Натуральный обмен [Татьяна Семакова] (fb2) читать онлайн

Натуральный обмен

Глава 1

Дался мне этот эко-туризм… Природу я любила, но из окна комфортабельного отеля, насекомых на дух не переносила, а на уговоры подруги и красочные рекламные проспекты повелась зря. Австралия со всем этим многообразием устрашающей фауны снилась мне в кошмарах, любой уголок нетронутой природы вызывал приступ чесотки по всему телу, в тридцатиградусную жару я выряжалась в кофты с длинными рукавами и мечтала о том, что это когда-нибудь закончится. Могла бы, конечно, развернуться и просто покинуть это гостеприимное место с запахом свежего навоза, с порога бьющего в нос с такой силой, что подкашивались ноги, но Марина знала меня слишком хорошо.

– Как была размазней, так и осталась, – фыркнула презрительно, ещё в городе, притащив мне те самые рекламные проспекты.

– Да пошла ты, – огрызнулась в ответ и пошла сама. Вещи собирать.

И теперь стоически терпела все невзгоды и трудности, старательно отлынивая от работы во дворе, которая тут была, вообще-то, обязательной.

Не размазня я. Она прекрасно об этом знала. Знала и то, что это касается всего, чего угодно, кроме личной жизни. В браке я была вот уже три года, первый из которых – вполне счастливо. А дальше…

– Мил, он тебе изменяет, – решилась подруга после пол-литра коньяка, который мы уговорили на пару на моей кухне, – прямо сейчас, в очередной командировке.

– Не доказано, – ответила меланхолично и разлила остатки.

– Даже я уже вижу, – поморщилась в ответ, – а ты живешь с ним.

– Духами не пахнет, помады на рубашке нет, как и неучтенных царапин на спине или чего-то подобного, – перебирала вяло, – задерживается, бывает, но у него своя фирма, работы много, это нормально. Командировки тоже вполне объяснимы, приезжает с цветами, заботлив, ласков и внимателен, звонит то и дело. Мне не в чем его упрекнуть, – развела руками и подняла стопку.

Чокнулись, выпили. Подруга, похоже, чокнулась в тот момент не только рюмкой, но и головой.

– Доказательства нужны? – спросила задумчиво, выпив. – Найду. Только пообещай, что подашь на развод.

– Подам, подам, – отмахнулась, чтобы она отвязалась. Могла бы и догадаться, что она задумала, но этот коньяк…

Вообще, Марина была права. Духами от него не пахло, но после тяжелого трудового дня, в очередной раз задержавшись, он возвращался бодрым и свежим и благоухал гелем для душа. Из командировки неизменно с цветами, больше похожими на извинение, в особенно длительные (недели по две), с подарком. Однажды с загаром. Но, предьявить в самом деле было нечего, сцены ревности закатывать было глупо, только настроение себе портить, я работала до седьмого пота, часто брала не свои смены и игнорировала действительность, тайно мечтая лишь о том, чтобы случайно от него не забеременеть. Так себе семейная жизнь, но другой не было и, по чести, не хотелось.

Начиналось все как в сказке. Работаю я медсестрой в областной больнице, в хирургическом отделении, в него-то он и угодил. К приставаниям пациентов я привыкшая, внешностью природа-матушка наградила довольно примечательной, а точнее, фигурой. Крутые бёдра, большая грудь, осиная талия. Короче, хирургию я выбрала не с проста: как правило, пациенты прикованы к постели и на решительные действия попросту не способны. Но Олег отличился. Глаза пялил, подняться вполне мог, всего-то удаление аппендикса, но руки не распускал и за языком следил. Вежлив, аккуратен и, как выяснилось позже, довольно настойчив.

Едва выписался, в тот же вечер, встретил с цветами у больницы. Выпили кофе в ближайшем заведении, пообщались, договорились о встрече. Цветы, подарки, внимание. Замуж выходить я, вообще-то, не планировала, никогда об этом не мечтала, семьей не грезила, но когда через семь месяцев он предложил – просто согласилась. Почему бы и нет? Ещё три месяца в раю, а после начались мелкие стычки по бытовым вопросам, грозящиеся перерасти в скандал. Месяц, второй, третий, я все чаще остаюсь на ночные смены, он из своего офиса практически не выходит, время идёт и вдруг он резко меняется. Вновь цветы, вновь внимание, долгие взгляды, совместные поездки, как будто медовый месяц, но на сердце не спокойно. Однажды не выдержала, в очередную его задержку поехала в офис. Окна чёрные, закрыто все, машины его на парковке нет.

– Как на работе? – спросила между делом, сонно, когда он осторожно ложился рядом.

– Завал, – тяжело вздохнул в ответ, – прости, что разбудил.

– Прощаю, – пробормотала тихо и отвернулась, прикрыв глаза.

Кольцо на пальце чисто номинально, приходит иногда какой-то чужой мужик с цветами, занимаемся сексом без огонька, штамп ещё в паспорте, вот и вся семейная жизнь. Которую подруга спустила в унитаз, где ей было самое место.

Марина большая выдумщица, но в этот раз особо не мудрствовала. Мужа моего она просто-напросто соблазнила. Причём, после того незатейливого разговора за бутылкой коньяка, прошло около двух недель. Три случайные встречи, как потом она отчиталась, и на последней он уже зажимает её в лифте ближайшей гостиницы. Номер комнаты она написала мне сообщением, с пометкой «срочно». Позаботилась о том, чтобы я смогла беспрепятственно войти. Мариновала его два часа, не давая приступить к делу, и шумно выдохнула, с силой оттолкнув от себя, когда я наконец-то появилась.

– Ловко вы придумали, – усмехнулся Олег, качая головой.

– Милка совершенно не при чем! – взвилась Марина. – Но кто-то должен был открыть ей глаза!

– Вали отсюда, шалава, – поморщился в ответ, а я попятилась. – Стой, где стоишь, – сказал вкрадчиво, гипнотизируя меня взглядом, – уйдёт – поговорим.

Я осталась. Только смотрела на него с недоумением, никакого чувства вины, стыда, раскаяния. Забавно даже.

– В общем, ситуация следующая, – начал деловито, когда мы остались наедине, – развод я тебе не дам, можешь об этом даже не думать. Можешь только съехать, на время, разумеется, подумать, осознать, что то, как ты со мной поступила, ни в какие ворота не лезет. И я даже не про сегодня, хер с ним, тут сто процентов твоя долбанутая подруга постаралась. Уверен, ты поняла, о чем я.

– Если честно – нет, – ответила серьезно, а он вновь ухмыльнулся.

– Нет смысла больше притворяться, Милан, – сказал с лёгким укором, – я терпел, долго терпел, но всему есть предел. И он настал. Когда созреешь до извинений, тогда и поговорим. Сегодня не жди.

– Ладно, – слегка пожала плечами и вышла, пребывая в состоянии шока и полнейшей прострации.

– Ну, что?! – Маринка ждала за дверью и тут же потянула меня по коридору, ухватив за руку, а я посмотрела на неё, поджав губы, но не выдержала и рассмеялась. – Эй, ты как? – спросила с заботой, когда смеяться мне надоело и я начала нервно всхлипывать. – Поехали куда-нибудь, выпьем, – и вновь потащила за собой.

Дело было месяц назад, мои вещи мы собрали в тот же вечер, я вновь обосновалась в своей квартире, доставшейся от родителей, с недоумением смотрела на кольцо на безымянном пальце и пыталась сообразить, а что же он такое имел ввиду. Через неделю не выдержала, поехала в дом, застала его спящим перед телевизором в обнимку в полупустой бутылкой коллекционного виски из погреба, с которой он даже не вытер грязь, села рядом, осторожно вытащила из цепких рук и припала к горлышку. Очнулся. Глаза потёр, сел, смотрит хмуро.

– Готова извиниться? – спрашивает таким тоном, что впору кидаться ему в ноги, но я лишь нервно хохотнула и сказала:

– Хоть намекни, за что.

– За измены, – процедил сквозь зубы и отобрал бутылку, шваркнув её на низкий столик рядом. – За измены, Милана! За твои бесконечные, мать их, измены!

Орал уже, багровея лицом, кулаки сжал, а я глаза таращила и понять никак не могла.

– Извиниться за твои измены? – все-таки спросила и он не выдержал, отвесив мне пощёчину.

Я машинально приложила руку к лицу и решительно поднялась.

– Чёрт, прости, – поморщился и ухватил за другую руку, пытаясь усадить обратно, – перегнул, согласен, просто ты… чёрт! Да сядь ты уже!

– Зря я пришла, – пробормотала, пытаясь разжать его пальцы, – и ударил ты меня зря.

– Милана, сядь! – рявкнул с такой громкостью, что я покачнулась и замерла, широко распахнув глаза. – Сядь, – повторил тихо. – Мне нужно лишь одно простое извинение. Все. Хотя, нет… ещё обещание, что этого не повторится.

– Ты в своём уме вообще? – пролепетала, плюхнувшись на диван. Просто ноги не шли от такой дерзости.

– Я – да, – ответил язвительно, – а вот о чем думала ты – большой вопрос!

– Подожди, – остановила его, прикрыв глаза и пытаясь сообразить, – в чем ты меня обвиняешь? В изменах? Это когда я с каким-то другим мужиком, да? Я верно поняла?

– Наконец-то честный разговор, – скривился, схватившись за бутылку.

– Пей до дна, придурок, – ответила равнодушно, – я тебе никогда не изменяла.

Поперхнулся. Кашлял долго, я закатила глаза и облокотилась на спинку, поджидая, когда приступ закончится. Или что он там пытался изобразить.

– В смысле? – прохрипел, вытерев выступившие на глазах слезы.

– В прямом, – ответила со вздохом.

– Да не лечи, – поморщился брезгливо и сделал пару глотков. – Ни одна медсестра столько не работает, это не нормально. По ночам непонятно где шляешься, я ездил в больницу, тебя не было в отделении.

– Правильно, дополнительные смены я брала в другом, – ответила с лёгким кивком, – а у тебя есть второй офис?

Он вновь поморщился и отвернулся, обмякнув на диване.

– Я был уверен, – сказал в пустоту. – За руку поймать так и не смог, но был уверен.

– И нашел отличный выход, молодец, – похлопала его по колену и поднялась.

– Развод не дам, – сказал глухо.

– Для этого есть суд, – пожала плечами и пошла на выход.

Сам идиот или из меня идиотку делал было уже не важно. Он поднял на меня руку, ударил, хоть и не сильно, но я чувствовала привкус крови во рту, поранив щеку о зубы. И это единственное, с чем я никогда бы не смогла примириться. На следующий день наняла адвоката и запустила бракоразводный процесс.

– Иди хоть яйца собери, – нелепая фраза Марины вывела меня из череды воспоминаний.

Я подняла растерянный взгляд на подругу и едва не прыснула, глядя на её всклокоченные волосы с торчащей из-за одного уха соломой.

– Стесняюсь спросить, ты чем там занималась?

– Не тем, чем бы хотелось, – ответила язвительно, – сено ворошила. Вилы, Мил. Нахера мы притащились, а? Ща бы жопу у моря грели…

– Если ты скажешь, что это моя вина… – начала грозно, а он залебезила:

– Ни в коем случае! Мне все нравится, я скинула два кило, а мы тут всего четыре дня. Все на мази, отдыхай, я сама пойду за яйцами.

– Давай сюда, – вздохнула, отбирая у неё плетёную корзинку.

– Ты чудо, – сказала на выдохе и упала на узкую кровать без сил.

Четыре дня мы жили на ферме. Огромный участок, обнесённый низким деревянным забором, большой двухэтажный дом хозяев с кухней и столовой на первом этаже, три сарая со скотиной и четыре крошечных домика, в которых помимо нас проживали ещё семь человек. В одном – молодая пара хипстеров или как их там называют, Владлена и Данислав. С телефонами не расставались, бесконечно снимали видео, восторгались всем и вся и с удовольствием копались в навозе. Во втором жила дамочка, кажется, её зовут Ирма, глубоко за пятьдесят, разгуливает по территории в причудливых шляпках явно ручной работы, срывает полевые цветы и что-то тихо напевает себе под нос днём, вечерами сидит в своём домике и, почти уверена, в одно лицо квасит хреновуху, которой славится это место, а ночами разгуливает в белой ночной рубашке в пол и припадает лицом к соседским окнам, доводя до исступления четверых парней, живущих в третьем доме. Те же намеревались целыми днями париться в баньке, бухать и валяться кверху пузом, но после проделанной за день работы могли лишь вяло переговариваться. Их имена я даже не пыталась запомнить, всячески стараясь избегать. Развод был в самом разгаре, адвоката я выбрала довольно паршивого, против оппонента со стороны Олега он совершенно не тянул, но я не спешила и не дергалась. Рано или поздно разведут, это неминуемо.

Четыре часа дня, солнце палит уже не так нещадно, до курятника метров сто, с пустой корзиной я преодолела их в рекордные сроки, зашла через распахнутую дверь и нос к носу столкнулась с Даниславом.

– Уже собрали? – спросила с надеждой, а он улыбнулся:

– Нет, просто смотрим.

«Очень увлекательно» – съязвила мысленно и почувствовала, как позади меня сопит Маринка.

Обернулась через плечо и прошла в тесное помещение, где даже с моими ста семидесяти сантиметрами от пола приходилось нагибаться.

– Похоже, одна из куриц пробралась на чердак, – заговорила Владлена восторженном шёпотом, спускаясь по шаткой лестнице, – и высиживает там яйца!

– Наседка! – обрадовался Данислав. – Потрясающе!

Поцеловал девушку в лоб и полез наверх, а я перевела взгляд на Марину.

– Да кто бы знал, – брякнула в ответ и потупила взгляд.

– Ты чего притащилась? – спросила со вздохом и занялась делом.

– Короче, – заговорила с запалом, – сейчас собираем и идём гулять.

– И я соглашусь, потому что…

– Потому что делать все равно нехер, – прошипела, покосившись на лестницу, с которой виднелись ноги неуёмной Владлены, – а там… короче, по пути расскажу.

Прогулка хорошей затеей не показалась, но заниматься коллективным приготовлением ужина я была готова и того меньше. В общем, минут через двадцать мы проскользнули за территорию и двинулись через редкие деревья в сторону обмелевшей реки.

– Я разговаривала с Ирмой, – сказала Марина, когда мы удалились на столько, что ферма перестала проглядываться. И только это не дало мне тут же развернуться и зашагать в обратном направлении. – Не злись, Мил, – заныла, увидев мой гневный взгляд, – скучно – жесть. А нам тут ещё полторы недели.

– И что сказала Ирма? – вздохнула обреченно, а Марина тут же оживилась:

– Короче, есть мост через реку. Она подробно объяснила как пройти, не заблудимся. Он типа волшебный, – я закатила глаза и укоризненно посмотрела на неё, а она заулыбалась и махнула рукой: – Да знаю я. Не суть. Волшебный или проклятый, это кому как.

– Миленько, – хохотнула в ответ.

– Ну да, меня тоже прикололо. Короче, смысл в чём. Если порядочный человек проходит, без чёрных мыслей, его жизнь меняется к лучшему. Если человек так себе – его ожидают не лучшие времена. Если совсем урод… ну, это уже нас не касается. Ну и я подумала – тебе точно лишним не будет по нему потоптаться.

– А сама? – фыркнула в ответ, а Марина ответила с готовностью:

– И я пойду.

Вскоре мы вышли из посадки, ещё около часа топали полем под все ещё изнуряющим солнцем, дошли до леса, Марина уверенно прошла вглубь, я за ней, доверяя родному человеку абсолютно, но где-то через два часа мы обе пришли к выводу, что заблудились.

– Блеск! – хохотнула я, задрав голову к небу.

– Блин, – скисла Марина. Сложила руки вокруг губ и крикнула зычно: – Ау!

– Ау! – отозвались неожиданно, а мы переглянулись.

– Голос знакомый, – сказала Марина нерешительно. Я кивнула и крикнула:

– Данислав!

– Я! – крикнул в ответ, а я слегка выдохнула.

– Марко! – крикнула Владлена, а Марина пожала плечами и проорала:

– Поло!

Я опустилась на поваленное дерево, с тоской размышляя на тему «какого хера мне не сиделось в городе», пока не подошла жутко довольная парочка «интуристов».

– Класс! – хлопнула в ладоши Владлена. – Вы тоже на мост?

– Ага, – улыбнулась всеми зубами Марина.

– А мы немного заплутали, – вздохнула девушка, – хорошо, что вы позвали!

И планка её умственных способностей сильно упала в моих глазах. Марина покосилась на меня, я достала телефон, открыла карту и спутник без затей подсказал наше местоположение. Русло реки так же было обозначено, я тяжело поднялась, покрутилась на месте, глядя на экран мобильного в попытке определить нужное направление, и уверенно зашагала, махнув рукой и приглашая присоединиться.

Через полчаса мы вышли к реке, слушая бесконечный трёп парочки, прошли вдоль неё, а вскоре нашим глазам предстал мост. Точнее то, что от него осталось.

– Ой, – пискнула Владлена, ухватившись за руку своего мужчины, – я не пойду. Сфотографируй меня и пойдём, на ужин опаздываем.

Ещё с полчаса она вертелась и кружилась, Данислав наверняка перевёл всю память на телефоне, постоял на фоне полуразрушенного моста, сурово глядя в даль, получил и свои снимки на долгую память, а Марина пихнула меня под руку, сказав со смешком:

– Ну, давай.

– Я похожа на больную? – слегка подняла бровь, а она хмыкнула:

– Не. На трусливого зайца.

Зараза.

– Туда и обратно, – сказала строго, – устала – капец.

– Туда и обратно, – покивала подруга, а я стала медленно пробираться по натянутому через обмелевшую реку веревочному мосту.

Высота не слишком большая, примерно с два этажа, но и с неё падать совершенно не хотелось. Ухватилась за верёвки, служащие поручнями, обеими руками и стала медленно продвигаться вперёд, осторожно ступая по прогнившим доскам.

– Абалдеть… – услышала за своей спиной шёпот Владлены и поразилась своей глупости. Даже ненормальные вроде них не полезли…

Одна из досок с треском провалилась под моей ногой, Марина вскрикнула, а я едва удержалась, чтобы не рухнуть вниз, провалившись одной ногой в пустоту и разодрав её в кровь.

– Я тебя убью, – прошипела сквозь зубы, кое-как выбралась, но обратно не повернула. Ну не могу я так. Начала – доделай. Да и осталось меньше половины…

Пятнадцать минут я обливалась холодным потом, а на той стороне развернулась и поманила подругу пальцем. Метров десять всего, но она отрицательно замотала головой и взмолилась:

– Пощади!

– Нет! – ответила сурово и упёрла руки в бока.

Марина попятилась и заныла:

– Я точно упаду, Мил, не пойду, не заставляй. Давай обратно, а? Пожалуйста!

– Туда и обратно, Марина! – прикрикнула строго, а она отошла подальше и спрятала руки за спину. – Ну и вали! – разозлилась и развернулась, зашагав в лес.

– Милана! – подруга продолжала звать, но я решила проучить её, прошла метров тридцать и затаилась, не реагируя, но, кажется, несколько увлеклась.

Голоса стихли, на лес начали опускаться сумерки, нужно было как можно скорее выбираться, я заторопилась обратно к мосту, но, судя по всему, свернула не туда. Открыла карту на телефоне, но спутник никак не мог определить мое местоположение, стрелка хаотично перемещалась и я положилась на слепую удачу, просто начав идти. Во-первых, стоять было попросту страшно. Звуки леса давили на сознание, повсюду шорохи, стрекот, уханье птиц, комары ещё эти, будь они неладны… Во-вторых, вдруг стало холодно. То ли от нервного напряжения, то ли просто температура упала, но рассвет лучше встретить в движении, даже если выйти к людям так и не удастся. В общем, отчаиваться я себе запретила, осторожно ступала по лесу, радуясь, что он довольно редкий, и неожиданно вышла на залитую заходящим солнцем поляну, с удивлением обнаружив прямо перед собой одноэтажный бревенчатый дом.

«Лесник!» – обрадовалась мысленно и заторопилась к нему, но на подходе слегка замедлила шаг.

С обратной стороны дома стояла машина с открытой дверцей со стороны водителя, и один этот факт заставил напрячься. Но солнце скоро окончательно сядет и альтернатив попросту не было. Я медленно подошла, заглянула внутрь и слегка поморщилась. Зайду в дом – проблем не миновать. Ключ в замке зажигания, в крови, как и рычаг переключения скоростей, а так же руль. На сиденье немного, тот, кто её лишился, скорее всего, жив и, скорее всего, прячется в доме. С другой стороны, машина нараспашку, видно, что было ему не до этого, заглушил скорее по инерции, чем отдавая себе отчет, а значит, ему, вполне возможно, сейчас не до меня. И нужна помощь… как и мне. Солнце через ветви едва проглядывается и скоро лес погрузится в темноту, а свои силы я явно переоценила, уже на ногах еле стою.

Была ни была.

Поднимаюсь по ступенькам, отмечая капли крови на пути, осторожно, но со зловещим скрипом, открываю дверь, просовываю голову в проем и не вижу ровным счетом ничего. Какие-то очёртания скудной мебели, стол, пара стульев, диван. Окна до того грязные, что свет едва проникает. Пришлось дверь открыть пошире, чтобы осмотреться, ну и не задохнуться: запах стоял омерзительный. Сделала пару шагов и увидела источник: на диване лежал мужчина без движений, рядом с диваном лужи рвоты и, судя по расстёгнутой ширинке, мочи. Соображает, но встать не может. Посмотрим, почему…

Подошла к дивану, стараясь производить как можно меньше шума, но скрипучие полы выдали меня с головой и ровно на нее он и направил пистолет, ориентируясь просто на звук. Я подняла вверх обе руки, хотя видеть он этого не мог, лицо было покрыто синяками и ссадинами, оба глаза заплыли на столько, что открыть их было попросту невозможно, к тому же, от жары и недостаточного ухода (хотя, скорее, его полного отсутствия) раны попросту начали гноиться. Плюс сотрясение, плюс ножевые раны на животе и руках…

Он взвёл курок, а я пискнула:

– Я заблудилась.

Он махнул пистолетом в сторону двери, недвусмысленно намекая, что мне следует убраться, возражений по этому поводу у меня не было, но инстинкт самосохранения внёс коррективы. Я села за руль его машины, нахально воспользовавшись его абсолютной беспомощностью, открыла навигатор, отметив место, в котором находилась, и поехала по едва различимой дороге, не слишком-то представляя, где выеду.

Через минут двадцать выяснилось, что в том посёлке, до которого мы добирались на перекладных и из которого нас на тракторе забирал хозяин фермы. К слову, ехали мы в прицепе на соломе и мой красный дорожный чемодан на куче этого великолепия смотрелся диковато.

Время было не позднее, по тротуарам сновали люди, а открытая аптека все ещё светилась красным крестом на вывеске, меняя мои планы на оставшиеся вечер и часть ночи. Вздохнула, неловко припарковалась, не ощущая габаритов огромного внедорожника, и вышла. Накупила антисептиков, стерильных бинтов, пластырь, несколько упаковок марли, мазей, каплей в глаза, утку, заскочила в хозяйственный за ведром, тазиком и половыми тряпками, погрузила несколько пятилитровых бутылок воды, упаковку маленьких, села за руль и поехала обратно. В общем, чувство долга взяло верх над инстинктом самосохранения, но сомнений относительно своих действий я не испытывала.

К дому подъехала, когда основательно стемнело. Открыла дверь и сказала громко:

– Не стреляйте, это я.

В ответ он лишь тяжело вздохнул, я сочла это добрым знаком и начала выгружать покупки. Задача номер один: открыть все окна так, чтобы проходил только воздух, а вся живность осталась снаружи. Света нет, в бардачке его машины я отыскала небольшой фонарик, но не ясно, на сколько хватит батареек, а мне ещё раны обрабатывать, так что марлю на окна лепила кнопками на ощупь. Задача номер два: смыть следы его жизнедеятельности с пола. Полнейшая антисанитария, совершенно никуда не годится. Лежит, молчит, прислушивается, палец с курка не убирает, но и его можно понять: кто-то же его отделал по первое число, очевидно, опасается, что добьют. А мне что? Ночь пережду, долг выполню и вернусь в свой персональный ад.

Приготовила таз с водой, марлю, поставила стул и села рядом, предупредив:

– Сейчас начну обрабатывать раны на лице. Будет очень мило, если вы меня не пристрелите, – задумался, замер, напрягся весь, а я вздохнула: – Вы отвратительно выглядите, – в ответ слабый смешок, а я хмыкнула: – Как есть. Инфекция если в глаза попадёт, машину можно смело продавать. Ну или водителя нанимать… Кстати, я медсестра. Не врач, конечно, но судя по тому, что вы тут помирать собрались… – он убрал палец с курка, а я замолчала, занявшись делом. Говорить с фонариком во рту было довольно затруднительно.

Работала быстро, сосредоточенно и увлечённо, не заметив, как в окнах забрезжил рассвет. Футболку его разрезала и выкинула, авось не замёрзнет, на неё и до моего вмешательства без слез взглянуть было невозможно, отметила, что пару порезов неплохо было бы заштопать, но, в целом, результатом осталась довольна. Поднялась, прибралась, окинула его взглядом и хохотнула:

– Все так же отвратительно.

Он сдавленно засмеялся, а я опомнилась и принесла бутылку воды, приложив к разбитым губам. Пол-литра он выпил залпом, так жадно, что мне сделалось стыдно, что не напоила его раньше, ещё пол-литра смаковал, вяло придерживая рукой, я пододвинула стул поближе и поставила на него оставшиеся бутылки, а ему на живот пристроила утку. Он тут же ощупал её одной рукой, хмыкнул и слабо кивнул. Понял.

– Ага, – брякнула, делая пару шагов назад, – ну я это, пошла…

Он слабо пошевелил пальцами правой руки, а я вышла на улицу, вновь открыла навигатор на телефоне, сориентировалась и стала пробираться в сторону реки. Забавно, но я вышла к ней минут за десять. В месте, где можно было просто спуститься в неглубокий овраг, перейти его и подняться. Ещё пять минут по редкому лесу, выйдя из которого я с удивлением обнаружила ферму прямо перед глазами, через поле. Итого, двадцать пять минут неспешной прогулки. А если немного ускориться… да понятное дело, что вернусь, даже если бы дорога заняла три часа.

– Вот она! Вот она! – заорал Данислав радостно, я поморщилась и приветливо помахала ему рукой, молча двинувшись к своему домику, где, как выяснилось, Маринка заламывала руки и грызла губы.

– Милка! – подскочила с кровати, а я упала на соседнюю и вырубилась.

Глава 2

Проснулась я ещё раньше подруги, торопливо помылась в уличном душе, поздравив себя с тем, что вода на солнце успела прогреться до приятно-прохладной и обошлось без микроинсульта, своровала в домике парней чистую с виду футболку, вышла, подумала и вернулась за спортивными штанами, пользуясь тем, что все разошлись по сараям на каторжную работу. Обед мы благополучно пропустили, но доступ к холодильнику был открыт круглые сутки, я налила в банку куриного бульона, с усмешкой прихватила соломинку, сделанную из неэкологичного пластика, пару варёных яиц, себе несколько бутербродов в дорогу и собралась вновь удалиться по-английски, но совесть настойчиво постучала по черепушке, я оставила корзину за домом и прошла, плюхнувшись к Маринке на кровать.

– Я чуть не спятила, – сказала она обиженно, не открывая глаз.

– Мне тоже не понравилось в лесу ночевать, – проворчала в ответ, а она резко села и вылупилась на меня, как на приведение.

– Ты ночевала в лесу?

– А где, по-твоему? – скривилась в ответ и отвела взгляд. Врать я не особо люблю и, по причине недостаточной практики, не слишком-то умею.

– Ну… – замялась Марина, – не знаю… мы искали тебя. Я подумала, ты вдоль реки пошла искать другое место, где можно её перейти, обратно по этому чёртову мосту только псих бы пошёл… потом сюда вернулись, потом начали просто бестолково метаться, до самой темноты лазали, звали, мужиков всех на уши подняли, тоже искали… и с утра пораньше вышли, а я уже все, не могу встать и все тут… думала, оступилась, ногу повредила, скатилась куда-нибудь и лежишь там бездыханная…

Марина тихо всхлипнула, а я неловко погладила её по плечу, пробубнив:

– Да все нормально…Что тут сегодня по программе?

– Сено собирать будем, – скривилась подруга, а я фыркнула:

– Я пасс. Лучше пройдусь.

– Что?! Куда?! – она подскочила с кровати вслед за мной, а я осадила её:

– Пахать я могла бы и в городе. В домишке этом сидеть скука смертная, а там, не знаю, может, ягоды какие найду или грибы.

– Да какие грибы, Мил, жарища три недели, ни одной дождинки. Чёрт, точно, ещё помидоры полить надо…

– Дел невпроворот, – кивнула согласно и торопливо вышла.

За дом, за сарай, через забор и в лес. Все ещё заглядываю в карту на телефоне, но местность уже узнаю. Иду, корзинкой помахиваю, ну прямо Красная Шапочка, пирожков только не хватает. Ну и шапочки… Настроение приподнятое, занятие себе нашла по душе, к дому быстро вышла, в дверь два раза с интервалом постучала, подождала немного и приоткрыла её, сказав громко:

– Опять я, – ответа не ожидала, не получила, но прошла, а он опустил руку с пистолетом. Явно гостей не ждёт… – Холодный куриный бульон, – сказала, пристраивая корзину рядом с диваном. Содержимое банки он опустошил за считанные секунды и тихо простонал, полагаю, от удовольствия. – Есть ещё яйца, но… – с сомнением посмотрела на его лицо и спросила: – Зубы-то хоть есть?

Он кивнул утвердительно, я порадовалась, но преждевременно: задача оказалась не из лёгких. Где-то через полчаса, измученная и вспотевшая, я выдохнула и откинулась на стул с ощущением, что отпахала две смены. Посидела, таращась на крошки на его раздутом лице в сине-зелёно-багровых разводах, и вновь занялась врачеванием. Нетронутым оставалось лишь то, что ниже пояса, я зависла, раздумывая, стоит ли пытаться стягивать с него джинсы, но они были в крови и грязи и вызывали раздражение, так что я сказала решительно:

– Сейчас посмотрим, что там снизу.

Он хмыкнул, а я сняла с него кроссовки, задержав дыхание, деловито расстегнула ремень и осторожно стащила джинсы. Синяки, гематомы, ничего устрашающего или угрожающего жизни.

– Порядок, – вынесла вердикт, услышала тот же смешок и по привычке проигнорировала, спросив серьезно: – Как на счёт перевернуться? – он мотнул головой отрицательно, а я спросила: – По ощущениям, есть открытые раны? – снова отрицательно, я улыбнулась и пропела: – Вот и славно, – прибралась и сказала от двери: – До завтра! Кстати, если отёк не начнёт спадать, придётся вскрыть.

На ферму успела аккурат до темноты, к ужину, Марина смотрела с недоумением, но от вопросов воздержалась, а вот сладкой парочке были страсть как интересны подробности моей ночевки в лесу и я старательно выдумывала на ходу, описывая, в основном, впечатления и ощущения. Очень красочно получилось, судя по расширенным глазам Владлены, я вымыла свою тарелку и с чувством выполненного долга вернулась в домик.

– Что-то с тобой не так… – пробормотала Марина, нависнув надо мной.

– Это всё мост, – ответила загробным тоном и прикрыла глаза.

– Может, домой, а? – спросила с надеждой. – Достала вся эта природа. Я уже на четверку начала засматриваться.

– Блондин симпатичный, – пожала плечами, а она хмыкнула:

– Что есть, то есть. Думаешь, стоит?

– И один из домов пустует… – добавила пространно, а Марина завалилась на кровать и с мечтательной улыбкой уставилась в потолок.

– И вправду, – услышала смешок уже сквозь сон и впервые за все время пребывания поднялась с петухами.

Прихватила из холодильника остатки вчерашнего ужина и бодрой походкой направилась в сторону леса, но не учла одного – росы. В итоге, пока дошла до дома, по пояс была мокрой. Дважды постучала и открыла дверь, тут же похвалив себя за то, что оставила его без штанов. Физиологические потребности никто не отменял, но, должна признать, справился с поставленной задачей он виртуозно, а вот утку куда-то спрятал. Я поискала её, побродив у дивана, а нашла под ним, хохотнув:

– Не самый занимательный квест.

Он вполне отчётливо скрипнул зубами, ходить под себя удовольствия ему не доставляло, уверена, он привык сам справляться с любыми жизненными трудностями и невозможность банально посетить уборную выводила из себя, но мне до этого не было никакого дела. Я просто выполнила привычную работу без тени брезгливости, взяла со столика ключи от машины и поехала в посёлок пополнить припасы.

Отёк был слишком сильным, под тканями скопилась жидкость и нужно было срочно вскрывать. По-хорошему, в больницу ему было нужно, на подобных процедурах я лишь ассистировала, но если бы мог, давно бы поехал, а значит, придётся справляться в полевых условиях.

Заехала на заправку и через час вернулась со всем необходимым, не забыв про условный стук. Разгрузилась, сняла одежду, развесив её, чтобы подсохла, подготовила всё необходимое и села.

– В общем, всё плохо, – сказала обыденно, – обезболю и буду вскрывать, – он слабо кивнул, а я порадовалась, что он не видит, как дрожат мои руки. Но я справилась. Не скажу, что блестяще, но стало заметно лучше, в вот с глазами было не все так хорошо, как хотелось бы. Он попытался открыть их, но ресницы слиплись, а я шикнула: – Замри, – и тут же поправилась: – Замрите. В общем, открывать не следует. К тому же, пока я шла, успела промокнуть и сижу в одном белье, будте джентельменом и не вгоняйте меня в краску.

Он слабо хмыкнул и слегка расслабился, дав мне закончить начатое. Наложила на глаза повязку с мазью, забинтовала вокруг головы и сказала:

– План простой. Помыться и поесть, – он попытался сесть, а я придержала его за плечо, сказав строго: – Сама, – отжала губку и приступила к делу, продолжив болтать: – Когда только в больницу устроилась, первым же пациентом мне достался дядя под два метра ростом и весом килограмм сто шестьдесят, хотя с виду – все двести. Две недели я за ним ухаживала, смена за сменой, как ни приду, мне говорят одно и то же – рану обработали, помой. Делать нечего, работа есть работа, мою. Часа по два с ним возилась, лежит, как кит, выброшенный на берег, пальцем не пошевелит. Домой приползала. А он все никак на поправку не идёт, уже из палаты всех повыписывали, а этот лежит. Только челюстями работал как надо, но исключительно с ложечки, с вилочки, да рот промокнуть не забудь, а то начальству пожалуюсь. Я уж было сама собралась к заведующему идти, но вот незадача – в отпуске он, ушёл прямо перед моим выходом, – мужчина тихо посмеялся, а я взяла бинт и слабо связала обе его руки, просунув между ними голову, одной ногой влезла на диван, а второй уперлась в пол и продолжила тихо, обтирая его спину: – А мне вот смешно не было, когда выяснилось, что я намывала своего начальника. В глаза как-то неловко смотреть было, коллеги ржут, но после этого все остальные – просто пушинки. Просто надо знать как.

Пристроила его обратно, за его спиной расстелив приготовленную чистую простынь, он выдохнул, а я продолжила. Ухватилась за его трусы, а он положил свои руки на мои.

– Нормальная реакция, – сказала обыденно, – но помыться все равно надо.

Он убрал руки и вновь скрипнул зубами, а я старалась не думать о том, что вижу. Больничная обстановка вносила свои коррективы, тут же, в домике в лесу, я просто мыла незнакомого мужика и было это слегка ненормально. Ладно, сильно ненормально. То и дело смотрела на его синяки и раны, напоминая себе, зачем вообще этим занимаюсь, отвлеклась и быстро закончила начатое. Одела на него спортивные штаны, убралась и сходила на улицу за контейнером с едой, оставленным на солнце.

– Картофельное пюре и котлеты, – озвучила, садясь рядом. Он поднял вверх большой палец и умял все за две минуты, а я поднялась. – Повязку с глаз не снимать, приду вечером, поменяю.

Торопливо оделась и пошла на ферму, но на полпути плюхнулась на поваленное дерево и прикрыла глаза, схватившись руками за голову. Мыть его было совершенно не обязательно. Положено, да, в больнице, в хирургии, где с пола есть можно (во всяком случае, с нашего), тут же в этом не было никакого смысла. Но я сделала. Болтала без умолку, отвлекаясь от навязчивых мыслей, но они настырно лезли обратно. Даже избитый он выглядел сокрушительно. Все, призналась, топай дальше, горе-медсестра.

Подобное со мной впервые. Разные мужчины лежали в отделении, как правило, с солидным багажом жизненных проблем вместо пресса, но были и подкаченные, спортивные, да и с лицом проблем никаких, и с желанием познакомиться, но ни разу даже не ёкнуло, а тут… Чёрте что!

На ферму я попала к обеду, обнаружила Марину в компании четвёрки из соседнего домика, она замахала руками, приглашая присоединиться, а я отрицательно мотнула головой и села одна.

– Ну чего ты? – тут же плюхнулась рядом, состроив грустную рожицу. – Нормальные ребята, посидим, пообщаемся.

– Не хочется, – слегка поморщилась в ответ. – И я ещё замужем.

– Вопрос времени, – отмахнулась подруга и потянула меня за руку, – пойдём, не будь занудой, тебе не идёт.

С Мариной мы дружили со школы и одно я знала наверняка – не отстанет. Нацепила улыбку и почти два часа вяло отбивалась от довольно настойчивых приставаний одного из парней, которого совершенно не смущало обручальное кольцо на моем пальце, хотя продолжала носить его я именно для того, чтобы подобное исключить. С замужеством плоских шуток и щипков за пятую точку стало заметно меньше, так что я планировала ходить с ним до самого развода, но в неравной борьбе с хреновухой оно явно проигрывало.

Когда компания осточертела окончательно, я решительно поднялась и пошла в свой домик, но на месте не сиделось. С трудом дождалась, когда всех выпроводят из столовой на работы, стырила еды и пошла в дом в лесу. Нарочито медленно, пытаясь наслаждаться природой и не чесаться, но паутина, то и дело лезущая в лицо, заставила ускориться. В итоге к дому я практически выбежала, мельком взглянула на часы и решила, что шесть – вполне себе вечер, но тут же остановилась и юркнула обратно в лес, засев в кустах.

Сюрприз. Мужик вполне может передвигаться на своих двоих. В данный момент он сидел на ступеньках, привалившись спиной к стене и принимал солнечные ванные, а зубами от злости скрипела уже я. Я его мыла, чёрт возьми! Мерзавец!

«Кто ж тебя заставлял» – съехидничал внутренний голос, я нахмурилась, а мои волосы взметнулись в воздух от неожиданного порыва ветра.

Погода начала быстро меняться, небо затянуло тучами и послышался раскат грома. Мужчина с трудом поднялся и на ощупь пошёл в дом, а я решала, рвануть ли на ферму или вслед за ним, но первые же капли подтолкнули к ближайшему укрытию. Оставшиеся двадцать метров я неслась во весь опор, с тихим повизгиванием ворвалась в дом, забыв про стук, закрыла дверь, а он беззвучно посмеялся с дивана.

За окном творилось что-то невообразимое. То и дело слышались раскаты грома, сверкала молния, деревья гнулись, а видимость была нулевой. Во избежании потопа пришлось закрыть пару окон, я топталась у стола с хмурым видом и ждала, пока дождь стихнет, чтобы пойти обратно, но он будто издевался, расходясь все сильнее.

«Раз уж я тут…» – мелькнуло в голове и я прошла к дивану.

– Поменяю повязку, – сказала сухо и начала разматывать бинт. Промыла, обработала все раны, отметила, что, глаза он уже вполне может открыть, а может, уже и открывал, вновь наложила мазь и замотала их, не желая встречаться с ним взглядом. Не желая, чтобы он видел меня.

Дождь немного стих, я поднялась, а он ухватил меня за руку, сказав тихим, хриплым голосом:

– Останься.

– Вот ещё! – ответила возмущённо и с силой выдернула свою руку.

Вышла на улицу, все ещё злясь, но, преимущественно, на себя, пока дошла до леса успела вымокнуть до нитки, но назад не повернула. Ещё минут через пять услышала что-то похожее на гром, с недоумением посмотрела на небо и на всякий случай ускорила шаг.

В овраг я съехала на заднице, больно ударилась копчиком и затихла в огромной луже, морщась от боли, а сверху услышала вполне отчетливое блеянье. Посмотрела наверх и на меня кубарем покатилась несчастная овца. Я едва успела отползти, она тут же подскочила и начала метаться по оврагу, карабкаясь обратно, а я повесила голову, пытаясь осмыслить абсурдность ситуации.

– Там! Внизу! Посмотри! – услышала крик и не узнала голос.

Повертела головой и забралась под иву, раскинувшую ветви до самой земли.

– Сука! – услышала практически над головой, но через листву мужчину видно не было. – Овца! – заорал во всю мощь лёгких, животное испугалось и начало издавать странные громкие крики, но ответный выстрел был просто оглушительным.

Я зажала рот рукой, чтобы не закричать, и поняла, что за «гром» слышала в лесу. Стреляли. Неоднократно.

«Марина…» – подумала с ужасом и осторожно отодвинула ветки, пытаясь рассмотреть, стоит ли кто наверху.

Никого не было видно, но слышно было довольно отчётливо.

– Тут нет! – орали со стороны фермы.

– Ищи!

Я оцепенела от страха, но совершенно отчётливо понимала, кого они искали. Надо было предупредить его, но мысль о том, что по ферме бродят какие-то мужчины с оружием, о том, что где-то там подруга, которая хотела уехать, но осталась из-за меня, из-за него, приковывала к месту. Только бы с ней было все в порядке… а если она ранена? Ей нужна помощь. А я… я могу её оказать, скажу, что знаю, где тот, кого они ищут, но проведу только если с ней все в порядке. Но если признаюсь, они церемониться не будут, просто заставлять отвести к нему, я даже пикнуть не успею. И подруге не помогу, и его подставлю и сама, почти уверена, лишусь головы. Да и не могу я так с ним… но не сидеть же тут?

Я ещё раз выглянула и выползла из-под дерева, стараясь не смотреть на мертвое животное, слегка шевелившее ногой. С такими людьми договориться или даже поговорить будет невозможно. Просто посмотрю, может, все в порядке? Постреляли, нагнали страху, обследовали все…

Забралась наверх и услышала хлопки в тишине, а следом звук ударяющейся машины. Резко поднялась и побежала к ферме, но уже у забора замедлила шаг и нервно сглотнула. Весь скот выпустили, животные жались к ограде, друг к другу, а первой на глаза попалась Ирма. Странно, но быть мертвой ей даже шло. Глаза широко распахнуты, взгляд в пустоту, на губах намёк на улыбку, шляпка слетела и лежала рядом, а красная лента развивалась на ветру. Я встала над ней, не в силах отвести взгляда, с трудом заставила себя переключиться и побежала к главному зданию.

Было время ужина, они застали всех в столовой, врасплох. Хозяин и его жена лежали прямо на входе, Данислав пытался загородить собой Владлену, ещё двое парней возле одного из столиков и один на лестнице наверх. Не было лишь двоих. Марины и того блондина.

С сильно бьющимся сердцем я побежала к своему домику, но подруги не было. Как и в соседнем, где жили четверо парней. А пустующий вообще оказался закрыт.

Я заметалась по лужайке и услышала сдавленный крик со стороны леса:

– Милка!

По телу пробежала волна мурашек, я кинулась по направлению к голосу, без труда узнав подругу, а она вышла из-за дерева, топлес, обнимая себя обеими руками, неловко прикрывая грудь и рыдая в голос.

– Все хорошо, – сказала уверенно, – все хорошо.

– Да как же это… – пробормотала через всхлипы, рядом появился блондин с широко распахнутыми глазами, а я отодвинула подругу и приказала ему:

–Звони в полицию, – он кивнул и достал из кармана телефон, а я шепнула Марине: – Я сейчас.

И быстро побежала к оврагу, проскальзывая по мокрой траве. Спешила, спотыкалась, падала. Напрасно. Возле дома не было машины, но я на всякий случай заглянула внутрь. Никого и ничего. Ни одного бинта, ни клочка марли, даже с окон снял. Я тихо усмехнулась и побежала обратно, надеясь, что полиция ещё не приехала, и застала подругу в одиночестве, стоящей над Ирмой, совсем как я недавно. Её светлые волосы и бледное лицо в сумерках отдавали синевой, она переодически вытирала слёзы со щек, но не сдвинулась с места, даже когда я потянула её за руку к нашему домику.

– Теперь понятно, куда ты бегала, – сказала без выражения, – точнее, к кому.

Я сглотнула, ожидая, что за этим последуют обвинения, но она нервно хохотнула и наконец-то отвела взгляд, посмотрев мне прямо в глаза.

– Если бы я знала… – ответила невнятно, а она поморщилась:

– Да понятное дело. И как он? Хорош?

– Я только лечила, – поморщилась в ответ, – и даже не узнаю его, когда заживёт лицо.

– Конечно, узнаешь, – хмыкнула в ответ и подмигнула: – По другим частям.

– Не надо так… – попросила тихо, а она махнула рукой:

– Ничего не скажу. И про этих тоже. Пожить ещё охото.

– Полиции долго нет, – сменила тему, а Марина как-то странно улыбнулась. Я нахмурилась, заподозрив подвох, и спросила: – Где блондин?

– Срулил, – пожала плечами подруга, – пулей в дом, вещи покидал и вспоминай, как звали. Как мужчине ему это честь не делает, но задумка мне понравилась. Пойдём собираться.

Она взяла меня за руку, а я сделала шаг назад, нахмурившись.

– Я не уеду, я так не могу.

– Понятно… – вновь смешок и кивок в сторону леса, – ждёт?

– Да никто меня не ждёт! – рявкнула, разозлившись. – Уехал он!

– Тоже джентельмен, – подругу прямо-таки распирало, она не могла перестать улыбаться и хихикать, но взгляд был до того дурной, что мне делалось не по себе. – Поехали отсюда, Мил, если узнают, что кто-то выжил, просто добьют, понимаешь? Никто не будет разбираться, видели, не видели. Дойдём до посёлка, оттуда вызовем, ты им ничем уже не поможешь, ничем!

– Иди, собирай вещи, – я мягко улыбнулась и подтолкнула её в нужном направлении.

