Ржевский 3 [Семён Афанасьев] (fb2) читать онлайн

Ржевский 3

Глава 1

УДАР. Ржевский принял его на жёсткий блок, делая шаг вперёд.

УДАР. Ржевский подставил локоть.

Ух ты. В этом странном искусстве мордобоя, которому Шу Норимацу мысленно поёт дифирамбы, Наджиб-младшая была не сильна. Но зато она очень хорошо понимала, что значит кулак менталиста шестого ранга против неодарённого.

А опекун был ещё более непрост, чем казалось раньше.

УДАР — Ржевский сократил дистанцию и стукнул в ответ. Попадая Романову в корпус.

Энергетическая структура нервной системы пленного резко утратила стройность.

УДАР! Ржевский продублировал, причём в то же место.

Ноги менталиста подогнулись, он свалился на пол в позе эмбриона, прижал колени к груди и слабо застонал.

— Ну видишь. А говорил, методы физического воздействия на тебе не работают, — выдохнул попечитель, восстанавливая дыхание. — Просто предыдущие били тебя неправильно.

— Он раньше никогда не проигрывал на кулаках, — пояснила Мадина, пытаясь понять, что она только что увидела. — Дар его проявился рано, благодаря бусту он всегда был быстрее и сильнее сверстников. К тому же с детства долго занимался боксом: считал, что в этот раз с тобой справится. Те разы, думал он, случайность и его ошибки.

— Херня этот ваш бокс, если ты кулаком даже силикатного кирпича разбить не можешь, — проворчал Ржевский, — в полёте. Не говоря уже о чём-то более серьёзном. Мадина, решил я, что с ним делать!

— Внимательно слежу за ходом твоей мысли.

Почему-то было грустно оттого, что жертва осталась не то что не оцененной, а вообще невостребованной: она же действительно собиралась сделать опекуну массаж на затылке.

Первый раз в жизни. ЕМУ.

— Чёрствый ты сухарь, — добавила она.

— Хочешь, поцелую? — он радостно сложил губы дудочкой и два раза причмокнул.

— НЕТ!

* * *

— Знаешь, я была неправа, — признаёт Мадина задумчиво после того, как я излагаю свой вариант. — С другой стороны, с вашим фамильным имиджем борцов за правду вполне стыкуется, грех не признать.

— Можешь быстро организовать портал в столицу по нужному адресу? И обратно?

— Прямо отсюда?

— Да. Не колесить же с ним по городу, — указываю взглядом на обладателя шёлкового халата, который регулярно лезет в чужие мозги, не оглядываясь на целесообразность и последствия.

— Нужна помощь Норимацу. У них тут какая-то плавающая блокировка в здании стоит — я даже с Далиёй не могу связаться.

Без затей выглядываю в коридор и громко зову Шу. Затем излагаю свою просьбу и план:

—… Справитесь со вторым, пока нас не будет?

— Он в блокираторах, изолирован — да. Сколько времени планируете отсутствовать? — ровно уточняет японка.

— Час максимум, — за меня отвечает Наджиб. — Портал от нашего Престола, будет удерживаться открытым всё время общения там, получается, за час по-любому вернёмся.

— Тогда мы его запрём и даже подходить не будем. Вернётесь — сами зайдёте к нему, а сквозь стенки он не просочится.

Далия на вызов двойняшки отвечает мгновенно, потом ждём минут пять, пока по каналам пройдёт информация и на маяк Мадины рядом с нами откроется магический овал.

Поднимаю пленного на плечо и шагаю в него первым.

* * *

— Здравствуйте. С кем имею честь? — на дворецкого мужик в дорогом костюме не похож.

Или член семьи, или непростой сотрудник из разряда тех, которые почти члены рода.

Портал, простроенный через какой-то там хитроумный «транзитный шлюз» Эмиратом, связал напрямую первый этаж офиса Шу и столичное поместье князей Левашовых.

На время нашего присутствия тут он остаётся активным.

— Меня зовут Ржевский, — вытягиваю вперёд руку с магическим идентификатором, активируя браслет. — У меня срочное дело к Виктории Сергеевне, буквально пара минут.

Тип в ответ не представляется, но резко задумывается. Попутно косится то на знаки чужого монарха на портале, то на груз на моём плече: он не видит, кого я несу, потому что голова замотана тряпкой.

Только босые пятки и шёлковый халат из идентификационных признаков.

— А вы не ищете лёгких путей, да, молодой человек? Попутно, могу поинтересоваться, каким образом вам удалось обойти защиту⁈

— Вы о том, что наш портал у вас открылся принудительно? Без вашего разрешения? — мне объяснили, что отвечать.

— Да. Вам не говорили, что вламываться подобным образом в дома первых лиц Империи — не лучший способ заводить знакомства⁈

— Дим, он не враг. Родственник хозяйки по женской линии, оказался ближе всех к нашему выходу, — мгновенно ориентирует меня на своём языке Наджиб. — Подбежал на открывающееся окно портала, растерян. Имя его сказать?

— Не надо.

Толку с его имени. Если бы он имел ввиду общаться нормально, сам бы представился. А так лишний раз светить перед незнакомыми специализацией Мадины незачем (княгине по-любому сказать придётся).

Вряд ли у него останутся какие-то сомнения, кто она, начни подопечная озвучивать содержимое его головы от своего имени.

— Вы бы не могли в нашем доме говорить на понятном нам языке? — вежливость встречающего охлаждается сразу на пару тонов. — И я буду благодарен, если вы ответите на конкретно заданный вопрос! Прежде любых последующих переговоров с нами.

— Ответ на вопрос: ввиду срочности вопроса я вынужден был организовать транспортировку к вам по своим каналам, — этой информации не жалко, Далия разрешила говорить в лоб. — Обратился к законному владельцу Нимба Монарха, официально признанного на нашей территории, там посодействовали.

— Могу спросить имя и престол? — собеседник перестаёт напрягаться и начинает удивляться.

— Её Высочество Далия аль-Футаим, — момент заранее оговорен, отвечаю с чистой совестью. — Эмират Залива.

— Величество. — Коротко фыркает Мадина сзади.

— Упс, Величество, — поправляюсь. — Она уже сутки как Величество, тысяча извинений.

— Вы точно Ржевский⁈ — глаза мужчины округляются.

Вместо ответа ещё раз протягиваю вперёд активированный браслет:

— Разрешаю с меня его снять и отнести на проверку тем, кому вы доверяете. Меня же пока отведите к Виктории Сергеевне.

— Да не стоит, нет необходимости. Просто очень неожиданно, ВАША фамилия — и ЭТО имя рядом…

— Обладатель Нимба, признаваемого у нас, — продолжаю спокойно, — внял моей просьбе и связался с Канцелярией своего царствующего собрата у нас. Там не стали мурыжить бюрократией и поверили на слово инициатору вопроса. Мне. Вот я перед вами.

— А чем вы их убедили⁈ — тип изумляется по второму кругу. — Что они Августейшим ключом для вашего портала нашу защиту обошли⁈ Я, знаете ли, о Канцелярии больше вас знаю, и…

— Словом Ржевского убедил. Давайте заново. Её Величество Далия аль-Футаим организовала конференцию. Тьху, мост, — здесь сквозной канал связи называется иначе, тип даже напрягся. — Видеорежим присутствовал, меня видели.

— И что вы им сказали? — вылетает у деятеля, видимо, по инерции.

А Наджиб ещё говорит, я тупой временами. Ха.

— Он уже жалеет, что стал тебя спрашивать, — добросовестно сообщает Мадина. — Ему любопытно, но он не уверен, что хочет знать детали.

Тем не менее, педантичный аналог пограничного офицера, обитающий в конкретном столичном имении, доводит тему до конца:

— Не сочтите за назойливость, рассказанное вами звучит слишком неправдоподобно. Вам лет семнадцать? Род Ржевских, здесь точно без сомнений. Вашу физиономию с иными не перепутаешь, — бормочет он в сторону. — Но каким образом вы вот так, ногой, открываете ПОДОБНЫЕ двери?

— Только одну дверь, и не ногой, а сложившимися отношениями. С семьёй аль-Футаим Род Ржевских связывают достаточно прочные связи, — чистая правда. — Они не могут быть предметом нашего с вами разговора.

— Если возможно, намекните? — Тип сдаёт назад. — Но не настаиваю.

— Взаимное спасение жизни друг друга членами семей, в наших родах добро помнят, — поясняю холодно, подстраиваясь под обстановку. — И ценят. С обеих сторон.

— Но Канцелярия! При всём уважении к престолу Эмирата (не моё собачье дело ваши с ними связи), наша защита пройдена НАШИМ Августейшим ключом! Не ИХ!

— Вы меня не слушаете? В Канцелярии на тумбочке сидит дежурный…

— ГДЕ?

— Тьху, за рабочим столом. Рядом с ним сидит его начальник. Аль-Футаим вызывала их лично, у неё есть свои возможности, верите?

— Это понятно. Хотя и непонятно, с чего она у вас на побегушках…

— СЛЕДИТЕ ЗА ЯЗЫКОМ.

— Тысяча извинений! Неправ! Сорвалось по глупости! А они? Канцелярия?

— Они по протоколу спросили, за кого она просит, дальше вопросы задавали мне напрямую — видео работало, я уже сказал. В канале я тоже был.

— А вы им что сказали? Такого, что они нарушили правила и провели протал к нам?

— Дал им честное слово Ржевского, что у меня действительно серьёзное дело к Виктории Сергеевне. Конфиденциальное, касается её семейного здоровья и безопасности, срочное. И что я очень рискую, начав им заниматься по собственному почину. — Подумав, вытягиваю вперёд кулак. — Слово Ржевского.

— Хм. Следуйте за мной.

* * *

— Виктория, к тебе молодой человек со спутницей и грузом… — так и не представившийся красавец проводит нас в помещение, похожее на рабочий кабинет.

Футов так пятьсот квадратных, с перекрывающимися двойными защитами от магии, дорого обставленный, с двухтумбовым письменным столом.

Справедливости ради, вели нас пустыми коридорами, навстречу никто не попался.

— Слушаю вас внимательно, — женщина лет сорока пяти удивлённо отрывается от стопки бумаг.

— Ржевский Дмитрий Иванович, представляюсь собственной персоной. Виктория Сергеевна Левашова?

— Да. Что случилось?

— Мы можем поговорить наедине?

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Мы можем поговорить наедине? — Ржевский в своей манере сбросил Романова себе под ноги, как мешок с луком. — Это в ваших интересах, слово Ржевского.

В следующий момент она по наитию сделала то, чего обычно сопровождающий менталист делать не должен ни в коем случае: Мадина без приглашения вмешалась в чужой разговор на правах равного участника:

— Подтверждаю магией, — она шагнула вперёд и коротко пыхнула с ладони язычком плазмы.

— А ты кто, девица⁈ — княгиня Левашова, видимо, на югах никогда не бывала.

Никого в подобной одежде раньше не видела, об обычаях и Каноне тоже не слыхала.

— И почему у тебя лицо закрыто, как у ночного грабителя⁈ — продолжила женщина.

— Человека своего уберите, — напомнил Дмитрий. — Пожалуйста. И мы тут же продолжим.

Дождавшись кивка хозяйки, сопровождавший вышел.

— Говорите мне «вы», Виктория Сергеевна, я не менее знатна, чем вы. — Менталистка подумала и подошла к столу, касаясь браслетом браслета хозяйки. — Читайте… В иерархии же нашей беседы у меня и вовсе вверх. Что до лица под вуалью, разрешаю зафиксировать мой внешний вид любым видео. Потом покажите вашему специалисту по протоколу, он вас просветит.

Почему-то на людях сами собой лезут архаичные обороты Ржевских. Что за фигня.

Второй момент: цивилизация и знание чужих обычаев почему-то с трудом пробивают себе дорогу в этих местах. Если даже целая княгиня не знает назначения паранджи.

— Кого вы сюда притащили и что хотели мне сообщить? — княгиня отчасти впечатлилась правом Наджиб говорить от имени своего Престола, которое только что подтвердил наручный артефакт.

Но до конца не расслабилась. Впрочем, и хорошо.

— Притащили мы человека чуть менее знатного, чем я, — за опекуна опять ответила менталистка. — Но в ваших краях гораздо более активного. Не всегда с точки зрения закона.

Проблема была в том, что, соблюдая врачебную тайну, она попечителю рассказала не всё, что увидела в мозгах дважды ушибленного преступника-коллеги. Нельзя кое-чего рассказывать мужчинам о прошлом других женщин, табу. Харам. Запрет. Исключено.

Сейчас же — и глаза хозяйки поместья подтверждали — именно с этих аргументов следовало начать беседу, оно и из настроя княгини прямо вытекало.

До чего иногда сложно быть менталистом, позавидовать Ржевскому охота: тот вообще не заморачивается понятиями морального дискомфорта. Лезет себе вперёд, как полено в печку, да и не парится.

— Дим, могу попросить тебя выйти и дать нам поговорить наедине пару минут? — Мадина, поколебавшись, нарушила этикет своего народа ещё раз, обращаясь с подобной просьбой к сопровождающему мужчине.

Впрочем, Левашова в Каноне полено похлеще попечителя, авось не прошарит.

— Скажешь, когда зайти. — Опекун коротко кивнул и вышел.

По его глазам она поняла, что он догадался как бы не обо всём недосказанном.

Первым делом Наджиб бросила на Романова профилактическое оглушение: больно прыткий, а в комнате только две женщины.

Затем она сорвала с его головы тряпку, дождалась удивлённого узнавания лица хозяйкой и потребовала:

— Позовите сюда свою дочь. Речь в первую очередь о ней, именно поэтому я попросила всех лишних мужчин удалится.

— А Слава⁈ Зачем вы его так⁈ И за что⁈

— А это нам лучше расскажет ваша Лена, — чётко ответила Мадина, отстёгивая вуаль и стаскивая с головы платок. — Вот вам моё лицо, чтобы не было ненужных вопросов и подозрений по поводу анонимности.

— Да вы ж магией подтверждаете, наверное, не обязательно платок снимать, — видимо, хозяйка всё же припомнила что-то на тему чужих обычаев. — ЛЕЕЕНААА! ИДИ СЮДА!

Странно. У них что, связных амулетов в семье нет? Зачем орать, как нищета на базаре?

Глава 2

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

—… теперь вы знаете ровно столько же, сколько и участники событий. — Мадина сейчас хвалила саму себя за то, что предусмотрительно сняла платок и вуаль.

Подобные разговоры следует вести с поправкой на восприятие собеседника (точнее, собеседницы) — в данном случае, с открытым лицом.

А ведь Ржевский обо всём догадался у себя в имении, сейчас она была более чем уверена. Несмотря на недосказанное. Потому и рванул сюда со всех копыт — он очень болезненно воспринимает любую несправедливость в адрес женщин. Особенно такую. Как бы он ни пузырился с целью поддержки имиджа и какой бы напускной цинизм ни демонстрировал.

— Я впервые в жизни не знаю, что делать. — Княгиня откинулась на спинку резного кресла и забарабанила пальцами по дереву. — Впору заподозрить мистификацию, хотя вы и правы. И вас мне упрекнуть не в чем.

Несмотря на проблемы родной дочери, женщина категорически не хотела никаких конфликтов с семьёй Романовых.

— Защитная реакция психики, — пожала плечами менталистка, не отводя взгляда. — Отрицание. Вы сейчас взвешиваете варианты и не находите хороших для себя. Такое положение вам не нравится и вы как страус прячете голову в песок.

— Вы не понимаете наших раскладов, потому что не знаете всего! — Левашова пропустила упрёк мимо ушей, старательно оправдывая себя в собственных глазах. — Вы из другой страны, из другого общества.

Мадина, давая себе паузу на обдумывание ситуации, обновила и шок на Романове, и принудительный десятиминутный сон на Елене (последняя сейчас сидела рядом с матерью и дремала).

— Ой, а почему же вы Ржевского под дверями держите⁈ — мозг Виктории Сергеевны обнаружил ещё одну спасительную соломинку, на которую можно было переключить внимание.

— Есть темы, женские, для мужских ушей не предназначенные.

— Мы уже обсудили всё скользкое! — решительно хлопнула по подлокотникам княгиня. — Зовите его обратно!

Интересно, а чем он тебе поможет, вздохнула Наджиб про себя. Если ты сама абсолютно искренне сомневаешься, делать ли что-то или оставить, как есть.

Если для тебя случившееся хотя и не норма, то всяко и не повод поднимать шум — как бы чего не вышло.

— Ну что же вы стоите? Зовите вашего товарища! — аристократично поморщилась хозяйка, недовольная тем, что вынуждена повторять.

— Пожалуйста, приберегите ваш командный тон для своих холопов. И потрудитесь следить за языком, когда разговариваете с теми, кто стоит несоизмеримо выше вас в иерархии, — Мадина плюнула на всё и взяла пример с попечителя. — Ибо как аукнется, так и откликнется.

Говорить, что думаешь, и не думать, что сказать, когда слова льются сами — где-то тоже позиция.

Ржевский, охренеть, я уже беру с тебя пример. Интересно, до чего эта дорога дальше может довести.

— И Я ЕГО УЖЕ ПОЗВАЛА! — повысила тон Наджиб, поднимая запястье и демонстрируя связной артефакт, поскольку не желала сейчас слышать голоса собеседницы.

Было противно.

М-да уж. Оказывается, восприятие близкими тебя как разменной монеты вовсе не уникальность семейства Наджиб. Или клана Ивасаки.

Есть ещё в мире, получается, процессы, не знающие географических границ.

Захотелось грязно материться.

— Ваше Сиятельство? — Дмитрий прикрыл за собой дверь и подошёл к ним, занимая соседний стул.

Перед этим он опять попытался щёлкнуть сгоревшими каблуками. Почему-то в этот раз смешно не было.

— Дим, у нас с её сиятельством затруднения. — Мадина плюнула вообще на всё и сейчас действовала строго по канону.

Есть у женщины проблема? Решает мужчина.

Официальный опекун в роли этого мужчины у конкретной менталистки есть? Ему и карты в руки.

Тем более, говоря цинично, она в это всё вписалась вообще исключительно с позиций медицины. Как целитель, сейчас тоже не знавший, что делать.

До местных политических раскладов, которых так опасалась Виктория Сергеевна, Наджиб-младшей по определению дела не было.

— Какого рода затруднения? — Ржевский в очередной раз преобразился, не пошевелив для этого и ногтем.

Его не портили ни прорехи в сгоревшей одежде, ни кровоподтёки, ни лопоухие уши. Ни зелёные парусообразные трусы, просвечивающие в дырках.

Попечитель странным образом излучал непоколебимую надёжность настолько, что его настрой передался даже хозяйке дома.

— Пациенту нужна помощь, — Мадина кивнула на миловидную блондинку напротив себя. — В идеале — сменить обстановку и пожить на позитиве под присмотром хорошего менталиста без дальнейших травм хотя бы какое-то время, начиная с этого момента.

— И с ней всё будет нормально?

— Потом всё наладится, я уверена — осмотрела её.

«Если никто не будет регулярно лезть ей в голову слоном» она добавлять не стала.

— Проблема где? — Ржевский поёрзал и взял под столом её ладонь в свою.

Ты смотри, прогресс — она иронично покосилась на него. А ведь раньше мог и за жопу схватить. Или даже за другое место, поднявшись ладонью по внутренней стороне бедра, с него станется.

Сейчас бы под столешницей и видно не было.

В следующую секунду менталистка с благодарностью стиснула его пальцы и решительно отвесила себе подзатыльник, мысленно: совсем с ума сошла⁈ Кое от кого заразилась⁈ О чём ты сейчас думаешь!

— Виктория Сергеевна категорически не желает огласки, — никак не выдавая эмоций внешне, пояснила Мадина попечителю. — Также она не желает даже поднимать этот вопрос внутри семьи — по политическим причинам. Типа, и Романовым ни слова говорить нельзя: е*ись оно всё конём, твоим языком, это она так думает.

Левашова спокойно воспринимала разговор о себе в третьем лице.

— Я так уже не выражаюсь… Как Виктория Сергеевна видит себе коррекцию ситуации? Я надеюсь, она не считает происходящее нормой? — блондин вопросительно поднял левую бровь. — Оговорюсь на всякий случай: формально это не моё дело. Возможно, я нарушаю некие границы, задавая подобные вопросы вслух.

Ржевский, ты ли это. Я тебя просто не узнаю в подобной ипостаси.

Наджиб фыркнула и не удержалась: сдавив пару раз своими пальцами его руку под столом, вторую ладонь она бросила на стол. Затем вытянула вперёд указательный и средний пальцы, изображая ноги человека.

Убедившись, что Дмитрий смотрит, Мадина раздвинула ногти на максимально возможную ширину, чуть согнув фаланги — имитируя согнутые колени. Затем чуть-чуть подёргала пальцами, еле заметно сгибая их и разгибая.

Получилось похоже, если понимать контекст.

Вслух же она сказала:

— Виктория Сергеевна искренне надеется, что всё само собой рассосётся.

Княгиня степенно кивнула, подтверждая услышанное. Жеста пальцами она предсказуемо не поняла.

Зато его отлично понял Ржевский: стукнув её под столом коленом, он тихо хрюкнул, после чего прокомментировал:

— И рыбку съесть, и на лошадке покататься, — и понятливо кивнул в ответ. — Занятное желание.

— О поиске виновных, не говоря уже о наказании, речь тоже не идёт, — непроизвольно вздохнула менталистка. — Кроме тебя, так получилось, это вообще никому не нужно. Всё, проблему я тебе изложила, думай сам, что делать.

— Да что тут думать, — Ржевский угрюмо сплюнул прямо на пол и бесшумно пошевелил губами. Затем поднял взгляд на Левашову. — У меня сейчас в имении стихийно организовался пансион благородных девиц. Если ваша дочь займёт любой из домов, могу походатайствовать, чтобы и сюда к вам стационарный портал протянули. Захотите — в любую секунду или вы туда, или она сюда.

— Такое возможно⁈ — Виктория Сергеевна без разбега задумалась.

Мадина, не церемонясь, влезла к ней в мозги, как в тушу фаршируемого фазана, старательно улавливая даже отголоски лишь наметившихся намерений:

— Ей твоя идея нравится, — подтвердила она попечителю языком Залива. — Её смущает только твоя фамилия и её влияние на будущую репутацию Елены Левашовой.

Ржевский заржал, как ишак во время случки, и ответил по-русски:

— А это всё, стало быть, княгиню не смущает⁈ — он красноречиво повёл рукой вокруг себя.

К удивлению Наджиб, Левашова-старшая густо покраснела из-за испытываемой неловкости.

Хренасе. Что же у опекуна за ментал такой странный? Который не чувствуется, но есть.

Гипноз? Нет, волны мозга совсем другие.

Ладно, потом.

— Решение простое, — попечитель хлопнул ладонями по столешнице и решительно поднялся, явно не желая находиться в этом доме ни секунды дольше требуемого. — Елена Левашова принимает приглашение Далии аль-Футаим поехать к той в гости. Это её репутации никакого вреда не нанесёт?

— Нет! — чуть более поспешно, чем следовало, продемонстрировала заинтересованность княгиня. — Если это приглашение будет официальным, да ещё через Канцелярию, пусть едет хоть насов… Настолько, насколько потребуется!

— Займёшься? — Дмитрий повернулся к Мадине. — Это приглашение долго делать?

— Три минуты. Уже начала, — кивок на пару платиновых браслетов на своём запястье, Ржевский поймёт. — Больше зависит от скорости в вашей Канцелярии, но портал ещё работает. Значит, задержки быть не должно. — Менталистка с благодарностью подняла глаза на спутника. — Дим, а ты и её у себя примешь?

Несмотря на кучу профдеформаций, ни в чём в общем-то не виноватую блондинку было жаль. Да и как целителю там работы на несколько дней, процессы обратимые.

Лишь бы без рецидивов со стороны Романова в период реабилитации. Но как раз на территории Ржевского изобретательного, экспериментирующего и активного менталиста можно было не опасаться. По целому ряду причин.

Пару минут они тупо помолчали. Дмитрий — отморозившись и гуляя вперёд-назад до двери, княгиня — поедая взглядом Мадину, сама Наджиб — ожидая сообщения и дисциплинированно поддерживая информационный оборот с магосервером Эмирата.

— Вот. — Менталистка наклонилась через стол и коснулась браслетом запястья хозяйки, прогружая той на артефакт документ. — Её Величество абсолютно случайно была на месте, поэтому получилось быстро.

— Не знаю, как и благодарить. — Глаза княгини удивлённо раскрылись.

Она явно не ожидала ни подобных возможностей от фамилии мятежного гусара (эти размышления Мадина тоже добросовестно просканировала), ни (тем более) такого его влияния при Престоле Эмирата.

— Официальный документ, заверенный Канцелярией вашего монарха, вам доставят в течение часа, — Наджиб-младшая добросовестно дочитала сообщение в магоинтерфейсе. — На бумаге.

— Нет необходимости! Я уже на свой амулет получила! — голос Левашовой неожиданно стал задумчивым.

Она, видимо, ткнула что-то не то в магическом интерфейсе, поскольку в следующую секунду над столом повисла магограмма какого-то письма, украшенного затейливым вензелем и птицей с двумя головами.

— Августейшая Канцелярия мне напрямую подтвердила, — княгиня подняла брови на лоб и принялась изучать Ржевского. — Разрешение на стационарный портал отсюда тоже прилагается. Однако.

— За сим честь имеем. — Тот не выказал вообще никаких эмоций, на мгновение соединяя сожжённые каблуки.

Затем Дмитрий направился к блондинке, видимо, чтоб взять ту на плечо:

— Мы тогда в наш портал, а до вечера нормальный протянут. Повесьте маяк, где вам удобно.

— СТОЙ! — Мадине пришлось рвануть вперёд буквально на бусте, чтобы успеть первой. — Не трогай её руками! — последнее она сказала на родном языке. — Я сама! Ты мужчина!

Почему-то скрупулёзное до абсурда соблюдение Канона сейчас казалось как никогда уместным.

Менталистка подняла на руки девушку и, сделав над собой усилие, сказала вежливо:

— Виктория Сергеевна, всего доброго. Ваша дочь через несколько дней будет в порядке.

Она успокоила себя тем, что целителю порой приходится общаться с роднёй пациента вопреки собственным предпочтениям.

Ржевский, да я под твоим влиянием сама рыцарем и благотворителем становлюсь. Охренеть.

— Дмитрий Иванович, извините! — Левашова рывком встала из-за стола и порывисто подошла к попечителю. — Знаете, что бы вы ни думали, земной вам поклон от меня лично. С Романовыми воевать мне сейчас никак не с руки, — княгиня заглянула в глаза блондину, словно рассчитывала получить таким образом какую-то индульгенцию.

— Ваше Сиятельство, я парень простой. — Ржевский ни единым мускулом не демонстрировал даже тени эмоций.

Его лицо было похоже на камень.

— У нас в семье всё просто, — продолжил опекун. — Защищай слабых; борись с сильными; помогай тем, кто нуждается.

Странно. Причём тут лозунг хати-кю-сан с родины Норимацу? Их ещё зовут якудза.

— Позвольте мне передать вам финансовую компенсацию за то, что Леночка какое-то время побудет у вас!

— Благодарю. В этом нет никакой необходимости. — Дмитрий скользнул равнодушным взглядом полена по активированному дворянкой артефакту магического доступа в банк.

Достаточно солидная сумма денег, набранная княгиней прямо сейчас через интерфейс, повисла в воздухе, не получив разрешения на зачисление новому владельцу.

— Но услуги целителя! Я же отлично знаю, что у вашей семьи… временный финансовый кризис!

— У семьи Ржевских есть отличные друзья-целители выше шестого ранга, — отстранённо улыбнулся блондин. — Не имей сто рублей, а имей сто друзей.

— Но согласятся ли ваши друзья помогать вам бесплатно⁈ — Левашова не удержалась и стрельнула взглядом в сторону Наджиб.

— Согласятся, — коротко кивнула та. — На то они и друзья.

— Не знаю, как и благодарить, — взгляд аристократки заметался по кабинету. — Может, золотом⁈ Если не хотите или не можете по каким-то причинам взять ассигнациями и через магобанк⁈

— Гусары денег не берут, Виктория Сергеевна.

— Мне очень неловко свешивать это всё на вас, — на самом деле в душе бабища донельзя радовалась.

Справедливости ради, в том числе за дочь.

— Земной вам поклон, — в реале же Левашова милостиво протянула ручку для поцелуя.

Ржевский подхватил женскую ладонь и без затей пожал её, словно мужскую:

— На моём месте так поступил бы каждый. — Он радостно выпучил глаза и, такое впечатление, сильнее обычного растопырил уши.

Что в принципе невозможно. Или у него какие-то свои мышцы особые, поиронизировала про себя Мадина.

Внезапно тональность мыслительных процессов у княгини сменилась на противоположную.

Лицо женщины резко осунулось, щёки запали, в глазах сверкнула горечь:

— Спасибо. — Она на мгновение прижала Дмитрия к себе.

По-матерински, отчаянно и с какой-то невыразимой тоской.

— Даже на человека стала похожа, — проворчал блондин в чужих объятиях на языке Залива.

— Дима, очень быстро валим. Это не эндогенный процесс, индуктивный, — без паузы сориентировала она. — Как у Альхарир примерно, только работа тоньше — уровень исполнителя выше был.

— Так может, и её…? К нам? — Ржевский, как обычно, стремительно ориентировался только в одну сторону.

Даром что баба ему в матери годится. Или даже, если с напряжением, в молодые, ранние (потому что легкомысленные и безответственные) бабушки.

И внешне, мягко говоря, далеко не красавица. Даже в молодости.

— Нет. У неё внутренний конфликт, долго объяснять. Валим. Она сама у нас объявится в течение недели. ПОГНАЛИ!

— Наджиб, можешь мне очень быстро сказать, какая сейчас у неё мысль доминирует⁈ — опекун за долю секунды из валенка превратился в себя-опасного.

Кстати, чужой язык теперь княгиню абсолютно не смущал. Она держала Ржевского за плечи, закусив губу, и просто смотрела ему в глаза.

Левашова не понимала ни слова, однако никак не собиралась этого комментировать, равно как и спрашивать.

— Переживает и радуется одновременно:

— Чему радуется?

— Прямо в этот момент планирует кое-кому жёстко отомстить, в ближайшее время может стать жарко. А в Соте — только через месяц, с её точки зрения Елена у нас в безопасности.

— А переживает почему?

— Княжну по факту забираешь на реабилитацию и отсидеться ты: твоя фамилия покоя не даёт.

Ржевский прекратил валять дурака и спокойно, словно ничего страшного не делал, положил ладонь женщине на затылок:

— Не переживайте. — Он потянул её на себя, соприкасаясь лбами.

Хренасе. Что сказать, когда нечего говорить.

— С вашей дочерью всё будет в порядке. Слово Ржевского.

Книгяня с благодарностью кивнула, отстранилась и махнула рукой в направлении двери, отворачиваясь. Чтобы через мгновение разрыдаться навзрыд, с подвывом, в отдельные моменты уподобляясь дикому зверю.

* * *

Пришлось изрядно попотеть, чтобы организовать второй транзит сразу в центр города: вылезать с подобным грузом в офисе Норимацу было бы перебором.

— Слушай, а у княгини с головой точно всё в порядке? — задумчиво спросил Дмитрий уже на их стороне портала, в имении.

— У неё в голове и мастер работал тоньше, и сама она была, как бы поделикатнее. С очень гибкой совестью. Дочь, конечно, любила и любит, но себя и положение — больше. Дим, не парься!

— Легко сказать.

— Ты просто не менталист. Можешь считать, что ты с неё только что морок снял: у неё сейчас башка в нормальную сторону движется.

Далия встретила их в старинном кресле на балконе, который здесь называется верандой:

— Кто? — она с любопытством указала взглядом на блондинку на руках у Наджиб.

— Ты же сама только что подтверждение давала! — честно изумился Ржевский.

Не будучи знакомым с ключевыми принципами делопроизводства между Величеством и её двойником-близнецом.

— Подтверждала, но не читала же! — не менее честно пояснила аль-Футаим. — Дим, если я всё начну читать, что мне от твоей подопечной приходит, мне жить некогда станет: вместо неё работать буду. Так кто это?

— Ещё одна аппетитная жопа с сиськами, — тоже честно ответила менталистка за хозяина имения, загружая живой груз на соседний стул. — К которым наш гостеприимный Дмитрий тоже прикоснуться не сможет. Даже пальцем, не то что своей мечтой.

— Да ну? — во взгляде откровенно скучавшей в одиночестве принцессы сверкнуло любопытство.

— Увы, — хмуро подтвердил Ржевский, торопливо извлекая из кармана вибрирующий связной амулет и принимая чей-то вызов. — Именно. По усам текло, в рот не попало. Видит око, зуб неймёт. Не солоно хлебавши. Как фанера над мегаполисом. — Затем перешёл на русский. — Да, Анатолий Михайлович… да, с вами могу…

— Самбур, — пояснила Наджиб двойняшке. — Занятно. Кажется, наш с тобой герой сейчас и правда денег на вечерний поход в кабак накашляет.

— В какой⁈ Возьмёте меня с собой⁈ Кто идёт⁈ — Далия, разумеется, была не в курсе грандиозных планов попечителя на вечер (и в адрес сестёр Шу).

Причём всё это единовременно.

— Дмитрий, возьмём вечером моего близнеца в СТОЛИЦУ? — Мадина работала с Левашовой младшей в режиме сканера, пока та спит, и ей было скучно. — Мы тебе там мешать не будем, только блинов с икрой пожрём. В хорошем заведении за твой счёт.

— Возьмём. — Спокойно кивнул Ржевский, затем выхватил из кармана остатки обгоревшего блокнота и принялся корябать чудом уцелевшим карандашом. — Только ключи мне от портала дай на час? Ты же сейчас будешь больной заниматься? Там грузить много, оттуда товар идёт.

— Лови, — Мадина, не отвлекаясь от основной работы, бросила ему амулет-дубль.

Следующие полтора часа они с Далиёй и с проснувшийся Левашовой пили на веранде чай, наблюдая, как раздетый до зелёных трусов-парусов блондин тягает из дома к воротам небольшие, но очень тяжёлые деревянные ящики.

На княжну, кстати, знакомство с аль-Футаим парадоксально подействовало в качестве терапии даже лучше, чем снятие Мадиной кое-каких ментальных закладок.

Воздух здесь целебный, что ли?

* * *

Не был бы атеистом, поверил бы в бога.

Только распутываемся с княжной Левашовой, как звонит Самбур. На ловца и зверь.

А я всё ломал голову, где взять денег на вечер.

Шу, Асато, Юки, Далия, Мадина — поход намечается нешуточный. Кабак, кстати, императорский — местный монарх в городе ходит только в него.

Цены там подстать. Оставшегося в моём мешочке золота хватит хорошо если на стакан воды с сиропом.

Товар, который идёт через ювелира из Залива, одновременно и секретный, и по нынешним временам драгоценный: маскирующий артефакт от матери моей подопечной как нельзя кстати.

Однако в итоге получается не совсем красиво.

Сгрузив ящики перед выездом, по команде Самбура через связной артефакт снимаю защиту и иллюзию с крошечного сегмента периметра — в надежде увидеть получателя. Место выверено до фута во избежание утечки.

А вместо одной машины вижу сразу две. Причём из первой вылез Евгений Николаевич Барсуков, глава рода невесты деда:

— Дима, а я тебе ни докричаться, не дозвониться ни могу! Защиту обновил⁈

Понятно, не можешь. Конечно, из текущих настроек я сделал всё, чтобы выжать максимум.

Чёрт, а ведь он сейчас лишний. Не могу я при нём… даже додумывать такую идиотскую мысль не буду.

И трусы ещё. Чёрт побери. Остальное снял.

— Мадина! Иди сюда! Дело есть по твоему профилю, ровно на секунду! — ну а чё делать.

Прости, господи, как говорил предшественник. Всё равно я в тебя не верю.

Грех на душу брать не хочется, но без Наджиб с Барсуковым, клиентом и запрещённым грузом в одной точке (да в одно и то же время) понятия не имею, что и предпринять.

Тем более Евгений Николаевич от пиетета ко мне далёк и приехал воевать, фигурально выражаясь: видно по роже.

А может и не совсем фигурально, блеск в его глазах о многом говорит и мне не нравится.

Ящики, кстати, он тоже срисовал. Нехороший человек.

Глава 3

Чего у Мадины не отнять, так это высочайшей женской дисциплины по первому слову близкого мужчины. В принципиальный момент.

Интересно, это личное качество? Или в их народе так принято?

Касается, правда, не пупками потереться, а серьёзных вещей, но всё равно огромное спасибо.

— Дим? — она приближается очень быстрым шагом, пока я переставляю ящики в один штабель.

Её достаточно немаленькие полушария чуть вздрагивают под плотно обтянувшей тканью платья при ходьбе: аль-Футаим была одета по-нашему, когда мы прибыли, Наджиб тоже сменила наряд на здешний. Как она сама объяснила, чтоб Левашовой было комфортно.

Чёрт, о чём я думаю в такой момент. Некстати приходит следующая дурная мысль: мимо школы я пока опять пролетаю. Второй день подряд.

Что за напасть, и собирался же. И даже пришёл туда.

— Груз. Клиент. Дед Альхарир. — Говорю речью Залива. — Он ненужный свидетель. Помоги.

Пространно распространяться, интуитивно чувствую, сейчас будет лишним.

Барсуков при звуках незнакомого языка вскидывается, доворачивает голову и старательно прислушивается, ничуть при этом не стесняясь:

— Что ты сказал, Дим? Я не разобрал.

— Да я не тебе, Жень, — продолжаю переставлять ящики. — Можешь не вертеть локаторами, я с девушкой своей разговаривал. Тебя оно не касается.

Наджиб фыркает, улыбается и становится похожа на ту себя, которая мне нравится: фигуристая, умная, надёжная, образованная, немногословная и темпераментная.

Коэффициенты упругости ещё вон, так и колышутся.

Чёрт. Опять мысли не туда свернули. Ладно, дождаться бы вечера — а там кузины Шу, сердцем чувствую, на всё готовы. В хорошем смысле этого слова. Без ограничений и исключительно из восхищения моей неповторимостью.

И они не такие принципиальные, как сама Шу или близнецы. Хотелось бы верить.

Чёрт побери ещё раз, я ж в одних трусах сейчас. Может очень неловко получиться по деликатным физиологическим причинам — от таких-то мыслей. Еще и дед Барсуков неправильно поймёт, хотя на него пофиг.

А вот на клиента уже не пофиг, а он тоже может понять неправильно.

Ой, неудобно-то как… думай, голова, о чём-то серьёзном, не о бабах… ой, что делать… ой…

— ЧТО? — дед Анастасии после моих слов выпучивает глаза не хуже, чем та мышка из анекдота про запор кишечника и занятый туалет.

— Тебе в ушке помочь поколупать? — предлагаю вежливо. — Заложило? Или твой вопрос был риторическим?

Брови старика возмущённо ползут на затылок, физиономия багровеет, а пальцы складываются для магического каста.

Хренасе. Ну раз ты так, лови упредительный.

— СТОП! — Наджиб щёлкает пальцами перед моим носом.

Старший Барсуков застывает, как статуя, продолжая пучить глаза.

Капелька слюны из его открытого рта капает на землю, тьху какая гадость.

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

Дед Альхарир явился откровенно невовремя. Когда Дмитрий снял сегмент защиты периметра, она даже подумала, не подойти ли к ним, отвод глаз на старика бросить: ящики из портала клиенту должны быть переданы без ненужных свидетелей. Особенно таких.

К сожалению, против интуиции сработал канон: женщина без приглашения в мужском разговоре не участвует. Тем более, по своей инициативе не идёт незваной к мужчинам.

Ну и расстояние было большим — через ментал не видно нюансов.

Попечитель её в итоге позвал, попутно полируя взглядом грудь, пока шла. И как ему самому не надоедает одно и то же.

Впрочем, настроение поднимает и атмосфера получается позитивная.

Дальше Дмитрий парой слов ухитрился изложить проблему: мамин артефакт не имел видеообзора снаружи, потому клиент и ненужный свидетель пересеклись в одной точке. Неудачное стечение обстоятельств.

Дед Анастасии сходу полез нарушать добрую половину правил приличия и вообще вёл себя как хозяин, а не как незваный гость.

Ржевский не повёл бровью и за словом в карман не полез: ответил очень жёстко, указывая рамки и ставя старика на место.

А Барсуков-старший на полном серьёзе изготовился бить по хозяину имения магией — словно не сам нарвался.

Вот же скотина, а ещё в возрасте.

Мадина про себя подивилась странным перипетиям общения различных поколений народа опекуна, параллельно парализуя незваного гостя:

— СТОП! — последнее было сказано Ржевскому, который находился в половине секунды от того, чтобы метнуть тяжёлый ящик в голову будущего родственника.

Зная парадоксальную сноровку Дмитрия в подобные моменты, было уместно ожидать, что он успеет раньше и броска старик не переживёт: ящик просто размозжит голову.

Груз тяжёлый, Ржевский здоровый, убивать привычен. Хотя, пожалуй, не так буднично и походя.

— Хренасе, нравы у вас, — по-мальчишески присвистнула менталистка, успокаивая себя через ментал.

— Не у нас, — коротко качнул головой опекун, не сильно впечатляясь происходящим и продолжая трудиться грузчиком. — Это старый козёл решил в начальника и хозяина поиграть, хотя он здесь никто и звать его никак. Слушай, неудобно просить, но… — Ржевский крайне нехарактерно для себя покраснел и замялся.

— Даже страшно стало, — сделала серьёзное лицо Наджиб. — Если ты так стесняешься, боюсь представить, что у тебя за желания. И каких прилюдных безнравственных извращений ты сейчас от меня потребуешь, пользуясь моим безвыходным положением и полной от тебя зависимостью.

Чёрт побери, а жить-то как хорошо. Настроение соколом взмыло вверх.

— Да тьху на тебя! — попечитель встряхнулся, выныривая из загадочных размышлений. — И вовсе не извращения! По взаимному согласию любой из трёх вариантов является нормой! Хотя ты наверняка и не умеешь ничего, поскольку девственница!

— Ну да, ну да, — неопределённо покачала головой менталистка, нагоняя интриги.

А чё, всё равно языка никто не понимает.

Клиент во второй машине напряжённо наблюдал за происходящим, ждал и не вмешивался. Из окружавших имение небоскрёбов было видно только контуры прохода в защите, ящики стояли сбоку и в глубине.

— Какая ты испорченная! — заявил Ржевский. — Я по делу звал!

— Жопу и сиськи лапать не дам, — показала язык Мадина, поддаваясь детскому порыву. — Трахаться до свадьбы тоже не буду. Сперва женись.

Попечитель побагровел ещё больше:

— Я. НЕ. ЗА. ЭТИМ! Как сделать, чтобы этот хмырь про ящики не помнил?

— Уже. Последних пяти минут как не бывало. — Мадина нехотя пояснила, — Дим, я же вижу, кто в портал с нашей стороны и что грузит. — Она коснулась ногтем браслета.

— И?

— Ваше законодательство, таможенное в частности, как менталист помню лучше тебя. Судяпо всему.

— И? — взгляд Ржевского, словно загипнотизированный, не отрывался от её груди.

Похоже, опекуна снова заклинило.

— Дим, о чём ты думаешь, у тебя эрекция сейчас будет, — вздохнула Наджиб, уже даже не удивляясь. — Что люди скажут? А впрочем, твои проблемы… Я, когда подходила, ему всё потерла на автомате: нам круги по воде про портал и ящики не нужны. А дед Анастасии тот ещё старый козёл — тебя угнетать приехал и в зависимое положение подмять.

— Да то понятно. Сироту всякий обидит норовит, — хохотнул опекун.

Буквально за минуту он перебросил тяжёлый груз в машину клиенту и получил мешочек с золотом, почти точную копию своего, только гораздо более увесистый.

— Пересчитайте. — Водитель получателя, хмурый мужчина со шрамами на лице, покосился на оттопыривающиеся зелёные труселя хозяина, затем на деньги в его руках.

— Нет необходимости, — Ржевский подбросил плату на ладони. — Пятьсот двадцать ровно, как договаривались.

Курьер здорово удивился, но ничего не сказал.

— Проба девятка — соответствует, монеты новые. Дефектов или отклонений по весу не имеют, — беззаботно улыбнулся попечитель. — Спасибо за аккуратность, с вами приятно иметь дело.

— С вами тоже. — Курьер не стал спрашивать, каким образом Ржевский видит сквозь кожу.

На Барсукова он старательно не смотрел, как и на менталистку, рванув с места на скорости.

— Веди в ограду. Я сниму с него стазис, когда защиту вернёшь, — предложила Наджиб. — Будет искренне думать, что ты его сам запустил.

— Посканируешь его, пока болтать будем? Можешь со мной под руку идти и делать вид, что по-русски не понимаешь?

— Хорошо, но лучше иначе. В трёх шагах сзади идти буду, конкретно от него отводом глаз прикроюсь. С точки зрения ментала, так в конкретном случае правильнее.

— Спасибо большое. — Ржевский весело перебросил золото с ладони на ладонь ещё раз и запел свою дурацкую песню про кабана под окнами. — Кажется, жизнь налаживается.

Мадина дождалась восстановления иллюзии по периметру участка:

— Дим, убивать он тебя не собирался, но надавить планировал достаточно серьёзно. Он не в курсе про твои резисты, считает тебя абсолютным простаком.

Затем менталистка щёлкнула пальцами повторно.

— Ой. Что-то голова закружилась! — Барсуков-старший вскинул руки к вискам, озадаченно оглядываясь по сторонам.

— Лови. — Дмитрий бросил ей вначале портальный ключ, затем без паузы золото. — Делим поровну, половина твоя. Пусть у тебя будет, мне в трусы положить некуда. А руки свободными пока подержать хочу, — он со значением покосился на визитёра.

Деньги ей не были нужны, но и спорить было бы лишним. Ладно, пусть лежат в доме.

— Как закончишь с дорогим гостем, — побольше сарказма в голос, — несёмся к Норимацу. Надо со вторым фигурантом доработать, раз ты старшего у Левашовых оставил.

— Да помню, — поморщился Ржевский с досадой, не обращая внимания на напряжение старика.

Тот не понимал ни слова, поскольку разговор шёл на языке Залива; но очень хотел бы знать, что именно при нём обсуждают.

— Дим, один вопрос. Немного неуместный и не срочный, но лично для меня важный.

— Спрашивай.

— Почему ты Романова княгине в итоге оставил? Как ни крути, это же риск для тебя? Они вполне могут договориться в итоге.

— Знаешь, а я так общество время от времени тестирую, — неожиданно задумался вслух опекун. — Поначалу хорошей идеей показалось в круги Семьи побольше противоречий внести: пусть как пауки в банке между собой грызутся, здесь больше кислорода будет.

— Но?

— Но теперь думаю: если этот деятель из рук матери пострадавшей сухим выйдет, для меня это тоже маркер. Кое-что в будущем буду чуть иначе делать. Как царь с нами, так и мы с царём.

— При чём тут ваш император?

— Я образно. Об обществе в целом. Если родную дочь и воздаяние мать в итоге на какие-нибудь плюшки разменяет. Кстати! Он ей ничего не сделает без тебя?

— Раньше надо было думать, — резонно заметила менталистка. — Но четверть часа должен валяться без сознания, а за это время…

* * *

— С чем пожаловал, Евгений Николаевич? — задавая тон, иду по тропинке вдоль периметра, указывая визитёру рукой место рядом с собой.

— Настрой почему-то сбился, — задумывается он. — Ладно, сейчас соберусь… Так. Гонору в тебе много, но по нынешним временам это, может, и неплохо. Защитный купол ты хороший поставил; сбросишь мне ключи доступа, когда уезжать буду.

— Ещё что сделать?

— Знаешь, я поначалу тебя отселить хотел вообще, — с сожалением признаётся собеседник. — Но ты так бодро взялся тут, что хоть планы меняй. — Он задумчиво смотрит на новые фонари вдоль дорожки.

И ведь не играет и не притворяется. Реально говорит, что думает.

Занятно.

— А почему ты меня отселять хотел из моего же дома? — интересуюсь вежливо.

Про то, с каких кочерыжек, не спрашиваю: если хоть чуть-чуть в людях понимаю, сам расскажет. Без наводящих.

— Да чтоб ты у меня под ногами не путался в угрожаемый период, — простодушно и искренне объясняет Барсуков. — Ну посуди сам, нахрен ты мне на этой земле нужен⁈ Ладно бы ещё в мой род перешёл. Но с твоей-то сволочной фамилией!

Интересно, что Наджиб ему такое в мозгах подкрутила? Или он в самом деле такой, и был всегда?

Сама она неслышной тенью следует сзади; если не знать, можно вправду не обратить внимания.

— Мне кажется, ты кое-что попутал, Женя. Это ты сейчас на моей земле, а не я на твоей.

— КАК ТЫ СО МНОЙ РАЗГОВАРИВАЕШЬ, МОЛОКОСОС⁈ — личико престарелого одуванчика краснеет.

Возникает жгучее желание дать ему по корпусу, пока он боевыми кастами не изготовился.

К сожалению, рановато.

— Как и ты со мной, — пожимаю плечами. — Можешь быстро и на пальцах объяснить, с каких кочерыжек ты так оперился?

— Ладно, давай попробуем по-хорошему, — дед Анастасии шумно выдыхает. — Сперва. Вы, Ржевские, пустышки, ноль. Сейчас сам бог не знает, как власть в городе будет выглядеть через квартал, — он зачем-то оглядывается по сторонам, невидящим взглядом скользит по Наджиб, но на удивление её не замечает. — На эту землицу, — он повторно вертит головой, на сей раз с вожделением, — много кто рот разинул. Если я тебе сейчас фамилии перечислять начну, удивишься и в осадок выпадёшь.

— Да ну?

— Да. Что всё у тебя отберут, даже сомнений нет; вопрос лишь, кто. Да что с тобой потом станется.

— Перечисли, кто в списке желающих? — предлагаю. — Вместе похохочем? Глядишь, и я посговорчивее стану.

— На! — он выстреливает в мою сторону кукишем. — Информации на халяву захотел⁈ Хотя… ладно.

Из-за спины раздаётся едва слышимый смешок менталистки.

Кажется, я начинаю в полной мере понимать базу их близости с аль-Футаим в течение поколений.

— Вам, даром что Изначальные, из своего сарая вообще ничего не видать!

— Но ты же меня, убогого, сейчас просветишь? — предполагаю.

— Да, — нехотя скрипит старый пердун, будто выполняя некую внешнюю принудительную установку. — Правящий дом делает всё, чтобы ослабить всех подряд уровнем ниже себя, без разбора прежних заслуг.

— Так мы же не ниже? Именно в Соте этот ваш император — лишь один из Совета? Даже не первый в списке?

— В Ярославле с княжения целый род Фомичёвых как шелудивых собак пинком под зад только потому наладили, что ремонт моста затеяли! За свои деньги, не дождавшись высочайшего разрешения на запрошенную реконструкцию! Ты хоть понимаешь, кто такие Фомичёвы⁈ Соратники основателя династии! Были…

— Ух ты. — Видимо, следует просто односложно поддакивать.

— Да! Притом, мост сам разваливался от старости! А без него ни ярмарки, ни работы новой промышленной зоне! Два десятка семей Высшей Торговой Гильдии по миру пошли в результате!

— Хренасе. Но у нас в Соте же царь так, шестёрочка? Больше сотни лет как-то без него справляемся? Советовать и желать из столицы он может что угодно — но решается-то всё равно через Городской Совет, да по гильдиям кое-что?

— Именно. Сота правящему дому — как заноза в известном месте. Тем, кто от столицы не изолирован, давно страшно.

— Мне не страшно, — пожимаю плечами.

— А вы, Ржевские, в прошлом веке застряли! И нос по ветру не держите! Как твои родители, упокой господь папашину душу.

— М-да уж.

— Дед твой, к слову, не Ржевский больше, а мой человек, Барсуков. И по факту, и формально. За тобой вообще ничего не стоит, гол как сокол, тьху и растереть. — Для иллюстрации он плюёт в траву и дисциплинированно растирает. — С одиннадцатью прочими родами, так или иначе, договорённости сверху давно есть. Хоть и в разном виде.

— Почему с нами их нет?

Если бы что-то было, дед бы точно сказал. Значит, и с ним не говорили.

— Да кому вы нужны! Те одиннадцать, случись что, хоть как-то поупираться смогут! А вы⁈ С нолём не договариваются!

Десяток ярдов шагаем молча.

— Чего замолчал?

— Печально, чё.

— С вами разговора не было потому, что решено за вас давно всё.

— Конкретно что?

— Сожрут либо те, либо другие. Судьбы города уже давно расписаны, торг между партиями давно идёт и ваше место на обочине.

— Изначальных так просто лишить статуса? — равнодушно отмахиваюсь.

— Не просто, но варианты есть. К примеру, если ты, последний Ржевский, теряешь саму землю, то автоматом теряешь и всё остальное. А уж земельку у тебя отобрать — даже не техники дело, а подождать. Как мораторий кончится.

— Что случится?

— За день Совет вас из своего состава выведет за долги да пинком под сраку: позорите Изначальных, Устав Совета Города. Ты в частности, это дед твой правильно определился.

— Досадно.

— А без земли и иммунитета часа не протянешь. В день отмены моратория — особенно. И таких зацепок, как долги, половина дюжины!

— Однако. Даже не предполагал.

Наджиб, судя по звуку щёлкающих пальцев сзади, информацию уже скачала в большем объёме, чем озвучено.

— Тебе никто и не скажет кроме меня, а я исключительно по-родственному побеспокоился. Но вариант объединения наших родов — рабочий. У Барсуковых есть возможности, другим неизвестные. Так что заканчивай дурить, давай ключи доступа, — он требовательно протягивает ладонь. — С сегодняшнего дня участком серьёзные люди займутся. Жить пока можешь, дальше посмотрим.

