Biohacked [Weichert] (fb2) читать онлайн

Брэндон Дж. Вайхерт

 

«Биохакинг. Гонка Китая за контролем над жизнью»

 

 

@importknig

 

 

Перевод этой книги подготовлен сообществом "Книжный импорт".

 

Каждые несколько дней в нём выходят любительские переводы новых зарубежных книг в жанре non-fiction, которые скорее всего никогда не будут официально изданы в России.

 

Все переводы распространяются бесплатно и в ознакомительных целях среди подписчиков сообщества.

 

Подпишитесь на нас в Telegram: https://t.me/importknig

 

Оглавление

ПРЕДИСЛОВИЕ. КИТАЙСКАЯ МАШИНА ДЛЯ УНИЧТОЖЕНИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ

ВВЕДЕНИЕ. ВОЙНА СТАНОВИТСЯ МИКРОСКОПИЧЕСКОЙ

ГЛАВА 1. ВЕДЕНИЕ ВОЙНЫ С ПОМОЩЬЮ ДРУГИХ СРЕДСТВ

ГЛАВА 2. COVID-19 ТОПИТ КОРАБЛИ

ГЛАВА 3. БОЛЬШИЕ ДЕЛА НАЧИНАЮТСЯ С МАЛОГО

ГЛАВА 4. ПАНДЕМИЯ И ЦЕНЗУРА

ГЛАВА 5. ИСТИННОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ COVID-19

ГЛАВА 6. БИОЛОГИЧЕСКИЙ ТЕРРОР: СДЕЛАНО В КИТАЕ

ГЛАВА 7. ТЕСТЫ НА УСИЛЕНИЕ ФУНКЦИИ

ГЛАВА 8. КОМУ ПОМОГ COVID-19?

ГЛАВА 9. БИОЛОГИЧЕСКОЕ 11 СЕНТЯБРЯ

ГЛАВА 10. ИЗ ВИННИПЕГА В УХАНЬ

ГЛАВА 11. СЕНАТОР ТОМ КОТТОН ТРЕБУЕТ ОТВЕТОВ О COVID-19

ГЛАВА 12. РЭНД ПОЛ ХОЧЕТ УВОЛИТЬ ФАУЧИ (ПО УВАЖИТЕЛЬНОЙ ПРИЧИНЕ)

ГЛАВА 13. EGGHEADS

ГЛАВА 14. ТЫСЯЧА ТАЛАНТОВ

ГЛАВА 15. ВЫСОКОМЕРНЫЙ АКАДЕМИК ИЛИ ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНЫЙ ШПИОН?

ГЛАВА 16. КИТАЙ КРАДЕТ ФИНАНСИРУЕМЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ США ИССЛЕДОВАНИЯ РАКА

ГЛАВА 17. NIH, DARPA И CCP

ГЛАВА 18. СТУЧАТЬСЯ ВО ВСЕ ДВЕРИ ПОД НЕБЕСАМИ

ГЛАВА 19. НЕ СПУСКАЙТЕСЬ В БИОЛЕЙК

ГЛАВА 20. КИТАЙ СОЗДАЕТ ЧЕЛОВЕКА-СВИНЬЮ (И ДРУГИЕ КОШМАРЫ)

ГЛАВА 21. БИОНАЦИОНАЛИЗМ VS. БИОГЛОБАЛИЗМ

ГЛАВА 22. СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИЕ АТАКИ

ГЛАВА 23. БИОХАКИНГ

 

ПРЕДИСЛОВИЕ. КИТАЙСКАЯ МАШИНА ДЛЯ УНИЧТОЖЕНИЯ ЦИВИЛИЗАЦИИ

COVID-19 "вышел из коробки готовым к заражению". Так сказала доктор Дебора Биркс, координатор целевой группы по коронавирусам при президенте Трампе, лондонской газете Mail on Sunday в июле 2022 года.

SARS-CoV-2, возбудитель, вызвавший это заболевание, "уже был более заразным, чем грипп, когда он только появился", - отметил Биркс. Большинству вирусов требуются годы, чтобы стать высокотрансмиссивными.

"В лабораториях вы выращиваете вирус в человеческих клетках, что позволяет ему лучше адаптироваться", - сказала она газете. "Каждый раз, когда он проходит через человеческие клетки, он становится более адаптированным".

Каждое преступление оставляет улики. Пожалуй, самым ужасным признаком преступления Китая является быстрая передача атипичной пневмонии-2 человеку. Комментарии Биркса следуют за комментариями Алины Чан, микробиолога из Broad Institute of Harvard and MIT, которая в 2020 году возмутила мировое научное сообщество, заявив, что поразительное отсутствие мутаций в SARS-CoV-2 является доказательством того, что он был создан в лаборатории. Если бы существовал зоонозный перенос вируса от животных к человеку - общепринятая теория того времени - должна была бы происходить эволюция патогена по мере его адаптации к человеку. Удивительно, но, несмотря на триллионы репликаций, наблюдалась необычная стабильность вируса.

Есть и другие подсказки. Неестественные особенности вируса указывают на сплайсинг генов: например, неправильное расположение аминокислот и обсуждаемый сайт расщепления фурина. Кроме того, никто не нашел природный резервуар SARS-CoV-2 и не смог задокументировать пути передачи вируса от существ к людям. Самое показательное, что китайский режим с самого начала вспышки и до сегодняшнего дня прилагал все усилия, включая уничтожение образцов и других доказательств, чтобы помешать международному сообществу расследовать происхождение болезни.

Существует только один вывод, соответствующий фактам: SARS-CoV-2 был произведен на китайском предприятии.

Билл Гейтс, который стал своего рода пропагандистом здорового образа жизни, в 2022 году заявил, что на подходе еще одна великая болезнь, и в качестве возможной причины он говорил о "биотерроризме". Гейтс прав в своем беспокойстве, потому что китайское государство уже выпустило биологическое оружие, от которого погибли миллионы людей за пределами Китая.

Даже если SARS-CoV-2 был результатом естественного процесса, китайские лидеры превратили его в оружие. По крайней мере, с декабря 2019 года официальные лица Китая лгали о передаваемости возбудителя от человека к человеку, заявляя миру, что он не является легкозаразным, в то время как они знали, что он очень заразен. Пекин распространял неправду через заявления Всемирной организации здравоохранения и в ходе прямых контактов Китая с органами здравоохранения других стран.

Китайцы, как мы узнали из публичных комментариев Биркс и других в 2020 году, фактически убаюкали страны, заставив их не принимать меры предосторожности. Например, на своем пресс-брифинге 31 марта того года она сказала, что, ознакомившись с китайскими данными, решила, что новый коронавирус не более серьезен, чем атипичная пневмония, вспышка которой в 2002 году в Китае унесла жизни менее 800 человек по всему миру. Только увидев разрушения в Италии и Испании, Биркс поняла, что ее ввели в заблуждение. Доктор Энтони Фаучи, возглавлявший Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний, также публично говорил о том, что его обманули китайцы.

Более того, в то время как китайские лидеры закрывали Ухань и другие города - эти закрытия свидетельствовали о том, что они считали эту тактику эффективной для прекращения передачи инфекции, - они оказывали давление на другие страны, чтобы те принимали прибывающих из Китая без ограничений и карантина. Коммунистическая партия должна была знать, что такими действиями она распространяет болезнь. Это означает, что миллионы смертей за пределами Китая были преднамеренными - другими словами, убийством.

 

Действительно ли китайский коммунизм настолько порочен?

Коммунистическая партия использует советскую эмпирическую систему под названием "Всеобъемлющая национальная мощь" для ранжирования силы стран. Китай хочет занять первое место, а для этого есть два пути: увеличить мощь Китая или уменьшить мощь всех остальных. Именно это и сделали китайские чиновники: они использовали болезнь, чтобы ослабить других, как только COVID-19 заразил Китай.

Китайские лидеры готовы уничтожить все другие общества. Исследователи страны даже обсуждают биооружие в публичных журналах. Китайский Национальный университет обороны в авторитетном издании "Наука военной стратегии" за 2017 год упомянул новый вид биологической войны "специфические этнические генетические атаки". Неустанные усилия Пекина по сбору генетических профилей иностранцев при одновременном предотвращении передачи профилей китайцев за пределы Китая свидетельствуют о темных военных намерениях.

 

Может ли Китай на самом деле разработать такие патогены?

Техники теперь могут создать ДНК-оружие, нацеленное на одного человека, поэтому оружие для конкретных этнических групп также должно быть возможным. Короче говоря, следующая болезнь из Китая может оставить китайцев невосприимчивыми, но заболеть и убить всех остальных. Назовем это "убийцей цивилизации" Коммунистической партии.

 

Стал бы Китай распространять другую болезнь так скоро после COVID-19?

Си Цзиньпин, дерзкий китайский правитель, знает, что только что убил более шести миллионов человек за пределами Китая, намеренно распространив болезнь за пределы своих границ.

Доказательства ответственности Китая очевидны, но мир отказывается признать, что коммунистическая партия может быть настолько злонамеренной. Например, американское разведывательное сообщество, как говорится в несекретном резюме доклада, представленного президенту Байдену в августе 2021 года, не смогло прийти к выводу об источнике заболевания. Разведывательное сообщество, говорится в резюме, «по-прежнему расходится во мнениях относительно наиболее вероятного происхождения COVID-19».

Байден не стал интересоваться болезнью, которая затем убила сотни тысяч американцев, и замял этот вопрос, хотя число погибших американцев уже перевалило за миллион. Си Цзиньпин, таким образом, знает, что он не понес никакого наказания за убийство большого количества американцев. В результате он, несомненно, не видит никаких издержек в распространении другой болезни, особенно той, которая направлена на некитайцев. Не похоже, что существует какое-либо сдерживание.

Аналитики часто говорят, что первые моменты войны с Китаем будут происходить на низкой околоземной орбите, когда обе стороны будут пытаться сбить или вывести из строя спутники другой стороны. Возможно, война начнется в космосе, но, возможно, она начнется за шесть месяцев до этого, когда Китай выпустит вирус, атакующий только иностранцев. В конце концов, COVID-19 стал доказательством эффективности биологической войны. Эта болезнь искалечила - и продолжает искалечивать - общества по всему миру.

Китай является участником Конвенции о биологическом оружии, которая запрещает подписантам разрабатывать и поддерживать запасы такого оружия. Но Конвенция не предусматривает режима инспекций, а это значит, что договор не остановит Коммунистическую партию.

Международное сообщество, полагая, что COVID-19 был естественным явлением, все еще пытается сотрудничать с Китаем, чтобы предотвратить новую пандемию. Вместо этого страны должны осознать, что китайская партия-государство произвела и намеренно распространила эту болезнь. Поэтому правительствам следует предпринять шаги по сдерживанию китайского режима и построить защиту против следующего продукта китайских лабораторий по производству биологического оружия.

В конце концов, COVID-19 вышел из коробки, готовый не только заражать, но и убивать.

ВВЕДЕНИЕ. ВОЙНА СТАНОВИТСЯ МИКРОСКОПИЧЕСКОЙ

Самой большой угрозой для Соединенных Штатов сегодня является не ядерное оружие или терроризм. Это даже не кибервойна и не иностранные атаки на нашу демократию. Главная угроза, с которой Америка сталкивается сегодня, исходит от сектора биотехнологий в Китайской Народной Республике. Только в биотехнологическом пространстве можно захватить и манипулировать самими строительными блоками жизни, чтобы уничтожить своих врагов.

Эта же технология может быть использована для генетического улучшения населения страны, в которой используется эта технология, как в плохом научно-фантастическом фильме. Это особенно верно, если, как в случае с Китаем, это происходит в нерегулируемой и непрозрачной системе, где проводится так много биотехнологических исследований и разработок. И давайте даже не будем (пока) говорить об опасностях, которые представляют для мира неправильно регулируемые экспериментальные биотехнологические исследования и разработки в виде крупных аварий, которые могут в корне изменить глобальный порядок и экономику, как это произошло в конце 2019 года с новым коронавирусом из Уханя (Китай).

Используя технологию под названием CRISPR, генетики имеют возможность определять, составлять диаграммы и "редактировать" гены, которые создают наши тела. Со временем эта технология может быть развита в потенциально сокрушительное наступательное стратегическое оружие. Это особенно актуально в условиях, когда растущая Китайская Народная Республика мчится вперед в своем национальном развитии. Еще опаснее то, что Китайская коммунистическая партия (КПК), которая правит Китаем с помощью железного кулака , не имеет истории уважения к ценности личности или человеческой жизни в целом.

На протяжении этой книги вы увидите, как характер китайского режима влияет на каждый аспект развития страны. Понимая, что Китай является одним из самых многочисленных нарушителей прав человека в мире, что китайский режим является воплощением принципа "сила делает право", вы поймете, насколько опасно для остального мира позволить этому режиму разработать передовые инструменты, необходимые для доминирования в биотехнологической промышленности. КПК - это режим, поработивший евангельских христиан. Это группа, которая находится в процессе колонизации Тибета путем отправки этнических ханьцев на оккупированную территорию в попытке сделать тибетцев меньшинством на их собственной земле. В настоящее время КПК находится в процессе этнической чистки мусульман-уйгуров из провинции Синьцзян.

Между тем, этот режим систематически подавляет демократический народ Гонконга. По всему Китаю разбросана обширная сеть лагерей рабского труда - известных как тюрьмы Лаогай - где заставляют работать политических заключенных. Узников Фалуньгун регулярно казнят по сфабрикованным обвинениям, чтобы китайские власти могли забрать их органы и продать их на черном рынке. КПК использует свое огромное богатство и власть буквально для того, чтобы шпионить за каждым своим гражданином с помощью общенациональных систем камер видеонаблюдения. Она лишает свой народ возможности доступа ко всему всемирному Интернету, опасаясь, что "чуждые идеи" вызовут восстание против тоталитарного правления КПК.

Кроме того, до 2014 года в стране на протяжении десятилетий проводилась политика "одного ребенка", которая привела к детоубийству миллионов нерожденных детей. Нет необходимости говорить о том, что этому режиму нельзя доверять власть, которой он уже обладает. Позволяя КПК беспрепятственно проводить биотехнологические исследования и разработки, вы только напрашиваетесь на неприятности.

Биотехнологическая битва между Китаем и США не ограничивается сферой научных исследований. Она пересекает множество сфер и разворачивается непредсказуемым, откровенно опасным образом. Например, биотехнологическая битва ведется на арене права интеллектуальной собственности (ИС). Китай является постоянным и грубым нарушителем международных законов об интеллектуальной собственности.

Китай - это страна, которую каждая пятая американская корпорация обвиняет в краже своей интеллектуальной собственности в тот или иной момент за последнее десятилетие. Согласно отчету Комиссии по краже американской интеллектуальной собственности за 2017 год, «китайская кража американской интеллектуальной собственности обходится от 250 до 600 миллиардов долларов в год». В каждом секторе, от производства до компьютеров и биотехнологий, Китай украл сокровищницу запатентованных данных, все в попытке конкурировать с американцами и обогнать американские компании в великой гонке за мировое технологическое господство.

Биотехнологическая битва Китая с Соединенными Штатами также происходит в сфере международного бизнеса. Китайские шпионы не только крадут ИС у американских компаний, но, как это ни парадоксально, американские предприятия и предприниматели вступают в партнерские отношения с китайскими фирмами. Даже когда правительства США и Китая враждуют друг с другом на геополитическом уровне, деловые и научные круги двух соперников сотрудничают друг с другом на регулярной основе. Более того, как вы увидите, правительство США помогает китайскому правительству в важных научно-исследовательских проектах в области биотехнологий!

Во время холодной войны частный сектор Америки очень часто был серебряной пулей в преодолении централизованно планируемого левиафана Советского Союза. В сегодняшней новой холодной войне частный сектор Америки регулярно сотрудничает с Китаем. В ходе обмена китайские фирмы (и, следовательно, китайское правительство) узнают от американцев о новых инновационных методах ведения бизнеса и запатентованных исследованиях, которые китайские фирмы затем внедряют в свою собственную продукцию. Используя знания, полученные от своих американских коллег, китайские фирмы создают продукты, которые призваны расширить возможности Китая за счет США.

Китай нацелился на американские академические круги для эксплуатации. Учитывая, что биотехнологии являются частью "экономики, основанной на знаниях", академические исследования играют большую роль в разработке новых продуктов для продажи в этой отрасли. В последние дни появились различные сообщения о масштабных попытках Китая украсть запатентованные исследования у американских и канадских фирм или финансируемых государством исследовательских институтов.

В некоторых случаях, как вы увидите в последующих главах, американские исследовательские институты с радостью делились информацией с своими китайскими коллегами, только для того, чтобы затем быть заниженными теми же китайскими лабораториями. На самом деле, несколько китайских исследователей были направлены в США для получения грантов на исследования, финансируемых американскими налогоплательщиками из Национальных институтов здравоохранения (NIH). Получив гранты NIH, китайские ученые получили доступ к запатентованным данным исследований, украли их и отправили обратно в свои лаборатории в Китае. С 2015 года китайский промышленный шпионаж, направленный против биотехнологического сектора, был сосредоточен на краже данных, касающихся исследований коронавируса, рака, ВИЧ и Эболы.

Что еще опаснее, Китай успешно нацелился на американских исследователей, предлагая им деньги и престиж в Китае (гораздо больше, чем они часто получают на Западе), что привело к обратной утечке талантов и знаний из США в Китай. Все это хорошо сочетается с попытками Китая создать собственную базу для высококлассных биотехнологических исследований и разработок. По мере роста собственного биотехнологического потенциала растет и интерес со стороны иностранных венчурных фирм и зарубежных биотехнологических компаний.

Автократический президент Китая Си Цзиньпин назвал биотехнологии одной из семи основных технологических отраслей, в которых Китай должен доминировать, чтобы контролировать поле боя в XXI веке. За последние несколько лет китайские генералы много писали о наступательных возможностях, которые CRISPR даст их войскам. В частности, китайские военные лидеры подчеркивали, что биотехнологии могут позволить китайским войскам проводить "конкретные этнические генетические атаки" на отдельных лиц и группы, с которыми они не согласны.

Другие китайские милитаристы говорили о том, что страна, которая первой займет доминирующее положение в биотехнологиях, получит эксклюзивный доступ к важнейшим «биоматериалам" и даже "оружию контроля мозга». Более того, при президенте Си весь китайский биотехнологический сектор был реорганизован, чтобы позволить Народно-освободительной армии (НОАК), военной ветви тоталитарной КПК, иметь больший доступ и контроль над зарождающимся биотехнологическим сектором Китая. Считается, что президент Си санкционировал финансирование прямых военных биотехнологических разработок Китая в размере 1 миллиарда долларов в год. А НОАК курирует эксперименты с использованием CRISPR для улучшения генов избранных солдат в своих рядах - процесс, известный как "генный допинг" - в попытке создать генетически усовершенствованных суперсолдат.

Фактически, возникли опасения по поводу безопасности ДНК спортсменов, участвующих в зимних Олимпийских играх 2022 года в Пекине. Высказывались опасения, что Китай потребует образцы этих лучших физических образцов в рамках своих протоколов профилактики COVID и использует это как черный ход для получения доступа к желаемым генетическим характеристикам, которые он мог бы использовать в своей военной программе генного допинга. Это может показаться смешным, но генный допинг - взлом биологии человека для получения стратегической или экономической выгоды - это волна будущего, и китайцы находятся на ее острие.

В отличие от США, где существует определенное разделение между военным и научным секторами, в Китае государство и частная промышленность слились воедино. Да, формально в Китае существуют "частные" корпорации и исследовательские институты. Но эти группы почти всегда укомплектованы сотрудниками или получают финансирование от китайских военных и коммунистической партии. В Китае произошел взрыв якобы "частного" биотехнологического сектора. Если пять лет назад исследования и разработки в области биотехнологий в Китае получали финансирование от венчурного капитала (ВК) в размере около 1 миллиарда долларов в год, то сегодня биотехнологический сектор Китая получает инвестиции от ВК порядка 12 миллиардов долларов в год.

Ожидается, что эта цифра будет увеличиваться по мере роста интереса и возможностей биотехнологического сектора Китая. Это особенно актуально в связи с пандемией COVID-19. В связи с пандемией и гонкой за поиском лекарства биотехнологии превратились в отрасль массового роста, весьма привлекательную для инвесторов.

Кроме того, в отличие от США, китайский биотехнологический сектор является относительно нерегулируемым пространством. За последние несколько лет в Китае были проведены эксперименты по успешному клонированию обезьян, собак и лошадей. Китайским исследователям также удалось создать "химерных" животных, таких как гибриды свиньи и обезьяны. Все эти действия были предприняты для того, чтобы наука могла в конечном итоге клонировать человеческие органы и, в перспективе, целых людей.

Многие медицинские исследователи на Западе аплодируют и даже помогают Китаю в этой деятельности. Поскольку биотехнологическая отрасль в США регулируется гораздо сильнее, чем ее аналог в Китае, западные ученые, инвесторы и предприниматели стекаются в растущий биотехнологический сектор Китая из-за отсутствия регулирования. В этой среде свободного дерегулирования американские инноваторы могут работать в тандеме с китайскими исследователями и фирмами над созданием вакцин против рака, лечения лихорадки Эбола и препаратов против ВИЧ. Они также проводят бесконтрольные генетические эксперименты с CRISPR и мечтают о том дне, когда они смогут успешно клонировать человеческие органы для использования на международном рынке трансплантации органов.

Все это, безусловно, могло бы улучшить здоровье человека повсеместно. Однако, учитывая, что исследования проводятся совместно с китайскими государственными структурами, можно быть уверенным, что негативных последствий для человеческого существования будет гораздо больше. В конце концов, как ясно дали понять китайские военные, биотехнологическая промышленность предлагает значительные стратегические наступательные возможности той стране, которая первой захватит ее.

Как я уже писал в других статьях, Китай принял менталитет "Поля мечты". Если китайское правительство создаст инфраструктуру, необходимую для проведения высокотехнологичных исследований и разработок в Китае, иностранные исследователи и инвесторы придут. Китай потратил годы на разработку инструментов, необходимых для соблазнения амбициозных, невежественных и жадных западных людей вести бизнес в Китае.

Мы видели, как это происходит в производственном секторе, мы видим это в настоящее время в компьютерной индустрии, и мы начинаем видеть это в биотехнологической сфере. Через свою программу "Тысяча талантов" КПК осуществляет согласованный, хорошо финансируемый проект по привлечению лучших и талантливых американцев в конкурентные, свободные, прыгающие без оглядки высокотехнологичные научно-исследовательские сектора Китая. Китайцы нацелились на американских докторантов, обучающихся в ведущих университетах страны, для совместной работы; они переманивают известных исследователей, таких как Чарльз Либер из Гарварда, который недавно был осужден Министерством юстиции за ложь ФБР о своих тесных финансовых связях с китайскими исследовательскими лабораториями. Список можно продолжить.

Китай наводнен деньгами, и его шпионы без проблем разбрасываются деньгами, чтобы завоевать сотрудничество и доверие невольных (или аморальных) американских исследователей. Как недавно написал о китайских предпринимателях китайский исследователь искусственного интеллекта и венчурный капиталист в области высоких технологий Кай-Фу Ли,

Они живут в мире, где скорость важна, копирование является общепринятой практикой, а конкуренты не остановятся ни перед чем, чтобы завоевать новый рынок. Каждый день, проведенный на китайской сцене стартапов, - это испытание огнем, как день, проведенный в качестве гладиатора в Колизее. Единственный способ выжить в этой битве - постоянно совершенствовать свой продукт, а также внедрять инновации в бизнес-модель и строить "ров" вокруг своей компании. Если единственным преимуществом компании является одна-единственная новая идея, эта идея неизбежно будет скопирована, ваши ключевые сотрудники будут переманиваться, а вы будете вытеснены из бизнеса конкурентами, получающими венчурную поддержку.... Запутанные рынки и грязные трюки китайской эпохи "подражателей" породили несколько сомнительных компаний, но в них же выросло целое поколение самых ловких, смекалистых и "ноздреватых" предпринимателей в мире.

Таким образом, копирование интеллектуальной собственности и гонка за лидерство в технологической индустрии - это не просто то, что китайцы делают против американцев. Это начинается гораздо ближе к дому, на внутреннем рынке Китая, и распространяется оттуда. Как мы можем ожидать, что такая буйная - хищная - китайская промышленность и правительство будут относиться к нашим фирмам и интеллектуальной собственности иначе, чем они относятся к себе? Если применить наблюдение Кая Фу-Ли конкретно к биотехнологическому сектору, то придется обороняться. У Китая есть наш номер.

Как геополитический аналитик, специализирующийся на взаимодействии новых технологий с международными отношениями (то, что некоторые стали называть "геотехнологическим анализом"), я потратил годы на изучение биотехнологических исследований и их последствий для национальной безопасности. Более того, я женат на медсестре-ученой, которая ранее работала в области генетики в NIH. Биотехнологии постоянно присутствуют в моей профессиональной и личной жизни. Более того, с 2018 года я освещаю тему биотехнологий в журнале American Greatness. Я был предупрежден об угрозе, которую амбициозная биотехнологическая программа Китая представляет для мира задолго до пандемии COVID-19.

С помощью CRISPR-Cas-9 китайские генетики могут редактировать гены, как им заблагорассудится. В одном случае пара ВИЧ-инфицированных девочек-близнецов стала объектом экспериментов по редактированию генов, когда они еще находились в утробе матери. Цель эксперимента заключалась в удалении определенного гена в ДНК близнецов, который предотвратил бы их заражение ВИЧ.

Проводя тесты in utero, китайский ученый, проводивший эксперимент, Хэ Цзянькуй из Южного университета науки и технологии в Шэньчжэне (Китай), гарантировал, что относительный иммунитет близнецов к ВИЧ передастся их детям (родители близнецов были ВИЧ-положительными). Дети родились здоровыми в 2018 году. Последующие анализы детей показали, что конкретный ген, который делал их восприимчивыми к ВИЧ, был удален, но эти генные правки вызвали дальнейшие мутации в их ДНК. Более того, у детей были обнаружены неопределенные улучшения в мозге именно из-за эксперимента, которому они подверглись еще в утробе матери.

Когда новость об этих экспериментах стала достоянием общественности, несмотря на их успех, китайское правительство предъявило обвинения проводившему их ученому Хэ Цзянькуй. Доктор Хэ был арестован и признан судом в Шэньчжэне виновным в проведении незаконных биомедицинских практик. Он был оштрафован на три миллиона юаней (429 000 долларов США) и приговорен к трем годам тюремного заключения в 2019 году. После вынесения приговора местонахождение Хэ неизвестно. Кроме того, власти Китая наказали двух партнеров Хэ по исследованиям, участвовавших в экспериментах.

Примечательно, что китайское правительство не раскрыло подробности расследования в отношении Хэ и его экспериментов. Хотя Пекин был явно обеспокоен вольными биотехнологическими экспериментами, проводимыми отдельными учеными в Китае, следует отметить, что правительство Китая не обуздало вольные эксперименты, которыми в настоящее время занимается большинство китайских ученых и биотехнологических фирм. Вполне вероятно, что китайские лидеры не хотели, чтобы эта полемика попала в международную прессу; Пекин опасался, что негативная пресса нанесет ущерб всему биотехнологическому сектору Китая, который, по мнению китайских лидеров, является важным аспектом комплексной национальной стратегии Китая по достижению глобального доминирования. Таким образом, Хэ Цзянькуй был принесен в жертву на алтарь международного общественного мнения, чтобы оградить другие, более рискованные биотехнологические начинания Китая от более пристального внимания со стороны международного сообщества.

Хэ Цзянькуй и другие, кто участвовал в таких невероятных, даже безрассудных биотехнологических экспериментах, утверждают, что они делали то, что делали, чтобы улучшить и защитить человеческую жизнь. Даже если китайские ученые, проводящие эти пролетающие мимо штанов биотехнологические эксперименты на животных и детях, имеют благие намерения, тот факт, что они проводят эти деликатные эксперименты в условиях такого слабого регулирования, указывает на то, что что-то катастрофическое может пойти не так - и мир не узнает об этом, пока не станет слишком поздно. Вспомните Хэ Цзянькуя: вот человек, который проводил недоказанные эксперименты на младенцах, еще находящихся в утробе матери. Его заявленное намерение состояло в том, чтобы предотвратить их заражение ВИЧ, как это произошло с их родителями.

Но Хэ Цзянькуй и его команда также улучшили мозг этих детей.

Если это было сделано намеренно (такая возможность существует), это будет достаточно пугающе. Если же это был непреднамеренный результат, это все равно должно вас беспокоить. Считается, что бесконтрольное редактирование генов может вызвать непреднамеренные изменения в ДНК. Эти изменения могут быть незамеченными до тех пор, пока не будут сделаны первоначальные правки генов с помощью CRISPR-Cas-9, и могут создать больше проблем, чем решить. По сути, китайцы играют с технологией, в которой они мало что понимают - большая часть которой была либо куплена, либо украдена на Западе - и все это для того, чтобы победить американцев. Таким образом, поддержка и поощрение китайским правительством рискованных биотехнологических исследований и разработок не является научным пониманием, как это обычно бывает на Западе. Вместо этого их намерения носят чисто геополитический характер, о чем Гордон Г. Чанг упоминает в предисловии к этой книге.

В связи с недавней вспышкой COVID-19 и его последующей передачей остальному миру, некоторые поставили под сомнение его происхождение в Ухане. Нельзя упускать из виду тот факт, что Ухань является центром многих исследований коронавирусов. Хотя большинство западных ученых отвергают саму идею о том, что болезнь была создана в вирусологической лаборатории Уханя, некоторые видные американцы - в частности, сенатор Том Коттон (R-AR) - настаивают на том, что в этой истории есть нечто большее.

Мой коллега по American Greatness Стивен В. Мошер справедливо потребовал, чтобы Китай обнародовал все соответствующие наборы данных из своей вирусологической лаборатории в Ухане, где, по мнению многих, мог возникнуть коронавирус. Есть и такие, кто утверждает, что это была атака с применением биооружия. Учитывая халтурный характер биотехнологических исследований и разработок в Народной Республике, гораздо более вероятно, что лаборатория, проводившая исследования нового коронавируса, потеряла изоляцию COVID-19 и случайно выпустила эту чуму на мир. Тем не менее, позже в этой книге я расскажу, почему COVID-19 вполне мог быть атакой с применением биооружия, направленной на сердце нашей демократии - президентские выборы 2020 года. В конце концов, COVID-19 хорошо служил стратегическим интересам Китая. Соединенные Штаты пережили смену политического режима после пандемии, их общество было безвозвратно изменено (приняв китайский драконовский подход к смягчению последствий болезни и социальному контролю), а их экономика была основательно ослаблена. В частности, пандемия и ее последствия ускорили отстранение от власти непредсказуемого сорок пятого президента Америки Дональда Дж. Трампа, который во время своего пребывания у власти превратил себя и Соединенные Штаты в прямую угрозу для Китая. Если бы не пандемия, вполне вероятно, что Трамп не проиграл бы перевыборы, и Соединенные Штаты по-прежнему были бы энергичной, свободной нацией, какой они были в 2019 году. Увы, мы вынуждены терпеть "новую норму".

Возможно, именно поэтому КПК скрыла от мира вспышку заболевания в Ухане. На самом деле, патоген появился в Ухане гораздо раньше, чем КПК официально признала. Сенатор Коттон и другие утверждают, что Китай скрыл вспышку от мира не только потому, что это поставило бы режим в неловкое положение, но и потому, что он пытался скрыть любые доказательства того, что COVID-19 на самом деле был из его лаборатории. Поступая таким образом, китайцы, по крайней мере, подвергли риску остальной мир.

Американские исследовательские институты, связанные с NIH, имеют связи с вирусологической лабораторией в Ухане. Университет Северной Каролины Чапел Хилл имеет обширное научное партнерство с китайскими лабораториями. Также как и Университет Мэриленда. Они не одиноки. Как вы видели выше, китайцы не только открыто сотрудничают с американскими академическими исследовательскими программами, но и стремятся присвоить данные исследований из финансируемых NIH проектов, связанных с коронавирусом, Эболой, ВИЧ и раком. Кстати, штамм COVID-19 имеет элементы Эболы, ВИЧ и рака, встроенные в его генетический состав (это объясняет, почему некоторые методы лечения Эболы и ВИЧ оказались успешными и при лечении случаев COVID-19).

Научное сообщество настаивает на том, что наличие этих генетических маркеров просто свидетельствует о том, что это произошло от природы; в конце концов, все на Земле происходит от древа жизни. Но нельзя не задаться вопросом, почему китайцы были так заинтересованы в получении из США исследований, связанных с этими конкретными заболеваниями. Штамм COVID-19 - это химера, такая же, как те гибриды обезьяны и свиньи, с которыми китайские генетики возились пару лет назад. В следующих главах я более глубоко исследую противоречия, связанные с происхождением нынешней пандемии, и постараюсь выяснить, есть ли правда за более грязными заявлениями сенатора Коттона и ему подобных, или же COVID-19 действительно является естественным заболеванием.

Одно можно сказать наверняка: Американцы должны быть более осведомлены о том, какие эксперименты проводятся в биотехнологическом секторе Китая (и, в меньшей степени, о злоупотреблениях в нашем собственном биотехнологическом секторе). Те читатели, которые не работают в сфере биотехнологий или национальной безопасности, скорее всего, не знают об огромном прогрессе, достигнутом Китаем в превращении в мощную биотехнологическую державу. Возможно, есть даже профессионалы в американской биотехнологии и национальной безопасности, которые не знают об этих тенденциях. Не стоит полагать, что если Соединенные Штаты долгое время были источником высокотехнологичных инноваций, то так будет всегда. Именно такого мнения придерживались британцы вскоре после того, как Соединенные Штаты отделились от Британской империи.

Как я описал в своей первой книге "Победа в космосе: How America Remains a Superpower (2020), начинающие аграрные американцы смогли конкурировать со своими британскими кузенами в зарождающихся промышленных секторах благодаря тому, что сегодня можно назвать "промышленным шпионажем" с оттенком "кражи интеллектуальной собственности". В 1789 году британский подданный Сэмюэль Слейтер, который провел свою молодость, работая на передовых текстильных фабриках Англии, эмигрировал на Род-Айленд и по сути создал современную британскую фабрику на Восточном побережье Америки. Согласно биографии Слейтера, опубликованной на канале PBS:

Он мечтал сколотить состояние, помогая строить текстильную промышленность. Он делал это тайно: британские законы запрещали текстильщикам делиться технологической информацией или покидать страну. Слейтер отправился в Нью-Йорк в конце 1789 года, запомнив детали британских инновационных машин.

Используя свои знания британской текстильной практики, Слейтер запомнился как "отец американской фабричной системы". В конечном итоге Слейтер создал целый фабричный город, известный как Слейтерсвилль, в Род-Айленде. "Слейтер разделил работу на фабрике на такие простые этапы, что ее могли выполнять дети в возрасте от четырех до десяти лет - и выполняли. Хотя сегодня такой детский труд является проклятием, американских детей традиционно заставляли работать на ферме, как только они могли ходить, и семейная система Слейтера оказалась популярной". Кроме того, "система Род-Айленда" Слейтера стала популярной среди других начинающих американских промышленников, стремившихся конкурировать с доминирующей британской текстильной промышленностью. Такие великие промышленники, как Фрэнсис Кэбот Лоуэлл, в конечном итоге подражали и расширяли фабричную систему Слейтера.

В Англии о Сэмюэле Слейтере вспоминают не очень хорошо. Большинство британцев помнят его под эпитетом "Слейтер-предатель». Сегодня бесчисленное множество американских предпринимателей, инноваторов и инвесторов - не говоря уже о крупных компаниях - ведут бизнес в высокотехнологичном секторе Китая. Чтобы получить доступ к огромной доле рынка Китая и его динамичной, сложной инфраструктуре высокотехнологичных исследований и разработок, эти американские компании, исследователи и лаборатории должны охотно делиться с китайскими государственными фирмами запатентованной информацией и методами, иначе им будет запрещено вести бизнес в стране. Американцы, вовлекающие Китай в высокотехнологичные исследования и разработки, делают для Китая то, что Сэмюэл Слейтер сделал для молодых Соединенных Штатов в их промышленном соревновании с Британской империей.

Без вклада Слейтера американцам, вероятно, не удалось бы идти в ногу с британскими промышленниками, не говоря уже о том, чтобы обогнать их к двадцатому веку. В то время англичане списали растущую угрозу Америки их промышленному доминированию, точно так же, как сегодня американцы преуменьшают китайскую угрозу доминированию США в области передовых технологий. Мы делаем это с большим риском. На самом деле, Китаю удалось догнать Америку на многих фронтах в том, что Гордон Г. Чанг справедливо назвал «Великой технологической войной между США и Китаем». Теперь Китай, похоже, готов обогнать США в критически важных высокотехнологичных областях, таких как биотехнологии.

Китай ведет себя очень похоже на Соединенные Штаты Америки. Благодаря хитрости, безжалостности и инновациям, американцы в конечном итоге смогли перехитрить и превзойти своих британских сородичей, добившись мирового господства. Сегодня в Китае действуют аналогичные стратегии. Но необходимо более полно осознать серьезный риск, связанный с беспрепятственным развитием китайских биотехнологических исследований и разработок.

Если такие исследования будут продолжаться в Китае - и если Китай станет ведущей биотехнологической державой - китайцы смогут проводить "конкретные этнические генетические атаки" против своих американских соперников. Или же они смогут развернуть на поле боя против своих врагов суперсолдат, легированных генами. Китайские биотехнологи уже увлеклись перспективой объединить свои исследования с китайской программой исследований искусственного интеллекта.

С 2016 года КПК управляет Национальным банком генов, вероятно, крупнейшей в мире программой биоинформатики в настоящее время. КПК собрала огромное количество данных китайских граждан и планирует использовать искусственный интеллект для просеивания биоинформатики, чтобы помочь китайским ученым разработать «терапию или улучшение [выделено автором]». КПК уже насильно собрала генетические данные у мусульманских уйгуров, которых она заключила в тюрьму в Синьцзяне.

Правозащитники действительно обеспокоены тем, что постоянно развивающийся сектор биотехнологий в Китае вскоре может использовать свои огромные возможности для контроля или избирательного уничтожения целых этнических групп. Кроме того, Пекинский институт геномики (BGI) стал прикрытием для революции КПК в области биоинформатики. Эта компания сотрудничает с американскими биотехнологическими фирмами в Калифорнии, а также с Детской больницей в Филадельфии.

Некоторые представители национальной безопасности считают, что BGI имеет беспрецедентный доступ к личной генетической информации бесчисленных американцев, точно так же, как Пекин получает доступ к личной финансовой информации американцев в результате кибератак. И точно так же, как китайские хакеры поступают с личной информацией американцев, похищенной в результате кибератак, китайские фирмы могли бы бескорыстно продавать такую информацию на зарождающемся черном рынке биоинформатики. Кроме того, китайские фирмы могли бы разрабатывать болезни, характерные для определенных групп американцев - возможно, даже отдельных людей. Или же эти китайские фирмы могут просто шантажировать американцев, владея этими данными.

По крайней мере, появление COVID-19 в Ухане должно было подчеркнуть серьезную опасность, которую представляют для всего мира вольныеэксперименты в биотехнологическом секторе Китая. Поэтому в последних разделах данной работы я намерен выступить за формулирование международных правовых норм, регулирующих использование и проведение биотехнологических исследований. Это потребует от Соединенных Штатов ведущей роли. Это также потребует от правительства США работать вместе со своими партнерами, чтобы лишить Китай привилегии получить доступ к западным биотехнологическим исследованиям.

Время не на нашей стороне. По мере развития биотехнологического сектора Китая его способность использовать биотехнологии в качестве стратегического оружия будет только возрастать. Если американские политики не осознают глубину угрозы и не остановят Китай сейчас, то, возможно, не удастся удержать его от того, чтобы сделать мир больным, намеренно или случайно.

И, как в ящике Пандоры, после того, как демоны будут выпущены на свободу, возврата может не быть. Доминирование китайских биотехнологий вполне может означать начало, выражаясь усталой фразой, "новой нормальности", когда Китай опередит Запад, используя разрушительные и изнурительные биотехнологические атаки для принудительного блокирования, распространения болезней среди определенных групп людей и сеяния страха и раздора в американской национальной политике. В 2020-х годах, как и в 1910-х, вполне возможно начало мировой войны, которая приведет к появлению патогенов и чумы, которые в корне изменят саму человеческую расу.

В настоящее время Соединенные Штаты совершенно не готовы к такой возможности - как показала халтурная реакция на COVID-19. Интересно, что единственной крупной экономикой, в которой наблюдался рост в период 2020-21 годов, был Китай - место, откуда пришла страшная чума. Тем временем пандемия полностью нарушила жизнь на всех уровнях на Западе, в частности в Соединенных Штатах. Пандемия, вероятно, вызвала серьезную смену политического режима на президентских выборах в Америке в 2020 году. Поскольку экономика рухнула под давлением национальной изоляции, они, понятно, обвинили президента Дональда Трампа и предпочли голосовать за его соперника по Демократической партии Джо Байдена. Так получилось, что Трамп, возможно, лучше подходил для борьбы с китайской угрозой, чем когда-либо мог быть Байден. Но туман COVID-19 затуманил все, и он только сейчас рассеивается.

Хотя экономика на Западе начала понемногу восстанавливаться, большинство экспертов считают, что потребуются годы, чтобы она вернулась к пику 2019 года. И это не говоря уже о логистических кризисах, вызванных COVID-19 и последующими блокировками. Американские лидеры, как демократы, так и республиканцы, должны принять к сведению ущерб от COVID-19; они должны быть готовы понять и оценить угрозу, которую представляют собой неконтролируемые китайские биотехнологические исследования и разработки; и они должны быть готовы предпринять необходимые - даже радикальные - шаги, чтобы любой ценой избежать нового биологического кризиса, потенциально более опасного, чем COVID-19.

ГЛАВА 1. ВЕДЕНИЕ ВОЙНЫ С ПОМОЩЬЮ ДРУГИХ СРЕДСТВ

Со времен Второй мировой войны человечество владеет инструментом самоуничтожения. С тех пор как человечество овладело атомом и разработало атомное оружие, мир танцует на острие радиоактивного ножа. Во время холодной войны Соединенные Штаты и Советский Союз несколько раз оказывались на грани ядерного уничтожения. И сейчас, когда Российская Федерация ведет войну против своего соседа, протодемократической Украины, вновь появились опасения, что ядерная война между Западом и Россией близка.

Но есть новый актер, претендующий на главную роль в продолжающейся психодраме человечества: биологическая война. Долгое время игравшая роль второго плана в этой психодраме, сегодня она тихо завоевала расположение многочисленных продюсеров - в частности, китайской коммунистической партии. После вспышки COVID-19 биологическая война стала новой "девушкой" человеческих конфликтов. И, как любая дива, она будет ревностно охранять свою новообретенную звездность.

Со времен холодной войны великие военные державы мира поддерживали запасы биологических агентов, которые могли быть использованы для убийства миллионов людей в соперничающих странах. Но великие военные державы признали, что биологические агенты эволюционируют и действуют непредвиденным образом. В отличие от ядерного оружия, которое просто убивает всех в зоне поражения, микроскопическая природа биооружия такова, что нет никакой гарантии, что в ходе атаки не будут убиты как враги, так и союзники . Исторически сложилось так, что эти военные державы - особенно демократические, такие как США - смотрели на биооружие с некоторым сомнением.

Но тоталитарные державы, стремясь получить преимущество над своими соперниками, давно ищут "серебряную пулю", с помощью которой можно одним махом уничтожить своих врагов. Такие державы, как старый Советский Союз, саддамовский Ирак, Северная Корея или сегодняшняя Китайская Народная Республика, мало заботятся о правах человека или законах войны. На самом деле, эти державы часто высмеивали так называемые "законы войны" как простые конструкции западных политиков, призванные увековечить господство Запада. Эти тоталитарные государства стремятся добиться технологического превосходства над своими демократическими соперниками и давно опасаются прямой военной конфронтации с западными армиями в современную эпоху. Вместо того чтобы воевать на условиях, которые предпочитали американцы и их демократические союзники, мировые тоталитарные державы предпочитали воевать нетрадиционно, в соответствии с диктумом Сунь-Цзы о "победе без боя". Или, по крайней мере, побеждать, ведя косвенную борьбу.

Китай овладел искусством непрямой, нетрадиционной войны. Начиная с 1970-х годов, китайские правители использовали торговлю как оружие, с помощью которого можно было совершать набеги на критически важные отрасли промышленности США. Американская элита неверно истолковала торговлю с Китаем как решение экономической политики, но для Пекина это была война другими средствами. Лишение Соединенных Штатов их огромного производственного потенциала позволило Коммунистической партии Китая создать самый мощный в мире производственный сектор. Китай фактически стал мировой потогонной мастерской, и все крупные западные страны стали полагаться на дешевые товары, производимые в Китае. Однако то, что большинство жителей Запада в то время считали рабской зарплатой, многие китайские рабочие были благодарны за то, что имели. В контексте китайской экономики тех небольших денег, которые им платили, было достаточно для того, чтобы эти в ином случае обнищавшие и угнетенные массы смогли создать экономическое влияние для себя и своих семей. В свою очередь, после многих лет работы в качестве мировой потогонной мастерской Китай создал самый большой в мире (и растущий) средний класс.

