На перепутье [Юлиана Анатольевна Матвей] (fb2) читать онлайн

Юлиана Матвей На перепутье

Снежинки вихрем опускались и вновь поднимались вверх. Ветер с силой уносил пушистые хлопья, заволакивая вокзал белой пеленой. Свет фонарных столбов тусклыми огнями освещал природное буйство. Молодая женщина с силой сжимала капюшон легкой черной куртки, пытаясь спастись от холодных порывов ветра. Темные длинные волосы выбивались из косы, поддаваясь движениям воздуха и облепляясь белыми снежинками. Мокрые пряди хлестали по лицу, приводя хозяйку в бешенство. Ирина топнула ногой по обледеневшему бетону. Тонкий каблук подозрительно хрустнул. Глухой отчаянный стон слетел с ее губ и потонул в завываниях природной стихии.

Бегающий по перрону, юноша, словно услышав его, обернулся и внимательно посмотрел в ее сторону. Ирина замерла в удивлении. Она помнила каждую черточку его лица. Сейчас он наморщит лоб, сведет в задумчивости брови и рассеяно скользнет взглядом по ее замерзшей фигурке. Тонкие губы сложатся в прямую линию, а между бровями четко обозначится вертикальная морщинка. Черты лица молодого человека изменялись в соответствии с ее воспоминаниями. Всплыли слова из любимой песни о незнакомке, приходящей пока что лишь во сне. Да, именно во сне, самом страшном для нее сне, который воплощается в реальность.

Пятнадцать лет назад впервые они встретились во сне. На перроне стояла растерянная девушка. Ирина в ней узнала себя. Печальный взгляд провожал уносящийся вдаль состав. Парень, спустившийся с лестницы, побежал вслед, пытаясь запрыгнуть в последний вагон, но все его старания были напрасными. Он остановился посередине перрона и, рассеянно озираясь вокруг, остановил свой взгляд на ее заплаканном лице. В задумчивости он свел брови, и между ними пролегла вертикальная морщинка, сжатые от напряжения губы образовали тонкую прямую линию. Ирина громко застонала, в ужасе осознавая, что осталась одна в незнакомом месте, без денег и документов. Все ее вещи исчезли за горизонтом. Проснулась она в слезах и долго не могла прийти в себя. Уходящий поезд был символом провала. Она не поступила в архитектурный. Вся ее жизнь, четко спланированная и стабильная, пошла под откос. Еще с детского сада она знала, что пойдет по стопам отца и будет планировать дома. Золотая медаль в школе, отличные оценки в художке, посещение кружка по черчению, занятия с репетиторами – все было направлено на достижение цели, и вдруг этот странный сон.

Когда через несколько лет, она проснулась в слезах от вида молодой плачущей навзрыд девчонки и юноши, опоздавшего на поезд и бегающего по перрону, сразу поняла: жизнь выходит из-под контроля. Финансист с красным дипломом стояла на распутье: куда устроиться, не имея опыта работы и не любя того, чему посвятила пять лет своей жизни. Накануне ей предложили хорошее место – помогли мамины связи. А сегодня предстояло трудное собеседование с начальником отдела. Она боялась его провалить. Родители так верили в нее и делали все возможное, чтобы устроить ее жизнь наилучшим образом. Собеседование тем не менее не прошла.

Три года работы в строительной фирме пронеслись как прекрасный сон. Если бы не роман с Сергеем, директором фирмы, удовольствие от любимого дела могло продолжаться и дальше. Но шеф, и по совместительству бывший возлюбленный, распорядился иначе. Сергей был ее первым возлюбленным. Обеспеченный, уверенный в себе, красноречивый, что еще желать наивной девчонке с красным дипломом и полным отсутствием опыта отношений между мужчиной и женщиной. Он красиво ухаживал, медленно, не торопясь соблазнял ее, дарил оригинальные подарки, признавался в любви. Ему нравилось красоваться, быть в центре внимания, и Ирина спокойно оставалась в стороне. Однако сомнения ее все-таки тревожили: ну не верилось в его верность и в длительность их отношений и все тут! Родители же наставили на таком перспективном союзе и способствовали их отношениям, оправдывая любые Сережины огрехи. Накануне переезда Ирина вновь оказалась на перроне без денег, документов и вещей, а рядом с ней стоял молодой человек и сочувственно смотрел на ее заплаканное лицо. Проснувшись, она с тоской подумала, что сегодня снова произойдет переломное событие. Интуиция не подвела. Открыв дверь их практически общей квартиры, она обнаружила в кровати любимого и девушку без следов одежды на теле. С трудом сдерживая слезы, невеста пожелала обоим счастья и выбежала из квартиры. Сергей молил о прощении, говорил о ее старомодности, о будущих перспективах их совместной жизни, однако обратного пути не было. Папа всегда учил ее смотреть только вперед и не оглядываться назад. Так она и поступила, сменив работу и переехав в новую арендованную квартиру.

