Из праха искры [Олег Глинозём] (fb2) читать онлайн

Олег Глинозём Из праха искры

Устойчивость в Вере подобна стеблю растения, а достижения в Ней — цветению.

Олег Глинозём

Рассказы

Испытание

В городе-миллионнике есть один дом. Три этажа с мансардой, стены белые. Затерян он среди красных коробок, а напротив подъезда стоит брошенный серебристый внедорожник. Офисное здание переделали под общежитие с автономными комнатами, коммунальный платёж небольшой, что привлекало небогатых людей. Однако это было и ловушкой…

Начало октября. Ночь. В комнате 26 рыжеволосая девушка воткнула себе в горло вилку, после чего раздался звонок по домашнему телефону. На стене висела буддийская свастика. Позвонил сосед из 25 комнаты. Он почувствовал неладное, но опоздал… Кошмар. Оба проснулись, девушка прибрала причёску, а парень полез в холодильник.

Состоялся мысленный разговор:

— Опять это видение, в последние годы оно болезненно участилось.

— Не переживай, Лиса, может быть, это ничего не значит, мы ещё живы.

— Ты так всегда говоришь, Волк. Хватит есть, за последнюю неделю ты поднял ещё 5 килограмм, ты конечно парень рослый, но весишь уже более 120-ти. Мне надоела твоя отдышка. Давай кого-нибудь подушим или войдем в чужие сны.

— Хорошо…

Остаток ночи одни жильцы просыпались от удушья, а другие в поту от внушённых ужасов.

Утром в студии на мансарде собрались трое. Вокруг минимализм: кровать, шкаф с разбитым зеркалом, четыре стула, кухонный столик. Хозяин без правого уха и гости в спортивной одежде распивали чай с пряниками.

— Как успехи? — спросил крепкий заросший мужчина в красном шарфе и пижаме в горошек.

— Печально… Снова старый кошмар, не знаю что делать. — Ответила рыжая девушка с чёрными глазами.

— Хуже того, этой ночью мы ничего не выручили. Внушения не сработали, никто после пробуждения не отдал нам ни копейки. — Добавил полный черноволосый парень с заострёнными ушами.

Лиса и Волк были любовниками, но жили как соседи из-за малого метража. Они копили на хорошую квартиру в городе, но покупка была ещё очень далека. Для этого они, с помощью магии, заставляли жильцов выносить ночью наличные деньги в коридор. Жильцы клали деньги на пол и уходили по комнатам досыпать. Но эта операция не всегда срабатывала, но была безопасна, поскольку в случае неудачи, жертвы ничего не помнили. Жильцы и квартиранты старались съехать после нескольких месяцев кошмаров и странной потери денег.

— Лиса, будь спокойна, мы тебя защитим. Хочу похвастаться. Ночью я пожирал энергию уже пятерых, а одного заставил выпить два литра воды, в приступе лунатизма. Я ему показал во сне, что он тонет в колодце. — Причмокнул Безухий.

Они ещё поговорили о старшей сестре Безухова, которая помогала ему деньгами и ничего не знала о темных делах. Обсудили удорожание недвижимости и разошлись. Никто из колдунов не работал.

На следующий день в комнату 27 заехал новый квартирант. Он поставил ноутбук. Старые холодильник и стиральная машина оказались рабочими, электроплиту поменял. Одна сумка вещей. На стену, напротив дивана, повесил картину с рыкающим львом на рассвете. Мужчина средних лет, лысый с зелёными глазами, высокий, стройный, восточный стиль в одежде. Позже он окурил комнату: шкаф, технику, диван, столик. Вечером поздоровался с рыжеволосой соседкой, но та ему ничего не ответила.

Неделю квартирант просыпался от удушья и кошмаров. Ему снились крысы и насекомые, которые заполняли его комнату. Но в отличие от других, он не боялся.

После этого днём пошёл сильный дождь. Снова трое в студии на мансарде. С озадаченными лицами они принимали укрепляющий отвар.

— Я всё узнала про нового соседа. Это буддист. Но он слабый, медитации ему мало что дают, пожалуй, немного успокаивают. У него привязка к земному, он жаден. Зарабатывает трейдингом, хочет разбогатеть, купить дом, завести собак и кошек. Однако доход нестабилен, вряд ли цель будет достигнута. — Улыбнулась Лиса.

— Хорошо. Я проверял на страхи, остался один — потеря имущества, бумажных активов. На внушения о наличных деньгах он не поддался. — Протянул Волк.

— Я вас понял. Значит нужно давить на жадность. Со своей стороны я пытался пожрать его энергию. Туго идёт. Быстро восстанавливается. — Нахмурился Безухий.

После этого они составили план и дожидались удобного времени.

Днём позже, когда буддист изучал графики и цены акций, появился отдалённый шум. Горло трейдера напряглось, и он услышал слово «привет». Сладкий женский голос. Подумав, что это у соседей, он открыл закладку с Роснефтью. Через пять минут слово повторилось. Колючий мужской голос. Снова трейдер сменил закладку и прочитал комментарии.

— Почему ты не отвечаешь? — спросил хриплый мужской голос.

Буддист откинулся от столика на спинку дивана и прислушался.

— Мы духи. Мы у тебя в голове. Поговори с нами. — Тот же голос.

Буддист отпил воды из стакана и мысленно сказал:

— Не может быть. Реализация ума или самообман?

— Ни то, ни другое. Нас Будда послал помогать тебе. В курсе, что хочешь финансовой независимости и свой дом. Но ты действуешь неверно. — Вкрадчиво сказал женский голос.

— Хм. Я удивлён. Вы, действительно, духи? И как вы мне поможете? — буддист коснулся испарины на лбу.

— Есть один способ. Тебе нужно ночью выйти в коридор и положить наличные под свой коврик. Так мы задобрим бога богатства Дзамбалу. Утром заберёшь в пять раз больше. Чтобы ты не волновался, в первый раз положи тысячу рублей. Невелика потеря, если это неправда. — Прошептал колючий голос.

— Соглашайся… — Послышался хрип.

— Заманчиво… И это будет физическим следом, что я не сошёл с ума.

Буддист сделал, как ему посоветовали, и утром получил обещанную прибыль.

Вечером, когда он ужинал гречневой кашей с фасолью и зеленью, снова состоялся контакт. Ему намекнули, что все прошло гладко и теперь можно увеличить сумму. Предложили положить 100000 рублей. До ночи буддист думал и всё-таки отказался, помолившись перед сном.

Несколько раз он просыпался от жжения и боли в горле, а когда крепко заснул, увидел странные вещи. Вечерняя заря. Каньон с почти пересохшей рекой, которая уходила за горизонт. На краю обрыва стоял буддист и следил за потоком воды. И тут полетели камни, два пришлись в спину, а один в затылок. Буддист сморщился, пошатнулся, но не упал. Развернувшись, он увидел трёх детей-демонов с острыми зубами и мутными глазами. Он спросил: "Зачем вы это делаете?" Самый рослый ответил: "Это предупреждение, делай, что говорят. Не гневи ни духов, ни богов, они знают как тебе будет лучше…" Хорошенько пропотев, буддист проснулся ещё до рассвета, встал и помолился.

В пасмурный полдень он сидел в осеннем пальто на лавочке в парке, в окружении опавшей ржавчины. Появилось напряжение в горле, и зашелестела листва, при отсутствии ветра.

— Ну, здравствуй, Ратибор! Отдыхаешь, хорошо выспался? — обратился колючий голос.

— Язвишь? Я догодался, что это вы вошли в мой сон. Больше с вами дел не имею. — Мысленно ответил буддист.

— Очень жаль… Тогда ты больше не жилец, а деньги твои и так наши будут. — Стихал колючий голос.

— Неделя у буддиста выдалась очень тяжёлой. Его аура получила множество атак. Враги поджигали лучами область груди, затем цеплялись за выпуклый силуэт сердца астральными руками и давили. Ещё били в область груди, по глазам и в печень астральными копьями и стрелами. Хотели, чтобы и самовнушением буддист себя добивал, нагоняли на него стах смерти, но он всё выдержал. Но кроме этого воровали энергию лярвами и заставляли его больше внутренне болтать, цепляясь за его мысли и таща их. Мешали просто дышать и восстанавливаться, пробивая его разум мыслями. Не давали ночью подолгу уснуть, даже с облепиховым снотворным, а потом, когда он засыпал под утро, насылали кошмары и требовали денег. Буддист устал от такого режима и решил привести в норму биоритмы. Кроме того ему пришла идея о разрыве связи с духами при увеличении расстояния от очага. Он обратился к друзьям на другом конце города и переехал.

Двухкомнатная квартира. Буддист получил ее в полное распоряжение, но не надолго, пока не вернётся владелец. В первую же ночь он принял снотворное в таблетках и быстро уснул. Правда, пробудился задолго до утра. Снова атаки врагов. В следующие ночи он обходился без таблеток. Спал на диване, складывая его, чтобы медитировать. На электрическом камине стоял телевизор. Буддист выходил в интернет через него и слушал инструментальную музыку.

Однажды вечером, буддист, ни о чем не думая, вошёл в квартиру и сел напротив камина. Смотрел на исчезающие огоньки. Машинально закрыл глаза, но не уснул. Тепло разлилось по телу, и он ощутил присутствие света. Ясно увидел врагов. Это не духи, а колдуны. Увидел их внешность, услышал замыслы, понял мотивацию. Вспомнил, что в том доме осталась картина со львом, доставшаяся от дедушки, а он был военным и никогда не сдавался. Открыв глаза и улыбнувшись, он собрал вещи и вернулся в странное место. Эффект расстояния не сработал, но биоритмы немного восстановились, оказалось, что колдунам тоже хотелось спать.

… Солнечно, городская улица, редкие прохожие. Ратибор в мундире своего дедушки, советского летчика-испытателя, медленно шел по дороге между тротуарами, поднимаясь на пригорок, и оставив позади справа мясной магазин. Когда он подошёл к перекрёстку, из-за правого угла показался Волк в спортивном костюме и автоматом в руках. Рожок быстро опустел. Буддиста отбросило и он лежал, а Волк посмотрел на жертву и пошёл к мясному магазину. Прохожие разбежались. Вместо пуль в Ратиборе чернели саморезы разной величины. В глазах побелело, а потом свет угас. Так лежал он бездыханно пару мгновений, пока не послышался голос: "вставай". Это голос из прошлого, голос его дедушки. Буддист осознал, что спит. Открыл глаза, сел и осмотрел себя. Достал из дёсен и щёк снаряды, остальные сами вылезли и осыпались. Раны заросли. Он поднялся, посмотрел в сторону врага, взял правой рукой из пространства двустволку дедушки и нацелил ее на ноги Волка. Первый выстрел смазал. Волк подпрыгнул от неожиданности, и только он повернулся, чтобы оглядеться, как второй выстрел повалил его. Дробь задела обе ноги. Буддист отпустил ружье обратно и пошёл к цели. Между ним и Волком в деревенском сарафане появилась полупрозрачная Лиса, с копьём в левой руке. Она усмехнулась и бросила снаряд. Копьё угодило в грудь буддиста, сбив того с ног. Без увечий, но с болью воин поднялся. Он улыбнулся, и молния с ясного неба поразила Лису. Та разлетелась на сотни огоньков. Буддист снова направился к Волку. Из мясного вышел Безухий в кровавом фартуке и загородил собой раненного. Сжал левый кулак и Ратибор рухнул лбом на дорогу. Сжал ещё сильнее и стал вдавливать его голову в асфальт. Стерпев боль, буддист представил как под Безухим появляется дыра, и тот падает в поток лавы. Так и получилось. С третьей попытки он добрался до цели. Волк плакал. Буддист безмятежно сказал: "Убирайтесь. Убирайтесь подальше от людей, если хотите жить". Все проснулись…

Пару дней было тихо, буддист следил за колдунами, а те за ним и не трогали других жильцов. В одну ночь враги сказали, что скоро съедут, но буддист не поверил. Помолился и как только они заснули, он почувствовал, что время пришло войти в сон Лисы и у него получилось… Комната на 12 квадратных метров. В люстре горела последняя лампочка — черная свеча. У окна в халате рыжая девушка с затуманенным лицом. На голове две косички, похожие на уши лесного зверька. Левой рукой держала вилку, а правой держала левую. Сопротивлялась. Пришёл через стену буддист в одежде монаха и выбил вилку на пол ребром правой ладони. Затем схватил обеими руками Лису за лицо и впитал глазами ее туман. Она прояснела и с тревогой посмотрела на гостя. Он твердо сказал: "Живи… Живи Лиса, но не здесь, забирай Волка и уезжай в самую глухую деревню. Безухий тебя почти убил, он долго готовил твою психику к этому. Потом он хотел убить Волка и забрать скопленные деньги. Зря вы согласились снимать его комнаты и оплачивать их с воровской прибыли. Теперь в этой жизни не сможете купить квартиру". Образ буддиста улетучился искрами, а Лиса пробудилась. Она, действительно, стояла у окна в халате, а на полу лежала вилка. Постучался Волк, обнял ведьму и погладил ее по голове. Они всё поняли, за несколько часов собрали вещи и уехали на такси…

Трое суток буддист и Безухий не спали, колдун по ночам ослаблял противника воровством энергии, а буддист возвращал ее и оглушал ударом по уху. Наконец, когда стемнело, Безухий сказал: "Это мой дом. Последний бой на моих условиях, я усну и все приготовлю. Заходи". Буддист согласился… Большой двор, слева цвели вишни, а справа стояла пагода с молитвенным барабаном. Навстречу Ратибору выбежали две немецкие овчарки, они встечали хозяина. Он, в белой рубашке и классических чёрных штанах, аккуратно приласкал их, повалял по скошенному зелёному газону и направился внутрь кирпичного двухэтажного дома. Осмотрел позолоченную мебель и прошел на кухню. На длинном столе дымились разные кушанья, маня расписной посудой. Буддист сел во главе стола и забылся, всё так, как он хотел. Очнулся он тогда, когда услышал шорох за спиной и, почувствовав опасность, машинально вскочил со стула. Преступник в чёрной маске натолкнулся на стул и воткнул нож глубоко в стол. Буддист схватил белую сахарницу и стал ею бить врага, попадал по плечам и голове, но тот не падал, а только отходил назад. Немного устав, буддист разглядел неподвижные глаза врага и понял, что это мыслеформа, а её можно нейтрализовать только более сильной мыслью. Он вошёл в состояние осознанности и произнес: "Исчезни". Нападавший рассеялся, а после него и дом. Буддист оказался в комнате с выключенным светом, по центру неё стоял компьютерный стол и на нём ноутбук. Подойдя ближе, Ратибор увидел надпись на экране: "купи акции Распадской, утрой капитал". И ниже: "нажмите ввод". Буддист заглянул вглубь себя и закрыл ноутбук. Сделал несколько шагов назад и сказал: "Безухий, хватит фокусов, я пришёл за тобой". Вспышка света. Перед гостем появился замок на высокой горе. Ощущения вывели буддиста в тронный зал с колоннами и золотым троном. В подсвечниках на колоннах горели чёрные свечи, а на троне сидел Безухий в пурпуровом классическом костюме. Между ним и буддистом сидели восемь львов. Колдун скомандовал: "Растерзать!" Большие кошки в пару прыжков добрались до цели, сверкнув металлическими клыками. Снова мыслеформы, но буддист выставил руку, и они остановились. Погладил одного льва и сказал: "А теперь обратно. Окружить!" Колдун не ожидал предательства и спрятался за троном, задерживал порождения красным пламенем из рук, но не обуздал их. Буддист отвлёк его пролетевшим копьём, а потом глазами впитал его силу. Колдун остался беззащитен и только переводил взгляд с одной пасти на другую. Буддист неспеша приблизился. Безухий простонал: "Ты победил. Садись на трон, я буду твоим советником". Ратибор провёл правой рукой по изгибу спинки трона и еле улыбнувшись ответил: "Теперь я живу не для себя… Помнишь, как ты потерял ухо? В детстве ты украл из мясного магазина кусок говядины, а потом тебя нашёл владелец… Но ты не выучил урок… Знай же, хозяин дома, ты не выйдешь из этого сна, а твоё тело впадёт в кому…" Образ буддиста растаял.

Сестра Безухого навещала его несколько раз в неделю, она и нашла его в жалком состоянии и перевезла в больницу. Потом продала комнаты, купленные брату для сдачи в аренду. У неё появилась вакансия в туристической фирме, и Ратибор, узнав об этом, трудоустроился, стал более общителен и, если время позволяло, работал волонтером. Из дома никуда не съехал, взял под защиту его жильцов. По ночам приходил мирный сон, а днём проливалась радость жизни…

17.04.2022

*

Личность

Десятый этаж. Квартира-студия. До рассвета, под золотистыми лучами ночника на замшевом кресле сидел не молодой и не старый мужчина. Около хозяина дремал древний компьютер, зеркальный шкаф высился до потолка, однако пространство не казалось безжизненным…

Под настойчивым ветром скрипела крыша, воздух увлажнялся, но хозяина не беспокоило открытое мансардное окно, он вслушивался в прерывистый шёпот, исходивший из-под кровати, стола, и всматривался в зеркала, где мелькали силуэты людей без лиц…

Разрозненный шёпот крепчал. Наконец, он вылился в единственный голос, зашипевший из тёмного угла.

— Николай, я знаю, о чём ты думаешь, ты не должен туда ехать, тебе уже ничем не помочь, лучше умри…

Николай вздрогнул, левой рукой провёл по бритой голове, прищурил каре-болотные глаза и осмотрел неосвещённое место.

— Наверное, я схожу с ума и, наверное, говорю с больным подсознанием, с куском самого себя, а может здесь есть ещё кто-то?

