к ним в гости.

Я была спокойна за них, там они будут в безопасности и Амит их не достанет.

Я не стала говорить Тони об Амите, хватит одного психически нестабильного человека в семье, у Нарин должен быть кто-то здравый, кто поможет ей в случае чего.

Оставшись одна в комнате, я задумалась. Уехать на несколько дней к Рейчел не решит проблему. Проблема останется здесь и будет ждать моего возвращения. Что тогда делать? Я должна оставить Тони и Нарин, без меня у них будет все хорошо. Лучше так, чем подвергнуть их опасности. Тони замечательный человек, он убережет ее от Амита.

Положив руку в карман, пальцы нащупали холодный картон записки. Ах, да, я ведь так и не прочитала ее. Волна ужаса прошлась по моему телу, но я все-таки решилась опустить глаза на написанные строчки:

«Я нашел тебя, Анетт. Хочешь еще поиграть в кошки-мышки? Хорошо, я найду тебя везде, где бы ты ни спряталась.» И виделось мне в этом послании свирепая ярость и обещание чего-то кровавого и мерзкого, что причинит мне страшные страдания и отнимет жизнь мою.

Глава 19

На следующий день, попрощавшись с родными, я села в поезд. Нервные движения были заметны со стороны, хоть я и пыталась вести себя естественно. Пару раз Тони с беспокойством спросил у меня: все ли со мной хорошо, он чувствовал мое состояние и переживал. Собрав всю свою уверенность в кулак, я заставила свое тело успокоиться. Но перед тем как сесть в поезд, мандраж вернулся и я стала озираться по сторонам, пытаясь удостовериться, что Амит не следит за мной. Убедившись, что знакомых лиц нет, я расслабилась.

Сейчас я держала путь к своей подруге, а дальше – неизвестность. Слезы потекли из глаз от понимания, что свою девочку я, возможно, никогда не увижу. В тот момент я очень пожалела, что не призналась Тони во всем. Вместе мы нашли бы выход лучше. А теперь я одна, наедине с вечным страхом и опасностью.

Часто, смотря на свою дочь, я все явственней ощущала Амита рядом. Дело даже не в паранойе, не дающей спокойно жить, Нарин была слишком на него похожа. Внешнее сходство пугало, казалось, в ней не было ничего от меня. Будь она мальчиком, внешне была б его точной копией. Несмотря на это, Тони безумно любил ее и никогда не поднимал темы завести общего ребенка. Я была бесконечно благодарна ему за все, он один из самых близких мне людей. Мой уголок спокойствия и домашнего уюта. Только уехав от него я смогла понять, как сильно дорожу им. Нет, я попрежнему не любила его, как мужчину. Как часто я жалела, что не могу это сделать. Где-то глубоко в моем сердце все еще был Амит и занимал он уверенную позицию. Да, я боялась его смертельно и мое тело охватывало ужасом каждый раз, стоило только подумать о нем. Он страшный человек и когда найдет меня – обязательно убьет, узнав, что я вышла замуж и живу новой жизнью без него. Но тем не менее, какая-то часть меня продолжала задаваться вопросом, что было бы останься я с ним?

Дом Рейчел, по сравнению с небольшим коттеджем, в котором они жили ранее – был просто огромен. Родители Стива умерли и оставили в наследство целое состояние и крупный бизнес. Но Стивен и без того был состоятельным человеком, поэтому Рэйчел сразу заприметила его. Подруга больше всего любила деньги и саму себя, а Стив был просто без ума от своей жены. Он совсем не жалел на нее денег, стараясь исполнить любой каприз. Рейчел очень повезло с мужем, хоть она ни за что не согласилась бы с этим. Стивен был старше ее на 12 лет. Впервые увидев ее – мужчина влюбился без памяти. И не удивительно, Рейчел была очень красива. В отличие от мужа, Рэйчел совсем его не любила. Ей нравилось его положение в обществе, статус, то, что он вертится в элитных кругах. Среди всей этой элиты – она чувствовала себя на высоте.

Я с улыбкой вспоминала, как впервые познакомилась с ней. Она была такой нежной, легкой, почти воздушной. С ней было легко и весело, лишь позже я начала узнавать обратную сторону ее натуры. Иногда она была циничной, высокомерной и язвительной, но правильно реагируя на это, Рейчел успокаивалась и становилась самим ангелом. Я почти сразу подобрала ключик к ее сердцу и отрицательные черты характера подруги меня совсем не волновали. Да, иногда с ней было не просто, но она была замечательной подругой, и мы прекрасно ладили.

Сидя за трельяжем, Рейчел смотрела на свое отражение в зеркале, продевая в уши жемчужные серьги. Собранные в высокую прическу локоны, красивой короной сидели на ее голове, подчеркивая длинную лебединую шею.

- Беатрис, помоги застегнуть. – я подошла к ней, приняв из рук жемчужное колье. Невольно я вспомнила такое же, но подаренное Амитом. Мое сердце с тоской сжалось, все мои украшения остались в его квартире, нужно было оставить себе хоть его. Тот жемчуг с гравировкой – был поистине бесценным для меня, как и те кольца, что я по-прежнему бережно хранила. Мои руки подрагивали, и застежка ожерелья не хотела застегиваться, было досадно так долго возиться с такой мелочью. Но всему виной волнение и воспоминания о другом жемчуге из прошлого.

- Почему не взяла с собой Нарин? Девид расстроился узнав, что ты без нее. – она озорно улыбнулась.

- Томас хотел на выходных поехать к матери, Нарин очень соскучилась по бабушке. – улыбнувшись, я наконец застегнула застежку.

- Пока еще рано что-то говорить, но думаю, из наших детей выйдет прекрасная пара. Девид - такой же красивый, как и я, - она поправила прическу, - он наследник целого состояния Стива. Хорошая партия. Я совсем не против, что ваша семья не богата, ведь и сама из бедной семьи. Вы мне нравитесь, и я буду рада, если наши дети поженятся, когда вырастут. – пока Рейчел говорила, она успела накрасить глаза и брови. – и Нарин такая красивая девочка… Думаю, она будет красивей тебя. – она озорно улыбнулась, а я мысленно согласилась, невольно вспоминая кому принадлежит ее внешность. - Только интересно, на кого она похожа? С тобой и Томом сходств нет. – на мгновение я замялась с ответом, но вскоре нашлась, сказав:

- Она похожа на мою маму.

- Ах вот как… Я уже подумала, что ее подменили в роддоме. – она улыбнулась. – Может у нее другой отец? – как бы невзначай спросила она. Да, Рейчел проницательна.

- Глупости, Рейчел. Конечно же Том ее отец. Другого быть не может.

- Кто знает… может ты прячешь его в шкафу. – лукавая улыбка тронула ее губы.

- Нет, уж… так делаешь только ты. – усмехнулась я, вспоминая ее рассказы о многочисленных похождениях.

- А куда прикажешь их прятать, когда внезапно нагрянул муж? – она невинно изогнула свои прекрасные брови.

- Ну, например, вообще их не заводить и быть честной со своим мужем. Он так тебя любит Рейчел, пылинки сдувает.

- Не нужно морали, Беатрис. Тебе повезло с мужем, он у тебя веселый и красивый, а со Стивом скучно и в постели он полный ноль. – я промолчала, на языке вертелись очередные нотации. Спрашивать, почему она не разведется, если ее так не устраивает муж - было бессмысленно, с ним она из-за денег, поэтому приходится подстраиваться и терпеть.

- Интересно, что сказал бы Стив, услышав твои слова. – лукаво улыбнулась я.

- Он никогда не услышит их. Разве только ты скажешь ему, но я сомневаюсь, что он поверит.

- Я тоже сомневаюсь. – улыбнулась я, зная, что Стив верил всему, что говорила Рейчел.

- Ты в этом собираешь идти? – спросила Рейчел, осматривая меня пристальным взглядом.

- Почему бы и нет, просто и удобно. – так как на этих выходных мы были без мужей, Рейчел позвала меня в клуб. До замужества она была частым посетителем тусовок, сейчас же, статус не позволял посещать такие места. Но со мной она решила сделать исключение. Сегодня ей хотелось оторваться, как следует, отдохнув от семейной рутины и быта. Признаться, я с радостью восприняла ее предложение. Кровь кипела в жилах от ощущения свободы и полета на танцполе. Танец — это отличная возможность забыться и не думать о проблемах и страхах. То, что нужно в моей ситуации.

Рейчел надела безупречное бежевое платье с V-образным вырезом, подчеркивающим ее полную, красивую грудь. Высокая шпилька туфель красиво смотрелась на длинных стройных ногах. На мне же были узкие джинсы и легкая шифоновая кофточка-разлетайка, вместо туфель на шпильке – балетки, в которых было легко и комфортно. Волосы были убраны в высокий хвост, не мешая и не раздражая.

- Нет, - покачала головой она. – так не пойдет. На моем фоне ты будешь выглядеть как прислуга рядом с госпожой. У нас с тобой почти одинаковые размеры, подберем что-нибудь из моей одежды. – открыв гардероб, она стала перебирать наряды, ища подходящее платье для меня. – Ну вот, неплохо. Примерь. – короткое белое платье, облегающее талию. Простое, но идеально подчеркивающее все прелести хозяйки. К нему прилагался бежевый широкий пояс, который добавлял некую изюминку наряду. Платье село идеально. Критичным взглядом осмотрев меня с ног до головы, Рейчел восхитилась.

- Оно так великолепно сидит на тебе! Никаких отказов не желаю слышать – ты идешь в нем! – она открыла обувной шкаф и взяла оттуда пару бежевых туфель на высоченном каблуке. В последний раз шпильки я надевала на выпускном. В то время я ходила только в такой обуви. Сейчас мне нравился комфортный стиль, в котором удобно и легко.

- Я так давно не надевала такие туфли, боюсь сломаю каблук.

- Ничего страшного. Хотя это и дизайнерские туфли – мне не жалко. Стив купит еще десять таких пар. Так что не переживай, если испортишь их.

- Ты что моя крестная фея? – улыбнулась я.

- Нет, что ты! Просто человек, который не хочет выделяться на твоем фоне слишком сильно. – она подмигнула мне. – считай, что у меня корыстные мысли на сей счет.

На туфлях Рейчел не остановилась. Она подобрала к моему наряду подходящий комплект из мелких жемчужин, состоящий из сережек, ожерелья и браслета. Вообще, Рейчел являлась большой поклонницей жемчуга. В ее арсенале огромное множество вариаций разных цветов и мастей, особенно ей нравились черные жемчужины. Мой облик завершал макияж в вечерних – темных тонах, сделанный самой Рейчел. В нанесении макияжа ей не было равных, она могла составить достойную конкуренцию профессионалам.

Наконец, когда мы были готовы, Рейчел вызвала такси. За руль садиться она не стала, намереваясь много выпить в клубе.

- Тетя, вы такая красивая! – ахнул пятилетний Дэвид.

- Спасибо, Дэвид. – улыбнулась искренне я.

- А о мамочке ничего не хочешь сказать, сынок?

- Ты всегда красивая, мама. – Рейчел улыбнулась сыну, целуя его в темноволосую макушку.

Подъехало такси. Погрузившись в него - мы отправились в самый престижный клуб этого города. «Эйфория». Не знаю, почему клуб носит такое название, но с первых минут, что мы вошли сюда, ушли заботы и мысли. Вдыхая экзотический, восточный аромат, который расслаблял и расковывал тело и душу, мне не хотелось отсюда уходить.

- Что будешь пить? – сквозь громкую музыку прокричала на ухо Рейчел.

- Мохито.

- Может, что крепче?

- Нет, Рейчел, я пришла сюда не напиваться. – в голове возник вопрос: а зачем вообще я сюда пришла? Как позволила уговорить себя пойти в клуб, где могла столкнуться с ужасными людьми, типа Амита? У моей подруги был невероятный дар внушения, она без проблем уговорит тебя на что угодно… в прочем, я не сильно сопротивлялась. Помню, как возбужденно загорелся огонек в моем теле от упоминания тусовки. Да, я находилась в ужасном положении из-за Амита, но об этом стоит подумать завтра, а сейчас просто забыться и отдыхать.

В клубе было весело, спустя полчаса я уже не помнила себя от восторга и танцевала словно одержимая под клубную музыку.

Завибрировал телефон в руке. Выйдя на улицу, я приняла вызов.

- Алло? Привет, Томас. Как там мама?

- Все хорошо! Учит Нарин сажать цветы в горшки! Жаль, что ты не поехала с нами, она хотела видеть тебя.

- Знаю, но я договорилась с Рейчел раньше, чем узнала о твоем намерении навестить маму. Скажи ей, что мы обязательно приедем в следующий раз! – решительно заявила я.

- Да? Тогда я обрадую маму. – на дальнем расстоянии я почувствовала, как Томас улыбнулся.

- Как там Нарин? Хорошо себя ведет? Не балуется?

- Ты же знаешь, маму она слушает и хорошо себя ведет.

- Да, твоя мама прекрасная женщина, ее – невозможно не любить.

- А ты сейчас где? Слышу музыку.

- Мы с Рейчел в клубе.

- Решила вспомнить прошлое? – улыбнулся он. – Хотелось бы и мне сейчас быть рядом. – вспоминая наши безудержные танцы в прошлом, я мягко улыбнулась.

- Мы здорово веселились вместе. Но сегодня у нас женская компания. Стив уехал, и она захотела отдохнуть без него.

- Значит, ты тоже отдыхаешь без меня? – медленно, тягуче произнес он, заигрывая со мной. Задумавшись на мгновение над его вопросом, я сразу дала себе ответ. Однозначно, нет. С Энтони было легко, свободно, без напряжения. Как и должно быть. Он никогда меня не напрягал.

- Брось, ты ничем мне не мешаешь.

- Ты понятия не имеешь, что для меня это значит. Мне так хочется сесть в машину и помчать к тебе… Но это невозможно, - с грустью сказал он. - даже если сяду в машину и помчусь к тебе – приеду только в полдень завтра.

- Да уж… - улыбнулась я, понимая, что не стоит искушать Тони. Он в безопасности пока далеко от меня. - Ладно, Томас, поцелуй Нарин за меня. Увидимся в воскресенье. – в сердце больно заныло от лживых слов.

- Хорошо повеселись, Беатрис. Но не изменяй мне, хорошо? – это было сказано таким серьезным тоном, что я также серьезно ответила.

- Здесь не с кем изменять, Томас. Пока.

В клубе Рейчел вовсю отжигала. Я улыбнулась, наблюдая как она энергично крутит бедрами и в такт музыке двигает руками и ногами. Она определенно умела танцевать. Допив свой второй мохито, я присоединилась к подруге на танцполе. Танцевали мы безостановочно около часа, потом заиграл медленный танец и Рейчел увел танцевать какой-то перекачанный парень. Меня тоже пригласили на танец, но я отказала. Решив воспользоваться трехминутным перерывом, чтобы перевести дыхание и отдохнуть в сторонке. На середине песни я заметила, как моя подруга целуется с незнакомым парнем, грубо сжимавшим ее ягодицы. Дело дрянь! Рейчел явно выпила лишний бокал мартини, пора ей вспомнить как нужно вести себя замужней женщине. Взяв Рейчел за руку, парень повел ее куда-то. Очарованная смазливой мордашкой парня, подруга следовала за ним. Подбежав к ней, я решила спасти ее. Но в спасательном круге Рейчел не нуждалась, так же, как и в моей компании. Сейчас ей был нужен этот «парень на одну ночь», которого завтра она даже не вспомнит. Уехав куда-то с ним, она оставила меня одну. Решив, что больше мне здесь делать нечего, я встала. Но внезапно сзади меня обняли сильные руки в кожаной черной куртке. Знакомые смуглые кисти, часы на запястье, запах… Только не это! Не снова! Сердце быстро забилось в груди…

- Анетт, я нашел тебя… Ты пыталась спрятаться от меня, но я всегда был на шаг впереди… теперь я никогда не отпущу тебя. – в его голосе нежность, смешанная с тоской и грустью, должно быть ему неизвестно о моем замужестве, иначе вместо объятий меня б ждали удары.

Страх сковал мне тело и горло, от понимания, что Амит нашел меня, он рядом. Прошлые кошмары вернулись вместе с ним, жуткие картинки прошлого, стали мелькать перед глазами одна за другой. Я чувствовала, как мое тело дрожит и эту дрожь он тоже ощущал.

- Мне нужно идти… - найдя в себе силы, я с силой оттолкнула его от себя. Побежав к выходу, я пробиралась через скопление танцующих людей. Я надеялась, что в этой толпе он потеряет меня, но мое платье выдавало меня в свете неоновых прожекторов, выделяя из всех. Выбежав на улицу, я побежала домой, обернувшись назад увидела, что он бежит за мной. На его лице ярость, желание убить… в прочем, я не была в этом уверена, мне было слишком страшно и воображение могло рисовать то, чего нет. Я плакала, не в силах остановиться, страх быть пойманной заставлял мои ноги дрожать. Каблук сломался, и я едва не упала на землю. Сняв быстро туфли, я взяла их в руки и побежала. Амит был близко, а сил бежать не оставалось. Господи, пожалуйста, спаси меня! Спаси меня от него!

Спасение оказалось рядом в виде какого-то парня, на вид сильного и не из трусливых. Я затормозила, чтобы попросить помощи, но вместо нее парень схватил меня за руки и прижал к стене. Придавив вонючим ртом мои губы, он прижал мои руки сверху. Я пыталась отбиться от него, но он был сильнее. Только со мной может произойти такое! И что в данной ситуации лучше? Амит от которого знаешь, что ожидать или этот вонючий маньяк, прикосновения которого так противны, что меня едва не выворачивало наизнанку.

Мужик стал бесстыже мять мою грудь, оставляя мокрые поцелуи на моей шее. А я пыталась сбежать, вырваться. Но мои попытки были тщетны. В этой ситуации только от Амита я ждала спасения, но он не спешил прийти на помощь. Неужели струсил? Вряд ли, кто угодно, но только не Амит. Я повернула голову в сторону и увидела его. Амит скучающе наблюдал за нами, облокотившись о стену.

- Тебе нравится, что он делает с тобой, Анетт? – псих даже не обратил внимания на слова Амита, продолжал грязно целовать и мять мои груди. Неужели он сумасшедший или они заодно? Нет, быть такого не может.

- Нет! – закричала я, сквозь слезы.

- Хочешь, чтобы я остановил его? – я с недоверием взглянула на него, мой утвердительный ответ означал, что вместо этого психа будет Амит и, хотя мне это не нравилось, Амит по крайней мере был знаком мне. Да, я смертельно боялась его и мои колени начинали дрожать стоило мне представить, что меня ожидало рядом с ним… но вместе с тем, я чувствовала, что рядом со мной наконецон. От этого откровения было больно, ведь мое глупое сердце совсем не понимало опасности, только радовалось тому, что Амит наконец рядом. Разум же был холоден и жесток, он отвергал Амита и боялся его жестокости.

- Д-да! – кивнула я.

- Я ведь лучше его? – я молчала, не хотелось отвечать на такой провокационный вопрос. – Говори! – чуть тверже сказал он.

- Да! – закричала я. Амит оттолкнул парня от меня и с силой ударил его ногой в живот. Затем его руки стали нещадно колотить его. – Никому. Не. Позволю. Так. Касаться. Ее! А. Тем. Более. Целовать! Никому! Сука! – нанося удары, он выделял каждое сказанное слово, а парень даже не мог ему ответить, Амит не давал ему возможности. Думаю, он забил его до смерти в том грязном переулке, удары, которые наносил Амит были очень сильные. Меня выворачивало наизнанку, вспоминая грязные поцелуи незнакомца и его прикосновения. Мне совсем не было его жаль.

Пока он избивал его, я просто стояла в ступоре, не в силах пошевелиться. Слишком поздно поняла, что нужно было бежать, пока Амит был занят.

- Анетт, я вернулся! Скажи, что счастлива меня видеть! Скажи, что любишь! – он взял меня за плечи, заставляя смотреть в его глаза. – Любимые глаза смотрят на меня, заставляя таять под их натиском. В его глазах не было злобы, ярости, жестокости, только счастье и … любовь. Но я не должна поддаваться, нужно держать дистанцию, иначе поплачусь за наивность и доверие.

- Счастлива? Нет уж! Не после того, в какой кошмар ты превратил мою жизнь. Люблю? Да ты в своем уме? Как я могу любить того, кто едва не отправил меня на тот свет?

- Я прошел курс реабилитации и теперь контролирую себя.

- Тебя не было четыре года, как думаешь, за это время ничего не изменилось?

- Ты говорила, что будешь ждать…ты обещала мне… - в его словах грусть и нотки упрека. Былая совесть возвратилась ко мне, говоря, что я предательница. Как мне сейчас не хватало миссис Коллинз с ее внушением, она не позволила бы моей обороне пасть перед Амитом.

- Я сказала так, чтобы не злить тебя… когда ты избил меня я твердо решила, что не могу быть с тобой.

- Но тогда в больнице ты простила меня… твое тело не держало на меня зла.

- Я боялась тебя и не хотела вновь обрушить твой гнев на себя!

- Я любил тебя!

- Когда один человек делает несчастным другого человека – это не любовь.

- Все это в прошлом. – он выдохнул, легко улыбаясь. - Я так долго тебя искал, Анетт. Нет места на всей земле, где бы я не нашел тебя. – он положил свои руки мне на плечи.

- Амит, я вышла замуж. – решительно сказала я, подняв руку и демонстрируя безымянный палец с обручальным кольцом.

- Вышла замуж…- констатировал на удивление спокойно Амит.

- Да. – кивнула я.

- И кто он?

- Это имеет значение?

- Для меня имеет.

- Его зовут Томас, но это не так уж и важно.

Мы так мирно разговаривали, что на мгновение мне показалось, что этим и ограничится наша встреча, поговорим и разойдемся…но не тут-то было.

- И когда вы поженились?

- Спустя месяц со дня последней встречи в больнице.

- Месяц? – его глаза расширились от боли. – Когда же ты познакомилась с ним?

- В больнице, он часто навещал меня…

- Ты так сильно полюбила его, что вышла замуж так скоро?

- Да, Амит. – кивнула я безразлично.

- Как ты могла? Мы ведь так любили друг друга! Как могла предать меня и прыгнуть в постель к другому? – он почти кричал, было видно, как Амит собирает по частям остатки своего самообладания.

- Любовь проходит, Амит, теперь я люблю Тома. – холодно ответила я, мысленно надеясь, чтобы Амит понял и отпустил меня. Или убил прям там.

- Знаешь, Анетт, это все равно ничего не меняет. Ты будешь моей. – он схватил мою руку, на котором было кольцо, стянув его - бросил в сторону. – Всего лишь формальность и ничего не значащая вещь.

- Пусть ты и выбросил его, но я по-прежнему его жена – не твоя. Я хочу, чтобы ты оставил меня в покое. Ушел из моей жизни навсегда. И никогда больше, слышишь? Никогда больше, не показывался на глаза. – я развернулась и пошла прочь, думая, что мои слова звучали достаточно убедительно, чтобы Амит отстал от меня. Но я глупа или наивна, или попросту забыла с кем имела дело.

- Анетт, я не хотел причинять тебе боль и увозить тебя насильно, видимо, ничего другого мне не остается. – схватив меня на руки, он прижал меня крепче к себе. Я пыталась вырваться, но Амит прижимал мои руки к телу, лишив всякого сопротивления. Амит был спокоен и даже улыбался, похоже его устраивает такой поворот. Прислушавшись на мгновение к себе, я поняла, как сильно стучит мое сердце, а волнение накатывает с новой волной. Положив меня на сидение, он вдруг решил, что для пущей уверенности необходимо меня связать. Это было правильное решение. Я обязательно попыталась бы бежать, на ходу выпрыгнув из машины.

Мы ехали около часа. Он часто бросал на меня длительные усталые взгляды, о чем-то переживал и думал. О чем? Я понятия не имею.

Наконец, когда машина остановилась, он вытащил меня на улицу и поднял на руки. Подняв меня на пятый этаж, он остановился у двери. Достав ключ, отпер дверь. Квартира была скудно обставлена, не обжита, я сразу поняла, что он здесь недавно. Скорее всего заселился сегодня, когда приехала и я.

- Когда ты смиришься со своим положением – мы вернемся домой. Так что в этом убогом месте мы не на долго.

- Я не вернусь в ту квартиру. – твердо ответила я, с вызовом глядя ему в глаза.

- По-моему, мы были счастливы там. Столько воспоминаний. – он ласково улыбнулся мне. - Мне даже жаль было продавать ту квартиру. Помнишь, как мы любили друг друга? Мы могли часами лежать в ванной с пузырями: ласкаясь, обнимаясь и целуясь. А помнишь наши бесконечные занятия любовью, ты всегда наслаждалась и извивалась под моим телом… - он говорил все ласковым, завораживающим голосом, гипнотизируя опьяненным взглядом. - интересно тот человек, так же сильно заставляет трепетать твое тело? – под влиянием момента я едва не выложила всю правду, но смахнув с себя наваждение, холодно отозвалась.

- Том в тысячу раз искусней тебя! Мое тело закипает от одного его прикосновения… - наверное, я не должна была говорить ему злых слов, иначе могу навлечь еще большую беду. Но инстинкт самосохранения помахал мне рукой, выпустив глупую дерзость.

- Можешь быть уверена, теперь ты не увидишь его. Так что забудь, как страшный сон эти 4 года. Вспоминай наше время, когда мы были счастливы.

- Счастье – это жизнь с Томом! Отпусти меня, Амит! Я хочу домой! Пора понять, что твое время прошло, начни уже жизнь заново! И забудь меня! – кричала я.

- Ни за что, Анетт! Ты моя! И никакому сосунку не отдам тебя! – я закрыла глаза, чувствуя, как слезы жгут глаза, но эти слезы были не от горя или печали.

- Опять ты говоришь, как собственник! Я не предмет, не игрушка! У меня есть свои желания, и я не могу принадлежать тебе!

- Я никогда не считал тебя собственностью, а тем более игрушкой… ты моя – любимая девочка… - он протянул мне свои руки, но я лишь безразлично увернулась, задав вопрос:

- Как ты нашел меня?

- Признаться это было сложно, почти невозможно. Пока, совершенно случайно, в мои руки не попала книга. Ты знаешь ведь, я не люблю читать, но эта книга меня манила. Вскоре я понял почему. Ее автором была ты. Я нашел издательство, но там сказали, что автор неизвестен и книгу прислали из Англии. Я купился и потерял твой след. А потом решил пойти другим путем. Я нашел приют, в котором ты была. Узнал с кем дружила. Выяснил, что в приюте у тебя была лишь одна подруга. Не составило труда найти, где она проживает и работает… и тогда я все понял. Твоя подруга знала обо мне и прикрыла тебя. Ты все время жила там. С твоей подругой я не стал связываться, так как понимал, что она все равно мне ничего не расскажет, но вот ее муж…он-то и рассказал мне про тебя, про твою жизнь, смену имени. Правда он не знал, что ты живешь под вымышленным именем. Я выслал ему твой снимок, и он подтвердил, что это ты. Тогда я сказал ему, что хочу сделать тебе сюрприз и никто не должен об этом знать. Похоже он выполнил мою просьбу и сюрприз удался… - он широко улыбнулся мне.

- Значит, ты знал, что я вышла замуж… - он и о ребенке знает, я уверена.

- Да, у меня было время поразмыслить над этим и смириться. – он печально вздохнул. - Думаю, тебе стоит отдохнуть… на сегодня потрясений достаточно. Скоро утро, а ты совсем не спала. – он был таким заботливым, что мое сердце потихоньку начинало оттаивать.

- Думаешь, я не попытаюсь сбежать?

- Даже если и попытаешься, ты же помнишь, я чутко сплю и проснусь тотчас же, как ты пошевелишься в кровати.

- Не нужно быть таким уверенным, у тебя не такой уж и чуткий сон.

Зачем я все это говорю ему? Словно желаю, чтобы он связал меня, не давая шанса сбежать.

- Кажется, ты действительно права, любимая. – он взял длинный пластиковый хомут и сделал из него круг, введя в него мою руку. Поверх моей кисти он положил свою ладонь и затянул так, что мы оказались тесно прижатыми друг к другу. Стоило мне пошевелиться и я потревожу сон Амита. Побег исключен.

- А было обязательно скреплять меня с собой?

- Обязательно, я хочу чувствовать тебя. Помнишь, засыпая, мы всегда обнимались и держались за руки?

- Не помню! – упрямо покачала головой я, отворачиваясь от Амита. В моей голове долго еще звучал его ласковый смех.

- Все ты помнишь.

Хотя меня буквально бросало в сон, я долго не могла заснуть. Мне не давали покоя рука Амита и его непосредственная близость. Я чувствовала его запах, волнение и вожделение, отзывалось во мне, хотя он ничего со мной не делал. Да, слишком давно я не испытывала животной похоти и желания, с того последнего дня в больнице. Сейчас рядом с Амитом я вновь начинаю вспоминать и это было настоящим испытанием.

Я не знала, что преподнесет мне встреча с Амитом. Будет ли это счастливое время или фатальность и боль, но в одном я была уверена – это в корне изменит последние 4 года моей тихой, безмятежной семейной жизни.

Записки Амита 9

Два года что я пробыл в психбольнице, стали для меня настоящим испытанием. Каждый день я мучился от тоски по Анетт. Мне хотелось услышать ее голос, увидеть лицо, ощутить тепло, ласку и любовь. Вера в то, что она верна мне и продолжает ждать – поддерживала во мне силы и не давала опустить руки, бросив все на полпути. Каждодневная терапия, таблетки, беседы с психиатром, промывка мозгов, негативные установки, блоки и травмы детства. Они вскрыли все мои раны, заставляя с болью вспоминать то, что так хотелось забыть. Я старался быть честным рассказывая о детстве, но всей правды о зрелых поступках - никогда не рассказывал, боясь, что когда-нибудь эта информация сыграет против меня.

Временно мой заместитель взял на себя управление бизнесом. Каждый месяц он отчитывался по документации и принятым решениям, навещая меня в клинике. За два года кампания держалась на плаву, что хорошо, заместитель не смог потопить ее, значит, в этом человеке я не ошибся. По возвращении я сумею поставить ее на ноги и верну былое величие.

Почти каждую ночь мне снилась Анетт. Наши встречи, страсть и нежность. Каждое утро я просыпался с тревогой в сердце. Отметая плохое предчувствие, я успокаивал себя тем, что осталось совсем немного и скоро мы вновь будем вместе. Скоро я стану нормальным человеком, психотерапия и пилюли подавили во мне внутреннюю агрессию, и я почти не чувствовал злобы, даже на людей, которые стояли между мной и Анетт. Все не зря, и теперь мы с Анетт будем наконец счастливы.

Она пыталась скрыть от меня свой секрет, но я догадался об ее положении. Не мог не догадаться, ведь ее тело так изменилось и стало таким чувствительным. Она определенно ждала ребенка и понимание этого сделало меня невероятно счастливым. Позже я уверился в том, что Анетт действительно родила от меня. Она позвонила в клинику, и я взял трубку. Мечтал услышать ее голос, а она молчала, но по дыханию, я понял, что на том конце она. Я чувствовал ее. Анетт так и не проронила ни слова, но перед тем, как в трубке послышались короткие гудки – я услышал плач маленького ребенка и гордо улыбнулся. Теперь я отец. Только подумать! Я, жестокий ублюдок, человеконенавистник, радуюсь так сильно тому, что стал отцом. Просто немыслимо, наверное, я действительно иду на поправку. Все то время, что я пробыл в клинике - я мечтал увидеть их… но моему желанию не суждено было сбыться.

Я вспомнил нашу последнюю встречу, взгляд Анетт полный боли и тревоги, то как иступлено меня целовала, как в последний раз, словно прощаясь… тогда я не обратил на это внимание, был уверен в Анетт и ее любви ко мне. Но видимо я слишком наивен, раз уж не заметил очевидного – Анетт уже тогда собиралась бежать и те минуты наедине – были ее прощанием.

Анетт сбежала, ушла от меня, вычеркнула из жизни. Больше она не хотела меня. Зачем ей нужен ущербный, психически неуравновешенный, не стабильный человек? Ей захотелось спокойствия, а во мне она была не уверена. Вот почему она не сказала о беременности, вот почему целовала как в последний раз. Вот для чего она захотела моего лечения, чтобы я скрылся с ее глаз, а она преспокойно уехала туда, где не найду. Как-то больно стало от этого осознания, несчастье и горе накрыло меня с головой, словно мой любимый человек не сбежал от меня, а умер. Но я ее прощаю за это. Какое-то время я варился в этом котле негатива, а потом взял себя в руки – спасибо таблеткам, они помогали справляться с негативными эмоциями, сдерживая их и беря под контроль.

Конечно, я стал ее искать. Каждый день, изо дня в день… я обзванивал всех ее одногруппников, знакомых, за исключением того типа, - задействовал сыщиков, но Анетт и след простыл. Но однажды я забрал у своей сотрудницы книгу, которую она безо зрения совести читала на рабочем месте. Я был зол на нее, но два года психушки научили контролировать свой гнев и бросив книжку к себе на стол, погрузился в документацию.

Я помню, как мой взгляд долго не мог сфокусироваться на документах и неизменно возвращался к книге в твердом переплете. Что в ней такого особенного, что мой взгляд все время цеплялся за нее? Взяв книгу в руки, я прошелся по ней взглядом. «Тот, кто следит за тобой» очередная мыльная опера про вечную любовь героев и счастливый конец. Отметил про себя, что мужчина очень походил на меня жесткостью во взгляде и собственническими объятиями, в которых он держал девушку. А девушка невероятно сильно напомнила мне саму Анетт, такая же невинная и загнанная в угол. В какой-то момент меня прошибло озарение, что это мы, точнее наша история. Но убедился я в этом, только спустя пару минут, когда стал читать строчку за строчкой.

Эту книгу писала Анетт, я был уверен в этом. Все сходилось, она написала даже, что мы выбросили труп, хотя это было нашим секретом. Наше детство, мой дядя, выпускной… все было в этой книге. А потом я узнал, что она вышла замуж и у нас родилась дочь. Она писала, что не любит своего мужа, продолжает любить меня… я схватился за голову, пытаясь сдержать непрошенные слезы. Вышла замуж и начала новую жизнь. Где она? Я должен ее найти, плевать на все! Плевать на то, что она не сдержала обещание, предала и бросила! Плевать на ее мужа, кем бы он ни был! Плевать на ее новую жизнь и на то, что она, возможно, уже счастлива и забыла обо мне! ПЛЕВАТЬ!!! Я ее мужчина! Итолько мне можно быть в ее жизни, никому другому!

После долгих неудач, я все-таки нашел Анетт… Муж ее подруги все о ней выложил, сказав, что теперь ее зовут по-другому. Анетт Миллер превратилась в Беатрис Маурер. А Анетт молодец, надо признать, хорошо спряталась, замела следы, что надо. Будь я обычным рабочим без денег, никогда бы ее не нашел. Ничего, моя сладкая, скоро мы воссоединимся и начнем все сначала. Я тебе обещаю это.

Я купил дом для нас. Давным-давно, когда мы еще строили планы о свадьбе, мы выбирали место, где хотели бы жить. Анетт рассказывала, что хочет жить подальше от Лондона с его не чистым воздухом и грязными улицами. Где-то, где будет природа, возможно, озеро, много деревьев и растений. Я нашел идеальное место, и уверен, Анетт понравится мой выбор. Наша дочь будет счастлива жить в таком месте.

Спустя четыре года с последней нашей встречи, я вновь увидел ее. В моих глазах Анетт совсем не изменилась, все такая же прекрасная девочка, какой была когда-то. Белоснежные волосы были собраны на макушке в длинный хвост, я представил, как наматываю ее волосы на кулак и притягиваю к себе для долгого сладкого поцелуя. Представление нашей страстной встречи опьянило меня. Она так же прекрасна и светла. Ее улыбка стала более сдержанной и в глаза закралась грусть. Я мечтал вернуть в эти глаза счастье и радость, но понимал, первая наша встреча вряд ли будет для нее счастливой. Анетт стала скромней одеваться, никаких каблуков, платьев, только комфортный стиль, не сковывающий движения. Тем не менее в такой, совсем не подходящей для нее одежде – она неизменно оставалась моей.

Я стал часто звонить ей на телефон, желая услышать любимый голос. Поджидал, когда она останется дома одна и набирал уже наизусть заученный номер. Ее нежный голос посылал мурашки по телу. Мне так хотелось заговорить с ней, но я молчал, зная, что могу напугать ее. Вскоре, я стал замечать, что в голосе Анетт появились панические нотки. Она боялась меня. Анетт догадывалась, что это я звоню ей. Мне не хотелось, чтобы Анетт боялась меня. Она не моя жертва и я не получаю удовольствия, видя ее страх или делая больно. Это не ее участь. Я любил ее и хотел, чтобы ей было комфортно рядом со мной.

Мне было интересно кто был ее мужем. Когда я увидел знакомое лицо, то едва не забил его до смерти. Это он! Этот чертов ублюдок, из-за которого я потерял Анетт. Мой взор затуманился, я едва не пошел на поводу у своих эмоций и не последовал за ним. Я увидел Анетт и девочку рядом – это подействовало на меня, как ушат ледяной воды. Анетт улыбалась ему, поправляя галстук на его шее. Мне хотелось затянуть этот галстук на его шее и придушить, но я не мог, я излечился, больше никого не трону. Анетт что-то шепнула ему на ухо и улыбнулась, он поцеловал ее в щеку и взял девочку на руки. До меня донеслось, как он ласково называет ее принцессой. Она улыбается ему и говорит, что очень любит папу. Мне было больно стоять там и слушать эту трогательную сцену семейной идиллии, я здесь был лишним. Но я был убежден, что лишним скоро будет Энтони и мне все равно сколько боли я принесу, главное, что Анетт и наша дочь будут со мной. Я сделаю их счастливыми.

Анетт с каждым днем становилась все нервознее, я видел, как она озирается по сторонам, словно чувствуя мой взгляд. Однажды наши глаза встретились, и я увидел в них панику и животный страх, такой какой бывает у жертв, которые знают, что им вот-вот конец. Неужели она думает, что я убью ее? Она побежала со всех ног все время оглядываясь, но я уже скрылся в укрытие. Я уверен, ей казалось, что у нее начались галлюцинации, ведь она так хорошо спряталась от меня. Очень скоро милая, ты поймешь, что я реальный и намерен стать твоей реальностью.

Она так торопилась, что позабыла покупки, я взял их и понес к ее дому. Что ж, думаю, пришло время. Она должна перестать думать, что я плод ее воображенья. Написав пару невинных строк, я оставил пакет вместе с запиской у ее двери. Анетт не сразу вышла, но, когда увидела покупки с запиской, мне казалось, что ее вот-вот хватит удар. Она дрожала и плакала. Мне больно было на нее смотреть, я не желал ей зла, любил ее до безумства и хотел видеть ее улыбку. Разве я многого просил?

Потом она решила вновь сбежать, оставив со своим мужем нашу дочь. Она хотела уберечь их, понимала, что я вернулся за ней. Только она ошиблась – мне нужна и дочь. Внешность ребенка очень походила на мою, это было неоспоримым доказательством, что она родила ее именно от меня. Но мне всегда хотелось иметь дочку похожую на Анетт. Все же мне пришлось смириться с этим, ведь я излечился и теперь приму ее любой.

Конечно, я последовал за Анетт, оставшись полностью незамеченным. Думаю все же, она кожей чувствовала меня, постоянно оглядываясь и нервничая. Анетт привела меня в небольшой городок, типа Юджина, но намного развитей и современней. Ее путь окончился у огромного двухэтажного особняка белого цвета. На газоне был припаркован красный бугати. А Анетт умеет заводить знакомства.

Анетт долго не выходила из здания, и я решил, что она там останется на долго. Хотелось принять душ и надеть чистую одежду, прежде чем вновь караулить ее.

Сняв небольшую квартирку в убогом здании, я принял душ и переоделся в черные джинсы, футболку и черную косуху. Я чувствовал, что сегодня Анетт наконец будет со мной. Сегодня я вновь вдохну ее запах и опьянею от ее поцелуев.

Взяв на прокат автомобиль, я поехал к дому Анетт. Оставил машину чуть в тени, чтобы она не увидела меня. Почти сразу я увидел Анетт в сопровождении девушки, примерно ее возраста. По манерам я понял, что это богатенькая девочка - подруга, к которой приехала Анетт. Я едва оторвал взгляд от своей любимой. Она была прекрасна в белом платье и туфлях. Такая же, как и четыре года назад, словно не было этих долгих лет.

Они поехали в клуб. Было видно, что Анетт давно не ходила в такие места и поначалу чувствовала неловкость. Но вскоре моя девочка вспомнила прошлое, отпустила страх, нервозность и стала без забвенно танцевать. Подруга почти сразу оставила ее одну, отдыхая в компании какого-то парня, а моя Анетт наслаждалась танцем и движения ее тела отдавались сладким возбуждением в моем теле. Я хотел ее так, что готов был выдернуть из толпы и уединиться где-нибудь в темном углу. И обязательно сделал бы так, зная наверняка, что она обрадуется мне и не оттолкнет.

Ее мобильный зазвенел, и она вышла, чтобы ответить на звонок. Она так сладко беседовала с ним, говорила, что скучает, а я был готов выдернуть ее телефон из рук и кинуть куда по дальше, только бы обратить на себя внимание. Но я не мог так поступить, ждал удобного случая, чтоб предстать пред ней.

Удобный случай представился быстро, я подошел к ней со спины и прижался к ней. Вдохнул сладкий аромат и едва не забылся в ней. Но она смотрела на меня с таким холодом, отчуждением, что я понял, что сейчас Анетт не моя и мне еще придется вернуть ее себе.

Она убегала от меня, а я с быстрым сердцем бежал за ней, мечтая вновь ощутить ее в своих объятиях. Я немного отставал от нее, но в белом платье Анетт была заметна среди всех. Она выбежала из клуба и побежала куда-то в темный переулок, я за ней и вдруг она стала просить помощи у прохожего… я никого не боялся и готов был убить любого, кто встал бы между нами. Но этот прохожий оказался умалишенным, потому что мало того не стал помогать ей, так еще и на глазах у угрозы – стал почти насиловать ее. Я подумал, что эта ситуация была мне на руку. Да, я готов был разорвать в клочья ублюдка, посмевшего откровенно целовать и лапать Анетт. Я забью его до смерти, когда представится случай, но сначала Анетт сама должна меня попросить спасти ее. И конечно она попросила моей помощи. Я для нее был привычней, чем тот кусок дерьма. Анетт сильно испугалась и с презрением вытирала места, где касались ее чужие губы. К счастью, она не стала бежать и любезно подождала пока я закончу избивать проходимца.

Некоторое время мы еще препирались в темном переулке. Хотя она и была со мной груба и говорила обидные вещи – я все равно наслаждался разговором, вдыхая в себя каждое ее слово. Она так близко, наконец рядом и я мог коснуться ее... А потом взял ее на руки и закинув на сидения нанятого авто, поехал в квартиру, позаботившись о том, чтобы она не сбежала.

Совсем чуть-чуть Анетт, скоро мы по-настоящему будем вместе. Ты любишь меня, я знаю это, чувствую. Когда твой рот говорит мне грубости – твои глаза кричат мне о любви, а я верю им больше. Да, ты боишься меня, но это пройдет, я умею быть хорошим и конечно ты поймешь, что рядом со мной в безопасности. Теперь я другой Амит и больше никогда тебя не трону. Я рядом с тобой, все у нас будет теперь хорошо.

Глава 20

Солнце было высоко в зените, когда я проснулась. Где я находилась? Не дома, это уж точно. Ах, да! Воспоминания один за другим стали всплывать в моей голове. Я поняла, что нахожусь в руках человека, с которым некогда мечтала провести всю свою жизнь. Сейчас же мысль об этом – приводит в ужас.

