Рассказы о любви [Эдуард Евгеньевич Богуш] (doc) читать онлайн

Сборник рассказов



Содержание:

Эльвира

Аренда

Три дня

Подарок





Эдуард Богуш





Эльвира

Прекрасно! Наконец-то! Мой развод уже история. Девять месяцев переживаний, нервотрепки, ревности и самобичевания. А потом все - как отрезало. Видимо, норму страстей и страданий, которую я должен был выложить на алтарь погибшей любви, я выполнил всю без остатка, и случилось то, что и должно было - сработала защитная реакция организма. Теперь перефразируя классика, я могу сказать, если жена уходит к другому, то неизвестно чья это проблема.
Свобода! Честно говоря, не сразу привык к этому состоянию, но с каждым днем свобода нравилась мне все больше и больше. Правда, треть волос стали седыми, но ничего, это стоит таких жертв. Развод, кто бы чего не говорил, действительно стал благом для нас обоих. Да, теперь, когда я объективен, то могу утверждать - наш брак был настоящей каторгой. Она мучилась оттого, что спала с нелюбимым мужчиной, а я страдал оттого, что любил женщину, которая мстила мне за мою любовь.
Теперь все иначе: я смотрю на мир другими глазами, и он мне определенно нравится. Человек рождается свободным и умирает свободным, правда живет в рабстве. Причем, как ни парадоксально это прозвучит, в добровольном рабстве. Для сравнения могу привести и другое мнение на этот счет. А именно, что состояние полной свободы так же тягостно, как и рабство, ибо если ты ни от кого не зависишь, то и от тебя тоже ничего не зависит. Примирить две крайние точки зрения может третья теория, так называемой временной свободы. Она гласит, что человек получает от Создателя свободу только на небольшой промежуток времени, и то с одной целью – в максимально независимой ситуации осуществить своё неотъемлемое право выбора нового рабства.
Да, в отличие от животного, у человека есть привилегия, дарованная ему самим Богом, - право выбора. Не все, правда, рассматривают её как привилегию. Для многих это тягостная и мучительная повинность. В общем, кому как, а мне теория временной свободы нравится больше всего. Трудно не согласится с тем, что чем меньше обстоятельств и вторичных факторов давит на человека, тем правильнее он может распорядиться своей судьбой. Хотя, слово «правильнее» в мире, построенном на диалектических противоречиях, весьма относительно. Ибо то, что сейчас кажется благом, завтра может оказаться причиной большого горя, и наоборот, длинная череда тяжелых испытаний и невыносимых мук может привести человека к счастью. Поэтому, когда я слышу выражение: «У меня не было выбора» - это ложь. Выбор есть всегда, другое дело не устраивают предложенные варианты. А они бывают разные. Например, между совестью и сытостью, между страстью и долгом, между честью и жизнью. И говорю я это не потому, что такой белый и пушистый, нет, я сам в этом плане совсем не идеален. Просто девять месяцев незапланированной свободы волей-неволей настраивают человека на философский лад, а это, в свою очередь позволяет довольно критично отнестись не только к своему прошлому, но и вообще ко всему происходящему вокруг.
Как-никак, а распался уже второй брак. И дураку ясно, что дело не только в моих женах, но и во мне. Поначалу даже комплексовать стал, на женщин смотреть не мог. Все они казались язвы и змеи. Но потом смягчился, ну, действительно, не встречать же мне старость в одиночестве! Вот и пошел к психоаналитику. Интереснейшая получилась картина! Эти ребята, психоаналитики, вашу судьбу разбирают, как механик чужой автомобиль, легко и просто.
А какие неожиданные выводы они делают! Оказывается, что я в своем подсознании в обоих случаях первое место в семье отводил жене, так сказать сам возводил ей трон и сам её туда усаживал. А они, то есть обе мои супруги, усевшись на семейном троне поудобнее и свесив с него ноги, вместо благодарности, тяготились моим обществом. И уже в своем, женском подсознании, начинали искать партнера покруче, чем я. То есть, рано или поздно, я становился обузой. Во всяком случае, так казалось моим женам. Но очень скоро, как сказал аналитик, оказавшись без моей энергетической подпитки, они поймут, откуда росли ноги их успехов в жизни и здорово пожалеют. Как ни крути, а роль глупой старухи в сказке «О рыбаке и рыбке» будет единственной для них наградой.
Последнее, конечно, радует, хоть и задним числом, а все-таки меня оценят. Но вопрос в другом - что делать дальше? Вы будете хохотать, но ответ до смешного прост – не совершать ошибку в третий раз.
Просто оно конечно просто, да только там, в кабинете психоаналитика. Выйдя из кабинета понимаешь - на самом деле, жизнь гораздо сложнее.
И что я сделал? Поступил так, как поступал всегда: не знаешь, что делать, ничего не делай. Иди туда, куда зовет тебя твоё сердце. А так, как на дворе стояло жаркое лето, то позвало оно меня к морю.

Тесная и душная маршрутка вышвырнула меня на автовокзале небольшого, но довольно уютного приморского поселка Коктебель. Я бывал здесь и раньше. Это место привлекало меня высокой степенью демократичности. Жилье, еда и развлечения на любой карман! А нудисткий пляж, чуть ли не в городской черте! Но главное, что манило меня в Коктебель это прокат яхт. Люблю я утречком прыгнуть в кокпит какого-нибудь «луча» или «финна», а можно и катамарана, и завьюжить до обеда в открытое море. Как там, у Лермонтова «под ним струя светлей лазури, над ним луч солнца золотой», короче люблю я поболтаться в открытом море в обществе игривых дельфинов. Опять же, говорят где-то тут, иногда появляется огромная рептилия. А вдруг я встречу её вдали от шумного берега, и она принесет мне удачу. Но это так, из области мечты о несбыточном и прекрасном.
Лишь только нога коснулась твердой поверхности коктебельского автовокзала, как я очутился перед извечным выбором каждого прибывшего на южный берег Крыма – искать жильё или пойти купаться. Рассудок подсказывал - жилье важнее, типа море никуда не убежит. Логично? Логично! Но сердце заставило свернуть на улицу Десантников и отправиться прямо к морю. Рассудок хорош там, в большом городе, а здесь важно расслабиться и идти туда, куда ведут тебя слабые голоса из тонкого мира. Тем более здесь, в Коктебеле, где аура творчества и любви особенно чиста и возвышена.
Уже изрядно подзабытая смесь запахов моря, чебуреков и шашлыков придала мне дополнительную бодрость. Я ускорил шаг. Единственно, где я на минуту остановился это шляпный ларек. Солнце пекло так, что я сам напоминал чебурек, только капало с меня не масло, а пот.
Внезапно открылся знакомый пейзаж, я увидел море! Тихая и безбрежная умиротворенность, вот чего так не хватало мне весь этот год. Полюбовавшись несколько секунд очаровательным видом, я свернул к «Зодиаку», к самому центру этого кипящего и бурлящего курортного котла. Грешен, люблю, чтоб на курорте было много народу. Это в городе толпа имеет ярко окрашенное отрицательное биополе, а здесь все наоборот. Люди приезжают на море радоваться, а значит, в основе своей излучают положительные эмоции. И чем больше людей, тем сильнее положительный эгрегор возвышается над данной территорией. Но это, опять-таки, чисто моя теория, с которой можно и не соглашаться.
Вы представить не можете, что такое первый раз после длительного и потного путешествия, окунуться в теплое, ласкающее тебя море! Это все равно, что после жаркого трудового дня выйти за ворота завода и сделать первый большой и жадный глоток освежающего прохладного пива, которое как бальзам, разливается по жилам, принося прохладу и умиротворение каждой клеточке организма.
Этот процесс наслаждения жизнью не передать словами. Его можно только ощущать.
Тело, окунувшись в море, свою древнюю природную среду обитания, словно преобразилось. Усталость как рукой сняло. Что бы я ни делал: плавал, нырял, стоял на дне или лежал на спине, все, абсолютно все, доставляло огромное удовольствие.
Да-а-а! Чуть не забыл, в Коктебель я попал не случайно, а по поводу! В самых лучших традициях интернет-романа у меня здесь назначена встреча с девушкой, с которой мы общались в галачатах. Мой ник «Бешеный Гарри», а её «Сама прелесть». Познакомились месяца два назад. После развода частенько посещала бессонница, и от нечего делать я висел в Интернете. В ту ночь я долго блуждал по залам Лувра, потом попал на прямую трансляцию концерта из Карнеги Холла, и только под конец залез в галачаты. Молодежь по-прежнему резвилась любовными играми, кто-то хвастал знанием блатной фени, но вдруг, мое внимание привлек вопрос «Кто знает продолжение латинской поговорки «в здоровом теле, здоровый дух…?» Сам вопрос уже свидетельствовал об определенном уровне интеллекта, и я моментально ответил: «В здоровом теле здоровый дух невозможен». Конечно, за полную идентичность перевода я не отвечаю, но смысл этой поговорки именно такой. Ибо древние философы были глубоко уверены, что задумываться о совершенстве духа человек начинает только тогда, когда его одолевает болезнь. Физически здоровый человек, по мнению тех же древних философов, больше озабочен удовольствиями жизни, а потому духовная пища его не интересует.
Отзыв на мой ответ последовал незамедлительно: «Кто бы ты ни был, благодарю тебя, Бешеный Гарри. Надеюсь, твои познания античной философии на этом не кончаются?». Моих познаний хватило больше чем на два месяца активной переписки. Между дискуссиями о причинах бездетности последней жены Цезаря и некоторых спорных моментах древнегреческого земельного законодательства, а именно отсутствие сервитута, я узнал, что Сама Прелесть недавно развелась с мужем, что живет она с родителями, а свою квартиру сдает. И, естественно, успел кое-что сообщить о себе. Когда мы закончили обсуждать принципиальные различия между философской школой Платона и Эпикура, то выяснилось, что наступило лето, и мы оба собираемся на отдых в Крым.
Собственно говоря, античностью я стал увлекаться сравнительно недавно, лет пять назад. Так бывает, что в один прекрасный момент, вдруг, чувствуешь – детективы и фантастику ты больше читать не можешь! Уже на третьей или пятой странице стандартной детедективщины становится откровенно скучно. Принялся за классику. «Братья Карамазовы», «Идиот», «Анна Каренина» читались на одном дыхании, но тут я, совершенно случайно, обнаружил у букиниста томик Плутарха. Эх, как меня увлекло! И началось, Аристотель, Диоген Лаэртский, Платон, даже попался сборник популярных речей римских ораторов. Наверное помните, эта знаменитая, построенная по всем классическим канонам речь Цицерона: «О, Катилина, доколе ты будешь испытывать терпение наше!...».
Много открытий для себя я сделал, читая про античность. Например, что диалектику изобрели не немецкие философы. Первые постулаты этой науки разработали еще до Платона, и вообще, диалектическое единство мира – основа древнегреческой философии. Конечно, в этой философии не обошлось и без идеализации, и достаточно большого количества ложных выводов, но это, как сказал старина Кант, были первые попытки чистого разума проникнуть в неизведанное.
На этом о философии хватит! Называется отдыхать приехал.
Итак, «вернемся к нашим баранам», а именно к будущей встрече с моей интернет-знакомой. Фото друг другу мы, то есть Бешеный Гарри и Сама Прелесть, не посылали, настоящих имен не называли, а потому встреча должна состояться в дедективно-романтическом жанре. Известно только время и место, десять часов вечера, последняя суббота июля, площадка перед домом-музеем Волошина. Ни о каких опознавательных знаках мы не договаривались. Как узнаем, друг друга, пока не известно. Конечно, можно написать плакатик и держать его над головой, но думаю Сама Прелесть обидится за такую банальность, и чего доброго, не подойдет, слишком умна эта античная бестия.
Чего я жду от встречи? А Бог его знает. Хотя, посмотреть на умную женщину хочется. Похоже, мы с ней родственные души, а раз так, то интересный собеседник в отпуске совсем не помешает. Интересно, сколько ей лет? Худая или толстая, блондинка, или как все? Ладно, хватит, до субботы еще два дня.
Я вышел из моря и полез размяться на брусьях. За что люблю этот пляж возле «Зодиака», так за то, что тут, в отличие от других пляжей, есть брусья и перекладина. Вытерев насухо руки, я сделал на брусьях десяток глубоких отжиманий, «пистолетик», кувырок назад, кувырок вперед, и на махе назад соскочил на землю. Не без удовольствия, поймал на себе несколько заинтересованных женских взглядов и, наконец, опустился на свой лежак. Решил так: немного обсохну, отдохну, и только потом пойду искать жильё.
Напялив темные очки, и недавно купленную шляпу, стал рассматривать публику на пляже и набережной. Все было как всегда. По пляжу бегали стройные красавицы в бикини, на набережной, как опорные столбы курортного бизнеса, стояли фотографы, художники и торговцы сувенирами, а между ними носились толпы среднестатистических отдыхающих.
Кра-со-та! Вот оно счастье, и нет его краше!

А это что! … Этого не может быть! Нет, нет и нет! Только не сейчас!…
Она подошла ближе к перилам набережной и повернулась ко мне боком. К ней подскочил молодой человек, что-то сказал, затем внимательно выслушал, и тут же ушел. На всякий случай я надвинул шляпу ниже и уткнулся лицом в лежак.
Не могу в это поверить! Ведь прошло …, а действительно сколько прошло? … Почитай шестнадцать лет как мы не виделись. Два раза! Два раза судьба сталкивала меня с этой женщиной, и оба раза это чуть не кончилось катастрофой. Ну, почему, почему она появляется, когда мне хорошо? Что плохого я ей сделал? Ладно, хватит скулить, надо взять себя в руки, может это еще и не она, столько лет прошло. А если она, то может вовсе не по мою душу.
Любопытство распирало на части. Я тихонько приподнял шляпу и еще раз глянул в её сторону. Никаких сомнений, это Эльвира. Только раньше она красилась в рыжий цвет, а теперь стала черной, как пиковая дама. Пожалуй, черная масть ей больше к лицу. Настоящая роковая женщина! Умница, как сохранилась! Фигура практически та же, что и шестнадцать лет назад. И морщин почти нет. Только теперь это не лукавая ветреная студентка, а настоящая деловая женщина. На кривой козе не подъедешь, одним взглядом на сто метров отбросит.