Торговая война", которую развязал Китай, сработала блестяще. Как показывает Луиджи Зингалес в своей книге "Капитализм для людей " в 2005 году, Китай не закончил, когда стал крупнейшей в мире производственной экономикой для "синих воротничков". Он хотел доминировать в зарождающейся глобальной экономике, основанной на знаниях. Китай пришел за "белыми воротничками" Америки; ему нужна была американская высокотехнологичная промышленность. С 1990-х годов Китай увеличил свою долю высококвалифицированных работников "белых воротничков"; он также создал крупнейшую в мире базу хорошо подготовленных ученых и инженеров. Спустя тридцать лет это имело реальные последствия для доминирующего положения, которое, как полагали американские лидеры, они просто всегда будут иметь.

В 2020-х годах Китай готов бросить вызов мировому порядку под руководством Америки, который сохраняется с 1945 года. Да, американцы по-прежнему обладают самыми смертоносными вооруженными силами в мире. Но китайцы не стремятся сражаться с американцами на равных. Со времен Наполеоновских войн война становится все более демократичной. До Наполеоновских войн, во время которых Франция и другие крупные державы начали призывать солдат и матросов из народных масс, европейские войны велись кадрами элитных солдат. Существовали строгие, почти джентльменские правила, согласованные со всеми участниками боевых действий. Война была больше похожа на дуэль. Сегодня на войну призываются не только массы простых людей, но и целые общества. Больше нет "тыла" и фронта. Границы размыты. Фронт битвы - это тыл, и наоборот; по крайней мере, так считают китайцы.

До XXI века биологическая война была запретной. Советский Союз был самым жестоким экспериментатором биологических боевых агентов и теорий. Когда СССР канул в Лету, большинство полагало, что никакая другая держава никогда не бросит вызов американскому джаггернауту, который был на седьмом небе от победы в холодной войне. К сожалению, война не бывает окончательной, и у Америки по-прежнему оставались непримиримые враги, стремившиеся использовать любые слабости, которые они могли обнаружить. Несмотря на окончание холодной войны, американский институт безопасности был хорошо осведомлен об угрозе, которую представляла ядерная война. Поэтому Китай и другие страны разрабатывали неортодоксальное оружие, с помощью которого можно было ослабить боевую мощь Америки. Кибервойна, противокосмическая война, химическая и биологическая война - все это стало областью интереса.

Биологическая война особенно эволюционировала. Исторически сложилось так, что биологическая война и агенты, используемые при разработке биооружия, были легко идентифицируемы. Они также могли регулироваться и контролироваться мировыми державами. Появление сложных биотехнологий изменило эту калькуляцию, сделав биовойну более вероятной. Это произошло из-за глобализации биотехнологических исследований и разработок, благодаря высокомерным американским ученым, которые больше заинтересованы в "доверии науке", чем в защите национальных интересов, а также невежественным правительственным чиновникам, не понимающим, как Китай проникает в самые секретные институты Америки и крадет наши коммерческие секреты биотехнологий (подробнее об этом позже). Сегодня Китай стал мировым лидером в области бионаук. Это представляет собой угрозу, с которой Соединенные Штаты не сталкивались, по крайней мере, со времен Второй мировой войны. Вашингтон сталкивается с противником в Пекине, который в некоторых случаях технологически равен, а в некоторых ключевых местах - технологически превосходит.

Если власть не терпит вакуума, то международные отношения не терпят слабости. Чувствуя, что американская всеобъемлющая национальная мощь (ВНМ) ослабевает, а китайская, по крайней мере сейчас, растет, Пекин больше не будет уступать Соединенным Штатам. Для Китая настало время перекроить геополитическую карту в свою пользу. Биовойна предлагает один из многих нетрадиционных способов, с помощью которых Китай может решить эту задачу.

Глядя из Китая, президент Си Цзиньпин видит то, что он считает "отколовшейся провинцией" демократического Тайваня. Прямо напротив того, что известно как Тайваньский пролив, находится остров, на котором живут в условиях свободы почти 24 миллиона человек. Сам остров рассматривается как "непотопляемый авианосец". Учитывая его демократические наклонности, Тайвань уже давно пользуется военной поддержкой и дипломатической дружбой США. Многие китайцы, особенно лидеры в Пекине, воспринимают Тайвань примерно так же, как Авраам Линкольн воспринимал американский Юг во время Гражданской войны: как мятежную провинцию, а не как независимую нацию. Но в отличие от американского Юга, Тайвань развивался независимо от коммунистической китайской системы на протяжении десятилетий; он боролся за свою свободу и сохранил ее, несмотря на все усилия Пекина. Тайваньцы даже говорят на своем собственном уникальном диалекте мандаринского языка.

Однако стратегические амбиции китайских правителей, направленные на вытеснение военной мощи США из Индо-Тихоокеанского региона, который Пекин считает своей исключительной сферой влияния, очень глубоки. Тайвань является ключом к грандиозной стратегии Пекина по достижению регионального (и в конечном итоге мирового) господства. Сегодня у Китая есть ресурсы и военный потенциал, чтобы выполнить задачу вторжения и завоевания маленького острова. Мало верится, что американцы, несмотря на наличие союза с Тайванем в виде Закона об отношениях с Тайванем, пойдут на риск крупной - даже ядерной - войны с Китаем, чтобы остановить его вторжение в островную демократию.

Тем не менее, каждый аналитик, признающий, что у Китая сегодня есть силы для вторжения на Тайвань, считает, что это будет жестокая, кровавая война, которая повлечет за собой тяжелую цену для Китая - в частности, для его правящего класса. Пентагон считает, что Китай не предпримет попытку вторжения на Тайвань до 2027 года, если вообще предпримет. Но мало кто в истеблишменте национальной безопасности США, похоже, понимает, какую роль в сознании китайских стратегов играет тотальная нетрадиционная война. Первое, что сделает Китай, это нападет на американцев и их союзников непредвиденными способами. Отсюда - биовойна.

Рассмотрим пандемию COVID-19 в качестве доказательства концепции. Китай узнал, что американцы могут быть всемогущими в военном отношении, но когда дело доходит до микробов, их якобы свободное и сильное гражданское общество разваливается на куски. Пандемия COVID-19 была высшим стресс-тестом для общества, и американцы (и большая часть Запада) потерпели неудачу. Конечно, Китай сильно пострадал от пандемии, но, как вы прочтете, он вышел из кризиса, продолжая расти экономически и укрепляя свою военную машину. Американцы, тем временем, в полном беспорядке. И патоген COVID-19 был далеко не самым опасным в истории. Китай теперь понимает, что он может атаковать гражданские опоры нашей власти, что, в свою очередь, подорвет нашу способность и волю содействовать эффективной обороне Тайваня или любого другого регионального союзника, на которого нацелился Китай.

Биовооружение сегодня - это не биовооружение вашего отца. Это не отдельная область исследований, ограниченная военными науками. Вместо этого оно имеет двойное назначение. Во многих случаях, как вы прочтете, невольные западные ученые (и, возможно, даже некоторые попутчики китайской коммунистической партии на Западе) сыграли решающую роль в укреплении китайского биотехнологического сектора . В свою очередь, этот местный биотехнологический сектор управлялся и поддерживался Народно-освободительной армией Китая. На самом деле, вполне вероятно, что весь якобы гражданский биотехнологический сектор Китая на самом деле является прикрытием для обширной программы НОАК по созданию биооружия, которая даже сейчас оттачивается для нанесения первого биологического удара по американцам и другим врагам Китая.

Как любил говорить Дональд Рамсфелд, "Мы предупреждены, но мы не заметили". Китай разгадал код, как победить американцев. Он понял, что большинство американских лидеров и людей не способны воспринимать войну иначе, чем как двоичное явление: мы либо воюем, либо нет. Для Красного Китая война - это спектр серых оттенков, и Китай ведет войну бесчисленными способами. Китай ведет себя как лилипуты из "Путешествий Гулливера", связывая нежного гиганта непредвиденными тактиками роения. Биовойна в виде пандемий, направленных на гражданское население и экономику, - лучший способ для Китая поставить в тупик американский военный джаггернаут еще до того, как он сможет организовать активную оборону.

Китай не хотел бы ничего больше, чем удалить американские вооруженные силы из Индо-Тихоокеанского региона, не вступая с нами в прямую борьбу. Пандемия, как показала КОВИД-19, сделает свое дело. Это сведет нас с ума. С добавлением дезинформации наступательная биологическая атака в виде якобы естественной пандемии настроит американцев друг против друга. Соединенные Штаты либо развалятся, либо просто повернутся внутрь и проигнорируют реальную угрозу со стороны КПК. Вся эта военная мощь ничего бы не значила, если бы политическая и экономическая система рушилась. Так думают правители Китая. Именно такую стратегию они предпочитают. И пока что американцы доказали им, что сфера биовооружений - это истинный рубеж войны. Если Пекин будет доминировать в этой области, он будет контролировать строительные блоки самой жизни.

На самом деле, учитывая, насколько плохо американцы и их союзники отреагировали на пандемию на общественном уровне - насколько мы все были ослеплены тем фактом, что COVID-19, если не прямая атака с применением биологического оружия, то, скорее всего, результат утечки информации из лаборатории, которую китайские правители быстро скрыли с помощью американских ученых и лидеров - Китай может сначала провести тихую биологическую атаку на Соединенные Штаты, а затем предложить нам помощь в трудную минуту, еще больше вовлекая нас в свою паутину лжи. Китай стремится восстановить свое историческое положение в мире в качестве "Срединного царства". Он хочет быть центром мировой системы. И он хочет сделать все другие государства, включая Америку, не более чем вассалами, платящими дань его верховной власти. Если война - это не что иное, как политика другими средствами, как говорит Клаузевиц, то Китай овладел этим военным искусством гораздо лучше, чем американцы.

ГЛАВА 2

.

COVID-19 ТОП

И

Т КОРАБЛИ

U.S.S. Theodore Roosevelt (CVN-71) - один из одиннадцати атомных авианосцев класса "Нимиц", входящих в состав ВМС США. Имея высоту, равную высоте двадцатичетырехэтажного дома, перевозя около пяти тысяч членов экипажа и обслуживая около восьмидесяти различных самолетов, "Рузвельт" представляет собой аналог плавучего города. Строительство "Теодора Рузвельта" обошлось примерно в 4,5 миллиарда долларов. Эксплуатация суперкорабля и его боевой группы обходится в 6,5 миллионов долларов в день. Поскольку корабль работает на двух ядерных реакторах Westinghouse, а также учитывая его размеры и большое количество боевых самолетов, современный авианосец ВМС США является абсолютным символом американской проекции силы. Как гласит популярный интернет-мем начала 2000-х годов, американские авианосцы представляют собой «100 000 тонн дипломатии». Эти военные корабли являются не только основой современных ВМС США, но и пресловутым наконечником американского копья.

Американские авианосцы часто являются первой линией обороны, начальной точкой соприкосновения американской военной мощи с остальным миром. Будь то ответ на китайскую агрессию в Южно-Китайском море, укрепление Тайваня или сдерживание северокорейских ядерных маневров, ВМС США полагаются на свои авианосцы. Даже в миссиях по оказанию гуманитарной помощи авианосцы часто используются для руководства спасательными и восстановительными операциями, поскольку это такие большие корабли с надежными самолетами. Это все равно что иметь мобильную плавучую военную базу, способную отправиться в любую точку мира.

Соединенные Штаты эксплуатируют авианосцы с начала Второй мировой войны. Тогда военные планировщики ВМС предполагали, что линкор будет основным оружием, используемым в войне. Но когда Японская империя совершила разрушительную внезапную атаку на Перл-Харбор и вывела из строя большинство линкоров Тихоокеанского флота Америки, в распоряжении американцев остались только авианосцы. И авианосец в итоге выиграл морскую войну на Тихоокеанском театре.

Ни один американский авианосец не был потерян в бою со времен Второй мировой войны. Сегодня мы считаем их неуязвимыми. Это не так. На самом деле, эти великие корабли сильны лишь настолько, насколько сильно их самое слабое звено. И очень часто самым слабым звеном является человеческий фактор. Содержание команды из пяти тысяч моряков и морских пехотинцев на краю света в течение нескольких месяцев - это само по себе логистический подвиг. А наличие такого большого экипажа позволяет обеспечить избыточность, то есть корабль все еще может быть эффективным в бою, даже если он потеряет часть экипажа во время сражения.

Но что произойдет, если экипаж заболеет? Или, что еще более тревожно, что произойдет, если американский авианосец будет атакован биологическим оружием?

Очевидно, никто в Пентагоне не подумал о том, что может произойти, если болезнь распространится среди экипажа одного из его суперкораблей. В 2020 году, когда новый коронавирус распространился из Уханя, Китай, по всему миру, экипаж корабля "Теодор Рузвельт" подвергся воздействию COVID-19. И корабль стал ярким примером того, насколько лучшие корабли ВМС не готовы к внезапной биологической атаке.

Выйдя в январе 2020 года из Сан-Диего в западную часть Тихого океана для планового развертывания, большой корабль в конце концов прибыл в Дананг, Вьетнам. Согласно отчету Военно-морского института США, 5 марта некоторые члены экипажа участвовали в приеме на четыреста человек в одном из отелей Дананга. Предполагается, что присутствующие на приеме неосознанно заразились новым коронавирусом. Через две недели после остановки в порту Дананг у членов экипажа судна "Теодор Рузвельт" массово начали проявляться симптомы , включая командира судна, капитана Бретта Крозье.

Вспышка пандемии на борту судна "Теодор Рузвельт", пик которой пришелся на 30 марта, инфицировала 25 процентов экипажа судна. Патология коронавируса указывала на экспоненциальный характер роста заболевания среди пораженных групп населения. Это подтвердилось и на борту TR. Вскоре болезнь поразила весь корабль. Управление авианосцем требует от экипажа максимальной эффективности. Экспоненциально растущая бортовая пандемия сведет на нет всю боевую эффективность и сделает военный корабль бесполезным, независимо от того, сколько резервов было предусмотрено изначально.

Можно было бы предположить, что военный корабль с его герметичными переборками и автономными помещениями является идеальным местом для карантина такого вирулентного заболевания, как COVID-19. Однако "Тедди Рузвельт" был худшим из возможных мест, чтобы заболеть. Моряки корабля были набиты на нем, как сардины в банке. Поэтому, как бы добросовестно экипаж ни проводил "Bleach-a-Paloozas" - регулярную обработку судна отбеливателем, раздачу дезинфицирующего средства для рук всем членам экипажа и введение строгих протоколов мытья рук, - остановить распространение респираторного заболевания было невозможно. За короткое время болезнь вывела ТР из строя. Не имея возможности сдержать распространение болезни на борту и не зная, как действовать дальше, администрация Трампа решила поставить корабль в док в порту Гуам.

Капитан судна, капитан Бретт Крозье, считал, что его корабль и команда находятся в непосредственной опасности. Он разработал амбициозный план эвакуации своего пострадавшего судна и карантина на острове Гуам для 4800 членов экипажа. 26 марта Крозье представил свой план эвакуации командирам. После четырех дней, в течение которых, по мнению Крозье, его командиры медлили, он в конце концов представил свой план эвакуации более широкому кругу коллег, в том числе коллегам-капитанам, которые не входили в его непосредственный круг подчиненных. Поскольку Крозье распространил свой план эвакуации за пределами своей субординации, один из его коллег передал документ в прессу. В конечном итоге газета San Francisco Chronicle опубликовала неотредактированную версию письма.

Крозье создал ненужный дебош во время крупного кризиса - пандемии - отправив свой план эвакуации за пределы своей субординации. В письме, которое было перепечатано западными СМИ, Крозье пишет: "Мы не на войне. Моряки не должны умирать. Если мы не будем действовать сейчас, мы не сможем должным образом позаботиться о нашем самом надежном активе - наших моряках".

Капитан Крозье находился в незавидном положении. Будучи командиром, капитан отвечал не только за многомиллиардный военный корабль под его командованием, но и за мужчин и женщин, которые служили на его борту. Это люди, с которыми он работает и среди которых живет несколько месяцев в году. Любой может понять, к чему клонил капитан.

Однако капитан Крозье отвечал не только за безопасность и охрану тех, кто находился под его командованием, как бы важны они ни были. Он отвечал за охрану одного из самых смертоносных и дорогих боевых кораблей в истории морской войны, за обеспечение оперативной безопасности и целостности "Теодора Рузвельта". Частью поддержания оперативной безопасности авианосца было сокрытие истинных возможностей и уязвимостей его боевого корабля - особенно в условиях боевой обстановки.

Сунь-Цзы учит, что обман - это ключевой постулат военного искусства. Во время Второй мировой войны в Америке была популярна поговорка: "Свободные губы топят корабли". Аналогично, Уинстон Черчилль говорил своим подчиненным: «Во время войны правда настолько ценна, что ее всегда должен сопровождать телохранитель из лжи». Бывший лидер Китая Дэн Сяопин советовал будущим китайским лидерам всегда скрывать свои истинные возможности и выжидать время.

Капитан Крозье считал, что Соединенные Штаты не находятся в состоянии войны. Формально он был прав. Но Соединенные Штаты все чаще оказываются осажденными соперниками - не только Китаем, но и Россией, Ираном и Северной Кореей. В современную эпоху, как сказал Шон Макфейт, американский взгляд на войну сродни беременности: вы либо беременны, либо нет. Таким образом, американцы имеют двоичное представление о войне и мире. Однако все чаще враги Америки не придерживаются такого взгляда.

Многие американские соперники - в частности, Китай - считают, что война существует в определенном спектре. Израильтяне называют это "серой зоной", пространством между войной и миром. Учитывая это, лидеры Китая , скорее всего, не разделяют точку зрения Крозье. Пекину не нравится присутствие американских авианосцев в том, что он считает своей сферой влияния, и он стремится снизить эффективность американских эскадренных миноносцев, таких как "Теодор Рузвельт".

Авианосцы - важнейший компонент американской проекции силы. В составе флота всего одиннадцать кораблей, разбросанных по всей планете. Хотя ТР причалил к Гуаму и выгружал зараженный персонал, точное состояние и боевые возможности американского авианосца не были известны соперникам Америки. Отправив свой план эвакуации за пределы своего командования, лицам, которые неизбежно просочились в прессу, Крозье подтвердил всем соперникам Америки, что ВМС США, действующие в Индо-Тихоокеанском регионе, лишились авианосца.

В то время "Теодор Рузвельт" был одним из двух авианосцев, действовавших в регионе. Второй, USS Ronald Reagan, также пострадал от вспышки COVID-19 на борту. Как и ТР, "Рейган" стоял в порту, на этот раз в Токио. Поэтому большую часть ранней весны 2020 года у США не было авианосцев в регионе. Более того, соперники Америки - в частности, Пекин - знали о долгосрочном присутствии "Рейгана" в Токийской гавани. Вполне вероятно, что военная разведка Китая предполагала, что "Рейган" неэффективен в боевом отношении. Состояние ТР, однако, было им неизвестно. Возможно, несколько членов экипажа были больны. Может быть, флэттоп просто причалил к Гуаму в рамках своей миссии. Облако неопределенности в такое неопределенное время помогало Пекину не сомневаться в силе Америки в регионе.

Так было до тех пор, пока письмо Крозье не попало в прессу. Дело Крозье подтвердило Пекину, что американцы ослаблены, по крайней мере, на некоторое время. Этот период времени стал для пекинских стратегов "окном возможностей", которым можно было воспользоваться. И китайский флот воспользовался этой слабостью.

В апреле 2020 года, вскоре после того, как "Рейган" и "ТР" были заперты в порту, ВМС Народно-освободительной армии Китая (НОАК) начали масштабные военно-морские учения. После того как их авианосец "Ляонин" прошел через Токийский пролив вблизи американской военной базы на Окинаве, китайский эсминец развернулся на юг, где, как предполагается, соединился с группой китайских эсминцев, действующих в Южно-Китайском море. Пекин прекрасно выбрал время для проведения учений. Они понимали, что американцы ослаблены чумой COVID-19. Они посылали сигнал державам региона, что на Америку нельзя рассчитывать в защите от все более реваншистского Китая.

Пандемия COVID-19 сработала для Китая как шарм. Силы ВМС США, призванные патрулировать Индо-Тихоокеанский регион и защищать его от китайской агрессии, оказались весьма восприимчивы к патогену. Если между Китаем и США разразится реальный кризис, и если Пекин посчитает, что кризис не может быть разрешен мирным путем, руководство Китая может принять решение о внедрении патогена, предназначенного для уничтожения экипажей американских военных кораблей, находящихся на передовой, прежде чем Китай вызовет на бой свой собственный флот.

 

ГЛАВА 3. БОЛЬШИЕ ДЕЛА НАЧИНАЮТСЯ С МАЛОГО

В жутком фильме Ридли Скотта "Прометей" 2012 года представлено потенциальное будущее, в котором человечество достигло вершины своей цивилизации. Технологические чудеса, от генной инженерии и искусственного интеллекта до путешествий в глубокий космос, являются обычными аспектами жизни. Когда экипаж космического корабля приземляется на странный, чужой мир и обнаруживает остатки передового научно-исследовательского аванпоста, главные герои находят канистры с генетическим материалом пришельцев. Во время игры со странной, черной, инопланетной жижей, вытекающей из канистр, робот фильма (блестяще сыгранный Майклом Фассбендером) зловеще бормочет: "Большие вещи имеют маленькие начала".

Далее следуют два часа нутряного повествования, которое заставляет зрителей крепко задуматься о том, что представляет собой научный прогресс, и всегда ли этот предполагаемый прогресс хорош. Четкий посыл фильма заключается в том, что наука может быть великой, но если ее не контролировать, она может угрожать естественному балансу всего живого. Сегодня мир стоит перед такой перспективой. Возможно, это удивит тех, кто не знает о том, что произошло в биотехнологическом секторе только за последние пятнадцать лет, но мы действительно живем в эпоху быстрых и сильных перемен. И эти перемены, хотя они могут предвещать новые способы лечения некоторых из самых серьезных заболеваний человечества, могут также создать гораздо больше осложнений для человеческой жизни, если прогресс в области биотехнологий останется исключительно в руках инвесторов и исследователей.

Многие из нас уже пережили несколько радикальных изменений в мировом научно-техническом потенциале: Появление ядерной бомбы в конце Второй мировой войны. Создание компьютеров и все последующие применения этого невероятного изобретения. Космические полеты. Изобретение Интернета. Тема этой главы - еще одно из этих переломных изменений: открытие в 1987 году повторяющихся последовательностей ДНК в геномах прокариотов, таких как бактерии.

Небольшая история ДНК

В эпоху, когда многие люди верят, что большее лучше, а самое большое - лучше, мало кто понимает, насколько великим может быть малое. В 1869 году, когда мир переживал период промышленной революции, швейцарский ученый по имени Фридрих Мишер впервые открыл ДНК. В те дни мир выглядел совсем иначе. Британская империя была доминирующей державой; паровые двигатели толкали огромные поезда и корабли по всему миру; американцы только выходили из ужасной Гражданской войны. Но был и Мишер, сидевший в своей лаборатории и наблюдавший за белыми кровяными тельцами человека под своим простейшим микроскопом.

Мишера не интересовал нуклеин лейкоцита ("нуклеин" со временем стал называться "нуклидом", который в конечном итоге стал известен как "дезоксирибонуклеиновая кислота", или просто ДНК). Вместо этого Мишер хотел лучше понять белковые компоненты белых кровяных телец. В процессе работы Мишер случайно обнаружил ДНК, и сегодня об этом по праву помнят. В народном воображении открытие ДНК часто ошибочно приписывают двум ученым 1950-х годов: американцу Джеймсу Уотсону и британскому физику Фрэнсису Крику. На самом деле, после длинного ряда открытий, связанных с ДНК, Крик и Уотсон обнаружили, что ДНК существует в виде трехмерной двойной спирали. Важно, без сомнения, но, конечно, не то же самое, что открытие самой ДНК.

Было еще несколько ученых со всего мира, чья работа привела к окончательному открытию Крика и Уотсона. Женщина по имени Розалинд Франклин, современница Крика и Уотсона, работала над инновационными и важными наборами данных, которые неизбежно позволили последней паре сделать свои наблюдения о физических особенностях ДНК. Остается спорным вопрос, забыли ли Крик и Уотсон просто отметить существенный вклад Франклин в их работу, или же они намеренно оставили ее без внимания.

В тот момент, когда в 1953 году Крик и Уотсон официально обнаружили, что ДНК представляет собой трехмерную двойную спираль, мир изменился навсегда. Однако еще до их открытия человечество заинтересовалось микробной жизнью. Использование патогенов в качестве невидимого оружия не было чем-то новым.

В Первой мировой войне немцы были печально известны своим неизбирательным применением химического оружия. Наиболее заметным было применение иприта (французы также использовали его), но немцы также регулярно заражали лошадей, направлявшихся к линии фронта союзников, сибирской язвой, известной в то время как "железа", надеясь, что зараженные животные сделают вражеские войска, находившиеся рядом с ними, больными и неспособными сражаться. Большинство историков считают использование Германией лошадей, зараженных сибирской язвой, ранней формой "биологического саботажа".

Во время Второй мировой войны японцы обладали передовой программой создания биологического оружия (БО). Токио начал углубленные исследования биооружия в межвоенные годы, что дало Японии значительные преимущества перед другими участниками Второй мировой войны (включая номинальных союзников-нацистов). Япония проводила жестокие эксперименты с биооружием на завоеванном населении Китая. Цель такого оружия - как можно быстрее ослабить силы соперника, даже если обычные, кинетические боевые действия неэффективны или невозможны.

С конца девятнадцатого века люди пытались понять болезнь на микробном уровне как для борьбы с ней, так и для создания оружия. Эти две цели в значительной степени способствовали нашему пониманию - даже открытию - ДНК. С того момента, когда в 1953 году Крик и Уотсон открыли основную структуру ДНК, в мире произошла революция. Благодаря сопутствующим достижениям в области вычислительной техники и нанотехнологий (подробнее об этом позже), понимание человечеством биомедицинской науки взрывообразно росло на протяжении второй половины двадцатого века и в двадцать первом веке, где в ближайшее десятилетие она станет самой динамичной и процветающей отраслью в мире.

 

Но что делать с ДНК?

В течение многих лет изучение ДНК оставалось изолированным в пьянящей и эзотерической сфере исследований. Реальное применение этой новой науки заняло много лет. В 1987 году, через тридцать четыре года после того, как Крик и Уотсон определили форму ДНК, была создана первая генетическая карта человека. С этого момента стремление раскрыть весь геном человека стало целью биомедицинских исследователей. По данным Национального института исследования генома человека (NHGRI), "Проект "Геном человека" (ПГЧ), начатый 1 октября 1990 года и завершенный в апреле 2003 года, является "одним из величайших исследовательских подвигов в истории человечества". ПГЧ проводился международной группой исследователей, целью которых было составление последовательности и карты генома человека. Эта работа проложила путь к сегодняшней биотехнологической революции.

В частности, исследование ДНК и составление карты генома человека неизбежно привело к изучению РНК (рибонуклеиновой кислоты). ДНК и РНК связаны между собой, но в то же время различны. В то время как ДНК хранит и передает генетическую информацию, РНК действует как своего рода посланник между ДНК и так называемыми рибосомами, помогая организму создавать белки. Хорошее определение рибосом можно найти на сайте NHGRI: "Рибосома - это межклеточная структура, состоящая из РНК и белка, которая является местом синтеза белка в клетке. Рибосома считывает последовательность РНК-мессенджера (мРНК) и переводит генетический код в определенную последовательность аминокислот, которые вырастают в длинные цепочки, складывающиеся в белки". NHGRI далее определяет рибосомы как «часть фабрики по производству белков в клетке". Сама рибосома представляет собой двухсубъединичную структуру, которая связывается с мессенджерной РНК. И эта структура действует как стыковочный узел для трансферной РНК, содержащей аминокислоту, которая затем станет частью растущей полипептидной цепи, которая в конечном итоге превращается в белок».

Именно эта роль "посланника" делает РНК таким важным компонентом в биотехнологии. Как вы вскоре прочтете, появление технологии редактирования генов не состоялось бы, если бы не открытие и понимание РНК.

От малого к большому: Революция CRISPR

1987 год стал знаменательным годом в биотехнологических исследованиях. Именно в этом году была создана первая карта генов человека. Что еще более важно, именно в этом году японские ученые заметили "кластеризованные регулярно интерферирующие короткие палиндромные повторы" (CRISPR) в штамме кишечной палочки. С этого момента началось быстрое развитие технологий, направленных на манипулирование CRISPR в медицинских - и, возможно, военных - целях.

Манипулирование CRISPR - относительно новая концепция. Она не могла бы возникнуть без инвестиций и вклада в общие исследования ДНК. Только в 2012 году Джордж Черч, Дженнифер Дудна, Эммануэль Шарпантье и Фэн Чжэн обнаружили, что они могут редактировать ДНК путем создания инструмента "вырезать и вставить". По сути, изучая CRISPR, эти ученые в 2012 году выяснили, что, создав "направляющую РНК" (gRNA) для нацеливания и выделения генов в каждой нити ДНК, они могут эффективно редактировать эти гены по своему усмотрению. Таким образом, был создан инструмент редактирования генов "вырезать и вставить", известный как "CRISPR Associated System" (CAS).

Ученые разделили коммерческие системы CRISPR на три отдельные категории - типы I, II и III. Большинство коммерческих систем редактирования генов относятся к типу II. Они включают cas9, gRNA и гомологичную рекомбинацию (HR). Вакцины COVID-19, которые разработали компании Pfizer и Moderna, использовали генное редактирование. Вакцины были созданы на основе «прорыва в технологии редактирования генов, известной как CRISPR».

Вакцины COVID-19, производимые компаниями Moderna и Pfizer, большинство ученых считают "генетической терапией", в отличие от "генной терапии", поскольку вакцины, попадая в организм, не вызывают изменения генов. Вместо этого вакцины просто инструктируют ваши клетки вырабатывать антитела , необходимые для противостояния COVID-19. Следует отметить, однако, что в октябре 2021 года президент фармацевтического подразделения компании Bayer Стефан Оэльрих с гордостью заявил, что его компания "совершает скачок", финансируя исследования и разработку мРНК-вакцин (таких, которые Moderna и Pfizer разработали для борьбы с COVID-19), которые, "в конечном итоге... станут примером для клеточной и генной терапии". Оэльрих добавил, обращаясь к аудитории из шести тысяч собравшихся медицинских специалистов из 120 стран на Всемирном саммите здравоохранения в Берлине в том же году: "Мне всегда нравится говорить: если бы два года назад мы провели опрос среди населения – «Готовы ли вы принять генно-клеточную терапию и ввести ее в свое тело?" - мы, вероятно, получили бы 95 процентов отказов».

Оэлрих, скорее всего, говорит некую долю правды. Вопрос не в том, являются ли две вакцины COVID-19 на основе мРНК "генетической терапией" или "генной терапией". Важен процесс, в ходе которого были созданы эти вакцины. Этот процесс развился из наблюдений и методов, которые Дудна, Шарпантье, Фенг и Черч впервые сделали в своей лаборатории в 2012 году. И эти наблюдения и методы в конечном итоге будут использоваться непосредственно для изменения генов человека в качестве средства лечения болезни.

Считается, что вакцины и лекарства, созданные с помощью редактирования генов, - это волна будущего. Они принципиально отличаются от традиционных вакцин. Если традиционные вакцины вводят в организм инертный микроб, чтобы вызвать иммунный ответ, то вакцины с редактированием генов вводят в организм мРНК, чтобы "научить клетки делать белок - или даже просто часть белка - который вызывает иммунный ответ внутри организма". После того, как иммунный ответ произойдет, образуются антитела, которые в конечном итоге защищают организм от настоящего заболевания (в данном случае COVID-19).

CRISPR, или, в частности, компонент редактирования генов в исследованиях CRISPR, сегодня стал основой коммерциализации большинства биотехнологий. Фактически, в 2021 году "Большая Фарма" зафиксировала всплеск инвестиций в размере 22,7 миллиарда долларов со стороны венчурного сообщества в компании, стремящиеся создать регенеративные методы лечения с использованием CRISPR в качестве средства разработки лекарств и вакцин. По словам Брайана Гормли из Wall Street Journal, биотехнологические стартапы растут историческими темпами всего за несколько последних лет, что вызвало гонку за патентами на методы редактирования генов.

Поэтому биотехнологии могут стать решающей высокотехнологичной отраслью следующего десятилетия. Индустрия биотехнологий и создаваемые ими инструменты редактирования генов находятся на том же этапе исследований и разработок, что и компьютеры в середине 1980-х и начале 1990-х годов: возможности все еще проверяются, но потенциал биотехнологий наконец-то признан людьми с деньгами, и делаются ключевые инвестиции, которые обеспечат биотехнологической революции такой же размах, как и революции в компьютерной сфере,пионерами которой стали такие новаторы, как Стив Джобс и Билл Гейтс.

Растущая важность

9 июня 2022 года произошел еще один прорыв, который окажется не менее важным, чем первоначальное картирование генома человека. Профессор Массачусетского технологического института Джонатан Вайсман возглавил группу известных исследователей, создавших «первую полную карту генов, которые экспрессируются в клетках человека». Это открытие позволит провести так называемые "исследования на основе открытий". Считайте это следующей эволюцией в стремлении полностью понять геном человека, чтобы манипулировать им в медицинских целях.

Благодаря исследованиям Вайсмана и его команды инновации, связанные с геномом человека, могут начаться всерьез. Вскоре мы сможем использовать эту карту для создания вакцин и лечения в соответствии с конкретными потребностями больных людей. Если проект "Геном человека" успешно нанес на карту весь геном человека в 2003 году, то команда Вайсмана, вероятно, помогла создать легенду для этой карты, указав исследователям, как ее использовать.

Большое дело

По словам писателя Уолтера Айзексона, "биотехнологическая революция будет в десять раз важнее цифровой революции, потому что она позволяет нам взломать код жизни". Айзексон, который написал книгу об одной из тех, кто открыл CRISPR, Дженнифер Дудна, считает, что люди «не должны бояться использовать [CRISPR], чтобы сделать себя здоровее». Хотя Айзексон прав в своем общем предположении о возможностях, заложенных в редактировании генов и происходящей биотехнологической революции, среди энтузиастов и практиков биотехнологий существует тревожная тенденция замалчивать риски, которые несет человечеству взлом кода жизни.

Например, в своей беседе с CBS News в 2021 году Дудна выразила скептицизм по поводу опасений многих - таких, как я, - что CRISPR будет использоваться не по назначению. Когда Дудна столкнулась с перспективой того, что CRISPR может в конечном итоге привести к редактированию генов детей, создавая якобы более совершенных детей в соответствии с требованиями амбициозных родителей, она заявила, что мир находится на расстоянии многих лет от такой возможности. Однако, как мы видим на примере Хэ Цзянькуя, о котором упоминалось в репортаже CBS News, мир явно гораздо ближе к генному редактированию жизни для улучшения, чем предполагает Дудна.

Любые попытки преуменьшить эти возможности, считая, что они не за горами, безответственны. В настоящее время технология является рудиментарной, но, учитывая уровень интереса и инвестиций, которые уже вливаются в отрасль, инновации появятся раньше, чем мы думаем. Поскольку потенциальная прибыль мелькает в глазах как инноваторов, так и инвесторов, масштабируемость становится ключевой задачей для всех, кто занимается биотехнологиями. Это особенно актуально после пандемии COVID-19, во время которой биотехнологическая промышленность получила огромное количество финансовых инвестиций и общественного интереса.

Недавнее открытие доктора Вайсмана означает, что эта отрасль гораздо ближе, чем кто-либо считал. Теперь, когда ученые смогут свободно манипулировать генетическим кодом и исследовать его, в этой динамичной отрасли грядут радикальные перемены. Большие дела, такие как генная инженерия человеческой расы, начинаются с малого. Мы находимся на той стадии, когда что-то маленькое перерастает в нечто гораздо большее. Оно может стать слишком большим, чтобы его можно было контролировать.

Вспомните эволюцию компьютерных технологий в двадцатом веке. Потребовалось около пятнадцати лет, чтобы гигантские компьютеры, расположенные в подвалах, превратились в более компактные и сложные машины. К 1970-м годам произошла революция персональных компьютеров. К концу 1980-х и началу 1990-х годов революция персональных компьютеров объединилась с Интернетом, и весь мир преобразился. Если, как утверждает в своей книге Уолтер Айзексон, биотехнологии в десять раз более революционны, чем цифровая революция конца XX века, то вопрос лишь в том, "когда", а не "если" редактирование генов будет использоваться для таких вещей, как создание дизайнерских детей и сложного биооружия. Не стоит недооценивать, насколько быстро эти изменения настигнут нас.

Кроме того, не стоит сомневаться в готовности инноваторов и инвесторов идти на уступки и искать партнеров в самых маловероятных местах - например, в Китайской Народной Республике. Поскольку Запад все больше стремится к обмену информацией и сотрудничеству с зарождающимся биотехнологическим сектором Китая, ожидайте, что американские биотехнологические компании приобретут черты китайской коммунистической партии. Эти отношения могут быстрее привести к созданию более совершенных биотехнологических продуктов, но они также будут представлять значительную угрозу для американского народа и нашего образа жизни. Пандемия COVID-19 может быть предвестником рисков, связанных с беспрепятственным развитием биотехнологий в Китае.

ГЛАВА 4

.

ПАНДЕМИ

Я

И ЦЕНЗУР

А

Еще до пандемии COVID-19 растущее влияние и власть "Больших технологий" - в частности, вопрос цензуры со стороны платформ социальных сетей - был предметом жарких дискуссий на Западе. С одной стороны, либералы считали, что Российская Федерация манипулирует платформами социальных сетей, чтобы помочь избранию Дональда Трампа. Консерваторы, с другой стороны, оспаривали различные платформы социальных сетей за их все более драконовское применение двусмысленных "стандартов сообщества", утверждая, что эти компании подавляют правых пользователей больше, чем левых, тем самым практикуя политическую цензуру. Однако когда COVID-19 поглотил мир в 2020 году, цензура и деплатформирование людей, которые не соответствовали нарративу, принятому Big Tech (читай, левой версии реальности), пошли в гору.

Импорт тоталитаризма из коммунистического Китая

Вопиющие блокировки, призванные "замедлить распространение", нарушали представления многих людей о личной свободе в США, но в 2020 году они стали нормой. Вскоре мандаты на вакцины стали требовать невыборные бюрократы, их навязывали невежественные и жаждущие власти политики, а также навязывали драконовские "корпоративные заинтересованные стороны" в Big Tech (потому что все эти группы получали прибыль от того, что Ахмед Суле назвал "промышленным комплексом COVID"). В ранее свободных странах Запада власть имущие закрыли доступ к высказываниям на онлайн-платформах в рамках более широких усилий по обузданию пандемии страха, охватившей американское общество. Все это стало частью столь желанной "новой нормы", но на самом деле представляло собой "диетическую" версию того, что Коммунистическая партия Китая называла своим собственным "контролем военного времени", принудительной изоляцией миллиарда своих собственных людей во имя защиты их от COVID-19.

В Китае режим изолировал людей в их домах и квартирах, заколачивая двери и заколачивая окна квартир в зараженном городе, чтобы предотвратить распространение нового коронавируса. Здесь, в США (и в большинстве западных стран), хотя правительства не стали физически изолировать семьи в их домах, оставляя их умирать, как это неоднократно делал Китай на протяжении всей пандемии, западные правительства в целом попытались повторить китайский подход к смягчению последствий COVID-19 - общественные места были закрыты, школы закрыты, даже врачебные кабинеты временно закрыты. Все аспекты общественной жизни были прекращены и взяты под строгий контроль. Это было пугающее время для американцев, не только потому, что появилась новая пагубная болезнь, поразившая наших сограждан, но и потому, что ответ правительства был обременительным.

Хотя китайскому режиму, пользующемуся монополией на власть в своей стране, которую мало кто из западных правительств имел в своей собственной, вначале удалось уменьшить распространение болезни, издержки для экономики и гражданского общества Китая были огромными. В конечном счете, западные страны, попытавшиеся повторить китайский ответ, потерпели неудачу, потому что западные общества основаны на свободе личности, а китайское - нет. Вместо того чтобы признать поражение или хотя бы скромно скорректировать курс в соответствии с ценностями и стандартами американской демократической системы, правительство США, к сожалению, до сих пор не признало провал национальной политики убежища на месте (SIP).

В Китае президент Си Цзиньпин и его правительство не только отказались признать провал своей реакции на COVID-19, но и удвоили эту неудачу. Начиная с 2022 года, Шанхай, самый процветающий и знаковый современный город Китая, был полностью закрыт, как и Ухань в 2020 году, из-за распространения нового варианта COVID-19. Результаты политики президента Си "Ноль COVID" разрушили экономику Китая - и в конечном итоге могут положить конец правлению Си, поскольку китайские граждане и лидеры в равной степени страдают от драконовских мер.

И все же, если не полностью, то в мыслях, реакция американского правительства на COVID-19 была зеркальным отражением реакции тоталитарного китайского правительства. В начале пандемии в Китае режим заставлял молчать всех, кто пытался поделиться информацией о происходящем внутри Китая с остальным миром - особенно это было заметно до того, как китайское правительство официально признало наличие пандемии. Были случаи, когда медицинский персонал, например, медсестры и врачи в Ухане, "исчезали" за то, что делились фотографиями или говорили с западными СМИ о правдивости пандемии.

Китайский режим позорно заставил замолчать голос доктора Ли Вэньляна, человека, которого многие считают окончательным разоблачителем правды о COVID-19 в Китае. Ли работал глазным врачом в местной больнице в Ухане. Доктор Ли впервые обнаружил новый коронавирус у своих пациентов в конце 2019 года. Он начал связываться со своими коллегами в этом районе через китайское приложение для социальных сетей Weibo, китайский аналог Twitter. Используя так называемую функцию личных сообщений на Weibo (действительно, в коммунистическом Китае нет ничего личного), доктор Ли искал ответы у своих коллег на вопросы о том, сталкивались ли они с этим явлением. Определив, что болезнь распространена по всему Ухани, Ли начал пытаться предупредить других коллег в других частях Китая, и в итоге его история стала международной новостью.

На протяжении всего испытания целью доктора Ли не было выставить свое правительство в плохом свете - КПК делала это сама, преуменьшая и отрицая угрозу, которую представлял для ее собственного народа новый коронавирус. Ли просто пытался работать с коллегами в этой области, чтобы создать более эффективные ответные меры, чем те, которые уже были доступны ему, а таких было немного, отчасти из-за информационной заморозки, которую КПК наложила на китайское медицинское сообщество.

Однако как только сообщения доктора Ли стали распространяться, местные коммунистические власти в Ухане обрушились на него. Они обвинили его в распространении того, что мы на Западе называем "фальшивыми новостями". КПК фактически сняла его с должности. В то время как Ли боролся за спасение жизней своих пациентов и за безопасность своих коллег от новой чумы, его правительство затащило его в свой полицейский штаб и "допрашивало" его, в конце концов заставив доброго доктора подписать ложное признание о том, что он все это выдумал и что реальной угрозы здоровью населения не существует.

Доктор Ли умер от COVID-19. Он был госпитализирован вскоре после визита китайских властей. Находясь в больнице, Ли отказывался сообщать о своем состоянии. Он снимал на видео свое ухудшающееся состояние как доказательство того, что болезнь, поразившая его родной город, была тяжелой - и что мир должен принять контрмеры против нее. Ли стал международной знаменитостью. Китайская коммунистическая партия больше не могла ни скрывать его работу, ни очернять его. Он стал знаменитостью во многом благодаря своей оппозиции политике КПК COVID-19.

Поэтому КПК изменила курс и превратила его в национального героя. Повествование быстро сместилось от Ли как опасного идейного преступника к Ли как доблестному молодому врачу, отдавшему свою жизнь ради спасения соотечественников и самой нации. Однако ущерб был нанесен. Если бы китайское правительство работало с Ли (и другими китайскими медиками, боровшимися за то, чтобы донести информацию до общественности) раньше, а не подавляло правду, которую он тогда говорил, Пекин мог бы разработать лучшую политику и спасти больше жизней.

Интересно, что драконовские методы, аналогичные тем, которые ввела КПК, были навязаны американскому народу его собственным правительством и частными компаниями (которые быстро стали одним целым). Независимо от того, поддерживали ли вы политику правительства США по предотвращению КОВИДа или нет, власти США закрывали ваши места работы, учебы и отдыха - без особых дебатов или заботы о благополучии граждан, которые были бы недовольны этими действиями. Круизные лайнеры месяцами простаивали в море, поскольку порты въезда были закрыты. В некоторых случаях, например, в Нью-Йорке, самые жесткие протоколы блокировки усугубляли число погибших.

Между тем, инакомыслящие стали мишенью для Больших Технологий, и их заявления были закрыты. Хотя американское правительство не заставляло инакомыслящих делать ложные признания и не "исчезало", как это делал китайский режим, якобы частные технологические компании, управляющие платформами социальных сетей и другими важными аспектами интернета, несомненно, исчезали в цифровом формате, удаляя посты, де-платформируя и тенево запрещая людей.