Что-то Мадина не то ему в голове подкрутила. И дело даже не в игноре реальности, а откуда у меня в трусах материальный пульт от артефакта матери Наджиб?

Или он думает, что я ему свой браслет отдам?

— Николаич, а где ты был, когда вчера сюда вооружённые люди лезли? Почему я тебя тут в бою рядом не увидел? Настя вам сказала, вы даже портал протянули.

— Не твоё дело. Исполняй, что говорят, да языком трепи поменьше! — выдаёт дед сумрачно. — Кстати, сейчас у нашего нотариуса от прав тебе отказаться надо, мне так удобнее будет других желающих отвадить.

— Даже неловко тебя вслед за эмиром посылать. Но надо. Иди… — и говорю, куда.

Его протянутую в ожидании неизвестно чего ладонь перед собой игнорирую.

Когда настраивал генератор иллюзий, своему браслету смог дать возможность убирать на пару секунд сегмент в три ярда — как в воду глядел.

Снимаю часть виртуального забора вместе с пародией на защиту и в образовавшийся проём без затей выбрасываю Барсукова:

— Как аукнется, так и откликнется.

Он с матом запускает снаружи каст.

Защита периметра восстанавливается за мгновение до этого и выдерживает.

Ты смотри, не такое уж и говно артефакт в подвале, если правильными руками отладить. Жаль, издохнет со дня на день.

Развернувшись к домам, решительно вызываю через амулет своего деда и Анастасию в надежде получить объяснения.

Мадина молча и неожиданно берёт меня под руку на наш манер:

— Проверка. — Она косится на мои трусы. — Я уже верю в твою гормональную теорию, хочу посмотреть.

— На что? — сиплю, пытаясь взять себя в руки (она ещё и левым полушарием к плечу прижалась, мысли в голове понеслись в известную сторону. Чёрт побери).

— Как твоя физиология отреагирует. Оттопырятся ли зелёные штанишки и как быстро, если да. Мой гормонально развитый беспринципный герой, — она изображает поцелуй, но останавливает губы в дюйме от моей щеки.

— Слушай, ты насчёт своих принципов не передумала⁈ — неожиданно возникает идея, переходящая в надежду.

— На. — Ну вот, ещё один кукиш под нос.

От Наджиб, правда, где-то даже весело. В отличие от старого мудака Барсукова.

— У тебя сегодня две сестры по плану, — добавляет менталистка с нечитаемым лицом. — Им и присунешь, если срастётся.

Глава 4

— Ас-саляму’аляйк, — когда дед отвечает на мой вызов, по запаре забываю переключиться с языка Залива, поскольку параллельно беседую с Мадиной.

— Уа-аляйкя с-салям, — озадачивается родственник в ответ на моё приветствие. — Митька, а у тебя всё ли в порядке?

Ржевский-Барсуков на появившейся картинке сидит вместе со своей молодой невестой за достаточно немаленьким столом. Не во главе (торец пуст), но близко.

Раз, два, три… девятнадцать человек. Судя по лицам — мать и отец его невесты, их братья-сёстры с детьми обоих полов. Дети те возрастом от меня до Анастасии, есть среди них и прикольные.

Ух ты, какие у рыженькой… достоинства интересные. О, и рядом с ней тоже ничёшная. Вот это да.

Интересно, а ягодицы у них подтянутые или так себе? Из-за столешницы не видать, да и сидят лицом, а не спиной.

Накопившийся за сутки опыт этого мира говорит: если у здешней бабы сиськи большие, то и всё остальное зачастую тоже немаленькое. В частности, ниже талии.

Из-за перевеса нижней части туловища бывает очень досадное снижение коэффициента упругости, как бы тут поделикатнее сказать, вплоть до расползания в стороны. Общего аэродинамического контура.

Далеко за приемлемые пределы, некрасиво получается в итоге.

Рыженькая как по заказу приподнимается, чтобы дотянуться до большого блюда с рыбой.

Или бог всё-таки есть? И я напрасно в него не верю?

Кое-какая часть её организма (та самая, о которой думал) появляется над столешницей. С фронтального ракурса, но общие границы габаритов понять можно.

Она привстаёт ненадолго, практически мелькает — но мне хватает, чтобы профессиональным взглядом мгновенно оценить обстановку (точнее, как раз габариты).

«А ведь с будущей роднёй надо дружить!», — у меня спонтанно рождается новая духовная потребность.

Какие ни есть, они родственники! Ну подумаешь, дед их козёл; дети и внуки за него, вполне возможно, не отвечают.

Под влиянием некоего внутреннего импульса вслед за родившейся потребностью возникает непреодолимое желание срочно наладить какие-нибудь конструктивные отношения с той стороной — например, напроситься на этот то ли поздний завтрак, то ли ранний обед.

А чё, деньги у меня сейчас есть (половина из половины тысячи монет за портальную транспортировку — моя). И одеться нормально хватит по дороге к Барсуковым, и подарки купить, и продолжить вечеринку с этими двумя девицами после обеда (уже без всех, в каком-нибудь другом месте, менее формальном).

Если они примут приглашение и согласятся.

Интересно, а их лучше по одной звать? Или может быть такое, что они прямо парой пойдут? Как кузины Шу?

Вопрос.

Следом за рыженькой над столом поднимается и её соседка. Бог точно есть — он явно сигналит языком жизненных обстоятельств.

Эта берёт то ли грибы, то ли баклажаны, трава какая-то в общем. Видно не ахти.

На диете, что ли? У неё аэродинамика на грани: ещё в пределах нормы, но коэффициент упругости уже не тот. Кажется. Через картинку амулета точно не понять.

А с другой стороны, если подумать. Чего я привередничаю? Вторая тоже более чем ого-го.

Вечером в хорошем месте, да под нормальное пиво… мысли дружным табуном устремляются в направлении моей социализации и налаживания горизонтальных связей с будущими родственниками.

Ну а чё, сижу в четырёх стенах, почти ни с кем из соотечественников не вижусь.

До школы вон, вторые сутки не могу добраться. Надо же и мне когда-то круг общения среди земляков расширять — а то всё иностранцы да иностранцы.

Рыженькая, пожалуй, чуть поинтереснее соседки внешне, по крайней мере ниже пояса. Верх-то у них обеих в паритете, а вот корма в разных пропорциях.

Хотя-я-я, если вторую в стринги как у аль-Футаим нарядить… Пространственным мышлением профессионального конструктора моделирую в уме картинку.

Очень может быть, что соседку рыженькой я недооцениваю. Может, её просто одеть чуть иначе надо (точнее, всё с неё снять, кроме стрингов). И талию ей подчеркнуть — тогда её конфигурация всех за пояс заткнёт повышенной конкурентоспособностью.

И нормальная получится тёлка, надо пробовать. Для начала — как-то познакомиться.

Она, кстати, и более открыто улыбается — такое впечатление, что раскованнее рыженькой. Опять же, разрез на груди ниже и откровеннее. Хм, и сами буфера… повернулась иным ракурсом — другое дело!

Впору жалеть, что с Евгением свет Николаичем Барсуковым так неловко вышло.

Вслед за желанием немедленно социализироваться на мгновение появляется предательская досада: может, надо было с ним как-то аккуратнее? Не пинком под зад за забор выбрасывать? Да защиту следом захлопывать…

С опозданием приходит ещё одна мысль: интересно, ему встречным рикошетом от его же каста по голове не прилетело? Неловко-то как, если насмерть.

Кстати, надо какие-то системы наблюдения наружу через иллюзию-купол хотя бы над землёй вывести: а то, неровен час, выскочишь из-за пелены впопыхах — и в объятия к кому не надо.

После отмены моратория, с запрещённым товаром или ещё с чем похуже.

Например, к мужу рыженькой с ней самой под руку. Поутру. Или с ней самой и её младшей сестрой и подругой. Раздетыми и выпившими, оттого весёлыми.

А муж будет не один, а с мужьями сестры и подруги. Не из карабина же их исполнять под оградой средь бела дня.

Опять не туда мысли унеслись.

Задумчиво окидываю взглядом аэродинамический контур соседки рыжей — она даже на мгновение повернулась спиной, встав из-за стола.

М-да. Обнять и плакать, сзади тоже можно восхищаться. Не разглядел поначалу.

Решительно беру себя в руки и выбрасываю из головы глупости: если из-за каждой встречной фемины нерушимыми принципами торговать, до нравственного банкротства недалеко.

Торговать принципами — всё равно что торговать границами личности. Тот, кто границами торгует, хорошо никогда не заканчивает, будь он хоть человек, хоть страна.

А с другой стороны, вторая ровесница тоже более чем ничего. Что с ней дальше будет, неясно, но пока молодая — очень даже при теле. Есть за что подержаться и улыбка у неё действительно красивая, хотя с возрастом, может, зад и расползётся в ширину.

Я б так и любовался ими обеими по очереди, но именно в этом месте рыженькая вежливо кладёт моему деду здоровенный кусок рыбного филе красного цвета, добавляет красной же икры поверх и говорит:

— Попробуйте, пожалуйста, Трофим Степанович! Лосося с утра сама запекала!

Ой какой голос у неё, чистый колокольчик.

Ой какая компания интересная вокруг деда. Это только две такие фемины рядом в кадре — глаза сломать можно, а сколько ещё нормальных тёлок по бокам стола сидит⁈

Резкости изображения не хватает, только очертания видать, но сердцем чую: есть там где развернуться.

И фанатичек раннего брака, судя по отличиям их одежды от Наджиб, среди Барсуковых-девиц немного.

Мужиков, что интересно, за их столом почти нет. Какая досада, что я с новой роднёй прямо на старте горшки побил. Ещё пинка Евгению Барсукову обидного отвесил.

Скриплю зубами и нечеловеческим усилием воли набрасываю уздечку на сорвавшиеся в галоп табуны собственных мыслей — уж больно кучно они понеслись, все в одну сторону. Как бы мыслительные процессы в сложный жизненный момент не пострадали.

— Не вздумай опустить своё запястье! — коброй шепчет сбоку на своём языке Наджиб. — Не дай бог моё платье им покажешь в кадре! Я тебе голову откушу! И у тебя хрен встал, мой ты жизнерадостный…

Она как взяла меня под руку, гормональный срез тестировать, так и сейчас держит, вцепившись, словно клещ: кажется, даже ментальный буст на мышцы себе отправила, чтоб я эту кисть с артефактом вниз не повернул.

— Ты по-нашему ещё можешь говорить или уже всё? — вырывает меня дед из повторных размышлений. — Приплыл и причалил?

Не понял. Это что, только секунда времени прошла?

А по ощущениям жизнь пролетела,ты смотри.

И голос у рыженькой как звоночек, и корма у её соседки вовсе даже не бесформенная, как оказалось. Именно что в границах нормы, не за их пределами.

Какое-то время Трофим Барсуков пристально разглядывает меня, то и дело косясь при этом на стоящую рядом Наджиб.

Скосив глаза вслед за ним, чуть не подпрыгиваю от неожиданности: пока связь устанавливалась, Мадина откуда-то выдрала и успела натянуть себе на голову этот свой чёрный подшлемник, который только ресницы со зрачками и не скрывает.

Теперь понятно, почему она о моём запястье забеспокоилась: голова у неё получилась по их канону одета, а что ниже шеи — как танцовщица у шеста.

Предшественник, когда появлялись деньги, любил бывать в заведении. Di America Latina, что ли, называется (другой конец города) — вот там девицы в точно таких же платьях плясали. Поначалу, на старте программы.

Потом из этих платьев они как-то выскакивали и плясали уже без. Правда, второго этапа Дима Ржевский часто не осознавал толком, поскольку до него на своих ногах не добирался (текила больно коварна, а наливают в заведении без меры. Интересно, а я с расовым бонусом смог бы это всё выпить и с ног не упасть? Надо пробовать, как с делами разгребусь).

Сбоку под рёбра очень больно бьёт локоть Наджиб:

— Тебя что, парализовало⁈ — зло шепчет она своей речью. — Какого хрена ты опять из себя кретина изображаешь?

— Задумался, — отвечаю честно. — О кое-каких нематериальных потребностях и духовных сторонах бытия. — Затем перехожу на русский. — Деда, пошептаться бы нам наедине? Извини, что лезу под руку и невовремя, но вопрос может не подождать.

— Чего хотел? — родичу вставать из-за стола и выходить куда-то явно не хочется.

— Тут только что Барсуков Евгений Николаевич заходил, собственной персоной, — начинаю с намёка.

Разговоры на том конце линии стихают. Похоже, на мне скрещиваются взгляды всех сидящих рядом с дедом.

Ух ты, и рыженькая тоже на меня смотрит. И её соседка.

Развернуть плечи шире, голос напрячь пониже и говорить помедленнее:

— Возникло недоразумение, оно перешло в инцидент.

Не закашляться бы. Басом прокряхтеть вышло, но связки в горле некстати зачесались изнутри от непривычных колебаний.

— И что он тебе предлагал? Говоришь, прямо сам к вам приехал⁈ — Дед изумлён и явно не в курсе.

— Предлагал освободить жилплощадь, если кратко. Ещё предлагал отдать ему пульт управления подарком матери Мадина Надж…

— ТС-С-С! БЕЗ ФАМИЛИЙ! — брови дедушки так и прыгают на лоб. — Я ПОНЯЛ, О КОМ ТЫ!

— И подарка того вслух сейчас лучше не называй, — абсолютно серьёзно предлагает следом сидящая рядом с ним Анастасия. — Нас тут много, кое-кто может очень разволноваться от радости за твои успехи. Зачем людям пульс повышать?

А ведь дед там в заложниках, похоже. Что-то у них пошло куда-то не туда.

— У меня вопрос, — кажется, я знаю, как прояснить всё, не сходя с места. — Деда, я ремонт уже начал, а мы с тобой ещё не поделились. Когда сможешь в мэрию подскочить? А то вдруг я без тебя дома займу, которые ты под себя хотел?

— Да мне пока некогда, — отмахивается родственник. — Давай так: зайди поскорее туда сам, раз тебе так горит. Желательно прямо сейчас или минут через пятнадцать.

— И? — ничего себе расклад.

— И напиши им уведомление! Что своей волей истинного Ржевского всё пока на себя оформляешь: иных Ржевских в природе нет, воля Изначального — на своей земле закон. Они обязаны в реестр при тебе внести, точка. Пять минут всех дел.

— А ты⁈ — ой не нравится мне такой поворот.

Он как будто прощаться задумал. Меня самого напомнил, когда я их всех в портал побросал и со своей стороны его схлопнул.

Перед тем, как группу из Эмирата встречать.

— Да я пока занят буду. — Дед тягуче и грустно смотрит на меня. — Дела тут важные, успеть надо многое. Как освобожусь — дам знать. Потом мне мою половину обратно отдашь, пока пусть под твоим присмотром побудет.

Хренасе.

— А свадьба ваша когда⁈ — Успеваю лишь задумчиво почесать затылок, задав вопрос.

В следующую секунду связь разрывается.

Вызываю деда раз за разом — бестолку. Как будто пытаешься вдеть нитку в иголку, в которой забыли просверлить ушко.

Глава 5

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

После разговора с дедом Дмитрий мгновенно помрачнел, даже зелёные трусы-паруса как-то слишком резко пришли в норму (перестали оттопыриваться спереди).

Его ментал по-прежнему не читался из-за непонятных эндогенных блоков, но общий настрой нечужого ей человека она отлично чувствовала:

— Что стряслось? — продолжая держать его под локоть, менталистка на мгновение прижалась к нему телом в качестве практического теста кое на что.

Раньше на подобные прикосновения он реагировал весьма однозначно, сейчас же оставил вообще без внимания.

Значит, действительно случилось.

— Рассказывай, какая проблема, — предложила она, сжимая его ладонь своей. — Беседа с дедушкой у вас была занятной, да на этих двух коров с безразмерным выменем ты таращился, как барашек на новый заборчик.

— Это как?

— Это с энтузиазмом. А сейчас на тебе лица нет. Что не так?

Кажется, что-то серьёзное: даже «вымя» мимо ушей пропустил. Она специально сказала, чтобы поддеть — а он не отреагировал.

Мадина совсем ненадолго задумалась — и решительно стукнула попечителя по корпусу, принудительно выдёргивая из транса через физический контакт:

— Быстро рассказывай! Одна голова хорошо, две лучше. Что случилось, что задумал?

— А? Что? — он вынырнул из каких-то расчётов и с изумлением обнаружил свою ладонь в её пальцах. — Хренасе… — слабенько удивился он, но не более того.

БАЦ! Наджиб повторила удар. Порой и терапиям, и терапевтам стоит быть понастойчивее.

— Лучше ты мне скажи, — ожил он, качая головой в такт собственным шагам, словно верблюд, бредущий по бархану. — Тебе как новому человеку ничего странным не показалось?

— В твоём общении с дедушкой?

— Да.

— Если не считать отсутствия главы рода за их столом, то нет. Но у последнего факта есть своё логичное объяснение.

— Да то понятно, — поморщился попечитель, косясь на купол иллюзии вокруг участка. — Больше нечего сказать?

— Семейный обед как семейный обед. Дим, что я упустила? — она дисциплинированно задумалась.

Он сейчас использует её в качестве оппонента, чтобы привести мысли в порядок. Значит, оппонировать нужно качественно.

— Дед между строк словно сигнал подавал. Не словами, контекстом.

— Не уловила.

— Помнишь, мы при тебе договаривались разделить имение на две половины?

— Помню. Я присутствовала, — Мадина тактично не стала напоминать, кто именно подсказал Ржевским-Барсуковым конкретное правовое решение.

— Идём дальше. У деда молодая жена, так? Должен заботиться, где им жить. Ну и ей после него, — он шмыгнул носом. — С потомством. Потому что к сожалению дедуле осталось жить чуть меньше, чем он уже прожил… В отличие от Анастасии… А он имущество раздаёт!

— Они достаточно странная пара, но есть нюанс, — Мадина припомнила ментальный слепок Барсуковой во время их разговора и решила кое в чём сознаться. — Я ей прямо предложила приворот снять. Она отказалась.

— Да⁈ Хренасе, ты в мои семейные дела нос суёшь! — опекун завёлся с половины оборота. — Зачем ты в их отношения полезла⁈

— Не смогла пройти мимо как менталист и целитель.

— Ну склеил мужик красивую тёлку! Ну есть у них разница в возрасте! Какого чёрта грязными руками по святому⁈… — слов Ржевскому явно не хватило. — Кому какое дело⁈

Его искреннее и неподдельное возмущение рвалось наружу, поскольку он добросовестно пытался обойтись без сквернословия.

Опекун покраснел, сжал чужую ладонь и возмущённо захлопал глазами, пытаясь справиться с нахлынувшим негодованием.

— Я врач. С точки зрения медицины, у Анастасии имело место отклонение. Как мне тогда казалось.

— На кой в сложившуюся пару со своим менталом влезать⁈

Наджиб терпеливо вздохнула и не стала напоминать, что влезли как раз раньше. До неё. Она лишь думала откатить.

— Давай потом поругаемся? Дим, она нас когда к себе позвала в эвакуацию, я ещё слегка в шоке была от всего случившегося. Не смогла пройти мимо, как мне тогда казалось, несправедливости.

— Б… Чёрт побери.

— Да. Я думала, как представитель своей фамилии ты отлично поймёшь меня в этой ситуации. Это же несправедливо. Мне так показалось.

— Хорошая бабская отмазка. «Я переживала — потому так сделала».

Последний аргумент подействовал: он ворчал исключительно по инерции.

Неожиданно пришло в голову: пожалуй, Ржевские — чуть не единственная в мире фамилия, готовая без колебаний поступиться всем материальным ради некой абстрактной справедливости. Где-то здорово, чё.

— В общем, я ей сказала, что на ней висит внешнее воздействие. Как минимум, остаточные его следы. А оказалось, что она и сама в курсе этого и её всё происходящее устраивает.

— Да ну⁈ — возмущение Ржевского плавно перетекло в удивление.

Вместо ответа менталистка пыхнула с ладони плазмой:

— Я тебя не обманываю. Слово.

— Теперь вообще ничего не понимаю, — по второму кругу задумался он.

— Давай по порядку, — терпеливо вздохнула менталистка. — Какой сигнал твой дедушка давал тебе между строк? Извини, что я не поняла.

— Оформить имение на себя — это всё равно что пресечь в зародыше возможность кому-то получить его долю. Не знаю, как словами объяснить, тут чувствовать надо.

— И насчёт даты бракосочетания он тебе не ответил! — Наджиб восстановила значимые детали беседы, при которой присутствовала. — Ух ты. Через магосвязь мысли же не читаются, — пояснила она. — Видимо, надо членом вашей семьи быть, чтобы такие нюансы между строк понимать.

— Попрощался он как будто на всякий случай. Как я с тобой, когда вас в портал бросал перед приходом твоих соотечественников.

— Похоже на работу той стороны с заложниками, — честно прокомментировала не последняя знаток интриг своей страны. — И это странно.

— Мне тоже. Вот и пытаюсь сообразить, как дальше быть.

— Что по-твоему нужно делать в этом случае? — иногда для точного анализа достаточно всего лишь хорошо заданных вопросов.

Извне, кем-то вторым.

— По теории, доразведать срочно. Выяснить обстановку, — опекун мрачнел всё больше.

— Что мешает?

— Отсутствие точек опоры. У меня среди них ни агентуры нет, ни моим техническим средствам они недоступны, — Ржевский тоскливо покосился на старинные деревянные дома. — Анастасию только что вызывал — её амулет глухой тоже. Чёрт его знает, что там происходит.

— Забудь всё то, чему тебя учили, — Мадина вывободила ладонь и хлопнула его по спине.

За короткой на первый взгляд фразой стояло больше, чем могло показаться на первый взгляд несведущему.

Ржевский осязаемо напрягся:

— Потом что сделать?

— В некоторых случаях специальная профессиональная подготовка поиску точно решения не помогает, а вредит. — Она легко выдержала его пристальный взгляд. — Потому что на первый план у тебя выходят не те рефлексы. Я как менталист сейчас говорю, не как тёлка с сиськами.

Восточная женщина тем и отличается, что даже если что-то чувствует, лишнего не говорит и не спрашивает, машинально подумала про себя Наджиб в ответ на осторожное недоверие подобравшегося собеседника.

И если она воспринимает мужчину всерьёз, то строит с ним отношения так, чтобы ему было максимально комфортно. В плане взаимного общения уж точно.

А некоторые диковинные необъяснимые версии лучше даже не озвучивать, просто учитывать их в последующей коммуникации. На всё воля Всевышнего.

— Пугаешь, — серьёзно заключил Ржевский. — Только что у меня один фокус в мозгах был, если твоими словами — как с дедом быть дальше. Сейчас твоими стараниями второй появился: что у тебя за намёки нехорошие?

— Расслабься и не парься, уж я тебе точно не враг. И даже более чем… Дим, ты член семьи в первую очередь, — она наклонила голову к плечу и снисходительно посмотрела на собеседника. — У тебя возникло подозрение, что с одним из твоих близких проблема. Что ты делаешь в этом случае?

— Э-э-э.

— Забудь про свои доразведки, агентуру и тому подобную херню. Допустим, у тебя ребёнок пошёл гулять и его долго дома нет, — Наджиб мягко улыбалась. Мужчины часто усложняют там, где незачем. — Что делать будешь? Умными словами сверкать?

— Занятно. — Он раскрыл глаза шире, прикусывая губу. — Тупо заявиться туда лично? Чтобы задать все вопросы в лоб?

— С одной существенной оговоркой, — она снова хлопнула его по спине. — Твой вариант стоит держать в голове и быть готовым, если что. На случай обострения. Получается, лучше идти не одному, а с потенциальной поддержкой.

— Короткие стволы нужны срочно родить, буквально за минуту, — взорвался парадоксальными выводами потомок гусара. — Скрытого ношения, чтобы не с карабином туда врываться, вопросы им задавать. Хотя бы револьвер какой чмошный… три штуки… пару в руки и один в резерв, вдруг клин…

Его направленный в нужную сторону мозг принялся размышлять дальше:

— Так, у Шу есть какой-то нелетал типа инфразвука. Не панацея, но в закрытом помещении да с моими резистами… Шу! — глаза блондина практически выкатились из орбит от нахлынувшего энтузиазма. — Менталист! Мы пленного забыли!

— Упс, — её лицо стало таким же. — Забыли, да. Погнали туда, чё!

Взгляд Ржевского затравленно заметался между зелёными трусами, своим голым торсом, обгоревшей обувью на босу ногу и выходом с участка.

— НЕ БЕГОМ ПОГНАЛИ! — менталистка, похоже, сохранила больше рассудительности. — Переодевайся, во что есть, и пойдём порталом: Далия сегодня простым погонщиком каравана поработает, раз такой расклад. Мне она не откажет.

— Спасибо! Глупо не использовать административный ресурс, когда есть возможность, — просветлевший лицом попечитель выдал очередную абракадабру.

И в следующую секунду унёсся в свою избу, одеваться.

* * *

Шу Норимацу, клан Ивасаки, группа Мицубиси.

Ржевский, казалось, ещё недавно с воодушевлением пытался чуть ли не лично оказаться между сисек Асато и Юки. Причём с обеими одновременно, плевать на невозможное.

А сейчас он стал серьёзным, собранным и… грустным?

— Я пойду с вами, — Шу решительно отмела нетвёрдые попытки партнёра удержать её на дистанции. — И допрашивать второго пленного, и, если понадобится, по следующему маршруту.

Дмитрий набрал воздух, готовясь возразить.

Она решительно перебила:

— Самураи семьи Норимацу никогда не оставляли союзников перед лицом опасности.

Он выдохнул, его плечи поникли.

Наджиб, отобрав у японки ключи, на удивление быстро разобралась с запорами (магические-то ладно, а вот как она с электронными и механическими ладит? Видимо, напропалую шарит в моих мозгах, заключила азиатка).

— Вводи свою партнёршу в курс, я пока здесь разберусь, — сказала попечителю менталистка.

Изолированный, до сего момента уныло колупавший блокираторы об угол стола, подскочил и без перехода бросился на них.

Чёрт, наручники же только внешний ментал блокируют, озадачилась японка с опозданием. Внутри себя он же по-прежнему может усиление бросать.

Она уже потянула руку вперёд и начала переносить вес, когда её в очередной раз удивили.

Если бы это был Дмитрий, нет вопросов. Пятый дан есть пятый дан.

Но сейчас в воздух в прыжке взмыла Наджиб — в своей чёрной бесформенной хламиде, в странной накидке на голове (которую Ржевский почему-то зовёт подшлемником), в достаточно недешёвых модельных туфлях на тонком каблуке.

У Шу мелькнуло нехорошее подозрение. Она была не сильна в ментале, но зато отлично ориентировалась в любой культуре движений. Даже если видела ту впервые — следствие специфического образования в семье.

Подопечная делового партнёра сейчас в точности повторяла её собственный йоко-тоби-гири на школьном дворе Дмитрия час назад.

КОПИРОВАНИЕ⁈ Норимацу припомнила передающийся в роду опыт предков. Вроде, менталисты могут даже из лука стрелять на уровне мастера без подготовки, впервые в жизни, если своими глазами увидят, как стреляет тот.

В рукопашном бое, вроде бы, то же самое. Если и не с листа двенадцатую ката Будокан (самое сложное, что можно придумать технически), то уж в рядовом размене ударами на уровне первого-второго дана, говорили старики, мастер ментала сразу как минимум не проиграет: арсенал противника будет копировать на своё тело без задержки, а если то тело ещё и тренированное, то примется читать твои намерения.

Купируя их своими оптимальными ответами — скорость мышления и точность принятия решений у менталистов на уровне.

Вроде, не все из этих коварных змей так могут, но подопечная партнёра вон, сподобилась. Классическая иллюстрация классического трактата.

На японку крайне невовремя снизошло озарение. Так вот, оказывается, откуда растут ноги старинного правила очищать сознание во время боя!

Цуки-но кокоро, дух подобный луне! Если не думаешь, а бьёшься из надсознания, то и мыслей твоих коварному противнику не прочесть — ибо нет их в твоей голове. Одни рефлексы.

И вторая максима, видимо, тоже ответ менталистам: разум сильнее меча.

Можно сколько угодно тренировать тело, но тот, кто умеет копировать твои плюсы одной лишь силой мысли, на длительном отрезке времени, к сожалению, перспективнее.

Следующая секунда наполнила Шу заслуженной гордостью за пройденный путь и сдержанным оптимизмом: на голом копировании, как прямо в этот момент показала практика, далеко не уедешь.

Наджиб (азиатка готова была спорить) решила повыделываться перед своим опекуном и действительно в точности скопировала чужое движение. До мелочи, до последней детали: смотрелось красиво, впечатление по максимуму.

А вот приложить мозги и просчитать рисунок боя — тут умения повторять мало. Опыт нужен, которого нет.

Менталистка летела вверх и вперёд, стремительно и неотвратимо, когда Шу по неуловимому напряжению её мышц заметила у той панику: эдакий каблук в горло — и допрашивать некого. Как быть?

На японке-то были ботинки. И то, чуть не убила. Если бы не медпомощь.

Норимацу с интересом принялась наблюдать за происходящим: что дальше сделаешь?

Казалось, выпуклые мысли Наджиб прощупывались даже в полёте. Перенести точку удара в грудь? Как бы не то же самое. Если помножить на инерцию и массу тела, с тем же успехом можно ломом ткнуть. На пробитие, какой после допрос.

Ударить подушечкой стопы? Такая идея могла прийти в голову только танцору.

Танцовщица! Ещё через долю мгновения Норимацу сообразила, что Наджиб профессионально увлекается танцами. Вот откуда и её безупречные шпагаты в воздухе, и легкость движений, и запредельная координация ног на незнакомом ранее поле!

А сам удар предсказуемо подкачал. Видимо, менталистке хватило всё же мозгов сообразить, что поглаживание такого противника небоевой частью тела — лучше сразу сдаться. Лечь на спину, раздвинуть ноги, что там дальше по списку (подопечная партнёра любит повторять).

Бить подушечкой стопы — зачем было прыгать? С тем же успехом можно было остаться на месте и не напрягаться.

Наджиб в итоге ударила пикой-каблуком, но не в горло и не в корпус.

В челюсть. Снося резвого коллегу с ног, как кеглю, отбрасывая его изломанной куклой к стене, дробя кости и зубы.

— Б… Ёлки-палки, — неподдельно огорчился партнёр по бизнесу. — Нах… Нафига⁈ Мадина, как с ним теперь разговаривать⁈ Зачем⁈ — его голос был полон тоски.

Каша, в которую превратилась нижняя часть лица пленного, к членораздельной речи была способна мало.

— Говори с ней насчёт вашего оружия, — подопечная, однако, не смутилась, кивая в сторону японки. — Я у него из мозгов сейчас всё вытащу, потом расскажу. Дальше втроём думать будем. Ну-ка, поверни глазки. — Наджиб спокойно опустилась на колени и развернула изувеченное лицо к себе, ловя взгляд. — А вот нехрен бросаться, — добавила она лексиконом попечителя. — Так, что здесь у нас…

— Не хочу нагнетать, но крайне удобная позиция, — спокойно заметила Шу со своего места.

Если включить паранойю, менталистка могла разыграть спектакль. Кроме неё подтвердить достоверность полученной информации сейчас будет некому.

Она что, только притворилась, что хочет произвести впечатление на своего попечителя? А сама — тоже какой-то дан? Только, судя по кое-каким деталям, корейский, не японский.

Это у тех в приоритете сложнейшие прыжки и удары в полёте, специфика исторического пути: на своём ландшафте приходилось часто голыми руками выбивать всадника из седла. Точнее, голыми ногами.

— Повернись, — глумливо хмыкнула Наджиб азиатке.

Скользнув взглядом по слабо ворочающемуся в углу коллеге, приёмная дочь Дмитрия стремительно поднялась и теперь ухватила за подбородок Шу:

— Думай, недоверчивая моя! — и без затей впилась взглядом в переносицу. — Шу, чтоб именно у тебя не было дурацких вопросов! — Менталистка перевернула руку ладонью вверх. — Клянусь магией, что не злоумышляю ни против тебя, ни против твоего дома, ни против твоих близких, ни против…

— Достаточно. Я поняла схему, — аккуратно перебила японка, сожалея о собственной несдержанности.

— Слово! — с руки коварной змеи, однако же, чистым белым цветом полыхнул огонёк подтверждениясказанного. — Также, я желаю только добра своему опекуну Дмитрию Ржевскому, порой в ущерб себе! Настолько, что регулярно поступаюсь границами личности! — ещё один огонёк.

Норимацу присвистнула и коротко поклонилась в ответ, давая понять, что извиняется за собственные беспочвенные сомнения. И что инцидент исчерпан.

Ржевский тем временем принялся без паузы потоком извергать в адрес Шу свои требования к снаряжению и вооружению, которое ему требовались буквально сейчас.

Интересно, он что, не понял? Его приёмная дочь только что весьма технично, через третью персону, призналась ему в любви!

Заня-ятно. Слушая и сортируя пожелания делового партнёра, японка старательно сдерживала улыбку: до чего интересно иногда наблюдать жизнь со стороны.

Попутно она сделала себе зарубку на память: старинный трактат семейного искусства в главе о рукопашной с менталистами кое-чего недоговаривал. Видимо, в этом аспекте предкам просто не хватило кругозора.

Возбуждение затопило низ живота Шу: эту главу расширит, допишет и усовершенствует она сама! Причём не абстрактной теорией, а исключительно на основании личного, собственного, своими глазами выстраданного опыта!

ЗАКАЛКА ТЕЛА! Если иметь ментальные блоки как у Ржевского (судя по словам его подопечной), да багаж мастера тамэсивари за спиной как у него же, никакой менталист не страшен: змей ментала может скопировать культуру твоих движений. С натяжкой, наверное, за счёт увеличенного усилия мышц сможет скомпенсировать даже неразработанную гибкость суставов и связок.

Но он никогда не сможет подделать прочность костей!

Если тот же Дмитрий потратил тонны пота, крови плюс годы — и сейчас крошит на мелкие части подброшенную в воздух глыбу хоть мрамора, хоть гранита, хоть прессованного льда — такое свойство организма через ментал не копируется.

Может быть, если Наджиб занялась бы тренировками, её результат был бы даже лучше — но именно что потом и вследствие. Не сразу.

И если ты никогда не рвал руками ничего прочнее картона, столкнись твой кулак с кулаком Ржевского — финал известен.

Получается, разум сильнее меча далеко не всегда? Хотя тут скорее, получается, лом или кувалда, а не клинок, но сам принцип…

Из размышлений японку вырвало прикосновение партнёра к плечу:

—… так из этой снаряги можно купить за деньги?

Глава 6

— Справилась?

— Да. Так, с чего бы начать… — Наджиб плавно перетекает с колен в положение стоя и задумывается.

Пленный остаётся лежать на полу, при этом имеет такой вид, что смотреть страшно: как под броневик попал.

Жёстко его Мадина, ой, жёстко. А с другой стороны, и он на школьный двор к детям шёл не цветочки окучивать.

Хорошо, мы его там остановили.

— Какова была его задача? — пожимаю плечами (зачем изобретать велосипед). — Кому он подчиняется? Это для начала. Исходя из ответов на эти два пункта, построим следующее дерево вопросов.

— Если этим путём идти, будем час беседовать, — задумчиво возражает менталистка, пребывающая по инерции в размышлениях. — Тут не по классической методе надо. Дим, доставай свой блокнот!

Интересно, что она у него в мозгах такого увидела?

— Зачем?

— Записывай; боюсь, по памяти запутаешься.

— Внимательно слушаю, — блокнот так блокнот.

— В рейдерской компании менталиста Романова был заказ на твою землю.

— Не новость, пожалуй, — замечаю, старательно тем не менее фиксируя. — Но спасибо: я должен был сам догадаться. А кто заказчик? Барсуков-старший говорил, там целая очередь выстроилась?

— Очередь, видимо, в другом месте, поскольку у Романова именно на тебя только один пункт. Высшая Торговая Гильдия — что-то говорит название?

— Да не особо, — карандаш зависает над бумагой, добросовестно шевелю мозгами. — Знаю, что они в природе есть, не более того.

— У неё, как и у всякой гильдии, есть Совет, — продолжает Мадина. — В нём шесть голосов. Один из них, Воронцов, граф, тебя и заказал. Помнишь, ты про менталиста на перекрёстке рассказывал?

— Помню, такое забудешь пожалуй, — против воли зябко веду плечами.

— У него была прямая задача: под машину должен был шагнуть ты. — Наджиб подходит вплотную и, не мигая, смотрит мне в глаза. — Тебя должны были подловить на том перекрёстке на набережной, специалист тоже пятого ранга. Ментальное принуждение — и ты под первый попавшийся грузовик шагаешь. По своей воле, добровольно, на виду центра города. Ментальная закладка не доказывается, особенно задним числом, когда ты на том свете.

— Кажется, ты сейчас недоговорила, — внимательно смотрю на неё в ответ, мимика от меня не ускользает.

— У вас не доказывается, — нехотя добавляет подопечная. — У нас, если очень постараться и большие силы привлечь, — она хлопает себя по животу, — варианты были бы. Но не у вас, увы! — Наджиб словно выныривает из проруби, настолько шумно вздыхает.

— Пока всё понятно, — перечитываю свою скоропись. — Высшая Торговая Гильдия, граф Воронцов, заказ на меня рейдерской компании троюродного племянника императора. Последнего мы княгине Левашовой оставили, — в этом месте мне хочется материться.

Кто ж знал. Хотя, может, ещё получится обратно переиграть? Вдруг отдадут пленного обратно? Надо будет Левашовым как аврал закончится, позвонить.

Если же кончит того типа княгиня к этому моменту — тоже хорошо, рабочий вариант. Нет человека — нет проблемы.

— У меня, как у твоего партнёра, есть вопрос. — Шу неожиданно говорит мне «ты» по-русски.

До этого было лишь по-японски. Занятно.

Сигнал сближения личностей? Или что-то иное? Обдумать попозже, вдруг я ей как мужчина начал резко нравится.

— Какой вопрос?

— Помните второго графа Воронцова? Который Гвардии здешнего Наместника помогал на ювелира Самбура в молле наезжать? Почему у них фамилия одинаковая? У вас разве государевы люди имеют право на частный бизнес?

— А частный бизнес здесь причём? — я не менталист, следить за столькими осями логики не успеваю.

— Высшая Торговая Гильдия, — теперь плечами пожимает японка. — Мы, в смысле Мицубиси, тоже члены. В составе по определению только частные компании, серьёзная контора. Кое-что впереди вашего Престола может решать.

— Эти Воронцовы — одна фамилия, — поясняет Наджиб нам обоим. — Кстати, не то чтоб странность, но штука необычная. Я только сейчас поняла. Воронцовы дружные! Между собой не ссорятся! — она победоносно переводит взгляд с меня на азиатку.

— Молодец, — стараюсь вложить как можно больше позитива в голос.

Видно же, что девчонка похвалы хочет.

— Теперь бы понять, что в этом такого сверхъестественного, — вежливо намекаю на необходимость продолжения.

— Щ-щас по яйцам тресну, если будешь меня за дуру держать, — спокойно сообщает Наджиб. — И будет очень больно, ни один родовой бонус не поможет: там мышц нет, которые напрячь можно.

— Было непонятно в этом месте, — на всякий случай с опаской отодвигаюсь на два шага.

Теперь даже если бросится, вокруг стола успею убежать. Авось не поймает (с неё и по яйцам дать станется, сердцем чувствую).

— Меня раздражает, когда ты меня воспринимаешь как недоделанную ссыкуху-щеглуху, а себя — как великого профессионала с сорокалетним опытом. — Спокойно объясняет подопечная.

— А что поделать, если так оно и есть⁈ — вырывается у меня на автомате, кажется, вообще без участия мозга.

Чёрт побери. Язык мой — враг мой.

Впрочем, предупреждён — значит, вооружён: яйца прикрыть успеваю, а по пузу не считается, можно и перетерпеть.

— Давайте ближе к теме? — весело хихикает от двери Норимацу, которую, похоже, новость вообще не впечатляет. — А то нам скоро… А вы тут…

— Что сверхъестественного в нормальных отношениях между Воронцовыми? — спрашиваю, старательно нарезая круги вокруг стола.

Поскольку Наджиб результатом не удовлетворилась и зачем-то пытается подойти ко мне вплотную.

Обоснованно опасаюсь, не затем, зачем мне бы хотелось и было бы приятно. Эх-х.

— Нетипично это для вас, — сердито ворчит подопечная, наконец останавливаясь и прекращая меня преследовать, как маньячка.

— На свою семью посмотри? — предлагает она. — У вас с родным дедом сильно тёплые отношения?

— Нормальные, — отвечаю серьёзно. — Сейчас пойду его выручать, чего бы ни стоило. Какие бы риски ни были.

— Дим, не его ты пойдёшь выручать. — Она не отводит взгляда. — Ты бы любого в этом положении спасать бросился. Какие бы ни были риски. Я, конечно, не Далька, это она теорию лучше магистров знает, но тебя уже изучила: ты бы не только деда вытаскивать полез.

— Кого ещё?

— Любого на его месте.

— Думаешь? — а вот здесь я всерьёз задумываюсь.

Опасная она всё-таки личность, в хорошем смысле этого слова. Вдвойне неожиданно, когда кто-то в тебе лучше тебя самого разбирается.

— Уверена, — твёрдо заявляет подопечная. — Вспомни имя героя, который за три минуты спецгруппу моего Эмирата в ноль вывел?

— Я, что ли⁈

И японка, и Наджиб, не сговариваясь, обмениваются взглядами и начинают на ровном месте ржать.

— И что смешного? — бросаю им мужественно и уязвлённо. — Если что, ради тёлки с такими формами, — указываю на стати Мадины, — какой угодно гусар на что угодно способен! Уже молчу, на мою землю полезли — это вообще табу. У меня тоже есть мои границы личности, за которые заходить не позволено.

— Дим, себя не обманывай? — раздражённо перебивает менталистка, словно учительница несущего ересь первоклассника.

— Я искренне считал, что между нами что-то может получиться! — взрываюсь.

А и чёрт с ним. Откровенность, откровенность и ещё раз откровенность.

— Парень, если девушку под крыло взял, её кормить должен, поить, одевать-обувать, всем обеспечивать! — продолжаю. — Защищать тоже! Может, я тебя трахнуть планировал! Ради этого на всё шёл!

— Ты всех трахнуть хочешь. Ради всех, получается, и готов до края идти. — Наджиб поощряюще кивает и издевательски улыбается.

С таким лицом, что охота её стукнуть.

Тут же ей это в лоб и говорю.

— Дмитрий-сан, вы вполне могли отсидеться, ваша подопечная права, — замечает Норимацу. — Насчёт вашего родственника я с ней тоже согласна.

А теперь она на вы. Странно. Чем объяснить?

— Хотя по одной семье я бы обо всех людях выводов не делала, — добавляет японка.

— Э-э-э, — как бы так её осадить, чтобы хотя бы она не лезла, куда не просят.

— Я безмерно уважаю это твоё решение! — торопится вставить Шу. — Более того, оно полностью в нашем каноне! Но, боюсь, Наджиб права: ты бы вёл себя одинаково с любой девушкой на её месте.

— Да не скажите, — задумываюсь ещё глубже.

Если они обе, не сговариваясь, соглашаются — это сигнал. Они вообще мало на какую тему единодушно сходятся, чтоб очень мягко сказать.

— Если б была какая-нибудь толстая блондинка с голубыми глазами, то боже упаси, — продолжаю добросовестно рассуждать вслух. — Мог бы и не решиться геройствовать. Ненавижу толстых и блондинок.

Спутницы сверлят меня насмешливыми взглядами с обеих сторон.

В углу слабо ворочается подбитый каблуком Мадины пленный.

— Хотя-я-я, если поду-у-умать, — пожалуй, стоит признать чужую правоту.

Не прошёл бы мимо в любом случае. Увы мне, увы.

Раскаты чужого смеха усиливаются.

— А ты очень хорошо во мне разобралась! — констатирую Мадине с величайшим удивлением. — Но мы изрядно отклонились от предмета обсуждения.

Дамы веселятся мало не до слёз, смахивая капельки из уголков глаз.

— Деда своего ты не столько как родственника, сколько из внутреннего императива вытаскивать собираешься, — отсмеявшись, припечатывает Наджиб умными словами. — А если о родственных связях говорить, то они между вами более чем прохладные. О женитьбе его ты много знал до вчера?

— Нечем крыть.

— Он о твоих планах с Шу и Мицубиси?

— Нечем крыть опять.

— Ты о его перемене фамилии на Барсуковых?

— Кажется, мне пора начинать сердиться.

— Или об ИХ реконструкции он тебе много сказал? Дим, не злись! Я до тебя хочу донести, что у всего вашего народа к родственникам отношение скорее как в Японии, — Мадина кивает на Шу. — А не как у нас.

— А у них как?

— «Близкий сосед лучше далёкого родственника», — комментирует Норимацу. — Занятно. Мне раньше в голову не приходило, но обобщение интересное.

—… и это всё херня. Потому что главное знаете что? — Наджиб по очереди смотрит на каждого из нас.

— Откуда у них отношения между собой по вашему шаблону? — предполагаю старательно. — Как будто они из вашего Эмирата переехали? Шпионы, думаешь? Нелегалы во втором поколении?

— Кажется, кто-то перегрелся… Нет! Вопрос в следующем: ЧТО могло заставить их так нетипично для вашей психологии сплотиться?

— Сверхзадача, — мой язык опять выдаёт собственную версию, минуя мозги. — Что-то такое, на что абсолютно все другие семьи Империи не замахиваются.

А в следующую секунду до меня доходит:

— Престол⁈

Норимацу молнией размазывается в воздухе, преодолевая разделяющее нас расстояние:

— НЕ ВСЛУХ! В этом здании такие вещи лучше намёками, — извиняясь, поясняет японка, форменным образом затыкая мне рот ладонью. — Мы тут не единственные хозяева, ещё брат папы с семьёй, — японка складывает руки вместе на мгновение в жесте просьбы.

— Ржевский, знаешь, что меня в тебе больше всего восхищает? — спрашивает менталистка.

— Понятия не имею. Хотя я мужчина видный, это что угодно может быть.

— Твои мозги, язык и ты сам часто живёте независимо друг от друга. Молчу про ещё одну часть тела… ТЫ ПРАВ. — Она кивает на пленника, — он наверняка не знает, но по косвенным у него точно такие же догадки. И он уверен, что не ошибается.

— И эти люди хотят мой участок…

* * *

Шу Норимацу, клан Ивасаки, группа Мицубиси.

Допрос даже немого пленного, если под рукой есть менталист, не проблема. Как оказывается.

Шу задумалась. О конкретных претендентах на участок партнёра не знал и он сам до этого момента.

Желающий номер один был из очень серьёзной семьи, цели ставил амбициозные. Надо ли корректировать имеющиеся планы?

Усадьбе Ржевских в плане Воронцовых отводилась своя роль, действия были расписаны другими на много ходов вперёд. Отклонения по определению не допускались и наказывались, а Ржевский сорвался у них с крючка.

— Ладно, давайте сперва деда вытащим, потом поговорим, — вздохнул тем временем Дмитрий. — Шу, как эта твоя инфра работает? Есть ещё такие амулеты, под мою руку?

Японка молча протянула ему запасную пару.

— Так, это включить. Это, видимо, дозировка. — Ржевский быстро разобрался без её объяснений, огляделся по сторонам и решительно направил раструб на лежащего на полу. — Сорян, братан. Не на девчонках же испытывать. — Правда, активацию почему-то не нажал.

— Он сейчас громко думает: на себе испытай! — поддела попечителя Наджиб. — И проклинает тебя, только сказать не может.

— Да на мне нерелевантно будет, — блондин задумчиво ткнул себе под подбородок хвостовик и подал сигнал.

В следующую секунду Шу раскрыла глаза до его ширины.

— Ну, приятного конечно мало, но воевать с таким идти нельзя, — вяло заключил Ржевский после того, как его голову закончило болтать из стороны в сторону, разбрызгивая вокруг слюну из сведённого судорогой рта. — Не оружие это, увы. Так, детишек пьяных в баре по углам растаскивать.

Его язык заплетался, а самого болтало, как пьяного.

Японка с возмущением выхватила артефакт, направила на пленного и активировала повторно.

Того выгнуло другой, приложило головой и разными частями о бетона пола. Тело забилось в судорогах настолько сильных, что, казалось, мышцы сейчас порвут или себя, или кости.

— Не смогу доказать, но работать в ментале он сейчас не может, — Норимацу с хмурым видом прекратила воздействие. — Касается абсолютно всех других магов, не говоря уже о простаках.

— Дистанция? — а вот демонстрация на живом объекте партнёра заинтересовала.

Простите, предки, недостойную.

— Если до двух десятков метров успею выставить фокус, стихийники не страшны.

— А больше двух десятков в здании и не надо… Мадина, извини пожалуйста! — партнёр елейным голосом обратился к опекаемой. — Можно для чистоты эксперимента и на тебе… АЙ! ЗА ЧТО⁈ Я Ж ТОЛЬКО СПРО… АЙ!

— Я тебе абсолютно компетентно подтверждаю: страшная вещь. — Менталистка отвернулась.

Видимо, какие-то неприятные воспоминания, поняла японка.

— А подробнее? — Ржевский бесшумно подкрался к ней сзади и собрался потрогать за плечо.

В последний момент, однако, не решился и так и застыл с ладонью в воздухе.

— Шу права. Если она успеет первой, магу труба, — глухо пояснила Наджиб.

— Но убить ведь этим нельзя? — блондин, не обращая внимания на её эмоции, старательно прыгал на чужих больных мозолях.

Думая, что добывает информацию.

— Можно и убить. Не знаю именно этой модели, — Мадина повернулась к ним и мельком скользнула взглядом по амулету. — Но в норме можно сердце остановить, дыхание блокировать, инфаркт с инсультом спровоцировать за секунду.

— Быстрее! — обиделась Норимацу. — Только с этого предохранителя надо снять! Ноль-две секунды и труп, какая секунда!

Именно в этот момент внутрь упали двери допросной.

— Оставаться на месте! Все замерли! — сказано было по-японски.

Самое смешное, что все присутствующие поняли: Шу и Дмитрий сам язык, а Наджиб и пленный — через ментал.

Люди Ивасаки, наверняка за менталистами, поняла она по кое-какими деталям.

Толстяк с маленьким членом, не получив Наджиб вчера, намерений своих не оставил и сегодня каким-то образом подловил.

— Дядя, — презрительно фыркнул Ржевский по-русски.

Норимацу захотела стукнуть себя ладонью по лбу: брат отца, по совместительству отец кузин, с утра действительно поехал объясняться с руководством клана! Они сами сказали!

Вот же бесчестная тварь. Интересно, а почему Асато и Юки не видать?

Видимо, скорость распространения информации в этом общем для пары семей доме она раньше недооценивала.

— Шу, к тебе претензий нет! — из-за спины боевиков показалась голова родственника-предателя. — Отойди к стене, потом можешь делать что хочешь! Все чужаки — на выход.

— Это наша половина дома. Немедленно уйди отсюда, — намеренно игнорируя троих якудза (и оружие в их руках), Шу решительно пошла к дверям.

Расчётливо при этом перекрывая направление стрельбы по своим гостям.

Даже если эти сейчас откроют огонь, секунда или полторы у них уйдёт на то, чтобы убить её — она выложится по полной и упадёт не сразу.

А за это время либо Наджиб им мозги прокомпостирует, либо Ржевский что-то придумает… Он сможет…

Ещё шаг. И ещё.

— Не дури, — голос дяди напрягся.

Глава 7

Шу Норимацу, клан Ивасаки, группа Мицубиси.

— Не дури, идиотка! — срываясь в истерику, практически закричал ей брат отца.

И это недостойное создание — тоже Норимацу? Боги, до чего стыдно за подобную родню.

— Истеричка, — Шу поймала его взгляд.

Она не удержалась от демонстрации презрения и сплюнула прямо на пол, продолжая глядеть в глаза предателя. Затем растерла ногой.

Якудза, не вмешиваясь, сбились в кучу плотнее и с интересом наблюдали за спектаклем.

А им-то что, ощущая здоровенный камень на сердце, с тоской подумала японка. Могут наслаждаться. Они, можно сказать, благодаря этой переметнувшейся твари свою задачу уже решили.

Почти, есть только одна попытка в запасе, чтобы им помешать.

Сделать ещё один шаг вперёд, пользуясь всеобщей неразберихой.

Плевать в доме — недопустимое скотство. Такое с натяжкой могут себе позволить варвары из других стран, но не японцы — в теории.

Обычно нельзя, но теперь можно. Теперь можно всё, кроме недостижимого больше десятого шага.

Она сделала четвёртый, всего до двери девять — намётанный глаз профессионального бойца на автомате рассчитывал дистанцию с точностью до сантиметра.

Ещё и в родном доме. Стены помогают.

Неизвестно откуда появился росток надежды: а вдруг эти недостойные отрыжки лягушки дадут ей подойти вплотную? Мысль была настолько привлекательной, что даже сердце забилось сильнее.

Если да, то короткая жизнь прожита не зря. Боги, сделайте так, чтоб удалось дойти до этих на расстоянии вытянутой руки — потомок самураев семьи Норимацу будет очень хорошо знать, что делать дальше.

И ведь бросить танто на пол не сказали, от осознания этого мозги затопило едва ли не опьянением.

Не знает дядя о фамильном клинке! Вот и не предложил разоружиться!

Только бы дойти. Только бы дойти до них, осталось ещё пять средних шагов. Три с половиной секунды хода.

— ОСТАНОВИСЬ! — недостойный родственник, попустительством высших сил являющийся потомком той же фамилии, уже не беспокоился о потере своего лица перед чужаками.

Он покраснел, выпучил глаза и заорал, унижая себя и роняя имя славного рода до уровня пола.

