Подруга для ведьмочки [Холли Вебб] (fb2) читать онлайн

Холли Вебб Подруга для ведьмочки

Holly Webb

Animal Magic #2: Dog Magic

Text copyright © Holly Webb, 2008 Cover reproduced by permission of Scholastic Ltd

Иллюстрация на обложке Алексея Вайнера

© Покидаева Т. Ю., перевод на русский язык, 2018

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2018

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет за собой уголовную, административную и гражданскую ответственность.

* * *

Джону, Тому, Робину и Уильяму

Глава 1

Лотти Грейс решила примерить новую школьную форму. Застегнув на все пуговицы красный кардиган, она с опаской взглянула в зеркало. Оказалось, что все не так плохо. Могло быть и хуже.

– Эта кофта тебе явно великовата, – раздался у нее за спиной неодобрительный голос с явным французским акцентом.

Лотти обернулась и увидела Софи, которая хмуро смотрела на нее, качая головой. Такса считала, что Лотти должна хорошо одеваться.

– Да, я вижу. Дядя Джек покупал все в этом крошечном магазинчике, где продают школьную форму, и что-то напутал с размером. Хорошо, что у меня уже есть нормальные туфли. И жалко, что в здешней школе девочкам нельзя ходить в брюках. Юбка просто кошмарная. – Лотти с отвращением приподняла подол серой форменной юбки.

– Повернись, – велела Софи. Она сидела на Лоттиной кровати и наблюдала за девочкой, как журналист на показе мод. – Ладно, как ты сама говоришь, могло быть и хуже. По крайней мере, красный цвет тебе идет, как всем брюнеткам. – Софи спрыгнула с кровати и обошла вокруг Лотти. – Если хочешь, могу погрызть твою юбку. Совершенно случайно. Она и вправду кошмарная.

– И тогда мне придется идти в школу в рваной юбке. Вряд ли дядя Джек купит мне новую. Он поймет, что ты погрызла ее нарочно. – Она подхватила Софи на руки и прижала к себе, не обращая внимания, что на ее новую красную кофту налипла черная собачья шерсть.

Теперь каждый раз, когда Лотти брала Софи на руки, ее переполняла звенящая радость. О том, что между ними есть волшебная связь, они с Софи узнали всего две недели назад. Лотти казалось, что с помощью Софи, ее магического фамильяра, она может если не все что угодно, то почти все. Самоуверенность Софи и ее по-французски придирчивое здравомыслие уже помогали Лотти справляться с тревогой по поводу новой школы.

Лотти жила в «Зоомагазине Грейса» уже полтора месяца. В конце летних каникул она должна была вернуться домой, в свою прежнюю школу, но мамина командировка во Францию оказалась не временной, а постоянной. Если бы не новая школа и если бы Лотти не скучала по маме и старым друзьям, она с радостью осталась бы в Нитербридже на подольше. Дядин зоомагазин чудесное место – в прямом смысле слова. Лотти он понравился сразу, еще до того, как она узнала, что здесь творится на самом деле. Здесь продаются волшебные животные, которые разговаривают человеческим голосом, и происходят другие невероятные чудеса.

Но и это еще не все. Дядя Джек рассказал Лотти, что она родилась в Нитербридже и жила здесь, в магазине, когда была совсем маленькой. С мамой и папой. Ее папа, Том Грейс, владел магазином на пару с дядей Джеком. И у него тоже был магический дар, как у дяди Джека. Из той, прошлой жизни Лотти почти ничего не помнила. Лишь иногда в памяти мелькали смутные образы – как в тот день, когда она приехала сюда этим летом и ее комната с розовыми занавесками в горошек показалась ей странно знакомой.

Когда Лотти жила здесь с мамой и папой, мама даже не замечала, что магазин был волшебным. Лотти искренне не понимала, как такое возможно. Еще до того как Софи выдала ей секрет дядиного магазина, она видела всякие странности, слышала кое-что необычное и задавалась вопросом, что происходит. А мама не видела. Почему?

– Лотти! – крикнул снизу ее двоюродный брат Дэнни. – Лотти! Тебя к телефону! Твоя мама!

Лотти с Софи бегом спустились по лестнице.

– Симпатичный костюмчик, Лотти… – ухмыльнулся Дэнни, вручая ей телефон. – Очень стильно.

Лотти показала ему язык.

– А ты уже примерил свою форму? – спросила она. – Твой папа покупал ее вместе с моей и, кажется, тоже не зная твоего размера. Он ничего тебе не говорил насчет «на вырост»?

Дэнни растерянно заморгал, потом сорвался с места и бросился вверх по лестнице к себе в комнату. Лотти хихикнула, а Софи весело взвизгнула.

– Лотти? – раздался в трубке мамин голос.

Лотти присела на нижнюю ступеньку и поднесла телефон к уху:

– Извини, мам. Я разговаривала с Дэнни.

– Ничего страшного, Лотти. Я просто звоню пожелать тебе удачи на завтра.

Лотти поморщилась:

– Спасибо.

– Да ладно, Лотти. Наверняка будет весело! – сказала мама преувеличенно бодрым голосом.

Лотти закатила глаза и повернулась к Софи, которая сидела на ступеньку выше, положив мордочку ей на плечо. Мама всегда была неисправимой оптимисткой. А Лотти считала, что лучше быть чуточку пессимисткой: если не ждать ничего хорошего, а хорошее все же случится, это будет приятный сюрприз.

– Мама, я там никого не знаю. Это как будто кошмарный сон, ставший явью!

Мама вздохнула:

– Извини, Лотти. Я просто пыталась тебя подбодрить.

– Все хорошо… – пробормотала Лотти. – Может, когда я привыкну, мне там даже понравится.

«Хорошо, если так», – добавила она про себя.

* * *

Лотти лежала в кровати, тихонько вздыхала, глядя на школьную форму, висевшую на вешалке на двери, и вспоминала, как две недели назад мама приехала ее навестить – в первый раз за все время, как уехала работать в Париж. Это было чудесно. Лотти по-прежнему сильно грустила, что мама так далеко, но теперь ей стало легче справляться с грустью.

Когда Лотти с Софи обнаружили, что их волшебные силы могут объединяться, они совершили магическое путешествие в Париж, больше похожее на удивительный сон. Наблюдая за мамой в окно, Лотти поняла, как отчаянно мама по ней скучает и сколько прилагает усилий, чтобы обеспечить своему ребенку безбедную жизнь. Лотти ее обняла и сказала, что все хорошо, она все понимает и ни капельки не обижается, но поскольку они с Софи оказались в Париже с помощью волшебства, ее совсем не волшебная, далекая от магии мама ее не увидела и не услышала. Но после незримого визита Лотти она сумела договориться на работе, чтобы ее отпустили на выходные к дочери. Так что, наверное, мама все-таки что-то почувствовала.

Было так странно увидеть ее в дядином магазине. И что самое удивительное: мама не видела половины животных и все время интересовалась, почему у них в магазине столько пустых клеток. Даже когда болтливые мыши забывали об осторожности и заводили беспечные разговоры прямо у нее под носом, она вообще ничего не слышала. Или потирала руками виски и говорила, что она утомилась и ей, наверное, надо прилечь. Мышей это и веселило, и злило. Они любили быть в центре внимания и ненавидели, когда их не замечают. Они уговорили Горация, старого сварливого попугая жако, выучить мелодию звонка на мобильном телефоне Лоттиной мамы. Она не расставалась со своим телефоном – ей в любую минуту могли позвонить с работы, – и едва раздавался звонок, принималась судорожно рыться в сумке, а потом озадаченно смотрела на экран, когда звонки прекращались, а телефон не показывал, что пропущен вызов. В конце концов она позвонила в телефонную компанию и стала возмущаться, что у них очень плохая связь. Мыши так смеялись, что чуть не вывалились из клетки. Они говорили, что это стоит недельной порции семечек, которую Гораций потребовал в качестве платы.

Как ни странно, но мама сдружилась с Ариадной, девушкой дяди Джека и по совместительству ведьмой. Лотти ужасно за это переживала. Ариадна теперь учила ее магии, и они стали очень близки. Ей хотелось, чтобы Ариадна понравилась маме, но они были такие разные! Они даже одевались по-разному. Ариадна носила длинные платья в цыганском стиле, любила яркие украшения и густо подводила глаза черным, а мама предпочитала элегантные брючные костюмы или модные, тщательно отглаженные джинсы. Когда они встретились в первый раз, Лоттина мама уставилась на Ариадну слегка ошарашенно (Лотти решила, что это, наверное, из-за черных кружевных перчаток), но уже через пять минут после знакомства они смеялись и болтали как лучшие подружки.

Лотти с подозрением взглянула на Ариадну, услышав, как мама спросила, где та купила свои черные сережки-висюльки. Мама такое не носит и никогда не носила! Но Ариадна лишь улыбнулась, совершенно невинно и искренне. Лотти была уверена, что та проникла в мамины мысли и, возможно, чуть-чуть их подправила. Ариадна умела читать мысли людей и менять ход этих мыслей – но только в том случае, когда человек сам хотел измениться. Мама очень хотела удостовериться, что о Лотти хорошо заботятся в дядином доме, и теперь она в этом убедилась…

Лотти нравилось гулять с мамой и Софи по Нитербриджу и показывать маме свои любимые места: парк с фонтаном, набережную у реки, что текла через центр города, кафе «У Валентина», куда они частенько наведывались с Софи, большой любительницей эспрессо, пирожных и горячего шоколада.

– Это новое место, – сказала мама, когда они все уселись за столик на улице под полосатым навесом. – Раньше здесь была чайная. Мрачная, как пещера. Ею заправляла ворчливая старуха, настоящая старая карга. Ее все боялись. – Она улыбнулась своим воспоминаниям. – На самом деле, Лотти, однажды она вышвырнула нас отсюда потому, что ты разбила чашку. – Мама покачала головой. – Я так и не поняла, как это произошло. Я могла бы поклясться, что ты даже не прикасалась к той чашке. Но хозяйка ворчала, что от детей сплошной урон и вечно они все ломают – и вдруг чашка просто упала на пол. Больше мы сюда не ходили – да и невелика потеря.

Лотти с Софи со значением переглянулись, и девочка сделала мысленную пометку, что надо будет расспросить Ариадну. Может быть, она сбросила чашку одной силой мысли? Может быть, у нее есть способности к левитации?

– Ты начала пить кофе? – удивилась мама, когда Лотти заказала эспрессо.

Лотти смутилась. Она сделала заказ по привычке, даже не задумываясь.

– Э… нет. Это для Софи, мама. Она любит кофе. А мне, пожалуйста, горячий шоколад, – сказала она официанту, который с улыбкой кивнул. Он обожал Софи и всегда приносил ей два маленьких печенья, хотя к порции кофе полагается только одно.

Мама улыбнулась и покачала головой:

– Какая все-таки избалованная собака. Хотя Джек всегда баловал своих животных.

Софи сердито зыркнула на нее. Мама слегка смутилась и быстро добавила:

– Но она очень милая, и сразу видно, что умная. – Она задумчиво посмотрела на Софи. – Она как будто все понимает, да?

Софи взглянула на Лотти и совершенно отчетливо закатила глаза.

– Imbecile^[1], – пробормотала она себе под нос.

Лотти подумала, что надо бы возразить, но мама и вправду совсем ничего не понимала… К тому же Софи использовала это слово почти как ласковое обращение. Она и Лотти постоянно так называла.

– Тебе не странно опять оказаться в дядином магазине, мам? – спросила она, чтобы сменить тему.

Официант принес заказанные напитки. Мама принялась рассеянно размешивать сахар в своей чашке с кофе, с улыбкой наблюдая, как Софи деликатно лакает эспрессо розовым язычком.

– Да, – тихо проговорила она. – Очень странно. Я не была здесь с тех пор… с тех пор, как умер твой папа, Лотти. Тут слишком много воспоминаний.

– Мам, – Лотти нерешительно помедлила. – Я знаю, ты не любишь об этом говорить – но что случилось с папой? Ты никогда мне не рассказывала.

Мама закрыла глаза, словно ей было больно даже думать об этом, и Лотти тут же пожалела, что вообще спросила. Но она не пошла на попятный, как всегда делала раньше. Пристально глядя на маму, она мысленно внушала ей, что ответить придется.

– Он уехал искать животных для магазина, – сказала мама. – У них с Джеком были… а у Джека, наверное, есть до сих пор… частные клиенты, которым требуются экзотические животные. Тропические птицы, странные пресмыкающиеся и все такое. Том уехал в джунгли. Надолго. Сказал, что на месяц. И он… он не вернулся…

У Лотти перехватило дыхание:

– Но почему? Что случилось?

– Мы не знаем, – еле слышно прошептала мама. Но потом ее голос окреп и стал громче. – Он не должен был уезжать, Лотти. Это неправильно. Ты была совсем маленькой, ему надо было быть рядом. Но он уехал и бросил нас. – Она резко умолкла и тряхнула головой. – Вот почему я не люблю об этом говорить. Я по-прежнему злюсь, хотя прошло уже семь лет. – Она горько рассмеялась. – Я ему говорила. Говорила, что не хочу, чтобы он уезжал. И он предложил взять нас с собой. Сказал, что тебе надо увидеть джунгли, пока их полностью не уничтожили. В этом весь Том. Он был прекрасным отцом, Лотти, он тебя очень любил, но он был таким непрактичным… Мне пришлось быть практичной за нас двоих. И приходится до сих пор. – Ее лицо заострилось и побелело. Она пристально посмотрела на Лотти. – Это так тяжело. Иногда было бы здорово просто сказать себе: ни о чем не беспокойся, давай сотворим что-то веселое и совершенно безумное. Но я не могу. Мне надо быть осторожной, надо беречь нас обеих. – Мама вздохнула и невесело улыбнулась. – Ты понимаешь, да, Лотти? – тихо спросила она.

Лотти молча кивнула. Она двумя руками держала свою чашку с горячим шоколадом. Чашка была очень горячей, но Лотти почему-то не могла поставить ее на стол. Только сейчас она поняла, что маме по-прежнему было больно, хотя прошло столько лет. Волшебное путешествие в Париж помогло Лотти понять, почему мама уехала на работу в другую страну. Она-то думала, что мама просто хотела побыть без нее, и даже боялась, что не нужна маме и что мама ее не любит. Но теперь Лотти знала, как сильно мама по ней скучает и как сильно мучается оттого, что не может быть рядом с ней. Однако после сегодняшних маминых слов она поняла кое-что еще. Мама живет в постоянной тревоге, и даже если ей хочется жить по-другому, она не может не думать о лоттином папе, который пропал в диких джунглях – уехал и не вернулся.

Глава 2

Лотти медленно плелась по тропинке, ведущей к вершине Нитербриджского холма, где стояло здание школы. Во время прогулок с Софи она не раз проходила мимо старинных кованых ворот, ведущих на школьную территорию, но спешила скорее пройти дальше. Ей не хотелось думать о школе. Она уговаривала себя, что до начала учебного года еще далеко. Но лето закончилось очень быстро – и за последние полтора месяца столько всего изменилось!

Дети стекались к школе со всех сторон. Их было на удивление много, особенно если учесть, что летом Лотти почти не видела в Нитербридже ребят ее возраста. Наверное, многие уезжали из города на каникулы, и Дэнни сказал ей, что в Нитербриджскую младшую школу ходят еще и ребята из окрестных поселков. Их привозят на школьном автобусе со всей округи. Лотти украдкой поглядывала на других девочек в школьной форме. Ну, нормально. Форма сидела на них так же убого, как и на ней. В маленьком магазинчике, где продается местная школьная форма, явно было всего три размера: маленький, средний и «на вырост». Мама привезла Лотти очень красивые заколки с красными вишенками. Всю дорогу до школы Лотти постоянно трогала свои волосы, проверяя, не съехали ли заколки. Было приятно надеть что-то такое, чего нет больше ни у кого, и что-то, что напоминает о маме.

У ворот столпились первоклашки и их родители, и Лотти на миг пожалела, что отказалась от предложения дяди Джека проводить ее в школу в первый день. Она, может, и согласилась бы, если бы Дэнни тогда не фыркнул от смеха:

– Папа, она уже в шестом классе! Хочешь, чтобы над ней все смеялись?

Сам Дэнни уже перешел в среднюю школу и теперь ездил в соседний город. Утром он вышел пораньше, чтобы не опоздать на школьный автобус, забиравший детей из Нитербриджа. За завтраком Дэнни был на удивление тихим. Лотти решила, что, наверное, он тоже волнуется, просто не признается из гордости.

Пробравшись сквозь толпу у ворот, Лотти вышла на школьный двор и впервые увидела здание школы вблизи. Оно было не просто старым, а древним. Дома Лотти ходила в школу, располагавшуюся в новом, недавно построенном здании – светлом, приветливом, современном. Она вдруг сильно затосковала по своей прежней школе, где у нее столько подружек, где она знает всех, знает, кто будет ее учительницей, где в первый день после каникул все взахлеб рассказывают друг другу, что было летом. Это мрачное здание было совсем не похоже на школу. Оно напоминало угрюмый сиротский приют из какого-нибудь грустного фильма. Да, оно было опрятным и чистым, оконные стекла сверкали на солнце, но никаких других плюсов Лотти не видела, как ни старалась. Судя по расположению окон, они были прорезаны в стенах чуть ли не под потолком – наверное, чтобы дети во время уроков не отвлекались, выглядывая на улицу, – и Лотти представлялись печальные бледные лица сироток, глядящие на недоступный им мир сквозь нижние оконные панели. Она тяжело вздохнула. Такие унылые мысли явно не прибавляли хорошего настроения. Это просто старинное здание, твердо сказала она себе. Необычное, да. Живописное. Мамино любимое слово.

Посреди детской площадки стояла учительница со списком в руках и пыталась загнать ребят в школу, но почти никто не обращал на нее внимания. Дети носились по школьному двору и искали в толпе друзей. Лотти подумала, что если они живут в окрестных поселках, в самых разных местах, то, наверное, видятся друг с другом только в школе. Она была рада, что дядя Джек живет в самом Нитербридже, а не где-то за городом. Лотти нравился Нитербридж, нравились их долгие прогулки с Софи, когда можно ходить по городу без взрослых и все равно чувствовать себя в безопасности, нравились симпатичные старые дома, парк и река. По сравнению с суетливым и шумным Лондоном здесь было спокойно и тихо, что ей тоже нравилось. И она совершенно не представляла, как можно жить где-то в глуши, где вокруг только поля и леса.

Больше всего Лотти хотелось потихонечку выскользнуть за ворота, вернуться в дядин магазин, подняться к себе в комнату и спрятаться под одеялом, но она заставила себя подойти к учительнице со списком и вежливо улыбнуться:

– Здравствуйте. Я Лотти Грейс. Я здесь новенькая. Вы не подскажете, куда мне идти?

Учительница оказалась вполне дружелюбной и милой. Она объяснила Лотти, куда идти, сказала, где на этажах туалеты, и несколько раз повторила, как она рада, что Лотти теперь будет учиться в их школе. Лотти воспрянула духом. Удивительно, как одно доброе слово поднимает тебе настроение.

Но ее радость была недолгой. Развернувшись, чтобы идти в школу, Лотти столкнулась нос к носу с Зарой и ее небольшой компанией. Она даже не слышала, как они подошли и встали у нее за спиной. Теперь они все смотрели на нее и сладенько улыбались.

От этих улыбок у Лотти все внутри сжалось. Она встретилась с Зарой вскоре после приезда в Нитербридж и с первой минуты знакомства поняла, какая это противная девчонка. Зара знала Дэнни (они учились в одной школе, Дэнни – на класс старше, и Лотти не сомневалась, что Зара и ее подружки были по уши влюблены в ее симпатичного братца), и до нее дошли слухи о его двоюродной сестре, у которой мама сбежала в Париж, сплавив дочь родственникам. Не тратя времени даром, Зара сразу же указала Лотти на ее место: в самом низу социальной лестницы, где прозябают никому не нужные жалкие неудачники, которым никто не рад.

Лотти знала, что в каком-то смысле она должна быть благодарна Заре. После той первой встречи, когда Зара и ее подружки дразнили Лотти и почти довели ее до слез, она попыталась от них убежать и чуть не свернула в тупик. Софи крикнула ей, что она бежит не туда – крикнула человеческим голосом, – и, нарушив молчание, раскрыла секрет волшебного магазина.

Где-то через неделю после той первой встречи Лотти с Софи возвращались домой с прогулки и увидели, как Зара с подругами мучают бездомную кошку. Лотти так разозлилась, что поборола свой страх и отобрала у них кошку, совсем котенка. Она знала, что Зара никогда ей этого не простит, тем более что Софи разорвала юбку Зары, когда та попыталась ее пнуть. Но Лотти ни о чем не жалела. Она поступила правильно, а несчастная дрожащая бродячая кошка, когда ее хорошенько отмыли, оказалась настоящей красавицей. Как потом выяснилось, ее звали Табита и она обладала немалой волшебной силой. Ариадна забрала ее себе и сделала своим новым фамильяром. Но сейчас ни Софи, ни Табиты, ни Ариадны не было рядом. Сейчас Лотти придется справляться одной.

– Здравствуйте, миссис Хартли! – звонко проговорила Зара голосом примерной ученицы. – Вы хорошо провели лето?

– Здравствуй, Зара! Здравствуйте, Элли, Эми и Бетани. Спасибо, я замечательно провела лето. Девочки, вы подошли очень вовремя. Это Лотти, она у нас новенькая, и я уверена… да, ее записали в класс миссис Лоренс, в ваш класс. Вы ей покажете, куда идти? Проследите, чтобы все было в порядке?

– Конечно, мы проследим, – заверила ее Зара, широко распахнув совершенно невинные, ангельские глаза. Она даже приобняла Лотти за плечи: – Привет, Лотти! Мы о ней позаботимся, миссис Хартли, не волнуйтесь.

Лотти ни капельки не сомневалась, что так и будет.

* * *

В школе Зара была всеобщей любимицей. Среди учителей точно. Насчет ребят Лотти была не уверена. Ей показалось, она заметила несколько недоверчивых взглядов, когда Зара радостно представила ее миссис Лоренс. Зара вела себя на удивление дружелюбно, и Лотти это не нравилось. Очень не нравилось.

Сидя за общим столом прямо напротив Зары, куда ее посадила миссис Лоренс, «раз уж вы, девочки, так хорошо подружились», она постоянно ждала подвоха. С виду Зара была очень милой, и если не знать о ее гадком характере, то ее можно было бы принять за хорошую, добрую девочку, которая никому не желает зла. Симпатичная, но не настолько, чтобы ей завидовать. Длинные темно-каштановые волосы. Огромные синие глаза. Светлая кожа и легкий румянец на щеках, как у фарфоровой куклы. Казалось бы, с такой ангельской внешностью человек просто не может быть плохим, но Лотти знала, какая Зара на самом деле.

Ей хотелось, чтобы Зара уже прекратила спектакль и показала свое истинное лицо. Это невыносимо, когда тебе очаровательно улыбаются и предлагают фломастеры с блестками, чтобы ты украсила свои тетрадки, а при этом готовят какую-то гадость. Лотти сидела как на иголках. Она ни капельки не доверяла Заре. Конечно, люди меняются, но вряд ли Зара могла так разительно перемениться за пару недель. Удивительно только, как у нее получается так мастерски притворяться!

