Под тенью маски 2 (СИ) [Алёна Андреева] (fb2) читать онлайн

Aлёна Aндреева - Под тенью маски 2

1. Кайен в игре

— Йор Максимилиан Горьер, прошу вас следовать за мной!

Маленький и розовощекий управляющий низенько поклонился новому посетителю клуба и показал, в какую сторону двигаться дальше.

Городской дом в столице, любезно предоставленный для инностранного гостя молодым королем Версарии Теймором, был напичкан различными артефактами и никак не мог быть местом встречи с Кайеном. Поэтому приходилось пользоваться услугами мужского клуба. Да и потом, вопросов возникает меньше, если встречаться в людном месте.

Все вип комнаты находились на цокольном этаже, куда вела узкая витеиватая лестница. Приглушенный свет впитывался в обшитые черным бархатом стены. В носу раздражающе щекотало от благовоний. Не отставая от управляющего, Максимилиан старался идти как можно бесшумнее. Привычка или излишняя предосторожность, сложно ответить. Наверное , все же капелька волнения, которая всегда имела место быть при встрече с троюродным братом.

Когда же он наконец оказался в заказанном номере, и за спиной закрылась дверь, Горьер достал из кармана небольшой кристалл, подвешенный на широкой цепочке.

— Можешь не беспокоиться, я все проверил, прослушки и посторонних людей в радиусе десяти метров нет, — голос раздался из самого угла, где располагалось огромное кожаное кресло. Вспыхнул огонек, и через мгновение заалел кончик прикуренной сигары.

— Здравствуй, Кайен. Неожиданно видеть тебя в столице Версарии. Как ты сюда попал? — Горьер постарался подавить вспыхнувшее раздражение, убрал артефакт в карман и присел на краешек пустого стола.

— Воспользовался поддельными документами и схожестью с тобой. Да и потом, ты же знаешь, я всегда любил путешествовать. У тебя есть официальное разрешение от короля Версарии с возможностью передвигаться по стране, куда тебе вздумается. А я просто урвал кусочек торта, который тебе не под силу съесть одному, — усмехнулся братец, как две капли воды похожий на Максимилиана, и выпустил ровный ряд колечек из дыма, явно рисуясь.

— Как отец? - Горьер отвернулся и выбрал стул, на который тут же присел.

— Все так же. Не хочет иметь дело с лекарями и требует отставки Земельной палаты. Мне кажется, что дядюшка уже пошел на принцип. Кстати, это он попросил меня с тобой встретиться.

— Появились какие-то новости?

— Вообще-то это должен быть мой вопрос, — усмехнулся Кайен, снова пуская идеальные кольца дыма в потолок.

— Мне пока нечем порадовать отца.

— Но ты напал на след, не так ли?

— Я напал на след той, что похитила документы. Ее кровь осталась на моем клинке. Именно по ней я вычислил местонахождение этой изворотливой змеи. Не сразу, но артефакт поиска сработал совсем недавно, она была в Штокенвильде.

— Зачем тебе эта шпионка?

— Она охотится за моей невестой. Мне попало в руки целое досье на нее. Так вот, ее целью является найти и убить дочь Метеля. А значит, она знает достаточно много. В том числе, думаю, ей известно, как сейчас зовут девочку, и где ее прячут.

— Девочку? Очнись, Горьер. Твоей невесте уже больше двадцати, она не девочка, а женщина в самом соку!

— Мне сложно это представить, — усмехнулся Палач, — когда мне ее подарили, малышке было чуть больше года.

— Подарили? — заржал Кайен. — Тебе ее навязали. Называй вещи своими именами. Бедного ребенка сначала лишили нормальной семьи, а потом отдали тебе, как заложницу мира между нашими странами.

— Как бы там ни было, мы должны были пройти обряд обручения.

— Это при хорошем раскладе. А при плохом, по приказу короля ты должен был просто убить девчонку. И тебе бы пришлось это сделать, ты знаешь.

— Да. Но Этели похитили.

— И слава богу. Потому что та заварушка на границе северных земель решилась в течение полугода. А из-за этих грязных политических игр погиб бы ни в чем неповинный ребенок.

— Но сейчас ситуация не лучше. Наш король, дорогой Андриан, которому бы уже самому пора отправиться на тот свет, хочет видеть меня женатым на этой девчонке.

— Думаю, Макс, на этой девчонке теперь хотят многие жениться. У Вильги будет дочь, это уже всем известно. Она рвется к власти, как ненормальная. И мне кажется, сама же первая воткнет своему мужу нож в спину. Но если Теймор, от которого Версария сейчас стонет, словно побитый бездомный пес, потеряет власть, а Вильга Прекрасная наденет корону, то наши страны захлебнутся в крови. И это прекрасно известно всем. Поэтому для многих сейчас остается единственной надеждой найти твою Этели.

— Я найду ее первым! Я уже придумал как.

— И как?

— За мной везде таскается фрейлина Марина Поляди. Если я протяну с ней в отношениях немного больше, то смогу по артефакту принадлежности определить, находится ли где-то рядом с нами наследница королевской крови. Один раз я уже видел реакцию артефакта, камни в серьгах фрейлины начинают светиться лазурным светом.

— И ты думаешь, что Марина Поляди ни о чем не догадается?

— Думаю, она тоже ищет девчонку, поэтому и крутится возле меня. Но я ее переиграю! И ты, кстати, мне в этом поможешь…

— А вот это уже другой разговор! — усмехнулся Кайен и довольно потер руки.

2. Осознание

Этели

Пришлось терпеть до вечера. Сидеть и притворяться, будто все хорошо.

Лиенда болтала без умолку, рассказывая о предстоящих планах на ближайшую неделю. Пятьсот раз съездить по магазинам и еще триста к каким-то подругам. Сейчас мне казалось, что наняться к ней в охранники было дурацкой идеей. Кто же знал, что как только она получит разрешение от папеньки свободно выезжать в город, то решит посетить сразу все доступные места.

Хотя ее болтовня отвлекала, но лишь немного. Потому что меня просто бомбило от той информации, что я нашла в этом простом рукописном учебнике. Кто был тот священнослужитель, и почему он стал в курсе проделок главы Тайной канцелярии, меня в принципе не интересовало. Но вот то, что совсем недавно мне рассказала Нинель, очень хорошо совпадало с фактами, которые были описаны в книге. Ну и мое видение уже подтвердило сей факт. Покушение на двоюродного брата королевы Тайпьеты действительно было. Метель Чеймер и его бедная бесплодная жена Мергельма были убиты. А незаконнорожденная дочь, Этель Чеймер, которая и являлась скорее всего тем самым козырем в планах по свержению власти в Версарии, получается я? Нет, этого не может быть!

На мой протест в груди полыхнуло изумрудным огнем и отдалось болью. Проглот успел слизать все до единой капли, а я почувствовала, как тошнота подступает к горлу. Выравнивая дыхание, все же сморщилась от неприятных ощущений и обратилась к хозяйке.

— Простите, цори Лиенда. Что вы скажете на то, если я попрошу меня освободить от обязанностей на сегодня? Понимаю, что это невежливо, и йор Вермель просил дождаться его. Но, честно сказать, после утренней пробежки на тренировочном полигоне у меня совсем не осталось сил…

— О, Мартен! — всплеснула руками болтушка Лиенда, наконец обратив внимание на мой измученный вид. — Конечно, как же я сразу об этом не подумала! Ты совершенно прав, сегодня в любом случае мы уже никуда не поедем. Я считаю, что смогу оправдаться перед папенькой за твой уход. В крайнем случае скажу, что сама настояла. Может быть, ты еще выпьешь чаю?

— Нет, цори Лиенда, простите, вынужден отказаться. Можно, я пойду?

— Да, конечно. Я провожу. А завтра утром приходи к восьми. Если папенька что-то и захочет тебе сказать, то вы успеете встретиться до его отъезда, — снова затараторила она.

— Спасибо вам огромное.

— Ну что ты, я все понимаю.

Распинаться и дальше в любезностях было выше моих сил. Я встала с кресла, вернула книгу Лиенде и поспешила на выход. Еще чуть-чуть и меня просто вывернет наизнанку. Что это, откат? Несколько крупных всплесков магии, быстрый ее отток, да еще и это видение…

Да, это очень похоже на откат. Что же мне теперь с этим всем делать? Искать учителя, кто сможет объяснить как мне управлять магией? Нет, исключено. Все, кто обладает хоть каплей магических сил, в нашем королевстве стоят на учете. А с моей разноцветной и вовсе не стоит светиться. Изумрудные всполохи…

Племянница королевы Тайпьетты…

Круто, если бы не было так печально…

Попрощавшись с Лиендой, я вышла за ворота. Набрала полную грудь воздуха и, покачиваясь, пошла в конец улицы. Там за перекрестком должны стоять извозчики. Сейчас найму повозку и уеду в гостиницу. Нужно отлежаться. И примириться с этой дикой вопиющей мыслью, что я родственница королевы.

Или нет, и я все-таки ошибаюсь? Уехать бы отсюда побыстрее. Вернуться в Штокенвильд и расспросить обо всем Мэйсира. Ведь это он вытащил меня из горящего дома? Еще это чертово задание от Катарины Блич. Выкрасть книгу? Что-то я теперь сомневаюсь, что ей это действительно нужно. Она специально направила меня сюда, чтобы я получила эту информацию! А по другому нельзя было?

Господи, о чем я говорю? Неужели глава Королевской разведки придет и скажет мне: "Дорогая ученица, ты наследница королевской крови!"

Ха-ха, это все так попахивает абсурдом.

Нет, я больше не могу об этом думать.

С каждым шагом чувствуя, что силы покидают меня, я остановилась в тени огромного дерева. До стоянки с повозками еще метров триста. Но, кажется, я уже не дойду. В глазах начало расплываться, и из последних сил я вцепилась в шершавый ствол старого огромного дерева. Что за черт?

Синяя пелена перед глазами и шум в голове, а еще , кажется, слышны осторожные шаги слева. Я попыталась сгруппироваться, чтобы дать отпор, если кто-то вдруг решит на меня напасть, но тьма оказалась сильнее, одолевая. И наверное, я свалилась бы прямо на землю, но подошедший ловко подхватил мое безвольное тело на руки.

3. В Доме Милости

Этели

Сознание возвращало меня в этот мир неохотно. Я снова плавала в обрывках воспоминаний, но понять их и тем более запомнить не могла. Все казалось сплошным разноцветным и бессмысленным месивом. И только когда в нос ударил запах нюхательной соли, распахнула глаза.

Потолок из неотесанных, местами подгнивших от сырости досок, многоголосый гул в ушах и жесткий соломенный матрас под спиной. Маленькая комнатка, в которой я находилась, была без дверей. Приглушенный свет свечной лампы еле разгонял пробирающиеся в комнату сумерки. Стол-коротыш у узенького окна, занавешенного какой-то линялой тряпкой . Пару газет на деревянной непокрытой столешнице и стакан воды. Я повернула голову и столкнулась с проницательным взглядом. За секунду пронеслись воспоминания прошедшего дня.

— Что, все так плохо? — спросила я, понимая, что без сознания провалялась приличное количество времени.

— Тебе лучше знать. Думал уже вызывать лекаря. Но сам понимаешь, тогда бы всему конец.

— Спасибо, Зюнгер. Я твой должник.

— Сочтемся.

— А мальчишки, — кивнула я в сторону общей комнаты, где готовились ко сну бездомыши, — не задают вопросов?

— Они их никогда не задают. У них есть глаза, уши и мой авторитет. Кстати, ты можешь остаться здесь. У меня сегодня ночное дежурство, я охраняю торговые склады на причале. Отосплюсь на работе. А это моя личная комната. Чувствуй себя как дома.

— Спасибо. Пока не могу сказать, воспользуюсь или нет. Что с документами?

— Все готово. Вот, держи. — Зюнгер отодвинул край соломеннного матраса и, достав оттуда серую картонную папку, протянул мне.

Чистый бланк с удостоверением личности был вмеру потертым, но без единого пятна, которые обычно оставались от дешевых химикатов, если какой-то неумеха пытался вывести с документа старое имя.

— Все по высшему разряду. Вермель и носа не подточит, — усмехнулся он.

— Это что, местная поговорка? — ответила улыбкой я. А затем, не стесняясь молодого мужчины, расстегнула жилетку и выудила из внутреннего кармана два золдена.

Зюнгер принял их с особым трепетом и сразу убрал в карман.

— Да, ребята скоры на расправу языком. На ходу придумывают. К Вермелю прицепилось быстрее всего. Но он, в целом, мужик неплохой. Есть хочешь?

Я, ощущая себя куском помятой ваты, ответила:

— Зверски. Если накормишь, считай, что спасешь меня во второй раз.

Зюнгер внимательно осмотрел меня и согласно кивнул. Отчего-то мне казалось, что он понимает намного больше, но обсуждать это, конечно же, не станет. По крайней мере, пока я сама этого не захочу.

— Сейчас принесу. Там осталось немного каши, правда без масла. И , может быть, даже найду пару кусков хлеба.

Я показала палец вверх и измученно улыбнулась, а мой спаситель ушел.

Снова откинувшись на жесткую, набитую травами подушку, задумалась.Черт подери, что со мной происходит? Хоть с кем-то посоветоваться, кто в магии что-то понимает. Раньше помогал Сани, а сейчас я совсем как слепой кутенок.

Зюнгера долго ждать не пришлось. Он вернулся через пару минут с огромной чашкой , наполненной доверху разнозерновой распаренной кашей. Сверху таял маленький кусочек желтого жира и прямо поверх каши торчала кривая потемневшая ложка.

— Держи и хорошенько поешь, — практически шепотом проговорил Зюнгер и поставил чашку на крохотный стол. Из кармана выудил завернутый в бумагу отрубной хлеб и положил рядом. — Я не знаю, как ты это делаешь и зачем. Но избавляться от собственных сил неправильно. Нужно научиться управлять ими, а не сбрасывать. Поверь, мне встречалось много одаренных ребят. Принадлежность к сословию никак не влияет на дар, который появляется при рождении. Но даже те мальчишки, которые не научились к десяти годам читать, с этой бедой справлялись. Иначе не выжить.

Я сглотнула колючий ком в горле и прикрыла глаза.

—Ты ешь, — продолжил он. — Силы скоро появятся. Сразу не уходи, отлежись. И подумай. А мне пора уже. Свидимся еще.

— Спасибо, Зюнгер, — прошептала я, еле сдерживая слезы. Переоценить его заботу было невозможно. Не бросил в беде, не вызвал лекаря, боясь навредить, не сдал ни стражникам-магам, ни полицаям …

Смотрящий скрылся в дверном проеме, а я, с трудом поднявшись с кровати, трясущимися руками схватилась за плошку с кашей и с жадностью бездомной собаки принялась за еду.

4. Возвращение в гостиницу

Через час, когда появились силы и я уже смогла нормально вставать с кровати и перемещаться по комнате, было принято единственно верное решение - мне нужно срочно возвращаться в гостиницу. Как бы не хотелось поваляться еще, но первым делом стоит привести себя в порядок. А еще стоит расставить приоритеты, продумать все возможные версии развития событий. Заполнить бланк удостоверения, в конце концов.

Покачиваясь на ослабших ногах, я тихо выругалась и, шаркая ботинками, поплелась на выход. В общей комнате, как и в маленьком коридорчике было темно, но приоткрытая дверь на улицу давала понять, куда двигаться дальше.

Осторожно переступая и держась за стенку, я вышла наружу, вдохнула свежий воздух и поморщилась от боли. Голова трещала, будто меня хорошенько ей приложили об стену. Тихий шорох и легкое движение в стороне от меня, заставили резко распахнуть глаза. Оказалось, что на ступенях ютится полусонный Корчеш. Он жался щекой к нагретым от солнца и еще не остывшим деревянным перилам и кутался в тонкую поношенную женскую кофту.

— Ты чего не спишь? — хрипло спросила я, слегка прочистив саднящее горло. Не хватало еще разболеться.

— Тебя жду. Зюнгер сказал, если проснешься и захочешь уйти, тебя проводить.

— Да я уж, наверное, сам разберусь как-нибудь.

— У нас есть знакомые извозчики. Довезут подешевле. Я провожу.

Сложно было спорить с такими доводами. Пешком я быстро точно не доберусь.

— Ладно, добро. Показывай. Что-то меня простуда окончательно добила. Быстрее бы добраться до жилья.

Корчеш вскочил и, скинув кофту на поручень, показал в какую сторону двигаться.

Ночь уже начала вступать в свои права, заменяя душные сумерки на долгожданную прохладу. На улице мне стало значительно легче, и за Корчешом я шла практически не спотыкаясь, хоть и медленно. Свободная повозка обнаружилась за углом Дома Милости. Я кинула три бронцевых вознице и завалявшийся в кармане мятный леденец Корчешу, а потом, с огромным облегчением, откинулась на простое жесткое сиденье.

Кто бы мог подумать, что я привыкну к езде в повозках на лошадях. Еще совсем недавно считала это пережитком прошлого и несусветной глупостью. Но северный город диктует свои правила. Да впрочем и жизнь пытается постоянно мне что-то навязать. Как бы там ни было, из всего нужно уметь извлекать пользу.

Извозчик домчал меня до гостиницы быстро. На входе дежурил старый хозяин. Я негромко поздоровалась, и уж было хотела пройти мимо, но он меня окликнул:

— Эй, парень. Тут про тебя полицаи узнавали. Натворил чего? Если так, говори сразу, мне проблемы с постояльцами не нужны!

— Да нет, это я на работу к Вермелю устроился. Дочку его по прогулкам сопровождать.

— Кхе, — подавился смехом старик, — эк тебя угораздило!

— И я о том же, — раздосадованно махнула рукой и поплелась по лестнице наверх. Продолжать беседу было бессмысленно. Если бы меня в чем-то действительно подозревали, то я бы уже сидела в полицейском участке, но никак не находилась здесь. Завтра утром, думаю, Вермель выскажет все, что обо мне думает.

В комнате я собрала чистый комплект одежды, полотенце и отправилась в баню. Там всегда имелась горячая вода и в это время стопроцентно не должно быть посетителей. Так и оказалось. Я закрыла двери, скинула с себя потную одежду. Застирала рубаху и нижнее белье. А потом помылась сама. Уже одеваясь в чистое, взглянула на лежащий в ворохе одежды непалий и вспомнила слова Зюнгера.

Получается, то что Проглот впитывая мою магию подчистую, лишал меня и собственных сил. Просто заметила я это не сразу. Ведь в доме у Сани я и так постоянно спала. А здесь, видимо, все время была на эмоциях и совершенно не придала этому значения.

Возможно, кто-то бы обрадовался такому сюрпризу, но меня мой дар совсем не радовал. Я прекрасно осознавала его силу и то, что научиться управлять им самостоятельно я вряд ли сумею.

Как бы ни было, сейчас надевать камень на шею я не решилась. Быстро собрала вещи и свернув мокрое отдельно, вышла из бани...

5. Неожиданная встреча

Сейчас, распаренная и разомлевшая, я мечтала только об одном — прийти в номер и сразу завалиться спать. Но мне это точно не светит. После горячего пара слой искусственной кожи на лице приобрел отвратительный вид, местами сморщился и вздулся. Если особо не приглядываться то, конечно, можно было бы подумать, что это какая-то болезнь или врожденное уродство. Встретится кто и испугается.

Но меня спасало то, что была уже глубокая ночь, и в коридорах царил полумрак. Хозяин гостиницы, в отличие от своей дочери, был не болтлив и абсолютно равнодушен к происходящему вокруг. Он спокойно сидел на скамье у входа и при свете маленького светильника почитывал газету. На меня он не обратил совершенно никакого внимания.

Я прошмыгнула мимо старика и направилась к лестнице, уверенная, что больше мне никто не встретится. Все посетители, скорее всего, давным давно мирно спят в своих комнатах.

То, что зазолотилась моя маленькая змейка, я почувствовала еще в начале своего пути. Конечно, меня это беспокоило, но было бы глупо сразу бить тревогу. Пока она постепенно окрашивалась в огненно-красный цвет, я твердила себе, что просто нужно с ней подружиться, а не цепляться при первом удобном случае за непалий. Тем более, что последствия от его помощи тоже могут быть плачевными.

Змейка забеспокоилась сильнее на середине моего пути, засветилась в районе груди, а потом скользнула назад, за воротник. Я поежилась от легкой и непривычной, слегка ощутимой щекотки и поспешила подняться на свой этаж. Мало ли что она там задумала! Чем быстрее окажусь в комнате, тем лучше.

Однако как только я очутилась в коридоре, по ушам резануло. Звук был схож с сильным порывом ветра, нашедшем на своем пути огромную трубу, отчего захотелось зажать уши руками, но мешало белье, которое я держала. Я резко остановилась, не понимая, что происходит. Осмотрелась. В коридоре никого, и все двери в номера плотно закрыты.

Гул постепенно начал проходить, сменяясь на странные голоса. Я осмотрелась вновь, но увы, не приметила даже привидения.

" Вот это документы для йора Костанта Горьера, как он и просил…"

Замерла, потрясла головой, звуки в ответ лишь усилились, а взгляд уверенно лег на дверь номера, находящегося через один за моим.

— А вот это для вас, по поручению вашего отца, — продолжил какой-то мужчина, — просили передать лично в руки Максимилиану Горьеру, поэтому я отправил к вам весточку о встрече.

— Что-то передано на словах? — мужской голос был уверен и бархатист, но вопреки моим ожиданиям совершенно не вызвал уже знакомой дрожи.

— Нет, единственное, что я знаю, ваш отец желает, чтобы поиски ускорились и вам сопутствовала удача. Он ждет вашего возвращения домой.

— Я все понял, Карен. Спасибо за работу. Передашь на словах, что у меня все хорошо. Я в добром здравии и тоже надеюсь на скорое возвращение домой. Ты отбываешь в Гордению утром?

— Да, совершенно верно, ваш отец ждет меня. Переночую и выеду засветло.

— Хорошо. Легкой дороги, Карен.

— А вам счастливо оставаться, йор Горьер.

Раздался звук шагов. Я встрепенулась и прижала одежду к груди посильнее. Уйти незаметно уже не получится, и встреча теперь неизбежна. Узнает ли Палач меня в таком образе и заподозрит ли, что слышала их разговор?

Дверь номера отворилась, и из нее вышел сам Сумеречный дьявол, убирая на ходу пакет с документами под свой плащ.

Ноги словно онемели. Мужчина вскользь окинул меня пренебрежительным взглядом и неожиданно гаркнул:

— Прочь с дороги, сопляк!

Я, вздрогнув от его грубых слов, отступила в сторону и уступила проход к лестнице, хотя не особо и мешалась.

Сумеречный дьявол, не задерживаясь ни на секунду, спустился вниз, что-то сказал хозяину на прощание и хлопнул входной дверью. От громкого звука я словно отмерла, оцепенение спало, и змейка, мазнув рыжим хвостом по щеке, растворилась.

И что это сейчас было?

6. Странные факты

Отпустило не сразу. В своей комнате, потрясенная произошедшим и услышанным, я еще долго тряслась, как осиновый лист, и ходила из угла в угол. Прокручивала в голове произошедшую только что встречу, снова и снова вспоминая каждую деталь, но что-то меня смущало. Во всем этом что-то было не так, но что?

Я с силой зажмурила глаза и растерла виски. Голова снова начинала побаливать.

Зачем моя змейка так сильно хотела, чтобы я осталась в коридоре? Чтобы я услышала разговор или чтобы встретилась с Палачом лицом к лицу? Ведь ровно пара секунд моего промедления оказались решающими. Я могла спокойно зайти в номер и избежать ненужной для меня встречи!

Огненная хулиганка снова проявила себя. Словно извиняясь, она скользнула к руке, и там где под ладонью лежал сверток с постиранным бельем, вдруг проявилось легкое свечение. А потом от быстро высыхающей одежды между пальцев стал просачиваться пар. Я отдернула руку и свечение прекратилось.

— Всплеск чистой неконтролируемой магии, дорогая моя, грозит нам арестом, — заговорила я с ней. — Мне кажется, что белье и без этого успеет высохнуть до утра. Лучше объясни мне, зачем ты меня столкнула в коридоре с этим чертом?

В сознании полыхнуло красным огнем и вдруг так явно вспомнились все наши с ним встречи. Вот я иду за Мэйсиром с огромной корзиной по лестнице в замке Штокенвильда. И из темноты раздается голос Сумеречного дьявола, пробирающий до мурашек: "Йор Мэйсир, кто за вашей спиной?"

А затем в покоях фрейлины, когда я сидела в комнатушке для прислуги, и подслушивала чужой разговор.

– Цори Поляди, доброго дня, – уже знакомый мне баритон, доносящийся из покоев фрейлины заставил сердце биться в два раза чаще.

– О, Максимилиан! Вы пришли, я так вам благодарна! Мне кажется, меня хотели отравить! – изливала свои тревоги цори Поляди, практически вешаясь к нему на шею, что тоже невероятно меня разозлило.

– Что вы такое говорите!– озабоченно пророкотал йор Горьер. – Какие у вас есть основания для такого громкого обвинения, цори…

И следующим в памяти вспыхнул момент нашего с ним тесного общения. Горьер ведет меня в танце, я подстраиваюсь. Мне страшно и, что таить, одновременно приятно. Горьер — мужчина от которого у любой женщины будет идти кругом голова.

– Вы потрясающе танцуете, цори.

– Спасибо, и вы тоже.

– У вас был персональный учитель по танцам?

– Нет, как и у всех. Я просто была очень прилежной ученицей.

– Вы живете в Штокенвильде? – задаёт правильный вопрос Горьер, и я внутренне сжимаюсь….

Голос. Его голос всегда действует на меня иначе. А в этот раз я была относительно спокойна. И страх, который сначала завладел мной, но потом быстро исчез, никак не относился к присутствию Горьера, скорее я была удивлена неожиданной встрече и тому, что моя магия решила вмешаться.

Да, и еще один факт, Максимилиан был непростительно груб. Мне уже приходилось видеть его раздраженным. В такие моменты из него сочится сарказм, но никак не грубость. Как он обозвал меня? Сопляком? То есть не узнал, даже при том, что лицо мое определенно должно было привлечь внимание — после бани я выглядела, мягко сказать, страшноватенько. Но он не обратил никакого внимания, прошел мимо и даже не зацепился взглядом.

Еще одна загадка, которую мне предложили разгадать? Хорошо, возьмусь и за нее.

— Спасибо, что предупредила, — обратилась я к змейке, и она тут же ответила теплом, даря успокоение и капельку силы, в которой я так нуждалась. Впереди меня еще ждала работа над физиономией Мартена и, при хорошем раскладе, несколько часов сна до рассвета.

Что же, наша дружба с моей огненной змейкой определённо крепчает. И пусть я еще не всегда понимаю, что она от меня хочет, но вреда эта хулиганка точно не причинит.

На этой позитивной ноте я развесила на спинке единственного стула свое недосушенное белье. Вытащила пузырьки и коробочки с волшебными растворами, зажгла маленький магический светильник и еще пару простых восковых свечей, а потом перед небольшим зеркалом принялась за свой образ.

Лицо наше все. Не только обновить, но еще и с точностью повторить бы все то, что было изображено вчера.

7. Новое задание

Йор Вермель был, конечно, недоволен моим уходом с поста, на который он меня своим великим благословением назначил, но Лиенда защищала меня так рьяно, что в итоге папаша просто махнул рукой. Тем более что эмоции били через край, и его дочь буквально порхала от счастья в ожидании предстоящих поездок.

За полдня, которые, как мне показалось, тянулись целую вечность, мы уже объехали с дюжину мест. Кроме торговых лавок, в каждую из которых заглянули по несколько раз, еще зашли в гости к трем семействам, а потом спасались от полуденной жары в парке.

Лиенда выгуливала новое платье и кружевной зонтик, а я плелась за ее спиной, проклиная тяжелые, утянутые шнуровкой до самых щиколоток ботинки. В какой-то момент, почувствовав, что по спине ползет чей-то взгляд, осторожно осмотрелась. Мельком между деревьев увидела наблюдающего за нами Зюнгера. Выдохнула с облегчением и тайком показала знак, что со мной все в порядке. Он удовлетворенно кивнул и скрылся в тени.

