Безликий (СИ) [Доктор Вэнхольм] (fb2) читать онлайн

Безликий

Пролог

Маленькая деревушка расположилась в неприметной низине в километре от центрального тракта. Дорожка, уводящая к ней, так вообще была скрыта за несколькими слоями кустов и вечнозелёных растений, пребывающих в своём обычном виде даже в нынешний период — в холодные и снежные дни Альтагарской зимы.

Хотя, на самом деле говорить о том, что зимнее время года превращало Империю в царство холода, отнюдь не приходилось. Где-то на севере в районе такого города, как Фолпорт, действительно так и было. Эта старая обледенелая крепость промерзала на протяжении всего календарного года, а вот на юго-востоке, где и находились наши герои, в этот сезон обычно стояла достаточно комфортная погода.

К сожалению, не в этот раз.

Как по заказу, ровно в тот день, когда наёмничий отряд отправился в своё путешествие, центральный тракт накрыло мощным снегопадом, так что дороги сразу за Альтагарским перекрёстком превратились в одно сплошное снежное покрывало.

Так ещё и погода день спустя начала буквально сходить с ума. За каких-то несколько часов небо с безоблачно-ясного сменилось на мрачно-серое, почти чёрное, скрывшись за плотной накидкой из холодных, не предвещающих хорошей погоды, туч. А ещё спустя совсем немного чернота превратилась в обречённую серость.

И так происходило каждый из тех одиннадцати дней, что наёмники были в пути.

***

Отряд наёмников «Алое зеркало» из-за погодных условий прибыл в деревню, где планировалось заночевать лишь поздним вечером, поэтому сейчас все пять человек… Поправка — четыре человека и один эльф — отдыхали и переводили дух в доме старосты местного хутора. Ни таверны, ни постоялого двора в деревне не имелось, но местный глава согласился принять «почтенных» гостей, хотя поначалу с явной брезгливостью относился к чужакам, возникшим, считайте, посреди ночи в его деревне.

Однако мнение помог изменить проводник — торговец Сол и его принадлежность к Имперской гильдии магов. Продемонстрированная старосте метка в мгновение того отрезвила, и раздражённый скряга сменился на обходительного господина. Позволил остановиться в своём доме — небольшом особнячке, что своим видом выделялся на фоне одноэтажных деревянных халуп, и даже попытался по полной выслужиться перед чужаками, однако уже лидер наёмников — Томас, осадил того и сказал, что нужно лишь место для отдыха.

Правда, пока весь отряд уже отправился спать, Томас остался единственным, кто всё ещё сидел на первом этаже за столом, оставаясь погружённым в свои мысли. Спать ему не хотелось абсолютно, а разум напрягали мысли о нынешнем деле. Наёмник смотрел в тусклый огонёк масляной лампы, что оставался единственным источником света в тёмной комнате. В безлунной ночи это место, наверняка при свете кажущееся уютным, приобретало совершенно иной, мрачный окрас. Казалось, что из-за дверей, лавок могут медленно выползти мерзкие чёрные тени и словно хищные твари подкрасться к ничего не подозревающему сонному человеку.

Тем не менее, Томас боялся не этого. За свои путешествия он успел побывать во многих мрачных местах, и те времена, когда он боялся каждой тени или шороха давным-давно прошли.

Наёмника напрягало само дело, сам заказ Катрасского торговца. Он подробно описал задание, дал точные координаты и даже артефакт слежения, чтобы на месте можно было найти кристалл, обещал хорошие деньги, и всё в целом выглядело как самый обычный заказ. Вот только неизвестно для каких целей он также «добавил» в их отряд проводника.

Хотя, пожалуй цели Маурицио были более чем понятны. Торгаш, хоть этого и не показывал, временами был тем ещё параноиком, однако Томас всё же думал, что между ним и «Алым зеркалом» есть полное доверие, однако, видимо, ошибался.

И ладно бы, если бы проводником был кто-то другой, но Маурицио дал в сопровождение своего помощника, с которым у наёмника были, мягко говоря, холодно-нейтральные отношения. И дело было ведь не в том, что Сол являлся ужасным человеком, обладал, что называется, дерьмовым характером или ещё чем-то. Нет, всё имело куда более простые причины. Между Делаксом и сестрой наёмника — Лексой — был роман. Вот и всё.

И Томас понимал, что только из-за этого он не желает видеть проводника, однако ничего не мог с этим поделать. Ему казалось, что сейчас его авторитет, как главы отряда, может снизиться, ведь не только Лекса во многом прислушивалась к торговцу, но и остальные считали его, если уж говорить об иерархии, не намного ниже Томаса. А виной всему всего лишь метка гильдии…

— Том, ты чего не спишь? — наёмник настолько ушёл в свои мысли, что даже не сразу услышал бархатный женский голос, раздавшийся за спиной.

Он резко обернулся и увидел её. Лексу. Черноволосую девушку, что была всего на пару лет младше Томаса. Одетая в ту же походную одежду — серые дорожные штаны, блуза со светлыми рукавами чуть ниже локтя и таким же воротом, поверх надета кожаная кираса, а также пояс, верхняя одежда была оставлена в комнате. В её чёрных глазах, что в полутьме казались буквально бездонными, наёмник видел одновременно изучающий и беспокойный взгляд.

— Ты же знаешь, что мы выходим ещё затемно.

— Знаю, — буркнул Томас, — Сама-то что? От храпа уже ко мне сюда пришла.

— Если ты про Мака, то к тому, как спит он, я уже привыкла, — девушка обошла стол и уселась напротив Томаса, — А если ты про Сола, то я тебе одно скажу: хватит, — она произнесла это абсолютно спокойно и взглянула наёмнику в глаза, — То, что мы вместе, тебя не должно волновать. До тех пор, пока мы не вернёмся в Катрас, он — всего лишь наш проводник, а я — всё ещё солдат дальнего боя в «Алом зеркале».

Томас намеревался что-то сказать, но размеренный чарующий голос сестры как-то отогнал те мысли, что он собирался ей высказать, поэтому наёмник просто промолчал, а затем поднялся из-за стола.

— Сол говорит, что, если завтра всё будет гладко, то до этой деревушки мы дойдём во второй половине дня.

— Прекрасно, — чуть улыбнулся Томас, этому факту он был действительно рад, — А то это путешествие, мне кажется, из-за всего этого хаоса уже слегка подзатянулось…

Глава 1

Некоторое время назад…

Катрас

Удивительно, насколько сильно может контрастировать торговый город между своими районами. Вот ты вроде идёшь по его западным улицам, и вокруг тебя располагаются ряды из аккуратных кирпичных четырёхэтажных домов. Пестрят товарами витрины магазинов, зазывают к себе вывески различных заведений.

И вот ты выходишь на центральную улицу, как по левую сторону на возвышенности возникают огромные поместья с мраморными колоннами и гранитными стенами, весь величественный вид которых не могут скрыть вечнозелёные ограды и высокие заборы.

А затем ты попадаешь в восточную часть города. Нет, ещё не в трущобы, но туда, где прочерчивается чёткая граница между основным городом и этим неблагополучным районом. И в этот момент начинаешь видеть беспорядочную застройку из каменных домов, соседствующих рядом с деревянными хибарами, практически полное отсутствие инфраструктуры, замусоренные улицы и сборища бедняков, которые своими взглядами так и норовят пробурить тебя насквозь, надеясь забрать у тебя всё до самой последней монеты, до самого последнего медяка.

— Слушай, а ты точно ведёшь нас на тот адрес? — спросил я у Лексы, глядя на очередной полуразрушенный дом, лучшие времена которого давным-давно остались в истории, — Что-то улицы всё мрачнее и мрачнее становятся.

— К сожалению, — вздохнула она, — Одному человеку не хватило ума приобрести жильё в чуть более благополучном месте, — а затем через паузу, будто задумавшись, продолжила, — Хотя, винить его в этом не стоит. Это место сослужило для нас с братом отличным пристанищем, когда мы только перебрались в Катрас.

На эту небольшую деталь из прошлого наёмницы я предпочёл промолчать, обратив свой взор на то, как какого-то бродягу в рваной одежде вышвыривают из одного из немногих встреченных здесь магазинов. Вышвыривают прямо в сугроб, откуда он, вдоволь выматерившись, встаёт и направляется прочь, посылая проклятия во все стороны.

Именно девушке выпала «честь» представить меня остальным наёмникам: её брат сослался на какие-то внезапно возникшие дела. И ей эта роль, мягко говоря, не нравилась. Не нравилась ровно по той причине, что приходилось тащиться в трущобы, ведь эта «парочка», как она выделяла упоминание остальных наёмников, в жизни не выпрется с этой квартиры, пока не скажет Томас. Томас и не говорил.

Поэтому сейчас мы пробирались сквозь бедные районы, но, благо, в скором времени вышли к нужному адресу. Дом даже выглядел чуть лучше, чем окружающие его строения. Трёхэтажное каменное здание даже было покрашено, хотя краска уже успела прилично облезть. Окна выглядели пустыми: из-за темноты и во многих местах задёрнутых занавесках было невозможно разглядеть, что происходит внутри квартир. В парадную же мы прошли без особых проблем, сразу же успев понять, что собой представляет этот дом изнутри. Перепачканные стены, ободранные двери, горы мусора, источающего такое количество разнообразных кисло-тухлых ароматов, что от одного лишь вдоха к горлу подступал тошнотный ком. Ко всему прочему добавлялась и абсолютно никакая шумоизоляция, ведь я во всех подробностях слышал чью-то ругань за одной из стен вперемешку с плачем ребёнка.

— Н-да, это место не меняется, — поморщилась Лекса от вида внутренностей дома, — Пошли, нам на второй этаж.

Квартира, дверь в которую Лекса открыла своим ключом, оказалась в куда лучшем состоянии, чем я думал. Конечно, в глаза сразу бросались старые облезлые обои и запылённые скрипучие полы, но изнутри не тянуло подъездным смрадом: его место занимал лёгкий цветочный аромат, источаемый веточкой какого-то незнакомого мне растения, что стояла в небольшой керамической вазе. Можно сказать, что квартира, несмотря на свой чуть потрёпанный вид, после наружного помещения меня приятно удивила.

— Да ну тебя, — воскликнул кто-то громогласным басом из комнаты, — Это, етить твою-то, уже не в какие ворота. Ну вот откуда у тебя два туза взялось!? А!?

— Мне просто повезло, — ответил ему другой, протяжный и тихий голос.

— Иди ты в бездну, знаешь ли, — продолжал возмущаться первый, — Шулер ты! Вот и всё.

— Я просто везучий, — с издёвкой ответил ему второй.

— Том, это ты там? — голос первого в этот раз был обращён к нам.

— Нет, — ответила ему девушка, — Он на кой-то чёрт в доки попёрся. Я вам тут проводника привела.

— О-о-о, ну, хоть познакомимся, — радостно произнёс тот, и из комнаты в нашу сторону направились тяжёлые шаги, отдающие скрипом на каждой доске.

В коридор вышел широкоплечий здоровяк ростом под два метра с короткими, по бокам выбритыми волосами, такими же светлыми приподнятыми бровями и небольшой бородкой, а также крупным носом с небольшой горбинкой. Даже под свободной домашней одеждой проглядывалось крепкое телосложение и мускулистые, сбитые от грубой работы руки.

Быстро пробежавшись по мне взглядом, он протянул мне свою гигантскую лапищу.

— Ну чё, будем знакомы, — пробасил он, — Мак.

— Сол, — пожал я руку в ответ.

— Ты сейчас видишь перед собой человека, который является главным источником грубой силы в нашем отряде, — представила того Лекса.

— А также источником всех уместных и неуместных шуток, — вторил ей из комнаты протяжный голос.

А через мгновение в коридоре появился и ещё один наёмник, оказавшийся эльфом.

Низкого роста (вряд ли выше метра семидесяти пяти), худощавого телосложения, кожа отливает медным оттенком. Остеровец — высший. Лицо чуть вытянуто, черты скорее можно назвать тонкими. Разрез глаз чересчур вытянут, да и слишком уж ярко-зелёный оттенок отличается от обычного человеческого. А вот волосы имеют вполне себе людской цвет — светлый, песочный. И, разумеется, выделялась самая характерная черта этой расы — заострённые уши.

Облачён он в дорожную одежду: серые бесцветные штаны и стёганый дублет.

— Ой, вот только не надо мне тут говорить, Ушастый, что тебе не нравятся мои шутки, — Мак резко развернулся и, по-дружески ухватив эльфа за плечо, подвёл того чуть вперёд, — Знакомься, Сол, это Тано. Самый заумный член нашего прекрасного отряда, а также наш лекарь и просто очень хороший чело… эльф.

— Таноэль, — поправил тот и выбрался из рук здоровяка, — Но да, для друзей просто Тано, — а затем подошёл ко мне и пожал руку.

— Честно говоря, я представлял тебя несколько иначе, — обратился Мак ко мне.

— И как же?

— Ну… знаешь, я предполагал, тут явится или какой-нить дрыщ, — задумался он, — Или какой-нибудь жирдяй, у которого пузо из-под рубахи торчит, — а затем улыбнулся, будто бы представил на моём месте именно такой образ.

— И откуда же в твоей голове возникли такие предположения? — я намеревался задать похожий вопрос, но меня опередила Лекса, недовольно покосившаяся на Мака. Видя взгляд девушки, Мак виновато отвёл взор и, почесав затылок, овтетил.

— Да просто Том сказал, что нас будет сопровождать торгаш, вот я и подумал…

— Народ, — перебил я их, — В первую очередь, я — ваш проводник, во вторую — боевой маг, способный оказать вам в случае чего поддержку и только в третью — торговец. Давайте уж, пока будем сотрудничать, это уясним.

***

Наше знакомство прошло хорошо, так что, можно сказать, путешествие, несмотря на все трудности в пути, начиная от ужасной погоды и заканчивая отсутствием даже намёка на извозчиков в провинциальных городах, прошло в приятной компании. Правда, к концу четырнадцатого дня эта самая приятная компания успела изрядно заколебаться из-за полной однообразности бесконечно тянущегося времени.

— Судя по картам, через метров пятьсот будет нужный нам поворот, — подал голос Тано спустя пару часов после того, как мы покинули место нашего ночлега, — Дальше останется только несколько километров на юго-восток и выйдем к нужной нам деревушке.

— Прекрасно, — довольно протянул Томас, — А то ещё один день по этой холодрыге, и меня удар хватит.

— Но ведь сегодня не так холодно, — сказал Мак и посмотрел на немного прояснившееся небо, среди которого проглядывались голубые проталины.

Погода в этот день стояла действительно неплохая. Как минимум, теплее было на несколько градусов так точно. Полностью отсутствовал ветер, и, несмотря на лёгкую облачность, можно было сказать, что день был вполне себе солнечным.

— Отвали, Мак, ты ведь прекрасно знаешь, что я далеко не в восторге от зимних путешествий, — продолжил бурчать Томас.

И в этом была доля правды. Как я узнал от Лексы и немного от того же Мака, Томас согласился на это задание только из-за щедрого вознаграждения. На деле он терпеть не мог выполнять какие-то контракты зимой, ведь внутригородские задания сводились к минимуму, а идти на другой конец страны ради относительно небольшой суммы, едва-едва перекрывающей расходы, было просто-напросто нецелесообразно. Поэтому Томас предпочитал выполнять большую часть работы в тёплые сезоны, чтобы в зимнее время устраивать отряду заслуженный отпуск.

Однако этот год выдался не слишком урожайным на прибыль. Никаких крупных контрактов заключить не удалось, и отряд практически всё время перебивался на мелкой работе, поэтому, когда подвернулся выгодный заказ от человека, которому наёмник доверял, Томас не стал отказывать.

***

Через ещё некоторое время впереди появился деревянный указатель, скрытый от посторонних глаз самой природой. Ветви кустарника очень удачно спрятали деревянную табличку с надписью «Туманное» от посторонних глаз.

Место, где знакомый Маурицио организовал тайник, находилось в старом посёлке, образовавшемся на месте небольшого военного лагеря, существовавшего ещё в те времена, когда большая часть Южных Королевств не являлась вольными землями, а ходила под знамёнами других государств. Затем лагерь постепенно исчез, на его месте образовалась деревушка, однако сейчас её оставили даже последние жители, и в последние года она покоится в глубине лесов недалеко от южной границы Империи Альтагара.

Стоило пройти ещё каких-то полкилометра, как идущий впереди Томас резко остановился и жестом показал, чтобы отряд сделал то же самое.

— Тано, — подозвал он к себе эльфа, а затем указал чуть вперёд на уровень земли.

Там, в метрах пятнадцати впереди, по поверхности протянулась серебряная линия, тонкой нитью уходящая глубоко в лесную чащу. Казалось, её кривые изгибы тянутся на десятки, если не сотни метров, в обе стороны и заканчиваются где-то далеко-далеко, куда неподготовленный разумный не решится направиться.

— Нестабильные земли… — мрачно произнёс эльф. После этих слов помрачнел и Томас.

— Они стали ближе… — задумчиво произнёс он, — Оружие держим наготове. Дальше только Нестабильность. В деревне забираем груз и уходим. Задерживаться не стоит, — не очень громко, но так, чтобы все слышали, скомандовал Томас, а затем пошёл вперёд. Мы двинулись за ним.

И стоило только переступить эту серебряную линию, как вокруг будто бы всё подменили. Оставаясь с виду всё тем же лесом, это место казалось совершенно иным. Сменился даже воздух, в мгновение став более тёплым и сухим. Температура, казалось, даже перешагнула нулевой рубеж. Начались Нестабильные земли.

Об этом участке территории, занимающим площадь полноценного государства, от простого люда можно было услышать, что это страшное, гиблое место, и только те, кто побывал там, могут выразить их истинную сущность.

Это действительно гиблое место, и из тех людей, кто уходит к центру этой опасной зоны, живыми возвращается меньшинство, в здравости рассудка — ещё меньше. Но, если обычный человек скажет, что виной тому страшные твари, что по легендам водятся в Нестабильных землях, то даже простой авантюрист сразу же опровергнет это утверждение. Даже монстры, хищники зачастую обходят эти места, в них остаются только падальщики, ведь мертвечины здесь бывает в избытке.

А виной тому служат магические аномалии, вызываемые постоянно открывающимися воронками. Эти самые аномалии могут в секунду целиком и полностью изменить свойства предмета. Повысившаяся температура тому пример. Однако это лишь малая часть того, что может произойти в Нестабильных землях. Аномалии могут поменять даже структуру самой энергии, из исцеляющих растений сделать самый жуткий яд, погрузить землю в последствия мощного проклятия, сулящего ужасающие болезни и тотальный неурожай. Создать из древесины окаменелости или же сделать из одних горных пород совершенно другие. Обратить то, что по определению никак не может быть живым во вполне настоящее живое существо, иногда даже более чем разумное.

Именно поэтому это место считается столь опасным. Оно непредсказуемо, и даже исследовательские отряды, регулярно отправляемые разными государствами, не могут дать объяснение тому, что происходит внутри этой территории.

Они не исследованы даже на треть, а ведь в центре этой зоны находится не один город, скрытый мраком и хранящий в себе множество тайн.

***

До деревни мы добрались через час пути, и, благо, что ни с чем не пришлось столкнуться. Хотя, преследовавшие нас звуки: шорохи в кустах, завывания где-то вдали и непонятный гул, заставляли напрячься ещё сильнее.

Полуразрушенные покинутые дома начали встречаться чуть раньше и ознаменовали они собой начало деревни, которую нестабильные земли превратили в место, точно соответствующее его названию.

Посёлок будто в саван закутался в туман. Полупрозрачная белая пелена тонким одеялом окутала давным-давно оставленные здания, отчего они казались ещё более пустыми

Отряд продвигался к центру деревни в поисках нужного дома, и полнейшая кромешная тишина только добавляла жути этому месту. Исчезло даже далёкое карканье ворон, что мы постоянно слышали по пути.

Томас остановился возле колодца — центральной точки деревни, заглянул внутрь, словно удостоверился в чём-то, а затем повернулся ко мне.

— Где, говоришь, нужный нам дом находится?

— В северной части деревушки, — ответил я, — Это-о… там, — и указал пальцем на примерное направление.

— Он прав, — подтвердил мои слова Мак, выудив из кармана компас.

— Хорошо, — кивнул Томас, а затем всмотрелся в туман по направлению уходящей вбок небольшой улочки. Его взгляд сфокусировался на одной точке, наёмник явно пытался что-то разглядеть и уже был готов о чём-то сказать, дать команду, как вдруг его перебила фраза Таноэля.

— Висельник, — коротко с небольшой дрожью в голосе бросил он.

— Н-да, только нежити нам тут не хватало, — через паузу, как будто бы обдумав слова эльфа, процедил Томас, а затем спокойным командным голосом произнёс, — Идём аккуратно, друг от друга не отходим, оружие наготове, слышим подозрительный звук — готовимся к бою, — ответом ему были молчаливые кивки.

И отряд двинулся. Медленно, осторожно, вымеряя каждый шаг.

Ни одна веточка не хрустнула под ногами, пока наёмники шли по улице — настолько аккуратно старался двигаться отряд. И с каждым шагом, всматриваясь в туман, где зловеще воплощались очертания столба, верёвки и тела, каждый понимал, что нервишки-то начинают шалить.

И только когда до столба оставалось лишь несколько метров, несколько шагов отряд почти синхронно выдохнул.

— Твою то… — тихо выругался Томас, — Я-то думал, это свежак висит, а это…

Перед нами, тихо покачиваясь в петле старой верёвки, висел скелет без правой ноги, что валялась ровно под висельником. Идеально вычищенный, без единого кусочка плоти на костях. Из одежды на нём остались только лоскуты давнишних лохмотьев, а всё остальное за долгое время, что, скорее всего, этот человек успел тут провисеть, успел разнести ветер.

— Н-да, парнишка-то совсем окостенел, — попытался отпустить шутку Мак, но никто не оценил его юмора.

— Не смешно, — прокомментировала Лекса, а затем обратилась ко всем, в том числе и к себе, — Откуда он тут взялся?

— Люди бежали отсюда в спешке, — сказал Томас, подойдя на шаг ближе к столбу, — Я сомневаюсь, что это кто-то из местных.

— Кто-то из мародёров? — предположил Мак.

— Вряд ли, — покачал головой лидер наёмников, — У этого места дурное поверье есть. Его стороной обычно обходят, поэтому тайники тут часто делают, а вот разбойники побаиваются.

— Это вот из дурного поверья как раз, — пояснил Тано, на него тут же взглянули четыре пары удивлённых глаз, — Когда мы с Салазаром путешествовали, то однажды наткнулись на заброшенный посёлок, где такую же виселицу видели. Только там скелет под самой виселицей лежал. Сделали так, чтоб посёлок совсем не разграбили. Якобы он, — эльф кивком указал на скелета, — А вернее его дух защищает это место, и всем тем, кто посмеет что-то из оставленного жителями забрать, он такую кару устроит, что мало не покажется.

— А, может, просто дезертир какой-нибудь, — продолжил он, пожав плечами, — Тут же лагерь военный раньше был. Может, какого изменника и того… казнили.

— Ладно, давайте просто найдём это здание, заберём посылку и свалим отсюда, — сказал Томас, пытаясь отогнать дурные мысли, — Это место меня дико напрягает.

Нужный дом обнаружился немного дальше. Массивное здание с каменными стенами стояло чуть в стороне от дороги. По своим размерам оно намного превышала все остальные деревенские дома, а, взглянув на него стороны, даже не сразу можно было бы сказать, что оно является заброшенным. На глаза только через некоторое время бросались побитые, потрескавшиеся окна, открытый вход и потрёпанная временем черепичная мансардная крыша.

Внутрь мы входили с ещё большей осторожностью. Обогнув едва держащуюся крепкую входную дверь, первым в темноту дома шагнул Мак и дал добро на то, чтобы за ним следовали остальные.

Просторное помещение с несколькими дверями, ведущими в другие части здания, встретило нас видом полной заброшенности и разграбленности. На грязном запылённом полу повсюду были разбросаны крупные и мелкие вещи, место которым явно раньше находилось в шкафах, тумбах и ящиках, что стояли по разным углам комнаты. Кто бы раньше не орудовал здесь, он явно что-то искал, ибо выпотрошено было буквально всё. Вспороли даже обивку дивана, а картины, некогда висевшие на стенах, теперь представляли собой не более чем безжизненные рамки.

— Это ведь был штаб местного генералитета? — спросила Лекса, проводя взглядом по комнате.

— Он самый, — ответил я и прошёл вглубь комнаты, — Наш груз где-то здесь под магическим замком. От него должен исходить сильный фон, так что, Тано, здесь теперь твой выход.

Эльф молчаливо кивнул, обозначая, что понял задачу, и подошёл к одной из дверей. Затем он достал из рюкзака небольшой мелок и принялся чертить на полу печать, вырисовывая внутри неё различные узоры. Закончив спустя минуту, он встал, пустил в печать немного энергии, отчего та засветилась белёсым оттенком, и стал ждать. Когда через несколько секунд она потухла, оставив после себя лишь слабо заметный выжженный контур, он разочарованно вздохнул и направился к другой двери.

В отличие от меня у Таноэля в его магическом арсенале имелось одно очень полезное умение, которым по признанию самого эльфа он овладел абсолютно случайно. Мой компаньон мог разглядеть остаточный магический след от недавно использованных заклинаний, проведённых ритуалов или, как в данном случае, артефактов, что испускают свой фон на некоторое расстояние. Ему для этого требовалось провести небольшой ритуал, а затем он начинал видеть, как от печати по направлению к источнику начинает исходить бледноватая дымка, распадающаяся со временем.

Мне, к сожалению, этим навыком овладеть не удалось.

Эльф, становясь с каждым разом всё мрачнее и мрачнее, ходил от двери к двери и раз за разом чертил ритуал. В конце концов, когда печать в очередной раз выгорела впустую, он смачно выругался:

— Да Великий Лексорион, это издевательство надо мной! — а затем обернулся к нам, — В этом доме какая-то чертовщина творится. Я пытаюсь найти этот треклятый след, но помимо нашего тут ещё один какой-то есть, которому уже бездна знает сколько лет. Так он ещё и развеян по всему дому, так что я могу лишь сказать, что наш кристалл где-то в той части дома, — он резко, почти наотмашь, указал куда-то себе за спину, — Но там ещё десяток комнат и каких-то помещений, Mierro ille commagne eim it terram, — Тано наконец закончил и шумно выдохнул, ожидая нашей реакции.

— Ну… искать иголку в стоге мусора нам не в первой, — процедил Томас и прошёл чуть вперёд, оглядывая помещения, на осмотре которых остановился эльф, — Щас планомерно всё проверим и найдём. Вы осмотрите те, что по левую сторону от входа, — он обратился к нам с Лексой, — Мы с Тано посмотрим те, что справа. Мак, на тебе центр.

— Понял, — отсалютовал здоровяк, — Ща быстренько всё найдём. Если чё, зовите, — и направился вперёд.

Мы разбрелись по комнатам. Помещения имели достаточно маленький, но все как одно были заставлены мебелью, завалены мусором, не представляющем абсолютно никакой ценности или представляли собой абсолютно пустые комнаты.

— Слышьте, я нашёл походу, — раздался за стеной приглушённый, но достаточно громкий голос Мака, — Идите все сюда!

Здоровяк обнаружился стоящим в середине узкого коридора рядом с бочкой с зажжённым факелом в руке.

— Ты откуда это раздобыл? — настороженно спросил Томас, глядя пламя, освещающее небольшую часть коридора.

— Так тут висел, — кивнул Мак в сторону стены, — Вот я и зажёг. Всё лучше, чем нихрена не видеть. Короче, тут дальше комната есть. В ней темно как в жопе огра, и…

— А ты откуда знаешь, насколько там темно? — с улыбкой спросил эльф.

— Сука, остроухий, я тебя когда-нибудь за такие фразочки прибью, — зарычал Мак.

— Ой боюсь-боюсь, — понял Тано руки в примирительном жесте, — Так что там с комнатой?

— Короче, там помимо всего я два ящика каких-то нашёл. Рискну предположить, что один из них — наш.

— Веди.

Под светилом Мак завёл нас в тёмную комнату без единого окна. Если бы не факел, здесь бы царила кромешная темнота, и её вид окончательно принял свой зловещий облик.

Раньше, судя по вещам, что находились в комнате, это был небольшой склад. Тем удивительнее, что его не особо-то и разграбили. Да, помещение заполнено разбросанным хламом, но в отличие от других тут даже можно разглядеть что-то относительно ценное. Вот у стены стоит практически целый набор железных доспехов, в полку над ними воткнут кинжал, а стеллаж заполнен книгами и какой-то документацией.

К слову о стеллаже, на его же нижней полке и притаился нужный нам ящик с символикой в виде трёх серебристых кинжалов.

— Странное место… — промолвил Томас, — Сол, видишь то, что нам нужно?

— Да, — ответил я, доставая ящик и ставя тот на стол, также находящийся в этой комнате, — Проверю содержимое, и можем уходить.

Замок, защищающий содержимое ящика, был одновременно и прост и сложен. Для знающего человека необходимо было просто нанести печать на крышку, чтобы он открылся — графический ключ, как он есть, — но вот случайный мародёр, наткнувшийся на него, будет очень долго ломать голову над способом его открытия, а затем окончательно оставит эту затею, наконец поняв, что не знает нанесённого на защиту рисунка. Я этот рисунок знал, поэтому без труда смог повторить его и открыть ящик.

Убедившись, что внутри находится именно «Ангел бездны» я закрыл крышку и, взяв ящик в руки, обернулся к остальным.

— Всё, можем уходить.

— Это, конечно, хорошо, но что тогда вон то за коробка? — поинтересовался Мак, бросая взгляд в угол комнаты, где во тьме притаился небольшой деревянный ящик с металлическим замком, поблёскивающим в свете факела.

— Щас глянем, — сказал Томас и, достав ящик, поставил его на стол, — Тяжёлый зараза… И заперт. Тано, тут нужны твои очумелые ручонки.

— Я уже понял, — не успел Томас договорить свои слова, как эльф уже оказался около него с отмычкой в руке и, наклонившись к замку, принялся ковыряться внутри.

— Тебе, может, посветить? — спросил Мак, подходя на шаг ближе.

— Если ты забыл, то я и без света в темноте прекрасно вижу, — закусив губу и не отрываясь от вскрытия, ответил эльф.

— То-очно, — протянул здоровяк, наблюдая за тем как работает Тано.

— Biernz, — ругнулся тот, когда отмычка в его руке сломалась, — Гадский очень замок здесь… Ан-нет, получилось.

На второй раз он достаточно быстро нашёл нужное положение и с щелчком открыл механизм, а затем и крышку ящика.

— Ну и что у нас тут? — воодушевлённо произнёс Мак, подходя ближе и направляя свет факела на ящик.

— Я бы сказал, что тут кинжал, закалённый чернитом, и какие-то украшения, — недоверчиво сказал Тано, глядя на содержимое.

— Хм… по виду смотрится неплохо, — задумался Томас, — Как думаете, за сколько это можно будет продать?

— Ты так сразу уже думаешь о цене? — обеспокоенно спросила Лекса, — Я бы не стала забирать вещи, свойств которых ты не знаешь…

— Лекси, успокойся, — улыбнулся ей Томас в ответ, — это обычный кинжал и… пара колец с медальоном…

— Том, они зачарованы, — напряжённо произнёс Тано, рассматривая медальон, — Тут руны, но я не могу сказать, что они значат.

— Ла-а-адно, — раздражённо протянул Томас, — У нас тут ещё один маг есть. Сол, взгляни.

Я взял медальон в руку и, прищурившись, начал разглядывать вязь рун на нём. Как я не рыскал в разуме, ни одного знакомого рисунка, не увидел.

— Прости, Том, но я тут ничего знакомого не вижу, — разочаровал я его, — И я согласен с ней: с учётом того, где мы находимся, брать тут вещи, природу которых мы не знаем, будет опасно для всех нас.

— Том, этот ящик ведь неспроста здесь стоит, — продолжила пытаться наёмника Лекса, — И явно не только от ценности эти вещи спрятали под замок.

— Да ладно вам, — вмешался Мак, — Нам же сказали, что всё, что вы там найдёте, можете забирать. А это каких-то денежек да стоит, так что это-о… для нас это так… приятное дополнение.

— Послушай, Лекси, успокойся, — ободрил её Томас, но в голосе его мелькали явные нотки раздражения, — Всё будет нормально. Тано, ты же говорил, что след старый?

— Да, и меня это, честно говоря, напрягает, — ответил тому эльф, — ящик тут с виду недавно стоит.

— Слушай, остроухий, ладно она, но ты-то что нервничаешь? — поинтересовался Мак, намекая на трусость эльфа.

— Я нервничаю, потому что не знаю, что это за вещи, — воскликнул эльф, едва ли не перейдя на крик. Впервые я видел его столь раздражённым, — Ты знаешь, каких трудов стоит избавиться от побочных эффектов застарелых зачарований? Правильно — НЕТ!!! Потому что ты своей непросвещённой головешкой даже не задумаешься о том, каковы могут быть последствия.

— Так просвети же меня, — склонился в наигранном поклоне перед ним здоровяк.

— Последствия могут быть таковы, что ты за две недели обратного пути сдохнешь просто-напросто! — эльф вплотную подошёл к Маку и впился ему в глаза столь колючим взглядом, что тот невольно сделал шаг назад, — И я тебе помочь не смогу, ведь при мне нет ни походящих артефактов, ни достаточного количества снадобий, чтобы избавить тебя от, упаси творец, скверны!

— Брат, ты же понимаешь, что это опасно, — вновь попыталась вразумить Томаса Лекса, — Да и они дело говорят. Большинство в отряде против того, чтоб мы забирали эту коробку.

— Не большинство, — отрезал наёмник, — Равенство. Если ты забыла, то он не в нашем отряде.

— Хватит! — воскликнула девушка, — Твои решения нам многого будут стоить! Ты ради пары лишних тысяч будешь рисковать нашими головами?

— Успокойтесь! — вмешался я, видя накалившуюся обстановку, — Если уж настолько не можете решить, то пусть ваш спор решит монета, — я достал из кармана медяк, — Решка — да, орёл — нет.

Я подбросил лону в воздух, и та, перевернувшись несколько раз, с громким звяком, показавшимся ударом звонаря по колоколу, упала на пол.

— Решка, — я огласил итог, а затем поднял монету с пола, — Ящик останется здесь.

Томас разочарованно вздохнул, а эльф, наоборот, испытал облегчение. Лекса буквально выдернула у меня из руки медальон и вернула его в ящик, после чего произнесла.

— Всё, пошли отсюда.

Эльф вышел из комнаты первым, стараясь быстрее покинуть негостеприимное помещение, за ним последовал Томас. Мак чуть помедлил, но тоже направился в коридор. Лекса взглянула на меня, словно дожидаясь одобрения, а затем двинулась вперёд. Сразу за ней из комнаты вышел и я, напоследок бросив взгляд на уголок мрака.

— А вот знаете, я бы забра-а-а-…

Оказавшись на середине коридора, Мак намеревался что-то сказать, но не успел договорить свою мысль, как старая доска под с ужасным хрустом под весом тяжести надломилась, и здоровяк с силой рухнул на пол, пробив гнилую древесину, которая от удара начала осыпаться трухой. Наёмник попытался удержать равновесие, схватился за бочку, но не смог. Под своим собственным весом он провалился в стремительно расширяющуюся дыру и грохнулся на этаж ниже. Вместе с ним туда же полетело и всё то, что было у него в руках.

Всё произошло за какие-то секунды, и, если Том успел перескочить на относительно безопасную часть пола, а Лексу каким-то чудом вытянул я, то здоровяку никто не мог помочь. Его крик, казалось, остановил время, застыл в ушах каждого из отряда, затем прервался глухим ударом и треском разбившейся бочки, чтобы после взорваться с десятикратной силой.

— БЛЯ-Я-Я-Я-Я-Я-Я-Я-… - заорал Мак, когда дыра в полу возгорелась ярким пламенем.

Шоковое состояние в это мгновение испытали все. В застывшем мире мой взгляд уловил стремительно меняющееся от спокойного к испуганному лицо эльфа и безумный взгляд Лексы, вцепившейся в мою руку, как в единственное спасение.

— К колодцу быстро! — закричал Тано, срывая голос. Эта реплика была обращена к Томасу, что в ту же секунду сорвался с места и рванул прочь.

— Сол, ты отрезан, подержи на нём защиту какую-нибудь, — развернулся эльф ко мне и направил руки в сторону пожара. С его ладоней сорвались потоки энергии изумрудного оттенка и направились вниз.

Его слова проникли в разум и заставили действовать на автомате. Пока сознание только доходило до того, что на самом деле происходит, мозг уже отдавал команды, формируя заклинание.

«Защита» окружила тело здоровяка, катающегося в огненной луже, но этого было недостаточно. Заклинание выполняло свою функцию лишь наполовину, спасая только от части ожогов, поэтому, когда Томас прибежал, расплёскивая воду из двух деревянных вёдер, рядом с нами уже во всю чувствовался запах горелой плоти.

Воды не хватило. Томас практически сразу принёс ещё, но и этого было недостаточно: слишком много масла разлилось в подвале. Ещё два ведра и огонь ослаб, но пока наёмник нёс ещё, эльф упал без сил. Я видел, как за мгновение до побледнело его лицо и приобрело вид недвижимой маски. Когда Томас погасил остатки пожара, источник полностью истощил меня, и я рухнул на колени, пытаясь подавить головную боль.

Казалось, я просидел так вечность, но, лишь боль отступила, и рядом вновь возникли окружающие звуки, я поднял голову и увидел, как возле меня стоит Лекса и трясёт за плечо. Из её глаз текут ручьи слёз, а каждый вдох обрывается всхлипом. Как только я поднялся, девушка тут же уткнулась лицом мне в плечо и зарыдала.

Я обнял её, прижав к себе, и посмотрел вперёд. Через дыру была перекинута какая-то деревянная крышка от стола или чего-то похожего, на нашей стороне стоял Томас и смотрел вниз, закрыв лицо руками. А на другой стороне с тенью чернее ночи на лице возле стены сидел эльф и жадно пил из фляжки.

Понять, что произошло, было не трудно. В голове сразу всплыли картины, когда буквально на моих руках умер грабитель, ворвавшийся в лавку, но, если тогда это была угроза моей жизни, человек, на судьбу которого мне было абсолютно наплевать, то теперь ситуация имела совершенно иной характер. Там, внизу, на дне, в подвале, ставшем могилой, лежал мой… друг, товарищ, человек, который не должен был встретить так свою смерть.

Я посмотрел на Томаса. Наёмник неподвижно стоял и смотрел вниз на почерневшие каменные стены.

— Том… — тихо позвал я его.

— Молчи, — огрызнувшись, ответил тот, — просто молчи!

— Он ведь мне ещё начал затирать перед выходом, — со слезами на глазах усмехнулся наёмник, — Начал говорить о том, что возьмёт эти пресловутые две с половиной тысячи, продаст квартиру и переедет из гадюшника в нормальный район. Что наконец соберёт сумму и нормально отдохнёт от перебивок. Что остепенится-то в конце концов! И что теперь, Мак, а!? Что теперь!? — он продолжал кричать, и никто не решался его остановить. Все понимали, что этот поток эмоций ему необходимо было выплеснуть, — Вот почему именно сейчас ты нас оставил? Мы ж столько с тобой ещё сделать собирались… И я ж тебя теперь, суку, даже похоронить не смогу! Ты ж, бл*ть, в нестабильных землях сдох. Вот и останешься здесь, как подобает настоящему воину!

Лекса отстранилась от меня и подошла к брату. Встав рядом с ним, она что-то едва слышно шепнула. Томас также тихо ответил ей, а затем они вдвоём застыли в безмолвной молитве.

Я поднялся на ноги, вновь обретая контроль над шатающимся телом. Головная боль, хоть и ослабла, но всё ещё присутствовала, а зрение при переводе взгляда с одной точки на другую резко теряло фокус и не спешило возвращать его обратно. Сказывалось магическое истощение.

Покачиваясь, я направился на другую сторону. Мне не хотелось туда смотреть, но взгляд сам направился вниз. Там, среди черноты и углей, оставшихся от деревянной бочки, лежало изуродованное огнём тело. Полностью обгорелое, с сожжёнными волосами и частью верхней одежды, со сплавившимся с кожей железным нагрудником, покрывшимся копотью. От лица, что когда-то принадлежало добродушному здоровяку, остался только череп, покрытый вскипевшей кожей.

Это зрелище показалось мне столь страшным, настолько въелось в мой разум, что я, отшатнувшись, опустился рядом с эльфом. Казалось, в этот момент на остатках пожара осталась и часть моей жизни, маленький, но столь важный кусочек моей души. Тано посмотрел на меня пустым безжизненным взглядом и протянул фляжку.

— Сделай пару глотков, полегчает, — с хрипотой в голосе без каких-либо эмоций произнёс он, — Мерзость редкостная, но взбодрит хотя бы.

Следуя его совету, я отпил из фляги совсем немного и… тут же едва не закашлялся, моментально захотев выплюнуть редкостную дрянь. Жидкость, что дал эльф, обладала настолько ужасным горько-кислым привкусом, что я невольно удивился, вспомнив, как он буквально только что отпил явно не один глоток.

С трудом проглотив эту гадость, я вернул фляжку Тано и всё-таки разразился приступом кашля. Но, надо отдать ему должное, взбодрился я по полной. Эльф закупорил сосуд и откинулся к стене.

— Я видел смерть, — тихо, практически беззвучно произнёс он, — Видел её цепкие лапы… И никогда не думал, что она выглядит именно так… — я посмотрел на него с сочувствием и одновременно с испугом.

— Когда твой разум буквально начинает гореть изнутри, это… — продолжал он, — Это страшно… Я… я… Я был близок к тому, чтобы исчезнуть… Мой учитель рассказывал мне о том, как умирают маги, и что наша смерть не похожа на смерть обычных людей… вернее… Не важно… Салазар говорил о том, что наш источник при смерти сливается в единое целое со стихией, и обращает тело в энергию… Теперь я понял, каково это… Я ведь хотел спасти его, знал, что, если он выберется оттуда, скорее всего я рухну замертво… а в итоге просто довёл себя до истощения… И ради чего… Biernz…

Он замолчал, я не стал ему отвечать. В этот момент молчание было лучшим для всех нас. Каждый пытался осмыслить произошедшее и хоть как-то успокоить себя. Мы сидели, не совершая ни одного движения, будто бы боялись, что малейшее шевеление вызовет что-то, что причинит нам ещё больше боли, внушит душам ещё больше страха.

Нарушил это молчание Таноэль.

— Том, надо уходить, — позвал он наёмника, — Падальщики ведь набегут.

— Идите. Втроём, — холодно ответил он.

— А ты? — Лекса, предвкушая недобрые мысли, посмотрела на брата.

— Ему суждено теперь тут остаться, — Том кивнул в сторону дыры, — Мы не сможем с этим ничего сделать, так что ядолжен в последний раз с ним попрощаться… — он с грустью посмотрел вниз и сжал зубы толи от злости, толи от печали.

Втроём мы вышли на улицу из проклятого старого здания, остановились практически у самого входа и стали ждать наёмника.

— Я не могу поверить, что его больше нет, — тихо промолвила Лекса.

— Никто не может, — ответил Тано на её слова, — Никто из нас не мог предполагать, что это случится. До последнего.

А дальше они оба замолчали. Ни девушка, ни эльф не решались что-то сказать, погруженные в свои мысли. А Томаса всё не было. Прошло пять минут, десять, двадцать, но наёмник так и не появился.

Полная тишина начинала напрягать. Даже, скорее пугать. В полном молчании, в тумане, накрывшим деревню, мы стояли и ждали, но, в конце концов, я сделал несколько шагов к зданию и сказал.

— Пойду, посмотрю, как он там.

Но этого не потребовалось. В этот момент на пороге появился наёмник с лицом, ещё более мрачным, чем в доме. Он спустился с крыльца и направился к остальным, даже не подняв на меня взгляда.

— Ну что, двинули? — осторожно спросил у него эльф.

— Двинули-двинули, — резко ответил тот, — А ты что стоишь, отдельно пойдёшь? — огрызнулся он в мою сторону.

— Да иду я, иду. Успокойся… — сказал я это тихо, но Томас услышал, и от этой фразы у него будто крышу сорвало.

— Это мне-то успокоиться!? Я-то успокоюсь! — он резко развернулся и подошёл ко мне, впившись взглядом в глаза, — А вот ты ответь мне, Сол, ради чего Мак там умер!? Ради чего мы пёрлись сюда через всю страну? Ради чего всё это делали!?

— Том…

— Скажи мне, ради чего!? — повторял он со злобным оскалом, — Ради чего!?

Интерлюдия: Гаррет

— Ради чего… ради чего… Знаешь, это очень хороший вопрос. Просто отличный, я бы даже сказал.

Гаррет Виктимус, великий маг своего поколения, стоял на балконе поместья с бокалом вина в руке и задумчиво смотрел на улицы Вариенвуда, ведущие свою обычную неспешную жизнь в этот облачный день. Позади него, опираясь на дверной проём, стоял Вёрджил Деймон — староста этого прекрасного городка, а также последний истинный наследник Великого Творца.

— Вот ты спрашиваешь, ради чего я продолжаю свою деятельность, ради чего веду все эти исследования, а я тебе отвечу, — Гаррет с улыбкой развернулся, отсалютовал бокалом и посмотрел на своего гостя.

Вёрджил был молод. Возможно, даже слишком для своей роли. Ему не было и тридцати, а он уже как десять лет возглавлял Вариенвуд, превратившийся во времена его главенства в негласную столицу округа. В плане внешности Деймонова наследника нельзя было назвать прямо-таки красавцем. Он обладал вполне привлекательными для женского пола чертами, но при этом довольно заурядными и такими, которые довольно быстро теряются в памяти. Тем не менее, было в нём что-то такое… необычное. Взгляд его суровых зелёных глаз цвета малахита приковывал к себе, и это действительно импонировало Гаррету.

Как выходец из простолюдинов, маг до боли терпеть не мог всех тех слащавых аристократов, что щеголяли по центральным районам крупных городов. Да даже с магами из гильдии Гаррет не мог нормально ужиться, ведь большинство из них являлось представителями знати.

Источник приблизил его к людям благородных кровей, а, когда тот в свои тридцать пять, будучи совсем молодым по меркам магов, пожертвовал всеми своими способностями, многие от него отвернулись. Отвернулись, как от жалкого крестьянина, больше не способного приносить пользу. Это было ужасно, но молодой чародей не сдавался. Прозвище «Жертвенник», закрепившееся за ним после болезненных событий как рабское клеймо выжигало след в душе, и Гаррет делал всё, чтобы от него избавиться. И у него получилось.

Пять лет спустя путём сложных манипуляций с энергией у него получилось перезапустить свой источник. Не в полную силу, не на половину, даже не на один процент, но получилось. Он вновь мог работать с элементами, вновь мог создать плетение. А ещё через некоторое время вновь мог использовать заклинание.

Дальше начались не самые приятные пятнадцать лет, на протяжении которых Гаррет отправился в путешествие по Империи и её ближнему зарубежью. Тогда он был слабым магом, очень слабым. Слабее себя прежнего до потери источника. И он искал способ стать сильнее.

К тому же, простодюдину необходимо было как-то заработать на жизнь, и способ пришёл сам собой. Странствующий маг. Эта участь раньше казалась ему проклятием, но в итоге он сам стал таким. Стал ходить по деревням, проводить небольшие ритуалы, заряжать артефакты и получать соразмерную плату. Когда-то платили деньгами, когда-то едой или полезными мелочами. Что-то Гаррет выменивал сам. Причём волшебник целенаправленноизбегал крупных городов, посещая те только тогда, когда необходимые вещи нельзя было раздобыть иначе.

Попутно Гаррет старался совершенствоваться. Он не знал, какого типа источником стал обладать. Не знал, насколько может развить его, поэтому постепенно уходил в те отрасли магии, к каким до этого в жизни бы не прикоснулся.

Народная магия, шаманизм, спиритизм, экзорцизм, тотемы и идолы — всё это до глубины души поразило чародея. Он ведь был прилежным студентом, изучал всё едва ли не досконально, но это прошло совершенно мимо него. Ни один преподаватель, ни один маг не использовал даже что-то из этого в широком плане, а ведь магия могла открыться с их помощью совершенно с иной стороны.

И Гаррет стал изучать ту самую иную сторону. Изучать с помощью ведунов, ворожеев, деревенских травников, которые обладали удивительными знаниями, скрытыми за пеленой неведения. Он развеял эту пелену, взглянул на магию сквозь мглу незнания и словно вышел на новый уровень по сравнению с другими.

Именно тогда чародей отклонился от своей первичной цели и принялся за изучение собственного источника, который начинал выходить на свои изначальные мощности. Ранее он обладал сдвоенным, таким, что называют нейтральным, сочетающим в себе качества порядка и хаоса, способного на разрушение и созидания, но после исчезновения, а затем вновь обретения, источник изменился. У Гаррета начало получаться обращаться к той магии, которая раньше ему никогда не была доступна.

В тот момент он старался найти всевозможные сведения, абсолютно любые, доступные и недоступные простому человеку. И чародей нашёл, стал исследовать все подобные случаи. Трудиться, как одержимый в безумном экстазе. Как сам потом вспомнит, из старой квартиры в Тэйвинхэме его вытащит один знакомый целитель, решивший проверить своего друга, по какой-то причине давно не показывающегося на людях.

В тот день волшебника найдут в своём жилище похожим на сумасшедшего. С взъерошенными волосами, мешками под безумными глазами, в смятой одежде и жутковатой улыбкой на лице.

Принудительно на него нанесут печать, блокирующую любой доступ к магии на две недели, чтобы волшебник «отдохнул от всего и пришёл в норму». Но это было не важно. У него получилось. Получилось вернуть себе источник полностью, да и не просто вернуть, а улучшить его. Правильная комбинация элементов позволила Гаррету создать по-настоящему универсальный источник. Теперь волшебнику была подвластна любая магия.

Теперь у него была возможность погрузиться в те глубины, куда остальные боялись даже посматривать. И в тот момент для него начался совершенно новый этап жизни. Он уже не был простым рядовым магом. Теперь Гаррет обладал знаниями полноценного профессора, преподающего в академии, но этого всё равно было недостаточно. Амбиции чародея не позволяли ему останавливаться, но в гильдию он также пойти не мог. Отношения со многими там всё ещё оставались напряжёнными, поэтому маг решил действовать самостоятельно. Что удивительно, за всю свою действительно долгую жизнь он так и не взял себе ни одного ученика. Да, нескольких магов он действительно подготовил, но не более. За полноценное обучение Гаррет так и не решился взяться.

А после окончательно переехал в Вариенвуд — тихое место на востоке Империи, где жизнь ему казалась настолько спокойной, что её можно было сравнить с райским уголком среди бездны.

— Сейчас я продолжаю всё это исключительно ради интереса, — Гаррет несмотря на свою обычную серьёзность сейчас действительно искренне улыбнулся, — Потому что сейчас на меня валится столько интересных сведений, что я не могу их не затронуть.

— Вы про…?

— Про ту самую прекрасную даму, что смогла найти меня, — кивнул Гаррет, — Ты не представляешь, насколько это интересный случай.

— Она ведь неживое существо? — поморщился Вёрджил.

— Как бы, да, но… — задумчиво протянул Гаррет, — Она обладает разумом, полноценным сознанием, способна к абстрактному мышлению. Как бы это странно не было, но несмотря на отсутствие физической оболочки её вполне можно назвать человеком. И это удивительно, ведь, если я правильно её понял, она является искусственно созданной сущностью. И меня это очень интригует, ведь до этого я никогда не слышал ни о чём подобном. А с учётом того, что в этой сущности находится уникальный магический источник, это становится интересней в несколько раз. И знаешь что? — Вёрджил поднял на него вопросительный взгляд, — Этот источник ведь не мог возникнуть сам собой. Это даже теоретически невозможно. А это значит, что источник был ей передан. С учётом того, что мне неизвестен ни один разумный в Альтагаре, обладающий подобными способностями, скорее всего мы столкнулись с очередным уникумом…

— Вы столкнулись. Не я, — поправил того Вёрджил.

— Да-да, я столкнулся с уникумом, — разом потускнел Гаррет (он очень не любил, когда его вот так вот нагло перебивали), а затем поинтересовался, — Я не понимаю, почему ты полностью отвергаешь магию, когда у тебя есть столько возможностей, столько путей для открытия своего потенциала.

— Гаррет, мы с вами уже об этом говорили, — вздохнул Вёрджил, а затем повёл запястьем, демонстрируя метку в виде трёх серебристых пересекающихся кристаллов, — Вы прекрасно знаете, что магия меня не интересует. Моя цель в отличие от моего отца имеет совершенно иной вид, — он сделал несколько шагов вперёд и облокотился на поручни, смотря на виды Вариенвуда.

— Но почему? Ради чего? — перефразировал того Гаррет.

— Это… это сложный вопрос, — задумался парень, — Когда мой прапра… сколько-то там поколений… дед впервые пришёл на эти земли вместе с другими людьми, они основали Вариенвуд как перевалочный лагерь, а затем отправились на запад. И я никак не могу понять, почему при всём их влиянии и деньгах никто из них толком не занимался этим местом. Я уверен, если бы право на царствование не перешло к Осмондам, это место так бы и оставалось жалкой деревушкой.

— Знаешь ли, когда сто с лишним лет назад я оказался здесь, Вариенвуд уже не казался деревушкой. Небольшим городком — да, но не никак не тем, о чём сказал ты.

— Боюсь, Гаррет, вы ошибаетесь, — покачал головой Вёрджил, — При всех ваших знаниях в делах городского главы вы абсолютно не сведущи.

— Так просвяти меня, — Гаррет подошёл ближе и взглянул на тянущиеся вдаль ряды небольших аккуратных домов.

