(Не) судьба [Анна Зорская] (fb2) читать онлайн

Анна Зорская (Не) судьба

Who by Fire, Who by Water….

(LeonardCohen)

Было уже довольно темно. А ещё, как назло пошёл дождь, противный, моросящий. Видимость ужасная. Фары подсвечивали только маленький кусочек дороги, они ехали почти на ощупь. Скорость была небольшой, на сколькой дороге легко угодить в кювет. А на заднем сиденье детское кресло с малышкой.

— Света, давай помедленнее, вообще ничего не видно, — сестра сидела рядом на пассажирском.

Алина была намного старше Светы, мать родила её, когда самой было только 16, а Света поздний ребёнок, так что разница между сёстрами была огромной — 18 лет. Их многие принимали за дочь с матерью. К тому же, Алина так и не вышла замуж, вернее, как она сама говорила «сходила ненадолго». Детей не было. И не то, чтобы муж оказался плохим человеком, нет, интеллигентный, умный, внимательный. Но, того, чего хотела Алина, не было. Тепла, близости. Так, чтобы жить без него не могла. Она могла. Представила, что так до самой смерти будет, и не захотела.

— Мы итак еле плетёмся, а ехать ещё 30 километров, пока приедем, пока покормлю, опять спать неизвестно, когда лягу. И Сёмка заждался.

Сёмка — старший Светин сын, ему пять, спать не ляжет, пока мама не поцелует его перед сном.

Но скорость снизила, она любила сестру и с детства слушалась её беспрекословно. Мать растила дочек одна, всегда была в разъездах, работала проводницей на поездах дальнего следования, добывала деньги.

Особенно мать любила пассажирские поезда, которые останавливались на всяких полустанках, тогда в вагон набивались безбилетники, которым ехать пару остановок. Автобусы в захолустье ходят редко, а иногда и вовсе не ходят, властям наплевать, как люди должны добираться до больниц или магазинов. Поэтому выход один — на поездах дальнего следования, а там пешком. Билеты купить было невозможно, кассы на этих полуразвалившихся платформах, у которых иногда и названия-то не было, только «такой-то» километр, никогда не работали. Сунешь рубль или два проводнице и едешь в тамбуре до своей остановки. Всем было хорошо, и пассажирам, и проводнице, она немного «отстёгивала» бригадиру поезда, и он предупреждал, когда будут контролёры. Бригадир всегда знал это заранее, «телеграф» работал безотказно.

Так что, мать зарабатывала очень неплохо, смогла старшую выучить на врача. Но ночные дежурства подорвали здоровье, умерла, когда Света была совсем маленькой.

Перед смертью взяла с Алины клятву, что та не бросит сестру, не обидит.

— Поклянись, чтобы я была спокойна.

— Ну, мама! Ты что? Как я её брошу? О чём ты говоришь!

— Поклянись! У тебя своя семья будет, дети. Но до сестры.

— Ну, клянусь, клянусь!

Алина не помнила о своей клятве, она просто очень любила сестру, да, и ближе неё всё равно никого не было. Светка была Алине как дочь.

______________________________________________________________________________

Неожиданно, что-то «выскочило» на дорогу, прямо под колеса машины. Удар. Света сильно затормозила, машина взвизгнула и резко остановилась, впереди лежало нечто бесформенное. Света окаменела.

— Это что? Откуда? — сердце колотилось. Это зверь какой-то?

То, что это был человек, даже не приходило ей в голову. Кругом лес, откуда здесь люди?

— Сиди, я посмотрю, — Алина вышла из машины и подошла к тёмному «холмику» впереди на дороге. Присела, посветила фонариком телефона. Это был человек. Женщина. То, что она мертва, понять было несложно, Алина была врачом. Голова закружилась от ужаса. Она сидела на корточках, не было сил встать. Но откуда здесь человек? На пустынной дороге, вечером, в дождь? Кругом лес.

— Что там? — В голосе Светы звучала истерика. — Аля, что?

Малышка проснулась и заплакала.

Наконец, Алина встала и пошла к машине. Как только первый шок проходил, голова у неё начинала работать чётко. Так было всегда. Алина знала, что в стрессовых ситуациях она выдавала решения быстро. Села в машину.

— Что там? — Света всю трясло.

Алина посмотрела на неё жёстким взглядом, знала, что сейчас жалеть нельзя, расклеится.

— Слушай меня внимательно. Смотри не меня, — приказала она сестре. — Сделаешь так, как я скажу. Ты поняла меня? Поняла?

— Да.

— Это человек. Женщина. Она мертва.

Света обмерла: — Я её сбила?

— Нет. Не ты. Я. Ты меня поняла? — голос у Алины стал ледяным. — Сейчас мы поменяемся местами, и я вызову полицию и скорую. Поняла?

— Я не могу. Это же я сбила.

— Я сбила. Не ты. Смотри на меня. Слушай меня. У тебя дети, ты хочешь, чтобы они росли без матери? Даже если не посадят, сколько нервов, допросов. Ты не выдержишь.

Алина почувствовала, что Светлана начала принимать эту мысль, с трудом, но соглашаться. Света боялась, ужасно боялась, но сестра как всегда за неё всё решит и всё образуется.

— А как же ты? Тебя же могут посадить.

— Могут. Но сейчас это неважно. Выходи из машины, давай меняться.

Свету покачивало от ужаса. Плакать она не могла, внутри всё сжалось. Села на пассажирское сиденье и только теперь расплакалась. Ей было стыдно, но она почувствовала облегчение, как будто сбросила с себя тяжёлую страшную ношу.

— Конечно, никто особо проверять не будет, но «полапай» там всё руками, на всякий случай.

Алина поправила водительское сиденье под себя, она была выше Светы, потрогала руль, переключатель скоростей, всё, чего касается водитель. Поставила ногу сначала на одну педаль, потом на другую. Затем позвонила в полицию и скорую, назвала координаты.

— Ой, но ты же не водишь! — только сейчас Света подумала об этом.

— Не вожу, но когда-то сдавала на права, правда, если честно, не помню, где они валяются. Так запоминай: ты устала с ребёнком, я предложила вести машину вместо тебя. Мы ехали долго, ты задремала. Проснулась только от резкого торможения. Как всё произошло, ты не видела. Потом, я вышла из машины и посмотрела на то, что лежало на дороге. Малышка проснулась, ты её успокаивала. Ты всё поняла? Ты больше ничего не знаешь. Поняла?

— Да.

_____________________________________________________________________________

Полиция и скорая приехали довольно быстро. Дождь прекратился. Все что-то спрашивали, говорили, ходили, измеряли. Сбитую женщину положили в пакет и увезли. Света сидела с закрытыми глазами на заднем сиденье с дочкой на руках. Она чувствовала опустошение. Мало, что понимала из того, что происходит вокруг.

Дочка долго плакала, но наконец, успокоилась, видимо просто устала. Света ждала мужа, она хочет домой, хочет уложить ребёнка, лечь в постель и ни о чём не думать.

Алина отвечала на вопросы чётко, практически без эмоций.

— Ты посмотри на неё, вот тварь бесчувственная, сбила насмерть человека и «ни в одном глазу». Другие в истерике бьются, а эта….

— Ваши права, пожалуйста.

— Извините, я дома забыла.

ГИБДДшник покачал головой: «Вот бабы дуры! Одна под колёса кидается, другая без прав ездит.»

— Страховки, я так понимаю, у Вас тоже нет?

Алина отрицательно покачала головой. Всё продолжалось очень долго. Она подписала какие-то бумаги.

Приехал муж сестры, задерживать Алину оснований не было. Скорость она не превысила, знаков на дороге не было. Несчастный случай. Но всё равно должна завтра прийти к дознавателю.

______________________________________________________________________________

Патологоанатом, давно и сильно пьющий мужчина, неопределённого возраста посмотрел на труп, который привезли вчера ночью после ДТП. В прошлом хороший хирург, он давно уже решил, что с живыми ему лучше дел не иметь, вернее, лучше им не иметь дел с ним.

Взял скальпель, склонился над трупом, руки сильно дрожали.

— Ну, что, милая? Не бойся, хуже я тебе уже не сделаю.

В такие моменты в голове всегда крутилась песня: Who by fair, who by water. And who shall I say is calling?

Его удивило количество повреждений, вся была переломана, множественные гематомы, разрыв селезёнки. Видимо, гнали на огромной скорости. Да, и машина тяжелая, так изувечить, нужно постараться. Жаль, ещё одна «молодая» смерть. Он сел писать заключение.

«……от удара выступающими частями автомобиля (бампером)…….Учитывая вышеизложенное, механизм образования повреждений представляется следующим образом: первичный удар был нанесен по……….

Причиной смерти явилась тупая, сочетанная травма головы, …………»

Что-то ему не нравилось. Раньше, когда он работал хирургом, сомнения приводили его в приподнятое настроение, значит, будет интересно, не рядовой случай, нужно разгадать: что не так и почему.

Сейчас ему было всё равно, мучило похмелье, хотелось поскорее закончить вскрытие и достать заначку, опохмелиться. Жена вчера опять орала, грозилась уйти. Он её понимал, не злился, просто уходил в свою комнату и отключался.

______________________________________________________________________________

Жену жалко, она выходила замуж за генеральского сына, а оказалась замужем за алкоголиком. Лена была амбициозна, из семьи большого чиновника. Симпатичная, с образованием, уже один раз неудачно сходившая замуж, она была рада, когда в их доме поселилась семья генерала. У них был сын. Жил и работал в Мурманске. Иногда приезжал в гости.

Лена влюбилась с первого взгляда, высоченный, за 190, красавец, воспитанный, военный врач. Она очень старалась понравиться. Всегда милая, приветливая, одетая с иголочки, часто выходила с дочкой погулять во двор дома, поглядывая на дверь его подъезда.