Но если быть честной, на самом деле я чувствовала отвратительно. Практически не спала ночью, снова вернулись боли и мучали в местах переломов. Видимо то, что я так бездумно сливала до этого магию в непалий, не только опустошило меня, но и остановило процесс регенерации. К тому же шрам на лице снова пульсировал и выглядел как ожог. Я кое-как его закрыла слоем искусственной кожи и загримировала, но все равно казалось, что краснота проступает, портя и без того прыщавое юношеское лицо Мартена.

Когда к нам подошел офицер, присланный начальником полиции, цори Лиенда восседала на скамье возле фонтана и вполголоса читала книжицу со стихами о любви.

Он лишь мельком посмотрел на меня и обратился к девушке:

— Цори Вермель, доброго денечка! Прошу простить за беспокойство.

Лиенда вскинула испуганный взгляд и театрально прижала руки с томиком стихов к груди.

— Йор Секоль? Что вы здесь делаете? Что-то с отцом?

— Нет-нет, что вы! С начальником ничего не случилось. Он просто прислал меня с поручением. Йор Вермель попросил доставить вашего охранника в полицейский участок, а вас попросить побыть сегодня до вечера дома.

— Йор Секоль? — Лиенда грозно сдвинула брови и сложила руки на груди в протестующем жесте. — С какой это стати я должна отпустить с вами своего охранника в участок ? Он разве что-то нарушил?

— Ну что вы! — растекался патокой взволнованный офицер, натягивая улыбку до самых ушей. — Йор Вермель просто попросил привезти вашего юного охранника! Говорит, что хочет его взять… в общем, цори Лиенда, не портите мне жизнь своим недоверием. Вы же понимаете, что я не имею права ослушаться приказа! Ничего с этим мальцом не случится! Мамой вам клянусь!

— Ну, хорошо, — сдавшись, но при этом капризно надув губки, ответила Лиенда и повернулась ко мне. — Мартен, ты ведь все слышал? Ты согласен?

— Как скажете, цори Лиенда, — спокойно ответила я, слегка поклонившись. — Но сердить вашего папеньку, я считаю , и правда не стоит. Давайте, мы отвезем вас домой, а потом с офицером Секолем отправимся в участок. Тем более и небо хмурится , как бы не разразился дождь. Промокнет ваш новый наряд и зонтик не спасет!

Она посмотрела на небо, окинула взглядом живописную поляну на подоле своего нового платья, согласно кивнула и, в сопровождении меня и присланного офицера, пожелала вернуться домой.

Йор Секоль не проронил ни слова, и хоть я и ощущала легкое волнение, но в целом была уверена, что начальнику снова захотелось внимания. А может быть, он действительно скучал по живому и непредвзятому общению. Уж что-что, а искреннее восхищение я всегда играла отменно.

Когда мы подъехали к участку, йор Вермель уже ждал меня возле своего служебного автокапа. Он был сосредоточен и молчалив, подал знак приблизиться к нему и сесть в салон, тем самым лишь разогревая мой интерес.

— Здравия вам, йор Вермель. Прибыл сразу, как и просили, — почти шепотом поприветствовала я начальника полиции, а рыжему водителю кивнула, зная что тот непременно смотрит на нас в зеркало.

— И тебе не хворать, малец. У нас с тобой снова дела. Брать своих олухов не хочу, на то было желание одной важной особы. Сегодня состоится осмотр той книжицы, что мы с тобой недавно рассматривали. Мне же нужны глаза и уши. С этим ты преотлично справляешься, как и с ролью придурковатого прислужки. Вот и не станем в этот раз ничего менять. Ты открываешь мне двери, стоишь где-то поблизости, а я понаблюдаю за этой встречей. Что-то не нравится мне вся эта история. Да и поведение советника, черт побери, не нравится. Ох, не хватало мне будто бы своих проблем, еще теперь и это...

— Вас понял, — кивнула я, затаив дыхание.

Эка честь мне оказана! Быть прислужкой самого начальника полиции! Постоять у самого носа этого Сумеречного дьявола. И, возможно, найти еще одну маленькую зацепку, которая приведет меня к истине. Я вжалась в сиденье и приготовилась к волнительной встрече. Узнает ли он меня в этот раз?

Йор Вермель довольно вздохнул и отдал водителю приказ, от которого мне вдруг стало не по себе:

— Бежуль, у нас еще одна небольшая встреча, так, между делом. Давай-ка , на пару минут заедем в Берчингемский переулок, в хлебную лавку. Малец, — обратился он ко мне , — хочешь маковый калач? Говорят, там они очень уж вкусные…

8. Калачи с маком

Мне в этот момент показалось, что я маленький крысеныш, увязший в ловушке или в бочонке с медом. Берчингемский переулок? Калачи? К сожалению, в ближайшее время я не собиралась туда от слова совсем.

Но, небрежно пожав плечами, ответила:

— Да можно и попробовать. Хотя я больше коржики люблю. С орехами.

— Так и я коржики с орехами люблю. И много чего люблю, но вот, как оказалось, нельзя…

Вермель, расстроенно похлопал себя по пузу и снова замолчал, а я теперь боялась даже шелохнуться.

Зачем ему туда понадобилось так срочно ехать, и как мне быть? Выходить из автокапа с ним или сказать, что у меня скрутило живот? Идти в волчье логово как ни в чем ни бывало, зная что меня там точно ждут и могут узнать? Эх, хоть бы какую-то зацепку.

Змейка, словно подслушав мои мысли, заворошилась и замерцала легким изумрудным свечением. У меня перехватило дыхание. Магия высшей крови? Да за что мне это! Не хватало еще вот так, возле самого носа начальника полиции засветиться!

Я потянулась к непалию, как вдруг эта мелкая хулиганка скользнула к руке и больно цапнула меня за ладонь.

Пришлось сжать зубы и вытерпеть неприятное жжение. Ругаться со змейкой, конечно, не время и не место, но и с непалием шутки плохи. Может быть, моя огненная подружка решила мне помочь?

Зная, что карманы Вермеля напичканы амулетами, я все же дала ей свое безмолвное разрешение и лишь отчаянно молилась о том, чтобы нас с ней не рассекретили. Но змейка снова удивила. Она свернулась в кольцо где-то в районе моей груди и, не переставая мерцать, кажется, вдруг заснула.

Ничего не понятно. Мне-то что теперь делать?

Чувствуя, как меня охватывает волнение, я сосредоточилась на дыхании. Свечение сразу стало мягче, и превращаясь в туманную дымку, распространилось вокруг. Вермель вдруг взялся зевать, а усатый Бежуль, наоборот, завозился на своем сидении.

— Йор Вермель, простите, что лезу. Но вам не кажется странным и приезд этого иностранного засланца, и задание это…

Вермель недовольно сощурился, взглянув на водителя через зеркало, затем вздохнул и все же ответил:

— Кажется. Но что я могу сделать? У меня приказ свыше — подать сведения, когда в хлебную лавку обратится какая-то девчонка. Знать не знаю, кто она, и ни к чему мне эти их шпионские игры. Узнаю, появлялась или нет, а дальше не мое дело. А с этим Горьером и без того понятно, что нужно быть начеку. И ведь приехал он ни куда-нибудь, а к нам. Да еще и ищет встречи с городским советником, у которого за месяц пять убийств на территории дома.

— Подъезжаем, йор Вермель. Мне с вами сходить?

— Нет, Бежуль, сиди. Я недолго. Да и Мартен, вон, мне поможет. Тем более, что я обещался его угостить калачом.

Автокап остановился. Множество лавочек, словно птичьи домики, облепили маленький закуток в конце улицы. И хлебная лавка выгодно втиснулась недалеко от основной улицы. Поэтому аромат свежей выпечки легко привлекал прохожих, обеспечивая хозяина стабильным заработком.

Мне пришлось выйти из автокапа с Вермелем. Бежуль все же вышел, придержал дверь и помог начальнику выбраться наружу. А мне сунул в руку пять бронцевых и шепнул:

— И мне прикупи чего-нибудь…

Я кивнула. Осторожно осмотрелась. Несколько похожих, в основном горожане. Чисто. Но расслабляться рано.

К лавке мы подошли вместе. Деревянная старая вывеска и такая же потрепанная дверь. Огромное окно, сквозь которое видно все убранство помещения: несколько высоких полок, забитых выпечкой и пара широких столов. Суетящийся возле полок полноватый йор, одетый в белый колпак и фартук, скорее всего и был хозяином. А рядом с ним протирала прилавки опрятно одетая моложавая цори.

Вермель, сделав шаг внутрь, откашлялся, привлекая внимание, и к нам обернулись.

— Какие гости у нас! Доброго здравия, йор Вермель! Какими судьбами?

— Да мимо проезжал. А сегодня без обеда. Говорят, у вас самые вкусные калачи!

— Не врут, йор Вермель! Самые лучшие! Вот, пожалуйста, с маком! Пять бронцевых за штуку. Вам за четыре отдам. Сколько завернуть?

Вермель предусмотрительно обернулся ко мне, и я показала в ладони монетку от Бежуля.

— Заверни мне, красавица, три! — обратился он не к хозяину, а к торговке. За обширной спиной начальника мне было совсем не видно ее лица, но услышав знакомый голос, я вздрогнула.

— Непременно, йор Вермель, как пожелаете! Больше мне порадовать вас нечем.

— Ну что же, хотя бы калачами… Мартен, забирай, — отступил он, пропуская меня к прилавку, за которым стояла по-другому причесанная и накрашенная, но все же хорошо узнаваемая горничная из дома Нинель.

Я опустила глаза и буркнула благодарность. Сцапала пакет с калачами, демонстративно шмыгнула носом и отступила назад.

— Благодарствую, — расплылся в улыбке Вермель и повернулся к выходу, снова скрывая меня за своим необъятным телом.

Три торопливых шага и я снова на свободе...

9. Крапленые карты

Дом советника все так же находился под охраной. И мы снова оставили автокап за воротами, пройдясь от ворот до крыльца пешком.

Но то ли в прошлый раз я не всех приметила, то ли в это гвардейцев стало в два раза больше. Тревожный знак — Вердин боится.

Чего? Или кого?

Если бы Горьера, то он бы его и на порог не пустил, но он уже заранее решил, что с ним встретится, а Вермеля скорее всего просто для галочки позвал, якобы посоветоваться.

Нет, кого-то ты другого боишься, йор Тимас Вердин. И как у тебя оказалась на самом деле эта книжица, еще большой вопрос. Отчего столько трупов? Почему у меня задание забрать важные документы?

Как же там было написано в приказе?

"Кодвен. Городской дом йора Тимаса Вердина. Забрать документы, переданные ему ошибочно из рук перевербованного иностранного агента. Степень опасности высокая. Потери с нашей стороны.

Берчингемский переулок, хлебная лавка. Калачи по два пятака, с маком".

Перевербованного иностранного агента… Так ли ошибочно были отданы документы? Если речь идет именно об этой книжице, то скорее всего этот человек знал о том, какая важная информация в ней написана. А если понимал, насколько опасно держать при себе, то не такой уж он перевербованный. Побоялся быть убитым и скинул этот чертов учебник, переведя все внимание с себя на других. Наплел советнику, что можно продать эту рукопись втридорога.

Оттого теперь йор Вердин, осознав, что скинуть эту вещицу своим без последствий не получится, обрадовался Горьеру как родному?

Так, думай, дорогуша, думай!

Зачем тебя сюда глава Королевской разведки, несравненная Катарина Блич прислала?

То, что я в любом случае осмотрю документы и узнаю их содержимое, и так понятно. А вот пойму ли я, что написано там про меня? Большой вопрос. Пока о всплесках моей магии не знает никто, кроме Сани. То есть Катарина могла только предполагать, что я пойму, о ком идет речь. Или я снова ошибаюсь?

Но, допустим, я книжицу выкраду, а дальше что мне с ней делать?

По правилам я должна была наведаться в эту хлебную лавку и там получить либо документы, либо еще какую-то весточку. Но мое чутье просто вопило, что мне туда вот совсем не надо. А сегодня, когда мы случайно там оказались, какой-то неведомый страх достиг своего апогея, и я готова была сорваться с места в любую минуту.

Впрочем, чутье меня не подвело. Во-первых, кто-то науськал Вермеля, чтобы он уведомил, появлялась ли я там. Не задержать, не встретиться, а именно сообщить, забегала ли… Кому-то нужно убедиться, что я иду именно по этому пути, а не по другому.

И эта горничная из дома Нинель Медичи, подсадная утка, которая появилась за несколько дней до моего появления у тетушки. Кто там ее порекомендовал? Супруга градоначальника? Она же явно прокололась на моих вопросах, а потом, после взрыва в лавке оружейного мастера сразу исчезла. А теперь эта курица неощипанная уже подрабатывает в лавке. Ждет дурочку, которая придет за калачами по два пятака за штуку. Да еще и Вермелю об этом докладывает. То есть куклу эту и в дом Нинель, и в хлебную лавку поставил один и тот же человек. Но зачем? Слишком явно, слишком запоминающееся…

— Йор Вермель, прошу вас, проходите. Хозяин вас ожидает в кабинете, — прислужка вынырнул из бокового прохода, открыл для нас главную дверь и указал, в какую сторону двигаться.

— Он один? — спросил Ярок, чуть задерживаясь на пороге.

— Пока да. Вас ожидает. А затем иностранного гостя, — провожатый поклонился и оставил нас в холле, а сам снова скрылся за дверью, ожидать следующего важного посетителя.

Вермель вздохнул, поправил ковровую дорожку своей тростью и обреченно произнес:

— Ну, пойдем, Мартен, посмотрим на это представление...

****

Йор Тимас Вердин ожидал нас в святая святых - своем кабинете, роскошно обставленном дорогой мебелью из черненого дерева. Бордовые ковры и шторы с позолоченной вышивкой дополняли убранство, еще больше придавая величественность помещению.

Письменный стол возвышался на постаменте, оттого сам советник в своем огромном кресле больше походил на судью.

Мда, замашки у него. Да и воспитанности никакой. Когда мы вошли, он даже не встал, а лишь кивнул и махнул рукой на софу:

— Присаживайтесь, уважаемый. У нас не так много времени, чтобы все обсудить.

Йор Вермель недовольно нахмурился, но ничего не ответил, а послушно присел на указанное место.

Я встала за спинкой софы, у самой стены, стараясь как можно больше оказаться в тени огромного книжного шкафа.

— Вы привезли книгу? — вопросил хозяин, по-гусиному вытягивая шею и рассматривая пустые руки Вермеля.

— Нет, — отрубил все заискивания тот. — Книга находится у экспертов и сейчас крайне нежелательно ее, после применения реагентов, выносить на свет. Воспользуемся тем учебником, что я привез вам взамен. Ведь ваш гость только хотел взглянуть? Вот, пусть и смотрит. Не будем ничего выдумывать. Захотите продать, продавайте. Мне тридцать бронцевых вернете с выручки, чтобы я мог заплатить штраф в библиотеке, — усмехнулся Ярок своей шутке.

— Вы считаете, с таким человеком можно играть? — взвизгнул Тимас Вердин, выдавая свое истерическое состояние.

— Я считаю, что в вашем доме за этот месяц было предостаточно убийств, и к тому же хочу напомнить, что вы тоже являетесь подозреваемым. Так что давайте забудем о том, что у вас была какая-то другая книга.

Советник недовольно надул щеки и скривился. По званию он несомненно был выше начальника полиции, но вот обвинения, которые висели над ним, как меч, не давали покоя и желанной свободы. Он немного помялся, но все же решилоставить последнее слово за собой :

— Я пойду вам навстречу и забуду об этой несчастной книжонке, а вы, йор Вермель, будьте добры, позаботьтесь о том, чтобы эти ложные обвинения были сняты, — ультиматум прозвучал решительно. Репетировал, как пить дать.

— Договорились, — усмехнулся Ярок, явно радуясь, что так быстро решил проблему.

Упусти он сейчас этот странный учебник, потом прилетит по шапке откуда-то свыше. Нет, он придержит пока его у себя, а дальше видно будет.

Воцарилось молчание. Тягостное, но одновременно с этим спасительное, ведь любое слово могло теперь срекошетить и навредить.

Мне же от их договоренности стало чуточку легче. Пока я вхожа в дом Вермеля, у меня будет доступ к учебнику. Все же оттуда стянуть его легче, это раз. А потом, исключается факт его бессмысленной продажи Горьеру . Ну вот зачем эта книжуля ему, правда? С какой стати он ею заинтересовался?

Я прислушалась к себе. Магия спала и змейка тоже словно растворилась. Это хорошо, значит никаких сюрпризов с ее стороны мне ждать не приходится.

Стук в дверь прервал мои размышления, и вот уже прислужка, кланяясь, возвещает о нам приходе важного гостя.

— Йор Вердин, к вам пожаловал посетитель, Максимилиан Констант Горьер, Палач Гординского королевства, гость имени Его Величества короля Теймора.

Ха! Вот он представился... У бедного прислужки аж коленки дрожат, даже отсюда видно. И советник, и начальник полиции тоже подтянулись и заметно выпрямили спины. Мне же было отчего-то смешно и не боязно. Уж если мы, столкнулись с Палачом в коридоре, и он на меня никак не среагировал, то теперь мне уж точно нечего бояться…

10. Новая встреча

Все же это, скорее всего, был истерический смех. Я почувствовала приближение Палача еще до того, как послышались шаги и открылась дверь. Где-то под ребрами все стянуло тугим узлом и внезапно стало трудно дышать. Перышко истерило, магия спала, а я с удивлением понимала, что вчера ничего этого не ощущалось.

Нет, так дело не пойдёт. Нужно на что-то отвлечься. Например, вот, щеки у йора Вермеля настолько толстые, что я их вижу даже из-за его острых ушей…

— Добрый день, уважаемые йоры, благодарю, что не отказали мне во встрече, — приветствует всех Горьер, входя в кабинет. Какой у него завораживающий, бархатный голос, тревожит и ласкает одновременно. Говорю же, дьявол!

— Добро пожаловать в мой дом, — вскакивает со своего места йор Вердин и идет навстречу Палачу. — Рад познакомиться. Советник при градоправлении Кодвена, йор Тимас Вердин. А это, прошу познакомиться, мой ближайший друг и по-совместительству начальник полиции, йор Ярок Вермель.

Горьер улыбается жмет обоим мужчинам руки, отвечает поклонами на поклоны, цепляется за меня взглядом, но глаза отводит.

Неужели пронесло? Я дышу через раз и пытаюсь усмирить свой пульс. Ну что, в самом деле такое? Ни один человек не вызвал во мне такого волнения. Правда, до этого меня так маниакально не преследовали и не пытались убить…

На минуту воцаряется неловкая пауза. Трусоватый советник мнется у стола, не желая предложить присесть гостю, а Вермель вроде как и сам гость, и не имеет желания командовать парадом.

И тогда Горьер берет все в свои руки:

— Йор Тимас Вердин, прошу простить меня за спешность, но я бы хотел сразу приступить к объекту своего интереса. Не могли бы вы мне показать ту самую вещь, которую недавно приобрели…

Кхм, какая интересная формулировка. Он не знает, что это книга? Я прикусываю себе язык и снова работаю над дыханием. Не надо лишних мыслей, и так как на пороховой бочке!

— Да-да, конечно, — хозяин торопливо обходит стол, извлекает из ящика липовый учебник в коричневой кожаной обложке и подаёт его Горьеру в руки. На миг мне кажется, что у палача сводит скулы. Недоволен? Ах да, точно. Они ведь могут чувствовать ложь, а от советника сейчас, наверное, просто разит ею.

Максимилиан, не двигаясь с места, сразу же открывает книгу . Перелистывает несколько страниц, вчитывается, затем снова листает, но уже без особого интереса.

— Разрешите, я воспользуюсь артефактом? — его вопрос вызывает бурю эмоций не только у меня. Бледнеет советник, хмурится Вермель. Крайне наглое заявление для гостя, но это же Горьер…

— П-простите, каким, если не секрет? — блеет йор Вердин.

— За все возможные последствия вы возьмёте на себя ответственность, — вставляет свое слово Вермель.

— Естественно, — легким кивком соглашается с ним Палач. И уже хозяину дома разъясняет: — Я всего лишь хочу узнать, принадлежит ли эта книга одному очень важному человеку, или это очередная подделка. Собственно, я и нахожусь здесь, лишь для того, чтобы это проверить.

— А если так, что дальше? — снова спрашивает советник, едва сдерживая дрожь в голосе.

— Если эта книга является подлинником, я предложу вам за нее огромную цену. Если нет, то просто оставлю ее вам.

Глаза Вердина загораются как угольки.

— Прошу вас, проверяйте! Я даю вам свое разрешение использовать артефакт в своем доме!

Горьер довольно ухмыляется. Конечно, он другого и не ожидал.

Угу, оригинал, значит, ищем. То есть сейчас быстренько определит, что это пустышка, и отправится в далекие дали. Давай, Горьер, не медли!

Он замирает на мгновение. Вскидывает голову, словно прислушивается, оглядывается на меня…

И я забываю как дышать. Молчи, дура, молчи! Не думай, да чтоб тебя!

Опускаю глаза, боясь даже представить, что могу встретиться с ним взглядом. Вспоминаю небо, просто синее небо…

— Благодарю вас, — в его голосе снова звучит усмешка. — Это личный артефакт, он никоим образом не встревожит ваши охранные системы.

Советник и начальник полиции синхронно вздыхают с облегчением, но при этом стоят рядом с Палачом, словно при возникновении опасности что-то успеют сделать. Ага, как же…

Палач снова замирает. Да чтоб тебя… Небо, небо, синее небо…

Я стараюсь расслабиться и отстраниться от ситуации, выровнять дыхание. Не смотреть на Горьера все же не получается. Должна же я разглядеть что у него за артефакт такой.

Гость откладывает книгу на край стола, а затем расстегивает свой плащ. Артефакт неожиданно оказывается не в кармане, а на его груди. Я замираю, не веря своим глазам. Может быть я ошибаюсь, и это просто какой-то амулет, а Горьер сейчас выудит откуда-нибудь простецкий разноцветный кристалл?

Но нет, на кожаном черном шнурке висит молочного цвета невзрачный камешек, совсем неприглядный, не похожий на драгоценность. И только я знаю, какая в нем может быть заключена сила, и насколько этот камень опасен, потому что на моей груди висит точно такой же. Непалий…

Горьер прикрывает глаза. Он максимально сосредоточен, безошибочно дотрагивается до своего артефакта, потом открывает глаза, осматривается и тянется к книге, но даже не прикасается. Замирает на мгновение. А затем резко поворачивается и ловит мой растерянный взгляд…

11. В паутине

Сердце замирает на мгновение, а потом ухает куда-то вниз. Я шмыгаю носом, утираю его рукой, и, продолжая смотреть Горьеру куда-то в подбородок, легонько и пугливо киваю.

Оценивающий взгляд Палача переходит на Вермеля, и тот невольно ведет плечами. Да, от такого взгляда хоть у кого мурашки по коже! Даже начальник полиции заценил.

— Йор Вермель, мне нужна ваша помощь! — заявление Горьера становится настолько неожиданным, что удивление у каждого из нас маской застывает на лице.

— Слушаю вас внимательно! — отвечает Вермель сразу же. Все-таки молодец, как он быстро взял себя в руки.

— Это конфиденциальный разговор. Если сможете, уделите мне время.

— Участок вас, конечно же, не устроит?

— Конечно же…

— Тогда приглашаю вас сегодня вечером на ужин.

— К сожалению, вечером не смогу, у меня уже назначена важная встреча, — Палач продолжал давить, при этом не меняя ни тона, ни наклона головы.

— Это настолько срочно? — с толикой надежды отсрочить встречу спрашивает Ярок.

— Я буду очень признателен, если вы уделите мне время настолько скоро, насколько это в ваших силах.

Вермель вздохнув, пожевал губами, переступил с ноги на ногу. Даже со спины было видно, как нелегко ему дать ответ.

Кажется, он тоже попал в ловушку. Отказать иностранному гостю, приглашенному Его Величеством Теймором, значит по-сути нарушить все возможные правила. И если бы какой-нибудь торговке с рыночной площади это бы простили, но начальнику полиции отказать в помощи такой важной персоне никак нельзя. С другой стороны, та книжонка все еще в его доме. И черт его дернул привезти ее туда…

— Тогда, если вам будет удобно, приглашаю вас в свой дом. Там безопасно, и мы сможем поговорить без свидетелей.

По лицу Горьера скользнула довольная улыбка, он кивнул в знак согласия и обратился к советнику:

— Йор Тимас Вердин, рад был с вами познакомиться. К сожалению, эта не та вещь, которую я ищу. Но тем не менее, я вам благодарен за потраченное время.

На стол рядом с книгой легла королевская чеканная монета в пятьдесят золденов. Советник довольно улыбнулся и отдал лёгкий поклон дорогому гостю:

— И я был несомненно рад! Мой друг, йор Вермель, также благодарю вас, что уделили мне время.

Вежливо пошли вон. У Палача от наглости советника слегка дрогнул уголок губ, Вермель крякнул в ответ , и, не особо желая продолжать плести кружева с хозяином дома, сразу обратился к Горьеру:

— Вы прибыли на своем автокапе?

— О, нет, — улыбнулся этот сумеречный дьявол. — Меня любезно довезли.

— Значит мы вполне можем уехать отсюда вместе? У меня служебный автокап.

— Это будет просто прекрасно! Благодарю вас.

Горьер слегка поклонился Вермелю и, абсолютно не обращая внимания на раздутого от своей важности Тимаса Вердина, направился к выходу. Ярок поковылял за ним, ну а я, с трясущимися коленками и желанием испариться, замкнула процессию.

Чувствуя себя мухой, залипшей в сети коварного паука, я безвольно шла за ними. Идиотская ситуация. Начни я сейчас истерить, даже мысленно, меня сразу раскусят. Причем оба: и Вермель, и Горьер.

Убежать мне тоже вряд ли удастся. Остается только при плохой игре сделать довольную мину и наслаждаться каждым мгновением. Хотя, возможно, я зря накручиваю себя. Пока мне еще никто не приставил кинжал к горлу, да и Горьер ведет себя вполне адекватно. Может, все же рискнуть? И посмотреть, чем закончится эта встреча?

12. Расстановка фигур

По всем законам этикета, Вермель, как хозяин, должен был сидеть на переднем сидении автокапа. Но его огромная тушка попросту бы туда не вместилась. Поэтому место любезно уступили Горьеру. Мне же досталось привычно ютиться с начальником сзади, чему я была несравненно рада. Сидеть рядом с тем, кто ищет тебя по всей стране, для того чтобы убить… даже для меня это слишком. Хотя, чего там, я с ним уже и танцевала, и даже целовала, но это не считается...

Несколько раз Максимилиан попытался обернуться и поймать мой взгляд, но я упорно смотрела в окно, рассматривая безоблачное синее небо, и изредка шмыгала носом.

Вермель тоже не поддерживал беседу, а упорно что-то обдумывал. Да уж, ему тоже сейчас непросто. Угодить чужаку, при этом не навредив себе… Но он справится , я в него верю! Глядишь, и я выйду сухой из воды.

Когда мы въехали за ворота, на крыльце нас уже ждала цори Лиенда, хорошенькая такая, в желтом платьице, с распущенными по плечам кудряшками. Ну чем не феечка? Вермель напрягся, Горьер заметно заинтересовался, а я скрестила пальцы. Мне бы хоть черта лысого на блюде, только бы Максимилиан не проявлял ко мне никакого интереса.

Из машины мы вышли по очереди. Я первая кинулась открывать дверь дорогому начальнику, а Бежулю, этому рыжему таракану, достался Горьер. Но он, кажется, не обиделся, а даже наоборот, посчитал за честь.

— Папенька, — воскликнула Лиенда, как только отец обратил на нее внимание,— что же вы так долго! Уже время ужина подошло.

— Еще не подошло, Лиенда. Я умею смотреть на часы. А вот о тебе мы поговорим позже. У нас гости! Прошу познакомиться, уважаемый йор Горьер, это моя дочь цори Лиенда Вермель.