— Когда вы решили переселиться в Вариенвуд, что здесь было? — повернулся к нему городской глава, опираясь локтем на поручень.

— Пустырь.

— Верно. Всего того, что здесь есть сейчас, включая ваше поместье и эти две улицы, раньше не было. Реформы здесь начал ещё мой дед, но вот отец предпочёл их прервать, поэтому… всё немного откатилось назад. Так что… Когда мне пришлось занять его место… — парень поморщился будто вспомнил что-то неприятное, — Впрочем, вы и сам знаете, что император не слишком жалует восток, а единственные деньги, что идут сюда, направляются в Лагос, — настал черёд поморщиться Гаррету, — Это нормально с одной стороны, ведь по большей части кроме гильдейской крепости здесь ничего нет. Даже Вариенвуд не представляет для верхов никакого интереса. Но с другой я испытываю огромную досаду, что в основном приходится действовать в убыток себе, ведь большая часть изменений здесь произошла за мой счёт. За счёт моего рода. Взгляните, — Вёрджил взмахнул рукой, проводя ей от одного края города к другому, — Вымощенные дороги, покрашенные дома, множество новых — это ведь я оплачивал.

— Я искренне надеюсь, что однажды всё это окупится, — чуть помолчав, продолжил он, — Я бы очень не хотел, чтобы, когда однажды я уйду на покой, всё это не возымело никакого эффекта. Чтобы Вариенвуд так и оставался всего лишь точкой на карте где-то неподалёку от восточного тракта. Я бы действительно хотел, чтобы однажды люди увидели на этом месте не просто… «деревушку», а действительно красивый, отличный для жизни город с влиянием равным Катрасу.

— Это прекрасная цель, — согласился Гаррет и перевёл взгляд на видневшуюся вдали центральную улицу, по которой двигался караван из нескольких повозок, — Мне кажется, однажды ты её достигнешь, но сейчас я бы советовал тебе направиться туда, — он указал бокалом вдаль, — Торговцы прибыли…

Глава 2

— Ради чего!? — ещё более настойчиво, перейдя практически на крик, спросил Томас, — Ответь мне, Сол!

— Том, успокойся, — приподнял я руки в примирительном жесте, — Ты…

— Я-то спокоен! — воскликнул он, — А вот ты мне скажи, это ведь ты, сволочь, нас сюда вёл! Тебе же заказчик всё выложил! Почему ни о чём не сказал, что там могло произойти? А!?

— Том, хватит! — в приказном тоне со стороны раздался голос эльфа, — Он ведь ни в чём не виновен. Это всего лишь стечение обстоятельств, которое не мог предполагать никто из нас.

— Замолчи! — резко ополчился наёмник на своего товарища, — Ты просто ищешь оправдания.

— Как-раз-таки нет, — абсолютно спокойно ответил ему Таноэль, — Этим занимаешься только ты. Послушай, я понимаю, каково это, но сейчас ты своими криками на него никому не поможешь. И если уж собираешься винить в произошедшем кого-то, то вини меня, ведь я не смог его спасти…

Наёмник собирался что-то сказать, но затем явно выругался про себя и, махнув рукой, развернулся, бросил короткое «пойдём» и поплёлся прочь.

Наша четвёрка покинула проклятую деревню, оставив её заброшенные дома позади. Мы с Лексой шли впереди, Томас и Тано — чуть позади, причём наёмник не переставал бурчать себе под нос, время от времени, прямо чувствую, метая мне в спину гневные взгляды.

— Теперь в Катрас возвращаемся? — тихо спросила Лекса спустя несколько минут нашего пути.

— Вы. Возвращаетесь, — также тихо ответил я.

— Постой, а как же ты? — она остановилась и испуганно посмотрела на меня.

— А меня ждёт Вариенвуд. Посылка сама себя не доставит.

— Что-то случилось? — поинтересовался эльф, догоняя нас.

— Нет. Ничего. Однако наши пути с вами на тракте разойдутся.

— А с чего это!? — включился Томас в разговор, — Мы всё ещё должны отдать посылку торгашу.

— Не должны. Вы спокойно вернётесь в Катрас, а дальнейшая судьба кристалла — исключительно моя задача.

— И как же мы тогда докажем ему, что выполнили задание? Что не нае***и его и не спёрли кристалл?

— Вам не нужно ему ничего доказывать. Я расплачусь с вами, когда мы разделимся.

— А… почему ты раньше ничего об этом не говорил? — с подозрением спросил Тано.

— При всём уважении к вам никому из вас я не мог доверять. Я был знаком только с ней, — я кивнул в сторону девушки, — А кристалл имеет для одного человека ценность куда большую, чем ты можешь себе представить.

Эльфа будто бы устроили мои слова, а вот Томас явно остался недоволен. Лекса просто потупила взор и не решилась что-то сказать.

Когда мы дошли до развилки с основным трактом, я остановился и достал из своей сумки четыре небольших мешочка, после чего протянул их Томасу.

— Здесь всё, — сказал я ему, — В золотых. Удачи вам.

Он открыл один из них и настороженно заглянул внутрь. Убедившись, что в мешочке действительно находятся монеты, наёмник проверил остальные, убрал их, а затем с неохотой протянул мне руку.

— Прощай, Сол, — через силу выдавил он из себя, а затем обратился к остальным, — Идёмте, — после чего двинулся в западном направлении.

Эльф кивнул, попрощался со мной и направился следом. А вот Лекса осталась стоять на месте. Оглянувшись, Томас увидел недвижимую девушку и удивлённо посмотрел на неё.

— А ты чего стоишь? — холодно спросил он.

— Том, если ещё и с ним что-то случится, то я себе этого не прощу, — в голосе девушки прозвучали обеспокоенные нотки.

— Он расплатился с нами, — брезгливо бросил наёмник словно говорил о чём-то неприятном, отторгающим, — Ты не обязана и дальше сопровождать его.

— Том, хватит! — сердито сказала она и сделала шаг вперёд, наседая на своего брата, — Ты прекрасно знаешь, какие места на востоке и ещё больше, как я к нему отношусь. Поэтому я иду с Солом. До встречи в Катрасе.

— Аргх… Береги себя, пожалуйста, — с искренним волнением обратился к ней Томас, — Я не прощу себя, если тобой…

— Всё будет нормально, — успокаивающе произнесла она и обняла своего брата, после чего сделала шаг назад, — Удачной дороги.

Наши пути разошлись, дороги повели нас в разные части империи. Томас и Тано направились на запад, в Катрас, домой. А мы с Лексой двинулись на восток, где в четырёх днях пути нас ждал Вариенвуд. Я не стал отговаривать девушку от того, чтобы она шла со мной. Всё же, хоть я и собирался добираться до конечного города в одиночку, её компания скрашивала моё путешествие, чему внутри я был действительно рад.

Вариенвуд расположился так, что с южной стороны к нему вело две дороги. Одна из них — Южный тракт, что уходил на восток, а затем поворачивал на север, проходя через четыре небольших провинциальных городка, одним из которых и являлся мой пункт назначения. Весь путь в таком случае занял бы пять-шесть дней, поэтому я решил двигаться другой дорогой, что отходила от тракта чуть раньше.

Тропа Эрден-Центр являлась небольшим прямиком, что связывал между собой центральный и южный тракт в восточном округе. Она начиналась в шахтёрском городе «Эрден», что располагался буквально в трёх часах пути от нашего местоположения, затем следовала к военной крепости под названием «Зира», проходил через несколько деревушек, огибая Оквуд и другие города, а также Вариенвуд, после чего соединялась с Центральным трактом и заканчивалась на Восточном Торговом Перекрёстке. Этот путь экономил нам день, а при желании и два.

***

В Эрден мы добрались на закате. Город встретил нас шумом работающих мастерских и видом уставших работяг, что выбирались из шахт с инструментами в руках. Уставшие, потные, грязные, они расходились по своим домам, отдельные группы вместе направлялись в противоположную сторону, где я заприметил сразу несколько соседствующих друг с другом пабов.

К слову, это место было настоящим пристанищем дварфов. Горные бородачи составляли значительную часть населения города, что, впрочем, неудивительно, ведь граница с их государством находилась в какой-то паре дней пути отсюда.

— Не люблю я подобные места, — тихо, больше себе под нос, промолвила Лекса.

— И почему же? — поинтересовался я.

— Мы же с Томом из Бесгермена, а он ведь один в один, что здесь, — поморщилась девушка, — Тоже куча мастерских, тоже везде необразованные люди, которые смотрят на тебя, как на добычу… Меня это… напрягает.

Пожалуй, я был с ней согласен. Временами в нас стреляли колючие, как шипы ядовитого кустарника, взоры и так и продолжали двигаться вслед за нами будто хищники за ничего не подозревающей жертвой. И кто знает, что было в головах у этих людей? На какие мысли их наводила тяжёлая жизнь?

В конце концов у одного из прохожих я узнал, что некий Бергвар «Горящий молот» сдаёт комнаты на чердаке своего паба, что находится чуть дальше по улице, так что мы направились туда.

Ни вывески, ни указателя, лишь табличка у двери. Если бы Лекса не приметила её, мы бы так и продолжили искать нужное нам здание.

— Горящий молот… видимо, назвал по имени клана… — вслух задумалась Лекса, когда мы подошли ко входу.

В тускло освещённом зале было достаточно многолюдно. На небольших бочонках за деревянными не слишком чистыми столами сидели компании из людей и дварфов и выпивали. Кто-то делал это тихо, кто-то громко. Время от времени со стороны раздавались радостные восклицания и стук кружек.

Это было скверное местона первый взгляд, но выбирать не приходилось. Уж лучше было стерпеть спиртовой перегарный запах, заполнявший помещение, чем пытаться найти ещё что-то. Вряд ли в этом городе было место лучше. Тем более, было у этого зала одно преимущество — тепло. По сравнению с уличным холодом здесь царило уютное тепло.

Хозяин, а это был дварф, кто бы сомневался, оживлённо болтал о чём-то с одним из посетителей, когда я подошёл к стойке. Низкорослый, как и все представители его расы, с морщинистым лицом, густыми бровями, тёмными, почти чёрными волосами, выбритыми по бокам, и такого же цвета длинной ухоженной бородой, облачённый в синюю рубашку и фартук поверх неё. Он удостоил меня короткого взгляда и быстро спросил:

— Здоров, чё надо?

— Вечер добрый, мне бы и моей спутнице комнату на…

— Еда, выпивка — пожалуйста, — коротко недовольно бросил он, — Комнат нет.

— Господин Горящий Молот, может, мы сможем договориться, — деликатно обратился я к нему, попутно кладя на стойку руки так, чтобы он увидел метку. При виде её он практически моментально изменился в лице.

— Что ж вы сразу не сказали, господин маг, что нас посетил столь уважаемый человек.

В секунду он стал куда более услужливым и приветливым. На это и был мой расчёт. Когда мы направлялись за кристаллом, во многих местах нашего ночлега к нашей компании относились не сказать чтобы радушно, но когда видели козырь в виде метки, тут же меняли своё мнение.

Вообще, заметил, что в этой стране (во всяком случае, за пределами крупных городов) даже чересчур сильно старались услужить магам. Причина этого была проста. За пределами городских стен было очень мало обладателей магического источника. Если в провинциальных городах, подобных Эрдену, один-два на город всё же имелось, пусть и не всегда, то в деревнях зачастую эта была такая редкость, что пришествие странника нельзя было назвать никак иначе, как праздником. Альфред и Нария, встреченные мной в «Прибрежной» являлись, скорее, исключением из правила. Интересно, как они там…

— Тут дело-то такое… — попытался деликатно улыбнуться дварф, — Комнат-то реально свободных нет, но я могу попытаться найти место, где вас можно было бы комфортно разместить… Вот только это будет стоить чуть дороже стандартных расценок…

— Говорите уже, в чём проблема, — я сразу понял, к чему он клонит. Во время нашего путешествия нам были готовы сделать скидку, если бы мы помогли кое с чем. Под этим подразумевалась подзарядка нескольких артефактов. Для меня это не являлось особой сложностью, однако деревенщины думали, что обдурили мага и заставили его выполнить тяжелейшую работу за бесценок. Имелось предчувствие, что сейчас меня ждало что-то подобное.

— Да вот, дело тут такое, есть у нас одна шахта, — начал он, — Там год назад у нас группа шахтёров сгинула. Мы ребят оттуда достали, да вот, видимо, не всех. Падальщики у нас там завелись, трупоеды б**ть. И проходил у нас прошлой зимой тут один охотник на тварей. Всех оттуда вычистил и артефакт оставил, который отпугивать их должен. Ну-у… работал-то он на честь, но вот пару недель как у нас опять там твари объявились. Работягу схарчили. Вот мы шахту и закрыли, так что работа теперь стоит… да…

— Слушай, п**ди побольше, Берг, — обратился к нему посетитель, с кем дварф говорил до этого, — Говорил бы уже сразу, что тот мужик оказался проходимцем, объе**л вас всех, а вы как полные идиоты повелись.

Это был высокорослый лысый мужчина лет сорока с недельной щетиной. Лицо ничем особенным не выделялось. В меру суровое, покрытое морщинами. Руки крепкие, мускулистые, сбитые от тяжёлой работы.

— Слушай, вот ты там работал, значит, и рассказывай, как всё было, — недовольно процедил дварф.

— Да легко, — мужик развернулся к нам, — Короче, прошлой зимой раздолбили мы стену и обнаружили подземный каньон. Первое время всё было нормально, а потом оттуда твари полезли. Причём полезли в таком количестве, что е**сь оно всё пропадом, как их было много. И получилось так, что бежали оттуда, отбивались и как-то получилось так, что снесли опору. Так что одну из штолен ко всем хе**м завалило. Ну а там парней достаточно осталось… И живых и мёртвых. Ясен х*р, что шансов выжить там ни у кого не было. Так что падаль сбежалась на готовое и отожралась там, а потом и на живых полезла. Я абсолютно в душе не е*у, где они проход нашли, но рискну предположить, что где-то через каньон.

— Ну а потом припёрся к нам этот пи**р, — продолжил мужик, отхлебнув из кружки, — Честь ему и хвала, что тварей там всех покрошил. Вот только это нихрена не помогло. Артефактик, который он оставил, отпугивал тварей от силы пару месяцев. Потом они опять как тараканы начали плодиться. Поначалу их было немного, да и так — мелкота, а вот потом пошло. Справлялись сначала своими силами, но потом, когда их там, — он дважды стукнул пяткой по полу, — слишком дохрена стало, когда они нескольких парней ещё схарчили, штольни на**р решили перекрыть от греха подальше.

— И я так понял, проблема в этом артефакте? — уточнил я.

— Ну да… — ответил дварф, — Если сможете, уважаемый, его починить или хотя бы что-то сделать, то я готов выделить вам гостевую комнату в моём доме и бесплатно накормить ужином.

— Посмотрим, что можно сделать. Пошли, Лекс. Вы нам не покажете? — обратился я к мужику.

— Да, пойдёмте, — поднялся он с бочонка, надел поверх своей одежды меховой плащ, а затем двинулся на выход, — Кстати, я Касс.

— Очень приятно, Сол.

Шахта располагалась недалеко: чтобы дойти, потребовалось каких-то десять минут. Вход находился в пещере, уходящей вглубь… горой это было сложно назвать. Так, холм. Но, признаться честно, вход выглядел внушительно. Каменные кирпичи, колонны, освещение — всё это было видно даже издалека.

— Спрошу исключительно из любопытства, — обратился я к Кассу, когда мы подходили к шахте, — Если у вас тут уже не первое время наблюдаются проблемы, что ж вы за помощью не обратились?

— Дак а кто сюда пойдёт? Нам на помощь… — вздохнул наш провожатый, — До Байфроста далеко, да и тамошние цену нее**чески заломят. В Дарфорде не к кому обращаться. А к Оквудскому Скитальцу нет смысла обращаться. Он-то тварей выпотрошит, да окончательно от них не избавит. Они ж вновь придут. Вот и остаётся надеяться на пришлых. А таких, чтобы реально могли помочь, тут единицы ходят. Это ж, б**ть, захолустье. Вот и терпим. Кстати, пришли.

Сразу за входом начиналась пещера с широким проходом, от которого отходило несколько путей. Но наш провожатый остановился на входе и подошёл к стене по левую сторону от нас. Сразу же он взялся рукой за выпирающую часть породы, сдвинул её влево и открыл нашему взору полость, внутри которой лежала металлическая немного угловатая полусфера, во тьме отливающая серебряный сиянием. Немного тусклым, но достаточным, чтобы осветить небольшой участок территории. Касс достал её оттуда и протянул мне.

— Вот, взгляни.

Я взял артефакт в руку и повертел его в ладони. Честно говоря, думал, что он будет немного больших размеров. Через разум взглянул на плетение. На первый взгляд, всё в порядке, только разряжен немного. Влил в элементы немного энергии. Плетение с виду стало чуть более крепким.

А затем обнаружилась проблема. Элементы создавали между собой такую комбинацию, что давали, по сути, противоположный эффект. Каких-то тварей артефакт действительно отпугивал, а вот других, наоборот, привлекал.

— Слышь, Касс, а ты в курсе, что у вас эта хреновина сломана? — обратился я к нашему знакомому.

— В смысле? — недоверчиво покосился он на меня, — Как сломана?

— Да вот так. Раньше, может быть, и работала, но сейчас уже не особо.

— И можно её починить?

— Да. Сейчас этим займусь. Только мне нужно время… И, по-хорошему, чуть более удобное место.

К ремонту я приступил уже в таверне. Бергвар действительно выделил нам гостевую комнату — просторную спальню с большой двуспальной кроватью. По сравнению с основным залом таверны, дом выглядел куда богаче и комната была под стать ему. Дубовый рабочий стол, узорчатый ковёр, зеркало и две картины с портретами каких-то дварфов-рудокопов.

— Знаешь, а тут уютно, — сказала Лекса, после того как жена хозяина принесла нам ужин, — две тарелки с печёной картошкой и куриными окорочками, — Ух ты, даже отравить не пытаются, — девушка произвела какие-то манипуляции над едой, а затем довольно произнесла.

От её реплики я едва не поперхнулся, однако от работы не оторвался. Всё оказалось немного более сложно, чем я изначально предположил. По какой-то причине элементы буквально отталкивали друг друга при соединении с другими.

Над этой проблемой я бился почти два часа, истратил немалое количество энергии, но всё же решил её, связав с нуля новое плетение. В итоге артефакт был восстановлен, заряжен и передан Кассу. Тот сердечно благодарил меня и выражал всякое уважение. То же самое я услышал от тавернщика, а также от его жены.

Поэтому они старались обеспечить нам действительно комфортное место для ночлега, которое после невероятно тяжёлого во всех смыслах дня казалось настоящим раем.

И вроде бы всё прекрасно, можно, наконец, нормально отдохнуть. Но что-то не давало мне покоя. Что-то, из-за чего в душе возникало дурное предчувствие.

Для Лексы этот день выдался ещё более тяжёлым, изнуряющим, и события, произошедшие с нами, слишком ярким пятном отразились в её памяти. Девушка никак не могла нормально заснуть, всё бормотала во сне, ворочалась, дёргалась, дрожала от терзающих её разум ночных кошмаров.

И хоть раньше я дал себе обещание не проникать в её сны, не прикасаться к крупицам разума, ничего не менять, сейчас это обещание я собирался нарушить…

Глава 3

Пустота. Серая, недвижимая пустота окружила меня, лишь я оказался в сновидении Лексы. Она была бесконечной, тянущейся настолько далеко, насколько хватало человеческого взора. И среди этой пустоты находилась всего одна вещь, одно небольшое строение — арка из местами потрескавшегося каменного кирпича.

Я прошёл сквозь неё, и меня ослепил яркий солнечный свет. Я переместился на улочку какого-то неизвестного мне городка в тёплый и солнечный день. Ряды маленьких деревянных домов тянулись вперёд, окружённые молодыми деревцами. По вымощенной брусчаткой дороге медленно двигалась повозка-фургон с красочными портретами скоморохов снаружи. А изнутри вовсю звучала мелодия лютни, с улыбкой играемая менестрелем. И следовала за этой повозкой, смеясь и крича, целая орава детей. Среди них я заметил троих, показавшихся мне смутно знакомыми. Всем лет по восемь, не более. У девчушки и одного мальчугана чёрные волосы, у второго — светлые… Том, Лекса и Мак… Только в детстве.

Они бежали за повозкой, заливаясь искренним смехом. Я взглянул на маленькую Лексу. Здесь не было и следа от кошмара, который мучил её душу. Как-то слишком задумавшись, я даже не заметил, как девочка, засмотревшись на повозку, влетела в мою ногу.

— Простите, дядя маг, — быстро произнесла она и с улыбкой побежала дальше.

— Лекси, догоняй… — позвал её кто-то из мальчиков.

Я обернулся в ту сторону, но картина перед моими глазами изменилась. Меня перенесло на задворки какого-то деревянного строения, где два мальчугана лет четырнадцати глумились и издевались над девочкой помладше… Лексой. Они злобно смеялись, бросали друг другу её куклу, до которой девочка никак не могла дотянуться. Она плакала, умоляла вернуть ей игрушку, но те не слушали и продолжали.

Это выглядело ужасно: два уже можно сказать, что взрослых амбала старались измучить беспомощное дитя. Картина, открывающаяся моему взору, буквально побуждала меня вступиться, но я не вмешивался в события сна. Вряд ли это было именно тем кошмаром, который я искал. И я был прав.

Внезапно из-за угла словно из ниоткуда выскочило два пацана. Одного из них я узнал — это был Мак, а вот образ второго был мне незнаком. Немного худощавый, с каштановыми волосами, большим носом с горбинкой и ясными голубыми глазами.

— Суки, отвалите от неё, — на бегу с яростью крикнул Мак. Не сломавшийся ещё детский, высокий голосок был наполнен самой настоящей злостью на обидчиков.

— А то что? — один из них, оскалившись, обернулся.

А уже через мгновение на него с силой налетел Мак. Раздался хруст, брызнула кровь и один из обидчиков, пролетев пару метров, плюхнулся в грязную лужу. На второго накинулся неизвестный мне парнишка, и через несколько секунд тот уже валялся на земле с разбитым лицом.

Другой поднялся из лужи. Весь грязный, промокший в зловонной воде, похожий на лесную тварь, выбравшуюся из болотной трясины. Злобно мыча, он попытался ударить Мака в ответ, но вновь получил по лицу.

Началась драка. Четыре человека начали кататься по земле, вцепившись в друг друга словно дикие звери, нанося своим противникам ничуть не детские удары. Это продолжалось несколько минут, после чего обидчики были вынуждены с позором бежать.

Все в пыли, ссадинах и ушибах, они быстро ретировались с задворок, посылая в сторону Мака и второго парнишки проклятия, а эти двое, выглядящие ничуть не лучше, тоже в ссадинах и ушибах, грязной, местами порванной одежде, поднялись с земли и сразу же поспешили к спрятавшейся за кучей досок Лексе. Безымянный парнишка поднял куклу, которая тоже чуть-чуть пострадала в драке. Тряпичный материал, из которого была сделана игрушка, в паре мест порвался, и оттуда начал выпадать пух, служивший внутренностями. Один из глаз-пуговиц безвозвратно потерялся где-то на месте драки.

— Ты в порядке? — обеспокоенно спросил парнишка, а затем протянул девочке куклу, — Прости, она немного порвалась.

Ответ ему не содержал ни единого слова. Лекса просто бросилась в крепкое молчаливое объятие, сжав того с такой силой, что, казалось, захрустели ушибленные кости.

— Ну всё-всё… — тот приобнял её в ответ, растянувшись в болезненной улыбке, — Задушишь же.

Однако Лекса его не отпустила, так и продолжив держать того в своих объятиях. Картина застыла, как застыло и девичье лицо, улыбаясь сквозь текущие слёзы.

Но затем и она сменилась, перенеся меня на загородную дорогу, где сделал стоянку торговый караван. Ровным рядом стоял десяток из повозок и телег, запряжённых лошадьми. Неподалёку отдыхали караванщики, рассевшись у разведённого костра. Кто-то разговаривал, кто-то следил за транспортом. И неподалёку от всей этой процессии, чуть отстранившись от всего, стояли четыре человека. Трое юношей и девушка — всё те же Том, Мак, Лекса и парень, имя которого мне так и не удалось узнать. Здоровяк, судя по виду — дорожной одежде и большому дутому рюкзаку за спиной — собирался уезжать. Вероятнее всего, в Катрас.

— Ну, вот и всё, еду покорять большой город, — усмехнувшись, пробасил здоровяк.

— Ты смотри там все деньги не потрать, — голосом сурового наставника сказал ему Томас, а затем улыбнулся, — А то дед узнает и всё — прибьёт.

— Да всё нормально будет, — отмахнулся тот, — Жаль, за тобой больше не присмотрю…

— А мы тут на что? — сказал безымянный парень и приобнял Лексу за талию, — Она вон его в случае чего пинками вокруг Бесгермена гонять будет, чтобы не расслаблялся, — после чего получил небольшой тычок локтем в бок, — Эй, за что?

— Ты о нас не забывай, — взяла слово Лекса, — И обязательно приезжай.

— Уж лучше вы ко мне, — вновь улыбнулся Мак, — Да и как вас забудешь. До встречи, ребят…

Он пожал руки парням, крепко обнял девушку, а затем направился в сторону одной из повозок. Через некоторое время караван тронулся, ряд повозок двинулся по грунтовой дороге, а вслед ему смотрели и прощались три человека.

— Вот и мне пора, — сказал парень и направился вдоль дороги, — Увидимся…

Он уходил от брата с сестрой всё дальше, а его самая обычная одежда медленно превращалась в воинский мундир. Но внезапно парень остановился, обернулся, взглянул на Тома и Лексу пустым, безжизненным взглядом с покрытого шрамами и морщинами лица, а затем бесследно осыпался прахом.

Окружение в миг изменилось, в этот раз отправив меня в чуть более знакомое место.

Я оказался на тропе из белого камня, ведущей к вершине холма. Обернувшись, я увидел, как позади первые лучи рассвета начинают освещать огромный город — Катрас. Как озаряется блеском воды его гавань, как тьма востока, маскируясь, исчезает, открываясь солнцу, как гаснут фонари центральной улицы, уступая место естественному свету.

Это место было мне знакомо. Готов поспорить, я оказался в событиях, произошедших совсем недавно. Так и произошло.

— Я, конечно, тебе искренне верю, но всё же, — услышал я неподалёку знакомый голос. Свой голос, — Меня начинают терзать смутные сомнения, когда меня кто-то будит в четыре утра, говорит мне собираться и с неиссякаемым энтузиазмом жаждет что-то показать.

— Да ладно тебе, — отвечал «мне» счастливый женский голос — голос Лексы, — Или ты думаешь, что я тебя куда-то в… топи завести?

— Да кто ж тебя знает… Ай.

Я взглянул вниз по дороге и увидел, как по ней спешит Лекса, а рядом с ней иду я сам… Это воспоминание мне знакомо. Оно произошло каких-то пару месяцев назад. Тогда был мой выходной, я остался ночевать в квартире у Лексы, и она подняла меня посреди ночи с воистину великим энтузиазмом, чтобы пойти куда-то.

Девушка легонько толкнула меня локтем, а затем произнесла:

— Всё, не бурчи, почти пришли.

— Просто, видимо, я уже слишком стар для таких вот внезапных прогулок, — улыбнувшись, развёл я руками.

— Вот не надо говорить мне о старости, — насупилась Лекса, — Тебе всего двадцать шесть. Какая старость?

— Двадцать семь, — уточнил я, наигранно подняв указательный палец.

— Велика разница, — вздохнула та, — Стой, какие двадцать семь? Ты когда на год успел постареть?

— Да вот, несколько дней назад…

— А почему мне ничего не сказал? — возмутилась она.

— Так не праздновал же, — пожал я плечами, — Да и смысл? Годом больше, годом меньше.

— Ну-у… ты так не говори. Это же всё-таки праздник.

Они прошли мимо меня, совершенно не заметив, словно вместо меня настоящего здесь была абсолютная пустота, и направились дальше. Я невидимой тенью последовал за ними, хот и знал, что будет дальше: мы дойдём до вершины холма, остановимся, опираясь на каменную ограду, а затем Лекса скажет «жди». Пройдёт каких-то полторы минуты, и я увижу то, что она хотела мне показать.

В какой-то момент на совсем короткий промежуток времени, на каких-то десять, может, пятнадцать секунд, в небесах на фоне рассвета загорелся блестящий диск. Он парил над водой, испуская во все стороны потоки едва заметных на первый взгляд волн. Однако, если присмотреться, то глазам открывался воистину невероятный вид. Иллюзия, созданная буквально из ничего без помощи магии. Поток энергии, собирающийся в узорчатые фигуры и превращающийся в столь сложные рисунки, что удивление является лишь малой частью от того чувства, что возникает в голове при виде этой невообразимой картины.

— Знаешь, я так рада, что смогла показать это место хоть кому-нибудь… — сказала Лекса, когда зрелище подошло к концу, — Как тебе?

— Это… это невероятно, — только и смог произнести я, пребывая в приятном шоке после увиденного, — Что это вообще было?

— Это… это была воронка, — с улыбкой сказала она, а затем подошла к ограде и облокотилась на неё, положив руки, — Знаешь, когда я впервые увидела это, я была потрясена до глубины души. А потом узнала, что воронка там открывается каждое утро, и решила взглянуть на неё ещё раз. Но не увидела её. Её видно с гавани, но ни следа от всей этой красоты. Эти узоры видны только отсюда. Если отойти на десять метров, то всё — нет больше красоты.

— И ты хочешь сказать, что об этом месте никто не знает?

— Не знаю… Честно.

— А ты сама-то как об этом…

— Случайно. Возвращалась пешком из Диграна, остановилась здесь, решила передышку сделать и… увидела.

Я сделал два шага вперёд, подошёл ближе. Лекса придвинулась ко мне, положила голову на руку.

Тот момент я помнил во всех подробностях. Её прикосновение, две минуты полного молчания и тишины. И её самую искреннюю и настоящую улыбку.

И как жаль, что это был финал. Финал прекрасного момента, который должен был длиться вечно, но закончился столь быстро. Оборвался настолько внезапно, что я даже вздрогнул от неожиданности, оказавшись в другом месте.

Туман. Густой непроглядный серый туман окружал меня. Он окутывал всё вокруг, создавая мрачную пустоту. Я обернулся, прислушался, но не услышал ни единого звука, решил пройти дальше.

Он закончился внезапно, когда мне уже начало казаться, что я что-то делаю не так. Серое покрывало слетело, открыв мне вид на чересчур знакомый деревенский перекрёсток. Тот самый, что стал предвестником недавно произошедшего кошмара.

На его центре недвижимой статуей стояла Лекса. Стояла и смотрела в сторону, где находился дом, штаб генералитета, превратившийся в огненную могилу. Там же, как и в реальности, на верёвке покачивался одноногий скелет. Однако был и элемент, отличающийся от того, что мы видели в жизни. Перед входом в здание на середине дороги стоял безвременно почивший Мак, по бокам от него — Том и Тано.

На улице, что тянулась по правую руку от Лексы, я увидел маленькую девочку с потрёпанной куклой в руках. Это явно была наёмница в детстве, вот только одновременно печальное и немного искривлённое страшноватое лицо нагоняло такой жути, что я невольно поёжился, предпочтя не смотреть в ту сторону.

Позади девушки было пусто. Я попытался сделать шаг ближе, однако не смог и двинуться места. Сам того не понимая, я стал частью сна Лексы, всего лишь его элементом. Подконтрольной куклой, управляемой могущественным кукловодом, имя которому «Мир грёз».

Это было одно из тех явлений, сущность которого не была доказана ни одним учёным, и которое я всеми силами старался избегать, забираясь в сновидения. О нём практически не было сведений: лишь небольшие выдержки его очевидцев,испытавших… это на себе. Причём все как один, утверждали, что с ними начинал говорить сам мир, будто являющийся живым существом. Что он зазывал их, повелевал ими словно подконтрольными марионетками.

До сегодняшней ночи я понимал, что это возможно, но, скорее, не верил тому, что что-то подобное существует. Как с самым обычным человеком может говорить мир? Бред же, если подумать. Оказалось — нет.

Я пытался вырваться, но безуспешно. Невидимыми цепями я был прикован к одному месту, не в силах сдвинуться. Причём то, что обычно действовало, сейчас работать отказывалось. Я не мог сделать вообще ничего. Если обычно, будь то мой сон или чей-то ещё, я мог что-то изменить, убрать или добавить, повернуть действия вспять или наоборот направить их в нужное русло, но не сейчас. Мне оставалось лишь наблюдать за происходящим.

И вдруг мир вспыхнул.

Языки пламени появились из ниоткуда, опутали своими цепями здания, людей, меня — всех кроме Лексы. И они были реальны. От огня чувствовался жар, а когда пламя подобралось вплотную, боль от ожогов начала пронзать тело.

А Лекса всё также стояла неподвижно, но спокойная маска слетела с её лица и изменилась на чистый страх. Дрожали даже зрачки вечно спокойных глаз. Из горла девушки вырвался… нет, не крик. Шёпот, хрип — да, но не крик. Словно испытывая сонный паралич, она стояла на месте, тянула руку к полыхающим алым огнём наёмникам, но всё было бесполезно.

Я вновь попытался вырваться, но меня будто пронзило ещё одной цепью, а затем я услышал:

— Не стоило тебе заходить так глубоко, — низкий утробный голос прозвучал в голове.

Он врезался в разум десятком острых и холодных игл. Сознание пронзило болью. Кем бы не был обладатель этого голоса, человеком он точно не являлся. Да и простым разумным вряд ли. Его слова звучали на каком-то совершенно ином уровне, словно исходили из самых глубин изначальной бездны.

— Оставь попытки, маг. У тебя здесь нет власти.

Слова звучали предупреждением, однако я ему не внимал, пытаясь выбраться из огня, который подбирался всё ближе к девушке. Наёмники, здания, ребёнок — всё скрылось за смертоносной стеной. Лекса повернула голову в мою сторону, и в её лице я больше не видел испуга: лишь тихую мольбу.

— Не оставляй меня, пожалуйста… — прошептала она сквозь треск пламени.

Этот кошмар был вечным. Он мог закончиться только в одном случае — если живых настигнет смерть. И старуха с косой, что явилась к нам в виде ужасающего огня, была уже близко. Её руки опутали меня, болезненно прожигая одежду. Я буквально чувствовал, как горит моя собственная плоть. Лексы огонь всё ещё не коснулся, но девушка стояла, окружённая кольцом из пламени, медленно подбиравшегося к ней.

Мои попытки не возымели никакого эффекта, и тогда я решился на рискованный шаг. Я окружил себя защитным заклинанием, аналогично сделал с Лексой, вливая в заклинания огромное количество энергии.

Каким-то чудом это сработало: я выбрался. И хоть меня всё ещё терзало пламя, я смог двинуться в сторону Лексы. Нас окружила стена, скрыв друг друга с глаз, но меня это не остановило. Я шёл вперёд, продираясь сквозь преграду, и наконец увидел её.

От бесстрашной авантюристки, которой обычно являлась девушка, не осталось и следа. Она стояла на коленях и тихо молилась, чтобы всё это не было правдой. Все её надежды рухнули, когда стена огня скрыла все образы от её глаз и теперь она могла лишь шептать о помощи.

— Лекса!!! — громко позвал я её в ту же секунду, как только увидел.

— Сол! — прокричала она, подняв наполненные слезами глаза, — Ты жив! — и бросилась ко мне.

— Жив-жив, — не стал противиться я, но затем чуть отстранил её от себя, — Родная, нам надо выбираться, а то мы можем оказаться в центре одного очень большого кошмара. Скажи, ты мне веришь?

— Да, — испуганно кивнула она.

Я приложил руку к её лбу и использовал заклинание. Её тело покрылось множеством рун, озарившихся голубоватым оттенком, глаза закрылись, а сама Лекса выгнулась и застыла в вытянутой позе. Через несколько секунд печати затухли, словно их никогда и не было, а после исчезла и сама девушка, медленно растаяв в воздухе.

Я искренне надеялся на то, что заклинание сработало как надо, что Лекса очнулась ото сна. Что подумала, что всё это являлось обычным дурным сном, и что со спокойной душой вновь погрузилась в царство Морфея.

Оставалось только выбраться отсюда… Не вышло, как бы я не пытался. Обычные техники, даже усиленные энергией, сегодня отказывались работать.

Однако один я не остался. Энергию Лексы я больше не чувствовал, но на её место пришла другая. Энергия другого существа, явно не человеческая. Она ощущалась столь мощно, что я невольно попятился назад, призывая меч.

Внезапно огонь предо мной расступился, и я увидел то самое существо, что источало столь сильный поток энергии. Это был скелет. Чёрный, обгоревший, обугленный скелет, покрытый какими-то лохмотьями и объятый ненормальным тёмно-красным пламенем. Зловещим, кровавым.

— Кто ты, маг? — спросил скелет загробным голосом.

— С-сол Делакс, — неуверенно ответил я, делая ещё шаг назад, подходя почти вплотную к огненной стене.

— Неверно!!! — как приговор прозвучало слово, и с мерзкой, костлявой руки в мою сторону сорвался пламенный шар. Однако направился он мимо, хоть и близко к моему лицу.

— Кто ты, маг? — вновь повторил он.

— Торговец, боевой маг, ино… — попытался я сказать приходящие мне в голову вещи.

— Неверно!!! — вновь оборвали меня, и в этот раз шар летел прицельно. Точно мне в лицо. Шансов увернуться не было, хоть я и пытался. Лицо обожгло ужасной болью от огня. Зашипела кожа. Я вскрикнул.

— У тебя последний шанс, маг. Кто ты? — ещё раз повторило существо.

Но не успел я ответить, как сквозь скелет за мгновение пролетел, промелькнул силуэт, а затем тварь разорвало на несколько кусков. Полетели в сторону кости, потух череп и разбился на десяток осколков, исчез кроваво-красный зловещий огонь, а за ним и пламя, что наполняло собой весь окружающий мир. Остались только мы двое. Я и мой неожиданный спаситель.

Он стоял спиной, и его силуэт напоминал вполне человеческий. А затем он повернулся ко мне. Это точно был человек. Высокий, больше двух метров ростом, но человек. Лицо скрыто за огромной синей маской в виде тыквы, худощавое тело окутано фиолетовым заплатанным во многих местах плащом почти до самых щиколоток, на ногах надеты самые обычные сапоги.

— Уходи, — сказал он самым обычным мужским голосом.

— Эм-м… Кто ты? — спросил я, не веря своему спасению.

— Не сейчас. Уходи. В другой раз поговорим.

И лишь он договорил, как я резко вернулся в тёмную спальню. Из лёгких в этот момент будто выбили весь воздух, поэтому лишь я вновь почувствовал себя на кровати, резко закашлялся и захрипел.

Лексу это, благо, не разбудило. Она крепко спала и мирно посапывала. Дыхание было ровным, так что я с облегчением выдохнул. Заклинание сработало так, как надо. Она проснулась, а затем заснула вновь, не уходя в мир грёз.

Я привстал с кровати. Тело и в особенности лицо болело. Ноги каким-то чудом держали, а голова слегка кружилась. Я всё-таки поймал истощение. Шёпотом выругавшись, я направился к выходу, однако у двери остановился и прильнул к стене. В коридоре с кем-то говорил хозяин дома, и, хоть подслушивать чужие разговоры бывает чревато, однако я всё же решил вслушаться.

— Там сейчас спит мой гость. Я лично проверил: и маг, и его баба в глубоком отрубе. У него там возле кровати стоит сумка. Ты тихо пройди и посмотри, если у него там что ценное. Если есть, то используй свои прекрасные золотые ручки и достань это. Всё давай, иди-иди, — шёпотом подгонял кого-то хозяин дома.

Я вздохнул, а затем от злости сжал зубы. Похоже, неприятности в этот день так и норовят продолжиться…

Глава 4

Ужасный, долгий, тяжёлый во всех смыслах день всё продолжался. И будто бы мне было мало кошмара в нестабильных землях и адского пламени мира грёз, за дверью ещё и поджидал воришка, подосланный хозяином-сволочью. Впрочем, на вора было плевать. Сделать он всё равно ничего не успеет.

Тихо я отошёл в самый угол комнаты, чтобы когда этот некто окажется внутри, меня он не видел. Долго ждать не пришлось. Открылась дверь. Отворилась без единого звука, без единого скрипа. Аккуратным шагом ступил в комнату человек. Судя по росту, это был ребёнок. Мальчишка. Максимум, подросток.

Его тень, не издавая ни звука, продвигалась по комнате. Дверь он аккуратно прикрыл, чтобы внутрь не проникал лишний свет из коридора. И когда воришка уже подобрался к кровати и намеревался потянуть свои ручонки к вожделенной сумке, я оказался у него за спиной.

— Т-с-с-с, — тихо, почти не слышно прошептал я, отчего мальчишка вздрогнул, тихо ойкнул, но тут же замолчал и обернулся с испуганными глазами, видимыми даже во тьме комнаты.

— Знаешь, что бывает с теми, кто выводит из себя магов? — спокойным, размеренным голосом продолжил шептать я. Парнишка с ещё большим страхом замотал головой, — А я тебе отвечу… Я слышал, у тебя золотые руки… С виду не скажешь. Однако я думаю, это будет отличной компенсацией. Я заберу твои прекрасные ручонки, отрублю их, превращу в золото, а затем продам. Устроит? — на воришку настолько подействовали мои слова, что он на месте побледнел, а затем зажмурился в ожидании худшего, — У меня был ужасный день, однако я дам тебе последний шанс. Исчезни с глаз моих и скажи хозяину, что у господина мага ничего ценного с собой нет. Абсолютно, — он был готов броситься к выходу, но я его остановил, — И ещё: явишься сюда ещё раз, порублю на куски, — и для пущего эффекта призвал меч.

Стоит ли говорить, что через мгновение вора уже не было в комнате? И, благо, остальная ночь прошла спокойно, хоть время от времени я и слышал отдалённые возмущения хозяина дварфа. Правда, до рассвета я так и не уснул, всё ожидая ещё чего-то плохого. А утром, когда мы покинули Эрден, уже сказалась усталось. В повозке, которую нам повезло найти, я беспросветно вырубился и очнулся уже под вечер, когда мы подъезжали к месту нашей следующей остановки. Вернее, меня разбудила Лекса.

Пунктом назначения был небольшой городок под названием «Зира». В прошлом это место являлось пограничным военным фортом, однако затем, когда наступило мирное время, а граница превратилась в нестабильные земли, немного утратило свои функции и обросло парой десятков домов. Тем не менее, здесь всё ещё содержался гарнизон и даже готовили лучников для армии страны. Впрочем, лук буквально являлся символом города. Его изображение украшало знамя, основной ассортимент у оружейника составлял именно этот вид оружия.

Удивительно, но с виду мрачноватый городок с бедно выглядящими деревянными домишками оказался вполне дружелюбен. Не возникло никаких проблем с тем, чтобы найти еду и ночлег. Местные даже помогли с этим. Причём они никак не подмазывались, не старались выслужиться. Всё коротко и по существу. Ночлег ищите? Тогда вам туда.

Это не являлось ни таверной, ни постоялым двором. Так, ночлежка. Причём я уверен, в прошлом это было казарменное здание. Но местный хозяин слегка переделал его и за символическую плату стал пускать переночевать путников, которым требовалось место для сна. А за несколько лишних монет, ещё и мог обеспечить господ ужином.

О нём самом ничего особенного сказать нельзя. Обычный дядька с не слишком выделяющейся внешностью. Высокий, лысый, с небольшой бородой, обычными карими глазами. Хотя одно его качество выделить всё же можно — болтливость. Он был рад поговорить с довольно редкими по его собственному признанию гостями. Расспросить про события, происходящие в Империи, рассказать о нынешней обстановке, пару раз не слишком удачно пошутить. Но надо признать, что навязываться он не стал и даже оставил нас наедине, предварительно закрыв жилую часть дома.

И вот, когда кроме нас двоих в доме никого не осталась, Лекса неуверенно поинтересовалась:

— Сол, можно тебя кое о чём спросить? — казалось, будто она боится смотреть мне в глаза, специально смотря куда угодно: на стол, в тарелку похлёбки, на стены и фонари снаружи, но не на меня.

— Конечно, — обеспокоенно взглянул я на неё, — Что случилось?

Но девушка молчала, и только через полминуты, словно собравшись с мыслями, задала свой вопрос:

— Кто ты, Сол?

Её слова эхом отозвались в моей голове тем самым ужасающим, монструозным голосом. Я посмотрел на неё, и на мгновение мне показалось, что за её спиной стоит тот самый почерневший от копоти скелет и сверлит меня своими горящими глазами.

— Кто ты, маг? — пронеслись в мыслях его слова, словно он прямо сейчас находился передо мной.

Но его не могло здесь быть. То был всего лишь кошмар. Жуткий, страшный, ощущаемый, но это было всего лишь порождение мира грёз, которое никак не могло появиться в реальном мире. Я моргнул, и от твари не осталось и следа. Передо мной сидела Лекса и с испуганными, дрожащими глазами смотрела на меня.

— Пожалуйста, Сол, ответь мне, — она пыталась казаться спокойной, но интонация выдавала её. Девушка очень нервничала, — Я хочу знать, кто ты такой. Ты ведь не простой торговец, обладающий магией, коим пытаешься казаться, не так ли?

— Это сложно объяснить… — замялся я, не находя нужных слов.

— Скажи как есть, прошу тебя.

— Ты вряд ли мне поверишь… Но ладно. Понимаешь, помимо того, что я владею боевой магией, я… я могу блуждать по снам людей и воздействовать на них. Этой ночью я проник в твои сны и…

— Значит, это правда… — задумавшись, обронила она.

— Правда, что? — недоумённо посмотрел я на неё.

— Спасибо тебе, — прошептала девушка, со счастливой улыбкой глядя на меня, — Спасибо, за то, что спас меня вновь…

***

Всё вокруг пылало. Горели дома, горела земля. А Лекса стояла и не могла сдвинуться. Стояла посреди проклятой деревни, которую в этот раз вместо тумана окутало смертоносное пламя, обжигающее и тянущее к беззащитной девушке свои языки.

Она посмотрела вперёд и увидела, как впереди на дороге стоят её товарищи. Те, с кем она уже через многое прошла, и кого знала уже очень долгое время. Они говорили о хорошем, звали её к себе. Но Лекса не слушала. Закрыв глаза и уши, она не желала даже смотреть в сторону наёмников.

Мак был мёртв. Он погиб всего несколько часов назад. А теперь он стоял перед ней абсолютно живой и невредимый. Это не могло быть реальностью. Это был сон, видение, кошмар.

Лекса повернула голову, в надежде не видеть своих товарищей, но наткнулась на нечто хуже. Она смотрела на саму себя, как в зеркале, только переместившуюся в детство. Правда, эта девочка не была её. Она вообще не была человеком. Лицо искажено в жуткой гримасе, пустые чёрные глаза смотрят прямо на девушку и не внушают ничего кроме страха, а руках эта тварь держит игрушку. Сжимает ту самую куклу, с которой Лекса никак не могла расстаться. Ту самую, подаренную отцом, когда не стало матери. Сжимает настолько сильно, буквально душит, что пух начинает прорваться сквозь тряпичную обивку, а глазёнки-пуговицы слетают с головы.

Девушка вновь отвернулась, стараясь не смотреть на ужасное чудовище, и на третьей дороге увидела Сола. В отличие от наёмников он не звал её, а лишь стоял на месте словно скованный десятком цепей и пытался дотянуться до неё, но ничего не мог сделать.

И вдруг всё вокруг вспыхнуло с новой силой. Огонь словно живое существо, словно десятки змей опутал всех кроме Лексы. Горело всё. Горели наёмники, горело чудовище, исчез в огне любимый человек. И лишь девушка осталась стоять, окружённая стеной из пламени не в силах ничего сделать. Она кричала, звала на помощь, но голос превратился в беззвучный хрип. Ей хотелось проснуться, но ничего не получалось. Кошмар стал явью, реальность схлопнулась, а время остановилось, заперев девушку в центре смертоносного кошмара.

Исчезло всё, что было ей дорого, не осталось ничего, даже самой маленькой надежды. Девушка упала на колени. Ничего. Всё поглотило ужасающее пламя. Ей оставалось лишь молиться, чтобы весь этот ад скорее закончился…

И вдруг произошло чудо.

— Лекса!!!

Он вынырнул из пламени словно призрак. Сол — живой, невредимый. Не сгинувший в адском огнею

— Сол! Ты жив! — Лекса встала, буквально вскочила на ноги и бросилась к парню. Его появление оживило надежды в сердце девушки, что всё, весь этот ад, кошмар, который, казалось, никогда не закончится, можно преодолеть.

— Скажи, ты мне веришь? — Лекса, не раздумывая, ответила «Да».

А затем поток энергии прошёл сквозь её тело. Приятный, успокаивающий, он вытащил её из кошмара, не отпускающего душу. Девушка будто провалилась в кромешную темноту, а затем проснулась, резко поднявшись на кровати.

— Это всё-таки был сон, — облегчённо выдохнула она, а затем перевела взгляд направо, где во мраке спальни на кровати неподвижно сидел Сол.

— Сол? — тихо позвала она, осторожно подбираясь к нему.

Маг по-прежнему сидел неподвижно и не реагировал на её голос. Могло показаться, что он спит в довольно странной застывшей позе, однако глаза его были открыты, а из зрачков исходило небольшое серебристое свечение.

Это могло значить только одно: тем, кто вытащил её из кошмара, был настоящий Сол. Но это ведь невозможно… Как обычный человек, пусть даже маг, может проникнуть в чьи-то сны, даже если они перенесли сознание в мир грёз. Ни одному смертному это не подвластно.

Лекса хотела разбудить его, вывести из этого транса, расспросить, но не решилась. Это было слишком опасно. Мало ли, что сейчас происходило у него в голове.

Девушка легла на кровать, стала ждать, когда Сол вернётся в реальность, однако сама того не заметила, как заснула вновь.

***

— Это ведь ты там был? Настоящий ты? — Лекса продолжала смотреть на меня, ни на мгновение не отводя взгляда, — Мне ведь не привиделось?

— Нет… Там действительно был я. Лекси, о том, что я могу так делать, не знает ни один человек в этом мире, поэтому я искренне прошу тебя: никогда и никому ни под каким предлогом об этом не говори. Поняла? — девушка уверенно закивала, услышав мой вопрос.

— Но почему? — исключительно в интересах спросила потом, — Неужели даже гильдия магов об этом не знает?

— Нет. И уж кому-кому, а им точно знать об этом не стоит, — через паузу ответил я, — Для них мой второй источник выгорел, и до той поры, пока я не доберусь до Вариенвуда и не разберусь там с одним делом, мне даже самому лучше этого не касаться. И уж тем более, не трепаться об этом с другими. Буду честен, даже от тебя я планировал это скрывать, но после этой ночи ты бы и так об этом прознала, так что смысла уже нет.

— И поэтому мы несём туда этот кристалл?

— Нет. Он нужен для другого. Для… человека, — слегка замялся я, — Благодаря которой я и открыл источник внутри себя.

— И… кто она?

— Честно… Я сам не знаю. Но дважды она спасала мою жизнь, а сейчас ей самой требуется помощь. И чтобы ей помочь, нужен кристалл.

Лекса после всех моих слов немного поникла лицом, но всё ещё дарила мне свою улыбку. Наш вечер проходил спокойно и умиротворённо, и даже ночью ничего из ряда, вон выходящего, не произошло.

Следующим пунктом назначения был город под названием «Келчестер», а уже за ним буквально в нескольких километрах находился и Вариенвуд. Так что в планах было то, что за день мы вполне могли добраться и до окончательной точки нашего путешествия.

Дорога обещала быть спокойной, но… всё пошло наперекосяк с самого утра.

Посреди ночи всю восточную империю накрыл мощный снегопад, и передвигаться на повозках стало просто нереально. Слава всевышнему, что в крепости нашёлся человек, во владении которого находились сани, и который согласился нас довезти. Да, пришлось переплатить, но деваться было некуда. Поход пешком занял бы слишком много времени и превратился в самый настоящий ад.

Впрочем, утро оказалось сущими цветочками по сравнению с тем, что случилось днём.

Мы отъехали достаточно далеко от Зиры, когда и меня и Лексу начали пронзать острые боли, сопровождающиеся головокружением. Я бы мог списать это на изменение давления, на погодные условия, но когда у двух человек одновременно начинается что-то подобное, совпадением это просто не может быть. И как бы мне не хотелось верить, что это действительно является простым совпадением, им оно не являлось.

Спустя ещё час поездки, Лексе стало только хуже. Нахлынула тошнота, а боли возымели новую силу буквально во всём теле. Впрочем, я чувствовал себя не лучше.

Время буквально застыло, пока мы заснеженной дороге. Минуты превращались в часы, а часы — в бесконечно тянущийся поток времени. Когда далеко впереди замаячили огни Келчестера, казалось, мы едем уже несколько дней, и это играло с нами очень злую шутку.

Накопившаяся за всё время усталость тяжким грузом обрушилась на нас. Очень хотелось спать, но делать этого нельзя было ни в коем случае. Едва ты закрывал глаза, разум будто сдавливало изнутри, а затем разрывало на множество частей. Эта боль была непередаваемой. Душу будто пихали в страшную мясорубку, а затем с силой выплёвывали, и с каждым разом эта терзающая, разрывающая боль становилась всё сильнее. И только вид того, что находится впереди, придавал последние крохи сил и заставлял терпеть невыносимые муки.

Когда нам стало совсем невмоготу, извозчик пришпорил упряжку и понёсся гораздо быстрее. «В Келчестере вы нормального лекаря не найдёте. Я вас сразу в Вариенвуд домчу». Его фраза бесконечно повторялась в голове, словно вокруг ничего другого и не было. На самом деле, так оно и было. Деревья, кусты, столбы-указатели — всё смешалось в единую кучу, огни городских домов бликами пролетели мимо, окружённые десятками людских теней. «Дорогу, дорогу» — крик извозчика потонул где-то в глубине. Я уже не был уверен, что мы сможем дотянуть до Вариенвуда.