Ожидание растянулось на долгих три урока. Внутреннее напряжение нарастало. Лотти не знала, что замышляет Зара, но что-то явно готовилось. И вот на большой перемене, когда они всем классом пошли в столовую, компания Зары как-то незаметно увела Лотти к столику в самом углу, подальше от буфетчиц и от дежурных учителей, следивших за порядком в столовой. Девчонки мило болтали, как будто Лотти была их лучшей подружкой, но ее усадили у стены, окружив со всех сторон. Теперь, если Лотти захочется встать и выйти из-за стола, ей придется пробираться через всю компанию.

Она уже поняла, что сейчас что-то будет.

Она смотрела в свою тарелку и ждала, внутренне сжавшись в комок.

– Ты что, не хочешь есть, Лотти? – спросила одна из девчонок противным сладеньким голоском.

Лотти уныло потыкала вилкой свою запеченную картошку с сыром. Почему она не растолкала их сразу и не пересела? Уж лучше сидеть совершенно одной, чем в такой «милой» компании. Тогда можно было бы притвориться, что она их вообще не замечает. И они ничего бы ей не сделали.

– В школе кормят ужасно, – с сочувствием проговорила Зара. – Все какое-то пресное, совершенно безвкусное. – Она достала из сумки какой-то маленький пакетик. – Но я знаю, как это исправить. – Она улыбнулась, по-прежнему мило и дружелюбно, и вдруг высыпала содержимое пакетика прямо в Лоттину тарелку.

Лотти жутко расчихалась. Глаза защипало, слезы хлынули градом. Она даже подумала, что Зара, наверное, тоже ведьма и наложила на нее заклятие, – но это был самый обыкновенный перец.

Лотти сердито взглянула на Зару. Из глаз по-прежнему текли слезы, но она была даже рада. Теперь она справится. Потому что она разозлилась, а злиться лучше, чем сжиматься от страха и расстраиваться из-за гаденького хихиканья за спиной. Лотти подхватила свою тарелку и вывалила все ее содержимое в тарелку Зары. Потом посмотрела на нее в упор, прямо в глаза. Ариадна говорила ей о силе взгляда. Прямой, немигающий взгляд вызывает у многих людей беспокойство и даже безотчетный страх. Поэтому кошки иногда нас пугают.

Зара явно была в замешательстве. Лотти даже не пришлось проникать в ее мысли, чтобы понять, чего она ожидала. Что Лотти забьется в истерике, вся в слезах и соплях.

– Отстань… от… меня, – процедила Лотти сквозь зубы, по-прежнему глядя на Зару в упор. Потом она отодвинула стул с таким пронзительным скрипом, что все сидевшие рядом с их столиком обернулись на звук. Протиснувшись мимо Эми и Бетани, Лотти выбралась из-за стола и направилась к выходу. В столовой было достаточно шумно, но многие дети – особенно ученики из их класса – как-то странно притихли, глядя ей вслед.

В дверях ее остановила учительница, дежурившая в столовой:

– У тебя все в порядке? Ты… Лотти, да? Тебе что-нибудь нужно?

Она явно заметила, что за столиком Лотти что-то произошло, но не разглядела, что именно.

Лотти почувствовала, как ей в спину вонзились взгляды шести пар настороженных глаз. Зара и ее подружки ждали, что она скажет. Лотти решила не говорить ничего. В первый же день в новой школе бежать жаловаться учительнице и расписаться в собственной слабости и бессилии?! Нет, на этот раз Зарина подлость останется безнаказанной. Хотя не такой уж и безнаказанной. Лотти все же испортила ей обед. Пустячок, а приятно. Она улыбнулась и сказала учительнице, что у нее все хорошо, просто срочно понадобилось в туалет. Но когда Лотти шла по коридору, пытаясь вспомнить, где ее класс, глаза снова щипало от слез. И вовсе не из-за перца. Ей предстоит продержаться здесь целую четверть. Может быть, даже две четверти, если вообще не весь год. А ей уже все опротивело.

* * *

Лотти вернулась домой совершенно без сил.

– Лотти! Лотти пришла! – радостно запищали мыши, нетерпеливо подпрыгивая в своих клетках. – Как тебе школа, Лотти? Мы по тебе скучали! Рассказывай, что было в школе!

Дядя Джек выбежал из кладовки и с надеждой спросил:

– Ну, как? Понравилось в новой школе?

Лотти заставила себя улыбнуться. Больше всего ей хотелось закрыться в своей комнате, лечь в постель и спрятаться под одеялом, но это будет невежливо. К тому же ей было приятно, что в магазине все рады ее приходу. «Хоть кому-то я нравлюсь», – мрачно подумала Лотти.

Несмотря на свое храброе выступление против Зары и ее подружек, она пребывала в унынии. Хорошо притворяться, что тебе все равно, но себя-то не обманешь. Похоже, друзей в нитербриджской школе у нее не будет. К концу большой перемены Зара успела переговорить со всеми девочками в их классе и очень ясно дала им понять, что если кто-то из них скажет хоть одно слово этой новенькой Лотти Грейс, их жизнь превратится в кошмар. Может быть, девочкам Зара и не нравилась, но они ее знали с первого класса и знали, что с ней лучше не связываться. Никто не рискнет рассердить Зару Мартин ради какой-то новенькой девчонки.

После большой перемены никто не сказал Лотти ни слова, кроме миссис Лоренс. И, как ни странно, самой Зары, продолжавшей разыгрывать примерную девочку перед учительницей.

Лотти пришлось полтора часа притворяться, что ей все равно, и это отняло все силы. И еще ей ужасно хотелось есть, ведь она так и не пообедала в школе.

– У нас есть изюм? Я сейчас перекушу и все расскажу, – пообещала она дяде Джеку и мышкам.

Раздался громкий цокот когтей по деревянным ступеням. Софи слетела вниз по лестнице черным упитанным вихрем и с разбегу запрыгнула к Лотти на руки. Лотти так удивилась, что чуть ее не уронила. Но все-таки уронила пакетик с изюмом. И что самое странное – Софи не спрыгнула с Лоттиных рук, чтобы быстренько съесть весь рассыпавшийся изюм.

– У тебя все хорошо? – встревожилась Лотти. Софи не любила, когда ее гладят, и никогда не проявляла никаких нежных чувств. Она была явно не из тех собак, кто запрыгивают к тебе на руки.

– Конечно, все хорошо! – фыркнула такса. Ее французский акцент стал сильнее, как это бывало всегда, когда Софи смущалась или сердилась. Она заворочалась на руках Лотти, словно не очень-то и хотела, чтобы ее взяли на руки, и спрыгнула на стул у кухонного стола. – Ну, рассказывай: как тебе новая школа? – Софи очень старалась не проявлять особенного любопытства, но у нее ничего не вышло.

– Ужасно, – пробормотала Лотти. – Я не обедала и умираю от голода. – Она собрала с пола изюм и хотела выкинуть его в мусорку, но Софи многозначительно кашлянула.

– Пол очень чистый, – сказала она, с надеждой глядя на изюм.

Лотти улыбнулась. Софи такая прожорливая! И как в нее столько влезает?!

– Хорошо. Я обещала мышам рассказать о школе. Пойдем, поедим в магазине.

Они уселись за прилавком, и Лотти начала рассказ. Ей было приятно, что ее слушают и ей сочувствуют. После истории с Табитой все обитатели дядиного магазина невзлюбили Зару. Ни Софи, ни мыши в принципе не выносили кошек, но даже мыши признали, что Табита не такая уж и плохая. Услышав, что Зара сделала с Лотти, они начали яростно возмущаться. Даже попугай Гораций негодующе зашипел, когда Лотти рассказывала про перец, а ведь ей всегда казалось, что Гораций ее не очень любит.

Дядя Джек пришел в ужас. Он волновался за Лотти, когда Зара с подружками донимали ее на каникулах, и очень надеялся, что издевательства не продолжатся в школе.

– Может, мне стоит поговорить с вашей учительницей? – встревоженно пробормотал он. – Я знаю миссис Лоренс. Очень приятная женщина. У нее такой умный бультерьер! Я всегда думал, что он мог бы заговорить, если бы захотел.

Лотти покачала головой:

– Нет. Спасибо, дядя Джек, но не надо. Сейчас не надо. Так ты сделаешь только хуже. – Она тяжело вздохнула. – Я пойду полежу, хорошо? Я тебе не нужна в магазине?

– Иди отдыхай, – сказал дядя, взмахнув рукой, но вид у него все равно был встревоженный. – Мы еще вернемся к этому разговору, когда придет Дэнни. – Он посмотрел на часы. – Уже скоро должен прийти.

Лотти поплелась к себе наверх. Софи, конечно же, увязалась за ней. В такие унылые дни Лотти особенно радовалась, что мама чуть ли не через день шлет ей из Парижа очень вкусные французские шоколадные конфеты. Правда, из-за этих конфет бока у Софи заметно округлились.

Как ни странно, но сегодня у Софи пропал аппетит. Внизу она съела лишь пару изюминок, так что у Лотти был повод для беспокойства.

– У тебя точно все хорошо? – спросила она. – Смотри, тут есть конфеты с фиалковым кремом. – Твои любимые.

Софи лишь заворчала и улеглась на Лоттиной кровати, уткнувшись носом в передние лапы.

– Лотти, неужели в школе и вправду так плохо? – спросила она.

Лотти уставилась на коробку с конфетами, вспоминая сегодняшний кошмарный день, когда с ней никто не разговаривал: никто, кроме Зары, которая либо мило сюсюкала, либо шептала ей гадости – в зависимости от того, насколько близко к ним подходила миссис Лоренс. И как было сосредоточиться на учебе в такой обстановке?

Лотти пожала плечами:

– Все плохо, да. Но только из-за этой Зары. Без нее, наверное, было бы нормально.

Софи вздохнула и снова уткнулась носом в передние лапы.

– Софи, что случилось? Мне приятно, что ты за меня переживаешь, но обычно ты в таких случаях говоришь, что надо плюнуть на Зару с высокой башни или пойти укусить ее за ногу. Почему ты такая грустная?

Софи подняла голову. Ее уши и усы уныло свисали, и вид у нее был совершенно несчастный.

– Ты уедешь… – прошептала она. – Твоя мама по тебе скучает, и ты ненавидишь здешнюю школу. Твоя мама вернется и заберет тебя домой.

– Думаешь, она скоро вернется? – с надеждой спросила Лотти. Она думала об этом всю дорогу из школы.

Софи кивнула:

– Наверное. Если ты ее попросишь. – Она свернулась тугим калачиком, спрятав мордочку под задними лапами. Лотти пришлось напрячь слух, чтобы расслышать, что бормочет Софи. – И ты меня бросишь, да?

Лотти в ужасе уставилась на нее:

– Конечно нет! Как же я тебя брошу, Софи?! Ты мой фамильяр. Мы с тобой одно целое.

Софи слегка развернулась, и Лотти стал виден один блестящий черный глаз.

– Значит, ты возьмешь меня с собой? К себе домой? В дом твоей мамы?

Лотти наконец осознала, о чем говорит Софи.

– Э… да. – Она секунду помедлила. – Только это не дом, а квартира. – Она снова умолкла. Софи тоже молчала, и Лотти тихо добавила: – Я не знаю, разрешают ли там держать собак.

– Думаю, нет. И ведь твоя мама не любит собак, да? – Софи пристально смотрела на Лотти, требуя сказать правду.

Лотти покачала головой.

– Не любит… – призналась она. – Ей больше нравятся кошки.

Софи тихонечко зарычала:

– Я так и думала. И ты по-прежнему будешь говорить, что мы вместе поедем к тебе домой?

Лотти смотрела на свои руки, боясь поднять глаза. В школе было ужасно. Кошмарно. Совершенно невыносимо. Или ей так казалось. Ей хотелось лишь одного: сбежать из этого мрачного места. Теперь Софи заставила ее задуматься о реальной возможности осуществить это желание: вернуться домой. Лотти мечтала об этом в начале каникул, когда только-только приехала в Нитербридж. Но как уехать отсюда сейчас?! Сейчас, когда Лотти привыкла чистить зубы по утрам в компании двух розовых мышек, которые вертятся перед зеркалом и спорят, у кого мягче шерстка. Когда ей открылись семейные тайны, о которых она даже не подозревала. Когда за обедом она обсуждает домашнее задание по магии с черной гладкошерстной таксой, лакающей кофе из чашки. Когда эта такса стала ее самой близкой подругой, ее магическим фамильяром – не просто частью ее жизни, а в каком-то смысле частичкой ее самой. Когда уехать домой означало бы расстаться с Софи навсегда!

Лотти сделала глубокий вдох, стараясь унять вихрь мыслей, кружившихся в голове.

– Нет, мы не поедем ко мне домой, – медленно проговорила она. – Мне придется остаться здесь. По-другому никак не получится. Со школой я как-нибудь справлюсь. Я не знаю, что скажу маме, когда она приедет меня забирать, но тебя я не оставлю, Софи. Теперь мой дом здесь.

Глава 3

На следующий день Лотти плелась в школу, еле передвигая ноги. Ей действительно не хотелось туда идти, но была и другая причина. Она специально тянула время, чтобы пройтись в одиночестве и спокойно подумать. Вчерашний разговор с Софи стал для нее потрясением. Хотя Лотти нравилось в дядином магазине, ей всегда представлялось, что если случится чудо и мама откажется от работы в Париже, она будет рада вернуться домой, к своей прежней жизни. Но вчера Софи словно выбила почву у нее из-под ног, и теперь Лотти не знала, на что опереться.

Дело было не только в Софи (потому что такса права: Лоттина мама никогда в жизни не согласится взять в дом собаку), но и в самом магазине. Лотти чувствовала, что она прикоснулась к какой-то прекрасной тайне, к чему-то по-настоящему важному, от чего будет жалко отказаться. И как можно бросить занятия с Ариадной?! Хотя Лотти по-прежнему была недовольна своими успехами и чувствовала себя глупенькой неумехой, она ни разу не пожалела о том, что узнала о магии, заключенной в ее крови.

Вчера вечером, когда они сели ужинать, дядя Джек снова завел разговор насчет того, что ему, может быть, стоит сходить в школу и поговорить с учительницей. Лотти заметила, как хмурится Софи, которая сосредоточенно выбирала из макарон кусочки бекона и делала вид, что ее больше ничто не заботит. Но было видно, что такса очень встревожена.

Лотти улыбнулась дяде Джеку.

– Не надо никуда ходить, – уверенно проговорила она, хотя и не чувствовала уверенности. – Просто я у них новенькая. Новеньким всегда тяжело. Скоро все ко мне привыкнут. – Она скрестила пальцы под столом и увидела, как разгладились хмурые складки на лбу Софи.

Дэнни задумчиво взглянул на нее. Лотти поняла, что он видел, как она скрестила пальцы. Она вся напряглась, но он ничего не сказал, даже как будто смотрел на нее с сочувствием, и ей вдруг подумалось, что ведь она не спросила, как у него прошел первый день в средней школе. Он пришел домой позже Лотти, и у нее почему-то возникло кошмарное ощущение, что дядя Джек так беспокоился за нее, что тоже не поинтересовался у Дэнни, как ему новая школа. Она почувствовала себя виноватой.

– Как тебе новая школа? – спросила она.

Дядя Джек виновато потупился: значит, Лотти была права.

– Да, Дэнни, прости. Я не спросил! – чуть ли не в ужасе проговорил он. – Когда ты вернулся, я разговаривал по телефону, насчет семян… Последняя партия особых семян подсолнечника просто взорвалась. В буквальном смысле! А потом ты так быстро ушел в свою комнату, и я… – Он умолк на середине фразы, очевидно, почувствовав, что его слова звучат как оправдания.

– Школа как школа, – пробормотал Дэнни, глядя на Лотти. – Что ты хочешь, чтобы я сказал?

Кажется, он был вовсе не рад, что его стали расспрашивать. Наоборот, он старался не привлекать к себе никакого внимания, подумала Лотти, украдкой наблюдая за братом, силуэт которого как бы расплылся по краям. Он не то чтобы пытался исчезнуть или стать невидимым – просто хотел, чтобы о нем все забыли. На людей, не владеющих магией, это наверняка бы подействовало.

– Мы все равно тебя видим, – сказала Софи, пристально глядя на Дэнни.

Дэнни тяжело вздохнул:

– Если вам так интересно, там все уныло и тухло. Все мои друзья в другом классе, и я постоянно терялся, потому что не знаю, куда идти. И я не хочу больше об этом говорить. – Он сунул в рот вилку с едой – мол, отстаньте, я ем, – но в спешке не сразу заметил, что это была дядина фирменная запеченная цветная капуста, и скривился от отвращения.

Никто не знал, что на это сказать. Все привыкли, что Дэнни такой крутой, независимый и уверенный в себе и у него всегда все хорошо, – а теперь он вдруг признался, что у него тоже бывают проблемы. Есть от чего растеряться!

– Может быть, завтра будет полегче? – проговорил дядя Джек, но как-то не слишком уверенно.

Дэнни сердито взглянул на него, и дядя Джек принялся суетливо убирать со стола грязные тарелки.

– Шоколадный торт! – объявил он так радостно, словно не сомневался, что шоколадный торт – безотказное средство от всякой беды. Дэнни с Лотти мрачно переглянулись. Иногда Лотти казалось, что дядя Джек просто скрывается от жизненных трудностей, предпочитая о них не думать. Может быть, они с папой похожи и в этом тоже? Внешне, судя по фотографиям, они были очень похожи. Мама сказала, что папа был не слишком ответственным человеком – может быть, и дядя Джек точно такой же?

Едва Лотти вошла на школьный двор, как все сразу притихли. Не только ее одноклассники, а вообще все. Они уже знали. Никто не будет с ней разговаривать; Зара запугала всю школу. Может быть, первоклашки и примут Лотти в компанию, если она им не скажет, как ее зовут, но на этом все. Дети на школьном дворе быстро разбились на группки, и все старательно делали вид, что они жутко заняты – на случай, если Лотти вдруг попытается с ними заговорить.

Сосредоточенно глядя прямо перед собой, Лотти направилась к скамейке в дальнем конце двора. Она улыбнулась про себя, увидев, как две ее одноклассницы, сидевшие на скамейке, быстро вскочили и умчались прочь, пока их не обвинили в братании с врагом. Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Сев на скамейку, она достала из сумки дневник для записи домашних заданий, который ей вчера выдали в школе. На сегодня им ничего не задавали, но ей надо было притвориться, что она занята хоть каким-нибудь делом.

– Тебе не скучно сидеть одной? – спросил кто-то, плюхнувшись на скамейку. Лотти испуганно подняла глаза. Она уже собиралась сказать этой огненно-рыжей веснушчатой симпатичной девчонке, что та не должна с ней разговаривать, и вдруг поняла, что из-за всей этой Зариной затеи она сама стала считать себя парией. Лотти покачала головой. Ничего себе!.. Поразительно, что с тобой может сделать один день бойкота.

Она улыбнулась рыжей девчонке:

– Тебя вчера не было в школе?

Девочка покраснела так густо, что ее яркие веснушки стали почти незаметны.

– Э… да, меня не было… – Она рассеянно поднесла руку ко рту и принялась кусать ноготь. – Мама перепутала дни. Думала, что первое сентября – это сегодня. Потому что ей было не до того, – добавила она, словно защищаясь. – У нее много работы.

Лотти сочувственно улыбнулась:

– У моей тоже. Она уехала работать в Париж и оставила меня в Нитербридже.

– Ого! Это даже покруче моей. Моя если где и пропадает, то только в саду. Хотя с тем же успехом могла бы уехать в Париж. Когда мама работает, она забывает вообще обо всем. – Рыжая девочка тяжело вздохнула, но, кажется, она была рада познакомиться с кем-то, чья мама тоже не идеальна. Когда находишь товарища по несчастью, становится легче. Ты вроде как не один, вас уже минимум двое.

– Она садовница? – полюбопытствовала Лотти.

– Нет! – У рыжей девчонки был замечательный смех: звонкий, искренний, заразительный. От этого смеха у Лотти сразу улучшилось настроение. – Она художница. У нее там студия. Она делает всякие странные штуки из проволоки, бусин и деревяшек, которые подбирает в саду. Потом продает их за кучу денег, и это здорово, я не спорю, но с домашними делами у нее прямо беда. Заварить чай, вспомнить, когда начинается учебный год, вот это все… Я Руби Гэддис. Только не надо шутить о моих волосах и рубинах. Я все это слышала тысячу раз.

– Ладно, не буду, – улыбнулась Лотти. – Я Лотти Грейс. Я живу у дяди, в здешнем зоомагазине, почти в самом центре. Ты тоже живешь в Нитербридже? Или откуда-то ездишь?

– Нет, мы живем в Нитербридже. На окраине, у реки. Меня не было в городе летом, мы ездили в «отпуск». Это были самые скучные из всех каникул. Маме надо было объехать все галереи, где продаются ее работы, а папа не вылезал из антикварных магазинов. Я думала, что не выдержу до конца лета. На самом деле, я даже рада, что можновернуться в школу.

Руби и вправду выглядела довольной, и Лотти почувствовала себя виноватой. А что, если Зара устроит Руби «веселую жизнь» из-за того, что она разговаривает с Лотти? Наверное, нужно ее предупредить. Зачем подводить человека?

– Слушай, я должна кое-что тебе сказать, – нехотя проговорила Лотти.

Руби заинтересованно повернулась к ней, и тут обнаружилось, что они уже не одни. Прямо перед ними стояла хмурая, злющая Зара, а Зарина свита выстроилась в линию у нее за спиной словно гангстеры в фильмах о мафии.

– Тебя вчера не было, Руби Гэддис, поэтому тебе ничего не будет. На первый раз мы тебя прощаем. Но ты должна перестать с ней разговаривать прямо сейчас, – заявила Зара.

Руби озадаченно нахмурилась.

– Почему? – спросила она.

Зара раздраженно цокнула языком:

– С ней никто не разговаривает!

– Как же никто, если я разговариваю? – улыбнулась Руби.

Лотти не знала, что и думать: то ли Руби действительно не понимает, о чем говорит Зара, то ли специально косит под дурочку, чтобы позлить Зару, – но, судя по озорному блеску в глазах, Руби прекрасно знала, что делает, и это ее веселило.

– И ты тоже не будешь! – Было ясно, что Руби знает, как взбесить Зару; та вся побелела, стиснула кулаки с такой силой, что ногти вонзились в ладони, и чуть ли не шипела от ярости.

Руби невинно захлопала глазами:

– Почему?

– Потому что я так сказала! – с победным видом объявила Зара. В конце концов, никто не осмелится ей перечить. Все знают, что с ней лучше не связываться. – Всех, кто с ней разговаривает, мы берем на заметку…

– Ясно, – кивнула Руби, и Лотти чуть не расплакалась. Ей очень понравилась Руби, наверняка они могли бы подружиться. За те пару минут, что они провели на скамейке, Лотти даже забыла, как все ужасно в этой новой школе. Но Зара опять все испортила. Лотти снова уставилась в свой дневник, изо всех сил стараясь сдержать слезы.

Кто-то похлопал ее по плечу.

– Лотти, пойдем погуляем? – предложила Руби, не обращая внимания на возмущенные вздохи Зары и ее компании.

– Но… – Лотти быстро взглянула на Зару и тут же отвела глаза. На нее было страшно смотреть. По-настоящему страшно. Если бы взглядом можно было убить, Лотти и Руби уже не раз попрощались бы с жизнью.