Познакомились мы в читальном зале студенческой библиотеки. Стояли рядом в очереди на получение книг. Как-то так, само собой разговорились и сели за один стол. Это была летняя сессия. Я заканчивал первый курс энергетического факультета, а она второй курс бродильного факультета нашего родного пищевого института. Стояла сумасшедшая тридцатиградусная майская жара. Наука в голову не лезла. После часа мучений над учебником, я предложил поехать на пляж. На пляже мы сидели до позднего вечера, пока первая прохлада не опустилась на город. После пляжа поехали в студенческое общежитие, где жила Эльвира.
Назвать любовью наши отношения я бы не рискнул. Это была самая настоящая, всепожирающая и не терпящая никаких ограничений, животная страсть. Мы кидались друг на друга и до тех пор, пока в каждом из нас оставалось хоть капля сил, оторваться не могли. Я не выходил, а выползал из её комнаты. Сил оставалось ровно столько, чтоб добраться домой. Казалось объем секса, который я получал за вечер, мне хватит на год вперед, но стоило нам увидеться, как все начиналось сначала. Я до сих пор помню, что мы вытворяли! Ее фантазия была безграничной.
Но суть не в этом, а в том, что из пяти экзаменов летней сессии четыре я сдал на двойки. По существующим правилам, меня должны отчислить за неуспеваемость. Сам декан энергетического факультета, лично, пригласил в кабинет. Ибо казус происходящего состоял в том, что зимнюю сессию я сдал на отлично, за что и получал повышенную стипендию, а летнюю завалил. Декан, глядя на моё изможденноё лицо, приказал говорить все, как есть. Когда я стеснительно оглянулся на секретаршу, он попросил Розу Михайловну сходить в магазин и купить ему сигареты.
Я как смог, так и рассказал. Декан слушал не перебивая. Когда я закончил, он встал из-за стола, подошел ко мне и, то ли с завистью, то ли с сочувствием произнес: « Николай, то что с тобой произошло, выпадает далеко не каждому мужчине, хотя … и не редкость. При данных обстоятельствах считаю причину твоей неуспеваемости уважительной. Вот экзаменационные листы на пересдачу. Когда подготовишься, тогда и приходи, времени до конца июня».
И надо ж было, декан, как наворожил. Буквально на следующий день, Эльвира, сдав последний экзамен, укатила с каким-то аспирантом в Карпаты. Врать не буду, переживал сильно, но не долго. Здравый смысл и рассудок победили, и я, сдав экзамены, продолжил учебу в институте.
Второй раз судьба нас столкнула, когда я был уже на пятом курсе. Дело в том, что наши факультеты находились в разных корпусах, и мы практически все это время не виделись.
Была зима, я сидел дома, готовился к сдаче госэкзамена по Научному коммунизму, вдруг, телефонный звонок. Звонила Эльвира из больницы. С ней произошло несчастье. Она была у подруги в гостях. На квартиру напали бандиты, их ограбили, изнасиловали и теперь она в очень тяжелом состоянии. Эльвира просила достать ей какое-то редкое успокоительное лекарство. Она знала, что у меня есть знакомая в аптеке, потому умоляла, во что бы то ни стало, достать ей это лекарство. Ну, как может поступить настоящий мужчина в данных обстоятельствах? Именно, так я и поступил.
Аптека, где работала моя знакомая, находилась на другом конце города. Я немедленно отправился в путь. Знакомая, к сожалению, была в отгуле и я, совершенно ничего не подозревая, спросил о лекарстве у сменщицы. Сменщица долго разглядывала меня, потом отрицательно покачала головой. Думаю, что с самого начала меня должна была насторожить её реакция. Но, ни о чем плохом я тогда не подумал, и спросил, где есть ближайшая аптека. Не помню точно, в третьей или четвертой аптеке, меня уже ждал человек в штатском. Он сказал, что у него есть такое лекарство и пригласил пройти с ним. По тону приглашения я, догадался, куда мы идем. В итоге оказалось, что лекарство, которое я искал это сильнодействующее психотропное средство, которое в свободной продаже не бывает. А не бывает его в продаже потому, что помимо больных им часто пользуются наркоманы.
Сидя в милиции, я подробно на бумаге изложил, зачем и для кого я искал это злополучное лекарство. Сутки милиция проверяла мои показания, и только потом отпустили. В советское время за бумагу из милиции отчисляли из института, так же, как и за неуспеваемость. Госэкзамен и защита диплома повисли в воздухе.
Декан, вновь узнав, в чем причина, лично ходил к ректору с ходатайством за меня. Отстоял. Хороший он мужик, дай Бог ему здоровья. Как ни крути, а мужская солидарность это сила! Скорее всего, судьба обделила нашего декана, и таких двух недель бешеной страсти, какие были у меня на первом курсе, у него не было. Но он, как настоящий мужик, был в состоянии порадоваться за меня.

