Салют над Сент-Клуис [Илья Андреевич Финк] (fb2) читать онлайн

Илья Финк Салют над Сент-Клуис

1. Изабелла и Антонио

Пригород Сент-Клуис недалеко от Италии славился своими чудными видами. Множество семейных пар проводили тут выходные, наслаждаясь закатом на берегу местной речушки Анабель.

Лето выдалось невероятно жарким: пекло так, что даже долгое нахождение в воде не спасало от последствий воздействия жгучих солнечных лучей. Всюду пахло дивными цветами, на улицах звучали песни, а местные жители то и дело рассказывали приезжим легенды и истории старой Италии.

Около залива находились два дома, в которых расположились две дружеские семьи: семья Аттилион и семья Мабелло. Дети их, Изабелла и Антонио, дружили с юных лет. Они постоянно находились вместе: играли, гуляли, придумывали различные занятия. В этом году оба достигали своего совершеннолетия. Антонио праздновал его на несколько месяцев раньше Изабеллы, в июле. Белла же должна была встретить праздник только в ноябре. Осенью Сент-Клуис был тоже невероятно красив. Несмотря на отсутствие птиц, которые улетали на самый юг Италии, на улицах никогда не бывало тихо. Каждый новый день сопровождал этот маленький пригород песнями и плясками. Местные любили такой род занятий. Они считали, что все проблемы можно забыть, если хорошенько увлечься песней. Так считали и Антонио с Изабеллой. Они часто проводили время вместе, даже когда стали старше. Антонио любил прогуливаться по каменной глади реки, а Изабелла сидеть на большом камне около залива и любоваться видом.

Когда эти двое оставались вдвоем, Антонио мог позволить себе быть собой. Они рассказывали друг другу истории, смеялись и просто наслаждались каждым проведенным мгновением. Когда наступала ночь, Антонио любил брать Изабеллу за руку и, ведя по берегу Анабель, рассказывать девушке о звездах. Изабелла погружалась в рассказы юноши и абсолютно забывала о проблемах, которые порой валились ей на голову.

— О, мой милый друг, мой Антонио! Я так благодарна тебе за твои восхитительные истории! Мне так приятно проводить время с тобой! Я благодарю бога за то, что у меня есть такой друг, как ты!

— О, моя милая Белла! Ты — самое дорогое, что есть в моем сердце! Я счастлив каждую минуту свободного времени проводить с тобой, рассказывая тебе о звездах!

Ночь сменялась рассветом, и, когда солнце показывалось из-за горизонта, Антонио сильнее сжимал руку Изабеллы, тянул ее за собой и начинал бежать со всех ног, чтобы быть дома до того, как солнце окажется высоко в небе.

Спокойно завершив тридцатый день, Июнь передал свои полномочия Июлю. Солнце все еще невероятно пекло, но никого из жителей Сент-Клуиса не волновал этот факт. Люди радовались новому дню и гадали, что же он может им принести.

Семья Мабелло готовилась к совершеннолетию сына. Мать накрывала на стол, отец стрелял дичь в лесу, чтобы к вечеру можно было пожарить оленину. Антонио сидел на обрыве, свесив ноги, и любовался красотой залива. За спиной послышались шаги. К юноше приближалась Изабелла.

Подойдя вплотную, она обняла его и поцеловала в щеку. После села рядом и протянула ему небольшую коробочку:

— Это тебе, именинник! С днем рождения! Открывай скорее!

— Спасибо, la mia stella!

Антонио открыл подарок. Внутри коробочки он увидел невероятной красоты камень, обвязанный веревочкой. Камень был синим, небесно синим, а веревочка была черная, как смоль.

— Это талисман. Он будет оберегать тебя и постоянно напоминать обо мне.

— Он до безумия красивый. Я никогда не буду снимать его! Спасибо!

Изабелла обняла юношу, и они вместе устремили свой взор на солнце, которое уже начало садиться.

— Пойдем к дому, твои родители наверняка уже все приготовили к празднику.