Последующие семь лет жизнь ее текла тихо, размеренно. Мужчины появлялись и исчезали. Постоянной оставалась лишь работа. Ранним утром она спешила на работу в банк и возвращалась лишь поздним вечером, падала на кровать и засыпала. Времени на личную жизнь категорически не хватало. Короткие выходные насыщались встречами со знакомыми, фитнесом, шопингом, клубным весельем и короткими свиданиями. Самым мучительным периодом жизни оказывался отпуск: некуда спешить, а свободное время заполнялось печальными мыслями о не сложившейся семейной жизни и чувством одиночества. Двадцать восемь дней отпуска доводили ее до депрессии. За последние два года Ирина смогла убедить руководство в собственной значимости в работе отдела и поделила отпуск на две части, периодически появляясь, чтобы доработать отчет, найти нужный документ или поговорить с важным клиентом, который согласен встретиться только с ней и больше ни с кем.

И вот командировка в Алтайский край, где они решили открыть отделение банка. Ее, как самого опытного специалиста отдела, отправили на переговоры в далекий сибирский городок. Ирина безумно боялась летать на самолете. В небе она теряла контроль над реальностью и в панике ждала приземления, чтобы почувствовать почву под ногами. Поезд был прекрасной заменой стресса. В тихом купе она доработает необходимые документы и выспится под размеренный стук колес. Начальник ее выбор одобрил. Планирование поездки началось за две недели: она составила список вещей, расписание встреч, собрала документы. Внушительного чемодана должно было хватить для десяти дней поездки, половина из которых проходила в поезде. Поразмыслив, норковую шубу Ирина положила вместе с костюмами. Она ее наденет перед выходом, а в купе нечего привлекать внимание других пассажиров к дорогим вещам. Выбежать на перрон и покурить можно и в демисезонной короткой куртке. За пять минут не замерзнет.

Поезд отъезжал в два часа ночи и, вроде, смысла не было ложиться спать, однако день выдался трудным, Ирина прилегла на часок, предварительно установив будильник на полночь. Не успела она расслабиться и уснуть, как тут же оказалась на белоснежном перроне. Девушка или женщина (непонятно было из-за метели) смотрела вслед уходящему поезду, как и парень чуть поодаль от нее. Что-то заставило его обернуться, возможно, ее истошный крик. Во сне она, словно со стороны, отметила, что он также несчастен и растерян, но он – единственный, кто может ее спасти. Проснулась Ирина за минуту до звонка будильника. Она резко села на кровати и беспомощно посмотрела в окно, ища ответа на темном небе. Осталось два часа до отъезда, изменить уже ничего невозможно. Вызовет такси, попросит поехать не спеша и осторожно. Поезд – не самолет – поедет и в непогоду. Что еще может повлиять на ее командировку? У нее есть несколько дней в пути, во время которых она изучит внимательно все документы и подготовиться к переговорам по максимуму. В этой ситуации все зависит только от нее. Ирина проверила свой планер, перечитала написанное на десять дней, выкурила сигарету прямо на кухне, что позволяла себе крайне редко. Тревога медленно покидала ее. Медленным движением Ирина заплела темные густые волосы в косу, натянула длинный свитер и лосины. Посомневавшись, она остановила свой выбор на кожаных сапогах на тонкой шпильке. В шубе и в таких сапогах она будет выглядеть эффективнее, чем в дорогих замшевых, но на сплошной подошве. Из-за небольшого роста, она иногда чувствовала себя не очень комфортно в мужском обществе. Они смотрели на нее сверху вниз и, словно не верили в ее способности и возможности. Высокие каблуки позволяли ей разговаривать с ними наравне, подчеркивая женственность и сексуальность, что порой помогало в процессе переговоров.

Неприятности начались при входе в купе: ее полка была занята бессовестно храпящим мужчиной. Стойкий неприятный запах пота и грязной одежды, царящий в купе, не мог перебиться даже освежителем воздуха и кондиционером. Молоденькая проводница, опешившая от сложившейся ситуации, попросила мужчину перейти на оплаченную им верхнюю полку, однако он продолжал храпеть и игнорировал просьбы, сказанные в его адрес. Помощь пришла от начальника состава, который помог расселить всех, согласно купленным билетам. Насупившийся от обиды сосед по купе громогласно спускался с верхней полки, садился рядом с ее ногами и изображал одышку. Ирина лежала, отвернувшись к стене, и притворялась спящей. О работе в таких условиях речи быть не могло. На станциях она выбегала, чтобы успокоиться, подышать свежим воздухом и выкурить очередную порцию никотина. Вновь и вновь она прокручивала свой сон, пытаясь проанализировать каждую деталь. В этот раз ее пугала даже не потеря контроля, а схожесть происходящего во сне и в реальной жизни: метель, не прекращающаяся уже второй день, пустынный вокзал и девушка в черной, как у нее, куртке. Она даже хотела выкинуть свою, но испугавшись, что шуба пропитается кошмарным запахом купе, передумала. На вторые сутки купленная дома пачка сигарет закончилась. Надо было срочно приобрести другую, иначе она не вытерпит этого соседства.

– Сколько стоит поезд на этой станции? – спросила она у проводницы.

– Минут десять, – ответила та.

– Я до магазина и обратно. Успею, – уверенно заявила Ирина, забыв и о своем сне, и о страхах.