Руби улыбнулась:

– Да ну ее в пень. Я уже несколько лет добиваюсь, чтобы Зара перестала со мной разговаривать. Жалко, что ты не приехала сюда раньше. Ты уже видела наш школьный сад? Пойдем, я тебе покажу. – Она поднялась со скамейки и пошла прочь. Зара сердито смотрела ей вслед, ее кукольное фарфоровое лицо превратилось в жуткую белую маску, покрытую трещинами.

Лотти схватила сумку и побежала следом за Руби. Теоретически она понимала, что Зара ничего ей не сделает, и все равно жутко ее боялась. И саму Зару, и всю ее мафиозную шайку. Лотти хотелось быть такой храброй, как Руби – хотя, кажется, Руби вообще не задумывалась о храбрости и не считала свой смелый поступок чем-то крутым. Просто ей было плевать на Зару.

Лотти догнала Руби, и та улыбнулась ей через плечо.

– Чем же ты так рассердила великую и ужасную Зару Мартин в первый же день? – спросила она. – Оперативно сработано.

Лотти покачала головой.

– Мы с ней встретились еще на каникулах, – объяснила она. – С ней и с ее компанией. Они дразнили меня из-за мамы… – Она сделала паузу, пытаясь придумать, как рассказать Руби эту историю, не упоминая о говорящих собаках, которые указывают тебе правильную дорогу. – Это было ужасно. Хорошо, что поблизости оказался Дэнни, мой двоюродный брат. Он за меня заступился.

– А, так ты сестра Дэнни Грейса? Да, вы немного похожи. Все считали его первым школьным красавчиком, ты не знала? – Руби внимательно посмотрела на Лотти, явно пытаясь разглядеть сходство.

Лотти скорчила рожу, и Руби рассмеялась:

– Так совсем не похожа. – Она вдруг нахмурилась и посерьезнела. – Берегись Зары, Лотти. Она способна на любую подлость. У меня была подруга, Люси. Зара так ее донимала, что в четвертом классе ей пришлось уйти из нашей школы. Сейчас она учится в интернате, просто чтобы быть подальше от Зары. И Зара еще никогда не попадалась, ни разу. Она делает гадости исподтишка, и ей все сходит с рук. Она повернула все так, что учителя были уверены, будто Люси обижает ее.

Лотти кивнула. Она совершенно не удивилась. Она уже поняла, что ей надо поостеречься. Но, слушая Руби, которая показывала ей садовый участок шестого класса и болтала без умолку, гадая вслух, что они будут сажать в этом году, Лотти думала про себя: как хорошо, что она не одна. Как хорошо, что, возможно, теперь у нее есть союзник. В одиночку ей точно не справиться.

Глава 4

На следующий день Лотти, вернувшись домой из школы, быстренько переоделась, и они с Софи сразу пошли к Ариадне на урок ведьминской магии. В школе им дали кучу домашних заданий, и Лотти очень надеялась, что Ариадна ее пожалеет и не станет ничего задавать на дом. Когда она позвонила в квартиру своей наставницы, из-за двери донеслось возмущенное кошачье мяуканье. Софи что-то пролаяла в ответ. Лотти не знала, что именно сказала такса, но, кажется, что-то не очень приятное.

Ариадна открыла дверь. Мрак и Табита, два ее фамильяра, ревниво вились вокруг ее ног. Увидев Софи, кошки вмиг распушили хвосты. Хотя они были знакомы и виделись чуть ли не каждый день, эти трое все равно делали вид, что не любят друг друга, и постоянно обменивались грубыми замечаниями, чтобы не выходить из роли.

Они все уселись за большим столом на сверкающей бело-серебристой кухне. Ариадна, держа в руках чашку с кофе, задумчиво посмотрела на Лотти.

– У тебя совершенно измученный вид, – сказала она. – Мы не виделись с тех пор, как у тебя началась школа. Неужели там так ужасно?

Лотти пожала плечами:

– Ну, так… Хорошо, что первое сентября было в среду и мы учились на этой неделе только три дня. У меня будет два выходных, чтобы прийти в себя. – Она тяжело вздохнула. – В первый день было кошмарно, но потом я познакомилась с Руби. Она очень хорошая. И единственная из всей школы, кто со мной разговаривает.

– Почему? – спросила Табита. У нее был очень красивый голос: мягкий, урчащий, почти гипнотический.

Лотти взглянула на Ариадну. Ей не хотелось расстраивать Табиту упоминанием о Заре. Прошло не так много времени с того дня, как Лотти с Софи спасли Табиту от Зары и ее компании. Тогда Табита была испуганным грязным уличным котенком, которого все обижали. То есть, конечно, не все, а некоторые. Не будем их называть вслух – Табите наверняка не слишком приятно об этом вспоминать.

– Скажи нам, Лотти, – промурлыкала Табита.

Лотти почувствовала, как это мягкое мурлыканье проникает к ней в голову и прикасается к краешку ее мыслей.

– Не надо! – резко проговорила она. – Я собиралась вам все рассказать, просто я не хотела тебя огорчать. Не надо лезть в мои мысли!

Табита прошла по столу (она сидела слева от Ариадны, а Мрак как старший кот – справа) и потерлась пушистой щечкой о щеку Лотти. Софи с подозрением наблюдала за ней.

– Извини, Лотти. Но у тебя не должно быть от нас секретов, – укоризненно проговорила Табита. – Почему ты так странно на нас смотрела?

Софи выпрямилась на коленях у Лотти:

– Это все из-за Зары. Лотти пытается быть тактичной, чтобы тебя не расстраивать. Она еще не поняла, что нет смысла быть вежливой в компании любопытных котов, всюду сующих свой нос.

Табита зашипела, но не на Софи. Она вспомнила Зару. Вспомнила так живо, что ее мысли сложились в картинку в воздухе над столом: огромная, страшная Зара, и у ее ног – крошечный серый дрожащий комочек. Тот несчастный котенок, которым еще не так давно была Табита.

– Тише, тише. Не надо.

Ощутив всем своим существом страх Табиты, Ариадна побледнела. Она взяла кошечку на руки и прижала к себе. Мрак склонился над ними обеими, его мутные, почти ослепшие глаза были полны беспокойства.

– Тебя никто не обидит, малышка, – прошептал он. – С нами ты в безопасности.

Даже Софи тихо взвизгнула, словно ей тоже было больно от этих воспоминаний.

– Глупая ты кошатина! – пробормотала она, нахмурившись. – Как будто мы дадим тебя в обиду! – Она решительно ткнула Лотти носом под локоть, давая понять, что это относится и к ней тоже.

Лотти тряхнула головой. Мысленная картинка, рожденная воспоминаниями Табиты, впустила ужасную Зару в эту тихую, уютную квартиру, где она всегда чувствовала себя защищенной. Во всяком случае, здесь были люди – и звери, – которые ее любят и, как верно заметила Софи, никогда не дадут в обиду. Лотти уже начала понимать, что магия может быть очень опасной. Она почему-то была уверена, что с папой случилось что-то плохое именно из-за магии. Но даже опасное волшебство все равно лучше, чем вообще никакого.

– Она и вправду тебя запугала, – задумчиво проговорил Мрак. – Я чую твой страх. Что она тебе сделала, эта девчонка?

Лотти покраснела. Ей было неловко признаться, как сильно она переживает из-за Зары. Особенно перед Мраком, не самым чутким и сострадательным слушателем ни для кого, кроме Табиты, которую он обожал.

На сегодня Мрак ее удивил:

– Лотти, милая, расскажи, что случилось. Мы не сможем тебе помочь, если ты ничего не расскажешь. Мы знаем, как тебе трудно: новый дом, новая школа. Хотя мы с Ариадной уже забыли, каково быть молодым и испуганным, теперь у нас есть Табита и ее воспоминания. Мы видели Зару в Табитиных мыслях и знаем, какая она жестокая и злая. Тебе нечего стыдиться. – Он смотрел прямо на Лотти своими огромными желтыми глазами, похожими на два тусклых камешка. Она знала, что он ее почти не видит, но если она разрешит, его магия увидит все даже этими почти незрячими глазами.

Можно ли им доверять?

Лотти на секунду задумалась. Картинка из воспоминаний Табиты напугала ее еще и потому, что теперь Зара как бы проникла в этот чудесный дом, где Лотти всегда рады и все ее любят – даже вечно сердитый Мрак. Она почувствовала мягкое прикосновение к своим мыслям. Это Софи подключилась к ее размышлениям и попросила открыться для всех.

Лотти улыбнулась и погладила таксу по голове. Как Софи могла подумать, что она ее бросит?! Она тихонько вздохнула и мысленно растопила толстую корку льда, защищавшую ее сознание от посторонних вторжений.

Ариадна сделала глубокий вдох, потом медленно выдохнула, положила подбородок на руки и замерла, пристально глядя на Лотти.

Лотти не знала, долго ли они сидели вот так, глядя друг другу в глаза. Ей показалось, что целую вечность, хотя на самом деле, наверное, не прошло и минуты. Ей было тепло и уютно, как будто она долго пробыла на морозе и страшно замерзла, а потом кто-то укутал ее в меховой плед. Да, именно в меховой. Сознание Ариадны было почти неподвижным, кристально прозрачным и зеленым, как камни нефриты в мамином любимом браслете, который она иногда давала Лотти поносить. Но две кошки носились в ее голове мягким клубочком черного, серого и коричневого меха. Лотти любила животных и не одобряла одежду из натурального меха, но сейчас она поняла, почему люди раньше носили меха. В них и вправду уютно.

– А уж как нам уютно, Лотти, – мяукнула Табита, и Лотти растерянно заморгала.

– Ой, я забыла, что вы все слышите! Извини, это была просто глупая мысль. Было такое приятное чувство, будто меня укутали в меховой плед. Очень приятное. – Лотти запнулась, не зная, как описать свои ощущения.

Софи дернула усами.

– Просто не верится, что у меня в голове побывала кошка, – пробормотала она. – Кошка!

– Две кошки. – Мрак издал хриплый смешок. – Привыкай, песик.

Ариадна даже не обратила внимания на их перепалку.

– У тебя есть какие-то внутренние барьеры, и они стоят уже долго, Лотти. Может быть, это связано с тем, что ты жила без магии. Ты бессознательно ощущала, что должна контролировать свою силу.

– О! – Лотти резко выпрямилась на стуле, мягкая меховая истома рассеялась. – Я чуть не забыла! Я хотела спросить… Мама, когда приезжала, сказала, что однажды я разбила чашку в старой чайной, где теперь кафе «У Валентина». Она сказала, что совершенно не представляет, как я могла разбить чашку, если я даже ее не трогала. Это могла быть магия? Она могла проявиться сама собой? Мне тогда было два года, и я совсем ничего не помню.

Ариадна кивнула:

– Да, такое возможно. Тогда ты жила в окружении магии и заключенная в тебе сила тянулась к ней – сама как ребенок, которому хочется поиграть. Но потом мама тебя увезла и твоей магии стало не у кого учиться. И твоей маме было так грустно. Это тоже могло заглушить твою магию.

Лотти молча кивнула. Это звучало ужасно: ее магия, задушенная печалью. Все-таки как хорошо, что она вернулась в Нитербридж, подумала Лотти. И с каждым днем она все сильнее убеждалась, что должна остаться. Теперь, когда ей снова открылся мир волшебства, она уже не могла от него отказаться.

– Лотти, я вижу, ты по-прежнему переживаешь из-за мамы, – сказала Ариадна. – Похоже, все сводится именно к ней. Ее приезд ничего не прояснил, да?

Лотти нахмурилась.

– И да, и нет, – медленно проговорила она. – Я рада, что с ней повидалась, и я уже на нее не сержусь. Я многое поняла, когда мы с Софи были в Париже, и когда мама приезжала сюда, мы с ней о многом поговорили. Мне кажется, что теперь я ее знаю гораздо лучше и понимаю, почему она такая, какая есть. Но… все равно проблемы остались. – Лотти сделала глубокий вдох. Она была рада, что ей есть с кем об этом поговорить, хотя разговор обещал быть непростым. – Очень трудно смириться, что я никогда не смогу рассказать ей о магии. Это самое важное, что со мной происходит, – а я не могу поделиться с мамой. – Она взглянула на Софи, которая с тревогой смотрела на нее. – И мне страшно думать о том, что будет дальше. Со мной. С нами. Вечно же так продолжаться не может. Когда-нибудь все закончится, да? Мама вернется из Парижа и захочет забрать меня домой. – Лотти с трудом сдерживала слезы. Она чувствовала, как Софи прижимается лбом к ее животу, и слышала ее исступленные мысли: «Я тебя не отпущу, никогда!» Это было так не похоже на гордую, временами заносчивую, независимую Софи, что Лотти невольно улыбнулась.

Она обняла Софи, чтобы ее успокоить и успокоиться самой:

– Я думала, что именно этого мне и хотелось, особенно в первый день в новой школе, где все было просто ужасно, но потом я поняла… Я хорошенько подумала и поняла, что не хочу уезжать. Я хочу здесь остаться, мне надо остаться. Мне придется сказать это маме, но, честное слово, я не знаю, как приступить к разговору. Ведь она потеряла моего папу, а теперь потеряет еще и меня?

Никто ничего не сказал. Да и что можно было сказать? На такие вопросы нет простых и понятных ответов. Ариадна печально смотрела на Лотти, а Табита запрыгнула к ней на колени и устроилась рядом с Софи. В кои-то веки Софи не стала возмущаться, даже когда Табита ласково лизнула ее в нос.

Первым молчание нарушил Мрак:

– Мы тебе поможем. Пока непонятно, как именно, но когда придет время, мы обязательно тебе поможем. Тебе не придется справляться одной. Помни об этом, дитя, – твердо проговорил он. – И то же касается этой Зары. Не позволяй ей заставить тебя забыть, что у тебя есть друзья. Она того и добивается. Хочет, чтобы ты почувствовала себя одинокой и никому не нужной, но это не так. Ты не одна.

Ариадна улыбнулась:

– Да, Лотти, я видела в твоих мыслях Руби. Мне кажется, она будет хорошим другом.

Лотти улыбнулась в ответ. Она тоже так думала.

– Но тут возникает другая проблема, – вдруг нахмурилась она. – Что я ей скажу про магазин? Дэнни не приглашает друзей к себе в гости, потому что боится раскрыть дядин секрет. Мне бы очень хотелось позвать Руби – но вдруг это опасно?

Ариадна покачала головой:

– Нет, Лотти. Дэнни не прав. Его как-то уж слишком волнует, что о нем думают окружающие, и если он и пытается что-то скрывать от друзей, то даже не магию, а то обстоятельство, что он живет в захламленном старом зоомагазине. С его точки зрения, это не круто. Я вчера заходила к вам – вы с Софи гуляли, я вас не застала – и пыталась поговорить с Дэнни о школе. Мне показалось, ему там плохо. Я-то надеялась, что новая школа пойдет ему только на пользу, что он станет самим собой или хотя бы начнет что-то для этого делать, но вчера я вообще не смогла до него достучаться. Он стал еще более замкнутым, чем обычно. Не надо прятаться, Лотти. Если Руби такая, какой она мне представляется, ее вовсе не испугает, что магазин… чуточку странный. – Ариадна на секунду задумалась и добавила: – Но все-таки я бы сделала внушение этим болтливым мышам.

Глава 5

В те выходные все в дядином магазине как-то особенно радовало Лотти. Когда она в пятницу вернулась от Ариадны, даже чуть затхлый мышиный запах показался ей невероятно приятным. Как всегда, ее встретила настороженная тишина: каждый раз, когда открывалась входная дверь, обитатели магазина на миг умолкали, чтобы понять, кто пришел и можно ли при нем говорить.

Убедившись, что это Лотти, животные тут же вернулись к своим делам и разговорам.

– Лотти, смотри, что мы умеем! – крикнули ей две розовые мышки.

Она встала на цыпочки, чтобы лучше видеть их клетку на самом верху. Одна мышка встала на задние лапки, вторая вскарабкалась ей на плечи. Секунд тридцать они раскачивались, пытаясь сохранить равновесие, а потом обе грохнулись на соломенную подстилку.

– Ты зачем нас уронила? – пропищала одна из них.

– Я?! – возмутилась вторая мышка. – Это ты трепыхалась, как лист на ветру! Ты что, не могла стоять смирно? Я чуть шею себе не сломала! И, кажется, у меня вывих хвоста. Лотти, взгляни, ведь он раньше не был таким кривым? – Мышка просунула хвостик сквозь прутья клетки, с тревогой глядя на Лотти.

– Хвост точно такой же, как всегда, – фыркнула Софи. – Обыкновенный мышиный хвост. Все, отстаньте от нас со своими хвостами. Нам некогда. – Она важно прошествовала мимо мышиной клетки, задрав нос.

Лотти виновато взглянула на мышку:

– Не сердись на нее. Она просто устала. Мы сейчас были у Ариадны. По-моему, у тебя очень красивый хвост.

– Я все слышу! – тявкнула Софи. – И вовсе я не устала!

Мышка принялась театрально пыхтеть и шмыгать носом, но, похоже, осталась довольной. Заходя в кухню, Лотти услышала, как она с гордостью сообщает своим товаркам:

– Он красивый! Вы слышали? Лотти сказала, что у меня очень красивый хвост. Так она и сказала. Красивый!

Дэнни уже был дома. Он сидел за столом в кухне и кормил Септимуса семечками подсолнечника. Лотти удивленно застыла в дверях. Она в первый раз видела, чтобы Септимус сидел на задних лапах. Старый черный крысюк не одобрял таких упражнений и предпочитал твердо стоять на всех четырех лапах.

– Привет, Дэнни, – радостно проговорила Лотти.

У нее поднялось настроение: впереди целых два выходных. Никакой школы, никакой Зары.

Дэнни что-то буркнул в ответ.

Септимус улыбнулся Лотти, продемонстрировав острые желтоватые зубы:

– Здравствуй, Лотти. Его сейчас лучше не трогать, он сегодня не в духе. Он дома всего полчаса, а мне уже дважды хотелось его укусить.

– Ясно. – Лотти на секунду задумалась. – А почему ты так поздно вернулся? – спросила она у Дэнни. – Мне казалось, ты должен был прийти раньше.

– Меня оставили после уроков, – пробормотал Дэнни. – Еще вчера объявили. Один час в пятницу. Я считаю, что это жестокое обращение с детьми.

Лотти уставилась на него во все глаза:

– Тебя оставили после уроков?! На второй день занятий?!

Дэнни кивнул:

– Только не говори папе.

Септимус хихикнул:

– Пришлось прибегнуть к подлогу, Лотти. – Он показал ей кончик своего хвоста, испачканный черными чернилами. – К счастью, я могу вполне убедительно подделать подпись твоего дяди в табели дисциплинарных взысканий. Отсюда и семечки. Дэнни теперь мой должник.

– За что тебя наказали? – с любопытством спросила Лотти. – Что ты сделал?

Дэнни тяжело вздохнул.

– Ничего, – сказал он, уныло глядя на Лотти. – Вот это и бесит. Это вообще был не я. Ребята из нашего класса пытались вбросить мяч в окно и разбили стекло. Их отправили к директору, и они сказали, что это я.

– А ты не сказал, что это не ты?! – возмутилась Лотти.

Дэнни пожал плечами:

– Они в один голос твердили, что это я. – Он устало провел рукой по лицу. – И это самые крутые ребята в классе. Все хотят с ними дружить. Если бы я их заложил, меня бы возненавидел весь класс. А теперь… – его глаза загорелись надеждой, – теперь, когда я взял вину на себя, может быть, они примут меня в компанию.

Лотти посмотрела на брата с сомнением. Зачем ему эта компания придурков? Но она ничего не сказала: Дэнни в таком настроении, что сейчас его лучше не задевать.

Но Септимус, пристально наблюдавший за Лотти, едва заметно кивнул. Похоже, он был того же мнения. Септимус любил Дэнни. Лотти была уверена, что если бы Дэнни дал себе труд заняться магией, Септимус стал бы его фамильяром, хотя, возможно, ему было бы лень.

– Ты уже знаешь, что будешь делать в эти выходные? – спросила Лотти. Обычно брат проводил все выходные с друзьями.

Дэнни уныло пожал плечами и помрачнел еще больше:

– Не знаю. Все мои друзья из Нитербриджа теперь в других классах. У них уже есть свои планы – и что я буду к ним лезть? Это как-то уже совсем тухло. Как будто мне больше не с кем общаться.

Лотти сочувственно кивнула.

– Мне кажется, они будут не против, если ты к ним присоединишься, – осторожно проговорила она.

Дэнни угрюмо взглянул на нее:

– Я не буду напрашиваться.

Септимус повернулся к Лотти и закатил глаза: мол, я же предупреждал – с ним сейчас разговаривать бесполезно.

Софи вскарабкалась на стул, положила передние лапы на стол и сурово взглянула на Дэнни.

– Ты сегодня не в духе, мой маленький патиссончик, – неодобрительно проговорила она.

Дэнни резко вскочил, чуть не опрокинув свой стул.

– Заткнись, Софи! – рявкнул он и умчался к себе наверх.

Софи повернулась к Лотти и Септимусу.

– Я что-то не так сказала? – спросила она, невинно хлопая глазами.

* * *

Наутро Дэнни вроде бы чуточку приободрился. За завтраком он сидел тихо, но хотя бы не хмурился. Он сосредоточенно поглощал тосты, глядя вдаль и притворяясь, что никого не видит.

– Что с ним такое? – спросила Лотти у Софи, которая сонно лакала кофе. Очень крепкий кофе. Она была настоящей «совой», и по утрам очень долго не могла проснуться.

Софи сморщила нос:

– Не знаю. Но если он не перестанет глотать не жуя, то заработает несварение желудка.

Но тут Дэнни как будто очнулся. Он посмотрел Лотти прямо в глаза, и девочка, невольно поежившись под его пристальным взглядом, подумала: «Все-таки жалко, что Дэнни не занимается магией. Наверняка из него получился бы сильный волшебник».

Возможно, Дэнни подумал о том же самом.

– Ариадна учит тебя магии, да? – спросил он, словно продолжая прерванный разговор.

Лотти удивленно взглянула на Дэнни:

– Да. Только, кажется, я не слишком хорошая ученица.

Софи покачала головой:

– Нет, Лотти. Ты не понимаешь. Все должно уложиться. Так не бывает, чтобы раз! – и ты сразу всему научилась. У тебя все получится. Просто нужно время.

Лотти с надеждой взглянула на Софи. Раньше такса такого не говорила. Раньше она говорила, что надо больше стараться.

Дэнни нетерпеливо взмахнул рукой:

– Значит, можно будет ее кое о чем спросить?

– Конечно… – медленно проговорила Лотти. На самом деле она испугалась: а вдруг Ариадна решит, что лучше будет учить Дэнни, который явно способнее Лотти?

– Отлично. – Дэнни поднялся из-за стола и ушел к себе в комнату с недоеденным тостом в руке.

Софи легонько царапнула руку Лотти своими блестящими черными коготками.

– Нет, – решительно заявила она.

Лотти непонимающе уставилась на нее. Софи тяжело вздохнула, как вздыхала всегда, когда хотела намекнуть, что Лотти делает глупость.

– Лот-ти, мы с тобой свя-за-ны, – проговорила она по слогам, словно обращаясь к очень маленькому и очень глупенькому ребенку. – Я знаю, о чем ты думаешь. Нет. Ариадна никогда так не сделает. Она любит Дэнни, но вряд ли станет его учить. Они просто поубивают друг друга в процессе. – Она задумчиво отпила кофе. – К тому же он и не хочет учиться. Ты его слышала, Лотти? Он хочет о чем-то спросить и получить готовый ответ. Он не будет сидеть и вникать.