— Да, возможно. Пойдем.

Взявшись за руки, они побежали в сторону своих домов. И действительно, по возвращении Антонио обнаружил, что отец уже во всю склонился над костром жаря оленину, а мать готовит тарелки и ставит их на длинный стол, за которым расположились все родственники семьи Мабелло и вся семья Изабеллы.

— О, мой Антонио! Мой любимый сынок!

Увидев подоспевшего юношу, мать бросилась к нему и начала целовать. Все родственники, сидевшие за столом, последовали ее примеру. После долгой церемонии поздравления, все перешли к поеданию оленины, которую приготовил отец Антонио. Управились быстро, и спустя час от туши не осталось и следа. Когда трапеза закончилась, отец встал и немного отошел от стола. Посмотрел на сына и заговорил:

— Когда ты родился, мой дорогой Антонио, я попросил пушкарей Сент-Клуиса выпустить один залп из орудий. В тот день весь пригород наблюдал невероятный салют. Он был красив — цветные кольца разукрашивали темную небесную гладь, создавая невероятные узоры. И сегодня, в день твоего совершеннолетия, я решил порадовать тебя тем же, таким же невероятным салютом, чтобы ты сам смог увидеть его красоту. Мы с мамой любим тебя, Антонио.

Мужчина договорил, осмотрелся и резко вскинул руку ввысь.

Прошло несколько секунд и небо залилось красками. Миллионы взрывов создавали невероятные узоры, загораясь и пропадая ежесекундно. Спустя пять минут торжественная канонада была завершена, отец опустил руку и вернулся к столу. Все присутствующие, вдохновленные салютом, около минуты сидели в тишине, но затем кто-то постучал по бокалу, и пир возобновился.

Сидели до ночи, пока не разошлись последние гости. Антонио отошел к обрыву. Изабелла последовала за ним. Они поравнялись, встав плечом к плечу.

— Хороший был салют, красивый. Тебе понравилось?

— Да, он был невероятным. Словно тысячи шариков с краской одновременно запустили в небо, и они лопнули, пытаясь хоть чуточку его запачкать. Волшебно.

— Я тоже была без ума от сегодняшней пальбы.

— Я устрою тебе такой же салют на твое восемнадцатилетие, обещаю!

— Ох, Антонио!

Изабелла обняла юношу, и они продолжили наслаждаться ночью.

2. Кровавая Анабель

В одно августовское утро Сент-Клуис проснулся от криков. Кричала одна женщина, которая спустилась к берегам Анабель, чтобы выстирать белье. К источнику крика сбежались все местные. И многие позже пожалели о том, что спустились к реке.

Два трупа в военной форме вынесло на берег. Лица их были устремлены в небо, а глаза выражали полное спокойствие и умиротворение. Их ничего уже не беспокоило: ни открытые колотые раны, ни наличие воды в их легких, ни нахождение в абсолютно неизвестном месте. Они были мертвы, и никто уже не в силах был им помочь.

Весь оставшийся день пригород Италии гудел и не успокаивался. Всех очень волновал вопрос о том, что это за солдаты и откуда их могло принести. Собрали местный совет. Глава Сент-Клуиса взобрался на бочку, стоявшую в центре толпы, и начал вещать:

— Друзья мои, мы пока не понимаем, что происходит и откуда к нам могло принести этих двух военных. Мы также пока не можем понять, что вообще происходит в мире, поэтому направили запрос в Италию. Ответ придет в течение двух дней. Прошу вас сохранять спокойствие и не разводить лишнюю панику!

Толпа шумела, недовольная решением сохранять спокойствие и не разводить панику.

Изабелла стояла поодаль и, с недоумением на лице, пыталась понять, что к чему. Кто-то взял ее за руку и потащил за собой. Она повернулась. Это был Антонио.

— Куда мы идем?

— Домой, здесь небезопасно. Толпа бушует.

— Но Антонио… творятся странные вещи. Те двое из Анабель, что вообще происходит?