Келчестер остался позади. Каких-то два часа, и доберёмся до помощи. Терпеть, просто терпеть. Дотянем, обязательно дотянем.

— Родная, как ты? — плевать было на себя, лишь бы с Лексой, когда мы доберёмся, всё было нормально.

Она ничего не ответила. Только показала рукой, мол, всё нормально и слегка улыбнулась. Но это явно была ложь. Девушка была очень слаба. Лицо выглядело понуро, несмотря на улыбку. Дыхание её, хоть и казалось ровным, таковым на деле было лишь отчасти. Время от времени она, будто задыхаясь, начинала ловить воздух, но потом вновь дыхание становилось спокойным.

А через некоторое время я ужаснулся. По щеке девушки, начинаясь от шеи, ползла чёрная трещина, ещё несколько таких же покрыли её руки. Будто разломы в земной коре, они распространялись по её коже, причиняя Лексе невероятную боль. Она пыталась терпеть, просила о помощи, но ни защита, ни целительский артефакт не могли ей помочь. Девушка очень ослабла. Сил не хватало даже на то, чтобы держаться в сидении. Её голова опустилась мне на колени, сама она закрыла глаза и часто задышала, из горла вырвался сдавленный хрип. От её тела исходил болезненный жар.

— Мне плохо… — прошептала она и потеряла сознание.

Только бы не, только бы не… Впереди уже виднелся Вариенвуд, и его огни стремительно приближались. Упряжка неслась во весь апорт. Дорогу я уже не мог разобрать. В какой-то момент я закрыл глаза, открыл вновь, но зрение поплыло. Взгляд будто залило водой, я не видел абсолютно ничего. Часть мира полностью погрузилась в полную темноту.

Упряжка неслась к въезду в Вариенвуд. Стены арки пронеслись мимо, раздались за спиной крики стражи:

— Стой! Куда!

Но я не обращал на них внимания. Как и на скрежет полозьев по чищенной от снега брусчатке. Сани по инерции пролетели несколько метров, и только затем извозчик затормозил коней.

— Лекарь в том здании, — на выдохе выпалил он и закашлялся в диком приступе.

Я выбрался из саней, взял Лексу на руки и направился к нужному дому. Она была без сознания, но всё ещё дышала. Ориентиром для меня служила лишь яркая вывеска, ничего другого я не видел. Где-то сзади раздавались крики спешащей к нам стражи, но мне уже было плевать. Входную дверь я буквально вбил внутрь и прошёл в помещение, отчего двое стоящих там людей буквально застыли на месте.

— Лекаря, срочно! — прохрипел я.

Один из людей подбежал ко мне, ему я передал Лексу. И лишь девушка оказалась у него на руках, рядом уже был второй. Он что-то говорил мне, жестикулировал, но я его уже не слышал. Немного хриплый старческий голос отдалялся от меня, свет комнаты сменялся на тьму.

Я проваливался в бездну…

Глава 5

И вновь тьма. И вновь эта чёрная непроглядная бездна окружает меня. Я пытаюсь всмотреться в эту ужасающую черноту, но не вижу ни единого следа чего-либо. А абсолютная тишина, царящая вокруг, не дарует привычного успокоения. Лишь пугает и нервирует.

Что-то подобное я испытывал, когда наткнулся на кристалл в развалинах недалеко от «Прибрежной». Тогда я потерял создание, уступив управление душе погибшего наёмника. Теперь же разум в принципе отказывался работать. Я чувствовал себя ужасно, и не было сил даже на то, чтобы позвать на помощь.

Я стоял на месте, время от времени делая парочку небольших шагов вперёд. Вновь вгляделся в темноту в надежде, что увижу что-то впереди. Ничего. Пустота. И тишина.

Мрак давил на меня. Как заживо похороненный в деревянном гробу, я желал выбраться, но с каждой секундой мои надежды таяли. Неужели мы всё-таки не добрались? Неужели лекарь оказался бессилен? И ведь в этом есть моя вина. Если с Лексой что-то случилось, я себе этого не смогу простить. Плевать на себя, жив я буду или нет: это всё равно ничего не изменит. Однако я подверг самого близкого мне человека смертельной опасности, сам того до конца не осознавая.

Если так выглядит смерть в этом мире, то, наверное, я её полностью заслужил…

Ещё пару раз позвать на помощь, дождаться хоть какого-то ответа, но всё это было тщетно. Я стоял в пустоте абсолютно один. Хотя, однажды мне даже показалось, что где-то вдали послышался звук, отдалённо напоминающий человеческую речь.

Или всё же не показалось?

Как и в прошлый раз, где-то вдалеке я услышал голос, но, если тогда это был знакомый голос деревенской целительницы, пытавшейся добиться ответа от моего разума, то в этот раз, кем бы они не были, обладатели голосов обращались явно не ко мне. Да и слышал я лишь обрывки некоторых фраз…

«…выведено из…»

«Остаточные последствия…»

«…артефакт не…»

«…источник должен справиться…»

Голоса были холодными, мрачными. Будто готовившимися к неутешительным новостям. Разум попытался проанализировать картину, но выходило, откровенно говоря, скверно.

Выведено из… Выведено что? Откуда выведено? Из чего? Остаточные последствия… Видимо, это «что-то» оставляло за собой что-то ещё худшее, чем могло быть. Артефакт не… Какой артефакт? Целительский, наверное. Других вариантов нет. Источник должен справиться… Мой источник, полагаю? Справиться с чем, мать вашу? Мозг отказывался работать, а все хоть мало-мальски цельные мысли оборачивались жутким головокружением. Разум скручивало, а затем пропускало через огромную мясорубку, превращая рассуждение в жуткий не собираемый воедино фарш.

— Эй, вы меня слышите? — в отчаянии позвал я. Однако ответа не было. Тишина, мрак и бездна.

А затем я увидел женский силуэт. Окружённый едва видимой серебристой плёнкой, он казался лучом света в этой пустоте.

— Сол, ты меня слышишь? — дрожащий голос позвал меня. Джесси. Он точно принадлежал ей.

— Джесси! Джесси! — лишь услышав голос сущности, я будто бы обрёл новые силы, — Джесси! Где я?

— Сол, прости меня, — сквозь её слова послышался отчётливый искренний всхлип, — Я подвергла тебя смертельной опасности, оставила без защиты. Но я и предполагать не могла, что там вы подцепите такое мощное проклятие…

— Какое ещё проклятие? — испуганно воскликнул я.

— Украшения… — стыдливо произнесла она сквозь начинающийся плач, — Чары, наложенные на них, в нестабильных землях возымели обратный эффект. Из защиты они превратились в орудие мучительной пытки… Я искренне прошу у тебя прощения, я и представить не могла… Прости!

— Что со мной, Джесси!? Ответь! — надавил я, седея от ужасающих мыслей.

— Ты находишься вне своего сознания, — она пыталась говорить спокойно, но голос то и дело срывался, — Тебя пытаются вернуть в собственный разум. Физическое тело в ужасном состоянии. Источник пытается его восстановить, но твоих сил не хватает.

— Как Лекса? — оборвал её я.

— Чуть… хуже, чем ты, — неуверенно ответила она, — У неё нет источника, так что восстановление проходит в скверных темпах.

Я не знал, что на это сказать. Не знал, как это воспринимать. Осознание того, что твоя жизнь буквально висит на волоске, словно ты идёшь по тонюсенькому канату над гигантской пропастью, и при этом ты ничего не можешь сделать. Твоя душа буквально находится в чужих руках, и только от них зависит, вернёшься ты в своё тело или нет.

— У нас есть какие-нибудь шансы? — неуверенно спросил я.

— Есть, — столь же неуверенно ответила Джесси, — Но ты это не одобришь.

— Плевать, — отрезал я, — Если ты можешь, хоть что-то сделать, то я прошу, спаси хотя бы её.

— Я… постараюсь.

***

Свет появился внезапно, буквально выдернув меня из бездны и вернув в собственное тело. Я лежал в горизонтальном положении, взгляд направлен в потолок. Часть лица находится во тьме. Легонько прикоснулся рукой — чем-то замотана. Видимо, бинтами. Голова слегка кружится, но вполне терпимо. Попытался приподняться, но тело предательски сломило в приступе боли, отчего я практически рухнул в койку.

— Господин, господин, постойте, вам нельзя вставать, — раздался справа от меня взволнованный девичий голос, а затем ко мне подскочила молодая девушка. Совсем юная блондиночка смотрела на меня обеспокоенным взглядом, — Господин, как вы себя чувствуете?

— Ужасно, — ничего не скрывая, ответил я, — Где я?

— В госпитале Вариенвуда, — нервно ответила она, — Пожалуйста, подождите с расспросами, господин. Сейчас подойдёт доктор Гелаберт и окажет вам необходимую помощь.

— А ты?

— Я — всего лишь его помощница, господин, и только обучаюсь. Без его ведома мне не разрешено что-либо делать с пациентами.

— Девушка жива?

— Что? — не сразу поняла она вопрос.

— Наёмница, что была со мной… Она жива?

— Да, — кивнула девушка, — она в соседней палате.

— Юлиана, дорогая, иди посмотри, как там себя чувствует госпожа Вегхорст, — донёсся со стороны двери мужской низкий голос. Я повернул голову и увидел высокого мужчину, облачённого в светлые брюки и серый пиджак, с серьёзным изучающим взглядом, смотрящего на меня. Спокойные серые глаза медленно продвигались из стороны в сторону, шумные выдохи немного всколыхивали аккуратные усы-щётку, — Дальше я сам займусь господином.

Девушка учтиво кивнула и скрылась в коридоре. Зашедший аккуратно прикрыл дверь, вновь взглянул на меня, а затем сказал:

— Позвольте представиться, доктор Цезарь Гелаберт, главный врач Вариенвуда. Надеюсь, господин, ваше самочувствие располагает к ответу на парочку вопросов, — он подошёл к столу, что находился возле входа, достал из ящика пару перчаток, надел их.

— Скорее да, чем нет, — он удовлетворённо, словно ожидая такого ответа, кивнул.

— Скажите, вы знаете, сколько снадобий было влито в ваш организм? — я отрицательно покачал головой, — И то, что господин Виктимус и его помощница работали с вашим магическим источником, вы никак не ощущали?

— Нет.

— Что ж, тогда мне придётся вас обрадовать, — с сарказмом прозвучали слова, — Мы с вами разговариваем только благодаря их вмешательству.

— Что с девушкой? — повторил я волновавший меня вопрос.

— Она жива, — доктор, вздохнув, отвёл взгляд, — Но без сознания. Мы пока не смогли её вытащить, а повреждения организма из-за отсутствия источника куда серьёзнее, чем могли быть.

— А со мной-то что? — слова заставили меня занервничать.

— Благодаря источнику повреждения почти полностью залечились, повязки скоро можно будет снять. Организм практически полностью восстановится через несколько дней.

— Практически?

— Боюсь, остаточные последствия у того проклятия, воздействию которого вы подверглись, слишком сильны и полностью их ликвидировать оказалось невозможно даже силами господина Виктимуса. Правда будет очень болезненной… — произнёс Гелаберт, а затем замолчал, ожидая моего ответа, однако услышал лишь молчание, после которого продолжил, — Когда с вашего лица снимут повязку, не пугайтесь своего облика. И будьте готовы к тому, что ваше зрение сократилось в половину, ибо повреждения затронули ваш левый глаз.

— Что? — только и смог произнести я, не в силах найти слов.

— Понимаю, это больно услышать и ещё больнее принять, однако… — Гелаберт старался говорить спокойно, однако было видно, как ему тяжело произнести каждое слово. Но мне было куда тяжелее, чем ему, — К сожалению, ни целебная магия при всей её развитости, ни наши познания в медицине, не способны восстановить функции организма…

Всего лишь слова. Я бы всё равно их услышал от доктора чуть позже, однако они настигли меня сейчас. И это был приговор. Конечно, я всё ещё был живой, с целыми руками и ногами, мог ими полноценно шевелить и даже встать и пойти (конечно, с тем условием, что организм был полностью ослаблен), однако осознание того, что частично ты потерял главное человеческое чувство, вгоняло в шок.

Доктор пытался приободрить, но это не слишком помогало. Следующие несколько часов я пролежал, погружённый в свои мысли, которые то и дело сменялись с чуть более положительных на мрачные и обречённые. Причём, со своей судьбой я с горем пополам к вечеру свыкся, а вот участь Лексы меня действительно беспокоила. И то, что об её состоянии ничего внятного я не мог узнать ни от Гелаберта, ни от его помощницы, только добавляло угнетения моему разуму.

Но, надо сказать, что к вечеру я начал чувствовать себя лучше. В физическом плане. Не в моральном. Смог самостоятельно встать, немного пройтись. Организм уже не отдавал болью при каждом движении. Но всё же даже такая, казалось бы, простая нагрузка оказалось тяжёлой для человека, который, как оказалось, трое суток пролежал без сознания. Затёкшие мышцы после шевеления долго восстанавливали свою подвижность, но в целом уже к этому времени я начал приходить в норму.

А вечером ко мне пришёл посетитель.

*тук-тук-тук-тук*

Дверь неуверенно открылась, и в комнату вошла девушка. Сначала я её не узнал, но походка и взгляд сделали своё дело. С виду ей было не более 20–22, аккуратные симпатичные миниатюрные черты лица омрачались чувствами стыда и печали, испытываемые ею. Большие зелёные глаза смотрели прямо на меня, но лишь наши взгляды соприкоснулись, она тут же отвела взор в сторону. Она нервно сжимала ткань длинного серого плаща, в который была облачена, и не решалась подходить, будто я был израненным загнанным в угол хищником, готовым бросться в последнюю атаку.

Девушка медленно подошла к кровати, а затем опустилась на стул, стоящий рядом, ничего не говоря. Я знаю, она хотела что-то сказать, но боялась… Боялась того, что сейчас я ополчусь на неё, обвиню во всех смертных грехах и всём том, что случилось со мной с тех пор, как она объявилась в моей голове.

— Оно хоть стоило того? — нарушил я затянувшееся молчание.

— Не знаю, — тихо вымолвила она, — Я не думала, что цена окажется настолько высока… И что именно тебе придётся платить… — девушка была готова расплакаться на месте и лишь чудом держалась.

— Успокойся, — произнёс я, останавливая поток её эмоций, — Я… К чёрту, как-нибудь я это переживу. Дерьмо случается в этой жизни, и иногда утерянного не вернёшь.

— То есть ты… не винишь меня? — с надеждой она повернула на меня свой взгляд.

— А смысл? Что ты могла сделать? Разве ты виновата, что мы решили вскрыть этот ящик? В том, что мы обрекли себя на это, виноваты только мы сами, — произнёс я болезненную правду, — Рано или поздно, кто-то другой оказался бы на нашем месте, и эти последствия коснулись бы уже их.

— Мне жаль только одного, — стыдливо продолжил я, — Ты говоришь, что подвергла меня опасности, но мне, честно говоря, плевать, — печально усмехнулся, — Без глаза я как-нибудь проживу — всё равно им плохо видел. Но вот мне жаль Лексу. Она говорила, что не стоит лезть в этот ящик, а мы её не послушали. И что в итоге? Она лежит там, в соседней комнате, и я ничем не могу ей помочь. Я даже не знаю, что с ней.

— В том же состоянии, что был ты до того, как очнулся, — спокойно произнесла Лекса, но слова прозвучали с некоторой долей вины в них, — Только, если тебя я смогла вытащить оттуда, то её — нет. Даже это, — она приподняла ладонь, и над ней вспыхнула чуть яркая серебристая сфера, — не помогает.

— Я могу чем-то помочь? — с надеждой спросил я.

— Я не… — почти разрушила её Джесси, — Я попробую узнать у Гаррета. Если это возможно, то, значит, да. Я буду на это надеяться, потому что моего источника уже не хватает.

Надежда не угасла, этот слабый огонёк не потух. Если есть хоть какая-то возможность, хоть самая тонкая ниточка, за которую можно ухватиться, необходимо ей воспользоваться.

— Каково тебе в новом теле? — сменил я тему на более позитивную.

— Немного… странно… — задумавшись, ответила она, — В первое время все эти чувства не давали мне покоя, но сейчас я уже привыкла. Ощущать себя не просто бесплотным призраком, а настоящим живым человеком… Это невероятно… Чувствовать источник, управлять им…

— А… откуда вообще взялось это тело? — задал я внезапно возникший вопрос. Лекса после него мгновенно помрачнела.

— Её звали Элизабет Торн. Девушка с сильным нейтральным источником, позволяющим использовать практически любой вид магии… Но даже он не спас её от банальной болезни. Ей оставались считанные недели. Ритуал спас бы её тело, но душа бы навсегда отправилась в небытие. Она добровольно согласилась на эту жертву, присоединившись к сфере разума. Сейчас из простого мага она стала частью вселенной, и одним лишь творцам испытывает, что испытывает её душа. Я искренне надеюсь, что она нашла то, что искала…

— Твой источник прижился, — ушла она от отягощающих мыслей, — Так что теперь я — полноценный маг… Так что теперь таких уникумов, как ты, стало двое.

— По крайней мере, мне не одному теперь нести эту ношу, — улыбнулся я, — Что теперь будешь делать, раз перед тобой теперь есть целый мир?

— Не знаю, — честно ответила она, — Дождусь, когда стану гражданкой империи, решу проблемы с гильдией магов, а дальше подамся в изучение мира грёз и постараюсь вернуть долги всем тем, кто пострадал из-за меня.

— Боюсь, по большей части они уже давно мертвы.

— Да, но семьи некоторых из них всё ещё живут в Империи и за её пределами…

Джесси пробыла со мной ещё около часа. Практически беспрерывно мы с ней разговаривали, и эта непринуждённая беседа будто бы вдохнула в меня те самые необходимые после пережитого частички счастья. Несмотря на груз переживаний, тяжестью сковывающий моё сердце, и на все негативные мысли, засевшие в глубинах моего разума, впервые за последнее время я смог относительно спокойно заснуть.

***

Утром чувствовал себя отлично выспавшимся и бодрым настолько, что казалось, готов буквально сворачивать горы. Правда, попытка встать с кровати быстро осадила меня, вызвав темноту в глазах от резкого движения. Чуть более спокойный темп вернул тело в относительно нормальное состояние.

Часть повязок скоро сняли, и я смог узреть последствия проклятия. Незаметные на первый взгляд, но по-настоящему жуткие зарубцевавшиеся шрамы покрывали тело во многих местах. Ломаными линиями они проходили по коже, будто ту кто-то резал изнутри. В голове сразу вспомнились ощущения той боли, что терзала меня на пути до Вариенвуда, и я на мгновение вздрогнул. Затем вдохнул, выдохнул и вроде бы вновь стал спокоен.

Скрыто оставалось лишь лицо. Вернее, его часть. Чуть больше четверти. Полосы бинтов закрывали собой часть лба, бровь, глаз и левую щёку. Со стороны это смотрелось не так уж и… Хотя, кого я обманываю, даже в зеркале это выглядело жутко, а что творилось под повязкой даже мне не хотелось знать.

Внезапное появление Джесси даже немного застало меня врасплох, когда я «любовался» собой через зеркало. В этот раз она зашла чуть более уверенно и принесла с собой стопку одежды, поверх которой лежали два сапога.

— Я тебе вещи принесла, — сказала она, и я обернулся в её сторону, — Твоя сумка и всё остальное лежит у меня, — я взглянул на принесённое ею и молчаливо поднял взгляд, — Да, это не те вещи, в которых был ты. Такие же, только цветом отличаются. Одежду твою старую вместе с сапогами на всякий случай решили сжечь, чтобы эта дрянь не распространялась дальше. А то мало ли, каким она способом передаётся, раз вы её подцепили.

— Только думал спросить, куда вы мои вещи дели… — пробурчал я себе под нос.

— Гелаберт сказал, что днём тебя разрешат выпустить, если чувствовать себя будешь нормально, — она положила одежду на стул и направилась к двери, — Так что я зайду чуть позже, — а затем спешно покинула комнату.

***

Её слова вскоре нашли своё подтверждение. Несколько раз ко мне заходил доктор, узнавал насчёт самочувствия, а также проверял магией. То, что он оказался целителем, было, в принципе, ожидаемо. В итоге, уже после обеда меня могли отправлять на свободу, как выразился Гелаберт.

Удивительно, казалось бы, прошло каких-то тридцать шесть часов с того момента, как я пришёл в себя, а уже вполне дееспособен, и меня готовы выписать. Регенеративные способности, даруемые магией, творят свои чудеса.

Оказавшись в нормальной одежде вместо больничной робы, сразу ощутил куда большее удобство. Конечно, с привычным одеянием и разношенной обувью не сравнится, но тоже неплохо.

Когда вместе с Джесси покидал местный госпиталь, в палату к Лексе меня не пустили, объяснив, что с ней сейчас работает маг, и каждое вмешательство и даже звук могут сделать только хуже. Я был разочарован, но сделать ничего не мог и уж тем более не собирался спорить с врачами. Если им виднее, что так надо, значит, так оно и надо.

На улице стояла по-настоящему отличная погода. Яркое солнце с безоблачного неба освещало заснеженную землю, слепящую людей многочисленнымиотблесками. Ни намёка на ветер, температура именно та, что можно считать идеальной в зимний сезон. Ни совсем тепло, но и не холодно.

Небольшой городок с его вычищенными от снега дорожками смотрелся великолепно, словно снизошедший с книжных страниц. Ряды небольших домов, ограждённые от улицы каменными оградками, тянулись вперёд. Здесь было немноголюдно. Вариенвуд будто бы застыл в чарующем спокойствии, окутавшем город. Люди на улицах никуда не спешили, мимо не неслись как ошпаренные кареты: лишь одна проехала мимо, мирно покачивались вывески магазинов, не наблюдалось в поле зрения потока вечно недовольных лиц, насквозь сверлящих тебя своим взглядом. Даже безмолвная стража кивком приветствовала нас, когда мы проходили мимо. И что удивительно, здесь не было бедняков, побирающихся на улицах.

Вариенвуд казался этакой маленькой идиллией, которую не хотелось оставлять. По сравнению с Катрасом это был небольшой, отделённый от всего мира, поражающий взор, рай.

— Городок нравится? — спросила Джесси, видя, как я то и дело бросаю взгляды на местные здания.

— Он выглядит необычно… — признался я, — Скажи, куда ты меня ведёшь?

— Туда, где в ближайшее время ты сможешь жить, — спокойно произнесла она, — Как и я, на ближайшее время ты — гость господина Виктимуса. Так что для тебя есть гостевая комната в его поместье.

***

Не сказать, что особняк выделялся на фоне остальных городских зданий, тем не менее, он немного, но приковывал к себе взор. В первую очередь тем, что находился на удалении от ближайших к нему улиц. А во вторую — тем, что был отгорожен высоким забором с металлическими прутьями, каменными колоннами и острыми пиками.

Я ожидал, что здесь будет огромное количество охраны и прислуги, однако на входе находился всего один человек, да и внутри мы встретили лишь единственного дворецкого. Не сказать, что это плохо. Наоборот, моё мнение о маге изменилось в лучшую сторону.

Дом, к слову, даже снаружи не казался прямо уж большим. Три этажа, десяток окон с одной стороны, обычная черепичная крыша, дубовые входные двери, деревянные оконные ставни. Внутреннее убранство обставлено просто, но со вкусом. Никаких лишних вещей — только та мебель, которая действительно будет использоваться, а не превратится в сборник пыли и грязи. Из декораций — лишь картины и несколько растений в высоких вазах, заполняющих пустые углы.

Второй этаж буквально ничем не отличается. Разве что теперь место просторных залов занимают жилые комнаты. Внутри самый обычный интерьер без лишних вещей. Кровать, шкаф, стол и стул, зеркало да небольшая тумбочка. Магический светильник на стене.

— Располагайся. Если что понадобится, я буду в соседней комнате. Ну или можешь обратиться к Уолтеру.

— Дворецкому?

— Да, — кивнула Джесси, — А, и ещё. Ванная по левой стороне дальше по коридору.

— А где сам хозяин-то? — поинтересовался я.

— У местного главы, — ответила девушка, — Решают какие-то вопросы. Он вернётся через пару часов.

***

— Господин Делакс, признаться, очень рад вас видеть, — тепло приветствовал меня маг, — Полагаю, меня вам уже представили, — и, не дожидаясь ответа, продолжил, — Зовите меня просто Гаррет. Без всяких прозвищ и титулов, — я понимающе кивнул, хотя на деле ни на йоту не представлял, о чём конкретно он говорит.

Когда про мага мне рассказывала Джесси, в моей голове сформировалось впечатление, что Гаррет является этаким старцем в мантии с длинной седой бородой, особенно после её слов о том, что волшебник уже разменял второе столетие. Что ж, это впечатление оказалось ошибочным. На вид магу можно было дать от силы лет шестьдесят. Белоснежные седые волосы аккуратно зачёсаны, борода также ухожена. Цепкий взгляд серых глаз вечно изучает окружение. Посмотришь в них — сразу поймёшь, что человек многое повидал.

— Отдельно хотел бы вас поблагодарить, — продолжил он, затем сделал паузу и, видя мой вопрос, пояснил, — Благодаря вам у меня появилось огромное количество материалов для исследования, начиная от проклятия, что было создано ещё во времена старой магии и заканчивая знакомством с этой прекрасной леди, — он перевёл взгляд на рядом стоящую Джесси и довольно улыбнулся, — Её история поражает меня до самой глубины души, а сам факт подобного явления будоражит мой разум… К тому же, знакомство с уникумом, — он посмотрел на меня, — Да ещё и не взятым под крыло гильдией — для меня сродни чему-то, скажем, невероятному, и я бы очень хотел обсудить это с вами тет-а-тет.

Беседа с Гарретом была очень продолжительной, перетекающей с одной темы на другую. Мага особенно интересовали подробности того, как именно у Джесси появилось сознание, откуда она вообще взялась. И хоть он уже слышал это от неё самой, мои слова ему также были важны. После же его интерес перетёк на мой уникальный источник. Правда, ему хватило лишь подтверждения этого факта, после чего он сделал мне небольшое предложение, касающееся совершенствования моих способностей в этом ключе. Я обещал подумать, хоть и знал, что вероятнее всего откажусь. Магия, конечно, являлась удивительной вещью, однако я не питал к ней никаких чувств. Она есть и всё. При необходимости и возможности использую, но не более. Не лежало к ней моё сердце.

От него я же услышал признание в том, что пока я был без сознания он и Джесси были вынуждены произвести некоторые изменения с моим источником, после чего я бестактно ушёл в разум прямо посреди разговора, дабы проследить за этими изменениями.

Это со своим источником рано или поздно проделывал каждый маг, желавший усилить собственное тело или же разум. Кто-то улучшал свои физические возможности, кто-то усиливал заклинания, кто-то продлевал себе жизнь.

Рано или поздно я тоже планировал этим заняться, однако на данный момент считал, что до этого ещё слишком далеко. Поэтому признание, мягко говоря, удивило меня.

Изменения я видел и сам. Элементы, что порождались сферой, более не развеивались, а собирались в плетения, сеть которых окружила мой разум. Осмотрев нити и печати, я смог сделать определённые выводы, однако, всё же, важнее мне было услышать это от тех, кто эти изменения вызвал.

— Защита? — коротко спросил я, вернувшись в реальность.

— Физическая и ментальная, — подтвердила мои выводы Джесси, — Активная всегда и питающаяся от избытка энергии.

— Вы ведь не только её сделали?

— Не только, — вступил в разговор маг, — Уж простите, но с предложения вашей…

— Подруги, — подсказала нужное слово Джесси.

— Подруги, — продолжил Гаррет, — было решено компенсировать вам утрату жизненно важной части зрения, поэтому часть энергии была потрачена на улучшение ваших физических возможностей. При желании вы сможете переделать их под себя.

— И что конкретно вы имеете в виду под «улучшением физических возможностей»?

— Небольшое улучшение выносливости, также реакции, — ответила девушка, — И повышение болевого порока, — затем, видя мой удивлённый взгляд, пояснила, — Не всегда твои навыки, полученные от твоих тренировок, смогут тебе помочь. Вдруг с тобой ещё что случится, — её голос дрогнул, — Я не хочу, чтоб ты пострадал ещё сильнее…

Я действительно мог её понять, ведь, наверное, предоставь мне такой выбор, я бы сам сделал что-то подобное. Также бы добавил защиту, так же бы повысил свою выносливость и, скорее всего, изучил бы возможность добавить ещё что-то. Поэтому никаких претензий к ней я не имел и даже, от части, был благодарен.

Ещё одной важной темой стало состояние Лексы. Меня вытащил источник, а вот с ней всё было гораздо сложнее. Девушка не имела такой структуры разума, как я или другие маги. Добавить ей источник было невозможно физически — это с практически стопроцентной вероятностью привело бы к смерти девушки. Её сознание также находилось где-то за пределами разума, поэтому и возникали такие проблемы с тем, чтобы вернуть её в чувства. Теоретически проникнуть в это запределье можно было бы через мир грёз, однако как это сделать, пока что было неизвестно.

Идея заключалась в том, чтобы отправить человека в эту бездну, дабы он нашёл там девушку и направил к её разуму. И опять же, теоретически это было возможно, однако практический способ был неизвестен.

Известно было то, что отправиться в бездну должен тот человек, кто умеет управляться со снами…

Глава 6

Время потянулось вперёд, и это ожидание тяжким грузом отразилось на мне. Пока доктор Гелаберт и Гаррет пытались найти способ осуществить проникновение в бездну за пределами разума, превратить теоретические расчёты в практическое безошибочное решение, мне оставалось лишь ждать, и я ничего не мог с этим поделать.

С подачи всё того же доктора мне всё-таки было разрешено зайти в палату к Лексе, и увиденное не слишком-то внушало доверие. Девушка неподвижно лежала на кровати. С виду могло показаться, что она просто спит, ведь дыхание её было ровным и спокойным, но холодная маска, застывшая на лице говорила о совершенно обратном.

Её лик был чист. В том, что случилось, не было её вины, и от того было ещё больнее единственным глазом смотреть на более недвижимые чёрные трещины, что тянулись от подбородка вверх.

Я проводил в палате всё своё время, отлучаясь лишь на какие-то мгновения. Мне просто было тяжело не видеть её. Я боялся, что пока меня нет, с ней что-то может случиться. И хоть ничего нельзя было сделать, так мне было спокойней.

Однако это спокойствие было нарушено, когда с моего лица была снята повязка. То, что я увидел в зеркале, повергло меня в шок. Со стороны это выглядело действительно жутко, и в тот момент моё сердце болезненно закололо, а на затылке точно появилось несколько седых волос. Часть лба, бровь, небольшой кусок щеки превратились в одно сплошное месиво, словно по лицу прошлись мясорубкой. Среди развороченной кожи, исполосованной чёрными нитями проклятия, находился затянутый пеленой невидящий глаз. Посеревший, теперь больше похожий на обычный стеклянный шарик.

Без боли и слёз на это нельзя было смотреть. Каждый взгляд на ужасные шрамы возвращал меня назад во времени, когда трагедии в Нестабильных землях ещё не произошло, и отряд ещё был цел. Только это были отнюдь не приятные воспоминания — это был самый настоящий кошмар, преследующий тебя снова и снова.

Когда призраки всё ещё живых людей вновь и вновь появлялись за твоей спиной и начинали нашёптывать тебе, что это ты виновен во всём случившемся, что судьба погибшего воина лежит на твоей совести, что жизнь девушки сейчас лежит на весах, склонившихся отнюдь не в твою сторону. Это шёпот медленно превращался в сводящий с ума крик.

Избавиться от него помогла лишь маска. Холодный загрунтованный кусок металла, повторяющий человеческие черты, лёг на лицо и позволил забыть об ужасе, произошедшем со мной. Но даже это не позволяло до конца изгнать этот страх из моего разума.

Три четверти лица скрыто за ширмой, не позволяющей выдать ни единой эмоции. Открыт лишь видящий глаз, и только его слабые подёргивания позволяют понять истинное моё состояние.

А оно, как нетрудно догадаться, просто ужасно. Казалось бы, не прошло и месяца, как то, что можно было назвать идиллией, было полностью разрушено. Твой товарищ погиб, любимая при смерти, ты сам чертовски сильно пострадал и обрёл уродство, которое будет преследовать тебя всю оставшуюся жизнь. И главное, ты ничего не можешь с этим сделать. Остаётся лишь ждать…

***

— Ты уверен, что хочешь отправиться туда? — обеспокоенно спросила меня Джесси, положив руку на плечо, — Я могу это сделать, если…

— Не стоит, — прервал я её, убрал руку с плеча и, обернувшись, сказал, — Я спас её однажды — спасу ещё раз…

Палата, где лежала Лекса, превратилась в ритуальную площадку. Деревянные стены исчерчены десятками печатей, что служат проводниками энергии — контуром магического поля, что ограждает комнату от всего остального мира, не позволяет видеть или слышать того, что происходит в комнате. Бессознательное тело Лексы теперь сидит в кресле, замотанное в простынь, выполняющую функцию смирительной рубашки, напротив в таком же кресле должен буду сидеть я. Её койка сдвинута в сторону, стол заставлен множеством предметов. Тут и несколько флаконов со снадобьями, и листов двадцать с записями, касающимися этого ритуала, и чертёж печати, зачарованный мел, целительские артефакты на случай, если что-то пойдёт не так.

Помимо меня и Джесси здесь также находятся Гаррет, в сотый раз перепроверяющий свои расчёты, а также покрывшийся испариной доктор Гелаберт. Маг трудился над ритуалом практически без сна на протяжении последних трёх дней и просто не мог допустить того, чтобы что-то пошло не так. Слишком высоки были ставки. Одна попытка. И результат может быть только один — успех. В противном случае с чаши весов упадут сразу две жизни.

План разбит на несколько этапов. Первая часть — самая простая. С помощью своих способностей, направляемый ритуалом, я должен проникнуть в остаточную часть мира грёз, поддерживаемую разумом девушки. В ней найти выход, но не в нормальный мир, а в самую, что ни на есть, настоящую, упаси Адрианна, бездну. Где-то там во мраке отыскать девушку, причём сделать это без единой подсказки, ориентируясь только на свой голос и её возможные ответы. Время моё одновременно бесконечно и ограниченно. Я могу искать её очень долго, но ровно до тех пор, пока поддерживается ритуал. Как только связь оборвётся, я останусь в бездне навсегда, если не выберусь раньше. Как только отыщу Лексу, я должен вернуть её в ту часть мира грёз, через которую я попадал в бездну и уже оттуда вернуть девушку в реальный мир при помощи того заклинания, используя которое я уже вытаскивал её из ночных кошмаров.

Теоретически всё это было более чем осуществимо, однако никаким образом не было проверено на практике, поэтому волнение зашкаливало. Гаррет сделал глоток из своей серебряной фляжки, а затем спросил:

— Готов, Сол?

— Да, — коротко ответил я и сел в кресло.

Тело начало неприятно покалывать. Через него пошёл поток энергии. Ритуал начался. В полном молчании Гаррет произнёс несколько слов — заклинание, запускающее процесс, и пока мой разум уходил в мир грёз, маг дал мне последнее напутствие:

— Не воздействуй на то, что увидишь там. Только в крайнем случае. Если у тебя закончится энергия, если ты себя истощишь, мы не сможем тебя вытащить. Удачи. Да пребудет с тобой Творец.

***

Сол ушёл. Разум покинул физическое тело, и он упал в кресле безвольной куклой. Тело девушки в этот момент выгнулось, глаза засветились голубым огнём, а затем она также упала и перестала двигаться. Лишь прерывистое временами дыхание выдавало то, что наёмница ещё жива.

Первая часть ритуала прошла успешно, но маг не спешил облегчённо выдыхать. Теперь от него более ничего не зависело, и оставалось лишь надеяться на то, что не возникнет никаких непредвиденных обстоятельств. Что мир грёз не выплеснет свою энергию на парня, что не запрёт его в бесконечной ловушке.

— И что теперь? — спросила Джесси, когда старый маг опустился на стул и снова отпил из фляжки.

— А теперь нам остаётся только ждать, — констатировал Гаррет, — И надеяться на то, что наш дорогой… что он вернётся живым и в полном здравии рассудка.

— То есть, он может сойти там с ума? — покосился Гелаберт на мага.

— Что-то вроде того… — ответил Гаррет, вглядываясь в блестящее серебро, — Хотя я всё же надеюсь, что он избежит такой участи.

— Вы умеете обнадёживать, господин Виктимус.

— Уж простите, доктор, но надеяться — это последнее, что нам остаётся, ведь практически все сведения… Хотя, не просто практически — все сведения о нём исчезли во времена войн магов. Те, что есть у нас сейчас, это не более чем теории, основанные на словах некоторых людей. Да, некоторые из них в итоге нашли своё подтверждение. Но этого всё равно недостаточно.

— И какие же, например?

— Например, то, что мир грёз может свести человека с ума, — задумался Гаррет, — Знаете, знаком я был с одним человеком… Талантливый был механик, а потом в мире грёз очутился. И долго не мог оттуда выбраться. Потом проснулся, умылся, позавтракал… и повесился, — Джесси поперхнулась после этих слов.

— Не волнуйся, твоему другу это вряд ли грозит.

— Умеете вы обнадёжить, — буркнула Джесси.

— Уж простите, но я предпочитаю ожидать худшего, — процедил Гаррет, — В таком случае, любой итог может расцениваться как положительный.

— Боюсь, в нашем случае, только один итог может расцениваться как положительный, — подняла взгляд на волшебника девушка.

— Только если он вернётся живым, — подытожил доктор.

— Да, но это не зависит от нас, — разочарованно вздохнул маг.

— Неужели мы ничего не можем сделать? — обратилась к нему Джесси, — У вас же есть сведения буквально обо всём. Неужели ему никак нельзя помочь?

— Есть, да не обо всём, — ещё более разочарованно и даже с некоторой злостью произнёс Гаррет, — И, боюсь, хоть мои архивы можно сравнить с теми, что имеются в распоряжении гильдии, информации о мире грёз там практически нет. И я очень сомневаюсь, что она имеется у кого-нибудь в столице. Таких, как вы, способных исследовать эту часть вселенной, за всю историю были единицы, да и то вряд ли они об этом догадывались. А достать сведения самостоятельно, увы, вряд ли бы получилось у обычного человека.

— Мир грёз, — сделав ещё глоток из фляжки, продолжил маг, — Это одна из тех вещей, сущность которой понять невозможно. Он был создан в те времена, когда Семеро были Шестью, а магия имела совершенно отличный от сегодняшней вид. Являются ли его создателями сами творцы или же некто иной, доподлинно неизвестно? Даже Адрианна никогда об этом не говорила, хотя ей должно быть об этом известно. Впрочем, я не могу об этом судить. Могу лишь сказать о том, что где-то в глубине, там, куда не суждено заглянуть человеческой душе, находится живое существо… Или же его разум.

— Вы уверены? — удивлённо косясь, спросил доктор, будто не веря словам старого чародея.

— Первозданная сущность, созданная во времена зарождения магии… — задумчиво произнёс Гаррет, — Как ваш изначальный облик, юная леди, — обратился он к Джесси, — Только в более масштабном виде. Только с учётом того, что вы… были созданы относительно недавно.

— Постойте, я чего-то не знаю? — вклинился доктор.

— Это не так важно, — ответил Гаррет, — Скажите, господин Гелаберт, насколько хватит ваших сил, чтобы поддерживать стабильность ритуала?

— Чуть больше семи часов… Если не вызывать его нарушений самостоятельно.

— Значит… будем ждать…

***

Знакомый вид. Улица Бесгермена, родного города Лексы. Те же дома, те же ограды, та же вымощенная брусчаткой дорожка. Но выглядит всё как-то иначе. Пустым, безжизненным.

Серое небо затянуто тучами, на улицах вымершего города не видно ни одного человека. Ни единого звука, говорящего о нахождении здесь хоть единой живой души помимо меня, нет. Из простого, самого обычного городка это место превратилось в по-настоящему жуткое и отталкивающее от себя. Лишь я оказался здесь, в голове сразу возникли мысли бежать отсюда, вернуться в более безопасный настоящий мир.

Особых надежд не было, однако я позвал.

— Лекса!!!

Тишина в ответ. Чего и следовало ожидать. Остаётся искать проход в бездну…

Здесь не было ужасающих картин или жутких тварей. Была лишь гробовая тишина и твоё полное одиночество, и от этого становилось ещё страшнее. Когда от твоей ноги лишний шорох издаёт маленький камешек, когда он разносится эхом, сердце начинает биться чаще, а дыхание на миг замирает, и ты сам начинаешь вслушиваться, нет ли кого-то, упаси творец, кроме тебя в этом городе.

Я обошёл все те места, которые смог припомнить из рассказов Лексы и обрывков её воспоминаний: родной дом, ткацкая мастерская, задний двор местной школы и перекрёстки главной улицы. Ничего… Разве что там, где два уродца издевались над девушкой в детстве, добавилась надгробная плита.

— Франц Фишер… — прочитал я имя, — Покойся с миром… Да уж…

В голове сразу возник образ того парнишки, что вместе с Маком тогда прогнали малолетних ублюдков. Как он попрощался с Томом и Лексой, направился по дороге, а затем его силуэт исчез, осыпавшись прахом…

Нетрудно догадаться, кому принадлежала эта могила. К горлу подступило гадское чувство, какая-то смесь из вины и сожаления. Я сглотнул и направился прочь.

Это было не то место, не оно вело меня в пустоту.

Искать нужное долго не пришлось. Мне оставалось проверить только одно, вырисовываемое моим разумом, — место прощания. Если я правильно понял, оно находилось где-то на выезде из города недалеко от ворот.

Хотя, воротами это сложно назвать. Так, не особо большая каменная арка, но даже она выглядела внушительно на фоне небольших безликих домов. Путь до неё был близок — не больше четырёхсот метров по прямой, однако именно в этот момент я впервые столкнулся с трудностями.

Перед глазами вновь возник тот же самый печальный образ, только в этот раз будто выбравшийся из самых глубин ада. Уже не похожий на человека, весь изувеченный, покрытый множеством ран, словно его долго и жестоко пытали, с чёрными глазами, ничуть не напоминающими человеческие, с вывернутыми конечностями и торчащими рёбрами, это был самый настоящий живой труп. Он появился лишь на мгновение, но даже этого хватило, чтобы я испуганно отшатнулся и начал озираться по сторонам.

Его больше не было, как не было и ни единого звука вокруг. И эта жуткая тишина настолько действовала на нервы, что, казалось, я начинаю слышать быстрый стук собственного сердца, барабанной дробью отдающий по всему телу.

Вдох-выдох, спокойствие. Это всего лишь небольшая подлость, подстроенная той дрянью, что сидит где-то в глубине. В голове возник облик горящего скелета, задающего мне один и тот же вопрос. Кто я… О чём он тогда спрашивал… Бр-р. Не время сейчас об этом думать. Нужно найти проход и отыскать Лексу…

Я предполагал, что проход будет находиться гораздо дальше, однако как только я прошёл сквозь арку, как только её каменный свод оказался позади, город исчез. Исчезли здания, исчезли ограды, деревья, брусчатка. Их место заняла тьма.

Она была точно такой же, в какой мне уже приходилось бывать. Разве что позади себя я видел небольшое искажение: воздух (если это можно было назвать воздухом) извивался волнами, а позади него, отсвечивая серостью, что на фоне кромешной черноты казалась тем светлым лучиком, что был здесь необходим. А ещё я видел свои собственные следы — светлые отметины, что через раз оставались на том месте, куда ступала моя нога.

Эти следы я мог видеть благодаря небольшой способности, которую в мой источник внедрила Джесси. Она представляла собой достаточно простое заклинание, активное в тот момент, когда мой разум находится вне реального, физического мира. То есть, в мире грёз и ему подобных. Вероятно, эта пустота была одним из таких, поэтому расчёт девушки оправдался.

Аналогично своим, по таким же следам я мог найти Лексу. Однако для начала следовало найти сами отметины, ведь вряд ли они бы находились сразу на выходе. Тогда бы девушка не блуждала бы здесь несколько дней…

Чёрт возьми, насколько же я был прав.

В этой пустоте время тянулось просто бесконечно, и даже счёт, придающий хоть какую-то сосредоточенность, не помогал абсолютно. Сбившись несколько раз, я оставил эту затею и начал отсчитывать минуты едва ли не наугад.

По своим примерным прикидкам я провёл во мраке около трёх часов, прежде чем нашёл хоть что-то. Где-то далеко, там, где человеческому глазу практически невидно, протянулась едва заметная линия. Та самая, что вела меня к заветной цели — к спасению девушки.

Я рванулся вперёд, бежал, заплетался в собственных ногах, но всё-таки достиг следа. А дальше направился по нему. Я спешил, зная, что где-то там впереди меня ждёт она. Я не знал её ментального состояния, не знал, как скоро я смогу увидеть её, но знал лишь одно — мне стоило торопиться, ведь ритуал не бесконечен, как и силы поддерживающего его доктора.

Развязка наступила через час. Долгий, тянущийся, бесконечный. Я двигался вперёд и вдруг увидел её. Всего лишь силуэт, чуть выделяющийся на фоне мрака, но даже этого хватило, чтобы узнать Лексу.

Я позвал её, практически прокричал. Она обернулась. Лица я не видел — всё-таки, не обладал способностью к ночному зрению, но мне было достаточно. Я услышал её голос:

— Сол… — едва слышно прошептала она, и в этом шёпоте не прозвучало ни следа хотя бы какой-то эмоции. Ни радости, ни печали… Ничего.

— Родная, как ты? — всего лишь силуэт, но то, как она произнесла одно единственное слово, сразу же дало мне понять, что с девушкой что-то не так.

— Плохо… — так же тихо ответила она, — Темно. Ничего не вижу… Помоги…

Девушка говорила обрывисто, на большее ей просто не хватало сил. От её слов в груди сжалось сердце.

— Милая, потерпи немного, — с мольбой в голосе обратился я к ней, — Сейчас мы выйдем отсюда…

Наверняка в этот момент в её глазах загорелся тонкий лучик надежды, однако я этого не видел. Аккуратно взял её за руку, словно в этот момент моя ладонь прикоснулась к самому ценному и хрупкому, что у меня есть. На самом деле, по сути, так оно и было.

Мне было плевать на деньги, уплаченные мне Гарретом, плевать на эти пятнадцать тысяч, плевать на то, что сам могу не выбраться и остаться здесь навсегда. Одно стало целью в моей душе — вытащить Лексу из этой бездны, из этой проклятой пустоты. И я дал себе обещание: если мы с ней выберемся, я исполню любую её просьбу, выполню любое её желание. Ведь она не должна была испытывать все эти ужасные муки, не должна была бродить в этом мраке на протяжении стольких дней… И ведь это я обрёк её на это… И только на мне лежит вина в том, что проклятье затронуло тело и разум девушки.

Следы тянулись вперёд бесконечной линией, петляли, уходили в сторону, затем вновь возвращались к прямой. И где-то там впереди нас ждал выход. Время, казалось, потеряло свой счёт, но я точно знал — мы близко.

Лекса ослабла, уже не могла идти. Бездна истощила её настолько, что у неё даже не было собственных сил на то, чтобы стоять на ногах, и она была готова упасть. Я подхватил её, и тело девушки показалось мне необычайно лёгким, но я даже не обратил на это внимания.

Мы были уже близко. Совсем близко.

Искажение возникло внезапно. Я будто бы даже не заметил его, а затем резко оказался на той самой безжизненной улице. Передо мной вновь уходил вперёд ряд одинаковых деревянных домов.

Но было и одно отличие. На середине улицы стоял человек, облачённый в красный мундир поверх белой рубашки, серые брюки, сапоги. На вид ему было не больше двадцати, а с молодого лица на меня смотрели два ясных голубых глаза. Франц Фишер… погибший солдат… и друг детства Лексы.

И, будь я ещё раз проклят, но появление покойника перед нами не предвещало ничего хорошего.

— Сол… Где мы?

Лекса внезапно очнулась у меня на руках. Её голос стал звучать куда здоровее: вместо хриплого шёпота она начала говорить своим, в меру звонким голосом. И в этот момент на мгновение меня пробрало небольшое облегчение. Получилось?

— Мы в мире грёз, — переведя взгляд сначала на неё, затем вновь вернув его на силуэт парня, стоящий на дороге, ответил я, — В Бесгермене…

— Где!? — удивлённо спросила она, а затем перевела свой взгляд с моего лица на улицу, — Франц!?

Лекса сама встала с моих рук, но затем резко сделала шаг назад, словно становясь под мою защиту. Я видел, что в её взгляде царят непонимание и страх, причём второе преобладает над первым.

— Я так рад, что в порядке, Лекси, — до нас донёсся голос, принадлежавший парню. После этих слов он направился к нам, и уже настала моя очередь напрячься.

— Исчезни, — я направил в его сторону небольшой поток энергии, думая, что это очередное порождение мира грёз.

— Не выйдет, — он играючи взмахнул рукой и развеял заклинание, — Оставь попытки, ты не сможешь убрать меня отсюда. К тому же, ты мне не нужен…

Я заслонил собой девушку. Если я не нужен мертвецу, значит, целью является она. Кроме нас здесь больше никого не было.

— Я бы хотел напомнить тебе о времени, дорогуша, — не обращая на меня внимания, произнёс он. Я обернулся к Лексе и увидел, как её глаза стремительно наполняются истинным, непередаваемым страхом.

— Ты знаешь, о чём он?

— Он был сыном часовщика, — испуганно прерывисто сказала она, — Спустя пару месяцев после нашей последней встречи он прислал письмо, где сказал мне о четырёх датах. Одна из них была пару лет назад, ещё две должны скоро настать, до последней ещё несколько десятков лет. Он попросил выбрать одну, и я выбрала…

— Оу, так ты помнишь, как это мило, — Франц слегка улыбнулся, — Однако тебе пора…

И лишь прозвучали эти слова, Лекса вышла из-за моей спины и направилась вперёд.

— Стой, куда ты? — я схватил её за руку, сам начал создавать печать для заклинания, которое должно было вернуть девушку в реальность.

Однако меня прервали…

Голова внезапно взорвалась приступом разрывающей боли. Из носа хлынула кровь, в ушах поднялся звон такой силы, что я уже не мог терпеть. Перед глазами всё поплыло, но в чёткости остались два силуэта: остановившийся покойник и идущая к нему девушка.

— Я просил тебя не вмешиваться… — донеслись сквозь контузию до меня слова Франца.

Лекса плавно развернулась, сделала шаг ко мне. Подошла, взглянула прямо мне в глаза.

— Спасибо тебе, и прости… Но мне пора… — её слова звучали ласково, утешающе. Но говорила не она, говорили за неё. А попутно из моего источника начали исчезать последние остатки энергии.

— Стой… — прохрипел я, — Не уходи… Не бросай…

Но она лишь обняла меня, а затем отстранилась, улыбнувшись. И хоть эта улыбка была такой же, как и всегда, искренней, дарующий позитив и хорошее настроение на весь оставшийся день, принадлежала она не ей. Девушку с потрохами выдали глаза. Безжизненные и от части печальные, хоть и пытающиеся казаться счастливыми.

— Отпусти её… — умоляюще просил я, — Это ведь не может закончиться так…

Ответом было лишь молчание…

И ведь я ничего не мог сделать: источник опустошён, а тело сковывают невидимые цепи, не позволяющие двинуться, да и состояние настолько отвратно, что, кажется, сами мысли причиняют боль.

— Стой… пожалуйста…

Лекса остановилась, вновь обернулась ко мне. Лицо её было спокойным и умиротворённым. Фальшивым, как и всё вокруг. Рядом с ней встал Франц.

— Однажды и твоё время придёт, маг, — сказал он, — Тогда мы и увидимся вновь, а до тех пор у тебя есть время подумать, кто ты такой.

Его слова ударили прямо в мозг. Они прозвучали совершенно не человеческим голосом, а тем — демоническим, принадлежавшим обгорелому скелету. Три одинаковых вопроса, обращённых ко мне. Кто. Я. Такой. Мне не было известен нужный ему ответ, но то, что под маской человека скрывалось сознание именно той… сущности, что уже встречалась мне в кошмарах.

— До встречи, маг, — столь же спокойно сказал Франц, — Скоро увидимся.

А затем пропал. Вместе с ним исчезла и Лекса. Я не мог ничего сделать, лишь смотрел в их сторону. И я видел в её глазах, что она хотела что-то сказать, пыталась что-то сделать… Но не могла.

Улыбка не исчезла с её лица, она так и застыла в одном выражении, прежде чем тело девушки, не меняя положения, будто бы обмякло, а затем медленно начало осыпаться на землю блестящей серебряной пылью.

— Прощай… Помни, я всегда буду рядом с тобой…

Она ничего не говорила, но всё же мне слышался её голос. Тот самый, который больше никогда мне не удастся услышать. Я рвался вперёд, но не мог и сдвинуться с места. И только, когда последняя песчинка на землю, цепи отпустили меня…

Я не кричал, пытаясь взывать к богам, не просил их о том, что бы они вернули мне её… Это было бы бесполезно, меня бы никто не услышал. Я лишь опустился на колени перед кучкой пыли, взял горсть в руки и сжал её в ладонях.

Однажды я уже смирился с потерей дорогого мне человека. И хоть я верил, что она жива, эти надежды довольно быстро растаяли прямо на моих глазах. Горе захлестнуло сердце, разум отошёл на второй план, и это на какое-то время сломило меня. Однако я это пережил, в моей жизни появился какой-то смысл, даже начало казаться, что всё начинает налаживаться…

И вот теперь дрянь-судьба со всей силы возвращает меня в то самое состояние…

Вновь на моих глазах умирает человек, и вновь я вижу картины прошлого. Грабитель, бандиты в таверне, да даже Мак. Кто они мне были? Никто. Даже здоровяк, ставший мне товарищем. Всё это было ничем по сравнению с тем, что случилось сейчас.

