Надписи дождя [Энрике Флюенс] (fb2) читать онлайн

Энрике Флюенс Надписи дождя

Молоко без кофе

Наступила осень. Эдинбург еще питал надежды на солнечные дни. Для кого-то в переплетениях старых улиц сегодняшний дождь был первым в жизни.

Мокрый асфальт полон синевы. Воздух свеж и прохладен. Холодные капли приглушили окружающие звуки, словно купол шерстяного одеяла, создавая притягательный уют внутри. Джесс замерла, очарованная новым миром, и дрожала от возбуждения.

«Как здорово!» — шептала она.

Прохожие разбежались. В тонком натяжении луж вздрагивали желтые огни фонарей, переливающиеся витрины магазинов и красноватые маячки удаляющихся машин.

Находясь под впечатлением города, облаченным в вечерние краски, Джесс поежилась.

— Эй, ты что делаешь? — послышался мужской голос. Не злой, а скорее испуганный. Некая сила оторвала Джесс от земли. В нос пахнуло терпким дезодорантом, смешанным с запахом табака. Мимо, неистово ревя двигателем, проскочила машина и обдала Джесс волной брызг.

И вот она, съежившись, стоит на тротуаре. У дрожащих ног засыпает огонек сигареты. Ее спаситель уходит. Он промок, что-то бормочет. Намокшие серые волосы блестят. Подошвы хлюпают при каждом шаге. Он показался Джесс помятым и расстроенным. Джесс секунду сомневалась, прикидывая, как поступают благоразумные девушки, и бросилась вдогонку.

Она поравнялась со своим спасителем. Жгучее желание заговорить, поблагодарить, вдруг улетучилось. Язык предательски прилип к зубам.

Тот коротко взглянул на Джесс и продолжил путь.

Шаги у него выходили широкими, и Джесс пришлось ускорить свой темп. Набравшись смелости, она проговорила:

— Спасибо.

Вышло это не так искренне, как желала Джесс. Скорее наоборот. Парень покосился в ее сторону. Втянул шею в воротник и чихнул. Щеки Джесс запылали.

Она разглядывала спасителя. В груди — трепеталось сердце.

Худощавый в куртке и джинсах. Короткая стрижка с длинной челкой. Пряди волос прилипли к его лбу, поэтому не лезли в глаза. На подбородке проступила небритая щетина. Поверх застыла самодовольная ухмылка. Он, словно, насмехался про себя над всем этим миром и дождем. Джесс явно ошиблась, думая, что он чем-то подавлен. Скорее ему было холодно, ведь одежда его промокла насквозь, поэтому он и ссутулил плечи, опустил подбородок, пряча лицо от ледяных капель. При чихе, парень, как рыба выброшенная на берег, хватал ртом воздух. На мгновенье он предстал беспомощным и беззащитным. Это растопило сердце девушки. Он ей понравился.

— Тебе нужно согреться и выпить горячего чая. — велела Джесс. Он, нахмурившись, бросил на нее взгляд. Джесс улыбнулась краешком губ.

Он вдруг остановился.

— Точно. Идем.

Парень взял Джесс под локоть и потащил через дорогу к освещенному окну кафе.

— Ой… Подожди… Ты что… Делаешь?

— Ты же пригласила меня на чай?! Разве нет?

Он выпустил ее у входа. Джесс растерялась и потупила взгляд в лужу. Парень усмехнуося. Снова пахнуло сигаретами.

— Думаю, за то, что я тебя спас, это мизерная благодарность.

— А?

— Угостить меня чаем.

Она почувствовала, как ее холодные пальцы сжала теплая ладонь.

Снова чавкающие шаги, но тише и спокойнее. Нос уловил запах сладкой шоколадной горечи. Парень затащил Джесс в кафе. Внутри она растерялась. Ей всегда было боязливо зайти в подобное помещение. И сейчас в ней боролись противоречивые порывы: выскочить обратно в холод и еще чуть-чуть погреться в этом теплом завораживающем месте.

Дождь исчез, как будто его никогда и не было. Только маленькие лужицы следов на каменном разноцветном полу поблескивают льдинками холода.

Джесс подняла взгляд и зажмурилась от света множества ламп витрины. Парень усадил Джесс за столик возле окна, и она порадовалась, что перегородка скрывает ее от официантки. Но вот та выглянула на Джесс, вытянув шею. Уставилась именно так, как Джесс и ожидала: сурово и подозрительно.

Жаркое помещение давило она Джесс атмосферой другой жизни, недоступной и запретной. Джесс уже жалела, что очутилась здесь.

— Вот, держи. — парень уселся напротив и пододвинул чашку.

— Молоко?! — Джесс осторожно пригубила питье, затем принялась за него более уверенно. Горячий напиток поднимал настроение.

Официантка еще раз выглянула на Джесс. Сейчас она искренне улыбнулась и была приветлива.

«Что изменилось?» — подумала Джесс. В голову пришла мысль, это из-за ее "спасителя". Но тот сидит спиной и не видит улыбку официантки.

— Это она мне? — и Джесс поторопилась опустить взгляд, ощущая себя недостойной внимания.

Парень пригубил нечто обжигающее из своей чашки и поморщился.

— Ох, — вздохнул он и уставился на Джесс. — Согрелась? Девушка за кассой удивилась, когда я заказал молоко без кофе и кофе без молока!

Парень весело ухмыльнулся.

— Как тебя зовут?

Темные глаза поблескивали синими и зелеными отблесками улицы. До этого Джесс их не замечала. А теперь они стали притягательными и волшебными одновременно.

— Дождь. Вот твое имя…

— Нет!

— М-м… А меня зовут Риз.

— Р… Риз?

Он сделал большой глоток из своей чашки.

— Ладно. Мы оба промокли, идем ко мне. Заценишь, как я живу.

Дом

Джесс очень мало помнила о своей маме. Худая, черно-белого окраса волосы, свалявшиеся местами в плотные комочки, колтуны. Но мама была самым теплым существом, согревающим Джесс в любую непогоду. Ободранный до кожи кончик ее хвоста стал первой игрушкой в жизни Джесс. До тех пор, пока она не поняла, что рана еще приносит маме боль. Тогда Джесс стала относиться с большей осторожностью. Перестала играть и часто вылизывала, мечтая, чтобы рана зажила.

Однажды мама не вернулась. Джесс стала жить одна. Надеялась, что мама нашла «дом». Сухой и теплый, с жарким уголком на кухне и солнечным окном на крыше. Джесс и сейчас мечтала о своем доме.

«Конечно, в нем и есть смысл жизни!..»

И сейчас, когда Риз упомянул про дом, Джесс приятно удивилась. То, что сказал Риз, можно ведь понимать предложение остаться в его доме. Жить! А может, он не предполагал, как важен для нее дом и просто решил пустить на время дождя?

Джесс не хотела себя слишком обнадеживать. Боялась разочарований, что могли свалиться на нее. Не хотела снова остаться одной. Риз красив, не похож на других людей. Он угостил ее молоком и… несет домой.

Щеки Джесс запылали сильнее. Она потупила глаза в чашку и увидела пустое дно. Рядом на поверхности стола она вывела пальцем слово «дом», отметив насколько это буквы хрупки.

Риз поморщился и прошептал:

— У меня нет денег, чтобы заплатить. Придется сматываться. Готова?

Джесс испуганно повернулась к стойке. Официантка отошла. Затем Джесс с грустью посмотрела на Риза.

Тот схватил Джесс настырно и грубо, и выскочил из кафе.

Бейджик на форме, словно значок полицейского, гнался за Ризом и Джесс до самых дверей. Официантка оказалась очень проворной и крикливой. Только потоки дождя остановили ее. Она боялась испортить прическу. Успех побега заключался в моменте неожиданности, когда официантка отвлеклась. В провожающем взгляде той читались досада и ненависть. Джесс и впредь решила обходить кафе стороной и поклялась себе никогда не поступать так, как Риз сейчас.

Джесс не хотелось ничего говорить. Она молчала, не обращая внимания на ледяные капли, сырость и еще блестящую синевой улицу. И голос Риза тоже не хотела слышать.

Поступок Риза напугал хрупкую Джесс, но от молока стало внутри так хорошо. Джесс удивлялась, как она могла позабыть чувство радости от тепла, когда согрет каждый коготок.

Потихоньку Джесс успокаивалась. От Риза пахло кофе, а не едким тошнотворным перегаром курева.