— Мне пришла весть от старого друга, он живет в самом центре Италии.

— Что он сказал тебе?

— Не здесь, надо сначала дойти до дома.

Они шли быстро, практически не сбавляя темп. Когда показались знакомые крыши Антонио немного замедлил шаг, а подойдя к домам и вовсе остановился.

Изабелла перевела дух, села на дворовую скамью и посмотрела на Антонио:

— Ну, ты мне что-нибудь объяснишь?

— Подожди, Белла. Нужно дождаться родителей.

Издалека все еще доносились крики бушующей толпы. Они то становились громче, то внезапно прекращались, начинаясь снова спустя несколько секунд. Все пытались понять, что им делать дальше. Мирная размеренная жизнь в Сент-Клуисе остановилась. Все вокруг были напуганы и не могли усидеть на месте. Дети плакали, женщины причитали, мужчины зло смотрели вдаль. К вечеру установили, что на тех двоих, что принесло волнами, была форма Военных сил Италии. Оба получили около двух-трех колотых ранения, предположительно штыком. Оба умерли до того, как попали в воду. Но никто все еще не понимал, как двое солдат оказались в воде и почему их выбросило именно в Сент-Клуисе.

Антонио сидел на траве, Изабелла продолжала ждать на скамейке, когда показались силуэты родителей. Юноша встал с земли и принялся ждать. Когда все собрались, он встал немного дальше и начал:

— Мне писал мой друг Родриго. Вы все знаете, что он живет прямо в сердце Италии и работает там фельдшером. Сначала его письмо не предвещало ничего такого. Обычные рассказы врача: пациенты, таблетки, санитарки. Потом он перешел на обсуждение погоды, тоже, впрочем, ничего необычного. Но с середины письмо будто переменилось. Вторая половина его явно была написана в другой день. Родриго писал неразборчиво, пропуская буквы, слова, будто торопился куда-то. Он говорил о куче раненных, больных, убитых, я, на самом деле, так и не понял. Потом он поделился тем, что его самого, и его учеников направляют куда-то, но куда — не говорят. Следующая часть письма выведена очень криво, будто писал он ее дрожавшей рукой. Он писал о том, что ему очень страшно, что он не хочет умирать и о том…

Антонио остановился. Веки его опустились, руки сжались в кулаки. Изабелла посмотрела на друга и воскликнула:

— О чем еще, Антонио, о чем же?

— О том, что началась война.

3. Молитва Сент-Клуиса

На улицах впервые было тихо. Ни единого звука, ничего вообще, что могло бы напомнить о том, что это место живо. Уже около двух недель мужчин забирали на войну. Молча являлись в дом командиры, объявляли о том, что призван в полк и уходили. И некуда было деваться, нужно было идти. Защищать Родину, страну, честь. Настигла такая участь и семью Мабелло. Отца Антонио забрали командующим сразу после официального приказа о начале войны. Антонио же около полутора недель ходил, боролся с мыслями, смотрел на уходящее солнце и ждал, когда же его тоже отправят воевать. Он не боялся идти на войну, он боялся оставить Изабеллу. Потерять ее навсегда. Она тоже боялась потерять его. В один из дней пришел приказ.

Сегодня, 26 августа, запросить заступить на службу Антонио Мабелло. Явится в центральную Италию для дальнейших указаний. С собой взять только сменную одежду на один день, провизию.

Антонио собирался неспеша. Он понимал, что, уходя на войну, возможно, уходит навсегда. Ему никогда еще не доводилось видеть войны. Никогда не доводилось держать в руках оружие. Но он шел туда с твердыми намерениями, чистыми мыслями и храбрым сердцем. Его не страшила смерть, боялся он только долгой разлуки с Беллой. Когда он вышел на улицу с рюкзаком наперевес она подбежала к нему, вся в слезах.

— Обещай мне, Антонио, что будешь писать. Обещай!