– Вы уж постарайтесь.

Поезд остановился на третьем пути. Чтобы добраться до магазина, нужно было подниматься по лестнице на мост или перебегать по железнодорожным путям, но в ее случае второй вариант отпадал. Ирина взяла из кошелька необходимую сумму. Телефон оставила на зарядке в купе. В этом месте знак антенны был перечеркнут. Да и аппарат практически разрядился. Укрывая лицо от сильных порывов ветра капюшоном, женщина торопливо шла по мосту, держась за перила. В этом убогом месте, видимо, не принято было посыпать песком или солью ледяные поверхности. Гнев на соседа по купе, на скользкие дороги, на непогоду клокотал внутри, грозя вылиться в скандал. Ирина, обычно сдержанная, чувствовала, что еще одной неприятности ей уже не пережить. Ближайший магазин оказался закрытым. Видите ли, они работают только до 20.00. Какая убогость! В ларьке отсутствовали ее сигареты. Ирина перебирала возможные варианты, на что получала только один ответ «У нас таких нет» или «Сегодня последние продала».

– Да что же есть в вашем гнилом местечке? – в порыве злости воскликнула она.

– Если не нравится, идите отсюда, куда глаза глядят, – обиженно ответила продавщица. – Мы закрываемся.

– Хорошо-хорошо, – примирительно затараторила Ирина, услышав голос диспетчера, объявляющего отправление поезда. – Давайте эти, – указала она на первые попавшиеся.

– У меня сдачи нет.

– Да что у вас есть-то вообще? – возмущенно закричала покупательница. – Не надо мне никакой сдачи. Всех бы вас уволила! Что за магазин, если в нем сдачи нет?!

Ирина схватила пачку сигарет и побежала. Каблуки застучали по обледеневшему асфальту. Она чувствовала, что ноги разъезжаются, отказываясь прибавлять скорость. Поезд загудел и, медленно набирая скорость, продолжил свой путь. Ирина растерянно смотрела ему вслед. Она знала, что с такими каблуками ей не догнать даже последний вагон. Чуть не сбив ее с ног, мимо пробежал юноша. Он безуспешно гнался за уходящим составом, но гололедица мешала разогнаться сильно, да и ветер, бьющий в лицо, заставлял остановиться и повернуть назад. В порыве отчаяния молодой человек стал бегать по перрону, размышляя, что делать дальше и как объясняться с теми, кого он подвел. В этот момент он услышал громкий стон человека, попавшего в беду. Он обернулся и внимательно посмотрел в ее сторону. Брови в задумчивости были сведены, образуя вертикальную морщинку. Губы образовали тонкую напряженную линию. Несмотря на непогоду, ему показалось, что он знает эту женщину. Валерий подошел ближе. Бедняжка смотрела на него с укором, словно он в чем-то был виноват.

– Вы тоже не успели на поезд? – предположил он.

– Да, – коротко отчеканила она, не отрывая от него обвиняющего взгляда.

– Вам есть куда идти?

– Не знаю.

– Вы из этих мест? – с сомнением уточнил он.

– Как же я тебя ненавижу, – прошипела Ирина и кинулась на него с кулаками. – Ты мне всю жизнь испортил!

Каблук окончательно сломался, и Ирина покачнулась, замахала руками, стараясь удержать равновесие. Валерий поймал ее, не давая упасть.

– Вы можете идти дальше? У вас каблук сломался.

– Не знаю. Что мне делать? Как жить дальше? – в отчаянии плакала она. – Ни документов, ни денег, ни вещей…

– У вас в поезде все осталось?

Ирина только и могла кивнуть в ответ.

– Зачем вы появляетесь в моей жизни? Зачем вы ее портите? – продолжала роптать она.

– Я совсем не понимаю, о чем вы говорите. Давайте для начала с вашими документами и вещами разберемся, а потом вы мне подробно расскажите, в чем я виноват.

– Виноват! Ха-ха-ха… Как просто – «виноват». У меня жизнь снова под откос, а он «виноват»?!

– Вы можете подняться по лестнице?

– Конечно, смогу. Я всегда все делала сама.

Нога подвернулась. Ирина стала оседать. Валерий подхватил ее на руки.

– Я вас донесу до вокзала. Там обратимся к полицейскому. Может, он вам поможет.

– Несите, куда хотите. Жизнь уже все равно кончилась…

– Вы так не переживайте. Найдутся ваши документы и вещи.

– Все, все, как там. Значит, это конец, – Ирина махнула рукой в сторону уходящего поезда.

– Мне кажется у вас или температура, или вы сошли с ума от горя.

– Наверное, второе.

Валерий опустил женщину на скамейку перед входом на вокзал.

– Обопритесь на меня и пойдем.

– Какой ты благородный. А я все гадала, каким ты окажешься? Лицо у тебя доброе, но жизнь учит, это не равно, что и внутри то же самое. Чаще всего нутро оказывается гнилое.

– Давайте так: порассуждать мы еще успеем, и я даже с удовольствием поспорю с вашими выводами, а сейчас надо разбудить полицейского и разумно объяснить, что случилось. Сможете?