"Он поступил правильно. Молоко стоило таких переживаний. И… " — у Джесс замерло дыхание. Она посмотрела в усталые глаза Риза, — "он сделал это ради меня. Пошел на риск, чтобы принести мне тепло. Какой он замечательный!"

Джесс ощутила себя особенной в объятиях Риза, нужной в окружающих их каменных тоннелях города. У нее с этого вечера будет "дом".

Пятно

Риз гремел на кухне, когда Джесс осмелилась заглянуть туда. Мрачный коридор со своим неповторимым запахом дерматина остался позади. Риз наливал воду из крана в маленькую кастрюльку. Затем с грохотом поставил ее на плиту. Джесс следила, как Риз зажег огонек на горелке, и уселась на свободную табуретку.

Риз заглянул в пустой холодильник, достал из шкафа пакетик вермишели и ловко порвал его зубами.

— Черт, сигареты кончились. — буркнул он и бросил спички.

Замах руки и щелчок коробка о стол заставил Джесс вздрогнуть и попятиться назад. Она пожалела, что оказалась рядом с таким нервным человеком. И лишь потом, вспоминая этот вечер, поняла, что Риз был в отчаяние.

— Не смотри так. Ты же еще не пробовала вермишель. Верно?

Конечно, Джесс не довелось прежде угощаться вермишелью. Но запах ее смутил.

— Прикольное у тебя пятно. — Риз расплылся в детской улыбке.

Оставив клубы пара, Джесс оглядела комнату. Разложенный диван со сбитой простыней и мятым одеялом, тумба с телевизором. Ни стола, ни шкафа. Места много.

Джесс заглянула за диван. Обнаружила там только смятый фантик от шоколадки.

Послышались шаги.

— Ну… я окно открою — Риз смутился, замерев на пороге комнаты. Потом быстро прошелся и приоткрыл раму. — Если тебе нужно… вот, можешь воспользоваться.

И он вышел обратно в коридор, заскрипела дверь в ванную, зашумела вода.

Окно. Дождь все еще стучит по дрожащим лужам. Свет фонарей потускнел. Прохожие разошлись. Джесс втягивала свежий ночной воздух, проникающий комнату, и прикидывала, поглядеть что за окном или еще понюхать запах настоящего дома? Она хотела отвлечься от страха, но тот неотвратимо захватил ее.

Что станет с ней, когда дождь прекратиться? Риз сказал: «Идем домой, раз ты промокла». Вот она согрелась. Вдруг Риз только и хотел высушить ее, а не подарить «дом»? Что он скажет, когда дождь закончится?

Она с трепетанием сердца следила, как Риз поколдовал возле телевизора и улегся на диван. Откинул длинную челку со лба. Волосы высохли. Это был первый дождь в его жизни.

Бессонная ночь

Когда Джесс проснулась посреди ночи, то заснуть больше не смогла. В бархатной тьме, она нашла окно и осторожно посмотрела наружу. Дождь закончился. На небе светила луна. В спящей тишине ухал поезд. Кажется, далеко бил гром. Из дома улица выглядела совсем по-другому. Незнакомой и приветливой.

Джесс склонилась к одинокой капле, попавшей на самый край подоконника. Не зная, как ей помочь, она прижала ее пальцами, обращая во влажный след. Джесс мечтательно вообразила, что так она и капля стали сестрами. И теперь капля будет ней всегда, даже если Риз и протрет подоконник. Влажный след очень походил на замысловатую букву «Д».

Джесс нырнула обратно в комнату и долго размышляла о своей жизни, вспоминая улицу и маму.

«Что будет утром? Риз разрешит мне остаться или выгонет?»

Когда урчание в животе усилилось, Джесс посетила кухню. Она ощущала себя здесь гостьей и боялась лазать по столу в поисках еды. Джесс только подошла к своему блюдцу. Вермишель завяла и стала жесткой. Джесс быстро проглотила ее. Других запахов еды на кухне не обнаружилось. Давно остывшая плита пахла каленым металлом и вчерашним кипятком. От окна несло табачной горечью. Коробок спичек лежал на полу.

Когда серость утра поползла внутрь, из маленького отверстия вытяжки донесся аромат кофе и чего-то еще очень притягательного. Это напоминало о вчерашнем случае в кафе, и Джесс убежала от неприятных мыслей в комнату.

Постепенно улица за окном наполнялась суматохой спешащих людей. Джесс уселась на краешке стола и смотрела, как Риз спит. Хвост она положила так, чтобы открыв глаза, Риз сразу заметил пятнышко. Оно вчера ему понравилось.

Где-то рядом внутри дома и за стеной комнаты хлопали двери, раздавались шаги. Вскоре они стихли. А Риз все еще не просыпался. Джесс сидела возле своего «спасителя» так долго, что ее стало клонить в дрему.

Вдруг воздух пронзила резкая какофония электронных звуков, которые точно не назовешь музыкой. Риз зашевелился, протянул руку под кровать за телефоном.

— Да… Привет… — он поплелся в ванную комнату, не отрывая телефон от уха. — Сейчас? В такую рань?.. Ладно, давай.

Единственным словом, которое сказал Риз, когда все-таки заметил Джесс, было «Дождь!». Еще он улыбнулся и подбадривающе хмыкнул.

Все ее нутро наполнилось радостью. Джесс закружилась в бешеном танце по комнате, не обращая внимания, что раскидывает вещи, и пела: «Я нашла свой дом!»

Гитара

В дом постучались. Джесс спряталась за Риза. Тот неторопливо пошмыгал в коридор и открыл дверь. Гостем оказался худой парень в куртке-балахоне. Не дожидаясь приглашения, он поплелся на кухню. После него остался тошнотворно-фруктовый запах и потертая гитара.

— Давай, Риз, — просил гость. — Всего пара часов. Не понравится — разбежимся.

— Кайл, я не могу, — отвечал Риз, усевшись на табуретку и скидывая со лба на бок челку непослушных волос. — Мне нельзя светиться. Как раз должно подвернуться выгодное дело.

— Ты имеешь в виду Джоша Гуера? — Кайл поднял указательный палец вверх и склонил голову. — Скажи мне, это опять он или ты нашел настоящую работу?

— Да-да, Джош! — выкрикнул Риз, вскакивая с места. Кайл помолчал, сурово отметил: — Не доверяй Джошу. Про него говорят, он связался с шайкой «Мокрых ублюдков».

— Мне не найти работу, Кайл. — голос Риза звучал надломлено. — Я пытался, правда, пытался.

Кайл засунул руки в карманы балахона, отвернулся, посмотрел на раковину, словно впервые ее увидел и поплелся к двери.

Джесс спросила:

— Что ему нужно, Риз? Почему ты молчишь?

Кайл ей не понравился.

— Стой! — Риз выскочил босиком за дверь и крикнул уходящему Кайлу. — Я мигом. Минуту подождешь?

Ответа Кайла Джесс не слышала, но Риз так ловко вскочил в ботинки и накинул куртку, что стало ясно: Риз пустился вдогонку.

Глубоко в доме хлопнула дверь. Джесс поспешила к окну. Ей не хотелось оставлять Риза одного. Смотря вниз с головокружительной высоты своего наблюдательного пункта, она увидела, как на тротуаре появились Риз и Кайл. Эти двое выглядели неряшливыми среди других людей.

Джесс выскочила за окно и поспешила за ними. Она протиснулась по бордюру вдоль стены до пожарной металлической лестницы. Запрыгнула на перила и, кое-как балансируя, прошлась по ним. Темная тень неприглядного переулка справа. Впереди крыша соседнего здания. Внизу пугающая бездна этажей.

Риз ушел. Вдруг на Джесс нахлынул страх. Она поспешила вернуться в дом. К ее облегчению, окно не захлопнулось, но вздрагивало, когда холод с неба разбивался о стену.

Джесс сидела на подоконнике. В комнате воздух казался серым и душным. Безликие углы, поглотившие солнечный свет, выглядели неприветливо. Желтый огонек уюта погас. Джесс посмотрела на свое пристанище и выскочила на улицу.

Бегом по узкому бортику, пробежала знакомым путем до обрыва. Набравшись сил, прыгнула на козырек крыши соседнего дома.

Между домами пролегал узкий переулок. Выходящее в него окно было заколочено. Под ним стояли грязные мусорные баки. Джесс сначала вцепилась в доски, Потом упала на баки. Скрип жестянки смешался с писком потревоженной мыши. Джесс не обратила на звуки внимания, как и на боль в ногах и пустилась за Ризом.