Как китайские коммунисты утверждали, что они останавливают распространение дезинформации доктора Ли, так и американцы подвергались цифровой цензуре за то, что оспаривали официальную линию государства. Цензуре подвергались не только известные общественные деятели, такие как Алекс Беренсон, за его противоречивые репортажи о блокировке COVID-19 и возможной вакцине. Обычные американцы, публикующие сообщения в Facebook или Twitter, подвергались назойливым предупреждениям всякий раз, когда они собирались прочитать сообщение или сделать пост об информации, не содержащейся в основных источниках новостей. В других случаях целые аккаунты в социальных сетях - независимо от того, насколько мало у них было подписчиков - уничтожались капризными цензорами, действующими из офисов крупнейших компаний социальных сетей. Пользователям социальных сетей, чьи аккаунты были удалены якобы за распространение "дезинформации" о COVID-19, изоляции или вакцинах, было предоставлено мало средств правовой защиты.

Хотя мы все должны препятствовать распространению дезинформации во время чрезвычайных ситуаций, таких как пандемия, необходимо помнить наставление Бенджамина Франклина о том, что «Те, кто откажется от существенной свободы, чтобы купить немного временной безопасности, не заслуживают ни свободы, ни безопасности». Китайская система может поощрять репрессии и принудительное подчинение как нечто само собой разумеющееся, но в Соединенных Штатах такого просто не должно быть. Поэтому готовность подавить свободу слова во имя безопасности от пандемии - это пугающий шаг к тоталитаризму, который существует в Китае сегодня.

Многое из того, что властные цензоры в Америке (и на Западе) классифицировали как "дезинформацию" или, по крайней мере, "вводящую в заблуждение" информацию, во многих случаях оказалось точным, например, утверждение, что вакцины COVID-19 не обеспечивают полной защиты от более новых вариантов COVID-19. И так же, как сокрытие правды в Китае продлило страдания китайского народа, замалчивание правдоискателей в США чрезмерно усердными регуляторами Интернета препятствовало прогрессу в борьбе с болезнью с точки зрения государственной политики. Те, кто потерял доступ к своим аккаунтам или был тенево забанен, часто не были полностью восстановлены, даже если со временем их правота была доказана.

Таким образом, цензоры в конечном итоге смеялись до последнего, даже если иногда оказывались неправы в вопросах, связанных с цензурой в первую очередь. В ходе этого процесса мы все узнали то, что должно было привести нас в ужас: нашему правительству и крупным технологическим компаниям было очень легко отказаться от всякого притворства "свободы" и принять тот же вид тирании, который сегодня пронизывает Красный Китай. Вы увидите, что эта опасная схема будет повторяться снова и снова, и что, возможно, существует нечто более гнусное, когда речь идет о цензуре в США в отношении COVID-19.

Что произойдет, когда наступит следующий кризис? Как далеко зайдут западные лидеры в государственном и частном секторах в реагировании на этот кризис - и как много мы потеряем в этом процессе? Как вы вскоре прочтете, еще один биологический кризис, вероятно, не за горами, учитывая то, как западные биотехнологические фирмы, ученые, инвесторы и даже правительства через щедрые, финансируемые налогоплательщиками исследовательские гранты охотно сотрудничают с китайскими лабораториями и компаниями, занимающимися крайне рискованными биотехнологическими исследованиями. И эти китайские биотехнологические организации находятся под властью китайских военных, Народно-освободительной армии.

Необходимо задать следующие вопросы: почему Соединенные Штаты и большая часть Запада попытались повторить китайский ответ на COVID-19? Почему правительство США и ее якобы "свободные" корпорации не отказались следовать китайской модели? Была ли это чистая некомпетентность или что-то большее? Связано ли это с растущими отношениями между западными биотехнологическими компаниями и китайскими, связанными с государством?

ГЛАВА 5

.

ИСТИННОЕ ПРОИСХОЖДЕНИЕ COVID-19

Чтобы понять, почему западные фирмы и правительства с такой готовностью приняли китайскую модель, важно понимать, что мир до сих пор не полностью осведомлен об истинном происхождении патогена COVID-19. Хотя официальная линия заключается в том, что печально известные мокрые рынки Уханя, где экзотические животные продаются для потребления человеком, являются вероятным источником заболевания - и, таким образом, COVID-19, как и его родственники SARS и MERS, является естественно формирующимся новым заболеванием - многое остается неизвестным. В частности, почему китайское правительство так долго скрывало это заболевание?

Следует отметить, что Китаю уже приходилось сталкиваться с эпидемиями. В 2003 году тяжелый острый респираторный синдром (SARS) охватил Китай и распространился по всему миру. Как и в случае с COVID-19 лет спустя, реакция КПК на SARS подверглась осуждению со стороны международного сообщества. Но ничто не было так плохо, как первоначальный ответ КПК на COVID-19. На самом деле, после провала ответных мер на атипичную пневмонию в начале 2000-х годов, Пекин настаивал на том, что он внес изменения в свои протоколы профилактики заболеваний, которые должны были сделать его ответ на COVID-19 лучше, чем его ответ на атипичную пневмонию. Конечно, это тоже было ложью.

С самого начала пандемии ходили слухи, что COVID-19, возможно, не был природным явлением. На самом деле, был целый контингент людей - многие из них были экспертами в военной и научной областях - которые предупреждали общественность , что COVID-19 мог быть произведен в лаборатории. В частности, в лаборатории четвертого уровня биобезопасности, известной как Уханьский институт вирусологии (WIV), расположенной всего в получасе езды от влажного рынка Хуанань, где, по мнению китайских властей (и большинства крупных научных экспертов на Западе), появился COVID-19. Это кажется подозрительным, если не сказать больше.

В 2019 году Государственный департамент США опубликовал ежегодный отчет о соблюдении Конвенции о запрещении биологического оружия (КБО) в мире. КБО, впервые подписанная в 1972 году 109 странами, сегодня насчитывает 183 государства, включая США и Китай. КБО была разработана с целью «запретить разработку, производство, приобретение, передачу, накопление и использование биологического и токсинного оружия». Государственный департамент США проводит ежегодные проверки различных стран (включая США), чтобы убедиться, что все подписавшие Конвенцию страны действительно соблюдают условия КБО.

Доклад от 2019 года написан для того, чтобы утомить неспециалистов. Тем не менее, в докладе четко говорится: "Информация указывает на то, что Китайская Народная Республика в отчетный период занималась биологической деятельностью с потенциальным двойным назначением, что вызывает озабоченность в отношении соблюдения ею [Конвенции о биологическом оружии]". В докладе за 2019 год делается резкий вывод: «Соединенные Штаты испытывают озабоченность по поводу соблюдения требований в отношении исследований и разработок токсинов в китайских военных медицинских учреждениях из-за их потенциального двойного применения и возможности их использования в качестве биологической угрозы [выделено автором]». Другими словами, авторы доклада 2019 года говорили: "Мы не можем быть уверены, но похоже, что Китай делает какие-то страшные, возможно, незаконные вещи с биологическими исследованиями, и мы думаем, что кто-то с большими полномочиями в Вашингтоне должен что-то с этим сделать, потому что мы просто бюрократы из Госдепартамента, поэтому мы сообщаем вам об этом в письменном докладе, чтобы наши задницы были полностью прикрыты, когда эта штука взорвется у нас перед носом - а мы думаем, что так и будет".

Мало кто в Вашингтоне своевременно выслушал его.

Из того, что было обнародовано с 2019 года, следует, что члены команды национальной безопасности администрации Трампа заинтересовались поступающими из Китая сообщениями о истинном происхождении нового коронавируса. Но ни один из высших руководителей не был достаточно осведомлен в тот момент, когда они могли бы сдержать распространение болезни. В то время, если вы помните, Соединенные Штаты погрязли в абсурдном скандале с импичментом, Америка наслаждалась одной из лучших экономик за всю историю страны, а сама администрация была больше заинтересована в снижении напряженности в отношениях с Пекином, чтобы завершить сделку по торговле сельскохозяйственной продукцией к концу года, чем в расследовании спорадических заявлений о новой эпидемии в Китае, которую скрывает режим.

В высшем эшелоне администрации Трампа был один человек, который обращал внимание на происходящее в Китае, и он провел свой оставшийся год на государственной службе в качестве Пола Ревера пандемии: заместитель советника Белого дома по национальной безопасности Мэтью Поттингер. Г-н Поттингер был ястребом Китая, и его ястребиная позиция была основана на годах жизни в стране и ее изучении. После службы в Корпусе морской пехоты США Поттингер стал репортером Wall Street Journal, освещавшим вопросы Китая. Будучи заместителем советника по национальной безопасности, он знал, на какую ложь пойдет китайский режим, чтобы защитить себя от правды о пандемии, и интуитивно понимал, что если КПК преуменьшает и отрицает существование нового коронавируса, то это будет крайне опасно для всего мира. 4 Однако, согласно различным сообщениям, заставить кого-либо в Белом доме прислушаться к его мнению изначально было проблематично.

Джош Рогин из Washington Post сообщил, что Госдепартамент получил предупреждения от своих источников в Китае об опасной новой болезни, похожей на атипичную пневмонию, которая поражает китайский народ осенью 2019 года, задолго до того, как COVID-19 был официально признан Пекином. Еще до публикации доклада Рогина я получил сообщение от сотрудника Бюро разведки и исследований (INR) Госдепартамента в конце октября 2019 года о том, что американский персонал в Китае столкнулся с тем, что в конечном итоге стало известно как COVID-19. Поэтому я знал, что репортаж Washington Post по этому вопросу был точным.

Более того, прежде чем мой источник в Госдепартаменте рассказал мне о новой болезни в Китае, со мной по адресу связался мой старый друг по колледжу, который после окончания университета ДеПол переехал в Китай, чтобы работать в растущем инвестиционном секторе. Как он мне тогда сказал, он никогда не собирался возвращаться жить в Штаты. Однако теперь, спустя годы после окончания университета, он связался со мной, чтобы сообщить, что он немедленно переезжает обратно в США.

Когда я спросил его, почему он внезапно оставил свою свободную жизнь в Китае, он объяснил, что, помимо некоторых проблем, произошедших в его личной жизни, "там [в Китае] бродит странная болезнь, и я просто хочу уехать, пока не смог". Когда я спросил его о том, что происходит, он сказал, что не знает точно, но это серьезно и страшно - и ситуация в Китае становится все более мрачной по мере распространения болезни.

 

ГЛАВА 6. БИОЛОГИЧЕСКИЙ ТЕРРОР: СДЕЛАНО В КИТАЕ

Дани Шохам - бывший офицер израильской военной разведки и эксперт по китайской программе биологического оружия. Он имеет докторскую степень по медицинской микробиологии и вышел в отставку из израильских вооруженных сил в звании подполковника в 1991 году. Сейчас Шохам работает в Центре стратегических исследований имени Бегина-Садата при университете Бар-Илан в Израиле. Как сказал Шохам моему коллеге Биллу Герцу в Washington Times, "работа над биологическим оружием [в Китае] ведется в рамках двойных военно-гражданских исследований и "определенно является тайной". Кроме того, было известно, что коронавирусы были размещены и изучались учеными в Уханьском институте вирусологии, который сам является частью обширной китайской экосистемы биотехнологических исследований и разработок, большая часть которой находится под контролем Китайской национальной академии наук (CNAS), управляемой высшими руководителями Коммунистической партии Китая и являющейся неотъемлемым исследовательским подразделением Народно-освободительной армии. Шохам не знает, связаны ли исследования коронавируса в лаборатории напрямую с военными исследованиями и разработками в области биооружия. Но поскольку в целом китайская биопрограмма имеет двойное назначение (как и многие другие китайские высокотехнологичные начинания), и поскольку анализ атипичной пневмонии, проводимый в Уханьском институте вирусологии, находится под непосредственным контролем китайских военных, вполне вероятно, что в исследованиях института по коронавирусам присутствовал компонент создания оружия.

Шохам был не единственным экспертом, подозревающим происхождение COVID-19.

Неправильные поступки в Ухане

Даже ведущие китайские ученые сомневались в истории о "мокром рынке", которую проталкивал Пекин. Исследователи из Южно-Китайского технологического университета, китайской академии, финансируемой государством, написали широко распространенную научную работу, в которой утверждалось, что "[COVID-19], вероятно, произошел из лаборатории в Ухане". В статье подробно описывается, как Уханьский центр по контролю заболеваний (WHCDC) мог быть фактическим источником пандемии. WHCDC расположен всего в трехстах ярдах от влажного рынка в Ухане, где, по официальному утверждению КПК, и был обнаружен COVID-19. WHCDC классифицируется как лаборатория "уровня биобезопасности 2", что означает, что контроль вентиляции в ней не такой строгий, как в более защищенных учреждениях (таких как Уханьский институт вирусологии). По мнению китайских исследователей, COVID-19, скорее всего, возник в WHCDC, поскольку летучие мыши были вероятным источником передачи патогена COVID-19 человеческому населению Уханя (и, в конечном итоге, остальному миру). Так получилось, что WHCDC проводил зоонозные исследования вирусов типа SARS, связанных с летучими мышами.

По словам Ботао Сяо и Лей Сяо, команды ученых из Южно-Китайского технологического университета, которые являются авторами оригинального отчета, «последовательности геномов пациентов [страдающих COVID-19] были на 96% или 89% идентичны коронавирусу Bat CoV ZC45 [первоначально найденному в подковоносых летучих мышах, с которыми экспериментировал WHCDC]». Почти сразу после того, как ученые загрузили свой документ в международную базу данных, он был удален (и теперь его можно найти только с помощью архивного поиска в Интернете).

Сколько вы хотите поставить на то, что кураторы ЦКП дали двум ученым предложение, от которого они не смогли отказаться - что-то вроде: откажитесь от доклада и не высовывайтесь, пока мы вам не скажем, или исчезните навсегда?

Более того, WHCDC находился рядом с больницей Union Hospital, где первая группа врачей была заражена новым коронавирусом. Ботао и Лей Сяо предположили в своем теперь уже отмененном докладе, что, возможно, болезнь нарушила свою локализацию в WHCDC и перешла в близлежащую больницу Union Hospital, где инфекция вскоре распространилась. Конечно, это все спекуляции, но не потому, что те, кто считает, что новый коронавирус мог просочиться из лаборатории, являются теоретиками заговора, а потому, что Пекин имеет большой опыт сокрытия таких ужасных событий, чтобы "сохранить лицо", что является продуктом тоталитарного мышления, которое доминирует в китайской коммунистической системе.

Со своей стороны, два автора доклада 2020 года заявили на своих профилях в LinkedIn, что они отказались от первоначального доклада из-за отсутствия конкретных доказательств, подтверждающих их утверждения. Однако мы знаем, что к тому времени, когда их доклад был распространен среди международного научного сообщества, КПК уже находилась в состоянии массового сокрытия. Помните доктора Ли Вэньляна? Он был не единственной жертвой реакции КПК на самый угрожающий на сегодняшний день биологический кризис нашего поколения. Было бесчисленное множество других, некоторые из которых были просто отчитаны, а другие "исчезли" в результате действий режима, который задолго до пандемии COVID-19 не уважал права человека. После пандемии Китай еще меньше уважал эти права, особенно когда китайские граждане рассказывали правду о вспышке заболевания международной прессе.

Что касается заявлений Ботао и Лэй Сяо о том, что им пришлось отозвать свои работы из международной базы данных из-за отсутствия доступных данных? КПК провела полную очистку жизненно важных геномных баз данных в течение нескольких недель и дней, предшествовавших официальному признанию Пекином наличия пандемии COVID-19 в Китае. Сразу после возникновения пандемии миру было отказано в доступе к важнейшим китайским биомедицинским и геномным базам данных.

Фактически, ВЦПЗ был физически перемещен 2 декабря 2019 года. По словам доктора Бена Эмбарека из Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ), человека, которому изначально было поручено определить происхождение пандемии для ВОЗ, начало декабря 2019 года было "периодом, когда [COVID-19] начался". Доктор Эмбарек - интересный случай. В конце концов, он был человеком, который провел начальный период пандемии, отвергая любые заявления о том, что COVID-19 был получен из лаборатории, как не более чем "фальшивые новости". Однако через год после начала пандемии, когда он возглавил исследовательские группы, пытавшиеся определить происхождение COVID-19, он все больше убеждался в том, что в так называемой "теории утечки из лаборатории" что-то есть. WHCDC "переместил объект всего за несколько дней до начала первого крупного известного случая COVID-19 8 декабря 2019 года - и что такие перемещения "могут нарушить работу любой лаборатории".

Естественно, ВГКЦД настаивает на том, что переезд прошел гладко, и что ничего не вышло из его оболочки во время переезда. "Здесь не на что смотреть, ребята!". Но доктора Эмбарека это не убеждает. Кроме того, команда доктора Эмбарека сообщила, что когда они прибыли в Китай для проведения своего расследования, на них "давили" китайские власти, чтобы они игнорировали теорию утечки из лаборатории.

Это, конечно же, привело Эмбарека и многих его коллег-исследователей ВОЗ к выводу, что в гипотезе об утечке из лаборатории должно быть что-то еще. Интересно, что агентство самого Эмбарека, ВОЗ, попыталось публично преуменьшить значение его комментариев относительно теории утечки из лаборатории, заявив, что документальный фильм датского телевидения (в котором он высказал свои первоначальные опасения) неправильно перевел некоторые комментарии Эмбарека. Однако доктор Эмбарек совершенно четко заявил, что считает "весьма вероятным", что COVID-19 заразил мир из-за утечки из лаборатории.

ВОЗ уже давно ведет двойную игру, пытаясь эффективно реагировать на COVID-19 и в то же время умиротворяя руководство Китая. Причин тому две: во-первых, на протяжении многих лет Китай является одним из основных спонсоров деятельности ВОЗ. Хотя некоторые утверждают, что финансирование Китаем ВОЗ не столь значительно, как сообщалось в 2020 году, факт заключается в том, что Китай действительно имеет значительное влияние на ВОЗ - гораздо большее, чем большинство стран-членов ВОЗ. Это особенно актуально после того, как президент Трамп, в понятном приступе гнева на ВОЗ за очевидное преуменьшение ответственности Китая за пандемию COVID-19, прекратил критически важное американское финансирование ВОЗ. Здесь следует отметить, что Джозеф Р. Байден, став сорок шестым президентом США, восстановил американскую поддержку ВОЗ.

Есть еще один важный фактор, когда речь идет об отношениях ВОЗ и Китая. Китай находится на вершине мировой цепи поставок антибиотиков (и других важных лекарств, на которые ежедневно полагаются жители Запада). Расстроить китайское руководство, возложив на КПК ответственность за самую страшную пандемию за последние десятилетия, возможно, перевернет глобальное распределение основных антибиотиков. Однако Эмбарек пока не смог подтвердить или опровергнуть свои утверждения - и его подозрения набирают обороты.

Фактически, дружественный КПК руководитель ВОЗ, бывший министр иностранных дел Эфиопии доктор Тедрос Адханом Гебрейесус, как сообщается, "признался" члену Европейского парламента, что он, как и доктор Эмбарек, считает, что пандемия пришла из лаборатории в Китае. В частности, доктор Тедрос считает, что COVID-19 был получен из Уханьского института вирусологии. Но, как и остальные его коллеги из ВОЗ, он отказывается признать это мнение публично, предпочитая лишь призвать Китай к большей прозрачности, чтобы избежать "политизации" вопроса.

Конечно, если подозрения Тедроса верны (как я подозреваю), Пекин никогда не допустит большей прозрачности в отношении происхождения COVID-19. И бывший госсекретарь администрации Трампа Майк Помпео, и бывший директор национальной разведки Джон Рэтклифф убеждены, что пандемия возникла в Уханьском институте вирусологии. Как вы увидите, китайские военные ученые в Уханьском институте вирусологии проводили интенсивные тесты на усиление функции и другие эксперименты с похожим на COVID-19 заболеванием, переносимым летучими мышами, при минимальной заботе о безопасности как своих исследователей, так и населения за стенами печально известного института.

Уханьский институт вирусологии

Тайна происхождения COVID-19 не начинается и не заканчивается в WHCDC. Более известная теория утечки из лаборатории связана с таинственным Уханьским институтом вирусологии (WIV). Как отмечалось ранее, Уханьский институт вирусологии был лабораторией четвертого уровня биобезопасности (BSL-4), что означает, что в нем содержались одни из самых смертоносных патогенов, известных человеку.

Что еще важнее, он был вовлечен в производство смертельно опасных патогенов. WIV был первым в своем роде BSL-4 на материковом Китае. Его строительство обошлось в 300 миллионов юаней (44 миллиона долларов), и он был построен совместно китайской и французской фирмами. Построенная далеко над поймой реки Ухань, она может выдержать землетрясение магнитудой 7 баллов. Передовая лаборатория была задумана и одобрена в 2003 году, примерно в то время, когда в Китае свирепствовала атипичная пневмония, но строительство было завершено только в 2014 году. Сама лаборатория начала работу только в 2018 году. Многие сотрудники ВИВ прошли обучение в Лионе, Франция, поскольку китайские ученые не знали, как управлять лабораторией BSL-4. Первая партия исследований в ВИВ будет проводиться на коронавирусах, похожих на атипичную пневмонию.

Многие эксперты по биобезопасности не верили, что Китаю нужна лаборатория типа BSL-4. Ричард Эбрайт, молекулярный биолог из Ратгерского университета, выразивший обеспокоенность по поводу создания лаборатории в статье в журнале Nature за 2017 год, заявил, что «вирус атипичной пневмонии неоднократно выходил из высокоуровневых изолированных помещений в Пекине». Эбрайт скептически отнесся к необходимости наличия в Китае вообще каких-либо исследовательских помещений BSL-4. По мнению Эбрайта, это особенно актуально потому, что "китайские исследователи сталкиваются с меньшей бюрократией, чем западные", когда речь идет о радикальных экспериментах - особенно с приматами и другими животными, на которых обычно накладываются жесткие ограничения, как из опасения нежелательной вспышки болезни, так и из моральных соображений безопасности животных, на которых проводятся эксперименты.

Как сетовал Эбрайт в журнале Nature в 2017 году, стремление Китая построить несколько объектов BSL-4, начиная с WIV, было вызвано скорее национальной гордостью, чем научной необходимостью. Более того, BSL-4 может использоваться для разработки "потенциального биооружия". Эти объекты по определению являются лабораториями двойного назначения: эксперименты, проводимые для создания следующей великой вакцины для спасения человеческих жизней, могут быть легко перепрофилированы в разработку следующего великого биооружия. Вспомните доклад Госдепартамента от 2019 года, в котором утверждалось, что китайские ученые на самом деле занимались рискованными биологическими исследованиями, нарушающими Конвенцию о биологическом оружии.

Другим экспертом, беседовавшим с Nature в 2017 году, был Тим Треван, основатель компании CHROME Biosafety and Biosecurity Consulting Services, расположенной в Дамаске, штат Мэриленд. Треван предупредил, что жестко конформистская и иерархическая структура общества в Китае сделает эксплуатацию WIV чрезвычайно сложной. Интересно, что представитель Китайской национальной академии наук (CNAS), который беседовал с автором статьи в журнале Nature 2017 года о создании объекта WIV, попросил убрать его имя из статьи. Предполагалось, что WIV начнет исследования вирусов, подобных атипичной пневмонии, в качестве доказательства концепции; чтобы просто проверить возможности лаборатории перед тем, как перейти к исследованиям более опасных патогенов, таких как Эбола и западноафриканский вирус Ласса. Шокирующе, но исследование лабораторией коронавирусов, подобных атипичной пневмонии, было признано безопасным "тестом", поскольку, с технической точки зрения, проведение исследований заболеваний типа атипичной пневмонии не требовало наличия объекта BSL-4 (напомним, что такие объекты, как WHCDC, считались BSL-2, и они работали - или неправильно работали, в зависимости от того, кого вы спросите - с коронавирусами в своих лабораториях).

Примерно за год до вспышки COVID-19 внутренняя проверка безопасности ВИВ, проведенная китайскими властями, показала, что «лаборатория не соответствовала национальным стандартам по пяти категориям». Более того, эта же комиссия установила, что «ученые небрежно обращались с летучими мышами». Мы знаем, что сотни летучих мышей были доставлены из различных пещер в субтропических регионах Китая в ВИВ для медицинских экспериментов.

До вспышки COVID-19 в Ухане ученые, проводившие исследования на летучих мышах в WIV, где, очевидно, не соблюдаются стандарты биобезопасности (несмотря на то, что он считается объектом BSL-4), имели несколько инцидентов, которые вызвали сильное беспокойство даже у тех, кто там работал. Например, сообщалось, что летучая мышь, проходящая инвазивные тесты на коронавирус, стала агрессивной и напала на китайского исследователя, в результате чего кровь летучей мыши попала на открытые участки кожи исследователя. Этот же ученый был помещен в карантин на две недели после того, как другая летучая мышь помочилась на него, заразив его созданным в лаборатории коронавирусом, с которым они экспериментировали. Другой ученый, по сообщениям СМИ, позже пожаловался начальству, обнаружив живого клеща от зараженной летучей мыши за пределами изолятора. Клещи - еще один прекрасный источник передачи болезней от представителей животного мира - в частности, от летучих мышей - людям.

С тех пор как WIV начал функционировать в 2018 году, руководство Китая стало беспокоиться о последствиях бесконтрольных экспериментов в лаборатории. В конце концов, китайские ученые не были испытаны в самостоятельном управлении таким объектом, как WIV. Это, в сочетании с жесткой иерархической культурой и непрозрачной, репрессивной политической системой, означало, что участие в рискованных медицинских экспериментах может обернуться для Китая катастрофой. Считается, что культура открытости и приверженности честности на рабочем месте жизненно важна для обеспечения безопасного проведения высокорискованных экспериментов. В китайской системе сохранение лица и умение держать язык за зубами ценится превыше всего.

Очевидно, что опасения, связанные с созданием Китаем лаборатории BSL-4 в Ухане, были вполне обоснованными. Это место управлялось как салун на Диком Западе, а не как высокочувствительная исследовательская лаборатория, проводящая эксперименты с критическими вирусами - любой из которых, если он вырвется за пределы лаборатории, может убить несметные тысячи людей и нарушить мировую экономику.

По данным Nikkei Asia, президент Си Цзиньпин выступил с речью, в которой изложил свои планы по созданию обширных законов о биобезопасности, призванных обеспечить безопасную работу лаборатории BSL-4 в Ухане. В речи Си, произнесенной на заседании Центрального планового комитета Коммунистической партии Китая в начале февраля 2020 года, всего через несколько недель после 23 января, когда Си приказал первоначально закрыть Ухань и ввести в городе "контроль военного времени"для сдерживания вспышки заболевания, содержался призыв к принятию более широких мер "биобезопасности". В своей речи Си выступил за принятие "закона о биобезопасности", который обеспечил бы более безопасное управление чувствительными объектами биологических исследований, такими как ВИВ. Высказывания Си побудили тогдашнего президента Дональда Дж. Трампа поддержать идею о том, что новый коронавирус действительно появился в китайской лаборатории (именно в этот момент Трамп начал называть COVID-19 "китайским вирусом").

Однако многие китайские источники настаивают на том, что речь Си была завершением многолетней дискуссии в высшем эшелоне КПК, которая началась в тот момент, когда Китай решил построить WIV. Целью дискуссии было принятие программ, которые бы заверили другие передовые державы мира в том, что Китай может запустить собственную установку BSL-4. В частности, некоторые аналитики утверждают, что речь Си была ответом на дело Хэ Цзянькуя, китайского ученого, который в 2018 году провел генную селекцию клеток ВИЧ из двух близнецов, которые были еще в утробе матери, без какого-либо одобрения со стороны государства или международных специалистов по биоэтике. Такая возможность действительно существует, но она больше похожа на прикрытие для катастрофического управления ВИЧ в Китае. И даже если бы это была настоящая причина, учитывая, что в Ухане, когда Си произносил свою речь, вспыхнул COVID-19, очевидно, что Си также говорил для того, чтобы отговорить мир от обращения к Китаю за его вопиющее поведение в отношении зарождающейся пандемии.

Женщина-летучая мышь" из Уханя

Подковоносые летучие мыши, которых многие подозревают в том, что они стали источником вспышки, содержались в ВИВ в рамках обширных исследовательских программ, связанных с коронавирусами. На самом деле, еще в 2005 году китайские исследователи обнаружили то, что можно назвать предшественником COVID-19 у подковоносых летучих мышей в пещере в Гонконге. Эти летучие мыши были собраны для изучения. Подобные программы проводились по всему Китаю с 2005 года. В ВИВ был реализован проект по созданию «химерного вируса с использованием системы обратной генетики вируса атипичной пневмонии». Многие в то время знали, что если этот созданный в лаборатории штамм просочится в человеческую популяцию, он может нанести огромный ущерб.

Ши Чжэнли - известный китайский вирусолог, которая помогала проводить такие исследования коронавируса в ВИВ. В ходе пандемии она стала известна в мировой прессе как "Женщина-летучая мышь" из Уханя. Доктор Ши получила это прозвище благодаря "ее экспедициям по поиску вирусов в пещерах летучих мышей в течение последних шестнадцати лет". Именно ее эксперименты на подковоносных летучих мышах многие скептики версии о возникновении COVID-19 считают наиболее вероятным источником пандемии. На самом деле, доктор Ши даже признала такую возможность в редком интервью, которое она дала авторитетному изданию Scientific American.

По словам Ши, она выступала на медицинской конференции в Шанхае, когда получила сообщение о вспышке COVID-19 в Ухане. Тогда Ши немедленно села на поезд обратно в Ухань, опасаясь, что болезнь могла прийти из незащищенного района ВИВ. Как отметила Ши в Scientific American, "Ее исследования [коронавирусов] показали, что в южных, субтропических провинциях Гуандун, Гуанси и Юньнань существует наибольший риск перехода коронавирусов от животных к людям - особенно от летучих мышей, известного резервуара".

Но, несмотря даже на ее личные опасения, что пандемия возникла в неправильно защищенной части ее лаборатории, доктор Ши утверждает, что генетическая последовательность COVID-19 не совпадает ни с одной из генетических последовательностей коронавирусов, которые она и ее команда создавали. Ее американский коллега, эколог Питер Дасзак, возглавляющий EcoHealth Alliance - "базирующуюся в Нью-Йорке некоммерческую исследовательскую организацию", занимающуюся "[сотрудничеством] с исследователями, такими как Ши, в тридцати странах Азии, Африки и Ближнего Востока для обнаружения новых вирусов в дикой природе" - настаивает на том, что доктор Ши "руководит лабораторией мирового класса, отвечающей самым высоким стандартам" в ВИВ.

Однако вокруг утверждений доктора Ши, ее лаборатории и тех, кто на Западе, например, Питер Дашзак, бросается на ее защиту, ведется много споров.

Во-первых, известно, что КПК занималась всесторонним сокрытием информации в течение нескольких месяцев, предшествовавших публичному признанию Си Цзиньпином пандемии в Китае. В период между тем, когда, по мнению американской разведки, болезнь действительно появилась в Китае (уже осенью 2019 года, как настаивает бывший госсекретарь Майк Помпео), и тем, когда Си публично признал существование болезни, власти Китая приняли решительные меры для сокрытия важнейших деталей. Следует отметить, что КПК уничтожила генетические образцы, взятые китайскими учеными в самом начале пандемии, которые позволили бы мировому научному сообществу определить истинное происхождение COVID-19. Знание генетического кода и происхождения патогена крайне важно для ученых, поскольку они стремятся определить, как болезнь попала в человеческую популяцию, и разработать терапию и вакцины для борьбы с ней.

Кроме того, считается, что правительство Китая руководило уничтожением обширной базы данных патогенов ВИВ. Алина Чан сообщила об этом тревожном факте на своей популярной странице в Твиттере в 2021 году. По словам Чан, когда доктора Ши спросили на Би-би-си, почему база данных патогенов ВИВ была удалена, Ши объяснил, что это было сделано «по соображениям безопасности». Французская газета Le Monde доказала, что база данных действительно существовала, но с тех пор была удалена. Безусловно, имеет место сокрытие. Если COVID-19 был полностью естественным и не имел ничего общего с научной недобросовестностью - или, что еще хуже, военным сутяжничеством - в WIV, то с какой стати Китаю пытаться скрыть что-либо об этом заболевании, особенно когда хорошо известно, что во время начала пандемии радикальная прозрачность среди мировых правительств и научного сообщества необходима для предотвращения биологической катастрофы?

Учитывая, что самые ранние генетические образцы были уничтожены китайскими учеными по приказу их коррумпированного правительства, маловероятно, что мы можем поверить доктору Ши на слово, что образцы не совпадают. Если она не лжет, то, скорее всего, у нее нет доступа к оригинальным генетическим образцам. В конце концов, объект WIV - это не только место, где проводятся передовые эксперименты с коронавирусами. Это также место, где китайские военные проводят чувствительные эксперименты с биологическим оружием (под видом гражданских программ исследований и разработок). Возможно, что доктор Ши говорит правду, когда говорит, что она сравнила COVID-19 с генетическими образцами собственных коронавирусов подковоносной летучей мыши и не обнаружила совпадений. Возможно, что она не участвовала в военных операциях в WIV. Но учитывая ее статус ведущего специалиста по исследованию коронавирусов в Китае, маловероятно, чтобы она не участвовала в такой операции. Скорее всего, она помогает скрыть правду о происхождении COVID-19.

Если это так, то Ши может просто лгать по той же причине, по которой Ботао и Лэй Сяо отказались от своего отчета о происхождении пандемии COVID-19 в 2020 году: потому что ей угрожало правительство. Нет смысла сопротивляться правительству, которое отправит вас в трудовой лагерь или убьет за неповиновение. Как и другие ученые, Ши, возможно, под принуждением распространяет ложь Пекина о происхождении пандемии.

Или она может быть добровольным участником этой лжи, чтобы защитить свою репутацию и доступ к передовым западным медицинским базам данных и опыту, на которые она полагалась на протяжении всей своей карьеры - доступ, который наверняка был бы оспорен или, по крайней мере, ограничен, если бы ее и ее лабораторию признали ответственными за вспышку COVID-19. Если бы Китай действительно был признан виновным, последствия были бы катастрофическими для КПК и президента Си. Маловероятно, что мир когда-нибудь узнает наверняка, что произошло в Ухане - особенно если западные правительства и международные организации здравоохранения откажутся требовать от Китая полной ответственности в этом насущном вопросе.

Что касается видов исследований, которые проводились в ВИВ, мы знаем, что институт занимался не только поиском противоядий от вирулентных заболеваний. Заместитель советника администрации Трампа по национальной безопасности Мэтью Поттингер сообщил CBS News в 2021 году, что американская разведка подтвердила, что «китайские военные проводили секретные эксперименты на животных [в ВИВ] еще в 2017 году». Это прекрасно согласуется с вышеупомянутой статьей в Nature от 2017 года, в которой эксперты по биобезопасности д-р. Ричард Эбрайт и Тим Треван выразили глубокую обеспокоенность тем, что ВИВ будет использоваться для проведения рискованных экспериментов на приматах и других животных, которые могут нарушить изоляцию, и что ученые в ВИВ могут также проводить опасные эксперименты по созданию биооружия "двойного назначения".

И, наконец, есть дополнительная сложность, связанная с тем, что западные ученые поспешили выступить в защиту Ши. Вспомните Питера Дасзака и его Eco-Health Alliance, некоммерческую организацию в Нью-Йорке, которая занимается выявлением новых вирусов среди диких животных по всему миру. Поначалу Дасзак казался авторитетом в таких вопросах, как честность доктора Ши и рассудительность, с которой она и ученые из WIV проводили свои смертоносные исследования. Увы, впоследствии выяснилось, что Дасзак вряд ли был беспристрастным наблюдателем.

Национальный институт здравоохранения США направил в Конгресс США письмо, в котором признал, что финансировал эксперимент по усилению функции через посредника - не кого иного, как EcoHealth Alliance Дасзака - который создал коронавирус, более заразный для мышей в Уханьском институте вирусологии. Другими словами, это был высоковирулентный коронавирус, созданный в лаборатории. По данным NIH, EcoHealth Alliance получил грант от финансируемой налогоплательщиками США правительственной организации на проведение экспериментов над коронавирусами вместе с WIV. Игнорируя стандарты, NIH утверждает, что EcoHealth Alliance "не смог немедленно сообщить" о результатах своих экспериментов с коронавирусами и мышами. Эти испытания включали "ограниченный эксперимент", в котором мыши, инфицированные "ранее неизвестным вирусом летучей мыши [W1V1], связывались с клеточным рецептором 2 ангиотензин-превращающего фермента человека в мышиной модели".

Эти мыши были заражены так называемой "химерой", а именно коронавирусом под названием "SHC014" (подробнее об этом позже), при этом мыши, на которых проводились эксперименты, "заболели сильнее, чем те, которые были заражены [коронавирусом летучей мыши W1V1]". По сути, NIH, через EcoHealth Alliance Питера Дасзака, финансировал шоу уродов в Ухане. Многие считают, что COVID-19, скорее всего, появился в результате этих экспериментов, финансируемых NIH.

В течение многих лет NIH возглавлял доктор Фрэнсис Коллинз. Коллинз - человек, которого я уважал как за его приверженность науке, так и за его хорошо известную христианскую веру. К сожалению, в последние месяцы он, похоже, участвовал в сокрытии информации на высоком уровне. Коллинз, а также один из его подчиненных, глава Национального института аллергии и инфекционных заболеваний NIH (NIAID), доктор Энтони Фаучи, многое скрывали о происхождении COVID-19. Если то, что NIH нехотя признал в своем письме Конгрессу о щедром финансировании чрезвычайно рискованных тестов на усиление функции в WIV, правда, то у Америки есть более серьезные проблемы, чем просто наказать Пекин за безответственные, возможно, враждебные действия с биологическими материалами.

Это означает, что решительная защита Дасзаком доктора Ши и ее команды на WIV вряд ли была беспристрастной. Очень вероятно, что его поддержка д-ра Ши была основана на сильных корыстных интересах. В таком случае Дашак и многочисленные западные ученые, выступившие вместе с ним в защиту д-ра Ши, также помогали в величайшем сокрытии тайны века. Если бы они поступили иначе, то, конечно, эти западные ученые, скорее всего, были бы вовлечены в преступное поведение, которым занимался ВИВ.

Еще более неприятным было то, что Дасзак сыграл непомерно большую роль в длительном расследовании происхождения COVID-19, организованном ведущим научным журналом "Ланцет". Это расследование возглавлял профессор экономики Колумбийского университета Джеффри Сакс. Его пришлось закрыть, поскольку Дашак участвовал в расследовании, и, естественно, возникли опасения по поводу его многочисленных конфликтов интересов. Закрытие расследования Lancet нанесло серьезный ущерб международной миссии по выяснению происхождения COVID-19, поскольку оно фактически отстранило некоторых ведущих мировых экспертов от расследования, не дав ничего, кроме скомпрометированных результатов.

Новым в их защите доктора Ши и ВИВ был не тот факт, что видные западные ученые ручались за китайское научное сообщество и стандарты исследований, применяемые в ВИВ. Напротив, новостью стали их глубокие финансовые и исследовательские связи с Ши и Уханьским институтом вирусологии. Речь идет не только о Дасзаке и его EcoHealth Alliance. Как вы прочтете, большая часть западного научного сообщества испытывает некоторую степень вины за то, что позволила проводить такие безрассудные эксперименты в таком месте, как Китай, где стандарты безопасности и морали настолько ужасающе низки. Эти низкие стандарты, по сути, и привлекли западных инвесторов и исследователей в первую очередь.

Во время Уотергейтского скандала, в результате которого был уничтожен президент Ричард М. Никсон и его администрация, его противники постоянно призывали следователей "проследить за деньгами!". Того же следует требовать и от тех, кто расследует происхождение COVID-19. Следователи должны проследить запутанную финансовую паутину, связывающую американские и западные фирмы, инноваторов и лаборатории с Китаем, и должны быть готовы обнаружить гораздо больше, чем просто происхождение COVID-19.

Коронавирус SHC014 является важным звеном в этой истории между рискованными исследованиями в Ухане, финансируемыми NIH, и опасными исследованиями, проводимыми в течение некоторого времени в Университете Северной Каролины. В течение многих лет Университет Северной Каролины стремился установить более тесные научные связи с Уханьским институтом вирусологии. Эти отношения сохраняются, несмотря на разногласия, возникшие после вспышки пандемии в Ухане. В 2015 году исследователи из UNC совместно с учеными из WIV «создали модифицированный коронавирус, который, как было показано, способен прикрепляться к человеческим клеткам и реплицироваться в клетках легких достаточно эффективно, чтобы вызвать пандемию». Спайковый белок SHC014 был ключом к распространению инфекции среди людей - и этот образец был предоставлен доктору Ши из WIV учеными из UNC.

По сути, никто не должен принимать всерьез защиту Питером Дасзаком доктора Ши и ее команды в WIV. Дасзак просто защищает свои собственные интересы перед все более сердитым Конгрессом. Со своей стороны, Дасзак настаивает на том, что это гигантское недоразумение; он утверждает, как и Ши (и остальные представители китайского режима), что генетический состав COVID-19 не совпадает с генетическим составом коронавирусов, с которыми работала его команда в WIV.

Тем не менее, остается основной вопрос - как и где появился COVID-19? Если он стал результатом рискованных, финансируемых Западом исследований в небезопасной китайской лаборатории BSL-4, то общественность имеет право знать об этом. Более того, Конгресс должен усилить надзор за всей биотехнологической индустрией. Подобные партнерства между западными исследователями и китайскими лабораториями происходят постоянно и могут привести к подобным нарушениям изоляции, которые негативно повлияют на весь мир.

Защита Дасзаком доктора Ши и ее команды была полностью корыстной. Он не хочет, чтобы его обвиняли, так же как Си Цзиньпин и КПК хотят, чтобы их обвиняли - отсюда и сокрытие. На мой взгляд, эти факты отнюдь не оправдывают доктора Ши и ее команду в WIV, а говорят о том, что Питер Дасзак и большая часть научного сообщества Запада являются соучастниками преступления, которое, вероятно, произошло в Ухане.

ГЛАВА 7. ТЕСТЫ НА УСИЛЕНИЕ ФУНКЦИИ

WIV был вовлечен в процесс, известный как тест "усиления функции". Эти тесты считаются критически важными для исследователей, поскольку они позволяют ученым изучить происхождение, эволюцию и способы заражения потенциальными болезнями - в частности, губительными коронавирусами, - способствуя стремлению медицинского сообщества создать вакцины от таких болезней. Но эти тесты на усиление функции рискованны при самых благоприятных обстоятельствах. В китайской биолаборатории, где быстрые результаты были превыше всех других соображений (таких как безопасность или мораль), риск был гораздо выше, чем следовало.

Если, как я подозреваю, теория утечки из лаборатории правдива, то Китай несет ответственность за ущерб, нанесенный миру. Но Китай может быть не только ответственным. В конце концов, американские ученые - многие из них работают в Национальных институтах здоровья США (NIH), финансируемых налогоплательщиками США, - помогли научить китайских ученых в Ухане, как проводить эти рискованные тесты на усиление функции. И, как вы прочтете в последующих главах, американские и западные ученые и инвесторы помогают всему биотехнологическому сектору Китая использовать технологии редактирования генов CRISPR-Cas-9 для разработки передовых биотехнологий, которые в конечном итоге могут быть использованы в конфликте против США.

NIH проводил испытания на усиление функции в течение многих лет. Цель заключалась в том, чтобы позволить ученым изучить генетический код и схему развития болезней для упреждающего создания вакцин. Коронавирусы, такие как COVID-19, атипичная пневмония и ближневосточная респираторная болезнь (MERS), не дают покоя человечеству. В течение многих лет существовали опасения, что следующая большая пандемия, скорее всего, будет вызвана этим семейством вирусов. Понятно, что ученые хотели определить наиболее вероятную следующую пандемию до ее наступления, чтобы в кратчайшие сроки создать вакцину (тем самым снизив уровень смертности). Однако критики этого процесса уже давно утверждают, что его риски намного превосходят возможные преимущества.

Например, в 2012 году Национальный научный консультативный совет по биобезопасности (ННКСБ) рекомендовал правительству США «добровольно приостановить на шестьдесят дней любые исследования с участием высокопатогенных вирусов птичьего гриппа H5N1, ведущие к созданию вирусов, более трансмиссивных для животных». Временный мораторий был введен после того, как ННКСБ рассмотрел две рукописи, написанные учеными, проводившими в своих лабораториях рискованные эксперименты по усилению функции вируса H5N1. В этих рукописях содержалась «молекулярная информация о мутациях, которые позволили вирусу H5N1 стать трансмиссивным у млекопитающих». Что-то в экспериментах по усилению функции вируса H5N1 в этих рукописях настолько напугало членов NSABB, что они не только попросили приостановить все исследования по усилению функции по всей стране, но и отредактировали информацию, содержащуюся в этих рукописях.

После того как в 2012 году истек шестидесятидневный запрет на испытания по усилению функций, администрация Обамы вмешалась и "предложила бессрочно продолжить мораторий на исследования по усилению функций вирусов H5N1, которые могут повлиять на вирулентность и трансмиссивность млекопитающих" до тех пор, пока научное сообщество и правительство не придут к согласию относительно того, что представляет собой приемлемый и неприемлемый риск. Кое-что они все-таки согласовали: спорные испытания Ральфа Барика по усилению функции коронавируса SHC014, обнаруженного у подковоносых летучих мышей, должны продолжаться. Несмотря на мораторий, наложенный правительством США, работа Барика над геном коронавируса SHC014 началась до того, как этот мораторий был введен администрацией Обамы. Исследование Барика, по сути, получило статус приоритетного, так что деньги, потраченные на рискованное исследование, не пропали даром.