Лотти слегка успокоилась, но тревожные мысли остались. А вдруг Дэнни окажется очень способным учеником и Ариадна будет жалеть, что она взялась учить Лотти, а не его?..

* * *

Дэнни не тратил времени даром. В тот же день, ближе к полудню, когда Ариадна пришла в магазин, он любезно предложил ей кофе и принялся задавать каверзные вопросы.

Дядя Джек слушал с восторгом. Лотти уже давно поняла, что дяде очень хотелось, чтобы Дэнни учился магии и развивал свои магические таланты. Он постоянно делал намеки, но старался не слишком давить на сына, зная, какой тот упрямый. Сейчас дядя Джек топтался в дверях кухни, пряча улыбку и не обращая внимания на посетителей. Он даже достал из буфета припрятанную коробку с шоколадным печеньем.

Кажется, Ариадна тоже была рада, что Дэнни проявил интерес к волшебству. Лотти уныло размышляла про себя, уж не зависть ли стала причиной, что она здесь единственный человек, кому кажется подозрительным столь внезапный интерес Дэнни к занятиям магией. «Неужели я и вправду такая злая?» – думала Лотти, стыдясь своих мыслей.

Но Софи заглянула в кухню и понимающе кивнула Лотти.

– Он явно что-то замышляет, – сказала она без тени сомнения. – Надо будет за ним присмотреть. – Она обернулась к входной двери, над которой звякнул колокольчик, и прошипела сквозь зубы: – Кто-то пришел.

Лотти тоже повернулась к двери, заранее улыбаясь новому покупателю. Вернее, покупательнице. Дядя Джек по-прежнему топтался в дверях кухни, слушая, как Дэнни расспрашивает Ариадну о чарах гламура, или великолепия, когда люди видят тебя не таким, какой ты на самом деле, а таким, каким тебе хочется им показаться.

Женщина, вошедшая в магазин, явно была не простой покупательницей. От нее так и веяло волшебством. Но как ни странно, животные сразу затихли. Не притихли на пару секунд, как обычно, а затихли совсем. В магазине воцарилась тревожная, напряженная тишина. Кроме гула приглушенных голосов, доносившихся из кухни, единственным звуком было щелканье клюва Горация, который угрюмо выплевывал шелуху от семечек. Сейчас он плевался как-то особенно яростно, и Лотти удивленно взглянула на него. Ответный взгляд попугая был весьма мрачен и даже суров.

Лотти вдруг испугалась, сама не зная чего.

Высокая, красивая женщина в красном платье улыбнулась ей такой очаровательной улыбкой, что если бы Лотти не насторожило странное поведение животных, она бы точно купилась на эту улыбку. Но сейчас она лишь улыбнулась в ответ и поставила вокруг своего разума усиленную защиту, как ее учила Ариадна.

Женщина – ведьма – слегка растерялась. Лотти догадывалась, как это бывает, когда ты пытаешься влезть в чьи-то мысли, а тебя не пускают. Ощущение такое, как будто с разбегу ударился о кирпичную стену. Ее улыбка не то чтобы угасла, но сделалась жесткой, холодной.

– Мне нужны мыши, – очень ласково проговорила она. – Мне говорили, у вас есть особые мыши. Ты не могла бы их мне показать?

Лотти не сдвинулась с места. Она вдруг поняла, что никогда не продаст этой женщине даже мышиного корма, не говоря уж о живой мышке. В ней все было не так. Лотти с трудом проглотила комок, вставший в горле.

У нее за спиной зарычала Софи. Обычно голос Софи звучал в голове Лотти мягко, как бархат, но сейчас он был резким, взволнованным: «Не отдавай ей никого из животных! Они нужны ей для черных дел…» Она сорвалась с места, подбежала к дяде Джеку и вцепилась зубами в его штанину:

– Пойдем!

Дядя Джек вздрогнул и рассеянно взглянул на Софи. Она пронзительно тявкнула, и дядя Джек, словно очнувшись, наконец-то заметил ведьму в красном. Его лицо вмиг посуровело и затвердело, как будто сквозь кожу проступили кости черепа. Лотти никогда не боялась дяди Джека, хотя и знала, что он очень сильный колдун, но сейчас он был страшен. Он вышел вперед и вежливо улыбнулся женщине в красном.

– Ищете что-то конкретное? – холодно спросил он.

Она улыбнулась:

– Как я уже говорила вашей девочке, – этот упор на последних словах был ужасен, – мне нужны мыши.

Лотти все-таки не сдержалась и быстро взглянула на клетки с мышами. Но ей пришлось присмотреться, чтобы разглядеть хоть кого-то из них. Мыши попрятались кто куда и в кои-то веки сидели тихо. Одна из розовых мышек ничком лежала на полу клетки и прикрывала глаза хвостом, очевидно решив, что если она не видит ведьму, то и ведьма ее не видит. Но это был пустой номер.

– Я знаю, милые, что вы здесь, – проговорила ведьма низким, урчащим голосом. – Выходите знакомиться…

Мыши вышли из своих укрытий, двигаясь скованно и ритмично, как заводные игрушки, но дядя Джек резко выбросил руку вперед.

– Не в моем магазине! – решительно заявил он.

Как только чары рассеялись, мыши снова попрятались кто куда.

Ведьма сердито взглянула на дядю Джека.

– Очень неблагоразумно. – От ее голоса веяло ледяным холодом. – Как я понимаю, ваши мыши не продаются?

– Боюсь, сегодня у нас нет мышей на продажу, – сказал дядя Джек, по-прежнему очень спокойный и очень суровый. Он указал на клетки, сейчас казавшиеся абсолютно пустыми. – Как видите… ни одной мышки.

По магазину пронесся едва различимый вздох облегчения.

Ведьма еще раз задумчиво оглядела торговый зал, улыбнулась и вышла. Ей даже хватило выдержки тихонько закрыть за собой дверь.

Лотти шумно выдохнула. Она только теперь поняла, что стояла затаив дыхание. Она боялась, что ведьма в красном сделает что-то ужасное.

Дядя Джек рухнул на стул за прилавком и выдвинул ящик, где лежали конфеты на экстренный случай.

Дэнни выглянул из кухни. Они с Ариадной явно все слышали. Ариадна сидела за кухонным столом бледная, как полотно.

– Папа, кто это? – спросил Дэнни.

– Тебе лучше не знать, – пробормотал дядя Джек. – Лотти, с тобой все в порядке? Она тебе ничего не сделала?

Лотти покачала головой:

– Нет. Но она пыталась меня заколдовать, как потом заколдовала мышей. Наверное, дело в ее улыбке. Какая ужасная женщина.

– Она ушла? – послышался сдавленный испуганный писк. Одна из розовых мышек стояла у передней решетки клетки, держась за прутья дрожащими лапками. Все остальные так и сидели в укрытиях, слышалось только их сбивчивое, неровное дыхание.

– Да. Можете выходить. Все хорошо, – сказал дядя Джек. Еще несколько мышек высунули из укрытий розовые носы и дрожащие усы. Дядя Джек вынул из ящика с конфетами маленькую бутылочку из черного стекла. – Дэнни, принеси мамин набор фарфоровых наперстков, – попросил он, вынимая пробку из бутылочки. В воздухе разлился густой, золотистый, чуть маслянистый аромат. Лотти даже показалось, что из бутылочки поднялся розоватый дымок.

– Что это? – спросила она, почти позабыв о злой ведьме.

– Мышиный ликер, – объяснил дядя Джек, расставляя на прилавке крошечные наперстки, которые принес Дэнни. – Его делают из шиповника. Волшебная вещь. Но только для экстренных случаев.

Мыши воспрянули духом. Они шустро повыскакивали из клеток (клетки в дядином магазине никогда не запирались; животные сами любили жить в клетках, где были уютные постельки и много вкусной еды) и выстроились в длинную очередь на прилавке, старательно изображая, как им дурно от пережитых потрясений и как отчаянно им нужно взбодриться.

Дядя Джек следил, чтобы каждая мышка отпивала по маленькому глоточку – не больше, но многие розовые мыши исхитрились получить по второй порции чудо-ликера, незаметно пристроившись в конце очереди. Потом их пришлось провожать до клетки, они икали и пытались петь про «Трех слепых мышек», забывая слова.

– Дядя Джек, так кто эта женщина? – спросила Лотти, пока она мыла наперстки в кухонной раковине, а дядя заваривал чай.

Дядя Джек с Ариадной переглянулись.

– Это колдунья, – сказала Ариадна. – Злая ведьма – наверное, можно сказать и так. Такая же, как я…

– Ты не такая! – горячо перебила ее Лотти. – Совсем не такая!

– Но могла бы стать точно такой же, Лотти, неужели ты не понимаешь? – устало проговорила Ариадна. – Все решает твой собственный выбор. И не всегда удается разглядеть правильный путь.

– Значит, она пошла по неправильному пути? – спросила Лотти, чувствуя холод внутри.

– Как? – завороженно спросил Дэнни.

Ариадна пожала плечами:

– Кто знает… – Она вдруг вся поникла и сгорбилась, подперев подбородок руками. Ее плечи едва заметно дрожали. Мрак и Табита прижались к ней с двух сторон и тихонько урчали, выражая любовь и поддержку. Ариадна заговорила так тихо, что всем пришлось напрягать слух, чтобы услышать ее: – Мы все чувствовали ее… чувствовали ее холод. Я не знаю, как она стала такой. А тех, кто знает, наверное, уже нет в живых.

Глава 6

Слова Ариадны и дрожь в ее голосе потрясли даже Дэнни. Но он все равно продолжал задавать вопросы, которые явно не радовали Ариадну, и в конце концов она ушла домой раньше, чем собиралась. Ушла сразу после того, как Мрак рявкнул на Дэнни, что ему пора бы заткнуться, если он не хочет ходить исцарапанным.

Кажется, Дэнни ни капельки не смутился, хотя дядя Джек и заставил его извиниться. За ужином он сидел задумчивый и притихший, а когда Лотти села за компьютер, чтобы поболтать в чате со своими лондонскими подружками Рейчел и Ханной, Дэнни стоял у нее над душой и пытался завести разговор о колдунье в красном. Это жутко бесило Лотти. Ей было трудно сосредоточиться на беседе с людьми, далекими от всякого колдовства. Рейчел с Ханной наверняка рассмеялись бы, если бы Лотти им рассказала о своей теперешней жизни.

– Как ты думаешь, что она сделала? – спросил Дэнни.

Лотти раздраженно пожала плечами, продолжая печатать. У нее было чувство, что Дэнни не ждет от нее ответа. Ему просто нужен был кто-то, кому можно высказать свои собственные соображения.

– Вряд ли все было настолько ужасно. Скорее всего, Ариадна преувеличивает. У нее просто психоз на такие вещи.

На этот раз Лотти оторвалась от компьютера и обернулась к нему:

– Преувеличивает? Ты совсем с дуба рухнул?! Ты же видел, как ей было плохо! Ее чуть не стошнило прямо на стол.

– Фу, Лотти, – сморщилась Софи, сидевшая в кресле в углу. – Хорошо, что мы уже поужинали.

Лотти пошла спать, а Дэнни остался сидеть в кабинете. Развалившись в кресле, он задумчиво смотрел в потолок и периодически что-то записывал на мятом листочке.

Поднявшись к себе, Лотти сразу легла в постель, и Софи уютно устроилась у нее под боком. Но минут через десять такса резко вскочила:

– Что с тобой, Лотти? Ты не спишь и ворочаешься. Я не люблю, когда ты ворочаешься. Я уже почти заснула, а ты меня толкаешь. Что случилось?

Лотти тоже села на кровати:

– Я беспокоюсь за Дэнни. Тебе не кажется, что он ведет себя странно? Все расспрашивает о той жуткой колдунье и проявляет уж слишком большой интерес к этой магии… Ну, ты понимаешь. К недоброй магии.

– Может быть. – Софи пожала плечами. – И что с того? Он всего лишь мальчишка, Лотти. Наверное, ему кажется, что это круто – наколдовать какую-нибудь пакость. Но что он сделает? Да ничего! Разве что обожжет себе пальцы. – Софи фыркнула. – Так ему и надо. Чтобы не зазнавался. А то мнит о себе слишком много.

Лотти снова легла, задумчиво глядя в темноту. Может быть, Софи права. Но она все равно не могла отделаться от беспокойства. Ариадна ей говорила, что различить зло и добро очень непросто. Иногда это одно и то же и все зависит от твоих собственных внутренних качеств и твоих собственных устремлений. Любая сила, направленная вовне, с легкостью может выйти из-под контроля, и ты уже ничего не исправишь. С другой стороны, если бы в Дэнни было что-то такое, о чем стоит тревожиться, дядя Джек с Ариадной заметили бы это сразу. Разве нет?

* * *

В понедельник, как только Лотти вошла в школьный двор, она первым делом встревоженно огляделась в поисках Руби. Потом поняла, что она делает, и попыталась расслабиться. Если Руби была с ней приветлива, это еще не значит, что девочка хочет с ней подружиться. Лотти совсем не хотелось выглядеть одинокой отчаявшейся неудачницей. Она села на лавочку, не обращая внимания на злобные взгляды Зариных подружек, и попыталась сосредоточиться на списке целебных трав, который Ариадна велела ей выучить наизусть. Это было довольно-таки интересно: подробные описания лечебных свойств самых разных растений – от каких хворей они помогают и как смешивать травы, чтобы получить наиболее действенное лекарство. Лотти быстро просмотрела список и улыбнулась, читая написанное от руки примечание Ариадны, что общепринятое представление о необходимости собирать травы исключительно ночью, при свете луны, в корне ошибочно и даже вредно, потому что, срывая растения в темноте, ты рискуешь нарвать совершенно не то, что нужно. И тут кто-то выхватил листок у нее из рук.

Лотти возмущенно вскрикнула и вскочила на ноги. Это надо же быть такой дурой! Зачем она принесла список в школу?! Если хоть кто-то его прочитает, об этом будут знать все. И все решат, что она точно не дружит с головой.

– Эй, отдайте! – крикнула Руби, которая только что вошла в школьный двор и все видела.

Зара разглядывала листок, забравшись с ногами на лавочку. Две ее подружки – Лотти так и не поняла, кто именно: для нее они все были на одно лицо – толкали Лотти плечами, не давая ей встать на скамейку и добраться до Зары.

Зара перевернула листок на другую сторону и раздраженно взглянула на Лотти.

– Здесь ничего нет, – сказала она, не скрывая разочарования.

Она явно надеялась, что это будет что-нибудь ценное. Что-то такое, что, если его отобрать, Лотти страшно расстроится. Или что-то, что даст лишний повод над ней посмеяться.

Лотти смотрела на чистый лист в руках Зары, и ее сердце бешено колотилось в груди. Она даже не знала, что чувствует: облегчение или страх. Видимо, Ариадна заколдовала список, чтобы его не смог прочитать никто, кроме Лотти. И, попав в руки к Заре, он просто исчез!

– И на что ты тут пялилась, на чистом листе? – спросила Зара, размахивая листком перед носом у Лотти. – Стихи сочиняла? – Она рассмеялась противным злым смехом, и ее подружки тоже принялись ухмыляться, искоса поглядывая на Лотти.

Руби протиснулась между скамейкой и плотной стеной из подстриженных кустов и резко дернула Зару за волосы. Зара пронзительно завизжала. Лотти рванулась вперед и выхватила список у нее из рук.

Руби пулей вылетела из-за скамейки:

– Бежим!

Они бросились наутек, истерически хихикая на бегу. Когда они забежали за здание школы, Руби показала Лотти хорошее место, где можно спрятаться: немного пыльное, но сухое пространство под пожарной лестницей.

– Не то чтобы я так уж часто прячусь от Зары… – с вызовом проговорила Руби, потом пожала плечами и честно призналась: – Но иногда проще спрятаться.

Лотти смущенно улыбнулась.

– Да, это трудно, когда постоянно приходится притворяться, что тебе все равно, – согласилась она. Только теперь до нее дошло, что она по-прежнему держит список в руке. Лотти быстро убрала листок в карман, чувствуя, как у нее горят щеки. Что она скажет Руби, если та спросит? После того как Руби ее спасла! Что Зара не увидела никаких записей, потому что это была заколдованная бумага? Руби точно решит, что она не в себе.

– Это волшебные чернила? – спросила Руби, и Лотти в ужасе уставилась на нее. Неужели она себя выдала?! Как? Когда? – Мне такие дарили на прошлое Рождество. Набор из двух ручек. Одна – с невидимыми чернилами, другая – с проявляющей жидкостью. Черкаешь по невидимой надписи, и она проявляется. – Руби смотрела на Лотти как-то странно, и та быстро кивнула.

– Да, вроде того, – пробормотала она и поспешила сменить тему. – Просто не верится, что Заре все сходит с рук!

Руби поморщилась от отвращения:

– Да, это какая-то вселенская несправедливость. Почему-то ей все сходит с рук, а стоит хоть слово сказать против нее… ну, я не знаю… я однажды сказала, что у нее потные вонючие ноги, – и половина учителей тут же начали меня убеждать, что так нельзя говорить, это грубо и очень обидно, и мне надо учиться направлять свой гнев в более конструктивное русло.

– Прямо так и сказали? – удивилась Лотти.

– Да, миссис Лоренс. В прошлой четверти. Наверное, она ходила на тренинг по психологии.

Лотти подняла с земли несколько тоненьких веточек и принялась втыкать их в отверстия на ступеньках пожарной лестницы.

– Хочешь завтра после уроков зайти ко мне в гости? Думаю, дядя не будет против. Но если ты занята, я не обижусь, – быстро добавила она.

– Я приду, – ответила Руби без малейших раздумий. Кажется, она и вправду обрадовалась Лоттиному приглашению.

Лотти вдруг подумалось, что Руби, наверное, было очень одиноко в Нитербриджской школе с тех пор, как Зара выжила отсюда ее подругу Люси.

– Только знаешь… Мы живем прямо в зоомагазине, – сказала она, глядя на узор из веточек. Она слышала, как Зарины подружки шепчутся у нее за спиной – собственно, так и было задумано, чтобы она слышала, – и говорят всякие гадости о вонючих зоомагазинах и о людях, у которых нет нормальных домов, и хотя ей самой очень нравилось в дядином магазине – кто знает, как к этому отнесется Руби. Вдруг ей не слишком понравится такая идея?

Но Руби с восторгом кивнула:

– Я знаю, я там была! Я покупаю у вас корм для ящериц: сушеных сверчков и какие-то странные лакомства типа пастилок. Твой дядя однажды сказал, что они сделаны из толченых пауков, но я уверена, он пошутил…

Лотти подумала, что, наверное, дядя Джек не шутил, просто по рассеянности забыл, с кем разговаривает.

– Мне очень нравится ваш магазин, но мы всегда ходим к вам с мамой, и она вечно меня торопит, и я не успеваю все рассмотреть. У вас были черные котята, такие лапочки. Они еще остались?

Лотти улыбнулась. Она поняла, о ком говорит Руби, хотя она не назвала бы их лапочками. Скорее мелкими злюками или пушистыми маленькими чудовищами.

– Двух дядя продал, остались Селина и Шпрота, две девочки.

Уголька и Черныша купила строгая старая ведьма, пообещав дяде Джеку, что она быстро научит обоих хорошим манерам, у нее есть свои методы. Лотти еще никогда не видела Уголька таким встревоженным.

– У тебя живет ящерица? – спросила она, не особенно удивившись. Она уже поняла, что Руби человек интересный и незаурядный. Такие люди, как Руби, если и заводят питомцев, то уж точно не банальных хомячков.

– Целых две. Они оченьхорошие. – Руби начала рассказывать о своих питомцах, но тут прозвенел звонок на урок.

Они выбрались из укрытия и огляделись по сторонам.

– Как думаешь, Зара нам что-нибудь сделает? – спросила Лотти, стараясь не показать, как ей страшно.

– Наверняка. – На мгновение Руби испуганно сникла, но потом улыбнулась: – Но она все равно бы устроила какую-то гадость, даже если бы я не дернула ее за волосы. Так что я бы не стала переживать больше обычного.

Лотти кивнула. Это была вполне здравая мысль.

* * *

На следующий день, перед тем как уйти в школу, Лотти провела с мышами воспитательную беседу и разъяснила им очень подробно, что после уроков к ней в гости придет подружка и им надо вести себя скромно и благоразумно.

– Мы очень скромные, да! Очень благоразумные! Очень-очень! – запищали розовые мыши, сосредоточенно сооружавшие живую «шестиэтажную» пирамиду на крыше своей клетки. – Вот увидишь, какие мы скромные! – Пирамида рассыпалась, и мыши принялись отплясывать конгу^[2], построившись паровозиком и держась друг за дружку.

– А что значит «скромные»? – с любопытством спросила одна из мышек.

Из клетки Септимуса донесся ворчливый голос:

– Они и вправду не знают значения этого слова. Лотти имеет в виду, что вам надо вести себя так, как вели бы себя совершенно нормальные мыши. Если учесть, что вы розовые и болтливые, это значит, что вам надо заткнуться и тихо сидеть в своей клетке, где вас никто не увидит.

Мыши притихли, осмысляя услышанное. Их паровозик распался, и они сбились в кучку с поникшим обиженным видом.

Лотти стало ужасно неловко.

– Пожалуйста, не обижайтесь, – виновато проговорила она. – Вы мне нравитесь такими, какие есть. Но Руби не знает о волшебстве. С ней надо вести себя как с обычными покупателями. Как это было со мной, пока я не узнала, что здесь происходит на самом деле. Вы же тогда хорошо притворялись. Вот и теперь надо немножко побыть самыми обыкновенными мышками.

Мыши понуро поплелись обратно в клетку, подталкивая друг друга.

– Это была настоящая пытка, – пробормотала одна из них и тут же возмущенно взвизгнула, обернувшись к своей товарке: – Эй! Ты зачем меня дергаешь за ухо?!

– Это совсем ненадолго, – умоляюще проговорила Лотти. – Всего на часок. Руби сказала, что ей очень нравится наш магазин, и она очень хорошая, честное слово.

– Они сделают все как надо, – решительно заявила Софи. – А тебе, Лотти, пора выходить. Ты же не хочешь опоздать в школу?

Лотти схватила куртку и свою школьную сумку. Выходя из магазина, она услышала, как Софи воспитывает мышей:

– Вы mechants^[3], все до единой… Что вы так смотрите? Ладно, я поясню для особо одаренных: гадкие, скверные, нехорошие мыши. Бедная Лотти! Вы сами знаете, как она ненавидит школу. И теперь, когда у нее появилась подружка, вы не можете чуточку помолчать?! Не хотите помочь человеку, который всегда подсыпает вам больше семечек, чем положено?! Да, я все вижу! Неблагодарные животные, вот вы кто!

Интересно, подумала Лотти, понимает ли Софи, что ей самой тоже придется молчать…

* * *

Однако Лотти недооценила Софи. Когда после уроков они с Руби пришли в магазин, это был совершенно нормальный зоомагазин – разве что многие клетки казались пустыми, но их обитатели были уж слишком диковинными существами, которых незнающему человеку лучше не видеть вообще. Лотти быстро взглянула на клетку с розовыми мышами на самом верху и с трудом подавила смех. Теперь в клетке сидели две белые мышки. Вид у обеих был слегка глуповатый, и у одной на шее висела табличка «Мышь обыкновенная». Лотти была уверена, что слова для таблички мыши вырезали из старых журналов о домашних питомцах, валявшихся у нее в спальне. Раньше Лотти скупала такие журналы пачками, но теперь они стали ей не нужны, ведь она жила в окружении настоящих животных.