— Как ты думаешь?

— Я неуверен.

— Но ты помнишь судьбы родителей: отец сидел в тюрьме за воровство, спился и умер, мать болела шизофренией и рано скончалась. Ты не имеешь талантов и бездарно проедаешь небольшое наследство, нигде не работаешь, не имеешь друзей и не общаешься с людьми. Когда твои деньги закончатся, ты станешь преступником или шизофреником, не допусти этого фарса, прояви смелость и покончи с собой, прыгнув с крыши сегодня…

Ливень, ударив, намочил хозяина, и тот закрыл окно. Сняв фиолетовый халат, он подумал: «Самоубийство… Рано… Использую последний шанс».

К полудню Николай приехал в Свято-Духов мужской монастырь и устроился трудником. В храме отстаивал службы и ходил на строительные работы: заливал полы в кельях и делал опалубку для будущих теплиц.

На шестую ночь он долго не мог уснуть, затем увидел судьбоносный сон: огромный чешуйчатый монстр бежал на четырёх лапах и крушил здания. В его широкой пасти три ряда зубов и клыки бегемота. Он ревел и звал последнего человека в городе. Николай спасался как мог, перепрыгивая с крыши на крышу, наконец, он остановился, потому что ряд построек пресёкся. Герой подобрал пару автоматов «калашникова» и, стреляя монстру в пасть, прыгнул на него с десятиэтажного дома; темнота и тишина…

Николай проснулся и ударился головой о второй ярус кровати; медленно, никого не разбудив, оделся и вышел во двор, задолго до колокольного звона. Конец февраля: снега нет, облаков нет. Сходил на «телеграф», так здесь назвали туалет. Потом Николай уставился на Бетельгейзе: «Нет, я ещё поживу и сломаю барьеры психики… У каждого человека есть главное испытание в жизни, после которого он либо раскроет себя, либо никогда не раскроет… Страдают и объекты космоса… Живи, далёкая звезда…»

Вечером он впервые исповедался и заплакал оттого, что хоть с кем-то поговорил по душам. Николая не хотели отпускать, но он уехал в свой город следующим утром, а когда вернулся домой, то не слышал разнородного шёпота и странного голоса из угла, не видел силуэтов без лиц. Вместо этого в его сердце боролись два противника, две силы. Старое и новое столкнулись.

— Коля, сиди дома и никуда не ходи; кому ты нужен, ты получал какую-то пользу от двуногих?

— Коля, ты часть мира, часть человеческого общества, ты раскроешь потенциал среди себе подобных.

— Чушь… ты только пополнишь ряды слабаков, рабов и неудачников, включай интернет: слушай музыку и смотри кино или развлекайся в онлайн играх.

— Время не восполнить, торопись стать кем-то, не бойся, действуй…

Три дня Николай голодал и только сомневался в себе. На третью ночь ему не спалось и он читал «Поднятую целину», сидя на том же кресле… Но, что-то дёрнулось в зеркалах и стукнуло под кроватью, хозяин, отложив книгу на тумбочку, уверенно встал: «Решено… Иду к людям!»

Утром он посмотрел список вакансий и через пару часов устроился портовым грузчиком; он отработал четыре месяца, но каждый день боролся с собой, шёл на контакт, хотя в глазах коллег оставался замкнутым и мутным человеком.

Бронзовые волосы пробились на его голове. Он отрастил бородку. Каждый раз, когда подходил к зеркалу, чтобы почистить зубы, удивлялся: глаза становились зеленее и зеленее.

Однажды Николай возвращался домой поздно ночью и, проходя автобусную остановку, различил в полумёртвом свете фонаря подвыпившую компанию. Четыре парня и одна девушка; на лавке стояли бутылки с вином и пивом; крики девушки остановили Николая, когда он отошёл от остановки на двадцать шагов и сворачивал за угол…

Николай со школы малодушничал и окаменел, развернувшись обратно…

Его кромсали изнутри отчаянные мысли: «Всегда считал себя трусом… Так и буду им всю жизнь?.. Кто ещё сейчас поможет?.. Кто если не я?.. А если уйти, у меня ещё будет время измениться?.. А что станет с девушкой?.. Что я теряю?.. У меня никого и ничего нет… Будь что будет…»

Через мгновение Николай подбежал к месту, но, вместо борьбы за жизнь, брюнетка громко смеялась…

На остановке веселились не люди, а тонкие существа из иного мира. На них грязные спортивные костюмы и балахоны, из пустых глазниц вырывался чёрный дым, зубы не полностью закрывались губами; они обернулись в сторону человека, и брюнетка (с надорванным левым ухом), вскочив, подошла к нему.

— Мы те, кого ты видел и слышал в своей квартире. Ты думал, что самокопанием избавился от нас?

Николай стоял, вспоминая свои годы и то, как упускал хорошие возможности стать лучше…

— Не молчи, прими нас назад, иди на крышу и навсегда попрощайся с людьми.

Девушка бросилась Николаю на шею, а другие существа, прыгнув, обняли его с боков и сзади, и через свои глазницы всосались в его жизненные силы…

— Нет! — Рыкнул Николай. — Нет, убирайтесь! Вы мне не нужны… Я человек, я личность!

Он оттолкнул врагов, затем одного парня поднял над головой и бросил в стеклянную стенку остановки. Она разбилась, ударил второго парня в живот — тот согнулся и упал на дорогу. Третий набросился на Николая и, свалившись, они схватили друг друга за горло; скоро подключилась брюнетка и, встав на колени, положила ладони на лицо Николая…

Опустился чёрный туман, и борьба кончилась. Утром граждане обнаружили разбитую остановку и бутылки с алкоголем…

16.09.2018 г.

*

Снег, боль и дружба

В комнате нет лампового освещения, только большой, почти во всю стену, белый экран отгонял тьму от человека. Мужчина лежал на кровати на левом боку и пытался что-то разглядеть в источнике света. За стеной на операционном столе свежие органы. Рядом стояли три женщины. Правая рука, парящая отдельно, чей указательный палец украшен золотым кольцом с топазом, ножницами резала языки; окровавленные лезвия приблизились к последней даме…

В 9-30 утра в телефоне прозвенел будильник, мужчина с облегчением выключил его. Сделал пятьдесят отжиманий, умылся, почистил зубы и сел на коврике в позу лотоса. Мысли растворились в малозаметном дыхании. Вибрации воздуха ласкали лицо…

Через двадцать минут, когда внутреннее тепло уравновесилось в теле и сердце отяжелело, медленно встал и, размяв окаменевшие суставы, включил компьютер. Надел мятые джинсы, футболку, поставил чайник на электрическую плиту и осмотрелся. Вроде ничего не поменялось: последний этаж, студия, чёрные обои, окно в небо, но тревожно…

Он сел в игровое кресло и уставился на монитор. На экране виднелись графики, состоявшие из японских свечей. Наблюдал за котировками акций на московской бирже, искал восходящие и падающие тренды, но по ликвидности рынка понял — сегодня боковое движение.

Просвистел зелёный чайник, мужчина заварил шиповник и с первым глотком вспомнил сновидение. Закрыл болотные глаза и задумался: «Какие страшные образы, это я на кровати? И что я хотел от пустого изображения? Так, за стеной женщины… третья…» Тронул русые волосы и позвонил матери. Гудки…

***

Через час пересёк город на маршрутке, въехал в посёлок и ступил на твёрдый снег, что в конце февраля ослеплял чистотой. В чёрном пуховике, хромая на левую ногу, подошёл к трёхэтажному коттеджу. Потянулся к звонку на калитке, но та щёлкнула и открылась, вышла дама: 45-ть лет, синие глаза и волосы. Синее платье и розовая куртка. За ней шагнул мужчина. Пятьдесят, лысый, полноват, под левым глазом шрам, одет в смокинг и дублёнку. Они остановились и переглянулись.

— Почему ты не отвечаешь на звонки?

— И тебе привет. О чём нам говорить? — возмутилась женщина.

— Я видел сон и подумал… А кто это с тобой?

— Не говори мне о снах. Знакомьтесь. Кирилл Шварц, хирург, мы соседи по кварталу, — она взяла его под руку и, нахмурившись, легонько толкнула собеседника в плечо, — а этот грубый мальчишка — мой сын, Матвей.

— Здравствуй, — знакомый матери протянул руку.

Матвей застыл, заметив на указательном пальце золотое кольцо с топазом, и не пожал руку.

— Да, действительно грубоват. Ладно, Вика, садись в машину, нас ждут в детских домах.

— Мать, ничего не угрожает? Что за детские дома?

— Всё нормально. Дети — не твоя забота, — женщина закрыла калитку и пошла к немецкому внедорожнику.

— Матвей, я знаю, как ты живёшь, где-нибудь устрою тебя, — Кирилл подмигнул и развернулся…

***

В три часа дня, когда Матвей снова изучал графики в уединении, ему позвонил старый друг, Иван; давно не общались и договорились о встрече в кафе.

На улице стемнело, водители изредка сигналили в пробке, и Матвей, поёжившись, открыл стеклянную дверь. Помещение отделано под салон автомобиля: кожаные коричневые диваны, приборные панели у окон. На чёрной стене фотографии известных гонщиков и рули разных эпох. Спускался бирюзовый свет, и корица перебивала другие запахи. Никого, кроме официантки и двух мужчин; Матвей потоптался на коврике, сбил снег с пуховика и продвинулся к чёрному столику, где сидел друг в красном свитере. Тот встал, показав большой рост, крепкую шею и блеснув тонкими усами. Они обнялись и упали, заняв два дивана, заказали салаты и сок.

— Рад видеть. Пару лет прошло, как мы переехали из курортного городка?

— Да, но не вспоминай, пожалуйста, прошлую жизнь. Чем занимаешься, как дела у мамы, с ней ещё живёшь?

— Я трейдер, торгую акциями. Делаю от 10-ти до 20-ти тысяч рублей в месяц, иногда вкладываюсь в голубые фишки, ради дивидендов. Торгую в своей квартире, редко гуляю. С матерью так себе отношения, однако благодарен за то, что купила мне студию. Нашла кого-то, но у меня плохие мысли…

— Да не переживай. Может Виктория Александровна избавится от одиночества и будет любить не только кошек. А ты значит трейдер? Спекулянт. Ничего не создаёшь и играешься с ценами, ну-ну, а ещё приобретаешь компании и пьёшь прибавочную стоимость. Вредные вещи. — Иван отодвинулся от столика.

— Почему такая реакция? Прибавочную стоимость скорее берут менеджеры с миллионными зарплатами. Мне нужна финансовая независимость, я работаю на себя, формирую пенсию и точно до неё доживу. Ты стал коммунистом?

— Хм. Пенсия. В том-то и суть, что ты думаешь о себе. А есть народ, и он хочет управлять природным богатством, хочет развивать науку и технику. Да, я коммунист и работаю простым курьером. Я знаю, кто победит в борьбе классов.

— Ты читал «Капитал»? Что ты сделал как коммунист? — Матвей попробовал апельсинового сока и брезгливо закусил помидором.

— Пока в комиксах читал, пока. К сожалению, ничего не сделал, только подошёл к этому, но будь уверен, правда победит.

— Комиксы, ха-ха. Посмотри фильм «Коммунист». А вообще смысл, коммунизм проиграл, ты хочешь из обломков собрать страну, но кто или что за тобой? За тем, чьё имя не называлось, хотя бы школьники идут.

— Фильм посмотрю. Ошибка многих людей в том, что они хотят поменять лица во власти, но не саму систему. Только одна система может сломать другую и изменить ситуацию в стране. Да коммунизм проиграл, но всё передовое вначале слабо и проигрывает старому. Но со временем крепнет и в новой битве побеждает. На стороне мыслящих людей диалектика и исторический опыт.

— Снова репрессии и цензура?

— Репрессии — момент каждого уклада, но следующая попытка построить и развить коммунизм будет совершеннее. — Иван пластиковой вилкой наколол моцареллу.

— Хорошо… Нас рассудит жизнь. Хватит пафоса, хватит спорить, я тебе ещё зачем-то нужен?

— Прости, звал для другого. Под нами подвал и скоро там начнётся поэтический вечер, выступит девушка, которая мне нравится. Составишь компанию?

— Хорошо, дружище…

***

В подвале стояла маленькая сцена со ступеньками, по бокам над чугунными трубами горели жёлтые электрические свечи, люстра пятиконечной звездой свисала над рядами стульев. Мало людей, они поднимались на сцену и читали стихи серебряного века.

Наконец девушка в зелёном платье, с фиолетовыми волосами и пирсингом в левой брови, ступила на хлипкую конструкцию. Оглядев пришедших, смущённо прочитала стихи Зинаиды Гиппиус. Редкие аплодисменты. Стройный блондин в тёмном костюме с золотыми запонками взял её на руки и спустил на стул. В процессе узнал старых знакомых, и они кивнули друг другу.

Через полчаса стояли в кафе. У девушки, которая представилась Машей, разболелась голова, блондин поцеловал её в лоб и отпустил домой. Мужчины заказали горячий шоколад, кофе и уселись за круглым столиком у окна.

— Интересный случай. Друг, спасибо за приглашение, не ожидал встретить Петра. Ты хотел в подвале… — Матвей прервался — его ноги коснулся сапог Ивана.

Блондин улыбнулся.

— Как поживаешь, Пётр? Что у тебя с ФСБ, как-то встретил твоего отца в парке, он уже не работает? — пылко произнёс Иван.

— Что ж, два месяца назад меня и отца уволили. Меня отговаривали от одного дела, но я не послушал, подробностей не выдам. Сейчас работаю в ППС, однажды уеду из страны. Что у вас?

— Биржевик.

— Доставщик еды.

— Ясно. Что ж, ребята, я следил за вами, знаю ваши дела. Думал, достигните большего. Странно, что переехали в один город. Что ж, лучшего момента, чтобы рассказать, не будет. Простите меня… — Пётр опустил глаза на чашку кофе.

— Рассказать что? — скрестил руки Иван.

Блондин сделал три глотка, поставил чашку на приборную панель и опёрся о колени.

— Были у нас общие приятели, когда мы заканчивали выпускной класс. Они уже учились в университете и любили курительные смеси, в том числе и запрещённые… Я курил вместе с ними. Однажды проследил и узнал, где спрятаны вещества. Забрал себе. Потом они опрашивали всех, кто курил с ними, но я струсил и сказал, как Матвей и Иван крутились у ржавых гаражей. Я видел, что ублюдки с вами сделали…

— Мразь! — вырвалось у Ивана. Он вскочил и правым хуком повалил Петра. Схватил куртку и быстро ушёл.

Пока блондин поднимался, Матвей оживил воспоминание. В темноте за гаражами пятеро избивали двух, одному сломали ногу, а другому ножницами написали на голой спине: «Неудачник».

Пётр приложил платок к разбитому носу и продолжил:

— Я отдалился от вас, и мы перестали общаться. Но боль забрал с собой и всегда хотел загладить вину… нужен шанс.

— Если ты честен… Мне казалось, ты отстранился, потому что выше нас, ведь твой отец в ФСБ… Я не злюсь, цифр во мне больше, чем эмоций, но помощь пригодится. Ты знаешь мою мать. Она спуталась кое с кем, выясни, кто такой Кирилл Шварц.

Пётр удивлённо посмотрел на Матвея.

— Неужели. Дай время подумать…

Школьные друзья обменялись телефонными номерами и расстались.

***

Пётр позвонил на следующий день, когда Матвей покупал акции газовой компании.

— Значит так, эту ночь я не спал и думал, соображал, поднимал старые связи. Ты должен знать, из-за Кирилла Шварца меня выгнали из ФСБ. Его покрывают городские власти. Есть информация, он разбирает людей на органы, и сегодня вечером будет новая жертва… С ним живут немые особы.

Тишина.

— Ты молчишь, как будто знаешь…

— Не совсем… Что делать, если жертва моя мать? — трейдер посмотрел в окно.

— Не знаю, кто жертва, но если так… слушай, мы можем рассчитывать только на себя. Мы ворвёмся к нему в коттедж и обезвредим. Возможно, там будут улики. Их не примет полиция или суд, но увидит общественность, я сделаю фото и видеосъёмку и распространю в интернете. Быть может, кто-то подключится из СМИ.

— Там наверняка охрана, разве мы в дешёвом боевике?

— Охраны нет. Она не нужна человеку, которого не трогают ни криминалитет, ни прокуратура. Но расскажи Ивану, он не помешает.

— Думаешь, поможет? После твоего признания?

— Поможет, не ради меня, ради дела.

Они закончили разговор, обсудив детали. Иван отказал, сославшись на то, что не верит Петру, тот снова предаст, но если и вправду Виктория Александровна в опасности, нужно сообщить полиции.

Матвей позвонил матери, но та снова не брала трубку…

***

На втором этаже кирпичного коттеджа обустроена белоснежная спальня, на широком ложе двое. Виктория спала, а Кирилл размышлял: «Я был когда-нибудь счастлив? Может в детстве, в дни, когда отец не пил, моя мать не попрекала его бедностью, и мы кормили лебедей на озере. А что потом, почему я потерял семью? В пять лет я играл с машинками под кухонным столом. Отец пришёл пьяным с работы, мать накинулась на него в коридоре, материла, била разделочной доской. Он упал. Мать вернулась к плите. Через несколько минут отец подкрался к ней и накинул на шею ремень… Затем бросил его под стол и я закричал… Хлопнула входная дверь. Он где-то проспался и пришёл через пару часов, я стонал и гладил мать по волосам. Он посмотрел на мать, на меня, опять на мать — схватил ремень и закрылся в ванной… Детдом… Взрослая жизнь, стал хирургом. На одном благотворительном ужине встретил детдомовского друга, Виталия — большого чиновника. Он хорошо меня знал и предложил помогать людям по-другому, подарил мне коттедж, подселил двух приезжих медсестёр. Его люди ловили и привозили пьяных мужчин, а затем просто одиноких мужчин. Торговля органами. Медсёстрам отрезал языки — много болтали. От них больше пользы по дому и на кухне, чем в операционной. И всё-таки мне это зачем?.. Направлять деньги в детдома: покупать мебель, оплачивать ремонт и летние лагеря для детей. Это моя жизнь? Ах да, Вика… я хочу быть с ней. Пока в меру говорит… Что теперь? Виталий сказал о последнем деле, уже везут…»

Заиграл телефон, Виктория проснулась и выключила его.

