Восход дальней звезды [Александр Родной] (fb2) читать онлайн

Александр Родной Восход дальней звезды

глава первая

Раздался душераздирающий вопль. Затем снова, и ещё… Кто-то очень громко кричал и со слезами молил о помощи. Голос был совсем молодой.

Слава дёрнулся, лёжа в кровати, и проснулся. В комнате была полная темнота, а крики всё продолжались. Холодок пробежал по спине, и Слава щёлкнул по выключателю настольной лампы. Тусклый свет озарил полумрачную комнату.

– Не надо! Пожалуйста, отпустите меня! – переходя на писк, кричал снаружи молодой человек.

Слава почувствовал мурашки на коже и поёжился от неприятного, жуткого состояния, которое пыталось им овладеть. Он осторожно отодвинул одеяло и аккуратно поднялся с кровати, опасаясь создать малейший шорох. На цыпочках Слава подкрался к окну и приставил к ставням ухо. Крики становились менее уловимыми, студента уводили всё дальше и дальше от общежития.

Заиграла приятная музыка будильника – часов, стоящих рядом с настольной лампой, и больше от неожиданности, чем от испуга, Слава чуть не подпрыгнул. Сердце застучало так, будто сейчас вырвется из груди, а на лбу проступили капельки пота. Слава взглянул на будильник – ровно двадцать два часа, сегодняшнее время захода Дальней Звезды. Пора просыпаться.

Слава отключил будильник, решив, что этим вечером вряд ли кто-то пробудился из-за сигнала, наверняка все студенты в общежитии слышали эти жуткие вопли…

«Уже второй в этом месяце, – подумал Слава, – это когда-нибудь прекратится?»

Нащупав копку слева от подоконника, он нажал на неё, и ставни медленно открылись. Слава распахнул окно, и приятный прохладный воздух ворвался в комнату. Слава посмотрел на дорогу около общежития, затем в сторону парка, но там никого не было, беднягу уже увели.

Комната, в которой жил Слава, располагалась на седьмом этаже. Из окна открывался замечательный вид на студенческий городок: на большой парк и двенадцать поднимающихся из-за деревьев величественных зданий университета.

Комнаты в общежитии были небольшими, типовыми, но уютными; жили в них студенты по одному, к тому же, у каждого был свой собственный санузел. В распоряжении студента были кровать, тумбочка с настольной лампой и часами, стол для учёбы и шкаф, в который свободно помещалась верхняя одежда, форма и бельё.

Умывшись и причесавшись, Слава надел учебную форму: светлую кремовую рубашку с длинным рукавом, каштановые брюки и тёмно-серые ботинки. Перекинув через плечо кожаный планшет с тетрадками, он был готов к учёбе. Слава принадлежал к числу бюджетных студентов, а им проживание в общежитии, форма и питание в университетских столовых предоставлялись бесплатно. Более того, обучающиеся за счёт государства, имеющие в зачётных книжках только отметки «отлично», имели льготы при пользовании транспортом.

Дальняя Звезда зашла за тучи. Стемнело довольно быстро, и включились сотни фонарей, осветив ночной студенческий городок как днём.

Поздним вечером перед первой лекцией большинство студентов отправлялись в столовые. Всего их было три, и располагались они неподалёку от учебных корпусов. Кормили там всегда очень вкусно и сытно, поэтому питались там не только те, кто учился на бюджетных местах, но и состоятельные студенты. Время первого приема пищи стояло перед занятиями, второго – после третьей лекции, последнего – уже перед самым рассветом.

Слава вышел из общежития под номером шесть, быстро преодолел небольшой скверик и, перейдя через мост, оказался в огромном парке. Он располагался между общежитиями и учебными корпусами университета. Парк был необычайно красивым местом. Множество ярких фонарей различной высоты стояли вдоль широких пешеходных дорожек через каждый метр, образуя нечто вроде лесенки, которая то опускалась, то поднималась. Низкорослые ветвистые вечнозелёные деревья были обмотаны гирляндами из разноцветных лампочек. В парке было множество фонтанов – один не похож на другой, с подсветками нежных голубых и жёлтых, красных и синих, сиреневых и малиновых тонов. Но больше всего тут было клумб с бесконечным количеством прекрасных цветов, которые распускались и показывали всю свою красоту по ночам.

Сейчас парк был полон студентов, спешащих на первую трапезу. Слышался бойкий и торопливый гомон – все неимоверно соскучились друг по другу после долгого дня, общались так бурно, будто только вернулись с каникул. Отчасти это было вызвано тем, что комнаты в общежитиях одноместные, и после комендантского часа покидать их строго запрещалось. Но этой ночью было и другое объяснение – инцидент с больным студентом…

– Господин заседатель студенческого совета! – послышался знакомый задорный голос позади. Это был Ждан, сокурсник и ровесник Славы. А рядом с ним вприпрыжку и щурясь, скакал Мал, первокурсник. Ждан и Мал были родными братьями и очень походили друг на друга: среднего роста, жилистые, со светлыми волосами и острыми носами. Различались они по характеру. Ждан пошёл в отца – упорный, где-то даже упрямый, эмоциональный и взрывной, его легко можно было вывести из себя; Мал же был похож на мать – добрый и покладистый. Но чего было не отнять у них двоих – это хорошее чувство юмора и общительность.

Слава обернулся, и они обменялись крепкими рукопожатиями.

– Слыхал? – заведя глаза вверх и махнув головой назад, спросил Мал.

– Сомневаюсь, что кто-то этого не слышал, – тяжело вздохнув, ответил Слава.

В столовой было просторно. В центре размещался длинный, растянувшийся во всё помещение стол. Он был усыпан самыми разнообразными блюдами. Тут было из чего выбрать: несколько видов первого, второго, компоты и морсы, булочки и пирожные на десерт. Отстояв очередь, которая была организована для порядка, каждый мог выбрать любую еду на свой вкус.

Заставив подносы, друзья уселись за столик у окна.

– Как ты можешь есть этот морковный суп? От одного вида воротит, – сказал Ждан младшему брату. – А ты на диете? – обратился он к Славе.

– Что-то я не голоден, – спокойно ответил Слава, запивая булочку с маком брусничным морсом.

– Глядите, кто пришёл, – движением головы показал Мал в сторону входа.

– Пижон! – вырвалось у Ждана.

Слава не стал оборачиваться. Он сразу понял, о ком шла речь.

Это был Иван. Сын самого денежного человека на Большом Континенте, а, следовательно, и самый состоятельный студент. Он был высоким и крепким, его наглое лицо с высокомерной и издевательской ухмылкой мало кому казалось симпатичным. Свои короткие жёсткие волосы он всегда укладывал «ёжиком». Всем своим видом и поведением Иван любил выставлять напоказ напыщенную надменность, ходил с высоко поднятой головой и не видел необходимости здороваться с преподавателями. Он и двое его друзей, таких же мажоров, папиных сынков, избалованных вседозволенностью, не надевали общепринятую форму, и могли появляться в университете в обычных джинсах и кожаных куртках.

Увидев Славу, Иван поставил пустой поднос на место, демонстративно отказавшись от первого приёма пищи в этой столовой.

– Сюда идёт, – прошептал Мал, исподлобья наблюдая за его передвижениями.

Все студенты университета слышали о поведении Ивана, знали его привычки и старались не отвечать на задиристость, потому что правда всегда оказывалась на его стороне, а справедливости искать было негде. Столовая затихла, будто к нашкодившим школьникам для разбирательства пришёл сам директор.

– Здесь невыносимо воняет дешёвым хозяйственным мылом, – принюхиваясь, громко сказал Иван, – моя прислуга даже собак таким не моет!

Всем было понятно, что данное оскорбление относилось к студентам-бюджетникам, которых Иван презирал всем своим естеством. Его невзрачные друзья, будто раздвоенная его тень, наигранно засмеялись.

– Пойдём отсюда, Ваня, а то меня уже подташнивает! – схватился за живот один из них.

Ждан сжал кулаки и хотел подняться, но Слава остановил его, сделав едва заметное движение головой – не нужно.

– Пошли, – согласился Иван, и они покинули столовую.

На короткое время в помещении повисла тишина. Но как только студенты убедились, что Иван ушёл и не возвратится, они вернулись к еде и своим разговорам.

– Парни, уже пятого студента забрали в этом семестре, – перешёл на другую тему Мал, – и до сих пор ни одного заболевшего не вылечили. Как-то не по себе.

– Ты поменьше об этом думай.

– Как же об этом не думать?

– А вот так! – оборвал Ждан. – Гляди, ещё притянешь к себе беду.

– Наука на Малом Континенте хорошая, вскоре что-нибудь придумают, – сказал Слава.

– Ты сам-то в это веришь? – Ждан был непреклонен. – Даже если придумают, это будет доступно только избранным, но не нам, а таким как вон тот.

Слава не стал спорить, на самом деле он думал так же.

Пришло время расходиться. Слава и Ждан отправились на свои лекции, а Мал – на свои.

Первые три курса университета обучение шло по единой общеобразовательной программе. Студенты были разделены на несколько групп, каждая по тридцать человек. В конце года предстояло сдать определённые экзамены, и уже после третьего курса каждый самостоятельно определялся с выбором основной специализации. Слава и Ждан учились на втором курсе. У них еще было время подумать.

Первой лекцией была дисциплина под названием «действительность прошлого». В просторную аудиторию стали заходить студенты. Ждан прошёл вперёд, а Слава всё озирался по сторонам, разыскивая ещё одного своего друга. Но его взгляд никак не мог уловить её.

Аудитория напоминала концертный зал. С одной стороны было что-то наподобие сцены с широкой доской во всю стену, а с другой ряды полукруглых столов и сидений поднимались вверх, разрываясь лестницей. Слава и Ждан как обычно заняли места за первым столом. Ждан достал тетрадку и ручку и заметил, что друг был чем-то озадачен.

– Агния, где ты, моя Агния? – пропел Ждан, вытягивая высокие ноты.

– Прекрати! – рассмеялся Слава и стукнул его по плечу.

А она появилась у входа в аудиторию. Её прямые тёмные волосы слегка касались плеч, милое круглое лицо светилось добротой, весёлые, выразительные серые глаза, порой внезапно наполнявшиеся необъяснимой грустью, очаровывали вспыхивающими искорками неподдельного интереса ко всему, происходящему вокруг. Агния не была красавицей, которая лишала дара речи особо впечатлительных парней, но являлась очень интересной и образованной личностью. Как только она заводила с кем-то разговор, к ней тут же чувствовалась необъяснимое притяжение; находиться рядом с этой девушкой было приятно, от неё исходила искренняя душевная теплота и уважение ко всем окружающим. И хотя Агния была дочерью Надзирателя, она была настолько простой и открытой, что никто и не подумал бы о её родстве с таким влиятельным человеком. Одевалась девушка, как и все студентки, в белую блузку с длинным рукавом, тёмную юбку до колена и туфли на низком каблуке.

Агния села за первый стол слева, через проход от Славы и помахала ему и Ждану рукой, прошептав:

– Привет.

– Держи, – Слава протянул шариковую ручку с чёрной пастой.

Агния упрямо продолжала рыться в сумке, пытаясь найти свою ручку, которую вечно забывала дома.

– Ха! Вот и не угадал! – обрадовалась девушка, отыскав нужную вещицу.

– Надо же, этой ночью будет буря! – удивился Ждан.

Агния вытянулась вперёд, чтобы заглянуть за Славу, состроила Ждану рожицу, после чего открыла тетрадь, написав число наступившей ночи: двадцатое, месяц пятый, год две тысячи двадцать второй нашей эпохи.

В аудиторию вошёл преподаватель. О «действительности прошлого» рассказывал Михаил Васильевич. Это был статный мужчина в возрасте, с шикарной седой бородой и густыми седыми волосами. Его уникальный тембр голоса, глубокий и низкий, позволял легко манипулировать вниманием студентов. Говорить он мог не только красиво и грамотно, но и витиевато, подбирая такие словосочетания и обороты, что у него мог поучиться любой профессиональный журналист или писатель. Просто послушать его речь было приятно.

– Мы начинаем большую тему, которая растянется на несколько занятий, – начал говорить Михаил Васильевич, – это восстание крестьян, вспыхнувшее в одна тысяча триста втором году нашей эпохи, охватившее весь юго-восток Большого Континента. И причин тому было огромное множество…

Лекции «действительности прошлого» всегда были долгожданны и проходили незаметно. Студенты любили Михаила Васильевича за его красивую и доходчивую манеру просто доносить сложную информацию до молодых людей.

***

Во время второго приёма пищи Агния со своей недавней подругой Севастьяной присоединились к Славе и его друзьям. Они сидели за одним столом, перекусывали и мило общались.

– Большая часть семестра позади, – сказала Севастьяна своим неприятным, писклявым голосом, – впереди неделя каникул. Кто чем собирается заниматься? – сверкая горящими глазами, полными любопытства, спросила она.

– Я поеду на Малый Континент, – задрал голову Ждан и посмотрел на всех сверху вниз, – отдохну на золотом курорте, позагораю.

– Хватит трепаться! – осадил его Мал.

– Я серьёзно, – продолжила Севастьяна, – если ни у кого нет планов, хочу предложить поход к голубым озёрам. Там есть специальные домики, где можно прятаться днём, отсыпаться, а ночью продолжать путешествие.

Девушка казалась Малу симпатичной, но всякий раз, когда она начинала говорить такие глупые вещи, всё хорошее настроение тут же улетучивалось. Севастьяна вообще-то никогда особо не блистала интеллектом и всегда говорила прежде, чем успевала подумать. Большая часть её знакомых недоумевали, зачем она поступила в университет, ведь у неё не было сколько-нибудь значимой способности к обучению. Но уже второй год она держалась в стенах этого учебного заведения благодаря связям своего отца.

– Подумай, прежде чем что-то сказать, – шепнула ей на ушко Агния.

Севастьяна замялась и покраснела. Возникла небольшая пауза. За такой поход нужно было выложить немало денег. Все понимали, что поступить на бюджет в университет, в котором престижно учиться именно платно, могли только дети бедных семей, а таких семей на Большом Континенте было подавляющее большинство. Это была несбыточная мечта многих родителей, чтобы их сын или дочь оказались настолько умными, что смогли одержать победы в нескольких школьных олимпиадах и доказали, что достойны учиться в университете. Жить на Большом Континенте было очень непросто, люди не жили, а выживали. Стоило выехать из столицы и оказаться где-нибудь совсем недалеко, и тут же можно было увидеть, какая ужасная и несправедливая реальность существовала вокруг. Какой тяжёлый, даже рабский труд за гроши предлагали работодатели, какие высокие цены на продукты питания были в точках продаж, и как с каждым днём жизнь становилась всё труднее и невыносимее. Обо всём этом Слава старался забыть, находясь в студенческом городке. Как только он позволял себе думать о царящей вокруг несправедливости, тут же щемило сердце в груди, и душа начинала болеть от невозможности изменить окружающую действительность. Слава заставлял себя забывать всю ту тяжёлую жизнь, что была у него до университета. Он давил все всплывающие воспоминания на корню. Он боялся вернуться в свой родной городок, увидеть все ужасы его жалкого существования. Он хотел, чтобы время тянулось как можно дольше, чтобы каникулы наступили как можно позже, чтобы ни ехать на свою малую родину…

– Прости, Севастьяна, я не смогу составить тебе компанию. Мне нужно будет повидать мать, – обречённо сказал Слава и встал из-за стола.

Агния укоризненно посмотрела на подругу.

– Простите, – на глазах Севастьяны уже навернулись слёзы, – я такая бестактная!

Она вскочила и пошла в сторону выхода.

– Сева, подожди! – Мал кинулся за ней.

– Добрынюшка наш, – прошептал ему вслед Ждан.

– Иногда ненавижу её! – призналась Агния.

– Мы живём на разных планетах, – беззлобно улыбнулся Ждан, – я ни на что не обижаюсь.

– Прости, я должна поговорить со Славой.

Она догнала его в коридоре.

– Этой ночью последнее перед каникулами заседание студсовета, не забыл?

– Разве я могу, господин председатель? Прости, что сорвался.

– И ты прости. Сева не хотела никого обидеть, она глуповата, но в ней нет злобы. В отличии от Ивана. Он наверняка опять попробует что-нибудь выкинуть на совете.

– Да, не любит он нас, бюджетников.

– Прошу, не отвечай ему ничего.

– Не беспокойся, к его выходкам у меня уже выработался иммунитет.

Жизнь в студенческом городке кипела. Тут царила своя особенная атмосфера. Это был словно другой мир со своими правилами и законами. Студентам запрещалось работать, всё своё время они обязаны были посвящать учёбе, а спрашивали с них максимально строго. Отчисленный студент не имел право на восстановление, даже если у него были очень состоятельные родители. Каждый обучающийся дорожил своим местом.

Студенческий совет собирался два раза в неделю в главном корпусе университета. Это было двенадцатиэтажное здание – самое высокое в студенческом городке. Здесь располагались административный персонал, совет правления и избираемый им на каждый новый учебный год ректор; в просторных залах главного корпуса частенько проходили различные конференции и лекции учёных, наведывающихся сюда с Малого Континента.

Студенты заседали в одном из таких залов на третьем этаже, собираясь за круглым столом. Они боролись за права учащихся, могли оспаривать действия преподавателей во время экзаменов и созывать независимые комиссии для разбора инцидента. Студенческий совет влиял на условия жизни студентов, на предоставляемые льготы, стипендию и даже на бюджетные места; мог проводить всеобщее голосование учащихся и по его результатам отправлять требования в совет правления. Однако подобные документы носили лишь рекомендательный характер. Так молодых специалистов готовили к будущим профессиям, наделяя уже сейчас некоторыми навыками управления.

Несколько лет назад казалось невозможным присутствие бюджетников в студенческом совете. Однако совет правления университета пошёл на это, дав право быть там лишь самым одарённым. Слава получил предложение войти в студенческий совет в начале учебного года и сразу принял его.

Этой ночью за круглым столом собрались все двенадцать заседателей, включая председателя. Агния сидела на стуле с удлинёнными ножками и слегка возвышалась над остальными. По правую руку от неё вальяжно располагался Иван. Когда студенты обсуждали принятие Славы в ряды совета, Иван единственный проголосовал против этого. С тех пор и пошла вражда между ними. Иван вынашивал планы по тому, как изгнать из совета бюджетника, строил различные козни, но у него ничего не выходило, пока председателем была Агния.

– Предлагаю начать наше заседание, – сказала Агния, – Наверняка все слышали о том, что произошло вечером. Среди заболевших этим страшным неизлечимым недугом снова оказался студент, наш с вами брат.

Иван недовольно хмыкнул.

– Считать каждого из присутствующих своим братом? – он покосился на Славу.

– Прошу тебя, Иван…

– Председатель, вы знаете, с чего начинается каждое заседание с самого старта учебного процесса в этом году, когда и произошла досадная ошибка. Я снова поднимаю вопрос о том, что бюджетным студентам не место в совете. Это дискредитирует всю нашу деятельность. И вы знаете, председатель, что каждый вопрос от любого заседателя выдвигается на голосование.

Агния посмотрела на Славу – тот спокойно выслушал Ивана и никак не реагировал.

– Что ж, хорошо. – согласилась она. – Поднимите руки, кто за сохранение за студентом Бронисловом его места в студенческом совете?

Четыре студента, включая Агнию, подняли руки.

– Кто против?

Два студента, включая Ивана, подняли руки.

– Кто воздержится от голосования?

Подняли руки остальные.

– Вопрос решён, – подытожила Агния и, остановив взгляд на Иване, добавила, – снова. – сделав небольшую паузу, она продолжила. – Теперь давайте перейдём к действительно важным делам. Впереди недельные каникулы, завтра студенты начнут разъезжаться из студенческого городка. И мы должны напомнить им о подстерегающей их опасности. Я предлагаю записать наше общее обращение и сделать его трансляцию перед сном. Кто за?

Одиннадцать студентов подняли руки. Иван посмотрел вокруг и неохотно присоединился к ним. Он перевёл взгляд на Агнию и выдавил кривую улыбку.

– Если других вопросов нет, то приступим.

***

До рассвета оставалось два часа. Большинство студентов отправились в столовые, чтобы принять третью, последнюю трапезу этой ночи. Но Слава не хотел есть. В одиночестве он сидел на скамейке на балконе библиотеки и смотрел на открывающийся отсюда вид на переливающийся разными огнями парк и храм Ближней Звезды, стоявший на окраине студенческого городка. Сзади послышались шаги. Это была Агния.

– Ты не против?

Слава отрицательно покачал головой и подвинулся, уступая место. Она села рядом.

– Небо уже светлеет. Так странно жить ночью при всём этом искусственном освещении, и прятаться днём, когда ярко светит Дальняя Звезда, – поделилась девушка своими мыслями.

– Ты случайно не заболела? – Слава протянул к ней руку и прислонил ладонь ко лбу.

– Нет. Не хочешь ехать домой?

Слава помолчал немного, но потом сказал:

– Маму надо повидать.

Агния взяла его за руку и слегка сжала в знак поддержки. Они были хорошими друзьями. Иногда Слава мог поделиться с этой девушкой чем-то таким, о чём не решился бы сказать Ждану или Малу.

– Поедешь с отцом на Малый Континент? – после паузы спросил Слава.

– Жуть как не хочу ехать туда. Притворюсь простывшей, останусь дома.

Раздался сигнал, короткий, мелодичный, предвещающий о том, что за ним последует важное объявление.

– Вот и мы! – воскликнула Агния, подскочила со скамьи и подошла к перилам.