– Да, но я еще хочу с тобой поговорить. Я не могу отпустить тебя без объяснений.

– Меня, конечно, уже напрягает эта загадочность, но я готов дождаться вас и прояснить ситуацию относительно себя.

– Красиво ты выразился. Другой бы меня давно послал.

Полицейский мирно спал, положив голову на стол. Рядом стояла пустая бутылка из-под пива. Валерий ухмыльнулся. Тихо закрыл дверь в кабинет, громко постучался и вновь заглянул.

– Можно? – добродушно спросил юноша, подмечая, что со стола исчезла пустая тара, а перед сотрудником открыт журнал, в который он старательно смотрит, потирая глаза, словно от усталости.

– Что стряслось, Валера?

– У… – споткнулся молодой человек, осознав, что так и не спросил у нее имени, – девушки пропали документы, вещи и деньги.

Полицейский посмотрел на хромающую вслед за Валерием женщину. Мокрые пряди неопрятно обрамляли лицо. Коса растрепалась. Каблук сломан. Куртка демисезонная, не по погоде. Сбежала, что ли она откуда? Странная какая-то.

– Украли, избили?

– Я на поезд опоздала, и там все осталось, – пояснила Ирина, успокаиваясь. С такими типами, как этот, она могла общаться легко, а вот Валерий вызывал слишком много эмоций, которые мешали внятно излагать свои мысли. Она не привыкла к сочувствию и доброте. На работе все куда-то спешили и что-то требовали, спрашивали и искали, а на друзей и личную жизнь времени не хватало.

– А вышла-то зачем? Станция маленькая.

– Курить захотелось, а следующая станция часов через пять.

– Курить, – одобрительно хмыкнул он. – Понятно. И что?

– В поезде остались мои вещи. Как я их могу обратно получить?

– Через три дня поезд обратно поедет, и вернут все. Главное, чтобы попутчики не забрали ничего. Хорошие попутчики-то были?

Ирина выразительно скривила лицо, с сомнением покрутив ладонью:

– Так себе.

– Это плохо… плохо…

– Заявление-то будем оформлять?

– Может без заявления? И так все вернем.

– Мне кажется, лучше официально с заявлением.

– Ну-у, как хотите… Я же как лучше.

Только после оформления заявления Семен Семёныч, так звали полицейского, изволил связаться по рации с начальником состава. Через некоторое время стало понятно, что после отправления поезда проводница испугалась за пропажу вещей Ирины и убрала их к себе в купе. На обратном пути вещи будут возвращены хозяйке.

– Все. Вы свободны. Уточните время прибытия поезда на табло и приходите. А сейчас мне некогда, работы полно. Вон сколько бумаг надо заполнить, – полицейский ткнул на кипу бумаг, которая, по мнению Ирины, больше напоминала пачку черновиков.

– А где я ждать должна? – с усмешкой спросила пострадавшая.

– На вокзале места много, не выгоним.

– Вы… Я… – Ирина угрожающе нависла над столом, забыв о сломанном каблуке. Нога предательски подвернулась. Если бы не вовремя подоспевший Валерий, который все это время тихо сидел в стороне и не вмешивался в беседу, женщина бы точно растянулась прямо перед уставшим от работы сотрудником дорожной полиции. Молодой человек помог ей выйти из кабинета.

– Вы согласны остановиться у меня? Не подумайте только ничего. Я приставать не буду. Просто на вокзале холодно, и на еду у вас денег нет.

– Пойдемте, куда хотите. Лишь бы в тепло. Мне надо отдохнуть и подумать.

– Я за обувью сбегаю, иначе вам не дойти. Минут тридцать подождете?

– Делайте, что хотите, – Ирина устало опустилась на грязную скамейку и сжала виски руками. Она в чужом месте со знакомым незнакомцем. У нее нет ни денег, ни вещей, ни телефона. Если быть до конца честной, то и звонить она никому не хочет, тем более ночью. Как сообщить начальству о случившемся, она пока не знает. Родители за границей отдыхают, поэтому искать в ближайшие три дня не будут. Подумают, что опять вся в работе и сообщения написать некогда. Самый верный вариант – спрятаться в доме у доброго юноши. Обокрасть он ее не сможет. Убивать незачем. Изнасиловать? На маньяка не похож.

Погрузившись в невеселые размышления, Ирина не заметила, как уснула, положив голову на руки, лежащие на коленях. Движение холодного воздуха разбудило ее. В дверях показалась странная фигура в шапке-ушанке и теплой фуфайке, припушенных снегом, в штанах, заправленных на старинный манер в валенки. Женщина окинула взглядом входящего, не на шутку испугавшись. Внимательно всмотревшись в его лицо, она приветливо улыбнулась. Вот так Валерий – из интеллигентного парня превратился в настоящего лесника.

– Я тебе тоже валенки и шубу принес. Сестра носит, когда в гости приезжает.

Ирина решила не спорить. В сапогах все равно идти невозможно, а в куртке она замерзает даже в помещении. Никто ее не увидит в этом старье. Любителей заснять видео рядом нет.