— Кто это был?

— Сын. Не желаю его слышать.

— Почему?

— У него нет сердца. Когда он был ребёнком, муж погиб в ДТП. Через неделю Матвей сказал, что видел во снах будущую смерть папы, но боялся раньше открыться. Думал, скажет и сбудется. Отлупила его. Подрос и стал мёртвым, воровал деньги из дома и мучил животных, правда, вскоре прекратил. Сейчас ничего кроме биржи не интересует.

— Понятно, теперь у тебя много кошек, а Матвей живёт отдельно. А девушки?

— Не нужны ему девушки. Он говорит, что ещё не научился о себе заботиться и не хочет, чтобы рядом с ним кто-то страдал. Но я знаю, он не умеет любить.

— Я что-нибудь придумаю, мы будем хорошей семьёй.

Внизу открылась дверь, и что-то грохнуло.

— Вика, досыпай. У меня бизнес.

***

В сумерках Пётр открыл калитку с помощью отмычки; дверь коттеджа оказалась не на замке. Внутри, в позолоченной гостиной на белом кресле сидела Виктория. На ней кофта, замшевая юбка и тапочки. На коленях сиамская кошка. Рядом журнальный столик и на нём серебряный подсвечник на три свечи.

— Какого чёрта, Матвей?! — она изумилась.

— Мать, уходи. Кирилл убийца, он вырезает органы.

— Катитесь отсюда, Кирилл правильно поступает, — Виктория брызнула слюной, а кошка спрыгнула на паркет и убежала.

Незваные гости посмотрели друг на друга.

— Катитесь, я сказала!

— Коммунист, бери её и веди домой, — скомандовал Пётр.

Иван не шевельнулся.

— Дружище, прошу… — тихо произнёс Матвей.

Иван снял с себя косуху и, сделав два широких шага, накинул её на Викторию. Поднял женщину и потащил на улицу.

— Кирилл, Кирилл, беда! — успела она крикнуть в дверях.

Через мгновение показался хозяин в белом халате. Он выбежал из подвала. Пётр отогнул за спиной серое полупальто и из-за пояса кожаных брюк достал пистолет с глушителем, навёл его на Кирилла и приказал сесть на кресло, где была Виктория. Из подвала выбежали ещё двое мужчин, подстрижены по-солдатски и гладко выбриты. Один успел сказать: «Ты!» Пётр попал ему в лоб. Другой развернулся и получил пулю в затылок.

— Сторожи его, — рявкнул полицейский и спустился в подвал.

Пара выстрелов.

Не дожидаясь человека с пистолетом, Шварц бросил в Матвея подсвечник и выскочил на улицу. Пётр вернулся в гостиную, посмотрел как поднимается Матвей, держась за рану на голове. Ничего не сказал, только фыркнул и пустился в погоню. На перекрёстке догнал Кирилла и сбил с ног. Нацелился ему в сердце.

— Подожди, не делай этого… — послышался голос сзади.

Полицейский обернулся и, улыбнувшись, выстрелил. В мерцающем свете обледеневших фонарей свежая кровь коснулась безразличного снега.

— Зачем его убил, зачем всех убил? Тебе нужны были улики и общественный резонанс — отдышался Матвей.

— Ну, извини, ситуация поменялась. Ты хотел оставить Кирилла Шварца в живых? Думаю, нет. Вижу твои мёртвые глаза, значит, пустая формальность.

— Не знаю…

— Послушай, вся грязь на мне, не думай о свидетелях. Я вернул долги. Твою семью никто не тронет, позаботься о матери, с ней что-то не так. Передай Ивану, я желаю ему счастья. Цыганка нагадала, будто Мария не выйдет замуж и поэтому она добивалась от меня свадьбы. Я не смог этого дать, пусть у Марии и Ивана всё получится.

— Спасибо, Пётр, но кем был тот, что узнал тебя?

— Оба меня узнали, ППС-ники, познакомился с ними в нарядах — вот как судьба повернулась. Ну, иди…

***

Начало июля. Сухой, безветренный день. Трейдер в шортах и безрукавке шёл по обочине посёлочной дороги с пакетом продуктов. Стрекотали кузнечики и осы подлетали к лицу.

К этому времени акции газовой компании почти удвоились в цене, на обещании рекордных дивидендов, и выплату Матвей рассчитывал потратить на поездку в Геленджик.

Он задумался: «Утром Иван многое рассказал. Мария поведала ему, как Пётр попросил её пригласить Ивана и меня на вечер поэзии. За несколько дней до встречи, она расспрашивала Ивана о дружеских связях и посоветовала ему восстановить отношения со мной. И потом по просьбе Петра убедила Ивана мне помочь. Ещё он сказал, отца Петра восстановили в должности старшего следователя, а сам Пётр так и не объявился после тех событий. Что бы это значило, хитрый план Петра, чтобы снять угрызения совести и отомстить? А может и сам Пётр в чём-то замешан. Жив ли он? За границей или в тёмном бизнесе? Мне бы взглянуть на его сияние, какие там цвета? Сияние, вот уже несколько месяцев вижу его вокруг людей, никто не поверит, если я откроюсь, даже Иван с его жёлто-лиловыми цветами. А что Иван? Усы гуще, трудится в продуктовом магазине вместе с Марией: она товароведом, а он подсобным рабочим. Ходит на митинги, агитирует за 6-ти часовой рабочий день. Молодец. Он любит Марию и людей».

С молодого дуба спрыгнул чёрный паук и попал на голову трейдера. Человек смахнул наглеца, но разозлил парочку ос. Та, которая смелее, ужалила Матвея в шею и исчезла на лужайке.

Он потёр распухшее место и погрузился в мысли: «Боль… но не такая сильная и будет не такой продолжительной, как боль от общения с мамой. Сейчас снова меня отругает и заплачет, врач сказал, её психическое состояние ухудшается. Почему я стал её опекуном? Потому что так принято или я не равнодушен к маме? Надеюсь, жизнь мне ответит…»

*

Искушение

После суетного и жестокого полудня Сергей вернулся в беднеющую двухкомнатную квартиру. Мебель и техника менялись на эхо стабильности. Скуластый брюнет, гладко выбритый, с разбитой губой и в грязном чёрном костюме преступил порог и, споткнувшись о красные женские туфли, упал на колени…

— Это ты, дорогой? — послышался голос жены из кухни.

— Да, Варя… Меня ограбили… В день зарплаты, как и в прошлый раз… Даже старую куртку сняли…

— Скоты… Пусть они сдохнут под забором… Хм. Ты опять на коленях, но не просишь моей руки, — улыбнулась хозяйка, подойдя к мужу.

— Подожди, сам поднимусь. Так-так. Новый цвет волос. Морская волна. Хотел бы сказать, что подходит под цвет глаз, но больше под халат, моя пышечка…

— Я думала, мы пройдёмся по берегу водохранилища, — закончила Варвара и насилу потащила Сергея в ванную…

После приятных пенных процедур Сергей надел спортивные штаны, коричневую клетчатую рубашку и устроился за кухонным столиком напротив супруги.

— Смотрел бы и смотрел на тебя, но сегодня ожидаю счастья…

Варвара налила в красную пиалу чай и осторожно пригубила его.

— О чём ты бормочешь, золотце?

— Включай телевизор, я выиграю миллионы в лотерею.

Жена нехотя нажала на кнопку, и маленькое устройство затрещало на столике около стены, потом вместе с Сергеем нашла нужный канал.

— Ты в курсе, кормилец, что это всё постановка? Прямых эфиров нет, какой-то компьютер обсчитывает варианты и даёт менее выгодный для участников.

— Я знаю, но есть и победители. Они нужны организаторам, чтобы держаться на плаву.

— Когда ты купил билет?

— Сегодня, на ту мелочь, что оставалась в карманах. Я уверен в успехе.

— Почему? Ты видел будущее?

Сергей поцеловал правую руку жены, встал, приоткрыл окно и умиротворёно сел обратно.

— Да, можно и так сказать… после побоев. Потом взял билет и уволился — надоело охранять продукты в лягушатнике.

Варвара взялась за голову и прошептала:

— Переборщили, выбили ум.

— Что ты сказала?

— Ты дурак! Вот! На что ты способен, кроме как стоять и ничего не делать? Каким местом будешь зарабатывать? — покраснела жена и откинулась со скрипом в кресле-качалке.

— Я выиграю деньги…

— Дурак!..

В спальне прочирикал сотовый телефон, и Варвара выскочила из кухни, оставив мужа в лёгком замешательстве. Пришло сообщение от сантехника Степана: «Этот лопух жив? Мы не сильно его? Когда встретимся? Мы купили всё что нужно!» Варвара легла на кровать и уткнулась в подушку. Через десять минут раздумий ответила: «Увидимся, когда стемнеет. Под мостом, у водохранилища».

— Свершилось! — крикнул муж и выключил телевизор.

Варвара расчесала волосы и пошла на кухню. Супруг демонстративно целовал билет, и она снисходительно покачала головой.

— Сколько? — скрестила руки хозяйка.

— Десять миллионов, — подмигнул Сергей, положив билет в левый нагрудный карман и застегнув его обломком белой пуговицы.

По сиянию карих глаз Варвара не могла понять — врал муж или нет, и отстранённо погрузилась в кресло.

— Скажи, любимая, ты ничего от меня не скрываешь? — спросил Сергей после минутного молчания.

— Нет, ничего, — нахмурилась жена.

— Варя, ты уверена?

— Да…

Сергей поднялся, полностью открыл окно, вслушался в шёпот водохранилища и,заложив руки за спину, мрачно произнёс:

— Зря ты так… Хотел тебя простить… Я видел водных духов, и они многое рассказали. Они недалеко и скоро их станет больше… Духи питаются человеческими слабостями и множатся в горниле неразумной смерти…

— Серёжа, ты пересмотрел странных передач и бредишь после ограбления… Подойди, я тебя приласкаю.

— Молчи… Ты снова на игле… Я заметил свежие проколы на венах, когда ты обтирала меня. Это твои дружки избили меня… Но сегодня у нескольких случится передозировка и у тебя, если ты пойдёшь…

— Скотина, смерти мне желаешь? — взлетела и отвесила пощёчину Варвара. — Не могу здесь находиться…

— Не уходи…

— Катись к лешему со своими догадками и рассуждениями…

Собравшись, жена выскочила на улицу.

Муж рухнул на стул и закрыл ладонями лицо. Долго не двигался, только слышалось неровное дыхание. Восторженные крики, донёсшиеся с улицы, оживили Сергея, и он кулаками ударил по столику. Тот качнулся и опрокинулся вместе с телевизором. Сергей с влажными глазами бросился в спальню, схватил с тумбочки телефон и прочитал преступную переписку. Выронив китайскую модель, он подумал: «Я оказался прав… Но Варя оставила телефон во второй раз… Забыла или намеренно? Хотела, чтобы я снова пришёл и спас её?.. Так… Встреча в темноте… Вечером?.. За окнами тускнеет, нет, не вечером. Началось затмение, нужно спешить…»

Сергей в домашней одежде и пуховике нашёл заброшенное место, когда полное затмение наступило и длилось уже пару минут. Он запнулся обо что-то. Присмотрелся. Девушка в толстовке… не двигается. Нет, это не Варвара. Огляделся ещё: кругом лежали люди в кучах мусора, но никто не говорил. Он подумал: «Передозировка… Я не верю… только не с моей…» Быстро шагнул дальше. Заметил на опоре моста фразу, написанную красной фосфорной краской: «…кто не имеет, у того отнимется…». Под этой фразой на холодном грунте в сером пальто лежала жена, и её обнимал небритый мужчина с нечленораздельной речью. На нём Сергей узнал свою кожаную куртку, — вчера Варвара пришивала новые заплатки. Муж подбежал и оттолкнул наркомана ногой.

— Так ты и есть Степан?

— А… а-а, — наркоман с заплаканным лицом рассеяно потянулся обратно.

— Мы ещё поговорим… При других обстоятельствах, — муж прорычал и снова оттолкнул наркомана ногой.

Потом посмотрел на Варвару, опустился на колени и обнял её…

Чувствуя обмякшее тело жены, Сергей взял на руки беглянку и осторожно понёс домой. Посмотрел в застывшие глаза, обращённые к чёрному небу, поцеловал веснушки на щеках и вздохнул:

— Варя, спасаю тебя во второй раз, не молчи… Всё у нас будет хорошо, билет и правда выиграл…

28.01.2019 г.

*

Настоящее

Прошедшим летом я навсегда попрощался с южным городом. Он породил и воспитал меня скептиком…

В июне отправился на Черноморское побережье и на неделю снял номер в трёхзвёздочной. Сначала гулял по местам беззаботного толка и по местам, где проходило моё детство. На третий день пошёл на кладбище, где похоронены мои родственники; оно находилось за городом, на тех горах, которые раньше остальных вдыхали морскую свежесть.

Вечером неторопливо шагал к тяжёлым и светлым воспоминаниям. На хороших высотах, в извивах дороги встретил три змеи. Через каждую проходил широкий автомобильный след; мухи, осы и муравьи лакомились бесплатным угощением. Над моей головой летали вороны и чайки, бесконечно нападавшие друг на друга.

У ворот кладбища стоял коричневый внедорожник с открытым верхом; перед радиатором танцевали смуглые парни в белых майках и чёрных шортах. Из салона вырывалась колоритная музыка. Я узнал «звезду Кавказа». По утрам в моём номере потрескивал старый японский телевизор и на одном из местных телеканалов крутили песни малоизвестных артистов.

Когда проходил мимо танцоров, они, не переставая кружиться и дёргаться, хищно поглядывали на меня… У могил матери, отца и деда разрослась амброзия; за полчаса поборол её и отнёс в мусорный контейнер, потом присел на скамейку, стоявшую между секторами…

Зачем существуют кладбища? Закапывать мертвецов, а затем приходить и поминать их? Я делал так неоднократно, но разве это не чистейшая и не очевидная глупость? Кладбище — ещё один повод выпить для людей, зависимых от алкоголя, а также культ смерти и большой бизнес. Христиане скажут, что кости нужны, чтобы воскреснуть в теле во время второго пришествия Господа; Иезекииль видел поле с костями, которые потом обросли плотью, а после призванный дух оживил тела… Зачем унижать Бога, если Он есть? Всевышний сможет воскресить только из остатков? А если христианин случайно упадёт или кто-то его сбросит в котёл с расплавленными металлами? Тогда всевидящий и всеблагой Бог окажется слабаком или Его рабу не повезёт? В Библии говорится и о том, что воскреснут праведные и неправедные в час последнего суда, значит, индуисты и буддисты, как язычники и грешники, предстанут перед Богом, хотя они частенько сжигают мертвецов. То есть Всевышний всё-таки всемогущ? Тогда зачем нужны кости, на всякий случай? Кладбище — мерзость; землю можно разумно использовать, а родных и друзей держать в сердце…

Я с большим трудом остановил кипение мозга и пошёл на выход. Музыка не кончалась, но парни больше не двигались и я оцепенел, почувствовав, что они ждали меня; раньше не отличался смелостью, но в тот раз раскрыл в себе особенную трусость. Парни подмигнули друг другу и ухмыльнулись, заметив меня. После минутной дрожи овладел членами тела и развернулся. Представил себя пилотом Формулы-1 и включил первую скорость, потом вторую, третью… Пронёсся через иные ворота и побежал по горячему асфальту вниз. Я ощущал его жар через подошвы жёлтых сандалий, небесные битвы становились яростней, а слева от меня ругалась и манила сине-зелёная пропасть…

Через пару мгновений внедорожник поравнялся со мной. Видимо, объехал кладбище там, где не было благородных путей. Меня ударила правая дверь, и я, кувыркнувшись по мусору, получил разодранный нос и вывих левого плеча.

Рёв мотора утих, и из машины выскочили охотники, а я в лежачем положении разглядел их более детально. Кареглазый брюнет с трёхдневной щетиной встал впереди, шатен с серыми глазами и козлиной бородкой расположился у правой руки водителя, а бритоголовый вгрызся в меня болотным взглядом, сев на капот.

— Зайчишка прыг-прыг и всё-таки не ускакал, — растянулся в улыбке брюнет.

Я поднялся и схватился за левое плечо.

— Товарищи, что я вам сделал?.. Что вы задумали?..

Бритоголовый сорвался с капота, плюнул мне в лицо и правым хуком опрокинул меня, затем на руках вернулся к автомобилю.

— Зайчишка, не грусти, мы просто веселимся; мы дадим тебе немножко времени — приди в себя и дай дёру так, чтобы мы тебя не поймали! — объяснил брюнет и, толкнув шатена, пошёл к внедорожнику.

Машина прилично отъехала задним ходом и замерла. Я вытащил изо рта несколько верхних зубов, утёрся и снова поднялся. Посмотрел на белые и красные здания вдалеке и ещё быстрее побежал к ним…

Шатен повторил трюк с дверью, но я подготовился к падению и серьёзно не пострадал — несколько ссадин; когда вставал, увидел прежние позы парней…

— Зайчишка, ай-яй-яй, ай-яй-яй… Как же так?