— Если жить буду, напишу. Обязательно напишу, милая Белла. Не забывай меня, помни и надейся на скорую встречу.

Он поцеловал ее в лоб и зашагал в сторону длинной дороги, откуда уходящие машины забирали мужчин на фронт. Изабелла, вместе с матерью Антонио, склонившись над обрывом стояли и смотрели, как их добрый славный мальчик уходит на верную смерть. Стояли, смотрели и плакали. Вечером началась молитва. Так проходил теперь каждый вечер: молитва за силы и здоровье армии, за души ушедших, за гордость страны. Все женщины Сент-Клуиса выходили из своих домов, собирались на главной площади, вставали на колени и молились. Кто-то тянул руки к небу, кто-то бился лбом о землю, но сходны они были в одном — они надеялись на то, что Италия сможет выдержать натиск, сможет пережить это тяжелое время.

Дни тянулись мучительно долго. В газетах постоянно печатали о подвигах итальянских солдат. Франция, которая напала на Италию, если можно было верить словам в прессе, почти капитулировала. Жители Сент-Клуиса постепенно начали возвращать свои обычаи. Песни все чаще стали слышаться на улицах, пели птицы, шумела Анабель. Так продолжалось до тех пор, пока не пришло известие о том, что Франция усилила натиск и готовит осаду ближайших к ней городов и пригородов Италии. Сент-Клуис попадал в эти планы. Жителей охватила паника. Бедная Изабелла, изнуряющая себя мыслями о друге, уже не знала, чем себя занять, чтобы хоть немного не думать о войне. Она начала рисовать. Первым ее рисунком был портрет Антонио. Смазанный, неаккуратный, но все же тот самый юноша смотрел на девушку с белого полотна. Изабелла то и дело улыбалась при виде его. Спустя два дня пришло первое письмо с фронта. Получив его, Изабелла начала плакать, но, раскрыв, убедилась, что с Антонио все хорошо и он жив. Она прочитала:

Дорогая Белла!

У меня здесь все хорошо. Нас бросили на границу с Францией, тут ведутся жестокие бои. Не на жизнь, а на смерть. Иногда смотрю прямо смерти в глаза. Она дышит мне в лицо, пытается забрать, а я не даюсь. Вот, сейчас временная передышка. Через несколько часов снова ринемся в бой. Умирать, конечно, страшно, но еще страшнее находиться тут, зная, что вы там не совсем в безопасности. Молюсь за вас, и вы молитесь за меня. Передай матери, что люблю ее.

Антонио.

p. s. Обратное письмо не пиши, не дойдет.

Таких писем Белла получала по три-четыре каждый месяц: август, сентябрь, октябрь. Медленно тянулись месяцы, практически не шли вообще. Наступил ноябрь. Молитвы каждый день продолжались. Все чаще и чаще стали приходить женам письма с печальными известиями. Приехали в Сент-Клуис первые машины с телами убитых. Отслужили по ним церемонию, похоронили. В числе тех был и отец Антонио. В первую же неделю войны снаряд угодил прямо в их окоп. Из пяти человек в окопе не выжил никто. Но Антонио о кончине отца не знал. Юноша отчаянно шел в бой, цепляясь за каждую возможность защиты чести, родины и Изабеллы.

4. Полевые цветы

— Снаряд! Всем ложись!

Крики доносились с каждой стороны. Толпы бежали в бой, пули пролетали прямо над головой. Вдалеке слышались удары штыков. Антонио сидел во рву, рядом с окопом, и пытался вывести что-то на листочке бумаги.

— Снаряд!

Инстинктивно закрывая голову руками, Антонио молился, после осматривался, и возвращался к письму.

Дорогая моя Белла! Милая Белла!

— Солдат Мабелло! Солдат Мабелло! Подойти сюда!

Антонио вскочил на ноги, скомкал листок, на котором он только то выводил буквы, и подбежал к зовущему.

— Капитан, солдат Мабелло по вашему зову прибыл!