Марина заторопилась в дом, а я продолжила стоять над Ирмой. Конечно, она была права. На все сто и я бы рванула отсюда с такой скоростью, которую только была способна развить, но было несколько «но». Хозяева фермы сделали ксерокопии наших паспортов и их найдут, без труда определив, что мы были тут. А хранятся они в закрытом сейфе, я своими глазами видела, как хозяин убирал их. Если мы уедем вдвоём, доказать, что мы покинули ферму днём ранее будет невозможно, никто не сможет это ни подтвердить, ни опровергнуть, а, как метко подметила Марина, разбираться не станут. Ну и последнее – я вылезла из оврага по уши в грязи и наследила везде, где только можно. И ни у кого из убитых женщин не было грязных ног, а значит, была ещё как минимум одна, живая.

– Ты не пойдёшь, да? – спросила подруга хмуро, появляясь со своей сумкой, а я улыбнулась и прищурилась на один глаз, ответив:

– Я тут так натоптала…

– Я тогда тоже остаюсь, – сказала решительно и поставила сумку на землю, а я рыкнула:

– Не тупи!

– Да блин… – простонала Марина и в сердцах топнула ногой, – это я нас сюда притащила, я потащила на тот чёртов мост, это я виновата!

– Если бы не я, мы бы уже были дома, – парировала в ответ, – все, вали! Я мокрая, грязная, а ещё непонятно, сколько ждать! Номер блондина есть?

– Ну, есть…

– Позвони по пути, он уже наверняка добрался до посёлка и пристроился, уж очень прыткий. Я скажу, что вы уехали вчера, вместе.

– Я не хочу тебя тут оставлять… – простонала с отчаянием, но я осталась непреклонна.

– Если обе вляпаемся, точно не выкрутимся. И мне не к кому будет бежать. Так что давай, двигай, ты мой план «Б».

Марина кивнула и заторопилась к дороге, а я пошла в столовую, дав ей немного времени, чтобы полиция не застала её одну на просёлочной дороге, уверенной походкой топающей в обратном месту преступления направлению. Был ещё один момент. Данислав и Владлена, с их неуёмной тягой к фото и видео съемке. Довольно тяжело будет обеспечить подруге алиби, если их заберёт полиция.

Я прошла на кухню, нашла хозяйственные перчатки и полотенце и вернулась в столовую, на ходу их одевая. Мобильный Данислава валялся под столом, Владлены я нашла в её кармане, вывернула перчатку, положив туда оба, завязала на узел, а к груди парня с силой приложила кухонное полотенце. Надо же будет как-то оправдать следы по всей кухне… почудилось, будто он пошевелился, понеслась спасать… спасительница хренова. Одного уже спасла… впрочем, если бы я не увлеклась этим избитым, в столовой просто было бы на один труп больше. Мой.

Решила тогда, закапывая мобильные у забора, что расскажу про мужчину из дома в лесу. Где была, чем занималась, почему отсутствовала. Вызвала полицию, села на крыльце у главного здания с отрешённым видом, опустила голову и не поднимала, пока поднимать не начали меня. Повсюду люди снуют, ферму освещают яркие разноцветные всполохи и свет фар, то и дело проносится ошалевший скот, коровы мычат, петухи начали распевать песни, решив, что уже утро, а меня ведут под руки к машине скорой помощи и, кажется, что-то говорят.

– Что? – опомнилась, с недоумением посмотрев на полицейского, крепко держащего меня под руку.

– Вам придётся проехать в участок для дачи показаний, – сказал вкрадчиво, я молча уставилась на него, а он спросил с сомнением: – Вы в состоянии дать показания?

– Да, – сказала, вновь опустив голову и посмотрев на свои руки в грязи и крови Данислава, – я пришла, а они все мертвы. Все.

– У девушки шок! – раздраженно сказал санитар, высвобождая мою руку из цепкой хватки полицейского. – Забираем.

И меня отвезли в ближайшую больницу, в сопровождении, сфотографировали со всех сторон, выдали сорочку, разрешили помыться, взяли какие-то анализы, вкололи успокоительное и уложили в одноместной палате. Подозреваю, по ту сторону остался дежурить полицейский, на случай, если мне придёт охота слинять, но мне хотелось только спать.

Глава 3

Я проснулась от криков Олега в коридоре, открыла и закрыла глаза, надеясь вновь забыться тяжелым сном, но орал он с такой силой, пытаясь прорваться в палату, что захотелось выброситься в окно, только бы не слышать его голос.

– Даже не думайте допрашивать её без адвоката, это ясно?! – услышала гневный возглас будущего бывшего мужа и накрылась одеялом с головой.

Понятно, что позвонили ему, непонятно, нахрена он притащился. Как будто без этого проблем мало. С Мариной бы связаться, но телефон у меня забрали вместе с вещами, а значит, надо поскорее закончить с формальностями.

Я тяжело поднялась и прошлепала к двери, распахнув её и уставившись на спину в темно-синей форме.

– Слава Богу, – выдохнул Олег, увидев меня, – ты как?

– Я бы хотела дать показания, – сказала обернувшемуся через плечо полицейскому, на что он ответил сухо и, как мне показалось, даже грубо:

– Вернитесь в палату.

Подобный тон не слишком-то обрадовал и явно намекал на то, что стараниями Олега я из потерпевшей вдруг стала подозреваемой, уподобляться и устраивать скандалы я не собиралась, молча закрыла дверь и вернулась в постель, смиренно ожидая своей участи.

Не знаю, сколько прошло времени, но Олег успел исчерпать весь словарный запас (а это очень, очень долго!), я откровенно заскучала и начала дремать, когда дверь палаты распахнулась и вошёл молодой мужчина в штатском, окинув меня пренебрежительным взглядом. Высокий, худощавый, длинные тёмные волосы собраны в низкий хвост и смотрит на меня так, будто я куча навоза с той самой фермы.

– Добрый день, – я поздоровалась и села, свесив ноги с кровати, а он со скрежетом подтащил стул и сел напротив, кивнув и на мгновенье прикрыв глаза.

– Ну что, Милана Александровна, готовы поведать о том, чем вы занимались на этой ферме? – спросил с легкой усмешкой в голосе, а я слегка приподняла брови, давая понять, что искренне не понимаю, с какой такой великой радости он позволяет себе подобные формулировки.

– Представьтесь, пожалуйста, – проговорила почти по слогам и тут же отругала себя за несдержанность.

– Петров Евгений Валерьевич, – сказал с ухмылкой и неторопливо достал удостоверение из заднего кармана джинс, слегка привстав. Развернул его, посмотрел, как будто удостоверившись, что оно то самое, а не какое-то другое, развернул ко мне и быстро захлопнул, едва я наклонилась, чтобы прочитать.

Я стиснула зубы и села прямо, а он откинулся на спинку стула, широко расставив ноги, и молча сверлил меня взглядом.

– Вы будете задавать вопросы? – спросила, не выдержав, а он слегка повёл плечом, бросив невзначай:

– Я уже задал один, но ответа до сих пор не получил.

«Ну ты и говнюк!» – взвилась мысленно, а вслух ответила:

– На ферму я приехала отдохнуть.

– Хорошая память, – хмыкнул, оставшись довольным моим ответом, – и как? Отдохнули?

Перед глазами тут же вспыли картины вчерашнего вечера, Ирма, столовая, кровь и трупы людей, с которыми я, буквально, делила хлеб и жила бок о бок несколько дней, улыбка гостеприимного хозяина, его хлопочущая жена, ни минуты не способная усидеть на месте, восторженная Владлена, задумчиво-важный Данислав с модной стрижкой и ухоженной бородой, заводная компания любителей хреновухи и широко распахнутые глаза Марины, голой по пояс.

Заплакала я. Смотрела на него, зло, с отвращением, с презрением по отношению к его насмешкам, и молча плакала. Отвёл взгляд и слегка поморщился, достал из нагрудного кармана пачку бумажных салфеток и протянул мне, но я и пальцем не пошевелила.

– Жду Вас в участке завтра, – сказал, поднимаясь и доставая визитку из того же кармана, – надеюсь, к этому времени Вы придёте в себя.

– Взаимно, – процедила сквозь зубы ему в спину.

Остановился и покосился через плечо, в два шага дошёл до двери и резко распахнул её, покинув палату, а вместо него тут же ворвался Олег. Подошёл и крепко обнял меня, гладя по голове.

– Где я? – спросила ему в грудь.

Он отстранился, нахмурился, взял меня за голову обеими руками и сказал осторожно:

– В больнице, Милана. Ты помнишь, что произошло?

– Территориально, Олег! – взревела, разозлившись и мотая головой, пытаясь высвободиться.

– Не психуй, – нахмурился ещё сильнее, – я думал, тебе память отшибло.

– Я все прекрасно помню, – ответила ехидно, – в частности то, что моим мужем ты являешься чисто номинально и временно. Зачем приехал?

– Грубо, – поморщился в ответ, – тебе не идёт.

– Начнём с начала… – я шумно выдохнула, а он ответил недовольно:

– Пятая городская. До дома – час.

– Тебе отдали мои вещи?

– Да, но я все выбросил.

– Отлично! – всплеснула руками и слезла с кровати. – Поеду, как городская сумасшедшая!

– Не дури, я отвезу, – осадил меня и достал мой телефон из кармана, – даже в такси в таком виде неприлично, а твое барахло вообще ни на что не похоже.

– Ну ты-то всегда все знаешь лучше всех, – буркнула недовольно, но скорее из вредности.

– В данном случае – да, – ответил резко и взял меня за руку, – пойдём.

– Я босая, – поморщилась, посмотрев на грязные полы. Это вам не родная хирургия. – Кроссовки-то хоть оставил?

– Я выбросил всё! – вспылил в ответ. – Они не чище, чем земля под ногами!

Резко поднял меня на руки, я машинально ухватилась за его шею, тихо взвизгнув от неожиданности, а он тут же пошёл к открытой двери, вынося меня как невесту из дверей ЗАГС-а.

– Завтра поедешь с адвокатом, – заговорил по пути, – и не спорь. Этот следователь готов на тебя всех собак повесить. Если убийства не пришьёт, так хоть соучастие.

– С какой стати? – буркнула, глядя, как он проходит мимо лифтов и направляется к лестнице. Четвёртый этаж, мог бы не напрягаться.

– С такой, что работать в лом, – ответил резко, – ты как дитя малое, ей-Богу. И где твоя подружка, позволь спросить? Вы то не разлей вода, а как дерьмо загребать, так ты сразу одна.

– Ну ты-то с ней точно готов был слиться, – усмехнулась в ответ, – а мы две отдельные единицы общества.

– Ноль ты сейчас, а не единица! – парировал в ответ, а я насупилась и приготовилась плакать, так обидно это прозвучало. – Прости, – поморщился, поняв, что перегнул. Слегка подбросил меня в воздухе, перехватывая поудобнее и теснее прижимая к себе, а я покачала ногой и немного похлопала одной рукой по груди, сказав тихо:

– Дальше я сама, пожалуй.

– Милана, – он шумно выдохнул и остановился на пролёте, но я уже опустила одну ногу, принуждая его поставить меня на пол. – Она бесит, ты прекрасно знаешь.

– Поэтому ты назвал меня ничтожеством? – спросила с обидой, поджав нижнюю губу, чтобы не дрожала.

– Я ничего такого…

– Да хватит, Олег, – перебила его вяло, – просто отвези меня домой и на этом попрощаемся до суда. Если, конечно, ты не передумал и не решил развестись как нормальный человек.

– Мы вообще не разведёмся, – отрезал в ответ и потащил меня за собой за руку, добавив: – Никогда.

Прозвучало, как угроза. Я начала прикидывать, как далеко он может зайти, глядя на его ожесточённое лицо, отмахнулась от настойчивых мыслей и списала все на общую нервозность, ускорив шаг. Чем быстрее доедем, тем быстрее я избавлюсь от него, хотя бы на время.

В машине поставила телефон на зарядку, но решила не включать до дома, ожидая, что подруге придёт сообщение, что я в сети, и она начнёт названивать. Отложила его и уставилась в окно, а Олег сказал спокойным, ровным голосом:

– Не отказывайся от адвоката. Я смыслю в юриспруденции и законе чуть больше твоего и с уверенностью могу утверждать – лишним не будет. Разумеется, я все оплачу.

– Спасибо, но я разберусь сама, – ответила так же спокойно.

– Да твою мать, Милана! – проорал, саданув рукой по рулю. Не на долго хватило. – Не будь дурой!

– Теперь я ещё и дура, – хмыкнула в ответ, – продолжай.

– Доводить меня ты мастерица, – скривился в ответ, вновь успокоившись, – но речь не о нас, пойми ты наконец.

– Вот именно, – сказала со значением, – и это только моя проблема, в которую ты влезать не будешь, потому как моим мужем не являешься.

– Да ты даже кольцо не сняла, – фыркнул в ответ, – кому ты лечишь?

– Это оберег от приставаний, – ответила честно и серьезно, но он засмеялся:

– Конечно-конечно…

Медленный вдох, медленный выдох… главное, не заводиться, а то получится как в сериалах. Я замахиваюсь, чтобы отвесить ему пощёчину, он перехватывает мою руку, все внутри кипит, эмоции требуют выхода, он резко притягивает к себе, целует, я вырываюсь, но он проявляет настойчивость, моя воля слабеет, а на суде он заявляет, что я по-прежнему исправно выполняю супружеский долг. Или ещё хлеще – я забываю о контрацепции и беременею.

Ну вот и отпустило. Ещё бы ехал чуть быстрее…

– Если ты печёшься о том, что я потребую половину имущества – напрасно, мне ничего не нужно, – сказала невзначай, а он начал разгоняться, стиснув челюсти. Так-то лучше.

– Разумеется, это волнует меня в последнюю очередь, – отвечает сквозь зубы.

– Но волнует, да? – хохотнула и развернулась к нему с широкой улыбкой и сияющими насмешкой глазами.

– Продолжай и я вышвырну тебя из машины, – пропел на удивление спокойно и вновь стал замедляться.

Чёрт! Что у него там в голове? Настроение скачет, как блохи на дворовой собаке. А формулировка интересная, тем не менее. Юридическое образование даёт о себе знать, в переговорах предпочитает говорить полуправду.

– Мне вот интересно… – сказал задумчиво, – тогда, в отеле, ты меня выследила?

– Да, – ответила односложно, не желая обрушивать на голову подруги кару небесную.

– Не её, а меня? – уточнил, а я повторила:

– Да.

– То есть, подозрения были, но ты молчала?

– К чему ты клонишь? – спросила хмуро.

– Да к тому, Мил, что херней мы страдаем, – ответил со вздохом, – ты делала ровно то же, что и я.

– Ну я бы так не сказала! – возмутилась в ответ.

– Абстрагируйся от деталей, – отмахнулся беспечно, – ты чувствовала, что я изменяю, но на развод не подала, даже скандал не закатила, – я набрала в грудь побольше воздуха для достойного ответа, но он поднял руку, осадив меня. – Не надо рассказывать, что это не в твоём характере. Ещё как в твоём. Я до сих пор помню, как оставил грязную тарелку в раковине на ночь и не залил её водой.

Я невольно улыбнулась воспоминаниям и тут же нахмурилась, сказав просто:

– У меня не было доказательств. А тогда – факт преступления на лицо.

– Да, почти попала, – заржал в ответ.

Тогда я в самом деле запустила в него пресловутой тарелкой. И я не больная, нет. Он ел гречку! Оправдана!

Он свернул во двор и медленно поехал вдоль дома к нужному подъезду. Остановился и успел ухватить меня за руку, прежде чем я вышла.

– Давай поужинаем, Мил? – спросил ласково. – Просто поужинаем, пообщаемся. Без взаимных обвинений, без слов о разводе, без планов на будущее, совместных или раздельных. Я дико скучаю по тебе.

Я собиралась сказать твёрдо и уверенно «нет». Но он буквально гипнотизировал меня взглядом, методично поглаживая руку, что я сама не поняла, как промямлила:

– Не сегодня.

Он широко улыбнулся, а я выскочила из машины и быстро набрала номер квартиры соседки.

– Алло! – ответила Любовь Петровна с достоинством, а я вздохнула в ответ:

– Милана.

Дверь запищала, я стрелой поднялась на третий этаж и встретила её удивлённый взгляд.

– Что стряслось, милая?! – воскликнула, всплеснув руками и звякнув ключами.

– В больницу угодила, – промямлила, не желая вдаваться в детали, – можно ключи?

– Конечно, милая, конечно… – затараторила, суетливо протягивая мне их, – ты в порядке? Почему ты в ночной сорочке?

– Не сегодня, Любовь Петровна, – вздохнула, шлепая по кафелю, – не сегодня.

Открыла дверь, зашла в квартиру и первым делом стащила чёртову ночнушку, отправившись в душ.

Включая телефон я ожидала увидеть кучу сообщений о пропущенных вызовах, но не получила ни одного. Тут же набрала Марине, но её телефон оказался выключен. К беспокойству за свою свободу добавилось переживание за сохранность подруги, я торопливо собралась и порадовалась, что оставила ключи от машины дома, тут же рванув к ней, но к домофону так никто и не подошёл.

Комплект ключей от её квартиры был на той же связке, что и мои, то есть, остался на ферме или был бережно упакован каким-нибудь криминалистом на ферме, получить их в ближайшем будущем я не даже не мечтала, а добропорядочных соседок у неё, в отличии от меня, не было, так что пришлось вернуться несолоно хлебавши и осесть мертвым грузом на кухне с чашкой кофе в руке.

Где её носит?!

Была, конечно, вероятность, что она попросту снимает стресс с тем блондином, но Марина подобной беспечностью никогда не отличалась и ферму покидала с неспокойным сердцем. Что-то явно случилось, такое, что она осталась без связи. А что, если она не успела дойти до посёлка до того, как поехала полиция? Испугалась, рванула в лес и заблудилась? Оступилась, ногу повредила или ещё чего? Лежит там, позвать на помощь боится, а телефон сел или не ловит…

Я вновь поднялась, переоделась в закрытую одежду и поехала в сторону фермы. Ехать старалась осторожно, правил не нарушала, из документов при себе была лишь ксерокопия разворота паспорта, права канули в небытие вместе с оригиналом и прочими вещами, ночью я догадалась закопать мобильные, но совершенно упустила из вида, что можно было повесить на плечи рюкзак. Хотя, это, пожалуй, к лучшему. Я бы выглядела ещё более подозрительно, если бы сидела с вещами наготове.

Через полтора часа я подъехала к посёлку, но на нужную дорогу свернуть не рискнула. Работы на ферме предостаточно, не хватало ещё столкнуться нос к носу с блюстителями порядка. Припарковала машину во дворах и отправилась пешком вдоль дороги, но через лес.

До фермы было километра три, не больше. Я накинула капюшон, руки спрятала в рукава и чувствовала себя почти комфортно, успев за последние дни привыкнуть к тому, что рядом кто-то летает и ползает, внимательно смотрела по сторонам и через два часа увидела через деревья крышу главного здания. Прошла ещё немного, убедилась, что на ферме кипит жизнь, отошла, резвой рысью перебежала через дорогу и отправилась в обратном направлении. Часа через полтора я увидела её сумку. Всего метров пять от дороги, яркая, фиолетовая, она лежала там, как бельмо на глазу. Я осмотрела её, не увидела ни крови, ни грязи, заглянула внутрь, вещи комком, но, уверена, она именно так их и заталкивала. А вот Марины нет. Следопыт я тот ещё, но на всякий случай походила вокруг, высматривая сломанный ветки и следы на земле, довольно быстро поняв, что даже если и было что-то подобное, я все затоптала. Допустим, она в самом деле юркнула в лес, увидев приближающиеся полицейские машины, но сумку-то зачем бросила? Со своим барахлом подруга всегда расставалась крайне неохотно. Там одной косметики на такую сумму, сколько я за месяц в больнице не получаю. Большой вопрос на кой чёрт она ей нужна была на ферме, но факт остаётся фактом. Что могло случиться? Её заметили, машина остановилась или притормозила, она скинула балласт и побежала в лес? Вариант, конечно, но темень уже была такая, что далеко бы она все равно не удрала. А что, если её загребли? И в данный момент она в участке, в камере, отсюда и язвительность следователя. А завтра, когда я дам показания, мы и встретимся.

Я скривилась от этих мыслей, но от первоначального плана отходить не спешила. Полиция бы сумку не оставила, забрали бы вместе с Мариной в качестве вещдока, мало ли что у неё там, хотя бы проверить были обязаны. Значит, либо где-то в лесу, либо забрала не полиция, но об этом пока даже думать не хотелось. А пришлось… я бродила по лесу до самых сумерек, но Марину так и не нашла. Особенно далеко не заходила, искала только по ту сторону дороги, где нашла сумку, но заглянула под каждый куст. Если испугалась, увидев кого-то на дороге, бросила сумку, чтобы не мешалась, то в темноте, по незнакомой местности, далеко бы убежать попросту не смогла. И раз за целый день я её не нашла, то вариант остаётся всего один: её похитили. Могли и убить, но это нужно копать, крови было бы много, а если не копать, то тащить обратно нужно или ветками закидывать, а их тут не то что бы много, лесок довольно редкий, да и выстрелов точно не было… Ещё куча вариантов приходило в голову, например, её вырубили, а убили в другом месте. Или она бросила сумку, а потом не смогла её отыскать. Или не захотела возвращаться, благополучно добравшись до посёлка. Или она где-то в лесу, просто я её не нашла. В общем, из всего многообразия выбрала самый очевидный, на мой взгляд. Если бы вышла из леса сама, за целый день нашла бы возможность связаться. Но думать о ней, как о мертвой, я попросту не могла.

Едва передвигая ногами от усталости, я добрела до своей машины, села и разложила сиденье. Сил не было даже на то, чтобы доехать до дома. Глаза от перенапряжения болели, на виски давило, а от осознания, что придётся смотреть на дорогу и в лицо будет бить свет фар встречных автомобилей, начинало дергаться левое веко. Да ещё и ноги гудели и требовали отдыха и я сдалась, отдавшись во власть Морфея.

Факт номер один – в машине спать неудобно. Факт номер два – просыпаться от стука в окно, говоря простым языком, стрёмно. Я подорвалась на сиденье, испуганно тараща глаза и пытаясь понять, где я и что я, а с обратной стороны стекла увидела сморщенную старушку с клюкой.

«Смерть» – вынес вердикт внутренний голос, а я торопливо распахнула дверцу: дышать было нечем.

Факт номер три – если уж спишь в машине, открывай окна. Урок на будущее, который я отлично усвоила, жадно хватая ртом ещё прохладный утренний воздух.

– У меня так кот сдох, – брякнула старушка, поджав губы.

Я кисло улыбнулась в ответ и сказала вяло:

– Спасибо.

Посмотрела на часы, доехала до супермаркета, прикупив походный набор туалетных принадлежностей, умылась и почистила зубы возле машины, чувствуя себя личностью без определённого места жительства, с тоской посмотрела на свой прикид вора-домушника и прибыла к участку к девяти.

Дела до меня не было никому. В окно к дежурному очередь, чтобы выяснить местонахождение нужного следователя требовалось предварительно состариться, попытки остановить кого-нибудь из проходящих людей в форме успехом не увенчались, все были страшно заняты, о чем непрозрачно намекали бумаги в их руках, телефоны у уха и серьезные лица, так что я просто пошла бродить по первому этажу, беспардонно заглядывая за каждую дверь.

Внешность Евгения Валерьевича была довольно примечательной, в комплект к длинным волосам шли большие карие глаза слегка на выкате, так что пропустить его или не узнать среди прочих я не боялась, но ни в одном из кабинетов так и не обнаружила. Поднялась на второй и пошла по той же схеме, не утруждая себя чтением надписей на табличках, посетила чулан, мужской туалет и в конечном счете ввалилась в кабинет какого-то начальника, с одним письменным столом, на котором, помимо монитора, клавиатуры и кучи макулатуры стоял маленький горшок с симпатичным кактусом. Почему-то внимание привлёк именно он, с большим красным цветком сверху, я прищурилась, пытаясь понять, настоящий ли он, а мужчина, который, вообще-то, сидел за своим столом, спросил:

– Вы ко мне?

– Нет, простите, – опомнилась, включая заднюю, но дверь закрыть не успела, услышав:

– Кого ищете-то?

– Петрова, – сказала, вновь распахивая дверь, а в доказательство продемонстрировала визитку.

– Первый этаж, третий кабинет, – ответил строго и я тут же скрылась за дверью, но чёртов цветок не давал покоя.

На этот раз я осторожно постучала и заглянула после короткого «да» с обратной стороны двери. Ткнула пальчиком в кактус и спросила:

– Простите, он настоящий?

– Девушка, я тут, вообще-то, работаю! – воскликнул возмущённо и меня как ветром сдуло.

Петров сидел за своим столом, который совершенно точно был пуст ещё десять минут назад. Судя по всему, на этом этаже тоже нужно было поискать в мужском туалете.

– Здравствуйте, – поздоровалась сдержано со всеми присутствующими и подошла ближе.

– Присаживайтесь, – кивнул на стул рядом со своим столом и пододвинул блокнот поближе, взяв в руки ручку. – Сначала устно, потом письменно. Итак, Вы отдыхали на ферме.

Говорил без издевки, но голос недовольный. Сложилось впечатление, что Олег все-таки влез и Петров получил по шапке за то, что за пять минут приватного разговора умудрился довести меня до слёз. Впрочем, плевать. Не нравится он мне.

– Отдыхала. Ушла гулять. Когда вернулась увидела их всех, вызвала полицию, – отчиталась коротко, а он поморщился и процедил:

– Более развёрнуто, пожалуйста.

– Пожалуйста, – пожала плечами и развернула: – Подруга уехала, мне домой не хотелось, помидоры поливать тем более, я вспомнила, как одна из постоялиц, Ирма, рассказывала о каком-то старом мосте через речку, с легендой. Любопытно, пошла посмотреть. Заплутала, но мост все таки нашла. Перешла на ту сторону, обратно уже желания не возникло, пошла искать другой путь, по дороге ливень начался, под каким-то деревом спряталась, переждала, пока стихнет, а потом двинулась обратно на ферму. Правда, пришлось ещё побродить, пока поняла, где нахожусь. Вышла к оврагу когда уже совсем стемнело, соскользнула, кое-как выбралась, скот носится… первой Ирму увидела, пробежалась по всем домикам, искала остальных, а они в столовой, так с ужина и не разошлись… показалось, будто Даня шевельнулся, но… показалось, одним словом.

– А в своём домике Вы кого искали? – спросил с усмешкой.

– Не кого, а что, – ответила невозмутимо, – телефон.

– Вы ушли одна в лес без телефона? – спросил с ноткой недоумения.

– А зачем мне в лесу телефон? – удивилась в ответ. – Да и связь там так себе, даже на ферме.

– То есть, вы пришли, обошли все домики, потом пошли в главное здание, попытались спасти одного из потерпевших, недосчитались троих и позвонили в полицию. Так?

– Во-первых, подсчётами я не занималась, – ответила хмуро, – и без того отлично было всех. И все, к сожалению, были на месте.

– Кроме Вас, – заметил невзначай.

– Кроме меня, – не стала отрицать очевидного и нахмурилась: – С фермы днём ранее уехали двое. Почему Вы сказали про троих?

– Перепутал, – ответил ехидно.

Сказать, как мне это не понравилось? Очень! Один из домиков всегда был закрыт, но, как знать, может, и не пустовал вовсе? Некто прятался там, а выходил лишь по ночам или вовсе не выходил. А тот тип из домика в лесу просто слинял, услышав звуки выстрелов. Он-то, в отличии от меня, вряд ли мог перепутать их с природными явлениями.

– Когда я смогу получить свои вещи и документы?

– А что, Вы планируете уехать из города? – вновь ехидный тон, но взгляд быстро изменился.

Он посмотрел за мою спину, глаза забегали, а правая рука пыталась придушить ручку, хотя, уверена, он представлял мою шею.

– Нет, – ответила, не став оборачиваться, хотя было очень интересно, кто там. Сделала вид, что перемен в его облике не уловила и продолжила: – И тем не менее, хочу их получить обратно. Разве с этим могут возникнуть трудности? Домик, в котором я жила, не является местом преступления.

– Подъезжайте завтра, – процедил сквозь зубы и резко открыл ящик стола, достав из него бумагу, ручку и бланк для заполнения.

Через полчаса было покончено с бюрократией, я дошла до машины, которую не рискнула оставлять рядом со зданием, достала мобильный из бардачка и увидела семь пропущенных от коллеги. Это было странно, не могу сказать, что мы особенно общались и уж точно не созванивались.

Я тут же перезвонила ему, а он шумно выдохнул в трубку:

– Наконец-то! Давай сюда, шеф вызывает.

Это было ещё более странно, я молча повесила трубку и рванула в родную больницу, но вовремя опомнилась и ставила скорость, доехав в итоге за полтора часа.

На четвёртый этаж поднималась бегом, в кабинет Ливанова влетела без стука, он выразительно поднял правую бровь, а я попятилась и вышла, чтобы постучать. Беспардонно вваливаться к начальству моя страсть.

– Входи! – крикнул из-за двери, я прошла, но не успела сделать и пары шагов, прежде чем он огорошил: – Отпуск закончен. Выходишь сейчас.

– Это шутка? – опешила, приоткрыв рот.

– Прибаутка! – рыкнул в ответ. – Переодевайся, на твоём полном обеспечении два пациента. Четвёртая и пятая. Для остальных ты все ещё в отпуске.

Спорить смысла не было, да и любопытство распирало, что там за вип-персоны в двух одноместных палатах с одним общим коридорчиком, туалетом и душевой. Зашла в ординаторскую, переоделась под изумлёнными взглядами ещё двух коллег, и пошла, решая, в какую бы заглянуть в первую очередь. Выбрала четвёртую, распахнула дверь и взвизгнула от радости, затопав на месте.

Марина тихо посмеялась и поморщилась, с тоской посмотрев на свою ногу на вытяжке, а я подбежала и крепко обняла её.

– Я весь день тебя вчера искала в чёртовом лесу… – проворчала, отстраняясь, и тут же сказала в приказном тоне: – Рассказывай.

– Да блин, – скривилась подруга, – я почти до посёлка добежала и тут свет фар из-за последнего поворота. Я в лес, машина останавливается, водитель за мной, сумку бросила, несусь, под ноги не смотрю, а там овраг, будь он неладен. Да мокро ещё после дождя, я кубарём скатилась и крайне неудачно приземлилась, – Марина замолчала, а я поторопила её:

– А дальше?

– А дальше я ору в яме дурниной, глаза на лоб от боли лезут, ко мне мужик какой-то спускается, я ещё громче орать, а он меня на руки и полез. Хрен знает, как ему это удалось, под ногами каток, но вылез, до машины своей донёс, на заднее сиденье аккуратненько уложил. Я реву, от боли, ну и на всякий случай, а он спрашивает – куда везти? Ну я и подумала, что если и смогу выкрутиться, то только тут, – она слегка развела руками и вздохнула: – Шеф твой принял, он тогда только оперировать закончил, и сразу за меня взялся. В общем, мобильный разряжен, зарядка в сумке в лесу, то просыпаюсь, то засыпаю. Вечером очухалась – еда на тумбочке рядом, ничего не болит, походу, ещё и укол успели всандалить, лежала всю ночь, потолок изучала пока утром твой шеф не пришёл. Рассказал, как мои дела, а они, кстати, так себе, пообещал вызвать тебя. Че делать теперь – не ясно. Я ж якобы с мужиком поехала развлекаться… у тебя что?

– Следователь – тот ещё… – я долго подбирала слово, но в итоге просто махнула рукой, – пока не за решёткой и на том спасибо. И тоже ночь в больнице, а потом приперся Олег.

Марина поморщилась, а я поднялась.

– Куда?! – возмутилась подруга.

– Посмотрю, кто твой сосед… – пробормотала, мягко прикрывая за собой дверь.

Глава 4

Марина была права. Узнаю. Двух суток не прошло, а отёк заметно спал, начали проглядывался черты лица, глаза широко распахнуты и смотрят на меня. Зелёные. Я думала – карие… По идее, он слышал только мой голос. Если не буду говорить, то, может, останусь просто медсестрой. Выясню только у Ливанова, с чего бы ему была предоставлена отдельная палата, да ещё и я в качестве личной медсестры. Хотя, похоже, Марину привёз именно он. С другой стороны, ну, привёз, и что? Подруга же не президент, в конце концов, да и ему особой надобности в нахождении в больнице нет.

Он слегка приподнялся, разглядывая меня, а я пыталась придумать повод, из-за которого притащилась и стою, как истукан. Не нашла и просто вышла, чувствуя себя глупее некуда.

– Милка, стой! – заговорщицки шикнула медсестра на этаже, когда я стремительно проходила мимо стойки. Я обернулась, а она прищурилась и спросила хитро: – Кто там у нас? Певец, что ли, какой?

– Ага, – ответила вяло и понеслась дальше в кабинет заведующего.

– А кто?! – услышала вслед и прибавила скорости.

Постучала и зашла после приглашения.

– С каких пор у нас госпитализируют с синяками? – спросила в лоб, а Ливанов ответил ехидно:

– С тех самых, когда в операционной рукомойник течёт, а чинить его не на что.

– Понятно, – ухмыльнулась в ответ, – а я почему обязана за ним ухаживать?

– Во-первых, потому что я так сказал, – отрезал строго, а продолжил уже гораздо деликатнее: – А сказал я так потому, что он твою подругу сюда привёз и выглядела она, мягко говоря, полоумной. И поступление оформили днём ранее, – я открыла рот, чтобы поблагодарить его, но он выставил вперед ладонь, сказав строго: – Слушать ничего не желаю, знать ничего не хочу. Будет в палате, пока она не понадобится, такой уговор. Я бы на его месте с таким лицом тоже не особенно хотел по улицам шастать. Назначения для обоих в карте. Всё, иди работай, обед.

Выяснила, блин. В коридоре зазвенели посудой, а я заторопилась к буфетчице, чтобы перехватить каталку с едой, пока не вывалились все, кто способен ходить, выпрашивая добавку. Вообще, в моём отделении были только мужчины, Марина единственная женщина и еда была на вес золота. Ливанова можно понять, с финансированием явные проблемы, а платные палаты, как правило, пустуют, плюс, как ни крути, а Марину он спас, во многих смыслах, так что, успеть накормить этого парня было в моих интересах.

Со всех сторон послышались недовольные бурчания, когда я повезла каталку с едой к платным палатам, я плотно прикрыла дверь из коридора, открыла в обе палаты и справилась за две минуты. Закрыла двери, выкатила каталку и пошла кормить подругу. Подняла её кровать, подала тарелку супа, а Марина смотрела весело, но молчала.

– Чего? – вздохнула, садясь на стул рядом.

– Пальцами суп хлебать? – она сдавленно засмеялась, а я тяжело поднялась и пошла за приборами.

Сосед подруги оказался более находчивым или более голодным, макал в суп хлеб и с аппетитом жевал, сев на кровати, я хотела оставить ложку на тумбочке, но он протянул руку.

– Спасибо, – сказал, слегка улыбнувшись. – А есть ещё хлеб?

Я пожала плечами в ответ и поспешила убраться из его палаты. Симпатичный. Даже с этими синяками и ссадинами, которые мне наверняка предписано обработать и помазать. Глаза ещё слегка воспалены, но от его взгляда всё равно пробирает до мурашек. Вот только этого мне ещё не хватало… уж лучше к Олегу вернуться, чем в этот омут.

Сходила за хлебом, вернулась в его палату, он все так же протянул руку и забрал, коснувшись пальцами моей. Нахмурилась и посмотрела строго, но очевидно было одно: плевать он хотел на мои взгляды. Может, вообще случайно дотронулся, с какой стати я приняла это за ненавязчивые приставания?

«Желаемое за действительное» – хохотнул внутренний голос, подлив маслица в медленно разгорающийся огонь.

Плюхнулась на стул у кровати подруги, она ухмыльнулась и вернула мне пустую тарелку.

– А ты не могла добраться до посёлка без приключений? – спросила недовольно.

– Была надежда, – хмыкнула в ответ, – Виталиком звать. Но козел не взял трубку.

– Серьезно? – поморщилась в ответ, а она лишь пожала плечами. – Я вот думаю, как он там оказался?

– Виталик? – удивилась Марина, но видно было – паясничает.

– Прекрати, ты прекрасно поняла, – скривилась в ответ и кивнула на стену: – Этот.

– Спроси, – вновь хмыкнула, а я разозлилась и поднялась, буркнув:

– Ну и сиди тут одна.

Сунула ей в руки вторую тарелку, намеренно не подав вилку, и демонстративно вышла. Сообразит, как расправиться с макаронами и котлетой.

Спросить, конечно, было самым простым вариантом, но рот при нём открывать по-прежнему не хотелось. Вышла в коридор, объединяющий две палаты, изучила оставленные в шкафчике карты и пошла подготавливать все необходимое. Ливанов над его лицом все-таки поколдовал. Процедура, мной проведённая, спасла ему глаза, но не положение в целом, был установлен проточный дренаж, ночь он пролежал с ним, отсюда и существенные улучшения. Ребро ещё сломано, повязку надо менять, лицо обрабатывать… Чёрт!

Чёрт, чёрт, чёрт!

Потопталась у двери с металлическим лотком, решительно вошла, а в палате пусто. Поставила всё на тумбочку и осмотрелась. На столе на зарядке мобильный, на стуле сумка. Забавно, он что, домой заскочить успел?

– Процедуры? – спросил из-за спины, а я вздрогнула и тихо пискнула от неожиданности. – Прости, – улыбнулся в ответ и потупил взгляд.

Фамильярничает. Ну-ну…

Кивком указала на кровать, он сел, а я занялась его лицом, пытаясь сосредоточиться на деле, но его прожигающий взгляд к этому абсолютно не располагал. Я хмурилась, он таращился, а потом резко закрыл глаза, посидел пару секунд и начал улыбаться.

«Можно узнать человека по прикосновениям? – задумалась, продолжая тщательно мазать синяки. – Чего он лыбится-то сидит? И чего он забыл на дороге к ферме?».

Я убрала руки от его лица и взяла бинт, но тут же возникла первая трудность. Как сказать ему, чтобы выдохнул, не говоря при этом ничего? И как сказать ему, чтобы снял футболку, без того, чтобы делать это самой?

Зависла и пропустила момент, когда он открыл глаза. Стащил футболку и слегка расставил руки, а я сняла успевшую сбиться повязку. Лишь только отмотала немного стерильного бинта, он медленно выдохнул и задержал дыхание. Как будто понял, что разговаривать с ним я не намерена. Как будто понял, почему. С дыхалкой у парня никаких проблем, всего пару раз осторожно вдохнул, а я замирала и продолжала на выдохе.

И это все длилось полторы недели. И в повязке уже не было нужды, и в мазях, которые упорно прописывал Ливанов, судя по всему, пытаясь удержать его в платной палате как можно дольше, сам парень никуда не торопился, подруга беспрестанно ныла и стенала на тему того, как ей скучно, а я забрала свои вещи в участке, вышла из отпуска и стен больницы практически не покидала, старательно отбрасывая все мысли о ферме, о домике в лесу, о парне в платной палате и о том, что как-то ночью мне привиделась Марина в коридоре. Пока мне не привиделось вновь.

Я собиралась поехать домой, но за день так вымоталась, что решила немного передохнуть на диване в ординаторской и не заметила, как уснула. Очухалась только ночью, все тело затекло и ломило от неудобной позы, я встала размяться и услышала шаги в коридоре. Тут же схватила свою сумку, решив все-таки доехать до дома пока смена не стала бесконечной, по пути загнав страждущего обратно в палату, и сначала не поверила своим глазам. Слоняется моя Марина, в окна выглядывает, в приоткрытые палаты нос суёт, не на костылях даже, без опоры, на своих двоих. Без гипса.

– Какого чёрта… – прошипела сквозь зубы и пошла к ней, печатая шаг.

– Блин, – брякнула подруга, увидев меня, а потом махнула рукой: – А и похер, не могу больше.

– Какого чёрта?! – я зашипела уже ей в лицо, а она схватила меня за руку и потащила к палате.

– Только не злись, Милк, – сказала виновато и начала торопливо объяснять: – Всё так было, как я сказала. И про машину и про овраг, ногу только не сломала, а вывихнула. А пока ехали и так прикидывала и эдак, хорошо, конечно, если ты скажешь, что я уехала, но угодить в больницу – алиби понадёжнее. А тут рожи все знакомые, глядишь, удалось бы договориться, ну и попросила меня не в травму, а сюда. А договаривался он… сказал – жди в машине, ушёл, вернулся с Ливановым и каталкой. В палату сразу, ногу вправил, объяснил, что с вывихом оставить не может, а вот с переломом – пожалуйста. Ну я подумала-подумала и согласилась… домой не хочу, следователь названивает, а я ему – извините, постельный режим, посещения запрещены, можете у зав отделения все уточнить. А лежать уже так тошно, сил нет…

– А мне ты с какой радости лапшу на уши развешивала?! – возмутилась в полголоса, а она понуро опустила голову, но улыбку сдержать не смогла. – Говори! – рыкнула, а Марина подняла на меня свой ясный взор.

– Да этот твой, синенький. Нормальный вроде мужик… а ещё мне кажется, я его где-то видела, но не могу вспомнить где…

– Ты из-за него осталась? – пролепетала невнятно, а Марина закатила глаза:

– Из-за тебя, разумеется! Стала бы ты за ним ухаживать, если бы меня тут не было?

– Точно нет, – ответила решительно, а она хмыкнула:

– Вот тебе и ответ. А я ж вижу, нравится. Даже в таком печальном виде. Но ты дама замужняя и все такое, упустишь своё счастье, а потом развод и что?

– Что? – переспросила, пытаясь уловить ход её мыслей.

– А ничего, – Марина развела руками, а я разозлилась:

– Я вообще ни черта не поняла!

– Вот где-то ты умница, а где-то ну такая дура, аж бесит! – нахмурилась Марина и шумно выдохнула, устраиваясь на кровати и хлопком приглашая присоединиться. Я состроила недовольную мину и села, изобразив послушание. – Ну прям как моя школота после того, как я на них наору, – фыркнула подруга и объяснила: – Ты в дом к нему понеслась, а он – в тачку и к тебе. Очевидно.

– Не факт, что ко мне, – поморщилась в ответ, – к тому же, откуда ему знать, где я жила? Может, из посёлка притащилась? Я ему об этом не говорила.

– Ну, он же не видел, да?

– И что?

– А когда один из органов восприятия ломается, остальные активизируются, так?

– Поговаривают, – кивнула осторожно, – к чему ты клонишь?

– Да к тому, что от тебя навозом воняло за версту, – вздохнула Марина, – у меня до сих пор в носу этот запах.

Я брезгливо скривилась, а подругу слегка передернуло.

– Ладно, допустим, догадался, – задумалась вслух, – но он там сначала прибрался. Явно не хотел, чтобы кто-то узнал, что он там был.

– И я его прекрасно понимаю, именно поэтому мы оба тут, – усмехнулась Марина, – наверняка там всё обшарили, да и про дом тот местные по-любому знают. Пришли бы – а там лазарет, начали образцы всякие брать и прочее, нашли бы и его и тебя, объясняйся потом, что не ты всех перестрелял. А пушка у него есть, я видела. А где одна, там и другая. Короче, повесили бы всех собак и глазом не моргнули.

– Наверняка, – кивнула согласно и устроилась поудобнее, отодвинув гипсовую ногу, – даже мне пытаются что-то вменить, я правда пока так и не поняла, что именно. А пистолет… у кого его сейчас нет? Вон, у Олега тоже. Вообще не церемонился и в тумбочке его прикроватной держал.

– Ну, у меня вот нет, – ответила Марина серьезно, – у тебя нет. И если по этажу пройдёшься, вряд ли найдёшь тут кого-то, у кого имеется.

– А это ты к чему? – нахмурилась в ответ, а она пожала плечами:

– Просто ты сказала глупость и не поправить я не могу. Против природы не попрешь. Короче! – она хлопнула себя по бёдрам и решительно поднялась. – Давай выписываться. С растяжки меня уже вполне могли переобуть в обычный гипс, а его я лучше дома буду снимать. Родные стены они как-то лучше.

– А следователь? – хмыкнула в ответ, а она отмахнулась:

– Ему надо, пусть сам и приезжает. Если решит повесткой вызвать, я его по судам затаскаю.

– Это вряд ли… – вздохнула, поднимаясь, – похоже, Олег все-таки влез. Не думаю, что будет на нас особенно наседать.

– Тем более!

Она пошла к двери, а я взяла гипс с кровати и спросила ехидно:

– Ничего не забыла?

– Да ночь на дворе, нет никого, – заканючила подруга, а я хмыкнула:

– Камерам на входе это скажи.

– Блин, точно, – скисла подруга и вернулась в кровать. – Тогда лучше завтра, с выпиской. Слишком многого натерпелась, чтобы так нелепо все запороть.

Не знаю, что она там терпела, когда я ей есть носила и голову мыла, но возражать я не стала: её нужно было бы везти домой, а я и без того валилась с ног. Вышла из палаты и обнаружила дверь соседней открытой настежь. Постельное белье снял и сложил аккуратной стопкой, в палате идеальная чистота, вещей нет.

– Марин, – позвала обычным голосом, оставаясь за закрытой дверью, и услышала ответ:

– Чего?

– Похоже, он нас слышал, – вздохнула устало и пошла на выход, не дожидаясь ответа. Впрочем, Марина ограничилась задорным смешком.

Положенные сутки я отпахала с лихвой ещё неделю назад, трое рассчитывала провести в покое дома, но часов с двенадцати начал разрываться телефон. То Олег, то следователь, то снова Олег, то Марина, опять Олег.

– Да ну чего тебе надо… – простонала в трубку, не выдержав.

– Долго ты будешь прятаться от меня в своей больнице? – спросил ворчливо.

– Дома я, Олег, сплю… – ответила сонно и тут же пожалела об этом.

– Отлично! – обрадовался муж. – Ужинаем сегодня в семь. Я заеду.

Быстро отключился, а я прикрыла глаза. День безнадёжно испорчен, так что можно было и следователю перезванивать смело, что я тут же и сделала.

– Милана Александровна, прошу подъехать Вас для беседы, – сообщил сходу, забыв поздороваться, – сегодня.

– Здравствуйте, – ответила, стараясь, чтобы голос не звучал ехидно, – смогу не ранее, чем через три часа. Устроит?

– Устроит, – процедил сквозь зубы, а я нажала отбой и пошла собираться.

Управилась за два и из принципа не поехала сразу в участок. В посёлке делать было нечего, а вот на ферму тянуло с непреодолимой силой, но ехать по дороге напрямую я не рискнула. Проехала до домика, оставила возле него машину и отправилась пешком хорошо знакомой дорогой.