Дом находился не близко или ей так показалось. Дорога лежала через глубокие сугробы. Валерий хоть и протоптал тропинку, когда бегал за одеждой, но ноги все равно увязали в снегу. Ирина с опаской посмотрела на небольшой бревенчатый дом.

– Там тепло? – с сомнением уточнила она.

– Печку затопим и согреемся, – пряча усмешку, ответил Валерий.

Простая обстановка и жар, доносившийся из печки, быстро убаюкали. Валерий постелил на диване, где обычно спал сам, устроившись на печи. Ирина давно не чувствовала себя такой расслабленной: то ли усталость сказалась, то ли окружающее пространство и добрый хозяин. Она проснулась в полдень, когда запахло оладушками. Медленно открыв глаза, она обнаружила Валерия, стоящим у плиты в матерчатом в клеточку фартуке. Масло шипело и бурлило на сковородке. Чайник свистел, сообщая о выполненном долге. По дивану настороженно прогуливался кот, обнюхивая незнакомое существо. Улыбка на губах Ирина тут же была замечена хозяином жилища.

– Доброе утро! Не хотел тебя будить, но есть безумно хочется.

– Ладно, пора вставать.

С интересом осмотрев умывальник, она не поняла, с какой стороны к нему подступиться. Валерий добродушно засмеялся, глядя на растерянное лицо. Рукой он поднял краник, и вода полилась из отверстия.

– Теплую залил, чтобы тебе было комфортно.

«Комфортно», – Ирина молча усмехнулась. Комфорт и этот умывальник – вещи абсолютно несовместимые. Как он может здесь жить? Ни условий нормальных, ни интересов. Сидит в доме в окружении сугробов, как одинокий волк. Вчера ночью она даже домов рядом не заметила, как будто он посреди леса стоит. Скука смертная. Интернета, наверное, нет, как и связи. Да-а, кто бы мог подумать, что она может оказаться в прошлом веке, что уж мелочиться – тысячелетии.

На столе перед Ириной красовались яства на любой вкус – оладушки с малиновым вареньем, омлет, гренки, хлеб, масло. Не хватало только кофе.

– Я кофе не пью, – словно угадывая ее мысли, сообщил Валерий.

– А-а-а, – протянула гостья. – Я привыкла с кофе утро начинать. Без него не проснуться.

– Я тебе сегодня другой способ покажу. После завтрака, − улыбнулся он. – Скажи, откуда я тебя могу знать?

– Ты, не знаю, а вот за себя отвечать могу.

– А как такое возможно, чтобы ты со мной была знакома, а я нет?

– Я во сне с тобой познакомилась, – смутилась Ирина. – Пятнадцать лет назад.

– Вау! Без комментариев, – удивился хозяин. – Нет, все-таки… Все-таки… Ничего не понимаю, объясни.

Ирина тяжело вздохнула, краснея под проницательным взглядом юноши. Как объяснить те обвинения, которые она вчера кидала в порыве гнева. С точки зрения нормального человека – это бред, а ее точки зрения? Значит, она – ненормальная. Фу, вообще запуталась. Ладно, попробуем начать сначала.

– Только ты выслушай до конца, не перебивай. Потом скажешь, что хочешь. Мне и говорить то такое неудобно, но я не сумасшедшая. Простая, обыкновенная женщина, которая живет нормальной человеческой жизнью! Не такой, как ты, конечно, но все равно нормальной. С точки зрения горожанина, – витиевато начала она.

Валерий кивнул, тихо намазывая масло на толстый кусок черного хлеба.

– В общем, сон мне снится, что я на перроне стою расстроенная, а ты бежишь за поездом и догнать не можешь, затем оборачиваешься, смотришь на меня, как вчера смотрел. Я просыпаюсь с криком. Ну а потом в моей реальной жизни происходят разные неприятности.

– Например?

– В архитектурный не поступила.

– Очень хотела?

– Папа мечтал, что я продолжу династию и стану архитектором.

– А ты о чем мечтала?

– Тоже об этом. Родителей боялась огорчить. Они ведь мечтали, чтобы я достойным человеком выросла.

– А ты что недостойная сейчас?

– Глупости какие-то спрашиваешь! Хватит есть. Пойдем, покажешь свой способ, как проснуться, − раздраженно завершила разговор Ирина.

– Одевайся теплее, – порекомендовал Валерий. Вспомнив, что ей, в принципе, не во что переодеваться, кроме того, что осталось от его сестры, он указал на вчерашнюю шубу и валенки.

– Ага.

Дверь открылась, и она оказалась в зимней сказке. Вокруг дома, действительно стоял лес. Деревья, припорошенные снегом, взымались ввысь. Яркое солнце слепило глаза. Искристый нетронутый ничьими следами снег посверкивал, радуя глаз.

– Ух ты, красотища какая!

Ирина осторожно ступила в снежное пространство. Сзади что-то больно ударило по шубе. Женщина обернулась и увидела Валерия, слепившего очередной комок и целящегося не куда-нибудь, а в ее голову. Увернувшись от удара, Ирина быстро приняла правила игры и уже сама умело атаковала противника. Веселье захватило все ее существо. Она почувствовала себя озорным ребенком.