Максимилиан, слегка изогнув уголок губ, учтиво поклонился, Лиенда присела и изящно кивнула головкой, понимая кто перед ней. О Максимилиане в Версарии в последние пару месяцев не говорил разве только ленивый.

— Очень приятно познакомиться! Прошу простить за дерзость, но вы очаровательны, юная цори!

— И мне очень приятно! Прошу, проходите, не будем стоять на крыльце, — покраснев и украдкой вздохнув, прощебетала Лиенда.

Тьфу, Господи , она ему еще глазки строит. Нашла кому. И про капитана, главное, уже забыла. И этот тоже хорош. Только вот фрейлину охаживал со всех сторон, а теперь тут распушил хвост.

В подтверждение слов дочери, Ярок еще раз жестом пригласил пройти внутрь. Горьер еще раз склонился в полупоклоне, зашел в дом, за ним Вермель.

Меня же колошматило. То хотелось поддать им под зад, чтобы уже со своими поклонами закрулялись, то хотелось, конечно же, удрать. Но куда мне? Как только будет подан знак, спустят цепных псов. Да и схватят меня в два счета. Так что без паники. Играем в Мартена до победного и следуем в дом.

Как только наша процессия добралась до гостинной, Вермель изъявил свою волю:

— Лиенда, мы с йором Горьером пройдем в кабинет. Нас, пожалуйста, не беспокоить. Можешь пока распорядиться, чтобы накрывали на стол. И поставили еще один прибор для нашего именитого гостя.

— А Мартен? — наивно спросила Лиенда, уже привыкшая к моему постоянному присутствию.

— Накорми его на кухне, а потом пусть присутствует на ужине, как охранник.

— Хорошо, папенька, — снова защебетала Лиенда.

Как только ее папаня и Палач скрылись за дверью кабинета, она стиснула меня в своих объятиях.

— Мартен, я так за тебя переживала!

— Че эт? — прохрипела я, и, боясь быть придушенной , попыталась отцепить девушку от своей шеи.

— Ну как это, а вдруг папеньке бы приспичило снова тебя проверять?

— Все нормально, цори Лиенда, — наконец-то захватив ее запястья, отвела худенькие девичьи руки в сторону. — Мне бы поесть, правда. Голодный, как буйвол. И лицо бы ополоснуть…

— Да-да, конечно. Пойдем!

Уединившись в ванной комнате, я первым делом проверила состояние своей кожицы. Хорошенько рассмотрела себя при дневном свете и в огромном зеркале. Вроде огрехов нет, шрамов тоже не видно. Конечно, если сильно приглядываться, то можно докопаться, например, до моих прыщей. Все они были одной степени красноты, но кто ж меня под лупой разглядывать будет?

Повязка на груди сидит отлично. Купленная недавно пуговка — на рубахе с длинным рукавом, перышко — в бандане. Надеюсь, за стол меня не посадят и головной убор снимать не заставят. В остальном все выглядело довольно прилично. Не высшая кровь, но и не босяк.

На кухню Лиенда отвела меня сразу же. Там я по-молодецки съела все выданное за пару минут, вызвав вздох восхищения у пожилой кухарки, за что дополнительно заработала огромный кусок пирога с картофелем и грибами. Который, впрочем тоже был умят за три секунды.

Посмотрев жалобным взглядом на аппетитный клубничный торт, красующийся на огромном блюде, я подавила жалобный вздох и пошла в столовую, занимать свое место — за спиной у Лиенды.

В просторной столовой было не так много света. Высокие окна уже прикрыли плотными портьерами, а магические светильники создавали лишь слабое, но все же уютное мерцание.

Очень даже романтично, но и черт бы с ними!

Лиенда решила построить глазки Палачу? Отлично, значит на меня он будет обращать меньше внимания! Постою здесь, в тени, понаблюдаю.

Ощущение, что все изменится очень быстро, меня не покидало. Но что делать дальше, пока даже не представляла. Вот бы послушать о чем там говорят Горьер и Вермель.

Не успела я об этом подумать, как пламя внутри меня вспыхнуло с невиданной силой. Я, даже еще не понимая, что произошло, схватилась за рубаху ровно в том месте, где под ней скрывался непалий. Но золотистое пламя не угасло и не пропало, а стало изумительно изумрудным и еле различимым. Тут же в голове послышались знакомые голоса, а затем нарисовалась и картинка.

— Я вас понял, йор Горьер. Все, что смогу, для вас сделаю. Но, к сожалению, это не быстро, — Вермель, сидящий за своим столом в кабинете , развел руки.

— Благодарю, йор Вермель. Я ваш должник.

— Отужинаете с нами? Я, конечно, уже распорядился, чтобы поставили приборы, не спросив у вас. Но, надеюсь, вы не побрезгуете простой кухней? Наша кухарка служит семье Вермелей более тридцати лет, и мы ей доверяем.

Горьер улыбнулся, невзначай прикоснулся к одежде в районе груди и неожиданно вздрогнул. Нахмурился. Затем, увидев озобоченный взгляд Вермеля, поспешил объясниться.

— Простите. Продуло видимо. Стрельнуло что-то в груди. Но уже, кажется, лучше, все прошло.

— Так что скажете?

— С удовольствием останусь на ужин. Тем более, в такой приятной компании.

— Тогда не будем заставлять ждать мою дочь. Я сегодня, кажется, и так припозднился.

Вермель встал, Максимилиан поспешил за ним, и картинка вместе с пламенем растворилась.

Я сделала судорожный вздох и закрыла глаза. Мне отчего-то казалось, что я сама вся свечусь, как уличный фонарь. Вот сейчас зайдет Горьер, а я тут маяком подрабатываю.

Послышались приближающиеся шаги, Лиенда вскочила со своего стула и защебетала:

— О, йор Горьер, вы согласились! Это так любезно с вашей стороны, отужинать с нами. Вы расскажете про свою страну?

— Лиенда! — осек болтливую дочь Ярок, но гость, кажется, совершенно не смутился.

— Всенепременно, цори Лиенда. Только давайте так, вы задаете вопросы о том, что интересует вас, а я о том, что меня.

— Договорились, — беззаботно согласилась она. — Прошу к столу, — расстекалась в любезностях Лиенда, кокетливо поправляя рукав своего желтого платья. Да и Максимилиан не уступал: сиял и улыбался своей самой обворожительной улыбкой, которая не только дуреху Лиенду расплавила, но даже, наверное, и меня бы смутила.

Нам теперь весь вечер на этот образец истинной мужской красоты любоваться с Лиендой вместе. Вермель сел во главе стола, его дочь по правую руку, а гость по левую, как раз напротив юной хозяйки и меня.

Горьер лиши раз мазнул по мне взглядом и снова переключил внимание на Лиенду.

Кажется, все складывается как нельзя лучше…

13. Выход

Щебет и неприкрытая Лесть Лиенды стала доставать уже минут через пятнадцать. Причём не только меня, но и Максимилиана. Это ощущалось по едва прищуренным глазам и натянувшейся улыбке.

Вермель пока особо не вступал в разговор, весело уплетая горячее и давая возможность своей дочери проявить себя. А та и старалась. Несла всякую чепуху, перемешивая ее с городскими сплетнями и глупыми вопросами. Ну вот кто так беседу ведет? Как можно гостю, такому мужчине, самому завидному жениху, задать вопрос: "А много ли у вас магазинов в столице?"

Да, сказала бы я! Прям сейчас сбегаю в Гордению, быстренько ради вас посчитаю и вернусь.

Но чем больше я распалялась от вопросов Лиенды, тем сложнее мне становилось себя контролировать. И когда снова начала проявляться огненная змейка, распуская вокруг себя красные язычки пламени, я почувствовала острую необходимость прикоснуться к непалию. Только бы он в этот раз не выдал еще одного сюрприза.

Только как это сделать незаметно? Лучше бы я его в карман положила!

Ничего лучшего я не придумала, как немного закашляться и потереть грудь, тем самым приковав к себе взгляды всех троих, присутствующих за столом.

— Вам нехорошо? — заботливо спросила Лиенда.

— Простите, — просипела я. — В горле першит.

— Выпей стакан воды, сынок. — предложил Вермель и тут же добавил: — Эх, какая досада, нет больше бокалов. Сбегай на кухню. Потом жду тебя обратно.

Отпираться не имело смысла. Горьер и так у меня во лбу уже дырку прожег, хорошо хоть Лиенда тут же переключилась на него и снова стала щебетать.

— Вы спросили, люблю ли я путешествовать? Очень! Раньше мы с папенькой часто ездили в другие города. И я даже несколько лет назад побывала в столице Франдерии. Но в последнее время, к сожалению, мы в основном находимся в Кодвене…

До кухни я шла медленно, прокручивая в голове тысячу вариантов побега. По пути столкнулась с юной прислужкой, несущей огромную корзину с бельем. Затем свернула на кухню, никого там не обнаружила и в нерешительности остановилась в дверях.

Голоса из столовой стали приглушенными. Их было практически не разобрать, но вот последнее от Вермеля я все же услышала.

— Простите, пойду проверю, что с мальчишкой.

Я прошмыгнула к плите, схватила кружку у жбана с родниковой водой, и жадно прильнула к ней. Практически сразу же в кухню вошел начальник полиции. Вермель явно волновался, Но говорил коротко и нарочито тихо, отдавая приказ:

— Унеси из дома то, что мы с тобой принесли. Где лежит, знаешь. Спрячь. Я сам найду тебя. — И добавил уже громче: — Сегодня здесь больше не появляйся. Лечись. Завтра пришлю доктора.

Я в ответ лишь кивнула и еще раз хорошенько закашлялась, а Вермель развернулся и ушёл обратно в столовую.

14. Ещё один побег

Я взглянула на часы, висевшие над широким кухонным столом. Большая стрелка уверенно продвигалась к семи. Это хорошо, значит скоро начнет смеркаться, и моя ноша не будет слишком приметна. По-хорошему, лучше бы ее оставить где-то. Но на территории двора Вермелей постоянно рыщут псы, а улица сама по себе слишком широкая и открытая.

Я быстро поднялась в малую гостинную. Покои молодой хозяйки находились рядом и состояли из трех комнат: спальни, гардеробной и маленького кабинета, где располагался письменный стол, широкий комод с различным канцелярским барахлом и небольшой книжный шкаф, который мне, собственно, и был нужен.

Быстро осмотрев содержимое полок, я заприметила несколько подобных книг. Две из них, с похожей как две капли воды коричневой кожаной обложкой, оказались такими же самописными учебниками: один по живописи с зарисовками и схемами, а второй — песенник с набором нот. Третья была тем самым историческим талмутом, из-за которого и развели этот сыр бор.

Я схватила книгу и, засунув ее под край жилетки, торопливо вышла из комнаты. Осмотревшись, поняла, что в малой гостинной уже вовсю хозяйничает горничная.

Значит, я приняла правильное решение. Заглянув в соседнюю комнату, улыбнулась девушке и, неуверенно придерживая книгу под жилеткой одной рукой, попросила прислужку проводить меня до выхода и уведомить охранника о моем уходе. Та, на удивление, даже и перечить не стала. Бросила тряпку в ведро и, покачивая бедрами, устремилась к лестнице, а я за ней.

Она не торопилась, я же нервничала, пыхтела и сопела, пытаясь всем своим настроем дать ей понять, насколько спешу.

Когда наконец-то я выбралась из дома Вермелей, то припустила бежать вдоль улицы, а затем свернула в проулок, заросший семантией.

Остановилась лишь на минуту , чтобы перевести дух и решить, куда держать путь дальше.

В воздухе вдруг повеяло опасностью. Я прикрыла глаза и лишь на долю секунды расслабилась, чтобы попросить о помощи свою маленькую огненную подружку. Но шорох в кустах заставил меня замереть, а сердце биться в два раза чаще.

Из оружия у меня с собой была только узкая спица, хранящаяся в широком шве жилетки. Пуговицу можно было и не считать за оружие вовсе. Ну а маленький ножичек, который бы сейчас ох как пригодился, я попросту не взяла, боясь нарваться на ненужные вопросы от Вермеля.

В голове моментально возник план расположения всех объектов вокруг — каждого деревца, каждого куста, и любой упавшей веточки, что я успела приметить. Мышцы заныли в ожидании, вслед за шорохом послышались осторожные шаги. А затем еле слышное шипение:

— За тобой хвост. Пасут от самой хлебной лавки. Двое, хорошо одеты, вооружены. Поджидают на соседней улице возле стоянки с повозками. А за поворотом справа тебя ждет Зюнгер.

Вихрь мыслей закрутился в голове. Я зажмурила глаза и выдохнула, попросив о самом важном:

— В гостиницу мне нельзя, там наверняка тоже пасут. Корчеш, миленький, выручай, — я выудила из маленького нагрудного кармана золден и ткнула ему в ладонь. — Беги к Зюнгеру, мчите к гостинному двору, где я живу. Проникнешь в комнату любым способом. Заберешь наплечную сумку — она под кроватью, и за уборным ведром, прикрытый тряпкой, стоит маленький чемоданчик со склянками. Он нужен мне больше всего. Вынесешь оттуда, получишь еще пару таких же монет.

Корчеш кивнул, а затем пытливо заглянул в глаза:

— А ты?

Я легко подмигнула и уверенно выдала дежурную фразу :

— Я выберусь.

15. Петля

Мои догадки о том, что меня там, в этой булочной ничего хорошего не ждало, еще раз подтвердилось. И то, что мне снова демонстративно показали эту горничную, говорило о многом. Например, что следят за мной сразу два игрока. И один из них, я уверена, сама Катарина Блич.

Скорее всего именно она поставила эту надсмотрщицу к Нинель, оттого тетушка была так спокойна. Скорее всего тоже об этом догадывалась.

А теперь эта же служанка в хлебной лавке. Да, определённо это все устроила Катарина, чтобы заявить мне, что за мной ведется слежка. Та слежка, о которой по-другому она меня не может предупредить.

А Вермель? Кто попросил Вермеля доложить о моем появлении? Тоже глава королевской разведки? Да нет, слишком глупо… Все так запутанно…

И кто эти двое? Начали пасти от хлебной лавки. Не раньше, не позже. Не нападают, а ждут, уверенные, что я о них ничего не знаю. Боятся активно действовать у дома Вермеля, значит заказчик не хочет засветиться. Скорее всего, будут следить за мной до самой гостиницы и только там начнут действовать.

Значит, сегодня придётся попрощаться с Мартеном. И еще один вопрос, как они меня выследили? Не понял Вермель, служанка в хлебной лавке меня практически не видела, да и не обратила она на меня особого внимания. Но тем не менее, эти двое сразу упали на хвост.

Артефакт? Да, определённо.

Какой артефакт может выследить именно меня?

Догадаться теперь не сложно. По принадлежности к королевской крови. То есть ищет меня не только Палач, но и кто-то из королевского двора Версарии. Мешаю или, наоборот, кто-то строит планы на мою скромную персону?

Если артефакт, то они меня найдут в любом обличии. Но, конечно же, не сразу. Все равно им придется за мной побегать…

Время шло, нужно было срочно принимать решение. Я осмотрелась еще раз. Слева от меня находился такой же кованный забор, как у Вермелей, низенький особняк и лысый сад, — все видно, как на ладони.

Справа стоял мрачный дом из серого камня, и вся территория была обнесена высоким каменным забором. Каменным, а не решетчатым, и он прекрасно скрывал от посторонних глаз все, что находилось внутри.

Книгу я заткнула за ремень, сделала глубокий вдох, растерла руки и с разбегу запрыгнула на стену ограды, едва уцепившись за край.

Очень высоко и слишком маленькое расстояние для разбега, но во второй раз лучше не будет. Пришлось хорошенько подтянуться и оттолкнуться ногой от ближайшего дерева.

Как только я оказалась верхом на изгороди, то первым делом посмотрела назад. Пока ни с одной стороны, ни с другой ко мне враги толпами не бежали. Значит, еще успеваю.

Двор и сад явно нуждались в хорошем уходе. Разросшийся одичавший розарий, поваленная переросшая трава на газонах, словно никто и не ходит по саду от слова совсем. Собак, кажется, не видно. Стоит рискнуть. Что мне собаки по сравнению с Горьером и королевскими ищейками? Что в принципе одно и то же…

Я спрыгнула с изгороди, упав на траву и едва увернувшись от растопыренных колючих веток кустарника.

Не вставая в полный рост, сначала прокралась вдоль забора. Еще раз осмотрела двор и особняк. Никаких признаков жизни. Никаких собак. Странно. Найду ли я здесь то, что мне нужно?

Петляя между кустов и постоянно осматривая все вокруг, я добралась до заднего двора. Обычно двери оттуда ведут в хозблок или на кухню и часто остаются не запертыми. Мне повезло. Дверь действительно оказалась приоткрыта.

Я вышла из зарослей, в полусогнутом состоянии пробежалась до входа, осмотрелась. Слишком тихо и слишком темно. Приоткрыв дверь, почувствовала как изнутри дохнуло сыростью и запахом лекарств. Осмотрела пол и осторожно, едва касаясь носками ботинок, сделала два шага внутрь. Присутствие человека я почувствовала в тот же момент, но слишком поздно. Длинное и острое дуло огнестрела уперлось мне в левое плечо…

16. Старый вояка

Так, что мы имеем? Два этажа, узкие окна по всему периметру. Дом находится ровно наискосок от жилища Вермеля. С восточной части, если наблюдать из окон, и улица, и подъезд к воротам, — все видно как на ладони. Значит, и меня было видно.

Живет один, значит карьерист или военный, да еще и, скорее всего, со скверным характером. А главное, имеет огнестрельное оружие в доме. Но явно не охотник, иначе не стал бы жить в городе, а выбрал бы место более отдаленное от людской суеты. Значит военный. Что его держит в городе? Желание выслужиться. Либо почаще напоминать о своих подвигах. В глухомани-то мозг особо никому не повыколупываешь…

Я облизнула губы, шумно сглотнула и, продолжая держать руки поднятыми, торопливо выдала:

— Йор Вермель просил передать вам это, — я вильнула боком, выпячивая книжицу, прикрытую рубахой, в сторону неприветливого хозяина. — Сказал, чтобы вы завтра ему вернули, заплатит.

— К-хе, — то ли кашлянул, то ли усмехнулся старик, — неужили этот сопляк вспомнил обо мне?

— Он оч-чень хорошо о вас отзывался… Говорит, что вы для него всегда были примером…

Повисла тяжелая пауза. Но потом вояка все же произнес:

— Что там у тебя ?

— Книжка какая-то. Там у Вермелей йор из Гордении. Палач. Вот меня хозяин и выпроводил. Дал наводку, куда идти. Передал вам задание.

Дуло огнестрела чуть опустилось и дернулось в воздухе.

— Показывай.

Я опустила одну руку и, осторожно задрав полу рубашки, показала краешек коричневой обложки, а потом, также не спеша, вытащила книгу и протянула ее в сторону.

Старик трясущейся левой рукой схватился за переплет, но книга не удержалась и упала. Я тут же присела, схватила ее и повернулась к хозяину.

— Осторожнее, она какая-то уж больно ценная.

Он снова выхватил книгу из моих рук и с силой прижал к груди. Хоть старый вояка и стоял в проеме двери, но тусклый свет с улицы, попадающий в коридор через приоткрытую дверь, позволил мне разглядеть хозяина дома.

Невысокий рост, обросшая шевелюра и борода, закрывающая грудь. Острый и цепкий полубезумный взгляд. Простая одежда, одна нога. А вторая от колена на самодельном деревянном костыле.

— Сам разберусь! — недовольно рявкнул он. — Проваливай!

— Не могу, это еще не все, — жалобно протянула я.

Старик недовольно нахмурил брови:

— Что ещё ?

— Мне приказано не появляться. А куда мне теперь? Там, наверное, со всех сторон слежка. Я сейчас только на улицу выйду и меня, как мыша, отловят. Мне бы переодеться хотя бы…

Хозяин хмыкнул, окинул меня взглядом с головы до ног.

— А ты не глуп!

— Так начальник других и не берет! — залихватски выдала я, выпрямившись по стойке смирно и козырнув ладонью, чем невероятно рассмешила вояку.

Он ткнул меня в бок дулом огнестрела и, указав на проход, рявкнул:

— Иди на улицу. Где-то валяются тряпки моей горничной. Она раз в неделю приходит сюда. Надеюсь, Вермель достаточно заплатит за эту книжонку, чтобы оплатить этой чистоплюйке за утраченное платье.

Мне ничего не оставалось делать, как повиноваться. И, как только я ступила на низенькое крыльцо, дверь за мной захлопнулась, и щелкнул затвор замка.

Я выдохнула и присела на ступень. Но ждать мне пришлось недолго. Буквально через пару минут послышалось цоканье костыля, а затем и скрип открываемой двери. Она отворилась ровно настолько, чтобы можно было просунуть руку.

В меня полетела одежда и благородное разрешение:

— Можешь не возвращать. Выйдешь через калитку.

Дверь снова захлопнулась. Я усмехнулась и, расправив тряпки, рассмотрела подношение. Широкий балахон-платье, темно-коричневый, как у всех горничных. Да уж, давно не носила…

Размерчик был явно не мой, но хотя бы длина нормальная. Надела все это безобразие тут же прямо поверх своей одежды, ширину в талии затянула пояском от фартука. Сдернула бандану и, собрав хвост на затылке в пучок, обмотала его тканью на манер кочевников.

Долго мне таким пугалом не проходить, но для меня сейчас главное — это пройти улицу и там, уже на дороге, поймать какого-нибудь возницу. Лишь бы Корчеш с Зюнгером успели выполнить мою просьбу.

17. Разговор с братом

— Ну и как прошла встреча? Выяснил что-нибудь? — Кайен, вальяжно развалившись на кресле в маленькой гостинной, попивал янтарный винтлейн из хрустального бокала.

Максимилиан стянул перчатки, бросил их на журнальный столик, присел на софу и устало прикрыл глаза. Отвечать не хотелось, да и раздражение, вдруг нахлынувшее еще там, в доме Вермелей, не проходило.

— Какого черта ты опять пьешь?

— А что прикажешь мне делать? Ты сказал не высовываться, я и не высовываюсь. За неделю ты дал мне лишь одно задание — забрать почту у курьера от твоего отца.

— Скоро появится работенка. Мне уже доложили, что Марина выехала из столицы и на всех парусах мчится сюда. Сутки автокапом и еще сутки на корабле. Итого послезавтра вечером ты уже будешь окружен вниманием этой прекрасной особы.

— Ммм, вот если бы не этот приятный момент, поверь, я бы не согласился на твою авантюру. Кстати, ты не ответил на вопрос. Выяснил что-то об этой шпионке?

— Не знаю. Все слишком запутанно. Мне снова дали наводку, что она будет здесь. Мой артефакт тоже указывает на ее близкое местонахождение. И мне казалось, что я уже нашел ее.

Глаза Кайена хищно заблестели, и он подался вперёд.

— Правда? И даже видел? Не томи, выкладывай.

— После того, как я получил анонимное письмо о том, что эта шпионка будет в Кодвене, я считал, что здесь найти мне ее будет проще простого. Тем более, что мне указали, за чем она охотится. Какие-то записи старого, выжившего из ума, летописца из Франдерии. На кой черт они ей нужны, совершенно непонятно. Но я вычислил, у кого этот талмут, и даже договорился о встрече. — И с кем? Надеюсь встреча была приятной? — масляно улыбнулся Кайен, мечтательно закатывая глаза.

— Вполне. Городской советник Тимас Вердин, труслив и жаден, на встречу согласился сразу, а вот книжонку подсунул липовую. Мой артефакт сразу же определил это, но… указал на то, что рядом находится человек, связанный с этой шпионкой.

Кайен замер и подался вперед:

— Там был кто-то еще?

— Да, якобы друг советника, начальник полиции йор Вермель. И я даже напросился к нему в гости. Но к сожалению, дальше началась какая-то чертовщина. Хотя… — Максимилиан задумавшись, прикусил губу. — Хотя ты знаешь, кажется это началось раньше.

— Что началось? — непонимающе уставился на брата Кайен.

— Мне казалось, что я слышу чьи-то мысли… или голос… не знаю, говорю же, чертовщина какая-то.

Кайен снова гоготнул:

— Очень здорово, братец. Так и думал, что вся эта история плохо скажется на твоем здоровье. И что же говорили твои голоса?

Максимилиан недоверчиво посмотрел на брата. Какой толк ему что-то объяснять, если сам еще в этом толком не разобрался.

— Да обыкновенный голос. Только слова какими-то обрывками. А потом ясный образ синего неба.

— О, да у нас кто-то решил обвести вокруг пальца самого Палача? Думается мне, что синее небо сродни нашему белому снегу. Тебе так не кажется?

— Хочешь сказать, кто-то усиленно старался думать о чем-то нейтральном?

— Конечно. А что тут еще можно предположить? Твой артефакт снова играет с тобой в игры, давая подслушать чужие мысли. Такое ведь и раньше было, не так ли?

— Было, — вздохнул Горьер.— Только от моей воли это никак не зависит . Камень либо помогает, либо нет. И одному Всевышнему известно, какими принципами он руководствуется.

—Так, давай оставим твой артефакт на потом. Что было там, в доме у советника ?

— Я обратил внимание на этого начальника полиции. Напросился к нему в гости, и мы сразу уехали. А там я познакомился с очень интересной особой, цори Лиендой. Совсем неглупа, но усиленно пытается такой казаться. К тому же, когда я разговаривал с йором Вермелем в его кабинете и просил помощи разыскать настоящую книгу, потому что она может представлять для всех опасность, снова услышал голос. Кто-то явно думал обо мне..

— Считаешь, это его дочь может быть шпионкой? Она вполне подходит. И папаня при должности, и документы в любой момент может справить, и за границу без проблем выехать?

— Да, что-то с этой цори точно не так. Но разговаривая с ней, я чувствую себя полным кретином. Она так ловко обходит все ловушки! От нее практически ничего невозможно узнать. Завтра поеду еще раз к Вермелям.

— Напросился в гости?

— Удивишься, но нет. Пригласила сама. И даже предложила прогуляться в парке.

— Тебе уже неинтересна та книга?

— Она находится в их доме, я в этом уверен. Так что в этом городе мы задержимся, братец. И когда сюда прикатит Марина Поляди, тебе будет чем заняться.

18. В уютной каморке

Эдаким разряженным огородным пугалом перемещаться по городу было глупо. Поэтому, миновав две улицы, я скинула платье горничной и выкинула его в мусорку. Затем, продолжив путь в обличии Мартена, добралась до ближайшей стоянки и наняла повозку до Путейного дома. Там в камере хранения все еще лежали мои вещи, с которыми я прибыла в Кодвен. Забрав багаж, на полчаса забаррикадировала дамскую комнату, переоделась в простое платье, обтерла лицо лосьоном и нанесла слой гримма, - благо вторая запасная косметичка лежала в дорожном саквояже.

Волосы убрала под темный палантин, концами обмотала шею. Строгая получилась дама, страшноватая. Но мне уже все равно. Главное сейчас — спокойно добраться до съёмной квартирки, которую я заблаговременно сняла, как только прибыла в Кодвен. Благо срок аренды еще не вышел и мне не придется искать новое убежище. Доберусь до временного убежища, а там уже нужно будет успокоиться и решить, что делать дальше.

Дом, в котором находилась квартира, имел четыре входа, по одному с каждой стороны. Мой арендодатель заверил, что в доме живет лишь одна старушка, да и то никак беспокоить меня не станет. Но, вопреки моим желаниям, у самой калитки многоквартирного дома я столкнулась с подслеповатой соседкой. Та, признав во мне какую-то дальнюю родственницу почившей цори Бронте, радостно поприветствовала, справилась о том, как прошла дорога и обещала чуть позже принести пирог к чаю.

Я кивала, благодарила и, сославшись на усталость, ретировалась в свою каморку. Ключ, слава Всевышнему, все также лежал под садовой фигуркой. Дверь открылась легко, уже через минуту отгородив меня от этого враждебного и неуютного города. Теперь крохотная комнатка мне казалась единственным спасением.

Скинув тяжелые, уже порядком надоевшие мужские ботинки, я дотянула сумку с вещами и саквояж до старенькой просиженной софы. Здесь же стянула с себя платье и, накинув теплую кофту, принялась растапливать печь, чтобы нагреть воду.