Кроме того, NIH изменил определение "усиления функции", чтобы исследование Барика было исключено без предубеждения со стороны регулирующих органов. Как вы видели на протяжении всей этой работы, как китайские, так и американские ученые не стесняются играть быстро и свободно с правилами, призванными защитить уязвимые группы населения от разрушительного воздействия неудачных научных экспериментов, и с ключевыми определениями научной деятельности. Откровенно говоря, в открытии новых вакцин было задействовано слишком много денег, чтобы научное сообщество закрыло лавочку.

Доктор Фрэнсис Коллинз, отвечая на вопрос о том, почему NIH в 2013 году ввел мораторий на тесты по усилению функции, сказал следующее: "Эти исследования, однако, также влекут за собой риски биобезопасности и биозащиты, которые необходимо лучше понять". Он сказал это, когда NIH разрешил исследования Барика. Затем NIH Коллинза изменил определение термина "тест на усиление функции", чтобы обеспечить проведение исследования SHC014, несмотря на мораторий, наложенный правительством бывшего президента Обамы.

Даже после того, как эксперименты с SHC014 в Соединенных Штатах закончились, Альянс EcoHealth Питера Дасзака вмешался, чтобы продолжить исследования в Уханьском институте вирусологии под руководством доктора Ши Чжэнли. У доктора Ши были подковоносы, а Барик и Дасзак придумали, как собрать у них SHC014. Вместе, при финансировании Фаучи и Коллинза, они провели эксперименты с SHC014, чтобы сделать его передаваемым человеку.

Интересно, что в статье, где Питер Дасзак и Ши Чжэнли подробно описывают результаты тестов, проведенных в 2018 году в WIV, признается, что NIAID "совместно финансировал" их исследования вместе с Национальным фондом естественных наук Китая. Также исследователей поддержал грант проекта PREDICT от программы "Возникающие угрозы пандемии" Агентства США по международному развитию (USAID). О чем думали эти правительственные организации США, финансируя биотехнологические эксперименты в китайской лаборатории, которая подозревается в проведении экспериментов по созданию биооружия "двойного назначения"? И что, кстати, выиграло научное сообщество от этих очень опасных экспериментов? По словам Ши Чжэнли, Питера Дасзака и др., их эксперименты по усилению функций позволили сделать вывод, что «Наше наблюдение [за потенциально опасными заболеваниями в животном мире] не является исчерпывающим.... необходимо более широкое наблюдение в этой области». Этот вывод вряд ли стоит головной боли.

К сведению, Питер Дашзак защищал исследование Барика по усилению функции в Университете Северной Каролины в 2015 году, в то время как его организация, EcoHealth Alliance, получала финансирование от NIH на сбор образцов у животных для дальнейших испытаний по усилению функции. Как подробно описал Савио Родригес в своем эксклюзивном репортаже в индийской газете Sunday Guardian, доктор Ши, Питер Дашзак и Ральф Барик в начале вспышки нового коронавируса в Ухане обменялись множеством электронных писем, в которых ученые беспокоились о назначении вируса.

В частности, доктор Ши беспокоился, что вирусологи, называя болезнь "Уханьской пневмонией" (или каким-то другим вариантом) в качестве сокращенного обозначения, "заклеймят" регион, откуда она исходила. Кроме того, высказывались опасения, что название "Уханьская пневмония" побудит критиков обвинить во вспышке болезни Китай. Двое американских ученых от всей души согласились с доктором Ши и постарались через свои контакты с NIH и международным научным сообществом добиться того, чтобы никакое официальное название COVID-19 не давало никакого доверия к региональному происхождению болезни. Очевидно, что если обвинить Ухань, то в какой-то момент, возможно, обвинят и Барика с Дашаком - как и все предприятие по проведению рискованных биотехнологических экспериментов в Китае.

Однако, как публично отмечали другие, отказ от упоминания в публичных обсуждениях болезни по ее региональному происхождению стал отходом от прежней практики. Вот лишь один пример: мало кто может рассказать об A(H1N1) и его историческом значении. Но почти все слышали об этом заболевании под его популярным названием «испанский грипп».

Обмен электронными письмами, который Родригес раскрыл в своем репортаже, ясно указывает на согласованные усилия Ши, Барика и Дашака добиться изменения названия болезни, чтобы не побудить обычных людей связать Ухань и новый коронавирус. Это было частью более масштабной кампании по самозащите в сфере связей с общественностью, которую вели трое ученых. Все это было направлено на управление восприятием и формирование общественного мнения, чтобы отвлечь внимание мировой общественности от их рискованных научных махинаций в Ухане, финансируемых NIH и поддерживаемых Коммунистической партией Китая. Почему этих ученых должно было волновать, если бы это называлось "Уханьской пневмонией"?

Согласно электронной переписке Ши Чжэнли с Бариком и Дашаком, ее собственная команда в Китае стала называть это заболевание "Уханьской пневмонией", потому что это легче запомнить, чем закодированную строку букв и цифр. Названия и ярлыки полезны, потому что они призваны прорезать и прояснить что-то сложное. Однако, когда человек намеренно избегает этих условностей, когда он вместо этого вынужден использовать сложное название, которое создает неопределенность и путаницу, тогда он не заинтересован в истине. Он просто пытается запутать.

Сокрытие информации было распространено не только в Китае, где обман является неотъемлемой частью государственного управления. Откровенная ложь и абсурдные умолчания были столь же заразны, как и сама пандемия. Она распространялась от КПК до международного научного сообщества, а от научного сообщества - до национальных и глобальных организаций, таких как Национальные институты здравоохранения и Всемирная организация здравоохранения. Сокрытие распространилось и за пределы этих областей, в более широкие слои общества, как отмечалось ранее в этой работе.

Выступая перед военной аудиторией во Флориде, когда пандемия распространялась по всему миру (как раз перед началом национальных блокировок в США), я начал рассказывать о западных инвестициях в китайский биотехнологический сектор. За предыдущие два года я читал эту лекцию десятки раз перед военной аудиторией. В связи с тем, что в то время феномен COVID-19 был еще малопонятен, я решил включить в лекцию то, что знал об этой болезни. Используя академические научные работы, в которых упоминались тесты на усиление функции и, в частности, работы Ральфа Барика, я рассказал военной аудитории о том, что мне известно.

Затем я перешел к репортажам из источников, работавших в полевых условиях над определением геномной последовательности COVID. К тому моменту, когда пандемия только начиналась, достоверной информации было мало, но были единичные сообщения о том, что некоторые существующие лекарства, используемые, например, для борьбы с ВИЧ и Эболой, помогают пациентам, пораженным новым коронавирусом. Затем я сослался на то, что в геноме COVID-19 имеются мутации, связанные с ВИЧ и Эболой, что мои знакомые в научном сообществе называют эту болезнь «химерой». Я объяснил своей аудитории, состоящей из специалистов военной разведки США, что, насколько могли судить ученые, работающие над происхождением нового коронавируса, COVID-19 не похож на большинство других коронавирусов. Он напоминал патоген SHC014 - который, как вы помните, ученые назвали "химерой" - над которым Ральф Барик, Питер Дасзак и Ши Чжэнли работали в течение нескольких лет до возникновения пандемии.

И как только я произнес эти слова, человек, отвечающий за подразделение, с которым я разговаривал, впал в апоплексию. После мероприятия, когда я ждал в аэропорту возвращения домой, со мной связался джентльмен, который организует для меня эти переговоры. Оказалось, что полковник был зол на меня. Этот полковник настоял на том, чтобы я написал официальное извинение и объяснение своих высказываний. Я поддерживаю все, что я сказал. После этого полковник запретил мне посещать базу, хотя с тех пор меня попросили вернуться. Официально полковник заявил, что я сделал гомофобный комментарий, потому что сказал, что лекарства от ВИЧ помогают облегчить симптомы некоторых пациентов, страдающих COVID-19. Как это можно назвать "гомофобным комментарием" - уму непостижимо.

Более вероятно, что я говорил о чем-то, что в то время было известно только людям из разведывательного сообщества. Меня нужно было заставить замолчать за то, что я говорил не по делу. И я молчал почти год. Хотя меня еще не раз просили прочитать лекции на других объектах, для разных аудиторий, по множеству геотехнологических тем, прошло более двух лет, прежде чем меня попросили отчитаться о моих исследованиях в области биотехнологий. К тому моменту все, что я сказал той первоначальной военной аудитории в 2020 году, уже стало достоянием общественности - и подверглось нападкам и критике со стороны людей вроде Питера Дасзака и их сторонников как в Америке, так и в Китае.

Конечно, все, что я говорил, было фактической правдой. По крайней мере, во всем мире были ученые, которые говорили то же самое, что и я. Фактически, не более чем через несколько месяцев после того, как я сделал эти комментарии для военной аудитории, многочисленные источники опубликовали результаты анализа геномной последовательности COVID-19.

Да, там присутствовали гены ВИЧ. А также гены Эболы, рака и даже малярии (именно поэтому некоторые противомалярийные препараты помогали справиться с симптомами у людей, зараженных COVID-19). Присутствие генов ВИЧ указывало многим ученым на нечестную игру, поскольку они обычно не встречаются в естественно встречающихся коронавирусах, таких как SARS или MERS.

В мировом научном сообществе преобладало мнение, что наличие этих генов, хотя они и уникальны, не подтверждает, что болезнь точно была получена из лаборатории. Однако их наличие не исключает и такую возможность. Учитывая, что Китай потратил огромное количество времени и ресурсов на сокрытие вспышки заболевания и удаление ключевых геномных баз данных из Интернета, а также то, что патоген SHC014, созданный с помощью тестов на усиление функции, был химерой, схожей по составу с COVID-19, этот сценарий действительно кажется правдоподобным.

Люк Монтанье, легендарный французский вирусолог, удостоенный Нобелевской премии за совместное открытие ВИЧ и с тех пор скончавшийся от старости, настаивал на том, что наличие генов ВИЧ в геномной последовательности COVID-19 доказывает, что болезнь была создана в лаборатории. Он неоднократно публично называл пандемию результатом "производственной аварии" - так он называл случайную утечку в лаборатории.

Немногие другие ученые согласились с Монтанье. В старости Монтанье стал вызывать споры, поскольку был ярым противником вакцин и был убежден, что ДНК излучает электромагнитную энергию. Если не вдаваться в тонкости, его работа считалась "шарлатанством", поскольку он основывал свои утверждения на якобы опровергнутой теории «памяти воды». Монтанье считал, что, используя электромагнитные волны для "взрыва" генов ВИЧ в COVID-19, он сможет сделать болезнь безвредной для человека, в основном потому, что элементы ВИЧ и малярии были искусственно соединены с геномом коронавируса для создания этой химерной болезни. Независимо от того, согласен ли человек с основной частью работы Монтанье или с предложенным им решением пандемии COVID-19, остается много споров вокруг того факта, что ВИЧ и малярия присутствовали в геноме COVID-19.

В ноябре 2021 года, после выступления с лекцией перед группой военных руководителей в Калифорнии о быстром развитии передовых технологий в Китае, меня отозвал в сторону один из слушателей. Я только что закончил говорить о технологическом развитии Китая, обсуждая биотехнологии как одну из ключевых областей, в которой Китай опережает Соединенные Штаты, и вкратце упомянул о своих теориях по COVID-19. Впервые никто не возразил на мои утверждения. Мне было любопытно узнать об этом опыте.

Стало понятно, почему никто в аудитории не оспорил мое утверждение. Этот человек сказал мне, что большинство его коллег считают, что COVID был получен из лаборатории. Этот человек работал в военной разведке США. Он сообщил мне, что специализируется на анализе высокотехнологичных разработок.

В связи с этим была опубликована научная статья, в которой указывается на сильную корреляцию между вспышками COVID-19 и наличием инфраструктуры и использованием интернета пятого поколения (5G) как в Китае, так и в США - это указывает на то, что существует, по крайней мере, вероятность того, что существует некая взаимосвязь между болезнью, генетикой и электромагнитными волнами. Наконец, несколько ученых предложили атаковать болезнь COVID-19 электромагнитным способом, используя электромагнитные волны, чтобы нарушить способность болезни связываться с клетками человека или нарушить ее естественные процессы в электромагнитном спектре. Итак, хотя эти решения могут быть радикальными, они недалеки от того, о чем говорил Монтанье, призывая своих коллег-ученых рассмотреть электромагнитные волны как возможное решение проблемы болезни (хотя ученые, продвигающие эти решения, похоже, не поддерживают более спорную теорию Монтанье о "памяти воды").

Но такие неудобные факты никогда не мешали тем, кто стремится защитить статус-кво, наказывать тех, кто думает иначе. Любой, кто осмеливается задавать такие вопросы, немедленно подвергается цифровой отмене со стороны Big Tech в США или, в Китае, физическому исчезновению или запугиванию со стороны правительственных бюрократов, которым есть что скрывать.

ГЛАВА 8

.

КОМУ ПОМОГ COVID-19?

С момента начала пандемии в 2020 году во всем мире умерло более шести миллионов человек (и до сих пор умирает). То, что последовало в результате политики правительства в ответ на пандемию, вызвало самый сильный глобальный экономический спад со времен Великой депрессии. В сентябре 2022 года президент Джо Байден заявил, что пандемия «закончилась». В типичной манере, заявления президента Байдена были быстро отозваны высокопоставленными чиновниками администрации - в частности, доктором Энтони Фаучи - потому что болезнь продолжала убивать людей. Мы до сих пор не знаем происхождения этой болезни, и вряд ли когда-нибудь узнаем, потому что слишком много влиятельных людей как в Китае, так и на Западе потеряют деньги, престиж и власть от того, что общественность узнает правду. Тем не менее, известно, что фармацевтические компании получили огромные прибыли. Фактически, в результате чрезвычайной экономической политики, проводимой правительством для борьбы с негативным воздействием COVID-19 на социально-экономическую систему Америки, богатые и влиятельные люди стали еще богаче и влиятельнее.

Сейчас, спустя три года после самой страшной пандемии в нашей новейшей истории, люди должны задать себе два взаимосвязанных вопроса: кому помог COVID-19 и как он помог?

От пандемии выиграла не только Большая Фарма. Большие технологические компании тоже получили выгоду. Такие компании, как Google, в частности ее материнская компания Alphabet, сделали себе состояние. Amazon со своим отделом облачных вычислений, который сотрудничал с производителем вакцин Moderna для улучшения цифрового обмена информацией, обогатился во время пандемии. Microsoft, которая инвестировала значительные суммы в партнерство с производителями вакцин для улучшения внедрения вакцины COVID-19, заработала много денег в результате болезни. И не забывайте, что Facebook (да, Марк Цукерберг финансировал поиски лекарства от COVID в 2020 году компанией GlaxoSmithKline в размере 100 миллионов долларов) получил огромную финансовую прибыль. Поскольку эти компании Большого технологического сектора широко диверсифицировали свои инвестиции, глубоко проникнув в биотехнологические разработки, все они стали богаче и могущественнее во время биологического кризиса. Для Big Tech речь теперь идет не только о более быстрых компьютерах или лучших приложениях. Эти большие технологические компании, получая огромные прибыли, инвестируют во множество разнообразных отраслей. Конгломераты, подобные Alphabet, меньше заботятся о своих основных технологических услугах и функционируют скорее как банк.

Это, конечно, не является автоматически плохим. Однако это создает конфликт интересов между компаниями, отвечающими за управление публичными платформами, такими как крупные поисковые системы или крупные социальные сети, и их новыми инвестициями в контрмеры против COVID-19. Эти крупные технологические компании заинтересованы в "доверии к науке" и, таким образом, в подавлении свободного обсуждения на протяжении всей пандемии и после нее. Ваши протесты в Интернете, если их объединить со скептицизмом крупных общественных деятелей или даже компаний, оспаривающих требования к вакцинам, представляли прямую угрозу для прибыли "Больших технологий" в Америке. Ваше сомнение в происхождении COVID-19 было прямой угрозой для тех исследователей, которые могли потерять все, если бы эксперименты по усилению функции были полностью прекращены, не только на Западе, но и в Китае.

И как только бывший президент Дональд Трамп и его последователи начали сомневаться в происхождении COVID-19, когда многие из его последователей поставили под сомнение эффективность блокировок, мер социального дистанцирования и даже самих вакцин, все ставки были сделаны. Большие технологии, которые уже были предрасположены к непропорциональному наказанию консервативных мнений в Интернете (особенно тех, кто поддерживал Трампа), с радостью включились в продолжающиеся дебаты. Поскольку Big Tech владела платформами социальных сетей и поисковыми системами , которыми пользуются все, эти компании обладали огромной властью в качестве регуляторов цифрового общественного пространства. Big Tech использовала свою власть для демонизации и уничтожения любого человека или группы, которые осмеливались бросить вызов общепринятой мудрости. Big Tech выступила на стороне ученых Большого правительства, Большой Фармы и даже Коммунистической партии Китая против простых американцев.

Все началось с одного маленького вопроса: "Откуда взялся COVID-19?". Через два года, поскольку лишь немногие в научном сообществе были честны в своих ответах на этот вопрос, разговор перерос в более глубокие - и до сих пор остающиеся без ответа - вопросы: Кому в правительстве мы можем доверять? В какой степени целостность американского биотехнологического сектора поставлена под угрозу Китаем? Что будут делать Большое правительство и Большие технологии, чтобы защитить свои собственные недобросовестные и коррумпированные интересы? Можете ли вы действительно верить, что вакцины полезны для вас и ваших детей?

Ложь о происхождении COVID-19 была продана такими людьми, как КПК и ее партнеры в западном научном сообществе, которым явно было что скрывать. На эту ложь купились дурочки (а в некоторых случаях и добровольные сообщники) в западных СМИ, правительстве и бизнесе. Сегодня институты, призванные лучше защищать американский народ от болезней, будь то NIH или ВОЗ, не говоря уже о компаниях, производящих лекарства, от которых мы все зависим, потеряли значительную часть доверия общества. Их очевидная готовность заставить замолчать критиков, когда они вынуждают нас принять спорную политику, еще больше подрывает это доверие. Это не сулит ничего хорошего никому из нас, поскольку эти институты крайне важны. И эти важные институты потеряли доверие, потому что перестали уважать индивидуальные права и свободу, краеугольные камни американского гражданского общества, и потому что они начали подражать (плохо, я могу добавить) драконовским практикам тоталитарного Китая.

Вместо того чтобы выступить в качестве маяка правды и честности во время серьезного биологического кризиса, противостоять песне сирен авторитарного обмана, многие (если не все) из самых выдающихся ученых, инвесторов биотехнологий и исследовательских центров Запада приняли искажения КПК. Правительство США, научное сообщество и частные корпорации в целом занимались тем, что Имонн Финглтон, автор невероятной книги 2008 года "В пасти дракона: Судьба Америки в грядущую эпоху китайской гегемонии", назвал "обратной конвергенцией", когда свободные институты Запада стали подражать коммунистическому Китаю, а не поощрять коммунистический Китай подражать им.

Подумайте вот о чем: даже администрация бывшего президента Барака Обамы считала, что тесты на усиление функций слишком рискованны и не нужны для развития медицинской науки. NIH - который подчиняется президенту - решил, по сути, игнорировать пожелания своего политического руководства и продолжать поддерживать рискованные эксперименты даже после того, как им было прямо приказано прекратить их. Наконец, когда исследователям стало слишком опасно продолжать эксперименты в США, они перебросили программу в Китай, где стандарты были гораздо ниже. И китайцы были рады проводить эти эксперименты под грифом научных исследований, поскольку Китай получил сложные биотехнологические разработки, которые китайские военные могли затем включить в свою все более сложную программу создания биооружия (которая в конечном итоге угрожает их главному геополитическому сопернику - США).

Ученые, выступающие за проведение функциональных тестов, хотели бы убедить вас в том, что это эффективный способ создания вакцин и борьбы с болезнями, от которых страдает человечество. Однако многие известные ученые выступают против тестов на усиление функций (например, те, кто предостерегал от них Национальный научный консультативный совет США по биобезопасности в 2012 году) из-за больших рисков, связанных с ними. Саймон Уэйн-Хобсониз Парижского института Пастера является одним из ведущих противников таких исследований. Его очерняют с тех пор, как он изначально выступил против тестов на усиление функции, которые проводили Барик и др. в 2015 году. С тех пор его противодействие только подтвердило свою прозорливость.

После этой печальной серии событий началось транснациональное сокрытие, в котором участвовали Коммунистическая партия Китая, международное научное сообщество, Большая Фарма и Большие Технологии - вместе с их добровольными сообщниками в "основных" СМИ. Цель заговора заключалась как в защите опасных исследований по усилению функции, так и в обеспечении огромных прибылей для Большой Фармы и Большой Техники. Наша биобезопасность и свободы - не говоря уже о правде - были принесены в жертву в ходе этого процесса. Если мы не будем осторожны, то вскоре те же самые тесты на усиление функции могут быть возвращены на американские берега, поскольку большинство ученых считают их необходимыми (хотя это явно не так). Даже если они не будут возвращены в США, ничто не мешает биотехнологической промышленности продолжить их в другой стране, например, в Китае, поскольку многие влиятельные представители научного сообщества убеждены, что путь к вакцинам лежит через такие опасные эксперименты.

Теперь мы должны бороться с еще более суровой возможностью: что эта созданная в лаборатории болезнь вовсе не случайно просочилась наружу. Что если, не дай Бог, это было биооружие, которое было запущено намеренно? И даже если это не так, как настаивают многие эксперты, что помешает Китаю поставить на вооружение свою обширную биотехнологическую промышленность и использовать это оружие в политических и военных целях?

ГЛАВА 9

.

БИОЛОГИЧЕСКОЕ 11 СЕНТЯБРЯ

Коронавирусы можно "искусственно превратить в вирус нового заболевания человека, а затем использовать в качестве оружия и развязать невиданным ранее способом", - пишут восемнадцать офицеров НОАК в шокирующем документе 2015 года под названием "Неестественное происхождение атипичной пневмонии и новых видов искусственных вирусов как генетического биооружия". В следующий раз, когда кто-то попытается снисходительно объяснить вам, как и почему с научной точки зрения невозможно, чтобы COVID-19 не только появился в лаборатории, но и был биооружием, просто повторите эти проклятые слова ведущих военных ученых Китая. Если это не изменит мнение вашего собеседника по данному вопросу, то, скорее всего, он является недобросовестным участником этой дискуссии. Следует отметить, что, первоначально отвергнув теорию "утечки из лаборатории", разведывательное сообщество США возобновило расследование происхождения COVID-19 в 2021 году.

Китайская "богиня войны" берет на себя ответственность за ответные меры на COVID-19

Чэнь Вэй - генерал-майор Народно-освободительной армии Китая, ведущий эксперт в области биовооружений. Она пользуется большим уважением не только в Китае, но и во всем международном научном сообществе. Генерал-майор Чэнь помогла разработать назальный спрей для облегчения симптомов атипичной пневмонии во время ее вспышки в Китае в 2003 году. Во время вспышки лихорадки Эбола в 2014 году Чэнь вновь приобрела известность благодаря своему вкладу в глобальные усилия по борьбе с этой вспышкой.

В последние годы ее авторитет возрос, поскольку она возглавила сложные биотехнологические исследования и разработки для НОАК. После вспышки COVID-19 в Ухане и введения Пекином "мер контроля военного времени" для замедления распространения пандемии, генерал-майор Чэнь была назначена руководителем работ по сдерживанию распространения и разработке вакцины. За свои усилия она была удостоена национального почетного звания «Народный герой». В некоторых военных кругах, однако, она известна под гораздо более зловещим прозвищем: "Богиня войны".

Остается много споров вокруг ее контроля над вооруженными силами Китая во время вспышки COVID-19 в Ухане. Официально она и военные взяли ситуацию под контроль только после того, как она достигла кризисного уровня. До начала 2020 года, как нам сообщили в правительстве Китая, военные уступили место гражданским лицам, управляющим Уханем. Но вряд ли с этим можно согласиться, учитывая, что режим там вводит жесткий информационный контроль, чтобы помешать западным СМИ открыть множество правды о ситуации в Китае.

Уханьский институт вирусологии, который фактически прекратил свою деятельность, как только люди начали задавать трудные вопросы о происхождении COVID-19, был восстановлен под командованием генерала Чена. Именно здесь военные ученые НОАК якобы работали вместе с "женщиной-летучей мышью" из Уханя, доктором Ши Чжэнли, над созданием китайской вакцины COVID-19 собственного производства. Критики официальной версии Пекина о происхождении COVID-19 не преминули указать на то, что китайские ученые с тревожной медлительностью определяли якобы естественное происхождение болезни - в отличие, например, от обычно коротких четырех месяцев, которые потребовались китайским ученым, чтобы определить происхождение атипичной пневмонии. Тем не менее, разработка вакцины COVID-19 в Китае для государственных нужд была проведена с рекордной скоростью.

С того момента, как 25 января 2020 года генерал Чэнь приняла командование ВИВ, началась серьезная работа по созданию вакцины. Используя огромные ресурсы, имеющиеся в ее распоряжении, команда Чэнь разработала однокомпонентную вакцину COVID-19, произведенную китайской государственной компанией CanSinoBio Biologics, Inc. на стадии испытаний I в середине марта 2020 года - всего через два месяца после приземления генерала Чэнь в Ухане. Через несколько недель после этого они перешли от фазы I испытаний на людях к фазе II. Следует подчеркнуть, что если гипотеза об утечке информации из лаборатории о происхождении COVID-19 действительно верна, то такие рекордные сроки получения пригодной для использования вакцины вполне логичны. Они уже имели доступ к истинным генетическим данным болезни, которые, согласно этой гипотезе, были созданы в их лаборатории и хранились в той генетической базе данных, которую доктор Ши хитростью убрал из сети до того, как COVID-19 был официально объявлен пандемией.

Мы знаем, что в первые недели и месяцы пандемии доктор Ши быстро переместил обширную геномную базу данных WIV по тестам на усиление функции, которые они проводили в автономном режиме. Лабораториям, которые не были напрямую связаны с НОАК в Китае, было приказано уничтожить свои генетические образцы COVID-19. Всех, кто не мог присоединиться к версии, которую Пекин создавал, чтобы снять вину с китайского биотехнологического сектора, заставляли молчать или, что еще хуже, исчезали. Сам Ухань был не только заблокирован, но и очищен от любых доказательств, которые международные следователи могли бы найти об истинном происхождении болезни. Затем НОАК установила прямой контроль над районом. Имея доступ к обширной (ныне закрытой) базе данных WIV, генерал Чен и доктор Ши, вероятно, смогли выяснить, на каком генетическом шаблоне был основан COVID-19 и как лучше всего создать вакцину. В этом контексте вполне логично, что Китай так быстро создал вакцину.

По мнению большинства медицинских экспертов, китайские вакцины ни в чем не уступают западным. Но китайские версии не стоит полностью списывать со счетов. Китайские ученые активно совершенствуют их. Фактически, генерал Чен сейчас совершенствует свою оригинальную одноразовую вакцину, создавая ингаляционную вакцину COVID-19. Будет ли она столь же эффективна, как западные версии вакцин, представленные в настоящее время на рынке, пока неизвестно. Но скорость создания китайских вакцин вызывает подозрения. Что касается того, почему их вакцины не будут так хороши, как западные версии: помните, что Китай только несколько лет назад получил возможности BSL-4 - и их первая крупная операция, тестирование коронавирусов, закончилась глобальной пандемией.

Генерал Чен была экспертом в создании в своих лабораториях именно тех химерных заболеваний, которые, как я (и многие другие) считаю, представляет собой патоген COVID-19. Как утверждает мой коллега Стивен В. Мошер, геномная последовательность COVID-19 не похожа ни на одну из встречающихся в природе болезней. COVID-19 настолько заразен для человека, потому что он "прокладывает себе путь в человеческие клетки с помощью специального инструмента под названием "сайт расщепления фурина"", - объяснил Мошер своим читателям в New York Post: "Новый научный доклад показывает, что из 1 000 - одной тысячи! - найденных в природе коронавирусов, которые наиболее похожи на новый коронавирус, вызвавший COVID-19, ни один не обладает подобным "сайтом расщепления фурина".

Согласно научной работе, на которую Мошер ссылается в своей статье, опубликованной в 2021 году, COVID-19 не только во много раз более заразен, чем другие коронавирусы, встречающиеся в природе, но и наличие этого сайта расщепления фурина заставило ученых искать нетрадиционные методы лечения заболевания. Например, авторы статьи протестировали "4 000 соединений, включая одобренные лекарства и натуральные продукты", чтобы выяснить, что может противодействовать присутствию этого сайта расщепления фурина в геноме COVID-19. Необычно, но они обнаружили, что "противопаразитарный препарат диминазен показал самый высокий эффект ингибирования фурина". Авторы рекомендовали использовать антипаразитарный препарат в качестве контрмеры против COVID-19.

Для ясности: подобное вмешательство в естественные патогены с целью сделать их более вирулентными для человека можно встретить только в лабораториях, а именно в лабораториях, проводящих биологические эксперименты в неудобной "серой зоне" между исследованиями по усилению функций и разработкой биооружия. Именно поэтому генерал Чен является ключевой фигурой в этой трагической саге.

Даже среди скептиков официальной китайской версии происхождения COVID-19 преобладает мнение, что коронавирус случайно просочился с объекта WIV. По этой теории, как только он просочился за пределы объекта, китайский коммунистический режим перешел на , чтобы скрыть свою ошибку. Однако нельзя не задаться вопросом, не было ли здесь чего-то еще более гнусного. Хотя доказательств, подтверждающих гипотезу об утечке из лаборатории, мало, они все же существуют. Определить, намеренно ли Китай запустил COVID-19 в качестве биологической атаки, будет практически невозможно. Но, с вашего позволения, я хотел бы потратить несколько страниц на предположения.

Био-агент хаоса: Пандемия страха

Выступая перед восторженной толпой сторонников в штате Индиана во время противоречивой президентской кампании 2016 года, Дональд Трамп яростно обрушился на Китайскую Народную Республику. Будущий сорок пятый президент утверждал, что Китай совершил "величайшую в истории мира кражу" против Соединенных Штатов. Трамп обвинил Китай в манипулировании своей валютой, чтобы сделать свой экспорт более конкурентоспособным на мировом рынке. Затем он добавил следующее: «Мы не можем продолжать позволять Китаю насиловать нашу страну!». Магнат недвижимости на Манхэттене, ставший звездой реалити-шоу, затем заверил свою восторженную аудиторию, что в случае избрания он "повернет все вспять" в отношениях с Китаем. В конце концов, по мнению Трампа, "у нас есть карты... у нас много власти в отношениях с Китаем". С этой целью в предвыборной кампании 2016 года Трамп обещал «заключить лучшую сделку с Китаем, которая поможет американскому бизнесу и рабочим конкурировать».

Одним из первых противоречий в администрации Трампа - еще до того, как Трамп был приведен к присяге в качестве президента, в переходный период от президентства Обамы к президентству Трампа - стал его первый разговор с иностранным лидером. По настоянию бывшего лидера республиканского сенатского большинства (и одно время кандидата в президенты от Республиканской партии) Боба Доула, Трамп поговорил с лидером Тайваня, выступающим за независимость, президентом Цай Ин Вэнь. Этот шаг Трампа разозлил Пекин. Через несколько недель после разговора Трампа с лидером Тайваня, 8 ноября 2016 года, китайские ВМС захватили беспилотник ВМС США, работавший в международных водах. По сути, Пекин делал все возможное, чтобы проверить нового, вступающего в должность американского президента, особенно после его враждебных высказываний о Китае во время предвыборной кампании и нарушения дипломатических норм, когда он позвонил президенту Тайваня.

Как только Трамп стал президентом в январе 2017 года, он приступил к реализации своей амбициозной торговой политики в отношении Китая. Трамп полностью посвятил себя тому, чтобы заставить американские и западные компании уйти из Китая и вернуться в США, в процессе, называемом "оншоринг". Трамп также начал торговую войну с Китаем, в ходе которой он начал вводить обременительные тарифы на все сельскохозяйственные товары, поступающие из США и направляющиеся в Китай. Это, как ничто другое, что Трамп сказал или сделал против Китая, стало главным тревожным сигналом для коммунистического руководства в Пекине.

В 2009 году выдающийся теоретик геополитики Джордж Фридман писал, что больше всего Китай боится американского президента, который реализует программу торгового протекционизма. Китай, в конце концов, зависит от импорта из-за рубежа. Хотя Китай стал развитой страной со второй по величине экономикой в мире, он по-прежнему испытывает проблемы с приобретением ресурсов, необходимых для выживания. Продовольствие, энергия, основные руды - самые строительные блоки современной экономики - эти вещи исторически были дефицитными в Китае. И этот факт оказался стратегической уязвимостью Пекина, которую американские военные планировщики, такие как бывший полковник морской пехоты Т. X. Хаммес, а также Макубин Томас Оуэнс, выступают за то, чтобы воспользоваться этим.

Нехватка продовольствия часто приводила к смене режимов в долгой истории Китая. Когда бывший президент Трамп начал вводить тарифы на экспорт сельскохозяйственной продукции США - в частности, сои - в Китай, пытаясь заставить китайское руководство сесть за стол переговоров, вероятно, многие китайские лидеры, включая президента Си Цзиньпина, увидели в этом нечто большее, чем просто стремление к заключению сделок. Они, скорее всего, восприняли это как объявление войны другими средствами. Скорее всего, они рассматривали это как объявление войны другими средствами. Это было именно то, что китайцы делали с Америкой и Западом последние пятьдесят лет: ведение обременительной войны другими средствами.

Некоторые аналитики на Западе считали, что торговая война администрации Трампа была полной катастрофой. Она действительно имела некоторые непреднамеренные негативные последствия для США. В частности, торговая война нанесла ущерб американским фермерам, которые зависели от Китая как крупного (и растущего) экспортного рынка для своих товаров. Она нанесла ущерб и американским производителям, поскольку сельскохозяйственные компании США продавали в Китай тонны тракторов и другого сельскохозяйственного оборудования. Наложив тарифы на эти товары, президент Трамп вызвал резкий рост цен и замедлил торговлю с Китаем, нанеся ущерб как фермерам, так и компаниям. Кстати, многие из этих людей и отраслей были основными сторонниками Трампа во время президентской кампании 2020 года.

Но несмотря на эти негативные последствия, Пекин в конечном итоге все же сел за стол переговоров. Для президента Си Цзиньпина ситуация осложнялась тем, что в Гонконге вспыхнул пожар, в то время как Трамп давил Китай своей торговой войной. Из Пекина открывалась мрачная картина: продукты питания дорожали, им угрожала возрожденная, более враждебная Америка во главе с Трампом, несмотря на опровержения западных СМИ, явно намеревавшихся объявить торговую войну Трампа проигранной еще до ее завершения.

Затем жители динамичного города Гонконга начали протестовать против нового пекинского закона "О национальной безопасности", который, по справедливому мнению большинства гонконгцев, является попыткой подавить их демократию. Опять же, Си Цзиньпин и его министры, вероятно, рассматривали это как часть далеко идущего заговора американцев с целью уничтожить КПК без ведения войны.

Пекин вступил в переговоры с Трампом с позиции слабости - то, чего китайские правители не делали десятилетиями, когда дело касалось торговли с американцами. За последние сорок лет они фактически выпотрошили американский Средний Запад, лишив его важнейших рабочих мест в обрабатывающей промышленности, и в настоящее время занимаются вытеснением высокотехнологичных рабочих мест и других отраслей "белых воротничков" с Запада посредством односторонних торговых сделок. Так было до прихода к власти Трампа.

Китай овладел искусством так называемого военно-гражданского синтеза. Это именно то, что звучит: объединение частного сектора и правительства, в частности, вооруженных сил, в единую, сплоченную структуру, во главе которой стоит КПК. Это постоянная экономика военного времени, готовая к победе над всеми угрозами, внешними и внутренними, и призванная оттеснить любого соперника на международной арене, чтобы подготовить возможное восхождение Китая в качестве величайшей мировой сверхдержавы. Американские деловые, политические, и научные лидеры считали, что после того, как в 1970-х годах Китай открыл свои торговые отношения с США, две державы стали союзниками. Руководство КПК смотрело на вещи иначе. Китайские лидеры рассматривали Соединенные Штаты как пищу, которую необходимо поглотить, чтобы сделать Китай доминирующей мировой державой к 2049 году, когда исполнится сто лет со дня основания Китайской Народной Республики Мао Цзэдуном.

Поэтому торговая политика с Америкой не рассматривалась Пекином как простое урегулирование взаимовыгодной экономической политики путем переговоров. Напротив, Пекин рассматривал торговлю с США (и Западом) как добычу: ему нужны были передовые производственные возможности для создания в Китае прочного среднего класса, который, в свою очередь, способствовал бы превращению Китая в современную, высокотехнологичную сверхдержаву, способную бросить вызов США - и победить их. Коммунистические правители Пекина стали искусными в использовании жадности американских корпоративных лидеров, а также жадности и наивности американских политиков в своих интересах.

В обмен на огромную краткосрочную прибыль американские лидеры отдали магазин Китаю. Гарвардская школа бизнеса и большинство других элитных учреждений на Западе благосклонно смотрели на торговлю с Китаем как на "беспроигрышный вариант", который в конечном итоге превратит Китай в динамичную демократию, постоянно поддерживающую Соединенные Штаты и их западные ценности. Но китайские правители рассматривали якобы "свободную" торговлю как шанс вытеснить Америку в качестве мирового лидера.

Это объясняет, почему пекинские лидеры взбесились, когда Трамп начал торговую войну. Трамп хотел добиться лучшей сделки, и для этого он нацелился на критически важный для Китая импорт продуктов питания из США. Вскоре в Гонконге начались волнения, потребовавшие военного подавления, а давление на Китай на мировой арене усилилось.

Си Цзиньпин не рассматривал эти события как не связанные между собой. Как высшее воплощение воли к власти в Китае, президент Си увидел злую руку оранжевого американского тирана, который был более внимателен к гнусному поведению Пекина, чем любой лидер США за последние десятилетия. По мнению Си, Трамп объявил войну Китаю, покусившись на его важнейшие продовольственные товары. Си думал, что Трамп молча намеревался принудить Пекин к смене режима, потому что именно так поступил бы Си, будучи лидером Китая. Си чувствовал уязвимость повсюду. Ему нужно было нанести ответный удар по своему несносному американскому сопернику Дональду Трампу.

Но как?

Вооруженные силы Китая, несмотря на историческую и быструю модернизацию, не были готовы к традиционной войне с Америкой. Более того, Китаю по-прежнему необходимо вести бизнес с Западом, поэтому нападать непосредственно на американцев или их союзников было плохой идеей. Кроме того, Си Цзиньпин знал, что большинство представителей американской (и западной) элиты, независимо от политической партии, ненавидят Дональда Трампа. Возможно, Си и его стратеги решили, что лучшим способом "подтолкнуть" Америку к выгодной для Пекина позиции без риска более широкой кинетической войны с американскими военными будет биологическая атака на США.

Доктор Шарад С. Чаухан из "Индийского оборонного обозрения" назвал китайский сложный Уханьский институт вирусологии "авианосцем вирусологии" и напомнил своим читателям, что французские спецслужбы выступили против решения Парижа сотрудничать с Пекином в строительстве китайского BSL-4 в Ухане, когда китайские лидеры впервые предложили это Франции во время вспышки атипичной пневмонии в 2003-04 годах. По данным французской разведки того времени, не было никаких сомнений в том, что Китай перепрофилирует свой BSL-4 для проведения экспериментов с биологическим оружием. Генеральное управление внешней безопасности Франции (DGSE) было обеспокоено тем, что не могло подтвердить, что технология, которую лионская фирма RTV передавала Китаю для строительства WIV, будет использоваться исключительно в гражданских исследовательских целях. По словам Чаухана, "[RTV] зависела от организации, Китайской национальной корпорации по производству оборудования (CNEMC), которая контролировалась Народно-освободительной армией [выделено автором]", чтобы убедиться, что французская технология не используется Китаем для тайных исследований биооружия.

По словам доктора Чаухана, строительство WIV заняло пятнадцать лет только потому, что Китай постоянно нарушал свои обещания Франции о том, что объект не будет использоваться в качестве оружия. На каждом шагу французы должны были приходить и проверять, не планирует ли Китай превратить то, что должно было быть гражданским BSL-4, в объект по производству биооружия - и французам было трудно что-либо подтвердить . Позже французская разведка сообщила, что китайцы полностью отступили от своего первоначального соглашения, после того как строительство WIV уже было практически завершено. Стоит ли удивляться, почему?

Тем не менее, французы продолжали строительство объекта (вероятно, рассматривая его как невозвратные затраты и потому что Пекин, вероятно, смазал колеса, как он всегда делает, когда имеет дело с западными правительствами). Учитывая заявления высокопоставленных китайских лидеров за последнее десятилетие, Пекин явно считает, что вооруженные биотехнологии - это та серебряная пуля, которая нужна его силам для ведения косвенной войны против Америки и ее союзников.

Вы уже читали о том, как генерал-майор НОАК Чэнь Вэй, так называемая "Богиня войны", была назначена командующей WIV во время пандемии. Некоторые ходили слухи о том, что она управляла ситуацией задолго до этого. Зачем назначать генерала армии ответственным за борьбу с болезнью? Конечно, во время кризисов в Соединенных Штатах офицеры занимают руководящие должности. Однако редко кто из них становится высшей инстанцией во время внутреннего кризиса. Почему генерал Чен? Хотя она была ведущим специалистом в области биологических исследований, ее настоящей сферой компетенции было создание оружия из патогенов. Если это должен был быть гражданский ответ на гражданский кризис, почему бы не назначить кого-нибудь вроде "женщины-летучей мыши из Уханя", доктора Ши Чжэнли?

Это была военная операция насквозь. Майор армии США Джозеф Мерфи, работая в Агентстве перспективных оборонных исследовательских проектов (DARPA), «объективно проанализировал [sic] деятельность, запланированную (и осуществленную) Уханьским институтом вирусологии в сочетании с различной сопутствующей информацией [и пришел к выводу], что первоначальный вирус, породивший пандемию, был создан в WIV и случайно просочился оттуда в 2019 году». Д-р Лоуренс Селлин, отставной полковник армии США, отметил, что "в 2019 году [SARS-CoV-2] был отправлен из Восточного театрального командования НОАК в Ухань. Лоуренс Селлин, полковник армии США в отставке, отметил, что «в 2019 году [SARS-CoV-2] был отправлен из Восточного театрального командования НОАК в Нанкине, его штаб-квартиры, в WIV, специально для тестирования на обезьянах». WIV и различные сотрудники и программы НОАК тесно сотрудничали, чтобы "улучшить адаптацию коронавирусов летучих мышей к человеку (что привело к SARS-CoV-2)", по словам израильского эксперта по биозащите Дэни Шохама.

Однако, независимо от этих слухов, положение Чэнь Вэй в военном секторе и скорость, с которой она достигла этого положения (а также ее предыдущие медицинские инновации), указывают на то, что она играет огромную роль в общем биотехнологическом секторе Китая. Это согласуется с обширными исследованиями, демонстрирующими глубокие связи между военными и гражданскими программами Китая. Таким образом, все говорит о том, что все дело COVID-19 было тайной операцией НОАК от начала и до конца.

Это затрагивает суть того, что такое объединение гражданского и военного секторов. На Западе, в частности, в Соединенных Штатах, мы придерживаемся мнения о необходимости разделения государственного и частного секторов - если не всегда на практике, то уж точно в теории. Даже когда большое правительство и большой бизнес сотрудничают, они обычно делают это в ограниченных, специфических областях, и результаты, как правило, не столь эффективны, как в более независимых предприятиях частного сектора. В Китае, как бы Пекин ни прислушивался к созданию сильного частного сектора, в душе они остаются коммунистами и понимают, что единственный способ конкурировать с американцами - это объединить гражданский и военный секторы. Это слияние гражданского и военного секторов принесло Пекину невероятные результаты. Всего за пятьдесят лет при такой модели Китай превратился из аграрного захолустья во вторую по величине экономику мира по ВВП и крупнейшую по ППС. Однако, если откинуть занавес, то за ниточки дергает НОАК. А НОАК подчиняется технократам, которые командуют Коммунистической партией Китая.

Генерал-майор Чэнь принимала активное участие в исследовании коронавирусов летучих мышей. Как отмечалось ранее, она сыграла важную роль для Китая во время эпидемии атипичной пневмонии и вспышки Эболы в 2014-15 годах. Именно ее подразделение, вместе с доктором Ши Чжэнли из ВИВ, экспериментировало с коронавирусами летучих мышей и пыталось сделать их высоковирулентными для человека с помощью тестов на усиление функции, которые жадные, амбициозные и невежественные американские ученые помогали финансировать и организовывать с помощью щедрых грантов NIH. Генерала Чен снова призвали "управлять" вспышкой в Ухане и разработать китайские вакцины от этой болезни, что она и сделала.

Но остается вопрос: какой стратегической цели служит создание COVID-19 в качестве биооружия - и его применение против всего мира и собственного населения?

Новая тотальная война

Вспомните, что происходило в 2017-19 годах. Китай терял лицо на мировой арене. Трамп делал то, что, как предполагали китайские лидеры, не сделает ни один американский президент, и то, чего они боялись: развязывал торговую войну. То, что Трамп нацелился на поставки продовольствия в Китай, поскольку голод был историческим стимулом для смены режима на протяжении всей истории Китая, стало дополнительным оскорблением и поводом для беспокойства. Это, в сочетании с волнениями в Гонконге, должно было вызвать дрожь в позвоночнике Си Цзиньпина. Хотя американская "победа" в торговой войне с Китаем не так уж велика, Трамп показал своему народу - и будущим американским президентам - чего можно добиться, если проявить достаточно наглости и готовности разыграть все карты Америки в торговле. Си должен был переломить ситуацию в свою пользу.