— Тяжела судьба предателя? — бесстрастно поинтересовалась Шу, не сводя взгляда с негодяя.

Если трое вооружённых якудза увлекутся семейным конфликтом Норимацу (ещё бы, такой спектакль), танто получится достать незаметно.

А если нож окажется в её руке до первого их выстрела, она успеет зарезать минимум двоих.

Только бы оказаться среди них к тому времени. Ну или хоть бы не больше одной пули в тело поймать к этому моменту.

Боги, ни о чём не прошу, только сделайте не больше одной пули до того, как я окажусь между ними. Ладно, две. Две тоже постараюсь выдержать.

В следующую секунду проклятый боевой настрой сыграл с японкой злую шутку. Неожиданно в собственной голове независимо от воли хозяйки проснулся юмор. Скрытый от прочих внутренний человек голосом Ржевского издевательски произнёс: «Лишь бы та пуля не в голову, особенно две».

Рот Шу вопреки желанию сам расплылся в идиотской улыбке. Со стороны, пожалуй, выглядело занимательно.

— Эй, хати-кю-сан! — в следующий момент на её плечо непонятным образом легла рука бизнес-партнёра, а сам он неизвестно каким образом оказался рядом.

Без единого звука, даже воздух не шелохнулся. КАК⁈

Повинуясь стальному захвату Ржевского, под влиянием нахлынувших догадок, Шу замерла на пятом шаге.

Ржевский — шиноби?!! Да ну, не может быть.

Мысль была важной и неожиданной, захотелось обдумать её до конца.

— Погоди минутку, — вежливо попросил напарник, удерживая её за плечо от дальнейшего движения.

Как показывает опыт, он ничего не делает просто так. Было уже не раз за эти сутки: даже если его действия и поступки кажутся тупостью и гротеском, буквально в следующей итерации они оказываются единственно верным решением.

Ну, может не единственным правильным (путей к цели всегда много), но уж точно самым оптимальным.

— Всецело доверяю вам и полагаюсь на вас, Ржевский-сан, — коротко кивнула японка.

В такие моменты нет ничего хуже несогласованности между партнёрами. Например, было бы досадно, набросься они с Дмитрием на одного и того же человека одновременно: он — сворачивать негодяю шею, она — резать то же горло в длинном выпаде кончиком клинка.

Может получиться некрасиво — двое оставшихся останутся без надлежащего внимания. С оружием в руках. Пока они барахтаются друг с другом.

От представленной картины неожиданно стало ещё смешнее. Шу не стала сдерживаться и рассмеялась.

Лицо дяди застыло в непонятной гримасе удивления и настороженности. От этого японка расхохоталась ещё сильнее, поскольку теперь всё было можно.

Нельзя лишь десятый шаг вперёд из девяти и четвёртую секунду жизни из оставшихся трёх, а всё остальное уже можно.

— Эй, хати-кю-сан, — повторил потомок гусара, почему-то старательно отодвигая её в сторону и даже частично заслоняя своим телом.

Якудза искренне удивились: они ожидали чего угодно, только не того, что гайдзин будет звучать и вести себя как свой.

— А ведь вы бесчестные люди, — небрежно и доброжелательно продолжил Ржевский.

Шу покосилась, чтоб увидеть его лицо — отчего-то стало любопытно.

Обычно эта улыбка делает партнёра идиотом на вид, но не сейчас. Сейчас он стал похож на отморозка или на самурая со старинной гравюры. Вошедшего в боевой транс.

Здесь странно, в таком случае он попросту не смог бы связно разговаривать.

Можно, конечно, предположить, что деловой партнёр отлично играет и изображает, но актёрские данные никогда не были частью его арсенала.

Особенно хорошие актёрские данные, с такой-то физиономией — японка весело фыркнула, и не думая печалиться.

Брат отца (звать дядей больше не поворачивается язык) закусил нижнюю губу и скорее всего принял её веселье за часть начинающегося психоза.

Как ты был торгашом, так ты им и остался, она снова поймала его взгляд и брезгливо сплюнула на пол. Растёрла.

Никогда не понимал ты ни Пути, ни… Тратить последние слова и мысли на это животное отчего-то показалось невыносимым расточительством.

Когда жизнь — мгновение, а мгновение — жизнь, мирская суета начинает значить намного меньше.

— А кто ты такой, чтобы судить о нашей чести? — обманчиво вежливо поинтересовался в ответ один из стрелков.

— Простой прохожий, человек божий, — развёл руками Ржевский.

Японский язык лился из него чисто и непринуждённо, как родной, с неизвестно откуда взявшимся окинавским акцентом.

Шу задумалась: ей некстати припомнился ещё один факультатив. А ведь крадущиеся во тьме, кроме прочего, имеют очень широкий диапазон масок!

Не тех, которые надевают на лицо, а тех, которыми изображают другую душу, являя миру заученные актёрские роли.

Ржевский — шиноби⁈ А ведь…

Бесшумный шаг, много непредсказуемых личностей в одном человеке, очень странная школа боя. Необычная — но парадоксально эффективная.

Японка аккуратно припомнила и недавнюю стычку против трёх магов возле школы: последняя гипотеза раскрасила рисунок того конфликта принципиально новыми красками.

— Ты ниндзя? — она решительно развернула напарника по бизнесу к себе и впилась взглядом в его лицо, старательно отслеживая малейшие оттенки мимики и требуя ответа немедленно.

Такие моменты надо решать сразу, хоть камни с неба.

— Спаси Христос! — деловой партнёр без паузы открестился в ответ. Машинально и на автомате, тем естественным жестом, который не подделаешь. — Даже рядом не стоял. Кто такие?

Уши блондина будто растопырились чуть пошире, чем обычно, с интересом ожидая пояснения напарницы.

— Неважно. Потом объясню.

Если к неприкасаемому сословию он не принадлежит, то препятствий для их дальнейшего партнёрства нет. Можно не волноваться.

Это с крадущимися во тьме род Норимацу даже в туалет на одном поле не пойдёт, а против честного потомка гусара здешней империи она не возражала. Тем более, в нём так много от родных самураев.

— Для простого прохожего ты имеешь слишком длинный и странный язык, — бросил командир тройки тем временем.

А с другой стороны, шиноби с таким лицом, как у него, тоже явный перебор, продолжила рассуждать Норимацу по инерции.

Кого сможет убедительно изобразить лопоухий блондин-европеец в Японии кроме себя самого? Ещё и с голубыми глазами? С носом картошкой?

— Разница лингво-страноведческого компонента! — неизвестно чему обрадовался Ржевский в ответ не самому достойному собеседнику. — Ты по личной убогости только один язык знаешь, свой собственный. Вот и судишь обо всём узко и с единственной колокольни.

Якудза молча перевернул вверх ладонь второй руки, предлагая продолжать.

Ржевский и продолжил:

— А у нашего народа, когда кто-то говорит подобное, это значит, что на самом деле обстановка контролируется гораздо лучше, чем кажется противной стороне. Идиома, ты просто не понял, — партнёр лучезарно улыбнулся ещё шире.

Шу Норимацу мысленно поблагодарила всех богов, которых знала, за такого напарника: перед лицом неминуемой смерти держать спину НАСТОЛЬКО ровно смогли бы далеко не все её родственники. Даже погибшие в прошлых веках.

За товарища не было стыдно, в отличие от родного брата отца. Сейчас лично для неё это было главным.

Последние три секунды незаметно растягивались.

— А как было бы мыслить правильно? — якудза широко улыбнулся, поигрывая пистолетом в руке. — На моём месте? Может, ты будешь столь любезен и пояснишь мне, несовершенному?

— Легко, — фыркнул партнёр. — Шу, отойди в сторону, пожалуйста, ты мне мешаешь! Вот настолько.

Он развёл руки горизонтально, как птица крылья, словно иллюстрировал утреннюю зарядку в детском садике.

И поворот в разговоре, и движение были настолько естественными, что она абсолютно незаметно для себя попала в чужой поток и без задней мысли подчинилась.

Отошла, с любопытством ожидая, что дальше. И только потом с опозданием спохватилась: он же убрал меня с линии стрельбы и занял мою позицию!

Японка возмущённо заозилась по сторонам, но осталась на месте: в такие моменты между своими отношения лучше не выяснять.

Вот ты хитрый, возмутилась она мысленно. Тем не менее подчиняясь линии напарника и против воли ощущая растущее любопытство.

— Отвечая на твой вопрос, — Ржевский улыбался старшему из бандитов весело и искренне. — Правило есть, хорошее. «Защищай слабых, борись с сильными».

Так это практически официальный девиз всех якудза, вне зависимости от их клана.

Трое вооружённых напряглись и сдвинулись ближе: непонятное пугает, а намерений блондина сейчас не понимал никто из них. Как и двусмысленных намёков их же жаргоном в исполнении гайдзина.

— Вы против этого правила сейчас идёте, — продолжил пояснение Дмитрий. — А что до прохожего…

Он обозначил средний и стремительный шаг влево.

Три ствола качнулись за его силуэтом, как привязанные. Они ещё двигались, когда он оттолкнулся левой ногой и шагнул обратно, уже вправо — но не вбок, а вправо-вперёд.

Словно на диагональ квадрата, задумчиво отметила про себя Норимацу.

— Словно на диагональ квадрата! — радостно выдал Ржевский вслух. — Итого смотрите: чистая физика процесса, никакой магии.

Занятный групповой танец повторился снова. Шаг партнёра по бизнесу вправо-вбок; движение трёх пистолетов за ним маятником; толчок и шаг Дмитрия влево-вперёд.

Озадачились все присутствующие. Пистолеты в руках неподвижных стрелков не успевали за движущимся Ржевским и удерживали его в зоне прицеливания хорошо если четверть всего времени.

— Как ты это делаешь? — хрипло спросила сзади Наджиб по-русски. — В тебе магии, как в полене. Усиления на мышцы тоже нет, мозги ты нам запудрить не можешь — поскольку не менталист. КАК?

— Разум сильнее ствола! — Ржевский зачем-то заменил в поговорке один вид оружия другим. — Самая сильная мышца человека — квадрицепс, четырехглавая мышца бедра! А в классической стрелковой школе, как у них, — он без затей ткнул пальцем в сторону якудза, — за целью следует поворачиваться не рукой, а всем телом.

Ещё один цикл в качестве иллюстрации: шаг в сторону — пистолеты следом — они не успевают догнать — шаг в сторону и вперёд.

Минус ещё кусочек дистанции.

— Да даже если бы только рукой вели, — пренебрежительно фыркнул потомок гусара. — Квадрицепс, особенно тренированный, по определению сильнее. А если мышца сильнее, то что?

— Что? — Старший якудза неожиданно проникся и закусил губу, напрягая мозги.

— Значит, она и быстрее, — веско ответил партнёр по бизнесу, оказываясь вплотную. — Если надлежащим образом тренирована. А я нормально тренирован.

— Точно?

— Да. Бедро быстрее пальца на спуске, биомеханика.

ДА ОН ЖЕ ПОДОШЁЛ К НИМ ВПЛОТНУЮ!

Шу не смогла стерпеть такого изощренного коварства от того, кого считала близким напарником.

ОН ПОШЁЛ УМИРАТЬ ОДИН! ОПЯТЬ, КАК ТОГДА! ЕЁ ОБВЁЛ ВОКРУГ ПАЛЬЦА И СНОВА ОСТАВИЛ СЗАДИ!

— Какая же ты сволочь, Ржевский, — искренне и с чувством сказала она в следующую секунду.

Якудза, не сговариваясь, вытаращились в её сторону.

— Ты меня бесчестно обманул, а ещё мужчина! — вообще-то, ввиду она имела чуть иное, но подобрать слова правильно почему-то не вышло.

— Ой! — дядя из пунцового стал бордовым.

Старый извращенец. Наверняка подумал бог невесть что.

— Я не специально! — партнёр явно испугался, потому что даже обернулся на её голос.

Шу была отлично образованной дочерью своей семьи. Несмотря на любое состояние психики, абсолютно все перемещения всех без исключения в такие моменты она фиксировала на автомате и профессионально.

Руки Ржевского, несмотря на неоднозначный момент, не поддались эмоциям хозяина и продолжили жить своей жизнью.

Вот правая легла на чужой пистолет сверху, а левая синхронно зафиксировала кисть владельца. Небольшой нажим, короткий вскрик японца — и оружие сменило хозяина.

Какое-то новое кобу-до? Норимацу-младшая даже закусила губу от напряжения.

Приёмы на отъём огнестрельного оружия секретом не были, но кто и когда в старых школах каратэ-до их отрабатывал серьёзно?

Или Дмитрий-сан в своём до-дзё не прогуливал даже семинары? Интересно, а у кого он тренировался.

— Н-на! — Ржевский тем временем коротко ударил обезоруженного головой, сделал ещё один шаг вперёд и оказался вообще между нападавшими. — В принципе, я это и хотел показать, — он безмятежно смотрел снизу вверх в лицо старшего якудза.

Отнятый пистолет в его руке упирался тому куда-то в район гениталий.

Бывший владелец оружия по спирали оседал на пол без сознания.

Теперь они даже стрелять не смогут, мгновенно сориентировалась Шу. Друг в друга попадут.

— Тэнно, хэйка БАНЗАЙ!

Норимацу-младшая даже слегка присела от изумления: от Ржевского она почему-то этого возгласа не ожидала.

В следующую секунду напарник бросил ей отобранный пистолет, а его руки превратились в вентилятор.

Дядя пропустил первый же тычок кулаком в подбородок, да так и свалился затылком назад, на прямых ногах.

Не боец. Торгаш, окончательно подвела про себя итог насчёт родственника (теперь уже бывшего, видимо) японка. Поделом тебе.

Двое оставшихся на ногах вооружённых якудза неловко замешкались, попытались дёрнуться, но потомок гусара очень убедительно показал, чем пятый дан отличается от уличных бандитов.

Хотя первый даже успел выстрелить.

Ржевский своим занятным приставным шагом «самой мощной мышцы человека» успел перед этим разогнуть ногу быстрее, чем сгибался палец противника на спусковом крючке.

А ведь он так и говорил, Шу наблюдала за действиями партнёра с любопытством и восхищением.

ВЫСТРЕЛ! Мимо.

Ржевский маятником качнулся обратно, стремительно и точно.

Вылетевшая из чужого ствола пуля необъяснимым рикошетом пару-тройку раз грохнула по стенам комнаты.

Стрелявший, как и его напарник, от неожиданных последствий замешкался.

Ржевский не потерял самообладания, что явственно говорило: к звукам выстрелов он привычен, рикошетов в замкнутом помещении не боится, боеспособности под влиянием этого вида шума не теряет.

Где же он тренировался⁈ У кого на Окинаве есть подобные циклы упражнений⁈

За ту треть секунды, что якудза протирали мозги, всё было кончено.

— Как по заказу! — лицо делового партнёра было светлым, искренним и чистым.

Широкая добрая улыбка чуть контрастировала с двумя пистолетами, которые он держал в руках:

— Хотели три ствола — получили три ствола. И не задрипанные револьверы, а вполне себе нормальная… так, что тут у нас… магазинное питание, раз, два три… семнадцать? Ай, сойдёт для сельской местности, — он решительно воссоединил металлические части, собирая конструкцию обратно. — Ух ты, даже счётчик выстрелов, — блондин ухитрился что-то разглядеть на тыльной части рукояти. — Чё, теперь к Барсуковым⁈

— Я бы на твоём месте верх сменила, — невозмутимо сказала сзади Наджиб по-русски.

— Ой. — Партнёр окинул себя взглядом и не на шутку озадачился.

В процессе стремительного последнего рукопашного противостояния его рубашка оказалась разодранной до пупа, карман оторвался с мясом, часть пуговиц исчезла тоже с мясом.

— Если ты с запрещённым оружием, да в таком виде, заявишься на тот банкет, боюсь, дальше пойдёт не так, как ты планируешь, — невозмутимо поехидничала Наджиб. — Можешь и в квартал не войти, не то что в здание. Да и тут надо понять, что дальше, — менталистка кивнула на тела под ногами.

— Да что ж за напасть такая! — натуральным образом взвыл деловой партнёр, игнорируя величие собственной победы, случившейся пару секунд тому. — У меня уже одеть нечего! Не на что мне шмотки менять, дома пусто!

— Спокойствие, только спокойствие, — Шу под влиянием спонтанного импульса подошла к товарищу и обняла его, прижимая к себе.

Коротко, по-мужски, отдавая дань его героизму и профессионализму.

— Я найду в доме что-нибудь, полминуты дай, — продолжила она, похлопывая друга по спине. — Уж что-то вместо рубашки твоего размера точно разыщется.

У Дмитрия, похоже, были какие-то свои представления о тактильном символизме соратников.

В следующую секунду японка ощутила на своих ягодицах чужие ладони, которые плотно прижали её к товарищу.

Глава 8

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

Ржевский и Норимацу каким-то чудом спасли ситуацию.

Идти к японцам в рабыни Наджиб не собиралась любой ценой, а защитой от ментала якудза были снабжены лучше, чем кое-где — государственные структуры (явно знали, кого брать идут).

За короткий промежуток боя товарищей Мадина перебрала невозможное количество вариантов — тщетно. Противники под контроль не брались, их готовили захватывать именно её. Ну или ей подобных.

Если честно, уже даже запретное про себя прикидывала: как уйти… если ЭТИ пройдут Дмитрия и приблизятся к ней, чтоб брать в плен.

Слава богу, не пришлось нагребать на душу греха, собственной рукой лишая себя жизни в попытке избежать позора и неизбежных мук в рабстве у неверных.

Да и жить дальше хочется, с собой можно быть честной.

— Уж что-то вместо рубашки твоего размера точно отыщется, — а наивная дура Норимацу, как тот тупой птенец из детской сказки, сама прыгнула в лисью нору.

Подошла к гормонально развитому и всегда готовому попечителю, без затей обняла его и похлопала по спине.

Первой проявила инициативу! Додумалась.

Мадина даже на автомате бросила на неё скан, проверяя на тонкое коварство — чтобы тут же фыркнуть.

Чистая монета. Святая простота. Детская наивность.

Ладно, есть моменты и ситуации, когда подсказывать бесполезно. Жизнь — лучший учитель.

Японка в самом деле не понимала (или по простодушию не учитывала) неизбежной и единственно возможной реакции озабоченного соратника: руки Ржевского молниеносно сориентировались и сочно облапили зад азиатки.

— Хорошо-то как, Настенька! — голубые глаза впавшего в нирвану мечтательно остекленели и расфокусировались. — Ы-ы-ы!

— Что ты делаешь? — Шу озадаченно покосилась себе за спину, старательно шевеля мозгами и пытаясь понять, что происходит.

Из рук товарища, склонного к определённой мании, отстраняться беззаботная курица при этом даже не подумала.

— Ы-ы-ы! — к членораздельной речи блондин в данный момент способен не был. — Хорошо-то как, Настенька!

До чего занятно наблюдать, как у кое-кого одна единственная мысль переходит в желание, а затем это желание стремительно и целеустремлённо вытесняет из мозгов всё остальное.

— Вые*ать он тебя опять хочет! — не в силах терпеть чужого идиотизма, нарушила собственные правила Наджиб.

Поскольку конкретно с Ржевским уже несколько раз давала себе слово: даже кончиком ногтя не соваться в его отношения с японками.

С любыми японками. Без деталей и без подробностей.

У каждого свой путь, как говорит узкоглазая. Или, если сказать родным языком, на всё воля Аллаха. Снова без деталей и без подробностей.

— Но я не Настенька! — добросовестно задумалась вслух Норимацу, прислушиваясь к ощущению от чужих рук на своей жопе.

Аналитического аппарата ей в данный момент не хватает, подумала Мадина с сарказмом словами Ржевского. Чтобы проанализировать ВСЕ предпосылки и сделать ПРАВИЛЬНЫЕ выводы.

— Ы-ы-ы! А-а-а! Всё равно, хорошо-то как!

— Стоп, погоди. — До японки начало доходить. — Дим, ты сейчас что, возбудился как мужчина⁈ — о, дошло.

— И года не прошло, — тихо проворчала менталистка на родном языке, чтобы ненароком не задеть наивную дурёху.

Шу чуть отстранилась и озадаченно посмотрела вниз:

— Ты возбудился! — изумлённо констатировала она в следующую секунду по-японски при виде чужих оттопырившихся штанов. — У тебя вон!.. — назвать своими словами напрягшийся детородный орган собеседника ей, видимо, не позволило утончённое дальневосточное воспитание.

— А-а-а! Ы-ы-ы!

— Два идиота. — Наджиб подошла и решительно хлопнула попечителя раскрытыми ладонями по ушам. — Н-на!

Ржевский тут же пришёл в себя: прекратил судорожно лапать жопу деловой партнёрши, выпучил глаза и огляделся по сторонам:

— А⁈ Что⁈ Ой, кажется, в транс непроизвольно соскользнул, — повинился он ненатурально.

— Бей сразу коленом по яйцам в таких случаях, — игнорируя фальшивые оправдания опекуна, серьёзно сказала азиатке Мадина. — Он с божьей помощью как-нибудь оклемается, ну и я пособлю, — куда ж денешься, не калечить же гормонально активного навсегда, — но по крайней мере сразу обозначишь ему личные границы. Иначе он от тебя не отлипнет: когда бабу за жопу схватит, и правда как в транс входит.

Норимацу кивком обозначила благодарность менталистке, чтобы продолжить тупить дальше:

— Дим, я не понимаю. У тебя же вот буквально только что ночью… всё случилось? В чём дело?

— Да когда это было? — отмахнулся блондин. — А организм снова требует.

— Она тоже девственница, если что. — Мадине надоел это непрекращающийся цирк со знакомминус, потому она с чистой совестью сдала японку, даже не колеблясь. — Так что если ты решил в неё нырнуть, просто имей ввиду. Что мимо. А то ты себе, похоже, понапридумывал о девчонке бог невесть чего.

— Ты⁈ — Ржевский вылупился на напарницу по бизнесу как на материализовавшегося неожиданно дракона. — ТЫ⁈

— Да, а в чём проблема⁈ — наивный цыплёнок, живущий внутри Норимацу, честно силился понять то, что ему пока было не дано.

— Вот это да. — Блондин огляделся по сторонам и запрыгнул на стол, резко впадая в меланхолию. — Вот это поворот. А ведь даже заподозрить было нельзя…

— Я же много тренировалась всю жизнь, — пожала плечами простодушная Норимацу. — Было не до этого. К физиологическим отношениям мужчины и женщины отношусь без фанатизма Наджиб, — Шу кивнула в сторону менталистки, — у нас брак обязательным условием контакта не является.

— О! — взгляд опекуна загорелся нездоровым энтузиазмом.

— Но секс и отношения — это всё-таки не тарелку мисо скушать. Достойного партнёра мне не попадалось, ни с кем ничего пока не было. Так что мой практический опыт конкретно в этом плане действительно нулевой.

— Вопросов больше не имею. — Пелена наваждения в одно мгновение спала с лица Ржевского.

Он превратился в себя собранного, взрослого и расчётливого. В следующую секунду спрыгнул со стола, достал из-за поясного ремня пистолеты (которые сунул туда, чтобы освободить ладони ради жопы азиатки) и зачем-то быстро разобрал оружие в две секунды, разложив детали по столешнице.

Мадина на автомате проверила состояние здоровья поверженных противников (норма, какое-то время все будут без сознания, коллега не считается).

— Дим, а какая проблема? — японке явно не давал покоя сюжет про цыплёнка, самостоятельно отправившегося к лисам.

Хотя саму сказку она, похожа, не слыхала. Потому что решительно подошла и развернула Ржевского за плечи, привлекая внимание.

— Никакой проблемы! — фальшиво оживился тот, непроизвольно скашивая взгляд в сторону, чтобы избежать смотреть в глаза. — Сейчас кое-что проверю и дальше делами займёмся!

— Ты от меня сейчас что-то скрываешь, — спокойно потребовала Норимацу, не отпуская его.

— Дошло, — вздохнула Наджиб, которой бесплатные представления начали изрядно надоедать. А затем понесло и её. — Он переживает лёгкий стресс из-за разрыва между ожиданиями и реальностью, — коварно подсказала менталистка.

— Какой разрыв? — чего у азиатки было не отнять, так это спокойного конструктива во время выяснения любых отношений.

Она абсолютно без негатива уточняла то, чего не понимала.

— Когда ты его обняла, он подумал — опа. Да. Ы. — Иногда и ментала не надо, чтобы кое-кого на чистую воду вывести.

Взгляд Ржевского заметался сильнее.

— После своей эврики он тебе ответил невербальным предложением, — разжевала менталистка дурочке. — За жопу взял то есть.

— А-а-а, — Шу задумчиво свела брови вместе.

— А только что выяснилось, что безнаказанно нырять ему и в тебя не выйдет, — Мадина вбила последний гвоздь в гроб ярко вспыхнувших и так быстро погасших надежд Ржевского.

Потому что, несмотря на всю внешнюю атрибутику, Норимацу-младшая от неё самой технически не сильно отличалась. Хотя взглядами была и посвободнее.

— Дим, я думала, мы этот момент проговорили⁈ — японка безуспешно попыталась ещё раз поймать взгляд собеседника.

Глаза того запетляли, как матёрый и опытный русский заяц, успешно избегающий охотничьих собак вот уже второй десяток лет. Имеющий кучу потомства, знающий все ходы-выходы в округе и неуловимый, как дождь в пустыне.

— Ди-и-им⁈ — но и узкоглазой целеустремлённости было не занимать.

Потомок самураев плюнула на приличия и поймала подбородок партнёра по бизнесу:

— Посмотри мне в глаза, — напрямую попросила Шу. — Мы разве не определились? К этому вопросу надо возвращаться повторно?

— Ой, работы много, давай позже, — в интонациях Ржевского явственно проступила столь несвойственная ему суетливость.

С десятого раза до кое-кого дошло, ты смотри.

— Твоя подопечная права? Ты действительно всё-таки хотел меня… — Норимацу старательно расставляла точки над всеми буквами подряд в строке, чтобы не осталось даже тени недосказанности. — Но мы же договорились, нет⁈

Мадина первый раз в жизни под влиянием своеобразной компании плюнула на всё: на приличия, на хрупкую чужую ранимость, на законы гостеприимства, на правила этикета — и бессовестно заржала.

С подвывом, вытирая слёзы из глаз, задыхаясь и морщась от рези в животе.

Затем плюнула повторно и добавила вслух, что чувствует и думает, матом.

Попутно: вот и дожились. Ржевский сквернословить перестал (по крайней мере, пытается), а ей почему-то категорически перестало хватать пристойного словаря. Когда он рядом.

— Я не понимаю. — Японка искренне развела руками, выпуская наконец плечи партнёра по бизнесу и по-прежнему безуспешно пытаясь поймать его взгляд. — Мы это обсуждали, — она загнула один палец, требовательно подступая ближе. — Ты согласился со всеми моими аргументами, — второй палец. — У нас есть общая серьёзная цель, — третий. — Твоё слово крепче гранита, — четвёртый.

— Вот ты наивная курица, — у Наджиб больше не было сил терпеть эту муку.

Теперь она хорошо понимала зрителей, которых убедительная игра актёра на сцене заставляет вмешиваться в спектакль, пытаясь то ли остановить злодея, то ли спасти красавицу.

— Шу, знаешь, а я тебя даже люблю. — Решительно объявила вслух менталистка. — Таких замечательных эмоций, которые я испытываю вместе с тобой, в другом месте в нашей жизни не водится.

— Поясни?

— Я тебе вечером объясню, дома. Под чашечку чая, наедине, по девичьи, — пообещала Наджиб. — Как менталистка и целитель в одном лице, которая профессионально понимает, как работает психика человека. Даже такого, как наш, г-хм, мужественный и всегда готовый к интиму спутник. С первой встречной. И со второй тоже. И с обеими одновременно.

— Дим, договорённости нельзя пересматривать в одностороннем порядке задним числом, — японка решила, что высказала не всё. — Посмотри мне в глаза: я хочу знать, что могу положиться на твоё слово во всех без исключения аспектах.

Лицо Ржевского озадаченно закаменело.

Наджиб их снова перебила конским ржанием.

— Сейчас сдохну, — пообещала Мадина азиатке, перестав всхлипывать через долгую минуту. — Умоляю, завязывай.

—???

— Выяснять отношения завязывай! — а затем она неожиданно для себя в два слова рассказала сказку про лисью нору и птенчика в ней. — Вот это ты и есть! Давай, попробуй убедить его логикой кое-чего не делать, если кочерыжка давно поднялась!

Следующую четверть минуты Наджиб насмешливо смотрела по очереди на двоих клоунов.

Ржевский то краснел, то багровел, старательно полируя взглядом свою обувь.

Норимацу твёрдо смотрела на него с короткой дистанции, ожидая комментария и не собирась отступать.

— Это какой-то гротеск, — комментарии менталистки никому не были нужны, но и молчать сил не было. — Кстати, у нас гости.

До чего же хорошо, когда дурацкий спектакль прерывается снаружи.

— Что происходит⁈

— Что случилось⁈

Это были родители Шу. Японцы влетели, спотыкаясь и заполошно оглядываясь по сторонам.

— Слава Тебе за неизбывную милость Твою, — проворчала Мадина, адресуя благодарность Тому, Кого не видно, но Кто присутствует всегда и везде.

* * *

Охота провалиться сквозь землю: давно себя так сильно последней сволочью не чувствовал.

Поскорее бы разобраться со всеми делами да присесть на часик пошептаться с аль-Футаим: спинным мозгом чую, она может помочь. Советом, анализом, какими-нибудь готовыми схемами.

Не хватает мне своего ума сейчас в себе разобраться.

Ну нравится мне Шу как женщина! Профессионалки её ночью (я только что понял) — это неплохо, НО.

Но они не для души, исключительно для тела.

А у меня то ли запросы растут (и одного механического трения известными местами уже недостаточно), то ли девчонки вокруг меня собрались такие классные, что планка моих потребительских запросов выросла.

Теперь не только пупками друг друга массажировать хочется. Охота ещё, чтоб сердцу было так же хорошо, как стало, когда Шу меня первая обняла.

А с другой стороны посмотреть: да, Шу мне очень нравится и сердце так и поёт, когда она рядом и улыбается. Но и Наджиб мне тоже нравится — по-своему! Она тоже классная!

С юмором, сильная личность, много всякой фигни про мозги знает. Видела немало (даром что девчонка и маленькая), сиськи тоже огого. Про жопу и вовсе молчу — одни восклицательные знаки.

И аль-Футаим мне нравится, если быть с собой до конца честным. Своими плюсами, тем, что мудрая не по годам, сиськи и жопа — вылитая Наджиб.

Если опираться на цифры, то логика подсказывает: возможно, список из трёх пунктов не окончен. Три мне уже нравятся ужас как сильно, сам я молодой — что, если завтра понравится четвёртая? Пятая?

Шестая?

С математикой я дружу, про бесконечность знаю хорошо.

Но тогда получается, порхать можно бесконечно? А что с первыми тремя делать? Бросать — не вариант, обеспечивать всех — дедовым цугундером можно не отделаться.

В общем, запутался. Надо к аль-Футаим на психотерапию — глядишь, чего и подскажет…

А после грустных глаз японки и её вопроса о твёрдости моего слова настроение вообще пропало. Не скажешь же ей в ответ, что не обещал я словом Ржевского за жопу её не хватать!

Особенно когда она сама первая всем, чем нельзя, ко мне прилипла: система гормональной регуляции на то и существует, чтобы на такие вот контакты автоматически, без мозгов реагировать!

Так и называется в теории: система репродукции человека!

Гнома, эльфа тоже, но нет здесь первородных рас, можно остановиться на людях.

Что делать, если естество решительно возражает против противоестественных самоограничений? Вопросы, вопросы. Далия — единственная надежда разобраться.

— Что происходит⁈

— Что случилось⁈

Родители Шу появляются как нельзя вовремя.

И слава богу: действовать практически у меня получается лучше, чем копаться в себе.

Японка коротко шепчет мне на ухо по-русски:

— Все вопросы между собой откладываем на потом, — затем берёт меня за руку, становится рядом и переходит на японский. — Мама, папа, нам нужно серьёзно поговорить.

— Шу, у меня к тебе гигантская просьба, — Наджиб как обычно не заморачивается этикетом. — Давай мы всех пленных сдадим твоим родителям, а сами закончим с Трофимом Барсуковым? Поедем заканчивать, — она с намёком стреляет взглядом в сторону выхода.

Японка на мгновение подвисает. Её рука даже мою ладонь начинает сжимать сильнее.

— Здесь угроза раскрыта, — поясняет подопечная, пренебрежительно кивая на тела под ногами. — Обезврежена, купирована, теперь только раздать по заслугам. Твои без нас справятся.

— М-м-м.

— А вот что с дедом Дмитрия происходит, — Мадина закатывает глаза в потолок и решительно направляется к двери.

— Никто никуда сейчас не пойдёт. — Отец Шу, оказывается, тоже говорит по-русски.

Он становится в проёме, загораживая дорогу.

— Сейчас будет очень больно, если не отойдёшь. — Холодно обещает ему менталистка. — На тебе защит якудза нет, с тобой будет гораздо короче и драматичнее. Тем более что, — они на мгновение замирают, она всматривается ему в переносицу, — ты и сам не понимаешь, во что пытаешься вмешаться. ОТОЙДИ!

— Погодите. — Мать Шу придерживает супруга. — Меня зовут Норимацу Нозоми, с кем имею честь?

Глава 9

— Ответа не будет, — покачала головой Мадина. — Я пришла не к вам, не по вашей просьбе. Мы не знакомы и знакомиться я не собираюсь.

— Погоди! — Шу отпустила пятерню Ржевского, чтобы схватить за руку менталистку. — Не трогай моих родителей, я сама! Мама, папа, этот негодяй, — она указала взглядом на дядю, — после возвращения от Ивасаки решил, что может ходить по нашей половине дома и решать за меня.

Норимацу-младшая за половину минуты пересказала случившееся.

— По счастью, усилиями Дмитрия мы справились, — закончила она. — Но теперь торопимся в другое место, а с этими действительно нужно что-то решать. Присмотрите? Они без сознания, сейчас нет времени разбираться. Вон тот — менталист, не снимайте с него блокировку.

— Вообще-то твой дядя действовал не без моего ведома, — родитель узкоглазой на первый взгляд, казалось, задумался. — Я тебе всего не говорил, чтобы не испортить дела, но свои планы были не только у руководства Клана, — затем он сделал шаг, перекрывая выход. — Шу, извини, что не поставил тебя в известность раньше. Говорю сейчас: интересы семьи требуют…

БАХ! Завершить пассаж у Норимацу-старшего не вышло.

Шу снесла родного отца ударом пятки в грудь, каким-то чудом за миг простроив в голове точную картину случившегося:

— Так вот откуда у твоего брата коды к моим помещениям⁈

А ведь она далеко не всегда тормоз, кто б мог подумать.

— Погоди! — резкий окрик матери хлестнул по ушам.

— Прочь с дороги! — зашипела Норимацу-младшая. — Позор рода!

— Кто?

— И ты, и он, и его брат! Я же слово давала! А вы за моей спиной?.. Как вы могли⁈

У тебя в жизни может быть ещё много подобных огорчений, философски вздохнула про себя Мадина. С твоей цыплячьей наивностью да с такой, хм, занимательной роднёй.

— Если ты сейчас выйдешь из дома, обратно больше не войдёшь, — не обращая внимания на слабо ворочающегося за спиной мужа, пообещала дочери Нозоми. — Говорю тебе как мать. Вы, — она загородила проход вместо супруга и холодно посмотрела по очереди на менталистку Ржевского. — Если вам хоть сколь-нибудь дорога моя дочь, повернитесь спиной и сложите руки на затылок. — В как женщины появился один весьма неприятный амулет.

Точная копия того, которым ставил эксперименты над собой Дмитрий.

— А-а-а-га-га-га-га! — блондин сделал сразу две вещи за долю секунды.

Прикрыл собой девчонок, раз — становясь напротив вооружённой японки и растопыриваясь пошире.

Мадина это заметила и поняла. Партнёрша опекуна по бизнесу, видимо, тоже.

Ещё попечитель идиотски заржал — смотрелось достаточно унизительно, особенно для незнакомой с ним взрослой собеседницы, принадлежавшей к народу с другими правилами этикета.

Попутно Ржевский радостно и непринуждённо обдал Нозоми капельками слюны (непреднамеренно, но эффективно).

Мать Шу окаменела и тут же отреагировала: по техно в её руках пробежала искра, воздух перед раструбом размазался.

Поскольку и сама она попала в фокус, следующую секунду Мадина запомнила плохо. Единственное, попыталась держать спину ровной; казалось, так будет легче перетерпеть.

А через эту секунду ударом Ржевского снесло уже Нозоми Норимацу:

— Шу, извини, — поогорчался он достаточно искренне. — И женщин я не бью, и твоя семья вообще… ой.

Закончив разворачиваться, Дмитрий увидел, что его напарница по бизнесу тоже попала под раздачу родной матери. Глаза японки закатились, ногти впились в ладони до крови, мышцы лица свело судорогой.

Сама Шу без сил подпирала спиной стенку.

— Мадина, чем ей помочь⁈

— Погоди, я сама. — Менталистка на ватных ногах преодолела полтора шага за две долгие секунды.

Когда других целителей под рукой нет, нет и вариантов сослаться на плохое самочувствие.

Бросив ладони на виски наивной курицы, Наджиб щедро поделилась личным резервом.

Пациентка тут же порозовела, ожила и с благодарностью распахнула глаза:

— Спасибо! А я думала, сейчас буду час откачиваться!

Сказать бы ещё тебе, чего это МНЕ стоило, вздохнула про себя Наджиб. Разумеется, молча.

Ладно. У менталиста по определению порог сильнее. Сейчас бы прогуляться пару минут по улице, там полегчает.

До Норимацу-младшей тем временем в полной мере дошёл драматизм случившегося:

— Дмитрий, приношу свои извинения. — Японка забежала вперёд, поклонилась низким глубоким поклоном и застыла в этом положении, наверное, секунд на пять. — Клянусь, я понятия не имела, что мои родители… — она неожиданно всхлипнула.

— Эй, ты чего! — Ржевский подхватил её за плечи и решительно разогнул. — Шу, не плачь!

Ну да, было бы сказано.

Младшая Норимацу стояла, словно проглотив лом. Чуть повернувшись, она ненавидящим взглядом смотрела на слабо шевелящихся на полу родителей и глотала слёзы.

Её плечи вздрагивали, тело содрогалось, по лицу катились и катились частые капли.

— Шу! — Ржевский затравленно огляделся по сторонам. — Мадина, что-нибудь сделать можешь⁈

— Не ближайшую минуту, — честно покачала головой менталистка.

Тут бы самой смог не упасть, но вслух не скажешь.

Ржевский неожиданно расслабился, по его лицу пробежали и последовательно сменили друг друга три-четыре мысли.

Он решительно обнял азиатку за плечо, как мужика, и потащил вперёд:

— Погнали. Извини, что с твоими предками неловко получилось, но давай отсюда валить на всякий пожарный!

Идея была здравой. Не проходной двор, но весьма на него похоже. Ещё и с постоянными попытками захомутать.

— Погоди, — Шу вывернулась из-под его ладони и вернулась на шаг назад.

Тягуче посмотрев на родителей, она ровно произнесла:

— В клане Ивасаки больше нет Шу Норимацу.

Японка стащила с руки браслет, являвшийся кроме прочего достаточно сложным устройством:

— Будьте вы прокляты, бесчестные твари, — затем бросила артефакт, словно тот был ничего не стоящей мелочью.

Её отец именно в эту секунду попытался что-то провернуть: его ноги ножницами мелькнули в воздухе, скрутка и гимнастический прогиб спины почти поставили японца на ноги.

Но дальше просто не повезло.

Ржевский из какого-то только ему понятного куража без затей наподдал по падающему браслету ногой, как по мячику в одной мальчишеской игре.

Попал.

Достаточно тяжёлый металлический предмет резко сменил траекторию.

Потомок самураев, являющийся по совместительству отцом Шу, акробатическим трюком закончил подниматься на ноги. Почти.

Выброшенный Шу родовой артефакт, направленный в полёт многострадальным ботинком блондина, траекторией полёта пересёкся с брюками Норимацу-старшего.

С той их частью, где левая нога соединяется с правой.

— Ой! — Ржевский с силой впечатал ладонь в лицо даже до того, как железо ударило японца в очень деликатное место. — Случайно попал!

Второй рукой он непроизвольно схватился за собственный пах.

Японец упал на колени, согнулся в три погибели, прижал левую руку к ушибленному месту, а ногтями правой бессильно заскрёб по полу.

— И захочешь, не прицелишься, — блондин озадаченно потёр затылок, стоя над поверженным родителем партнёрши по бизнесу.

Через секунду он спохватился:

— Ух! Шу, прости! Это же батя твой! Я правда нечаянно!

— Пойдёмте, — японка сама подхватила его под руку и увлекла вперёд. — У Шу Норимацу больше нет отца.

Мадине было что сказать, но, скользнув по мозгам Нозоми и её супруга, менталистка промолчала: появление якудза именно в этот период случайностью не было.

Дядя действовал не по собственному почину. Оба брата всё время находились на связи (и между собой, и с Ивасаки), первый просто быстрее успел домой.

Якудза в дом провёл бы и отец — если бы прибыл раньше.

Шу в тёмную разыгрывали тоже оба.

Как только менталистка увидела чужие планы в собственный адрес, её человеколюбие мгновенно испарилось вслед за гуманизмом.

— Шу, не жалей о родителях, — хмуро бросила Наджиб, нагоняя товарищей в коридоре. — Вечером поясню, — пообещала она в ответ на молчаливый вопрос во взгляде. — Сейчас сама в шоке. Страшно, успокоиться хочу.

БАХ! БАХ! БАХ! Из дальнего крыла большого дома донеслись ритмичные звуки, словно кто-то тарабанил в двери тяжёлым.

— Асато и Юки⁈ — Ржевский замер, как скала.

Шу дёрнуло инерцией назад, поскольку она держалась за него рукой.

Мадина налетела на спину попечителя, больно прикусив кончик языка.

— Откройте! Сволочи! — донеслось из противоположного крыла.

— Надо их выпустить! — Дмитрий решительно требовал, глядя на партнёршу по бизнесу.

— Всё равно мы с тобой девственницы и бесполезный в его хозяйстве груз, — с ангельским выражением лица выдала Мадина японке (неожиданно для себя самой).

А про себя подумала: юмор — та защитная реакция психики, которая в подобные моменты помогает сохранить разум. Даже если этот юмор — чёрный.

Ржевский перед нужной дверью выхватил ключи из рук Шу и открыл замки чуть ли не быстрее, чем менталистка скользнула по ним взглядом.

— Хренасе, энтузиазм. — Наджиб начала оправляться после удара японским техно.

Даже вернулся сарказм.

— Как вы? Они вас насильно заперли⁈ — лицо попечителя излучало глубочайшую тревогу вперемешку с неподдельной заботой.

Он старательно ощупал Юки и Асато, не обращая внимания на заявления, что те не пострадали.

— Их тоже обманули. — Плюнув на загоревшиеся нездоровым огнём глаза опекуна, Мадина сейчас общалась только с сестрой по несчастью. С Шу. — Их отец завёл обеих сюда и закрыл, чтобы не путались под ногами. Сами они были против, твой дядя даже ударил Асато по лицу.

— У меня больше нет дяди, — спокойно напомнила младшая Норимацу.

— Расскажи⁈ — кузины потребовали подробностей.

* * *

Из офиса-дома семьи Норимацу они вышли через минуту и впятером. Минута ушла на поиск целой рубахи для Ржевского.

Асато после всего помрачнела и механически переставляла ноги: случившееся было ей неприятно, смиряться не хотелось.

Она старательно искала некий выход, которого не находила.

Юки, коротко поцеловав Ржевского в губы, таким образом по-своему подвела итог услышанному:

— Ты мой герой!

Сейчас она держала блондина под руку, а он восторженно косился на её правую грудь, то и дело скользящую по его трицепсу.

Мадина могла бы сказать вслух, что единственной мыслью Юки сейчас был предстоящий вечером поход в статусное место. Но, во-первых, она не планировала широко демонстрировать контроль чужого ментала.

Во-вторых, восторженное и бесшабашное лицо опекуна прозрачно намекало: ни к каким логическим аргументам он сейчас не прислушается.

Запрещённые стволы, все три, Ржевский непостижимым образом разместил за ремнём штанов так, что снаружи и видно не было.

— Сейчас к Барсуковым заскочим на минутку, — вальяжно просвещал он восхищённую им же японку. — Вы внизу подождёте. Потом деньги поменять — и в СТОЛИЦУ, — потомок гусара небрежно похлопал по карману штанов, в котором лежала четверть тысячи золотом.

Его добрый и ласковый взгляд елеем проникал, казалось, в каждую пору Юки.

Улучив момент, на перекрёстке опекун тихо спросил на языке Залива:

— Мадина, а эта хоть не девственница?

Наджиб коротко стрельнула ему под нос кукишем, оставляя вопрос без прямого ответа.

Глава 10

— Дим, нам надо поговорить. — Мадина в своей обычной бесцеремонной манере даже не спрашивает разрешения.

Нагло подхватывает меня под вторую руку и без затей начинает говорить своей речью, которую кроме меня никто не понимает.

— Слушай, это уже перебор, — обозначаю границы собственной личности вежливо, но твёрдо. — Ты видишь, я с девушкой занят?

С другой стороны мою руку выше локтя упругой грудью массажирует и полирует Юки Норимацу.

Инициативу кузина Шу сама проявила, в губы первой при всех поцеловала, сказала, что я её герой.

Я не я буду, если после романтичного ужина в СТОЛИЦЕ она не согласится вместе в сауну. Ну или в аналогичное место, тут уже всё равно куда, я парень непривередливый.

Девица она видная, глаза с искрами (в хорошем смысле этого слова). Не такая упругая, как Шу или близнецы Наджиб-аль-Футаим, правда, но всё равно нормальная. Пожалуй, приятнее ночных профессионалок наощупь.

И кстати (моя голова с воодушевлением сама смотрит вбок, практически без моего участия). А ведь в комплекте к Юки идёт и её сестра Асато.

А что если… скрестить пальцы, чтобы не сглазить. А то я уже сколько раз таким вот образом слюной на воротник капал.

Одни обломы, никакого хэппи-энда, не считая всё тех же профессионалок.

Но с ними, как показывает практика, на душе остаётся осадочек лёгкой творческой неудовлетворённости.

Такое ещё бывает, когда ювелирку своими руками делаешь не по зову сердца, а под секундомер, по чужой команде и за бабки.

Хм. Странно меня куда-то дорожка аналогий увела. Или об этом стоит задуматься?

— Дим, я ничуть не претендую на безграничную свободу твоего пениса, — сдержанно морщится менталистка, и не думая отпускать мою руку.

Впрочем, пусть: две сиськи с двух сторон ровно на сто процентов лучше, чем одна и с одной (уже молчу про ноль ни с какой стороны).

Во всём надо видеть позитив.

— Я безгранично уважаю твою систему ценностей, хотя и не до конца разделяю… е*и хоть всю жизнь, что хочешь — не моё собачье дело. — Спокойно продолжает Наджиб. — Я совсем по-другому поводу.

Сама Мадина, что интересно, под этот убаюкивающий текст своей выпуклостью так и впивается мне уже в другую руку.

А с другой стороны, до чего приятно и самооценка растёт. Когда девушки с тобой идут под руки, да декольте у них изрядные в размерах и тактильный контакт имеет место быть.

Чёрт. У Наджиб плотность и упругость повыше, если к коэффициентам тщательнее присмотреться. Тем более что сравнительный анализ в такие моменты происходит на автомате, без участия мышления — организм штука умная.

Когда две красивые бабы с двух сторон в тебя грудью вжимаются, хватая под локти, тело без мозга на уровне рефлекса само знает, которая из них сексуальнее.

Или это Наджиб специально⁈ Всё равно как повести перед носом бокалом с бочковым крафтовым, а в стакан налить дешёвого консервированного⁈ Из стеклянной бутылки, как здесь⁈

Особо и не выпьешь пойла после этого, если только сам не алкоголик и пиво потребляешь исключительно из любви к искусству.

А с другой стороны, какого чёрта. Сила воли на то и дана, чтобы стойко преодолевать.

Сказано — сделано. С Юки себя если что надо просто заставить — долг перед собой есть долг перед собой.

Справлюсь. Окучу.

— Мадина, ты мне очень нравишься, — в качестве коммуникационной стратегии выбираю полную искренность. — Если подумать, может быть ты — самая замечательная девчонка из всех, которые этому телу доставались, — хлопаю себя рукой по животу. — Но на сегодня у меня другие планы.

— Я пока не доставалась, — вежливо поднимает и опускает бровь подопечная, сбивая меня с мыслей.

— Не цепляйся к словам! Ты суперская, но моему грешному телу, — снова хлопаю себя по животу, изогнувшись через не могу рукой, которую держит Юки, — иногда нужны более существенные, э-э-э…

Чёрт. А вот в этом месте крайне невовремя заканчиваются слова. Даже непонятно, чем завершить мысль.

— Как бы тут сформулировать. На уровне физиологических потребностей… ай, ладно, ты менталистка, наверняка сама поняла, что я хотел сказать, — быстро выхожу из положения.

— Иногда — это как часто? — без тени иронии спрашивает опекаемая. — ЭТО САМОЕ тебе как часто нужно на уровне этой твоей физиологической потребности?

Руки моей, что интересно, она не отпускает. Её грудь абсолютно естественно продолжает конкурировать с буферами кузины Норимацу, хотя и не претендуя на результат в зачёте.

К сожалению.

На душе отчего-то на ровном месте начинают скрести кошки: некстати появляется абсолютно внутреннее, никем и ничем не спровоцированное впечатление, что я — некая бездушная сволочь, погрязшая в эгоизме и не замечающая вокруг ничего кроме собственных интересов и хотелок.

Недолго думая, выдаю это всё вслух. После чего спрашиваю:

— Вот как ты это делаешь? Эту подлую манипуляцию? Меня же чувство вины начало глодать, хотя я ещё ничего не сделал! Вот ты стерва коварная.

— Пха-ха-ха-ха-ха, клянусь, я тут ни при чём, — неизвестно чему радуется Наджиб. — Это твои собственные таракашки. Решили, видимо, для разнообразия слегка закусить своим любвеобильным хозяином.

Она веселится искренне и чисто.

— Если бы я могла такие ментальные блоки, как у тебя, собственноручно прошибать, — подопечная неподдельно вздыхает. — Скажем прямо: до заруливания вселенной было бы совсем недалеко.

Логично (вздыхаю следом за ней, хотя и молча). Расовый бонус может отменить или дезавуировать только Создатель, хотя я в него и не верю.

— «Судят по намерениям», — поясняет Мадина, на самом деле ничего не поясняя.

—???

— Первый хадис имама ан-Навави, — фыркает она, видя, что я не узнаю фразы. — Такое впечатление, что Всевышний лично взялся за твою переделку! Хи-хи. Вот у тебя дискомфорт и появился, причём ещё до того, как ты очередную наивную идиотку оформишь во все дыры. С этим твоим елейным выражением лица похабного животного, тьху, какая гадость…

— Хрен ему, а не меня переделать, — мрачно поднимаю кукиш к небу. — Ржевские не сдаются.

На этот раз изворачиваюсь второй рукой, той, за которую держится менталистка, а не японка.

Чтобы не нарушать равновесие в тактильном контакте с двумя молочными железами. Принадлежащими разным самкам.

Наджиб какое-то время не пойми с чего хохочет, потом говорит:

— Дим, я действительно по серьёзному поводу. Поверь, без причины не стала бы в твои брачные танцы влезать. Что ты знаешь об этнопсихологии Шу?

— Издеваешься? — кошусь в её сторону на всякий случай.

Может, острит? Да нет, она серьёзна.

— Я даже слов таких не знаю, не то что… — здесь немного притворяюсь, но именно что совсем немного. — Того, что за ними стоит.

Обычаи и нравы местных народов я действительно представляю смутно. Точнее сказать, никак: расовый бонус распространяется на все без исключения языки, но никак не на то, что людишки этими языками выдумывают.

— Для японца семья — ценность номер один. — Мадина ненадолго задумывается. — Дим, я сейчас пытаюсь аналогию получше подобрать, извини, если напугаю.

— УЖЕ НАПУГАЛА! ЧТО ЗА ДУРАЦКИЕ ПАУЗЫ⁈ ГОВОРИ БЫСТРЕЕ!

— Вау, какой ты лабильный, оказывается! — фальшиво восхищается подопечная. — Ты ж понимаешь, что ты меня сейчас ещё больше провоцируешь? Попить из тебя крови, затягивая паузу дальше? Мр-р-р, хр-р-р, — она изображает кошку.

Хмуро шмыгаю носом и молча выдёргиваю свою руку из её пальцев.

— Оу, оу, не так быстро, я пошутила, — она шмыгает носом следом. Затем возвращает свои пальцы на мой бицепс. — Дим, представь что ты остался без пениса и яиц.

— Б**. — Резко останавливаюсь.

Спутниц рывком тоже дёргает назад.

* * *

Кто бы мог подумать, что у толстокорого и непрошибаемого Ржевского такой хрупкий и ранимый внутренний мир — ей захотелось гоготать на всю улицу.

— Совсем⁈ — в его взгляде явственно проступил выброшенный жестокими детьми под ливень маленький котёнок. — Это какая-то бездушная иллюстрация? С чего это я должен остаться без того, без чего ты сказала, — он поколебался и не рискнул повторять слова, — насовсем? Окончательно и бесповоротно? На всю жизнь?

Ох-х, ещё один наивняк, похлеще Норимацу. Ну сам же вслед за пальцем суёшь в капкан это самое. Сейчас ещё удивляться будешь…

— Это исключительно пример, для иллюстрации, чтобы тебе было понятнее, — никто не знал, каких нечеловеческих усилий Мадине сейчас стоило прервать собственное развлечение.