Хотелось хоть немного омыть себя водой. После такого насыщенного дня чувствовала я себя замыленной скаковой лошадью. К тому же нужно смыть грим, поухаживать за лицом. Оставалось надеяться, что слой искусственной кожи продержится до завтрашнего вечера. И если сегодня Зюнгер и Корчеш успели забрать мои вещи, завтра я смогу сделать себе новое лицо.

Через час нагрелся чайник. Следом я решила нагреть чан с водой и только потом приступать к водным процедурам. Пока возилась с дровами и печью, пожаловала соседка, чтоб ее, даже имени ее не помню. Долго стояла у двери, стучала, ворчала, и даже, кажется, бранилась. В итоге оставила тарелку с куском пирога у двери и, громко пожелав дворовым котам приятного аппетита, наконец-таки ушла домой. Гостинец я все же решила забрать, предварительно осмотрев территорию двора сквозь щель приоткрытой двери.

Тихо и, кажется, ни одной живой души на всей улице. Чувствуя себя воровкой, стянула кусок пирога с тарелки и быстро захлопнула дверь. Принюхалась. С ягодами, вроде бы. И не первой свежести. Но с учетом, что есть я теперь хотела всегда, а до следующего нормального приема пищи мне еще жить да жить, решила съесть то, что имеется. Благо и вода в чайнике горячая.

Поискала в шкафчиках заварку. Ее оказалась целая непочатая банка. Нашелся даже кусок засахарившегося меда. Вот уж везение! Да у меня тут целый пир намечается!

И только после, когда я уже ютилась на старой скрипучей кровати, оценила благосконность судьбы к моей скромной персоне.

Пока мне, несомненно везло. На меня покушались в Штокенвильде, и только чудом мы с Нинель не оказались под завалами. Сумела скрыться от преследователей, хоть и ненадолго.

В Кодвене меня все же нашли. Но и здесь мне помог бездомыш, предупредив о засаде. И даже когда я забралась в чужой двор, старый ополоумевший вояка не выпустил пулю, дав объясниться. И даже помог.

Все складывалось хорошо, но не стоит надеяться на то, что везение будет продолжаться. Если артефактами так легко определить мое местоположение, то никакая чужая личина мне не поможет. Меняй я лицо хоть сто раз на дню, все равно вычислят. Быстро и без лишних свидетелей. И что-то мне подсказывает, что на этот раз со мной церемониться не станут.

Какой выход из всей этой ситуации? Только один. Ехать туда, где их артефакты не смогут определить моё точное местонахождение…

19. Разговор за завтраком

— Ты сегодня снова уходишь? — Кайен, уплетая за обе щеки ароматную яичницу с беконом, смотрел на хмурого и осунувшегося брата. Горьер явно был не в духе, поэтому он добавил: — Макс, ты хоть иногда спишь?

— Иногда сплю,— ответил Палач, глотая обжигающий крепкий кофе и переводя взгляд со стены на Кайена. — Меня беспокоит обстановка в столице Версарии. Вильга дохаживает последние месяцы, но беременность ей дается слишком сложно. Поговаривают, молодая королева больна, и с каждым днем ейстановится только хуже. Уже несколько человек подтвердили мне, что к ней присылают лекарей с разных концов света.

— А что Теймор?

— А что Тэймор? Он в своем репертуаре, тискает фрейлин, ездит на охоту и прожигает казенные средства. До жены ему ровным счетом нет никакого дела. Его цель - получить наследника, на этом их отношения с Вильгой Прекрасной заканчиваются.

— Ну и что тебе до этой королевы? Беспокоишься за нее?

— Есть у меня одна догадка, почему ей в последнее время не здоровится. Но это только мои догадки. Но… если я прав, то у моей маленькой подопечной открылся дар. Она каким-то образом научилась обходить печать…

Кайен замер и уже совсем по-другому посмотрел на Горьера.

— Подожди. Ты хочешь сказать, что теперь королевские артефакты могут…

— Да. Кажется, это сейчас и происходит. А это значит, что моя маленькая Этели жива, здорова, да еще и проявляет характер. Хотя он у нее всегда был.

Кайен натянул кривую улыбку и, с трудом сглотнув ком в горле, озвучил то, о чем боялся думать даже сам Горьер.

— Макс, но это значит, что теперь на нее объявлена настоящая охота. И они ее в живых точно не оставят.

— Я и без тебя это прекрасно понимаю, — Палач скривился от жестоких слов брата, отодвинулся от стола и в негодовании швырнул расшитую серебром салфетку . — И теперь, мне кажется, что только от меня зависит, останется ли она в живых.

— Она так нужна тебе? Может, пустить все на самотек? Убьют девчонку, и ты избавишься от обязательств. Ну что ты так привязался к ней?

— Убьют и выставят ее труп на обозрение. А нас обвинят, что мы не уберегли королевского отпрыска, который, на минуточку, если ты об этом забыл, был отдан нам как залог мира.

— Ах да, ты прав. Тэймор только и ищет предлог, в чем бы нас обвинить и снова развязать войну на Северных Землях. А с учетом, что эта девочка имеет отношение и к Франдерии, то эти шакалы с удовольствием присоединятся к войскам Версарии.

— Совершенно верно. В случае смерти Этели выигрывают сразу несколько сторон. Но только не мы. И если раньше мне казалось совершенной глупостью то, что нам отдали эту девчонку. То теперь понимаю, что их ошибка может оказаться для нас спасением. Пока она все еще моя невеста. И в моих силах найти её и спасти.

— А что с той шпионкой? Откажешься от затеи найти ее?

— Одно другому не мешает. Тем более, в ее досье было написано, что именно она занимается поиском наследницы королевской крови. А значит, ей известно об Этели намного больше, чем всем остальным. Да и, насколько ты помнишь, ей приказано убить девочку. Отыщу эту шпионку, вытяну все, что ей известно, а потом отправлю туда, откуда не возвращаются. Одной убийцей будет меньше.

— Как-то слишком самоуверенно. Столько лет прошло… След крови на твоем клинке может быть и дает тебе возможность выследить эту шпионку, но если ей дали задание найти и убить наследницу, то, может быть, не стоит ее преследовать?

— Что ты имеешь ввиду?

— Я бы наоборот предложил ей сделку. К примеру, вместе отыскать наследницу и потом уже прикокнуть ее. Вместе и искать веселее, и контролировать процесс легче.

— Скажи еще, что мне стоит затащить эту агентессу в постель.

— Почему бы и нет? Совместить приятное с полезным! Тем более, что женщины так доверчивы…

— Бред, — Максимилиан направился к выходу. — Я к Вермелям. Ещё раз пообщаюсь с его дочерью. Буду к обеду. Из дома ни на шаг!

— Да понял я уже, понял…

20. История маленькой принцессы

Разговор с братом взбудоражил. Хоть Кайен и был склонен к разного рода авантюрам, но рациональное зерно в его словах определённо имелось. Сейчас только ленивый не будет искать наследницу королевской крови.

Но как быть ему? Если бы хоть что-то было известно о девочке…

Когда малышку отдали семье Горьеров, ей не было и двух лет. Этели была такая потерянная, испуганная. Она не помнила матери, не знала, кто такая, и не понимала, почему ей приходится постоянно переезжать и от кого-то скрываться. Да и имен своих нянек она помнила с трудом. Слишком уж часто они менялись. Этот взгляд серых глаз, которые просто молили о помощи, ему не забыть никогда.

Максимилиан, смотря в окно нанятого автокапа на мелькающие строения северного городка, вспоминал историю своей нареченной невесты. Что-то он выяснил сам, что-то донесли, агенты разведки. Ну а нюансы, завершающие картину, и некоторые неясные моменты, связанные с королевскими отношениями, всплыли совсем недавно, когда он занялся поисками своей невесты…

Малышке не повезло от слова совсем, она оказалась разменной монетой в политических играх. И даже то, что ее родная мать попыталась скрыть свою беременность, не спасло маленькую Этели. Артефакты королевы первые известили о зарождении наследницы королевской крови, еще задолго до ее появления на свет. И не только известили, но и признали в ней магию.

И старая королева Тайпьетта решила, что нагулянный ребенок совершенно не нужен их семье. О том, что жена ее двоюродного брата, Метеля Чеймера, не может иметь детей, было известно всем. Поэтому сделать вид, что произошло чудо, и Мергельма понесла, или надеяться, что братец и его высокомерная жена примут бастрючку под свое крыло, было глупо. Легче всего избавиться от ребенка, пока он не родился.

Свою нерадивую фрейлину, сиротку Элоизу Самерс, покровительство над которой она взяла по доброте душевной, королева отправила в далекое приграничное поселение на север в надежде, что та погибнет от тяжелой дороги и холода. Бедная фрейлина действительно занемогла, и, прибыв в поселение, еще долго мучилась от лихорадки. Но все же успела родить девочку. Которая вскоре пропала…

Поиски младенца не увенчались успехом, артефакты молчали, и королева понадеялась, что младенец просто погиб.

Но через некоторое время Тайпьетта снова заволновалась. С каждым днем ее здоровье становилось только хуже, но при этом, имея все артефакты, которые хранили силу предков и были способны не только омолаживать, но и исцелять, снова отказались помогать старой королеве. Это могло означать только одно — они отдают часть своих сил кому-то еще.

Понимая, что находится при смерти, она рассказала обо всем своему мужу, королю Томасу. И тогда было принято решение отыскать потерянную наследницу, запечатать ее магию и отдать в подарок Гординцам, как заложницу их хрупкого перемирия.

Томас не собирался продолжать войну с Горденией на севере. Он очень тяжело переносил болезнь королевы, понимая, что ее конец близок. К тому же в стране начались волнения, и несколько раз предпринимались попытки покуситься на жизнь его единственного сына Тэймора. Отдать девчонку, как заложницу мира , родственницу королевы, о магии которой не будет известно никому, было идеальным решением. И даже если ее убъют, то никто об этом горевать не собирался.

Этели привезли в Гордению и сразу определили в загородное приграничное имение Горьеров. Здесь же провели обряд обручения. Максимилиан, как сейчас помнил свой шок от происходящего. Мало того, что он вообще не думал о женитьбе, так вдобавок ему просто претило насилие над личностью хотя и вражеского, но все же ребенка. Воспротивившись воле отца и навязанному обету, он уехал из дома. Но словно юнец, был пойман королевской стражей и посажен под домашний арест приказом самого короля Гордении Иосифа.

Конечно, это никак не способствовало хорошему отношению к девочке. Да он к ней и не приближался в первое время. Пока она на его глазах не слетела с лестницы и не разодрала в кровь коленки. Несмотря на сильный удар, она не заплакала и не пискнула даже. Утерла ладошкой кровь и, услышав приближающиеся шаги недовольной нянюшки, вопреки логике, спряталась за спиной Максимилиана.

А потом как-то само собой случалось так, что он постоянно спасал ее от бед, которые девчонка сама себе находила. То она, сбежав от нянек, лезла на высокое дерево, и приходилось придумывать как ее оттуда снимать. То оказывалась в опале у дворогого петуха, который так и норовил заклевать малышку. Потом пернатый, правда, по приказу Максимилиана благополучно сменил место жительства с двора на суповую кастрюлю...

Ох, уж эта маленькая проказница! Сколько в ней было энергии. Порой он, уставший и злой на всех и вся, рядом с ней оживал за несколько минут. И вопреки всему привязался. Стал возиться с маленькой Этели, кормить ее, обучать, водить на прогулки. Да и девочка отчего-то сразу доверилась Горьеру-младшему. Она цеплялась своими ручонками за его шею и совершенно не хотела отпускать от себя. Даже спать ложилась только в том случае, если он читал ей на ночь сказку.

И только он, Максимилиан, общаясь с ребенком настолько близко, почувствовал магическую печать на девочке, разгадав причину ее кошмарных снов. И поняв, что как бы не распорядилась судьба, бросить ребенка в беде он не в силах, вопреки своему гонору и вспыльчивому характеру.

Потому, когда его срочно вызвали в столицу на аудиенцию к королю Иосифу, он как чувствовал, что нельзя оставлять маленькую Этели в загородном замке. Но как назло, малышка разболелась и слегла с температурой. Пришлось смириться с ситуацией, оставив ее на попечении нанек и малочисленной охраны.

Весть о том, что на замок напали и Этели похищена, он получил как раз в тот момент, когда прибыл в столицу Гордении.

Поиски не дали никаких результатов. Его маленькая принцесса пропала бесследно…

21. Встреча с Зюнгером

Утро вечера мудренее, даже если ночь была бессонной. Тревога сжирала меня изнутри, и только мне стоило сомкнуть глаза, как начинали сниться кошмары. Жизнь агента вообще не сахар, но почему-то все трудности мне казались мелочами по сравнению с тем, что ожидало меня во снах.

Кошмары мне снились всегда, сколько я себя помнила, да и сколько не помнила... И раньше они, видимо, тоже снились. Огонь, крики, убитые люди и ночной, леденящий душу холод. Все это складывалось в единое целое, поэтому осознать смысл своих снов я даже не пыталась. Знала лишь одно: начали сниться кошмары — хорошего не жди.

Зверский голод разбудил еще до рассвета. Голова была тяжелой, а в желудке урчало так, словно там поселилось какое-то чудовище. И только магия спала. И, вопреки моим желаниям, даже не пыталась помочь. Хотя, для меня сейчас лучше быть голодной, чем пойманной. Любой ее всплеск может привлечь охотников. Теперь, как мне казалось , эти ищейки будут искать любые всплески магии. Ну а разбираться, отношусь я каким-то боком к королевской крови или нет, это уже потом, после виселицы…

Перебрав все возможные варианты отступления, я еще раз убедилась, что нужно ехать туда, где меня сложно будет найти. А именно в столицу, поближе к королевской чете. Там и выбросы магии происходят чаще, просто потому что магически одаренных больше, да и артефакты, глядишь, введут в заблуждение даже опытных охотников.

Мне бы еще научиться с непалием обращаться. Вон, Палач, оказывается вовсю им пользуется, и ничего — от бессилия на полу не валяется. Кроме того, мне вообще показалось, что он с камушком своим общается. Получается, и мне можно научиться. А так как спросить не у кого , буду пытаться с ним договариваться сама. По сути, это простой накопитель . Но умный. Свой характер он уже показал. Если отбросить все сомнения, то это тот же самый артефакт, только не с ограниченным зацикленным действием, а с возможностью пользоваться накопленными ресурсами в нужном направлении. Конечно, не понятно сам он сможет работать или ему обязательно с моей магией контактировать нужно? Эх, на ходу буду разбираться . Что уж теперь сожалеть.

Быстро переодевшись в платье, сварганила на голове что-то наподобие чалмы на южный манер, загримировала себя под вредную тетку еще разок и, собрав остатки вещей, вышла из дома. Отсиживаться в этой норе не имело смысла. Нужно придумать, как добраться до столицы и забрать у Зюнгера мой чемоданчик с лосьонами для лица.

Ключи, как и договаривались с хозяином, оставила под садовой фигуркой. Там же положила несколько бронцевых. Если не стащит ушлая соседка старуха, то арендодатель примет мои извинения за то, что не сообщила ему, когда съехала. Уж простите, мне сейчас любые контакты во вред.

Ехать в центр города к дому Милости мне показалось опасным. Где еще я могла встретиться с Зюнгером? У городского пруда. Ведь в прошлый раз он сам меня там нашел. Надеюсь, что и в этот раз догадается. Пройдя улицу до конца, наконец, нашла стоящего у дороги извозчика, наняла повозку и, загрузив в нее пожитки, уселась на жесткую скамью . Если я и запомню Кодвен, то именно по тому, сколько раз мне здесь приходилось ездить на повозках, запряженных лошадьми. По сравнению со столицей немного ощущала себя в прошлом веке.

От воспоминаний о большом городе настроение само поползло вверх. Там всегда чувствуется жизнь. Красивые люди, суета, большие возможности…

Что сказать, я замечталась. На короткое время, но забыла обо всем, что происходило со мной в последнее время. И вновь представила себя ученицей Королевской школы агентов. Все казалось по плечу и мир в розовом свете!

С небес на землю меня опустил нанятый извозчик, известив, что мы прибыли на место. Вытащив свой багаж, я вышла из повозки и встала на краю проезжей части. Неожиданно меня повело в сторону и резко затошнило.

Вот, сейчас мне только голодного обморока не хватало. И, как назло, змейка моя притихла и даже нос не показывала. Чует, бедняжка, что охота за нами идет.

Очухавшись, подцепила за рукоятки свой багаж и прогулочным шагом стала продвигаться в сторону старых раскидистых буивов, растущих вдоль берега. Посетителей возле городского пруда в этот раз было больше, но все же свободные места еще были.

Оглянувшись в поисках скамьи, я почувствовала чей-то тяжелый взгляд. Настолько тяжелый, царапающий душу, что сердце сжималось.

Темный силуэт отделился от огромного покореженного дерева, растущего вдали, и скрылся.

Зюнгер. Это он, ошибки быть не могло. Я прибавила шаг и направилась в его сторону.

И лишь подходя ближе ощутила и поняла, что не так. Боль, всеобъемлющая, черная, захватывающая дух, растворилась в воздухе. И шла она от него. Что-то определённо случилось…

Жду ваших комментариев, дорогие читатели! Спасибо, что вы со мной! Не забывайте подписаться на автора и добавить книгу в библиотеку.

Следующая глава завтра.

22. Трудное решение

Зюнгер был чернее тучи. Его всегда растрепанные кудри, торчащие из под кепки, теперь висели намокшими грязными сосулями, ложась на поникшие плечи. Синие круги под глазами говорили о бессонной ночи, а глубокая складка у рта о его терпении, которое явно подходило к концу.

Я замерла в недоумении. Молчаливая агрессия, направленная на меня, обескураживала.

Поежившись от колючего взгляда, просто спросила:

— Что произошло, Зюнгер?

— Вчера ты попросила нас о помощи. Теперь помощь требуется нам…

— Конечно, но… — хотелось бы сначала узнать о чемоданчике с микстурами, но отчего-то язык не поворачивался.

Я замолчала, а Зюнгер продолжил:

— Вчера, почуяв неладное, я отказался идти в гостиницу за твоими пожитками. И Корчешу запретил. Но он, увлеченный наживой, ослушался и все равно отправился на дело. Ночью, когда все спали, сбежал из дома Милости. Я дежурил на складах в порту. Прибежала кухарка наша, Мареша, сказала, что слышала, как Корчешек ушел, и сердце ее чует беду… У нее всегда сердце чует…

Голос Зюнгера сорвался, а я, лишь сильнее вцепившись в ручку саквояжа, опустилась на краешек резной скамейки.

— За тобой по следу идут королевские ищейки. Ты, наверное, догадываешься, что у них имеется в арсенале? Когда я понял, что в тебе есть магия, то посчитал, что в тебе ее ровно столько же, ну или чуть больше, чем у моих пацанов. Но ищейки не бегают за бездомышами, правда?

Я кивнула и виновато опустила глаза.

— Да, Зюнгер, ты прав. Магии, во мне больше, чем у твоих ребят. Правда, я и сама об этом узнала недавно.

— Корчеш там, у тебя в номере, нарвался на одного из этих… Королевский крысеныш сидел в засаде и, как только пацан зашел в комнату, он направил на него стену огня…

Я вскрикнула в ужасе и прижала руки к губам. Всегда контролировала эмоции, но здесь была уже не в силах сдерживаться…

Стена огня, Всевышний! Высшая боевая атака! Предназначавшаяся мне!!!

Я не могла в это поверить. Что за нелюди! И почему такими способами...

Корчеш. Маленький мальчик. Ему-то это за что...

Боль сдавила грудь, не давая свободно дышать. Но мысли лихорадочно продолжали метаться в моей голове, пытаясь опровергнуть случившееся.

Так, стоп. Зюнгер сказал, что нужна помощь. Значит...

Я сглотнула тугой ком в горле и с надеждой спросила:

— Корчеш выжил?

— Как ни странно, но да. Успел вспомнить, как ставить защиту. Я их этому учил в первую очередь. Умудрился оттолкнуться от стенки и откатиться от основной волны. Но его хорошо зацепило!

— Как ты узнал об этом?

— Говорю же, Мареша прибежала за мной. К тому времени, как я добрался до гостиницы, пожар почти потушили. Всех эвакуировали и Корчеша уже вынесли на улицу, завернутого в покрывало. Ждали полицаев и лекарей.

— Полицаев?

— Но он ведь забрался в чужой номер?

— Где он сейчас? — резко обрубила пробивающуюся истерику Зюнгера, чуть повысив тон. Мысли лихорадочно крутились в голове, но любые эмоции мне сейчас только мешали.

— Я поручился, что мальчишка не вор. Сунул взятку полицаю, попросил лекаря сделать Корчешу обезболивающее и отвезти в дом Милости, попрощаться… — ответил он, опустив голову на руки. Еще секунда и плечи его вдруг задрожали в беззвучном плаче.

— Я не могу помочь сама, честно. Прости, Зюнгер, — выдохнула я признание, коря себя за беспомощность. — Моя магия неуправляема и нестабильна. Но я знаю, кто сможет помочь.

Мужчина замер, и сквозь судорожный тяжелый вздох, спросил:

— Кто? Говори. Сделаю, все что хочешь, только спаси Корчеша. Если это в твоих силах.

Я замолчала. Имею ли я право давать такие обещания? Нет. Согласится ли ОН? Я в этом абсолютно не уверена, но знаю одно. Запас энергии, необходимый для временной петли, есть только у одного человека в этом городе. Если он сможет активировать это заклинание, то есть шанс спасти Корчеша, пока он в сознании. Магия высшего разряда, колоссальный выброс энергии! Божечки, о чем я думаю? Он не согласится! Но смогу ли я уехать отсюда, спасая свою шкурку, зная, что из-за меня погиб ребенок?

— Мне нужно место, где я могу умыться и переодеться. Быстро. А еще оставить вещи в надежном месте. И еще, Зюнгер, придумай, как мне покинуть этот город так, чтобы меня не поймали ищейки…

23. Перед встречей

Огромное чувство вины висело надо мной карающим мечом. Просто развернуться и уйти я не могла. Помочь тоже. В случае со спасением жизни Корчеша мне представлялся лишь один единственный выход. Пока не закончились сутки, можно создать временную петлю.

В замкнутом временном пространстве можно вывести пострадавшего в момент трагедии и, влив в него магию, помочь отразить удар. На все это уйдёт всего несколько минут, но запас энергии необходим колоссальный. И такое подвластно только одному человеку — Палачу.

Нет, не в том дело, что я возлагаю на него огромные надежды или делаю из него божество, хотя и ежу понятно, что он не дурак и высшие магические заклинания знает. Дело в том, что у него есть непалий, который накапливает энергию. И если Горьер научился обращаться с камушком, то, возможно, сможет вытащить весь запас. Ну или хотя бы попытаться.

Наверное, чисто теоретически, это бы смогла сделать и я, если бы знала как. Хотя, магическая сдерживающая печать все еще на мне, поэтому вряд ли бы я смогла применить свою магию, даже если бы умела.

Эх, что рассуждать, нужно действовать. Но как заставить Палача помогать мне?

Зюнгер быстро нашел место, где мне можно было переодеться. Какая-то забегаловка на набережной, торговец в которой был хорошим знакомым Зюнгера, стала моим новым временным пристанищем. Нам любезно предоставили в пользование складское помещение с маленькой, отгороженной старенькой занавесью, комнаткой отдыха. Стол, стул, узкий шкаф с обрезанным зеркалом, какие-то полки с хозяйственной утварью, — ничего особенного.

Я молча, под задумчивым взглядом Зюнгера, поставила вещи на стол и извлекла из саквояжа все, что нужно было, чтобы снять грим. Где-то там, под слоем краски все еще таился юный Мартен Джаппер. И пока он был единственной моей надеждой...

Слой кожи оставлял желать лучшего. Пришлось хорошенько пропитать его специальным увлажняющим составом, чтобы он мог продержаться еще несколько часов. Снова сок чуники на брови и волосы. Красные точки на лице теперь уже из краски…

Руки тряслись, и я постоянно роняла кисти. Слишком много всего нужно сделать, чтобы подготовиться. Но одновременно я понимала, что мы теряем драгоценное время, которого у Корчеша может и не быть. Но вынужденная отсрочка перед важной встречей была для меня спасением — она давала мне возможность все еще раз хорошо обдумать.

Зюнгер постоянно молчал и вообще не отходил от меня ни на шаг, поэтому когда пришло время переодеться, я прикрикнула на него и указала на дверь, заставив выйти со склада.

— Поверь, бежать мне некуда. Поэтому будь добр, дождись снаружи.

Зюнгер кивнул и, замявшись на пороге, ответил:

— Вещи можешь оставить здесь, больше негде. Перемещаться по городу тебе слишком опасно.

Я согласно кивнула. Вещи, по сути, теперь имели лишь второстепенное значение. Через несколько часов искусственный слой кожи начнет отслаиваться, и красивая одежда благородной цори мне уже будет ни к чему. Запасных склянок с чудодейственным средством больше нет. Вряд ли в гостинице хоть что-то уцелело от пожара.

Да и вообще непонятно, чем сегодняшняя встреча с Горьером закончится. И не будем забывать о королевских крысенышах. Хм, какое верное прозвище дал им Зюнгер…

Снова брюки, рубаха, жилет и бандана. Нет ботинок. Осмотрелась, увидела под лавкой хозяйские тапочки. Из грубой ткани, изрядно поношены, но зато с крепким запятником. Правда большеваты, но некуда деваться. Оторвала лоскут от полотенца и затолкала куски ткани в носы мужской обуви, чтобы уменьшить размер.

И это ещё не все. Теперь в слегка распоротый край жилета я засунула заточенную спицу. В карман лег складной нож. Перышко, чувствующее расположение сильных магических артефактов, легло в подворот банданы. Пуговицы, которые я преобрела, еще ни разу не пригодились, но сейчас они были как раз на той самой рубахе, в которую я была одета. Подержав в руках извлеченный с самого дна саквояжа маленький огнестрел, я вздохнула и с сожалением положила его обратно. Отстреливаться от королевских ищеек бесполезно. Нужно постараться просто им не попасться. А вот защитные артефакты в доме Вермеля быстро среагируют на такое оружие.

Что же, кажется я готова. Не готов только план. Но боюсь, здесь вообще что-то планировать бессмысленно. Значит , буду действовать по обстоятельствам.

К тому времени, как я вышла из склада в образе Мартена, Зюнгер уже подсуетился на счет повозки. Пара резвых лошадок нервно перебирала копытами, животные были готовы сорваться в любую минуту. Я легко вскочила на повозку, Зюнгер сел на козлы.

— К дому начальника полиции. Адрес знаешь? — крикнула я.

Извозчик кивнул, подал знак, что трогаемся с места и хлестнул лошадей по крутым бокам.

Если я все правильно просчитала, Горьер рано или поздно вернется в дом Вермелей. Мне же останется только его уговорить…

24. Охотник

Максимилиан Горьер уже битых два часа слушал болтовню Лиенды и, собственно, сам не понимал, что его тут держит?

То, что она не могла быть шпионкой, он уже понял. Ну взять хотя бы лицо. Оно было миленьким, но с явными признаками старения. Если бы шрам на лице, который должен был остаться после их последней стычки, был вылечен с помощью магии, то и личико Лиенды было несравненно моложе. Ну и это еще не все. Интеллектом она не дотягивает до тайного агента. Можно, конечно, искусно притворяться, но мозг ничем не заменишь. У этой же в голове присутствовал лишь легкий флер спонтанных мыслей.

И тем не менее, что-то его еще в этом доме удерживало. Он явно ощущал потребность находиться здесь, но при этом не мог объяснить откуда это исходит. Скорее всего это опять хулиганит непалий. С ним вообще связаны самые загадочные события в его жизни. Взять хотя бы то странное письмо, что он получил несколько лет назад.