Однажды поздно вечером у дочки поднялась температура, и появилась сыпь. Конечно, можно было вызвать «неотложку», но это был повод. Она позвонилась в дверь их квартиры. Открыл Андрей. Выслушал, молча пошёл за ней.

Осмотрел девочку.

— Ничего страшного, краснуха. Надеюсь, Вы не беременны.

Она вспыхнула: — Нет, конечно!

Ему показалось, что она его неправильно поняла, улыбнулся: — Это хорошо.

Они начали встречаться. Правда, их родители общались гораздо теснее, можно сказать подружились. Из одного слоя общества, государственные дачи в закрытом посёлке недалеко от города, специальные магазины, в которых можно было купить всё. Даже в их дачном посёлке было разделение: два продовольственных магазина, как говорили местные (все только госслужащие, частных домов там не было) «для чёрных» и «для белых». Семьи Андрея и Лены отоваривались в магазине «для белых», таких семей было не более десятка.

Мать Андрея торопила: — Смотри, какая милая женщина, симпатичная, хорошая хозяйка, из нашего круга, любит тебя. Чего ты ждёшь, тебе пора жениться.

В те времена, многие заводили семьи ещё в студенческие годы, а уж в течение нескольких лет после окончания института, практически все.

Они поженились. Андрей относился к Лене хорошо, правда, не сказать, что любил. А вот дочку обожал. Отец помог получить должность в Москве. Лена была на седьмом небе от счастья, Москва была её мечтой.

______________________________________________________________________________

Андрей давно ушёл в отставку и теперь работал в морге патологоанатомом. Поэтому путёвок в дом отдыха или ведомственный санаторий у них больше не было. Купили за свои деньги небольшой круиз по Чёрному морю. Лена злилась: раньше бесплатные путёвки на юг каждый год были.

Когда-то она сказала своей близкой подруге: «Всегда отдыхала на море, и всегда буду, что бы ни случилось!». С каждым годом это становилось всё сложнее, денег в семье было мало. Лена, привыкшая жить на широкую ногу, ни в чём себе не отказывала, любила всё самое лучшее. Но то, что оставил ей, единственной дочери, отец, заканчивалось.

Андрей поехал в круиз из-за жены и дочки, сам он не хотел. Лучше бы на рыбалку или в лес. Но не сопротивлялся. Чувство вины перед семьей делало его послушным. В круиз, так в круиз. Зато там есть бар, Лена не будет сильно скандалить на корабле, постесняется, ей всегда было важно, кто, что скажет, даже, если это чужие люди, которых она никогда больше не увидит.

______________________________________________________________________________

— Смотрите, смотрите, нога.

Вокруг орали. Человек упал за борт. Его уже вытащили на палубу, когда Андрей, сорвавшись с барного стула, где он сидел с очередным стаканом виски, подбегал к толпе.

— Отойдите быстро все, прочь! — заорал он. — Я врач.

Он склонился над пострадавшим, кровищи! Правая нога была почти полностью оторвана, висела буквально на куске кожи.

— Я сказал всем отойти! — рявкнул он.

— Я — врач. Хирург.

Андрей поднял голову. Над ними склонилась женщина, лицо было сосредоточено, никакой паники.

— Его нужно отнести в медпункт, надеюсь, здесь такой имеется.

Она крикнула, чтобы позвали кого-нибудь из команды. Уже в медпункте, когда они остались втроём с медбратом, который был единственным медиком в корабельной команде и который стоял бледный, на грани обморока, Андрей разглядел её. Лет 40–45, брюнетка с серыми глазами, спортивная, сильная. Волевой рот, движения чёткие, спокойные.

Они быстро, синхронно, практически без слов делали всё, что положено в данной ситуации. Наложили повязку, остановили кровотечение, сделали массаж сердца, искусственное дыхание. Слава Богу, медпункт был оснащён неплохо. Все необходимые препараты в наличии.

— Где капитан? Вызовите санитарный вертолёт, его нужно срочно в больницу. Ситуация критическая, потерял много крови. — Андрей давал распоряжения чётко, по-военному.

Минут через 30 вдалеке показался вертолёт, на палубе все орали и махали руками: — Сюда, сюда.

— Да, уйдите все, чёрт возьми, он, что не видит нас что ли. Зачем орать? — помощник капитана был зол. «Инцидент, мать его. Парень упал за борт. Теперь будут разборки, одних бумаг кучу нужно будет оформить, да, и взыскание «светит».

Наконец, вертолёт завис над палубой. В подъёмном устройстве спустили врача с медицинским чемоданом первой помощи, помощник капитана быстро проводил его в медпункт.

— Товарищ подполковник? Андрей Владимирович? А мне сказали, что здесь только один медбрат, — врач широко улыбался. — Вы здесь работаете? Парню повезло.

Андрей не узнавал врача, наверное, давно где-то встречались, но он не помнил. Назвал его подполковником. Наверное, ещё в прошлой жизни.

— Нет. Я здесь пассажир. Забирайте, всё уже сделано, теперь самое главное быстрее довезти.

— Спасибо, скажу потом парню за кого свечку поставить, — и опять широко улыбнулся, подал руку, крепко пожал. — Вы меня не помните? Я — Никита.

Андрей не помнил.

— До свиданья, товарищ подполковник.

Андрею стало приятно, давно его так не называли. Пострадавшего подняли на борт вместе с врачом. Теперь всё будет хорошо, успеют.

— Нужно выпить. Вы со мной? — он обратился к «ассистентке».

— Да, выпить не помешает.

Они прошли в бар, сели за столик, он с виски, она с бокалом вина.

— Давайте знакомиться. Я — Андрей.

— Я уже знаю, — она улыбнулась. — А, я — Алина. Мы где-нибудь встречались? Ваше лицо мне знакомо.

— Вряд ли, — что-то все сегодня его узнают, а он никого. — Где Вы работаете?

Она назвала больницу. Больница была хорошая, а главный врач — придурок, Андрей давно его знал. Карьерист, лизоблюд, руки из жопы растут. Но сейчас такие, как он в фаворе.

— А Вы? Военврач?

— В прошлом.

— Хирург?

— Тоже в прошлом, — он грустно улыбнулся.

Она обратила внимание, что руки у него дрожат. Конечно, какой хирург? Но там, в медпункте этого не было, всё делал быстро, даже красиво. Странно.

— Мне пора, сестра ждёт. Было очень приятно познакомиться. Вы работали, — она не могла подобрать слово, — потрясающе.

Да. Когда-то ему так говорили часто. Он взял ещё виски.

______________________________________________________________________________

— Господи, какая же ты скотина! Не можешь не нажраться! Ненавижу тебя.

Всё, что дальше скажет жена, он знал. Лёг на койку, закрыл глаза, никто ему сегодня не сможет испортить настроения. Он сегодня спас молодого парня. И его работой восхитились как раньше. И ещё этот врач — спасатель. «Откуда он меня знает?».

______________________________________________________________________________

Он вспомнил.

— Товарищ подполковник, там привезли… товарища полковника, — дежурный по части старался не смотреть Андрею в глаза.

— Несите скорее! На стол!

То, что он увидел, когда развернул плащ-палатку, не было человеком, ни живым, ни мёртвым. Просто набор хаотично сваленных частей тела. У Андрея закружилась голова, он много чего видел на этой чёртовой войне, но, чтобы такое!

Подошёл солдатик, он был прикомандирован к медсанчасти, новобранец. Худенький, восемнадцатилетний парнишка, даже не медбрат. Видимо, никого больше не нашли. Того медбрата, который работал до него, недавно убили. Взглянул на стол, пошатнулся.

— Уйди, не смотри, — Андрею трудно было дышать.

Парень сел на стул в углу, закрыл лицо руками и зарыдал. Ему было стыдно, но он ничего не мог с собой поделать.

Все в их части знали, что они дружили с детства: военврач — подполковник Андрей Болотин и полковник Андрей Артов. У обоих отцы офицеры-пограничники. Жили в одном доме, в одном подъезде, только на разных этажах. Пошли в первый класс в одну школу, рядом с домом, сидели за одной партой. Их так и звали: «Два Андрея»

Андрей подошёл к солдатику, коснулся плеча: — Иди, я сам.

Да, парнишку звали Никита, вспомнил. Значит, стал врачом.

______________________________________________________________________________

То, что тогда было дальше, Андрей помнил смутно. Он собирал своего друга по частям. В том, что это изуродованные части тела его друга, он не сомневался. Увидел шрам на ноге.

Им было лет по 10, играли с ватагой мальчишек в казаков-разбойников на Батарейной горе, носились, как угорелые, было весело. Вдруг Андрей Артов упал и закричал от боли, он напоролся на колючую проволоку, которую не заметил за камнем. Из ноги хлестала кровь. Все остолбенели, Артов катался по земле и кричал. Андрей подбежал к нему и крепко прижал к земле, зажав рану рукой.

— Снимите с меня рубашку, быстро, — крикнул он друзьям.

Никто не пошевелился.

— Ну, вы что? Быстро, я сказал.

С него стащили рубашку.

— Рвите её, мне нужен длинный кусок.

Потом крепко перетянул рану куском ткани: — Андрюха, держись, сейчас Скорая приедет.

Один из парней уже мчался к близлежащим домам за помощью. Скорая приехала быстро, городок был небольшой, всё близко.

— Кто это сделал? — врач показал на кусок рубашки на ноге Артова.

— Я. Неправильно?

— Правильно, правильно! Откуда знал, что делать?

— Я не знал, оно само как-то вышло.

Врач улыбнулся, потрепал по голове: — Молодец! Врачом будешь.

Рана заживала долго, была рваная, шрам так и остался на всю жизнь.

Они часто смеялись: — Наша первая совместная операция.

А теперь его друг лежал на столе, вернее то, что от него осталось. Андрей складывал части тела, чтобы можно было положить в гроб хотя бы в собранном виде. Конечно, будут хоронить в закрытом гробу, но он будет знать, что сделал всё, что мог.