Мне снилась Ирма. Каждый раз, когда я ложилась спать, непременно всплывали перед глазами то её шляпка, то красная атласная лента, то её устремлённый вдаль взгляд. Даже страшно не было, покойника вижу, как-никак, просто странно. Странно, что искали какого-то мужчину, а убили именно её. Безобидную, немного с приветом, не от мира сего. Жаль было их всех, но эта женщина в летах, слоняющаяся по лугам с блуждающей улыбкой, собирающая цветы и вьющая венки на голову, которые даже ни разу не примерила, была совершенно не при чем. И появлялось нелепое желание отомстить за неё. Все равно что пнуть щенка, радостно виляющего хвостом и заглядывающего в глаза. Обидно за неё было очень. Но что я могу? Я ж не детектив какой-то… не следователь даже. С другой стороны, я припрятала вещественные улики и вполне могла бы ими поделиться. Но там Марина и Виталик совершенно точно засветились… Нет, с этим, пожалуй, все же спешить не стоит. И кто тот третий, о котором специально сказал Петров? Жил ли кто-то в том домике? Если убийцы обшарили все, почему не взломали дверь в последний дом? Я пыталась войти когда искала Марину, она совершенно точно была заперта. А ещё был дождь, под ногами грязь, но я не помню, чтобы хоть в одном из домиков были следы. Что это за поиски такие? Приехали, убили всех, кого увидели, и уехали. Что они там орали? Кажется «его нет»… или «тут нет»… чёрт, не помню. Первая мысль была – ищут парня из домика, но что, если нет? Что, если вообще искали не кого-то, а что-то? Что-то такое, что в крошечном домике не спрячешь. Скот весь выгнали, по амбарам полазили, там просторно и до крыши метров пять. И что там могло быть спрятано? Вертолёт, что ли? Бред… хотя… может, машина? Но что такого ценного может быть в машине, что из-за неё убили столько людей? Почему нельзя было, скажем, просто припугнуть, связать? Зачем сразу убивать? Ту же Ирму, которая даже выглядит так, что становится очевидно – она скорее превратится в эфемерную субстанцию и растворится в воздухе, чем предпримет попытки помешать им сделать то, что они планировали. Или для них так было проще? Спешили, решили не заморачиваться. Это не люди, для таких даже в стойле места не найдётся…

Из-за своей задумчивости я совершенно перестала обращать внимание на то, куда иду, и с удивлением обнаружила прямо по курсу тот самый мост.

– Да ну твою ж налево, – скривилась, глядя на прогнившие доски и решая, чего мне хочется меньше – топать вдоль русла в попытке найти спуск и подъем, которые потяну, или же пытаться перейти по нему.

Проливные дожди непрозрачно намекали на то, что на дне оврага в любом его месте до сих пор стоит вода или, как минимум, грязевое месиво, так что выходило, что мост был все же предпочтительнее. Как чувствовала, что не стоит, но упрямо пошла вперёд, стараясь ступать осторожно. Доски, покрытые грязью и мхом были скользкими, не смотря на то, что с утра погода стояла солнечная и даже в лесу трава успела просохнуть, это место было попросту проклятым.

«С него начались мои проблемы, может, им же и закончатся?» – успела подумать, прежде чем моя нога соскользнула вниз, а под второй с хрустом треснула дощечка.

Я взвизгнула и полетела вниз головой, не успев ухватиться ни за что руками, просто нырнув под веревочный поручень, одна нога застряла между досок, на ней я и повисла, зажмурившись от ужаса и считая секунды до неминуемого падения. Мост мерно покачивался, я вместе с ним, вниз смотреть не хотелось, наверху тоже ничего хорошего не происходило, я просто болталась, как тряпичная кукла, и жалела лишь о том, что не успела развестись и сменить фамилию. Похоронят теперь Родионовой, на памятнике высекут, на веки вечные. Если, конечно, он у меня будет.

– Во всем виноват Олег, – проворчала сквозь зубы.

Если бы мерзавец не позвонил со своим ужином, я бы не перезвонила следователю, не потащилась бы сюда и не пошла на этот чёртов мост! Сидела бы дома, кофе попивала…

«И через пару часов не выдержала бы и все равно приперлась» – добавил внутренний голос ехидно, а я тяжело выдохнула и лишь поэтому не заорала в голос, когда за мою ногу кто-то крепко схватился.

Широко распахнула глаза и увидела избитого, который уже таковым и не являлся, сидящим на мосту. Он умудрился скрестить ноги в щиколотках и выглядел вполне уверенным своим шатким положением.

– Не возражаешь, если я тебе помогу? – спросил, слегка улыбнувшись.

Возражений не было, встречаться головой с дном оврага совершенно не хотелось, но как он намеревался мне помочь виделось с трудом. Я привыкла молчать в его обществе, а вот он уже явно устал от этой игры, шумно вздохнул и сказал с упреком:

– Милан, может, хватит, а? Хоть промычи что-нибудь, чтобы я знал, что ты в сознании.

– Я в порядке, – буркнула недовольно, а он хохотнул и слегка качнул меня, спросив весело:

– Да неужели?

– Вот это зачем ты так делаешь?! – взвизгнула, вновь зажмурившись, а душа бы точно ушла в пятки, не будь они выше головы.

– Прости, – вздохнул покаянно, – ну так что, мне помочь или уйти?

– Конечно, помочь! – ответила с возмущением, а он вытащил мою ногу из досок без предупреждения и я оказалась, буквально, в его руках. Точнее, в одной. Даже не поморщился, а ведь у него трещина в ребре, а во мне… прилично во мне, если честно.

– Теперь давай руку, – вновь улыбнулся и протянул свою, подняв меня за ногу повыше.

Я призадумалась на несколько секунд. Он держал меня за левую ногу, так что я потянулась правой и он с лёгкостью поднял меня на мост, а я замерла, ожидая, пока он перестанет раскачиваться. Немного выдохнула, прикрыв глаза, а потом буркнула:

– Спасибо.

– Осталось решить, в какую сторону продолжить путь, – сказал, все ещё держа меня за руку, а потом и вовсе тряхнул её и неожиданно представился: – Максим.

– Я не спрашивала, – ответила недовольно.

– Ты видела меня голым, неловко как-то, – сострил в ответ, а я нахмурилась:

– По-твоему, это забавно?

– По-моему, я просил тебя остановиться, – ответил глухо и отвёл взгляд.

– Я думала ты встать не можешь! – проорала ему в лицо, мгновенно выйдя из себя и нахмурился теперь уже он, вновь уставившись мне в глаза.

– Не хотел, чтобы ты испугалась и перестала приходить, – сказал вкрадчиво, – только и всего. Незнакомый мужик, дом на отшибе, вокруг лес, я пистолетом успел помахать. Если бы я ещё и в пространстве перемещался, остался бы слепым, как крот. А мне очень хотелось посмотреть на свою спасительницу. Да и на мир в целом.

– Как ты узнал меня? – спросила хмуро, враз перестав злиться. Вообще, звучало довольно логично. Я бы крепко задумалась, стоит ли возвращаться. Но… вернулась бы все равно. Так кого я обвиняю?

– Ты смешно сопишь, когда погружена в работу, – он вновь улыбнулся, а я отвела взгляд, чувствуя, как сердце начинает биться чаще, а ладони становятся влажными от волнения, – прикосновения нежные, аккуратные, но уверенные. И от тебя вкусно пахнет. Чёрт знает чем, я так и не понял, но вкусно, – я сидела, как пришибленная, старательно смотрела в сторону и понимала лишь одно – надо срочно убираться с этого моста. А он как будто прочитал мои мысли, спросив: – Так куда мы хотим попасть?

– Да лишь бы не на тот свет, – проворчала, посмотрев вниз.

– Не так уж и высоко, – ответил бодро, – но лучше не падать. Давай так. Я помогу тебе встать и буду сидеть смирно и ждать, когда ты перейдёшь. Идёт?

Я слабо кивнула в ответ и осторожно развернулась на пятой точке. Потом встала на колени, он подал руку, предлагая опереться, и выпендриваться и искушать судьбу я не рискнула, воспользовавшись предоставленной возможностью. Поднялась и медленно двинулась на ту сторону, где была ферма. Дойду туда из принципа.

Твёрдая почва под ногами придала мне сил, я развернулась и присела на корточки, дотянувшись до верёвки моста, Максим как раз поднялся, а я сказала строго:

– Варианта два, с какой стати ты тут оказался. И оба – подозрительные. Либо меня преследовал, либо идёшь на ферму. И отсюда всего два вывода. Либо ты рассказываешь всё, либо я скину тебя вниз.

– Коварно, – улыбнулся, ничуть не испугавшись моих угроз, и пошёл уверенной походкой по гнилым доскам, – спрашивай, я ничего не скрываю.

– Да как ты это делаешь… – пробормотала, округлив глаза и наблюдая за ним.

– Да как по минному полю идти, – посмеялся тихо, – главное – не думать о том, что со следующим шагом можешь остаться без ноги. Ну и смотреть, куда наступаешь, – закончил, встав рядом.

Я поднялась и отряхнула руки.

– Ничем тебя не проймёшь, да? – спросила ворчливо, а он отрицательно мотнул головой и провёл кончиками пальцев по моей руке.

– Проняло, ещё как… – ответил пространно, а я быстро пошла в сторону фермы, пытаясь скрыть от него свои румяные от неожиданного всплеска гормонов щеки.

«Милана, соберись, – увещевала себя, печатая шаг, – ты понятия не имеешь, кто этот парень и какие у него проблемы. Столько людей убили, вполне возможно, из-за него. Он совершенно точно тебе не пара. Уж лучше Олег, тот пистолетом больше выпендривается, этот же пустит в ход не задумываясь».

Позади меня неловко покашляли, я обернулась через плечо, а он почесал затылок и прищурился на один глаз, сказав ненавязчиво:

– Милан, ферма в другой стороне…

– В смысле? – пробормотала, вновь посмотрев в том направлении, в котором шла. Нахмурилась и ткнула пальцем в виднеющуюся сквозь деревья крышу здания, спросив: – А это тогда что? На карте других строений поблизости нет.

– Нет, – ответил радостным голосом, подошёл в два шага и взял за руку, уверенно зашагав и сказав с энтузиазмом: – Пошли посмотрим.

Глава 5

Максим медленно багровел и сжимал кулаки, а я на всякий случай сделала пару осторожных шагов в сторону. Мы набрели на довольно любопытный амбар, невысокий, но очень хорошо укомплектованный. Грамотная подсветка, зелено, ухожено там все внутри… кто-то любовно выращивает коноплю. А мой спутник в ярости.

Не могу сказать, что находка меня порадовала, я категорически против наркотиков, если они используются не в медицинских целях при отсутствии щадящих альтернатив, но он… Сначала он не поленился выдернуть каждый куст, свалив их все в огромную кучу на улице, затем начал сбивать лампы лопатой, сказав мне через плечо:

– Отойди.

Под дождем из битого стекла я стоять не планировала, быстро вышла и наблюдала за ним через открытую дверь. Крушил он все с чувством. Методично, без устали, не успокоился, пока не осталось ни одной целой лампы, обесточил щиток, вырвал всю проводку, в общем, его выносливости можно было лишь позавидовать, но интересовало меня два момента. Во-первых, куда он денет эту кучу? Вряд ли её можно сжечь, сырая, да и дым окутает окрестности своеобразный. Во-вторых, с чего его так распирает? Реакция, на мой взгляд, всё же чрезмерная.

Он вышел заметно успокоившимся, но все ещё хмурым. Посмотрел на зелёную кучу выше моего роста, покрутил головой и поморщился. Я взяла телефон, открыла карту и сказала нерешительно:

– Можно перетаскать в русло, там сыро, быстро сгниет. И искать вряд ли будут… и по мосту не придётся переходить… Я помогу…

– Даже не думай трогать это дерьмо, – сказал строго. Выдохнул, потёр лицо руками и улыбнулся: – Ты умница, так и поступлю. Встань в тени, напечёт.

Я растерялась от такой перемены и покорно отошла в тень, а он нашёл в амбаре какой-то брезент устрашающих размеров, переложил на него всю кучу и просто отволок за один приём к оврагу, оставив примятой траву. Впрочем, поднимется она довольно быстро, а он сегодня и без того перевыполнил норму упражнений. Вечером будет плашмя лежать.

Вернулся минут через пятнадцать и кивнул в сторону оврага, слегка поклонившись и хмыкнув:

– Прошу, – я тихо хохотнула и пошла проторённой дорожкой, а он заговорил по пути: – Мне надо в город. Буду очень признателен, если на ферму одна не пойдёшь.

– С чего бы? – спросила удивленно.

– Ты видела амбар. Там может быть опасно, а мне ужас как понравилось на тебя смотреть.

– Перестань, – осадила строго и удивился уже он:

– Почему?

– Как минимум потому, что я замужем. И, раз уж ты прозрел, кольцо на моём пальце точно разглядел.

– Вопрос времени, – хитро улыбнулся в ответ, – не вижу проблемы, если причина только в этом.

– Не только, – ответила хмуро, – и ты слишком хорошо осведомлён о моей жизни.

– Ты даже не представляешь, на сколько, – пробормотал в ответ и на пару шагов спустился в овраг, подав мне руку.

Последняя его фраза мне по душе не пришлась, руку помощи я проигнорировала, сделала шаг и тут же подвернула ногу, тихо пискнув. Не нарочно, разумеется, но с реакцией у него оказался полный порядок. Он ловко перехватил меня за талию, поднял в воздух и вместе со мной спустился вниз. Как он умудрился это сделать ни разу не оступившись – ума не приложу. Выше он был всего на пол головы и прям уж качком не был, но силы в его теле немерено, а битье ламп его, похоже, только раззадорило.

– Пусти, тяжелая… – буркнула, дрыгнув ногой, а он хмыкнул:

– В тебе килограмм на пять меньше, чем в женщине моей мечты. Ты сильно похудела за последнее время.

Так-то оно так, но с оговоркой. За последние полторы недели, что он меня видел, я поправилась на два килограмма на казенных больничных харчах. А похудела на пять с того момента, как подала на развод.

Я покосилась на него хмуро, он мой взгляд проигнорировал и объясняться явно не спешил, как и я не лезла с вопросами. К чему они? Надо просто избавиться от этой зеленоглазой напасти и спокойно жить дальше. Но спокойно не получилось.

Машину он оставил прямо за моей, до домика мы дошли молча, каждый в своих мыслях, расселись по машинам и поехали в посёлок. Я посмотрела на часы и поморщилась: Петров будет вне себя, если вообще ещё на работе.

На работе. Злой, как чёрт, большая часть столов пустует, его коллеги уже отправились по домам, но этот, видимо, решил проверить, на сколько хватит моей наглости.

– Прошу прощения, что так поздно, – сказала без издевки, серьезно, а он в ответ стиснул зубы, жестом указал, куда сесть, и начал с козырей, сказав пространно:

– А Вы, значит, разводитесь?

– Какое это имеет отношение к убийствам? – удивилась вполне искренне, успев поймать тонкую грань и не сорваться на возмущённый тон.

– Может, никакого, а может – прямое, – пожал плечами равнодушно, но в глазах было столько самодовольства, что я заранее подготовилась. И весьма своевременно. – Из-за того, что у Вашего мужа роман с Вашей подругой? – я подняла бровь, а он невинно похлопал ресницами и уточнил: – Вы не в курсе? Странно, в его офисе все в курсе. Они не слишком-то скрывались. Впрочем, не важно. Думаю, дело скорее в том, что роман у Вас. Не так ли?

– Думаю, что Вы, Евгений Валерьевич, слишком много себе позволяете, – ответила резко и поднялась, бросив ему в лицо: – Я никогда не изменяла мужу.

– То есть, фамилия Молчанов Вам ни о чём не говорит? – продолжил паясничать, а я сказала честно:

– Нет. Это всё?

– На сегодня, пожалуй, довольно, – кивнул с блуждающей улыбкой, – Вы слишком взбудоражены для беседы. Я позвоню, когда появятся вопросы.

«Сволочь» – рявкнула мысленно и быстро вышла, борясь с желанием разбить ему что-нибудь об голову. Он звал не поговорить, а рассказать. Вывести из себя и посмотреть, что будет происходить дальше.

В дверях столкнулась с тем самым начальником со второго этажа, сухо поздоровалась и стрелой пронеслась по коридору, выскочив на улицу.

«Какого чёрта, Марина?!» – взвилась мысленно и страсть как захотела задать тот же вопрос ей в лицо, но времени до семи было в обрез, а подготовка нужна тщательная. Пусть слюнями захлебнётся, козел безрогий!

На мои лишние килограммы он намекал ещё с первых дней знакомства, деликатно, но с завидной регулярностью (я же их лишними не считала, даже запасными, своей фигурой всегда была довольна и то, что новые платья, садящиеся по груди и бёдрам, приходилось серьезно ушивать в талии, трудностей мне не доставляло), и сейчас перемены был просто обязан заметить. И я расстаралась. Распустила длинные волосы по плечам, завив легкими небрежными волнами, ненавязчивый макияж, платье по фигуре, шпильки. И вниз спустилась ровно в семь. Ах, да. Ещё я сняла обручальное кольцо.

Цветы в его руках напоминали об изменах, я ухмыльнулась и приняла их, легко поцеловав его в щеку.

«Какой фарс» – подумала брезгливо и села в машину, а он захлопнул мою дверцу и вальяжной походкой пошёл к своей.

– Роскошно выглядишь, – сказал невзначай, выезжая со двора, – похудела?

– Ага, – ответила со смешком.

– А кольцо зачем сняла? Подразнить? – он ухмыльнулся, а я выставила вперёд руку с задумчивым видом и пояснила:

– Сам сказал – ни прошлого, ни будущего. Просто ужин.

– Окей… – посмеялся тихо. Своё-то он снял уже давно. – Пока не доехали, расскажи, что там следователь? Не докучает?

– Тишь да гладь, – пропела в ответ, – как будто бы не убили восемь человек практически у меня на глазах. Полагаю, за это мне следует сказать спасибо тебе. Хотя, он вызывал сегодня.

– Неужели? – процедил сквозь зубы. – И что хотел?

– Судя по всему, поделиться сведениями, но ничего нового не сообщил. Что ты козёл и бабник я знала и без него.

Олег поморщился и перестроился в правый ряд, постепенно сбавляя скорость, а затем и вовсе остановился на обочине.

– Мы же договорились, – сказал с укором, разворачиваясь.

– Ты спрашиваешь, я отвечаю, – сказала удивленно, – если честно, я ужасно голодная. Мы поедем в ресторан или как?

– Много кушать вредно, – буркнул в ответ, вновь трогаясь с места.

– Хочу вернуть утраченное, – усмехнулась тихо, – или заказывать что-то помимо стакана воды нельзя?

– Что ты несёшь? – поморщился в ответ. – Звучит, как предъява, причина только ускользает от моего восприятия.

– Это ничего, это бывает, – вздохнула, паясничая.

– Я никогда тебя ни в чем не ограничивал, – отчеканил в ответ.

– И себя, – не удержалась от издевки, а он шумно выдохнул и повторил:

– Милана, мы договорились, помнишь? Как дела на работе?

«Ого, что-то новенькое, – хохотнула мысленно, – впервые за всю семейную жизнь».

Ответить не успела, у него зазвонил мобильный, он ответил с гарнитуры и сказал грубо:

– Чего надо? Я занят! – послушал ответ и рявкнул: – Сука! Понял, освобожусь через час. Молчанов объявился? Понял, отбой.

Отшвырнул телефон нервным жестом, а я нахмурилась и спросила:

– Проблемы?

– Не бери в голову, – отмахнулся как от назойливой мухи, – бизнес.

«Мне не понять, – добавила мысленно, – и, судя по таймингу, и не поесть нормально».

А вот фамилия резанула слух. И кто этот Молчанов? Бизнесом мужа я никогда не интересовалась, точнее, он не слишком-то охотно о нем рассказывал, ограничившись обтекаемой фразой «розничная торговля». Впрочем, какая теперь разница? Следователь, судя по всему, намекал на то, что с этим самым Молчановым я изменяла Олегу, теперь очевидно, они связаны по работе, на этом можно и остановиться. Просто поем и покажу ему, что даже если исключить измены и то, что он поднял на меня руку, отношения уже не восстановить. И, надеюсь, он все-таки проявит хоть каплю благоразумия и мы разойдёмся с миром.

Олег долго листал меню, официант терпеливо нависал над душой в ожидании, я готовилась упасть в голодный обморок, как вдруг он резко захлопнул его и сказал:

– Ничего не хочу. Заказывай.

– Что приготовят быстро? – спросила у официанта, а муж поморщился:

– Принесите ей салат от шефа и бутылку красного сухого.

Вот так я села на диету и вступила в ряды алкоголиков. Ладно, каюсь, красное сухое я люблю. Вообще, не побрезгую и коньяком, и водкой, компания только нужна соответствующая, а это явно был не тот случай.

Бутылку принесли в считанные секунды, разлили в два бокала и оба остались нетронутыми. Разговор не клеился, муж щедро одаривал меня ничего не значащими комплиментами, я вяло улыбалась и хотела только одно. Есть.

Когда принесли салат я слабо хрюкнула и с трудом сдержала порыв заржать в голос. Пророщенная пшеница, тофу, красивая зелень, все аккуратно сложено на огромной тарелке в маленькую кучку и выглядит на столько эстетично, что не хотелось даже трогать, чтобы не внести дисбаланс.

Олег в очередной раз посмотрел на часы, а я отодвинула подальше шедевр и сказала:

– Думаю, мне лучше поехать домой.

– Слушай, – поморщился муж, – тот звонок в машине направил мысли в совершенно другое русло. Давай перенесём?

– Уговор был на один ужин и он состоялся, – ответила спокойно, слегка поведя плечом.

Олег начал злиться, собирался ответить что-то едкое, но кто-то за моей спиной привлёк его взгляд. Правда, злиться он стал только сильнее и сказал язвительно:

– Смотрите, кто пожаловал! Максим Андреевич собственной персоной!

Я с интересом обернулась и тут же развернулась обратно, зачем-то схватив вилку. Вот так номер! В самом деле, собственной персоной!

– Я был в отпуске и тебе прекрасно об этом известно, – услышала знакомый голос.

– Судя по твоей роже, отдохнул на славу, – скривился Олег, а Максим демонстративно взял стул от соседнего столика и подсел к нам, ответив спокойно:

– Теперь ты понимаешь, почему я предпочёл провести его в дали ото всех. Познакомишь? – слегка кивнул в мою сторону, а Олег едва заметно поморщился и представил:

– Милана, моя супруга. Максим, партнёр по бизнесу.

Я приоткрыла рот, а Максим с улыбкой протянул мне руку, которую пришлось неловко пожать.

– Молчанов? – уточнила невзначай, Олег скрипнул зубами, а Максим кивнул и добавил:

– Очень приятно.

– Ага, – промямлила в ответ и разрушила старания шеф-повара.

– Моришь жену голодом? – хохотнул Максим.

– Экономлю, – ответил Олег ехидно и сказал уже мне: – Вызову тебе такси, нам нужно поговорить с Максимом.

– Грубо, – поморщился Макс, а я сказала сквозь зубы:

– Не трудись, – и резко встала.

Слишком. Стул с грохотом опрокинулся, Олег закатил глаза, а на нас уставились все присутствующие.

– Без сцен никак нельзя? – спросил муж пренебрежительно.

– Да пошли вы оба, – процедила тихо, но вполне разборчиво.

Глаза мужа вспыхнули яростью, я вскинула подбородок и с победным видом удалилась из ресторана. Посмотрела на часы и заторопилась на автобусную остановку. При одной мысли о такси внутренняя жаба подобралась и потянула свои зелёные лапки к моей шее, и даже расходящийся дождь не заставил меня свернуть с намеченного пути. Ливень бы вполне мог, но он начался лишь в тот момент, когда я уже стояла под козырьком, а автобус, если верить расписанию, должен был вот-вот подойти, так что я просто села на лавку и задумалась над новой информацией.

Хотела разложить все по полочкам, прибраться в голове, но мысли прыгали от Марины к мужественному лицу Максима, я решила сосредоточиться на одном и резко сменила маршрут, сев в первый подъехавший автобус.

Марина, в отличии от меня, жила в центре. Работала она в частной школе, зарплата не чета моей, но и без того, скажем откровенно, не бедствовала, успев удачно выскочить замуж и благополучно развестись, оттяпав у бывшего квартиру, машину, дачу и счёт в банке. Он был готов отдать больше, лишь бы избавиться от неё, но подруга великодушно забрала половину из того, на что никогда сама не заработает. Я проехала пять остановок, вышла и уверенной походкой отправилась к её дому, наплевав на дождь и держа в голове все тот же вопрос.

– Какого чёрта, Марина? – напомнила себе у двери и решила сделать дорогой подруге сюрприз, открыв дверь своими ключами, вставила дубликат в замочную скважину, но провернуть не смогла, пробормотав: – Какого…

Ключ-то подошёл, а вот дверь оказалась незаперта. Ох, как мне это не понравилось! Самым логичным было бы вызвать полицию и дождаться их на площадке, но разум покинул меня, когда я сделала первый шаг на тот самый мост. Я осторожно распахнула дверь, прошла и прислушалась. Тишина стояла, как на кладбище, и от этого сравнения, невольно всплывшего в голове, сделалось не по себе.

– Марина... – позвала дрогнувшим голосом, но ответа не получила.

Кровь я увидела ещё в коридоре. Немного, но настроения мне это не прибавило. Я приготовилась увидеть бездыханное тело подруги, бледнея от ужаса с каждым новым шагом, обошла всю квартиру, но не нашла её ни мертвой, ни живой. Только капли крови, бардак в спальне, осколки под ногами и сломанный гипс, валяющийся посреди коридора. Вывод напрашивался сам собой – подругу похитили. Она пыталась отбиться подручными предметами, последней надеждой был пресловутый гипс с ноги, но и он не помог, а скорее даже разозлил тех, кто вломился к ней. Следы крови начинаются лишь в коридоре как раз от него, капли частые, так что, думаю, ей попросту разбили нос.

Вся злость на неё отошла на второй план, в душе росла и крепла тревога, но в голове не было ни одной идеи, кому она могла понадобиться.

Я вышла и заперла дверь, решив подумать в спокойной обстановке, но, едва села в полупустой автобус, мысли заскакали в голове, опережая друг друга.

Допустим, за ней пришли те убийцы с фермы. Зачем похищать, даже если решили, что она их видела? Да и с какой стати им так думать, если она официально была в больнице в это время? Логичнее прийти ко мне и с совершенно другой целью. Тогда кто? Она учитель начальных классов, а не глава мафиозного клана, кому она могла понадобиться? Её бывший муж? Рожа у него бандитская, но он бежал с такой скоростью, не жалея средств, что представить, будто ему вздумалось вернуть её, да ещё и насильно, довольно проблематично. Успела вляпаться во что-то ещё? А когда? Она только из больницы, на ноге гипс, поехала сразу домой. И в тот же день за ней пришли… а перед больницей было лишь происшествие на ферме. Ещё этот амбар конопли… может, дело в нём? Но при чем тут Марина? Или она не с проста потащила меня в эту глухомань? Так, стоп. Ещё пара минут и она точно станет мафиози. Нет, к наркотикам Марина отношение не имеет. Ни к лёгким, ни к каким бы то ни было другим. Отдыхать она любит, но её страсть – мужчины. А вот если она связалась с мужчиной, имеющим прямое отношение к тому амбару… не потому ли Виталик так стремительно удалился? Как его найти теперь? Телефон Марины лежит на тумбочке в её спальне, но какой мне с него прок, если пароля я не знаю? Все бумаги с фермы наверняка изъяли, компьютер там стационарный, из него должны были вытащить жёсткий диск, если у хозяев были ноутбуки, их тоже забрали. По сути, у меня были лишь телефоны пары хипстеров и призрачная надежда, что хотя бы на одном пароля не было. Четвёрка парней прибыла на одной машине, на ней Виталий и смылся, стояла она прямо у главного здания, номера могли попасть в один из кадров. Что с ними дальше делать так же виделось с трудом, но мысль, засевшая в голову, покидать её уже не собиралась и надвигающаяся темнота меня не остановила. Лишь слегка притормозил лютый голод.

Едва я оказалась дома, первым делом поставила на плиту кастрюлю с водой и пошла переодеваться.

– Кипи! – приказала жидкости, нависнув сверху.

«В принципе, уже горячая…» – протянул внутренний голос задумчиво, но технологию изменять было нельзя. Слишком высок риск на выходе получить не то, что ожидается, а второй попытки у меня не будет. Это последние пол пачки пельменей, в холодильнике уже нет даже просроченного йогурта, я съела его ещё утром.

И в тот момент, когда я почти решилась сделать самую страшную ошибку в своей жизни, в дверь неожиданно позвонили.

– Только бы не Олег… – пробормотала, выходя в коридор.

Припала к глазку и тут же отпрянула, увидев Максима.

«Притворись, будто тебя нет» – подсказал внутренний голос и я на цыпочках вернулась на кухню.

«Я привёз еды» – получила сообщение с незнакомого номера и с тоской посмотрела на ровную гладь воды в кастрюле и раскисающие в ожидании рядом пельмени. Тоже, наверняка, просроченные.

Распахнула дверь, он улыбнулся и спрятал пакет за спину, сказав весело:

– Только в комплекте со мной.

– Заходи, – вздохнула обреченно и отошла, пропуская его.

– Судя по наряду, ты собралась на прогулку, – заметил невзначай, разуваясь в прихожей, – я вовремя.

– А ты по всем законам природы должен лежать пластом. Или с ребром та же напасть, что и с ногой Марины?

При упоминании о подруге он едва заметно поморщился, приподнял руку с пакетом и спросил:

– Куда?

– Кухня там, – я кивком указала направление, а он ответил:

– В ребре трещина, даже фотка есть, рентген, то есть, могу показать. Не с собой, правда, в кармашек бумажника не поместится и там занято, но если нужно доказательство…

– Не нужно, – ответила, проходя вслед за ним на кухню с видом голодной дворняжки.

– Пельмени, – сказал с таким выражением лица, что мне саму себя стало жаль.

Вода закипела в тот момент, когда он расставил на столе контейнеры, я посмотрела на кастрюлю с презрением, выключила плиту и села за стол, вооружившись вилкой, а он тихо засмеялся.

– Да блин, – буркнула, отдавая гостю свою, но он уже поднялся, сказав весело:

– Ешь, я справлюсь. И, надеюсь, аппетит тебе не испорчу, но я с новостями.

– Какими? – спросила с набитым ртом.

– Похоже, Марину похитили, – сказал, садясь рядом.

– А, я знаю, – ответила, старательно нагружая желудок. Он слегка поднял бровь и спросил осторожно:

– Откуда?

– Я к ней ездила, – пожала плечами в ответ.

– И ты так спокойна потому что…

– Потому что если не убили сразу, есть шанс, что не убьют ещё какое-то время. А на голодный желудок я не соображаю. Что б ты понимал всю серьёзность ситуации, пока вода закипала, я боролась с желанием достать из помойки фольгу от утреннего йогурта и облизать её.

– Чувствую себя спасителем, – хохотнул в ответ.

– Только поэтому ты сейчас сидишь здесь, – сказала серьёзно и перестала жевать, посмотрев ему в глаза.

– Ешь, а я объяснюсь, идёт? – я кивнула и начала кушать как нормальный человек, перестав загружать в себя еду с экстремальной скоростью. – Все довольно банально. Сначала был женат я, потом вышла замуж ты. Разминулись, – он хмыкнул невесело и отвёл взгляд. – Когда узнал, что ты разводишься, решил, что момент настал. Каюсь, за жизнью я твоей следил, и… чёрт, прозвучит стрёмно, но ладно… в общем, за тобой иногда тоже. И то, что вы отправились в отпуск в эту глухомань, знал. Забронировал себе домик и придумал самый тупой подкат из известных. Скажем, я появлюсь с парой синяков и ссадин, ты медсестра, желание помогать у тебя в крови и все такое… ну, ты поняла. Рабочая схема, раз уж ты таким макаром за Олега умудрилась выйти. Короче, нарвался в посёлке на какую-то синь, свои пару ударов схлопотал, но не учёл один момент – из магазина с дозаправкой вышли ещё четверо. И рядом трое. Пистолет в машине оставил, а с голыми кулаками против семерых – такое себе приключение… В общем, как это не прискорбно признавать, огреб по первое число. Отметелили, выдохлись. Я в машину сел, зеркало откинул и пришёл к выводу, что появляться перед тобой в таким виде точно не рискну. Как-то крутовато для первой встречи. Ну и поехал в дом тот, думал, отлежусь денёк-другой, тишина, свежий воздух… Лёг, уснул, а на следующий день просто не смог открыть глаза. Мобильный разряжен, зарядки в машине нет, всё одно к одному. День пролежал, второй, а на третий появилась ты. И я вроде и рад, но не очень-то. Лежу как кусок мяса, так себе картина. Когда ты в мою тачку села я даже поржал. Недолго, правда… так, что-то я заболтался, а в тебя больше не лезет. Погнали, очень хочется прогуляться.

– Ты не поел, – промямлила, не зная, что ещё ответить.

– Сыт по горло россказнями Родионова, – поморщился в ответ и поднялся.

– А он тут при чем? – нахмурилась, торопливо убирая со стола.

– Давай не всё сразу, – ответил со вздохом. – Для начала, надо найти Марину.

– Для начала, у меня куча уточняющих вопросов относительно твоего складного рассказа, – хмыкнула в ответ.

– Ничего не скрываю, спрашивай, – ответил с лёгкостью, – но лучше, если по пути. За Марину, вроде как, потребовали выкуп. И вот прикол – почему-то с фирмы. Собственно, я поэтому в ресторане и подошёл.

– То есть, на счёт выкупа позвонили тебе? – пробормотала, обуваясь. Очень много вопросов всвязи с этим возникло, в основном, к делу не имеющих никакого отношения. Например, чем они занимались в смежных палатах, спасаясь от скуки?

– Не совсем, – ответил и слегка нахмурился: – Что-то выражение твоего личика мне не нравится.

– Другого нет, – буркнула, выходя на площадку.

– Значит, так, – начал деловито, – с твоей подругой меня абсолютно ничего не связывает, если не брать в расчёт инцидент в лесу с последующим вынужденным соседством, – я возилась с замком, стоя к нему спиной и досадуя на своё неумение контролировать мимику, а он сделал шаг и оказался в опасной близости, пропустил обе руки под моими и забрал из моих рук ключи, сказав тихо: – Мы так не уедем, а очень, очень надо.

«Если ты продолжишь шептать мне на ухо, мы точно не уедем – повздыхала мысленно, радуясь, что он не видит мои румяные щеки, и шикнула сама на себя: – Твоя подруга в опасности, а ты думаешь чёрте о чём!»

– Что значит «не совсем»? – спросила, забирая из его рук ключи и разворачиваясь.

Максим завис, уставившись в мои глаза, потом резко шагнул назад и поднял руки в воздух. Я подняла бровь, выражая изумление, а он хохотнул:

– Я несколько переоценил свою выдержку. Встретимся внизу.

И быстро зашагал по лестнице.

То ли его пробрало, то ли он дал себе время выдумать ответ – не ясно. А вот простая и очевидная мысль – я понятия не имею ни кто он, ни чем занимается, на дворе ночь, а я собираюсь ехать с ним на окраину окраин (у нас в городе из центра выезжаешь и уже как будто в другом измерении) и, судя по всему, на одной машине. И уж точно не на моей. Отсюда вопрос: где у меня мозг? Где-то внизу живота, судя по всему. Хотя, созвучно матом тоже вполне подходит. Ладно, плевать на его мотивы, если поможет найти Марину – уже плюс. Очень хочется высказать ей в лицо что я думаю по поводу её интрижки с моим мужем. Сначала высказать, а потом поблагодарить. Как-то так.

Максим ждал у машины и при моем приближении распахнул дверь со стороны пассажира.

– Если не возражаешь, поедем на моей, – сказал ненавязчиво, а я поняла, что машина совершенно другая. Новенький внедорожник цвета мокрый асфальт не шел ни в какое сравнение с тем «ведром», на котором успела покататься я. Салон холёный, кожей пахнет и цитрусами, на приборке ни пылинки. После свалки в машине Олега это бросилось в глаза особенно.

– Новая, что ли? – спросила, когда он устроился за рулем.

– Года полтора, – ответил, слегка пожав плечами, – по моим меркам – да. Что там у тебя были за уточнения?

– Сосредоточимся на Марине, – ответила уклончиво, – ты сказал…

– Почему? – перебил невежливо. – Ехать долго, вполне успеешь спросить всё.

– Я… передумала, – ответила, так и не найдя подходящего слова.

– Почему? – спросил настырно, а я нахмурилась, выпалив:

– Да потому что не нужно мне вот это всё.

– Ну, отлично… – пробормотал недовольно, – чем провинился? Согласен, способ знакомства подкачал, подарком меня тоже не назовёшь, да и с упаковкой вышел конфуз, но сейчас-то все в норме. Более-менее… не понимаю. Поясни.

– Мы друг другу не подходим, – ответила самое идиотское, что можно было придумать, и старательно размыла границы, добавив ничего не значащее: – Сейчас нам по пути, но это лишь совпадение…

– Извини, но это херня на постном масле, – сказал уверенно, – вообще никакой логики. Ты меня даже не знаешь.

– Ага, – хмыкнула в ответ, а он выдохнул:

– Теперь понял. И тут да, логично. Но поправимо. Начнём прямо сейчас. Молчанов Максим Андреевич, разведён, детей нет, с твоим будущим бывшим мужем общий бизнес.

– Какой? – спросила тут же, а он на секунду развернулся, кинув на меня удивлённый взгляд. – Думаю, ты знаешь Олега лучше меня, – хмыкнула в ответ, – не женское это дело и все прочее.

– А, ну да, – хохотнул в ответ, – да ничего особенного, на самом деле. Торгуем эко-продуктами, модно сейчас все это – жуть. Розничные магазины, может, видела, «Ферма» называются, зелёная вывеска с пшеницей. Кстати, эта ферма, на которую мы сейчас едем – наш партнёр, один из. Была, разумеется. По области ещё несколько, из других городов возим, короче, по сусекам. Олег занимается бумажками и тем, что с ними связано, я, по сути, всем остальным. Завязаны крепко, тут уж никуда не денешься, но идея выстрелила и сворачивать совершенно не хочется. И то, что кто-то вломился и перестрелял кучу народу, плюс тот амбар, который ты обнаружила… так себе картинка. Лично мне такие партнёры не упали. А вот у Олега глазки забегали и это понравилось мне ещё меньше.

– Олег бы не стал связываться с наркотиками, – нахмурилась в ответ. И уверена была в этом на все сто. Максим же только плечами пожал, сказав нараспев:

– Как знать… Надеюсь, ты права.

Моральные границы мужа были под большим вопросом, но конкретно об этом я знала наверняка – не стал бы. Как-то он разоткровенничался, сильно навеселе, и признался, что его мать страдала от зависимости. Это было ещё до замужества, на утро он не вспомнил о разговоре или сделал вид, что его не было, не желая признаваться в том, что дал слабину, но говорил искренне и именно этот момент и запал мне в душу. По сути, я продолжила встречаться с ним только из-за этих минут, когда он открыл мне душу. Бабник, меня никогда особенно не любил, не ценил и даже не уважал, хитрый, ушлый, скользкий в некоторых моментах, как любой хороший юрист, но принципы имеет. Его отчим подсадил его мать на наркотики, когда ему было четырнадцать. Когда дома стало совершенно невыносимо, он просто смылся и выживал, как мог. Но был слишком умён, чтобы просто вступить в какую-нибудь банду, закончил школу и поступил в вуз в другом городе на бюджет. Жилв общежитии, считал тараканов и гроши, но своего добился, прорвался, в люди вышел. И да, гордился этим страшно, чрезмерно, любил понтоваться, но на все это я просто закрывала глаза, потому что знала причину. Никакой зеленоглазый брутальный симпатяга не переубедит меня в этом. И его слова скорее заставили насторожиться и внимательнее присмотреться именно к нему.

Что я знаю на сегодняшний день? Что подруга за каким-то хреном потащила меня на эту чёртову ферму, хотя, вообще-то, сама предпочитала нежиться на солнышке, на шезлонге, в тени и чтобы кто-нибудь принёс коктейль с причудливым названием, ярким зонтиком и кусочками фруктов. И, в принципе, мы обе могли себе это позволить: на отпуск я всегда откладываю. То, что ферма связана с бизнесом мужа только добавляет сумятицы, а уж амбар конопли по соседству и вовсе ни в какие ворота не лезет. Плюс интрижка Марины и Олега, плюс то, что пятый домик забронировал партнёр Олега, якобы планируя подкатить ко мне, но до меня, то есть, до фермы, в ту ночь так и не доехал. И одно дело, если бы Марина в самом деле сломала ногу, но с вывихом вполне можно было добраться, чтобы убедиться, что со мной всё в порядке, раз уж он влюблён в меня, как пытается показать. Но нет, он подобрал подругу и поселился рядом с ней на полторы недели. Сюда же добавляем растворившегося в воздухе Виталика и получаем вопрос: не слишком ли много у подруги любовников? Натура она чувственная и деятельная, но это, все же, перебор.

– А что за выкуп? – спросила у Максима, а он поморщился:

– Контакты всех поставщиков.

– Бред какой-то, – опешила, округлив глаза, а он тихо хмыкнул:

– Ещё вчера я бы согласился. Сегодня, после этого амбара, не так уж и тупо.

Я вновь замолчала, а мы свернули в посёлок. Смысла ехать вместе с ним особенно не было, улик никаких после полиции не осталось, единственное, чем там можно было разжиться – припрятанными мной телефонами, но откапывать их при Максиме я совершенно точно не планировала. Подъезжать к самой ферме было по-прежнему опрометчиво, мы вновь припарковались у домика и вышли.

– Темнотища… – пробормотала, вглядываясь в лес.

– Да тут не лес, а одно название, – улыбнулся в ответ и кивнул совсем не в том направлении, куда обычно шла я, – пройдём через амбар, хочу проверить, все ли там так, как я оставил.

Возражений я не имела, проверить и мне было любопытно и через полчаса молчаливого пути мы встали на краю оврага и с неудовольствием посмотрели вниз. Где не было ни кучи, ни брезента.

– Место точно это, – процедил Максим, а я кивнула согласно, сказав тихо:

– Трава ещё не поднялась.

– Суки! – бросил резко и присовокупил ещё пару витиеватых ругательств. – Ладно, дойдём до фермы…

Подал мне руку и на этот раз помощью я не побрезговала, склон был довольно крутой, а темень внизу такая, что можно смело закрывать глаза – разницы не почувствуешь. Спустилась я вполне благополучно и там, на дне, спросила тихо:

– А что мы хотим там обнаружить? Полиция наверняка все излазила.

– Пока не увижу – не скажу, – хмыкнул в ответ и хохотнул: – пока я вообще ни черта не вижу. Ты где?

– Тут, где же еще… – буркнула в ответ и почувствовала его руки на своей талии, – для незрячего ты поразительно точен.

– Если бы видел, поверь, выбрал бы более интересные места, – ответил глухо и притянул меня к себе, обняв и скользнув руками вниз.

– Это вообще не то, чем мы собирались заняться… – я слабо отбивалась, упершись руками в его грудь, но он так тесно прижимал к себе, что, во-первых, это было совсем непросто, а во-вторых… во-вторых, не хотелось. Моя воля слабела перед его напором, дыхание участилось, сердце колотилось, как бешеное, но мысль о том, что в моем паспорте до сих пор штамп быстро привела в чувство.

– Замужем я, – сказала на выдохе и приложила всю силу, чтобы отстраниться.

– Да какая разница, ты же развозишься, – ответил с лёгким раздражением, развеяв остатки желания.

– Для тебя точно никакой, – бросила сухо и начала подниматься из оврага.

Он догнал меня уже наверху, поравнялся и сказал:

– Прости. Тяжело держать себя в руках, когда ты так близко. И, кстати, нам в другую сторону.

Я сменила траекторию на указанную, мысленно поражаясь тому, как хорошо он ориентируется на местности. И про дом в лесу знал, а дорога туда больше на тропинку похожа, ни за что случайно не свернёшь из посёлка. И от амбара днём пытался отвести, но я успела увидеть крышу… и траву бережно в брезент замотал, а лампы можно и новые купить, точнее, лампочки в них. А вот выглядело все более, чем естественно. Слепая ярость, битое стекло, всё так эффектно, я прониклась. На Олега пальцем ткнул и дело в шляпе. Смысла только особенно не вижу. Если только… да не, бред. Никто не знает, кроме Марины. Мы даже не родные…

Жизнь у меня тоже была не чистый мёд. До четырнадцати лет всё было прекрасно: единственный ребёнок в семье, любящие родители, не богаты, но и не бедствовали, всегда всего хватало. Последние три года мама боролась с раком груди, пережила тяжёлую операцию, наступила ремиссия и, вроде бы, всё наладилось, пока однажды она внезапно не начала кашлять кровью. Через полгода, воспоминания о которых прожигают душу, мамы не стало. Ещё через три месяца не стало отца – инсульт. Удар хватил его прямо над операционным столом, в больнице, где он работал хирургом, но даже в этих условиях его не удалось спасти. Мне четырнадцать, я одна, других родственников нет. Опека забрала тут же, я даже толком не успела собрать вещи, да и не разрешали. Уже через пару дней я поняла, какое это было верное решение – всё равно бы отобрали. В среде я оказалась непривычной, обстоятельствам сопротивлялась, по «законам джунглей» жить не хотела и нещадно дралась, отстаивая свою позицию. Конечно, огребала по полной. Спустя три месяца, со сломанным носом и большим пальцем правой руки меня удочерили.

Попов Юрий Александрович. Мужчина за пятьдесят, холостой, бездетный. Сказать, что я пришла в ужас, когда увидела его – ничего не сказать. Нет, выглядел он вполне прилично, представительно, говорил ласково, но я не понимала, как подростка-девочку могут отдать в руки чужому взрослому мужчине и готовилась к худшему. Напрасно. Ещё в машине Юрий Александрович объяснил причину своего решения и даже предоставил в качестве доказательств больничные выписки, за подписью отца. Оказалось, три года назад он буквально вытащил его с того света своими золотыми руками и таким незамысловатым образом он решил отдать долг. Привёз меня в свой дом, больше напоминающий дворец, огромный, с большой ухоженной территорией, устроил в частную школу, лично отводил и забирал, а если не мог, непременно отправлял с водителем, и в целом жизнь мою сделал много проще, если бы не одно обстоятельство. Ребенком я была любознательным, если не сказать любопытным, и к семнадцати поняла, на чем он сколотил своё состояние. Реалии больших денег и власти по душе мне не пришлись, о чем я заявила ему открыто и честно: так уж у нас повелось. Ответ был прост:

– Ты уже взрослая и вполне можешь делать осознанный выбор.