Обычно Софи встречала Лотти из школы сидя на стуле за прилавком, но сегодня она притащила откуда-то синюю бархатную подушку и свернулась на ней изящным калачиком.

Лотти присела на корточки, чтобы ее погладить:

– Софи, это Руби.

Она очень надеялась, что Руби понравится таксе. Она надеялась, что Софи не будет ревновать. Но Софи мысленно попросила: «Подними-ка меня!» – и сама забралась на руки к Лотти, чтобы рассмотреть Руби поближе. Приподнявшись на задние лапы прямо у Лотти в руках, она улыбнулась Руби своей дружелюбной, но все же зубастой улыбкой и сказала:

– Гав.

Руби удивленно уставилась на нее. Собаки не говорят «гав», то есть они говорят, но обычно это звучит иначе, а Софи сейчас говорила не как обыкновенная собака, а как человек, который знает, что собаки говорят «гав», и пытается говорить, как собака.

«Что такое? – раздался встревоженный голос Софи в голове Лотти. – Я сделала что-то не так? Она меня не услышала? Сказать ей еще раз?»

– Она очень красивая, – с восхищением проговорила Руби. – Можно ее погладить?

Софи важно кивнула, но Лотти этого не заметила и сказала:

– Наверное. Обычно она дружелюбная.

Софи позволила Руби почесать себя за ухом и сердито взглянула на Лотти.

Руби вдруг сделала испуганные глаза:

– Мне только сейчас пришло в голову… Это та самая собака, которая покусала Зару, и той пришлось делать уколы от бешенства?

Софи оцепенела, а Лотти воскликнула:

– Что?!

Руби улыбнулась:

– Все нормально, я пошутила. То есть Зара так говорит, но я знаю, что это неправда. – Она опять протянула руку к Софи и ласково погладила ее по спине. – Извини, маленькая, я не хотела тебя обидеть. Удивительно, Лотти. Она как будто поняла, что я сказала про нее нехорошее. Смотри, как сильно она расстроилась. Наверное, она ловит твое настроение. Видимо, вы с ней очень близки.

Лотти улыбнулась. Руби даже не подозревала, насколько она права.

– Зара всем говорит, что Софи ее заразила бешенством? – пробормотала она.

Софи тихонько зарычала, и Лотти еще крепче прижала ее к себе.

– Все хорошо, Софи, это неправда. Софи не бешеная, – сказала она Руби. – И она не кусала Зару, только порвала ей юбку. Софи вообще никогда не кусается.

Софи сердито запыхтела. «Очень даже кусаюсь, – пробурчала она в голове у Лотти. – Просто пока не было случая».

– Но ведь Заре никто не верит, да? – с тревогой спросила Лотти у Руби.

– Ну… Ты же знаешь, как все бывает, – ответила Руби, с любопытством глядя на Софи. – Один скажет другому, другой скажет третьему, третий – четвертому, и слухи разносятся по всей школе. И у нее вроде есть маленький шрам на ноге. Может быть, след от укуса. А может, она сама его нарисовала помадой.

Лотти вздохнула:

– Ну ладно. Все равно меня все ненавидят, так что хуже не будет. Хочешь чаю с печеньем? – Лотти подумала, что уж Софи точно не откажется от печенья после этого обидного разговора о бешенстве. Она в жизни не видела Софи такой оскорбленной.

Софи съела три шоколадных печенья и принялась гипнотизировать взглядом чайник, пока Лотти не сдалась и не сварила ей кофе. Она понимала, что Руби может подумать, будто у нее что-то не то с головой, но сейчас настроение Софи было важнее.

– Она такая хорошая, – только и сказала Руби, наблюдая, как Софи, сидя на коленях у Лотти, лакает кофе.

– Софи, не торопись. Он горячий, ты обожжешься, – пробормотала Лотти, но Софи лишь сердито зыркнула на нее. – Она очень чувствительная, – сказала она Руби. – Но хорошая, да. – Она легонько обняла Софи. – И у нее нет никакого бешенства.

Но Руби не слушала Лотти. Она смотрела на подоконник, где стояли горшки с геранью.

– Э… Лотти? Там мышка в цветочном горшке… Она розовая!

Глава 7

Розовые мыши все-таки подвели Лотти. К счастью, именно в эту минуту Ариадна пришла в магазин и услышала, как Лотти пытается объяснить, что мыши – тем более розовые – не бегают по магазину на свободном выгуле. Лотти было ужасно неловко, ведь ей приходилось врать Руби, которая, конечно же, была права. Просто розовые мыши отличались неуемным любопытством и им хотелось рассмотреть Лоттину подружку поближе.

Ариадна улыбнулась Руби и посмотрела ей прямо в глаза. Магия была такой сильной, что даже Лотти почувствовала ее привкус, разлившийся в воздухе – ванильный и теплый, как аромат свежих булочек, – мягкие, нежные чары забвения. Лотти пришлось внутренне сосредоточиться, чтобы ее мысли не растворились в этом баюкающем беспамятстве. Руби растерянно моргнула и, кажется, тоже подумала о свежей выпечке. Не спросив разрешения, она схватила еще одно шоколадное печенье и принялась задумчиво его жевать.

Ариадна слегка удивленно взглянула на Лотти, и та прошептала одними губами:

– Спасибо…

Вскоре Руби засобиралась домой, но перед уходом спросила у Лотти, не хочет ли та прийти к ней в гости в четверг, то есть послезавтра. Значит, мыши еще не все испортили.

Лотти закрыла за Руби дверь чуть ли не с облегчением. Теперь она понимала, почему Дэнни не приглашает в гости своих друзей. Лотти совершенно не представляла, как бы она выкрутилась, если бы Ариадна не появилась так вовремя.

Ариадна и дядя Джек о чем-то тихонько беседовали у прилавка.

– Ты могла бы и сама справиться, Лотти, – заметила Ариадна, убедившись, что Руби ушла. – Без моей помощи.

Лотти покачала головой.

– Да как-то неловко… – пробормотала она. – Мало ли что у нее в голове. Зачем мне это видеть?

– Мне показалось, она хорошая девочка, – с надеждой проговорил дядя Джек. – Э… тебе тоже, да? – спросил он у Ариадны.

– Джек, ты правда спрашиваешь, проверяла ли я, нет ли в мыслях новой лоттиной подружки чего-то такого, о чем нам надо знать? – уточнила Ариадна таким сладким голосом, что дядя Джек тут же смутился.

– Нет, что ты?! Конечно нет! – Под пристальным взглядом Ариадны, Лотти и Софи он смутился еще сильнее. – Ну то есть да. Но не то чтобы специально. Может быть, что-то случайно всплыло само… Прошу прощения, – дядя Джек тяжело вздохнул. – Я просто хотел убедиться, что она… ну, вы понимаете… хорошая девочка. Все остальные девчонки в их школе такие противные, а я хочу, чтобы Лотти нашла настоящих друзей.

– У нее есть я! – сердито тявкнула Софи, а потом ласково ткнулась носом в ногу Лотти. – Но, Лотти, подумай. Руби видела эту глупую мышь… – Из клетки на самом верху донесся возмущенный писк, тут же заглушенный громким шиканьем всех остальных розовых мышей. – Глупую мышь, – повторила Софи еще громче, – а это значит, что даже если в ней нет своей магии, она все равно восприимчива к волшебству.

Лотти озадаченно нахмурилась:

– В каком смысле?

– Твоя мама вообще не увидела бы эту мышь. Да, Лотти? – улыбнулась Ариадна.

– И даже если бы увидела, то убедила бы себя, что ей померещилось. – Дядя Джек на секунду задумался и кивнул: – Да, для Руби это хороший знак.

Лотти поморщилась:

– Да, наверное. Но мне хотелось спрятаться под стол, когда Руби сказала про мышку. Я просто не знала, что делать!

Ариадна вдруг посерьезнела.

– Я понимаю, ты растерялась, но тебе нужно хоть иногда применять свою силу, Лотти, – мягко проговорила она. – Если ты не хочешь использовать свои способности, тогда зачем я тебя учу? – Ариадна направилась к выходу, а Лотти растерянно смотрела ей вслед. У нее было такое чувство, словно ей не хватает воздуха.

Дядя Джек только вздохнул и ушел в смежную с кухней маленькую комнатушку, где он готовил свои особые ветеринарные снадобья и корма для животных.

Лотти с Софи встревоженно переглянулись.

– Что она имела в виду? – спросила Лотти. – Что она больше не будет меня учить?

– Я не знаю, – пробормотала Софи, сосредоточенно глядя на входную дверь, словно по-прежнему видела Ариадну. – Вряд ли она перестанет тебя учить, но, может, ей кажется, что она зря тратит время?

– Я не думала, что все будет так… – призналась Лотти. – Когда мне сказали, что я унаследовала папины магические способности, я думала, что все будет как-то по-другому. Ну, ты понимаешь…

Софи ничего не сказала. Склонив голову набок, она выжидающе смотрела на Лотти.

– Я не знаю, что думала. Наверное, что все будет проще. А стало только сложнее!

– Ты хотела, чтобы все получалось само собой, стоит лишь щелкнуть пальцами? – Софи сморщила нос, явно давая понять, что считает такой подход большой глупостью.

– Не надо делать такое лицо, – пробормотала Лотти. – Я только недавно узнала, что магия существует на самом деле.

– Кх-кх, – раздалось чье-то тоненькое осторожное покашливание. Все шесть розовых мышек вошли в кухню и встали перед Лотти с виноватым видом. Почти все остальные мыши, живущие в магазине, сгрудились на пороге, явно сгорая от любопытства.

– Прости нас, Лотти, – произнесли мыши хором.

– В следующий раз мы будем совсем-совсем скромными, честное слово, – добавила мышка, стоящая чуть впереди.

Софи угрожающе зарычала:

– Надо было вас съесть заранее. Впрочем, оно никогда не поздно. – Она многозначительно облизнулась, и мыши испуганно попятились.

– Не бойтесь, она вас не съест, – устало проговорила Лотти.

Софи взглянула на нее с явным разочарованием:

– Лотти! Они бы у меня еще месяц ходили по струнке. Такая хорошая угроза пропала зря!

Лотти улыбнулась мышам, которые все еще пятились к двери.

– Не бойтесь, – повторила она и вздохнула. – Руби наверняка все забыла. Я и сама чуть не забыла. – Она распрямила поникшие плечи и решительно обернулась к Софи: – У меня есть идея. Пойдем, Софи.

Она бегом поднялась по лестнице, впустила Софи к себе в комнату и плотно прикрыла дверь.

Софи запрыгнула на кровать и посмотрела на Лотти в радостном предвкушении.

– Какая идея? – нетерпеливо спросила она. – Vite^[4], Лотти. Я тебя слушаю!

Она так смешно навострила уши, что Лотти не смогла удержаться и рассмеялась.

– Что смешного? – насупилась Софи. – Давай, Лотти, рассказывай!

– Извини, я смеюсь не над тобой. Просто я перенервничала. Слушай, Софи… Ариадна ясно дала понять, что мне надо практиковаться в магии. Давай попробуем прямо сейчас! Я еще не готова колдовать прямо из головы. Ну, как сегодня. В экстренном случае, когда надо быстро соображать. Но вместе с тобой, в спокойной обстановке… Думаю, можно попробовать. И попробовать что-нибудь посерьезнее и посложнее тех глупостей, которые мы уже делали. В смысле я знаю, что у тебя хорошо получается переносить шоколад прямо в рот силой мысли, но сейчас я говорю о другом.

Софи с воодушевлением закивала:

– Да! Да, Лотти! Давай попробуем прямо сейчас! – Она на секунду умолкла и сморщила нос. – Но что именно мы будем делать?

Лотти вдруг посерьезнела:

– Я думала что-нибудь сделать с Зарой. Она ужасно противная, ты же знаешь. Ты ее видела, Софи. А в школе она еще хуже. И никто не может с ней справиться.

Софи согласно кивнула:

– Да, она очень злая. Я думаю, надо ее проучить. Но что ты хочешь с ней сделать, Лотти?

– Не знаю. В этом-то и проблема. Мы не знаем, что делать и как. Раньше у нас получалось просто задумать желание – и оно исполнялось. Думаешь, сейчас будет так же?

Софи нахмурилась:

– Я тоже не знаю. Давай попробуем. – Она забралась на колени к Лотти, и Лотти, обняв ее, сразу же почувствовала поток магии, протянувшийся между ними.

Ощущение было по-прежнему новым, радостным и волнующим: волшебство бурлило внутри и как будто искрилось на кончиках пальцев Лотти и на усах Софи. Лотти еще не успела привыкнуть к этому удивительному ощущению – и, наверное, никогда не привыкнет. Радость не приедается, если она настоящая. А это была настоящая радость, настоящий восторг. Лотти искренне не понимала, почему Дэнни не хочет заниматься магией. Как можно лишать себя такого чуда?!

Софи нетерпеливо тряхнула ушами: мол, не отвлекайся. Давай делать дело. Мне самой интересно, на что мы способны!

Лотти закрыла глаза и представила себе Зару. Ариадна не раз говорила ей на занятиях, что магия, исполняющая желания, черпает силу в наших собственных переживаниях и чувствах. Чем сильнее твои чувства, тем мощнее будет магия. Лотти не пришлось долго настраиваться: в голове тут же всплыли воспоминания, болезненные и пугающие. Зара дразнит ее в школе. Зара с подружками гонится за ней по улицам Нитербриджа. Радость, бурлившая в ней, затихла. Магия отступила перед неприятными воспоминаниями, и Лотти почувствовала себя маленькой, слабой и глупой.

«Прекрати, Лотти! – зазвенел голос Софи у нее в голове. – Не позволяй ей себя унижать! Будь сильной. Ее здесь нет. Это просто твои воспоминания. Смотри…»

Лотти слегка вздрогнула, ощутив, как в ее мысли вливаются воспоминания Софи о Заре. Она даже не думала, что в такой маленькой таксе может быть столько кровожадной злости. Воспоминания Софи о том, как Зара мучила Табиту, были исполнены ярости и боевого задора. Лотти снова почувствовала себя сильной и уверенной и даже рассмеялась вслух, вспомнив вместе с Софи, как порвалась Зарина юбка и как сама Зара пронзительно завизжала. Лоттин страх перед Зарой и ее шайкой растворился в опасном, горячечном ликовании. Было так здорово наброситься на Зару и почти укусить! Не повторить ли при случае? Лотти с Софи одновременно улыбнулись – вернее, оскалились, показав зубы, – им хотелось кусаться, рвать и метать. Им хотелось, чтобы Зара вопила от страха…

Они протянулись разумом в ночь, их мысли летели в пространстве – искали цель, – по пути подбирая обрывки чьих-то чужих мыслей и переживаний. Кому-то в городе было грустно, кто-то злился, кто-то сидел обиженный, и Лотти с Софи становились сильнее. Ну что, где там Зара?!

– Ой! – воскликнула Лотти, дернув рукой.

Лихорадочный блеск у нее в глазах постепенно погас.

– Эй, что это было? – Софи тряхнула головой, словно пытаясь избавиться от неприятных мыслей. – Лотти! Что мы сейчас сделали?

– Не ешь нас, не надо! Лотти, не разрешай ей нас съесть! – пропищали две розовые мышки, прячась под Лоттиной подушкой.

– Не волнуйтесь, она вас не съест. Вы что, меня укусили?! – Не веря своим глазам, Лотти уставилась на свой палец, на котором набухла крошечная капелька крови.

Мышки с опаской выглянули из-под подушки.

– Э… Да. Но мы не знали, что еще можно сделать, – пропищала одна из них.

– Ты нас напугала! – Вторая мышка схватила кончик своего хвоста и принялась теребить его в лапках.

– Извини, Лотти. Еще раз. Мы пытались кричать, но ты нас не слышала.

– Ты была будто не здесь, – нервно добавила вторая мышка.

– Здесь плохо пахнет, – пробормотала Софи, сморщив нос. – Знакомый запах. Откуда я его знаю? – Она принюхалась, яростно царапая лапами одеяло. – Это что же… – Она умолкла на полуслове и уставилась на Лотти широко распахнутыми глазами.

Лотти кивнула:

– Колдунья.

– Ты тоже почуяла? – удивилась Софи.

– Нет, но я чувствую. У меня ощущение, что надо помыться. Как будто я вся в чем-то липком, противном и сладком. – Лотти посмотрела на свои руки и убедилась, что они чистые. Ощущение грязи от плохой магии было лишь у нее в голове. Лотти зябко поежилась. – Софи, это были мы сами. Мы чуть не сделали что-то ужасное.

Софи сердито нахмурилась:

– Мы хотели лишь проучить Зару. Она тоже ужасная.

– Да, я знаю. Получается как-то не совсем справедливо. – Лотти вздохнула. – Ариадна не раз говорила, что различить зло и добро иногда очень непросто. Но если это так сложно – как вообще можно делать хоть что-то?! Как понять, правильно мы поступаем или неправильно?

– Мы можем снова тебя укусить, – услужливо предложила одна из мышек.

– С большим удовольствием! – кивнула вторая.

Софи недобро покосилась на мышек, но Лотти подхватила их на руки:

– Погодите минутку. Как вы поняли, что меня надо укусить? Тоже почуяли запах, как Софи?

Мыши покачали головами:

– Нет, мы не чуяли запаха. Просто ты была странная.

– Сама на себя не похожа. Как будто это вообще не ты. Нам было страшно, ты нас напугала. Нам хотелось, чтобы ты скорее вернулась. Настоящая ты. – Мышки тряслись как осиновые листочки. – Не уходи снова, Лотти. Пожалуйста.

Лотти бережно погладила их по макушкам.

– Я постараюсь, честное слово. – Она тяжело вздохнула. – Может, мы просто не знаем, как это делается? Может, тут нужен какой-то особый прием?

Софи смутилась и снова принялась когтить одеяло:

– Нам не нравится Зара. Да, мы говорили, что хотим просто проверить свои способности, но… Зара нам очень не нравится, Лотти. Наверное, в этом-то все и дело.

Они угрюмо уставились друг на друга.

Розовые мышки о чем-то быстро пошептались, потом юркнули под кровать и исчезли в щели под плинтусом. Через пару минут они вернулись с немного помятым батончиком «Марс», который тащили вдвоем, пыхтя и отдуваясь. Они кое-как подняли его на кровать и положили перед Лотти и Софи.

– Мы его взяли в комнате Дэнни, давным-давно. Берегли для особого случая. Но мы подумали, что сейчас вам нужнее.

Софи прищурилась, глядя на мышек.

– Считайте, что вы прощены, – важно проговорила она. – Лотти, ты не откроешь батончик?

– То есть, когда занимаешься магией, нужно думать о людях только хорошее? – сказала Лотти пару минут спустя, слизывая с пальцев шоколад. – Это значит, что в школе никакой магии, – вздохнула она. – Я понимаю, что это звучит по-детски, но так нечестно! Я всего лишь хотела…

– Кстати, а чего ты хотела? – спросила Софи. – Мы так и не решили.

Лотти немного смутилась:

– Я надеялась, что, может быть, она превратится в жабу. Не навсегда. Только на время. Чтобы она поняла и раскаялась.

Софи хихикнула:

– В жабу!

– Все ведьмы в книжках так делают! – сказала Софи и улыбнулась. – Заре бы подошло побыть жабой – скользкой, противной и в бородавках…

Глава 8

Софи хотела поговорить с Ариадной об их неудачном эксперименте, едва не закончившемся бедой, но Лотти было неловко и стыдно.

– Ты же знаешь ее отношение к той колдунье. Ариадна ее ненавидит. Я не хочу, чтобы она возненавидела и меня тоже.

Софи фыркнула:

– Лотти, мы не сделали ничего плохого! Да, мы совершили ошибку, но тут же исправились. Мы не злые колдуньи. – Тут она улыбнулась, оскалив зубы. – Хотя мне бы, наверное, понравилось быть злой колдуньей. Я бы носила ошейник с бриллиантами.

Лотти посмотрела на нее с сомнением, и Софи вздохнула:

– Иногда ты такая серьезная, прямо жуть. Неужели тебе не понравилось, Лотти? То ощущение полета?

Лотти крепко зажмурилась.

– Да, – призналась она. – Вот это-то меня и тревожит. Мне очень понравилось и хочется повторить. Но мы не должны! Так нельзя!

– Значит, надо спросить, что мы делали не так, – умоляюще проговорила Софи. – Я хочу летать! – У нее загорелись глаза. – Лотти, ты думаешь, мы когда-нибудь сможем летать по-настоящему, как Ариадна? Если оно получается даже у кошек, у меня точно должно получиться! – Она на мгновение умолкла, мечтательно глядя куда-то вдаль, потом встряхнулась и добавила с важным видом: – И мы найдем себе что-то получше, чем старая потрепанная метла. Может быть, кресло?

Они договорились пойти к Ариадне в среду после уроков. Лотти тряслась от волнения. У нее было кошмарное ощущение, что сейчас Ариадна откроет дверь и скажет прямо с порога, чтобы они больше сюда не ходили и не тратили зря ее время.

Дверь открылась сама собой, и это было слегка жутковато. Но потом из-за двери показалась довольная мордочка Табиты.

– Я открыла ее сама! – объявила она с гордым видом. – Я ей велела открыться, и она открылась. Входите. Мы надеялись, что вы сегодня зайдете.

Лотти и Софи с облегчением переглянулись и пошли в кухню следом за Табитой. Кажется, Ариадна все-таки не махнула на них рукой.

– Простите, что я…

– Лотти, прости, что я…

Ариадна и Лотти одновременно замолчали.

– Прошу прощения, продолжайте, – смущенно проговорила Лотти.

– Я не должна была тебя торопить, – сказала Ариадна. – Ты начнешь колдовать, когда будешь готова. Мне следовало проявить больше терпения. Просто я знаю, что ты все можешь.

– Мы уже колдовали, – похвасталась Софи. – И все было великолепно.

– Софи! – с укором воскликнула Лотти.

– Хотя, наверное, нам нужна небольшая помощь, – призналась Софи.

– Мы чуть не сделали кое-что очень плохое, – мрачно проговорила Лотти.

Мрак издал мягкий, урчащий смешок.

– Ариадна однажды сожгла себе брови, – доверительно сообщил он. – Вы хотя бы не покалечились, насколько я вижу.

– Так что вы сделали? – с нетерпением спросила Ариадна, передавая Лотти стакан с соком.

Лотти вздохнула:

– Мы пытались что-нибудь сделать… мы даже не знали, что именно… с Зарой. Но все пошло совершенно не так, как было задумано. Мне вдруг захотелось ее укусить, сделать ей по-настоящему больно. Мыши нас остановили. Если бы не они, мы бы с ней сделали что-то плохое. Это было так страшно, – добавила она еле слышно.

– Но вы все-таки остановились, – заметила Ариадна.

– Просто нам повезло, что рядом были мыши. Мы не сами остановились. Нам это нравилось. – Лотти с тревогой смотрела на Ариадну и ждала, что та ей скажет.

Ариадна пожала плечами:

– Мы сами создаем свою удачу, Лотти. К тому же ты знаешь, почему все пошло не так, да? И поэтому тебе стыдно.

– Ты читаешь мои мысли? – с подозрением спросила Лотти.

Ариадна улыбнулась:

– Нет, Лотти. У тебя горят щеки, и ты не смотришь мне в глаза. Зачем мне читать твои мысли?