– Внимание! Внимание! Важное сообщение для всех студентов! – это было обращение всех членов студенческого совета, каждый на записи говорил по очереди. – Наступает пора коротких недельных каникул. Где бы вы ни находились, в студенческом городке или у себя дома, куда бы вы не отправились, вы должны помнить правила безопасности. От этого зависит ваша жизнь. Первое: соблюдать закон о наступлении зари, а именно находиться в помещении с плотно закрытыми окнами до наступления рассвета, на протяжении всего дня и до захода Дальней Звезды. Второе: если вы заметили у себя признаки страшной болезни, немедленно обращайтесь в специализированные лечебницы. Третье: тщательно отслеживайте поведение своих близких, окружающих вас людей, если есть подозрение, что кто-то из них болен, незамедлительно сообщайте об этом в специализированные лечебницы. Четвёртое: вы обязаны посещать службу в храмах Ближней Звезды каждую четвертую ночь недели. Пятое: вовремя возвращайтесь на учёбу, поскольку не явившиеся в назначенную ночь будут обязаны заплатить крупный штраф, или будут отчислены. Хороших вам каникул. Конец сообщения.

глава вторая

В студенческом городке было шумно. К общежитиям то и дело подъезжали автомобили, забирая детей состоятельных родителей на каникулы. Ближе к концу ночи за Агнией приехал бронированный тёмный джип. Водитель, одетый по-парадному козырнул девушке, открыл перед ней дверь, и она села внутрь.

– Папа! – обрадовалась она, увидев в салоне отца.

– Привет, дорогая, – Надзиратель обнял её и скомандовал ехать.

– Любишь ты устраивать сюрпризы, – улыбка не сходила с лица девушки.

Надзирателю было пятьдесят пять лет, хотя выглядел он моложе. Это был высокий и стройный мужчина, с густыми чёрными волосами на голове и точно такими же, как у Агнии, серыми глазами. Большую часть ночного времени он всегда проводил на работе, куда его могли вызвать в любой момент, даже если он отдыхал, поэтому на нём всегда была надета форма: тёмно-зелёный китель с чёрной рубашкой под ним и тёмно-зелёные брюки, а на ногах коричневые полусапоги на шнурках.

Резиденция Надзирателя располагалась в десяти километрах от столицы в сосновом бору. Она находилась под надёжной охраной и была огорожена забором под напряжением.

Шикарный трёхэтажный дом был сооружён из рубленых брёвен. Чтобы войти внутрь, нужно было пройти по просторному крыльцу, над которым возвышался один из четырёх балконов.

Гостей встречала широкая прихожая, плавно переходящая в зал. Пол был устелен тёплыми шерстяными коврами. Посредине зала стоял диван с креслами, журнальный столик, чуть поодаль телевизор с широким плоским экраном. В правом углу расположился камин с двумя плетёными креслами-качалками. Наверх вела деревянная лестница с изящными перилами. Потолок находился на уровне третьего этажа, на нём была закреплена хрустальная люстра, освещающая всё это огромное пространство. Стена напротив входа была стеклянной, это было огромное окно, вид из него открывался на внутренний двор – каменистое побережье живописного озера. Из зала можно было пройти в переговорную комнату, в кабинет Надзирателя, на кухню и столовую, а так же в уборную.

Агния вышла из автомобиля и, посмотрев в сторону крыльца, искренне улыбнулась.

– Здравствуйте, моя дорогая девочка, – сказала Василиса Васильевна.

– Здравствуй, тётушка!

Агния подошла и крепко обняла женщину, а та в ответ поцеловала её в лоб.

Василиса Васильевна не была родственницей ни Агнии, ни Надзирателю. Она была хранительницей очага и поварихой в резиденции. Эта женщина жила и работала здесь уже много лет и знала Агнию с самого рождения. Василисе Васильевне шёл уже шестьдесят первый год, она была невысокого роста и полноватая, с седыми волосами, собранными на затылке в шишку. Как всегда она была одета в одно из своих длинных платьев, что шила сама.

– Я скучала по тебе не меньше, чем по отцу, – призналась Агния.

– А то и больше, меня так тепло ты не обнимала, – рассмеялся тот.

– Надзиратель, – слегка склонила голову в знак приветствия Василиса Васильевна.

– Вы подготовили стол для гостей?

– Да, Надзиратель.

Василиса Васильевна помогла Агнии перенести вещи в её комнату на третий этаж. Это была просторная комната с большой широкой кроватью, тумбочкой, двумя шкафами, креслом и трюмо.

Девушка села напротив зеркала и поправила причёску.

– Какие тут новости, расскажешь?

– Отец просил вас оставаться всю ночь в комнате и не включать свет, как я уйду. Скоро приедет глава правительства.

– Зимовит?

– Отец не хочет, чтобы он видел вас.

– И я не хочу видеть его… Зачем же отец привёз меня сюда?

– Здесь Зимовит будет лишь проездом, а после на пару ночей отправится в столицу и в университет.

– Интересно, сколько в этот раз пропадёт молодых девушек после его отъезда?

– Тшш! – Василиса Васильевна приставила палец ко рту. – Об этом нельзя даже думать, не то, что вслух произносить! Глупые слухи, но за такие обвинения, – она перешла на шёпот, – жестоко карают.

– Не волнуйся, я буду вести себя так тихо, будто меня тут нет вовсе.

– И это будет хорошо.

***

Надзиратель спустился в подвал, держа в одной руке фонарик и освещая им путь, а в другой папку с документами, добрался до северной стены и нашёл в ней небольшое углубление, в котором отсутствовал один кирпич. Надзиратель протянул внутрь руку, нащупал рычаг и повернул его против часовой стрелки. Часть стены отодвинулась, и открылся тайный ход. Пройдя по нему под землёй, Надзиратель вышел за пределы резиденции и оказался посреди соснового бора. Сосны были высокие, другая растительность тут отсутствовала, поэтому открывалась хорошая видимость. К Надзирателю на встречу шёл мужчина, одетый в тёмный свитер и тёмные штаны. На вид ему было лет пятьдесят. Он был невысокого роста, но выглядел очень крепко, его широкие плечи обрастали мускулами. Звали его Горыня. Он был старшим охранником изоляторов, предназначенных для преступников, которых приговорили к высшей мере наказания.

Встреча состоялась там же, где и всегда, у обгоревшего ствола, что остался от сосны, поражённой разрядом молнии.

– Здравствуй, Горыня, мой верный друг, – Надзиратель сердечно пожал ему руку.

– Доброго здравия, Надзиратель.

– Он с тобой? Всё удалось?

– Ждёт меня в машине в километре отсюда, на второстепенной дороге.

– Отлично. Держи, – Надзиратель протянул ему папку и добавил, – там адрес его нового места жительства, новые документы.

– Он передавал вам огромную благодарность.

– Пусть навсегда забудет про меня и про тебя, про то, что мы вытащили его с того света. Он хороший и честный человек, я сделал для него всё возможное. Пусть ничего не испортит и строго соблюдает правила. Удачи.

– Да сохранит вас святой лик.

Они попрощались, и Надзиратель вернулся в резиденцию. Зайдя в ванную комнату, он умылся и посмотрел на себя в зеркало. После каждой подобной встречи с Горыней Надзиратель чувствовал себя моложе, у него появлялся энтузиазм и прибавлялись силы. Он подмигнул сам себе, улыбнулся, вытер лицо махровым полотенцем и вышел на крыльцо, чтобы встретить гостя с Малого Континента.

Вскоре раздался металлический звук открывающихся ворот. Картеж из пяти бронемашин заехал на территорию резиденции. Они остановились в ряд на стоянке, после небольшой паузы из одной вышел Зимовит. Этому суровому человеку было уже за шестьдесят. На голове у него были седые щетинистые волосы, а лицо уже давно покрылось морщинами от того, что он вечно хмурился. Поговаривали, что он вовсе не умел улыбаться. Когда он пытался это делать, его и до этого не очень симпатичное лицо превращалось в ужасную гримасу. Он всегда смотрел на всех свысока, говорил командным тоном, а взгляд его был столь надменным, будто окружающие не стоили и капли его внимания.

– Доброй ночи, – слегка поклонился Надзиратель.

– Приветствую вас.

Пройдя мимо, Зимовит поднялся на крыльцо и вошёл в дом как истинный хозяин.

– Не желаете ли трапезы? – спросил Надзиратель.

– Я бы чего-нибудь перекусил, но очень спешу. Этой ночью я должен успеть встретиться с ректором университета, следующей – со столичными чиновниками. График очень напряжённый.

Они прошли в столовую, где Василиса Васильевна уже накрыла на стол. В комнате стоял потрясающий аромат, блюд было несколько, все свежие и горячие: мясной и овощной супы, отварной картофель, рис, жареные куропатки, отбивная свинина, две хрустальные вазочки с красной икрой и графин вина.

– Твоя хранительница очага постаралась на славу, – сказал Зимовит и сел во главе стола.

Надзиратель сел напротив, давая понять, что всё же он здесь хозяин.

– Какие новости с северного побережья? – сразу перешёл к делу Зимовит, опустошая наполненную супом тарелку.

– Вчера пришли вести из края скалистых берегов. В зоне археологических раскопок вблизи деревни Жёлтый Ручей произошли сразу три случая заражения. Объявлен карантин там и в ближайших населённых пунктах. Я дал поручение группе лекарей и учёных собраться в командировку. Завтра они выезжают туда, чтобы попытаться найти источник.

– Значит, это и в правду связано с археологическими раскопками, – сделал вывод Зимовит и нахмурился ещё сильнее. Он наполнил бокал вина и выпил его залпом. – Отменяйте командировку для лекарей и учёных. Оцепление у деревень, говорите, выставлено?

– Да.

– Я отправлю туда спецотряд гвардии, они зачистят территорию. Мы не можем рисковать и позволить болезни быстро поглотить север Большого Континента.

Надзиратель прищурился и чуть подался вперёд.

– Вы сказали «зачистят»?

Зимовит кивнул и добавил:

– С этой ночи все археологические работы строго запрещены. Неповиновение будет караться смертной казнью.

– Но там много здоровых людей!

– Вы уверены в этом? Я – нет. За последний месяц число заболевших превысило значения всего прошлого года. Вылечившихся нет. Все, кто попадают в лечебницы, вскоре гибнут. Остановим там всё в зародыше и сэкономим бюджетные деньги.

Надзиратель встал со стула и опёрся руками о стол:

– Я против того, чтобы просто так убивать несколько десятков человек.

– Я и не спрашивал вашего мнения. Не забывайтесь, вы всего лишь назначенный Надзиратель Большого Континента. У вас есть семья, к сожалению не полная. И вы знаете, что бывает за неисполнение приказов. По дороге в столицу Большого Континента доложу о решении верховному правителю. Уверен, он меня поддержит. Официальные документы придут завтра по почте.

Зимовит вышел из-за стола и покинул резиденцию, не сказав больше ни слова.

***

Агния проследила через окно за тем, как Зимовит уехал, и спустилась вниз. Девушка увидела, как отец прогуливается возле озера. Она накинула на плечи косынку и выбежала во двор.

Каменистое побережье, сосны, сопки на другом берегу и чистая как слеза вода в озере – это было потрясающе красивое место.

Агния глубоко вдохнула с детства знакомый неповторимый здешний воздух, и на душе стало спокойно и приятно. Здесь она чувствовала свой дом.

Надзиратель повернулся к дочери, и девушка увидела его хмурое лицо.

– Пора прятаться, – сказала она, подойдя к нему.

Надзиратель промолчал и отвёл взгляд в сторону.

– Плохие вести?

– Тебе лучше не знать.

Надзиратель поцеловал дочку в лоб, и они пошли в дом.

– Завтра мне придётся уехать. Поживёшь пока с Василисой.

– Я хотела провести эти короткие каникулы с тобой.

– Знаю, но я Надзиратель.

– И как у любого правителя, у тебя нет свободного времени. Если честно, я знала, что так будет.

Надзиратель сильно прижал дочку к себе.

– Ещё успеем поиграть этой ночью в карты, – подмигнул он.

– И Василиса?

Надзиратель кивнул.

Агния побежала на кухню за хранительницей очага.

До рассвета оставалось совсем немного времени. Надзиратель подошёл к красной кнопке, что располагалась на стене между прихожей и залом, и нажал на неё. Тут же заработал механизм, и стальные ставни плотно закрыли все окна в доме. Теперь им не был страшен восход Дальней Звезды.

Василиса Васильевна сняла фартук и села в кресло, на другом кресле сидел Надзиратель, а Агния – на диване. Они смотрели друг на друга счастливыми и преданными, любящими глазами. Они были словно настоящая семья, когда вот так собирались вместе.

***

Слава ехал домой на поезде. Вернувшись из вагона-ресторана, где по студенческому билету можно было полноценно и бесплатно потрапезничать дважды в сутки, молодой человек улёгся на верхнюю полку в плацкартном вагоне и стал смотреть в потолок, размышляя о своём. Наступило утро, и свет был приглушен, чтобы пассажиры могли спокойно выспаться. «Интересно, – подумал Слава, – Зачем в поездах вообще делают окна? Ночью через них ничего не увидишь, а днём их плотно закрывают стальными ставнями».

Слава повернулся на бок и увидел на стене памятку безопасности:

«Внимание! Эти правила могут спасти жизнь вам и вашим близким! Ещё до наступления рассвета, днём и до захода Дальней Звезды, вы должны находиться в помещении с плотно закрытыми окнами, чтобы яркий губительный свет не покалечил вас. Помните о безумной болезни! Первые, самые важные признаки недуга: отсутствие желания сна днём, покрасневшие глаза и зевота по ночам, раздражительность, нарушения речи и проблемы с памятью, спутанность сознания, бред, агония. Если вы заметили у кого-то из окружающих подобные признаки в поведении или нетипичные изменения во внешности, немедленно сообщите по телефонам скорой помощи или службы патрульных, обратитесь в ближайшую лечебницу или участок службы патрульных».

Дорога на малую родину составляла около двух суток. Городок стоял в ущелье между двух хребтов. Он был небольшой, когда-то в нём проживало около сорока тысяч человек, теперь же гораздо меньше. У города не было названия, лишь порядковый номер двадцать девять. Города, которые перестали быть выгодны в экономическом плане, в которых отсутствовали какие-либо важные производства, лишались названий по приказу верховного правителя. Этот город, в котором когда-то добывали руду, потерял название с истощением месторождения. А какой он был раньше… Красивый, ухоженный, с асфальтированными дорогами, по которым ездили автомобили, с театром и кинотеатром, с просторной центральной площадью… Теперь же он представлял собой жалкое зрелище. С истощением месторождения ушло финансирование из бюджета. Город со всеми его жителями просто был брошен. Работы больше не было, и люди не могли платить за отопление, за водопровод… Ушли обслуживающие организации. Свет и водоснабжение там, где остались, стали ещё дороже. Жители начали бежать из никому ненужного города, исчезли почти все врачи, учителя. От большой и хорошей больницы остался лишь крохотный фельдшерский пункт, от десяти великолепных школ, только одна. Дороги пришли в негодность, мосты разрушились или находились в аварийном состоянии. Те, кому было некуда идти, остались в холодных квартирах, тем же, у кого были частые дома, повезло гораздо больше, долгими зимами они могли согреваться от печного отопления. Прямо посреди города жители разбивали огороды, центральная площадь была перекопана, и на том месте, где когда-то цвели кустарники, теперь росли овощи. Со временем участились взаимные претензии, кражи, дело доходило до драк и кровопролития. Всё это продолжалось до тех пор, пока несколько активных граждан не организовали добровольные патрули, следящие за обстановкой. Огороды были строго разграничены, таким образом мало-мальски установился хоть какой-то порядок.

Слава родился за три года до истощения месторождения. Его семья жила в частном доме на окраине и имела небольшой участок земли. В одной из стычек за продовольствие в возрасте шести лет он потерял отца и сам чуть не погиб, благо нож не задел жизненно-важные органы, но шрам на животе остался на всю жизнь. Родной брат его матери Матвей, будучи одним из местных патрульных, в тот день был на смене. Именно после этого случая собрался народный сход, где было решено установить в городе порядок. С тех пор Матвей, живущий на другом конце населённого пункта, присматривал за сестрой и племянником. У Матвея не было ни жены, ни детей, поэтому с отъездом Славы в университет, он переехал к сестре, так было безопаснее.

Этой ночью Славу ждала встреча не только с матерью, но и с дядькой.

Поезд остановился на станции всего на минуту. Слава вышел на железнодорожный перрон и вдохнул знакомый с детства воздух. Здесь было темно, лишь одинокий фонарь освещал часть привокзальной площади, когда-то большой и многолюдной, теперь засаженной картошкой. Поезд тронулся, и через пару минут скрылся за хребтом. В воздухе висела дымка, и звёзды было трудно рассмотреть на ночном небе.

– Стой, кто приехал! – раздался командный голос с хрипотцой.

Из темноты вышли три человека, одетые в какие-то лохмотья, с красными повязками на левой руке – дежурный патруль.

– Бронислав, студент, приехал на каникулы, – ответил Слава.

– Броня?

Знакомый голос. Среди патрульных был друг детства Славы, Всеволод.

– Здорово, брат! Это честь для нас, встречать такого гостя.

– Прекрати, Всева.

Они обменялись крепким рукопожатием. Они дружили почти с пелёнок, будучи соседями, и всё детство провели в одной компании.

– Дай я на тебя посмотрю, у харю отъел! – Всеволод ущипнул друга за щёку. – Хорошо, небось, студентов кормят? Ладно, парни, – он обратился к патрульным, – я друга провожу, чтобы он случайно во тьме чужие помидоры не подавил, а потом к вам вернусь

Всеволод включил фонарик, работающий от батарейки, и они пошли в сторону домов.

– Освещение осталось в центре, а на окраинах – только свечи, которые очень берегут, но я все тропы знаю, не боись, – Всеволод был рад встрече, и ему хотелось говорить со старым другом без остановки.

– Макс, наверное, тоже в народный патруль подался?

Всеволод помолчал немного, потом сказал:

– Нет больше Макса. Заболел он. Тут кроме нас и другие патрульные есть. Экипированные, наетые, в командировку сюда приезжают вахтовым методом. Отлавливают тех, кого считают безумными. Он спать перестал днём, глаза покраснели, бредить стал, к людям приставать. Они его схватили и в лечебницу. А тех, кто туда попадает, через пару дней сжигают в котельной. За три месяца десять человек, никто не исцелился, все погибли.

– Макс…

Они шли закоулками, виляя между различными посадками и ямами с оврагами. Кое-где кто-то копошился в своём огороде; где-то из окна на развалины смотрела одинокая старушка; откуда-то слышались крики играющих детей.

– Ты в шоке, небось, после столицы?

– Я здесь вырос, никогда не буду от этого в шоке. Ты не надумал уехать?

– Уехать? Меня выгнали из школы ещё в третьем классе, объявив, что из меня толку не выйдет. Я не побеждал на олимпиадах, как ты, я ничего не умею, а тут я нужный человек. Охраняю порядок, помогаю родителям. Невесту себе нашёл.

– Поздравляю! И кто же та единственная?

– Олеся.

– А-а, ты в неё ещё в школе влюбился.

– Как выяснилось, и она в меня. Ну, а ты? Ещё не женился там втихаря на какой-нибудь денежной студентке? Как твоя дружба с дочерью Надзирателя?

– Мы просто друзья, я же тебе говорил при пришлой встрече.

– Да, говорил, но мало ли что.

– Много ли! Там у нас всё строго. Чуть отвлечёшься от учёбы, тут же могут отчислить.

– Тебя всё равно не отчислят. Ты умный, а умных они любят. Не зря же проводят на нашем континенте и даже в таких заброшенных городах олимпиады! Вот и наши дома, твой слева, мой – справа.

Они обменялись крепким рукопожатием, и Всеволод отправился в патруль, а Слава пошёл к себе домой.

Открыв деревянную калитку, Слава оказался на узкой тропке между посаженной рядами картошки. Он поднялся на узенькое крылечко и отворил дверь. В сенях пахло печёным, чем-то очень вкусным, и запах этот был знаком. Мамины пряники.

Слава разулся, постучал в следующую дверь и вошёл внутрь. Надежда, женщина пятидесяти лет, высокая, худая и поседевшая, достала из печи последнюю порцию пряников. Она была одета в домашний халат, на руках были рукавицы. Надежда оглянулась на стук и увидела сына. Спешно поставив противень на стол, сняв рукавицы, она кинулась обнимать и целовать Славу. Из комнаты вышел дядя. Он деловито, с уважением пожал Славе руку и слегка приобнял.

– Руки мой и давай за стол, – с заботой сказала Надежда.

– Я не голоден, а вот чаю с пряничками – с удовольствием.

Они просидели за чаепитием около часа, Слава рассказал о жизни в студенческом городке и учёбе, а дядя Матвей поведал последние новости города под номером двадцать девять. С беспорядками было покончено, постоянные народные патрули охраняли спокойствие оставшихся жителей, хоть какая-то хорошая новость. А вот в здании единственной сохранившейся школы потекла крыша. В фельдшерском пункте из-за старой проводки произошёл пожар, поэтому сейчас врач принимает больных прямо у себя дома.

Поезд прибыл в город, перед самым началом зари. Сейчас же небо посветлело уже заметнее. Вскоре должен был начаться рассвет. Снаружи окна закрылидеревянными ставнями, изнутри – плотными шторами. Привыкшие к мраку глаза, казалось, могли рассмотреть любой предмет в темноте. Хотя домочадцы уже наизусть знали, как пройти по комнатам, ничего не задев: тут скрипнула половица, значит справа шкаф, тут она скрипнула по-другому – это путь на кухню.

– Спокойного дня, – Надежда проводила сына в его комнату и отправилась спать.