– Я могу уехать? – спросила, намереваясь в тот же день собрать свои вещи.

– Конечно, – удивился вопросу, – могу лишь порекомендовать закончить школу, осталась всего четверть, но выбор за тобой. Подумай.

Я подумала. Съехала на квартиру к родителям, от довольствия отказалась, но школу не бросила. Обучение было оплачено заранее, пытаться заработать и вернуть ему деньги было глупо и здорово напоминало плевок в лицо, а благоразумия даже в те годы у меня хватало, чтобы этого не делать. В конце концов, он вытащил меня из ада и я была ему благодарна.

Было тяжело. Нужны были деньги, как минимум на проезд, я устроилась консультантом в магазин на полсмены, неофициально, зарабатывала гроши и ела только в школе, по выходным довольствуясь лапшой быстрого приготовления в подсобке того же магазина. По ночам готовилась ко вступительными экзаменам, мечтала стать врачом, как папа, но реалии вынудили сократить время обучения и освоить сестринское дело. И эта работа нужна мне была как воздух, так что проверка Ливанова на прочность меня бы не остановила.

Сейчас же, бессмысленно расхаживая по пустынной территории фермы, размышляя, в голову закралась мысль – а не ради ли моего приемного отца я стала такой привлекательной в глазах Максима? У Попова длинные руки и конкурировать с ним в городе вряд ли кто осмелится, во всяком случае, по-крупному, но что, если влезть в семью? Правда, если рассматривать с этого ракурса, мотивы Олега не совсем понятны. Или это какая-то извращённая форма мести? Всю жизнь прожить с ним в браке, несчастной, косвенно насолив Попову. Я никогда не рассказывала мужу о нём, ограничилась лишь тем, что родителей лишилась, но где гарантия, что он не знал? Похоже, самое время поговорить начистоту…Хотя… а что, если та его искренность не более, чем уловка? Что, если рассказ о его матери – просто хитрый ход? Мол, мы думаем в одном направлении. А сам между тем пролез под крыло Попова. Неплохо было бы для начала уточнить.

– Ничего, – поморщился Максим, возвращаясь из главного здания.

– Я очень устала, – ответила тихо и мы двинулись в сторону оврага.

День, когда под сомнения было поставлено всё и все, совершенно вымотал. Я клевала носом в машине, с большим трудом добралась до постели и упала на неё, не раздеваясь.

Глава 6

В дверь звонили очень настойчиво и уходить не собирались. Я с трудом открыла глаза, бросила беглый взгляд на часы на тумбочке, тяжело поднялась и подошла к глазку. Максим и Олег. Любопытно.

Широко распахнула дверь, ещё шире распахнула глаза, а муж сказал:

– Собирайся.

– Куда? – я зевнула во весь рот и отошла, давая им проход.

– За Кудыкину, – ответил язвительно, – и резче, если хочешь увидеть свою подружку живой.

Я нахмурилась и пошла в ванну, быстро умылась, оделась в спальне и вышла в коридор, где они продолжали стоять, не разуваясь.

– Есть новости? – спросила с беспокойством.

– Они хотят список поставщиков – они его получат, – пожал плечами Максим.

Олег слегка покосился на него, но обеспокоенным не выглядел, хотя, если намёки Максима имеют под собой хоть какую-то почву, должен был. Сейчас же больше было похоже на то, что они подозревают друг друга, но оба к тому амбару не имеют никакого отношения. Или я просто хотела так думать… Максим мне нравился. Сильно.

– Чего делать-то? – буркнула с заднего сиденья машины Максима, а муж слегка развернулся и процедил через плечо:

– Передать конверт. Даже ты с этим справишься.

Нижняя губа предательски задрожала от обиды, я встретила хмурый взгляд Максима через зеркало заднего вида и переместилась ближе к окну, скрывая подступившие слёзы. С какой стати он так со мной разговаривает? Развод не даёт, терпит с трудом, что за бред? Так и подмывало закатить скандал, но отношения выяснять я предпочитала без свидетелей.

Минут через двадцать мы въехали в центр. В машине царила атмосфера напряжённого молчания, воздух казался разряженным, запах цитрусов раздражал и хотелось побыстрее избавиться от общества обоих, но сбыться этому было не суждено.

– Значит, так, – вновь сказал муж, разворачиваясь, – перейдёшь дорогу, сядешь на автобусной остановке, подъедет машина, убедишься, что эта там, передашь конверт только после того, как она выйдет, не раньше. Если её не вернут и потребуют что-то ещё, можешь заказывать памятник, я больше пальцем не пошевелю, – я поджала губы, а он спросил медленно: – Всё ясно?

– Я не тупая, Олег, – ответила дрогнувшим голосом, а он поморщился и продолжил:

– Потом сиди и жди меня, есть разговор. Эта пусть катится куда подальше, чтобы на глаза мне не попадалась.

Передал конверт, я молча взяла его и вышла со слезами на глазах. Не привыкла я к подобному тону, с его стороны особенно. Бывало, язвил, острил, подкалывал, но чтобы откровенно издеваться – никогда. Шла через дорогу по пешеходному, не забыв посмотреть по сторонам, торопливо вытирая слёзы со щек, и едва успела сделать шаг назад, чтобы не угодить под колёса. Прямо передо мной пронёсся автомобиль, а высунутая через водительское окно рука выхватила из моей тот самый конверт. Я отшатнулась, испугавшись, услышала скрип резины по асфальту и громкий гудок, но сделать уже ничего не могла, как и водитель, решивший, что его полосу я уже покинула, заднюю не включу и он может ехать.

Спасло меня и мои кости лишь то, что перед пешеходным он все же успел сбросить скорость, а перед столкновением с моим бренным телом вдавил педаль тормоза в пол, но встреча с капотом приятной мне не показалась, как и последующая с асфальтовым покрытием дороги.

Слёзы брызнули из глаз, я задержала дыхание, справляясь с резкой болью, а выскочивший водитель нелепо метался надо мной и бормотал что-то невнятное.

– Милана, – услышала встревоженный голос мужа совсем рядом и пробормотала сипло:

– Минуту.

– Мужик, не мельтеши! – рявкнул на водителя, присев рядом со мной на корточки.

– В смысле?! – возмутился тот в ответ. – Я человека сбил!

– Несчастный случай, – выдохнула, когда боль наконец-то стихла.

Слегка расслабилась и перевернулась на спину из унизительной позы эмбриона.

– Я вызову полицию, – сказал водитель обреченно и полез в карман за телефоном. Исключительная порядочность.

Я неловко поднялась и слабо улыбнулась, спросив:

– Права лишние?

– Нет, – ответил осторожно, замерев с телефоном в руке.

– Давайте так… вы без претензий относительно треснувшего бампера, а я относительно всего остального. Идёт?

– Идёт! – обрадовался водитель и заспешил к своей машине, но на полпути остановился и прищурился, раздумывая.

– Нет, не афера, – вздохнула шумно.

– Точно? – спросил с сомнением.

– Мужик, не беси меня! – рыкнул Олег и его как ветром сдуло, а мы отошли на тротуар.

Олег попытался придержать меня под локоть, я дёрнула рукой, скривилась от боли, а он проворчал:

– Не выделывайся…

– Иди-ка ты… – начала с запалом, но он вдруг сделал шаг на встречу, ухватил обеими руками за лицо и поцеловал. – Перестань! – рявкнула, отстраняясь.

– Я что, уже не имею права поцеловать свою жену? – спросил с кривой ухмылкой.

– Как долго ты спал с Мариной? – вдруг спросила вместо ответа. Тихим, спокойным голосом. Стоя на тротуаре, у самой дороги, среди снующих по своим делам незнакомцев.

– Пару месяцев, – ответил, отведя взгляд. И издевка из голоса пропала и надменность из взгляда ушла. – Хер знает, как так вышло. Правда, Милк, не знаю. Сначала она просто устроилась в офис, на подработку. Языком трепать она умеет, общалась с некоторыми поставщиками, не суть. Официально не оформлял, трудовая в школе, приходила после обеда, уходила поздно, не каждый день, но часто. Сначала общались, потом ужинали, а потом… и как-то всё естественно, я вообще не понял. И злился я на тебя, за измены твои, всё себе позволял.

– И много их таких было?

– Много, Милк. Больше, чем до замужества. Я как с цепи сорвался. Бесило страшно, я ведь всё тебе дал, вот вообще всё. Работу свою унизительную могла бы бросить, детей родить, я же не возражал никогда, но тебе это ничего не надо. Хорошее отношение ты не ценишь, нравится задницей крутить перед полудохлыми мужиками, – я поморщилась, а он хмыкнул: – Хотела честный разговор – получай.

– Я тебе никогда не изменяла, – повторила, глядя ему в глаза, – ты сам себе вбил это в голову. Просто нашел повод для измен.

– Не совсем… – Олег криво усмехнулся, а рядом с тротуаром остановилась машина. – Лёгок на помин, – буркнул муж, а Максим открыл окно со стороны пассажира. – Судя по твоему лицу…

– Падла буквально растворился в воздухе! – возмутился Молчанов. – Тачка, разумеется, без номеров. Милана, ты не успела увидеть его рожу?

– Чёрная толстовка с капюшоном, – вздохнула, понуро опустив голову.

На самом деле, просто спрятала взгляд, рискуя выдать себя с головой. Нет, я не врала, и толстовка, и капюшон, всё было. Но я видела руку и татуировку «вася» на фалангах пальцев отлично помнила. И он об этом прекрасно знал. Я не раз подкалывала его, что у него татуха, как у зека, он каждый раз грозился отвесить мне оплеуху, замахивался, ржал и то и дело повторял:

– Армейская, Зорька!

И да, паршивец дал мне прозвище. «Корма» у меня, видите ли, здоровая, да имя коровье. Зорька и хоть ты тресни. На день рождения подарил мне шоколадку «Милка». Вообще, весёлый у Маринки был муж, простой, как хозяйственное мыло, каким только боком он во все это влез? Ладно, хоть за подругу спокойна. Теперь понятно, как она умудрилась успеть помахать гипсом.

– Как я уже сказал, – ответил Олег грубо, – я больше пальцем не пошевелю.

Я нахмурилась от такой перемены, Максим раздраженно выдохнул, стиснул зубы и процедил:

– Попробую что-нибудь нарыть, – резко тронулся с места, а Олег кивнул в сторону своей машины, которую, судя по всему, припарковал в нужном месте заблаговременно, и сказал спокойно:

– Договорим?

Настроение его металось как бумажный змей в ветреную погоду, я похлопала ресницами и закинула удочку, спросив невпопад:

– Олег, ты наркоман?

– Долбанулась? – разозлился в ответ и потянул меня за локоть к машине. Я слабо пискнула от боли в ноге, он хмуро посмотрел на меня и пошёл спокойнее, ослабив хватку. – К чему этот дебильный вопрос?

– Ну либо у тебя предменструальный синдром, не знаю, – буркнула в ответ, – то нормально разговариваешь, а то гавкаешь, как бультерьер. Слова обидные говоришь.

– Так надо… – ответил пространно и впервые помог мне сесть в машину. Устроился за рулем, завёл машину, включил кондиционер, с силой потёр лицо. В общем, подготовился. Посмотрел на меня и спросил: – На чем мы остановились?

– Ты втрескался в Маринку, – ляпнула в ответ. Думала, отнекиваться будет или опять выйдет из себя, но он слабо кивнул. – Серьезно? – хохотнула, обмякнув на сиденье, а он развёл руками и хмыкнул:

– А стерва просто решила показать дорогой подруге, какой я говнюк.

– Ты меня конечно извини, дорогой… – начала язвительно, а он перебил:

– Я в курсе, спасибо.

– Разведемся как нормальные люди? – спросила с неизменной верой в человечество.

– Нет, через суд, – ответил неожиданно, – долго и мучительно.

– Вот объясни мне, ты больной на всю голову или частично? – я устало выдохнула и посмотрела на него с состраданием, но Олег был серьёзен. – Вот честно, я не понимаю.

– А тебе и не надо, – ответил в своём репертуаре, – живи своей жизнью, пытаться что-то вернуть бессмысленно, за ужином я это прекрасно понял.

– Прекрасно! – передразнила в ответ. Язвительность из меня так и пёрла, я готова была взорваться и он это увидел, сказав тут же:

– Не заводись.

– Иди в…

– Не заводись! – повторил строго, повысив голос.

– В жопу! – закончила мысль с чувством.

– Это для твоего же блага, Милана… – выдохнул Олег, с видом мученика прикрыв глаза, но меня уже было не остановить:

– Ты измываешься надо мной ради меня?! – заорала дурным голосом.

Муж отпрянул к окну и поморщился, но ремарку между криками вставить не пожелал, хотя я, как порядочная, дала ему возможность. Ну… нет, так нет.

– Изменял ты тоже ради меня?! – продолжила визгливо возмущаться. – Намёки эти бесконечные, что мне не мешало бы похудеть! Если не в твоём вкусе, нахрена женился вообще?! Я со стенкой разговариваю? Отвечай! Олег!

– Выходи, – ответил спокойно.

– Козел! – рявкнула ему в лицо и вышла, хлопнув дверцей со всей силы. – Ненормальный! – продолжила негодовать вслух, размахивая руками и отпугивая прохожих, как голубей с помойки.

Впрочем, скандал без виновника быстро наскучил, я успокоилась и пошла на остановку, намереваясь посидеть и подумать, но, едва устроилась, вновь увидела машину мужа.

Он остановился за несколько метров, вышел и подошёл ко мне, сев рядом.

– Успокоилась? – спросил с легкой улыбкой. Стервец успел отлично меня изучить. И то, что орать на автобусной остановке я не начну, знал прекрасно.

– Чего тебе ещё? – выдохнула, устало посмотрев на него. – Думаешь, как бы ещё испоганить мне жизнь?

– Я хотел быть тебе хорошим мужем, – ответил, обняв меня за талию и поцеловав в висок, – но не смог. Прости. Я кое-что выясню и мы сразу разведёмся. Ты точно мне не изменяла?

– Думаешь, я могла бы забыть? – спросила язвительно, а он пожал плечами:

– Думаю, ты могла бы соврать. Особенно, если этот кто-то – мой партнёр по бизнесу.

– Да мы даже знакомы не были до недавнего времени, – поморщилась в ответ.

– А сейчас? Ты с ним?

– Нет, сейчас, мой дорогой, я одна, – сказала едко.

– У тебя всегда есть твоя подружка, – хмыкнул в ответ, – с этой не заскучаешь.

– Со знанием дела говоришь, – фыркнула в ответ.

– Я не в том смысле… хотя, в этом тоже, но не суть.

– И ты так легко говоришь мне это в лицо, – покачала головой в недоумении.

– Да смысла врать уже нет, – пожал плечами и притянул меня поближе, сказав ласково: – Милан, зла я тебе не желаю. Но абы кому не отдам, так и знай.

Я задумалась и пристроила голову на его плече.

– Ты знаешь, – сказала утвердительно.

– О чем?

– И ты знаешь, о чем я.

Олег как истинный дипломат включил внутреннего юриста и начал деловито:

– Давай уточним…

– Не придуривайся, – осадила строго и приподняла голову, посмотрев ему в глаза, – самая тупая причина для женитьбы. Самая.

– Наверное… ты с таким приданным, Милк, о котором даже не подозреваешь. Будь осмотрительна при выборе партнера.

– После тебя так уж точно… – буркнула в ответ.

– Кстати, твоя фигура меня полностью устраивала. Всегда. Это психология от обратного.

– Чего? – скривилась, вновь отстранившись.

– Того, – съехидничал в ответ. – Ты на своей дибильной работе часто жрать забываешь. Начинаешь худеть и выглядишь, как будто не медсестра, а пациент. Чуть только намекну – в тебе просыпается жрица. Все тип-топ.

– Знаешь, можно было и по-другому, – я вылупила на него глаза и сказала уверенно: – Ты все-таки больной.

– Ага, – брякнул в ответ. – А ты здоровая гавно из-под лежачих больных убирать, да жопы намывать, когда могла бы по салонам красоты, магазинам и ресторанам целыми днями носиться.

– Я не только этим занимаюсь и тебе прекрасно об этом известно, – ответила с достоинством.

– Да знаю, – поморщился, отвернувшись, – всё равно бесит. Я тебе всё на подносе, а тебе не упало. Предъявляешь мне, а сама-то меня никогда не любила. И влюблена не была. Я даже удивился, когда ты согласилась выйти за меня. Но, подумал, так даже лучше. Партнёрство. Любовь приходит и уходит, а мы типа такие особенные, создадим семью на какой-то другой платформе.

– Воздушный замок ты построил, – скривилась в ответ. – Почему Марину искать не будешь?

– А зачем? Не думаю, что её похитили.

– Это ещё как понимать? – удивилась тому, что эта мысль вообще пришла ему в голову.

– Она занималась поставщиками, Милк. Все просто. Но знала не всех, теперь у неё полный список. Хер знает, что она задумала, время покажет, но делать с этим я ровным счетом ничего не намерен. Если она связалась с кем-то из конкурентов и тупо топит меня – пусть. Что я с ней сделаю? Ничего. А с конкурентами разберёмся, это херня. Всегда были и будут. Макс психует, но это понятно, по сути, это его головная боль. Хотя, на мой взгляд, реакция всё же чрезмерная. Он ничего не говорил?

– С чего бы? – удивилась вопросу, а Олег хмыкнул:

– Да брось. Вы вместе отдыхали на той ферме. Он вообще не заморачивался и оформил бронь через фирму. Кстати, что там следователь? Я так и не нашел к нему подход, как на зло, ни одной знакомой рожи в этом захолустье.

– Так и не нашел, к чему бы придраться, – ответила, отведя взгляд.

– Это хорошо, но адвокат лишним не будет, поверь моему опыту, Милан. У него через всю рожу написано, что мразь. По-любому подлянку готовит. Есть один мужик, у меня у самого его номер на быстром наборе.

– Пусть пока там и остаётся, – ответила мягко, – не хочу усугублять.

– Если ты из-за денег…

– Нет, – перебила невежливо, – просто он мне не нужен.

И причина тому была простая – Попов. Если не Олег влез, то только он, больше некому. Похоже, за моей жизнью он продолжает следить… или имеет к происходящему непосредственное отношение, что, вообще-то, ещё хуже.

– Ладно, смотри сама, – сдался муж и поднялся. – Отвезти домой?

– Нет, зайду куда-нибудь перекусить, – ответила беспечно. И есть я собиралась в гостях.

Едва он отъехал, я села в первый подъехавший автобус и отправилась в направлении, которое было мне не нужно. Смущало и поведение мужа, и Максима, оба старательно мутили воду, мне рассказывали о подозрениях относительно друг друга и пели довольно складно, но что там по факту?

Я вышла на остановке и пересела на маршрутку в другом направлении, украдкой поглядывая по сторонам. Если кто-то из них наблюдает за мной, мои хаотичные перемещения только вызовут ещё больше подозрений, но был шанс, что успею увидеть и я и не приведу их прямо к Ваське. Вряд ли он мне за это спасибо скажет. Если мне не изменяет память, через пару остановок будет сквозной двор, пройду через него, зайду в торговый центр, а там видно будет. Сто лет собираюсь купить новое белье, а тут и повод появился, уж в этом магазине я точно замечу, следит ли кто за мной.

Через пятнадцать минут я уже увлечённо разглядывала два комплекта, несколько забыв о цели своего визита, держа оба перед собой на вытянутых руках, пока на ухо не гаркнули:

– Бери красное!

Я вздрогнула и ударила шутника наотмашь, развернувшись с гневным лицом.

– Вася, твою мать! – рыкнула, пихнув его ещё и в грудь. – До инфаркта доведёшь!

Вася заржал, но тут же посерьёзнел:

– Хватай красное и погнали. Ты, конечно, молодец, но конспиратор паршивый.

– Следят? – скривилась, опустив руки, а он кивнул:

– Тот, что за мной поехал. Тоже молодец, но я лучше.

Широко улыбнулся, а я закатила глаза и повесила обратно оба комплекта.

– Без примерки точно промахнусь.

– Просто труселя возьми на размер побольше, – снова заржал и снова получил тычок.

– Ну ты и…

– Да лан, – отмахнулся, сняв с вешалки красный, – хорошего человека должно быть много. От тощих одни неприятности, это я тебе авторитетно заявляю. Нахлебался.

Я забрала из его рук белье и пошла на кассу. Вообще, красный мне идёт. Брюнетка, глаза карие, будет довольно эффектно смотреться. Красоваться только кружевом не перед кем, но это нюансы.

– Картой или наличными? – спросила кассир, Вася подпер собой стойку со скучающим видом и ответил вместо меня:

– Картой, – за каким-то лешим достал свою, я подняла бровь, а он скривился: – За синяки.

– Надо было брать оба, – фыркнула в ответ, он приложил карту, ухмыльнувшись, а я взяла пакетик и пошла на выход, размахивая им.

Вася догнал почти у выхода, обнял за плечи и развернул в обратном направлении, сунув в мой пакет второй комплект.

– Вась, я пошутила, вообще-то, – сказала с укором.

– Херня, забей, – ответил лаконично. – Пошевеливайся только. Марина Николаевна заждалась. Извелась вся, бедолага, изнылась, всю плешь мне проела, в мозгах с утра пораньше чайной ложкой ковыряет и с упоением жрет. Зараза. Вот скажи, я для этого развёлся? – Вася болтал, ведя меня по первому этажу и поглядывая по сторонам, а я пыталась идти с ним в ногу, чтобы было удобнее, но на каждый его шаг приходилось делать два и было больше похоже на то, что я его догоняю. – Не для этого. Я развёлся, чтобы жить спокойно. Но покой мне только снится. И вот на днях, сплю я, значит, и тут звонит приятель. Так и так, Макар, девку твою ищут. Я натурально удивился, девки у меня нет и в помине, в том смысле такой, чтоб прям моя, а он мне говорит – а ту, что до сих пор твою фамилию носит. И так язвительно, ехидно, падла. Я расстроился, Зорька. Так сильно, что этим идиотским гипсом ей разок поджопник-то отвесил. Но задницы там нет и в помине, поэтому и пострадала.

– Вась, ты чё несёшь? – пролепетала, покосившись на него.

– А это чтоб ты не удивлялась и не думала, что я тиран там какой-то.

– Что с ней? – рыкнула, проходя вслед за ним за неприметную серую дверь с надписью «для сотрудников».

– Вот видишь, ты уже взъелась, – вздохнул Вася тяжко, – да нос она себе расквасила. Теперь, видите ли, пластика за мой счёт. Обобрала меня до липки и продолжает это делать.

– Ты дал ей пинка, а расквасила она нос? Это как, простите?

– Как выяснилось, легко и непринуждённо. Говорю ж, жопы нет. Я двинул-то легонько, чтоб не брыкалась, а она носом вниз. Нехер потому что на диетах сидеть.

– Что-то ты мне заливаешь, Вася… – пропела с прищуром, а он залез пальцем в рот и поддел ногтем зуб, сопроводив очевидным:

– Зуб даю.

Мы вышли на улицу узким коридором, Вася продолжал вести меня и через пяток метров уже усадил в какой-то убитый шедевр отечественного автопрома, унылого грязно-серого цвета. Сел на водительское место, залез руками под руль и начал там копаться, а я взвизгнула:

– Она что, ворованная?!

– Ну ты всем расскажи… – буркнул в ответ и завёл мотор, тут же тронувшись с места. – Мне что, на лимузине тебя на выходе надо было подождать? Или дорожку постелить? Ты только скажи, я сейчас по-быстрому все организую.

Я обиженно засопела, а Вася по-хозяйски похлопал меня по бедру.

– И где Марина? – спросила тут же. Обижаться на Васю дольше трёх секунд было сложно.

– У меня, где ж ещё… Сказал на улицу не выходить, если башки запасной нет, вроде сидит.

– Вась, чего происходит-то вообще? – вздохнула, пристегнувшись и на всякий случай ухватившись за ручку.

– Какое-то дерьмо, – ответил с чувством, – конкретнее пока не скажу. Доедем, откупорим бутылку, если Марина Николаевна ещё не изволила её пригубить, и прикинем.

– Хоть намекни…

– Вот и она такая же любопытная! – рассердился Василий и бросил на меня суровый взгляд.

– Ну Вась… – заканючила, а он отрезал:

– Не мычи.

– Какой ты грубый, Вася, – скривилась в ответ, – поэтому Марина с тобой и развелась.

– Это она так сказала? – ухмыльнулся, покачав головой.

– Это я так говорю, – ответила, надменно вскинув подбородок.

– Да, я хамло, – пожал плечами и резко свернул налево через две полосы.

– Да ты решил меня угробить сегодня! – взвизгнула, зажмурившись.

– Зорька, помолчи пару минут, лады? – сказал серьезно. – Нам нужно доехать без сопровождения.

– За нами следят?! – тут же завертела головой, пытаясь хоть что-нибудь углядеть, услышала тяжёлый вздох и затаилась, стараясь дышать через раз.

Как-то раз мы с Васей поругались, из-за Марины, разумеется, чью правоту я отстаивала, как тигрица, не особенно вдаваясь в детали. Василий рассвирепел, сжал кулаки, глаза налились кровью и я решила, что в их отношения лезть более не буду никогда. Посуду он не бил, мебель не крушил, меня не обидел, стоял, как вкопанный, и, по-моему, даже не моргал, что выглядело особенно страшно. В общем, парень он простой, но темпераментом господь не обидел, а предел его прочности проверять не хотелось. К тому же, он уже какое-то время живет под одной крышей с бывшей женой, что, уверена, настроения ему не прибавляет.

– За нами не следят, – сказал бодрым голосом, выезжая из города в сторону области, – но нужно было убедиться. Ты как? – на секунду развернулся и спросил задумчиво: – Это седая прядь или свет так падает?

– Уверена, что первое, – буркнула в ответ.

– Не дуйся, – хмыкнул, вновь похлопав по ноге, – Марина Николаевна такую кашу заварила, даже на закуску тратиться не придётся.

– А вот это зря, – ответила со вздохом, – я бы пожрала.

– Ну да, ты чёт схуднула, мать. Но зато, глядишь, новые трусы впору будут.

– Ну ты гад, – засмеялась в ответ и посмотрела в окно, за которым стремительно менялся пейзаж. – Марина обобрала тебя до нитки и ты перебрался в глухую деревню?

– Типа того, – хмыкнул, сбавляя скорость.

Через пару километров свернул на просёлочную дорогу, проехал ещё с десяток по жутким ухабам и остановился у поля.

– Что-то я малость напряглась, – сказала честно.

– А так и должно быть, – ответил серьезно, развернувшись ко мне. – Одну партизанку я уже допросил, осталась ещё одна.

– В смысле допросил? – сглотнула, отодвинувшись на сиденье подальше.

– В смысле мы поговорили, она все выложила, как на духу, но не сразу, – ответил охотно. – Да ты не ёрзай, бежать тут все равно некуда.

– Вась, ты меня пугаешь, – пробормотала, потянувшись к ремню безопасности.

Он перехватил мою руку, вложил в свою и второй ненавязчиво прикрыл сверху, похлопав ресницами.

– Милана, удрать не сможешь, – сказал тихо, – выкладывай свою версию происходящего и двинем дальше.

Я рассказала ему всё. Про измены Олега, про то, как Маринка потащила меня на ферму, про мост, про Максима, про несчастную овцу в овраге, про Ирму, про псевдоперелом подруги, про амбар конопли, про следователя и даже про то, что муж не даёт развод. Старалась быть краткой, подробностями не сыпала и о своём зуде в интересных местах при виде Максима умолчала, как и о том, что некто надавил на следователя через его начальство.

Он внимательно слушал, кивал, поглаживая мою вспотевшую от напряжения руку, не перебивал и вопросами не докучал, при упоминании амбара поморщился, а в остальном остался вполне спокоен, вменяем и военных действий не помышлял.

– Всё, – пискнула, заглядывая ему в глаза.

– Не, ну Олег, конечно, козёл! – сказал возмущённо и видно было, что паясничает. Я враз перестала бояться и скривилась, буркнув:

– Безрогий.

– Ну походу у тебя ещё полно времени ситуацию исправить, – хохотнул в ответ, – давай на выход, прогуляемся.

– Что? Куда? – я слегка запаниковала, на всякий случай ухватилась за ремень обеими руками, округлила глаза и заявила: – Не пойду.

– Не, ну дело твоё конечно, – пожал плечами Вася и вышел. Захлопнул дверь, потом снова открыл и спросил невзначай: – Кстати, ты помнишь, что тачка ворованная?

– Да блин, Вася! – рявкнула, нервно отстёгиваясь и выходя.

Макаров хитро улыбнулся и кивком указал в сторону посадки.

– Пошли, Зорька.

– Пастух, блин… – проворчала недовольно и засеменила рядом. – Куда идём-то?

– Да тут близко, – отмахнулся беспечно. – Пара километров лесом, потом вплавь через речку, ещё немного по полю и где-то там я бросил свою тачку.

– Издеваешься? – вздохнула, пытаясь не отставать от него.

– Самую малость, – хмыкнул в ответ, – ты так забавно ведёшься, ну прямо святая простота. Что довольно странно, учитывая, в чьём доме ты провела свою юность.

– Марина рассказала? – спросила хмуро, а он хмыкнул:

– Все, кому надо, и без Марины Николаевны в курсе. Ты личность известная, что называется, в определенных крагах. Поэтому до сих пор спокойно перемещаешься в пространстве. И о том, что вы с моей бывшей супружницей большие подружки, тоже все прекрасно осведомлены.

– То есть, – нахмурилась ещё сильнее, – Марину искали из-за меня?

– Ну, чисто технически, её-то на ферме не было, когда всех перестреляли к чертям. Но была ты, а вы тесно общаетесь. Даже слишком, если брать в расчёт твоего муженька, но это, как говорится, дело вкуса. И если бы сразу догадались мне позвонить, я бы сейчас не выслушивал её нытьё круглые сутки. Однако, вы обе умны исключительно там, где не надо, так что моя доля – страдать.

– Вась, не ной, а? – разозлилась неожиданно. – Это для тебя ситуация обыденная, а мне до сих пор все эти люди в кошмарах снятся. И вы развелись, с какой стати кому-то из нас должно было прийти в голову тебе позвонить?!

– Ладно, не бухти, – пошёл на попятный Макаров. – Ну, развелись… и что? Люди-то не чужие. Разберемся… а ты чё хромаешь-то?

– Да как тебе сказать! – съязвила в ответ и бросила на него гневный взгляд.

Лучше бы под ноги смотрела. Нога провалилась в небольшую ямку, я успела лишь пикнуть и рухнула на четвереньки.

– Милка, скажи «му», – брякнул Вася, а я расплакалась, опустилась ещё ниже и припала лбом к земле. – Да блин… – присел рядом и коснулся моего плеча, спросив осторожно: – Чего ноешь-то? Больно?

– Запарил со своими шуточками! – взвилась, скидывая его руку и приподнимаясь на руках. Задрала голову и повторила злобно: – Запарил!

– Ну так это… не виделись давно, накопились. Давай, поднимайся. Я прямо чувствую, как с каждой минутой пустеет бутылка в руках Марины Николаевны.

– Руку дай, – проворчала, вставая на колени. Вася рывком поднял меня, я осторожно наступила на ногу и скривилась: – Ну, дальше, походу, без меня.

– Только не говори, что сломала, – поморщился Макаров, – у меня на гипс аллергия, как оказалось.

– Вывих. Но надо вправлять. Умеешь?

– Могу только вторую выдернуть, для симметрии, – обрадовал Василий, а я стиснула зубы. – Не злись, Милка, не моя вина, что ты такая неуклюжая. Доедем до травмы, делов-то. Иди сюда, – протянул ко мне руки, а я отшатнулась и поморщилась. – Понял, – хмыкнул, криво усмехнувшись, – тогда топай сама. Немного осталось.

Пошёл вперёд, а я осталась стоять, не зная, как сие осуществить. На ногу встать не могла, нужна была, как минимум, какая-то опора, Вася удалялся, а я вновь заплакала, теперь уже от безнадеги, и крикнула ему в спину плаксиво:

– Вась, не бросай меня тут!

– То брось, то не брось! – возмутился, разворачиваясь. – Женщины! – подошёл, сурово хмурясь, без лишних разговоров взял на руки и понёс, старательно обходя низкие ветки.

– Не тяжело? – буркнула, испытывая неловкость.

– Не переломлюсь… – проворчал в ответ.

– А может попробуешь вправить? Там просто дернуть…

– Нет уж! – заявил убежденно. – Это не по моей части.

– А в травме документы потребуют…

– Тогда поедем не в травму.

Вышел из посадки, повертел головой и уже бодрее зашагал по утоптанной просёлочной дороге. Через пару минут я увидела машину, глядя на которую стало очевидно, что Вася все же не бедствует, он открыл дверь, подперев мой зад коленом, усадил на заднее сиденье и бросил беглый взгляд на ногу.

– Хера се раздуло, – вынес вердикт, а я обмякла на сиденье. – И чё, не больно?

– Больно, конечно, – удивилась вопросу, а он завис, задумавшись.

– Странно… – пробормотал, захлопнув дверцу.

Сел за руль и поехал в своём стиле, а я стиснула челюсть, торопливо пристёгиваясь и хватаясь за всё, что только можно, в попытке обездвижить себя. К концу поездки я покрылась испариной, нога ныла и дергала, но говорить ему под руку я поостереглась. Вася шутил, подкалывал и большую часть времени выглядел вполне безобидно, но мотивы его могли быть не так прозрачны. Хотелось просто оказаться в одном помещении с Мариной и выяснить, наконец, что происходит.

Мы въехали в дачный посёлок, остановились у неприметного домика за высоким забором, Вася посигналил и через пару минут нам открыли ворота.

– Макарыч, с пулевыми не берём! Некуда! – крикнул встречающий, а Вася проехал прямо к дому, не удосужившись ответить.

Вышел, обошёл машину и распахнул дверь с моей стороны.

Васю я не узнала. Хмурый, суровый, сосредоточенный. Лицо ожесточённое, взгляд холодный. Ни тебе привычной легкой придури, ни шуточек, улыбок и нелепых прозвищ. Я отстегнулась и протянула руки к его шее, он вытащил меня с заднего сиденья и понёс в дом.

– Твою мать, Макар, – взвыл щуплый мужичок, увидев нас, – ну почему сюда? Почему?

– Не зуди, – рыкнул Вася, – вправь и уедем.

– Давай туда, – мужчина обреченно кивнул в сторону слегка приоткрытой двери, Вася тут же пошёл в указанном направлении и мы оказались в просторной комнате, жутко напоминающей перевязочный кабинет в больнице.

Положил меня на каталку, мужичок навис над моей ногой, потом перевёл взгляд на лицо, вновь на ногу и удивленно вскинул брови, уставившись на Васю.

– Давай резче, – поморщился тот в ответ, а мужчина засуетился, снимая мой кроссовок.

Через две минуты я со всей силы сжала кулаки, из глаз брызнули слёзы, дыхание перехватило, но я не издала ни звука.

– Ох, Вася, Вася… – повздыхал мужичок, – хватай свою Зойку и вали нахрен отсюда, глаза б мои тебя не видели!

Вася похлопал его по плечу, поднял меня на руки, подцепил одним пальцем кроссовок и пошёл к машине.

– Удобно, – сказала, когда мы выехали.

– Весьма, – хмыкнул в ответ и весело посмотрел через зеркало: – Зойка. Удивила.

– Это даже не перелом, – пожала плечами в ответ.

– Я тоже в детдоме успел пожить, – сказал неожиданно, – но когда больно – я ору.

Я фыркнула, он заулыбался, а через двадцать минут притормаживал у солидного кирпичного забора, открывая ворота с пульта.

– Развод пошёл тебе на пользу, – заметила невзначай, он хохотнул и въехал на территорию.

Марина выскочила из дома, тут же зашла обратно, наверняка встретив гневный взгляд Василия, но голову в проём все равно сунула.

– Ну что за баба… – выдохнул раздраженно и вышел, рявкнув: – Я тебе что сказал!?

Вроде и развелись уже как год, а собачатся всё так же.

Сунула ногу в кроссовок, поморщилась и вышла, прихрамывая отправившись в дом.

Глава 7

Марина была похожа на панду. Под обоими глазами расплылись синяки, на носу ссадина, всё припухло, в глазах печаль и тоска. Я не выдержала и заржала в голос.

– Ну, спасибо, подружка, – проворчала Марина, а я спросила весело:

– Это тебе за то, что трахалась с моим мужем.

В коридоре повисло гнетущее молчание. Я продолжала улыбаться, тоска в глазах подруги сменилась виной и отчаянием, Вася на всякий случай отошёл на пару шагов назад, а роскошный длинношерстый кот неясного происхождения, которого завела Марина и благополучно сбагрила при разводе, начал тереться о мои ноги и привставать на задние лапы.

– Узнал, – хмыкнул Вася.

– Уголёк, тут небезопасно, – сказала коту, но он был настойчив и я сдалась, подняв его на руку.

Марина слегка расслабилась, убедившись, что волосы ей драть я не собираюсь, и спросила заискивающе:

– Поговорим наедине?

– Никаких наедине! – вдруг заявил Вася сурово. – Вы там нашушукаетесь, а расхлёбывать – мне!

– Спаситель хренов… – проворчала Марина, покосившись на него, – пойдём на кухню, что ли. Чего мы в дверях стоим…

Вася на правах хозяина пошёл первым, бахнул на стол бутылку коньяка, три рюмки и соорудил закуску, я смотрела в упор на подругу и в упор не могла понять, как она могла пойти на такое, пока она не открыла рот,промямлив:

– Прости.

Я поморщилась, Вася разлил, все выпили, не чокаясь, закусили и уставились кто куда. Марина – в стол, я – на Марину, Василий гипнотизировал бутылку, явно был не прочь повторить и не выдержал первым:

– Слушайте, я так состарюсь. Давайте по-быстрому, я ж вас знаю, всё равно помиритесь.

– Да мы и не ругались, – пожала я плечами и кивнула на бутылку, – просто Марина почему-то решила…

– Да ничего я не решала! – выпалила подруга, подняв голову.

– Ты случайно спала с Олегом два месяца? – спросила ехидно, а она скривилась:

– Рассказал? Не думала, что осмелится…

– А ты когда собиралась? – хмыкнула насмешливо и получила честный ответ:

– Никогда. И там… все, больше ничего и никогда. И, поверь, я своё наказание уже получила.

– Ну прямо Ромео и Джульетта, – умилилась, обращаясь к Васе, – такая трагедия.

– Ща расплачусь, – поддержал с ухмылкой и поднял вверх руку с рюмкой, провозгласив тост: – За несчастных влюблённых.

Я подняла свою, состроив грустную рожицу, а Марина подскочила со слезами на глазах и выбежала в коридор, через пару секунд громко хлопнув входной дверью.

Чокнулись, выпили, закусили.

– И чё, ты реально спустишь всё на тормозах? – спросил Вася задумчиво.

– Да я его не любила никогда, – пожала плечами в ответ, – и ей прекрасно об этом известно.

– А нафига вышла за него?

– А ты нафига женился на ней? – хмыкнула вместо ответа. – Вы ни дня без ругани не прожили.

– Красивая, – пожал плечами и налил ещё, – потом, конечно, понял, что несколько промахнулся. Довольно быстро, если честно. До свадьбы. Но не забирать же предложение обратно. Обещал – женись.

– Ну и жили бы, раз такой благородный, – ответила ехидно, – зачем развёлся?

– Если отвечу – совру, – сказал, отведя взгляд, – так что, давай, топай к Марине Николаевне, приводи в чувство, как вы там обычно это делаете, и будем думать о вопросах насущных. Хочу побыстрее все уладить и избавиться от вас обеих.

– Поняла, – слегка улыбнулась, пытаясь скрыть нахлынувшую с какой-то невероятной силой обиду, поднялась и быстро вышла с кухни.

Марина хлюпала носом, устроившись на открытой веранде, и попивала из горла красненькое, чудесным образом оказавшееся в её руках.

– Нажрёмся сегодня, – вздохнула я, устраиваясь рядом и принимая из её рук бутылку, – Вася велел по-быстрому.

– Да пошёл он… – поморщилась подруга, – притащил меня сюда, ещё бы на цепь посадил, как будто просил кто.

– Сказал – ищут тебя…

– Ну, сказал, и что? Большой вопрос ищут или нет. Выслушаешь или разбираемся с проблемами и разбегаемся?

– Послушаю, конечно, – ответила великодушно.

Марина издевку уловила, но деваться было некуда: провинилась.

– В общем, все началось три месяца назад и совершенно не с Олега. Вообще его никогда за мужика не считала, не в том смысле что урод или что-то подобное, просто с ним ты и границы… были, – я хмыкнула, она скривилась, отобрала бутылку примирения и сделала глоток, после этого продолжив: – А потом я поймала одного старшеклассника с травой, – шутить и острить мне разом перехотелось и язва проснулась в Марине: – Прикольно, да? Казалось бы, при чем тут Олег? Вот и я знать не знала. Впрочем, я и сейчас не знаю. Короче, я того пацана приперла, он меня к другому отправил. Тот к третьему и так далее, пока я не дотумкала, что они просто издеваются. Сосредоточилась на первом, неделю за ним таскалась, как маньячка, вроде ничего подозрительного, кроме того, что он ужасно любит эко-продукты. Пацан сопливый, магаз хипстерский, продукты не из дешёвых и вряд ли мамка посылала, там такая маман, упаси Господи… короче, странно. Ну, я тот ещё конспиратор, в другой раз парик нацепила, очки, шмотки на три размера больше, поперлась за ним внутрь. И прикинь, он купил пакетик прямо через кассу! Сказать, что я ахерела – ничего не сказать. Полезла в интернет, думаю, может легализовали, а я старперша и не в теме. Хер там плавал…

– В смысле через кассу? – переспросила, нахмурившись, а Марина хмыкнула и передала бутылку:

– А вот так. Берёт булку и специи, пробивают только выпечку. Он чек выкинул, я в помойке ещё покопалась, проверила. И в интернет, что за магазин такой, а там сеть по городу. Семнадцать их! Прикинь! Городишко-то крошечный, а умудрились столько впаять… один вообще на рынок похож больше, типа ярмарки. По выходным мясо привозят, все свежее, можно заказ сделать…

– Да-да, Олег молодец, – перебила невежливо, а Марина вырвала из моих рук бутылку, насупившись, а потом съязвила:

– На пару с Максимом, – и насупилась уже я. – В общем, слушай дальше, – пошла подруга на мировую, – я не знала, кто там и чего, нашла юридический адрес через интернет, а там ФИО твоего мужа. Ну, я и поехала…

– Погоди, – я остановила её и получила бутылку, задумчиво сделав глоток. – Какой-то хмырь продаёт в магазине из-под полы траву и ты потащилась к Олегу?

– Какая ты умная! – ответила ядовито. – Торгуют почти во всех магазинах. Причём, с успехом. Там такие обороты, мама не горюй. Или это тоже совпадение?

– И как ты об этом узнала?

– Да очень просто, – фыркнула надменно, – я в каждом минут по двадцать провела и этого было достаточно. При мне человека по три подходили за этими специями для фондю. Какие, к чёрту, специи для фондю? В бумаге упакованы, в фирменной, между прочим, с наклейкой с пшеницей.

– Ладно, допустим… – выдохнула, отдавая ей бутылку с намерением переключиться на коньяк, – и что с того?

– Неужели ты думаешь, что можно без опаски заниматься подобным без соизволения вышестоящего руководства?

Подруга смотрела на меня, как на несмышлёное дитя, говорила с учительской интонацией и здорово хотелось ей врезать, но я пошла с козырей, сказав ядовито:

– С этим мы чуть позже разберёмся, давай перейдём к тому моменту, как ты начала спать с моим мужем, устроившись к нему на работу.

– Да как-как… – сдулась Марина, – давай по порядку, а?

– Да просто расскажи! – взорвалась, отобрав у неё бутылку и зашвырнув её на газон.

– Сидели! – заорала в ответ Марина. – Общались! Пауза! Поцелуй! Секс! Потом ещё и ещё! Довольна?!

– И нормально тебе после этого было? – спросила с обидой.

– Нет, – ответила глухо, – нет, не нормально. Неделю в офисе не появлялась, тебе в глаза смотреть не могу, а внутри все огнём горит. Убедила себя, что из-за травы этой пресловутой возвращаюсь, избегала его, в бумажках закопалась, вечер, его нет, я домой собралась и тут появляется. Привет-привет, я сумку в руки и бегом. У двери догоняет, ногой её прижал, стоит, в затылок мне дышит. Надо было вырваться, уйти, наорать на него, но я не смогла. Вот не смогла и все тут. Я… прости, Мил. Я знала, что он тебе изменяет, видела, понимала, что очередная, но он руки протянул и всё, я уже сама себе не принадлежу. Ни с кем у меня так не было, Васька мужик что надо, но от его прикосновений у меня сердце не останавливалось. А тут… я дрянь, я знаю, подруги так не поступают, мне стыдно и тебя я люблю сильнее и если простишь…

– Помолчи, пожалуйста, – попросила тихо и уставилась на бутылку на газоне. Зря выкинула.

– Милк… – позвала Марина осторожно, устав дожидаться своей участи.

– А ты для кого ту сцену в отеле устроила? – спросила, подняв на неё взгляд. – Для меня или для себя?

– По совокупности факторов, – ответила серьезно, предварительно тщательно обдумав ответ. – Я же сказала ему – всё. Хватит. Не могу так больше. Он, разумеется, тут же включил последнего мерзавца, коим, по сути, и является. Вечером уже, когда в офисе я одна остаюсь, притащился с какой-то девкой… В одной руке бутылка вина, во второй – её зад. Задело… чёрт, как же меня это задело, Мил. Всё, думаю, выложу тебе всё, как на духу, будь что будет.

– Как-то у тебя коротенько получилось, – хмыкнула в ответ, – ни имён, ни дат, ни обстоятельств.

– Струсила, – отозвалась понуро. – В общем, надо было и тебе и себе глаза открыть и обеим от этого Казановы подальше держаться. Но когда он тебе развод отказался дать, вот тут я крепко задумалась над его мотивами.

– И на этом, думаю, стоит присоединиться к Васе, – вздохнула, поднимаясь.

– А я? – спросила плаксиво. – Как же я, Мил?

– Ну, как… надеюсь, долго и счастливо.