— Тварь, закрой рот и оставь меня в покое!

Улыбка брюнета сократилась; бритоголовый ринулся ко мне и наткнулся на сюрприз. До того как он открыл рот с комком слюней, я ударил его ключами, зажатыми в правом кулаке. Он взвыл и, упав на колени, приклеил предплечье к распоротой щеке, остальные ошарашено отшагнули; во мне хватало сил к защите, но нападать я не хотел.

— Царапаешься, пушистик? А? Что ж, попробуй поцарапать железного зверя, когда он будет сминать твои хрупкие косточки…

— Артур, нет… мы так не делали… мы не убивали людей… — пробасил шатен.

— Братишка, что ты? Нам нужны новые высоты. Веселье, прежде всего. Помнишь? — мягко сказал брюнет и дал сильную пощёчину шатену.

Парни, погрозив ножами, сели в машину и поехали назад.

Я остался на месте, а какой выбор?.. Боялся смерти, боялся неизвестности, но во мне созрело и то, чего раньше не было, что-то настоящее. Дикая лава разбушевалась в груди, и я не знал, от чего погибну быстрее: от внедорожника или от внутренней плавки…

Машина разогналась и пролетела мимо меня перпендикулярно дороге; коричневая металлическая конструкция вращалась, уродуя обшивку, и странным образом нашла равновесие на левом боку около обрыва. Заметил, что шатен перехватил руль, когда внедорожник подъезжал ко мне. Поспешил к мучителям.

Их лёгкие качали воздух, но сознание ушло; каждого удерживал ремень безопасности. Отключил магнитолу со «звёздами Кавказа» и через четверть часа уложил парней на разбитый асфальт. Я ненавидел их и сострадал им; правая нога шатена сломалась в нескольких местах, удивительно, но он первым пришёл в чувства и, посмотрев на меня, заплакал. Устыдившись себя, слезинка медленно проползла по моей левой щеке. Это дало новую решительность — вызвал полицию и скорую помощь.

А пока они ехали, я разглядывал порванные пурпурные облака и жертвенное Солнце, падавшее на почерневшие ладони неспокойного моря. Почему наши глаза привыкли смотреть на животворную звезду только на восходе и на закате? С другой стороны, в эти периоды она ослепительней для сердца, чем в лучезарный полдень…

*

Сомнения

Как будто самая обыкновенная ночь, но речь не о времени суток… У развилки на старых корягах сидели двое. Их фигуры были освещены тусклым рубиновым лучом далёкой-далёкой звезды…

«Это не Земля… Иная реальность?.. Да, я чувствую это. Я здесь не один… Какие у них тяжёлые и вопросительные взгляды… Подойду поближе», — осознал своё положение Владимир.

— Новенький пожаловал. Вижу, его лазурный цвет укутан слоем пыли. Наш клиент, — устало произнесло существо в чёрном мундире с капюшоном, под которым тлели жёлтые угольки.

— Не спеши. Цвет его дрожит, мерцает. Душа имеет шанс вернуться, — отозвался с противоположной коряги низкий голос. Его носитель — брюнет в рельефном панцире с золотыми лентами.

Пришелец остановился около них. Сел на указанное место, приняв наклон головы брюнета за приглашение.

— Владимир… Моё имя Владимир… С кем имею честь… — сказал он и, стрельнув глазами по собеседникам, съёжился.

— Пратар. Вербовщик, — опустил голову латник.

— Джавахар. Старший вербовщик, — напрягся силуэт в капюшоне.

— Где мы находимся?.. Кто подлежит вербовке и зачем?..

Вербовщики переглянулись. Владимир почувствовал судороги, проходившие по невидимому лицу Джавахара. Затем угольки вспыхнули, обратившись на пришельца. Бездна всмотрелась в него…

— Это место подобно миллионам других, где решается вопрос: служить свету или тьме? Ты видишь, что главная дорога делится на две. Правая ведёт к свету, а левая, сам понимаешь… Здесь никого не должно быть, кроме души с её сомнениями. Однако по одному из приказов Сатаны появились вербовщики. Мы зла. Мы должны вливать свежие силы в мятежное войско. — Размеренно проговорил Джавахар.

— Выбор… зла… Похоже на бред, но мне хочется верить… Значит и рай, и ад существуют?

— Их нет, и никогда не было. Есть бесконечность пространства, выбор и его последствия. Последствия конечны, а выбор следует подтверждать или опровергать из раза в раз. Я буду честен с тобой. Путь света — это поступательное движение к раскрытию Тайны Тайн. Путь мрака — это духовная деградация и, как бы ты велик ни был, но рано или поздно, всё сокровенное вытравится из души, а душа рассыплется на атомы. Когда-то мы были намного больше, чем сейчас… Мы были Ангелами, потом первыми Демонами при Сатане. Теперь нет ни достоинств, ни высокого положения… Но, Владимир, я вижу, что ты хороший слушатель и ты не спешишь, а у нас давно не было посетителей… Готов ли ты плотнее прикоснуться к нашим историям и взамен предложить свою? — гремел, поднявшись на ноги, Пратар.

— Удивительные вещи… Да, я готов… Я обратился в бездонный интерес. — Робость пришельца улетучилась, и он ощутил себя равноправным собеседником.

Пратар посмотрел на Джавахара и по его расслабленным рукам понял, что может продолжать говорить о себе. Твердь колыхнулась, и пространство затрепетало приглушённым исполнением «Лунной сонаты». Внезапное сопровождение понравилось Пратару. Он, сделав несколько шагов назад, чтобы видеть обоих, приступил к изложению.

— Некоторое время назад я гордился генеральским чином и должен был защищать одну из окраин царства Сатаны. Моё войско… Войско разделилось, хаос и бегство… Гавриил и его воины… Гавриил, мы ещё встретимся!..

Композиция оборвалась. Повествования не получилось. Чёрный дым заструился из глаз и уст Пратара. По тверди побежали трещины, и куски её потянулись наверх. Ненасытное небо их ожидало. Демон сжал правую руку в кулак, и где-то неподалёку разъярился ураган…

Джавахар вскочил и левой ладонью ударил Демона по правой щеке. Тот сделал пол-оборота и, упав, зарылся лицом в пыль. Мгновение спустя прежний порядок вернулся. Пратар поднялся, печально улыбнулся, похлопав начальника по плечу. Сел на своё место и больше не произносил ни слова…

— Ещё накличешь сюда Гавриила… Мой черёд. Я буду краток.

Сирень… Атмосфера напиталась запахом сирени. Джавахар восхитился чудом: сделал несколько глубоких вдохов и выдохов; затем возвысил голос.

— Много тысяч лет я был начальником охраны Предводителя тьмы. Однажды утром он вышел из своего дворца. На площади теснились элитные отряды воинов. Он хотел сообщить им что-то важное… Потом вспышка в небе… Мы были в замешательстве… Архангел Михаил в одиночестве прибыл к нам… Я увидел глаза Сатаны, в них была грусть и неизбежность… Что-то заставило его измениться, он приказал нам не вмешиваться… Владыка обнажил двуручный меч, расправил изувеченные крылья и вступил в последний бой… Казалось, что две молнии рассекали небо в каждой его точке… Но надежда испепелилась… Меч Сатаны потонул в реке, а сам Владыка в пробитой насквозь броне рухнул на площадь… Михаил приближался медленно. Архангел, не глядя на нас, опустился на колено и накрыл падшего врага золотыми крыльями. Они вместе мгновенно исчезли… Позже разгорелась борьба за власть, и появился новый лидер… Он бросил все силы на то, чтобы предельно очернить людские души… Жаждет превзойти Сатану и полюбоваться самоубийством человечества в последней ссоре народов Земли… Я был выслан сюда… Здесь меня дружелюбно встретил разжалованный и оскорблённый Пратар…

Джавахар остановился и снова вгляделся в пришельца.

Владимир отворотил взгляд, выдержав паузу.

— Достоин ли я таких откровений?.. Я бесконечно благодарен… Ирония Бога?.. На Земле мне пошёл четвёртый десяток и я журналист. Мои статьи публикуют незначительные газеты и то не всегда. Иногда беру интервью… Сегодня покормил кошек в нашем общем дворе и поехал на по одному делу… Резкий удар с правой стороны… Очнулся вне тела. Черепно-мозговая травма. Тело доставили в клинику, и началась операция. Хирург — моя бывшая девушка. Я её не видел много месяцев. Однажды, после того как мы расстались, она сказала мне, что я не заслужил её любви. Согласен… Буду помнить её доброту, её смех… Считает до сих пор меня ничтожеством?.. Её право. Сейчас, однако, пытается спасти мою жизнь. А что я ей скажу, если мы встретимся глазами?.. Я знаю, что её личная жизнь обустроилась и она счастлива… Потом меня затянуло в это место…

— Человеческие истории…

— Если она справится, то моя память отторгнет вас?

— Ты можешь оказать себе услугу, вернувшись в тело. И да, память откажет…

— Вы чертовски странные вербовщики… В мире столько неустойчивых вещей… Многое подобно облакам. Всякая мелочь имеет свою цель?.. Как быть с доказательствами существования человеческой души? Их нет. Остаётся личный духовный опыт и мне ради жизни отречься от него?..

— Когда вы докажете наличие души, то уравняетесь с небожителями возможностями и правами… Время решать…

От самой красивой девушки со скальпелем пахло сиренью. В коридоре то включалось, то выключалось радио…

*

Призрак

«Солнце перестало греть и спряталось в белых высях… Я не слышу характерного хруста, когда ступаю по снегу… О, Боже, я не оставляю следов… Что это?! Кажется… Нет, я точно умер… Память возвращается: дача, утро, лес… На рассвете пошёл один знакомиться с новыми местами… В первый раз переступил порог леса… Чистое везение — встретил шатуна…» — размышлял призрак, бывший, ещё недавно, студентом на биологическом факультете.

Тем временем в морозном воздухе закружилась новая порция хлопьев…

«Трагедия, — продолжил самокопание мертвец, — никто не найдёт моё тело, никто меня не похоронит… Хуже, никто не узнает, что я умер… Чёрт дёрнул идти в этот проклятый лес… Учился дурно, любил компьютерные игры… (Игромания губит современную молодёжь…) Ни с кем не общался, друзей не было… Мысли о смерти давно меня посещали… Если бы самоубийство, то рано или поздно меня нашли бы дальние родственники, которые время от времени попадались мне на глаза… А теперь что?!»

Призрак оказался в городе. Но этот город заключал в себе и элементы, что буднично принимаются обыкновенными людьми, и элементы, какого-то необъяснимого порядка. Например: посреди голых деревьев могли находиться пальмы с кокосами, произрастать бананы, а у входа в какой-нибудь ресторан мог стоять человеческий скелет и просить подаяние…

«Ладно, что теперь сделаешь?.. Ничего… Собаке собачья смерть… То немногое, что у меня было — потеряно безвозвратно… Вопрос о собственности долго ещё будет мучить людей, но мне уже не стоит беспокоиться… Сейчас есть более важные вещи… Остался ли я собой, потеряв тело?.. А может, всё то, что я ощущаю в данную минуту — последняя фантазия моего мозга за мгновение до гибели?.. Своеобразная защитная реакция на агрессивные внешние условия?.. Потухнет со временем?.. Я отказываюсь в это верить… Я существую!.. На что я гожусь в новых обстоятельствах?.. Я столько слышал всякого разного о духах и привидениях… Что меня ждёт?.. А что это на мне?.. Вместо охотничьих сапог и камуфляжных штанов и куртки — чёрные туфли и тёмный классический костюм… А кожа?.. Какой-то полупрозрачный блеск…» — изучал себя призрак, проходя по мосту над обледенелой рекой.

По всем призрачным правилам новоиспечённый дух врезался в толпу людей, просачивался сквозь одиноких зевак и никто его не замечал. Он сам не понимал, куда двигался, но и не думал сбавлять обороты и где-нибудь остановиться…

«Что это за город?.. Как я здесь оказался?.. Почему именно здесь?.. Он мне знаком, кажется эти бронзовые статуи влюбленных я видел на какой-то открытке… Но одет я солидно, можно поздравить себя с новыми начинаниями!..» — сказал мертвец и горько засмеялся.

— Эй, весельчак!

Непреодолимая сила развернула нашего героя, и он замер на короткий срок. На него смотрел лысый великан, трёхметровый воин (у которого не было левой руки) с костлявыми крыльями…

— Ты меня видишь? — ответил после изумления призрак.

— Мало времени. Ты пойдёшь со мной.

— Куда?.. Зачем?..

Но великан не успел ответить. Три белых стрелы впились в его могучую спину, а когда он повернулся, то лишился головы и с грохотом рухнул навзничь. По виду японка (около тридцати, шрам на левой щеке) в белом кимоно и с длинными белоснежными волосами поставила правую ногу на грудь поверженного врага, держа в левой руке зазубренную катану…

— Что ты так уставился на меня?

— Ты убила его… За что?.. Мы говорили…

— Со второго раза, в первый раз он сбежал. Один из полчища прислужников Пожирателя Душ. Искал новую жертву и нашёл тебя.

— Но кто же ты, моя спасительница?..

— Меня зовут Кейко. Полгода прошло после кремации моего тела. Страдала от лейкоза. Здесь меня научили выживать.

— Иван… Познакомился с медведем… Мой первый день… Это конечная станция, если не считать Пожирателя Душ?..

— Нет. Существуют иные сферы, но дальше берут достойных. Вновь прибывших могут сразу забрать, а могут и никогда.

— Научишь меня выживать?..

— Да. А сейчас укройся за углом того дома (мечом указала направление). Мы слишком задержались.

Иван сделал то, что ему сказали. Двери бара открылись и показались две сущности среднего роста. Рыцарь с мечом и громила с дубиной…

Противники вышли на проезжую часть, но редкий транспорт их не смущал. Рыцарь ринулся вперёд, а громила стал обходить японку. Кейко ловко увернулась и от латника, который запнулся и упал, и от дубины, что пронеслась чуть-чуть выше её головы. Неуклюжий воин поднялся, и враги, шагая бок о бок, продолжили преследовать девушку…

Неожиданность…

Что-то пролетело (как комета) и отбросило тёмных слуг на соседний квартал. Через мгновение в окружении оранжевого пламени Иван стоял перед ошеломлённой Кейко…

— Надо уходить, — выдавила из себя японка.

— Нет… Я их уничтожу…

Враги очнулись и стали возвращаться. Иван решительно и угрожающе пошёл прямо на них. Когда бойцы уже готовы были столкнуться, герой поднял обе руки вверх и сжал в кулаки. Из-под земли вырвались ядовитые шипы и растерзали приспешников Пожирателя Душ…

— Беги за мной, — крикнула Кейко.

Они устремились дворами и тайными переулками и, наконец, забрались в какой-то старинный дом…

— Здесь моё убежище, — сказала девушка, восстановив мысли.

— Красиво… Ты любишь свою национальную культуру, — выпалил Иван, осмотрев мебель и домашнюю утварь.

— Да, люблю. Но объясни мне, что произошло?

— Ты о бое?.. Сила воображения… Где-то я прочитал, что нужно развивать воображение… Хоть здесь пригодилась эта мысль…

— Могущество, редкое могущество. Ты здесь ненадолго, скоро заберут, — восхитилась Кейко и поцеловала странного гостя.

— Призрачный поцелуй… Удивительная вещь…

Через несколько минут, по неизвестной причине, строгие очертания предметов стали искажаться в сознании нашего героя…

«Неужели это конец?.. Фантазия рассыпается, и мой мозг умирает?..» — успел подумать расстроенный Иван.

— Нет, не смей так думать. Ты идёшь дальше. Ты идёшь к нам. Мы — твои друзья, которых ты оставил в прошлых Циклах Времени, — зазвучал хор голосов (одновременно) откуда-то снаружи и изнутри озадаченного призрака…

*

Знамение

Ночью мне не спалось, как будто что-то предчувствовал. Встал до восхода солнца, заварил чай, но забыл выпить. Оделся по-зимнему и с первыми улыбками воскресного ноябрьского солнца почти побежал в местный парк, чтобы оказаться там раньше всех.

Безумная идея…

Оказавшись у цели, я огляделся: опавшие листья лежали на клумбах и дорожках, влага от небольшого ночного дождя ещё не успела исчезнуть, было безлюдно и киоски с блинами и напитками не думали открываться.

В моей душе засияла одинокая радость, и я побрёл по парку, подбрасывая ботинками жёлтые и красные кучи.

Но что-то здесь было не то… Периферическое зрение звало меня повернуться направо…

Я повернулся… Ничего необычного: асфальтированная площадь перед деревянной сценой… Но был какой-то сильный магнетизм у этого места. Неспешно подошёл к сцене и стал пристально вглядываться в пустоту…

Я смотрел, долго и не моргая, но глаза потребовали отдыха. Закрыл лицо руками… Когда решился идти на второй круг, то был уже не один — две высокие фигуры стояли в центре площади. Молодой человек имел короткий жёлтый волос и был одет в длинное тёмное пальто, а у мужчины средних лет до плеч опускались синие волосы и на нём — серая куртка с капюшоном. Некоторое время они говорили ровным, почти дружеским тоном, и хотя моя позиция была от них в 40-ка шагах, но почему-то я прекрасно разбирал каждое слово…

Фигура в пальто (улыбаясь):

— Сколько ещё ты будешь меня мучить?