Рука затекла, попытавшись ею пошевелить, натолкнулась на другую руку. Подняв взгляд, увидела руку Амита поверх своей ладони. Его десницы большие, намного больше моих, в его руках я всегда была словно маленькая беспомощная птичка. Красивые пальцы, ухоженные, мягкие… на мгновение я залюбовалась им. Я призналась себе, что не смотря ни на что продолжала любить каждую клеточку его тела … навечно…

Он спал на боку ко мне лицом, мягко обнимая за талию. От него исходил такой родной запах. Не удержавшись, я погрузилась в его аромат, словно в воспоминания. Амит оставался таким же красивым и опрятным, продолжая следить за своей внешностью. Он все так же сексуален. Глядя на него, невозможно остаться равнодушной. Я пропала, вновь и окончательно. Мне нельзя было с ним видеться, теперь я вновь в его власти, а стоит ему взглянуть на меня и окажусь в плену его глаз. Всем своим видом он всегда подчинял меня себе, заставляя позабыть обо всем на свете.

Я должна держаться от него по дальше, не только ради себя… но еще и всех своих близких. Внутри меня все еще говорил голос миссис Коллинз: Не стоит обманываться его внешностью, снаружи им невозможно налюбоваться, а внутри он гнилой и червивый, как залежавшийся фрукт. Возможно она права, а если нет? Я же помню его любовь и доброту ко мне. Когда дети отвернулись от меня – Амит единственный кто хотел стать мне другом.

Что сделало его таким жестоким? Семья? Общество? Дети в приюте? Или он связался с дурной компанией, в которой выражать свою злость таким способом естественно? Или виновата его болезнь, о которой я стала забывать? Я ничего не знала, но думать сейчас об этом – мне совсем не хотелось.

- Доброе утро, - сонно пробормотал он, открывая глаза. – Давно не спишь? – я отвернула голову от него, не желая разговаривать с ним. – Собираешься молчать? – он говорил со мной сладким голосом, лаская ладонью мою щеку и опускаясь вниз по шее к груди. За четыре года, что я провела в разлуке с ним, я, порядком, успела отвыкнуть от его прикосновений. То, что было с нами, казалось таким далеким и нереальным, будто бы ничего и не было, только хороший сон, ставший кошмаром.

Прикосновения Амита по-прежнему вызывали во мне сладкие, будоражащие чувства, сердце бешено колотилось в груди, а дыхание учащалось. Никаким консультациям психотерапевтов, никакому гипнозу не дано избавить меня от любви к Амиту. Я потеряла себя еще тогда, когда впервые увидела и безоглядно влюбилась в него. Жаль, что этой истории не суждено иметь хороший конец, только плохой, в конце которой меня ждала смерть от его руки... или я все преувеличивала и он действительно излечился, полностью избавившись от злости и агрессии? В конце концов он пробыл в той клинике два года! А это не мало для лечения. Возможно теперь мы сможем быть наконец счастливы? Вот уж вряд ли, Беатрис! То есть, Анетта! Вряд ли препараты или психиатры могут в полной мере излечить от болезни и дать гарантию, что ничего из прошлого не повторится! Мне ведь психотерапия помогла лишь на время, пока он был далеко. Встретившись с ним воочию, от психотерапии не осталось и следа, моя любовь и прежние чувства вернулись к нему с новой силой.

Меня вдруг осенило - с кем в одной комнате я находилась! С психом, который едва не убил меня тогда! Этот человек, последние 2 года, преследовал меня в кошмарах. Я не хочу быть с ним, не хочу, чтобы вновь все повторилось. Как мне вернуть былую тихую и размеренную жизнь, как избавиться от кошмара наяву?

- Замерзла? – спросил обеспокоено Амит, почувствовав мою дрожь. Всему виной страх, а не холодное помещение, но естественно я не сказала правду. Он укрыл меня одеялом. – Так должно быть теплей, правда? – тишина. Поняв, что я не собираюсь разговаривать с ним, Амит разрезал хомут, скрепляющий наши руки. Встал с кровати и пошел в другую комнату. Пока он возился там, я решила не тратить зря время и проверила пути к побегу. К сожалению, дверь была заперта на ключ, а спрыгнуть с балкона без причинения вреда жизни – я не могла. Ничего не оставалось, как ретироваться назад в постель и думать, что делать дальше. Вскоре в комнату вошел Амит с большим дымящимся подносом. Блюдо источало великолепные запахи, от которых еще сильней захотелось есть. Похоже Амит решил собственноручно покормить меня. Хотя я и была голодна, но не собиралась брать еду из его рук.

- Ты голодна, любимая? Я принес все, что ты любишь. – Да, Амит знает мои предпочтения в еде и, хотя от запаха любимой пищи заурчало в животе, я, собрав всю свою волю в кулак, решила отказаться от желанного завтрака.

- Не буду! – упрямо заявила я, отворачивая голову в сторону. Он едва не уронил поднос на кровать, опустив руки…

- Почему ты больше меня не любишь? – он уронил голову на руки и закрыл глаза так, будто бы все происходящее причиняло ему боль. – Почему…? Почему…? Я люблю тебя! – он будто бы был в своем мире, не замечая ничего вокруг. Когда он отнял от своих глаз ладони, я увидела слезы. Мне стало больно за него. Я такая лицемерка, люблю его безмерно, но заставляю страдать. Даже страха как такового не было. Он появлялся лишь тогда, когда я воскрешала его в своей памяти, вспоминая кошмары и слова миссис Коллинз.

Я не могла сдаться, не должна уступать. Пусть нам двоим будет плохо от этого решения, но я должна продолжать держать дистанцию.

- Хорошо, я согласна поесть. Давай сюда поднос. – немного ошалевши посмотрев на меня, он широко улыбнулся. От его улыбки мне стало теплей и не сдержавшись, я улыбнулась ему в ответ.

Поглотив с удовольствием все, что мне было предложено, живот благодарил Амита громкими звуками.

- Когда ты успел заказать еду из ресторана? – вдруг спросила я.

- Я не заказывал ее, а приготовил сам. – мои глаза едва не вылезли из орбит. Амит готовил? Сам? Просто немыслимо.

- Но ты ведь не готовишь. – недоверчиво пробормотала я.

- Теперь готовлю. Мой врач считал, что успешному выздоровлению способствует дело, что успокаивает. Таким делом он считал готовку. Можно сказать, каждый день нас учили готовить. Правда, орудовали мы пластиковой посудой. – не было смысла говорить по какой причине и так понятно, все-таки это психбольница, мало ли что придёт в голову больному, окажись в его руке настоящий нож…

- Ты такой молодец, Амит. Все было очень вкусно… - я была очень поражена его изменениями. Немного покраснев, он ответил.

- Я старался для тебя, любимая. Ведь знаю, как ты это любишь. Отныне, я каждый день буду для тебя готовить… - я едва не улыбнулась, напомнив себе, что нельзя поддаваться.

- Амит, - серьезно проговорила я. – я хочу домой.

- В Юджин или к подруге? – Точно! Рейчел же не в курсе, где я, наверное, она волнуется, обзванивает все больницы и морги, поставила на уши Тони.

- В Юджин к мужу. Но если ты позволишь мне, я позвоню своей подруге. Думаю, она волнуется, не найдя меня дома.

- Можешь позвонить подруге, Анетт. – я кивнула.

Он протянул мне мобильный телефон, дисплей загорелся, и я увидела свое изображение. Меня это тронуло, но внешне осталась совершенно спокойна. Спустя несколько продолжительных гудков, Рейчел подняла трубку.

- Алло? Рейчел? Это я, Беатрис.

- Где ты, Беатрис? – с волнением в голосе, ответила подруга. – Я тебя обыскалась! Думала, ты обиделась на меня и вернулась в Юджин.

- Нет, все хорошо. Я не держу на тебя зла.

- Где ты?

- Я не знаю…

- С кем ты?

- Я… со старым другом. Передай Тому: лед тронулся.

- Хорошо, я передам. Но ты правда в порядке?

- Да, Рейчел. Пока.

- Что еще за лед тронулся? – нахмурив брови, спросил Амит.

- Это секрет. – хотя он не стал допытываться, я видела по его лицу, что сказанные мною слова ему не понравились. «Лед тронулся» означает, что Амит нашел меня и я в его руках. Теперь Тони должен позаботиться о Нарин и не допустить, чтобы она когда-нибудь попала к нему.

- Как бы то ни было, уверен, что эта фраза не вызволит тебя отсюда. Так что она не таит угрозы для меня. Но вот что таит… - вытащив симкарту из своего телефона, он сломал ее. – они могут отследить наше местоположение по телефону, теперь этого не случится. – он блаженно улыбнулся.

- Как же твоя работа, ты ведь должен работать!

- Мой заместитель прекрасно справлялся в мое отсутствие и сейчас может заменить меня.

- Но так ты можешь потерять компанию.

- Могу. – согласился он. – но ты мне дороже компании и всего на свете. – да, это действительно так. Он два года искал меня, не теряя надежды, приехал в другую страну за мной и теперь ни за что не хочет отпускать. – А что, ты волнуешься обо мне? – он прикоснулся пальцем моей щеки, скользнув на подбородок.

- Вот еще! – смущенно ответила я, отворачивая голову и краснея.

- Ну, вот, Анетт, ты опять смущаешься. Так было, когда мы только познакомились… Ничего, скоро ты вновь привыкнешь ко мне.

- Очень в этом сомневаюсь… - прошептала я.

- Я слышал, что у тебя есть дочь, - я напряглась, ибо начало сей фразы мне совсем не понравилось. – Когда ты собиралась сказать, что я стал отцом? – я буквально почувствовала, как волосы на моей голове встали дыбом от ужаса, поразившего меня.

- О чем ты говоришь? – удивилась я. – Нарин дочка Тома, ты не имеешь к ней никакого отношения. – очень убедительно соврала я.

- Знаешь, Анетт, в тот последний раз, когда мы виделись в больнице, я знал, что ты беременна. Но ты ничего не сказала мне, я подумал, что сделаешь это при другом удобном случае. Знаешь, я был очень счастлив, когда осознал это. Ты носила под сердцем моего ребенка! Плод нашей любви зародился в тебе…тогда я понял, что не смотря ни на что обязан выздороветь и выйти из больницы нормальным человеком: ради тебя и нашего малыша… - слушая его, я едва не обливалась слезами. Амит все знал и старался ради нас, а я не верила в него, пыталась оградить Нарин, думая что он угрожает ей опасностью. Теперь мне не казалось мое решение таким уж правильным, но отступать и сдаваться я по-прежнему не собиралась.

- Ты прав, Амит, тогда я действительно была беременна, но тому ребенку не суждено было родиться, я потеряла его. – по моим щекам скатилась слезинка, я оплакивала Амита и зло, что причинила ему. - А эта девочка – дочка Тома. – невозможно было описать сколько боли отразилось на лице Амита, он крепко обнял меня, стирая мои слезы и поглаживая по голове. Он чувствовал мою потерю, только для него — это потеря ребенка, для меня – счастье, что могла вновь обрести рядом с ним. Я такая дура!

Когда Амит отстранился от меня, на его лице играла загадочная улыбка.

- Но вот что интересно… - он достал мой телефон из своего кармана и открыл фото Нарин. – Она необычайно похожа на меня, не так ли? – я молчала. – Скажи, Анетт, ты так и будешь продолжать мне врать? Я изменился, полностью здоров, тебе и нашей дочери ничего не угрожает. Я обещаю, что буду охранять ваш покой и защищу от любой напасти. Стану вашим рыцарем и укрою от всех бед и невзгод.

В тот момент моя воля ослабла, щит пал, а о дистанции не хотелось слышать. Я бросилась в любимые объятия своего мужчины и стала иступлено целовать лицо, веря каждому слову. Не могла оторваться от него, не хотелось отстраняться, все четыре года разлуки с ним, я истинно мечтала так прикасаться к нему, так целовать и сбрасывать одежду. Подхватив мое желание, Амит стал возвращать мне поцелуи и жаркие ласки. Страстно впиваясь в мои губы, он наполнил мой рот своим существом. Почувствовав любимый вкус его языка, я задохнулась от возбуждения и невероятного желания. Амит, мой любимый, он был рядом… и как же я счастлива была тогда…Я дрожала всем телом от переполнившего мое сердце счастья и избытка возбуждения. Господи! Как же я хотела его в тот момент. Он стянул вниз платье с моей груди, опустился передо мной на колени и долго целовал мои соски и живот, а я стонала от удовольствия, взлетая на седьмое небо от блаженства. Запустив пальцы в густую копну черных волос Амита, я опустила голову вниз, чтобы коснуться его губами. Они, как и прежде были мягки как шелк, зарываться пальцами в них – одно удовольствие. Амит разделся до пояса, продолжая старательно, со всей страстью целовать мой живот и груди. Я задыхалась от удовольствия и наслаждения, изгибаясь и постанывая. Опустив руки на спину Амита, я провела ладонями по его гладкой мускулистой спине, широким плечам и бугристым накачанным рукам…Амит – совершенен!

- Моя! Только – моя! - Между поцелуями шептал Амит.

Когда Амит вошел в меня, мое тело с готовностью приняло его, впуская в свои горячие глубины. Он брал меня грубо, резко, жестко, страстно, но этого мне и хотелось сейчас больше всего. Между громкими стонами и поцелуями я бормотала ему:

- Люблю! Люблю! – эти волшебные слова, словно бы придавали ему силы, и он с еще большей энергией вколачивался в меня. Боже! Это было великолепно… меня накрыл множественный оргазм. Я терялась в бездне наслаждения, растворяясь в существе Амита. С быстро бьющимся сердцем, с рассыпанными и склеившимися от пота волосами, горячая и изнеможённая, я повалилась на грудь Амита. Он обнимал меня и тесней прижимал к себе, не в силах отпустить. Амит продолжал меня целовать и я, отвечая ему взаимностью, наслаждалась этим моментом, не думая о том, что будет дальше.

- Анетт, моя Анет! – он погладил меня по щеке и поцеловал в висок. – я счастлив, что ты вернулась ко мне.

Вернулась ли? Я не была до конца в этом уверена. Да, я любила Амита, мне с ним хорошо, у нас был умопомрачительный секс, но меня по-прежнему одолевали сомнения. Я опять была предательницей. Только теперь предала совершенно невинного человека, который все время только выручал меня.

- Дурочка, сколько же ты горя причинила нам двоим. – ласково прошептал Амит, прижимая меня к себе. - скрывалась от меня так долго, убегала, думала, невесть что обо мне.

Чуть позже мы лежали в ванной с пузырями, как в старые добрые времена. Я лежала на груди Амита, а он ласкал меня руками и мыл мне спину. Было так спокойно, интимно. С Тони у нас никогда не было такой близости, порой, мне было неловко раздеться в его присутствии, не говоря уже о том, чтобы принять ванну вместе. Только с Амитом было так хорошо и спокойно, только он волновал мое сердце.

- Я еще не совсем уверена, что была не права. – пробормотала тихо я.

- Значит, ты не веришь, что я здоров?

- Вспоминая, как ты наблюдал за тем, что тот извращенец делал со мной – появляются большие сомнения.

- Я лишь хотел, чтобы ты почувствовала разницу между мной и им.

- Значит, ты подослал его? – внезапно спросила я, страшась его ответа.

- Вот какого ты обо мне мнения… - выдохнул обиженно он.

- Я только предположила. – извиняющим тоном, ответила я. Он выдохнул, после чего обнял меня за грудь и притянул к себе.

- Забери нашего ребенка. Я хочу вернуться домой вместе.

- Томас ее любит, а Нарин обожает его.

- Она не его дочь, а наша. Я хочу, чтобы девочка жила с нами. Забери ее или я сделаю это сам.

Я кивнула, хотя мне не нравилась идея разлучить Нарин с Тони.

- Расскажи мне о ней, какая она?

- Потрясающая. Она веселая и активная, ей трудно усидеть на одном месте. Она – чудо. Я очень люблю ее.

- Я тоже люблю ее. Нет, я полюбил ее задолго до ее рождения. Ты же помнишь, как я мечтал иметь ребенка.

- Знаю… - грустно прошептала я, понимая, что совесть вновь дает о себе знать. – Амит, я заберу ее завтра.

- Сделаем это вместе. – решительно заявил он.

- Нет, - встрепенулась я, понимая, что если Амит покажется в нашем доме, то обязательно увидит Энтони и тогда поймет, что я солгала ему.

- Почему, нет?

- Я не хочу, чтобы Том думал, что я бросила его из-за другого.

- Ты всегда была слишком мягкой, Анетт, но именно это в тебе так привлекает. - Он поцеловал меня в макушку. – Знаешь, я купил для нас дом.

- А как же старая квартира?

- Я подумал, что войдя туда на тебя нахлынут плохие воспоминания и продал ее. – не сказать, что я рада этому, ведь мне нравилась та квартира, помимо горя, в ней было много счастливо проведенных минут. Амит говорил об этом вчера, но тогда я совсем не придала значения этому факту.

- Расскажи мне о доме. – закрывая глаза и откидываясь на грудь Амита, сказала я.

- О, он большой и очень светлый. Огромные окна, на подоконниках много цветов, за которыми ты будешь ухаживать. Каждая комната выполнена со вкусом, тем же дизайнером, что отделывал старую квартиру. Тебе обязательно понравится, я уверен в этом. Кстати, дом находится в двадцати минутах от города, там почти никого нет, лишь две семьи живут рядом. Помнишь, ты об этом мечтала. – я помнила, но это было до того, как Амит едва не убил меня. Почему в тот раз я выжила? Потому что меня вовремя спас Тони, если бы я жила так далеко – то не сидела сейчас в ванной, а была развеяна по ветру. Да, я верила Амиту, но опасения все же были, ведь я была знакома с его диагнозом. Оно чередуется с ремиссиями и обострениями… нет гарантии, что он полностью здоров как говорил. Стоит ли это того? Мне хотелось возразить и отказаться, но я не хотела расстраивать его. Не подав вида, что меня что-то беспокоит - я с улыбкой прошептала:

- О, это прекрасно…

Глава 21

На следующий день, рано утром, мы с Амитом отправились в Юджин. Ехали на такси. Путь был неблизкий, поэтому Амит все время поторапливал таксиста ехать быстрей, обещая удвоить конечную сумму поездки. К вечеру мы все-таки добрались. Тони и Нарин должны быть уже далеко отсюда. Я верила, что мое послание дошло до мужа и он сможет увести Нарин подальше от нас. Да, я сказала Амиту, что заберу дочку, но я не могла рисковать ею. Решив дать Амиту второй шанс, я все еще помнила о рисках. Если мне суждено пострадать, то пусть хотя бы с Нарин все будет в порядке. Я безумно ее любила, мне трудно было расставаться, но Амит не отпустит меня, а жить в постоянном страхе, в бегах и таскать за собой дочку – не выход. Только отпустив Нарин, я смогу обеспечить ей безопасное спокойное будущее.

- Вот, значит, где ты жила все это время… - критично осмотрев наш домик, сказал Амит.

- Да, - кивнула я, озабочено глядя в сторону дома. Свет горел в окнах, сердце быстро забилось в груди. Почему они дома? Паника накатила, но я не подала виду. – Но ты об этом знал. – добавила мрачно, вспоминая принесенные им продукты к двери дома. - Посиди тут, я скоро. – бросив мимолетный взгляд на Амита, я захлопнула дверь автомобиля, медленно бредя в сторону дома. Руки дрожали, а сердце обещало вырваться из груди, так сильно я волновалась… Положив руку на ручку двери, я толкнула ее в надежде, что Тони просто забыл выключить свет, торопясь скрыться вместе с Нарин. Но она оказалась не заперта. Почти сразу я услышала топот маленьких ножек, все ближе и ближе приближающихся ко мне. На встречу мне бежала Нарин, счастливая и радостная от моего приезда. Позади нее, радуясь моему возвращению, стоял Энтони. В другой момент я была бы счастлива видеть родные лица, но не сейчас. В тот момент я испытала панический ужас, едва сдерживаемый. Что делать дальше? К встрече с ними я совсем была не готова. Теперь я должна была исполнить то, что обещала Амиту – забрать нашу дочь, иначе он сделает это сам, но в этом случае, боюсь, кто-то может пострадать. Другого выхода не было. Я должна быть жестокой с человеком, которому обязана жизнью, от которого видела только добро. Но так будет лучше для него, я помнила на что способна ревность Амита и не хотела рисковать Тони.

- Тони, что вы здесь делаете? – обреченно спросила я, называя его настоящим именем.

- Мы вернулись домой. Что с тобой? На тебе лица нет. Беатрис…

- Нет, я не Беатрис... Я Анетта. Прости меня, Тони, прости… - я стала плакать, не видя ничего что происходило перед моими глазами. Мне было стыдно смотреть в его любящие глаза. Я собиралась предать его, бросить, растоптать, ответить злом на его доброту…

- Что не так? – он подбежал ко мне, прижал к себе, желая успокоить. Я быстро отстранилась от него, боясь, что Амит может нас увидеть.

- Послание… Ты получил его от Рейчел? – шепотом спросила я, нервно озираясь.

- Нет. Она мне звонила, но мой телефон сел, и я не успел принять вызов. Что она должна была мне сказать?

- Теперь уже не важно…

- Мамочка! – дочка бросилась ко мне на шею.

- Привет, родная. – крепко обняв Нарин, я избегала взгляда Тони. - Милая, - с нежностью сказала я дочке. – мы уезжаем, собери, пожалуйста, свои любимые вещи и игрушки.

- Куда мы едем?

- Нас ждет необычайное путешествие, тебе понравится. – Девочка улыбнулась и побежала вверх по лестнице, предвкушая предстоящую поездку.

- Что все это значит, Беатрис? – с болью в голосе сказал Тони, в его глазах читалось потрясение.

- Тони, извини меня. Я собираюсь уйти от тебя. – пробормотала я неуверенно, пряча взгляд.

- Что??? Что ты собираешься сделать? – в его глазах растерянность, боль, а голос в конце слов дрогнул.

- Я ухожу от тебя и забираю Нарин. – пытаясь не разрыдаться, я набросила на себя маску уверенности.

- Но почему, Беатрис? Все ведь было хорошо! Он нашел тебя? Вот о каком послании ты говорила? - да, Тони умен, ко всему прочему, хорошо знал меня… ответ на свой вопрос он нашел в моих глазах. – Значит, тот ублюдок вернулся, и ты собираешься бросить меня ради него? Ты совсем полоумная? Он едва не убил тебя! И в следующий раз так и сделает! Как ты не понимаешь этого!!!

- Я верю, что он вылечился, Тони. – упрямо сказала я, после чего мягко добавила: - Я дала ему второй шанс. Тони, ты мне очень дорог, я хочу, чтобы ты понял меня и не осуждал.

- Ты совсем дура! – закричал он. – Если ты не думаешь о себе - подумай о Нарин! Он убьет ее, когда ему что-то не понравится.

- Нет, этого не будет! Я не позволю этому случиться.

- Ты можешь гарантировать это? – я замялась, конечно же, нет, но у меня не было выхода. Не было пути назад.

- Так вот, значит, как выглядит твой муж, Анетт. Знакомое лицо, почему я не удивлен? - повернув голову в сторону Амита, я застыла, выражение его глаз мне совсем не понравилось – оно было прежним…

- Если ты что-нибудь сделаешь с Нарин, я убью тебя!

- Остынь, парень! Я не причиню зла своему ребенку. – Амит взял себя в руки и его взгляд посветлел. Тони хотел что-то еще сказать, но Нарин стала спускаться вниз, таща за собой небольшую сумку.

- Я готова, мама.

- Умница, родная. Можем ехать.

- А папа поедет?

- Нет, милая, он останется здесь.

- А когда ты приедешь, папа? – ее щенячьи глазки обратили свой взор на Энтони.

- Так и собираешься молчать? – возмутился Тони, обращаясь ко мне. - Скажи правду ей или я сам скажу ее. – заорал он.

- Не надо… - шептала я одними губами.

- Не надо? А я считаю, что она должна знать. Если ты не собираешься говорить, я сделаю это сам! – я попыталась ему воспрепятствовать, но он отодвинул меня рукой и обратился к девочке. - Нарин, твоя мама забирает тебя у меня. Мы больше никогда не увидимся, теперь у тебя появится новый папа. – и он указал пальцем на Амита. В тот момент я готова была убить Тони за сказанные слова. Да, он сказал правду, но говорить ее ребенку очень жестоко. Я собиралась сказать ей как-нибудь помягче, деликатней, но не так прямо! Знаю, это все из-за злости, но в тот момент я была разочарована в Тони. Если ему плевать на меня, мог бы подумать о Нарин, которой причинил боль своими словами.

- Мне не нужен другой папа! Мне нужен только ты! – и она кинулась к Тони, обнимая его за ноги. Я зарыдала, понимая, что разбиваю сердце своему ребенку, разлучая ее с Тони. Нарин знала его как своего отца, она к нему привыкла, он был рядом всю ее жизнь. А кто Амит для нее? Никто! Дядя, которого она впервые увидела сегодня. Раньше он никогда не приходил к ней, не играл, не дарил игрушек, о нем она не знала ничего до сих пор – совершенно посторонний человек. И сейчас ей говорят, что он станет для нее отцом, а своего любимого папочку она больше никогда не увидит. Я представляла какую боль причиняю своей девочке, но не могла иначе.

Несмотря на злость, я увидела, как блеснули в глазах Тони слезы, он наклонился к Нарин и обнял ее. Тони стал ее гладить по спине и что-то шептать, ничего из сказанного мы не услышали.

- Милая, нам пора! – мягко позвала я дочку.

- Уходи!!! – закричала она. – Я останусь со своим папой! – выкрикнув злые слова, Нарин уткнулась Тони в колени. Конечно, я знала, что Нарин привязана к Тони больше, чем ко мне, но когда она не задумываясь выбрала его – то словно полоснула ножом по сердцу и я почувствовала, как больно заныло в груди. Я очень любила свое дитя и понимала, что ей будет лучше с Тони, чем со мной. Она всегда к нему тянулась, любила играть с ним и проводить время. Оставаясь дома с ней вдвоем – Нарин часто убегала к себе в комнату и играла там в куклы, лишь спускалась покушать и одарив звонким поцелуем в щеку – возвращалась к себе. Мы были чаще сами по себе и такой расклад меня всегда устраивал. А когда Тони возвращался домой она спускалась вниз и преданно ждала его у двери, с порога бросаясь к нему на шею. А потом весь вечер он проводил с ней, играя в игрушки, катая на спине, читая книжку на ночь и укладывая спать. Тони мог заменить ей всех, я – не могла заменить Тони. Поэтому я осознала, что готова оставить ее с ним, только бы сделать малышку счастливой. Я бы уговорила Амита поселиться где-нибудь неподалеку, чтобы навещать ее. Это было бы идеальным раскладом. Зная, что Нарин в безопасности - я была бы спокойна. Но одного взгляда на Амита было достаточно, чтобы понять: он не согласен с моими мыслями. Я должна забрать ее или это сделает он.

- Идем, Нарин, мы уходим! – строго сказала я, отрывая Нарин от Тони. Он не шевелился, не пытался перечить мне. Нарин рыдала… душа моя болела от ее плача. Ее «папочка» сквозь слезы, разрывало мое сердце на куски. Схватив Нарин одной рукой за талию, я потащила ее в машину. Она пыталась вырваться, брыкалась, дралась и кусалась, борясь за жизнь с Тони. Мне было больно и вместе с тем грустно, что меня она не любила так сильно.

Амит взял вещи малышки и последовал за нами. Он не говорил ни слова. Я не знала, что творилось в его душе, но на его лице на мгновение, я заметила ликование. Он добился своего, сделав несчастными нас. Я не хотела много думать об этом, вновь переживать, бороться, терзаться, выбор был сделан и поздно что-то менять.

Нарин была безутешна. Я пыталась ее успокоить, развеселить или как-то отвлечь, но все было безрезультатно. Она продолжала меня отталкивать, громко рыдать, надрывая связки до хрипоты. Амит молчал и казалось, слезы девочки его совсем не заботили и не трогали. Он был в своем мире, который был далеко от реальности и мне хотелось, наконец, вывести его из этого состояния.

- Ну, что, ты счастлив? – мне хотелось, чтобы вопрос звучал скучающе, но вместо этого я услышала явный упрек в своих словах.

- Ты же знаешь, что да. – его глаза смеялись, а пальцы погладили мою щеку. Претензии, упрёки, недовольство – все куда-то исчезло, оставив вместо себя зачарованность этим прекрасным созданием. На него невозможно злиться. К тому моменту малышка устала плакать и уснула, поэтому мы могли поговорить.

- Я же просила не входить в дом. Ты сделал это нарочно. – хотелось высказать все, но как обычно не смогла, не хотела лишний раз провоцировать.

- Это так, Анетт. Мне было очень любопытно увидеть того, кто трахал мою любимую все эти годы. – предложение было произнесено с улыбкой, но я знала, что скрывалось за ней.

- Увидел? И что тебе это дало?

- Многое.

- Например? – я догадывалась, что скорее всего он сделал неправильные выводы.

- Здесь все просто… В прошлый раз, между вами действительно что-то было. Ты строила из себя «невинность», заставила чувствовать меня чудовищем, вспомнить о совести. Ты обманывала меня с ним. – это называлось «как в воду глядела».

- Нет! – почти истерически закричала я. - Все не так!

Амит делал вид, что происходящее его совсем не волновало, но я-то знала какое негодование царило в его душе. Да, Амит умел быть невозмутимым, когда надо, он прекрасный актер и умеет маскировать свои чувства.

- Сейчас это не имеет значения, Анетт. – но я-то знаю, что для него имеет, меня не обманешь.

- Тони спас меня в ту ночь, я едва не умерла… Он и его мама навещали меня. А потом я узнала, что беременна… нужно было принять решение. Тони любил меня, я согласилась создать с ним семью. Но это было ради ребенка, я хотела дать ей счастливую семью. – Вспомнив все то, что он сделал для меня - мне стало очень больно за то, как я поступила с ним. Энтони не заслуживал этого. Он заслуживает счастья и хорошей жены, которая будет думать только о нем, а я… я его никогда не заслуживала.

- И как? Ты была счастлива? – было видно, как Амита задели мои слова, поэтому свой вопрос он произнес сквозь стиснутые зубы.

- Мне было спокойно. – коротко ответила я, не желая вдаваться в подробности. Видимо своим коротким ответом, я порадовала Амита, потому как уголки его губ поднялись вверх.

- Ты любила его, Анетт?

- Нет, я любила только тебя, а Тони… ему я была благодарна. – Мне не хотелось врать ему. Хоть я и была благодарна Тони за все, но это была не любовь.

Вскоре мы подъехали к очень дорогому отелю, построенному еще в далекие годы прошлого столетия. Несмотря на старинный интерьер, здесь было все, что нужно для жизни в современном мире. Особенно меня восхитило огромное джакузи, в котором так хотелось расслабиться после долгого тяжелого дня.

Нарин спала, когда Амит принес ее в номер на руках. С ребенком на руках – Амит смотрелся великолепно, словно создан, чтобы быть отцом. Волна нежности накатила на меня, глядя на них. Уложив ее на кровать, Амит подошел ко мне, положив ладони мне на плечи.

- Не желаешь искупаться вместе со мной? – его голос соблазнял и обещал море наслаждения, но я вынуждена была отказаться.

- Извини, мне нужно быть рядом с Нарин, когда она проснется.

- Хорошо, если все же передумаешь, я жду тебя… - и поцеловав прядь моих волос, он отстранился.

Когда Амит уходил, я долго задумчиво смотрела ему в след, а когда взглянула на Нарин, то поняла, что девочка наблюдает за мной.

- Мам, мы не вернемся домой? – на глазах малышки навернулись слезы.

- Нет, милая. Мы полетим на самолете. Помнишь, ты так этого хотела?

- Помню, но сейчас больше всего, я хочу к папе. – я вздохнула.

- Понимаешь, дорогая, у взрослых случается, когда им приходится расстаться…

- Вы больше не любите друг друга? – наивно спросила она. Решив, что слишком трудно будет объяснить ей свои чувства, я коротко кивнула в ответ на ее слова.

- Да, милая.

- Теперь ты любишь этого дядю?

- Да, солнышко. И я хочу, чтобы ты называла его папой. – я понимала, что слишком тороплю события, но разговор так хорошо шел, что не стала откладывать на потом.

- Но он ведь не мой папа…

- Теперь, когда мы будем жить вместе... – но Нарин перебила меня.

- Я не хочу с ним жить.

- Малышка, ты скоро привыкнешь. Амит очень хороший, он любит тебя.

- Он ведь меня не знает…

- Он знает тебя очень давно. Еще с тех пор, как ты была совсем крохой.

- И он приходил ко мне?

- Конечно, ты его очень любила. – лживые слова легко срывались с моих губ. Я ничуть не сожалела об этом, ведь эта ложь была во благо.

- Правда? – с сомнением спросила она, на что я кивнула. – Странно, я совсем его не помню.

- Конечно, ты ведь была совсем малышкой.

- Мам, - спустя молчание, позвала Нарин. – Я к папе хочу…

- Дорогая…

- Я скучаю по нему... почему мы не можем жить все вместе? – и она вновь заплакала.

- Прости, моя дорогая. – и я крепко обняла малышку.

- Все грустите? – с улыбкой произнес Амит, выходя из ванной комнаты. Нарин делала вид, что Амит ее не интересует, но на самом деле, украдкой поглядывала в его сторону.

- Привет. Мы с тобой так и не познакомились. Меня зовут Амит, а тебя? - Нарин неуверенно взглянула на меня, потом на Амита и снова на меня.

- Нарин Александра Маурер. – представилась полным именем малышка.

- Александра? – он взглянул на меня, но обратился к Нарин. – Знаешь, так звали мою маму. – конечно, он догадался. Помню, Амит рассказывал, чтовнешне точная копия мамы. Когда я увидела, что Нарин очень похожа на Амита, решила назвать ее именем его мамы.

- А у тебя только одно имя? - удивилась она.

- Нет, у меня, как и у тебя, есть второе имя. Мы с тобой особенные. – он заговорщицки улыбнулся девочке.

- Мой папа тоже особенный! – что можно сказать? Так хорошо начавшийся диалог испортился одним язвительным замечанием ребенка.

- Хорошо, пусть так. – кивнул он с доброжелательной улыбкой.

- А ты, дядя, где живешь?

- В Англии.

- А когда собираешься туда обратно? – провокационно спросила она, намекая, что ему пора домой.

- Завтра, вместе с тобой и мамой. – невозмутимо ответил Амит. Да, выдержка у него хороша, годы терапии не прошли впустую.

- Все равно не буду с вами жить! Убегу к папе! – закричала Нарин, падая на кровать и громко рыдая.

Амит вышел из комнаты, оставив меня наедине с рыдающей дочкой. Спустя некоторое время Нарин успокоилась и стала смотреть какие-то мультики по телевизору. Сейчас все происходящее ее совершенно не заботило. Муха пролетит она и не заметит. Такое случалось, когда она не получала желаемое, путем своих истерик. Сегодня из нее не выбьешь и словечка, сама заснет, а завтра проснется как ни в чем не бывало.

- Я купил билеты на завтра. В 12:40 вылет.

- Вот как… - он взял меня за руки.

- скоро, Анетт, очень скоро, ты будешь моей.

- Я уже твоя…

- Не совсем... Осталось кое-что важное…

- Что именно?

- Твоя рука и мое имя. А еще пора попрощаться с Беатрис и вернуть Анетт.

Беатрис… какое странное чувство… она стала частью меня, этакая домохозяйка, которая каждый день ждет с работы мужа и воспитывает дочь.

- Хорошо, Амит. – проведя пальчиком по груди Амита, заигрывая, прошептала я. – Знаю, ты принял ванну, но не хочешь еще искупаться со мной?

- С превеликим удовольствием, Анетт. А как же Нарин?

- С ней будет все хорошо. До завтрашнего дня она не заговорит с нами. Такая уж наша дочь. – пожала плечами я.

У входа в ванную комнату Амит звонко хлопнул меня по ягодицам, а я захихикала, как шестнадцатилетняя девчонка. Да-а, он вновь сводил меня с ума. Ничто не способно это изменить.

В ванной мы разделись до гола. Словно впервые увидев его обнаженным, я стала гладить мускулистые руки, плечи и грудь. Чувствуя его кожей, я распалялась все мучительней от прикосновений к нему.

- Твоя грудь совсем не изменилась, малышка. Ты не кормила ей?

- Из-за стресса я лишилась этой возможности.

- Люблю ее! – порывисто, почти рыча, сказал Амит. Прижимая меня к стене, он прикоснулся губами к груди. С силой посасывая, кусая и облизывая, Амит ласкал меня руками. Цепляясь в удовольствии за его волосы, я тянула их в порыве страсти. Амиту это особенно нравилось. Судорожно сводя ноги вместе, я сдерживала громкие стоны. Амит упал на колени, раздвигая ладонью мои ноги… прикосновения языка к трепещущей плоти, унесли меня в небеса. Бессознательно из горла вырвался стон… вспоминая, что в комнате маленький ребенок, пообещала вести себя тише. Конвульсивно выгибаясь и кусая Амита за плечи, я заглушала громкие стоны, срывающиеся из моего горла. Дыхание участилось… пульс ускорился, бросило в жар: я была на вершине экстаза. Обмякшая, совсем без сил - упала на Амита, он улыбнулся, целуя мои губы. Взяв меня на руки, опустил в воду. Чувствуя горячее блаженство, я еще больше расслабилась. Амит погрузился в воду рядом со мной. Вновь его губы на моих губах. Посадив меня сверху, он вошел в меня, как нож в масло. Я задохнулась от блаженства, наполняющего меня изнутри. Началась бешенная скачка, вода плескалась и расплескивалась из джакузи. Полностью погруженные в свои чувства и ощущения - нас это не волновало. В блаженстве Амит закрыл глаза. Шепча мое имя, коснулся кончиком языка моей губы, сорвало голову, и я бросилась к его губам, пытаясь утолить жажду в поцелуе.

Наше дыхание, стоны - все смешалось в одно целое, неделимое. Утопая в потоке страсти и наслаждения, оргазм накрыл нас с головой. Целуя глаза, виски, щеки и губы, я испытывала благодарность за доставленное блаженство. Я была счастлива. Только с Амитом я испытывала такие чувства.

Понежившись в джакузи некоторое время, я вытерла насухо кожу тела. Следом за мной, поцеловав мою спину, поднялся и Амит.

- Боже, какая ты сладкая! Не могу от тебя оторваться.

- Пора выходить, мы и так добрый час здесь. – с улыбкой ответила я, касаясь его губами.

- Я с удовольствием заперся бы с тобой на целый день.

- Я и не сомневалась. – погладив его по щеке и поцеловав коротко в губы, я отметила про себя, как красивы его глаза, они вновь сияли, блаженно прикрытые. Расслабленные и полностью удовлетворённые, мы вышли из ванной.

Войдя в комнату, я увидела, что Нарин нигде нет. Телевизор включен, а постель пуста. В тот момент я испытала полнейший ужас от понимания, что моя малышка сбежала и сейчас совсем одна на темных ужасных улицах. За каждым углом ее могли поджидать опасности.

Наскоро одевшись, мы стали искать дочку по всему отелю, но ее нигде не было. Никто не видел, как она выходила. Посмотрев запись с камер наблюдения, мы убедились, что Нарин вышла на улицу.

- Амит, нужно разделиться.

- Нет! Не хочу потерять и тебя. Будем искать вдвоем. – Взявшись за руки, мы стали подходить к уличным магазинчикам, спрашивая о Нарин. Никто ее не видел. Мы поняли, что скорее всего она пошла в другую сторону. И тут меня осенило, она узнала улицу, где находился отель. Каждый день, когда Тони ездил на работу он проезжал его. Он часто брал Нарин с собой. Должно быть, она пошла к нему на работу.

- Я знаю, где она, Амит. – уверенно заявила я, таща его за руку.

- И где же?

- Она пошла на работу к Тони. Он работает неподалеку.

- Хоть что-то!

Пройдя несколько кварталов, мы все-таки пришли, но Нарин там не оказалось.

- Господи! Где же она? – заплакала я. – Надеюсь, с ней ничего не случилось. – уткнувшись в плечо любимого мужчины, еще сильней зарыдала я.

Где-то неподалеку раздался крик и плач, я сразу узнала кому принадлежит он. Не успела я сорваться с места, как Амит отпустил мою руку, бросаясь на помощь дочери. Когда я догнала его, увидела, что он стоит на коленях перед заплаканной Нарин. Утирая слезы с ее щек, он говорил ей что-то успокаивающее. Слушая его, всхлипывая, она кивала. Окинув взглядом пространство вокруг, я заметила, что неподалеку скулит и бьется в предсмертных конвульсиях пес. Должно быть собака напала на Нарин и Амит спас ее. Слава Богу, что мы оказались неподалеку.

- Нарин, как ты нас напугала! Ты в порядке? – не смотря в мою сторону, Нарин кивнула.

- У нее шок. Ей нужно в больницу, ее укусил пес. – увидев окровавленную ногу дочери, я забеспокоилась.

- Быстрей, Амит. Этот пес мог болеть бешенством. – взяв Нарин на руки, Амит поспешил к такси, припаркованному неподалеку.

В больнице Нарин сделали укол от бешенства, обработали рану на ноге, сделали перевязку и дав рекомендации по обработке раны отпустили домой.

На следующий день мы все-таки улетели в Англию. Хотя Нарин долго плакала, вскоре она смирилась со своей участью. Девочка была уверена, что Тони вскоре приедет навестить ее. Думаю, именно это он шептал ей на прощание.

Амит стал ее героем, спасшим от страшной и злой собаки. Она стала относиться к нему с нежностью, дружелюбием, как относилась к Тони. Вскоре она призналась, что ей очень повезло иметь двух замечательных пап. У всех только один папа, а у нее двое. Для нее это было что-то удивительное и замечательное. И хотя я была счастлива, что Нарин так быстро приняла Амита – мне было грустно за Тони, он был один, обиженный и сломленный. Как бы мне хотелось, чтобы все закончилось по-другому. Хотелось с ним поговорить, узнать, что он не держит на меня зла и простил. Но я понимала, прошло слишком мало времени для того, чтобы нанесенная рана зажила. Я искренне надеялась, что этот день когда-нибудь наступит. Когда-нибудь мы сможем поговорить без обид и претензий, как в старые добрые времена, когда были лучшими друзьями.

Записки Амита 10

Она продолжала любить меня. Хоть ее глаза метали молнии, губы кривились в неприязни – она боролась скорей с собой, чем со мной. Было неприятно видеть в ее глазах страх и ужас. Хотелось обнять и сказать ей, что не причиню ей больше вреда, но едва ли она поверит мне, не после того, что я сделал с ней.

Моя еда растопила ей сердце и Анетт наконец сдалась, стала дружелюбной и открытой. Она попросила позвонить подруге, мне не хотелось, чтобы она чувствовала себя пленницей, поэтому я дал совершить звонок. Один невинный звонок подруге не представлял угрозы для меня. Сначала она мило говорила с ней, после чего сказала какую-то фразу, скорее шифр, предназначающийся для мужа. Хитрая лисица - моя Анетт. Но это вряд ли поможет ей избавиться от меня. Теперь я больше никогда ее не отпущу.

Я завел речь о дочери. Анетт была потрясена и напугана. Она пыталась обмануть меня, скрыв тот факт, что я отец девочки. Как подло, Анетт. Хорошо, что я знал правду и ее вранье ни сколько меня не переубедило, только помогло убедительней сыграть печаль на лице от потери нашего ребенка. Глупая, глупая, Анетт. Она боялась за нее, пыталась скрыть, но добровольно я никогда не оставлю свою дочку жить в доме чужого человека. Она моя и Анетт, как я мог отказаться от нее?!