Я приподнял край шляпы, чтобы глянуть, где Эльвира. На набережной её не было. Я не верил своему счастью, неужели пронесло? Слава Богу. Надо полежать еще часок, и больше здесь не появляться.
И только было, совершенно успокоенный, я положил голову на лежак, как слева от меня раздался до боли знакомый низкий грудной голос.
- Коленька, мне это надоело. Хватит делать вид, что ты меня не замечаешь. У меня слишком мало времени.
- Эля, пошла бы ты … куда-нибудь на другой пляж.
- И это вместо «здравствуй».
- Здравствуй, Эльвира. Если б и хотел сказать, что рад видеть, то язык все равно не повернется.
- Не можешь простить мне аспиранта? … А у меня к тебе деловой разговор, так что собирайся, пошли.
- Никуда я с тобой не пойду. Ибо заранее знаю, что ничем хорошим это не кончится.
- Думала, ты умнее, хотела предложить заработать немного денег. Всего один вечер и тысяча долларов у тебя в кармане. И при этом не надо никого, ни грабить, ни кидать, просто сыграть в одном любительском спектакле, и все. Здесь твоей тысячи гривен не хватит и на три дня.
- Лучше с умным потерять, чем с дураком найти.
- Ну, как знаешь. Захочешь меня найти, найдешь.
Эльвира встала с лежака и направилась к выходу.
Что-то не так, слишком легко я от неё отделался. Стоп! А откуда она знает, что у меня всего тысяча гривен? Я лихорадочно достал из сумки кошелек, так и есть! Ну, стерва! Ну, дрянь! Ну не может без пакости! Вместо денег в кошельке лежали её визитка и телефонная карточка. Куда теперь без денег сунешься! Хорошо хоть документы оставила. И когда же она успела? Хотя, вряд ли она сама стянула деньги. Точно, это тот парень, который подходил к ней на набережной. Докладывал, сволочь, что, дескать, клиент к разговору готов. А, ведь готов, ничего не скажешь. Тепленьким взяли. Разинул варежку - море, красота, благодать. Блин! И, похоже, это только начало, могу представить, что будет дальше.
Вариантов два. Первый: идти пешком до Феодосии, и там проситься, и валятся в ногах у проводников, чтоб взяли до Киева. Но это вряд ли, народ они ушлый, нищих насмотрелись за свой век много, без денег в вагон не возьмут. Все кончится милицией и пятнадцатью сутками за бродяжничество. Вариант второй: звонить Эльвире. Я с грустью выбрал второе.
Вставив карточку в таксофон, на всякий случай проверил нельзя ли по этой карточке позвонить в Киев, и попросить друзей выслать деньги на дорогу. Но Эльвира все предусмотрела. Восьмерка по этой карточке не набиралась. Я позвонил по номеру указанному на визитке.
- Сдаюсь, - прохрипел я в трубку, - что делать?
- Только давай без лишнего драматизма, хорошо? При выходе из санатория «Голубой залив» на трассу тебя ждет серебристый микроавтобус. Он привезет куда надо.
В указанном месте действительно ждал микроавтобус. За рулем сидел тот самый парень, который по предположению стащил мои деньги. Эх, врезать бы ему по роже! Словно угадав мои мысли, парень поднял водительское стекло и жестом пригласил в салон.
Через несколько минут мы уже покинули Коктебель.
- Куда едем? – спросил я.
- В Судак. В офис Эльвиры Львовны.
- Так она еще и Львовна! – злобно процедил я сквозь зубы.
Ехали молча и без происшествий. Только возле Солнечной долины из-за автомобильной аварии образовалась небольшая пробка. Гаишник, увидев наш микроавтобус, тут же разогнал все машины, в сторону и расчистил путь.
- Эльвире Львовне привет, - радостно произнес гаишник, когда мы проезжали мимо него.
- Хорошо, Славик, обязательно передам. Завтра предстоит работа, будь готов.
- Всегда рад.
Довольный гаишник еще долго улыбался нам в след, а мы уже мчались в Судак.
- А разве он не встретил Эльвиру? Она ж наверняка проехала перед нами?
- Наверно пробки еще не было, - резонно ответил водитель.
Судак я знал плохо, поэтому, куда мы ехали, не понимал. После нескольких крутых поворотов микрик остановился перед небольшим аккуратным административным зданием. Скорее всего, отреставрированное помещение какой-то санаторной администрации. На втором этаже мы открыли дверь с золотистой табличкой «Инсайд».
- Нам сюда, - сказал водитель.
Это был типовой офис с «амстронгом» на потолке и гипсокартоном на стенах. Но мебель и оргтехника были высшего класса.
- Вот теперь, здравствуй, Коля. Рада тебя видеть, - радостно приветствовала меня Эльвира.
- Здравствуй, Эля, сколько лет, сколько зим, - я скорчил клоунскую рожу и решил играть по её правилам.
- Машенька, сделай нам кофе, - из маленькой кухни вышла секретарша, - знакомьтесь, это Маша, а это Александр, - она показала рукой на водителя, - или вы уже познакомились?
- Нас некому было представить, - съехидничал я.
Эльвира глянула на меня, как на капризного ребенка, затем продолжила.
- Нет еще одного участника, начнем без него. Прежде всего, Коля, хочу сказать, что последние десять лет я живу и работаю здесь, в Судаке. Мое предприятие «Инсайд» оказывает нетрадиционные услуги богатым клиентам. В основном это экстремальные розыгрыши и нестандартные романтические приключения. Нас четверо, и мы стараемся справляться сами, но иногда приходится нанимать людей дополнительно. На завтрашний вечер у меня очень серьезный заказ. На репетицию с выездом на место - всего один день. Суть задания. Клиент на автомобиле будет двигаться со стороны Старого Крыма в Судак. Наша задача: остановить его машину, разыграть перед ним небольшой спектакль со стрельбой, естественно, не боевыми патронами, и якобы под вооруженной охраной, в безопасности доставить в Судак.
- А я тебе зачем?
- Ты будешь играть начальника караула, капитана пограничных войск. Извини, но лучшей кандидатуры на эту роль у меня нет. Слава Богу, ты в прекрасной физической форме, вон как на брусьях выделывался. Трусоват, правда, но ничего, там, главное громче кричать. Все вопросы, не касающиеся работы, потом. Гонорар я тебе обозначила. Примерный сценарий есть, вот почитай, все детали на месте.
Слишком хорошо я знал Эльвиру, чтоб верить ей до конца. Но выхода не было. Сценарий показался несколько примитивным. По сценарию я должен остановить машину выстрелом вверх, попросить водителя переждать, и, охранять пассажиров, пока не утихнет стрельба. Затем, ничего не объясняя, сопроводить машину в Судак. Некоторый экстрим в этом, конечно есть, но, откровенно говоря, слабовато. Не знаю почему, но творческий порыв нашей театральной труппы увлек меня, и я, забыв о прошлых обидах и подозрениях, включился в работу. Тут же на ходу, предложил другой сценарий: поимка дезертира. Караул гонит дезертира на машину, я остаюсь с пассажирами и героически прикрываю гражданских. Когда дезертир появляется на дороге, я его обезоруживаю, сдаю караулу, и сопровождаю машину в Судак. Все происходит на глазах у изумленной публики. Беготня, запах пороха и счастливый конец.
Мой сценарий был безоговорочно принят. Прибыв на место, стали репетировать мизансцены. Саша играл дезертира, Маша и Василий, (это тот, кто к нам потом присоединился), тревожную группу караула, ну а я, по-прежнему, начальника караула. На месте подобрали участок дороги, небольшую ложбинку, типа ущелья. Отрепетировали все до последней мелочи и только потом поехали обратно.
По дороге я спросил Эльвиру.
- А как узнаем, что наш клиент приближается?
- В машине сидит заказчик. Его сотовый я буду отслеживать по навигационной системе. Когда они будут рядом, дам сигнал. Машина: черная Ауди А-6. Номерной знак У 448 25 КН.
- После спектакля я буду свободен?
- Абсолютно.
Сегодня четверг, спектакль в пятницу, значит, в субботу я полностью свободен и к тому же богат. Но это если верить плану. Беда в том, что играю я не по своим правилам, а это всегда не предсказуемо.
Думай, думай! Нужно сделать что-то не так, как она задумала. Тогда наши шансы уравняются. Пока все козыри у Эльвиры. Интересно, когда я попал ей на заметку? Еще в Киеве, или уже тут в Крыму? Но не в Коктебеле, это точно. Уж очень четкий был план моего захвата. Значит, еще в Киеве. А раз так, то спектакль, что мы завтра играем, всего лишь первое действие какой-то драмы. Иначе, зачем ей нужен именно я? На роль капитана она могла взять любого мента. Особа она тут популярная, подзаработать всякий рад. И еще, такой большой гонорар, за такую короткую роль? Подозрительно. А с другой стороны, кому я нужен? Простой инженер, живу у матери на квартире, что с меня взять? А может, здесь замешана моя субботняя встреча? Бред какой-то! Два романтика, после долгой переписки, договорились встретиться, поговорить. Кому это мешает? Кого трогает? И почему Эльвира? Я ж, по сути, никогда ей ничего плохого не сделал. Месть третьих лиц? Вряд ли, не помню, чтоб кому-то насыпал на хвост соли.
От обилия вопросов и отсутствия ответов не смог заснуть до утра. Утром привезли военную форму и оружие. К оружию претензий не было, а вот форма показалась мне слишком новая. Отправили Александра к морю, потоптать её как следует в прибрежном песке. Патроны к АКМу были с резиновыми пулями, оно и понятно, на пыжах автоматической стрельбы не получится. Договор с милицией на фейерверк в ущелье Эльвира получила без труда. Во избежание случайностей остальные машины уже известный мне гаишник завернет на другие участки дороги. Да! Мощные корни пустила Эльвира. Все схвачено, везде знакомые. Задумаешь удрать, и то не получится - полуостров.
Перед обедом еще раз зашел в кабинет к Эльвире. Она почти не отрывалась от ноутбука, на котором следила за продвижением клиента. Клиент двигался слишком быстро. Это слегка нервировало. К двенадцати часам клиент приблизился к Николаеву.
- Если они сохранят скорость, то к пяти часам будут у нашего ущелья, - заметил я глядя на экран монитора, - сам много раз ездил по этому маршруту.
- Не будут. Между Николаевым и Херсоном большая пробка. Мне нужно, чтоб они были на месте не раньше восьми вечера.
- Зачем?
- Я не обязана отчитываться.
- Но и грубить не обязательно… - я еще раз глянул на монитор. Точка долгое время не двигалась, - что это они застряли под Николаевым? Неужели пробка аж туда тянется?
- Нет, возле кафе «Ингул», запланирована остановка на обед.
- Точно, есть такое кафе. А вдруг они пробку проскочат раньше. Что будем делать?
- Пожалуй ты прав, – она взяла телефон и быстро набрала чей-то номер. – Алло, Василий? Выезжай на место, все по плану.
- Он, что их задержит?
- Да, на въезде в Крым есть КПП. Их там остановят, а Вася незаметно проколет два колеса. Ближайший шиномонтаж в Армянске, это задержит их еще на полтора часа.
- Если у нас есть время, надо бы оружие проверить, мало ли что.
- Маша, - Эльвира позвала секретаршу, не отрываясь от компьютера, - отвези Николая в тир.
Маша отвезла меня в какой-то подвал частного дома, перестроенный под тир. Три «калаша» и два ПМа отстреляли без замечаний. Оружие я любил со школы. Часто с военруком ходили в тир. В институте тоже был тир и своя стрелковая секция. А в армии вообще анекдот приключился. На стрельбах перед присягой, выбил сорок восемь из пятидесяти. Комбат прямо перед строем, мне, салаге, который и месяца не прослужил в армии, объявил благодарность и дал увольнение. До-о-лго мне это увольнение вспоминали старослужащие, но ничего, обошлось. Зато приятно вспомнить!
К пяти вечера вся группа была на месте. Не хватало только Василия, он, после выполнения задания с колесами, должен подъехать с другой стороны дороги.
Чувствовалось легкое возбуждение перед необычным делом, но никакой тревоги я не ощущал. Наоборот, много шутил, чем явно раздражал Эльвиру. Минут через двадцать подъехал и Вася. Машины поставили так, чтоб с дороги их видно не было. Стали готовиться. Каждый вставил в ухо наушник и прикрепил к одежде микрофон. Еще раз по секундомеру замерили действия каждого. Эльвира сидела в машине у своего компьютера. Вдруг она выскочила и резко скомандовала:
- По местам! Десятиминутная готовность!
Саша, Вася и Маша спрятались за небольшой холмик, метрах в ста от меня, я занял место у обочины. Маша с короткой стрижкой и в форме ефрейтора от парня практически не отличалась. Ну, а Саша и Василий, вообще, вылитые военные.
Вскоре, вдали, между кипарисами мелькнула машина. Она стремительно приближалась. Чувствовалось, водитель наверстывает упущенное время. Да, это была черная Ауди. Когда между местом, где я прятался, и машиной оставалось метров семьдесят, я выскочил на дорогу, дал короткую очередь в воздух, и, направив автомат на машину, приказал остановиться. Водитель плавно притормозил и остановился в двух метрах от меня. Я показал автоматом на обочину. Ауди послушно съехала с дороги..
- Капитан Каблуков, - козырнул я, заглядывая в окно водителя, - пограничные войска. Заглушите мотор.
Водитель выполнил приказ. В машине помимо водителя, крепкого мужика лет пятидесяти, сидели еще три человека. На переднем сиденье женщина примерно такого же возраста, что и водитель, возможно, жена. Сзади две девушки, одной лет двадцать, не исключено что, дочь, и одна, лет тридцати, но её я рассмотрел плохо, так как она отвернулась и что-то искала в сумочке.
- Нештатная ситуация. На дороге идет операция по задержанию вооруженного дезертира. На его счету двое раненых, - сымпровизировал я, вдохновленный живой декорацией, - прошу всех выйти из машины, - это была не запланированная фраза, но мне очень захотелось рассмотреть девушку, которая отвернулась от меня.
- Ты что делаешь, это не по сценарию - услышал я испуганный шепот Эльвиры из наушника.
Но я не обращал на Эльвиру никакого внимания. Сейчас главным был я, и все зависело только от меня. Пассажиры нехотя вышли. Когда из машины вышла моя незнакомка я, честно говоря, остолбенел! Бывают женщины симпатичные, хорошенькие, приятные в общении, а тут! Из машины вышла богиня! Моя спина невольно выпрямилась, мне очень захотелось стать мужчиной с изысканными и учтивыми манерами, но несколько автоматных очередей со стороны дороги и голос Эльвиры в наушнике быстро вернули на грешную землю.
- Представьтесь, пожалуйста, - обратился я к водителю.
- Логинов Анатолий Семенович .
- Анатолий Семенович, обстановка, к сожалению очень сложная, - вновь раздалась стрельба, - сами слышите. Вы в армии служили?
- Я старший сержант, батальон охраны.
- Очень хорошо. Дело в том, что дезертир отступает в нашем направлении. Но тут есть еще одна тропа, которую я должен перекрыть. Считайте себя временно мобилизованным. Оставляю вам автомат, будете охранять ваших женщин. В случае появления дезертира на дороге стреляйте вверх, я вас услышу и приду на помощь. Всех прошу спрятаться за машиной, как за укрытием. Не исключена шальная пуля.
Я сунул автомат водителю и, не давая тому опомнится, кинулся в ближайший кустарник. Оттуда удобнее наблюдать, что будет дальше.
- Скотина! Ты что вытворяешь! – шипела в наушник Эльвира. Из-за меня ей на ходу приходилось корректировать сценарий.
Из-за кустов я прекрасно видел, как вся семейка присела на корточки у правого заднего колеса своей машины. Отец и дочь обменивались испуганными взглядами. Мамаша выглядела спокойнее, но тоже слегка озадачено. И только моя богиня, оперевшись спиной на машину, сидела с совершенно спокойным видом. Бьюсь об заклад, была б у неё книжка, она стала её читать. Такое впечатление, что вся эта комедия совершенно её не касалась.
Если б еще вчера мне кто сказал, что я как шестнадцатилетний мальчишка смогу влюбиться с первого взгляда, я б наплевал ему полные глаза. А теперь я не смотрел, я пожирал глазами свою прекрасную незнакомку!
Автоматная и пистолетная стрельба стала приближаться. Из-за холма показался наш «дезертир». Саша отчаянно отстреливался, но мне было хорошо видно, что стрелял он совсем в другую сторону. Когда до машины оставалось метров пятнадцать, патроны в рожке кончились, он бросил автомат на дорогу, повернулся, чтобы бежать, картинно споткнулся и упал. Эльвира скомандовала: «Все вперед, хватайте и вяжите его».
Но тут произошло то, чего предвидеть никто не мог, даже я, как самовольный режиссер этой мизансцены. Анатолий Семенович, вдруг, выскочил из-за машины и бегом направился в сторону «дезертира».
- Лежать, стрелять буду!- решительно скомандовал он, и действительно выстрелил в воздух.
- Саша, не шевелись! Все к Саше! – в панике орала в эфир Эльвира.
Я, Маша и Василий почти одновременно выскочили на дорогу. Вася профессионально заломил руки Александру и связал их брючным армейским ремнем. Я тихо подошел к сильно перевозбужденному Анатолию Семеновичу и осторожно забрал автомат. Конечно, пули резиновые, но кости, в том числе и черепные, эти резиновые пули ломают без проблем.
- Дальше все по сценарию, и пожалуйста, без самодеятельности, - прозвучал уже спокойный голос Эльвиры.
Я достал из кармана рацию, включил ее, и после того как она издала шипящие звуки, стал говорить заученный текст.
- Я первый, я первый, операция задержания завершена. Пришлите машину в квадрат Б – 12. Всем постам отбой! - И уже обращаясь к Анатолию Семеновичу, вновь с импровизировал. - Старший сержант Логинов, благодарю за службу! С вашей помощью мы задержали особо опасного преступника – отдал честь, и уже не так официально добавил, - вам в Судак?
- Да.
- Разрешите, сопровождать вашу машину до самого города. Впереди могут стоять патрули. И чтобы вас больше не задерживали, доставлю вас прямо к месту.
- Ну, что вы, товарищ капитан, не стоит. Как-нибудь доберемся. У вас и так дел хватает, - ответ Анатолия Семеновича несколько смутил. Это не вписывалось в общий сценарий. К тому же мне до безумия хотелось поболтать с прекрасной незнакомкой.
- Толя, давай воспользуемся услугами офицера. Я не хочу больше никаких приключений, - неожиданно вмешалась жена.
- Конечно, конечно, Любочка. Товарищ капитан, вы окажите нам огромную честь. Садитесь за руль. В дороге я познакомлю вас со всей семьей.
Ошарашенное семейство приходило в себя. И услуга такого блестящего боевого офицера, каким я предстал, пришлась им по душе.
Я незаметно снял наушник и отключил микрофон. Эльвире не обязательно знать, о чем я буду говорить с этой неземной, как мне казалось, женщиной. Анатолий Семенович сел на переднее сиденье, остальные разместились сзади. Эх, давно я не сидел за рулем хорошей машины!
В дороге разговорились. Незнакомку звали Светлана. Она сидела в середине, и в зеркале заднего вида я мог сколько угодно её рассматривать. Путевка Светланы в Дом творчества в Коктебеле удивительно совпала по времени с поездкой дяди Толи и тети Любы в Судак, поэтому она и отправилась в это путешествие. Сегодня она еще переночует с ними, раз уж так поздно приехали, а завтра отправится к себе. Я не замечал, что уже давно все молчали, а говорили только мы со Светланой, изредка, уже в Судаке Анатолий Семенович подсказывал дорогу к санаторию. Рядом со Светланой я чувствовал себя каким-то благородным белогвардейским офицером. И так вошел в эту роль, что при прощании даже щелкнул каблуками. При этом левой рукой снял фуражку, как делали офицеры царской армии, а правой взял протянутую мне на прощание руку и, глубоко наклонившись, поцеловал её.
- Не смею Вас больше задерживать. Рад был знакомству.
Светлана слегка кивнула на прощание, улыбнулась, затем легко, как перышко, взлетела на крыльцо санаторного корпуса и скрылась за дверями.
Теперь все! Никакая сила меня больше не удержит! Даже если Эльвира украдет мои документы, я все равно сбегу в Коктебель. Я буду дневать и ночевать возле ЕЁ окон, петь серенады. Сопровождать Светлану, куда бы она ни пошла.
А вдруг у её там кавалер? … Отбить! Соперника не потерплю, кто бы он ни был!
Боже, мой! До чего я дошел? Похоже, крепко влип! Вот так, на ровном месте, абсолютно случайная встреча изменила мою жизнь! И что характерно, опять, в роковом стечении обстоятельств виновата Эльвира. Даже не знаю, благодарить её или нет.
Ай-я-яй, чуть не забыл! У меня завтра встреча с моей интернет-знакомой. Может не пойти? Нет, нехорошо, не к лицу настоящему мужчине, тем более благородному офицеру, такое мелкое интернет-хамство. На встречу пойду, как-нибудь быстренько объяснюсь, что я здесь не один, все такое, и отправлю эту античную крысу назад к её любимым грекам и римлянам.

Несмотря на позднее время, Эльвира, еще сидела у себя в кабинете.
- Пришел, - хмуро встретила меня Эльвира, - наказать бы тебя за самодеятельность, но в честь нашего давнего знакомства прощаю. Вот обещанные деньги, сдай Маше форму, оружие и проваливай, чтоб больше я тебя не видела.
- Прощай, - коротко ответил я, хотя сказать хотелось гораздо больше.
То, что случилось в офисе дальше, было уже без меня.

На следующее утро, около десяти часов, Любовь Андреевна Логинова, жена Анатолия Семеновича, та, что ехала на пассажирском сидении вчерашней «ауди», вошла в кабинет Эльвиры.
- Добрый день Любовь Андреевна, - радостно встретила посетительницу Эльвира, - а я думаю, зайдете или нет.
- Здравствуйте Эльвира Львовна.
- Присаживайтесь.
- Эльвира Львовна, большое вам спасибо, вчера все было прекрасно. Я никогда не была в армии, но мне показалось, что все было натурально, во всяком случае, муж ничего не заподозрил. Полночи не спал. Ходил гоголем, ну, герой ни дать ни взять. Вы мне сказали, что ему дадут только пистолет, и то так, на всякий случай, чтоб он почувствовал себя участником событий. А тут целый автомат с патронами… Это «лежать, стрелять буду», - шикарно. Я давно не видела мужа в таком приподнятом настроении, похоже, наш отпуск он запомнит на всю жизнь. Прямо с утра звонил, какому-то армейскому другу, рассказал, что с нами вчера приключилось… Вы волшебница! Я вам так благодарна!
- Не стоит. Я ж не бесплатно. Это моя работа.
- Но у меня, к сожалению, есть и неприятные новости.
- Что случилось?
- Непредвиденные обстоятельства. Кажется, вторая часть нашего плана не удалась, - Любовь Андреевна смущенно опустила глаза.
- Вы считаете, что знакомство Коли и Светы было недостаточно романтичным?
- Не в этом дело. Вчера Светочка призналась, что в Коктебель она приехала не просто так. Оказывается у неё там назначено какое-то свидание.
- С кем?
- В том-то и дело, что не известно с кем. Она познакомилась с ним по Интернету и должна встретиться сегодня вечером.
- Ну, а как Николай? Понравился? Вы говорили о нем?
- Говорит, что офицер неплохой, но тот, из Интернета ей духовно ближе. Как думаете, можно, что-то сделать, а? Николай - сын моей давней хорошей подруги, а Светочка - родная племянница. Они блестящая пара. Мне так хочется, чтоб они были вместе. Помогите, пожалуйста.
Эльвира на минуту задумалась, затем отрицательно покачала головой.
- Как не печально, но я вынуждена отказать. И не потому, что не хочу помочь, нет. На подготовку вчерашнего спектакля ушло две недели. Нейтрализовать какого-то психопата из Интернета, конечно, можно, но необходимо время, а я профессионал, без предварительной подготовки не работаю.
- Если вы насчет денег, не беспокойтесь.
- Деньги здесь не причем. Мне дорога моя репутация.
- Ну, хорошо. Извините за беспокойство, еще раз спасибо, до свидания.
Когда за Любовью Андреевной закрылась дверь, из кухни вышла Маша.
- Эльвира Львовна, зря вы отказались. Все равно вечер совершенно свободный.
- Видишь ли, Машенька, любой бизнесмен, какие бы легкие деньги ему не предлагали, должен научиться говорить «нет». Вот когда научишься не только работать по двадцать часов в сутки без выходных, но и говорить «нет», тогда можешь смело открывать свое предприятие.
- И все-таки, почему вы отказали?
- Я не могу это объяснить точно, но соваться нам туда никак нельзя. Если появились непредвиденные обстоятельства, это значит только одно – здесь работает режиссер куда круче нас с тобой. Все, Машенька, разговор закончен. Что у нас на завтра?
- Призрак винных подвалов, - скучно ответила Маша.
- Кстати, наш экскурсовод, говорит, что Солнечная долина становиться все популярней. И частенько попадаются люди, которые не первый раз спускаются в винный подвал.
- И что из этого?
- А то, что нехорошо получается. Звенят одни и те же бутылки, падает одна и та же бочка. Сколько мы гоняем этот аттракцион с привидением винных подвалов?
- Четвертый сезон.
- Многовато... Поработай с голограммой, а то этот старик в ночной рубашке – такой избитый голливудский штамп… Надо что-то новенькое. А где ребята?
- Вот ваш кофе. Саша поехал на СТО, какая-то проблема на микроавтобусе, а Вася ремонтирует акулу, что-то с рулем погружения.
- Я же сказала, чтоб сами в акулу не лазили. Знаешь, сколько она стоит!? Вызови Исаака Моисеевича, пусть он глянет… А может нам заказать еще одну акулу? А что? Аттракцион с двумя радиоуправляемыми акулами будет выглядеть куда эффектнее.
Эльвира допила кофе и стала собираться.
- Уходите? - спросила Маша.
- Пойду, поплаваю.
- В бассейне?
- Нет, схожу на море. А то сезон в разгаре, а ни разу не окунулась.





