Мальчики-короли: путешествие в самое сердце социальной сети [Кэтрин Лосс] (fb2) читать постранично, страница - 4

люди говорили друг другу на своих стенах: сленг команды по водному поло, намёки на победы прошлых выходных, выпады в адрес главного соперника университета по лакроссу, Дюка — ничуть не отличались от того, что вы бы слышали за учебными столами или за кружками пива. Виртуальное пространство являлось отражением человеческого пространства, и всё это имело взрывной эффект в течение нескольких недель.

* * *

Оглядываясь назад, можно сказать, что вход в Facebook в тот день был вторым и на сегодняшний день последним случаем, когда какая-либо технология захватила моё воображение. Первый произошёл, когда Apple в 90-х годах рекламировала свой первый ноутбук PowerBook со словами: “Что у тебя в PowerBook?”

“Мировое господство”, — инстинктивно ответило моё подростковое "я". Вот для чего, подумала я, были созданы эти устройства: такие маленькие и в то же время мощные, способные быстро соединяться со всем остальным миром и между собой. Я резко представила себе, как с хвостом волос и в толстовке удалённо управляю миром с ноутбука, вооружённая представлениями о том, каким мир должен быть, и новой способностью распространять их. С ноутбука я могла записывать и распространять информацию быстрее, чем когда-либо прежде. Это опьяняло, и внезапный, мгновенный переход физического мира в виртуальный, возможный благодаря Facebook в 2004 году, вызывал аналогичные чувства. На что вы способны теперь, когда можете мгновенно видеть всех и вся и ко всему подключаться?

Как можно умалить значение такого быстрого доступа? В сфере идей всё казалось простым: кто бы отказался широко распространять и обсуждать идеи? Однако в сфере личной жизни всё оказалось сложнее. В чём могла быть польза того, чтобы делать всё у всех на виду? Существовали ли категории информации, которые имело смысл распространять от человека к человеку и из уст в уста, а не между цифровыми страницами? Нейтральна ли информация сама по себе, или разные категории информации имеют разную ценность, разный уровень необходимой конфиденциальности, разные последствия после распространения и потребления? Так ли необходимо мне, не спрашивая и не получая ответов, знать, кто куда ходил, во что одевался и с кем встречался в предыдущие выходные? Должна ли любая информация передаваться одинаково быстро и независимо от моего отношения к ней? И, наконец, и это самый важный вопрос, которым мы задаёмся всякий раз, как начинаем какие-либо новые отношения: не навредит ли это мне?

Будет ли Facebook полезен для меня в долгосрочной перспективе — вопрос открытый, но в ближайшей перспективе, к моему удивлению, польза обнаружилась достаточно быстро. Это произошло, когда я просматривала группы Facebook, которые мне понравились за обилие поданных с юмором антропологических данных. Читать их было все равно что быть антропологом Маргарет Мид^[2], но онлайн, сидя на диване в удобной пижаме и тапочках. Можно за считанные секунды перенестись из мира команды по лакроссу в мир небольшой группы чернокожих студентов, у каждого из которых свои заботы, шутки и сленг.

В этом смысле группы Facebook казались более забавными и менее жуткими, чем чтение личных страниц людей, которые с самого начала имели немного неприличное свойство подслушивать полу-личные, вырванные из контекста и зачастую неверно воспринимаемые разговоры. Междометия далёких голосов на стенах друзей всегда были смутно нечитаемыми, непредсказуемыми, запретными. “Давай поиграем в эти выходные”, — с намёком писала девушка на стене одного знакомого мне парня, и читать это было странно, не потому, что я не думала, что он нравится девушкам, а потому, что высказывание на самом деле не раскрывало ничего особенно важного или полезного. Девушка его хочет, поняла я, хотя и так это знала. Его хотели много других девушек. Технология предложила мне погадать на тему, встретится ли он с той девушкой, будут ли они встречаться и что произойдёт дальше, уже в оффлайне, и обо всём этом, в конце концов, было неуместно рассуждать заранее. Если два человека нравятся друг другу, они встретятся, если нет, то не встретятся. Всё это было просто шумом, но очень реальным шумом, который нам всем сейчас пришлось потреблять, независимо от того, хотели мы того или нет. В те холодные ноябрьские дни, когда быстро приближалась зима, делать было особо нечего, кроме как с любопытством наблюдать за новой системой, которая только начинала вовсю выводить нас в онлайн и публиковать самые незначительные события нашей жизни: что мы кому-то нравимся, что мы, возможно, пойдём на какое-то мероприятие, — всему миру на удивление.

В один из таких ноябрьских дней я обнаружила группу под названием “Мы едем в Бразилию, а вы нет, сучки”, в которой обсуждалась поездка студентов от нашего университета в Бразилию несколькими неделями позже. Название группы, как и большинство заявлений в Facebook, направленных на то, чтобы превознести какой-либо аспект идентичности человека или группы, не имела никакой другой