Песня

На перекрестке голова кружилась от людей, шума пневматических дверей автобуса и шелеста колес множества машин по влажному асфальту.

Джесс не могла учуять знакомый запах Риза. А горьким табаком воняло еще сильнее. Она петляла между людьми, заглядывала в лица прохожих. Кое-кто улыбался ей. Но большинство не заметили Джесс. Ей даже подумалось, что такие люди сами невидимки: ходят-ходят и пропадают, ничего не сделав. Джесс стало страшно, когда ее посетила догадка: Риз тоже растаял!

Вдруг Джесс услышала нечто волшебное. Приятный певучий голос тянул мелодию. Неповторимая хрипота, соперничающая со звоном струн, завораживала. Джесс пошла на музыку, боясь упустить ее ниточку в окружающем хаосе.

Гитара и пение становились только громче. Люди, к удивлению Джесс, старались не шуметь, обходя уличного музыканта и певца. Некоторые оборачивались. Кое-кто из прохожих остановился и слушал. Девушка с коляской умчалась прочь, едва не раздавив Джесс. В последний момент Джесс отскочила в сторону.

Сейчас Джесс села у самой стены и во все глаза таращилась на источник чуда. Пел ее Риз. Кайл, согнувшись над гитарой, извлекал округлыми движениями из струн ритм. Иногда голос и гитара сплетались вместе, порой струны стихали, уступая первенство Ризу. В такие моменты песня особенно понравилась Джесс.

Песня закончилась. Раздались жидкие аплодисменты. Кто-то кинул монету. Заиграла новая мелодия. Джесс в восхищение подумала, что никогда и никто не сможет петь так красиво.

Скоро мгла окутала воздух. Холодная тень пролегла между солнцем и тротуаром. Из далеке донеслись раскаты грома. Улица стремительно опустела. Риз пел тише. Кайл отложил гитару и посмотрел во мрак над головой.

— До нас еще не дошло. — шептал он, прерывая Риза. — Сегодня слышал, что война скоро закончится.

Джесс только сейчас заметила, что сидит неподалеку от священного яркими огнями входа в продуктовый магазин. Кто-то положил ей кусочек пирожка с курицей. Джесс не притронулась к лакомству. Она не хотела, чтобы Риз увидел ее, поедающей чужую подачку.

В раздумьях о еде, Джесс не сразу заметила как. Риз и Кайл скрылись в дверях магазина. Джесс за ними не успела. Она позвала Риза, но тот ее не слышал. Тогда Джесс уселась возле входа и стала ждать его возвращения. Время тянулось медленно.

Двери хлопали безустанно до самого закрытия. Джесс догадалась: из магазина имелся еще один выход.

Джесс направилась домой. Вечерние улицы ощущались напряженно тихими, хотя гром ушел. Найти переулок с баками — легкое дело. А вот забраться по доскам заколоченного окна было в сто раз тяжелее.

Друзья

Когда вымотавшись голодная Джесс пришла в комнату, ее ждал неприятный подарок. Риз и еще двое парней сидели на диване и громко орали, гоготали, покачивались так, что порой валились на пол. Кайла и гитары не было.

Появление Джесс никто не заметил. Она убежала на кухню под табурет. Звук телевизора и звон пустых бутылок перемешивались с неприятной грубой бранью.

Когда луна заглянула в окно, Джесс забралась на стол. Ничего не найдя съестного, она, с оглядкой на коридор, прошлась к плите, заглянула в пустую кастрюлю. Утолила жажду из немытой чашки в раковине и осмелилась зайти в комнату.

Телевизор еще работал на полной громкости. Приятелей Риза уже не было. Сам Риз лежал одетым на диване в немыслимой позе и храпел. Всю комнату наполнял резкий запах, от которого слезились глаза. Еще сильно пахло табаком. Пустая посуда и упаковки валялись под диваном.

Джесс уселась у приоткрытого окна поближе к свежему дыханию ветра. В эту минуту улица показалась ей более желанным местом, чем комната. Она смотрела на темный тротуар и не знала что делать. Вернуться туда или терпеть свой дом? Вспомнив снова маму, она заговорила с ней. Мама выбрала дом. Джесс не смогла уснуть. Грязная, с поникшими ушами, она встретила утро, прижавшись лбом к стеклу.

Следующие два дня Риз пропадал в городе. Джесс большинство времени провела на окне.

Ночью, когда улица опустела и люди таяли в домах, Джесс прогуливалась по соседскому балкону, находя в этом долю успокоения. Иногда сидела под соседней крыши. Та ей стала нравиться: холодная и ржавая она источала запах желтеющего дуба. От аромата чесалось в носу и першило в горле. Не удивительно, что в том узком дворе, где раскинулись ветви дерева, не появлялись люди.

Однажды ночью Джесс осмелилась вернутся к кафе. Приветливое на вид и яркое заведение днем умерло с приходом тьмы. За грязными окнами таилась чернота. Джесс написала на стекле: «Простите нас».

Козырек аптеки

К не одобрению Джесс, приятели Риза заявились снова. Те парни, что курили и пьянствовали с ним у телевизора притащили еще одного. Новенький оказался не лучше прежних. Сегодня они тоже вели себя по-хозяйски. Джесс спряталась под диван, так как громогласные приятели обосновались на кухне. После празднования радостной встречи, они ушли на улицу. Риз увязался за ними.

Прыгая по крышам, Джесс едва поспевала за Ризом.

Джесс во время запрыгнула на козырек аптеки, чтобы увидеть, что произошло в магазине напротив. С ее позиции открывалось все как на ладони: ребята разбрелись среди прилавков. И Джесс заволновалась, что не видит Риза. Не прошло и минуты, как Риз с компанией появились у кассы. Они расплачивались за покупки, и вдруг девушка-продавец побежала вон. Джош прыгнул через прилавок, ухватил ее за край юбки и ударил. Опустошив кассу, ребята выскочили из магазина и скрылись в ближайшем темном переулке.

Девушка-кассирша в слезах поспешила на улицу.

Джесс стало мерзко от увиденного, и она хотела незаметно удалиться. На пустынной улице это не представлялось возможным. Джесс ощущала на себе взгляд кассирши. Но когда осмелилась оглянуться, той уже не было.

Не надеясь нагнать Риза, Джесс пошла в тот же темный переулок, чтобы сгинуть самой.

К своему ужасу в скрюченной на земле фигуре Джесс признала Риза. Другие парни пинали его ногами и рыгали от смеха.

Кусок

Обрывок цветной бумажки лежал на табурете. Это была вся выручка Риза после дела.

От него пахло дешевым хот-догом и кисловатыми нотками крови. Джесс пришла на диван успокаивать Риза.

Тот провел по ее спине дрожащими пальцами. Постепенно дыхание Риза замедлялось. Она решила, что он уснул. Но тот снова погладил Джесс.

Были дни когда кто-нибудь бросал Джесс кусочком хот-дога. Этот миг превращался в особенный, и весь день преображался. Джесс ощущала себя счастливой и мечтала, что бы так было всегда.

"По крайней мере, Риз поел. Мне кусочка — нет. Ну и не надо. Конечно, он отдал его кому-то более голодному, чем я".

Запах хот-дога вдруг напомнил Джесс о маме. От той так не пахло никогда. Память об этом мучила Джесс: "Маме не доставалось даже кусочка хот-дога!"

— Дождь, я забыл о тебе. — совсем тихо прошептал Риз, как будто кто-то еще кроме Джесс мог его услышать.

Когда Джесс решила, что Риз задремал и от него можно уйти, тот вдруг поднялся с дивана и отправился на кухню. Потом вышел из квартиры, неплотно притворив дверь. Джесс выглянула в коридор.

Риз постучал к соседям. Ему открыли не сразу. Женский голос был звонким и вызывающе резок.

— Извините, — услышала Джесс виноватый тон Риза, — не будет ли у Вас пакетика кошачьей еды… Взаймы.

В ответ гавкнула молодая женщина, и дверь нарочито громко захлопнулась.

— Словно я у нее денег попросил. — удивился Риз, возвращаясь. Джесс уже была на прежнем месте и смотрела в окно, делала вид, что ничего не слышала.

Риз бухнулся на диван.

— У меня совсем нет денег. — невесело буркнул он. — А без них никто даже кошачьей еды не даст.

Риз заскулил и вскоре уснул.

"В каждом зле есть зернышко добра. Так говорят. Когда-нибудь Риз соберет их целую горсть, и не сможет не отвертеться. Скорей бы они проросли" — говорила Джесс небу.