Эдуард Богуш

.


Аренда.

У нас в Киеве, на Подоле много улиц с односторонним движением. С точки зрения оптимизации транспортных потоков это хорошо, но есть и проблема. Коренные жители и, те, кто здесь постоянно работают, не всегда придерживаются правил дорожного движения. Ну, согласитесь, глупо объезжать на машине два, три городских квартала, чтобы попасть в супермаркет или парикмахерскую, которая находится в пределах прямой видимости. И потому в середине дня, когда автомобильный поток не очень большой, появляется искушение незаметно проскочить по встречке.
Светлана пять лет работала в одном из банков, которые, как мухи мед, облепили уютный и не многоэтажный квартал возле набережной. Начинала с инспектора в отделе проблемных кредитов, но административный талант и служебное рвение буквально за три года сделали её начальником отдела внутреннего аудита. Математический ум и уникальная юридическая чистота помыслов никогда не позволяли Светлане нарушать правила дорожного движения. Выезжая из подземной парковки, она всегда поворачивала налево, по направлению движения. Хотя автомобили, выезжавшие перед ней частенько, успевали прошмыгнуть тридцать метров вправо, до пересечения с соседней улицей, сэкономив, таким образом, метров пятьсот, шестьсот объездного пути.
Нельзя сказать, что искушение не посещало Светлану сделать то же самое.
Почему именно в этот день она изменила многолетнему правилу, не знает никто. Сказать, что сильно торопилась? Вряд ли. Ну, закончились её любимые конфеты, ну, не хочет она вчерашнее печенье. Во-первых, случай далеко не уникальный, а во-вторых, банк не режимное предприятие, куда можно опоздать с обеда. В конце концов, пешком к супермаркету пятнадцать минут туда и обратно, можно и без машины обойтись. Но, видимо, так звезды повернулись, что сев за руль, она выехала из подземного паркинга, и … глянув на пустую дорогу повернула не влево, как всегда, а направо, нарушая правило одностороннего движения по этой дороге.
То, что случилось потом, по сути, одинаково подходит, как под народную мудрость, так и под выражение классика. Мудрость гласит: «не можешь воровать, не воруй», а классик: «рожденный ползать, летать не может». Не доезжая десяти метров до пешеходного перехода, прямо под колеса её машины выскочил мужчина с кульком апельсинов. Визг тормозов, легкий удар, гражданин в одну сторону, апельсины в разные.
Перепуганная Светлана кинулась к пострадавшему.
- Мужчина, вы целы? … Как вам не стыдно! А еще над блондинками смеетесь! Здесь нет перехода, переход дальше, - она хотела еще что-то сказать, но осеклась, вспомнив, что тоже нарушила правила.
Пострадавший встал, осмотрел место ушиба. Нога цела, только на голени возле колена набирал силу и цвет большой синяк. Мужчина, глянув на лицо сбившего его водителя, улыбнулся.
- Светка, привет!
- Кастропов?! … Николай Кастропов? – испуг и желание ругаться исчезли. Светлана, вернулась в свою привычную энергетическую оболочку и обреченно добавила, - ну, а кто ж еще!
Вокруг стали собираться люди. Повреждения у машины были незначительные. Разбилась правая фара и легкая вмятина на капоте.
- Быстро, садись, нам еще милиции не хватало, - скомандовала Светлана.
Красная «Тойота» моментально ретировалась с места преступления.
- Светка, как я рад тебя видеть! – Николай улыбался во все лицо, совершенно забыв о больной ноге.
- Знаешь, Коля, при всем уважении к нашей школьной дружбе, у меня язык не повернется сказать то же.
- Не сердись, куплю я тебе новую фару.
- А комок нервов, что я там оставила ты мне тоже купишь?! Ну, почему ты такой недотепа?! Сколько помню, всегда попадаешь в историю, - отраженная волна негатива вернулась к Светлане.
- А ты молодец, классная машина. Твоя или мужа?
- Моя, - улыбнулась Светлана, ибо понятно, что Николай хотел узнать замужем она или нет.
- Светка, сколько ж мы не виделись? Двенадцать лет! С самого выпускного! И в «Одноклассниках» тебя нет.
- Знал бы ты, Коля, как спокойно я жила эти двенадцать лет.
- Извини, Свет, я не то что бы в упрек, но дорога односторонняя, я глянул – никого, и пошел. Так что оба виноваты.
- Знаешь, Коля, можешь мне, конечно, не верить, но я всю жизнь ездила по правилам. Первый раз решила сэкономить сотню метров. Так, нет же, ты попался!
Николай обиженно отвернулся в окно. С себя вины он не снимал, но из прошлого помнил: всегда и во всем Света должна быть права. Такова её натура и суть. Любая инициатива с его стороны не стоила для нее ни копейки.
- Как нога? – смягчив тон, спросила Светлана.
Кастропов задрал штанину и осмотрел ушибленное место. Синяк прекратил свой рост, но изрядно поменял цвет.
- Спасибо апельсинам.
- Какие апельсины?
- В кульке было два кило. Основной удар на них пришелся, а фару я коленом, а капот локтем зацепил.
Николай закатал рукав рубашки и осмотрел локоть левой руки. Видимых повреждений не было.
- В больницу?
- Не надо. Мне тут недалеко. … Ты замужем?
- Для тебя да.
- Ну, хватит, сердится … , - миролюбиво произнес Николай, затем добавил, - а я так ни разу и не женился. И мама пыталась знакомить и друзья.
- И подруги нет?
- Нет.
Красная «Тойота» уперлась в небольшой затор и стала медленно подкатываться к светофору.
- А я два раза была замужем. Если честно надоело. Поначалу все мужики такие внимательные, а потом … , короче, с меня хватит. Вспоминать тошно.
- И про нас с тобой тошно? – удивился Николай.
- Ты о чем? … А, … ну, бегали вместе, целовались, … - тут Светлана улыбнулась и Николай заметил это, - ну, согрешили на выпускном.
- И об этом тоже неприятно вспоминать?
- Ничего, весело было. Но как говорит одна моя знакомая: «секс это не повод для знакомства».
- А я долго не мог забыть. Даже искал тебя, знакомых спрашивал.
- Отца в Чехию перевели, в консульство, и мы с мамой сразу после выпускного туда уехали. От консульства получила направление в Сорбонну. Получила диплом магистра «кредитование и аудит», вышла замуж за серба, но через год уже развелись. Вернулась в Киев, работаю в банке. Очень детей хотела, вышла замуж, но … короче, опять ничего не вышло.
- Живешь там же?
- Да, квартира от папы осталось.
Кастропов внимательно слушал рассказ Светланы. «Конечно, - думал Николай, - женщина она своевольная и резкая, можно сказать строптивая, но честная и порядочная, как говориться, без «двойного дна». Недавно Николай слушал курс лекций по практической психологии, и в голове мелькнула шальная мыслишка.
- А мне скоро тридцать исполниться, - грустно произнес Николай, - и я все не женат. … У тебя в отделе много молодых девушек? Может, познакомишь?
- Как ты это представляешь? Я завожу тебя в отдел и говорю, это Кастропов, есть желающие?
Агрессивно-ироничная реакция подсказывала: Николай на правильном пути.
- Можно не так грубо. Ну, к примеру, ты выйдешь на офисную кухню или в курилку, я позвоню тебе, ты при всех, по обыкновению, начнешь ругать меня, на чем свет стоит. Затем так, между делом намекнешь, типа, куда бы любовника сбагрить. А на вопрос: «В чем проблема?», ответишь, дескать, и нести тяжело и бросить жалко.
- И что? Кто-то клюнет? – усомнилась Светлана.
- Давай попробуем, там видно будет. Ну, в качестве компенсации за разбитое колено?
- Ладно, раз виновата, попробуем.
- Останови здесь, дай визитку.
Светлана достала из сумочки визитку и остановилась у новенькой, недавно построенной гостиницы.
- Ты здесь работаешь? – удивилась Светлана.
- Спасибо, что подвезла, завтра позвоню.
Несмотря на больное колено, Николай бодро вышел из машины и пошел к служебному входу. Начало было положено. Ему представился уникальный случай применить знания на практике.
До конца дня Светлана еще раз вспомнила о неожиданной встрече с одноклассником, да и, то, потому, что на глаза попалась разбитая фара. А на следующий день, окунувшись в привычную текучку дел, о разговоре с Кастроповым забыла.
В одиннадцать часов по негласной традиции сотрудницы отдела собрались на офисной кухне. Это был первый за день массовый перекур. Едва отпив глоток бодрящего напитка, Светлана услышала звонок своего мобильного. Высветился незнакомый номер.
- Алло, - не выпуская чашки, ответила Светлана.
- Привет, - ответил знакомый голос Кастропова, - ну, как я вовремя позвонил?
- О-очень! – недовольным голосом ответила Светлана, - ох, Кастропов, как же ты меня достал со вчерашнего дня! Короче, пока я не успокоюсь, ты мне больше не звони, а лучше вообще не звони, понял? Совсем!
- Отлично! Молодец, Светка, - ответил голос в трубке, - теперь выжди паузу, и когда клюнет, подсекай. Жду.
Светлана отключила телефон и продолжала пить кофе. Но от былого спокойствия не осталось и следа. Неизвестно, чего больше было в ней игры, или естественной реакции. Во всяком случае, со стороны никто ничего не заподозрил. Более того, наличие надоевшего любовника, сильно подняло ее реноме в глазах подчиненных. Так, что на кухне образовалась небольшая пауза.
- Что, любовник достал? – спросила высокая долговязая офисменеджер Катерина. Ей было уже за тридцать, но противники на личном фронте, практически не появлялись.
- Да, вот послал Господь, … не знаю, что и делать. И выгнать жалко и … глаза б его не видели!
- А что случилось? – спросила Наташа стажер с рецепшен.
- Машину вчера разбил. Фара в дребезги, и капот помят.
- Не сильно он и помят, - отпарировала Катерина. Она парковала свой шевроле рядом с тойотой Светланы и обратила внимание на фару и капот.
- Ну, если тебя такие вмятины устраивают, можешь взять этого придурка себе, - отпарировала Светлана.
- Ты серьезно? – заинтересовалась Катерина.
- Пока только в аренду, - решила пошутить Светлана, полагая, что разговор на этом закончен.
- И почем нынче аренда мужика? – неожиданно вмешалась Наташа.
- Сто долларов за выходные, - не моргнув глазом, поддержала собственную шутку Светлана и улыбнулась.
- Беру, - согласилась Катерина, - а выходные, это только суббота и воскресенье, или вечер пятницы тоже?
Остальные свидетели разговора остолбенели от неожиданности. В доказательство своих слов Катерина достала из сумочки деньги и положила их перед начальницей. Светлана, вдруг, осознала, что разоблачение шутки будет не в её пользу. Авторитет руководства с глупыми фарсами плохо ассоциируются. Зрители ждали, чем кончится.
- Сегодня пятница, он позвонит после шести, - отрезала начальница.
Светлана нашла в телефоне последний входящий и написала СМС с телефоном Катерины, указав ее полные данные. Даже самой стало интересно, что из этого получится.
- А ты уверена, что он придет? – спросила Катерину Наташа.
- Скажу, придет, - отпарировала вопрос Светлана.
Через пятнадцать минут весть о том, что начальник отдела внутреннего аудита Светлана Онищенко сдает в аренду любовника, облетела всё женское население банка. Но возникшее было возбуждение по этому поводу, быстро улетучилось и пятница, а это была именно пятница, быстро докатилась до логического конца. Хотя, интерес к эксперименту остался.
Было б лишним говорить, что в понедельник никто из женского персонала банка на работу не опоздал, кроме, естественно, Катерины. Все сотрудники банка привыкли видеть ее в одном и том же образе: высокая, худая, сутулая в светлой блузе и темной юбке. А на голове: что-то, чтоб в глаза не лезло. Метаморфоза происшедшая с Катериной за выходные дни произвела эффект разорвавшейся бомбы. Спина выпрямилась, короткое, черное облегающее платье высветило стройную фигуру и красивые ноги, стильная стрижка подчеркнула правильные черты лица, а главное исчез этот потухший затравленный жизнью взгляд. Из серой офисной мышки Катерина превратилась в настоящую «мисс банк».
Не успела Светлана дойти до рабочего стола, как её окружили незамужние сотрудницы. Каждая совала сто долларов и требовала, чтоб следующие выходные она отдала любовника именно ей. А Елизавета Ивановна, которой было слегка «за сорок», согласилась оплатить по воскресному тарифу и будний день.
- Значит так, девочки, придет пятница, тогда и будем решать, а теперь все, за работу, - злобно отрезала начальница.
Сделав вид, что суета по поводу Катерины её абсолютно не интересует, Светлана с большим трудом заставила себя приступить к работе. Несколько раз она столкнулась с Катериной в корридоре. Та, излучая огромное жизнелюбие и смотрела на начальницу с превосходством. Весь ее вид, словно говорил: ну, все, назад я тебе его не отдам, можешь меня уволить.
В обеденный перерыв Светлана выскочила на улицу и позвонила Николаю.
- Кастропов? … Привет, как нога? … Даже больничный не брал?! … хорошо. Тебя можно поздравить? … Ну, как же, Катерина сияет от счастья. … Ах, вы на дачу ездили? Дрова колол? … Крышу ремонтировал? Понятно. Видно, слабо я тебя долбанула!
Пылая от злости, Светлана выключила телефон. Сволочь! Они, видите ли, два дня на ее даче провели! И погода была хорошая!
Вернувшись на работу, Светлана почувствовала за спиной шушуканье и даже поймала несколько сочувственных взглядов. Это ж надо, на ровном месте вляпаться в такую историю! Ну, Кастропов, ну, сволочь! Сделал из меня мадам Брошкину.
Что касается Катерины, тут было с точностью наоборот. С каждым днем она расцветала и хорошела. Подруги слушали ее открыв рот. Во вторник они с ним были в театре, в четверг до захода солнца валялись на пляже, а на выходные хотят махнуть в Одессу.
Ничто не переживается так мучительно, как чужой успех! Причем, каждая одинокая подруга Катерины, считала, что по глупой случайности в этой лотерее счастья, не ей, а именно этой дуре Катьке, достался выигрышный билет. Но, как говорил классик: «сити и не такое сожрет». Со временем страсти улеглись, и только один раз инспектор из соседнего отдела, поймав Светлану в коридоре, спросила: «нет ли у нее еще одного надоевшего любовника», но не из ехидства, а скорей всего, так, по глупости.
Жизнь и работа вошли в обычное русло. Но мысль, что Светлана своими руками сделала эту зануду и неудачницу Катьку счастливой, а сама осталась на бобах, все сильнее отравляла её сознание. А когда внутреннее напряжение достигло апогея, Светлана решила: во что бы то ни стало, вернуть себе Николая.
Да, женский коллектив суров, здесь как у бандитов – потерял авторитет и все, сожрут с потрохами.
Когда решение было окончательно принято, Света набрала известный ей номер телефона.
- Коля? Привет, … не занят? Может, встретимся, кофейку попьем? … Хорошо.
В тот же день Николай и Светлана встретились. Это было маленькое уютное кафе, которыми кишит весь Подол. Больше часа они болтали о всякой всячине и никак не могли наговориться. Даже официантка, наблюдая эту идиллию, их не побеспокоила.
- После армии долго не мог найти работу, - рассказывал Николай, - но друзья помогли. Заочно закончил университет. Гостиницу, что ты видела, начинал строить с первого камушка, потом остался в ней работать. Сейчас начальник службы инженерного обеспечения.
- А личная жизнь? Неужели до нашей встречи так никого и не осчастливил?
- Будешь смеяться, но это так. Все лучшее в моей жизни связано с тобой.
- Я после развода с сербом, приехала в Киев. За мной стал ухаживать один стажер из МИДа. Я, дура, планов настроила. Думала двух детей родить, по миру поездить. Но … со временем выяснилось, что ему для госслужбы в Киеве нужна была столичная прописка, не более. Год прожили, он оказывается, таблетки пил, чтоб я не забеременела. Когда узнала, ох, и разозлилась! И на себя, и на весь мир.
- Что в выходные делаешь? – неожиданно спросил Николай.
- Еще не знаю?
- Поехали ко мне на дачу?
- У тебя есть дача? – удивилась Светлана, ибо Николай никак не ассоциировался у неё с представителем среднего класса.
- От деда в наследство досталась. Домик, конечно, небольшой, но сад роскошный. Тебе понравиться.
- Ты серьезно?
- Вполне.
- Хорошо, поехали. … А как же Катерина? – еще не до конца веря в свою победу, спросила Светлана.
- Какая Катерина? – удивился Николай.
- Ну, с которой ты колол дрова, ремонтировал крышу, ходил в театр, загорал на пляже?
Николай улыбнулся.
- Это не я был, это мой заместитель, тоже Николай. Хороший, толковый парень. Два года, как в Киеве, а с личной жизнью никак. Когда СМС от тебя пришел, я ему все данные и отдал. По-моему, он очень доволен.
- Ну, Кастропов …, - Светлана хотела что-то сказать из своего бывшего репертуара, но сама улыбнулась и закончила фразу миролюбиво, - один ноль в твою пользу.
- Играем дальше?
- Играем, а во что?
- В полноценную семью, с детьми и путешествиями, как ты мечтала.
- Согласна!