И ответить профессионально, снимая повышенную тревожность товарища.

Ладно, утешила она себя. Для утончённых подколок и собственного веселья время ещё будет.

— А-а-а. Фу-ф, — Ржевский смахнул со лба испарину. — Как наваждение нашло, — признался он ей беззащитно. — Сердце в пятки от твоей картины; в принципе, и жить дальше незачем. Смысл жизни… просто исчез? — предположил он серьёзно, прислушиваясь к себе. — Да, точно. Просто незачем жить дальше. А почему спросила⁈ Что за идиотская модель ситуации⁈

— Шу сейчас себя чувствует примерно так же. Как если бы ты, потерявш…

— Я ПОНЯЛ! НЕ ПРОДОЛЖАЙ! НЕ ДОГОВАРИВАЙ! — он успел это сказать быстрее, чем она бы произнесла «ку».

Ещё и с магрибским бедуинским акцентом. А ведь у него действительно таланты к языкам, хм.

— Дим, как ты думаешь, мы должны ей помочь? Когда она в таком состоянии?

— Да завязывай ты меня агитировать! — возмутился попечитель, становясь собой-нормальным и даже прекращая коситься через каждую секунду в декольте Юки. — Я и сам на этой стороне! Нельзя девчонке в таком состоянии пребывать, выгореть недолго, — лаконично и неожиданно точно заключил он. — А ты это всё в её мозгах видишь? Или она сказала что?

— Для такой диагностики обычно используется комплекс, — нехотя приоткрыла профессиональную тайну менталистка. — Во-первых, изучается окружение пациента. Во-вторых, личная беседа либо влезаю в мозги, да.

— Хренасе.

— В-третьих, учитываются форматирующие личность факторы — этнопсихология в данном случае. В-четвёртых, измеряется резерв психики и строится прогноз. Если принимались какие-то медикаменты, изучаю список медикаментов — это и во-первых, и во-вторых, параллельно.

— Хренасе.

— А ты думал… Дим, нельзя её оставлять наедине с собой в таком состоянии. Её надо на что-то переключить, чтобы она сама себя…

—… не сожрала. Понимаю, — он подхватил на удивление точно и уместно. — Ты умная, всегда говорил, — слова летели из него машинально, поскольку Ржевский задумался. — Вроде бы чё там той потери, да? Руки-ноги на месте, глаза видят. А жить-то уже и незачем… я о себе сейчас… Для японца семья, получается, так же важна? — он потряс головой, старательно абстрагируясь от представленной перспективы.

Ха, Ржевский, да у тебя богатое воображение, хищно потёрла ладони менталистка про себя. Кажется, у меня с сегодняшнего дня будет на пару развлечений больше.

— Я тебя тоже люблю, — улыбнулась она сдержанно в реале, опять подхватывая его под руку. — По-своему и без бонусов для твоего вечно стоящего хрена, но тем не менее.

Он озадаченно покосился на её пальцы и вопросительно поднял бровь.

— Не боись, расчувствовалась я что-то. Хочется же иногда вслед за тобой говорить, что думаешь, и не думать, что говоришь. Тебя ни к чему не обязывает.

Ржевский стремительно напрягся:

— Страшно. — Выдал он без паузы. Накрывая при этом её пальцы своими и придвигаясь к ней поближе на ходу. — Когда ты такая — ты непредсказуемая. Потому что обычно ты другая по статистике. А когда я чего-то не понимаю и не могу предсказать, мне страшно.

— Как и всем.

— И тебе?

— И мне.

— Мадина, а откуда ты японскую этнопсихологию знаешь? Или ты в её голове поковырялась? — он задумался повторно.

— На второй вопрос — чёткое да. На первый: я много чего знаю. Тебе с трёх лет начать рассказывать, как и чему меня учили?

— Пожалуй, обойдёмся, — мудро заключил попечитель. — Пока не забыл, насчёт этой твоей любви…

— ТЕБЯ НИ К ЧЕМУ НЕ ОБЯЗЫВАЕТ, — перебила она, чётко обозначая границы. — Да и бонусами тебе тоже не светит, особенно без обязательств, — добавила Наджиб. — Потому что я как никто другой знаю, до чего доводят склонности физиологии без контроля мозгами. Дим, Шу надо как-то отвлечь. Причём по-взрослому и серьёзно — в рамках её системы ценностей.

Глава 11

— Риском для жизни? — опекун опять выглядел угрюмым и искренним. — Я не знаю, кто и как её воспитывал, но столько херни, сколько красивой девчонке в голову вбили, не всякий мужик переварит.

— Тот редкий случай, когда я полностью с тобой согласна.

— Поздно она от своих родителей-мудаков свалила, — брякнул Ржевский в сердцах. — Надо было на почти пару десятков лет раньше.

— Так ей двадцати и нет ещё!

— Вот как в годик ходить начала, тогда и надо было на лыжи становиться, — проворчал блондин неуступчиво. — Да наворачивать оттуда со всей доступной скоростью. Авось бы добрые люди обогрели, пропасть не дали, чем в таком скотском паучатнике вырасти.

Вместе с информацией по ним самим Мадина вытащила из головы родителей Шу ещё и кое-какие подробности интимной жизни конкретной пары японцев.

Интересно, если сейчас и это Ржевскому рассказать, что бы он подумал? И сказал?

Насчёт того, что простодушной и открытой Норимацу было бы лучше расти где-нибудь в другом месте, менталистка была полностью согласна. Дети, даже если не знают похождений родителей, на невербальном уровне и сердцем чувствуют намного больше, чем порой думают взрослые.

* * *

Шу Норимацу. Без клана. Одиночный абонент сервера Мицубиси, вне групп.

— Стоп! — Ржевский, завидев красную вывеску на родном языке, с целеустремлённостью носорога сменил курс. — Две минуты всех дел, прямо сейчас зайдём!

— «Юстиция Мэрии», — прочла японка, пытаясь хоть как-то убежать от преследовавших её печальных мыслей. — А-а-а, ты решил сделать, что тебе дед говорил, — поняла она с некоторым опозданием, поскольку мозги были напрочь заняты иным.

Партнёр, с которым под руки шагали Юки и подопечная, вид имел счастливый и жизнерадостный. Шу ему даже где-то по-доброму завидовала.

Двоюродные сёстры своим предкам о разрыве родства не заявляли (как минимум пока) и по ним можно было изучать характеры семьи.

Асато выглядела мрачной, в разговорах не участвовала вообще, напряжённо смотрела под ноги. Наверняка пыталась определиться со своей будущей позицией.

Юки мало чем отличалась от Ржевского — с поправкой на женский пол.

Нашли друг друга, отстранённо улыбнулась про себя Норимацу-младшая. Ну и ладно, пусть хоть кому-то будет хорошо в этом несовершенном мире.

У неё самой смыслов жизни резко поубавилось. Впрочем, с этим предстоит разобраться позже, после того, как они спасут деда партнёра.

То, что старик попал в какую-то нехорошую историю, ощущалось твёрдо, пусть и на уровне интуиции.

— Мне бы внести в реестр изменения по статусу имения, — напарник по бизнесу навис над конторкой перед входом, обращаясь к дежурному служащему. — Скажите, что делать.

— Вы вообще кто? — унылый чиновник, как часто водится в этих краях, даже головы не поднял.

— Ржевский, — скромно ответил Дмитрий, протягивая активированный браслет с идентификацией.

Хотя на родине любой из представителей самурайских родов уже бы стучал мордой мужика о крышку деревянного стола. Чтобы замечал достойных собеседников в будущем.

Шу тоскливо отметила внутри себя незнакомые ранее нотки агрессивности.

— Первый кабинет! — неинтересный даже самому себе мужчина, узнав, кто перед ним, попытался сидя продемонстрировать максимум почтения.

— Вольно, — лениво махнул рукой Ржевский. — Дамы, за мной: скорее всего, понадобится пара свидетелей. И даже хорошо, если это будут граждане разных стран и из хороших семей.

— Я из ОЧЕНЬ хорошей семьи, — мягко улыбнулась Наджиб.

Странно. Последнюю четверть часа она сама на себя не похожа: деликатная, вежливая, мудрая, обаятельная.

Что это с ней? Надо спросить, когда вечером в ванной будут плавать.

Других развлечений пока всё равно не предвидится. Эх.

Но и Пути другого тоже не предвидится. По последнему надо идти достойно, чего бы это ни стоило.

Оказавшиеся бесчестными тварями родители не повод и себя мазать тем же дерьмом.

— Слушаю вас внимательно. — Хозяин первого кабинета, в отличие от предыдущего коллеги, демонстративно свернул все амулеты, внимательно глядя на Ржевского.

— Идентифицируйте меня, пожалуйста, — нейтрально попросил блондин, активируя артефакт.

— Ржевский Дмитрий Иванович… единственный владелец… Изначальный Род… вы тот, за кого себя выдаёте, — чиновник поднял глаза. — Чем могу помочь?

— Помогать мне не надо, просто быстро сделайте свою работу.

— Что требуется?

— Мой участок земли оформить полностью на моё имя на основании…

—… эмансипации по умолчанию, вижу. У вас под опекой есть девица… — мужик погрузился в чтение информации через амулет.

— Я тут, — Наджиб весело помахала рукой от двери.

Хозяин кабинета удивлённо поднял глаза:

— РАД ЛИЦЕЗРЕТЬ! — он в прямом смысле рванул из-за стола, чтобы аккуратно поклониться гостье в чёрном. — ВАШЕ…

— Тс-с-с, — менталистка снисходительно подняла пальчик. — Я тоже рада с вами познакомиться, но давайте без официоза.

Она даже отстегнула вуаль, открывая лицо. Затем приветливо улыбнулась.

Хорошо быть двойником принцессы, вздохнула про себя Шу. Японка ни в коем случае не завидовала, упаси боги — скорее, просто в данный момент чувствовала себя безнадёжно одинокой.

К сожалению, это ощущение теперь может быть с ней до конца жизни. Таков Путь.

— Имение Ржевских полностью ваше, и только ваше. — Чиновник работал с тремя артефактами буквально минуты полторы, после чего объявил результат. — С этого момента, ваше решение зафиксировано. Вам должно прийти уведомление.

— Да, вот, получил, — Дмитрий подвесил в воздухе голографическое изображение сообщения с магосервера Мэрии Соты. — Спасибо. Теперь выделяете участок вдоль забора, вот здесь. — Партнёр отчеркнул пальцем по схеме имения на голограмме краешек.

— Границы какие точно? Топопривязка есть? — сотрудник юстиции развернул гораздо более подробный, потому что двухметровый, план местности. — Там метр по стоимости как…

— Да на глаз! — небрежно отмахнулся Ржевский. — Мы потом между собой, если что, всяко разберёмся. Вот эти две избы пусть попадут на второй кусочек.

— Так годится? — чиновник, явно не понимая, что от него требуется, тем не менее разделил землю напарника по бизнесу неровной красной линией на две части. — Что дальше?

Интересно, что Дмитрий задумал?

Мама, папа, как же вы могли.

— Этот выделенный сегмент оформляете в собственность Шу Норимацу, — потомок гусара хлопнул её по плечу. — На неё, вот её личный идентификатор.

У японки перехватило дыхание:

— Зачем?..

— Как скажете, воля ваша, — хозяинкабинета тоже напрягся. — Но неплохо какие-либо пояснения для реестра, м-м-м?

— Я обязан перед кем-то отчитываться? — Ржевский бесстрастно поднял глаза.

— Нет! Боже упаси! Но вас в любом случае будут спрашивать о причинах подобного решения, — объяснил мужик чуть тише. — В той или иной форме.

— Пусть попробуют, — многозначительно ухмыльнулся блондин. — Я очень хорошо знаю, что делать в таких ситуациях.

— Вы меня не совсем правильно поняли! — тип в строгом костюме старательно подбирал слова. — Вы вольны распоряжаться собственным имуществом как вам заблагорассудится! Но центр города, и ваш участок в частности — определённый символ.

— И чё теперь?

— Ну не все соседи же вам враги! Если в реестре будет пояснение, нейтральные и доброжелательные как минимум не станут думать лишний раз негативно в вашу сторону! — добросовестно пояснил специалист. — Опять же. По Хартии, все Изначальные, которые делили свои участки, такие пояснения оставляли. Если вы хотите быть первым, кто промолчит перед товарищами-основателями…

— Да нет, не хочу. Секретов нет. Возможно, мы будем пытаться сделать кое-что вместе с Мицубиси. Если так, мои интересы будет представлять Шу Норимацу. Пусть у неё будет своя техническая возможность — в виде земли, необходимой под проект, которой распоряжается она сама.

У Шу перехватило дыхание.

Два старинных деревянных дома из драгоценного дерева. СВОИХ.

Кусок драгоценной же земли. СВОЕЙ. В месте, где даже здешний монарх ходит пешком на общих основаниях. Пусть и по красной дорожке.

— В полное неограниченное распоряжение? — чиновник утратил интерес к личностям и старательно заполнял форму.

— Да.

— С правом размещения своего герба и людей?

— Исключительно на усмотрение владельца. Как решит госпожа Норимацу, так и будет.

— Первичные права даёте вы, на этапе отчуждения земли. С правом…?

— ТАМ ЕЩЁ МНОГО ТАКИХ ВОПРОСОВ?

— Семь.

— Ставьте на все ответ «да».

— Пожалуйста, подтвердите.

Ржевский шлёпнул браслетом в нужное место.

— Мэрией Соты зафиксировано, — от артефакта на столе в воздух поднялось пламя магического свидетельства. — Участок за красной линией принадлежит Шу Норимацу. — Затем подданный здешнего императора повернулся к ней. — Поздравляю с приобретением. Полагающиеся вам по праву владения артефакты, подтверждающие статус, будут готовы через час.

— Погнали! — напарник по бизнесу опять хлопнул её по плечу и первым пошёл к двери. — На обратном пути забежим, заберём!

На улице она ещё очень долго не могла поверить в случившееся. Целую минуту или даже две.

— Зачем? — коротко спросила Шу, боясь абсолютно любого ответа.

Родные только что преподали жестокий, но очень хороший урок.

— Я сейчас попрошу тебя сходить внутрь небоскрёба со мной, — Ржевский протянул ей один из пистолетов. — За дедом.

— Не надо, не смогу, не умею стрелять, — она хлопнула себя по карману. — Есть пара боевых амулетов, в условиях здания равноценно. Я лучше с привычным. За дедом конечно идём вместе.

Предложение было шикарным. Наконец-то он позвал её с собой не совокупляться, а на действительно достойное и серьёзное дело.

— Поскольку мы оба не знаем, чем закончится, наш с тобой проект кто-то должен завершить. Согласна? — продолжил Дмитрий.

— Да.

— Если вдруг сложится так, что это окажешься ты, я буду спокоен: ты — самый надёжный человек своего народа из всех, кого я знаю, — простенько пояснил товарищ. — И твоему слову по понятным причинам я верю не меньше, чем собственному.

— А земля…

— Земля, которой ты распоряжаешься сама, является гарантией, что техно-вышка Мицубиси будет стоять над Сотой.

Шу коротко поклонилась на ходу.

— Нас с тобой может уже и не быть, а связь у людей будет и без магов, — внёс полную ясность напарник. — Глядишь, помянет кто добрым словом.

Они оба помолчали.

Ещё пять минут назад смыслов жизни не было ни одного, а сейчас появились целых три.

Кроме прочего, такой участок давал ей автоматический статус автономного клана.

— Ещё пару минут тому я была ронином, — спокойно произнесла Норимацу, расправляя плечи, выпрямляясь и с любопытством вглядываясь в конец улицы.

— Что это значит? — уточнил незнакомое понятие товарищ.

— Наш аналог вашего бомжа. Не всегда нищий, но по статусу ровня. А сейчас я всё равно что клан. Сама себе. Из грязи — в князи.

«Выше родителей статусом» она добавлять не стала.

— Ну, тогда и я клан из одного человека, — хмыкнул Ржевский. — Как показывает практика, персоналии тоже важны.

— Не спорю с истиной, — кивнула Шу сдержанно, без неуместной суетливости.

— На обратном пути зарегистрируем в Юстициии союз наших кланов? — предложил Ржевский. — Чтоб вообще никаких вопросов к тебе, даже в дальней перспективе?

— Это очень щедрое предложение. — Такая бумага поднимала безвестную Шу Норимацу вровень с… страшно подумать, с кем.

Особенно учитывая связь Ржевского как минимум с одним Престолом не из последних, хотя и издалека.

— Мне не жалко, тебе приятно, — развеселился товарищ. — Только улыбнись?

— Спасибо. Не хватит слов выразить всю степень благодарности.

— Шу, мы сейчас воевать вместе пойдём, — вздохнул друг. — Какие счёты между своими.

— За это я благодарна как бы не больше, чем за землю.

Жизнь, не имевшая смыслов, за считанные минуты обрела их сразу несколько.

Мицубиси — не один клан Ивасаки, это группа. Теперь она знает, как не просто не похоронить проект, а наоборот — как забустить его втрое от предыдущего.

Почему-то нужные схемы сейчас сложились в голове сами, без напряжения. Японка даже украдкой посмотрела на Наджиб — не внушает ли та чего втихаря.

Нет, менталистка на ходу трепалась с кем-то через магосвязь.

— Дим, а с нашим Престолом можно такой же договор о союзничестве? — спросила подопечная партнёра, окончив разговор. — Земли не надо, у нас Посольство есть. Но союз хотелось бы зафиксить. На троих, если ты не против.

— Без проблем, только деда вытащим.

Вот так и рождаются изменения в учебниках и на картах, с непонятным предвкушением подумала Шу.

А ведь жизнь прекрасна и удивительна.

Глава 12

— Не ожидала, — признаётся Наджиб, когда все выходим из юстиции. — Сильно. Я тебе аплодирую.

Говорит она на своём языке, но Шу неожиданно подключается по-русски:

— Я тоже не ожидала.

Не понял. У меня что, не одна менталистка, а две?

— Она мыслей не читает, — без паузы вносят ясность подопечная, — это я её мысли сейчас читаю. Она лихорадочно моим языком занялась, с их национальный усидчивостью уже первые сто слов выучила.

— Японцы усидчивые? — не знал.

Язык-то понимаю, а о народе знаю только то, что женщины пораскованней, чем из Залива. Судя по их одежде.

Взгляд непроизвольно косится на идущую под руку Юки: всё-таки ого-го у неё достоинства, вполне себе ничего. И чего я пять минут назад носом крутил.

Красивая девчонка, одета вызывающе, я ей нравлюсь. Что ещё нужно для счастья? Видимо, что-то с нервами у меня.

— Чего именно ты не ожидала? — морщусь как от зубной боли.

Поскольку на левой руке повисла Наджиб, ехидно заглядывающая мне в глаза.

Такое впечатление, что она коварно эксплуатирует мою отзывчивость: какой идиот будет ругаться со сногсшибательной тёлкой, которая сама тебе плечо сиськой полирует?

Ещё и с такой, как она. С внешностью на шесть баллов по пятибалльной системе. Опять же, ментал и обаяние.

— Что без всяких условий так поддержишь Шу, ещё и подобным образом, не ожидала, — на удивление серьёзно отвечает подопечная. — Знаешь, если бы не правила, я бы тебе, наверное, прямо на том столе дала. От восхищения. — Сказано снова речью Залива.

— Я б не смог расслабиться, — отвечаю сдержанно. — При постороннем мужике. Но если этот разговор серьёзный, давай быстро договоримся, — изловчившись, вытягиваю губы трубочкой, изгибаю шею и сочно чмокаю Наджиб, куда попадаю.

Приходится в район уха.

— Бац — и готово, — добавляю. — Можем хоть и в умывальнике любого ресторана запереться — минута дел. Чпок и ага, — ласково улыбаюсь ей. — Готово второй раз. Я быстро.

— Б**! — она мгновенно свирепеет, отскакивает и начинает вытирать ухо рукавом.

— Что за цирк⁈ — как тут не возмутиться. Я с чистым сердцем, а она. — Будто тебя муравьед с ног до головы обслюнявил! К чему эти демонстративные сцены⁈

— Знаешь, муравьеда я бы пожалуй потерпела. А вот твои плевки себе в ухо… — Она с серьёзным видом орудует намотанным на палец кончиком рукава.

— Да ты специально меня перед другими девушками обесцениваешь, — бормочу в ответ. — И не плевался я, в ухе у тебя у самой ещё надо разбираться, что завелось — ты едва не по локоть в нём, а вон, не помогает… — обесценивать я тоже умею.

Не хотел просто до последнего доходить.

Закончить фразу не получается. Юки начинает ржать, Асато следом за ней, а там и Шу присоединяется.

Ты смотри, ожила напарница по бизнесу. Слава богу.

— Ну да, ну да, — с видом оскорблённой невинности и наигранной покладистостью кивает Мадина. — Расскажи мне, расскажи.

— Дмитрий молодец, — задумчиво и серьёзно говорит Шу, ни к кому не обращаясь. — У меня как пелена с глаз спала. Никогда не думала, что за какую-то минуту можно так мир перевернуть.

— Слушай, Ржевский! — менталистке, видимо, надоедает спектакль из одного актёра, который никому кроме неё самой не интересен. — Тут все свои, скажи, как на духу. Тебе что, земли подаренной действительно нисколько не жалко?

— Для Шу?

— Мхм.

— Не-а. А должно быть?

— Не понимаю порой твоей логики, — откровенно признаётся подопечная, уходя от прямого ответа на последний вопрос.

Японки, все три, с интересом слушают.

— Я искренне восхищена! — торопится добавить Наджиб. — И нестандартным ходом, и тобой! Но решение более чем удивительное.

— Это потому, что вы все на земельный участок, особенно в Золотом Квадрате, смотрите как на ценность высшего приоритета, — кажется, настало время для небольшой лекции по принципам рынка.

Асато, если я верно расшифровал её мимику, свои дурацкие умные мысли из головы выбросила и сейчас тоже должна задуматься, что будет делать вечером.

Ресторан, выпить, потом в ночной клуб — это мой план. Бухать неохота, но не будешь же девок накачивать, а сам чай пить.

Вот бы с обеими сёстрами одновременно это самое потом… скрестить пальцы и не думать в эту сторону. Уже несколько раз сглазил самые железные, казалось бы, варианты.

— А ты считаешь иначе? Дим, ты правда считаешь, что твоя земля ничего не стоит?

Клюнула! Есть! Асато наконец присоединилась к беседе!

Сделать мужественное лицо и выдержать небольшую паузу:

— Я делю ценности на материальные и нематериальные, — отвечаю ей, пытаясь высвободить для неё локоть из хватки Наджиб. Не получается. — Ради второго типа очень часто приходится жертвовать первым.

— На такое способны немногие, — замечает Шу.

— Да и тьху на них, у нас своя жизнь, — пожимаю плечами. — Знаешь, одному моему близкому знакомому очень далеко отсюда регулярно приходилось наблюдать стандартный сценарий. С разными личностями, в разных ситуациях — но как под копирку.

— Какой сценарий?

— Близкий попадает в тяжёлое материальное положение. Тот, у кого в ресурсах стеснения нет, имеет два выбора: помочь или не помочь.

— И? — Наджиб тоже интересно.

Да ну? Похоже, становлюсь звездой компании.

А что если поставить себе сверхзадачу? Тот рекорд, который Дима Ржевский в своё время у Ивасаки ставил (когда пальцы на руках считал), повторить не с профессионалками?

Ладно, мысль сложная. Сейчас обдумать не дадут, отложим.

— Интересно было потом на каждую из фокусных групп, — ввернуть умное слово, авось Асато заценит, — посмотреть через несколько лет.

— И что там увидел твой знакомый?

— В первом случае, где близкий отдавал ценности ради кого-то, была куча сценариев. И хороших, и плохих, — не углубляюсь в детали. — Зато по второму направлению всё однотипно, — продолжаю. — Когда один близкий ради второго в трудный момент ресурс зажал по жлобству, ещё и такую безделицу, как деньги или что-то материальное, никогда это впоследствии ничем хорошим не кончилось.

— Да⁈ — японки удивлены, все три.

— Угу, — подтверждаю компетентно. — Или скряга потом всю жизнь локти кусал, что друга не сберёг. Или друг сам выкарабкался, а скрягу понятно куда послал вместе со всем имуществом. В общем, ни одного хорошего окончания: близкие люди перестали ими быть.

— В твоём родном Золотом Квадрате до этого дня подобного не видели, — осторожно замечает Наджиб. — Ради не-родственников.

— Дима Ржевский отвечает только за Диму Ржевского, — на её манер хлопаю себя по животу. — Ну и, может быть, остальным в Квадрате такой классный партнёр как Шу не попадался?

В этом месте сделать лицо потупее, глаза раскрыть пошире и постараться выглядеть понаивнее.

Женщинам нравится, мне не жалко.

— Знаешь, за твоей маской недалёкого дурачка регулярно скрывается кто-то более серьёзный, — замечает немногословная Шу. — Я первое время верила, сейчас вижу, всё не так просто.

— Я эгоист, — сообщаю ей честно. — Очень быстро считающий эгоист. Наш с тобой участок имеет два разряда стоимости, финансовую и политическую. Так?

— Наверное, не думала, — озадачивается японка.

— Продолжай, — требует Наджиб. — Мне тоже интересно.

— Так пояснил уже, — в этом месте удержаться и не сказать «вот вы тупые». — На политическую стоимость наш раздел как-то повлиял?

— Ну, де-факто вроде тринадцать Изначальных стало, не двенадцать? — предполагает менталистка. — По мере увеличения количества, да по твоим любимым рыночным законам, разве стоимость одного не обесценивается?

— На сорок второй знак после запятой из-за Шу сегодня, величиной конкретного обесценивания можно смело пренебречь, — комментирую без дураков. — Судя по тому, что лично я в Соте увидел, а считаю я хорошо, — напомнить ещё раз, на Асато впечатление произвело, закрепить, — таких родов, как Шу, надо трёхзначное число настрогать. Всему Совету Города участки на десятки раздробить, тогда что-то плюс-минус обесценится.

— По разряду политической стоимости всё ясно, — очаровательно морщит лоб вторая кузина моей партнёрши. — А что с финансами? Ты же только что нашей сестре ого-го сколько от себя оторвал?

— Да не так и оторвал, — констатирую с досадой. — В ближайшее время старые права будут значить много меньше, чем новые умения их защитить. Любыми средствами, без оглядки на общественное мнение и пародии на законы, которые даже сами авторы не соблюдают.

— Пха-ха-ха-ха-ха, хорошо, что кроме тебя здесь русских нет, — веселится Мадина. — Впору задавать вопрос, а не революционер ли ты, братец.

— Что за дурацкий вопрос? — пожимаю плечами. — Ты мою фамилию не знаешь, что ли? Когда мы тихо в болоте отсиживались?

— Всегда, — отрезает Наджиб. — Только не в болоте, а по другим местам. Бары, кабаки, ночные клубы. Сауны, массажные, более интересные места…

— А у нас массажная и есть то самое интересное место, — бесхитростно участвует в разговоре Шу. — Просто на вывеске же не напишешь — ****, — она говорит достаточно неприличное слово.

— Но то до поры, — теперь глубоко вздыхает Мадина, игнорируя ремарку японки и продолжая размышлять вслух. — Если верить истории, а причин не верить нет, бухали вы Ржевские ровно до поры. Потом, как ваш национальный зверь, стремительно просыпались и принимали участие. В первых рядах.

Опа. Вот это да. А какой тут национальный зверь и в чём он замечен?

Вот это номер. И ведь не спросишь. На такой херне обычно хорошая легенда и сыпется.

— Орёл? — предполагаю с простецким видом. — Или сокол?

На государственной символике видел что-то похожее, в птицах не разбираюсь.

— А-а-а-ха-ха.

— Пха-ха-ха-ха-ха.

— Зачёт!

Девчонки дружно веселятся.

— Дим, ты про стоимость недоговорил.

— Как деньги заработать, я отлично знаю. Способов придумал больше десятка, кое-что уже работает. — Очередь в канале Самбура только отмашки ждёт, чтобы с деньгами расстаться.

Очень приличные суммы тоже есть, пятизначные. Мы с ним на сортировку его племянника посадить договорились.

— А вот такого надёжного товарища как Шу, — указываю взглядом на японку, — можно искать вечно. А земля, дом а, пф-ф-ф. Дело наживное.

Махнул бы рукой, но обе заняты.

— Так, девицы, можете изобразить или сломанный ноготь, или ещё что-нибудь в таком духе? В этом месте замереть надо обоснованно.

— Ой! — дай бог здоровья Наджиб.

Она абсолютно правдоподобно цепляется каблуком за выбоину в асфальте, всплескивает руками и валится вперёд.

Норимацу бросается её подхватывать, менталистка стаскивает туфель с ноги и разворачивает его на свет:

— Сейчас могу разглядывать и камни изнутри вытряхивать от пяти секунд до пяти минут. Командуй, когда насмотришься. — Говорит своей речью, понять никто не должен.

— Принял, спасибо. Работаю.

— Где-то баб голых увидел? — не выдерживает менталистка через секунду.

— Если бы. Вон там одна стрелялка под девятьсот выстрелов в минуту; вон там вторая такая же. — Показываю два зеркальных окна, одно напротив другого, пятый этаж через дорогу. — За каким-то чёртом с перекрытием секторов на эту улицу изготовились средь бела дня, посередине многомиллионного города.

* * *

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

—… За каким-то чёртом с перекрытием секторов на эту улицу изготовились средь бела дня, посередине многомиллионного города. — Ржевский буднично сообщил достаточно странную вещь.

Спрашивала его подопечная своим языком, отвечал он уже по-японски.

Мы всё равно поймём, а Наджиб у нас из головы вытащит, сообразила японка.

— Дим, а ты ничего не путаешь? — Шу решила добросовестно переуточниться. — Запрещённый огнестрел обычно так нагло не используют. И это не твоя родовая земля, чтобы как с карабином… — она не стала договаривать.

Все в контексте, все знают, что в городе такой номер не пройдёт.

— Да чего тут путать? — не понял её сомнений партнёр. — Могу и тип питания сказать, и длину ствола, и калибр.

— А как ты это всё сквозь зеркало определил? — стёкла, на которые товарищ указывал, были непрозрачными и отражающими.

— Это вам не видно, я железо сквозь такое хорошо чувствую, — хмуро ответил Дмитрий, оглядываясь по сторонам. — Мы же на повороте в квартал Барсуковых?

— Да, — подтвердила Наджиб. — Вон оттуда я к тебе бежала, вон туда портал нас вынес.

— В который ты нас побросал, — добавила младшая Норимацу. — Это здание чётко на границе: часть помещений принадлежит их клану, часть посторонним.

— Так, вон вход, — блондин закончил ориентироваться на местности. — Пойду до них пробегусь, тупо постучусь да вопросы задам, что за…

— Думаешь, это вариант? — его подопечная саркастически подняла бровь.

— Дамы, у меня для вас приятная новость. — Ржевский проигнорировал вопрос и извлёк из кармана деньги. — Сейчас идёте отсюда нахрен и ни в чём себе не отказываете. Единственное но: всё время будьте на связи и заведение выбирайте не ближе третьего проспекта отсюда. Лучше всего вон тот молл, там идеально.

К его огромному удивлению, мешочек с золотом в его руке повис в воздухе.

— Дим, ты решил опять вытереть об меня ноги? — Шу преднамеренно сгустила краски, чтобы зацепить напарника наверняка.

— На, — менталистка привычным движением ткнула ему в нос кукиш.

Асато и Юки озадачились, но тоже протягивать руки к финансам не стали.

— У меня встречный план, — предложила Наджиб. — Мы с тобой вдвоём поднимаемся, я читаю стрелков сквозь двери. Если заблокирован выход на этаж — читаю караульного у входа.

— А если уже у лифтов ждут? — Асато ничего не понимала в теме.

Шу вздохнула:

— Лифтом они не поедут. Пятый этаж, пойдут по лестнице. Мадина, — она обратилась к подопечной напарника. — Я сейчас попытаюсь по корпоративным каналам выяснить, что это может быть.

Если Ржевский прав, информация могла просочиться. Хоть какая-то.

— Попутно отведу сестёр в тот молл, — продолжила японка. — Дима дело говорит, не место им тут. Потом вернусь и на основании твоей информации втроём подумаем.

— Да херня этот ваш бабский план! О всеобщем участии! — с половины оборота закипел блондин. — Наджиб, Норимацу! Взяли ноги в руки, сестёр тоже взяли в руки, — он кивнул на кузин, — и чтобы я вас через полсекунды здесь не видел! Пошли нахрен отсюда, кому сказал!

Менталистка (Шу успела заметить) активировала буст и треснула опекуна в солнечное сплетение.

— Ой, — хрипло выдохнул Ржевский, семенящим шагом отходя назад. — Ух.

— Это наверняка страховка, крайнее прикрытие. — Задумчиво заговорила Наджиб, словно ничего и не случилось. — Дим, я уже поняла, что ты родное законодательство знаешь хуже меня. Так вот верь специалисту, если своего ума не хватает.

— Да я сейчас тебе!.. — партнёр по бизнесу справился с последствиями удара, нанесённого на усилении, и недобро надвинулся на подопечную.

— Людей опиши? — невозмутимо предложила та. — По твоим стволам даже спорить не буду, тебе виднее. А о стрелках ты что можешь сказать?

— Ничего. — Блондин резко задумался и напрягся. — Стволы вижу, хотя и далековато. Чувствую. Людей не сильно.

— Для меня тоже далековато, но за ближайшей стекляшкой семнадцатилетений пацан, — теперь хмуро ворчала менталистка. — Он очень переживает, что сидит здесь с запрещённой штукой. Его старший брат, девятнадцать лет, находится в холле внизу. Изображает зеваку и фильтрует входящих: должен сообщить младшему, если пойдёт движение.

— Оба-на. А задачу их видишь?

— Конечно, — безмятежно подтвердила Наджиб. — Сидеть, выполняя роль оцепления. Если будет команда от старшего — действовать по ней, но в основном, если ИЗНУТРИ квартала будет шумно, нужно не дать пройти внутрь чужим магам.

— Оба-на. А как они, говоришь, чужих от своих отличать будут? — глаза Ржевского загорелись.

— А никак. Если телепорт чужой тут откроется против правил, значит, это и есть чужие маги: надо тупо косить всё, что из портала полезет. Точнее, всех.

— Понятно, внешний заслон. — Блондин задумался. — Причём на самом последнем по важности направлении, судя по персоналиям.

— ПОГОДИ. — Его подопечная подняла руку. — Второго смогла поймать.

—???

— Ты сказал, два ствола по обе стороны дороги, — она без затей ткнула себе большим пальцем за спину. — Смогла пробиться до второго. Такой же кадр, но знает чуть больше.

— ЧТО⁈

— Подобных малолеток, кого с чем, рассадили по периметру. Ты прав.

— Где-то должен быть кто-то постарше, поопытнее, — Ржевский опять заозирался. — Не могли таких сопляков без контроля высадить.

— Есть и старший, — уверенно кивнула Наджиб. — Вон тип кофе пьёт в холле.

ЧМОК! Напарник по бизнесу с чувством впечатал губы в щеку подопечной. Та на удивление ничего не сказала.

* * *

— Мужик, привет. — Без затей подхожу к типу, которого Мадина определила как старшего над непонятным детским садом.

Над детским садом с недоразвитыми пулемётами, за маскирующими стёклами, без чёткого понимания, что делать. И без грамотных инструкций.

— С кем имею честь? — тип с удивлением отвлекается от кофе.

Вместо ответа протягиваю браслет с идентификатором:

— Ржевский я. Ваш глава рода, Евгений Николаевич, у меня сегодня в гостях был. Разговор сложный, слово за слово, короче… он нормально домой доехал?

— В бегах, — коротко качает головой мужик, глядя мне в глаза с короткого расстояния.

На Мадину он даже не смотрит.

— Не понял? — задумчиво чешу затылок. — Он мне вот два часа тому грандиозные предложения делал! Ну да, расстались мы с ним не особо, но с чего он в бегах?

— Ты не в курсе, что у нас происходит? — мужик спокоен, не подобострастен, не нагл.

Отрицательно качаю головой. Подумав, добавляю:

— Дед мой на Анастасии Барсуковой женится, у вас был, с ним я связывался час назад. Очень нехорошо связь оборвалась, Насте тоже достучаться не могу. Приехал выяснять.

— Старшая семья, — кивает тип самому себе. — Анастасия, да, слышал о них с твоим дедом. У нас проблема следующая…

Не чинясь, он вываливает мне на голову, что у Барсуковых был давний и серьёзный контакт (и контракт) с Воронцовыми. В этом месте я еле удержался.

Родня Анастасии, дед с братьями если точно, считали себя равными партнёрами той стороны.

Буквально на днях Барсуковы в Мэрии разделились на бумаге, но как-то криво: имущество клана расписали трём старикам равными долями (деду Насти, что у меня в гостях был, да двум его братьям), предполагалось, доли от стариков семьям по нисходящей самоходом распределятся.

Но — здесь крепыш многозначительно поднял палец — не была составлена обязательная в таких случаях опись: имущества на миллионы или даже на миллиарды, производственные мощности, финансовые — а кому что отходит, не указали.

Два братца Евгения Николаевича таинственным образом превратились в два овоща вчера. Их группировки схлестнулись между собой — в чужих руках наследство всегда толще.

Николаевич на те две ветви махнул рукой и поехал моё имение поскорее окучивать.

Пока он ездил ко мне, наследники его братьев у стариков обнаружили следы воздействия менталистов. Независимо друг от друга, подумали тоже друг на друга — и сцепились сильнее.

— Похоже на работу менталиста-рейдера, — тихо замечает Мадина сзади по-русски.

— Это понятно, — крепыш наконец обращает на неё внимание. — Потому что, как только две конфликтующие ветви разговаривать начали, в помещении неизвестно откуда принудительный портал открылся.

— Потом? — по мне, очень похоже на десант.

В местных реалиях.

— Тех, кто между собой договориться пытался, пришедшие за минуту пустили под ноль, — мужик снова переводит взгляд на меня. — В нескольких местах родового квартала за полтора часа открылось ещё несколько порталов, тот же сценарий: кого-то наглухо, кого-то запирают и изолируют. Наверняка чтоб Августейшей комиссии было кого предъявить перед списанием активов.

— А вы кто? И что делаете? Зачем мальцов с пулемётами рассадили, что они смогут?

Тип колеблется, но всё-таки отвечает:

— Знаешь, я всем богам молился, чтобы помощь хоть какая — а тут ты появляешься. Ржевский — это вариант, которого та сторона не учла. Твоё слово много весит!

— Что ещё знаешь? Не всё ведь сказал?

— Дом Романовых недавно договорился с одной фирмой бывших армейских отставников. Те порталы, которые открывались… в общем, по косвенным видно: маяк для телепорта менталист ставил, а вооружённые группы на манер армейских выскакивают. — Между его бровями пролегает глубокая борозда. — Часть наших объединилась, чтобы хотя бы попытаться что-то сделать. Я тоже. Если те армейские маги сейчас ядро клана добьют…

— Можешь не продолжать. Что думаешь? — поворачиваюсь к Мадине.

— Решение о разделе имущества — под ментальным принуждением делали, тут без вариантов. Евгения Николаевича зацепило меньше: он к нам не совсем в адеквате приезжал, я просто не на то подумала, он и сам по себе самодур, — выдаёт скороговоркой Наджиб.

— Это кто⁈ — крепыш впивается взглядом в меня, но пальцем указывает на неё.

— Не твоё дело, — ворчу. — Твой счастливый шанс, хотя и не гарантия. Слово Ржевского.

Последняя фраза его на удивление успокаивает.

— Началась та ботва, которую ты через месяц ждал, — замечает Мадина в мой адрес. — Я не специалистка по этой твоей тактике, как кого перестрелять и в портал обратно смыться; но.

— Что?

— Резкий раздел имущества без перечня, ещё и в таком Роду — это именно оно.

— Ранг исполнителя?

— Четыре-пять, — она задумается. — Был бы ниже, не потянул бы у нотариуса. Был бы выше, был бы перечень, кому что.

— Наследники рано спохватились, операцию пришлось впопыхах в горячую фазу переводить, — поясняю типу, поскольку с Наджиб мы уже, кажется, без слов общаться можем.

— Вообще-то у Романовых несколько ветвей, — продолжает рассуждать подопечная. — И наш — один из, но не единственный. Кстати, местный герой и Насте мог те блоки, — она недоговаривает.

— Думаешь, мы только часть структуры подняли? — следом за ней озадачиваюсь и я. — И Слава был не последний? Просто первый в поле зрения попал?

— Не исключаю, — Мадина ровно смотрит на меня и игнорирует нашего с ней третьего собеседника. — Ты ж про институт контролёров сам в курсе.

— И?

— Почему ты думаешь, что так только с этими вашими стволами бывает? Почему не допускаешь, что и в ментале тоже? И здесь у вас, не только у нас?

В этом месте я даже губу закусываю, а она добавляет:

— Ты же согласен, что менталист — тоже оружие? Почему б не продублировать и рейдерские компании…

— Судя по происходящему внутри нашего квартала, однозначно да! — за меня отвечает крепыш. — Ржевский, помоги чем, а⁈ Ты ж, говорят, совсем недавно?.. — он осекается и с надеждой смотрит мне в переносицу. — Твоему слову обе стороны поверят, что ты ни скажи! Без тебя третья партия по частям разделает. Твой же дед теперь наш!

Глава 13

— Зачем мне это всё? — вздыхаю. — Как будто своих дел мало.

— Ты ж всё равно сюда шёл? — интересуется собеседник якобы отстранённо.

— Я шёл потихоньку родного деда с невестой вытащить да ноги сделать! А не в чужой полноценный разбор вписываться.

Наджиб молча берёт меня под руку и тягуче заглядывает в глаза.

Да я и сам знаю, что просто языком болтаю.

— Ладно, не слушайте меня, — вздыхаю опять. — Это я так, брюзжу из вредности. Есть какая-нибудь общая частота между вами?

— Не понял? — крепыш удивляется.

— Пардон, оговорился. Есть какой-нибудь общий канал связи, в котором обе линии ваших сошедших с ума дедов между собой общаться могут?

— Есть, но только на три линии, а не на первые две.

— Так даже лучше.

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

Барсуковы, завязывайте мочить друг друга: работаете на интерес внешнего врага.

Я, Дмитрий Ржевский, согласился с просьбой обеих ваших сторон выступить в роли посредника и гаранта.

Алгоритм:

1. Каждая из сторон выделяет авторитетного представителя, которого слушают все свои и будут знать чужие;

2. Представители обеих сторон прибывают сейчас ко мне на границу родового квартала #место; вооруженное сопровождение допускается и является желательным. Виды/кол-во оружия не ограничены.

2.1. Магам персоналка: в переговорной работают менталисты. Вы личностей не определите, но сами попадаете под их плотный контроль в любой момент, рандомно.

2.1.1. В случае любых агрессивных намерений с вашей стороны, вне зависимости от мотивов, вы будете немедленно уничтожены.

2.2. Обговариваем взаимодействие. После нейтрализации внешнего врага можете продолжить мочить друг друга, дело ваше.

3. По итогам пп. 1–2, совместной сводной группой чистим квартал от маяков-закладок, сделанных на открытие чужих порталов. Работа не тяжёлая, но очень кропотливая. Чужими руками не сделать.

4. Параллельно фильтруем весь встречающийся народ по принципу свой-чужой;

5. Гарантия неприкосновенности обеих сторон в переговорной при разбивке на рабочие группы — слово Ржевского.

Дмитрий без затей подтвердил сообщение всем участникам конфликта магической проекцией с личного артефакта:

— Теперь только подождать, как соберутся, да за работу.

Мадина видела по нему, что он кое-чего не договаривает, но уточнять не стала. Надо будет — скажет сам. Точнее, КОГДА будет надо.

— Кстати, я Денис, — крепыш наконец сообразил представиться.

— Очень приятно, — из равнодушной вежливости кивнул попечитель, по которому было видно, что мужик ему не интересен ни в каком приближении.

Мадина про себя развеселилась: интересно, а если бы на месте этого Барсукова была баба? Хотя бы и такой внешности, как невеста родного деда?

С другой стороны, какая тут к чёрту интрига. Всё предельно ясно. На тёлку опекун реагировал бы совсем иначе и заботы в его взгляде было бы откровенно больше, особенно если красивая.

— Завидую твоему спокойствию, — Барсуков, в отличие от Ржевского, спокойным только притворялся.

В ментале было хорошо видно, что он на самом деле в шаге от истерики и держится исключительно на волевых.

— Не вижу поводов для вибрации, — с видом пожившего взрослого ответил опекун флегматично. — Я в такие моменты предпочитаю опираться на мозги, а не на психику или эмоции.

— Легко сказать, — Денис нахмурился сильнее.

— Это не открытая война, а точечная операция. — Дмитрий словно возразил хрестоматийным аргументом, с которого начинается всем известный учебник.

— Ты что-то знаешь? — Барсуков, один из, напрягся.

— Скорее, вижу. Включи мозги: выход вражеских групп зачистки портальными закладками и мгновенный их уход при вашем сопротивлении о чём говорит? — Ржевский смотрел на собеседника, как учитель на ребёнка.

Занятно. А ведь по возрасту в точности наоборот.

— И о чём же? — Денис старательно зашевелил извилинами, но не сильно преуспел.

— О том, что полноценный лобовой бой та сторона не тянет.

— Думаешь?

— Средним молотком пятьсот раз стучат тогда, когда большой кувалды под рукой нет, — пожал плечами блондин. — И нет возможности один раз нормально ахнуть и не париться. Физика и логика.

— Продолжай? — попросил Денис. — Звучит как-то революционно, хотя я по военным темам не спец.

— Ты в состоянии отличить партизанскую войну от войсковой операции? Пардон, партизанскую операцию от армейской? — Ржевский словно запутался в словах родного языка.

Взгляд его из равнодушного стал холодным и усталым.

— Вроде и понятно из твоего вопроса, — Барсуков задумался глубже. — А что ответить, не знаю.

Наджиб не удержалась и подёргала в воздухе указательным и средним пальцами, разведёнными в ширину и призванными изобразить вздрагивающие ритмично колени. А вот у кого и от чего — пусть попечитель сам догадывается.

Чёрствый лопоухий сухарь без эмоций скользнул взглядом по её более чем откровенному намёку и выжидающе уставился на собеседника.

— Не знаю, — нехотя признал Денис.

— А я знаю. Цель той стороны, точнее, цели, такие. Посеять между вами хаос, выполнена. — Опекун зевнул и загнул первый палец.

Интересно, почему русские загибают в кулак, а не отгибают от него? Ржевский, кстати, то так, то эдак.

— Выбить верхушку вашего кланового управления, причём так, чтобы быстро не восстановили, выполнено. — Продолжил опекун, явно тяготясь ролью ментора.

Параллельно он незаметно стрельнул взглядом в сторону пары обтягивающих задницы женских юбок.

— Для чего? — здоровяк задумался. — Активы же с нами?

— Ты понимаешь, чем команда высшей лиги от третьей лиги отличается? Хотя игроков и там, и там одинаково?

— Слова незнакомые, но смысл уловил.

— По количеству вас ненамного уменьшат, прости за цинизм. — Ржевский указал взглядом вглубь квартала. — Я знаю, как геноцид отдельного городского района выглядит. Это не он ни разу.

— Магов же наших и ядро клана выбивают?

— А ты перекличку сделал? — фыркнул Дмитрий. — Точно потери учёл? Я вот готов спорить, что ты больше паникуешь, удачно уйдя в хаос под влиянием противной стороны. Хотя какую-то часть ваших-наших они где-то зажали, да, — здесь он погрустнел и озадачился. — Дед и Анастасия явно не просто так не вызываются… О, похоже, идут и первые, и вторые ваши, потом договорим.

Непонятно, почему не отвечал дед попечителя. После объявления по сетке сюда потянулись ручейки народу с самых разных концов квартала.

— ТИХО! — Ржевский решительно раздвинул чужих незнакомых людей, ввинтился в толпу и запрыгнул на стол. — Меня зовут Дмитрий Ржевский. Я здесь для того, чтобы Барсуковы не резали Барсуковых, пока кто-то третий бьёт в спины обеим ветвям рода. У меня нет никаких личных материальных интересов в вашем клане, Слово Ржевского. — Он обвёл взглядом всех, выдерживая полуминутную паузу и давая каждому возможность проникнуться смыслом слов.

Мадина старательно, как ситом муку, перебирала головы присутствующих. Откровенных врагов, чужаков либо нездоровых импортированных закладок пока не было.

— Кто из вас имеет право командовать остальными? — Дмитрий покачался с пятки на носок. — Либо авторитет, либо опыт?

В его обуви, да на столе, смотрелось комично, хотя улыбнувшихся не было.

За следующие три минуты он развил бурную деятельность, а она впала в задумчивость.

Ржевский пересчитал имеющиеся силы, разбил их на группы, назначил старших.

Добыл подробный трёхмерный план квартала, подвесил его в центре комнаты, нарезал участки.

Разделил поровну магов, защиту, запрещёнку (огнестрел и артефакты).

Оговорил каналы связи с каждой группой, взял на закуску трёх помощников — поскольку отдавать команды чужим людям лично наотрез отказался.

— Барсуковы! — попечитель говорил громко специально, чтобы было слышно даже на улице. — Вы должны с этим справиться сами! Не понимаете?

Нестройный хор ответов с разных сторон можно было подытожить одним словом «объясняй».

— Первое, вы попали во временное затруднение. Я готов помочь мозгами и опытом, поскольку у вас их в трудную минуту увели. Но работать за вас либо командовать вами я не буду! Второе. Вас хотят ослабить! Если вы сейчас справитесь сами, тот враг, который может прийти через месяц, встретит монолитный клан! Выживший сегодня, не согнувшийся и сумевший вырвать победу там, где от него не ждали!

Тишину в холле, на лестнице, на улицах можно было резать ножом.

— Барсуковы где-то ошиблись вчера! Но если вы сейчас справитесь своими силами, без внешней помощи, вы будете процветать и дальше! Я готов быть только советником и координатором, а командовать вами будут только ваши! — завершил Ржевский, спрыгивая со стола и отправляясь в ближайшую комнату. — За мной, — коротко бросил он через плечо троим ассистентам.

Мадина тихо проследовала за ними и прикрыла двери изнутри.

— Два часа, — объявил Дмитрий внутри.

— Что «два часа»? — Денис попал в число координаторов и на правах знакомого чувствовал себя свободнее прочих.

— Работы на два часа, — пояснил попечитель. — Ваши техно амулеты имеют хороший радиус. Портальные закладки, если группы перемещаются быстро, через тридцать минут поизвлекают, десять минут резерв.

— Но ведь какая-то часть людей может напороться на врага?

— Именно поэтому вы раз в минуту и проверяете обратную связь от каждой группы. Нет связи — высылаем резерв на тот маршрут; есть проблема — тоже высылаем резерв, добивать чужих, — Ржевский с хрустом впился зубами в яблоко, которое взял из вазочки на журнальном столике.

— Вроде всё просто, — задумался вслух Денис.

Они, не сговариваясь, посмотрели на непрозрачное с той стороны стекло, идущее вдоль стены. Холл опустел, от здания в разные стороны рысью потянулись ручейки народу, который только что был внутри.

Клан был готов действовать, хотя до этого момента не понимал, как.

— Всё просто, — подтвердил Дмитрий серьёзно, доедая яблоко и забрасывая в рот даже огрызок. — Поэтому вы и справитесь сами, я с этого начал.

Менталистка могла бы сейчас сказать очень многое, но промолчала.

К счастью, из троих Барсуковых, отобранных сюда своими в качестве представителей в импровизированный штаб, над нестыковкой никто не задумался.

Если всё так просто, почему не организовались сами?

А если бы Ржевского тут не оказалось?

* * *

— Старейшин, женщин, детей, стариков, больных, далее по списку с сопровождением отправлять за ближайшую границу квартала!.. — кое-кто чувствовал себя как рыба в воде. — Если не можете справиться, просто блокируйте коридор или этаж!.. Не вяжитесь в размены! Кого смогли, убили быстро! Кого не смогли убить быстро, зажали, заблокировали и пошли чистить дальше!.. Потом добьют маги посильнее!.. Темп, темп, темп!..

Он успевал стоять за плечом каждого из троих, непостижимым образом контролируя более десятка перемещающихся и работающих групп.

Час времени от начала движения! Барсуковы молодцы! Пройдено 67%

, параллельно опекун успевал за своей подписью и магическим подтверждением раз в три минуты отправлять подобие сводки всем, кто был на связи.

— Скоро что-то крякнется.

В первую секунду Наджиб даже не поняла, что Дмитрий тихо сказал это на её языке специально для единственного слушателя.

— Объясни?

— Во время таких вот движений основная проблема — даже не радиоперехват, — он скептически покосился на выложенные на столе в ряд артефакты для связи.

— Чего? Какой перехват?

— Оговорился… Короче, в такие моменты утечка идёт обычно через те наши амулеты, которые от наших людей попали к врагам, — пояснил опекун. — По-хорошему, надо было перетряхнуть все группы, — он снова указал глазами на стол, — сделать общую перекличку, удалить мёртвые души. Но не было времени.

— Получается, за ходом работы Барсуковых сейчас наблюдает кто-то ещё⁈ — и как она сама не додумалась.

А ведь лежит на поверхности.

— Конечно, — уверенно кивнул блондин, покушаясь на ещё одно яблоко. — Я даже более чем уверен: слишком быстро движемся.

— Что плохого?

— Та сторона не сопротивляется потому, что по составу и количеству видит: не вытянет.

Трое Барсуковых погрузились в работу по уши и скользили по ним взглядом машинально, не обращая внимания на чужой язык, раздающийся рядом.

— Знаешь, всё равно как-то нереально легко, — поёжилась Мадина. — До тебя царил полный хаос, пришёлты — и как тучи руками развёл. Ощущение чего-то неестественного.