Слава долго не мог заснуть. Эмоции переполняли его. Это были негативные эмоции. Он чувствовал себя виноватым перед матерью. Там, в студенческом городке, у него было всё: комфортная комната, хорошее трёхразовое питание, качественная одежда. К тому же после окончания университета его ждала хорошая работа и предоставленное жильё. Но он ничем не мог поделиться сейчас, и самое ужасное, что и в будущем не сможет тоже. Хорошие студенты, окончив университет, по распределению отправлялись на Малый Континент. А всем остальным, у кого была прописка на Большом Континенте, путь туда закрыт. Когда мысли об этом захватывали внимание, у Славы разрывалось сердце. Одна половина в нём хотела сбежать из города под номером двадцать девять и навсегда забыть о его существовании, другая не могла бросить здесь мать и своё прошлое. Не только перед ней он чувствовал себя виноватым, но и перед другом детства, и перед дядей Матвеем, хотя и в меньшей степени. Слава пытался переключить внимание на что-нибудь иное, не важно на что, лишь бы думать о другом. Как только это получалось, он цеплялся за новые мысли и уже не отпускал их. Напряжение росло, противостояние двух мнений становилось всё серьёзнее, и когда-нибудь этот внутренний конфликт должен был разрешиться. Пока Слава не знал, какого себя он выберет. У него ещё было время, и он страшно боялся того момента, когда оно закончится.

***

Несколько населённых пунктов располагались на северном морском побережье, от Большого Континента их отделяли скалистые горы. Климат в этих местах преобладал суровый. Здесь всегда было холодно, а ветер поднимал высокие волны, которые с грохотом разбивались об огромные валуны.

Добраться туда было непросто. Ветер вечно прибивал к горам туманы и плотную облачность. Тем не менее, там постоянно проживало несколько сотен человек, и переселяться куда-либо никто из них даже не думал.

Три часа не вертолёте, ещё около часа на бронемашине в тумане по ветвистой горной дороге, и Надзиратель добрался до края скалистых берегов.

Надзиратель вышел из бронемашины, вдохнул свежий морской воздух полной грудью и подошёл к блокпосту.

Навстречу ему в камуфляжной форме вышел командир спецгруппы, готовящейся провести зачистку населённых пунктов. Со своим ростом и шириной плеч он выглядел огромным. На его лице была густая чёрная щетина. Ему можно было дать лет сорок. Судя по его суровому взгляду, этот человек был готов на всё и лишь ждал приказа.

– Капитан спецподразделения гвардии особого назначения Бедагост.

– Вы что на войне? – спросил Надзиратель, осмотрев командира с ног до головы. – Я прибыл, чтобы лично убедиться в том, что эти люди обезумили.

– У меня на руках приказ Зимовита.

– А приказа верховного правителя у вас нет? Я так и думал. На этом континенте я могу отменять приказы любых должностных лиц кроме верховного правителя. Так его приказ у вас есть?

– Никак нет…

– Я обойду каждую деревню, и если жители здоровы, вы снимите оцепление и вернётесь в свои казармы.

Надзиратель пошёл в сторону деревень. Со всех сторон они были обнесены колючей проволокой, пройти можно было лишь по единственной автомобильной дороге, охраняемой двумя вооружёнными наёмниками. Они перегородили путь Надзирателю.

– Пропустить! – рявкнул Бедагост, и они расступились.

Ветер дул порывами и временами завывал в ветках плакучих ив, окружающих деревню. Здесь не было фонарей, но Ближняя Звезда была полна и освещала окрестности через разорванную над деревнями облачность. Дома стояли вразнобой, многие были заброшены. По мере продвижения вглубь населённого пункта, домов становилось больше. Из окон на высокого гостя смотрели удивлённые местные жители. Они стали выходить на улицу, поначалу шепча, а потом всё громче повторяя: «Надзиратель. Надзиратель!» Среди них были старики, молодые люди и дети.

– Надзиратель! – во весь голос воскликнула одна женщина. Она упала на колени и стала ползти к нему, раздирая ноги в кровь, – Будьте великодушны! Умоляю! У меня двое детей. Одному шесть лет, второму только два года. Спасите нас! Мы здоровы!

Надзиратель подошёл к ней и взял за руки.

– Поднимитесь, – сказал он.

Увидев благосклонное отношение Надзирателя, к нему стали подходить другие, смелея и прося о помощи.

Так Надзиратель обошёл три деревни. На двести двадцать жителей безумными за последние двое суток зарегистрировали всего лишь восемь человек. У остальных не было никаких признаков болезни. В эту же ночь Надзиратель отменил постановление Зимовита и по телефону спецсвязи созвонился с верховным правителем, который согласился с действиями Надзирателя под его личную ответственность. Оцепление и карантин были сняты, а спецподразделение особого назначения отправилось к месту своей дислокации.

Надзиратель стоял на обрыве и смотрел на океан. Волны бурлили, набегали и разбивались о скалы, обдавая его водяной пылью. Надзиратель улыбался, он только что спас множество жизней и был доволен, хотя понимал, что эта ситуация приведёт к конфликту с Зимовитом.

– Господин Надзиратель, телефонный звонок! – сказал ему водитель бронемашины.

«Быстро до него вести доходят», – подумал о Зимовите Надзиратель и сел в машину. Поднеся телефонную трубку к уху, он услышал отчаянный голос Василисы Васильевны…

***

Наступила четвёртая ночь недели, и в храм Ближней Звезды пришли все жители города под номером двадцать девять. Просторный полумрачный зал был заполнен меньше чем на четверть.

В центре храма располагалась круглая возвышенность. В центре возвышенности на высоком мраморном постаменте находилась объёмная круглая хрустальная модель Ближней Звезды, которая подсвечивалась изнутри.

По круглой возвышенности то по часовой стрелке, то против часовой ходил жрец – лысый бритый мужчина лет семидесяти в золотом одеянии с огромным капюшоном. В руках у жреца была красивая книга, смотря в неё, он читал текст так, что его почти не было слышно и слов было не разобрать.

Лишь иногда жрец произносил слова громко, и все присутствующие в храме повторяли эти слова: «Мы – сыны Ближней Звезды, да будет вечно освещать она нам путь в ночи. Да будет исцелять нас от болезней. Да будет защищать нас от ворога. Да будет Ближняя Звезда вечно!»

Действо продолжалась около часа. Стоя между матерью и дядькой, Слава переминался с одной ноги на другую, ему было неспокойно. Он ощущал какую-то скрытую тревогу, взявшуюся непонятно откуда. Возможно, это было последствием нежелательного пребывания в этом городе. Слава снова почувствовал свою вину и перед матерью, и перед другом, которых бросил в этом забытом месте. К нему опять вернулось депрессивное состояние, овладевающее им во время каждого приезда в родной город. Но этой ночью к нему прибавилось что-то новое, ещё более неприятное. Предчувствие чего-то плохого отразилось ощущением горечи во рту. Стало подташнивать. Он посмотрел на жреца и мысленно помолился святому лику, чтобы действо поскорее закончилась.

Наконец, жрец произнёс последние слова, спустился с круглой возвышенности и ушёл в закрытое помещение.

– Ты с нами, сынок? – спросила Надежда.

– Повидаюсь с Всевой и приду домой, – ответил Слава и стал осматривать выходящих из храма людей.

Этой ночью друг детства был одет в джинсы и тёмную рубашку, а спутницей его была молодая и красивая круглолицая девушка в сером сарафане.

– Привет, – сказал Слава и слегка поклонился Олесе, – давненько с тобой не виделся.

– Какие манеры, тебе стоит поучиться, – обратилась она к Всеволоду.

– Мы собираемся прогуляться к руднику, – проигнорировал её слова тот, – не составишь нам компанию?

– С удовольствием, – ответил Слава. Он уже много лет не бывал на руднике, всю прошлую ночь провёл дома, помогая матери по хозяйству, и ему хотелось пройтись.

Ближняя Звезда была полна, светила через дымку, но и этого было достаточно для привыкших к постоянной темноте глаз.

– Я бы хотела посмотреть на столицу, – призналась Олеся, – думаю, там красиво.

– А я думаю, в нашем безымённом городе жить интереснее, – сказал Всеволод.

– Не могу избавиться от чувства вины перед всеми окружающими, – признался Слава, – это несправедливо, что кому-то повезло, и он имеет шанс на лучшую жизнь, а многие другие нет.

– Если бы в жизни царила справедливость, то и жить было бы скучно, – ответил друг и похлопал его по плечу.

Они преодолели улицу с пятиэтажными домами и оказались на окраине населённого пункта. Навстречу им шли трое народных патрульных, дежуривших в этой части города. Они громко обсуждали какую-то новость и спороли между собой.

– Да не могла она заболеть! – говорил тот, что ниже ростом.

– Её уже в лечебницу поместили, так мне проводник поезда сказала. А Надзиратель где-то на севере был, спасал жителей трёх деревень. Хороший всё-таки он у нас, – мечтательно сказал тот, что повыше.

– Хороший? От того ни разу в двадцать девятый город не приехал? – вступил в спор третий.

Слава услышал, о чём разговор, когда они поравнялись, и спросил:

– А кто заболел?

– Тебе то что?

– Отвечай, раз спрашивают, – сказал Всеволод повелительным тоном. Он знал всех трёх патрульных, а они знали его.

– Дочка Надзирателя. Не всё беднякам болеть безумной болезнью.

– Агния? – не поверил своим ушам Слава.

– Она самая.

Всеволод в ужасе посмотрел на друга. Слава встал как вкопанный и замер. Какое-то время в голову не приходили никакие мысли, Слава будто попал в другую реальность, где время остановилось. Он простоял в оцепенении несколько секунд, не обращая никакого внимания на окружающих. Потом его бросило в жар, сердце заколотилось сильнее, на лбу проступил пот, а лицо покраснело.

– Я должен идти! – воскликнул он и помчался домой.

– Во дела, – прошептал Всеволод и посмотрел на шокированную Олесю. – Я догоню его.

Надежда была дома одна. Она нарезала картошку для супа, когда ворвался запыхавшийся сын. Он был сам не свой.

– Что стряслось? – бросила свои дела Надежда.

Слава был в панике. Им овладела трясучка – дрожь охватила всё тело. Слава кинулся в свою комнату, достал из-под кровати дорожную сумку и спешно стал закидывать в неё вещи.

– Куда ты собрался, ведь ещё рано?

– Я должен уехать. Срочно должен уехать.

– Ты уезжаешь завтра.

Слава застигнул на сумке замок и перекинул лямку через плечо.

– Мой друг в беде, я должен уехать, – сказал он матери.

Надежда увидела его глаза, полные отчаяния. Лишь однажды она встречалась с таким взглядом Славы, ему было тогда всего шесть, и, казалось, будто он ещё мало чего понимал… Женщина растерялась. Какой друг? Какая беда? Где? У неё на глазах тут же проступили слёзы.

– Славочка, Славочка, – лишь повторяла она…

Слава крепко обнял мать.

– Прости, – сказал он и выскочил из дома.

Надежда выронила из рук нож и зарыдала.

Поезда проходили через станцию города под номером двадцать девять каждые два часа. Среди них были и пассажирские, и товарники. Большинство останавливались на этой станции на одну-две минуты, чтобы дальше безопасно разъехаться с другими поездами на оживлённой железной дороге.

Слава нервничал и дёргался. Всеволод, провожающий его, пытался приободрить друга.

– Это могут быть пустые слухи, – говорил он, – к тому же её отец -Надзиратель! Он найдёт способ вылечить её, если она и вправду заболела.

Подошёл пассажирский состав из десяти вагонов. Дверь в одном из них открылась, и на пирон спустился проводник, чтобы подышать свежим воздухом. Слава подошёл к нему, показал студенческий билет, и тот ответил, что свободные места имеются.

– Удачи, Всева, – Слава обнял друга и поднялся в вагон.

– Броня, тебе удачи, – ответил тот.

глава третья

Болезнь безумия. Страшная напасть, внезапно обрушившаяся на людей.

Первые случаи были единичными, и никто не знал точно, когда это началось. Два года назад число заболевших стало резко расти. Год назад ситуация приняла масштабы эпидемии.

Дальняя Звезда – пылающий ворог всего живого. Её яркий свет ослеплял и убивал тех, кто вовремя не скрылся в убежище. Излучение плавило кожу, в лучшем случае оставляя рубцы, в худшем – лишало жизни. Дальняя Звезда заставляла скрываться днём, временами испепеляла урожаи, ломала новейшую технику при вспышках. Теперь к этому добавилась новая болезнь. Суть её была в следующем: человек переставал спать при свете Дальней Звезды, постепенно сходил с ума и становился опасным для окружающих. Заболевших помещали под карантин в специальные лечебницы, открывшиеся повсюду. Излечившихся пока не было, как не было найдено и лекарства от страшного недуга.

Как же медленно ехал этот поезд! Мучительно долго тянулось время. За двое суток Слава чуть с ума не сошёл. Он почти не ел и не спал. Когда он закрывал глаза, перед ним возникало доброе лицо Агнии, её испуганные глаза просили о помощи. Он вспоминал их прогулки по парку студенческого городка, то время, когда они подолгу засиживались в читальном зале библиотеки, мешая другим обучающимся своим шёпотом и бесконечными разговорами. Иногда Слава задумывался и спрашивал себя, были ли у него особенные чувства к этой девушке, но связывала их только дружба.

Поезд прибыл в столицу в начале ночи. Центральный вокзал, освещённый множеством фонарей, был полон людей. Туда-сюда сновали богачи и бедняки, пассажиры и провожающие, служащие, патрульные и попрошайки, которых гоняли эти самые патрульные. Станция с множеством путей, с постоянно отбывающими и прибывающими поездами, толпами народа, движущегося хаотически, была похожа на гигантский разворошённый муравейник.

Слава спрыгнул из вагона на пирон и посмотрел на главные вокзальные часы. Огромный циферблат с подсветкой красовался на башне так высоко, что его было видно даже за пару кварталов отсюда. До полуночи оставалось полчаса.

Слава не знал, в какую из двадцати лечебниц столицы поместили Агнию. Денег на то, чтобы купить газету и прочесть последние новости, у него не было. Телевизор, по которому он мог узнать их, имелся лишь в зале первого этажа общежития. Поэтому он решил направиться прямиком в резиденцию Надзирателя. Он просто не знал, куда ещё можно было пойти.

Резиденция располагалась в одиннадцати километрах на запад от центрального вокзала. Добраться туда можно было либо на личном транспорте, либо пешком.

Дорога была бетонная и находилась в отличном состоянии. Дымка приглушала тусклое свечение Ближней Звезды. Слава шёл быстрым шагом и мысленно репетировал будущий разговор с Надзирателем. Он прокручивал его в голове снова и снова, придумывая новые идеи о том, как помочь Агнии.

Впереди стали видны пост и преграждавший дорогу шлагбаум. От поста в обе стороны тянулся высокий каменный забор с колючей проволокой на вершине, по которой был пущен ток. Вход стерегли четыре вооружённых охранника. Один из них заметил Славу и предупредил остальных о приближении неизвестного человека.

Когда Слава подошёл ближе, один из охранников поднял руку вверх и приказал остановиться.

– Кто ты такой и что здесь делаешь? – спросил охранник, прислонив одну руку к кобуре на поясе.

Слава приподнял руки на всякий случай и ответил:

– Я друг Агнии и мне нужно поговорить с Надзирателем.

– Надзиратель тебя ожидает? У тебя назначена встреча?

– Нет. Но мне необходимо поговорить с ним.

– Это исключено. В резиденцию допускаются только те, кто есть в списке. Как тебя звать?

– Меня не будет в том списке.

– Тогда проваливай.

Дорогу стал освещать дальний свет от фар. Слава оглянулся. Это был бронированный джип Надзирателя.

– Освободи путь! – скомандовал охранник.

Слава отошёл в сторону, но когда машина приблизилась, кинулся под колёса, размахивая руками. Джип остановился, а охранники кинулись к Славе и схватили его.

– Надзиратель! – завопил Слава. – Мне нужно поговорить с вами! Я друг Агнии! Я друг Агнии! Надзиратель!

У окна задней двери джипа опустилось стекло.

– Отпустите его, – спокойно сказал Надзиратель.

Охранники отошли в сторону. Слава подошёл к машине и замер. Он уставился на Надзирателя и не знал, что сказать. Он будто разом забыл все слова.

Лицо Надзирателя казалось каменным. На нём застыло выражение отчаяния и обречённости, а глаза были покрасневшими, какие бывают у человека, недавно обливавшегося слезами.

– Мы дружили, – Слава заставил себя говорить, – мы были друзьями. В какой она лечебнице?

– Там карантин. К заболевшим не допускают абсолютно никого.

– Вы – Надзиратель! Прикажите! У вас должны быть связи! Агнию нужно спасти!

– Как тебя звать?

– Бронислав.

– Ступай в храм, Бронислав, моли святой лик спасти мою дочь. Потому что врачи бессильны в борьбе с этим недугом.

– Вы не можете сдаться! Вы не имеете права!

Стекло поднялось, и машина заехала на территорию резиденции.

– Вы не имеете права бросить её там! – закричал Слава вслед отдаляющемуся Надзирателю.

– Пошёл вон! – приказным тоном сказал охранник и достал из кобуры пистолет.

Слава развернулся и побрёл назад в сторону столицы. Лечебницы находились в разных районах города, их невозможно было обойти за одну ночь, к тому же там поддерживался строжайший карантин. Агнию невозможно было отыскать…

Обратно Слава шёл медленно. На глазах наворачивались слёзы. Его распирало от злости и отчаяния. В один момент он возненавидел Надзирателя.

Всю оставшуюся ночь Слава бродил по улицам столицы, не обращая внимания на прохожих и на всё, что происходило вокруг. Им овладевали странные желания, то хотелось остановиться и закричать, что было мочи, то разрыдаться, то пойти в какую-нибудь лечебницу и разгромить там всё. Но какая-то внутренняя сила останавливала его от необдуманных поступков. К утру он пришёл в студенческий городок. Завтра наступала последняя ночь недельных каникул. Большинство студентов, как и он, должны были вернуться только завтра, поэтому комнаты в общежитии были пусты. Слава поднялся по лестнице, зашёл в своё временное жилище и упал на кровать. Вскоре закрылись ставни, и наступил день. Слава долго держался, но эмоции пересилили его, и градом хлынули слёзы. Таким слабым, не способным помочь другу, вызволив из беды, он себя ещё никогда не чувствовал. Тут же вернулись переживания о тех, кого он бросил в безымянном городе. Слава снова почувствовал себя предателем и ощутил ненависть к самому себе.

Следующей ночью в студенческом городке снова стало шумно. Обучающиеся вернулись с каникул. Большинство из них обсуждали лишь одну новость – смерть дочери Надзирателя от болезни безумия в лечебнице.

Слава услышал об этом из громких, эмоциональных разговоров, доносившихся из коридора. Сердце будто разорвалось, но слёз не было. Слава ощутил на физическом уровне, как от него оторвали какую-то важную часть, без которой он уже не представлял жизни. Опустошённый он пролежал в кровати всю ночь. Он не выходил ни на один приём пищи.

Раздался стук в дверь. Слава даже не шелохнулся. Ему было всё равно, кто там.

– Слава, это Ждан. Открой.

Он ткнулся в дверь, и она отворилась, оказавшись не запертой.

Ждан вошёл в комнату и обнаружил друга неподвижным, отвернувшимся в сторону окна, которое до сих пор было закрыто ставнями.

– Мне очень жаль, – печальным голосом сказал Ждан.

Слава промолчал. Вслед за Жданом в комнату вошёл Мал.

– Парни, – на нём не было лица, – это жуть какая-то… Когда это происходит с другими, с незнакомцами, то кажется, что беда где-то очень далеко, что тебя никогда не коснётся ничего подобного…

Слава обернулся к друзьям.

– Я думаю уехать домой, – сказал он и поднялся с кровати.

– Что ты несёшь? – возмутился Ждан.

– Я не могу здесь оставаться. Я не вижу никакого смысла! Получим мы это образование, а дальше что? На Малый Континент? Навсегда бросить родных?

– Не всех приглашают на Малый Континент, – возразил Мал.

– Хочешь сбежать? – со злостью спросил Ждан. – Сядь и выкинь дурь из головы! Агния была дорога тебе, и ты готов предать память о ней и убежать? Она возглавляла студенческий совет. Она считала это очень важным. А теперь, скорее всего, председателем станет Иван! Тебе объяснить, чем это грозит всем нам? Агния была очень добра, она поддерживала бюджетников, чем только могла, боролась за нас. Иван нас ненавидит. Ты находишься в совете. И ради памяти об Агнии ты должен продолжить её политику.

Ждан говорил грубо и жёстко, он делал это намеренно, пытаясь повлиять на состояние, в котором пребывал его друг.

Слава сел и тяжело вздохнул. Речь Ждана отрезвляюще подействовала на него.

– Мы, конечно, не так близко дружили с ней, как ты, – сказал Мал, – и я не представляю, что ты сейчас чувствуешь. Но мы поддерживаем тебя и будем поддерживать.

– Простите, я сам не знаю, что сейчас говорю, – признался Слава.

***

Наступила первая учебная ночь после коротких каникул. Три пары прошли достаточно быстро, и наступило время второго приёма пищи.

Слава и его друзья сидели за столом и кушали. Мал всё оглядывался в надежде отыскать Севастьяну, но она не попадалась ему на глаза.

– Смотри шею не сверни, – сказал ему Ждан.

– Я нигде её не видел этой ночью, – волнуясь, сказал Мал.

– Ладно, – Слава вытер рот салфеткой, – мне пора.

– Жаль, я не могу пойти с тобой, – сказал Ждан, – удачи.

Слава отправился в главный корпус на заседание студенческого совета. Обычно оно начиналось чуть позже второго приёма пищи, но когда он пришёл на место, все были в сборе, и казалось, что уже давно. Одиннадцать студентов занимали места за круглым столом, а на стуле председателя по-хозяйски, напыщенно и горделиво сидел Иван. Довольно ухмыльнувшись, он приподнял голову и свысока посмотрел на Славу.

– Опоздал на заседание? – спросил Иван.