На моих глазах исчез по-настоящему родной мне человек. Я не знаю, можно ли было назвать наши отношения любовью, но то, что мы были друг для друга больше чем просто знакомыми или друзьями, нельзя было подвергать сомнению.

И вместе с ней я потерял самого себя. Исчезла, будто, часть моей души. Та самая, что давала смысл в жизни, что приносила радость и счастье. Теперь же всё это заменила холодная могильная пустота…

Глава 7

В палате было тихо. Даже слишком. После напряжённых и утомительных четырёх часов непрерывного наблюдения за состоянием ритуала и двух участвовавших в нём людей, между тремя присутствовавшими не было и намёка на разговоры, а непроницаемое магическое поле полностью заглушало все голоса, доносившиеся снаружи, создавая в комнате по-настоящему гробовую тишину, сквозь которую пробивались лишь отчётливое дыхание и нервное постукивание ногтевых пластинок по деревянному столу.

Хуже всех приходилось доктору Гелаберту. Ему приходилось следить одновременно и за поддержанием целостности ритуала и за жизнями парня и девушки. Он знал, что сможет продержаться ещё часа три-четыре, но энергия, стремительно уходящая из источника, невероятно сильно напрягала и заставляла чувствовать невероятно сильную усталость. Доктор дал себе обещание, что когда всё это закончится и когда жизнь наёмницы будет спасена, впервые за очень долгое время, он наконец устроит себе выходной. Отдых был просто необходим.

Гаррет Виктимус чувствовал себя чуть лучше, но ненамного. Поддержание магического поля как страшный паразит пожирало, буквально высасывало из него все силы, и, если бы не также находящаяся здесь Джесси, постоянно подпитывающая обоих магов усиливающими заклинаниями, ему бы пришлось туго.

Помимо поддержки Гаррета и Гелаберта магией, девушка также пыталась отыскать путь к Солу. Он находился где-то в мире грёз, она чувствовала это, касаясь его источника, но не могла понять, где именно находится парень. Словно он провалился в те самые глубины, где его уже невозможно было отыскать. Но это невозможно — след ведь есть. Ровная полоса энергии уходила далеко, но не настолько, чтобы оттуда нельзя было выбраться… И всё это было странно. При абсолютно таких же условиях за четыре часа Джесси бы подобралась к нему достаточно близко, но сейчас и в помине не было чего-то подобного.

Она, сконцентрировавшись, пыталась прочувствовать малейшие колебания источника, но всё было тщетно. След никак не менялся на протяжении долгих часов…

И вдруг она что-то почувствовала.

Но это было не колебание. Совсем не оно. Что-то гораздо мощнее, гораздо сильнее. Что-то страшное и быстро приближающееся.

— Гаррет, защиту! Быстро! — скомандовала девушка, а затем сама инстинктивно сделала то же самое. Маг не промедлил, как не промедлил и Доктор, быстро создавший целительские плетения.

Даже несмотря на то, что приближение жуткого «нечто» было ожидаемо, его появление всё равно было внезапным. За мгновение комнату заволокло тьмой, а пространство затрясло настолько, будто бы здание госпиталя попало в эпицентр мощнейшего землетрясения, какого ещё не видывал свет. Стены пошли ходуном, девушку с силой откинуло в сторону и приложило о пол. Посыпались со стола склянки, где-то в стороне выругался Гелаберт, тоже ударившийся обо что-то. Что-то начал через силу говорить Гаррет. Скорее всего, пытался произнести заклинание. Но в ушах поднялся такой гул, что все слова буквально утопали в нём.

Через несколько секунд, чуть оправившись от боли, Джесси смогла открыть глаза и в тот же миг застыла от ужаса. Источником этого… этого было тело лежащей на кровати девушки. От неё исходили плотные потоки густого чёрного дыма. Её трясло и выгибало в неестественных позах, и от этого вида Джесси хотелось закрыть глаза и понадеяться, что всё это ложь. Что всё происходит не взаправду, что в этой комнате не произошло выброса энергии. Некротической энергии…

Отдельный ужас пришёл от осознания того, что подобный выброс смертелен для человека. Это означало, что где бы не находилось сознание девушки, ей уже нельзя было помочь. Что бы не чувствовал её разум, она медленно и мучительно умирала, и этот процесс уже никак нельзя было повернуть вспять.

Выброс энергии длился недолго, но эти полминуты превратились в бесконечность, а когда магическое поле треснуло под валом некротической энергии, время окончательно исчезло, заставив мир замереть на десяток секунд. Хуже всего пришлось доктору, ведь энергия подобного типа буквально может уничтожить целителя изнутри. Но, благо, обошлось. Гаррет же практически не пострадал. Сама Джесси не могла сказать, что всё было нормально, но могло быть и хуже.

И пока маг оказывал помощь Гелаберту, она выполнила одно единственно верное решение: вызволила Сола из цепких объятий мира грёз.

***

Перед глазами всё ещё стоял образ счастливой Лексы, но вокруг уже не было ни города, ни серого мрака. Передо мной находились лишь стена и кресло, в котором лежала девушка. На мгновение мне показалось, что всего того, что произошло со мной каких-то несколько минут назад, не случилось, что это ещё можно предотвратить.

Я подскочил, но одного взгляда на лежащее тело хватило, чтобы разом затухнуть, вновь опуститься в кресло, с горечью сжать зубы и тихо прошептать:

— Нет…

Она выглядела абсолютно также, как и перед началом ритуала и даже лежала практически в той же позе. Со стороны могло показаться, что ничего не изменилось, что она просто лежит без сознания, но стоило лишь немного заострить взгляд, и спокойное лицо превращалось в холодную посмертную маску.

— Сука… почему… — повторял я в пустоту. Из единственно видящего глаза лились слёзы, и я даже не пытался их остановить. Просто сидел и смотрел на бездыханное тело. Будто снова оказался в черноте, и вокруг не было ни комнаты, не мебели, ни деревянных стен. Только я и она…

— Сол… — тихонько со стороны позвала меня Джесси.

— Прошу тебя, оставь меня, — резко ответил я, словно выплёскивая все накопившиеся эмоции.

Она не была виновата в случившемся, но разум выбрал её, как тот объект, на который можно возложить вину. Я не хотел срываться на неё, однако сорвался. Джесси это прекрасно понимала, поэтому не стала ничего говорить.

Тихо скрипнув, закрылась входная дверь. Я взглянул на неё и увидел то, что кроме меня в комнате никого нет: ни мага, ни доктора. Они ушли, оставив меня в одинокой тишине. И даже разговоры людей, доносящиеся до меня обрывками фраз, не нарушали этой тишины. Здесь был только я. И никого более…

— Прости меня, — с мольбой произнёс я, — Прошу, прости! Я не смог спасти тебя, хоть и пытался. Я не знаю, слышишь ли ты меня, доходят ли до тебя мои слова, но знай, я не хотел причинять тебе боль. Я искренне раскаиваюсь перед тобой, за то, что потащил всех вас в нестабильные земли, что из-за меня… — я резко замолчал. В лёгких буквально закончился воздух, да и сам я не смог договорить. Это было выше моих сил.

— Что из-за меня вы погибли, — закончил я фразу. Она звучала, как чистосердечное признание преступника, которому уже нечего было терять, который устал скрываться от правосудия и самолично сдался.

— Я не знаю, есть ли в этом мире рай, — продолжил я, — Но я искренне надеюсь, что твоя душа находится в том месте, которое можно назвать раем. Прости меня родная… Прости, если когда обидел… Прости за всё…

Я сидел и говорил, где-то в глубине души надеясь, что она меня услышит. Мне казалось, что на это есть шанс, пусть даже самый маленький. И даже когда закончились слова, когда ушли силы на то, чтобы произнести хоть одно слово, мысли шли вперёд.

С её потерей из жизни будто изъяли, выдернули с мясом, последние крупицы счастья. Исчез смысл, исчезла сама цель жизни, полностью обесценилось её продолжение.

За окном начало смеркаться, и только тогда я решил выйти из комнаты. В коридоре столкнулся с обеспокоенной Джесси, которая будто бы всё это время стояла под дверью, ожидая меня.

— Как ты? — сразу же спросила она.

— Скверно, — буркнул я, — О ней надо позаботиться…

Девушка кивнула, а затем взяла меня за руку.

— Пошли, Сол, — с нотками просьбы в голосе сказала она, — Тебе стоит отдохнуть…

***

На Вариенвудском кладбище появилась ещё одна могилка. Надгробие заняло место в ряду таких же гранитных плит с именами людей, а перед ним в землю было посажено небольшое вечнозелёное деревце.

Была в городке такая традиция — перед каждой могилкой сажать в землю растение. Существовала в этих местах легенда, что души недавно похороненных людей не сразу отправляются в верхние или нижние миры, а какое-то время остаются неразрывны с телом, и, если на место их погребения, посадить дерево или цветок, душа поделится с ним своей энергией и станет своеобразно присматривать за этим местом. Конечно, не многие следовали данной традиции, однако я согласился, поэтому теперь рядом с надгробием начал расти маленький хвойничек. Свои иглы он не сбрасывал ни в один из годовых периодов, поэтому его вид сохранял свой прекрасный облик всегда.

Похороны прошли тихо. Не было никаких обрядов, не было сборов гостей — только я, Джесси, пришедшая поддержать меня морально и местный священник для соблюдения порядка похорон.

Он прочёл молитву, я произнёс последнее пожелание, ещё раз попросил прощения, а затем могила была зарыта.

Как сказать об этом её брату, я не знал. Чёрт возьми, после всего произошедшего я даже не был уверен, что он всё ещё жив. Но письмо в Катрас я всё же отправил.

Отправил магической почтой — так будет быстрее. Такое письмо дойдёт на запад Империи за пару дней, а затем прямиком из штаба гильдии будетдоставлено по нужному адресу — в квартиру, где и собиралось «Алое зеркало».

***

В Вариенвуде я провёл ещё три дня, после чего решил возвращаться в Катрас. Город меня больше не держал. Я сделал то, что должен был и оставил в нём всё, что мог. Даже с последним, что связывало меня с этим местом, наши пути больше не шли сонаправленно. Джесси теперь не являлась частью моего разума и была вольна действовать, как ей пожелается.

Я знал, что она планировала остаться в Вариенвуде и постигать магию снов, как она сама её окрестила. Мне девушка также предлагала остаться, однако я отказался.

Правильный ли выбор я сделал? Возможно.

Несмотря на просьбы Джесси и слова Гаррета о том, что он был бы польщён, если бы я скрасил существование своим обществом, чаша весов не склонилась в другую сторону.

Мне не имело смысла находиться в Вариенвуде. Даже несмотря на… утрату… в Катрасе всё ещё находилась моя основная работа, и там же был мой, по сути, родной дом.

***

Меня ожидал долгий путь, но он не повторял тот, по которому я добирался сюда. Келчестер, Лэйдуэлл, Эрден… Мне совершенно не хотелось вновь ехать через эти города. Эта дорога была короче, но при этом заставляла боль в сердце становиться сильнее. Она возрождала в голове всё ещё свежие воспоминания, что своими когтями впивались в разум и заставляли раз за разом возвращаться в столь болезненное для меня время.

Призраки недавно прошедших дней всё ещё преследовали меня, временами возвращаясь в виде далёких голосов, которые, казалось, зовут меня к себе. Там был и Мак, была Лекса… и была та сущность с ужасающим демоническим голосом. Их зов был отнюдь не добрым. В словах явно прослеживались слова, чётко напоминающие о моей вине в случившемся. И с каждым разом они будто бы приближались ко мне, становились всё ближе. Их образы являлись мне во снах, и это были отнюдь не происки мира грёз. Я убирал их, заставлял исчезнуть, однако они возвращались вновь. Снова и снова.

Мне буквально было страшно засыпать. Ночные кошмары начинали терзать мой разум, как однажды терзали разум Лексы, но я ничего не мог с этим поделать.

Поэтому, когда карета, предоставленная мне волшебником, покидала Вариенвуд, её пассажира скорее можно было спутать с охладевшим мертвецом, чем с нормальным человеком.

***

Что удивительно, на пути до Оквуда мне удалось выспаться. Меня просто срубило от усталости, а кочковатая дорога только поспособствовала этому. Поэтому я неслабо удивился, когда, вернувшись в нормальное, сидячее положение, увидел где-то впереди городские фонари.

Оквуд в чём-то был похож на Вариенвуд. И нет, я говорю не о названии. Он напоминал его своим… спокойствием, что ли.

Конечно, в этом городишке явно проглядывались черты самой обычной лесопилки, коей это место и являлось. Оно состояло из двух крупных улиц, соединённых между собой небольшими переулками. Вперёд тянулся ряд из немного беспорядочно расположенных зданий. В основном это были самые обычные бревенчатые дома с небольшими огородами рядом с ними. Хотя, среди них выделялась парочка мастерских и столько же магазинов.

Что удивило, так это то, что в место для ночлега, имевшееся в этом городе, находилось немного за его пределами.

Таверна «Синяя лисица»… мне кажется, это название я уже где-то слышал. Так вот, данное заведение удобно расположилось в метрах шестистах от города, сразу за деревянным мостом, переходившим через небольшую, ныне замёрзшую речку, на y-образном перекрёстке ровно на пересечении двух дорог.

Даже издалека этот дом приковывал к себе взгляды. За несколько десятков шагов до него мне встретилась вывеска с ярким изображением зверя, вид которого дал название сей таверне. Из окон струился свет, а внутри явно было многолюдно.

Хотя, я и не думал, что это простое здание с двускатной крышей будет привлекать к себе столько людей. Впрочем, что ещё делать местным после тяжёлой работы.

Однако, когда я прошёл внутрь, открывшееся мне зрелище заставило меня достаточно сильно удивиться. В таверне собрался, если не весь город, то уж точно большая его часть. Да и без них тут хватало различных… не только людей. Явно приезжих.

Помимо простых деревенщин-работяг, расположившихся за столиками из тёмной древесины, здесь можно было заметить и аристократа в компании своей охраны, и торговцев-караванщиков, что обсуждали выручку и планы на завтрашний день, и парнишку-барда, примостившегося на небольшом выступе, вероятно выполняющего функцию сцены в этом заведении, и исполняющего песню о какой-то местной легенде и герое рыцаре. Некоторые из постояльцев, уже изрядно подвыпивших, даже бросали в лежащую перед ним смятую шляпу монетки. Не все из них достигали цели, пролетая мимо и начиная катиться по деревянному полу.

И что удивительно, несмотря на обилие посетителей, в таверне было относительно чисто. Не валялось испитых пустых бутылок, объедков, которые пьяные морды оставляют за собой. А что ещё более удивительно, не сказать, что в столь оживлённом месте было шумно. Несмотря на столь большое количество людей, я вполне мог что-то сказать и услышать себя — другие разговоры этому нисколько не мешали.

О чём я до сих пор не упомянул, так это о том, что между столиков то и дело сновали две официантки. Одной из них на вид было не больше восемнадцати-девятнадцати на вид. Юное лицо светилось искренним, ничуть не поддельным счастьем. В ярких зелёных глазах бегали радостные огоньки. Она одаривала улыбкой каждого, к кому подходила. Не обошла она вниманием и меня, когда я остановился на входе и взглядом попытался найти хотя бы одно свободное место.

— Добрый вечер, Господин, вам что-то подсказать? — вежливо поклонившись, спросила она и взглянула на меня с некоторой заинтересованностью. Что именно привлекло её внимание, догадаться было не трудно — маска. Для многих — всего лишь элемент таинственности. И плевать, что за история может скрываться за этим элементом.

— Есть, где можно присесть у вас? — спокойно поинтересовался я.

— М-м-м… — протянула она, оглядываясь на заполненный зал, а затем с лёгкой долей вины в голосе произнесла, — Боюсь, свободные места есть только у стойки, и…

— Меня устроит, спасибо, — остановил её я.

— Милая Розочка, можешь подойти, пожалуйста, — позвал её кто-то со стороны, и, девушка, вновь виновато извинившись, направилась к одному из посетителей.

А вот её коллега, честно признаюсь, привлекла мой взор несколько больше. Всё из-за своей, скажем так, весьма экстраординарной внешности. Небольшие, я бы даже сказал, миниатюрные черты лица придавали ему какую-то не совсем обыкновенную красоту. Небольшой прямой нос, не очень густые восходящие брови, миндалевидные фиолетовые глаза, взгляд которых был чересчур ясен (во всяком случае, среди тех, что были в таверне), слегка пухлые алые губы, волнистые синие волосы чуть ниже плеч. Одежда, что на ней была, словно подобрана под весь образ: кремовая рубашка и сиреневый сарафан с корсетом. Казалось, что весь образ этой девушки, был создан кем-то иным, кто мог не просто взглянуть на неё со сторону, а по-настоящему прочувствовать эту красоту. Настолько её вид завораживал.

И вот что-то в этом образе настораживало меня. Он казался мне смутно знакомым, будто я видел его совсем недавно… Вот только где…

Я аккуратно обогнул заполненные столы и переместился к стойке, заняв место на одном из стульев. Местный хозяин был занят поиском чего-то, поэтому не сразу обратил на меня внимание, однако, как только заметил моё присутствие, достаточно быстро натянул на лицо дежурную улыбку и сказал:

— Приветствую, господин, чего желаете?

— И вам вечер добрый, — ответил я, — Просто чего-нибудь поесть и выпить. На ваш выбор.

— Даже на меню не взгляните? — покосился на меня трактирщик.

— Благодарю, но нет, — покачал я головой, — Всецело доверюсь вашему выбору.

Обычно, приходя в подобные заведения, вы видите за стойкой тучного мужчину в возрасте в не столь опрятной одежде и засаленном фартуке. «Синяя лисица» и здесь смогла преподнести сюрприз.

Трактирщик был старше меня разве что на пару лет. Лицо, не сказать, что как-то выделяется. Обычный, не горбатый, не крючковатый нос. Совершенно не оттопыренные уши, столь же обычные, не слишком густые брови. Тёмно-русые волосы, аккуратно зачёсанные вбок.

И карие глаза, которые, пожалуй, всё же выделялись из всей картины. Их цепкий взгляд уж точно не соответствовал амплуа добродушного трактирщика. Он мог принадлежать солдату, прошедшему не одну войну, хладнокровному убийце или человеку, которому пришлось пережить что-то действительно ужасающее. И даже добродушный взор и лёгкая улыбка не могли этого скрыть.

Почему-то я был уверен, что в прошлом у местного хозяина имелся багаж военной службы, и подтянутое телосложение вместе с несколькими мелкими, уже успевшими зажить шрамами только подталкивало меня к этой мысли.

Тем не менее, сейчас этот человек явно оставил своё прошлое, сменив военную форму на светлую рубашку, жилет и брюки, и полностью отдался мирной жизни.

— Прошу, ваше жаркое и кружка вкуснейшего эля, — трактирщик вернулся из двери на стене позади и поставил передо мной тарелку, — За всё с вас, господин, пятнадцать лон. Приятного аппетита.

— Спасибо, — подвинул я к себе еду и, выудив из кошелька несколько монет, положил их на стойку.

Маска осторожно легла на стойку чуть в стороне. Шрам теперь можно было рассмотреть, но большую его часть всё равно закрывали бинтовые обмотки. Трактирщика эта картина явно заинтересовала, однако он не подал виду. Тем не менее, разговор со мной он чуть позже всё-таки завёл:

— Парень, у тебя ведь что-то случилось? — спросил он, глядя на мои бесцельные ковыряния в тарелке.

— Да так, ничего, — отрешённо ответил я, — Не важно.

— Слушай, это не моё дело, конечно, — трактирщик сначала отвёл взгляд, а затем вновь посмотрел на меня, — Но если тебе какая помощь нужна, ты скажи. Мало ли что.

— Учту, но правда — помощь не нужна.

Разговор сошёл на «нет». Я уточнил, имеются ли в наличии свободные комнаты, получил на это утвердительный ответ, а затем каждый из нас вернулся к своим делам: я — к мыслям за поеданием жаркого (Надо, к слову, сказать, что еда тут оказалась действительно хорошей. Да и эль был не просто какой-то разбавленной бодягой, а самым настоящим пивом. Так что слова об отличной кухне в этой таверне оказались правдой), а трактирщик — к своей непосредственной работе.

Тем не менее, к разговору с ним мы, всё-таки, вернулись, а предпосылкой к этому стала та самая синеволосая официантка.

— Скит, там господа просят северянского самогона ещё просят, и вряд ли они на одной порции остановятся, а у нас там ещё пара бутылок от силы осталась, — сказала она на чистом русском. Поначалу я даже не обратил внимания, смахнув всё на Алридинский язык. Всё же, они были похоже. Однако через пару предложений до меня дошло окончательно.

— Хм… Выдай им, сколько попросят, а затем, если будут просить ещё, убеди их, что всё — самогона хватит, и пусть берут или что-то другое или не берут больше вообще. А то в усмерть пьяных деревенщин нам тут только не хватало, — также на русском ответил ей трактирщик.

— Поняла, — кивнула девушка и скрылась за дверью.

— Так ты не из этого мира? — впервые за долгое время заговорил я на родном языке.

— Ты, стало быть, тоже? — улыбнулся мне местный хозяин.

— Как видишь…

— В таком случае, будем знакомы, — он протянул мне руку, — Скит.

— Сол, — пожал в ответ, — Прозвище?

— Вроде того…

— А она? — кивком я указал на дверь, имея в виду скрывшуюся за ней официантку.

— Не… Тина из местных, — отмахнулся он, — Просто от меня плохого набралась, вот и всё, — настала моя очередь улыбнуться, — Расскажешь, как тут оказался?

— Рассказывать нечего, — буркнул я, стараясь не колыхать в голове давно ушедшие воспоминания, — Слетел с дороги в кювет, а оказался в лесу рядом с деревушкой на западе.

— Знакомо, — кивнул Скит, — У меня что-то подобное было. Ехали конвоем, а потом бах — и всё. Стою на каком-то заброшенном тракте, и ни связи, ни хрена другого нет.

— Ясно. Служил тогда?

— На контракте, — кивнул он, — Сам-то кем будешь?

— Сейчас или тогда?

— Да без разницы особо, — пожал Скит плечами.

— Тогда в офисе горбатился, ныне — торговец.

— Слушай, — протянул трактирщик, — не в обиду тебе будет сказано, но не похож ты на торгаша, — меня слегка передёрнуло от его слов. Сразу было понятно, что именно он имеет в виду.

— Внешность обманчива, — буркнул я, — Да и от несчастного случая никто не застрахован.

— Понял… тему не затрагиваю, — трактирщик отвёл взгляд, — Куда хоть направляешься?

— В Катрас… домой.

— Далеко ж тебя занесло, — удивился Скит, — В такое-то время.

— Не сказал бы. Через пару недель уже буду там.

— Мне б такой оптимизм, а то меня, честно говоря, столь длительные путешествия довольно сильно утомляют. Мне больше тут, на одном месте, нравится.

— А раньше, стало быть, ты по Империи странствовал?

— Угу… да и не только по ней.

— И как оно было?

— Честно… хреново, — вздохнул трактирщик, — Не лучший период моей жизни, а некоторые болячки с того времени терзают до сих пор. Но знаешь, что я усвоил? — я заинтересованно посмотрел на него, — Что какое бы дерьмо с тобой не случалось, рано или поздно ему на смену придёт что-то хорошее. Даже если это хорошее будет казаться занозой в заднице, — подытожил он.

Я слегка улыбнулся. Несмотря на всё происходящее в моей жизни, его слова внушали определённый оптимизм. Скит говорил, и ему хотелось верить. Наверное, дело в манере речи. Спокойной, обыденной. Казалось, будто он действительно знает, о чём говорит. Что ему действительно пришлось пережить что-то такое, что преследовало его потом очень долгое время. Но теперь, месяцы или годы спустя, оно осталось всего лишь небольшим пятном в памяти, которое лишь изредка выплывает на поверхность воспоминаний.

— Так что, будешь в нашем шалаше ночевать? — спросил он, вернувшись к давно ставшему привычным имперскому языку.

— Ну а где же ещё? — ответил ему также.

— Двадцать лон, и комната твоя до полудня, — я протянул ему два серебрянника, — Так, секунду…

Скит убрал монеты в карман брюк, развернулся к стоящему позади шкафчику, внутри которого были подвешены несколько ключей. Он достал один из них, а затем позвал:

— Роза, подойди сюда, — возле стойки практически тут же оказалась официантка, — Пойди, покажи нашему гостю, комнату.

Комнаты расположились на втором этаже. Выданная мне чуть выделялась из общего ряда и находилась сразу же слева от лестницы в отличие от остальных в количестве пяти штук, что были дальше по коридору.

За толстой деревянной дверью меня встретило аккуратное небольшое помещение с выкрашенными в бежевый оттенок стенами и маленьким ковриком на середине. Из мебели — ничего лишнего: односпальная кровать, прикроватная тумбочка, стол, стул и шкаф, куда можно повесить одежду. Всё в тех же светлых цветах. Сквозь задёрнутое занавесками окно пробивались лучи лунного света.

Чисто, аккуратно, судя по виду, явно стоит уплаченных за это денег.

— Ваша комната, господин, — произнесла Роза, когда мы прошли в комнату, — В шкафу есть вешалки, можете вещи оставлять там. Туалет находится под лестницей, ванная — дальше по коридору, но за неё нужно немного доплатить. Если что понадобится, вы не стесняйтесь просить. Комфорт постояльцев — наша главная цель, — сказала она и отдала мне ключ с выточенной на нём цифрой «1».

— Благодарю, пока что ничего не надо… Однако, постой, — притормозил я её, когда она уже собиралась на выход, — Возьми, — и протянул ей парочку серебряных монет.

— Благодарю, Господин, — сказала она, поклонилась, а после оставила меня в одиночестве.

Глава 8

«Синюю лисицу» я оставлял в приподнятом настроении. И пусть внутри всё ещё оставался паршивый осадок, за прошедший вечер он успел прилично осесть.

Таверна, от которой не было никаких ожиданий, смогла произвести на меня приятное впечатление. Хорошая кухня, относительно комфортное и чистое место для сна и приятный собеседник-бармен, с которым за вечер мы смогли найти общий язык. Он даже взял с меня обещание заглянуть к ним ещё раз когда-нибудь. Этого я отрицать не стал, однако понимал, что вряд ли жизнь закинет меня в восточную часть Империи ещё раз. Очень вряд ли…

Погода стояла, что называется, не хорошая и не плохая. Пасмурные облака затянули небо, ночью выпал небольшой слой снега, но, благо, карета не стала утопать в белоснежном покрывале, и, пусть немного медленнее, но без каких-либо проблем могла двигаться.

Видимо, от своих мыслей я что-то сглазил, ибо проблема пришла, когда её совсем не ждали не ждали.

От Оквуда мы отъехали от силы километров на пятнадцать, и заднее правое колесо начало как-то странно постукивать. Снега здесь было не так уж и много, местами даже проглядывались следы каменистой земли, поэтому мой возница списал стук на неровную поверхность, но в Тублессене, ближайшем городке, решительно захотел сделать остановку. Жаль только, до него мы не доехали.

Всё было нормально, но затем позади раздался треск, повозка накренилась и немного слезла с дороги. Произошло это достаточно резко, и возница, хоть и не упал со своего места, судя по кряхтению, не слишком удачно приложился.

— Мои бедные кости, — болезненно простонал он.

Я выбрался наружу и сразу увидел причину возникшей проблемы — колесо. Если быть точным, то его отсутствие и нахождение в паре метров от кареты. Оно просто-напросто отвалилось.

Чуть меньшей проблемой являлось то, что правый бок кареты немного, но накренился с дороги и практически упал в кювет. Благо, этого не произошло, а извозчик сумел успокоить испугавшуюся лошадь.

— Что там? — хрипло спросил он.

— Колесо отвалилось…

— П****ц, — злобно выругался он, — Вот как же, бл**ь, не кстати. Тебе придётся в Оквуд возвращаться, ибо он ближе будет…

— А вы?

— А мои кости уже не предназначены для того, чтоб на лошадях кататься, — горестно вздохнул он, — Вот лет двадцать назад, да… — на мгновение погрузившись в воспоминания, протянул извозчик, — Но ты быстро доберёшься…

На вид ему было около пятидесяти. Морщинистая кожа и начинающие седеть волосы начали выдавать приближающуюся старость, и хоть

— Не сказал бы, что два часа — это быстро.

— С чего бы? — с лёгким удивлением покосился он на меня.

— Боюсь, верховой езде не обучен, — развёл я руками.

— Н-да-а-а… Ладно, погода — не дерьмо. Дойдёшь. Посмотри, колесо не развалилось?

— Нет, — ответил я после того, как осмотрел колесо.

— Тогда в Оквуде найди Барта и объясни ему ситуацию. Скажешь, от старика Мартина. Мол, проблема возникла, — он — мой должник, так что взамен ничего не попросит. А я пока тут за лошадкой присмотрю…

***

Дорога была одновременно и спокойной и напряжённой. В полной тишине я брёл вперёд по вытоптанной колее. Ни одного человека навстречу, ни тихого чириканья от наблюдающих с ветки за одиноким человеком птиц, ни отдалённого шума ветра — только слабенький хруст снега под ногами.

Буду честен, эта тишина меня нервировала. Я ожидал услышать хоть что-то, но, даже остановившись и вслушавшись, я слышал лишь полное молчание леса. Половина пути до Оквуда была пройдена, я вновь остановился. Тишина. Но в этот раз мне показалось, что из глубины леса за мной кто-то наблюдает.

Меч возник в руке. Я огляделся, высматривая малейшие детали, но единственный глаз не увидел ничего подозрительного. Видь я двумя, может быть, было бы легче. Хотя, кто его знает…

Я вновь развернулся к дороге, чуть облегчённо выдохнул, опустил меч и уже собирался идти дальше, но вдруг увидел его.

Оно выскочило из леса, словно из ниоткуда. Чёрная, страшная, как сама смерть, тварь. Дикая собака, лиса или волк — непонятно. Зверь, одним словом. Огромный по сравнению с обычным человеком зверь.

В первое мгновение я успел увидеть лишь его силуэт, быстро приближающуюся чёрную точку. И лишь когда эта тварь со всей силы налетела на меня, вбив и протащив по земле добрых несколько метров, я разглядел её вблизи.

На меня, оскалившись, смотрела чёрная длинная, похожая на собачью, вытянутая морда длинными ушами как у добермана. Шерсть на затылке стояла дыбом, формируя своеобразную гриву. На меня глядели два пустых, будто бездна, глаза. Причём не просто глядели, собираясь разорвать на куски: тварь словно выбирала что-то.

Меч всё ещё был в руке: его я так и не выронил. Я попытался вырваться и нанести удар, но мощная лапа прижала меня к земле. Прижала с такой силой, что выбраться было просто невозможно. Она давила с такой силой, что из лёгких постепенно начинал уходить воздух. Становилось тяжело дышать.

В голове возникла лишь одна мысль. Столь банальная, что я про неё подумал только сейчас, когда выхода, казалось, уже нет.

Банальный выброс энергии.

Я до конца не был уверен, что это сработает. Однако же оно сработало. Твари было ни по чём, но от неожиданности она взвизгнула и дёрнулась, что дало мне ту самую секунду, чтобы выбраться из под её лап.

В тот же момент, как оказался на ногах, я нанёс удар, влив в него чуть ли максимум энергии. Впустую. Ни единого следа от раны. Даже шерсть не шелохнулась.

И в этот момент я понял — пора бежать.

А твари это очень не понравилось. Она выпрямилась во весь свой гигантский рост и взревела таким могучим, ужасающим криком, что всё тело пробрало настоящим, ничуть не скрываемым страхом.

Шерсть на всём теле твари поднялась дыбом. Она ощерилась, подняв свой хвост, который распушился, будто у павлина, но сейчас это был совсем не безобидный жест. Она была в ярости, и я чувствовал, как она настигает меня, чувствовал кровяной смрад из её пасти, чувствовал, как с каждым мгновением, она приближается ко мне.

Я бежал так быстро, как только мог… Но убежать не смог.

Тварь настигла меня через несколько десятков метров. Когти болезненно впились в спину: не спасли даже изменения, вложенные Джесси в источник. На пару мгновений я взмыл в воздух по инерции от толчка, а затем, пролетев вперёд и сломав своим телом несколько веток, рухнул на землю.

Сознание ушло куда-то далеко на какие-то секунды, но когда я вновь ощутил себя в своём теле и поднялся на ноги, тварь была уже рядом. Монстр рвался ко мне, целясь то ли в голову, то ли в шею своей пастью.

Времени на раздумья не было. Я выставил меч перед собой. Взмахнул, направляя лезвие в морду твари. Попал. Полоснул её по носу, почти добрался до глаза. Без толку. Она отшатнулась всего на мгновение, а затем вновь дёрнулась в мою сторону.

Я отскочил и лишь чудом не оказался под стволом дерева, снесённым тварью собственным весом. Меня едва не накрыло десятком ветвей, но я вовремя сместился.

Отступать уже нет смысла. Между нами слишком малое расстояние, она настигнет меня через секунды, а их у меня нет.

Вновь атака, вновь удар. Но в этот раз тварь даже не шелохнулась. Просто ударила меня своей когтистой лапой, пробивая защиту, металлическую пластину, одежду, кожу, выдирая кусок плоти из тела.

Увеличенный порог не спасает от адской боли. Горячая кровь начинает течь по телу. Стоять всё ещё могу, но уже невероятно тяжело. Разум постепенно начинает уходить в пустоту.

Тварь вновь рвётся ко мне, целится своими когтями. К чёрту!

Из последних сил безрассудно бросаюсь на неё, метя в голову. Провал!

Но я всё ещё жив. Отлетел в дерево, оставил в стволе вмятину своим телом, но жив. Срабатывает одно из заклинаний, активирующее внутренние резервы. На пару ударов сил точно хватит.

Израненный, я встаю на ноги и готовлюсь вновь атаковать тварь. Она не может быть бессмертной! Нужно попытаться её убить!

Монстр движется ко мне, я вновь бью, промахиваюсь, но и сам ухожу от её удара. Тварь сносит ещё одно дерево, неумолимо приближаясь ко мне. Я понимаю, что шансов сбежать у меня нет. Только если зверь хотя бы на пару секунд остановится, выигрывая мне драгоценное время.

Резко меняю своё направления, сворачивая под девяносто градусов в лесную чащу. На открытом тракте тварь догонит меня за считанные метры, а среди деревьев у меня есть хотя бы какая-то возможность уйти.

Хотя… с такой-то раной он меня по крови найдёт.

В этот же момент, как и в прошлый раз, делаю простой и банальный выброс энергии, направляя его в морду твари. Не знаю, возымело это хоть какой-нибудь эффект — оборачиваться я всё равно не стал — но рванул вглубь леса настолько быстро, насколько это возможно.

Каких-то пара мгновений, и сзади с треском ломаются ветви молодых деревьев. Я чувствую тварь буквально позади себя, пытаюсь уйти от неё, огибая стволы, но проклятый снег тормозит меня, заставляя меня проваливаться вниз.

Уже даже не смотрю под ноги. Только и только вперёд, пока монстр ещё не настиг меня. В бою я всё равно не одолею его. Он разорвёт меня на куски, сделав очередной своей жертвой.

А всё-таки смотреть, куда именно я ступаю.

Вниз потянуло внезапно. Внезапно настолько, что я даже не понял, как оказался в какой-то яме. Норе или берлоге какого-то животного. Ныне пустующей. Вокруг только обледенелые стены и немного осыпавшегося снега. А сверху яростная возня вперемешку со злобным рыком.

И вдруг тишина. Ни звука. Будто та тварь, что рыщет сверху в моих поисках, испарилась, исчезла. Но я знал — это не так.

Тело наполнено страхом, дрожат даже сами кости. Кровь захлёстнута адреналином. Я пытаюсь отдышаться, но страшно даже сделать едва слышный выдох. Рефлекторно прикрываю рот рукой, стараясь заглушить издаваемые мною звуки.

Его не слышно. Но он явно здесь. Рядом. Ищет меня.

Быть может, есть пара мгновений для передышки. Раны уже дают о себе знать. Мне трудно даже стоять, а каждый выдох отдаётся резкой болью. Пара рёбер точно сломаны, и просто терпеть уже не выходит. Надо хотя бы перевязать раны, но, боюсь, без полноценной медицинской помощи, жизнь моя продлится не долго.

Впрочем, даже это мне не удалось.

Рёв раздался внезапно, и сквозь небольшое отверстие, через которое я провалился вниз, ко мне пролезла собачья. Длинная, мощная, когтистая она ворошит всё вокруг, срубая кусочки льда и расширяя проход ко мне.

Через силу рублю мечом по лапе, но это не приносит эффекта. Кожа этой твари тверда будто камень, буквально неуязвима, ибо лезвие не оставляет даже царапины. Тем не менее, лапу монстр всё-таки убирает.

Вместо неё он просовывает свою пасть.

Жуткая злобная собачья морда пробирается в нору. Клацая челюстью, она пытается до меня добраться, и, быть может, я схожу с ума, но мне ясно слышаться слова.

«Я убью тебя»

Зверь будто говорит со мной, я вижу выражение этой морды. Злобной, стремящейся добраться до меня. Он смотрит прямо в глаза, и в тот миг, пока лезвие не достигнет её, заглядывает прямо в душу.

Это не мешает мне вложить в удар всю силу и ударить ему по носу, как по самой доступной части. Зверь взвизгнет, резко выдернет свою голову из норы, обрушив ещё немного льдинок, а затем бросится прочь. Четыре лапы уносятся вдаль, с хрустом продавливая снег. Скулёж утихает где-то вдали.

Неужели выжил? Неужели спасся? Неужели получилось? Да не может этого быть!

Я опустился на лёд, не веря своему спасению, а после скривился от ставшей невыносимой боли. С такими травмами я долго не проживу, а даже если я перевяжу свои раны, я уже потерял достаточно крови. Мне нужно добраться до ближайшего врача — в Оквуд. До него ближе всего.

Я остановил ещё идущую кровь, а затем вслушался. Снаружи тихо. Ни единого звука. Однажды эта тварь уже стала бесшумной, а затем попыталась ворваться в моё не слишком уютное укрытие, поэтому мне искренне не хотелось выбираться наружу.

Но выбора не было: либо я выбираюсь и рискую быть разорванным тварью, либо остаюсь сидеть и умираю от холода и полученных ран.

Аккуратно высунулся из норы, осматривая местность. Никого. Облегчённо выдохнул, выбрался полностью. Намеревался аккуратно двигаться в сторону Оквуда, только вот моё везение было иллюзией…

Смертоносное торнадо налетело сзади, ударив по ногам и спине. Я услышал рык и понял, что произошло только в тот момент, когда уже летел в воздухе и чувствовал, как разрывается на спине кожа.

Боль была ужасной, но шок полностью убрал все ощущения. Казалось, я перестал чувствовать вообще всё, что происходит вокруг.

Полёт длился недолго и нашёл свое завершение на ветке одного из деревьев. Сук пробил кожу, вроде не задел жизненно-важные органы, но уже было плевать. Я бездвижно повис на ветке, готовясь встретить свою смерть.

Меч выпал из руки, маска слетела с лица. Я смотрел на тварь, а она смотрела меня с небольшого пригорка. Я видел в её взгляде надменную ухмылку. Усмешку над слабаком. Для неё это была не более, чем игра, трофеем в которой являлась моя жизнь. И этот трофей она получила. В своих зубах она держит его часть — мою ногу, а до всего остального может добраться за секунды. Я уже ничего не сделаю, а стремительно уходящая кровь добьёт меня за несколько минут…

Хочется просто закрыть глаза и уснуть, не встречая болезненную смерть… Я что-то болезненно хриплю, откашливаю кровь, а затем прикрываю глаза, готовясь к финалу…

Глава 9

Тишина и темнота. Боли не было, как и других чувств. Я ничего не видел, ничего не слышал, ничего не ощущал. В голове бездвижно, не в силах переместиться на другие мысли, застрял образ твари, что была встречена мной в лесу и в конце концов лишила меня жизни. Сквозь него, будто случайно, мелькали другие картины. Они пролетали мгновениями, вновь возвращаясь к темноте и виду ужасного зверя.

На секунду промелькнул окровавленный снег, обрубленные деревья. В какой-то миг услышал хлопок, отдавшийся жуткой болью в голове. Первое вернувшееся чувство. Звон в ушах — второе.

Я приоткрыл глаз, закрыл от белого света, возникшего в полумраке. Тело начало наполняться возвращающейся болью. Прохрипел, пытаясь понять, что происходит. Неужели всё ещё жив?

Меня куда-то несли, но я не мог понять, куда именно. И кто. Однако эта была не тварь. Я точно находился в здании. В те моменты, когда мог видеть, перед глазами возникали побеленные стены, а в ушах звучали шаги по деревянному полу.

Правда, после я отключился вновь, и очнулся только, когда в лицо направили яркий свет, а нога почувствовала что-то твёрдое и холодное. И снова потеря сознания.

Однако реальность не возникала вновь, посылая мне лишь обрывки множества образов из прошлого. Города, дома, люди — всё пыталось сложиться в одну нескладную картину, но раз за разом ничего не выходило. Раз за разом я появлялся в знакомых мне местах: в Катрасской квартире, на холме с невероятным рассветом, в катакомбах под трущобами, от которых по телу начинали бегать мурашки, в таверне, где чуть не лишился жизни, в «Синей Лисице», грязном шахтёрском городке и в его противоположности — Вариенвуде. Мне навстречу выходили люди, да и не только. Тут были и Джезза с Альфредом из «Прибрежной», эльфийка-целительница Нария оттуда же. Рэндальф и студенты академии города торговцев, Винсент и жуткий доктор — пыточных дел мастер, Джесси, дворецкий-призрак Сайрос, Гаррет, «Алое зеркало», от образов которых болезненно закололо сердце, Скит…

А затем я открыл глаза. Вернее, глаз. Перед взором возник светлый потолок со скатной крышей, такие же светлые стены. Повернул голову: прикроватная тумбочка, шкаф. Помещение смутно знакомо… Больная голова не сразу сопоставляет факты, но вскоре доходит до нужного вывода.

Комната номер один. Та самая, снятая мной день назад. Я что вновь оказался в «Синей лисице»? Или всё это было кошмаром и сейчас извозчик сидит внизу в зале, и через час-полтора мы отправимся в путь?

Я привстал на кровати, смотря на закрытую входную дверь, встал на пол… И тут же болезненно упал, приложившись подбородком о дощатый пол.

— Господин, с вами всё в порядке? — раздался из открывающейся двери немного испуганный звонкий голосок. Роза. Девушка подбежала ко мне и помогла подняться, приподняв за плечо. Я опустился на кровать, а затем взглянул на свою ногу. Вернее, на то, что теперь занимало её место. Жалкий обрубок, перемотанный бинтами и выходящая из него железная палка на стопе — протез.

— Твою ж… — с усталой злостью выругался я. Хотелось закричать, но на это не было сил. За последние недели вся моя жизнь постепенно начала катиться в самые глубокие тартарары. Сначала я потерял самого дорогого для меня человека, затем ослеп, а теперь ещё и стал жалким инвалидом.

Я остался жив, но был ли смысл у этого спасения?

— Господин, прошу, вам стоит прилечь, — обеспокоенно просила меня девушка.

— Как я здесь оказался? — задал я вопрос в ответ. Ответ, что именно со мной случилось, я и так знал. Образ зверя всё ещё был свеж в памяти.

— Вас… вас нашли в лесу… — немного нервно ответила она.

— Ясно… она всё-таки не успела меня добить, — пробурчал я себе под нос, — Кто меня хоть нашёл?

— Скит.

— Он сейчас здесь?

— Нет, но он скоро придёт.

Я видел её взгляд. Видел, как она смотрела на моё изуродованное лицо и на этот чёртов протез. В её глазах я видел жалость, к израненному, будто бы умирающему человеку, коим я сейчас являлся.

— Скажи, о чём ты думаешь? — обратился я к ней, нарушая чуть затянувшееся молчание.

— Я… я, — занервничала она после моих слов.

— Прошу, не стесняйся в словах, — сказал я и облокотился на стену позади, — Мне важно это знать.

— Вы… вы же маг, господин, — пытаясь подобрать необходимые слова, заговорила она, — Я искренне сочувствую вам…

— Тебя пугает моё лицо?

— Нет, — ответила она и отвела взгляд. Врёт.

Я ясно понимал, что в моём нынешнем виде ей было неприятно на меня смотреть. Ещё бы, изуродованное лицо, истерзанное шрамами и перекроенное бинтами тело, кусок металла вместо ноги… Со стороны, наверное, это выглядело ужасно.

Я попытался встать, держась за бортик кровати, но девушка остановила меня.

— Господин, вам не стоит вставать…

— А что мне тогда прикажешь делать? — я не хотел этого, но впервые с момента, как я очнулся, эмоции вырвались на свободу, — Скажи, что!?

— Для начала — успокоиться, — услышал от двери я голос Скита. Повернул голову — он действительно стоял там. Облачённый в самую обычную дорожную одежду под чуть перепачканной белой меховой накидкой, — Как ты себя чувствуешь, Сол?

— Скверно.

Скит прошёл в комнату, сказал Розе, чтоб оставила нас наедине, придвинул стул и устроился напротив меня.

— Тебе я обязан своим спасением? — спросил я его.

— Что-то вроде того, — кивнул трактирщик.

— Один вопрос: зачем? — Скит удивлённо взглянул на меня.

— В каком смысле «зачем»?

— Ты же видишь меня, Скит… Не больше теперь, чем жалкий инвалид. Слепой, а теперь ещё и навечно хромой… Был ли смысл меня спасать?

— Был, — утвердительно ответил он, хоть и слегка отвёл от меня взгляд, — Когда я в лесу нашёл тебя, я не мог пройти мимо. Если бы там я увидел, но оставил человека, которого ещё можно было спасти, я бы больше не смог спокойно засыпать, ведь его смерть была бы на моей совести.

Если задуматься, он был прав. Находясь на его месте, если бы я увидел израненного себя в таком состоянии в лесу, я бы тоже попытался помочь. Другой вопрос, получилось ли бы? У Скита, видимо, да.

— Железку ты мне поставил? — он кивнул, — Ты ведь попросишь что-то взамен? — а в этот раз просто отмахнулся, вызвав моё неслабое удивление.

— Забей на это, Сол, — сказал он и встал со стула, подошёл к шкафу, — Мне, честно, от тебя ничего не нужно, — открыл дверцу, достал изнутри стопку одежды, положил её на кровать и вернулся на стул, — Всё, что мне было нужно, я уже давно получил…

— Прости, но я в жизни не поверю в безвозмездную помощь от человека, которого знаю всего два дня.

— А жаль, — печально улыбнулся Скит, — Придётся поверить. Сол, я с тобой абсолютно честен и помогаю только потому, что могу, — я вздохнул. Не мог я принять то, что моё спасение ничего мне не будет стоить.

— А ещё тебе стоить чуть приодеться, а то ходить исключительно в бинтах — дело такое себе… Да и пока тебе стоит нормально восстановиться… Ты можешь остаться здесь, я с тебя требовать плату за проживание не буду.

В слова, честно, по-прежнему не верилось. Я взглянул на одежду. Рубаха моя, хоть и зашита во многих местах, свитер в таком же состоянии, а вот вместо ставшего привычным плаща лежала довольно простенькая накидка.

— Да… твой плащик-то подран в конец, его уже нормально не восстановишь, так что я тебе сюда просто из своей верхней закинул. Захочешь забрать, скажи: я его тебе принесу.

Однако я не слишком обратил внимания на его слова. В голове всплыл образ моего палача — жуткого зверя, оскалившейся морды, яростно рвущейся в нору и её же, глядящей на меня, когда я уже ничего не могу сделать.

— Та тварь, — прошептал я, сжав кулаки, — Скажи, Скит, там в лесу ты… ты её прикончил? — он на мгновение замолчал.

— Нет… — ответил он. Разум после его слов затмила ярость. Я не стал жертвой монстра, но на моём месте мог оказаться кто-нибудь другой… Тварь необходимо было уничтожить, — Только отогнал.

Он задержал на мне свой взгляд.

— Сол, оставь эти мысли, — попытался убедить он меня, — Его не убить.

— То есть ты с ним уже сталкивался?

— Вроде того, — чуть замялся он, — Знаешь, почему эта таверна так называется?

— В… честь этого зверя? — предположил я.

— Да, — кивнул Скит, а затем, словно задумавшись, взглянул на окно, — У местных, Оквудских, есть легенда о некоем звере, что приходит в сумерках. Одни говорят, что это волк, другие — что лиса, третьи называют его дикой собакой. Я лично склоняюсь ко второму варианту… Впрочем, я отвлёкся. Когда я только начал строить этот дом, мне местный глава поведал о том, что живёт в местных лесах жуткого вида зверь, но является он этаким защитником этих мест. В основном сидит в своём логове и только изредка выходит на охоту, однако людей не трогает, мол, питается только зверьём, которое в лесах найдёт…

— Это, конечно, всё хорошо, — перебил я его, — Но, на минуточку, эта сволочь меня без ноги оставила. С этим прикажешь что делать?

— Я сочувствую тебе, — Скит примирительно выставил руки, — Но я не знаю… Я лично встречал его дважды, и оба раза он даже не шёл ко мне. Хотя я был в непосредственной близости от него.

— И-и… ты его не побоялся?

— Как тебе сказать, — задумался Скит, — Я его поначалу даже не видел, а когда он возник передо мной… Тогда да, конкретно так охренел. Но он меня тогда не тронул, да и у меня теперь есть, чем себя защитить, — я поднял на него вопросительный взгляд, а он в ответ молчаливо откинул накидку, открывая вид на пояс, где висела кобура с пистолетом внутри

— Где раздобыл?

— У меня свои источники, — ответил он, — А насчёт зверя: до твоего случая он никогда не нападал на людей. К тому же, никто из деревенщин не знает, кто он, где обитает и что это вообще такое.

— А ты сам?

— Я и сам не особо знаю, но у меня есть оружие, чтобы себя защитить.

— Пистолет? — скептически уточнил я.

— Не только, знаешь ли, — серьёзно произнёс он, — К защите себя и своих товарищей я подхожу со всей серьёзностью, — сказал он так, что ему действительно хотелось верить, — Тебе что-нибудь нужно?

— Разве что костыль… Раз придётся заново учиться ходить…

***

Он скрылся за дверью, послышались торопливые шаги по деревянным ступеням. Я привстал держась за бортик кровати, ступил на пол. Отдалось болью в затёкших мышцах, отчего я едва не потерял равновесие, но удержался. Попытался сделать шаг. Опёрся на целую ногу, шагнул протезом, стал, переместил опору… Упал.

Боль от этого была настолько сильной, что даже повышенный порог не помогал. Пара секунд и ещё раз теряю сознание, видя только быстро краснеющие бинты и слыша толи крик толи ещё что-то…

— Оливер!…

***

— Сол, бездна тебя побери, ответь мне!

Впервые за все те разы, что я терял сознание, оказывался в пустоте, помимо меня здесь был кто-то ещё. Джесси. Голос точно принадлежал ей. И стоило мне об этом подумать, как её образ возник предо мной. Он выглядел абсолютно также, как и в нашу последнюю встречу, но по-другому. Правда, что именно изменилось, я понять не мог.

Её вид был не просто обеспокоенным. Страх, жалость… И это только первое, что бросалось в глаза.

— Великий творец, Сол, что с тобой случилось?

— Количество ног сократилось на пятьдесят процентов, — пробурчал я, и в этот момент она перевела взгляд на перемотанный протез.

— Я… я… Где ты сейчас находишься?

— В своём сознании, — ответил я, стараясь скрыть болезненные чувства.

— Я серьёзно, тебе ведь нужна помощь, — едва ли не воскликнула девушка, — Мартин сказал, что в лесу ты встретился с каким-то монстром и что ты израненный лежишь где-то в Оквуде…

Извозчик… Подумать только, я даже забыл о нём из-за всего этого. Частично на душе отлегло, что с этим старичком всё в порядке, что тварь не добралась до него и что он вернулся в Вариенвуд.

— И давно ты с ним говорила? — Джесси взглянула на меня с нескрываемым удивлением.

— Две недели назад, — сказала она и резко замолчала.

Две недели. Две чёртовых недели я был без сознания, а может даже больше… Осознание этого отразилось небольшим шоком в голове. Небольшим только потому, что до меня дошла мысль, что рана при отрубленной конечности будет заживать примерно столько… Да уж.

— Я порывалась сама отправиться в Оквуд, но меня осадили…

— Гаррет? — Джесси кивнула, — Он прав. Тебе не стоило рваться за мной.

— А если бы с тобой что-то случилось? — воскликнула она, — Это здесь я могу сделать так, — нарочно щёлкнула девушка пальцем, и мой облик вернулся к тому, что был до получения мной ужасающих травм. Вновь стал видеть левый глаз, вновь нога начала чувствовать земную поверхность, — И всё станет, как было, но в жизни я бессильна. Ты же понимаешь, Сол…

— Джесси, — остановил я её, — Наши пути с тобой больше не параллельны, и теперь ты вольна делать, что пожелаешь. Не нужно за меня беспокоиться. Даже если со мной что-то случилось, я всё ещё жив, и со мной… всё нормально, — запнулся я на собственных словах, понимая, насколько онилживы по отношению к моему нынешнему состоянию.

— Тебе точно помощь не нужна? — спросила она, не слишком доверяя моим словам.

— Нет… не нужна.

— Сол, если тебе что-то будет нужно, ты всегда можешь ко мне обратиться, и… скажи мне… где тебя можно будет найти?

— Синяя лисица… в ближайшее время я оттуда вряд ли куда-нибудь выберусь, — печально вздохнул.