Ржевский подумал, затем принялся очень тщательно подбирать слова:

— У меня, в силу ряда субъективных причин, образование не хуже, чем у планировщика с той стороны. По профилю. Опыт даже лучше, чем у тех, без деталей.

Она внимательно посмотрела на парня.

— А ресурсы Барсуковых на территории родового квартала Барсуковых по определению больше, чем у неизвестных налётчиков, которые формально находятся вне закона, — бесстрастно завершил Ржевский.

— Я уже поняла. Знаешь, не могу сообразить цель этого всего, — Наджиб повела вокруг рукой. — Убрать троих стариков с трона в чужом клане? Зачем? На их место придут молодые, злые и умные.

Она перевела дух:

— Подгадить конкретному роду? Тоже тупо, из гаубицы по воробьям, как ты говоришь. Одного убил, остальных только напугал. Выстрел обошёлся дороже потерь противника, я сейчас прикинула стоимость порталов с той стороны за последний час…

— Ты не военная, — вздохнул Дмитрий. — Ты умная, красивая, хорошо образованная. Не по годам мудрая, сексапильная, очень сильная личность, но Мадин, ты просто не военная.

— Я лучше, — уверенно ответила она.

— Да. Именно поэтому ты думаешь иначе. Против тебя в анализе работает твоё совершенство, — Ржевский поколебался и незаметно стащил третье, последнее яблоко из вазочки.

— В такие минуты меня с тобой всегда раздирает противоречие, — неожиданно для себя призналась Наджиб. — С одной стороны, именно в такие моменты ты сам суперсексапильный. Охота упасть на спину и раздвинуть ноги.

— Ты с этим желанием успешно сражаешься, — недовольно и искренне шмыгнул носом попечитель. — И регулярно побеждаешь.

Почему-то получилось весело, несмотря на атмосферу.

— А с другой стороны, — Мадина взяла его за кисть, притянула к себе руку вместе с яблоком и откусила нетронутый красный бок. — Хочется дать тебе в ухо и сказать, чтобы не выделывался и объяснял до конца. ЗАЧЕМ? — она ещё раз огляделась по сторонам. — Одни потери с обеих сторон, никакого выхлопа. Кому это выгодно?

— Учебно-тренировочные упражнения. Говорят, — Ржевский неопределённо покрутил в воздухе рукой, словно подбирая слова, — когда в армии или в вооружённой структуре готовятся к чему-то масштабному и комплексному, новые доктрины и инструменты отрабатывают. Учебно-тренировочными упражнениями.

Следующую пару секунд они молча смотрели друг на друга понимающими глазами.

— Ржевский, есть контакт! — нужная информация по совпадению пришла через уже знакомого Дениса. — Нашли ваших из третьей ветви! Вон то здание, — Барсуков указал пальцем в окно, — этажи с восемнадцатого по двадцать первый! Где-то между.

— Спасибо. — Дмитрий, сидевший на столе, скрестив ноги, спрыгнул на пол. — Тормозите своих людей, я там сам.

— Мы сами, — поправила его Наджиб на своём языке, направляясь за ним. — Под магию и выстрелы не полезу, но информацию без меня ты быстро не вытащишь. Да и сквозь стены и двери не сориентируешься ни по количеству народа, ни по намерениям, согласен?

— Да, — хмуро признал Ржевский. — Не лежит душа тебя туда тащить, но нечем крыть.

На улице, увидев, что они вышли, к ним через дорогу быстро перебежала Норимацу:

— Кузины в молле, третья линия отсюда, как ты говорил.

Дмитрий открыл был рот, явно собираясь что-то возразить, но Шу подсмотренным у него же движением бросила пальцы на его подбородок:

— Я иду тоже, это не обсуждается. — Японка с силой лязгнула чужими зубами, закрывая рот Ржевского.

Со стороны смотрелось прикольно.

Попечитель вытаращил глаза и на мгновение замер.

— Мне предложить тебе отсосать по итогам совместных действий? — нейтральным тоном поинтересовалась Норимацу по-японски. — И укусить за это место в процессе? В воспитательных целях?

Раздражение во взгляде блондина сменилось на короткий испуг.

— Шу права, — Мадина стукнула его кулаком в плечо. — Ты ж только из своих стрелялок там палить сможешь, случись что?

— Еще могу кулаками, голово…

— Фигня. Дим, её амулеты, если заложники сидят не одни, в доброй половине случаев лучше твоих стрелялок.

— Да я согласен! Но!..

Азиатка не стала спорить, а повторно захлопнула его челюсть своей рукой:

— Мне надоело, что ты не воспринимаешь меня иначе чем трахательный станок. В перспективе.

— Погнали… Не отставать, слушать команды. — Ржевский без лишних слов развернулся и потрусил рысью в направлении четвёртого небоскрёба.

Глава 14

— ВСЕМ ОСТАВАТЬСЯ НА МЕСТАХ! ПОЛИЦИЯ!

Почти вовремя. Охота материться.

Из «штаба» на связной амулет только что пришла сводка: осталось прочесать буквально несколько этажей из почти десятка небоскрёбов — и территория квартала чиста. Можно сказать, финишная прямая.

— А ведь ты говорил, что будет какая-то подлость, — Норимацу и Мадина вопросительно смотрят на меня. — Как понял?

— Спиной чувствовал, — ворчу.

— Объясни, — предлагает менталистка.

— ВСЕМ ЗАМЕРЕТЬ! ГВАРДИЯ НАМЕСТНИКА! — а это с другой стороны коридора.

— Занятная координация между структурами, — сухо замечает японка. — А ведь они открыли портал прямо сюда, в пролёт выше четырнадцатого этажа.

Логично. Если бы поднимались снизу пешком, нас бы предупредили сразу несколько барсуковских групп.

Мы на пятнадцатом, за несколько лестничных пролётов от заблокированных восемнадцать тире двадцать три: Наджиб настояла, что подниматься надо по этажу в полминуты, что-то ей здесь не нравится.

Она идёт первой и внешним видом ассоциируется с работающим локатором.

Лестницы в этом здании расположены в середине коридора и в торцах. С двух концов к нам и устремляются представители сразу двух отрядов.

— Не могу понять, как они навелись: обычно я маяки чувствую, — тихо говорит подопечная своей речью. — Слушай, а ты случайно не понимаешь, что происходит? С высоты своего, к-хм, парадоксального кругозора?

— Да что тут понимать, — хмуро смотрю то на гвардейцев, идущих слева, то на полицейских, шагающих справа. — Каждая операция даже на чужой территории теоретически обязана иметь варианты прикрытия. Если же работаешь дома, то тебя прикрывает кто?

— Кто? — это Шу.

— Ты же сказал, похоже на учебно-тренировочные? — а это Мадина.

— Учебно-тренировочные тоже нуждаются в прикрытии, — вздыхаю. — Ровно в таком же, если не в большем: на тренировке-то, в отличие от, налево-направо народ валить не с руки. Наверное. Как правило.

— Так кто прикрывает на своей территории эти твои операции?

— Государство, — пожимаю плечами. — Господа, какими судьбами? — поворачиваюсь к нежданным визитёрам.

Полицейские и гвардейцы друг на друга смотрят, что интересно, с задумчивым недоумением. Примерно так же смотрел бы приглашённый в пятницу вечером смазливой тёлкой в гости мужик на своего лучшего друга, с которым столкнулся бы там под дверью.

А на вопрос друг бы ответил, что ему назначено на это же время. И тоже свидание с интимом.

— Кто такие? Предъявить идентификаторы. — Требует один из полицейских.

С гвардией они многозначительно попереглядывались, но вопросов друг другу задавать не стали. На удивление.

— Обмен информацией по бесшумке, — предупреждает Мадина на своём языке. — Между ними. Деталей не вижу — работает какая-никакая защита. Ломать около половины минуты. Ломать?

— Да не надо, — отвечаю той же речью, потом перехожу на русский. — У меня к вам встречное предложение: уматываете отсюда нахрен через тот же канал, каким прибыли. И тогда вам гарантируется безопасность, отделаетесь лишь разборками по административной линии.

— Взять их, — главный гвардеец небрежно взмахивает в нашу сторону ручкой своему десятку.

Полицейских поменьше, шестеро. Но и их старший решителен до невозможности:

— Арестовать.

* * *

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

В хитросплетениях отношений здешних военных и к ним приравненных она разбиралась хуже подопечной партнёра. Однако чтобы точно оценить происходящее сейчас, умение читать мысли не требовалось.

Квартал был к данному моменту практически зачищен: портальные маяки устранены, люди отфильтрованы (чужих, кстати, практически не было, успели свинтить. А тех, что были, чуть позже ждала беседа с менталисткой — случайно затесались или с каким умыслом).

Что-то непонятное происходило лишь с первой ветвью рода, к которой принадлежала и невеста Трофима Ржевского: тросы лифтов в здании перерезаны, всякого желающего проникнуть на восемнадцатый оттуда встречали фаерболы и ледяные копья.

То же самое — если спускаться с двадцать четвёртого на двадцать третий.

Наджиб зачем-то затеяла подбираться к заслону снизу, хотя можно было воспользоваться внешней пожарной лестницей и зайти с двадцать четвёртого (сама Шу так бы и сделала: атаковать сверху легче).

Когда менталистка пришла к какому-то выводу, на пятнадцатый этаж через портальные закладки с двух сторон, как по команде, хлынули эти вот представители власти.

Ни раньше, ни позже. Как и Ржевский, она справедливо заподозрила что-то нечистое.

Слово за слово, старшие групп практически синхронно отдали крайне сомнительный с точки зрения законности приказ.

— СТОП! — как по мановению волшебной палочки в руке партнёра появился пистолет. — ИДИ СЮДА! — он решительно дёрнул за грудки старшего гвардейца.

Рывок был настолько сильным, что общее движение завершилось погрешностью. БОМ-М. Лоб партнёра по бизнесу в очередной раз встретился с чужим лицом.

— Б… Чёрт побери, — Ржевский проводил взглядом опавшего на пол служаку. — ИДИ СЮДА! — недолго думая, он выдернул на себя главного полицейского, развернул танцевальным пируэтом и упёр пистолет тому под челюсть.

Занятно. Норимацу-младшая не была большим специалистом по штурмовым операциям. Однако она очень хорошо понимала, что командир в таком случае пойдёт впереди личного состава только в одном случае: когда серьёзного столкновения не ожидается, а вот обстановку оценивать нужно своими глазами.

Например, если можно увидеть что-нибудь такое, чему собственные люди оценки давать не должны.

Недолго думая, она за секунду выпалила это Дмитрию по-японски.

— Угу, — принял к сведению напарник, после чего перешёл на родной язык. — Значит так. Обстановка не располагает, потому разговор будет коротким. Кто такие?

На мгновение повисла пауза.

Заместитель главного полицейского начал было открывать рот, но Ржевский не дал ему сказать и слова:

— Господа, я не знаю, в какую игру вы затеяли играть. Но вот что вам скажу я на правах старшего.

—??? — в глазах абсолютно всех без исключения служак появился практически материальный знак вопроса.

— Вы где-то незаконно добыли форму полиции и гвардии. Незаконно же проникли на частную территорию, лично в мою зону ответственности. Здесь, — он покачал пистолетом перед носом опешившего заложника, — семнадцать выстрелов. Хватит каждому. — Ржевский подержал паузу секунду или две, давая проникнуться. — Назовите мне хотя бы одну причину, по которой я не должен стрелять, считаю до пяти. Три, четыре…

Интересно, почему он не начал с одного, подумала японка. Параллельно она незаметно потащила одной рукой техно артефакт с инфразвуком, а второй приготовилась доставать из подмышки танто (Шу специально перевесила его перед тем, как идти сюда).

Стреляет Дмитрий хорошо и быстро, проверено вчера Гвардией Эмирата. Пока суматоха, пока то да сё, она успеет зарезать вот этого гвардейца, его соседа и дотянется до вон того полицейского. Дальше, видимо, по обстановке.

Скорее всего придётся работать инфрой.

— Именем закона! Сложить оружие и сдаться в руки власти! — удерживаемый попечителем за горло служака сориентировался по-своему.

— Здесь нет представителей закона, — Ржевский решительно возразил. — Есть преступники и бандиты, союзники напавших ранее. Они, то есть вы, каким-то образом захватили форму гвардии и полиции и пытаются себя выдать за других. Вы не полиция, вы ряженные. Суд поймёт.

— ИЗ КАНДАЛОВ НЕ ВЫЙДЕШЬ! СГНИЁШЬ НА КАТОРГЕ!

Да ведь он привык на службе, что ему слова против сказать не могут, сообразила японка. Видимо, тип при чинах.

— Х** тебе в ср*ку, чтобы голова не качалась, — флегматично возразил Дмитрий.

Затем он как-то изловчился и активировал идентификатор с браслета:

— Меня зовут Ржевский, двенадцатый Изначальный Род.

Такую тишину Норимацу-младшая сегодня уже наблюдала, совсем недавно. Точно так же молчали клановые барсуковские, обе ветви, когда напарник толкал со стола свою агитационную вещь, а потом из «штаба» нарезал задачи.

— Что, с-суки, не ждали? — хищно улыбнулся партнёр по бизнесу. — На Изначального не закладывались?

— Занятное у вас в Соте представление о законе. Меня зовут Далиёй аль-Футаим. — Хриплый голос Мадины, которого сейчас никто не ждал, произвёл впечатление разорвавшейся бомбы.

Параллельно подопечная напарника по бизнесу активировала Нимб Правителя.

Шу удержалась, хотя хотелось присвиснуть: а ведь это уже тяжёлая артиллерия.

Что же такое в чужих мозгах либо на этом этаже раскопала менталистка, что задействует подобное?

Попутно: а как ей удалось?.. Принцесса же осталась дома, японка это отлично знала.

— БЕЙ! — неожиданно возбудился один из полицейских, наверное, заместитель.

В следующую секунду в коридоре воцарился сущий ад.

Часть гвардейцев, являвшихся магами, кастанула кто что горазд. От них не отстали полицейские.

Своих и чужих никто не разбирал, у Шу даже на мгновение мелькнула мысль, что Дмитрий прав. И это действительно какие-то самозванцы.

Ржевский в этом хаосе каким-то чудом сориентировался — и первым делом буквально внёс в нишу в стене своих спутниц, убирая их с самой оживлённой середины прохода.

Выстрел. Выстрел. Выстрел. Выстрел. Выстрел.

На пол упало, однако, девять человек, по нескольку с каждой стороны: свою лепту внесла и магия. Полицейские зацепили гвардейцев, те не остались в долгу.

— Придержи! — Дмитрий молниеносно огрел того, кого держал за горло, рукоятью пистолета по голове и сунул обмякшее тело в руки подопечной. — Шу, прикрой её!

На это ушло менее секунды.

Затем напарник по бизнесу в длинном выпаде вперёд упал на колено и несколькими выстрелами поставил окончательную точку.

На сей раз, японка заметила, он попадал исключительно в головы.

— Хренасе мяса нарубили, — Наджиб бросила чуть ли не единственное живое и относительно не пострадавшее тело на пол и отряхнула ладони.

— Ты успела у них в мозгах что-то прочесть? — Ржевский так и фонил надеждой.

— Немного, — покачала головой подопечная. — Получили приказ и денег, поскольку приказ не совсем законный. Выдвинулись сюда своими штатными порталами, но на чужие и левые маяки — по устному распоряжению начальства.

— Б… Чёрт побери, — Дмитрий с размаху врезал кулаком по стене. — Технично. Теперь и концов не найдёшь…

— Барсуковы предъявят претензию и будут в своём праве, — присоединилась к обсуждению Норимацу.

— Ай, отдадут на растерзание какого-то стрелочника, — отмахнулся партнёр. — Мадина, кстати! А как ты Нимб активировала⁈

— Я же Двойник, — менталистка искренне удивилась в ответ. — Ты чё, думаешь, только внешне⁈

— Я думал, артефакт, признанный здешним престолом, существует в единственном экземпляре?

— Есть варианты от Дальки на мой, — Наджиб щёлкнула ногтем по блестящему браслету, — проекцию передать. Лучше не злоупотреблять, но техническая возможность есть. Точнее, магическая.

— Ладно, я так спросил, — блондин утратил интерес к теме и на мгновение задумался, скользя взглядом по распростертым телам. — Знаешь, не буду я его ни о чём сейчас спрашивать, — он ткнул ботинком старшего полицейского. — Времени нет возиться. Ты в его мозгах что-то интересное видишь?

— Перемещаться сюда без разрешения Барсуковых они права не имели, это его мнение как служителя закона. Тем более, Род в полицию не заявлял и помощи не просил.

— Всё?

— За это он получил денег, точнее, их обещание. Сам думал, что Гвардию Наместника подняли аналогично. Почему они так друг друга терпеть не могут, не вижу — надо дольше возиться.

— Не надо возиться, времени нет. А задачу случайно не прочла? Команда им какая была?

— Будешь смеяться. Удерживать всех, кого встретят, до тех пор, пока на восемнадцатом не утихнет.

— Понятно. Оттуда телепортами уходить будут, здесь какая-то закладка на наблюдение сработала, — выдал непонятное Ржевский. — Погнали на восемнадцатый! Жопой чую, времени мало осталось!

— Последствия по закону нас не беспокоят? — из педантичности поинтересовалась японка на ходу.

Не то чтобы она о чём-то жалела или боялась, просто хотелось ясно понимать перспективу.

Столько убитых, все — представители закона.

— Мадина неподсудна, тебя Далия если что прикроет, как у Самбура, — отмахнулся блондин. — А я разберусь… Кстати! У тебя же тоже иммунитет! — припомнил он о собственном подарке с опозданием.

Глава 15

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

— Замрите, — прошипел Ржевский в лестничном пролёте между семнадцатым и восемнадцатым этажами.

— Никого не чувствую, — бесшумно обозначила губами его подопечная.

— Я и не говорю, что там человек. — Дмитрий огляделся по сторонам и с огорчением закусил губу.

Затем просветлел лицом, стащил с себя левый ботинок и со словами «Сгорел сарай…» решительно метнул его вперёд.

Ж-ЖАХ. Поток плазмы испепелил многострадальную обувь в полёте, на сей раз с концами.

— А ну-ка, — морщины на лбу партнёра по бизнесу разгладились. — А если так?

Вслед за левым ботинком последовал его правый собрат.

Ж-ЖАХ. Ещё одна вспышка, из обуви на блондине остались только подкопчёные носки. Из правого весело смотрел на мир ноготь большого пальца.

— Не понимаю. — Менталистка, в отличие от своего попечителя, напряглась. — Дим, там же никого нет!

— Да чего ты на людях зациклилась, — беззаботный и позитивный Ржевский махнул рукой. — То, что людей нет, это как раз не плохо, а хорошо! Сейчас, диапазон твой поймём… — обратился он к невидимому собеседнику

— Кто тогда кастует? — Шу озвучила вопрос, который обозначила Наджиб. — Если никого нет, откуда магия огня?

— А вы ничего странного не замечаете? — фыркнул блондин.

— Кроме того, что кто-то в здании Барсуковых х*ярит насмерть? Как у себя дома? Не давая никому пройти дальше? — его подопечная буквально плевалась сарказмом, уже и не думая понижать тон. — В центре многомиллионного города, как в пустыне? На восемнадцатом этаже небоскрёба Соты? Нет, больше ничего странного не вижу. А ты?

— Я тебя тоже люблю, — добродушно разулыбался Ржевский, не сводя глаз а с коридора. — Мадин, ты ж тоже должна время чувствовать, нет? Как менталистка?

— А ну, запусти ещё чем-нибудь⁈ — менталистка что-то поняла.

— Эй, объясните и мне! — возмутилась японка. — Что вас так возбудило по очереди?

— Я до конца не ухватила, — призналась Наджиб. — Пусть он скажет.

— Интервал, — пояснил напарник по бизнесу. — Цели двигались с разной скоростью, на разной высоте, разными траекториями. А время реакции одинаковое, ноль-две секунды. От момента, когда объект влетает в зону поражения.

— И что это даёт? — Норимацу старательно пыталась понять.

Пока не получалось.

— Эх ты, а ещё Мицубиси, — всё так же добродушно ухмыльнулся блондин. — Подсказка номер два. Энергетическая мощность заряда какая? Переведи эту плазму в единицы энергии? — он указал глазами на коридор.

— Дим, я не датчик, — Шу покачала головой. — Мне льстит твоё высокое мнение в мой адрес, но сейчас оно мимо.

— А-а-а, вы же энергии тоже не видите… Мощность каста одинаковая до джоуля. Ну или не знаю, в чём вам энергию измерять удобнее.

— И что это нам даёт? — японка повторила вопрос.

— Шу, если реакция до сотой доли секунды одинаковая, если мощность каста не падает и не растёт, если уровень цели не влияет, откуда по-твоему летит плазма? — Дмитрий снисходительно наклонил голову к плечу. — Из какого источника? Это последняя подсказка.

— Машина⁈

Менталистка широко раскрыла глаза, рот и завертела головой, переводя взгляд с одного спутника на другого.

— Угу, — довольно кивнул блондин. — Не машина в прямом смысле, но явно какая-то автоматизированная система. Амулетная, артефактная — точно не живой человек. По крайней мере я не представляю ни одного мага огня, у которого следующий каст каст до джоуля и до доли секунды идентичен предыдущему. Даже росписи человек ставит по-разному, а тут…

— Как пройти вперёд? Если там дальше твои, как мы можем пройти?

— Будешь смеяться, — Ржевский выпрямился, потащил с себя рубашку и решительно всунул её в руки японке. — Подержи, пожалуйста! Примета: если на мне что-то надето, значит, шарахнет плазмой, а-га-га. А так, глядишь, пронесёт.

— Ты дурак? — менталистка не разделяла его веселья.

— Идти надо медленно, такие системы всегда имеют коридор возможностей. Диапазон реакции, — попытался объяснить он, видя их реакцию.

— Понятнее не стало, — честно прокомментировала Шу.

— Есть верхний порог скорости. Если двигаться быстрее, установка не засечёт — не успеет.

— Да?

— Да, физические принципы едины для всего. Также, существует и нижний порог: например, зачем тратить энергию на таракана или улитку.

— Что ты задумал⁈ — Наджиб серьёзно занервничала при виде попечителя, со скоростью той самой улитки направившегося вперёд.

— Если летать быстрее я не могу, то пройти медленно вполне в состоянии. Мощность засёк, один удар точно выдержу, — простенько пояснил Ржевский. — Рубашка у вас, штаны и трусы не жалко. Ботинки и так сгорели, носки с дыркой — всё равно новые покупать.

— Б**. Мне страшно. — Менталистка на памяти японки такие эмоции вслух демонстрировала впервые. — Не ходи, а?

— Мадина, верь в меня, — предложил Дмитрий, доходя до невидимой линии и резко замедляясь. — Я не могу доказать, но эту машину сейчас чувствую, как ты — свой ментал.

Шаг. Шаг. Шаг. Шаг. Шаг.

Шу специально засекла время: напарник по бизнесу преодолевал следующую пару десятков метров как бы не полторы минуты.

— О, вот и цаца. — Ржевский наконец дошёл до угла и что-то увидел.

Скорость его движения, однако, не изменилась.

— Можете идти! — раздалось из-за поворота ещё через пару минут.

Не сговариваясь, они обе рванули вперёд.

— Интересное решение. — Блондин уже вовсю курочил амулетную конструкцию, укреплённую на странном треножнике. — Вот эта фигня плюётся плазмой, чисто магическая примочка, — он всунул в руки японке стандартный боевой амулет.

— Используется в армии. В вашей местной армии, — добросовестно прокомментировала Норимацу.

— А это — датчик движения. По виду — типичное техно, странно, как они этот тандем собрали. — Он разделил артефакт на два и о чём-то серьёзно задумался.

— Ты не хочешь продолжить движение? — деликатно напомнила Норимацу. — Там твои родственники, если что.

— А? Да! — блондин без затей бросил всё на пол и пошёл вперёд.

— Тебя что-то смущает, — Шу не спрашивала, утверждала.

— Не могу сообразить, как магический амулет понимает технический датчик. Должен быть какой-то контур сопряжения, — Дмитрий пощелкал в воздухе пальцами. — А я его не вижу.

— Ты о чём?

— Как амулет узнаёт от датчика, что пора стрелять? Они, если можно так выразиться, говорят на разных языках. Как они друг друга понимают?

— Я отправила запрос в Мицубиси, — сказала японка через четверть минуты. — На главный сервер, в инженерные группы. Если там известна хотя бы идея концепции, ответ будет в течение часа.

— Спасибо.

Восемнадцатый этаж проблем не принёс. Людей на нём тоже не было.

* * *

— Митька. — Удивляется дед. — А ты здесь откуда⁈

Компания обнаруживается на двадцатом этаже в том же помещении и составе, который был, когда я созванивался с роднёй.

— За тобой пришёл, — пожимаю плечами, обходя зал по кругу и осматривая всё на предмет каких угодно закладок. — Что у вас со связью? Почему не отвечали и наружу не выходили?

В принципе, я и сам знаю ответ. Но, как говорит местная поговорка, умеешь считать до семи — остановись на четырёх.

Очень может быть, что за столом присутствует какой-нибудь контролёр, на которого намекала Наджиб.

— Здравствуйте, — Шу приветствует Трофима Ржевского, Анастасии машет рукой.

Мадина изображает мою тень и ничего не говорит.

— Привет! — Княжна Барсукова искренне рада нас видеть. — Как?..

Она выходит из-за стола и обнимает меня. На пару секунд застываем в этом положении.

Чёрт. Вроде и по-родственному, а мысли совсем не о том.

Это дедова невеста, останавливаю себя нечеловеческим усилием воли. Вместо того, что хотел бы сделать, лишь дружески хлопаю её между лопаток пару раз, потом даже отстраняюсь первым.

Под насмешливое хмыканье Наджиб сзади.

Рыженькая здесь, её фигуристая соседка с не менее интересными формами тоже.

Хоть разорвись. С одной стороны, сейчас бы с ними за стол и как ни в чём ни бывало приударить. Я в роли героя, присутствующие смотрят со смесью восхищения и интереса.

Рыженькая и сисястая — даже с некоторым ожиданием, что ли.

Эх, сейчас бы ковать железо, пока горячо. Эх ещё раз.

— Всем здравствуйте. — Подумав, коротко кланяюсь всем на манер Норимацу.

Затем занимаю место рядом с дедом, придвинув свободный стул:

— Квартал заканчивают зачищать. Может, и уже — у вас тут связь заблокирована, восстановится только через минуту или две.

— А я и смотрю, вроде как шум за окном поспокойнее.

— Расскажете, что у вас тут происходило и кто вас снаружи заминировал?

— Как ты сказал? — Анастасия даже подбородок поднимает.

— Оговорился, не обращай внимания. До вас пока снизу добрался, несколько амулетных закладок снял. И стрелялка, и сигналка на движение, да не в одном экземпляре.

В трёх. Ещё были глушилки связи, но о них я говорить не буду. Если сейчас за столом присутствует агентура нападавших, пусть какое-то время думает по инерции, что связи нет.

Мадина движется по периметру комнаты и вроде как прислушивается к стенам. Оказавшись в поле моего зрения, она коротко мотает головой.

С ментальными способностями за столом нет никого. Интересно, кто же тогда менталист пятого ранга? По всем прикидкам, должен был здесь сидеть.

Наджиб мотает головой ещё раз: содержимое мозгов присутствующих она просеяла, никаких зацепок.

Вот же чёрт. Где-то я просчитался. Хоть бы не как в тот раз, с эмиратовскими: когда я телохранителя контролёра приволок вместо него самого.

Думай, голова, думай. Вид только при этом сделать попроще и лицо развернуть так, чтобы свет из окна лопоухие локаторы подчёркивал — так я дебильнее выгляжу.

— Мы перекусим с вами? — ради проформы спрашиваю у Анастасии, подвигая к себе чистую тарелку и накладывая в неё всего, что стоит рядом.

Затем с аппетитом ем.

— Ты завязывай с этими интригами, — дед строго хлопает ладонью по столу.

Прочие присутствующие, что интересно, безмолвны, не считая его невесты.

Вопросительно поднимаю бровь, щедро отрезая себе от бараньей ноги.

— Что происходит снаружи? Как ты сюда попал?

— После того, как с тобой связь оборвалась, занервничал. — Вроде Наджиб намекает вон жестами, что говорить с набитым ртом не комильфо, но сейчас надо отыгрывать образ.

Некстати-то как — при рыженькой и сисястой. Хоть за локти себя кусай.

Чёрт, никогда не получается на работе совместить приятное с полезным. Или результат, или бабы.

Как же их соблазнять потом. Думай, голова, думай.

— У нас тут сразу смесь усобицы и кое-чего снаружи, — Анастасия смотрит на меня так, как будто не исключает, что я играл за противоположную сторону.

— Сейчас через, — картинно смотрю на связной амулет, — девяносто секунд блокировка связи спадёт. Можете своим позвонить — они вам все расскажут.

— Позвоним, конечно. Ну ты пока своими словами, раз полторы минуты впереди.

— Барсуковы очень неплохо сориентировались, — добавляю себе огурцов и грибов к мясу.

Чёрт, они же сейчас звук во рту издавать начнут. И так очков перед рыженькой и её соседкой недобираю, а ещё это. Ай, да и чёрт с ним, сгорел сарай — гори и домик.

Пару секунд продолжаю хрустеть огурцом:

— Принёсся сюда, успел к организации противодействия ваших.

— Кто? Как? — взгляд деда становится цепким.

— Денис, ещё по паре человек от каждой ветви — они между собой договорились, пока квартал не зачистят, друг по другу не гасить.

— И что потом? — это рыженькая прорезалась.

Вау. Я крут. И голос у неё как колокольчик.

Наджиб, расположившись методически правильно (вне поля зрения присутствующих, сбоку), издевательским жестом показывает мне намёк на непристойное. И чтоб я закатал губу.

— Потом две ветви Барсуковых пошли зачищать территорию. Когда я в ваше здание входил, они уже заканчивали, — говорю честно.

Мадина выбрасывает пару знаков на пальцах и решительно качает головой, подводя итог: ничего интересного здесь нет.

Чистая монета.

— Можете звонить своим, в оставшиеся части Рода, — сообщаю всем присутствующим. — Время.

Пока наедаюсь, будущие родственники выясняют детали.

* * *

— Мы здесь сами пообедать планировали, а дед сослался на дела. — Настя идёт со мной по этажу, уединившись для приватной беседы.

Даже возражать никто не стал.

— Как вышло, что Евгений Николаевич ко мне собственной персоной прибыл? Ещё и с неповторимыми предложениями?

Валять дурака необходимости больше нет, потому говорю нормально.

— Дим, да у него и так крышу рвало, — фыркает будущая родственница. — А тут ещё… У нас у всех кто-то в мозгах поколупался? Что твоя чёрная говорит?

— Насчёт всех не знаю, но братья твоего деда — точно оно. У него меньше, но там и ситуация другая. Поговори с ней сама потом? Я скажу, чтобы она не скрывала ничего.

— А как ты сюда дошёл? — магесса ловит мой взгляд и требовательно смотрит в глаза. — Я пыталась высунуться в коридор — даже я бы не прошла. А ты ни разу не боевой маг, как прорвался?

— Там амулетная ловушка стояла, я знаю, как такие проходить.

Правда, чистая правда, хотя и далеко не одна штука была, а целый комплекс. Просто архитектура достаточно простая, поскольку не на технике базируется, а на местной магии.

— Насть, я там всё поснимал и в коридоре свалил, можешь разобраться на досуге, — добавляю. — Оно просто работает, даже ты поймёшь.

— Ну спасибо, — веселится она. — Дурой меня здесь ещё никто не называл.

— Прости, я без претензий, — тру виски. — День был тяжёлым. — В следующую секунду по наитию заявляю в лоб. — Слушай, познакомь с рыженькой⁈ И с её соседкой с сиськами⁈

— А-ха-ха, ты в своём репертуаре. Нравятся?

— Разок натянуть можно. Дальше по результатам.

— Хорошо, познакомлю…

— Как вас здесь заперли?

— Когда в квартале порталами чужаки стали появляться, сюда, видимо, одна из первых групп вынырнула. Зашли — мы и пикнуть не успели. Амулетный ментальный контроль на всю нашу группу бах, сказали сидеть и не дёргаться. А не то сами в коридоре сгорим.

— М-да уж.

— А потом и связь пропала. Ну мы и не дёргались: в окно-то видно, что внизу творится. Уже молчу, что те две ветви нам совсем не друзья. Да они и между собой то…

— Думаю, всё хорошо будет. Между собой они уже замирились, пока территорию чистили.

Она недоверчиво смотрит на меня, но доказывать ничего не буду. В данном случае это всё равно что самому себе медаль на грудь вешать.

— Насть, расскажи из-за чего ботва поднялась.

— Почему думаешь, что я знаю?

— По глазам твоим вижу. Врать ты не умеешь, ментальные блоки твои только от менталистов работают.

— А ты тогда как⁈…

— А я не по менталу, по другой части. Но с тем же результатом.

— Как⁈

— Невербальные сигналы дофамино-серотониновой системы. Вы и слов таких не знаете. Насть, я вижу, что ты ни при чём, но недоговариваешь. Давай хоть друг от друга таких секретов на ровном месте не плодить? Если в будущем планируем чем-то серьёзным быть как родня вместе?

— А ты изменился.

— Если б не изменился, ловушки к вам не прошёл бы. Кстати, на дверях магическую мину снял. На ней таймер работал, через пятнадцать минут бы е*ануло.

— Нас в зале насмерть? — задумчиво спрашивает княжна.

— Не знаю, от мощности заряда зависит. Я мощность магического определять не умею, пока не саданёт, только техно.

— А как ты тогда обезвредил? — как ей думается, она ловит меня на слове. — Если не разбираешься, как тогда ловушку снимал?

— Я не сказал, что не разбираюсь. Я сказал, что мощность магического заряда определить не могу. А сломать — не построить, намного легче, если уметь.

И в конструктивной логике шарить.

— У нас на производственных мощностях на позапрошлой неделе нашли интересное решение: магический скрипт, в стационарных амулетах снижающий эффективность всех боевых заклинаний вокруг на ноль-семь. — Начинает она без перехода.

— Погоди. На семьдесят процентов?

— Да.

— Круто. Идеальная защита. Считай, втрое режет урон от магии на защищённых площадях? — перевожу в понятные себе единицы.

— Да. Наверное, можно и так сказать.

— Что дальше?

— Доложили по августейшему каналу, так полагается. Старики наши чуть ли не от Величества чего-то там ожидать стали. Пока с ума не сошли резко и одновременно.

— А оттуда что? Из дворца?

— А оттуда лично меня вызвала принцесса Юлия по своим каналам и обратилась с предложением выкупить и производство, и скрипты.

— Ты ей что?

— Я отказалась: и говорила она как с холопкой, и подумала я тогда, что при наличии такой защиты атака на территорию магами невозможна. А вышло… — она хмуро смотрит в окно вниз.

— Новая доктрина, — говорю, чтобы не молчать. — Они тоже на месте не стояли и на вас кое-какие свои наработки опробовали.

— Я уже догадалась. Она обещала последствия.

— Попутно, вдруг вам пригодится. Они здесь связку интересную тестировали: порталы магические, по классике, но маяки для них — техно. Не обнаруживаются магами.

Мадина без моей помощи ни одного найти не смогла, а барсуковские при зачистке, опираясь только на техно, справились.

Не буду говорить, кто решение подсказал. Слишком революционно смотрится, пусть ей свои сами доложат. Потом.

— Чего замолчал? — она подхватывает меня под руку и разворачивает в обратную сторону.

Идём по коридору в направлении зала, где сидят все остальные.

— Познакомишь с сисястой и рыжей сейчас?

— Наташа и Вика. Да. Но ты же не это хотел сказать.

— Менталист пятого ранга и с дедами вашими поработал, и с тобой — с высокой степенью вероятности. Его пока не взяли и я даже не представляю, кто это может быть.

Глава 16

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

—… как правильно по-русски? Сисястая или сиськастая? — Ржевский вернулся в общий зал из коридора небоскрёба.

Там он последние несколько минут конфиденциально общался со своей, к-хм, пожалуй что ситуативной сестрой.

Ну, если формально, то с будущей приёмной бабушкой, которая была старше внука буквально на тройку лет. В партнёрши для совокупления блондинка потомку гусара тоже годилась, особенно с учётом его любвеобильности — японка отлично изучила кое-чьи пристрастия за последние сутки.

Каких-то уникальных требований к кандидатке в разовые любовницы напарник по бизнесу пока не демонстрировал.

Впрочем, смотрелись Дмитрий Ржевский и Анастасия Барсукова именно как брат и старшая сестра — Шу уже великолепно различала, хочет ли блондин женщину рядом с собой прямо сейчас или шагает и общается спокойно.

На удивление, с княжной он смотрелся безупречно, без своих обычных эскапад: никаких сальных взглядов в её адрес, даже тайных (хотя женщина видная и молодая), никаких «случайных» прикосновений к её груди или ягодицам, никакой эрекции — последнее с ним происходит регулярно, по поводу и без.

В результате получается когда смешно, когда неудобно.

Фразу Ржевский, по-видимому, начинал ещё в коридоре, но не рассчитал скорость и дистанцию — на автомате проскочил в зал. А громкость и бас у него дай бог всем.

Прозвучало так, что не сделаешь вид, будто не услышал. Абсолютно все присутствующие напряглись.

Наджиб, сидевшая в кресле в углу и орудовавшая пилочкой для ногтей, отложила инструмент на стол, впечатала правую ладонь в лицо и в таком положении сползла под салонный столик.

Норимацу-младшая, не всегда хорошо разбирающая беглую русскую речь, заинтересованно повернула голову: что будет дальше?

Две девицы, в адрес которых партнёр облизывался ещё во время разговора по амулету из имения, не оставляли сомнений в предмете его интереса одним своим внешним видом.

— Даже любопытно, как волк сейчас будет выкручиваться в тигрином логове, — озвучила она подходящую к случаю японскую поговорку на родном языке, ни к кому не обращаясь.

— Ой, а мы тут склонение местоимений решили повторить! — преувеличено весело и беззаботно нашёлся Ржевский во всеуслышание.

Хотя его никто ни о чём не спрашивал — тишина повисла такая, хоть стамеской кромсай. Смотрели на него — это да, все без исключения. И не сказать, что с одобрением или доброжелательно.

А вот спрашивать никто ни о чём и не думал.

Стреляя глазами во все стороны, он лихорадочно попытался угадать, какую часть фразы слышали. И кто. Размеры стола оставляли надежду, что донеслось не до всех.

— Сиськастая — прилагательное, не местоимение, — бесстрастно произнесла рыжая, в адрес которой блондин пускал слюни и пузыри ещё дома, увидав изображение в амулете.

Смотрела на блондина она холодно и без эмоций.

Норимацу впервые в жизни пожалела, что не обладает ментальными способностями. Вот было бы интересно залезть сейчас к этой в голову и посмотреть, что она на самом деле думает.

— Да? А, ну может быть! — покладисто засуетился Ржевский, как японский угорь на сковородке, под которой раздули угли. — Я последнее время столько иностранных языков изучаю, что в теоретической грамматике изрядно просел! Даже в русской! Не поверите, столько общения, да на такие темы! — Чуть подумав, он затеял добавлять деталей. — Приходится и общаться, и синхронно переводить, и с языка, и на язык! Вы даже представить не можете, какие массивы информации проходят!

За считанные секунды кое-кто ухитрился покраснеть, взять себя в руки, побледнеть обратно.

Запнуться во время тирады, отыскать нужное слово, завершить мысль.

Прикинуть миллион вариантов, как бы разрулить — и не найти подходящего, судя по его лицу.

В итоге он огорчился, но не отчаялся.

Шу про себя подумала, что сцена даже интереснее, чем представление в национальном театре кабуки.

— Ещё сиськастая, как и сисястая, может быть существительным, в зависимости от контекста, — так же холодно добавила соседка рыжей, приятная в общем-то белокурая девчонка, но с таким декольте, что даже буфера рыжей отдыхали. — Например: сисястая решила, что подобное недопустимо. Сиськастая подумала, что так нельзя. Если выступает в роли подлежащего, это существительное, уже не местоимение.

— Спасибо за науку! Обязательно учту на будущее! — взгляд партнёра по бизнесу исполнился таким количеством благодарности, что за него где-то стало страшно.

Как бы совсем от реальности не оторвался.

— Оба варианта, господин Ржевский, относятся к обсценной лексике и являются оскорбительными для девушек, в присутствии которых сказаны, — завершила урок блондинка.

Рыжая коротко хлопнула сестре три раза в ладоши, потом добавила:

— Досадно. А ведь мы только восхитились вами как мужчиной.

— Вот это да. — Из напарника словно выпустили воздух, как из проколотого мяча.

Анастасия Барсукова в первое мгновение инцидента широко раскрыла глаза, затем рот, порываясь что-то сказать — но поперхнулась собственными словами.

Впрочем, и она как боевой маг умела быстро брать себя в руки. Невеста деда партнёра как ни в чём ни бывало хмыкнула:

— Дима, знакомься: Наталья, Виктория. Обе Барсуковы, мои кузины. Они по линии двух других дедушек, между собой тоже двоюродные, но общаются как родные. — Глаза магички откровенно смеялись. — Наташа, Вика, это мой внук Дима.

Где-то под журнальным столом жизнерадостным поросёнком захрюкала Наджиб. Шу подозревала, что менталистка вообще принялась коллекционировать подобные эпизоды: память абсолютная, всех присутствующих насквозь видит, в другом месте такого не встретишь. Как и в другой компании.

Ну да, ей-то что. Она не участник спектакля, а исключительно зритель.

— Дмитрий Иванович Ржевский, представляюсь собственной персоной! — напарник по бизнесу решил разыграть хорошую мину при плохой игре и в полной тишине зачем-то с энтузиазмом принялся чеканить строевой шаг.

Босыми ногами (если не считать за обувь носки с дырками — ботинки сгорели окончательно, когда он проходил магические ловушки на два этажа ниже), старательно придерживая левой рукой несуществующий клинок на поясе, отмахивая в такт шагам правой, он целеустремлённо приблизился к столу и, ничуть не заморачиваясь, коротко поклонился.

В сочетании с обнажённым большим пальцем правой ноги (у последнего имелось собственное, независимое окно в мир) и голым торсом смотрелось занятно.

Наджиб, не делая попыток появиться над придиванным столиком, пошарила рукой в кресле сзади себя, нащупала рубаху, на которой сидела, и молча бросила её попечителю.

За суетой освобожденияродственников и их близких об одежде никто не вспомнил.

Дмитрий поймал недостающий элемент гардероба тем непринуждённым жестом, которым опытный десятилетний орёл легко выдёргивает из воды молодого лосося, зазевавшегося у поверхности.

Просовывая руки в рукава и застёгивая пуговицы, Ржевский продолжал пожирать глазами обеих девчонок сразу и старательно избегал смотреть на родного деда.

— Это ж надо так уметь, — пробормотала Шу по-японски самой себе. — Интересно, а что он запоёт, если ему сейчас об Асато и Юки напомнить? Или когда они «абсолютно случайно» окажутся в том же месте, где он вечером решит ужинать и сисястую рыжую, и сиськастую белобрысую? Молл, если что, в округе один.

— Дорого бы я отдала, чтобы самой на это посмотреть, — с ошибками, не очень грамотно, но вполне сносно ответила на нихонго Наджиб из-под своего стола. — Чё там происходит, расскажи? Мне страшно глаза открывать.

Чёрт, она же тоже начала учить мой язык, спохватилась Норимацу. Только в отличие от меня ей не нужны ни книги, ни доступ на магосервер — менталистка может напрямую брать информацию из чужой головы.

— Ты же менталистка, — напомнила японка. — Ты же и с закрытыми глазами можешь отлично сориентироваться в происходящем. Зачем тебе меня спрашивать?

— Могу не значит буду! — возмутилась подопечная партнёра. — Мне и так сквозь землю провалиться охота! А если ещё доподлинно увидеть, что другие думают… Я до утра не доживу, у меня хрупкая и ранимая психика. Он мой официальный опекун, если что!

— Пожалуй, у меня теперь тоже, — отстранённо пробормотала Норимацу. — Хрупкая и ранимая психика. Правда, я это только сейчас поняла.

Ржевский, надо отдать ему должное, дураком не был, хотя и регулярно (и убедительно) им притворялся.

Или не притворялся, а выглядел — но однозначно не был, такой вот странный парадокс.

Он молниеносно и самокритично оценил реакцию обеих фемин на свою самопрезентацию. Пришёл к определённым объективным выводам.

Не удовлетворившись их неутешительными результатами, блондин с напускной жизнерадостностью отчеканил ещё три строевых шага необутыми ногами по паркету и решительно сграбастал руку рыжей:

— Не могу поверить своему счастью! — затем он присосался к тыльной стороне ладони губами, энергичностью поцелуя пытаясь загладить некоторую неловкость.

И скомпенсировать нанесённый сисястой моральный ущерб.

— Щас уссусь, — пообещала Наджиб из-под стола опять на нихонго.

Рыжая откровенно пыталась сопротивляться мужскому напору и вырвать руку, но из тисков мастера пятого дана так просто не освободиться.

— Не могу поверить своему счастью! — Ржевский, завершив с предыдущей девчонкой, добросовестно повторил эскападу в адрес блондинки.

Та развесила уши, ехидно наблюдая за соседкой по столу, поэтому зазевалась: дёрнула ладонь на себя, но было поздно.

Кое-кто уже схватил её пальцы и, вытянув губы трубочкой, на автомате исполнял свой нетривиальный ритуал.

Наджиб, не раскрывая глаз, ещё раз хлопнула себя ладонью по лбу. А затем без перехода сказала совсем другим тоном, по-прежнему по-японски:

— А ведь я думала раньше, бога нет. Если бы не это всё, — она неопределённо пощёлкала пальцами, — могла б пройти мимо. Ржевский, я знаю, как найти менталиста!

— Какая связь⁈ — спина блондина напряглась.

Рука фигуристой блондинки была торопливо возвращена владелице и той для надёжности убрана под стол.

— Под впечатлением от твоего спектакля кое с кого блок слетел. Бабка на углу, только не верти головой и не говори ничего. Её использовали в тёмную, она сама не в курсе, контакт — её родственник.

— Вот видите⁈ — партнёр по бизнесу воспрял духом, хватаясь за спасительную соломинку. — Есть, оказывается, польза и от моего головотяпства!

Он оглушительно хлопнул в ладоши самому себе, расправил плечи и жизнерадостно продекламировал, тоже на нихонго:

— Как жить-то хорошо! — затем перешёл на русский. — Уважаемые Наталья и Виктория, позвольте попросить вас об одолжении!

Кажется, проблема поиска ускользнувшего менталиста на какое-то время утратила актуальность для партнёра, поиронизировала про себя Норимацу.

— О каком одолжении? — в унисон поинтересовались двоюродные сёстры исподлобья.

— У меня проблемы с гардеробом, — Ржевский без затей провёл от груди до бедра. — Здесь рядом есть молл. Ещё обувь надо купить, — пальцы его правой ноги выбили арпеджио по полу. — Вас не затруднило бы составить мне компанию? Помочь подобрать ансамбль и выдержать единый стиль в одежде? Моя партнёрша по бизнесу утверждает, — он степенно указал глазами на Шу, — у меня с этим проблема. А у вас, судя по безупречному вкусу, прирождённое чувство стиля и глубочайшее эстетическое образование! Чтобы избежать кривотолков, разрешите ангажировать вас обеих!

Норимацу захотелось захрюкать вслед за Наджиб. Она не понаслышке знала, что с теми же профессионалками Ржевского не смущали ни дуэты, ни трио, ни квартеты.

Девицы удивленно уставились друг на друга. Видимо, в силу хорошего воспитания быстрый и вежливый отказ ни одной в голову не пришёл. Точнее, не подобралась формулировка.

— Если у вас есть поломанные ювелирные украшения или амулеты, которые вы хотели бы починить либо сделать дубликаты, позвольте предложить вам свои услуги. — Потомок гусара решил зайти с козырей. — Мне будет приятно помочь, расходов с вас никаких, вас ни к чему не обязывает.

— Бедный Самбур, — пробормотала из-под стола Наджиб всё ещё на языке Норимацу. — Я даже знаю, в чьей мастерской и на чьём оборудовании один непризнанный гений пикапа будет поражать воображение наивных куриц.

— Вы понимаете в артефактах⁈ — рыжая на удивление зацепилась за предложение.

Видимо, Ржевский безошибочно попал в цель, даже не подозревая о её существовании.

Анастасия Барсукова зачем-то решила подыграть будущему, хм, «внуку» и мягко улыбнулась:

— Наташ, он очистил проход к нам с восемнадцатого. Голыми руками за четверть часа. Там, где я пробиться сквозь артефактную постановку не смогла.

— А есть ли какие-то ограничения? — быстро поинтересовалась блондинка. — Например, по типу украшений? У меня накопитель в перстне почему-то подсаживаться начал, ты правда можешь сделать⁈

Сиськастая перешла на ты. На неодобрительные взгляды взрослых она не обратила внимания.

— Никаких ограничений, починим всё, — взгляд Ржевского стремительно наполнялся сладкой-пресладкой патокой и елеем. — Вас ни к чему не обязывает! — повторил он, подмигивая и многозначительно кося глазом в сторону.

— Интересно, как он в носках до молла почешет. — Наджиб наконец справилась с собственной хрупкой психикой и вынырнула из-под стола.

Даже глаза раскрыла, глядя на опекуна задумчиво.

— А мне интересно, что он Асато и Юки скажет, — вздохнула японка. — Они его там ждут, даже какие-то планы строят.

Наивные дуры — хотелось добавить, но она не стала.

Ржевский непостижимым образом абстрагировался от реальности. Взглядом и душой он находился в декольте сразу у обеих собеседниц (и рыжей, и блондинки) и абсолютно искренне на последнюю фразу внимания не обратил.

Зря, подумала Шу про себя. Было бы сказано.

Техникой безопасности нельзя пренебрегать ни в каком роде занятий. Будет тебе сюрприз от второй пары тёлок, одна из которых даже собралась тебе дать (своих сестёр она знала отлично).

— Позвольте ангажировать? — партнёр по бизнесу решительно потащил за руку на себя рыжую из-за стола. — Позвольте ангажировать?

За рыжей последовала и блондинка, которая, видимо, тоже решила не сопротивляться грубой силе.

— Разрешите откланяться, всего хорошего, — Наджиб оперлась о подлокотники и стремительно поднялась из кресла, прощаясь с ветвью Барсуковых на безупречном русском. — За своего попечителя извиняюсь и авансом, и не только. Погнали, — она подхватила под руку азиатку, меняя язык на японский. — Нашему господину мы помогли, его родня свободна, можем двигаться дальше.

— У меня сейчас очень занятные эмоции. Я таких не испытывала никогда в жизни, — призналась откровенная Норимацу, шагая в десятке шагов позади Ржевского.

— Та же фигня, — подтвердила менталистка. — А ещё мне иногда чертовски жалко, что я не вижу сквозь его ментальные блоки. До чего бы дорого отдала, чтобы знать, о чём он сейчас думает.

Шу как раз примерно предполагала ответ, но вслух говорить не стала: личная жизнь напарника и соседа по участку (с сегодняшнего утра, так получилось) её прямо не касалась.

* * *

Чёрт побери. Или спать надо больше, или от дел отдыхать, хотя пока вряд ли получится.

В небоскребе Барсуковых я допустил сразу несколько досадных ошибок. И дело даже не в, хм, том, что я сказал на всю комнату — это как раз загладить получилось.

Во-первых, нет обуви. О башмаках я ничуть не жалею, оно того стоило; но вид топающего по улице в носках привлекает слишком много внимания.

Мне не нравится. Ещё и носки с дырками, здесь только себя пожалеть.

Дамы, дай бог крепости их психике, отморозились, сделали каменные лица и шагают как так и надо. Даже не пытаются сделать вид, что меня не знают.

Интересно, это потому, что они собираются на мне на ювелирке сэкономить? Или потому, что моя мужская харизма на них впечатление произвела?

Второй прокол — вообще материться охота. В собственный адрес.

Встречи с агентурой в одном месте и времени пересекать нельзя, это азбука. А здесь даже не какая-то там агентура, а две пары сестёр. Каждой из которых я раздал вполне определённые авансы.

Как-то досадно лопухнулся. Думай, голова, думай.

Ещё сзади метрах в десяти шагают Наджиб и Норимацу. Язвят мне в спину по-японски, но технично: как будто между собой разговаривают, не придерёшься.

Чёрт, что же делать с четырьмя бабами в молле. Денег не жалко, но как им объяснять друг друга. Может получиться некрасиво.

Как назло, ничего хорошего не придумывается.

Внезапно начинает вибрировать связной амулет. Может, бог всё-таки есть? Никогда не думал, что я буду так рад Самбуру.

— Приветствую. У меня к вам срочный вопрос, возможно переходящий в просьбу. — Ювелир мажет взглядом по моим спутницам, после чего переходит на язык Залива. — Дмитрий, извините, что я как снег на голову, но вопрос действительно срочный.

Наташа и Вика явно узнают владельца крутого ювелирного дома — их пальцы на моих бицепсах сжимаются сильнее.

Вау, а ведь жизнь, кажется, налаживается. Ещё и он мне первый звонит — я крут в их глазах.

— Насколько помню, в семье Барсуковых восточными языками никто не владеет, — продолжает золотых дел мастер. — Можно говорить спокойно.

— Да я и так не парюсь, — пожимаю плечами. — Пока этот месяц не кончится, нам, Изначальным, фискалы по боку. Хоть таможня, хоть налоги, хоть сам Наместник, чтоб он сто лет жил.

— А через месяц? — вздыхает собеседник.

— Будет день — будет пища, — отвечаю уверенно. — Знаете притчу? Или султан, или ослик, или я?