Собеседник в куртке:

— Жёлтый Камень, не упускай свою выгоду…

— Нет, брат, довольно мне этого пути…

— Послушай, Жёлтый Камень… Эта планета должна погибнуть… Объединим ещё раз наши усилия, вызовем чёрную дыру… На другом конце чёрной дыры в Землю своими когтями вцепится наш Владыка и высосет из очередного мира жизненные соки… Шива вечен и часть своего времени дарит нам…

Я не поверил своим ушам. Передо мной клоуны? Больные люди?.. Что мне было делать: слушать дальше или уходить? Я всё-таки остался, любопытство… Всей беседы приводить не стану — незачем, но главное передам. Агрессия вспыхнула между братьями…

— Таму, мы причастны к разрушению сотен миров… Ради чего мы продолжаем жить, в то время, когда всё гибнет вокруг нас?..

— Мы обязаны жить, Жёлтый Камень, обязаны!.. Ради памяти о наших родителях… У нас есть невероятное могущество, мы караем изъяны вселенского порядка… Мы — боги!..

— Мы — ничтожества… Мы отбираем, а не даём…

— Что с тобой?..

— Мы — ничтожества!.. Страшное существо уничтожило нашу планету и наших родителей… Мы согласились быть его рабами… Малодушие… А затем мы умерли изнутри, мы — бездумное оружие…

— Остановись, брат!..

— Лучше поздно, чем никогда… Я больше не раб!.. Ты со мной?..

— Ты перешёл черту!.. Враги Владыки — мои враги!..

Что происходило дальше — осмыслить не получается до сих пор… Я перестал доверять своим глазам… Инстинкт самосохранения диктовал мне бежать куда подальше, но любопытство… Я в ужасе прижался к деревянной конструкции и продолжил наблюдения…

Небо моментально потемнело… Братья сбросили верхнюю одежду… Молнии разных калибров и мастей начали вонзаться между ними… Оглушительный грохот… Мои глаза и уши испытали неестественную боль, — я зажмурился и ограничил свой слух ладонями… Вскоре я вернулся в прежнее положение, но ненадолго… Мой ум опустел, а сознание растворилось в происходящем…

В пяти метрах от земли на бордовых крыльях парил Жёлтый Камень. На нём оказались изумрудные доспехи, а в правой руке дрожал огненный меч. Под ним в рубиновой броне стоял Таму, державший обеими руками загадочное копьё. От этого копья отрывались клубы чёрного дыма.

Пехотинец бросил: «Пощады не будет!..»

Потоки огня, генерируемые мечом, устремились к желанной цели, но чёрное облако, вырвавшееся из оружия Таму, поглотило каждую угрозу. Деланная печаль покрыла лицо рубинового воина, а изумрудный латник стал набирать высоту… Что-то особенное готовилось…

Жёлтый Камень скрылся в слоях мрака. Через несколько минут в пугающей вышине начали слабо различаться разряды неведомой энергии, которые скапливались в единый пучок с остриём внизу. Таму улыбнулся…

Разных цветов энергетические сгустки, как из огромного скорострельного орудия, рванулись к асфальтной площади… Пехотинец резко обернулся вокруг себя и направил копьё в небо. Огромная алая решётка всплыла в десяти метрах над его головой. Снарядам суждено было разбиваться о решётку в мелкие искры…

Невероятное зрелище…

Рубиновый воин почувствовал напряжение в воздухе за своей спиной и, мгновенно повернувшись, сделал выпад копьём… Этим выпадом он отбил меч, летевший к его шее, и ранил в правое крыло мятежного брата. Жёлтый Камень, сжав зубы, отлетел немного назад и, сложив крылья, опустился на твёрдую поверхность…

Злобно уставившись друг другу в глаза, братья простояли какое-то время… Снаряды продолжали греметь…

Наконец родные враги пошли на сближение. Вспышки огня и чёрный дым… Удар и блок… Прямой контакт оружия… Сила рук и ловкость движений… Смена позиций…

Копьё пробило изумрудную броню в области груди… Меч упал и оплавил асфальт… Жёлтый Камень, не произнося ни слова, двинулся вперёд… Стержень дальше и дальше выходил через спину… Глубокий ужас поразил Таму, когда на его горле, вспыхнувшие зелёным огнём, руки Жёлтого Камня сомкнулись в удушающем порыве…

Оба пали… Решётка разрушилась… Последний снаряд разорвался на земле…

Меня ослепило… Когда я пришёл в чувства, то ни братьев, ни каких-либо разрушений не оказалось… Куда всё исчезло?..

Я вернулся домой… Долго думал… Одни вопросы… Почему у этих странных субъектов имена, как названия двух супервулканов Земли?.. Мне привиделось или я удостоен свидетельством чего-то необъяснимого?.. Христианские подвижники видят Ангелов, буддисты общаются с Бодхисаттвами, а я шизофреник?.. Или нет?.. А что, если всё это правда?.. Но я очень тёмный человек, мне, зачем это показывать?.. Может я пересмотрел американских блокбастеров?.. Нет… Здесь что-то ещё…

На другой день я позвонил брату, который набрал у меня долгов и уехал на Украину. Правда, я потом отобрал у него квартиру… Помирились… Он сказал, что скоро навестит меня…

*

Поиск

«Оранжевый трамвай, новенький, по всему видно, что недавно его в К. доставили из Европы», — подумал молодой опрятно одетый блондин и вошёл в транспорт.

«Людей не очень много. Как чисто и уютно внутри! — продолжал размышлять он. — Солнце не слепит сквозь тонированные стёкла, а только весело играет своими осенними лучами. Но куда я еду? Я продолжаю ехать и ехать… Но куда? Это моя третья пересадка… Неужели я катаюсь по городу без цели, без смысла?.. Я буду кататься по кругу?..»

Трамвай сделал остановку, немного утяжелился и под нарастающий шум голосов рванулся вперёд.

«Люди… Куда они направляются?.. По своим делам… Кто из них ценит своё время?.. Есть ли дело у меня?», — мучился, стоявший поодаль от других в углу, Фома. Так звали блондина. Несколько месяцев к ряду, как он потерял покой, потерял себя и теперь что-то искал, но ещё не понимал что. Его существо разрывалось на части, на скорую руку латалось и разрывалось вновь. По внешности Фомы этого нельзя было изведать, он выглядел чуть-чуть печальнее любого уставшего за день человека.

— Вы, не подскажете, долго ли ехать до вещевого рынка? — спросила его молодая брюнетка.

— Нет… Да… Простите, я что-то стал всё забывать…

Девушка странно посмотрела на блондина и вернулась к своим подругам.

«Что это было?.. Хотела познакомиться со мной?.. В моём сердце обитает богиня, которую я в жизни не увижу, а больше мне никого не нужно… Барышни поглядывают на меня и смеются… О, нет…», — успел осмыслить Фома.

Трамвай тряхнуло, он подпрыгнул и остановился. Гром разнёсся по окрестностям. Затем уже совсем близко что-то взорвалось, раскаленный воздух выбил окошки «европейца» и ворвался в его нутро. Контуженые и израненные пассажиры стали ползком передвигаться друг на друге. Один человек остался в том же положении, это был Фома.

Какие-то тёмные щупальца начали царственно пробираться в салон и уносить с собой через окошки визжащих от необъятного ужаса людей. Послышался скрежет металла. От транспорта отламывались части и отлетали в сторону. Огромные руки, сами по себе парящие в воздухе, ломали трамвай.

Чей-то ласковый голос обратился к Фоме:

— Что ты здесь делаешь?

— Я не знаю, мне что-то нужно…

— Что тебе нужно?

— Не могу понять, но оно где-то рядом…

— Продолжай искать…

Голос ушёл в небытие. Картины совершавшегося зла исчезли. Пассажиры были целы, трамвай был цел и двигался по своему маршруту. Только кое-кто начал задумчиво вглядываться в блондина, который бросался словами: «раскаленный воздух», «щупальца», «руки».

«Зачем эти видения? — с гневом подумал Фома. — Какой в них прок?.. Сколько ещё они меня будут мучить?..»

Задумчивый старик не вытерпел и подошёл к одиноко стоящему молодому человеку.

— Вы хорошо себя чувствуете, — начал он.

— А вам какое дело? — буркнул блондин.

— Я наблюдал за вами, могу предложить свою помощь…

— Кто вы? — перебил молодой человек.

— Я психолог, вот моя визитка…

Фома внимательно посмотрел на визитную карточку и неожиданно для себя и для других разразился басовитым смехом. Фамилия психолога была «Мздоимцев».

— Пошёл вон, старик!

— Как вы смеете?.. Погибайте!..

Оскорблённый пассажир под напором яростных очей блондина поспешил вернуться на своё место.

«Мздоимцев… Мздоимцев… К дьяволу его! Здоров я или болен, жив или мёртв? — не те вопросы, не те… Зачем я здесь? Что-то ищу… — про себя говорил Фома. — Бездна разверзается…»

На этот раз трамвай какая-то сила оторвала от рельсов и швырнула в многоэтажное офисное здание. Многие погибли. После того, как трамвай продержался в стене здания некоторое время, он, всё-таки, рухнул на землю, пал с десятого этажа. Погибли остальные, кроме злополучного блондина. В изломанной машине, как в клетке, лежали мёртвые тела. Молодой человек приподнялся и сел, прислонившись спиной к полу транспорта. Осмотрелся. Тот край, где сидел машинист, стал понемногу погружаться в пустоту, растворяться.

Ласковый голос напомнил о себе:

— Обрёл что-нибудь?..

— Снова ты?! Рад тебе! Думаю… Да!

— Расскажи!..

— Терпение! Эти люди скоро умрут?

— Нет! Они мертвы духом… Они продолжат влачить жалкое существование… Теперь не томи!..

— Я кое-что осознал… Наполнился содержанием… Я часть этого мира, я хочу не просто жить, я хочу меняться вместе с миром и наоборот, я хочу делать его лучше, вот моя цель! У меня планы в литературе!

— Восхитительно! Я горжусь тобой!

— Видения больше не появятся и ты тоже?

— Да… Ты мог бы быть счастлив дольше… Многие во всю жизнь не почувствуют того, что ощутил ты… Но… Прости… Это выше меня…

— О чём ты?..

Но голос больше не ответил. Всё вернулось на круги своя. Пассажиры мирно общались, а трамвай, издавая характерный стук колёс, рассекал просторы города К. Психолог стал ехидно улыбаться, он услышал новые слова от блондина: «рухнул», «мёртвые тела», «содержание».

«Я обрёл себя, я обрёл свою цель! — восклицал про себя Фома. — Буду писать романы о людях науки и искусства!»

На следующей остановке улыбчивый молодой человек сошёл и направился в близлежащий книжный магазин. У фуры, гружённой яблоками, отказали тормоза в тот момент, когда Фома переходил дорогу…

*

Иное…

Крохотная комнатка. В её центре стоял круглый столик, на нём керосиновая лампа, которая едва давала свет. За столиком на невысоких стульях сидели две фигуры, одетые по всей моде конца 19-го века. Старые друзья. На вид им было по семьдесят лет, у одного жидкая рыжая бородка, а у другого седые ухоженные усы.

— Карл Игнатьевич, перестаньте щипать свою бороду, волос, итак, почти не осталось.

— Не волнуйтесь, Измаил Семёнович, не волнуйтесь по этому поводу… Вернёмся-ка мы к нашим баранам…

— Вернёмся… Так вы говорите, что не стоит боятся смерти?

— А какой в том смысл? Жизнь и смерть неразлучны…

— Но позвольте, ваших слов мне недостаточно…

— Отчего же, любезнейший?

— Я в заботах всю жизнь… Сколотил себе капитал, построил много заводов и фабрик, у меня целая армия рабочих, большая семья. Я хочу видеть, как становятся людьми мои правнуки… У меня столько ещё планов, столько идей… Многого я ещё не испытал… Я хочу задержаться подольше… Меня уважают и боятся… Мне страшно всё это потерять… Неужели я стану пылью? Не хочу, не хочу…

— Истерика? Незачем, мой друг. Я знаю, Измаил Семёнович, вашу жизнь, в деталях знаю… Вы большой филантроп, но всему приходит конец. Я, в отличие от вас, ничего не нажил за свою чиновничью жизнь, семьи и детей у меня нет, однако, я ни о чём не жалею. Есть некая неизбежность… А вы стали слишком сентиментальны…

— Да кто же положил такую несправедливость? Бог?

— Нет Бога, не обманывайтесь… Есть только природа…

Дверь в эту комнатку была открыта. Существо в тёмном одеянии, с капюшоном на голове осмотрело синими горящими глазами всё происходившее здесь и двинулось дальше. «Неисправимые чудаки. Больше ста лет прошло, как какие-то неизвестные ворвались в трактир, забежали к ним в отдельное помещение, ограбили и убили. А они всё мнят себя в прежнем положении».

В следующем помещении был виден первый этаж полуразрушенной от бомбёжек малоэтажки. Средних лет полноватый немецкий офицер, привязанный к стулу, обдумывал план побега. «Я смогу… Олег поможет. Наши рядом. Всего несколько кварталов и я свободен… Олег вечером перережет верёвки и укажет безопасный путь. Я вернусь и лично каждого застрелю… даже Олега, он тупица…»

— Олег?

— Тихо…

Вошедший молодой сержант красной армии был один. Некоторое время он трусливо оглядывался, затем ласково посмотрел на офицера. Сделал ему несколько жестов, из которых связанный понял, что всё в силе и вечером состоится побег. Немец стал лукаво улыбаться, а Олег на цыпочках удалился.

Существо печально улыбнулось. «И этот не понимает, что уже давно умер. Побег действительно состоялся. Олег был завербован немецкой разведгруппой, расположившейся неподалёку. К ним он и вывел офицера, однако, товарищи сержанта были не дураками и давно заподозрили Олега в связях с фашистами, по тому, как он изменился. Вечером проследили за предателем и немцем. Пришли в логово врага и открыли огонь. Разведгруппа была уничтожена, а с нею немецкий офицер и перебежчик…»

Третий случай был связан с 21-вым веком. США. Чёрная пятница. Толпа людей ждала часа, когда откроется магазин с электронными товарами. Среди этой толпы был 25-летний почти беззубый афроамериканец по имени Джозеф. «Я впереди, я впереди! Самые жирные куски достанутся мне! Скорее открывайте!.. Всю ночь дожидаюсь… Твари, открывайте! Слышите? Сегодня я буду счастлив!.. К чёрту родителей и братьев…»

Крики в толпе:

— Эй, народ, пять минут осталось…

— Может к чёрту формальности?

— Не толкайся, свинья…

— Я сейчас тебя задушу, урод…

— Эй, передние, что стоите?

— Точно, ломайте двери!

— А ну навались, народ!..

Наблюдатель склонил голову. «Джозеф, ты безнадёжен… Тебя ведь растоптала толпа!.. Как ты не помнишь?..»

Существо шло всё дальше и дальше по коридору и заглядывало в разные комнаты. Наконец, оно подошло к самой последней двери и распахнуло её.

Здесь была следующая картина. Ближний Восток. Война. Какая-то пустошь. Вооружённые люди обнимались и что-то кричали. К ним подбежала заплаканная женщина и пала на колени. Это мать одного из них.

— Сынок, вернись ко мне…

К ней подошёл двадцатилетний парень, исполненный надменности.

— Я не вернусь.

— Это не наша война…

— Наша… Беги отсюда…

— Они убили твоего отца… Как ты посмел к ним пойти?..

— Дура, ты ничего не понимаешь…

На внедорожнике подъехало несколько человек. Высокий морщинистый человек увидел женщину на коленях.

— Взять её! Сегодня будет, чем поживиться!..

У наблюдателя почти потухли глаза, а сам он еле стоял. «Какой ужас… Да очнись же ты, наконец… Твой сын, чтобы защитить тебя пошёл к ним, несмотря на жгучее чувство мести. Зачем ты подвела и его и себя? Чтобы не отдать тебя на поругание сын твой застрелил тебя, а потом себя… Жить без тебя он бы не смог… Очнись, хоть ты…»

— Очнись, — взвыло существо, но ничего не изменилось…

Наблюдатель постепенно взял себя в руки и побрёл обратно на пост. В его разуме возник знакомый ему голос.

— Безумие продолжается?

— Продолжается, господин…

— Сложен твой участок, но не впадай в отчаяние.

— Как скажете… У меня появилось несколько идей…

Глаза наблюдателя стали гореть ярче, а на лице изобразилась слабая улыбка надежды.

*

За пределами…

«Я лечу… Я отталкиваюсь от воздуха и лечу… Небо, почему-то, отдаёт желтизной, а светило фиолетовым цветом. Подо мною пшеничные поля, готовые к уборке. Неужели? Я ведь сплю! Я сплю и вижу сон, больше того, я осознаю себя в нём… Удивительно! Мне рассказывали, что в подобных ситуациях можно чувствовать себя богом и вести себя, как бог. Я сотворю себе мир!»

«Поднимусь-ка я выше. Вот и поднялся. Так, вместо дня пусть будет беззвёздная ночь, а вместо полей большой город, залитый неоновым светом. Спущусь вниз. Как ярко кругом! Безликие пешеходы куда-то спешат, на дорогах безнадёжные пробки».

— Девушка, как вас зовут?

— Идите своей дорогой, я жду подругу.

— Вы ждёте подругу, чтобы войти с ней в этот ночной клуб?

— Да, а теперь идите…

— А вот и ваша подруга, рыжая красавица… Девушки, не ходите в ночной клуб, я вам подарю целый мир.

Стройная блондинка:

— Вот пристал…

Рыжая красавица:

— Целый мир подарить? Это как?

— Соглашайтесь, не пожалеете.

Рыжая красавица:

— На вид, вроде бы, приличный молодой человек. Миранда, рискнём?