Потом оборона Анетт полностью пала, и мы слились в объятиях друг друга. Как долго я мечтал об этом. Представлял, что буду вот так держать ее в своих руках, прижиматься губами, вкушая сладость губ, чувствовать ее бешеный пульс, сбившееся дыхание и отрывистые жаркие стоны. Я мечтал увидеть страсть, пожар ее тела, ощутить на себе степень ее желания. Как долго я ждал Анетт…

Я вновь чувствовал ее, как будто тех лет разлуки не было, словно мы никогда не расставались. Счастье переполняло меня изнутри. Все было почти идеально. Осталось забрать девочку и убраться восвояси из этой гребаной страны. Хочу домой, в Англию. Здесь все чуждо, даже дышится по-другому. Как Анетт могла так долго жить здесь и не скучать по родине? В прочем, я не был таким уж заядлым патриотом своей страны, просто Америка навсегда будет ассоциироваться с тем, что здесь Анетт жила с другим мужчиной. Она целовала его как меня, обнимала и горела от страсти… Черт! Готов убить того ублюдка голыми руками… но нет… я изменился, теперь мне нужно больше думать об Анетт и дочке. От меня зависит их счастье, и я сделаю все от меня зависящее, чтобы они ни в чем не нуждались.

Утром мы вернулись в Юджин, Анетт очень нервничала и всю дорогу провела в переживаниях. Она молчала, но по искусанным губам, я понял, как сильно ее волнение. Даже походка была неуверенной: ноги дрожали, когда она шла к дому. Я сказал ей, что буду ждать в машине, но, конечно, не мог ничего такого сделать. Анетт постарается выкрутиться, подстелить соломку тому ублюдку, но нет, я хочу, чтобы он упал, сильно больно ударившись.

Видеть со стороны и знать, кто жил все это время с моей Анетт - не одно и тоже, когда видишь его лицом к лицу. Во мне кипела ненависть, гнев и злость - эти чувства поднялись во мне словно лавина, мне казалось, что не смогу справиться с этим цунами чувств, но нет… терапия работала, должно быть, я действительно излечился, раз уж смог легко побороть в себе негатив, а потом спокойным и ровным тоном разговаривать с ним. Но на мгновение я все же пожалел, что тогда не закончил начатое и не прикончил ублюдка в той подворотне, тогда бы мы не оказались в этой ситуации. Без поддержки, она продолжала бы верить мне и с нетерпением ждать моего излечения. Идеальный исход. Ладно, это в прошлом, если так случилось, значит, так и должно быть.

Девчонка действительно была моей копией. А если точнее: копией моей матери. Это неприятно задело меня и подняло что-то черное из глубины моего сознания, то, что так сильно хотелось забыть.

Мать никогда меня не любила, унижала и издевалась. Она часто смотрела на меня со всей своей ненавистью и неприязнью, я чувствовал себя ничтожным каждый раз, стоило ей одарить меня таким взглядом. Сейчас я видел тот же взгляд у своей дочери. Она одарила меня таким взглядом, когда узнала, что теперь я стану ее отцом. Я был взрослым мужчиной, но один ее взор вернул меня в то жуткое, страшное детство, в котором были только слезы и мучения.

Мне казалось, что мама вернулась ко мне в образе этой малышки, чтобы продолжать издеваться и делать мою жизнь только хуже. Во мне творилось что-то невообразимое: страх, паника, отчаяние, но внешне я оставался таким как прежде, никто не видел моих внутренних страданий. Закрыв глаза лишь на мгновение, я постарался взять себя в руки. Да, девочка похожа на мою маму, да, она взглянула на меня так же как и она, но Нарин не мама, мертвые не возвращаются. Она всего лишь несчастный ребенок, который видит во мне угрозу ее счастливому будущему. Взяв себя в руки, я немного расслабился, но сознание коварно и временами подбрасывало мне воспоминания о ненавистных взглядах…

Смотря, как дочка хватается за ноги Энтони, плачет, не хочет отпускать, и видя, как лицо его искривилось в гримасе боли – я не чувствовал жалости, только удовлетворение. Мой враг повержен, теперь он страдает так же, как страдал я. Я видел его слезы, несчастный взгляд – это было так упоительно. Он заслужил это, в отместку за то, что попытался отнять мою жизнь, мою женщину и моего ребенка. Теперь мы квиты. Не знаю, как буду жить рядом с этой девочкой, но я намерен стать ее центром, вытеснить образ другого отца и заполонить собой пустоты ее мира. Мать меня не любила, а эта девочка полюбит. Больше я не маленький и знаю, как можно добиться чьей-то любви.

Всю дорогу девчонка ревела, как резанная. Я не проявлял эмоций, не пытался ее успокоить, возможно, боялся, что она оттолкнет меня, тем самым вновь напомнит мать. Анетт делала попытки успокоить дочь, но это совсем не помогало. В итоге она просто уснула, исчерпав своими истериками запас сил.

Приехав в отель, Анетт осталась с дочерью, а я отправился в душ, желая смыть с себя усталость и весь этот день. Натянув на себя джинсовую рубашку и легкие штаны, я вышел к ним. Анетт и Нарин разговаривали и я испытал прилив нежности, мне захотелось поговорить с девочкой, попытаться наладить контакт. Я едва не застыл от потрясения, узнав, КАКОЕ второе имя Анетт дала нашей дочери. Она действительно издевается надо мной!!! Александра! Имя моей матери! Лицо, взгляд, так еще и имя! Этого было достаточно, чтобы ассоциировать маленькую девочку с той злой женщиной. Радует, что второе имя мы редко упоминаем, поэтому я немного успокоился. Анетт не знала моего детства, связанного с матерью, поэтому неудивительно, что она дала нашей дочери ее имя. Скорее всего, думала сделать приятно мне или отдать честь моей матери, не зная, какой гнилой женщиной на самом деле та была.

Потом мы с Анетт провели незабываемое время в джакузи. Ее страсть, ее любовь и желание наполняли меня силой, уверенностью и возносили до небес, вытесняя все плохое, стирая мучительные воспоминания и боль. Только Анетт подвластно так целительно реагировать на меня, ни одной другой женщине не удавалось получить хоть малый отклик во мне. Только физиология, мужская потребность – ни больше. С Анетт я весь – ее.

Счастливые и обессиленные, мы не сразу поняли, что Нарин нигде нет. Анетт боялась за нее, плакала, но девочку мы долго не могли найти. Пока Анетт не узнала улицу, на которой находился отель. Она предположила, что Нарин тоже ее узнала и побежала по дороге, ведущей к работе Энтони. Здесь было недалеко. Признаться, я тоже испытал страх за девочку, не знаю, отцовские ли это чувства, что-то проснувшееся из детства или жалость к горю Анетт. Я быстро метнулся в сторону крика, доносившегося где-то в темноте, и почти сразу увидел печальную картину: хилый худой пес вгрызся в маленькую ножку моей дочери и крепко держит, крутя головой, пытаясь отгрызть кусок детской плоти. Девочка плакала, пыталась отбиться, но тварь вцепилась ей в ногу, не желая отпускать. Одного удара ногой хватало, чтобы псина отлетела на пару метров в сторону и забилась в предсмертных муках. Мне не жаль пса, он посягнул на мою ценность, теперь я был точно уверен, что люблю эту девочку, даже с лицом моей матери, ее именем. Она - наше с Анет продолжение, частичка нашей любви.

После этого случая Нарин увидела во мне принца на белом коне, ее спасителя, героя. Теперь она полностью приняла меня. Дочка была очень мечтательной и открытой. В ее взгляде больше не было негатива, только любовь и обожание. И я не вольно подумал, что очень счастлив, ведь наконец смог добиться любви и признания своей матери. Это было восхитительное чувство.

С появлением Нарин в моей жизни, я стал плохо спать. Почти каждую ночь меня мучали кошмары, возвращающиеся ко мне вновь и вновь в лице моей жестокой матери. Все мучения, вся боль прошлого – все возвращалось ко мне во снах. Раньше тоже было так, но я справлялся с ними, убивая свою мать каждый раз, когда видел ее в ком-то…

Глава 22

Прошел целый месяц с тех пор, как мы вернулись в Англию. За это время я и Тони развелись. Это произошло очень быстро благодаря связям и деньгам Амита. В тот же день нас с Амитом расписали. У нас не было пышной свадьбы, платья и гостей, как мы когда-то мечтали. Все это уходило на второй план, ведь я вновь была счастлива рядом с ним. Признаться, мне не хотелось торопиться с браком, я готова была подождать немного, чтобы убедиться окончательно в полной излечимости Амита. Но он настоял на этом, торопясь сделать меня своей.

Зарегистрировав брак, мы несколько дней жили в доме Эдмонда, куда Амит перевез мои вещи, когда продал квартиру. В этом доме все осталось так же как и при жизни его хозяина, но атмосфера царила грусти и одиночества. Время для этого особняка – остановилось. Еще не так давно это место поражало меня своим величием, богатством и великолепием. Обслуживающий персонал продолжал ухаживать за домом внутри и снаружи, поддерживая в нем достойный приличный вид.

В гостевой комнате я нашла свои наряды и драгоценности, которые подарил мне Амит. Взяв из шкатулки то самое жемчужное ожерелье с инициалами, подумала, что оно идеально подойдет к платью, которое я купила недавно. Собрав необходимые вещи, мы решили отправиться в гости к дяде Амита, чтобы отпраздновать событие и познакомить его с нашей дочерью. Он был ее дедом, пусть и не родным.

Мистер Джозеф был крайне удивлен тем, что у Амита есть четырехлетняя дочь. В родстве он, конечно, не сомневался, ведь она очень походила на его племянника. Амит редко созванивался с дядей, поэтому тот ничего не знал о его психическом заболевании, лечении и о нашем расставании. Когда Нарин заговорила о своем замечательном первом папе, я заметила, как удивленно вскинул брови дядя, но вопросов не задавал, считая, не тактичным лезть в чужие отношения.

После трагической кончины жены, Мистер Джозеф обрел себя, став уверенней и улыбчивей. Теперь он действительно был похож на настоящего хозяина, гостеприимного и общительного. Смерть жены сняла тяжкий гнет с его плеч, и он задышал полной грудью. Говоря о жене, он выражался очень сдержанно, скупо, но тем не менее тепло и по-доброму. Думаю, он любил ее, хоть она третировала и всячески ущемляла его.

Вечером мы устроили семейный ужин. Я принарядилась, надев новое платье, купленное в Лондоне, сделала высокую прическу и нанесла красивый макияж. Нарин никогда не видела меня такой красивой. В Юджине я все время носила штаны и блузки, никогда не надевала платья и юбки. Мне было все равно на свой внешний вид, поэтому я не делала красивых причесок и макияжа. Я выглядела, как серая мышь, но Тони все равно любил меня всем сердцем. Сейчас, когда Амит вновь появился в моей жизни – я вернулась к старым привычкам и к убеждению, что рядом с ним должна выглядеть идеально. Интересно, смог ли Амит любить меня без всей этой мишуры из макияжа, причесок, красивых шмоток и каблуков? Рядом с ним я всегда была куколкой. Неизменно одевалась в цвета нежных пудровых оттенков, подчеркивающих милый образ ангела с белыми волосами, большими нефритовыми глазами и пухлыми сочными губами. С ним я была идеальной, цельной, полной жизни и огня. Осмотрев критичным взглядом свой образ, я подумала, что жемчужное ожерелье идеально подойдет к этому наряду. Амиту понравится. С улыбкой подумала я.

Накрыв на стол и позвав домочадцев, я стала ждать пока все рассядутся. Нарин весело болтала с дедом и Амитом, рассказывая смешные истории из нашей жизни с Тони. Дедушка слушал, подыгрывая смешным историям, побуждая рассказывать ее еще и еще. Нарин любила быть в центре внимания, поэтому в тот вечер ее трудно было остановить. Амит слушал Нарин, улыбался, иногда смеялся, но я видела, что его веселье показное, на самом деле, при упоминании Тони, Амит внутри кипел.

- Прекрасный ужин, Анетта. Ты чудесно готовишь. – одобрительно молвил дядя, вытирая рот салфеткой. Его глаза опустились на уровень моих ключиц и вдруг застыли, внимательно смотря на ожерелье на моей шее.

- Откуда это у тебя? – вдруг спросил он немного нервно.

- Амит подарил. Вам нравится? – улыбнулась я, касаясь пальцами холодных жемчужин.

- Я могу взглянуть? – краем глаза, я заметила, что Амит побледнел лицом, но не обратила на это внимание, полностью сосредоточенная на дяде.

- Конечно. – расстегнув ожерелье, я протянула его дяде.

- Это оно. – кивнул растеряно мистер Джозеф, сжимая жемчуг в ладони. – Откуда оно у тебя? Это ожерелье было на шее Алисы, когда ее убили… - я замерла от ужаса, понимая, что все это время носила ожерелье покойницы. Как оно вообще оказалось у Амита?

- Я купил его в Лондоне в лавке с драгоценностями. Оно действительно тети? Продавец предупреждал, что оно кому-то принадлежало, но мне оно так понравилось. Я даже подумать не мог, что оно могло принадлежать тете... – он грустно опустил голову. - убийца подстраховался, продав драгоценности далеко от глубинки. Извини, Анетт, что солгал тебе тогда. Покупая его, я даже не видел инициалов. – я не злилась на него, откуда он мог знать, что эта вещь принадлежала его убитой тете.

Мистер Джозеф протянул мне ожерелье.

- Если позволите, я бы хотела, чтобы оно осталось у вас. – ответила я, ничуть не жалея о своих словах. Все равно я больше никогда не смогла бы его надеть.

- Конечно.

Вечер был расстроен, но к счастью, первым из этой гнетущей гробовой тишины вышел мистер Джозеф, разрядив обстановку.

- Амит, Нарин так похожа на твою мать, когда та была еще девочкой. Мы выросли в этой деревне все вместе и Александру я знал с пеленок. – в глазах дяди заплясали одобрение и радость. Амит напротив напрягся, его сжалась в кулак, а лицо превратилось в застывшую маску. Я не поняла почему разговор о матери Амита, так разозлил его.

- Александра? – оживилась Нарин. – Дедушка, меня ведь тоже зовут Александра! – малышка радостно заулыбалась деду.

- Правда? – я кивнула.

- Когда Нарин родилась, то была очень похожа на Амита. Я помню, что он рассказывал мне, что внешностью был полной копией матери. Тогда мне пришла идея назвать Нарин в ее честь.

- Ты очень добрая, Анетта. Александра была потрясающей женщиной. – на миг мой взгляд уловил, как искривились губы Амита. Что-то тут не так… - Должно быть Амит очень обрадовался этому? – а Амит, казалось, багровел с каждой секундой все больше. Я очень за него переживала и коснувшись его руки своей, попыталась привлечь внимание. Мое прикосновение подействовало на него отрезвляюще и напряжение в его теле ушло, так же как и кулак расслабился.

- Извини, я задумался. – пробормотал Амит, касаясь губами моей щеки, полностью игнорируя вопрос дяди.

Оставшийся вечер мы провели весело и оживленно, играя в карты и кости. Нарин сидела на коленях у Амита, принимая полное участие во всем. Ночью мы разошлись по спальням и почти сразу уснули, а на следующий день мы попрощались с Мистером Джозефом и отправились в путь, обещая навестить его в скором времени вновь.

Всю дорогу до Лондона в машине стояла волшебная обстановка семейности. Нарин трещала без умолку, делясь впечатлениями и задавая интересующие ее вопросы: куда мы едем? Какой у нас дом? Какие соседи? Какая у нее комната? И так далее. На все вопросы отвечал Амит, так как я ответов не знала. Так как путь был долгим Нарин вскоре уснула, и я могла поговорить с Амитом о его вчерашнем поведении.

- Амит, я видела, как вчера ты отреагировал, когда дядя завел речь о твоей маме. Что не так? Ты не любил ее? – Амит вновь напрягся. – Не закрывайся от меня, пожалуйста, я лишь хочу понять тебя. – на мгновение Амит прикрыл глаза, так словно разговор об этом его выматывал.

- Когда-нибудь я расскажу тебе об этом. Но не сейчас. – он выдохнул. - Могу только сказать, что мама – олицетворение всего неприятного, что случалось со мной в детстве. Когда я слышу любое упоминание о ней, воспоминания оживают и заставляют проживать их вновь и вновь. – я едва не потеряла дар речи от услышанного. И хотя он не сказал ничего конкретного, я поняла, что Амит страдал по ее вине. Она стала виновницей, спровоцировавшей его болезнь.

- Мне очень жаль, Амит. Я не должна была называть Нарин в ее честь. Я действовала из лучших побуждений.

- Ничего, что сделано, то сделано. Я не сержусь, родная. Все в порядке. – он нежно погладил меня по голове, даря приятное тепло.

Большие глазницы окон встречали нас приветливо и дружелюбно, обещая райскую, наполненную счастьем жизнь. Наш особняк был великолепен, с разбитым у фасада садом, детской площадкой: с различными качелями, качалками, горками, детским лабиринтом, песочницами и игровыми домиками. Площадка была огромной и рассчитана на целый выводок детей, в прочем Амит не раз говорил о том, что хочет большую семью. Внутри было светло и уютно, повсюду цветы, скульптуры из мрамора и гобелены на стенах. Комнаты просторные и богато обставленные, вся техника, имеющаяся в доме – последних моделей и супернавороченная. От детской невозможно было оторвать глаз: яркая, сочных цветов комната, со множеством игрушек, предназначенных от детей младенческого возраста и до отрочества. В ней было все что угодно, от мягких игрушек, до кубиков и конструкторов. Особо много было игрушек, развивающих логику, память и мышление. Нарин была очарована и все время проводила в своей комнате.

Дома имелся внутренний и внешний бассейн, в котором мы с Амитом дурачились. А потом смотрели романтические комедии, плавно перетекающие в бурную страсть. В Амите ее было очень много, казалось, он никак не может насытиться мной. Мы находились все время вместе, исключения составляли рабочие дни, когда Амит уходил на работу. Нарин быстро привыкла к Амиту, она любила играть с ним в салочки или прятки. Амиту нравилось учить ее чему-то новому и на удивление, он оказался очень терпеливым учителем. Амит носил ее на плечах, катал на спине и ужасно баловал, я же была строгой мамой, которая за плохое поведение и баловство отчитывала и ставила в угол. Пока Нарин не называла Амита папой, но Тони упоминала все реже.

Нас окружали соседи, две богатые семьи, искавшие уединения подальше от городской суеты. У них были дети, примерно одного возраста с Нарин.

Справа жили соседи по фамилии Майерсы. Они были пожилыми людьми. Их сын вместе с супругой недавно погибли в авиакатастрофе и у них остался пятилетний внук. Бедняжка, он до сих пор не подозревал, что его родителей больше нет в живых. Кайл жил вместе с бабушкой и дедушкой, смышленый и добрый мальчик. Нарин быстро с ним подружилась.

Миссис Майерс была чудесной женщиной, общительной, доброй и очень воспитанной, я сразу подружилась с этой старушкой. Она мне очень напоминала Эстер, по которой я тоже очень скучала. Ее муж был бизнесменом, поэтому у них с Амитом было много общего. Беседуя о бизнесе - им никогда не было скучно.

С соседями слева было сложней… мне они совсем не нравились. Семейство Райтов состояло из пяти человек, из которых два родителя и трое детей. Саре и Джейсону было около тридцати пяти лет. У них был четырнадцатилетний сын Генрих и семилетние близняшки дочки Изабелла и Марианна. Сара и Джейсон женились не по любви. В их паре был только расчет и выгода. Сара была красивой, но неприятной женщиной. Все разговоры сводились к ее красоте. Мне она совсем не нравилась, не видела я в ней ничего интересного и стоящего, пустая и бездушная кукла. Она и ее муж – стоили друг друга. Джейсон любил жаловаться на жизнь, всем был недоволен. Даже солнце за окном могло вызвать недовольство этого неприятного человека. Каждый их приход – сплошное нытье и жалобы. Хотелось поскорее выпроводить такую компанию и забыться в любимой семье.

Из всех членов семейства симпатию я испытывала лишь к их сыну. Он был трудным ребенком. Своим поведением Генри пытался, привлечь внимание родителей. Генрих постоянно дрался и являлся в школу с не выученными уроками, на него постоянно жаловались учителя, что он ведет себя по-хамски и неуважительно. По этой причине родителей часто вызывали в школу, но это не заставляло их обратить на него внимание, казалось, сын для них не существовал. Единственное, что их волновало, помимо них самих, это куколки-дочки, которые росли такими же малодушными, как и их родители. Изабелла и Марианна – близняшки, идентичные друг другу, как внешне, так и внутренне. С виду ангельские создания: белокурые с кучеряшками, голубоглазые с длинными ресничками, просто загляденье, а не девчушки. Но так могло казаться со стороны. На самом деле их милые, спокойные лица искажались негативной гримасою высокомерия; кроткий характер становился буйным, невоспитанным, звериным, заставляющим девочек нападать на других детей с оскорблениями и подтруниванием. Они нарочно портили вещи в доме, а потом выставляли все так, что это сделал кто угодно, но только не они. Зачастую все нападки были против Нарин, они невзлюбили ее, всячески дразнили и подставляли. Не раз я заставала дочку, плачущую в синяках и ссадинах. Она не признавалась, но Кайл рассказал кто ее обидел. Он пытался ее защищать, но у него ничего не выходило, девочки были старше и рослее его. А однажды я увидела в окно, как одна из близняшек разбивает в нашем доме вазу, позже она обвинила во всем Нарин. Дочка молчала как партизан, не выдавая истинных виновников.

- Мам, я не делала этого… - в тот вечер к нам в спальню вошла Нарин. – я не разбивала вазу.

- Я знаю, солнышко. Ты никогда бы не сделала этого. Не хочешь рассказать почему тебя задирают девочки? – Нарин слегка покраснела и смущенно опустила голову.

- Они хотят играть с Кайлом, но они ему не нравятся, и он играет со мной.

- Дорогая, ты хорошая девочка, вот к тебе и тянутся люди. – я погладила ее по щеке.

- Нарин, послушай меня, - Амит сел на край кровати. Опустив ноги на пол, он притянул Нарин к себе. – Всегда давай сдачи, даже если боишься. Никогда не показывай им свою слабость и слезы. Они чувствуют твой страх, и он им нравится. Они будут издеваться над тобой до тех пор, пока ты позволяешь им делать это.

- Хорошо. – кивнула она счастливо - А можно мне сегодня с вами спать?

- Нет, солнышко, иди в свою постель. – строго сказала я.

- Анетт, пусть сегодня она останется с нами. – попросил Амит.

- Ну хорошо, Амит. Раз папа разрешил, тогда ложись. – придвигаясь к Амиту, я уступила место Нарин сбоку от себя.

- А можно я лягу посередине? – мы с Амитом переглянулись. Она никогда не хотела спать рядом с Амитом, все же она только привыкала к нему.

- Конечно, милая. – мы обняли Нарин, сплетая свои пальцы друг с другом. Смотря друг другу в глаза, мы нежно улыбались, это был самый добрый момент нашей жизни. И я была счастлива.

- Мм.. Амит, ты теперь мой папа? – вдруг спросила она.

- Да.

- Значит, я могу называть тебя так?

- Конечно, малышка.

- Здорово, папа. – не могу вообразить каким счастьем озарилось лицо Амита в тот первый раз, когда Нарин назвала его папой. Тогда мы прожили целый год и Нарин наконец окончательно привыкла к нему.

Глава 23

В один из дождливых дней, спустя два года, я вышивала в гостиной, ожидая прихода мужа домой. Амит опаздывал на целый час, но я не переживала, так как он заранее предупредил меня, что задержится. Нарин играла на ковре, разыгрывая кукольное представление. С улицы доносились жуткие звуки грозы и завывающего ветра, ломающего ветки и деревья. Нарин то и дело подпрыгивала на месте и ежилась от особенно громких раскатов грома. Когда ей было особенно страшно, она отрывалась от своего занятия и прижималась ко мне. Я любила грозу, поэтому с легкостью могла успокоить дочь, рассказав с восхищением о таком уникальном явлении природы. Мои слова ее успокоили, она улыбнулась, но внезапный грохот входной двери заставил девочку подскочить на месте.

- Не бойся родная, это, наверное, папа вернулся домой. – с улыбкой поднявшись с кресла, я пошла следом за Нарин, которая с радостью кинулась встречать своего отца. Амит вел под руку ребенка, одетого в темную одежду, поверх которой был надет дождевичок. Черные брови мальчика были насуплены и сдвинуты на переносице, его хмурость и плотно сжатые губы говорили о том, что он не был рад находиться здесь. Чумазое темное личико, черные спутанные волосы и темные почти черные глаза. Было видно, что за ребенком мало ухаживали и совсем не заботились. Я попыталась познакомиться с мальчиком, но он не шел на контакт, уперев свой взор в пол. Тогда я оставила попытки подружиться и взглянула на раздраженного Амита.

- Этот мальчик потерялся, и ты ищешь его родителей? – наивно поинтересовалась я.

- Нет. – зло ответил он. – Он мой сын и теперь будет жить с нами. – на время жизнь замедлила свой ход, я едва понимала, что происходящее со мной реальность и мальчик – примерно одного возраста с Нарин – сын Амита.

- Сколько ему лет? – пытаясь говорить ровно, я боялась услышать ответ.

- Он на два года старше Нарин. – внутренне выдохнув, я искренне улыбнулась. Мне не важно его прошлое до меня, у него были женщины, почему ни быть и детям? Я любила Амита и приму каждого ребенка, принадлежащего ему. Но судя по лицу Амита – он совсем не был рад новоиспеченному сыну.

- Где его мать?

- Умерла недавно. Сутенер избил до смерти. – с презрением выплюнул слова Амит.

- Ты знал о нем?

- Нет! Мы виделись с ней лишь раз, после я никогда ее не видел. Анетт, ты примешь его? – в его глазах надежда и отчаяние, он не хотел этого ребенка, но не мог оставить на произвол судьбы.

- Он твой сын, я люблю тебя – полюблю и его. – я присела на корточки перед мальчиком.

- Как тебя зовут? – мальчик некоторое время тупо смотрел в пол, не поднимая на меня глаз.

- Эван.

- Очень хорошо, Эван. А меня зовут Анетта. Если ты позволишь, я стану твоей мамой…

- У меня уже есть мама! – упрямо, почти со злостью закричал Эван.

- Конечно есть, - кивнула я. – Но я буду тебе второй мамой.

- Мне не нужна вторая мама! Мне никто не нужен!

Нарин, до сих пор остававшаяся в стороне, подошла к нам и стала напротив Эвана.

- Значит, он мой брат? – спросила она важно. Я кивнула. С высокомерием, не свойственной моей дочери, она сказала. – Он такой грязный и совсем не красивый… Разве может он быть мне братом? – брезгливо спросила она. Мальчик стоял, бросая злобные взгляды на Нарин.

- Нельзя так говорить, Нарин! Своими словами ты можешь обидеть его. Эван, пожалуйста, не принимай ее слова всерьез.

- Мам, а почему он смотрит на меня так? Он ужасный! Я не хочу, чтобы он был моим братом! – и она зарыдала, а Амит увел мальчика наверх, показывая ему комнату, в которой он будет жить. Конечно, личной комнаты у ребенка не было, пришлось довольствоваться гостевой, впрочем, Амит вскоре позаботился об этом и сделал из гостевой – спальню для Эвана.

Эван был трудным ребенком, я не могла найти к нему подход. Он совсем не воспринимал меня, на вопросы не отвечал и все время глядел с ненавистью в пол, словно хотел своим взглядом прожечь в нем дыру. Мне пришлось трудно с ним. Я хотела, чтобы Эван почувствовал дружелюбную атмосферу нашей семьи, став ее членом, но он упорно отказывался принимать нас. Он не хотел есть с нами за одним столом, приходилось относить ему еду на подносе в комнату. Ни с кем не разговаривал, даже Амита игнорировал, хотя муж и без того не слишком пытался с ним поговорить. Эван очень раздражал Амита

Я понимала, что мальчик страдал сидя в одиночестве в четырех стенах. Он лишился мамы и попал в семью, которую раньше никогда не знал. Конечно, ему тяжело. Эван любил свою мать, после ее смерти он замкнулся в себе и перестал к себе кого-либо подпускать. Я понимала его состояние как никто, ведь сама замкнулась в себе после смерти родителей.

Поначалу Нарин вела себя так словно Эван ее совсем не интересовал. Она не ходила к нему, не пыталась подружиться. Для нее никакого брата не существовало. Через некоторое время у малышки все-таки появился живой интерес к мальчику. Она стала расспрашивать о нем, интересоваться почему он не спускается вниз, не садится за стол вместе с нами. Задавала вопросы о его прошлом, на которые я, увы, не могла ответить. Я и сама ничего не знала. Амит не хотел ничего рассказывать.

Как-то раз Нарин робко попросила отнести Эвану ужин. Я удивилась, но попросив быть аккуратной, разрешила. Маленькими пальчиками она взяла тяжелый железный поднос. Ее руки дрожали, но дочка не жаловалась, стоически выдерживая все тяготы тяжелой ноши. Пожалев Нарин, я помогла ей донести его до комнаты Эвана, а там передала ей. Девочка вошла в комнату, поставив осторожно поднос на стол.

- Зачем пришла? – грубо спросил мальчик. Я удивилась, ведь это было впервые, когда он сам заговорил с кем-то.

- Хотела увидеть тебя. Ты изменился… - она по-доброму осматривала изменения в Эване: его искупали, переодели, причесали… он выглядел очень мило, как ей казалось.

- Теперь я похож на твоего брата? – в раздражении, обижено ответил он.

- Тогда я не заметила, но сейчас вижу: у нас одного цвета волосы… - она коснулась пальчиками волос Эвана, но он грубо перехватил ее руку.

- Не трогай меня, девчонка. Ты мне не сестра! Я никогда не приму этого!

- Но как же… - растерялась Нарин.

- Я убегу отсюда, вот увидишь!

- Все тебя любят… особенно мама. Разве ты не видишь, как она старается?

- Она – мне не мать! – заорал он и толкнул Нарин. Девочка упала, ушибив руку.

- Ай, больно! Зачем ты так? – заплакала она. – Я ведь хотела только подружиться с тобой, а ты… ты… - Нарин спрятала голову в коленях, ее плечи подпрыгивали от слез.

- Ну все, хватит… - на его лице отразилось замешательство и сочувствие, на мгновение он поколебался, прежде чем поднять руку и похлопать девочку по плечу. – не плач…

- Почему ты не можешь остаться? Мы тебе не нравимся?

- Вы – мне чужие, а я не люблю чужих.

- Но я не хочу оставаться тебе чужой, Эван. – мальчик потерял дар речи, мольба в глазах Нарин и ее слова глубоко тронули его. Так ничего и не сказав, Нарин спросила: - Куда ты собираешься вернуться? Ты знаешь, где твой дом?

- По крайней мере не здесь. Здесь все так приторно-сладко. – он брезгливо покосился на комнату, обставленную со вкусом в сине-серых тонах.

- А как ты жил до нас? – поинтересовалась девочка, усаживаясь рядом с ним на пол, переставая плакать.

- Это тебя не касается… - грубость вылетела из его уст, но я видела, стоя за дверью и подглядывая в замочную скважину, что Эвану было приятно внимание Нарин.

- Ну расскажи! – попросила она.

- Мамы постоянно не было дома. Я все время был один. Она приходила всегда пьяная и злая, я старался не трогать ее, но мне все равно доставалось.

- А пьяная это как? – добродушно спросила малышка. Эван в удивлении покосился на Нарин, удивляясь ее незнанию. Поняв, что она всерьез задала свой вопрос, он ответил:

- Ну… даже и не знаю, как объяснить… - он замялся, подбирая правильные слова. – Ее всегда бросало в разные стороны, она часто падала. От матери плохо пахло и она непонятно разговаривала. – по его сбивчивой речи Нарин поняла, что никогда прежде такого не видела.

- Я никогда прежде такого не видела. – пробормотала девочка, обхватив колени руками и положив подбородок на них. - И после такого ты все еще хочешь вернуться? – удивленно бормотала она.

- Да, она ведь моя мама. Кроме меня у нее никого нет. – услышав слова мальчика, я едва не заплакала. Они очень тронули меня. Как бы плохо не обращалась с ним мать, он думал в первую очередь о ней.

- Почему ты не хочешь, чтобы моя мама стала твоей мамой?

- Потому что мама – одна. – упрямо заявил он, но девочка покачала головой.

- Это не так. Вот у меня два папы, значит, и мамы может быть две.

- Как это два папы? – поинтересовался он и на его лице отразилось недоумение.

- У меня был другой папа… но потом мама сказала, что теперь Амит будет моим папой.

- И ты все равно считаешь его отцом? – удивился паренек.

- Конечно, мы ведь так похожи. – она широко улыбнулась. - Он и твой папа тоже.

- Наверное, - пожал плечами, - раньше я никогда его не видел. Мама говорила, что не знает кто мой отец.

- Не знает? – удивилась девочка. – Но как этовозможно? – Эван пожал плечами, не зная ответ. - Я слышала, что твоя мама умерла… - робко сказала Нарин.

- Думаешь, она оставила меня? – вся приятная атмосфера разговора – испарилась, он как-то злобно усмехнулся. – Нет! Она часто уходила, но всегда возвращалась, в этот раз будет так же.

Нарин имела представление о смерти, смотря фильмы или мультфильмы, поэтому она прекрасно понимала, что оттуда не возвращаются.

- Эван, твоя мама не вернется больше, - набравшись смелости сказала Нарин. – Мертвые не возвращаются.

- Я убью тебя, если ты не заткнешься! – в тот момент я готова была выйти из своего укрытия, чтобы прийти на помощь своему ребенку, до того мне не понравилось выражение лица и тон Эвана. Злые глаза, насупленные брови, губы, поднятые в оскале, а также рычащий голос, сказали мне о том, что с этим ребенком шутки плохи. Голос Нарин остановил мой отчаянный порыв броситься к ней на помощь, заставляя стоять на месте, продолжая шпионить.

- Эван, я хочу, чтобы ты понял: теперь ты живешь здесь. Мы – не чужие, мы – твоя семья. Больше ты не будешь бояться прихода пьяной мамы, здесь тебя никто не тронет. Ты привыкнешь и полюбишь нас. Я хочу, чтобы ты всегда был с нами. Мне хочется подружиться с тобой. – закончив свою речь, она по-матерински погладила Эвана по голове, ожидая его реакции. Я была поражена, что такая кроха, как Нарин смогла так четко подобрать слова. Она сократила расстояние, воздвигнутое между ними Эваном.

По правде говоря, я не знала какой реакции ждать от мальчика. Здесь возможны были несколько вариантов и все они по-своему непредсказуемые. Его реакцией могла быть злость и брань, как и раньше, ведь Эван был очень вспыльчивым и брюзгливым, а слова, которые должны были умерить его пыл и успокоить, могли подействовать иначе. Еще он мог попросту отмахнуться от слов Нарин и безразлично уставиться в пол, как это было до её прихода. Обычно глаза Эвана были пустые и мрачные, как темная безлунная ночь, а рядом с Нарин в них появилась осознанность и живой блеск. В тот момент Эван смог удивить меня, ведь мои предположения оказались далеки от истины. Слова Нарин так потрясли Эвана, что он разрыдался. Я не знала о чем думал Эван в тот момент, почему ее слова так потрясли его? Возможно, у него действительно было детство, какому не позавидуешь и пьяная мать - лишь песчинка из всех горестей, выпавших на его долю. Слова Нарин достигли самого сердца Эвана, и он открыл ей свою душу, положив начало новой крепкой дружбе между ними.

Пока Эван плакал у нее на плече, Нарин крепко обнимала его, мягко поглаживая по спине. Эта сцена была такой трогательной, что я сама едва не разрыдалась.

После того случая Нарин и Эван стали не разлей вода. Они все время проводили вместе, играя во дворе или сбегая в тайне от меня за пределы нашей территории. Враждебность, злость и брюзгливость мальчика – исчезли без следа, явив моим глазам совсем другого ребёнка. Его плюгавость сменилась дружелюбием и благожелательностью, он стал живей и улыбчивей. Но все его улыбки, счастливые сияющие глаза, дружелюбие и пространные диалоги – предназначались лишь Нарин, когда к нему обращалась я или Амит – он становился прежним безразличным мальчиком.

Эван не обладал словоохотливостью, не любил болтать зря, на мои отчаянные попытки завязать разговор, мальчик отвечал односложными предложениями, тем самым давая понять свое нежелание продолжать разговор. Он стал спускаться вниз и завтракать вместе с нами. За столом вел себя тихо, сдержано и угрюмо, украдкой улыбаясь лишь Нарин.

Однажды, уложив детей спать, усталая и обессиленная, я вошла в нашу с Амитом спальню. Амит лежал на кровати что-то щелкая в телефоне.

- Фуух, мне едва удалось успокоить этих двух разбойников. Представляешь, не желали ложиться спать! – я села за трельяж перед зеркалом, чтобы стереть макияж с лица.

- Этот обменыш доставляет тебе неприятности? – со злостью спросил Амит. Рука с ватным диском застыла в сантиметре от лица, я едва не поперхнулась слюной от негодования.

- Как ты назвал его? – подозрительно спросила я, начиная волноваться.

- Обменыш? Ты об этом? – пожал плечами Амит так, словно не сказал ничего предосудительного.

- Да! – повысив голос почти до крика, ответила я. – Этот обменыш, как ты выразился, твой сын и кем бы ни была его мать – ребёнок в этом не виноват!

- Анетт, я тебя умоляю, - усмехнулся он. – давай без драмы.

- Ты привел ребенка в нашу семью, чтобы это место стало для него домом. Если ты не любишь мальчика, зачем тогда привел его? Для чего он тебе нужен, если ты так ненавидишь его?

- Эй, малышка, тише, не горячись так! Что на тебя нашло? – попытался успокоить меня Амит, кладя руку на мое плечо.

- Я хочу, чтобы ты ответил на мои вопросы, Амит. – холодно потребовала я.

- Да, я не питаю к Эвану любви, но бросить его на улице не мог. Я должен обеспечить ему будущее.

- Раз уж решил стать для него отцом – тогда и веди себя соответствующе, Амит. Ты не должен пренебрежительно относиться к нему!

- Я могу делать все, что захочу, Анетт.

- Так как благодаря тебе у меня появился сын, я имею право вмешиваться и требовать нормального отношения к нему!

- Какое нормальное отношение? – засмеялся он. – Ты так печёшься о нем, а он даже не удостаивает тебя добрым словом.

- Это пока! Скоро мальчик привыкнет, и мы станем настоящей семьей.

- Он так не воспитан! Его мать ничему его не научила.

- Ничего, мы сами воспитаем его. Но почему ты так не любишь его? Ты ведь так хотел детей, что случилось с тех пор?

- Я и сейчас хочу много детей. Но наших, общих, понимаешь? Эван – нежеланный, доказательство одного случайного перепиха. Его мать была шлюхой.

- А как ты узнал о нем?

- Она пришла требовать деньги на его содержание. Я отказал ей. А потом мне стало известно, что ее убили. Я не верил, что он мой, когда шёл за ним. Когда увидел его, то почувствовал в нем что-то, что убедило меня в правдивости ее слов.

- И у тебя совсем не дрогнуло сердце?

- Нисколько Анетт. Я лишь знал, что не оставлю его. Эван как крест, взвалившийся на мои плечи. Я должен нести его до конца.

- С таким отцом мальчику лучше отправиться в приют. – недовольно пробормотала я себе под нос, но Амит все расслышал.

- Можешь обижаться, разочаровываться во мне, но любви и привязанности моей – ему не видать. Я обеспечил его кровом, хорошей жизнью, дал ему семью и свое имя. У него не будет тех трудностей, каким мы подверглись в свое время в приюте. – я задумалась, понимая, что не хотела бы, чтобы Эван испытал все тяготы жизни в приюте, жизнь с безразличным к тебе отцом, пожалуй, лучше детской жестокости, травмирующей психику. К тому же он и не тянулся к Амиту, может холодность отца его и вовсе не волновала. Единственная к кому он проявлял свой интерес – это Нарин, остальные, казалось, для него не существовали.

На этом наш разговор был окончен, в тот вечер я больше не заговаривала с Амитом, он тоже не предпринимал попыток поговорить. Так, в полном молчании, мы легли спать. Сон долго не шел ко мне, но спустя несколько часов, я уснула.

Подружившись с Нарин, Эван прекратил думать о побеге. Не знаю, принял ли он смерть своей матери или до сих пор думал, что она вернется за ним, но Эван не выглядел скучающим или грустным. Я видела Эвана хмурым ребенком, манипулятором, который при желании мог подчинить себе кого угодно. Я видела в нем лидера, будущего диктатора и тирана. В играх с Нарин он занимал главенствующую роль, все время что-то придумывал, изобретал новые игры и развлечения. Нарин была от него в восторге и с радостью бросалась выполнять все, чтобы ни придумал Эван. Несмотря на то, что ключ к его сердцу я до сих пор не могла найти, мне казалось, что он мог подружиться с кем угодно, если захочет.

Дружба Нарин и Эвана дала трещину, когда Кайл вернулся домой. Он уезжал погостить к другим своим родственникам и его не было пару месяцев. Нарин обрадовалась приезду своего друга и все время без умолку рассказывала о нем Эвану. Она хотела, чтобы Эван проникся желанием подружиться с Кайлом, чтобы потом всем вместе играть. Нарин рассказывала, как они втроем будут проводить дни, расписывала планы прекрасного будущего, в котором они станут неразлучными друзья. С каждым словом Эван становился все темнее и мрачнее, его лицо превратилось в маску: глаза сердито метали молнии, густые брови сдвинуты на переносице, ноздри чуть расширены, а губы плотно сжаты. Нарин не замечала ничего, что происходило с Эваном, она нетерпеливо ходила по комнате, высматривая в окошко Кайла. Когда он пришел к ней в гости, Эван заперся у себя в комнате и просидел там до тех пор, пока Кайл находился у нас. Нарин не понимала его и целый день, отведенный для игр с Кайлом девочка была задумчива и невнимательна. Радость от прихода друга, сменилась грустью от поведения Эвана. Нарин не была склонна к ревности, она могла отдать последнее, не оставив ничего себе, это касалось и дружбы: своего друга она могла поделить еще с одним другом, а вот Эван не мог этого стерпеть. В нем я узнала этакого тирана-собственника, подчиняющего всех своей воле. Эван хотел, чтобы Нарин была только его и мечтал, ни с кем ее не делить. Яблоко от яблони не далеко падает, все-таки Эван походил на Амита даже больше, чем казалось. Но для Нарин дружеские отношения были ценны и разрывать их из-за собственнических наклонностей брата – она не собиралась.

В тот день, после того как Кайл ушел от нас, Нарин поднялась в комнату к Эвану. Она постучала в дверь, но он не сразу открыл ее. Когда она вошла, то сразу спросила в чем дело? Почему он так себя повел? На что Эван ответил:

- Мне не интересны твои друзья.

- Но Кайл хороший, он бы понравился тебе.

- Он уже мне не нравится.

- Почему? Ты даже не видел его.

- Тебе он нравится больше, чем я. – Эван хотел казаться безразличным, но в голосе звучала холодная обида.

- Конечно же, нет. Я люблю его, но и тебя тоже. – улыбнулась она. – Ты ведь мой брат.

- Я хочу, чтобы ты любила только меня, понимаешь, Рина? – он схватил ее крепко за запястье.

- Мне больно, Эван, отпусти. – он ослабил хватку, но руки не убрал.

- Разве тебе меня недостаточно? Зачем тебе еще друзья? – закричал он и в его глазах мелькнула злость.

- Я подружилась с Кайлом за долго до твоего появления… - начала отчитываться малышка.

- Мне что проклясть свою мать за то, что она не подохла раньше? Тогда бы я познакомился с тобой первым. – зло заорал он. Мое сердце сжалось в ответ на его слова. Как ребёнок, который ещё не давно хотел сбежать к своей маме, мог сказать подобное? Я не могла этого понять.

- Эван, ты пугаешь меня… - она осела на пол и заплакала.

- Ничего, Рина, поплачь. Я счастлив, что ты плачешь из-за меня. В конце концов, я плакал из-за тебя весь день, пока ты веселилась со своим дружком.

- Я не смогла играть с Кайлом, пока ты находился здесь. – сквозь слезы оправдывалась Нарин.

- Теперь ты знаешь, как я буду расстроен, если ты и дальше будешь продолжать с ним общаться. – Нарин подняла на него заплаканные глаза. – в этом доме мне нужна только ты. Станешь дружить с ним – я убегу отсюда, считая, что больше тебе не нужен.