— Знаю… Дим, есть партия товара, которая очень хорошо оплачивается, но я не могу решать без вас.

— Какой товар?

— Медицинские и боевые стимуляторы. Продукт на стыке алхимии и артефактной магии.

Если бы я ещё в местном законодательстве понимал. Хотя, если подумать логически, такой продукт уравнивает низкий магический ранг с более высоким. По факту, является оружием.

Следующую минуту Самбур говорит, говорит и говорит. Я даже забываю, что было неловко идти в носках по улице.

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Мадина, можно тебя на минуту? — Ржевский продемонстрировал очередной контраст.

Шагающий по многомиллионному городу босиком (ну, почти), секунду назад не видевший ничего, кроме сисек рыжей и белобрысой, он за мгновение преобразился.

— Слушаюсь и повинуюсь, о, мой господин, — саркастически ухмыльнулась Наджиб, догоняя троицу и пристраиваясь сбоку. — Что прикажете исполнить недостойной?

Разумеется, ответила она по-русски. Кроме прочего, интересно было посмотреть и на морды куриц.

Ну а чё, должны же в жизни быть развлечения. То, что кое-кто не заморачивается своим видом умалишённого, не значит, что его близким не стыдно.

За всё должна быть компенсация.

— Звонил Самбур. — Дмитрий никак не отреагировал на иронию и продолжил на её языке. — Очень большая партия необычного товара, очень хорошие деньги. Мне не хватает своего ума проанализировать, пожалуйста, помоги.

— Странно. — Она тоже посерьёзнела. — Я ничего не получала.

По договорённости портал считался их общим активом. Список перемещаемого товара в первую очередь шёл ей на амулет.

— Стимуляторы. Магопилюли, медицина и сопутствующее. — Блондин перечислил полтора десятка номенклатур. — Самбур сказал вначале обсудить устно с тобой. Ты что-нибудь понимаешь?

— Это запрещёнка. — Она задумалась и через пять секунд начала выдавать анализ. — Люди типа Самбура с таким вообще не связываются: один раз попасться — репутация испорчена на поколения вперёд.

— Для ювелира погибель, я понимаю, — кивнул попечитель. — Лучше других понимаю. В золотом бизнесе репутация нарабатывается поколениями, а теряется порой за секунду. Что это может значить?

— Тебе издалека с пояснениями? Или сразу суть и в лоб?

— Сразу с пояснениями суть.

— Поставка состоит из двух частей. Первая — медицина, у нас в Заливе фармацевтика лучше вашей. Банальный обход таможни, пошлин и налогов — никакого криминала. Обычная контрабанда.

— А вторая часть?

— Уравнивает второй-третий магический уровень с пятым-шестым. На коротком промежутке времени, без гарантий, с расходом невосполнимого магического ядра — но из валенка делает очень неприятного противника даже для боевого мага типа невесты твоего деда. Порой летально неприятного.

— Я тоже так подумал. В чём подвох?

— Если всплывёт, ты вне закона. Может не помочь и иммунитет. Против поставщика такого объединятся даже вчерашние враги.

— Почему?

— Прецедент, опасный всем уровням власти. Всё равно как доставь ты в вашу Столицу пять тысяч единиц огнестрела.

— Это уже стратегический уровень. — Лопоухий блондин, шагающий с идиотским видом по городу босиком, соображал наредкость неплохо. — Пять тысяч неплохих стрелков с нормальным огнестрелом — это при хорошем планировании новый император. Где-то дня через три после того, как оружие будет в столице. А если есть ещё хоть какие-то связи в армии, у-у-у, — он недоговорил.

— Именно. Партия, которую предлагает переместить Самбур, практически эквивалент.

— Не могу понять, — признался он через минуту. — Точнее, не могу представить картинку полностью.

Сисястая и сиськастая шагали на удивление молча, безуспешно прислушиваясь к незнакомым звукам чужого языка.

— Ты не с той стороны думаешь, — подсказала менталистка. — Кому это выгодно?

— Тому, кто не доверяет сложившимся договоренностям, — сказал Дмитрий, чуть подумав. — У него есть количественный ресурс — маги — но их уровень невысок.

— А кто это может быть? Подсказка: уровень стратегический, ты правильно заметил.

— Кто-то из Детей⁈ — Ржевский резко остановился. — Цесаревича Владимира не считаем, у него своя команда. Юлию тоже, по тем же причинам. Третий сын, мой тёзка⁈ Дмитрий? — он задумчиво посмотрел на подопечную.

— Точнее, кто-то из его полномочных представителей, чтобы самому не светиться, — кивнула Мадина. — Из этого вытекает…

— Из этого вытекает, что даже дети императора не чувствуют себя в безопасности. На месячном отрезке, — вывод Дмитрий сформулировал сам. — Что же у них там происходит, чёрт побери…

— Ты просто от престолов далёк, — фыркнула она. — Обычное дело. И родных братьев-сестёр убивают, чтоб самому на трон усесться. И их детей кастрируют, чтоб претендентов поменьше. Интересно другое… Такое обычно происходит, когда есть твёрдая уверенность, что самому монарху недолго осталось. Кто в курсе и близок, страхуются всеми способами. Как с четырьмя бабами сейчас в молле разруливать будешь? — спросила она без перехода. — Норимацу уже потирает руки в преддверии зрелища.

— Сам не знаю. Затупил, возбудился, упустил из виду. — Хмуро ответил попечитель. — Иду и теряюсь в догадках — ничего хорошего в голову не приходит.

Ответ неожиданно поднял ей настроение.

Глава 17

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Что ответишь Самбуру? — был интересен не столько ответ, сколько ход его мыслей. — Согласишься или откажешься?

— По-любому скажу да, только обдумаю, как всё лучше провернуть, — Ржевский отстранённо посмотрел по сторонам и удивлённо поднял бровь, упёршись взглядом в декольте блондинки. — Ух ты! — затем снова ушёл в себя. — Надо понять, как соломки подстелить, раз это не обычная контрабанда.

Обе соотечественницы покосились на него с подозрением, но ничего не сказали.

— Лекарства, которые в комплекте идут, предназначены для реабилитации личного состава после магического перенапряжения, кстати, — заметила Наджиб. — Стимуляторы каскадно повышают магический потенциал, медицина — чтобы магу-слабосилку после буста не выгореть. О чём задумался?

— Любое оружие — это инструмент. Инструмент в принципе запрещать нельзя, чтоб не было односторонних преимуществ. — Дмитрий напряжённо размышлял о чём-то своём, машинально переводя взгляд с одной пары сисек слева на вторую справа. — Если я могу уравнять шансы сторон, я буду это делать даже без выгоды для себя лично, молчу про деньги. Которые здесь немаленькие.

— Обычно те, кто преимущество получает, стремятся его зафиксировать любым образом, — заметила Мадина. — За собой и в одностороннем порядке.

— Ну. Именно поэтому маги, на полном серьёзе вознамерившиеся сжечь одноклассника-пацана на школьном дворе перед занятиями, так старательно запрещают этому же пацану иметь огнестрел, — согласился Дмитрий. — Чтоб у него вообще было без шансов, случись что. Простой человек голым кулаком не сильно-то отобьётся.

— Ты же как-то справился?

— С божьей помощью. — Во взгляде Ржевского что-то мелькнуло. — На моём месте мог оказаться кто-то другой, более беззащитный. Если б не индивидуальный резист, я бы даже похода в школу не пережил, давай честно. Согласна, что это ненормально в масштабах общества?

— Такая жизнь, — вздохнула менталистка.

— О, сформулировал! То, что заказчик принц, для меня вторично!

— А что тогда на первом месте? Удивил.

— Номенклатура. Если человек везёт что-то, чтоб защищаться от мага более высокого ранга, я долго думать не буду. Помогу, чем смогу.

— А если он везёт алхимию чтобы нападать на того мага?

— Не дорос этот мир пока до тактики малых групп, — снисходительно отмахнулся попечитель. — Исключено, я уже достаточно увидел, чтоб выводы сделать.

— Чего⁈ Нормальным языком не можешь⁈

— Более слабый более сильного, говорю, у нас пока ещё не атакует! Почитай военные доктрины, — предложил он, опять втихаря скашивая глаза в сторону сисек рыжей. — У тебя же есть доступ на ваш магосервер? Там сто процентов что-то должно быть.

Глупо спорить, подумала Мадина. В одиночку от нашей спецгруппы он не просто отбился, а разгромил с сухим счётом.

Может, у них в семье образование потому и хромает, что оно однобокое? И идеальное только на военную тему? Ладно, ему виднее.

А вслух она сказала:

— Дим, до последнего момента Ржевские никогда не лезли в политику. Почему ты решил это изменить?

— Да не лезу я и сейчас ни в какую политику! Это она ко мне лезет! — блондин возмутился. — Смотри. Иду я с тремя классными тёлками по моллу, радуюсь жизни, никого не трогаю. Мечтаю, как натягивать вас буду вечером по очереди с извращениями, раз вы девственницы и классику с вами нельзя…

— Неподдельная искренность впечатляет, — Наджиб широко раскрыла глаза и расфокусировала взгляд.

Её брови сами встали домиком, а рот приоткрылся.

— Да ладно тебе, ты меня уже хорошо знаешь! В общем, гуляем и расслабляемся. А тут х*як, в ювелирном Доме из Большой Шестёрки — грабёж средь бела дня. Ещё и под государственным прикрытием. Чё, мимо идти⁈ Утереться и сделать вид, что ничего не происходит?

— Это было бы типично.

— Вседозволенность порождает безнаказанность. Безнаказанность в масштабах общества ни к чему хорошему не ведёт. Лично я мимо не проходил, не прохожу и проходить не буду, точка.

— Тебе там аплодировали именно потому, что все остальные прошли мимо. Кроме тебя.

— Дима Ржевский отвечает только за Диму Ржевского, — добродушно напомнил попечитель, принимаясь загибать пальцы. — Смотри заново. Принцесса Юлия наехала на Барсуковых? Да ещё как.

— Это была она в итоге?

— Да, по крайней мере, за всем стояла… Цесаревич Владимир, в свою очередь, стоял за случившимся у Самбура? И не только; нам просто известно не всё. А мой тёзка, — он похлопал себя по животу, копируя её жест, — тащит в страну контрабасом медицину, чтобы его люди не перегорели. Да боевую химию последнего шанса, явно не чтобы нападать! Отгадай с трёх раз, на чью сторону я встану?

— Я бы скорее поняла, если бы было из-за денег, — заметила Наджиб. — Но ты даже землю на Норимацу переписать можешь в подарок бескорыстно, так что зачёт. Нечем крыть.

— Поставки нашим порталом делятся на три категории, по мне. Только деньги, деньги и личная симпатия к ввозимому, личная симпатия без денег.

— Только последнего пункта нам и не хватало! — поёжилась она. — Хотя с тебя станется.

— Пока не актуально вроде, — вздохнул Дмитрий. — А насчёт «всех, прошедших мимо» вообще просто: когда сжигали пророка Ибрагима, маленький муравей принялся носить воду во рту на костёр…

— Я ПОМНЮ! — Поторопилась перебить менталистка.

Слушать морализаторские притчи по пятому кругу не было никакого желания, особенно продукты родной культуры.

— Зря, — бросил Ржевский нейтрально. — Хорошая же история. Поучительная.

— Как раз хотела спросить, — спохватилась Мадина. — А что вы с Далиёй тогда обсуждали? Когда она тебе ТАКОЕ вещала?

— Что тебя смущает?

— Я б поняла, если б ты к её жопе и сиськам подкатил, — призналась Наджиб. — Но такая тема и ты? Неожиданно.

— Я и подкатывал, — смущённо потупился Ржевский. — К её жопе и сиськам, да. Она отказала.

— Хренасе. — Наджиб впечатлилась. — Нет, не буду спрашивать. Ни что у вас там дальше случилось, ни что до этого было. Не хочу ничего знать. Далька всё же монарх теперь, цинично говоря… Даже в мозгах её читать не буду, нахрен оно мне не нужно… — приняла она решение вслух. — Меньше знаешь — крепче спишь и дольше живёшь, — заключила менталистка, выбрасывая вопрос из головы.

— Ну я подкатил, она отказала. Вежливо. Я снова, уже с другого боку — с учётом её девственности и кое-каких альтернативных прикладных вариантов, — застенчиво выдал товарищ. — Она посмеялась: ты мне нравишься, говорит, но это не повод для… Потом эту историю рассказала, я так понял, чтобы утешить.

— Молчи! Не продолжай! Не хочу ничего ни слышать, ни знать! — замахала руками Мадина.

Далию аль-Футаим она знала лучше, чем весь остальной мир, вместе взятый.

В отличие от Наджиб принцесса по определению никаких границ не признавала, кроме проведённых собственноручно. Касалось это и следования религиозным канонам.

Судя по контексту же, впечатление Ржевский на близняшку произвёл парадоксальное и никак не отрицательное.

Притчей аль-Футаим именно что иронизировала, а Мадина лучше других представляла, на что та способна В ПРИНЦИПЕ после того, как наедине с кем-то позволяет себе иронию.

— Всё когда-либо случается в первый раз, — побормотала менталистка, рассуждая в одну очень деликатную сторону.

Думать в этом направлении было непривычно и стрёмно. Должны же быть какие-то нерушимые вещи во вселенной, а с аль-Футаим тоже станется. Для той вообще не существовало в мире авторитетов кроме себя самой.

* * *

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Одиночный абонент магосервера Мицубиси.

— О! — Ржевский при виде знакомой красной вывески юстиции сделал стойку, как собака. — Пока то-сё, час прошёл. Погнали!

По правде сказать, японка ожидала какого-то подвоха. Ну не бывает так.

— Ой, вы знаете… — заюлил с порога чиновник, избегая смотреть им в глаза и опуская голову.

— Он говорил с аппаратом Наместника, — тихо сообщила Наджиб по-японски. — Оттуда были инструкции.

Шу вздохнула: предсказуемо. Чудес в жизни не бывает, только в сказках.

Сисястые соотечественницы партнёра по бизнесу синхронно и вопросительно подняли правые брови. Затем рыжая поинтересовалась у хозяина кабинета:

— Вы знаете всех, кто сейчас перед вами?

Они же из рода местных даймё, сообразила Норимацу. Хм, неужели чем пособят.

— Дома Барсуковых это дело не касается, — тип в регистрационном кабинете затвердел и голосом, и лицом, спокойно глядя на девиц.

Ржевский тем временем прошлёпал носками по полу, без лишних разговоров бросил руку на загривок регистратора и резко согнул бицепс:

— Раз!

БАХ! Голова крючкотвора встретилась со столом.

— Я вас, бл*дей продажных, научу любить родину. — Неожиданно тихо, но как-то зловеще пообещал партнёр по бизнесу.

— Я ва… — тот раскрыл рот и начал что-то говорить.

— Два! — Рука блондина врезала в стол чужим лицом ещё раз.

Когда лицо мужчины поднялось, его нос оказался сломан, глаза вытаращены, а губы были разбиты и кровоточили.

Неожиданно рука бюрократа практически размазалась в воздухе, чтобы появиться из-под крышки стола уже с очень непростым амулетом.

— А ведь тоже запрещёнка, — очень быстро произнесла подопечная партнёра по-японски.

Т-Р-Р-Р-Р! Куст молний, слетев с раструба, пронзил рубашку Ржевского и без следов впитался в его живот.

— Твою ж маму. — Блондин не по-хорошему спокойно посмотрел на очередную испорченную одежду.

Взятая в доме Норимацу вещь обзавелась новыми дырками, дымящимися и чёрными по краям.

— КАК?.. — чиновник вытаращил глаза ещё сильнее, поскольку рассчитывал на совсем другой результат.

— Я буду считать до двадцати пяти, — невозмутимо сообщил партнёр по бизнесу бесчестной твари, представлявшей местный муниципалитет.

Второй рукой он выбил артефакт:

— ТРИ! ЧЕТЫРЕ! ПЯТЬ!

Несмотря на то, что взрослый и достаточно крупный мужчина сопротивлялся, рука Дмитрий раз за разом легко преодолевала усилие мышц противника.

Каждая цифра, произнесённая Ржевским, методично сопровождалась ударом чужой головы в стол.

На счёт семь к брызгам крови и слюны присоединились зубы.

На счёте восемь чиновник сдался:

— ФТОЙТЕ! СЕЙФЯС!

Сиськастая и сисястая неожиданно кивнули кавалеру, синхронно присвистнули и несколько раз хлопнули в ладоши.

— Снимаю шляпу, — восхищённо покачала головой рыжая.

— Я и не думала, что так можно, — подхватила белобрысая. — Они ж все под аппаратом Наместника ходят! Считают, что законы им не писаны!

На столе тем временем из второго ящика негодяя появились гербовые бумаги и набор артефактов.

Шу, поддаваясь импульсу, стремительно схватила амулеты со стола и активировала сканер от Мицубиси, вмонтированный в браслет.

Ничего. Душа ухнула в пятки. Никакого отклика.

С опозданием в секунду интерфейс родного сервера извинился за задержку, вызванную прогрузкой сложных чужих государственных протоколов.

Прямо перед ней зажглась трёхмерная карта, в которой она с замиранием узнала конфигурацию участка земли. Ещё через мгновение на магограмме проступили два маленьких деревянных домика.

Норимацу-младшая медленно опустила ресницы и коротко извинилась перед бизнес-партнёром: по её лицу сейчас бежали неконтролируемые слёзы.

— Ничего, бывает, — беззаботно фыркнул Ржевский по-русски.

Видимо, чтобы заставивший её нервничать мудак тоже понял.

— Ржевский, а если бы ты досчитал до четвертака, а этот не сдался? — Наджиб тем временем взяла чужой зуб со столешницы и с любопытством рассматривала его на свет. — Он же политику сверху хотел озвучить, не от себя пел.

— Я бы его убил. — В руках блондина появился запрещённый законом пистолет.

Глаза чиновника распахнулись ещё шире, хотя, казалось, некуда. По лицу подонка пронеслась вереница эмоций, свидетельствовших, что он в полной мере проникся перспективой, которой избежал.

— Одна-ако, — сиськастая блондинка тоже впечатлилась. — Жжёшь. Ты ж понял, что только что со всем аппаратом Наместника разосрался насмерть?

— Да и по… без разницы. Ржевские никогда не нарушали своего слова, — без намёка на прежнюю лёгкость в голосе серьёзно прокомментировал партнёр. — Если я обещал, что Шу Норимацу получит эту землю сегодня через час, значит, второго варианта нет.

— У этих, — рыжая кивнула на окровавленного, — свои отношения с руководством. Да, формально вы — Совет Города и они вам не власть. Но в реальности из-за каждой бумаги…

— Вы понимаете, что задели сейчас не только меня? — шепелявя, спросил пострадавший. — И что на этом всё не кончается? Даже пусть сейчас вы вытащили у меня изо рта этот участок!

— Это моя земля, не ваша.

— Дим, он думает, что твою землю давным-давно поделили, — менталистка ухватила чиновника за подбородок и впилась в его переносицу тяжёлым взглядом. — Они тебя воспринимали как временную помеху, которую со временем планировали устранить. Планов он не знает, но они есть. — Она отпустила негодяя и вытерла пальцы о его волосы.

Рыжая и блондинка, похоже, испугались: до них только сейчас полностью дошло, с представителем какой профессии они имеют дело (и кто именно топает рядом с ними по улице).

— М-да уж. — А Дмитрий почему-то развеселился. — Такое впечатление, что законность с трудом пробивает себе дорогу в наших краях. Пробивает-пробивает, но никак не пробьёт.

— Ничего не выдумываю. — Подопечная поняла его слова как-то по-своему.

Она решительно протянула ладонь вперёд и, ненавидяще глядя на окровавленного хозяина кабинета, полыхнула белым пламенем магического подтверждения слова:

— Они поделили твою землю, Дим. То, что ты разделил участок и передал часть в собственность подданной другого императора, нарушает целую сетку баланса у него в голове, — длинный ноготь с дорогим нездешним маникюром упёрся в лоб незадачливой твари.

— Не страшно? — рыжая, если судить по лицу, сейчас смотрела на блондина с сочувствием. — Нас сегодня здорово тряхнули, — добавила она бесхитростно. — А ты вообще один.

— Страшно мне было, когда с вашего этажа от деда сигнал проходить перестал, — Ржевский присел на краешек столешницы. — И когда сутки назад на тот участок пёрла чужая группа через портал, с палачом да магической поддержкой. А этих, — кивок на окровавленного, — со мной вчера не было. И что делать, когда моей землёй без меня распорядиться пытаются, я очень хорошо знаю. Потому нет, не страшно.

Какое-то время все помолчали.

— Спасибо. — Шу наконец справилась с эмоциями и раскрыла уже почти сухие глаза.

Она решительно схватила Ржевского за руку и дёрнула на себя, обнимая по-мужски.

— Ну кто бы сомневался, — раздался сбоку флегматичный голос Наджиб.

В ту же секунду Норимацу ощутила дежавю: чужие ладони сжали её ягодицы и с силой потянули на себя.

Она отстранилась и молча вздохнула. Даже говорить ничего не стала — просто ткнула большим пальцем назад через плечо.

Ржевский послушно проследил — и вытащил глаза, накрыв разинутый рот рукой:

— Дамы тысяча извинений за недоразумение! Я рефлекторно! Мы исключительно партнеры по бизнесу, даже никогда не спали вместе!

Сёстры задумчиво свели брови и, словно завидев диковину, синхронно покачали головами.

— Ай, сгорел сарай, гори и домик… — Ржевский грустно вздохнул и гордо выпрямился. — Дамы, я должен сделать признание. На свидание, на которое идём мы с вами, приглашены ещё две девицы. О, они между собой тоже кузины, как и вы! — блондин не пойми с чего просветлел взглядом и исполнился энтузиазмом. — Вы наверняка сможете найти с ними общие темы!

Рыжая и белобрысая, нехорошо изменившись в лицах, сделали шаг ему навстречу.

— Что ты сказал? — многообещающе переспросила сисястая.

— Как вы относитесь к походу в сауну впятером? — просиял в ответ Ржевский, и не думая унывать. — Пробовали раньше? Если нет, предлагаю начать прямо сегодня! Вас ни к чему не обязывает!

— Кажется, кому-то не только с рубахами не везёт. С мозгами тоже. — Флегматично заметила Наджиб по-японски. — Пошли, сейчас об этот стол вторым лицом стучать будут. Новым.

Шу впервые в жизни замерла, не зная, как поступить.

С одной стороны, самураи семьи Норимацу никогда не оставляли своих союзников.

С другой стороны, партнёр по бизнесу находился не под угрозой внешних врагов, а в компании тёлок, которых сам же старательно пытался приблизить к себе.

Ну вот очень старательно пытался, вплоть до прозвучавшего нетривиального предложения.

— А ведь у меня четвёртый ранг огня. — Ровно сообщила ему блондинка. — Не пятый, как у Анастасии, но тебе за глаза.

Рыжая ничего говорить не стала. Вместо сотни лишних слов она за какую-то долю секунды материализовала в воздухе плотно сбитый снежный ком, рванувший в сторону потомка гусара.

ДА-ДАХ! Шар кристаллизовавшейся воды врезался в стену.

Ржевский акробатическим пируэтом ушёл от каста:

— Дамы! Давайте не будем низводить наше недоразумение до банального конфликта с рукоприкладством!

Глава 18

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата, все документы оформлены и выданы владельцу. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

Через секунду Ржевский обезьяной вынужденно скакал по чужому кабинету, уворачиваясь от того, что в него полетело.

Шу это наблюдала из коридора через открытую дверь, поскольку позволила Наджиб вытащить себя наружу.

— Даже не знаю, вмешаться или нет, — поколебалась она.

— Нет, конечно, — невозмутимо ответила менталистка, извлекая из-под чёрной хламиды бумажный пакетик. — На, — в ладонь японки щедро сыпанули изюмом.

— Почему? — односложно поинтересовалась Норимацу, наблюдая за происходящим со смешанными чувствами.

— Это его образ жизни и его осознанный выбор, — безмятежно отмахнулась Наджиб, забрасывая в рот горсть маленьких сладких комочков. — Ты физически не сможешь оградить его от всех баб, которых он собрался вы*бать в компании других баб, которых он тоже собрался вы*бать. И додумался затеять это одновременно, в одном и том же месте, со всеми тёлками оптом, так сказать. — Пожевав, она добавила. — Не скрывая этого от них самих, имея их по очереди. А такого терпеть никто не будет, женщины нынче не те, что сто лет назад.

— Логично. — Спорить с рассудительностью менталиста-профессионала было сложно, да и незачем.

Шу тоже забросила изюминку в рот, осмысливая услышанное.

— Не парься! — подопечная партнёра хлопнула японку по плечу.

Именно в этот момент случилось то, что должно было случиться рано или поздно: край факела плазмы зацепил хозяина кабинета, превращая правую половину его тела во вспыхнувшую свечу.

Вложилась в каст блондинка хорошо, поскольку более слабые её удары вреда Ржевскому не нанесли никакого (не считая всё той же многострадальной рубахи).

— Ой-ой-ой. — Наджиб флегматично бросила в рот следующую порцию изюма. — Ай-яй-яй. Какая досада.

Шу старательно прислушалась к себе: сочувствия к негодяю она не испытывала.

— Поясни мне такой момент, пожалуйста, — попросила японка. — Разве то, что землю Ржевского государевы люди делят без него самого за его спиной, не есть вопиющее беззаконие?

— Пха-ха-ха-ха-ха, — подопечная блондина расхохоталась легко и на вид искренне. — А где ты по-твоему находишься, дорогуша?

— В Свободной Экономической зоне, — ответила японка твёрдо.

— А империя у той зоны какая? — продолжила насмехаться менталистка. — У них, если что, даже поговорка есть! Строгость законов компенсируется необязательностью их исполнения, — произнесла она по-русски.

— Японцу подобное непонятно, — предельно честно отреагировала Норимацу. — Не укладывается в голове.

— Зато Ржевским всё всегда хорошо понятно. — Наджиб ещё раз подняла на свет чужой зуб, затем хозяйственно убрала его зачем-то в карман. — Справлялся же как-то до последнего времени. До сих пор живой, в меру здоров и упитан.

Они снова посмотрели внутрь кабинета.

Сисястая рыжая лихорадочно поливала водой скрючившийся на обожжённом паркете наполовину обугленный организм. Последний слабо шевелил конечностями и хрипел, что так этого не оставит.

— Ты не будешь помогать ему как целительница? — японка волевым усилием стряхнула наваждение эйфории.

Сертификат на земельный участок Изначальной и браслет Золотого Квадрата действуют на мироощущение весьма определённым образом, призналась себе она.

— Не-а, — беззаботно покачала головой собеседница. — И не подумаю, по крайней мере, по своей инициативе.

— Почему⁈

— Не просят — не делай. Первое армейское правило, как говорит Ржевский, — она забросила следующую горсть изюма в рот.

Лёгкий на помине блондин стремительно выскочил в коридор, выпучив глаза и жадно хватая раскрытым ртом воздух:

— Вот это да! — он опёрся рукой о стену, пытаясь отдышаться. — Вот это поворот! Событий… Проклятая родовая честность! — добавил потомок гусара невпопад.

Наджиб красноречиво покачала головой, плотно сжимая губы и откровенно удерживаясь от комментариев вслух.

— Дим, пожалуйста, не бери меня больше за попу, — вежливо напомнила азиатка. — Мы же договаривались. Я тебе очень благодарна за всё, но мы оба попадаем в крайне двусмысленную ситуацию, когда ты хватаешь меня за задницу.

Мечущийся взгляд партнёра по бизнесу, впрочем, исключал в данный момент возможность его осмысленной реакции.

Норимацу решила, что стоит повторить просьбу чуть позже, когда он успокоится.

Менталистка демонически хохотнула, весело глянула на них по очереди, но опять ничего не сказала, продолжая налегать на изюм.

— А ведь это была только первая часть переговоров, — озадачено констатировал блондин, косясь назад и снимая с себя двумя пальцами обгоревшие остатки рубахи. — Еще с кузинами Норимацу объясняться. Надеюсь, они всё же поспокойнее будут, — он словно пытался в чём-то убедить себя самого.

— Да, так себя вести они бы точно не стали. Кстати! Юки тебе дать хочет! — откровенная Шу решила поддержать напарника хотя бы приятными новостями. — Ты ей и как пацан залетел, и виноватой она себя чувствует за ту фразу. Ещё она давно не девственница, если что.

— Да ты чё! — Из взгляда Ржевского стремительно испарилась затравленность, вместо неё материализовался более чем живой интерес.

— Погнали дальше по маршруту, — спокойно предложила Наджиб всем, когда сёстры Барсуковы вынеслись в коридор вслед за виновником переполоха.

Одновременно она встала между Дмитрием и княжнами, решительно закрывая попечителя от кузин. Шу даже заподозрила, что менталистка каким-то образом принудительно успокоила магичек, применяя дар.

* * *

— Возьми. — Блондинка вышла из ближайшей лавки, протягивая новую рубаху. — Ты скотина, Ржевский! — добавила она непоследовательно.

— Спасибо! — чуть более энергично, чем смотрелось бы естественно, поблагодарил тот. — Да, я полностью согласен с твоим анализом! — поторопился согласиться партнёр по бизнесу.

— Дать бы тебе… — хмуро бросила рыжая. — Сволочь циничная.

— Повинную голову меч не сечёт! Мне сейчас очень не по себе! — наигранно возмутился потомок гусара, незаметно стреляя глазами то на одну соотечественницу, то на вторую.

Ну, это ему казалось, что он незаметно отслеживает их реакцию.

—… ровно до новой женской жопы, — невозмутимо припечатала менталистка. — Статистика — упрямая вещь, Дим. Хи-хи, — на гневный взгляд опекуна она показала язык. — Насчёт циничной сволочи я тоже «полностью присоединяюсь к анализу».

— Эй, ты вообще моя подопечная! А ну замолчала быстро!

Наджиб без слов поднесла к носу опекуна оттопыренный от правого кулака средний палец. Затем добавила:

— Хорошо, молчу.

— За одно и то же дважды не наказывают! — не сдавался Ржевский, развернувшись к сёстрам Барсуковым.

— Ещё как наказывают, — уверенно парировала его опекаемая на безукоризненном русском, чтобы все поняли. — Пример. Допустим, ты перешёл в нашу веру и у тебя четыре жены, а ты это ты, — она красноречиво подвигала бровями. — Спорю на что хочешь, будешь п**ды получать с четырёхкратным коэффициентом, если твоим языком сказать. Потому что твоих выходов из-за печки даже наши бессловесные терпеть не будут, не то что ваши. Кстати, на.

Мадина дождалась, пока он натянет новую рубаху, и протянула ему пистолеты, которые за поясом штанов с голым торсом привлекали слишком много внимания.

Одновременно у края дороги затормозила вереница из трёх машин. Из передней сыпанула охрана, открывая двери второй и отсекая выходящего пассажира от тротуара.

— Уйди, бомжара, — без злобы, сравнительно спокойно предложил Ржевскому один из телохранителей.

На девчонок он посмотрел с интересом, но явно подумал, что они не вместе.

Дмитрий резко остановился, наклонил голову к плечу и удивлённо поднял правую бровь:

— Мне ли вы это, милостивый государь⁈

Охранник предсказуемо проигнорировал вопрос, не обращая внимания на того, кто с его точки зрения этого не стоил.

В следующую секунду взгляд крепыша упал на огнестрел в руках блондина.

— Тревога! Нападение! — а вот реакция телохранителя оказалась парадоксальной.

Или он новенький? На этой работе недавно? Не отличает идущих мимо (и имеющих при этом оружие) от тех, кто начинает по тебе стрелять?

— Вы совершаете оченьбольшую ошибку, — твёрдо заявила Норимацу парню на не совсем правильном русском.

Она понимала, что её партнёр сейчас выглядит не самым подобающим образом и впечатление производит ещё то. Опять же, с ним две тёлки рядом, которых он хочет трахнуть и третья (Наджиб), от которой он вообще непонятно чего хочет.

Надо помочь.

О себе как о женщине Шу в этот момент почему-то не подумала.

Решительно вступаясь за Ржевского, азиатка хлопнула рукой не в меру резвого охранника по плечу, он как раз начал поворачиваться спиной.

Пацан лет двадцати семи среагировал на кривом рефлексе: ударил локтём назад, сбивая как он думал её захват (пф-ф-ф), затем добавил пяткой.

Уширо так себе, отметила японка профессионально, соскальзывая сознанием в весьма определённый режим. Видимо, местная школа — у них всегда ноги коряво поставлены.

Удар излишне расторопного телохранителя предсказуемо прилетел в пустоту. Парень не отчаялся и использовал инерцию, чтобы развернуться и взорваться двойкой, левый-правый кулаки.

Да, школа была определенно русской.

Шу скупо шагнула назад, перенесла центр тяжести и вполсилы вбила правый майя в солнечное сплетение, м-м-м, наверное всё-таки не противнику.

Виновнику недоразумения — по лицам высыпавшей уже из трёх машин охраны она уверенно прочла и досаду, и недоумение от происходящего. Скандала та сторона однозначно не хотела.

Покатившийся по асфальту охранник непонятно за каким лешим на ноги поднялся картинным прогибом. Мда уж. Русская школа, что с него взять.

Логичнее было бы уйти косым кувырком назад через плечо: не гуляет центр тяжести и к бою готов в любую секунду. А сейчас толкни тебя или всади ещё один майя, на этот раз с фиксацией, не вполсилы, то-то будет удивление.

Ближайший к крепышу соратник на огнестрел в чужих руках среагировал тоже без раздумий и бросился на Дмитрия. Детина был здорово выше двух метров ростом, опасность представлял нешуточную.

Ржевский как раз начал убирать оружие и даже успел освободить одну ладонь.

Две правые руки одновременно стрельнули вперёд: здоровяк схватил за горло Ржевского, Ржевский — здоровяка.

Норимацу профессионально огляделась, затем таки впечатала майя в грудь виновнику переполоха: тот полез под пиджак, намереваясь достать что-нибудь нехорошее.

Парень улетел спиной вперёд дальше по тротуару. Пусть покатается, заодно в себя придёт.

Ржевский зачем-то решил повыделываться. Вместо того, чтобы поднять противника в воздух на правом колене в ближнем (его коронка), он продолжил сдавливать чужое горло вытянутой вперед рукой.

Может, какие-нибудь национальные традиции? Врагами типа не являются, потому недоразумения на кулаках разрешаются без серьёзных травм? По неписаным правилам?

Двухметровый здоровяк захрипел, обмяк и повалился на землю. Его глаза закатились.

— МАГИ! — по виду, старший экипажа первой машины подал оговорённый сигнал своим, принимая закалку тела у пятого дана каратэ-до за буст менталиста.

Лицо его исказилось, в глазах было ясно написано: относительно безобидное недоразумение переходит совсем в другую стадию.

В полном соответствии с законами инерции на улице появился охраняемый пассажир второй машины. Ближайшая к нему пара решительно прикрыла его телами, в руках остальных материализовались пистолеты.

— Запрещёнка⁈ — кузины Барсуковы наконец протёрли мозги.

Блондинка за долю секунды сформировала в ладони шар плазмы:

— Оружие на землю, руки на затылок!

Рыжая не стала ничего говорить, вместо этого обрушила на всех без разбора столб воды.

Видимо, рассчитывает нарушить воспламенение пороха, предположила Шу. В огнестреле она была не сильна, помешает ли влага этим пистолетам — не знала.

— ТРЕВОГА! НАПАДЕНИЕ! — водитель второй машины оказался самым прошаренным.

Не вступая в противостояние с непредсказуемыми итогами, он истошно заорал на всю улицу в какой-то странный переговорный амулет, вмонтированный в приборную панель. Вроде и не магия, но и не техно, по крайней мере с высоты опыта Мицубиси конструкция не распознавалась.

— СТОП! — девичий голос Наджиб перекрыл все шумы. — ОШИБКА! НА НАС НАПАЛИ ВЫ!

Усилила связки через буст, сообразила японка. Плюс добавила ментального принуждения, чтобы избежать кровопролития — кое-кто с той стороны уже всерьёз собрался стрелять.

К удивлению Норимацу, за то время, что крепыши в костюмах реагировали, Ржевский успел намного больше них.

Во-первых, он уронил на землю подсечкой того, кто атаковал его вслед за здоровяком. Во-вторых, уже знакомым приёмом (захват кисти и ствола поверх) обезоружил следующего.

В-третьих, отобрав оружие, он покрутил его перед глазами. Затем сбросил под ноги обойму, выщелкнул не пойми откуда ещё один патрон и бросил следом сам пистолет.

— Говно. — Пояснил он бесстрастно в широко открывшиеся глаза прикрываемого пассажира.

В руках напарника по бизнесу с необъяснимой стремительностью материализовались по второму кругу его собственные стволы, изъятые у соотечественников Шу в её доме (теперь уже бывшем):

— Господа, это недоразумение! Давайте спокойно поговорим!

Менталистка тем временем спокойно раздвинула незнакомых мужчин и подошла к охраняемому:

— Дим, это Демидов, Виктор Петрович. — Длинный ноготь с непростым маникюром уткнулся в лоб озадаченного человека лет пятидесяти. — Промышленник, у него проблема, отчасти похожая на барсуковскую. Ему страшно, люди его вооружены незаконно, со всех сторон ждут нападения.

Она что, придерживает их в ментале? Ну даёт.

А ведь это не стразы и не стекло, неожиданно поняла Шу. Это ведь бриллианты у неё на ногтях, часть композиции маникюра. Эта точно не станет подменять драгоценности имитацией.

Получается, синие и зелёные камни — сапфир и изумруд?

Японка задумалась, решение было интересным. Понятно далеко не всем, но, если не нуждаться в деньгах, для самой себя и для личной самооценки…

Через секунду она поймала себя на том, что идея нового маникюра плюс натуральные камни (как у Наджиб — здесь можно ревниво нахмурить брови) увлекла её едва ли не больше, чем полученный только что земельный участок.

Участок в Золотом Квадрате города Сота, дающий офигеть какие права и привилегии и не имеющий аналогов на родине. Ну-у, если не замахиваться на землю за забором Дворца Микадо — но там ей точно никто селиться не предложит.

Ржевских дома не водится, мысленно улыбнулась Норимацу.

* * *

— Дмитрий Петрович, вы производите огнестрел? — убираю вызвавшие недоразумение пистолеты японцев себе за пояс, одёргиваю поверх очередную новую рубаху и без затей протягиваю руку для рукопожатия. — Ржевский Дмитрий Иванович.

На втором запястье активирую местный магический аналог персонального идентификатора: к чему плодить напряжёнку, если имеет место недоразумение.

Промышленник внимательно читает подтверждение моей личности, в ответ ладонь протягивает только после этого:

— Да. Можно подумать, вы не в курсе…

— Не в курсе, не переоценивайте себя, — качаю головой. — Недавно подвергся атаке менталиста, часть воспоминаний безнадёжно утрачена. О вас в любом случае слышу впервые.

— Почему вы назвали наш пистолет говном? Если ничего не помните, как сообразили, что я производитель?

Моя фамилия его занятным образом моментально успокоила.

— Охрана неплохая, — для людишек, вслух этого не говорю. — А стволы сделаны некачественно, поскольку сталь дерьмо. И ударный механизм дерьмо по той же причине, и ствол от настрела будет такие кренделя писать, что… А как тренироваться без настрела?

— Неожиданно. Эти девушки с вами? Кто они?

— Девушки со мной. Дамы, вы позволите вас представить? — побольше куртуазности в голос.

Глядишь, рыженькая и сменит гнев на милость. Блондинка Вика, в принципе, уже смотрит нормально, а вот Наталья.

В следующую секунду решительно беру себя в руки: в глазах промышленника Демидова прокрутились мысли и на меня он теперь смотрит со вполне определённым интересом.

Если подумать. Производит огнестрел, который здесь вне закона. Значит, производит для государства.

Конструкция конкретно этих пистолетов неплоха, но материал дерьмо. Вынужден занижать качество? Сокращать ресурс эксплуатации? Зачем?

Явно чего-то боится и со всех сторон ждёт нападения — видно и по нему, и по лихорадочным действиям охраны. И менталистом быть не надо, чтобы понять.

Прибыл в Соту только что, людей взял первых попавшихся. Комплимент насчёт того, что они неплохи, комплимент и есть.

— А ведь у вас проблемы в столице, — завершаю вслух анализ, выпуская его руку. — Могу спросить, от кого из цесаревичей поступило последнее предложение? Или от кого по их поручению?

Демидов удивлённо раскрывает глаза и рот. Охрана опять напрягается.

— Не переживайте, — предлагаю. — Я вам не враг.

— Откуда вы знаете⁈ Я же сам об этом точ!..

— Главное оружие солдата — интеллект, — назидательно поднимаю вверх указательный палец.

Поговорка хорошая. Что вдвойне ценно, в семье Ржевских передаётся по наследству поколениями — из легенды не выбиваюсь.

— Вычислил, — добавляю под недоверчивым взглядом промышленника. — Слово Ржевского.

Он снова расслабляется. Охрана следом.

Возникает неприятное ощущение детского сада, вынужденного играть во взрослые игры.

— Как насчёт совместного обеда на четверть часа? — неожиданно для самого себя указывая взглядом на летний ресторанчик через дорогу.

Там как раз никого, можно спокойно пообщаться.

— Но у вас такой вид! — Демидов красноречиво смотрит на мои прожжённые многократно брюки, просвечивающие в дырах зелёные трусы, носки с непредусмотренной изначально перфорацией. — На вас даже обуви нет!

— Обувь на мне будет через минуту, — достаю из кармана четверть тысячи золотом в кожаном мешочке. — А вот дерьмовая сталь и хреновая технология из ваших стволов за это время никуда не денется. Могу попросить вас послать кого-то из своих? — высыпаю часть золота на ладонь. — Купить мне любые ботинки в ближайшем молле?

— А вы меня девушкам сперва представьте, — решительно заявляет промышленник. — Извините, не могу принять предложение до того, как узнаю, с кем имею честь. Или они с нами не пойдут?

Точно, бежит от кого-то. И точно менталисты постарались — видно по затравленным глазам.

Наджиб мне подмигивает и щёлкает пальцами.

Все вокруг замирают как статуи, исключая лишь Шу.

— Тс-с-с. Всё, последнюю минуту почистила, можно идти, — подмигивает Мадина ещё раз. — Мне тоже тренироваться надо, — отвечает она на мой незаданный вопрос. — А тут как раз группа интересная подобралась: мне раньше групповой контроль недоступен был.

Демидов, его импровизированная охрана, кузины Барсуковы — все как по команде отмирают.

— О, пойдёмте! — чуть более экспрессивно, чем было бы нормой, выдаёт промышленник. — Там хорошо кормят?

— А ты очень опасна. — Серьёзно говорит японка менталистке на своём языке, чтобы никто не понял.

— Не бзди, я адекватная, — по-хамски отмахивается та. — И тебе точно не враг.

Рыженькая и белобрысая пару секунд вертят головами, пытаясь сообразить что произошло. Затем с подозрением впиваются взглядами в Наджиб.

Та как ни в чём ни бывало подмигивает и им, незаметно прикладывая палец к губам.

Затем говорит мне речью Залива:

— У Демидова та же фигня, что и у Самбура. С поправкой на специфику. Только за него ещё и по линии обер-прокурора взялись, что-то нехорошее фабрикуют — тюрьмой грозят, не только всё отобрать.

— Кто наехал?

— Коллеги по Высшей Торговой Гильдии, точнее пока не вижу. Ты его грамотно пожрать пригласил, он нормальный мужик. — В следующую секунду она признаётся. — Знаешь, если бы я рядом не шла, ни за что б не поверила, что ты сам эту встречу не подстроил.

Понимаем мы друг друга уже без слов: точки опоры мне всё более и более актуальны, согласен, а совпадение действительно приятное.

— Ты просто агентурной работой никогда не занималась, — отвечаю откровенно. — Знала бы: девяносто процентов результата — итог удачного стечения обстоятельств, не планирования. Здесь тоже повезло.

Видимо, Мадина продолжает то ли тренироваться, то ли развлекаться — и по-прежнему чуть-чуть подправляет остальным что-то в мозгах прямо на ходу.

Кроме Норимацу в нашу сторону никто не косится с подозрением, все дисциплинированно идут через дорогу, как будто ради этого кафе в Соту из столицы и ехали. А говорим мы речью Залива.

В голову приходит мысль, что без прикрытия менталиста простым людям в этом мире по нынешним временам серьёзными делами лучше вообще не заниматься, пожалуй.

— Будь добра, позови Юки и Асато? — прошу тихо Шу. — Перед ними уже неудобно. Пусть сюда идут?

Японка кивает и лезет за связным амулетом.

Есть, конечно, у меня и циничный элемент расчёта, прости господи. Авось при такой представительной компании кузины Норимацу за вторую пару тёлок мне глаза выцарапывать не полезут, как Барсуковы.

Последние вообще чиновника юстиции чуть не сожгли нахрен на рабочем месте от избытка темперамента.

Интересно, а как простые люди в этом мире выживают? Если такой беспредел сплошь и рядом творится?

Или их никто не трогает, поскольку бабочкам львы не страшны?

Глава 19

— Расскажете о своей проблеме? — спрашиваю из вежливости.

В принципе, я и сам всё понял, но ритуал есть ритуал.

— После того, как вы объясните мотивы вашего интереса в мой адрес. — Демидов отказался от еды и, забросив ногу на ногу, помешивает в чашечке с чаем сахар. — И причины вашей инициативы, — он ведёт рукой вокруг себя, — а также подоплёку нашего знакомства.

Главное сейчас — не ухмыльнуться многозначительно: я очень хорошо понимаю, что он чувствует. Такая модель поведения здесь называется хорошей миной при плохой игре.

Примерно как я, когда залетел в комнату с вопросом про сисястую и сиськастую — а все замолчали и на меня уставились, потому что услышали.

И рыжая с белобрысой дали понять, что интима скорее всего не будет (хотя это мы ещё посмотрим, напор и манёвр, Ржевские не сдаются).

— С подоплёкой всё просто: клянусь, совпадение. Когда моя невеста сообщила мне, кто вы, я решил, что будет глупо не воспользоваться шансом на личное знакомство.

Наджиб после этих слов начинает стремительно и ехидно выводить пальцем издевательства на своём языке. На тему нашей неизбежной будущей женитьбы (раз слово сказано), механического отрезания у меня самого святого и моего последующего у неё рабства в Эмирате.

Чёрт, ну нельзя её сейчас никем другим было представить! По целому ряду причин! Тем более, по многим признакам мы со стороны именно на это и похожи.

Впрочем, письменность Залива даже чернилами по бумаге далеко не все русские разберут, а если просто пальцем по столу, как она сейчас… Кроме меня из присутствующих никто не сообразит смысла.

— Наша встреча случайна⁈ — Демидов обозначает недоверие.

— Слово Ржевского.

Промышленник успокаивается.

А ведь самое главное наследство мой предшественник от предков всё-таки получил. Уникальное, легко конвертируемое во что угодно, причём без потери для изначальной балансовой стоимости.

Дима был непутёвым, не распорядился толком сокровищем, которое ему досталось, ещё и время в унитаз сливал год за годом. Да и не оценил он, пожалуй, бесценного подарка судьбы, как мне кажется.

Честное Слово, которое стоит дороже любой валюты мира, поневоле намекает (кроме прочего): эмиссией денег есть смысл заняться самому. Надо только понять, в какой форме.

А он был от всего далёк и не додумался: кто сам печатает деньги (хоть в прямом, хоть в переносном смысле), в нужде жить не будет.

После того, как конфликт с августейшим семейством перетёк в неизбежный, последнему Ржевскому (мне) и вовсе терять стало нечего.

Я уже сутки очень пристально и скрупулёзно тестирую этот свой актив — сбоев не было.

Барсуковы поверили без нареканий. Если б не Слово Ржевского, вообще неизвестно, как бы оно у них закончилось. Примириться между собой в момент точной атаки снаружи было бы сложно.

Демидов сейчас тоже поверил, по лицу видно. И другие люди за эти сутки были, никто не усомнился. О многом говорит.

Нужно только долги срочно раздать, причём по собственной инициативе, не дожидаясь пинков от кредиторов. Сейчас это даже на руку сыграет, ибо скажут: раньше жил как бурьян в огороде, теперь за ум взялся.

Кто-то может не знать, но я очень хорошо понимаю: и отрицательная репутация вполне конвертируется в восторженные аплодисменты, если знать, как.

Все эти мысли проносятся в моей голове одновременно с предложением собеседнику:

— Виктор Петрович, а давайте сыграем в одну игру? — Ну а чё, люди тупы и ленивы по своей природе. До их мозгов проще всего достучаться именно через игровой компонент (это уже мой личный опыт здесь). — Давайте сперва расскажу о своих перипетиях, потом о ваших? А вы поправите меня, если ошибусь?

— Занятно, — промышленник выныривает из невесёлых дум. — Вы настолько в курсе моих нюансов?

— Я в курсе обстановки, — вздыхаю. — В городе и в стране. А ваш неподготовленный вояж сюда с бухты-барахты укладывается в общую картинку.

Что с ним случилось — невелик секрет, если мозги включить.

Производитель техно, которое в ближнем и среднем бою уравнивает мага и простака, одновременно нужен и мешает сразу слишком многим. Это и озвучиваю.

— Ещё в таких случаях через близких могут надавить, по крайней мере, попытаться, — добавляю.

Веселье с его лица мгновенно исчезает. Он угрюмо тарабанит ложкой по чашке, словно собирается протереть посуду до дыр, размешивая сахар.

Не буду ему говорить, что всё давно растворилось. Проявлю тактичность.

Большой тайны в его кислой физиономии нет: Самбур своих родных, как только Далия его прикрыла, моментально в Залив переправил.

Причём не через мой портал, а вообще через тот, который к трону эмира выходит. Уж не знаю, как он лысиной об паркет стучал, но аль-Футаим, работающая принцессой, его семью по ночам лично перетаскивала (точнее, давала коды активации, но это одно и то же).

— Продолжайте, — хмуро роняет промышленник.

— Вам поступили несколько предложений параллельно. От таких людей, отказать которым вы не можете, если жить хотите, — наливаю и себе в чашку чая из общего заварника. — Вы бы даже не упирались долго, но проблема в том, что просьба принца исключает просьбу принцессы, угадал?

Лицо Демидова каменеет.

— Вы же не обманулись личностями посредников? — продолжаю. — Предъявивших вам ультиматум? Хотя это и были серьёзные люди, но политику в стране они не определяют, лишь озвучивают. В чём я ошибся? Теперь ваш ход, поправляйте.

— Я никогда не видел такого контраста, — Демидов задумчиво прикусывает нижнюю губу. — Выглядите как бомж. Сами Изначальный, один из Двенадцати. Гуляете с княжнами Барсуковыми. Каким-то образом справились с моими охранниками, оказавшимися к вам близко.

Сказать ему, что ли, что перестрелять их всех я мог вообще до того, как он «ку» произносить закончит? Просто насмерть рубить задача не стояла, обычное уличное недоразумение. Вот и провозился на кулаках.

А убить было бы быстрее, чем вручную воспитывать; отобранные у японцев пистолеты намного лучше, чем те, которые делает он. И стреляю я тоже чуть лучше, чем все его люди, вместе взятые.

— У вас устаревшая информация, — вежливо поправляю. — Изначальных в Соте теперь не Двенадцать, а Тринадцать.

— Шутить изволите? — в его голосе звучит неприкрытая насмешка. — Чёртова дюжина? И как давно?

Не верит. Ну и как здесь не рассмеяться.

— Пока меню несли, пока заказ принимали, — пожимаю плечами. — Суп мой остывает — значит, почти час прошёл.

— Да ну⁈

Наклоняюсь вправо, чтобы не вставать, и беру за запястье Шу, сидящую за соседним столиком. Она понимает без слов и активирует магограмму на артефакте, полученном в юстиции от сожженного Викой Барсуковой коррупционера:

— Но будет лучше, если вы и сами на магосервере муниципалитета посмотрите, — предлагаю. — Со своего артефакта, так надёжнее.

Демидов без слов лезет за амулетом и следующую пару минут в беседе отсутствует. Затем поднимает глаза на японку:

— Шу Норимацу⁈

— Это я, — спокойно кивает та, ухитряясь в двух коротких словах три раза засветить свой неповторимый акцент. — Смотрите. — Она активирует идентификатор личности.

— Да что вы, нет необходимости, — сдувается мгновенно промышленник. — Такое лицо, как у вас, подделать сложно. Вот это да, — бормочет он в сторону уязвлённо.

Какое-то время даю ему помолчать и подумать.

— Я могу спросить, кто ваша невеста? — Демидов что-то для себя решает и требовательно смотрит на меня.

— Я его невеста, — Наджиб отстёгивает вуаль и остаётся в одном платке.

— Я понял, что вы, — сухо замечает фабрикант. — Я не понял, кем вы являетесь.

Мадина доброжелательно улыбается и тянется к платиновому браслету:

— Если этого не хватит, скажите.

Над ней на секунду активируется Нимб Правителя.

Хренасе. Тяжёлая артиллерия.

Нет, я ей, конечно, благодарен, что подыграла. Но… нужные слова почему-то не находятся.

Даже затрудняюсь описать, что чувствую.

— КАК?.. — Демидов теряет дар речи. — ВЫ⁈. НО КАК⁈.

А ведь он, похоже, в отличие от большинства обычаи Залива знает. И законы.

— У Дмитрия Ржевского член двадцать сантиметров, клянусь, — спокойно отвечает Наджиб, глядя ему в глаза.

Затем подтверждает сказанное магией — язычок плазмы взлетает вверх с её ладони чуть не на полметра.

Оно-то так, я сам ей эту цифру говорил. Или при ней, не помню деталей. Помню точно, что упоминал.

Но что она творит⁈ Что о ней сейчас подумают⁈

Возмущаюсь и краснею одновременно.