— Как только у меня будет возможность, Сол, я обязательно… обязательно приеду. Только прошу, во имя Творца не притягивай к себе новые неприятности…

***

В очередной раз возвращаюсь в реальность и обнаруживаю себя в совершенно ином месте. Меня окружает небольшое помещение с выкрашенными в ярко-белый каменными стенами. Сам я лежу на небольшой железной койке, перед лицом — выключенная лампа, а сама комната освещается горящим светильником над входной дверью. Позади неё — коридор с такими же стенами. Помимо этого в паре метров от меня находится стол с разложенными на нём хирургическими инструментами.

Хотелось бы встать и понять, где я нахожусь теперь, да вот только я подсоединён к «капельнице» и сделать так, как обычно делают герои большинства фильмов, выдирая её из себя, будет не есть хорошо.

Тем более, разум и сам доходит до понимания: я всё ещё в «Синей лисице», просто нахожусь этажом… или двумя ниже, ибо эти стены мне уже знакомы.

Пытаясь оглядеться, заметил одну изменившуюся во мне деталь: бинты, вокруг моей теперь уже культи явно стали другими. Более свежими, что ли.

И одновременно с этим я не заметил, как в комнату вошёл Скит.

— Надеюсь, себя нормально чувствуешь? — спросил он и подошёл к столу. Взял с него перчатки, надел их.

— Такое…

— Не удивлён, — сказал он, развернулся и с ватным шариком в руке оказался около койки, — Ты уж извини, но на кой хрен ты сам попытался встать? — наложил зажим, а затем, приложив вышеупомянутый шарик, извлёк иглу из моей вены, — Руку минут пять посгибай, — он отошёл к столу, бросил в стоящий на нём небольшой ящик, иглу, шприц, шарик. Затем снял перчатки и отправил их туда же.

— А ты бы сам не попытался, а?

И в этот момент Скит будто бы подвис на секунду. Его взгляд был направлен одновременно на меня и не на меня. Не знаю, какие именно мысли были у него в голове в этот момент, но они явно касались чего-то, воспоминание о чём всколыхнуло его разум.

— Попытался бы. Да, — отрывисто произнёс он, а затем отошёл в сторону позади койки. Я оглянулся и увидел там достаточно большой деревянный шкаф, открыв дверь которого, Скит достал оттуда железный костыль, о котором я просил.

— Тебе помочь встать? — спросил он и протянул мне костыль.

— Сам попытаюсь, — поднялся я на кровати, а затем встал на пол, обретя опору. Тело отдал некоторым напряжением, но проблем не возникло, — Что произошло там, в комнате?

— Рана у тебя открылась, когда упал. Пришлось экстренно зашивать…

***

С костылём было гораздо проще, и я даже смог подняться на этаж выше. Не без помощи Скита, правда, который подстраховал, чтобы я не навернулся на лестнице.

И вот передо мной уже зал таверны. Даже непривычно видеть его пустым после вечерней картины. Впрочем, это неудивительно, ведь в дневное время наверняка большая часть деревенских занята работой.

— Есть что будешь?

— Был бы благодарен, — ответил я. Чувство голода в отличие от ноги никуда не делось.

Скит ушёл, а через минуту вернулся с тарелкой в руке, поставил её ко мне на стол, сам сел напротив.

— Сколько я буду тебе должен? — спросил я, переводя взгляд с тарелки с рагу на Скита.

— Забей, — жестом остановил он меня, — От восьми лон я не обеднею.

— Правда, мне итак перед тобой до жути неудобно. Ты мне жизнь спас, крышу над головой дал, да ещё и плату с меня не требуешь…

— Слушай, я открою тебе секретик, — улыбнулся трактирщик, — Каждый вечер ко мне заходит добрая половина этого городишки, да ещё и пара-тройка путешественников, что идут к центральному или южному тракту, так что я далеко не бедствую, ибо местные очень любят тут посидеть и потратить понемногу. С одного, конечно, много не сделаешь, но когда их за вечер полторы сотни приходит, то вполне можно лон пятьсот минимум за вечер в кассу получить, поэтому, Сол, от того, что я помогу… не совсем уж чужому человеку, хуже мне не станет.

— Ясно… — ответил я, а затем на зал таверны опустилось томное молчание. В течение какого-то времени ни я, ни Скит не говорили ни слова, а затем мне всё же захотелось поинтересоваться, — А… твои работники здесь?

— Роза в Оквуд пошла, Оливер отсыпается, а Тина — она… занята…

***

Небольшая полутьма заполняла коридор с выбеленными стенами. Свет попадал в него лишь от ярко светящей лампы над койкой с бессознательным телом и немного с лестницы, ведущий на первый этаж.

Скит вышел из комнаты, где каких-то несколько минут назад закончил зашивать парня, спасённого в лесу. Теперь уже точно. Его жизни ничего не угрожает, и он сможет жить спокойно. К сожалению, вместо конечности теперь будет протез, но ничего не поделаешь. Это всё равно лучше, чем в мучениях погибнуть и остаться где-то в чаще на радость лесному зверью.

А в коридоре его уже ждала Тина. И выглядела девушка в этот момент довольно напряжённо. Она стояла у стены, сложив руки перед грудью и прожигая метающим молнии взглядом всё, на что направлялся её взор. Скит остановился перед ней и молча устало взглянул, ожидая её слов.

— Зачем ты его спас, а? — настойчиво спросила она, — Скажи мне, Скит!

Он и так знал ответ и был уверен, что и Тине он известен, поэтому он лишь сказал:

— А что я ещё должен был делать, м? Может, оставить его там умирать?

— Уж лучше бы ты так и сделал…

— Тина, он — всего лишь человек, — перебил её Скит, — Хватит уже.

— Ты очень сильно ошибаешься, — спокойно процедила она, но было видно, что за этой маской, вечно скрывающей большую часть всех видимых эмоций, скрывается самая настоящая ярость, — Из-за таких, как он, моя раса исчезла из пределов этого мира.

— Тин, — разочарованно вздохнул Скит, — Ты ведь понимаешь, что он никак не может быть к этому причастен?

— Ты в этом так уверен? С чего в тебе царит эта слепая убеждённость в нём?

Верная напарница, прошедшая со Скитом бок о бок все мыслимые и немыслимые испытания, впервые не была похожа на саму себя. Следы хладнокровного спокойствия исчезали на глазах, их место занимали животные эмоции, раскрывающие истинную сущность девушки.

— А с чего ты так уверена в том, что он — именно тот один из тех, кто покромсал вашу братию? — парировал Скит.

— Да с того, что от него фонит как от возвышенной твари! — воскликнула девушка и бросила озлобленный взгляд в сторону комнаты.

— Тина…

— Я знаю, ты будешь пытаться меня убедить, что он — не один из них, и я… так уж и быть, — выдохнув и будто бы смирившись, ответила Тина, — Попробую тебе поверить, но знай: один неверный шаг, и я довершу то, что по твоей милости не успела в лесу.

Она в последний раз бросила взгляд на комнату, а затем, резко развернувшись, быстро зашагала прочь, поднялась по лестнице и, судя по звуку хлопнувшей двери, вышла из таверны.

Скит вновь устало вздохнул. Он знал: Тина вернётся через несколько дней. А пока ей необходимо остыть. Её эмоции читались как открытая книга: злоба и искреннее непонимание, почему давний напарник, с которым они во всех смыслах за долгие восемь лет успели породниться, не принял её сторону. Спасённый в лесу человек для неё был всего лишь палачом, заслуживающим лишь одного вердикта — жестокой казни, как отмщения за сотни жертв.

Но Скит знал — даже если на руках этого человека была кровь, она явно не принадлежала братьям синеволосой девушки. Да и человек этот явно был не с её «мира». Об этом говорила маленькая деталь, приковывающая к себе взгляд, которую Скит заметил только когда занимался спасением жизни.

Он ещё раз взглянул на бессознательное тело, взгляд сам по себе сфокусировался на сдвоенной метке принадлежности к гильдии магов, и трактирщик невольно взялся за чуть покалывающее запястье…

Теперь оставалось только ждать. Парень вряд ли очнётся в ближайшее время, а поддержание его жизни обеспечат местные целительские приспособления. Подумать только, как он только выжил с такими ранами… И как протянул столько времени…

Мысли об этом только нагоняли усталость. Ещё бы, Скит больше суток провёл без сна. И он был бы рад хорошенько так отоспаться, вот только двери таверны всё ещё были открыты для посетителей. И пусть в утреннее время их было немного, всё равно каждого из них стоило обслужить.

Скит переоделся в свою обычную одежду, в которой он обычно представал перед людьми, находясь за стойкой, и поднялся в зал.

«Синяя лисица» за всё время своего существования всегда работала по одному и тому же графику. Её двери открывались для посетителей ровно в шесть вечера, жители городка заполняли внутренний зал, а затем ближе к ночи покидали стены таверны и разбредались по домам. В это время здесь оставались в основном приезжие, что намеревались остаться на ночлег. Они разбредались по комнатам, а затем на таверну опускалась тишина.

Тем не менее, двери всё ещё оставались открытыми, ведь нередки были случаи, когда путники добирались до этого места лишь глубокой ночью.

А утро вдыхало в «Синюю лисицу» новую жизнь. Оквудские почти не заходили в это время суток, однако из своих комнат спускались желающие перекусить и вновь отправиться в путь путешественники. Обычно к девяти-десяти утра от их присутствия не оставалось и следа, но некоторые задерживались до самого закрытия таверны. До полудня.

Лишь стрелка на часах достигнет двенадцати, «Синяя лисица» на добрых шесть часов погрузится в сон. По крайней мере, так думали местные. На самом деле, отдых в этом временном отрезке занимал куда меньшие объёмы.

Сегодняшняя ночь же прошла спокойно. Немноголюдно. Поэтому Скиту не пришлось отвлекаться от долгого штопанья израненного тела. Тем не менее, сейчас, когда все те, кто оставались на ночлег, выбрались из комнат, можно сказать, что настала самая напряжённая часть рабочего дня. Особенно с учётом того, что количество работников в этот момент сократилось ровно вдвое.

Бедная Роза буквально разрывалась на части, работая за троих. Они и принимала заказы и разносила еду и наводила порядок, где требовалось. Без Тины, что всегда ей помогала, даже такое относительно небольшое количество посетителей, вызывало определённые затруднения. Поэтому Скит быстро подменил её, принял заказы у спустившихся сверху, а девушку отправил приводить в порядок комнаты, ведь, как он посмотрел, все те, кто оставались на ночлег, уже находились внизу.

На кухне под шипение сковородок вовсю хозяйничал Оливер. Готовка в «Синей лисице» являлась целиком и полностью обязанностью этого парнишки. И хоть и Скит и Тина умели готовить, они никак не могли сравниться с тем, как виртуозно это делал Оливер. Да и удовольствие от этого они получали куда меньшее.

И пусть парнишка являлся самым молодым среди всех, да и Скиту, можно сказать, годился в сыновья. Всё же, он был на два года младше Розы. Тем не менее, и внешне и внутренне он казался куда более зрелым.

Со стороны, даже несмотря на небольшой рост, ему можно было дать восемнадцать-девятнадцать лет на вид. Вечно спокойное квадратное лицо с аккуратными чертами, пусть и временами выдающее проблески искренних эмоций, обладало двумя конкретными ярко выделяющимися чертами. Первой из них являлся взгляд вечно опущенных, но при этом ярких зелёного, сравнимого с малахитом, цвета глаз, которые при неподдельной радости начинали по-настоящему сиять. Вторая же по сравнению с ней являлась лишь небольшой деталью… Вернее, наоборот — большой. Носом. Эта часть лица на фоне остальных смотрелась как-то уж слишком неестественно.

В остальном же его образ имел весьма заурядные и неприметные черты.

Сейчас же он был занят тем, что одновременно жарил одному из посетителей омлет и пытался уследить за тем, чтобы не подгорели блинчики. И даже шипение сковородок и аппетитный аромат не дали ему ошибиться в том, кто именно прошёл на кухню. Стоило щёлкнуть дверной ручке и скрипнуть доске, которую в суете последних дней как-то забыли прибить, как Оливер спросил:

— Что просят, Скит? — признаться, это принесло некоторое удивление.

— Рулет, как вечером готовили.

— Церковник?

— Он самый.

— Возьми на столе, стоят разогретые, — выдохнул Оливер, — А то меня караванщики закидали заказами. Всем чего-то своего хочется, вот и стою тут без перерыва.

— Неужто плотно позавтракать решили? — вновь удивился Скит.

— Вероятно, — пожал плечами парнишка, — У них же здесь последняя остановка в Империи. Дальше только граница, ведь. А ещё дальше — Скиплекс, и ведь они там до весны колесить будут, если не больше, — сказал он и переложил блинчики со сковородки на тарелку, — Так, это готово. Подожди секунду… и это тоже, — Яишница также нашла своё место на другой тарелке, — Прошу…

Каких-то полторы минуты, и довольные клиенты наслаждаются завтраком, а в кассе прибавляются добрых три десятка лон. Скит вернулся к своему привычному месту за стойкой и оглядел зал. Через некоторое время он полностью опустеет, а пока необходимо приглядеть за клиентами. Сверху раздались быстрые шаги ходящей от комнаты к комнате Розы, а сзади неспешно подошёл Оливер:

— Слушай, Скит, а вот этот парень, кто он? — немного взволнованно поинтересовался Оливер.

— Честно… не знаю…

Глава 10

Признаться честно, после всего произошедшего со мной я ожидал худшего. Ожидал, что в следующие несколько месяцев меня будет ждать долгая и мучительная адаптация к потере конечности. И после первых дней я действительно был готов свихнуться. Беспомощность буквально сводила с ума. Я мечтал избавиться от костыля, а в моменты безумия, появляющиеся в тот момент, когда я, не держась за свою опору, пытался встать на ноги и обрекал себя на ужасающе сильную боль, вызываемую чертовски сильным напряжением в мышцах, мне буквально хотелось избавить себя от мучений и закончить всё это.

Каждый раз, уходя или, наоборот, возвращаясь из своего разума, куда я старался уйти постоянно, чтобы не видеть угнетающую картину реальности, мне приходилось обращать себя в бесплотную оболочку, чтобы не возвращать себе призраки утраченного прошлого, ведь вместе с ними порождались и те образы, которые, пусть и были мне дороги, я абсолютно не хотел видеть. Что это именно за образы, говорить не приходится…

Тем не менее, через некоторое количество дней я смог смириться с этим, и уже не столь сокрушался, проживая один за другим однообразно идущие дни. Они начинались одинаково, одинаково и заканчивались. И в это время я чувствовал себя настолько жалким, ведь даже не мог помочь Скиту в каких-то делах. Конечно, что-то я, всё-таки, мог сделать, но трактирщик сам отказывался от моей помощи, говоря, мол, потом, когда восстановишься.

В Катрас мною было отправлено два письма. Одно из них предназначалось Маурицио, второе — Томасу, хотя я даже не был уверен, что он добрался до города торговцев живым. Своему работодателю я подробно рассказал о произошедшем и отдельно написал, что ждать моего возвращения в ближайшее время не стоит.

Честно, мне было плевать на то, как южанин отреагирует на это, но всё же я надеялся на его понимание. Как-никак, разрывать наши рабоче-товарищеские отношения не хотелось.

Письмо наёмнику было куда более коротким. В нём я был немногословен. Лишь рассказал о случившемся с Лексой и искренне извинился, выразив надежду, что они с эльфом смогли добраться до Катраса.

Сам я понимал, что в, по сути, ставшим родным городе я окажусь очень не скоро…

Однако же сквозь время до меня дошло и кое-что хорошее. К сожалению, эта была всего лишь идея, увиденная мною во сне одного из постояльцев, однако даже она смогла внушить мне определённый оптимизм.

Передвигаться в состоянии более-менее близком к нормальному я мог только с костылём, да и то иногда с этим возникали проблемы. И пусть через некоторое время я смог с этим свыкнуться, протез всё ещё тяжким бременем висел на мне. Несмотря на то, что тело смогло к нему привыкнуть, разум отказывался воспринимать это как что-то должное.

И вот, я увидел в исполнении человека заклинание, позволившее ему отрастить себе дополнительную конечность, состоящую исключительно из чистой энергии. Это стало для меня настоящим открытием, ведь до этого я не видел ничего подобного, хоть и достаточно подробно прошёлся по книгам о боевой магии. И да, я был абсолютно точно уверен, что это именно боевая магия. Слишком уж был её вид похож на призываемое мною и другими магами оружие.

Разумеется, отращивать себе, упаси творец, ещё одну ногу я не собирался. Нет. В моей голове возникла мысль о том, чтобы создать вокруг протеза своеобразную оболочку, позволяющую мне более удобно передвигаться.

Правда, даже несмотря на все мои многочисленные попытки создать правильное плетение для заклинания, у меня ничего не выходило. Рушилась сама структура, правильный эффект не получался от слова «совсем», забирая с собой невероятное количество энергии. Но даже с учётом всех моих неудач я не оставлял попыток создания этого заклинания.

***

В остальном же, рассказывать буквально нечего. «Синяя лисица» жила своей обычной жизнью, просыпаясь ближе к вечеру и засыпая днём. К слову, я на своих глазах убедился в том, что для местных она является чуть ли не главным местом вечернего времяпровождения. Впрочем, это и неудивительно, ведь Оквуд являлся обычной лесопилкой.

Со Скитом общались довольно много и на разные темы, и я понял, что всё-таки мы с ним немного из разных миров. Это выражалось в рассказах о его прошлом, где окружающая его жизнь, походила на мрачную антиутопию, от которой он всеми силами старался уйти. Но та всё равно преследовала его даже за сотни километров от родного дома. И даже когда он оказался по другую сторону внезапно возникшей воронки, те трудности никуда не исчезли.

В отличие от меня, которому, можно сказать, повезло оказаться в спокойном регионе, Скит оказался в месте, полностью противоположном. Как-либо называть его он не стал, но по описанию было понятно — это были нестабильные земли. Причём со слов Скита там ему пришлось «проскитаться» едва ли не два года. И даже сам он не знал, как пережил это время. Но теперь его жизнь начала двигаться в спокойном и размеренном темпе, и он был, можно сказать, что счастлив.

С его работниками я общался куда меньше. Отчасти из-за их занятости, отчасти из-за собственного нежелания. Зачастую мы могли перекинуться не более, чем парой слов, а вернувшаяся Тина будто бы специально избегала со мной всяческих контактов. Причину этого я не знал, и даже Скит, если возникал такой вопрос, просто отнекивался…

***

— Да твою ж… — выругался я, когда печать, долго и кропотливо выводимая мной, рассыпалась на осколки, забрав с собой разом почти четверть моей энергии.

Долгих три часа я пытался создать правильный контур для заклинания и даже, казалось бы, нашёл подходящий вариант, взяв за основу схематику «защиты». Однако всё оказалось тщетно.

Какая-то часть элементов действительно соединялась между собой, образуя зачатки полноценного плетения, и это даже наталкивало меня на мысль, что я что-то делаю правильно, но нет. Стоило отойти от стандартной схемы защитного плетения, и оно с треском рушилось, поглощая мою энергию.

Этот провал стал точкой. Мне явно стоило сделать перерыв и немного отдохнуть. А потом уже вновь можно будет продолжить.

Я смахнул испарину со лба, опёрся на костыль, встал. Медленно заковылял в сторону коридора. Неспешно преодолел лестницу, оказался в пустом зале, захромал в сторону стойки, где понемногу убирался относительно недавно проснувшийся сонный Оливер.

— Оливер, где Скит? — поинтересовался я. В ответ парнишка, не отрываясь от вытирания пыли со шкафа, рукой указал в сторону двери, ведущей вглубь.

Поблагодарив его, я направился по коридору. Здесь находились абсолютно одинаковые двери, ведущие в жилые комнаты. Их интерьеры я не видел, зато точно знал, где мне стоит искать Скита. Дальняя, вторая дверь по левой стене являлась его спальней. Дверь в неё была чуть приоткрыта, а изнутри донёсся звук, будто кто-то что-то там искал.

Когда я оказался у входа, Скит стоял за своим рабочим столом и что-то делал с горстью из нескольких десятков патронов, лежащих перед ним. Он стоял спиной ко мне и своим телом загораживал часть вида, поэтому я не мог сказать, что именно он делает.

— Слушай, Скит, тебя можно кое о чём попросить? — обратился я к нему.

— Конечно, — не оборачиваясь, ответил он, — Что-то нужно?

— Да, ты не знаешь какой магией владеет Оквудский маг?

— Хм… — он отложил в сторону патрон, развернулся и задумался, — Чёрт, в душе не чаю, извини.

— Ладно, — разочарованно вздохнул я.

— А тебе для чего?

— Да так… Не суть важно… Эм-м, Скит, с тобой всё нормально? — он действительно выглядел довольно нездорово, слишком бледно и немного вяло, будто не спал добрых пару суток.

— Вполне, — отмахнулся он и вернулся к своей работе, — Так, значит…

Он взял в руку отложенный патрон, склонился перед ним, что-то едва слышно нашёптывая себе под нос. Я хотел было пойти обратно, однако что-то заставило меня задержаться.

Было ли это какое-то потайное чувство или же просто желание понять, чем именно занимается Скит, не знаю. Однако я не мог предполагать, что не зря останусь стоять на месте.

В комнату через дверь на противоположной стене прошла Тина. Она перекинулась со Скитом парой слов и уже собиралась идти обратно, как внезапно тот рухнул на пол, выронив патрон, с громким бряком.

— Скит! — воскликнула Тина и бросилась к нему, — Скит, что с тобой!?

Девушка действительно не понимала, что только что произошло с ним. В первую секунду я тоже. А затем до меня дошло. Странная бледность, вялость, резкая потеря сознания и возникновение вокруг едва чувствующегося запаха петрикора — всё это я уже видел и чувствовал. Таковы были симптомы магического истощения, когда остатки энергии выходят наружу.

Вот только Скит, насколько я знал, не владел никаким типом магии.

Быстро, насколько это только было возможно, я подошёл к ним. Тина пыталась привести Скита в чувства, однако тот не торопился приходить в себя. Она стучала по щекам, трясла его, но он так и оставался в бессознательном состоянии.

— Погоди, — наклонился я к ним, — На кровать его сможешь поднять?

Тина бросила на меня такой взгляд, что по телу пробежали мурашки, будто бы думала, что обморок Скита связан со мной, однако спорить не стала. Про себя я отметил, что эта девушка явно сильнее физически, чем кажется на первый взгляд. Она хотела что-то сказать, как только тело Скита оказалось на кровати, однако я не слушал её слова, сфокусировавшись на том, чтобы найти источник, куда можно влить энергию.

И я не мог его найти. В такие моменты мне удавалось явно прослеживать следы энергии, тянущиеся из определённых точек — это и были источники магии. Таких в комнате помимо своего я видел два.

Один из них являлся предметом: на столе, где лежала горсть патронов, стоял фонарь со стеклянной сферой внутри. Она и источала энергию. Другой же след тянулся от Тины, однако совершенно не был похож на человеческий источник. Ни сдвоенный, ни выгоревший, он одновременно был очень слаб, но одновременно источал ужасающую мощь. Хоть это и вызвало вопросы, тем более, что я не видел метки у Тины, их я задавать не стал.

Источника, принадлежащего Скиту я так и не обнаружил. Даже полноценного следа, который мог бы к нему вести. Только какие-то слабые отпечатки, будто бы источник существовал давным-давно, а теперь безвозвратно угас.

Но выбора не было. Магическое истощение — это не та вещь, с которой можно медлить, ведь последствия могут быть фатальными. Остатки источника, если это именно они, были единственной точкой, куда можно было направить энергию, что я и сделал.

Это был огромный риск, ведь итог мог оказаться непредсказуем. Однако я не ошибся. Это действительно был источник, поглотивший отдаваемую ему энергию. Бессознательное бледное лицо Скита постепенно начало возвращаться к нормальному оттенку, а я, довольно резко ослабнув, опустился на стоящий у стены стул.

— Что с ним? — словно с нажимом спросила обеспокоенная Тина.

— Иди в Оквуд, найди мага… Возьми у него зелье… Скажи, что человек истощение магичекое поймал… — ответил я и откинулся на стену, — А жить он будет… — Тина не стала задавать других вопросов и умчалась прочь. Теперь оставалось только ждать.

Скит очнулся уже через минуту, попытался привстать с кровати, однако тут же взялся за голову и вновь лёг, прикрыв глаза. Затем вновь открыл их, взглянул в одну сторону, в другую и остановился на мне, будто всматриваясь, а затем спросил:

— Что произошло?

— Произошло магическое истощение… — ответил я ему.

Честно, чувствовал себя я не лучше, чем он. Ещё до того, как мне пришлось отдать часть энергии, я уже был частично истощён, и пусть не довёл себя до состояния Скита, головная боль вперемешку со звоном в ушах говорили о том, что к черте истощения я себя всё-таки подвёл.

Скит точно не ожидал такого ответа и с явным непониманием уставился на меня.

— Магическое что?

— Магическое…

— Вот твоё зелье, — буквально влетевшая в комнату Тина даже слегка застала меня врасплох. Как только успела за это время?

— …истощение… — я немного опешил, но затем опомнился, взглянул на вернувшуюся девушку и флакон в её руке, а затем сказал, — Не моё. Это ему, — я кивнул в сторону Скита, — Пусть выпьет половину.

Тина протянула Скиту зелье. Тот сел на кровати, взял флакон. Не слишком доверчиво взглянул на мутновато-серую жидкость, но затем откупорил бутылёк и, сжав пробку в левой руке, приложился к горлышку.

Осушив сосуд чуть более чем на половину чуть ли не одним глотом, он, кисло поморщившись, обратно закупорил пузырёк.

— Дай-ка, — попросил я, и Скит протянул остатки зелья мне, — Как себя чувствуешь?

— Так себе… Но бывало и хуже, — усмехнулся он.

Обтерев горлышко рукавом, я отпил немного. Бурда, да и только. Но истощение понемногу начало спадать.

— А вот теперь мы с тобой поговорим, — и Скит и Тина бросили на меня настороженные взгляды, — Метки у тебя нет, да и магией от тебя не веет от слова «совсем», тогда объясни мне, простому человеку, каким же образом ты свалился от магического истощения?

Пару секунд Скит молчал, обдумывая ответ. Тина в этот момент заметно напряглась.

— Я не работаю с гильдией, — заверил я, дабы между нами не возникло никакого напряжения. Девушка после моих слов чуть успокоилась, — Я так полагаю, магией ты всё-таки владеешь?

— Скорее… И да, и нет.

— Поясни.

— Тина, покажи ему патрон, — девушка подошла к столу, взяла один и протянула мне.

Обычный с виду. Пуля с гильзой. 5.45, кажется. Вот только, внимательно присмотревшись, я заметил, что металл покрыт едва заметным набором рун. Эти знаки были мне знакомы. Стандартные, отвечающие за какие-то «полезные» или наоборот эффекты.

— Зачарование? — Скит кивнул, — Постой, а стойка-то у тебя где?

— А вот в этом и секрет, — ответил он, видя моё недоумение, — Её просто нет. Я их вручную чарую, — его слова заставили меня искренне удивиться. Я ожидал истории о выгоревшем источнике, намеренном скрытии в связи с недоверием к гильдии или чего-то похожего, но не откровения о ручном зачаровании.

Я слышал о таком способе наделения различных предметов определёнными свойствами, однако среди других магов он не просто не пользовался популярностью, а был неимоверно редок. Всё дело в его невероятной сложности по сравнению с использованием специальной стойки, имеющейся практически у каждого мага. Сложность заключалась в очень ограниченном количестве энергии, которое можно пустить на чары, и даже достаточно опытному магу с внушительных размеров источником и несколькими накопителями в запасе, этой энергии на много не хватит. Что уж говорить о рядовом. Вторым же фактором являлось то, что все необходимые печати приходилось выводить вручную, и малейшая ошибка имела огромную цену, ведь они были очень хрупкие и могли разрушиться, истощая мага и выбрасывая всю затраченную энергию в окружающую среду.

— Без шуток, скажи честно, ты мазохист?

— Я? Нет, — абсолютно серьёзно ответил Скит, — Просто не могу по-другому.

— Поясни.

— Того, что ты называешь источником, у меня нет, — размеренно произнёс Скит, — Хотя, может и есть. Не проверял. Суть всё равно не в этом. Я могу только чаровать. И только вручную. Да и то моих сил намного не хватает. Разве что на пару десятков пуль, а затем приходится делать перерыв.

— В глазах темнеет, и голова начинает кружиться?

— Ага.

— Так я и думал. Это, друг мой, если ты не знал, первая стадия магического истощения. В принципе, терпимая его часть, но пренебрегать не стоит. Вторая — это то, что только что произошло с тобой. То есть, потеря сознания. Догадываешься, какая третья?

— Смерть… — подытожила Тина.

— Да, — печально кивнул я, — Ты не знал об этом?

— Как-то не приходилось интересоваться магией, поэтому нет. Я ведь заклинания не творю. Так, заучил несколько рун и приспособил под себя. А большего мне как-то и не надо было.

— И тебя не насторожило то, что после каждого чара тебя с ног валит.

— Не особо, — немного равнодушно ответил Скит, — Я же знал, что у меня энергии нихрена нет, вот и не волновался. Понемногу чаровал, потом делал перерыв, потом опять чаровал. А сегодня вот как-то… переборщил.

— Неужели до этого с тобой такого ни разу не было?

— Видимо, мне слишком везёт… — пожал плечами тот.

— Ладно… — вздохнул я, — Отлежись пару часов и будешь в норме, — я встал на ноги и захромал из комнаты.

— Сол, спасибо тебе, — вслед мне, заставив остановиться, сказал Скит.

— Считай, расквитались, — ответил я и направился к себе.

Через пару минут после того, как я поднялся к себе, ко мне, осторожно постучавшись, зашла Тина.

— Сол… спасибо тебе… За то, что ему жизнь спас, — не очень уверенно, но, как мне кажется, искренне сказала она.

— Не стоит, — жестом остановил я её, — Это в порядке вещей. Со мной тоже такое бывало, — девушка кивнула, а затем спросила.

— Тебе что-нибудь нужно?

— Нет, буду, как и он, отлёживаться.

— Ладно, если что будет нужно, зови, — я кивнул, и девушка направилась к выходу. Но когда она уже была у дверях, я остановил её и сказал:

— Тина, можно задать тебе один вопрос?

— Задавай.

— Ты ведь не человек?

В комнате повисло томное молчание. Девушка ничего не ответила, даже не обернулась, однако я видел, как в этот момент помрачнело её лицо. Не знаю, какие именно мысли возникли в её голове, но, видимо, я коснулся не самой лучшей темы.

— Сол, тебе не стоит лезть в те вопросы, ответы которых совершенно не касаются твоей жизни, — серьёзно сказала она и вышла из комнаты, оставив меня наедине со своими мыслями.

Глава 11

Город был пуст. Абсолютно. Даже с ночным временем суток, когда с улиц Катраса исчезало практически всё его население, это не могло сравниться. Опустели улицы, опустели дома. Остался только ветер, свободно гуляющий по переулкам города торговцев. Сейчас здесь не было никого, ни единого человека или представителя другой расы… Кроме меня.

Я сидел на деревянной лавочке где-то в середине главной улицы. Передо мной уходила вперёд одна из тех многочисленных одинаковых дорог, что вели в западные районы. Однако, если обычно там были видны другие перекрёстки и выбирающиеся на показ вывески различных заведений, то сейчас всё это скрывал туман. Его светлое покрывало окутывало улицы и давало какое-то необычное умиротворение. Тишина, покой да сказка…

Это нельзя было сравнить с туманом в «Туманном». Тогда он внушал разуму ощущение опасности, давал напряжение, отдающее дрожью в коленях. Сейчас же — только спокойствие. Я просто сидел и слушал тишину. Прекрасную, по-настоящему идеальную. Она позволила мне отдохнуть от всех тех событий, что тенью следовали за мной.

Тихо скрипнула лавочка. Ко мне присел человек.

— Ты так и не навестила меня, — чуть улыбнувшись, сказал я взглянул на свою собеседницу.

Кто ещё мог появиться в мире грёз помимо Джесси? Правильно, никто, только если образ создал не я сам.

С девушкой мы виделись в последний раз достаточно давно. Тогда я только пришёл в себя и впервые увидел протез на своей ноге, а земля на улице ещё находилась под значительным слоем снега. Теперь же, несколько недель спустя, проблем с тем, чтобы ходить, у меня практически не возникало. Да, я всё ещё использовал костыль, но хотя бы теперь получалось потихоньку идти и без него. Однако, даже несмотря на… действительно быструю по обычным меркам регенерацию и ускоренную адаптацию к этому, вечная хромота являлась настоящей проблемой. Раздражающе болезненной, если так можно сказать, ведь я так и не смог найти решение проблемы с плетением заклинания, которое мне действительно могло помочь.

С того момента она никак не изменилась. То же лицо с юными чертами, тот же взгляд, та же причёска. Разве что теперь она была облачена в тёмный кожаный проклёпанный доспех поверх обычной одежды, такого же цвета штаны и сапоги.

— Да… прости, — стыдливо отвернулась она.

— Эй, всё нормально, — я положил руку ей на плечо, и Джесси вновь взглянула на меня.

— Точно? — по взгляду было видно, она не до конца уверена в моих словах, — Я ведь обещала тебе, а в итоге так и не… Так и смогла до тебя дойти.

— Точно, — кивнул я, — У тебя теперь своя жизнь, у меня — своя. Так что не стоит обо мне беспокоиться… Почему именно здесь?

— Потому что это место дарует мне покой, — вздохнув, ответила Джесси, — Я создала это место абсолютно случайно, когда увидела, как ты утром шёл по улицам Катраса в такой же туман. И даже тогда этот город был натянут как тетива лука. Повсюду спешили прохожие, неслись по улицам повозки. Крики, ругань, разговоры. Даже в такое время город не мог чуть сбавить темп. Он спешил в никуда… Впрочем, как и все города Империи. Даже спокойный Вариенвуд этим грешен. А здесь всего этого нет. Здесь есть та необходимая иногда тишина… И здесь нет людей, — довольно резко подытожила она.

— Люди — это проблема?

— Это то, что я не смогу понять, — процедила она, — Я видела многих из них с твоей стороны и сама вижу сейчас. Почему большинство так искренне ненавидят других, почему так искренне желают крови? Люди, дварфы, эльфы, кто-то ещё — не важно. Этот мир был готов схлопнуться восемьсот лет назад, и никого это ничему не научило. Алридинцы воюют с эльфами за полуобитаемый полуостров. Вдумайся, этот жалкий клочок земли не нужен ни одному, ни другому государству, но что одни, что другие вцепились друг другу в глотки и пытаются разорвать друг друга, только нанося вред себе. Ради чего это происходит? Чтобы кретины-правители могли сказать «Вот, мы сильны! Бойтесь нас!». В этом мире есть столько возможностей, чтобы сделать жизнь людей не просто лучше, а превратить её в рай, но никто за исключением едва ли десятка людей даже не думает об этом.

— Это не изменится даже через тысячу лет. Такова природа людей. Наш вид не любит строить… Только разрушать. А те, кто хотят это восстанавливать, считаются… не от мира сего.

— Поэтому я не могу понять ваш вид… Да и в принципе всех «разумных»… — грустно произнесла она и молчаливо взглянула в пелену тумана.

— Но ты ведь не за этим позвала меня сюда?

— Нет… Конечно нет, — немного оживилась Джесси, и в её руках появились две книги в кожаных переплётах. Одна из них была толще, гораздо старше с виду, чем другая. Я выцветшей обложке проглядывались бледно-золотые буквы «Боевая магия. Взгляд изнутри том 2». Вторая же куда более новая, свежая, можно сказать, тонкая, с чёрной обложкой без каких-либо знаков.

— Я знаю, ты искал кое-что для себя, — замявшись, произнесла она, — Эта книга достаточно редкая, — девушка протянула мне трактат, — но я нашла её в библиотеке у Гаррета. Там есть схемы заклинаний для тебя. Конечно, не факт, что они подойдут, но… Это хотя бы что-то.

— А это, — она положила дала мне и вторую книгу, — Это, можно сказать, мой личный дневник. В него я записывала всё то, что видела в мире грёз. Все явления и его… фокусы. Не знаю, захочешь ли ты его читать, смотреть, что там есть, но… Впрочем, как знаешь.

— Спасибо тебе, — ошарашенно произнёс я, а затем улыбнулся, — Быть может, моё сумасшествие действительно являлось подарком от судьбы.

— Если тебе вдруг что понадобится… — поникнув, замялась она, — То ты всегда можешь меня об этом попросить, — девушка этого не говорила, но по ней было видно, что она чувствует за собой груз вины.

— Я благодарен, конечно, за твоё предложение, но у меня всё нормально. Да, есть пока некоторые трудности, но…

— Это ты называешь трудностями? — можно было сказать, что в этот момент Джесси усмехнулась, но это было не так. В своих словах она несла лишь печаль, — Сол, если бы я не появилась в твоей голове, сейчас бы не было этого всего… Ты бы спокойно жил в Катрасе… Невредимый… Я ведь теперь не смогу загадить перед тобой вину за случившееся…

— Успокойся. Я зла на тебя не держу. Случилось и случилось. Ты ведь и сама не знала, что так будет…

— Я…

— Подумать только, маг и его творение… Чего только не увидишь здесь…

Мы синхронно обернулись в сторону голоса. На границе пелены стоял человек. В меру высокий, в чёрной броне, отдающей металлическим блеском и полностью закрывающей тело. За спиной такая же тёмная, немного порванная накидка с капюшоном, натянутым на голову. Лица не видно — только различимые очертания, будто это и не лицо вовсе, а лишь маска. Однако видны абсолютно неестественные, словно стеклянные глаза цвета, занимающего промежуточную позицию между тёмно-синим и фиолетовым. Он стоял и изучающе смотрел на нас, как на музейный экспонат.

— Это…?

— Не знаю, — резко ответила Джесси, и в её руке материализовался клинок из неизвестного мне металла, отливающего ярко-рыжим цветом.

— Оу, простите, что отвлёк вас, — человек поднял руки в примирительном жесте, — Не смею вам больше мешать, — а затем развернулся и скрылся в тумане.

И вновь тишина.

— Кто это нахрен был такой? — едва ли не воскликнул я, нарушив молчание.

— Не знаю, — серьёзно ответила Джесси, — Но это — не моё творение… Прости, но я теперь не уверена, когда мы теперь сможем вот так увидеться, — она выглядела действительно обеспокоенной, напряжённой. Впрочем, я себя ощущал примерно так же, — Кто бы это ни был, и каким бы образом он не попал сюда, это может быть опасно. До встречи, Сол, когда бы она не состоялась.

Девушка исчезла. Через мгновение я оказался на кровати. Пробиваемый дрожью и холодным потом, огляделся. Вокруг те же стены и та же мебель, пасмурность за окном. Взял со стула свои вещи, оделся. Опёрся на костыль, пошёл на первый этаж.

В зале находилась одна Тина. Убиралась за последними ушедшими клиентами.

— Доброго тебе утра, — сказала она, а затем обернулась, и её лицо изменилось с привычно добродушного, на хмурое, — Великий святой, что с тобой? На тебе лица нет.

— Скверная ночка, — буркнул я, а затем посмотрел в сторону стойки, — Скит здесь?

— Я за него, — ответила она, — Что-то нужно?

— Кофе. Желательно покрепче.

— Может, тебе, наоборот, лучше поспать?

— Не сейчас, — отмахнулся я, — Успею ещё отоспаться…

***

Я провёл за «колдовством» практически сутки. За это время меня по моей же просьбе никто не беспокоил, и в это время мои труды наконец-то возымели успех.

Первые несколько часов ушли на то, чтобы создать правильную схему плетения. Вывести её в разуме не вышло, поэтому приходилось рисовать его схему, чертёж — называйте, как хотите — отдельно и уже затем проверять каждую её деталь. Эти, казалось, ставшие бесконечными качели уже начали сводить с ума, как вдруг на горизонте замаячил успех.

Структура с базовыми элементами не разрушилась от переизбытка энергии, а сохранила свой вид. Первая часть была завершена, оставалась куда более сложная вторая — подбор элементов. Быть может, с опытом она становится проще, но для меня это стало той проверкой на прочность, которая со временем стала невыносима, но которую я просто не мог провалить. Час за часом я перебирал элементы и их комбинации в поисках нужных. Энергия тратилась, находились подходящие, а время неумолимо шло вперёд.

К ночи был готов первый конструкт плетения. Тогда я сделал единственный перерыв, после чего вернулся к построению заклинания. Плетение было разрушено из-за неудачного подбора бесчисленное количество раз и бесчисленное количество раз возвращено к своему базовому виду.

К утру наметился первый рабочий вариант, действующий по принципу брони, найденному в трактате, отданном Джесси. Над ним я бился долгих три часа, показавшихся вечностью даже по сравнению с прошедшим до этого временем.

И вот в реальности уже рассвело. У меня есть готовый, теоретически рабочий вариант, но нет ни сил, ни желания его проверять на практике. В моём разуме он действует, как полноценная конечность, хотя, может, это просто внушаемая мне самим собой иллюзия?

Я вышел из разума, встал с кровати и пошёл вниз. Чувствовал себя ужасно. Вымученно, будто перемолото в безумной мясорубке собственного разума. Голова болела, кружилась, к горлу подступала тошнота. Я определённо обрёк себя на магическое истощение. Благо, раз ощущаю себя, не на вторую стадию.

Спустился по ступеням, зашёл в пустой зал. Почти сразу столкнулся со Скитом, тут же был и Оливер.

— Сол!? — даже сквозь помутнённый взгляд я заметил их удивлённые лица.

— Что? — спросил я, и одно произнесённое слово создало в голове звенящий взрыв, — Оу… Что-то мне нехорошо…

И вновь темнота, уволакивающая сознание прямиком в бездну… Всё-таки, вторая стадия…

***

— Сол, ты же мне сам говорил, что до такого состояния доводить себя неимоверно опасно? Что ж ты тогда сам своими же словами пренебрегаешь?

Я сидел на небольшом диванчике на первом этаже таверны, прижимая к своей голове намоченную водой тряпку. Холод благотворно действовал наразум, собирая все мысли в одну правильную цепочку. Рядом, практически напротив, стоял Скит и смотрел на меня таким взглядом, что сложно было понять, то ли он осуждает меня, то ли беспокоится, то ли одобряет мои действия.

— Вот ради чего было истощать себя до такой степени? А если бы ещё там рухнул, что бы мы тогда делали?

— Скит… Скит… Хорош, — приподнял я левую руку в примирительном жесте, — Плевать уже. Ты говоришь, у меня получилось? Я к вам без костыля пришёл?

— Ну да… Ты ещё когда спускался, у тебя вокруг железка такими… я не знаю… рунами, что ли была покрыта. Мы ещё с Оливером удивились, узнать хотели, как ты с протезом-то совладал. Раньше-то ведь палка, как палка была…

Я усмехнулся. У меня всё-таки получилось. Труды не просто возымели успех, а окупились в стократном размере. Конечность теперь могла полноценно функционировать, пусть и оставалась лишь холодной железкой.

Я провёл рукой по металлу, оставившему на ладони едва заметный ржавый запах. Затем отложил в сторону тряпку и задумчиво уставился на протез. Скит что-то говорил, однако всего его слова пролетали совершенно мимо меня. Я абсолютно не обращал на него внимания, погрузившись в свои мысли.

— Эй, ты меня вообще слышишь? — трижды он щёлкнул пальцами, привлекая моё внимание.

— Нет, — отмахнулся я, даже не смотря в его сторону, — Я думаю.

— И о чём же? О том, как снова попытаться угробить себя?

— Именно об этом. А ещё о том, как у меня, чёрт возьми, получилось восстановить свою бл**скую ногу.

Плетение по крупицам собиралось воедино внутри моего разума, выстраиваясь в полноценную цепочку из элементов. Я был бы готов применить его хоть сейчас, однако истощение мешало. Сил бы, конечно, мне хватило, однако если бы я переборщил, вероятно, меня бы зашвырнуло в настолько глубокую бездну, после чего шансы возвращения моего сознания в нормальную реальность уменьшились бы многократно.

Однако же взгляд зацепился за стоящую на стойке на половину выпитую бутылочку снадобья, что восстанавливало во мне поток магической энергии и спасало от истощения. Зелье — этакий стимулятор — что позволял возвращать себе нормальные кондиции. В голове тут же возникла мысль о том, чтобы восстановить себе некоторый запас и попробовать воссоздать это заклинание вновь.

И Скит эту мысль понял, проследив за устремившимся в сторону стойки взглядом:

— Только не говори, что ты опять собрался с собой что-то сотворить? — обречённо вздохнул он, направляясь вслед за моим взглядом.

— Не просто сотворить, — сказал я с возникающей на лице улыбкой, — Подай мне вон ту хрень, — кивком указал на снадобье.

— Ты и так им преисполен, — скептично процедил мой товарищ, — Ты вот выпьешь, а затем чё-нить опять не так пойдёт, и что мы делать тогда будем?

— И ты хочешь сказать, что в таверне, где каждый вечер… Ну или почти… останавливаются маги, где сам хозяин является магом и где в буквально пятистах метрах продаётся это снадобье за абсолютный бесценок, есть только одна маленькая бутылочка? Ты кого-нибудь другого бы в этом попытался убедить.

— Мне бы не хотелось, чтоб тебя вновь пришлось откачивать…

— Слушай, я попытаюсь единственный раз. Не выйдет — так не выйдет. Больше пытаться сейчас не буду, — мои слова не слишком действовали на Скита.

— Вот правда: дай ты ему этой бурды и всё, — голос Тины, идущей с кухни в сторону лестницы, заставил нас обоих повернуться в ту сторону, — Если всё будет нормально, то всё хорошо. Если он откинется, то, в целом, тоже неплохо.

Её слова заставили меня на мгновение скривиться, однако, всё же, обращены они были к Скиту и до его разума более чем дошли. Колебался он всего секунду, после чего, мысленно согласившись, забрал со стойки пузырёк и протянул мне.

Стоило ли вновь мучить себя? Определённо стоило. Страдания разума имели свою цену, и она была равноценна тому, чтобы на лице возникла улыбка наслаждения в тот момент, когда протез перестал ощущаться холодной безжизненной металлической палкой, а вместо него мне вновь удалось ощутить полноценно живую конечность.

Скит выглядел одновременно удивлённым, ошеломлённым и восхищённым, одобрительно что-то со стороны лестницы высказала Тина, однако её слова я полностью проигнорировал. Чёрт меня подери, у меня получилось! Пусть я по-прежнему был слеп, пусть у меня отсутствовала часть моего лица, но хоть что-то из своей инвалидности я смог себе компенсировать.

***

Неделя пролетела практически незаметно. Адаптация к возвращённой чувствительности практически не требовалась, и уже на третий день после создания ауры вокруг протеза я мог полноценно передвигаться и даже понемногу нагружать ногу. И что особенно приятно, несмотря на, пусть и ухудшенное, но вернувшееся восприятие тепла и холода, ветра, воды, я совершенно не чувствовал абсолютно никакой боли.

И я даже начал задумываться о своём возвращении в Катрас, однако, как назло в городе не оказалось ни одного извозчика, который согласился бы доехать даже до ближайшего более-менее крупного поселения, откуда я мог бы отправиться на запад. Ближайший же торговый караван, который мог стать мне попутным, проедет через Оквуд лишь на следующей неделе, поэтому у меня осталось ещё несколько дней до момента, как мне суждено будет покинуть «Синюю лисицу»…

Глава 12

Несколько дней прошли примерно в одном и том же ритме: подъём, завтрак, некоторые дела, которые появились с того момента, как я стал почти полностью дееспособен — в частности, хоть в чём-то я смог помочь Скиту, а, если быть точнее, то убедил одного местного торгаша в том, что для таверны стоит предоставить определённую скидку на некоторые виды товаров — а затем вечер и отдых.

К слову о вечерах, в «Синей лисице» они становились настоящим событием. Когда стрелки часов застывали по стойке «смирно» на шести часах, в таверну начинал стекаться народ. Понемногу, постепенно, но с каждой минутой зал заполнялся всё больше и больше, и уже через полчаса, максимум — сорок минут, было сложно невооруженным глазом заметить хотя бы парочку свободных мест.

Причём, здесь были отнюдь не только местные жители. Хотя, надо признать, мне казалось, что добрая половина города пришла сюда на ужин. Однако же, помимо лесорубов-деревенщин, простых селян здесь были и те, кто оказался в районе Оквуда проездом: парочка торгашей, что направляется на восток в сторону границы, аристократ-дворянин в окружении охраны, что занял столик в углу и периодически начал отпускать слащавые комплименты в сторону официанток, троица наёмников, судя по всему, ещё не видевших жизни, ибо разговоры о лёгком заработке здесь и, тем более уж, об охоте на местную «легенду» выдавали в них тот самый присущий совсем ещё зелёным юнцам романтичный авантюризм.

Я сидел за стойкой, болтал со Скитом, а попутно до меня доносились их разговоры. Честно, мне было абсолютно плевать, о чём они говорили, но эти столь позитивно-наивные мысли навеяли образ заброшенной туманной деревушки, дома, огна, проклятия и смертей, отчего я скривился, с силой сжав в руке вилку и вонзив её в картофелину, лежащую на тарелке предо мной.

— Что с тобой? — поинтересовался Скит, взглянув на меня и отставив пустую деревянную кружку на стойку.

— Да так… Воспоминания нахлынули, — отрешённо ответил я, — Услышал этих, и… Тоскливо на душе стало, — мой товарищ помолчал, а затем решил сменить тему.

— Всё-таки решил послезавтра уезжать?

— Ну да, — кивнул я, — Караван дождусь, с ним до Байфроста, а оттуда уже в Катрас.

— А остаться не хочешь? — скорее в шутку с улыбкой спросил он. Я отрицательно покачал головой.

— А смысл? Там мой дом, мои товарищи. Мне, может быть, и хотелось остаться, но я должен вернуться…

— А…

— Поверь, на то есть свои причины.

— Ладно, удерживать не буду, — усмехнулся Скит, — Кстати…

— Ле-е-екс, — к стойке внезапно подвалился уже изрядно подвыпивший мужчина в довольно грязной кожаной куртке и такого же цвета штанах. На вид ему было не больше сорока, но, тем не менее, изрядно покрытое растительностью и шрамами лицо добавляли ему парочку лишних лет. Цепкий взгляд бегающих глаз прошёлся по мне, затем по бутылкам, ровным рядком расположившимся в стеллаже позади стойки, а после застыл на лице Скита, — Давай-ка кружечку твоей фирменной настоечки, а то день сегодня какой-то не очень.

Мой товарищ кивнул, затем достал из-под стойки кружку, развернулся, ловким движением взял бутылку, наполненную оранжево-золотым напитком, с полки стеллажа и также ловко, быстро вытащив пробку, залил туда добрую пинту.

— Пятнадцать лон, как и всегда.

— Да какие вопросы, — едва ли не воскликнул мужчина, а затем выудил из куртки несколько монет и протянул их Скиту. Тот взял их, аккуратно провернул между пальцами и убрал в карман жилета, после чего придвинул кружку, — Ай, спасибо, друг! Ну, за твоё здоровье, — он отсалютовал поднятым напитком и, пошатываясь, направился в сторону одного из немногих свободных столиков. Однако затем остановился, резко втянул носом окружающие его запахи и сказал, — И кстати, передай своему парнишке, что мясо у него у него сегодня отменное получилось. Скит в ответ лишь немного повёл бровью.

— Лекс? — немного в недоумении взглянул я на своего товарища.

— Прицепилось маленько, — с улыбкой вздохнул он, — когда здесь только впервые оказался.

— И… поделишься историей?

— Да, там и рассказывать особо нечего. Видел же гобелены церковные? — я кивнул, — Так вот, в мой буквально первый день в этом городке, так уж получилось, один из местных пьянчуг с бодуна спутал со здешним божком ну и заорал на всю улицу, что аж, думаю, весь Оквуд обернулся. Причём заорал так прям… искренне… — Скит набрал воздуха в грудь, а затем приглушённым шёпотом попытался повторить интонацию, — «Лексоро-о-о-он!!!». Вот и привязалось, хотя ржали с этого долго.

— Ясненько… Но, думаю, было бы логичней, если бы тебя спутали с Деймоном… — задумавшись, улыбнулся я.

— Это почему же?

— Вон, у тебя даже своя Адрианна имеется, — Скит в ответ на это лишь хмыкнул, провёл взглядом по залу, наблюдая за лавирующей между столиками Тиной, а затем обратил внимание на разгорающийся спор между теми самыми авантюристами и только отошедшим мужчиной.

К слову о нём, это был местный охотник. Лично я его не знал, лишь пару раз видел в Оквуде. Тем не менее, от Скита я узнал, что в городке он живёт уже очень давно и в прошлом был толи землевладельцем, толи просто принадлежал к, так сказать, дворянской прослойке, однако затем был изгнан куда подальше при помощи вил и факелов, после чего благополучно осел в тихом городишке. Охотником он был весьма неплохим, а вот человеком весьма своеобразным. Нет, он был более чем адекватным, но вот разглядывал мир сквозь довольно странную призму. Впрочем, никто не ударялся в то, каковы его взгляды на окружающие вещи, ибо свою работу он выполнял без нареканий.

Суть его разговора с той троицей я не слишком уловил, ибо она утонула в царящем в таверне гомоне, смехе, разговорах, звоне кружек, однако до меня донеслось то, что завтра они, наняв охотника в качестве проводника, собираются прочесать лес. Причём изначально они о чём-то оживлённо спорили, а затем внезапно о чём-то договорились. И это, честно говоря, совершенно не понравилось Скиту.

Оказалось, иногда он закрывал таверну и в течение дня внимательно проходился по лесу, осматривая близлежащую территорию на предмет различных нежелательных элементов. Это могли быть и залётные из нестабильных земель твари, что, конечно, случалось достаточно редко, но, тем не менее, не исключалось полностью, и остатки недобитых на трактах лесных банд. Что одни, что вторые не слишком-то были достойны пощады, хотя вторых чаще приходилось просто шугать, дабы те сами отправились в лапы «правосудия». Именно завтра Скит планировал устроить такой день. Меня он, кстати, зазвал с собой. На проветривание, так сказать.