В тот день Андрей впервые напился. Он пил три дня беспробудно. Никто не смел осуждать. Проклятая война. Пусть вечно горят в аду те, кто её начал.

______________________________________________________________________________

Андрей Владимирович его не узнал. Никита не удивился, он тогда был обычным новобранцем, толку от него было ноль. А подполковника боготворили.

Никита вспомнил тот день, когда привезли полковника, вернее то, что от него осталось. Артов с другими бойцами попал в засаду, погибли все, их взорвали. Видимо, полковник оказался в эпицентре.

Андрей Владимирович тогда пожалел пацана, нельзя ему смотреть на такое. Именно, после того случая Никита поклялся себе, что станет врачом, не просто врачом, а спасателем. Болотин был для него кумиром.

Как странно устроена жизнь, снова встретились, но не в магазине или ресторане, а опять в медсанчасти, и опять подполковник спас жизнь.

______________________________________________________________________________

Алина вспомнила, где видела это странного врача, который уже и не военный и не хирург.

Она сидела в кабинете следователя, когда он вошёл и отдал заключение о смерти сбитой ими женщины. На Алину не взглянул.

Она обратила внимание на его руки, красивые, но дрожат. Патологоанатом.

На следующий день в баре, куда она зашла с сестрой и племянниками выпить кофе и съесть мороженое, снова увидела его. Как всегда, со стаканом виски. Пьёт сильно, похоже. Подошла.

— Добрый день!

— Добрый, — он смотрел отсутствующим взглядом, как будто мимо неё. Она удивилась, вчера в медсанчасти он был совсем другой, энергичный, сосредоточенный, даже глаза были другие.

— Я узнала у капитана, с парнем всё хорошо, даже реплантацию провели, прогнозы хорошие.

— Рад.

Говорить больше было не о чем. Но ей не хотелось уходить. Она вчера видела другого человека, и это несоответствие её напрягало, как такое может быть?

— Я Вас вспомнила. Вы — патологоанатом.

— Да, — он усмехнулся.

— Вы делали вскрытие женщины, которую я сбила.

Он внимательно посмотрел на неё: — Да? Не думал, что Вы — лихачка, производите другое впечатление.

— Почему лихачка? Я ехала медленно, был дождь. Мне не предъявили обвинение. Это был несчастный случай.

— Несчастный случай? Вы шутите? — Андрей был разочарован, она вчера ему понравилась, умная, сдержанная, профессиональная.

— Такие повреждения, как будто по ней проехался КАМАЗ на большой скорости.

— Не может быть! У нас ….у меня небольшая машина, Шкода Фабия, и ехала я не быстро. В ГИБДД всё проверили, — она говорила с обидой, как человек, которого безосновательно обвинили.

— Да? — Он ей почему-то верил. Или хотел верить? — Но я делал вскрытие, всё описал в заключении. Как следователь мог не увидеть, сколько было повреждений?

Алина ничего не понимала. Она не видела заключения.

— А Вы можете мне его показать? Я понимаю, что это незаконно, но оно ведь у Вас в компьютере есть?

— Есть, конечно, — плевать ему на все их законы. — Покажу. Когда вернёмся, можем созвониться. Они обменялись контактами.

______________________________________________________________________________

После очередного пьяного дебоша, который Андрей устроил в баре, в военный госпиталь из милиции пришла бумага с описанием всех его «художеств». Начальник вынужден был принять меры. Объявил о том, что будет «суд офицерской чести».

В госпитале все любили Андрея, он был добрым, никогда не отказывал даже в малейшей просьбе. Особенно, горой за него стояли женщины, начиная с медсестёр и санитарок и, заканчивая врачами. Он — сын генерала, но никакой спеси, зазнайства, всегда поможет, заступится перед начальством. Женщины решили написать петицию в его защиту, вдруг, как-то поможет на суде.

Все знали, что у него три командировки в Чечню, столько ни у кого не было. Отец мог бы отмазать, но Андрей не согласился. После второй командировки Андрей стал сильно пить. Лену это бесило, было стыдно перед соседями, друзья перестали приглашать в гости. За спинами шептались. Почему муж так сильно изменился, она не понимала. Обычно они разговаривали только о бытовых вещах, душу друг другу не открывали. Обоих это устраивало.

Когда Андрей уезжал в третий раз, Лена бросила вслед: — Можешь не возвращаться!

Однажды сестра, с которой они были очень близки с детства, спросила Андрея: — Расскажи, как, там на войне, правда, чеченцы сильно зверствуют?

Он посмотрел на неё каким-то «мёртвым» взглядом: — Ты думаешь, наши — ангелы? Зверств с обеих сторон хватает. Не надо тебе этого знать. Ты потом спать не сможешь.

Он люто ненавидел войну. Видел столько смертей, оборванных мальчишеских жизней, столько страданий и горя с обеих сторон. Будь она проклята! И он пил, чтобы стереть из памяти хоть на время страшные картины.

А память у него была уникальная, помнил всё, что когда-то прочитал или увидел, даже все вопросы в экзаменационных билетах помнил. Учиться в медицинском ему было легко, другие особенно на первых курсах, все ночи на пролёт зубрили, а он всё запоминал, прочитав только раз. Но теперь память — это его проклятие.

______________________________________________________________________________

Андрей выглядел на суде безучастным. Ему и, правда, было наплевать, уволят так уволят. Только отца было жалко.

Отец приехал на суд в генеральской форме, седой, красивый мужчина.

Он не хотел ехать на суд, было стыдно за сына, хоть и жалел его, но всё равно стыдно перед офицерами. Сын сломался.

Но жена плакала: — Володя, ну, поезжай, помоги Андрюшке. Ведь, под забором умрёт. И форму надень.

Пришлось уступить. Он сидел в последнем ряду. Люди, надо отдать им должное, не глазели. Всем было жалко и Андрея, и генерала. Их уважали.

Многие, кто служил давно, знали, что генерал прошёл путь от рядового до генерала сам, без «руки». Погранвойска небольшие, информация распространялась быстро, про руководство было много чего известно, отдыхали в одних санаториях, лечились в одних госпиталях. Пограничный округ небольшой, все всё про всех знают.

Генерал сидел, прикрыв глаза, слушать, что написано в протоколе из милиции, было больно.

Он вспоминал. Когда началась война жил в деревне, ему было 15 лет, работал пастухом. В этой деревне в Воронежской области жило много поколений его предков. Мужчины уходили воевать то на одну войну, то на другую, кто-то возвращался, кто-то нет.

Володю призвали в 44 году, в боевых действиях он не участвовал, тогда таких пацанов в пекло уже старались не посылать, служил в охране объектов, проехал по всей Европе. Всё вокруг казалось неестественным: города, дороги, магазины, нарядные люди. Война, а женщины на каблуках, как будто на танцы собрались.

Однажды остановились на постой в каком-то замке в Австрии. Есть всегда хотелось нестерпимо. Кто-то из сержантов пошёл искать, «что пожрать». Принёс из подвала большую головку сыра и несколько бутылок вина. Тогда он и попробовал сыр впервые. Сыр не понравился, похож на мыло. Выплюнул. И вино какое-то кислое. Самогон лучше, выпьешь, сразу тепло внутри. Это потом он стал «сыроедом», разбирался в винах.

Но до этого ещё была целая жизнь.

После войны поступил в военное училище. Служба на погранзаставе. У него была восьмилетка деревенской школы, а он хотел поступать в Академию в Москве. Все удивлялись, зачем тебе это? Где жить, на что? Двое детей. Но он был честолюбив. Пришлось ездить в ближайший посёлок в вечернюю школу, чтобы получить аттестат зрелости.

«Ездить». Не на машине, конечно. Какие машины на заставе в 50-ые? Скакать. Был у него любимый конь — Орлик. Серый в яблоках. Вот на нём за несколько километров по лесной дороге, после службы. Возвращался уже в темноте. Хорошо, что жена во всём поддерживала. Ему повезло. И умная, и красивая.

Вспомнил, как поехал на свадьбу в Ленинград. Пока добрался до поезда, устал, да, и ночное дежурство было. Сразу рухнул, не раздеваясь, на полку в плацкартном вагоне. Пистолет положил под подушку.

Утром проснулся, когда его за плечо тормошил проводник, которому он накануне, улыбаясь сказал, что едет жениться. Молодой лейтенант, весь с иголочки, новая форма, яловые сапоги начищены до блеска. Стройный, подтянутый, крепкий, только вихор непослушный пытался выбиться из-под фуражки.

Вскочил, быстро натянул сапоги, фуражку. Так: портупея, ремень, планшет и, попрощавшись, выскочил из вагона. Времени до регистрации оставалось мало, он спешил. И только выбежав из здания вокзала, понял, что оставил под подушкой кобуру с пистолетом. На него как будто вылили ведро кипятка. Потеря табельного оружия!

Помчался назад, что было сил. Поезд уже отогнали за запасной путь, искал его минут сорок, носился по путям, спрашивая всех, кого только встречал. Наконец, нашёл. Влетел в вагон. Проводник, у себя в купе пил чай.

— Потерял что, жених? — спросил хитро улыбаясь.

— Пистолет. Вы нашли? — он еле дышал.

Проводнику стало его жалко, сначала хотел подшутить, помучить маленько, но увидев несчастное лицо офицерика, сжалился. Всё-таки свадьба, этот день должен быть счастливым.

— Ладно, на, — он протянул кобуру с пистолетом.

Владимир схватил, расстегнул кобуру, пистолет чуть не расцеловал.

— Спасибо, век не забуду! — и выбежал из вагона.

«Да, уж, не забудешь. Трибунал ведь «корячился»». Проводник вспомнил, за что сам отсидел пять лет. Суки!

Жизнь у генерала сложилась счастливо. Служба шла как нельзя лучше, ни в чём себя упрекнуть не мог. Семья была отличная, детьми гордился, и дочь, и сын с высшим образованием, порядочные, хорошие. Жену любил всю жизнь. И вот. Наверное, даже у самого счастливого человека в судьбе есть что-то такое, про что он может сказать: «Если бы только не…, я был бы абсолютно счастлив».