Демидов пользуется моментом и цепко отлавливает все мои реакции. Гад.

Дать ему, что ли, в нос через стол? Для поддержания тонуса?

— Дим, тебе нечего стыдиться, — менталистка успокаивающе хлопает меня по плечу и незаметно для остальных подмигивает. — Это более чем нормальный показатель.

Попирая собственные правила, она наклоняется вперёд и касается губами моей щеки.

А ведь приятно, чёрт побери. И моментально успокаивает.

— У вас ещё есть вопросы на тему, что я в нём нашла? — вежливо спрашивает она у промышленника.

— Боже упаси! — открещивается тот, впадая в задумчивость. — Всё исчерпывающе ясно! Спасибо за откровенность…

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

Ржевский так очаровательно покраснел, переживая за её репутацию, что она не удержалась от вопиющей фривольности и поцеловала его при людях.

Подумают-то всё равно на Дальку. Слухи тоже о ней поползут, хи-хи. Впрочем, ей такое глубоко пофиг.

Виктор Петрович Демидов попал в достаточно неприятный переплёт. Всех подробностей она не видела, но семи пядей во лбу не надо, чтобы понять: крупный производитель огнестрела, бегущий от произвола Престола из Столицы — по определению естественный союзник Ржевского и, как минимум, перспективный стратегический партнёр.

Женщина всегда поддерживает своего мужчину, в любой ситуации, чего бы ей это ни стоило. Даже в таких странных отношениях, как между ними.

Небольшой спектакль и игра словами менталистке ничего не стоили, а нужный эффект произвели.

Демидов разговорился, поскольку те, кого он принял за бомжа со спутницами, по факту оказались не ниже него в неписаной иерархии (как минимум, хи-хи ещё раз).

От цесаревича-тёзки Ржевского, перетаскивающего сейчас очень специфическую медицину незарегистрированным порталом сюда, Виктор Петрович получил заказ на запрещённый огнестрел. Вместе с заказом ему выдали и индульгенцию — бумагу за личным магическим оттиском Второго Наследника.

Царевна Юлия попыталась наехать на Демидова и даже открыла уголовное производство (чужими руками, хотя лицензии у промышленника в порядке — официальный поставщик государства).

Фабрикант в ответ предъявил бумагу её брата — внаглую сорвать заказ не удалось, хотя уголовку и не закрыли.

—… когда у меня из лицея задержалась средняя дочь, я первые часа два не нервничал, — хмуро закончил он. — А теперь вот по команде шантажистов здесь.

— Они сказали, что она тут? — уточнил Ржевский, который только что в очередной раз преобразился.

Не помешали даже трусы, выглядывающие сквозь драные брюки, и отсутствие обуви.

— Да.

— Имя контактёра здесь? — потребовал попечитель. — Вам должны были назвать кого-то достаточно серьёзного, чтобы вы всё бросили и примчались. Имя должно быть таким, чтоб… навскидку человек пять-семь могу назвать.

— С какой целью спрашиваете?

Блондин откинулся на спинку стула, не торопясь стащил с запястья браслет и четверть минуты формировал над столом картинку:

— Хартия Соты. Царь имеет один голос из… о его детях речь вообще не идёт… Изначальные Рода… вы сейчас с двумя из тринадцати…

— Дмитрий хочет сказать, что в городе в данный момент происходит своя негласная борьба за лидерство, — Мадина извинилась кивком, что перебивает, и коснулась пальцами запястья Ржевского (он поймёт, другие нет). — Мой жених — одна из сторон. Дмитрий Ржевский, как один из Изначальных, очень обеспокоен некорректными попытками ревизии.

То, чего опекун хотел добиться от собеседника, ей волей случая получить проще.

Когда подобные вещи озвучивает обладательница Нимба Правителя, аргументы приобретают чуть иной оттенок и немного другой вес.

— Ревизии чего? — Демидов предсказуемо вцепился в последнее слово.

— Системы власти в Свободной Зоне, — пожала плечами металлистка. — Полторы сотни лет тому были подписаны нерушимые договоренности. Одна из сторон пытается изменить правила по ходу игры. Соответственно, вторая сторона, — кивок в сторону Ржевского, — такую ситуацию будет исправлять в свою сторону.

Дмитрий очень коротко поблагодарил на её языке и перешёл на русский:

— Предлагал познакомиться вам я с одними мыслями. Давайте честно, планировал найти взаимовыгодные точки опоры.

— Но?..

— Но беспредела в своём городе я не допущу. — Блондин говорил тихо, спокойно, без вызова.

Но как-то веско, настолько, что даже и мысли не возникало: а по чину ли ему вообще такие заявления делать?

— С чего вам влезать не в своё дело? — жёстко спросил фабрикант. — Мы познакомились десять минут тому. У вас в невестах принцесса и прочее окружение под стать. В благотворительность я не верю. Чего вы хотите от меня такого, чтобы ТАК проявлять инициативу?

— Кто ваш контактёр здесь? — Ржевский спокойно выдержал прямой взгляд, проигнорировал вопрос и задал свой встречный. — К кому Юлия сказала обратиться здесь, удаляя вас из столицы?

Демидов тоже промолчал, исподлобья хмуро глядя на собеседника.

Мадина подумала, что попечитель только что вычислил что-то, ей недоступное.

— Я не желаю вам зла прямо или косвенно. Я не планирую использовать вас в корыстных интересах в одностороннем порядке. Я хотел взаимовыгодного сотрудничества в перспективе, когда знакомился, но сейчас этот вопрос отошёл на второй план, — Дмитрий поднял вверх раскрытую правую ладонь. — Слово Ржевского.

А ведь это точно какая-то магия, отстранённо подумала Наджиб. Хрен его знает, какая, но магия.

Иначе просто ничем не объяснить, что это честное слово раз за разом только что реки вспять не разворачивает.

Ну хотя мы все подыграли чуть-чуть, улыбнулась мысленно она. Моё свидетельство его двадцати сантиметров явно было истолковано, хм, в определённую сторону.

— Растопчин Сергей Васильевич, — нехотя ответил Демидов.

Универсальный защитный амулет, который он использовал, от ментала прикрывал неплотно, но прикрывал. Читать быстро содержимое конкретной головы Наджиб не могла.

Принуждать, притормаживать, даже стереть память — легко. А вот качать ретроспекции в режиме сканера было проблемой.

— Мой кровник, — ухмыльнулся попечитель, затем перевёл многозначительный взгляд на неё. — Скажи что-нибудь?

Когда Дима отбивался от группы, посланной на его участок за ней, ему пришлось через малый портал сходить в соседний небоскрёб. Оттуда он приволок пленного, там устроил переполох.

Растопчин тогда выступил в роли местного прикрытия, хотя и тщетно.

К сожалению, агентура Эмирата, задействованная в тот раз, замыкалась на Маджита. Растопчин — контакт не Престола или Эмирата, а конкретного представителя аль-Футаим.

Того, которого Далька вчера успешно укоротила на голову.

Наджиб перешла на родной язык и всё это очень быстро донесла до попечителя.

— Так и думал, — кивнул Ржевский. — Но спасибо. Погоди, дай соображу…

Фабрикант абсолютно спокойно отнёсся к факту их общения речью, которой он не понимал.

— Вашу дочь надо вынимать, — Дмитрий вынырнул из мыслей через минуту и хлопнул ладонями по столу, поднимаясь. — Предлагаю свою помощь.

—???

— Поехали вместе к Растопчину. Я ему уже сутки кое-что лично донести должен, вы просто за плечом постоите. Ну или после меня зайдёте.

Глава 20

— Ты заметил, как я тактично за столом с твоим Демидовым не стала поднимать матримониальный вопрос? — ухмыляется Мадина, когда мы быстро шагаем в молл, купить мне одежду.

Промышленник подумал — и решительно предложил отложить на четверть часа визит на Центральную Площадь (вход в комплекс зданий Аппарата Наместника, один из). Перед этим он настоятельно попросил меня переодеться.

Логично. Спорить я не стал. А если повезёт, то при покупке шмоток сейчас и Юки с собой в примерочную затащу… здесь скрестить пальцы и не думать в эту сторону, чтоб не сглазить.

— Ржевский, а Ржевский, — продолжает терроризировать меня менталистка. — Когда женишься на несчастной девушке? Обещал же.

— КОГДА⁈ — я слишком задумался о своём, потому пропускаю, как говорится, удар между рук. — Когда это я жениться обещал⁈

— Ну, ты ему сказал, что я твоя невеста. Как думаешь, я такое способна пропустить мимо ушей? — многозначительно поднимает и опускает брови подопечная. — Девки делятся на тех, кто замуж не хочет, и на тех, кому уже невтерпёж. А мне не просто невтерпёж, мне именно за тебя невтерпёж — на других даже смотреть не хочется, — она очень убедительно изображает, что прислушивается к себе. — Намёк ясен?

Вот же… чёрт побери.

— Ты же не будешь меня подобным шантажировать⁈ — спрашиваю с опаской в голосе.

— А Слово Ржевского прозвучало, — ещё больше веселится Наджиб. — А Ржевские никогда не врали. Когда ты официально сделаешь мне предложение?

— Я сказал, «честное слово, встреча случайность»! А не «честное слово, мы с тобой поженимся»!

— Хе-хе, мне только одно интересно. — Она резко становится серьёзной. — Как два таких наивных дурня, как ты и Норимацу, не просто до сих пор живы, а ещё и относительно преуспеваете.

— Э-э-э? Звучит зловеще, если что.

— Угу. Я же из тебя сейчас всю кровь выпью, — лениво обещает подопечная. — Не понимаешь? Ты ж сам даёшь мне в руки козыри, демонстрируя уязвимость.

А-а-а, это она типа подтягиванием моих барьерных функций решила заняться. Спасибо, чё.

— Мы с тобой близкие люди, — отмахиваюсь. — Ты очень ответственная и добрая в душе, гораздо добрее меня. Ещё ты очень одинокая и по-настоящему близких у тебя меньше, чем пальцев на руке. А я в это число вхожу. — Подумав, добавляю. — Знаешь, когда я говорю, что тоже тебя люблю, я действительно это чувствую.

— Хренасе, текст. Ну продолжай, продолжай. Языкастенький ты мой.

— Да всё. Неспособна ты обидеть того, кто искренне желает тебе добра — совесть не позволит. На самом деле ты очень ранимая в душе и тоже тяготеешь к справедливости, вот.

— Ты не просто похотливая сволочь, — вздыхает Наджиб. — Ты хитрая похотливая сволочь, которая ухитряется манипулировать даже профессиональной менталисткой.

— Да бог с тобой! — под влиянием порыва души притягиваю её к себе и сочно целую в лоб. — Какая в одном месте манипуляция! Просто я в людях тоже немного понимаю.

Не говорить же сейчас, что когда за ней их головорезы на мой участок лезли, вопрос о моей выгоде, мягко сказать, вообще не стоял. Да и она через город босиком ко мне прибежала стремглав — даже бой не закончился.

Кому как, а для меня такое вес имеет. И туфли, что она ради меня бросила, жалко: платина, четырнадцатикаратное золото, сапфир, изумруд, алмаз.

Эх-х. Произведение искусства было. Уж на что у здешних людей руки кривые, но ту обувь будто кто-то из нас делал.

— Ладно, зачёт, — вздыхает она ещё раз. — Значит, мы оба любим друг друга, хотя и очень странною любовью.

— В смысле⁈

— Я тебе не даю, ты на мне жениться не хочешь.

— Слушай, а ты умная, — против воли проникаюсь глубиной анализа, даже останавливаюсь на мгновение. — Впрочем, я это всегда говорил, — добавляю.

Чистая правда, чё.

— Дим, — Наджиб насмешливо смотрит на меня. — Чувства чувствами, но руку свою с моей жопы убери? До свадьбы трахать всё равно не дам. Или ты решил меня по чуть-чуть дрессировать, как собачку? Мелкими шагами приучать, день за днём?

В этом месте останавливаюсь ещё раз, как на стену натыкаюсь.

А ведь интересная мысль. И как я сам не додумался. Опять же, взаимная любовь — она даже и не спорит.

Хм, тактика тысячи порезов, говоришь?

— Вначале женитьба, остальное потом, — продолжает издеваться подопечная, принудительно удаляя мою ладонь с того места, где она находилась.

— А я отрезать себе ничего не дам! Нет у меня лишних деталей и органов, чтобы ими в фонд чужих религиозных предрассудков жертвовать!

Надеюсь, хотя бы на сегодня вопрос женитьбы временно отложен.

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Кстати, что ты знаешь о моей религии?

— Ничего отрезать не дам! — мгновенно ощетинился блондин, выбирая штаны в молле. — Даже на вот столько, — ногтем большого пальца он отчеркнул кончик указательного. — У человека лишних деталей в конструкции нет, если что! — продолжил кипеть он. — Чтоб неучтёнку без последствий удалять.

— Пха-ха-ха, — почему-то аргумент развеселил.

Норимацу с кузинами шли рядом и рассеяно глядели по сторонам.

— У меня никакие части тела не лишние, особенно самое главное и самое святое! — на её смех Ржевский отреагировал болезненно. — Если ваш Создатель такой красавец, чего вы за ним апгрейдить берётесь⁈

— А-а-а-ха-ха!..

— Есть инженерное правило! — Попечитель никак не мог уняться. — Звучит следующим образом: сынок, никогда не лезь улучшать работающую систему!

— Сейчас умру, — сообщила Мадина между всхлипами. — От смеха.

— Твой выбор, — без тени иронии парировал собеседник. — У меня все системы работают, дай бог остальным! Ничего улучшать не надо, ещё и таким варварским способом! А к чему вопрос был? — он неожиданно заинтересовался.

— Да подумала: если бы ты оказался чуть более податливым и на мне женился, как бы мы с тобой дальше жили.

— И чё? — Дмитрий вспыхнул интересом. — Чё там за прогноз? Ты ж девственница, умеешь немного. Как бы ты меня, изощрённого, удовлетворяла?

Его масляный взгляд при этом почему-то незаметно ощупал идущую рядом Юки Норимацу во всех возможных и невозможных местах. Затем наполнился сладкой патокой.

— Можно подумать, от этого что-то бы лет через десять зависело! — завелась на такое Наджиб тоже искренне, поскольку ещё и тему знала профессионально. — Дим, какая ни будь жена красавица, как ни изощряйся, всё равно в перспективе без вариантов верности! Хоть в рот, хоть в ж**у тебе бы давала по восемь раз в день с хриплыми стонами и максимальным комфортом! — её действительно прорвало.

— Эй, чего ты так разошлась? — Ржевский втянул голову в плечи.

Потом, правда, сообразил, что языка всё равно никто не понимает.

— Даже если бы ****** тебе по первому щелчку пальцев в ресторанном сортире! — остановиться почему-то не получалось. — Чтоб моему милёночку хорошо было, — последнюю фразу она произнесла по-русски, старательно добавляя восхищения во взгляд и наивно хлопая ресничками.

С лицом и внешностью уроженки Залива, наверное, со стороны смотрелось занятно (платок, вуаль и абайю она перед моллом сняла и сейчас шла в местной одежде).

— Эй, эй, не надо быть такой категоричной! — из глаза блондина так и потёк уже весьма знакомый елей. — Не нужно рубить сгоряча! Погоди-погоди! Тема очень серьёзная, — он решительно подхватил её под руку, вспыхивая энтузиазмом. — Надо обсудить ответственно! Что ты там насчёт интима в рукомойнике ресторана?..

— Дим, даже самая красивая тёлка, став женой, приедается мужику со скоростью звука, если о теле говорим. — Вздохнула она, забирая руку. — Вашему брату подавай разнообразие. Через пару-тройку лет ты будешь вовсю по углам зажимать других баб, а зная тебя, начнёшь с моих же подруг, они точно в твоём вкусе! С младших сестёр, с красивых родственниц, — она насмешливо посмотрела на товарища. — Скажи, что я ошибаюсь? Твоего слова мне будет достаточно.

— Ну почему сразу через пару лет, — очаровательно покраснел и потупился Ржевский. — Сроки могут зависеть как в большую, так и в меньшую сторону. — Затем и он вздохнул. — Но так-то да, других красавиц никто не отменял в перспективе. А жена — она же не столько для телесных утех, больше по хозяйству.

— Охота дать тебе по… шее.

— Со временем интим с одной и той же партнёршей действительно приедается, не спорю.

—… Но люди мы с тобой ответственные, — констатировала Мадина. — Любовь между нами, смею надеяться, никуда бы не делась. Пришлось бы как-то приспосабливаться к реалиям.

— Это как? — он озадачился, поскольку действительно не представлял ответа. — И к чему клонишь?

— Ты обеспечиваешь всё, что за пределами дома: безопасность, жизнь, быт, деньги.

— То понятно, — отмахнулся он нетерпеливо. — Ты?

— С меня — уют в доме, во всех смыслах. От еды и массажа до присмотренных детей и твоих извращений по первому слову. Мужчна должен чувствовать себя хозяином, — ответила она твёрдо. — Но поскольку я не из вашего народа, то и будущее это я бы планировала по-своему. Особенно с учётом твоих прыжков в ширину.

— Насчёт извращений интересного, — простодушно намекнул Ржевский. — Если так подумать, непоправимых следов же не остаётся, да? — голубые глаза блондина стрельнули по сторонам наивно-пренаивно. — Пошли на пару минут в рукомойнике запрёмся? Дело есть. Если мой комфорт тебя волнует уже сейчас, то эту тему есть смысл сдвинуть по времени? — он непринуждённо положил ладонь на её правую ягодицу.

— Куда? — Наджиб отзеркалила его наивный взгляд, хотя на самом деле ничего подобного не испытывала. — Куда сдвинуть, Митенька, милый?

Она расчётливо подалась вперёд, опять хлопая ресницами. Грудь под одеждой качнулась, ожидаемо повышая градус сердцебиения попечителя и фокусируя на себе его внимание на уровне рефлекса.

Сарказма в голосе подруги Ржевский почему-то не уловил. Странно, обычно он более прошаренный.

Он же далеко не дурак, хотя регулярно под него и канает (небезуспешно, надо признать).

Может, перспективы (как ему кажется) интимной близости критичность в мышлении парализуют?

— Зачем откладывать на завтра то, что можно сделать сегодня? — на последнем слове блондин сбился, покраснел, опустил взгляд.

Рука его, тем не менее, продолжила настойчиво и профессионально разминать чужую задницу.

— Думаешь? — она весело подмигнула.

Какие мужики всё-таки беззащитные, когда им любой ценой куда-нибудь засадить надо. А кое-кто так и вовсе.

— Да. Нам надо это обговорить в практическом аспекте, — просипел он хрипло, не сводя глаз с её качнувшихся сисек, отлично угадывавшихся под тонкой одеждой.

— И о чём же у нас разговор будет, Димочка? — Наджиб на голом вдохновении сейчас безупречно изображала такую лопоухую курицу, что самой хотелось сморщиться и зажать нос.

Ещё хотелось ржать в голос.

Старательно соответствуя моменту и наслаждаясь вовлечённостью собеседника, она расчётливо повела плечами повторно, будто бы случайно.

Большие и упругие молочные железы качнулись под лёгкой тканью ещё раз.

Глава 21

— Ну-у-у, много есть интересных тем для разговора. — Глаза Ржевского, как привязанные, проследовали туда-сюда.

— Дим, — Наджиб щёлкнула его ногтем по лбу, выводя из какого-то странного самопроизвольного транса. — По нашим правилам я была бы твоя первая жена, старшая.

— И? — он с явной неохотой оторвался от зрелища.

Смотрелось потешно.

— Нам нет и двадцати. Я отлично понимаю, что к сорока ты будешь ещё не стар, но физиологической заинтересованности во мне, как в женщине, не останется и одной пятой. От нынешней.

Чистая правда, все целители знают. Хотя и вслух не говорят.

— И ты так спокойно об этом говоришь? — Ржевский насторожился.

Не дурак, но в обычаях не ориентируется.

— Поэтому лет в тридцать, через десятку с небольшим и через несколько детей, я бы предложила тебе взять вторую жену. — Пояснила Мадина добросовестно. — Возможно, и раньше: если бы заметила, что моё тело тебе приелось, — она похлопала себя по животу.

— Ух ты. — Взгляд блондина принялся мечтательно блуждать по сторонам.

От нешуточного мыслительного напряжения его глаза, казалось, разбежались по независимым орбитам.

— Вот это да, — восхищённо родил он через долгую половину минуты. — Слушай, а жизнь, оказывается, интересная штука!

Опекуна стремительно затопили безграничные человеколюбие, оптимизм и несгибаемый позитив.

— Я потому и спросила, что ты знаешь о нашей религии, — фыркнула Наджиб. — Знаешь, физиология есть физиология, — признала она честно. — Как бы ни хотелось верить в сказки, я отлично понимаю, какой будет жизнь. Особенно с тобой.

— Ты умная! — возвышенно продекламировал блондин. — Продолжай? — попросил он в предвкушении.

— Всего жён можно четыре, — пошла на поводу Мадина. Впрочем, секрета и так нет. — В нашем случае это было бы под тридцать — вторая жена, под сорок — третья и после сорока — четвёртая. Если бы ты сам не захотел обойтись меньшим количеством женщин.

— Нет-нет! Как можно! Правила надо соблюдать! Слушай, я понимаю, что это уже хамство, но раз такой разговор… А если и четыре жены надоедают? Что потом делать, лимит-то исчерпан?

— Ещё есть институт наложниц, — хмыкнула менталистка. — Сейчас, конечно, не то что раньше, никто из девчонок туда не рвётся. Но в принципе, если есть деньги да твоё положение Изначального… наивных дур с заниженной самооценкой, но классным телом на твой век хватит, — признала она. — Хотя не уверена, что в ваших землях.

— А в каких землях, если не в наших? — лицо блондина заполыхало неподдельным энтузиазмом.

— В Заливе точно есть. Бешеному кобелю до Залива не крюк же? — насмешки он, проникшись высокой целью, решительно игнорировал. — Смотался бы к нам лет в сорок лет на недельку от приевшихся жён? Привёз бы молодых наложниц? — она снисходительно потрепала его по загривку.

А сама подумала: до чего иногда другими легко управлять даже без ментала. Эх-х.

— Не крюк, если человек на подъём лёгкий, — скруглил углы Ржевский с ужасно компетентным видом. — Язык ваш знаю, с удовольствием посмотрел бы регион! Если бы жёны пустили, я бы только в Залив и мотался по пять раз в неделю, порталы-то есть. Ой, что-то я разоткровенничался…

— Вот так примерно я б видела наши с тобой отношения, — Мадина хлопнула в ладоши, подводя итог. — То, что мне хорошо с тобой сейчас в общении, не отменяет дисциплину ума. И планирование будущего хоть и через четверть века, когда возраст перевалит за сорок и дети будут уже взрослымм. А младшей жене стукнет как бы не тридцатка. Подумай над предложением, — менталистка мягко улыбнулась.

Похоже, всех плюсов брака с такой, как она, простодушный Ржевский искренне не представлял.

— Слушай, ты золотой человек! — он решительно свёл брови вместе и поднял их вверх домиком. — А ведь мог бы жизнь прожить и не узнать, что есть ещё места, где всё как надо!

— Ты о чём?

— Четыре жены… наложницы… если деньги есть, то проблем нет… — Ржевский не слушал, что ему говорят, а лишь бормотал себе под нос и сосредоточенно загибал пальцы.

Она хлопнула себя по лбу, потом напомнила ему:

— Дим!

Чтобы не произносить вслух, Наджиб средним и указательным пальцами изобразила в воздухе ножницы. Глазами при этом стрельнула на его пах:

— Но в религию надо прийти по всем правилам. — Лицо она тоже сделала серьёзное-пресерьёзное.

— Ой! Потом договорим! — Ржевский решительно рванул в примерочную.

Ещё минуту менталистка весело, искренне и чисто смеялась.

* * *

— С сопровождением внутрь нельзя. — Дорогу в здание им решительно загородил охранник, достаточно неслабый маг, специализация которого из-за защитных амулетов сходу не просматривалась.

— Мы вдвоём. — Ржевский поймал чужой взгляд. — Остальные не с нами.

По договорённости промышленник делал вид, что следует сам по себе, а Шу с сёстрами осталась в молле.

Юки, пару минут находившаяся с блондином в примерочной под предлогом подбора фасона, вид после примерки имела задумчивый и постоянно протирала платком губы (Мадина принципиально не стала смотреть в её голове, что там было — их дела, все взрослые).

— Мои люди внутрь не пойдут, если нельзя, — кивнул Демидов охране. — Мне назначено, я один тогда.

Видимо, его здесь действительно ждали, потому что в следующую секунду ему дали войти, даже не попросив представиться.

— Кто такие? — а им охранник дорогу заступил опять.

— В е*ало давно получал? — вежливо поинтересовался в ответ Ржевский. — Освежить в памяти? СМИИИИРНО! — заорал он в следующую секунду, неподдельно свирепея. — СОВСЕМ СТРАХ ПОТЕРЯЛ, МРАЗЬ⁈

Блондин сорвал с левой руки тонкую перчатку и абсолютно естественно принялся хлестать ею по щекам опешившего гвардейца.

Перчатки в молле он купил, ссылаясь на какие-то там механические отпечатки рук плюс защиту ладоней и пальцев: дескать, как внутри повернётся, неизвестно, а ему в горячей фазе легче работать в привычном снаряжении. Случись вдруг что.

Рассчитывать время попечитель умел. Ровно за мгновение до того, как маг пришёл в себя и собирался ответить, Дмитрий активировал свой идентификатор:

— Изначальных не узнаёшь? — затем недобро осклабился. — Подучил кто или искренне дебил? Отвечать, мразь!

— Я дворянин. Вы ведёте себя недопустимо. Дуэль, как только сменюсь с дежурства. — Гвардеец оказался на удивление похож на своего визави.

Выглядел, скажем прямо, не светочем быстрого анализа ситуации, а на самом деле ориентировался стремительно.

— Это вызов? — хищно улыбнулся Ржевский. — Принимаю, — выпалил он до того, как тип успел ответить.

Ну-у, в принципе, там, где его фамилия, дуэли всегда, но зачем сейчас было обострять на ровном месте?

По дневному времени суток народу на площади и вокруг хватало. К происходящему прислушались если не все, то многие, в особенности те, кто выходил из административного корпуса и заходил в него.

— Вызов, — подтвердил маг спокойно.

— Как вызванная сторона, выбираю оружие и формат.

Мадина предлагала зайти тише, под менталом и отводом глаз (сейчас её новых способностей на короткое время хватило бы, чтобы прикрыть двоих), но он настоял, что лучше знает, как надо.

Странные у него представления о целесообразности.

— Какое оружие предпочитаете?

— Карабин кавалериста, по три патрона в магазине, дистанция двести шагов, — без пауз выдал опекун.

— КАК ВЫ СКАЗАЛИ?.. — находящиеся рядом мужчины (тоже в форме гвардии) подошли ближе и удивлённо переглянулись.

— А я сейчас не с вами разговариваю, — блондин их даже взглядом не удостоил. — Правила такие, — он повернулся обратно к охраннику. — С двухсот шагов по команде разворачиваемся и начинаем сходиться с выстрелами. Можно уклоняться, бежать зигзагом, уходить в перекат, стрелять на бегу.

Народ поблизости перестал дышать.

— Любые виды магической, амулетной и артефактной защиты допускаются, — потомок гусара чесал как по писанному. — Равно допускаются и любые патроны: я не маг, твоя защита всяко лучше. Значит, что?

— Что? — сорокалетний брюнет в форме майора, стоявший справа, качнулся вперёд-назад, как под гипнозом.

— Значит, патроны должны быть усиленные, — поднял палец Ржевский. — Чтоб и с двух сотен любую защиту шить насквозь. Патроны у каждого свои! — добавил он веско. — Дальше, дополнительное условие: если первыми двумя выстрелами по противнику промахиваешься, третий пускаешь себе в голову сам.

— Вы хотите, чтобы соперник сам себя застрелил? — изумился майор.

— Меня тоже касается, — отмахнулся Дмитрий. — Свои два патрона я в первую же секунду отработаю. Не попаду в него — третий мой, на второй секунде. Слово Ржевского.

— Что? — майор даже головой потряс.

Видимо, подобного формата дуэлей Гвардия Наместника, как и вся Площадь, до этого дня не видели.

— Говорю, оружие, дистанцию и правила определяю я, — гаркнул ему на ухо Ржевский.

— Оружие — вы, но условия должны согласовывать секунданты! — возмутился брюнет. — Ещё и такие.

Наджиб с удивлением обнаружила, что после того, как попечитель представился, желающих стреляться с ним на карабинах резко поубавилось. А вызывавший его маг так и вовсе перехотел конфликта (она тут же сказала об этом тихо на своём языке).

— Да? — Ржевский резко озадачился в адрес майора и почесал затылок. — А там, откуда я родом, иначе… Ладно. — Он повернулся к визави. — Заново. Оружие — карабин кавалериста. Дистанция — две сотни шагов, мои секунданты на иное не согласятся. По три выстрела у каждого, дуэль до смерти.

— С двух сотен шагов попасть можно только случайно, — фыркнул пришедший в себя майор.

—… Если иметь руки из жопы, — завершил чужую фразу Дмитрий. — Лично я с двухсот шагов из СВОЕГО карабина двумя выстрелами из трёх тебе пепел с сигары собью. Так и быть, разрешаю даже оптическими прицелами пользоваться. О, пусть будет карабин с оптикой! Последнее слово, точка.

— С чем⁈ — теперь недоумённо переглянулись и гвардейские, и армейские.

— С оптикой, — вежливо пояснил потомок гусара. — У меня она есть, если нет у вас — ваша проблемы. Доставайте, пристреливайте.

Военные снова переглянулись в абсолютной тишине.

* * *

Когда они наконец попали в здание, толпа на улице и не думала расходиться. Все без исключения обсуждали случившееся, кое-кто даже начал делать ставки.

— Зачем? — спросила Мадина коротко.

— Долго объяснять, — отмахнулся опекун. — Если вкратце, когда не можешь нормально разведать обстановку на чужой территории, надо создавать максимум шума и провоцировать.

— Что даёт?

— Их динамику. Выход из состояния покоя, нервы, лишние движения и рост ошибок… Слушай, давай потом расскажу? — взмолился он, старательно оглядываясь по сторонам и пытаясь сориентироваться, куда идти. — У меня есть опыт, я знаю, что делаю. Верь мне.

— Сюда. — Она вытащила план здания из головы ближайшего человека и решительно втолкнула Ржевского в правильный поворот.

Демидов уже ждал их под нужным кабинетом. В коридоре на удивление было пусто.

Ради прихода фигуранта та сторона расчистила дорогу, сообразила Мадина. Несчастного отца гнули через колено, как ивовый прут, и рассчитали даже время его прибытия. Либо охранник снизу сообщил по бесшумке.

— Держитесь позади меня, вперёд не лезете, — скомандовал фабриканту потомок гусара.

Затем решительно распахнул створки и стремительно пересёк кабинет:

— Растопчин, с-сука, не ждал? А ведь я обещал тебе тёплую встречу, помнишь?

Родственник губернатора одной из столиц удивлённо раскрыл глаза: Ржевского он действительно не ожидал увидеть категорически, особенно в компании Демидова.

Наджиб вошла последней и захлопнула дверь изнутри, запечатывая её на магический замок. Перед этим она ещё раз убедилась, что на этаже пусто и их никто не видел.

В принципе, паре-другой человек можно было и память подредактировать, но зачем.

Лучше обойтись, если есть возможность.

Глава 22

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

Растопчин, надо отдать ему должное, быстро взял себя в руки и на усевшегося через стол от него Ржевского смотрел почти спокойно:

— Вон пошёл отсюда.

— Если ты, перхоть под**лупная, ещё хоть слово такое ПРИ мне скажешь, молчу уже в мой адрес, ты у меня из собственных рук свой х** сожрёшь в течение следующей минуты, — попечитель не менее спокойно забросил ногу на ногу, с ленцой глядя в глаза визави.

Градоначальник начал набирать в лёгкие воздух, чтоб ответить, когда Дмитрий расчётливо добавил:

— Слово Ржевского. — Глаза его при этом были холодны, как лёд.

Повисла пауза.

Мадина не могла прочесть всех мыслей чиновника (долбаная защита; чем выше должность, тем универсальнее амулет), но по контурам видела: Растопчин собирался отстаивать свою позицию всерьёз, чего бы ему это ни стоило.

Слово Ржевского не заставило его сменить сторону, но сподвигло задуматься: стоит ли начинать биться насмерть прямо сейчас?

Никто из потомков гусара свой последний устный аргумент никогда попусту не использовал. Значит, за этим Словом что-то стоит. Начинать с проверки на себе, что именно, неохота никому.

Или, хоть биться всё равно и придётся, сперва всё же есть смысл поговорить? Хотя бы попытаться?

Ещё градоначальника изрядно нервировал белый как бумага Демидов: промышленник был покрыт липким потом из-за нервов (в здании благодаря профильным амулетам было прохладно), вздрагивал, нервно сжимал кулаки и стоял посередине помещения, не двигаясь.

— Сперва поговорим, — предложил опекун, давая ей время и возможность настроиться на нужную волну, поймать резонанс, попытаться сориентировать его по обстановке.

Мадина подумала — и тоже вышла на середину комнаты, встав рядом с фабрикантом. Отсюда она, во-первых, принялась немедленно поливать ментальным успокоином Демидова (тот звенел, как струна) плюс просканировала стены, стол и самого чиновника на предмет закладок.

Как и было оговорено с Димой, результаты она выбросила ему на пальцах, вслух произносить не стала (даже на своём языке).

Растопчин был типичным магом-энергетом, но не с боевым уклоном, а близким к целительству. Так называемые внутренние школы: с ней на её игровом поле не сравнятся, потому что на других воздействовать не могут, однако свои мыслительные процессы структурируют чуть ли не как её коллеги.

В довесок шёл боевой амулет в виде перстня на пальце, высокоуровневая плазма.

Никакого огнестрела, боевого техно или аналогов в кабинете не было: Растопчин это транслировал открыто (хотя и непроизвольно) и явно рассчитывал на внешние фильтры у входов в здание в лице Гвардии Наместника.

Дмитрий ей в ответ оттопырил на секунду мизинец и безымянный палец левой руки: понял, принял.

— Цель твоего визита сюда? — Растопчин после некоторого размышления повёл себя в стиле армейского парламентера, ведущего переговоры с противной стороной, когда оба участника разговора вооружены.

Оружие при этом изготовлено к бою и направлено на собеседника.

— Ревизия. — Ржевский, как и оппонент, не мигая смотрел ему в глаза.

— Не понял? — чиновник удивился и не счёл нужным этого скрывать. — Ревизия кого⁈ На предмет чего⁈

— Шутишь? А как по-твоему мой правовой статус в этом городе называется⁈ — Дмитрий понёс странным нездешним канцеляритом.

Как будто и не из русского языка взято, но по-русски вполне понятно.

— Изначальный Род, — задумчиво кивнул самому себе Растопчин, шевеля извилинами. — Формальные основатели города, имеющие право, теоретически,…

— В моём случае на тот иммунитет ещё есть мультипликатор, — перебил Ржевский. — К праву Изначального входить всюду, кроме имений соседей по Золотому Квадрату, прибавь уникальный родовой бонус.

Градоначальник вопросительно изогнул бровь.

— «Право не снимать шляпы в присутствии монарха и не вставать со стула, из кресла, с дивана, когда он входит», — Дмитрий процитировал всем известную декларацию фамильного устава.

В своё время, не желая нагнетать напряжёнку со строптивцами-алкоголиками, тогдашний царь завизировал это право потомков гусара собственным автографом.

На тот момент признание смешного (как казалось) преимущества Ржевских над абсолютно всеми родами в Империи (включая царский, занятно. Бывают же в жизни исключения) представлялось самым рациональным решением затруднения и конфликта.

Справедливости ради, в дальнейшем носители фамилии злоупотребляли прогибом царя несильно: в столице их отродясь не видели, в Соте с монархом они тоже не пересекались принципиально. На официальные приёмы часто не ходили, государей видели в лучшем случае через амулет и через поколение, и то не каждое.

Однако формальное право не вставать перед царём (и не снимать при нём шляпы) автоматом влекло за собой и все права царя. В том числе — открывать ногой двери в любой Аппарат Наместника, в том числе сюда.

— Раньше ваша фамилия так никогда не делала, — констатировал Растопчин, обдумывая, как лучше поступить.

— Надо же когда-то начинать.

— Но ты не царь, чтобы я перед тобой отчитывался. И давай начистоту: декларативные права должны подтверждаться силовыми возможностями. — Градоначальник прокрутил на пальце перстень.

Ржевский лениво скользнул по артефакту взглядом, явно просчитал последствия для себя лично и глумливо хмыкнул:

— Подтверждаются в данном случае. Насчёт царя: да, я не он, но по многим пунктам лучше.

— Я и спорить не буду, — энергет откинулся на спинку кресла. — Хорошо, ты лучше. Но ты не мой начальник и не входишь в структуру управления. Кстати, ты оценил, как я с тобой вежливо разговариваю?

— А ты? Как я с тобой?

— Ладно. — Маг хлопнул ладонями по столу. — Начистоту так начистоту. Да, у вас, Изначальных, есть формально прописанное право всех нас нагибать. Да, по закону — если вы захотите — мы все обязаны слать по двенадцать экземпляров каждой бумаги каждому из вас. Но этого никто никогда не делал и делать не будет, знаешь почему?

— Скажи свою версию личной позиции, — с непонятной насмешкой в голосе предложил опекун. — Потом скажу я.

— Потому что прописанные для вас льготы — знак вежливости и подачка. Декларация, за которой ничего не стоит, — Растопчин говорил, словно вбивал гвозди в дерево. — Да, полторы сотни лет тому, ВОЗМОЖНО, всё было иначе. Но время течёт и сейчас мы имеем то, что имеем.

— А что мы имеем? — обманчиво спокойно полюбопытствовал Ржевский.

— Сложившийся баланс сил. Вы крутите свои дела в обход таможни, в обход налогов, в обход боярских правил. Мы на это закрываем глаза.

— А вы — это кто?

— Те, кто был, есть и останется возле Престола. Поколениями там, куда вам ходу не было и не будет.

— Типа, мы сидим в своей географии? В Свободной Зоне? Внутри творим, что хотим, даже полиции неподсудны? Но за определённые линии не заходим?

— Точно. — Глаза градоначальника тоже стали ледяными. — И то, до поры. Открою тебе маленький секрет, а то ваша фамилия и прозевать могла: через месяц даже это может здорово измениться.

— У меня для тебя плохая новость, Сергей Васильевич. За прочих Изначальных ничего не скажу, те одиннадцать отчётов с ними сам обсуждай. А вот Ржевскому ты сейчас ответишь полностью, подробно и по всем пунктам. Спрошу в своём праве, как с чиновника, работающего на моей территории.

— Твоей? — оказывается, в единственное слово можно вложить целое море насмешки. — Ну заставь меня тогда. Если у тебя есть рычаги реализации своей воли. Ой, простите, Пр а ва Основателя! — сейчас градоначальник откровенно насмехался.

— Как скажешь.

Мадина не успела проследить, как рука опекуна мелькнула в воздухе. Вроде ещё только что смотрели друг на друга через стол — а теперь бац, Дмитрий поймал собеседника за одежду и изо всех сил дёрнул на себя.

Растопчину не помогли ни больший размер, ни какое-то усиление на мышцы (кажется, то самое, собственное и внутреннее) — голова мага оказалась прижатой к столу:

— Где дочь Демидова?

Градоначальник не ответил, вместо этого рванувшись в сторону. Не помогло.

Следующим ходом он вспомнил об амулете и разрядил в Ржевского чуть ли не полный заряд перстня.

Хорошо, ёмкость маленькая, подумала Мадина, отпрыгивая на два метра от локального шторма огня и утаскивая с собой фабриканта.

Дмитрий уже привычно остался в обгоревших лохмотьях, закопчённый, но целый и невредимый, даже практически без ожогов:

— Сам первый начал, теперь не жалуйся. Как царь с нами, так и мы с царём…

* * *

Там же, через две минуты.

— Невозможность реализовать дыхательный рефлекс ведёт к каскадному повышению норадреналина в крови. Тот, в свою очередь, вымывает кислород и гемоглобин ещё быстрее — в итоге каскадно нарастает уже паника, — опекун вещал спокойно, зажав рот и нос Растопчина ладонью и легко удерживая его, трепахающегося изо всех сил, второй рукой. — Я могу ошибаться, но кислородное голодание у него…

В этом месте Растопчин резко обмяк.

Дмитрий разжал ладонь, высвобождая тому дыхание.

Мадина не владела категориями школы биологии, которыми оперировал попечитель, но уже полностью научилась его понимать.

— А ты опасный, Дима, — серьёзно сказала она. — Если так спокойно и легко людей… — кивок на градоначальника, пребывающего без сознания.

Её действительно удивила непринуждённость товарища при такой нетривиальной манипуляции.

— А это не люди, — серьёзно возразил Ржевский. — Те, кто детей легко готов использовать в таких раскладах, это уже не люди.

О Демидове в данный момент опекун добросовестно забыл. Промышленник смотрел на него сзади сбоку со смесью боли и благодарности.

— Расчеловечивание — понятное слово? — Дима повторил на её языке. — Вот кто детей-школьников в такое втравливает, тот человеком, по мне, не является уже. Как царь с нами, так и мы с царём, — повторил он не в первый раз за последнюю четверть часа.

— Он энергет, — Наджиб продублировала голосом ту информацию, которую до этого выбрасывала на пальцах. — Потому хорошо его читать не могу, когда он в сознании.

— Как лучше поступить? — Ржевский примерился и подтянул тело поближе к себе. — Сейчас в сознание придёт. Какие мои действия дальше?

— Спрашиваешь. Если запирается — закрываешь рот и нос. — Получать ответы менталистка Наджиб умела не хуже. — Когда он балансирует на грани потери сознания, эндогенные блоки снимаются и я его вижу. Как будто дверь приоткрывается, — пояснила она. — Я читаю в эти моменты.

* * *

Там же, ещё через некоторое время.

—… Знаешь, Растопчин. Если бы речь шла только о моей кровной мести, я бы даже не заморачивался. Скорее всего, мы б с тобой так и не встретились, поскольку за тебя Начальник Гвардии Эмирата просил. Но ты лично на кон поставил жизнь маленькой девочки… — Ржевский раз за разом перекрывал оппоненту дыхание, приводя затем в сознание.

Мадина добросовестно озвучивала то, что видела в момент слетания блока.

* * *

— Планируется организовать беспорядки в Соте… Магические взрывы, использование особо мощного техно… Для всех должно выглядеть так, как если текущая городская администрация и Городской Совет не могут обеспечить безопасность подданных царя…

…

— После дискредитации сегодняшних органов управления — точечная резня кланов неугодных… Она должна выглядеть как народное негодование… Группы в городе есть, уже работают… Наследники конкурируют между собой, связь между группами не предусмотрена… Тот из Наследников, кто покажет лучший результат, получает Соту — это предварительная договорённость…

…

—… Резонансные циничные преступления, которые останутся безнаказанными и возьмут за душу каждого — народ должен взбунтоваться сам. Потом протест похватят и возглавят, попутно выбив самых активных протестующих, чтобы толпой легче управлять…

…

— Уже всё распланировано, например…

Следующие слова Мадины заставили Демидова, которого они с опекуном выпустили из виду, в прямом смысле потерять разум.

Кратковременно, в состоянии аффекта — но сделанного не воротишь.

Промышленник выхватил такой же плохонький (по словам Ржевского) пистолет, которыми была вооружена его охрана, и стрелял в Растопчина до тех пор, пока не кончились выстрелы (или как там они называются, умное слово попечителя почему-то выветрилось из головы).

— «Очень тяжёлое и жестокое убийство дочери серьёзного промышленника»… — процедил Ржевский, красноречиво мазнув глазами по свежему трупу и со вздохом возвращаясь к своему занятию.

Всё то время, которое Мадина озвучивала мысли фигуранта, блондин аккуратно писал за ней в свой блокнот. Затем откладывал и снова брался за фигуранта.

— Ты успела увидеть, где они держат похищенную? — смерть чиновника Дмитрия, по большому счёту, за душу не тронула.

В отличие от незапланированных новостей, которые вытащили у градоначальника из головы, начав разматывать ниточку первичных показаний (данных не по своей воле, но более чем правдиво).

— Да. Это совместные родовые земли трёх фамилий, — она назвала, каких именно, и дисциплинированно начертила пальцем по столешнице карту-схему.

Имение Ржевского там же, должен сориентироваться.

— Что-то можно сделать⁈ — бешеные глаза Демидова грозили выкатиться из орбит, а сам он мало был похож на адекватного.

Хорошо хоть речь к нему вернулась.

Наджиб подумала, не бросить ли каст-другой по усиленной схеме, чтобы успокоить с гарантией.

— Можно сделать. И нужно. — Ржевский решительно забрал пистолет у фабриканта стремительным и плавным движением. — М-да уж, рановато этого шлёпнули, — он задумчиво покачался с пятки на носок, глядя на труп. — Это ж только первый цикл контрольных вопросов был, — блондин покосился в свой блокнот. — У меня ещё разговора на полтора часа осталось. Если отрабатывать то, что он уже наговорил, и копнуть поглубже.

— Уходим? — сомнамбулой поинтересовался Демидов.

— Да, сейчас. Виктор Петрович, я вас не виню, но вы больше так не делайте. — Ржевский решительно притянул промышленника к себе, глядя ему в глаза с очень короткой дистанции.

— Да. — Тот смотрел сквозь собеседника равнодушно и, казалось, утратил интерес ко всему.

— Мадина, стирай ему последний час, — проворчал Дима.

— Зачем? — поинтересовалась она не с целью ревизии, а исключительно из любопытства. — Готово.

Демидов захлопал глазами и удивлённо завертел головой по сторонам.

— В случае допроса будет абсолютно искренне верещать, что никого не убивал. Что никакого Растопчина не видел, не помнит и сейчас никого не обманывает.

— Тьфу. Зачем ты это при нём сказал?

На лице фабриканта проступила острейшая работа мысли.

— Блин. Три и этот отрезок, — сплюнул в сторону Ржевский.

— Готово.

Демидов опять с изумлением осмотрелся вокруг.

— СТОП! — опекун решительно накрыл ему лицо ладонью и повёл к двери. — ПО СТОРОНАМ НЕ СМОТРИШЬ! ИДИ РОВНО! Я скажу, когда глаза открывать!

Глава 23

И что делать? Услышанное не радует.

Я раньше не вникал, а оказывается, Растопчины — та фамилия, которая одной из двух столиц уже третью сотню лет заруливает. Здешний — брат того, центрового.

Был.

Рассказал он изрядно. Если коротко, кровь планируется ручьями по всему городу и по Свободной Зоне: кто-то из нынешних Наследников Престола идею местного самоуправления решил скомпрометировать раз и навсегда.

Чёрт, до чего же я не люблю политику… У людишек её намного больше, чем у нас: здесь у их расы, в отличие от родного мира, внешних врагов нет. Ни орков, ни нас, ни ушастых.

Вот человеки и придумали сами себя изводить, больше-то энергию направить некуда.

Я вчера смеялся, «Что делать, когда убивает полиция?». Думал, пошутил удачно.

Сегодня оказалось, что это вовсе и не шутка.

Из здания выхожу в некой прострации и один — Мадина через другой выход повела наружу Демидова. У неё какая-то своя методика ин- и эксфильтрации — сочетание ментала и Нимба Правителя. Она говорит, мне лучше с этой стороны внимание отвлечь, всё равно с гвардейцами ругаться, потом дуэль.

А промышленнику она и мозги по дороге подрихтует, и его людям в плюс-минус адеквате на руки сдаст. Затем будет ждать меня вместе с японками и Барсуковыми.

— Господин Ржевский. — Майор-гвардеец встречает меня на выходе.

О, стражника уже заменили — другое лицо на тумбочке. Наверное, майор и есть его начальник, но спрашивать о таком не будешь.

— Чтоб не откладывать ваш конфликт с моим подчинённым, предлагаю прямо сейчас проследовать на полигон, — продолжает вояка. — Кто ваши секунданты?

Чёрт. А вот это промах. Здесь, в отличие от дома, самому себе секундировать не принято.

Деда попросить, что ли? Так он и старый, и пока доедет.

О. А что если…

— Секунду. — Достаю связной амулет и набираю Шу.

За минуту излагаю суть вопроса, потом спрашиваю:

— Посекундируешь?

— Конечно, — раздаётся запыхавшийся голос из-за спины.

Оказывается, она сразу стартовала из молла сюда. Бежала, слушала на ходу.

— Вот мой секундант, — хлопаю по плечу японку.

Она коротко кланяется майору, не отводя при этом глаз от его переносицы.

— Баба⁈ — удивляется гвардеец.

БАХ! Шу без разговоров бьет его в подбородок.

Он падает на задницу и очумело смотрит на неё снизу вверх.

— Меня зовут Норимацу, Шу. Я не баба, по крайней мере, для вас. Пожалуйста, запомните или можем иначе поговорить.

Вау. А она красивая, когда такая темпераментная. То есть, она и так красивая, особенно жопа, но сейчас… тьху, запутался. Причём тут жопа к темпераменту…

Ударила она не в полную силу, я заметил. Занятно.

И даже в этом контексте она всё равно кланяется. Видать, у их народа поклоны и правда часть коммуникации — дополнение к речи.

— Возможно, кто-то из присутствующих слышал мою фамилию? — напарница по бизнесу повышает голос и смотрит на людей в форме, которых вокруг около десятка.

— Какая, говоришь, фамилия? — престарелый мужик типа моего деда, одетый в штатское, разговаривает слишком громко. — Прости, девица, не расслышал. Не повторишь ли?

— Норимацу. — Шу ещё раз кланяется, теперь персонально пенсионеру.

И как ей только не надоедает.

Старик уважительно кивает, затем долго шепчет на ухо майору. Тот поднимается с асфальта и кланяется сам, уже японке:

— Мои извинения. Я очень плохо ориентируюсь в вашей геральдике и обычаях, не знал, что у вас и женщины наследуют по воинской линии.

— У нас женщины воюют наравне с мужчинами ещё со времён нашествия кочевников, — спокойно роняет японка. — Не все, но многие. Не одну сотню лет как. Ваши извинения приняты.

Дальше они с майором быстро согласовывают условия, поскольку она жёстко проинструктирована мной: двести шагов, оружие известное, уступить можем только в количестве патронов и в штрафе за промах.

В итоге они с гвардейцем сговариваются на том, что в самого себя можно не стрелять.

Ладно. Может, и не стоит этот обычай людишкам импортировать. Они и так себя изрядно изводят, чтобы ещё таким образом популяцию их прореживать.

* * *

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом, вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

Когда она бежала сюда, её снедало недоумение: зачем партнёру было нарываться на конфликт самостоятельно?

Да, Ржевские — очень своеобразный род, без подробностей (в тех нюансах и утонуть можно). Но всем давно известно: гордость — это меч. Если будешь размахивать им налево-направо, очень быстро останешься в одиночестве.

Видимо, у народа партнёра по бизнесу свои представления о достоинстве.

Когда она добежала, причины конфликта ей стали понятны в первую же секунду: целый майор, секундант той стороны, знакомство с ней начал не с приветствия, а с оскорблений.

Видимо, Дмитрий их нравы знает и просто упредил.

У неё был соблазн ударить гвардейца не кулаком, а клинком — верный танто находился под рукавом в ножнах и срезал бы голову грубияна начисто, вместе с позвонками. К счастью, она вовремя сообразила, что в этом случае ничем не будет отличаться от Ржевского (убивая налево-направо).

Отчего-то стало приятно: несмотря на разницу в воспитании, они с напарником склонны мыслить и действовать одинаково. Бывает же.

Про себя Шу похихикала, а мудака ударила кулаком. Как оказалось, здешнему военному хватило и этого, чтобы сесть на задницу, хотя била без фиксации.

— Погодите! — Ржевский решительно схватился за браслет после того, как условия были согласованы. — Вы что, до полигона собрались пешком топать⁈

Одет он снова был как до молла и даже хуже. Что произошло в Канцелярии Наместника, она не знала (пока), но было весело видеть, что рубашка и брюки Дмитрия по наметившейся тенденции опять превратились в обгорелые лохмотья.

— Да, до полигона пешком, — слегка удивился гвардеец. — А какие у вас варианты⁈

— Щ-щас, минута. Сюда вход в портал простроят, дадите привязку на выход? — Дальше Дмитрий заговорил речью Залива в другой амулет.

Приятно иметь связи возле Престола, подумала Шу. У которого безлимит на портальную сеть, а принцесса плавает в твоей ванной.

Улучив момент, она спросила:

— Дим, как ты стрелять собрался? Твоё оружие же осталось дома?

— Неважно, — легкомысленно отмахнулся партнёр. — Со своим стволом меня на такую дуэль всё равно никто не пустит. Поверь, я понимаю в вопросе.

— А как тогда? — ей было интересно.

Дома подобный поединок выглядел бы иначе. Для начала, вместо огнестрела согласовали бы длину алебард и количество мечей.

— На полигоне выкатят парные стволы — карабины будут разложены парами на столах, — уверенно начал Ржевский. — Патроны будут стоять отдельно. Каждому из нас дадут выбирать на своё усмотрение, там будет из чего.

Так и вышло.

Портал простроился молниеносно, удивлённый секундант противной стороны даже пропустил их вперёд.

— Что здесь у нас? — Дмитрий, не здороваясь ни с кем из доброго десятка народа в форме, быстро прошагал к линейке, составленной из столов.

Его визави находился через столешницу и хмуро смотрел исподлобья.

— Так, что здесь у нас. — Ржевский прикрыл глаза и повёл ладонью над оружием. — Этот возьму себе?

Не дождавшись ответа, он цапнул третий по счёту карабин и в несколько движений стремительно разобрал его на составные элементы.