– Ясно. – Лотти все-таки посмотрела на Ариадну. – Да, так и есть. Мы все понимали. Мы… Я не знаю. Наверное, это все потому, что мы желали кому-то плохого.

Ариадна снова пожала плечами:

– Ну вот и все. Черная магия как она есть.

– Все так просто? – с сомнением спросила Софи.

– Я не говорю, что вы сразу же стали злыми колдуньями. Но в следующий раз будет проще, а в следующий – еще проще, а потом вы вообще перестанете задумываться, что вы делаете. – Ариадна улыбнулась. – Но хорошо, что вам понравилось ощущение собственной силы. Иногда это пугает. Просто в следующий раз вам нужно найти повод получше, чтобы использовать магию.

Лотти нахмурилась:

– А если придется действовать в спешке? Тогда будет сложно понять, какой там был повод, хороший или плохой.

– Совершенно не сложно, – тихо проговорила Ариадна. – Не сложнее любого другого решения. Представь, что тебе надо решить, промолчать или сказать человеку гадость. Только если ты не «промолчишь», он не просто обидится и перестанет с тобой разговаривать – все может закончиться гораздо хуже.

– Или все-таки перестанет, если ты превратишь его в жабу, – бодро проговорила Софи. – Жабы же не говорят человеческим голосом, да, Лотти?

Мрак издал странный звук, как будто его тошнило комком шерсти:

– Лотти, я тебя умоляю. Где фантазия? Где полет воображения?!

Ариадна хихикнула:

– По-моему, если бы Зара превратилась в жабу, это пошло бы ей только на пользу. – Она вдруг посерьезнела и задумчиво посмотрела на Лотти и Софи. – Однако не стоит забывать, что не всегда нужно использовать магию. Иногда ты сильнее без всякого волшебства.

Лотти с сомнением посмотрела на Ариадну. Ей как-то не верилось. Может быть, кто-то другой и сильнее, но она – нет.

– Ты мне не веришь? – улыбнулась Ариадна. – Возможно, поверишь потом. Вовсе не обязательно превращать людей в жаб, чтобы они прекратили тебя тиранить. Просто надо поверить в себя, Лотти.

– А потом все-таки превратить ее в жабу, да? – с надеждой спросила Софи.

* * *

Лотти с нетерпением ждала окончания уроков, чтобы пойти в гости к Руби. Ей очень хотелось увидеть дом своей новой подруги. Она была твердо убеждена, что можно многое узнать о человеке, увидев, как он живет – например, в маминой квартире, обставленной в светлых тонах, всегда царил идеальный порядок (везде, кроме Лоттиной комнаты, если по правде). А магазин дяди Джека, наоборот, не отличался порядком, клетки с животными громоздились одна на другой, и множество удивительных и интересных вещей скрывалось в потайных нишах и темных углах.

Первое, что поразило ее в доме Руби, – тишина и порядок.

– Ого, – сказала она, когда они с Руби вошли в прихожую. – Я думала, раз твоя мама художница, у вас дома будет художественный беспорядок. Повсюду краски, картины и все такое.

Руби огляделась по сторонам:

– Нет. Весь художественный беспорядок – у мамы в студии. Она приносит домой только готовые работы – иначе ее будет не остановить. Она раньше работала дома, но я однажды дополнила ее скульптуру. Украсила макаронами с кетчупом. Мне тогда было два года. Мама почему-то была не рада. После этого случая она устроила себе студию в саду.

Лотти очень понравилось дома у Руби, но она слегка растерялась, не зная, куда пристроить свою школьную сумку. Все было обставлено так красиво, что ей не хотелось испортить эту идеальную композицию.

Руби улыбнулась:

– Не волнуйся, у меня в комнате все по-другому. Сейчас быстренько сходим на кухню, возьмем яблоки и лимонад, и я тебе покажу моих ящериц.

Ящерицы поразили Лотти. Она думала, это будут самые обыкновенные ящерки: что-то маленькое, зеленое, не особенно впечатляющее и, возможно, прячущееся под камнем. Но огромный аквариум занимал почти всю стену в комнате Руби, и ящерицы, гревшиеся под лампой, были очень большими и не зелеными, а бледно-голубыми. Одна из них лежала на спине, сложив передние лапки на желтом брюшке. Лотти не смогла удержаться от смеха. Этой ящерице не хватало только газеты, прикрывающей мордочку, и таблички «Не беспокоить».

Услышав Лоттин смех, ящерицы раздраженно зашевелились. Та, что лежала на животе, раскинув лапы в стороны, приоткрыла один глаз, махнула Руби передней лапой и, кажется, снова заснула.

Руби легонько постучала пальцем по стеклу.

– Эй, просыпайтесь, ребята. У нас гости, – ласково проговорила она. – Мне кажется, Лотти хочет вас чем-нибудь угостить…

Ящерицы тут же открыли глаза, поднялись на лапы и, явно красуясь, важно прошествовали к передней стенке аквариума. В таком ракурсе они были еще более впечатляющими: с синими гребнями на спине и длинными чешуйчатыми хвостами.

– Какие красивые, – прошептала Лотти с искренним восхищением.

– Да, они очень красивые, – согласилась Руби и, приподнявшись на цыпочки, взяла с полки над аквариумом маленькую картонную коробку. – Это Джо, а это Сэм; он чуть крупнее. Он всегда спит на спине. Хочешь их покормить?

Ящерицы перестали притворяться, что им все равно, и жадно уставились на коробку в руках у Руби. Лотти показалось, что она почти слышит, как они зашипели:

– Да, покорми нас. Скорее покорми. Мы таки-и-ие голодные…

Выдавая ящерицам угощение, Лотти присмотрелась к ним повнимательнее. Может, ей вовсе не показалось? Может быть, они и вправду с ней заговорили?

Ящерицы невинно таращились на нее, сосредоточенно пережевывая пастилки сухого корма. Лотти подумала, что это, наверное, какие-то необычные ящерицы, экзотические. В дядином магазине таких точно не было, хотя их высокие зубчатые гребни немного напоминали гребни зеленых ядовитых ящериц, которых недавно купил дядя Джек. Лотти быстро взглянула на Руби, которая тихонечко ворковала над своими питомцами и была ни капельки не похожа на хозяйку двух волшебных пресмыкающихся – впрочем, откуда Лотти знать?

– Никогда раньше таких не видела, – сказала Лотти. – Откуда они у тебя?

– Мы их купили в большом зоомагазине в другом городе. Мы с мамой поехали выбирать мне питомца, и я, когда их увидела, сразу влюбилась. Они тебе нравятся, правда? Я могу их достать из аквариума, они любят гулять по комнате, но если ты их боишься, то лучше не надо. Почему-то многие их боятся, – сказала Руби.

– Я люблю ящериц. У дяди Джека есть ящерицы, немного похожие на твоих. Они, наверное, спали, когда ты приходила, поэтому ты их не видела. Дядя Джек говорит, что он завел бы и более крупных ящериц, если бы их не надо было кормить мышами. Как думаешь, Сэм и Джо пойдут ко мне на руки? Можно их взять?

Руби хихикнула:

– Ты их покормила. Они не только пойдут к тебе на руки, они теперь с них не слезут.

Руби была права. Ящерицы с радостью забрались на руки к Лотти, как будто знали ее сто лет.

– Руби! Руби! – раздался снизу чей-то звонкий голос.

Руби встрепенулась:

– Это мама. Наверное, хочет спросить, будем ли мы обедать. Ты же побудешь с Сэмом и Джо, да? Я только сбегаю вниз и сразу вернусь.

Лотти молча кивнула.

Когда за Руби закрылась дверь, Лотти задумчиво посмотрела на ящериц. Надо ли с ними заговорить?

Сэм и Джо с любопытством таращились на нее. Их сморщенные чешуйчатые мордочки походили на лица древних мудрецов, и Лотти вдруг застеснялась.

А потом Сэм – который чуть покрупнее – растянулся на руках Лотти и заговорщицки ей подмигнул. Да, подмигнул! Теперь он уже был похож не на древнего мудреца, а на добродушного, слегка захмелевшего дядюшку. Лотти взглянула на него с подозрением.

Джо вскарабкался ей на плечо и прошипел прямо в ухо:

– Привет!

Лотти подпрыгнула от неожиданности, и ящерицы рассмеялись, вцепившись когтями ей в кофту.

– Вы волшебные! – прошептала Лотти. – Я так и знала! Получается, Руби – ведьма?

Ящерицы решительно покачали головами.

– Нет-нет-нет. Но ты – да, верно? – Голос Сэма прошелестел словно ветер в сухой листве.

– Мы давно ни с кем не разговаривали, – добавил Джо. – Я почти разучился говорить человеческим голосом.

Лотти вдруг пришла в голову жуткая мысль:

– Руби, она же… она… она же вас не обижает? Не держит вас силой?

С виду ящерицы были вполне довольны и счастливы, и Лотти совсем не хотелось плохо думать о Руби, но она должна была спросить.

– Конечно нет! – произнес Сэм с укором. – Руби хорошая. Она нас спасла. Она наша маленькая питомица.

Лотти растерянно моргнула. Она никогда не задумывалась о питомцах с такой точки зрения.

Джо хохотнул:

– Малышка Руби! Она пришла в тот магазин за хомячком. Нам пришлось постараться, чтобы она выбрала нас. А с ее мамой было еще сложнее. Но мы своего добились!

Лотти нахмурилась:

– Это был волшебный зоомагазин? Я думала, их не так много.

Сэм медленно покачал головой:

– Нет. Мы потерялись. Наверное, кто-то напутал с доставкой, и нас привезли не туда. В результате мы оказались в том большом магазине… «Зоологический супермаркет»… Ха-ха! Тамошние безмозглые продавцы даже не поняли, кто мы. Смотрели в каталоге – игуаны мы или гекконы. Мы!

– В конце концов нас посадили в аквариум и как бы забыли повесить табличку. Мы там просидели несколько недель!

Ящерицы выразительно вздрогнули, по их чешуйкам прошла дрожь. Сэм положил голову на плечо Лотти и доверительно прошипел:

– Там было столько противных мальчишек, сопливых и шумных. Увидят нас – и давай орать: «Мама, мама, смотри! Я хочу этих ящериц!» Мы только и делали, что плели чары забывчивости.

– Вы умеете колдовать? – удивилась Лотти. Хотя все животные в дядином магазине были волшебными, очень немногие из них умели колдовать самостоятельно. Разве что менять облик и становиться невидимыми, когда нужно.

– Конечно умеем! – раздраженно воскликнул Джо. – Кто мы, по-твоему? Тритоны?

– Э… нет, не тритоны. Если честно, я даже не знаю, кто вы. Какие-то редкие хамелеоны?

– Это же надо такое сказать! – простонал Джо. – Хамелеоны! Девочка, ты совсем ничего не знаешь?

Лотти постаралась принять виноватый вид, но ящерицы были такими смешными! Они напоминали ей двух сварливых старушек, их с мамой соседок по этажу в лондонском доме, которые вечно ворчали, что лифт работает через раз.

– Прошу прощения, я мало знаю о пресмыкающихся.

– Так вот, к твоему сведению, мы никакие не хамелеоны, и совсем не похожи на них, – важно проговорил Джо. – Ты не заметила, что у нас не выпученные глаза?

– Не горячись, Джо, – сказал Сэм очень спокойно. – Откуда ей знать, кто мы такие? Мы очень редкие существа, милая, – обратился он к Лотти. – Мы драконы.

– Драконы?! – изумленно воскликнула Лотти, и ящерицы рассмеялись.

– Но еще маленькие, – прошипел Джо, склонив голову набок и пристально глядя на Лотти черными блестящими глазками.

– Огнедышащие драконы? – с восхищением спросила она.

Сэм с Джо уныло переглянулись.

– Нет. Пока нет, – вздохнул Сэм.

– Но мы еще растем! – уверенно объявил Джо. – И когда вырастем, будем дышать огнем.

– Я чувствую, что уже могу дышать огнем, просто не знаю как… – пробормотал Сэм.

Лотти нахмурилась. Ей не хотелось обидеть драконов, но она не могла не спросить:

– А откуда вы знаете, что вы драконы? То есть если вы не дышите огнем…

Драконы потрясенно уставились на нее.

– Мы просто знаем, – проговорил Сэм очень ласково и очень медленно, словно разговаривал с маленьким ребенком, слегка отстающим в развитии.

– Память предков, – добавил Джо. Лотти почти услышала его мысли: «Не забивай свою маленькую хорошенькую головку такими вопросами, милая…»

– И память предков ничего не подсказывает о дыхании огнем? – спросила она.

– Нет, – раздраженно отозвались Сэм и Джо в один голос и принялись сосредоточенно разглядывать свои когти.

– Прошу прощения, – пробормотала Лотти. – Я не хотела вас обидеть.

– Ничего страшного. – Джо слез с рук Лотти и с трагическим видом улегся на полу. Лотти показалось, что он сейчас закроет лоб лапой и будет горько стонать. – Может быть, ты права. И мы никогда не сможем дышать огнем…

– Я уверена, что сможете! – горячо проговорила Лотти, чувствуя себя виноватой. – Как ты сам говорил – все придет с возрастом.

Открылась дверь, и в комнату вошла Руби. Джо вскочил на лапы и юркнул под кровать. Сэм просто застыл на руках Лотти.

– С кем ты сейчас разговаривала? – спросила Руби.

– Ни с кем, – быстро ответила Лотти. – В смысле я разговаривала с драконами… то есть с ящерицами. Но они мне, конечно же, не отвечали. Как бы они мне ответили, а? – Она смущенно умолкла, заметив, как Сэм закатил глаза и сокрушенно покачал головой. Джо тихонько хихикал под кроватью. Лотти почувствовала, что краснеет.

Руби посмотрела на нее как-то странно. Лотти подумала, что Руби наверняка заподозрила что-то неладное, но совершенно не представляла, что именно.

– Мама спрашивает, будешь ли ты обедать, – как-то неловко спросила Руби.

Лотти быстро обдумала варианты. В таком смущении она вряд ли сумеет высидеть весь обед и не ляпнуть какую-нибудь несусветную глупость, которая все испортит. Ей не хотелось, чтобы Руби подумала, что у нее что-то не то с головой. Лотти встала и бережно передала Сэма Руби.

– Я бы с радостью, – честно призналась она. – Но я не сказала дяде, что останусь у вас на обед. Сказала, что просто слегка задержусь после школы. Он меня ждет и, наверное, волнуется. – Лотти снова смутилась. Она действительно сказала дяде, что зайдет к Руби совсем ненадолго, но ведь можно же было ему позвонить!

– Ну ладно. – Кажется, Руби немного обиделась, и Лотти отчаянно пожалела, что не может сказать ей всю правду. Но после стольких усилий, предпринятых дядей Джеком и Дэнни, чтобы сохранить тайну волшебного магазина от Лотти, она не могла выболтать этот секрет постороннему человеку. Лотти решила, что надо поговорить с дядей Джеком. Прямо сейчас.

Неловко попрощавшись с Руби, она помчалась домой и чуть не столкнулась с Дэнни в дверях магазина.

– Эй, смотри, куда прешь! – пробормотал Дэнни, но Лотти показалось, что он едва обратил на нее внимание. Вид у него был какой-то странный: разгоряченный, взволнованный и немного испуганный. Взгляд совершенно рассеянный, как это бывает, когда человек полностью погружен в свои мысли или когда ему что-то мешает сосредоточиться.

– Ты колдовал? – нахмурилась Лотти.

– А что, если да? – запальчиво отозвался Дэнни, как будто очнувшись.

– Вид у тебя странный, – сказала Лотти и угрюмо добавила: – Надеюсь, ты не наделал глупостей.

Дэнни все же прислушался к ее словам и постарался выглядеть как обычно, когда говорил с папой. Лотти даже подумала, что, наверное, она зря завела с ним разговор о магии и тем самым как бы предупредила. Возможно, дяде Джеку стоило бы знать, что его сын колдует тайком от всех. Но у нее хватало своих проблем, чтобы еще беспокоиться и о Дэнни. Он был на год старше и разбирался в магии уж всяко лучше ее самой. Он вполне в состоянии сам о себе позаботиться. К тому же Софи была уверена, что Дэнни просто валял дурака.

Дэнни взял Септимуса, старого черного крысюка, и унес его к себе наверх.

– Тебе понравилось в гостях у Руби? – спросила Софи, с любопытством глядя на Лотти.

– Да, Лотти! Ты хорошо провела время? – Дядя Джек взглянул на часы. – Я думал, ты пробудешь там дольше.

– Мне пришлось уйти раньше! Дядя Джек, у Руби живут драконы!

Глава 9

Все удивленно уставились на нее, и Лотти вздохнула:

– Честное слово. Я не сошла с ума. Ну, то есть я ничего в этом не понимаю, но они сами сказали, что они не ящерицы, а драконы.

У дяди Джека загорелись глаза.

– Как они выглядят? – с нетерпением спросил он.

Лотти постаралась как можно подробнее описать Сэма и Джо, а потом дядя Джек сбегал к себе в кабинет и принес огромную старинную книгу в потертом кожаном переплете. Внутри были раскрашенные вручную рисунки с изображением самых разных ящериц.

– Будьте с ней осторожнее, – попросил дядя Джек. – И вы, мыши, даже к ней не подходите. Это бесценная книга, и даже если цвета выглядят аппетитно, все равно они не для вас.

Несколько розовых мышек, которые уже обнюхивали переплет, обиженно отошли прочь.

– Ну что, посмотрим? – обратился дядя Джек к его собственным ящерицам. Все удивленно уставились на них, потому что с первого дня своего появления в магазине эти зеленые ящерицы только и делали, что ели и грелись под лампой. Никто не слышал от них ни единого слова, кроме «Еще!» во время кормежки. Дядя Джек достал их из аквариума и усадил на прилавок. Они тут же принялись дразнить Софи, высовывая длинные раздвоенные язычки и хихикая каждый раз, когда такса вздрагивала и морщилась от отвращения. Мыши поспешно разбежались по клеткам, хлопая дверцами.

– Извини, Лотти, – пробормотала на бегу одна из розовых мышек. – У меня мурашки по коже от этих чудищ!

В книге было много всего интересного, но описания Сэма и Джо там не нашлось. Дядя Джек, как ни странно, совсем не расстроился.

– Новая порода! – бормотал он, наблюдая, как зеленые ящерицы восхищались своим «портретом» в книге и по слогам разбирали текст рядом с картинкой. – Draco graci! Дракон Грейса! Или, может быть, Draco netherbridgius! Нитербриджский дракон! Я должен увидеть их, Лотти!

– Но в этом-то и проблема! – воскликнула Лотти. – Что я скажу Руби? Она не знает, что это драконы. Думает, этообычные ящерицы. И она слышала, как я с ними разговаривала, и, наверное, теперь считает меня придурочной!

– М-да, непростая задача. – Дядя Джек на секунду задумался. – Но ведь она видела розового мышонка? Очевидно, в ней есть какая-то искра, где-то глубоко внутри. Но готова ли она к тому, чтобы ей рассказать…

– Она все равно не поверит, – уныло проговорила Лотти. – Решит, что я все выдумываю. Или еще того хуже: что я пытаюсь над ней подшутить и выставить дурочкой.

Софи постучала лапой по прилавку, привлекая их внимание.

– Не говори ей, Лотти, – твердо сказала она.

– Но как же драконы?! – запротестовал дядя Джек. – Я должен увидеть их, Софи!

– Приведи ее сюда, Лотти. Не говори ей. Лучше покажи. – Софи склонила голову набок, явно очень довольная собой.

– А если Руби потом всем расскажет? – Лотти обвела взглядом магазин, все обитатели которого беспокойно притихли, прислушиваясь к разговору. – Вы представляете, что тогда будет?

Дядя Джек посмотрел на нее очень серьезно:

– Конечно, представляем, Лотти. Мы постоянно живем с этим знанием. Думаешь, нам было легко, когда мы узнали, что ты приедешь и будешь здесь жить? Потом-то мы поняли, что ты наш человек, но сперва было очень непросто.

– Тогда стоит ли рисковать? – тихо спросила Лотти.

– Ты должна доверять ей, Лотти, – решительно заявила Софи. – Да. Если вы дружите, ты должна ей доверять. И я знаю, тебе самой этого хочется.

Дядя Джек согласился с Софи:

– Она права, Лотти. Если Руби не тот человек, каким мы ее представляем, она просто ничего не увидит, а если даже увидит, то не поверит своим глазам. Но… возможно, она потом не захочет с тобой дружить. Она поймет, что здесь творятся какие-то странности. И ты права – Руби может подумать, что ты хочешь над ней подшутить.

– Она уже думает, что я разговариваю с ящерицами, – вздохнула Лотти. – Когда я уходила, она как-то странно на меня смотрела. И, кажется, была рада, что я ухожу. Ладно, давайте попробуем. Завтра я у нее спрошу, сможет ли она прийти к нам… не знаю… давайте в субботу?

* * *

Кажется, Руби засомневалась, когда Лотти пригласила ее в гости, но, к счастью, мимо как раз проходила Зара и на ходу дернула Руби за волосы. Это напомнило Руби, что Лотти – ее единственный союзник против великой и ужасной Зары Мартин.

– Э… да. Спасибо. В субботу я вроде свободна. Я позвоню, если мама меня не отпустит. – Это было не самое радостное согласие, но даже нерадостное согласие лучше, чем отказ.

Узнав о намеченном на субботу мероприятии, Ариадна сказала, что тоже придет. На случай, если им снова понадобится ее помощь, чтобы «вырубить Руби», как она это назвала. Лотти была уверена, что причина в другом. Просто Мраку с Табитой хотелось быть в курсе событий.

Руби не сказала, во сколько точно придет, и все субботнее утро Лотти слонялась по магазину, притворяясь, что занята делом. Она не видела смысла садиться за уроки: она уже пробовала решать примеры по математике и минут через двадцать сообразила, что делает не то упражнение. Дядя Джек выпустил Селину и Шпроту прогуляться по магазину, взяв с них клятвенное обещание, что они и близко не подойдут к мышам. Именно Селина, заглянув в Лоттин дневник, радостно ей сообщила, что она решает не те примеры.

– И решаешь неправильно, – самодовольно добавила Селина, глядя в Лоттину тетрадку.

Лотти сердито зыркнула на нее.

Софи о чем-то шепталась с Септимусом в дальнем углу, но теперь прервала разговор и подошла к Лотти.

– Подними меня! – попросила она, поднявшись на задние лапы. Потом заглянула в тетрадку Лотти и сердито буркнула себе под нос: – Она права. – Софи бесило, когда кошки оказывались правы. – Ты давно здесь сидишь? Не могла раньше сказать?! – набросилась она на Селину.

– Ей надо тренироваться, – отозвалась Селина, томно вылизывая переднюю лапу. – У нее просто кошмар с математикой. Впрочем, чего еще ожидать от человека, который связался с собакой! Все собаки безмозглые неучи… – Она по-прежнему делала вид, что умывается, но внимательно наблюдала за Софи из-под поднятой лапы. Наверное, ждала, что такса разозлится и бросится на нее. Селина однажды уже поцарапала Софи нос и явно надеялась, что ей снова представится такой случай.

Неизвестно, чем бы все закончилось, но тут приоткрылась входная дверь, и в магазин заглянула Руби. Селина театрально вздохнула и изящно спрыгнула с прилавка. Она явно хотела покрасоваться.