По роду деятельности он терпеть не мог анонимные письма. А ими Палача буквально заваливали каждый день. Обычно он отдавал эту макулатуру на растерзание своим юным помощникам. Но тот пухлый, истерзанный долгой дорогой, пухлый пакет он помнит до сих пор. Тогда тоже возникло это странное чувство необходимости. Рука сама потянулась к конверту, начал читать послание и пропал…

Столько лет он искал хоть какие-то зацепки, куда подевалась его маленькая Этели. А теперь перед ним лежало анонимное письмо, в котором говорилось о какой-то шпионке, главным заданием которой было найти и убить юную принцессу. Гнев застилал глаза, и желание свернуть этой девице шею возникло сиюминутно. Он, выпив залпом содержимое своего бокала, на несколько секунд задержал дыхание и попытался взять себя в руки. И только потом продолжил чтение.

Ко всему прочему выяснилось, что буквально через несколько дней в столице Франдерии должна была состояться встреча, при которой этой змее должны передать документы, доказывающие принадлежность Этели к королевской семье.

И вновь неудержимый гнев. Он ненавидел любую ложь и тех, кто за деньги занимался такими грязными делишками. Поэтому, не теряя времени, взял разрешение на выезд из страны и сорвался в поездку. Если он успеет, то сможет и перехватить документы, и устранить убийцу.

Вычислить местонахождение шпионки он смог легко. Обольстительная красотка поселилась в той же гостинице, что и связной, о котором говорилось в письме. Именно у йора Жустина, местного чиновника, на несколько часов должны были осесть документы. Наверняка, она попытается их у него забрать. Утром он решил прийти к этому йору и объяснить, в какой опасности находится мужчина. Но застал его отравленным какой-то гадостью. Пришлось оказывать помощь, приводить йора Жустина в порядок и вывозить его в безопасное место, пообещав решить все проблемы. Впрочем, за ту сумму золденов, которую он отвалил этому разжиревшему чинушу, Жустин должен был по собственному желанию раствориться в воздухе.

О том, что на встрече окажется много соглядатаев, понял, когда увидел необычно оживленное кафе на набережной. В утренние часы вряд ли кого-то вообще можно было встретить здесь. Решив не привлекать лишнего внимания, затаился. И не зря. Агентша, уже сменившая образ, вскоре появилась, но тут же была уведена каким-то представителтным йором.

Пришлось выслеживать, идти буквально по пятам, при этом стараясь не вызвать ни у кого подозрений. Считал, что опоздал, но когда, свернув за угол одного из расположенных близко друг к другу складов, увидел, как мужчина в сером костюме передает шпионке документы, то решил действовать молниеносно. Выхватил из ножен клинок, метнулся к парочке, мазнул по лицу девчонки, слегка пытаясь зацепить шею, но она, как скользкая змея, успевает увернуться, и лезвие, словно по маслу, прошло лишь по ее щеке. Не хотелось бы с ней драться, но пришлось применить силу и отшвырнуть к стене, только в тот же момент пришлось держать удар самому. Таинственный незнакомец тоже решил вступить в бой, хотя на кой черт это ему было нужно, было загадкой. Максимилиану за пару приемов удалось лишить его сознания. Обернувшись, увидел убегающую шпионку, и, практически сразу возникший словно из ниоткуда целый отряд регулярной армии Франдерии, который быстро и очень профессионально захватил беглянку в клещи.

Ему же самому осталось только делать ноги. Нападение на гражданина страны уж точно ему никогда бы не простили. И не помогли бы никакие заслуги ни его, ни его отца. Главное, йор в сером, хоть и бездыханный, но был жив. Конечно, было жаль упускать документы. Но рано или поздно они все равно всплывут. Нужно только дождаться. А что сделают с этой дрянью, ему было все равно. До некоторых пор....

Пока не пришло следующее послание. Короткое и дерзкое: "Она жива и вышла на охоту".

Он понял сразу, о ком идет речь, и решил, что доведет начатое до конца. Благо успел своевременно запечатлеть на поисковом артефакте кровь этой змеюки, капли которой осталались на его клинке. Поисковый артефакт работал, словно магнит. Он не только темнел рядом с искомым объектом, но и прекрасно работал на картах. Как только он прочитал письмо, то сразу же достал из хранилища давно забытый артефакт, запечатленный на шпионке. Кристалл потемнел возле маленькой точки на карте — отверженного полуострова в соседней Версарии.

Азарт вновь будоражил кровь. Он решил, что непременно найдёт ее, только теперь будет действовать осторожнее. У этой шпионки слишком ценная голова. Палач был уверен, что девчонка знает, где находится его маленькая Этели.

25. По горячим следам

Когда Горьер оказался в Штокенвильде, то буквально возликовал. Поисковый кристалл отчаянно сияил и даже начал нагреваться в старом королевском замке. Ничего удивительного. Максимилиан был уверен, что шпионка действует по приказу короля и прячет он ее под своим крылышком. Как ни крути, но до сих пор у Теймора не было соперников. Поэтому устранить Этели было хоть и эгоистичным, но вполне оправданным для венценосной особы желанием.

Вот только как удалось спастись этой змее и выбраться из Франдерии, оставалось загадкой, но он был уверен, что теперь ее не упустит.

Однако, что-то пошло не так. Максимилиан обошел весь замок несколько раз. Кристалл упорно начинал сиять возле покоев фрейлины. Хотя там, кроме нее и горничной никого не было, он в этом был уверен. И это вводило в еще большее смятение — с Мариной он был слишком давно знаком, и ничего общего у высокой блондинки с аппетитными формами с той шпионкой, которая попалась ему во Франдерии, попросту не было.

Пока он пытался решить эту головоломку, народу в замке стало значительно больше. Время играло против него, начинался бал. Теперь в толпе отыскать ту самую стало намного сложнее.

Тогда он искренне пожелал найти хоть какую-то зацепку и попросил свой необычный талисман о помощи. Ноги сами понесли его вновь в покои фрейлины. А там неожиданное маленькое знакомство с одной из гостий, и ее робкий поцелуй, который отчего-то бросил в жар.

На минуту ему показалось, что эта девушка в необычной шелковой маске, Розалинда, очень даже подходит по росту и телосложению. Но вновь засомневался. Слишком простодушна, полновата, стеснительна.

Мозг просто кипел, но найти в толпе, на к кого реагирует артефакт, а тем более активно действовать при огромном количестве свидетелей, он не мог. И снова его принялась охаживать фрейлина, и момент, когда поисковый кристалл потух, был упущен…

Уже в гостинице, успокоившись и обдумав все, что произошло, понял, что именно племянница Нинель Медичи больше всех попадает под подозрение.

Узнать, где живет старушка, не составило труда. Уговорить Марину прогуляться по ночному городу оказалось еще проще. Но каково же было его удивление, когда возле дома цори Медичи оживился не только поисковый артефакт, но и камни, вкрапленные в серьги фрейлины. Они вдруг засияли мягким бирюзовым светом.

Это означало, что эта самая Розалинда и есть та шпионка. Но и принцесса тоже находится где-то рядом. Что, впрочем, было неудивительно, если ее главным заданием было убить принцессу.

Если бы не Поляди, которую он сам же и вытащил на прогулку, то можно было бы пробраться в дом и вытрясти всю правду из этих двух интриганок. Но пришлось уходить, а потом выставлять охрану у дома Медичи.

Подозрения подтвердились. Цори Нинель Медичи и ее племянница вскоре вышли на прогулку, и поисковый артефакт снова засиял красками…

Но судьба распорядилась по-своему. Снова нелегкая принесла Марину, в тот самый момент, когда он уже готов был раскрыть все карты. Фора в несколько минут дала возможность Розалинде и ее тетушке скрыться из вида, но он все равно выследил их и практически нагнал. А потом раздался оглушительный взрыв, после которого он был срочно вызван в столицу, на аудиенцию к королю Теймору…

Третье письмо пришло через неделю, когда он, после всего случившегося, прибыл в столицу Версарии. Тот же почерк, без указания имени и данных для обратной связи.

"Кодвен. Дом йора Тимаса Вердина. Рукописное издание истории Франдерии."

И всё. Никаких зацепок. Но и так все ясно. Эта гадина снова выжила, а в этой книге, наверняка, какая-то информация об Этели.

А сегодня, что неудивительно, поисковый артефакт молчал. Вчера светился, сегодня еле теплится. Из тех, кто выпал из поля зрения, был лишь один человек — мальчишка, который был то ли охранником , то ли компаньоном цори Лиенды. Но вчера ему стало неожиданно плохо, и парень был отпущен домой самим йором Вермелем.

Стоило узнать об юном охраннике побольше, но такие вопросы юной цори могут показаться очень странными. И тем не менее он рискнул :

— Цори Лиенда, я бы хотел пригласить вас на прогулку. Но что-то не вижу вашего охранника. Думаю, ваш отец будет против того, что вы уедете из дома одна.

Лиенда похлопала глазками и слащаво ответила:

— Мой отец не будет против, поверьте. А у Мартена, скорее всего, какая-то инфекция. Отец еще вчера отпустил его подлечиться.

— То есть, сегодня он не придет? — Максимилиан сделал ещё одну попытку.

— Нет, — с придыханием ответила хозяйка, и щеки ее стали пунцовыми.

Максимилиан обреченно вздохнул. Делать в этом доме ему, собственно, нечего. Нужно как-то теперь отделаться от Лиенды и попытаться найти этого мальчишку в городе. Пока он думал, как вежливо, чтобы не обидеть девушку, перенести прогулку на другой день, раздался стук в дверь. Вошел пожилой прислужник и, слегка поклонившись, известил:

— Цори Лиенда, к вам посетитель. Говорит, по очень важному делу к вам или вашему отцу.

— Кто там, этот йор представился? — озабоченно сдвинув бровки домиком, спросила она.

— Да, это йор Баллуст, ваш сосед.

Лиенда недоуменно пожав плечами, ответила:

— Приглашайте! — А затем обратилась к Горьеру: — Вы ведь не откажете мне в помощи? Побудьте, пожалуйста, со мной, пока этот человек не уйдёт. Это офицер в отставке, довольно странный и грубый. И я, честное слово, совершенно не представляю, что ему нужно...

26. Странная история

Офицер действительно имел странный и даже немного придурковатый вид. Взъерошенные волосы, как и борода, нелепо топорщились в разные стороны. Одежда, хоть и по форме, но слишком старая и застиранная на вид. Ну и костыль вместо ноги завершал бунтарский образ старика.

При всем этом Горьер всегда имел глубокое уважение к воякам. Он встал и первым поприветствовал вошедшего:

— Честь имею!

Отставной офицер вытянулся по струнке и отсалютовал:

— Честь имею! Йор Баллуст, отставной капитан войск его Величества короля Томаса, — не мигнув, выдал представление он, совершенно игнорируя действующего молодого Короля Тьюмена. Ух, а он, оказывается, действительно еще тот бунтарь!

— Палач Гординского Королевства, йор Максимилиан Констант Горьер, — коротко представился он в ответ.

— Здравствуйте, йор Баллуст, — пролепетала Лиенда. — У вас какое-то срочное дело?

— Совершенно верно, цори Лиенда. Я к вашему батюшке, но если его нет, то могу пообщаться и вами, — ответил старикан и, отодвинув полу своего сюртука, вытащил из-за ремня брюк старую книжицу в коричневом кожаном переплете. Ровно такую же, какую Горьер буквально вчера держал у городского советника йора Тимаса Вердина.

Максимилиан удивленно вскинул бровь и взглянул на смутившуюся Лиенду.

Что-то не так с этой книжицей. Но это, собственно, и йор Баллуст подтвердил.

— Вчера ко мне пацаненок забрался. Говорит от вас пришел, по поручению начальника. Просил передать вам сегодня эту книжицу, естественно с гарантией высокой оплаты.

— Разрешите, — Горьер первым протянул руку к книге и сделал решительный шаг на встречу.

Старик взглянул на взволнованную хозяйку и, задумчиво пожевав губы, нагло заявил:

— Сначала оплата!

Максимилиан, не теряя времени, выудил из кармана несколько золденов и протянул йору Баллусту.

Глаза старика хищно сверкнули, он цепко выгреб все монеты с раскрытой ладони и взамен отдал книгу.

— Приятно иметь дело с человеком чести! — глядя ему в глаза, отчеканил Палач.

Старик улыбнулся, отдал честь и громко спросил:

— Разрешите идти!

— Всего доброго, йор Баллуст, — тем же тоном ответил Горьер.

Старик, несмотря на то, что передвигался практически на одной ноге, поклонился Лиенде и быстро ретировался из гостинной.

Тоненький писклявый голосок молодой хозяйки раздался в тишине:

— Максимилиан, спасибо огромное! Я верну вам все до последней монеты. Разрешите, я заберу свой учебник.

— Учебник? — ухмыльнулся Палач, явно чувствуя какую-то ложь.

— Да, по истории, — обольстительно улыбнулась Лиенда и изящно протянула худенькую ручку.

— Как интересно. Ровно вчера точно такой же учебник искал и я. И даже попросил помощи в поисках у вашего отца. Вам не кажется странным тот факт, что ваш охранник, как его там? Мартен, вроде бы? Вынес по повелению вашего отца эту книгу из дома и передал этому отставному офицеру. Ушел, как только я появился у вас в гостях, а сегодня книга должна была вернуться обратно.

— Вы все неправильно поняли, — скривилась Лиенда, лихорадочно придумывая отговорку. — Отец отпустил Мартена, потому что у того началась кишечная инфекция. А с книгой я совершенно не знаю, как так получилось. Возможно, это охранник что-то перепутал? Он новенький, появился буквально несколько дней назад.

— Откуда? — вцепился в слова, словно клещ, Горьер.

— Мы познакомились на рынке. Случайно. Он спас меня, когда внезапно начали рушиться прилавки с овощами. А потом отец предложил ему работу.

— Случайно, значит. И что, он подходит вам, как охранник? Не слишком ли молод?

— Отец сказал, что проверял его физические данные на полигоне. Мартен в отличной физической форме.

— Как интересно, где же он успел ее преобрести. Не говорил, чем занимался ранее?

— Кажется, он состоит на службе у одного достопочтенного йора. Прибыл сюда с поручением, пока его хозяин отправился в дальнее плавание. Искал временную работу. Но это все папенька проверял, — мямлила Лиенда, вспоминая все, что говорил Мартен.

— Где живёт?

— Не знаю, возможно, отец…

Максимилиан многозначительно вздохнул и наконец-то открыл книгу. И тут же его брови буквально поползли вверх от удивления.

27. Сомнения

— Учебник по истории, говорите?

— Ну да, летопись истории Франдерии…

— А ваш Мартен не мог взять другую книгу?

— Не знаю, — совсем растерялась Лиенда. — Вообще у меня много книг.

— Лиенда. Вы совсем запутались. И я вижу, как вы расстроены, — ласково проворковал Горьер и подарил девушке свою самую обворожительную улыбку. — Я понимаю, что вы совершенно ничего не знаете о делах вашего отца, да это вам и ни к чему. Никаких денег мне возвращать не нужно. Вы просили о помощи, я помог. Все же неприемлемо такой высокородной цори общаться с каким-то офицером, и тем более выкупать у него книжечки. Давайте договоримся, вы мне сейчас покажете все свои книги, похожие на эту, а я отдам вам ваш песенник.

— Песенник?

— Да, это не учебник истории , а сборник песен и нот. Он ведь ваш?

— Горьер раскрыл книгу и показал страницы Лиенде.

— Да, это мой! Недоразумение какое-то. Совсем ничего не понимаю.

— Лиенда, покажите мне все ваши книги, — Горьер продолжал улыбаться, при этом его голос стал на порядок жёстче. Была бы перед ним девица поумнее, послала бы его к черту. Но Лиенда была очарована, и не воспользоваться ее слабостью он просто не мог.

Девушка согласно кивнула и жестом пригласила пройти за ней. На втором этаже, где располагались господские комнаты, они вошли в маленькую гостиную перед девичьей спальней. Здесь Лиенда обычно читала или играла на клавесине.

Книжный шкаф без дверок примостился у окна и был сплошь напичкан любовными романами. Учебникам в этом изобилии достался маленький уголок на самой верхней полке. Именно туда и показала своим холеным пальчиком Лиенда.

— Учебник должен был стоять здесь.

— А сборник песен?

— Сборник песен вчера, кажется, лежал тут. Я хотела вечером поиграть, но потом передумала. — Она ткнула в сторону беленого клавесина, где на подставке и сейчас лежала книга в точно таком же переплете.

— Я могу взглянуть на содержимое , Лиенда? — Максимилиан снова пристально посмотрел ей в глаза, и она стушевалась.

— Думаю, ничего предосудительного в этом нет. И к тому же, это просто скучный учебник по истории.

Девушка прошла к клавесину, взяла книгу и заглянула в нее. А затем, утвердительно кивнув, протянула ее Палачу.

То, что это именно та книга, он понял сразу. В груди отчаянно запекло. Максимилиан вздохнул и начал листать страницы. Вот оно, описание событий давно минувших дней. Все это в той или иной степени он уже знал, но какую ценность это могло иметь для тайного агента? Она, наверняка, и сама обо всем этом знает. Если считать, что книга имеет тайные записи, то вряд ли. Для проявления нужны реагенты, а на старую ветхую книгу они явно подействуют не лучшим образом. Нет, здесь что-то другое. Зачем ей эти сведения? И почему она не попыталась забрать книгу? Или все-таки он ошибается, и этот парень совершенно ни при чем!

Горьер потер переносицу указательным пальцем, тяжело вздохнул и протянул учебник Лиенде. Что-то не вяжется совсем, или какой-то момент снова упущен.

Кто-то передает книгу в Кодвен. Посылает по следу меня и тайного агента, словно пытаясь столкнуть. Та же самая ситуация была и во Франдерии...

Только туда он летел, готовый придушить эту шпионку, а теперь надеялся найти ее и хотя бы для начала поговорить. Возможно, какие-то сведения она могла продать. Очень выгодно продать. Кайен все же прав, не стоит действовать нахрапом. Только как еетеперь найти? Если все же это тот самый Мартен, то, скорее всего, его уже

и след простыл... И теперь эта змеюка перемещается по городу в другом образе. Остается надеяться на поисковый артефакт. Задумавшись, Максимилиан привычным движением достал из кармана кристалл и взглянул на него.

Удивительно, но камень снова стал ярче и с каждой секундой цвет проявлялся все больше и больше.

Палач недоуменно взглянул на Лиенду, которая с любопытством разглядывала артефакт в его руке и пыталась непринужденно улыбаться. Она явно хотела узнать что это и уже было открыла свой глупенький ротик, как в дверь постучали.

Снова прислужка и снова с вестью о госте.

— Цори Лиенда, простите. Там пришел ваш охранник Мартен. Впускать?

28. Встреча

Этели.

Все, что мне нужно было знать сейчас — это сможет ли Горьер спасти Корчеша. На остальное мне было абсолютно плевать. Сколько бы я ни бегала, конец обязательно настигнет.

Если судить о моей жизни, которая осталась за гранью памяти, по тем же снам, то меня с самого детства пытались убить. Живучая я такая или у меня сильные небесные хранители, не знаю . Но несмотря на то , чем мне приходилось заниматься в своей профессии — а по факту это воровство и обман — на настоящую подлость я не способна.

Корчеш оказался в гостинице из-за меня. Мне предназначалась эта лавина огня, которую принял на себя мальчишка. И я не смогу спокойно жить, если буду знать, что даже не попыталась его спасти.

Удивительно, но сегодня мне снова пришлось ждать у ворот имения Вермелей разрешения. Как только я подошла к калитке, появился привратник и спросил, по какому я вопросу.

Понятненько, значит с должности меня еще вчера списали, иначе бы впустили без разговоров. Ну что же , начальник полиции на то и начальник, чтобы изворачиваться и хитрить. Ему удобнее было спровадить меня из дома с этой книжонкой, чтобы отвести от себя беду. Ну а найти меня, по сути своей практически хозяину города, не составило бы труда. И не обязательно искать живого Мартена. Очень может быть, что бывший охранник дочери мог запросто упасть в сточную канаву. К чему лишние свидетели и ненужные люди?

На счет Ярока Вермеля я не сомневалась ни на секунду, поэтому вчера даже не стала его шкуру спасать. Если Палач действительно знает, что ищет, то он найдёт эту книгу в доме начальника полиции, а не у меня за пазухой.

Как ни странно, ответ пришел быстро. Вернее, привратник вернулся с положительным ответом и впустил меня внутрь. Сердце колотилось, как бешеное, и усмирить я его не могла. Каким-то шестым чувством ощущала, что Горьер в гостях у Лиенды. Небось сидит она его охмуряет, надеется на отношения.

Дура ты, Лиенда. Нафиг ему не нужна. За мной он охотится, за мной...

— Прошу, проходите в гостинную, цори Лиенда ждет вас.

Прислужка, встретивший меня на пороге дома, указал в какую сторону двигаться, но за мной не пошел.

Каждый шаг давался с трудом. Хотелось ли мне убежать? Как никогда прежде!

Как только я вошла в залу гостиной комнаты, Лиенда вспорхнула с кресла и заботливо заворковала:

— О, Мартен, здравствуй! Как ты себя чувствуешь?

Я внимательно присмотрелась. Волнуется. Руки заламывает, глаза бегают, пятна вон, на щеках, словно ее осы нажалили. И Палач, слава богу, рядом. Сидит с гаденькой ухмылкой, изучает меня, словно трепарированную лягушку под увеличительным стеклом.

— Все хорошо, спасибо, цори Лиенда. Зря волновались. Сегодня вы куда-то поедете? — буду играть до победного в дурака. Пока совершенно не ясно, отчего они оба на меня так пялятся.

Мой вопрос смутил Лиенду еще больше.

— Видишь ли, Мартен, пока мы с отцом решили, что я…

— Вот и хорошо, — невежливо перебила я свою нанимательницу. — Дело в том, что мне нужно уехать сегодня из города. Буквально на пару дней. А потом я снова вернусь и буду в вашем распоряжении . Если вы захотите, конечно. Вот, хотел предупредить.

— Это так любезно с твоей стороны. Надеюсь, это не противоречит договору, который вы подписали с отцом?

— Не противоречит, — нагло соврала я, так как договор мы еще и подписать не успели. Все завертелось как-то уж слишком быстро. Ну а потом Ярок вообще решил, видимо, все концы в воду…

Легкое покашливание вернуло меня в реальность. Нужно как-то начать разговор с Палачом. Но мне не по статусу. Пока мысли лихорадочно роились в голове, я взглянула на Горьера. Прямо в глаза, чтоб меня… В черноту эту завораживающую, пробирающую до костей…

В голове полыхнуло так, что на глазах проступили слезы. И голос, такой четкий и узнаваемый: "Зачем ты разбила вазу, Этели? Нянюшка будет тебя ругать…"

Я замотала головой и зажала уши руками. Что за шутки опять дурацкие? Моя магия прям вовремя проснулась, тютелька в тютельку! Нет бы покормила сначала…

— Вам плохо? — заботливо спросил Горьер, продолжая смотреть на меня, как удав на кролика.

Нет конечно, хорошо мне. Есть только хочется невыносимо, и Корчеш тебя ждет, дьявол недоделанный!

— В голове зашумело. Простите, — виновато ответила я и опустила глаза.

— Я вижу, вам нужна помощь? — без обиняков спросил Горьер, я аж опешила. Он что, мысли читает? Пока решала, что бы ему сказать, Максимилиан сам продолжил: — Цори Лиенда, мне кажется, ваш охранник все-таки не здоров. Разрешите мне отвезти его к лекарю?

— О! — издала испуганно-взволнованный возглас Лиенда. — Конечно, я вам так буду благодарна! Мартен, прошу тебя, не отказывайся от помощи. Йор Горьер великодушно о тебе позаботится.

Я снова посмотрела на самодовольного удава. То есть на дьявола. Великодушно, как же. Что-то он задумал, поганец. Либо так быстро меня вычислил? Ай, какая теперь разница! Мне в любом случае нужно с ним договориться. Поэтому сразу ответила:

— Не откажусь. Возможно, и вправду, какой-то недуг, — печально вздохнула я, покхекав в кулачок для убедительности.

29. Откровенный разговор

Лиенда только что рукавом не прикрылась, а так все на ее лице написано было. Поэтому, пользуясь случаем Горьер решил поскорее вывести меня на улицу.

— Цори Лиенда, не провожайте, не надо! Лучше распорядитесь, чтобы все проветрили! Всего доброго!

— Надеюсь, мы еще увидимся, — похлопала она ангельскими глазоньками и попыталась улыбнуться.

— Я в этом просто уверен! — убедительно ответил Палач и повел меня к выходу. Как только мы скрылись за поворотом коридора, он наклонился ко мне и прошептал:

— Это же надо, какая честь! Сама пришла, да? Давай, только без глупостей. Сейчас сядем в автокап, он меня ждет неподалеку, а потом поболтаем.

— Можешь не волноваться, не сбегу, — просипела я, не меняя голоса. Ну, просто привыкла я в образе Мартена. Нравится… И нечего на меня так неверяще коситься. Может, я вообще жалею, что девочкой родилась.

Горьер потянулся к камешку на своей груди, и тогда уже свои условия выдвинула я:

— Только давай без вот этого всего, а? Заметь, это я к тебе пришла. Значит, на то есть причины.

Максимилиан замер на мгновение, затем кивнул и убрал руку от непалия.

Вот и правильно, нечего эту прелесть теребить раньше времени. Нам с тобой нужно многое сделать и силы еще понадобятся.

Нас беспрепятственно выпустили наружу, и как только мы оказались на улице, Горьер поднял руку и подал знак. Наемный автокап, стоящий в отдалении, мигнул фарами и подъехал воротам. Мне любезно открыли заднюю дверцу, а потом его злодейшество уселось рядом со мной на сиденье.

— Куда следовать, йор Горьер? — спросил водитель.

Палач на секунду задумался и произнес:

— Обратно домой , Люсьен. Но…

Договорить он не успел. Я перебила:

— Нет!

— Что нет? — недоуменно спросил Максимилиан, повернувшись ко мне. Мало того, что рядом сидит трется, еще и смотрит теперь, дьявол.

Я набрала побольше в грудь воздуха и выдала:

— Нам нужно в Дом Милости. Срочно. Это вопрос жизни и смерти. Пожалуйста.

И тут уже я взглянула на него. "Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста!! ! " —твердила я мысленно, не отрывая взгляда. Взгляд Палача потемнел, и он дернулся как от удара. Еще несколько секунд рассматривал мое лицо, а потом взъерошил свои уже порядком отросшие волосы и спросил:

— Что там? В Доме Милости?

— Мальчик, на которого направили стену огня. Он успел откатиться и пока жив.

Глаза Горьера вдруг стали огромными и он с удивлением спросил:

— Стену огня?

Хмыкнул, прищурил глаза и выдал еще более умное:

— А от меня-то ты что хочешь?

— Единственный, кто сможет создать временную петлю — это ты. При том, что за это тебе ничего не будет. Ты вроде как еще и героем станешь.

— С чего такая уверенность?

— Знаю, что у тебя есть прекрасный накопитель.

— Допустим, — снова усмехнулся он. — Что я получу взамен?

— Меня. Ну или что ты там хочешь от меня. Кроме интима, конечно же.

Уши водителя слегка дрогнули и покраснели. Представляю, какая каша у него сейчас в голове. А вот Горьер наоборот аж светиться начал. Ну, не как золден, как бронцевый, конечно.

— Мне нужна будет твоя помощь. Временная петля делается в паре.

— Я не маг.

— Это не имеет значения. Ты будешь держать меня за руку, и если что-то пойдёт не так, попытаешься привести меня в чувство.

— Хорошо.

— Если ты попытаешься сбежать во время процесса, равновесие сил нарушится. Я выживу, а мальчик нет.

— Я поняла.

— Люсьен, поехали. Не будем терять время. О том, что мне нужно, я и по дороге спрошу.

Водитель кивнул, услышав приказ и автокап тронулся с места. Теперь Горьер с самодовольным видом откинулся на спинку сиденья и повернул перстень на левой руке. А затем взял меня за руку.

— Теперь поговорим. Артефакт действует на водителя. Он слышит наши слова, но для него мы сейчас будем разговаривать словно на незнакомом языке. Если выдернешь руку, перестанешь понимать меня тоже.