***

День совершенно не располагал к себе с самого утра. Приятно-отвратная погода, стоящая на улице, накрывала одеялом из тёмно-серым дождевых туч ближайшие земли. То и дело срывалась раздражающая холодная морось, капли которой неспешно катились по окнам. Лёгкая полутьма из-за отсутствия солнца на небосводе делала и так пустой зал таверны абсолютно безжизненным. И даже подметающий пол Оливер казался настоящим приведением, чей силуэт неспешно витал по помещению.

Скит возник в дверном проёме достаточно внезапно, будто бы на мгновение пробудив мирно спящую таверну, и предстал передо мной облачённым в серую лёгкую водолазку, поверх которой находился небольшой разгрузочный жилет, лишь немного выдающий своё нахождение на теле выпирающими очертаниями под тёмно-зелёной застёгнутой накидкой. На ногах такого же цвета штаны с наколенниками и высокие сапоги. А вот в руках мой товарищ держал то, что меня существенно так удивило, — автомат. Причём будто бы чуть более футуристичный, столь знакомый на вид, но совершенно иной.

— Что? — видя некоторую степень моего удивления, непонимающе посмотрел на меня Скит.

— Я, конечно, знал, что у тебя там те ещё закрома, однако это ты откуда взял?

— Просто надо знать, где искать, — пожал он плечами, а затем обратил внимание на рукоять меча на моём поясе, — Тебе-то палки твоей будет достаточно? А то я бы тебе что-нибудь из огнестрела дал бы.

— Более чем, так что не нужно, — немного раздражённо ответил я, — Меч мне сподручней будет.

— А ты много чего с ним сможешь сделать?

— На дальней дистанции… — призадумался я, — не слишком, а вот вблизи… Вблизи мало у кого будут шансы.

— Самоуверенность до добра не доводит.

— Как и то, что многие недооценивают своих противников, Скит, — парировал я, — Я ничего не могу сказать про твои навыки. Хотя, в плане стрельбы ты, как минимум, получше меня будешь, но сомневаюсь, что с этим, — я взял рукоять и немного приподнял её, — ты сумеешь полноценно совладать.

— Возможно, — не стал спорить Скит, — Но всё же с одним лишь мечом я тебя не пущу… Стрелять-то хоть умеешь?

— Представление имею… Но что там в этом лесу такого, что мне может не хватить меча?

— А вот хрен его знает, что там может быть, — процедил Скит, — Поэтому и делаю обход время от времени…

***

Как только лес предстал перед взором, я понял, почему Скит решил чуть увеличить мой арсенал. Это место выглядело отнюдь не безопасно, совершенно неуютно, мрачно. Серые тучи саваном накрывали Оквудские окрестности, неприятная морось окропляла землю, размокшая грязь хлюпала под ногами, а мы постепенно сворачивали с широкой дороги на небольшую тропу, уходящую прямо в лесную темноту.

И надо признать, что не один я чувствовал себя неуютно. Скит, который эти места знал лучше, чем пальцы на своих руках, хоть и пытался казаться спокойным, явно был напряжён, и то и дело его взгляд всматривался меж тернистых ветвей в попытках обнаружить что-то незримое.

— Что мы вообще ищем? — спросил я у моего товарища.

— Не знаю… — отрешённо ответил он, — Всё… что выбивается из общего плана.

Пожалуй, даже чересчур обобщённое понятие. Из подобной мрачной картины могло выбиться всё, что угодно, представляющее собой хоть что-то, имеющее мало-мальски яркий оттенок или каким-либо образом относящееся к свету. Голые ветви, стволы деревьев, кустарники создавали огромную колючую клетку, будто сжимающую нас со всех сторон, никаких насекомых и только лишь отдалённое звучание птичьей трели напоминало о том, что лес этот отнюдь не безжизненный…

Хотя бы потому что помимо нас по этой же тропе шагало четыре пары людских ног — трое наёмников и охотник-проводник. Мы шли прямо по их следам и, судя по всему, направлялись в одно и то же место.

Посреди леса ровной проплешиной расположилась небольшая поляна, окружённая кольцом из старых сосен. Её истоптали уже вдоль и поперёк, исчертили деревья метками и зарубками, что, впрочем, неудивительно, ведь это место считалось ориентиром — центром леса, от которого в разные стороны тонкими ленточками расходились тропинки. Старые и новые, использованные сотни раз или лишь единожды, прямые и витиеватые, ведущие к выходы или бесконечно петляющие кругами, однако каждая из них, так или иначе, приводила сюда.

Наши знакомые явно были здесь, ибо их следов даже на фоне остальных было предостаточно. Будто бы эти наёмники что-то искали. Вот только что? Или кого? К сожалению, мечущиеся следы их сапог не могли дать ответа на этот вопрос. Зато могло кое-что другое.

Пока Скит остановился возле одного из деревьев, где этот квартет томился достаточно долго, переминаясь с ноги на ногу, я отошёл в сторону одной из узких тропинок, где заметил весьма любопытную картину.

— Эм-м, Скит, я, конечно, не знаток лесной местности, но, по-моему, это весьма сильно выбивается из общей картины.

На высоте около трёх-четырёх метров над землёй ровным силуэтом были надломлены ветви, словно что-то с силой врезалось в них, а затем рухнуло на землю, оставляя след в виде человеческого тела. А где-то вверху, там, где этот бедолага начал падать вниз осталась его

— Не думаю я, что это нормально, — подытожил я, когда Скит подошёл ближе.

— Ты чертовски прав, мой друг, — согласился Скит, — Если такая судьба постигла кого-то из тех авантюристов, я им не завидую.

— Вряд ли. Та тряпка слишком старой выглядит… Я, конечно, не настолько всматривался в одежду, однако у них она явно поновее была… Я б скорее поверил, что это оказался какой-то случайно заблудший бродяга, чем один из тех.

— Тоже верно, — задумавшись ответил Скит, а затем дополнил, взглянув на окроплённую кровью тропу, сливающуюся воедино с группой следов- Но кто бы это ни был, думаю, именно по его пути направились наёмники.

— А мы следуем за ними?

— Вроде того, — вздохнул Скит, — Чуется мне, что найдут они приключения на свои жопы, чего мне бы не очень хотелось.

— С чего ты вдруг за них распереживался?

— Не за них. Однако если с ними что-то случится, значит, в этом лесу есть что-то такое, чего быть не должно.

Неспешно двигаясь на запад, мы продолжали идти по маршруту наёмников, и в целом всё было неплохо, правда затем в нос начал бить довольно резкий запах гари. На секунду мы приостановились, затем пошли дальше, сойдясь на мысли, что авантюристы устроили привал. Отчасти это было странно, ведь они вышли ненамного раньше нас, да и в столь сырую погоду при не слишком уж низкой температуре разводить костёр не имело особого смысла.

Впрочем, это оказался вовсе не привал. В какой-то момент мы вышли на ещё одну поляну несколько меньших размеров по сравнению с предыдущей и с довольно небольшой ямой в середине. По крайней мере, в неё одновременно спокойно могли пролезть два человека. И запахом гари тянуло именно оттуда.

Скит остановился, всмотрелся в покрытые пеплом стенки, уходящие под землю, однако лишь разочарованно вздохнул, ничего не увидев.

— Как думаешь, что они здесь сожгли?

— Не знаю… Но мне это не нравится… — Скит уже совершенно не скрывал выдаваемого напряжения, — Либо они сожгли что-то, а затем выкинули туда, либо сожгли уже там… Вот только что и зачем…

— В этом есть разница?

— Скорее просто мысли в голову. Там под нами есть небольшая пещера, думаю, что яма связана с ней. На обратном пути надо заглянуть, от греха подальше проверить…

***

Чем глубже мы уходили в лес, тем, честно говоря, хуже становилась обстановка. Это нельзя было как-то объяснить, но чувство опасности нарастало и у меня и у Скита с каждым нашим шагом. Идя впереди, он то и дело выцеливал близлежащие кусты, когда в них возникал спонтанный шорох, я шёл сзади с мечом в руках, и будь я тысячу раз проклят, но за нами явно кто-то наблюдал.

Мы даже перестали переговариваться, лишь вслушиваясь в отдалённые звуки, приносимые порывами ветра. Тишина, даже шорохи исчезли в какой-то момент, однако ощущение незримого взгляда никуда не делось. Чуть позже, когда мы начали подниматься на небольшой холмик, до нас донеслись едва слышимые тихие разговоры. Судя по всему, мы ненароком практически догнали наёмников.

С вершины открывался не слишком хороший вид: множество деревьев, молодых и старых, надломленных и возвышающихся над остальными, заросли кустарника, скрывающие остатки узеньких тропок… и частокол. Острые деревянные пики буквально отсекали небольшой участок леса, скрывая тот за сплошной оградой. И даже с, казалось бы, достаточно высокой точки, можно было разглядеть лишь очертания парочки палаток или чего-то похожего.

— Там есть какой-то лагерь?

— Вроде того, — отрешённо ответил Скит.

***

Лагерь. Самая неприятная часть этого леса. Поистине проклятое место, где вечно собиралось всякое отребье: лесные банды, дезертиры, беглецы от правосудия, браконьеры и прочие им подобные элементы. Периодически этот лагерь подвергался зачистке силами Империи или же бандиты сами спьяну умудрялись переубивать друг друга. В любом случае, затем на это место сбегались падальщики, а ими уже приходилось заниматься Скиту.

Это место так и тянуло к себе неприятности, отчего настолько не нравилось Скиту. Обход, и вновь встреча с тварью, разорванное тело или останки загнанного в ловушку каравана. Лагерь расположился в тупике отходящей от основного тракта дороги, оттого временами к нему забредали путники-неудачники. Судьба их, разумеется, была незавидна.

Скит явно намеревался проверить, что сейчас происходит за частоколом, и уже собирался спуститься, как внезапно раздавшийся в голове одновременно бархатный, но при этом строгий женский голос, прервал его намерения.

— Здесь не безопасно, уходите! Быстро!

Верная напарница, что всегда прикрывала его спину и не раз спасала в по-настоящему критических моментах, и сейчас подала свой голос. Пусть для всех она оставалась простой официанткой с весьма необычной внешностью и прекрасным голосом, однако сам Скит знал её истинную сущность.

Тина ушла ещё ночью, и теперь Скит точно знал куда. Ещё вчера он предположил, что их объектом охоты станет именно лиса. Сейчас эти предположения только укрепились. Охотник вёл троицу по точно проведённому маршруту. И хоть это вполне могло быть совпадение, но у Д’иго явно имелись счёты с «Синей лисицей» в её в некотором смысле «легендарной» форме. Конечно, шансов ни у него, ни у этих наёмников не было совершенно, однако, если они окажутся не слишком разумны, их тела могли бы вызвать вопросы.

И несмотря на то, что ни сам Скит, ни Тина — по крайней мере, он был в этом уверен — не намеревались прибегать к убийствам, на всякий случай стоило перестраховаться. А если уж она лично говорит ему о том, что здесь небезопасно даже для него, стоило её послушать.

— Уходим, Сол, — сказал он и развернулся, но затем увидел, как его товарищ даже не шелохнулся с места.

***

Вид с холма на частокол открывался весьма скудный, но даже так можно было разглядеть потрёпанное состояние ограды, разорванную палатку и в целом очень угнетённый облик всего, что частично скрывалось за колючими ветвями.

— Уходим, Сол… — фраза Скита утонула в резко изменившим своё направление ветре, принёсшим вместе с собой стойкий гнилостный железистый запах и вместе с ним звуки переломленной древесины.

— Кровь… — тихо бросил я, а затем перевёл взгляд на не понявшего меня Скита, — С той стороны несёт кровью.

Скит ещё более настороженно взглянул в ту сторону, будто пытался высмотреть что-то конкретное, а затем достал бинокль и вгляделся уже через него. Как только он отодвинул его от своих глаз, я узрел в них явное беспокойство.

— Что там? — он молчаливо протянул мне бинокль.

Покрасневшая, пропитавшаяся кровью земля, изодранные палатки, останки разбитого фургона и мёртвые тела, растерзанные и разорванные тела, от некоторых остались лишь малые части. От всего этого вида изнутри буквально перекрутило наизнанку, и я едва не расстался с остатками утреннего завтрака.

Но картина, замеченная мной в небольшом просвете, заставила удержать бинокль и лишь поднять взгляд на пару сантиметров выше. Огромный волк с белоснежной шкурой, теперь уже покрытой грязью вперемешку с кровью, стоя во вполне человеческой стойке, но при этом едва держась на ногах от полученных ран по всему телу, он буравил взглядом горящих красных глаз своего противника — лису. Ту самую тварь, из-за которой мне не повезло лишиться ноги.

Ярость захлестнула меня. Вот она там, практически передо мной. Израненная, ослабленная. Когда как не сейчас можно было бы попытаться её убить?

Не сейчас. Разум и хладнокровный голос Скита осадили меня. Эту тварь практически не убить, так где гарантия, что сейчас она или ещё один монстр меня не растерзает окончательно. В прошлый раз, если бы не Скит, я бы уже был мёртв. Если сейчас даже он не уверен, а ведь тогда ему удалось отогнать лису, что делать мне.

Уход наш был быстрым. Скит двигался спокойно, а вот я то и дело оглядывался, ощущая на своём затылке чей-то невидимый взор. До таверны мы добрались достаточно скоро, практически напрямик. Скит оставил оружие и тут же направился в Оквуд. Вернулся спустя минут двадцать с явным выражением облегчения на лице, но при этом оно всё ещё оставалось немного напряжённым.

— Вервольф, — словно подытоживая, произнёс он, войдя в таверну, — Там. Был. Верфольф.

— Ты про волка?

— Оборотня, да. Хрен его знает, откуда он только тут взялся.

— А лиса?

— А лиса — это лиса. Она здесь всегда была. И я думаю, она как раз за этим волком и явилась.

— То есть мёртвые люди тебя ничуть не смутили?

— Люди там ещё до сегодняшнего утра оказались. Спросил у старосты: там несколько дней назад обосновалась одна банда небольшая — ему весточка с севера пришла. Так мне кажется, волчара их и покромсал, а лиса уже под конец пирушки и явилась.

— Ты бы её не завалил, верно?

— Угу, — кивнул Скит, — Даже не стал бы пытаться.

— Она настолько сильна?

— От части. Да и смысла в этом особого нет. Она уничтожает таких, как этот волчара, а потом я или кто-то другой собирает готовое.

— И не боишься, что она однажды прикончит тебя?

— На тех, кто не вредит ни ей, ни лесу она не нападает, — я задумчиво взглянул на свой протез, после чего Скит горестно выдохнул, — За редким исключением…

— Благо, что более она меня не потревожит, — мой товарищ вопросительно посмотрел на меня, — Караван прибудет завтра утром. Вряд ли после того, как я вернусь в Катрас, мне вновь придётся оказаться здесь.

— Ты бы мог и остаться…

— А для чего, скажи? Там меня хоть что-то ждёт, да и обещал я вернуться. А здесь… Ты, конечно, хороший друг, но здесь мне делать нечего. Так что уже завтра благополучно со всеми вами распрощаюсь…

Глава 13

Прощание прошло быстро. Караван останавливался в Оквуде только для пополнения запасов провизии и воды, так что уже утром городок был оставлен позади. Покидал я таверну с некоторой радостью, несмотря на то, что моё времяпровождение там прошло в положительном ключе. Однако вчерашние события и беспокойная ночь заставили пересмотреть свои взгляды.

Я был слеп. Всё это время, сколько я заново пытался вернуться к нормальному состоянию, я, чёрт возьми, был слеп. Синяя лисица… Таверна по имени легенды. Девушка с синими волосами, простая официантка с внешностью богини. Совпадение ли? Хорошо, если так, вот только её уже преследует не одно совпадение. Именно в дни её отсутствия говорили о том, что в лесу вновь объявилась лиса… Как можно было не догадаться с самого начала… Вот откуда тогда в лесу оказался Скит и почему тогда он её настолько легко отогнал, а сейчас не стал вмешиваться.

Быть может, он действительно не желал мне зла, да и то нападение оказалось роковой случайностью, однако более оставаться в таверне мне явно не стоило. Страха по отношению к Тине я не испытывал, а вот ярость вполне могла захлестнуть разум, что для меня вполне могло закончиться не слишком хорошо. Так что, можно сказать, я рад, что эта часть моей жизни осталась позади…

Караван не представлял собой ничего особенного: бортовая телега, накрытая брезентом, три фургона, десять самих караванщиков и ещё парочка пассажиров, которых торговцы подобрали севернее. Ехать с ними оказалось дешевле, да и удобнее, чем искать извозчика, что, впрочем, неудивительно с учётом того, сколько предстояло проехать.

С ними я планировал добраться до Байфроста — ближайшего крупного города, а оттуда уже своими силами собирался отправиться в Катрас. Благо, денег, чтобы заплатить извозчикам, у меня хватало.

К слову, надо признать, что караванщики не особо хотели брать ещё одного пассажира на борт, уж тем более, слепого калеку, однако метка их довольно быстро утихомирила, и «одноногий» достаточно быстро превратился в «господина мага», к которому стали относиться довольно уважительно.

Конечно, в душах их всё ещё находилось презрение, однако теперь перед ним находилась ещё и стена из страха, ведь маг, каким бы слабым он не был, довольно легко мог расправиться с кучкой бродяг, и даже два тупых бугая, что имелись в качестве охраны, не смогли бы ему помешать.

Впрочем, путешествие проходило достаточно спокойно, молчаливо. Пассажирам не было до меня абсолютно никакого дела, а сами караванщики, думается мне, действительно побаивались даже заговорить со мной. Поэтому второй фургон, совсем не нагруженный товарами двигался в практически полной тишине, сопровождаемой лишь дребезжанием колёс, да ворчанием старухи, забившейся в угол и постоянно нашёптывающей себе что-то под нос.

Выглядела она не сказать, что здоровой. Худощавая, одряхлевшая, не сказать, что отличающаяся от мертвеца, с остекленевшими глазами, дрожащими сухими губами, спутавшимися седыми волосами, замотанная в десяток различных обесцветившихся от старины тряпок, мешками опадающих на костлявых руках, она сидела в самом углу, склонившись над небольшой, но забитой доверху различным барахлом холщовой сумкой, бросала взгляды то на неё, то на нас, что выглядело, откровенно говоря, жутко.

Как поведал мне молодой парнишка, направляющийся в Байфрост из Вариенвуда, старуха эта была из одного из окрестных сёл, представлялась потомком одного из великих магических родов, на деле являлась обычным шарлатаном, что разводил людей на деньги путём предсказывания им будущего, заговаривания болезней, варки различных «отваров» с чудодейственными средствами — разумеется, даже со слабыми эликсирами их нельзя было сравнить — однако находились ведь люди, которые верили в эту чушь, отчего ведьма жила вполне себе припеваючи.

Однако же на старости лет ту переклинило, и она решила, что судьба её находится за тысячи километров от насиженного места, поэтому та села в повозку и отправилась в сторону южных границ.

Пареньку, к слову, его будущее она уже благополучно выдала. Мол, тот закончит совершенно не в том месте, где ожидает, а в нескольких днях пути на запад. Что это значило, тот не представлял, однако больше ни сама старуха, ни, уж тем более, он сам к этой теме не возвращались.

Меня она, благо, не трогала, что не могло не радовать.

***

Байфрост являлся весьма спокойным городом, несмотря на то, что распологался практически у самой границы. Хотя, границей это сложно было назвать, ведь по другую сторону находились Южные королевства — можно сказать, вольное продолжение Империи. И благодаря именно такому местонахождению этот город сумел разрастись и стать главным связующим звеном южного тракта. Конечно, поток товаров был не настолько интенсивен, как через центр, однако именно с этого города южане начинали свой круг, отчего местным частенько перепадали самые сливки по не самым удушливым ценам, а уже затем местные торгаши пытались впарить их остальным за удвоенные, а то и утроенные суммы.

К слову, у этого города имелись некоторые особенности. Во-первых, из-за постоянной связи с южными собратьями в ходу бывал и бартер, причём достаточно часто. И это касалось не только каких-то мелких сделок, но и достаточно крупных, ибо не всегда соседи могли предложить достаточно имперской валюты и уравнивали цену товаром.

А во-вторых, Байфрост можно было назвать настоящим туристическим центром, ибо всего в нескольких километрах от его стен находился вечноцветущий луг, радующий глаз круглый год, на который постоянно съезжались тысячи жителей континента, чтобы только лишь взглянуть, а редкие везунчики умудрялись даже собрать букетик. Кто-то — исключительно для себя, а кто-то — чтоб продать подороже, ибо лишь малое количество цветов с луга в итоге попадало на прилавки.

Помимо этого путеводитель по Империи, который я листал в пути, упоминал о том, что в Байфросте чересчур обширным влиянием пользуется церковь, и практически все сферы жизни города подконтрольны ей. Поэтому у жизни в этом городе имелись некоторые существенные минусы вроде отдельного отчисления в счёт местных церковников.

Впрочем, меня это не касалось, ведь в городе я планировал пробыть всего лишь одну ночь, а уже завтра найти того, кто сможет доставить меня до следующего перевалочного пункта. С караванщиками путь свой я уже продолжить не мог, ибо они благополучно поворачивали на юг, возвращаясь в родные земли.

И я уж было начал надеяться на то, что первая часть поездки закончится абсолютно спокойно без каких-либо проблем, однако же, видимо, надежда умирает последней…

За все те дни этой безусловно тяжёлой поездки та самая старуха ни коем образом не проявила ко мне никакого интереса, что не могло не радовать. Однако под самый её конец, когда до Байфроста оставалось так уж и много, и повозка неспешно катилась в лучах только поднимающегося утреннего солнца под только лишь ритмичное перестукивание колёс по каменистой земле, когда парнишка подрёмывал, ворочаясь от попадающих внутрь фургона лучей света, а сама ведьма крепко спала, она внезапно перевернулась на другой бок, а её взор, несмотря на закрытые глаза, устремился прямо на меня. Я в этот момент не спал, оттого и вздрогнул, когда покрытое множеством морщин лицо на мгновение исказилось в ужасной гримасе, после чего старуха начала едва ли понятно бормотать во сне.

В её прерывистом мычании, то и дело отдающим приступами кашля, дёргающимся хрипящим голосом, метанием с темы на тему я уловил мысль о человеке, чья судьба завязана висельным узлом. О человеке, что мечется между судьбами и каждый раз теряет частицу себя. О человеке, чья смерть будет одновременно мгновенной и при этом невероятно мучительной, которую найдёт он в спасении зверя.

Она говорила о маге, чья сила есть в каждом человеке, но доступна лишь ему одному. О преисподней, что отвергнет его душу, когда та, обреченная на вечные скитания, доберётся до врат в адское пекло. О том, что жизнь его будет угасать с каждым прожитым днём, пока не превратится в бесконечное, абсолютно бессмысленное существование и даже тогда, когда от человека останется одна лишь серая безликая тень, он всё равно будет пытаться найти что-то хорошее в абсолютном тлене, который будет поглощать его полностью. О светлом пятне, что мимолётно промелькнут, но затем канет в бездну, оставив того в кромешной пустоте. О ярости, что словно самый злосчастный огонь начнёт выжигать остатки его души после предательства.

Говорила она отрешённо от реальности, не останавливаясь на ком-то конкретном, не называя имён, не указывая ни на что, однако, тем не менее, я не мог не уловить параллели с собой. Лицо, посеревшая жизнь, магия, доступная всем и только лишь одному — схожести имелись. Хотя, быть может, это мой уставший разум додумал эту картину или всё это мне вообще приснилось.

Честно, очень хотелось верить, что всё это является просто дурным сновидением. Не кошмаром, но одним из тех, что не захочешь вспоминать. Но бесконечная тряска на колдобинах, окружающий шум и нарастающее чувство боли в спине совершенно не давали забыть о реальности.

Были и различия в речах старухи — упоминая мага, она назвала того «лекарем», а также «вечным» наследником рода, что «континенты покорял». Ни тем, ни другим я не являлся, так что хоть немного, но смог успокоиться.

***

В Байфрост прибыли под вечер. Должен признать, город этот смог меня удивить. Не столько своей занятостью, хотя, надо признать, на въезде скопилось настолько огромное количество телег, повозок, фургонов и карет, многие из которых ещё и останавливала стража для досмотра, что, казалось, даже в Катрасе транспорта будет поменьше.

Чуть позже я узнал, почему всё именно так, и причина этому есть всего одна — контрабанда. Через Байфрост из страны вывозят настолько много нелегально полученного товара, сколько никогда не идёт на восток или на север. Конечно, более подкованные в этих делах люди с лёгкостью обходят эти проверки даже при проезде через город, но со слов парнишки, едущего со мной, ежедневно находятся те, кто едут с тем, с чем в принципе в город захаживать опасно и держат его настолько на виду, что городская казна испытывает спокойный прирост к бюджету даже исключительно за счёт вот таких вот индивидов. Я на это лишь удивлённо выдохнул, ибо, всё же, это меня не интересовало от слова совсем.

Стоило проехать от ворот немного вглубь города, как улицы стали куда более свободными. Конечно, они по-прежнему были довольно оживлены, но уже не так сильно. По ним всё ещё сновали люди, здесь же было и достаточно много коротышек-дварфов, что, впрочем, неудивительно, ведь граница с их южными государства, пусть и не находится по соседству, но всё равно располагается относительно недалеко.

Я вышел почти сразу, как вся эта оживленность осталась позади. Солнце, не успевшее скрыться за горизонтом, всё ещё освещало городские улицы вместе с только зажёгшимися огоньками фонарей, которые не столько давали свет, как отчерчивали своими контурами наиболее важные, широкие улицы. По ним же в первые минуты я и сориентировался, куда стоит двигаться. Далее уже на глаза попались и цветные вывески, зазывающие посетителей. Магазины, таверны, пабы и трактиры, бордели, игорные дома — торговый район был одновременно богат и беден. Ни одно из близлежащих мест совершенно не подходило для ночёвки, ибо эту ночь я хотел провести отнюдь не в тараканьем клоповнике, а в месте, отдающем хотя бы небольшим комфортом. И такое место я нашёл.

Безымянный постоялый двор, а на деле обычная корчма, с квартирой над ней. И та сдавалась на ночь це-ли-ком. Сам хозяин ночевал на первом этаже, и пусть цену заломил он, конечно, чересчур завышенную, я сумел немного сторговать и получил в своё распоряжение уютную, чистую жилплощадь с работающим водопроводом. Какое же блаженство в этот момент накрыло мою уставшую душу.

Сама же корчма выглядела куда более скудно. Погружённый в полутьму зал создавал ощущение бедности, хотя ассортимент блюд, хоть и простых, говорил об обратном. Популярностью это место, судя по всему, не слишком пользовалось, ибо помимо меня здесь собралась только лишь одна единственная сугубо мужская компания из четырёх человек и двух дварфов, что явно что-то отмечали, судя по количеству блюд, выпивки и развесёлым разговорам вперемшку с выкриками.

Я сел поодаль от них, заняв одиночный столик, однако от внимания той самой компании уйти не удалось. Когда закончились яства, подошла к концу выпивка, один мужик героически захрапел мордой в стол, оставшаяся пятёрка приступила к картам, и в виду отсутствия шестого их взор повернулся ко мне.

Настойчивые предложения присоединиться я всячески игнорировал, а на те, от которых не получалось увернуться, отвечал отказом. В какой-то момент им это надоело, и пятеро смердящих шатающихся туш обступили мой столик.

— Ты, ви-димо, не понимаешь, — едва раскрывая рот, пробасил рухнувший на стул передо мной боров с не самой симпатичной, я бы даже сказал — бандитской, рожей, — У те-бя, есть тока один выбор: или иг-раешь или п***ы получаешь, усёк?

Вся компания угрожающе взглянула на меня, я лишь перевёл взгляд на корчмаря. Тот умоляюще без слов просил меня не делать ничего с ними. Метку-то он видел, оттого и знал, что может случиться с этими пьяницами. Даже несмотря на численное преимущество, рук бы они лишились гораздо раньше, чем смогли бы мне сделать хоть что-то.

Однако я не собирался отвечать на агрессию ещё большей агрессией. Влипать в неприятности в совершенно незнакомом для меня городе не хотелось совершенно. Поэтому лишь тихо кивнув, я коротко ответил, чеканя оба слова:

— Хорошо. Сыграем.

Ситуация была не сказать, что хорошей. Сидеть за столом напротив пяти пьяных рож не слишком-то хотелось, но просто так уйти не представлялось возможным: это непременно вызвало бы в них лишнее желание навалять зарвавшемуся человеку, а это было бы уже лишним. Поэтому вся ситуация превратилась в историю о палке с двумя концами.

К тому же, играть на интерес ублюдкам не хотелось совершенно, поэтому в ход практически сразу же пошли ставки. Практически, потому что первая партия действительно была спокойна и не представляла собой никакой ценности, однако как только речь зашла о том, чтобы привнести в игру немного денег, я отказался и встал из-за стола, намереваясь уйти окончательно.

Пьяницам это, разумеется, не понравилось. Пошатываясь, они встали и практически тут же обступили меня. Рефлекторно я сделал пару шагов назад, отступая ближе к стойке и выходу. Рукоять практически сразу оказалась сжатой в ладони.

— Хозяин, ты бы стражу позвал на всякий случай, — обратился я к нему через плечо, — Я бы не хотел, чтобы пол в твоём чудесном заведении был запятнан кровью.

— А чё, зассал уже, да? — выкрикнул наиболее пьяный из компании и вслед за этим, схватив со стола бутылку, разбил её, сделав розочку.

— Я не хочу с вами драться, поймите же вы, — мой голос начал становиться громче от переполняющего раздражения, — Успокойтесь уже!

Медленно, но верно ярость начала подбираться к разуму. Спокойным оставаться уже не выходило. Дёрнется один, и остальные… нет, они не погибнут: я не хочу их убивать, однако кровь их явно окрасит старый дощатый пол.

Повод возник сразу. Хозяин быстро двинулся к выходу, не сводя взгляда с пьяниц, однако это не укрылось от них, и пожилого мужчину полетела та самая пресловутая розочка. Однако свою цель она нашла несколько раньше, встретившись с пылающим лезвием.

От удара она рассыпалась дождём из острых осколков, разлетающихся в разные стороны. Один изних со звяком ударился о маску и прошёлся по щеке. Из пореза тут же пошла тёплая струйка крови. Боль неприятно обожгла лицо.

За спиной быстро хлопнула дверь. Хозяин всё-таки последовал моему совету и ретировался за местными представителями правопорядка. Их отряд я видел относительно недалеко, так что много времени у него это бы не заняло. Однако даже того «немного» у меня не было, ведь здешний контингент, упустив одну цель, нашёл для себя новую. То есть меня.

Ринувшись ближе ко мне, первый тут же получил болезненный удар в колено. Протезом. Взрывной крик разнёсся по залу, заглушая неприятно жуткий хруст. С улицы его явно слышали, так что скоро, вероятно, сюда прибегут свидетели.

Сразу за первым на меня бросились ещё двое, один из них — с невесть откуда взявшимся ножом. Его я сразу оттолкнул, отчего худощавая туша перевалилась через ближайший столик, сбрасывая с него стоящую посуду и остатки еды, ещё один накинулся с голыми руками, пролетел мимо, уткнулся в стойку, развернулся, получил в лицо и практически сразу обмяк в собственных кровавых соплях.

Когда тот оказался на полу, я резко развернулся к оставшимся двоим и наставил на них меч. Вид горящего лезвия рядом с лицами и мой прямо-таки пылающий яростью облик оказали весьма отрезвляющее воздействие, и эта парочка решила не совершать резких движений. В их дрожащих глазах, перебегающих то на меня, то на лежащие побитые тела, виднелся явный, истинный страх.

Маг был опасен, и даже опьянённый мозг это понимал. Один взмах мечом — и голова покатится по полу. Один взмах, один тычок — и сердце перестанет биться. Численное преимущество не сыграет никакой роли, ведь одного взмаха будет достаточно, чтоб поразить двоих.

Поэтому они стояли неподвижно, а их взгляд немел на мне. Пальцы на поднятых руках пробивало неописуемой, заметной невооруженным взглядом дрожью, сжатые зубы скрежетали и постукивали от страха. И даже появление хозяина вместе со стражей не слишком-то на них подействовало.

Хотя, мне даже показалось, что в тот момент, когда всю эту компанию выводили из здания, они даже испытали облегчение.

Корчмарь, когда в помещении не осталось никого кроме меня, одновременно извинялся и благодарил меня. Просил, чтобы в случае чего, гильдия не насылала на него проблемы. Практически умолял об этом. Я заверил его, что никак не связан с местными магами, после чего мужик относительно успокоился.

И хоть неприятный осадок после вечера остался, сон мой был спокоен. А затем — утро, извозчик, дилижанси тракт. Поездка, сквозь леса, равнины и плоскогорья. А в конце её город торговцев — Катрас.

Глава 14

Ядовито-золотое вечернее солнце опускалось на город, отдавая небеса сумраку и ночной тьме. Чёрные тени зданий заслоняли собой яркий закат, возвышающийся над городом торговцев. Катрас. Как же давно я здесь не был… А ведь он совсем не изменился. Всё такой же вечно занятой, куда-то спешащий в своих делах. На улицах как всегда толпы людей, повозки, кареты, дилижансы из более мелких поселений. Деятельность магазинов кипит, таверны, пабы и рестораны открывают свои двери для многочисленных посетителей. Изнутри льётся музыка, слышатся голоса зазывал, что прямо-таки заманивают случайных обывателей именно в их заведение. Самое прекрасное, самое восхитительное, гораздо лучше, чем все остальные.

Кучер остановился неподалёку от площади. Там же и высадил людей. Вместе с остальными я выбрался из салота, и, дав извозчику несколько лон на чай, направился прочь. Сейчас только бы добраться домой и отдохнуть. Правда, я уже сам не был уверен, является ли та квартирка в западном районе даже на половину моей. Всё же, я не был здесь больше чем полгода, да и что сам практически не отправлял сюда вестей, что не получал их, так что даже если это уже и не так, жаловаться мне будет не на что… Наверное.

Прихрамывая, я шёл по узким улочкам, уходящим вглубь города. Знакомые перекрёстки, знакомые дома, знакомые лавки. Всё это было таким знакомым, но казалось теперь таким чужим. Относительное спокойствие района сейчас казалось отнюдь не приветливым. На слепого калеку в маске немногочисленные прохожие то и дело нет-нет, да косились, не скрывая своей неприязни. Переулки так и дышали в спину шёпотом своих взоров. Так обычно охотник, хищник смотрит на свою жертву, но отчего-то весь этот люд совсем не желал выбираться из скрывающего его мрака и подходить ближе к одинокому человеку, неспешно плетущемуся по улицам.

Сам того не заметив, я вышел на ту улочку, где располагались «Товары Маурицио». Раз уж так оно вышло, то зайти определённо стоило. Да и я в любом случае намеревался заглянуть к торговцу. Как минимум, ради того, чтоб извиниться перед ним.

Тот же самый, неизменный звон колокольчика, приветствующий покупателя, прозвучал над головой. В разуме на мгновение вспыхнули небольшой искоркой некоторые воспоминания, но затем тут же угасли. Торговый зал одаривал взгляд ярким светом и большим разнообразием товаров на полках. Что-то выставлено на витринах, что-то лежит в ящиках, но, тем не менее, как и всегда, абсолютно понятно, где и какой товар лежит.

За стойкой находится молодая девушка лет двадцати. Довольно низкого роста, с песочного цвета волосами, заплетенными в хвост, и яркими голубыми глазами, облачённая в серый сарафан.

— Добрый… вечер. Чем могу помочь? — с улыбкой начала говорить, но звонкий голос предательски дрогнул при вида человека в маске.

— Добрый… Добрый. Скажи-ка, милая, хозяин здесь?

— Да, конечно, — немного нервно кивнула она, будто подумала о чём-то нехорошем, — Ему что-то передать?

— Не могла бы ты его позвать?

— Ну-у… Он просил не отвлекать его от подсчётов, — неудачный день для моего появление. Последнее воскресенье месяца — пересчёт финансов. Обычно в такие дни Маурицио запирался в кабинете и сидел до посинения, пока не высчитывал весь доход и расход за месяц, а затем продолжал считать, где можно урезать что-то, чтоб принести ещё больше прибыли. Не хотелось бы его отвлекать, но всё же стоило.

— Тогда просто сейчас передай, что его бы хотел увидеть Сол.

— Ладно, подождите секунду, — она отошла от стойки, прошла в дверь позади, постучала в единственный кабинет и с аккуратным вопрос «Можно?» вошла. Её голос звучал тихо, а вот торговца совсем наборот. Тот был очень зол, что его отвекли.

— Если это идиотская шутка, я с этого шутника кожу сдеру! — крик его отдавал нотками хриплой, болезненной ярости. С этими словами он быстро вышел из кабинета, смотря на свою подчиненную, а затем уже в коридоре взглянул в зал… И замер.

За мгновение он постарел лет на пять-семь. Может, со стороны этого и не было заметно, но на голове южанина явно пара чёрных прядей сменилась на седину. Дрожащая рука поднялась и пальцем указала на меня. Маурицио попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь тихий хрип, а затем торговец, зашатавшись и потеряв сознание, сполз на пол по стене.

— Милая, принеси, пожалуйста, воды, — спокойно сказал я, когда девушка молниеносно подскочила к упавшему в обморок южанину, — И у него в нижнем правом ящике стола лежит фляжка. Захвати её тоже.

Она настороженно взглянула на меня, но поспешила выполнить просьбу. Я присел, склонившись над торговцем, намочив руку, провёл по его лицу, а затем постучал по щекам. Тот медленно, сощурившись от света, приоткрыл один глаз, но тут же дёрнулся и упав, резко отполз назад, уткнувшись затылком в ноги девушки.

— Т-т-т-т-ты же погиб! — дрожащим голосом захрипел он, — Это невозможно!

— Как видишь, — вздохнул я, — я жив. Разве что потрёпан немного.

— Господин Родригес, вы знаете этого человека? — девушка взглянула на меня с явной агрессией в глазах.

— З-знаю. Эт-то мой б-б-бывший работник, — тяжело задышал торговец, пытаясь нормально проговаривать слова. Лицо его покрылось испариной, в глазах всё ещё метались огоньки страха, — Т-т-только ты же погиб. Сгинул в нестабильных землях! — эти слова были обращены ко мне.

— Ты не получал письмо?

— Какое письмо!? — воскликнул он, — Единственная, сука, весточка, которая о тебе прилетела — когда Таноэль заявился ко мне просто напрочь убитый и бухущий в хлам и рассказал, что весь ваш грёбаный отряд сгинул напрочь! Он сказал, что вы разделились и что почувствовал, как Лекса погибла. И, как он посчитал, вы не добрались… — голос его становился всё более тихим, спокойным и мрачным.

— Лекса действительно погибла, — поникнув от воспоминаний, процедил я, — Мы добрались до Вариенвуда, но слишком поздно… Так что теперь я вот такой… Немного подрихтованный. Оттуда я отправлял тебе письмо о случившемся. Судя по всему, почтальон не дошёл.

— Не дошёл… — подтвердил мои слова Маурицио.

— Ты говорил, что к тебе пришёл эльф. А Том? Он добрался, — по тени на лице поднимающегося торговца стало понятно — нет, не добрался.

— Нет. Они были в одном дне от Катраса. Ночью ему стало хуже, и на этом существование было окончено.

— Ясно, — сквозь зубы от злости произнёс я, а затем опустил взгляд на фляжку в руке девушки, — Я одолжу у тебя пару глотков?

Всё было кончено. Под этой источающей смерть авантюрой подвелась черта, обозначая одного единственного виновника в случившемся. Пусть утерянного уже не вернуть, на моей душе осел тяжёлый груз. Если бы не я, Мак, Лекса и Том сейчас были бы живы.

Рука сильно сжала принятую фляжку. Я откупорил её и сделал два больших глотка. Крепкая горечь дьявольски обожгла горло, капли напитка пошли по организму, наполняя его теплом, что контрастировало с уличной прохладой, просачивающейся внутрь.

— Диан, закрой магазин, пожалуйста, — спокойно сказал Маурицио и сам сделал довольно большой глоток. Шумно выдохнув, он продолжил, — Пошли, Сол, поговорим немного.

Его кабинет практически не изменился. Всё такой же не слишком насыщенный, минималистичный. Разве что сейчас он пребывал в некоем беспорядке, что случалось в конце каждого месяца и было, впрочем-то, не очень удивительно. Торговец убрал с дивана несколько валявшихся на нём папок, освобождая место. Сам выдвинул из-за стола стул, нервозно сел на него, дождался, когда я окажусь перед ним, а затем спросил:

— Что там произошло, Сол? От Тано я так ничего и не узнал.

— Там… Там было проклятие, — поморщился я, вспоминая события, ставшие лишь призраками ушедших дней, — Несколько спрятанных проклятых украшений, которые Том попытался забрать и которых мы по не осторожности коснулись. А Тано не касался, вот и выжил.

— Но ты ведь тоже…

— Но я-то — маг, да и он ведь цел остался, а у меня, — я немного снял маску, чтоб изуродованная часть лица открылась взору торговца, а затем вновь водрузил на голове.

— Ой бл*ть, — не сдержался Маурицио, — Прости… Это из-за проклятия? — я кивнул, — Нога тоже? — осторожно уточнил он. Я едва не рассмеялся в безумии, вновь вызывая в своей голове воспоминания о произошедшем.

— Это было, когда я направлялся обратно, — выдохнув, начал я, — В Оквуде извозчиков не оказалось, поэтому решил пешком добраться до Зиры. Оттуда ведь, как узнал, дилижанс до Байфроста идёт. Как видишь, добрался неудачно.

— Мои тебе искренние соболезнования, — торговец отвёл взгляд, стараясь уйти с темы. Было видно, что он хотел расспросить ещё о чём-то, но не решался задавать вопросы, которые по его мнению могли меня задеть, — Сейчас ты как?

— Знаешь, за полгода как-то уже свыкся, — пожал я плечами и провёл рукой по холодному протезу, — Пожёванно, конечно, но могло быть и хуже, — моя чуть печальная улыбка заставила и самого Маурицио немного улыбнуться.

— Что теперь планируешь делать?

— Ну… Тебе ведь работник уже не нужен, — я бросил взгляд на коридор, где на мгновение промелькнул силуэт Дианы.

— Отчего же? — оживился торговец, — Здесь, может, и нет, но дело для тебя у меня всегда найдётся. Так что подходи завтра… И… С вовзвращением.

***

Чувствовал я себя ужасно. Не столько с физической стороны, сколько с моральной. На моей совести лежали судьбы тех, кому не стоило умирать в богом забытой туманной деревушке. Лежали и сдавливали душу, как бы говоря о том, что именно ты виновен в их смертях и именно тебе за это отвечать. Да, ничего уже не возвратить, но хотя бы извиниться перед Таноэлем мне стоило.

Вместе с тем, как ночь опускалась на город, его восточные районы открывали свою настоящую, истинно мрачную сущность. Эти улицы без фонарей, побитые временем халупы, мусор и ещё более подозрительный люд, что уже не так сторонился одинокого прохожего. Некоторые из них следовали за мной практически по пятам прямо к тому дому, куда шёл я, но всё же держались на расстоянии. Слишком уж странным было нахождение одиночки в этом районе в столь поздний час.

Тот же дом, та же дверь, та же бедная парадная и та же квартира. В окнах не было видно света, и уверенности в том, что там может быть тот, кто мне нужен, тоже. Однако я всё же подошёл и постучал.

Тук. Тук. Тук. Три ритмичных стука раздалось по двери, эхом разносясь по пустому коридору. В первые секунды показалось, что на той стороне стоит абсолютная беспробудная тишина, однако через пару мгновений по дощатому скрипящему полу двинулись неспешные, немного нервозные шаги. Сдвинулась щеколда, прощёлкнул замок, и дверь отворилась. Из полумрачного коридора на меня глядело уставшее, заспанное эльфийское лицо. Сощуренный взгляд настороженно глядел на меня. Это длилось не больше пары секунд, а затем в глазах Тано сначала возник страх, а затем на его место пришла злоба.

— Ты! Ты! Ты, сволочь, всё-таки выжил! — завопил он и, замахнувшись рукой, попытался меня ударить. Я сделал шаг назад и отошёл с траектории. Кулак, направляющийся мне в лицо, просвистел в воздухе и опустился, — Ублюдок! Тварь! Дерьма кусок! Как ты вообще посмел прийти сюда полгода спустя!? — глаза его метали молнии, кулаки были сжаты до такой степени, что на них проступали вены.

— Прости…

— Извинения не вернут их, урод! — ещё сильнее взорвался он, — Ты их убил и теперь надеешься, что я об этом забыл? Хрен тебе! Явишься сюда ещё раз, и я клянусь, я лично тебя четвертую, — дверь передо мной захлопнулась с такой силой, что с потолка посыпалась побелка.

— Тано…

— В бездну иди, Сол! В бездну! Глаза б мои тебя не видели! — голос его затих за дверью. В парадной вновь воцарилась тишина. Гнетущая, мёртвая тишина, разабавляемая лишь моим собственным дыханием.

Я не ждал радужного приёма. Знал, что он будет холодным, но не думал, что настолько. Впрочем, я могу это понять. Я сам был того же мнения, что и Тано, и, находясь на его месте, пусть, возможно, не так эмоционально, но тоже вряд ли бы отнесся к оказавшемуся живым самому себе хоть как-то хорошо.

Хуже стало, когда я вышел на улицу.

Мало того, что с чернеющих небес на землю начали срываться капли неприятной холодной мороси, так ещё и те люди, что следовали за мной, решили меня поджидать. Пятеро человек в довольно бедной закрытой одежде, намокающие под дождём, явно озлобленные, ожидающие того, что в этом одиноком прохожем будет для них хоть какая-то мало-мальская награда, вот только этим ожиданиям не суждено было сбыться.

Ответом на молчаливо возникший в руках бандита кортик стал внезапно возникший в ответ меч, светящийся белоснежным пламенем, вспыхнувший таким же белым яростным огнем глаз и засветившаяся на руке магическая печать.

Грабители-неудачники дрогнули, пусть и не отправились прочь. На их стороне всё ещё было численное преимущество, и именно оно не давало им сбежать, как трусы. Однако когда их главарь опрометчиво двинулся вперёд, намереваясь подействовать на меня с позиции силы, оружие было выбито из его рук. Не сказать, что это было просто. Скорее, мне просто повезло, что он не ожидал этого так быстро. Однако, что есть, то есть, и оказавшийся беззащитным сильнейший главарь, а также холодный призыв валить куда подальше подействовал как нельзя лучше.

И вновь я один, посреди пустых ночных улиц и, наконец, могу со спокойной душой отправиться домой.

***

Столь знакомая, обычно в меру оживленная, улица сегодня казалась холодной и одинокой. Отсутствие прохожих, потускневшие фонари и общая мрачность явно не шли ей на пользу. Даже извечно светлый, мерцающий огнями окон ставший родным в кой-то мере дом, сегодняшним вечером был погружён в тихий, мирный, практически бездыханный сон.

Я прошёл через входную дверь, оглядел взглядом окутанную тьмой парадную и начал неспешно подниматься по лестнице. Перед дверью квартиры я на секунду остановился с ключом в руке. Какой-то давящий комок подступил к разуму, и в голове возникли мысли о том, нужно ли это. Нужно ли это Винсенту, который наверняка считает, что я мёртв?

Ответ пришёл достаточно быстро. Даже если и не нужно, то сделать это стоит. Пусть, возможно, это и сломает его картину мира, быть может, он совершенно этому рад, однако это всё-таки мой дом.

Вставленный ключ не провернулся в замочной скважине — закрыто на щеколду. В дверь раздалось три медленных, томных стука, а ответом на них в первые секунды была исключительно тишина. Однако за тем на той стороне раздались шаги, причём явно не принадлежащие Винсенту. Какие-то чересчур мягкие, изящные. Если бы это был мой сосед, вероятнее всего мне бы послышался скрип дощатого пола под его ногами.

И я не ошибся. Дверь открыла девушка. Молодая, возрастом около двадцати, с достаточно выразительными, удивлёнными, но при этом изучающими глазами медового цвета и каштановыми волосами практически до середины спины. Среднего роста, облачённая в длинную ночную рубашку ванильного цвета с вышивкой в виде цветов. Она, моргнув, хлопнула длинными ресницами пару раз, а затем, настороженно взглянув на меня, через паузу сказала:

— Добрый вечер, — гостей, судя по виду, явно не ждали, — Извините, вы к кому?

— Добрый. Винсент Монтервилль всё ещё проживает здесь? — спокойно спросил я. Во взгляде её промелькнули цепкие искорки. Она явно не торопилась отвечать. Либо же вновь выдерживала паузу, — Я его бывший сосед. Если он здесь, мне бы очень хотелось с ним поговорить.

На самом деле несмотря на то, что эти слова являлись чистой правдой, поверить в них было сложно. Ещё бы, обычным спокойным вечером в дом приходит странный подозрительный мужик в маске без половины лица, требует кого-то. Хотя, если Винсент всё же здесь, то для него это вряд ли будет чем-то убедительным.

— Подождите минутку, — она сделала шаг назад и резким движением попыталась закрыть дверь. Я подставил ногу и не дал её захлопнуться, отчего сквозняком она вновь открылась практически настежь, — Слушай, тебя там какой-то мужик хочет видеть. Говорит, сосед твой бывший, — голос её донёсся из спальни, когда она скрылась за стеной.

— Да быть того не может, — и тут же ответил ей столь знакомый, давно не слышанный мною голос Винсента, — Мой бывший сосед погиб! Я этому ублюдку устрою! — он вышел из спальни, не смотря в сторону двери, прошёл пару шагов, уже оказавшись в коридоре, и только после этого обратил свой взор на проход, где стоял я.

В тот же миг он резко остановился, застыл статуей и моментально побледнел. Взгляд заметался по мне, Винс резко задрожал, попытался что-то сказать, но лишь захрипел в приступе кашля, а затем сполз по стене, что-то бормоча себе под нос про ожившего мертвеца. Отчасти, он действительно был прав.

— Винс! Винс, что с тобой!? — тут же подбежала к нему девушка. Он почти сразу очухался, резко замотал головой и уставился на меня. Я сделал пару шагов вперёд, подошёл ближе, а затем сказал:

— Здравствуй, Винс, как видишь… Я выжил…

Глава 15

— Здравствуй, Винс, как видишь… Я выжил…

На моего бывшего соседа было больно смотреть. Бледный, испуганный он таращился на меня не в силах даже что-то сказать дрожащими губами. В эмоциях на лице девушки смешивались искренний испуг и накатывающая злоба, сменяющие друг друга при переходе взгляда от Винсента на меня. Я слегка отвёл взгляд и произнёс:

— Не этого ожидаешь спокойным вечером, верно?

— Н-не этого… Да, — вздохнул Винс и резко поднялся на ноги, — Ты понимаешь, сколько времени я думал, что ты мёртв, ублюдок ты последний!? Сколько я оплакивал тебя!? Ты знаешь, что прямо сейчас некий маг Сол Делакс захоронен на западном кладбище? Что отец Нортон лично помолился за то, чтобы ты не оказался в преисподнии? Полгода… Шесть чёртовых месяцев от тебя не было ни слуху, ни духу. Ни от кого из вашего чёртового отряда… Ты мог хотя бы весточку прислать, сволочь!? — резкий удар тут же прилетел мне в плечо. Резкий, но не сильный. Скорее отчаянный. Винсент вздохнул и тихо заплакал. Слёзы тонкими струйками полились по щекам.

— Нет больше отряда. Никого из них. Том, Лекса, Мак — они все мертвы. Здоровяк заживо сгорел в нестабильных землях. Лекса погибла от проклятия. В живых остался только эльф, но он даже видеть меня не пожелал… Прости, что оставил без вестей.

— Замолчи… Просто замолчи… — прохрипел он. Эмоции в его голове явно спутались в один огромный клубок. Здесь были и радость, и испуг, и какая-то злоба, вызванная отчаянием. Он молча буравил меня взглядом, а затем спросил, — Что там произошло?

— Пожалуй, нам стоит присесть. Не думаю, что всю эту историю стоить рассказывать с порога.

— А можно узнать, что вообще происходит? — подала голос удивленная девушка.

— Это… немного сложно объяснить… — вздохнув, ответил Винсент.

***

Давно этот вид не представал перед моими глазами. Небольшая кухонька, бежевые обои, стол, немного позабытый знакомый запах еды откуда-то из-за стены. Как же долго меня здесь не было…

Свой рассказ я вёл неспешно. Ведал обо всём кроме изначальной цели. Рассказывал о ловушке, в которую угодил здоровяк, о спорах и проклятии, что настигло нас всех. Вариенвуд, письмо, кончина, путь обратно, лес, монстр, потеря ноги, «Синяя Лисица» и наконец дорога в Катрас. Говорил спокойно, но на эмоции в какой-то момент всё же сорвался.

— Да уж, никому не пожелаешь такое пережить, — подытожил Винсент, когда я закончил, — Это из-за проклятия у тебя с лицом так? — я молча кивнул. Маску я снимал лишь единожды в подтверждение своих слов. От вида моего соседа немного перекоробило, поэтому более я так не делал.

От самого же Винсента я услышал немногим менее трагичную историю. Сам он долгое время не жил в Катрасе, выполняя работу от кого-то из влиятельных магов, а вот по возвращению как раз в канун нового года узнал о том, что «Танец нимфы» сгорел в пожаре, унёсшим жизни более десяти человек, в том числе и всех работников.

После этого он долго не мог прийти в себя, а моё невозвращение только нагоняло эмоции и не слишком помогало собраться. На помощь, что удивительно, пришёл тот самый палач в птичьей маске, что подкинул работу в расположенном на противоположном берегу озера городке лесорубов под названием Гриобридж, где Винс пробыл остаток зимы и примерно с месяц назад благополучно вернулся.