— Опять твоя рискованность… Эх, Элен, Элен… В последний раз. Ну, наши имена ты услышал, как же тебя зовут, кучерявый?

— Зовите меня Алексом. А теперь не пугайтесь.

«Я бог, я бог, и я даже на них не давил своей силой! Теперь пойдёт веселье!»

Элен:

— День, жара, песок, море!.. Как мы здесь… Я бегу к твоим объятиям, водная стихия!

— Это колдовство… Это колдовство!.. Я никогда не видела моря…

«Хе, хе, одна побежала в вечернем платье плавать, а другая села на берегу и плачет. Так, так… Надо кое-что подправить. Это сюда, а это туда… Да, прекрасно выходит!»

— Ого! Единорог! Белый, с синим рогом… Встал на колени передо мной… Откуда ты, друг? Понеси меня к тем скалам и обратно!

— Ах, какой чудо-конь! Миранда! Миранда, куда ты?

— Подруга, я счастлива, я недалеко… А ты обернись, у тебя компания!..

— Дельфины! Мои сердечные существа! Как неожиданно…

— Девушки, я скоро вернусь!

«Так… Пока они заняты, испробую кое-что ещё… Осознанные сновидения — таинственная штука. Может, где-то здесь и ответы на извечные вопросы… Так… Придумал!»

«Пещера… Горная пещера… В ней сидит отшельник, познавший неземное блаженство. Иду к нему…»

— Здравствуйте! Простите великодушно, можно с вами поговорить?

— Здравствуй, путник…. Садись рядом… Говори.

— Сколько вы уже здесь?

— Достаточно долго…

— Чем вы питаетесь?

— Мне больше не нужна еда…

— Как? совсем? На вид вам лет сорок, а мышцы ваши крепки, как у легкоатлета. Такое тело требует много энергии…

— Мне больше не нужна еда… Мне четыре раза по сорок лет, а тело давно подчинено моей воле.

— Чудеса… Открылась ли вам Истина?

— Что ты хочешь узнать? Время твоё ограничено…

— Моё время, пожалуй да… Но тебе откуда знать? Я тебя создал…

«Он ухмыляется… Я тебя сейчас… Ты станешь жуком, да жуком…»

— Богом себя чувствуешь?

— Почему ты не меняешься? Ты в моём сне, я творец…

— Ты ещё очень глуп, Алекс… Ты впервые прикоснулся к некой тайне. Медитируя, я увидел блеск твоего сознания и захотел помочь. Ты сейчас попал в мои умственные просторы, но скоро это кончится, и ты вернёшься к своему воображению. Задавай последний вопрос…

«Вот это меня угораздило… Никто не поверит… Вопрос… Вопрос… Нашёл!»

— Что мне нужно чтобы выздороветь?

— Осознай свою силу, верь в себя, ни смотря, ни на что…

«Темнота… Ох, снова вижудевушек, им весело! Элен и дельфины учат плавать Миранду!»

— Эй, красавицы, сейчас будут фокусы!

«Что бы сделать?.. О! Звонкое утро! Бескрайние луга разных оттенков перемежаются друг с другом… Миранда, ты у нас будешь белой бабочкой… К василькам полетела… А Элен с ярко-красными крыльями и волосами побудь в зелёных небесах! Красиво…»

«Время уходит… Что же он мне сказал… Сила, осознать силу, верить в себя… Врачи говорят подобное безнадёжным больным, но искренности нет, ничего нет и собственное бессилие убивает… Но тот отшельник что-то знает… Какое-то тепло по шее растеклось… Буду верить в себя!»

«Хочу увидеть Космос! Пространство… Элен теперь красный гигант, а Миранда — белый карлик… Карлик вращается вокруг гиганта… Ха-ха, а теперь наоборот вращайтесь! Так, планеты… Пять! Все живые! Где биологическая жизнь, а где основанная на неизвестных энергиях… А что если? Великолепное зрелище — Млечный путь соединяется с Андромедой! Что? Всё расплывается…»

«Где я? А, я проснулся в больничной палате… Всё так же парализован… В это утро уже ровно три года моим мукам… Вот это сон! Подождите… Я чувствую шею! Я могу двигать шеей! Новые медсёстры осматривают моих соседей по палате. Похожи… Нет! Точно они!»

— Дамы, а я знаю, как вас зовут! Тебя зовут Миранда, а тебя Элен!

Миранда:

— Как ты узнал, кучерявый?

— Я Алекс. Я знаю ваши сердца… Ты, Миранда, любишь единорогов, а ты, Элен, море и дельфинов…

«Смотрят на меня удивлённо, а глаза их блестят! Это они! Но как? Толи ещё будет!..»

— Все, слушайте! Я расскажу свой сон…

*

Принцесса и шут

Где-то на юге, в одном небольшом Королевстве происходили удивительные события. Формально государством правила старая Королева, но она была настолько стара, что уже не принимала никаких решений. Решения за неё принимались Принцессой и министрами.

Это было бы Королевство, как Королевство, со своими печалями и радостями, если бы ни одно но: Принцесса и её слуга, являясь уникальными личностями, дарили надежду там, где её быть не должно.

Однажды в ясное летнее утро Принцесса проснулась и, отведав лёгкого завтрака, стала собираться на прогулку. Облачилась в тёмное платье, подчеркнувшее стройность её фигуры, надела изумрудное ожерелье в цвет глаз. Служанки помогли ей обуться, сплести длинные тёмные волосы в косу и аккуратно водрузили диадему на её прекрасную головку.

Когда Принцесса была полностью одета, ещё неприбранная Королева зашла к ней в комнату и, не здороваясь, сказала:

— Ну что же, голубушка, снова без спроса уходите?

Принцесса:

— Дорогая Матушка…

Видя в который раз пустоту в глазах Королевы добрая дочь не стала продолжать разговор и покинула комнату.

Принцесса вышла из замка в сопровождении карлика-шута Гаврюши. Направились они по обыкновенному своему маршруту — вдоль беднейших кварталов столицы. Бедняки выползали из своих лачуг и приветствовали сердечными восклицаниями всенародных благодетелей. Когда собиралось большое количество людей Гаврюша, смешно шевеля густыми усами, показывал фокусы и шутил о властях. Заглянули они и в театр для нищих, построенный за счёт казны после хлопот Принцессы. Шут лично набирал труппу. Время от времени здесь проходили и поэтические чтения. Как раз в это утро местные поэты мерялись талантами. К слову сказать, во всех городах Королевства были подобные заведения, построенные и поддерживаемые за счёт казны по ходатайству Принцессы. Владычица иногда и сама дивила бедняков своим чудесным пением.

Странно, но в это утро она не стала задерживаться у сцены, её что-то манило дальше, к большому двухъярусному фонтану с прохладной водой. Подойдя к фонтану, наследница трона и шут освежились кристальной влагой и сели на скамейку около него. Необъяснимая тревога набирала силу в сердце Принцессы. Гаврюша всё это видел, но не мог придумать ничего, что бы подняло настроение его спутнице. Поднялся небольшой ветер, небо стало заволакиваться тёмными тучами. Какое-то время спустя, высокий мужчина среднего возраста в чёрном плаще, хромая на обе ноги, подошёл к молчащим благодетелям Королевства. Бледный черноглазый прохожий поклонился Принцессе и сказал:

— Милая госпожа, вас приветствует купец средней руки, Мякишев.

Тревога достигла предела, но Принцесса, сделав глубокий вдох, через силу улыбнулась и кивнула своей милой головкой. Шут же, имея природой данную проницательность, недоверчиво оглядел купца.

Мякишев:

— Госпожа, я приехал из далёкой страны налаживать торговые отношения. Мне нравится ваше Государство, а ещё больше рассказы о вас, теперь же я вижу, что все они — правда. Скажите мне одно, госпожа, зачем вы возложили на свои хрупкие плечи непомерную ношу? Зачем вы просвещаете ни на что не годную чернь? С вашим изяществом и красотой нужно думать о заморских принцах.

Гаврюша не смог стерпеть:

— Простите великодушно, господин, но вы ведёте себя так, будто меня здесь нет, и кто дал вам право оскорблять мой народ? Вы…

Принцесса правой рукой одёрнула шута, и он смолк.

Мякишев:

— Госпожа, много воли вы даёте своим слугам.

Принцесса:

— Гаврюша мне не слуга, он — моё родное сердце. Мы вместе двигаем горы. Извинитесь перед ним, сейчас же…

Мякишев (не глядя в сторону шута):

— Странно, весьма странно… Ну что же, Гавриил, примите мои извинения. Однако, госпожа, ответьте на мой вопрос.

Принцесса:

— Вы мне отвратительны, заезжий купец, но я вам отвечу. Может быть в вашей стране вы называете свой народ чернью, у нас такого нет. Я делаю, что могу, чтобы облегчить страдания несчастных жителей моего Королевства и вижу, что делаю пока недостаточно. Не нужны мне никакие принцы, у меня есть друзья и нужды простых людей, на остальное времени нет.

Мякишев (с усмешкой):

— Хочу заметить, что всё-таки непосильная ноша на ваших плечах, госпожа. Министры только делают вид, что вам помогают, большая часть сумм, выделяемых из казны в помощь бедным, оседает в карманах чиновников, Королева страдает маразмом. Зачем вам это гиблое дело? Не утруждайтесь, я сам отвечу. У вас был старший брат. Это случилось, когда вам было девять, а ему четырнадцать лет. Вы, не спросив свою Мать-Королеву, побежали вдвоём к замёрзшей речке. Люди в то время рассказывали, что речка впервые замёрзла за много веков и вам очень захотелось покататься на льду. Под вашим братом лёд треснул, и он, провалившись и не умея плавать, утонул. Вы не успели помочь, да и не смогли бы.

Принцесса (в слезах):

— Прошу вас, не продолжайте…

Мякишев (с ещё большим задором):

— Грешен, но я должен закончить мысль. Королева-Мать узнала о трагедии и всю вину возложила на вас. Вы потеряли брата и любовь самого дорогого человека на свете.

Шут бросился обнимать и утешать Принцессу, а Мякишев продолжил:

— Наконец вы выросли в атмосфере безразличия всего ко всему, но что удивительно, комплекс вины вас не озлобил, госпожа, вы научились любить и друзей и врагов, и знакомых и неизвестных вам людей. Сердце ваше вмещает весь мир, однако, вы несчастливы. Поскольку весь мир вам осчастливить не под силу, то и вы, таким образом, никогда не познаете счастья. Однако простая чувственная любовь к мужчине поможет вам избавиться от проблем. Простое женское счастье. Задумайтесь, госпожа, ведь я прав. Бедняки так и останутся бедняками, ничто в этом мире не меняется.

Гаврюша встал во весь рост и закричал:

— Убирайтесь к чёрту!

Мякишев (сквозь хохот):

— Незачем, я и есть чёрт!

И в этот час торжества тьмы, когда Принцесса рыдала, а карлик-шут стоял напротив смеющегося великана, яркий солнечный луч пробился сквозь тёмные тучи и упал на Мякишева. У того на лице появился зверский оскал, а за спиной мелькнули два чёрных крыла.

Чёрт посмотрел на небо и прошипел:

— Больше ты мне ничего не сломаешь…

Через мгновение Гаврюша и Принцесса остались вдвоём, а небо полностью прояснилось.

*

Миниатюры

*

Память

В покосившейся сибирской деревне ветер подхватил коричневые листья и понёс их вдоль домов. Листья собирались в формы лесных зверюшек: зайцев, енотов, медвежат и пролезали через разбитые окна, чтобы в последний раз отдохнуть на кроватях.

У последней избы ветер немного засомневался, а потом забросил в открытое окно голубя из листьев. Эта форма опустилась на красный уголок.

К полудню Солнце обрушило свою ярость на сухостой, и огонь послушно направился к постройкам. Где-то вдалеке, сороки обсудили, что успели унести и закопать…

*

Подслушал

В воскресный сентябрьский день на сцене в парке оживали стихи классиков. Я стоял в числе счастливчиков-слушателей. Солнце ласково согревало мне спину. Ветерок шептал об уходящем тепле и неопределённости…

Брюнетка пенсионного возраста с магическим браслетами находилась ближе к сцене, чем я, но она почти не слушала, часто оглядывалась на белокурого парня рядом со мной. Когда выступающие сменились, она подошла к нему и сказала: "Ты не должен здесь находиться. Будь ты проклят. Будь проклят. Будь проклят!" Она тряхнула телефоном три раза, а потом быстро исчезла. Он пожелал ей счастья. После следующего чтеца слева подошла женщина со шрамом на шее. Заявила, что он её гипнотизировал, пожаловалась, что это неприятно и удалилась. Блондин улыбнулся ей вслед. Когда мероприятие завершилось, к парню приблизилась синеглазая девушка, бывшая на сцене. Разговорились о буддизме, решили вместе сходить на лекции досточтимого геше Тинлея, который снова приедет в Краснодар. Не дрогнув, девушка тронула правую мочку блондина, тот наполнился таинственной энергией, даже я почувствовал, и, порождая искры, шепнула: "Ты долгожитель, можешь ни о чём не переживать". Затем они отошли и уселись на скамейку под акацией.

Я подумал: "Сильные люди. Радость с ними в эпоху перемен. Значит, когда я получу устойчивость в духе, мир не будет ко мне равнодушен, и каждый человек проявит глубинную сущность в моём присутствии…»

*

Держать удар

Ночь. Общежитие. Русый стройный студент ворочался во сне на сломанном диване. Он увидел высокую старую брюнетку посреди задымлённого офиса, которая обхватила его руками и, через присоски на пальцах, питалась необузданной силой. Студент заметил отражение в её глазах и осознал себя, вырвался из гибельных объятий и двумя ногами оттолкнул ненасытную тварь. Он отлетел в темноту, в дом, где провёл детство, на одноместную кровать. Духи закружились и кинулись в атаку. Пробились в грудь и бока, терзали, толкали, рвали. Студент ударял себя по разным местам и прогонял их. Потом они бросили в печень сверкающую бомбу, но он, приложив правую руку к месту, погасил снаряд. Окрепнув, студент хватал, душил и бил врагов, пока не проснулся. "Не в первый раз… Устал, но не сдамся. В драке я становлюсь сильнее, а бесы слабеют…" — Подумал воин и уже не спал до утра. Днём с синяками под глазами слушал лекции.

Прошло несколько недель. Новое нападение во сне. Студент стоял перед умывальником и брился в доме детства. Лампочка мерцала жёлтым светом. Бесы, ввиде размалёванных под готов девушек и парней, подбирались к человеку. В следующий миг лампочка загорелась белым светом и уже не потухала. Студент наполнился реальностью и растолкал врагов. Подошёл хромой толстый мясник с тесаком на поясе. Студент ударил его ногой в живот и кулаком в окровавленный череп. Враг упал и разбился на осколки стекла… После этого алая вспышка сменила декорации на мансарду в многоэтажном доме. Бесы, в образе разных обезьян, сидели на кроватях за чёрной картонной стенкой и внушали студенту полет в небо. Он стоял у открытого окна, с видом во двор. Человек зажёгся, когда перед его глазами спикировал сокол. Студент повернулся к зловещей стенке и щелчком пальцев испепелил её. Вперёд вышла горилла. Человек не растерялся и опустил палец вниз, как римский император. Она, проломив пол, рухнула на девятый этаж. Дом задрожал и погрузился во мглу, в то время, как сознания перетекли в последнюю сцену… Утро. Студент лежал на спине на советском диване в аккуратной комнате в общежитии, точно также, как наяву. Напротив ног белый холодильник. На фоне техники тёмный силуэт женщины. Руки и ноги студента двигались, как-будто на быстрой перемотке, а голос произносил невнятную чушь. Вскоре зажжужал холодильник, чтобы восстановить баланс, и студент почувствовал себя. Сжал правый кулак, а потом успокоился. Улыбнулся и из пальцев, как из ружья, расстреливал силуэт. Враг плавно рассеивался с пробуждением. Наяву студент осмотрелся и сел. "Я всё ещё жив и не одержим, — заметил он. — Правильно, что тьма меня атакует, лучше меня, чем других… Попробую стянуть как можно больше внимания тьмы к себе… И, сколько есть времени, буду приносить пользу миру. Закончу образование и стану психотерапевтом…»

*

Пять минут назад

…У меня есть… Страсть, она убивает… Я стану как тот старик, учитель математики? Его хватил приступ пять минут назад — Спартак проиграл Краснодару…

У меня есть… Уничтоженный брак и ненависть дочки, уже пятиклассницы. Суд запретил встречи с ней, но я её люблю… Пусть катятся лесом те, кто привёл меня к ставкам и подпитывал страсть к ним… То есть, почти все, кого я знаю…

Начну жить заново, вернусь к фотографии. Дочке нравились воробьи, пару лет назад, буду присылать ей снимки каждую неделю. У меня есть… Счастье.