Я молча кивнула. Сглотнула ком в горле, успокоила дыхание. Вспомнила про синее небо. Мало ли, что умеет еще это колечко. Мне бы аккуратно так теперь ответить на вопросы.

— Ты уже нашла ее?

— Кого?

— Не притворяйся. Я знаю твое имя, агент Вуйлич. Знаю, что тебя наняли убить юную принцессу. Знаю, что ты ее активно ищешь. Вопрос. Ты уже знаешь, где она?

Я сглотнула еще раз. Спазм душил, этот идиот смотрел на меня, считывая каждую эмоцию. А мне даже подумать о чем-то опасно. Принцессу, значит, ищем…

— Примерно.

— Она здесь?

— Я тоже думала так.

— Зачем тебе нужен был учебник?

— Уничтожить, конечно.

— Разве? Отчего же он остался у Вермеля?

— Поступил другой приказ.

— Складно все как у тебя получается.

Так, хорошо, давай сначала. Я помогаю тебе. Ты помогаешь мне. Вместе, думаю, мы быстрее найдём принцессу.

Пытаясь унять внутреннюю дрожь, осмелилась спросить:

— Зачем она тебе?

— Чтобы убить, — уверенно ответил он и я внутренне вздрогнула. Нет, знала, конечно, вернее догадывалась, но…

— Можно узнать причину? — снова спросила, даже не надеясь на ответ. Горьер помолчал несколько секунд, явно решая, что сказать. Нахмурился, отвернулся.

— Приказ короля. Девушка была отдана мне в невесты еще ребенком. Как залог мира. Но теперь мир нарушен, провокации со стороны Франдерии и Версарии продолжаются. Наши Северные земли под угрозой. Король Гордении принял решение убить заложницу.

— Вот ты влип, да? — усмехнулась я и покачала головой. Потерла глаз, якобы утирая слезу. На самом деле придала дергающееся веко. Новости, черт возьми. Час от часу не легче. — Сначала насильно навязали невесту, потом приказали убить…

На минутку задумалась, вспоминая свои детские годы, проведенные в приюте, а потом еще и добила этого самодовольного осла:

— Что ж ты ее упустил, а, Горьер? Ведь, получается, выкрали? Носишься теперь в поисках пропажи, да?

Я глумилась. Палач злился. Еще немного и меня раздерет истерический смех. Жених, дьявол его побери.

— Заткнись, — грубо пресек он. — Пока еще я тебе нужнее. И потом, мне ничего не стоит в одно мгновение остановить твое сердце, даже не прикасаясь. На то я и Палач, если ты не забыла. Так что подумай хорошенько, прежде чем зубоскалить.

— Я согласна, — моменально отрезвела я. Если уж дело только во мне, как-нибудь разберемся. — Главное сейчас — спасти мальчика. Поможешь мне, я все тебе расскажу.

Горьер кивнул, я выдохнула и отвернулась к окну.

Автокап уверенно несся в сторону Дома Милости.

30. Корчеш

Чем ближе мы подъезжали к центру города, тем больше меня душили чувство вины и страх, что мы не успеем.

Остановиться пришлось у парка. По аллеям, вместе с Горьером, мы прошли к храму, а потом свернули в заросли, за которыми и спрятался Дом Милости.

По сути своей это был длинный деревянный барак, с небольшим двориком и пристроенной кухней. В прошлый раз мне этот двор показался просторным, но теперь здесь и ступить некуда было. Разномастные бездомыши всех возрастов, в том числе и какие-то взрослые горожане, возможно, пришедшие просто поглазеть, толпились у крыльца.

— Разойтись! — гаркнул Горьер, который теперь и сам был мрачнее тучи. Не почувствовать боль и скорбь, густо разлившиеся в воздухе, он не мог. Все же, как ни крути, Палач был сильным магом и эмпатом.

Металл в голосе заставил вздрогнуть даже меня, и в считанные секунды нам освободили проход к крыльцу.

Палач внимательно и, как мне показалось, осуждающе взглянул на меня, а затем пригласил пройти вперед первой.

Каждый шаг давался с трудом. Впереди ждал ужас, в котором была виновата я одна, сзади дышал в спину мой убийца.

Как только я подошла к крыльцу, из здания выскочила кухарка Мареша и кинулась на меня, яростно размахивая мокрым полотенцем:

— Да чтоб гореть тебе в аду! — замахнулась она, целясь ударить грубой тканью по моему лицу.

Я не собиралась уворачиваться, надеясь, что боль от удара заглушит мою собственную. Но Максимилиан перехватил ткань на лету, сжал в кулак и резко дернул полотенце вверх, заставив кухарку раздать пальцы.

— Прекратить истерики! — тихо и одновременно твердо сказал он, глядя в глаза расстроенной женщине. — Этим вы сейчас мальчику не поможете. Отведите нас к нему. — А потом добавил: — Пожалуйста!

Гнев улетучился, так же быстро, как и настиг. Мареша опустила голову, плечи женщины моментально поникли. Она кивнула, утерла вновь набежавшие слезы и махнула на дверь:

— Что провожать, тут он, сразу за дверью, в комнате Зюнгера. Я за водой схожу.

Теперь Максимилиан, чувствуя мое состояние, прошел первым. Немного осмотрелся на пороге, давая время привыкнуть глазам к полумраку, царившему в коридоре. А затем уверенно шагнул в сторону каморки, где находился Корчеш.

Запах травяного отвара болешки — травы, уменьшающей воспаление и боль, стоял в комнате плотной завесой.

Зюнгер сидел возле кровати на деревянном колченогом табурете, а Корчеш, абсолютно голый, лежал на окровавленной и намокшей простыне.

— Зюнгер, мы пришли, — еле слышно прошептала я. Он дернулся, словно до этого даже и не слышал, как мы вошли. Обернулся, оценил нас взглядом, чуть дольше задержавшись на Палаче.

— Надеюсь, вы успеете, — ответил он сухим надтреснутым голосом. — Йор Панеш, наш лекарь, приходил совсем недавно. Сказал, что Корчешу осталось от силы пара часов, а может и того меньше. Дыхание прерывистое, и пульс едва ощутим.

До боли сжав кулаки, я уверенно заявила:

— Все будет хорошо, Зюнгер! Я верю в это.

Тяжелая мужская рука уверенно легла мне на плечо, и Палач добавил, обращаясь к Зюнгеру:

— Ваши подопечные… Многие из них имеют магическую искру. Их нужно отвести подальше. Всех зевак тоже. Нам не мешать. Я не знаю, сколько нужно будет нужно времени, для того, чтобы вернуть мальчика, но прошу вас, не подходите к нам.

— Я понял! — уже бодрее ответил Зюнгер, явно вдохновленный надеждой.

— Если вам это что-то даст, то Корчеш очень хорошо чувствует магию, и он один из самых сильных моих учеников.

— Чему он научился? — спросил Палач, тем временем подойдя к мальчику и осматривая повреждения. Больше всего пострадала грудная клетка и руки, которыми Корчеш , по всей видимости, успел прикрыть лицо и шею. На остальные части тела огонь попал жадными плевками, оставляя большие черные безобразные пятна.

Зюнгер немного задумался, а потом, увидев мой уверенный кивок, ответил:

— Лучше всего у него работает дар убеждения. Научился ставить защиту от собственной эмпатии, но ненадолго. Вечером все равно валился с ног от усталости и никого не хотел слышать. Защиту от травм я учил ставить всех ребят, даже у кого нет магической искры. Прикрыть лицо и шею руками, свернуться калачиком в случае опасности не повредит никому. У Корчеша получалось неплохо. Но там, видимо, испугавшись, он умудрился собрать всю свою силу и хотя бы частично отразить такое сильное заклинание. Иначе я не могу объяснить, почему он все еще жив.

Палач удовлетворенный ответом, кивнул и попросил:

— Когда он вернется, магии может и не быть. Но это, думаю, ненадолго. Через несколько месяцев она все равно начнет проявляться. Возможно, сильнее и активнее. Учтите это. А сейчас, прошу вас, позаботьтесь, чтобы нам никто не помешал.

Зюнгер, смущенно буркнув скомканную благодарность, поспешил выполнить просьбу Палача. А я тоже немного успокоилась. Если Горьер так уверенно говорит о будущем, значит он справится.

Максимилиан повернувшись, ко мне, расстегнул сюртук и рубашку, и потянул амулет за шнурок. Непалий, чуть больший по размеру кусок, чем у меня, уверенно лег в мужскую ладонь.

— Ну что же, приступим. Возьми меня за руку и положи руку на мальчика. Когда мы найдем его в пространственно-временном кармане, начинай звать его по имени. Он слышал твой голос и должен откликнуться. Главная наша задача — это завладеть его вниманием, научить ставить защиту, а потом отправить его по временной спирали в начальную точку случившегося происшествия. Я еще раз повторяю, Вуйлич. Удерживай его внимание на себе. И повторяй ему все, что я буду говорить. Тебе все понятно?

Я кивнула и совсем неуверенно ответила:

— Да, я поняла. Я постараюсь.

Посмотрев на Горьера, я повернулась к Корчешу. Сглотнув тугой ком в горле, осмотрела его тело и, найдя небольшой участок не обожженной кожи выше колена, прикоснулась к нему ладонью. Боль — жалящая, раздирающая, потекла в меня широкой рекой. Я хватанула ртом воздух и неосознанно, в поисках поддержки, повернулась к Горьеру.

Палач тут же схватил меня за руку, снова опалив осуждающим взглядом. Боль моментально стихла, и я прикрыла глаза.

Но пламя моей огненной магии вдруг взвилось в сознании. Хватка Палача стала крепче, и тут я запоздало поняла, что все пошло не по плану…

31. Временная петля

Почему я вдруг решила, что при активации одного из самых древнейших и сильных магических ритуалов, моя магия не проснется, а будет спокойно себе притворяться дохленькой, как и раньше?

Я настолько привыкла жить, как обычный человек, что мне и в голову не пришло, что будет по-другому. Поэтому и Горьеру я так самозабвенно врала, что во мне нет ни капли магии. И мне казалось, что в просьбе Палача нет никакого подвоха.

Я же, на самом деле, в тот момент больше всего переживала за Корчеша. Мне бы начать бить тревогу еще в тот момент, когда Горьер взял меня за руку в автокапе. Ведь понятно же, что считывал все, что можно и нельзя…

Но почему-то как раз там я его совершенно не боялась. Страшила сама ситуация, но не Палач. Отчего я была на все тысячу процентов уверена, что он поможет, даже объяснить не могу. Вот и сейчас Горьер держал меня за руку не просто крепко, а как-то уж слишком надежно и радостно для моей перепуганной душонки.

Что скрывалось за печатью, и какие воспоминания хранились в моей заблокированной памяти, оставалось лишь догадываться. Но и так было понятно, что где-то там, совсем давно, для маленькой Этели этот человек имел огромное значение. Иначе сейчас бы мое сердечко так радостно не трепыхалось такого близкого присутствия мужчины.

Но я слишком многое пережила, чтобы верить и доверять. Палач, при том, что является моим женихом, при том, что когда-то ему меня подарили, как живую куклу, мало того что меня не сберег, так и теперь хочет убить! Король ему видите ли приказал! А возразить кишка тонка?

… Мне кажется, что именно этот сумбур в голове и довел меня до того, что я перестала сдерживаться. Мысли лились широким безудержным потоком, как горная река, а я лишь пыталась во всем этом не утонуть…

Магия высшего порядка не требует каких-то шаманьих выходок. Она требует колоссального запаса энергии. Поэтому для таких заклинаний обычно и собирается круг сильнейших магов. У Палача был непалий.

Судя по тому, что этот камешек вообще тот еще обжора, и то что Максимилиан согласился провести обряд, запаса энергии в нем ого-го сколько!

Горьер с закрытыми глазами сначала стоял несколько минут, возможно настраивался или просто договаривался со своим Проглотом. Может, забытые слова активации вспоминал, кто его знает?

Вот пока я болталась между небом и землёй, ожидая начала, и раскочегарила себя ненужными мыслями, потеряв контроль.

Магия сначала опалила сознание, а потом затеплилась в груди, заструилась золотистыми нитями по венам, встречаясь с магией Палача — черной, переливающейся особым светом, словно ночное небо на северных землях, залюбуешься!

Горьер зашептал заклинание, и наши потоки соприкоснулись, заставив вздрогнуть обоих. И в тот же миг нас закрутила временная воронка.

Откуда я столько знаю про этот обряд? Да книжку у Катарины Блич как-то взяла на столе. Начальница была занята, посоветовала ее подождать, и что-нибудь почитать. Вот я и почитала. Как оказалось с пользой для себя.

Временная воронка была точно такой же, как описывалось в учебнике. С потоком ветра, ощущением полного падения, потери контроля над телом и даже частично какой-то эйфории.

Несколько минут нас болтало из стороны в сторону, а потом вдруг выкинуло в пустоту. Слава Всевышнему, там не было темно и страшно. Да и Палач тут как тут.

Я не видела его, но ощущала присутствие.

— Все, Вуйлич, теперь твоя очередь. Зови мальчишку!

— Как зови? — зазвучал мой голос, материализуясь из мыслей. — Здесь же никого нет.

— Есть, Вуйлич, есть. Ты держишься за мальчика, значит его затянуло сюда вместе с нами. Просто зови. Он обязательно должен откликнуться.

Я собралась с духом и позвала:

— Корчеш! Корчеш, миленький. Пожалуйста, откликнись! Корчеш!

Тишина в ответ пугала. Я позвала еще раз и еще, но безуспешно. Голос Палача, взволнованный и требовательный, зазвучал снова:

— Вуйлич, черт бы тебя побрал, зови! Мы не можем здесь находиться вечно!

И снова и снова начинала звать. Но Корчеш почему-то не откликался.

— Неужели мы опоздали, — вдруг всхлипнула я, понимая, что всплеск магии мог попросту остановить его слабое сердце. Такие случаи тоже бывали в практике и описывались в учебнике, но я, когда решалась на этот отчаянный шаг, отмела все сомнения прочь.

А теперь вдруг осознала, что могла своим сиюминутным желанием сделать только хуже.

Меня начало трясти, и я вдруг поняла, что слишком отвлеклась на свои чувства. Еще чуть-чуть и меня просто выкинет отсюда.

— Вуйлич, соберись, черт возьми, — гаркнул Палач где-то совсем близко, тоже чувствуя неладное. И мне бы и вправду собрать волю в кулак, но его крик вдруг заставил меня вздрогнуть.

Снова закрутилась воронка временной петли и меня будто вышвырнуло куда-то в сторону.

Теперь я ощущала свое тело и даже увидела проступающие очертания обстановки вокруг.

Зала огромного замка, пылает камин, воле камина стоит коробка, а в ней восемь крошечных пушистых комочков. Я нашла котят на чердаке конюшни. Голодных, орущих, потерявших загулявшую мамашу. Конечно же, забрала их с собой, а как иначе? Отчего же этот мужчина с белой бородой гневается и кричит…

— Макс, что это такое! Не хватало еще устроить из замка зоопарк! Убрать немедленно. Твоя Этели совсем от рук отбилась. Поверь, так баловать ребенка совершенно недопустимо!

— Папа, успокойся, это всего лишь котята!

— Сегодня котята, а завтра бездомные… Нельзя цори быть мягкосердечной. Кому угодно, но не твоей будущей супруге! Ты Палач! Ты останавливаешь сердца! И ей с этим придется смириться и жить! Вот к чему она должна иметь стойкость! К тому что ты являешься жрецом смерти! А вы тут… котят они спасают! Убрать, я сказал.

Грозный мужчина окатил нас двоих презрительным взглядом и, развернувшись, вышел из залы, чеканя каждый шаг. Воцарилась оглушающая тишина. Я посмотрела на копошащиеся в коробке комочки, на закрытую дверь, на полыхающий огонь в камине. А потом на самого Палача.

Ведь его так сейчас обозвали? Палач. Какое странное и страшное слово.

Но Макс не может быть таким. Он очень добрый, я это точно знала.

— Макс! Пожалуйста, — умоляюще заканючила я, обливаясь горючими слезами. — Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста! Помоги!

И удивленное в ответ:

— Этели? Этели, это ты?...

32. Кошка

Меня моментально вышвырнуло назад в тот пространственно-временной карман, где мы с Горьером находились изначально. Страх, дикий и всепоглощающий, душил меня, и единственным моим желанием было вернуться в реальность.

Голос Палача я услышала откуда-то издалека:

— Этели, не уходи! Прошу тебя…

Всевышний, он же все понял! Как отсюда теперь найти выход? Зачем я здесь? Корчеша уже не спасти…

Глухие рыдания рвались из горла, желание покинуть временную петлю стало невыносимым и настолько сильным одновременно, что я вдруг почувствовала, как внутри моего сознания спадают невидимые оковы. Все, что мешало мне жить и свободно дышать, все, что не давало мне быть самой собой, — все преграды буквально снесло вырвавшейся неконтролируемой лавиной огня…

Я распахнула глаза и отчетливо увидела перед собой комнату Зюнгера.

Корчеш, живой и без единого ожога, спал на кровати младенческим сном. Горьер лежал на полу и, кажется, не дышал.

Я протянула руку к его шее, нащупала едва заметный пульс и облегченно выдохнула. Испарина на лбу, бледное лицо… Да у него, скорее всего, просто магическое истощение. Ничего страшного, очухается.

Осмотревшись, схватила стакан воды и выпила залпом, заставив себя успокоиться. Сколько у меня минут? Десять, двадцать или хотя бы час?

Шаги в коридоре заставили вздрогнуть. В комнату вошел взъерошенный Зюнгер. На секунду оцепенел, а потом, зажмурившись от нахлынувших чувств прошептал свое хриплое "спасибо".

Я кивнула, мотнула головой на Палача.

— Зюнгер, этот йор точно жив и вполне возможно, что очень скоро очухается. А мне нужно бежать. Как можно скорее скрыться отсюда.

Зюнгер, оценив обстановку, и убедившись, что из всех троих помощь сейчас больше всего нужна именно мне, произнес:

— Я выполнил твою просьбу. Уже все готово и, думаю, пора уходить. Не забывай, королевские ищейки все еще у тебя на хвосте. Магические колебания были такой силы, что скорее всего, их заметили все, кто мог. Поэтому сейчас сюда со всех сторон потянутся и стражники-маги, и полицаи… Самое большее у нас десять минут. Вот тебе тут взял немного перекусить. — Зюнгер вытащил из кармана своего поношенного шерстяного пиджака небольшую фляжку с водой и ореховые конфеты, завернутые в прозрачную слюду. Следом вытащил оружие, которое в его мужской руке выглядело игрушечным. — А это твой огнестрел. На всякий случай.

— Спасибо, Зюнгер. Я твой должник.

— Ты уже оплатила свой долг. Не будем терять времени, идем!

Он схватил меня за руку, и потащил на выход. Приноровившись под его темп ходьбы, я торопливо шагала следом, понимая, что ведет он меня не в сторону парка, а куда-то влево от храма, к огромным зарослям дикого розария.

— Главное, сейчас ничего не бойся. Я иду следующим, ты первая. Проход узкий, но ты поместишься. Как проползешь лаз до конца, нащупай справа вбитый деревянный поручень. Хватайся за него и спускайся дальше.

Зюнгер диктовал план действий, а я запоминала слово в слово, пока еще не особо понимая что к чему. Но верила этому человеку и знала, что он не лжет.

Через пару минут мы действительно стали лезть в самые заросли колючих кустов и где-то посередине оказались на маленьком пятачке земли. Зюнгер наклонился, раскидал руками землю и траву, убрал толстые ветки, под которыми спрятался лаз, больше похожий на звериную нору.

Где-то вдалеке послышался вой сирен, лай собак. На секунду я прикрыла глаза, пытаясь понять, с какой стороны к нам приближаются, но меня больно дернули за руку:

— Не медли, лезь! Если что, я прикрою.

Согласно кивнув головой, засунула в карман жилетки конфеты и фляжку с водой, которые все еще судорожно держала в руках, и полезла в нору.

Земляной лаз извивался, но упорно уходил куда-то вниз. На мое счастье, земля была сухой, оплетенной тугими кореньями. На то, что они царапают руки, я не обращала внимания, и в кромешной тьме, продвигаясь вперед, молилась, чтобы Зюнгер успел залезть в эту нору вместе со мной.

Вскоре лаз расширился, повеяло сыростью. Скорее всего где-то поблизости выход, и теперь стоит быть более осторожной.

Через пару минут действительно земляной туннель закончился, и под рукой осыпался край. Мелкие камни полетели куда-то вниз, а потом гулко упали в воду. Ощупав все вокруг, у самого края я нашла вбитую деревяшку, уцепилась за нее и, повиснув, вытащила ноги из черной дыры. Затем плавно опустилась вниз, надеясь, что под водой не так глубоко. Но страхи мои оказались напрасными. Коридор, в который я попала, был узким, но хорошо проветриваемым, а по низу, по выбитой в полуспециальной канаве, текла сточная вода. Узкая тропинка пролегала лишь с одной стороны от канавы, но этого было вполне достаточно, чтобы передвигаться по суше.

Шорох и голос Зюнгера я услышала ровно в тот момент, когда мои ноги коснулись каменного пола.

— Там небольшой ручей, это воды с общей прачечной из лазарета и храма. Неприятно, но хотя бы не отхожие… Нам сейчас налево, ближе к храму, там поворот и еще один лаз. Выведет нас к складам в порт. А там я тебя посажу в рыболовный баркас. Главное, сейчас вывезти тебя из города.

Мужчина спустился так же быстро, как и я, но дышал заметно тяжелее, покашливая, и шумно вдыхая ртом воздух. Отряхнул руки и, достав из кармана магический светильник, повернул рычажок.

Каменный мешок, в котором мы находились , окрасился в легкий сиреневый цвет. Зловеще немного.

— А потом куда? Мы сможем отсюда выбраться? Сейчас со всех сторон перекроют пути к отступлению, — раздумывала вслух я, прикидывая, какое расстояние до порта и не встретят ли нас там ищейки.

— Отсюда путь в два раза короче, чем по поверхности. Небольшой запас времени, думаю, у нас есть. Рыбаки тебя ждут на берегу, и сразу перевезут на Канамский перешеек. Часа четыре плыть, прости уж, без комфорта, но безопасно. Воды в ту сторону тихие. Там до хижин проводят. Ну а среди местных найдешь Петрауса. Скорее всего, он сам тебя найдёт. Это мой брат. Через горы он проводит тебя в сторону Большой земли. Ведь ты в столицу собираешься, не так ли?

— Думаю, да. Слишком много вопросов накопилось, — не скрывая правды, ответила я.

Этот человек слишком проницателен. Но молчалив и не пытается выспросить лишнего. И это мне нравилось. Поэтому я решилась задать самый главный вопрос:

— Зюнгер, как мне быть с моей магией? Мне кажется, после этого ритуала во мне ее стало много… намного больше. Распирает изнутри так, что голова идет кругом.

— Не знаю, как тебя там на самом деле, но… Мартен, магия — она как вода. Создашь рамки, и она послушается, Попросишь ее о чем-то, и она выполнит. Почувствовать ее нужно, принять, поблагодарить, а потом направлять или приказывать, — легко посмеиваясь стал объяснять Зюнгер, словно неразумному дитятке.

— Но я совсем не знаю заклинаний.

— Мои бездомыши тоже не знают, но пользоваться своими крохами умеют. Если тебе дана такая сила, то ты обязательно справишься. Вот и ты учись, пока мы в катакомбах. Здесь всплески погасятся за счет толщи земли, к тому же стены частично отделаны специальным камнем — гремолием. Он гасит магические колебания. Когда-то храмовники, в годы гонений, делали этот проход для себя. Так что если и натворишь дел, то все отразится от стен на нас же. Город не пострадает, погибнем только мы вдвоем. Так что дерзай.

— Как романтично, — хмыкнула я, продвигаясь за ним по туннелю. — И умерли они в один день… Спасибо за разъяснения. А то чувствую себя только что вылупившемся птенцом. Что же, раз сейчас лучший момент, я попробую.

Зюнгер понимающе остановился, и я тоже. Прикрыв глаза, обратилась внутрь себя, почувствовала нити силы. Их было много, в тысячу раз больше чем раньше, что несомненно пугало. Сначала я несколько секунд полюбовалась ими. Четыре стихии — воды, огня, земли и света — переплетались между собой, создавая потрясающей красоты узоры. Но еще между ними струилась красивая изумрудная нить. Где-то она переходила в цвет лазури, где-то становилась темно-бирюзовой, но в целом сильно отличалась от других. Не только по цвету, а по моему восприятию. Мы приглядывались друг к другу, словно два диких волчонка. Я бессознательно в дружеском жесте протянула к ней раскрытые ладони и энергия, радостно устремилась к ним, ласкаясь как кот. Как большой кот, очень большой. Стоило мне об этом подумать, и энергия стала собираться в единый светящийся шар, а затем вдруг уменьшилась до размеров домашней кошки и принялась довольно урчать.

— Какая же ты умничка! — похвалила я свою изумрудную кошку. — Какая же ты красавица! Поможешь мне?

Кошка улыбнулась во всю свою довольную морду и едва заметно кивнула.

— Я хочу есть, — выдала я первое, что пришло на ум, — и нам очень нужна твоя защита. Меня могут выследить по любым магическим колебаниям. Можно, мой Проглот будет работать вместе в вами, а? И все, что будет невзначай выплескиваться, будет копиться в нем? Ну, пожалуйста!

Кошка сначала недовольно дернула ушами, а затем важно выгнула спину. Обошла несколько раз вокруг меня и устремилась в область груди прямо к камню. Не успела я даже понять, что она задумала, как в ту же секунду мою изумрудную красавицу полностью поглотил Проглот, не оставив и капельки волшебного света…

33. Ведьмачка

Сказать, что я расстроилась, значит ничего не сказать. Вот и познакомились, называется. Самое обидное, что и других потоков магии я больше не ощущала. Уже готовая разреветься от внезапной и такой сильной обиды, схватилась за камушек и тут же отдернула руку.

Нет, мне не обожгло ладонь, и неприятных ощущений не возникло, но в голове четко сформировалась мысль, что обращаться к этому артефакту нужно с конкретной целью.

А что у нас там на повестке дня?

Я посильнее зажмурила глаза и попросила:

— Проглотик, миленький, помоги! Пусть все, кто хочет убить меня, потеряют след. Поставь, пожалуйста, защиту, пусть я для них стану невидимой!

Камешек мой откликнулся, по коже заструилось тепло, и вдруг появилось чувство уверенности в том, что все будет хорошо. Распахнув глаза, я увидела Зюнгера, с интересом наблюдающего за мной.

— Ты справилась, — даже не спросил, а утвердительно высказался он. — Почему-то я в этом даже не сомневался.

Я кивнула и улыбнулась в ответ.

— Не без твоей помощи, Зюнгер. Пойдем, у нас совсем мало времени.

Мужчина направил свет магического фонарика в сторону и осветил дальнейший путь. Витиеватый проход был узким, но вполне себе целым, и даже сточный ручей, бегущий по канавке, не мог испортить хорошего впечатления.

— Хорошо храмовники подготовились, да?

— Неплохо. Главное, что этот проход до сих пор не засыпало . Хотя в последнее время часто бывают землетрясения. На Канамском перешейке, куда ты отправишься, частенько бывают камнепады. Но пока обходилось без жертв.

— Откуда ты знаешь про этот проход, Зюнгер?

— Мой дед служил практически всю жизнь при городском храме помощником. Его дочь Хейра, моя мать, не захотела такой участи и подалась в мирскую обыденную жизнь. Но мы с братом тем не менее, часто приходили к деду, да и в детстве очень любили искать приключения на свой зад. Дед нам и показал этот лаз, так как сам за ним ухаживал и частенько проверял весь путь до моря. Поэтому все ответвеления и тупики мне хорошо знакомы, а выход отсюда найти неосведомленному человеку не так уж и легко. Так что если за нами пойдут по пятам, то не смогут догнать, это точно.

— Но об этом проходе, наверное, знает кто-то еще?

— Официально подземный переход завалило после землятресения лет эдак двадцать назад. Дед перед смертью даже подвердил эту версию, показав любопытствующим один из тупиковых коридоров, который просто не подлежал восстановлению.