Отворачиваясь от очередного комка, женщина закрутилась и упала спиной в сугроб. Ей было так хорошо, что она вытянула в стороны руки и, щурясь, пыталась разглядеть чистое голубое небо. «А ты о чем мечтала?», – в памяти всплыли его слова. Быть свободной и писать портреты – это была ее детская мечта, которая закопалась глубоко внутри нее под родительскими желаниями и надеждами. Именно сейчас в ее голове зазвучали слова преподавателя художественной школы о ее выдающихся способностях в области портретной живописи. Ей удавалось интуитивно почувствовать и передать в рисунке эмоции, внутреннее естество человека.

– Художником мечтала быть, – прошептала она.

– Здорово, − в тон ей ответил лежащий рядом Валерий. – Чему еще я был виной?

– С женихом рассталась. С работы уволили.

– А жениха любила?

– Слушай, ты вообще кто? Психолог что ли? Что ты душу мне своими вопросами выматываешь?

– А ты зачем со мной вчера пошла?

– Захотела и пошла! – Ирина резко поднялась и встала, грозно смотря на своего спасителя.

– Ты со мной пошла, чтобы что-то понять про себя или про меня. Хотя это для тебя одно и то же.

– Почему это одно и то же? Я – личность. Ты, наверное, тоже.

– Ты меня оскорбить или разозлить хотела? Не получится. Не из таких. Я – человек из твоего сна. Значит, про кого ты понять хотела?

– Все, баста! Какие у вас еще развлечения здесь есть?

– Дрова колоть, воду носить, снег чистить, – перечислял Валерий.

Почувствовав усмешку в его словах, Ирина уверенно заявила:

– Где лопата?

– За сараем, – с удивлением ответил молодой человек.

Ирина деловито завернула за сарай, взяла лопату и принялась чистить снег.

– И сколько же лет такому проницательному мальчику?

– Двадцать семь, – спокойно сообщил он, глядя на ее усердную работу.

– Сколько? – опешила Ирина.

– А ты, сколько бы мне дала?

– Восемнадцать. В крайнем случае, двадцать.

– Спасибо, приятно такое услышать.

Через полчаса женщина почувствовала, что спина болит так, что невозможно разогнуться. Зря она силы свои не рассчитала. Краем глаза Ирина заметила, как по-свойски Валерий орудует лопатой. Снег аккуратными сугробами огибает участок. Дорожка идеально ровная, не то, что у нее. Женщина облокотилась на стену дома.

– Кто научил тебя задавать такие вопросы?

В глазах заплясали смешинки. Валерий добродушно улыбнулся и, остановившись, встал напротив нее. Голову опустил на ладони, обхватившие сверху лопату.

– Сестра. Я к ней и собирался. Она периодически ссорится с мужем и просит о помощи. Сама понимаешь, что в деревенском доме очень трудно жить молодой женщине без мужчины да еще с тремя детьми мал мала меньше. Вот приходится срываться, приезжать, встряхивать одну и другого. Они мирятся, я уезжаю обратно.

– А ты безработный что ли?

– Если я тебе скажу, что я программист, ты мне поверишь?

– В этой глуши есть Интернет?

– Есть.

– Не ожидала. И что хорошо платят?

– На жизнь хватает, а больше и не надо.

– У тебя профессия такая современная, а в город переехать не хочется?

– Я на своем месте живу. Мне хорошо.

– А жениться?

– Пока не вдохновляюсь от этой идеи. Опыт сестры показывает все перспективы такого шага.

– Сестра сестрой, а у тебя своя жизнь.

– А тебя, кто научил каверзные вопросы задавать?

– Ты, – ответила она, широко улыбаясь.

– Пойдем обед подогревать.

– Ты еще и обед успел утром сварить?

– Конечно. Кто рано встает, тому Бог подает.

– Идеальный муж, – усмехнулась она.

Валерий покраснел и отвернулся.

Вечером Ирина решилась написать партнерам и представить ситуацию в выгодном для себя свете. Очень уж попутчик был неприятный в купе. Переселять ее отказались. Она вышла подышать воздухом, зашла за лестницу, поскользнулась, упала, сломала каблук. Не смогла встать вовремя. Поезд умчался, оставив ее одну без вещей и средств к существованию. Помогла местная полиция, приютившая ее в доме лесника. То же пришлось написать и шефу. Если партнеры отнеслись с пониманием к сложившейся ситуации и обещали на следующий день прислать за ней машину, то шеф негодовал (это чувствовалось в каждой фразе его немногословного письма). Ирина приуныла, понимая, что непланируемое счастье закончиться завтра вечером, словно его и не было в ее жизни. Он исчезнет как сон, сон, которому не суждено повториться…

– Я хочу спать на печке! – заявила она, с трудом сдерживая слезы от невеселых мыслей.

– Все для дорогих гостей, – пошутил Валерий, замечая ее погасшее настроение.

Тепло растекалось медленно по телу. Ирина шумно втянула в себя приятный запах печки. Как хорошо!

– Я не любила его, хотя он и был моим первым мужчиной, – вдруг разоткровенничалась она.

– Почему же жизнь пошла под откос?