В конце концов, американцы победили Китай в сельскохозяйственной торговой войне, поскольку китайские компании, подвергшиеся воздействию тарифов Трампа, продали в США гораздо меньше продукции, чем продали бы, если бы торговая политика Трампа не действовала. Более того, потери ВВП Китая в результате торговой войны были "в три раза выше, чем у США", согласно оценкам Ян Чжоу, экономиста престижного китайского университета Фудань. Несмотря на то, что утверждали критики Трампа, Китай в конечном итоге пошел на уступки Трампу. Лидеры Китая встретились с бывшим президентом Трампом и подписали новое торговое соглашение, которое должно было уменьшить преимущества Китая в сельскохозяйственном секторе. Какой бы маленькой ни была победа Соединенных Штатов, это все же была победа. Представьте себе, если бы американцы начали делать это по каждому крупному вопросу в отношениях с Пекином. Со временем спина Си Цзиньпина была бы сломана.

Но Си и его министры понимали, что хватка Трампа за власть в лучшем случае непрочна. Трамп не только был окружен врагами, но и был неразорвавшейся бомбой на поле боя - он с такой же вероятностью мог навредить своей собственной политической судьбе, как и судьбе своих врагов. Смысл Си Цзиньпина, развязавшего биологическую атаку на Запад, несомненно, заключался бы в том, чтобы устранить реальную угрозу в Вашингтоне: Дональда Трампа. То, что Соединенные Штаты вступают в год президентских выборов, когда COVID-19 удобно вспыхнул в Китае, не могло быть упущено Си в этом сценарии.

И все же, если смотреть с одной стороны, в декабре 2019 года Трамп казался неудержимым. Экономика США была самой сильной за последние десятилетия. Президент продвигал свою программу "Сделаем Америку снова великой" по всем фронтам с мощным эффектом, несмотря на противодействие своих политических соперников, которых с каждым днем становилось все меньше. Он пережил импичмент. Эта фигура больше, чем жизнь, нависла над Пекином и Си Цзиньпином.

Устранение Трампа обнуляет большую игру в пользу Китая. Американский народ сделает это сам. Допущение утечки вирулентного патогена, достаточно смертоносного, чтобы вызвать планетарную панику, но недостаточно, чтобы разрушить экономику и политическую систему Китая, было идеальным способом достижения этой цели. Да, это было рискованно. Но пока Трамп и его администрация управляют Вашингтоном, присутствие Китая на мировой арене находится под серьезной угрозой.

Новый коронавирус отлично сыграл на руку коммунистам. Во-первых, это был пробный вариант для китайской НОАК: если бы план сработал, это было бы новое средство нападения на Запад. У западных держав было бы мало средств защиты против этого, в конечном счете, бесшумного убийцы, нового агента-невидимки в глобальной теневой войне. Далее, это позволило КПК усилить контроль внутри страны и использовать "контроль военного времени", чтобы заставить замолчать любых предполагаемых критиков режима. Это позволило Пекину придать своему населению менталитет тотальной войны. Патоген COVID-19 непропорционально убивал слабых и пожилых людей - две группы, которые китайские правители исторически рассматривают как бремя для своего общества и его готовности к войне. Затем, когда пандемия достигла Запада, она уничтожила тамошние свободные и открытые общества. Пандемия не только дестабилизировала политический порядок в Соединенных Штатах - что было бы целью операции, если бы COVID-19 на самом деле был атакой с применением биологического оружия - она также убила американскую экономику.

В то время как Соединенные Штаты и остальной Запад боролись с пандемией, Китай смог пережить худшие проявления болезни. Мой коллега из Asia Times, Дэвид П. Голдман, в ярких деталях описал, как китайские правители использовали COVID-19 как возможность расширить свое оруэлловское государство наблюдения, а также испытать новые передовые технологии для смягчения последствий болезни. Искусственный интеллект, использующий беспроводные сети 5G и смартфоны Huawei, которыми владело большинство китайских граждан, был применен с большим эффектом для выявления и изоляции людей, которые могли быть инфицированы. На обширных китайских производственных предприятиях, от которых слишком сильно зависит весь остальной мир в поставках важнейших товаров, в разгар пандемии были задействованы сложные автоматизированные роботы, чтобы дополнить ограниченные возможности человеческих рабочих.

Действительно, пандемия (по крайней мере, в начале) пошла на пользу экономике КПК. Китай открыл свою экономику раньше, чем американцы смогли открыть свою. Летом 2020 года, когда Соединенные Штаты находились в тупике борьбы с пандемией, рост ВВП Китая был звездным, намного лучше, чем в США. Год спустя экономика страны продемонстрировала положительную динамику. Многие считают, что в результате Китай может стать крупнейшей экономикой мира по номинальному ВВП уже в 2028 году. Пекин, похоже, оправдал тот факт, что в китайском языке слово "кризис" состоит из двух иероглифов, один из которых означает "опасность", а другой - "возможность". Кроме того, если решение проблемы пандемии заключается в усилении централизованного контроля, то вполне логично, что высокоцентрализованное общество с жестокими автократами, управляющими страной через оруэлловскую систему безопасности, справится лучше, чем относительно индивидуалистические, открытые и демократические общества Запада. Для коммунистов в Китае это был кризис по заказу.

К 2022 году Гонконг был в основном раздавлен под сапогами КПК. Политические враги Си стали мишенью для нападок, даже когда сам Си, хотя и оставался у власти, столкнулся с более жесткой политической оппозицией на высших уровнях КПК за то, что он, возможно, зашел слишком далеко в своих ответных мерах на COVID-19. Пандемия потрясла Соединенные Штаты до самого основания: в США регулярно говорили о грядущей гражданской войне между левыми и правыми; состояние экономики было наихудшим за последние десятилетия; а на смену динамичному и жесткому Дональду Трампу пришел склеротический, потенциально слабоумный септуагенар Джо Байден, который, вероятно, был в какой-то степени связан с КПК.

С ростом пандемии исчезло всякое подобие существовавшего до нее мирового порядка. 2020 год стал, по сути, нулевым годом в международных делах. Америка была ослаблена, а Китай получил новые возможности. Так же, как и другие американские соперники, такие как Россия, которая решила воспользоваться хаосом и вторгнуться в Украину в феврале 2022 года.

Российско-украинская война в огромной степени дестабилизировала ситуацию на Западе. Она заставила американцев перенацелить свою ограниченную глобальную военную мощь с Азии на Европу (дав Пекину окно возможностей), а вторжение России в Украину, крупную сельскохозяйственную державу, вызвало рост цен на продукты питания во всем мире. В то же время Америка ввела жесткий режим санкций против России за ее незаконное вторжение в Украину, что вывело значительную часть ископаемых источников топлива с мирового рынка, вызвав рост цен на энергоносители для всех, что еще больше усугубило экономический спад в Америке.

И, поскольку это произошло, Россия сблизилась с Китаем как никогда ранее - настолько, что то, что раньше было пустой болтовней о новом мировом порядке во главе с Китаем и Россией, быстро стало мрачной реальностью. Большая часть энергии, которую Россия продавала бы Западу, после того как Америка заставила своих союзников последовать режиму обременительных санкций против российской энергетики, в итоге была продана Китаю. Кроме того, избыточные сельскохозяйственные мощности России (она является сельскохозяйственной сверхдержавой) были проданы Китаю, который находился прямо через большую и пористую сухопутную границу с Россией. В то время как американские силы были отвлечены на побочное шоу в Европе, а администрация Байдена кричала "хаос!" и пускала псов войны в Европе, якобы для защиты Украины, Индо-Тихий океан был широко открыт для китайской агрессии - точно так же, как это было во время двадцати лет бесполезных и безрезультатных войн на Ближнем Востоке, в которые американцы увязли после 11 сентября.

Все это произошло из-за микроскопического патогена, который, вероятно, был создан китайскими военными учеными в Ухане при финансовой и интеллектуальной поддержке американских ученых и биотехнологических инноваторов. Даже сегодня указание на то, что Китай, вероятно, создал COVID-19 в лаборатории, вызывает споры. Среди тех, кто осмеливается говорить об этом, еще меньше тех, кто готов допустить мысль, что это могло быть преднамеренным актом агрессии китайского руководства против американского. Но трудно не заметить последствия китайской биологической атаки с использованием COVID-19, если это действительно была атака с применением биологического оружия.

В 2017-19 годах Си Цзиньпину не давал покоя Дональд Трамп. Пока "оранжевый человек" находился в Белом доме, Соединенные Штаты представляли собой значительную, прямую и растущую угрозу для Китая. Однако как только Трамп был отстранен от власти, американцы вернулись к тому, что было с 1970-х по 2016 год. Исторически сложилось так, что американские лидеры неоднозначно относились к подъему Китая, а иногда даже поощряли его. В одночасье США вернулись от обещания Трампа "Сделать Америку снова великой" к менталитету Барака Обамы "управлять упадком Америки" с избранием Джо Байдена на пост президента.

Страшнее всего то, как быстро навалились на Трампа его соотечественники. По сути, Китай создал нож в COVID-19, который Си Цзиньпин с радостью вложил в руки злобных политических врагов Трампа у себя дома. До того как пандемия поразила Соединенные Штаты, ничто не могло остановить Трампа и никто не мог заменить его на посту президента в 2020 году. Однако, как только коронавирус "Роман" пронесся по буколическим берегам Америки, все ставки были сделаны. Пандемия перевернула все с ног на голову.

В условиях, когда экономика рушилась, а страх перед невидимым врагом царил повсюду, Трампу нечего было предложить напуганному американскому народу, который еще больше разжигала ненависть к республиканцам предвзятая и мстительная машина основных СМИ, работавшая в связке с Демократической партией. СМИ не только стремились искоренить любую общественную поддержку Трампа, но и хотели заменить эту общественную поддержку Трампа поддержкой неуклюжего, стареющего шута Джо Байдена, который при нормальных условиях, как в предыдущие два раза, когда он баллотировался, никогда бы не был избран президентом.

Более того, поскольку элементы собственного научного сообщества и правительства Америки были тесно вовлечены в поддержку WIV - в частности, в испытаниях на усиление функции коронавируса летучих мышей - внезапно наш ответ на политику общественного здравоохранения стал политическим оружием. Сокрытие, охватившее Китай, вскоре охватило и Соединенные Штаты. Слишком многие влиятельные люди могли потерять слишком многое, если бы правда о том, что именно происходило внутри ВИВ, стала известна.

Американская элита восприняла COVID-19 как возможность окончательно избавиться от мешающего сорок пятого президента. Не только избранные лидеры Америки были враждебны Трампу. Это была и постоянная бюрократия - "Болото", как назвал ее Трамп во время предвыборной кампании 2016 года. Хотя они работали на президента, большинство бюрократов в Вашингтоне, округ Колумбия, ненавидели президента Трампа. Это относилось не только к сотрудникам разведывательного сообщества - постоянного жупела сорок пятого президента. Это относилось и к бюрократическим органам здравоохранения, которым поручено защитить Америку от пандемии.

Во время пандемии возникли опасения, что Белый дом Трампа будет вмешиваться в процесс утверждения вакцин Управлением по контролю за продуктами и лекарствами (FDA). Отвечая на эти опасения в шутливой форме, тогдашний помощник министра здравоохранения и социальных служб по связям с общественностью Майкл Капуто и комиссар администрации Трампа по продовольствию и медикаментам Стивен Ханн заметили: "Государственные ученые скорее заберутся на крышу офиса FDA в Белом Дубе в пригороде Мэриленда и подожгут себя, чем примут политические меры". Капуто, как сообщается, добавил: «Ни на одном из электромобилей на парковке в Уайт-Оук нет наклеек с изображением Трампа». Хан и Капуто на самом деле говорили о том, что медицинская бюрократия в Вашингтоне не хочет делать ничего, что могло бы усилить позиции Республиканской партии в 2020 году. Все они были демократами, выступающими против Трампа, самого противоречивого республиканского лидера за последние десятилетия.

Доктора Энтони Фаучи и Фрэнсис Коллинз из NIH были двумя главными лидерами, назначенными руководить американским ответом на COVID-19. Как вы уже читали, эти два человека финансировали рискованные исследования по усилению функции, как в США, так и, позднее, в WIV в Китае. Именно эти люди якобы служили президенту Трампу. Они не были ни друзьями, ни союзниками, судя по их частным высказываниям и действиям.

В этом сценарии бывший президент Трамп во многом похож на Цезаря (если можно привести слова Оливера Стоуна, относящиеся к Кеннеди): он окружен врагами, и что-то происходит, но у этого чего-то нет лица. В этом сценарии Фаучи, Коллинз и др. не координируют свои действия с Си Цзиньпином. Им это и не нужно. Их интересы просто совпали (как и интересы СМИ, Big Tech и Демократической партии). Эти заинтересованные стороны реагируют на первоначальный вклад Китая - COVID-19 - и действуют быстро и решительно, чтобы защитить свои интересы и продвинуть свою повестку дня - и все это прекрасно сочетается с собственной антитрамповской повесткой дня Пекина.

Эта пандемия стала самым серьезным кризисом в области общественного здравоохранения за всю нашу жизнь. Но по сравнению с другими пандемиями прошлого она не идет ни в какое сравнение. Как писал мой друг и коллега Грегори Копли в 2020 году, COVID-19 была в первую очередь пандемией страха. Страх перед болезнью вызвал каскад ответных мер со стороны мировых властей, которые, в случае Соединенных Штатов, были совершенно несвойственными. Более того, пандемия страха быланастолько серьезной, что вызвала ряд ответных мер, которые повернули вспять позитивную траекторию, по которой двигались Соединенные Штаты, и вместо этого поставили страну на путь окончательного упадка. И, что еще страшнее, потенциально на путь катастрофической мировой войны - которую она может проиграть.

Таким образом, если COVID-19 был атакой с применением биооружия, то это было идеальное оружие. Да, оно убило много людей, но это не было похоже на предыдущие пандемии. Атака имела значительный политический эффект, что пошло на пользу КПК. По сути, это был китайский "биологический теракт 11 сентября", совершенный против Соединенных Штатов. Но вместо того, чтобы вызвать военный ответ со стороны Америки, как это сделал Бен Ладен 11 сентября, реакция США на COVID-19 была направлена внутрь страны.

И наконец, рассмотрим реакцию некоторых ближайших союзников Америки на действия Китая после КОВИД-19. Почти сразу после того, как пандемия поразила мир, Австралия, страна, которая беспокоила Вашингтон из-за своих растущих связей с Китаем, полностью изменила свой курс. В Канберре австралийские лидеры, которые раньше были в полном восторге от обещания богатства за счет торговли с Китаем, начали искать пути, чтобы установить дистанцию между экономиками двух стран. Многие австралийские лидеры начали публично осуждать Китай за его роль в пандемии. На самом деле, большинство австралийских лидеров считали, что патоген COVID-19 был получен из лаборатории, и начали публично требовать от Пекина проведения международного расследования ВИВ. Это, очевидно, вызвало большую напряженность в отношениях, которые Пекин когда-то высоко ценил.

По поводу того, был ли COVID-19 биооружием, доктор Марк Кортепетер, эксперт по биооружию с многолетним опытом работы в армии США, в 2020 году пришел к выводу, что, независимо от истинного происхождения COVID-19, пандемия "напомнила нам о нашей уязвимости как общества" и что он не сомневается, что "наши противники делали заметки о том, насколько сложно было США эффективно реагировать" на пандемию. Кортепетер зловеще заключает: «Это лишь вопрос времени, когда мы снова столкнемся с подобным вызовом - либо со стороны матери-природы, либо со стороны противника. Сейчас самое время устранить те уязвимые места в нашей готовности и реагировании, которые обнажила эта пандемия».

Если COVID-19 и был атакой биооружием, то, скорее всего, это была пробная версия; тест, который наши враги использовали для подготовки к тому моменту, когда они будут готовы запустить что-то действительно катастрофическое; оружие, против которого у нашего общества мало средств защиты и которое может дать Китаю преимущества, необходимые для победы над Соединенными Штатами и перестройки мировой системы по своему вкусу. Поэтому доктор Кортепетер прав: последствия пандемии биооружия слишком сильны, чтобы их игнорировать, и время не на стороне Америки, чтобы подготовиться. Судя по тому, как плохо Соединенные Штаты отреагировали на COVID-19, и как легко американская элита приняла тоталитарные стратегии, будущее действительно выглядит мрачным, если мы подвергнемся еще одной пандемии или реальной атаке биооружием со стороны Китая.

Как было отмечено ранее, те же лаборатории, которые в течение последних нескольких лет занимались в Китае рискованными исследованиями по усилению функции вакцин против коронавирусов, теперь возглавляют обширные исследования по разработке вакцины против оспы. Если COVID-19 исходит из китайской лаборатории, которая разрабатывала вакцину против коронавирусов, то люди должны опасаться того, что Китай делает с оспой. Если COVID-19 был неприятностью для глобальной системы , то оспа - один из самых смертоносных патогенов, известных человеку. Сегодня мало кто прививается от нее. Более того, оспа долгое время была предметом пристального внимания разработчиков биооружия из-за своей вирулентности и смертоносности.

Таким образом, если это еще не произошло в виде пандемии COVID-19, общество должно быть готово к биологическому 11 сентября, возможно, с использованием оспы.

ГЛАВА 10. ИЗ ВИННИПЕГА В УХАНЬ

Национальная микробиологическая лаборатория Канады (NML) находится в тихом городке Виннипег, столице буколической провинции Манитоба. Лаборатория имеет престиж единственной в Канаде лаборатории BSL-4. Несмотря на то, что это единственная в Канаде лаборатория BSL-4, она имеет долгую и богатую историю исследований заболеваний. И, поскольку NML находится в Канаде, она поддерживает длительные партнерские отношения с Национальными институтами здравоохранения США, Центрами по контролю заболеваний и рядом других важных американских медицинских исследовательских организаций, как в государственном, так и в частном секторе. СИЗО BSL-4 в Виннипеге является основным источником международных биотехнологических исследований и разработок, то есть это учреждение не только оказывает влияние на Канаду и остальную часть Северной Америки, но и является важным винтиком в глобальной машине биотехнологических исследований и разработок. В NML работают ученые со всего мира, включая Китайскую Народную Республику.

Национальная микробиологическая лаборатория Виннипега пользуется заслуженным уважением благодаря той важной роли, которую она и ее сотрудники сыграли в глобальном реагировании на вспышку лихорадки Эбола в Африке в 2014 году. Если вы помните, мировые державы во главе с президентом Бараком Обамой немедленно направили огромные ресурсы в места вспышки в Африке, что вызвало много споров в то время. Когда я работал в правительстве, ответные меры под руководством Обамы подверглись серьезной критике за то, что, как считали многие руководители, американские (и канадские) ученые без необходимости подвергали риску свои жизни, потенциально подвергая их воздействию болезни, и повышали риск того, что эти люди могут случайно привезти болезнь обратно в Северную Америку. Люди также были обеспокоены тем, что правительство США тратит деньги, которых у него нет, и ограниченное количество оборудования, которое может понадобиться в случае вспышки болезни в Соединенных Штатах. Тем не менее, администрация Обамы была права: устранив источник заболевания, они, вероятно, ограничили угрозу пандемии.

Канада оказала помощь в глобальных усилиях. Фактически, именно канадский НМЛ стал пионером в использовании "моноклональных" антител, которые, по мнению ученых, могут быть использованы для предотвращения заражения здоровых клеток людей вирусом Эбола (а в конечном итоге и другими заболеваниями, как мы сейчас видим на примере их использования против COVID-19). Ученые программы NML "Особые патогены" работали над способами лечения множества родственных заболеваний - от ВИЧ, коронавирусов до Эболы. Одним из наиболее перспективных членов программы "Особые патогены" была молодой врач и биолог из Китая Сянгуо Цю, которая присоединилась к команде вместе со своим мужем, специалистом по ВИЧ и коллегой-биологом Кедингом Ченгом, в 2003 году. В то время моноклональные антитела использовались только для лечения рака, но Сянгуо считала, что их можно расширить для лечения множества вирусных инфекций.

Сложность для Сянгуо и ее коллег заключалась в том, что лихорадка Эбола обычно ослабляет иммунную систему пациента. Это означало, что временной промежуток, в течение которого должно быть проведено медицинское вмешательство, сжимался. Доктор Гэри Кобингер был ответственным за программу по особым патогенам в NML. Мало кто верил, что моноклональные антитела могут быть использованы для лечения такой быстрой и злобной вирусной инфекции до того, как она убьет пациента. По словам доктора Кобингера, «несмотря на то, что все говорили, что ничего не получится, она продолжала работать». Ее упорство в конечном итоге окупилось: во время вспышки Эболы в 2014-16 годах NML возглавил работу по созданию эффективных моноклональных антител. Решение Сянгуо заключалось в том, чтобы перегрузить организм человека, зараженного Эболой, путем одновременного введения трех различных моноклональных антител. Этот протокол лечения стал известен как "ZMAb" (название ему дал Сянгуо).

ZMAb сыграл важную роль в предотвращении вспышки лихорадки Эбола. За упорный труд и преданность делу Сянгуо была удостоена награды генерал-губернатора за инновации в 2018 году. Получая награду вместе с доктором Кобингером, Сянгуо Цю заявила: "Дело не только в том, что мы нашли лекарство от Эболы, наша работа оказывает влияние на все научное сообщество. Она стала образцом для лечения других инфекционных заболеваний". С многочисленными публикациями и крупной наградой за плечами, перед Сянгуо был весь мир. Однако мало кто за пределами научного сообщества когда-либо слышал о ней.

К сожалению, если ее сейчас и помнит широкая общественность, то только в связи с едкими событиями, произошедшими в НМЛ в 2019 году. Тогда сотрудники Королевской канадской конной полиции (КККП) ворвались в лабораторию Сянгуо Цю и закрыли ее. Затем сотрудники КККП конфисковали компьютер ученой и все данные, над которыми она работала. И она, и ее муж были задержаны КККП. В итоге в 2021 году они были уволены со своих должностей под шумок подозрений и споров. Все их исследования и работа были прекращены на неопределенный срок. Хотя КККП не объяснила, почему она задержала Сянгуо Цю и ее мужа и конфисковала их работы, большинство аналитиков считают, что они были уволены из НМЛ за нарушение закона о национальной безопасности Канады. Несмотря на эти странные обстоятельства, многие их коллеги в НМЛ настаивают на том, что судьба научной пары из Китая была "бюрократической ошибкой".

Учитывая положительный вклад Сянгуо Цю и ее мужа, кажется маловероятным, чтобы канадцы произвольно сняли их с должностей и выгнали из своего научного сообщества. Хотя правительственная бюрократия может быть неэффективной, непостоянной и просто ошибаться в любой день, отстранение этой пары произошло не случайно. Эти двое были замечены канадской службой безопасности, и их удаление стало завершением длительного расследования, проводимого RCMP и другими подразделениями канадских служб безопасности в отношении подозрительных связей между парой и их родной страной - Китаем. Поскольку канадское правительство не сообщило подробностей того, что послужило причиной удаления этих двоих из NML, всегда остается вероятность того, что Сянгуо Цю и ее муж являются жертвами. Тем не менее, существует множество косвенных доказательств, указывающих, как минимум, на крайнюю халатность с их стороны. В крайнем случае, они указывают на активный, длительный заговор с их стороны с целью выгрузки чувствительных биологических материалов и исследований из НМЛ в ВИВ.

Вот что известно. Во время своей широко известной работы в канадском NML Сянгуо Цю и ее муж стремились к повышению уровня сотрудничества между своей лабораторией и Уханьским институтом вирусологии. На самом деле, многие их коллеги в NML поощряли эти связи, считая их необходимым разделением бремени дорогостоящих, отнимающих много времени исследований. Многие считали, что такое партнерство позволит сократить время, необходимое для разработки важных вакцин и методов лечения пагубных заболеваний. Однако некоторые люди - в частности, члены Консервативной партии Канады - были обеспокоены растущими связями между NML и WIV. Как и французы, которые в конечном итоге помогли Китаю создать WIV, канадские службы безопасности и Консервативная партия считали, что передача Канадой секретных лабораторных образцов, данных исследований и методик не только даст Китаю возможность похитить канадскую интеллектуальную собственность, но и облегчит Китаю использование этих данных для создания биооружия.

Сянгуо Цю и ее муж были соединительной тканью, связывающей канадский NML и китайский WIV. Без них партнерство и растущая близость между двумя объектами, скорее всего, не возникли бы, когда и как они возникли. В 2018 году отношения охладились, и Оттава начала сомневаться в своей политике тесных связей с Китаем. Вполне вероятно, что переоценка канадским правительством своей общей дружбы с Китаем заставила Сянгуо Цю и ее мужа оказаться под более пристальным вниманием. И то, что обнаружили канадские следователи, обеспокоило их настолько, что они были отстранены от своих должностей в NML.

Согласно открытым документам, супружеская пара "поделилась информацией и образцами [вирусов] Эбола и Нипах с Уханьским институтом вирусологии после того, как лаборатория Виннипега согласилась отправить образцы в китайскую лабораторию" в мае 2019 года. К сведению, правительство США считает, что вирусы Эбола и Нипах являются агентами биотерроризма, и строго ограничивает, а также тщательно контролирует их использование в научных экспериментах. Существует большое и разумное желание не допустить распространения этих патогенов среди недоброжелателей, поскольку их так легко использовать в качестве оружия. На самом деле, коллега Сянгуо по НМЛ (который защищал ее и ее мужа) сказал изданию MacLean's, что Сянгуо "иногда была виновна в том, что играла быстро и свободно с правилами", регулирующими обмен информацией.

Это достаточно плохо, если бы она была просто высокомерно озабочена тем, чтобы срезать углы для достижения максимальных результатов в рискованных биотехнологических исследованиях и разработках. Такого менталитета в научном сообществе предостаточно. Но профессиональные связи этой пары с Китаем весьма обширны. В частности, их отношения не с кем иным, как с генерал-майором НОАК Чэнь Вэем, дают основания полагать, что их исключение из NML не было просто "бюрократической ошибкой", как настаивают многие их бывшие коллеги.

В мае 2018 года, за год до своего увольнения, Сянгуо Цю написала электронное письмо своему руководителю с вопросом, нужно ли ей подписывать "MTA" (соглашение о передаче материала) для отправки образцов Эболы из НМЛ в ВИВ. В своем письме Сянгуо выразила вполне понятное сожаление: ей ужасно не хотелось проходить через бесконечную бумажную волокиту только для того, чтобы отправить ничтожный образец Эболы для взаимовыгодных, по мнению многих, исследований, просто потому, что эти исследования будут проводиться в Китае. Ее руководитель посочувствовал ее жалобам на бюрократию, но ответил, что она все равно должна подать MTA и получить разрешение на передачу. Несмотря на то, что MTA были составлены, и Сянгуо получила разрешение на отправку образцов в WIV, MTA, по словам Маклина, остались неподписанными. Именно отсутствие подписи органа, дающего окончательное разрешение на отправку, вероятно, и стало причиной первоначального расследования, которое привело к увольнению Сянгуо и ее мужа.

Если бы это был единственный инцидент, послуживший причиной увольнения двух ученых, можно было бы посочувствовать им как жертвам безликой, бездумной канадской бюрократии. Но почему же тогда были уволены научные сотрудники из Китая, которых эти двое привлекли в качестве лаборантов? В основном китайские студенты, которых пара наняла в качестве сотрудников, тоже оказались под подозрением в шпионаже.

А как насчет связей Сянгуо с генерал-майором Чэнь Вэем? Они сотрудничали в написании многочисленных научных работ. Защитники Сянгуо и Кэдинг Чэна преуменьшают эти связи. Но эти работы были посвящены патогенам, которые в конечном итоге способствовали, как считают многие, созданию COVID-19 в Уханьском институте вирусологии. Эти отношения длились много лет и могли возникнуть только потому, что Сянгуо и ее муж делились запатентованными, опасными образцами и исследованиями из NML с WIV, управляемым НОАК. Сянгуо Цю и генерал-майор Чэнь Вэй (который написал многие из этих научных работ под псевдонимом) проводили много времени, проводя исследования Эболы. Данные передавались между НМЛ и ВИВ - часто с поощрения ученых НМЛ, которые хотели быстрее провести свои исследования.

Нельзя быть агентом шпионажа, не убедившись сначала в том, что счета в порядке. По словам ученых из NML, Сянгуо и Кединг Ченг приобрели свой "дом мечты" незадолго до увольнения из NML. Дом был оценен в 1,2 миллиона долларов. У пары была вторичная недвижимость, которую они сдавали в аренду. У супругов была еще одна собственность - коттедж стоимостью 524 000 долларов США в небольшом городке Манитоба под названием Гимли. Считается, что Сянгуо и Кединг также владеют особняком в Китае. Хотя, возможно, они приобрели особняк в Китае на законных основаниях, КПК регулярно награждает своих "национальных героев" материальными благами и льготами за то, что они оказали большую национальную услугу - например, способствовали развитию китайских программ в области биотехнологий и биооружия, предоставляя им доступ к передовым западным исследованиям.

С тех пор как НМЛ вычеркнул их из списка, никто не смог найти скандальную пару. Ходят слухи, что они вернулись в Китай и живут в своем особняке. Канадские журналисты подтвердили, что пара не продала свой "дом мечты" в Канаде и больше там не живет. Как такой дорогой дом может пустовать так долго? Репортеры канадской газеты Globe and Mail побывали в их доме в начале лета 2022 года и установили, что в нем проживали два их взрослых сына. Платят ли дети арендную плату, чтобы покрыть расходы на ипотеку для своих родителей, неизвестно.

Откуда у пары государственных ученых деньги на покрытие таких расходов? Хотя это правда, что врачи и медицинские исследователи зарабатывают хорошие деньги, те, кто работает в государственных лабораториях, таких как NML, обычно зарабатывают меньше, чем их коллеги из частного сектора. Вместе Сянгуо и ее муж Кединг зарабатывают меньше шестизначной суммы. Как они смогли позволить себе всю эту недвижимость с необходимыми первоначальными взносами? Часто иностранные агенты получают значительную поддержку от своих правительств, когда они находятся в командировке. Это делается для того, чтобы агент мог сосредоточиться исключительно на своей работе. Вполне вероятно, что помимо тех денег, которые Сянгуо и Кединг получали за свою законную работу через NML, они также получали поддержку от китайского правительства за поддержку общего развития биотехнологий в Китае.

Я не считаю, что Сянгуо Цю и ее муж создали COVID-19. Скорее, я считаю, что они переправили необходимые образцы в WIV и тесно сотрудничали с учеными, изучавшими Эболу. В ВИВ существовала еще одна программа, напрямую связанная с генерал-майором Чэнь Вэем и программой биологического оружия китайских военных, и информация Сянгуо Цю о лихорадке Эбола была включена в эту секретную программу. Китайский высокотехнологичный шпионаж никогда не происходит сразу из одного источника. Он редко напрямую угрожает национальной безопасности страны-объекта. Он осуществляется в течение длительного периода времени и по частям, чтобы избежать подозрений.

Ни у одного исследователя нет полной картины происходящего. Маловероятно, что Сянгуо Цю и ее муж непосредственно помогали исследованиям по усилению функции коронавирусов, проводимым в ВИВ. Однако важно отметить, что геномная последовательность COVID-19 имеет сходство с генами, входящими в состав вируса Эбола. Таким образом, да, вполне вероятно, что исследования Сянгуо Цю косвенно способствовали экспериментам по усилению функции в WIV. Не стоит забывать и о том, что муж Сянгуо, Кединг, был ведущим исследователем ВИЧ (как вы уже читали, некоторые считают, что в ДНК COVID-19 есть уникальные вставки, которые имеют общие черты с ВИЧ-1). Еще предстоит выяснить, была ли их помощь оказана из наивного стремления к научному открытию, или же Сянгуо Цю и ее муж были активными и сознательными участниками высококлассной шпионской операции.

Но причудливые финансовые обстоятельства супружеской пары, в дополнение к тому, что у них была секретная резиденция в Китае, что Сянгуо Цю писал бесчисленные научные работы вместе с генерал-майором Чэнь Вэем, и что Сянгуо и Кединг привозили десятки китайских студентов в Университет Манитобы, а затем в течение многих лет работали в NML в качестве научных ассистентов, вызывают, по меньшей мере, подозрения. Для доступа на объект NML требуется сверхсекретный допуск. Китайские студенты-исследователи не получили бы эти разрешения без поддержки Сянгуо Цю и Кединга Чена.

Оказалось, что многие из них имели скрытые связи либо с Народно-освободительной армией, либо с китайскими лабораториями. Одним из китайских аспирантов, которых Сянгуо привел в НМЛ, был Фейху Янь, сотрудник Академии военно-медицинских наук Народно-освободительной армии. Агентство общественного здравоохранения Канады (PHAC), которое курирует NML, отрицает, что Ян когда-либо работал в NML. Однако исследователи НМЛ подтвердили, что Янь был постоянным сотрудником лаборатории, когда там работал Сянгуо, и что Янь и Сянгуо были соавторами восьми совместных научных работ. Эти факты позволяют сделать однозначный вывод о том, что, вероятно, проводилась операция по шпионажу, и команда мужа и жены в НМЛ была по колено в ней - независимо от того, что они или их бывшие коллеги говорят об обратном.

Деньги и недвижимость, вероятно, были предоставлены, чтобы обеспечить участие супругов в шпионской операции; научные ассистенты с глубокими связями в Китае, вероятно, были там, чтобы дополнить незаконную передачу запатентованных и опасных исследований (а также для того, чтобы внимательно следить за дуэтом мужа и жены); утечка чувствительных биотехнологических данных из NML была ограничена в основном Эболой, вероятно, в целях управления восприятием. Но дело в том, что мы никогда не узнаем всех подробностей этого дела. Как и многое в биотехнологическом секторе, особенно в том, что касается COVID-19 и Уханьского института вирусологии, правда была скрыта.

ГЛАВА 11. СЕНАТОР ТОМ КОТТОН ТРЕБУЕТ ОТВЕТОВ О

COVID

-19

В разгар пандемии многие важные персоны, включая сенаторов США, имевших доступ к секретным отчетам разведки, были убеждены, что COVID-19 был создан искусственно. В частности, сенатор США Том Коттон (Tom Cotton, R-AK) возглавил общественность, потребовав от Китая признаться в происхождении болезни. Коттон, как и любой другой, кто осмелился поставить под сомнение происхождение болезни, был освистан в СМИ.

Коттон - бывший военнослужащий армии США, отслуживший два срока в Ираке, имеет степень доктора права Гарвардской школы права и входит в состав сенатского комитета по разведке и сенатского комитета по вооруженным силам. В течение многих лет его считали будущим кандидатом в президенты от Республиканской партии. Каковы бы ни были политические взгляды сенатора Коттона, мысль о том, что он мог бы растратить свою с таким трудом завоеванную репутацию и свои будущие политические амбиции, делая преувеличенные или ложные заявления о происхождении COVID-19, является абсурдной.

В апреле 2020 года Коттон написал в Wall Street Journal, что, будучи членом Комитета по разведке, он считает, что "доказательства, конечно, косвенные, но все они указывают на лаборатории в Ухане [как источник вспышки]". Коттон также отметил, что «[китайским] лабораториям, работающим над составлением последовательности генетического кода вируса, было приказано уничтожить свои образцы. Лаборатория, которая первой опубликовала геном вируса, была закрыта». Это не действия режима, который заинтересован в раскрытии истины. Такие действия, напротив, свидетельствуют о повсеместном сокрытии. Том Коттон - один из немногих искателей правды, обладающих властью и влиянием.

Комитет по разведке - один из самых влиятельных комитетов в Сенате США. Состоящий из пятнадцати членов, двухпартийный комитет был создан в 1976 году "для надзора и постоянного изучения разведывательной деятельности и программ правительства Соединенных Штатов". И хотя все сенаторы имеют доступ к секретным разведданным (поскольку все они обязаны голосовать по вопросам, затрагивающим разведку), только пятнадцать членов Комитета по разведке "имеют доступ к источникам и методам разведки, программам и бюджетам". Комитет по разведке Сената, в котором заседает сенатор Коттон, настолько влиятелен, что президент США может «ограничить доступ к секретной деятельности только председателю и заместителю председателя комитета». Таким образом, президент не может просто полностью вычеркнуть этот комитет из разведывательного цикла, как он может (и делает это) вычеркнуть обычных членов конгресса.

Поскольку Дональд Трамп был президентом и состоял в партии самого Коттона, маловероятно, что он ограничил доступ к секретным разведданным об уханьской лаборатории только руководству сенатского комитета по разведке. Другими словами, Коттон не распространял дезинформацию, как утверждали в то время цензоры в американских СМИ. Он знал, что происходит на самом деле, потому что имел доступ к последним разведданным. Интересно, что апрель 2020 года, когда была опубликована статья Коттона в Wall Street Journal, был примерно в то же время, что и выступление, за которое я был наказан за то, что рассказал о тестах Ральфа Барика на усиление функции SHC014 и его сходстве с COVID-19. Наше разведывательное сообщество знало о гипотезе утечки из лаборатории - и все больше убеждалось в ее легитимности.

Увы, политически настроенные цензоры в американских СМИ не могли оставить все в покое. Все - особенно высокопоставленные члены сенатского комитета по разведке - были обязаны придерживаться линии, начертанной Большой Фармой, Большой Технологией и ЦКП. Так, газета "Нью-Йорк Таймс" опубликовала статью, в которой нападала на сенатора Коттона за его заявления о происхождении вируса.

Кого выбрала американская так называемая "газета рекордов", чтобы опровергнуть утверждения Коттона? Не кто иной, как китайский молекулярный биолог по имени И Рао, гордый член Коммунистической партии Китая.

Статья И в New York Times должна была быть написана Политбюро КПК, потому что она изобилует встречными утверждениями, ложными эквивалентами и проекциями. Заголовок статьи И утверждает: "Мои родственники в Ухане выжили. Мой дядя в Нью-Йорке - нет". Конечно, ни он, ни "проверяющие факты" из NYT не потрудились указать, что число погибших в Нью-Йорке было намного выше, чем во многих других частях США, потому что и мэр Нью-Йорка того времени, Билл ДеБлазио, и губернатор Нью-Йорка, опальный Эндрю Куомо, ввели строгие ограничения, которые, как сегодня считают многие эксперты, привели к большему числу смертей. И никто не нашел времени, чтобы указать, насколько больше людей умерло от пандемии в Ухане по сравнению с Нью-Йорком. Китайское правительство до сих пор скрывает истинные цифры, но они были гораздо выше, чем И Рао хотел признать.

И продолжает свой непристойный пропагандистский материал, утверждая, что его любимый дядя, живший в Нью-Йорке, если бы остался в Китае, «был бы спасен». И - человек, который с гордостью заявляет, что является отцом китайской программы "Тысяча талантов", матери всех высокотехнологичных проектов шпионажа, направленных против США и их союзников. Но редакторы "Серой леди" не раскрыли связи И с КПК.

Конечно, утверждения, которые И сделал в своей статье, были абсурдными. Но еще более опасно то, что New York Times либо не придала значения, либо не знала об обширных связях И с китайской коммунистической партией. Как блестяще отметил Закари Эванс из National Review, китайский ученый не только разработал программу "Тысяча талантов", но и много пишет для Caixin, научного блога, в котором КПК владеет примерно 40 процентами акций. Неискренняя статья И и готовность New York Times напечатать ее являются еще одним доказательством того, насколько коррумпированной стала наша система и какое влияние в ней имеет Коммунистическая партия Китая. Питер Швайзер справедливо назвал это явление «захватом элиты».

К настоящему моменту, когда столько споров, цензоры оказались неправы. После года противостояния нападкам со стороны "обозревателей, политиков и активистов в белых халатах" Коттон был оправдан. Почти каждое из утверждений Коттона (а также мое и еще нескольких других, например, Стивена В. Мошера) либо доказано, либо активно расследуется. Как оказалось, не все, кто оспаривает "научный консенсус" и предпочитаемый политический нарратив, являются сумасшедшими. Время, как однажды сказал Уинстон Черчилль, лечит все раны. И со временем правда будет раскрыта.

Как я уже отмечал в предыдущих главах, группа предполагаемых медицинских экспертов, например, сам глава ВОЗ, после года отрицания гипотезы лабораторной утечки изменила курс. Эти бывшие скептики и цензоры теперь говорят, что утечка из лаборатории является наиболее вероятным объяснением. Менее чем через год после того, как президент Байден приказал закрыть целевую группу Госдепартамента, созданную бывшим президентом Трампом для расследования происхождения COVID-19, Белый дом приказал разведывательному сообществу "удвоить" свои усилия по определению происхождения вируса. Даже самые громкие скептики меняют свое мнение. Естественно, эти люди ожидают, что общественность будет просто покорно кивать и не будет привлекать их к ответственности за их прошлый идиотизм. Вместо этого мы все должны продолжать ненавидеть таких людей, как сенатор Коттон и другие правдоискатели, которые имели мужество своих убеждений, чтобы опровергнуть "преобладающую мудрость" того времени и бросить вызов нарративу, который коммунистические китайцы (и их союзники в правительстве США, мировом научном сообществе, Big Tech и Big Pharma) разработали, чтобы держать нас тупыми и податливыми.

Но, как вы сейчас прочтете, сенатор Коттон не одинок. Есть и другие, в основном из Республиканской партии, которые не собираются оставлять это дело без внимания - независимо от того, сколько агентов CCP наймет New York Times, чтобы написать о них хит-парады.

ГЛАВА 12. РЭНД ПОЛ ХОЧЕТ УВОЛИТЬ ФАУЧИ (ПО УВАЖИТЕЛЬНОЙ ПРИЧИНЕ)

Вспышка нового коронавируса в Ухане, Китай, стала самым тяжелым кризисом этого молодого десятилетия. В пропорциональном отношении она, вероятно, стала самым страшным событием двадцать первого века, опередив теракты 11 сентября и последующую глобальную войну с терроризмом, фиаско урагана "Катрина" и Великую рецессию 2008 года. Пандемия нарушила все аспекты нашей жизни. Из-за ее биологической природы бывший президент Дональд Трамп обратился к научному сообществу США за помощью в преодолении кризиса. Такие организации, как Центры по контролю заболеваний (CDC), Управление по контролю за продуктами и лекарствами (FDA), Национальные институты здоровья (NIH) и его Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний (NIAID), Федеральное агентство по управлению в чрезвычайных ситуациях (FEMA) и ряд других государственных органов, были созданы именно для того, чтобы помочь стране преодолеть кризис, который произошел в 2020 году.

Будучи гражданами страны первого мира, американцы склонны доверять медицинским работникам. Во время пандемии мужчины и женщины в белых лабораторных халатах возвышаются в глазах общественности до почти божественного статуса. В конце концов, это высокообразованные люди с десятилетиями опыта. Подобно гильдии жрецов в древние времена, медицинское сообщество говорит на языке, который мало кто понимает, имеет доступ к эксклюзивным знаниям и может колдовать, казалось бы, магическими силами, чтобы предсказать лекарства от наших болезней. Во времена биологического кризиса медицинское сообщество играет важную роль. Их взгляды и предпочтения могут легко стать взглядами и предпочтениями политиков, которые не знают ничего лучшего.

По большей части это разумная государственная политика. Пандемии - это высокотехнические испытания, требующие быстрого и решительного реагирования на основе фактов. Ученые и врачи, естественно, являются теми, к кому мы будем прислушиваться. Однако такой подход к реагированию на пандемии не является панацеей. Хотя "следование науке" является ключом к пониманию и победе над пандемией, когда новый патоген опустошает мир, информации часто не хватает, а наука постоянно меняется. Вы должны уметь перестраиваться. Это может быть легко для отдельного человека или лаборатории, но для страны с населением более 300 миллионов человек? Не так уж много.

Как только в уравнение вмешивается политика, возможность маневра исчезает. Люди, особенно приверженцы своих интересов, становятся приверженцами стратегий, которые могут быть или не быть наилучшим вариантом действий. Более того, научные эксперты, несмотря на свои знания и опыт, не являются безупречными. В конце концов, они всего лишь люди. А для тех ученых, которые работают в правительственных агентствах, таких как NIAID, следование заранее разработанной политической программе становится не менее важным, чем следование науке. И эти ученые-бюрократы используют репутацию объективности науки, чтобы скрыть свои скрытые, но очевидные политические планы.

Доктор Энтони Фаучи был привлечен для консультирования бывшего президента Дональда Трампа в начале пандемии. Лучшего резюме и придумать было нельзя. Это был человек, который десятилетиями работал в NIAID, возглавляя правительственные исследования в области ВИЧ/СПИДа. Невысокий, худой, безглазый септуагенар с хрипловатым бруклинским акцентом, Фаучи быстро стал любимцем СМИ. Выражая спокойную уверенность, всегда выглядя напряженным и говоря в спокойной манере, Фаучи производил впечатление человека, разбирающегося в болезнях. Он был таким генералом, которого вы хотели бы иметь во главе своих войск против непримиримого врага.

Внешность часто обманчива. А в Вашингтоне, где Фаучи провел большую часть своей карьеры, обман - это валюта королевства. Благодаря десятилетиям вашингтонского опыта доктора Фаучи и его роли главы главного подразделения правительства США, занимающегося инфекционными заболеваниями, было вполне естественно, что он занял пост главного советника Трампа по вопросам пандемии. Но Фаучи также был одним из наиболее скомпрометированных ученых, которых можно было выдвинуть на эту роль.