Эдуард Богуш



Три Дня

Однажды мне здорово повезло - в моей жизни были три дня, о которых много лет я вспоминаю с особой теплотой и душевным трепетом. Так вышло, что среди холодной зимы, неудач, проблем и долгов, вдруг, блеснул лучик простого человеческого тепла. Лучик был настолько ярким и сильным, что память о нем до сих пор согревает меня. Не знаю, за что Создатель наградил меня, но это был его Его подарок, в чем я ни сколько не сомневаюсь.
В тот год мне исполнилось тридцать лет. Веселая и сытая "перестройка" осталась позади, наступили голодные годы распада СССР. Это был звездный час деляг, жуликов и бандитов, а так же время обнищания и крушения надежд честных людей. Непонятно откуда приплывшие к нам "финансовые торпеды" топили все самое дорогое и устоявшееся.
Не стал исключением и мой семейный корабль. Единственно, что держало его на плаву, так это мои бесконечные командировки. С одной стороны командировочные деньги латали пробоины семейного бюджета, а с другой, чем меньше мы виделись с супругой, тем меньше выясняли отношения, а значит и медленней разрушали то, что у нас еще оставалось. Думать о разводе не хотелось, но, судя по всему, он был неизбежен.
Компания, в которой я работал, получила выгодный заказ на старооскольском горнообагатительном комбинате, и мне ничего не оставалось, как сразу после новогодних праздников уехать в самую, что ни на есть настоящую, занесенную снегами и метелями российскую глубинку.
Товарищем по командировке был инженер из соседнего отдела. Проблем в семейной жизни у него не было, но такова уж мужская природа, хочется иногда отдохнуть от жены, тёщи и двоих детей.
Поначалу, командировка на старооскольский комбинат ничем не отличалась от десятков других. Всё было как всегда. Неизбежная суматоха и неразбериха первых дней улеглась, острые углы взаимоотношений сгладились, комплектация оборудования закончилась, бытовые, территориальные и организационные проблемы решились. В общем, к концу второй недели нашей командировки работа приняла спокойный, и даже рутинный характер.
По не писаному закону командировочной жизни, именно в такой спокойный период, когда притирка с руководством заказчика позади, а сдача объекта далеко впереди, один из двоих командировочных мог на недельку-полторы нелегально отлучиться на родину. Я, по понятным причинам домой не торопился и напарник, пользуясь случаем, уехал домой не на одну, а на две недели.
Откровенно говоря, мне нравилось одиночество. Особенно в первые дни. Ну, действительно! После шумного заводского цеха попадаешь в желанную тишину гостиничного номера, где не нужно поддерживать беседу, спрашивать, кто первый пойдёт в душ, торопиться на ужин, согласовывать какой фильм смотреть по телевизору. А воскресенье! Хочешь - спишь, хочешь - гуляешь, сам решаешь, в какой кинотеатр идти. Мечта, а не жизнь! Хотя, не скрою, где-то через неделю дефицит общения, как социальный фактор, стал не то чтобы тяготить, но в какой-то степени уже сказываться. Думаю, это и стало детонатором последующих событий.

Утро первого из трех, столь трепетно вспоминаемых мной, дней ничем не отличалось от всех предыдущих. Был четверг. В семь утра я втиснулся в переполненный пролетариатом автобус. Надо сказать, что автобусы, доставлявшие рабочих на комбинат, больше напоминали самодвижущиеся тележки для газовых баллонов, чем собственно автобусы. В них зачастую были выбиты окна и поломаны двери. Но казалось никто кроме меня эти мелочи, не замечал. Справедливости ради отмечу, что выбитые окна имели и некоторые преимущества. Благодаря свободной циркуляции холодного зимнего воздуха последствия перегара "после вчерашнего" от некоторой части пассажиров, были минимальными.
Для обучения персонала и ускорения пусконаладочных работ на нашей установке администрация комбината выделила в помощь четырех техников и одного инженера. Именно эти ребята впоследствии будут работать на смонтированном нами новом оборудовании. Парни подобрались толковые, с интересом вникали в процесс наладки, многое пытались сделать сами, оставляя за мной только контроль результатов их работы. В общем, творческая инициатива масс приятно облегчала выполнение моей задачи.
Не исключено, что с каждым годом я все более идеализирую свои воспоминания, и стараюсь их как-то приукрасить, возможно. Но, как мне кажется, работа в тот памятный четверг шла особенно слаженно и хорошо. Весь наш небольшой коллектив был в приподнятом настроении, много шутили, нам практически все удавалось сделать с первого раза, а потому и настроение было замечательное. Почему так подробно? Даже сейчас, по прошествии многих лет, я вновь и вновь пытаюсь понять, на каком же энергетическом фундаменте были построены последующие события. Ибо к своим тридцати я точно знал, что на пустом месте никогда ничего не возникает и так же бесследно никуда не исчезает.
И так, не смотря на усталость и поздний зимний вечер, домой, то есть в гостиницу, я
возвращался в приподнятом настроении. Увидев в холле гостинницы кабинку таксофона междугородней связи, вспомнил - нужно позвонить напарнику, доложить о сделанном за этот день. Жетоны для таксофона продавал администратор. Как назло, за стойкой никого не было, и я решил подождать.
Мой рассеянный взгляд, как бы сам собою, блуждал по сторонам. Гостиничный холл был практически пуст, только в одном кресле, в профиль ко мне, сидела женщина. Её лицо было трудно разглядеть, так как она наклонила голову и листала какой-то иллюстрированный журнал, лежавший на столике. Её гордая осанка, пышные длинные волосы и шикарная дорогая шуба надолго задержали мой скучающий мужской взгляд. На полу стояла большая, плотно набитая дорожная сумка. Любой командировочный без труда узнал бы своего коллегу, причем неудачливого коллегу. Скорей всего места в гостинице не нашлось, а куда идти и где искать ночлег в эту морозную ночь она не знает. Я посочувствовал коллеге, ибо сам бывал в её положении.
Наконец, пришел администратор. Я взял несколько жетонов позвонил куда хотел, затем быстро поднялся в номер, принял душ, переоделся и спустился в буфет на ужин. Пока я был в номере, то совершенно забыл о женщине в шубе, но спустившись в буфет, вновь её увидел. Она сидела на прежнем месте. Старые журналы её больше не интересовали. Теперь она сидела спиной к стойке администратора и тупо смотрела через огромную гостиничную витрину на холодные огни улицы. В свете фар проезжавших машин я хорошо разглядел её лицо. Оно выражало полное библейское смирение и покорность судьбе.
Сохранять спокойствие в такой ситуации мог только сильный и неординарный человек. Я часто видел людей, оказавшихся в подобном положении. Они скандалили, ругались с администрацией, нервно звонили в другие гостиницы, изливали неудовольствие на случайных прохожих, но это лишь ухудшало их эмоциональное состояние и, ни к чему хорошему не приводило. Истина одна: если взятка администратору не помогла, значит, мест действительно нет и точка.
Не ожидая от себя такой прыти, я вдруг подошел к сидящей в кресле женщине и спокойным ровным голосом произнес:
- Добрый вечер, хотите, я угощу вас кофе?
Видимо, я единственный, кто за весь вечер проявил к ней хоть какое-то сочувствие. Она благодарно и несколько удивлённо взглянула на меня и коротко ответила:
- Хочу.
Мы зашли в гостиничный буфет. Я заказал два кофе и пирожные. Её звали Вера. Она из Минска. Поезд из-за снежных заносов задержался, её броня на номер пропала. Куда идти в незнакомом городе она не знает, а номер освободится только завтра. Вера работает экспедитором в торговой фирме, приехала забрать крупную партию какого-то дорогого товара. Ни в торговых, ни таможенных делах я ничего не смыслил, поэтому разговор поначалу не клеился. Прошло минут десять, мы, наконец, разговорились и я окончательно проникся сочувствием к её бедственному положению.
Надо сказать, что правила советских гостиниц в российской глубинке соблюдались неукоснительно, даже после развала Советского Союза. Поэтому предложить-то ей свой номер на эту ночь я, конечно, мог, но как это сделать, пока не знал. Вера сама пришла мне на помощь.
- Можно умыться у тебя в номере и до одиннадцати немного отдохнуть с дороги?
Она спросила об этом легко спокойно, без глупого жеманства, как будто речь шла об еще одной чашке кофе.
- Конечно!- обрадовался я возможности хоть как-то облегчить её участь, а заодно и продолжить знакомство.
Мы вышли из буфета и под о-о-чень внимательные взгляды администратора и дежурной по этажу поднялись в мой номер. Чтоб не мешать Вере отдыхать и приводить себя в порядок, я оделся и, под незначительным предлогом, выскочил на улицу.
Еще со студенческих времен я усвоил одну истину: если чего-то очень захотеть, но только, если действительно очень и очень захотеть, то обязательно найдется возможность это сделать. А хотел я, ни много ни мало, оставить Веру у себя в номере, ну, как минимум до утра, а там, как карта ляжет.
На улице хозяйничали ветер и снегопад. По кое-как очищенной от снега и плохо освещенной тропинке я добрался до тыльной стороны гостиницы и глянул на окна своего полулюкса. План был предельно прост: нельзя войти через двери, значит, войдем через окно. До моих окон на втором этаже было метра четыре, максимум четыре с половиной. Высоковато! Даже если найти лестницу, женщина в длинной шубе на холодном ветру вряд ли сможет безопасно попасть через узкое окно в номер, этот вариант не годился. Мой оптимизм несколько поубавился, но сдаваться я не собирался. Отвергнув вариант с лестницей, я оглянулся вокруг.
Метрах в ста от меня, находилась рампа универсального магазина. Какая-то запоздалая фура заканчивала разгрузку. Средних размеров дизельный "балканкар" ловко сновал во чрево фуры, брал там поддоны с товаром и отвозил на склад магазина. Решение созрело моментально и во всех деталях. На моё счастье водитель "балканкара" оказался молодым смышленым парнем, и мы быстро обо всем договорились. Дело за малым - реализовать задуманное.
В номер я вернулся в изрядном возбуждении. Первое, это открыл шпингалеты и проверил, легко ли открывается оконная рама, и только потом, когда, на мой взгляд, все детали плана сложились воедино, обо всем рассказал Вере. За те двадцать минут, что меня не было, она успела принять душ, переодеться и привести в порядок весь номер. Повеяло давно забытым домашним уютом.
Предложение о нелегальном проникновении в гостиницу Вера приняла с восторгом! Она по-солдатски быстро собралась и через десять минут была готова действовать.
Первым пунктом плана было усыпить бдительность администрации, ибо я мог оказаться не единственным таким прытким постояльцем. Необходимо сделать так, чтоб этим, завистливым чужому счастью кумушкам, даже в голову не пришло устроить мне ночную проверку. Для этого мы, не спеша, демонстрируя полное спокойствие и уверенность, прошли мимо дежурной по этажу, администратора и вышли на улицу. А, чтоб не оставалось никаких сомнений, будто Вера действительно покидает гостиницу, я нес ее увесистую сумку.
К ночи мороз усилился, что придало приключению дополнительную эмоциональную окраску. Выйдя на улицу, мы зашли в круглосуточный видеобар, который находился напротив гостиницы, через дорогу. А так как вход в видеобар хорошо освещался и просматривался через огромные витринные окна гостиничного холла, то пришлось дождаться автобуса, благо, его остановка была как раз между гостиницей и входом в бар. Под прикрытием «икаруса» мы выскочили из своего убежища и направились к тыльной стороне здания гостиницы. По дороге сделали крюк к ближайшему гастроному, купить бутылку водки.
Под окнами номера, нас ждал мой новый знакомый со своим "балканкаром". На лапах его железного друга лежало несколько деревянных поддонов. Недолго думая, мы взобрались на верхний поддон и карщик очень профессионально и осторожно, почти как на лифте, поднял нас прямо к окну моей прихожей. Я толкнул окно внутрь и помог Вере проникнуть в номер, затем подал её сумку. Сам, на том же «лифте», спустился вниз и, недавно купленной в гастрономе водкой, рассчитался с карщиком за прекрасно выполненную работу.
И так, самая технически сложная часть плана была выполнена. Оставалось последнее и, как мне казалось, простое дело, а именно скорчить скучную повседневную рожу и, как, ни в чём, ни бывало, вернуться в номер. Но простым это только казалось!
Когда я переступил порог гостиницы, то почувствовал, как бешено колотится моё сердце, а лицо распирает огромная и довольная улыбка. С сердцем было проще, оно колотилось под толстым слоем лебяжьего пуха и кроме меня, его никто не слышал, во всяком случае, я на это надеялся. Но что делать с улыбкой на лице? Куда её спрятать?
Подходя к дежурной по этажу, чтоб взять ключ от номера, я не нашел ничего умнее, как закрыть большую часть лица ладонью руки и даже, для конспирации, спросил анальгин. Ибо снять предательскую улыбку с лица я не мог даже по системе Станиславского.
- Зуб? - спросила дежурная.
Я молча кивнул. Дежурная достала из аптечки упаковку анальгина, ножницами отрезала одну таблетку и протянула мне.
- А гостья твоя где? - неожиданно спросила дежурная.
- Встретила старых друзей и осталась с ними, - пробурчал я первое, что пришло на ум.
Ай-я-я-яй! Такой простой вопрос! А чуть не погубил всю конспирацию! Как я мог к нему не подготовиться! Моя извечная беда - решить задачу в целом и пренебречь деталями. Но, кажется, обошлось.
Как только дверь в номер захлопнулась, Вера в диком восторге бросилась мне шею и даже несколько раз поцеловала. Я не думаю, чтоб эти поцелуи имели какое-то особое значение, просто Вера таким простым и естественным образом выразила свою, да что там греха таить и мою, огромную радость. И, хоть я не был готов к такому яркому проявлению положительных эмоций, все равно разделил с ней радость, слегка обняв её за талию.
Неожиданно, мной овладело ещё одно чувство. Чувство гордости за задуманную и почти блестяще проведенную операцию проникновения Веры в номер. И вот тогда, когда я уже мысленно примерял на голову лавровый венок триумфатора, простая и очень неприятная мысль вернула меня на землю: а ведь мы остались без ужина! Кофе не в счет.
Вкус победы был омрачен. На часах без пяти девять. В гастроном уже не пускали. Оставалось пять минут добежать в закрывающийся буфет и скупить там засохшие бутерброды и пирожные. Но это не укладывалось в концепцию "больного зуба" провозглашенную для дежурной по этажу. Пришлось принять единственно верное в данных обстоятельствах волевое решение - остаться голодным. Я понимаю улыбку, застывшую на ваших устах, но поверьте, для взрослого мужчины отработавшего смену на заводе добровольно остаться без ужина - это подвиг.