— Надеюсь, ему поверили.

— Не знаю, но тоже на это надеюсь. Знаю, что сюда, кроме нас с братом, никто не заходит. Он, как нежеланный гость в этом городе, иногда пользуется переходом, чтобы повидаться со мной и купить кое-какие вещи на рынке.

— За что он стал изгоем? — уцепилась я за невзначай оброненное слово.

— Это не мой секрет, и если он захочет, то сам расскажет. А вообще думаю, что вы с ним подружитесь.

Я перестала задавать вопросы, размышляя над тем, что услышала. Да и разговор сбивал дыхание, а передвигались мы по туннелю довольно быстро, поэтому, узнав самое главное, решила от Зюнгера отстать.

Еще минут двадцать мы петляли по коридорам. Действительно переход имел множество ответвлений, и заблудиться здесь можно в два счета. Но мой провожатый, кажется, мог идти и закрытыми глазами, настолько его шаги были точно выверенными и смелыми.

Воздух наполнился морской свежестью, и стали слышны крики буревестников, и смелость моя улетучилась. Да и Зюнгер стал передвигаться бесшумнее. А когда коридор внезапно закочился, превращаясь в обычную песчаную яму, я совсем растерялась.

— Это овраг возле каменного ущелья. Сюда не подобраться, по крайней мере так кажется с высоты склона. Давай руку, пески тут зыбкие, выбираться из ямы придется по канату.

Зюнгер сам меня схватил за локоть и притянул к себе, а потом медленно стал передвигаться по какой-то доске или бетонированной площадке, присыпанной мелким рыжим кварцем. Я ступала след в след, высчитывая шаги. Добравшись до другого края огромной ямы, Зюнгер осторожно отпустил мою руку и приказал не двигаться, а сам тем временем вытащил из наплечной сумки когти с привязанным к ним канатом. Замахнулся и ловким движением закинул спайку из металлических крюков на развесистый куст, который был еле виден за краем ямы.

— Я первый, на всякий случай. Если услышишь шум, возвращайся назад. Если все чисто, то помогу выбраться.

Я кивнула. Зюнгер, карабкаясь по канату и стараясь не прикасаться к осыпающейся стене, поднялся наверх, а там, осмотревшись и подождав еще пару минут, обернулся и показал палец вверх.

За канат я схватилась сразу и с легкостью преодолела тот же путь, вызвав невольный вздох восхищения у мужчины. Лишь в самом конце не стала отказываться от помощи и вежливо протянутой руки. Осмотрела пустырь, ведущий к каменному ущелью и заодно уступу небольшой скалы, за которой плескалось неспокойное холодное море.

— Кажется, все чисто. Куда теперь?

— Там в кустах, — он показал в сторону уступа, — лежит одежда и кое-какое барахло принадлежащее моей бабке. А еще кусок мыла и чистая вода. Подумал, что ты захочешь переодеться.

— Ты потрясающий напарник, знаешь? — я довольно улыбнулась и ткнула Зюнгера кулачком в плечо.

— Не перехвали, девочка. А то зазнаюсь и сдам тебя ищейкам, — пошутил он, а я, услышав это, неосознанно вздрогнула. Но тут же взяла себя в руки, да и Зюнгер исправился: — Прости, неудачная шутка. Пойдем.

Песчаный пустырь мы преодолели в два счета, а в зарослях кустов действительно дожидался скарб. Огромный полотняной узел содержал в себе длинную, вышитую особым орнаментом юбку, драную старую кофту, полы которой свисали острыми углами практически до самых колен. Огромная шаль с кистями, изъеденная молью и пропахшая травой поршанкой, которая призвана помогать от гнили и плесени. И черный смоляной платок, который обычно повязывают на голову выжившие из ума ведьмачки. В узелке еще лежал котелок и металлическая мятая кружка, пучки трав, какая-то книжка с каракулями и заметками, пакетик с дробленым мелом, несколько сухарей, завернутых в белую тряпицу.

Переоделась я быстро, оставив на себе лишь рубаху и вытащив предварительно из потайных карманов и швов всех своих помощников: шпильки, спицы, перышко и маленький нож. Нацепила юбку и кофту. Принялась отмывать грим с лица, местами снимая отслаивающийся слой искусственной кожи. Умываться пришлось несколько раз, а лицо обтирать подкладом своей же жилетки, при этом каждый раз показывая результат Зюнгеру. И только когда он удовлетворенно кивнул, я бросила развлекаться с водой, обмоталась шалью и повязала черный платок вокруг головы, надвинув край на самый лоб. А после Зюнгер сам взял пакетик с мелом и принялся втирать его в мои волосы. От этого они быстро преобрели нужный отблеск седины.

— Ну, кажется, ты готова, — подтвердил он, снова рассматривая меня с ног до головы и оценивая мой образ.

— Как я выгляжу? — показала я на лицо, понимая, что на моей физиономии сейчас творится что-то невообразимо страшное.

— Просто ужасно. Куски кожи, шрамы и взлохмаченные брови. А еще отличные синяки под глазами. Мне кажется, ты переплюнула мою бабку!

— Боюсь спросить, как она очутилась в одной постели с твоим дедом-храмовником, — усмехнулась я. — Показывай, куда дальше.

— На пристань, в сторону портовых складов. Там обычно набирают в рыбацкий баркас пассажиров, кто мечтает попасть на Канамский перешеек.

— И часто такие смельчаки находятся?

— За последний месяц, кажется, ты первая.

— С каждой минутой все интереснее и интереснее, Зюнгер!

— Если у тебя есть план получше, — усмехнулся он, — я готов выслушать.

К черту, какой у меня может быть план? Я поправила шаль, взвалила на плечо свой скарб и потопала за своим провожатым.

34. Дурак

Максимилиан. Кодвен, день спустя.

Оглядываясь назад, Палач все еще не мог поверить, что был настолько слеп. Словно наваждение какое-то! Морок!

Вот он получает анонимное письмо, и как ошалелый инкогнито несется в столицу Франдерии, в славный город Лучезарный, вопреки здравому смыслу и всем политическим договоренностям, убивать тайного агента, нанятого для ликвидации наследницы королевской крови...

Ему не интересно, от кого письмо, и почему оно попало именно к нему. Главное — утолить вдруг из ниоткуда взявшееся желание — убить какую-то неизвестную шпионку. Не обезвредить, не перетянуть на свою сторону, а именно убить!

И потом этот безумный, граничащий с безрассудной яростью поступок, когда он кинулся на Этели с кинжалом и ранил ее! Он! Сам! Едва не убил ее…

Раскаяние и понимание, что он действовал под чьим-то сильнейшим магическим воздействием, буквально разрывали душу на части. Не сработал ни один защитный артефакт! И даже сверхчуствительная на изменения магическая присяга своему королю, которая обычно вызывает различные недомогания и болезни, если хоть что-то в подчинении вассала противоречит безопасности правителя. Нет, абсолютно ничего не изменилось и даже тонкого намека не было.

Палач, который чует ложь на особом тонком уровне не раскусил замысел анонима! Просто позор…

Но тот, кто это все задумал, просчитал все до мелочей, и был уверен, что Палач доведет начатое до конца!

Как это низко и подло, столкнуть его с нареченной невестой, и убить Этели его же руками.

И он бы убил, да, несомненно! Ведь каждый раз он был на это готов! И желание это усиливалось после каждого нового письма. Даже смешно сейчас самому! Ну что, в самом деле, могла ему сделать шпионка, пусть даже и самая лучшая? Какое сопротивление оказать, если бы завязался настоящий бой? Она бы дралась до конца, и он несомненно, бился бы до победы.

Отец будет сражен этой новостью. Да он и сам сражен. А еще больше покорен тем упорством, с которым Этели шла к намеченной цели, чтобы спасти мальчишку! Она ведь, скорее всего, уже давно поняла, что он ее преследует. И, конечно, она не глупа, чтобы сложить два плюс два и понять, что он хочет. Ну а уж тот момент, когда сидя в автокапе он заявил ей, что хочет убить свою невесту! Провалиться бы на том самом месте!

Единственным спасением от морока, как оказалось, был этот странный камешек, подаренный ему священником во время церемонии обручения с Этели. До каких-то пор Максимилиан вообще не придавал ему особого значения, да и вообще сперва не поверил, что это действительно непалий. Конечно, уже позже осознал, какое сокровище носит, оценил его силу и возможности. Затем научился пользоваться непалием, как накопителем, но лишь недавно стал осознавать что у камня есть свои амбиции и потребности. И именно камень настойчиво тянул его туда, где была сама Этели.

Этели, черт возьми, ну как он мог ее упустить! Сидел рядом, держал за руку! Да что уж там, эта маленькая бестия танцевала с ним и даже поцеловала! И все это время она боялась его. И, скорее всего, ненавидела. Знает ли она, что тогда, в Лучезарном, это он ранил ее? Намеренно, без капли жалости, в любую секунду готовый убить…

Глоток янтарного винтлейна обжег горло. Максимилиан с трудом втянул в себя воздух, в груди сидела досадная боль, разрастающаяся с каждой минутой все больше и больше.

Раздался короткий стук в дверь, но он на него не ответил. Впрочем, посетителю было абсолютно плевать на ответ, и он решил войти без разрешения. Горьер, махнув головой, попытался сфокусировать зрение на вошедшем.

— Все еще упиваешься жалостью к самому себе? — Кайен по-идиотски лыбился во все свои тридцать два белоснежных зуба и пафосно вышагивал от двери к столу. Красив, поганец, и чертовски похож на самого Палача. Но только снаружи. Кайен все же более гибок. И, в отличие от Максимилиана, всегда подстраивается под обстоятельства.

— Я не приглашал тебя в свою спальню!

— А я и не собирался спрашивать у тебя разрешения, братец! — парировал Кайен.

— Какого черта тебе здесь нужно?

— Посмотреть на твое пьяное рыло пришел. И в конце концов, хочу узнать, что же произошло. А то, знаешь ли, привозят тебя домой в полуобморочном состоянии полицаи, потом ты практически сутки спишь, а теперь уже несколько часов к ряду напиваешься! У тебя, значит, жизнь бьет ключом, а мне ты снова предлагаешь тихонько отсидеться в уголочке?

— Я нашел Этели, — вдруг признался Максимилиан, без обиняков и предисловий, словно нырнув с головой в ледяной омут.

— Что?! — глаза Кайена готовы были вылезти из орбит, счастливая улыбка моментально расползлась от уха до уха, а потом выражение лица постепенно стало меняться на кислую мину. — Я что-то не понял… А где Этели?

— Опять сбежала.

— Как сбежала, куда сбежала, я что-то не пойму…

— Сбежала от меня, как и много раз до этого. Только я, представь себе, не знал то, что это была она.

— Погоди, погоди! Давай, пожалуйста, вот с этого самого места поподробнее! — Кайен замахал руками и плюхнулся в кресло напротив, а потом, выражая свой крайний интерес, уперся руками в колени и накренился вперед, поближе к Горьеру. — Я не уйду, пока ты мне все не расскажешь!

35. Новый план

— А что тут рассказывать, — Горьер громыхнул пустым толстостенным бокалом по столу и снова потянулся за бутылкой. — Я идиот!

— Самокритично, — поддакнул Кайен.

— Не ерничай, Кай. Эта шпионка, которую я пытался убить и есть Этели.

— Что?! — вскрикнул Кайен, не веря услышанному, соскочил с кресла, и начал расхаживать из стороны в сторону. — Но как? Ты ведь говорил, что уверен… или подожди… ты не был уверен?

— В том и дело, что нет. Ни в чем я теперь не уверен. Понимаю, что был под сильнейшим магическим воздействием. Усиливалось оно после получения анонимных писем.

— Анонимных? — физиономию Кайена перекосило, словно он приблизился к смердящей куче отходов.

— Представь себе, да.

— Но ты же никогда не читаешь анонимки, Макс!

— За этим потянулась рука. Потом я уже очнулся, когда мчался во Франдерию, убивать шпионку. Гнев, вот то чувство, которое переполняло меня. Хотя я могу отчетливо сказать, что здравого смысла в моих действиях практически не было.

— Да я верю тебе, брат. Уж мне ли тебя не знать. Мне эта история тогда тоже показалась странной, а уж как переживал дядюшка Констант, и говорить нечего. Письма приходили несколько раз , да?

— Совершенно верно. Одно могу сказать, в последнее время я реагировал меньше. Но первое, оно было заряжено под завязку! Я чуть не убил ее, Кайен! — от волнения голос сорвался на сип, и Горьер схватился за волосы, с силой сжав голову.

— Где она сейчас?

— Не знаю, опять сбежала. Причем была со мной, я ее, черт подери, за руку держал. Да что говорить, мы вместе вошли во Временную петлю!

— Ого, как у вас романтично! Сначала ты ее ранишь, потом тащишь в смертельно опасную игру со временем…

— Это она меня туда потащила, а я согласился, в надежде узнать, что она за человек, найти точки воздействия на эту агентшу.

— Нашел? — усмехнулся Кайен. — И что значит потащила?

Теперь уже на лице Максимилиана расползлась улыбка, теплая и мечтательная.

— Она снова набедокурила. И вопреки здравому смыслу и страху, прибежала ко мне за помощью. Нужно было спасти маленького пацана, бездомыша. Мальчишка сильно обгорел, ожоги не совместимые с жизнью, понимаешь? Она пожертвовала собой, практически сама сдалась мне, лишь бы я открыл временную петлю.

— Со здравым смыслом, хочу сказать, у вас обоих большие проблемы. Ты не забыл, что на территории другой страны такие магические ритуалы запрещено проводить?

— Я подчистил все следы непалием. А магохранителям и полицаям сказал, что лечил пацана.

Кайен расстроенно вздохнул и обречённо махнул на брата.

— Что ты увидел, расскажи?

— В пространственно временном кармане? Мы оказались там вместе, это было одним из условий. Поставил ее посредине в цепочку между собой и пацаном. Не смотри на меня так! Я знал, что в ней есть магия, хоть она это и отрицала. Поэтому был уверен, что не сгорит. Только в первом пространственном кармане кроме нас двоих никого не оказалось. Мальчишки там не было. Она начала волноваться и, Кайен, из нее вдруг стала выходить неконтролируемая магическая сила, которая тут же завернула сразу несколько воронок. Пока я пытался стабилизировать все, девчонка пропала. Кинулся искать и нашел ее в старом замке у приграничья. Возле камина, когда отец отчитывал нас за принесенных ею котят…

— Ты уверен, что не подарил ей свои воспоминания и не ошибся?

— Уверен. Я в это время случайно наткнулся на мальчишку и занимался тем, что уговаривал его выйти из петли вместе с нами. А когда стал искать ее, то вошел в ее воспоминания.

— И что произошло дальше?

Максимилиан усмехнулся, выбирая из памяти те крохи, когда увидел смущенную и испуганную маленькую Этели. Без грима, с настоящим лицом.

— Я позвал ее и она испугалась. Настолько сильно, что своими эмоциями снова перенаправила поток магии. Не знаю, что произошло потом, но предполагаю, что Этели взломала блокирующую печать. Нас всех троих мгновенно выкинуло из временной петли. Но я оказался на грани истощения и провалялся какое-то время без сознания. А вот она сбежала.

— А мальчишка?

— Мальчишка жив и здоров! Причем вылечила его Этели без моей помощи, одним своим желанием. Когда я очнулся, он спал на кровати сном младенца. За несколько секунд до прихода стражников, я успел подчистить следы после временной петли, чем добил себя окончательно. Непалий сожрал не только остаточную энергию подчистую, но и мою.

— Теперь ты обвиняешься в применении запрещенных магических ритуалов?

— Нет, но дело завели. И попросили пока не покидать город. Кайен…

— Нет, даже не вздумай! Ты не поступишь так со мной!

— Кайен, я тебя умоляю! Мне нужно найти Этели, а эта заваруха еще точно продлится несколько дней! По ее следам идут убийцы, Этели полна магии, которой совершенно не умеет управлять!

— Ладно, — тут же сдался Кайен, покачав головой.

— К тому же сегодня, по моим подсчетам, в Кодвен должна приехать Марина Поляди. Даю тебе все карты в руки! Можешь делать с фрейлиной, все что захочешь, главное, чтобы она не заметила подмены. И постарайтесь пробыть в Кодвене подольше.

— Ну это вот совсем другой разговор, ¯ сладострастная улыбка озарила лицо мужчины. — Хоть что-то хорошее в моем пожертвовании.

— Смотри, не замучайся, — улыбнулся Горьер, понимая, что брат однозначно поможет и подменит его на какое-то время. Он протянул брату руку и крепким рукопожатием закрепил договор.

Они и раньше проворачивали такие трюки, поэтому Палач верил Кайену, и знал, что тот, несмотря на свой взбалмошный характер, тяготеет к интригам и имеет недюжинный актерский талант. А значит вполне справится в его отсутствие.

36. Прощание с Зюнгером

Этели

Сначала катакомбы, а потом пристань… Кажется, я уже где-то это проходила. Это был сарказм.

Настроение колебалось от самого что ни на есть упаднического, до предельно яростного, подстегиваемого желанием вырваться из этой западни. Говорить ни о чем не хотелось.

Зюнгер уверенно вел меня через складские портовые постройки, петляя только ему известными тропами. Я шла следом, не забывая озираться по сторонам и прислушиваться к любому шуму. Мне казалось, что минуты растянулись в сотни раз, и каждый миг отдавался напряжением на моих оголенных нервах.

Когда из-за угла огромного склада мы свернули к тропинке, ведущей к небольшой лысой скале, а затем спустились на берег, усыпанный мелкой галькой, я выдохнула. В небольшом отдалении от береговой линии на глубине нас ждал рыбацкий баркас, а в сухих ветках, наваленных у подножья скалы, была припрятана легкая ладья, выдолбленная из специальной легкой породы дерева. На таких обычно сплавлялись аборигены по горным рекам. Меня в принципе все устраивало, за исключением того, что такие маленькие лодочки были рассчитаны всего на одного человека.

— Я поплыву одна?

— Да. Мне нужно возвращаться. Иначе мое отсутствие вызовет еще больше подозрений. К тому же Корчешу еще может понадобиться помощь.

— Неконтролируемые всплески остаточной магии после обряда, — уныло протянула я, вспоминая о побочных эффектах. — Чем грести?

Зюнгер отошел в сторону , поковырялся среди камней и выудил оттуда небольшое сложенное на пополам весло.

— Это самое легкое, что смог добыть в такие короткие сроки, так что не обессудь. На баркасе тебя ждут, подплыть ближе не смогут, сама понимаешь, опасно. Сторонись красной полосы на воде — это подводные остовы скалы, но вообще-то они глубоко и дно твоей лодки задеть не должны.

Секундная пауза. И я протягиваю ему раскрытую ладонь для рукопожатия.

— Спасибо за все.

— И тебе. Удачи, девочка.

Я кивнула, схватила весло и узел с вещами, закинула в лодку. Вдвоем с Зюнгером мы подтащили ее к кромке воды, и тогда он крикнул:

— Прыгай, я подтолкну!

Послушно вскочив на дно, почувствовала как ладью легко подхватывает волна и швыряет на другую. Уже через пару секунд я принялась за весло и снова начала борьбу за выживание.

Морская вода, расшалившись, показывала, насколько легка моя лодочка, и ей совсем ничего не стоит опрокинуть меня. Но я продолжала грести, не зная устали, выплескивая наружу весь свой страх и отчаяние. И вскоре морская владычица сжалилась. Волны стихли. Буревестники покружили еще немного, но потом, поняв, что им поживиться здесь нечем, снова улетели на скалы. Я обернулась на берег. Он был пуст. И надежда на то, что я уйду от преследования, робко поселилась в душе.

До старенького, пережившего не одну морскую бурю баркаса я доплыла минут за двадцать. Мне помогли пересесть из ладьи, а хлипкое средство передвижения, на котором я добиралась, словно дворнягу, привязали цепью к бочине рыбацкого судна. Два коренастых йора в рыбацкой форме и еще один в простой черной робе теперь стали моими спутниками до каменного перешейка.

Они были угрюмы и молчаливы, и единственное, что мне полагалось из удобств — это выданный одним из рыбаков кусок старой парусины, пропитанной специальным составом, защищающим от влаги. Я завернулась в тяжелую ткань, прячась от пронизывающего ветра и лишних глаз, и принялась рассматривать бескрайнюю водную гладь.

Зюнгер сказал, что до перешейка плыть около четырех часов. Возможно, так и есть. По крайней мере на горизонте не видно было даже пиков Канамских гор. Вскоре я пригрелась и задремала, снова окунаясь в разноцветные и яркие сны.

"… Эта женщина мне определенно не нравилась. Я увидела ее случайно на кухне, когда приходила туда гладить маленького котенка, единственного из спасенных. Цори была важной и очень злой. Постоянно сжимала кулаки добела, разговаривала сквозь зубы и озиралась вокруг, словно боялась, что кто-то может ее услышать. В этот час на кухне практически никого не было. Работники отужинали, и старая повариха, поставив тесто к еще теплому очагу, ушла в свою комнату.

Я прекрасно знала, что никто меня не увидит и ругать не станет, но услышав шум, предусморительно спряталась за огромной шторой у очага. Сквозь тонкую щель увидела, как одна из прислужниц открывает незнакомой цори дверь и низко ей кланяется.

Их разговор оказался совсем коротким. Злая цори, выудив из-под полы плаща мешочек с монетами и какой-то пузырек, протянула его прислужнице:

— Йор Горьер завтра покинет замок, но девчонка должна остаться здесь. Эти капли ей нужно выпоить на ночь. Попадешься, можешь считать, что ты труп.

Прислужка дрогнувшей рукой спрятала мешочек и склянку в огромный карман фартука, еще раз низко поклонилась и закрыла дверь, заперев на замок. Потом осмотрела выданное, пересчитала монеты и, осенив себя святым знаменем, скрылась в темноте коридора.

Я еще долго прислушивалась к шагам и шуму в замке. А затем , выждав немного, отправилась в свою комнату. Было поздно, и стоило готовиться ко сну. Еще немного и няньки начнут разыскивать меня по всему дому.

В комнате, отведенной для меня на втором этаже, никого не оказалось. Волнение одолевало, я легла на кровать, но одеяло казалось тяжелым, и больше всего хотелось увидеть Макса, моего большого и сильного друга. Обычно он приходил и рассказывал мне на ночь сказки. Но в этот вечер так и не пришел. И только старая вредная нянька зашла проверить меня перед сном, принеся стакан ненавистного теплого молока. Как бы я не хныкала, отнекиваясь, она была неприклонна и заставила выпить все до дна. Молоко имело неприятный горьковатый вкус, но никто меня и слушать не стал. Нянька ушла, а я еще долго ревела в подушку, обиженная на весь мир и особенно на Макса. Он не пришел, не защитил, не спас от противного молока. Наплакавшись вдоволь, я забылась глубоким сном. А на утро меня уже вовсю лихорадило… "

37. Кулебра

Проснулась я мокрая от слез. Обидно, черт подери...

Я в него верила. Всей своей детской душой. Ждала. Как же я ждала его! Сейчас мне было невыносимо больно узнать, что в моей жизни был человек, которому я доверила свое детское сердечко. Больно оттого, что ни черта оно ему нужно не было. Макс уехал, я провалялась в бреду, а очнулась уже совсем в другой жизни.

Воспоминания возвращались — обрывочные, несуразные, словно осколки сразу нескольких, разбитых вдребезги, стеклянных мозаек. Я путалась в них, захлебывалась от эмоций, но настырно пыталась понять, в какой последовательности все происходило.

Лица, чужие и безразличные, ненавидящие и заискивающие, менялись настолько быстро, что превращались в серую невзрачную массу.

Снова разболелась голова, до ломоты в зубах. Вечерний холод опускался плотной завесой, на горизонте появились тучи и пики приближающихся гор, но переменчивый ветер мешал нам продвигаться с достаточно быстрой скоростью.

— Немного задерживаемся, цори, — ко мне подошел рыбак и протянул небольшую фляжку. — Здесь отвар перечных ягод. Горький, но согревает отлично.

— Спасибо, — просипела я, даже не особо стараясь. От холода голос просел. Приняв фляжку, отпила несколько глотков и, завернув крышку, отдала емкость обратно. В зельях и отварах, благодаря своему другу Кирону и профессору Чичивару, я разбиралась прекрасно. И то, что это согревающее снадобье вызывает аппетит, тоже помнила. А когда я ела в последний раз? Правильно, я и сама не помнила. Благо, что магия меня подпитала и я еще какое-то время смогу обходиться без еды. Конечно, есть несколько конфет, которые мне отдал Зюнгер. Но их я решила оставить на крайний случай. Остаётся надеяться, что когда мы прибудем на Канамский перешеек, там я смогу раздобыть нормальную еду.

Еще примерно час рыбацкий баркас и его команда боролись с ветром и волнами. И когда , наконец-то, показался берег, моему счастью не было предела. Но судно, вопреки ожиданиям, не спешило причалить, а кралось, словно мелкий воришка, вдоль каменных уступов. Вскоре грозные скалы сменились на зеленеющие предгорья, и мы вошли в небольшой залив. Вода перестала биться о борт, и баркас плавно причалил к одинокому пирсу.

— Прибыли, цори. Выходим. Дальше идем до деревни. Пешком, но тут недалеко.

После нескольких часов, проведенных без движения, я была рада пройтись. Первые шаги дались нелегко, но вдруг по ногам скользнула огненная змейка, забрав с собой боль, и тут же растворилась. Улыбка на лице возникла сама собой, и я мысленно прошептала своей подружке спасибо. Все-таки я не одна. Пройдя столько испытаний, и уже потеряв веру в других людей, было радостно понимать, что кто-то все же остается мне верен, несмотря ни на что.

Деревня была небольшой. Мелкие глинянные домишки ютились на склонах. Узкие полоски сизого дыма вились, вытекая из печных труб, сплетались между собой, словно змеи, и потом уже где-то выше собирались в мрачное облако. Все это напоминало связку амулетов на ведьминском шатлене. Это видение прочно поселилось в моем сознании. И если учесть, что и сама я сейчас была в образе старой ведьмачки, когда-то жившей здесь, то скорее всего первое впечатление не так уж было далеко от истины.

Северные земли, кусок непригодной для жизни земли среди скал, постоянные угрозы землятресений. Кто еще мог поселиться на этой земле? Только тот, кому среди обычных людей не нашлось места.

Возможно, поэтому, меня здесь приняли, как свою?

Меня проводили к большому шатру, расположенному в центре поселения. С пару десятков шагов в диаметре, это сооружение из прутьев и звериных шкур на фоне маленьких домиков казалось здесь просто монументальным. Внутри же было все еще необычней. Разряженые в какие-то разноцветные тряпки, вокруг небольшого костра, под глухие удары домбары, танцевали четыре юные девушки. Несколько семей, сидели в отдалении, рассматривая танцующих. С другой стороны, на огромном каменном троне, сидел пожилой мужчина. Его белое длинное одеяние, больше похожее на рясу священнослужителя, могло означать лишь одно — он тут у них за главного.

Когда я вошла, юный домбарщик замер, прекратив играть одну ему понятную мелодию. Все обернулись. Старший, взмахнув рукой, призвал к тишине. Затем оглянулся на меня, внимательно рассмотиел и… поклонился.

— Приветствую тебя, ведающая, — громко и торжественно выдал он. — Всевышний услышал мои молитвы, раз привел тебя в наш дом в такой знаменательный день. Не окажешь ли ты нам честь? От лица всех жителей нашего поселения, прошу тебя присоединиться к нашему празднику.

Черт знает что у них тут творится. Цирк какой-то, ей богу! Но я-то вообще не в том положении, чтобы отказываться от оказанной мне чести.

И я тоже подняла вверх руку с раскрытой ладонью. А затем, под одобрительные вздохи присутствующих, кротко поклонилась.

— И для меня честь быть на вашем празднестве, — каркнула я, все больше входя в образ. Надо бы поближе мне к этому главному, узнать, чего это он задумал. Но не успела я даже об этом поразмышлять, как ко мне подошли все четыре юные девицы, танцевавшие у костра, и проводили к каменному трону. Кто-то спешно притащил огромную мягкую подушку, подсунув под мой удивленный зад, и я села у подножия трона. Снова заиграла музыка, домбарист отчаянно заколотил ладонями по отполированной шкуре инструмента, девушки закружились в танце. И даже костер разгорелся, словно почувствовал всеобщую радость.