Мия

За холодильником в стене чернела дыра. Иногда она притягивала как магнит взгляд Джесс. А порой из нее раздавались тихие осторожные звуки жизни.

Сегодня оттуда на Джесс смотрели две искорки глаз.

— Ты кто? — Джесс вытянула шею.

— Ми-ми-ми я.

Серое пушистое существо выкатилось на пол. Оно было меньше спичечного коробка, лежащего рядом, и бесшумным, как тень.

— Ми-ми, а тебя прежде здесь не было.

— Я — Дождь.

— Да-а, у людей нет фантазии на имена. — недовольно проговорила Мия.

— Мия — хорошее имя. И Дождь — тоже. — немного огорчилась Джесс и поспешила переубедить Мию.

— Я сама себя назвала. Некоторые люди не хотят давать имена. Хоть на стол залезай! — покачала головой Мия, — Мои люди очень настырные: постоянно под нору разные вонючки кладут и коробочки-ловушки. Думаю, меня сегодня ночью ожидает еще один такой сюрприз. Я слышала, как они шептались и шуршали шуршащими пакетиками втихаря от меня. Только в таких или ловушки или вонючки носят.

— Почему ты не уйдешь? Они же тебя убить хотят! — воскликнула пораженная Джесс.

— Зачем? Мне хорошо живется. А еще в шкафу лежит печенье. Со злаками и вкусом молока.

Джесс облизнулась.

— Я прогрызла незаметную дырочку и наведываюсь к нему в гости. А ты чего такая грустная?

— Ах, — тяжело вздохнула Джесс. Но юркую Мию не обманешь. Джесс и не хотелось. — У Риза нет денег. Поэтому я… Он…

Мия, замерев, внимательно слушала, и Джесс призналась: — Нечего есть.

— Кто такой Риз?

— Человек, с которым я живу.

— А кто такой денег?

— Цветные листочки. За них дают еду. Чем больше бумажка и ярче, тем вкуснее еда.

— Вот оно что! М-м… У моих людей самые яркие листочки… Ну, я поползла.

И Мия ускреблась за плинтус.

— Подожди, — Джесс сунула нос в дырочку. — А зачем ты пришла? Может, я смогу помочь!

Джесс минуту вслушивалась, пока царапки слышались в стене.

Пьяный кайф

— Ты мне весь кайф обломала!

— Я? — не поверила Джесс.

— Чего так смотришь? Я тут дела проворачиваю. Решаю, как денег заработать. Потому что я — кормилец в доме. Все на мне. И посуду помыть, и вынести мусор. Все на моих плечах. Даже песнями заняться некогда!

Он закрыл руками голову. Через секунды выглянул из-за ладоней, словно проверяя, не исчезнет ли Джесс.

— У меня такое чувство, что ты мне на мозги давишь. Как моя бывшая недоразвитая подружка. — кисло выпалил Риз и закрылся в ванной.

Джесс обиделась. " Предатель! Так значит, я не единственная у него?! Значит, была еще подружка! Как он мог?"

Слова Риза звучали в голове, как назойливая муха. Наносили с каждой минутой все большую обиду. Джесс поплелась к окну, не веря в случившееся, не зная, куда ее несут ноги.

«Что теперь делать? Захочет ли Риз снова видеть меня?»

Она не знала и шла в пропасть.

Не помня как пришла, Джесс очнулась на своем старом месте на улице: возле нише в стене дома, образованная выпавшими от времени кирпичами. Только сейчас ниша предстала маленькой и жалкой. От этого Джесс стало еще хуже на душе. Сами собой мысли вернулись к Ризу. К тому Ризу, что пел песни, привел ее в кафе и угостил молоком.

При его доброте и талантам ему только и повстречалась в жизни "недоделанная подружка". Джесс — не такая. А гордость не позволяла вернуться в дом и выслушивать оскорбления.

Джесс в своей норе не чувствовала себя защищенной. Несколько дней у Риза изменили все.

"Вот если бы я его не повстречала, то и не мучилась… Ой, Риз меня спас от машины. Если бы не он, я бы умерла".

На прежнем месте

В сумерках стало еще холоднее. Джесс, нахмурившись, смотрела в землю. Миру было сейчас плевать на Джесс. Это точно. И Джесс не хотела ничего видеть. Тем более что-то, напоминающее о паре прошлых дней. А ими пропиталось все: мерцающие яркие вывески, заморосивший вдруг дождь, камни мостовой и откуда-то появившийся аромат горячего молока.

"Я — ничто" — говорила Джесс. Редким прохожим, замечающим Джесс, не было до нее никакого дела. Словно, увидев ее, они узнавали в ней только выщербленное место в кирпичной стене.

Еще час назад Джесс радовалась дому. А оказалось, что в нем голодно и плохо. Риз позвал ее к себе, а потом забыл. Она ему не интересна. У него есть друзья и пение. Возможно, он сейчас сидит в кофейне, пьёт свой напиток и зовёт домой еще кого-нибудь: девушку или полудурашливого музыканта. Это его дом. Приводит, кого захочет. А про Джесс Риз и не вспомнит.

И дождь застучал по земле. Только капли падали не с неба.

Под кирпичом она написала «мама, я тут». Скоро дождь смоет этот детский рисунок.

Джесс обратилась к небу. В нем в таинственных глубинах мерцали жемчужными искрами звезды. Где-то среди них в недостижимом мире они спрятали маму Джесс. Джесс так решила. И чем дольше она разглядывала густую синеву, тем страшнее становилась. Утрата неподъемной тяжестью давила на грудь.

— Солнце. Хочу, чтобы вышло солнце. — молила Джесс, понимая свое бессилие даже в этой просьбе.

Не зная, что еще делать и как жить, Джесс поплелась к тому месту у продуктового магазина, где Риз пел. Хотелось ей услышать сейчас чудо или мельком заглянуть в свою потерянную домашнюю жизнь, Джесс не понимала.

Двери уже открылись. Но покупатели не спешили внутрь.

Здесь ее и нашел Риз.

— Привет. — он взял ее на руки и отнес домой. — Прости. Вчера я не в настроении был.

Джесс радовалась маленькой кухни, как никогда прежде. Оказывается дом — это здорово. Разве она может держать обиду на Риза? Нет!

Большой Фанк

За стеной слышали повышенный тон голосов. По ярости криков не трудно было догадаться, что там ругаются и дерутся. Джесс смотрела в стену и размышляла: «Эти двое живут в собственном доме. Так чего же им не хватает?»

Вдруг гам голосов прекратился, и тут же что-то громко хлопнуло в коридоре. Джесс кинулась на звук. Риз тоже оторвался от телевизора и бесшумно подкрался к входной двери. Шум раздавались снаружи. Соседская дверь хлопнула еще раз, сотрясая стены, и вызывающий цокот каблуков удалялся.

Риз облегченно выдохнул и направился обратно к экрану с сериалом.

— Ой! — послышался дрожащий визг девушки. Той, что гавкала на Риза. И тут же ее прервал тяжелый грубый голос:

— Сама смотри куда прешь, толстуха… Зови. Я имею такое же право тут находиться, как и ты!

Послышалась брань. Затем стук в дверь. Некто надавил на нее. Джесс отпрянула. Раздраженный Риз вернулся.

— Кто там?

— Ты че заперся? Брата не пускаешь?!

— Френк?

— Это для мамочки я Френк. А для тебя Большой Фанк. — оттолкнул Риза грузного вида мужчина, протискиваясь через дверь. — Запомни!

Он по-детски погрозил пальцем. Такой жест наставничества не подходил для неопрятного толстяка. Отталкивающий грубый бас и липкий взгляд напугали Джесс. Она спряталась под диван, настороженно выглядывая на опасного человека.

Голова Большого Фанка походила на череп бульдога. Сбритые брови и лысая макушка морщились в полумраке комнаты. Маленькие глаза шарили вокруг.

— Че — как? Курить есть?

— Нет.

— Не хнычь. Придется тебя угостить. — Фанк полез в карман своего серого затертого плаща.

— Слушай, ты меня подставляешь. — наклонившись к брату, возбужденно шептал Риз. — Она пожалуется смотрителю дома. С ним и так нелады в последнее время.

— Не дрейфь, браток. Никуда она не пойдет и полицию не вызовет. Где они, а где мы? В миг потом на место поставим. Полиция и приехать не успеет. — развеселился Большой Фанк. Он заглянул в комнату. Джесс осталась незамеченной.