— Вольно, солдат. Для тебя будет важная миссия, поэтому слушай внимательно. В десяти километрах на север отсюда есть башня, на которой французы зажали нашего солдата с важными данными. Тебе нужно будет добраться туда, оценить обстановку, и, если это возможно — забрать всю полученную тем бойцом информацию. Задание ясно?

— Так точно, капитан!

— Тогда выполнять, солдат Мабелло!

Антонио после этой фразы поправил винтовку, висевшую у него на плече, обошел весь окоп, проверил боезапас и отправился в путь.

Шел не торопливо, но и не медленно. Размеренными шагами вымерял он расстояние. Шел строго на север: любое отклонение могло привести к врагам. Повсюду эхом отдавались выстрелы и крики. В километре справа от Антонио разорвался снаряд. Он отчетливо это почувствовал и услышал, но разглядеть не смог. В ту же секунду понесся он в направлении башни, в котором его ждал окруженный союзник.

Когда, пробежав больше четырех километров, юноша выбился из сил, на пути подвернулась лачужка. Антонио снял с плеча винтовку, и, приоткрыв дверь, осторожно зашел внутрь. Было пусто, ни одной живой души. Решил здесь устроить привал, дописать письмо, подкрепиться и отправиться дальше, на помощь союзнику. На письмо он потратил не больше получаса, на еду даже меньше. Отдохнув и набравшись сил Антонио вылетел из лачуги и опять направился на север. Впереди его встретило длинное болото. Обходить его было делом долгим, и Антонио это понимал. Но если бы он решился пройти его напрямик, то мог бы застрять и утонуть. Но времени не оставалось — нужно было рисковать. Осторожно погрузившись в болотную жижу, Антонио нащупал ногами дно. Облегченный вздох вылетел из его рта. Он начал плавно продвигаться вперед через эту засаду. Расправился с этим через десять минут. По пояс в воде с запахом камышей, Антонио вышел на поляну. Поляна эта была усеяна миллионом различных цветов: алые, голубые, черные, белые, фиолетовые. Глаза разбегались при одном только взгляде в любую сторону. Антонио инстинктивно остановился. Он понимал, что сейчас каждая секунда у него на счету, но ничего не мог с собой поделать.

Упав на колени, отбросив винтовку, Антонио начал рвать цветы, собирая из них прекрасный букет, переливающийся всеми цветами радуги. Юноша совершенно забыл о том, что кругом бушует война, о том, что его могут в любой момент настигнуть французы, или еще того хуже, его в любой момент может убить снарядом. Антонио не думал об этих пустяках — он лишь собирал цветы, радовался мгновению и все больше и больше погружался в забытие. Лишь сильный удар по голове чем-то тяжелым заставил его прийти в себя. Антонио упал в полевые цветы. Кровь с его затылка брызнула на белые, черные, красные и голубые лепестки. Юноша потерял сознание.

— Eh bien, allons-nous tuer ce bâtard?

— Bien sûr, nous tuerons. Allons le taquiner un peu d'abord.

Антонио пришел в себя, все так же валяясь в цветах. Голова невероятно кружилась, а боль сковывала движения. Он различал французские разговоры, но в силу происхождения, конечно, ничего не мог разобрать. Он немного привстал.

— Очнулся, смотри. Эта псина очнулась.

— Давай еще врежем ему!

Один из французов подошел к Антонио и ударил его прикладом винтовки в живот. Юноша согнулся и закричал от боли.

— Больно? То-то же, будешь знать, шавка, как по нашим землям шастать.

— Finissons-en, Russell?

Подошел второй француз. И слова его Антонио понял, даже не зная языка. Они собирались его убить. И в этот момент, момент надвигающейся смерти, Антонио вдруг понял, как он боится умирать. Он понял, как любит эту жизнь и как любит свою семью. Он проклинал полевые цветы, заворожившие его своей красотой, но понимал, что рано или поздно это бы случилось. С войны не так просто вернутся, нежели уйти на войну.