Я тоже, соответствуя случаю, попыталась натянуть улыбку, но на моей изуродованной физиономии, мне кажется, это смотрелось как дикий оскал.

В конце концов, я бросила это неблагодарное занятие. И, выждав приличествующую паузу, повернулась к главному, встретившись со смеющимся взглядом зеленых глаз. Кажется, этот крендель мне кого-то напоминает…

— Петраус, — представился первым брат Зюнгера, ухмыльнулся в бороду и снова поклонился. — А вы, так полагаю, всем известная ведьмачка и предсказательница Кулебра?

Кулебра? Миленько. Сам имя, что ли, только что придумал? И снова мне не выбирать. Я изобразила приветливый оскал, кивнула и ответила, как подобает:

— Рада встречи с вами, достопочтенный Петраус. Кулебра, конечно, сильно. И даже празднику я рада превыше всего. Но буду несомненно благодарна, если вы мне объясните значимость этого балагана. И хотя бы накормите, — еще больше снаглела я. А что, меня имя теперь обязыаает!

38. Сделка

Смех был тихим, спрятанным в аккуратно подстриженную бородку. Бесячим, в общем.

— Не получится, достопочтенная Кулебра, — заявил Петраус.

— Это еще почему? И что именно не получится?

— Накормить вас сейчас. У нас празднество восхода Большой Звезды. Длится это четыре дня, а сегодня мы нашу покровительницу любви и счастья только встречаем. После полуночи. А до полуночи ни единой крошки во рту не должно быть, уж поймите! Иначе боги разгневаются и не пошлют счастья молодым!

— Понятно, голодуем вместе, значит. А это кто? — кивнула я на танцующих девушек.

— Это невесты, которые уже выбрали сердцем, но еще не получили предложения руки. Юные цори сегодня встречают Большую Звезду, чтобы попросить ее о скорейшем замужестве. Родные предполагаемых женихов сегодня смотрят на них и оценивают. И если семейным советом будет принято решение о предстоящей свадьбе, то через четыре дня на заходе Большой Звезды я проведу ритуал обручения. А свадьбу сыграют осенью, когда полетят белые мухи.

— Как у вас тут все серьезно, — причмокнула я, рассматривая гостей праздника. Серьезные все сидят, задумчивые. И впрямь выбирают. — А мне это все зачем, не подскажете?

— Кулебра, в нашей деревне живет от силы четыре десятка человек. Еще один житель, пусть даже и гость, не останется без внимания. А излишнее внимание вам нужно меньше всего, я ведь прав? Единственное, кто не вызовет подозрений, это ведьма, решившая озолотиться на гаданиях для жителей в такой великий праздник.

Мои брови плавно поползли вверх.

— Петраус, да вы шутник, однако. Какая из меня гадалка, черт подери!

— Самая настоящая!

— Вы заблуждаетесь.

— Ничуть, — продолжал ехидно улыбаться главный. — Вы справитесь. Просто рассказывайте людям о том, что они хотят услышать. И все. На утро поделим выручку, и считайте, что мое гостеприимство уже вами оплачено. А после того, как мы всех обручим и проводим нашу хранительницу, Большую Звезду, я лично помогу вам перейти горы.

— Жареную курицу. Целую! Горячий бульон, хлеб и овощи.

— Что это? — теперь Петраус был в замешательстве, не сразу поняв к чему я тут перечисляю продукты.

— Мой завтрак после предстоящей ночью работы. Кстати, тоже могу оплатить с выручки. И полное снаряжение для перехода через горы тоже заверните, пожалуйста. А я, так уж и быть, погадаю вашим жителям на кисельной гуще.

— Я не сомневался в вас, достопочтенная Кулебра. Прикажу приготовить вам комнату в домике для гостей. Баньку на завтра?

— Посмотрим, — буркнула я недовольно.

— И хорошо. Утро вечера мудренее.

— Сколько осталось до полночи?

— Чуть больше двух часов. Не так много. Что-то еще?

— Медный таз с водой, свечи, траву курибаны. Уверена последняя у вас есть в запасе, если сорок человек жителей до сих пор вам верят на слово.

— Найдем, — не стал отнекиваться Петраус. И милостиво добавил: — После полночи можно будет испить медовой воды из общего кубка.

— Увольте, милейший! У вас такая гостья, а вы мне из общего… Да народ потом спать перестанет. Мне, пожалуйста, из отдельного. И можно просто чистой воды. Я непривередлива.

— Приятно иметь с вами дело, Кулебра.

— Надеюсь, это будет взаимно, — вздохнула я, в очередной раз смиряясь с шуточками моей судьбинушки.

***

Танцы с бубнами продолжались еще два часа, это точно. Я уже не рада была ни подушке, на которой сидела, ни предстоящему заработку. Да и косые взгляды местных жителей настораживали. Все же я не должна особо любезничать с их Верховным. Ну мы как бы априори не должны быть знакомы. И свой жгучий интерес, как Петраус умудрился на этой земле создать свое маленькое законопослушное племя, я затолкала куда подальше.

Мне кажется, что изгоям совершенно все равно, кто из их окрудения надевает на себя корону. Главное, чтобы просто им дали спокойно жить и хотя бы изредка представляли их интересы.

Конечно же, идея с ведьмой мне пришлась по душе. Ведьма всего лишь странница, у нее нет дома, нет тайн. Она живет там, где есть работа. Пусть временная, но за счет нее можно нормально питаться и жить.

А если бы я заявилась в это поселение, как девчонка, то уверена, это вызвало бы слишком много вопросов. Все же Петраусу и, наверное, Зюнгеру, стоит сказать спасибо за их идею. И черт с ней, с этой Кулеброй, все равно ненадолго.

Уж имен у меня было настолько много, что одним больше, одним меньше… Главное, что теперь у меня есть свое, настоящее. И хоть я совершенно к нему еще не привыкла, но оно мне действительно очень нравится.

Этели, как талика — синяя ягода. Вот откуда была эта не осознанная любовь к прозвищу, которое мне дал Кирон.

И ОН, он тоже меня так звал…

Сердце заныло, я тряхнула головой и отбросила все мысли прочь. Осмотрелась вокруг, отметила про себя успешное завершение танцев. Юный домбарист упаковывал инструмент в тканевый чехол, а Петраус разговаривал с представителями семей женихов, коих было почти в два раза больше, чем невест.

Вот и еще один козырь к тому, что в виде юной девы мне бы тут пришлось туго. Скрутят, отдадут замуж и имя не спросят. Женихов-то на праздник не пригласили, только родственников. И понятное дело. У них, наверное, от вида танцующих дев бы просто совсем кукуху сорвало. Какие из них наблюдатели...

39. Гадания

Пока я размышляла над превратностями судьбы местной молодежи, ко мне из собравшейся толпы подослали какого-то йора. Уверена, что именно подослали, а не он сам решился, потому что руки тряслись у мужика, и глазенки испуганно так бегали. Что сказать, страшновата я сегодня на вид.

— Простите, достопочтенная ведающая, — обратился он, перетаптываясь с ноги на ногу.

Я медленно повернулась к говорящему, окинула его цепким взглядом, от которого он вздрогнул, и, выждав многозначительную паузу, спросила:

— Вы хотели задать свой вопрос?

Йор облегченно улыбнулся:

— Да, если позволите. Скоро начнет собираться народ, и очередь к вам растянется огромная. А мне очень нужно спешить… Я заплачу…

— К любовнице? — ляпнула я, а он снова вздрогнул и, оглянувшись по сторонам, не услышал ли кто, незаметно кивнул.

— Ну вообще я не отвечаю на вопросы без должных приготовлений. Поэтому прошу подождать. Но обещаю, что приму вас первым. За двойную плату. Цену озвучить?

— Нет-нет, — замахал он руками. —Достопочтенный Петраус уже все нам рассказал. Я согласен.

Хм, даже так. Петраус уже всем и цену озвучил! Интересно, какой у этого доморощенного Верховного тариф? Хотя, я ведь тоже ведьма доморощенная, поэтому не буду особо спорить. Я величественно кивнула с согласием и махнула рукой.

Подосланный йор, разве что не бегом бросился к толпе и радостно заголосил:

— Она готова, она согласна!

Как будто у меня были другие варианты…

И тут же Петраус, стоявший неподалеку, подал кому-то знак. Несколько человек втащили в шатер огромный, сколоченный из широких неотесанных досок щит. Покрыли его самотканным, грубым черным полотном, поставили сверху медный таз, больше походивший на широкое продавленное блюдо, а потом налили в него чистейшей воды. На импровизированном столе вокруг чащи с водой расставили зажженные свечи. Целых триннадцать штук. Какая честь... Ладно!

Я величественно встала с просиженной подушки, взглянула на притихшую толпу исподлобья. Прихватила с пола узелок с пожитками и прошла к отгоревшему костру. Поводила над ним руками, пошептала что-то неразборчивое, собираясь с мыслями. Что бы еще им такого колдовского изобразить?

Затем села на корточки и, развязав тряпичный узел, достала из него металлическую почерневшую плошку с короткой деревянной ручкой в виде змеи. О ее предназначении я уже догадалась, поэтому уверенным движением зачерпнула посудиной мелкие угли из костровища и, снова прихватив свой узелок, прошла к приготовленному для меня рабочему месту.

Присев на корточки возле щита (стула ведьмам, я так понимаю, не полагалось), и, прищурившись, осмотрелась. Чего бы в эти угольки подкинуть для пущего эффекта? Среди вещей, доставшихся мне по наследству, был лишь пучок высушенной простой овсянницы, настой которой хорошо прочищала кишечник. Хорошая травка, ничего не скажу. Но с ней колдовской ритуал не сделать, только позориться. А Петраус ведь обещал курибану…

Ах, вот она, ловко припрятана под медным тазом. Я снова помахала над посудиной руками, заодно аккуратно вытянула несколько зажатых под днищем веточек, смяла их в кулаке и кинула в плошку с углями. Потянулся сладковатый дым, заструился змеей, а потом, словно по волшебству, стал стелиться на поверхности воды и собираться в густое облако.

Все вокруг меня за считанные минуты оказалось в дымовой завесе. Таинственно, а главное продуктивно. Сладковатый дым курибаны у многих вызывал легкие галлюцинации и эйфорию.

У меня, к счастью на эту дрянь, не было никакой реакции. Возможно оттого, что профессор Чичивар чем нас только не пичкал. Всевозможные яды и противоядия моим организмом воспринимались очень легко.

Неожиданно огненная змейка засветилась в районе груди, но самовольничать не стала. Я поприветствовала ее и предложила развлечься. Мне кажется, она вполне согласилась, потому что быстро скользнула к рукам, а потом расстворилась в воде, отчего на поверхности засветились маленькие искры, и медный таз теперь стал напоминать огромное зеркало.

Дрожащий душонкой горе-любовник подошел первым. Я указала на чан с водой, приглашая заглянуть в него, но этот дурень вдруг решил, что настал момент оплаты. Прямо в воду высыпал горсть монет и с чувством выполненного долга и довольной физиономией уселся рядом прямо на землю. Раз уж ведьма без стула, то и гости пусть корячутся...

Я, не мигнув ( хотя левый глаз отчаянно пытался дергаться), зашептала какую-то неразборчивую околесицу, снова поводила вокруг руками с растопыренными пальцами, разгоняя дым.

— О чем ты хочешь спросить меня? — каркнула недовольно.

Мужик кривенько улыбнулся и задал "предельно конкретный" вопрос:

— Родит ли мне сына…

Пауза была многозначительной. Не о жене мы сейчас говорим, это точно.

Посмотрела на поверхность воды, снова поводила руками, и вдруг искорки, которые рассыпала моя змейка, снова засветились и собрались в причудливый живой рисунок, воспаривший над водой. На нем была отчетливо видна колыбель, усыпанная яркими розами.

— Родит. Но не сына. А дочь, — расшифровала рисунок я, осчастливив будущего папашу. Тот и сам все видел, а потому сидел одуревший от дыма курибаны и утирал слезы счастья. Потянулся ко мне, желая, видимо, руки мои расцеловать, но я не далась, зашипела, как рассерженная кошка. И моего первого клиента будто ветром сдуло.

Фух, с первым, кажется, справилась…

40. Фрейлина

Цори Поляди, фрейлина Ее Величества Вильги Индины Прекрасной, ступив на твердую землю занюханного северного городишки и осмотрев скупые пейзажи, грязно выругалась:

— Будь проклят тот день и час, когда родилась эта ненавистная бастрючка! Сколько же ей внимания, а все бестолку! Живучая, как ящерица. Хвост ей придавят, а она снова с голым задом, но на свободе!

Почему же вот так не повезло с заданием, и как найти эту девчонку? Ведь все шло прекрасно, во Франдерии она была в надежных руках, и жить ей оставалось считанные дни. Но нет, снова кто-то вызволил. Хотя, Марина догадывалась, кто. Конечно, это сама Катарина Блич. Хитрая и изворотливая тварь, которая всегда ведет двойную игру. Но шансов у них нет. Девчонку поджидают на каждом углу, и никто ее не спасет. Единственный человек, который в силах ее защитить, сам ищет возможность, как убить эту безмозглую ящерицу. Поэтому у девчонки нет шансов, ни единого! И быстрее бы все это закончилось.

Перехватив небольшой саквояж, цори Поляди поправила шляпку и, ежась от холодного ветра, проследовала в сторону билетной кассы. Там еще нужно показать талон на багаж и договориться о доставке. Хотя, куда доставлять вещи, с которыми она прибыла на корабле, она и сама пока не знала. В Кодвене Марина была инкогнито, поэтому надеяться о предоставлении местной властью хоть какого-то более менее приличного жилья, соответствующего статусу фрейлины, можно было и не надеяться. В лучшем случае она могла себе позволить не самую убогую гостиницу. Но найдётся ли здесь хоть что-то приличное?

Гнев и раздражение усиливались с каждым шагом. Серый, грязный и по-особенному унылый порт этому лишь способствовал. Единственное, что еще удерживало ее здесь, это обещание, что это будет ее последнее задание. А потом фрейлина королевы Вильги Прекрасной наконец-то получит вольную и сможет сама лично устроить свою жизнь.

Да, вольную получить непросто. История помнит всего лишь несколько таких случаев, но она заслужит! И обязательно выполнит приказ. Нужно всего лишь найти наследницу королевской крови и выдать ее ищейкам. Или Палачу. Все зависит лишь от того, кто быстрее оторвет девчонке голову. Проще простого. Артефакты, указывающие насколько близко фрейлина находится к особе королевской крови, срабатывали уже несколько раз. И неудивительно, что это случалось каждый раз, когда фрейлина находилась рядом с Горьером. Да, он определённо ищет свою невестушку. А значит, план работает. И все, что ей нужно, это быть рядом с Максимилианом, а в нужный момент определить, кто эта особа, и стравить их с Палачом. Он убъет ее, сам. В него достаточно влили той магии, которая заставит подчиниться любого. Марина и сама зависима от этого черного колдовства, иначе бы не торчала здесь, как прокаженная…

Оформив доставку багажа с отсрочкой, Марина Поляди еще долго возмущалась отсутствием на стоянке свободных автокапов, но понимая, что шумом лишь привлекает к себе излишнее внимание, смирилась, и наняла повозку, запряженную лошадьми.

Извозчик привез ее в самый дорогой гостиный двор из имеющихся, хотя в столице, наверное, и ремесленники в домах побогаче живут.

Впрочем, комнаты оказались просторными и чистыми. Нанять горничную тоже не составило проблем. А ужин обещали подать прямо в комнату буквально через час.

Освежившись в огромной лохани с горячей водой, Поляди переоделась в чистый наряд. К этому времени принесли еду, и настроение фрейлины значительно улучшилось. Она еще немного поразмышляла, стоит ли нанимать личную служанку или достаточно будет пользоваться услугами местных гостиничных прислужек. И, в конце концов, решила, что лишние свидетели ей ни к чему.

План был предельно прост: найти Горьера и окружить его своим вниманием по-полной. Единственное, что не устраивало Поляди, это то, как Максимилиан на нее реагировал. А вернее не реагировал, практически совсем. Не возбужал его вид ее пышной белоснежной груди, едва прикрытой кружевом, ни осиная талия и так выгодно выделяющиеся широкие бедра.

Конечно, Марина не раз слышала за спиной, что ее называют толстозадой. Но она не огорчалась, прекрасно понимая, что мужчины думают совсем по другому. Но не Горьер. Его взгляд оставался холоден, а обворожительная улыбка жестокой и насмешливой. И оттого ей хотелось еще больше приручить его. Кто знает, возможно их союз станет настолько приятным и политически выгодным, что вместо своей малолетней невестушки Горьер женится на фрейлине. И она, наконец-то, сможет покинуть Версарию.

Когда горничная закончила разбирать багаж, Марина достала свой саквояж и стала вынимать оттуда личные вещи. Документы можно оставить в номере, они все равно поддельные. Деньги,которые она взяла для решения всевозможных проблем, придётся носить с собой - оставлять огромную сумму в номере, наверное, небезопасно. Средства для ухода, личные записи. Конверт с отчетом от местного начальника полиции и адресом, где поселился Горьер. И, самое важное, маленький пузырек с духами, который бы выдан ей перед поездкой. С особым составом и магической подпиткой. На этот раз Максимилиан будет сражен наповал! И, как и в прошлый раз, ни одна его защита не сработает.

Марина довольно улыбнулась, хищно облизывая пухлые, накрашенные губы. Ее желанная свобода становится с каждой минутой все ближе и ближе!

41. Взаимовыгодный союз

Кодвен, несмотря на свою серость, все же был чистоплотен. Лишь в одном месте по пути ей встретился сгоревший гостиный двор, да возле городского рынка ожидаемо стояли смердящие короба с мусором. А в центре, все, как и везде: маленький храм, парк, правительственный дом, фонтан с какой-то нелепой облезлой и корявой статуей — правда неработающий.

Водитель автокапа, йор Мажоль, понимая, что в пассажирки ему сегодня досталась важная особа, старался провезти ее по самым красивым улочкам, рассказывая о местных достопримечательностях. Но цори все равно была недовольна. Она хмурилась, дергала кружевную ткань своих перчаток и постоянно посматривала в раскрытое маленькое карманное зеркальце. Неужели можно быть такой помешанной на своей красоте?

Цори он привез к небольшому коттеджу, который обычно сдавался в аренду. Поговаривали, что совсем недавно в этом доме поселился важный йор, который частенько ездил к начальнику полиции домой. Йор Мажоль считал, что от таких людей, как эта цори, и тот важный йор, живущий по этому адресу, - вот от таких нужно держаться подальше. Они едут сюда, в их тихий и спокойный городок, везут с собой свои проблемы, нарушая мирную жизнь, не осознавая, какое губительное воздействие оказывают на умы местных юных людей...

Вот и эта цори приехала сюда не к тетушке повидаться. Сразу видно, что она что-то вбила себе в голову и никак от этого не отступится. Определённо, скоро в городе начнутся проблемы. Нужно быть осторожным. Мысли водителя прервал слегка истеричный голос цори.

— Прошу вас дождаться меня. Я ненадолго и скоро вернусь обратно, отвезёте меня в гостиницу. Оплату получите в конце пути с хорошими чаевыми.

— Но, цори… — решился возразить извозчик, решив попросить предоплату.

— Вы разве меня не услышали? — взвизгнула она. — Надеюсь, это не проблема, немного подождать меня у этого дома. Все же вы, как житель этого захолустья, должны понимать, что нанять автокап в этом районе мне будет очень сложно. Поверьте, я не опущусь до обмана.

Цори Поляди недовольно поджала губы и, не дожидаясь, когда водитель откроет ей дверь, вышла из автокапа сама. Холодный ветер швырнул в неё мелкие капли дождя и придорожную пыль, окончательно испортив настроение. Она резким движением поправила кружевной воротник и жакет, отдернула пояс платья вниз, дав своей пышной груди ещё больше свободы, а затем важно прошествовала к входной двери коттеджа, в котором сейчас должен был проживать Горьер. Если, конечно, местный начальник полиции случайно не ошибся, и сам Максимилиан никуда не уехал.

Она громко и настойчиво постучала дверным молоточком, прислушалась к звукам и облегчённо выдохнула, увидев, как в окнах загорелся свет.

Потрепанный и заспанный Горьер вышел на крыльцо сам и, удивленно похлопав глазами, вместо приветствия выдал:

— Цори Поляди? Какими судьбами, простите? — А потом, словно опомнившись, добавил: — Прошу прощения, удивлён в высшей мере. Что-то случилось?

Фрейлина, немного скривившись от того,что ее должным образом позабыли поприветствовать, да и вообще не особо обрадовались, натянуто улыбнулась:

— Добрый вечер, Максимилиан! Вы не рады видеть меня? Разрешите войти! На улице дождь.

— Да-да, конечно, проходите. Прошу ещё раз простить, я проснулся от стука, не сразу понял, что это кто-то пришёл. И действительно не ожидал вас увидеть. Прекрасно выглядите, Марина.

Фрейлина немного оттаяла. Вслед за Горьером она прошла в небольшую гостиную и, не ожидая приглашения, присела на софу.

— У вас что-то случилось, — не спрашивая, а утверждая, заметил Горьер.

Марина снова пожала губы и опустила глаза, а затем судорожно вздохнула.

— Да.

— Расскажете?

Марина кивнула.

— Можно мне, пожалуйста, сначала стакан воды.

— Да, конечно, — запальчиво ответил Горьер и ткнул на пустой графин. — Но здесь её нет, сейчас принесу из кухни. Минутку, пожалуйста.

Марина обворожительный улыбнулась. И, как только Палач вышел из комнаты, быстро достала из потайного кармана небольшую скляночку с духами, достала из нее капсулу и, раздавил горошинку, верными движениями нанесла содержимое на запястье и шею.

Едва она убрала пузырёк обратно, вернулся Горьер и протянул ей стакан с водой.

— Спасибо, — неспеша отпив пару глотков, поблагодарила фрейлина и задумчиво посмотрела на Палача. Он все так же продолжал хмуриться и придирчиво рассматривал её с ног до головы.

— Итак, вы хотели рассказать, что у вас произошло.

Марина слегка откашлялась, лёгким движением провела рукой по шейке и изящно откинула волосы.

— Честно говоря, это никак не касается каких-то личных проблем. Служба. Думаю, вы меня понимаете, Максимилиан. Приказы не обсуждают. И теперь я вынуждена торчать в этом богом забытом захолустье, выполняя свою работу, вместо того, чтобы развлекать королеву во дворце и наслаждаться спокойной жизнью, — жалостно вздохнула она, разведя руками в безвыходном жесте.

— Я могу вам чем-то помочь?

— Да. Мне нужно жилье. Я прибыла сюда инкогнито. Но выехать нужно было срочно, а документы на другое имя, к сожалению, мне никто не удосужился предоставить. Если я сниму номер в гостинице, то весть о том, что фрейлина Её Величества находится в Кодвене, разлетится по городу в считанные часы. И тогда моё задание будет провалено. Вы прекрасно знаете, чем это чревато. Думаю, слухи о жестокости правящей четы дошли до всех уголков нашего мира. И они не преувеличены…

Марина, слегка отодвинув рукав, продемонстрировала багровые пятна на запястье и застаревший шрам возле голубой венки, трепещущей под нежной кожей . А затем продолжила:

— Как видите, я попала в затруднительное положение. И поэтому набралась смелости просить помощи у вас, мой дорогой Максимилиан. Мы с вами знакомы не первый год, и я надеюсь на то, что вы не оставите женщину в беде.

Поляди старательно вздыхала и хлопала ресницами. Горьер стоял рядом с камином, оперевшись на полку и сложив руки на груди. Сложно было сказать, о чем он думает. Но вся его поза говорила о том, что меньше всего он желает помогать фрейлине.

Повисла пауза. Марина опустила глаза, чувствуя, как пульс бьется в ушах. Да, сейчас она пошла ва банк, и если Горьер пошлёт её куда подальше, наладить с ним контакт ещё раз будет куда сложнее. Но кто не рискует, тот не пьёт игристого. И, как ни крути, даже Палачу не чужды простые мужские потребности. А чем ближе она будет находиться к Горьеру, тем легче ей будет выполнить задание.

Максимилиан прочистил горло и сменил позу на более расслабленную.

— Марина, буду предельно откровенен. Я не склонен раскидываться своей добротой просто так, и за все нужно платить. За проживание со мной под одной крышей тем более.

Поляди вскинула горящие глаза и запальчиво ответила:

— Всё что угодно, Максимилиан!

— Вы мне раскрываете условия вашего задания. Зачем вы здесь, кого ищете и как долго пробудете. И только в случае, если вы мне ответите правду, я приму положительное решение.

Марина шумно сглотнула, но опустить взгляд побоялась. Горьер проживал своими глазами насквозь. Казалось, он смотрит в самую душу. Она понимала, что сейчас Палач призвал магию крови, и соврать у неё не получится. А значит, придётся говорить правду. Ну или часть правды.

— Авета Вуйлич, агент Королевской разведки. Бывший агент. Она провалила задание и должна быть ликвидирована. По некоторым данным, сейчас эта девушка может находиться здесь. И мне приказано её найти в самые кратчайшие сроки, потому что она является угрозой для королевской семьи.

— Вы собираетесь её убить?

— Нет, — ответила предельно честно Поляди, прижав руки к груди. — Для этого есть королевские ищейки, коих в городе полно, я в этом уверена. Поэтому, надеюсь, что все обойдётся лишь поиском этой Вуйлич. Я не собираюсь пачкать руки о какую-то безродную девку.

Марина снова пренебрежительно скривилась и посмотрела на Горьера. Он довольно улыбался и, кажется, теперь находился в поле благодушном настроении. Возможно, его порадовал её почти честный ответ, а возможно, духи уже начали свое воздействие.

Но ответ Горьера поразил фрейлину ещё больше:

— Думаю, что я помогу вам. И хочу сказать, что я прибываю в этом городе с точно таким же заданием. Мне тоже приказано убить эту девушку. Поэтому считаю, что наш с вами союз даст отличные результаты.

Марина ахнула от неожиданности и вскочила с софы.

— Вы не обманывает меня, Горьер?

— Считаю, что в этом нет никакого смысла. Итак, подведем итоги. Вы помогаете мне, я помогаю вам. Мы вместе находим эту бездомную овечку, ликвидируем, и каждый из нас остаётся в выигрыше. Так?

— Получается, что так, — улыбнулась Марина и первая шагнула к Горьеру. Он окинул её голодным взглядом и остановился на пышной груди, а затем, словно кот, облизнулся.

На секунду Поляди прикрыла глаза и вознесла хвалу небесам. А потом сделала ещё несколько шагов навстречу и буквально повисла на мужчине, тесно прижимаясь к его мощному телу.

— Марина… — хрипло прошептал он, склоняюсь к её губам и стискивая широкими ладонями аппетитные полушария, спрятавшиеся под юбкой. — Ты сводишь меня с ума…

— Максимилиан, любимый, я готова ради тебя на все…

Конец второй части

Оглавление

1. Кайен в игре

2. Осознание

3. В Доме Милости

4. Возвращение в гостиницу

5. Неожиданная встреча

6. Странные факты

7. Новое задание

8. Калачи с маком

9. Крапленые карты

10. Новая встреча

11. В паутине

12. Расстановка фигур

13. Выход

14. Ещё один побег

15. Петля

16. Старый вояка

17. Разговор с братом

18. В уютной каморке

19. Разговор за завтраком

20. История маленькой принцессы

21. Встреча с Зюнгером

22. Трудное решение

23. Перед встречей

24. Охотник

25. По горячим следам

26. Странная история

27. Сомнения

28. Встреча

29. Откровенный разговор

30. Корчеш

31. Временная петля

32. Кошка

33. Ведьмачка

34. Дурак

35. Новый план

36. Прощание с Зюнгером

37. Кулебра

38. Сделка

39. Гадания

40. Фрейлина

41. Взаимовыгодный союз