Так рождаются. Сборник стихотворений [Никита Игоревич Парфенцев] (fb2) читать постранично, страница - 3

заполниться мечтою

Мир кочевого пастуха.

Когда герой, ни разу не солгавший,

Вдруг неожиданно соврёт;

Когда рыцарь светлый, ликовавший,

Вдруг честь свою пороком обожжёт.

Когда в Бездне свет увидит человек,

Где и не может быть его в помине;

Когда поймёт он вдруг, что век

Нежданно кончится его в чужбине.

Когда разгорится свод небесный

Пламенем всесильного Отца;

Когда дом семьи сгорит древесный

По воле всепрощённого Лжеца.

Когда даже Бог покажется ублюдком,

Лицемерным, Святую рвущим Книгу;

Когда даже в свете тусклом

Лицезреть сумеет Тьмы Владыку.

Когда, на серый свод небесный глядя,

Согласно примет смерть свою;

Когда вдруг всплывёт угрюмая цитата,

Знакомая одному лишь Соловью.

Когда вдруг нежданно он поймёт,

Что вовсе не было любви и нет;

Когда строку последнюю прочтёт

И в серый мир окрасит цвет.

Когда ход свой остановит даже время,

Исход судьбы согласно принимая.

Когда живущее войною племя

Начнёт пылать желанием. Исчезая,

Вдруг обернётся беззаботный мир

Несбывшейся мечтою,

И вольный царственный мессир

Безвыходно затянет мир свой пеленою.

11

Без любви как без свободы,

Без свободы как без жизни,

Мрачным облаком нависни,

Прими смерть мою, невзгоды.

Выбор есть, а может нет —

Жить как раб иль умереть.

Раб эмоций столько лет

Жизнь свою готов терпеть.

Как же жить, когда теряет

Мир любви свою свободу,

Вольный страх когда меняет

Бытия уж смысл сходу?

Помнит сердце пламень жаркий,

Каждый насыщавший день.

Помнит сердце миг тот жалкий,

Обрекавший на мученье день.

Когда же стану я навеки

Вновь свободным, полным жизни?

Когда пройдёт уж в этом веке

Мучений полные полжизни?

Когда любовь свободой станет,

В душе закроет пустоту,

Даль лучшей жизни перестанет

Звать меня невмоготу?

Глава Вторая Конфликты

1

Ложь, отчаяние, боль —

Зараза, пыль и пламя,

Кровавое то знамя

И обезумевший король…

Времена безумья, страха,

Непониманья, ожиданья

И томящего молчанья,

И мирового, видно, краха,

Настали слишком уж нежданно,

И прокляты иль Сатаной иль Богом,

И завершенье угрюмым эпилогом

Исторью оборвет тирана,

Кто человеком именуем.

Пусть вязок будет сей рассказ

И жгуч, похож на правду, явен,

И полон раскрасивых фраз,

И столько же тщеславен;

Но не поверить — не принять

Те слова надменные о мире,

Сегодня лучше уж понять —

Потонет мир в пустом эфире…

И сознанье, сердце, дух,

Раскаянье, боль, отчаянье,

Непониманье, роль, молчанье,

И глуп, и холоден, и глух…

Бог, кто человеком именуем.

2

Солнце заходит за грань горизонта,

Пламенем жарким пылает земля,

Царство под небом навек разделя,

Так и пылает грань нового фронта…

Истории вновь просыпается писарь,

И снова пылает небесная тьма.

Под всякой рукою найдется свой рыцарь.

Кто ещё помнит, как правит чума?

Виденье свое расскажет Пророк,

Как бредёт по земле Мёртворождённый,

Как мир умирает, навек разделенный,

Как Смерть совершает свой новый рывок…

И Странник угрюмый поднимет свой взгляд,

В глазах отразится печаль всенарода.

Но как же ценна будет наша свобода,

Коль вечен долг будет наших ребят?

Ошибкою было начало конца?

Но в пораженье смысла уж меньше.

Так что пойдём уж мы до жнеца,

В победе иль смерти станем мудрейше…

3

Полон черного мгновенья

И несчастен мрачный тот Пророк,

Кто Божий не усвоил тот урок,

Что вверил нам нещадность откровенья.

И снова правит Царь Извечный,

Но так и верен Он Судьбе?

И снова всех Он стал слепей,

Во Тьме ведь всё-таки беспечней?..

И проклятый бессмысленный солдат,

Земле отдавший душу мёртвой,

Не поднимет взгляд — не станет жертвой,

Лишь примет участь как догмат.

Безмерна вольность пустоты,

И незрима ясность счастья.

Бесспорен шаг того участья,

Что сделан был без правоты.

Как длань Чернейшего Дрозда

На робком лике вольного Христа,

Та наших душ всесильна беднота,

Что отречёт от Рая без Суда…

И правда стала вдруг проклятием,

Пророка жалок стал совет,

Коль обернулся восприятием:

«Свободы, счастья нет? — Поэт мне лжёт!»…

4

Разум развращает власть,

В кармане важность злата,

Духовного потеря брата

И безжизненная страсть.

Мне ты всяко не поверишь,

Мир не столь жесток по-твоему,

Но как же всё же лицемеришь,

Говоря о нас по-своему.

По-своему мир ты ценишь,

Цену зная помощи своей,

Но я, простите, будущий старлей,

Негоже мне бродить среди теней.

Теней без верности