– Блин, Милка! – разозлилась подруга, а я вздохнула:

– Да я даже не злюсь, Марин. Неприятно, от осознания тошно становится и, по правде, видеть тебя сейчас удовольствия мне не доставляет, но с другой стороны – я вообще зря за него вышла. И сердце не останавливалось и руки не дрожали и оргазм раз в пятилетку. И завидую тебе, потому как не останавливалось ещё ни от кого. Так что, «какого чёрта» я уже спросила, осталось только ещё одно.

– Что? – уточнила обречённым голосом, а я пожала плечами:

– Спасибо.

– Издеваешься? – скривилась Марина, а я кивнула на дом:

– Это по его части. Не, серьезно, спасибо. Думаю, я вполне могла бы тянуть эту лямку до глубокой старости. Но, по факту, уж лучше быть одной. Тоже себе кота заведу или твоего у Васьки стырю.

– Да щас! – отозвался Василий из открытого окна.

Марина нелитературно выругалась и заорала на него:

– Подслушивать было обязательно?!

– Во-первых, я просто слушал, – ответил невозмутимо, – во-вторых, я же сказал, никаких шушуканий. Двигайте в дом, нехер отсвечивать.

Мы переглянулись, состроили рожицы и пошли обратно.

– Вина ещё полбутылки было… – вздохнула Марина, покосившись на газон.

– Я уже пожалела о содеянном, – буркнула в ответ.

– Уголёк – мой, – отрезал Вася, сурово глядя на меня и поглаживая кота, с удобствами расположившегося воротником на его шее. Я подняла руки вперёд ладонями и села за стол. Вася пододвинул поближе ко мне тарелку с колбасой и проворчал: – Ешь, пока в эту селедку мороженую не превратилась.

– Какой Вы грубый, Василий Петрович, – скривилась Марина.

– А Вы, Марина Николаевна, с Вашим богатым словарным запасом начальника смены на литейном заводе, ну просто душка, – парировал в ответ.

– Ну, у меня хотя бы образование не семь классов, – усмехнулась подруга, а я лениво жевала, ожидая, когда им надоест.

– Девять, – поправил Вася, – профессорская дочка, а считать так и не научилась. Делишь зато отменно. Пополам и не своё.

– Жмот, – фыркнула Марина.

– Я – мужик что надо, – ухмыльнулся Василий победно, – слов из песни не выкинешь, Марина Николаевна.

Марина закатила глаза, я силилась не улыбнуться, признав за Васей полную и безоговорочную победу, Уголек сладко потянулся, плавно стёк на стол, прошёлся, с пренебрежением отвернувшись от колбасы, и устроился на моих коленях, громко урча.

– Она точно съедобна? – спросила у Васи, кивнув на тарелку. – Может, ты на столько рад нашему обществу, что решил отравить?

– Нет, – ответил неожиданно серьезно. – И если тебе, Марина Николаевна, есть охота проверить, ищут ли тебя, удерживать не стану. Повезло, что ты со своим дебильным гипсом в больнице валялась, сейчас бы уже вполне могла отдыхать где подальше.

Потыкал указательным пальцем в потолок, а мы притихли.

– Ну че, я дальше рассказываю? – спросила Марина у меня, я кивнула и слегка поморщилась:

– Только опусти сцены развратного секса с моим мужем, будь добра.

– В общем, я устроилась в офис, чтобы выяснить, в курсе ли Олег происходящего, – она пропустила мимо ушей мою ремарку и заговорила деловым тоном, – ну и в целом почву прощупать, разузнать, как чего происходит. По итогу – Олег тащит на себе всю бюрократию, с поставщиками напрямую сначала общается его партнёр, Молчанов, наводит мосты, обсуждает детали, предварительно договаривается, дальше с поставщиками работает соотвествующий отдел. Потом подключаются логисты и аналитики, Олегу предоставляют отчеты и так далее. В каждом магазине свой администратор, выезжают ещё супервайзеры, набором кадров занимаются отдельно. Короче, чёртова прорва народу регулирует работу магазина, люди везде разные, отсюда и вывод, что торговать из-под прилавка сразу по всем точкам можно только при наличии благословения свыше. То есть, по сути, все нужные люди в курсе. Иначе херня получается.

– Ты заигралась, – поморщилась в ответ. – Достаточно одного кадровика, который будет брать на позицию продавца нужного человека. Пакетики по карманам и вперёд. Никто из руководства на столько низшее звено не проверяет. Но это не исключает вероятности, что один из них или оба в теме и в деле.

– Розница – не выгодно, – добавил Вася задумчиво, – и опасно. Спалиться – проще простого. Уверена, что продают везде?

– Да, – ответила решительно, но тут же задумалась и уставилась в стену, – ну, не совсем… везде спрашивали специи для фондю, это точно. И получали такой же конвертик с логотипом.

– Понятно, это тоже надо проверить, – проворчал Вася. – Завтра займусь, погнали дальше.

– Ну, дальше я начала просто копаться в рабочих файлах, сметы, отчеты, доступ ко всему был, Олег не заморачивался. Ну и рабочая программа общая, там вообще всё. Короче, увидела, что Молчанов забронировал на фирму дом на той ферме. Не в первый раз уже. И потащила тебя туда… а он не приехал.

Внутри меня что-то оборвалось. Это не он поехал за нами, фактически, это мы отправились за ним. Вот тебе и прекрасная романтическая сказочка… И кто его отметелил в таком случае? Смысла нарываться на мордобой, раз уж поехал по своим делам, явно не было. И я-то, тоже, дура, видно же было, что не день он там и не два, раз глаза успели загноиться. А как пел-то сладко…

– Мил, нормально все? – спросила Марина осторожно.

– Задумалась, – улыбнулась с готовностью, – Вась, чё сидишь, разливай.

Просить его дважды не пришлось, он разлил, а я загрустила: бутылка на троих уходила слишком быстро. Желание нажраться столь явно читалось в моих глазах, что после того, как выпили, Вася молча поднялся и вернулся с ещё одной.

– А на самом деле? – зашептала Марина, едва он вышел, а я просто махнула на неё рукой и поджала губы.

– Так, ладно, – сказал Вася, убирая пустую бутылку, – пока не откупорили новую и не ушли в астрал, вы разумеется, не я, давайте подытожим.

– Валяй, – величественно махнула рукой Марина, а Вася состроил недовольную мину.

– Окей, я, так я. Хотя, вообще, это довольно забавно. Вляпались вы, а мозги включать должен я.

– А что, в твоей голове есть такая опция? – невинно похлопала ресницами Марина.

– Марина Николаевна, не нарывайся! – рыкнул в ответ. – Ты моя гостья, если что. Но это может измениться в любую секунду!

– То есть, ты вышвырнешь меня, хотя сам недавно заявил, что мне грозит опасность? – уточнила ехидно, а Вася резко встал и вышел.

– И зачем ты его доводишь? – спросила я со вздохом, а Марина взвилась:

– Не знаю! Бесит! Вот ровно то же, что и у тебя. Не понятно на кой хер женился, стоически тянул лямку и в конечном итоге подал на развод!

– Я думала, вы обоюдно задолбались собачиться, – я подняла бровь, а Марина поморщилась:

– Из-за этого я завела кота. Разбавить. А про развод первым заговорил он.

– Ты не рассказывала…

– А чего тут рассказывать? После очередной попойки, ты, кстати, тоже была, утром просыпаемся и он мне сходу – давай разведёмся. А у меня и без того башка трещит. И отмахнулась – давай. Ну он по-быстрому адвоката нанял, по-быстрому все оформил, отдал все, на что я пальцем ткнула, печать в паспорте аннулирующую предыдущую получил и умотал в неизвестном направлении.

– И чем мотивировал такую поспешность?

– Выразился коротко и ясно – я так больше не могу, – передразнила его Марина, – а чё не могу? Нормально жили. Ну, собачились, и что? Зато как мирились… в общем, обидно мне было, потому и молчала. Не могу сказать, что я прям страдала, скорее самолюбие задело, чем тонкую душевную организацию, в общем, не везёт мне с мужиками, – закончила неожиданно, а я пожала плечами:

– Как знать, – Марина махнула рукой, а я поднялась, сказав деловито:

– План такой. Найти Ваську. Подытожить. Допить.

– Принято, – кивнула серьезно, – приступай.

Васька сидел на том же месте, что и мы с Мариной, курил, смотрел вдаль и отлично слышал весь разговор, сказав, едва я открыла входную дверь:

– Сейчас приду.

Я подошла и плюхнулась на плетёный диванчик рядом с ним, взяв его под локоть и сказав честно:

– Вася, когда ты злишься, мне страшно.

– Я помню, – ответил серьезно, – поэтому вышел успокоиться.

– Маринка разоткровенничалась сегодня…

– Потому что нехер вино разбавлять коньяком, потом опять вином и опять коньком, – сказал ехидно. – Даже меня с такого вынесет. И, судя по голосу из окна, когда мы вернёмся, её бренное тело нужно будет доставить из пункта «А» в пункт «Б».

– Она с утра, чтоль, начала? – скривилась, повернувшись к нему.

– Она не прекращала с того момента, как я её привёз. Горе топит, а я стеклотару только вывозить успеваю. Ты думала я шучу про коньяк?

– Обижена она на тебя, Вась… – заметила пространно.

Вася был спокоен и миролюбив, а коньяк догнал и меня, стирая из памяти данное некогда обещании не быть пятым колесом.

– Да понятное дело… – сказал тихо, поморщившись, – ну а я что… сказал, как есть. Только в себя начал приходить и опять снова здорова, – сжал пои пальцы и хмыкнул: – Ты коньяк буквально за воротник заливала? Руки – лёд.

– Да чёт зябко, – буркнула, убирая руку, – пойдём в дом?

– Иди, я сейчас, – сказал сквозь зубы, а я поторопилась убраться.

Ваську я всегда считала другом. Ну, на сколько это было возможно. Свой в доску, легко всё, просто, понятно, но чёртов коньяк и его ничего не значащее прикосновение внезапно направили мои мысли в опасное русло. Я потерла руку, которой он коснулся, о джинсы, стараясь избавиться от навязчивых и совершенно лишних ощущений, прошла на кухню и с удивлением обнаружила Марину в сознании. Глаза открыты, взгляд задумчив, вторую бутылку не открыла. Посмотрела на меня как-то странно и поднялась.

– Пойду-ка я прилягу, – сказала медленно.

– Ну, здрасьте! – воскликнула я возмущённо. – А думать?

– Я уже сегодня столько надумала… с меня хватит… – ответила меланхолично. В дверях встал Вася, Марина слабо улыбнулась ему, а когда подошла, похлопала по груди, сказав тихо: – Поняла, Вась. Херня-с.

– Херня-с… – повторил, скривившись. Поцеловал её в макушку и шикнул: – Двигай спать, панда очковая.

Поговорили на своём языке, я послушала, ни черта не поняла, но с вопросами решила не лезть, устроившись за столом и заговорив:

– Итак, у нас некая фирма, два партнера, ненавязчиво тыкающие друг на друга пальцами, один амбар конопли, её розничная продажа из-под полы и несколько убийц, без зазрения совести перестрелявших кучу народу с неясной целью.

– Типа того, – кивнул Вася серьёзно. Сел на стул рядом и открыл бутылку коньяка. – Много там в амбаре было?

– По итогу – куча на голову выше меня и где-то три метра в диаметре.

– Да это херня, – нахмурился Вася и замер, так и не разлив коньяк, – это дерьмо пока высохнет, ничего толком не останется. Малолеткам толкать самое оно, но чтобы ради такого убивать – явно перебор. Нет, этим нужно было что-то другое. Маринка сказала – искали человека.

– А я так и не спросила, что она слышала и видела… – вздохнула, пододвигая к нему свою пустую рюмку.

Вася опомнился, разлил и бахнул бутылку на стол, сказав ворчливо:

– Да ни черта она не видела. Голоса, выстрелы, беготня, что толком орали так и не сказала, но уверена была абсолютно – искали кого-то конкретного.

– У тебя есть знакомый, который может взломать телефон? – спросила задумчиво.

– Само собой, – ответил без самодовольства, обыденно так, мне даже стало стыдно, что у меня – нет. – Нахрена?

– Данислав и Владлена, – ответила так, как будто он сразу должен был все понять, и он, на удивление, кивнул утвердительно, подняв рюмку. Мы выпили, меня слегка передернуло, Вася поджал губы, наблюдая за мной и с трудом сдерживая смешок, я положила в рот дольку лимона и скривилась ещё сильнее.

– Как не умела пить, так и не умеешь, – всё-таки хохотнул, а я вытащила изо рта лимон и сунула вместо него колбасу.

– Я любитель, – ответила с набитым ртом, – профессионал уже в отрубе. А тот, кто сообщил тебе, что Марину ищут, не сказал – кто?

– Это не так работает, – хмыкнул с улыбкой, – сарафанное радио, концов не сыскать.

– Никак понять не могу, если её ищут, то зачем? Допросить?

– Ну или просто грохнуть, – пожал плечами невозмутимо.

– Не очень-то ты переживаешь за неё… – буркнула в ответ.

– Потому что она дрыхнет, считай, через стенку, – ответил с укором. – Не пытайся на меня всех собак повесить, я в этом деле сбоку припёка.

«Но в деле?» – спросила про себя.

– Мне завтра на работу…

– Ты видела, как ты ходишь? – недоумение напополам с тем же укором в его взгляде. – Как ты собираешься по коридорам носиться и за лежачими ухаживать? Тебя саму впору положить.

– И что мне теперь, больничный брать из-за вывиха? – удивилась в ответ, а он пожал плечами:

– Отгула достаточно. Не забывай, ты и сама на пару с ней из больницы не вылезала, потом таскалась то с одним, то с обоими, то с другим.

– Вась, ты что, следил за мной? – спросила осторожно.

– Допустим, да, – ответил, слегка задрав подбородок, – а тебе есть что скрывать?

– Нет, – буркнула в ответ и начала краснеть.

Вася тактично промолчал, хотя такта в Васе я доселе не замечала, разлил ещё, потом сразу ещё, и ещё.

– Вась, я вырублюсь за столом, – предупредила, поднимая рюмку.

– Я прекрасно знаю, сколько в тебя влезает, – ответил с едва заметной ухмылкой, – как бы ещё одну открывать не пришлось.

– Это я с тобой натренировалась, – ответила саркастично, – год без практики и всё, сноровка потеряна.

– Сегодня воду в ступе молоть смысла больше не вижу, – сказал, резко посерьезнев, – план на завтра: ты берёшь отгул, проверяем, во всех ли магазинах торгуют, забираем телефоны, смотрим, что там.

– Проверяем Олега. Хочу удостовериться, что он не врал мне о своём отношении к наркотикам.

– Понять бы ещё, что за четыре рыла бухали на ферме. Этот Виталик мне не нравится.

– Ревнуешь? – ухмыльнулась, а Вася ответил серьезно:

– К нему – нет.

Уточнять про Олега не я не стала, ответ слышать совершенно не хотелось, по разным причинам, в большинстве из которых я не хотела признаваться даже самой себе, так что я съехала с темы, сказав неожиданно:

– Попов наверняка в курсе.

– Продолжай… – заинтересовался Вася, а я пожала плечами:

– Надо заехать к нему. Как минимум, поблагодарить. Если бы не его участие, следователь с меня бы уже три шкуры спустил.

– Просто возьмёшь и заедешь? – приподнял бровь, а я вновь пожала плечами, ответив без эмоций:

– Ну да. Что такого?

– Вы общаетесь?

– Он иногда звонит, но это не важно. Когда я уезжала, он сказал, что двери его дома для меня всегда открыты. Юрий Александрович слов на ветер не бросает.

– Это да… – протянул задумчиво, – что ж, вполне себе план. Теперь можно немного расслабиться.

– Уверен? – спросила с сомнением. – Довольно очевидно искать Марину у тебя.

– Возможно, но не тут. Я в городе живу, на даче – редко. И о ней крайне мало кто знает. К тому же… серьёзно задумаются, прежде чем завалиться.

– Крутышка, – фыркнула весело, а Вася прыснул и поднялся. – Ты собрался расслабляться в одиночестве? – спросила, с трудом сдерживая улыбку.

– О-о-о… – протянул Вася, тихо засмеявшись, – кто-то нажрался и пошлит?

Я начала краснеть, он деловито переложил закуску на одну тарелку, туда же поставил две рюмки и взял в руки вместе с бутылкой, кивнув в сторону двери:

– Расслабляться я предпочитаю с комфортом.

Стулья были жутко неудобными, идея показалась более, чем заманчивой, мы пошли в гостиную и плюхнулись на мягкий диван, тут же поглотивший меня.

– Кайф… – простонала, раскинув руки и прикрыв глаза. Одна легла на Васина ногу, я торопливо отдёрнула её и приоткрыта глаза, а он деловито разлил ещё по рюмке, совершенно не обратив на это внимания.

«Так, с коньяком надо завязывать» – проворчала мысленно, но все равно приняла протянутую рюмку и выпила содержимое.

– Ты как вообще? – спросил неожиданно. – Из-за Маринки с Олегом и прочее.

– Ну, как, – хмыкнула невесело, покрутив рюмку в пальцах, – довольно неприятно. Самое забавное, он свято верит, что изменять первой начала я.

– С чего бы?

– Ну… есть догадка, но после откровений Марины я во всём начала сомневаться. И во всех.

– Во мне? – спросил серьезно и я задумалась.

– Нет, – ответила уверенно, – как ни странно.

– Чего странного? – посмеялся тихо, а я пожала плечами:

– Чужие, по сути, люди…

– Я бы так не сказал. Я ни с кем столько не пил.

Я фыркнула, он улыбнулся и просунул руку между мной и диваном, положив ладонь мне на плечо. По-свойски так, по-дружески, а у меня сердце прыгнуло в пятки. Сижу, ресницами хлопаю растерянно, напряглась вся.

– Налей, что ли, ещё… – пробормотала и Вася тут же убрал руку, занявшись делом. И пока он наливал, в голову пришла идея, показавшаяся уместной. А что, если… – Вась, поцелуй меня, – сказала, быстро выпив, а Вася поперхнулся коньяком, прохрипев:

– Кто ж такое под руку-то, а?

– Прости… – выдохнула и сползла по дивану вниз. – Злюсь я. Почему козел он, а с рогами – я?

– Легко исправить, – сказал обычным голосом, подгрёб меня к себе обеими руками, одну пятерню положил на талию, вторую – на шею, пропустив волосы между пальцев, и резко притянул мою голову к своей.

Я тихо охнула, не ожидая такого напора, ожидая поцелуя, но Вася замер в сантиметре от моего лица, а я начала лихорадочно соображать, что делать дальше и как выкрутиться из щекотливой ситуации. Васька мне нравился, всегда. Как человек, как мужчина, чисто внешне, но я никогда не испытывала к нему никакого влечения и сегодня во мне явно говорил коньяк и обстоятельства.

– Смотри, какая штука, – сказал тихо, обдав меня горячим дыханием, – поцелуем дело не ограничится. Я не остановлюсь. Решай.

– Я замужем, – пискнула в ответ, сдрейфив.

– Иди спать, – посмеялся, ослабив хватку, – замужем она… – я тут же подскочила, стремительно покидая гостиную, а он добавил мне вслед: – Второй этаж, вторая дверь налево.

«Надеюсь, это не твоя спальня…» – подумала мимоходом, стрелой поднялась на второй этаж, зашла в указанную комнату, явно гостевую, закрыла дверь и подперла её собой.

Сердце долбит, во рту пересохло, трясёт всю от волнения. Стыдно ещё, чёрт, стыдно-то как! Мало того, что попросила себя поцеловать, так ещё и удрала! Долбаный коньяк!

Легла на кровать прямо в одежде, накрыла голову подушкой и очень качественно притворилась мёртвой. Уснула.

Глава 8

Как же было неловко… Утром, спустившись вниз, увидев его за столом, лениво жующим яичницу в одних шортах.

– Жарко сегодня? – спросила невпопад и торопливо отвела взгляд от его голого торса.

– Уже двадцать пять, – ответил обыденно. – Сначала по магазинам?

– Угу, – промямлила в ответ и пошла к холодильнику.

Ливанову я уже позвонила, отгул получила и на ближайшие дни была абсолютно свободна.

– Завтракай, я сполоснусь, – сказал, поднимаясь.

Положил тарелку в мойку, я на автомате помыла её, быстро соорудила бутерброды, налила кофе и развернулась, вздрогнув и выпалив:

– Твою мать, Марина!

– Да вроде получше стало, – хмыкнула подруга, коснувшись синяков под глазами. – Долго вчера сидели?

– Да около часа, не больше, – буркнула в ответ, – прокатимся по магазинам, потом на ферму, потом к Попову. А ты завязывай бухать, сама на себя не похожа уже.

– Да, мам, – хмыкнула в ответ, – а вообще, я в отпуске. И тут скука смертная, чем ещё заниматься?

– Ты совсем ничего не помнишь из того вечера на ферме? – спросила серьезно, а она поморщилась:

– Я помню всё. Орали, стреляли, но толком ни черта не понятно. Виталик за каким-то хером потащил меня в лес, типа, на случай, если ты внезапно вернёшься и обломаешь кайф, не могу сказать, что пришла от этого в восторг, но душу жгло и я согласилась. Процесс в самом разгаре, он явно никуда не торопится, а потом началось такое, что стало уже не до чего. Но вот что конкретно орали… междометия какие-то. Ищи да ищи… кого, чего – не ясно. Но шарили под каждым кустом, в каждый дом зашли после главного здания.

– В каждый? – переспросила растеряно, а она кивнула уверенно:

– Даже в тот, что пустовал.

– Но я тоже везде была, дождь, грязь, а следы только мои… – пролепетала в ответ, а Марина хмыкнула:

– Значит, они сообразительнее и разулись.

Я нахмурилась, задумавшись, а со второго этажа спустился Вася, спросив без затей:

– Погнали?

Кивнула, оставила чай и бутерброды Марине, молча порадовалась, что походная косметичка всегда при мне, вышла из дома, вдохнула поглубже и отбросила все нелепые мысли. Коньяк есть коньяк.

Идея заехать к Попову на чай с плюшками по утру так же не выглядела особенно привлекательной, но идти на попятный было поздно. И делать этого в сопровождении Васи точно не следовало.

Села в машину, пристегнулась, а Вася лихо выехал через открытые ворота. Деловито нажал кнопку на пульте, не сбавляя хода, и поддал газу, стремительно разгоняясь и игнорируя лежачие полицейские.

Я проложила маршрут через все магазины, стараясь построить перемещения так, чтобы не кружить особенно по городу, и спросила ненавязчиво, чтобы разбавить тишину:

– Вась, а чем ты занимаешься?

– Тачками, – пожал плечами в ответ, – четыре салона по области, по всем сторонам света, три в черте города.

– Не дурно! – воскликнула уважительно.

– Год был продуктивным. Надо было чем-то занять мозги и руки.

– Ясно, ясно… – покивала задумчиво и уточнила невзначай: – А куда ты коноплю из оврага дел, а, Вась?

– Хера се предъява! – возмутился в ответ и бросил на меня суровый взгляд.

– Ну ты ж сам сказал, что следил… значит, видел, значит, мог забрать.

– Понял, куда вы путь дорожку держите и развернулся. На просёлочную не съезжал, там спалиться проще простого, в этом чахлом лесу – тем более. Так что оставь эту гениальную идею. К тому же, она мне ну вот вообще не упала. Деньги плёвые, сбыть трудно, а она ещё и сырая – двойной гемор. На такое дерьмо мог позариться только какой-нибудь кретин без гроша в кармане.

– По твоей логике выходит, что и Олегу с Максимом она не нужна.

– Ну, тут бы я не спешил… – ответил задумчиво, – зависит от оборотов. Поставщиков всего тридцать семь. Есть совсем мелкие, есть покруче. И если у каждого по такому амбару или по нескольким… ну, ты поняла. Не обязательно даже в розницу барыжить, мешком тоже вполне можно сбагрить, у нас на это дерьмо с некоторых пор наметился дефицит.

– На траву? – удивилась, а Вася едва заметно ухмыльнулся:

– На наркоту в целом.

– Интересно… – пробормотала задумчиво. Неужели Попов сдал?

– Ты б не влезала, Милк, – поморщился в ответ, – я не только тачками занимаюсь, кое-что слышал, кое-что видел. Помнишь домик где тебе ногу вправляли?

– Ну… – я нахмурилась и напряглась, слегка развернувшись к нему.

– Гну, – хмыкнул в ответ, но продолжил серьезно: – Не просто так на въезде предупредили. А вместимость там приличная. В городе неспокойно, поэтому я за тощий зад дорогой бывшей супруги и трясусь. Полезла куда не следует, сыщик доморощенный. И, уверен, что-то недоговаривает. Мне не доверяет, тебя впутывать боится, а самой страшно. Поэтому и гипсом размахивала и сидит смирно, хотя могла бы свалить, я ж её не пристегиваю, в конце концов.

Я затихла и стала перебирать в голове все события, начиная с момента, когда она настойчиво начала звать меня на ту ферму. Допустим, она хотела попасть туда, чтобы сунуть нос под каждый куст, тащить меня в этом случае было совершенно не обязательно. А шарилась она там очень старательно. Не брезговала никакой работой, хотя, вообще-то, даже пыль вытирает с неохотой, когда следы пальцев на мебели начинают бросаться в глаза. И тот момент, когда я пришла из домика, когда она сказала, что теперь понятно, к кому я бегала. Именно «к кому», она сама себя поправила. Даже если она знала, что Максим бронировал дом на ферме, откуда могла знать, что обосновался он в домике в лесу? И потом, выстрелы я услышала из леса, уже на подходе к ферме, мог ли Максим услышать их из дома?

– Вась, у тебя пистолет есть? – спросила, вновь развернувшись.

– Допустим, – ответил осторожно, – тебе зачем?

– Хочу провести следственный эксперимент… – пробормотала пространно.

– Пояснения будут? – буркнул недовольно, а я отрицательно мотнула головой, забыв, что он, вообще-то, на дорогу смотрит. Реакция не заставила долго ждать, Вася сказал язвительно: – Зорька, ау! Помычи, чтоб я знал, что ты в сознании.

А я насупилась и открыла карту на телефоне, сверяясь с маршрутом.

– Через пару минут первый магазин, – сказала вкрадчиво.

– Я в курсе! Что там за эксперименты?

– Ты выстрелишь, я послушаю, – ответила, чтобы отстал, но вопросов и комментариев стало ещё больше:

– И нахрена? Ты понимаешь, что кроме тебя может кто-то услышать? Скажи что хочешь этим проверить и придумаем другой план. И откуда ты собралась слушать? Из дома того? А я, типа, должен быть на ферме… не, не покатит. Будешь там слоняться одна, а мне жди сиди, хер знает кто там ещё шарится рядом с тем амбаром. Короче, нет. Забудь.

– Ладно, – пожала плечами в ответ, – попрошу кого-нибудь ещё.

– Кого? – фыркнул весело и остановился с торца магазина.

– Олега, например, – повернула голову и посмотрела на его рассерженное лицо. – А что? В конце концов, он мой муж. И я уверена, что с наркотой он связываться бы не стал.

– А вот я – нет, – ответил сухо, – сиди в машине, куплю эти чёртовы специи и вернусь.

Не, ну я всё понимаю, но психологию от обратного никто не отменял. Едва он зашёл в магазин, я покинула машину и поторопилась убраться подальше. Что бы там Марина не скрывала, раз не доверилась ему, мужчине, с которым год жила в браке, с ним явно что-то не то. Я в Олеге и то больше уверена… и чем там Вася занимается помимо автомобилей, раз в курсе подробностей о дефиците наркотиков в городе? Что, если за Мариной он пришёл совсем по другим причинам? Ещё вчера я была уверена в нём, но сегодня, когда разум не был затуманен коньяком, всё происходящее открывалось в новом свете. А ведь он меня ещё и допрашивал. Припугнул предварительно, поставил в безвыходную ситуацию, всё выведал.

Я остановилась и пошла обратно к магазину, выглянув из-за угла дома. Вася нервно расхаживал у машины и разговаривал с кем-то по телефону. Слов я не слышала, он был довольно далеко, взяла телефон, открыла камеру и приблизила его, чтобы посмотреть выражение лица. Очень недоволен происходящим и дело явно не в магазине, а в моём бегстве. Но кому он звонит? Вряд ли возникло срочное дело, значит, речь, все-таки, обо мне. Вот тебе и Вася… а я ещё и приставала к нему спьяну.

Поморщилась и зашла за дом, направившись через детскую площадку. И что со всем этим делать? Все темнят, таятся и скрытничают, причём, с совершенно неясными целями. Из присутствующих тогда на ферме в живых остался только блондин Виталик, но найти я его смогу только если попрошу у Попова достать мне дело, там наверняка есть его паспортные данные, он заселился вместе с троицей и у следователя должны были возникнуть вопросы, как так вышло, что его не оказалось на месте, когда прибыл наряд. Есть ещё два варианта. Забрать с фермы телефоны, каким-то образом их разблокировать и изучить все снимки, машина, на которой он уехал, просто обязана была попасть в кадр хоть раз. И тут тоже начинаются сложности: кому принадлежит этот автомобиль узнать я не смогу. Или взять телефон Марины из её квартиры и попробовать подобрать пароль. Я смутно помню, на какие цифры она обычно тыкает, но есть всего три попытки до блокировки, потом ждать… впрочем, тут хоть какой-то реальный шанс. Позвоню Виталию со своего номера, вдруг возьмёт. Идти по первоначальному плану было бессмысленно, столько магазинов своим ходом я буду до вечера объезжать, можно натолкнуться на Василия, да и вдруг узнает кто.

В голове тут же мелькнула шальная мысль и я заторопилась на автобусную остановку, следуя на квартиру к подруге. Раз личность я известная, как выразился Вася, «в определённых кругах», будет не лишней незамысловатая маскировка. Помнится, Марина говорила что-то про парик… надеюсь, это не сваленный капроновый комок ядовито-розового цвета, который она нацепила на прошлый день рождения, а что-то поприличнее. Так, ладно, это всё лирика… гораздо интереснее, почему дверь в квартиру не заперта. Я совершенно отчётливо помню, что закрывала её на ключ. Внутренний голос настойчиво рекомендовал развернуться и уйти, развив максимально возможную скорость, но упрямый баран внутри меня подтолкнул руку, а та, в свою очередь, открыла дверь.

Вошла, прикрыла дверь, прислушалась. Тишина.

В коридоре всё так же валяется гипс, на полу засохшая кровь, всё выглядело именно так, как я помнила, но сердце почему-то билось в горле, страх медленно опоясывал все тело, приковывая к полу, за дверью спальни, куда мне непременно нужно было попасть, чудилась опасность, но желание разобраться было сильнее голоса разума.

Машинально разулась, поставила на пол сумку и заставила себя сделать шаг, потом ещё один, осторожно, как будто шла по минному полю. С трудом достигла спальни, увидела на тумбочке телефон и слегка выдохнула, разозлившись на себя за пустые страхи. Заспешила к цели, не глядя под ноги, наступила на разбитую статуэтку на полу, тихо пискнула и присела, и в этот момент штора колыхнулась, а пол с грохотом что-то упало.

Душа тут же ушла в пятки, я резко отпрянула назад, вновь наступила на очередной осколок, не удержала равновесие и повалилась назад, спиной почувствовав, что падаю на кого-то.

Мужчина за моей спиной выругался, так же начал заваливаться и одновременно с этим пытался ухватиться одной рукой за меня, второй за воздух, я взвизгнула, мы оба рухнули на пол и я начала барахтаться, как рыба, выброшенная на берег, мыча что-то невнятное и дурея от ужаса.

– Сука! – рявкнул мужик на полу, отпихивая меня, я перекатилась с него на бок, мельком взглянула на лицо, не узнала, испугалась ещё сильнее и поползла в коридор на четвереньках.

Он ухватил меня за ногу из позиции лёжа, дернул на себя, но я успела ухватить гипс и, когда он слегка ослабил хватку, со всей силы огрела его им по голове, но он лишь ещё сильнее разозлился, посыпались ругательства рекой, он выхватил из-за пояса пистолет, а я предприняла единственную попытку остаться в живых и ударила его ногой в пах. Он выронил пистолет, ухватившись обеими руками за промежность, согнулся и взвыл, а я стремительно поднялась и выскочила из квартиры, на ходу прихватив с пола свою сумку, но совершенно забыв про обувь.

Выскочила из подъезда с круглыми глазами и побежала в сторону остановки во весь опор. Автобус как раз отъезжал, я замахала руками и водитель остановился, вновь открыв двери. Я забежала в салон, схватилась за поручень обеими руками, дыша, как собака, а кондуктор с неудовольствием посмотрела на мои ноги, поджав губы.

Я тут же опустила взгляд и увидела медленно расползающуюся лужицу крови. Стиснула зубы, лишь в тот момент почувствовав резкую боль, порылась в сумке и передала ей деньги за проезд. Выбора у неё не было, деньги она взяла, сунула мне билетик и сдачу и села на ближайшее свободное сиденье, продолжая смотреть недружелюбно. Через три остановки я вышла, пересела на другой автобус и отправилась в единственное место, где, как мне казалось, должно быть безопасно. В больницу.

Зайти решила с торца, там, где принимают пациентов по скорой, приветливо поздоровалась с администратором, стараясь идти как обычно, а не как хромая кобыла, лестницу решила не пачкать и поднялась на служебном лифте на свой этаж. Надеюсь, на кровавые следы обратят внимание не сразу, успею обуться в свои резиновые тапки в ординаторской и смыть следы хотя бы в коридоре. Сейчас время обеда, авось, повезёт.

Повезло. Ну, почти. На диване дремала Вероника Андреевна, наш новый хирург, явно вымотавшись после ночной смены. Вообще, за три месяца, что она у нас работает, я либо видела её спящей, либо орущей на коллег. По делу, но сталкиваться с ней предпочитала как можно реже, старательно выполняла свою работу и всячески стремилась к тому, чтобы никогда не обрушить на себя гнев этой миниатюрной блондинки кукольной внешности со стальным характером. Хирургом она была, что называется, от Бога, издевки и подколы относительно её внешности прекратились сами собой где-то через неделю, а из-за взрывного характера старались обходить стороной, сводя общение до дежурного приветствия.

Я на цыпочках дошла до шкафа, но открыть его тихо не получилось. Раздался противный скрип, Вероника Андреевна слабо поморщилась, но глаза не открыла, а я обулась, подхватила тряпку и поспешила в коридор убирать свою кровь.

Вообще-то, следовало бы начать с ноги, я чувствовала в ступне осколок и как хлюпает в левом тапке кровь, но желание остаться незамеченной затмило все остальные. Кое-как справившись с задачей, я пошла в перевязочную, закрылась на ключ и помыла в раковине ноги, обмотав их одноразовыми пелёнками. Прошлепала до шкафчиков, достала все необходимое, устроилась на каталке и задрала ногу.

– Блин, – буркнула недовольно, глядя на довольно серьезную рану.

Вытащила осколок и согнулась в три погибели, разглядывая, не пропустила ли чего. В этот момент кто-то вставил ключ с обратной стороны и начал открывать дверь, а я поморщилась и пожалела о том, что не догадалась оставить свой в замочной скважине. Но, делать нечего, вскакивать и нестись к двери смысла не было и я осталась на месте.

Ну, точно. Разбудила демона в ангельском обличии.

– Чего тут у тебя? – спросила хмуро, закрыв за собой дверь и оставив ключ. – В ординаторской потоп.

– Да ерунда, – отмахнулась беспечно, – извините, что разбудила.

– Перестань, – поморщилась в ответ и склонилась над моей ногой, – и давай на «ты», чувствую себя древней старухой.

– Не по старшинству, – ответила серьезно, а она ухмыльнулась:

– Уж если кому и «тыкать», то тебе. Ты тут единственная, у кого руки из правильного места, из медсестёр.

– Спасибо… – пробормотала, слегка смутившись, а она взяла новые перчатки и деловито натянула их.

– Я б зашила. Быстрее заживёт.

– Валяй, – выдохнула, наконец-то разогнувшись и устроившись судобствами, – против обезболивающих тоже ничего не имею.

– Ещё бы, – фыркнула в ответ и пошла к шкафчику за ампулой и шприцом, – Значит, ты случайно вогнала в ногу осколок с два пальца и босая притащилась в больницу?

– Прибежала, – поморщилась в ответ.

– И я могла бы понять, если бы на одну ногу, а вторая чем-то замотана, но…

– Как сказал один мой знакомый, – пробормотала, глядя в потолок, – ты б не лезла, Вероника.

– Один мой и мне так говорил, – ухмыльнулась невесело. – Долбаные любители решать за других. Но я тебя услышала. Номер запиши, если вдруг хирург понадобится. Видок у тебя такой, что точно лишним не будет.

Склонилась над моей ногой, сделала укол и начала обрабатывать рану.

– Как-то ты слишком спокойно на всё это реагируешь… – пробормотала, слегка приподнявшись и наблюдая за её размеренными, точными движениями рук.

– Богатый жизненный опыт, – хмыкнула в ответ. Оторвала взгляд от ноги и подмигнула мне. – Готово.

– Спасибо, очень выручила! – сказала с чувством, а она окинула взглядом помещение и хохотнула:

– Убираться сама будешь.

Я слезла с каталки, а она заняла моё место, болтая ногами в воздухе с праздным видом.

Первым делом я отмыла тапки от крови, обулась и начала стирать кровь с пола, попутно размышляя над насущным – какого чёрта произошло.

Перепутали меня с Мариной? Она – блондинка, я – брюнетка, разное телосложение, но можно и покраситься или тот же парик нацепить, о фигуре могли и не знать, а квартира все же её, меня там точно ждать не должны были. А потом я увидела его лицо и выбора просто не осталось. Скорее всего, так и было. Только вот к себе теперь тоже опасно, выяснить, кто я такая, не так уж и сложно, было бы желание. А я, фактически, свидетель неудавшегося покушения, будь я на его месте, точно бы нашла и в живых не оставила. Судя по всему, сначала он метнул нож, чтобы не шуметь, но буйство Марины на полу спасло мне жизнь. Пистолет-то был обычный, без глушителя (кино-то смотрим, знаем, как и чего), в ход пошла крайняя мера. И намерения были очевидны, Марину ищут не чтобы просто поболтать по душам. Лучше бы ей так и продолжать сидеть у Василия на даче… тот хоть и свои цели преследует, но и не обижает, если не считать разбитого носа. А вот мне туда возвращаться совершенно не хотелось. Пожалуй, обоснуюсь на диванчике в ординаторской, должна же Вероника рано или поздно домой уйти, а сейчас в свою же смену заступлю.

Я закончила с уборкой, Вероника спрыгнула с каталки и мы обе покинули перевязочную, нос к носу столкнувшись с Ливановым.

Он поднял бровь, мы опустили головы, но уйти по-английски не получилось.

– Обе – домой! – прикинул грозно. – Вам тут не ночлежка!

И разом спустил все мои планы в унитаз.

– Идёшь? – спросила Вероника в ординаторской, сняв халат и прихватив свою сумку.

– Попозже, – промямлила в ответ и скупо улыбнулась.

– Я на машине, подвезу, – продолжила настаивать, глядя на меня с легкой усмешкой.

– Издеваешься? – я вздохнула, плюхнувшись на диван с намерением на нём и остаться, а она ответила неожиданно мягко:

– Нет, приглашаю в гости.

– С чего бы? – я искренне удивилась, а она пожала плечами:

– У вас в городе скучно.

– Повеселиться хочешь?.. – пробормотала я задумчиво, она хмыкнула и кивнула на дверь. – Как на счёт пожечь бензин? – спросила у неё уже в машине.

– Моё любимое занятие. А цель?

– Купить семнадцать пакетиков специй для фондю.

– Что-то мне подсказывает, что с этими специями могут загрести, – хохотнула и весело посмотрела на меня.

– Тебе в самом деле скучно, – я смотрела на вспыхнувший огонь в её глазах, заряжаясь духом авантюризма, а она неожиданно состроила рожицу и лихо тронулась с места, вздохнув:

– За три месяца ни одного огнестрела. Такое ощущение, что в городе живут одни пенсионеры.

– Действительно редкость, – согласилась, торопливо пристёгиваясь, пока мы не выехали с парковки, – но, думаю, вчера я узнала причину.

Вероника оживилась, заёрзав на сиденье, а я назвала первый адрес и рассказала про любопытный домик, в котором мне довелось побывать.

– Умно, – ответила серьезно, – и никаких заморочек с полицией.

– Специи придётся покупать тебе… – сказала невзначай, а она слабо хрюкнула и мельком обернулась, спросив с сарказмом:

– А как же предостережение не совать свой нос?

– Ну… тебе же скучно, – хмыкнула я в ответ.

Мы управились за три часа, Вероника ходила за покупками, а я подписывала каждую упаковку со специями, чтобы не перепутать магазины. Уже у неё, расположившись на кухне, мы начали вскрывать их одну за одной, на последней Вероника облизнула палец, сунула его в смесь, потом в рот, посмаковала и протянула со смешком:

– Неплохо. Мускатный орех, чеснок и ещё какая-то херня. Может, фондюшницу купить?

– Ха-ха, – скривилась я в ответ. – Странно это.

– Странно то, какие бабки я отдала за копеечную смесь в красивой упаковке. Долбаные хипстеры.

– И сколько я тебе должна? – погрустнела я, мысленно пытаясь подсчитать убытки, а она махнула рукой:

– Я не о том. Что мы пытались купить на самом деле?

– Траву, – ответила честно, не видя смысла что-то скрывать.

Она взглянула на часы на руке и сказала:

– Смотри, сейчас три часа дня. Делать лично мне откровенно нечего, в этом городе у меня ни друзей, ни знакомых, ни родни. Только работа и жалкая попытка убежать от собственной тени. Короче, я абсолютно свободна для разного рода неприятностей и их исход меня уже совершенно не парит.

Я малость прифигела от такого заявления, похлопала ресницами, а она состроила постную мину и развела руками.

– Ну… тогда слушай, – и я рассказала ей всё, как Васе в машине. Она вновь взглянула на часы и хмыкнула:

– Оперативно. Пятнадцать минут, а головной боли хватит до следующей смены, как минимум.

– Да я не собираюсь на тебя всё это скидывать… – начала с запалом, но она закатила глаза и я сдулась на полуслове и спросила: – Так почему ты переехала?

– Как-нибудь расскажу, – улыбнулась в ответ. А в глазах столько тоски, что у меня внутренности сжались в комок, – не сейчас. Сейчас надо думать и резче, потому что ушли мы вместе и камеры никто не отменял.

– Блин, – я моментально скисла, а она пожала плечами:

– Судя по твоему рассказу, мужик не слишком-то везучий, время есть. Да и доступ с камер получить не так-то просто. Пока додумается, где искать, пока придумает, как выйти на след… так, – она поднялась и достала из ящика мусорный пакет, начав собирать специи, – а это, я, пожалуй, выкину.

Вышла в прихожую, сунула ноги в тапки, открыла дверь и тихо выругалась. Я напряглась всем телом, по спине прошёл неприятный холодок, подскочила, вооружилась оставленной на плите сковородой и увидела, как Вероника медленно пятится по коридору. Перехватила своё орудие покрепче, прокралась по стене к коридору, замахнулась и затаилась, ожидая, когда тот, кто вошёл в квартиру вслед за ней, появится в поле моего зрения.

Глава 9

На полу показался ботинок, я выскочила из-за угла и вложила всю силу в свой удар, но цели сковорода так и не достигла. Мои руки перехватили две крепкие мужские, моё орудие с грохотом упало на пол, я зажмурилась от громкого звука и в следующую секунду мои запястья оказались прижаты к стене над головой.

Я ощущала его тяжелое дыхание на своём лице, продолжая стоять с закрытыми глазами, а через мгновение почувствовала на губах поцелуй и широко распахнула их, мягко говоря, не ожидая ничего подобного.

Вероника слабо хохотнула, а Максим отстранился и улыбнулся.

– Что ты себе позволяешь! – возмутилась тут же, освобождая руки и отпихивая его от себя.

Максим вздохнул и сделал шаг назад, слегка опустив голову. Поднял с пола мусорный пакет до уровня моей головы и тихо хмыкнул:

– За покупками ходили?

– Это запрещено? – ответила с вызовом, а он слабо улыбнулся и кивнул на входную дверь:

– Поговорим?

– Говори, – разрешила благородно.

– Уверена, что хочешь впутывать ещё кого-то?

– Поздновато, – хмыкнула Вероника и подошла, отбирая у него мусорный пакет и говоря язвительно: – Если не возражаешь, я его всё-таки выброшу.

Скрылась за дверью, а Максим вновь сделал шаг навстречу и положил руки мне на талию, со всей серьезностью заглядывая в глаза. Я начала нервничать, пыталась выстоять его взгляд, но с каждой секундой он становился все откровеннее. Он медленно, но уверенно, притягивал меня ближе и в какой-то момент закралась ассоциация с удавом и его жертвой, но таковой я себя не ощущала. Не смотря на всё враньё, я по-прежнему испытывала к нему влечение, губы от его поцелуя продолжали гореть, но вместе с этим было противно от самой себя.

– Сколько бы раз Олег мне не изменил, – сказала вкрадчиво, но тихо, – я не поступлю с ним так же. Из уважения к себе.

– Я знаю, – ответил хрипловатым голосом, – но ты такая красивая, когда злишься.

– Зубы мне не заговаривай, – буркнула, приходя в себя и отстраняясь, – и свою романтическую сказочку скорми кому-нибудь ещё. Разговор окончен.

– Как я и думал, – хмыкнул беззлобно, – и где она? Со своим бывшим? Конечно, с ним, кто ещё мог так быстро раствориться буквально в воздухе… Шумахер долбаный. И что они тебе напели? Не сообщили, случаем, для чего им на самом деле список поставщиков? А сама мозгами пораскинуть, а, Мил? Например, не за тем ли, чтобы разместить там ещё пару амбаров? На работу устроилась, мужа твоего соблазнила, наверняка ту же байку про школьника стравила. Хороша подруга, да? Что, раздражают мои вопросы? – я демонстративно отвернулась, а он добавил тихо: – Да потому что сама знаешь, что что-то не так.

– Хватит. Тыкать. Пальцем, – процедила злобно сквозь зубы, резко развернувшись к нему.

Реакция последовала незамедлительно, но вновь не та, на которую я рассчитывала. Думала, выведу его из себя, разозлю, он брякнут что-нибудь, что поможет разобраться, но он шумно выдохнул и прижал меня к стене всем телом, начав покрывать мою шею поцелуями.

И я вновь запаниковала, замерла, не зная, что предпринять, как реагировать. С тоской признавала, что его напор страшно заводит, его горячие поцелуи отзываются в каждой клеточке тела, низ живота сладко ноет и настоятельно требует продолжения, но мозг ещё работал и когда он начал спускаться ниже, забил тревогу. Я сползла по стене, дотянулась до сковородки и на четвереньках отползла подальше, тут же подскочив и приняв позу воинственной валькирии.