- Эван, Эван, – умоляюще позвала Нарин. - ты же мой брат, конечно же ты нужен мне… но Кайл… Кайл мой друг… - пролепетала она. – Ты не должен заставлять меня выбирать между вами. – мое сердце сжималось, видя страдания моей дочки, поэтому больше я не смогла быть сторонним наблюдателем и вошла в комнату.

- Дети, что случилось? Вы поссорились? – лицо Эвана вновь стало безучастным и безразличным, но глаза его полыхали таким холодом и недовольством, что меня пробрал озноб в теплой комнате. Мальчик уперто вперил глаза в пол, а Нарин неуверенно посматривала на Эвана, не зная, что и сказать. – Солнышко, почему ты плачешь?

- Эван не хочет, чтобы я дружила с Кайлом. – после некоторого молчания пробормотала Нарин. Взгляд брошенный Эваном в сторону девочки, заставил Нарин содрогнуться всем телом.

- А почему, Эван? – обратилась я к мальчику.

- Потому что Рина – моя подруга, мне не нравится, что у нее есть другие друзья. – негодование и наивность его слов напомнило мне, что передо мной девятилетний ребенок и я не должна быть слишком к нему строга.

- Эван сказал, если я не прекращу дружить с Кайлом – он убежит. – пожаловалась Нарин, едва ни плача.

- Конечно же Эван этого не сделает, он ведь хороший мальчик. Не так ли, Эван? – обычный ребенок с радостью ухватился бы за возможность отнести себя к хорошим, но не Эван.

- Нет. Я плохой мальчик, мама всегда так говорила, а она никогда не врала.

- Она была не права. У нее была тяжелая судьба, поэтому она не смогла внимательнее рассмотреть какой ты хороший. – все-таки ребенок есть ребенок и все они без исключения наивны и верят во все, что ни скажут взрослые. Взгляд Эвана смягчился, и он с надеждой проговорил:

- Правда?

- Конечно, Эван. Мы тебя любим и Нарин очень привязалась к тебе. Твой побег сделает ее очень несчастной.

- Я не хочу делать несчастной Рину. – уверено сказал Эван.

- Тогда будь с ней мягче, она же девочка. – я мягко улыбнулась, увидев понимание на его лице. – Пообещай, что не заставишь ее больше плакать?

- Я… - он посмотрел неуверенно на Нарин, но вдруг решительно продолжил предложение. – Я обещаю, что Рина больше не заплачет из-за меня.

- Вот и славно. – подытожила я. – А насчет Кайла не беспокойся. Пусть она и дружит с ним, но ты дороже ей всего на свете. – Это я заключила из восторженных рассказов Нарин об Эване. Про Кайла Нарин никогда не отзывалась с такими чувствами.

Внешне Эван засиял. Хоть ему пришлась и не по душе дальнейшая дружба Нарин с Кайлом, он решил не встревать между ними. Эван ясно дал понять, что не намерен заводить с ним знакомство. Нарин это устраивало, так она могла сохранить дружбу со всеми. Эван никогда не спрашивал, во что она играет с Кайлом или о чем разговаривает, он решил, что будет держаться от этого подальше, чтобы не расстраиваться и не злиться.

С приходом Эвана в нашу семью – счастлива по-настоящему она была только с ним. С Кайлом ей часто было скучно. Нарин призналась, что когда приходил Кайл, она все время думала об Эване и боялась, что он сбежит из-за ее дружбы с соседом. Но грозы ничего не предвещало. Они продолжали весело смеяться, шутить, бегать по саду и дому, играя в салочки. Очень часто дети сбегали в лесную чащу, там у них было тайное место, где они любили бывать. Как-то я нашла это место, оно представляло собой цветочную полянку, вокруг которой росли деревья и кусты. В нескольких метрах от полянки небольшое озеро, с кристально-голубой водой. Цветы на поляне были низкие, достигали высоты щиколотки, зеленая травка с крапинками белых, розовых и желтых цветочков. Я видела, как летом они купаются в этом озере, а потом выходят на сушу и лежат, обсыхая на зеленой траве и все время говорят и говорят. Прислушиваясь к их разговору, я поняла, что болтает без умолку больше Нарин, Эван же внимательно слушал ее, мягко улыбался и с любовью смотрел на нее. Он обожал Нарин, я часто видела, как они держатся за руки и игриво обнимаются. Мне нравилось, что Нарин была центром мира Эвана и в случае чего он смог бы ее защитить. Для девочки очень важно иметь своего защитника.

Эван стал лояльней относиться ко мне, иногда мог спросить совета или что-нибудь узнать, но по-прежнему был сдержан, немногословен и хмур. С Амитом он держался почтительно, но безразлично, они будто сговорились не замечать друг друга.

Так, в недомолвках, разочарованиях, мелких ссорах, беззаботности, любви, терпении, счастье, смехе – пролетали дни, позади остался еще один год, который был не таким радужным, как предыдущие годы счастливой жизни.

Эван был на два года старше Нарин и перешёл в третий класс, а дочка в том году пошла только в первый. Благодаря хлопотам, деньгам и связям – детей определили в элитный лицей, в котором учились лишь дети богатых родителей. Нарин сразу нашла общий язык с одноклассниками и с ней многие хотели дружить. Кайл учился с ней в одном классе. Девочка училась прилежно, на одни пятерки, у нее была отличная память, позволяющая запоминать большие объёмы информации. Ей нравилось учиться, узнавать что-то новое, а потом делиться впечатлениями с окружающими.

С Эваном обстояло все иначе, из-за мрачности и замкнутости, которую он демонстрировал всем – его считали изгоем. Стоило только кому-либо заговорить с ним, как Эван начинал грубить и проявлять агрессию. Многих мальчишек это выводило из себя, и они приступали к радикальным мерам. Хорошенько избив Эвана на перемене, мальчики рассаживались по своим местам как ни в чем не бывало. А Эван с ненавистью глядел на обидчиков, поправляя и отряхивая одежду, стирал кровь с лица. Мальчика ни сколько не волновали удары, мать частенько прикладывалась к нему и била так, что он неделю не мог встать с постели. Тело болело так, что казалось, все кости были сломаны.

В школе Эван ни с кем не разговаривал. Не хотел ни с кем дружить или знакомиться. Когда он забыл учебник соседка по парте любезно предложила пользоваться книгой вместе, но он отверг ее предложение с отвратительной грубостью. Эван хотел, чтобы от него отстали. Но этого никто не понимал и получая новую порцию тумаков, Эвана не могло это сломить. Он часто приходил в изорванной грязной одежде, несколько раз приходилось покупать новую форму, так как старая не подлежала восстановлению. Я не могла повлиять на него, просила исправиться и не злить мальчишек. Он слушал, но поступал по-своему и ничего не менялось. Я не была авторитетом для Эвана, обычно отцы имеют такую привилегию. Поэтому я и направилась к Амиту с просьбой повлиять на ребенка. Амит согласился, но и это не привело ни к каким изменениям, Эван продолжал приходить домой побитым. Эван хотел победить их, но не мог, его руки были слабы, а тело хилым. Мальчик обещал себе, что придет время и он обязательно вернет свой долг с лихвой каждому из обидчиков. Меня не волновали слова Эвана, я верила, что он добрый паренек, просто его нужно отшлифовать, он – как корунд, добытый из недр земли, еще не отполированный и совсем несовершенный, когда придет время ему придадут идеальную огранку и тогда он станет почти бесценен. Вот только воспитанию Эван не поддавался, он совершенно не внимал никаким советам и доводам, поступал так, как считал правильным сам. Не было и речи о том, чтобы воспитывать его кнутом, ибо такие меры были для меня варварскими, я за любовь и терпение, когда-нибудь мальчик оценит мое беспокойство за него и станет внимать моим словам.

Нарин хлопотала над ним, обрабатывая каждую его ссадину. Мне он не давал это делать, только Нарин он доверял настолько, что готов был терпеть неприятные ощущения от ее рук. Нарин осторожно прикасалась салфеткой ранки, потом дула, чтобы минимизировать неприятные ощущения. В такие моменты Эван с нежностью смотрел на нее, совсем как взрослый, говоря, что готов терпеть любые побои, если Нарин будет вот так ухаживать за ним каждый раз. Я умилялась силе любви Эвана и не видела ничего плохого в этом.

Нарин очень жалела Эвана и ругала мальчишек, которые посмели обидеть ее «милого братца». Милому братцу нужно отдать должное, он не стал врать, а рассказал истинную правду, почему мальчишки бьют его. Эван признался, что не хочет дружить с богатенькими снобами, рожденными с золотой ложкой во рту. Он только хотел, чтобы его оставили в покое. Нарин побранила его за открытое недружелюбие, подкрепляя свои слова переживанием за него. Ей было больно, что он сам являлся причиной своих бед. Поэтому она взяла с него слово, что он больше не станет доводить ребят. Ради Нарин он действительно перестал нарываться. Вот так, то что не удалось двум взрослым, без труда сделала маленькая девочка. Просто поразительно!

И это удивительно, Эван сдержал свое слово и отныне драки прекратились. Тем не менее, чтобы ребёнок мог суметь постоять за себя - мы отдали его в бойцовский клуб, где он стал изучать боевые техники. У него был персональный тренер, который отзывался о Эване, как о подающем большие успехи и имеющим огромный потенциал. Эвану нравились тренировки, и он с удовольствием спарринговался с другими ребятами, одерживая одну за другой победы. Он мечтал завоевывать медали и награды, чтобы Нарин всегда с таким восхищением смотрела на него.

В ту пору он очень мечтал об этом и шел прямым путем к своей цели.

Глава 24

- Мам, проснись! Пора вставать! Папа, мама, вставайте!

- Еще чуть-чуть, Нарин. - пробормотал Амит сонно в подушку.

Разлепив глаза, я увидела разукрашенное лицо своей дочери: красные губы, малиновые щеки, как у матрешки и угольно-черные глаза. Нарин старалась накраситься аккуратно, но задача была слишком сложна для ее возраста.

- Давно не спишь, красавица? - с улыбкой спросила я, подтирая пальцем неровный контур накрашенных губ дочери.

- Давно. Не стала будить вас раньше.

- Решила сперва преобразить себя до неузнаваемости? – лукаво спросила я.

- Как думаешь, у меня хорошо получилось? – с улыбкой произнесла девочка.

- Стоит поработать над техникой, - ласково улыбнулась я. – Но ты молодец, сделала максимально аккуратно. – я потрепала ее по макушке. - А Эван еще спит?

- Нет, недавно проснулся, сейчас умывается.

- Ему понравилось твое преображение?

- Эван сказал, что даже если меня посадить в мешок и измазать сажей, я все равно останусь самой красивой.

- Он так тебя любит, Нарин… - мечтательно протянула я. – Эван замечательный брат.

- Да, мам, я его обожаю. Мне пора бежать, Эван зовет. – и она пулей выбежала из комнаты, широко улыбаясь.

Амит еще спал, сладко посапывая в подушку. Он лежал на животе, по пояс прикрывшись легким одеялом. Его широкая мускулистая спина заставила обратить на себя внимание, поражая силой и красотой. Коснувшись кончиками пальцев гладкой бархатной кожи, я вдохнула носом его аромат. Боже, как он пах! Смесь духов Шанель и его неповторимого естественного аромата. Мягко коснувшись упругой кожи, я погладила ладонью его волосы, убирая их с лица.

- Просыпайся, дорогой. Пора вставать. – я нежно коснулась губами его щеки, проведя небольшую дорожку из поцелуев к губам. Амит сразу отреагировал, с силой укладывая меня на себя и звонко целуя в губы.

- Доброе утро, малышка. – Амит зарылся лицом в мои волосы и шумно вдохнул. – Люблю твой запах. Так бы и вдыхал его весь день. – нехотя оторвавшись, сказал он.

- Разве тебе не надо идти на работу?

- Сегодня выходной. И сегодня я весь твой.

- И мой! – донесся голос Нарин издалека коридора, но вскоре ее разукрашенное лицо предстало перед нами. Нарин кинулась в объятия к Амиту, крепко обнимая.

- Конечно и твой, малышка. – Амит засмеялся, звонко чмокнув дочку в макушку. - чем хочешь заняться?

- Я хочу в цирк! – восторженно запрыгала на месте Нарин. – Эван никогда не был в цирке, а я так хочу, чтобы он это увидел.

- Цирк! С детства не люблю клоунов. – простонал Амит мне в шею так, чтобы сказанное услышала только я.

- Я тоже. – прошептала я.

Эти годы совместной жизни были подобны сказке. Я благодарила Господа Бога за то, что Амит исцелился и теперь у нас счастливая семья. Очень жаль, что на пути к счастью, мы разбили не одно невинное сердце.

Приняв утренний душ, одевшись и причесавшись, я спустилась вниз к столу. Там меня уже ждали Амит, Нарин и Эван. Муж и дочка о чем-то заговорщицки переговаривались, а Эван лишь слушал их, не выдавая ни единой эмоции на лице.

- Мам, это твое! – неожиданно сказала Нарин, пододвигая ко мне тарелку. Нарин переглянулась с Амитом, заговорщицки улыбаясь. Кажется, эта парочка что-то задумала.

В кружке мой любимый горячий шоколад, а на тарелке творожная запеканка, политая сметанным соусом. Ммм, объедение… Не думая о сговоре, я приступила к завтраку, уж очень хотелось есть. Запеканка таяла во рту и имела неповторимый вкус. Наша новая кухарка прекрасно готовила, у нее золотые руки. Заканчивая с завтраком, я едва не проглотила посторонний предмет. Нарин не отрываясь смотрела на меня, чего-то ожидая. Достав предмет пальцами и поглядев на него, я ахнула. Это было кольцо с бриллиантом в центре и сапфирами вокруг.

- Какая красота! – восхитилась я.

- Это тебе папа купил! Правда красивое?

- Очень красивое. Спасибо, Амит. – сказала я, целуя мужа в щеку. – Есть какой-то повод?

- Никакого, просто с каждым днем я люблю тебя все сильнее. – я счастливо улыбнулась.

- Эван, сегодня мы поедем в цирк. Я так рада, что ты сможешь побывать там вместе со мной. – Нарин радостно улыбнулась брату.

- Что, может быть, интересного в ряженных и разрисованных болванах, говорящих глупые шутки? По-моему, цирк для детей. –нисколько не обидевшись, Нарин попыталась объяснить ему:

- Там творятся настоящие чудеса! Тигры прыгают через огненное кольцо, хотя до смерти боятся огня, обезьянки ходят по струнке, а медведи ездят на велосипедах. Можешь себе это представить? – она с восхищением подняла глаза в небо. – Мне не терпится это увидеть.

- Значит, увидишь, Рина. – Эван сократил имя Нарин, как это сделал когда-то Амит с моим именем. Все-таки Эван истинный сын своего отца. Внешне они не сильно были похожи, но повадки, манера речи и внутренний мир – очень сильно напоминал Амита. Эван, как и Амит был черноволосым, но имел более волнистую структуру волос. Черты лица у мальчика были также выразительны, но это последнее сходство с отцом. У Эвана были красивые миндалевидные глаза чистого голубого оттенка. В сочетании с черными волосами – это выглядело ослепительно. Густые темные брови красиво изгибались дугой, визуально делая его вид более надменным. Для своего возраста Эван был очень красивым мальчиком. Я была уверена, став старше это останется неизменным.

- Очень хорошо. Тогда собирайтесь, через полчаса выезжаем. – подхватив Эвана за руку, Нарин побежала вверх по лестнице. - Кстати, Анетт, надень тот сексуальный купальник. И захвати детям плавки. – сладко улыбнувшись я не стала задавать ему вопросы. Я уже догадалась, что Амит приготовил что-то, от чего все будут в восторге.

Взяв все необходимое, мы поехали в цирк. Радости и восторга Нарин не было предела, она была счастлива и весела, после каждого выступления радостно хлопая в ладоши. С восхищением отмечая захватывающие моменты, девочка шептала их на ухо Эвану, на что брат молча кивал. Эван смотрел на сцену, но по его лицу трудно было прочитать нравится ли ему происходящее. Клоуны были для нас с Амитом испытание. Однажды в приют приезжал клоун с выступлением, он был больше страшным, чем смешным, поэтому образ клоунов навсегда отпечатался в нашей с Амитом памяти, как негативный.

В цирке были медведи, которых так хотела увидеть Нарин, женщина, изрыгающая пламя, эквилибристы, летающие по воздуху и выполняющие невообразимые трюки, поражая не только детей, но и взрослых. В целом, несмотря на ненавистных клоунов, представление было потрясающим и мне, как ребенку очень понравилось.

Потом мы поехали в аквапарк, где оторвались душой и телом всей семьей. Сюрприз Амита удался, и дети прыгали от радости. Даже внешне холодный Эван – был счастлив и весел.

- Хочешь туда, Нарин? – спросил Амит, указывая пальцем на огромную горку, на которой не решались прокатиться даже взрослые.

- Нет, пап, она слишком высокая… я боюсь. Возьми лучше маму или Эвана.

- Эээ, нет. Мне тоже страшно. – запротестовала я, но Амит не стал меня слушать. Подмигнув Нарин, он с озорной улыбкой подхватил меня на руки и побежал к горке. – Амит, нет! Я действительно боюсь.

- Вместе, Анетт. Сделаем это вместе! Со мной тебе не будет страшно. - расслабившись внешне, внутри меня трепетала напряженная струнка. Усевшись поудобней на самой вершине горы, Амит устроил меня поверх себя и крепко обнял за плечи. – Все будет хорошо, любимая. Вот увидишь – это весело.

- Надеюсь на это. – посмотрев вниз голова моя резко закружилась и подступила тошнота. Только я собиралась пожаловаться на самочувствие, как Амит вместе со мной оттолкнулся с места, полетев вниз по крутой извилистой горке.

- Боже, НЕТ!!! Как же страшно!!! – обхватив сильней Амита и сжавшись в тугой комочек, я ждала, когда прекратятся мои мучения и мы наконец упадем в бассейн.

- Ну, вот, Анетт совсем не страшно. – улыбаясь и целуя меня в щеку, сказал Амит. Я косо глянула на него, ничего не ответив, уж очень мне было плохо после полета. Выйдя из бассейна, я кое-как добежала до унитаза, выворачивая весь свой завтрак наружу. Голова, не прекращаясь кружилась, а сердце бешено колотилось в груди.

- Что-то маме совсем плохо. – пробормотала Нарин Эвану, на что мальчик без особого интереса поглядел в мою сторону. – мамочка, с тобой все хорошо? – спросила Нарин обеспокоено, когда я, слегка пошатываясь, шла к ним.

- Как ты, Анетт? – подбежал ко мне Амит, подхватывая меня за талию.

- Я в порядке, сильно испугалась просто.

- Прости, Анетт. – он прижал меня к себе. – Я думал будет весело.

Для меня все экстремальное закончилось в тот момент. Пока мои любимые веселились, плавая в бассейне и ныряя с горок, я отлеживалась на лежанке, попивая грейпфрутовый сок, который успокаивал тошноту, появляющуюся время от времени. Эван уговорил Нарин скатиться с той крутой горки, с которой скатывались мы с Амитом. После всех отказов, девочка сдалась, а на лице Эвана отразилось истинное счастье. Притянув Нарин к себе за плечи, дети скатились вниз. Эван был в восторге и никакого страха не отразилось на его лице, что же касается Нарин, то она очень испугалась и пока летела вниз с горки, громко пищала. Потом разрыдалась. Когда Амит подплыл к ним - девочка уже успокоилась, пребывая в объятиях брата.

Пока дети плескались в воде, Амит присоединился ко мне, явно обеспокоенный моим состоянием.

- Что с тобой, Анетт? Ты бледная. Тебе опять плохо? – он положил свою ладонь мне на лоб. - Холодная, у тебя нет температуры. Я скажу Нарин, что пора собираться. Поедем домой, дома полежишь…

- Не нужно, Амит. Веселитесь, а я понаблюдаю за вами здесь.

- С тобой действительно все хорошо?

- Да, это обычная тошнота. Переволновалась, вот желудок и взбунтовался.

- Сегодня уже поздно ехать в больницу, поедим завтра с утра.

- Со мной все хорошо, никаких больниц, Амит.

- Если завтра тебе будет опять плохо - обязательно поедем. – тоном, не терпящим возражений, сказал Амит.

- Ладно, уговорил. – он протянул мне свою руку, и я приняла ее. Моя рука была слабой и дрожала, но я быстро сжала ее в кулак, чтобы Амит не увидел этого.

- Мне действительно не нравится твое состояние, Анетт. – озабоченно прошептал Амит. - ты такая слабая сейчас. - Я печально улыбнулась. Наверное, Бог наказывает меня за все плохое, что я успела натворить в своей жизни. Сколько зла и боли причинила людям, сколько судеб загубила…

- Просто обними меня и мне станет легче. – следуя моим словам он окутал меня своим теплом и запахом.

Пока ребята веселились, мы с Амитом лежали в обнимку. Мне было так хорошо с ним, так тепло и уютно, он действительно облегчал мое состояние. Детям очень нравилась вода, им не хотелось выходить из неё ни на минуту. Они брызгались, шутя топили друг друга, наперегонки соревновались – кто быстрей достигнет горки и обратно. Амит научил Нарин плавать, а Эван уже умел, теперь они совершенствовали свои навыки. Эван, конечно, поддавался Нарин и за это я еще больше прониклась к нему. Когда дети накупались, я почти заснула в объятиях Амита. Он не жаловался, хотя я оперлась на него как на подушку и долгое время не двигаясь лежала.

- Накупались? – спросил Амит, поднимаясь на ноги и помогая мне встать.

- Да, пап. Мам тебе до сих пор плохо? – сочувственно поинтересовалась Нарин.

- Нет, моя милая, уже все хорошо.

Обмывшись в душе от хлорированной воды бассейна, мы поехали домой. В машине я спала, а когда прибыли Амит перенес меня в дом, уложив в постель, накрыл одеялом. Такой заботливый.

Проснулась я уже утром, Амит будил меня поцелуями.

- Просыпайся, любимая!

- Уже утро? Сколько же я спала?

- Часов двенадцать, точно.

- Ничего себе!

- Как чувствуешь себя?

- Пока не знаю, голова болит. Дети проснулись?

- Да, мультики смотрят. Вставай, родная, завтрак уже на столе. Ты голодна?

- Целого быка бы съела. – с энтузиазмом кивнула я.

- Желание поесть – прекрасный признак выздоровления. – счастливо улыбнулся Амит и вышел из комнаты.

Встав с постели, я поняла, что мои ноги едва справляются со своими обязанностями, а голова вновь кружится, будто бы с похмелья. Кое-как приняв душ, я привела себя в порядок и спустилась вниз. Радостные лица моих родных улыбались мне, подбадривая.

- Доброе утро, мамочка!

- Доброе утро.

На столе стояли оладушки с медом, сэндвичи и кофе. Все как я люблю. Но было что-то не так. В нос ударил неприятный запах, мой желудок скрутился в комок, желая вывернуть все свое содержимое наизнанку. Я быстро побежала в уборную, пытаясь успеть добежать до унитаза.

- Мама заболела, пап? – доносилось мне из столовой.

Слышу шаги за спиной.

- Все, Анетт, мы едем в больницу. – полоща рот, я все-таки умудрилась кивнуть.

Дорога до больницы для меня прошла спокойно, Амит же нервничал и кусал губы.

- Все будет хорошо, Амит. - попыталась успокоить его я, хотя сама не была в этом уверена.

- Все ли? Я слышал о многих заболеваниях, которые сопровождаются такими симптомами и все они ведут к летальному исходу!

- Не нужно преувеличивать, все может быть не так страшно. – а может и быть, учитывая, что я знаю только одно естественное состояние, сопровождающееся такими симптомами. Но недавно у меня были месячные, поэтому беременность отпадала.

В больницу Амит понес меня на руках, словно умирающую, но мне было приятно его беспокойство, я чувствовала его любовь. К врачу была огромная очередь, но меня пропустили первой, все-таки Амит знал обходные пути, как добиться своего в кратчайшие сроки. Проведя опрос, меня усадили на гинекологическое кресло, а потом попросили перелечь на кушетку, где мне сделали УЗИ.

- Доктор, это опасно?

- Совершенно не опасно, девочка. Вы ждете ребенка. Примите мои поздравления.

- Это не ошибка, доктор? – обрадовалась я, едва не теряя дар речи. – У меня ведь не давно были месячные.

- Это эмбрион прикрепился к матке. Так бывает. - Одевайтесь, миссис Ливарт и побыстрей успокойте вашего мужа, иначе он разгромит приемную.

Я засмеялась от радости. Выйдя из кабинета и увидев обреченность на лице Амита, я решила еще немного подержать его в напряжении.

- Ну, что Анетт? – с тревогой, написанной на его лице, спросил он.

- Все хорошо, Амит. Идем. – Амит взял меня за руку и остановил, когда мы уже подходили к машине.

- Ты умираешь, Анетт? – тихо спросил он. И я прыснула со смеха, не желая и дальше его мучать.

- Господи, Амит! Как тебе могло прийти такое в голову? – задохнулась от смеха я, хотя еще не давно и сама допускала эту мысль. – Твое желание скоро исполнится и у нас будет дом полный детей.

- Ты беременна? – в глазах счастье и слезы. – О, Анетт! Я так счастлив! – и подняв меня на руки, закружил. - А ты, ты рада? – не передать словами, как я была рада тому, что скоро у нас появится ребенок. Мне казалось, что от Амита я готова была родить целую футбольную команду, с условием, что он будет любить всех так же, как и Нарин.

- Конечно же, Амит. – прижавшись губами к моим губам, Амит крепко поцеловал меня.

- Срочно нужно сделать детскую. Нужно нанять рабочих.

- Постой, Амит, я еще не рожаю. Еще много времени впереди.

- Не хочу оставлять на последний момент.

Потом мы поехали домой, всю дорогу Амит пытался дозвониться к тем дизайнерам, что делали дом. Он доверял им и хотел, чтобы они сделали лучшую детскую для малыша. Я была преисполнена радости, новая жизнь зародилась в моем теле и скоро я услышу детский плач, который сделает меня повторно мамой.

- Мамочка, все хорошо? – спросила Нарин, когда мы вошли в дом.

- Скажем им сейчас? – спросил тихо Амит.

- Давай.

- С мамочкой все хорошо, дети. Скоро у вас будет братик или сестричка. – Нарин с недоумением взглянула на нас, посмотрела на Эвана, у которого уголки губ совсем опустились.

- Кого ты хочешь братика или сестричку? – спросил Амит ласково Нарин.

- Братика, как Эван, девчонки противные.

- Но ты же тоже девочка. – улыбнулась я. Она замялась, не зная, что ответить.

- Нарин, я хочу, чтобы ты поняла, братик – это хорошо, но сестренка – тоже. Она будет хорошей, как и ты, потому что вы - сестры. – рассудительно сказал Амит, присаживаясь на одно колено перед дочкой.

- Ага, значит вот почему Изабелла и Марианна противные, потому что сестры! – размышляла вслух Нарин.

- Да, именно.

- Хорошо, тогда сестренка тоже подойдет. Я буду с ней в куклы играть и научу с рогатки стрелять.

- Ты с рогатки умеешь стрелять? – удивилась я не свойственному для девочки умению.

- Да, Эван научил меня. – покачав головой я ухмыльнулась, глядя на Эвана.

- А ты Эван, кого хочешь? – спросила я, наивно полагая, что Эван так же обрадовался этой новости.

- Никого не хочу! У меня уже есть Рина, другой сестры или брата мне не нужно. – по лицу Амита было видно, что он едва сдерживается, чтобы не прибить мальчишку. Прикосновение к руке подействовало на него успокаивающе, и он сдержался от резких слов.

Позже в комнате Нарин шли баталии по поводу скорого появления нового члена семьи. Нарин ужасно обрадовалась и делилась своей радостью с Эваном, но отклика в нем не находила, тогда она спросила почему он не хочет, чтобы у них появился братик и вновь тот же ответ, ни с кем не хочет ее делить. Эван знал, что появление нового члена семьи может отдалить их друг от друга и не хотел этого, для него было невыносимо потерять Нарин. Эта его детская преданность, собственнические наклонности, похожие на манию настораживали, но я ничего не могла поделать с волнением, охватывавшем все мое естество, когда думала об этом. Поэтому я решила перестать замечать чувства, которые, возможно, подталкивали меня к чему-то важному, не лишенному смысла.

Записки Амита

Я был доволен своей жизнью, наконец со мной рядом те, кого я любил. У меня была Анетт и наша дочь, в которых я видел счастье и покой. Они были моим островком спокойствия в этом мире. Даже лицо Нарин, ее имя – ничто, по сравнению с той радостью, какую она приносила в мою жизнь. Я добился того, чего хотел: моя мать, в лице Нарин, наконец приняла меня и полюбила. Я чувствовал это, когда она радостно встречала меня с работы, как крепко обнимала по утрам и как счастливо со мной разговаривала. И каждый раз мы менялись с ней ролями, я становился маленьким мальчиком, а она взрослой женщиной – моей мамой. Оставаясь наедине с собой, я осознавал, что Нарин не мама и это не она меня любит и признает, моя мама никогда бы меня не признала, она ненавидела мое существование, ненавидела всего меня и даже умирая, с ненавистью глядела в мои глаза. Вновь возвращалась щемящая боль, отчаяние, рвущее изнутри, желание выпустить на волю монстра и избавиться от этой боли, переложив ее на другие плечи, наслаждаясь, что кому-то также больно, как и мне. Это помогало, боль отступала на время, но возвращалась вновь, стоило мне остаться одному и вновь вспомнить мать. Дома почти всегда со мной была Анетт или Нарин с Эваном, - они занимали все мои мысли, наполняя позитивными эмоциями и счастьем, отгоняя всю черноту и непрошенную боль. Но приходя на работу, закрываясь ото всех в своем кабинете с кипами документов – я все чаще ощущал, как погружаюсь во тьму.

Анетт с каждым днем делала меня все счастливей, находясь рядом с ней и играя свою роль, я забывал обо всех проблемах своей жизни. О своей тайной жизни, которую я вел вне стен дома. Она и понятия не имеет с кем живет под одной крышей. Монстр, что спит с ней рядом, притаившись каждый день ищет новой крови, новой жертвы. Ласковые руки, которые она так любит, сжимают чью-то шею, душат, наносят удары и купаются в чьей-то крови. А глаза, что с такой любовью и нежностью глядят на нее, наслаждаются страхом, предсмертными муками, ловя чьи-то последние вдохи. В этом был весь я и мой неотделимый монстр, который пресыщался только убийствами, затихал во мне не на долго.

Больница немного помогла облегчить мое состояние. Психиатр и работа с подсознанием избавили меня от обиды на мать, вытеснив болезненный опыт из сознания. Долгое время я думал, что полностью здоров. Убивать совсем не хотелось и все прошлые убийства – вспоминал с грустью и сожалением. Мой монстр ушел или скорее крепко спал, чтобы резко проснуться, когда в мою жизнь вошла Нарин. Именно она стала спусковым крючком, который запустил череду убийств в моей жизни. Она или вернее ее ассоциация с матерью вернула всю глубинную боль, от которой казалось, я успел избавиться за время лечения. И этаболь толкала меня на убийства, заставляя терять голову от наслаждения…

Я понимал свое состояние, понимал, что желание убивать возникает у меня только когда ходил на работу и оставался наедине с собой, дома у меня даже мыслей дурных не было. Поэтому я решил больше времени проводить с семьей. Это моя семья, я любил ее больше жизни. Даже Эван стал неотделимой ее частью, хотя любви к этому мальчику у меня совсем не было. Он слишком напоминал мне меня… а себя я ненавидел. Его поведение, манера разговаривать – я тоже был таким и его зависимость Нарин, это моя зависимость к Анетт. Его увлечение борьбой было поистине похвальным, я видел, что ему нравятся тренировки и то, как он с легкостью одерживал свои победы над противниками, говорило мне, что он получает от этого удовольствие. Но я слишком хорошо знал себя, а он моя копия, его увлечение несло за собой выгоду. И я уверен, что Эван набирается опыта, силы, выжидает, чтобы отомстить посильней своим обидчикам. Я видел в нем маленького себя, свою замену и чей-то ночной страх.

Я наблюдал за его взаимоотношениями с Нарин и вновь увидел в нем свою одержимость к Анетт. Эван бредил ею, умело манипулировал и направлял так, как ему хотелось. Нарин мягкая, податливая и покорная, она последует за ним куда угодно. По характеру она такая же, как и моя Анетт. Видимо я больной урод, если отдаю свою любимую дочь больному ублюдку подобному себе, но так уж вышло, в своем воспаленном мозгу Эван и Нарин были нами с Анетт, а я болел за нашу пару.

Однажды, увидев, как Нарин гуляет с Кайлом на улице, а Эван сидит в своей комнате и с ненавистью глядит в окно, я подошел к нему. Мы никогда не контактировали, как отец и сын, в основном я ругал его за что-то или игнорировал, но в этот первый раз я подошел к нему с интересом. Я опустился перед ним на корточки и спросил:

- Почему ты сидишь здесь, вместо того чтобы быть с ней там?

- Я не хочу видеть, как она играет с кем-то кроме меня.

- Так борись за нее! Не позволяй какому-то уроду увести ее из-под твоего носа. – Глаза Эвана расширились, и он потерял дар речи. – Устраняй любую угрозу, какая будет стоять перед тобой. Только так Нарин будет твоей… - пока Эван думал, что мне ответить я поднялся с места, развернулся и пошел к двери.

- Как бы ты поступил на моем месте? – я остановился, не оборачиваясь ответил:

- Убил бы его. – и вышел из комнаты.

Наверное, в тот момент мир пацана перевернулся с ног на голову, и он понял, что не одинок в своих мыслях, что его поддерживает кто-то, от кого он никогда не ждал поддержки. Конечно, сидя в своей комнате и злясь на того мальчишку - он мечтал его убить. Уже сейчас, в столь юном возрасте, у него было злое сердце, унаследованное от меня. Мы одного поля ягода. Отец и сын… Наверное в тот момент я впервые почувствовал симпатию к Эвану и все чаще стал наблюдать за ним с интересом.

Так проходили мои дни, пока однажды я не испугался настолько сильно, что едва не потерял голову. Я наблюдал за своей Анетт и видел в ней изменения. Ее вид был болезненным, она уставала от малейшей физической активности, голова кружилась и несколько раз я ловил ее прежде, чем она могла упасть на пол. Я боялся за нее, мне казалось, что Анетт умирает и больше мы не сможем быть с ней вместе. Уверен, это было все из-за того, что я так много убивал, Бог решил наказать меня за мои злодеяния, забрав самое ценное, что у меня было – мою Анетт. Тогда я решил еще больше времени находиться с ней, быть каждую минуту рядом. Анетт отказывалась от больницы, говорила, что с ней все в порядке, но я видел, что ее тело слабеет, а жизнь угасает. Я боялся представить мир без нее. Моя жизнь без нее кончена. Нет смысла жить, если ее не будет рядом.

Все-таки она согласилась пойти в больницу. Пока она находилась в кабинете, я едва не вырвал на себе все волосы, не сгрыз ногти и не убил каждого, кто подходил ко мне с успокоительными речами. В миг, когда Анетт вышла из кабинета с обреченным выражением на лице, я все понял. Анетт осталось недолго жить на этом свете и скоро она покинет меня. Я шел за ней, как обреченный идет на гильотину, ожидая, когда она преподнесет мне страшную весть, но она молчала. Лишь смешинки закрались в уголках ее глаз. В этом вся Анетт, даже на смертном одре ее что-то смешит. И она сказала мне то, что я никак не ожидал услышать. Ее слабость, тошнота и головокружения – это естественная реакция организма на беременность, а я глупый себе уже на придумал. Моей радости не было предела, я стал любить ее еще больше теперь, зная, что мог ее потерять.

Глава 25

Прошло пару месяцев. На улице стояла свежая безветренная погодка. Захотелось выйти на улицу и подышать свежим воздухом. Пока дети играли во дворе я решила удобно расположиться в беседке и почитать книгу. Книга была настолько увлекательной и захватывающей, что погружаясь в мир главных героев, я перестала замечать происходящее вокруг. Я даже не заметила, как некто подошел ко мне, тихо поздоровался и присел рядом.

- Здравствуйте, миссис Ливарт. – подняв глаза, я узнала в парне Генриха, сына соседей.

- Привет, Генри. Как дела?

- Все хорошо, увидел вас одну и решил составить компанию. Вы так увлеченно читали.

- Очень интересный роман про любовь. – губы парня изогнулись в улыбке.

- Значит, вы любите такие книги. Глядя на вас, мне казалось, что вы являетесь большой поклонницей классической литературы. – я удивилась, что у Генри вообще сложилось обо мне какое-то мнение, он приходил лишь раз со своими родителями в первый день знакомства. Тогда ему было всего четырнадцать. За два года он вытянулся в росте, детские черты лица начали меняться на более мужественные.

- Почему? Я выгляжу чопорной? – с улыбкой ответила я.

- Нет, что вы! Вы выглядите очень нежной и мягкой. – щеки мальчика стали пунцовыми. Его слова не ответили на мой вопрос, но увидев смущение парня, я решила перевести разговор на другую тему. - У тебя каникулы? – он кивнул. – Хорошо закончил год?

- Нет, - покачал головой Генрих. – рассматривают мое отчисление.

- Все так плохо? – он кивнул. – А родители что говорят?

- Им все равно. – выдохнув воздух из легких, Генрих опустил глаза в пол.

- Может они не понимают, насколько все серьезно?

- Это правда, миссис Ливарт. Мама и папа заняты только девочками, до меня им дела нет. Папа говорит, что его родителям никогда не было за него стыдно и в мои годы он не рассчитывал на их поддержку, а добился всего сам.

- Как же! – усмехнулась я. - Именно поэтому у него брак по расчету, устроенный родителями?! – поняв, что сказала это в слух, я решила извиниться, но Генри уже заливался смехом.

- Вы правы, миссис Ливарт. Я подумал также, когда папа говорил мне это. Вы такая хорошая, жаль, что моя мама не такая. – я мягко улыбнулась.

- Родителей не выбирают. – коротко пожав плечами, я вспомнила, что моя мама тоже была не идеальной.

- Я слышал, что вы ждете ребенка. Вашим детям очень повезло с вами. – немного смутившись, я ответила:

- Генри, я уверена, все будет хорошо: ты закончишь школу, станешь хорошим человеком и тогда жизнь наладится. Твои родители обязательно поймут, что были не правы.

- Только вы верите в это, мама и папа считают, что я пойду по кривой дорожке и посрамлю их имя. – я нахмурилась, сочувствуя ребенку.

- Но это бред, Генри! – возмутилась я. – Не слушай их! У тебя есть все шансы стать успешным, счастливым и без их поддержки. Закончишь школу, поступишь в университет – и жизнь наладится! Ты достоин лучшего, Генри.

- Вряд ли я закончу школу с такими оценками как у меня. – чуть залившись краской стыда, выдохнул парень.

- Какие предметы тебе нужно подтянуть?

- Математика и английский.

- Не так много. – улыбнулась я. – Я могу позаниматься с тобой, и ты сможешь хорошо сдать экзамены. Что скажешь?

- Спасибо, миссис Ливарт, вы действительно потрясающая!

Когда мы с Генри попрощались я побрела в дом, минуя детскую площадку. Эван и Нарин о чем-то весело болтали, строя в песочнице замок из песка. Неподалеку от них играли девочки-близняшки. В близняшках Эван не видел угрозы и соперничества, поэтому с легкостью допускал их в игры. Девочки трепетали и благоговели перед Эваном, они хотели с ним дружить, пытались всяческими способами обратить на себя внимание, но они совсем его не интересовали. Видя, как Эван обожает Нарин, они перестали к ней придираться, боясь его осуждения. Вскоре они поняли, что подобраться к Эвану проще всего через Нарин и захотели с ней подружиться. Но Нарин не нравились эти девочки, она видела их насквозь. Дочка понимала, что желание сблизиться – показное, больше всего они хотели Эвана. Марианне и Изабелле она никак не готова была его отдать. В этих девочках она чувствовала соперниц, поэтому делить своего друга с ними, она не хотела. В один день, когда Эван отошел не на долго, девочки попытались обидеть Нарин, наговорив всяких гадостей. Услышав, что Нарин обижают Эван пригрозил им так, что они перестали приходить к нам, боясь встречаться с Эваном. Дочка ликовала, лишившись соперниц.

Однажды Нарин призналась мне, что хочет подружить Эвана и Кайла. Для этого она хотела заманить Эвана в их тайное место. Совершенно случайно Кайл тоже придет туда, Нарин приложит все усилия, чтобы Эван остался и пообщался с мальчиком. Тогда, она была уверена, они обязательно подружатся. Мальчики найдут общий интерес и навсегда останутся друзьями. Она так улыбалась, рассказывая с воодушевлением о своих планах и будущих совместных играх. Но я уже достаточно узнала Эвана, чтобы быть уверенной: план Нарин потерпит крушение тотчас, когда мальчик увидит Кайла в их тайном месте. Он сразу поймет, что Нарин это подстроила и начнет обвинять ее в том, что она раскрыла их тайное убежище и теперь о нем узнал кто-то кроме них. Я удивлялась, как Нарин могла насквозь видеть девочек, но Эвана совсем не понимала, казалось, ее глаза были ослепшими, когда дело касалось брата. Что касалось меня, я оказалась не права, Эван меня удивил, поменяв тактику…

В один теплый летний денек, Нарин взяла Эвана за руку и потянула его в тайное место. Они купались в озере, загорали и дурачились, когда их идиллию нарушил Кайл, придя к ним. Мальчику не терпелось познакомиться с братишкой своей подруги, поэтому он дружелюбно поздоровался, надеясь так завязать разговор. Скривив гримасу отвращения на лице, Эван сказал:

- Принесла же нелегкая! Навсегда бы исчез, а не на пару дней. – Кайла забирала тетя погостить к себе, поэтому несколько дней Эван вообще ничего не слышал о нем. С этими словами Эван удалился, оставив опешивших детей одних. Между Кайлом и Нарин долгое время была гнетущая тишина, которую было нелегко побороть. Нарин было неловко за поведение брата, она пообещала себе, что обязательно поговорит с Эваном о его поведении.

Когда Кайл пошел домой, Нарин поднялась к Эвану в комнату. Без слов приветствия, она стала отчитывать его. В тот момент я удивилась откуда моя девочка взяла столько сил, ведь раньше она не могла противостоять Эвану и шла у него на поводу. Девочка пыталась призвать Эвана к воспитанности, правилам приличия, здравому рассудку и Бог знает чему еще, даже сделала вид что обижается. Только все было в пустую, Эван перевернул все так, что уже он был жертвой, а Нарин устыдилась своих порывов. Однако в следующую секунду мальчик удивил меня, сказав:

- Извини, Рина, я такой болван! Знаешь же, как сильно я тебя люблю. Но если тебе так важно, чтобы я подружился с Кайлом, так тому и быть. Я сделаю, что угодно, только бы ты была довольна. – не знаю, какое выражения лица было у Нарин в тот момент, но когда я услышала это, едва не уронила свою челюсть на пол от удивления. Эван действительно мог удивлять.

В тот же день Нарин весело рассказывала мне об этом, удивляясь, как быстро он изменил свое мнение. Я была счастлива, что Эван наконец смог уступить, но внезапно в моей голове пронеслась мысль, которая вызвала сомнения в моем сердце. Что это? Сильная любовь, преданность, желание осчастливить любимого человека или хитрость, уловка, чтобы устранить соперника?