— Че по нашему работенке? Ты в деле, а?.. Сам же потом пожалеешь, если откажешься. — оскалился Фанк, дернув головой. Сзади Фанк обладал тонкой черной косичкой. Она терялась за воротом, но в импульсивном подергивании головы, выскочила, как потревоженная змея.

— Я же тебя выручил! Я всегда тебя вытаскиваю из неприятностей. А в долг кто еще даст?

— Под проценты! — невесело улыбнулся Риз, уставившись в ободранные обои за спиной брата.

— А как же иначе. — не понял иронии тот, — сейчас время такое. Главное: ты — мне, я — тебе. Взаимовыручка. Для этого и нужны кореша.

Голос раздавался из кухни. Жалобно заскрипела табуретка.

— За квартиру помог заплатить? Помог! — ворчал брат. Послышался грохот. На какой-то миг повисла тишина, словно пропасть в этом нарастающем споре. И вдруг, неожиданно для Джесс, все разрешилось. Фанк выскочил из квартиры. Риз с ножом в руке и босиком бросился за ним. Их словесная борьба языком перешла в новый уровень — действия.

Джесс подошла к отворенной двери. На площадки этажа — никого. Вытянув шею, Джесс прислушалась. Только эхо шагов доносилось откуда-то снизу и неприятный едва различимый шорох. В черном глазке двери напротив блеснул свет. Кто-то притаился за ней.

У Джесс мурашки побежали по коже. Внутри все сжалось. На Джесс накатило ощущение приближения чего-то огромного и гадкого. Перед этой угрозой маленькая Джесс оказалась беспомощна. Грусть заколола в глазах.

На утро Большой Фанк заявился вновь. Его трясло. Лицо опухло и покраснело.

Фанк хвастался своими бессмысленными проделками и не вспоминал вчерашнее. Риз ему не возражал. Он вроде и не слушал, а недовольно сверлил взглядом ободранную дверь.

— Джери зовет меня в "Потерянный город". Ему ударник нужен.

— Джерри? — не сдержавшись перебил брата Риз, — Так он обдолбыш вечный!

— И че?

— Ты подумал, куда подевался его прошлый ударник? На повышение пошел? Откинулся сто процентов! Он и тебя угробит! — с жаром воскликнул Риз.

— Тише ты. — насмешливо фыркнул Фанк. — Зато на курево тратиться не придется. И вообще… — он наклонил блестящую лысину и боднул Риза. Тот упал. — Джерри клевый кореш.

— Чего ты от меня хочешь, Френк?

— Чего я хочу?! Да ничего не хочу! Для себя мне ничего не надо. Я для тебя, неблагодарного сукина сына, стараюсь. Толкаю своим корешам. Дело плевое. Выгодное.

— Я с Джошем.

— С кем? С этим ирландским ублюдком? Не смеши. Ты со мной идешь.

Фанк пошарил по шкафам, заглянул в холодильник.

— Ты даже пивко на похмел сожрал. Молодчина!

— Ладно, короче, слушай, так, э. — Фанк почесал подбородок. — Жди звонка.

И уплелся.

Картофелина

В блужданиях по поверхностям стола, шкафов, подоконника, Джесс нашла картофелину. Решив, что картофелина не нужна Ризу, Джесс принялась ее грызть. На вкус она оказалась хуже шторы и газеты, зато хруст стоял на всю кухню. Джесс надеялась, что Риз ее услышит, придет и сварит хотя бы эту картофелину. Ведь тогда он точно поймет: Джесс голодна.

Риз не пришел. Он лежал в беспамятстве и дышал пьяным сном.

Джесс хотелось есть, как никогда прежде. Голод, будь он проклят, точил тонкой нитью в животе, корябал до нестерпимой боли невидимыми иглами. Ей хотелось кричать и бить всех вокруг. Джесс так разозлилась, что примерилась, как бы расцарапать лицо Ризу или кому угодно из его дружков, явись они сюда. Все же, целясь в нос Риза, Джесс начинает проникаться сочувствием к нему, прикидывает, что пожалеет о содеянном. Ведь и у него тоже голод внутри. А Риз терпит, потому что привык терпеть. Джесс тоже привыкнет. Но именно сегодня ей очень хочется изгнать голод из себя хоть на минутку.

Желание причинить боль Ризу переросло в липкий скользкий неприятный шар внутри самой Джесс. Мышцы свело от раздражения. Джесс бросилась к дивану и принялась его драть. С остервенение, до полного упадка сил. Это безумие оказалось недолгим — Джесс слабла. Тяжело дыша, она свалилась на диван. Мысль, что она хотела навредить Ризу продолжала истязать.

Мия

Наверняка Джесс не услышала бы шуршание, если бы не была сама как на иголках. Звуки раздавались за холодильником. Вскочив с места, Джесс прокралась на кухню. На нее смотрели два маленьких глаза.

— Я принесла. — тяжело дышал пушистый комок. — Ми-ми листочек.

Джесс увидела Мию и смятую цветную бумажку.

— Денег.

— Мия это ты?! — облегченно выдохнула Джесс. Она хотела поблагодарить Мию в ответ, но предложить ей было нечего. Пока Джесс прикидывала, что может понравиться Мии, та ускреблась. Кажется, она торопилась на встречу со своим другом печеньем.

— Спасибо! — крикнула Джесс под холодильник. Потом отнесла листочек к телефону Риза.

Первое дело

— Дождь? Откуда? Как? — Риз едва сдерживался, чтобы не прыгать от радости. Он разглядывал бумажку на свет, нюхал. Потом обнял Джесс и поцеловал.

На кухне потрескивал кипяток в кастрюльке. Воодушевленный Риз строил планы на будущее. Джесс не сразу поняла, о чем мечтает ее спаситель. «Пойти в кафе? За молоком? Почему нужно малолюдное место?.. Ага, значит, идем в кафе как в первый раз, но не за молоком».

Джесс наполнили смешанные чувства. Счастье от радости Риза, нервозность от нового дела. Теперь она должна показать свои таланты. Риз имеет красивый голос, умеет петь. Джесс тоже не обделена прекрасным. Жаль, что кипяток так и остыл на плите. Вермишели в шкафу не оказалось.

Риз уверенно идет к столику. На ходу кивает девушке за стойкой и даже улыбается. Сейчас Джесс смотрит на нее и удивляется, чем она заслужила улыбку? Она похожа на ту обиженную из кафе. Только теперь Джесс смотрит на нее с пренебрежением: девушка не хочет накормить голодных, но забрать цветную бумажку у Риза. Этим и занимается все время — отбирает "денег". Поэтому вполне заслуживает того, чтобы самой почувствовать, каково это. И Джесс хладнокровно и осторожно крадется к стойке. Там шуршала бумажками эта подлая особа, звенела железом и довольно улыбалась, смотря вниз, не на людей, я своему ненасытному греху.

Извечная мука голода проснулась в Джесс с новой тяжестью, мрачной и беспросветной как приближение смерти. Силы покинули Джесс. Перед глазами плавали серые пятна. Голова кружилась.

Шатающаяся Джесс нырнула за столик, затем под стул. Едва не запуталась в дрожащих ногах, но устояла. Выглянула из укрытия, проверяя обстановку. Девушка за стойкой смотрит в другую сторону, отвечает невидимому собеседнику. В зале всего человек пять-шесть. И те развалились на своих стульях непринужденно. Запахи не нравятся Джесс. Они вызывают тошнотворную горечь во рту. Молоком и подавно не пахнет. Плохое здесь место. И люди — тоже. Риз оборачивается. Его лицо напряжено. Джесс он не замечает и вытягивает шею к окну, пытаясь найти ее там.

Риз расплывается, перед глазами плавают мошки. Мимо быстро проходят чьи-то ноги. Джесс даже не услышала шагов. Тут она понимает, что в ушах стоит гул. Слабость в ногах тянет к полу. Джесс собирается с последними силами, заставляет себя сосредоточиться на девушке за стойкой и понимает, той уже нет. Ноги удалились. Рядом — пусто. Путь свободен.

Джесс преодолевает последнюю пару метров с неимоверным усилием. Но с каждым шагом тело оживает. Мышцы вновь слушаются Джесс.