– Какого чёрта?! – рыкнул грозно.

Я нахмурилась и ответила с запалом, взмахнув сковородой, как волшебной палочкой:

– У меня тот же вопрос!

– Да я не об этом, – пошёл на попятный, слегка поморщившись. – Тут не сдержался, прости… ты… чёрт, Милан, я слишком долго пытался держаться в стороне и теперь у меня просто сносит крышу. Ты так близко, я же могу просто дотянуться, от осознания выносит мозги напрочь.

– Это не повод позволять себе… – начала раздраженно, покрепче сжав ручку, а он с готовностью кивнул:

– Не повод. Но я все ещё не о том.

– Ты врал! Смотрел мне в глаза и нагло врал!

– Не совсем… слушай, мы выгнали хозяйку из квартиры, давай в машину спустимся, поговорим, потом сама решишь…

– Ага, нашел дуру, – фыркнула язвительно, – а на счёт хозяйки ты прав. Вероника! – дверь открылась, она просунула голову, оценила обстановку и зашла, а я продолжила с той же интонацией, что и начала: – Пока, Максим.

– Да вот взял и ушёл, – скривился в ответ. Пропустил Веронику и подпер плечом стену, – не хочешь наедине, будем говорить так.

Вероника тактично прошла на кухню, но в крошечной квартире из любого угла было всё прекрасно слышно.

– Не ломай комедию, – поморщилась в ответ, – не знаю, что ты задумал, но с рук тебе это не сойдёт!

– И что ты сделаешь, Зена королева воинов? – улыбнулся в ответ, но тут же посерьёзнел, спросив: – С ногой что?

– Не твоё дело, – ответила с широкой улыбкой.

– Милана, – мое имя звучало так укоризненно, что я невольно почувствовала стыд, но тут же отмела все лишние эмоции и свела брови у переносицы. – Так, ладно. Давай с начала. Да, соврал. Да-да, признаю. Но такую возможность упускать было попросту глупо, – я презрительно фыркнула, а он нахмурился: – С чего бы такая реакция?

– Да всё понятно с тобой, – ответила пренебрежительно, – меня уже просветили, что я, оказывается, с приданным.

– Да клал я на это приданное, – ответил серьезно, – ты видела, что именно, – я слегка смутилась, отведя взгляд, он хмыкнул, оставшись довольным произведённым эффектом, и осторожно забрал у меня из рук сковороду, положив её на пол за своей спиной, – и узнал я о нём гораздо позже, а если точнее, уже после того, как Олег сводил тебя в ЗАГС. Показалось странным, что он выбрал себе спутницу жизни, внешне кардинально отличающуюся от всех его предыдущих женщин, именно ту, на которую я пускал слюни и за каким-то хером ему об этом рассказал. Ну, тут сам мудак. Но вроде всё тихо, спокойно, ровным счётом ничего не происходит, ты выглядишь вполне довольной жизнью… а потом твоя Маринка в офисе начинает шариться. В каждую щель свой нос сунула, я, понятное дело, в стороне не остался.

– Ясно, – хмыкнула в ответ, а он поднял бровь:

– Ты все о том же? Тут не врал, не было ничего и никогда. Она совершенно не в моем вкусе.

– Само собой, – покивала с ухмылкой, а Максим вздохнул:

– Не стоило врать… теперь ни одному слову не веришь… ладно, я всё-таки расскажу, а там решай, – я равнодушно пожала плечами, но уши навострила, а он продолжил: – В общем, прижал её… – осекся и поморщился, видя мою язвительную физиономию, – вывел на разговор. Без рукоприкладства и прочего. Она мне выдала ту же байку про учеников с травой, про магазин наш, что торгуют в открытую и прочее. И мне это не понравилось. Бизнес налажен, планируем расширяться в другие города и проблем с законом мне абсолютно не хочется. Пообещал, что разберусь, и пригрозил, что, если она не перестанет играть в свои игры, о её интрижке с Олегом ты тут же узнаешь. Первым делом проверил её слова. Сам в магазин не заходил, попросил купить эти чёртовы специи знакомых, несколько человек, всегда приносили то же, что вы выкинули сейчас в помойку. В каждом из магазинов. Тогда я начал проверять саму Марину, её связи, вышел на этого Макарова. Интересный парень, знакомства тоже любопытные. Ладно, думаю, надо отдохнуть, переключиться, подумать, к чему все идёт. Забронировал домик на ферме, я там бываю периодически, места родные, я в том посёлке вырос, – он улыбнулся, а я старательно делала невозмутимое лицо, размышляя, а не зевнуть ли, чтобы обошлось без лирических подробностей и историй из его детства, до которых мне не было никакого дела. – В общем, поехал. Утром вышел на пробежку, обратно еле дополз. В наушниках, в своих мыслях, не слышал, что кто-то преследует… Сначала толчок в спину, я упал, перевернуться даже не успел, получил удар по голове, отрубился. Очнулся – ахренел. Вернулся в домик, шмотки быстро покидал и свалил, пока никто не видел, на вопросы отвечать не хотелось. Все ломит, думал, отлежусь, дом тот в лесу знал отлично, там охотники в сезон останавливаются. Сейчас точно пусто, поехал. А дальше ты знаешь. Лёг, уснул, проснулся – жопа. Глаза не открыть, телефон разряжен, света нет, зарядки в машину тоже. А потом ты…

– Как ты меня развёл рассказывать не обязательно, – ответила ехидно, – я тебя выслушала. Всего хорошего.

– Я уйду, но не уеду, – сказал хмуро, – буду торчать в машине внизу.

– С какой стати? – я вопросительно выгнула бровь, а он кивнул на мою ногу:

– Из-за этого. Я искал тебя. К тебе заехал, к Маринке, у обеих двери открыты, у неё свежая кровь на полу, в довесок к засохшей. И твоя обувь. Думай, что хочешь, но подобного я больше не допущу.

Развернулся и вышел, мягко прикрыв за собой дверь, а из кухни выплыла Вероника с неизменной ухмылкой и пропела:

– Хорош, чёрт. Даже с позеленевшими синяками.

– Хорош, – скисла в ответ, – есть что пожрать, а?

– Придумаем, – пожала плечами и вновь пошла на кухню, а я угрюмо поплелась вслед за ней. – Значит, вот он какой, источник твоих бед…

– Источник моих бед – моя дрожайшая подруга, – скривилась в ответ, – никак в толк не возьму, что она задумала.

– Подруга? – удивилась Вероника. – После того, как она трахнула твоего мужа?

– Да он… чужой он мне, Ник. Всегда был. А она – родная душа. И я уверена, что она его не соблазняла, что всё было так, как она рассказала. Влюбилась. Бывает, наверное… я не знаю, я не влюблялась ещё, не любила.

– Везучая, – усмехнулась горько. – А этот зеленоглазый что же?

– Влечение, – пожала плечами в ответ, – довольно примитивное. Сначала решила, что-то большее, но вот он говорит о себе, а у меня в голове только одна мысль – начхать, давай ближе к делу.

Она хохотнула и достала из холодильника хлеб и нарезку колбасы, поморщившись:

– Больше ничего нет.

– В моем холодильнике нет и этого, – отозвалась флегматично.

– Значит, в рассказ Марины ты веришь, мужу вроде как доверяешь, даже без проверок, этот симпатяга тоже вполне складно излагает, что остаётся?

– Что я хреново разбираюсь в людях или они все не при чем.

Я развела руками, а она включила электрический чайник и села на стул рядом.

– Допустим, первый вариант, – сказала задумчиво, – альтернативы?

– Да чёрт знает… пока эта троица не выложит на стол все карты, ничего ясно не будет.

– Начни с ближайшего, – отозвалась невозмутимо.

– Да он-то, как раз, всё рассказал, – удивилась в ответ, а Вероника хмыкнула:

– Очень подробно о своих страданиях, но крайне скудно о всем остальном. Он якобы что-то выяснял и вряд ли ограничился покупкой специй. Марина ткнула пальцем на конкретный магазин, в котором работает определённый продавец. Даже если по сменам, день, думаю, назвала без труда. И проверить его он был обязан. Плюс тот школьник, с которого все началось. Малолетку он вряд ли допрашивал, но проследить вполне мог. А ещё те, кто его избил. Наверняка искал, как-то же они там оказались, а район его, знает все входы и выходы, расположения камер, людей, в конце концов. Отметелили его знатно, один бы нападать поостерегся, скорее всего была группа лиц, а группу найти проще. Что ещё… а, ну, опять же, как он после стрельбы у фермы оказался?

Вероника замолчала, а я спросила осторожно:

– Ты чем, твою мать, у себя в городе занималась?

– Вытаскивала из дерьма того, кому это нахрен не упало, – ответила пространно, – как и я сама.

– Звучит довольно паршиво, – я слабо поморщилась, а она грустно улыбнулась:

– На деле ещё хуже. Не будем об этом. В твоих проблемах копаться мне куда как больше нравится.

– Не хочу тебя расстраивать, но, раз Максим нас нашёл, мои проблемы теперь и твои. Ночевать тут я бы не рекомендовала нам обеим.

– Разумно, – кивнула Вероника согласно, – но мне податься некуда.

– Есть одно место, где нас точно не тронут… – я тяжело вздохнула и поднялась. – Спущусь, попробую выяснить хоть что-то…

Обулась в свои резиновые тапки, открыла дверь и нос к носу столкнулась с Васей.

– Да блин! – воскликнула, отступая обратно в прихожую, потому как он начал наступать.

– Вот скажи мне… – начал задумчиво, – мне тебя высечь может, а? Ремнём да по голой заднице!

– Точно нет, – буркнула в ответ, а с кухни послышался смешок. – Тебе чего, Вась?

– В смысле?! – ответил возмущённо. – Я думал, тебя у меня прямо из-под носа умыкнули, ношусь, ищу, на дело забил, а ты удрала! Кто так делает, Милана? Вот кто так делает?!

– Выходит, что я… – вновь пробубнила, а он ответил язвительно:

– Никто! Ни один нормальный, адекватный, взрослый, здравомыслящий человек не поступает подобным образом! С телефоном что? С ногой что, твою мать?!

Присел, перекинул меня через плечо и согнул мою ногу в колене, рассматривая пластырь.

– Много чего усмотрел? – спросила со вздохом, свисая с его плеча тряпичной куклой.

– Для поджопника достаточно! – прорычал в ответ и приложил пятерню к моей пятой точке.

– Ахренел! – взвизгнула больше от возмущения, хотя силы он применил достаточно, чтобы до кучи взреветь от боли.

– Не ори там, – ответил недовольно, наконец-то убавив басы. – Я перестремался – жесть. Думал все, хана.

– Да я видела, Вась, – хмыкнула саркастически и легонько похлопала его по спине. – Поставь обратно.

– Что ты там видела? – буркнул, вернув меня на пол.

– Ты знаешь, – слегка повела плечом и увидела, как изменилось его лицо. Не сильно, но намёк на панику слишком явно читался в его взгляде.

– Так, – сказал, подняв вверх указательный палец, – слушай внимательно и запоминай. Что бы ты там себе не придумала – все не так и не то. Это ясно?

– Да ясно, Вась, ясно, – покивала с улыбкой, – спасибо, что зашёл и всё такое.

– Не поедешь, значит? – спросил хмуро, а я отрицательно мотнула головой. – Ясно. Ладно, дело твоё. Мне одной бывшей за глаза, с тобой ещё возиться…

Резко развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.

– Однако! – крякнула из кухни Вероника. – Этот, я надеюсь, последний?

– Ну, муженёк вряд ли пожалует, – проворчала в ответ, – надо взять за правило смотреть в глазок перед выходом.

– Не поможет, – отмахнулась весело.

– Чего тебя так распирает? – буркнула, проходя на кухню, а Вероника припала к окну и махнула рукой, приглашая присоединиться.

Этаж у неё был пятый, видно неплохо, слышно, на удивление, тоже, и к моменту, когда я подошла, Вася бросил преградившему ему путь Максиму:

– Свали, нахрен, в туман.

– Тебе ни черта не светит, – ответил тот ехидно.

– А мне ничего и не надо, – хохотнул в ответ и резко отодвинул Максима в сторону одной рукой, хотя места на улице было более, чем предостаточно, чтобы просто отойти.

Максим засмеялся и сказал громко:

– Беги, докладывай!

И вместо ответа Вася поднял руку в воздух, показав ему средний палец. Максим начал понимать голову, а мы как по команде отпрянули от окна.

– Павлины, – скривилась Вероника. – Ну, что, пойдёшь вопросы задавать?

– Что-то мне подсказывает, что все, что он планировал рассказать – уже рассказал, – я слегка поморщилась, а она задумалась.

– Ну, что-то, может, и сказал бы сверху, но, в целом, согласна. Давай сами, вариантов особо нет.

– У тебя есть, – улыбнулась в ответ, – доедем до одного места, перекантуешься там…

– И пропустить все веселье?! – фыркнула возмущённо. – Да как же!

– С весельем будут проблемы, пока эти двое наступают на пятки…

– Не будут, – хмыкнула в ответ, – можно выйти через крышу и другой подъезд, дом длинный, но этим путём, скорее всего, пришёл второй, раз первый подъезд стережёт, и вполне может там обосноваться, так что пойдём через выход номер три.

Вероника быстро собрала самое необходимое в небольшой рюкзак, повесила его на плечи и заглянула в глазок. Вышла, я следом, закрыла дверь и пошла вниз по лестнице.

– Только не говори, что через подвал… – я слабо передернула плечами, а она хмыкнула:

– Это выход номер четыре. Отличный дом, я долго выбирала.

На первом этаже остановилась и позвонила в квартиру напротив своей. Через минуту дверь распахнулась и появился плюгавый мужичок в полосатой майке-алкоголичке. От предмета туалета его хозяин далеко не ушёл, перегаром от него разило с такой силой, что я слегка отшатнулась, но Вероника, кремень, даже бровью не повела.

– Надо выйти, – сказала деловито и протянула ему заготовленную купюру.

– Прошу, – мужичок театрально поклонился и в этом положении начал отходить, держась за дверную ручку.

Вероника тут же прошла в квартиру, я следом, на всякий случай задержав дыхание, мы прошли узким коридором, зашли в комнату и подошли к окну. Моя провожатая решительно распахнула деревянную раму, влезла на подоконник, свесила ноги и спрыгнула, приняв мою сумку. Я следом, стиснув зубы и стараясь как можно мягче опуститься на больную ногу, но слёзы всё равно невольно выступили на глазах.

– Порядок? – спросила с легкой тревогой, а я кивнула с готовностью. – Отлично, – она ухватила меня за руку и потянула за собой через кусты.

Мы вышли на разбитый тротуар, Вероника достала из кармана ключи и открыла видавшую жизнь бежевую «девятку». Села за руль, я пристроилась на соседнем сиденье, она нервно хохотнула и вставила ключ, повернув его.

Машина издала подозрительный звук, но через пару секунд мотор затарахтел и она шумно выдохнула, сказав:

– Повезло.

– Ты кто? – брякнула, присматриваясь к ней.

– Жутко невезучий по жизни человек, – ухмыльнулась в ответ. – Бери на заметку, ты, похоже, тоже не баловень судьбы, – совет был не лишён смысла, я кивнула с серьёзным видом и задумалась вслух:

– Надо вернуться на квартиру к Марине.

– За телефоном? Давай рискнём. Только псих вернётся в тот же день туда, где его пытались убить, не думаю, что кто-то ждёт.

Я назвала адрес, Вероника развернулась на светофоре и поехала в центр.

– Кстати, об этом… мне показалось или Максим действительно сказал, что дверь в мою квартиру была открыта?

– Не показалось, – ответила серьезно, – отсюда вопрос: так уж ли перепутали.

– Может, у меня искали её? – спросила кисло.

– Или у неё – тебя. Или вас обеих. Я бы не исключала ни один из вариантов. К тому же, полицию, всё-таки, вызвала именно ты. Тебя должны были убить в первую очередь.

– Ну, спасибо! – фыркнула в ответ.

– Крутой приёмный отец неплохой оберег, но только от тех, к кого есть хоть какие-то задатки мозгов и слабый инстинкт самосохранения. И, поверь, таких всё же меньшинство. За деньги готовы сделать что угодно и с кем угодно.

– А ты умеешь поддержать! – хохотнула нервно, но Вероника осталась серьёзна:

– Время, когда можно было беспечно разгуливать по улицам, прошло. И ты права, я уже влезла и буду следующей, если мы не найдём заказчика.

– Почему заказчика? Это может быть один из тех, кто буйствовал на ферме.

– Может, но с этой фермой вообще ерунда… – Вероника скривилась, как от кислого, и начала размышлять: – Смотри. Притащились несколько человек. Якобы кого-то искали, да? Но в домики зашли до того аккуратно, что ни одного отпечатка не оставили. Разулись? Серьезно? Носятся мужики, пушками машут, людей убивают, может, ещё и постучали, как порядочные?

– Бред, – я поморщилась, а она кивнула:

– Бред. Так что либо Марина твоя врёт, либо додумала. У страха глаза велики.

– Они перестреляли всех, кого увидели, но искали что-то или кого-то и после этого. Может, Максима? Они же его и избили.

– Тоже не вяжется. Зачем избивать, а потом добивать? К тому же, избили так, что он не видел кто. Не исключаю, что чтобы просто отвадить от пробежек близ фермы.

– То есть, просто не хотели, чтобы он случайно натолкнулся на амбар? В принципе, логично… И он уехал с фермы, они должны были убедиться, искать его там не было никакого смысла.

– Как там того блондина, с которым уединилась Марина? Виталий? Искать могли и его. Что мы о нём знаем?

– Ничего, – я поморщилась, а она проехала нужный дом и припарковалась за помойкой. – Но, надеюсь, телефон поможет.

– Вот только план «просто позвонить» не канает. Если искали его, либо уже нашли, либо он спрятался так глубоко, куда свет белый не проходит.

– Варианты? – я вздохнула, а она пожала плечами:

– Нужны телефоны, прикопанные на ферме. Больше шансов добыть информацию. Но и Маринин лишним не будет, посмотрим, с кем она общалась.

– Если я угадаю пароль… Жди в машине, ладно?

Я потянулась к двери, а она вышла, ответив:

– Конечно, нет. Если с одной из нас что-нибудь случится, вторая хотя бы будет знать что. А так – ломай потом голову, ночами не спи…

– Ты больная на всю голову, – я тихо засмеялась, а она сверкнула глазами и бодро зашагала в нужном направлении.

«Или ищешь повод сыграть в ящик…» – добавила мысленно, глядя ей вслед.

В квартиру ворвались, как будто опаздывали на самолёт и забыли дома паспорта. Я пронеслась в спальню, Вероника осталась мониторить обстановку в коридоре, через тридцать секунд уже вышли и побежали вниз по лестнице.

– Надо зарядить, – вздохнула я в машине, переводя дыхание.

– Не проблема. Поройся в бардачке.

Я тут же открыла его и достала моток проводов. Покосилась на Веронику, но та деловито крутила баранку обеими руками и делом это было не лёгким без гидроусилителя.

– А ещё тут есть палатка, надувной матрас, спальник, вода, фонарик, батарейки, сухпаек и расширенная версия аптечки, – сказала, почувствовав мой взгляд, – было время, я бы за такой набор душу продала, теперь не расстаюсь. Во второй машине нечто подобное.

– Ясно, – ответила серьезно и поставила Маринин телефон на зарядку. – Но сегодня план поспать в комфорте. Кстати, куда ты едешь?

– К тому магазину, где, по словам Марины, парнишка купил травы.

– Но мы же там сегодня уже были… – пробормотала задумчиво и начала соображать. – Думаешь, мы как-то неправильно купили?

– Как вариант. Либо Марина врала с самого начала.

– Нет, – ответила уверенно, а Вероника хмыкнула:

– Я так и думала.

– Она сказала, парень купил ещё и булку…

– На хавчик после этой дряни пробивает, может ничего не значить. Но если торгуют, то должны быть в деле все продавцы, по всем сменам. Представь – ты клиент, точно знаешь где, чего и как, выходишь и получаешь набор специй. Кто-то может и скандал закатить, ну и просто негативные отзывы, в следующий раз уже не придут. Нет клиентов – нет бизнеса.

– Логично, – кивнула согласно, – но клиентов так можно до посинения ждать.

– А ещё ты говорила, что в городе дефицит.

– Это не я, а Вася так сказал, – буркнула в ответ, – а веры ему никакой.

– Все преследуют личные мотивы, но не факт, что врут, – ответила философски. – Занятные вокруг тебя мужики трутся.

– Да никто не трется… – я поморщилась и добавила: – Ну, Максим разве что, но это всё игра. Нравилась ему больше двух лет и он ни разу даже не подошёл? Что за фигня? Миллион возможностей было, в том же ресторане, мы вообще дома ужинали крайне редко.

– Как скажешь, – ответила мягко, а я нахмурилась ещё сильнее и продолжила ворчать:

– А Васе вообще чёрт знает что нужно. Сначала корчил из себя друга, мол, девки вляпались, надо помочь, а сам всё выпытывает, да выспрашивает. Напоил ещё, гад, я вообще бдительность потеряла.

– Чего ты завелась? – спросила Вероника удивленно и заглушила мотор, встав за деревом, неподалёку от входа в магазин. – Сиденья лучше немного опустить, чтоб своими лицами не светить. А Василий, похоже, трудится под чьим-то началом. И Максим в курсе, под чьим.

– Он говорил – свой бизнес. Автомобильный.

Веронику перекосило, потом она крепко задумалась и в конце концов взяла телефон, набрав кого-то и спросив тихо:

– Фамилия Василия какая?

– Макаров, – ответила быстро, а из телефона пропели язвительно:

– Ника, какая честь!

– Не начинай, – выдохнула та устало.

– Ты меня бросила и я тебе этого не прощу никогда, – отрезал мужчина.

– Саш, ты прекрасно знаешь, кого я бросила, – ответила раздраженно, – кто меня и всё остальное дерьмо. Прекрати!

– Ладно-ладно, – тут же пошёл он на попятный, – случилось чего?

– Не у меня, но это временно, – ответила туманно, а Александр выругался. – Фамилия Макаров тебе о чем-нибудь говорит?

– Погоди, сейчас полистаю свой настольный телефонный справочник! – вновь поперла из него язвительность.

– Саш, ты не так далеко, – ответила Вероника с улыбкой, – и я звала тебя. Помнишь?

– А я не хочу! – ответил с вызовом. – Хочу приезжать на работу и видеть твоё усталое лицо. Хочу звонить тебе по ночам и вызывать в салон, потому что я уже запарился один всё вывозить! Хочу косячить и извиняться, глядя в глаза, прикрываясь букетом, а не слать тебе их с каким-то незнакомым мужиком, которого ты, почти уверен, даже не впустила. На свадьбе твоей хотел гулять, морду кому-нибудь разбить, чтобы посмотреть, как ты будешь штопать его в белом платье, потом нажраться, как свинья, и уехать подальше, бросив все нахрен. Моя это мечта была, ясно? Моя!

– Пять часов, а ты уже бухаешь? – спросила со вздохом.

– Со вчера, – буркнул в ответ, – Макаром, значит, интересуешься… батя тоже.

Я напряглась, Вероника бросила на меня быстрый взгляд и подобралась, спросив:

– Детали, Саш.

– А нет деталей. Поинтересовался и перестал. Мужик четко обозначил свою позицию и порекомендовал в их город со своими уставами не лезть. Катается там, как сыр в масле, но масло точно какое-то другое.

– Поняла, – ответила серьезно. Везёт, я вот ни черта не поняла. – Как там у вас? Все… живы?

Воцарилось молчание. Я внимательно смотрела за Вероникой, её лицо медленно бледнело, а на глазах выступили слезы.

– Поняла… – ответила тихо, а Саша ожил:

– Я не знаю, Ник. Его уже месяц никто не видел. Отец тоже не знает.

Она торопливо моргнула, пытаясь прийти в себя, и спросила:

– Нужен спец по телефонам. Взломать, достать файлы.

– Что-нибудь придумаю… но не раньше завтра, до тебя ещё доехать как-то надо.

– В машину садишься, шесть часов и ты на месте! – ответила нервно и нажала на отбой, обмякнув на сиденье.

– Может… – пробормотала невнятно, а она поморщилась и ответила резко:

– Да труп он. К этому всё и шло, – нервно открыла окно, но с воздухом были проблемы – на улице ещё жарче, чем в машине. Закрыла его, едва не вырвав ручку, пнула руль коленом и отвернулась от меня, пряча слёзы.

Я хотела как-то поддержать её, слова сказать правильные, но их не было. Она тихо хлюпала носом и украдкой вытирала слёзы, а я таращилась на вход, пока не вышел какой-то косматый подросток, воровато озираясь по сторонам. Одна рука в кармане толстовки, во второй держит пирожок, явно не зная, куда тот деть.

– Смотри, – сказала негромко и Вероника тут же приподнялась.

– Очень вкусные тут пироги, судя по всему, – скривилась в ответ и села прямо, вытерев щеки. – Подождём ещё.

Примерно через час появилась ещё пара подростков, парень с девушкой. Девушка то и дело вертела головой, парень одергивал её за руку и что-то тихо шипел на ухо, зашли на две минуты, вышли с тем же пирожком и припустились к автобусной остановке во весь опор.

– Я что-то проголодалась, – хмыкнула Вероника.

– Не продадут, – ответила задумчиво, – помимо пирожка, у обоих парней на правой руке был ярко-розовый браслет. Резиновый, на такие ещё ключи в отелях вешают.

– Силиконовый, – поправила она машинально. – Через дорогу палатка печати.

– Ты там сегодня уже была, моя очередь, – сказала, открывая дверцу.

На этот раз Вероника возражать не стала, подозреваю, ей сейчас больше всего на свете хотелось остаться одной, свернуться калачиком и хорошенько прореветься, но она держалась из-за меня. А по ком бы я могла так страдать?..

Я оставила лишние мысли и перебежала через дорогу, а через пять минут уже вышагивала с новым аксессуаром, тут же направившись в магазин. Взяла с прилавка пирожок, подошла к кассе, положила его на прилавок правой рукой, продавец взглянул мельком и без лишних слов достал пакетик специй из форменного фартука. Я завозилась в кошельке, не зная, сколько всё это стоит, он пробил через кассу выпечку и закатил глаза, наблюдая за мной.

– Тридцать четыре пятьдесят, – сказал вслух, распечатал чек и на обратной стороне написал цифру, от которой у меня полезли на лоб глаза. Повезло, что в кошельке имелись наличные, я отдала их дрожащей рукой, взяла покупки и вышла из магазина, стараясь не выглядеть преступницей.

Ожидала увидеть Веронику заплаканной, но она, напротив, пришла в себя и спросила весело:

– Судя по твоему лицу, операция прошла успешно.

– Удалена большая часть моей получки, – скривилась в ответ, – давай отъедем, что ли…

– Ага, в подворотню, забьём косячок…

– Ник, ты в порядке? – спросила серьёзно.

– Не-а, – хохотнула нервно, – но я слабо себе представляю, что этого громилу так просто грохнуть. Либо накосячил и опять где-то схоронился, либо нарвался и пытают, либо ещё какое-то дерьмо, но верить в то, что он мёртв, я отказываюсь. Потому что башня уезжает, а она мне ещё нужна. Как-то так. Телефон наверняка зарядился до состояния включения, проверь.

Я настроилась на душещипательную беседу и не сразу сообразила, что от своих баранов она вернулась к моим. Включила телефон подруги и, прежде чем предпринять первую попытку, попыталась вспомнить, хотя бы, в какую часть экрана она обычно тыкает. Распознование по лицу Марина не включила, пользовалась четырёхзначным паролем, что, в общем-то, задачу упрощало, но не слишком. После первой же неудачной попытки я поморщилась, а потом просто ввела дату, когда мы встретились.

И она подошла.

Я улыбнулась воспоминаниям, хотя ничего радостного в них не было. Эта миниатюрная блондинка грудью встала на мою защиту, когда в новой школе я стала объектом для насмешек, уже тогда обладая довольно пышными формами.

Чувствуя стыд, я начала копаться в её телефоне, но первым делом полезла не в список вызовов, а в мессенджер, без труда найдя переписку со свои мужем. Ощущений по этому поводу было масса. С одной стороны, Олег настоящий козёл. Те слова, что он ей писал, я за два года брака не слышала ни разу. В любви не объяснялся, нет, но нежностями, пошлостями и комплиментами засыпал с головой. Марина отвечала вяло, редко и в основном просила не писать ей ничего подобного, что его лишь раззадоривало. И хранила каждое слово, наверняка ни раз его перечитав. И обидно, и больно, тошно, противно, а в месте с этим, ужасно жаль их обоих. Я как лишнее звено цепи, лишь мешала чужому счастью.

– Что там? – проявила любопытство Вероника, а я ответила, старательно выговаривая слова и пытаясь не мямлить:

– Горячая переписка моего мужа с моей подругой.

– Да у тебя санта-барбара похлеще моей… – буркнула Ника и притормозила в незнакомом мне дворе. – Давай дунем.

Я достала упаковку специй, она тут же её вскрыла и довольно хмыкнула.

– Надеюсь, ты не всерьёз решила…

– Не говори ерунды, – поморщилась в ответ и высыпала содержимое через окно, туда же отправив упаковку. – В голове и без этого кавардак. Ещё потравишь себя или посмотрим номер Виталия?

– Пожалуй, достаточно, – тяжело вздохнула в ответ и открыла список вызовов.

Последний набранный номер был Максима. «Молчанов» – значилось в списке контактов и ошибки быть не могло. Именно ему она позвонила, судя по времени, прямо из домика, когда пошла собирать вещи. Какое-то время она потратила там, потом мы пререкались, потом она пошла к дороге, а он, тем временем, успел привести в порядок домик и объехать лес через посёлок. Но если она же его и вызвала, почему побежала с чемоданом в лес, испугавшись света фар? Вывих точно был, я видела её ногу, припухлость ещё осталась. Странно… но на этот вопрос могут ответить только двое.

А вот Виталию она даже не звонила, хотя контакт я нашла. «Блондин с фермы» – довольно однозначно. Я собралась набрать его номер, но поняла, что мой телефон сел и, если вспомнить грозный рык Васи, довольно давно.

– Наберёшь? – спросила у Вероники, а она приготовила телефон.

Я продиктовала номер и через несколько секунд ответила женщина:

– Алло!

– Здравствуйте, – сухо поздоровалась Вероника, – это из больницы, на счёт Виталия.

– Какого Виталия? – пролепетала та в ответ. – Я не знаю никакого Виталия.

– Ну как же! – возмутилась Ника. – Он дал Ваш номер для экстренного контакта!

– Да у меня нет ни одного знакомого даже с таким именем! – ответила женщина с запалом, но тут же пробормотала: – Хотя, постойте… Баринов? Или может Конаков? Назовите фамилию!

– Вам всё сообщат на опознании, – отозвалась Вероника ледяным тоном, – Вам срочно нужно подъехать…

– Это розыгрыш?! – взвизгнула женщина нервно, а Вероника нажала на отбой и поморщилась:

– С номером, похоже, неувязочка.

– Можно, конечно, предположить, что Марина неправильно записала, – заговорила заунывно, а Вероника закатила глаза. – Ну да. Согласна. Он дал ей не свой номер. Только вот говорить это может о чём угодно. Например, хотел просто поразвлечься, без последствий, а дома у него жена и трое ребятишек.

– Вариант, – кивнула согласно, – но все равно подозрительно. Похоже, пора приступить к той части, к которой у тебя не лежит сердце.

– Не лежит, но выбора нет, – вздохнула в ответ и назвала адрес Попова.

Глава 10

Машину мы, на всякий случай, решили не светить. Коттеджный посёлок, в котором я провела свою юность, выглядел ровно так же, как и несколько лет назад, когда я в последний раз бывала в этих краях. Новых домов не появилось, старые были за такими заборами, что изменения не ощущались, а идти вдоль ухоженных лужаек с обилием разномастных цветов, голубых елей и прочих насаждений было даже приятно.

– Не хило… – пробормотала Вероника, озираясь по сторонам. И хоть помимо заборов и крыш домов ничего толком не было видно, я была с ней согласна.

Когда я впервые очутилась в этом месте, подумала, что мой приёмный отец какой-то важный чиновник. Его умные глаза, строгое, но приятное лицо, так и просились на билборд в центре с каким-нибудь значимым, звучным слоганом. Я бы поверила. Впрочем, я и так ему верила, чувствовала, что могу говорить с ним на любые темы, он со всей серьёзностью относился к моим подростковым проблемам и всегда внимательно слушал, прежде чем высказать своё мнение или задать наводящие вопросы. Всегда общался со мной на равных, никогда не кичился своим положением, своим статусом, своей значимостью или деньгами. Я доверяла ему и с тех пор ничего не изменилось, кроме моего отношения к его моральным устоям. И теперь я, поджав хвост, возвращалась за помощью. За его связями, за его опытом, за его властью. О собственных ценностях тоже следовало бы задуматься, но я предпочла отбросить эти мысли. Покривить душой. Что это говорило обо мне, как о человеке? То-то, лучше не вникать… Желание двигаться вперёд, разобраться, выжить, в конце концов, было гораздо сильнее. Но и оно пошатнулось, когда я увидела, как открываются ворота. Не для нас, нет, мы были слишком далеко.

Я потянула Веронику в сторону, утаскивая за пышную пихту возле чужого забора, мы обе спряталась и наблюдали, как медленно выезжает автомобиль. Знакомый мне…

Скорость он, по обыкновению, не набирал. Вёл размеренно, неспешно, а когда почти поравнялся с нами, я не выдержала и выскочила из-за деревца, встав рядом с ним и глядяводителю прямо в глаза.

Вася притормозил и остановился в метре от меня. Не рядом, загодя. Так же молча смотрел мне в глаза, не отрываясь, не открывая даже окна. Я отлично видела, с какой силой он стиснул челюсти, как вцепился в руль обеими руками, приняв неестественную для него позу, как напрягся. Подняла руку и пошевелила пальцами с горькой ухмылкой, а он тут же вдавил педаль газа и с пробуксовкой рванул с места, оставив на асфальте следы от шин, а в воздухе – едкий запах жжёной резины.

– Интересно… – пробормотала Вероника, встав рядом. – Полагаю, ночуем сегодня в палатке?

Я не ответила. Душу жгла обида, причину которой я не находила. В голову почему-то лезла лишь одна его фраза, брошенная в лицо Максиму, о том, что ему ничего не надо. Внутри все кипело и бурлило, кулаки сжимались против моей воли и страшно хотелось что-нибудь разбить, но, как на зло, на дороге не было даже кирпича, чтобы кинуть его ему вслед. Ему, давно скрывшемуся из вида.

– Нет, – ответила решительно, но зашагала в обратном направлении, – приглашаю домой с ответным визитом.

– Эм… – Вероника поравнялась со мной, потом чуть ускорила шаг и заглянула в глаза, – ловля на живца? У меня есть скальпель, но этого вряд ли будет достаточно.

Я остановилась и задумалась.

– Неплохая идея, – ответила серьезно, – но я имела ввиду другое.

– Хорошо, потому как я предпочитаю кромсать людей только на операционном столе.

Через пятнадцать минут мы устроились в машине, я назвала адрес, Ника продолжила маршрут, а я погрузилась в тяжкие думы.

Теперь, хотя бы, было понятно, с какой стати Вася влез и почему так старательно пытался удержать нас с Мариной подле себя. Приказ есть приказ. Попов знал про ситуацию на ферме с самого начала и решил держать её под контролем. А теперь ещё выясняется, что у него есть конкурент… надо разобраться, найти и устранить. Намёки Максима на сомнительные связи Макарова стали очевидны, но помогать ему, а точнее, Попову, не было ни малейшего желания. Преступники должны быть схвачены полицией и наказаны по букве закона. Правда, и с этим могут возникнуть трудности, учитывая, что Попов имеет влияние в том самом участке, где ведут дело.

Другой вопрос, неужели Максим не додумался до того же, до чего мы? Или сразу отмёл мысль о том, что в магазине могут торговать наркотой и сосредоточился на том, что Марина врёт? Я-то старательно искала доказательства обратного из-за своей к ней привязанности, ему же это ни к чему.

Мне нужен был хоть один союзник. Вероника бойкая и предприимчивая, но в нашем городе у неё нет ни связей, ни возможностей. И, раз уж Попов отпадает, путь лежит только к одному человеку.

Я открыла дверь своими ключами, разулась и машинально повесила их на специальный гвоздик под милым маленьким козырьком. Моя жалкая попытка внести уют в семейное гнездо.

В гостиной работал телевизор, Олег сидел на диване и что-то увлечённо печатал на ноутбуке, расположив его у себя на коленях и не глядя на огромную плазму на стене. Поразительная способность окружить себя отвлекающими факторами и при этом всецело погрузиться в работу. Я была при нём что-то вроде этого телевизора: могла говорить что угодно и он слабо кивал в такт, как ни странно, в нужных местах, при этом продолжая таращиться в ноутбук.

– Милый, у нас гости, – пропела, проходя в гостиную, в он слабо вздрогнул и обернулся, с неудовольствием посмотрев на меня, но тут же округлил глаза, уставившись на Веронику. Как-то даже подобрался, выпрямил спину, стал привлекательнее и внушительнее.

– Добрый вечер, – сухо поздоровалась Ника.

– Как знать, – хмыкнул в ответ и закрыл ноутбук, переведя на меня взгляд. – В чём дело?

– Поговорим на кухне, – ответила пространно.

Он кивнул, поднялся и подошёл к нам, протянув Веронике руку и представившись:

– Олег.

– Вероника, – ответила она крепким рукопожатием и пошла к дивану.

– У тебя новая подружка? – хмыкнул муж, прикрыв за нами дверь на кухню.

– Ты дашь мне развод, – проигнорировала его ремарку и посмотрела сурово, а он поморщился:

– Мы уже всё обсудили… не будем начинать с начала.

– С начала точно не будем, – хохотнула в ответ. – Ситуация следующая…

– Милана! – слегка повысил голос муж, а я прошипела:

– Ты выслушаешь меня. Или, клянусь, я разобью что-нибудь о твою голову, а та симпатичная блондиночка заштопает.

– Она? – поднял бровь муж, а я начала закипать, ища взглядом предмет потяжелее. – Ладно-ладно! – ответил возмущённо и демонстративно отодвинул стул, устроившись за столом в выжидающей позе. – Вещай.

Я прикрыла глаза, шумно выдохнув, пытаясь справиться с подкатившим раздражением, немного пришла в себя и заговорила:

– Как минимум в одном твоём магазине торгуют наркотой, – Олег нахмурился и напрягся, а я не удержалась от колкости: – И ты бы об этом знал, если бы смотрел Марине в глаза, а не в декольте, или хоть на процент доверял своему же партнеру.

– Они… – начал звереть муж, поднимаясь, а я быстро подошла и резко усадила его на место, положив руку на плечо. – Ты сильная, – фыркнул с озорством, задрав голову.

– Ты точно не употребляешь? – похлопала ресницами, растерявшись от очередной смены его настроения, а он закатил глаза и отодвинул стул, на котором сидел, и усадил меня к себе на колени. – Это ещё зачем?

– Ты нервная и с этой позиции не дотянешься до кофемашины, – ответил невозмутимо, – продолжай, я внимательно слушаю. И нет, я не употребляю, просто крыша уехала, а нервы сдают.

– Марина выследила одного старшеклассника до твоего магазина, – перешла я к делу, решив не обращать внимания на его мелкие безумства, – поэтому пришла устраиваться к тебе на работу. Пыталась выяснить, имеешь ли ты к этому отношение.

– Понятно, – ответил недовольно, – а заодно и подружке решила помочь.

– Да хрена лысого она что решила, – фыркнула в ответ и обняла его одной рукой за шею, второй поглаживая по щеке. – Просто ты у меня красавчик.

– Ладно, давай дальше, – тихо засмеялся в ответ и покачал головой. – Что за магазин?

– На Южной. Мы проверили, реально торгуют, за дорого. С остальными непонятно.

– Макс в курсе?

– Ситуации в целом – да. И с тобой, похоже, деталями не делился.

– И не должен был. Четкое разделение обязанностей, я не влезаю в его зону ответственности, он – в мою. Но раз речь о наркоте… вообще, ожидаемо, – хмыкнул и откинулся на спинку стула, вздохнув: – Я кретин. Мог бы и догадаться. Они могли торговать где угодно, но выбрали мой магазин. Угадай, почему?

– Потому что твоя жена – я, – скривилась в ответ, а он кивнул:

– Хотел, как лучше, получилось как всегда.

– Ты долбанный Тарас Бульба, – сказала, нахмурившись, – так не достанься ж никому? Серьёзно?

– Ну, блин… – Олег почесал затылок и пожал плечами: – В моей голове звучало вполне логично и разумно. Я с наркотой точно никогда не свяжусь, Попов останется без приемника, с годами сдаст позиции, начнётся делёжка, эти сволочи будут грызть друг другу глотки и меньше заниматься бизнесом.

– Совершенно идиотская логика, – заявила убеждённо. – Ты дашь мне развод завтра же.

– И ты побежишь к Максу?

– Даже если и так, тебя это не касается, – ответила хмуро, а он кивнул:

– Не касается. Как Марина?

– А не понятно. Не то в плену, не то под зашитой. Вася нарисовался.

– Чёрт, – Олег поморщился, а я прищурилась, – я надеялся, что всё-таки нет.

– Ты в курсе, да?

– О том, что он на побегушках у Попова? Отлично. Стараюсь держать руку на пульсе, знаешь ли.

– И давно?

– Бегает-то? – я кивнула, а он задумался: – Да где-то с развода с Мариной. Плюс-минус. Это важно?

– Нет, – ответила торопливо и отвела взгляд.

В самом деле, какая разница? Бегает и пусть себе.

– Значит, она в безопасности?

– Пока сидит у Васи – думаю, да. А вот мы к тебе под крыло. Меня сегодня чуть не убили и, наверняка попробуют ещё раз.

– Рассказывай всё! – разозлился муж, гневно сверкнув глазами.

Я повздыхала, поёрзала и всё выложила. С каждым последующим разом получалось все более ёмко, строго по делу, без лирики и досужих рассуждений. Олег смотрел сквозь меня, хмурился, слушал и не перебивал. А потом достал телефон и сделал звонок, сказав коротко:

– Двигай ко мне.

– Занят, – услышала я голос Максима из динамика и сказала довольно громко:

– Мы тоже тут.

Максим выругался и отключился, а Олег ухмыльнулся и похлопал меня по бедру.

– Эта Вероника, она тут каким боком?

– Заштопала мне ногу и довольно ловко орудует лопатой, разгребая вокруг меня дерьмо.

– Мило, – хмыкнул муж, а я задумалась:

– Доверяешь Максиму?

– Нет, но он не дебил, – пожал плечами Олег, – и прекрасно знает расклад. Бизнес идёт в гору, связываться с наркотиками совершенно излишне. И можно легко остаться без головы. К тому же, у него брат от этой дряни погиб, пока он по контракту служил, он так рассказывал.

– Вот как… – пробормотала невнятно. Видимо, рассказы Максима о себе надо всё-таки слушать. – Ты сказал, что держишь руку на пульсе, – он кивнул, а я спросила: – В городе в самом деле дефицит наркотиков?

– Да, в последний год особенно. Цены на то, что имеется, ломовые, ты и сама убедилась. Проще в другой город сгонять, дешевле выйдет. По клубам перестали в открытую продавать, за углом дилера тоже не встретишь, как раньше. Похоже, Попов монополизировал отрасль полностью и сократил приток, надбавив цену. Умно, на самом деле. Возни меньше, прибыль та же, если не больше.

– Ты так спокойно рассуждаешь…

– С ветряной мельницей бороться довольно глупо. И твой приёмный отец в данном случае ветер, – я поморщилась, а он продолжил неожиданно: – Однако, думаю, он в деле скорее из-за тебя. И послал своего цепного пса разобраться. Пригреть его тоже было умно. Человек тебе знаком, причём весьма неплохо.

– А это ещё что значит? – спросила возмущённо.

– Да ты жила у них, Милана, – поморщился муж. – После работы не домой, а к подружке.

– Правильно, что мне дома одной делать, – проворчала в ответ.

– Последовательность не путай, – хмыкнул невесело, а я нахмурилась:

– Что ты пытаешься мне сказать, Олег?

– Да то, что нормально жили. Как все. Работа, дом, пожрать, поспать, потрахаться иногда. Стычки мелкие, херня. А у подружки веселуха, можно прибухнуть, перед чужим мужем без последствий хвостом покрутить, на работе тоже внимания хоть отбавляй. Мне Макс сказал, типа, ты б глаза-то разул. И я разул. Брак тебе этот как собаке пятая нога. А если тебе насрать, с какой радости мне печься? Самое паршивое, что я даже не скрывался особо, а ты не дура. Но тебе на столько похер, что даже слова ни разу не сказала.

– Ты прав, – ответила неожиданно, – никогда тебя не любила по-настоящему. Как и ты меня. И этот фарс пора прекращать.

– Вот теперь действительно по-честному, – он улыбнулся и пошёл, обняв меня и поглаживая по спине. – Три года в трубу. Прости, Милк.

Я обняла его в ответ и пристроила голову на груди, и в этот момент дверь на кухню распахнулась и вошёл Максим, а следом за ним Вероника.

– Всё равно что тяжеловоз пытаться остановить, – буркнула она, а мы с Олегом на пару хмыкнули.

– Ты за каким хером меня вызвал? – спросил Максим язвительно. – Посмотреть на трогательное воссоединение семьи? Мои поздравления!

– Завтра развод, – сказал Олег, разворачиваясь, – поздравления приняты, ты очень милый парень, спасибо.

Максим нахмурился, а в дверь позвонили. Олег пошёл в коридор, насвистывая, и вернулся через минуту с пакетами.

– Вот сейчас я тебя люблю, – сказала серьёзно, а он водрузил на стол пакеты с едой и сказал между делом:

– На Южной торгуют травой.

– Нет, – ответил Максим резко, – я проверял.

– Ты проверял, а моя жена купила, – усмехнулся, разгружая еду.

– Ты же говорила, что нет, – нахмурился Максим, а я согласно кивнула и рассказала, как. – Суки, – прошипел злобно, – разберусь.

– Да теперь уж вместе… – вздохнул Олег. – Прошу к столу.

Пока мы с Вероникой старательно набивали животы, мужчины общались. Прикидывались варианты, делились сведениями, на нас внимания не обращали, а мы делали вид, что не слушаем.

– В магазине два сменщика, – Олег открыл рабочий ноутбук и его пальцы запорхали над клавиатурой.