На следующий день я видела счастливое лицо своей дочери, когда она весело играла с двумя своими друзьями. Эван извинился за свое недавнее поведение перед Кайлом и казалось мальчики подружились. Но однажды Кайл не пропал. Нарин ужасно волновалась, плакала, Эван все время был с ней рядом, поддерживая и подбадривая. Кайла не могли найти неделю, искали везде в округе, пока в лесу не набрели на заброшенный домик лесника. Там, в подвале был найден мальчик. Он был едва живой, истощенный, холодный и голодный. Он был сильно напуган, не мог говорить связно и все время плакал. Его положили в больницу. Когда он немного пришел в себя полиция стала задавать ему вопросы. Кайл говорил, что не знает, кто это сделал, помнил только, как его ударили по голове и он очнулся уже в подвале. Никто к нему не приходил и лица преступника он не видел. Удивительно, что после этого случая Кайл полностью отказался от дружбы с Нарин и Эваном, он не приходил к ним в гости, замкнулся в себе и стал избегать. Даже когда каникулы кончились, он не захотел сидеть рядом с Нарин в классе. Девочка не понимала почему Кайл отказался от их дружбы, но посчитала, что травма друга была так велика, что он не хотел ни с кем общаться.

Однажды мы поехали с детьми в торговый центр, там лицом к лицу столкнулись с семьей Мейерсов. Я заметила, как резко опустил свой взгляд Кайл, когда увидел нас. Тотчас бросилась в глаза кривая ухмылка Эвана и его взгляд, брошенный в сторону Кайла. Так смотрит победитель на поверженного. Определенно мальчика устраивало то, что Кайл не хотел с ними дружить и что-то мне подсказывало, что Эван сыграл не последнюю роль в этом деле. Уж больно легко он согласился пойти на мировую. Должно быть уже тогда вынашивал какой-то план по устранению соперника. Не хотелось думать, что Эван виновен в похищении Кайла, но глядя на мальчиков и их реакцию друг на друга, я поняла, что Кайл очень боялся Эвана. Это было видно по затравленному испуганному взгляду и внешней нервозности мальчика. До похищения они мирно ладили, не ссорились, а после у Кайла появился животный страх к моему пасынку. Мои мысли завели меня в тревожном направлении. Я пришла к выводу, что Эван был связан с похищением мальчика. И Кайл, будучи очень запуганным Эваном, соврал насчет преступления.

Эта мысль долго крутилась в моей голове. Решив больше не мучать себя, я нанесла визит соседям. Дома была лишь миссис Мейерс, тепло поговорив с ней о Кайле и выразив беспокойство по поводу его состояния, я попросила поговорить с ним наедине. Проведя меня к комнате Кайла, я тихо постучала в дверь. Не дождавшись ответа, вошла.

Мальчик сидел за письменным столом, что-то рисуя в тетради.

- Привет, Кайл. – ребенок поднял взгляд на меня, его глаза забегали, движения стали нервными и быстрыми.

- Миссис Ливарт, в-вы одни? – дрожащим голосом прошептал он.

- Да, я пришла одна. – мальчик немного успокоился, но дрожь в голосе и заикание выдавали его волнение.

- Вы ч-что-то х-хотели от м-меня?

Прежде чем задавать волнующие меня вопросы, я решила сначала расположить к себе Кайла.

- Когда я вошла ты что-то рисовал. Нарин рассказывала, что ты здорово рисуешь. Разрешишь взглянуть? – лишь на короткий миг рисунок мелькнул перед взглядом, но я сумела его разглядеть, прежде чем Кайл нервно сгреб тетрадь, запихивая ее в портфель. На листке была жуткая картинка, нарисованная черным карандашом. Черная зарисовка деревьев, а на их фоне мальчик душит другого ребенка. Мое сердце сжалось от боли понимания, но мне нужны были подтверждения моей догадки.

- Кайл, скажи, в твоем похищении замешан Эван? – глаза мальчика нервно забегали, я почти слышала, как сильно забилось его сердце.

- Нет! – закричал Кайл обреченно. – Эван не виноват, его не было там! Я не знаю кто это сделал, не помню!

- Тогда почему ты боишься его?

- Я… н-не б-боюсь его. Мне не х-хочется ни с кем о-общаться, поэтому я перестал дружить с Эваном и Нарин. У-уходите, п-пожалуйста, вы напоминаете мне о том ужасе, а я не хочу в-вспоминать. – и он отвернулся от меня, сел на кровать, обняв колени, стал всхлипывать.

- Если ты захочешь мне что-то рассказать, я всегда выслушаю тебя. – коснувшись рукой его плеча, я оставила их дом, не забыв попрощаться перед выходом с миссис Мейерс.

В тот день я ходила сама не своя, играя в детектива. Мне не хотелось идти к Эвану и напрасно обвинять его, не имея каких-либо существенных доказательств. Все-таки наши с ним отношения и так были натянутыми. Поэтому дождавшись Амита с работы я все ему выложила, рассказав о своем расследовании, мыслях и разговоре с Кайлом, не забыв при этом упомянуть жуткий рисунок.

- … Поэтому я думаю, что Эван как-то связан с похищением Кайла. – терпеливо выслушав меня, Амит взял мою руку, притянув к себе.

- Я понимаю, Анетт, что у тебя в голове сложилась четкая картинка виновности Эвана, но у него есть алиби на тот день и он не может быть причастен к похищению Кайла.

- Какое алиби? Мы не видели его почти весь день! Даже Нарин искала его везде и никак не могла найти.

- Правильно, потому что он был со мной. – я с сомнением поглядела на Амита.

- С тобой? Как он мог быть с тобой, если ты его на дух не переносишь? – не верила я.

- Да, признаюсь, я не очень люблю Эвана, но решил с ним наладить контакт. Все-таки он мой сын. Не справедливо относиться к нему плохо, только потому что его мать не ты. – он сделал паузу. - Тот день мы провели вместе, как отец и сын. Я взял его с собой на работу, показал, как все устроено на фирме, а потом мы поехали на рыбалку… - Амит говорил какие-то удивительные вещи, в которые мне с трудом верилось.

- А где рыба?

- Эх, Анетт, так бывает… мы не смогли ни одной поймать. – я сидела на месте, борясь с сомнениями. Все-таки с чего бы Амиту мне врать? Не думаю, что он стал бы прикрывать плохие дела Эвана. Но тогда почему он не говорил об этом раньше?

Недолго думая, я взяла Амита за руку, потянув за собой. Амит следовал за мной, не задавая вопросов и меня это устраивало. Остановились мы у двери Эвана, посмотрев на Амита, я заметила, что он совершенно спокоен и на его губах играет легкая улыбка. Что ж, сейчас узнаем, правду ли говорит Амит.

Открыв дверь, мы застали Нарин и Эвана валяющихся на кровати, они о чем-то увлеченно разговаривали. Попросив Нарин ненадолго выйти из комнаты, я спросила у Эвана.

- Эван, милый, папа рассказал, как вы здорово провели вместе время, тебе понравилось у него на работе? – короткий взгляд на Амита, легкая улыбка.

- Ты ведь говорил, что это будет нашим секретом. Теперь Нарин обидится, что мы не взяли ее с собой.

- Мы ей не скажем, правда, Анетт? – я улыбнулась, почти полностью убедившись, что все мое расследование абсурд и едва не осудила невиновного ребенка.

- Конечно, раз уж это был секрет, то это останется между нами. А как тебе рыбалка, Эван?

- Любое место прекрасно, если рядом приятная компания. – на миг в его глазах я увидела хитрецу, но она быстро ушла, стоило его губам изогнуться в улыбке.

Полностью убедившись в невиновности Эвана, я почувствовала, как с моих плеч упал тяжелый груз, все-таки меня это очень тяготило. Но вопрос оставался по-прежнему открыт, кто тот преступник, который пожелал смерти ребенку?

Я стала переживать о безопасности своих детей и перестала пускать их гулять за пределы особняка. О тайном месте они могли забыть, по крайней мере до тех пор, пока преступник не будет пойман. Все-таки их здоровье и безопасность превыше дискомфорта, вызванного ограничением свободы.

***

Спустя пару недель я получила неожиданный сюрприз в виде телефонного звонка. На другой линии я услышала близкий голос моей подруги. Мне казалось, я никогда ее больше не услышу.

- Алло, Беатрис? Это ты?

- Это я. Рейчел? – удивление, смешанное с радостью, заполнило все мое существо.

- Да, это я. Так долго тебя искала. Спрашивала у Томаса о тебе, сказал, что ты ушла от него к другому и улетела в Англию. Это правда? – в голосе сомнение, конечно, ведь мы с Тони создавали впечатление счастливой пары.

- Да, Рейчел, это так. Но это долгая история. Сейчас я очень счастлива.

- Слышу по голосу. – с улыбкой ответила она, радуясь за меня.

- А как ты нашла мой номер?

- У Томаса узнала имя человека, с которым ты бежала. Стив пробил по своим каналам ваш номер. Да, интересный фрукт твой Амит Ливарт. Только Стивен говорил, что никакая Беатрис с ним не живет, он женат на другой. Должно быть какая-то ошибка.

- Рейчел, милая, никакой ошибки. Это правда, никакой Беатрис нет… собственно говоря ее никогда и не было. Я поменяла себе имя, когда переехала в Америку, на самом деле меня зовут Анетта.

- Ничего себе новости! И я об этом узнаю последняя! – если бы я была рядом, то обязательно увидела, как надулись губы Рейчел.

- Извини, дорогая. Лишь не многие в Америке знали об этом, это был секрет. Как там Стив, как Дэвид?

- Все такой же скучный карьерист. – с улыбкой ответила подруга. – Дэвид подрос, стал еще красивей, но такой же озорной, как и раньше. Расскажи, как ты?

- У меня все хорошо, я замужем, скоро в нашей семье станет на одного человека больше.

- Правда? Ты беременна? – в ее голосе я услышала огромную радость, Рейчел искренне радовалась этой новости.

- Да, 2 месяца.

- Я очень рада за тебя, подруга. – мягко улыбнувшись, я долго не решалась задать следующий вопрос.

- Рейчел… А как Томас?

- Когда ты ушла он сильно сдал, его даже собирались выгнать с работы, но мама поставила его на ноги и он пришел в себя. – к глазам подступила влага и я едва не расплакалась от обиды на саму себя за Тони.

- Я рада, что он в порядке. – справившись с голосом, сказала я. – У него кто-нибудь есть?

- Знаешь, когда мы с ним виделись я спросила его об этом. Знала, что тебе будет интересно узнать ответ. Он сказал мне: «Даже если она и предала меня, я верю, что однажды Беатрис ко мне вернется. Не важно сколько пройдет времени – я буду ждать ее». – комок слез подкатил к горлу, я не верила в услышанное. Он правда так сказал? Значит ли это, что он меня простил? – Поэтому если твой Амит когда-нибудь будет плохо с тобой обращаться, знай, есть человек, который будет тебя ждать с распростертыми объятиями. – я едва не заплакала ей в трубку. Тони-Тони, ты до сих пор меня любишь и ждешь. Накатила грусть, его ожидания напрасны, он так и умрет в одиночестве, всю жизнь ожидая девушку, что счастлива в браке с другим.

- Рейчел, я так скучала по тебе.

- Если скучала, почему тогда сама не позвонила мне? В отличии от тебя я не меняла место жилья и номер мой ты знала!

- Извини, милая, мне было стыдно звонить тебе. – тихо пробормотала я, опустив глаза.

- Почему стыдно?

- Вся эта ситуация с Томасом… мне до сих пор стыдно перед ним за то, как я поступила… я думала, что после того, как ты узнаешь правду, подумаешь, что я аморальная женщина.

- У всего есть причина. Если ты так поступила, значит, для тебя это правильно. Кто я такая, чтобы судить тебя? Я и сама далеко не святая, сама знаешь! – она улыбнулась. – Поэтому я последняя перед кем тебе должно быть стыдно. – все-таки Рейчел замечательная, мне так повезло иметь такую подругу, как она.

- Когда ты ко мне приедешь? Не терпится тебя увидеть.

- А муж против не будет?

- Конечно нет.

- Хорошо, тогда я забронирую билеты на следующий месяц. Дэвид составит мне компанию. У Стивена вряд ли получится прилететь с нами.

- Буду ждать Рейчел. – положив трубку телефона, я счастливо улыбнулась пространству. Я так счастлива была услышать голос Рейчел. Когда она приедет – я буду самой счастливой на всей земле.

- Кто обрадовал мою девочку? – спросил нежно Амит, касаясь губами щеки и вручая мне розы.

- Рейчел. Она звонила из Америки. Я так счастлива была слышать ее. – приняв цветы из рук любимого, я вдохнула их аромат. Цветы сладко пахли, захотелось уткнуться в них носом и никогда не отпускать.

- Как она узнала наш номер?

- Муж пробил по своим связям. Стивен очень влиятельный, у него много нужных знакомых.

– Вот как. – мне совсем не понравилось, как прищурились его глаза. Амит явно был чем-то недоволен. В прочем он не стал со мной это обсуждать, поднялся наверх и до вечера не спускался. Я не стала лезть ему в душу и просто отпустила, не хотела портить себе прекрасное настроение. Останется один, подумает, отойдет, а вечером на свежую голову поговорим. Не хотелось выяснять сейчас отношения.

Весь день я находилась в воодушевленном настроении, была весела и игрива, даже на плохое настроение Амита не обращала никакого внимания. К вечеру, когда подали ужин, всей семьей мы сели за стол. За ужином я спросила Нарин:

- Милая, помнишь Дэвида, твоего старого друга?

- Помню, конечно. – уверено ответила она. Удивительная детская память, прошло столько лет, а она до сих пор его помнила.

- Он приедет к нам через месяц.

- Правда? Я так рада. Думала, что больше никогда его не увижу, как и папу… - я опешила, когда поняла, что она сказала. Значит, она не забыла Тони, хотя так умело это скрывала. Взглянув на Амита, поняла, что он в ярости, даже согнул пальцами одной руки вилку. Я положила свою руку на его кулак, но он убрал его, не принимая мое утешение.

- Что еще за Дэвид? – требовательно спросил Эван, глядя на Нарин.

- Наши мамы дружили, когда мы жили в Америке. Он на год старше меня.

- И он, значит, приедет сюда… - медленно положив ложку на тарелку, Эван отодвинул почти нетронутый суп, потеряв аппетит.

- Да, всего лишь на неделю. – ответила просто я, поздно поняв, что своими ответами нагнетаю негативную атмосферу за столом.

- Когда ты собиралась сказать, что у нас будут гости? – сквозь зубы спросил Амит.

- Я не торопилась с этим, зная, что ты будешь не против ее приезда. – но увидев его выражение лица, поняла, что ошиблась. – Извини, Амит, если ты против, я попрошу ее не приезжать.

- Нет, раз уж позвала - пусть приезжает. Приятного ужина. – и Амит вскочил с места, поднимаясь вверх по лестнице.

Повторяя за Амитом - Эван с каменным видом поднялся с места.

- Я тоже, пожалуй, пойду.

- Но ты ведь не притронулся к еде. – проговорила Нарин.

- Спасибо, но я сыт. – холодно ответил мальчик и вышел из столовой.

- Кажется, он вновь обиделся… - потерянно отозвалась Нарин.

- На что?

- На то, что приедет Дэвид.

Сердце мое одолевало сомнениями, правильно ли я поступила, пригласив Рейчел? Или я должна была сначала спросить разрешения Амита? Но разве это правильно, если я не могу сделать и шагу без согласия мужа? Если я хочу увидеть подругу почему я должна спрашивать на это разрешение?! И вновь какая-то искорка сомнений и страха загорелась в душе. Амит вновь злится так, как это было раньше. Сначала не так явно, держа все в себе и не показывая мне, теперь явная демонстрация на лицо. Что будет потом? Избиение? Смерть? Нет, уж.

Закончив ужин, я помогла Нарин искупаться в ванной, при этом стараясь не думать ни о чем другом, кроме как о дочери.

- Эван не пришел сегодня со мной купаться, хотя вечером говорил, что придет. – хотя они и были почти взрослыми, Эван мог иногда залезть к Нарин в ванную и купаться с ней. – Должно быть он сильно обиделся. – что тут сказать, нам с дочерью попались очень обидчивые мужчины. Надеюсь, в будущем ей повезет больше, и она встретит достойного спутника жизни, который не будет обижаться на нее по пустякам.

Когда время банных дел было окончено, я собиралась уложить Нарин спать, но она попросилась поговорить с Эваном перед сном. Она не хотела засыпать, не поговорив с ним. Постучав в дверь мальчика, Нарин натолкнулась на тишину. Девочка попыталась войти, но комната была заперта изнутри, тогда она позвала его:

- Эван, это я, открой дверь.

- Убирайся, Нарин! Не хочу тебя видеть! – орал Эван с другого конца комнаты. Девочка закусила губу, едва не плача.

- Эван, нам надо поговорить. – наступила пауза, после которой Нарин услышала твердые шаги в направлении двери.

- Я же сказал, что не хочу тебя видеть! Что тебе от меня надо? – не выдержав грубости брата Нарин бросилась к нему на шею, плача. Я увидела растерянность в глазах мальчика, безвольно опущенные руки поднялись, обнимая сестру за плечи.

- Я не люблю, когда ты злишься, Эван. – плакала она. - В чем я виновата теперь? На что ты злишься?

- А разве не ясно? – немного мягче спросил он.

- Мне не ясно. Скажи.

- Мало мне было Кайла, так теперь еще объявился Девид. Ты когда-нибудь будешь только моей? – Боже, Эван так похож на Амита, их любовь прекрасна пока нет ревности, но когда она появляется, то рушит все, не оставляя ничего ценного и святого.

- Это всего лишь неделя, Эван. Америка далеко и вряд ли мы так часто сможем с ним видеться. Почему ты такой ревнивый? Я не люблю, когда ты бываешь таким, ты… ты пугаешь меня.

- В этом доме, Рина, я только из-за тебя. Если я увижу, что ты предала меня – я уйду и больше ты меня никогда не увидишь. – я видела в его глазах решимость и поняла, что мальчик не лукавил. Если такое произойдет, он обязательно исполнит задуманное.

- Не говори так, Эван! – захныкала девочка. – Ты хоть представляешь, как мне будет не хватать тебя? А как же мама и папа? Ты о них подумал? Они же будут волноваться!

- Мне все равно. Папе я не нужен, да и маме твоей тоже.

- Глупый…ты наша семья и мы тебя очень любим.

- У тебя скоро появится брат или сестра, подходящая замена мне. Вскоре ты забудешь все связанное со мной.

- Эван, о чем ты говоришь? Никто не сможет заменить тебя, ты… ты единственный для меня. – слезно глядя в глаза, Нарин погладила его по голове.

- В любом случае, исход зависит только от тебя. Иди спать, уже поздно. Спокойной ночи. – чуть коснувшись пальцами плеч Нарин, Эван закрыл свою дверь. В задумчивости дочка пошла в свою комнату, я к тому времени уже успела добраться до нее.

- Попрощалась, солнышко?

- Да, мама. – печально ответила она.

- Что-то случилось?

- Почему Эван такой? Я не понимаю его. Он ведет себя так странно и опять не хочет, чтобы я дружила с кем-то кроме него. Мне так хочется иметь много друзей, но я боюсь, что это может не понравиться Эвану. Я так хочу, чтобы он не был таким… - Нарин остановилась, пытаясь подобрать подходящее слово описывающее Эвана.

- Собственником?

- Да. – кивнула Нарин, продолжая. – Знаешь, мама, я так люблю его. Когда он становится таким – мне становится страшно и я уже не понимаю за что люблю его. – Что я могла посоветовать своей дочери? Я находилась в аналогичной ситуации с Амитом и единственное, что могла придумать – это сделать выбор. Что для нее важней друзья или Эван? Иметь и то и другое вряд ли получится, так как Эван одного поля ягода с Амитом, а Амит не любил, когда я общалась с кем-то еще. Я помню, чем закончилось, когда Амит понял, что я дружу с Тони и этот опыт на всю жизнь отпечатался в моей памяти.

Поговорив недолго с дочкой, я не стала читать ей на ночь сказку. У нее было такое подавленное настроение, что сказки ей совсем не хотелось слушать.

Попала в комнату я в начале одиннадцатого, Амит стоял на балконе, нервно покуривая сигарету. Ну вот, вредная привычка вновь вернулась к нему, а ведь когда-то ради меня он бросил курить. Похоже, он сильно разозлен, раз уж не сдержался и закурил. Накинув на себя длинный шелковый халат, я вышла на балкон. Ночь была чудесной, звездной и поистине свежей, одно удовольствие вдыхать полной грудью этот воздух, если бы он не был отравлен дымом от сигарет Амита.

- Что происходит, Амит? – с беспокойством спросила я, касаясь его спины ладонью.

- Ничего.

- Я же вижу… ты ведешь себя так, как и раньше. Скажи, все возвращается?

- Ничего не возвращается Анетт! – гаркнул он.

- Тогда почему ты куришь? В чем дело, Амит? – я прижалась головой к спине возлюбленного.

- Не стой здесь. Не вдыхай дым сигарет, это вредно.

- Просто потуши сигарету и расскажи мне все. – смиренно выдохнув, Амит все же сделал так, как я просила.

- Дело в том, что я не хочу, чтобы что-то напоминало тебе о жизни в Америке. Сейчас ты со мной, не хочу, чтобы ты думала о нем.

- Я и не думаю о нем. – погладила его по щеке. – Я выбрала тебя, и только ты мне нужен. Пойми наконец. – его взгляд потеплел, кажется, я достучалась до него. – Да, Рейчел часть воспоминаний об Америке, но я хочу, чтобы она была в моей жизни. Она моя близкая подруга.

- Ладно, Анетт, я тебя понял. Если ты хочешь дружить с ней, то дружи. Я ничего против больше не скажу.

- И не кури больше. Мне не нравится запах сигарет.

- Больше не буду. – крепко обнявшись, Амит поцеловал меня в макушку. - Не думай ни о чем, Анетт. Ложись спать, а я буду охранять твой покой. – устроившись удобней в постели, я легла ему на грудь.

- А ты не собираешься спать?

- Нет, нужно подготовиться к важной встрече завтра, так что всю ночь буду работать.

- Не перенапрягайся.

- Хорошо. – поцеловав меня в лоб, Амит вышел из комнаты, а я почти мгновенно уснула, ни думая ни о чем.

Глава 26

Однажды наш дом посетили нежданные гости. Сара и Джейсон – родители Генри. Глядя на них, я кипела внутри, вспоминая всю несправедливость по отношению к мальчику, что он видел от них. Пренебрежение своим ребенком, навязывание мыслей, нежелание нормально с ним поговорить – делали в моих глазах их отвратительными людьми. Перед моим взором сразу всплывали несчастные глаза Генриха. Когда они улыбались мне в глаза, протягивая элитный алкоголь, мне хотелось тотчас выволочь их за дверь.

Амит был гостеприимным хозяином и их приход встретил с энтузиазмом. Он был уверен, что мне тоскливо дома одной вместе с детьми, а приход соседей должен был меня развлечь. Приняв из рук гостей алкоголь, он повел их в сторону бассейна. Остановившись у лежака, Сара сбросила свое дизайнерское платье-пиджак, оголяя стройное подтянутое тело с пышными формами. Фигуре Сары можно было позавидовать, родив троих детей – ее тело оставалось идеальным. Это осознание больно задело меня, я боялась, что на ее фоне буду выглядеть толстой бегемотихой и этот контраст станет заметен Амиту.

Сара старалась привлечь внимание Амита всяческими способами. Как бы невзначай выгибалась перед ним, крутила ягодицами, выпячивала бюст или трясла своими густыми светлыми волосами. И почти все время она неотрывно глядела на него томным взглядом. Удивляюсь, как ее муж не замечал этого? Или ему было все равно? Очевидно, между ними не было особой любви, ведь за весь вечер, полностью игнорируя, они ни разу не взглянули друг на друга. Впрочем, трудно винить Сару в том, что она совсем не смотрела в сторону своего мужа. Ведь Джейсон был обрюзгшим, лысым мужчиной с пивным животом, а Амит являлся его полной противоположностью. В тот момент я гордилась своим мужем, но меня напрягало излишнее внимание Сары к нему.

Мне было скучно в их компании, Сара несла бессмысленную чепуху, а ее муж жаловался на жизнь. Ему не нравилось абсолютно все. Работа, дом, дети, окружающие люди, необходимость тратиться на нужды, покупать наряды Саре и т.д. Думаю, рассказывая это он хотел найти отклик в Амите, услышать, что не один он такой. Но Амит не поддержал его жалобы, более того, рассказал с каким удовольствием тратит на меня деньги, да и как можно скупиться, зная, что твоей любимой женщине нравится такое внимание. В тот момент я заметила, как вспыхнули завистью глаза Сары, и она в восхищении вновь взглянула на Амита. Да, он был идеальным мужчиной. Слушая Джейсона, я мечтала уйти, потому что слышать жалобы зажравшегося мужика – было выше моего терпения. Не желая больше слушать его нытье, я, проявив бестактность, перебила его:

- А что тебя не устраивает, Джейсон? У тебя все есть, живешь, как у Христа за пазухой и жалуешься на жизнь. Да некоторым людям даже не на что булку хлеба купить, а ты взрослый мужик и ноешь словно девочка… - в моих словах сквозило презрение, но я не жалела о сказанном. Взглянув на Амита – увидела в его глазах восхищение, должно быть я высказала то, о чем он думал. Джейсон ничего не ответил, ему было стыдно от моих слов. Весь остаток вечера, он задумчиво потягивал свой алкоголь, больше не жалуясь.

Из воды показалась Сара, с грацией кошки она подошла ко мне.

- А ты что не развлекаешься, Анетта?

- Что-то совсем не хочется. – недолго думая, Сара небрежно открыла бутылку с виски и налила полный до краев стакан.

- На, это тебе. Расслабься. – не поднимая руки, я взглянула на нее с недоумением.

- Что? Бери-бери, ты слишком напряжена.

- Мне нельзя. – с улыбкой ответила я, касаясь своего живота.

- Да, я слышала, что ты ждешь ребенка. Когда я была беременна, то пила сколько хотела. Как видишь ни на одном моем ребенке это не отразилось. – я сжала руки в кулаки, силясь, чтобы не нагрубить.

Внезапно подошел Амит, взяв стакан из рук Сары, залпом осушил его.

- Анетт не наливать, Сара! – с улыбкой сказал он, ныряя в бассейн. Зачарованная улыбкой Амита, Сара сказала:

- Как тебе с ним повезло! Он такой красивый! Наверное, и в постели хорош. – она ждала ответа, естественно, я не собиралась с ней секретничать.

- Жаль, что ты никогда этого не узнаешь. – она криво улыбнулась, всем своим взглядом намекая, что обязательно добьется своего.

- Какая ты все-таки ханжа, что он нашел в тебе?

- Дай подумать. – я поднесла палец к подбородку, делая задумчивый вид. – То, что никогда не найдет в тебе. – она опешила от моего ответа, гордость не позволила ей спросить, чего же в ней, по моему мнению, нет. - Вместо того чтобы на чужих мужей слюни пускать, уделила бы внимание сыну.

- Генриху? – она в удивлении подняла брови.

- Он отчаянно нуждается в матери, Сара. – женщина смерила меня злым взглядом.

- Мне плевать, что ты думаешь. Не лезь не в свое дело. – ее лицо приблизилось к моему уху, и она прошептала: - держи покрепче своего мужа, скоро он будет моим.

Думаю, во всем виноваты гормоны, из-за которых я постоянно рыдаю, слезы непроизвольно потекли из моих глаз. Ее угроза больно задела меня, мне стало так неприятно и обидно. Чтобы никто не увидел моей слабости, я встала с места и побежала в спальню. Почти сразу в комнату вбежал и обеспокоенный Амит.

- Что такое? Что случилось, малышка?

- Ни-ничего… - сквозь всхлипывания бормотала я.

- Она тебя чем-то обидела?

- Угу… я ненавижу ее! Она все время пялилась на тебя…

- Так ты расплакалась из-за того, что она смотрела на меня? – его это тронуло, он с нежностью погладил мою щеку, улыбаясь.

- Нет, не из-за того. Она сказала, что заберет тебя у меня. – брови Амита сдвинулись на переносице, краем глаза заметила, как ладонь его сжалась в кулак.

- Так, все понятно. Я скоро приду, Анетт. – он вышел из комнаты, а я сидела и думала, что же он собирается сделать. Прошло менее пяти минут, и он вернулся. – Все, теперь тебя никто не побеспокоит, ложись спать, любимая. – он откинул покрывало с кровати и помог мне лечь.

- Что произошло?

- Я выставил их за дверь. Вряд ли они когда-нибудь еще придут к нам в гости.

- Тебя это расстраивает?

- Совсем нет, мне все равно.

- Мне казалось тебе весело в их компании.

- Анетт, - серьезно начал он. – это показное, я умею играть свою роль. – я коротко улыбнулась, не вдумываясь в смысл сказанной им фразы.

Начиная со следующего дня Генри стал каждый день приходить ко мне заниматься. Он оказался невероятно умным мальчиком, хватающим все на лету. Находчивым, остроумным, я заметила, что мне нравилось находиться в его компании. Со временем этот парень стал одним из самых дорогих мне людей. Мои чувства к нему были похожи на любовь матери к сыну. Я беспокоилась о нем, искренне переживала за оценки, наставляла и оберегала. Рядом с ним я чувствовала себя невероятно взрослой, а он был словно маленький мальчик, безоглядно доверяющим мне. Но этот мальчик был далеко не ребенком, уже подросток, обещавший расцвести, превратившись в настоящего мужчину. Но для меня это мало что значило, я рада, что Бог был так милостив к нему, что наградил потрясающим лицом и телом. У Генриха были красивые светлые волосы и голубые глаза, цвета ясного неба, брови вразлет, нос прямой, чуть изогнутый, небольшой маленький рот. У него было худощавое телосложение, такое часто бывает у мужчин моделей, немного подкачаться и он станет кумиром всех девчонок.

Со временем Генри стал рассказывать мне много о себе, о его взаимоотношениях с окружающими, родителями, девушками, я слушала его с большим интересом, кое-где давая советы и нравоучения. Он постоянно смеялся и говорил мне, что я как настоящая мама для него и лучший друг.

- Генри, завтра мы с тобой не встречаемся. Приходи в понедельник.

- Целых два дня я не смогу увидеть вас, миссис Ливарт. – он в шуточной манере, притворно улыбнулся.

class="book">- Ничего, выходные быстро пройдут. – я потрепала его по щеке. – Это хорошо, что ты стремишься учиться.

- Это не потому, что я стремлюсь к знаниям. Просто рядом с вами мне так хорошо… - бедный мальчик, это синдром обделенного ребенка. Я чуть приобняла его.

- Ко мне приезжает подруга на неделю. Я не видела ее с тех пор, как уехала с Америки. Почти три года прошло…

- Вы жили в Америке? – удивился он.

- Да, почти пять лет.

- А мистер Ливарт жил вместе с вами?

- Нет, я жила там одна. – соврала я.

- А как же вы познакомились с мистером Ливартом?

- До того, как переехала в Америку. Потом мы расстались, и я уехала.

- Значит, Нарин вы родили от другого? – у меня едва глаза на лоб не вылезли от такого бестактного вопроса, но все-таки я решила развеять его любопытство.

- Нет, как раз-таки от него. Я воспитывала ее одна, а он потом разыскал нас и забрал с собой.

- Значит, вы не любили его?

- Боже мой, откуда такие вопросы в такой очаровательной головке? – он лукаво усмехнулся, демонстрируя великолепные белые зубы. – Конечно же я любила его, просто был ряд обстоятельств, по которым мы не могли быть вместе.

- Ладно, не буду спрашивать какие, иначе вы меня пошлете куда-подальше. – улыбнулся он.

- Мудрое заключение. – одобрила я.

- Мои родители были у вас недавно?

- Да.

- Ну и вывели вы мою мамашу из себя. Она всю ночь заливалась соловьем. – он засмеялся.

- Ага, думаешь, она одна такая? Меня она первой довела.

- Я слышал, что вы плакали… Что можно было такого сказать, чтобы довести вас до слез?

- Это не важно, Генри.

- Когда мама ругала вас перед отцом, я вступился за Вас. Сказал, что она не имеет права говорить о Вас такие вещи… Конечно, по головке меня не погладили, но я рад, что высказал им все.

- Тебе сильно досталось? – я сочувственно положила руку ему на плечо.

- Пощечиной и домашним арестом отделался. В прочем меня не остановил домашний арест, я прибежал к вам. – он хитро улыбнулся.

- Мне жаль тебя, Генри. – и я вновь обняла мальчика, прижав его к своей груди.

И тут-то я увидела Амита! Его глаза горели злобой, руки сжимались в кулаки, смотря в мою сторону. Увидев, что я заметила его, Амит развернулся и твердой походкой пошел прочь. Наскоро попрощавшись с Генри, я поспешила за мужем. И что он мог подумать, увидев эту картину? Зная Амита – ничего хорошего. В будние дни Амит никогда не приходил домой так рано, и он сделал поистине «сюрприз» придя в нужный момент. Нужно было предупредить его, что занимаюсь с Генрихом, чтобы это не было для него сюрпризом. В прочем какие занятия? Если я обнимала его, прижимая к груди! Нет, Амит явно не спустит мне этого с рук. Догнала я его в саду. Взяв Амита за руку, я попыталась остановить его. Он оттолкнул мою руку и с вызовом обернулся ко мне.

- На что ты опять разозлился? Ты хоть понимаешь к кому ревнуешь? – попыталась воззвать я к голосу рассудка Амита. – Он ведь ребенок, который нуждается в родительской поддержке.

- Ты не его мать!

- Не его, но я хочу ему помочь. Его мать совсем не занимается им и всячески ущемляет. Ты понимаешь, как это быть человеком, которого не принимает и отвергает собственная мать?

- Понимаю, Анетт, больше кого бы то ни было. – в его глазах боль, но в тот момент я не хотела разбираться в проблемах Амита.

- Он еще ребенок и ему очень тяжело.

- Он уже не ребенок, ему 17! Генрих достаточно взрослый, чтобы возжелать женщину и как думаешь, кто окажется этой женщиной?

- Хватит говорить бред. Ты всегда говоришь так, когда к кому-то ревнуешь. Можно подумать все меня хотят. Сначала Тони, теперь Генри!

- И в первом случае я оказался прав.

- Ну может быть, но с Генри такого не будет. Для меня он ребенок, для него я тоже замена маме. Пожалуйста, хватит устраивать спектакль на ровном месте. Я просто помогаю подтянуть его к экзаменам. Родители не верят в него, а я верю. Он одинокий ребенок, заброшенный своими родителями, а этого не должно быть. Ну как ты не понимаешь этого! – закричала я, начиная злиться.

- Прости, Анетт, я такой ревнивец. – он упал на колени, целуя мой живот. – Тебе нельзя нервничать, а я тебя заставляю волноваться…

- Все в порядке, я не сержусь на тебя. – поднимая Амита с земли, сказала я. – Лучше скажи, почему ты так рано? Что-то случилось хорошего? Или плохого?

- Хорошего. Мы заключили сделку года, она принесет нам необычайный доход. – Амит был так рад этому и увидев его счастье, я почувствовала радость за него.

- Откуда это, дорогой? – с беспокойством спросила я, увидев царапины на его лице и руках.

- Производственная травма, не стоит волноваться об этом, Анетт. Во сколько прилетает твоя подруга?

- Завтра в шесть утра.

- Хорошо. Уже придумала, как будешь развлекать гостью? – я широко улыбнулась.

- Для Рейчел нет лучшего веселья, чем повеселиться в клубе.

- Нет уж, в клуб ты не пойдешь. – строго ответил он.

- Да я и не собиралась. В конце концов я беременна. – лукаво улыбнулась я. - Найдем чем заняться.

На следующий день, я проснулась раньше обычного - предвкушая встречу с подругой. Все еще спали, делать было нечего, поэтому я просто бродила из комнаты в комнату, пытаясь скоротать время. Минуты шли медленно, монотонно и вот пришло время собираться в дорогу. Эван наотрез отказался ехать, поэтому в аэропорт мы поехали вместе с Амитом и Нарин.

Самолет запаздывал на полчаса, но я терпеливо ждала, когда объявят прибытие. Меня охватило легкое волнение перед долгожданной встречей с подругой. Вскоре, в зале встречающих, я увидела Рейчел. На ней были темные солнцезащитные очки-капельки, черная шляпка, элегантный черный комбинезон и туфли на высоких каблуках. Она выглядела еще лучше с последней нашей встречи. Рядом с ней шел ее темноволосый красавец сынок. За эти три года он стал намного выше и взрослей, совсем большой мальчик. На нем также были черные очки, джинсы и футболка, а на ногах кроссовки. Обняв Рейчел и Дэвида, я краем глаза наблюдала за Нарин. Дети некоторое время смотрели друг на друга улыбаясь. Первым дистанцию нарушил Дэвид, крепко обняв Нарин.

- Ты такая большая стала! – улыбнулся он.

- Да и ты тоже подрос! – сквозь смех ответила Нарин.

Весь путь в машине Нарин и Дэвид о чем-то весело болтали, не обращая ни на кого внимания. Казалось, мир померк, ничего не значило и не существовало, кроме них двоих.

При встрече Амит вел себя хорошо. Тепло, поприветствовав Рейчел, он крепко обнял ее, после чего всю дорогу поддерживал разговор. Рейчел рассказывала о том, как ей надоела Америка и как она была счастлива хоть ненадолго выбраться оттуда.

- Стивен был не против?

- Ты же знаешь, он готов выполнить любую мою прихоть, только бы мне было хорошо.

- Да, Стив совсем не меняется! – широко улыбнувшись ответила я.

- А вы когда ждете пополнение? - с улыбкой спросила Рейчел касаясь ладонью моего живота.

- В конце января. – ответил Амит.

- Зимний ребенок… - задумчиво пробормотала она. – Я где-то читала, что зимние дети очень спокойные и добрые.

- Не важно, когда ребёнок родился. Главное, какие гены перенял. - серьёзно ответил Амит, не сводя глаз с дороги.

- Ну у вас, как я погляжу, отличные гены. - широко улыбаясь ответила Рейчел. - Нарин умница и красавица. - Я улыбнулась, полностью соглашаясь с подругой.

- Интересно, ребята, а как вы познакомились? –лукаво поинтересовалась Рейчел.

- Я потом тебе сама расскажу.

- Можешь рассказать сейчас, Анетт. Или хочешь, чтобы я рассказал?

- Расскажи лучше ты. – ответила я с улыбкой, полностью перекладывая на него задачу рассказа нашего знакомства.

- Хорошо. На самом деле наш рассказ длиною в жизнь. Мы познакомились давным-давно в приюте, куда попала Анетт будучи ребенком. Я какое-то время уже находился там. Мы подружились, а потом расстались, чтобы встретиться вновь через 10 лет. Все это время я искал ее, но не мог найти. По счастливой случайности однажды ночью, я спас Анетт от преступников. Я сразу узнал ее, а она меня нет. Мне хотелось начать ухаживать за ней, но пришлось уехать в командировку на несколько месяцев…

- Тебя не было 4 месяца… - вставила я.

- Ладно, когда я приехал через четыре месяца моя Анетт… - он сделал паузу, во время которой мое сердце бешено забилось, от понимания, что еще чуть-чуть и Амит расскажет Рейчел об Эдмонде, а для меня это было постыдной частью моего прошлого. Мало того, не любя, я решила встречаться с мужчиной вдвое старше себя, так еще и изменяла ему с его же племянником. А потом из-за нас его не стало. Ужасное прошлое, о котором можно вспомнить только с грустью и стыдом. И я не хотела, чтобы она о нем узнала. – терпеливо ждала моего возвращения, сделав меня невероятно счастливым. – я в удивлении подняла глаза на Амита, но он лишь лукаво улыбнулся одним уголком губ. Я так была благодарна ему в тот момент. - После свидания мы поняли, что не можем жить друг без друга и решили жить вместе.

- Это на второй день знакомства? – удивилась Рейчел.

- Да. – кивнул Амит с улыбкой. Скорее всего не будь Эдмонда, так и случилось бы.

- В общем, мы стали жить вместе, собирались пожениться, но я приревновал ее и сделал больно. – он сказал это с грустью и казалось все в машине затихло, однако дети не переставая болтали друг с другом. – она сбежала от меня на долгих 5 лет, унеся с собой то, что принадлежало и мне, понимаешь, Рейчел?

- Понимаю… - как в трансе прошептала она, понимая все наконец.

- Я долго ее искал и нашел в том клубе, в который вы пошли в тот день.

- Значит, это с ним ты исчезла в ту ночь?

- Да. – кивнула я.

- Потом мы приехали сюда и с тех пор живем душа в душу. – он ласково улыбнулся мне.

- Пап, а включи ту веселенькую песню? Хочу, чтобы Дэвид послушал. – Амит включил диск и нашел ту самую заводную песенку, которая так нравилась Нарин.

- Она и папой тебя называет… - недоуменно прошептала Рейчел так, чтобы слышали только я и Амит.

- Конечно, она ведь МОЯ дочь. – с выражением подчеркнул Амит.

- Да, я сразу это заметила – она твоя точная копия.

Увидев наш дом, Рейчел была в восторге! Ей нравилось все начиная от архитектуры, заканчивая планировкой и дизайном. Я показала отведенную им с сыном спальню и увидев ее, она как девчонка завизжала от восторга. Я была удивлена ее реакцией на комнату, учитывая, что они жили тоже далеко не бедно. Потом мы пошли завтракать, Рейчел сразу оценила мастерство и профессионализм нашей кухарки, дегустируя поданную еду.

Позже Амит уехал на работу, а мы с Рейчел и ребятами остались одни.

- Амит у тебя такой молодец. Ты счастлива с ним?

- Конечно! И всегда была!

- Тогда что же произошло, почему ты ушла тогда?

- Это очень неприятная история, до сих пор боюсь ее повторения.

- Что там произошло, дорогая? – она подсела ближе, взяв меня за руки. Выдохнув, я рассказала ей все, начиная с ревности Амита, его болезни, избиении и своем побеге.

- Ничего себе история…Никогда бы не подумала, что у него есть какие-то проблемы… - она покрутила у виска пальцем. - Ты столько всего пережила, мне жаль, Беатрис… то есть Анетта… ты справлялась со всем этим дерьмом в одиночку.

- Все уже в прошлом, Рейчел. К тому же я была не одинока, Тони был рядом. – я грустно опустила глаза, вспоминая его.

- Значит, Томас тоже не его имя… - задумчиво пробормотала она. – вы всегда были с ним отличной парой. Я… завидовала вам. – грустно улыбнулась она. – Он обожал тебя, и мне казалось, что ты тоже к нему неравнодушна.

- Тони был мне дорог, но это была не любовь. Любила я всегда только одного Амита.

- Амиту повезло - ты выбрала его. Но ты уверена в нем? – отбросив в сторону непрошенные воспоминания, в которых Амит нервно курит на балконе, ломает вилку силой своих пальцев или высказывается негативно по поводу Генри.

- Да, я уверена в своем выборе. - стараясь, чтобы мой голос не дрожал, с уверенностью ответила я.

- Рада за тебя. – улыбнулась она. – Хотя мне и жаль Тома. Нарин не помнит его?

- Она не разговаривала со мной о нем, но Эвану она сказала, что у нее два папы.

- Эвану?

- Это сводный брат Нарин, сын Амита. Он старше ее на два года.

- я думала вы живёте одни. Где он?

- Он не любит людей и дружелюбен в основном только с Нарин. Так что не обижайся, если он не захочет спуститься поприветствовать вас.

- Вот ещё! Ребенок сидит один, когда в доме играют другие дети! Мой Дэвид просто душка, они обязательно подружатся. - не желая высказывать сомнение по этому поводу - я кивнула, после чего перешла на другую тему:

- Кстати, что тот парень, на которого ты променяла меня?

- Какой? А-а, тот, что в клубе! Анетта, там такое случилось, я из-за него чуть со Стивом не рассталась, а он оказался тем еще аферистом.

- Ничего себе! Что произошло?