*

Взросление

Был у меня друг, почти брат — Иван. Мы играли в футбол и читали схожую литературу. Однако после того, как друг получил первую зарплату, он впал в потребительский анабиоз. Брал кредиты в банках и покупал гаджеты, потом, насладившись, продавал их по заниженным ценам…

Однажды Иван сказал мне, что ушёл из дома и ищет съёмную квартиру, я предложил своё жилище на первую ночь, но затем горько пожалел об этом. Мы находились в разных комнатах. Деньги и вещи я не перекладывал…

Утром проснулся от звонка на сотовый телефон, встал, осмотрелся: друг ушёл, не закрыв дверь во двор. Принял вызов, это оказался Моисей (владелец гостиницы и мой школьный товарищ), он сообщил, что Иван предлагает ему планшет, мой планшет…

Понял, что кроме него пропало и тридцать тысяч рублей, по-солдатски собрался и со вздутыми венами поехал к приятелю, куда дельцы неспешно направились…

У скромного ресторанчика меня встретил его хозяин, Ахмед. Вспоминали далёкое детство, пока подтягивались остальные. Друг дёрнул плечом и позеленел, увидев меня, но подошёл, чувствуя неизбежность последствий. Мы помолчали минуту, вслушиваясь в шорох октябрьской листвы, а затем встретились глазами…

Иван быстро смахнул слезу и, качаясь всем телом, произнёс:

— Это вы во всём виноваты! Когда проявилась моя слабость, вы не помогали с ней бороться, а потакали ей! Вы почти даром брали мои вещи и пусть редко, но даже ты, мой лучший друг… Это из-за вас я набрал долгов и не могу работать официально…

Снова помолчали, сражаясь с порывами крепчавшего ветра…

Наконец, я взял слово:

— Ваня, я доверял тебе больше, чем этим двум… Без обид, ребята… Теперь же… Но я подумаю над твоими словами…

Я получил своё, и мы разошлись…

Через пару месяцев обосновался в другом городе и погрузился в безжалостную суету. Однако случай с Иваном повлиял на меня, и я осознал, что не был ему другом. Да, каждый гражданин, прежде всего, в ответе за себя, но для чего нужен друг? Нужен, чтобы добровольно жилы на себе и спасать человека, а шутить, играть и общаться способен и посторонний…

Я проникся левым движением. Ещё недавно общее стояло выше частного, а теперь нет. Но мне хочется верить, что пресыщение сегодняшним днём наступит, и между людьми наладятся более тесные связи…

*

Рай

«Я люблю родной мир: люблю океаны, люблю животных. Даже есть своя Беатриче. Однако лирический герой Данте нашёл её, а я застрял в аду… Моя Беатриче — Женевьева: медные волосы, васильковые глаза; она детский врач с фиолетовой аурой. Женевьева — совершенство; никогда её не окликну, не обниму и не поцелую, потому что она обитает на Земле, а мой последний приют — Луна…

Однажды мёртвое тело расцвело. Правда, не полностью, только Озеро Сновидений. Потекли ручьи по плодородной почве; размножились тысячелистники, белые лилии и красные апельсины; атмосфера и температура приблизились к земным значениям. Никто не понял почему и как, но учёные выяснили, что существует цикличность: три года жизни и год смерти…

Этот факт оказался очень полезным для современного правительства Земли, которое искало возможность избавиться от людей со всеми излучениями, кроме фиолетового… Почему так?.. Миллион лет назад сместилась планетная ось. Магнитные полюса скакнули, и всё это вместе привело к природным катастрофам и изменениям в психике. Человек различил оттенки тонких энергий и глубже проник в смысл бытия. Самыми удачливыми стали владельцы фиолетовых аур: они многое открыли, создали вечный двигатель и вошли в состав ими же основанного мирового правительства…

Лагерю Отчуждения на Луне — почти три года. Лунатиков долго терпели. Наконец земляне послали за нами корабль с военными роботами, а потом направили его в недра Сатурна. «Зачем Озеру Сновидений сотни тысяч трупов? Оно ещё пригодится…» — догадались жители рая.

Не получилось… я не познал величественное путешествие и не прикоснулся к тайнам времени: когда других забирали на корабль, я провалился в пыльную пещеру и остался один…

Через пару дней наступит тишина…

Отрывал и бросал куски тёмно-синей ауры. Осматривал будущую гробницу и вспоминал странный сон: лежал в яме, а Женевьева пела наверху и подавала мне руку. Теперь никто руки не подаст; прощай, мой ангел — Женевьева, прощай, мой рай земной…»

Господин в янтарной чалме и золотом шервани дочитал разрозненные записи на камнях и, глянув на мумию в углу, прислонился к стене и произнёс: «Бедолага, у тебя в сердце хоть кто-то жил. У меня нет никого. У меня фиолетовая аура и шизоидный тип личности. Такой больше не нужен, придумывать нечего; прошёл год, орбита Сатурна вытянулась. — Великан скоро покинет систему, и праведники навсегда смирятся с памятью об изгоях на Луне».

*

Причуды

— Эй, Алёша, постой!

Я нехотя остановился на потускневшем перекрёстке и повернулся. Меня окликнул сосед по седьмому этажу в общежитии, Гермес; он инвалид-колясочник. В сорок три начал выпивать и много курить, превратился в попрошайку. Кинул взгляд на него и снова заметил застиранную одежду и жёлто-коричневые губы и пальцы.

— Чего тебе?

— Что нового в университете?

— Какое твоё дело, ты мне кто?

— Грубишь… Я же так, просто… Слушай, подкинь монетку… сегодня люди очень жадные.

— Нет денег.

— Алёша, спаси свою душу! Подкинь, а я кое-что расскажу.

— Бесовская сила!

Я порылся в карманах и нашёл мелочью двадцать пять, затем высыпал новенькие монеты в пустой пластиковый стаканчик. Осознал, что завтра не поеду, а на пересдачу экзамена.

— Спасибо, слушай, у нас тут интересные личности появились, например, задумчивая бабуся. Её звать, значит, эта… Зинаида. По вечерам выходит во двор, но не садится рядом с другими старушками. Одна идёт на скамейку и следит за молодыми людьми. Я поговорил с ней и выяснил, она поэтесса и пишет стихи от мужского лица. Почитал её произведения — это сильные вещи, но мне показалось, она боится своих чувств и пытается понять чувства и переживания противоположного пола… Наверное, у неё было много спутников… Слушай, сверни сейчас не как обычно, а через квартал и увидишь жирного чудика. Он оделся в оранжевые треники и серую майку, на шее медный колокольчик. Полюбуешься его пышными усами, они как у Чапаева и послушаешь проповеди о тайном знании евреев. Назвал его ласково душком нашего города. Думаю купить ему пачку сахара!

— Бесполезная информация.

— Что ж ты такой чёрствый? Я хотел просто поговорить…

— Мне нужно учиться.

— Ты слишком серьёзен, расслабляться умеешь? Могу привести парочку нескромных девчушек… Ого, покраснел… Засмущался или захотелось вмазать?

Я ничего не ответил и только бездумно поплёлся к другой улице. На пороге продуктового магазина на четвереньках стоял парень, описанный Гермесом, и слизывал сахар с чистой клеёнки. Бормотал что-то о древе жизни в то время, когда продавщица предлагала ему новую порцию. Я невольно улыбнулся и подумал, что эти двое нашли друг друга. Неужели мы все со странностями?..

От магазина до общежития шёл несколько минут и никак не мог отогнать мысль о седьмом круге ада…

Здание оказалось обесточенным, а у подъезда собралась толпа. Протиснулся сквозь плотное кольцо зевак и разглядел девушку с пробитой головой… Надя… Её двухкомнатная квартира рядом с моей каморкой… Соседка сказала вчера, что покончит с собой, если не сдаст экзамен по фармакологии. Просила моей помощи, но я отказал, решил выспаться. Что теперь будет с её пожилой матерью?.. Над Надей злобно шутили за её длинный нос. Я не издевался, но и не защищал её, тихо наблюдал в сторонке…

Позже Гермес поведал мне, что свет ещё не скоро дадут, крыса повредила провода в распределительном щите. Я поблагодарил соседа за участие в моей жизни.

*

Спасение

Субботнее утро. Квартира на окраине крупного города. Молодой человек сел в позу лотоса на стареньком диване. Крепко задумался и перенёсся на берег Чёрного моря… Сёрфингисты ловили редкие волны, а белокаменная набережная, кем-то усердно вылизанная, принимала посетителей.

Его никто не замечал. Странности бросились в глаза. От ребят, пивших неизвестную дрянь, шёл густой чёрный дым. Пасмурное небо содрогалось от чистого детского смеха. На плечах у ссорившейся пары роились маленькие паразиты, питавшиеся эмоциями своих жертв…

Парень вглядывался в покорителей волн. За спиной послышались тяжёлые шаги. С левой стороны подошёл пожилой человек. Он расстегнул чёрное пальто и развязал бордовый шарф. Парень не увидел в прохожем ничего необычного, но зародилось напряжение, которое быстро нарастало. Молчание длилось несколько мгновений. Пожилой человек улыбнулся, посмотрев направо.

— Впечатляет, земное тело ты оставил, но не умер.

— Кто ты, старик, и почему меня видишь?

— Не желаю пугать своим именем, важнее то, что можешь получить.

— Что, например?

Прищурившись, пожилой человек поднял голову. Они оказались посреди ледяного поля, израненного многокилометровыми бороздами. Глубинный треск тревожил загадочную Европу — спутник Юпитера.

— Иисус Навин сокрушил врагов каменным градом и остановил Солнце, Миларепа силой мысли убил три десятка человек и вызвал грозу, а каких чудес хочешь ты?

— Я хочу…

Правая щека молодого человека загорелась. Боль от удара скалкой… Он очнулся на прохладном полу, рядом с диваном. Над ним стояла хмурая бледная девушка в кухонном фартуке.

— Ты снова окаменел; знаешь, чья очередь мыть посуду… скоро приедут мои родители.

*

Пульс…

«Реально только становление, вечное становление. Что развёртывается, если формы материи конечны? Очевидно, что сила, которая в них заключена. Обязательны периоды деятельности и периоды покоя, но сам процесс неисчерпаем. О начале его ничего не известно, конец не представляется возможным. Если формы противятся эволюции, то запускается их самоуничтожение. Система мироздания отлаживается после сбоев и чем-то компенсирует утраты», — углубился в себя великан, гулявший днём у подножия изумрудных гор. Он был молод, атлетически сложён, его голову, как короной, украшали золотые кудри. На нём была одежда с использованием шерсти шестиногих существ с четырьмя рогами. — Здешний мелкий скот.

Великан любил одиночество. Беглый раб. Когда он задумывал покинуть хозяев, то понимал, что свобода обернётся для него скорой смертью. На этой планете два типа людей: низкорослые, ведущие сельскохозяйственные работы, и великаны, возводящие различные сооружения. Все люди — рабы. Кому они служат? — высшей форме жизни.

На безоблачном небе появилось тёмное пятнышко и стало расти. Нет, это не зарождение грозовой тучи, это — чёрный дракон — охотник за головами. Великан побледнел и сел на огромный мшистый камень. Бежать дальше не имело смысла, и он постарался побороть приступы паники.

Чёрный дракон плавно приземлился около беглеца. Страшное существо было в три раза больше смелого раба. Серые глаза охотника бесчувственно глядели, а густой слой крови ещё не успел до конца обсохнуть на его изогнутых клыках.

— Тинджол, не хочешь молить меня о пощаде или о том, чтобы я отпустил тебя? — начал дракон.

— Нет, Цэрин, я знаю, что от тебя никто не уходил живым.

— Почему ты забыл о том, кто ты есть и сбежал?

— Не жалеешь своё время, охотник?

— Дай мне время переварить…

Великан нехотя встал в полный рост.

— Я считал, что знаю кем являюсь, но сомнения возникли сами собой… Что-то иное во мне пробудилось.

— Не эпидемия ли это? Другие изъяснялись в том же ключе, — прорычал Цэрин.

— Болезнь?.. Нет. Но появилась потребность выйти на уровень чистых мыслей.

— И ради этого ты сбежал? А как же долг перед драконами? Мы прекратили войны между людьми, мы уничтожили ваше оружие, вы — навсегда наша собственность.

— Только не я… Меня настигло биение забытого сердца Вселенной…

— Какая мерзость. Знай же, что по новому указу патриарха участь беглецов разделяют их семьи. У тебя нет жены и детей, но есть родители… Живут в другом городе. Не переживай, они оставят этот мир через несколько часов после тебя.

Веки Тинджола резко дёрнулись, раздражение пронеслось по его телу бесчисленными уколами невидимых игл. Он схватил камень, на котором сидел, и метнул его в чёрную цель. Снаряд угодил дракону в грудь и рассыпался. Цэрин отшатнулся больше от неожиданности, чем от удара. Великан схватил следующий камень и в прыжке ударил им противника в голову. Затем следующий, ещё и ещё… Наконец он оседлал охотника и начал его душить. Неудача… Дракон в неописуемом гневе взлетел и рухнул спиной оземь. Великан остался лежать, позвоночник его был сломан.

Дракон встал на четыре лапы.

— То, о чём ты думал, умрёт вместе с тобой.

— Идеи долговечнее своих носителей…

Дыхание Цэрина превратилось в огненный поток, сквозь который Тинджол успел различить, как вспузырилась и лопнула нежная человеческая кожа…

А в это же время в другом заселённом мире, который совершенно не является пупом Вселенной, протекала беседа старых знакомых.

Несколько пятидесятилетних слесарей после работы остановилось у входа в магазин с алкогольной продукцией.

— Сегодня как обычно, чтобы вызвать заботу и сочувствие жён? — осведомился лысый.

— Да, — подмигнул блондин.

— Забота, — прогундосил толстый брюнет.

— Я пас, ребята, — отозвался шатен в кепке.

— Что случилось, Виталик? — отечески произнёс лысый. Он считал себя лидером банды.

— Не могу больше пить, просто не могу… Трудно передать словами. Какой-то внутренний барьер, если я его перейду, то… Разве вы не видите, что мы катимся в пропасть?

— Ты хочешь отпочковаться от нас? — вставил блондин.

— Вы останетесь моими товарищами, разве «градусы» скрепляют наш союз? Если это так… Вечера теперь порознь. Супруга перестанет счищать с меня рвоту. Я не знаю, сколько времени у меня осталось. Я всегда любил шахматы, запишусь в шахматный клуб.

Виталий пожал каждому руку и в первый раз взял такси до дома.

— Чудила, а не Виталик. Придётся его норму поделить на нас троих, в память о нём, — прошептал лысый, ведя банду на детскую площадку.

— Да, — скривил рот блондин.

— Поделить, — прошипел толстый брюнет.

*

Гости

Три следопыта медленно пробирались по убегавшему из-под ног склону небольшой горы. На них была странная одежда, сшитая из разных лоскутов шкур диких животных. У однорукого имелся кинжал, у двух других — кинжалы и луки с колчанами стрел.

К вечеру они обогнули серое образование. В закатных лучах сурового солнца следопыты увидели лёгкую рябь на вытянутом озере вдоль подножия горы. За источником воды роились мелкие деревья, а на его берегу притаилась покосившаяся лачуга.

Спустились. Отмыли грязные руки и лица. Подошли к жилищу.

Стучать не понадобилось. На пороге показался старый, покрытый «уттара санга», азиат. Лысая голова, густые седые брови, но главное, что было в нём — фиолетовые глаза, которые гордо сияли в умирающем свете дня.

— Старик, ты нас не бойся… Мы ищем кое-кого, — протянул однорукий.

— Страх бесполезен.

— Прекрасно. Меня зовут однорукий Мимар, а это мои друзья: молчаливый Норбу и горбатый Чунта. Скажешь нам своё имя?

— Однажды лиса украла моё имя.

— Сколько тебе лет? — выпучил глаза Чунта.

— Я намного древнее, чем вы можете вообразить. Желаете пройти внутрь?

— Нет. Мы отдохнём здесь, — почти скомандовал Мимар.

Отшельник вынес несколько подушек и зажёг факел у входа. Собеседники расселись и, вдыхая свежесть озера, продолжили разговор.

— Кого вы ищете? — улыбнулся старик.

— Мы посланы разузнать о судьбах наших соплеменников. Семь дней назад пропали два охотника. Три дня назад воин и следопыт отправились за ними. Здесь кто-нибудь появлялся? — раздражёно произнёс Мимар.

— Большое у вас племя?

— Да… Отвечай, — не вытерпел Чунта.

— Будьте осторожны с желаниями. Не задерживайтесь, — с трудом вырвалось из хозяина, когда он встал и направился в лачугу.

Дверь захлопнулась. Гости переглянулись.

— Похоже, что старик совсем выжил из ума, — заметил однорукий.

Норбу кивнул.

— Какое чудесное местечко! Нашему племени стоит использовать его, — огляделся горбатый.

— Ты прав. Подождём немного, а затем окончим страдания старика. Тишина наступающей ночи его не отпустит.

Полная Луна захватила небесное пространство. В Её обличающих лучах Норбу на цыпочках и с подушкой в руках двинулся к жертве.

Через несколько минут на воздух вышел старик, взгляд у него был затуманен. В недоумении убийцы бросились на него: искололи живот и перерезали шею.

— Я возьму его сердце, а ты бери печень, — проскрежетал Мимар.

— Нет, его сердце моё…

В припадке ярости ненасытные кинжалы пили и пили новую кровь, пока на земле не оказалось три трупа.

На порог, тяжело дыша, вышел человек. Старик был жив, он ухмылялся: «Предупреждал. Проклятое место служит своему демону!»

Этой же ночью мертвецы были порублены на кусочки, часть из которых досталась, ходившим неподалёку, зверям, а часть обитателям озера.

*

Долг

Темнота… Приглушённые шорохи и чьи-то уверенные шаги… Один странник… Шёл без малейшей возможности осветить «бесконечную» дорогу… Куда он направлялся и зачем?..

В судорожную мглу ворвалось, играющее мягким зелёным светом, небольшое облако и осенило десятки силуэтов полуразумных существ… Последовал продолжительный гром, но никто не вздрогнул… Существа остались в ужасно искривлённых позах, и только глаза их приобрели бешеное вращение…

Лёгкий сгусток материи подлетел к путнику, который не был испуган или удивлён и продолжал движение. Послышался треск, а затем раскатистый голос над головой:

— Побудь ещё с нами. Куда ты так торопишься?

— Жить…

— Подумай, скольких друзей ты бросаешь? Разве тебе плохо от моей заботы?