Если бы только сын не пил…

______________________________________________________________________________

«Поступки, несовместимые с понятием о воинской чести, доблести, нравственности и благородства….» это было не про Андрея. Начальник пытался перекричать шум в зале, но «народное возмущение» было таким сильным, что это было невозможно.

— Это Болотин не совместим? Это он не честный? Всем бы таким благородным быть!

Тогда Андрея пожалели, объявили взыскание, но на службе оставили. Он сам уволился, когда понял, что не может справиться с зависимостью. Не хотел и дальше позорить отца.

Устроился работать патологоанатомом в морг.

______________________________________________________________________________

Алина позвонила Андрею через два дня после возвращения из круиза. Её мучило любопытство: что там в заключении о смерти, и почему в одной личности уживаются два таких разных человека.

Они сидели в его каморке. Андрей распечатал Алине заключение о смерти. Она читала внимательно, останавливаясь на каких-то особенно поразивших её фразах. Андрей наблюдал за ней. Впервые он встречал такую женщину. Спокойная, умная. «Стойкий оловянный солдатик». Но при этом, красивая и женственная. Невольно сравнил с женой, хотя, понимал, что сам виноват в том, что жена превратилась в вечно истерящую бабу. Чувство стыда перед женой угнетало его. Но оно же и разрушило то немногое, что когда-то их связывало.

— Странно. Действительно, не может быть столько повреждений. По ней как будто проехался грузовик.

— Да, и я о том же. Но если, Вы говорите, что машина небольшая и скорость тоже, а, я Вам разумеется, верю, то, что тогда?

— Что Вы будете делать?

— Не знаю, наверное, напишу рапорт (Андрей невольно использовал слово из своей прошлой жизни), пусть обратят внимание.

По лицу Алины он понял, что это ей не понравилось. Но почему?

— А может быть, мы сами попробуем разобраться? — Она как-то просительно посмотрела на него.

У Андрея закрались подозрения. Здесь что-то нечисто.

— Зачем? — в его голосе появился холодок, он не терпел вранья.

Сестра над ним с детства подсмеивалась: — У тебя психическое заболевание — патологическая честность.

Алине не хотелось ему врать. Рассказала, что за рулём была младшая сестра, а она взяла вину на себя, что ей терять? У сестры дети, муж, а она одна. Андрей удивился, представил себя на её месте. Да, он бы тоже так поступил. Сестру очень любил.

Подставлять Алину не хотелось. Да, и не будет милиция ничего делать, всем пофиг.

— Ну, хорошо. А с чего начнём?

— Давайте, съездим на то место. Только я не вожу, — она улыбнулась. — И машины своей нет.

— На моей поедем.

Увидев её замешательство, усмехнулся: — Не бойтесь, я пьяный за руль не сажусь.

______________________________________________________________________________

Встретились в субботу утром. Несмотря на большой стаж «пьянства», Андрей вёл машину спокойно, аккуратно. Опять Алина видела перед собой того человека, который спас парня на корабле. Никакого тремора, движения уверенные, взгляд ясный. Алина показывала путь, помнила, что после поворота с магистрали они проехали по неширокой дороге метро сто, не больше, когда под колёса кто-то выскочил. Она так и сказала — выскочил.

Они вышли из машины, с обеих сторон был лес, довольно густой, с подлеском. В таком и в хорошую погоду не особо-то погуляешь, если только ты не заядлый грибник, а уж в дождь в нём и подавно делать нечего.

— Вот тут, — Алина показала то место.

Конечно, вряд ли бы она его запомнила, если бы не куча окурков, пустая бутылка из-под воды и скомканная пачка от сигарет. Свинство.

Они осмотрели дорогу. Нет, естественно, никаких следов не осталось, столько дней прошло, да, и дождь был.

— Выскочила?

— Да, как будто выпрыгнула.

Андрей подошёл к машине, достал карту. Он любил карты, доверял им больше, чем навигаторам. Наверное, военная привычка сказывалась. Внимательно смотрел на неё минут пять.

— Вот здесь, смотрите, просёлочная дорога, до неё по лесу где-то полкилометра, давайте посмотрим.

Они оставили машину на обочине и вошли в лес. Андрей внимательно осматривал кусты, примятую траву.

— Что Вы ищете?

— Следы. Она ведь на дорогу выскочила из леса, значит какие-то следы должна была оставить.

Андрей медленно всматривался в поломанные ветки, висящие «на ниточке» листья, куски вырванного дёрна, как будто кто-то споткнулся о корягу. Алина сначала просто шла следом за Андреем, потом тоже стала присматриваться.

— Ой, смотрите, кажется это кровь, — она показала на бурые пятна на листьях.

— Да, похоже. Сорвите аккуратно. У Вас салфетки или пакетика нет?

— Есть, — Алина достала упаковку бумажных носовых платков, ловко завернула листок в салфетку.

Шли по следам. Следы были уж слишком явные, как будто кто-то специально их оставил. Или девушка была слишком пьяная, и её мотало из стороны в сторону? Вряд ли, алкоголя в её крови не было. Андрея эта ситуация всё больше занимала, появился азарт. Глубокие, слишком глубокие следы на мокрой земле.

Наконец, впереди показался просвет. Они вышли на просёлочную дорогу. Довольно узкая, разъехаться со встречной машиной непросто. Обочины заросли высокой травой, Иван-чаем. На плотном дорожном песке следов от машин было почти не видно. По ней ездили, конечно, но, похоже, не очень часто.

«Дорога старая, пользуются редко, наверное, только те, кто живёт где-то неподалёку». Андрей присел на корточки, и медленно передвигаясь, буквально сканировал песок.

Алина смотрела на обочину прямо за спиной Андрея. Она любила Иван-чай. Красивый и полезный. Но никому не нужен. Она вздохнула. Люди глупые, трясутся над каким-нибудь никчёмным заморским цветком, который и не красивее, и капризнее, а то, что рядом, под рукой, не ценят. Что-то блеснуло в траве, Алина пошла посмотреть, раздвинула руками траву.

— Андрей, здесь телефон!

______________________________________________________________________________

Он был довольно знаменит в Москве. Прекрасный послужной список для его возраста. Безукоризненная репутация, естественно. Какая же ещё может быть у федерального судьи? Он на самом пике жизни и карьеры. Заслужил, выгрыз у судьбы всё, что сейчас имел. Красивую жену — дочь преуспевающего бизнесмена, сына, шикарный дом в престижном закрытом посёлке, достаток и головокружительные перспективы.

— Ты — сволочь! — Вика не стеснялась в выражениях. — Думаешь, я позволю? Да? Хочешь выкинуть меня как рваный носок?

— Не ори!

Они встречались около года. Как всегда, в его небольшом коттедже, который он купил на имя своего водителя и про который никто, кроме них троих не знал. Коттедж находился в отдалении от небольшого посёлка с десятком домов. Местные не интересовались новыми соседями, которые «приезжали — уезжали», но постоянно не жили.

Олег любил комфорт, всё в коттедже было сделано по его вкусу: дизайн, мебель, техника, камин. Особенно, камин. Он не признавал загородный дом без камина. Камин не для тепла, он для души, для настроения.

И вот сегодня Хайдар привёз Вику как обычно на своём гелендвагене в последний раз. На своём, конечно, громко сказано. Его купил Олег, но на имя Хайдара.

— Прекрати истерику, — Олег поморщился. — Мы с тобой договаривались. Никаких обязательств, просто приятно вместе проводим время.

Он подошёл к секретеру, вынул бархатную коробочку с кольцом. Сапфир в 2 карата, оранжевый «падпараджа», она должна быть довольна. Вика любила драгоценности.

— Прощальный подарок. Давай проведём этот вечер так, чтобы он запомнился надолго.

— Да, пошёл ты! — Вика выбирала коробочку из рук Олега, даже не взглянув на кольцо.

Она была очередной жертвой «коучей». «Главное, захотеть, все ресурсы внутри вас, нужно только их мобилизовать, и вы достигнете всего, о чём мечтаете!» Дурочки покупались на это. «Это у других не получается, а у меня непременно получится. Я этого достойна!». Почему достойна и почему именно она? Этот вопрос не задавался. Зачем? Коучи получали свои деньги, а очередная жертва бросалась в бой. Вика была уверена, что сможет отбить Олега у жены. Жена старела, хоть и выглядела хорошо для своих лет, но разве можно тягаться с юной красоткой?

Олег вздохнул. Вот зачем это ему? По правде говоря, они жили с женой хорошо, дорожили друг другом, да, и как женщина она его привлекала, лучше он пока не встретил. Но у всех есть молоденькие любовницы. Это как какой-то раритет, который хранится у тебя далеко от посторонних глаз, никому не показываешь, но знаешь, что он у тебя есть и это «греет».

«Глупость какая! Эта — последняя. Надоели».

— Ну, перестань! Давай выпьем, — он откупорил бутылку шабли, наполнил бокалы. Протянул Вике.

— Ты что ничего не понял? — голос её звенел. — Думаешь, что от меня избавишься, и будешь жить как раньше? Клянусь, я тебя закопаю, понял? Я знаю всё про твои делишки с Хайдаром.

Олег остолбенел. Откуда? Подслушивала? Чёрт … Этого только не хватало. Он залпом выпил вино.

— Убирайся!

Вика испугалась, в его голосе было столько злости, что казалось, он готов испепелить её на месте.

— Как? На чём я поеду? Такси сюда если и поедет, то ….

— Пошла вон!

Вика выскочила из дома. Она сглупила, дура. Зачем? Только сейчас она поняла, что выгоднее было расстаться по-хорошему, и кольцо, наверное, не дешевое, да и такое знакомство в будущем не помешало бы. Но было поздно. Никогда не совершай поступки на эмоциях: сколько раз себе это говорила.