Напомним, что именно имя Фаучи стояло на грантах NIAID и NIH, выданных Уханьскому институту вирусологии для проведения рискованных тестов на усиление функции. Войдя в Белый дом как человек, решивший спасти Америку - и мир - от нового коронавируса, Фаучи быстро начал продвигать недостоверную информацию. В самом начале Фаучи преуменьшил значение всего этого дела - точно так же, как это сделали лидеры Коммунистической партии Китая в начале вспышки в Китае.

Хотя защитники ранних комментариев Фаучи во время пандемии в 2020 году говорят, что он "уточнил" свои высказывания для многих теле- и радиоведущих, факт остается фактом: человек, отвечающий в правительстве США за борьбу с пандемией, говорил общественности не беспокоиться об этом. Он говорил это, кстати, в то время, когда президент Трамп предпринимал шаги по смягчению распространения болезни, закрыв прямые общественные авиаперевозки между США и Азией (и в конечном итоге с Европой). За эти действия бывший президент получил значительный отпор как от медицинских экспертов, так и от политиков. Многие из этих критиков в дальнейшем будут давать политические рекомендации, противоречащие их убеждениям и заявлениям в начале пандемии.

21 января 2020 года, когда пандемия только начиналась, доктор Фаучи выступил в консервативной сети Newsmax и прямо сказал ведущему Грегу Келли, что «[COVID-19] не представляет большой угрозы для населения Соединенных Штатов, и это не то, о чем граждане Соединенных Штатов должны беспокоиться прямо сейчас». Вскоре после этого Фаучи появился на радиопрограмме Джона Кациматидиса, дружественного Трампу, и утверждал, что COVID-19 не является «чем-то, о чем американскому народу нужно беспокоиться или бояться».

Интересно, что 23 января 2020 года Фаучи прямо высказался против блокировки COVID-19. Выступая в подкасте для Американской медицинской ассоциации , Фаучи сказал: «Нет ни единого шанса в мире, что мы могли бы сделать [блокировку] в Чикаго, Нью-Йорке или Сан-Франциско». Моя любимая цитата взята из интервью от 9 марта 2020 года, в котором представитель прессы спросил Фаучи, считает ли он, что митинги политических кампаний в рамках президентских выборов 2020 года должны быть остановлены до тех пор, пока не будет решена проблема болезни. Фаучи прямо сказал: «Если вы говорите о завтрашнем митинге в месте, где нет распространения заболевания, я думаю, что решение о его проведении может быть правильным».

Многие политические лидеры приняли слова Фаучи близко к сердцу. Уже в апреле 2020 года несколько видных лидеров Демократической партии настаивали на том, что администрация Трампа слишком остро реагирует на угрозу COVID-19. Спикер Палаты представителей от Демократической партии Нэнси Пелоси из Калифорнии объехала Чайнатаун в своем родном районе Сан-Франциско, чтобы доказать, что администрация Трампа слишком остро реагирует на угрозу заболевания. Тогдашний мэр Нью-Йорка Билл ДеБлазио призвал своих сограждан отбросить то, что он считал нагнетанием страха чиновниками администрации Трампа, и «составить планы на ужин, сделать покупки и встать на сторону наших соседей!». В Нью-Йорке, конечно же, было зафиксировано одно из самых высоких количеств смертей среди всех американских городов во время пандемии. Тем временем Рон Клейн, который работал старшим сотрудником предвыборного штаба Байдена (и в итоге стал главой штаба Байдена в Белом доме), публично делился своим скептическим отношением к серьезности нового коронавируса из Уханя, Китай.

Эти лидеры Демократической партии протестовали против запрета на поездки, который Трамп ввел, чтобы замедлить распространение COVID-19 из Азии в США. Этот запрет неизбежно распространился бы и на Европу. Они обвинили Трампа и его команду в антиазиатской риторике и проведении политики, основанной на присущем им расизме - и все потому, что ведущие медицинские чиновники, такие как доктор Фаучи, преуменьшали серьезность заболевания.

В начале пандемии Фаучи и группа медицинского реагирования Белого дома призывали американцев не приобретать средства индивидуальной защиты (СИЗ), если они не имеют непосредственного дела с людьми, зараженными болезнью. Аргументом со стороны правительства было то, что обычно люди не покупают СИЗ, например, во время сезона гриппа. Зачем американцам принимать такие экстраординарные меры по борьбе с COVID-19, если на самом деле "беспокоиться не о чем", как первоначально утверждал Фаучи? Конечно, COVID-19 был тем, что должно было беспокоить каждого американца. Более того, позже выяснилось, что доктор Фаучи и другие ключевые члены рабочей группы Белого дома по коронавирусам (включая вице-президента Майка Пенса, который был назначен президентом Трампом ответственным за борьбу с коронавирусами в Белом доме) лгали о необходимости приобретения американцами СИЗ в начале пандемии. Это было сделано для того, чтобы предотвратить истощение ограниченного запаса американских СИЗ персоналом, не относящимся к категории жизненно важных.

Руководители правительства предвидели вероятность того, что СИЗ будут пользоваться большим спросом. Фактически, к июню 2020 года запасы СИЗ в стране были исчерпаны. Поскольку США импортировали большую часть своих СИЗ из Китая, который был закрыт из-за пандемии и хранил огромное количество СИЗ, Белый дом хотел сохранить как можно больше имеющихся в Америке запасов СИЗ и оставить их для медицинских работников, руководителей правительства и других важных людей.

Это была понятная цель. Но эта наглая ложь, призванная манипулировать американским народом, чтобы заставить его не принимать меры по смягчению последствий болезни до того, как пандемия полностью распространилась по стране, должна беспокоить всех. Кроме того, если Фаучи и его коллеги лгали об этих вещах; если Фаучи преуменьшал значение болезни в начале вспышки в Америке в политических целях, то о чем еще он лгал? И каким политическим целям служила эта ложь?

Независимо от того, что говорилось в начале пандемии, страна в конечном итоге пережила едкие изоляторы, чрезвычайные меры социального дистанцирования, принудительную маскировку и ряд других посягательств на нашу личную свободу, которые были сделаны для "замедления распространения". Некоторые из этих мер, хотя и болезненные, возможно, были необходимы. Многое из этого не было необходимостью.

В любом случае, методы введения этих мер в действие сами по себе были ненужными и вызывали разногласия. И эти методы во многих случаях основывались на политике, выдвинутой доктором Фаучи и другими правительственными учеными, которые ошибались в отношении многих заболеваний. Неизбежные издержки для населения в виде экономических трудностей, ущерба для психического здоровья, замедленного социального и академического развития наших молодых людей и общего вреда, нанесенного нашим учреждениям, никогда не учитывались теми, кто выступал за жесткие контрмеры COVID-19. Мы также не узнаем истинного воздействия этих ужасных вещей на наше общество в течение многих лет. Но в Сенате были некоторые лидеры, такие как Рэнд Пол (Rand Paul, R-KY), которые сразу же выступили против драконовских контрмер. Вскоре Пол начал допрашивать доктора Энтони Фаучи на публичных слушаниях по этому вопросу.

В результате его постоянного конфликта с доктором Фаучи были раскрыты некоторые скрытые от общественности истины о Фаучи, NIAID, NIH и жуткой близости между научным сообществом Америки и Китая. Фаучи выглядит не лучшим образом. Даже те, кто с гордостью установил таблички "Мы любим Фаучи" во дворах своих кирпичных особняков в шикарном Бетесде, штат Мэриленд, стали недоброжелательно смотреть на правительственного доктора. В конце концов, перед нами человек, который категорически ошибался почти во всех своих политических предложениях (будь то из-за некомпетентности или обмана) с самого начала пандемии в январе 2020 года. Но он до сих пор не понес реальной ответственности за эти действия.

Сенатор Пол, офтальмолог по образованию и либертарианец по происхождению, не очень хорошо относится к посягательствам на свободу или злоупотреблениям со стороны врачей. Одним из пунктов разногласий между сенатором Полом и доктором Фаучи было происхождение нового коронавируса. Фаучи неоднократно заявлял, что "нет никаких доказательств" того, что болезнь возникла в лаборатории в Китае. Однако,находясь под присягой в Сенате, Фаучи настаивал на том, что он приветствует любое расследование происхождения вируса. Это несоответствие между категоричными заявлениями Фаучи для американского народа и его заявлениями для политических лидеров напоминает то, как он рассказывал общественности о пользе СИЗ. Он посеял путаницу, когда требовалась ясность.

Фаучи обладает удивительной способностью принимать обе стороны одного и того же вопроса, что делает его советы подозрительными. Левый фан-клуб Фаучи настаивает на том, что доктор Фаучи просто проявляет свою известную осторожность. Эти сторонники утверждают, что перед лицом несправедливой критики со стороны республиканцев Фаучи был вынужден выбирать «между фасадом беспартийности с одной стороны и профессиональной честностью с другой, и он явно выбрал последнее».

Однако здесь может быть что-то более глубокое. Фаучи служил каждому президенту от Рейгана до Байдена в качестве директора NIAID. Он начал свою карьеру в правительстве еще в 1960-х годах. Фаучи - порождение Вашингтона, округ Колумбия, и может ловко ориентироваться в его, казалось бы, невозможных политических течениях и бюрократических завихрениях. Он, несомненно, является экспертом в CYA. Принятие обеих сторон позиции дает вам возможность ссылаться на прошлые заявления для защиты текущей позиции; всегда быть правым, все время - и, следовательно, обеспечить себе работу.

Фаучи слишком высоко оценивают за то, что он служил президентам как Республиканской, так и Демократической партий. Он был в центре правительственного реагирования на две крупные вспышки заболеваний: эпидемия ВИЧ/СПИДа во время администрации Рейгана и пандемия COVID-19 во время администраций Трампа и Байдена. Оба примера высветили некомпетентность Фаучи в управлении кризисами. Как и в случае с пандемией COVID-19, Фаучи изначально скептически отнесся к эпидемии ВИЧ в 1980-х годах. Он преуменьшал значение ВИЧ в первые месяцы и годы этого биологического кризиса. В это время Ларри Крамер, известный борец за права геев, назвал Фаучи "убийцей" за его "неопытность" и "отказ услышать крики активистов борьбы со СПИДом в начале кризиса", что, по мнению Крамера, "привело к гибели тысяч педиков".

Крамер и Фаучи в конечном итоге установили тесную дружбу после многолетней перепалки, но критика Крамера и других видных активистов борьбы с ВИЧ/СПИДом сегодня так же актуальна, как и в 1980-е годы. Именно Фаучи преуменьшал серьезность заболевания - и способствовал тому, что реакция администрации Рейгана была медленной. Хотя документально подтверждено, что все члены администрации Рейгана не воспринимали болезнь всерьез, доктор Фаучи определенно не помог им изменить свои взгляды на этот вопрос.

За последний год Фаучи и сенатор Пол спорили по целому ряду вопросов, связанных с пандемией. Они разошлись во мнениях относительно блокировки, эффективности и необходимости мандатов на вакцинацию, и, что особенно важно, относительно происхождения COVID-19. На каждом шагу СМИ вставали на сторону Фаучи. Тем не менее, Фаучи имеет большой опыт работы по обе стороны того вопроса, о котором спорили эти два человека. В связи с происхождением COVID-19 выделяется один обмен мнениями. В июне 2021 года Фаучи и Пол вступили в спор по поводу определения тестов на усиление функции и происхождения вируса COVID-19. Сенатор Пол внес в протокол научную статью, в которой как номер гранта NIH, так и доктор Энтони Фаучи приписываются за предоставление финансирования, необходимого доктору Ши Чжэнли ("Женщина-летучая мышь из Уханя") для проведения тестов на усиление функции, чтобы взять коронавирусы, обнаруженные у подковоносых летучих мышей, и сделать их передаваемыми человеку в лабораторных условиях.

Сжавшись в кресле, когда сенатор Пол зачитал этот факт в открытом протоколе во время слушаний в Сенате, Фаучи поспешил заявить, что сенатор, сам являющийся врачом, "вопиюще неправ", утверждая, что тестирование усиления функции, которое NIH финансировал в Ухане, имеет какое-либо отношение к созданию COVID-19. Затем Фаучи попытался путано объяснить, как исследования, которые его организация помогала финансировать в Ухане, не связаны с патогеном COVID-19. Конечно, это не то, что утверждает ни сенатор Пол, ни люди вроде меня. Мы считаем, что исследования по усилению функции коронавирусов, полученных от летучих мышей, финансировались NIH и другими американскими организациями, и эти исследования могли способствовать созданию COVID-19 в WIV... и что данные, относящиеся к первоначальному созданию этого лабораторного патогена, были либо стерты, либо скрыты КПК.

Фаучи обфусцировал и отмалчивался изо всех сил, прекрасно понимая, что Пол что-то угадал. Причина, по которой Фаучи было так заметно неловко, почему он изо всех сил старался отвлечь внимание от того, что Пол внес в публичный протокол, заключалась в том, что всего за несколько недель до этих слушаний в Сенате Фаучи прямо отрицал, что NIH финансировал какие-либо исследования по усилению функции. Сенатор Пол обвинял Фаучи в очевидной лжи, которую он сказал как общественности, так и Сенату США. В ходе напряженного спора с сенатором Полом Фаучи удвоил свои слова . Фаучи имел наглость настаивать на том, что он не отказывается и не отрицает того, что он ранее говорил под присягой, и что он не откажется от своих предыдущих заявлений о том, что NIH не финансирует тесты на усиление функции коронавируса в WIV.

Фаучи лгал о финансировании тестов на усиление функции в течение многих лет в WIV, даже когда администрация Обамы наложила строгий мораторий на все тесты на усиление функции в США еще в 2012 году. В 2022 году Фаучи и Пол снова вступят в жаркие дебаты по смежному вопросу, который может указать на мотив, почему Фаучи и NIH так стремились обойти мораторий эпохи Обамы на исследования усиления функций в США. Этот мотив был прост, и его можно обнаружить, если просто проследить за деньгами.

Сенатор Пол скептически относится к необходимости мандата на вакцину COVID-19. Он и другие республиканцы обеспокоены перспективами более или менее принуждения всех жителей страны к получению вакцин, которые по определению все еще являются экспериментальными. Как вы видели, методология создания мРНК, используемая для создания вакцин, ранее не применялась в крупных вакцинах (этот процесс был опробован для редких заболеваний, таких как Зика и бешенство). Следует отметить, однако, что исследования, проведенные до сих пор, показывают, что те, кто получил вакцину, даже если они заболели COVID-19 после вакцинации, обычно не страдают так сильно, как те, кто не получил вакцину. В то же время, поскольку вакцине чуть больше года, исследования потенциальных долгосрочных побочных эффектов еще не завершены.

Поэтому не следует сразу отвергать определенную долю скептицизма. Кроме того, то, что вакцины в США разрабатывались в соответствии с чрезвычайными протоколами, означает, что для фармацевтических компаний, разрабатывающих их, были предусмотрены определенные юридические меры защиты. Эти меры защиты были приняты для того, чтобы "Большая Фарма" могла быстро производить и предлагать вакцины напуганной общественности. Но благодаря этим мерам защиты, в случае обнаружения долгосрочных побочных эффектов, маловероятно, что компаниям придется возмещать ущерб.

Выступая в Сенате по удаленной связи, доктор Фаучи был поставлен сенатором Полом перед вопросом о том, что фармацевтические компании выплачивают щедрые гонорары ученым, работающим в NIH, за их работу над уникальными научными экспериментами. NIH и кавалькада поддерживающих его агентств, таких как Национальный институт аллергии и инфекционных заболеваний, "ежегодно выделяют около 32 миллиардов налоговых долларов в виде грантов на исследования фармацевтическим компаниям и медицинскому сообществу", сообщает Адам Анджеевски, основатель сайта OpenTheBooks.com, посвященного разоблачению правительственных растрат. "Но [ученые NIH] также получают скрытый поток частных роялти за свои инновации", - заключает Анджеевски. По словам Анджеевски, «примерно 1800 ученых [в NIH] за последнее десятилетие получили примерно 350-400 миллионов долларов в виде таких платежей от таких организаций, как фармацевтические компании».

На самом деле, как сообщает Анджеевски в своем отчете, когда его организация подала в суд на NIH с требованием раскрыть детали этих финансовых операций, "NIH проигнорировал и отклонил законные запросы об открытых документах". В конце концов, NIH был вынужден раскрыть свои записи об этих операциях с роялти, но государственное агентство здравоохранения - которое американские граждане финансируют из своих налогов - теперь "редактирует сумму каждого отдельного платежа и то, какая компания его оплатила". Как утверждает Анджеевски, «каждый чек на роялти - это потенциальный конфликт интересов». Как утверждается в этой книге, связи между Большим правительством, Большой Фармой, Большой Технологией и CCP представляют угрозу для простых американцев - и отчеты такого рода, которые собрал OpenTheBooks, еще больше иллюстрируют эту опасность.

Сенатор Рэнд Пол подхватил эту важную нить летом 2022 года. Он и другие лидеры республиканцев, такие как сенаторы Джон Моленаар из Мичигана, Джош Хоули из Миссури, Рик Скотт из Флориды, Джим Лэнкфорд из Оклахомы и Рон Джонсон из Висконсина, потребовали от исполняющего обязанности директора NIH администрации Байдена Лоуренса Табака ответа на вопрос о роялти. Именно Табак признал наличие конфликта интересов и поклялся решить этот вопрос. Не обращая внимания на пустые обещания чиновника администрации Байдена, сенатор Рэнд Пол надавил на доктора Фаучи. Последовал еще один некомфортный, враждебный обмен мнениями:

"Можете ли вы сказать мне, что не получали роялти ни от одной организации, за распределением денег от исследовательских грантов которой вы когда-либо наблюдали?". спросил сенатор Пол у доктора Фаучи.

Сдвинувшись со своего места, доктор Фаучи буркнул: "Ну, во-первых, давайте поговорим об авторских отчислениях...".

Пол был полон решимости удержать доктора на месте: "Нет, это вопрос! Вот в чем вопрос", - утверждал он в раздраженном тоне. "Вы когда-нибудь получали от компании роялти, за которым впоследствии наблюдали, как деньги уходят в эту компанию?" снова спросил Пол.

Явно опешив от язвительного вопроса Пола (в конце концов, в течение многих лет ученые из NIH избегали таких жестких вопросов от череды Конгрессов, которые просто не использовали свой надзор в полной мере), Фаучи ответил: «Знаете, я не знаю точно, но сомневаюсь». Возможно, что доктор Фаучи не знает, сколько денег он лично получил от роялти, проработав в правительстве несколько десятилетий. Если это действительно так, то это может быть потому, что сумма была настолько мала, что это ничтожно мало для его личного состояния. Или же она настолько велика, что он считает необходимым скрыть эту правду, чтобы избежать негативного отношения к себе. Скорее всего, последнее, как вы увидите, учитывая, как долго Фаучи работал в правительстве и как много медицинских экспериментов курировала его лаборатория. Фаучи прекрасно понимает, что разоблачение того, что он (и другие высокопоставленные правительственные ученые) заработал небольшое состояние на гонорарах, будет разрушительным для его авторитета и авторитета NIH.

Не удовлетворившись этим, сенатор Пол продолжил свой допрос: «Почему бы вам не сообщить [Сенату]? Почему бы вам не раскрыть, сколько вы получили и от каких организаций? NIH отказывается - мы спрашиваем [NIH], мы спрашиваем их - мы спрашиваем их, кто получил или нет, сколько вы можете нам сказать? Они [присылают информацию] в отредактированном виде! Вот что я хочу знать. Это касается не только вас. Все, кто входит в комитет по вакцинам, получал ли кто-нибудь из них когда-нибудь деньги от людей, которые делают вакцины? Вы можете мне это сказать? Можете ли вы сказать мне, получал ли кто-нибудь в комитете по утверждению вакцин деньги от людей, которые делают вакцины?»

На этом этапе их разговора Фаучи разозлился. «Звуковой фрагмент номер один? Вы позволите мне ответить на вопрос?», - спросил Фаучи. На самом деле, сенатор Пол предоставил директору NIAID достаточно времени, чтобы ответить на простые вопросы. Но вместо ответа доктор Фаучи уклонился. Фаучи, очевидно, имея достаточно времени, чтобы сформулировать слишком резкий ответ на явно непредвиденную линию вопросов, начал: «Хорошо! Прежде всего, согласно правилам, люди, получающие роялти, не обязаны разглашать их даже в своем финансовом отчете, согласно закону Bayh-Dole».

Это был первый полный ответ Фаучи. Вместо того, чтобы сразу же пресечь инсинуацию Пола о том, что требования к вакцине COVID-19 были придуманы правительственными учеными, которые были на содержании у Большой Фармы и получали финансовую выгоду от того, что как можно больше людей укололи вакциной, которая может быть или не быть эффективной, Фаучи занялся классическим прикрытием задницы: он сослался на закон Конгресса, разработанный в 1980-х годах бывшими сенаторами Эваном Байхом (Evan Bayh, D-IN) и Бобом Доулом (Bob Dole, R-KS), который фактически позволял ученым NIH скрывать свои финансовые связи с Большой Фармой.

Теперь Фаучи, который явно находился в горячем положении и стремился найти любую информацию, которая могла бы спасти его лицо, чтобы положить конец нежелательной линии расследования сенатора Пола, внезапно раскрыл эти данные: «Итак, позвольте мне привести вам пример, с 2015 по 2020 год, я - единственные роялти, которые у меня есть - это моя лаборатория и я сделал моноклональное антитело для использования in vitro реагента, который не имел никакого отношения к пациентам. И, в этот период времени, мои роялти колебались от 21 доллара в год до 7700 долларов в год, а в среднем в год составляли 191,46 доллара».

Ну, это, конечно, показало Рэнда Пола и всех нас, правых сумасшедших, верно? Не совсем. Это особенно верно, поскольку доказано, что NIH скрывает конкретные данные о том, кто из их ученых получает гонорары и в каком размере (потребовался судебный иск, чтобы заставить их обнародовать хотя бы часть этой информации). Со своей стороны, Фаучи настаивает, что отдает свои гонорары на благотворительность. Но не было найдено никакой информации, подтверждающей его утверждения.

Фаучи привел странный, низкопробный пример, чтобы выиграть время для себя и своих сотрудников, чтобы понять, как они могут скрыть более неудобные биты данных, которые, подобно плохо работающему китайскому BSL-4, просачиваются в широкий мир, нанося катастрофический вред. Во время его спора с сенатором Полом телефон доктора Фаучи звонил - это означало, что кто-то лихорадочно посылал Фаучи сообщения в режиме реального времени. Фаучи руководит NIAID со времен администрации Рейгана. Он работал в качестве правительственного ученого с 1969 года. Этот человек в перчатках участвовал в многочисленных экспериментах - и вы можете поставить свой доллар на то, что он делал деньги на многочисленных исследовательских проектах, которыми занимался все эти десятилетия!

И что же это был за проект "моноклональные антитела in vitro", который он раскрыл? Это была попытка использовать моноклональные антитела - тот же метод, который Сянгуо Цю из лаборатории в Виннипеге эффективно использовал для лечения лихорадки Эбола в 2014-16 годах - для предотвращения "заражения ВИЧ-инфекцией и подавления ВИЧ у инфицированных людей in vivo". Согласно научной статье, которую доктор Фаучи и несколько других ученых написали по этому вопросу в 2014 году, «клинические испытания были запланированы и/или уже проводятся». Вполне вероятно, что Фаучи получал больше гонораров по мере проведения клинических испытаний.

Фаучи уже несколько десятилетий работает над поиском лекарства от ВИЧ. Его приверженность этому делу после того, как он вначале преуменьшал значение болезни, достойна восхищения. ВИЧ/СПИД - одно из самых губительных заболеваний в нашей жизни; оно уникально среди более обычных болезней тем, что разрушает иммунную систему. Однако стремление Фаучи найти это лекарство стало его "Белым китом". Он подчинил этой цели все остальные соображения. Изобретение вакцины против ВИЧ/СПИДа обеспечит Энтони Фаучи имя, которое история не скоро забудет; это также сделает доктора Фаучи очень богатым человеком (и, вероятно, лауреатом Нобелевской премии).

Кроме того, имеются многочисленные свидетельства, указывающие на то, что NIH, NIAID и Уханьский институт вирусологии сотрудничали в разработке революционных методов лечения ВИЧ. В ежегодном отчете Института вирусологии человека Университета Мэриленда за 2019 год подробно описано, что ученый, приехавший из Уханьского института вирусологии, Вэй Ванг, возглавлял исследования по лечению "инфекций, вызывающих патогенные уровни воспаления". В этом же отчете доктора Энтони Фаучи и Тэ Вук Чун, два человека, которые в 2014 году стали пионерами в использовании моноклональных антител in vitro для лечения ВИЧ, упоминаются в связи с их сотрудничеством с Университетом Мэриленда. Все эти совместные работы были частью одного проекта, направленного на решение различных аспектов эпидемии ВИЧ/СПИДа.

Существует даже теория, что созданный в лаборатории Уханя патоген COVID-19 был частью более крупного и длительного эксперимента, который курировал доктор Фаучи и его команда в NIAID вместе с доктором Ши Чжэнли из WIV, чтобы создать лекарство от ВИЧ. Когда я впервые услышал об этой теории, я закатил глаза. Однако вскоре я наткнулся на швейцарскую научную статью 2006 года, в которой говорится: «Молекулярная биология коронавирусов и особенности коронавируса человека 229E (HCoV 229E) указывают на то, что вакцинные векторы на основе HCoV 229E могут стать новым классом высокоэффективных вакцин». В апреле 2022 года доктор Фаучи рассказал в подкасте, как его NIH поддерживает три проекта, наряду с компаниями Big Pharma IAVI и Moderna, в испытаниях I фазы, в которых используется метод мРНК для создания потенциального лекарства от ВИЧ.

А помните Сянгуо Цю и ее мужа, специалиста по ВИЧ, Кединга Ченга, которых уволили из единственной в Канаде лаборатории BSL-4 в Виннипеге? Оказывается, они тоже хотели использовать ее исследования Эболы для борьбы с ВИЧ. В мае 2019 года они (вместе с несколькими другими исследователями) написали статью под названием "Включение гликопротеина Эболы в частицы, нацеленные на ВИЧ, облегчает нацеливание на дендритные клетки и макрофаги и усиливает ВИЧ-специфический иммунный ответ". Статья призывает к созданию "иммунотерапевтической вакцины против ВИЧ на основе дендритных клеток (ДК)" и "нацеливанию на макрофаги", чтобы "вызвать более мощный иммунный ответ" против ВИЧ-инфекции.

Учитывая, сколько раз наше медицинское руководство лгало нам обо всем, что связано с COVID-19, возможно ли, что пандемия была как-то связана с амбициозными исследованиями вакцины против ВИЧ, неотъемлемой частью которых были доктор Фаучи и его команда? Народ требует четких ответов на эти вопросы, если мы хотим сохранить институциональную легитимность наших необходимых медицинских организаций.

Поэтому продолжение сенатором Полом допроса доктора Фаучи было оправданным. Как вы видели, Фаучи и его коллеги-ученые внесли свой вклад в хаос пандемии тем, что не были открыты с общественностью. С самого начала Фаучи и его коллеги-ученые на Западе с радостью приняли непристойную ложь КПК о происхождении COVID-19. Затем они ввели в заблуждение американский народ и политическое руководство США в начале пандемии в Америке относительно тяжести заболевания и надлежащих контрмер, необходимых для предотвращения заражения.

Эти же "эксперты" лгали - и заставили бывшего вице-президента лгать за них - о необходимости приобретения американцами СИЗ до того, как пандемия выйдет из-под контроля. Фаучи и его когорта "доверенных" ученых ошиблись с блокировкой, если не в теории, то уж точно в действии. После этого та же группа подвергла порицанию любого, как эксперта, так и неэксперта, кто ставил под сомнение эффективность контрмер COVID, включая вакцины. Фактически, они пошли дальше, требуя от политического руководства навязать американскому народу жесткие требования по вакцинации.

Как подчеркивали сенатор Рэнд Пол и некоторые другие мужественные лидеры GOP, доктор Фаучи и другие сотрудники NIH в течение многих лет получали прибыль от Большой Фармы за работу, которую они выполняли в лабораториях NIH. По сути, у таких ученых, как доктор Фаучи, были финансовые и карьерные стимулы для того, чтобы требовать от американского народа экстремальных, быстрых вакцинальных мандатов. Фаучи и его коллеги-ученые решили испытать мРНК-вакцины на самой большой выборке, которую только можно себе представить, - на нас.

Только сейчас, в тени самой страшной пандемии за последние десятилетия, Сенат, наконец, осуществляет свои надзорные полномочия в отношении NIH, которому стало слишком комфортно общаться с той самой отраслью, которую он должен контролировать (а также с враждебными иностранными акторами, такими как CCP). Теперь, когда такие лидеры, как сенатор Пол, требуют ответов по всем фронтам, ситуация становится все более ужасной. Если руководители NIH уступят и поделятся с Конгрессом конкретными деталями своего сотрудничества с Большой Фармой и враждебными иностранными режимами, головы покатятся вниз. Если они откажутся, то весь оставшийся общественный авторитет NIH будет безвозвратно потерян.

Требовательные ответы

После возвращения контроля над законодательной ветвью власти со стороны GOP сенаторы Коттон и Пол (и другие) должны немедленно возглавить расследование происхождения COVID-19. Как будет показано в последующих главах, связи между западными учеными, инвесторами биотехнологий и КПК даже сейчас углубляются. Учитывая, насколько глубоко переплетаются биотехнологические отрасли Китая и Запада, COVID-19 может стать первым из многих рукотворных биологических кризисов, и это далеко не уникальное событие в этом веке. Широкомасштабное расследование - не только происхождения COVID-19 и WIV, но и того, что американские деньги финансируют в Китае - будет крайне важным. И очень важно начать это расследование в ближайшее время, пока не стало слишком поздно.

ГЛАВА 13.

EGGHEADS

Большинство жителей Запада верят, что наука спасет нас. Эта вера подкреплена долгой историей научного прогресса. Когда в мире свирепствовали такие болезни, как полиомиелит, именно медицинские науки спасли наш вид. Существует немного учреждений, которым американцы по-прежнему доверяют. Но американцы склонны прислушиваться к своим личным врачам, а также к мужчинам и женщинам в лабораторных халатах. К сожалению, как и в любом учреждении, какой бы ни был альтруизм, здесь также присутствуют алчность, эгоизм и политическая идеология. Это не ново. Возвращаясь ко Второй мировой войне, когда ученые, по сути, обеспечили победу Соединенных Штатов над Японской империей, разработав атомную бомбу, ученые, создавшие это оружие, имели совершенно иное мировоззрение, чем большинство американцев.

Альберт Эйнштейн, например, был убежденным социалистом. Дж. Роберт Оппенгеймер, истинный отец атомной бомбы, имел давние открытые связи с Коммунистической партией США. Юлиус и Этель Розенберг, работавшие над Манхэттенским проектом, были неотъемлемыми членами предполагаемого коммунистического заговора ученых, которые считали, что Вашингтону нельзя доверять как единственному хранителю атомной бомбы. Юлиус Розенберг участвовал в заговоре с целью передачи атомной технологии Советскому Союзу. Личная политика Розенбергов подтолкнула их к проведению одного из самых вопиющих актов научного шпионажа против Соединенных Штатов в современной истории. Благодаря передаче Розенбергами американских ядерных технологий, а также передаче Советскому Союзу других атомных секретов от других видных американских и британских ученых, преданных делу коммунизма, Советский Союз смог быстро продвинуть свою собственную программу создания ядерного оружия. Это, в свою очередь, обеспечило холодную войну, в результате которой почти три поколения будут жить под постоянным страхом ядерного уничтожения.

За свои преступления Розенберги были арестованы, осуждены как шпионы и приговорены к смерти. Многие задаются вопросом: "Почему они это сделали?". Разве эти ученые не были хорошо обеспечены? Конечно, были. У этих ученых были все материальные блага, которые должны были заставить кого-то восхититься американским образом жизни. Но, тем не менее, эти люди были глубоко недовольны своей страной.

Считается, что у истоков шпионской группы, в которой Юлиус Розенберг играл решающую роль, стоял Клаус Фукс, печально известный ученый-атомщик и коммунистический шпион. Фукс был гордым членом Коммунистической партии в межвоенной Германии. Когда к власти пришли нацисты, он знал, что станет объектом их политического насилия, поэтому бежал в Великобританию. В конце концов он стал британским гражданином и продолжил свою передовую работу по исследованию атомной бомбы вместе с известными британскими физиками Невиллом Моттом и Максом Борном.

Вскоре Рудольф Пейерлс включил Фукса в британскую программу по созданию атомного оружия. Но Фукс не мог избавиться от своей приверженности коммунистическому делу; он верил, что его научные усилия (и усилия других ученых) могут способствовать достижению утопических целей коммунистов. Поэтому Фукс предал страну, приютившую его как политического беженца. Уже в 1943 году Фукс начал передавать атомные секреты советским шпионам. Как только британец начал сотрудничать с разросшимся американским "Манхэттенским проектом", он стал делиться этой информацией и с Советами.

Вскоре Фукс смог привлечь к своему делу ученых по обе стороны Атлантики. Он создал массивную, трансатлантическую, просоветскую шпионскую сеть элитных британских и американских ученых, которые охотно передавали передовые секреты Советскому Союзу. По мнению этих ученых, они спасали человечество, лишая несправедливую по своей сути капиталистическую страну, Соединенные Штаты, аморальной монополии на атомную бомбу. Если бы атомная наука осталась исключительно в руках капиталистов, считали эти ученые, человечество оказалось бы под сапогами неравенства и нищеты.

Фукс был близок с американским военным ученым по имени Дэвид Грингласс. Сестрой Грингласса была не кто иной, как Этель Розенберг. В конце концов, Грингласс склонил своего шурина, Юлиуса, к коммунистическому делу. Согласно одному из отчетов New York Times, Грингласс проповедовал коммунизм «повсюду - даже в Лос-Аламосе", где он "пытался убедить американских G.I.I. и коллег в том, что когда-нибудь они будут процветать в утопическом обществе, свободном от убожества и несправедливости».

Это была песня сирены коммунизма. Он обещал утопию, но в результате получил то, что стремился искоренить - убожество и несправедливость. Эти ученые были блестящими теоретиками, но они не понимали реального мира и практических особенностей человеческой природы. Для них мир был гигантским двигателем, который можно было настраивать и манипулировать им в соответствии с их экспертными разработками - точно так же, как и технологиями, которые они изобретали в лаборатории. Но мир - это не лаборатория.

К сожалению, эти великие умы, ведомые желаемым, "верили в СССР, мечтали о социалистическом государстве без дискриминации.... Они мало что знали о кровавых сталинских чистках и ГУЛАГе", как знаменито писал российско-израильский историк Захар Гельман. Ради этой порочной системы правления многие лучшие и талантливые ученые Америки были готовы рисковать жизнью и репутацией. Западные ученые были одурачены. Но из-за своей наивности эти "полезные идиоты" оказали бы глубоко негативное влияние на западные общества.

Великие умы восприимчивы к плохим идеям

Начиная с конца 1700-х годов, по мере сокращения численности клерикальных ученых, на их место стали приходить новые светские философы. Вслед за Просвещением, в котором многие отвернулись от христианских мыслителей и идей, эти новые светские мыслители верили, что смогут перестроить западную цивилизацию и человечество по своему вкусу. Блестящий кембриджский историк Пол Джонсон рассмотрел несколько таких светских мыслителей в своей замечательной книге 1988 года "Интеллектуалы: От Маркса и Толстого до Сартра и Чомски.

В этом великолепном труде Джонсон показывает, как светские интеллектуалы с конца 1700-х годов до наших дней верили, что только они могут диктовать человечеству, как ему следует строить свое общество и во что ему верить. Если предыдущая интеллектуальная элита, клерикалы, основывала свою легитимность на общей вере, то у этих секуляристов не было общей веры. Вместо этого, как оценивает Джонсон, эти философы настаивали на том, что их стремление к моральной и интеллектуальной истине (как они ее видели) дает им право пользоваться столь почетным статусом в обществе. Однако, как замечает Джонсон, ни один из его подопечных на самом деле не говорил правду. В случае Карла Маркса, отца коммунизма, у него никогда не было никаких значительных отношений или контактов с рабочим классом, который он утверждал, что представляет в своих трудах. Вместо этого Маркс и другие интеллектуалы предпочитали использовать в качестве основы своего мышления абстрактные теории и концепции, а не реальных людей.

Этого же менталитета придерживались многие ученые, участвовавшие в великом предательстве Америки во время Манхэттенского проекта. И этот же менталитет может объяснить, почему такие люди, как доктор Фаучи и другие, не испытывали никаких угрызений совести, проводя крайне опасные биологические эксперименты с китайскими коммунистами. Или почему они требовали введения крайне вредных блокировок и других мер противодействия пандемии, невзирая на существующие риски. Возможно, они не являются идеологическими попутчиками КПК. Но эго сегодняшних ученых, скорее всего, заставляет их считать, что политика КПК не имеет значения. Главное для них - как можно быстрее продолжить исследования.

Как объясняет в своей работе Пол Джонсон, эгоистическая природа этих умов, наряду с тем, что они мало что знают за пределами своей области знаний, делает их опасными. Если их амбициозные и высокомерные идеи не будут сдерживаться в рамках их соответствующих областей, пострадает общество. Ученые, работающие над лечением болезней, срезали углы. Они скрывали правду о происхождении COVID-19. Более того, они поделились крайне опасными технологиями и методами с КПК, которая, несомненно, включит их в растущую китайскую военную машину, не заботясь о безопасности американского народа.

Вспомните цитату из предыдущей главы, в которой чиновники администрации Трампа шутили, что почти все правительственные ученые голосовали против Дональда Трампа. Вряд ли кто-то, работающий в NIH или его родственных организациях, согласен с политическими предпочтениями примерно половины страны. Когда политика здравоохранения оказывает влияние на все слои населения во время пандемии, возникает проблема, если эта политика формируется под влиянием левой идеологии. Преобладающая мудрость и политические предпочтения этой группы формируют то, что описывается как единственно разумный или моральный курс действий. Однако, как вы уже читали, ответ на пандемию был совершенно не связан с реальностью. На каждом шагу решения основывались не столько на данных, сколько на политике ученых, руководивших процессом.

Многие сомневались в обоснованности национальных ограничений, но эти голоса были опровергнуты Фауци всего мира. По данным Pew Research, "в первые недели вспышки [COVID] «было достигнуто двухпартийное согласие о необходимости ограничения поездок, закрытия предприятий». Однако эти решения были приняты на основе ограниченных данных (большая часть которых была неполной и, если поступала из Китая, ненадежной). Со временем те, кто выступал против блокировок и драконовских контрмер, должны были получить более справедливую оценку. Нельзя было игнорировать аргументы тех немедицинских экспертов, таких как экономические советники Белого дома Питер Наварро и Ларри Кудлоу, которые предупреждали доктора Энтони Фаучи и его клику о том, к какой экономической катастрофе приведет страну длительная национальная блокировка. Как и многие в первые недели пандемии, я тоже поддерживал закрытие страны. Но когда стало ясно, что у правительства нет плана и нет понимания болезни и способов борьбы с ней, я, как и многие американцы, начал сомневаться в эффективности контрмер.

Большинство людей считают, что новый коронавирус просочился из лаборатории в Ухане. Наш "яйцеголовый" класс смеялся над нами и подвергал цензуре за то, что мы осмеливались даже произносить такие слова. Оказывается, это, скорее всего, правда - как сейчас признает даже глава ВОЗ. Мы позволили научным экспертам иметь слишком большой вес в дебатах о государственной политике , даже влиять на вопросы, связанные с цензурой в Интернете, что шокирует и усугубляет ситуацию. То, что эти эксперты ошибаются, склонны к преувеличениям и, что еще хуже, сотрудничают с врагами государства, должно заставить задуматься каждого политического деятеля.

Следуйте за сайентизмом!

С утратой официальной религии на Западе мы заменили религиозные догмы наших предков на догмы ученых сегодняшнего дня. Большинство людей бездумно подчиняются мужчинам и женщинам в лабораторных халатах - независимо от того, насколько экстремальными могут быть их идеи. Если в начале века большинство людей относилось к научным достижениям со здоровым скептицизмом, то сегодня их заставляют принять последнюю научную причуду или теорию. Во время пандемии, как вы видели, их не просто запугивали, их цифровые личности удалялись цензорами на платформах социальных сетей, когда они отклонялись от прогнозов наших экспертов-медиков.

"Сциентизм" - это «чрезмерная вера в силу научных знаний и методов». Таково состояние большей части западного научного сообщества, и оно сформировало более широкое общество - особенно в условиях стремительного сокращения гражданской религии в Америке. Согласно опросу Pew Research Poll 2009 года, большинство американских ученых в подавляющем большинстве либеральны. Как сообщил журнал Nature после президентских выборов 2020 года, поразительные 86 процентов опрошенных американских ученых заявили, что они голосовали за Джо Байдена на пост президента. Это побудило одного из авторов Nature поинтересоваться, является ли проблемой отсутствие разнообразия в политических взглядах ученых. Это объясняет, почему любой, кто ставил под сомнение официальную историю происхождения COVID-19, был подавлен большинством научного сообщества. Это также объясняет злоупотребления большинства ученых, связанные с роялти от Big Pharma, присуждаемыми исследователям NIH. Мало кто задавался вопросом о том, что это может представлять собой конфликт интересов.

Эти "яйцеголовые" нанесли неисчислимый ущерб не только своей промышленности и учреждениям, но и всему нашему обществу. Пандемия уничтожила нас и, временами, расширила возможности китайских коммунистов. То, что пандемия могла быть создана в китайской лаборатории биооружия, которая частично финансировалась NIH, а затем была скрыта, вызывает раздражение. Еще более вопиющим является то, что научное сообщество явно пыталось помешать Конгрессу обнаружить эти факты, о чем свидетельствуют, в частности, уклончивые показания доктора Фаучи в Сенате. Фаучи и другие действуют таким образом, потому что считают себя интеллектуально выше остальных.

Если американцы не осознают опасность научности и коррупции в нашем научном сообществе, вопиющие события, подобные тем, что произошли во время пандемии COVID-19, будут происходить и дальше. Подотчетность является основополагающим элементом свободного общества. В данном случае "подотчетность" - это просто другое слово для "ответственности". Или, как написал преподобный Роберт Р. Сирико для Института Актона: «Конец свободы - это, по необходимости, конец ответственности, а конец ответственности - это конец цивилизации». Научное сообщество воплощает культ экспертизы, который приносит благополучие страны в жертву прихотям технократической элиты. Его члены присвоили себе мантию власти и, в свою очередь, заставляют замолчать любого, кто осмеливается бросить им вызов. Такая власть должна быть вырвана из их затянутых в перчатки кулаков и возвращена американскому народу.

ГЛАВА 14. ТЫСЯЧА ТАЛАНТОВ

Когда я начал встречаться с женщиной, которая стала моей женой, она только что сдала квалификационные экзамены на докторскую диссертацию в Йельском университете. Будучи аспиранткой третьего года обучения в Йельском университете по программе генетики, Эшли принадлежала к знаменитой академической элите. Однако, как и многие студенты в сегодняшней Америке, моя жена была обременена непосильными долгами за свой долгий путь в неоправданно дорогой системе образования нашей страны.

Несмотря на то, что она не закончила учебу, сам факт того, что она была ялийкой, давал моей будущей жене завидную репутацию среди возможных рекрутеров. Не только лаборатории генетических исследований в Швейцарии и Италии надеялись нанять Эшли, но и бесчисленные биотехнологические компании по всему миру хотели нанять женщину с безупречной профессиональной и академической родословной. Многие из них работали в местах, которые в 2014 году могли показаться чуждыми молодой женщине из Вирджинии - например, в Ухане. К моменту написания этой статьи, по совершенно неправильным причинам, древний китайский город Ухань стал известным во всем мире.

Китайские рекрутеры обратились к студентам лучших американских вузов с заманчивым призывом, который можно резюмировать следующим образом: "Приезжайте в Китай и начните свою карьеру в нашем ультрасовременном, свободном, прыгающем без оглядки высокотехнологичном секторе исследований и разработок. В первый год работы мы заплатим вам больше, чем вы когда-либо заработаете в США. И в отличие от Запада , к вам, новоиспеченному исследователю из института Лиги плюща, будут относиться как к рок-звезде, а не как к начальнику. На самом деле, вы можете стать сами себе начальником, открыв собственную исследовательскую лабораторию здесь, в Китае".

Разумеется, без упоминания о бдительном надзоре КПК. Подача может продолжаться: "Вы все еще не заинтересованы в переезде через полмира в чужую страну, где правит деспотический режим? Тогда как насчет того, чтобы в качестве бонуса при подписании контракта китайская фирма [читай: прикрытие для правительства и вооруженных сил Китая] полностью погасила ваш студенческий долг [в обмен на то, что вы будете работать исключительно в китайской экосистеме высокотехнологичных исследований и разработок]?".

Конечно, поскольку в то время я работал на Капитолийском холме и глубоко погрузился в политику национальной безопасности, мы с Эшли никак не могли переехать в Китай, чтобы она могла работать в подставной организации КПК. Однако поразительно то, как много людей из ее группы аспирантов соблазнились этим предложением. Отчасти это было вызвано отчаянием: им нужно было выплачивать свои неприлично высокие студенческие кредиты, и чем быстрее они это сделают, тем лучше.