— Знаешь, я, правда, счастлив, что ты жив, — закончил он.

— Я… тоже, — согласился я, — Гнать взашей не будешь?

— Что? С чего ты вообще это взял? — удивленно взглянул он на меня.

— Ну… я так полагаю, ты теперь тут не один живёшь.

— М-м-м? А, нет, что ты, — развеселился он и мельком бросил взгляд на девушку, — Сол, это ж всё-таки и твоё жильё тоже. Я твою часть себе не забирал. А Сара… Можно сказать, она всего лишь мой деловой партнёр, — улыбка, с которой он это произнёс, явно говорила о том, что исключительно «деловым» партнёрством всё не ограничивается.

***

Ночь прошла спокойно. Парочка на ночь удалилась «в паб», так что в квартире я пребывал в мирном одиночестве. Сам Винс, к слову, вернулся под утро. Звуки просыпающегося, входящего в свой ритм города даже слегка бодрили.

Мой сосед ещё спал, когда я планомерно собрался, позавтракал и вышел на улицу. В планах, как и обещалось, было зайти к Маурицио, а затем проведать ещё одного человека.

Конечно, вероятно, Рэндальфу было на меня глубоко плевать, но, если это не так, всё же стоило зайти к нему и оповестить, что я всё-таки жив.

***

Утро в городе было пасмурно-серым, безжизненным. Вспоминая прошлые дни, люди всегда куда-то спешили. Говор, звуки труда на улицах, движущиеся экипажи — сейчас будто и это пропало. Блеклые, бесцветные улицы с бесцельно идущими куда-то тенями нежели действительно людьми.

Может быть, мне действительно просто казалось, но пышущий жизнью город торговцев как-то приуныл. К лавке я подошел, будучи в задумчивом настроении.

Внутри, будто в противоположность уличной серости, было ярко, тепло и светло. Рабочий день только начинался. Маурицио раскладывал товар, продавщицы на месте не было видно.

— Мы ещё за… — начал он, когда над дверью прозвенел колокольчик, но осёкся, увидев меня, — С добрым утречком вернувшимся с того света, — улыбнувшись, поприветствовал меня.

— Не смешно, на самом деле. И тебе не хворать.

— Н-да, — стушевался он, отведя взгляд, — Как ты?

— Нормально. Без дома не остался.

— Ну, и без дохода тоже не останешься, если пожелаешь, конечно, — я молчаливо взглянул на него, ожидая продолжения его речи, — Правда, в полном тепле уже не посидишь, ибо не в лавке могу только место предложить.

— Посыльных твоих сопровождать?

— М-м-м… Нет. Мне часть товара сейчас будут доставлять морем, однако переть его сюда сразу никто не собирается. Груз какое-то время приходится держать в доках, пока не закончится оформительная волокита и всё прочее. К тому же, в самой лавке места не так много, поэтому большая часть хранится там. Смекаешь, к чему я?

— Тебе нужен кто-то, кто будет смотреть за грузом?

— В точку, — улыбнулся торговец, — Смотреть за зданием, причём ночью.

— Какой-то подвох есть?

— Подвох лишь в том, что придётся быть несколько часов в довольно тёмном, холодном помещении в гордом одиночестве, а так никаких подвохов. Да и за семьсот лон в месяц это вполне неплохая сделка, — с этим я не мог не согласиться, — При относительно спокойной работе это вполне достойный заработок, не требующий больших усилий.

Через час мы уже были в доках, и я лицезрел огромное здание, заполненное ящиками, бочками и разными предметами — склад. Немного мрачноватое, сырое помещение с парой комнат внутри и огромным пространством под груз. Сейчас оно не было заполнено даже на половину, однако весь объём того, что здесь находилось, пусть немного, но поражал.

— Удивлён? — с улыбкой спросил меня торговец.

— Есть немного. Честно говоря, я не думал, что у тебя здесь столько всего.

— Тю-ю-ю, да эт не много, — отмахнулся он, — Пару месяцев назад больше гораздо было, а это уже так, остатки. Сейчас ещё пока сообщение не на всю катушку раскрутилось, так что продаю, что есть, а вот как у алридинцев за бухтой лёд спадёт, так попрёт торговля, — воодушевлённо произнёс Маурицио, — Так что? Готов стать хранителем всего этого барахла?

— И титул сразу получить.

— А как иначе? — улыбнулся торговец.

— Готов, разумеется.

— Что ж, тогда этим днём можешь отоспаться, а вечером зайди ещё раз ко мне. Я тебе ключ отдам, а потом это место в твоём распоряжении.

Глава 16

Насколько прекрасной может быть рутина? Это уже смотря как посмотреть. Если брать мой взгляд, то даже более чем. Вернувшись в Катрас где-то с месяц назад, я действительно полюбил эти спокойно тянущиеся мирные дни. Вернее сказать, ночи.

Знай себе, спокойно работай, пробуждайся за полдень да бед не знай. Всё прекрасно, всё отлично, всё спокойно. Большую часть времени я предоставлен сам себе, ибо днём мой сосед не бывает дома, а ночью уже я сам оставляю жилище. По сути, единственные, с кем мне так или иначе приходилось часто общаться, это Маурицио и мой дневной сменщик Грегор — огромный темнокожий южанин, довольно жуткий на вид, но добродушный донельзя.

И что надо признать, с ним было действительно интересно поболтать. Он равноценно мог обсуждать как что-то простое, так и весьма философские темы. К примеру, местное мироздание и отношение разных людей к местным каноничным и неканоничным богам. На эту тему мы с ним как-то разговорились не на шутку настолько, что он вместо положенного времени своего вечернего ухода оставил меня глубоко за полночь.

В такие долгие моменты одиночества всегда имелось большое количество времени для того чтобы подумать. Подумать о прошлом, о будущем, да и о настоящем тоже.

Когда тебя слышит лишь непроглядная тишина затихшего порта и холодные стены склада, мысли действительно будто бы даже начинают чётче звучать. И в этот момент понимаешь, что особо-то и не был никому нужен.

Твоё возвращение не принесло никому какого-то дополнительного счастья. Маурицио? Винс? Скорее да, чем нет. Ведь несмотря на радость обоих, не могу сказать, насколько это действительно хорошо для них. Что у одного, что у второго за это время жизнь всё же поменялась, и уверенности в том, что хоть сколько-то мертвец вернувшийся с того света стал являться частью планов, честно говоря, было совсем немного.

Разве что для торговца это представляло хоть какую-то ценность, ведь у него появился ещё один работник.

Для остальных же моих знакомых… Тано видеть меня не захотел, остальные наёмники мертвы. С Рэндальфом мы хоть и пообщались, но в весьма холодных тонах. Мой теперь уже бывший наставник тоже не слишком горел желанием смотреть на выжившего ученика. Было ли тому причиной столь долгое исчезновение, он не разъяснял.

Так что, можно сказать, я даже призадумался о том, что уходить из «Синей лисицы» было не слишком-то уж и хорошей идеей. По крайней мере, там у меня имелись товарищи… Хотя, об этом сложно сказать, ибо одна синеволосая девушка, кажется мне, не слишком была мне рада даже несмотря на спасение Скита. Однако там, на востоке страны, действительно было место, где я мог спокойно жить, приносить пользу и даже не слишком волноваться за себя. Даже удивительно, что начал скучать по этой таверне.

***

— Ты, это, не спи сегодня особо. Какие-то ублюдки возле соседних складов шлялись, так что смотри в оба. Упаси Великий Творец, ещё у нашего Маура что-нибудь сопрут, — наставлял меня Грегор. Уж что-что, а торговцу он был предан всецело.

— О нет, а я ведь так хотел поспать, — улыбнулся я, но затем вновь вернул серьёзную гримасу на лицо и чуть сдвинул часть плаща, демонстрируя рукоять на поясе, — Не боись, я всегда во всеоружии.

— Да знаю я, но предчувствие дурное у меня, — здоровяк отвёл взгляд, — Ладно, доброй тебе ночи

Ночь и в правду была доброй. Спокойствие и тишина неизменно стояли над доками на протяжении нескольких часов, и только лишь холод нарушал эту идиллию. Знай себе, сиди в своей каморке с фонарём и книгой, да наслаждайся умиротворением.

Как жаль, что оно иногда прерывается в самые неподходящие моменты.

— Экзормус люмус эт диаболус, — снаружи донеслось хоровое песнопение, крайне напоминающее церковное, — Эн мортус колус санктум виктимус.

Я выглянул из своей каморки, держа меч наготове, и увидел крайне пугающую картину. Дюжина людей в тёмных одеяниях, почти сливающихся с ночью, обступили ещё троих, что шеренгой выстроились перед деревянным ангаром напротив, вытянув вперёд свои руки. Их пение продолжалось ещё пару строк, после чего на брусчатке и на стенах нескольких соседних складов зажглась пламенная символика. Склад Маурицио этой участи не избежал.

А уже через мгновение эти трое издали какой-то короткий выкрик, и с их рук сорвались три струи пламени, сразу уже огромной волной опутав амбар. Как небольшая спичка, мигом превратившаяся в факел, амбар загорелся и осветил доки. По старым деревянным стенам тут же расползлось пламя, а его жар был настолько велик, что вряд ли даже возле него долго бы смог находиться человек.

А уже через несколько секунд языки огня, как змеи, подчиняющиеся флейтисту, начали, пританцовывая, двигаться к соседним зданиям, помеченным знаками.

Времени думать практически не было. Это были точно не официальные представители гильдии или церкви. Вторые бы действовали куда более открыто, и об этом точно знал бы простой народ. Культ? Неважно! Если прямо сейчас ничего не предпринять, склад Маурицио, как и несколько других, сгорит до тла.

Звать стражу — не вариант. Их люда пара штук периодически ошивается возле входа в доки, да и то не всегда. Абсолютно не факт, что они сейчас там, а тратить время на их поиск себе дороже. Придётся действовать самому.

Обдумывать шаги времени практически не было. Осторожно скрылся с их глаз за стеной склада. Благо, что света снаружи практически не было, иначе бы меня точно заметили.

Объективно, шансов против них всех у меня не было совершенно. Ещё бы, центральные под охраной целой гвардии. Причём гвардии такой, против которой не факт, что пойдёт обычное оружие. Поэтому в ход пошло магическое.

При помощи меча я попытался сфокусировать энергию примерно на центре круга. Прицелился, и в ту же секунду был оглушён.

Рядом словно прогремел сильнейший взрыв. Неизвестно откуда возникший грохот заполонил уши, перед глазами всё слилось в расплывчатое месиво. Сам я почуял, как теряю равновесие и уже будто лечу вперёд, отброшенный волной. Ещё мгновение, и вот перед глазами постепенно приобретает чёткость столб пламени, идущий вверх. Будто парализованный, я неподвижно лежал на холодной земле, не в силах пошевелиться.

Рядом со мной стояли двое. Один из той троицы, что жгли склад. Его лицо даже в этой контузии я хорошо запомнил. Слишком светлое, слишком гладкое, слишком правильное, будто сошедшее с обложки глянцевого журнала. Хотя, для этого мира подобное сравнение будет неуместным. Впрочем, неважно.

Этот молодой парень в балахоне стоял и молчаливо смотрел на горящее здание, а рядом с ним находился человек из круга. Тёмная мантия, капюшон, скрывающий лицо, хриплый голос.

— Отче, вы уверены, что он никаким образом не подходит для ритуала?

— Уверен, аколит, — отвечал ему первый, — Он — маг. От него толку будет немного. Нужен обычный, чистый, незапятнанный человек.

Аколит… Значит, это всё-таки какие-то церковники. Нет, скорее культ. И что вообще за ритуал?

— Что делать дальше? — спросил аколит.

— Дальше — проследите, чтобы огонь хорошо распространился. Чем больше сгорит сегодня, тем меньше придётся действовать в дальнейшем. А от этого я избавлюсь сам. Силы в нём может быть много… Даже жаль, что он так бездарно истратил талант на такую работу… Помогите его перенести подальше. Не хотелось бы здесь оставлять тело.

Послушник и ещё один бодро схватили меня и понесли куда-то словно мешок, набитый картофелем. Пронесли недолго — метров шестьдесят где-то, а затем болезненно бросили на землю. От удара ребро неприятно хрустнуло, дыхание предательски перехватило, однако я вновь ощутил, что могу двинуться.

— А теперь уходите. Скоро здесь будет стража, — дойдя за нами, произнёс человек в балахоне, — Не хватало ещё, чтоб о нашей деятельности кто-то узнал.

— Вы хотите свалить поджог на него?

— Абсолютно глупая мысль. Хоть он и находился на месте, но его легко оправдать банальным чтением мыслей.

— Тогда что вы хотите сделать?

— Просто оставлю его здесь. Одним магом больше ли одним меньше — значения не имеет. Но у нас появится немного больше энергии.

Аколиты ушли, главный остался. Я был ослаблен. Двигаться мог, но крайне плохо. Человек в балахоне вскинул руки, начал тихо зачитывать какое-то заклинание. На один миг, даже меньше, меня словно прошибло током, одарило крупицей энергии, взбодрило. Но этого мига хватило на то, чтобы вновь выпустить эту самую энергию в виде снаряда.

Культист этого явно не ожидал. Казалось на его лице, освещаемом приближающимся снарядом, возник испуг. Что если не смерть, то серьёзная травма точно неминуема… Однако я промазал.

С непередаваемой лёгкостью, буквально играючи он увернулся, а затем серьёзно взглянул на меня. Снаряд тем временем взорвался в нескольких метрах позади него, забрав с собой один из немногих фонарей.

Я попытался полноценно встать на ноги, но не смог. Во-первых, из-за полного отсутствия сил и адских болей во всём теле, а, во-вторых, из-за опутавших меня цепей, как только я сделал порыв.

— Так, значит, по-хорошему ты не хочешь? Что ж, будь по твоему, — цыкнув, он взглянул на меня, — холодное металлическое прикосновение почувствовалось будто бы на самом черепе, — Я хотя бы повеселюсь с тобой.

Культист стоял в нескольких метрах от меня, но я явно чувствовал каждый его удар по себе. Град рушился на меня, вызывая нестерпимую боль. Мне хотелось кричать, но рот оставался сомкнут такими же металлическими тисками.

А он наблюдал за всем этим и наслаждался. Смаковал каждую рану, возникающую на изуродованном лице. Маска спала ещё возле склада, так что ему ничего не мешало рассмотреть меня.

Однако в какой-то момент он остановился. Где-то вдалеке послышались крики стражи.

— Что ж, мне, знаешь ли, хотелось бы продолжить, но на отвлекут. Так что можешь отдыхать пока, безликий маг, но учти, что мы с тобой ещё не закончили, — он точно улыбнулся, хоть я этого и не видел из-за крови, заливающей единственный глаз.

Однако что я точно увидел, так это то, как он скинул балахон и поджёг его, а затем и следа не осталось от того чересчур правильного лица.

Теперь передо мной стоял мужчина возрастом ближе к пожилому, но с настолько холодным и цепким взглядом, что невольно поёживаешься, даже не видя его.

— Эй, сюда, пожалуйста! — хриплым низким басом, совершенно отличным от прошлого голоса, закричал он, — Помогите мне! - а затем рухнул на землю.

Глава 17

— Вы же понимаете, что вам за это грозит смертная казнь?

Фраза, слышанная мной за последние минут десять уже в третий раз, заставляла неприятно колоть в сердце. В себя я пришёл, пробыв без сознания пару часов. Очнулся, лёжа на койке в местном изоляторе. Однако медицинскую помощь мне всё-таки оказали, поэтому сейчас был изрядно перебинтован, но не сказать, что чувствовал себя лучше, чем ночью.

Практически сразу после пробуждения меня потащили на допрос, ибо я был одновременно и главным подозреваемым, и крайне важным, единственным свидетелем. Как оказалось, поджог складов мне не вменяют, ибо есть показания прибывшей стражи, что на месте были замечены участники некоего культа, которые попытались сжечь склад с довольно большой партией незаконно полученной «алой пыли» — сильнодействующего наркотика, позволяющего с необычайной лёгкостью воздействовать на разум человека. Пожар на других складах, я так думаю, был нужен для отвлечения внимания.

Но если к пожару в доках я был непричастен, то в чём меня обвиняли? Я вам отвечу: в нападении на священнослужителя.

В моей голове это совершенно не отложилось. Последнее, что я помню из ночных событий — смазливую, чересчур правильную рожу, глядящую на меня со злобной усмешкой. Дальше — туман и тьма. Что удивительно, человек из стражи, что проводил допрос, моим словам поверил, однако поведал мне также историю о том, что ночью в нескольких десятках метрах от пожара я с показаний потерпевшего и двух свидетелей, вероломно напал на святого отца.

— Рискну предположить, что вы могли перепутать пастора и послушников с пытающимися сбежать с места преступления культистами, однако… — он продолжал вещать, — Однако это не слишком вам поможет, ибо Отец Бурдон — крайне принципиальный человек, который в вас увидел человека, что оскверняет саму суть веры, раз нападает на того, кто эту самую веру несёт, а, значит, он попытается добиться для вас максимального наказания по всей строгости закона.

— И нет никакого другого исхода кроме моей смерти? — тень на лице была темнее ночи. Сидел после его слов я поникши настолько, что вряд ли бы хоть что-то могло бы ободрить меня.

— В вашей ситуации, господин маг, я крайне не уверен, — стражник отвёл взгляд. Несмотря на то, что я для него являлся преступником, моё положение в обществе заставляло его проявлять уважение, — Зачастую нападения подвергаются жесточайшей каре. Конечно, никто не станет отдавать вас на растерзание конкретно церкви, заковывать в кандалы и оставлять гнить в темнице, но лучший исход для вас, который может быть, — Фолпорт. Оставлять вас тут под залог никто не будет — преступление слишком тяжёлое.

***

После допроса — вновь камера. Почти четыре часа полного одиночества, безделья и только лишь своих мыслей, которые всё больше накручивали моё состояние и убеждали в неизбежности злого рока. А затем ко мне пришёл посетитель и открыл замок.

Внутрь зашёл достаточно высокий худощавый парень, облачённый в тёмно-синий фрак и белые брюки. Натёртые до блеска туфли отчеканивали каждый шаг по каменному полу. Лицо его выражало определённую неприязнь к этому месту, на меня же он смотрел, скорее снисходительно. И, тем не менее, взгляд его необычайно голубых глаз, глядящих из-за чересчур больших круглых очков, был весьма цепок. Он аккуратно прикрыл решётчатую дверь, а затем присел на стул, брезгливо стряхнув с него слой пыли.

— Итак, господин Делакс, поговорим? — о его прибытии мне никто и ничего не говорил, поэтому я с некоторым удивлением посмотрел на него, — Дабы между нами не было непонимания, — он приподнял рукав, и на запястии я увидел знак в виде серебряного глаза с жёлтой радужкой и белым зрачком, — Когда в гильдию приходит весть о том, что кого-то из наших членов задержали по подозрению в противозаконной деятельности, то ему предоставляется в некотором роде адвокат, который помогает решить проблему наиболее тихо и не доводя до суда.

— И я так полагаю, что услуги ваши чего-то, да стоят? — он утвердительно кивнул

— Стоят, но не так, чтобы вы не могли себе этого позволить. Тем более, что мне за каждую решенную проблему платит сама гильдия. Однако, с вас я также попрошу за помощь. Тысяча лон за спасение вашей жизни — приемлемая сумма? — настала очередь кивнуть мне, — Прекрасно. Рассчитаемся уже после того, как я закончу с вашим делам.

— Что я уже сейчас могу сказать, — продолжил он, — Так это то, что я изучил то, что на вас вешают, и могу сказать, что вытащить вас с концами я не смогу. Дело не в том, что это дело — неразрешимое, а в том что слишком много факторов сошлось очень некстати. За жизнь свою, в целом, можете не беспокоиться, ибо навесить на вас казнь практически невозможно. Причинение лёгкого вреда, пусть и священнику,по неосторожности — не то, за что человека можно повесить. Столба позора тоже не ждите. Я так предположу, что для вас уготовано некоторое время в изоляторе, а затем переезд в Фолпорт, но не могу сказать, на какой срок.

Он ещё некоторое время говорил о моих мрачных, хоть и немного воодушевляющих, перспективах, ибо теперь у меня появлялся весьма весомый шанс сохранить свою жизнь. Затем спросил, есть ли что-то кому-то передать, сказал, что попытается решить всё в ближайшие дни, а после удалился, закрыв за собой камеру.

И вновь потянулись часы одиночества, безделья и раздумий. Одновременно столь короткие и буквально бесконечные…

Благо, что во второй раз он явился уже два дня спустя. И в этот раз в сопровождении надзирателя.

***

Выглядел он не сказать, что обнадеживающе. Взгляд цепких глаз скрывался за зловеще светящимися стёклами очков. Но я был уверен — он смотрел прямо на меня. Смотритель же, наоборот, будто специально старался отводить взор.

— Есть новости, — спокойно выдал маг, — С какой начать? — после вопроса я забеспокоился, однако ответить мне не дали, — Смертная казнь тебе не грозит.

— Так, это, я так полагаю, была хорошая новость? — надо признать, как услышал — сразу испытал определенное облегчение. Маг кивнул.

— Да, но, боюсь, больше хороших новостей у меня, можно сказать, что нет, — раздосадовано цыкнул языком он, а затем продолжил, — Скажем так, приговор тебе вынесли не самые честные прокурор и судья, поэтому они требовали взамен невозможной казни отправить тебя на каторжные работы, но к великому счастью, — на лице возникла улыбка, граничащая с оскалом. Взгляд тут же пал на надзирателя, который вмиг лицом стал чернее ночи, — Коррупция пронизывает все щели этого жалкого муравейника.

— Тебя ждёт Фолпорт, — продолжил он, — Под залог ввиду… определённых обстоятельств — последние два слова были сказаны буквально сквозь зубы. Маг явно был раздражён, — тебя нельзя отпустить. Караван до Фолпорта отправится только через две недели, а это время тебе придётся провести в изоляторе. С этим я уже помочь не могу. Выбил для тебя наиболее мягкое и безболезненное крыло. В Фолпорте тебе придётся пробыть два года по сроку, но, рискну предположить, что срок тебе сократят, ибо ты всё-таки маг. Однако есть накладка, ибо на тебя на этот срок без права снятия нацепят ошейник, который изымет у тебя примерно… Можно сказать, что все силы. Если в кратце, то это запрет на использование любого вида магии сроком на два года. Так что ровно на столько, насколько тебе могло повезти, настолько же тебе и не повезло.

В груди щемило гадкое чувство. С одной стороны искренне рад, что избежал смерти, но с другой это сфабрикованное дело, неверие в то, что на месте «святого отца» находился проклятый культист. Хотя, я сам уже начинал верить в то, что там действительно каким-то образом оказался священник. Я был одновременно раздосадован и зол. Ничего нельзя сделать, ибо всё повернуто против тебя, да и никаких доказательств кроме моего слова, да и то неуверенного, у меня нет.

***

А дальше — конфискация вещей, расплата, браслеты антимагии, наручники и изолятор. Он находился практически здесь же. Достаточно большое каменное здание расположилось в пятидесяти метрах. Отгороженное забором и охраняемое стражей с арбалетами.

Внутри — мрачное и холодное, пропахшее затхлостью и безнадёгой. Уже облачённого в старую серую робу меня провели по узкому коридору, а затем остановили возле железной решётчатой двери, бесцеремонно приперев к стене.

Затем один из сопровождающих меня стражей открыл эту самую дверь и отошёл чуть в сторону, освобождая проход. Второй подтолкнул меня, и мы прошли за стену. Не успев пройти и нескольких шагов, как услышал радостный голос, доносящийся из одной из камер.

— О-о-о, да неужели снизошло-то на вас благословение наконец-таки скрасить наше существование ещё хоть кем-то. А то с этим уже и поговорить не о чем.

К решётке одной из камер прильнул мужчина возрастом около пятидесяти лет. Глаза его выражали неподдельный интерес, а улыбка только подтверждала это. Человек весьма тучного телосложения в такой же серой робе буквально буравил меня своим взглядом.

— За что вы его сюда? По пьяне подрался с кем-то важным или что, магией баловался?

— Не твоё дело, Ксавьер! — злобно рявкнул на него стражник.

— Ой, хорош уже старика пугать, — театрально вздохнул заключенный, — Если бы ты действительно мог это сделать, меня бы тут не было, — стражник после его слов стал выглядеть ещё более раздраженно. Он завёл меня в камеру напротив, затем вышел, закрыл решётчатую дверь и только после этого снял наручники.

— Удачного времяпровождения, — буркнул он и направился к выходу.

— Эй-ей, ты скажи своим, чтоб харчи в этот раз получше принесли, — ответа на эти слова уже не последовало. Лишь металлическая дверь со скрипом закрылась, оставив теперь троих заключённых томиться в собственно обществе.

— Ну что же, — нарочито громко произнёс Ксавьер и неизвестно откуда выудил связку ключей, а затем открыл дверь своей камеры, — Раз уж ты теперь с нами, то давай рассказывай, какими судьбами тут оказался, — он подошёл к моей и с такой же лёгкостью отпёр и её, — Подрался с кем-то или что похуже?

— Священника ударил, — глаза Ксавьера наполнились нескрываемым удивлением после моего спокойного ответа.

— Тогда что ты тут делаешь, я понять не могу. Тебя по-хорошему по всем законам должны были уже гноить в восточном крыле минимум, — а затем его взгляд упал на мою левую руку, — А, вон оно как. То-то я думаю, что за ошейник на тебя нацепили… Ну-с, с прибытием, господин маг. Звать меня Калькас Ксавьер, но в здешних условиях просто «Гробовоз». Там в камере ещё то ли дрыхнет, то ли просто лежит Чарли «Бездух», — старик протянул мне руку.

— Угу… — сонно донеслось из камеры Гробовоза.

— Сол Делакс, — пожал я её без особого энтузиазма.

— Ну, думаю-с, величать тут тебя станут окороком.

— Из-за ноги?

— Верно судишь. Личико у тебя поприметней будет, но судьбу твою никто не знает и трогать не станут. Тем более, барского гнева побоятся.

— Слушай, а за выход из клетки ничего не будет? — действия Гробовоза вызвали во мне некоторое беспокойство.

— Пф-ф-ф, — сразу же усмехнулся он, — Мы ж в спокойном крыле. К нам заходят только чтоб еду принести, чтоб мы тут не окочурились. Ну и проверить, что живы ещё э-хе-хе.

— Яс-сно.

— Ну, тебя тут до поездки в Фолпорт будут держать? — я кивнул.

— Ну, тогда-с придётся ещё пару неделек помаяться.

— Переживу.

— Да, это-то понятно. Вам-то с Чарли что, трогать не станут, подержат, а потом из спокойного крыла на спокойную работёнку на зиму. Потом отпустят скорее всего. Ты ж… Наверное, с ночи, как пожар в доках был, здесь, — и вновь кивок, — Тогда по городу вроде каких-то сектантов поймали. Я думаю, ты кого-то из них в ночи пи****ул, иначе бы тебя уже повесили без вариантов.

— Ты вот так спокойно об этом рассуждаешь. Сам-то за что здесь оказался?

— О-о-о, это долгая история, — расплылся Гробовоз в улыбке, — Неужели захочешь слушать старика?

— Ну так, а чего не послушать бы.

— Тогда секундочку, — он вышел из камеры, а затем вернулся, держа в руках старую, потрёпанную, пожелтевшую колоду карт и уселся на скамью, — чтоб не скучно было.

— Так вот, случилось это уж с десяток лет назад. Водил я в то время катафалк, жил, не тужил да с мертвяками пиво пил. И как-то сказали мне с одного из пригородных поселений доставить вот сюда как раз в Катрас тело на похороны. Мне тогда заплатили, я вопросов не задавал. А потом оказалось, что везу я недавно убитого аристократа… — Гробовоз горько вздохнул, придавшись воспоминаниям, а затем вновь заговорил бодрее, раздавая карты — А родственнички у него оказались мстительные, и был я поставлен перед выбором: или гнить в земле или гнить в тюрьме. Я выбрал второе, а начальник тут оказался из тех, кто все эти высшие сословия не слишком любит, поэтому, ознакомившись, так сказать, с делом, определил меня сюда, подальше от всех тех, кто там за дело срок отбывает. Так что я тут, можно сказать, живу и лишними руками служу. Починить что-то, прибраться где-то, перетащить — это вот то, чем я здесь и занимаюсь. По теплу, конечно, в Фолпорт отправляют, ибо работники нужны, а я и не жалуюсь. Денежки-то понемногу платят, я хоть семье помочь могу. Так, ты ходишь.

— А сокамерник твой? — спросил я, взяв карты.

— Чарли? У него трагичная история случилась, — чуть помрачнел Гробовоз, — Жёнушка у него умерла, а он от отчаяния и попытался ритуал возвращения к жизни провести. А это ж тёмная магия, — замахал он картой передо мной, — Пас. Ну так его за этим делом застали и тут же в каталажку. Под запретом ведь. Он препираться не стал, вину признал, что мол да, ритуал проводил, но что его к тёмным относят, не знал. Комиссар с ни поговорил и по милости, наверное, решил старику жизнь скрасить. Ну а теперь мы тут втроём. О своей судьбе рассказывать будешь иль молчуном прослывёшь?

— О чём именно?

— Как жизнь тебя так потрепала-то? — он выложил на скамью каре из королей, — Четвёрка королей. Не каждый день, знаешь ли, видишь живого мага в таком состоянии.

— Нестабильные земли.

— На тварь какую-то нарвались? — спокойно, но с явным любопытством спросил сокамерник. Я отрицательно покачал головой.

— Проклятие. Пошли за схроном, а вещи там оказались с сюрпризом.

— И стоило оно того?

— Нет, — мрачно ответил я после недолгих раздумий.

— Знаешь, что я тебе скажу? Дурак ты. Самый настоящий, — Гробовоз посмотрел на меня, помолчал с десять секунд, а затем поучительно процедил, — Только самые законченные дураки ходят в нестабильные земли. Хоть подготовленные будут, хоть нет — результат всё равно один. Всем в земле гнить.

— Я, честно, даже знать не хочу, была ли цель какая-то у вас, или вы как большинство наслушались сказочек про артефакты и попёрлись туда, но… — он хрипло вздохнул и продолжил, — Вот прутся же бесконечно туда всякие эти… как их… тьфу-ты, авантюристы. Которые возомнили себя первоклассными наёмниками, которые всех готовы в капусту изрубить, а спрашивается, ради чего? Да только ради того, чтоб зайти в приграничье и там же полечь. Не-е-е, есть конечно и охотники, искатели, которые целенаправленно к центру идут ради какой-нибудь древности с эпохи Империй, — я непонимающе посмотрел на него, — Не в курсе? — отрицательно покачал головой, — Вот щас какая эра у нас?

— Четвёртая.

— Во-о-от, а это, — он вновь взмахнул картой в руке, — Это была середина третьей. Как раз перед великими войнами и пустошью. Тогда всё, говорят, было лучше. Города красивее, жизнь легче, но это уже никто не подтвердит. Мож, конечно, где-то с тех времён и остался какой-нибудь престарелый колдун, но, если и так, то наверняка он отшельничает где-то в своей башне на юге и уже явно не в здравом уме. Так вот, о чём это я. Ах, да, о центре нестабильных земель. Там же, как в конце войны ё**уло что-то, так жизнь и закончилась. Говорят, поначалу туда вообще невозможно было зайти, мол люди просто кх-х, и гибли. Потом уже полегче стало. Знавал я даже одного мужика, который дошёл до центра, по городам полазил, которые там остались. Даже добро вроде вынес некоторое. Правда, по возвращению долго не прожил… Повесился, царствие ему Господне. Так вот, к чему это я. А это я к тому, что вся эта дрянь в центре материка — одна сплошная срань и зло. Но это к твоему глазу, а с ногой что случилось, где оставил?

— Под Оквудом.

— Оквуд… Оквуд… Какая-то лесопилка где-то на востоке? Название Энгширское.

— Километров двести от границы.

— Так, ну и, на бандитов нарвался?

— На лису.

— Подожди, на какую лису?

— На синюю, — в глазах Гробовоза одновременно возникли удивление и какой-то испуг.

— Не может быть. Ты врёшь.

— А смысл мне перед тобой врать? — я откинулся чуть ближе к стенке и выложил последнюю пару семёрок, — Выделываться мне не за чем. Говорю, как есть, — Гробовоз смотрел на меня несколько секунд, а затем сказал.

— Вижу, не врёшь. Как это случилось.

— Направлялся из Оквуда в соседнее поселение до извозчика. Шёл через лес и нарвался. Уйти целым не получилось.

— Но ты живой. Обычно говорят, что после встречи с Лисой не выживает никто.

— Местный шуганул, — сказал я полуправду, умолчав о том, что знаю о сущности этой легенды чуть больше, чем остальные, — Он же и помог потом.

— Да уж, не позавидуешь судьбе твоей. Ничья, — он покрыл семёрки двумя тузами, — Ещё партейку?

Глава 18

Надо признать, что нахождение взаперти оказалось крайне изматывающим. Оно не столько отбирало силы физически, сколько морально. Большую часть времени мы были предоставлены сами себе: нас тронули разве что парочку раз, когда необходимо было перетащить некоторые тяжести и пересортировать почту. Да и то, только по той причине, что этим было лень заниматься кому-то из младших офицеров.

А в остальном же тихое и бесцельное существование в камере, которое не скрашивали даже бесконечные байки Гробовоза о том, как он перевозил то или иное тело и в каком дерьме побывал. Будь это просто скукой, я бы ушёл в разум и хоть бы побывал в мире грёз, однако чёртов ошейник мешал.

И если просто он не причинял боль и даже толком не сдавливал, то стоило мне попытаться хоть немного начать взаимодействовать с энергией, он моментально выкачивал из меня все силы и давил на шею до удушья. Поэтому и о заклинаниях, и о мире грёз можно было забыть.

Понемногу спасала только литература, которой у моих сокамерников было в избытке. Старик как-то озаботился тем, чтобы как бульварного, так и философского чтива было в избытке, так что по крайней мере об этом можно было не беспокоиться.

К слову, Чарли, он же Чарльз Волькенсом, он же «Бездух» оказался весьма неразговорчивым человеком. Большую часть дня он просто лежал на койке, периодически вставал, разминая затёкшие кости, мог взять одну из книг, которые по его же словам он уже перечитывал по нескольку раз, и вновь завалиться на койку. Конечно, он мог и в карты сыграть и поговорить иногда, но это было скорее исключение из привычного времяпровождения.

А вот некоторая литература меня действительно смогла заинтересовать. А именно небольшой трактат об истории этого мира. Не то, чтобы я ей до этого особо интересовался, какие-то моменты, конечно, знал, но не более. А тут всё оказалось удивительно интересным образом описано, что действительно захотелось ознакомиться с вопросом чуть более.

Как оказалось, этот мир является далеко не единственным и, более того, является двадцать третьим по счёту в известной «мультивселенной». Вернее сказать, здесь данный термин был назван «Скоплением миров», и в том, где находился конкретно этот мир, их было более сотни.

Так вот, этот мир, эта вселенная возникла в результате такого же Большого взрыва или чего-то подобного, судя по описанию, но катализатором к этому стали два человека — Деймон и Лексорон. Два Великих Творца, существование которых можно было бы поставить под вопрос, ведь на поклонении им была основана наиболее массовая религия этой и нескольких соседних стран, однако их наличию как реальных людей имелась масса подтверждений.

Интересным фактом являлось то, что эти двое пришли из иного, чем-то близким к моему родному, разве что подмешавшему обычному бытию людей магию и некоторую сверхъестественную активность. Как описывает автор этого трактата, что Деймон, что Лексорон принадлежали к некоему обществу «Межмировых скитальцев» и обладали неимоверной силой, способной удерживать огромное количество энергии.

Деймона автор больше описывает как ученого, хотя и никогда не упоминает род его деятельности в бытность обычным человеком. Единственное упоминание об этом случается, когда в разговоре с одним из его товарищей тот называет его Доком. Однако более этой темы никак не касаются.

В отличие от остальных, что всё ещё не растеряли что-то простое, человеческое, Деймон уже тогда практически не испытывал никаких эмоций, ибо, опять же со слов его товарищей «чувствовал за свои действия ответственность, не снившуюся ни одному разумному существу. Ему в руки попала чудовищных размеров сила, которую практически никому не удалось бы обуздать, но у него это получилось, и не просто получилось. Он направил её самым полезным способом, каким только было возможно».

Другими словами, Деймон практически в одиночку распоряжался самыми сложными процессами мироздания, отчего и единственный выделялся среди творцов титулом «Великий» во всех упоминаниях.

Он же по собственным его словам, когда мир достаточно окреп, чтобы его можно было не поддерживать собственной энергией, раскидал по его разным концам представителей разумных существ его родного мира, дабы те могли «жить и развиваться, строить этот мир подобно им». В итоге, даже глядя на то, как процветают Империи, можно увидеть, что его завет его же творения свято чтят.

Вторым же Творцом является Лексорон — при упоминаниях он же «Клинок Войны». Человек, что ещё в бытность прошлой жизни помог Деймону, когда тот только получил великую силу. За это был вознаграждён возможностью стать «богом». Этот термин, к слову, не применим ни к этой парочке, ни к пятерым их приближённым, ибо «богов себе придумали люди по подобию себя или кого-то иного, а мы — реальны, и если боги всемогущи, то в нашем деле есть множество правил, которые мы обязаны соблюдать, а нарушение их карается чем-то куда хуже смерти».

В отличие от Деймона, Лексорон остался чуть более приближен к людям. Клинком Войны его прозвали не просто так, ибо, так или иначе, он решает судьбы наиболее важных военных конфликтов, которые способны порушить равновесие мира. Причём зачастую это происходит несколько случайным способом.

К тому же, говорят, что его флотилию иногда можно заметить, бороздя пространство близ звёзд.

Однако какими бы всемогущими не были творцы, для огромного мира, состоящего из нескольких планов, двух человек мало, поэтому Деймону и Лексорону помогают пятеро приближённых.

Первый из них — художник по имени Рез, именуемый «Кистью Порядка». В прошлой жизни, как не сложно догадаться был человеком, полностью отдающим себя искусству. Говорят, что именно он создаёт образы новых небесных тел. Наиболее скрытый из всей пятёрки. Даже его лица простому человеку не суждено было увидеть, поэтому на любых гобеленах его изображают с тёмно-синей маской на лице.

Вторым является бывший изобретатель по имени Волланд. Говорят, что именно он помог Деймону и Лексорону обуздать эту силу, самому прикоснувшись лишь к небольшой её части. Его титул среди людей — «Волна Порядка». Среди всей семёрки он являлся и является наиболее нелюдимым. В отличие от остальных, он практически не появлялся в мире живых. Его единственное появление случилось после жуткого коллапса, произошедшего на этой планете, который едва ли не привёл к полному уничтожению жизни во всех её формах. И именно его действия поспособствовали тому, чтобы этого не произошло.

Ещё двоим приближённым была отведена роль хранителей верхних и нижних миров. «Ключ жизни», он же Дарриус получил в свои руки райскую обитель. По словам автора большая часть сведений о прошлой жизни Дарриуса крайне тщательно скрывается либо же вовсе была уничтожена. Однако же ненадолго, но с ним удалось поговорить, когда он являлся простому люду, и тогда человек, говоривший с ним, услышал, что «мной было совершено немало грехов, и если бы в моём мире господствовали бы высшие силы, меня бы ждала очень жестокая кара, но я искупил их. Мне было оказано огромное доверие, несмотря то, что в моей истории имело место и предательство. Теперь же, всё это должно навечно остаться в прошлом, ведь мне была доверена святыня».

«Человек, проживший мирскую жизнь во тьме, Дарриус никогда не делал из себя святого. Он прекрасно осознаёт, что даже будучи господом этого мира, не стал святым. За его спиной всё ещё возвышается тень совершённых его грехов, и даже Лексорон не ответит, почему Великий Творец доверился этому человеку».

Легенда о Семи, Эрос Пантелемон, 376-ой год, 4-ая эра

Власть же над нижними мирами оказалась в руках дьявола, вернее дьяволицы. Ад во владение получила девушка по имени София, в летописном имени «Поступь хаоса».

«Кому доверить мир мёртвых, кроме как той, что имела дело с мертвецами в мирской жизни. К сожалению, лично пообщаться с Софией не удалось, и всё, что известно мне о ней — не более чем слова, полученные от Дарриуса, однако у меня нет причин не верить его словам. Однако он описал её, как холодного, расчётливого и жестокого человека, который даже получив невероятную силу, не отказался от своей сущности. С Деймоном у неё возникло сотрудничество только на основе взаимной выгоды, оно и продолжилось и продолжается сейчас, и у них нет смысла его заканчивать. Деймон доверяет ей, иначе бы не стал давать ей возможность продолжить жизнь после окончания её в мирском теле».

Легенда о Семи, Эрос Пантелемон, 376-ой год, 4-ая эра

С этой четвёркой людей Деймон явился в этот мир простому люду. Это событие ознаменовало начало Второй эры, во время которой начали возникать первые государства. И в это время Великие Семеро жили среди людей, путешествовали с ними, осваивали эти земли и направляли род людской на истинный путь. Деймон правил людским государством долго и справедливо. Его властвование длилось более тысячи лет, и за это время он даровал народу множество, в том числе самое важное из них — магию, но наказал, чтобы люди постигали учение сами и не требовали, чтобы их обучали этому мастерству.

«Только достойные должны обрести силы и обуздать их».

Великий Творец, 135-ый год, 2-ая эра

За долгую человеческую жизнь Деймон обрёл множество почитателей, немногие из которых смогли обрести доверие Великого Творца, однако никто из них так и не воспользовался этим, ведь человеческая природа такова, что все всегда хотят большего, причём абсолютно любыми способами.

Наиболее безобидным был Геончеон — эльфийский мудрец, что искал просветления и надеялся найти его у того, кто обладал поистине вселенской мудростью, но получил отказ. Однако среди своего народа он обрёл последователей, и именно от него пустили свои ветви две наиболее известные религии после каноничной.

Первая из них — Кришпуркалианство — обрела невероятный размах среди эльфийской расы. Эта религия полностью отрицает существование каких-либо высших сущностей, что, впрочем, не лишено логики.

Вторая же — Двоемирие — вычёркивает только Деймона и Лексорона, ставя на их место Дарриуса и Софию приравнивая Геончеона к святым.

Удивительно, но обе эти религии имеют действительно большое количество сторонников.

Куда более жестокая участь постигла ангелокровного Мринта, что был низвергнут в Бездну за попытку восстать против Творцов и Шахсана, орочьего вождя, что нарёк себя высшим и попытался обрушить мирские устои. Он был также убит и низвергнут в Бездну, но, если душа Мринта просто растворилась в бесконечной черноте, то Шахсан перед этим был заперт в состоянии своего самого худшего страха и лишён телесной оболочки. Этим ему были обеспечены вечные, нескончаемые муки.

Ещё одним человеком, подорвавшим доверие Творца, стал Шобель — маг, открывший в себе способности к управлению тьмой и бывший советником во время людской жизни. Деймон действительно доверял ему и даже дал возможность стать Хранителем Бездны, однако тот некоторое время спустя поднял крупное восстание, выпустил души и устроил в мире настоящий хаос.

Этот процесс стал последней каплей. Восстание было подавлено, сам Шобель аннигилирован, а его место заняла Адрианна — девушка, которую Деймон при всей своей безэмоциональности и чёрствости сумел полюбить, и с которой прожил очень долгое время.

Вот только он был бессмертным, а она — обычным человеком. По истечению своего века Адрианна умерла от старости, а её душа отправилась в рай.

Но случилось «Восстание мрака», и Великий Творец нарушил одно из правил — возродил девушку, но не в её обычном облике, а даровав ей небольшую часть своих сил. С тех пор Адрианна стала владыкой бесконечной пустоты, наречённой «Голосом Бездны».

После восстания Шобеля, великие Семеро покинули людской мир, оставив наместников. Это событие дало старт Третьей Эре, продлившейся почти полторы тысячелетия. За это время произошёл огромный скачок в развитии как магии, так и технологий, однако столь бурный прогресс привёл к многочисленным конфликтам между людьми и вследствие — к войнам. Начиналось всё с битв за ресурсы, но затем переросло в настолько крупный военный конфликт, что ни осталось ни единого клочка земли, не затронутого ими.

«Войны магов стали тем самым ужасом, от которого старики оберегали детей. Любая война — это всегда ужасно, ведь у них не бывает положительного итога. Ты можешь получить территорию, но она будет выжжена дотла. Ты можешь получить людей, но они поколениями будут ненавидеть тебя. Ты можешь получить славу, но она станет твоей ловушкой, когда ты оступишься…»

Роберт фон Лексорон, генерал армии Империи Альтагара, 304-ый год, 4-ая эра.

«Хуже всего становится, когда в войну не по своей воле оказывается втянут весь мир, и благородная защита перестаёт разделяться с холодной жестокостью и кровавой жаждой. Посмотрите, к чему привели наши действия: мы уничтожили Адессеонский континент, а ведь там находился наш главный технологический очаг. Люди понесли потери в без малого пятнадцать миллионов душ, а сколько полегло из эльфов, дварфов и остальных одному только Великому Творцу известно. Мир на сотни лет превратился в выжженную пустошь, и только мы этому виной. Из-за нас в центре континента больше невозможна жизнь, и только мы виноваты в том, что боги отвернулись от нас…»

Эверт-Ян дер Волланд, глава Имперской Гильдии Магов, 312-ый год, 4-ая эра.

Мировая Война, объединившая в себе множество локальных конфликтов, получила название Война Магов и окончилась тем, что в центре Адессеонского (Западного) континента, а годом позже и в центре Ислонского (Восточного) произошло высвобождение огромного количества энергии, которая беспорядочно разнеслась во все стороны, уничтожая практически всё живое на своём пути.

На три столетия мир превратился в безжизненные пустоши, на которых пытались выжить несколько общин. Восточный континент сумел восстановиться через время, лишь в эпицентре оставив то, что сейчас именуется Нестабильными Землями. А вот Западный — нет. Человеческая жизнь в нормальном её виде на нём невозможна до сих пор.

Высвобождение энергии ознаменовало конец третьей эры, после чего наступили «безжизненные времена». Триста лет выживания на обломках когда-то стремительно развивающейся цивилизации, голода и множества опасностей в виде магических аномалий, хищников, нежити и прочих монструозных тварей. Когда нестабильность спала, люди начали постепенно возвращаться к привычному укладу жизни, пусть прежним он уже не был.

Вместо стремления к созданию парового двигателя, первобытное примитивное общество, племена и развитие заново. За долгие прошедшие с этого момента восемьсот лет люди постепенно восстановили то, что потеряли, хоть и далеко не полностью.

И удивительно, но пока четвёртая эра не была отмечена какими-то глобальными событиями…

Глава 19

Очередное утро началось внезапно. Ещё с предрассветным солнцем в наше крыло явился надзиратель и объявил о том, что в полдень за нами прибудет караван, что повезёт нас в Фолпорт. И несмотря на то, что времени на сбор было предостаточно, оно по сути своей и не требовалось, ведь ни у кого из нас особо не было личных вещей.

И, тем не менее, за час до отбытия Гробовоз вместе с нашим надзирателем куда-то отлучился и через пару минут вернулся, неся с собой небольшой старый мешок.

— Старый дядька Гробовоз, я подарки вам принёс. Правда, нету у меня ровным счётом ни хрена кроме разве что гов… Ух срифмовать бы сейчас, но случай не тот, — радостно произнёс он при входе, а затем продолжил, — Мы ж с вами, хоть и заключённые, но направляют нас в «город-тюрьму» как работников. Короче, привилегию мы с вами определённую получили… Ну как мы… Если говорить честно, то только я, но мне выдали набор цивилизованного гражданина… В тройном размере.

— То есть ты выбил для нас что-то хорошее? — уточнил Бездух, хотя и так знал, о чём идёт речь.

— Именно так, — кивнул Гробовоз, — Тебе-то я уже суть прояснял, а вот нашему одноногому ещё нет, поэтому внимайте, многоуважаемый господин, — саркастично обратился он ко мне, — Выражение про то, что все мы — лишь детальки одного механизма, слышал? — я молчаливо кивнул.

— Ну так Фолпорт — это идеальное и самое наглядное олицетворение вот этого вот выражения, — подытожив, продолжил он, — Вот он находится в самых, что ни на есть, е**нях. Если говорить по честному, то от этой крепости отходят всего две дороги. И ещё морской порт, но это не так важно, — отмахнулся Калькас, — Одна из них — основной северный тракт, но большинство крупных торговцев ходят по нему только летом. Те же южане в зимний сезон туда вообще не суются, а в Фолпорт приезжают только местные окрестные торгаши. Вторая ведёт до Шаононта. По ней, кстати, и нас повезут. И вот эта дорога, несмотря на то, что это такой же тракт, причём единственный, связующий с крупным городом напрямую. И вот этом путём пользуются круглый год, но опять же только лишь торгаши из Шао’нонта, а этот город по сути живёт за счёт того, что производит артефакты. Тёмные, к тому же. То есть особо много Фолпорту, которому постоянно требуются то провизия, то материалы, то ещё что-то они много дать не могут, поэтому по большей части наша любимая тюрьма живёт за свой собственный счёт, поэтому каждый заключенный там — часть всего огромного механизма, который перемалывает большинство своими шестернями. Причём часть легко взаимозаменяемая. Но не оттого, что их заключенных делают безвольных рабов… Ну, за исключением каторжников. Этих без вариантов отправят в шахту, а остальных поставят на низкие должности на городских фабриках. Кого-то поставят повыше, кто по умнее или по богаче будет, но суть не в этом. Все в Фолпорте находятся на заработной плате. И большинство на едва ли не на самой мелкой, которая только может быть. Короче, платят настолько мало, что, если купить чуть-чуть еды, то не хватит на одежду и предметы малейшей гигиены и наоборот, купишь себе перчатки на зиму, и придётся пару дней поголодать. Иногда это приводит к не самым приятным последствиям из разряда болезней и смерти. А так как господин комиссар хороший и не хочет, чтобы его заслуженный источник информации, поэтому решил нам немного комфорта предоставить. Хотя, на самом деле, я думаю, на него твои согильдейцы надавили, ибо маги в Фолпорт попадают крайне нечасто, но все как один выбираются живыми и невредимыми. Так что посмотрим, что в итоге из этого выйдет…

***

Караван пришёл в срок. Вереница телег и фургонов расположилась во внутреннем дворе и тут же начала заполняться. Телеги стремительно загружали различными ящиками и бочками, после чего старательно укрывали полотном. И груза, надо признать, было чересчур много. О наполнении многих ящиков не было известно никому, хотя слухи среди местной массы разносятся чертовски быстро.

Фургоны же были приспособлены исключительно под перевозку людей. Условия в них были даже хуже спартанских, ибо в стандартный деревянный фургон с небольшим люком в полу, явно выполняющим функции отхожего отверстия, запихивали, а иначе это и не назовёшь, по полтора десятка людей, отчего те чувствовали себя несколько… стеснённо. Таких фургонов было шесть, ещё в один сложили небольшую часть груза — мешки с крупами и кормом — и посадили нас троих, а также мелкого белобрысого пацана, которого, как сказал Гробовоз, поймали на воровстве у какого-то аристократа, и тот путём нехитрых манипуляций с некоторой суммой денег сделал так, чтоб пацана засадили далеко и надолго. Спасибо, что обошлось без отрубания рук, хотя такой метод наказания тоже иногда практиковался.

А вот последний немного отличался от остальных. Во всех фургонах на боковой стенке было небольшое решётчатое окошко, через которое внутрь поступал хоть какой-то свежий воздух. Этот же был глух полностью. Однако в него завели человека. Как я успел заметить, мага.

Уточнение о том, кем является этот человек, не принесло результата. Гробовоз не знал об этом заключенном, а ведь он знал всех. И судя по тому, что на этом маге был не только аналогичный моему ошейник, но и наручники, отсвечивающие рунной вязью (Об их функциях я мог только догадываться), маг этот был весьма необычной во всех смыслах персоной.

***

Конвой отправился в полдень. Сколько должна была по плану длиться наша дорога, я не знал. Однако Гробовоз «обнадёжил», что тряску и неудобства придётся потерпеть каких-то пару недель с учётом нашего темпа, после чего весело усмехнулся. Однако меня и Чарли это не слишком обнадёжило.

И вот потянулись дни. Однотипные, однообразные и раздражающие, приносящие злобу и боли в спине. Даже истории Гробовоза не скрашивали общее настроение, хотя, надо признать, мальчонке, что был с нами, они действительно помогали.

Он был крайне напуган поначалу, но старик Калькас отнёсся к нему по-отечески, словно чувствуя жестокую несправедливость по отношению к суровости наказания.

А история у этого парнишки оказалась весьма печальной. Его семья были простые ремесленники из одного из бедных близ доков. И соразмерно месту жилища, они тоже были крайне бедны. Конечно, на жизнь худо-бедно хватало, но постоянно приходилось на чём-то экономить.

А потом их не стало. Пожар в мастерской унёс жизни и матери, и отца. Они просто не успели выбраться и задохнулись в едком дымовом чаду. Небольшую квартирку уже через несколько дней забрали за долги, а самого пацана быстро выкинули в приют, откуда тот уже через несколько недель сбежал. Дальше начал побираться, ночевал на улице и пару раз в ночлежке. Еду или выпрашивал и находил на помойках. Однажды попытался выкрасть из фургона, но тут же попался, а после оказался здесь.

На самом деле, история довольно классическая для многих беспризорников Катраса. И благо, что она не обрела весьма распространённый, крайне мрачный конец.

***

Старик действительно старался скрасить не самые приятные перспективы, придавался воспоминаниям и всячески надеялся хоть немного развлечь мальчонка. Однако тот всё также оставался мрачен, хоть и перестал бояться нас.

