Последний Шаман [Никита Бондин] (fb2) читать постранично

Последний Шаман

Глава 1 «Неспешная»

Когда судьба с тобой играет в прятки, бери ружьё, стреляй на звук.

2420 г. Деревня Павкино.

— В общем, слушай внимательно, дедуля, выбор у тебя не велик. Мы тебе с ребятами на всё про всё даём недельку, и если ты не сподобишься, пиз**ц тебе придёт и садику твоему любимому, — в воздухе перед моим лицом проплыло наливное яблоко нынешнего урожая, сверкая своим красным боком. — Ты всё усёк, или повторить?

Повторять было не нужно, и я помотал головой.

Спелый плод вернулся по траектории к сидящему напротив меня молодому мажорику, и тот демонстративно его завертел телекинетическими полями вокруг пальца. После чего легко поймал рукой и смачно вонзился ровными, как дроны на параде, зубами. Брызнувший жёлтый сок и следа не оставил на его пиджаке из ультраткани, чего не скажешь про только что выстиранную белую скатёрку.

— Да Мих, он вообще не вдупляет походу, ты только глянь на него, — Решил было влезть со своим мнением помощник мажорика, размерами не уступающий шкафу, подпираемого его могучей спиной.

Видя, как под весом прогибаются резные деревянные дверцы, сколоченные ещё моим прадедом, я поспешил с ответом, дабы конфликт не заострять…

— Я всё понял, — сказал им сухо. — Дайте мне эту недельку. О большем не прошу.

— Неделю тебе, отец, — погрозил мне ухоженным пальцем молодой мажор, нехотя поднимаясь со скрипнувшего стула, который и в нынешний раз каким-то чудом выдержал эту перекаченную благостью современной медицины тушу. — Погнали, пацаны. Нам ещё со Старожиловскими перетереть надо. И да, дедуль, я те сразу скажу, урожай у тебя говно!

Под дружный гогот шестёрок молодой предприниматель Михаэль выбросил яблоко, и покатилось оно по полу бревенчатому прямо мне под ноги. Дождавшись, когда их шутки затихнут снаружи и потонут в звуке взлетающего ультра-кара, я с тяжёлым вздохом наклонился и поднял недоеденное.

—…урожай говно, а сам же и жрал, — ругнулся под нос, тяжело вставая. — Говн*ед еб**ий.

Ругнулся и скривился от боли.

Ох не ко времени я разгневался, в сердце аккурат кольнуло, да так, что хоть снова садись. Ой чую, станет эта боль моей единственной радостью, и таки позволит помереть до того, как пройдёт отведённая неделя. То-то геморроя у ребят Михаэля прибавится по подбиванию бумаг на право земельной собственности. Хрен им, а не дарственная на землю, назло помру.

С этими мыслями я выполз из комнаты, направив мощи свои старческие на кухню к рукомойнику. Недоеденную половинку яблока тщательно вымыл и прикусил сладость наливную зубами оставшимися, не пропадать же добру. На крыльце августовское солнце встретило меня ласковым рассветом. Таким ласковым и тёплым, что я им залюбовался, на косяк опёршись.

Мысли о скорой кончине уходили вместе с утихающей болью в левом подреберье. А уж когда в ноги ткнулась голова местной деревенской мурлыки, то и вовсе на душе распогодилось.

— Ну что ты, Варюшка, о старые кости чешешься? Что тебе неймётся? — спросил её ласково, наклоняясь и вчёсываясь в рыжий загривок, на что получил снисходительное мурчание. — Вот не станет меня, о кого свои бока чесать будешь. А, окаянная? Хотя ты та ещё распутница, по любому найдёшь себе какого-нибудь старика для поглада.

В ответ был только протяжный мявк и монотонное вмуркивание, не прервавшееся даже от оглушающего рёва пролетающего над головой грузового дальнобоя. Явно сбившись с курса и раздвигая своим длинным телом облака, он с гудением шёл на северо-запад, в сторону вечно растущей Столицы.

И что уж тут сказать, то ли мы к этому шуму привыкли, то ли вместе с ней глуховаты на уши стали. Хотя в наш-то век ультра-прогресса не привыкнуть к парящим машинам было сложно. Ещё при прабабке их в небо поднимали, так что даже самые закоренелые успели наглядеться и обвыкнуться.

А вот к чему было привыкать невыносимо, так это к беспределу власть имущих, с цепи сорвавшихся после череды военных конфликтов и операций, пары-тройки техногенных катастроф и нескольких глобальных эпидемий.

Уж и не вспомню, сколько их на моём веку стряслось, а уж при предках моих и того было больше. И будто мало нам было, но народившееся на всех этих бедах поколение Элиты, или «красавчиков», как их в простонародье называют, быстро ниши свои заняла и честный люд порядками прижало. Теперь из каждого планшета их рожи торчат, трещат без умолку и жиром наливаются. Тьфу! Чтоб им пусто было.

Выбитая мажориками калитка заскулила на высокой ноте, чем нарушила горькую идиллию меланхоличных мыслей. По-любому соседушка, тут и к прокурору идти не надо.

— Эй, Семён, что как оно? Опять заходили? — зазвучавший сквозь малиновые кусты его заискивающий голосок настолько не вписывался в утреннюю картину, что