– Родители считали, что мы будем красивой парой. И мне пора уже было создавать семью, рожать детей.

– А сама ты что хотела?

– Ты знаешь, я никогда себе не задавала этот вопрос. Мне казалось, что родителям виднее, как жить лучше и правильнее. Я и жила по наитию. Если что-то шло не так, жутко переживала, боялась следующий шаг сделать, словно ступлю без их благословения и провалюсь в пропасть.

– Тебе лет сколько?

– Тридцать два, – без стеснения призналась Ирина. С ним было просто и легко говорить о своих недостатках. Он не осудит и посмеется, словно это нормально – ошибаться и терять почву из-под ног.

– А рассуждаешь, как маленькая девочка.

– Я, наверное, такая и есть. Даже одежду себе покупаю только с мамой. Боюсь ошибиться и купить что-то смешное.

– Серьезно?

– Представляешь. Я только сейчас поняла, насколько смешна в своих страхах, планах и жизненных рамках. Представляешь, как было бы здорово, если бы мы могли меняться по мановению волшебной палочки. Взмахнул, и ты уже другой человек – лучше, чем прежде!

– А слабо самой себя поменять? Даже не поменять, а найти себя настоящую?

– А я не знаю, какая я настоящая… – растерялась Ирина.

– Нарисуй мой портрет!

– Нормально тему сменили.

– Ты все поймешь позже. Напишешь?

– Ну, попробую. Карандаш простой и альбомный лист имеются в твоей берлоге?

– Сейчас найдем.

Валерий лихорадочно открывал ящики комода, ища что-то похожее на чистый лист бумаги. Из недр появлялись газеты, книги, обрывки бумаги с номерами телефонов и именами, носовые платки, носки и разные мелкие детали, предназначение которых для нее было непонятным.

– Нашел! – обрадовался он. Со дна очередного шкафчика был победоносно вынут альбом, в котором чудом уцелели два листа. – Племянники постарались.

– Ладно. Давай, садись к свету. Будем писать.

Легкими штрихами она запечатлевала спокойное красивое лицо. Серые глаза смотрели прямо и искренне. Четкие контуры носа и губ придавали чертам правильность. Обычное лицо обычного человека. Если не считать печальной тайны, скрытой в уголках губ.

– Ты был женат? – неожиданно спросила она.

Уголки губ дернулись и сжались в прямую линию. Напряжение появилось и в скулах. Ноздри чуть расширились.

– Был, – коротко пояснил он.

– Ушла?

– Умерла при родах вместе с неродившимся малышом

– Себя винишь?

– Было время – себя винил, и жизнь, и государство, которое лишило медицинской помощи такие места, как наше. Понял, что семья – это не мое.

– Поэтому так активно помогаешь сестре?

– Чувствую, учитель я хороший.

– Ты знаешь, я, когда пишу, ощущаю себя свободной. Мне даже иногда кажется, что я людей насквозь видеть начинаю. Это так интересно. Словно, ты волшебник и можешь приоткрыть дверь в чужой внутренний мир.

– Если бы у тебя была возможность поменять профессию, ты бы согласилась?

– Сегодня мне кажется возможным все. – Ирина прищурилась и, приподняв правую бровь, спросила: – Кем бы я хотела стать? Таким будет твой следующий вопрос?

Валерий улыбнулся.

– Мне очень нравится писать проекты. Когда какая-то абстрактная мысль начинает постепенно тебе подчиняться и превращаться во вполне структурированный план действий, который имеет конкретный результат и шаги для его достижения. А вот воплощать все это для меня несколько скучно и муторно.

– Еще сегодня утром ты была воплощением всего того, что сейчас ты в себе отрицаешь. Ты заметила?

– Какой ты зануда!

– Да ладно тебе, мисс планер!

– Откуда ты знаешь мое рабочее прозвище?

– Нетрудно догадаться по твоим размышлениям.

Ирина бросила в него подушку. В ответ прилетела его.

– Портрет будем завершать?

– Я сама серьезность.

– Конечно, – усмехнулась она, глядя в его веселые глаза.

Портрет ему понравился. Валерий выбрал место на стене, самое просматриваемое с дивана и прикрепил листок к обоям.

– Будет напоминанием об одной замерзшей особе со странными сновидениями, которая вырвалась из кокона, распрямила свои крылья и полетела.

Ирина почувствовала, как румянец на щеках становится все ярче. Отвернувшись к стене, она пыталась справиться с нахлынувшими на нее чувствами. Радость, что ее понимают, печаль от предстоящего расставания, счастье понять саму себя и страх будущего смешались внутри, заставляя сердце биться сильнее. Обуреваемая новыми мыслями и глупыми планами, непонятными чувствами и смутными надеждами, Ирина уснула.

Утро выдалось пасмурным, как и ее настроение. Все раздражало напоминанием о кратковременности счастливых мгновений. Днем, гуляя на лыжах по лесу, Ирина даже в вороньих криках ощущала печаль. Валерий был молчалив, словно его тоже что-то тревожило. Женщина намеренно задевала ветки деревьев, наблюдая, как снег хлопьями падает вниз. Ей нравилась эта маленькая шалость, которую сейчас она могла себе позволить.