Руби казалась немного растерянной, словно смутно припоминала, что в прошлый раз здесь случилась какая-то странность. Или, может быть, все дело в том, что она пришла в гости к своей ненормальной подруге, которая разговаривает с ящерицами…

Как только Лотти об этом подумала, рюкзачок Руби зашевелился, и из-под клапана показалась чешуйчатая когтистая лапа. Сэм высунул голову наружу и подмигнул. Селина скривилась от отвращения и горделиво прошествовала в соседнюю комнату, где был вольер для котят. Только Лотти услышала, как черная кошечка презрительно прошипела:

– Рептилии…

Лотти не знала, была ли это затея самих Сэма и Джо – тайком сходить в гости, – или Руби взяла их с собой для моральной поддержки. Хотя вряд ли Руби понесла бы их в таком маленьком рюкзачке, тесноватом даже для одного. Удивительно, как они вообще там поместились вдвоем.

Лотти подтолкнула локтем дядю Джека, который еще ничего не заметил, и у него загорелись глаза.

– Привет, Руби! Хочешь чаю или сока? А потом я тебе покажу всех животных, – сказала Лотти, стараясь держаться естественно и непринужденно, как самая обыкновенная девочка в самом обыкновенном зоомагазине, но про себя добавила: «Всех, которые не стали невидимыми…» Не помогало и то, что, пока они с Руби сидели на кухне, дядя Джек ходил вокруг них кругами и все норовил зайти Руби за спину и заглянуть к ней в рюкзачок. Он делал вид, будто ему позарез нужно что-то найти в кухонных шкафчиках, но актером он был ужасным. В конце концов Софи украдкой потянула его за штанину, выразительно глядя на дверь, и он нехотя вышел из кухни.

Лотти еще не решила, как рассказать Руби о магазине. Как вообще приступить к разговору. Она думала, все получится само собой – просто к слову придется, – но разговор что-то не клеился. Они с Руби неловко молчали, и Лотти казалось, что она почти чувствует, как тайна давит ей на плечи тяжелым грузом и стоит комом в горле. Она понимала, что долго так не выдержит. Вручив Руби стакан с апельсиновым соком, она быстро пробормотала:

– Ты пока побудь здесь, а я сейчас кое-что принесу.

Она вернулась в торговый зал и, не обращая внимания на дядю Джека, который делал ей отчаянные знаки – мол, нет ли каких новостей, – поднялась на стремянку и заглянула в клетку на самом верху, где послушно прятались розовые мыши.

– Хотите пойти познакомиться с Руби? – тихо спросила она.

– Ты ей уже сказала? – пискнул мышонок по имени Фред. – Мы не слышали! Ты ей сказала? И как она восприняла?

– Нет, я еще ничего не сказала. Не знаю, как начать разговор. Я подумала – может, показать ей тебя? Ты не против?

– Конечно не против! – Фред выбрался из клетки и уселся на ладони Лотти. Остальные розовые мыши недовольно заворчали, что так нечестно. Тем более что именно Фред проштрафился в прошлый раз.

– Тише! – шикнула на них Лотти. – Надеюсь, уже через пару минут вы все сможете с ней пообщаться. Но начать надо с кого-то одного.

Сделав глубокий вдох, Лотти вошла в кухню, держа Фреда в ладонях:

– Руби, смотри. Это Фред.

Руби подняла глаза и чуть не подавилась соком:

– Он розовый!

– Ты помнишь! – воскликнула Лотти.

Руби покачала головой, глядя на Фреда во все глаза.

– Это ты его так раскрасила? – ошеломленно пробормотала она.

– Помнишь, ты его видела, когда была здесь в прошлый раз? – спросила Лотти, выпустив Фреда на стол. – Звучит странно, я понимаю. Но это важно. Пожалуйста, вспомни!

Руби пожала плечами, по-прежнему глядя на Фреда:

– Кажется, я что-то помню. Или не помню. Мне снятся сны о розовом мышонке и… каких-то цветах.

Лотти кивнула на подоконник:

– Герань. Вот она.

– Совершенно не сочетается с моей шерсткой, – добродушно проговорил Фред. – Наверное, поэтому тебе и снятся такие сны. Ужасное сочетание цветов – красный и розовый. Кошмар, я бы сказал.

Неудивительно, что Руби онемела от изумления. Она как будто оцепенела, а потом резко встала, схватила свой рюкзачок и бросилась к выходу.

Лотти встала перед ней, преграждая дорогу.

– Извини! – выпалила она. – Фред, ты не должен был разговаривать! По крайней мере, не сразу. Руби, пожалуйста, сядь и послушай меня. Это не розыгрыш, он действительно разговаривает. Поэтому я пригласила тебя сюда. Я хотела тебе показать, что происходит у нас в магазине на самом деле. Я еще никому не рассказывала. Я просто не знаю, что говорить!

Руби медленно обернулась к ней.

– И что было в тот раз? – спросила она таким голосом, что сразу стало понятно: она не на шутку обиделась. – Я увидела розового мышонка, и ты что-то сделала, чтобы я об этом забыла? Ты… ты стерла мне память?

– Нет, это сделала я. – Ариадна появилась в кухне так неожиданно, что даже Лотти удивленно моргнула. А Руби и вовсе застыла с открытым ртом. Что происходит?! Опять какое-то колдовство?!

– Вы?! – прошептала Руби. Ариадна явилась во всей своей ведьминской красе. В длинном черном платье, с огненно-рыжими локонами, струившимися по спине. Типичная ведьма – разве что без бородавок и грязных крючковатых ногтей. – Кто вы? – выдавила Руби.

– Я наставница Лотти, – Ариадна небрежно взмахнула рукой. – Она моя ученица.

– Ты ученица ведьмы, – бесцветным голосом проговорила Руби, опять повернувшись к Лотти.

Лотти только кивнула, неуверенно и смущенно. Ей и самой с трудом в это верилось. Тем более что Ариадна никогда раньше об этом так прямо не объявляла.

– Извини, Руби, у меня не было другого выхода, – мягко и вкрадчиво произнесла Ариадна. Она подошла ближе к Руби и ласково тронула ее за плечо. Ее зеленые глаза вдруг сделались такими пронзительно-яркими, что было невозможно отвести взгляд…

– Не надо! – Лотти смутилась, когда Ариадна удивленно взглянула на нее, разорвав контакт с Руби. – Извини. Но не надо ее заставлять. Я хочу убедить ее по-настоящему, без колдовства. Руби моя подруга.

Ариадна пожала плечами:

– Как скажешь, Лотти. Мы ждем тебя завтра.

Когда они выходили из кухни, Мрак помедлил в дверях и издал тихий смешок:

– Юность категорична и прямолинейна в суждениях. Никаких компромиссов, мир делится только на черное и белое. Ты еще так молода, Лотти.

Руби уставилась на него во все глаза: старый черный кот с мордочкой, посеребренной сединой, говорит человеческим голосом! Вдруг она взвизгнула и подскочила на месте – это Фред взлетел вверх по ее рукаву и уселся у нее на плече.

– Извини, – пробормотал он. – Я его опасаюсь. Он был рядом, когда пропал мой двоюродный братец. И у него вечно голодный вид, как будто его не кормят!

Руби осторожно погладила его по голове кончиком пальца.

Ей явно не верилось, что все это происходит на самом деле.

– Да-да, за ушком, чуть ниже… – радостно запищал Фред. – Ой, тут щекотно!

– Эй! Она наша!

Из рюкзачка Руби, так и висевшего у нее на плече – она еще не настолько расслабилась, чтобы его снять, – выскочили возмущенные Сэм и Джо.

– Ааааа! – завопил Фред дурным голосом, спрыгнул с плеча Руби на стол, подбежал к Лотти и, дрожа, забился в рукав ее кофты.

Руби, кажется, испугалась не меньше. Ее глаза распахнулись так широко, что стали почти совсем круглыми. И, похоже, она перестала дышать.

Сэм вскарабкался к ней на плечо и заглянул ей в лицо.

– Дыши, милая, – сказал он.

Руби сделала судорожный вдох.

– Привет, Лотти! – Джо положил передние лапы на стол. – У вас есть корм для ящериц?

– Мы решили, что тоже хотим к тебе в гости. Без проблем забрались в этот баул, – объяснил Сэм, беззаботно взмахнув чешуйчатой лапой. – Руби, хватит трястись, а то я свалюсь. Успокойся, моя маленькая питомица.

– Но вы разговариваете! – простонала Руби. – И все понимаете! А я говорила вам вещи, о которых вообще никто не должен знать!

Сэм заговорщицки ей подмигнул:

– Я унесу твои тайны в могилу, Руби. Главное – не забывай нас кормить вовремя и обильно, договорились?

Руби испуганно взглянула на Лотти:

– У вас все животные такие?

– Они все умеют разговаривать, – сказала Лотти. – Впрочем, есть и не очень-то разговорчивые. Но Сэм и Джо – они особенные. – Она заметила, как Сэм трясет головой, и поняла, что он не хочет касаться темы драконов прямо сейчас. Наверное, считает, что Руби и без того хватает потрясений. – Пойдем, я тебе покажу наших животных, – быстро проговорила Лотти и, повернувшись к двери, увидела дядю Джека, который топтался на пороге и с надеждой поглядывал на голубых ящериц. – Можно, мой дядя пока пообщается с Сэмом и Джо? Он любит ящериц.

– Никогда раньше не видел такого окраса, – сказал дядя Джек, с восхищением глядя на Сэма и Джо. – Они очень редкие, я уверен.

Сэм и Джо гордо подняли гребни.

– Да, мы такие, – кивнул Джо с важным видом.

– Вы, случайно, не разбираетесь в породах ящериц? – нарочито небрежно осведомился Сэм.

Лотти увела Руби в торговый зал, а дядя Джек с Сэмом и Джо принялись обсуждать технические подробности огненного дыхания.

Теперь, когда Руби узнала их тайну, все обитатели магазина – даже самые странные и необычные – могли показаться ей на глаза. Розовые мышки сидели рядком на полке перед своей клеткой и, покачивая хвостами, обсуждали цвет волос Руби – натуральный он или нет.

Одна из мышек свесилась вниз и спросила:

– Мне всегда было любопытно: чем рисуют веснушки? Их не смывает дождь?

– Нет, я их не рисую, они просто есть, – чуть ли не виновато пробормотала Руби.

– Вот как, – отозвалась мышка с явным разочарованием. – Я думала, можно каждый день делать новые узоры и выбирать разные оттенки. – Она посмотрела на Руби с таким неподдельным сочувствием, что Лотти не смогла сдержать смех.

– Летом, когда много солнца, их становится больше, – сказала Руби.

– Ой, как интересно! Как живой прогноз погоды! – с восхищением пропищала еще одна мышка, и Руби густо покраснела.

– Смотрите, теперь их не видно! – закричал Фред, и мыши принялись истерически хохотать, прижимаясь друг к другу.

Лотти хихикнула.

– Пойдем посмотрим котят, – предложила она Руби, которая явно смущалась под пристальными взглядами мышей. – Ты говорила, они тебе нравятся, да?

– Они ей нравятся?! – Мыши, похоже, не верили своим ушам.

– Мне казалось, у нее есть вкус, – пробормотала одна из них.

– Не слушай их, – сказала Лотти, но, кажется, Руби все еще пребывала под впечатлением от знакомства с говорящими мышами и даже не слишком вникала в то, о чем они говорят.

Селина и Шпрота сидели на крыше своего вольера, перед ними лежала раскрытая книга. Лоттин учебник по математике.

– Здесь все легко, Лотти, – промурлыкала Шпрота. – Непонятно, как можно не справиться с такими простыми заданиями! Привет, рыжая-конопатая.

Руби ошеломленно застыла.

– И она еще самая милая из их парочки, – шепнула Лотти ей на ухо и обратилась к котятам: – Я бы хотела забрать свой учебник.

Селина пожала плечами и промурлыкала сладеньким голоском:

– Зачем он тебе, Лотти? С твоими математическими познаниями ты можешь просто вписать любые числа, взятые из головы, – так будет вероятнее угадать хоть сколько-то правильных ответов. Лучше скажи, где твой новый журнал. А то мне скучно.

Руби не сразу пришла в себя.

– Какие злющие, – пробормотала она. – Неужели все кошки такие?

– Да нет, ты же видела Мрака с Табитой. Они очень хорошие. Правда, Мрак любит командовать…

– В смысле он вечно лезет ко всем с поучениями, – добавила Софи и улыбнулась Руби своей самой лучшей и самой зубастой улыбкой. При этом она постаралась, чтобы Селина со Шпротой тоже увидели ее зубы.

Руби пристально посмотрела на таксу. Похоже, она уже справилась с первоначальным потрясением от знакомства с волшебными животными.

– Так ты укусила Зару? – спросила она чуть ли не с надеждой в голосе. – Или это была помада?

– Помада, – уныло кивнула Софи. – Лоттин дядя не разрешает мне кусаться. Только в крайнем случае. Я укусила только ее юбку. – Софи сделала свою фирменную трагическую морду, с уныло опущенными ушами и большими грустными глазами. Руби присела на корточки, чтобы ее погладить.

– Думаю, ты могла бы ее укусить так, что мало бы не показалось! – сказала она в утешение.

– Конечно могла бы! – приободрилась Софи. – Ты разумная девочка. Я сразу сказала Лотти, что тебе можно доверять. – Она зажмурилась от удовольствия, когда Руби почесала ее за ухом, потом вопросительно взглянула на Лотти.

Лотти смутилась:

– Она предлагает рассказать тебе о магазине. Я понимаю, это звучит странно, когда собака раздает советы, но Софи не обычная собака…

– Я ее фамильяр! – гордо объявила Софи.

– И что это значит? – спросила Руби.

Лотти не знала, как объяснить:

– Ну, наверное…

– Это значит, что я говорю ей, что надо делать, – деловито проговорила Софи. – Лотти, у нас еще осталось печенье? Что-то я проголодалась.

– Это связано… с ведьминскими делами? – спросила Руби, явно занервничав.

Лотти кивнула. Она была рада, что Ариадна своим появлением слегка подготовила Руби к этому разговору, который и так получался очень непростым.

– Софи разбирается в магии лучше меня. Моя мама не верит в такие вещи, и я узнала о своих способностях только недавно. Когда приехала сюда летом.

– Вместе мы сильные колдуньи, – похвасталась Софи. – Лотти, печенье!

– Сильное колдовство на добычу печенья… – раздалось насмешливое мяуканье, и Селина со Шпротой нырнули обратно в вольер. Лоттин учебник остался лежать на крыше с подозрительными царапинами от когтей на обложке.

– А можете мне показать какое-нибудь колдовство? – спросила Руби с надеждой в голосе. – Или без подготовки нельзя? В смысле не нужно, чтобы обязательно была полночь, и начертить мелом круг, и взять серебряный нож, и все в таком духе?

– Где ты это вычитала? – поморщилась Софи. – Смотри.

Лотти не знала, что сказать, но вдруг почувствовала, как Софи резко вытянула из нее силу. Она тихо ахнула – у нее на секунду закружилась голова, – а потом Руби тоже ахнула, только громче.

Селина и Шпрота взмыли в воздух и принялись кружить над вольером, возмущенно мяукая.

– Я так долго об этом мечтала… – Софи дернула носом, и котята закружились в воздухе еще быстрее.

Лотти хихикнула и забрала свою силу назад, но осторожно и бережно, чтобы Селина и Шпрота не грохнулись с высоты, а мягко спустились обратно в вольер. Их черная шерстка стояла дыбом, хвосты распушились и стали в два раза толще обычного. Плюясь и шипя, котята забились в спальную коробку, откуда еще долго доносились угрозы и обещания страшной мести.

– Ладно, пойдемте. Пусть они успокоятся, – сказала Лотти. – А ты, Софи, теперь будь начеку. Они тебе это припомнят.

Ей пришлось взять Руби за руку и утащить за собой: та застыла на месте, не сводя глаз с вольера – вернее, с пространства над ним, где воздух до сих пор слегка искрился.

Вернувшись в торговый зал, Лотти увидела, что Септимус стоит на цыпочках на крыше своей клетки и пытается выглянуть в окно.

– Лотти, ты не знаешь, где Дэнни?

– Нет. Кажется, он говорил, что встречается с друзьями из школы. А что случилось? Почему ты о нем беспокоишься?

– И вовсе я не беспокоюсь, – пробормотал Септимус. – Просто хочу знать, где он, вот и все. – Он был настолько неубедителен, что Лотти тоже встревожилась и выглянула в окно.

– Септимус, – голос Софи был похож на глухой рык, – чем вы с Дэниэлом занимались?

– Я ему говорил, что надо быть осторожнее. – Септимус нервно мял в лапах кончик своего хвоста, как это делают мыши, когда волнуются. Лотти еще никогда не видела старого крысюка таким взволнованным. – А! Вот и он! – Септимус вздохнул с облегчением и, кряхтя, принялся спускаться вниз, чтобы встретить Дэнни у двери.

Видок у Дэнни был еще тот! Весь взъерошенный, плечи поникли, джинсы и толстовка в грязи. Септимус вскарабкался к нему на плечо и принялся что-то шептать ему в ухо, ласково и взволнованно. Дэнни рассеянно погладил его по черной спинке и пробормотал:

– Привет, Лотти. Привет, Руби.

Вот тут-то Лотти и поняла: у него что-то случилось. Никогда раньше он не был таким вежливым.

Лотти забыла о том, что сердилась на Дэнни. Она сбегала в кухню и взяла из холодильника три баночки кока-колы. Дядя Джек, поглощенный своим занятием – он измерял высоту гребней Сэма и Джо, – даже не заметил, как Лотти стащила коробку с печеньем. Потом они с Руби, Софи и Септимусом отвели Дэнни наверх, в Лоттину комнату. Руби помедлила у подножия лестницы, не уверенная, что ей тоже надо идти вместе со всеми, но Септимус пробормотал:

– Пусть идет с нами. Она толковая девочка.

Да, это правда. Но Лотти подумала, не означает ли это, что Септ считает бестолковой ее саму.

Как только Дэнни уселся на Лоттину кровать, Софи спросила, явно сгорая от любопытства:

– Что ты натворил?

Дэнни съежился и как будто сделался меньше ростом. Он явно плел чары отвода глаз, и взгляд Лотти скользил мимо него, воспринимая лишь кучу одежды, непонятно откуда взявшуюся у нее на кровати. Потом в ее голове что-то дернулось: это Софи вцепилась когтями в туманный покров, который Дэнни набросил на их сознание, и сорвала его прочь.

– Прекрати, – строго сказала Софи. – Нас не проймешь этими глупыми трюками, даже если они и действуют на твоих школьных друзей.

Дэнни вздохнул, заерзал на месте и опять стал нормальным:

– Они не действуют. В том-то и дело. Лотти, дай мне печенье.

Руби смотрела на Дэнни во все глаза.

– Он тоже умеет колдовать? – шепотом спросила она у Лотти.

– Он бы умел, если бы постарался, – фыркнула Софи. – Но он слишком ленив. А теперь еще, как я понимаю, нажил себе неприятностей.

– Можно было и не показывать, как вы этому рады, – сказал Дэнни, но скорее устало, чем сердито.

– Мы вовсе не рады, – уверила его Лотти. – Мы за тебя беспокоились, но я подумала, что ты старше и знаешь, что делаешь…

– Ха! – невесело усмехнулся Дэнни. – Если бы я знал!

Лотти никогда не видела Дэнни таким расстроенным. Как будто он сейчас заплачет! Ей захотелось его обнять, но она знала, что он не позволит. Особенно в присутствии Руби.

Суровый взгляд Софи смягчился. Она запрыгнула на кровать и положила голову на колено Дэнни.

– Ты глупый мальчишка, – ласково проговорила она.

Септимус исподлобья взглянул на Софи, но ничего не сказал. Дэнни рассеянно погладил ее по спине.

Лотти передала Софи всю свою силу – теплой волной утешения и поддержки, – и Дэнни вроде бы чуточку повеселел.

– Ого! Я и не знал, что ты это умеешь, – с уважением произнес он, и Лотти внутренне просияла. – Эти ребята в моем новом классе… Все из-за них, – неожиданно выпалил Дэнни, и все остальные постарались не проявлять слишком заметного интереса, чтобы его не смущать. Иначе он мог бы снова замкнуться в себе.

– Кучка безмозглых болванов, – проворчал Септимус. – Они того явно не стоят.

– Да, зря я тебя не послушал. – Дэнни вздохнул и смущенно взглянул на Лотти и Руби. – Я хотел им понравиться, чтобы они меня приняли в свою компанию. Применил чары гламура. Я о них спрашивал у Ариадны, ты в курсе.

Лотти кивнула, а Руби озадаченно нахмурилась.

– Что он применил? – тихо спросила она, глядя на Дэнни чуть ли не с обожанием.

– Это как театральный костюм, – пояснила Лотти. – Люди видят тебя не таким, какой ты на самом деле, а таким, каким тебе хочется им показаться. По сути обман.

– Ну спасибо, – насупился Дэнни. – Ты просто завидуешь, потому что сама не умеешь. Как бы там ни было, у меня получилось. Я знаю, что все получилось. Они хотели со мной дружить, позвали кататься на скейтах в парке. Только гламур не подействовал на скейтборд. Они-то все классно катаются, а я плохо. В общем, я грохнулся. Было больно. И тут чары уже совсем рассеялись, и надо мной все смеялись, – выпалил он на одном дыхании. Сейчас Дэнни был так не похож на себя, что Лотти самой захотелось заплакать. Ей было ужасно жаль Дэнни, пусть даже он и пытался обмануть людей.

И тут Руби подошла к Дэнни и действительно его обняла. Он слегка растерялся, но, кажется, был благодарен, поэтому Лотти тоже его обняла. Дэнни выдержал ровно десять секунд.

– Ну ладно. Хватит уже обнимашек, – пробормотал он.

– Может быть, ты упал потому, что тебе приходилось сосредотачиваться на поддержании гламура? – спросила Лотти, делая вид, что никаких обнимашек и не было.

– Может быть. Удержать его было непросто, – признался Дэнни.

– Это все потому, что у тебя нет внутренней дисциплины и ты ленишься тренироваться, – наставительно проговорила Софи.

Дэнни раздраженно дернул плечом, но ничего не сказал.

– Видишь, Лотти? Для того и нужны все эти скучные упражнения, – объявила Софи с победным видом.

– Он и без тебя знает. Не надо его воспитывать, – прошипел Септимус.

– Да уж. – Софи уставилась в потолок и пробормотала себе под нос: – Тебе надо лучше за ним присматривать.

Септимус бросился на нее, но Дэнни успел его перехватить:

– Она права, Септ. Зря я тебя не послушал. Пойдем в кондитерскую, купим тебе арахис в карамели. – Это было любимое лакомство Септимуса. – Но тебе придется сидеть у меня в кармане, иначе нас просто не пустят.

Септимус радостно закивал и нырнул в карман Дэнни.

– У тебя в пиджаке тоже есть карманы, – сказал он, высунув мордочку наружу. – Я мог бы ходить с тобой в школу. И тебе никогда не будет одиноко.

Дэнни нахмурился.

– Мне не одиноко, – пробормотал он. – Просто я не люблю быть один. Это разные вещи. – Он сердито взглянул на Лотти, которая вообще ничего не сказала.

– Но тебе совершенно не нужно притворяться кем-то другим, чтобы понравиться людям, – неожиданно проговорила Руби, и Лотти мысленно ей зааплодировала. Она гордилась своей подругой. Руби всегда оставалась собой и не желала меняться, чтобы угодить Заре и всем остальным девчонкам из Зариной компании.