– Я проверил обоих, – сказал Макс хмуро, – никаких претензий. Один – пенсионер, вторая – дамочка бальзаковского возраста, бывший библиотекарь, – мы с Вероникой озадаченно переглянулись, а Максим опустил голову и буркнул в стол: – Говорите.

– Молодой парень стоял за кассой, – сказала я осторожно.

– Похоже, я слишком увлёкся твоей подругой, – поморщился в ответ, а я хмыкнула. – В том смысле что… – тут же начал пояснять, но быстро прервал себя и посмотрел с укором. – Ты прекрасно поняла. Макаров спутал все карты.

– Вася влез всего несколько дней назад, с какой стати ты пришёл к выводу, что он замешан? – спросила с удивлением.

– Отсвечивать ему было совершенно необязательно, – пожал плечами невозмутимо.

– Чёрт с ним, – поморщился Олег, – парниша за кассой.

– Прослежу, – ответил Максим и взглянул на часы, – три часа до конца рабочего дня. Но вариантов не так много, как он мог туда просочиться. Либо родня того, кто реально устроился, либо в деле тот, кто нанимал.

– По кадрам у нас Пирогова, – сказал Олег задумчиво, – для начала удостоверимся, что личности не липовые.

Поднялся с ноутбуком и телефоном и вышел, а следом за ним поднялась Вероника, спросив незатейливо:

– Где уборная?

– Из двери налево до конца коридора, – буркнула в ответ и послала ей недружелюбный взгляд, который она проигнорировала. Ясное дело, она решила оставить меня наедине с Максимом.

Чуть только она скрылась за дверью, Максим пододвинулся на стуле вплотную, положил руку на спинку моего и хитро улыбнулся, заглядывая в глаза.

– Значит, развод завтра… – протянул задумчиво.

– Надеюсь, – буркнула, отводя взгляд.

– Шикарно, – хмыкнул тихо.

– Надо найти этого Виталия, с которым Марина пряталась в лесу, – попыталась вернуть его мысли к делу, но они явно были от него довольно далеко.

– Найдём, – ответил тихо, – это не важно. На самом деле, можно вообще не напрягаться, Попов все сделает и без нас.

Это было логично. Васиными руками или чьими-то ещё, значения не имеет. Уладит все по-своему, задавит конкурента в зародыше, можно было попросту всем вместе рвануть к морям на недельку-другую, отдохнуть и вернуться, не парясь о собственной безопасности, но я так не могла. И подход Максима мне по душе не пришёлся, хотя вслух я высказываться не стала.

Дверь распахнулась, вошёл Олег и поморщился, проворчав:

– До завтра никак не дотерпеть?

Максим ухмыльнулся и отодвинулся, а я спросила невзначай:

– Ты выяснил, кто тебя избил?

– Нет, – ответил коротко и поднялся: – Поеду работать.

– Валяй, – пожал плечами Олег и устроился за столом, доедая остывшие блюда из пластиковых контейнеров. – Кстати, продавцы вполне реальные люди, из плоти и крови. Паспорта у тебя в почте.

– Ага, – отозвался вяло и вышел, а на кухню зашла Вероника.

– Мне показалось или энтузиазма в нём было не слишком много? – спросила она с ходу.

– Ну, почему же, – хмыкнул Олег, – Милану он был готов опрокинуть прямо на этот стол, – я поджала губы, чтобы не начать старую песнь о главном, а он сказал серьезно: – Он лучше знает, как всё уладить.

– Ясно, – пожала она плечами в ответ, – я бы прилегла, со смены не спала толком.

– Покажу гостевую, – ответила со вздохом и тяжело поднялась.

Нам не нужно было шептаться и переглядываться, чтобы молча двинуться к входной двери. Взяли обувь, свои вещи, прошли до выхода на задний двор и тихо покинули дом.

– Высоковато, – хмыкнула Вероника, задрав голову у забора. Я сходила к бытовке, выудила стремянку и вернулась с ней. – Гораздо, гораздо лучше! – посмеялась тихо и первой преодолела преграду.

Я перелезла вслед за ней и мы не таясь пошли по чужой территории. Даже если кто-то увидит – плевать. А вот Максим, который никуда так и не уехал, оставшись караулить в машине за воротами, нашего появления от соседей не ожидал и попросту не заметил.

– Ну, ты явно интересна ему больше, – сказала Вероника флегматично.

– Мне должно это льстить? – скривилась в ответ, а она удивилась:

– Почему бы и нет? Он забил на бизнес, сидит, как верный пёс, стережёт твой зад. Я правильно поняла, он рассчитывает, что твой приёмный отец все разрулит?

– Они оба, – фыркнула презрительно.

Она резко остановилась, не дойдя пары шагов до машины, и ухватила меня за руку, развернув к себе и сказав вкрадчиво:

– Радуйся. Поняла? Радуйся. Идиоты, которым нравится бегать под пулями, кончают всегда одинаково. Внезапно и скоропостижно. Будешь на смену выходить и молиться, что сегодня не привезут его. А уходя жалеть, что не привезли, потому что уж лучше в твою смену, чем в чью-то.

– Наверное, ты права, – ответила со вздохом.

И вновь звучало логично.

Отбросила лишние мысли, настырно лезущие в голову, села в машину, а Вероника сказала:

– Сашка писал. Ну, тот парень, которому звонили днём. Часа через три у нас будет вместе со своим спецом, так что самое время откопать клад. И, надеюсь, он на месте, потому как вариантов, как ещё достать информацию, лично у меня нет.

Я указала направление, порылась в бардачке, поставила свой мобильный на зарядку.

Забавно, что Вероника выгораживала мужчин в моем окружении, но сама при этом лезла напролом, меня не отговаривала и явно проецировала свою жизнь на мою, но что-то мне подсказывало, что ситуации отличались кардинально. Я же просто не привыкла прятаться за чью-то спину и пускать всё на самотёк, даже если выглядел этот вариант безопаснее. И Максима могла понять, и Олега, Васю даже, но я не Марина и сидеть в четырёх стенах, ожидая, когда за меня кто-то разберётся, была не намерена.

Что получалось? Олег искренне полагал, что Марина обвела его вокруг пальца, тихо злился и метался от теории, что сделала она это чтобы развести со мной, до теории, что она работает на конкурентов. С Максимом сложнее. И в то, что он не выяснил, кто его избил, верилось с трудом. А может он с самого начала соврал и попросту их видел.

А следом в мою голову пришла мысль, от которой всё похолодело внутри. Он просил меня остаться. Тогда, в доме, перед самой стрельбой. Не потому ли, что прекрасно знал о том, что она будет? Не потому ли, что сам был инициатором? Когда мы приехали на ферму, четверка там уже была. Я решила, что они приехали квасить подальше от надзора благоверных, но кольца не было ни у одного. А что, если они проверяли, как всходит урожай? Сторожили свои богатства. Увидели Максима, запаниковали, плюс его пробежки, решили действовать. Он сказал, что зарядки для мобильного не было в машине, но я же не проверяла, с лёгкостью мог соврать. Вся эта ерунда с поисками кого-то на ферме – просто пыль в глаза. Или искали четвёртого, которому попросту повезло. И заглянуть могли только в один домик, в конкретный, точно зная, где искать. А когда Марина позвонила ему, с неясной пока целью, решил проконтролировать ситуацию. Вполне вероятно, увидеть его на дороге она вовсе не планировала и встречи не искала, потому дала дёру, но оступилась и вынуждена была принять его условия. Он, фактически, заперся с ней на полторы недели, на что рассчитывал? Что ситуацию возьмёт под контроль Попов? Но он не спешил… и что же? Начал действовать сам? А что, если и нас с Мариной заказал именно он? Не обязательно убийство, вполне достаточно будет сделать вид, что пытаются убить, потому я отделалась лёгким испугом. Зато Попов проявил инициативу и в дело влез Вася под его чутким руководством. Поэтому он так беспечен, не слишком усердствует ни в расследовании, ни в охране.

Конечно, в теории было много белых пятен, но цепочка выстроилась вполне логичная и настроения мне это не прибавило.

– Ну и глухомань, – поморщилась Ника, – и, полагаю, мы примерно на полпути?

– А в твоём городе тротуары золотом покрыты? – оскорбилась за родные края, а она хмыкнула:

– Да такая же дыра. Чего психуешь?

– Что, если инициатором стрельбы на ферме был Максим? – спросила с надеждой на то, что она тут же опровергнет теорию, задавив своей железной логикой, но она подумала немного и пожала плечами:

– Мог. Это многое объясняет, – я скривилась, а она развила мысль: – С другой стороны, психопатом он не выглядит, дал бы чёткое задание, с кем свести счёты. И гуляющая по лужайке престарелая мамзель в шляпке точно осталась бы жива.

– А что, если те, кого он нанял, занялись самодеятельностью? Думать головой не хотелось, искать возможность, как застать четвёрку одних, тоже, просто убили всех, чтобы не осталось свидетелей. Задание выполнено? Выполнено. Никаких претензий.

– Ну, выполнено, всё же, не до конца… и, врать не буду, вариант вполне вероятный.

– Да кто знает, до конца или нет? Марина сто процентов рассказала ему в ту же ночь, что пряталась с блондином в лесочке. Он мог уйти совсем недалеко. Номера машины Максим наверняка срисовал, ещё покидая ферму.

– Найти того, кто этого не хочет, не так-то просто. Посмотри вокруг, да тут палатку в лесу можно поставить и жить там неделями. Погода вполне располагает.

У неё зазвонил телефон, она поставила на громкую связь и сказала:

– Да, Саш.

– Мы въезжаем в город. Куда ехать?

– Шустро… так, ладно, двигай на юго-восток, через центр, чуть позже вышлю точку. Нам ещё носом землю рыть.

– Окей! – отозвался бодро.

Вероника отложила телефон и поддала газу, разогнав шедевр отечественного автопрома до предела возможностей, а через десять минут мы уже въезжали в посёлок. Ещё минут двадцать по жутким ухабам, подъехали к самой ферме, она быстро скинула точку и достала из багажника саперную лопату и фонарик.

– Веди, – сказала с видом кладоискателя. В глазах нездоровый блеск, на губах блуждающая улыбка… от этой девицы мне было слегка не по себе и я поспешила списать её нездоровый энтузиазм на радость перед скорой встречей с другом. И решительно зашагала через ферму к забору, где закопала мобильные.

Через десять минут уже держала в руках вожделенную перчатку, ногой сгребая землю обратно, чтобы подкоп не так явно бросался в глаза. Вероника переминалась рядом с ноги на ногу, подсвечивая мне, послышался звук мотора вдалеке, она заулыбалась, а до меня дошёл сладковатый запах, который я не перепутаю ни с одним другим. За годы, проведённые в общежитии, я слышала его слишком часто. Кто-то курил косяк.

Я напряглась, вглядываясь в темноту, а затем резко отобрала фонарик у Вероники и бросила его в сторону, сокрыв нас в темноте. И тогда раздался первый выстрел.

Мы обе присели, столкнувшись головами, кто-то ухватил меня под живот, утаскивая в сторону ближайшего домика, я взвизгнула и начала брыкаться, но мой рот с силой зажала крепкая ладонь, а на ухо прошипели резко:

– Да я это, завали!

Я резко двинула Васю локтем, он разжал руку, но не отпустил, быстро двигаясь в сторону укрытия.

– Там Ника! – зашептала испуганно, он практически бросил меня за домик и выхватил из-за спины пистолет, вглядываясь в темноту.

– Замри, – сказал глухо, а с той стороны, откуда он приволок меня, закричали:

– То, что раскопали, мне! Или Маринке хана!

И этот голос я узнала без труда. Виталик, будь он не ладен. И в темноте явно перепутал блондинок.

Ночь безлунная, небо затянуто, темнотища – хоть глаз выколи. Лишь метрах в тридцати валяется фонарик, выхватывая лучом света часть поросшей травой лужайки.

– Отдай ему, – зашипела на Васю, а он процедил сквозь зубы:

– Замри. Жди.

Я собралась сказать ему, что думаю по поводу его тона, но не успела: прозвучал ещё один выстрел. И стрелял не он. Сердце замедлило ход, я боялась, что Вероника начала вырываться и Виталий выстрелил, но стояла такая тишина, что нервы начали сдавать.

Резко подскочила и рванула за фонариком, Вася попытался ухватить мою руку, но не преуспел. И я почти успела добежать до него, как подъехала машина, осветив дальним светом одиноко стоящую у забора хрупкую фигуру. Я замерла на мгновенье, а потом со всех ног кинулась к Веронике, едва не споткнувшись о тело Виталия в траве.

– Я в порядке, – ответила она вяло.

К нам подбежал незнакомый мне парень и крепко обнял её, подняв ноги в воздух.

– Ника, твою мать, подождать никак нельзя было? – спросил возмущённо.

– Я дождалась, – хмыкнула она в ответ, а он резко отстранился и нахмурился, сказав строго:

– Не смешно. Кто его?

– А чёрт знает, – пожала она плечами и оба уставились на меня.

– Не Вася, – сказала уверенно.

– А Вася, я полагаю… – начал, судя по всему, долгожданный Александр, но из темноты вышел Макаров, сказав сухо:

– Я.

– Так и думал, – хмыкнул Саша, а я протянула руку, чтобы забрать перчатку с телефонами из рук Васи, но он спрятал её за спину и показал мне фигуру из трёх пальцев, сопроводив язвительным:

– Хрен тебе!

– Отдай сейчас же! – взвизгнула нервно и быстро подошла к нему, пытаясь отобрать, но он просто поднял руку над своей головой и злорадно ухмыльнулся. – Вась, ты ахренел?!

– Я ахренел?! – взревел в ответ. – Тебя чуть не грохнули! Лазают по ночам чёрте где! А если б не мы, а?!

– А мы – это кто? – спросила Вероника глухо.

– А не важно! – рявкнул в ответ. – Ни черта вы не получите! Под замок и чтоб не рыпались!

– Вась, отдай телефоны, – повторила гневно, – по-хорошему отдай.

– И что ж ты сделаешь? – спросил ехидно, а я достала из кармана свой сотовый. – Серьезно? – скривился в ответ. – Я твою жопу спас, между прочим.

– Я благодарна и всё такое, – ухмыльнулась в ответ и вновь протянула руку, – давай сюда.

– Нет, – ответил хмуро, – звони.

– Чё происходит? – спросил Саша шёпотом, а Вероника хохотнула:

– Семейные разборки.

– Они родня? – уточнил деловито, а мы с Васей поморщились.

Он ждал, сжимая в руке пакет, я мялась, раздумывая, стоит ли звонить, но за свои слова привыкла отвечать и решительно набрала Попова, наплевав на время.

– На громкую, – буркнул Вася.

Я закатила глаза и переключила на динамик как раз в тот момент, когда Попов сказал со смешком:

– Что бы вы не поделили, разбирайтесь сами.

И отключился.

Вася широко улыбнулся, я насупилась, а Вероника сказала:

– Телефона два. Один тебе, второй нам. Соломоново решение.

– Соломоново решение, – отозвался Вася ехидно, – это если я разломаю пополам оба. И я к этому близок.

– А разбираться ты как будешь? – не уступала я ему в язвительности.

– С лёгкостью! Как только мне не нужно будет охранять твой зад, дело пойдёт!

– А ничего, что тут мёртвый мужик лежит? – спросил Саша ненавязчиво.

– Ты вообще кто? – рыкнул Вася.

– Абрамов, – ответил со вздохом, а Вася прикрыл глаза и шумно выдохнул. – И в моей машине парниша, который может выудить с этих кирпичей информацию.

– Пошли, – сказал Вася, они двинулись на свет фар, а мы с Вероникой заспешили следом, то и дело оборачиваясь назад. – Фары выруби, – буркнул уже в машине, устроившись на переднем сиденье, рядом с водителем.

Мы с Вероникой пристроились сзади, зажав с обеих сторон щуплого косматого паренька, держащего на коленях ноутбук и комок проводов, Вася развернулся и отдал ему оба телефона, буравя меня гневным взглядом, Саша выключил фары, а Вероника пристально вглядывалась за окно, но из-за света в салоне не было видно ничего, кроме её собственного отражения.

– Долго там? – спросил Василий раздраженно.

– Минимум полчаса, – отозвался парниша флегматично, а Вася вышел, громко хлопнув дверцей.

– А на самом деле? – спросила, пытаясь не ухмыляться, понимая, что нас отлично видно.

– На самом деле, – ответил, не отрываясь, – но я уже начал перебрасывать и можно смотреть по ходу.

– Ты чудо! – сказала тихо, но с чувством.

Он едва заметно улыбнулся и открыл папку с пополняющимися фотографиями и видео, начав листать одну за одной. Местность я не узнала, фотографий было море, некоторые на столько откровенные, что я поневоле начинала краснеть, большая часть – селфи, но когда начали появляться снимки с фермы я уставилась на монитор не мигая.

– Мы можем просто уехать… – заметил Саша невзначай.

– Он сюда тоже не пешком пришёл, – буркнула я в ответ, – и, судя по всему, не один. Если не готов его пристрелить, лучше даже не пытаться.

– Понял, – хохотнул в ответ, – жаль, что ты не рыженькая, – я с недоумением посмотрела на него через зеркало заднего вида, забыв про фотографии, а он нахально подмигнул в ответ и пропел: – Но я готов сделать исключение.

– Милана, – позвала Ника тихо и я тут же уставилась на монитор. – Отмотай, пожалуйста.

Парень остановил видео и включил его с самого начала, особенно не мудрствуя. При виде живых и перемещающихся в кадре влюблённых сжалось сердце, но их восторженные лица на первом плане занимали меня не так сильно, как Максим, идущий в сторону ограды, на ходу вставляющий в уши наушники. Хоть в чём-то не соврал… Всего пара секунд, он быстро вышел из кадра, ещё около минуты Владлена отписывала местные красоты, тыкая пальцем то в одну сторону, то в другую, хаотично перемещаясь по лужайке перед домом, улыбаясь и жеманничая, а потом я услышала голос Виталия:

– На помощь! – крикнул весело. – Завтрак сам себя не приготовит!

Камера переместилась и я увидела, как он машет рукой, следуя к столовой и приглашая присоединиться.

Следующие фотографии были уже с тарелками и интереса не представляли и я спросила у парня:

– А можно выловить видео и фото в это же время со второго телефона?

– Тут останавливаем? – спросил деловито, а я кивнула:

– Пока да.

Он нажал на паузу в какой-то мудрёной программе, подключил второй телефон и начал быстро печатать, переходя от одного окна к другому, пока меня не начало тошнить. Я отвернулась к окну и в это момент он сказал:

– Готово. Тоже видео, включаю.

– Надо собрать яйца, – заговорила Владлена заговорщицки и глупо хихикнула, переместив кадр с амбара на ширинку Данислава.

– Влада! – фыркнул тот в ответ и развернулся, начав удаляться.

Послышался комментарий от первого лица:

– Ничуть не хуже, – а затем девушка повернулась вместе с камерой на звук и в поле зрения на мгновение возникла знакомая троица, следующая вдоль домиков по направлению к руслу.

В принципе, на этом можно было остановиться. Частично подтвердились слова Максима, Виталий и без того проявил себя сегодня ночью и был жестоко наказан, трое его подельника давно мертвы, но всё равно было совершенно не ясно, откуда взялись те, кто перестрелял всех на ферме.

– Нужны последние кадры с обоих телефонов, – сказала парню и заблаговременно отвернулась к окну.

Луна вышла из-за туч, на мгновение я увидела машину, двигающуюся в сторону посёлка метрах в ста от нас, прильнула к окну, а в следующую секунду отпрянула, увидев прямо перед своим носом здоровый кулак.

Дверь распахнулась, Вася склонился над машиной и рыкнул грозно:

– Не суй свой нос, – перевёл взгляд на монитор и рывком вытянул меня из машины, заявив нагло: – Я передумал.

Тут же перебросил меня через одно плечо, быстро присев, и пошёл в сторону, печатая шаг.

– Вася! – взвилась, выпрямившись и уперевшись руками в его плечо. – Верни, где взял!

– Ага, щас, – буркнул в ответ, крепко обхватив мои ноги.

Я начала отталкиваться и заваливаться назад, он раздраженно прорычал, отпустил, но земли я не достигла: он вновь ухватил меня, с силой прижав к себе.

– Да какое тебе до меня дело! – заорала в голос, а на глазах навернулись слёзы. – Маринку спасай, а меня оставь в покое! Попову так и передай!

– Ори, мне похер, – отозвался глухо, продолжая удаляться от машины, из которой выскочила Вероника, глядя нам вслед.

Я продолжила безрезультатно брыкаться и вырываться, голося во всю мощь лёгких, он – идти, а через минуту неожиданно остановился, наклонился вместе со мной и швырнул в багажник.

– Совсем сдурел?! – заорала, прежде чем он захлопнул его.

Поначалу я просто ахренела. Машина стояла на месте, я начала соображать и набрала Веронику.

– Отобрал ноутбук, оба телефона и идёт обратно, – отозвалась она кисло.

– Да ну твою же мать! – заорала, прикрыв динамик.

– Мы тут осмотримся, – ответила спокойно, – похоже, парень жил на ферме. Если подумать – довольно умно. Скинь точку окончания маршрута и не психуй.

– Да я в багажнике! – взвизгнула в ответ.

– Ну… не мертвая, не связанная и даже не избитая, – ответила флегматично, я обиженно засопела, а машина пришла в движение. – Экономь кислород, – хохотнула в ответ, – на ноутбуке пусто, парень не промах, скидывал всё на съемный жёсткий диск и я держу его в руках.

Я злорадно посмеялась и попросила:

– Расцелуй его за меня.

– Уже, – хмыкнула в ответ, а я отключилась и затихла.

Вёл Вася на удивление размеренно, я успокоилась, покачиваясь на ухабах, и не заметила, как уснула.

Глава 11

«Слишком удобно для багажника – подумала, не открывая глаз, – и слишком светло».

– Значит, так, – услышала недовольный голос Васи рядом, – сидите тут со своей подружкой, о своём, о бабском, лясы точите, но сбежать даже не мечтай. За забором по всему периметру я поставил парней. Ясно?

– За Вероникой придут, – ответила тихо, все ещё с закрытыми глазами, – а у неё в этом городе никого…

– Раньше надо было думать! – вспылил в ответ, а я уткнулась носом в подушку и тихо всхлипнула. – Привезу, – буркнул недовольно и скрипнул кроватью, поднимаясь.

«Надеюсь, она догадается подыграть» – подумала, не отрывая головы.

Кровать скрипнула вновь, рядом тяжело засопели, я повернула голову и открыла глаза.

– Привет? – кисло улыбнулась Марина.

– Надзиратель уехал? – буркнула в ответ, а она торопливо поднялась и трусцой подбежала к окну.

– Выезжает, – отрапортовала, вернувшись в кровать и завалившись рядом. – Как дела? Судя по тому, что Вася достал тебя ночью из багажника…

– Он слишком много на себя берёт! – рыкнула в ответ, а Марина слабо улыбнулась. – По-твоему, это забавно?

– По-моему, надо посидеть спокойно денёк-другой и всё образуется, – ответила осторожно, а я закатила глаза. – Вася сказал, тебя дважды чуть не убили. Извини, но я с ним согласна, лучше не мешать ему и дать возможность разобраться.

– А он со своими приспешниками вчера уже разобрался, – ответила хмуро, – на моих глазах человека убили… Виталия.

Марина потемнела лицом и села, уставившись в стену.

– А была альтернатива? – спросила монотонно.

– Нет, – ответила хмуро, – либо он, либо Вероника.

– Какая ещё Вероника? – она слегка вскинула бровь, посмотрев с недоумением, а я вздохнула:

– Давай для начала ты расскажешь, на кой хер позвонила Максиму, едва в домик зашла?

– Откуда ты… – промямлила, пряча взгляд, а я поморщилась:

– Да, я копалась в твоём телефоне.

– Милка, я… – пробормотала, с болью глядя на меня, – мне так стыдно, Мил! Я так виновата перед тобой…

– Проехали, – отрезала сурово, – Максим. Рассказывай.

– Ну, я… короче, в офис только устроилась, недели не прошло, он меня за руку поймал, буквально. Я в столе Олега рылась, поздно уже было, все ушли. Ну я и выложила всё, делать-то нечего. Сказал, что разберётся, но чтоб я нос свой не совала. А я… короче, всё равно приезжала. Он про Олега узнал, сказал ещё раз приеду, он сам тебе всё выложит. Злился очень, много всего наговорил… Какая я подруга в красках расписал, Олег собака на сене и прочее. Стул сломал, повезло, что не об мою голову… Ну я прикинула, чего его так разбирает, и поняла. Подумала, ты Олега не любишь, он – тебя, нужен какой-то стимул для развода, а Максим хорош и, судя по всему, по тебе давно сохнет. Видела, что он на ферме дом забронировал, ну и подумала – почему бы вам не познакомиться? Притащила тебя туда, а его нет… вот, думаю, засада, чё делать? Скука смертная, я уж и так и эдак, вся из себя дачница… потом мост этот чёртов, потом ты странная стала, пропадаешь где-то целыми днями. Я решила, привыкла, понравилось на природе и всё такое, а саму тошнит уже от этого запаха и комаров… А потом уже, после стрельбы когда пришла, я догадалась, где ты лазила и с кем. Разозлилась на него, что уехал, тебя бросил, только жареным запахло, позвонила и всё выложила, а он давай орать с ходу – я еду, сидите не рыпайтесь. А ты такая настойчивая и вроде дело говоришь, пошла, думаю, встречу его, поговорим. Иду, слышу, машина едет, на всякий случай в кусты, а он заметил, похоже, остановился, выскакивает, как в свете фар появился, я драпанула дальше, чем видела… ну ты помнишь с какой он рожей ходил, натурально ночной кошмар, – я слабо хмыкнула, а она поморщилась: – Бегу, дороги не разбирая, он за мной, пока не оступилась. Страху натерпелась – жуть… пока он орать не начал на меня, тогда уж узнала.

– И вы придумали романтическую сказочку, – не удержалась от язвительности, а Марина кивнула:

– Я. Подумала, чем плохо такое знакомство? И всё совершенно естественно. Он прикинул и согласился. Всяко лучше правды, да и впутывать тебя не хотел… ну а я… сказал отсидеться в больнице – я сидела. Там такое творилось, до сих пор в кошмарах снится… Ирма ещё, бежит со стороны столовой, смеётся. Смеётся! Я чуть кукушкой не поехала с ней на пару! Думай, что хочешь, но я лучше посижу трусливым зайцем. И Виталика совершенно не жалко, – закончила неожиданно и поднялась, оставив меня одну.

Я уставилась в потолок без мыслей и пролежала так, пока от бездействия не начало зудеть во всех конечностях. Минут пятнадцать.

Умылась, приняла душ, приготовила завтрак, потом обед, потом начала прибираться, поглядывая за окно на Марину в плетёном кресле с книжкой в руках и гадая, как столько лет мы дружили. Что нас связывало всё это время? Такие разные… Смотрю, смотрю и понимаю, что страницы она не переворачивает. Занервничала и пошла на улицу, застав её в глубоких раздумьях.

– Ты бы хоть шевелилась! – проворчала, садясь в соседнее.

– Я шевелюсь, – хмыкнула в ответ, – внутри. Мозгами. Виталий меня у дерева спиной прижал и велел не двигаться, когда стрелять начали. Периодически говорил что-то, типа, ходят, ищут кого-то, по домикам шарятся. Я не видела. Обернулась уже когда Ирма засмеялась. За ней мужик с пистолетом в руке, идёт, спокойно так, размеренно, а она по поляне кружит, руки в стороны расставила, шляпу сняла, волосы развиваются. Понятно, что не в себе, но это, всё же, перебор... И убивать её ему не хотелось. Потом ещё один подошёл, с претензией, мол, чего ты ждёшь? А тот ему в ответ – да она безобидная, нахрена? Себя не помнит, нас – тем более. И тот ему грубо – проверять не буду. Делай дело или присоединишься. Тот второй ушёл, а первый подошёл ближе и извинился перед ней. А Ирма ему в ответ – ты хороший мальчик, но на мост не ходи. И он выстрелил. Стоял над ней так долго, что за ним пришли. А потом какой-то треск с оврага, один туда побежал, орут, опять выстрел, я за деревом спряталась и больше не высовывалась, пока Виталий не сказал, что, похоже, ты вернулась.

– То есть, про домики Виталий сказал? – уловила суть, а Марина слабо кивнула.

– Любопытно, да? Зачем ему врать? Не разулись же они, в конце концов.

Я задумалась, но мысль развить не успела – ворота начали открываться, а через несколько секунд буквально ворвался Вася, припарковавшись у самых ступенек. Обошёл машину, открыл багажник и вытащил за ноги Веронику.

– Когда тебе брюхо прострелят, лично я тебя штопать не буду, – заявила она сурово и скрестила руки, болтаясь вниз головой.

Вася вздохнул, подошёл к нам, перехватил её за одну руку и положил на диванчик рядом с нами.

– Рожа у тебя не треснет, Василий Петрович? – спросила Марина язвительно. – Устроил, блин, гарем!

– Да мне одной за глаза… – ответил хмуро и пошёл к машине.

Когда выехал, Вероника села поудобнее и хмыкнула:

– Полагаю, телефон он у тебя отобрал.

– Да я вырубилась… – ответила покаянно, – новости есть?

– На ферме полазить не получилось, – поморщилась Вероника, – вы уехали и начали стрелять. В воздух, полагаю, но предложение убраться было слишком явным, во второй раз судьбу искушать не хотелось. Доехали до гостиницы на двух машинах, Сашка сказал – с сопровождением. Часов до четырёх фотографии смотрели и видео, а утром ваш Василий припёрся, повезло, что на редкость галантный парень оказался, если не брать в расчёт багажник, и разрешил, хотя бы, одеться, – задрала кофту с футболкой и вытащила планшет из-под ремня джинс. Марина хохотнула, а я сказала с чувством:

– Я тебя люблю!

– Ты моя на век, – хмыкнула Ника и закопалась в планшете. – Лёва, парнишка тот, настоящий волшебник. Перед самой стрельбой тачка подъехала, без фар, на видео попала, но темно уже – ни черта не видно. Так вот, он поколдовал и вуаля. У нас есть номера. Ещё две рожи мелькнули в окне, тоже вполне различимы. В общем, для следствия этого более, чем достаточно, но есть нюансы. Первый – ты захныкала улики, которые могли бы дело закрыть, наплела с три короба, Марина вообще сбежала.

– Это всё первый пункт? – спросила кисло, а она кивнула:

– Второй – у Василия ровно та же информация.

– Ты рассказывала ему о Ирме? – спросила у Марины, а та отрицательно мотнула головой. – Тогда не вся. Думаю, один из тех парней её знал. Она сказала – хороший мальчик, думаю, знала его ещё когда он пешком под стол ходил.

– Она могла это и просто так ляпнуть, – поморщилась Марина, – но эта мысль и мне в голову приходила. Только толку от неё, если о ней мы так же ничего не знаем?

– Есть мысль… но надо выбраться отсюда. Плюс, Олег обещал развод – я такую возможность не упущу.

– Олег обещал развод? – переспросила, сглотнув, а я невольно ухмыльнулась. – Прости… – тут же сдулась подруга, а я начала деловито:

– План такой…

Через пять минут мы втроём поднялись на третий этаж и через окна попытались обнаружить хоть одного из тех, о ком говорил Вася, но усмотрели лишь машину за забором, у главных ворот. У соседей слева по участку разгуливала огромная лохматая псина недружелюбной наружности, у соседей справа была на столько заросшая крапивой территория, что я начала чесаться, позади дома стеной стоял лес и увидеть вообще ничего не представлялось возможным, но за каждым кустом чудилось движение.

– Я выбираю крапиву, – заявила Вероника в толстовке с длинным рукавом.

– Где гарантия, что там никто незасел? – поморщилась в ответ.

– Ну, лучше быть пойманной, чем сожранной, – пожала плечами невозмутимо, – а ты что предлагаешь?

– Разделиться, – вздохнула я в ответ и ещё через пять минут мы приступили к операции.

Ника заняла позицию с торца дома, без труда спрятавшись за сосной, я затаилась в кустах смородины у забора со стороны собачки, а Марине досталась главная роль. Она выскочила из дома, перемазанная томатной пастой, оставшейся после приготовления борща, и истошно заорала, дрожа всем телом и сжимая в одной руке «окровавленный» нож.

Через несколько секунд калитка распахнулась, на территорию влетели двое, но в машине наверняка кто-то остался, так что я воспользовалась шумихой, влезла на заготовленный табурет и не без труда взгромоздилась на забор. Довольно широкий, сантиметров двадцать, но по-пластунски двигаться по нему было не так удобно, как могло показаться. Вероника в этот момент должна была по стремянке лезть на территорию с крапивой, дополнительно отвлекая внимание, а я корячилась по забору, намереваясь таким способом достигнуть следующего участка.

Всё шло, как по маслу. Марина орала, Веронику слышно не было, но моя возня привлекла внимание лохматого чудовища, с интересом наблюдавшего за моими поползновениями. Как назло, люди в посёлке жили не бедные, участками могли похвастать приличными, я взмокла от натуги и несколько раз чуть не свалилась, успела проползти половину, как вдруг задняя дверь дома распахнулась и выбежал хозяин, держа в руках ружьё.

– Ой, – пискнула тихо и мешком свалилась по другую сторону, больно ударившись бедром о корягу.

Собака залаяла, я подскочила и побежала вдоль забора, услышав в спину:

– А ну стой!

И, разумеется, лишь ускорилась. Влезть обратно не представлялось возможным, участок почти закончился, а вот после него меня ждал сюрприз в виде глухого забора метра в два с половиной, зелёного и неприметного, который, возможно, где-то заканчивается, но узнать я об этом уже не узнаю: бежала я прямиком в тупик.

И тут случилось то, чего я ну никак не могла ожидать. Задняя калитка участка распахнулась, появилась рука, схватила мою и резко втянула на территорию, тут же закрыв дверь. Я испуганно вытаращила глаза, а мужчина поволок меня к дому.

– Пустите! – взвизгнула, пытаясь вырваться, собака залаяла в полуметре от меня, оскалившись, он затащил меня в дом и сказал сурово:

– Не дёргайся, если хочешь удрать.

Я хотела. А ещё у него в руках было ружьё, на заднем дворе огромный пёс и, по сути, выбора у меня не было. Но, тем не менее, мне сильно не понравилось, что он потащил меня в подвал.

– Меня найдут, – пискнула на всякий случай, – если Вы хотите…

– Я хочу соседа, который девок в багажнике не катает, – огрызнулся в ответ, – давай шевелись.

Желание его я понять могла, вполне себе естественное, лет ему было под семьдесят, выглядел не то чтоб миролюбиво, но и не шибко-то страшно, если не брать в расчёт оружие, хватку имел стальную и я молча повиновалась, рассудив, что на неприятности, если таковые последуют, нарвалась сама.

В подвале он открыл подпол, включил там освещение и кивнул на лестницу, сказав строго:

– Лезь.

– Вы меня, конечно, извините… – пробормотала, заглядывая в землянку, а он рыкнул:

– Лезь, пока не спустил!

Ткнул мне в бок стволом ружья и я тут же полезла вниз. Через несколько секунд он закрыл лаз, послышался скрежет и я поняла, что путь отрезан. На всякий случай попыталась поднять люк, ничего не вышло и я спустилась вниз, глядя на ровные ряды солений в банках. Появилось острое желание откупорить баночку помидорок, но я заставила себя осмотреться. Подвал простирался по всему периметру дома, был не просто большим, а огромным, и даже если он оставит меня в нем на месяц, голодная смерть мне явно не грозит. Тут тебе и домашняя тушёнка, при виде которой у меня потекли слюни, и компоты, салаты какие-то, огурцы с кристально чистым рассолом, картофель, морковь, лук, чеснок. Всё так аккуратно, хоть и пыльно, глаз радовался, а о цели своего визита я как будто бы забыла, пока не услышала чей-то приглушённый мат сверху. Опомнилась и заметалась по хорошо освещенному подвалу в поисках выхода из ситуации. И, на удивление, нашла.

Не могу сказать, что ров в земле выглядел особенно привлекательно, но я так сильно хотела развестись, что полезла. Высота – метр от земли, света в конце не наблюдалось, фонарика не было даже на телефоне, как и самого телефона, конфискованного Василием, но я настырно пробиралась на четвереньках, на ощупь, пока не поняла, что доползла до конца. Все, тупик.

Подвал с обилием банок показался спасением, я попятилась, но заставила себя остановиться и ощупать землю над головой и вскоре с облегчением выдохнула, почувствовав по пальцами дерево. Поднажала и зажмурилась от яркого дневного света.

Вылезла на поверхность, щурясь, как крот, закрыла люк и осмотрелась. Ну, отлично. Лес. Куда идти дальше было совершенно не ясно, но убираться требовалось немедленно: крики и мат было слышно отлично, вряд ли я смогла уползти особенно далеко, просто густая растительность скрывала меня от них, а их, соответсвенно, от меня.

Не мудрствуя, я пошла вбок и через пару минут вышла у того же зелёного забора, двинувшись уже вдоль него. По сути, минут за двадцать я обошла весь коттеджный посёлок, вышла за шлагбаумом и будкой охраны и пошла вдоль дороги через лес, пока вновь не услышала:

– Стой!

– Да что ж такое… – проворчала, набирая скорость, но преследователь оказался проворнее и через метров сто нагнал меня, повалив на землю. – Слезь! – заорала истошно, он тут же приподнялся и развернул через плечо, сдавленно смеясь, а я узнала вчерашнего друга Вероники, Сашу, и прикрыла глаза, пытаясь отдышаться.

– Не дыши так часто, у тебя грудь ходуном ходит, – фыркнул, вставая и протягивая руку с улыбкой от уха до уха.

Я задержала дыхание, распахнув глаза и нахмурившись, а он хохотнул и слегка наклонился, чтобы мне было удобнее принять руку помощи.

– Ты тут откуда? – буркнула, поднимаясь.

– Гораздо интереснее, откуда ты, – продолжил потешаться, выразительно глядя на мои грязные колени и ладони.

– Саш, я на развод опаздываю, – проскулила в ответ и он тут же ухватил меня за руку, потащив за собой и возмутившись:

– Так бы сразу и сказала! – я хохотнула, не сдержавшись, а он вздохнул: – Всё-таки жаль, что не рыженькая…

– Вероники не было видно?

– А вы как зайцы, в рассыпную? – ответил вопросом на вопрос, ловко двигаясь по лесу.

– Иначе не получалось. Я чудом вырвалась, перед соседом стыдно.

– Не буду спрашивать причину, оставлю твои грязные колени в своей светлой памяти, – пробормотал в ответ и закончил неожиданно серьезно: – Ника не появлялась. Оно и к лучшему, хватит с неё.

– Телефон есть?

– Ну, меня пещерный человек в свою берлогу не потащил, так что да, – хмыкнул и достал сотовый из кармана.

Я тут же по памяти набрала номер Олега и спросила деловито, едва он ответил:

– Где разводимся?

– Нарисовалась… – проворчал в ответ и назвал адрес, – через сколько будешь?

– Минут двадцать, – брякнула первое, что пришло в голову, а он поправил:

– Полчаса. Встретимся внутри. Паспорт не забудь.

– Эм… – протянула в ответ, – а можно паспорт чуть позже?

– Милана! – взревел муж, но быстро остыл: – Завезёшь сама. Не опаздывай.

Я вернула телефон, Александр продолжал улыбаться, держа меня за руку, возле машины сначала залез на заднее сиденье и достал бутылку воды и тряпку, намочив и передав мне.

– А где Лев? – спросила, приводя себя в относительный порядок.

– В отеле ждёт. Нужен?

– Смотря что он ещё умеет… – протянула задумчиво.

– А что надо? – хмыкнул в ответ.

– Ну, скажем, влезть в базу ГИБДД и узнать владельца авто по номеру, – ответила мечтательно, а он слегка поморщился:

– Это вряд ли. Но я уже выяснил, если ты о том, что с фермы.

– Скажешь? – спросила с надеждой.

– Перекрасишься? – он невинно похлопал ресницами, а я поморщилась. – Так и думал. Допустим, сказал. Делать-то с этим ты что будешь? По прописке в паспорте пойдёшь? Сильно сомневаюсь, что он там. Хотя нет, не так. Надеюсь, что его там нет, – я молча сопела, старательно размазывая грязь по коленям, а он продолжил говорить: – Ладно, допустим, он там. Или те, кто скажут, где найти. Дальше что?

– Пойду к следователю, что ведёт дело, – буркнула тихо, а он кивнул:

– Дело хорошее, если хочешь спустить свою жизнь в унитаз.

– Ну почему же сразу… – начала возмущённо, а он забрал у меня тряпку, прополоскал и присел рядом, продолжая начатое мной и размеренно говоря:

– Могло бы, конечно, повезти, как Нике в своё время. Следователь-красавчик, расследование, романтика, все дела, но мы успели с ней поболтать и у тебя все красавчики по ту сторону от закона. А значит, получишь ты по полной. Начиная от сокрытия улик и, если совсем лютый, то ещё и соучастие припаяет. Отмажут тебя, конечно, но медицине можно ручкой помахать, разбирательства все эти, если ещё и условное…

– Ой, да брось! – скривилась в ответ, а он поднял голову, заглядывая мне в глаза. – Раз общались, прекрасно знаешь, что мой приёмный отец на короткой ноге с начальником участка, где ведут дело. Ничего они мне не припаяют, не вменят или что там обычно делают. Ну, побрызжет следак ядовитой слюной, на этом – всё.

– А теперь подумай, – сказал просто и выпрямился, – пока едем.

Я слегка нахмурилась и села в машину.

Не знаю, кто этот парень, но он так ловко подвёл меня к осознанию, что я никак не могу повлиять на ситуацию, что впору было начать аплодировать.

Ну, пришла я в участок со своими доказательствами. Честно, добропорядочно. И Петров начал их прорабатывать, а не на меня наседать. Допустим. Дальше что? К тому моменту, как он раскачается, все будут мертвы, потому что у Васи практически те же сведения, а возможностей, пожалуй, поболее будет. И тогда он перейдёт ко мне, начнёт названивать, я буду ездить, он ничего не сможет сделать, потому что Попов попросту не позволит, но кровушки выпьет предостаточно и нервную систему раскачает, как хлипкий плот в океане в шторм.

Другая ситуация. Я получаю адрес по прописке и фамилию владельца авто. Во-первых, нет никакой гарантии, что автомобиль не ворованный. И пока я буду проверять одно лишь это, Вася через связи Попова поднимет все ближайшие камеры и найдёт всех. Или уже узнал по фотографиям. Или найдёт тех, кто узнает… И даже если нет, своим появлением я рискую получить пулю в лоб и спугнуть их. Этот вариант и того хуже.

Ещё один. Я нахожу того, кто не хотел убивать Ирму. Рассчитывать, что он сидит, страдает и ждёт, когда его сдадут полиции, довольно наивно. В конце концов, на курок он всё же нажал. И меня убьёт, просто чтобы спасти свою шкуру.

Но я была наивна. Я стояла над ней, как и он, стояла и не могла оторвать взгляда. И я вижу её лицо перед глазами, когда закрываю их. Эту нелепую красную ленту. Я попробую, будь что будет.

– Спасибо, ты очень помог, – сказала с улыбкой.

– Уже не интересно, чья тачка? – хмыкнул Саша, а я протянула с ленцой:

– Неа.

Конечно, я опоздала. Прошла в адвокатскую контору, проигнорировала гневный взгляд Олега, подписала кипу бумаг, получила красивую папку с тесненной красной обложкой, получила наставление, что паспорт надо принести до конца завтрашнего дня, если хочу получить печать о расторжении, покивала, крепко обняла бывшего мужа и быстро вышла, вновь сев в машину к Саше.

– В кабак? – спросил весело, а я попросила:

– На пару остановок вперёд.

– Звучит, как будто ты спешишь от меня отделаться, – хмыкнул, плавно трогаясь с места.

– Так и есть, – ответила честно, а он хрюкнул и засмеялся. – Но, ты же не ради меня ехал. Вернись на пост, вдруг Нике нужна помощь.

– Отмазка так себе, но я тебя услышал, – ответил серьезно. – За нами какой-то мужик тащится, сбросить или пофик?

Я развернулась и увидела машину Максима прямо за нами. Как и его самого за рулем, скрываться он и не думал.

– Я бы предпочла остаться без сопровождения, – ответила, сев прямо.

– Понял! – сказал с готовностью и резко развернулся через две сплошные.

Я тихо взвизгнула и зажмурилась, на ощупь ухватившись за ручку над дверью, Саша поддал газу и закружил по городу, сильно напоминая по стилю вождения Васю. Через минут пятнадцать резко остановился и спросил заботливо:

– Ты как?

– Ты кто? – спросила хрипло, справляясь с подступающей тошнотой.

– Водитель скорой, – ответил с широкой улыбкой.

– Тогда понятно… – фыркнула, покачав головой.

– Ага. Вылезай, за остановкой пару минут подожди, я его подальше увезу.

– Спасибо! – сказала торопливо и потянулась к двери, но вовремя опомнилась и поморщилась, развернувшись и спросив заискивающе: – Займи до зарплаты?

Саша заржал, достал бумажник, вытащил всю наличку и сунул мне в руку, поторопив:

– Давай шустрее.

Я ещё раз поблагодарила, вышла и спряталась за остановкой, увешенной плакатами, периодически выглядывая и просматривая на дорогу. Максим так и не проехал, прошло гораздо больше двух минут и я решила, что пора двигаться дальше. Села на первый подъехавший автобус и поехала до конечной.

Глава 12

Всего в черте города было семь кладбищ. Для такого крошечного городка количество приличное, площадь, которую они занимали, будоражила воображение, но я никогда не задумывалась над тем, какой процент усопших умерли своей смертью. Шла по первому, к последним захоронениям, мельком смотрела на молодые лица на чёрном мраморе и покрывалась гусиной кожей. Начала я с того, что располагался ближе всего к ферме. Конечно, ничто не мешало приехать Ирме из другого города, но тогда моя теория трещала по швам, а я успела убедить себя в обратном.

На входе я купила красных хризантем у старушки, мысленно поблагодарив Сашу за то, что наличных он с собой таскает достаточно (очень неплохо получают водители скорой в соседнем городе, в кармане сумма больше, чем вся моя зарплата), на встречу мне шло довольно много народу, вообще было на удивление многолюдно и, свернув на очередную дорожку, я поняла причину – похороны.

Женщина рыдала над свежей могилой, её окружили близкие, предлагая то платок, то воду, то сесть, то уйти, но ей не было ни до кого дела.