– Пришёл немного раньше, чем обычно, – спокойно ответил Слава (он всегда старался мирно реагировать на провокации Ивана) и сел на свободный стул. – А ты случаем не заблудился?

– Ты про это? – Иван указал на место председателя, которое занимал.

Слава кивнул. Студенты внимательно следили за ходом их разговора, никто не решался вмешиваться.

– Если бы ты пришёл вовремя, то принял бы участие в выборах председателя. Но ты опоздал.

– Потому что кто-то перенёс утверждённое время на более ранний срок.

– То, что было раньше, не имеет теперь никакого значения. Теперь я новый председатель, – Иван выделил ударением местоимение «я», – И как председатель я поднимаю вопрос о возможности студентов-бюджетников быть в составе студенческого совета.

– Это уже слишком. Вы ведь все поддерживали Агнию, – Слава обвёл взглядом собравшихся студентов, – большинством голосов вы ещё два года назад одобрили её инициативу о всяческой помощи студентам-бюджетникам. Неужели вы так легко предадите память о ней?

– Агния! – воскликнул Иван. – Что ж, по-моему, она обезумела давно, когда разрешила таким как ты быть в составе совета. Врачам нужно было раньше обратить на неё внимание.

Слава неожиданно для себя впал в невероятную ярость от этих слов. Никогда он не чувствовал ничего подобного. Слава сжал зубы от злости, вскочил со стула и подошёл к Ивану. Иван медленно поднялся и повернулся к нему.

– Извинись за свои слова, – угрожающе произнёс Слава.

– Мне не за что просить прощения. Она действительно обезумила уже давно.

Слава сжал кулак и со всей силы ударил Ивана. От неожиданности тот не удержался на ногах и упал на пол, свалив вместе с собой стул. Удар пришёлся в челюсть; схватившись за лицо, Иван сплюнул слюну, перемешанную с кровью. Иван посмотрел на своего обидчика, и Слава увидел его презрительно довольные глаза.

– Теперь на повестке этой ночи три вопроса, – сказал, поднявшись, Иван. – Первый: запретить бюджетникам входить в состав студенческого совета. Второй: изгнать из состава совета студента Бронислава. И третий: поднять вопрос перед дисциплинарной комиссией об отчисление студента Бронислава из университета за драку.

Состояние аффекта прошло, и только сейчас Слава осознал, что натворил. Он шагнул назад и посмотрел на заседателей. Проголосовали они быстро. Проголосовали положительно по каждому вопросу. Проголосовали единогласно.

***

– Я, наверное, прибил бы его на месте! – воскликнул возбуждённый Ждан, после того, как Слава рассказал о случившемся на студенческом совете.

– Надо же быть таким гадом, – сказал Мал.

Они медленно шли по парку студенческого городка в сторону общежитий.

– Отловить бы его да наподдать хорошенько! – не унимался Ждан.

– Тогда нас не только отчислят, но и посадят, – ответил Слава, потирая сбитые костяшки на правой руке.

– Дай гляну, – Ждан посмотрел на небольшую травму друга и довольно улыбнулся. – А ему неплохо досталось.

В начале следующей ночи, когда Слава выходил из общежития на учёбу, его остановил комендант. Это была немолодая, худощавая и невысокая женщина, с проседью в волосах и неприятным грубым, не подходящим женщине голосом.

– Мне пришло два уведомления, – недовольно сказала она, – и все по твою душу. Теперь я должна присматриваться к твоему поведению, хулиганов в своём общежитии я не потерплю. Ну а ты должен явиться на комиссию перед рассветом. Они решат, что с тобой делать. Эх, парень, ты что, не знаешь, с чьими детьми лучше не ссориться? Ступай.

После лекций Слава отправился к своему научному руководителю. Ею была Мария Аркадьевна, возглавляющая кафедру изучения и толкования «действительности прошлого». Незнакомому человеку она могла показаться некрасивой, но за неприглядной внешностью скрывалась добрейшая и умнейшая женщина среди всех преподавателей и сотрудников университета. Она с материнской теплотой относилась ко всем своим студентам и вкладывала в процесс обучения душу.

Слава постучал в дверь и вошёл в её кабинет.

– Здравствуй, Бронислав, проходи, – сказала она, не отрываясь от монитора компьютера, – посмотри, какую потрясающую фотографию мне прислали с полуострова Северных Ветров.

Слава взял стул и присел рядом. На мониторе было изображение куска древней карты какой-то местности.

– Сейчас переправлю Михаилу Васильевичу, пусть тоже посмотрит, всегда интересно услышать его мнение.

– Мне кажется, он не всегда согласен с официальным взглядом на прошлое, – сказал Слава.

– Да… иногда сама забываюсь, выслушивая его бесконечные гипотезы.

Мария Аркадьевна отодвинулась от монитора, чуть опустила очки с глаз и пристально посмотрела на Славу.

– Что ты натворил?

– Вы о чём?

– Не придуривайся, – строго сказала женщина, – я всё знаю. Ты ударил Ивана, и тому имеется десять свидетелей.

Слава опустил голову, не желая ничего объяснять.

– Его отец теперь в совете правления. Он же будет и в составе комиссии. Помогу, чем смогу, но ничего не гарантирую. Ох… Знаешь, а я ведь тоже приехала из маленького городишки, благодаря своему уму поступила в университет, теперь работаю в нём. Хочу сказать тебе следующее: в душе, в мыслях сам с собой ты можешь думать о чём угодно и как угодно. Но прежде чем сказать или сделать что-то наяву, нужно хорошенько всё взвесить. Мне часто приходится общаться с теми, кого я не уважаю или даже презираю. Порой приходится терпеть в разных неприятных ситуациях. Но либо ты живёшь в хороших условиях по законам системы, какой бы ужасной она ни была, терпишь, когда необходимо промолчать, даже унижаешься, если нужно, либо ты возвращаешься туда, откуда с таким трудом выбрался.

***

Слава сидел на скамье у двери в аудиторию, где вскоре над ним должно было свершиться что-то вроде суда. Слава испытывал странное ощущение – ему будто было всё равно. Что случится – то случится, этого не миновать, и пусть случается – вот, что он чувствовал в этот момент. Он был готов к любому решению.

Его пригласили войти. Выдохнув, Слава поднялся и зашёл внутрь. В комиссии было шесть человек. Глава департамента по воспитанию Мальков – неприятный человек с вечно потной лысиной на голове, Мария Аркадьевна, ещё три преподавателя, незнакомых Славе, и отец Ивана по фамилии Жваликовский. Его Слава тоже видел впервые. Слухи о внешности одного из самых успешных и состоятельных бизнесменов Большого Континента оказались правдивы. Лицо Жваликовского и вправду напоминало морду дикой собаки, обитающей в полупустыне и не брезгующей питаться падалью – такие же маленькие глаза и худой нос с острым кончиком. Его сын, Иван, не смотря на всю уродливость своего внутреннего мира, отличался большей симпатичностью наружности, видимо это досталось ему от матери, но точно не от отца.

– Начнём, – сказал Мальков и укоризненно посмотрел на провинившегося студента, – что вы можете рассказать о случившемся?

Слава посмотрел сначала на него, а затем на всех по очереди, остановившись на отце Ивана. Жваликовский внимательно наблюдал за ним, не отводя глаз, будто проникая внутрь и видя его насквозь.

– Я совершил глупый поступок и раскаиваюсь в этом, – Слава выдавил из себя слова о раскаянии, решив всё-таки прислушаться к своему научному руководителю.

– Простая ли это глупость, когда один студент причиняет физический вред другому? – задал вопрос Жваликовский. – Если парень не умеет вести себя по-человечески, ему не место в цивилизованном мире. Насколько я знаю, он попал в столицу из безымянного города.

– Говорите так, будто там живут люди другого сорта, – сказала Мария Аркадьевна.

– Я никого не хотел обидеть. Но если в определённых местах привыкли решать любые вопросы с помощью кулаков, сумеем ли мы перевоспитать тех, кто приходит оттуда?

– Иногда слово причиняет большую боль чем удар кулаком, – сказал Слава, – и если десять свидетелей видели, что я сделал, то они слышали, что сказал Иван. В таком случае отчислять нас нужно обоих.

Мальков резко взглянул на Жваликовского.

– Пригласим вашего сына для очной ставки? – спросил он.

– Не вижу в этом нужды, – ответил тот и с яростью посмотрел на Славу, силой выдавливая улыбку. – Думаю, на первый раз мы можем ограничиться предупреждением. Студент хоть и бюджетник, всё-таки талантливый. Мы можем дать ему ещё один шанс.

– И пусть извинится, – сказал один из преподавателей, – пусть извинится и примирится с новым председателем студенческого совета. Пусть сделает это прилюдно на следующем заседании студенческого совета.

– Решено, – сказал Мальков. – Студент Бронислав, дисциплинарная комиссия выносит вам официальное предупреждение с занесением в личное дело. Любой следующий проступок с вашей стороны приведёт к отчислению из университета. Предупреждение будет действовать в течение года. На завтра назначено внеочередное заседание студенческого совета. На ваше место будет принят другой человек, а вы должны будете принести извинения председателю.

Внеочередное заседание студенческого совета было назначено на время первого приёма пищи. Вместо перекуса после долгого бессонного дня Славе пришлось идти и унижаться. В аудитории стоял всё тот же круглый стол. За ним уже сидели студенты и председатель. Слава не репетировал речей, зайдя, не поздоровался ни с кем и даже не взглянул ни на кого. Обращаясь к Ивану, он всё же посмотрел в его смеющиеся глаза и сказал:

– Приношу свои извинения за то, что стряслось прошлой ночью.

– Извинения приняты, – ответил Иван и протянул руку, – закрепим мир рукопожатием.

Слава протянул руку в ответ, они оба с силой сжали руки друг другу и оба почувствовали боль.

– Это только начало, – чуть наклонившись вперёд, прошептал Иван.

глава четвёртая

Самые состоятельные люди, проживающие в столице Большого Континента или в её окрестностях, любили проводить каждое утро шестого дня недели в закрытом клубе для избранных. Клуб этот располагался в центре города в десятиэтажном прямоугольном здании, которое в народе прозвали «кубом». Внутри располагались самый роскошный ресторан Большого Континента, бары, бильярдные, большая танцплощадка, бассейн и сауны; на четырёх верхних этажах находились гостиничные номера для того, чтобы клиенты могли провести наступивший день в безопасности.

За одним из столов в ресторане встречались семья Жваликовских и семья Вадбольских.

На мужчинах, посещавших закрытый клуб, были стандартные парадные костюмы, которые составлялись из брюк, рубашки и пиджака, отличающиеся лишь цветом; каждая женщина же старалась превзойти всех остальных по красоте, элегантности и роскошности своего наряда.

Госпожа Жваликовская, выглядевшая на фоне своего мужа довольно таки симпатичной, сегодня была одета в строгое платье тёмно-синего цвета. У неё была короткая стрижка с прямыми волосами. Она любила сидеть, перекинув ногу на ногу, и класть руки на стол, постоянно держа хотя бы в одной какой-нибудь столовый предмет.

Госпожа Вадбольская и её дочь Велизара были очень похожи друг на друга. Они обе были настоящими красавицами, с длинными волнистыми огненно-рыжими волосами, ровной осанкой и идеальной фигурой. На госпоже Вадбольской в это утро было тёмно-вишнёвое короткое платье, а Велизара была одета в золотистое платье с блёстками в районе декольте.

Всё утро Иван не отрывал глаз от этой обворожительной девушки с зелёно-карими глазами. Они были знакомы давно, их отцы дружили уже много лет. Однако между молодыми людьми не возникло даже приятельских отношений. Велизара была холодна по отношению к Ивану. Он тоже не испытывал к ней пылких чувств, но её пренебрежение его обществом, задевало его самолюбие. Поэтому Иван специально притворялся, будто она что-то для него значит, тем более это нравилось его отцу, что было для него очень важным. Отец был для Ивана главным авторитетом и примером для подражания. Возможно, в самом Иване не было столько отрицательных качеств, которые он показывал всем окружающим, ему просто хотелось доказать отцу, что он такой же, Иван рвался завоевать уважение, потому как ощущал некую холодность по отношению к себе. Он не чувствовал особо большой отцовской любви, и надеялся, что она появится, если сам Иван оправдает чужие надежды.

– Красное вино с южного побережья просто чудесно, – сказала госпожа Жваликовская, пригубив из широкого хрустального бокала на длинной ножке, – но оно сильно уступает по вкусу и аромату этому.

– Благодарю, – ответила госпожа Вадбольская, – наши виноградники выводили лучшие селекционеры Большого Континента.

– Да и напитки покрепче вашего производства вне конкуренции, – согласился с женой Жваликовский.

– Напитки покрепче нам употреблять не дозволено, – прошептал Иван, чуть подавшись вперёд, – поэтому я могу согласиться лишь с матерью.

Велизара заставила себя улыбнуться в ответ.

– Как продвигаются дела с покупкой земли? – спросил Вадбольский у друга. – Слышал, это рискованное предприятие.

– Безымянные города государству не нужны, – ответил Жваликовский, – цена земли, на которой они стоят, ничтожно мала. Выкупив её, я получаю власть над оставшимися там жителями. Это может быть дешёвая рабочая сила или что-нибудь ещё. Проектов много. Например, в двух уже построены центры здравоохранения, в которых за щедрое вознаграждение любой желающий может продать свои органы. Зачем бедняку две хорошо работающие почки? – с улыбкой спросил он.

– Действительно, – расхохотался Вадбольский в ответ.

Два официанта по очереди принесли одно за другим несколько блюд: суп из морепродуктов, филе трески, жареных крабов с сыром, молочное телячье мясо, пельмени с лососем, нежный отварной картофель, выращенный на юге Малого Континента, огромный поднос с запечённым гусиным мясом с яблоками, два широких хрустальных блюда, заполненных с горкой красной и чёрной икрой, и рис.

Семьи принимали трапезу, не торопясь, чтобы прочувствовать потрясающий вкус каждого блюда, и общались на разные темы. Через некоторое время Жваликовский и Вадбольский вышли в курительную комнату.

– Мы самые состоятельный семьи Большого Континента, – Жваликовский завёл речь о том, что давно хотел обсудить, – но нам тяжело тягаться с влиятельными людьми с Малого Континента. Поэтому нам стоит подумать о будущем.

– Признаться, я тоже размышлял об этом. И у нас есть неплохой вариант.

– Союз наших семей в единый клан после свадьбы наших детей.

– Это будет здорово. Есть, конечно, небольшая проблема.

– Характер Велизары? Иван выполнит любое моё пожелание. Дело за тобой.

– Да, характер. Именно за него я полюбил её мать. Они очень похожи.

– Нам обоим повезло родиться в славных семьях. У наших детей может быть ещё более славное будущее.

– Всё решено. Свадьба состоится, пожелает Велизара или нет.

Они скрепили договор рукопожатием и вернулись в зал ресторана.

К этому моменту принесли чай и десерты: пирожные, слоёные торты, самые дорогостоящие конфеты с орехами и элитными сортами шоколада.

Они не съели и третьей части того, что заказали.

– Спасибо за приятное утро, – сказал Вадбольский и поклонился госпоже Жваликовской.

Жваликовский сделал то же в адрес госпожи Вадбольской, и семьи разошлись в гостиничные номера, чтобы провести там день.

Номера для гостей элитного клуба соответствовали их потребностям. На двух верхних этажах находились люксы: в каждом таком номере имелось несколько спален с просторными мягкими кроватями, огромными телевизионными экранами, кондиционерами и мини-барами. Так же в каждом подобном номере были комната для деловых встреч и переговоров, гардеробная и кухня, где привезённая с собой прислуга могла приготовить что-нибудь для своих хозяев.

Жваликовский проводил свою жену в спальню, после чего зашёл в комнату к сыну.

– Пойдём, сыграем в бильярд, – сказал он приказным тоном.

Иван обрадовался, ведь ему совсем не хотелось тратить время на сон, когда он находился в клубе.

Бильярдная находилась на пятом этаже. Это было просторное помещение с десятком столов для игры, над которыми висели яркие лампы. Здесь было принято играть только мужчинам, которые оставляли своих жён и любовниц в номерах и спускались сюда, чтобы поговорить о том, что не стоило слышать их вторым половинам.

Жваликовский поздоровался с одним из своих хороших знакомых.

– Непривычная тишина сегодня, – сказал Жваликовский.

– Траур по дочери Надзирателя, – ответил знакомый.

– Ужасная трагедия.

Последние слова Жваликовского прозвучали так буднично, в интонации их произношения не было даже намёка на какое-то сочувствие. Этот человек вообще не был способен на сострадание или сопереживание в какой-либо мере. Для него всегда был характерен лишь холодный расчёт в своих личных корыстных целях.

Подойдя к свободному столу, Жваликовский взял кий и стал присматриваться к сложенным в виде треугольника шарам. Он сделал первый удар, игра началась.

– Что за студент тебя ударил? – спросил Жваликовский.

– Он уже получил по заслугам, какая разница?

– Я должен знать всё о том, кто посмел поднять руку на члена моей семьи.

– А ты не хочешь знать, почему он это сделал?

– Никто не имеет право поднимать на нас руки, какой бы причины не было, тем более какой-то нищий.

– Ты же в совете правления, был в составе дисциплинарной комиссии, ты наверняка разузнал уже достаточно.

– Я хочу услышать от тебя, почему ты позволил себе такую слабость? Почему позволил себя ударить?

– Это было необходимо…

– Ты глуп, если позволяешь себя бить ради достижения цели. Этого больше никогда не случится, ты понял?

Жваликовский чаще всего разговаривал с сыном командным тоном, а его указания должны были беспрекословно выполняться. Ивану порой казалось, что отец даже не подозревал, как сын хотел ему угодить и понравиться. И с каждой следующей попыткой Иван старался всё яростнее.

– Да…

– Скажи громче, что понял.

– Я понял.

– Кто только додумался пускать их в высшее учебное заведение?

– И не говори.

– Не перебивай меня, никогда. Теперь ситуация изменилась. Я вхожу в состав правления, ты – председатель студенческого совета. Мы должны очистить университет от недостойных. Торопиться не стоит, будем действовать потихоньку. Вода камень точит. Сначала создадим для них невыносимые условия, а потом избавимся. Главное, действовать осторожно.

– Я тебя полностью поддерживаю.

Жваликовский со злостью посмотрел на сына, он снова перебил его.

– Прости, – сказал Иван и приклонил голову.

– Есть ещё одна новость. Я нашёл для тебя невесту. Это Велизара. Свадьбу сыграем в конце учебного года.

– А если она не согласится?

– Если я чего-то хочу, я это получаю. Мне нужна эта свадьба. Вадбольский мой друг, его дочь и мне как дочь. Поэтому ты будешь любить её. И с нашим кланом будут считаться.

Вадбольский постучал в дверь комнаты своей дочери и попросил разрешения войти.

– Проходи, папа, – сказала Велизара, уже лежащая в постели и готовящаяся ко сну. Облокотившись спиной о большую перьевую подушку, она читала книгу. Чтение было её главной страстью. Она могла зачитываться часами, погружаясь в вымышленный художественный мир. Больше всего она любила приключения и героев, преодолевавших различные препятствия. Велизара сильно отличалась от своих сверстников и сверстниц такого же положения, как сама. Она не гуляла на родительские средства, не покупала дорогих роскошных вещей, деньги для неё не имели важности. Если бы закон разрешал, она бы вела активную благотворительную деятельность.

Велизара отложила книгу в сторону и принялась расчёсывать свои шелковистые волосы.

Вадбольский присел на кровать.

– Ты у меня такая красавица, – сказал он и взял дочку за руку.

– Генетика, какие родители, такие и дети.

– Я хочу поговорить о твоём будущем.

Велизара с удивлением посмотрела на отца.

– Я родилась в состоятельной семье, обучаюсь в университете, меня уже ждёт хорошая работа на Малом Континенте. Разве о моём будущем стоит переживать?

– Его стоит переосмыслить.

– Неужели ты меня услышал? – обрадовалась было девушка. – Я не хочу уезжать на Малый Континент.

– Не стоит уезжать туда одной. К тому моменту ты выйдешь замуж за достойного человека.

Велизара выронила расчёску из руки и уставилась на отца.

– Я нашёл такого человека. Это Иван, с его отцом мы уже обо всём договорились.

– Я никогда не выйду за него!

– Это вопрос выживания! По отдельности наши семьи уязвимы. Но вместе мы создадим мощный клан, мы станем равными с кланами Малого Континента.

– Меня не волнуют твои стратегические планы!

– А должны! Ты моя дочь, и будешь делать то, что я скажу. Жваликовский теперь в составе правления университета, он налаживает связи с Зимовитом. Мы не можем упуститьтакой шанс. Я не упущу.

– Но я не согласна идти на такое!

В комнату вошла госпожа Вадбольская.

– Доченька, ты должна слушать отца, – сказала она и присела на другой стороне кровати.

– Мама, но так не честно!

– Разве жизнь честная? А наше положение… Не всем влиятельным кланам Малого Континента по душе наше положение. Есть те, кто мечтает завладеть нашими виноградниками, нашими фабриками, ведь мы научились делать очень высококачественные вещи. Я знаю, что это несправедливо. Но иначе мы можем лишиться всего.

Велизара не смогла сдержать слёз.

– Доченька, – мать обняла её и погладила по голове, – всё наладится в лучшую сторону. Наши семьи дружат, вы сможете полюбить друг друга.

– Свадьба намечена на конец учебного года. Следующей же ночью мы начнём приготовления.

глава пятая

Василиса Васильевна потихоньку постучала в дверь, отворила её и вошла в комнату Надзирателя. Тот сидел в кресле на балконе и пустым взглядом смотрел вдаль. У него было бледное лицо, а на висках проступила седина.

– Вы не ели уже две ночи, так нельзя, – с заботой сказала Василиса Васильевна и поставила поднос с тарелкой мясного супа, рисом с обжаренными кусочками свинины и стаканом компота на тумбочку у выхода на балкон.