За стойкой царит хаос из ящиков, бутылок и коробок. Джесс замирает и жадно вслушивается, желая приметить опасность. Гомон пяти человек — раздражающий шум. В нем нет смысла, как и в хаотичном звоне посуды, фарфора. Он только помеха. Джесс запрыгивает на стойку. Заляпанный липкими пятнами стол. Блестят мокрые капли. От высоты у Джесс снова кружится голова. Свет ламп слепит Джесс. Она находит металлический ящик — кассу. Оттуда доносится едкий запах "денег". Но открыть его у Джесс не получается.

Время идет. Страх усиливает. Тяжело дыша, Джесс оглядывает зал. Кажется, ее увидели. Правда человек никак не реагирует. Джесс пытается вскрыть кассу еще раз. Усилия бесполезны.

Нюх касается приятный запах. Джесс не сразу сообразила, что на прилавке лежит еда. Ароматный кусок пиццы на белом блестящем блюде. В животе скрутило. Джесс таращилась на еду, пока в глазах ни закололо. Ни медля больше, она схватила пиццу и прыгнула под прилавок.

— Брысь! Прочь! — крикнул пронзительный голос.

Джесс залезла под стойку. Нога в черной туфле ударила рядом. Затем еще. Появилась рука и лицо. Девушка попыталась поймать Джесс, потом тыкнуть длинной палкой. Джесс скользнула дальше, оцарапала спину, прячась за ножкой стойки и жадно кусая еду.

Противный вызывающий голос ругал Джесс. Вдруг он смолк. Послышался металлический щелчок и скрежет ящика. Джесс уловила ухом заветное шуршание и тихий вежливый голос. Ноги девушки повернулись к человеку по другую сторону стойки.

Джесс пулей выпрыгнула из пыльного укрытия и взлетела наверх. Она ударилась о кассу, приземлилась в открытый ящик. Джесс было сейчас все равно, что кричит девушка, как бьет ее и толкает. Она ничего не видела кроме ряда бумажек в кассе и квадрат двери далеко перед собой. Схватив зубами денег, Джесс понеслась к выходу. Ее сильно ударили. Слетев на каменный пол, Джесс рванула с места.

Маневрируя между прохожими, она бежала пока не упала на мостовую. В ушах стучало сердце, словно молот. Джесс не слышала погони. И когда руки ее схватили и подняли с земли, закричала. Риз прижал ее к себе и унес.

Она сидела, понурившись, в углу. Тело била мелкая дрожь. Сама Джесс не могла сообразить, почему пошла на воровство. Все случившееся предстало как в тумане. Мозг отказывался здраво мыслить. Джесс поймала себя на том, что клюет носом. Внутренним взором она просматривает обрывки дня. Те наваливаются теплым сном и превращаются в серый туман, пятна перед глазами. Она не хотела сопротивляться. Послушно провалилась в забытье и не слышала, как Риз кипятил чайник, курил, разглядывая потолок, затем ушел на диван и смотрел в телевизор. Один в тишине. Как будто «Дождя» нет.

В приоткрытое окно удар рвущийся ветер. Яркие вспышки озарили притихшую улицу. В стекло застучала гроза, силясь высветить Джесс, найти ее.

Пробуждение принесло свои сюрпризы. Джесс очнулась в темном месте. Прямо перед глазами возникло чье-то лицо. В тени Джесс не сразу признала Риза. Должно быть, она перебралась под диван. А вот лохматый Риз здесь откуда?

Он издал короткий смешок и засопливил носом. Возможно, от поднятого облачка комнатной пыли. Голова Риза исчезла и тут же появилась рука. Она пододвинула к Джесс насыпанную на лист бумаги кошачью еду. Джесс сразу узнала этот запах и, не медля, принялась хрустеть сухариками.

Потом Риз снова хлопнул дверью. Ушел. После еды Джесс окрепла, но высунуть нос из-под дивана осмелилась не сразу. Ей мерещилось, что черная туфля и звонкий голос найдут ее и схватят.

Риз бесшумно отворил дверь и скинул обувь. Джесс встретила его в коридоре.

— Это тебе! Рыба.

Рыба пахла необычайно хорошо. У Джесс разыгралось воображения, рисуя незнакомую еду на тарелке. Вот она горячая, как молоко. А вот лежит как вермишель. Теперь рыба переливалась яркими цветами, что нарисованы на влажной упаковки. Пакет из магазина. Еще одно запретное место с толпой людей. Рот наполнился слюной. Джесс заняла выжидательный пост у холодильника. Риз гремел у раковины склянками, потом в углу, у стола и, наконец-то, направился к Джесс. Он поставил в холодильник бутылку пива и ушел.

— Эй, Риз! — Джесс большими глазами сверлила спину Риза, пока тот не скрылся. — А рыба?

В темноте Джесс учуяла остатки ужина. Где же им еще быть, как не на месте. Она запрыгнула на стол и доела остатки лапши. Вылизала тарелку, подумав, что моглапропустить крошки в ночной мгле, и пошла к своему окну.

Где-то ревела машина, надрываясь сигнализацией. Оказывается, на соседней улице. Отблески оранжевой индикации полосовали черную громаду дома.

— Ничего. — сказала себе Джесс. — сегодня прошел трудный день. Мой Риз устал. Вот завтра утром увидит меня и покормит. Рыба из холодильника никуда не денется. А Риз постоянно заглядывает в него. Тогда и поедим вкусно… Ры-ыба-а…

Вспомнив запах и упаковку пакета, Джесс улыбнулась. Дурманящий стрекочущий жучком воздух улицы навалился на холодную Джесс усталостью, придавил к подоконнику и погладил по голове.

Ночью Джесс проснулась. Ледяной ветер кусал за бока. Дрожащая Джесс отправилась искать тепла у телевизора. Тот возвышался посреди комнаты не хуже ледника Титаника. Пошатываясь, Джесс залезла на диван. Сопевший во сне Риз выглядел спокойным. Он оказался самым теплым местом в доме. Джесс осторожно улеглась в ногах. Риз застонал во сне.

Бегство

Вечером долго звонил телефон. Когда Риз вытянул руку из-под одеяла, телефон умолк. Затем грохнулся на пол. Сонные пальцы дрожали и вслепую пытались найти его, но безуспешно. Раздраженный Риз поплелся в ванную. Стоило включить воду, как телефон зазвонил снова. Через две минуты вернулся Риз. Пошатываясь, он поднял неугомонный источник звука.

— Кому голову отвертеть?!

Парень в трубке кричал ничуть не тише:

— Джоша повязали!..

— Черт! — Риз бросился к дивану. Сбросил подушку и запустил руку в неприметную дыру.

Телефон снова улетел под диван. Нервный голос продолжил тараторить без умолку.

Рама окна дрогнула. На улице послышался визг колес, возмущенное бормотание.

Риз бросился в прихожую за курткой, натягивая на ходу штаны и спотыкаясь о раскиданную обувь. Джесс проскочила мимо на кухню.

— Риз! Хватай и рыбу! — звала он Риза.

Потянуло скользким сквозняком и вдруг раскатами грома ударили во входную дверь. Риз застыл на секунду, а затем молнией нырнул обратно в комнату.

— Поздно. — Джесс опрометью кинулась к спасительному окну, зовя Риза.

Раздался громкий треск двери. В квартиру ворвались нелюди: огроменные черные пузатые. Без лиц, с руками без пальцев. Огромная фигура нелюдя замахнулась дубинкой.

Звон стекла, дрожь опоры под ногами, завывания ветра в ушах. Страх навалился на Джесс, на ее мышцы, сковывая их. Позади доносились крики.

Джесс вела Риза проверенной тропой. Вот они перед самым сложным местом — заколоченным окном. Джесс прыгнула на доску и сорвалась вниз. Раздался грохот. Джесс упала на что-то мягкое. Это кубарем свалился Риз, и Джесс распласталась на нем. Риз вскочил, схватил Джесс и понесся в переулок. Джесс знала, впереди тупик, но не могла и пикнуть. Риз с такой силой сжал ей бока, что дышать стало невозможным, не то чтобы крикнуть. Она выскользнула на землю и пустилась догонять Риза.

Впереди возникла глухая стена. С боку мелькнула надеждой щель в приоткрытый подвал.

— Сюда! Риз! — надрывалась Джесс.

Но тот перебросил Джесс через забор. Потом прыгнул сам. И они понеслись. Мусор бил по ногам, отлетал в стены, скрябал по асфальту. Сердце Джесс колотилось как никогда до этого. Оно ударяло в ребра. Страх болью сковывал ноги. В ушах гремел топот преследователей.

Риз и Джесс без разбору мчались по улицам. Едва выскочили из-под колес взревевшего грузовика.