Я хотела пройти мимо, обойти процессию, быстро просмотреть надписи на могилах, но замерла рядом со всеми, уставившись на фотографию в рамке, не веря своим глазам, пока громкий всхлип женщины не вывел меня из транса.

– Клади, милая, не стесняйся, – услышала ласковый голос рядом и резко обернулась, увидев старушку рядом с собой.

Она слегка подтолкнула меня в нужном направлении, я сглотнула и нерешительно подошла к могиле, присев и опустив цветы. Женщина увидела мою руку, посмотрела на меня мутными от слез глазами и скупо улыбнулась, а я почувствовала себя чудовищем, но в голове вертелась лишь одна мысль – как они так быстро смогли его похоронить? Даже если тело оставили на видном месте, это морг, вскрытие, заморочки с полицией, ведь речь об убийстве, куча бумажек, а не прошло ещё и суток.

Подошёл рабочий, вогнал в землю крест с табличкой и я прочитала имя. Трунев Владислав Сергеевич. Либо Виталий вовсе не Виталий…

Я вновь присела, упав коленями на землю и разглядывая снимок, а женщина взяла меня за руку, оказав поддержку.

– Вот так… – сказала тихо, свободной рукой вытерев слёзы, – был и нет…

«Не Виталий! – ахнула мысленно. – Но как похож! Брат?!»

– Зина, поднимайся, – сказал кто-то строго, – поднимайся, хватит, – мужчина поднял её и добавил: – Воспитывать надо было, теперь нечего слёзы лить.

Я поморщилась от такой грубости и подняла взгляд, но для женщины подобное было вполне привычно. Она молча повиновалась, отряхнула колени и пошла с кладбища, медленно переставляя ноги.

– Ишь ты какой ушлый, – проворчала всё та же старушка, найдя в моих глазах понимание, – она, значится, воспитывай, а он где был? Где-где, водку жрал, вот где, некогда ему было. Тьфу! Паршивый мужик! Паршивый!

– Влад… – промямлила я, а она вздохнула:

– Повесился, – краска начала медленно покидать моё лицо, а она всплеснула руками: – Да что ты, милая! Не беременная часом?

– Нет, – ответила и тяжело поднялась.

– И к лучшему, к лучшему… – пробормотала старушка. – На поминки поедешь?

– Нет, я… посижу.

– Посиди, посиди… я тоже не поеду, Зину жалко, один сгинул, второй, похоже, тоже, но этот её… паршивый мужик! Проведаю свою Божиночку и домой, слушать их проводы ещё ночь напролёт…

– Божиночку? – промямлила, пытаясь сообразить, что вообще происходит, а она улыбнулась:

– Божий человек, не с этого мира. Хорошо ей теперь, успокоилась наконец. Она тут, совсем рядышком…

Я поплелась вслед за ней, уже догадываясь, чью фотографию увижу, прислонилась к чужой оградке и попыталась свести все воедино.

– Всем двором за неё бились, отдавать никак не хотели, следствие там какое-то… – проворчала, убирая сорняки, – а уж как Владик помог, такой скандал закатил, мигом все бумаги оформили… очень любил её. Вот теперь рядышком… маленький был – всё к ней бегал, мать на трёх работах, брат, хоть и старший, бестолковый, про отца и говорить нечего… хороший был парень, если б не окружение… эх, жалко его.

– Ага, – промямлила в ответ, осторожно пятясь, – пойду я, тяжело мне тут.

– Иди, милая, иди, – подбодрила, продолжая заниматься делами, – а я и у Степановых приберу, у ентих тоже некому больше… ну и лето, столько народу погорело, скоро уж и хоронить негде будет, вон как разрослось, забор уже, а за ним овраг, дальше-то и некуда, если только засыпать, а кому это надо? До живых дела нет, до мёртвых и подавно…

«Степановы, точно, – всплыла в памяти фамилия хозяев фермы, – все тут…».

Я развернулась, чтобы пойти обратно, и увидела у могилы Владислава молодого парня, ковыряющего свежую землю носком ботинка с задумчивым видом. Узнала его. Один из тех, кто засветился на фотографиях. Стоит, хмурится, руки в карманах. Замерла, но только привлекла его внимание. Прищурился, медленно достал руки из карманов и рванул в сторону забора с такой скоростью, что я слегка растерялась, но лишь на мгновение, кинувшись за ним с неясной целью.

Через забор он перемахнул ловко, можно было и не мечтать догнать его, но во мне проснулся упёртый баран и помог преодолеть преграду. А старушка была права – овраг был, поросший кустарниками и деревьями и довольно глубокий, а склон крутой. И там, на дне, кто-то глухо стонал и шевелил листву. Похоже, этот был не местным.

Я осторожно слезла и начала спуск, уже не торопясь. Нависла над корчащимся от боли парнем и констатировала очевидное:

– Вывих.

– А то я не вижу! – ответил язвительно, продолжая стенать и держаться за больную ногу.

– Нога синеет… – заметила пространно.

– Вижу! – рявкнул в ответ, а я похлопала ресницами и спросила удивленно:

– Так возмущаешься, будто я тебя толкнула!

– Ты погналась! Свали, без тебя тошно! Что ты тут вообще забыла?! Я ничего не знаю! Работа есть работа!

– Моя фотография на билбордах города с предостережением «осторожно, приёмыш Попова»? – буркнула недовольно, присев рядом с ним.

– С таким папашей можно и шутки пошутить, – скривился в ответ и вытер испарину со лба. – Чего тебе?

– Ох, какая синенькая… – вздохнула с печалью в голосе, – притока крови нет, пара минут и можно смело того.

– Чего того? – нахмурился, перестав стонать.

– Ампутировать, – ответила удивленно, – когда кровь не циркулирует, ткани отмерают и всё такое. Но ты и так отбегался, не переживай.

– Секундочку! – взвизгнул возмущённо. – С какого это хера я отбегался?!

– Ну, как сказать… или убить прорву народу – это нормально?

– А я никого не убивал! – ответил язвительно. – Я вообще там случайно оказался!

– Мимо проходил? – улыбнулась в ответ, а он нахмурился:

– Иди на хер.

– Ну, смотри какая штука, – сказала деловито, – ногу могу вправить.

– Но не будешь? – презрительно вздёрнул губу, а я пожала плечами:

– Зависит от того, готов ли ты поболтать. Кстати, далеко ты всё равно не упрыгаешь. Ты же не думаешь, что я одна притащилась?

Парень задумался и стиснул зубы, вероятно, осмысливая своё положение, а я откровенно зевнула и встала с корточек.

– Как хочешь, – брякнула, делая шаг в сторону, а он дёрнул рукой, но ухватить меня за лодыжку не решился, сказав быстро:

– Погоди ты! Я против твоего бати не иду, так и передай. И вообще, потом уже понял, что что-то не так, ясно? Мы не в теме были, ни я, ни Влад. Виталик, падла, всю кашу заварил, тварь недоделанная, выродок…

– Давай без лирики, – перебила, поморщившись, – чем дольше ты рассказываешь…

– Может, вправишь сначала, а?

– Точно нет, – ответила со смешком, – мне твоя нога до лампочки.

– Вот она – медицина! – состроил рожицу, я вздохнула, а он выдал, вылупившись на меня: – Да я реально не при чем!

– Не болит уже, да? Значит, уже онемела… что ж, удачи тебе.

– Да у меня даже пистолета не было! – взвизгнул нервно. – Приехал водки выжрать, молодость вспомнить! Сидим с Владиком, никого не трогаем, звонит ему братец, так и так, надо срочно сделать вид, что сыграл в ящик. Мужика какого-то крутого разозлил. Дай, говорит, номерок кого-нибудь, кто может пушкой помахать на глазах у других. Влад отправил ему номер, сам сидит, ёрзает, нервничает. Позвонил сам, с вами, говорит, поеду. Ну а я чё, рыжий, что ли? Протащились, они не местные, встретились у магазина, в тачку к ним прыгнули и до той фермы. Вышли, смотрим, все ужинают, эти двое пушки из-за пояса, дверь с ноги и давай шмалить налево-направо! Какая-то полоумная выскочила, ржёт, один из этих Владу говорит – либо она, либо ты и твой братец, давай работай, раз напросился. Пошёл, чё делать… А я там у тачки осел, потом все разошлись и я деру дал!

«Так вот кого они там искали…» – пронеслось в голове, я присела и резким движением вправила ему ногу.

Парень взвыл, бормоча под нос ругательства, а я пошла через овраг в противоположную кладбищу сторону. Тащить этого парня в полицию было делом зряшным, под запись он рта не раскроет и, по-хорошему, единственным способом сохранить ему жизнь было просто отпустить на все четыре стороны. Надеюсь, он догадается спрятаться в нору поглубже, но помогать ему в этом я была не намерена.

– Надо запомнить, что садиться с тобой за покерный стол опасно, – услышала тихий смех за своей спиной и сбавила шаг, дождавшись, когда Максим поравняется со мной.

– Как ты нашёл меня? – спросила устало, а он пожал плечами:

– Не терял. Правда, пришлось немного схитрить… пока ты была у адвоката, я побеседовал с Александром.

– Значит, заговор, – хмыкнула невесело, а он слегка поморщился:

– В целом, да. Но исключительно ради твоей безопасности. И я не вмешивался, сделай скидку.

Я молча пожала плечами и спросила:

– Ты ведь знал, кто тебя избил, не так ли?

– Догадывался, – ответил серьезно, – проверить не мог, я ж ни черта не видел, но ты невольно помогла.

– Я?! – опешила, повернув на него голову и продолжая шагать. Оступилась, он ухватил меня за руку и не отпустил, продолжив путь.

– Ты, – ответил со смешком. – Спортивные мне принесла, помнишь? Лиц я не видел, а вот ноги – успел. И там такое противное масляное пятно на правой штанине, не перепутать. Ходила ты с фермы, больше неоткуда, сложил два плюс два, а потом эта стрельба и винить, в общем-то, стало некого. Самое мерзкое, двоих из них я довольно хорошо знал. Росли неподалёку, с одним в спортивную школу ходили, потом я в армию, они на улицу на вольные хлеба, у нас особо не разбежишься с вариантами. Сначала решил, что их всех Потапов, как конкурентов. Только вот амбарчик остался на месте, цел и невредим, и я начал искать Виталика. Но паршивец точно в воду канул. К брату его ездил, тот бухой в стельку, я трижды заезжал, теперь понятно, почему…

– Виталий мёртв, – сказала глухо.

– Ожидаемо, – поморщился Максим и покрепче прижал к себе, – Милана, давай просто жить, а? Все эти разборки, делёжки, наркотики, всё это нас не касается. Это вечная война и победителей не будет.

– Наверное, ты прав… – сказала почти шёпотом.

Сил не осталось ни на что. В душе пустота, чувства завершенности нет, хотя многое встало на свои места. Те двое, что устроили бойню на ферме, поплатятся, это было очевидно. Зачем они это сделали? Зачем убивать ни в чем не повинных людей? Чтобы не смогли опознать? Допустим. Но то, что якобы сказал Виталий брату, совершенно не вписывалось. Если он хотел прикинуться мертвым, глупо было оставлять нас на ферме и просто сбегать. Глупо было прятаться вместе с Мариной в лесу. Если он сам их вызвал, засел бы в домике, даже в лес уходить не обязательно.

– Такая грустная… – сказал тихо, водя пальцами по моей талии, – все закончилось, Милана. Все будет хорошо, слышишь? Я отвезу тебя домой, примешь душ, выспишься, завтра будет новый день, окунёшься в работу и мир снова станет прежним.

Говорил тихо, спокойно, вкрадчиво, обволакивая мои мозги звуками собственного голоса, я молча шла, молча села в машину с совершенно пустой головой, и он отвёз меня домой.

Остался.

Едва прошли, он прижал меня к стене, впился своими губами в мои, а я послала все к чертам. Ожидала, что он будет страстен и нежен, но он был ненасытен, иногда даже груб, с силой стискивал мою грудь и бормотал что-то о том, что мои формы сводят его с ума. В принципе, было похоже. Не могу сказать, что осталась недовольна этим актом, но до любви там было слишком далеко. Тупая, животная страсть, взрыв эмоций, синяки на бёдрах и царапины на его спине. Отупение после. И ненавязчивое предложение в следующий раз одеть медицинский халат на голое тело.

– Мне нужно кое с чем разобраться, – сказал с грустной улыбкой и легко поцеловал в губы, тут же поднявшись и начав собираться. – Я позвоню, окей?

– Да, конечно, – ответила, слабо улыбнувшись.

Он вышел, я села на кровати и вновь задумалась. Никак не могла понять, зачем Виталию все эти убийства. И почему не убил нас ещё тогда, когда мы возились у забора? Как минимум я была отличной мишенью. Вероника бы от испуга наверняка выронила фонарик и стала бы второй. Не хотел сам пачкать руки? Хотел лишь припугнуть? Сидел там, курил свою же траву, наверняка забрав всё из того оврага, потом заявились мы, начали что-то раскапывать, когда увидел что – решил отобрать. Нет, не видел, как-то глупо ещё выразился, мол, отдайте то, сам на знаю что и не знаю зачем. Перекурил, что ли? От того и действия не логичны.

В дверь позвонили, я решила, что Максим что-то забыл, но, помня недавние нашествия в квартиру Вероники, для начала посмотрела в глазок. Никого. Долго раздумывала, стоит ли открывать, могли позвонить и спрятаться на площадке сверху, но замок автоматический, захлопнуть обратно успею, любопытство зашкаливало и я сдалась. Приоткрыла дверь, выглянула, никого не было, а в подъезде царила тишина.

– Чёрте что, – проворчала недовольно и увидела небольшой свёрток на полу.

Подняла его, вернулась в квартиру и через минуту, справившись с обилием скотча на бумаге, достала флешку. А ещё через две минуты пересматривала короткое видео с телефона, снятое сегодня в овраге. Я стою лицом к камере, говорю весь этот бред про посинение и ампутацию с деловым видом, а позади меня, метрах в трёх, не больше, стоит Максим с до того поганой ухмылкой, что я невольно повела плечами. Прикладывает указательный палец к губам, приказывая лежащему парню держать язык за зубами, а зачем тот начинает говорить. Выкладывает все, как на духу. Всю ту сказочку, которую я проглотила, довольная собой. А ещё в свертке лежал мой паспорт, с отметкой о расторжении брака, и заряженный, но выключенный, сотовый.

– Спасибо, Вася, – скривилась в ответ и решительно набрала бывшего мужа.

– Уже соскучилась? – фыркнул весело.

– Жду тебя у себя. Сейчас, – ответила сухо, а он напрягся:

– Ты в порядке?

Я повесила трубку, придав ему ускорения, оделась и поставила вариться кофе.

Олег доехал в рекордные семнадцать минут, ворвался, открыв дверь своим ключом, о котором я успела забыть, и рявкнул:

– Ахренела?! Я думал, ты тут кровью истекаешь!

– Это Максим, – сказала без эмоций.

Олег нахмурился, скинул ботинки на том же месте, где стоял, сел напротив и пододвинул чашку остывшего кофе поближе.

– Доказательства?

– Только это, – я развернула к нему ноутбук и включила видео.

– Выглядит, как маньяк, но ни черта не понятно, – проворчал, захлопнув крышку, – давай по порядку.

– Думаю, дело было так, – начала, внимательно наблюдая за бывшим мужем. Ни намёка на язвительность, в глазах огонь, челюсти стиснуты, перебивать даже не думает. Непривычно. Продолжаем. – Ты сам сказал, едва он увидел меня, положил глаз. Для любви с первого взгляда дальнейшее бездействие довольно странно, а вот вариант, что я буду твоей женой, его вполне устроил. Он прекрасно знал о твоём отношении к наркотикам, специально рассказал о своём интересе, чтобы ты проявил инициативу. И ты попался на удочку, – Олег поморщился и кивнул:

– Пока согласен. Он очень красочно распинался.

– Партнёра два, одному я стала женой, можно начинать строить свой маленький бизнес в бизнесе. Он полностью отвечает за безопасность, это оказалось проще простого, ты занимался своей частью и в его не лез. С поставщиками контакты тоже он налаживает, организовать одну или несколько подобных ферм – плёвое дело. С точками сбыта тоже никаких проблем. Я ещё гадала, как такой парень мог не догадаться о браслетах, мы выяснили это за час сидя в машине. Все просто – он о них знал и старательно делал вид, что просто не хочет влезать в историю с наркотиками. Очень усердно крушил амбар, но так бережно завернул всё в брезент… просто чтобы удобнее было забирать, не пропадать же добру из-за того, что я сунула свой нос не туда, куда следует. Когда Марина притащилась в офис, запаниковал. Решил съездить по точкам, проверить, все ли там спокойно, хотя, почти уверена, на каждой жила команда, кто за всем этим добром ухаживал. Растения хоть и неприхотливы, но минимальный уход требуют, полив, да и охрана не лишняя. А Марина, добрая душа, решила свести меня с ним и потащила нас обеих следом. В это время эти умники решили, что раз они делают все работу, то и с Максимом вполне могут разобраться. Возомнили себя крутыми, избили его, пригрозили, он уехал и они расслабились.

– Вот тут тормозни, – сказал Олег, – скорее, они все-таки избили его исподтишка, а потом закосили под идиотов или придумали какую-нибудь сказочку, мол, видели тачку, все дела. Дело вести без Макса они бы не смогли, а вот подстелить соломку, прежде чем стырить поспевший урожай – вполне. Пока он в себя приходит подёргали бы все, а потом развели руками, мол, херня вышла, шеф. А мы говорили и всё такое. И, принципе, этому есть резон поверить. Дефицит есть дефицит.

– Но я принесла ему штаны, – поморщилась, обмякнув на стуле, а Олег посмотрел вопросительно. Я рассказала предысторию и он поморщился вместе со мной:

– Логично. Убедился и наказал всех.

– Не учёл только, что в команде зачистки окажется брат одного из четверки. Думаю, он его попросту предупредил. Виталий успел спрятаться, потащив за собой Марину, и не давал ей смотреть, чтобы она ненароком не увидела сходство между ним и братом. А они действительно похожи. И они действительно искали, Виталия, точно зная, сколько человек должно быть на ферме. А дома якобы проверил его брат. Меня же Максим попытался остановить, но особого усердия не проявлял, решив, что пусть идёт, как идёт.

– Но ты начала совать свой хорошенький носик… – вздохнул муж и посмотрел укоризненно.

– И он старательно ошивался рядом, но влез ещё и Попов, руками Васи загребая жар. И тогда он прикинулся невинным агнцем и корректировал события. Думаю, Виталия он нашел гораздо раньше, он сам сказал, они довольно давно знакомы. Пригрозил, что пойдёт следом за дружками, если выкинет ещё хоть что-нибудь и посадил на ту же ферму, ждать, когда я заявлюсь на раскопки. Ты сам рассказал ему о мобильных. И этого парня из оврага, почти уверена, найдёт и добьёт. Скорее всего тот и на кладбище появился по его указке и с его очередной сказочкой.

– Звучит складно, Мил, – поморщился муж, – но есть одно «но». Нет ни одного доказательства. Он был в домике, ты сама видела, что он даже не видел, извини за каламбур. Потом он отсиживался в больнице, держа на привязи сразу и тебя и Марину. Виталий мертв, четвёрка тоже. Если были аналогичные амбары, то всё это время он занимался их ликвидацией. Продавец или продавцы из магазина своего шефа в лицо вряд ли знали, а эти бабушки-дедушки наверняка просто помогли племянникам/внучатам устроиться на подработку, вообще не представляя, чем они собираются заниматься. Телефонные звонки? Тоже мимо, я видел у него два телефона и один наверняка не отследить, для «чёрных» разговоров. Мы его не посадим. Никогда. На самом деле, опасно даже выводить его на разговор, чёрт знает, как он отреагирует. И у меня пушка, сама знаешь, что-то вроде аксессуара, я даже не стрелял ни разу. Моё оружие – мозги.

– Вот и думай, – хмыкнула в ответ довольно ехидно, а он скривился и затих, уставившись в стену.

Злилась я на него зря. Прав он был, доказательств не было и взять их неоткуда. Он показывал себя всё это время исключительно с положительной стороны, если бы не это видео, мои подозрения на его счёт рано или поздно развеялись бы.

– Есть одна мысль… – сказал Олег медленно, – но это… полумера и тебе не понравится.

– Выкладывай, – вздохнула в ответ и он пояснил. – Я согласна, – ответила твёрдо, а он не сдержал улыбки и фыркнул:

– Где-то я уже это слышал.

Я хохотнула, а он достал из портфеля ноутбук и углубился в работу, а я вновь открыла свой и забронировала билеты на ночной поезд.

Через три часа все было готово. Мы выехали на машине мужа, заскочили в его офис, в котором я была впервые, распечатали документы, Олег поставил печати и подписи и мы двинулись на вокзал.

Я достала телефон и позвонила Максиму.

– Солнце, я занят, – ответил со вздохом, а я всхлипнула в трубку:

– Я еду на вокзал. Прости, я уеду. Не могу так…

– Что?! – ответил резко. – Какой ещё вокзал, Милана?! С какой стати?! Не садись на поезд, дождись меня, поговорим спокойно, всё обсудим! Я выезжаю! Дождись меня!

Я повесила трубку и пробормотала:

– Надеюсь, мы не ошиблись…

– Скоро узнаем, – пожал плечами Олег.

Вокзал – хорошее место, когда хочешь поговорить с человеком без огнестрельного оружия за поясом. Мы сели на лавке на перроне, когда поезд уже подали, а минут через двадцать появился Максим, крутя головой и выискивая взглядом меня. Слегка удивился Олегу, подошёл и спросил с волнением, которое явно переигрывал:

– В чем дело, солнце? Я ни черта не понял!

Безликое «солнце» резануло слух, я слегка поморщилась, а Олег протянул ему бумаги и ручку, сказав сухо:

– Ты все подпишешь и уедешь на поезде, что прямо за твоей спиной.

– Долбанулся? – опешил Максим искренне и перевёл взгляд на меня.

– Он всё знает, – ответила тихо, поджав губы, – это единственный способ сохранить тебе жизнь…

Максим стиснул зубы и буравил меня взглядом. С такой злобой, с какой на меня не смотрел ещё никто. Зелёные глаза были холодными, как вода в стоялом пруду по осени, кулаки сжаты, а вена на шее пульсировала.

– Провожающие, покиньте вагон! – услышали приглушённый голос проводницы.

– Сука, – сказал Максим медленно, глядя мне в глаза, а я грустно улыбнулась в ответ.

Он выхватил у Олега папку и ручку, подписал каждую страницу, где я старательно приклеила яркие липкие бумажки, швырнул её ему в лицо и пошёл к вагону, на ходу доставая паспорт.

Олег педантично проверил документы, прежде чем встать, и спросил тихо:

– Идёшь?

– Чуть позже, – ответила вяло и осталась на лавке, пока поезд не тронулся.

Потом ещё посидела. И ещё. Подошёл другой поезд, на перроне толпились люди, громыхали чемоданами и взволнованно разговаривали, иногда переходя на повышенные тона, а я думала, увижу ли его вновь? Смирится ли он с тем, что, фактически, мы с Олегом отобрали у него бизнес? Тот самый, беленький и чистенький, приносящий стабильный доход. Рискнёт ли вернуться и отомстить? Или просто развернётся в другом городе, вывезя втихую все накопленные активы? Этот поезд больше жест, он точно ещё как минимум раз побывает в городе, тут и недвижимость, и, почти уверена, солидная сумма наличных от продажи наркотиков. Вопрос, где буду я в этот момент?

Одно я знала наверняка. О своём решении я не жалела. И тосковать и плакать в подушку не буду. Во всяком случае, по нему.

Наконец-то поднялась и пошла через вокзал на выход, надеясь остановить такси, но меня тактично взяли под руки с обеих сторон и один из мужчин сказал вежливо:

– Рекомендую Вам проявить благоразумие.

– Как скажете, Михаил Сергеевич, – ответила со смешком, а он улыбнулся и молча распахнул заднюю дверь чёрного седана, на котором отвозил меня в школу.

Бессменный водитель Попова. Похоже, папа хочет меня видеть… надеюсь, обойдётся без ремня, я так вымоталась за этот день.

Выглядело всё вполне безобидно, но когда на шоссе мы свернули совершенно в другом направлении, я слегка занервничала.

– Михаил Сергеевич… – промямлила, крутя головой, а он повторил скупо:

– Благоразумие.

– Оно тает на глазах, – буркнула в ответ, а он тихо хмыкнул, но ответом меня не удостоил, молча продолжив вести.

Второй на переднем пассажирском вообще не подавал голоса и как будто бы не существовал, а мы ехали все дальше в область, пока не свернули на просёлочную дорогу, идущую через лес.

Могла ли я на столько накосячить, что Попов решил попросту избавиться от меня? С Максимом сейчас или разозлила тем, что сбежала от Васи… но паспорт-то вернул, да и телефон, странная фантазия убивать после этого. Хотя, чёрт его знает, что там у него в голове. А возможность сбежать есть только сейчас, пока мы медленно двигаемся по лесной дороге, пока скорость не велика. Ночью по лесу скакать затея не самая удачная, это Марина уже проверила, но, хотя бы, будет шанс…

«Шанс на что?» – хмыкнул внутренний голос, но было слишком поздно: решение уже принято единогласно всеми тараканами в моей голове.

Я резко распахнула дверцу и выпрыгнула из машины, покатившись кубарем. Ну, думаю, сейчас как рвану во весь опор! Хер там плавал. Мое бренное тело успело только закончить движение вокруг своей оси, как меня резко подняли с земли. Зажмурилась я. Не хотела видеть своего мучителя. А он вздохнул и сказал тихо:

– Триста метров не доехали… – я открыла глаза, Вася посмотрел в упор и спросил серьезно: – Помнишь, что я говорил? Всё не так. Потерпи. И не бойся.

– Вась… – сказала сипло, а он повторил строго:

– Не бойся, – и неожиданно улыбнулся, сказав весело: – Спойлер. Тебе понравится.

– Ты как-то не так представляешь себе мои предпочтения… – проворчала в ответ, а он подмигнул:

– Думаю, я всё верно представляю. Двигай обратно в машину.

Я поплелась, он остался на месте, а встречающий Михаил Сергеевич посмотрел с укором и распахнул дверцу.

– Я предупредила, – ответила горделиво и села.

Не обманул. В самом деле метров триста, не больше. Дом за высоким забором появился неожиданно, вокруг не было больше ни одного, лишь лес стеной, кажущийся зловещим.

Ворота медленно отъехали в сторону, машина притормозила на дороге, я тут же вышла и без приглашения пошла в дом, желая поскорее принять свою участь.

– Милана, что стряслось?! – ужаснулся Попов, выходя в просторный хол и откидывая меня выразительным взглядом.

– Ну… я… – промямлила в ответ, а он быстро выдохнул и улыбнулся. – Я накосячила? – спросила тихо, а он удивленно вскинул брови и ответил:

– Конечно, нет. Хотя за Молчановым придётся приглядывать. Он мне никогда не нравился, пройдоха.

«Кто бы говорил…» – проворчала мысленно и осмотрелась.

Светлые стены, светлые полы, минимум мебели, какая-то непонятная барная стойка по правую руку.

– На что я смотрю? – уточнила, даже не пытаясь строить предположения.

– Об этом чуть позже, – мягко улыбнулся в ответ и протянул руку, – пойдём.

Положил её мне на плечо и повёл за собой, пройдя через распахнутую настежь дверь. И вновь та же обстановка, плюс письменный стол и совершенно обычное офисное кресло. Я начала изнывать от любопытства, он продолжил хранить таинственное молчание, лукаво улыбаясь, подвел меня к дивану и усадил на него, сев рядом.

– Юрий Александрович, Вы б к делу-то переходили, у меня нервы на пределе, – сказала честно, со вздохом.

– Понимаю, уже поздно, – кивнул в ответ, – но я ждал, когда ты освободишься. От дел и от брака своего нелепого, если уж на то пошло, – я состроила рожицу, а он хмыкнул: – Ты же помнишь уговор, всегда только правду. Так вот. Хотел управиться до твоего двадцатипятилетия, но возможности свои несколько переоценил.

– Вы? – удивленно вскинула бровь, а он скривился:

– Сам в шоке. Сейчас ситуация более-менее на нашей стороне, но дел ещё невпроворот.

– Пока не понятно, – внесла поправку на ветер, а он посмотрел укоризненно. – Молчу.

– Когда ты уехала, я пришёл к выводу, что на старости лет… – я закатила глаза, а он рассмеялся: – Прекрати, Милана! Да, я уже стар. Мне почти шестьдесят! Половина команды занята тем, что подметает за мной песок, чтобы я выглядел солидно. В общем, твой уход меня задел. К делам я всегда относился как к бизнесу, мораль давно меня покинула, но неожиданно вернулась и беззастенчиво спросила, а нравится ли мне та среда, которую я создал в нашем городе для тебя. Для детей твоих будущих. Понимаю, звучит диковато, мы не родные, но я, извини уж, привязался, и разницы уже не ощущал. И я решил тогда – уберу всю эту дрянь из города. Тебе мои деньги не нужны, мне, по сути, тоже, на тот свет с собой не заберёшь… Сначала заручился поддержкой. С моей репутацией это было не так-то просто, но смельчаки нашлись. Нужно было одновременно делать вид, что я на коне, постепенно снижая количество поставляемого товара. Выход был – рост цен. Я при этом выгляжу зажравшимся ублюдком, что только на руку. Шаг следующий – задавить настырный молодняк. Тут вступили связи, по моим наводкам, многих пересажали за эти годы и продолжают. Эти черти лезут, как грибы по осени… Но, по букве закона получается не всегда. Тут ты должна хорошенько осмыслить, Милана. Это очень жестокий бизнес, миндальничать и медлитьнельзя. Малейшая слабина и всё – ты труп, а твоё дело прибрали к рукам, – он сделал паузу, я обдумала его слова и сказала серьезно:

– Понимаю.

– Ты была умницей даже в подростковом возрасте, – заметил довольно, – родители отлично тебя воспитали. Теперь к сути твоего пребывания в этом месте. Это, я надеюсь, будущий лазарет. Под твоим руководством.

– Что-то вроде того места, куда меня возил Вася? – спросила ненавязчиво, а он нахмурился:

– С какого хера Василий возил тебя в лазарет?!

– Оу, – брякнула, впервые услышав от него подобное выражение.

– Милана, я жду объяснений. Что он сделал, что тебе понадобилась медицинская помощь?!

– Да оступилась я, ногу вывихнула, – ответила мягко и перевела тему: – Оборудование, персонал?

– Голые стены. Я понятия не имею, что нужно, а скупать все подряд довольно глупо. Единственное что, ремонт предусматривает операционные, общие палаты и реанимационные. Остальное – на тебе. Кое-кого из медицины я могу порекомендовать, но брать или нет – на твоё усмотрение.

– А какой им прок? Призвание призванием, но за бесплатно пашут только такие же психи, как и я.

– Знаешь, люди готовы довольно неплохо заплатить, лишь бы не сдохнуть и обойтись без проблем с законом. Не переживай, вместе с молвой об этом месте расползётся и другая информация. Коробку для пожертвований поставь, пусть свои гроши кидают на добровольных началах. Если в конце месяца покажется недостаточным – я решу этот вопрос. Ещё что-то беспокоит?

– Нет, – ответила торопливо и заёрзала на диване, раздумывая, а есть ли мне до этого дела, что он подумает и прочие глупости, пока могла выдерживать его пристальный взгляд. Сдалась и выпалила: – Макаров давно на тебя работает?

– Последний год или около того, – ответил обыденно. – С ним дело пошло быстрее, толковый парень. И я лично его уговаривал, почуяв потенциал.

– Понятно, – буркнула, отведя взгляд, а он поднялся и спросил:

– Хочешь посмотреть, прежде чем примешь решение?

– Само собой, – фыркнула самодовольно, хотя решение было очевидно

Час скакала по дому весёлой козочкой, пока не отрубилась на том самом диване, присев вроде бы перевести дух и случайно моргнув.

Последний год моё пробуждение больше напоминало возвращение к жизни, но не сегодня. Широко распахнув глаза, я села на диване, отбросила плед, которым меня бережно прикрыли, увидела на столе новую зубную щётку, пасту и полотенце и с этим набором прошла из кабинета в ванную комнату, обнаруженную вчера.

Дел было много, мыслей ещё больше, но одна преобладала над остальными и требовалось срочно её высказать.

Попова я нашла на первом этаже, в столовой, с чашкой кофе и в компании Васи.

– Как спалось? – спросил он с улыбкой.

– Это место должно стать нейтральной территорией, – ответила серьезно, – ваши-наши мне до лампочки. Оружие за забором, никаких стычек, выяснений, кто прав, кто виноват и кто кому чего должен.

– Не могу сказать, что я в восторге от такого решения, – сказал, так же посерьёзнев, – но, зная тебя, я успел к нему подготовиться. За охрану будет отвечать Василий, сейчас как раз это обсуждаем. Закупки – тоже на нём, с тебя список. Сам разберётся кого послать, за чем и как далеко. Машину твою пригнали, у тебя же сегодня смена в больнице?

– Смена! – ахнула, выбегая из столовой, но в коридоре опомнилась и вернулась, пряча взгляд.

Попов тихо посмеялся, Вася хмыкнул и протянул ключи от машины, а я быстро развернулась и заспешила в больницу. Хотя, на самом деле, скорее спешила убраться подальше от Макарова, до смены было ещё два часа, а на дорогу вчера потратили не больше часа.

Я сделала отметку в навигаторе, на всякий случай сохранив координаты, и с удивлением отметила, что до Васиного дома через лес было от силы пятнадцать минут, на машине в объезд примерно столько же, если не разгоняться. Впрочем, до больницы было тоже ближе, чем до вокзала, в центр въезжать не нужно и дорога в самые оживленные часы заняла всего двадцать пять минут. И вашим, и нашим, Попов и тут всё продумал.

Вероника, как обычно, валялась на диване в ординаторской, при моем появлении оживилась и пояснила:

– В крапиве была засада. Я спрыгнула в крепкие объятия и это могло быть даже романтично, если бы парень грубо не подсадил меня обратно на забор, настоятельно порекомендовав спуститься с нужной стороны. А через несколько часов приехал Вася и развёз нас по домам, правда, выглядел при этом дворнягой побитой, я так и не поняла почему.

– Кто ж его разберёт… – буркнула, переодеваясь. – Может, нагоняй получил за мой побег. Обход был?

– Да ходят там, – она вяло махнула рукой в сторону коридора и похлопала ладонью рядом с собой, сказав с огнём в глазах: – Колись. Сашка сказал, ты развелась. Что там Максим?

Я осела на диванчик и успела рассказать до того, как ввалились коллеги, торопливо собираясь домой. Всё, кроме того, где я ночевала.

После смены, выйдя на улицу, сказала загадочно:

– Двигай за мной.

На двух машинах мы вернулись в пустой дом, я прошла с видом хозяйки борделя, загадочно улыбаясь и включая везде свет, хотя дневного хватало, Вероника придирчиво осматривала комнату за комнату, с вопросами не лезла, а на третьем этаже просто сказала:

– Я согласна.

Пасмурная погода сменилась ливнем, мы засели в кабинете, укутавшись в пледы, и до глубокой ночи составляли перечни и списки, продумывая каждую мелочь. Прикидывали, кого из больницы можно сосватать на внеклассную работу, Попов прислал список своих кандидатов, колесики закрутились, а мы погрузились в приятные хлопоты.

Смены в больнице мы совместили, после ехали сразу в дом, вечером Вероника уезжала, а я оставалась бродить в одиночестве. В тоске. Старательно пыталась не думать, заниматься какой-нибудь работой, занимать мысли, но едва его машина въезжала на территорию, моё сердце замирало на мгновение и разгонялось, как этот долбанный Шумахер на лесной дороге. Привет-пока, забирает список, привозит то, что было заказано ранее, неделя, полторы, две. В последний свой приезд сказал хмуро:

– Давай по электронной почте, так удобнее. Ну и почерк у тебя почти как у врача.

– Хорошо, – ответила с улыбкой, чувствуя, как внутри оборвалась тонкая нить.

«Так в самом деле будет лучше» – подумала, провожая его машину взглядом. Наивная.

Неделя, вторая. Ночь – я брожу по дому, не в силах уснуть. День – жду, кто привезёт новую закупку, каждый раз разочаровываясь.

– Да что ж такое! – взревела, проводив очередного незнакомого парня.

Распихала содержимое коробок по местам и поехала домой, надеясь поспать в привычной обстановке, но вместо этого завалилась к соседке на чай, ушла от неё нагруженная овощами с огорода и три часа делала закрутки.

Ближе к двенадцати, закрутив банки, поставила четыре в холщовую сумку, с которой мама ходила за покупками, села в машину и поехала к другому соседу, решив, что благодарность будет не лишней. Преследуя совершенно иную цель – взглянуть хоть одним глазком.

Остановилась за несколько метров до ворот, дошла до калитки, но ни позвонить, ни постучать, не успела. Она распахнулась, хозяин посмотрел сурово, а я вытянула вперёд руку с сумкой, пискнув:

– Я со взяткой.

– Ещё год назад мы бы оба за это сели, – хохотнул неожиданно, впуская меня на территорию. – Повезло, что я в отставке. Что там?

– Заправка для борща, заправка для рассольника, острый перец и огурцы по маминому рецепту.

– Любопытно, – хмыкнул, поглаживая пса по загривку, – и что взамен?

– Стремянка есть? – вздохнула, понуро опустив голову, а он всплеснул руками:

– То оттуда, то туда!

– Да я только взглянуть… – промямлила в ответ и удостоилась усмешки.

– Подожди, – сказал с отеческой улыбкой и скрылся в доме, оставив меня стоять соляным столбом рядом с милым пёсиком.

Через пару минут я уже сидела на заборе, посматривая на табурет, который никто не удосужился убрать, свет горел с другой стороны дома, с кухни, видно ничего не было и я сползла вниз. Прокралась к веранде и замерла, увидев Васю в гордом одиночестве, задумчиво катающего пустую рюмку по столу. Напротив – непочатая бутылка коньяка, ни тебе закуски, даже куска хлеба и того нет. Сидит, возит рюмку туда-сюда.

Я подошла ближе, а он резко выбросил вперёд руку, рюмка разогналась по столешнице и вдребезги разбилась о кухонный шкаф. Я дёрнулась, скрипнув половицами, но он не обратил внимания, либо попросту не услышал, хоть окно и было открыто. Поднялся, убрал бутылку в шкафчик и вышел, выключив свет.

«Посмотрела? – спросил внутренний голос язвительно. – Вали домой!».

Стоять дальше в самом деле было глупо, ещё глупее, чем в принципе лезть к нему на участок и заглядывать в окна, я развернулась, чтобы пойти обратно к табурету, надеясь, что сосед не успел убрать стремянку, и увидела его прямо перед собой, взвизгнув от неожиданности и зажав рот обеими руками.

Вася заржал и спросил сквозь смех:

– Ты чего тут шаришься?

– Да я… серёжку потеряла, – промямлила в ответ, – время появилось, дай, думаю, поищу…

– Позвонила бы, – ухмыльнулся, разглядывая меня.

– Да, думаю, чего беспокоить, время-то позднее…

– Ну я, как видишь, не сплю, – пожал плечами и сунул руки в карманы. – И как успехи?

– Не нашла, – слегка развела руками и опустила голову, глядя под ноги.

– Может, потому что не видно ни черта? – задумался делано. Я состроила недовольную рожицу, а он предположил: – Или в доме где. Пойдём, поищем. Как выглядит?

– Да обычная, гвоздик… – буркнула, идя вслед за ним.

Искать несуществующую вещь было занятием совершенно идиотским, но свою нелепую ложь нужно было как-то подтвердить и я начала старательно лазить по гостиной, а из неё поднялась в комнату, где спала. Перерыла постель, залезла под кровать, Вася наблюдал за этим цирком и с трудом сдерживал улыбку, а потом воскликнул:

– Вон там что-то мелькнуло!

– Где? – спросила без энтузиазма, а он кивнул на ножку кровати:

– Там, внизу.

Я опять упала на четвереньки, разглядывая пол, а он не выдержал и заржал. Обида захлестнула с такой силой, что удержать слёзы я уже не могла. Поджала нижнюю губу, чтобы не дрожала, торопливо вытерла слёзы и быстро поднялась, кинувшись к двери, старательно отворачиваясь, чтобы он не успел увидеть слёз.

– Нашла, что ли? – крикнул вслед весело, я не выдержала и всхлипнула, ускорив шаг, но возле лестницы он догнал меня, ухватив за плечо и развернув к себе. – А чего ревём? – спросил, слегка понизив голос. Я отвернулась и повела плечом, разворачиваясь, но он задействовал вторую руку и спросил вкрадчиво: – Так нашла или нет?

– Нет, – буркнула в ответ.

– И из-за этого расстроилась? – вновь смешок, а я попросила плаксиво:

– Не издевайся, Вась. Пусти, пойду я.

– Сначала ты скажешь, зачем приходила, – произнёс строго.

– Я сказала, – ответила упрямо.

– Это может затянуться… – вздохнул, на пару секунд прикрыв глаза. – Перефразирую. И ты не уйдёшь, пока не ответишь честно. Так что ты потеряла, Милана?

«Если сейчас не признаюсь, так и буду маяться… – подумала тоскливо, – с другой стороны, нам ещё работать, что называется, бок о бок. Правда, две недели как-то обходились без встреч, может и дальше будет так же… А, плевать».

Подняла взгляд и сказала тихо:

– Сон. Покой.

– Вот как… – протянул с ухмылкой, а я резко почувствовала себя дурой, – ну, с этим не помогу.

– Ясно, – процедила сквозь зубы, вновь пытаясь освободиться из его цепких рук, но он не позволил, пробормотав:

– Да погоди ты. Давай кое-что проясним… – он пытался говорить серьёзно, но не ухмыляться по-просту не мог, спросив со смешком: – Ты влюбилась, что ли? – я вспыхнула, стыдливо потупив взгляд и чувствуя, как щёки начинают пылать, а он продолжил потешаться, протянув: – Оооо… серьёзно? Через два года, что мы знакомы? Вот так прям взяла и влюбилась? В меня?

– Зачем ты так? – спросила с обидой, уже не управляя ни слезами, покатившимися по щекам, ни дрожащей губой, надувшейся и стремящейся отпасть к его ногам, ни сердцебиением, ни слабостью во всем теле.

– Как? – похлопал ресницами в ответ. – Я уточняю, это важно.

– Отпусти, пожалуйста, я хочу уйти… – сказала тихо, опустив голову и роняя слёзы на пол.

– А ревёшь-то чего, Мил? – спросил, поднимая мою голову за подбородок. – Трагедия, что ли, какая случилась? Ну, влюбилась, бывает.

– Ага, – промычала в ответ, разворачиваясь, – извини за беспокойство.

Занесла ногу над ступенькой, но шагнуть вниз он мне не дал, подхватив под живот и вернувшись в спальню.

– Я выяснил, – сказал, садясь вместе со мной на кровать, – теперь ты послушай, – убрал мои волосы с одного плеча, заложил прядь за ухо и приблизился, начав тихо говорить: – Начнём с того, почему я развёлся с Мариной. Это просто. Невозможно жить с одной, а любить другую. Невозможно спать с одной, а хотеть другую. Каждый день смотреть ей в глаза, просыпаться в одной постели, но я продолжал тянуть. Ты так часто бываешь, можно по-дружески подёргать за косички, смотреть исподтишка, смешить, касаться невзначай. Но тебе по-барабану. Шуточки, колкости в ответ, ни полувзгляда, ни полувздоха, муж ещё этот, будь он неладен. И я решил – хватит. С глаз долой и всё такое. Свалил в туман. Потом Попов подкатил, через месяц где-то, я на стенку уже лезть начал и в итоге согласился. Руки занял и голову заодно, только отпускать начало, вся эта канитель закрутилась. Я вроде и рад, тебя вижу и всё прочее, но там этот урод нарисовался, хер сотрёшь. Тоска зелёная, Милк… Потом и его уже нет, а тебе по-прежнему не до меня. И запить бы, но тоже не канает: нажрусь и точно притащусь, совсем колпак сорвёт. И тут ты… крадёшься, как воришка, в окна заглядываешь, краснеешь, бледнеешь, мнёшься… сказать, как я рад?

Я слегка развернулась, пытаясь определить, серьёзен ли он, а он приблизился к моему лицу, вновь остановившись в сантиметре. И я сократила это расстояние до нуля, коснувшись своими губами его, но он засмеялся.

И вновь земля ушла из-под ног, а меня с головой накрыл стыд. Какая дура!

Резко подскочила с его колен и понеслась к двери, а он крикнул сквозь смех:

– Да это нервное, Мил! Клянусь!

В два шага догнал меня, развернул к себе и нежно поцеловал, придерживая одной рукой голову.

– Нервное, – повторил без улыбки, отстранившись. – Моргать боюсь, а ну как я всё-таки нажрался и валяюсь сейчас под столом на кухне, а это всё – плод моего воображения? – я насупилась и больно ущипнула его за руку. – Ай! – хохотнул, потерев руку, но тут же вновь обнял, прижав к себе и глупо улыбаясь.

– Ну что ещё? – вздохнула, а он протянул:

– Такая корова нужна самому… – я закатила глаза, а он хохотнул: – Всегда поражался, на сколько вы с Мариной Николаевной близки. Просто взяли и обменялись мужиками.

– Вась, я сейчас вызову Веронику и она разрежет тебя на ремни. А потом сошьёт, но я не обещаю, что всё останется в первозданном виде. Будешь нашим первым клиентом и за всё это ещё и приплатишь.

– Ну смешно же, нет? – спросил с видом нашкодившего ребёнка, я не выдержала и прыснула, заулыбавшись, а он, напротив, посерьёзнел. – Я сейчас тебя поцелую, – сказал тихо, водя пальцами по моей щеке, – и остановиться уже не смогу. Так что, если ты передумала, струсила или не уверена и хочешь уйти, сделай это сейчас.

Я обхватила его руками за шею, а когда он поцеловал, в то самое первое мгновение, решила, что умерла. Вокруг вакуум. Уши не слышат, глаза не видят, сердце не бьется. Лишь его нежные, осторожные, медленные поцелуи, его слегка дрожащие от волнения сильные руки и ласковое, тихое, с мольбой, с придыханием:

– Дыши.

Глубокий вдох, поцелуи становятся настойчивее, руки уверенно избавляют меня от одежды, слабый стон на выдохе и его помутневший от желания взгляд.

– Дыши за нас двоих, – шепчет на ухо, поднимая волну мурашек по всему телу, доводя до предобморочного состояния, – моё сердце остановилось уже очень давно.

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12