Подумать только! Как велика сила христианского смирения! Ещё недавно Вера сидела в холле гостиницы и покорно ожидала своей участи, и что? Господь нашел способ, пусть и моими руками, но помочь ей. А сейчас? Стоило мне полностью смириться со своей голодной участью, как тут же Вера открыла свою волшебную сумку и оттуда, как из рога изобилия, на стол посыпались невиданные по тем голодным временам деликатесы.
Первым посреди стола занял свое законное место грузинский коньяк. После чего заветная бутылка стала обрастать всевозможными закусками, а именно: сырокопченой колбаской, мелко нарезанным твердым сыром, банкой маслин, двумя банками шпрот, копченой курицей, зеленым луком, солеными огурцами и большим круглым лавашем.
Теперь лавры триумфатора принадлежали Вере, а слова восхищения и благодарности пришлось искать мне. Беседа двух триумфаторов за роскошным столом протекала оживленно, весело и непринужденно.
Странно другое, сейчас я даже не могу вспомнить, о чем мы говорили. В голове осталось столько мелких подробностей об этих трёх днях, а вот о чем говорили именно тогда - не помню. Скорее всего, тема беседы была неважна. Главным был положительный энергообмен, который происходил во время нашей беседы. У нас с Верой накопилось так много никем не востребованной положительной энергии, что посредством слов мы с огромным удовольствием передавали её друг другу.
Практически моментально установились дружеские доверительные отношения. Забегая вперед, скажу, что чистое и прекрасное чувство полного взаимного доверия мы сохранили до последней минуты нашего расставания.
Вера была старше на четыре года. Вопреки распространенной традиции она не скрывала свой возраст. Полное отсутствие какого-либо кокетства и максимально естественный стиль поведения этой женщины не могли не очаровывать. Наряду с этим чувствовался и твёрдый характер. С её слов, уверенной манеры поведения, было ясно, что в материальном плане она не бедствовала, но то что имела, досталось ей нелегко.
Сколько просидели за столом, не помню, время летело слишком быстро. Неожиданно темп беседы стал падать. Почувствовалась усталость. Вера вышла из-за стола.
- Я от тепла и ужина совсем раскисла. На ходу засыпаю, ничего не трогай, утром все уберу.
Затем она ушла в спальную комнату, включила бра и стала переодеваться ко сну.

Конечно, она мне ничего не обещала, ну и я ей, собственно говоря, тоже ни чего не предлагал! … Хотя не скрою, рассчитывал на большее. Что мне оставалось при данных обстоятельствах? В конце концов, чем-то этот вечер должен был закончиться, ну, если так, значит так.
Вход в ванную комнату моего полулюкса был, как со стороны спальни, так и со стороны прихожей. Чтобы Вера могла спокойно уснуть, я некоторое время посидел за столом, а потом, когда бра в спальне погасло, зашел в ванную. Тихо включил воду и достал из под раковины кулек с грязными носками. Когда достирал последнюю пару, неожиданно, дверь в ванную со стороны спальни открылась. Вера спокойно взяла меня за руку, потянула к себе и с присущей ей непосредственностью сказала:
- Оставь это, я жду тебя.
Не знаю, как чувствовала себя Вера, возможно, у неё и были партнеры и лучше меня, но я чувствовал себя ребенком, который целый год ждал дня рождения и, наконец, дорвался до сладкого.
На следующий день, в пятницу ровно в шесть утра будильник настойчиво намекнул нам о начале нового трудового дня. Но чуть открыв глаза, мы, исполненные обоюдным желанием, вновь кинулись в объятия друг друга. Этим утром я впервые опоздал на работу и нисколечко об этом не жалел.

Провожая на комбинат, Вера просила ни о чем не волноваться, с гостиницей она сама все уладит. Нет, за себя я не волновался. Даже, если откроется наша военная тайна, то выселить меня за нарушение гостиничных правил администрация никак не сможет. Гостиница принадлежала комбинату, а наш бесплатный полулюкс был частью договора между комбинатом и той фирмой, где я работал. Меня волновало другое, дадут ли Вере обещанный накануне номер, ведь насколько я понял из вчерашней беседы, за один день ей с делами не управиться.
На работе сидел, как на иголках, несколько раз звонил себе в номер, трубку никто не брал. Видя мое тревожно-рассеянное состояние, ребята работали сами и по пустякам не отвлекали. Сославшись на придуманное неотложное дело, я все-таки ушел на час раньше.
Чем ближе подходил к гостинице, тем сильнее волновался. Под конец, перепрыгивая через ступеньку, я чуть ни бегом вбежал в свой номер. По дороге автоматически отметил, что обстановка нормальная, сменившийся администратор равнодушно скользнула по мне взглядом, а дежурная по этажу привычным жестом отдала ключ. В номере царил идеальный порядок. Открыв шкаф, я с облегчением увидел сумку Веры, которая стояла рядом с моим чемоданчиком, а её шубы не было. Значит, все хорошо, все нормально. Вера в городе и, скорее всего, занята своими делами. Что ж, прекрасно! Главное, все хорошо, а сколько ждать это не имело никакого значения.

Успокоившись, я подумал о завтрашнем дне. Суббота в нашем командировочном графике числилась, как неполный рабочий день. Но, завтрашняя суббота была слишком дорога, чтоб я мог потратить её на какую-то там работу.
Я взял трубку телефона и позвонил инженеру, который руководил местной заводской бригадой.
- Анатолий? Добрый день. Это я, Сергей, узнали?... В общем, тут такое дело, не буду вдаваться в детали. Короче, на завтра я объявляю выходной. Вы сможете обзвонить остальных и предупредить их?
- Не волнуйтесь, Сергей Андреевич, я все сделаю, - спокойно и, как мне показалось, не без удовольствия, ответил Анатолий.
Как просто! Обычный звонок и пять человек радуются дополнительному выходному дню. Я почти волшебник!
Ни телевизор, ни книга не интересовали. Я раскинулся в кресле и стал ждать. В голове крутились обрывки мыслей, ни одна не задерживалась. Все чаще и чаще посматривал на телефон. Стало казаться, что вот, вот, ещё немного и через минуту, другую телефон зазвонит. Но телефон молчал час, и второй, и третий.
Наконец, только в начале девятого в дверь постучали. На пороге, улыбаясь, стояла Вера. В правой руке, покачивая брелком, она держала ключ от соседнего номера.
- Привет, теперь я твоя соседка.
- Так может, зайдешь в гости, соседка?
Я помог Вере снять шубу, а затем мы, как два школьника в подъезде, целовались.
- Прости, - легко, но настойчиво отстранив меня руками, сказала Вера, - впопыхах не догадалась записать твой номер телефона, а, то б позвонила.
- Ерунда, я готов был ждать тебя хоть всю ночь.
Вера слега покраснела, и я понял, что зашел дальше, чем следовало. Скорей всего, в данных обстоятельствах, любые намеки на глубину моих чувств были неуместны, более того, они могли иметь весьма нежелательный пошловатый и даже фальшивый оттенок. А фальшь самый страшный убийца всего прекрасного и нежного в отношениях между мужчиной и женщиной. В глубине души я мог, как угодно относится к Вере. Возводить её на невиданный пьедестал, обожествлять, но внешне обязан соответствовать ситуации. Неписаный этикет случайных встреч требовал сдержанности, ибо есть грани, переходить которые очень опасно.
- У меня был трудный, но очень удачный день, - тактично сменила тему разговора Вера, - хочу немного расслабиться. Как смотришь на то, что б пойти в ресторан?
- С удовольствием, давно не танцевал.
Мы накинули на себя лучшее, что у нас было, и спустились вниз. По дороге я не удержался и спросил, как ей удалось утром незаметно выйти из номера.
- Я прекрасно выучила эти провинциальные гостиничные порядки. Ровно в девять утра во время пересменки все кумушки толпой идут в комнату отдыха и пьют чай. Это почти повсеместный сакральный ритуал начала рабочего дня. За те десять минут пока они сплетничают, друг о друге можешь ходить сколько хочешь. Я положила твой ключ на стол дежурной и спокойно спустилась вниз. Дождавшись конца пересменки, оформила себе освободившийся номер.
У меня давно не было того, что называют светлой полосой в жизни, и потому, слушая Веру, не переставал удивляться постоянному счастливому стечению обстоятельств. Более того, казалось, что когда Вера рядом, мои проблемы в ужасе разбегаются. Так получилось и с рестораном.
Гостиничный ресторан ничего особенно из себя не представлявший, тем не менее, по пятницам был битком набит желающими развлечься и потанцевать. И то, что буквально за минуту до нашего прихода освободился столик, лично я воспринял, как очередное чудо.
Наспех сделав заказ на ужин, мы тут же пошли танцевать. Танцевать я любил с детства, у Веры опыта меньше, но веселое настроение и желание дать волю эмоциям с лихвой компенсировало остальное. Мы не пропускали ни одного танца. Любая музыка казалась нам прекрасной. Время летело несправедливо быстро. Мы не заметили, как музыканты зачехлили гитары, и большая часть столиков опустела. И только тогда, когда вышла уборщица, и с огромным грохотом поставила на пол ведро с тряпкой, стало ясно, наш романтический ужин подошел к концу.
Мой завтрашний день был абсолютно свободен, а Вере оставалось, где-то в районе полудня зайти на таможню, забрать готовые документы на свой груз и отправиться в путь. Но это будет завтра, а сегодня мы никуда не спешили. Впереди вся ночь, всё утро, а там? Там видно будет.
Слегка уставшие, но по-прежнему веселые и счастливые, мы ни на кого не обращали внимания. Сразу из ресторана пошли ко мне в номер. Вспомнили об остаткахконьяка и вчерашнего ужина, которые мирно дожидались нас в холодильнике, и устроили продолжение банкета. Мы вели себя, как беззаботные дети, ни минуты не думая о том, что будет дальше, ибо настоящее было прекрасным.
Я понимаю, глядя со стороны строгий критик может сказать : "Батенька, да Бог с вами, не надо ничего преувеличивать! С вами приключился обыкновенный командировочный роман, не более того".
Возможно! Возможно со стороны виднее, спорить не буду. Но хочу подчеркнуть, лично я встречу с Верой, во-первых: не считаю случайной, а во-вторых: последствия её, пусть не для меня, а для Веры оказались весьма и весьма судьбоносными. А что касается меня конкретно, то я не только не испытывал никаких угрызений совести за содеянное, но и наоборот, как хронический больной, глотнувший спасительное лекарство от неудач, чувствовал себя на много лучше. Ибо бесконечные ссоры с супругой полностью обесценили нашу интимную жизнь. Постоянные скандалы сделали её не только эпизодической, но и неполноценной. Ещё б немного, и у меня мог появиться огромный комплекс неполноценности. Согласитесь, к тридцати годам такой комплекс приобретение весьма и весьма сомнительное.