– Мне даже не позволили увидеться с ней, – сказал Надзиратель.

Василиса Васильевна подошла и взяла его за руку.

– Это трагедия для всех нас, – всплакнула женщина, – но мы должны оставаться сильными.

– Ради чего? Ради чего теперь мне жить?

– Вы Надзиратель Большого Континента. Вы спасли жителей трёх деревень. Вы нужны людям.

– Но я не спас свою дочь. Я был готов пойти на сделку с ворогом, лишь бы вытащить её, но всё случилось так быстро…

– Это тяжёлый удар, но вы не должны сдаваться. Без вас народу Большого Континента придётся терпеть ещё большие тяготы. Уж я-то знаю, как вы помогаете нуждающимся. В этом ваше призвание. Вы спасаете тех, кто несправедливо был приговорён к высшей мере наказания. В этом цель вашей жизни.

Надзиратель посмотрел на женщину и улыбнулся.

– Ты хороший человек, Василиса. Но с меня хватит. Я отправлюсь на Малый Континент и попрошу отставки у верховного правителя.

– Это будет большой радостью для Зимовита, – сказала Василиса Васильевна и ушла.

По законам государства престольный град, находящийся на Малом Континенте, назывался в честь верховного правителя. Нынешнего владыку государства именовали Драгавитом, поэтому и престольный град именовался Драгавит.

Это был не самый большой по площади город, но уж точно самый красивый. Здесь было бесчисленное множество садов и парков. На улицах присутствовало мало машин, так как проезд был очень дорогостоящим. Мостовые и бульвары, площади, были усеяны клумбами с самыми изысканными цветами и причудливыми кустарниками. Множество фонтанов, небольших и гигантских, будто танцевали под мелодии классической музыки.

В городе было два центра: один – деловой, с высокими современными зданиями, высотой в несколько десятков этажей, второй – административный, с изящной старинной архитектурой.

Главная площадь, Драгавитская, была вымощена тёмно-бордовой брусчаткой, напоминающий венозный цвет крови. Рядами были высажены плакучие ивы, длинные и узкие каналы с невысокими фонтанами и яркими фонарями по краям протянулись от самого начала площади до дворца верховного правителя. Это сооружение, построенное из белого камня сотни лет назад, поражало своей красотой и величием. Справа от него располагался парламент, а слева здание верховного суда. Чуть дальше находилась штаб-квартира служб хранителей правопорядка и патрульных.

Кто бы ни прибыл на встречу с верховным правителем, должен был пройти по главной площади пешком, так как ни одна автомобильная дорога не вела к дворцу.

Надзиратель, облачённый в чёрное, шёл медленно, осторожно ступая на брусчатку, выложенную многие столетия назад, будто боясь повредить великое творение предков. Сильный ветер дул ему в лицо, завывая в тонких прутиках плакучих ив. По небу спешно бежали серые тучи.

Драгавит, высокий и статный мужчина с длинными и густыми седыми волосами, тоже был в трауре в знак скорби о кончине дочери Надзирателя. Он вышел на балкон второго этажа, поставил сильные руки на каменные перила и смотрел на приближающегося гостя.

Перед тем, как подняться по тридцати восьми ступеням и войти внутрь, Надзиратель поклонился. Драгавит кивнул, и они пошли навстречу друг другу.

В просторном зале с мраморным полом было прохладно. Драгавит спустился со второго этажа и пристально посмотрел в глаза Надзирателю.

– Мои соболезнования, – искренне сказал он.

– Доброй ночи, господин верховный правитель, – приклонил голову Надзиратель.

– Получил твою телеграмму, – лицо Драгавита в один миг сделалось суровым, – и не могу принять прошение.

– Господин верховный правитель, моё решение окончательное.

– Я не подпишу твоё заявление об отставке. Ты хороший правитель, и ты нужен мне на Большом Континенте.

Драгавит прошёл в соседнее помещение и позвал Надзирателя за собой. Там на стене висела огромная карта мира. Малый Континент соединялся с Большим узким перешейком, на юго-западе располагался ещё один необитаемый континент с пустыней, а далеко на юге – Вулканические острова. Большую часть карты занимал бесконечный океан.

– Территория Малого Континента в десять раз меньше Большого, – сказал Драгавит, – и население меньше раз в двадцать. Здесь проживают управленцы, лучшие учёные, элита, так сказать. Если я отправлю кого-нибудь из них управлять Большим Континентом, они сочтут это за оскорбление, за ссылку. А среди кандидатов с Большого Континента лучше тебя нет никого.

– Я назову имена тех, кто достоин.

У Драгавита снова переменилось настроение, и он произнёс строго:

– Ты проигнорировал приказ Зимовита зачистить те территории?

– Да.

– Именно! Он считает, что ты дерзкий, что тебя стоит наказать. Такие как он, а это большинство в правительстве и парламенте, считают, что жители двух континентов – это люди разного сорта. Когда две с лишним тысячи лет назад наши континенты соединились, просвещённые обитатели Малого Континента пришли на Большой Континент и встретили дикарей, варваров. Наши предки принесли на Большой Континент цивилизацию. Я слышал и о других версиях того, что произошло в прошлом. Но какая теперь разница? Скажу тебе честно, Зимовит и правительство в целом считают, что моя политика в отношении твоего региона слишком мягкая. Они не считают вас за людей. У меня немного другая точка зрения. А теперь представь, что было бы с теми деревнями, если бы Надзирателем был кто-то другой? А что случится с безымянными городами, если Надзиратель будет другой? Хватит ли духу у кого-нибудь другого перечить приказам главы правительства? Ты спас многих людей, деревни, целые города. Так отвечай за них. Ищи средства на их содержание, ведь ты делаешь это, оставляя там хотя бы по одной школе или больнице? Ты лишился дочери, но ты можешь помочь многим другим.

Надзиратель почесал подбородок и прошёлся по комнате взад и вперёд. Ему вспомнились последние слова Василисы Васильевны. Найти в себе силы было очень тяжело, но всё же…

– Пожалуй, вы правы.

Драгавит расхохотался во весь голос. Он положил руку на плечо Надзирателю как близкому приятелю, подвёл ближе к карте и стал говорить тише, почти шёпотом:

– Планеты Воды – не странное ли название? Ведь мы живёт не в воде, а на суше?

– Бескрайний океан занимает девять десятых планеты.

– Мои учёные разрабатывают проект осушения затопленных территорий. На новых землях будут новые поселения и добыча новых ресурсов. Туда мы сможем переселить людей из безымянных городов. А для их сохранения ты должен быть Надзирателем Большого Континента.

– Вы убедили меня, господин верховный правитель.

– Вот и хорошо! Погостишь немного в престольном граде? Этим днём в доме Зимовита будет приём по случаю годовщины свадьбы между ним и Чернавой. Двадцать лет, какая дата!

– Я не думаю, что меня будут рады видеть там.

– И я не думаю, но мне хочется позлить Зимовита. Обожаю это делать! Я найду для тебя парадный костюм.

***

Дом был полон гостей. Уже наступило утро, поэтому все окна были плотно закрыты. Яркое освещение, приятная музыка, служащие, разносящие по залу подносы с полными бокалами шампанского и вина, столы, ломящиеся от самых экзотических видов закуски – приём был сделан по самому высокому разряду.

Среди гостей были министры, депутаты, главы самых влиятельных кланов Малого Континента и, конечно же, верховный правитель вместе с Надзирателем.

На втором этаже показались супруги – виновники торжества. Они стали медленно спускаться вниз по лестнице, и их встретили громкие аплодисменты. На Зимовите был надет фрак нежного серого цвета. Под руку он держал свою жену. Чернава выглядела шикарно: высокая, с королевской осанкой, властным, но приятным лицом, с длинными и объёмными соломенно-жёлтыми волосами. Ожерелье с сапфирами подчёркивали глубину её голубых глаз. На вид ей можно было дать лет сорок, хотя никто так точно и не знал её точный возраст. В этот день она вышла к собравшейся публике в своём самом изящном вечернем платье рубинового цвета с синим отливом.

Зимовит был серьёзен, а вот Чернава улыбалась, пока её взгляд не уловил присутствия того, кто не был приглашён.

– Посмотри, кто здесь, – шепнула она на ухо мужу.

Увидев Надзирателя, Зимовит нахмурился сильнее прежнего.

– Поздравим их первыми? – предложил Драгавит Надзирателю и пошёл к ним навстречу.

Надзирателю с самого начала не понравилась эта затея, но перечить верховному правителю после тех слов, что он произнёс про безымянные города и новый проект для брошенных людей, он не мог.

– Мои дорогие друзья! – воскликнул Драгавит, подойдя к супружеской паре. – От всей души поздравляю вас с годовщиной! Желаю вам до конца ваших ночей оставаться такой замечательной семьёй!

– Мы очень благодарны за ваши тёплые слова, – ответила Чернава и слегка поклонилась.

– Поздравляю, – сухо сказал Надзиратель.

– Честно говоря, не ожидали увидеть вас, – Чернава была очень вежлива, – но раз уж вы здесь, будьте нашим почётным гостем. В наш дом ещё никто не приезжал с Большого Континента.

– Спасибо за поздравление, – скривился в улыбке Зимовит.

– Кого я вижу! – обрадованно заявил Драгавит и отошёл в сторону.

Надзиратель остался с хозяевами дома в одиночестве. Вся обходительность Чернавы тут же исчезла. Её глаза наполнились гневом и презрением. Она приподняла голову, чтобы смотреть на Надзирателя сверху вниз. Чернава отпустила мужа, подошла вплотную к Надзирателю и с натянутой улыбкой на устах произнесла:

– Мы бы с радостью постелили вам в сарае, жаль, что его у нас нет. Поспите сегодня в комнате служанки, ведь вы такая же обычная прислуга.

Чернава снова взяла мужа под руку, улыбнулась, и они стали принимать поздравления от других гостей.

Надзиратель сдержался, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего, взял бокал вина с подноса и отошёл в угол просторного зала, чтобы ни с кем больше не контактировать. Однако его покой быстро был нарушен. К нему подошёл депутат Зиновьев, толстый и лысый мужчина пятидесяти лет, с трудом передвигающийся из-за постоянной отдышки, известный своими громкими заявлениями, которые часто противоречили друг другу.

– Вы знаете, что это за вино в вашем бокале? – спросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил, – С юга Малого Континента, самого плодородного места всей планеты Воды.

– Тому маленькому кусочку суши, о котором вы говорите, повезло с климатом, – ответил Надзиратель, – а самые плодородные земли, с которых вы все кормитесь, находятся на Большом Континенте.

– Да, да, – закивал головой депутат, – проживающие на вашем Континенте способны лишь к грубому физическому труду. К счастью или к сожалению они мало способы развиваться…

Надзиратель не выдержал, оставил Зиновьева одного и вышел в соседнюю комнату, чтобы отделаться от назойливой компании этого наглого и напыщенного депутата. Надзиратель сел в кресло и стал молить святой лик, чтобы этот день закончился как можно скорее.

Через некоторое время в комнату заглянул Драгавит. Надзиратель хотел встать, чтобы поприветствовать верховного правителя, но тот быстро подошёл и положил руку ему на плечо, немного надавив.

– Не нравится здешняя компания?

– Зачем вы меня сюда привели?

– Чтобы основательно убедить вас в необходимости занимать данную вам должность. Чтобы вы лицом к лицу встретились с теми, кто строит бесчеловечные планы в отношении жителей Большого Континента. – Драгавит поднял голову вверх и обвёл взглядом потолок, но смотрел он как будто сквозь него, выше, в самое небо. – Что-то происходит. Вы это чувствуете? Я ощущаю даже на физическом уровне. Люди меняются. Я вижу, как злые и корыстолюбивые становятся более злыми и жадными. Некоторые стали куда-то торопиться. Кажется, само время стало идти быстрее. Мы с вами должны пережить этот непростой период.

Надзиратель плохо понимал, о чём речь. Он внимательно смотрел на загадочного верховного правителя, который будто бы был уже где-то в другом месте, возможно, даже в другой реальности.

– Будете спать в соседней со мной комнате, – сказал Драгавит, – на третьем этаже, предназначенном для высоких гостей.

***

Торжество завершилось. Гости разошлись по спальням. Зимовит и Чернава находились в своей комнате на верхнем этаже дома.

Чернава сидела в кресле и временами попивала вино из большого бокала, Зимовит же стоял возле камина, смотрел на сгорающие головешки и курил сигару.

– Не могу поверить, что он привел его в наш дом, – сказал Зимовит.

– Верховный правитель может всё испортить, ты же понимаешь?

– Он испоганил наш праздник, я не позволю ему сделать это с нашим будущим.

– Мне доложили, что верховный правитель придумал какой-то новый проект для Большого Континента.

– В последнее время Драгавит создаёт всё больше проблем. Видимо ему стало известно о моих совместно с Жваликовским планах по безымянным городам. Его проект опасен для нас, к тому же мы можем потерять колоссальную прибыль.

– Его кто-нибудь ещё поддерживает в правительстве?

– Всё меньше и меньше, но процедура вынесения решения о недоверии верховному правителю слишком долгая и рискованная.

– И что же нам делать?

– По закону, если с верховным правителем что-то случится, на его место на некоторое время встанет глава правительства. Но потом будут новые выборы.

Чернава отрицательно покачала головой.

– В нашем положении это лишь формальность, – сказала она. – Пора тебе стать верховным правителем.

– Нужен удачный момент.

– А что будет с Надзирателем?

– Его я не трону. Я сломаю это гордеца и заставлю выполнять мои приказы. Жители Большого Континента возненавидят его и станут презирать, они будут молить меня о том, чтобы я снял его с должности. Жаль, что его дочери уже нет среди живых.

Чернава довольно улыбнулась и опустошила бокал с вином.

глава шестая

Наступило время факультатива по дисциплине «действительность прошлого». Ещё год назад он проводился в просторной аудитории, вмещающей более ста студентов, которая порой бывала даже переполнена. Но с тех пор как раскопки и занятия археологией были объявлены возможной причиной появления болезни безумия, число желающих посещать факультатив резко сократилось.

В небольшом подвальном помещении, где в два ряда стояли всего шесть парт, сидели пять студентов. Слава был одним из них. Этой ночью они сидели в тишине. Никому не хотелось разговаривать, ведь не хватало ещё одного любителя этого факультатива, любителя, который больше никогда сюда не придёт. Не хватало Агнии.

Заскрипела отворяющаяся дверь, и в помещение вошёл Михаил Васильевич. Почесав свою густую седую бороду, он сел на стул напротив студентов и положил на стол чёрный пакет.

– Наши ряды всё меньше и меньше, – улыбнулся он, – остались самые стойкие.

– Что у вас в пакете? – спросил один из студентов.

– Торопливый ты мой, – с отеческой добротой сказал Михаил Васильевич и потрогал свою густую седую бороду, – давайте не будем спешить. Археологические работы были приостановлены уже давно, недавно поступил официальный запрет на любые раскопки. Поэтому нам не удастся съездить на Рудный полуостров.

– Так и знал, – Слава отреагировал спокойно в отличие от других.

– Не вздыхайте и не гудите, – продолжил Михаил Васильевич, – это не самые плохие новости. Вскоре наш факультатив могут и вовсе запретить. Поэтому этой ночью я принёс для вас нечто особое.

Студенты подались вперёд, а Михаил Васильевич достал из пакета шесть наконечников для копий.

– Возможно, они надевались на палки и образовывали опасное оружие, – пояснил он.

Слава взял один из наконечников в руки. Кончик до сих пор был достаточно острый, и от простого прикосновения можно было уколоться до крови. Поверхность его была гладкой, сделан он был из материала, напоминающего обычный камень.

– Эти наконечники были найдены полтора года назад на раскопках в континентальной части Ветреного полуострова.

– На Большом Континенте? – удивился один из студентов.

Михаил Васильевич кивнул и продолжил:

– Возраст их оценивался в университетской лаборатории. В первый раз исследования показали – двенадцать тысяч лет до нашей эпохи.

– Но это невозможно!

Слава вопросительно посмотрел на преподавателя.

– Затем находку отправили в лабораторию на Малый Континент, и следующие исследования дали другой результат – третий год нашей эпохи.

– Это уже больше похоже на правду, – сказал один из студентов.

– А что если наша лаборатория была права? – спросил Слава.

Остальные студенты рассмеялись.

– И кто её сделал?

– Сравнил возможности лабораторий!

– На Малом Континенте учёные будут поумнее!

Михаил Васильевич внимательно всмотрелся Славе в глаза и спустя небольшую паузу снова заговорил:

– Согласно официальной версии двенадцать тысяч лет назад на Большом Континенте могли обитать лишь подобия современного человека. А если правы учёные с Малого Континента, то кто мог изобрести эти вещицы в самом начале нашей эпохи? Опять же, согласно официальной версии того, что происходило в прошлом, в начале нашей эпохи на Большом Континенте жили дикари. Они прятались от Дальней Звезды в пещерах. Они даже огнём толком пользоваться не могли.

– Из чего сделаны наконечники? – спросил Слава.

– Исследования показали, что это искусственно созданный кристалл.

– Да-а, – скептически отнёсся к словам преподавателя один из студентов, – а после этого университетскую лабораторию лишили лицензии на подобные исследования, потому что здесь совершалось слишком много ошибок.

– Странно всё это, – сказал Слава и покрутил в руках наконечник.

– Чем больше я изучал прошлое, тем больше вопросов у меня возникало, – признался Михаил Васильевич.

– Есть теория инопланетной жизни! Что если это сделали инопланетяне?

– Это тоже очень интересная версия. Если бы нам позволили продолжить раскопки на севере и северо-востоке Большого Континента, у нас могли бы появиться ответы.

– Похоже, что кому-то это не нужно, – сказал Слава, и студенты уставились на него.

– Раскопки запретили из-за болезни безумия!

– А что если эти наконечники могут переносить заразу?

– Не бойтесь, они безопасны, – улыбнулся Михаил Васильевич, – их дезинфицировали многократно.

С факультатива Слава ушёл в раздумьях. Всё утро, валяясь в постели, он никак не мог заснуть. «Двенадцать тысяч лет до нашей эпохи, – думал он, – как такое возможно? Наконечник для копья из искусственного кристалла? Если есть технология для производства искусственного кристалла, для чего тогда копьё? Этой ночью Михаил Васильевич был слишком откровенен. Так, нужно перечислить все версии возникновения жизни на планете Воды. Первая: жизнь была создана духом Ближней Звезды, который после возникновения людей обратился в святой лик и подарил дикарям цивилизацию. Это общепринятая версия. Остальные обсуждались лишь среди непризнанных учёных, которых давно казнили за ересь. Что там было? Возникновение жизни в океане, инопланетяне, эволюция из растений… Чьи же это были наконечники и для чего?»

Слава размышлял, размышлял и не заметил, как заснул. Его мысли переросли в дневной сон. Ему стали сниться дикари, облачённые в шкуры убитых ими животных, которые стояли у станков в своих пещерах и вытачивали наконечники для копий. А после они шли охотиться на давно вымерших зверей…

Наступила четвёртая ночь недели. Храм Ближней Звезды при университете был полон студентов. Слава стоял между своими друзьями, все вместе они наблюдали за действиями жреца на круглой возвышенности в центре и периодически повторяли за ним слова молитвы. Действо завершилась через сорок минут, и большинство студентов стали покидать храм.

Из храма Слава с друзьями отправились в столовую. Ждан был молчалив этой ночью, а Мал оглядывался по сторонам.

– Хватит уже её искать! – не выдержал Ждан.

– Она будто исчезла, – недоумевал Мал.

– Наивный младший братец! Она из другого мира, и такой как ты ей не нужен.

– Вдруг она тоже заболела?

– По-моему, – высказался Слава, – Севастьяна общалась с нами только из-за Агнии.

Они как обычно заняли свои места и приступили к первой трапезе. Мал продолжал глядеть по сторонам, пока не заметил Севастьяну в компании Ивана и трёх его друзей за крайним столом у правой стены. Они о чём-то беседовали, девушка сидела с опущенной головой.

– Мне это не нравится, – сказал Мал.

– Может, это её новые друзья? – нисколько не удивился Ждан.

Слава внимательно наблюдал за ситуацией. Мал уже хотел подняться и пойти туда, но Слава остановил его.

– Они просто разговаривают, – сказал Слава, – подойди к ней чуть позже. Иван может специально нас провоцировать. Нам стоит поменьше обращать на него внимание.

Мал не мог оторвать взгляда от крайнего столика у правой стены. Наконец, Иван протянул Севастьяне руку, она протянула свою руку в ответ, они будто договорились о чём-то.

Когда девушка выходила из столовой, Мал встретил её на крыльце. Севастьяна сделала вид, что не узнала его, хотела пройти мимо, но он остановил её, схватив за руку.

– Ты что нас избегаешь?

Девушка опустила голову и посмотрела на него исподлобья.

– Да, – дрожащим голосом ответила она, – я больше не хочу видеть тебя, никогда.

И она побежала в сторону учебных корпусов.

К Малу подошёл старший брат и положил руку ему на плечо.

– Я же тебе говорил, – сказал он, – забудь про неё.

После лекций Слава подошёл к расписанию, чтобы напомнить себе, какие занятия ждут его следующей ночью. Там, рядом с расписанием, на доске объявлений он увидел вывешенное решение студенческого совета. В нём говорилось следующее: «На заседании студенческого совета рассматривался вопрос целесообразности проведения факультативных занятий. Факультативы не входят в обязательные программы обучения в университете. Однако они дают дополнительную информацию для общего развития, поэтому полностью исключать их из учебного процесса не стоит. Для студентов, обучающихся на платной основе, в оплату включены и факультативы. Для бюджетных же студентов эти занятия бесплатные. Студенческий совет считает, что подобную несправедливость необходимо исправить. Совету правления университетом отправлено следующее предложение: либо сделать факультативные занятия бесплатными для всех студентов, либо лишить бюджетников права на бесплатное посещение факультативов. Студенческий совет считает, что для университета рациональнее будет выбрать второй вариант решения проблемы. Настаиваем на скорейшем рассмотрении данного решения советом правления университетом».