Но её разочарование от разрыва было таким огромным! Вика много раз рисовала себе ослепительные картины: она жена известного судьи, знакомства, приёмы, зависть подруг, круизы, драгоценности. Вика разревелась. Что опять всё сначала? Где она найдёт ещё такого щедрого, обходительного, и не урода? Надо было действовать тоньше. Идиотка.

Как добираться до Москвы не знала. Пошла по дороге, по которой её всегда привозил Хайдар, в надежде поймать попутку или такси.

______________________________________________________________________________

— Хайдар, — позвал Олег.

Тот возник как из-под земли.

— Слышал?

— Да, хозяин.

— Реши вопрос. Но я ничего не хочу знать. Понял?

— Хорошо, хозяин.

Хайдар подождал немного. Пусть она отойдёт подальше от посёлка. Потом сел в гелендваген и поехал за Викой. Пошёл дождь, мелкий, противный. Начало темнеть.

Вика шла по дороге, глядя в смартфон, пытаясь понять, как ей добраться до трассы, там она вызовет такси. Вдруг сзади послышался звук машины. «Что, стыдно стало? Выгнал на ночь глядя. Сейчас будет извиняться …» Вика не успела додумать мысль, как машина, сбив её, подбросила высоко над дорогой. Смартфон отлетел в сторону.

Хайдар дал задний ход, потом опять нажал на газ и переехал распластавшееся на дороге тело Вики. Чтобы наверняка. Поставил машину на обочине. Вышел, склонился над девушкой. Как ни странно, она ещё дышала, правда, была без сознания. Вот гадина живучая. Хайдар поднял Вику на руки и зашёл в лес. Он знал, что примерно в полукилометре проходит автомобильная дорога, неширокая, двухполосная. Движение не интенсивное, но кто-нибудь наверняка проедет. Пока нёс, жизнь в Вике ещё теплилась, ну, и хорошо. Так даже лучше. Заблудиться не боялся, всё равно к дороге выйдет.

Наконец, услышал шум машин. Хотя был уже густой сумрак, дорога всё равно просвечивала сквозь деревья. Стал ждать. Машина должна ехать не быстро, иначе возбудят уголовное дело, начнётся расследование. Увидел Шкоду, она ехала не больше 70. То, что надо. Подошёл к обочине, обхватил Вику так, чтобы казалось, что она стоит на ногах, и резко выбросил под колёса машины. Послышался звук удара, тело девушки упало на дорогу. Шкода рывком остановилась. Он ещё немного постоял. Увидел, как пассажирка вышла из машины, склонилась над телом. Вернулась в машину. Не уехали. Минут через пять он пошёл назад через лес к просёлочной дороге.

Немного подбросил песка с обочины на то место, где темнело пятно крови. Проехался пару раз взад-вперёд, чтобы закатать место и вернулся в коттедж. Вымыл машину. На следующий день отдал её своим ребятам в сервис, пусть приведут в порядок и сделают полную чистку. Они знали, что делать, не впервой.

______________________________________________________________________________

Олег подобрал его на улице. На улице буквально, рядом с мусорными баками. Его били ногами несколько бомжей за то, что он рылся на их территории.

— Эй, пошли прочь! — Олег рявкнул в их сторону.

Бомжи бросились врассыпную.

Он склонился над лежащим на земле парнем: — Жив?

— Thank you, sir.

Олег удивился: — Ты откуда такой вежливый?

— Excuse me. I don't understand Russian.

Было видно, что парень не придуривается. Олег перешёл на английский: — Ты кто? Откуда?

«Слава Аллаху! Этот русский говорит по-английски, можно объясниться. Вдруг поможет».

______________________________________________________________________________

Хайдар, (его новое имя, которое дал ему Олег), был сирийцем, беженцем. Решил пробраться в Европу через Россию, но в дороге его избили и обокрали. Взяли всё: документы, деньги, вещи. Остался в том, что на нём было. Но за месяц его одежда, когда-то вполне приличная, превратилась в тряпьё. На родине он был уважаемым человеком, работал в полиции, неплохо зарабатывал, но, когда началась война, понял, что это не для него и решил бежать.

Он уже месяц скитался по Москве от одного мусорного бака к другому. До смерти хотелось есть. Еду он мог добыть только на помойках. Даже украсть не получалось, слишком выделялся. Смуглый, грязный, похож на цыгана. Как только подходил к какому-нибудь лотку или двери магазина, его сразу прогоняли с руганью и с каким-то остервенением. Попросить тоже не мог, русского не знал. Спал, где придётся: в подъездах (но это была редкость, почти все они были закрыты), на скамейках, в подвалах, если удавалось туда проникнуть. Хорошо, что сейчас лето, зимой он бы пропал.

Олег привез его в свой загородный дом, поселил в гостевом доме на первое время.

— Боже мой! Кто это? Зачем ты его привёз? Кошмар какой-то! Наверное, вся машина пропахла, теперь не вычистишь, — жена кричала, ничуть не заботясь о том, что парень её слышит. «Бомж» только подобострастно улыбался и кланялся.

Хайдар понимал, что это его единственный шанс выжить, скоро осень, уже сейчас по ночам он не мог спать от холода, южный человек, а что будет зимой? Знал, что замёрзнет насмерть.

______________________________________________________________________________

Хайдар стал служить. Он был предан Олегу безгранично. Для сирийца не существовало ничего, что он не смог бы для него сделать.

— Сделаю, хозяин.

— Не называй меня хозяином, — сначала Олега это коробило, оннедовольно морщился.

— Сделаю, господин.

— Ещё лучше! А можно, вот без этого…?

— Нет, хозяин, — Хайдар был непреклонен. Ему казалось, что, называя Олега хозяином, он укрепляет какую-то особую связь между ними. «Ты не можешь меня выгнать, ты несёшь за меня ответственность. Хозяин должен заботиться о своих людях».

Наконец, Олег сдался, пусть называет, как хочет. Тем более, что такого преданного слуги у него никогда не было, да, и вообще, у него не было никогда никакого слуги. Это первый. Олегу понравилось быть хозяином, в этом был какой-то особый кайф.

Он работал судьёй. В его руках итак были судьбы людей, но, даже вынося приговор, он не ощущал такой безграничной власти над человеком, как это было с Хайдаром.

Сириец довольно быстро освоился в доме хозяина, он был «рукастым» и сообразительным. Даже хозяйка, которая сначала была резко против того, что в доме живёт чужой человек, со временем к нему привыкла, а потом и вовсе не могла без него обходиться.

Единственный, с кем у Хайдара не складывалось, был сын хозяина. Шестнадцатилетний «балбес», который в свои молодые годы уже устал от жизни, ничего не хотел, ничему не радовался, ни к чему не стремился, сутками резался в компьютерные игры. Хайдар относился к нему ровно, но без подобострастия как к его отцу.

Олег сделал Хайдару документы на новое имя, старое знали только двое: Олег и сам Хайдар. Назначил ему жалованье, снял квартирку в Москве, хотя чаще всего Хайдар ночевал в гостевом доме, чтобы быть под рукой. На его имя купил машину и тот коттедж, о котором знали трое, вернее, теперь только двое. Иногда Хайдар оставался ночевать в Москве с разрешения хозяина, но это было нечасто. Олег никогда не расспрашивал его о личной жизни, но был уверен, что сириец не наделает глупостей.

Со временем Хайдар вполне сносно выучил русский. Он мог бы уйти от Олега, попытаться снова пробраться в Европу, кое-какие накопления уже имелись, чистые документы были, но он даже мысли не допускал, что может жить без хозяина, слишком сильны были воспоминания о днях, проведённых на помойках.

______________________________________________________________________________

Вика была далеко не дура. Она уже чувствовала, что начала Олегу надоедать. У них было мало общего. Во-первых, возраст. Слишком большая разница, они росли в разное время, у них были разные воспоминания. Во-вторых, разные интересы и круг общения.

Фактически их ничего кроме секса два раза в месяц не связывало. Однажды, Хайдар привёз Вику в неурочное время, Олег попросил.

Тот был в приподнятом настроении, накануне была встреча однокашников. Его распирало от эмоций, хотелось поделиться. Накануне с женой весь вечер смеялись, вспоминая студенческие годы и рассказывая друг другу «маленькие тайны». Но адреналин был ещё слишком высок. Они с Викой начали встречаться незадолго до этого, он был влюблён, и ему хотелось рассказать ей, как здОрово встретиться со старыми друзьями, попеть студенческие песни.

— Ты помнишь «Его по морде били чайником»? Там миллион куплетов, мы пели и так ржали!

Вика пожала плечами и скривилась: — Что за дурь! Какой чайник?

— Ну, а хотя бы «В Кейптаунском порту»?

— Что-то вроде слышала, — Вике это было неинтересно. «Собрались пузатые мужики и престарелые тётки и поют какую-то ерунду».

У Олега испортилось настроение. «Как она может слушать ту муть, что несётся «из каждого утюга»? В «Поезде на Бердичев» и то больше смысла».

Шло время, но между ними так и не возникло того, что называют близостью. Отношения начинали его тяготить.

______________________________________________________________________________

Конечно, Олег ей нравился, но кроме мечты о замужестве, которая была доминирующей в её отношении к нему, были и другие «плюшки» в виде подарков, денег на косметолога, фитнес, отдых.

Когда Олег пару раз отменил свидание, сославшись на усталость, Вика решила подстраховаться. Купила второй смартфон, который использовала исключительно для записи их интимных видео. Но однажды она случайно услышала разговор Олега с Хайдаром. Дверь в спальню была закрыта неплотно, Олег думал, что она спит.

— Готова следующая партия из шести человек, все мужчины. Что мне им сказать? Когда сможем принять? — Хайдар говорил вполголоса.

— Тише. Скажи, что не раньше, чем через пять дней. Мне нужно позвонить, узнать обстановку. Скажу точно послезавтра. Всё иди.