Другая часть, однако, была порождена наивностью. Многие ученые наивно относятся к проблемам национальной безопасности. А почему бы и нет? Они проводят большую часть своей взрослой жизни в закрытых лабораториях и аудиториях, рассуждая об эзотерике; они принадлежат к элитарной, закрытой субкультуре, ищущей следующую великую инновацию, которая изменит всю нашу жизнь. Мелкие вопросы национальной безопасности они оставляют для таких простаков, как я. Еще один фактор - их безудержные амбиции. Кто бы не хотел сразу после школы оказаться в первых рядах исследователей, прожить захватывающую жизнь молодого экспата в совершенно чужой культуре и получить за свой гений солидное вознаграждение?

Сколько талантливых специалистов нового поколения Америки становятся мишенью и переманиваются в Китай, в то время как в противном случае они остались бы здесь, в США, и внесли бы свой вклад в американскую экономику и систему инноваций? Эта утечка мозгов будет иметь пагубные долгосрочные последствия для будущего экономического роста, а также для национальной безопасности Соединенных Штатов.

В 2014 году моя будущая жена не знала, что она и ее коллеги были объектами масштабного и амбициозного проекта КПК по привлечению в Китай как можно большего числа мировых научных талантов. Известный как "Программа тысячи талантов", проект был начат в 2008 году. Известный китайский молекулярный биолог И Рао считается ключевой фигурой в его создании. Вы помните, что И Рао был китайским ученым, который написал ту злобную статью в New York Times, в которой нападал на сенатора США Тома Коттона за его скептическое отношение к официальной истории происхождения COVID-19. Другие китайские ученые и государственные деятели сыграли важную роль в создании программы "Тысяча талантов".

Программа "Тысяча талантов" начиналась как «схема возвращения в Китай ведущих китайских ученых, академиков и предпринимателей, живущих за рубежом». Китай всегда полагался на свою обширную диаспору ученых-эмигрантов, чтобы дополнить свое стремление победить Запад в гонке за доминирование в четвертой промышленной революции. На самом деле, в недавней истории есть множество примеров того, как Пекин использовал сочетание патриотического призыва и финансовых стимулов, чтобы побудить к "сотрудничеству" китайских ученых, живущих в западном мире.

Но программа КПК по привлечению талантов была нацелена не только на китайских граждан. В 2011 году "программа расширилась и стала охватывать молодых талантов и иностранных ученых, а десять лет спустя программа "Тысяча талантов" привлекла в общей сложности более 7000 человек". Многие из этих ученых были китайского происхождения, которые чувствовали сильный культурный и финансовый стимул вернуться в Китай. Другие же увидели «возможность присоединиться к китайской системе с устранением основных административных препятствий».

Как утверждал в 2021 году Кристофер Берджесс,человек, который провел тридцать лет в Центральном разведывательном управлении Америки, "китайская программа "Тысяча талантов" собирает урожай американских технологий через ложное обещание признания и открытого обмена". Далее Берджесс считает, что «[Программа тысячи талантов] - это прикрытие, чтобы заманить представителей академических и промышленных кругов США поделиться информацией, которую они в противном случае держали бы в секрете, с единственной целью продвижения интересов Китая». Берджесс не одинок в этом убеждении.

Федеральное бюро расследований (ФБР) настолько обеспокоено этой программой, что создало целый сайт, посвященный определению программы "Тысяча талантов" и угрозам, которые она представляет для США, а также для компаний и союзников нашей страны. Здесь ФБР утверждает, что программа "Тысяча талантов" стимулирует "ее участников красть иностранные технологии, необходимые для достижения национальных, военных и экономических целей Китая". По данным ФБР,

Участники заключают контракт с китайским университетом или компанией - часто связанной с китайским правительством - который обычно требует от них: подчиняться законам Китая, делиться новыми технологическими разработками или прорывами с Китаем (они не могут делиться этой информацией со своим американским работодателем или принимающей стороной без специального разрешения Китая), привлекать других экспертов в программу - часто своих собственных коллег.

ФБР классифицировало эту программу как значительную и продолжительную контрразведывательную угрозу для США. Далее на сайте Бюро говорится о том, что многие американские фирмы и исследовательские лаборатории совершенно не знают, что они являются мишенью для Китая в целях высокотехнологичного промышленного шпионажа. Фирмы и инноваторы видят знаки доллара, а исследовательские лаборатории - возможность ускорить развитие своих исследований.

Что касается Китая, то он видит в этих доверчивых и жадных западных людях лишь знаки, которые можно обмануть. Отношение китайцев к американским исследователям, лабораториям и биотехнологическим фирмам можно сравнить с отношением амбициозных европейцев к пахотным землям во время колонизации Северной Америки. Когда европейские колонисты увидели, что единственное, что мешает им завладеть богатой землей, - это местное племя, они воспользовались этим. Эти алчные колониальные европейцы обманом заставили туземные племена продать им эти земли за простые безделушки. Эти безделушки были блестящими и бессмысленными, но они удовлетворяли туземцев на мгновение - достаточно долгое, чтобы они покинули свою родину. Только позже, когда было уже слишком поздно, они поняли, что их надули. 9 Именно так Китай относится к западным ученым и исследованиям: как к эксплуатационным дуракам, сидящим на настоящих сокровищах, которых можно обманом заставить обменять эти сокровища на сиюминутный блеск. В то же время возможности Китая улучшаются настолько, что он может угрожать доминирующему положению Америки в мировой системе и, в конечном счете, основать новый мировой порядок, в котором коммунистическому Востоку будет отдаваться предпочтение перед демократическим Западом.

Некоторые читатели могут найти поэтическую справедливость в том, что с Соединенными Штатами обращаются так же, как Америка и ее европейские предки обращались с коренными народами Северной Америки. Но какие бы грехи, по вашему мнению, ни совершала Америка как нация, важно понимать, что американцы постоянно стремились поддерживать то, что, по их мнению, является международным порядком, который поощряет свободу. Эта вера, за которую многие американцы сражались и умирали на протяжении веков, позволила построить мир, который в целом является более открытым и процветающим, чем когда-либо. Если позволить Китаю вытеснить Соединенные Штаты в качестве доминирующей мировой державы, то это станет предвестником рождения порядка, полностью построенного тоталитарными лидерами, решившими переделать мир по образу и подобию своих собственных одиозных ценностей. Китайский научно-промышленный шпионаж призван служить именно этой цели.

Программа "Тысяча талантов" - блестяще задуманный и реализованный проект, поскольку это относительно недорогой способ добиться высокой и долгосрочной выгоды для Китая. Китай получает доступ к высококлассным американским талантам. Затем в рамках этих обменов он узнает собственные торговые и инновационные секреты и внедряет их в свой растущий собственный высокотехнологичный научно-исследовательский сектор. Этот сектор, в конечном итоге, используется для того, чтобы превзойти американские компании и лаборатории и создать угрозу военным позициям США в Индо-Тихоокеанском регионе и за его пределами. Так Китай сохраняет конкурентоспособность по отношению к США.

В некоторых случаях американские фирмы и ученые охотно подписываются на программу "Тысяча талантов" - подробнее об этом позже. Однако в других случаях американские фирмы, лаборатории и исследователи совершенно не обращают внимания на скрытые мотивы Китая. В конце концов, как отмечается даже на сайте ФБР, бесчисленные страны используют программы талантов как средство совместной разработки новых инноваций и укрепления своих экосистем исследований и разработок посредством сотрудничества. А Китай ловко вплел свои злонамеренные стратегические цели в альтруистически выглядящие стремления к проведению совместных научных исследований.

Это предпочтение взаимовыгодных отношений сотрудничества объясняет, почему руководители единственной в Канаде лаборатории BSL-4 в Виннипеге не требовали ответов на запросы Сянгуо Цю о передаче высокочувствительных образцов вирусов Эбола и Нипах в WIV до тех пор, пока контрразведчики Королевской канадской конной полиции не начали расследование по этому вопросу. Для этих исследователей наука была безграничной и глобальной. Только после того, как Сянгуо отправила свои образцы без использования надлежащих процедур, канадские власти поняли, что происходит, и начали действовать. К тому времени ущерб был уже давно нанесен. Однако в Китае, в отличие от западных демократий, правит националистический режим, стремящийся восстановить то, что, по мнению его лидеров, является законным местом Китая как "Срединного царства": центра мира и мировой гегемонии.

Стремление к научному прогрессу любыми средствами, знание того, что исследователи должны "опубликоваться или погибнуть", породило американское научное сообщество, которое идет на безответственный риск в своем сотрудничестве с Китаем. Как это обычно бывает с Соединенными Штатами, тоталитарные враги Америки используют нашу открытость против нас. Аль-Каида сделала это в преддверии 11 сентября, когда они проникли в нашу пористую иммиграционную систему с девятнадцатью угонщиками по студенческим визам. Сегодня Китай использует нашу открытую модель исследований и настойчивое стремление нашего научного сообщества к сотрудничеству для продвижения своих национальных интересов.

NIH ежегодно выделяет бесчисленное количество грантов программам и исследователям по всему миру. В течение многих лет эта система была сосредоточена исключительно на эффективности исследований и их результатах. До самого последнего времени не уделялось серьезного внимания перспективе того, что иностранные агенты будут стремиться получить доступ к финансированию NIH и запатентованным исследованиям. По мнению экспертов по безопасности, "шпионаж в области биомедицинских исследований относится к категории "нетрадиционного шпионажа"". Правительство США медленно, но справедливо стало обращать внимание на проникновение иностранных агентов в чувствительные базы данных NIH через щедрые гранты NIH. По словам Джоанн Карни, директора по связям с правительством Американской ассоциации содействия развитию науки, Вашингтон обеспокоен тем, что американские исследователи могут создавать "теневые лаборатории [в Китае], работающие над теми же проектами, что и лаборатории США; не раскрывать информацию о финансировании и связях с другими правительствами; нарушать процесс экспертной оценки".

20 августа 2018 года директор NIH доктор Фрэнсис Коллинз распространил составленное им письмо среди десяти тысяч учреждений, связанных с NIH, по всей стране. В письме он обращается к зарождающейся теме безопасности биомедицинских исследований (или ее отсутствия) в NIH. В письме - которое должно рассматриваться будущими историками как ключевой документ, в котором американские лидеры начали ощущать угрозу китайской программы биотехнологического шпионажа, но все еще были слишком медлительны, чтобы признать ее масштаб и глубину - утверждается, что "NIH знает, что некоторые иностранные организации осуществляют систематические программы влияния на исследователей и рецензентов NIH и используют давние традиции доверия, справедливости и совершенства исследовательской деятельности, поддерживаемой NIH". Далее Коллинз сообщил своим коллегам, что эти новые проблемы безопасности будут "поддержаны рабочей группой Консультативного комитета при директоре (NIH), которая привлечет экспертов в области академических исследований и безопасности для разработки надежных методов" лучшей защиты от высокотехнологичного биомедицинского шпионажа.

ГЛАВА 15. ВЫСОКОМЕРНЫЙ АКАДЕМИК ИЛИ ВЫСОКОТЕХНОЛОГИЧНЫЙ ШПИОН?

Одним из ярких примеров китайского "ученого", приехавшего в США для проведения исследований в интересах США - и получившего миллионы долларов налогоплательщиков от NIH на исследования, только для того, чтобы с радостью поделиться этими исследованиями с Китаем - является доктор Сонг Гуо Чжэн из Университета штата Огайо. Исследователь в области биомедицины, доктор Сонг был ключевым сотрудником как в своем родном университете штата Огайо, так и в Пенсильванском государственном университете. Сонг был обвинен и в конечном итоге признан виновным в фальсификации заявок на гранты NIH, чтобы получить от американских налогоплательщиков до 4,1 миллиона долларов на финансирование передовых исследований в области ревматологии и иммунологии. Считается, что благодаря гранту NIH доктор Сонг получил доступ к секретным материалам правительства США для проведения своих экспериментов. Но доктор Сонг столкнулся с проблемами, когда решил использовать секретную информацию из баз данных правительства США и полученные от NIH 4,1 миллиона долларов для «развития китайского опыта в области ревматологии и иммунологии».

ФБР выслеживало доктора Сонга уже некоторое время, так как поняло, что он солгал в своих заявках на грант NIH. Вскоре правительство США установило, что доктор Сонг - гражданин Китая, проживающий в США по просроченному паспорту. Он также скрывал свои связи с пятью научно-исследовательскими институтами в Китае. Когда Сон Го Чжэн был арестован ФБР 20 мая 2020 года, он был перехвачен при выходе из чартерного самолета в Анкоридже, Аляска. Биомедицинский исследователь пытался сесть на другой чартерный рейс, направлявшийся в Китай. При аресте доктор держал в руках портфель, в котором находились два ноутбука, три мобильных телефона, несколько USB-накопителей, серебряные слитки, просроченные китайские паспорта и документы на собственность в Китае.

Такое поведение меньше похоже на поведение биомедицинского исследователя и больше на поведение шпиона, который надеется избежать поимки в разгар схемы утечки информации. У Сун Го Чжэна, вероятно, были ноутбуки и несколько USB-накопителей, содержащих ряд секретных биомедицинских исследований правительства США, которые он похитил и планировал передать своим кураторам в китайских спецслужбах по прибытии. Вероятно, у него было несколько мобильных телефонов, чтобы координировать свой побег из США. У доктора были серебряные слитки на случай, если дела пойдут плохо и ему нужно будет выйти из какой-то щекотливой ситуации, не используя валюту, которую могли бы отследить правительственные чиновники США. Для своего побега Сонг зафрахтовал частный самолет и направил его в Анкоридж, сонный провинциальный городок, где он мог избежать обнаружения, а затем сел на другой частный самолет в Китай.

После его ареста помощник генерального прокурора по национальной безопасности Джон Демерс отметил, что «финансирование американских исследований предоставляется американскими налогоплательщиками на благо американского общества, а не является незаконным подарком китайскому правительству». Сон Го Чжэн был приговорен к тридцати семи месяцам федерального тюремного заключения и обязан выплатить финансовую компенсацию в размере 3,1 млн долларов США Национальному институту здравоохранения и 413 000 долларов США своему работодателю, Университету штата Огайо. Следователи установили, что Сонг был неотъемлемым участником китайской программы "Тысяча талантов" с 2013 года.

Однако, если, как я подозреваю, Сон Го Чжэн был лишь одним из многих участников гораздо более глубокого китайского заговора с целью получения доступа к секретным биомедицинским исследованиям США, то ущерб, нанесенный американской экономике, гораздо серьезнее, чем об этом говорят власти США. Если китайцы потратили не менее десяти лет на проникновение в NIH и, соответственно, в военные организации США, такие как DARPA, то вполне возможно, что нынешняя революция в китайской высокотехнологичной промышленности отчасти подпитывается огромными объемами НИОКР, финансируемых американскими налогоплательщиками, кражу которых правительство США обнаружило лишь недавно , спустя долгое время после того, как был нанесен значительный ущерб. Более того, возможно, что правительство США, чтобы сохранить лицо, сейчас пытается скрыть всю степень ущерба, нанесенного Китаем стране.

Аргумент г-на Демерса о том, что финансируемая американскими налогоплательщиками наука не должна служить Китаю, был правильным. Но к 2018 году, когда начали происходить аресты, подобные аресту доктора Сонга, американцы сильно отстали от жизни. Китай проводил свою программу "Тысяча талантов" в США с 2008 года, эксплуатируя американское невежество в течение десятилетия. Он обманул и надул американских ученых, инвесторов и новаторов в области биотехнологий - все для того, чтобы усилить свои конкурентные преимущества, как коммерческие, так и военные. Даже после вспышки COVID-19, когда должно было стать ясно, что риски намного превосходят выгоды, американские исследователи и даже некоторые правительственные чиновники по-прежнему настаивали на том, что мы должны продолжать сотрудничать с Китаем в области биотехнологических исследований и разработок.

ГЛАВА 16. КИТАЙ КРАДЕТ ФИНАНСИРУЕМЫЕ ПРАВИТЕЛЬСТВОМ США ИССЛЕДОВАНИЯ РАКА

Письмо Фрэнсиса Коллинза 2018 года было посвящено программе грантов NIH, и на то есть веские причины. На самом деле, письмо, по-видимому, было вызвано конкретным инцидентом с участием по меньшей мере пяти исследователей рака, которые были связаны с онкологическим центром MD Anderson (часть системы Техасского университета) и получали финансирование через грант NIH. Из этих пяти ученых трое были сняты со своих должностей после того, как внутреннее расследование выявило "серьезные" нарушения, допущенные этими людьми в отношении конфиденциальности рецензирования и раскрытия иностранных связей.

MD Anderson стремится создать лучшие методы лечения, а возможно, и лекарство от рака. Ежегодно организация получает от NIH 148 миллионов долларов США. Один из тех, кто попал под подозрение властей, был обвинен в том, что нарушил конфиденциальность рецензирования, отправив по электронной почте служебную информацию коллеге в Китае. Другим обвинением было то, что "несколько исследователей имели "активные и хорошо поддерживаемые исследовательские программы в Китае"; некоторые имели ранее нераскрытые финансовые связи с китайскими организациями, а трое были непосредственно вовлечены в китайскую программу "Тысяча талантов". Это расследование стало завершением гораздо более глубокого изучения биомедицинского шпионажа, начатого ФБР более чем за год ранее. Многие детали этого масштабного расследования контрразведки ФБР остаются неизвестными общественности.

Онкологический центр MD Anderson находится в Хьюстоне, штат Техас. Во время расовых беспорядков 2020 года, разорвавших США на части после убийства Джорджа Флойда, в китайском консульстве, по слухам, располагалось разведывательное подразделение НОАК, оказывавшее финансовую поддержку и помощь протестующим. Более глубокое расследование деятельности китайского консульства в Хьюстоне службами внутренней безопасности США позже показало, что консульство в Хьюстоне было пресловутым ульем шпионской деятельности китайских спецслужб. Администрация Трампа закрыла китайское консульство в Хьюстоне тем же летом. Когда тогдашнего госсекретаря Майка Помпео попросили объяснить мотивы администрации, он сказал, что «[КПК] крадет... американскую интеллектуальную собственность... стоит сотен тысяч рабочих мест». Неудивительно, что подозреваемые агенты, работавшие в MD Anderson, имели кураторов из консульства в Хьюстоне.

Вскоре после закрытия консульства в Хьюстоне произошло противостояние между сотрудниками ФБР и представителями китайского консульства в Сан-Франциско. В то время молодая китаянка Хуан Танг, поступившая в Калифорнийский университет в Дэвисе и въехавшая в США по студенческой визе, скрылась от американских властей, спрятавшись в китайском консульстве. Контрразведка США потребовала ее ареста после того, как появились доказательства того, что она солгала в заявлении на визу о том, что никогда не служила в НОАК. Как выяснилось, доктор Хуан Танг действительно служила офицером в ВВС НОАК (PLAAF). Официально она приехала в США для проведения исследований рака в лаборатории Калифорнийского университета в Дэвисе, но, очевидно, правительство США было достаточно обеспокоено ее работой, чтобы преследовать ее в консульстве.

Интересно, что Министерство юстиции сняло все обвинения против нее в июле 2021 года. Адвокаты Минюста посчитали, что обвинение во лжи при подаче заявления на визу грозит доктору Хуан максимальным сроком в шесть месяцев, что «меньше, чем десять месяцев, которые она уже провела в тюрьме и под домашним арестом». Тем не менее, нельзя не предположить, почему контрразведка ФБР не стала добиваться от нее дополнительной информации.

 

Китайская сокровищница шпионажа

В 2016 году президент Барак Обама с гордостью объявил о создании своей администрацией программы "лунного удара по раку". Взяв за основу первоначальную программу президента Джона Ф. Кеннеди по доставке американских астронавтов на Луну за десять лет или меньше, "лунный удар по раку" Обамы планировал "нажать на газ" в области онкологических исследований в течение пяти лет. NIH принял в этом активное участие. Обама возложил ответственность за эти усилия на своего вице-президента Джо Байдена.

В это время в исследования рака вливалось много денег и талантов. В 2016 году также начался мощный всплеск интереса и инвестиций Китая в исследования рака. Фактически, в том же году Китай начал тестировать экспериментальное использование CRISPR, направленное на генное редактирование раковых клеток с целью сделать их доброкачественными. В том же году Китай стал первой страной, которая испытала технологию редактирования генов CRISPR-Cas-9 на людях. Многие в обеих странах рассматривали китайскую "победу" над американцами как момент "Спутника 2.0".

Китайские ученые, участвовавшие в этом мероприятии, сообщили о своем успехе в рецензируемом медицинском журнале в 2020 году. Хотя "результаты были скромными", эксперимент все же оказался более многообещающим, чем многие считали возможным. Так, у одной из китайских пациенток с поздней стадией рака легких, пятидесятипятилетней женщины, «опухолевая масса изначально [уменьшилась], и ее болезнь оставалась стабильной в течение почти семидесяти пяти недель до начального прогрессирования». Китайские ученые, проводившие испытания, считают, что использование этих экспериментальных методов лечения CRISPR-Cas-9 в сочетании с другими методами лечения рака - на более ранних стадиях заболевания - позволит избавиться от болезни. Это была знаменательная победа Китая в борьбе за первенство в области биотехнологий с Соединенными Штатами.

Считается, что конкуренция за доминирование в космосе и технологии, лежащие в основе этой важной отрасли, создали революционные новые технологии, которые ускорили развитие человечества и помогли американцам победить в холодной войне. Похоже, что в области биотехнологий происходит аналогичная гонка между Соединенными Штатами и Китаем. Лечение рака стало первой ареной борьбы, в которой Китай выходит победителем.

Можем ли мы предположить, что Китай смог опередить США, используя данные, собранные учеными, которые якобы работали в MD Anderson и получали большое финансирование NIH в рамках программы "Cancer Moonshot" под руководством Байдена? Как отмечалось ранее, ФБР начало масштабное контрразведывательное расследование более чем за год до того, как ученые из MD Anderson были сняты со своих должностей. Кто скажет, что ФБР не было предупреждено о гнусных связях между американскими исследователями рака, финансируемыми NIH, и китайскими центрами исследования рака, или о китайских шпионах, работающих в США на гранты NIH?

Изобретение Китаем потенциального рудиментарного лекарства от рака до того, как американцы смогут его создать, даст Китаю всемогущее преимущество первопроходца. Хотя есть и отрицательные стороны в том, чтобы быть первой компанией или страной, разработавшей новые инновации (конкуренты могут просто скопировать или сделать лучшую версию того, что вы создали), факт заключается в том, что часто вывод своего продукта на рынок первым дает огромное богатство и конкурентные преимущества перед конкурентами. Если правда, что Китай смог разработать парадигмальные методы лечения рака с помощью CRISPR-Cas-9, используя исследования, которые их шпионы украли у американцев, то эти огромные преимущества достанутся Китаю, а не Соединенным Штатам, несмотря на то, что Америка была пионером этих исследований. Более того, такие победы, вероятно, привлекут в Китай инвестиции и таланты, которые в противном случае уехали бы в США.

Кроме того, считается, что патоген COVID-19, помимо генов ВИЧ и малярии, имеет в своем геноме участки рака. Ведутся активные исследования, в которых для лечения COVID-19 используются противораковые препараты. Кроме того, те же исследования, которые, вероятно, поддерживают эксперименты Китая по лечению рака с помощью генной инженерии, также поддерживают исследования вакцин против COVID-19 на основе мРНК. Считается, что вакцины на основе мРНК могут стать ключом к лечению рака, а также COVID-19 и ВИЧ.

Сегодня в китайском биотехнологическом секторе происходит много странных вещей, и большая их часть связана с тем, что Китай проник в каждый слой американской инфраструктуры биотехнологических исследований и разработок. Более того, очевидно, что какой бы обмен ни существовал между Соединенными Штатами и Китайской Народной Республикой, это улица с односторонним движением: Американские инноваторы и инвесторы отдают Китаю, а Китай забирает у Америки.

На самом деле, возможно, что программа администрации Обамы "Cancer Moonshot" была реакцией на неожиданный рывок Китая вперед Америки в критически важной области биотехнологий. Жаль для янки, что они не подумали сначала заделать свои дырявые исследовательские трубы. Найти лекарство от рака как можно быстрее - это хорошо. Я потерял друзей из-за этой болезни и хочу, чтобы она была побеждена. Конкуренция в гораздо большей степени, чем сотрудничество, часто приводит к динамичным, высокотехнологичным решениям в относительно короткие сроки. Однако китайцы не просто конкурируют с американцами. Они жульничают. И американцы слишком наивны, чтобы понять, насколько грязно китайцы ведут эту битву за доминирование в области биотехнологий. И, как всегда, китайские медицинские исследования, разработанные якобы для доброкачественных целей, на самом деле встраиваются в гораздо более опасную и амбициозную программу создания биооружия.

Китай, крадущий у США служебную информацию - информацию, полученную за счет средств налогоплательщиков, - не поможет американцам. Такая деятельность только расширяет возможности Китая за счет Америки.

ГЛАВА 17.

NIH

,

DARPA

И

CCP

Мало кто из общественности понимает, что Соединенные Штаты находятся на вершине пресловутой экосистемы исследований и разработок. NIH и его NIAID, а также Национальный институт рака (NCI), Национальный институт геномных исследований человека (NHGRI), Национальный научный фонд (NSF) и другие агентства, работающие по принципу "суп из букв", сосуществуют и часто обмениваются исследованиями и учеными в проектах, направленных на укрепление здоровья и безопасности нашей страны и всего мира. Однако есть и нечто большее. Эти агентства связаны, пусть и косвенно, с вооруженными силами США. Они работают в тандеме с военными организациями США для достижения исследовательских целей.

В частности, NIH, как ведущее гражданское исследовательское агентство в правительстве США, делит персонал и ресурсы с Агентством передовых оборонных исследовательских проектов Пентагона (DARPA). DARPA - уникальное агентство, которое "отвечает за разработку новых технологий для использования военными". Когда вы думаете об изобретениях DARPA, то вспоминаете самолет-невидимку, Интернет (первоначально называвшийся "DARPA-Net") и сложные беспилотные летательные аппараты. Однако DARPA приложила руку не только к телекоммуникациям и аэрокосмической отрасли. Это почти все сложные технологии, которые только можно себе представить, включая биотехнологии. А благодаря тесным отношениям с NIH, DARPA помогает разрабатывать совместные проекты с этим и другими гражданскими американскими агентствами и извлекает из них выгоду.

В 2011 году началось серьезное сотрудничество между NIH и DARPA по поводу технологии, направленной на прогнозирование безопасности новых лекарств, поступающих на рынок. NIH согласился финансировать проект в размере 70 миллионов долларов США в течение пяти лет, а DARPA в течение этого времени должна была покрывать финансирование программы со стороны NIH. Но их отношения гораздо глубже. Поскольку NIH имеет такие глубокие связи с главным американским агентством по разработке секретных военных программ, и поскольку NIH явно менее безопасен, чем DARPA, существует вероятность того, что китайская разведка нацелилась на NIH, чтобы получить доступ не только к запатентованным медицинским исследованиям, проводимым NIH и другими гражданскими организациями, но и к очень секретным сетям DARPA.

Почему еще президент Джо Байден объявил о создании агентства, подобного DARPA (под названием ARPA-H), специально для радикальных медицинских исследований под командованием NIH? Вероятно, потому что NIH не смог обеспечить безопасность и целостность секретных исследований DARPA в рамках совместных программ, а поскольку NIH стремится сохранить открытую систему исследований, NIH проще воспроизвести модель радикальных исследований DARPA, не полагаясь на саму DARPA.

Призывы к созданию в NIH организации типа DARPA не новы. Еще в 1997 году медицинские специалисты утверждали, что доминирующий в NIH процесс экспертной оценки недостаточен для решения проблем современного медицинского мира. По словам Роберта Кук-Дигана, написанным зимой того же года в журнале Issues in Science and Technology, "главной альтернативой конкурсной экспертной оценке являются формульные методы финансирования, основанные на политических, исторических или производственных факторах, и то, что можно назвать моделью DARPA, в которой штатные эксперты решают, как распределить средства". По мнению Кук-Дигана, «подход DARPA также является способом стимулирования инноваций»..

Потребовалось несколько десятилетий, но NIH наконец-то внял призывам Роберта Кука-Дигана (и других) создать внутреннюю структуру, подобную DARPA. Новое агентство в составе NIH откажется от традиционной для NIH модели экспертной оценки в пользу «плоской организационной структуры, созданной для того, чтобы быть проворной и укомплектованной менеджерами программ с ограниченным сроком службы и высокой степенью автономии для отбора и финансирования проектов с использованием контрактного подхода, основанного на этапах». Ученые также просили создать модель DARPA в NIH, поскольку они считали, что процесс экспертной оценки был слишком консервативным в своих оценках риска исследований. Однако, как вы уже читали, NIH, тем не менее, приложил свои щупальца к слишком большому количеству радикальных, не терпящих отлагательства исследований в области биотехнологий. Теперь за этими экспериментами будет еще меньше надзора.

Независимо от этого, кажется, что проблемы безопасности, связанные с экспертной оценкой NIH, были смягчены с созданием этого нового агентства. Теперь у DARPA и пористого NIH будет меньше причин проводить политику открытого кимоно, когда речь идет о чувствительных исследовательских проектах, поскольку у NIH будет своя собственная группа, проводящая те исследования, в которых NIH так часто полагался на DARPA. Однако проблема уязвимости NIH для иностранного проникновения и влияния остается. Программа "Тысяча талантов" воспользовалась политикой открытых дверей и слабыми стандартами безопасности, которые NIH применял в течение многих лет. Программа ARPA-H может несколько смягчить ситуацию, но она мало что делает для устранения более широкой угрозы иностранной подрывной деятельности.

Одним из ярых сторонников программы ARPA-H был доктор Терри Магнусон, который возглавлял программу генетики в UNC Chapel Hill до увольнения в марте 2022 года за плагиат в гранте NIH, что является серьезным этическим нарушением. Фактически, изучение общедоступных цепочек электронной почты за 2017 год доказывает, что Магнусон и его коллега, Ральф С. Барик, были тесно вовлечены в обеспечение финансирования DARPA для своих исследований (Магнусон был ведущим исследователем рака, в то время как Барик работал над тестами на усиление функций для подковоносных летучих мышей). Именно такие яйцеголовые люди сейчас стремятся создать неподотчетную, хотя и более эффективную ARPA-H в NIH. Нам нужны исследования рака, но не неподотчетные методы исследования.

Один яркий пример иллюстрирует, насколько несерьезно администрация Байдена и американское научное сообщество в целом относятся к нашей национальной биобезопасности. Одним из первых действий Байдена на посту президента было расформирование Китайской инициативы ФБР. Начатое в 2018 году президентом Трампом, это элитное подразделение контрразведки, как следует из названия, занималось поиском и пресечением китайского шпионажа, направленного против важнейших отраслей промышленности США, лабораторий, правительственных организаций, академических институтов, а также отдельных инноваторов и исследователей. Однако большая часть научного сообщества здесь, в Штатах, ненавидела эту группу, поскольку считала, что она несправедливо нацелена на ученых иностранного (в частности, азиатского или, более того, китайского) происхождения, а также потому, что существование этого агрессивного подразделения контрразведки делало Америку менее конкурентоспособной по сравнению с другими странами.

ФБР по-прежнему серьезно относится к угрозам китайского промышленного шпионажа, но теперь оно расширяет поле своего расследования, включая шпионаж со стороны России, Северной Кореи и Ирана. Это, конечно, разумно. Китай - не единственная иностранная угроза, пытающаяся украсть важнейшие американские высокие технологии. Но только Китай обладает национальным руководством, волей и ресурсами для ведения того, что равносильно теневой войне. Отказываясь сосредоточиться на китайской угрозе и распыляя свои ограниченные ресурсы, ФБР рискует пропустить следующий крупный удар по шпионажу со стороны Китая.

Тысяча талантов? Скорее, "Смерть Америке от тысячи бумажных порезов".

Китайская программа "Тысяча талантов" представляет собой самую значительную в новейшей истории опасность для технологического доминирования Америки. Кроме того, ее законность вызывает сомнения. В большинстве стран есть программы по поиску талантов, но эти программы почти всегда не вызывают сомнений. Китайская программа специально разработана для кражи американской интеллектуальной собственности. Китайский высокотехнологичный промышленный шпионаж обходится американцам в несметные средства.

Очевидно, что во время администрации Трампа ФБР и NIH начали пробуждаться к этой угрозе. При новой бюрократической экосистеме Байдена нет уверенности в том, что темп работы ФБР (и других силовых ведомств США) может быть поддержан. Но чтобы произошли реальные изменения и появилась реальная безопасность, медицинским работникам и ученым придется осознать опасность сотрудничества с китайскими учеными. Эти американские исследователи должны будут отказаться от личных интересов - карьеристских, финансовых, и других - и посвятить себя более важным интересам безопасности своей страны. Если американское научное сообщество не осознает опасности, если оно продолжит бездумно сотрудничать с Программой тысячи талантов, коммунистический Китай подчинит Америку своей растущей тоталитарной империи.

ГЛАВА 18. СТУЧАТЬСЯ ВО ВСЕ ДВЕРИ ПОД НЕБЕСАМИ

Нанотехнологии - это эзотерическая область, которая традиционно относилась к сфере научной фантастики. Но сейчас это реальная, серьезная и растущая отрасль научных исследований. Более того, ее проблемы пересекаются с проблемами биотехнологии. Многие ученые убеждены, что нанотехнологии «обещают снизить общие медицинские расходы, улучшить результаты и повысить ценность лекарственной терапии - в основном за счет повышения эффективности обнаружения лекарств, выявления заболеваний и доставки лекарств».

"Нанотехнология" - это очень маленькая технология. Приставка "нано" должна дать читателю некоторое представление о том, насколько она мала: нанометр - это миллиардная часть длины метра. Таким образом, нанотехнология имеет дело с манипулированием устройствами на молекулярном и атомном уровне. Впервые этот термин был предложен еще в 1959 году великим физиком доктором Ричардом Фейнманом и описывался просто как "процесс, в котором ученые смогут манипулировать и контролировать отдельные атомы и молекулы". В 1969 году физик Норио Танигучи ввел термин "нанотехнология". Официальное изучение нанотехнологий началось в 1981 году с создания сканирующего туннельного микроскопа, который позволил ученым рассматривать отдельные атомы. Сегодня ученые называют слияние биотехнологий и нанотехнологий "нанобиотехнологиями".

Следует помнить, что хотя эта отрасль все еще относительно новая (как и сами биотехнологии), наночастицы, невероятно маленькие частицы, искусственно созданные в лабораториях, использовались для создания вакцин с 1960-х годов. Фактически, именно из этого исторического использования рудиментарных наночастиц, таких как липосомы, в вакцинах развилась большая часть области нанобиотехнологий. Возможность атаковать болезнь на молекулярном уровне, будь то COVID-19, грипп или рак, привлекает ученых, особенно в условиях растущей устойчивости инфекций к антибиотикам. Многие вакцины, например, используют липосомы в качестве "универсальной платформы наноносителя" для доставки вакцины в организм. Более сложные наночастицы, такие как липидные наночастицы, используются в современных мРНК-вакцинах COVID-19 для предотвращения разрушения мРНК вакцины до того, как она сможет вызвать иммунный ответ клеток.

Вакцины COVID-19 представляют собой только начало вхождения нанотехнологий в растущую область биотехнологий. Чарльз Либер, ученый Гарвардского университета, возможно, главный в мире эксперт в области нанотехнологий, хотел бы, чтобы вы представили себе мир, в котором нанотехнологии останавливают болезни. Либер отвечает за создание первого в мире "биосовместимого транзистора размером с вирус" в 2011 году. Это часть более масштабной и долгосрочной программы, которую он возглавляет уже несколько десятилетий. Имея за плечами бесчисленные публикации и инновации, финансируемые из многочисленных источников, включая DARPA, Либер производит впечатление Оппенгеймера своего поколения. Но почти никто из тех, кто находится в орбите Либера, не знает, что с 2012 по 2020 год он был основным участником китайской программы "Тысяча талантов".

Мир узнает правду о Либере в 2020 году, когда ФБР арестовало его и предъявило ему обвинение в том, что он лгал следователям о своих связях с китайскими лабораториями и программой "Тысяча талантов". Бюро также арестовало двух младших научных сотрудников и предъявило им обвинения в рамках того же расследования. Один из них, тридцатилетний исследователь рака из Китая, работавший в Beth Israel Labs, был арестован в бостонском международном аэропорту Логан за спрятанный в багаже пузырек с неизвестными материалами. Исследователь, Заосонг Чжэн, утверждал, что украл запатентованный материал, чтобы отвезти его в свою лабораторию в Китае, где он сможет заявить, что изобрел его в своей лаборатории, и пожинать плоды этого так называемого открытия. Конечно же, не было сказано, что это, скорее всего, элемент шпионажа в пользу китайских военных.

Еще одним исследователем, связанным с делом Минюста против Либера, была двадцативосьмилетняя женщина по имени Яньцин Йе, которая на допросе у сотрудников ФБР призналась, что является лейтенантом Народно-освободительной армии. Работая научным сотрудником в США, лейтенант НОАК Яньцин Е выполняла многочисленные тайные миссии по сбору разведданных для своих хозяев в Пекине.

В течение почти десяти лет Шарлиз Либер, ведущий эксперт Пентагона по нанотехнологиям, как полагают, открыл лабораторию в Ухане и контролировал ее работу. Эта лаборатория способствовала исследованиям и разработкам Китая в области нанотехнологий. Вместе с ним работала группа китайских исследователей, которые, скорее всего, были военными учеными, направленными для осуществления высокотехнологичного шпионажа в США. Минюст США объявил об аресте этих трех человек в тот же день. Они являются частью тревожной, продолжающейся тенденции.

За свою работу Либер получал большие деньги от Китая - при этом он получал щедрое финансирование от правительства США и своего работодателя, Гарвардского университета. Минюст не утверждает, что считает Либера шпионом. (Кстати, если бы они и верили в это, они, вероятно, не стали бы публично признавать это, учитывая положение Либера в оборонном ведомстве США и его доступ к нему). Однако в деле утверждается, что китайское правительство платило ему деньги в "развращающих размерах", оказывая давление на него, чтобы он выполнял работу с Китаем и скрывал ее от своих американских работодателей.

К сведению, доктор Либер получил за свою работу более 15 миллионов долларов в виде грантов NIH, а также огромное финансирование от Пентагона. Чтобы получить эти деньги, доктор Либер должен был предоставить правительству личную информацию, подтверждающую, что у него нет иностранных связей или конфликта интересов. Минюст обвинил доктора Либера во лжи в этих анкетах. Согласно обвинительному заключению Минюста от 2020 года, "без ведома Гарвардского университета, начиная с 2011 года, Либер стал "стратегическим ученым" в Уханьском технологическом университете (WUT) в Китае и был участником китайского плана "Тысяча талантов" на контрактной основе с 2012 по 2017 год". Вот что интересно: «По условиям трехлетнего контракта Либера, WUT выплачивал Либеру 50 000 долларов США в месяц, расходы на проживание в размере до 1 000 000 юаней (примерно 158 000 долларов США на момент ) и выделил ему более 1,5 млн долларов США на создание исследовательской лаборатории в WUT». В течение шести лет Либер зарабатывал на своих незаконных сделках с Китаем 600 000 долларов США в год плюс 158 000 долларов США на проживание! Минюст был прав, когда сказал, что это "коррупционный уровень" денег.

CCP владела ведущим американским экспертом по нанотехнологиям в течение почти десяти лет - даже когда он все еще получал доступ к траншам финансирования американских налогоплательщиков и секретной информации для своей работы.

Либер отрицает эти обвинения. Правительство США неоднократно давало Либеру возможность признаться в своей причастности к китайской программе "Тысяча талантов". Но Либер был пойман на многократной лжи как следователям NIH, так и ФБР. Часть контракта Либера с Китаем предполагала, что он не только поделится своими запатентованными исследованиями, финансируемыми американскими налогоплательщиками, но и определит американских аспирантов и других перспективных новаторов для привлечения Китаем в программу "Тысяча талантов". Здесь кроется гениальная, самовоспроизводящаяся природа программы "Тысяча талантов". Все, что нужно было сделать Пекину, - это бросить деньги ключевым американским ученым и побудить их привлечь других. Остальное позаботилось о себе само.

Что касается судьбы доктора Либера, то в ходе шестидневного судебного процесса он был признан виновным по двум пунктам обвинения в том, что солгал федеральным властям "в попытке скрыть свое участие в китайской программе "Тысяча талантов"". Похоже, что китайцы уже использовали свое "неправомерное влияние" на него, и наш Минюст знал об этом. Мы никогда не узнаем наверняка, что именно из сверхсекретных нанотехнологических разработок Министерства обороны Либер передал Китаю, но мы можем строить догадки, учитывая научные работы и статьи, которые он писал в то время. С его прорывом в области нанотехнологий в 2011 году был связан интерес к так называемому BCI - интерфейсу мозг-компьютер. Это технология, над которой работают компании, включая фирму Neural Link, поддерживаемую Элоном Маском. Считается, что она может произвести революцию в использовании человеком технологий. Работающий BCI также может изменить способ ведения войны. Что еще более тревожно,она может дать тоталитарным государствам безопасности, таким как КНР, инструмент буквального контроля сознания.

Нанотехнологии в Китае

По данным журнала Small Wars Journal, ведущего научного издания в области национальной безопасности, «Китай лидирует в мире по числу нанотехнологических стартапов». Далее в статье подробно описывается, как Китай привлек десятки иностранных транснациональных компаний, инвесторов и исследователей со всего мира для проведения своих нанотехнологических исследований в Китае, а не в США или на Западе в целом. Доктор Чарльз Либер был одним из многих экспертов в этой передовой отрасли, которые предпочли вести бизнес в Китае, а не у себя на родине.

На самом деле, в восточном китайском городе Сучжоу существует "крупнейшая в мире нанотехнологическая промышленная зона под названием "Нанополис"". Благодаря большим инвестициям КПК в развитие передовой, концентрированной инфраструктуры нанотехнологий в этом регионе, «От клонирования до исследования рака, от моря до освоения космоса, [Китай] использует нанонауку и нанотехнологические инновации, чтобы стимулировать некоторые из крупнейших мировых прорывов». И американские исследователи и инвесторы, очевидно, рады помочь - и лгут об этом своему собственному правительству и народу.

Давайте вернемся к экспериментам Либера в Гарварде, которые были задокументированы в 2011 году. Тогда Либеру и его команде удалось создать "биосовместимый транзистор размером с вирус". Целью эксперимента Либера было создание «биологического интерфейса, в котором наноразмерное устройство могло бы общаться с живым организмом». Но как ученый может вставить такую маленькую машину в клетку, не убив ее? В этом и заключалась гениальность открытия Либера, сделанного в 2011 году. Он покрыл свою V-образную шпилечную нанопроволоку слоем жирного липида - того же вещества, из которого состоят клеточные мембраны, - в результате чего нанопроволока была поглощена клеткой. Это доказало, что искусственные машины могут имитировать естественные процессы клеток. Нанопроволока имитировала естественный вирус, внедряющийся в бактерии, и это прекрасно сработало.

Эксперимент Либера также демонстрирует потенциальный брак между биотехнологией и нанотехнологией. В конце концов, современные мРНК-вакцины COVID-19 используют липиды в качестве инструмента для обеспечения эффективной доставки вакцины в организм человека. Это просто еще один пример того, как эти две отрасли питают друг друга. И это объясняет, почему Китай одержим желанием получить доступ к тем, кто проводит эти передовые исследования.

В июле 2019 года «международная группа исследователей под руководством китайских ученых разработала новую форму синтетической, биоразлагаемой наночастицы. Способная нацеливаться на клетки, проникать в них и изменять их путем доставки в клетку инструмента для редактирования генов CRISPR/Cas9, наночастица может быть использована для лечения некоторых одногенных нарушений, а также других заболеваний, включая некоторые формы рака». Тем временем, медицинские исследователи из китайского Нанкинского университета «использовали наночастицы для нацеливания и уничтожения аномальных белков, которые, как известно, вызывают рак груди». Нанобиотехнологии могут быть использованы не только для спасения жизни, необходимого лечения, но и для биологического усовершенствования. Например, в Университете науки и технологии Китая исследователи привили мышам "инфракрасное ночное зрение, введя им в глаза наночастицы". В Государственной ключевой лаборатории робототехники в Шэньяне китайские исследователи использовали лазер для создания крошечного газового пузырька, который, по словам Бена Халдера из популярного научного интернет-журнала Ozy, «можно использовать как крошечного "робота" для манипулирования и перемещения материалов на наноуровне с микроскопической точностью". Технология обещает новые возможности в области создания искусственных тканей и клонирования».

Халдер также сообщает, что в 2018 году китайские исследователи были ответственны за 40 процентов всех глобальных научных работ в области нанотехнологий. На долю американских исследователей пришлось лишь 15 процентов. Учитывая, что нанотехнологии питают биотехнологии (а также квантовые вычисления, исследования метаматериалов, полупроводниковые технологии и развитие искусственного интеллекта), страна, которая доминирует в этой области, будет доминировать во всех других ключевых секторах Четвертой промышленной революции.