«Это только начало», – вспомнил Слава слова Ивана. А чем могли ответить бюджетные студенты? Пикетом? Митингом? За это их сразу отчислили бы. Или идти к ректору и унижаться? «А ведь он при поддержке отца может и бесплатных столовых нас лишить», – подумал Слава. Самым неприятным было то, что и Слава, и все остальные бюджетники были абсолютно бессильны и беззащитны в этой ситуации. А возвращаться в родные города, многим из которых уже давно присвоен лишь порядковый номер, не хотелось никому. Не смотря на всё это, Слава почему-то не чувствовал ненависти по отношению к Ивану, даже после его обидных слов об Агнии. Слава легко мог прощать людей, а обиды никогда надолго не задерживались в его сердце.

– Что дальше он придумает? – спросил Мал, когда они втроём сидели на скамейке в парке.

– Главное то, что придумает его папаша, – ответил со злобой Ждан и стукнул лавочку кулаком.

– Это он идёт? – спросил Мал.

На параллельной дорожке за полосой газона с цветами, Иван шёл рядом с какой-то девушкой. Одет он был как обычно в джинсы и кожаную куртку поверх белой футболки, девушка же была в учебной форме. Она шла гордо и величаво, её королевская осанка подтверждала её статус. Девушка с огненно-рыжими волосами была очень красива. Она случайно посмотрела на Славу, и он на мгновение увидел завораживающие зелёно-карие глаза. Таких красивых глаз он ещё никогда не видел. Он увидел их лишь на мгновение, но казалось, запомнил на всю оставшуюся жизнь. Идя рядом с девушкой, Иван не обращал ни на кого внимания. По парку они прошли довольно быстро.

Слава и Ждан проводили их взглядом и некоторое время молчали.

– Вас будто загипнотизировали! – сказал Мал и улыбнулся.

***

Слава шёл по бульвару, ведущему в центр города. Была ясная ночь и прекрасная слегка прохладная и безветренная погода. Прохожих было немного, в столице жили преимущественно суеверные люди, поэтому, когда на небе отсутствовала Ближняя Звезда, большинство предпочитало отсиживаться дома.

Прошло уже почти две недели, как Слава потерял подругу, с которой они вместе любили прохаживаться по этим местам. Слава скучал по Агнии, порой сердце щемило от грусти. Накатили воспоминания, и Слава почувствовал непереносимую грусть. Он присел на лавочку, чтобы справиться с эмоциями. Слава взглянул вперёд и увидел торчащий из-за крыш зданий шпиль главного и самого большого храма Ближней Звезды на всём Большом Континенте. Слава прогуливался рядом с ним вместе с Агнией, но они ни разу не заходили внутрь. «Почему бы не нарушить традиции и не увидеть, каков он?» – подумал Слава и пошёл к храму.

Сооружение располагалось напротив круглой площади. Вся площадь была вымощена брусчаткой из белого мрамора, а храм был монолитным с несколькими остроконечными башнями, самая высокая из которых заканчивалась шпилем на высоте почти ста метров. Когда Слава подошёл ближе, он заметил, что сам храм стоит не на белой брусчатке, а на шершавых каменных плитах, выступающих из-под земли на высоту в пол сантиметра, если не меньше. Кое-где по ним проходили трещины, а выглядели эти плиты намного старше стен храма. Слава шагнул вперёд, и оказался на широкой лестнице, состоящей из сорока ступеней, которая вела к массивным деревянным дверям, открытым в течение всей ночи.

Внутри свет был приглушен, витал приятный запах благовоний. Храм был просторный, на потолке была изображена огромная карта мира с Малым и Большим Континентами, а на круглой возвышенноси в центре храма располагалась просто гигантская объёмная круглая хрустальная модель Ближней Звезды.

На предутреннее действо, совершавшееся здесь каждую ночь, приходили далеко не все жители. Обязательной для посещения была лишь четвёртая ночь недели. Поначалу Слава насчитал только десять горожан, но их число стало резко расти, действо должно было вот-вот начаться, и вскоре храм заполнился почти на треть. Внезапно на круглую возвышенность в центре поднялся какой-то пожилой мужчина. Невысокий, но сутулый, с длинными поседевшими волосами, он явно был нищий, нормальной одежды на нём не было, только какие-то старые, поношенные, вымазанные в нескольких местах тряпки. Горожане замерли в ожидании его дальнейших действий. Мужчина с презрением оглядел собравшуюся толпу и сплюнул себе под ноги.

– Безумцы! – вскричал он. – Кому вы молитесь? Перед кем вы приклоняетесь? Вы сами выбрали этот путь погибели? Не пора ли перестать бояться и открыть глаза? Зачем они вам, если вы не способны увидеть, зачем вам уши, если вы не слышите? Вы обозвали дающего жизнь ворогом и молитесь пустой каменной глыбе!

– Он заражён! – закричал кто-то из горожан, и все отхлынули от центра храма в сторону выхода.

Слава был подхвачен общим потоком и оказался далеко от круглой возвышенности.

Мужчина расхохотался во весь голос.

– Безумцы – это вы, а не те, кого вы растолкали по лечебницам! Когда вы поймёте, это вам уже не поможет!

К нему подбежали четыре служителя храма, повалили на землю и связали руки за спиной. На круглой возвышенности появился жрец.

– Не бойтесь, не бойтесь! – громко и уверенно сказал он. – Этот еретик не болен, он наглый преступник, оскорбивший святую веру. Пару ночей назад он говорил подобные вещи в другом городе, там его не успели поймать. Сейчас же он схвачен. Всё закончилось. Никуда не уходите, через десять минут мы начнём предутреннее действо.

Служители храма вывели пожилого мужчину из храма и передали в руки стражам правопорядка.

Переполненный впечатлениями Слава вернулся в студенческий городок. Дела еретиков всегда громко освещали в средствах массовой информации. Славой овладело любопытство, и он сел перед телевизором в общем зале на первом этаже общежития. Включив новостной канал, работающий круглосуточно, он стал внимательно слушать. Через некоторое время диктор заговорил об инциденте: «Предутреннюю молитву в храме Ближней Звезды чуть было не сорвал еретик, известный правоохранительным органам по кличке Проповедник. Его речь была похожа на речь сумасшедшего, и многие прихожане сочли его носителем болезни безумия, но жрец вовремя вышел к алтарю и успокоил людей. Жалобы от жителей Большого Континента впервые поступили на Проповедника ещё пару недель назад, но схватить его удалось лишь этой ночью, когда он, наконец, добрался до столицы. Его обвиняют в ереси, и ему грозит высшая мера наказания. Суд пройдёт в самые кратчайшие сроки, мы обязательно оповестим вас о его решении».

Уже давно наступил день, в общежитии царила полная тишина, и все студенты давно спали. Слава же лежал на спине, смотрел в потолок почти в полной темноте, и никак не мог заснуть. Мысли-образы одна за другой атаковали его, ему было не до сна. Он снова думал о наконечниках для копий, сделанных из искусственного кристалла, которые недавно показал ему Михаил Васильевич. Этой ночью Слава впервые обратил внимание на те плиты у основания главного храма Ближней Звезды на Большом Континенте. «Интересно, исследовал ли их кто-нибудь?» – спросил он себя и решил следующей же ночью сходить к Михаилу Васильевичу.

Он встретил преподавателя «действительности прошлого» после лекций в его кабинете. Михаил Васильевич сидел в кожаном кресле напротив компьютера и что-то внимательно рассматривал в мониторе.

– Здравствуйте, Михаил Васильевич, – сказал Слава и попросил разрешения войти.

– Проходи, садись рядом, – пригласил его преподаватель.

Он поднял указательный палец на правой руке вверх и сказал тем самым, что ему нужна ещё минутка. Михаил Васильевич рассматривал фотографию карты, сделанную на плоском камне размером с лист формата А4. Это была физическая карта какой-то местности с изображениями гор, рек и озёр и надписями на неизвестном языке.

– Мне прислал это один приятель, – признался Михаил Васильевич, – с раскопок… на северо-востоке. Комиссия с Малого Континента забрала у него оригинал, а после ввели запрет на археологическую деятельность, фотография – всё, что у него осталось. Потрясающая находка. Жаль, университетскую лабораторию закрыли, и я не могу провести экспертизу, но, думается, карта древняя.

– Можете определить на глаз?

Михаил Васильевич хитро взглянул на него и улыбнулся.

– Я повидал столько артефактов старины… Технология для производства такой вещицы в нашем современном обществе появилась лет двадцать назад. А нашли её в пластах горной породы, возраст которой больше тридцати тысяч лет.

– Сколько? – Слава чуть не вскрикнул от названного числа.

– Согласно официальной версии прошлого, тридцать тысяч лет назад на нашей планете могли жить лишь первобытные люди, которые даже разговаривать не умели.

– Прошлой ночью я был в главном храме Большого Континента, – сказал Слава, – я впервые обратил внимание, что между брусчаткой и его основанием имеются каменные плиты.

– Ты захотел узнать их возраст? – догадался Михаил Васильевич и провёл рукой по седой бороде. – Очень жаль, что мой факультатив решили закрыть.

– Совсем закрыть? Я думал, что только для бюджетников…

– Нет, не только. Вечером от совета правления пришёл приказ о ликвидации факультатива из-за связи болезни безумия с археологией.

– Я размышлял вчера перед сном, и мне показалось, будто на Малом Континенте не хотят, чтобы раскопки продолжались. Они не знают настоящей причины эпидемии, и решили одну проблему убрать с помощью другой.

– Ты сообразительный молодой человек. Каменные плиты на площади вокруг храма никто никогда не обследовал. Я хотел это сделать трижды, и все три раза получал отказ. Что будут говорить учёные Малого Континента, написавшие книги о нашем прошлом, если выяснится, что этим каменным плитам больше двух тысяч лет? У меня очень много вопросов, Бронислав. Но я понимаю, что никто на них не ответит. И я дорожу своей работой, она помогает мне хоть как-то содержать семью. Поэтому я могу лишь рассматривать новые находки на экране монитора и делиться с такими любопытными интеллектуалами как ты своими умозаключениями.

Настало очередное утро, ставни на окнах задвинулись. В общежитии снова стало тихо. Слава опять много думал, долго не мог заснуть и не заметил, как сон постепенно одолел его. В комнате внезапно стало очень светло, в ярких лучах возник чей-то знакомый силуэт. Это была Агния! Широко открытыми глазами она пристально смотрела на молодого человека, а позади неё полыхала Дальняя Звезда. У светила внезапно выросли руки, которые нежно обняли девушку, подхватили и стали покачивать, как младенца. Агния улыбнулась и взглянула на Дальнюю Звезду любящими глазами.

Слава проснулся. Им овладело пугающее желание – подойти к окну, нажать на кнопку, чтобы открылись ставни, и посмотреть на Дальнюю Звезду. Мурашки пробежали по спине, и Слава поёжился от накатившего холода. «Не так ли начинается болезнь безумия? – спросил он себя, и ему стало страшно, а затем новый вопрос возник в голове. – Почему тот мужчина в храме, Проповедник, назвал всех прихожан безумцами?»

Вечер перед лекциями Слава как обычно начинал в столовой со своими друзьями. Ждан и Мал много говорили, но Слава не вслушивался в их разговор и лишь временами поддакивал или кивал. Они сели за стол с заставленными подносами. Ждан посмотрел на Славу и что-то сказал, но Слава не отреагировал.

– Да что с тобой? – Ждан стукнул друга по плечу.

Слава дёрнулся и, наконец, опомнился. Ждан был возмущён, а Мал смотрел на него удивлёнными и слегка покрасневшими глазами.

– Простите, – выдохнул Слава, – столько всего навалилось. Столько мыслей крутится в голове.

– Если ты будешь вести себя так на занятиях, получишь дисциплинарное наказание, и тебя с радостью отчислят! – сказал Ждан. – Нам всем сейчас непросто.

Но Слава ничего не мог с собой поделать. Всю ночь он был угрюм и молчалив. Он невнимательно писал конспекты, не вслушивался в то, что говорили преподаватели, а после лекций вместо второго приёма пищи отправился в библиотеку. На втором этаже располагался просторный читальный зал с многочисленными стеллажами, заставленными учебниками и различными работами по дисциплине «действительность прошлого». Слава взял в руки корзинку и отправился выбирать нужную литературу. Его не интересовал основной учебник, который все студенты знали наизусть после первого курса. Слава хотел просмотреть книги с легендами, мифами, с чем-нибудь старинным или нетрадиционным.

Он положил в корзинку уже четыре книги и тут наткнулся на нечто интересное – «Малая энциклопедия еретических и запрещённых учений нашей эпохи».

Слава сел за стол и открыл эту энциклопедию. Он начал читать, рассматривать картинки и совсем позабыл о времени, настолько это оказалось увлекательным для него. Каких только «учителей» не появлялось за две с лишним тысячи лет! Кому они только не поклонялись! Какой же бред некоторые из них несли! И всякий раз находились те немногие, кто верил им и попадал под их полный контроль. Кто-то из «учителей» призывал поклоняться каким-то неведомым подземным богам, кто-то пророчил появления инопланетян и истребление человечества, кто-то предлагал молиться океану, якобы давшему жизнь всему живому. Слава просмотрел ещё с дюжину книг и несколько исследовательских работ известных учёных о прошлом планеты Воды.

Слава устал, у него затекла спина, а глаза покраснели. Потянувшись, он попытался вспомнить слова Проповедника. Ворогом все жители планеты Воды считали Дальнюю Звезду. Проповедник же говорил о том, что её напрасно так обозвали, а Ближнюю Звезду он назвал пустой каменной глыбой…

– Молодой человек, – прервал его размышления тихий женский голос, – библиотека закроется через пять минут.

Слава кивнул и поднялся, хрустнув коленным суставом на правой ноге. Расставив книги по местам, Слава вышел из здания. Уже начиналась заря, небо медленно светлело, студенческий городок стремительно пустел.

Слава не торопился в свою комнату. Он знал, что его ждёт бессонное утро и новые мучающие размышления: «Кто же этот несчастный Проповедник? Возможно, лишь очередной «учитель», которого вскоре казнят? А если нет? Почему он встретился мне в главном храме Ближней Звезды именно в тот единственный раз, когда я решил туда зайти? И этот странный сон с Агнией, к чему она приснилась мне?»

Слава снова провалялся в кровати несколько часов. И тут он вспомнил, что по закону приговорённых к смертной казни может повидать любой желающий. Это правило не так давно придумал Надзиратель, а верховный правитель согласился с его инициативой и утвердил это правило повсеместно. Долгожданной решение тут же пришло – Слава решил отправиться в тюрьму и поговорить с Проповедником, после того как тому вынесут приговор. Слава тут же почувствовал облегчение. Тревожные мысли ушли, и он мгновенно заснул.

глава седьмая

О приговоре Проповеднику Слава узнал через неделю. Ничего неожиданного – высшая мера наказания. Через две ночи Проповедника должны были казнить.

Лекции завершились в два часа, следующей ночью в университете был выходной, и Слава смело отправился к автобусной остановке. Ему нужен был тридцать пятый маршрут, идущий в южную окраину города. Автобус ехал около часа, его конечная остановка была у мясокомбината. Отсюда до тюрьмы нужно было идти пешком. Слава ни разу не был в этом районе. Он знал, что тюрьма располагалась далеко, но насколько далеко, ему было не известно.

Автобус быстро опустел, Слава вышел последним, показав водителю студенческий билет, дающий право на бесплатный проезд.

Справа был небольшой спальный район, а слева за лесопарком – мясокомбинат. Автомобильная же дорога шла дальше. Слава пошёл по ней. Тротуар здесь был разбитый, а дорога вскоре стала гравийной. Жилые дома довольно быстро исчезли из виду, справа стояли какие-то складские комплексы, по дороге туда-сюда ездили большие грузовые машины.

Через некоторое время дорога повернула в лес. Здесь отсутствовало освещение, а небо этой ночью было затянуто плотными облаками. Слава достал из кармана фонарик и осветил им путь.

Слава периодически оглядывался по сторонам. Находиться одному на единственной дороге посреди леса было не очень комфортно. Около часа Слава шёл по гравийной дороге, и, наконец, впереди появилась тюрьма. Это был комплекс из нескольких зданий, но Слава увидел только высокий железный забор с колючей проволокой наверху и одно длинное трёхэтажное здание с решётками на окнах.

Покрашенные недавно тёмно-коричневой краской ворота были закрыты. На вышке рядом с выездом с автоматом в руках стоял один из охранников в чёрной форме.

– Кто такой? – крикнул охранник, приготовив оружие к бою.

– Я пришёл на свидание к приговорённому! – громко крикнул в ответ Слава, и его голос эхом отразился от забора.

Охранник посмотрел вниз, кивнул, и ворота отворились. На входе Славу встретили ещё четыре вооружённых охранника.

– Документы, – сказал старший из них.

Слава достал из кармана штанов студенческий билет.

– К кому пришёл?

– К приговорённому по прозвищу Проповедник, – неуверенно ответил Слава.

Охранники переглянулись и почему-то медлили.

– С какой целью? – спросил старший из них.

– По закону я имею право увидеть любого человека, приговорённого к смертной казни, – решительно ответил Слава.

– Есть такой закон, – раздумывая над чем-то, сказал другой охранник.

– Проводи его, – махнул старший одному из коллег.

– Иди за мной.

Охранник завёл Славу внутрь длинного трёхэтажного здания, они прошли по небольшому коридору и оказались перед решётчатой дверью. Справа в стене было окошко, за которым сидел дежурный. Охранник поздоровался с ним и передал ему студенческий билет Славы.

– Подожди здесь, пока оформят, – сказал охранник, указывая на низкую лавку, стоящую напротив окошка.

Слава сел и облокотился спиной о стену. Охранник ещё что-то сказал дежурному и вышел обратно на улицу.

Лавка оказалась жёсткой и неудобной. Согнутые в коленях ноги быстро устали, и Слава выпрямил их.

Он просидел несколько минут, начал ёрзать и старался по возможности менять положение. «Что так долго?» – подумал Слава. Он посмотрел направо, в сторону выхода, налево, в продолжение коридора за решётчатой дверью. Никого не было. Тогда Слава привстал и посмотрел, чем занят дежурный. Молодой человек в форме, который сидел за окошком, что-то записывал в журнал. Убрав этот журнал в сторону, он взялся за следующий. Затем дежурный взял в руки какой-то листок и стал вписывать в него данные со студенческого билета. После этого листка, последовал следующий… Перед Славой предстала картина какой-то бесконечной и скорее всего никому не нужной бумажной волокиты. Наконец, дежурный встал, и Слава, вздрогнув от неожиданности, подошёл к окну, но дежурный не обратил на него никакого внимания. Молодой человек в форме взял несколько бумаг и скрылся за дверью, ведущей в соседнюю комнату. Слава удивлённо хмыкнул и сел на лавку, подумав, не забыли ли про него?

Слава не знал, сколько прошло времени. Ему казалось, что он находится здесь уже около часа. Этот коридор ирешётчатая дверь слева стали действовать на него удручающе. У Славы даже заболела голова. Он вдруг ощутил себя пленником этой тюрьмы, и ему тут же захотелось уйти отсюда. «Что, если мне не нужно встречаться с этим человеком?» – подумал Слава.

Он уже захотел пойти на поиски охранника, что привёл его сюда, как за окошком послышался какой-то шум. Дежурный, наконец, вернулся. Он подозвал Славу и протянул ему студенческий билет и два пропуска – один на вход, другой на выход. Затем дежурный позвонил куда-то по телефону и, не говоря ни слова, махнул рукой в сторону лавки.

Слава начинал злиться. Ему захотелось высказать дежурному своё недовольство такой медлительности, но он вовремя остановил себя. Ведь его могут просто выгнать и никуда не пустить.

Шаги слева по коридору послышались лишь через несколько минут. Уже другой охранник открыл решётчатую дверь с противоположной стороны, взял у Славы пропуск на вход. Охранник внимательно изучил документ, после чего провёл Славу на второй этаж в комнату для встреч с заключёнными. Это было маленькое помещение с голыми стенами и узеньким зарешёченным окошечком. Лишь посредине стоял стол и два стула. Слава осматривал всё это с любопытством, но периодически по его коже пробегал холодок. Ему было не по себе от этого места.

Заскрипела открывающаяся дверь, охранник завёл Проповедника, усадил на стул, а сам вышел.

Сейчас Слава мог разглядеть Проповедника лучше, чем при первой встрече. Он оказался совсем не старым. Ему можно было дать максимум лет шестьдесят. У него были длинные волосы, местами уже поседевшие, и длинная борода. На его лице было мало морщин, но выглядел он сурово, а взгляд его был таким проникновенным, что Славе стало неловко, он опустил глаза и перестал его рассматривать.

– Кто ты? – спросил Проповедник.

Голос его был уверенным и спокойным.

– Меня зовут Бронислав, – немного помолчав, ответил Слава.

Взгляд Проповедника был переполнен любопытством.

– Я тебя не знаю.

– Я видел вас в храме Ближней Звезды, когда вас схватили.

– И ты заинтересовался тем, о чём я говорил? – Проповедник улыбнулся и перешёл на шёпот. – Тогда спрашивай тихо, а то тебя казнят вслед за мной.

– Я читал книгу с различными лжеучениями и так называемыми «учителями», которые периодически появлялись…

– Я не «учитель», – прервал его Проповедник, – и не приношу в массы лжеучения. Я говорю о действительности настоящего.

– Но я…

– Ты сомневаешься и не знаешь, стоит ли мне довериться?

Слава кивнул.