Вике удалось записать несколько их разговоров. Обычно она делала это так. Демонстративно усаживалась с «официальным» телефоном в гостиной, а второй оставляла в укромном месте в его кабинете. Олег, оставив Вику в гостиной, уходил в кабинет «пошептаться» с Хайдаром. Вернувшись, видел Вику всё в той же позе, уткнувшуюся в телефон. У него даже подозрений не могло возникнуть, что она записывает то, что происходит в коттедже.

Вика чувствовала, что Олег с Хайдаром занимаются чем-то незаконным, но понять, чем именно не могла.

______________________________________________________________________________

— Всё нормально? — Олег был напряжён.

— Да, хозяин.

— Надеюсь, она не будет доставать?

Хайдар ухмыльнулся: — Будьте уверены, оттуда не достать.

Олег понял, что Хайдар решил проблему кардинально. Вздохнул. «Жаль, конечно, девку. Но, сама виновата. Удивительно, что ещё существуют идиоты, которые думают, что шантажом можно чего-то добиться?»

— Машину продай в другой регион, куда-нибудь подальше. Купи новую, точно такую же. Дом сожги.

Увидев, что Хайдар колеблется, хочет что-то сказать, отрезал: — Не обсуждается. Со всем барахлом внутри. Понял?

— Да, хозяин.

— Кстати, где её телефон?

— В гостиной забыла на диване, — Хайдар протянул Олегу «официальный» телефон.

— Выброси в озеро подальше.

Олегу она никогда не звонила, все контакты были только через Хайдара.

— И свой тоже. Надеюсь, он не на твоё имя.

— Обижаете, хозяин.

Вроде, всё. Никаких следов остаться не должно.

______________________________________________________________________________

Андрей и Алина сидели в его комнатушке рядом с прозекторской. Найденный телефон, конечно, давно разрядился, сейчас он выглядел не живее своей хозяйки.

— Даже если его «толкнём», наверняка есть пароль. — Андрей был не силён в технике.

— Я попрошу Сашу. Он хороший айтишник.

Андрей вопросительно посмотрел на Алину.

— Это мой муж. Бывший.

— А что потом?

— Не знаю, там видно будет.

______________________________________________________________________________

Александр любил Алину. Он любил её и когда они жили вместе, и когда она внезапно ушла, ничего не объяснив. Просто сказала, что им нужно расстаться. И сейчас любил, хотя прошло уже почти 15 лет. Он так никого и не встретил. Слишком высокую «планку» поставила Аля.

Они остались друзьями, очень близкими.

— Саш, ты можешь его оживить? — Алина протянула телефон Александру. — И, да, он чужой. Пароля я не знаю.

— Колись. Откуда у тебя чужой телефон?

— Давай потом. Я сама мало, что знаю. И, пожалуйста, сделай копию того, что там найдёшь. Хорошо?

Когда она пришла на следующий день в его контору, увидела ехидно улыбающегося «бывшего»:

— Ну, ты даёшь? Не думал, что такую «клубничку» от тебя получу.

— Что?? Какую «клубничку»?

— Ну, домашнее видео. Показать?

— Нет. Не надо. А что-то ещё есть?

— Да, кое-что есть. Ну, потом сама посмотришь. Не знаю, интересно тебе будет или нет. Но там явно, что-то нечисто. Когда такие деньги, всегда нечисто.

— Спасибо, друг. — Алина чмокнула Александра в щёчку, погладила по голове.

Он, замечательный. Но… Скорее бы уже женился, ей было больно видеть, как он одинок. Это всё её вина. Стало грустно.

______________________________________________________________________________

С Андреем договорились встретиться в кафе. Когда она подошла, он уже сидел с чашкой чая.

— Что ты будешь? — Они недавно перешли на «ты» и Андрею было ещё непривычно так к ней обращаться.

— Кофе, эспрессо, — она обратила внимание на то, что он не взял виски. Сидел сосредоточенный, руки дрожали совсем немного.

— Ты посмотрел?

— Да. Твой муж был прав, дело, и правда, нечисто. Но… — он надолго замолчал. — Дело в том, что я знаю того, кто на видео.

— Там двое. Кого именно? — Алина была удивлена. «Откуда у Андрея такие знакомые?»

— Русского.

______________________________________________________________________________

Олег был на волоске от смерти. На тоненьком волоске. Он чудовищно боялся врачей, больниц, с детства от слова «укол» бледнел и дрожал. Вот и теперь дотянул. Болело несколько дней, но, чтобы обратиться к врачу, и мысли не было. Само пройдёт. Но само не проходило. Становилось с каждым днём всё хуже. Его рвало. Боль становилась нестерпимой.

Он потерял сознание вечером, когда едва дотащился с работы домой. Жена страшно перепугалась. Когда вызывала скорую, на вопрос «Что случилось?» ответила, что муж просто упал в обморок. Где и что у него болит, не знала. Ей посоветовали поднести к носу мужа ватку с нашатырём и сказали, что Скорая выехала.

Была зима, в Мурманске так заносило дороги, что проехать и на вездеходе бывало непросто, а тут старенькая Скорая. В общем, ехали долго. Олега осмотрели, расспросили. По всем признакам — перитонит. Забрали, повезли в дежурную больницу.

В дежурной больнице хирург был «совсем не в форме». Оставить пациента там — маловероятно, что выкарабкается. Жалко, молодой мужик.

— Давай в госпиталь к погранцам.

— Не примут, он же гражданский. Отправят опять в дежурную.

— Давай попробуем, — у молодого врача ещё не началось профессиональное выгорание.

Ему было жалко, что вот так по глупости этот парень умрёт.

______________________________________________________________________________

— Товарищ капитан, там «тяжёлого» привезли по скорой, но он гражданский. Мы ведь не можем взять, да?

Андрей вышел к врачу Скорой: — Что у него?

— Похоже перитонит. Плох.

— Готовьте, — обратился к фельдшеру. — И на стол.

— Андрей Владимирович, а вдруг… Нас потом с потрохами сожрут, — дежурный терапевт, совсем молоденький, боялся начальства больше смерти, правда, чужой, не своей.

— Подавятся.

______________________________________________________________________________

Олег лежал в послеоперационной палате. Он не очень помнил, как ехал в Скорой. Сначала вроде привезли в одну больницу, потом почему-то в другую. Помнил, что боль была совсем не сильной, а вот голова дурная, накололи обезболивающим.

Сейчас наркоз начал отходить и боль возвращалась.

В палату вошёл врач, очень высокий, светлоглазый.

— Ну что, болит?

— Да, очень.

Врач улыбнулся: — Это хорошо, значит, жив. — И обернувшись к вошедшей вслед за ним сестре сказал: — Сделайте укол.

— Каждый раз удивляюсь. Образованный. Наверняка. — Он внимательно посмотрел на Олега, — как можно доводить себя до такого? Ведь давно болело? Рвало, температура? Почему в поликлинику не пошли?

— Я врачей боюсь, — честно признался Олег.

— Ну, да, конечно, лучше сразу на тот свет, прямиком, минуя врачей. Ладно, в следующий раз так и сделайте.

Врач вышел. Медсестра, делая укол, не удержалась: — Если бы не Андрей Владимирович, сейчас бы уже с апостолом Петром беседовал. Так ему ещё за тебя от начальства досталось. Рисковал, гражданского взял вместо дежурной больницы, а ты уже одной ногой… — она показала на кнопку вызова, — ладно, боль не пройдёт, нажми, ещё раз уколю.

Олег поправлялся быстро. Организм молодой, операция прошла хорошо, осложнений не было.

Когда выписывался, подошёл поблагодарить: — Спасибо, Андрей Владимирович. Я знаю, что, если бы не Вы… Клянусь, если Вам что-то надо будет, всё сделаю, — и протянул свою визитку. Они тогда только входили в моду.

Андрей взял, улыбнулся: — Ух, ты! Адвокат. Спасибо, но надеюсь, что не понадобится. Да, и Вы к нам больше ни ногой, уж, будьте добры.

Олег не забывал своего спасителя, поздравлял с праздниками, несколько раз они встречались на улице, но приятелями не были. Так, знакомыми. А потом Олег и вовсе потерял Андрея из виду.

______________________________________________________________________________

У Хайдара был талант. Редкий. Он умел быть необходимым. Всегда был в нужное время в нужном месте. Понимал почти без слов, чего от него хотят, и исполнял всё чётко и практически идеально. Очень скоро и хозяин, и особенно хозяйка не могли без него обходиться. Он знал это своё качество и понимал, что его ценят и уже не выгонят, подсадил их на свою незаменимость, как на наркотик.

Хайдар выбрал момент, когда Олег был в особенно хорошем настроении: — Хозяин, у меня просьба.

— Да. Что?

— У меня родственники хотят перебраться в Европу «по северному коридору» через Норвегию. Можно я им помогу? Они русского не знают. Нужно проводить до границы, велосипеды там купить, короче сопроводить. Много времени это у меня не займёт, быстро вернусь.

— Хорошо. За три дня управишься?

— Спасибо, хозяин, может, и двух хватит.

Хайдар «обернулся» быстро. Всё прошло отлично, путь легальный: в Сирии получаешь российскую визу, потом добираешься до Москвы, потом в Мурманск. КПП в Борисоглебске пересекаешь на велосипеде (пешком нельзя) и ты в Европе. Отказов в пропуске через границу ни с одной, ни с другой стороны не было.

— Хозяин, спасибо, — Хайдар протянул Олегу конверт с деньгами.

— Что это?

— Родственники благодарят. Ничем кроме денег, отблагодарить не могут, не обижайте, возьмите.

Олег открыл конверт, сумма была «неоскорбительная». Удивлённо вскинул брови, улыбнулся.

— Ладно, спасибо. Надеюсь, они там в Европе устроятся.

— Ну, это уже от них зависит.