Далеко, далеко за полночь, когда веселье, голод и секс были позади, спать, все равно не хотелось. Наступил тот самый удивительный момент, когда скорое и неминуемое расставание дает людям право открыть друг перед другом самые потаенные уголки своей души. А потребность в этом была и, как выяснилось, огромная.
Вера охотно рассказывала о детстве, родителях, о прекрасной дочурке, даже показала несколько фото, но при этом упорно молчала о своем, как я уже интуитивно догадался, бывшем супруге. Вероятно, с ним связана какая-то серьёзная драма, о которой даже в такие искренние минуты Вера говорить не решалась.
Я поведал о своей бестолковой жизни, о неудачном браке, о том, что не столько живу, сколько сложив крылья, плыву по течению. Вера внимательно слушала, но, ни оценок, ни советов давать не решалась. Уж очень тонкая материя эта чужая семейная жизнь. Когда я закончил рассказ о себе, она, вдруг, спросила:
- Ты работаешь на хозяина или у тебя свой бизнес?
- На совет директоров, - несколько помедлив, уточнил я. - Пробовал открыть своё дело, но у меня ничего не вышло. Единственное, что я понял: бизнес это бесконечная драка. И неважно чем ты занимаешься, легально это или не легально, есть силы драться - иди в бизнес, ну, а нет - туда лучше не соваться, иначе потеряешь последнее.
- А я хочу попробовать. Надоело работать на кого-то, хочу сама себе быть хозяйкой, - видимо, идея открыть свой бизнес давно не давала Вере покоя, и потому она и завела этот разговор, надеясь найти в моем лице дополнительную поддержку, - у тебя есть сигареты?
- Нет, давно бросил.
- Ну и правильно, это я так.
- Что касается бизнеса, - я решил поддержать тему, - если есть желание, то нужно попробовать, иначе будешь всю жизнь корить себя. Единственное, нельзя рассчитывать на удачное стечение обстоятельств. Успех придет тогда, когда научишься работать круглые сутки. Во всяком случае, именно на это надо себя настроить.
- Может быть, может быть... – как-то задумчиво произнесла Вера и после некоторой паузы продолжила, - за последние годы столько всего навалилось! Столько пришлось пережить, что никакая работа меня не пугает, - Вера вновь замолчала, а потом, сделав над собой некоторое усилие, продолжила, - я уже полтора года как одна. Одна себя обеспечиваю, одна ребенка воспитываю, родителям помогаю.
- А где отец ребенка? - предательский вопрос просто выскочил из меня.
- Сел на мотоцикл поехал в Крым и больше я его не видела.
На глазах Веры появились слезы. Она встала с кровати, достала из сумочки платок и приложила к глазам. Мой, так глупо вырвавшийся вопрос попал в самое больное место. Вот проклятый язык! Сколько раз он ставил меня в идиотское положение! Меньше всего в данной ситуации я хотел огорчить Веру, но слово не воробей.
Пауза была не долгой. Сильная женщина есть сильная женщина! Она быстро справилась с собой и неожиданно для меня решила исчерпать ситуацию до конца. Взяв, на всякий случай, платок с собой Вера залезла под одеяло, и подняв подушку повыше, полусидя, полулёжа, продолжила:
- Это началось когда институт, где работал мой муж инженером, закрыли. Для него, почему-то, это стало полной неожиданностью. Хотя большинство коллег по работе давно уволились и работали в других местах, мой же сидел до последнего, ну да ладно. Первый месяц после увольнения он, действительно, добросовестно искал работу, во всяком случае, мне так казалось. А потом стала замечать, что работу он ищет, как-то формально. Ему понравилось сидеть дома, с утра до вечера смотреть телевизор, беззаботно гулять по улицам. На деньги, что я приносила, мы едва могли пропитаться, но гиперинфляция постоянно грозила оставить нас голодными. Дальше так продолжаться не могло. Никакие уговоры не действовали, и я пошла на крайнюю меру, какая была в моей власти. Я прекратила с ним всяческие супружеские отношения, - тут Вера опять поднесла платок к глазам. - Вначале он смеялся над этим, потом обижался, но своего я добилась. По инженерной специальности работы действительно не было и потому он, окончив недельные курсы стропальщиков, пошел работать на стройку. Тут бы мне и остановиться, ведь я добилась того, чего хотела, но нет, так он меня достал своим бездельем, что сказала, лягу с ним в постель только, когда он принесет первую зарплату. - Вера замолчала. Я чувствовал, как к её горлу подкатил огромный комок. Каждое слово из воспоминаний давалось ей с огромным трудом, но она решила идти до конца. - А за два дня до первой зарплаты случилось несчастье ... Кран поднимал на высоту охапку труб, которые цеплял мой муж, одна из труб оказалась меньшего диаметра, чем остальные и выпала из общей пачки. Отскочив от стены, она ударила торцом мужа прямо в пах... От боли он тут же потерял сознание, пока вызвали скорую помощь, пока она приехала ... В больнице обнаружили сильно поврежденный детородный орган. Хирург сделал что мог, но ... предупредил - мужская функция не восстановится. Я в отчаянии оббегала все больницы и хирургические клиники. В одной из них мне обещали помочь. Они сказали, что необходимо несколько специальных операций и все будет нормально. Две недели, пока муж лежал в больнице, я ходила к нему, как на работу. Но стоило мне зайти в палату, как он тут же отворачивался к стене и молчал, пока я не уйду. А в первый день после выписки, собрал вещи сел на мотоцикл и уехал в Крым. С тех пор я о нем ничего не знаю.
- Трагедию никто не может предвидеть, - сказал я, чтоб хоть как-то утешить Веру.
- Если бы не дочь, которой я нужна каждый день, то свихнулась бы от горя.
Проговорив вслух то, что копилось много месяцев, Вера сделала глубокий вздох, и как мне показалось, сбросила с себя часть груза, который так тяжко и долго давил её. Я почти физически ощутил, что ей стало легче. Пришел мой черед, что-то сказать в ответ.
- Да, согласен, после такого бизнес уже не кажется страшным... – мне необходимо было поменять тему разговора, и я нашел, как это сделать. - А чем собираешься заняться в бизнесе?
- Да тем же что и сейчас, доставка товара из других стран. Таможенное оформление, юридическое обеспечение, экспедиторство. У меня и компаньоны есть. Торговля сейчас на подъеме, так что заказов хоть отбавляй. Раньше, ведь как было: фуры с товаром гуляли по Союзу куда хотели. А теперь многих пугают таможни и все такое. В этом деле, как везде, стоит один раз разобраться, а дальше, как по маслу.
- А кто с ребенком сидит, когда ты в отъезде?
- Вначале мама выручала, а потом нашла хорошую няню. Так проще.
Чтоб не ляпнуть очередную глупость я решил помолчать, и пауза пришлась, как нельзя кстати.
- Знаешь, - продолжила Вера, - а ведь я только сейчас, по-настоящему поняла, чего хочу... Мне не столько нужны деньги, сколько... ну, в общем, хочу найти своего мужа, отвести его в ту клинику, где обещали помочь, заплачу, сколько скажут за операцию, и восстановлю семью. Иначе груз вины всю жизнь будет давить на меня. Хотя бы ради ребенка, я обязательно должна вернуться к нормальной жизни … Так, как сейчас живу, долго продолжаться не может.
- А как ты его найдешь?
- В мире байкеров его зовут Лыжа, найду как-нибудь.
Это поразительно! Впервые в жизни я так близко столкнулся с феноменом женской логики. Полтора года эта стойкая несгибаемая женщина жила с огромным чувством вины, носила его в себе, как занозу в теле, совершенно не зная, что делать. И стоило ей, случайно, встретить другого мужчину, с которым она, возможно, вновь почувствовала себя настоящей женщиной, и который оказал ей немного внимания и сочувствия, как её сознание прояснилось. И всё оказалось элементарно просто - нужно приложить максимум усилий и восстановить семью! Я понимаю, что просто это на словах. Но, во всяком случае, теперь у неё появился план жизни и цель! Теперь есть к чему стремиться, а значит, жизнь вновь становится полноценной. Поразительно!
Облегчив душу, Вера успокоилась. Через какое-то время нами овладела долгожданная усталость и мы, нежно обнявшись, уснули.
Суббота встретила тихой, морозной и солнечной погодой. Так и хотелось цитировать классика: " Мороз и солнце, день чудесный..." Мы валялись в постели, пока не отдавили все ребра. После завтрака, я пошел проводить Веру к зданию таможни. Было хорошо, но немного грустно.
Почти весь путь мы прошли пешком, только в одном месте подъехали автобусом, так как время поджимало. Прощались спокойно, без лишнего драматизма. Оба понимали - сказка кончилась, пора жить дальше. Единственно, что позволили себе, так это до последнего держать друг друга за руку, давая возможность последним нежным биотокам пробежать по нашему мостику.
Машина с прогретым двигателем и пломбой на дверцах, давно ждала сигнала к отъезду. Вера с водителем зашла в офис таможни и минут через двадцать вышла со всеми необходимыми документами. Перед тем, как окончательно сесть в кабину она, вдруг не выдержала, полезла в сумку, и протянула мне визитку.
- Возьми, будешь в Минске - позвони.
- Обязательно, - ответил я.
Она быстро села в кабину, я подал ей сумку, дверца захлопнулась и огромный СуперМАЗ, тронулся в путь. Я вновь остался наедине с собой.

А через полгода, жарким знойным летом, когда у всех нормальных людей пора отпусков, командировочная судьба занесла меня в Минск. К этому времени мой семейный корабль окончательно пошел ко дну, а воспоминания о старооскольской встрече еще грели душу. Первое, что я сделал, приехав в Минск, позвонил Вере. Трубку никто не брал. Я звонил четыре дня подряд, но эффект был прежний. Зная о характере её работы, я не сильно переживал. На пятый день, не выдержал, узнал в горсправке, по номеру телефона адрес и отправился искать Веру.
Подходя к дому, сильно разволновался. Торопиться было некуда, и чтоб унять дрожь в коленях присел на лавочку вблизи детской площадки. Через некоторое время, вид мирно копающихся в песке малышей окончательно успокоил меня, и я решился подняться на девятый этаж, где находилась указанная в справке квартира. Дверь никто не открыл. Действительно, если трубку никто не берет, то кто же откроет дверь? Во всяком случае, пока всё логично.
Не спеша спустился вниз и подошел к той же лавочке, что сидел раньше.
О, как же вовремя я вернулся на свое место! И вообще весь этот мой визит - малодушие чистой воды. Ведь предупреждали древние мудрецы – нельзя войти в одну воду дважды!
Короче, стоило присесть на лавочку, как к тому самому подъезду, из которого я только что вышел, подкатил старенький «Мерседес». Машина от колесных дисков до крыши была покрыта толстым слоем дорожной пыли. Приехали издалека, возможно с Юга. Так и есть, из машины в курортных костюмах и темных очках вышли трое: мужчина, женщина и девочка подросток. Веру и ее дочь, которую я видел на фото, узнал сразу, а мужчина был не знаком.
Все трое, размяв от долгой дороги ноги и спины, стали дружно разгружать машину. Благодаря слаженной работе, багаж быстро перекочевал из машины к площадке возле лифта. Через какое-то время, когда вещи были уже в квартире, из подъезда вышел тот самый мужчина, что приехал с Верой и переставил «Мерседес» от подъезда на парковочное место.
Вот и всё, свидание окончено!
Мне ничего не оставалось, как убраться восвояси. Но уходить не хотелось. Ноги словно вросли в землю. Факт на лицо, я чуть, не совершил глупость, которая могла перечеркнуть то хорошее, что еще оставалось в моей жизни. А может и не только моей. Да! Я смел надеяться, что у Веры обо мне такие же светлые воспоминания, как и у меня о ней. Хотя, причем здесь это?
Оставалось надеяться, что она меня не заметила. Теперь, во всяком случае, в моей голове наступила полная ясность. Значит, нашла она своего мужа и вылечила.

Только было я встал и собрался уходить, как вдруг из подъезда вышла Вера. Она подошла к своей машине, открыла её, взяла какую-то мелочь и, не снимая темных очков, посмотрела в мою сторону. Её взгляд длился секунд десять. Глаз я не видел, во-первых - темные очки, да и расстояние между нами было метров шестьдесят, не меньше, но только внутри меня что-то ёкнуло, и зашевелилась смутная надежда. Но, не успела надежда обрести хоть какую-то форму, как Вера захлопнула дверцу машины и, не оглядываясь, ушла в дом.
Через два дня я вернулся в родной город и написал заявление об уходе.
Пришло время начинать жизнь заново.