– Легко сказать, – буркнул Дэнни и погладил Септимуса по голове. – Иногда я мечтаю, как было бы здорово жить в нормальном доме, с нормальным папой… и мамой… и быть обычным мальчишкой.

– Быть обычным очень скучно, – возразила Руби. – У вас с Лотти есть удивительные способности! Это так интересно! А ты хочешь быть скучным, как все остальные?! Как я, – добавила она, вдруг погрустнев.

– Ты вовсе не скучная! – воскликнула Лотти. – И ты даешь отпор Заре без всякой магии! На такое способен не каждый.

– Да, – хмыкнул Дэнни. – Это единственный плюс в новой школе. Там нет Зары Мартин.

– Ты же не откажешься от волшебства? – спросила Руби.

– Конечно нет, – прошептал Септимус, но посмотрел на Дэнни с беспокойством и затаенной надеждой.

– Септ, а ты точно поместишься в карман моего школьного пиджака? – тихо спросил Дэнни.

– Если там будет кусочек арахиса в карамели, уж как-нибудь помещусь, – проворчал Септимус с напускным безразличием, но его взгляд, когда он смотрел на Дэнни, светился любовью. – И, может быть, парочка мятных леденцов. Леденцы полезны для зубов, – добавил он, когда они с Дэнни уже спускались по лестнице.

Лотти с тревогой смотрела им вслед, перегнувшись через перила.

– Думаешь, с ним все будет в порядке? – спросила она у Софи.

Софи вздохнула:

– Может, да. Может, нет. У него есть Септимус, и хотя Септимус всего лишь крыса, он очень благоразумный. Намного благоразумнее Дэнни. Он за ним присмотрит. Кстати, я тоже не отказалась бы от арахиса в карамели, – Софи сделала большие жалобные глаза, как будто это не она вчера прикончила последнюю коробку шоколадных конфет, которые Лоттина мама прислала из Франции.

– Может быть, надо сказать дяде Джеку? – спросила Лотти.

– Хочешь, чтобы Дэнни вообще перестал с тобой разговаривать? – хихикнула Руби.

– Заманчивая идея… Но да, наверное, ты права. И все равно жалко, что мы в разных школах. А то мы могли бы за ним присмотреть. – Лотти тихонечко рассмеялась. – Я говорю как его мама! – Потом она поняла, что сказала, и перестала смеяться.

Софи печально сгорбилась:

– В том-то и дело. Если бы у него была мама, наверное, он таким бы и не был. Хорошо, что у него есть мы. Пусть даже он никогда нас и не слушает.

Лотти присела на кровать рядом с Софи и погладила ее по голове.

– Жалко, что я не могу взять тебя в школу, – с завистью проговорила она. – С тобой мне была бы не страшна никакая Зара.

Софи зевнула, широко распахнув пасть.

– Мне вряд ли понравится в школе, – сонно пробормотала она, свернувшись калачиком. – Судя по вашим рассказам, там шумно и скучно. И плохо пахнет. Но я приду, если что-то случится. А сейчас я буду спать. Прошу меня не будить. Но если захочешь угостить меня шоколадкой, тогда буди. Не стесняйся.

Глава 10

– А ты не можешь использовать магию против Зары? – задумчиво спросила Руби, когда они с Лотти в понедельник шли в школу. Лотти специально зашла за Руби – ее дом был почти по дороге, – потому что в компании всегда веселее. Да и вообще хорошо, когда ты приходишь на школьный двор не одна.

Лотти покачала головой:

– Мы пытались. Но все пошло как-то криво. Наши с Софи мысли перемешались, и мы как будто охотились на нее. Не мы сами, а наша магия. Не знаю, чем бы все закончилось, если бы Фред меня не укусил. Только тогда мы сумели остановиться. Нельзя использовать магию, если желаешь зла людям. Иначе все, что ты делаешь, будет испорчено. И, как я понимаю, ты сам испортишься.

– Ясно. – Руби с досадой пнула кучу опавших листьев. – Знаешь, Лотти, это как-то несправедливо. А если Зара замыслит уж совсем мерзкую гадость и ты попытаешься ей помешать? Или так тоже нельзя?

Лотти тоже пнула листья – со всей силы.

– Не знаю, – сердито сказала она. Это и вправду было несправедливо. – Ариадна говорит, что я должна сама чувствовать, что хорошо, а что плохо. И вот я чувствую, что в тот раз с Зарой я едва удержалась, чтобы не сделать с ней что-то плохое. Мне понравилось за ней охотиться. – Лотти украдкой взглянула на Руби, не зная, как та отнесется к такому признанию. Но, кажется, Руби была с ней солидарна.

– Мне бы тоже понравилось, – кивнула она. – Знаешь, я никому не скажу, если тебе вдруг захочется на минуточку стать злой ведьмой.

Лотти улыбнулась:

– Ты будешь всех отвлекать, а я скормлю ей глаз тритона.

Они уже подошли к школьным воротам, и Лотти заметила, что они с Руби синхронно сделали глубокий вдох, морально готовясь к тому, что ждало их впереди.

– Глаз тритона – это как-то жестоко, – задумчиво проговорила Руби. – По отношению к тритону, конечно. А что, в колдовстве правда используют глаза тритонов?

– Не знаю, – честно призналась Лотти. – Я еще не дошла до таких заклинаний. У меня пока только теория. И лечебные травы. Но если вдруг будет что-то такое, я даже не знаю… придется где-то ловить тритонов. Дядя Джек никогда не продаст своих животных для чего-то подобного. И я его понимаю.

– Мышиная цаца, – фыркнула Зара, обогнав Лотти и чуть не задев ее плечом.

Лотти поморщилась. Все как всегда. Минут через десять она придумает достойный ответ на Зарину колкость, но сейчас ничего остроумного в голову не приходит. И язык словно отнялся, и сердце колотится как сумасшедшее.

Зара обернулась к ней со злорадной улыбочкой.

– Ой, что скоро будет, Лотти! – сказала она.

– И что это значит? – нахмурилась Руби.

– Может быть, ничего, – сказала Лотти с надеждой в голосе. – Может, она так сказала, чтобы я целый день мучилась, ожидая подвоха. Такой хитрый ход. Типа, психологическая атака. – Она твердо кивнула.

Руби ее слова явно не убедили.

– Может быть…

* * *

Если это была психологическая атака, то Заре надо дать премию как лучшей актрисе года, подумала Лотти, нервничая все больше и больше. Зара была подозрительно радостной, прямо вся сияла и о чем-то шепталась с подружками, то и дело хихикая. К счастью, еще на прошлой неделе миссис Лоренс разрешила Лотти сесть с Руби, хотя, кажется, удивилась, что кто-то не хочет сидеть рядом с ее ненаглядной Зарочкой. Но все равно они с Руби сидели достаточно близко от Зары, чтобы в полной мере ощутить на себе ее злобу.

– Но теперь я хотя бы не переживаю из-за диктанта, – шепнула Лотти, когда они с Руби уселись за стол в столовой. – Так что от Зариных угроз даже есть польза.

Еще на прошлой неделе миссис Лоренс объявила, что в следующий понедельник будет контрольный диктант и тот, кто получит за него тройку и ниже, останется после уроков и будет учить слова. Многие Лоттины одноклассники взяли в столовую листочки со списком слов для диктанта и проверяли друг друга.

После большой перемены миссис Лоренс вошла в класс в пугающе радостном настроении:

– Ну что, ребята? Сначала урок истории или сразу диктант?

– Не-е-е-ет! – дружно взвыл класс.

Миссис Лоренс рассмеялась:

– Извините меня, я пошутила. Сейчас пишем диктант. Приготовьте ручки. Зара, пожалуйста, раздай всем листочки.

Зара обошла класс, раздавая листочки, которые ей вручила миссис Лоренс. Остановившись рядом с Лотти и Руби, она улыбнулась как-то особенно гадко, и Лотти снова подумала, что, возможно, Зарина утренняя угроза была неспроста.

– А теперь все замолчали и настроились на работу, – сказала миссис Лоренс. – И не делайте такие лица, Эйдан и Джеймс. У вас был список слов и было время все выучить.

Лотти жутко переживала – ведь это был ее первый контрольный диктант в новой школе. Программа в Нитербридже оказалась ничуть не сложнее, чем прошлогодняя программа в Лоттиной старой школе, но Лотти боялась, что диктант будет сложным. На самом деле все оказалось не так уж и страшно, тем более что список слов дали заранее. Но Лотти была благодарна Горацию, который ей очень помог. Вчера она весь вечер учила слова и бормотала их себе под нос, даже не замечая, что Гораций внимательно к ней прислушивался. Наконец он не выдержал и заявил:

– Ты давно должна была все выучить.

– Я все выучила, – сказала Лотти. – Но дядя Джек занят и не может меня проверить. Сегодня ему привезли новых мышей, и их всех укачало.

– Столько мороки с этими грызунами, – проворчал Гораций. – Я сам тебя проверю. Дай мне свой список. Быстрее, девочка!

Лотти послушно отдала ему листок со списком слов. Гораций был старым брюзгой, но в орфографии разбирался прекрасно – он всегда помогал дяде Джеку решать кроссворды. Лотти ругала себя за то, что не догадалась обратиться к нему за помощью раньше. Гораций быстро пробежал глазами по списку:

– До смешного легко. В твоем возрасте уже надо учить латинские глаголы. Ладно. Пиши. Экстремальный…

Лотти улыбнулась, когда миссис Лоренс продиктовала «экстремальный», и не заметила, что Зара тоже улыбается: довольной, ехидной, недоброй улыбкой, не сулившей ничего хорошего.

Лотти так сосредоточенно старалась вспомнить, что пишется после «р» – «е» или «и», – что не сразу заметила, как Зара подняла руку. Что она делает? Миссис Лоренс вряд ли понравится, что придется прервать диктант.

– В чем дело, Зара? – нахмурилась миссис Лоренс.

Зара сделала большие глаза, изображая ангельскую серьезность.

– Простите, что перебиваю, миссис Лоренс, но Лотти списывает. – Ее огромные голубые глаза были полны неподдельной тревоги.

Лотти чуть не задохнулась от возмущения. По классу пробежал приглушенный шепоток.

Миссис Лоренс посмотрела на Зару, потом на Лотти.

– Не может быть, Зара, – твердо проговорила она, и Лотти слегка успокоилась. Но именно что слегка. Зара не зря угрожала ей утром. Она наверняка приготовила пакость похуже, чем просто наябедничать миссис Лоренс. Лотти и Руби в панике переглянулись. Похоже, Руби подумала о том же самом.

– Продолжаем диктант, – объявила миссис Лоренс, но тут Зара встала.

– Миссис Лоренс, послушайте. Я не вру! Лотти приклеила лист со словами снизу под партой. – Зара так убедительно изобразила обиду и ужас, что у нее даже глаза заблестели от слез. – Я видела, как она приклеивает его скотчем. На большой перемене. Я ей сказала, что так делать нельзя, но она пригрозила порвать все мои учебники и тетрадки, если я вам пожалуюсь. – Она села на место и схватилась за руку своей подружки Бетани, словно ей было страшно. Бетани пыталась изображать серьезность, но все-таки не сдержалась и ухмыльнулась, глядя на Лотти.

– Я не… – начала было Лотти, но замолчала, сообразив, что все бесполезно. Разумеется, Зара приклеила список слов у них с Руби под партой, чтобы миссис Лоренс его нашла.

И миссис Лоренс его нашла. Она тяжело вздохнула, с укором глядя на Лотти.

– Я его туда не клеила, честное слово, – пробормотала Лотти со слезами в голосе. Воздух как будто сгустился, напитавшись эмоциями, которые стали почти осязаемыми. Ее собственный страх, ярость Руби, разочарование миссис Лоренс, злорадство Зары… И вдруг у нее в голове прозвучал голос Ариадны, четкий и ясный: «Тебе нужно хоть иногда применять свою силу, Лотти. Иначе зачем я тебя учу?»

И голос Руби. Ее слова, сказанные буквально сегодня: «А если Зара замыслит уж совсем мерзкую гадость и ты попытаешься ей помешать? Или так тоже нельзя?»

Такое нельзя оставлять безнаказанным, подумала Лотти. Зара должна ответить за свой гадкий поступок. Но как ее проучить? Что надо сделать?

Лотти вдруг вспомнила, как отреагировала Табита, когда она рассказала ей, Мраку и Ариадне о подлянке, которую Зара устроила ей в первый день в школе. Воспоминания Табиты о том, как Зара над ней издевалась, оказались такими яркими и живыми, что воплотились в призрачную картинку, повисшую в воздухе. Лотти обвела взглядом класс. Все, кроме миссис Лоренс, знали, что происходит. Зара врет не краснея. Все это знали, но никто не решился ей возразить. Никто не решился вступиться за Лотти. Никто, кроме Руби, которая начала было что-то доказывать миссис Лоренс, но та велела ей замолчать.

Лотти улыбнулась Руби.

– Все нормально, – сказала она, не обращая внимания на возмущенный шепот подруги:

– Ты что, так и будешь терпеть… Ой!

Прежде чем Лотти успела сообразить, что она делает, ее злость и обида взяли свое. Магия излилась из нее неудержимым потоком. Лотти почувствовала, как Софи просыпается в магазине и громко лает, подбадривая ее, под изумленным взглядом дяди Джека. Софи передавала ей свою силу, и любовь, и веру в то, что у нее все получится.

Воздух посреди класса сгустился в туманную, мерцающую картинку. Изображение Зары, сотканное из мыслей всех одноклассников – из мыслей, которые Лотти даже не пришлось красть, потому что они читались на каждом лице, в каждом испуганном и возмущенном взгляде.

Зара такая, какая есть. Злая. Подлая. Лживая, гадкая. Мерцающий в воздухе образ стал почти плотным, почти осязаемым – каждый из одноклассников узнавал настоящую Зару и добавлял к ее изображению что-то от себя. Даже Заре, которая кое-что о себе поняла, и ей самой стало противно. Она побледнела, как будто ее сейчас стошнит. На этот раз она опиралась на Бетани уже без притворства, но Бетани отодвинулась от нее – тоже бледная, словно ей дурно. Призрачная Зара казалась такой настоящей, что Лотти сама удивилась. А потом картинка начала меняться, чего Лотти и вовсе не ожидала. Картинка двигалась. В руке у призрачной Зары появился листок бумаги, она присела на корточки и прилепила листок со списком слов для диктанта под партой Лотти.

– Это не я… – пробормотала Лотти, обращаясь не только к Руби, но и к себе самой. – Я не знала, что нам покажут, как все это происходило…

– Посмотри на Зару, – шепнула ей Руби. – На настоящую Зару.

Лотти взглянула на Зару – и ахнула. Она впервые увидела ее – первую красавицу школы – такой некрасивой. Та словно сделалась ниже ростом, и вся как-то сморщилась, и сидела, зажав рот ладонью, будто сдерживая тошноту. Глядя на Зару, Лотти вдруг поняла, что произошло с ее чарами. Зара их изменила, Зара и ее подружки. Они так испугались, что волей-неволей начали вспоминать все плохое, что сделали людям. Их собственная злоба питала сотканный магией образ, открывая всем правду. И они не могли этому помешать.

– Их злоба к ним же и возвращается, – пробормотала Лотти. – Что посеешь, то и пожнешь. Как в тот раз с Софи, когда магия стала черной…

Она быстро обвела взглядом класс и тихо, но твердо сказала:

– Хватит.

Теперь все знали, как было на самом деле, все испытали изрядное потрясение, и ей самой не хотелось мучить Зару… слишком сильно.

Лотти протянула руку, выхватила из воздуха созданный чарами образ Зары и принялась сминать его в шарик как лист бумаги. Хотя он оказался податливым и невесомым, удержать его было непросто. Он не то чтобы норовил вырваться, но как будто утекал сквозь пальцы. Наконец Лотти почувствовала, как смятая картинка раскрошилась в пыль у нее в руках. Она сдула невидимую пыль с ладони, возвращая каждому из присутствующих его мысли, которые помогли создать образ.

Миссис Лоренс сделала глубокий вдох и тряхнула головой, словно сама толком не понимала, что сейчас было.

– Зара! – проговорила она с ужасом в голосе, и все как будто очнулись и принялись растерянно переглядываться. Что сейчас произошло? Что-то странное… Зара кого-то обидела… эту новую девочку, Лотти. Но Лотти дала ей отпор, правда?

Лотти в изнеможении упала на стул. Это было сильное колдовство – чего стоило сплести воедино мысли стольких людей! – и от Зариной злобы у нее разболелась голова. Но она все равно улыбалась. Ей еще никогда не было так хорошо в новой школе. Она заметила, что некоторые девчонки поглядывают на нее с робкой улыбкой – девчонки, которые из-за Зары боялись с ней разговаривать.

Миссис Лоренс оперлась рукой об учительский стол, словно ей было трудно стоять без опоры, и пробормотала:

– Зара. Да. – Она посмотрела на свою любимую ученицу, не понимая, откуда взялись эти странные воспоминания, которые вихрем неслись у нее в голове и мешали сосредоточиться. – Зара, иди в канцелярию и скажи, чтобы они позвонили твоей маме. Тебе надо домой. Ты, наверное, заболела. Ты плохо выглядишь.

Все ребята смотрели на Зару, которая встала и поплелась к выходу. Никто так и не понял, что сейчас произошло. Заре стало плохо. Да, она заболела, и ее отпустили домой. Прямо во время диктанта.

Миссис Лоренс нахмурилась, глядя на список слов у себя в руке. Почему-то в двух экземплярах.

– Продолжаем диктант. Где мы остановились? «Экстремальный» ужеписали? Не торопитесь, подумайте, какая буква идет после «р».

Лотти с трудом смогла записать слово – так сильно дрожала рука. Потом она улыбнулась Руби. Ей почему-то казалось, что Руби запомнила все, что было, пусть даже все остальные забыли.

Руби улыбнулась в ответ. Она была очень бледной, и ее веснушки казались темнее обычного. Миссис Лоренс все еще пребывала в растерянности и не особенно обращала внимание на то, что творится в классе. И хотя она вряд ли бы что-то заметила – Руби прошептала как можно тише:

– Но они ничего не запомнили! Значит, все было зря.

Лотти покачала головой:

– Нет, не зря. Я думаю, ты все запомнила потому, что мы знаем: тебе можно доверять. Но и Зара забыла не все. Она что-то помнит. Помнит, как ей было плохо. – Она быстро оглянулась на Бетани, Элли и всех остальных Зариных подружек. – И они тоже помнят. Взгляни на них.

Руби кивнула.

– Надеюсь, ты их напугала и они еще долго к тебе и близко не подойдут, – прошептала она.

Лотти пожала плечами:

– Вряд ли им этого хватит надолго. Но если они опять станут ко мне цепляться, я вспомню, что было сегодня. И никогда больше не буду бояться Зару как раньше.

– Лотти, ты победила! – шепнула Руби, не переставая следить одним глазом за миссис Лоренс, которая, похоже, уже приходила в себя.

Лотти кивнула и улыбнулась. Да. Она победила.

* * *

Как только Лотти вошла в магазин, Софи бросилась ей навстречу.

– Что там было? Рассказывай! – Она повизгивала от нетерпения, и весь магазин вдруг взорвался хором взволнованных голосов. Всем животным хотелось послушать Лоттин рассказ.

Лотти подхватила Софи на руки и почесала ее за ушком.

– Ты разве не знаешь? – озадаченно спросила она. – Я думала, ты все видела.

Софи сердито покачала головой:

– Ничего я не видела. Ты забрала почти всю мою силу. Мне пришлось спать целый день!

– А то ты и так не спишь целыми днями, – заметил дядя Джек.

Софи посмотрела на него как на законченного придурка:

– Да. Но сегодня я спала не по собственному желанию.

Лотти уселась прямо на прилавок и стала рассказывать о чарах, создавших призрачный образ Зары. Рассказ получился довольно долгим, потому что все перебивали ее вопросами, а потом где-то на середине из школы вернулся Дэнни, и Лотти пришлось начинать все сначала.

– Это очень сильная магия, – встревоженно пробормотал дядя Джек, когда Лотти закончила. – Мне кажется, тебе еще рано учиться таким вещам. Ариадна явно поторопилась.

– Она здесь вообще ни при чем! – возмутилась Софи. – Нас никто не учил. Мы сами создали эти чары. Мы с Лотти. – Она так раздулась от гордости, что казалась крупнее обычного.

Лотти пожала плечами:

– Это был единичный случай. Не переживай, дядя Джек. – Она посмотрела на Дэнни и на Септимуса, сидевшего у него на плече. – Как тебе в школе, Септ?

Септимус с отвращением передернул усами.

– И люди еще называют крыс грязными! – воскликнул он. – Ты бы видела тамошние туалеты! И учитель истории неправильно говорил об эпидемии чумы в Европе. Она началась вовсе не из-за крыс!

Дэнни улыбнулся:

– Вдвоем было здорово. У нас есть отличная идея для завтрашнего урока естествознания. Септ сделает вид, что сбежал из клетки в лаборатории мистера Джонса. Девчонки просто с ума сойдут! – Потом он уставился себе под ноги и пробормотал так тихо, что Лотти пришлось напрячь слух: – Спасибо, Лотти. За вчерашнее. Ты настоящий друг. В смысле могла бы быть другом, не будь ты моей младшей сестрой.

Лотти вздохнула, а Софи закатила глаза. Это было не лучшее выражение благодарности, но Лотти не ожидала от Дэнни вообще никакого, так что, можно сказать, он приятно ее удивил.

– А если тебя поймают? – спросила Софи у Септимуса, и они принялись препираться насчет завтрашнего предприятия, которое такса явно считала дуростью. Лотти слушала их вполуха, почти убаюканная тихим шелестом голосов, доносившихся со всех сторон. Розовые мыши обсуждали, как лучше спрятаться в мешке с Лоттиной физкультурной формой, чтобы тоже попасть в школу. Лотти сделала мысленную заметку на завтра: перетрясти всю физкультурную форму перед выходом в школу.

– Лотти, у тебя все хорошо? – спросил дядя Джек. – Ты о чем-то задумалась.

Лотти улыбнулась:

– У меня все хорошо. Дядя Джек…

– Да?

– Можно мне остаться у вас в Нитербридже?

Дядя Джек моргнул, и все животные разом притихли и с надеждой прислушались.

– Ты имеешь в виду – навсегда? – Дядя Джек задумчиво посмотрел на нее. Потом повернулся к Дэнни, который быстро кивнул и притворился, что очень занят, открывая пакетик с арахисом в карамели для Септимуса. Дядя Джек обнял Лотти за плечи и прижал ее к своему старому колючему свитеру. Интересно, подумала Лотти, от папы тоже так пахло: сеном, семечками и совсем чуть-чуть псиной, но не противно, а даже приятно? – Лотти, милая, я уже не представляю, как мы тут жили без тебя. Ты сама знаешь, что здесь твой дом.

Лотти кивнула. Софи тесно прижалась к ее боку, и Лотти почувствовала, как ее радость сливается с радостью Софи и возрастает вдвойне.

Примечания

1

Глупенькая, дурочка (фр.).

(обратно)

2

Конга – популярный кубинский танец. Танцующие выстраиваются цепочкой и повторяют движения за ведущим.

(обратно)

3

Непослушный, плохой (фр.).

(обратно)

4

Скорее (фр.).

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

*** Примечания ***