Худоба от истощения, понурое, впалое, уставшее лицо, бледная, болезненная кожа, порванная накидка из какой-то старой мешковины делали его больше похожим на иссохший скелет, чем на мальчика, который ещё недавно радовался жизни.

Хотя временами к нему возвращались небольшие намёки на былые времена. Особенно с упоением он слушал истории об эльфах, которые травил Гробовоз.

Старик Калькас по молодости, если верить его словам, как-то оказался в одном из их поселений приграничных с землями Алридинской Империи эльфийском поселении, и быт его, надо сказать, кардинально отличался от подобных ему людских городов.

В первую очередь, причиной этому послужило то, что в отличие от людей эльфы не ударились в столь объёмное исследование магии, предпочтя этому узконаправленное развитие. Однако компенсировали они это тем, что попытались воссоздать утраченные после кошмарных Войн Магов и трёх столетий пустошей технологии.

И надо сказать, у них это постепенно, но получилось. Невероятно дорогие для других разумных эльфийские колоссы стали настоящим прорывом в транспортной индустрии. И это неудивительно, ведь их можно было назвать неким аналогом автомобиля. Правда, отличающимся от первых тем, что управлять ими могли лишь маги за счёт собственной энергии.

Это был главный минус их использование. Скорость и больший комфорт не могли компенсировать катастрофически малый запас хода, по этому эльфы использовали их чаще выставочно нежели действительно в практических целях.

Другой же отраслью, в которой продвинулась восточная раса являлось создание огнестрельного оружия. Энергетические магические снаряды делали их армии сравнительно с людскими несколько сильнее, однако у этого был собственный противовес, ведь в каждом отдельно взятом случае людской маг мог легко уничтожить эльфийского стрелка и наоборот. Эльфийский воин в огнестрелом мог спокойно избавиться от мага, пустив в того несколько снарядов.

***

Поездка была долгой. Даже слишком. Изматывающее нахождение в замкнутом пространстве сказалось даже на, казалось бы, неунывающем Гробовозе. Неделю спустя даже он отрешенно сидел, иногда что-то говорил, но по большей части пребывал, как и мы с Бездухом, в давящем молчании.

В других фургонах ситуация была гораздо хуже. По крайней мере, из того, что я слышал из разговоров наших конвоиров, количество заключенных сократилось на дюжину человек. Причину раскрывать не стали, но, судя по всему, произошла кровавая драка, после которой какое-то количество человек отправилось в мир иной, а ещё некоторые стали недееспособны. Таких в ночи добили сами конвоиры, а тела схоронили в ближайшей деревне.

Остальные же после этого случая стали сидеть настолько тихо, насколько это было возможно. Позади остались Шаононт и ещё парочка небольших городов. Впереди была лесная дорога сквозь урочища хвойников и почти прямой путь до Фолпорта. Каких-то пару дней, и на смену одним мукам придут другие.

Однако внезапная остановка изменила наши планы.

Дневной привал закончился всего пару часов назад. Караван вновь двинулся в путь. Колдобины сильно били по осям, но фургоны упорно шли вперёд сквозь лес, сливающийся единой сплошной стеной по обе стороны от дороги. Но затем мы резко остановились, а матерящийся где-то снаружи комиссар никак не добавлял оптимизма этой ситуации.

Через небольшое окошко виднелась часть поваленного дерева, крайне некстати закрывшего нам дорогу. Убрать его, конечно, было возможно, но это бы заняло довольно много времени, поэтому комиссар сразу начал планировать разворот и другой путь.

Однако внезапно его голос прервался, а со стороны окружающего нас леса раздались многочисленные щелчки и свист выпущенных стрел, не сулящий ничего хорошего.

— Нас атакуют!!! — крик одного из конвоиров оборвался кровавым всхлипом. В стену фургона, пробив ту на вылет, вонзилась стрела с покрасневшим кремниевым наконечником.

Раздались яростные, матерящиеся крики, забили ружья. Через маленькое отверстие внутрь проникли следы порохового дыма. Нападавших было много. Даже слишком. Мальчишка сразу забился между мешков — ему стало невероятно страшно. Нам, к слову, не сильно меньше.

Бесконечный грохот и вскрики умирающих людей проникали в уши вместе с первобытным, необузданным страхом. Что происходит снаружи? Что-то страшное. Неспроста атака пошла именно на тюремный конвой. Кого-то вытаскивают? Возможно. Повезёт, если они достанут его, а остальных просто не тронут.

Однако надежда на это таяла с каждой секундой, с каждым выстрелом, ударом, раздающимся снаружи.

А потом всё стихло. Также внезапно, как и началось. Не стало ни выстрелов, ни криков — одна сплошная, практически гробовая тишина.

— Открыть повозки, найдите его! — снаружи вновь донесся голос. Незнакомый. Явно не кого-то из конвоиров. Кто бы не был обладатель этого голоса, говорил он с прямо-таки характерным славянским акцентом. Алридинец, — Не дай бог, вы-идиоты его подстрелили!

Дверь резко распахнулась. Два человека сразу направили на нас ружья. Дневной свет в тесном полумраке ударил по глазам, отчего их фигуры превратились в серые безликие силуэты. Мгновение спустя, когда руки рефлекторно оказались подняты, а взгляд сумел сфокусироваться, картина не слишком изменилась.

Серые закрытые одежды, серые маски, за которыми виднеются лишь цепкие, озлобленные взгляды. Глаза тут же упали на целящиеся в нас дула.

— Вышли, быстро, — рыкнул на нас один из напавших. Гробовоз подчинился мгновенно, мы с Бездухом — за ним. Мальчишка замешкался буквально на пару секунд, и его тут же за шкирку выволокли из фургона.

Серые маски тут же окружили нас и вывели к остальным. Без жертв среди заключенных не обошлось. Кто-то явно попытался сбежать в суматохе и тут же был убит. Раненых, судя по всему, также добивали. Слишком много тел лежало возле разбитых выстрелами фургонов. Среди конвоиров пленных не брали.

А вытаскивали нападавшие того самого мага. На нём всё та же тюремная роба, но лицо теперь выражает лишь высокомерие, презрение к остальным, выстроенным перед ним и бандитами, что держат выживших на мушке. Ошейник и наручники с него были сняты. Перебирая пальцами, он будто бы наслаждался каждой секундой и смаковал каждый момент свободы.

Всё ещё с оковами на руках, с промелькнувшей на миг радостью, но держащимся в глазах страхом, заключенные смотрели на него и ожидали чего-то. Кто-то смирился, в ком-то ещё тлела надежда.

— Итак, — противным голоском он взял слово, — Вы можете выразить благодарность моим людям за то, что даровали вам свободу. Однако в виду, скажем так, обстоятельств, ваша дальнейшая дорога будет или параллельно моей или отдельно от неё. Так скажите, кто готов послужить на общее благо, и пойти со мной?

Из трёх десятков заключенных только несколько согласились. Маг тут же попросил вывести их из строя.

— Хорош-ш-шо, — протянул он, — Этого достаточно. Освободите их, пусть соберут оружие и снаряжение. Остальные же… Ах да, спасибо, — к нему подошёл один из нападавших и протянул пистоль — блестящее в солнечном свете серебряное оружие с гравировкой в виде рунной вязи, — Как приятно, когда подчиненные — толковые люди. Так вот, с остальными, даст бог, мы больше не свидимся. Прощайте.

С этими словами он повернул руку в сторону стражника, что всё ещё держал за шкирку мальчишку, затем опустил её, взвёл курок и выстрелил.

Одно мгновение, один щелчок, один выстрел, громогласным эхом оставшийся в ушах. Переменилось всё. До этого в голове витал страх, теперь на его место встала самая настоящая ненависть.

Орудие казни ещё дымилось, а эта мразь ухмылялась, смотря на заваливающееся телоневинного мальчишки. Заряд попал точно в левый глаз, на вылет прошибив ему череп. Кровавая клякса украсила серое одеяние стражника, а тому это было только в радость. Он отпустил мёртвое тело, кинув то в грязь.

— Убить всех.

Команда прозвучала коротко. В ту же секунду округу заполонил грохот ружей. Взмыли в воздух алые брызги. Головы впереди стоящих превратились в кровавое месево. Те, кому повезло больше, сразу ринулись в разные стороны. В основном, в лес. Я был среди их числа. Насчёт Гробовоза и Бездуха был не уверен. Когда всё началось, моментально рванул в лес. Ненависть всё ещё бушевала внутри, но спасение жизни было превыше этого.

Выстрелы, будто коса смерти, преследовали меня. Они палили в лес, надеясь задеть ещё кого-то. То и дело рядом взрывались щепки, царапая лицо, вздымалась земля на кочках, заставляя то и дело менять направление.

Но погони не было. Тишина позади, сопровождаемая только шелестом ветра, настала достаточно быстро, но я всё равно бежал вперёд. Прочь, от одиночных выстрелов раздающихся вдали. По сторонам то и дело мелькали человеческие силуэты — такие же счастливчики, кому повезло скрыться.

В какой-то момент усталость дала о себе знать, и нога заныла пронзающей болью. По собственным ощущениям, я сделал марш-бросок в километра три, так что остановившись и убедившись, что преследования более нет, я прислонился спиной к одному из деревьев и, испустив шумных выдох, взмыв взгляд к серым небесам, на несколько секунд закрыл глаза.

Вроде и сидел так совсем недолго, но мгновения стали вечностью. Во тьме возник один единственный миг. Выстрел, и брызги крови — всё, что застыло перед наливающимися кровью глазами. Бешено стучало сердце в нарастающем порыве ненависти. Одно единственное чувство терзало разум — желание убить, растерзатить, повесить, затем воскресить и устроить жестокой мрази пытки девяти кругов ада… И бесконечно повторять этот процесс. Плевать на всю ту охрану, на всех тех ублюдков, что защищают гнилую тварь — мысленно я поклялся себе лично отправить его в глубины преисподней.

Не знаю, сколько я просидел в собственных мыслях, но очнулся только в момент, когда за ближайшими кустами раздался хруст веток. Даже дёрнуться я не успел: силы просто оставили меня, но прошло недостаточно времени, чтобы ноги, спина и всё тело были вновь готовы к резкому движению. Да и как-то плевать стало на всё внезапно. Будь что будет.

Однако чего я не ожидал, так это того, что на поляну буквально вывалятся задыхающийся Гробовоз и кое-как ползущий за ним Бездух.

Глава 20

— О-хо, живой-таки, собака, — с искривлённой улыбкой радостно прохрипел старик…

Удивлению не было предела. Когда всех оглушила канонада выстрелов, люди рванулись в разные стороны. Крики и ругань в первые же мгновения затихли под грохотом ружей, и никто не думал об остальных. Не до этого было. Каждый надеялся лишь на собственное выживание, и я был не исключением.

Сейчас же я был просто-напросто ошарашен. Видеть этих двоих было сродни настоящему чуду, но вот они стоят передо мной — уставшие, грязные и потрёпанные. Серые робы потрёпаны и порваны от веток и кустов. Правый рукав Бездуха отсутствовал и использовался как перевязка левого плеча.

— Давно ты здесь? — резко выдохнув, выпалил вопросом Чарли.

— Не знаю, — покачал я головой, — Но не особо.

— Надо передохнуть, а потом идти дальше, — продолжил Бездух, — Если до темноты из леса не выберемся, мне кони отбросим тут.

— Он пра-а-ав, — хрипотой отозвался Гробовоз и привалился к соседнему дереву, довольно улыбаясь, — Но чуть-чуть времени у нас есть.

— А ты в этом так уверен? — несмотря на общую радость, страх преследования всё ещё занимал ой разум.

— Они — всё. Постреляли и хватит, — процедил старик, — Не побегут по лесу. Кого на месте уроды, — слово он прямо выделил, практически прорычав его, — прикончили, им хватит. На остальных понадеются, что сами сдохнут…

***

Передышка была долгой. Какое-то время мы просто сидели, даже не разговаривали, переводя дыхание. Потом слова нарушили леденяще спокойную тишину. Да и то, обсудили дальнейшие планы, что нам делать. Буквально только что произошедших событий никто из нас не решался коснуться. Слишком это жгло душу. Страхом или ненавистью — неважно.

Мы могли что-то сделать. Возможно, даже ценой своей жизни. Но не сделали. Прошлого уже никак не изменить, и на каждом из нас теперь петлёй повисло тяжёлое чувство вины, от которого просто так было невозможно избавиться.

По едва протоптанной, поросшей травой тропинке мы шли на юго-восток. Вязкая грязь то и дело заставляла останавливаться и задумываться, а не заблудились ли мы. Всё чаще казалось, что путь идёт всё дальше вглубь леса, и лишь небольшие просветы среди ровных и скрюченных, молодых и старых стволов вселяли небольшую надежду. Сколько нервов уходило в бездну, когда эти просветы оказывались травяными проплешинами среди лесного покрывала.

И всё равно мы продолжали идти. Тропинка окончательно исчезла под ковром из опавших гниющих листьев. Небесная серость оставалось неизменной, но ночной мрак неумолимо опускался на мир, пусть у нас в запасе и была фора в пару часов.

Гнетущее молчание под хлюпающие шаги временами разбавлялось разговорами, но накопившаяся усталость, боли в стёртых ногах совершенно не прибавляли желания хоть что-то обсуждать. Не сейчас, по крайней мере.

Так было до того, как Бездух не заговорил о нём. О том маге-заключённом, ублюдке, сумасшедшем палаче.

Как оказалось, этот человек, хотя человеком после всего его сложно назвать — максимум, тварью — имел в собственности лавку магических товаров, и именно у него Чарли приобрёл тот самый трактат, из-за которого он попал в изолятор. Сам же маг вероятно должен был отправиться в Фолпорт из-за связи с тёмной магией и оккультными организациями. Впрочем, теперь это было уже неважно.

Нам необходимо было скрыться и затеряться среди людей, а он со своей бандой скорее всего направился на восток. На запад сейчас путь закрыт — переполох заставит корпуса стражи, находящиеся возле Катраса, стоять востро. И в ближайшее время каждому из нас лучше туда не возвращаться.

***

В этой части Империи было достаточно много небольших городков и поселений, через которые постоянно ходил народ и где не особо задерживался. В подобных безликих местах можно было бы переждать какое-то время, однако имелась небольшая проблема. Если от серых тюремных роб избавиться довольно легко, то от давящего ошейника гораздо сложнее, и он может вызвать слишком много лишних вопросов и подозрительных взглядов, что чревато проблемами.

Из леса мы выбрались в тёмном вечернем сумраке. Разрезая покрывало из сотен деревьев, на юго-восток уходила волнистая линия из изъезженной колеи. Двинувшись вдоль этой дороги, вскоре впереди заметили несколько тусклых огоньков, что мелькали будто горстка светлячков.

Деревушка. Чёрные силуэты низеньких домов аккуратно выглядывали из-за деревьев, где-то там же сновали и людские силуэты. Поселение было совсем небольшим. Вероятно, одна из тех маленьких деревенек, где обитают от силы пара десятков местных жителей и ведут своё рутинное существование.

— Вы ждите здесь, — внезапно тихо скомандовал Бездух, до этого погруженный в задумчивое молчание, — Я схожу, посмотрю, что там и как. Если вдруг что, подам какой-нибудь знак, а если всё в порядке будет, приду и скажу, ясно? — мы кивнули, — К-хе, отлично, — он развернулся и пошёл вдаль.

***

Деревушка и впрямь была небольшой. Полузаброшенная, она постепенно погружалась в тихий вечный сон с уходом отсюда даже исконных местных жителей. Многие дома стояли опустевшими хатами с поросшими травой и бурьяном участками. Одна из многих, что стоит в Альтагарских лесах и рано или поздно исчезнет, как и память о ней.

Бездух аккуратно подобрался ближе и встал, возле одного из домов, наблюдая за происходящим. Обитаемых от силы десяток домов, жители в основном старики. Стражи нет. Никаких магазинов, постоялых дворов — ничего. Только старые хаты.

Из этого можно было вынести единственный плюс — заброшенные дома могли послужить отличной крышей над головой. Вряд ли местные, если не давать повода, станут туда заглядывать.

Чарли обошёл деревушку, взглянул на то, как разбредаются по домам местные жители, понял, что на улицах ничего полезного не раздобыть, поэтому уже направился обратно, как вдруг услышал позади себя хрипловатый старческий голос:

— Молодой человек, подождите пожалуйста, — Бездух обернулся и увидел неподалёку стоящую на дорожке сгорбленную старушку, возле которой на земле лежала корзина и куча выпавших оттуда светлых тряпок, — Вы можете мне помочь?

Чарли резко замер. Вот хотел же обойтись без встреч с местными жителями, да не удалось. Ладно хоть, это оказалась подслеповатая бабушка, а не какой-нибудь пьянчуга. Ему хотелось ничего не ответить и быстро скрыться в лесной темноте: чем меньше об их присутствии здесь будут знать, тем будет лучше. Однако в голове родился план:

— Да, конечно, — Чарли подошёл ближе и начал аккуратно собирать рассыпавшиеся тряпки — простыни, наволочки, — Вам не помочь донести?

— Ой, милок, это было бы чудесно, — заулыбалась старушка беззубой улыбкой, а затем с той же улыбкой посмотрела на Бездуха, отчего могло показаться, что глаза превратились в две морщинки, коими было покрыто лицо, — Ой, а ты ж не здешний, да?

— Вот же ж, — пронеслось в мыслях, — Упаси Творец, ещё расспрашивать начнёт, — на мгновение испуг проступил на лице, однако Чарли спокойно ответил:

— Да, не здешний. Мы с моими друзьями направлялись из Фолпорта в Аргорум, — вспомнилось название одного из недалёких относительно крупных поселений, — Да там, — вскинув руку, он указал в сторону, куда уходила тёмная волнистая полоска дороги, — дорогу завалило, возница сказал, чтоб дальше пешком шли до ближайшего города, там уже транспорт себе искали.

— Так это, а друзья твои где? — недоуменно посмотрела старушка.

— Да-к там, на развилке ждут, — пожал плечами Бездух, — Мы идём, смотрим — деревушка впереди, а света никакого нет. Ну, думаем, заброшена. Вот я и решил посмотреть, есть ли тут что. А потом думали дальше по другой дороге пойти.

— Долго вы идти будете, — покачала головой старушка, — Нет там ничего. Все, кто был, или уехали уже давно или умерли… И так до самого Аргорума… — грустно подытожила она.

— Н-да-а, не есть хорошо, — одновременно наигранно и правдиво протянул Чарли, — А вы не знаете, где остановиться можно тут?

— Ды-к это, — задумалась она, — милок, а вы мне не поможете?

— Поможем, коль дело не страшное, — пожал плечами Бездух, — А что надо-то?

— Да мне в домике моём надо бы кое-что подлатать, — улыбнувшись, продолжила старушка, — А я вам поесть сделаю, отдохнёте с дороги.

— О, так это вообще отлично, — согласился Чарли, прикинув в голове новый план. Остаётся только найти нормальную одежду, и будем похожи на нормальных людей, — Тогда я позову этих дурней, и мы к вам вернёмся… Но прежде позвольте помочь вам донести вашу корзинку.

Собрав всё рассыпанное Чарли ловко подхватил корзинку и медленно направился за семенящей старушкой. Она подвела Бездуха к самой обычной довольно старой бревенчатой избе с дощатой крыше и совсем уж небольшим деревянным крыльцом.

Домом явно давно не занимались. Крышу явно следовало починить: трещины в досках было видно невооруженным взглядом. Ставни уже давненько покосились, окна замутились, дверь держалась больше на словах, чем на проржавевших петлях.

Внутренности не слишком отличались от внешнего вида. Та же скудная, зачахлая в старости обстановка. Одна единственная комната, три окна, задёрнутые старыми серыми занавесками, печь, люк в подвал, стол со стульями, лавка, небольшая кровать да шкаф. И всё это источает ту самую старость. В воздухе витают частички пыли, оседая на деревянной мебели. Стоит запах от развешанных на верёвке трав. Есть в этом что-то странное, уютное, несущее память о давно ушедших временах.

— Милок, ты на лавку положи и иди, — сказала старушка, когда Бездух вошёл в дом.

— Так это, а с чем помочь-то надо будет?

— Так, это, вон смотри, — она рукой толкнула дверь и та противно заскрипела, — Тут вот смазать петли надо, крышу тоже подлатать чуть-чуть, там вот ножку к кровати прибить покрепче… — горько вздохнула, словно задумавшись, и продолжила, — Понемногу везде, да как мужа своего схоронила и заняться этим уже и некому. Вот и накопилось.

— Бабуль, да какие вопросы, сделаем всё, — улыбнулся и поклонился в реверансе Чарли, — Только это, инструменты-то у тебя есть?

— Да есть, милок, всё есть. В подвале где-то лежит.

— Прекрасно, — ещё больше заулыбался Бездух, — Тогда подождите буквально пять минут, я скоро вернусь.

***

Его силуэт был виден издалека. Когда Чарли шёл в деревню, его силуэт буквально растворился в зарослях. Сейчас же он абсолютно спокойно шёл по дороге, ни капли не скрываясь. И даже несмотря на сгущающуюся темноту, было его видно просто прекрасно.

— Ты чего так долго? — сразу же наехал на него Гробовоз, — Мы тут уже как собаки закоченели.

И он был прав. С темнотой пришёл и холод. Ледяные порывы то и дело продирались сквозь деревья, а тонкая серая роба не спасала не идущего по коже озноба.

— Спокойно, нам повезло, — Чарли выставил руки в примирительном жесте, — Там в деревне бабка есть. Я с ней немного договорился. Короче, нас с вами отпустили с Фолпорта, отправили в Аргорум для восстановления, так сказать, в правах гражданина, но дорогу, скажем так, завалило, — он обвёл нас взглядом и, видя непонимание, продолжил, — Бл**ь, ну город тут неподалёку есть. Может, в паре дней пешего пути. Короче, договорился я до того, что мы ей поможем, дом чуток подлатаем, а она нам ночлег и еду, и если повезёт, то ещё и одежду.

— То есть её вообще не смутил побито выглядящий мужик в тюремной робе? — Ксавьер с небольшим удивлением посмотрел на него, левая бровь поползла ввепх.

— Так из Фолпорта же прём, о чём ты, старик?

— И он её тоже не смутит, — Гробовоз указал на меня, — Знаешь ли, если бы ко мне в дом, без обид, — он бросил на меня короткий взгляд. Я ответил таким же коротким кивком, мол «нет проблем», — завалился человек такого вида, то я бы трижды подумал, стоит ли его пускать.

— В крайнем случае, там полно заброшенных домов: найдём, где переночевать.

— Ы-ых, ладно, пошли.

***

В моей голове имелись определённые сомнения, у Калькаса — тоже, однако приняли нас тепло. В печи уже стоял котелок, наполняющий дом аппетитным запахом какой-то стряпни. Старушка радостно приветствовала нас, говорила о том, как хорошо, что мы появились, сразу же показала всё, что надо было подремонтировать.

Некоторые из дел было решено сделать сразу, отчего бабулька просто просияла. Ровно встала кровать, перестала скрипеть дверь. В благодарность на столе моментом появилась отварная картошка, придавшая каждому из нас сытости.

Как только мы закончили с делами в доме — крышу и крыльцо было решено оставить на утро из-за опустившейся на мир темноты — старушка залилась разговорами. Расспрашивала о том, как дела в северном городе, как в целом была тамошняя жизнь и какие у нас в дальнейшем планы.

Тут уже своё слово взял Гробовоз и начал вещать о тяжести жизни в неволе, о каторжных работах и нелёгкой судьбе, когда и лорд и нищий становятся едины. Поэтому в этой странной троице оказались бывалый работяга, простой парнишка с нелёгкой судьбой и маг, которому не повезло оказаться не в то время не в том месте.

Старушка прониклась к его словам, высказала сочувственную речь, поспрашивала его ещё по мелочи. Старик тактично спросил, нет ли возможности раздобыть где-то нормальную одежду, а то в городе нас воспримут не очень хорошо. Ответ был горестный вздох, и печальная история.

Эта бабушка во времена, когда деревня ещё не начала медленно, но верно оставаться на страницах истории, была местным портным. Шила и мужу, и внукам, которые тут давно не живут, и другим деревенским одежду.

И вот однажды готовясь к приезду внуков, она нашила много одежды в качестве гостинцев: рубах, штанов, шапок. Однако деревню захлестнула эпидемия. Муж-сапожник заболел и скоропостижно скончался, а семья решила не приезжать в столь неблагополучное место.

— Ему она не пригодилась, так пусть хоть вам послушит, — грустно подытожила она, — Вон возьмите, в шкафу лежат.

— Так, если это ваше, то не стоит, наверное, — сказал я, взглянув на опустившую глаза старушку.

— Да-да, мать, — вторил мне Гробовоз, — Если тебе эти вещи дороги, нам они не нужны. Мы тогда чё-нить другое поищем.

— Нет-нет, ребятки, вы старой бабушке помогли, — она подняла взор и обвела нас небольшой, но искренней улыбкой, — И сделали вы больше, чем все мои внуки-раздолбаи за всё время. Я вам как-то отплатить должна, а вы мне ещё и крышу хотите починить. Если я вам просто на дорожку отсыплю, маловато будет. А так хоть хорошим людям помогу.

— Ды-к, нас-то не слишком хорошими можно назвать, — вставил комментарий Бездух.

— Я же вижу, не стали вы меня грабить, хотя могли, не стали мучить, убивать, а помогли, ещё и золота не требуете, — пробурчала она, — Вижу же, что в есть в душах ваших что-то хорошее, значит, не зря помогу.

— Спасибо, мать, правда, во век не забудем, — раскланялся Гробовоз. Мы с Бездухом также сердечно отблагодарили её.

На утро же сразу приступили к тому, чтобы решить все оставшиеся проблемы. Выправили ставни и пол на крыльце, заделали крышу. К обеду всё было почти готово, а баба Римма к тому времени успела собрать нам пожитки. Из одежды мы взяли себе по рубахе да штанам — большего не требовалось. Бездух только с разрешения старушки взял ещё пару сапог. В своей обувке он до крови стёр ноги.

Покинули мы её спустя пару часов после обеда. До Аргорума было относительно недалеко, к темноте должны были дойти. С собой каждый получил по свёртку с небольшим количеством еды: солонины, каких-то сухофруктов и ломтю хлеба. Прощались с улыбками, и повезло, что другие местные как-то не испытали особого интереса к нашим скромным персонам. Хотя пару косых взглядов мы всё же поймали, поэтому задерживаться точно не стоило.

Впереди ждал Аргорум…

Глава 21

Аргорум — один из многих старых имперских безликих городов. Совсем небольших, неотличимых друг от друга. Казалось бы, в сравнении с другими этот населённый пункт выглядит массивнее, но на деле так и остаётся деревушкой, никак не изменившейся с тех стародавних времён.

Чуть менее тысячи душ населения, четыре сотни домов. Обычных, бревенчатых. Какие ещё могут быть в городе, построенном на проплешине среди бескрайних таёжных лесов. Население — в основном деревенщины-лесорубы. Ничего особенного.

Когда идёшь вперёд по запылённой каменистой лесной дороге, возникает время подумать. Не забивать же его долгими выматывающими разговорами. Теперь можно было сказать, что по наши души никто не следует, однако осторожность никогда не была лишней.

Хромающий Бездух поведал нам, что после Аргорума вероятнее всего отправится на юг в город под названием «Вильма», где его смогут приютить. И отправится уже без нас.

Решение его, на самом деле, было абсолютно понятно. У каждого из нас были свои цели, пусть от части они и совпадали в данный момент.

Гробовоз намеревался вернуться в родной дом — село под названием Когарово. И при этом сам он не был уверен, что деревушка всё ещё стоит на том месте, ведь сам он не был там очень давно, а когда уезжал, она уже постепенно превращалась в заброшенную. Впрочем, всё же он испытывал весьма оптимистичные мысли насчёт собственного возвращения домой.

А вот что касается меня, то вариантов было не так много. В Катрас возвращаться опасно, по крайней мере — в ближайшее время. Есть «Синяя Лисица», и Лекс был бы рад меня видеть. Может быть, я бы даже не был бесполезен, но всё это билось об один момент: от ошейника надо было избавиться.

А это оставляло передо мной один единственный вариант — Вариенвуд. Вряд ли рядовой чародей сможет мне помочь, хотя всё же стоило бы узнать об этом в одном из городов.

По крайней мере, в чём я точно был уверен, так это в том, что Гаррет Виктимус сможет мне помочь. Однако цена, вероятно, за это будет очень высока. А с учётом того, что деньги для него определённо не являются проблемой, ответная услуга могла быть крайне пугающей.

Впрочем, сначала до Вариенвуда ещё следовало добраться.

***

Было в нашем походе и что-то хорошее. Сделав небольшой привал в паре часов от Аргорума, мы обнаружили, что в том небольшом количестве, что у нас было, помимо всего прочего лежал и небольшой бумажный свёрток. Когда нам только вручили этот подарок на дорожку, мы подумали, что в него завернули ломоть хлеба, однако раскрыв его, обнаружили несколько серебряных монет.

Сумма была совсем небольшой, но для нас в данный момент являлась настоящим спасением. Вроде с моральной стороны было досадно, что старушка стала раскошеливаться на нас, а с другой — это сейчас для нас важный аспект собственного выживания, да и вряд ли кому-то из нас придётся ещё раз оказаться в той безымянной деревушке.

Аргорум выглядел не слишком приветственно. Пасмурные небеса скрывали янтарные лучи заката и накрывали городок одеялом из спокойной отрешенности. Людей на улицах было немного, а те, что виднелись нам, довольно неспешно расходились по домам. Не было разговоров, не было привычной городской суеты. Аргорум будто бы дремал в своём мирском существовании.

Мои компаньоны решили отправиться найти нам ночлег. Теперь, по крайней мере, у нас на это имелась возможность. Я же, пока не стало слишком поздно, решил отыскать местного чародея. Спросив у одного из прохожих, выведал, что в городе он есть, а его заведение ещё открыто.

Это оказался довольно простой домишко из природного камня. Три этажа высотой, двускатная крыша, выступающее крыльцо с такими же каменно-холодными поручнями и балясинами, отрешенная вывеска «Чародей» над входом.

Я подошёл к крепкой дубовой двери, постучал. Изнутри донеслось приглушенное «Войдите».

Интерьер представлял собой именно то, о чём можно подумать при словах «дом чародея». Алхимический стол у одной стены, книги и стойка для наложения чар — с другой. Кабинетный уголок с рабочим местом, несколько стеллажей, наполненных книгами и всевозможными трактатами. Помимо этого, загораживая собой светлые стены, в комнате находились ящики, выставляющие напоказ, будто на витринах, различные безделушки: украшения, амулеты и талисманы.

Сам же чародей оказался весьма интересной фигурой. Демонокровным, если быть точнее.

Представителей их люда не так часто можно встретить среди народа. В основном, из-за весьма резких предубеждений в отношении их сущности. Даже в густонаселенном Катрасе их братьев можно увидеть довольно редко, что уж говорить о местах, где общин демонокровных практически нет.

Да-да, народ это в основном кочевой, а те, что ведут осёдлый образ жизни, существуют общинами, зачастую находящимися в более тёплых землях. Скажем, в самой южной части Империи, Южных Королевствах или где-то на юго-востоке континента в Дашкании.

Основные занятия этого люда — торговля и разведение различного зверья. Особенно это пользуется спросом на югах, где вместо лошадей используют ездовых ящеро-драконоподных существ — дрейков, которые являются постоянными спутниками демонокровных.

Торговая репутация народа известна повсеместно. Демонокровные — едва ли не самые скупые, прилипчивые и дотошные торговцы, коих только носит мир. Продавая им что-то, готовьтесь к тому, что эту вещицу у вас заберут за бесценок, а уже через пару минут с пятикратной наценкой к рыночной цене кому-нибудь втюхают.

Чародею на вид было около сорока лет. Лицо далеко не старческое, но морщины на пепельной коже подчёркивают каждую острую черту. Тёмно-серая, весьма необычная в сравнении с обыденной алой, красной и тёмно-бордовой кожей, ярко контрастировала с белоснежными седыми волосами, опускающимися вокруг заострённых ушей, и такими же бровями, похожими на два дугообразных росчерка пера.

Ещё более выделялись его глаза. Яркого-голубого, словно ясные небеса, словно два ярких топаза, цвета, они источали лёгкий свет, характерный для демонокровных, но, если обычно, это воинствующий янтарно-жёлтый огненный взгляд, то здесь же, словно его полная противоположность.

Облачён чародей был в фиолетовую рубашку и такого же цвета брюки

— Приветствую вас, сэр, — он встал из-за стола, учтиво поклонился, — Чем могу вам помочь? Заговор какой требуется или же что-то из алхимии?

— Добрый вечер, — я поклонился в ответ, а затем приподнял рукав, демонстрируя метку, — Могу я вас попросить, чтобы наш разговор не покидал этих стен?

— Разумеется, — демонокровный кивнул, — Я вижу, что вы явно не местный, а раз решили обратиться ко мне, значит, дело серьёзное. Так чего вы хотите, сэр? — я приспустил ворот рубахи, обнажив вид сдавливающего шею металлического ошейника.

— Вот оно как… — удивлённо цыкнув, промолвил чародей, — Беглец из Фолпорта?

— Скорее неудачно сложившиеся обстоятельства, — поморщился я, — И о них я бы не слишком хотел распространяться.

— Понима-а-аю вас, — чуть раздосадовано протянул чародей, — Не волнуйтесь, о вашем визите сюда не узнает ни одна живая душа. Полагаю, вы хотите, чтоб я снял с вас эту штуку?

— Это возможно? — кивнув, поинтересовался я.

— Понимаете ли… — осторожно начал он, — Дело в том, что это устройство снять можно. Механизм его относительно понятен, и мне даже известно, как с этим взаимодействовать, вот только… Снять его есть два пути. Первый из них заключается в снятии тем, кто этот ошейник на вас нацепил. Второй — это механизм, который снимет с вас устройство. Способ этот более долгий и более болезненный, и проблема в том, что у меня нет ни самой машины, ни возможностей для этого, — сжав зубы, демонокровный потупил взгляд, — Единственное, что я вам могу предложить, это выкачать из него энергию. Он накапливает её, и даже, если её там не очень много, то я готов её приобрести, — я разочарованно вздохнул.

— За какую цену-то хоть?

— Ну-у, — чародей задумчиво поднял глаза к потолку, прикидывая варианты, — Если там только крупицы, то много я вам не заплачу, а вот если… Там есть хотя бы тысяча единиц… Условно, разумеется. То, в целом, мы с вами сойдёмся на цене где-то в три сотни лон.

Он явно пытался меня обсчитать: уверенность в этом не покидала совершенно. Впрочем, в гильдии покупкой и продажей энергии как-то не промышляли, да и я сам никогда не интересовался подобной деятельностью. Может, и стоило, конечно, но не сложилось. Сейчас же даже эти несчастные триста лон были мне за счастье.

— Только я вынужден вас предупредить, — демонокровный слегка нервно перебрал пальцами, — Эта процедура весьма… Неприятна, — попытался он деликатно подобрать слово, — В моих условиях это будет происходить на достаточно топорном механизме. Вашей жизни ничего не угрожает, — открестившись, замахал он ладонями, — Пройдёмте, я покажу вам.

Механизм… Доверия не сказать, что внушал. Это был достаточно массивный, местами облезлый деревянный стул с несколькими присоединёнными к нему стеклянными трубками и серебряным обручем, закреплённым в держателе над сидением. Сбоку ко всей этой конструкции крепилась большая деревянная панель с тремя рычагами и несколькими разноразмерными шестренями с обратной стороны.

— Процедура будет недолгой, — более спокойно заверил чародей, — Вам нужно сесть и подождать минут… пять… Может, чуть больше. Прошу.

Я цыкнул, слегка поморщившись, а затем сел в кресло. Чародей подошёл, щелчком снял крепление, надел обруч на мою голову, что сразу холодным прикосновением прицепился к коже, а затем сказал:

— Когда скажу, резко вдохните, — а затем отошёл чуть в сторону, открыл ящик небольшого шкафчика и достал оттуда больших размеров стеклянную колбу, после чего закрепил её горлышко на выступающей свободной трубке. Затем подошёл к панели, отсчитал мысленно, загибая пальцы, пять секунд, и произнёс, — Вдох!

Резко вдохнув, я сразу же ощутил приступ морозной боли. Каждый участок кожи, соприкасающийся с обручем, оказался поражён резким ударом, словно насквозь пробивающим череп. Это продолжалось несколько секунд, после чего голову накрыло крайне противной ноющей болью.

Всё закончилось быстро. По ощущениям прошло совсем немного, гораздо меньше пяти минут. Однако зрение и слух смешались в странную единую какофонию, которая не слишком спешила возвращаться к нормальному состоянию.

Но, когда взгляд сфокусировался, а слух перестал соединяться со звоном, я окинул взглядом помещение и увидел стоящего перед собой демонокровного с колбой в руке, наполненной полупрозрачной голубой, будто наэлектризованной жидкостью.

— Так, ну, всё, — одобрительно рассмотрев колбу, произнёс он, — Источник у вас хороший. Я, честно, думал вам меньше предложить, но тут на четыреста пятьдесят лон вполне набралось. Сойдёмся?

— Вполне, — прохрипел я, вставая с кресла. Обруч уже не сдавливал голову, но ноющая боль всё ещё терзала разум.

Состояние вернулось в норму только через некоторое время. Это было не магическое истощение, но что-то похожее на него. На свежий воздух я уже вышел с хладнокровием в мыслях и с горстью монет в кармане, которые продлят моё существование ещё на некоторое время.

Аргорум не был приветливым для нас городом. Его стоило покинуть как можно скорее…

Глава 22

Аргорум остался позади. В городишке мы провели лишь одну ночь, утром уже двинулись дальше. Вдвоём.

Как и предполагалось, Бездух отправился иной дорогой. Мы же с Гробовозом сели на попутную повозку и отправились дальше на восток. Прощались тепло, но без лишних эмоций. Пути разошлись, и точка. Больше ничего. Хотя старик всё же был опечален, что его, пусть и не слишком долгому тандему пришла пора подойти к концу.

Путь наш был долгим. И не сказать, что сильно приятным. Между небольшими поселениями переходили пешком, где позволяла возможность. Где-то искали попутчиков, где-то прибивались к идущим караванам.

Останавливаться старались или в самых дешёвых ночлежках, которые только могли найти или же в покинутых, заброшенных зданиях, коих, благо, было в избытке. В одном из небольших городков Гробовоз умудрился выторговать у какой-то старушки за абсолютный бесценок мешковатую сумку и огромную такую же старую простынь. Пусть каждый серебрянник у нас в этот момент был на счету, это значительно облегчило нам жизнь.

Неделю спустя мы уже ступали по землям Алридинцев. Северо-восток ещё в стародавние по меркам этого континента времена был заселён этим северным народом. Из того, что я знал, они чем-то были похожи на восточных славян. По крайней мере, исходя из того, что я видел в их культуре.

Стоило оказаться в их провинциях, и практически сразу же равнины с то и дело сменяющими друг друга прослойками сосен сменились на тёмную, густую тайгу. Древесная чернота окутывала со всех сторон, периодически обнажая пасмурные просветы затянутого облаками неба. Иногда вдалеке начинали виднеться силуэты полузаброшенных или совсем оставленных деревень.

Большие города и вовсе не возникали на пути. Встреченные же поселения больше напоминали небольшие охотничьи перевалочные пункты, деревушки лесорубов или вовсе обросшие домами лесные лагеря.

Люд здесь не был особо приветственным. Приехали, отдохнули? Милости просим, валите отсюда. Больше, чем на несколько часов, не оставались. Народ здесь несколько отличался от имперцев. Круглолицые, с более бледной кожей и гораздо чаще встречающимися светлыми волосами, зачастую плотное, коренастое телосложение. Здешние жители вполне спокойно общались сразу на двух языках — Имперском и Алридинском. Второй, к моему неудивлению, от части был даже весьма похож на русский, и многие слова интуитивно можно было понять. Хотя здешняя грамматика вызывала очень много вопросов.

Впрочем, не об этом сейчас. Вместе с небольшим караваном, следующим к довольно большому портовому городу под названием Морейск, мы проехали четыре дня. Затем уже пешим ходом отправились на юг. Шли чуть менее дня. Ещё не успело совсем исчезнуть скрытое за полчищами облаков солнце, мы достигли его. Села, что называлось Когарово. Вернее, того, что от него осталось.

Во время нашего пути Гробовоз довольно много рассказывал об этом относительно небольшом селе. При том, что в нём жило всего две сотни душ, в сравнении с остальными его можно было назвать богатым.

Ткацкая мастерская одного известного алридинского портного обеспечивала городу необходимые финансы, и жители его всегда были обеспечены необходимым. По краям параллельно расположенных улиц стояли ряды аккуратных бревенчатых домов. Без каких-то излишеств, но более чем комфортные для проживания семьи из четырёх-пяти человек. Была в селе и местная корчма. Не одно из тех грязных, пыльных, вонючих заведений, в которые не зайдёшь из-за страха быть ограбленным или отравленным местными харчами, а вполне себе аккуратная таверна, где здешние работяги собирались по вечерам и довольно бодро и весело коротали время.

Правда, сейчас ни от домов, ни от таверны, ни от лесопилки, где трудились местные жители, ни осталось и следа тех былых прекрасных времён.

Изодранный белоснежный флаг с тремя красными звёздами на жёлтом полотне и покосившийся, покрытый грязью указатель с почти не читающимися буквами встретили нас. А впереди словно призрак стояла оставленная, заброшенная, покинутая деревушка.

Выцветшие, посеревшие, обесцвеченные, бездушные остатки от горелых, разрушенных домов окружали поросшую травой каменистую дорожку. Заросшие бурьяном участки стыдлио закрывали собой эти чернеющие силуэты халуп, будто бы не хотели, чтобы глаза случайных путников видели это.

Гробовоз молчал. Но даже без слов, без единого звука в его глазах читалось отчаяние, страх и горькая печаль. Он плёлся по дороге, притаптывая таращащуюся траву, бросал короткие взоры по сторонам, а затем закрывал глаза, сжимал зубы от накатывающей злости и продолжал идти.

Не такого зрелища хотел увидеть старик в этот момент. Но продолжал идти и смотреть на умершую деревню. Но в какой-то момент остановился.

Небольшой бревенчатый дом, такой же как и остальные, стоял на участке перед ним. Выцветший, просевший, покосившийся, он выглядел бледной тенью былых времён. Гробовоз сделал пару шагов вперёд, толкнул деревянную калитку. Прогнившие доски поддались, и дверца со скрипом открылась. Он прошёл на участок, пробиваясь сквозь заросли расползшегося кустарника и резко остановился. Прямо перед собой он увидел два совсем небольших холмика с безымянными могильными плитами.

Я молча следовал за ним, но на участок не решился заходить. И прямо сейчас видел, как из глаз старика полились слёзы. Без единого звука, без единого всхлипа. Он смотрел на две небольшие могилки и рыдал.

— Ксавьер… — я позвал его по имени лишь некоторое время спустя, долго не решаясь что-то сказать. Сейчас не хотелось слышать эту дурацкую практически намертво приклеившуюся кличку «Гробовоз».

Передо мной стоял не тот, вечно развесёлый старикан, некогда не унывающий и всегда смотрящий на всех с улыбкой, а человек, на глазах которого трагедия разрушила абсолютно все ожидания и надежды, не оставив ничего кроме горестного тлена.

— Нам не стоило сюда приходить, — прохрипел он, вытирая не прекращающиеся слёзы.

Старик медленно подошёл к калитке, крепко взялся ладонью, а затем закрыл её передо мной.

— Тебе нужно идти дальше, — сказал следом, — Это ведь явно не то место, где ты хочешь закончить свой путь.

— А как же ты? — я настороженно взглянул на него. Мне совершенно не нравились мысли, куда он клонит.

— А что я? — с отрешённым недоумением задал он мне ответный вопрос, сразу же затем ответил, — Я — старик, дом которого здесь. Дом, который нужно привести в порядок хотя бы ради приличия.

— Один, в заброшенной деревне, без крыши, без еды, без денег.

— Крыша у меня есть, — остановил он меня, — Дом родной защитит от бед. Я — не один, они со мной, хоть не был я рядом в тот момент, как потерял их. Но сейчас, пусть я не могу вернуть то, что упустил, я могу хоть немного побыть с ними, успокоить их. Они ждали меня, а я не пришёл. Только сейчас, и где мы. Я хочу привести это меня хоть немного в нормальный вид, чтобы сюда можно было вернуться. Навечно я здесь не останусь. Приберусь, поухаживаю за ними, а потом отправлюсь дальше. Я — стар, но не настолько, чтобы обрывать свою жизнь. Еду я найду, ягод здесь много. Денюжки тоже, думаю, найду. Дом поможет. А если нет, то покойникам они не к чему: от дьяволицы не откупишься, а господу они не за чем. Живым они нужнее, а у тебя их осталось мало, но на один ночлег и одну поездку хватит. Езжай в Вариенвуд, езжай из Ржеслава, но езжай утром. Сейчас до ночи будет опасно туда идти.

В его словах был резон, но я уже не был уверен в благоразумии Ксавьера. Оставлять его одного было опасно, хотя во мне горело желание бросить всё ко всем чертям и сию секунду чуть не бегом отправиться дальше. Но я не стал.

Остаток светлой части дня старик выдёргивал бурьян, осмотрел то, что осталось от дома. Удивительно, но вынесли не так много: посуду, украшения, одну единственную картину. Но тайник так и не был обнаружен, и слова, что дом поможет, оказались правдой. Со словами «Чтоб точно добрался» он отдал мне одну золотую монету из мешочка, что достал из-под выступающей доски.

Сотня лон, столь небольшая, но такая нужная. Я хотел отказаться, но он всучил мне монету и наотрез отказался принимать обратно.

Вечером мы долго говорили. Он рассказывал о своей семье, о жизни здесь раньше, когда всё было хорошо. Рассказывал медленно, с упованием, наслаждаясь каждым моментом. Иногда всхлипывал, но старался вернуть улыбку на лицо. Прошёлся по всем своим воспоминаниям, по каждому комплименту, которым одаривал жену, по каждой радости, произошедшей с дочкой. В эти моменты он сиял, но я видел в его глазах неисчисляемую тоску и чувство вины к самому себе. Он отнекивался, говорил, что всё в порядке и думал об этом и раньше, но это было не так.

Заснул старик быстро, захрапел почти моментально, но я лежал на старом надломленном облезшем диване с настолько сильным комом в горле, что сон старался не подходить к моему разуму. Чернота перед глазами, белые полосы луны, пробивающиеся сквозь стену из облаков и грязное, мутное оконное стекло. Знакомые голоса вспыхивали в голове как маленькие искорки и тут же смешивались с гнетущей тишиной. Я вспомнил Леру, Лексу, Мака… Всех тех, кто навечно ушёл из этого мира. Тоска объяла и моё сердце, не спадая до самого утра…

В ночь я почти не спал, а утром ещё раз спросил старика. Он дал всё тот же ответ, что останется здесь, вместе со своей семьёй. Я не стал его отговаривать. Лишь попрощался с ним, крепко обнявшись. Он лишь улыбнулся, пожелал удачной дороги и бросил короткое:

— Даст бог, свидимся, — и взмахнул рукой на прощание.

Он смотрел мне вслед, а я медленно плёлся прочь. Оглянувшись через плечо, я увидел его в последний раз, а затем его сереющий силуэт растворился среди Когаровских домов. Он исчез, ушёл, сгинул. Его шаги по шелестящей траве недолгое время раздавались в моих ушах, а затем настала лишь тишина.

Впереди была лишь дорога, Ржеслав, Вариенвуд…

Эпилог

Дожди водопадом рушились на восточную часть Империи. Бесчисленное множество капель барабанило по крышам домов, древесной листве, мостовым небольших городов. Тёмные тучи огромным кучевым серым полотном закрыли собой только недавно бывшими ясно голубыми небеса. Вдалеке резкими вспышками прорывались сквозь твердь молнии, разносились по округе мощнейшие раскаты грома.

Но всё это было снаружи. А внутри, за стенами огромной усадьбы в библиотеке, бесконечном хранилище знаний, царило спокойствие. Вернее сказать, могло бы царить.

В тусклом тёплом полусвете лампы в кожаном кресле сидела девушка. Её большие зелёные глаза внимательно ходили по строкам документа, подкреплённого магической печатью. Цифра, имя, дата, причина. Бледные ладони с силой сжимали некролог. Быть может, ещё жив, но шансов уже мало.

Она ничего не слышала о нём больше месяца. Ни весточки, ни сна, ни даже упоминания. И всё ровно с того дня, как в порту города торговцев произошёл тот злополучный пожар. С тех пор источник исчез, словно его никогда и не существовало.

Девушка опустила руки, лист бумаги медленно лёг на колени. Она легонько поправила прядь каштановых волос, упавшую на глаза, а затем откинулась в кресле и задумчиво вздохнула.

Проверив абсолютно всё, что было в её силах, она оказалась ни с чем. Человек по имени Сол Делакс исчез. Что произошло с ним, знала только судьба. И в этот момент она искренне жалела, что когда-то попросила его ей помочь. Если бы не это, сейчас он бы наверняка спокойно бы жил и не испытал бы всех тех потерь, что пришлись на его душу.

Да и сама Джессика точно была бы уверена, что с ним всё в порядке и не накручивала себя мыслями о том, что с ним что-то могло случиться.

Напряжённая тишина плавно прервалась протяжным скрипом входной двери. В обитель книг, сокровищницу знаний вошёл пожилой мужчина, одетый в простую кремового цвета рубашку и серые брюки, в руках он держал несколько конвертов и свёрнутую в рулон газету.

— Ты всё ещё здесь? Я удивлён, — промолвил, не скрывая своих эмоций вошедший.

— Господин Виктимус, вы же понимаете, что я не могу оставить это, — в ответ произнесла Джессика, приветственно поклонившись, хоть это и была лишь формальность.

— Оставь это, — остановил волшебник поклон, приподняв ладонь, — Ты всё своё свободное время убиваешь на то, чтобы отыскать одного человека среди миллионов. Скажи, сколько некрологов ты просмотрела впустую? — девушка смолчала, — Я тебя обрадую и разочарую. Ты — феномен, — рулоном, словно волшебной палочкой, Гаррет указал на неё, — и твоя нынешняя человеческая уникальность в том, что твой источник напрямую связан с его, а, значит, если бы он умер, ты бы болезненно почувствовала, как ваша нить рвётся окончательно.

— И что вы тогда предлагаете мне делать? —Джессика вновь опустилась в кресло, Гаррет сел напротив и отложил газету на стол.

— Ждать, спокойно… Ждать, — не отрывая глаз от конвертов, процедил маг, — Так, бургомистр… Письмом ты бы срочное не отправил — значит, подождёшь.

— Но…

— Никаких «но», дорогая моя, он не мог исчезнуть с концами. Раз он жив, значит, объявится, — Гаррет отложил первый конверт, взял второй, — Тэйвинхэм… Приглашение… Жаль, придётся написать отказ.

— Простите, но… Почему я тогда не чувствую его источника? Если мы нерушимо связаны на уровне одного источника, то где же его часть?

— Заблокировали, видимо, — пожал плечами Гаррет, — ожет, ошейником, а, может, ещё чем. Но если в некрологах его нет, значит, жив, — третий конверт молча отправился к первым двум. Волшебник перешёл к газете, пропустил первую страницу и сразу начал внимательно ходить глазами по мелким новостям, — Или его ещё не успели внести…

— Что вы сказали? — девушка после его слов не на шутку перепугалась, моментально выпалив эти три слова.

— Пару дней назад до меня дошли сведения, что неподалёку от Шаононта произошло нападение на тюремный конвой. Почти никто не выжил, на месте радиусе километра нашли порядка тридцати тел. Стража и заключенные, соответственно. Магов среди них обнаружено не было. А сейчас я заглядываю в свежий номер «Альтагарского вестника» и вижу упоминание о конвое и о том, что среди перевозимых был маг с обожжённым лицом. Его не нашли, а, значит, — Гаррет, словно задумавшись, легонько потёр переносицу, — Или ему удалось сбежать или же он был целью тех, кто напал на конвой. Но в этом я искренне сомневаюсь. О том, что в нём есть нечто чуть большее, чем в среднестатистическом маге, знаем лишь мы, а для кого-то иного простой боевой маг не станет представлять особого интереса.

— Вы в этом так уверены? — спросила девушка обеспокоенно.

— Абсолютно, — газетная страница тихо перелистнулась, — Стандартный источник, набор заклинаний чуть ниже, я бы даже сказал, среднего, хотя техника весьма неплоха. Драться он умеет, но из-за травм как пленник бесполезен, так что, раз его не прикончили на месте, значит, он, скорее всего, выжил и рано или поздно доберётся сюда.

— Сюда? — Джесси не понимала, к чему клонит волшебник.

— Сейчас он — беглый преступник, — не поднимая взгляда он газетных страниц, ответил маг, — Путь в Катрас для него с большой вероятностью будет закрыт, да и сам он вряд ли решит возвращаться в пекло. Значит, остаётся лишь два варианта, и оба на востоке.

— Вариенвуд и?

— Оквуд. Он жил там некоторое время. По крайней мере, гонцы видели его там периодически. Однако, — указательный палец приподнялся вверх, акцентируя внимание, — раз он оказался в лапах жандармов, если его схватили в Катрасе, то на него скорее всего нацепили ошейник, который и блокирует вашу с ним связь. Сам он его не снимет, денег на хорошего артефактора у него тоже вряд ли имеется, а, значит, или попытается заработать, но это долго, ибо процесс хоть и простой, но стоит много. А здесь… Он вполне может получить необходимую помощь.

— Так что, — подытожил Гаррет, — Можешь отсчитывать время. Он должен появиться здесь через пару недель…

Оглавление

Пролог

Глава 1

Интерлюдия: Гаррет

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Эпилог