Эдуард Богуш

Подарок.
Советская средняя школа это самая настоящая западня для молодой незамужней девушки. Двенадцать лет, как Алина учила детей географии, а воз и ныне там. Вы пробовали найти мужа в женском коллективе? И я о том же. Если в школу и попадали мужчины, то, как правило, женатые, да и те … сами знаете какие.
Собственно, и в пединституте с парнями не густо, но, каким-то образом, большинство Алининых подруг замуж вышли. То университетский физмат приглашал к себе на вечер, то военное училище приедет к ним в гости. Обидно, но практически все приезжие подруги Алины получали диплом, если не беременные, то с колечком на руке.
Алина думала, ей просто не везет. Но, всё оказалось гораздо сложнее.
Во-первых: Алина была столичная девушка, а, значит, и список требований к претенденту на ее руку, или, как говорят артисты - райдер, был на много серьезнее и длиннее, чем у других девушек. Во-вторых: у приезжих подружек задача выйти замуж, стояла на первом месте, а диплом на втором; и, в-третьих: и это было главным, Алина - самая настоящая папина дочь. То есть, отец для нее образец мужчины, и вольно или невольно, она сравнивала с ним остальных парней. В том, что папа Алины был заботливым отцом и нежным мужем, ничего плохого нет, но любой молодой человек без профессии и гроша в кармане, априори ему проигрывал.
Вот так помахивая невидимым хвостиком перед носом своих ухажеров, Алина вступила во взрослую жизнь, то есть вышла на работу в школу. То, что она увидела, её совсем не обрадовало. Сплетни, подлость, наушничество, предательство, и многие другие прелести женского педагогического коллектива цвели в советской школе махровым цветом. Единственной отдушиной были сами дети. Они для педагога, как публика для артиста, чем больше ты им даешь, тем больше они возвращают.
Не успела Алина закрутить роман с отцом одного из своих учеников, причем так от скуки, без всякой задней мысли, как тут же на педсовете получила выговор. Казалось бы, кому ее личная жизнь мешает? Ань нет, оказывается, есть морально этические нормы советского педагога, и будьте любезны им соответствовать. Тогда Алина ушла в другую крайность. Стала ходить на все дни рождения подруг и знакомых, в надежде, хоть там встретить свою половинку. Но и из этой затеи ничего не вышло, ибо на вечеринки большинство приходили парами, а если и встречались одинокие мужчины, то их интересовали, мягко говоря, не слишком серьезные отношения. Так что бурная светская жизнь тоже разочаровала.
А мысли Алины катились по давно накатанной многими поколениями дорожке. Прежде всего, она много внимания уделяла внешнему виду. Стала худеть, покупать шикарную одежду, дорогую косметику, делать модные прически. Но результат оказался прямо противоположным. Даже те хлюпики-интеллигенты, которых находила мама, и которые еще пытались за ней ухаживать, стали разбегаться в разные стороны. И наоборот, развязные маргиналы цеплялись к Алине, как к последней шлюхе. Следующим этапом в цепи рассуждений незамужней девушки была квартира.
Если у неё будет отдельная квартира, то умный и хороший парень обязательно найдется! Ну, действительно, сколько их, этих хороших толковых ребят на белом свете, просто не счесть! К примеру, понравится такому парню девушка, а где жить, я вас спрашиваю? А вот тут, как раз и живет замечательная девушка с уже отдельной квартирой.
Задачу перед родителями Алина поставила конкретную: что хотите делайте, меняйте, продавайте, вступайте в кооператив, но чтоб у меня была отдельная квартира и точка! От заявлений дочери родители были в шоковом состоянии. Но не было бы счастья, так несчастье помогло. Умерла бабушка. Буквально за три месяца до её смерти, мама Алины успела прописать в эту квартиру дочь. Квартира от бабушки осталась хоть и однокомнатная, но отдельная. По советским временам сделали шикарный ремонт, и зажила Алина отдельной самостоятельной жизнью.
И вновь результат оказался не совсем ожидаемым. Если раньше готовила, убирала и стирала в квартире мама, то теперь … сами понимаете. А еще, добавилось ранее неизвестное чувство одиночества. Одна просыпаешься, с работы приходишь, и то же одна. Но самое противное, что очередь из приличных женихов не увеличилась, ни на одного человека.
И тут Алина догадалась: преследует её одна и та же системная ошибка. Но какая? Предстояло разобраться.
А время шло. Пока Алина кидалась из одной крайности в другую, ей исполнилось двадцать семь. Только не надо пугаться. Ничего страшного в этом возрасте нет. Если не считать того, что стала она типичным школьным работником, или как тогда говорили - «шкрабом». И самым показательным фактом её шкрабизма был недавний педсовет, где Алина в пух и прах разнесла молодую учительницу музыки за её роман с отцом ученика. Хотя ситуация музруководителя была иная, чем когда-то у неё. А именно, мама мальчика умерла, а у папы времени на сына практически не оставалось. То есть ситуация естественная и даже богоугодная. Но Алина настаивала на выговоре с занесением в личное дело. Даже у Алины, после педсовета остался неприятный осадок, будто позавидовала она чужому счастью.
Постепенно Алина смирилась. Иногда по праздникам заходила в церковь и просила у Господа помощи.
Когда Алине исполнилось тридцать, в стране началась перестройка. Нравы раскрепостились, повеяло свободой и надеждой на новое будущее. Хотя, с некоторыми людьми эти надежды сыграли злую шутку.
До тридцати Алина жила спокойно, планомерно, без рывков и больших потерь, если, не считать смерть бабушки. Но размеренная жизнь наскучила, и Алина стала приглашать к себе таких же, как и она, незамужних подруг. Иногда они жили у неё по неделе и даже больше, а были и такие, что могли привести с собой мужчин.
Моральные нормы советского педагога к тому времени претерпели изменения, и такие визиты уже не считались чем-то позорным или аморальным. Но речь не об этом. Как-то, после очередной веселой вечеринки, Алине на работу позвонили из милиции. Её квартира ограблена. Вид разоренной квартиры произвел эффект ледяного душа, пришлось несколько дней принимать успокоительное.
Вскоре Алина почувствовала, что следователь, который вел дело об ограблении её квартиры, проявил к ней не только служебный, но и личный интерес. Отношения завязались сами собой. Грабителей, кстати, так и не нашли.
Молодой милицейский капитан раз в неделю оставался ночевать у Алины. Вначале это забавляло. Алина как бы чувствовала личную охрану, да и мужик был видный. Но рано или поздно всплыл вопрос о дальнейших планах на жизнь. Капитан не спешил выстраивать совместную перспективу. То у него срочное дежурство, то длительная командировка, то еще что-нибудь. Короче окончательное выяснение отношений постоянно откладывалось.
Наконец, терпение Алины лопнуло и при заданном в лоб вопросе «Что дальше?», мент рассмеялся и сказал, что у него таких, как она, полдюжины на участке.
Алина надолго замкнулась в себе, надежда на устройство личной жизни окончательно рухнула. Она перестала соблюдать диету, больше не носила нарядные платья, и чисто механически, по привычке, ходила на работу.

Но, другие же устраивают личную жизнь! Чем она хуже?
Постепенно, мысль о том, что она делает одну и ту же ошибку вновь вернулись к Алине. Где искать ошибку? Начала с классической литературы. Современную литературу она отбросила, в ней отношения мужчин и женщин намеренно упрощались, а простых отношений она наелась досыта.
Лев Толстой, Ромен Ролан, Ги де Мопасан, Уильям Шекспир – возможно, это был случайный подбор литературы, но Алина читала то, что было в школьной библиотеке. Конечно, когда-то в институте она изучала это, но одно дело изучать для отметок в табеле, и другое читать классику, как учебник по жизни. В философском словаре она даже нашла определение любви, но оно ей не понравилось. Слова вроде правильные, а ухватиться не за что, схоластика в чистом виде. С учетом прочитанного, общая картина стала проясняться. Но от Алины все время ускользало, что-то главное, системообразуещее.
Она искала в литературе, как и где люди встречаются, знакомятся, о чем говорят при этом. Но путь оказался поверхностным и тупиковым. Обстоятельства и разговоры у героев были разные. Затем, она стала искать, что связывало любящих людей, кроме постели. О! Это было уже теплее.
Первый вывод, который сделала Алина - должна быть общность интересов между мужчиной и женщиной. То есть их должны связывать либо духовные, либо материальные ценности, а лучше и то и другое вместе. Но этот вывод не давал ответа на главный вопрос: «Почему у неё лично ничего не получается? Почему она не встретила человека с такой же шкалой ценностей, как у неё?». Если она злодей, то пусть Господь пошлет ей злодея, а если святая, то дайте святого!
Как ни странно, но ответ на свой главный вопрос Алина нашла, прочитав Гомеровскую «Илиаду». Да-да, самое первое и самое известное произведение человечества о любви ответило на все её вопросы. Ответ был рядом, просто путь к нему в голове Алины прошел аж через древнюю Грецию.
Вспомним, как греки решали свои вопросы с богами? Через жертву! Хочешь получить от судьбы подарок – принеси жертву. И главный секрет в том, что механизм этот работает до сих пор! Другое дело, что жертва может быть разной. Молитва в храме тоже жертва. Через молитву ты делегируешь частичку своей энергетики в общую копилку того Бога, в которого веруешь. Чем искреннее молитва, тем больше жертва. А еще к жертве можно отнести и прощение долга другому человеку, или обиды, на кого-либо. То есть жертва - это не обязательно деньги. Хотя и деньги тоже. Очень примечательна в этом плане христианская притча о вдове, принесшей в храм свой последний грош. Господь расценил действие вдовы, как очень большую жертву и дал ей то, о чем она просила.
Но вернемся к любви. С тех самых древних античных времен и по самый сегодняшний день любовь измеряется исключительно в жертвах, которые любовники либо уже принесли, либо готовы принести на ее алтарь. Именно об этом писали все классики, начиная с Гомера и заканчивая Львом Толстым.
Когда эта простая мысль окончательно оформилась, Алина увидела свою жизнь под другим углом. А кого, собственно, она искала себе в спутники жизни? Мужчину приятного во всех отношениях? Который бы с утра до вечера удовлетворял ее духовные и материальные потребности? Проще говоря - обслуживающий персонал? И не мудрено, что кандидатов в добровольные лакеи не нашлось.
Следуя выше принятой логике, становиться ясно, что в любви, а, следовательно, и в браке, надо не только брать, но и что-то давать. И пока Алина не готова к жертвенной жизни судьба обходит ее стороной. Гормональный баланс, то есть совместная постель, - это только начало отношений, а что дальше? Дальше, придется думать не только о себе. А именно, отказаться от некоторых привычек, комплексов, бездумных легких решений, естественно на взаимной основе. Ибо одностороннее разоружение это тоже путь в никуда. Но и этого мало! Нужна первая безвозмездная большая жертва, которая очистит от ошибок прошлого и обозначит серьезность намерений на будущее.
Интересно, ограбление квартиры является жертвой? Скорей всего да, ибо его последствия и привели Алину к серьезным размышлениям, а главное к тем выводам, которые она сделала. Но действие той жертвы, уже кончилось.
Одно дело понимать умом, а другое конкретные поступки. С чего начать, кому и какую жертву принести? Как показали последующие события, произошедшие с Алиной, не нашего ума это дело. От человека зависит только готовность к жертве. Если готов, то возможность обязательно представиться.
Наступила зима. В воскресенье Алина пошла в храм, отстояла службу, а затем долго, долго стояла перед иконой Николая Чудотворца. О чем они говорили это их дело. Главное ЭТО случилось, она со смирением и молитвой попросила святого устроить её семейное счастье. Случилось это восемнадцатого декабря, то есть за день до дня святого Николая.
Девятнадцатое декабря был обычный рабочий день, понедельник. Школьная суета захватила Алину с самого утра. Близился конец четверти: контрольные работы, подготовка к олимпиаде и Новому году, короче, заботам не было конца. Естественно, о святом Николае и своей просьбе к нему Алина забыла. А еще, на вечер назначили педсовет. Разошлись только к восьми, и целый час она добиралась домой.
Кирпичная пятиэтажка, в которой жила Алина, фасадной стороной выходила к дороге, а вход в подъезд был со двора. Тропинку, протоптанную в снегу еще днем, практически опять занесло. Идти было тяжело. На секунду Алине показалось, что кто-то идет сзади. Но холодный ветер дул в спину и Алина не стала оборачиваться. Только когда заходила в подъезд оглянулась. Кодовый замок замерз и открылся не сразу. Её квартира была на втором этаже, на первом квартир не было, так как на другой стороне дома находился гастроном.
Только она успела войти в подъезд и отряхнуть от снега ноги, как кто-то толкнул ее сзади. С большим трудом Алина устояла на ногах, и от удара, по инерции вбежала на первый лестничный марш. Не давая обернуться и увидеть его, нападавший прижал Алину лицом к глухой стене, и тихо произнес: «Будешь орать или дергаться – убью!». Какой-то палкой бандит разбил лампочку и стал грубо лезть руками под шубу.
Что делать? Звать на помощь? Еще действительно убьют, а если не убьют, то вызовут милицию, приедет ее бывший капитан, начнет издеваться. Ситуация хуже некуда! И тут ей в голову пришла гениальная мысль.
- Подождите, - тихо прошипела Алина, - я живу тут на втором этаже … одна, может, зайдем ко мне, там и теплее и … гигиеничнее.
Нападавший на минуту остановился. Холодный подъезд, вероятность появления соседей, это все были минусы.
- Если соврала, убью.
- Нет, я не обманываю, - тихо, потухшим голосом прошептала Алина.
- Иди вперед.
Они медленно поднялись на второй этаж. Алина щелкнула замком. Мужик открыл дверь. Темнота в квартире подтвердила слова хозяйки. Они вошли.
- Не надо включать свет, - предупредил нападавший.
Он опять стал срывать с Алины одежду.
- У меня в комнате диван, там удобней.
- Пошли, - согласился бандит.
Сколько это продолжалось, Алина не помнила. Когда мужчина ушел и захлопнул за собой дверь, она протянула руку, взяла плед, укрылась и мгновенно уснула. Проснулась от того, что зимнее солнце, многократно усиленное своим отражением от снега и окон дома напротив, светило в глаза. Ноги, живот, спина все болело и ныло. Алина усилием воли встала, пошла в ванную комнату и, после многократного контрастного душа, наконец, пришла в себя. Накинув махровый халат, поставила варить кофе. Пока он закипал, Алина дозвонилась в школу и сказала, что больна.
Закипая, кофе стал подниматься. Алина выключила газ. В дверь позвонили. Кого это в такую рань? Поставив турку с кофе на стол, Алина пошла открывать. После того, что случилось вчера, ей все равно кто был за дверью.
На пороге стоял высокий, атлетического сложения мужчина, лет сорока, без шапки, с идеальным «ежиком» на голове. В отвороты дорогой дубленки виднелись белая рубашка, пиджак и галстук. В руках он держал букет свежих роз и шампанское.
- Простите меня за вчерашнее, …- произнес незнакомец, - будьте моей женой.
- Проходите.