Обстановка чужая. Вокруг тьма. Людей нет. И это не улица, а чей-то узкий двор.

Джесс упала на землю, приложив лоб к мерзлой мостовой, и закрыла глаза. По щекам лились слезы, попадали на губы и с горечью обжигали нутро. Зажмурившись, Джесс неведомым чутьем ощутила Риза, и не хотела открывать глаза.

"Пусть наступит ночь! Пожалуйста… сейчас… ночь."

По небу пролетел раскат грома. Затем ему ответил визг невиданного чудовища, и город сотрясся. Пыль поднялась вверх. И наступило оглушение. Когда Джесс снова могла слышать, это разобрала крики напуганных людей. Они терялись в завываниях бури. А потом и сам шторм понесся прочь.

Отдышавшись и сообразив, что давно не слышит рядом возни Риза, Джесс подняла голову и с беспокойством огляделась. Бесформенная, скомканная фигура на земле с трудом походила Риза. Он сидел, облокотившись о кирпичную стену, и спрятал голову в локтях. Смятая одежда, штанина порвана. Сквозь дыру виднеется кровоточащий порез. Даже волосы стали другими. Лохматая челка покрылась грязью. Наверное, потому что Риз схватился за нее грязной ладонью.

Риз жалобно застонал, как во сне. Джесс не понравился этот звук. Пахло тошнотворной кислятиной пустого желудка с примесью пота.

Джесс жалела, что не оставила послания Мии.

Банда

В переулке раздались шаги. Это не черные преследователи. У этих есть лица. Но лучше бы таких не видеть.

В движениях парней улавливалась скользкая опасность. В дыхании воняло мерзким куревом. Расхлябанной походкой они обступили Риза. Самый мелкий из ребят вдруг принялся играть коротким ножом, до этого спрятанный в кармане. Толстяк разминал пальцы, прежде чем надеть кастет. Он явно не спешил и тянул удовольствие. Всем видом показывал, какой он молодец.

Риз напрягся. Он подобрал свои грязные босые ноги, сбитые в синяки.

— Удобно устроился. А за удобства надо платить.

— Так это музыкантик с площади. Его рожа. Че, больше не поешь?

— Я хип-хоп признаю. Сопли не уважаю. — вставил толстяк и оскалился своей шутке.

— Слышал, музыкант? Хип-хоп давай. Да постарайся. Тогда сильно не станем бить! — и тронул Риза ногой.

— А тут что за облезлая шкура? Желудок прилип к позвоночнику! Ха-ха! — мелкий как бы только заметил Джесс, хотя оглядывал ее до этого наглым пренебрежительным взглядом. А у самого на подбородке темнела грязная татуировка, как будто он упал в лужу.

— Верно. Она своим видом портит нашу улицу.

— Давай пой! — приблизился толстяк. — А ты не болтун, я посмотрю. Знавал я такого же же чела. Все геройствовал, а кончил как собака.

— Это вы собаки дворовые! — весело закричал Риз. И понеслось!

Хлесткое шуршание одежды, торопливый топот — каждый хотел проучить Риза. Он упал, сжался и его тут же накрыли неприятели. Джесс, пораженная этим сумасшествием, похолодела. Кровь словно застыла в жилах. Тело неподъемным грузом прилипло к земле. Видя, как Риз вздрагивает при каждом ударе, слыша, как он стонет, как воздух из его легких выбивают грязные грубые башмаки, не давая вздохнуть, Джесс сама задыхалась.

Она беспомощно ловила ртом воздух и вдруг закричала. Оцепенение, что льдом сковывало, разбилось на острые осколки. Джесс видела, как лохматая голова толстяка отлетела прочь, искаженное удивление безобразное лицо. Алые борозды от ногтей исказили его. Как спотыкаясь и кувыркаясь по земле, банда обидчиков бежала прочь. Один — хромал, другой держался за глаз, третий наугад так резво махал ножом, что тот выпал из дрожащий пальцев.

Отступив на десять метров, банда вновь почувствовала себя в безопасности и с ненавистью уставились на Джесс. Они тут же принялись материться, уязвленные в трусости и слабости перед маленькой Джесс.

Риз кашлянул. Джесс поспешила к нему, но от прикосновения, Риз заскулил, стиснув зубы. Она отдернула пальцы и смотрела на Риза покрасневшими глазами, полными слез.

Кто-то из обидчиков кинул в Джесс пустую бутылку. Она разбилась о стену, наполнив и без того душный воздух едкой вонью спиртного.

— Сука!

— Ладно, пошли. — буркнул тихо мелкий. — Кастету в больничку надо.

— Бешеная!

— А с тобой, музыкант, еще не закончили. Позже продолжим.

И они ушли.

"Лучше бы сдохли там у себя за углом" — в сердцах кричала Джесс. Риз повернул голову и сплюнул кровью. Он поднял голову на Джесс. Взгляды их встретились. Долго они так смотрели. Даже время остановилось. И тут Риз зажмурился и передернулся всем телом:

— А ты классно двигаешься. — весело хихикнул Риз, улыбаясь.

Почти невидимки

Они шли по вечерней улице. Босой Риз в мятой одежде с орванной штаниной с Джесс на руках превратился в отщепенца. Риза принимали за нищего, бездомного или пьяницу-попрошайку. Отчасти, а где-то и на сто процентов, люди были правы.

Риза и Джесс сторонились, будто моглииспачкаться.

Город хоть и оставался прежним, теперь предстал в чужеродном виде. Здания, заборы, свет фонарей — все здесь было причудливо-уродливым, пугающим. Срубленные черные стволы деревьев, каменные бордюры нагоняли тоску.

Прохожие обходили Риза и отворачивались, осуждая суровыми взглядами. Кто-то косился, с видом полного превосходства и неприязни, словно чувствовал себя обязанным вмешаться и нагрубить, прогнать подальше прочь. Но все-таки Риз был крутого вида, хоть теперь и потрепанного. Поэтому не каждый бы решился связаться с ним.

Не смотря на багровые опухлости на лице, Риз был так же красив. Даже стал выглядеть чуточку мужественнее. Джесс задумалась о нем и о себе.

Они шли по краешку тротуара. Медленно, словно беззаботно прогуливались. Риз нашел телефонную будку и потом еще полчаса выпрашивал у прохожих монетку позвонить. Постояв, Риз бросил трубку и уселся прямо на асфальт.

— Боль мешает думать, блин. — выругался в сердцах Риз. Он попытался привстать, но застонал и остался на земле. — Не могу вспомнить номер.

Асфальт

Трещинки кажутся знакомыми, хотя разве их упомнишь? Мелкие камешки — первые игрушки Джесс. А еще они хрустят под ногами. Давний друг — асфальт. Обжигающий в жаркий день и холодный в сырую ночь. Он — отражение жизни. Вот только в доме про него Джесс не вспоминала.

Джесс рассматривала камешки, выщербленные из полотна дороги ногами прохожих. Потом принялась катать их.

Ей нравилось так играть, когда была совсем ребенком. Юная и наивная, Джесс перебирала камешки и находила в этом радость жизни, отвлекалась от долгого ожидания мамы. Давно? Никто уже не скажет насколько. Может, так было еще вчера.

Мама не пришла. Джесс отложила камешки. Грусть наполнила легкие и разлилась по асфальту. Камешки теперь вызывали неприятный царапающий звук.

Когда очень-очень сильно ждешь, из тумана появляется мама. Но сейчас никто не пришла.

Бомбежка

В минуту улица опустела. А визжащим гул усилился. Он разливался в нестерпимых раскатов грома, успокаивался, чтобы набрать силы на короткие мгновения и ревел снова. Спустя час шум отступил. Тогда в пыльном воздухе прояснился жалобный дребезг сирены. Но и тот скоро прекратился.

Измученная Джесс осмелилась открыть глаза и осмотреться. Она чувствовала как вздрагивает сердце Риза, знала — он рядом. Джесс хотелось убедиться, что некто страшный, вымещающий злость, окончательно ушел так и не найдя их. А в округе царила необычно темная ночь. Все окутал мрак. Свет в окнах погас. Вместо звезд и луны с неба взирали вонючие клубы дыма. Воздух нес в себе гарь и пыль. Ужасно становилось еще и от того, что при этом царил мертвый покой. Звенящая тишина. Если бы сейчас у Джесс был дом, она залезла под диван. Риз, наверное, сделал громче телевизор и лег спать.

Риз обнял Джесс. Боль в ободранном хвосте унялась.