– Можно я сама дрова в печку положу? – спросила она, глядя на его хлопоты.

Валерий удивился, но предложил присесть рядом на карточки, поясняя, как лучше складывать поленья в печку, чтобы они загорелись и огонь не погас.

– Как интересно. У всего есть свой секрет. Даже у печки.

– Да, даже у печки, – с грустью повторил он.

– Ты проводишь меня до вокзала вечером? – спросила она, замерев с поленом в рукав.

Валерий взял ее руку в свою и помог положить полено внутрь.

– Конечно, куда я денусь.

– Я рада. Значит, я могу укутаться в ту страшную шубку и натянуть теплые валенки, а не ковылять в сломанных сапогах?

– Ах, вот ты какая на самом деле? Расчетливая.

– Да, я такая.

– Всегда будь такой смелой. И не забывай о своих мечтах и желаниях.

– Спасибо тебе за все.

Валерий порывисто прижал ее к себе. Ирина почувствовала, что теряет равновесие и покачнулась в его сторону. Сжимая ее в объятиях, молодой человек повалился в противоположную от печки сторону. Женщина счастливо рассмеялась.

– Я думала только в снегу валяться легко и весело, а на полу не менее интересно.

Валерий помог ей встать.

– Пора приступать к приготовлению обеда.

Ирина кивнула и вдруг, глядя ему прямо в глаза, спросила:

– А ты бы хотел, чтобы я осталась?

– Даже не знаю, что тебе ответить.

– Почему?

– Тебе здесь будет плохо.

– Ты решаешь за меня, как и мои родители. Почему ты не спросишь прямо?

– Боюсь получить отрицательный ответ.

– А ты попробуй.

– Глупый разговор. Ты городская женщина, которая привыкла к комфортным условиям. Я одинокий программист, заперший себя в доме на краю леса. Зачем тебе все это?

– Ты меня не спросил о главном.

– Зачем спрашивать и так все понятно.

– Пора перестать прикрываться своими страхами. Будь смелее. Смотри вперед, по сторонам. Хватит оглядываться назад и тащить на себе груз чужих проблем.

– Распустил на свою голову. Режь лук, скоро картошка сварится.

Ирина выполняла самую нелюбимую для себя работу и чувствовала вдохновение и легкость. Она попробовала нарезать лук тонкими кольцами, и у нее получилось. Счастливый смех ознаменовал победу над собой. Валерий задумчиво посмотрел на плачуще-смеющуюся женщину и улыбнулся. Так тепло и уютно было в доме только от одного ее присутствия.

Суп получился очень вкусным. Ирина поглощала уже вторую тарелку и восхищалась талантом обоих.

– Пора собираться. Я не хочу, чтобы меня застали такую счастливую рядом с тобой. Иначе они поймут все неправильно. Решат, что я все подстроила и сообщат руководству. А завтра меня уволят.

– Да, я сейчас.

Дорога до вокзала показалась на удивление короткой. Ирина пыталась замедлять их движение, застревая в сугробах. Валерий останавливался, медленно стряхивал снег, помогая идти дальше. Добравшись до пункта назначения, они опустились на скамейку, боясь смотреть друг на друга.

– Можно я тебе позвоню оттуда? – Ирина махнула рукой в сторону движения поезда, умчавшего ее документы.

– Звони, – согласился он. – И приезжай, если захочешь.

Женщина порывисто обняла его, затем сняла шубу и валенки, оставшись в тонкой черной куртке и в сапогах со сломанным каблуком.

– Может, хоть валенки оставишь?

– Что они подумают обо мне, если увидят в валенках? Я же всякую солидность потеряю.

– А тебе важно, что они о тебе подумают?

Ирина задумалась. В самом деле, что она теряет, оставшись в валенках. Что они не люди что ли? В валенках будет тепло, удобно и не надо ни за кого цепляться.

– Ты прав. Останусь в валенках, – она резким движением расстегнула молнию и скинула неудобную обувь. Опустив ноги в валенки, Ирина почувствовала себя уверенно. Схватив сапоги, она выбросила их в мусорку. Женщина встала близко-близко к своему спасителю.

– До свидания, мой старый новый друг. Давай попрощаемся сейчас, иначе потом мне трудно будет с тобой расстаться.

Валерий порывисто прижал ее к себе, затем резко отпустил, повернулся и ушел. Гул закрывающейся двери стоял в ушах еще минут пять. На мгновение ей казалось, что все обретенное ею внутреннее богатство исчезло вместе с ним. Ирина опустилась на подоконник и посмотрела в белоснежную даль. Сегодня было на удивление спокойно и безветренно. Солнце уже опускалось за горизонт. Ветки деревьев держали свои тяжелые белые одежды. Вся природа пребывала в гармонии с собой.

Ирина поняла, что все эти пятнадцать лет приходя во сне он помогал ей найти свою дорогу и не обмануться в выборе на очередном перекрестке. Тихим счастливым шагом она поспешила догонять свое счастье. Пора их жизненным путям соединиться, чтобы идти рядом в реальной жизни.