За несколько секунд вся жизнь пронеслась перед его глазами. Первый француз, ударивший Антонио в живот, перевернул винтовку и поднял ее вверх, направив штык прямо в голову юноши. Мгновение спустя оружие стремительно полетело вниз. Послышался глухой хруст, а после на солдат брызнула алая кровь. Полевые цветы окатило новой порцией страданий и мучений, ведь Антонио был далеко не первым, кто умер в их плену.

5. Письмо, которое ты прочтешь нескоро…

Изабелла готовилась к своему совершеннолетию. В связи с событиями в стране решено было отпраздновать по-тихому, в спокойной обстановке. Собрались только самые близкие люди, вернее только те, кто остались.

В самый разгар праздника девушке вручили письмо. Сначала волны счастья охватили ее, ведь знала она, что это письмо от Антонио, от ее верного друга, который даже на войне не пропадет, верила она в самое лучшее. Чтобы уединится, и насладиться содержимым, Изабелла поспешила к обрыву — месту, на котором пара проводила кучу свободного времени. Она села на самый край, открыла письмо и глаза ее начали свой путь по строчкам, выведенным очень неаккуратно и торопясь:

Дорогая моя Белла! Милая Белла! Моя победа, мое счастье, моя вселенная! Пишу тебе это письмо, а руки дрожат. Настолько война косит людей, аж руки дрожать начинают. Пишу тебе вот зачем…

На глазах Изабеллы появились слезы.

…трудно мне тут. Очень. Страшно. Но это письмо ты получишь только в том случае, если умру я. Да, моя милая Белла, если ты не дай бог читаешь это сейчас, то меня уже нет на белом свете, умер, прости!

Белла закричала, смотря вдаль. Продолжила читать:

Я все не решался сказать тебе до уезда на войну. Не решался, не мог подобрать слова. Поэтому надеюсь хоть сейчас расскажу тебе все.

Я люблю тебя, моя Белла! Люблю вечно и бесконечно! Ты — единственный луч света, указывающий мне дорогу! Я не могу прожить без мыслей о тебе даже минуту! Твой талисман, что ты подарила мне, всегда со мной, в каждом бою. Ношу его, не снимая! Я очень ценю тебя, милая Белла! И всегда ценил. Ты, может, спросишь, почему я раньше не обозначил своих чувств? Да просто боялся, что отвергнешь, боялся, что не любишь в ответ. Сейчас-то мертвому все равно уже, как любил, так и буду. Знай, милая Белла, что ты всегда была для меня счастьем. Была для меня всем! Я безумно любил тебя, люблю, и буду любить до последнего своего вздоха! А если вдруг так случится, что придется мне умереть, то в последнюю секунду своей никчемной жизни обещаю думать о тебе: о твоих серо-голубых глазах, о твоих каштановых волосах, о твоих нежных розовых губах, о твоем милом голосе. Я люблю каждую частичку тебя, о милая Белла! И буду счастлив умереть зная, что ты тоже меня любила. Но даже если и не так, то будь счастлива!

Навеки твой,

Антонио!

Изабелла не могла сдержать слез. Они лились из ее серо-голубых глаз, образуя ручьи на ее румяных щеках. Тело онемело, сердце бешено забилось в груди. Она была полностью опустошена.

Вдруг где-то справа бахнула пушка. Небо озарил свет, а после последовали яркие огни. Сменяясь, один за другим шли разноцветные узоры по небесной глади. Красные, голубые, белые — миллионы вспышек отражались в глазах у совершеннолетней Беллы. Но ей был нужен лишь живой Антонио. И, полностью выплакав слезы, она придвинулась еще ближе к краю и полетела вниз, насмерть разбившись о камни около залива. А в Сент-Клуис все еще шумел салют. Последний салют для Изабеллы и Антонио.

Оглавление

1. Изабелла и Антонио

2. Кровавая Анабель

3. Молитва Сент-Клуиса

4. Полевые цветы

5. Письмо, которое ты прочтешь нескоро…