- Долгая история. Мне он сильно понравился, от меня, по его словам, он тоже был без ума. Мы стали встречаться с Нейтом почти каждый день. Я была им очарована и верила каждому сказанному слову. Думала, что у нас все всерьез. Он был полной противоположностью Стиву. Его внешность подкупала, а харизма заставляла думать о нем непрестанно. Я собиралась бросить Стива ради него, хотела начать новую жизнь, но узнав, что после развода с мужем у меня не останется ничего – Нейт сразу исчез. Я была несчастна, меня накрыла депрессия. Стив в это время стал еще заботливей и нежней, он не знал причину моего состояния, но всячески хотел помочь выйти из него. Мне было все равно на его усилия, в то время меня совсем ничего не волновало. Пару раз меня посещала мысль покончить с собой, но каждый раз, видя улыбку своего сына и беспокойство на его лице, я оставляла эту затею. А потом я узнала, что беременна. Я не хотела обманывать Стива и сразу сказала, что ребенок не его. Ты не представляешь, как он был зол в тот момент. Я никогда не видела его таким. Прежде чем выставить меня за дверь, я услышала о себе много неприятной правды, и именно она помогла мне потом переосмыслить свою жизнь и увидеть то прекрасное, что было в Стиве, когда он был рядом. Я хотела забрать Дэвида, но он не позволил мне. К счастью, я успела прихватить с собой сумочку, в которой были кое-какие деньги. Сев на ближайший автобус, я поехала домой к маме. Пробыла я у нее около недели, когда на пороге возник Стив с моими любимыми цветами. Ты не представляешь, как я была счастлива его видеть. В его глазах раскаяние, сожаление и любовь. Тогда я посмотрела на него другими глазами и увидела идеального мужчину, который любил и принимал меня всю с бесконечными капризами и недостатками. И конечно я вернулась к нему, но с тех пор я дорожу им и нашей семьей. Стив заботился обо мне, беспокоился о моем самочувствии, с нетерпением ждал рождения ребенка и называл его своим. Даже комнату отдельную подготовил. – она грустно улыбнулась. – но что-то пошло не так… на пятом месяце ребенок вдруг перестал развиваться, и врачи приняли решения вызвать роды... Это было сложное время, - глаза ее заслезились. – но оно прошло.

- Мне очень жаль, Рейчел. – пробормотала я, похлопывая ее по плечу.

- Ничего не поделаешь. – выдохнула она. – Видимо Богу так было угодно. Но я очень надеюсь, что когда-нибудь у нас со Стивом появится еще один малыш.

- Я буду верить в вас, Рейчел. Жаль, что у Стива не получилось приехать. Хотелось бы посмотреть на вашу пару теперь, когда ты поняла, как сильно он тебе дорог. – и это было не лукавство, ведь Рейчел была маленьким деспотичным существом, изматывающим день и ночь своего мужа. Какой она стала теперь, когда полюбила его по-настоящему? У меня разрывалось сердце глядя, как Стив отдавал всего себя этим отношениям, а Рейчел издевалась над ним, смеясь за спиной. Он готов был положить к ее ногам весь мир, но ей всегда было мало. Я рада, что она наконец оценила своего мужа по достоинству.

- Обязательно еще увидишь. Надеюсь, в следующий раз вы приедете уже к нам.

- Это вряд ли, - покачала головой я. – Амит ненавидит Америку.

- Его можно понять… Значит приедешь без него, повидаешься с Томасом. Вспомните былое. – она лукаво подмигнула мне.

- Нет уж, я не стану подвергать Тони опасности. Я люблю Амита, но он не пушистый невинный кролик, который добровольно отпустит меня в страну, где живёт его недруг.

- Все-таки не доверяешь ему. – покачала головой она.

- Я видела, как звереет Амит, когда на горизонте появляется соперник. И я помню, что сталось с парнем, который попытался защитить меня от него. - я передернулась всем телом, вспоминая полуживого окровавленного Эрика.

- Эм, Анетт, мне кажется ненормальным то, что ты его боишься… - мягко начала Рейчел. Не дав ей закончить мысль – я перебила ее:

- Я его не боюсь. Не хочу лишний раз провоцировать его и давать повод для повторения прошлых негативных действий.

- Это ведь словно жить в клетке!

- Ты преувеличиваешь, Рейч. – с улыбкой ответила я. – В любом случае, я готова рискнуть. Пока у нас все хорошо, мне этого достаточно.

Рейчел неодобрительно покачала головой.

- Не буду скрывать, Анетта, думаю ты совершила ошибку вновь сойдясь с Амитом. Отношения с ним – это как идти по тонкому льду, всегда на грани. Все время следить, что говоришь, с кем видишься и не дай Бог он увидит тебя разговаривающей с другим мужчиной… Я беспокоюсь о тебе, дорогая. – Мне понятно было беспокойство подруги, я искренне надеялась, что никогда не буду жалеть о своем выборе. Впрочем, выбора никогда не было, Амит не принял бы отказ и тогда неизвестно, чем все закончилось.

Мягко похлопав Рейчел по плечу, я с улыбкой ответила:

- Все будет хорошо, тебе не стоит за меня переживать.

- Надеюсь, ты знаешь, что делаешь. – озабоченно погладив меня по щеке, ответила подруга. – Ты разговаривала с Томасом после своего ухода?

- Нет. – покачала головой я.

- Позвони ему. – решительно сказала подруга, протягивая свой мобильный телефон.

- Что? Нет, я не могу… - сомнения раздирали душу, с одной стороны, я безумно хотела позвонить: поговорить, убедиться, что он не держит на меня зла, попросить прощения. С другой мне было страшно услышать гнетущую тишину, непонимание или открытое нападение. Я боялась… но все же желание услышать его голос оказалось сильней страхов.

Взяв протянутый мобильный телефон в руку, я по памяти набрала номер Тони. Послышались гудки, которые, казалось, длились вечность. Тони долго не отвечал на звонок. Пока в трубке слышались гудки, мое сердце готово было выпрыгнуть из груди, а живот скрутило в тугой комок от волнения. Наконец он ответил, я не сразу нашлась, что ему сказать, даже банальное приветствие не могло сойти с моего языка. Наконец, приказав себе дышать спокойней и быть уверенней, я все же промолвила:

- Как ты? – гнетущая тишина заполонила эфир, я почти была уверена, что, осознав кто ему звонит, Тони тотчас сбросит вызов. Но секунды шли, и я почти слышала его тяжелое дыхание в трубку. Должно быть он также как и я потерял дар речи.

- Ты в Америке? – чуть дрогнувшим голосом спросил он.

- Нет. Рейчел прилетела ко мне в гости, звоню с ее мобильного. Тони, мне очень тяжело далось решение позвонить тебе, я знаю, что не заслуживаю того, чтобы ты со мной разговаривал. Но…

- Ты заслуживаешь… - перебил он меня. – Поняла, Анетта? Заслуживаешь! Я жалею о том, сколько гадостей наговорил тебе в тот день. Я был зол, думал только о себе. Когда мы жили вместе, ошибочно полагал, что ты смогла меня полюбить. Но я ошибся, поэтому неудивительно, что ты ушла к нему. Ты настолько сильно его любила, что смогла простить ему все. Это твой выбор. Я не держу на тебя зла. Любил, люблю и буду любить.

- Тони, прости меня. Прости.

- Я прощаю тебя, Анетта. Надеюсь, ты никогда не пожалеешь о своем выборе. – он выдержал паузу, после чего быстро перешел на другую тему. - В любом случае, не смотря ни на что, ты всегда сможешь обратиться ко мне за помощью. Просто помни, что у тебя по-прежнему есть я.

- Спасибо, Тони, для меня это очень ценно. – едва не плача от тронувших меня слов, ответила я.

- Извини, Анетта, мне нужно бежать. Звони мне, если тебе понадобится моя помощь. – едва не плача, я молча кивнула, хотя Тони этого не видел. Все-таки он был замечательным. Я так сильно обидела его, а он все равно простил. У него огромное сердце, в котором все еще была я, несмотря на причиненную ему боль.

- Вижу Томас сказал тебе что-то хорошее. – с улыбкой констатировала Рейчел.

- Да, он не держит на меня зла. Я думала, что он никогда меня не простит… Спасибо тебе за то, что настояла на звонке. Без тебя я никогда не решилась бы позвонить ему. Узнав, что он простил меня, с моих плеч будто свалился целый груз. Я очень благодарна тебе, дорогая. – и заключив Рейчел в крепкие объятия, я тесней прижала ее к себе.

- Эй, задушишь меня. – смеясь отстранилась от меня подруга. – А теперь зови Эвана. Мне не терпится увидеть этого мальчика.

- Я позову, но не обещаю, что смогу его уговорить спуститься. – с сомнением в сердце я поднялась к пасынку в комнату. Дверь была не заперта. Тихо войдя в комнату, я не сразу заметила Эвана сидящего в углу. Мальчик опустил голову вниз, обхватив колени руками.

- Ваши гости приехали? – спросил отрешенно Эван, уставившись в пол.

- Да. Эван, я бы хотела, чтобы ты спустился и познакомился с Рэйчел и Дэвидом.

- Зачем мне это? Я не хочу ни с кем знакомиться. – недовольно молвил Эван сердитым тоном.

- Рейчел не терпится познакомиться с тобой. – увещевающим тоном, говорила я.

- А мне что с того?

- Понимаешь, Эван, они в этом доме гости. Ты поступаешь очень невежливо скрываясь здесь.

- Находясь в комнате я не буду ревновать так сильно Рину и не наговорю ей потом гадости.

- Нарин будет счастлива, если ты подружишься с Дэвидом.

- Никогда. – отрезал Эван. – Я уже подружился однажды с Кайлом, ничего из этого хорошего не вышло.

- Всего одна неделя. Она пройдет быстро, ты и не заметишь. Потом они уедут и, все вернется в прежнее русло. Если не хочешь дружить с Дэвидом, постарайся хотя бы принять то, что какое-то время тебе придется с ним общаться. Ради Нарин, ты же очень ее любишь? – он кивнул. – Тогда не должен заставлять ее разрываться между вами. Нарин очень переживает, когда ты вот так сидишь в одиночестве, пока она проводит время с кем-то другим.

- Ладно, я спущусь.

- Вот и молодец, будем ждать тебя внизу.

- Хорошо.

С полным радости сердцем, я спустилась вниз. Все-таки Эван умеет удивлять.

Мальчик не заставил себя долго ждать. Он пришел спустя десять минут, причесанный и хорошо одетый. Я никогда раньше не замечала в Эване этакого хвастовства, но сейчас поняла, как сильно на фоне Дэвида он хотел выделиться. Что ни говори, а Эван был красив и ему не надо было красиво одеваться, чтобы доказать это. В нем была чарующая опасность, мрачная привлекательность, подозрительность и настороженность, так редко встречающиеся у детей. Что ни скажи о Дэвиде, он был само очарование и доброта.

- Эван, ты спустился! – обрадовалась Нарин, бросаясь к нему. – Ты такой красивый! – она восхищенно улыбнулась, на что Эван раздулся как павлин и покраснел.

- Вот, Рэйчел. Этого молодого человека зовут Эван, - представив важно Эвана, я коснулась плеча мальчика рукой. – Дорогой, это Рейчел и ее сын Дэвид.

- Какой ты красивый. – улыбнулась Рейчел.

- Привет, я Дэвид. – мальчик протянул руку Эвану. Поглядев с сомнением на протянутую ладонь, Эван сделал вид, что не заметил ее.

- Я поиграю с вами, Рина. – словно высокопоставленная персона снизошла до челяди, важно сказал Эван.

- Правда? Я так рада! – искренне обрадовалась малышка.

- Почему ты называешь ее Рина? Ее ведь зовут Нарин. – задал вопрос Дэвид.

- Кажется, ты не слишком умен. – мрачно бросил Эван. - это ее имя в сокращении. – добавил он важно.

- Значит, Рина… - задумчиво произнес он. – Я тоже буду так называть тебя. – повернувшись с улыбкой к Нарин, ответил Дэвид.

- Нет! – резко ответил Эван. – так называю ее только я.

- Но это не тебе решать… - возразил Дэвид.

- Мне! Я придумал это! Значит, только я имею на это право!

- Ладно, не очень и хотелось. – ретировался Дэвид, не желая спорить.

Наблюдая за играми детей, я заметила, что Эван старался игнорировать Дэвида, играя лишь с одной Нарин. Дэвида это не устраивало, он пытался завести с Эваном разговор, но мальчик не шел на контакт, оставаясь холодным и неприступным. Вскоре терпение Дэвида иссякло, и он стал реагировать на безразличие Эвана грубостью и отрешенностью. И Нарин, как единственная с кем дружили оба – чувствовала себя не в своей тарелке.

- Ты только посмотри, Нарин, за твое внимание борются такие красивые женихи. – с улыбкой начала Рейчел. – Я в твоем возрасте о таком могла только мечтать. – Нарин счастливо улыбалась, полностью соглашаясь с Рейчел. – А если бы тебе пришлось выбирать, кого бы ты выбрала, Эвана или Дэвида?

- И Эвана и Дэвида. – ответила девочка утвердительно, не желая обижать ни одного из мальчиков.

- Выбери только одного. – улыбнулась Рейчел, находя тему веселой.

- Почему? У меня же два папы, почему не может быть двух женихов? – Переглянувшись с Рейчел, мы улыбнулись. К счастью, Амита не было, и он не слышал ее слов.

- Жених может быть только один.

- Тогда Дэвид! Эван мой брат, он никогда не сможет стать мне женихом. – и она схватила Дэвида за руку. Девочка включила логику и сказала то, что правильно, но своими словами, сама того не понимая, больно задела Эвана.

- Вот, я же говорила, что она станет моей невесткой! – заулыбалась Рейчел.

Дэвид улыбался, чувствуя, что сумел превзойти Эвана. Эван стоял темнее тучи, взглянув в его лицо можно было подумать, что он вот-вот расплачется. Лицо Эвана искривилось в злобной гримасе, руки сжались в кулаки, - твердой походкой, почти убегая, Эван бросился прочь вверх по лестнице.

- Иди-иди! – смеялся Дэвид.

- Эван, Эван, подожди! – но мальчик ушел, не оборачиваясь. – Эван обиделся, мама. – и она с тоской поглядела на лестницу. – Она хотела побежать за ним, но Дэвид держал ее за руку.

- Пусть обижается, Нарин, нам и вдвоем весело. Так? – он подошел к ней и взял за руку.

Неуверенный кивок определил судьбу той ссоры. Позже Нарин пожалела о том, что не пошла за Эваном, потому как мальчика и след простыл. Эван связал свои спальные принадлежности друг с другом и выбросив в окно, слез вниз.

Нарин была сама не своя, она плакала и винила во всем случившемся только себя. Она понимала, что Эван почувствовал себя преданным, ненужным и если он все-таки вернется, то больше не захочет с ней дружить.

Тотчас же, я позвонила Амиту и сообщила о случившемся. Напомнив мне, что я не должна нервничать, Амит пообещал, что скоро приедет домой. Приехал он спустя полчаса, все это время я места себе не находила, меряя шагами комнату. Амит пошел искать его, но долгое время не возвращался. Ожидание было очень тяжелым, я сгрызла все ногти, искусала до крови губы и мое воображение рисовало страшные картины того, что могло случиться с Эваном на улице.

Возвратился Амит спустя два часа, ведя под руку обиженного Эвана.

После этого случая Эван изменился. Он не подпускал к себе Нарин, не разговаривал с ней, полностью игнорируя. Эван стал дружить с близняшками, позабыв, что когда-то они обижали его дорогую подругу.

Всю неделю Нарин пыталась поговорить с Эваном, но он был неприступен. Она пыталась отвлечься за играми с Дэвидом, но ловила себя на мысли, что постоянно думает об узнике. Ей не хватало его, она мечтала поскорее с ним помириться.

Неделя промчалась незаметно и вот мы вновь стоим в аэропорту прощаясь с Рейчел и Дэвидом. Дети прощались трогательно, я едва не расплакалась от милоты их прощания. Прощаясь с Рейчел, я все-таки заплакала и всю дорогу до дома тоже рыдала, жалуясь на то, что мне очень будет ее не хватать.

Нарин думала, что когда Дэвид уедет, Эван перестанет дуться и они помирятся, но каждый раз встречалась с холодом и неприступностью брата. Она очень скучала по нему и ревновала к девочкам. Нарин не понимала, как он может с ними дружить, когда раньше на дух не переносил. Все ее попытки помириться, Эван игнорировал.

Дочка очень ревновала, видя в окно, как весело проводит время Эван с противными близняшками, казалось, он совсем не скучал по ней. В такие моменты Нарин с грустью закрывала окно гардиной, желая стереть образ ее друга в ненавистной компании. Каждый раз она плакала и мне было очень жаль, но я ничем не могла ей помочь...

Записки Амита 12

Ревность – одно из самых худших качеств, что были во мне. Я ревновал Анетт ко всему, что могло двигаться и дышать. В приюте я был полностью счастлив, потому что она принадлежала всецело мне. Другие дети ее сторонились, а взрослым до Анетт особо не было дела. Только я был у нее. Мы выросли, Анетт расцвела, стала популярной и люди стали искать ее общества. Все началось, пожалуй, с моего дяди, потому что популярность она обрела в тот период, когда встречалась с ним. Когда я впервые после долгой разлуки встретил ее, Анетт была тенью своей настоящей внешности. Она была бледной, серой, тихой и непримечательной, не любила выделяться и привлекать к себе внимание. Своего дядю, пожалуй, я ненавидел в большей степени за то, что открыл ей ее истинную красоту, вместо меня. Это со мной она должна была раскрыться, распуститься и превратиться в розу.

Когда Анетт стала выделяться, одеваясь красиво, укладывая волосы и красясь – у нее появилось много поклонников. Я ревновал ее каждый раз стоило ей отправиться на учебу. Мне хотелось быть с ней рядом ежечасно, владеть только ее вниманием. Но человек будучи долгое время одиноким ни за что не захочет вернуться в одиночество и будет постоянно искать общения. Избавившись от всех проблем в лице ее знакомых и друзей, увезя ее далеко от города – Анетт и здесь нашла того, кого мне захотелось убить.

Мальчик, что с таким обожанием и влюбленным взглядом смотрел на мою Анетт, все больше и больше врывался в ее жизнь. У Анетт был очень сильно развит материнский инстинкт, и в этом мальчике она видела сына, которому не хватало любви своих родителей. Моя девочка захотела сыграть роль его матери, наивно полагая, что Генрих видит в ней родителя. Но у мальчика были не такие чувства к ней, он хотел ее как женщину, хотел залезть к ней в трусики и это было видно в его взгляде. Конечно, Анетт ничего не рассказала мне об их встречах. Она знала, что я не обрадуюсь этому. Моя девочка прекрасно сумела меня изучить за время, что мы были вместе. Поэтому впервые, когда я застал их вдвоем в беседке, я тотчас захотел поднять этого мелкого ублюдка за шею и убить. Но я сдержался, все-таки не хотел пугать Анетт, ведь я излечился… и ей не нужно знать, что это не так.

Мое психическое состояние, однако, страдало. Мне все трудней было сдерживаться и реагировать как нормальный человек на какие-то житейские трудности. А они, как назло, одна за другой врывались в нашу жизнь. Сперва этот Генрих, потом его родители, которые решили нас навестить и тем самым обидели Анетт, потом подруга моей любимой нашла ее, и они сговорились встретиться. Вот эта подруга совсем не нужна была здесь. Мы жили в своем мире, где не было места этой американщине, с ее скверными воспоминаниями о ненавистном прошлом. Я понимал, что ее подруга ни в чем не виновата, она не знала правду, даже настоящее имя Анетт ей было неизвестно. Но та правда, о которой ей было известно полностью выводила меня из себя, потому что напоминала о том периоде, который мне не хотелось вспоминать. Слабость, у которой я пошел на поводу, послушав Анетт, не давала мне спокойно спать, корчась от уверенности, что он еще придет за ней. Мне не нужно было слушать Анетт, я должен был пойти на зов крови и прикончить подлеца, тогда бы я мог спокойно спать и не переживать ни о чем.

Эван… как же сильно этот мальчик напоминал мне меня и признаться, я проникся к нему симпатией, было интересно наблюдать за его поступками и видеть в них схожесть со мной. Эван прислушался к моему совету по устранению соперника, он справился с ней на отлично. Да, Кайл остался жив, но главное, что в итоге он оставил в покое Нарин и теперь на пушечный выстрел к ним не подойдет. Эван не оставил за собой следов, составил отличный план, но если бы не я – он потерпел бы поражение. Все-таки у Анетт потрясающая интуиция, к которой она иногда прислушивается. В случае с Эваном она вела ее в правильном направлении и, если бы я не придумал алиби для мальчика, она бы убедилась в его виновности. Надо отдать должное Эвану он сразу смекнул, что нужно подыграть моей лжи и сделал это так первоклассно, что даже я усомнился, а не случилось ли это взаправду.

В тот же вечер он подошел ко мне и с серьезным видом сказал:

- Где я ошибся?

- Ты сделал все отлично. Но запомни, всегда есть риски, если человек видел твое лицо. Даже если он запуган, рано или поздно он может сознаться.

- Кайл не видел моего лица, я был в маске, но он все понял.

- Не бойся, этот трусливый мальчишка будет молчать. И теперь Нарин только твоя. – на мгновение Эван насупился, прежде чем задать следующий вопрос:

- Разве ты не должен, как отец отругать меня, объяснить, что сделанное мной жестоко и бесчеловечно. И если я продолжу так себя вести меня не ждет ничего хорошего, только тюрьма? – я мягко улыбнулся в ответ на непонимание мальчика.

- Я тебя понимаю, потому что такой же, как и ты. Я на твоей стороне. Всегда буду. – странность сей сцены зашкаливала: отец, искренне поддерживающий сына в его начинаниях на пути к жестокости к другим людям. Это звучало смешно, словно бы я готовил своего протеже, который станет мне заменой, когда меня не станет. Но вместе с тем было что-то заманчивое в этой идее. Оставить что-то после себя, даже если это принесет одни лишь страдания кому-то…

Подруга Анетт оказалась глуповатой вертихвосткой, впрочем, я давно это знал, судя по ее поведению в клубе. Я старался быть радушным и гостеприимным, развлекал, как мог гостью, в душе надеясь, чтобы время пошло быстрей, и она свалила к себе домой, забрав своего докучливого мальчишку, вставшего между Эваном и Нарин.

Я понимал свою дочь и то, что ей двигало, когда она сделала выбор в пользу другого мальчика. Она включила логику, подумав хорошенько, что брат с сестрой никогда не смогут быть женихом и невестой, поэтому итог был очевидным. Благодаря логике Нарин исключила Эвана из ухажеров, не дав ему ни единого шанса. Хотя это был всего лишь детский бред и фантазия, которая в будущем не возымеет ничего, - не только Эвана, но еще и меня разозлил выбор Нарин. Как я уже говорил ранее, для меня не важны были кровные узы между ними, главное - то, что для меня они олицетворяли нашу с Анетт пару. Я хотел, чтобы Эван в итоге добился Нарин. Без разницы какой ценой. Поэтому, когда я нашел его в подворотне, грязного и заплаканного, я сел рядом с ним на грязную землю и положив свою руку на его плечо, сказал:

- Ну и почему ты сидишь здесь и ревешь вместо того, чтобы добиваться ее дома? Пока ты тут, этот Дэвид уже вовсю подкатывает к ней свои яйца! – Эван поднял на меня удивленный взгляд, все еще не понимая, как я могу с ним говорить о таком.

- Рина не любит меня. – коротко пробормотал он и уткнулся носом в колени.

- Да любит она тебя, просто понимает, что ты ее брат и никогда не сможешь быть ей кем-то большим. – я и сам это понимал, но забивал на голос разума, предпочитая видеть в них «нас».

- А я смогу? – возможно, если бы в тот момент, я попытался объяснить ему, что она сестра, неприкосновенная, а быть с сестрой противозаконно – на этом все и кончилось, но я не стал ему говорить ничего из этого. Я дал ему надежду.

- Если захочешь – она будет твоей. У тебя есть много времени, чтобы донести к ней свои чувства и заставить принять их. Рано или поздно она примет их, главное: не подпускай близко парней. Когда-нибудь ты отвернешься, а один из них уведет ее у тебя из-под носа. Не бойся быть жестоким и действовать, чтобы забрать то, что считаешь своим.

- Ты думаешь это правильно забирать что-то силой?

- Правильно ли? Посуди сам, я любил Анетт всю свою жизнь, она собиралась замуж за другого… и если бы я не забрал ее у него, то мы никогда не сошлись.

- Что ты сделал? – с широко распахнутыми глазами спросил Эван, я видел в нем неподдельный интерес к моей истории.

- Хм…дай подумать, стоит ли тебе говорить о таком? – я притворно задумался, наперед зная, что уже расскажу ему.

- Ну пааап, - попросил Эван, а я на секунду заметил, что это впервые, когда он назвал меня папой.

- Ну хорошо, только ш-ш, это большой секрет. – Эван энергично закивал головой. – Я убил его… - с замиранием сердца, я ожидал ответа Эвана, думал увидеть страх в его глазах, но он лишь безразлично пожал плечами и улыбнулся.

- Да, ты прав, убить кого-то, чтобы избавиться от помехи и получить желаемое, не так и плохо.

- Ты молодец, Эван, рад что мы понимаем друг друга. А теперь давай возвращаться домой… - пройдя пару шагов, Эван остановился.

- Я не знаю, как мне теперь вести себя с ней?

- Один совет: не прощай ее так быстро. Посмотри вокруг, две девчонки только и ждут, когда ты обратишь на них свое внимание. Поиграй с ними.

- Но разве Рине не будет больно, если я буду играть с девочками, которые ее задирают?

- Ей будет больно, но еще она поймет, как ты ей дорог. В следующий раз, на первое место она будет ставить тебя. – Эван улыбнулся и коротко кивнул.

Эван прекрасно справился со своей задачей. Нарин не могла найти себе места от беспокойства, постоянно переживала, что Эван больше не хочет с ней дружить. Анетт переживала за дочку, я же знал, эти переживания временны и скоро все у них наладится.

Глава 27 Первая Концовка

Прошел еще один месяц. Я стала замечать, что все чаще Амит ходит сам не свой. Он мало проводил время с нами, постоянно задерживаясь на работе. Я чувствовала, с ним происходило что-то неладное. Каждую ночь ему снились кошмары, и он просыпался в холодном поту с криком на губах. Мне было это знакомо. Я видела, нестабильное состояние Амита возвращалось и понимала, если ничего не сделать – то навсегда потеряю его. Мне было страшно, что нашу счастливую жизнь может что-то нарушить, но это будет неизбежно, если Амит вновь не возьмет себя в руки.

Однажды ночью, когда Амит в очередной раз проснулся от кошмара, я села в постели. Поглаживая его лицо, я стирала ладонями пот.

- Амит, я вижу, с тобой что-то происходит. Я чувствую ты становишься прежним…

- Анетт, я… - Амит собирался в очередной раз сказать, что с ним все хорошо, но я не дала ему договорить.

- Нет, позволь я договорю. – твердо сказала я. – Амит, я хочу, чтобы мы с тобой прожили до самой старости вместе, увидели, как наши дети обзаведутся семьями, своими детьми… Но видя твое состояние сейчас, я понимаю, что ничего хорошего нас не ждет. – на лице Амита отразилась боль, он в непонимании взглянул на меня. – Все это мы уже проходили: кошмары, неконтролируемые приступы агрессии, ревность, странное поведение. Скоро болезнь возьмет над тобой верх, и ты выйдешь из-под контроля. В состоянии аффекта ты убьешь нас, а когда подлечишься в больнице и придешь в себя – пожалеешь о содеянном.

- Анетт, я верю, что такого не случится…

- Одной веры мало. Ты продолжаешь принимать лекарства, Амит?

- Я бросил их пить, когда мы сошлись. – признался он, опустив голову.

- Поэтому все и возвращается. Амит, мне не хочется тебя терять, но боюсь это неизбежно… если только ты не захочешь все изменить.

- Я понимаю, что все выходит из-под контроля. Я уже сам не соображаю, что происходит. Но знаю, если ничего не попытаюсь сделать, то потеряю все, что мне дорого. Но боюсь, если расскажу тебе правду… ты меня возненавидишь… - он стыдливо опустил глаза, избегая моего взгляда.

- Расскажи мне все, Амит. Без утайки. Я постараюсь понять тебя не смотря ни на что.

- Хорошо. – выдохнул он так, словно вся ситуация причиняла ему немыслимую боль. - Что ж, начну, наверное, с самого детства… Пришло время рассказать тебе о маме… На виду у всех она показывала себя образцовой, любящей матерью, готовой броситься на каждого, кто обидит ее ребенка. Но наедине со мной, она становилась бездушным монстром, который день и ночь измывался надо мной, издевался и унижал. Она ненавидела меня, утверждала, что я виновник всех ее проблем. Говорила, что мое рождение забрало ее здоровье и возможности, которые ей были открыты. Тогда я не понимал, о чем она говорит, во мне горела постоянное чувство обиды. Я не мог понять за что заслужил такое отношение к себе…

- А папа? – он усмехнулся.

- Он был всегда слишком занят на работе, чтобы хоть что-то замечать. К тому же, при нем мама вела себя как ангел. – он вновьвздохнул и продолжил. - Став взрослым мне захотелось узнать о ней побольше. Как выяснилось, мама наблюдалась у психиатра, проблемы с головой начались с моим рождением. Что-то щелкнуло в ней и дремавшая до того момента болезнь, вышла наружу, выливаясь в ненависть и злобу к своему ребенку. Такой же диагноз имела моя бабушка, но я к счастью, ее не знал. Как ты догадалась, это генетическое заболевание и оно передалось и мне. Но помимо болезни, мама передала мне недоверие к людям, ненависть, злобу, жестокость и другие отвратительные качества, делающие из меня монстра. – пытаясь сказать, что он не такой, Амит коснулся кончиками пальцев моих губ, останавливая мои слова. – Я знаю, любимая, ты считаешь меня не таким, но это так… Все эти годы я успешно играл свою роль, создавая впечатление идеального мужчины для тебя. На самом деле это все маска, мишура… внутри меня нет ничего хорошего. Вижу, ты опять хочешь поспорить со мной… - он мягко улыбнулся. – Услышав мою историю до конца ты убедишься в правдивости моих слов. Ты помнишь про жестокости в детстве, которые я рассказывал тебе? – я кивнула. – Твой Амит не стал мягче с тех пор. Даже хуже - он превратился в ночной кошмар многих… - пока я не понимала, о чем он говорил, но было видно, что ему стыдно за совершенные поступки. – На моей совести много смертей, Анетт… Я весь погряз в чужой крови. Самое ужасное, что я получал от них удовольствие… видел страх в глазах людей и кайфовал… но я не горжусь тем, что делал, убийства были способом избавиться от злости на собственную мать. Переложить свою боль на чужие плечи.

- Ты убивал? – спросила я, чуть дрогнувшим голосом.

- Я вижу, теперь, ты немного начала понимать кто перед тобой, но не волнуйся Анетт, тебе и детям ничего не грозит.

- Кого ты убил?

- Я расскажу тебе все, Анетт. Потерпи немного. – в его глазах было раскаяние и тревога, он понимал все риски, рассказывая правду о себе. – В ту ночь, когда те преступники напали на тебя - я оказался там не случайно… Я был одним из них… - его слова эхом отозвались в моей голове, сердце бешено забилось в груди и дышать стало трудней. Увидев мое состояние, Амит быстро подорвался с кровати, чтобы налить из графина воды. Поднеся стакан с водой мне, я какое-то время смотрела на протянутую руку, как на ядовитую змею, едва не пятясь от него. Но увидев заботливый тревожный взгляд, я позволила поднести стакан с водой к моим губам и сделала глоток. Паника отступила, вода произвела целительный эффект на мое состояние и мне стало легче. Передо мной все еще был мой Амит, от его правды я не перестала его любить. Да, она меня очень сильно шокировала и позже, я обязательно буду долгое время думать об этом. Сейчас я взяла под контроль свои эмоции и попросила его продолжить рассказ.

- Один из них узнал меня тогда, поэтому я и свернул ему шею. Я никогда не насиловал женщин, выбирал жертвы похожих на мою мать… Даже не видел их лиц, представлял всегда ее… - по его щекам заструились слезы, и я коснулась ладонью его плеча. Убийства невозможно оправдать, но за каждым убийством стоит большая психологическая травма, нанесшая непоправимый вред психике. – Потом я убрал дядю…

- Эдмонда? – ошарашено переспросила я. Амит кивнул. – Но ты ведь страдал, когда он умер…

- Анетт… это было притворство… я делал все, чтобы заполучить тебя. Мне надоело смотреть на твои страдания. Каждый день ты сходила с ума от угрызений совести, я не мог больше на это смотреть. Последней каплей стало твое намерение посвятить себя ему, пока он не придет в чувство… тогда у меня сорвало крышу и я убил его. – я сделала еще больший глоток из стакана, пытаясь вновь успокоиться. Пока я не готова была об этом думать, нужно дослушать до конца. – Узнав, как сильно тетя обидела тебя – я убил и ее.

- А потом забрал ее ожерелье и подарил его мне? – вновь волна возмущения поднялась во мне, вспомнив, что носила украшение мертвой женщины и Амиту было это известно. – И как часто ты дарил мне украшения, снятые с убитых тел? – вопрос был с насмешкой, всерьез я не думала, что были еще подобные случаи. Но по бегающему взгляду Амита, я поняла, что таких случаев было предостаточно. Я вспомнила каждое украшение, подаренное Амитом и готова была растоптать их тотчас. Подняв руку, я с ненавистью сорвала со своего запястья толстый браслет и золотую цепочку. Украшения со злостью ударились о стену. Взгляд коснулся подаренного недавно кольца.

- Его я купил в магазине. – ответил на мой немой вопрос Амит. – Готова услышать дальше? – я кивнула. Правда была слишком жестокой для меня и слушая его - я все сильней уставала. – Тем маньяком, о котором писали в газетах – был я…

- Значит, это ты тогда напал на Тони? – мои глаза расширились от удивления. Как я сразу не подумала о нем, ведь Тони рассказал о странной реакции преступника на свое «оружие», а Амиту я говорила, что это обычная зажигалка.

- Я думал, ты еще тогда догадаешься. Но ты слишком меня любила, верила в то, что перед тобой невинный ягненок. Ты идеализировала меня… впрочем, я не виню тебя… мне хотелось быть для тебя идеальным… я скрывал от тебя свою звериную сущность, зная наверняка, что, узнав правду – ты не захочешь быть со мной.

- Ты недооценил меня! Я знаю тебя! Со мной ты был настоящим! Травмы прошлого и болезнь сделали из тебя жестокого человека, но со мной ты другой…

- Ты все еще утверждаешь, что я не чудовище? – его взгляд округлился, он думал, что после сказанных слов я откажусь от него, брошу и постараюсь убежать. Видимо я действительно сумасшедшая, или влюбленная до безумия, что несмотря на правду – продолжаю видеть в нем любимого человека. Амит едва не убил меня когда-то, от его рук умерло много людей, но я смотрела на него и понимала, что хочу вытащить из того ада, в котором он находился всю свою жизнь по вине матери. Это она сделала его таким. Он открылся мне, доверился, я вижу раскаяние в его глазах, стыд за совершенные поступки – теперь Амит готов на радикальные изменения. Я была уверена вместе у нас все получится.

- Не чудовище… - я села к нему на колени, обняв за шею. – я вижу потерянного ребенка, заблудшего… Всю жизнь он видел в мире лишь черные тона, но с появлением особенной для него девушки – он увидел свет, который отпугивал его темноту.

- Анетт… - глаза Амита наполнились слезами.

- Я люблю тебя несмотря на правду, Амит.

- Ты будешь любить меня, узнав, что все это время я боролся с собой, пытаясь не убить нашу дочь? – мое сердце бешено забилось в груди, при чем тут Нарин?

- Что ты имеешь в виду? – сдвинув брови на переносице, спросила я.

- Нарин слишком напоминает мне мать, она так похожа на нее… все было хорошо до тех пор, пока она не появилась в моей жизни. Появление Нарин завело во мне бомбу замедленного действия. С каждым днем мне становилось рядом с ней все трудней… сейчас я с трудом могу отделить их в своей голове.

- Амит, Нарин не твоя мать, она маленькая невинная девочка, которая нуждается в твоей любви.

- Я понимаю это, но ничего не могу с собой поделать…

- Можешь. Завтра мы с тобой обратимся к твоему лечащему психиатру. Пусть он обследует тебя, выпишет необходимое лечение… Амит, я верю, что мы пройдем через эти трудности и будем счастливы.

- О, Анетт… Мне действительно повезло с тобой. Я боялся, что когда расскажу все – ты отвергнешь меня.

- Я люблю тебя и готова бороться за свое счастье.

На следующий день мы с Амитом отправились в психбольницу к его лечащему врачу. Проведя психологическую беседу, исследования и тесты, врач отчитал Амита за то, что тот перестал употреблять назначенные ему препараты, которые способны снизить его агрессию до минимума и заглушить болезнь. Предложив вновь лечь в клинику, мы решили рассмотреть этот вариант.

Возвращаясь домой мы были полны надежд на светлое счастливое будущее, и мне не было стыдно за свои желания. Да, Амит убийца, но будь он здоров никогда не совершил бы такое. Мне не хотелось думать о том, сколько горя он причинил родственникам убитых, я знала, если его отдать им – Амита разорвали бы на части. Но, к счастью, никто никогда не узнает его в лицо. Я сделаю все возможное, чтобы эта тайна умерла вместе со мной. Я верила, что больше он никогда не причинит никому зла…

Но карма прилетела нежданно, ударив со всего размаху по щекам. У нашего дома стояло несколько полицейских машин.

- Амит Ливарт, вы задержаны по подозрению в убийствах. Вы можете хранить молчание. Все что вы скажете может и будет использовано против вас. – Амит не сопротивлялся, когда на него одевали наручники. Перед тем как сесть в машину, он сказал:

- Не плачь, моя милая… Пришел час моей расплаты, за преступления пора платить…

Когда полиция увезла Амита я долгое время не могла сдвинуться с места, продолжая рыдать. Откуда им стало известно, что Амит преступник?

Позже стало известно, что один из преступников, спустя много лет решил выдать его. Имени Амита он не знал, но сказал некоторые факты, которые помогли вычислить его.

Каждый день я не могла найти себе места, понимая, что Амита посадят на долгие годы в тюрьму. Нарин спрашивала, где папа, но мне пришлось соврать ей, сказав, что он уехал в командировку. Сколько продлится командировка – никто не знал.

После заключения судмедэксперта, Амита признали психически больным человеком, нуждающимся в специализированном лечении. Вместо тюрьмы, Амита отправили в психбольницу для нездоровых преступников.

Я посещала его каждый месяц, чаще не пускали. Он нуждался в моей поддержке. Все наши встречи я заливалась слезами, но он все равно был рад меня видеть. Я поняла, что совершила ошибку, оставив его тогда. Могла бы также приходить к нему, наслаждаясь встречами и не мучать себя.

Через некоторое время я родила сына, в следующий раз на встречу с Амитом я взяла и его. Не передать словами, как горели глаза Амита гордостью, когда он увидел малыша. Белокурый ангелочек. Амит хотел ребенка похожего на меня, он его получил.

Каждый раз я справлялась у врача о его состоянии. Меня уверяли, что он великолепно поддается психотерапии. Еще рано было говорить о выписке, но врач обещал, что долго он у них не задержится.

Амит постоянно спрашивал о детях, я видела в нем искреннее желание увидеть их. Я спрашивала у него, как теперь он воспринимает Нарин и из моих глаз полились слезы, когда услышала желанный ответ.

Пока Амит находился в больнице, я ходила на кладбище к Эдмонду. Мне было стыдно перед ним. Мало того загубила жизнь, так еще по моей вине его убили. Бедный Эдмонд, он никогда не заслуживал такой участи. Я слезно просила прощения за Амита, будь он здоров, никогда не поднял бы руку на своего дядю.

Однажды я решилась навестить Эрика. Моя совесть требовала убедиться, что с ним все хорошо и он живет благополучно после того происшествия. Он все вспомнил. Увидев меня, я думала он выволочит меня за дверь, до того его лицо было искажено неприязнью. Но справившись со своими чувствами, он все-таки дал мне возможность извиниться. Я хотела, чтобы он простил меня и Амита, объяснила, что он болен и поэтому не смог контролировать свою злость. Едва ли Эрика это успокоило. После того случая его жизнь резко изменилась. Жизнерадостный добродушный парень превратился в унылого безжизненного человека, потерявшего желание жить. Он не работал, не выходил гулять из дома, все друзья покинули его, только мама не отвернулась, продолжая надеяться, что ее сын когда-нибудь вернется к нормальной жизни. Я поняла, что в его глазах никогда не смогу оправдать Амита. Мы испортили ему жизнь и прощения не заслуживали. Когда я рассказала, где сейчас находится Амит, то едва не расплакалась от разочарования, когда парень стал злорадствовать моему горю. Впрочем, чего я ожидала? Жалости, понимания? Не почувствовав облегчения от встречи – я ушла. Думаю, после нашей встречи Эрик почувствовал себя лучше. Он понимал, что возмездие настигло нас и был рад этому факту. Поэтому мой приход был не зря.

Наш огромный дом – я тоже продала. В том месте невозможно было жить, кто-то узнал, что здесь жил убийца и вскоре эта новость разнеслась по всему району. Соседи отвернулись от нас. Мейерсы сначала поддерживали меня, но узнав мою позицию в отношении Амита – стали избегать. А однажды обвинили в том, что это Амит напал на Кайла и едва не убил его. Было очень неприятно слышать упреки от людей, которые некогда считала близкими. Что касается Райтов, так те открыто насмехались и злословили. Только Генри не отвернулся, продолжая даже через годы поддерживать меня.

У Амита было несколько дочерних фирм, он продал их очень выгодно. Вырученные деньги пошли, как компенсации семьям убитых женщин. Конечно, деньги не смоют греха Амита и не оправдают его, но станут хоть небольшим утешением в их скорби.

Я пыталась уберечь детей от ужасных новостей, но до Эвана они все-таки дошли. Эван, на удивление, повел себя очень устойчиво, принял спокойно. Но он знал, что Нарин очень расстроится, узнав правду о своем отце, поэтому мы с ним договорились, что она никогда не узнает об этом.

Мы переехали в другой город подальше от Лондона, туда, где нас не знали. Там Нарин и Эван пошли в новую школу.

Нарин очень переживала из-за того, что долго не видела папу. Пережить это нелегкое время ей помог Эван, который наконец помирился с ней. Она много говорила с ним о папе, высказывала опасения, что больше никогда его не увидит, но Эван, на удивление, был очень чуток и внимателен к ее страхам.

Нарин обожала младшего братишку и даже ревнивый взгляд Эвана не оттолкнули ее от него. Она очень грамотно объяснила ему, что для нее значит Уайт, а что он и успокоившись, Эван принял тот факт, что рядом с ними был еще и он. Вскоре Эван смирился с Уайтом, воспринимая его, как нечто неотделимое. Любить его он не стал, но вполне свыкся с присутствием.

Через пять лет Амита признали устойчивым к внешним раздражителям и выпустили на свободу. В тот день счастливей меня – не было никого на свете. Я была так рада, что мы наконец будем вместе и вся наша семья, наконец, воссоединится.

Было решено переехать жить в другую страну, где Амит начнет жить с чистого листа, как новая личность. Оставив имя прежним, он сменил фамилию. Продав фирмы в Англии, он открыл новый бизнес в Париже. У Амита была прирожденная хватка бизнесмена и совсем скоро его фирма стала приносить огромную прибыль.

Его состояние было стабильным, даже, когда на горизонте рядом со мной возникал мужчина. Злость если и возникала, то исчезала тотчас, оставшись незамеченной. Нарин он принял, как отдельную, от своей матери, личность. Теперь в его голове они не были связаны.

Амит продолжать принимать лекарства, они ему были нужны на пожизненной основе, чтобы его болезнь вновь не взяла над ним верх. Два раза в неделю он созванивался со своим психиатром, проводя сессии онлайн.

Спустя десять лет Энтони отчаялся ждать моего возвращения и женился повторно. На сей раз избранница от него без ума и эти чувства были взаимны. Они прожили долгую счастливую жизнь вместе, произведя на свет двоих детей.