Олег положил деньги в сейф. «Неучтённые» деньги сейчас ему были нужны, он недавно познакомился с Викой, это требовало расходов.

Родственников у Хайдара находилось всё больше, и все хотели в Европу. Конверты с деньгами стали появляться регулярно. Олег был доволен, не нужно было выкраивать деньги из семейного бюджета. Вика оказалась не дешёвым увлечением.

Очередной пакет, который Хайдар передал Олегу был значительно солиднее предшествующих.

— Ты, что, целую деревню вывез?

— Нет, хозяин, — Хайдар понимал, что врать нельзя. Олег не простит.

— Они кое-что провезли.

Олег не сразу понял: — Что, кое-что?

Хайдар молчал. Сейчас решалось его будущее. Или выгонит, или ….

Наркотики! Олег орал так, что тряслись стены: — Во что ты меня втравил? Идиот! Убирайся!

— Что ты так орёшь? — в кабинет вбежала жена. — Что случилось?

— Вот провинился, — Хайдар улыбнулся хозяйке виноватой улыбкой, — расстроил хозяина, простите.

Хайдар был красив той восточной красотой, которая особенно нравится русским женщинам, уставшим от русского «середнячка». Высокий, темноволосый, поджарый, сильный, с выразительными чёрными глазами и «орлиным» носом.

— Ну, и что так орать? — она с неудовольствием посмотрела на мужа. — Ты у нас всегда всё правильно делаешь?! Безгрешный ты наш.

— Хайдар, идём, ты мне нужен. К тебе поручение, — бросила через плечо, выходя из кабинета.

— Да, хозяйка. Всё сделаю.

— Потом поговорим, — Олег был ещё возбуждён, но злость постепенно начала уходить.

Хайдар вышел из кабинета. Хозяйка была нетерпелива, все её приказы «не обсуждались и были обязательны к незамедлительному исполнению». Это касалось всех, даже мужа.

Олег развернул свёрток. Сумма его поразила. Он, конечно, знал, что наркотики — вещь прибыльная, но столько за один раз! И это не настоящий наркотрафик, а так — любительщина. Положил деньги в сейф.

______________________________________________________________________________

Схема была проста. Хайдар встречал «родственников» в Москве. Сажал на поезд до Мурманска, там их встречали, довозили на микроавтобусе почти до Борисоглебска, сажали на привезённые с собой и уже «упакованные» велосипеды и отправляли к КПП. Им оставалось проехать несколько километров. «Родственников» использовали втёмную. Они честно платили по несколько тысяч евро за сопровождение. После пересечения границы их встречали, велосипеды забирали. Дальше те уже были сами по себе.

КПП — это не аэропорт с его поголовной проверкой, но и здесь могли устроить тщательный досмотр. Поэтому, после одного «нервного» момента Хайдар спросил Олега, нет ли у него знакомого на границе, он уже знал, что Олег одно время жил в Мурманске.

Олег был недоволен, он не хотел слишком «погружаться в тему», но деньги, которые привозил Хайдар были не сопоставимы ни с какой зарплатой (да, и с прочими «доходами») судьи.

Знакомый у него был. Много лет назад они лежали в пограничном госпитале в одной палате, тогда Юрий был капитаном. Они подружились, до сих пор поддерживали отношения, приезжали друг к другу в гости, вместе с семьями ездили отдыхать. Юра остался служить в Мурманской области, сейчас занимал очень приличную должность. Олег понимал, что друг может отказать, но выхода не было, нужна была подстраховка на границе. «Родственников» не должны были досматривать, и, главное, собаку к ним подпускать.

На удивление разговор с Юрой прошёл легко. Кому деньги не нужны? Да, и сама схема была так устроена, что никто всей «цепочки» не знал. Хайдар говорил, когда «родственники» будут на границе, Олег звонил Юрию и сообщал, когда и кто едет, но говорил так, что понять посторонние не могли. Дальше, как действовал Юрий и кого во что посвящал, Олег знать не хотел.

Раз в месяц Хайдар передавал Олегу внушительную сумму. Всё шло спокойно, и даже уже как-то буднично.

______________________________________________________________________________Андрей понимал, что на перевозке людей много не заработаешь, всё легально, а тут слишком много конспирации, да, и зачем Вика это снимала. Видимо, перевозят наркотики. Что ещё? Не матрёшек же. Пойти «в органы» Андрей не мог. Во-первых, кроме невнятного видео у него ничего нет, во-вторых, всё равно всем «по барабану».

— Давай съездим в Мурманск, может, на месте разберёмся, — предложил он Алине особо не надеясь, что она согласится.

Знакомы недавно. Да, и не самого он примерного поведения.

К его удивлению, она сразу согласилась. Её жизнь, как и его была довольно скучной, а тут хоть какое-то разнообразие. И кроме того, он ей нравился. Странно, конечно. Алкоголик, закоренелый. Но было в нём что-то настоящее. Он был честным и смелым что ли? Плевать хотел на чужое мнение и правила приличия, если это мешало ему поступать как он считал нужным.

Лена удивилась, когда он сказал, что хочет съездить в Мурманск. Хочет, пусть едет. Ей было всё равно. Радовало только то, что стал меньше пить. Постоянно о чём-то думал, стал следить за собой. Может, завёл кого? Неужели, такая дура нашлась?

______________________________________________________________________________

Андрей любил север. Он провёл здесь лучшие годы. Школа, работа после Университета. Беззаботная юность. Любовь, которая, к сожалению, «не срослась». Да, и как ни странно, он обожал северную природу. Считал, что в чахлой полярной березке больше жизни, чем в пальме. Пальмы ему вообще не нравились. Они напоминали фонарные столбы, на которые по недоразумению навесили зелёные бумажные плети, которые назвали листьями. Так и стояли они нелепые, какие-то неживые, как будто всё время ждали, что их наконец-то освободят от этих «украшений». Любил снег, белый, не такой как в городе, а настоящий — искрящийся и «вкусный». Даже полярную ночь любил. Часто вспоминал, как они с отцом ходили на лыжах по пушистому снегу в сумерках, которые назывались «день». А потом приходили домой уставшие (отец был знатным лыжником, мог любого молодого за пояс заткнуть), голодные. Дома пахло печкой, топили тогда в их посёлке, где жили пограничники, дровами. Да, и дома были деревянные, хоть и на несколько квартир. Было тепло и уютно. Мать пекла восхитительные пироги, лучше он в жизни никогда не ел. Ставила тесто в ведре, а с кастрюлей или миской зачем и возиться-то. Пекла целый день, а потом угощала всех соседей.

Любил всполохи северного сияния. Очень любил морошку. Лучшая ягода на свете! Ни деревенская румяная земляника, хоть и ароматная, но простушка; ни мечта городских интеллигентов — черника (набрать бы бидончик в леске за городом); ни чахоточная брусника, которая пахнет лекарством; ни садовые подневольные ягоды на кустах, не могли сравниться с морошкой. Северная царица! Ни вкус, ни запах, ни цвет ни с чем не спутаешь. Подходишь к болоту с ведром. Конечно, каждый с ведром. (За ягодами с мелкой тарой не ходили, погранзона. Слава богу, ягод больше, чем людей.) А там! На зелёном бархате рассыпаны янтарные бусины, красота, аж дух захватывает. Морошку нужно уметь собирать. Если не дозреет — твёрдая, вкус не тот. Если перезреет — в руках расползается. Но если вовремя собрать, получишь настоящее наслаждение.

__________________________________________________________________________

Пока ехали на такси из аэропорта, Андрей вспоминал. Родители умерли несколько лет назад, в один год. У него перехватило горло, сейчас бы домой, к тёплой печке, к маминым пирогам. Андрей винил себя за то, что отравил их последние годы жизни своим пьянством. Если бы можно было всё отыграть назад. Он отвернулся к окну, не хотел, чтобы Алина заметила, что он еле сдерживает слёзы.

Они поселились в гостинице, взяли два номера, чем озадачили даму на ресепшене: — У нас в паспортах штамп не смотрят, могу поселить в одном.

Она заговорщицки улыбнулась.

Алина смутилась: — Не надо, мы… по работе.

— Ну, так все по работе!

Андрею не понравились её вульгарные намёки, в его голосе послышались металлические нотки:

— Нам два номера.

Он не терпел ёрничания подобного рода.

______________________________________________________________________________

Утром решили погулять по городу и наметить план действий. Андрей хотел обратиться в штаб. Наверняка, кто-то из знакомых там ещё работал. Но просто так не подойдёшь, не скажешь: «Я бывший военврач, подполковник Болотин, мне нужно к начальнику отряда».

Во-первых, там на пропускном пункте, сидят рядовые или сержанты, все молоденькие. Слыхом о нём не слыхивали. Во-вторых, у него нет удостоверения, а в-третьих…Андрей понимал, что производит не лучшее впечатление: лицо отёкшее, мешки под глазами, кожа сероватого оттенка.

— Андрюха! — неожиданно знакомый голос вырвал его из раздумий.

Андрей повернулся, к нему шёл полноватый, с тощими остатками волос на голове, мужчина. Сначала Андрей его не узнал. И только приглядевшись понял, что это Юрка — дружбан!

— Привет! — Андрей был искренне рад. И друга встретил, и проблема, к кому обратиться, решена.

Обнялись.

— Какими судьбами? На малую родину потянуло? Или проездом? Хотя куда от нас проездом-то можно? На Северный полюс? — Юрий расхохотался, довольный своей шуткой.

— Ну, как сказать: и по делу, и по родине соскучился. Слушай, давай сегодня в ресторанчике посидим, повспоминаем. Сто лет не виделись.

— Замётано! Во сколько? А чего ты меня своей даме не представишь?

— Да, простите, — Андрей обратился сразу к ним обоим. Он так спешил договориться о встрече, что забыл о приличиях. — Это Алина…моя знакомая.

Юрий «понятливо» подмигнул: — Очень рад.