Спустя время в некоторых окнах затеплился свет, но и он казался приглушенным, прячущимся возле тонкой грани теней.

Любовь

Если тебе когда-нибудь шептали под покровом ночи "люблю", ты знаешь, какие чувства расцветают в сердце, и хочется еще сильнее жить и любить.

Порой не надо лишних слов, достаточно посмотреть в глаза, чтобы увидеть признание в любви. Джесс стеснялась говорить о чувствах. Ей становилось неловко в такие моменты. Вот и сейчас тоже.

— Ты красиво поешь. Почему бы тебе этим не зарабатывать? Ведь если все узнают о твоих песнях, ты станешь богатым.

— Я и на гитаре неплохо играю. Сейчас нет гитары. Пришлось продать. А песни, на самом деле, никому не нужны. — тихо рассказывал Риз. — Ну, теперь за квартиру платить не надо.

Джесс недоумевала: “чему Риз радуется?” Они лишились дома. "Может, дом не такое ценное в жизни? Тогда что? Или Риза слишком сильно ударили и он не в своем уме? Вот заживет ушиб, и будет он скучать и плакать".

Перед тем как беспокойный рваный сон забрал Джесс, она вспомнила слова, что вывела кровью: "Убью всех". И Джесс очень захотелось, чтобы обидчики прочли ее послание, задрожали от страха, попрятались подальше в прокуренном углу, сгинули навсегда.

"Они не достойны жить. И как мир их терпит?"

Тонкий ледяной дымок пробежал по спине Джесс. Ее вдруг осенила догадка, что мама приходила к тому месту, где оставила ее: к крошечному углублению кирпичной стены. А Джесс упустила этот миг, причинила маме боль, которой мучилась сама.

Еще Джесс подумала, что надпись кровью не понравилась бы маме и напугало. Ведь ей невдомек кому это предназначалось.

Пока Джесс обретала дом у Риза, мама звала ее и плакала…

Старый друг

Джесс замерзла и неохотно вынырнула из забвения. Риз стоял в телефонной будке и говорил в трубку. Закончив беседу, Риз потянулся, взглянул на Джесс.

— Идем. Я нашел место, где нам можно перекантоваться. — позвал зевая Риз.

Гостеприимный приятель Риза извлек из холодильника пару бутылок. Хлопнув дверцей перед самым носом Джесс, он ловко откупорил пиво и протянул Ризу.

Джесс с минуту разглядывала поцарапанную пожелтевшую от жира дверь холодильника и с отвращением отвернулась. Приятель шуршал пачкой сигарет. Щелчок и привычный запах наполнил кухоньку. Джесс кашлянула. В горле и в глазах защипало от дыма.

Старые друзья сидели в табачном смраде и вспоминали прошлое. Сонный побитый Риз улыбался.

Джесс слушала бестолковую беседу. Скоро Риз рассказал, как Джесс утащила купюру из кафе. Правда слетевшая с губ Риза ожила новыми красками. Джесс ощутила себя выщербленной, как ямка в стене.

— Ее нужно брать в оборот по полной. — одобрительно воскликнул приятель. — Раскрутить дело.

Джесс не нравился этот человек. Он приходился другом. Но вел себя чуточку лучше банда из переулка.

Неожиданно приятель положил перед Джесс на пол кусок еды. Черствый хлеб.

Дома никогда не было хлеба. Вообще. И Риз его не ел и не пах им. А тут вдруг он оказался отличным блюдом.

Джесс ела не торопясь, разжевывая каждый комочек, внимательно собирая крошки, Живот разрывался от голода. Но Джесс хотелось подольше ощущать вкус хлеба, растянуть трапезу. В воздухе витало праздничное настроение. Джесс тоже улыбнулась.

— А где твоя семья? — спросил друг. Джесс уставилась в глаза Риза. А тот, не видя, что Джесс с ожиданием на него смотрит, промолчал.

— Не можешь даже подружку найти? — весело хмыкнул друг и толкнул Риза в плечо. — Ладно, познакомлю тебя. Я вчера в баре завис, так сидела одна такая…

— Да иди ты! Нет у меня больше семьи и нужен никто! — закричал Риз, пихая друга в ответ.

Джесс ушла из прокуренной кухни. Она хотела уйти на улицу, выпрыгнуть через окно, но что-то удерживало ее на подоконнике. То ли смрад курева, то ли ледяной ветер снаружи. Она смотрела в окно и ничего не слышала, даже своих мыслей. То, что окно закрыто, Джесс не заметила.

Котенок

Джесс шла пока не увидела в выемку стене. Знакомую и печально родную. Миг из прошлого взорвался в памяти. Каким-то невиданным способом лабиринт города вернул Джесс к ее пристанищу.

В углублении сидел, прижимаясь к ледяному камню, силясь согреться, малюсенький лохматый котенок. Он дрожал на ветру. Его непропорционально большая голова вздрагивала. Мамы нигде не видно. Может, ее и нет вовсе, как в один день пропала и ее мама. Джесс не могла пройти мимо. Ей надо согреть это брошенное дитя, защитить. А еще поведать, что его где-то ждет «дом».

Джесс знала, что не вернется никогда к Ризу. Ее судьба здесь.

Последняя надпись

Серое небо пахнуло новогодней радостью. Белый ворох снежинок россыпью завертелся на ветру, царапая стены улиц и снующих людей. Капли слез застыли во времени и разлетелись в пустоту лабиринта судеб. На замерзшую лужу налипли пушистые красавицы-снежинки. Еще немного и они погребут последнюю надпись Дождя: "Люблю".

Кошмар

Он находился в темноте. Кровь в голове давила на виски. Такое ощущение вызывает невесомость. Это Риз знал. Звук собственного дыхания казался громким. Уши болели. Неоновый разноцветные прожектора вырвали во мраке ликующую толпу и на миг ослепили. Из гитары раздается мелодия. Он поет, но слова даются с трудом. А вскоре и вообще превращаются в тяжелое дыхание. Свет гаснет. Толпа исчезает, ее шум меркнет.

— Риз! Твой трос оборвался! Риз, ты слышишь меня? Отзовись!

В ухе возник высокочастотный звон. Риз поморщился. Шум радиопередачи перешел на хрюкающий бас и заглох. Через стекло скафандра проникало тусклое свечение. Это блики солнца, отраженного от космического корабля. Громадина борта медленно проплывала мимо. Риз с усилием попытался повернуться. Безуспешно. Страховочного троса нет. Корабль ушел из поля зрения также быстро как появился. Перед взором Риза возникла планета. Атмосфера с тянущийся бескрайней дымкой облаков. Сквозь нее проглядывает синий океан. Риз узнает изгиб материка. Его несет к земле. Уже появляются рассыпчатые, словно жемчуг, огни городов.

— Это же… — Риз замирает в восхищении. — Эдинбург!.. Мой Эдинбург. Ха! Вот удача!

Риз впивается взглядом в светящиеся полоски дорог. Кажется, узнает близкие сердцу и родные места. Страха, что он потерялся в космосе и разобьется о землю — нет. Он по-любому уже мертв. Если только не произойдет чудо.

Риз начинает задыхаться. Огни блекнут. Черная пелена закрывает глаза.

"Кровь?" Он ощущает знакомый вкус во рту. Вяжущий, недосоленный и неприятный.

Риз вскакивает на диване. Узнает комнату. В ушах еще звенит, но не так сильно.

Риз пытается вспомнить, что было в космосе. Как его спасли, но не может.

"Потеря памяти?" — спрашивает он себя. Замечает худенький хвост с черным пятнышком и вспоминает…

— Дождь! — шепчет он. Приходит осознание, что он не покормил кошку, что у него нет денег и соседи — придурки.

"Разве может космонавт быть нищим? Нет… Это сон. Крутой реалистичный… О, черт, я же купил рыбу!" Спотыкаясь, Риз нащупывает выключатель. Свет заливает комнату. То что он принял за хвост с пятнышком — дырявый носок. Ризу захотелось напиться. Но в холодильнике лежала только тухлая рыба.

Оглавление

Молоко без кофе

Дом

Пятно

Бессонная ночь

Гитара

Песня

Друзья

Козырек аптеки

Кусок

Мия

Пьяный кайф

На прежнем месте

Большой Фанк

Картофелина

Мия

Первое дело

Бегство

Банда

Почти невидимки

Асфальт

Бомбежка

Любовь

Старый друг

Котенок

Последняя надпись

Кошмар