– Вас так запугали, вы вместили в себя столько страха, что не способны увидеть то, что ощущает даже слепой!

– Я не пойму, о чём вы говорите.

– Ты боишься дневного света?

– Его боятся все.

– Об этом я и говорю.

– Но это доказано учёными! Излучение Дальней Звезды губительно. Днями все сидят в своих домах и прячутся. А те, кто выходил на улицу, погибали!

– Вера может сделать с человеком то, что для окружающих покажется сверхъестественным. Я говорю о настоящей, непоколебимой вере во что-то, во что угодно. Если человек верит, что Дальняя Звезда убьёт его, так и случится. Но если кто-то засомневается в этом, сгорит ли он при дневном свете?

– А вы боитесь дневного света? Вы находились под прямыми лучами Дальней Звезды?

– Ты не веришь мне. Но ты засомневался. Может, у тебя началась болезнь безумия? Или безумными объявили тех, кто почувствовал изменения?

– Какие изменения?

– Я не имею право прямо отвечать на твои вопросы. Ты должен найти ответы сам.

– Как мне это сделать?

– Который час?

– Я не знаю…

– Сегодня, сегодня ты ответишь на свои вопросы.

«Сегодня, – подумал Слава, – то есть этим днём?»

– Но у тебя может появиться ещё больше вопросов. Скажу тебе только одно: будь максимально осторожен. Если они тебя вычислят, то отправят в лечебницу, а оттуда у безумных выхода нет.

Проповедник поднялся со стула и позвал конвойного.

– Встреча окончена, удачи, – слегка поклонился Проповедник.

За Славой пришёл тот самый охранник, который провожал его в комнату для свиданий.

– Что тебе нужно было от этого безумца? – спросил он, покачивая головой.

– Я пишу реферат по разным «лжеучениям», – сходу придумал ответ Слава, – мне было интересно включить в работу его «учение».

– Студент. Всё понятно. Пошли на выход.

Выпустили Славу не скоро. Он просидел у окошка того же дежурного ещё какое-то время, пока тот бегал в соседнюю комнату, чтобы кто-то вышестоящий по званию поставил на пропусках печати.

Ворота тюрьмы закрылись за спиной. Слава оглянулся на свежевыкрашенный забор и пошёл по грунтовой дороге в сторону автобусной остановки. Шёл он неспешно, обдумывая свой странный поступок – этот визит к Проповеднику, размышляя о том, как устроена работа самой тюрьмы и какие там все медлительные. Его ум был занят бесконечным потоком мыслей, и Слава не обращал внимание на окружающее пространство.

Половина неба уже очистилась от туч, плотные облака стремительно уплывали на запад. Началась заря, светлело достаточно быстро, но Слава не видел всего этого. Он был погружён в свои раздумья. «Зачем я сюда пришёл? – спрашивал он себя. – Слушать бред неизвестно кого! Но если хотя бы часть из его разговоров правда? Вопросы, вопросы… Действительно счастлив тот, кто меньше знает».

Слава преодолел половину пути по грунтовой дороге, когда заметил, что фонарик ему больше не нужен, что стало светло… Он взглянул на чистое небо, на котором уже не было видно звёзд. Была заря, и вскоре должен был начаться рассвет.

Слава кинулся бежать. Он бежал так быстро, как только мог. Наконец, впереди появились складские комплексы. Ещё немного, и будет видна автобусная остановка. Слава надеялся встретить там людей и уехать на последнем автобусе, но там было пусто. На часах, что висели на кирпичной стене, стрелки показывали начало седьмого. Последний автобус отъехал отсюда час назад.

У Славы началась паника. Его бросило в жар, лицо раскраснелось, руки вспотели. Он схватился за голову и стал осматриваться по сторонам. Но вокруг было пусто. Светлело быстро, и все наверняка уже попрятались по убежищам. «Сегодня ты ответишь на свои вопросы», – вспомнил Слава слова Проповедника, и дрожь в теле усилилась.

Слава на какое-то время впал в ступор. Он замер на месте и не шевелился, это был словно шок. Затем его взгляд уловил дрожание пальцев на руке, и Слава вернулся к реальности.

Рассвет… Первый рассвет в жизни, который Слава встречал на улице, начался. Помощи ждать было неоткуда. Идти в спальный район к местным жителям и просить помощи – слишком большой риск. Жители столицы были совсем не дружелюбными и не приветливыми людьми, готовыми выручить в сложной ситуации. Скорее они вызвали бы патрульных, чем впустили Славу в свои квартиры. Мясокомбинат за лесопарком либо был закрыт, либо там работала дневная смена, и все входы и выходы внутрь давно должны были быть перекрытыми, а окна заперты стальными ставнями.

Но не встречать же восход Дальней Звезды вот так прямо посреди улицы? Это означало бы либо гибель, либо, если Проповедник был прав, арест дневным патрулём, который отлавливал больных безумием и отправлял их в лечебницы.

Слава оглянулся назад в сторону дороги, ведущей к тюрьме. Там был лес. Это единственное место, где сейчас можно было попробовать укрыться. Слава побежал туда.

Он бежал так быстро, что не заметил, как дорога стала гравийной, и как промелькнули складские комплексы. Вскоре справа от дороги появился лес. Слава не знал, что его там ожидало, что это был за лес, насколько он был обширный или небольшой, но выбора и время на раздумья не было совсем.

Слава пробрался через какие-то колючие кустарники и кинулся вглубь леса. Поначалу деревья были невысокими и худосочными, но чем дальше заходил Слава, тем они становились толще и выше, а кроны их раскидистее.

Дальняя Звезда взошла из-за горизонта. Стало непривычно ярко, Славе пришлось щурить глаза. Потеряв всякую надежду на спасение, он всё же осматривался по сторонам, и его взгляд уловил возможность уцелеть. Справа в нескольких метрах от него стояло полусгнившее, покосившееся дерево, но, что самое главное, с одной стороны его основание сгнило напрочь, образовав дыру наподобие дупла. Место там было достаточно, чтобы спрятаться. Слава бросился туда, запрыгнул внутрь и прижался спиной к той части дерева, что пока оставалась целой.

Слава знал, что успел не попасть под лучи Дальней Звезды, но всё же осмотрел кожу на руках, потрогал лицо – всё было в порядке. Он с облегчением выдохнул и на всякий случай прикрыл глаза руками, чтобы не ослепнуть. Дыра в дереве оказалась надёжным убежищем, прямые лучи Дальней Звезды не попадали внутрь, отсюда даже можно было смотреть за тем, что творилось в лесу днём.

Тем не менее было страшно. С самого детства все знали о губительном воздействии Дальней Звезды на всё живое. На планете Воды было очень мало животных, ведущих, как и люди, ночной образ жизни; только некоторые виды растений, кустарников, деревьев могли существовать при прямом воздействии её излучения. А люди, которые оказывались под прямыми лучами, погибали либо мгновенно, либо от ужасных болезней. Об этом каждый житель планеты Воды знал с самого детства.

И вот Слава оказался наедине с Дальней Звездой. Он не знал, что ему делать. Он не знал, во что ему верить. Неопределённость и сомнения, закравшиеся в душу, всё росли и росли. Страх и любопытство боролись между собой. От тех чувств, мыслей и эмоций, что одержат верх, зависела жизнь.

Слава боялся убрать ладони от лица. Ему казалось, что он видит свет даже с закрытыми глазами. Стояла пугающая тишина. Слава слышал, как стучало его сердце, улавливал каждое движение грудной клетки при вдохе и выдохе.

Это было нелегко, но Слава набрался храбрости и опустил руки, почувствовав прохладную почву, и открыл глаза. Он впервые видел этот яркий утренний свет Дальней Звезды. Трава казалась ядовито-зелёная, а стволы деревьев ярко-серыми, хотя раньше Слава не мог представить себе, что серый цвет может быть ярким. Лёгкий ветерок зашелестел листьями, и даже этот знакомый звук казался другим, неведомым, сказочным.

Страх постепенно ушёл, дрожь тоже прошла, осталось лишь любопытство. Глаза стали привыкать к яркому свету, но Славе всё равно приходилось щуриться.

В данный момент Слава не думал ни о чём, его голова была совершенно свободна от мыслей, он повиновался внезапному порыву и аккуратно высунул руку из своего «убежища». Почувствовав тепло, Слава резко дёрнул руку назад, сердце бешено заколотилось, он испугался, что сейчас кожа начнёт облазить, и получится ожог. Но ни через пять секунд, ни через минуту ничего подобного не случилось. Его рука была в порядке, как и его самочувствие. Свет Дальней Звезды не причинил ему никакого вреда. «Может быть, я просто вовремя среагировал?» – спросил себя Слава. Он не торопился повторять рискованный эксперимент.

Наступило утро. Только сейчас Слава подумал о том, что встречает его не в постели, готовясь ко сну в комнате общежития или у себя дома в городе под номером двадцать девять, а в лесу, на природе, на открытом воздухе. А впереди ещё долгий день! И как потом добираться до студенческого городка, чтобы не привлечь к себе внимания? Удастся ли это сделать? Получится ли вовремя и незамеченным вернуться? Ведь если не выйдет, то как минимум – отчисление, а как максимум – лечебница. И то и другое можно было приравнять к концу жизни. «Раз уж на то пошло, – решил для себя Слава, – и я могу лишиться всего, то, получив такой шанс, я хочу узнать истину. Если завтра наступит последняя ночь моей привычной жизни, я буду сильно жалеть, что весь день просидел в этом дупле. Поэтому я выйду на свет Дальней Звезды, и будь что будет».

«Сегодня ты ответишь на свои вопросы», – снова прозвучали в голове слова Проповедника.

Слава собрался с силами и выбрался из убежища. На коже он вновь почувствовал приятное тепло, лучи Дальней Звезды грели, но не прожигали и не убивали. А вокруг была невероятная красота! Слава очутился будто в сказке! Деревья с объёмными кронами ярко-зелёных листьев, ярко-зелёные кустарники и ярко-зелёная трава, а небо было таким ярко-голубым, бесконечным, что у Славы закружилась голова, и перехватило дыхание.

Когда он смотрел в небо, ему казалось, что это бездонный океан, который затягивает своею красотой словно трясина, это будто гипноз, от которого нет спасения и невозможно оторваться.

Слава осмелел в один момент, и ему захотелось погулять по этому лесу. Он пошёл на восток, в сторону от дороги и от города. Лес преимущественно состоял из дубов, но встречались тут и берёзы, и осины. Поначалу Слава шёл медленно и аккуратно ступал на землю, будто боялся, что его могут услышать. Но осторожность и опасения довольно быстро развеялись, словно внезапно рассеявшийся утренний туман. Через какое-то время он уверенно шагал по незнакомому лесу, с удовольствием рассматривая окрестности. Слава словно опьянел, он был будто одурманен из-за этого леса, свежего воздуха, из-за того, что это происходило с ним днём. Справа слышался приятный звук журчания воды в реке. Когда Слава подошёл ближе, он увидел не реку, а каменистый ручей с кристально чистой ледяной водой. Славе захотелось присесть и попробовать на вкус эту воду, как вдруг он увидел чей-то силуэт! Слава никогда в жизни так сильно не пугался! Он замер на месте, а потом сделал шаг назад и спрятался за ствол дерева. Метрах в пятидесяти от него, наклонившись к ручью, кто-то сидел на корточках. У Славы чуть душа не ушла в пятки. Он осторожно выглянул из-за дуба и увидел на незнакомце длинный тёмный плащ, закрывающий голову капюшоном. Судя по комплекции, это был не крупный человек, а кто-то невысокий и скорее всего худощавый. Он зашевелился, и из-за порыва ветра стало видно волосы, показавшиеся из-под капюшона. Это были длинные рыжие волосы, а значит под плащом была девушка! Она будто почувствовала чьё-то присутствие и резко оглянулась. Слава не успел рассмотреть её лица, он тут же спрятался за дерево. «Она меня увидела!» – понял Слава. Девушка вскочила на ноги и побежала прочь. Слава услышал хруст ломающихся сучьев кустарника и снова выглянул из-за дерева. Девушка в тёмном плаще убежала. Слава присел на землю и обхватил голову руками. «Она меня видела! – поначалу решил он. – А вдруг нет? Я смотрел на неё лишь краем глаза. Если она меня увидела… Нет! Она не могла увидеть меня! Но кто она, что она здесь делала? Безумная? Тогда я тоже безумен… Надо её отыскать!»

Слава вскочил на ноги и побежал в ту сторону, откуда слышал шум. Кустарников здесь становилось больше, а через несколько метров показался широкий овраг, а за ним ещё несколько. Мест для того чтобы спрятаться – уйма! Слава захотел закричать, но сам себя остановил. Ведь он ничего не знал о том, кого увидел. А если она тут не одна? В один момент Славе стало жутко. Он почувствовал озноб на теле. Ему тут же стало мерещиться, что из-за каждого дерева, из-за каждого куста за ним кто-то наблюдает. Воображение уже нарисовало чей-то силуэт, якобы пойманный боковым зрением. Слава присел на четвереньки и отполз назад, после чего вскочил на ноги и побежал в обратную сторону. Он бежал до того самого полусгнившего дерева с дырой у основания и снова спрятался в своё «убежище».

Забравшись внутрь, Слава прижался спиной к дереву и замер, стараясь даже дышать беззвучно. Это был словно приступ паранойи – Слава вздрагивал от каждого шороха. Через какое-то время ему стало казаться, что кожа на руках и на лице начинает нагреваться. Случился очередной приступ паники, и Слава испугался того, что может сойти с ума. А может так и начинается болезнь безумия? Воображение уже рисовало патрульных, которые шли за ним, чтобы схватить и отправить в лечебницу к другим сумасшедшим. Он уже представил холодные светло-голубые стены лечебницы, пружинную кровать и смирительную рубашку.

«Стоп! Хватит! – сказал себе Слава. – Прекрати!»

Ему как-то нужно было остановить мысли, чтобы успокоиться, и он поднял голову вверх, чтобы рассмотреть своё «убежище». Только сейчас он ощутил запах гнилой древесины и влажной почвы под ногами. Казалось, дерево держалось вертикально из последних сил, и поднимись ветер хоть немного, и надёжное «убежище» превратится в труху.

«Никого нет! – сказал себе Слава. – Тебя никто не преследует. Расслабься».

Наконец-то он сумел справиться с эмоциями и успокоился. Но теперь новые мысли одна за другой стали атаковать его разум. «День, и я здесь, в лесу. Я побывал под прямыми лучами Дальней Звезды и не просто остался жив, не возникло вообще никаких проблем со здоровьем. Выходит, Дальняя Звезда не опасна для меня. Но только ли для меня? Кто была та девушка? Почему она гуляла по лесу? Ничего не понимаю. Почему я до сих пор жив? Неужели все ужасы о Дальней Звезде всего лишь чьи-то выдумки? Я схожу с ума? Неужели я заразился? Нет… а что если той девушке в тёмной плаще вовсе не было? Если она мне привиделась?»

Слава почувствовал пульс в районе висков, разболелась голова. Взгляд помутился, пот со лба попадал прямо в глаза, и Слава смотрел вперёд словно через запотевшие очки.

Он снова с трудом остановил очередной приступ паники и почувствовал неимоверную усталость, как будто несколько часов разгружал вагоны, а он знал, что это такое, разгружать вагоны…

Раньше Слава считал себя смелым, но в данный момент ощущал маленьким ребёнком, малышом, боящимся страшных сказок. Он сидел, прижав колени к груди и обхватив их руками, плотно прислонившись спиной к дереву. А кто повёл бы себя иначе, если с самых ранних лет всем говорили, что Дальняя Звезда убивает? Если все с детства видели, как взрослые женщины, сильные мужчины прячутся по своим домам и наглухо запирают окна и двери перед рассветом! Если видели фотографии, листали журналы и газеты, смотрели по телевизору репортажи и целые документальные фильмы о тех ужасах, которым подверглись люди, находящиеся днём на улицах! Разве нашёлся бы тот, кто бы не испугался, оказавшись в таком незавидном положении?

Слава почувствовал озноб и открыл глаза. После непривычно яркого дневного света сейчас ему показалось, что внезапно стало темно. Слава наклонился вперёд и выглянул наружу. Начались сумерки. Яркие дневные цвета потускнели, а небо побледнело и приняло холодный серый оттенок.

Слава выбрался из-под полусгнившего дерева и, поднявшись в полный рост, почувствовал покалывания в ногах от долгого неудобного положения.

«Всё закончилось, и я жив!» – обрадовался он, но радость была недолгой. Нужно было срочно возвращаться в студенческий городок.

Слава осмотрел свою одежду. Кое-где она была запачкана землёй и зеленью от травы и листьев. Слава отряхнул то, что можно было очистить. Он знал, что в комнате общежития его ждёт второй комплект учебной формы. Но до него ещё нужно было добраться.

Слава подкрался к грунтовой дороге, но не спешил выходить из-за кустов. Он хотел дождаться, когда начнёт темнеть, чтобы не стать первым человеком, появившимся на улице этим вечером.

Когда, наконец, стемнело, Слава вышел на грунтовую дорогу и быстрым шагом пошёл в сторону автобусной остановки. Он торопился, шёл быстро, но не переходил на бег, чтобы не привлекать к себе внимания. Миновав складские комплексы, Слава вскоре оказался на автобусной остановке. Там столпилось человек двадцать, все они ожидали первого автобуса. Слава медленно подошёл к ним и встал рядом, стараясь не дёргаться и не смотреть по сторонам. Через пару минут он понял, что окружающим на него совершенно наплевать, но он не расслаблялся. Теперь он опасался возможных расспросов водителя маршрутного автобуса, ведь студентам просто нечего было делать в этом районе в этот час. Слава старался придумать какую-нибудь легенду, историю, из-за которой очутился здесь, но на ум ничего не приходило.

Наконец, подъехал автобус. Часы на кирпичной стене остановки показывали двадцать два часа сорок пять минут. Люди ломанулись ко входу, чтобы успеть занять желанные места. Слава втиснулся в толкающуюся очередь, чтобы не быть последним. Проходя мимо водителя и показывая студенческий билет, Слава здорово нервничал, но водитель не обратил на него никакого внимания.

Как же долго тянется время, когда нужно, чтобы оно шло быстрее! На каждой остановке автобус стоял столько же, сколько обычно, но Славе казалось, что водитель медлит намеренно. А через двадцать минут в автобус зашли двое патрульных. Они были веселы и о чём-то увлечённо беседовали. Они заняли места прямо перед Славой. Патрульные громко рассмеялись, и Слава вздрогнул от напряжения. Один из них уловил его движение боковым зрением, обернулся, посмотрел на Славу, но тут же перевёл взгляд на своего коллегу и продолжил с ним их общий разговор.

Слава понял, что чуть не выдал себя. И эти патрульные, и остальные пассажиры не обращали на него никакого внимания. Им было всё равно, кто он, откуда и куда едет, каждый был занят собой. Славе лишь оставалось вести себя спокойно и не привлекать к себе внимания.

Патрульные вышли за две остановки от того места, где нужно было выходить Славе, и ему тут же стало спокойнее.

Наконец, вот она – долгожданная остановка.

Через студенческий городок Слава прошёл, опустив голову вниз и смотря себе под ноги. К счастью и здесь его никто не заметил.

Самым сложным препятствием должен был стать пост охраны, но и он каким-то чудом оказался пуст в тот момент, когда Слава зашёл в общежитие. Преодолев турникет с помощью пропуска – электронной карты, Слава побежал к лестнице, быстро поднялся на седьмой этаж и заперся в своей комнате.

«Ура! – подумал он. – Я в своей комнате, всё закончилось».

глава восьмая

Автомобиль-внедорожник ехал прямо через лес по проложенному несколько лет назад пути. Дорога была неровная, заросшая травой, кое-где даже небольшими кустарниками. Недавно прошёл дождь, поэтому приходилось двигаться медленно, чтобы не стащило в грязь, и чтобы просто неожиданно не влететь в какой-нибудь ухаб.

Было уже за полночь, ясное небо освещала полная Ближняя Звезда.

Горыня сидел за рулём и был предельно осторожен. Рядом, на пассажирском сиденье находился Надзиратель. Старший охранник изоляторов, предназначенных для приговорённых к высшей мере наказания, был недоволен и молчалив. Надзиратель сразу это заприметил, но высказался по этому поводу только сейчас.

– Ну, ладно тебе дуться, Горыня! – по-приятельски сказал он.

– Вы слишком рискуете, – Горыня обрадовался, что Надзиратель заговорил об этом, – вам не стоило туда ехать!

– Как только я спас их от казни, я стал отвечать за них. Я хочу поговорить со старостой, хочу узнать, как им живётся. То, что одну ночь я проведу вне резиденции, вне столицы, в этом нет ничего страшного.

– Всё же это опасно.

– Да, жизнь вообще опасная штука.

Горыня немного помолчал и сказал:

– Думаю, они будут рады видеть вас.

Через некоторое время деревья стали редеть, и лес плавно перерос в поле. Поднявшись на вершину невысокого холма, Горыня произнёс:

– Вот и она.

Деревня стояла в низине, окружённой невысокими пологими холмами. Здесь не было и десятка домов, все они были бревенчатые, старые. Жители ушли отсюда лет двадцать назад, и Надзиратель давно заприметил это особое место. Уникальным оно было потому, что находилось далеко от других населённых пунктов, со всех сторон было ограждено естественной защитой: с севера – горами, с востока – болотами, а с юга и запада – непроходимыми лесами.

Автомобиль-внедорожник спустился с холма и остановился у первого дома. На крыльцо тут же вышел староста – первый из новых поселенцев, которого Горыня затем назначил старшим. Этому пожилому мужчине было за шестьдесят, он был коренастым и выглядел крепко. Густые курчавые седые волосы торчали в разные стороны, глаза его источали добро, а взгляд говорил о бесконечной благодарности.