Пекин считает, что Китай с его богатой четырехтысячелетней историей должен вернуть себе доминирующее положение в мире после того, как в последние столетия он был низложен алчными западными державами. Китайская коммунистическая партия, несмотря на то, что она родилась на основе западной идеологии, считает, что именно ее режим должен восстановить превосходство Китая. Чтобы выполнить эту миссию, китайские правители знают, что их страна должна доминировать в глобальной высокотехнологичной революции . Исторически сложилось так, что китайцы считают, что их нация представляет собой то, что известно как Tianxia. В переводе с английского это означает "Все под небесами". Это означает, что китайские правители давно верят, что их стране суждено стать центром мировой системы - что Китай является величайшей, самой передовой нацией в истории, и, следовательно, это их право править. КПК подхватила эту идею и увековечила ее с помощью таких концепций, как "китайская мечта" Си Цзиньпина, согласно которой Китай станет доминирующей мировой сверхдержавой к 2049 году, когда будет отмечаться столетняя годовщина основания Китайской Народной Республики. Китайские лидеры считают, что они достигнут этой амбициозной задачи, доминируя в тех научных областях, которые имеют дело с мельчайшими частицами: нанотехнологии и биотехнологии.

Недальновидные и жадные западные люди стали пособниками Китая, который наделил свое научное сообщество националистическим стремлением править миром. Нам говорят, что эти американские ученые просто не знают о глобальных амбициях Китая. Такие люди, как доктор Чарльз Либер, не шпионы Китая, а неосознанные пешки режима. Министерство юстиции утверждает, что таких ученых побуждают сотрудничать с Китаем только возможности для исследований и финансовые стимулы.

Но остается открытым вопрос, понимают ли западные ученые, такие как Чарльз Либер, все последствия того, что они делают. Плохо, если те, кто подписывается под Программой тысячи талантов, просто не осознают последствий своих действий. Но если Либер и другие сегодня больше похожи на советских ученых, сочувствовавших Манхэттенскому проекту, намеренно поставляющих секретную информацию коммунистам из идеологической преданности, то наши проблемы гораздо серьезнее.

Если это действительно так, то национальная безопасность США в долгосрочной перспективе может оказаться в гораздо большей опасности, чем это понимают в Вашингтоне. Сотрудникам национальной безопасности США следовало бы проверить биографии исследователей, финансируемых правительством, на предмет связей с радикальными левыми группами, которые могут идеологически склонить американских исследователей к передаче секретных данных коммунистическому Китаю. Ставки слишком высоки, чтобы не быть более осведомленными об этой серьезной и растущей угрозе.

ГЛАВА 19. НЕ СПУСКАЙТЕСЬ В БИОЛЕЙК

"Если вы построите, они придут". Начиная с 2008 года, Китай начал амбициозную и всеобъемлющую программу развития передовых технологий. В значительной степени китайский бум высоких технологий был стимулирован программой "Тысяча талантов" и более традиционными формами шпионажа в пользу Запада. Китай изо всех сил старается сравняться с инновационной мощью США и Запада в целом. Но шпионаж и национальное финансирование поставили Китай в положение, позволяющее ему конкурировать с США и даже затмить их до конца этого века.

Инвестиции Китая в высокотехнологичную инфраструктуру играют ключевую роль. Инновационные центры, такие как вышеупомянутый "Нанополис", способствуют развитию передовых нанотехнологических исследований и разработок. До того, как президент Си Цзиньпин ввел в действие политику "Zero COVID", Шанхай был одним из этих динамичных инновационных центров. Так же, как и Гонконг, до того, как Си раздавил этот город под своими сапогами. Но Шэньчжэнь, расположенный прямо напротив Гонконга, неуклонно растет, чтобы заменить утраченный инновационный потенциал Гонконга. Также как и Гуанчжоу и Гуандун, два города, которые быстро становятся ключевыми игроками в четвертой промышленной революции Китая. Но ни один город не сыграл более важной роли в гонке нанотехнологий, чем Ухань.

В Ухане проживает самое большое в мире количество людей с дипломами бакалавриата и магистратуры. В 2012 году Foreign Policy предсказала, что к 2025 году Ухань станет одиннадцатым самым динамичным городом мира. В 2013 году шесть крупных исследовательских университетов Уханя потратили на НИОКР в общей сложности 855 миллионов долларов.

В 1988 году городское правительство Уханя создало зону высоких технологий Ухань-Ист-Лейк. Эта зона, известная в народе как "Долина оптики", является домом для интенсивных исследований и разработок в области «оптоэлектроники, биологии, энергетики и охраны окружающей среды». В пределах "Долины оптики" находится Уханьская национальная база биоиндустрии, также известная как "Биолейк". Здесь компании сосредоточены на разработке продуктов для биомедицины, устойчивого сельского хозяйства, медицинского оборудования, биопроизводства, медицинских услуг и биоэнергетики. Основанный в 2008 году, подраздел "Биолейк" в Долине оптики переживает бурный рост. Кстати, в 2008 году также была введена Пекинская программа "Тысяча талантов". Примерно в это же время в Китае начался резкий рост биотехнологического и нанотехнологического потенциала.

Биолейк сделал Ухань одним из наиболее конкурентоспособных китайских центров высокотехнологичных исследований и инноваций, чему также способствовали щедрая государственная политика и большое количество квалифицированных работников. Наличие обширной высокотехнологичной инфраструктуры делает такие города, как Ухань, привлекательными для иностранных инвесторов, стартапов и талантливых специалистов. Конечно, после COVID-19 иностранные инвестиции в Китае стали несколько сложнее. Однако международный интерес к использованию Китая в качестве базы для высокотехнологичных исследований и разработок еще не ослаб, в основном благодаря благоприятной политической обстановке.

Например, Ухань сделал "приоритетом снижение административных расходов" для компаний, предоставляя "юридические, финансовые, кадровые услуги, услуги по управлению рисками и интеллектуальной собственностью, а также налоговые льготы" для предприятий, работающих в Ухане. Местные власти также субсидируют строительство лабораторий и аренду офисов для компаний и инноваторов, желающих разместить свои предприятия в городе. Китай стал более эффективным в предотвращении бюрократической волокиты, мешающей деловым предприятиям. Делая Китай более привлекательным для этих элементов, его экономика выигрывает, а правительство получает доступ к новейшим инновациям, в то время как США и остальной мир с завистью смотрят на это.

Для того чтобы Китай достиг своей цели - заменить США в качестве мирового лидера к 2049 году, Пекин должен доминировать в Четвертой промышленной революции, а для этого ему необходимо создать как можно более динамичную среду. То, чего не хватает Китаю в плане талантов и инвестиций внутри страны, он восполняет созданием исследовательских и инновационных лабораторий нового поколения, а также проведением привлекательной государственной политики для привлечения иностранных талантов и инвестиций. Оказавшись в таких местах, как Ухань или Шэньчжэнь, эти компании и исследователи навсегда становятся собственностью прожорливого китайского коммунистического джаггернаута. Их исследования будут передаваться в первую очередь Китаю, который затем будет использовать их для укрепления собственной экономической и военной мощи.

Военная элита Китая уже официально заявляет о грядущем "биологическом доминировании" Китая. Генерал-майор НОАК Хэ Фучу, вице-президент Академии военных наук Китая, утверждает, что «современные биотехнологии и их интеграция с информационными, нано(технологиями), когнитивными и т.д. областями окажут революционное влияние на оружие и технику, боевые пространства, формы ведения войны и военные теории». Глубокое проникновение Китая в научное сообщество США означает лишь то, что недавнее стремление НОАК к тому, что генерал Хэ называет "биологическим доминированием", близко как никогда ранее. Такие места, как Biolake в Уханьской долине оптики, должны заставить американских специалистов по национальной безопасности задуматься. Именно в биологической сфере Китай может нанести - и уже наносит - огромный ущерб нашей национальной безопасности.

Китайская комиссия по науке, технологиям и промышленности для национальной обороны (COSTIND) вместе с Департаментом военной разведки НОАК имеют огромное влияние на многие научно-исследовательские учреждения в Ухане и по всему Китаю. Согласно одной статье о китайском потенциале биооружия, эти «китайские объекты часто и систематически взаимодействуют с американскими учеными, часто стремясь перенять - якобы академически - передовые ноу-хау [иностранных] ученых». Другими словами, Китай ведет себя очень похоже на Борга из сериала "Звездный путь: следующее поколение": он будет поглощать любую отличительную личность или технологию Запада в свой растущий коллектив. Принимая лучшие идеи и элементы других стран - даже конкурирующих государств, таких как Америка - и внедряя их в свою обширную и растущую инновационную экосистему, КПК становится лидером Четвертой промышленной революции и серьезным соперником США.

ГЛАВА 20. КИТАЙ СОЗДАЕТ ЧЕЛОВЕКА-СВИНЬЮ (И ДРУГИЕ КОШМАРЫ)

Во всем мире ощущается нехватка органов. Это кризис уже много лет, и ситуация не улучшается. Ученые всего мира ищут новые, инновационные способы решения этой важной медицинской проблемы. Одним из возможных решений, которое все время обсуждается, является клонирование человеческих органов. Это одна из тех нестандартных идей, которые ранее были отнесены к задворкам приемлемой науки. Но благодаря появлению CRISPR-Cas-9 и изменению отношения к исследованиям стволовых клеток, а также технологическим достижениям в области медицинских наук, эта ранее необычная концепция может оказаться на грани реальности.

 

Но как выполнить такую причудливую задачу?

Одним из решений является использование стволовых клеток для создания клонированных органов у свиней. Основатели компании Renovate Biosciences, Inc. (RBI) Бхану Телугу и Чи-Хун Парк из Университета Мэриленда усовершенствовали эту методику. В 2018 году Бхану Телугу представил свою идею использования стволовых клеток для клонирования органов внутри свиней на кафедре своего университета. Они ухватились за возможность проверить его гипотезу, и в том же году RBI выиграл премию Университета Мэриленда "Inventor Pitch Award". Их эксперимент сработал как доказательство концепции. По мнению исследователей, рынок клонированных органов может составить как минимум "3 миллиарда долларов в год". В разделе "Благодарности" своей статьи, где рассказывается о том, как они успешно клонированные органы у свиньи с помощью стволовых клеток, Телугу и Чи-Хун Парк благодарят NIH, Ключевую лабораторию чтения и записи генома провинции Гуандун, Шэньчжэньскую инженерную лабораторию инновационной молекулярной диагностики, Шэньчжэньский план "Павлин" и Рабочую станцию академиков провинции Гуандун BGI Synthetic Genomics.

И снова американские ученые и биотехнологические предприниматели делятся своей работой - и получают дополнительное финансирование от китайских организаций, которые, как вы уже читали, напрямую связаны с национальной военной программой Китая. Да, китайские ученые вносят свой вклад в эти проекты, но благодаря своему вкладу они получают более широкий доступ к американским НИОКР, инноваторам и институтам. Редко когда Китай отвечает американцам взаимностью. Вспомните оценку эксперта по биозащите Дэни Шохама, сделанную в 2015 году: многие китайские биотехнологические научно-исследовательские учреждения, которые внешне имеют гражданские цели, на самом деле являются прикрытием для текущей тайной программы Китая по созданию биологического оружия. Такие объекты стремятся перенять "передовые ноу-хау" от американских лабораторий, инноваторов и биотехнологических фирм, чьи исследования затем, без ведома американских ученых, включаются в более масштабную, тайную, текущую программу Китая по созданию биологического оружия.

Последнее признание в статье Телугу-Парка должно вызвать у вас интерес. Вы помните, что ранее в этой книге я упоминал BGI - Пекинский институт геномики - как обладателя крупнейшей в мире геномной базы данных. Сама компания управляется ученым-гонзо, который полностью уверен, что в ближайшие пару десятилетий его фирма доведет науку клонирования до совершенства и будет клонировать людей. BGI уже клонирует домашних животных. В Китае реализуются программы по созданию клонированных полицейских собак. Эти клонированные собаки, созданные пекинской компанией Sinogene, призваны "повысить эффективность" полицейских подразделений K9 и сократить время, необходимое для обучения таких животных. Фактически, Sinogene является мировым лидером в клонировании животных. Чем больше совершенствуется эта технология, тем больше прибыли можно получить. Это лишь вопрос времени, когда Китай начнет клонировать людей, либо полностью, либо только для получения их органов. Очевидно, что эти разработки вызовут острые этические вопросы, но Китай имеет опыт игнорирования именно этих вопросов.

Китай перешел от клонирования собак, свиней и обезьян. Успешное клонирование обезьян, генетических родственников человека, беспокоит многих людей. Несмотря на то, что между клонированием обезьян и клонированием человека еще много препятствий, которые необходимо преодолеть, мы, несомненно, приблизились к этому. Почти все в научном сообществе знают об этом медленном, но неуклонном продвижении. Что касается клонирования людей, то, похоже, это вопрос "когда", а не "если" - и это пугающая перспектива.

Представьте себе, если хотите, эмбриональный человеческий плод, плавающий в розоватом желатиновом мешочке. Ребенок растет, как и все дети в утробе матери. Но это не обычная матка. Матка существует в лаборатории. И ухаживает за ним не мать, а робот, управляемый искусственным интеллектом. Сцена выглядит как что-то из оригинального фильма "Матрица".

Но я не описываю научно-фантастическую антиутопию, действие которой происходит в далеком будущем, где злые роботы-надсмотрщики разрабатывают людей, чтобы собирать их биоэнергию. Я описываю возможное, относительно близкое будущее, которое наметили ученые из Института биомедицинской инженерии и технологии Сучжоу. По словам этих ученых, которые до сих пор ограничивали свои исследования эмбрионами мыши, «над эмбрионами [растущими в искусственных матках] находится оптическое устройство, способное увеличивать эмбрионы и наблюдать за ними с впечатляющими подробностями, которое предоставляет ключевую информацию о росте [ИИ-воспитателю]. Основываясь на этой информации, ИИ может даже ранжировать эмбрионы по общему состоянию здоровья и потенциалу, если исследователи пожелают этого [выделено автором]».

Мы находимся в биологическом зазеркалье, Алиса. И КПК, с ее полным отсутствием морали и этики, совершенствует технологии, необходимые для создания монстра Франкенштейна. Как вы думаете, с какой целью правительство Китая будет использовать эту технологию, усовершенствованную с помощью невольных американских ученых и биотехнологических фирм? Удовлетворится ли Китай альтруистической целью создания избытка человеческих органов для спасения жизни людей, страдающих неизлечимыми заболеваниями? Даже если это единственное намерение, представьте себе, какой этический клубок откроется! Или, что еще опаснее, эта технология будет использована для создания идеального коммуниста? Возможно, для создания элитного суперсолдата, который станет решающим активом в любом потенциальном конфликте с Соединенными Штатами?

Вы усмехаетесь, читая это. Я знаю, что это так, потому что именно такая реакция была у меня, когда я начал исследовать эту тему в качестве аналитика по геотехнологиям в области политики национальной безопасности в 2018 году. Но технологии развиваются такими темпами, что мы можем увидеть клонированных людей и аугментированных китайских солдат уже в течение нашей жизни. Возможно, скоро мы будем жить в мире, где наши политические хозяева выбирают, кому родиться, а кому сделать аборт. Возможно, они даже будут обладать способностью создавать жизнь в лаборатории по собственному усмотрению и генетически манипулировать этой жизнью, чтобы она выполняла их волю.

Как было отмечено в начале этой работы, Китай уже проводит ограниченные эксперименты с технологией генной инженерии для усиления отдельных солдат. Во время пребывания на посту директора национальной разведки администрации Трампа Джон Рэтклифф написал в Wall Street Journal статью, в которой предупредил о военном использовании Китаем генной инженерии. Рэтклифф был настолько обеспокоен таким использованием оружия, что направил больше ресурсов DNI на отслеживание неэтичных разработок Китая в области биотехнологий.

В 2015 году NIH наложил строгий мораторий на все испытания в США, связанные с созданием химерных животных. Но, как и в случае с предыдущим запретом NIH на создание химерных патогенов с помощью тестов на усиление функции, американское научное сообщество не могло оставить все как есть. Как и в случае с тестами на усиление функции, они на словах поддержали мораторий. Однако обещания человека-свиньи нельзя было игнорировать. Поэтому американское научное сообщество сделало то, что оно всегда делает: оно обошло правила. Конечно, NIH прекратил финансирование проектов по химерам животных здесь, в Штатах. Но на самом деле они перегрузили эти самые рискованные компоненты исследований в Китай. Это, по крайней мере, частично объясняет, как эксперимент RGI-UMD по клонированию свиней смог продолжаться: они получили поддержку и помощь от китайских лабораторий и биотехнологических фирм, таких как BGI, чтобы завершить свой проект.

Не все ученые были настроены оптимистично по отношению к этим экспериментам. Многие специалисты по биоэтике справедливо выражают опасения по поводу подобных проектов. Но другие смотрят только на то, чтобы эксперименты продвигались все дальше и дальше. Некоторые ученые считают, что следующим шагом будет использование коров и других более крупных животных в качестве хозяев, поскольку их размеры позволят вырастить клонированные человеческие органы до таких размеров, чтобы эти органы можно было пересаживать людям. Также растет интерес научного сообщества к созданию гибридов человека и животного с человекоподобным интеллектом для неврологических исследований.

Однако эти химеры могут достичь такого уровня разумности, который вызовет совершенно новый набор этических и правовых дилемм, которые большинство ученых - не говоря уже о политических лидерах и экспертах в области права - не могут или не хотят адекватно решить. Как предупредил один из ведущих специалистов по биоэтике, «химерные исследования [приведут] общество в области непредвиденных последствий, к которым мы совершенно не готовы». Но у научного сообщества есть готовый ответ. По словам ведущего биоэтика Стэнфорда Хэнка Грили, «в американской биоэтике "лечение" - это самый главный козырь.... Вы играете на этой позиции [например, утверждая, что химеры обеспечат умирающих пациентов органами, пригодными для пересадки] и, с политической точки зрения, почти всегда выигрываете». Американские биотехнологические инноваторы и инвесторы уже разыграли этот козырь с большим успехом.

И когда они не смогли добиться от NIH поддержки своих начинаний после введения моратория, они обратились к Китаю. Но исследования, которыми эти американские биотехнологические лидеры делились с Китаем, не ограничивались исключительно сферой гражданских биотехнологических исследований и разработок. Как вы уже видели, китайская программа создания биооружия является секретной; Пекин отрицает, что у него вообще есть такая программа. Но почти каждый ведущий эксперт по биооружию на Западе знает, что китайский сектор биотехнологий опирается на Народно-освободительную армию - и даже возглавляет ее. Хотя можно отметить, что DARPA и другие элементы вооруженных сил США вовлечены в американские биотехнологии, важно понимать, что эти военные организации являются компонентом, но не основой американского биотехнологического сектора. Да, военные лаборатории и ученые США дополняют конкретные программы и делятся талантами с гражданским исследовательским сектором. Но они не являются движущей силой развития - или даже основным бенефициаром открытий - как НОАК в биотехнологическом пространстве Китая.

ГЛАВА 21. БИОНАЦИОНАЛИЗМ

VS

. БИОГЛОБАЛИЗМ

Биотехнологии - это поле битвы будущего. По общему признанию, Китай лидирует в мире в области бионаук. Китай опередил американцев в этой важнейшей области благодаря своим широкомасштабным программам шпионажа. Теперь, когда Китай располагает ведущими в мире инновационными кластерами в области НИОКР, западные таланты и капитал с нетерпением ждут возможности воспользоваться этими объектами мирового класса и войти на первый этаж китайского биотехнологического чуда.

Конечно, это чудо больше похоже на проклятие.

COVID-19 должен был стать для Запада предупреждением об опасности партнерства с Китаем. К сожалению, пандемия не остановила американское научное сообщество от поиска Пекина в качестве партнера в научном развитии. Более того, пандемия подтолкнула западную науку к более тесному сотрудничеству с Китаем, поскольку Китай не сдерживается этическими запретами или недостатком финансирования.

Китай продолжает извлекать выгоду из невежества, жадности и высокомерия западных лидеров и ученых. Американская элита, похоже, считает, что поскольку Соединенные Штаты были доминирующей державой на протяжении всей их жизни, Америка всегда будет доминировать, несмотря ни на что. Что еще опаснее, эти элиты полагают, что весь остальной мир разделяет наши ценности, и что все другие страны хотят быть такими же, как Соединенные Штаты. Поэтому американские элиты не могут представить себе существование страны, такой как Китай, которая намерена причинить вред США. Американская элита либо не верит, либо не заботится о том, что их желание заработать огромные деньги может привести к ослаблению Соединенных Штатов на мировой арене и установлению КПК в качестве нового глобального хозяина.

То, что пережил мир во время пандемии из-за биотехнологической программы Китая, и то, что он еще может пережить по той же причине, пугает. Необходимо предпринять шаги для лучшей защиты интеллектуальной собственности Америки.

Китайские ученые придерживаются идеологии, которую мы можем назвать "бионационализмом" - возвышение национальных интересов через развитие бионаук. Какой бы вклад, по мнению американцев, ни вносили китайские ученые в глобальное гуманитарное дело, их истинные цели направлены на улучшение положения Китайской Народной Республики, не в последнюю очередь в военном отношении.

В западной китайской провинции Синьцзян, где на протяжении веков проживает самое многочисленное население этнических тюркских мусульман, известных как уйгуры, развернулось преступление века. Начиная с 2012 года, президент Си Цзиньпин начал жесткие репрессии против тех, кого его режим считает "идеологическими девиантами". В Китае коммунизм является единственной религией, а глава партии, в данном случае господин Си, - ее божеством. Опасаясь, что в этом регионе вспыхнет исламистский терроризм, что уйгуры станут подрывной силой против КПК, Пекин начал кампанию террора, массовых тюремных заключений и этнических чисток.

Центры массового интернирования, которые можно рассматривать только как современные концентрационные лагеря, были созданы Пекином для содержания примерно 1,8 миллиона уйгуров-мусульман, проживавших в Синьцзяне. В стенах кошмарных тюремных лагерей женщины-заключенные подвергались жестоким изнасилованиям со стороны охранников КПК, а других пытали и даже убивали. Снаружи было создано оруэлловское государство наблюдения, чтобы контролировать и следить за жителями Синьцзяна. В Синьцзяне пекинские правители испытали пределы своего технототалитаризма. Внутри тюремных лагерей были приведены в действие передовые биотехнологические разработки Китая.

В Китайской Народной Республике всегда кто-то наблюдает. Всемогущее государство вглядывается в жизнь своих граждан не только для преодоления национального кризиса, такого как пандемия COVID-19. КПК делает это ежедневно. Современные технологии, которые многие на Западе считают источником процветания и свободы, являются средством централизованного контроля. Беспилотники, смартфоны, компьютеры, общенациональные системы замкнутого телевидения, интернет-брандмауэры, контролируемые капризными коммунистическими цензорами, - все это стало неотъемлемой частью жизни обычных китайцев. Теперь, когда Китай стал доминирующим участником глобальной Четвертой промышленной революции, новые технологии, такие как искусственный интеллект, облачные вычисления, квантовые вычисления и даже биотехнологии, используются для тоталитарной слежки.

В Тумсуке, городе в Синьцзяне, газета "Нью-Йорк Таймс" обнаружила тревожную информацию о том, что китайские исследователи используют кровь уйгуров в своих концентрационных лагерях - вероятно, против воли заключенных - для создания так называемого ДНК-фенотипа. При фенотипировании ДНК, сложном процессе, находящемся на ранних стадиях, ученые анализируют гены, «связанные с такими признаками, как происхождение, цвет кожи и глаз, чтобы с разной степенью достоверности предсказать, как может выглядеть донор образца». Фенотипы ДНК были полезны для ученых, пытающихся определить, как выглядели люди давным-давно. Но Китай надеется использовать фенотипирование ДНК в качестве формы биомедицинского наблюдения. Фенотипирование ДНК для целей реконструкции лица - это еще один метод поиска уйгуров и заключения их в тюрьму на основании их этнической принадлежности. Гитлер, Сталин, Мао и Саддам могли только мечтать о такой технологии.

Западные ученые являются соучастниками продолжающегося заключения и жестокого обращения с уйгурами в Синьцзяне. В 2019 году стало известно, что европейские ученые провели исследования образцов ДНК, которые Китай незаконно собрал у безвольных заключенных уйгуров. Фактически, «по меньшей мере двое ученых получили финансирование от уважаемых институтов в Европе [и] уважаемые международные научные журналы опубликовали [выводы ученых] без изучения происхождения ДНК, использованной в исследованиях, или проверки этических вопросов, возникающих при сборе таких образцов в Синьцзяне». Не удивляйтесь этому. Вы читали о том, что в нашем научном сообществе на Западе доминирует двойной менталитет: "доверяй науке" и "публикуй или погибай". До тех пор, пока этим европейским ученым не приходилось пачкать руки, и им приходилось работать только с данными, полученными в результате отвратительных действий Китая, вполне вероятно, что европейские ученые просто зарыли голову в песок и призвали своих коллег сосредоточиться на результатах.

Все для науки, я полагаю. Давайте не будем забывать, что западные ученые без проблем использовали исследования на евреях, советских и других людях, которые были заключены в тюрьмы во время нацистского террора в Германии. Хотя западные ученые не оправдывали нацистские методы исследования, после окончания Второй мировой войны западная наука просто игнорировала эти методы и вместо этого сосредоточилась на конечных результатах, чтобы дополнить свои собственные, более этичные исследования. Это остается спорным аспектом истории науки Второй мировой войны.

Пора понять, что пока Китай с гордостью практикует бионационализм за наш счет, американские ученые и корпорации - даже некоторые члены правительства США - продолжают верить в "науку без границ" - в биоглобализм. Это приведет к гибели всех нас, если мы не будем осторожны. Лидеры Пекина говорят о предстоящих войнах с Западом. В 2019 году, например, Си Цзиньпин буквально объявил "народную войну" против США. В свою очередь, череда президентов США все чаще предупреждает о серьезной угрозе, которую КПК представляет для мира. Однако американские ученые делают вид, что эта напряженность никак не влияет на их бизнес. Они не могут не ошибаться. Биотехнологии могут быть использованы Пекином в поистине адской войне, подобной которой еще не переживал ни один американец. Если COVID-19 действительно был биооружием - неважно, случайно или нет, - опасность кредо биоглобалистов уже доказала свою абсурдность. Никакие исследования не стоят такого риска.

ГЛАВА 22

.

СПЕЦИФИЧЕСКИЕ ГЕНЕТИЧЕСКИЕ АТАКИ

Помните BGI, китайскую компанию с крупнейшей в мире геномной базой данных? Оказывается, они очень заинтересованы в получении ДНК беременных женщин не только в Китае, но и по всему миру. BGI продает один из самых популярных в мире пренатальных тестов. Этот продукт продается в пятидесяти двух различных странах - к счастью, за исключением Соединенных Штатов. Тест, известный как "неинвазивная трисомия плода" (NIFTY), согласно Reuters, используется будущими матерями на десятой неделе беременности для «выявления у плода таких отклонений, как синдром Дауна». Тесты NIFTY также "собирают генетическую информацию о матери, а также личные данные, такие как ее страна, рост и вес, но не имя". Ошеломляющие восемь миллионов женщин во всем мире прошли тест BGI NIFTY.

Спустя годы после того, как тесты были представлены во всем мире, выяснилось, что, вопреки обещаниям BGI своим клиентам, генетические данные не были выброшены после завершения тестирования. ДНК беременных женщин - и их нерожденных детей - была включена в массивную геномную базу данных BGI и использовалась для обширных исследований и разработок в их растущей программе биоинформатики. BGI утверждает, что в своих экспериментах использует геномные данные только китайских граждан, но это было оспорено целым рядом исследователей и репортеров, включая Reuters. Что касается ДНК китайских женщин, BGI признался в сотрудничестве с НОАК, чтобы «использовать военный суперкомпьютер для повторного анализа данных NIFTY и составления карты распространенности вирусов у китайских женщин, поиска индикаторов психических заболеваний у них, выделения уйгурских и тибетских меньшинств для поиска связей между их генами и особенностями».

Впоследствии, несмотря на публичные заверения BGI, было подтверждено, что генетическая информация женщин из-за пределов Китая хранилась в обширном китайском генбанке. С 2015 года китайский режим отказывает иностранным компаниям и исследователям в доступе к генетическим данным китайских граждан, ссылаясь на соображения национальной безопасности. Однако, по идиотизму, Соединенные Штаты разрешают иностранным исследователям - в том числе из Китая - получать доступ к генетической информации американских граждан. Это вызывает такую озабоченность, что в 2021 году Сенат принял Закон США об инновациях и конкуренции (S. 1260), который содержит положение, специально направленное на предотвращение доступа китайских геномных фирм, таких как BGI, к геномным данным американских граждан. Хотя, к счастью, NIFTY не используется в США, мы используем множество других технологий из Китая, и если Вашингтон не будет действовать гораздо более осторожно, чем раньше, могут возникнуть серьезные последствия, особенно в сфере передовых технологий.

Новость о том, что BGI использует военный суперкомпьютер НОАК для сопоставления информации в своей массивной геномной базе данных, должна обеспокоить экспертов по национальной безопасности. Материнская компания Google, Alphabet, выразила глубокую озабоченность правительству США по поводу значительных достижений Китая в области биотехнологий и искусственного интеллекта. Google бессовестно сотрудничала с Китаем в разработке значительной инфраструктуры искусственного интеллекта для страны - то есть до 2019 года, когда компания решила отказаться от дальнейшего участия.

Компания Google изменила свою позицию в отношении разработки искусственного интеллекта в Китае в 2019 году не из патриотического долга. Руководство Google сделало это потому, что Конгресс, а также администрация Трампа жестко критиковали компанию за отказ работать над облачными вычислениями с Министерством обороны, но при этом сотрудничать с КПК в области искусственного интеллекта. Тем не менее, Эрик Шмидт был прав, подняв тревожный флаг об угрозе, которую представляет партнерство BGI с НОАК.

Ваши биологические данные используются китайским правительством для создания биооружия нового поколения. Это лишь вопрос времени, когда Пекин получит то, что хочет, если уже не получил. В 2013 году BGI приобрела американскую компанию, занимающуюся геномикой, и благодаря этой покупке получила доступ к контрактам и партнерским отношениям с различными американскими медицинскими учреждениями. К сожалению, правительство США и научное сообщество слишком медленно реагируют на это. В феврале 2021 года Национальный центр контрразведки и безопасности выпустил предупреждение, которое начинается с резкого вопроса: Хотели бы вы, чтобы данные о вашей ДНК или другие медицинские данные попали к авторитарному режиму, имеющему опыт использования этих данных для репрессий и слежки? Тем не менее, американские биотехнологические компании, инноваторы и лаборатории - и даже, как вы уже читали, государственные учреждения и частные лица США - по-прежнему стремятся сотрудничать с Китаем.

Компания BGI вышла на рынок с обещанием "индустриализировать" геномные исследования, сделать биотехнологии действительно универсальными. Компания выполняет это обещание. Напомним, что в 2011 году BGI начала сотрудничество с Детской больницей Филадельфии для борьбы с детским раком. Это, конечно, могло стать для BGI легким способом получить доступ к геномным данным американских детей, страдающих от рака, а также к любой другой конфиденциальной информации, которой могла обладать Детская больница Филадельфии.

Как выяснилось, Детская больница Филадельфии была не единственной крупной американской биотехнологической организацией, связавшейся с BGI. В 2013 году BGI завершила спорную сделку по покупке американской биотехнологической компании Complete Genomics, Inc., расположенной в Маунтин-Вью, Калифорния, которая создала более быстрый и эффективный способ картирования генов. BGI хотела приобрести компанию как ради ее интеллектуальной собственности, так и ради эксклюзивного списка клиентов, в который входил Национальный институт рака США, филиал NIH. В 2012 году, когда BGI проявила интерес к покупке американской геномной фирмы, Комитет по инвестициям США (CFIUS) при Министерстве финансов поддержал первоначальной покупки для рассмотрения. CFIUS действует в качестве проверки против подрывной деятельности иностранных компаний в отраслях, критически важных для национальной безопасности США.

Но CFIUS больше пропускает, чем ловит. Покупка компанией BGI компании Complete Genomics, Inc. состоялась. Таким образом, BGI получила доступ к списку эксклюзивных клиентов Complete Genomics, в который также входили Pfizer, Eli Lilly и Mayo Clinic, а также к революционному инструменту картирования генов - все это, несомненно, вошло в мощную местную биотехнологическую промышленность Китая. Сегодня BGI утверждает, что может сделать весь геном человека менее чем за 100 долларов.

Ваша ДНК - это не более чем данные. Данные, которые можно использовать. Они могут быть использованы не только для идентификации, но и для манипулирования и нападения на вас. Сочетание биотехнологий с искусственным интеллектом и другими передовыми формами вычислений позволит военному и разведывательному аппарату Китая разработать всеобъемлющие цифровые профили людей и наций. Теоретически, можно получить доступ к конкретным слабым местам в ваших генах и создать оружие, специально предназначенное для нанесения вреда вам или таким же, как вы. Считайте это высокоточной биовойной.

Несколько лет назад журнал The Atlantic опубликовал статью о том, что террористы вскоре могут получить доступ к технологии редактирования генов, которая позволит им создать специальную генетическую атаку на американского президента и убить его с помощью био-технологий. Если эксперты по безопасности боялись, что Аль-Каида или ИГИЛ получат контроль над этой технологией, подумайте о том, что она может сделать в руках Китая.

Китайская концепция в этом вопросе, вероятно, возникнет в результате продолжающегося стремления собрать как можно больше генетического материала из таких нежелательных групп населения, как уйгуры и тибетцы. Будет неудивительно, если через несколько лет мы станем свидетелями странных смертей большого количества уйгуров или других людей. То, что Китай испытывает на собственном населении, неизбежно будет масштабировано и направлено против его великих американских соперников.

Создание специфических этнических генетических атак - гораздо более эффективный метод уничтожения врагов. Только посмотрите, как плохо американцы отреагировали на COVID-19, болезнь, которая является относительно легкой в истории пандемий. Мы уничтожили сами себя. Китаю нужно было только выпустить чуму, а затем наблюдать, как величайшая мировая сверхдержава разрушается изнутри.

class="book">А теперь подумайте, чего могли бы добиться пекинские стратеги с помощью гораздо более смертоносного патогена или биооружия, которое убивает только людей с признаками, характерными для Соединенных Штатов. Предположим, что китайцы обнаружили генетический признак, распространенный среди военнослужащих вооруженных сил США. Возможно, китайцы захотят создать биооружие, к которому будут восприимчивы американцы, принадлежащие к определенному европейскому, африканскому или латиноамериканскому наследию, посеяв хаос в вооруженных силах США, прежде чем китайцы начнут военную атаку в другой части мира. Когда американцы будут отвлечены из-за запущенного Китаем биооружия, китайские военные теоретически получат свободу действий и смогут делать все, что захотят. Или представьте, что китайский режим хочет убить или заразить какое-либо меньшинство в Америке, чтобы разжечь рознь. С помощью биотехнологий Китай мог бы посеять хаос среди ничего не подозревающих военных задолго до начала непосредственного сражения.

ГЛАВА 23

.

БИОХАК

ИНГ

Я хочу, чтобы вы привыкли к термину: "биохакинг". Это новое понятие, с которым знакомы относительно немногие. Его можно определить как «деятельность по экспериментальному использованию генетического материала без соблюдения принятых этических норм или в преступных целях». Сегодня в мире известно около 100 000 биохакеров. В США они представляют собой субкультуру людей, которые ежегодно собираются в таких местах, как "Конгресс биохакеров", где биохакеры демонстрируют свои методы и продукты для улучшения своего тела, либо с помощью лекарств, либо другими способами. Каждый ноябрь Массачусетский технологический институт проводит «Международный конкурс генетически модифицированных машин (iGEM)", где "команды сражаются друг с другом за создание самых крутых синтетически измененных организмов»..

Однако это название, происходящее от слова "хакер", имеет более зловещие последствия. Хакер - это человек, который использует компьютеры и информационное программное обеспечение для нанесения ущерба, кражи или уничтожения ничего не подозревающего человека, компании или государства. Хакерство является одним из основных компонентов международного черного рынка, и на его долю приходится десятки миллиардов долларов ущерба. Естественно, хакерство негативно сказывается на экономике. Теперь представьте, что биотехнологии используются таким же незаконным образом. Возникает потенциал для полной анархии.

Если учесть, что делают китайцы со своей государственной безопасностью и военными аппаратами в области биохакинга, становится понятно, насколько опасен текущий момент. Мы находимся в точке опоры в развитии человечества. С появлением ядерного оружия большинство людей поняли, что мы создали потенциал для массового уничтожения. Нам еще предстоит пережить полномасштабную ядерную войну. Но биовоенные действия - это совсем другое дело.

Учитывая, что пекинские военные рассматривают биотехнологическую промышленность как стратегическое предприятие, существует реальная вероятность того, что наступает новая эра биооружия. Это биооружие может уничтожить нашу великую страну. Несмотря на все существующие договоры, направленные на регулирование разработки и применения биооружия, перспективы разрушительной биовойны, пожалуй, больше, чем перспективы ядерной войны.

Эта биотехнология двойного назначения может быть использована не только в разрушительных войнах. Китай может использовать эту новую технологию, большая часть которой была получена от наивных и недальновидных американских ученых и корпораций, для шпионажа. В 2015 году правительство США подверглось самой вопиющей кибератаке в истории. Официальные лица считают, что ответственность за нее несет Китай. Из Управления по управлению персоналом были похищены личные данные примерно 21,5 миллиона американцев, служивших в правительстве США. Из этой группы у 5,6 миллиона федеральных служащих были украдены отпечатки пальцев. Многие секретные правительственные учреждения и приложения США требуют использования персонализированных сканеров отпечатков пальцев для доступа. Похитив эти данные, Китай может использовать передовые биотехнологии для манипулирования сканерами отпечатков пальцев, чтобы заставить человека думать, что он является федеральным служащим США, хотя это не так.

Поскольку биотехнологический сектор занимает столь видное место, а CRISPR-Cas-9 приобретает столь важное значение для всего мира, это лишь вопрос времени, когда "биохакинг" станет повсеместным. Достаточно плохо, что эти возможности разрабатываются без учета этических и моральных последствий. Еще страшнее то, что КПК возглавляет эти разработки.

Общество так часто увлекается обещаниями новых технологий, что редко задумывается о рисках. Революционные биотехнологии обещают спасти людей от любого количества болезней. Генный допинг - использование CRISPR-Cas-9 для усовершенствования человека, а не просто для лечения больных людей - это заманчивая перспектива. Но без надлежащего контроля и осторожности человеческое общество может пострадать гораздо больше, чем выиграть.

Опять же, посмотрите на пандемию COVID-19. Если, как я подозреваю, болезнь пришла из лаборатории благодаря тесту на усиление функции, пандемия должна послужить предостережением о необходимости разработки строгих правил для биотехнологических исследований и разработок во всем мире. К сожалению, наши законы носят скорее реактивный, чем проактивный характер. Несмотря на то, что многие ученые могут осознавать риски, связанные с разработкой биотехнологий без существенного надзора, они слишком часто ослеплены выгодой.

Никто не хочет полностью отказываться от биотехнологий. Это область, которая может спасти бесчисленное количество людей от болезней и страданий. Нам необходимо осознать, что генный допинг, то есть взлом нашей биологии в целях улучшения, должен жестко регулироваться. Между тем, Конвенция о биологическом оружии должна быть обновлена, чтобы признать угрозу, которую представляют для мира биотехнологии двойного назначения, такие как тестирование на усиление функции. И мировые правительства должны принять меры, чтобы остановить рискованные биотехнологические исследования и разработки, будь то в США или в Китайской Народной Республике.

В этой книге подробно описаны многочисленные примеры научного излишества на Западе и, в частности, в Америке. Вы читали, как ученые игнорируют или обходят законы и правила для достижения своих исследовательских целей, вплоть до сотрудничества с китайскими лабораториями и фирмами, которые прикрывают обширную, растущую и угрожающую программу создания биооружия. Эта деятельность должна быть прекращена. Этические стандарты в биотехнологиях слабы. Половина битвы будет заключаться в создании более сильного механизма саморегулирования, особенно среди ученых и врачей. Такие институты, как экспертная оценка и внутренние наблюдательные советы, пока оказались недостаточными для решения поставленной задачи.

За пределами научного сообщества Вашингтон должен отговорить биотехнологических инвесторов даже рассматривать Китай в качестве потенциального партнера. После COVID-19, когда все больше людей начали сомневаться в подозрительном происхождении коронавируса, американская элита, заинтересованная в сохранении статус-кво, неустанно доказывала, что разделение американских и китайских исследований будет катастрофическим. Они использовали нагнетание страха. Эти аргументы должны быть проигнорированы любой ценой.

Вашингтон должен немедленно отрезать себя от китайских биотехнологических исследований и разработок. Американские лидеры должны определить любую передачу технологий от американских фирм в Китай как взятку в соответствии с Законом о коррупции за рубежом. Хотя это может и не остановить все передачи технологий в Китай, но остановит многие - и сделает такие шаги американских биотехнологических предпринимателей менее привлекательными. Между тем, CFIUS должен категорически запретить всем китайским биотехнологическим компаниям - и их дочерним компаниям - приобретать американские биотехнологические объекты. Китай сумел шокировать американскую разведку своими широкомасштабными усилиями по высокотехнологичному шпионажу, такими как программа "Тысяча талантов". Ученых и биотехнологических предпринимателей необходимо отговаривать от ведения любого бизнеса с Китаем. Это может сделать только федеральное правительство.

Затем Америка должна прийти к международному консенсусу в отношении правил, ограничивающих биотехнологические исследования и разработки. Стандарты должны быть нормализованы. Более того, этот разговор нельзя оставлять исключительно ученым и представителям биотехнологического сообщества. Они будут делать все возможное, чтобы обеспечить создание новых биотехнологий. Широкая общественность и избранные лидеры Америки должны принять более активное участие в обсуждении.

В то время как правительство США пытается ограничить доступ Китая к нашему биотехнологическому сектору, Вашингтон также должен активно поощрять ответственное развитие биотехнологий здесь, в США. Масштабное увеличение федеральных инвестиций в НИОКР и инфраструктуру в области биотехнологий должно стать приоритетом. Вашингтону недостаточно просто остановить поток информации и возможностей из США в Китай. Вашингтон должен поощрять позитивное развитие биотехнологий здесь. Повторюсь, нам нужны биотехнологии. Но очень важно, чтобы развитие этой изменяющей общество технологии было ответственным и устойчивым.

Наконец, Соединенные Штаты должны потребовать от Пекина возмещения ущерба в результате их злонамеренной роли в сокрытии и, возможно, создании COVID-19. COVID-19 представлял собой биологический теракт 11 сентября. После теракта 9/11 семьи жертв этой террористической атаки собрались вместе и подали в суд на Королевство Саудовская Аравия, требуя возмещения ущерба, поскольку многие из угонщиков, напавших на нас 11 сентября, были саудовцами. Спустя двадцать лет семьи добились некоторого успеха. Но суть в том, что федеральное правительство США должно подать иск от имени более чем миллиона американцев, умерших от воздействия COVID-19. Китай должен почувствовать боль за потенциальное создание, выпуск и сокрытие этого мощного заболевания.

Китай ясно дал понять, что намерен вести биологическую войну против Соединенных Штатов. Сейчас не время заключать сделки. Соединенные Штаты должны стать гораздо более конкурентоспособными внутри страны в сфере биотехнологических исследований и разработок, одновременно наказывая Китай за его вероломство. И мы должны разработать активную защиту против наступающего натиска наступательного биохакинга, который Пекин намерен развернуть против Соединенных Штатов. Биохакинг представляет собой самую серьезную угрозу для американского народа. То, что так мало людей говорят об этом публично, что еще меньше людей понимают его последствия для общества, в то время как Китай стремится завладеть строительными блоками всего живого и манипулировать жизнью по своему усмотрению, удручает.

Если оставить в стороне возможность преднамеренного применения оружия, то форсированное развитие биотехнологий по своей сути рискованно. Создают ли ученые химерных животных, проводят ли тесты на усиление функций или редактируют гены нежелательных элементов из популяций (то, что в Китае эвфемистически называют контролем качества популяций), эксперименты могут привести к обратным последствиям, степень которых мы еще не до конца понимаем. Каждый раз, когда кто-то вносит генетические изменения в ДНК человека или в состав болезней, это вызывает непреднамеренные изменения во всей ДНК. Манипулируя ДНК солдата, чтобы сделать его быстрее, сильнее или умнее, можно также деактивировать важные компоненты его ДНК или активировать какой-нибудь спящий ген, который может затормозить его развитие и отправить его в эволюционный тупик. Мы имеем дело с вещами, которые могут коренным образом изменить жизнь человека. И мы делаем это небрежно и халтурно.

Я надеюсь, что эта книга открыла вам глаза на опасности, связанные с продолжением развития биотехнологий в том виде, в котором мы это делаем. Это потребует двухпартийных, согласованных усилий со стороны американских политиков, и это не может быть возложено только на ученых. Слишком долго мир смотрел сквозь пальцы на то, как Китай неуклонно шел к войне с Западом. Америка и ее союзники не могут больше игнорировать эту угрозу. Американские лидеры должны признать угрозу биохакинга и реализовать программу, которую я описал. Технологии редактирования генов, в отсутствие жесткого регулирования или твердых стандартов развития, уничтожат нас. Если не принять срочных мер по обузданию этой индустрии, она уничтожит нас.