У Рэйчел тоже сложилось все наилучшим образом. Научившись ценить своего мужа, она испытала истинное чувство любви к нему. Через пять лет у них родилась очаровательная малышка, для которой я стала крестной матерью. Пару раз в году мы виделись с ними. Мы чередовались, приезжая поочередно друг к другу в гости. Излечившись, Амит был не против поехать в Америку. Даже присутствие Тони в той стране не заботило его больше, он понял, что я выбрала его и теперь мы до самого конца вместе.

И каждый день я благодарила Бога за то, что в тот день он решился открыться мне. Тот разговор положил начало нашему счастливому будущему. И пусть его прошлое темное, залитое кровью и страданиями, я рада, что все это осталось позади. Мы прошли трудный путь, но он того стоил. Сейчас у нас была счастливая семья. Нарин и Уайт здоровы, у Эвана не было болезни Амита, но были большие травмы детства, связанные с матерью. Именно они повлияли на становление темной личности Эвана. Пока неизвестно как это отразится на нем, но я уверена Нарин сможет его вытащить так же, как сделала это я с Амитом.

Изначально книга содержала одну концовку, которую вы увидите позже. Но из-за большого количества читателей, жаждущих хорошего конца, я решила написать его в дополнительной концовке.

Уж очень мне не хотелось убирать концовку, которая имелась изначально. На мой субъективный взгляд она более логичная.

Надеюсь вам понравился этот финал. Но прошу, не останавливайтесь на нем. Хочется узнать ваше мнение, какая из двух концовок вам понравилась больше.

Глава 27

Прошел месяц. Жизнь шла своим чередом, потрясая внезапными переменами. С Амитом происходили странные метаморфозы. Его моральное состояние было нестабильным, граничащее между депрессией и хорошим настроением, незаметно сменяющими друг друга. Он мог прийти домой весь испачканный поздно ночью, в ссадинах, царапинах и синяках. Амит старался не показываться мне на глаза, пытаясь сразу уединиться в своем кабинете и зайти в спальню лишь поздно ночью. Грязную одежду он тотчас чистил, а ссадины замазывал супер-плотным тональным кремом, который почему-то находился среди его вещей. Я переживала за него, старалась выбить правду, но он не желал объясняться, отделываясь скупыми фразами. Он объяснял все издержками работы, просил, чтобы я не волновалась. Но мне было известно, что Амит босс и в его обязанности не входила никакая пыльная работа, вредящая здоровью. Признаться, я стала много переживать об этом, в мою голову постоянно лезли сомнения, вредящие нашим взаимоотношениям. И хотя Амит по-прежнему старался быть со мной ласковым и любящим - я больше ему не верила. Я чувствовала, что все его действия и слова – одна сплошная ложь. Он стал ближе общаться с Эваном, что-то ему объяснять и рассказывать. Я не слышала, что он говорил ему, но по безумно горящим глазам Амита и немного испуганным Эвана - поняла, что лучше бы они не сближались.

Амит стал меньше проводить время с Нарин. Он избегал ее объятий, разговоров, начинал вести себя нервно стоило ребенку подойти к нему. На ходу сказав: «мне нужно пройтись» Амит бросался прочь из дома и возвращался лишь глубокой ночью, когда все уже спали. Нарин очень переживала из-за резкой перемены отношений со стороны отца, чувствовала, что папа перестал ее любить. Я тоже это видела, но не могла понять в чем причина таких изменений. Я требовала от него объяснений, но Амит уклонялся от темы, говоря, что по-прежнему любит Нарин и ничего плохого не произошло. Но это была откровенная ложь и я это видела. Я не знала, как мне действовать, как узнать правду, скрывающуюся за толстым слоем брони Амита, но знала, что обязана все узнать, чего бы мне это ни стоило. Я чувствовала, в этом доме происходило что-то плохое, аура мрачности буквально витала в воздухе. С каждым днем это чувство становилось все более ощутимей. Мне становилось не по себе от присутствия чего-то нехорошего.

Нарин по-прежнему пыталась наладить отношения с братом, но Эван был непреступен. Сестра слишком больно его ударила, выбрала другого, предав. Нарин много плакала, жаловалась на то, как сильно скучает по нему, а он о ней даже не вспоминает.

Из-за бесконечных переживаний я стала плохо себя чувствовать: болел живот и кружилась голова. Я старалась больше отдыхать и ни о чем не думать, но навязчивые мысли бесконечно вертелись в моей голове, подбрасывая одну за одной идею, связанную с нездоровым поведением Амита. Наши отношения разладились, я все чаще стала замечать, что совсем не хочу близости с ним. Когда я видела его, в моей голове все время возникали вопросы, но они не находили выхода и мозг сам по себе строил безумные теории.

Амит видел, что я отдаляюсь от него, чтобы почувствовать свою значимость в моих глазах, он заставлял мое тело гореть от его прикосновений. Хотя мой разум и противился этому, но тело – враг мне, оно предавало меня каждый раз. Достигнув разрядки, я отворачивалась к стене и безжизненными глазами глядела в пустоту, пока Амит непонимающе сверлил мне спину взглядом. Он не понимал, что со мной происходит, считал обычными гормонами беременной, но думаю, Амит все-таки чувствовал неладное. В его силах было прекратить мои мысленные страдания, но он не хотел отвечать на мои вопросы, заставляя все больше и больше отдаляться от него. Я чувствовала, что моя жизнь пошла по наклонной и все, что сейчас происходило со мной – неправильно и быть не должно. В тот момент я поняла, что действительно сожалею о своем выборе, но было уже слишком поздно что-то менять.

В выходной день я проснулась от того, что Амит ласкает мою щеку ладонью. Я недовольно открыла глаза, коротким движением руки – убрала его ладонь и отвернулась к нему спиной.

- Анетт, поговори со мной. Так больше не может продолжаться…

- Что ты от меня хочешь, Амит? Это у тебя бесконечные секреты.

- У меня нет секретов, дорогая, - мягко сказал он. – из-за беременности ты стала слишком недоверчивой.

- Дело не в беременности. Я чувствую, что ты постоянно лжешь мне. Откуда грязная одежа? Царапины, синяки? Только не говори мне, что на работе! У тебя не травмоопасная работа, а пораниться и испачкаться в своем кабинете – очень сложно. Я вижу, что ты перестал любить Нарин и не понимаю в чем причина. Ты можешь объяснить мне?

- Никакой причины, Анетт…

- Больше ни слова… я не хочу слышать твоего вранья. – коротко отрезала я. Какое-то время комната была погружена в тишину, после которой Амит заговорил едва не плачущим голосом.

- Ты не любишь меня больше? Я чувствую, что потерял твое расположение. Ты перестала меня хотеть! Я тебе неприятен? Эй, Анетт, скажи мне… - он ткнулся носом в мой затылок. – я по-прежнему безумно люблю тебя, как в первый раз. Моя любовь не уменьшается ни на йоту, мне кажется, я никогда не смогу насытиться тобой. Думал, что ты тоже…но вижу, что только один я люблю.

- Ты сам это сделал с нами, постоянно вызывая недоверие. Куда ты уходишь ночью? Почему приходишь раненый? Зачем скрываешь раны? Столько вопросов в моей голове, когда я вижу тебя, но ты не хочешь мне на них ответить. Я не могу больше верить тебе.

- Любимая, я правда не могу тебе ничего рассказать. Но это не потому, что не хочу. Я боюсь, что из-за моей правды могу потерять то ценное, что есть у нас.

- В данный момент ты теряешь все из-за своей лжи. Не знаю, сколько смогу еще это терпеть, но я на исходе.

- Тогда ты уйдешь? – в голосе боль и отчаяние.

- Да, и в этот раз я постараюсь сделать так, чтобы ты никогда меня не нашел.

- Я найду тебя, где бы ты ни была. Перерою каждый уголок, объеду страны и города, достану под землей, но не дам тебе уйти! Ты моя, Анетт, моей будешь до самой смерти и даже после того... – в голосе проявилась стальная решимость, которая невольно испугала меня. Я решила немного смягчиться, перестав искушать Амита.

- Я хочу лишь получить ответы. Разве я много прошу?

- Хорошо, я расскажу тебе о Нарин и о том, почему переменился к ней. Дело в моей матери. Она слишком на нее похожа и то, что ты назвала Нарин ее именем, тоже играет весомую роль.

- И что с того? – мои глаза округлились от абсурдности причины.

- Моя мать была плохой женщиной, она причина всех моих проблем.

- Амит, ты не можешь винить в своих проблемах умершую женщину. Только на тебе лежит ответственность за имеющиеся недостатки.

- Анетт, все проблемы родом из детства, запомни это.

- Но о твоей матери я слышала только хорошее.

- Плохое - ты услышишь только от меня. С другими людьми мать лицемерила, а мне показывала свою гнилую личину. – в голосе Амита я услышала презрение, смешанное с болью. – первые мои воспоминания начались года в три. Отец и мать работали в одном месте, но если папа работал всю неделю имея лишь один выходной, то мама работала два дня, после чего столько же у нее было выходных. И так чередуясь. Таким образом, я очень часто оставался с ней наедине. Она была нежна и добра, когда рядом находился отец или кто-то посторонний, но оставаясь наедине со мной – мать становилась монстром. Эта женщина унижала меня, говорила, что ненавидит и мечтает, чтобы я поскорее сдох. Она избивала меня так, что следы были заметны только на теле, скрываемые одеждой. А когда ей надоедало это - она запирала меня в темной кладовке, не давая ни еды, ни питья. Отец возвращался домой поздно, поэтому я мог весь день просидеть один, не понимая за что мама так сильно меня ненавидит. Все-таки все ее поступки не сделали из меня тряпку… они сделали из меня злого и жестокого человека, который без труда может свернуть чью-то шею. – я поежилась от его слов, но не стала акцентировать на них внимания, так как подумала, что его слова преувеличение.

- Но почему ты не рассказал отцу? – слезы жалости текли по моим щекам, представляя бедного малыша, перенесшего такие мучения в детстве.

- Я хотел… она угрожала вырвать язык, если мне захочется открыть свой рот и рассказать кому-нибудь. Я очень боялся ее и верил каждому сказанному слову беспрекословно. Когда я стал старше, она начала заставлять меня вылизывать ее обувь до блеска и, если ей что-то было не по душе она хватала меня за волосы, долго трепала, а потом с силой тянула в кладовку. Я ненавидел ее и мечтал убить, но меж тем – боялся до смерти. Потом я пошел в школу, она стала для меня настоящим спасением, там я мог быть самим собой, не сдерживаясь и не пытаясь быть хорошим… Приходя домой, я безукоризненно учил уроки, а после подвергался ее пыткам. Она действительно ненавидела меня и вымещала свою злобу за мое рождение. А потом ее уволили… и она перестала ходить на работу... Чуть раньше родителям стали жаловаться на мое агрессивное поведение, я думал мать убьет меня за то, что ей приходится краснеть из-за меня. Но вместо этого я увидел подобие улыбки, словно бы она одобряла мое поведение.

Я стал замечать, что ненавижу всех людей, что меня окружали. Все их улыбки, дружелюбие – вызывало во мне злобу и желание переложить свою боль на их плечи. Я ненавидел своего отца, который был настолько занят, что не замечал, что творится у него под носом. Их смерть стала для меня своего рода освобождением, поэтому особо я не горевал.

- Но раньше ты говорил, что чувствовал вину за их смерть. – вдруг сказала я, вспомнив, что раньше он говорил мне.

- Анетт, я солгал тебе… Раньше мне приходилось много врать, чтобы добиться чего-то. – было неприятно это слышать, но я задала свой следующий вопрос:

- Но почему она ненавидела тебя?

- Она была больна… у нее было такое же психическое расстройство, как и у меня. Спустя много лет я нашел заключение психиатра. - грустно улыбнулся Амит. - Она умело играла свою роль – строя из себя невинную овечку. Никто даже предположить не мог, что скрывалось в душе матери, только психиатр знал о ее состоянии.

Со временем я понял, что смерть матери не избавила меня от мизантропии. Люди вызывали во мне брезгливость, омерзение и презрение. С годами я стал скрывать эту свою особенность и научился играть роль нормального человека, маскируя ненависть под маской дружелюбия. Но ты стала исключением для меня. Ты – мое все, Анетт. Я не смогу жить без тебя. – Амит протянул свою ладонь к моему лицу.

- Ты пытался найти ее психиатра?

- Нет. Да и что бы это дало? Мне уже известно о ее болезни. -он выдохнул. - В любом случае сейчас это не имеет никакого значения. Моя мать в прошлом…

- Нет! Твоя мать не в прошлом! Она все еще влияет на твою жизнь и не дает нормально жить. А как же Нарин? Что ты чувствуешь к ней?

- Тебе не понравится мой ответ. – коротко усмехнулся он.

- И все же.

- Она слишком похожа на мою мать. Мой мозг не может их отделить, словно они одно целое. Я понимаю, что мама и Нарин разные люди, но когда смотрю на дочку, то вижуееи воспоминания отбрасывают меня в прошлое… - слова Амита повергли меня в шок. Я не знала, что сказать, как поступить. Нарин и Амит страдали друг из-за друга. Нарин – потому что папа перестал уделять ей время, Амит – потому что не может находиться с ней рядом. Что делать? Я не могла даже представить.

- Амит, то, что ты ощущаешь Нарин и маму одним целым – ненормально. Нужно обратиться к специалистам, чтобы они перепрограммировали твои мозги думать иначе.

- Психотерапия – замечательная вещь, Анетт, но мне не слишком помогла.

- Значит, нужно найти что-то другое. Мне больно смотреть на страдания дочки. Она любит тебя и хочет, чтобы папа был с ней рядом. Я очень переживаю за Нарин, сначала от нее отвернулся Эван – теперь ты, это слишком для маленькой девочки.

- Не волнуйся, Анетт. Все мысли Эвана только о ней. Немного помучает и вернется к ней. – Амит широко улыбнулся, блаженно прикрыв глаза. – Он такой же, как и я, ловко попался в ее сети.

- Что ты имеешь в виду? – удивленно спросила я. – Эван и Нарин еще дети, к тому же брат и сестра, их даже грешно сравнивать с нами. – Амит медленно засмеялся, какой-то своей мысли, но все же уклончиво ответил.

- Кто знает, Анетт, какая судьба ждет их впереди. Но уже сейчас я вижу его насквозь. – меня прошибло от осознания, что Амит знает больше, чем говорит и это что-то лежало на поверхности, стоило глубже копнуть, задуматься, но у меня не хватало смелости сделать это.

- Я надеюсь, что ты прав и Эван в скором времени перестанет издеваться над Нарин и простит ее.

- Поверь мне, это случится очень скоро. – повисло молчание, после которого я вновь заговорила об отношениях с дочерью.

- Амит, я понимаю, что Нарин напоминает тебе твою мать, но, пожалуйста, не отталкивай ее. Нарин неона,твоя мать мертва, а ребенку ты делаешь больно своим безразличием.

- Я понял, Анетт. Постараюсь исправиться. – я мягко улыбнулась. все-таки показать характер иногда – отличная идея, хоть какая-то завеса из тайн приоткрылась. - Между нами все хорошо? – с надеждой спросил Амит, вглядываясь в глубины моих глаз.

- Хотя у меня еще много вопросов к тебе, я рада, что услышала хоть на один вопрос ответ.

Коротко улыбнувшись, я встала с постели и пошла в ванную комнату принять душ. Почти сразу Амит присоединился ко мне и, хотя у меня остались к нему вопросы, разговор положительно сказался на наших отношениях. Мне было очень жаль Амита. Он был прав, жестокое отношение матери не могло не оставить на нем негативного следа. Как следствие Амит превратился в мизантропа, едва терпящего людей, но постоянно мирящегося с их присутствием в жизни. Все-таки какие душевные страдания он носил в себе все это время.

Амит оказался прав, вскоре Эван и Нарин помирились. Случилось это поздним вечером, когда я поднималась по лестнице к себе в спальню, чтобы лечь спать. Дети должны были уже спать, но внезапно я заметила Эвана крадущегося по коридору к комнате Нарин. Эван меня не заметил, поэтому я бесшумно последовала за ним. Тихо приоткрыв дверь комнаты Нарин, Эван незаметно проскользнул в нее. На цыпочках он подошел к кровати и склонился над ней. Нарин боялась темноты, поэтому ночник всегда горел в ее спальне. Я стояла у темной двери, наблюдая за действиями Эвана, полностью оставаясь незамеченной. Какое-то время он просто смотрел на нее, потом его ладонь опустилась на щеку сестры и погладила ее. В его взгляде было столько любви, трепета, что на мгновение я будто бы увидела Амита в моменты особой близости с ним. Отогнав тревожные мысли, которые начали закрадываться в мою голову, я продолжила наблюдать за детьми. Потревоженная неожиданной лаской, Нарин в удивлении открыла глаза, увидев ночного гостя.

- Эван?

- Ш-ш, Рина… - он накрыл пальцами маленькие губы девочки. – Я долго думал, что скажу тебе, когда встречусь с тобой. Мне столько хотелось тебе сказать, но увидев твое лицо - я позабыл слова.

- Эван, я так рада, что ты пришел. – она крепко обняла его за шею.

- Нарин, ты самый дорогой для меня человек. Хотя ты и сделала мне очень больно - я прощаю твое предательство. Я так тосковал по тебе все это время. – Эван сгреб сестру в свои объятия и зарылся носом в складки ее шеи.

- А как же близняшки? – шепотом спросила девочка, отстраняя Эвана так, чтобы видеть его глаза.

- Брось, они и в подметки тебе не годятся. Каждый раз находясь с ними, я думал только о тебе. Признаться, я знал, что эта дружба причинит тебе боль и стал с ними общаться только для того, чтобы ты поняла как это больно, когда выбирают кого-то вместо тебя. Тебе ведь было больно, Нарин? – с мрачным превосходством поинтересовался он.

- О, Эван. Какой же ты жестокий… - простонала девочка. – конечно же мне было больно.

- Я рад. – в его голосе удовлетворение вперемешку с нежностью. – Теперь ты знаешь, что будет, если вновь предашь меня, я уйду… но в следующий раз окончательно. – манипуляция, причем очень профессионально обставленная. Разумеется, он никуда не уйдет, но Нарин этого не знала и верила каждому слову брата. От услышанных слов девочка вздрогнула всем телом, воочию представляя, как Эван вновь покидает ее. В тот момент Нарин приняла решение во чтобы то не стало ставить Эвана превыше всех.

- Нет, Эван. Я больше никогда так не поступлю. Ты всегда будешь на первом месте. – лицо Эвана просияло, и он вновь обнял Нарин. Сняв с себя одежду, Эван скользнул под одеяло к Нарин. – сегодня я буду спать с тобой. Со мной можешь не бояться темноты. – и он потянулся, чтобы выключить ночник.

- Это так, мне никогда не страшно, когда ты рядом. – комната погрузилась во мрак и я поспешила незаметно уйти.

Мрачные коридоры дома были словно окутаны тьмой, которая чувствовалась повсюду. Я не могла объяснить это чувство, но оно словно уродливый паук оплетал все стены, заражая своей тьмой все вокруг. Особенно сильно я ощущала это, когда рядом находился Амит. Это чувство усиливалось, стоило ему начать увиливать от вопросов, которые все еще роились в моей голове.

Раньше я ощущала этот дом своей крепостью, в которой уютно и спокойно. Но теперь он перестал быть моим пристанищем, обителью. Впредь, я чувствовала его совсем иначе, словно тюрьму, в которой творилось что-то неладное.

Шел двенадцатый час ночи, наша спальня пустовала. Амит сказал, что задержится на работе, но я не верила ему. Что-то было в его жизни, что заставляло почти ежедневно задерживаться неизвестно где, и приходить домой глубокой ночью. Внезапно я подумала, что у него появилась любовница, этим можно было объяснить его задержки на работе… Мысли о любовнице причинили мне боль, хотя у нас не все было гладко – все же, он был моим мужчиной и делить его я не собиралась. Меня раздражала такая кардинальная смена отношений, дом давил, эти бесконечные вопросы, я вдруг поймала себя на мысли, что возможная любовница могла переключить внимание Амита на себя и он оставил бы меня в покое. Нет, все-таки я сомневалась в ее наличии. Амит по отношении ко мне не изменился, все такой же трепетный и страстный, желающий меня каждую ночь. Вряд ли имея любовницу и возвращаясь от нее – он набрасывался бы на меня с ненасытной похотью.

Той ночью мне не спалось. Я ворочалась с одного бока на другой. Внезапный стук входной двери известил о приходе Амита домой. Почти два ночи. Тихо спустившись по лестнице, я вошла в чуть приоткрытую ванную и замерла от ужаса. Мой Амит лихорадочно смывал с рук кровь. Его одежда была в крови, кое-где порвана, волосы растрепаны, а глаза горели безумным блеском. Он взглянул на себя в зеркало и хищно улыбнулся отражению, а потом его взгляд вцепился в меня и до него наконец дошло, что я наблюдала за ним. К тому моменту он уже смыл с рук кровь, но ее запах пропитал эти стены, заставляя задыхаться от удушливого запаха смерти.

- Ты почему не спишь так поздно? – он сделал вид, что ничего необычного не произошло. Он надеялся, что я не видела руки по локоть, измазанных кровью.

- М-мне не спалось. – мой голос дрожал от страха, я поняла, что увидела что-то ужасное, но боялась даже представить, что все это значит.

- Ты не хорошо выглядишь, тебе плохо? – он подскочил ко мне, сжав мои плечи в ладонях.

Я поспешно убрала его руки от себя. Брезгливо поморщившись, я вспомнила кровь, что была на них.

- Не трогай меня. Убери руки.

- Анетт? Что случилось? – невинно спросил Амит.

- Я видела твои руки. Они все были в крови. И твой взгляд, твоя улыбка… - вспомнив увиденное – я передернулась всем телом, ощущая брезгливость и страх перед стоящим возлюбленным.

- Мы были на охоте, Анетт. Коллеги предложили поехать в лес поохотиться. Это кровь оленя. Не более. – с улыбкой ответил Амит так, словно бы пояснял что-то глупому наивному ребенку.

- Охота? Кровь оленя? – он быстро закивал головой, а я была слишком трусливой, чтобы копать вглубь, выискивая правду. Да и как я могла злить Амита, когда наверху спали дети. Я не должна провоцировать его, пока они не будут в безопасности. Даже если все сказанное Амитом ложь, и он действительно скрывал что-то ужасное. – Я уж было подумала, что ты убил человека. – нервно выдохнула я, следя за его реакцией. Он был очень спокоен и весел, словно сама ситуация его забавляла. Да и как тут не забавляться, если я верила всему, чтобы он не говорил. Амиту всегда удавалось обвести меня вокруг пальца, не вызывая подозрений. Вот и сейчас, он смотрел на меня, улыбался, и думал, что ему вновь удалось меня обмануть. Но это не так. Дремавшая до сего момента интуиция говорила мне о том, что за добродушной улыбкой Амита – скрывалась опасность. Что-то животное, дикое и ужасное, то что сулило смерть каждому, кто встанет на его пути.

Резкая боль внизу живота отвлекла меня от мыслей об Амите. Он подхватил меня на руки и поспешно поднявшись на второй этаж, уложил в постель. Амит судорожно сжимал трубку телефона в руках, пытаясь дозвониться в ночной час лечащему врачу. Наконец, сонный голос послышался в трубке телефона, и я мысленно выдохнула. Врач приехал спустя минут сорок. Выслушав мои жалобы и осмотрев – врач сделал вывод, что у меня была угроза выкидыша. Поставив капельницу и кое-какие уколы, врач сказал, что завтра я должна прийти на УЗИ.

Когда врач ушел, я почти сразу провалилась в сон. Краем сознания я ощущала, что Амит беспокойно измеряет шагами комнату, после чего лег на кровать и долго не мог еще заснуть. Утром он выглядел изможденно, глаза красные, полны раскаяния и сожаления.

- Как ты себя чувствуешь, Анетт? Живот болит? – он положил свою ладонь на низ моего живота и просящими глазами взглянул на меня. Он переживал обо мне. И только я хотела смягчиться к нему, как образ перед зеркалом с кровавыми руками – всплыл перед моим взором. Я отвела от Амита взгляд и убрала его руку.

- Я в порядке.

- Врач сказал, что вчера ты могла потерять ребенка. Господи, Анетт, ты так меня напугала. – он опустил голову мне на грудь, а я испытала неприятие и захотела оттолкнуть его голову от себя. Рано еще, не нужно вызывать лишних вопросов пока я так слаба и дети в доме.

Вскоре Амит отвез меня в больницу, где мне сделали УЗИ. Увидев общую картину исследования, врач сказала, что была очень серьезная угроза беременности, мне нужно больше отдыхать, меньше ходить и практически все время лежать в постели, а также меня нельзя было волновать и заставлять нервничать. У меня был тот редкий случай, когда угроза была до такой степени велика, что беременная обязана всю свою беременность лежать, словно больная. Совсем некстати.

Пару дней Амит не отходил от меня, раздражая своим присутствием. Почти ежесекундно спрашивал, все ли со мной хорошо и нужно ли мне чего-нибудь. После долгих споров я все-таки уговорила его оставить меня в покое. В тот день Амит все-таки ушел на работу.

Шел четвертый день моего заточения в стенах спальни. Книги надоели, Нарин и Эван приходили, пытались меня немного развлечь, распевая дуэтом романсы. Дети великолепно пели дуэтом, слушая их, я могла заслушаться и осознать себя только когда в комнате уже никого не было.

Дотянувшись до тумбочки с пультом, я включила телевизор. Переключая один за другим каналы, я думала, чтобы такое посмотреть. Шли новости, какой-то срочный репортаж. Сделала погромче.

«Вчера был найден труп молодой женщины, Глории Уилльямс. Женщина была зверски убита, обескровлена и выброшена на берегу Темзы. Это уже седьмое похожее преступление за последние два месяца. Предпоследнюю жертву, 25летнюю Дженнифер Мартин нашли в темном переулке. Как и с других жертв, с нее были сняты все ценные вещи. На месте преступления эксперты обнаружили следы борьбы, но улик против себя преступник не оставил. Все жертвы имели схожую внешность: темные волосы и синие глаза. Проведя расследование было выяснено, что раньше он был связан с бандой насильников и убийц, посаженных 7 лет назад на пожизненный срок в тюрьму строгого режима. Вот что нам стало известно от преступников: «Его настоящего имени мы никогда не знали, он называл себя «ангелом смерти». Днем мы никогда не встречались, только по вечерам. У него был странный фетиш, он интересовался только черноволосыми и синеглазыми, ему нравилось видеть их страх, истязать, а потом мучительно долго убивать. Когда жертва умирала, он закрывал ей глаза со словами: мама, я опять сделал это с тобой. Но мне почему-то не легче.

- А как случилось, что вас поймали, а его нет?

- Его не было с нами в тот вечер, он должен был подойти позже. Девчонку кто-то спас, я долго гадал, что имел в виду Клаус, перед тем как ему свернули шею. Он хотел сказать: «Предатель!», но емувовремя заткнули глотку. Он предал нас и спас девчонку.

Вот что сказали преступники. К сожалению, личность и местоположение девушки неизвестно. Если кто-то что-то знает об этой истории, позвоните по номеру, указанному на экране. На этом все, переходим к другим новостям…»

Нервно выключив телевизор, я подтянула к животу колени. Все переживания о нерожденном малыше улетучились, и я забылась, пребывая в шоковом состоянии. Мои глаза расширились от ужаса и наполнились слезами. Дыхание перехватило, захотелось закричать, но ни звука не вышло из моего горла. Я не могла поверить, что Амит злодей, которого так долго искала полиция! Он и те преступники были заодно тогда? Не могу в это поверить! Не узнай он мое лицо тогда - меня постигла бы участь всех их жертв. А драгоценности, что он едва ли не каждый день дарил мне - все снято с убитых тел? Нервно стянув с себя все драгоценности, подаренные им, я бросила их на пол. А как же то жемчужное ожерелье? Мистер Джозеф признал, что оно принадлежало убитой миссис Ливарт, значит, это Амит убил собственную тетю, которая была ему как мать? Господи Боже, с кем я жила все это время? С каким чудовищем! Значит, тогда его руки были действительно в человеческой крови! Это была кровь несчастной Глории. Задержки на работе, царапины и ссадины на теле – все следы сопротивления несчастных девушек, ставших его жертвами. А Тони… Как я тогда не догадалась, что это Амит едва не убил его. Ведь были предпосылки! Он знал о пистолете-зажигалке, я сама ему сказала об этом и когда мне Тони рассказывал это, первым делом я должна была подумать на Амита. Но черт возьми, как я могла думать на него? Ведь я считала его порядочным человеком, благоразумным, уравновешенным, нормальным в конце концов…

Нужно было что-то делать, как-то защитить Нарин, Эвана и моего не рождённого ребенка. Но что я могла? У меня не было своих денег, я никогда не просила их у Амита, а все необходимое он покупал сам. Если не подать виду, что мне все известно, то он нас не тронет, и мы с детьми будем в безопасности. Но как я могла молчать? Терпеть близость с ним, выдерживать прикосновения и представлять, как он убивал их. Десятки женщин были зверски убиты его руками. Как я могла жить с ним все эти годы и ни разу не заподозрить неладное? На все, что касалось Амита – я смотрела сквозь пальцы, он умел пустить пыль в глаза… признаться, он и не старался, просто я была слишком влюбленной, наивной дурочкой, которая не хотела пораскинуть мозгами и посмотреть правде в лицо. Передо мной больной ублюдок, моральный урод, которому доставляет удовольствие истязать женщин, зверски убивая их. Каждый его жестокий поступок был придавлен мучительной и жесткой правдой. Я жила во вранье. Все эти годы, наполненные любовью – были ложью.

Плача и размазывая тушь по лицу, я шла на кухню, не обращая внимания на легкую тупую боль внизу живота. Положив в носок маленький ножик, я подготовила себя ко встрече с ним. Потом я сделала несколько важный звонков.

Вечером, уложив детей спать, я легла в кровать, ожидая прихода Амита. Его поступь я узнала сразу и каждый шаг, отдавался в моей голове пульсирующей болью. Мне было страшно встретиться с ним лицом к лицу. Еще утром я шутливо выталкивала его на работу, уговаривая оставить меня в покое и не кудахтать передо мной словно мать-наседка. Сейчас я ждала смертельного врага, от которого зависело жить или умереть мне этой ночью.

Он тихо открыл дверь в спальню, боясь нарушить мой покой. Свет осветил его лицо, и я сразу заметила свежие царапины на его лице, чертов ублюдок, мало ему смертей!

- Привет, любимая, ты ждала меня? – он ласково улыбнулся мне, а мне привиделись все его жертвы, которых он истязал все это время.

- К-конечно, как и всегда.

- Ты у меня такая умница. Как себя чувствуешь сегодня?

- Все хорошо.

- Смотри, у меня для тебя подарок. – он подошел почти вплотную ко мне, взял мою руку и застегнул на моем запястье браслет с сердечком. Я бы разрыдалась в другой ситуации и сказала, как это мило, но не в этой. Мне хотелось сбросить с себя этот браслет, снятый с чужой руки и плюнув ему в лицо - бежать куда глаза глядят.

- Тебе нравится? – он подтянул мою руку ближе к своим губам и поцеловал мое запястье. Место поцелуя зудело, выдавая неприязнь к нему.

- Нравится. – кивнула я. Он притянул меня ближе к себе, погладил по щеке и приблизил губы… Претворяться было невозможно, перед глазами стояли десятки зверски убитых, истерзанных, забитых… тошнота подкатила к горлу, я оттолкнула его в сторону и побежала в ванную, чтобы освободить и без того пустой желудок от содержимого.

- С тобой все хорошо, Анетт? – он протянул ко мне руки, но я оттолкнула его.

- Убери от меня свои грязные руки, чудовище! – я вбежала в спальню, показывая своим взглядом как ненавижу его.

- Что не так, Анетт? Это все гормоны? Или тебе не понравился браслет? Ничего куплю тебе новый. – улыбнулся он.

- Купишь? Или убьешь, чтобы отнять его? – с подозрением спросила я, продвигаясь к кровати.

- Так ты все знаешь… Мне жаль, что тебе пришлось все узнать… мне нравилось быть твоим идеальным мужчиной. И мне больно видеть ненависть в твоих глазах.

- Теперь ты и меня убьешь?

- О чем ты? Естественно, я не убью тебя! Для меня ты дороже всего на свете. Не волнуйся, любимая, это все мелочи, мы их переживем. Ты же знаешь, больше всех в мире я люблю только тебя.

- Мелочью ты называешь женщин, над которыми издевался, а потом убивал? Ты и насиловал их тоже? – голос дрогнул от отвращения и боли.

- Если хочешь знать, у меня отвращение ко всем этим… женщинам… я ни за что не смог бы коснуться их, они мерзкие и грязные…

- У них тоже были любимые люди, у кого-то дети…такие же как Нарин и Эван… как ты мог убить их? – мой голос надрывался, я перешла на шепот.

- Все эти женщины копия моя мать. Я пытался передать им свою боль, но это бесполезно, чтобы ни сделал, все еще ощущаю ее. Меня разрывает изнури, Анетт, я задыхаюсь…

- Ты болен, Амит… - с сожалением пробормотала я. – твоя мать умерла и ей уже все равно на твою боль.

- Я знаю это. Но ты не представляешь, каково это жить с этим чувством, это невыносимо… мучительно больно… и это чувство ослабляет свой поводок стоит мне убить кого-то похожего на нее.

- А Тони… это ты тогда напал на него?

- Он – моя ошибка… Я должен был убить его там, тогда между нами не было бы тех лет разлуки.

- До тех пор, пока я не узнала бы о тебе из новостей.

- Ты узнала все из новостей… воля случая. Ты редко, когда смотришь телевизор и надо было включить именно в этот момент. – он меланхолично улыбнулся.

- Сама поражена… - зло бросила я. - А твоя тетя, как ты мог убить ее? – с презрением прошептала я.

- Догадалась, все-таки. Это было все ради тебя… Она обидела тебя, я не мог простить этого, вот и прибил ее. Знаешь, она так кричала, когда я стрелял в нее, а мне совсем не было ее жаль. Думал только о том, как ты обрадуешься, когда узнаешь о ее смерти.

- Ты монстр! Я сопереживала тебе искренне!

- Конечно это так, но в душе ты была рада, ведь без нее твоя жизнь стала проще.

- Ты сумасшедший! – заорала я, бросаясь на него с ножом, припрятанный под подушкой. Перехватывая мои руки, Амит нежно произнес.

- Осторожно, Анетт, у тебя угроза выкидыша недавно была. Я не хочу, чтобы своими необдуманными поступками ты навредила ребенку. Лучше, поспи.

- Ты спятил? Да я ни за что больше не лягу с тобой в постель!

- Не выводи меня, Анетт! – начал злиться Амит.

- Иначе что? Выбросишь меня с балкона?

- Это меньшее, что я могу сделать… - конечно мне это известно.

Пытаясь вырваться из его рук, я ударила ногой ему в пах, выбегая из комнаты. Сбегая вниз по лестнице, я обернулась назад, чтобы убедиться, что он не бежит за мной. Не рассчитав приземление на очередную ступеньку, моя стопа подвела меня и я кубарем свалилась вниз, теряя сознание…

Немного позже, наблюдая за собой со стороны, я увидела себя в машине Амита. Он очень переживал и постоянно посматривал на меня. Со лба Амита стекал пот, он нервно вытирал его рукавом. Слезы стекали по его щекам, я слышала, как сухие губы умоляли Господа спасти меня. Амит обещал, что больше никого и пальцем не тронет, только бы он не забирал меня. На горизонте показалась больница и подхватив мое тело на руки, Амит внес меня внутрь. Там он поднял всех с ног на голову и меня немедленно стали осматривать, после чего известили Амита о срочной операции.

Очнулась я утром, солнце залило палату. На стуле сидел Амит, на щеках его следы пролитых слез. Взглянув на свой живот, я почувствовала пустоту и стала припоминать события прошлой ночи. Так ничего и не вспомнив, я толкнула Амита в плечо.

- Проснулась? Ты как, Анетт?

- Разбита и уничтожена.

- Ты потеряла ребенка. Это был мальчик. – голосом полного горя, сказал Амит. - Прости, Анетт! Это все из-за меня!

Не в силах унять свою боль, я зарыдала

- Милая, пожалуйста…у нас будут еще дети. – попытался успокоить меня Амит. Я окатила его полным ненависти взглядом.

- Какие дети? Я видеть тебя не могу! Ты мне всю жизнь испортил! Убирайся и оставь меня в покое.

- Анетт, любимая, прости меня. Прости! – он рыдал, целуя мои ноги, а я всячески пыталась отбиться от него. Вскоре он ушел, пообещав, что в следующий раз придет с Нарин и Эваном. Меня охватила тревога за детей, сейчас они находились в одном доме с больным убийцей, и я ничего не могла поделать. Если мой план сработает, то уже сегодня ночью я освобожусь от него, но нужно время.

Вскоре я услышала трель мобильника, взглянув на дисплей увидела знакомые цифры несохраненного номера.

- Ты здесь? – без слов приветствия, нетерпеливо спросила я.

- Ты сказала, что я нужен тебе. Я бросил все и прилетел. Вчера ты не смогла объяснить толком, что произошло, но я понял по твоему голосу, что вас нужно спасать.

- Дети остались с ним одни, они в опасности.

- Анетта, где ты? – в его голосе я услышала страх.

- В больнице, у меня был выкидыш… без тебя я не справлюсь. Боюсь, Амит может причинить боль Нарин.

- Почему?

- Амит болен, ему кажется, что Нарин его мать, которая в детстве издевалась над ним. Помнишь о маньяке, который убивал девушек?

- Да.

- Тони, это все он… - мой голос задрожал от подступивших слез. – он продолжает это делать… я случайно увидела срочный репортаж. Пока они не знают, что это Амит, но я обо всем догадалась.

- Ты позвонила в полицию?

- Нет. Сперва я хотела дождаться тебя.

- С этим нельзя тянуть.

- Я знаю, именно поэтому ты должен кое-что сделать. – на той стороне провода Тони кивнул, молча выслушивая мой план.

Записки Амита 13

Я терял себя. Чувствовал, что с каждым днем вся моя жизнь идет под откос. Мне хотелось все больше крови, я не мог ею насытиться. Я сходил с ума от наслаждения, видя боль и страх женщин и мне хотелось, чтобы их мучения длились вечно.

Анетт стала подозревать меня в чем-то. Но будучи не очень смелой, ей трудно было признаться самой себе, что со мной что-то не так. Она понимала, что я что-то утаиваю от нее, но боялась даже допустить, что ее любимый мужчина был серийным убийцей. Думаю, она даже не думала о таком.

Она перестала меня хотеть… вот это стало для меня настоящим ударом. Я всегда чувствовал любовь Анетт, даже злясь на меня, ее влечение ко мне оставалось неизменным. Сейчас же, мне приходилось стараться вдвое больше и едва я видел в ее теле хоть какой-то отклик. Она лежала безэмоционально, глядя куда угодно, только не на меня. Казалось, она только и мечтает, чтобы наша близость скорее кончилась. Я не понимал этого, как она могла ко мне перемениться, когда мои чувства все еще свежи? Как и много лет назад - моя любовь осталась прежней. В какой-то момент я все же осознал, что ее безразличие ко мне связано с моими тайнами. Я слишком окружил себя ими. Во-первых, я каждый день приходил домой поздно ночью, во-вторых, стал избегать Нарин, в-третьих, мое лицо было постоянно в свежих ссадинах. Я не мог рассказать ей правду почему прихожу поздно ночью или почему на мне были ссадины, но мог раскрыть правду о Нарин и моей к ней холодности. Дело не в ней, дело во мне. Это я больной урод, не умеющий отделять маленькую девочку от моей жестокой матери. Моя девочка прониклась моим рассказом, и я увидел, как защитный щит и безразличие слетело с нее. Я вновь увидел свою Анетт. Хотя ее и терзали вопросы – она не стала задавать их, будучи пораженной неприятной историей моего детства.

Через какое-то время я возвращался поздно ночью домой. Сегодня я был особенно счастлив, последняя жертва отдала мне себя всю без остатка. Прежняя застарелая боль, которая почти всегда была со мной, сменилась счастьем. Мое тело было испачкано чужой кровью, руки по локоть в крови, но на моем лице блаженство и эйфория. Закрывая глаза, вспомнил ее последние сдавленные стоны боли, хрип, когда она стала задыхаться и дыхание, что покинуло тело навечно – я ощутил трепет и восторг. Именно в этот момент я увидел в зеркале испуганную Анетт… Я попался. Она все поняла, но до конца не могла поверить. Я начал плести какую-то чушь про охоту, кровь оленя, до конца сомневаясь, что она поверит в это. И вдруг триумф, она приняла это за правду и поверила мне, моя Анетт очень доверчивая девочка. Таким как я ничего не стоит вить из таких крошек веревки.

Мое возвышенное настроение тотчас сменилось страхом, когда ноги Анетт подкосились и она закричала от боли. После приезда врача, я провел у ее постели всю ночь. Не мог сомкнуть глаз, переживая за нее и нерожденного ребенка. Утром, когда она очнулась, я заметил отчуждение в ее взгляде и понял, что увиденное вчерашней ночью не ушло бесследно. Я не хотел от нее уходить, старался каждую минуту быть полезным, но она была раздражительна и мечтала поскорее избавиться от меня.

Потом я поехал на работу, там все мои мысли были заняты Анетт и нашими плохими отношениями. Я не знал, как все исправить, но чувствовал, что сойду с ума, если она вновь уйдет от меня. Я понимал, что могу потерять ее из-за своей тайной жизни и готов был бороться с собой, со своей внутренней злобой, только бы Анетт продолжала, как и прежде одаривать меня своей улыбкой и любовью.

Долго усидеть в офисе я не смог, поехал в ювелирный магазин и купил Анетт браслет с сердечком. Оно олицетворяло мою любовь к ней и намерение, что с этого дня я готов меняться ради нее. Разумеется, это было обещание для меня самого, потому что признаться ей в преступлениях я не мог. По дороге домой я натолкнулся на низко висящую ветку, которая расцарапала лицо… закон подлости, если не женские ногти царапают мне лицо, так ветка. Похоже я обречен приходить расцарапанным даже тогда, когда не виноват в этом.

Анетт находилась на том же самом месте, когда я в последний раз ее видел – в спальне. Увидев меня, я явственно ощутил, как переменилась она в лице, словно перед ней стоит не человек, а какой-то монстр. Я застегнул на ее слабой дрожащей руке браслет и поцеловал ладонь. Не видя в ней отклика, я стал задавать какие-то вопросы, на которые она безразлично отвечала. Поняв, что с ней что-то не так я спросил, нравится ли ей браслет, который купил. Она заявила, что я не купил его, а снял с чьей-то руки. Мне захотелось смеяться. Именно в тот день, когда я реально купил ей браслет в ювелирном магазине, она заявила, что я снял его с кого-то. Внешне я не показывал ей каких-то эмоций, лишь холодное спокойствие, внутри же я чувствовал дикий страх. Мои руки и ноги дрожали, мне страшно было от того, что эта правда разлучит нас. Я не стал продолжать плести ложь, а отвечал на ее вопросы без утайки. Поздно что-то придумывать, когда правда вышла наружу. Но как ей стало все известно? Ответ пришёл сразу, когда Анетт рассказала, что увидела срочный репортаж с места преступления. Сложила все у себя в голове и пришла к выводу, что тем преступником всегда был я. Умная девочка, хоть к разгадке ее подвели почти что за руку. Впрочем, не стоит винить ее в тупоумии, она слепо любила меня и предпочитала всегда закрывать глаза на мои странности, вспышки агрессии. Конечно, ей и в голову не могло прийти, что человек искренне любивший ее, мог оказаться преступником, разыскивающимся много лет.