И галантно приложился к ручке Алины.

Андрей засмеялся, он помнил, каким Юрка был ловеласом. Договорились встретиться в ресторане, где раньше часто собирались «отдохнуть», и который как ни странно, ещё существовал и даже название не сменил.

______________________________________________________________________________

После очередной («а помнишь») рюмки водки, Андрей наконец решил рассказать, зачем они приехали. Он не был пьян, старался отпивать из рюмки понемногу, понимал, что на пьяную голову такой разговор не затевают.

— Слушай, у вас в Борисоглебске, кажется, «дыра».

У Юрия хмель слетел за секунду: — В каком смысле?

Андрей достал смартфон и открыл видео, на котором Хайдар передаёт Олегу деньги, и они обсуждают очередную партию «родственников».

— Откуда это у тебя? — Юрий старался держать себя в руках. Мысли в его голове испуганно метались.

— Нашёл.

— Как нашёл?

— На дороге, вернее на обочине.

Андрей не хотел посвящать друга в подробности, чтобы не подставлять Алину.

— Это Олег, я его оперировал в нашем госпитале. Ты с ним не встречался?

Юрий на мгновение замер, потом с трудом выдавил: — Нет.

Андрей не очень следил за тем, кто в какой палате лежал в госпитале, его дело оперировать.

У Юрия отлегло от сердца. «Андрей не помнит, да, ему это и ни к чему было».

— Я сам-то не очень к Борисоглебску отношение имею, нужно кое-кому показать, — Юрий начал приходить в себя. — Ты, кстати, никому ещё не показывал?

— Нет. Вот тебя первого здесь встретил.

— Знаешь, что, давай я это покажу кому надо.

— Я позвоню?

— Нет, я вечно звонка не слышу. Давай встретимся на нашем месте в восемь, вечера, разумеется. И обговорим, что и как дальше.

______________________________________________________________________________

Андрей и Алина приехали чуть пораньше. Место, где друзья, будучи молодыми и весёлыми часто «тусовались», было красиво особой северной красотой, в которую влюбляешься раз и навсегда. Низкорослые корявые деревца, огромные гранитные валуны, покрытые мхом и лишайником. Вода в ручье такая зеленовато-голубая и прозрачная, что хочется смотреть на неё вечно. Всё вокруг первозданное, такое как было и сто, и двести и пятьсот лет назад.

Андрей вдыхал вкусный прозрачный воздух и вспоминал молодость. Сколько летних вечеров они провели здесь с большой весёлой компанией. Хотя какие это вечера? Солнце не садилось летом совсем, так, немного опускалось к горизонту, поэтому, о том, что наступил вечер, можно было узнать, только взглянув на часы. Беззаботная молодость. Радость, которая накрывает тебя, как только ты утром открываешь глаза. Как бы он сейчас сказал: немотивированная. Просто радость и всё. И нет этих чёртовых воспоминаний: нет войны, смертей, потерь. Впереди только жизнь и только счастье. Он усмехнулся. Как хорошо, что мы не можем заглянуть в будущее.

Алина была коренной москвичкой. Север был мужским, слишком суровым для неё. Ей была мила среднерусская красота: берёзовые рощи, огромные пшеничные поля с яркими васильками, какими-то неземными в своей красоте и непонятно как оказавшимися среди жёстких колючих колосьев. Упасть бы в мягкую траву на лугу, уткнуться в пахучие нежные цветочки и вдыхать этот неповторимый родной запах.

______________________________________________________________________________

Они услышали шум подъезжающей машины. Андрей, улыбаясь, приветственно поднял руку.

Виктор шёл от машины, чуть пошатываясь. «Вот даёт! Неужели «поддатый за руль сел?» — удивился Андрей и в то же мгновение увидел дуло пистолета. Метнулся, прикрывая Алину, успел крикнуть: — Зачем?

Сбил её с ног, навалился сверху, закрывая своим телом. Пуля попала в спину слева, на уровне сердца. Слишком высокий и грузный, он придавил Алину всей своей тяжестью к земле. Ей не хватало воздуха, она с трудом выбралась из-под обмякшего тела, перевернула Андрея на спину.

Склонилась над ним, внутри всё тряслось: — Андрей, не надо, не надо!

Она понимала, что ранение смертельное. Он смотрел куда-то вдаль своими светлыми глазами и улыбался: — Не от водки.

Она закричала в голос: — Не надо, не надо!

Но он уже ушёл.

Алина почувствовала, как стало холодно спине. Она знала, что это. Очень хорошо знала. Когда ложилась спать, всегда приходило Оно. Обнимало и гладило спину ледяными руками. Одиночество. У Алины всегда мёрзла спина, даже летом. Днём это чувствовалось не так, работа, заботы, люди, разговоры. Вечером в постели всегда. Она надевала шерстяную кофту, чтобы согреться, но это не помогало. Уже месяц как она перестала чувствовать этот холод. И вот снова…

______________________________________________________________________________

Виктор отвернулся, его трясло. «Я должен, должен…» Но рука как будто онемела.

Алина смотрела на мёртвого Андрея, гладила по русым волосам, слёзы капали с подбородка. Его светло-зелёные глаза были открыты, лицо спокойное, даже умиротворённое. Он умер от пули. Судьба.

Она не могла закрыть ему глаза. Ей казалось, что пока его глаза открыты, он ещё не умер, ещё видит мир.

Ей стало нестерпимо больно. Зачем он ушёл? Впервые она встретила своего человека. Своего.

И не судьба.

Виктор выстрелил. Алина упала Андрею на грудь. Посмотрел на них. Они лежали как будто нежно обнявшись. В первый и последний раз.

Виктор вскочил в машину и помчался по шоссе. Ему было всё равно куда ехать, лишь бы подальше отсюда. Он гнал машину на пределе не меньше часа. Остановился. Выскочил, бросился к обочине. Его рвало долго и мучительно. Выворачивало кишки, ему казалось, что он сейчас сдохнет. Наконец, рвота прекратилась. Виктор сел на траву, его трясло. Он убил человека впервые. Людей, двоих. Друга!

______________________________________________________________________________

Люба хлопотала на кухне.

— У нас гости, — крикнула она, когда услышала звук открывающейся двери. — Олег, достань вино из холодильника. Вы, наверное, виски будете, а мне налей бокал белого.

Олег вошёл в гостиную. Увидел Юрия: — Привет, ты чего без предупреждения? Хайдар бы встретил.

— Выйдем, нужно поговорить.

Олег никогда не видел друга таким. Юрий был толстяком, весельчаком, бабником. Сейчас на него смотрел осунувшийся, как будто из него выпустили воздух, хмурый старик.

Вышли в сад. Юрий достал смартфон.

— На, смотри.

С первых же секунд Олег всё понял. Вика их записывала. У Олега задрожали руки.

— Это кто-то видел?

— Да.

Внутри похолодело: — Кто?

— Болотин, подполковник. Помнишь такого?

— Да. А при чём здесь он? И как? Ничего не понимаю.

— Сказал, что нашёл на дороге.

У Олега мысли в голове метались как ошпаренные: «Что делать? Что теперь будет?»

— Нужно с ним встретиться, предложить денег.

— Ему? — Юрий как-то презрительно посмотрел на Олега: — Ты это серьёзно?

— Но что-то делать надо!

— Я уже всё сделал, — Юрий смотрел тяжело, смертельно.

— Что???

— Это ты виноват. Ты «накосячил»!

Юрий вырвал смартфон из рук Олега: — Это будет у меня.

С ненавистью посмотрел на Олега: — Их было двое. Ещё баба какая-то.

Олег остолбенел: «Он их убил? Обоих?»

— Всё. Конец. Больше мне не звони, — Юрий повернулся и пошёл к воротам.

Олег вернулся в дом.

— А где Виктор? — Люба взбесилась. — Какого чёрта я столько времени на кухне торчала?

Олег даже не взглянул на неё.

— Хайдар!

Через несколько секунд тот был уже в кабинете.

— Собирайся немедленно. Уезжай, совсем. Не хочу знать, куда. Из России. И не возвращайся.

Хайдар понял, что они прокололись, но как?

— У Вики было два телефона. Ты виноват.

Хайдар не попрощавшись вышел из кабинета. Через несколько минут от дома уже отъезжал его «гелендваген».

— Вы все сегодня сдурели???! Мне Хайдар нужен, — Люба орала на весь дом.

Олег захлопнул дверь кабинета перед её носом. Налил целый стакан виски, выпил залпом, швырнул стакан о стену. Вспомнил как прощался с Андреем в госпитале: «Всё для Вас сделаю». Налил второй стакан.

______________________________________________________________________________

Прошло 40 дней как умерла Алина. Александр все эти дни не жил, он не мог поверить, что Алины больше нет. Кто, зачем её убил? Её? Он была лучшим человеком, которого он знал. За что? Это не укладывалось в голове. И что это за мужик, которого тоже убили? Как они оказались в Мурманске?

Вчера, уходя от Светы после поминок, в прихожей они обнялись как два осиротевших ребёнка и заплакали. Алины больше нет.

Сейчас он сидел в своём кабинете и вспоминал последний их разговор. Она попросила его сделать копию видео с того чужого телефона. Нашёл, стал внимательно смотреть, ему были отвратительны постельные сцены, но он смотрел всё подряд, не пропуская ни одного слова.

Да, они погибли из-за того, что слишком приблизились к чужой тайне. Зачем? Кому это было нужно? Но, это ведь Алина! Честная душа, да, и мужик этот видимо такой же. Сказали, что бывший военврач.

Алина не даром считала бывшего мужа хорошим айтишником. Он быстро определил, кто был на видео. И знал, куда «запустить» информацию, чтобы она точно дошла до адресатов.

Александр нажал enter.

______________________________________________________________________________

Когда в кабинет ворвалась жена с перекошенным от ненависти лицом, Олег всё понял. «Клянусь, я тебя закопаю».