Цена жалости [Дмитрий Сергеевич Мануйлов] (fb2) читать постранично

Цена жалости

Глава 1

– Гемрик, просыпайся.

Ребенок с трудом открыл глаза. Он не привык вставать так рано – обычно он подолгу валялся в мягкой постели, ворочаясь и капризничая, когда служанка звала его на общий завтрак с семьёй. Но эти времена неожиданно закончились. Пуховые перины сменились слишком длинным для мальчика плащом, который он стелил прямо на твёрдую бугристую землю, а из всей их большой семьи остался лишь один человек.

– Собирайся, – бросил через плечо отец, поправляя подпругу на лошади. – Позавтракаем на ходу.

– Угу, – хмуро ответил Гемрик и протёр глаза маленьким кулаком. Спорить с отцом было бесполезно и раньше, а сейчас – так и подавно.

Он поднял плащ и отряхнул его от еловых иголок и пыли. На ночевку они с отцом остановились на холме в лесу, когда луна была уже высоко в небе. Сейчас над горизонтом едва забрезжил рассвет. Гемрик не выспался, но за последние дни он к этому уже приспособился. Он уже не помнил, когда высыпался.

– Пора.

Гемрик послушно приблизился к отцу. Тот подсадил его на лошадь, а затем одним прыжком запрыгнул в седло позади него. Мальчик поморщился, когда натёртые ноги коснулись боков лошади, но промолчал, потому что знал – слёзы и капризы ничего не изменят. А ещё – старался держаться рядом с отцом, как взрослый мужчина. Лишь по ночам, когда он думал, что папа ничего не видит, он позволял себе немного всплакнуть, да и то – совсем недолго. Каждая минута краткосрочных привалов была на счету.

Неспешно перебирая копытами, лошадь двинулась к небольшой тропе, по которой они ехали уже несколько дней. Мрачные сухие ветки окружающих её кустов костлявыми пальцами мертвецов тянулись к путникам. Удерживая поводья одной рукой, другой отец протянул Гемрику кусок лепешки, начавший черстветь, наверное, ещё несколько дней назад, и немного вяленого мяса. Мальчик пробормотал «спасибо» и принял однообразную еду – единственное, чем они питались. После ломящихся от пищи столов, которые были в их доме, привыкнуть к этому было сложно, но Гемрик терпел, терпел и молча ел, что дают. Всё равно никакого выбора у него не было.

– Тропа скоро закончится. Нам придётся выйти на тракт, – негромко сказал отец. Он был не слишком многословен, и всё же теперь общался с сыном гораздо больше, чем прежде. До того, как они спешно покинули дом, осаждённый врагами, отец был слишком занят делами имения, чтобы уделять Гемрику достаточно внимания. Ну что же. Теперь времени у них было предостаточно.

– Угу, – буркнул Гемрик с набитым ртом. Мама строго запрещала ему подобные отступления от этикета, но отец не придавал таким мелочам значения. Особенно сейчас.

Мальчик сморгнул непрошенные слёзы и принялся жевать с удвоенной силой. Воспоминание о матери принесло с собой боль – гораздо более сильную, чем ощущения в стёртых до кровавой корки ногах. С тех пор, как мама уехала к деду, он больше её не видел.

Отец был прав: тропа и вправду скоро закончилась. Лошадь выбралась из леса, оказавшись на широкой, утоптанной тысячами копыт дороге. Они ускорились.

Стараясь успокоиться, чтобы не показывать отцу слабость, Гемрик торопливо, большими глотками запил еду водой из предложенного бурдюка и принялся оглядываться вокруг. Местность была наполовину открытой: лес, из которого они выбрались, длинной чередой деревьев загораживал пространство по правую руку от беглецов. Слева же простиралась широкая равнина, покрытая высокой, ребёнку по грудь, травой. Ничего интересного Гемрик не увидел, а потому и сам не заметил, как под мерный цокот копыт задремал.

Он открыл глаза, когда широкая, шершавая ладонь отца сжала его плечо. Тропа вильнула, огибая выступающий участок угрюмого леса, и прямо перед ними оказалась деревянная телега, запряжённая двойкой лошадей. Гемрик обернулся. Отец, крепко стиснув покрытые неопрятной щетиной челюсти, напряженно всматривался в спину возницы.

Невысокий мужичок в видавшей виды соломенной шляпе неспешно правил повозкой. До ушей Гемрика донеслись звуки мелодии, которую мужчина, безбожно фальшивя, напевал себе под нос. Видимо, что-то для себя решив, отец стеганул лошадь и заставил её ускориться.

– Здравствуйте, люди добрые! – приветливо кивнул им мужчина, повернув голову, когда лошадь отца поравнялась с телегой. – Куда путь держите?

Отец помедлил, прежде чем ответить.

– В Ветлицу, – наконец негромко произнёс он, не оборачиваясь. Он был похож на кого угодно, но не на «доброго человека»: волосы спутались, одежда поистрепалась. Ухоженным был лишь меч, притороченный к седлу: Гемрик видел, что отец на каждом привале ухаживал за клинком, осматривая его и тщательно протирая. Меч получал едва ли не больше внимания, чем сам ребёнок.

– О, так вам повезло! – выпрямившись так, что под жилеткой стало заметно приличных размеров