Я находился в шоке от того, что Анетт знала правду. До конца не понимал, чем мне это грозит и вел себя так, словно бы ничего из ряда вон выходящего не произошло. Моя Анетт подготовилась ко встрече со мной, даже нож припрятала. Я не хотел ей причинять боль, но внутри меня начало скапливаться раздражение и злость. В итоге она сильно ударила меня и убежала, мысленно я пообещал себе, что когда догоню сверну ее маленькую шейку. Но внезапный грохот внизу этажа протрезвил меня, и я почувствовал, как быстро забилось мое сердце от страха. Завизжала Нарин, зовя меня на помощь. Борясь с отголосками боли в паху, оставленной Анетт на память, я бежал к ней на помощь.

Дав короткое распоряжение Эвану позаботился о Нарин, я выбежал из дома на руках с Анетт. Из нее обильно выходила кровь, я понял, если не успею вовремя, то могу потерять их обоих. Всю дорогу я вспоминал все молитвы, которым когда-то нас обучали в сиротском приюте, дал клятву Богу никогда не убивать, только бы Анетт жила. Я сойду с ума, убью себя, но больше никогда никого не убью, даже если будет велико искушение. Молитвы или клятва помогли – Анетт осталась жива, но наш сын умер. Хотя я был и расстроен, все же радовался тому, что моя девочка в порядке.

Всю ночь я рыдал, как ребенок, вспоминая то, что едва не потерял ее. Утром она очнулась, и я увидел в ее глазах пустоту, холодность и презрение ко мне. Я понял, что потерял ее. Теперь она добровольно никогда со мной не останется. От ее любви не осталось и следа.

Позже я отправился домой. Я был разбит и уничтожен. Нарин назойливо задавала мне вопросы о состоянии своей мамочки и о том, когда она сможет ее увидеть. Дочка переживала за нее, я старался терпеливо вести себя с ней, надеясь, что ее желание со мной пообщаться иссякнет и она оставит меня в покое. Но Нарин все не уходила. Она отчаянно искала моего общества, тем самым вызывая во мне злость. Я вновь взглянул на ее лицо и та застарелая боль, что пару дней меня не беспокоила вновь вернулась. Мне захотелось кричать от отчаяния и злобы, почему это маленькое существо имеет на меня такую власть, почему она делает из меня монстра? Я понял, что пока Нарин жива не видать мне покоя, или она или я. Остановив поток речей Нарин, я сказал ей, чтобы она шла купаться в ванную. Она заплакала и сказала, что мамочка всегда помогала купаться ей. Я ответил, что сегодня помогу ей я. Нарин какое-то время сомневалась, но в итоге кивнула.

Я пришел к ней в ванную, когда Нарин уже погрузилась по грудь в горячую воду. Вода расслабляла и уносила с собой напряжение и переживания девчонки.

- Давай поиграем в игру? – Нарин сразу заинтересовалась и кивнула. – Ты закрываешь глаза, задерживаешь дыхание и опускаешься под воду.

- Но папа, это ведь не игра, если ты тоже не погрузишься в воду?

- Мы обязательно поиграем с тобой в эту игру, когда будем в бассейне. А пока я могу представить, что нахожусь под водой, задержу дыхание и кто из нас дольше продержится, тот и победит.

- Хотя это не совсем честно, я согласна. – мысленно я улыбнулся. Девочка нырнула под воду и задержала дыхание. Прошло не больше 30 секунд, когда я заметил, что Нарин готова вынырнуть. Тогда я схватил ее за плечи под водой и удержал, не позволяя вынырнуть. Девочка брыкалась и кричала под водой, теряя остатки кислорода в легких. А я чувствовал счастье и избавление всех своих проблем. Краем сознания я заметил, что в ванную кто-то ворвался. Почувствовал, как меня несколько раз чем-то огрели, обернулся и увидел разъяренный взгляд Эвана. Меня прошибло шоком, я впал в какой-то ступор и не мог пошевелиться. Он оттолкнул мои руки от Нарин, вытащил ее на воздух и с упреком взглянул на меня.

- Что ты пытался с ней сделать? Что? Ты едва не убил ее! – Нарин откашливалась, постепенно приходя в себя.

- Нет, Эван. – хрипло сказала она. – Мы с папой играли, он лишь хотел, чтобы я дольше побыла под водой.

- Дуреха, ты чуть не умерла. – Эван взял белое махровое полотенце и стал вытирать Нарин. А я сидел и не мог ни пошевелиться, ни сказать ничего. Перед тем, как увести Нарин из ванной комнаты, Эван грозно сказал мне:

- Не походи к ней больше. Я глаз с тебя не спущу. – и они ушли, а я опустился на влажный пол и невесело засмеялся.

Не помню сколько времени просидел на полу, в чувство меня привел звон трели, извещающий о том, что кто-то стоит у двери. Усталой походкой, с совершенно пустой головой, я пошел к двери. Краем сознания подумал о том, что за мной могла явиться полиция, узнав о том, что я истинный преступник. Но я, не колеблясь, открыл дверь. Я слишком устал от всего, даже полиции не боялся. На меня свалилась словно старческая усталость, которая сделала меня безразличным ко всему.

На пороге полиции не было. В тот момент я подумал, что лучше бы меня арестовали, чем вновь бороться с искушением убить ту, кто причинил боль моей Анетт. Сара была вызывающе одета, красное узкое платье чуть выше колен обтягивало стройную фигуру женщины. Глубокий вырез декольте приковывал взгляд, но не мой, я не был ценителем женской красоты. В моей истории была лишь одна женщина, которую я по-настоящему желал. Другие мимо проходящие особи женского пола меня мало интересовали, более того вызывали презрение и желание искалечить. Моей первой женщиной стала проститутка, мать Эвана, именно из-за моей неопытности она забеременела. На ее месте я представлял образ повзрослевшей Анетт. Чувство презрения возникло, когда я бурным потоком кончил в нее. Открыв глаза и увидев совсем иную женщину, я отшвырнул ее от себя и тотчас оделся. До тех пор, пока я не встретил Анетт – больше у меня не было женщин. Но я много читал, смотрел порнографические фильмы, мысленно практиковался и пил специальные лекарства для усиления мужской силы и выносливости. Как-то Анетт поинтересовалась, сколько женщин до нее было у меня, я сделал вид, что являюсь едва ли не альфа-самцом, но это было совсем не так.

- Я слышала, что произошло с Анеттой, Амит. Пришла поддержать тебя. – она положила руку с длиннющими красными когтями на мое плечо и как бы случайно провела ими по моей шее. Я отошел в сторону, давая ей дорогу пройти в дом. Она слишком бесила меня, чтобы уйти безнаказанной из дома.

Я провел ее в гостиную, где сразу плеснул в стакан виски со льдом и протянул ей. Сара мягко улыбнулась, взяла стакан в руки, сделав глоток золотистой жидкости, женщина прикрыла глаза и нежно сказала.

- Амит, впервые увидев вас с Анеттой, я поняла, что вы совсем не подходите друг другу. – я стиснул челюсти, чувствуя, что с каждым ее словом бешусь все сильнее. Но я сдержался, рано еще.

- А кто мне подходит?

- Конечно, я. – похоже сегодня Сара решила открыть все свои карты и без обиняков пойти в наступление.

- Как же мы подходим?

- Ну, посуди сам. Я красивая, умею одеваться, ты от меня явно без ума… - мысленно я захохотал от ее тупости. - я умна и тебе со мной будет не скучно, а с ней ты только из-за ребенка.

- Ты действительно так думаешь? – скривившись спросил я, впрочем, на мою гримасу она не обратила внимания.

- Конечно, видно же, что между вами пропасть. Она мне и в подметки не годится. – Сара ухмыльнулась.

- Ты права, - я встал. – и в подметки не годится.

- Рада, что ты согласился.

- Вот только я говорил это о тебе. Анетт во сто раз превосходит тебя. Что? умная? Да ты тупа, как курица… иначе никогда не пришла бы сюда ко мне ночью. Девочка! Ты и понятия не имеешь с кем имеешь дело.

- Я вижу, что имею дело с пылким мужчиной… тебе нужна женщина под стать тебе, а не серая мышка Анетта, в которой нет ни огня, ни страсти. – Сара действительно была глупа, даже не заметила в моей речи угрозы и продолжала гнуть свою линию. - Она никогда не сможет защитить то, что принадлежит ей.

- Ей и не нужно ничего защищать. У нее есть тот, кто убьет каждого ее обидчика. А ты обидела ее. – на мгновение глаза Сары расширились.

- Что ты говоришь, Амит? Ты же замечательный человек…

- Замечательный? – я расхохотался. – Задай этот вопрос девушкам, что были убиты мной. – Тут эта глупая женщина поняла, что попала в ловушку. Попыталась убежать, но из-за высоченных шпилек нога ее подвернулась, и женщина упала на пол. Этого было достаточно, чтобы напасть на нее сверху. Я обхватил ее руками за шею и стал душить. Она пыталась отбиться от меня, царапала руки, но это лишь раззадоривало меня. Слышать предсмертные хрипы, видеть, как краснеет ее лицо и глаза выкатываются из орбит, я готов был сдохнуть от наслаждения. Наконец, жизнь покинула ее тело. Отпихнув труп по дальше от себя, я с презрением взглянул на нее. Внезапно на меня напала вина за то, что я не сдержал обещание, данное Богу, и убил кого-то. В миг, откуда ни возьмись, пришло осознание, что Анетт будет рада гибели Сары, поэтому не осудит меня. Я даже не собирался избавляться от тела, подхватил ее на руки и понес в нашу с Анетт спальню. Вот любимая обрадуется завтра, когда приедет домой. Я был в каком-то бреду и не понимал реальности.

Примерно в 11 ночи я услышал шум в коридоре. Тихо встав, я последовал на услышанный звук. Тень прошмыгнула в комнату детей. Я пошел туда. Свет ночника осветил фигуры двух спящих в обнимку детей, а рядом была другая тень. Анетт с любовью взглянула на детей, убедившись, что они живы, собралась бесшумно выйти из комнаты, но натолкнулась на меня. Ничего не говоря ей, я посторонился, дав ей выйти из комнаты. В коридоре я спросил у нее:

- Ты как здесь очутилась? Врач тебя еще не выписал, ты слишком слаба!

- Как я могла оставить их наедине с тобой. – возмущенно ответила она.

- Как видишь они живы и здоровы. Ты выглядишь лучше, чем утром, любимая. Как чувствуешь себя?

- Паршиво, не могу отделаться от правды, которая открылась мне.

- Забудь, Анетт, это никак тебя не касается. То, что я делаю – только мое дело.

- Амит, это отражается на всех нас. Каково мне жить с тобой зная, что все это время ты вел двойную игру? Дома ты заботливый, любящий муж и отец, за пределами дома, где-то на задворках - жестокий убийца и маньяк. Ты убиваешь женщин только потому, что они чем-то напоминают твою мать! В чем они виноваты перед тобой? Они не заслуживают такой участи. Они не она.

- Благодаря этим убийствам я могу держаться на плаву, жить нормальной жизнью, любить тебя. Не будь их - я уже давно бы свернул маленькую шейку Нарин и забыл об этой боли. Я понял, только с ее смертью все закончится.

- Не смей трогать Нарин! – чуть повысив голос и стукнув меня кулаками в грудь, сказала она.

- Только представь, Анетт. Никого кругом нет, только ты и я. Мы можем запереться в доме и целыми днями напролет любить друг друга. – я закрыл блаженно глаза, представляя этот образ мысленно. - Разве не прекрасно? Я не буду ни с кем тебя делить и забуду об убийствах. Достаточно лишь устранить помеху нашему счастью. Все из-за нее.

- Ты больной ублюдок, Амит. Я жалею о том дне, когда встретила тебя. О всех воспоминаниях, которые лелеяла и берегла. Обо всем, что связанно с тобой.

- Не говори так, Анетт. Наша история любви прекрасна, благодаря тебе я еще человек.

- Ты монстр, Амит. Только чудовище способно убить свое дитя. – дрожащие пальцы выдавали ее волнение и страх. Она боялась меня.

- Не бойся меня, Анетт. Я не причиню тебе зла, только не тебе… - вкрадчивым шепотом сказал Амит. - Нарин – этоона. Только теперь она не причиняет мне боли телесной. Видя ее – мне хочется убивать.

- Ты ведь убивал задолго до ее рождения. Когда спас меня от тех преступников – ты был одним из них.

- Тогда я ощущал потребность в убийствах, как и сейчас, но после лечения – потребность отпала. Лишь с появлением Нарин все закрутилось вновь. Признаться, сначала я боролся с собой, хотел быть обычным человеком, мужем и отцом, но каждый раз видя Нарин я все больше мечтал о крови.

- Я проклинаю тот день, когда мы встретились. К счастью, теперь я больше не люблю тебя.

- Я совсем не переживаю об этом. Ты полюбишь меня вновь, ведь для тебя я стану всем, твоими руками и ногами. – не желая ее пугать, я заговорил о другом. – Дорогая, у меня для тебя сюрприз. – и я взял ее за руку, потянув в сторону спальни. Конечно, Анетт пыталась убрать мою руку от себя, чтобы ее невинная кожа не соприкасалась с адской плотью преступника, но моя хватка была цепкой.

Когда Анетт увидела распластанное тело Сары на нашей постели, она закричала, заглушая крик ладонью.

- Что ты с ней сделал, Амит?

- А ты как думаешь? Я убил ее ради тебя. Разве ты не счастлива? Ты ведь и сама мечтала о ее смерти, когда узнала, как она обращается с Генри. Когда она наговорила тебе гадостей у бассейна, разве ты не хотела ее убить?

- Да, я злилась на нее, но никогда не желала смерти.

- О-е-ей, как скучно, Анетт. Хорошо, что твой любимый взял все в свои руки и покончил с тварью вместо тебя.

- Что ж ты не сдержал данное слово Господу? – с сарказмом спросила Анетт.

- Ты слышала?

- Да.

- Я понял, что атеист и не верю в Бога.

Глава 28 Вторая концовка

Я находилась в одной комнате с мертвым человеком. В воздухе витал эфемерный запах смерти, мне стало дурно от этого. Я едва не лишилась чувств. Амит подбежал, сел передо мной на колени и попытался привести в чувство.

- Ты как, Анетт? Не теряй сознание, любимая! – на его руках не было крови, но я видела и ощущала ее повсюду. Мне было мерзко от осознания, что еще недавно своими руками он лишил жизни Сару, а сейчас касался моей кожи, пачкая ее и оскверняя.

- Я хочу умереть, только бы не видеть этот кошмар! – заплакала я.

- Ну ты чего? Я же убил тварь, которую ты так ненавидела! Ты должна быть благодарна мне за это! – сжав пальцами мои щеки, он притянул мое лицо к своему и крепко поцеловал, просовывая язык в мой рот. Мне было противно, хотелось оттолкнуть его, но мои силы, казалось, покинули меня. - Я хочу тебя, Анетт! – простонал мне в ухо Амит. – Ну же, ответь мне хоть что-нибудь. – просил он, навязчиво гладя мое лицо.

- Когда ты стал таким? – просто спросила я, глядя ему в глаза.

- Убийцей? – я кивнула. – Это случилось задолго до нашего знакомства. Помнишь я говорил тебе о парне, которого избил до полусмерти? – я кивнула. – Сначала я сделал его кастратом, а потом прикончил, но дядя меня прикрыл и дело замяли. Потом я убил своего соседа в путешествии, вот так просто - ночью, задушил подушкой. Он, конечно, сопротивлялся, но я оказался сильней. Я чувствовал постоянную боль, с которой не мог расстаться ни днем ни ночью и лишь убийства могли ненадолго заглушить ее. Со временем я понял, что получаю особое удовольствие, убивая женщин похожих на мать. Я видел в них ее. Убивая их с особым чувством наслаждения, вспоминал мучения из детства. Пытаясь отдать им свою боль, я понимал, что до конца она никогда меня не оставит. А потом появилась ты и подарила свет надежды… Но узнав, что ты спуталась с моим дядей моя ревность с каждым днем росла все сильней…

- Нет… - выдохнула я, поразившись догадкой. – Ты не мог убить его! Ты ведь так скорбел…

- Я убил его. Он мог бы выйти из комы, но я не позволил. Не хотел, чтобы ты мучилась от угрызений совести всю свою жизнь. Знаешь, я получил истинное наслаждение убивая его, все-таки в убийстве соперника есть что-то исключительное. Потом все наладилось, я перестал думать об убийствах, но ты вновь сделала так, что моя ревность вышла наружу. Я не хотел срываться на тебе и убийства возобновились… По-хорошему, за то, что твой дружок трахал тебя в Америке - его нужно убить. Да, именно это я и сделаю в следующий раз, вернусь туда и перережу ему глотку.

- В ту ночь в клубе, ты подкупил того извращенца, что лапал меня?

- Раз у нас ночь истины, я скажу тебе: это так Анетт. Я должен был перестраховаться, знал, что ты подбежишь к нему за помощью, а бегать, признаться, не очень хотелось. Вот и прибегнул к такому варианту. Да, хоть и мерзко все то, что я видел, но оно того стоило – ты выбрала меня. – он оскалился.

- Ты больной до мозга костей. – равнодушно сказала я. Происходящее перестало заботить меня, я была в каком-то шоке от увиденного. - Скажи, тебе совсем не жаль убитых людей? – он взглянул на меня, хищно улыбаясь.

- Ни сколько. Знаешь, Анетт, я ведь так и не попросил у тебя прощения за нашего нерожденного сына. Ни будь меня он был бы жив. Но твоя вина тоже есть, ты должна это понимать. – и конечно я понимала, но говорить сейчас об этом не желала. Он говорил спокойно, словно мы вернулись на много дней назад, когда мне еще не открылась, леденящая кровь, правда. Я едва не расплакалась, представив, что все происходящее сон и мой муж обычный человек… Любимое лицо, любимое тело, любимый он, вот только любила я подобие человека, оболочку, которой никогда не существовало. Он создал для меня образ, в который слепо верила.

- Я хочу, чтобы ты ответил по заслугам и исчез из нашей жизни. – сказала я холодно.

- Ты же знаешь, Анетт, твоя судьба быть со мной. Даже на смертном одре, я утащу тебя за собой.

Он подошел ко мне в плотную и стал целовать в губы. Я попыталась оттолкнуть Амита, но мое сопротивление лишь сильней разозлило его. Амит порвал на мне платье, оголив грудь, стал жадно целовать соски. Мое тело было холодно и невосприимчиво к его грубой ласке. Он был мне омерзителен, я совсем его не хотела. Ударив его по лицу, я вызвала в нем сильную злость и желание убивать. С силой ударив меня по лицу, я почувствовала кровь на своих губах. Но я не пала духом, продолжая сопротивляться его прикосновениям. Наконец, Амит вышел из себя до такой степени, что стал непрерывно наносить удары по моему лицу и телу. Сильная боль уносила мое сознание прочь.

- Я люблю тебя!!! Почему ты такая сука? Почему не хочешь принять мою любовь? Я готов ради тебя на все! Готов убить любого, кто не так посмотрел на тебя, а ты этого не ценишь! Не понимаешь меня! Не хочешь разделить со мной жизнь!!! – он кричал, а я молилась Богу, чтобы не проснулись дети и не увидели эту картину. Сейчас Амит окончательно лишился рассудка и мог убить всех.

- Отойди от нее, ублюдок! – закричал Энтони, направляя на Амита пистолет.

- А, Анетт, вот и Энтони. Взгляни на него в последний раз, больше ты его не увидишь! – поднимая тяжелую голову с пола, я все-таки сумела промолвить слова разбитыми губами.

- Спаси детей! – голова моя упала на пол, а зрение покинуло глаза, лишь слух остался.

По всей видимости, Амит сделал шаг по направлению к Тони, потому как тот закричал:

- Не подходи, иначе выстрелю!

- Да у тебя кишка тонка, паренек. – насмешливо ответил Амит.

- Сейчас приедет полиция и тебя арестуют.

- Ты вызвал копов? – удивился Амит.

- Да, и они вот-вот должны быть здесь.

- Подожди немного, Анетт, сейчас я разделаюсь с ним, и мы с тобой будем на свободе. – прошептал он, ласково погладив меня по голове.

Сделав резкий выпад в сторону Тони, Амит смог выбить оружие из его рук. Началась схватка, я понимала, что Амит наносит удары по лицу моего спасителя и уже наперёд знала, что Тони не выжить в этой битве. Внезапно послышался выстрел, звук падающего оружия, я нахожу в себе силы, чтобы поднять голову. Эван с трясущимися руками стоял в проходе, возле его ног валялся пистолет. Где Нарин? Надеюсь, она ничего не видела. Эван плакал и кричал, через боль я пыталась доползти к нему. Обнимая его, я пыталась успокоить ребенка. Амит кричал, зажимая рану в боку. Эван попал в него. Жаль, что этот выстрел не избавил нас от того ада. К счастью, этот выстрел ослабил Амита и Энтони смог его связать.

- Ты в порядке, Анетт? Извини, что так долго.

- Полиция запоздала… но я рада, что все кончилось. – Тони осторожно обнял меня. Амит выкрикивал в сторону Энтони угрозы, я закрыла уши Эвану, чтобы он не слышал его.

Вдалеке послышался звук сирены. Совсем скоро в комнату вбежали полицейские. Теперь мы в безопасности. Можно было вдохнуть полной грудью. Скрутив руки за спину, на Амита одели наручники. Когда его уводили наши взгляды соединились. Он неотрывно смотрел мне в глаза пустым взглядом, от которого мороз пошел по коже.

- Я вернусь за тобой, Анетт. – сказал он перед тем, как сесть в машину. Я содрогнулась всем телом, представляя, что когда-нибудь он выйдет из тюрьмы и вновь найдет меня. Нет, за его преступления ему грозит пожизненное, поэтому это наша последняя встреча.

Вместе с полицией приехала и скорая, которая оказала нам неотложную помощь. Труп Сары забрали в морг для проведения судмедэкспертизы. Еще долгое время коронер допрашивал нас. Привлекли также и соседей. Я отдала следователям все украшения, подаренные Амитом. Это были улики, доказывающие его причастность к убийствам женщин.

Эван зашмыгал носом.

- Я стрелял в папу и едва не убил его… - заплакал он, когда мы остались одни.

- Тише, милый. Не будь ты таким храбрым, Амит убил бы всех нас. – мальчик прижался ко мне, упав на колени.

- Как ты здесь оказался? Я видела, что вы спали.

- Я проснулся от криков, спустился проверить. Нарин крепко спит. Сегодня вечером кое-что случилось...

- Что такое?

- Папа чуть не утопил ее в ванной. Я случайно зашел и увидел, как он держит ее под водой.

- Господи! Он все-таки посмел ее тронуть. – глаза наполнились слезами. – К счастью, теперь нам не грозит опасность и все будет хорошо.

- Да, но что произошло? Почему тетя Сара мертва? Это сделал папа?

- Да, но ты должен забыть об этом. – кивнула я и обняла мальчика. – Нарин не должна ничего узнать. – Эван кивнул, прекрасно понимая, что для нее это будет настоящим потрясением.

- Анетт, я рад, что все-таки успел. – пробормотал Тони, обняв меня за плечи.

- Спасибо, без тебя я бы не справилась.

Той ночью я так и не уснула. Эван лег рядом с Нарин. Я осталась наедине с Энтони. Мы не говорили с ним, слова сейчас были бессмысленны. Я рада была, что моя семья выбралась из этого ада невредимой и благодарила Бога за все.

Рано утром мы уехали из дома, я не смогла там находиться. Все в доме напоминало о нем. Нарин все время спрашивала о папе, мне было грустно врать ей, но понимала, что дочь не должна знать правду. Пусть лучше в ее памяти Амит останется добрым любимым папочкой. Увидев Энтони, Нарин сразу вспомнила его. Она была очень рада его видеть, но Амит все равно не выходил у нее из головы.

Эван был молчалив и задумчив, потрясение прошло, и он больше не плакал. Я удивлялась его силе духа и стойкости. Настоящий боец.

Спустя пару дней меня навестил Генри. Он очень переживал обо мне, хотя еще совсем недавно сам лишился матери.

- Ты, наверное, удивляешься, почему я не плачу? – спросил он, когда мы сидели на диване в скромном маленьком зале гостиницы. Тони с детьми гулял в парке.

- Немного, хотя уверена, что ты просто силен духом, вот и все.

- Не все. Да, она была моей мамой, но никогда особо не проявляла себя в этой роли. От нее я слышал только критику и то, что она не желала моего рождения. А папа… он всегда меня игнорировал. Он рассказал мне, что я не его сын. У мамы до него был любовник… вот и результат их нелюбви ко мне. С ее смертью я чувствую облегчение… теперь я могу уйти туда, куда захочу, и никто меня не остановит.

- Не говори так, Генри. – я крепко обняла его. Он уткнулся в ямочку на моей шее, и я почувствовала его губы на своей коже. Одёрнувшись как от тока, я с подозрением спросила:

- Что это ты делаешь?

- Целую… - робко ответил он, краснея. - Кажется я влюбился в тебя.

- Ты путаешь любовь с привязанностью. Ты ведь еще ребенок.

- Брось. Мне через месяц восемнадцать, скоро я стану совершеннолетним. А ты Анетта не на много старше меня. – было смешно говорить на такие темы с Генри, ведь я считала его ребенком, который видел во мне маму… выходит и это была ложь, Амит вновь оказался прав.

- Ты должен понять мое состояние, пусть я и выгляжу нормально, но это не так. Самый дорогой для меня человек оказался не тем, за кого себя выдавал… Пока я не готова к другим отношениям.

- А кто тот мужчина, что находится с вами?

- Это Тони, мой бывший муж. – мои губы тронула улыбка и Генри заметил это.

- Вот как, похоже у меня никогда и не было шанса. Удачи тебе, Анетт. Я надеюсь, мы сможем быть хотя бы друзьями. – я не стала переубеждать Генри в его мнении, пусть думает, что к Тони у меня есть чувства.

- Конечно. – с радостью кивнула я, провожая его до двери.

Через пару дней ко мне приехала Рейчел, узнав через какие испытания я прошла. Она была очень потрясена и не могла поверить в произошедшее. Я взяла ее за руку и попросила кое-куда поехать со мной. Долгие годы мне стыдно было показаться на его могиле, но теперь я была готова.

-Кто здесь похоронен?

- Мое прошлое, о котором тебе неизвестно. - она в непонимании взглянула на меня.

- Эдмонд Ливарт… - задумчиво произнесла она. – У этого мужчины та же фамилия, что и у Амита.

- Верно. Здесь похоронен его дядя.

- Но как он связан с тобой?

- Я уничтожила этогочеловека, убила… - слезы застлали глаза.

- Как? О чем ты говоришь?

- История нашего знакомства с Амитом была не полная. За четыре месяца его отсутствия я стала невестой Эдмонда. – Рейчел прикрыла рот руками, пытаясь скрыть шок. – Я не любила Эдмонда, но мне хотелось чувствовать себя нужной, любимой. Я думала, что со временем полюблю его, но вернулся Амит. Пламя нашей любви и страсти разгоралось с каждым днем все сильней. Мы не могли держаться на расстоянии друг от друга и вскоре стали в тайне встречаться. Когда Эдмонд обо всем узнал он очень разозлился, захотел вычеркнуть нас из своей жизни. Вышел в дверь, сел за руль и попал в аварию… Он мог бы жить, врачи давали благополучный прогноз, но из-за ревности Амита, желании устранить соперника - он убил его прямо в больнице. Обставил все так, что никто не догадался об убийстве. - слезы текли из глаз, когда я рассказывала об этом. – Эдмонд был замечательным, добрым, обходительным, но из-за меня его не стало. Понимаешь? Не будь ревности Амита - он был бы жив!

- Анетта, ты не виновата… В этой истории ты сама жертва. Все это время он водил тебя за нос, изображая из себя идеального мужчину, внутри скрывая звериную сущность.

- Я могла раньше обо всем догадаться, но прятала голову в песок, не замечая, что творится у меня под носом.

- Думаю, Эдмонд простил тебя. Зная, какие испытания тебе пришлось пройти, ты точно искупила перед ним свою вину.

- Если позволишь, я бы хотела поговорить с ним наедине. – кивнув, Рейчел отошла в сторонку. – Здравствуй, Эдмонд. Я долго не приходила к тебе, мне было очень стыдно за то, что мы с Амитом сделали с тобой. Я была не права и в итоге поплатилась за все. Пожалуйста, если сможешь прости меня. Не держи зла. Я знаю, ты был замечательным и долго обижаться не любил. – грустно улыбнувшись, я положила букет красивых цветов на могильную плиту. – Я долго думала над тем, почему Амит стал серийным убийцей и пришла к выводу, что твоя вина также была в этом. Амит мне рассказал, что в первый раз, когда он жестоко убил парня, именно ты прикрыл дело. Думаю, психиатр и специализированное лечение в том возрасте смогли бы изменить исход. Я пришла не для того, чтобы обвинять тебя, поверь. В этой истории ты один из самых безвинных людей, это лишь мои размышления на тему, а что было бы если… Пока неизвестно какой срок ждет Амита, его ожидает суд, но я молю Бога, чтобы это чудовище больше никогда не увидело света. Помоги мне в этом.

Через некоторое время Амита судили. Суд приговорил его к пожизненному заключению в колонии строгого режима. На все активы и имущество был наложен арест в пользу пострадавших жертв и государства. Амит не сопротивлялся, все заседание вел себя достойно. Он неотрывно смотрел мне в глаза своим влюбленным взглядом, а у меня перед глазами стояла ужасная картина той ночи. Перед тем, как увести его Амит настаивал на разговоре, сказав, что это очень важно. Я не хотела с ним разговаривать, но посчитала, что должна это сделать, иначе всю жизнь буду корить себя за то, что не узнала что-то важное.

Добившись встречи, меня пропустили в тесное помещение. Я увидела Амита в оранжевой уголовной форме и внутри, против воли, все сжалось. Мысленно я отругала себя за это, Амит монстр, он не заслуживает хорошего отношения. Нас разделяло небольшое противоударное стекло, благодаря которому мы могли видеть друг друга.

Амит взял трубку, указал на нее, поясняя, что я тоже должна взять ее, чтобы слышать его. Сделав, как он сказал, я приложила трубку к уху.

- Анетт, спасибо, что пришла. – голос Амита был спокойным, нежным, как раньше. – Прости, что вновь сделал это с тобой.

- Ты просил встречи, чтобы говорить об этом? – возмущенно спросила я.

- Нет. Суд забрал у нас все, что мы имели. Но я позаботился об этом заранее и большую часть своих средств перевел на твое имя. – он прижал ладонь к стеклу, желая почувствовать мое тепло в ответ. Но я лишь отшатнулась, окатив его холодным безразличным взглядом. – Уезжай из этого города, купи дом и будь счастлива. – непроизвольно слезы полились из глаз.

- Счастлива? Как я могу быть счастлива, после того, что пережила по твоей вине? Ты сделал меня больной, ненормальной… зависимой… чего тебе не хватало? – чувства переполняли, в груди была боль и обида. Слезы градом текли из моих глаз. Что со мной не так? Почему я все еще продолжаю испытывать какие-то чувства к нему? Он монстр, чудовище, я ненавижу его за то, что он пытался сделать с Нарин, со мной. Но почему, глядя на него, у меня все еще что-то екает. Плюнув на все обиды, на его злодеяния и боль, что он причинил мне, я прижала через стекло свою ладонь к его ладони. – Как мне жить дальше? Ты испортил мне всю жизнь. Больше я не смогу быть счастлива ни с одним мужчиной…

- Я всегда буду любить тебя, Анетт…

- К сожалению, твоей любви было слишком мало. Ты мог рассказать мне все. Я слишком сильно тебя любила, чтобы принять любую правду. Я могла постараться вылечить тебя. И у нас могло бы быть все хорошо! Мы же были так счастливы!!! – слезы не прекращаясь лились, обида и непонимание разгорались с новой силой. Будь он рядом, я колотила бы в его грудь со всей силы, пока эти чувства не оставили меня. Но между нами была преграда и я могла лишь сжимать кулак от обиды.

- Прости, я не хотел тебя терять…

- И в итоге потерял… - вытерев слезы, я твердо сказала. – Это наша последняя встреча, Амит. Больше я не приду к тебе.

- Я буду тебе писать.

- Ты можешь писать сколько угодно, но не получишь ответа. Я намерена тебя забыть.

Свидание было закончено. Бросив последний разочарованный взгляд на Амита, я вышла в коридор. Та слабость, что я позволила с ним, больше не повторится.

Через пару дней, я решила, что пора взглянуть в лицо еще одному человеку, пострадавшему по моей вине. Эрик. Я не знала вернулась ли к нему память, поэтому решила рискнуть и пойти к нему домой. Дверь открыла его мама, она не знала меня, но очень обрадовалась, что ее сына пришла навестить девушка. После того случая Эрик стал сторониться людей, не интересовался ничем, даже не выходил особо из дома. И это была вновь моя вина. С каждым шагом, что приближал меня к комнате Эрика – мое сердце все сильнее стучало в груди. Мои руки дрожали, а дыхание перехватывало. Я очень боялась этой встречи. Если я не возьму себя в руки, то рискую не вымолвить ни слова. Сделав пару глубоких вдохов и выдохов, я сжала руки в кулаки. Сказав себе: «все будет хорошо», я постучалась в комнату парня. После недолгого ожидания, дверь открыл Эрик. В его взгляде промелькнуло узнавание, но он не подал виду, что знаком со мной. Пропустил в комнату и предложил сесть на аккуратно заправленную постель. Мама тактично вышла из комнаты, лукаво подмигивая сыну. Тот случай не прошел бесследно для лица Эрика, явная асимметрия лица бросалась в глаза.

- Не ожидал тебя увидеть спустя столько лет. Зачем пожаловала? – он встал у окна, затягиваясь сигаретой. Я заметила, как его руки охватила мелкая дрожь.

- Я пришла просить прощения. По моей вине ты едва не умер.

- Брось, на тебя я точно не держу зла. Я мог бы уйти, но предпочел сыграть в рыцаря. Любовь иногда делает из нас глупцов. – он невесело засмеялся.

- Когда воспоминания вернулись к тебе?

- Когда я нашел от него записку. – он извлек из книги небольшой клочок бумаги и протянул его мне. Мои глаза налились слезами.

- Чертов идиот, мало ему было избить тебя, так он еще решил запугать. – в прочем краем сознания я понимала, что так он решил перестраховаться на случай, если Эрик захочет рассказать правду.

- Это прошлое… прошло слишком много лет. Я перестал об этом думать.

- Правда? Тогда почему ты не выходишь из этой комнаты? Мама переживает из-за того, что у тебя нет нормальной жизни.

- Я едва не умер. Смерть наложила свой отпечаток, мне уже не интересно то, что было раньше.

- Эрик, ты красивый молодой парень, у тебя еще все впереди. Еще ни одно сердечко разобьешь. – широко улыбнувшись, я положила ладонь на его плечо.

- Да? Как это сделала ты, Анетта? – в его голосе был упрек. Я сразу поняла, что Эрик лукавил говоря, что не держит на меня зла.

- Я ведь никогда тебе ничего не обещала.

- Когда память ко мне вернулась я долго не мог понять, почему оказался в такой несправедливой ситуации. Меня едва не убили, улик нет, а единственный свидетель, что был с нами в ту ночь, придумал совсем иную правду. Неужели ты настолько чёрствая, что готова была прикрыть его преступление? Или он тебе также угрожал? – в его лице озабоченность, я могла бы соврать и сказать, что он угрожал мне. Но я не могла лгать.

- Нет, он мне не угрожал. Я слишком любила его… и готова была на все. – Эрик криво усмехнулся.

- Ты такая же преступница, как и он. Мне жаль, что я когда-то был влюблен в тебя.

- Ты прав… во всем… но поверь мне, за эти годы я страдала не меньше тебя.

- И как же ты страдала? Устала плести ложь каждый раз, когда твой любовничек кого-то до больнички доводил?

- Я была на твоем месте… он едва не убил меня. Долгие годы я жила в страхе, что он найдет меня. – я решила опустить то счастливое время, что мы прожили под одной крышей. – и когда он нашел меня, я узнала, что он серийный убийца, про которого рассказывали в новостях! А однажды в своей постели я нашла мертвое тело! – Эрик слушал с потрясением, он явно не ожидал такого рассказа.

- Ты права, тебе пришлось нелегко. Вот только представь, его могли посадить, когда он избил меня. Тогда всех этих жертв не случилось бы.

- Да, однако выйдя из тюрьмы он сначала пришел бы за тобой, а уже потом за мной. И жертв могло быть в разы больше.

- Все-таки, что не делается - к лучшему. Главное, что сейчас он в тюрьме и не выйдет оттуда еще долгое время. – на его лице я заметила расслабление, а страх ушел без следа.

- Ему дали пожизненное. – после моих слов Эрик оживился.

Наш разговор с Эриком вернул его к жизни, а с моих плеч упал огромный булыжник вины. Думаю, после того, как стало известно о пожизненном заключении Амита, Эрик начнет жить прежней жизнью. Я видела каким пустым был его взгляд, когда пришла к нему. Сейчас этот взгляд стал глубоким, живым и полным надежд.

Тони пробыл с нами пару недель, после чего уехал назад в Юджин. Мы с ним расставили все точки над «и». Я объяснила ему, что не хочу заставлять его страдать. Для меня он навсегда останется только другом, возвращать былое и обманывать его – мне не хотелось. На этот раз Тони принял мой отказ с улыбкой, он сказал, что больше не будет меня ждать. Тони собирался освободить свое сердце для кого-то другого. Я была очень рада его ответу, ведь теперь он окончательно отпустил меня.

Мы собирались переехать в Ливерпуль, где начнем жизнь с чистого листа. Перед переездом я решила навестить дядю Амита в деревне. Он еще ни о чем не знал, поэтому я должна была выступить в роли вестника плохих новостей. Принял нас дядя очень тепло. Когда дядя увидел, что мы приехали без Амита, он сразу догадался, что произошло что-то плохое. Попросив Эвана погулять с Нарин на улице, я рассказала обо всем дяде.

- Бедное дитя, ты столько всего перенесла. – во время рассказа по моим щекам бежали слезы, дядя обнял меня, пытаясь утешить. – Мы все его любили, но даже не догадывались, что скрывает он в душе. Значит, Алису он тоже… - дядя вдруг уронил голову на руки. – Я мог бы догадаться… но не хотел верить. После того как Алису убили, я нашел запонку с инициалами Амита… Какое горе на нашу семью! Хорошо, что его родители мертвы и не видели этого позора.

- Дядя, Амит рассказывал мне ужасные вещи про свою мать. Он говорил, что она издевалась над ним в детстве.

- Александра? – брови дяди взлетели вверх. - Она была хорошей девушкой, но с рождением Амита стала другой. Лично я ничего не замечал, но поговаривали о том, что она стала такой, какой была ее мать. Я спрашивал своего брата о ее состоянии, но он говорил, что она такая же, как и прежде.

- Что не так было с ее матерью?

- Она сошла с ума. Бросалась на людей, говорила ужасные вещи и закончила свои дни в психбольнице.

- Должно быть это наследственная болезнь. Амит говорил, что видел заключение о психическом состоянии своей матери. У него выявили ту же болезнь.

- Сейчас мне кажется это наиболее вероятным. Береги детей, чтобы это не коснулось их. – после недолгой паузы дядя продолжил. - Эван слишком напомнил мне Амита в детстве… слишком…

Мы гостили у дяди пару дней, после чего переехали в Ливерпуль. Там я купила для нас небольшой уютный домик. Отношения с Амитом помогли мне разобраться, чем я хочу заниматься по жизни. Мне очень хотелось помогать девушкам, которые находились, как и я, в зависимых отношениях. Для этого я получила психологическое образование и через пару лет мое желание исполнилось.

Я оформила опеку над Эваном, он мог жить с нами на законных условиях. Он по-прежнему был угрюм и молчалив со взрослыми, но с Нарин его дружба становилась крепче день ото дня. После того случая, я заметила, что Эван стал теплей ко мне относиться. Иногда мог попросить совета или что-то сказать просто так. Это был прогресс, учитывая, что обычно он игнорировал мое присутствие. .

Каждый год я обследовала Нарин и Эвана, на предмет психических отклонений. Из года в год у Нарин были обычные показатели, свойственные здоровому ребенку. Что не сказать об Эване. У Эвана были выраженные отклонения от нормы, которые корректировались медикаментами и психотерапией. Он не мог утверждать с точностью, что Эван станет совершенно здоровым ребенком. Лекарства и терапия должны сделать его более покладистым, спокойным, дружелюбным и контактным. Я верила, что Эван не повторит судьбы Амита. У него в детстве не было любящей матери и сестры, а у Эвана есть мы. Благодаря нашей любви и поддержке он вырастет настоящим человеком. Я искренне верила, что у нас все получится.

В Ливерпуле Эван продолжил заниматься борьбой и совсем скоро полки в его комнате заполнились кубками и наградами выигранных поединков. Нарин очень гордилась своим братом. А я была счастлива, что у Эвана есть занятие, которое приносило ему удовольствие.

Долгое время меня мучали кошмары по ночам. Я подрывалась в постели с криком, выныривая из самого страшного кошмара моего прошлого. Образ некогда любимого мужчины преследовал меня во сне, искаженный злобой и гневом. Он убивал людей, купался в их крови, заставлял меня смотреть на их смерти. На закуску он принимался за меня. Боль во сне заставляла мое сознание проснуться. Я выходила из этого каждодневного ада с дрожью и быстро стучащим сердцем.

Я стала ходить на психотерапию, пить антидепрессанты и тогда кошмары отступили. Я наконец-то стала спать спокойно. Страх ушел. Больше он никогда не причинит ни одной живой душе боли. Не сможет. Он в тюрьме и никогда оттуда не выйдет. Ведь так?

Ни прошло и года, как мне позвонил Тони. Он пригласил нас на свою свадьбу. Во мне кипела радость за него, словно это я сама обрела счастье. Избранница Тони была на пару лет его моложе. Блондинка, как и я, с таким же цветом глаз. Я улыбнулась, понимая, что Энтони выбрал девушку очень похожую на меня. Но это было неважно, главное, он обрел с ней то счастье, которого не смог получить от меня.

Рэйчел и Стивен по-прежнему вместе. Долгое время они пытались зачать ребенка, но ничего не происходило… лишь отпустив желание, спустя пять лет, они повторно стали родителями хорошенькой девочки. Они переехали жить в другую страну, мы очень редко с ними виделись, но старались время от времени созваниваться.

Моя университетская подруга Кэтлин закончила плохо. Ее не интересовало ничего кроме тусовок, алкоголя и случайного секса с каким-нибудь суперкрасивым парнем. Она спилась, а потом заболела СПИДом и умерла.

Эрик стал жить обычной жизнью. Та ситуация не прошла бесследно, он стал застенчивым и скромным. Но это не стало помехой для настоящей любви, которую он обрел в лице скромной миниатюрной девушки по имени Лима. Вместе они построили замечательную семью, родили детей и были необычайно счастливы. Увидев его спустя много лет, он признался, что рад произошедшему. В противном случае, свою будущую жену он никогда бы не встретил.

Амит не знал моего адреса, поэтому писал письма на адрес дяди. С дядей мы поддерживали связь, он знал где я живу и отправлял все письма Амита мне. Я не прочла ни одного, не желая вновь погрязать в это. Вспоминать эти чувства – было бессмысленно, а терзать себя не хотелось. Это была настоящая зависимость, я поняла это.

Со временем, я уничтожила любое напоминание об Амите и попросила дядю не присылать мне больше писем. Тогда я наконец почувствовала свободу от этих чувств. Я не искала любви, она у меня уже была и мне хватило ее на долгие десятилетия вперед.

Сейчас я была счастлива. У меня была любимая работа, дети, которые радовали сплоченностью и дружескими отношениями. И свою историю, пожалуй, нужно заканчивать. Она была тяжелой, местами наивной и жестокой. И хотя моя история будет продолжаться до тех пор, пока живу я, мне хочется, передать эстафетную палочку своей дочери. Она расскажет Вам о своей жизни в оковах брата. Возможно, ее история тронет Вас больше, а может и нет, судить только Вам.

Конец первой книги

Последние комментарии

Впечатления

Тот, кто следит за тобой. Книга 1 (СИ) [Наталья Новикова] (fb2) читать онлайн