Литературный меридиан 26 (02) 2010 [Журнал «Литературный меридиан»] (pdf) читать постранично, страница - 3

голове.
После обеда долго рылись в сундуке – искали подходящие
заплатки для моего единственного платья. Некоторые лоскуты
были очень красивые, но не подходили по цвету, к большому
моему огорчению...
Не случайно тётя Даша называла Джульбарса «фершал»:
раны мои быстро затянулись. Мы с Лизой все же сделали попытку посетить настоящего фельдшера и сходили в медпункт.
На двери висел амбарный замок. Мы побегали по широким,
почти белым половицам крыльца, пока не ужалились об крапиву, которая буйно росла из щелей. Потом поиграли в прятки во дворе в зарослях высокой травы, обошли вокруг дома,
пытаясь через щели между ставень заглянуть внутрь комнат, и
пошли домой, чрезвычайно довольные медпунктом.
А с Джульбарсом мы подружились. Наконец-то я слазила на
сеновал и на пыльный чердак, зашла в амбар и сарай, где стояли сани и телега и висела потрёпанная упряжь. Проверяя новые
отношения, я раскачивала телегу, отчего она жутко скрипела и
стучала и вообще производила всяческий шум... Джульбарс мужественно молчал. И когда я ходила по двору, нарочно меняя
направление, он покорно ходил за мной, погромыхивая цепью,
или лежал в тени, изредка наклоняя голову то вправо, то влево
и провожая меня взглядом больших, с золотыми искорками,
светло-карих глаз.

Февраль 2010 г.

3

k

,2е!=23!…/L C32е"%д,2ель

КРОНЫ И КОРНИ
(о творчестве А. Вознесенского)
Геннадий БОГДАНОВ

Некоторые книги постигаешь годами. Десять лет
я ходил вокруг пастернаковского «Доктора Живаго», примеряясь к нему то с одного, то с другого
бока, как голодный волк к бурому медведю. Только изучив Евангелие и мало-мальски воцерковившись, я одолел этот шедевр мировой литературы.
Рассыпалось в прах и моё представление о том, что
Пастернак ошеломляющий поэт, но очень трудный
и неудобочитаемый прозаик. На самом деле Б.Л.
Пастернак гениален как в прозе, так и в стихотворчестве.
Есть книги, которые становятся твоими друзьями
с первого прочтения. Они так же свежо и понятно
читаются – как в первый раз, так и спустя несколько десятилетий. В моей личной библиотеке много
прозы и поэзии Андрея Вознесенского, начиная с
«Прорабов духа» и заканчивая объёмным томом
стихов «Тьмать».
Писать о Вознесенском нелегко хотя бы потому,
что он первый на протяжении многих лет. В 1996
году газета «Нувель Обсерватер» назвала Вознесенского «самым великим поэтом современности».
Метафорическое изобилие, корневая система всей
предшествующей литературы, питающая творчество Вознесенского, – всё это подтверждает высокую
оценку. Прозу А. Вознесенского отличает оригинальность поэтического мышления, насыщенность
образов, идущая от индивидуального, порой парадоксального восприятия мира.
Небольшой томик, одетый в синий штапель с размашистой золотой надписью на обложке «Прорабы
духа», украшает мою книжную полку над рабочим
столом. Тогда, в середине восьмидесятых, эта книга
была для меня глотком свежего воздуха в прокуренном коридоре околописательской кухни. Особенно
понравилось эссе «Муки музы», в котором шла речь
о поддержке молодых талантов, о поэзии и её предназначении в литературе. Сократив «Муки музы» до
газетного варианта, я поместил эссе в нашем печатном органе литобъединения им. П. Комарова «Литературном курьере». Газета исчезла со стенда в
первый же день. Пришлось дублировать номер, но
и вторая газета исчезает бесследно. В конце концов,
узнаю, что виновник исчезновения «Литературного
4

курьера» – ответственный секретарь Хабаровской
писательской организации, уничтоживший номера
газеты. Оказывается, не ко двору пришлась статья
А. Вознесенского «Муки музы». Моему возмущению
и недоумению не было предела.
В дальневосточных административно-писательских кругах не принято было даже произносить имя
Вознесенского. Нет, его не боялись, его просто тихо
ненавидели. И было за что:
Прозаический шеф журнала
начинает писать стихи,
и критические журналы
сразу патокой истекли.
Ты не Пушкин и вряд ли Вяземский.
Плох твой стих. Зато пост хорош.
Ты, товарищ, – духовный взяточник.
Ты борзыми статьями берёшь.
Да что Вознесенский! О Пастернаке ничего не
было слышно! Возможно, географическое положение Дальнего Востока стало причиной замалчивания талантов? Не знаю, как в Приморском СП, но
в Хабаровском был только один поэт – П. Комаров,
чей гипсовый бюст занимал почетное место в зале
заседаний. В чести были поэты-почвенники и певцы БАМа. Безобидные детские стишки также принимали с восторгом.
Со временем мало что изменилось. Государственные и международные премии раздаются с закрытыми глазами. Интересно, читал ли губернатор книгу стихов очередного лауреата его премии? А что
если сейчас повесить в местном Союзе писателей
на стенд тот номер «Литературного курьера» с «Муками музы»? Уверен – и дня не провесит. Бог им судья, нашим ответственным и заслуженным.
Странно, но, видимо,