— Эй, чего вы так смотрите⁈ — партнёр по бизнесу слегка удивился, глядя на военных, затем просто по сторонам.

А его руки уже заканчивали собирать оружие обратно, хотя глаза смотрели куда угодно, но не вниз.

— Нормальный ствол, — потомок гусара уверенно отсоединил оптический прицел и отложил его в сторону. — Я обойдусь. Считайте, фора новичку.

Гвардейцы по-прежнему безмолвствовали. В воздухе разлилось едва уловимое напряжение.

— Эй, народ! — Ржевский начал заводиться. — Чего вы на меня все вылупились⁈ На мне узоров нет и цветы не растут!

Его пальцы, независимо от глаз и лица, уже извлекали из коробки патроны. Ощупывали, откладывали какие-то влево, какие-то вправо.

— М-да. — Майор-секундант не сводил взгляда с рук Дмитрия и напоминал карточного игрока, который пытается поймать шулера за передёргиванием.

— Возьму эти три, — блондин, не глядя, взял в горсть три цилиндрика. — Четвёртый пристрелочным дадите? — затем принялся пояснять зачем-то. — Ствол незнакомый и ваш, я его даже в руках не держал.

— Дадим. — В звенящей тишине ответ майора прозвучал тревожным набатом.

Ржевский что-то отделил, защёлкал цилиндриками по металлу, чем-то клацнул и через секунду повернулся ко всем спиной:

— Вон та ворона. В голову.

— ГДЕ⁈ — вопрос армейских был исполнен хором.

— Вон то дерево. Второй холм. Там же людей нет?

— Нет, степь и пустыня. — Шу сориентировалась, где они находятся. — Дим, не убивай птицу, — попросила она в следующую секунду по-японски.

— Хорошо. Тогда ветка под ней, — поправился товарищ по-русски.

Громыхнул выстрел. Благодаря загодя принятому стимулятору (не совсем из открытого списка, да) японка разглядела на границе видимости, как что-то длинное и тонкое сверзилось с дерева вниз.

Остальные же в следующую секунду увидели, как возмущённая чёрная птица обиженно взмыла в воздух и замахала крыльями, удаляясь на юго-запад. Её гневное карканье донеслось даже сюда.

— Господин Ржевский. Как прямой начальник вашего визави выступаю с предложением. — Майор хмуро посмотрел на своего подопечного и поднёс к его носу кулак (тот порывался открыть рот).

— Да? — блондин забросил карабин на плечо на манер церемониальной охраны королевы, живущей на других островах, по противоположную сторону большой земли.

— Я, как секундант, готов признать поражение своего стрелка без дуэли. Что скажете?

— Я без проблем. Кровной вражды нет, идея с вызовом не моя. — Он развернулся к своему несостоявшемуся противнику и коротко поклонился, в точности копируя её малый японский поклон. — Я извиняюсь перед тобой за своё недостойное поведение на площади. В ответ рассчитываю услышать встречные извинения.

Люди в формах принялись излучать любопытство.

— За что? — возмутился тот.

— Вспомни, как ты ко мне на самом старте обратился. Это было корректно? — Ржевский спокойно смотрел на молодого служаку.

Самое интересное, он возрастом был моложе, но выглядел почему-то старше.

— Извиняюсь. Был неправ тоже, — гвардеец неумело поклонился в ответ, старательно удерживая глаза опущенными.

— Господин Ржевский, разрешите вопрос? — майор за какую-то секунду сменил выражение лица с напряжённого на довольное.

Только что не потерял подчинённого, объяснила себе Норимацу.

— Без проблем. Это я у вас в гостях, вы на своей территории. — Руки блондина независимо от разговора разрядили оружие и вернули патроны на место.

— Вы действительно можете стрелять на бегу и из перекатов? И попадать на две сотни шагов?

— Где у вас мишенная обстановка?

* * *

Буквально через пять минут Шу озадаченно ломала голову, есть ли пределы талантам партнёра.

Оговорив условия упражнения, он без затей распластался рыбкой в воздухе, с кувырком приземлился на песок.

Первый выстрел прозвучал раньше, чем присутствующие моргнули глазами.

Вдалеке повалился деревянный болванчик, здесь являющийся мишенью. Одновременно с ним упал ещё один, а японка с опозданием сообразила, что выстрел был сдвоенным.

— Держите. Вы проспорили, сами чистите, — партнёр жизнерадостно косился на её грудь, возвращая оружие гвардейцам.

— Благодарю вас за этот великолепный урок старой школы. — Майор церемонно принял карабин двумя вытянутыми руками. — Господин Ржевский, лично от меня, не для печати.

— Да? — Дмитрий заинтересованно развернулся.

— Вы желанный гость в салоне гвардии, я предупрежу офицеров. Милости просим. Предлагаю забыть все недоразумения, которые имели место между нами ранее.

Блондин без колебаний пожал протянутую руку под аплодисменты присутствующих людей в форме:

— Был рад знакомству, господа! Честь имею!

* * *

— А я думала, ты его убьёшь, — ровно сказала Шу, когда они вышли из того же портала обратно на площади.

— Я и собирался, — вздохнул товарищ. — Но я думал, что они в курсе беспредела. А оказалось…

Через минуту она рассеяно перебирала ногами и не могла поверить услышанному.

* * *

ИНТЕРЛЮДИЯ

Беседа двух неустановленных абонентов. Разговор защищён от подслушивания специальным протоколом магосети дома Воронцовых.

— Слышал новость?

— Смотря какую. Что там?

— Растопчин расстрелян прямо в кабинете. Из огнестрела, запрещёнка, все восемь пуль в теле с короткой дистанции.

— Т О Ч Н О?!!

— Пробрало? Меня тоже впечатлило. Знаешь, что самое интересное?

— Не тяни. Не тот случай.

— Да я не специально, с мыслями собираюсь… Примерно в то же время в здание заходил Ржевский. С ним была какая-то спутница с Нимбом Правителя.

— ЮЛИЯ⁈ С НИМ⁈ КАК ТАКОЕ ВОЗМОЖНО?!!

— Неизвестно, кто — внешность скрыта под вуалью.

— А нимб чей?

— Да тоже неизвестно! — собеседник досадует. — Там гвардейца, что на посту стоял, Ржевский при всём народе отпинал за то, что тот его в лицо не узнал.

— Ух ты.

— У них даже до дуэли дошло, причём на стрелялках.

— С Ржевским⁈ Ох.

— Именно. Парень-гвардеец перетрухал, начальник его перетрухал, думали — не жилец. Не до Родины им в тот момент было.

— Понятное дело.

— В общем, никто из них в тот Нимб всматриваться не стал. Но вроде одета была не по-нашему.

— Это как?

— Как будто на магометанский манер, но неточно: и описания одежды разнятся, и специалистов по Заливу у меня нет, чтобы свериться.

— Ну да. В их посольство не пойдёшь уточнять. Что думаешь? Ты же у нас внутренняя разведка.

— Думаю взять Ржевского на какое-то время под арест, а у нас в подвалах уже поспрашивать.

— Незаконно же⁈

— Плевать. Надо понять, что мог наболтать Растопчин — не просто же так его исполнили.

— Думаешь, Ржевский?

— Не знаю. Вряд ли, конечно — зачем оно ему надо. Но чувствую, он точно что-то знает.

* * *

Своих нахожу там, где договаривались. Правда, Демидова Наджиб почему-то на руки охране не сдала — промышленник сидит между японками и княжнами Барсуковыми и с отфонарным видом пьёт сок через трубочку.

— Мадина, а в нашем городе городе безопасность В ПРИНЦИПЕ есть? — сажусь на свободный стул, говорю на языке Залива.

Чёрт с ними, с нестыковками. Я понимаю, что она понимает, что я понимаю, что она устройство моего государства знает лучше меня.

Так зачем огород городить? Люди мы не чужие, проще в лоб.

— Как функция или как структура? — уточняет Наджиб.

— Как структура. Про функции ты всё и сама на допросе слышала, нет их больше в этом городе…

— Даже в стране вашей Безопасности как структуры нет, не то что здесь, в Соте, — она ведёт рукой вокруг. — Функции частично исполняются другими конторами.

— Какими?

— Той же внутренней разведкой Воронцова. Частично — полицией.

— Не вариант. — Задумываюсь ещё сильнее.

Неужели нет никакой возможности оперативную информацию, полученную от Растопчина, реализовать законным путём?

— Такой безопасности, чтоб отловить то, о чём ты думаешь, нету. — Она пронзительно смотрит на меня, затем начинает объяснять. — Полиция, для начала, не имеет права ничего делать ни вам, первородным, ни князьям, ни графам, ни членам августейшей семьи. Продолжать дальше?

— Не надо.

Я уже понял, что за дочерью Демидова к соседям придётся идти лично. Единственное, перед этим надо на нелегал перейти.

Из этого положения, кстати, и орудующие в городе группы вычислять будет проще, есть у меня кое-какие старые наработки.

Если в городе (и стране) нет безопасности — значит, нет и контрразведки. Структура Воронцова не в счёт, эти меня в жизни не поймают.

Встаю из-за стола.

— Куда собрался⁈ — Возмущённо интересуется Наджиб.

— Одежду купить, — веду рукой от груди до колен. — Сама видишь, хоть в пожарном костюме по городу ходи.

Японские сёстры начинают весело смеяться.

А кстати…

— Юки, не поможешь ли ты мне выбрать следующий комплект одежды?

Ну а чё, все люди взрослые. Работысейчас столько навалится (по старому профилю), что вообще неизвестно, когда в следующий раз оттянуться выйдет.

— Только не *****! — беззастенчиво при всех позорит меня кузина партнёрши по бизнесу и соседки по участку.

Правда, из-за стола поднимается.

Охота провалиться сквозь землю. Чёрт, ну зачем же она вслух… здесь только себя пожалеть.

Позору на ровном месте сколько.

Она-то говорит по-японски, но, во-первых, Асато и Шу тоже чудесно на этом языке говорят. А Мадина из головы её читает быстрее, чем слова с языка слетают.

Б**. Охота материться. Немая сцена.

Ничего не понял Демидов, но о нём и разговора нет.

А вот взгляды Наташи и Вики Барсуковых мне очень активно не нравятся. Не понял, а они когда по-японски выучились⁈ Господи, свят-свят, только не это.

По спине стекает предательская струйка холодного пота.

— Да вы, Ржевский, ого-го какой затейник, — глумливо ухмыляется Наджиб, говоря хотя и с акцентом, но на вполне узнаваемом нихонго.

Тьху ты. Ей же даже в голове читать не надо, она и так этот язык учить начала. А с её скоростью запоминания информации…

— И трахаться в кабинке я тоже не буду! — никак не унимается Юки. — Хотя бы в отель позови! Хам! Если двух монет в час нет, я сама заплачу!

Ой. Кажется, за одеждой пора не идти, а бежать: сёстры Барсуковы уж не знаю каким образом, но точно поняли. Что-то.

— Мы тоже вас проводим, — решительно говорит по-русски рыжая.

— Я вчетвером не буду! — Юки переходит на русский.

Б**. Зачем? Мысленно впечатываю ладонь в лицо.

— Я на такое не подписывалась! — а кузина Шу всё не унимается. — Ещё я баб в примерочной не удовлетворяла!

Ой. Теперь точно быстро-быстро ускоряться.

Глава 24

— Стой! Куда разогнался⁈ — рыжая с необычной для девчонки силой дёргает меня за руку, буквально занося обратно на стул.

Чёрт, неловко-то как. Вырваться, конечно, можно, но для этого придётся расовый бонус на силу применять. Некрасиво получится, очень жёстко со стороны смотреться будет. Ещё и против девушки.

Что же делать, что же делать. Хороших решений в упор не просматривается.

— Разогнался куда? — с обманчивым спокойствием повторяет её сестра, стремительно пересаживаясь на соседнее место и запирая меня за столом.

Ох. Вот это да, вот это поворот. Застала врасплох — не ожидал.

Неприятно и неожиданно. Теперь, чтобы быстро выйти, только вместе со стулом спиной вперёд падать. Потом кувырком назад в перекат уходить, но там другие столы стоят. Как бы в них не влететь даже на малой амплитуде, центр тяжести-то по-любому гулять будет.

Ещё штаны прогорели до дыр, трусы под ними пузырятся. Смотреться в целом будет несколько некуртуазно.

Чёрт, что же делать.

На каком же этапе что-то пошло не так? Где я просчитался? Когда?

Вроде и смешная проблема, а почему-то здорово не по себе.

— Что у вас с ним было? — хмуро спрашивает сисястая (блондинка) у Юки.

— Тебе зачем? — ощетинивается японка.

— Ну, ты вся такая возмущённая заявляешь, что ничего подобного мне делать не будешь. Могу знать, о чём не должна тебя просить? — молниеносно выплетает коварный узор словесных кружев вероломная Наталья.

Вот же!.. Как только смогла так быстро придумать! И ведь не менталистка, чтобы со скоростью звука соображать!

— Когда в прошлый раз его одежду перед покупкой мерили, ему скорая сексуальная помощь была нужна, — действительно начинает пояснять японка.

Зачем⁈ Не сдерживаясь больше, впечатываю ладонь в лицо, не будучи в силах скрыть крайнюю степень собственной досады по поводу происходящего.

Сгорел сарай, гори и домик. Хуже уже не будет. Наверное.

— ЧТО-О-О?!! — Наталья подпрыгивает вместе со стулом.

Упс, и Виктория тоже. Вот это да, вот это поворот.

Что же делать, что же делать. Рот никому из них не заткнёшь, а выпытывать такие деликатные подробности (не подлежащие разглашению!) — всё равно что прямо вторгаться в мою личную жизнь.

Интересно, а есть здесь в конституции защита личной жизни⁈ Чем гарантирована, какими инструментами и правами⁈

Спросить Наджиб, что ли⁈ Она всегда по законодательству в курсе!

Стремительно поворачиваюсь в её сторону — и упираюсь в поднятую ладонь, она с кем-то разговаривает по бесшумке. Машет мне, чтобы не мешал, разговор де серьёзный.

Чёрт, ну как так. Хоть плачь, как маленький. Какое роковое стечение обстоятельств, только вздохнуть и себя пожалеть.

С юмором у соотечественниц после услышанного становится туго, как и с великодушием. А также с отстранённым философским взглядом на вещи, которым мне последнее время всё больше и больше нравится Наджиб.

Хоть женись на ней, в самом деле — резко без разбега задумываюсь. Тогда и бабам всем можно честно говорить: окольцован. Сорри.

Это самое, то да сё, пупками потереться — всегда пожалуйста, но дальше стоп. Имеется законная жена.

Или даже перед интимом всем сообщать? Может, что женат, лучше даже до того, как, говорить? Пожалуй, так порядочнее. Из десяти хоть пара баб всё равно согласятся, зато греха на душе нет.

Надо просто больше предложений делать. Числом брать. Если сотне дам предложить, да хоть десять процентов согласятся, уже ого какой выбор получается.

Тьху ты! В следующую секунду решительно одёргиваю сам себя. И в какие только дебри мысль в минуту опасности не убегает, напасть какая-то. Что за дурацкие идеи.

Мотаю головой, стряхивая наваждение.

— Сказал, ему нужна скорая сексуальная помощь, — ровно и спокойно повторяет Юки в ответ на вопрос соотечественниц. — Сил нет терпеть, сказал, и ещё добавил, что у меня глаза красивые и линия бёдер очень выразительная. Заставляет его сердце биться сильнее, — она задумчиво скользит по мне взглядом.

Следом за ней на меня смотрят и другие, но не слишком нейтрально. Я не я буду, если это не латентная агрессия в мой адрес в их глазах.

Чёрт. По отношению к Юки начинаю себя чувствовать последней сволочью.

Обязательно извинюсь и искуплю, даю слово самому себе.

Господи, за что так жестоко караешь? Я-то ладно, а вот её как жалко… Хоть и на ней тоже женись, чтоб утешить, вдруг она именно брака хочет.

После этой мысли себя тоже становится жалко.

Я запутался.

Господи, если ты есть, вразуми раба неразумного своего. Ладно, помощи от тебя никогда не дождёшься! Хрен с тобой, хрен бородатый (о, каламбур).

Не помогал ты мне раньше — всё своими руками всегда делать приходилось — обойдусь без тебя как-нибудь и впредь.

Но хоть подсказать, что делать, ты можешь? Знак подать⁈ Язык у тебя в жопу втянуло? Или развалишься — подсказку сделать⁈ О девчонке ведь пекусь!

Пару секунд сосредотачиваюсь, пытаясь уловить хоть какой-то сигнал от высших сил. Хоть откуда-то.

Тщетно.

Религия — опиум для народа, всегда говорил. Нет бога, видимо. Придумали его те, кто в безвыходную ситуацию попадал, а помощи извне не было.

— Потом? — а сисястая (рыжая), кажется, по угрюмости решила сестру перещеголять. — Попросил он у тебя скорой помощи, про бёдра твои сказал, глазками похлопал. Что потом было? Если не хочешь, можешь не отвечать…

— Ну я ему и помогла! Он как парень мне нравится, думала, теперь встречаться будем. Потом через минуту ещё говорил, что очень впечатлён случившимся, даже стих даже рассказал. Только… — Юки наклоняется к уху рыжей и что-то шепчет.

Ох. Ох. Ох. Что же делать, что же делать, что же делать. Такое впечатление, именно в этот момент самое плохое за весь их разговор и происходит.

Чайник на себя горячий опрокинуть, что ли? Так нет его на столе. А если соком Демидова себя начать поливать, нужного эффекта не будет.

Думай, голова, думай.

Жалко девчонок. Такое впечатление, что зря я так…

А пока моя голова думает, господи, если ты есть, яви чудо рабу своему! Уж больно момент тяжёлый. Раньше ни о чём тебя не просил — всегда сам выпутывался, и здесь, и дома.

Ещё никогда в такие передряги не попадал, даже когда на нелегале на той территории в чужом штабе мины закладывал.

Ох три раза. По мере тихого рассказа японки лицо соотечественницы очень нехорошо меняется. Охота даже возмутиться шумно: какое твоё дело⁈ У нас с тобой пока вообще ничего не было!

Однако тренированное предчувствие тихо подсказывает (оно меня обычно не обманывает), что в данный момент это может оказаться не лучшей коммуникационной стратегией.

Думай, голова, думай; должны быть выходы. Не бывает безвыходных ситуаций.

—… но с ним — это одно, — теперь и лицо Юки становится жёстким.

Слава богу, не в мой адрес — разговаривает она исключительно с Натальей, сама на взводе, не мигает даже.

Или бог всё-таки есть? Какая никакая, а поддержка в ситуации? Когда внимание атакующей стороны отвлекается на второй конфликт, у меня пространство для манёвра ширится, против воли проникаюсь надеждой.

Глядишь, дамы сейчас между собой заспорят, с меня фокус внимания и соскочит. Переключится. А там я что-нибудь соображу, лишь бы первый накал напряжёнки сбить.

Бабы — народ отходчивый, в кабинете Растопчина достаточно быстро успокоились.

Только хозяина кабинета нахрен сожгли, некстати всплывает в памяти.

А с другой стороны, малодушно я как-то себя веду. Только слов извиниться не могу найти правильных.

Надо будет у Далии совета спросить, как быть. Оказывается, бывает больно, когда другим сделал больно.

— Вам я ничего не должна. С вами подобного делать не буду. — Веско припечатывает напоследок кузина Шу. — По женской части я не выступаю, помощницы и советчицы во время этого дела мне тоже не нужны.

Соотечественницы не по-хорошему задумчиво глядят на меня.

Что бы сейчас такое сказать, позитивное и искромётное. Чтобы разрядить, так сказать, обстановку и атмосферу.

К сожалению, когнитивная функция из-за нарастающего каскадно стресса даёт сбой и ничего подходящего моменту мне в голову не приходит.

— Ржевский, а зачем ты меня на свидание звал? — холодно интересуется рыжая. — С сестрой ещё? Тебе двух японок мало? Решил квартет замутить?

Вообще-то, если профессионально посчитать, другая цифра получится. Кварта — это четыре.

А если двое Барсуковых (Наталья и Вика), двое Норимацу (Юки и Асато) — то вместе со мной уже пятеро. Квинтет.

С другой стороны, наверное, лучше всё же не поправлять.

— Я, кажется, догадываюсь, — многозначительно фыркает блондинка. — Но о межнациональных экспериментах сейчас не буду… Это просто мы с тобой в наивные дуры вляпались на ровном месте, Вик. Горбатых могила не исправляет.

— Ты про фамилию его?

— Ну. Зря мы подумали, что он на что-то хорошее способен. Уже молчу, как он и на твои, и на мои сиськи смотрит. Даже сейчас.

—… После того, как другую огулял, — подхватывает рыженькая, в этом месте начиная из уголка глаза что-то смахивать.

Э-э-э, да что ж такое-то! Только хотел сказать, что никаких выпадов в адрес имени Рода не потерплю! Но теперь опять лучше промолчать.

Необоснованное ощущение, что я сволочь, крепнет ещё больше. Лучше б меня на части резали.

Господи, сделай со мной, что хочешь, но пусть девчонки не огорчаются. Только не это.

А может, молиться надо лучше? Вдруг всё-таки пронесёт? Вдруг я сейчас что-нибудь придумаю — и как-нибудь с шутками-прибаутками всё и рассосётся?

Я ж умный парень. Жизнерадостный.

— Ну и вот. — Юки крайне невовремя решает, что досказала не всё. Снова шепчет на ухо рыжей. —… во-первых, достаточно неприятно, поверь! Во-вторых, даже воды рядом нет — примерочная! В-третьих, он хотя бы мужик, а вы вообще бабы! Я думала, он в меня влюбился, — констатирует она через секунду. — А он, оказывается, второй рукой вас на свидание приглашал, пока мы его здесь ждали.

Не пронесло. Чёрт побери. Даже усложнилось, хотя вроде и некуда.

Бог, сука, что ж ты творишь, падла ты бородатая.

Господи, если ты есть, сделай хоть что-нибудь! Ну согласен я, что не прав! Где-то. Наверное. Может быть. Не исключено, обдумаю это на досуге.

Но я с собой обязательно потом разберусь! Только сейчас что-нибудь сделай!

Понятия не имею, что делать, когда из-за меня плачут.

Юки ещё не совсем ревёт, но и оптимистичным её лицо не назовёшь. Рыженькая уже всерьёз всхлипывает.

Да с чего! Даже за жопу ни разу не ущипнул!

А всё равно охота сдохнуть. Эх.

— Может, всё-таки сходим, мою вторую рубаху померяем? — предлагаю Юки для разрядки атмосферы.

Ну а чё, дома во всех книгах пишут, что лучшая профилактика психической травмы — это переключиться на другую деятельность.

Глава 25

Она сейчас на неприятную тему беседует, а со мной в примерочной, глядишь, текущие мысли на что-нибудь другое сменятся.

Опять же, я частично услышал, что она шептала — ну-у-у, перечисленные неловкости достаточно несложно устранить.

Особенно если в механике шарить. В теоретической.

— Пха-ха-ха-ха-ха! У-у-у-у-у-ху-ху! Ы-ы-ы-ы-ы!

Чёрт побери, а я всё думаю, когда Наджиб прорвёт. Она вечно в такие минуты надо мной потешается.

Всё, не буду на ней жениться. По крайней мере сегодня. Обиделся.

Подопечная сползает по стулу под стол, сотрясаясь от неуместного, как по мне, хохота.

— Немедленно прекрати! — бросаю ей гласно, веско и серьёзно. — Твой смех сейчас звучит неуважительно по отношению к… — а вот договорить не успеваю.

Потому что в следующую секунду происходят сразу два необычных события. Точнее, одно необычное, а второе, положа руку на сердце, в большой степени было предсказуемым.

Во-первых, мои здешние соотечественницы и кузины Шу начинают меня бить. Без перехода, без предупреждений, на удивление синхронно распределив между собой функции атаки.

У них спонтанно получились очень неудобные для защиты взаимодополняющие элементы.

Бьют больно.

Ребро ладони Асато, которая вообще молчала (я уж думал, схожу в примерочную с ней, если Юки обиделась), резко и коротко посылает меня в нокдаун неожиданным ударом в солнечное сплетение.

Ох.

До чего неловкая ситуация. Чтобы справиться, надо жёстко и серьёзно бить в ответ на поражение — дамы и не думают униматься. Такое впечатление, что слабый пол является слабым только в теории.

Но сильно бить их как раз не будешь.

ХЛОП! Второе событие будет, пожалуй, повеселее первого.

Одновременно с началом обидного и неспровоцированного рукоприкладства в мой адрес рядом с нашим столом на мгновение открывается окно малого десантного портала.

Хренасе, кого чёрт несёт⁈

После сегодняшних и вчерашних приключений я с такими вещами шутить более не намерен. Мозги наконец выходят из ватного состояния и дают подсказку, как поступить.

Как и собирался (но почему-то забыл после предательского удара Асато), отталкиваюсь ногами и падаю вместе со стулом назад. Мягкая спинка очень удачно амортизирует, даже не ушибаюсь.

В боевой режим не перехожу, но, не тратя времени, закрываю сразу две задачи: кувыркаюсь через правое плечо, ещё больше разрывая дистанцию с разбушевавшимися фуриями.

Заодно занимаю такое положение, чтоб выход из портала не пересекался в секторе прицеливания с присутствующими: несмотря на бабскую чёрствость, если кто-то внаглую лезет их убивать, защищать их кроме меня некому.

Если подумать: Шу, Юки, Асато — со стороны Ивасаки на них есть за что дуться.

Вика и Наталья — вообще промолчу. У них сегодня такое творилось…

Мадина, в свою очередь, тоже может являться объектом интереса уцелевших сторонников бывшего претендента на их престол.

Пока обдумываю это всё, моё тело завершает необходимые манёвры самостоятельно.

На ноги поднимаюсь уже в трёх шагах от стола и с двумя пистолетами в руках:

— Руки за голову! Из портала выходить по одному и спиной вперёд!

* * *

Мадина Наджиб, дублёр-двойник Её Величества Далии аль-Футаим.

— Ржевский, завязывай! — говорить внятно сил не было.

От смеха до судорог заболел живот.

В последнее мгновение она передумала полагаться на его рассудительность именно сейчас и, молнией метнувшись вперёд, у него же подсмотренным приёмом выхватила оба пистолета из его рук. По очереди.

— КАК?.. — он ошалело захлопал глазами, глядя то на свои пустые ладони, то на неё.

— Далия идёт, — коротко пояснила она, указывая взглядом на портал. Потом, сжалившись, добавила. — Менталист высокого ранга легко копирует любую технику движения или культуру мышления. Как забирать короткий ствол, в твоём исполнении видела. Повторить несложно.

— Так это ты, что ли, у меня научилась⁈

— Ну да. До знакомства с тобой вокруг меня такого количества огнестрела не было. — Она убрала оружие от греха подальше за его брючный ремень, затем обратилась к девчонкам. — Дамы, я полностью на вашей стороне! Если бы не форс-мажор, я бы сама помогла вам его отпинать!

— За чем дело стало? — мрачно поинтересовалась рыженькая, Вика Барсукова. — Он здоровый, как кабан. Даже на магическом бусте не пробивается. Вон, его вчетвером месили, а он как ни в чём ни бывало под стол укатился! Гад.

— Ещё стрелять изготовился, — тоскливо добавила светленькая Наталья. — Надеюсь, не в нас.

— Портал! — искренне возмутился Ржевский. — Совсем дура, что ли⁈ Малый десантный портал! Знаешь, какая гадость из таких последние сутки прёт⁈

Хм. А вот теперь он почему-то даже сволочью не выглядит, весело подумала Мадина.

А вслух сказала, конечно же по-русски (ничего от присутствующих скрывать она даже в виду не имела):

— Дим, знаешь, где ошибка закралась? В твоих расчётах?

В глазах опекуна мелькнула паника.

Значит, точно по его лицу мысли угадала, мысленно похвалила себя менталистка. Мозги его из-за эндогенных блоков не видны, но по физиономии, получается, читать можно ненамного хуже.

— Ты о текущем недоразумении? — Ржевский затравленно покосился на сидящих за столом и сделал ещё один осторожный шаг в сторону, подальше от девиц.

— Угу.

— Какая? — в глазах блондина неожиданно образовалось бездонное море надежды. — Нельзя в своих сексуальных планах смешивать женщин разной лингво-страноведческой компоненты?

— Угу, — ухмыльнулась Наджиб. — Почти правильно. Последние три слова убери? Даже, пожалуй, четыре.

— Всем привет. — Шагнувшая из портала Далия озадачено посмотрела на незнакомых. — Ого, вас тут целый коллектив. Чем заняты?

Мадина дисциплинированно перевела.

— А ты кто⁈ — излишне резко бросила одна из Барсуковых. — Кто тебе позволил в центре города порталы открывать?

— Меня зовут Далия. — Двойняшка, воровато оглянувшись по сторонам, на мгновение засветила Нимб Правителя. — Мне не нужно позволение, есть действующая договоренность с вашим местным коллегой… Слушайте, что у вас тут происходит⁈ — принцесса совсем другим взглядом оглядела участников сложного разговора. — Я там уже запарилась валяться, как баклажан на грядке! Хотела к вам, думала развеяться, а у вас тут такие рожи!

— А где Светлана Левашова? — цепко поинтересовался у Далии Ржевский.

От его предыдущей наивности и растерянности не осталось и следа.

— Отмокает в ванной на массаже, — фыркнула аль-Футаим. — Говорит, ещё три часа будет плавать, потом спать пойдёт. Из той избы никуда, я ей один из своих амулетов оставила.

— Если что-то случится, из Эмирата порталом тут же дежурная группа придёт, прикроет и эвакуирует, — пояснила Мадина. Затем перешла на русский. — Дамы, возвращаясь к нашему вопросу. Я бы с удовольствием поаплодировала и предложила вам кое-кому рожу на бис намылить! Даже помогла бы, повторюсь! К сожалению, нам с ним нужно решить одну срочную задачу.

— Какую? — сёстры Барсуковы в хорошее уже не верили.

— Кое-кого захватили и удерживают против воли. Ситуация очень серьёзная, Ржевский именно по таким раскладам специалист. — Мадина указала взглядом на предусмотрительно погруженного в сон Демидова. — Его дочь. В таких руках, что перспективы самые печальные.

* * *

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом, вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

Шу неожиданно для себя обнаружила, что наблюдать за приключениями партнёра на ниве личной жизни интересно.

Где-то было жаль кузину, но та с подобного рода близостью обжигалась не впервые. Шу ей несколько раз лично говорила, что секс на первом свидании или в первый же день знакомства — не лучшая идея (и не гарантия её ожиданий).

В отличие от всех остальных она отлично понимала: если бы Ржевский захотел, ничего бы они ему кулаками не сделали. То, что он безропотно сносил удары, была лишь его добрая воля.

По этой же причине она не стала вмешиваться. Кстати, надо спросить на досуге, чем ему профессионалки не решение⁈ Ну вызвал бы в кабинку кого-то из них?

Он обмолвился краем слова, что после гейш у него остался некий привкус творческой неудовлетворённости. Но не слишком ли он взыскателен⁈

Да, надо будет обсудить позже.

— Кое-кого захватили и удерживают против воли. Ситуация очень серьёзная, Ржевский именно по таким раскладам специалист, — пояснила всем без исключения подопечная партнёра.

— Это закрытая оперативная информация! — тут же возмутился Ржевский. — Чего ты языком треплешь⁈

— Здесь чужих и несоответствующих нет, — равнодушно пожала плечами металлистка. — Я, в отличие от тебя, в чужих мозгах вижу получше.

А затем она красочно пересказала всё то, что они с Дмитрием выяснили на Центральной Площади.

— Можешь чем-то помочь? — Шу открыто обратилась к чужому монарху.

Девчонке одного с ней возраста.

Было жаль и спящего сейчас по принуждению менталистки отца, и саму похищенную школьницу.

— Чем помочь? — вздохнула Далия.

— Спецгруппа. Если вы к нам на участок заявились, почему туда нельзя? — японка как обычно говорила, что думала.

Она поймала себя на недостойном тщеславии и тут же одёрнула в мыслях: да, о своём с Дмитрием участке было приятно говорить «наш». Но в будущем это следует делать как-то иначе, менее нарочито.

Самурая красит скромность.

— Именно потому, что посланная группа, можно сказать, не вернулась. Если бы в опасности была я, — аль-Футаим потрогала кулон на груди. — А другой человек, даже не рядом со мной… мы сейчас не всесильны, — призналась она нехотя. — Сесть на трон в наших краях — только первая часть квеста. Далеко не самая сложная. Ещё удержаться, вот в чём вопрос. Почему, думаешь, я сейчас здесь отираюсь?

— Подтверждаю, — её близнец зачем-то хмуро подтвердила сказанное магией, полыхнув с ладони плазмой. — Надо как-то своими силами выкрутиться, Эмират не поможет.

— А где её удерживают, говоришь? — наморщила лоб сисястая.

Рыжая, маг воды и льда.

— Край Квадрата, на границе участков Храмцовых, Долгоруких и Смаховых. — Наджиб нарисовала схему на салфетке и подвинула Барсуковым.

— Шу, можно тебя на пару слов? — напарник задумчиво поднялся из-за стола и пересел за соседний.

По ним скользнули взглядами, но внимания не обратили: продолжили обсуждать варианты.

— Я знаю, что ты знаешь, — Ржевский зашептал по-японски, косясь на остальных. — Двадцать третий этаж, охрана девять человек. Перестреляю всех из полутора секунд, спуститься вниз можно будет по трубе снаружи. — Он подумал, прислушался к себе и добавил. — Я смогу. Альпинистская снаряга у меня дома есть, пользоваться умею профессионально. Трубы здесь в городе обычно из нормальной стали, вес двух тел выдержат.

Глава 26

— Трёх, — спокойно поправила она, тоже приглушая голос. — Не надо оскорблять меня недоверием или сомнениями. Я иду с тобой. Мы же союзники?

— Да, но!…

— Самураи семьи Норимацу никогда не оставляли своих союзников. Это как твоё слово Ржевского. — Шу ровно смотрела на партнёра.

Какое-то время он поёрзал под её взглядом, но в итоге понял и принял:

— Хорошо…

— К делу. Ты сказал, что знаешь, что я знаю. Активную фазу и эвакуацию ты описал. В чём вопрос?

— Да в инфильтрации! Как ты на двадцать третий этаж за пять секунд залезешь⁈ Без спецуры?

— Пять секунд? Спецура? — когда нужно, она тоже умела быть лаконичной.

Также было приятно оттого, что он понимает её с полуслова.

— Пять секунд, — принялся пояснять Ржевский. — Я вторые сутки в Квадрате на чужие системы защиты смотрю — у всех скорость срабатывания с замедлением. У кого как, по-разному настроено, но менее пяти секунд пока не видел. Общее правило, похоже.

— Сколько участков на этот предмет ты осмотрел? — в подобные моменты Шу предпочитала говорить только по существу.

И не задавать лишних вопросов (из разряда как ты это определил), равно как и не подвергать сомнению компетентность напарника.

Недоверие союзнику — страшный яд для плодотворных будущих отношений.

— Семь участков плюс мой восьмой. У себя я кое-что, правда, перестроил, но было тоже более пяти секунд.

— Видимо, негласный договор между владельцами, — предположила японка. — Чтоб сигнализациями и магическими ответами по случайно заступившему к соседу не палить. Эта отсрочка срабатывания у вас у всех согласована. То есть у нас.

— Я тоже так думаю, что со старых времён настройка осталась.

— Как ты видишь себе мою помощь с доставкой? Нас двоих на двадцать третий?

— Реактивный ранец. — Товарищ серьёзно смотрел в глаза и не моргал. — В Мицубиси есть наработки, на странице вашего магосервера упоминали. Я о нём и хотел узнать.

Шу задумалась. Информация относилась к засекреченной, она Дмитрию об изделии «медуза» не упоминала.

На магосервере упоминали не прямо. Чтоб сообразить, надо или быть в теме внутри Корпорации, или понимать в предмете исследований.

— Мне он нужен, по большому счёту, менее чем на час, — продолжил напарник. — Готов оставить денежный залог. Если моих монет не хватит, дополнительно оставлю обязательства в виде Слова Ржевского.

— Денег не хватит, — спокойно прокомментировала Норимацу. — За залог мог бы сойти только твой участок, его часть.

— Он у вас такой дорогой получился⁈

Она проигнорировала вопрос, вместо него задала свой:

— Почему ты обратно собираешься спускаться по трубе? — японка подумала и добавила. — Я тебе полностью верю, потому даже не заикаюсь об источниках твоей информации. Хотя ты не должен знать о медузе… Если ты тот, за кого себя выдаёшь, — прямо в нём она не сомневалась, но за любые разъяснения была бы благодарна.

К сожалению, оскорблять партнёра недоверием — не путь самурая. Шу Норимацу спокойно смотрела в глаза Дмитрия Ржевского, ожидая его ответного шага навстречу.

— Реактивная тяга, если сопло сделано из ваших материалов, на спуске будет нестабильной: даже кевлар выгорает со скоростью звука при температурах выше… — партнёр без колебаний придвинул к себе чистую салфетку, взял у неё из кармана карандаш и принялся укрывать бумагу рисунками и формулами. — Энергия… децентровка сопел по мере выгорания покрытия изнутри… а я не думаю, что у вас кевлар, значит, ещё быстрее… двадцать три этажа для вашего уровня — очень много… наверняка начнёт болтать ещё в последней трети подъёма…

— Продолжай, — предложила она удивлённо.

Часть расчётов, схем и формул была ей знакома, но именно что часть. Почему-то после его объяснения математика и физика очень сложного изделия стали более понятными.

Что есть кевлар, она очень тактично спрашивать не стала. Вместо этого Шу прикоснулась пальцами к запястью товарища:

— Дим, а разве спускаться не легче, чем подниматься? Если я правильно тебя поняла, — она указала глазами на салфетку, — вверх доберёмся с гарантией. Но вниз же достаточно просто, там лишь тормозить, нет? Чтобы скорость падения снизилась до безопасной? Или третье тело так много весит?

— Ты никогда не летала на таких ранцах, — Ржевский неожиданно стал похож если и не на старика, то в любом случае на кого-то более взрослого, чем он есть. — В случае конкретно вашего изделия ресурс выработается полностью ещё при подъёме. А нестабильность тяги, если спускаться на нём затеять, приводит к перевороту в десяти случаях из двух.

— Это как⁈

— Два испытателя пробовали перемещаться после выгорания сопел. Оба начали кувыркаться — я объяснил, почему.

— И?

— Скорости, высоты и хаотичные вращения оба раза приводили к смерти испытателей. Каждый из них кувыркнулся по пять раз, с земли было видно, — сухо пояснил товарищ.

Она посмотрела на него длинным и тягучим взглядом.

Он легко выдержал:

— Я никогда не имел отношения ни к вашей лаборатории, ни к этим изделием в вашем исполнении. Ни к вашим технологиям либо засекреченным данным. Мой опыт — из совсем другого источника, не Мицубиси и не японского, в более широком смысле. Слово Ржевского.

— Спасибо, — серьёзно поблагодарила Норимацу. — Мне было очень важно это услышать от тебя вслух, чтобы дальше жить спокойно… Дим, у нас только одно такое изделие, вот в чём проблема. И возятся с ним уже второй год; проблему ты назвал — калибровка и балансировка реактивной тяги из разных сопел. Правда, никто не погиб. — В отличие от мест твоего источника знаний, добавлять она не стала.

— Так у вас этот ранец ещё и один⁈ — глаза товарища широко раскрылись.

Он откинулся на спинку стула, невидяще уставился в стенку и заматерился на своём языке.

— Но позавчера наконец им заинтересовался уполномоченный представитель Микадо, — по-прежнему бесстрастно продолжила японка. — Что это изменило: если раньше изделие «медуза» хранилось в здании концерна, магохран сорокового этажа, то сейчас оно находится в отеле Киото. Первый вариант был для нас с тобой недосягаем, — она скупо улыбнулась.

— Киото — это на второй набережной⁈

— Да. Представитель Микадо взял троих охранников из Ивасаки и держит игрушку в соседнем номере. Магозащит там нет, голое техно.

Ржевский стремительно зашевелил извилинами:

— Шу, если я попрошу у этого представителя открыто?

Она покачала головой.

— Почему?

— Формально в сопроводительных документах написано, что это собственность Ивасаки.

— Это действительно так?

— Нет, это общая собственность концерна. Просто один из оябунов слишком технично умеет влезать без мыла в жопу и, пользуясь неразберихой и доверием соратников, продвигать свою фамилию запрещёнными методами.

— Если я найду способ изъять медузу из отеля, лично твоя честь пострадает? В твоих собственных глазах?

— Я в тебе не ошиблась. Ты задал единственный правильный вопрос, — она наклонилась над столиком и поцеловала его в щёку. — Спасибо. Для меня это было очень важно.

— Так ответ-то какой⁈

— Нет. Моя честь не пострадает, а самолюбие и настроение даже поднимутся.

— Погнали, — Ржевский решительно поднялся из-за стола.

Совещающиеся рядом девицы даже не обратили внимания на то, что они уходят.

— Зачем ты планировал оставить деньги в залог? Если только что сам сказал, что изделие пока одноразовое?

— Думал, вы научились делать сменные сопла. Как стволы к огнестрелу, их же меняют при перегреве.

Ух ты. Шу задумчиво посмотрела ему в спину:

— Дим, — тем не менее, она придержала его за рукав перед лестницей.

За остатки рукава.

— Что?

— Одежду всё же надо сменить, — извиняющимся тоном напомнила Норимацу. — В таком виде нам с тобой будет сложно даже подойти к Киото по улице, не то что попасть на этаж с номерами представителя Микадо.

— Ох, — он с размаху хлопнул себя по лбу, задумчиво оглядывая прорехи в собственных штанах и просвечивающие сквозь них трусы.

Впрочем, и рубаха была не лучше. Хотя прикрыть ею пистолеты за поясом он как-то ухитрился.

* * *

— Шу, у меня вопрос есть! — они шли к примерочной с выбраным комплектом свободной прочной одежды, когда его взгляд загорелся знакомым энтузиазмом. — Слушай, я тут подумал. А если бы я тебя о скорой сексуальной помощи попросил⁈

— Как Юки?

— Да! Что бы ты ответила?

Его лицо излучало такую смесь любопытства и непонятного ожидания, что ей даже на мгновение стало его жалко.

— Если бы ты сказал, что у тебя от этого зависит что-то очень важное, конечно, помогла бы, — кивнула Шу, подталкивая его вперёд и отдёргивая занавеску примерочной. — Но я неопытная, потому… — она наклонилась к его уху, чтобы случайно не услышали те, кто мог быть в соседних кабинках. —… было бы страшно. Я бы тебе честно об этом сказала. Но ртом можно было бы попробовать. Актуально? Хочешь?

Его взгляд странным образом изменился: из предвкушающего стал задумчивым и настороженным.

— Ты на робота похожа, — пробормотал товарищ. — На автоматическую машину, — поправился он в следующую секунду.

— Дим, тебе нужна скорая помощь, чтоб функционировало твоё тело⁈ — возмутилась она. — Или ты хочешь каких-то эмоций с моей стороны, ещё и сейчас⁈ Если второе, то в примерочной кабинке мне будет сложно расслабиться! — японка огляделась по сторонам. — Особенно в первой в жизни раз, куда бы мы с тобой ни… — Шу многозначительно похлопала его, потом себя по ягодице. — И это я молчу про выбранный тобой момент времени! — добавила Норимацу честно. — Извини, но я не верю, что если ты не кончишь прямо сейчас, то не сможешь нормально действовать в Киото и на двадцать третьем этаже после!

— Понял. Вопросов больше не имею. — Ржевский стал ещё более задумчивым.

— Хочешь всё-таки попробовать? — добросовестно предложила она при виде его разочарования.

Попутно японка прикинула, с чего бы начать то, чем раньше никогда не занималась.

— НЕТ! — без паузы выпалил он, вжимаясь в глухую стену кабинки. — Слушай, у меня с психикой что-то из-за тебя, — пожаловался он ей на неё же в следующий момент. — Как гляну на твоё лицо — сразу желание пропадает.

— Что не так с моим лицом? — она заинтересованно наклонила голову к плечу.

— Ты как на работу собралась!

— Ну да, — удивилась Норимацу. — Если у тебя проблема и нужна скорая помощь, хм, известного плана, то для меня это действительно работа! Что не так⁈

— Всё так. Ты супер, — он стремительно поменял обноски на новые вещи и решительно направился к кассе, доставая из кожаного мешочка золото.

Она не удержалась от неожиданного соблазна и незаметно ущипнула его за попу сзади.

Ну а что, он же так делает регулярно, причём со всеми. Значит, ей тоже можно.

Ржевский дико заорал, взвился в воздух на добрый метр и в рывке повалил сразу две стойки с одеждой. Сам упал сверху и заворочался на полу; хорошо, пистолеты не достал.

Со всех сторон к ним повернулись присутствующие в зале люди.

— Ой, извини. Я не думала, что ты такой чувствительный, — откровенно пояснила Шу в его широко открытые глаза. — Давай я этикетки оторву? — предложила японка, протягивая руку и помогая блондину подняться. — А то когда они свисают с одежды, слишком нестандартно выглядит. В Киото и возле таким образом лучше не выделяться.

Глава 27

Шу Норимацу, на правах клана Золотого Квадрата. Все документы оформлены и выданы владельцу в соответствии с законом вместе с амулетами. Одиночный абонент сервера Мицубиси.

— Слушай! — Дмитрий резко остановился посередине огромного круглого зала (центрального в молле), вмещавшего оранжерею, совсем не мини бассейн для рыбок, пару гигантских ресторанов и кучу всякой всячины.

Тоже занимавшей немало места. По японским меркам — излишне и необоснованно.

От помещения во все стороны шли коридоры-лучи, в которых находились непосредственно торговые точки.

— Что?

— Помоги кое-что понять, потом выбрать! — Взгляд партнёра по бизнесу загорелся нездоровым энтузиазмом.

— В рот прямо здесь не возьму, — повинуясь непонятному порыву, пошутила Шу.

— Я!..

— В жопу на сухую тоже не дам.

Затем огляделась по сторонам и расхохоталась: сейчас они общались по-русски, находившиеся рядом всё слышали.

Ржевский покраснел, затравлено огляделся по сторонам, втянул голову в плечи и зашипел:

— Совсем с ума сошла⁈ Что творишь⁈

Она перешла на японский:

— Извини, неудачно сострила. — Норимацу коснулась пальцами его руки. — Чего-то словно твою волну поймала. Кураж. А сейчас вижу, что ты стесняешься — совсем как девушки, которых ты при всех сам лапать начинаешь.

Блондин и правда на женскую инициативу уже второй раз за четверть часа реагировал в стиле улитки.

Как оказалось. На удивление.

Прятался в ракушку и пытался разорвать дистанцию, если образно.

— Говори, — предложила она ему. — Чем помочь?

Затем, проверяя гипотезу, дружески похлопала его по левой ягодице, после чего легонько за неё же ущипнула.

Дмитрий отскочил на шаг, побелел как полотно и выпучил глаза:

— Ты чего⁈. — в этот раз его шипение могло поспорить с темпераментом королевской индийской кобры.

— Развлекаюсь, — честно ответила азиатка. — Ты сам девчонок лапаешь где угодно и каких угодно. Значит, это норма, правильно? Получается, мне тебя тоже можно.

— Э-э-э.

— Я заметила, что если тебе энергично и навязчиво намекать на секс, ты пугаешься. Вот проверяю гипотезу. — В следующую секунду, глядя на его лицо, она подумала, что, возможно, полная откровенность хороша не всегда.

— Э-э-э. — Напарник завис окончательно.

— Смотри. Ты делаешь примерно так, с поправкой на пол. — Шу решительно прижалась к нему, одной рукой ухватила за промежность, а второй сжала за правую ягодицу и с силой притянула к себе. — Вот так делаешь ты, только хватаешь за сиськи и жопу, у нас пениса нет.

— ОТПУСТИ!.. — просипел напарник по бизнесу.

Его глаза сейчас занимали добрую половину лица.

— Ты непонятный, — честно заявила японка.

Затем сделала, как просят. Даже отошла на шаг назад.

— Я сейчас задам вопрос, а ты на него ответишь на автомате, не задумываясь. — Во взгляде Ржевского плескались задумчивость, удивление и некая ошарашенность.

— Попробуем. — Даже интересно, что он задумал.

— Есть ли что-то, что Юки очень любит? Может перебирать часами, наслаждаться эстетикой, мечтать приобрести? Но отказывать себе то ли по причине дороговизны, то ли потому, что не знает, где купить?

— М-м-м, дай сообразить.

— Ювелирку не предлагать, — Ржевский задумчиво осмотрелся по сторонам. — Из камней и металла я и сам сориентируюсь. Ещё что? Можно на том же уровне стоимости.

— Раз… Два… ЗАПАХИ. — Норимацу сконцентрировалась и выдала точный результат. Даже сама обрадовалась. — Духи. У неё дома была коллекция, пока они сегодня к нам не присоединились.

— Большая?

— Да. Полторы тысячи одних унцовок, по остальным ёмкостям даже не в курсе.

— Хренасе. — Товарищ впечатлился. — Есть какой-то аромат, которому она бы однозначно обрадовалась? Но сама себе не купит — или денег жалко, или достать не сможет?

— Это два разных аромата, — добросовестно прокомментировала Шу. — Тот, на который жалеет полсотни монет, есть и здесь, — она кивнула в сторону одного из коридоров, где находился нужный салон. — А достать не может Аль-Бахр, его сюда не возят. А своих знакомых в Заливе до тебя у нас не было, да и там он по большей части под заказ — какие-то сложные маго-компоненты по части алхимии.

Буквально через минуту она здорово удивилась, с какой лёгкостью товарищ приобрёл стеклянный пузырёк величиной с мизинец (за такие деньги).

— Могу спросить, для чего? — поинтересовалась японка на улице. — Реально интересно. Стоит же дорого.

— Да скотина я, — хмуро ответил Ржевский. — Знаешь, получается, что я ею попользовался. Очень плохо себя из-за этого чувствую, хочу попытаться кое-что изменить.

— Объясни логику? — попросила Норимацу. — Я в ухаживаниях не сильна, как и во всех этих отношениях с вашим полом, — пояснила она. — Что изменят духи? Чего ты рассчитываешь добиться?

— Хочу, чтобы она улыбнулась, — простодушно ответил товарищ. — До слёз, можно сказать, её довёл. Теперь хочу, чтобы улыбнулась.

— Ты молодец, — кивнула серьёзно Шу, знавшая сестру лучше других. — Сработает.

В следующий момент она без затей опять шлёпнула Ржевского по попе:

— Мне приятно, — пояснила она в его выпученные глаза. — Раньше никогда этим не занималась, но тебя трогать приятно. Не знаю почему. Тебя ни к чему не обязывает! — поторопилась она добавить подходящую к случаю фразу, которую слышала от него же.

Ржевский аккуратно отодвинулся, резко ушёл в себя и следующие пятьдесят метров то и дело задумчиво косился в её сторону.

— Зря. — Выдала она ему через минуту, исполняя собственное намерение быть с ним на эту тему откровенной. — Ты сам меня шлёпаешь, мне тебя тоже приятно. Какая проблема?

— Чувствую себя объектом сексуальной агрессии, — заторможенно ответил товарищ. — Даже не опишу словами. Не скажу, что приятно. Хотя казалось бы. — Он забормотал себе под нос несвязное. — Красивая тёлка… Сама первая… Странно-то как… Или это у меня с психикой что…

— Потерпишь, — спокойно сообщила Шу, облапила его зад и пояснила, почему. — Ты нас хлопаешь. За сиськи тоже берёшь. «Как царь с нами, так и мы с царём» — вообще твоя поговорка. Почему я не могу тебя пошлёпать по попе? С тебя не убудет, у меня настроение поднимется. Я, когда ты о скорой помощи спросил, вообще тебя удовлетворить не отказалась. Даже. По-разному. Что не так? Какого чёрта ты ломаешься, как целка-фанатичка? Мне не нравится.

На её памяти он впервые промолчал на эту тему. По крайней мере, за последние сутки.

* * *

— Здравствуйте. — Охранник возле двери поднимается со стула. — Чем вам помочь?

Понятно, что его смутили моя одежда и рюкзак за спиной: одет я крайне недорого. Хотя и удобно и добротно, а пистолетов под рубахой на выпуск не видно.

Спасибо Далие, если бы не её порталы, наводящиеся на мой браслет как на маяк, так быстро собрать всё необходимое в разных частях города не получилось бы.

— Номер на одном из двух верхних этажей, — отвечаю спокойно, не делая попыток его отодвинуть.

Или я в лицахпонимать научился лучше? По нему видно, что от работы такой он устал, функции ему в тягость, но по каким-то причинам сменить род занятий он не может.

Ух ты. Раньше я подобного не чувствовал, по крайней мере, не так чётко и не по мужикам.

Может, мне какие-то таланты Наджиб по воздуху передались⁈ Было бы занято.

— Вы уверены в своём решении⁈ — говорящий на отличном русском азиат задумчиво сводит брови вместе. — Не сочтите за оскорбление: я не имею ничего против, но уточнить обязан… Вы же знаете стоимость номеров в нашем здании?

— Конечно. — Показываю в кармане кожаный мешочек с золотом, приоткрыв его сверху. — Цена у вас начинается от полусотни монет, нам подойдёт самый маленький номер. Лишь бы повыше этаж и с видом на город.

— Пойдёмте. — Он кивает на стойку с портье в глубине холла и почему-то к ней идёт впереди нас.

— Пока в здании члены императорской семьи либо к ним приравненные, Киото работает по нашим правилам, не по вашим, — поясняет мне Шу по-японски.

Судя по напрягшейся спине сопровождающего, он её отлично понял: явно среагировал на слово «императорская».

* * *

Продолжение тут: https://author.today/work/284587

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/280513

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27