— Здесь нет моих друзей… Ты пьёшь наш негатив, растёшь, а мы превращаемся в истуканов…

— Я задержу тебя.

Перед странником образовалась высокая и плотная стена… Остановился и вгляделся в препятствие… «Стена исчезнет с моей верой в неё… Здесь всё очень подвижно, а многое иллюзорно…» — успел он подумать и прошёл сквозь убегающую дымку…

Облако наполнилось каким-то особым электричеством, и сверкнул разряд… На пути появилась черноволосая тридцатилетняя женщина, держащая за руки двух маленьких девочек… Странник упал перед ними на колени и еле слышно сказал: «Мария… Дети… Это правда вы?.. Нет… Не может быть… Молчите?.. Пустой взгляд… Фантомы, прочь…»

Образы рассеялись, и он, поднявшись, ещё решительнее двинулся вперёд…

Облако захрипело:

— Ты совершаешь ошибку, стой.

— Нет…

— Тебе напомнить, что ты сделал? Ты взял кредит на квартиру, а когда понял, что не сможешь отдать, ночью задушил подушками дочек, застрелил жену и себя. «Здесь» ты среди своих, а «там» ждёт ли тебя что-нибудь хорошее?

— Убирайся к чёрту!.. Я отдам свой долг, а затем сделаю следующий шаг к Совершенству!..

— Пройдёшь сквозь меня? В меня-то ты веришь.

— Верю… Но я тебя уничтожу!..

— Появятся мне подобные.

— Но ты не вернёшься!.. Я поглощу тебя без остатка!.. Убивать я научился…

Странник встал и втянул в себя облако неестественно глубоким вдохом… Сам стал искриться и позеленел… Не долго думая, преодолел остаток дороги яростным бегом и спрыгнул с крутого обрыва… Душа попала в слепящую воронку и в скором времени приклеилась к человеческому эмбриону…

Ребёнку дали имя Максим… На одиннадцатом году жизни он скончался от рака мозга…

*

В пустыне

Где-то в бескрайней пустыне у ночного костра мирно общались усталые странники…

— Посмотри, джинн, на это ласковое небо… Звёзды жаждут нашего внимания!.. Они хотят говорить!..

— Ты прав, человек, но не только звёзды… Каждая крупица того песка, который нас окружает, имеет свою историю и надежду быть услышанной…

— Поэты воспевают неживую материю… Но знаем ли мы что такое жизнь?..

— Хороший вопрос. Слишком условно разделена материя… Нет полного понимания мироустройства… Много гипотез и догадок…

— Джинн, так за что же держаться в океане противоречий?.. Недолго живут люди, чему они могут довериться?..

— Давно мы не виделись… Ты теперь совсем взрослый… Возмужал, обзавёлся своими верблюдами… Мне нравятся твои вопросы… Если человек достаточно развит, то он умеет сам принимать решения и нести за них ответственность. Планы… Выбор… Без внутреннего стержня не обойтись, а он обжигается в горниле чуткого сердца… Поэтому, прежде всего, должно быть доверие к своему сердцу… Вторая мысль… Существует необходимость в постижении действительности, в накоплении знаний… И здесь, мой друг, без помощи сердца не обойтись, которое обережёт от любых проявлений фанатизма и подскажет уважение к чужому опыту…

— Добрые мысли!.. Но общеизвестные… И как быть с океаном противоречий?..

— Общеизвестные… Нередко самое изведанное становится отвлечённостью и не питает чью-либо жизнь… Оттого и Красота Мироздания поглощается нескончаемой суетой…

— Но, как же быть?..

— Нет, я не призываю к отшельничеству… Хотя ты и так одинок… Довольно ты настрадался от моего ухода и долгого отсутствия… Я скитался в поисках мудрости, человеческой мудрости… Видел, что такое сердечный трепет, глубинный трепет… Наблюдал живые сердца в городах и пещерах… Внимательность к сердцу доступна в любых условиях… Помни об этом, мой друг…

— Джинн, ты мне был вместо отца!.. Ты исчез без объяснений… Некоторое время проклинал тебя, но рос и учился самостоятельности… Стал сильным… Благодарен тебе…

С далёкого запада (широким фронтом) двинулись облака… Пламя костра понемногу заваливалось набок… В короткие сроки непроглядный занавес опустился на небесную сцену…

— Буря неминуема… Но ты справишься…

— Мрак пожрал сосуды света… Как жаль…

— Это иллюзия, человек… Звёзды никуда не делись… Они терпеливы и обязательно дождутся того часа, когда люди с открытыми сердцами поднимут свои головы…

*

Забег

Городская ночь. По скудно освещённой улице бежал человек. Это был 25-летний парень. Средний рост, короткие тёмные волосы, марафонское телосложение. Спортивный костюм был изорван, и только левая стопа покрывалась серой кроссовкой.

Он тяжело дышал и изредка пугливо оглядывался. Позади него что-то грохотало, мяукало, рычало, свистело… Попеременно, исполненная трусости, спина бросалась жёлтыми, красными, синими и зелёными отблесками, рождавшихся, где-то над крышами, вспышек света…

По воспалённому сознанию скользили мысли: «Что происходит?.. Кто меня преследует?.. Где спастись?.. Где спрятаться?..»

Треск асфальта и зданий, набиравший стихийные обороты, обозначился где-то недалеко…

Молодой человек, забыв себя, перепрыгнул через невысокий чёрный забор и понёсся по двору. Что-то вонзилось в обутую ногу марафонца. Бегун упал и, сделав несколько кувырков, вгляделся в слюнявую морду подбегавшего ротвейлера…

Что оставалось делать?..

Несчастный левой рукой закрыл лицо, а собака с благодарностью вцепилась в подставленную часть тела. На четвероногого сторожа обрушились крики: «Проклятая тварь!.. Пусти!.. Я тебя уничтожу…» Однако ротвейлер стоически выносил ругань и методично рвал мышечные ткани своей жертвы…

Парень напряг остатки воли и свободной рукой попытался нащупать какой-нибудь камень или палку, но, кроме пыли, ничего не оказалось. Отчаяние окутало больной ум человека, и он подумал: «Нет, хищная морда, ты не победишь!.. Мы погибнем вместе!..» Правый кулак нацелился на висок животного. К воплям несчастного добавился визг ещё одного существа. Так продолжалось какое-то время…

Дверь обветшалого дома распахнулась, наконец-то выскочил хозяин. Крепкий старичок схватил за ошейник собаку и отошёл вместе с ней на три шага от окровавленного воина. Взгляды людей встретились. Хозяин пожалел нарушителя.

— Эй, оборванец, убирайся отсюда, пока я не вызвал милицию…

— Так и сделаю, — с болью в голосе ответил парень.

Марафонец покинул двор через чёрный вход и, оказавшись на другой улице, курткой перемотал поврежденную конечность. Забег вскоре возобновился…

Оказавшись на перекрёстке, бегун задумался: «Куда дальше?.. Позади меня раскалывается земля… Слева на меня надвигается огненный смерч… Откуда он взялся в городе?.. Справа с фонарных столбов, крыш и тротуаров на меня косо поглядывают, почему-то бодрствующие, вороны, голуби и воробьи… А что впереди?.. Холодные стены недостроенной девятиэтажки… Попробую укрыться там…»

Спасаясь от птиц и невесть откуда появившихся человеческих силуэтов с красными глазами, марафонец пробежал все этажи и остановился только у края крыши.

Трус дал себе возможность ещё раз поразмыслить: «Я стану прыгать?.. Прыгну и погибну… Если не прыгну, меня убьют… Боюсь ли я смерти?.. Нет!.. Я здорово сражался со сторожевой собакой!.. Буду героем и пойду грудью на свои страхи!..»

Он резко повернулся спиной к пропасти и, подняв подбородок и кулаки, ринулся на своих преследователей. Странная вещь — враги исчезли, и герой остался в одиночестве.

«Я свободен! Буду делать, что захочу!» — воскликнул сонным голосом безногий пожилой обитатель коробки от холодильника. В паре метров от него окурок, небрежно брошенный из жилого дома, послужил рождению огненной пасти, которая успела проглотить несколько пакетов с мусором…

*

Сигаретный дом

Бермудов Степан Аристархович жил одиноко на четвёртом этаже новенькой пятиэтажки. Это был человек: лет 35-ти среднего роста и телосложения; с лёгким облысением и небольшой проседью у висков. Работал в отделе маркетинга одной из аптечных сетей. Работал исправно уже несколько лет. Никак не мог добиться продвижения в карьере, хотя и мечтал об этом непрерывно… Была у него неутолимая страсть — езда на велосипеде.

Однажды вечером, вернувшись с работы, Степан поднимал по лестнице велосипед на пятый этаж. — Там обычно транспорт бывал пристёгнут к перилам. На пролёте между вторым и третьим этажами курильщики злобно посмотрели на Степана.

Курильщик с татуировкой красной розы на правом плече (рыча):

— Эй, мужик, твой велосипед нам покоя не даёт…

Степан (сдержанно):

— А мне какое дело?

— Эй, куда пошёл? Я к тебе обращаюсь, спортсмен, колёса твоего транспорта пачкают стены… Ставь его во дворе…

— Паровозы, научитесь дымить вне дома, а потом советуйте…

— Что ты там сказал?..

Но Бермудов уже ничего не отвечал и только шёл дальше. Совершив необходимые действия, он спустился на четвёртый этаж и вошёл в свою квартиру. В квартире два года к ряду стойко сохранялся запах сигаретного дыма. Не всегда было ясно, как он проникал внутрь, но он проникал ежечасно. Хозяин подошёл к окнам, думал, что на этот раз повезёт, но не повезло… Окна его квартиры выходили обзором на соседские дома, которые стояли очень близко. На их балконах в эти минуты оказались курильщики. Проветрить помещения не было возможности. В бессилии Степан сел за кухонным столом. Мысли разные лезли ему в голову…

«За что мне всё это?.. Может, я проклят?.. Точно, это проклятие… Здесь все курят кроме меня… А надо мной ещё и алкоголики живут, по ночам шумят… Может это ад и есть?.. Сколько я боролся и всё впустую… Пытался говорить с ними по-человечески… Не помогло… Писал обличительные и язвительные стихи, расклеивал их на всех этажах… Не задумались… А ещё почти каждый день вредят моему велосипеду, недавно передние тормоза поломали… Совести у них нет, нужны иные меры…»

У соседей над Бермудовым послышался грохот и крики. «Что-то рановато сегодня они начинают… Эх, была не была, пойду припугну их полицией…»

Стук в двери. На пороге показались знакомые подвыпившие лица, которые немного смутились, увидев мрачного Степана Аристарховича.

Человек с глубоким шрамом на лбу:

— Что ты хочешь?

— Не шумите сегодня и ночью не шумите…

— Ты нам кто? И что ты сделаешь? Ха-ха…

— Я вызову полицию…

— Полицию? Да пошёл ты к чёрту вместе с ней!..

— Не ты ли, выкормыш борделей, мне указать решился путь?..

— Повтори-ка…

Товарищ человека со шрамом:

— Мне страшно, Федя, посмотри в эти пустые глаза…

Проснулся Бермудов утром в своей квартире и как обычно после лёгкого завтрака стал собираться на работу. Зачем-то проверил дверь, она оказалась не запертой. В этот момент его осенило, а ведь он не помнит, чем закончился вчерашний разговор, и как он вернулся к себе… «Так-так, снова фокусы…»

Когда Степан вытащил свой велосипед во двор, то сильно удивился: жильцы его дома курили в специально отведенном для этого месте.

Фёдор (учтиво):

— Степан Аристархович, простите нас…

Бермудов подошёл ближе. В «курилке» было семеро мужчин, трое из них были со сломанными носами.

— Кто это вас так?

— Вы, голубчик, вы, дорогой… Не помните?.. Как? Вы вчера нас побили и посоветовали всем передать, чтобы курили вне дома…

— Фокусы…

— Что?

— Ничего… Простите и вы меня, буду аккуратен с велосипедом…

Степан поехал на работу. «Подарки диабета… Этих случаев становится больше после того, как меня перевели нароссийский инсулин… Как-то меня не могли скрутить полицейские в автобусе, думали, что я наркоман, а я был в беспамятстве. Благо отец успел вовремя на встречу и меня выручил… Ещё мне люди рассказывали, что, однажды, стоял я у обочины дороги и хлопал в ладоши, а тамошние коты мяукали в такт. Вот бы вспомнить это… А теперь сломанные носы… Что же будет дальше?»

*

Любовь это бред?

Ночь. Неосвещённая комната. На кресле сидел высокий темноволосый молодой человек, которому не было ещё 30-ти лет. Звали его Ратибор. Довольно-таки редкое имя. Сидел он, закрыв глаза, откинувшись на спинку кресла и положив свои ноги на квадратный пуфик. Не спалось ему, мысли разные приходили в голову. «Ну, вот опять этот странный гул… Машины едут где-то далеко, но звуки получаются адские… Как будто демоны призывают кого-то… Жутко становится, но это иллюзорность… Я люблю тебя, Изабелла… Снова это чувство вырывается из глубин моего сердца… Я же его запрятал, не оставил ему воздуха, почему оно не задохнулось?.. Зачем мне оно?.. Эти адские звуки, они только крепчают…»

Ратибор жил один уже несколько лет. Внезапно он поднялся, прошёлся по комнате, отпил немного кипячёной воды из чашки и замер. «И как я не заметил?.. Соседи не спят, из их двора тянет весельем… О! Там счастливая семья! Несколько детей! Но они в доме, наверное, видят сны… А родители что-то празднуют, гостей позвали… А какое мне дело? Никакого…»

Шатаясь, хозяин мрака вернулся в кресло. «Что это в моей душе?.. Я снова вспоминаю наши встречи… Изабелла, ты показывала мне внешний мир, мир людей… Ты делилась со мной богатством своего внутреннего мира… Как я любил твои стихи! Я и сейчас их люблю!.. С жаром жду от тебя новых творческих свершений!.. Я помню, как мы ласкали друг друга касаниями, помню наши поцелуи под Луной в парке и в этой самой комнате в темноте…»

Ратибор вскочил и на этот раз, прохаживаясь по комнате, стал припоминать отрывки из своих стихотворений, посвящённых тогдашнему родному человеку.

«К Земле приближалась упрямо комета,

Летела стремглав, огибая миры.

Готовился люд обезумевший к смерти

И жадно глотал ДионИса дары…»

«…Божеством пронесётся по жизни,

Не заметив трусливости пут!»

«…Захмелел медоносный закат,

Улыбнулось суровое море.

Твой сиял перламутром наряд,

Умиляя далёкие горы…»

«…Зачем исцелён, возрождён среброкожим

Улыбчивым ангелом? Воздух зачем?

Зачем ощущать на других непохожесть?

Я — житель изношенных древних поэм…»

«…Полуспящие чувств бирюзой

Испивали приветливый вечер.

Поцелуи и нежностей строй

Затмевали Спиральную Млечность!»

В какой-то невероятной усталости рифмоплёт рухнул обратно. «Что я делаю?.. Неужели я брежу?… Я люблю тебя, Изабелла… Что я дал тебе, родная? Ничего, кроме черноты моей души… Я рассказывал тебе разные плохие вещи из моей жизни… Ты пыталась меня ободрять, укрепляла мою волю, дарила уверенность в завтрашнем дне… Несмотря на твою помощь я всё продолжал и продолжал окутывать тебя моими недостатками…»

Он сделал глубокий вздох. Глаза его увлажнились, но слёзы были удержаны. Его правая рука закрыла лицо. «Почему мы расстались?.. Старое во мне столкнулось с новым. Старое оказалось слишком тяжёлым и победило. Не смог я стать лучше и свет твой, родная, оказался для меня слишком ярким…»

Ратибор сделал ещё один глубокий вздох. «А какие были сны и есть!.. Ещё до нашего разрыва писал я одно стихотворение… Ночью писал… Застрял в одном месте и отключился. Во сне я оказался в тех же обстоятельствах, что и до него. Ты, рыжеволосая богиня, пришла ко мне в тёмном одеянии, села рядом, заглянула в записную книжку и вернула обратно. Я проснулся, путая явь со сном. Затем как-то легко продолжил прибавлять новые строки… Ты была моей музой… После разрыва был комедийный сон, как ты меня бьёшь! Комедия!.. Но больше всего меня поразил следующий сон, виденный мною недавно… В моём сознании всплыла фраза: «Я люблю тебя, Изабелла!» После этого мне захотелось узнать, что у тебя в душе на мой счёт… Я мысленно тебя спросил: «Ты меня любишь?» В одну из ночей явилось сновидение. Ты с подругами играла на свежем воздухе в какую-то настольную игру… Я подошёл к тебе и сказал, что скучаю без тебя… Ты встала, сказала, что любишь меня и поцеловала меня в щёку…»

Хозяин мрака ощутил лёгкий озноб, мурашки покрыли его тело. «Это всё бред, бред… Но почему я его испытываю?.. С момента окончательного расставания прошло достаточно времени, почему же терзания возвращаются и возвращаются?.. Мы не общаемся… Я не желаю ей больше страданий, чем она уже испытала из-за меня… Она ненавидит меня? Смеётся надо мной? Может быть она давно равнодушна ко мне… Надеюсь, что её планы осуществляются в полной мере… Надеюсь, что она уже встретила парня своей мечты и проживёт с ним долго и счастливо!..»

Что-то заставило Ратибора выйти из дома и посмотреть на звёздное небо. «Как же вы далеко, звёзды… Хочу быть среди вас… Когда мой земной путь кончится?.. Но надо ещё что-нибудь успеть…»

Оглавление

Рассказы

Миниатюры