Он улыбнулся и помахал рукой в знак приветствия. Староста явно ожидал увидеть одного Горыню, который регулярно приезжал в деревню. Но в этот раз из автомобиля вышли двое. Староста прищурился и не поверил своим глазам. Он приподнял руку ко лбу, прикрываясь от света Ближней Звезды, который будто бы мешал ему рассмотреть нежданного гостя.

– Святой лик! – воскликнул староста.

Надзиратель и Горыня подошли к его дому.

– Здравствуй, Тимофей Лукич, – улыбнулся Надзиратель и протянул руку.

– Господин Надзиратель…

Староста хотел упасть на колени, но Горыня остановил его.

– Невежливо руку не пожать хорошему человеку, – сказал с укоризной Горыня.

– И никогда я не был никаким господином, – согласился Надзиратель.

Староста весь побагровел от стыда и смущения и пожал руку Надзирателю.

– Проходите в дом, гости дорогие.

Они прошли в самую большую комнату и уселись за трапезный стол.

– Рассказывай, как живёте, нуждаетесь ли в чём? – спросил Надзиратель, осматриваясь вокруг.

– Живём хорошо, Горыня нас всем необходимым снабжает. Очень благодарны мы все вам, гос… Надзиратель.

– Давай зови всех, почаёвничаем! – распорядился Надзиратель.

Вскоре за стол уселись десять жителей поселения. Четыре женщины и шестеро мужчин, которые в своё время были арестованы и приговорены к высшей мере наказания. Надзиратель изучал дело каждого. Вот, например, Лександра, дочь плотника. Вместе с отцом она трудилась с малых лет, благодаря чему теперь была выносливой, сильной женщиной. Менее года назад в административном здании, где отец Лександры ремонтировал крышу, во время застолья случился пожар. Причиной происшествия было неосторожное обращение с огнём среди гуляющих гостей, занимавших не самые последние посты в администрации. Чиновники не могли признать свою вину – это было бы для них окончанием карьеры, поэтому было решено найти крайнего, коим и оказался отец Лександры, более того её саму объявили соучастницей. Отец был застрелен, когда пытался помешать аресту ни в чём не повинной дочери, а Лександру вскоре приговорили к казни.

Ещё один пример – Матвей. Он был гончаром, имел собственную лавку, где торговал своими же изделиями. Матвей имел неплохой доход и тратил его не столько на себя, сколько на помощь нуждающимся: двум многодетным семьям и нескольким пожилым людям, которые проживали по соседству с ним. Существующая система взаимоотношений, навязанная властителями Малого Континента, была построена таким образом, чтобы никто никому не помогал, и каждый был сам за себя. Следили за соблюдением подобных правил местные чиновники. Им стало известно о деятельности предприимчивого благодетеля, и Матвея тут же арестовали. Его обвинили в подрыве государственного устройства и приговорили к высшей мере наказания.

У каждого была своя история, в которой либо обвиняли невиновного, либо несправедливость и жестокость жизни толкала на мелкие преступления, наказание за которые было несоразмерно делам. Тюрем было много, приговорённых к высшей мере наказания тоже, и Надзиратель помогал лишь немногим, когда это было возможно.

Они разговаривали, пили чай с угощениями, привезёнными из столицы. Каждый был очень благодарен Надзирателю.

– Вы знаете, – сказал Надзиратель, – чтобы вернуться к обычной, привычной жизни, нужно чтобы прошло не менее года с того момента, как вас «казнили». К этому моменту каждый получит новые документы, новое имя, и уедет далеко на восток или на юго-восток на новое постоянное место жительства. Вам будет запрещено связываться с прежними родственниками, у каждого будет своя легенда. Этой ночью мы привезли документы Захару. Поздравляю с началом новой жизни.

***

Когда они отъехали из деревни, Горыня достал заранее приготовленную папку с документами.

– К нам поступила одна осуждённая… Думаю, её история может вас заинтересовать.

Надзиратель взял в руки папку с документами. Фотография девушки на первой странице привлекла его внимание. Ей было девятнадцать лет, хотя выглядела она постарше. Тёмные густые кудрявые волосы доставали до плеч, кожа была слегка смуглая, глаза карие. Она была молода и красива. Фотография была чёрно-белая, и глаза девушки казались Надзирателю до боли знакомыми, они напоминали ему глаза дочери, которую он потерял, которой ничем не смог помочь. Надзиратель смотрел на фото незнакомой девушки, а видел будто Агнию. Защемило сердце, а на душе стало невыносимо тоскливо.

– Приговор уже был? – спросил Надзиратель.

– Да. Смертная казнь за убийство высокопоставленного чиновника на Малом Континенте.

– Она кого-то убила? – Надзиратель был неприятно удивлён.

Горыня кивнул.

– Она дала признательные показания. Казнь запланирована на следующую ночь, это будет моё дежурство.

– Я не помогаю убийцам, ты же знаешь.

– Прочтите её дело. Не стоит делать скоропалительных выводов, вы ведь меня этому научили.

Надзиратель читал долго. Всё время, что они ехали по лесной дороге, он не мог оторваться от документов, перечитывал заново и смотрел на фотографию несчастной девушки.

– Нурия, красивое имя, – нарушил тишину Надзиратель, – мы поможем ей. Но ты привезёшь её в резиденцию.

– В резиденцию?

– Да, в резиденцию. Я хочу приглядеться к ней, чтобы мы не совершили ошибку.

– Безопаснее было бы сразу отправить её в деревню к остальным.

– Думаю, она не будет к этому готова. Привези её ко мне.

***

Молодая девушка сидела на полу, прижав к себе колени, обхватив их руками, и опиралась спиной о стену. Пол был бетонный, а потому ледяной. Её губы посинели, всё тело сотрясала лёгкая дрожь. В камере вообще было очень холодно и темно. Здесь не было окон, только дверь, запертая с другой стороны. Это был изолятор – одиночная камера для приговорённых к смертной казни.

Косматые чёрные волосы торчали во все стороны, в карих глазах было заметно безразличие к жизни, лицо девушки было каменным. Она ждала с нетерпением, когда уже закончится эта ночь, и наступит последнее утро. В этом мире её уже ничего не держало.

В замочную скважину вставили ключ, открыли замок, дверь отворилась. В камеру вошёл молодой охранник. Его лицо не выражало никаких эмоций, взгляд был безучастным. Девушка была не первой, кого он сопровождал на казнь, и уж точно не последней.

Охранник провёл Нурию в медицинский кабинет. Там уже присутствовали тюремный врач и старший охранник специзоляторов Горыня. Девушка безропотно легла на белую простыню, не сопротивлялась, когда её руки и ноги пристегнули ремнями к каталке. Сбоку подошёл человек в белом халате, тюремный врач, делающий смертельные инъекции. Он наполнил шприц бесцветной жидкостью и сделал укол в вену на правой руке Нурии. Девушка улыбнулась, наконец-то для неё всё закончилось, она смиренно закрыла глаза. Горыня спокойно наблюдал за происходящим, ведь он уже успел подменить яд обычным снотворным.

– Дальше моя работа, – сказал он.

Врач отвернулся, присел за стол и сделал нужную запись в журнале; расписавшись в этом же журнале, молодой охранник вышел.

– Сделаю дело, и поеду домой, – сказал Горыня доктору.

– Спокойного тебе дня.

– И тебе.

Горыня покатил медицинскую каталку по длинному коридору в отделение крематория.

Несколько лет назад ликвидацией тел после казни занимался специальный работник крематория. Но он пристрастился к одной вредной привычке – любил выпить, в том числе и на рабочем месте. Однажды это стало известно вышестоящему начальству и его вместе с прежним старшим охранником специзоляторов уволили. Тогда старшим охранником специзоляторов стал Горыня, он же выпросил у начальства и место работника крематория, чтобы получать более высокую оплату труда. Начальство пошло ему навстречу, оформив на полставки, ещё и сэкономив на этом.

Длинный коридор соединял первый корпус тюрьмы с небольшим отдельным зданием – крематорием. Оно было кирпичное, одноэтажное, высокая труба возвышалась над всеми зданиями, и когда оттуда поднимался дым, заключённым становилось не по себе.

Горыня зашёл в небольшой зал. Справа у стены стоял диванчик с мягкой подставкой для ног. А слева располагались три газовые печи. Горыня осторожно переложил девушку на диван, а пустую медицинскую каталку поставил на рельсы и толкнул в первую печь. Выставив на электронном табло нужную программу, Горыня нажал на кнопку пуск, прошла минута, туда тут же поступил газ, и каталка в печи вспыхнула от высокой температуры как спичка.

Прямо за шторкой находилась дверь запасного выхода. Там, снаружи, стоял служебный внедорожник Горыни. Горыня открыл дверь и подошёл к машине, оглядываясь по сторонам. Крематорий располагался у торца первого корпуса тюрьмы, слева и справа росли высокие деревья, площадка у здания была надёжно защищена от посторонних глаз. Горыня открыл дверь автомобиля, вернулся за Нурией и положил её на заднее сидение, накрыв сверху пледом.

Старшие охранники тюрьмы, как и более высокое начальство, освобождались от обязательного досмотра при пересечении границ тюрьмы. Поэтому Горыня спокойно проехал через охраняемый выезд, попрощавшись со знакомыми стражами и пожелав им спокойного дня.

Ночь близилась к концу, уже начиналась заря, поэтому на улицах почти не встречались люди и машины. Горыня быстро добрался до резиденции, где его с нетерпением уже пару часов ожидал Надзиратель.

Нурию перенесли в комнату, которая раньше принадлежала дочери Надзирателя. Заботливо накрыв девушку одеялом, Надзиратель запер дверь, и вместе с Горыней пошёл на кухню.

Начался день. Стальные ставни уже давно закрыли все окна в доме.

Надзиратель и Горыня сидели за столом и пили чай в тишине. Горыня взглянул на часы, висящие на стене.

– Она скоро проснётся, – сказал он.

– Я буду там, с ней. Она наверняка испугается. А ты иди спать. В комнате для гостей тебе постелено.

– Я должен быть с вами, вдруг она…

– Нет. Я справлюсь, отдыхай.

Надзиратель вошёл в комнату дочери и присел на стул рядом с кроватью.

Нурия ещё спала. Её лицо было спокойным, расслабленным, казалось, что девушка даже улыбалась. Надзиратель смотрел на неё, а видел дочь. Его глаза в один миг наполнились слезами, но тут Нурия дёрнулась. Надзиратель спешно вытер глаза и приготовился к тому, что сейчас она откроет глаза.

Девушка снова дёрнулась, так бывает, когда тебе снится сон, и в нём ты либо спотыкаешься, либо падаешь и тут же просыпаешься. Она открыла глаза, осмотрелась вокруг, и пришла в отчаяние, её глаза наполнились страхом.

– Я не умерла? – спросила она и увидела перед собой Надзирателя. – Нет, – покачала она головой, – нет! – закричала она. – Нет! Неужели опять? Нет!!!

У неё началась настоящая истерика. Нурия соскочила с кровати и забилась в угол, в ужасе смотря на Надзирателя.

– Успокойся, – сказал Надзиратель, протянув руку вперёд, – тебе нечего тут бояться. Я понимаю, о чём ты могла подумать, но это не так. Тебя должны были казнить, но я спас тебя.

Нурия замерла, но никак не успокаивалась. Она нервно дышала и смотрела на Надзирателя обезумевшими глазами.

– Кто вы?

– Об этом ты узнаешь позже. А сейчас тебе нужно вернуться в кровать и отдохнуть. На дворе день, – Надзиратель показал в сторону окна, – не пытайся совершить какую-нибудь глупость. Я знаю, что ты пережила, и я искренне тебе сочувствую, мне очень жаль. Но я гарантирую, что тебя больше никто и никогда не тронет. Все твои кошмары навсегда остались позади. Здесь ты в безопасности. Отдохни, а вечером спускайся на первый этаж, на кухню. Там тебя встретит замечательная Василиса Васильевна и накормит. Это будет вечером, а сейчас ложись и отдыхай, набирайся сил. Запомни, здесь тебя никто не обидит. А я пойду, увидимся ночью.

Надзиратель медленно поднялся со стула и вышел из комнаты, прикрыв, но не заперев дверь.

Надзиратель отправился в свой рабочий кабинет, сел в кресло и положил папку с делом Нурии на стол прямо перед собой. Он прочёл его снова, уже в пятый раз.

Её история началась, когда ей исполнилось шестнадцать лет. Отец и мачеха отправили её на работу по благотворительной программе на Малый Континент. Программа эта была разработана правительством во главе с Зимовитом. По ней молодым девушкам в возрасте от шестнадцати до двадцати лет предлагали работать служанками в домах богатых господ, официантками в ресторанах и барах, а самым красивым предлагали представлять услуги эскорт-агентств. Взамен их родные, оставшиеся на Большом Континенте, получали неплохую материальную помощь в виде ежемесячных выплат.

Чем на самом деле занимались девушки на Малом Континенте, никто проверить не мог. Надзиратель пытался это сделать несколько раз, ведь многие из уехавших не возвращались с Малого Континента. Ходили пугающие слухи, а иногда приходили вести о самоубийствах девушек. Но как ни пытался разобраться в этой ситуации Надзиратель, ему всегда отвечали жёстко, чтобы он прекратил свои расспросы и не совал нос туда, куда не следует.

Нурия не хотела ехать на Малый Континент, но тогда ей ещё не исполнилось восемнадцать, и судьбоносное решение приняли отец и мачеха. В деле имелась справка, подписанная родителями девушки, что они по собственной воле отправляют её на эту работу. Это было очень похоже на договор купле-продажи… А дальше было написано, что Нурия была принята на работу служанкой в дом заместителя главы департамента образования и науки Малого Континента. Она проработала там полгода, после чего этого заместителя нашли мёртвым, а сама Нурия сбежала. Каким-то чудом ей удалось перебраться с Малого Континента обратно на Большой. Она скрывалась в бегах почти три года, поселилась в небольшом городке прямо на фабрике, где жила и работала не за деньги, а за место под крышей и двухразовое питание. Но однажды на фабрику заявились проверяющие и её поймали, а когда установили личность, тут же арестовали и отправили в центральную тюрьму.

Надзиратель понимал, что в деле написано далеко не всё. Он понимал, что шестнадцатилетняя девушка никого не убьёт просто так. Он боялся представить, что ей пришлось пережить на Малом Континенте. Ведь совсем недавно эту благотворительную программу закрыли, после того как выяснилось, что больше половины девушек, уехавших на Малый Континент, не проживали там и года, а многие из них оказывались в борделях.

«Бедная девочка», – подумал Надзиратель и подошёл к камину, в котором потрескивали горящие дровишки.

Надзиратель ненавидел себя за то, какую должность он занимал, и при этом не имел возможности помогать людям. Он ненавидел себя за то, что не смог помочь своей дочери, что струсил, смирился и не выкрал её из лечебницы так, как Горыня вывозил приговорённых заключённых из тюрьмы. Надзиратель видел в Нурии свою дочь, которую тоже предал самый близкий человек. Надзиратель поклялся себе, что никогда не даст эту девушку в обиду, что будет биться за неё в любой ситуации как за свою родную дочь.

Надзиратель поднялся с кресла и подошёл к карте мира, что висела на стене. Он посмотрел на очертания Малого Континента и маленький перешеек, соединяющий два континента, ничтожный, едва различимый на карте такого масштаба. «Лучше бы не было этого природного мостика», – подумал Надзиратель и внезапно ощутил резкую боль в районе затылка.

Сзади стояла Нурия. Эта она ударила его первым, что попалось под руку – хрустальной вазой. Надзиратель издал невнятный звук – толи крик, толи стон, схватился за голову и опустился на колени.

– Стой! Не нужно! – Надзиратель догадался, что это могла быть только Нурия.

– Как мне отсюда выбраться? – шёпотом спросила девушка. – Говори, не то размозжу тебе голову!

В кабинет вбежал Горыня и схватил Нурию. Девушка закричала, выронила вазу и стала пытаться вырваться из его цепких объятий.

– Я ведь вас предупреждал! – Горыня был очень сильным и спокойно удерживал Нурию одной рукой. Свободной рукой он достал из кармана заранее приготовленный шприц со снотворным и сделал девушке успокоительный укол. Силы быстро покинули её, тело обмякло, и Нурия лишилась чувств.

– Что у вас тут стряслось? – в кабинет прибежала взволнованная Василиса Васильевна. Увидев незнакомую молодую девушку на руках Горыни и стоящего на коленях Надзирателя, схватившегося за голову, женщина поднесла обе руки ко рту и вскрикнула от испуга.

– Принеси что-нибудь холодное, Василиса, – попросил Надзиратель, поднявшись на ноги.

– У вас кровь! – испугалась хранительница очага.

– Ерунда, – отмахнулся Надзиратель.

– Что-нибудь холодное, побыстрее! – рявкнул Горыня.

Василиса Васильевна всплеснула руками и побежала на кухню. Она суетилась и не знала, что же ей взять. Лёд кусочками она не заготавливала, столовые приборы пригодились бы лишь для лёгкого ушиба или синяка. Женщина открыла морозильную камеру, достала будто бы окаменевший кусок мяса и заторопилась к Надзирателю.

Горыня перекинул Нурию через плечо и отнёс обратно в спальню, из которой она убежала. Надзиратель заботливо накрыл её одеялом.

– Стоит запереть дверь, – посоветовал Горыня.

– Нет, у меня другая идея.

Горыня недовольно хмыкнул и вышел из комнаты.

– Где вы, Надзиратель? – причитала внизу Василиса Васильевна.

Он спустился через минуту, обработал небольшую рану антисептиком и приложил кусок замороженного мяса, обёрнутого в пакет, к затылку.

– Следующей ночью вам следует обратиться к врачу! – заботливо сказала женщина.

– Брось.

– Что это за девушка?

– Это наша гостья. Будь с ней помягче. Я хочу, чтобы ты была первой, кого она увидит, когда снова проснётся. Расскажи ей что-нибудь обо мне.

– Что я должна рассказать?

– Я вытащил её из беды. Её имя Нурия. Она одна из тех, кто …

– Я поняла.

Василиса Васильевна проводила Надзирателя до его спальни, убедившись, что полученная травма не опасна для его здоровья. Затем она доделала домашние дела на кухне и отправилась в комнату к Нурии. Женщина села в кресло напротив кровати, открыла книгу и стала читать при свете дневной лампы.

Нурия проснулась ещё до наступления вечера. Она снова обнаружила себя в той же кровати, в той же комнате, только теперь рядом сидела женщина.

– Доброго дня, Нурия, – слегка приклонила голову Василиса Васильевна.

Девушка была удивлена и молчала, ожидая того, что будет происходить дальше.

– Меня зовут Василиса Васильевна, – женщина улыбалась и старалась быть максимально доброжелательной, – я хранительница очага в этом большом доме.

– Для чего меня сюда притащили?

– Посмотри направо.

Нурия увидела там рамку с фотографией, на которой была изображена молодая девушка, её ровесница. На фото она улыбалась и казалась счастливой, обнимая широкое дерево.

– Её звали Агния, – Василиса Васильевна достала из кармана платок и вытерла нахлынувшие слёзы, – она была дочерью того человека, которого ты ударила по голове. Агния и мне была как дочка. Она умерла от безумной болезни. Хозяин этого дома – человек, имеющий вес в обществе. Не знаю, что ты надумала там себе, но он честный и порядочный. Он помогает всем, кому можетпомочь, хотя многие его ненавидят, не зная всей правды. Ты не первая, кого он спас от смертной казни. Но ты первая, кто оказался в его доме. Не думай ничего дурного. Он совсем недавно потерял дочь, которой не смог помочь. А сейчас ты лежишь на её кровати, в её комнате. Он просто помогает тебе. Вот, я приготовила для тебя домашнее платье, надень, когда встанешь.

Василиса Васильевна поднялась с кресла, направилась к выходу и остановилась на пороге.

– Надеюсь, теперь ты не станешь на нас покушаться и никого здесь не убьёшь, – прибавила она и вышла из комнаты.

Ранним вечером Василиса Васильевна уже трудилась на кухне, готовя первую трапезу на трёх человек. Она жарила яичницу, когда на кухню вошла Нурия.

– Добрый вечер, дорогая! – воскликнула хранительница очага. – Не поможешь мне, а то я немного проспала из-за бессонного дня.

– Я.., – нерешительно промямлила Нурия.

– Вон в том ящичке, – Василиса Васильевна указала рукой, – хлеб и батон, нарежь, пожалуйста. Ножи вот тут, в столе.

Нурия достала хлеб, взяла нож и стала нарезать булку толстыми кусками.

– Постой, давай я лучше сама, садись.

Василиса Васильевна нарезала хлеб аккуратно и уложила кусочки в хлебницу.

– Простите меня за вчерашнее, я испугалась.

– Не знаю, испугался бы я или обрадовался, если бы проснулся после смертельной инъекции, – на кухню пришёл Горыня.

– Не пугай девочку, – пригрозила ему пальцем Василиса Васильевна.

Горыня взял табуретку, подставил ближе к Нурии и сел почти вплотную к ней.

– Должен объяснить тебе правила, – перешёл он на серьёзный тон, – которые сохранят жизнь и тебе, и нам всем. Прежней жизни больше нет. Нурией ты будешь зваться только здесь при нас. Когда подготовят новые документы, ты получишь новое имя и уедешь на новое место жительства. Как вести себя там, я расскажу позже. А сейчас ты не должна никуда выходить из этого дома. Во всём ты должна беспрекословно подчиняться Василисе и Надзирателю. Если ты совершишь какую-нибудь глупость, сбежишь куда-нибудь или чего-нибудь натворишь, что будет грозить опасностью мне, ей или Надзирателю, я найду тебя и сам вколю тот смертельный укол.

– Я никого не просила меня спасать, – выслушав его, огрызнулась Нурия. Она услышала о Надзирателе и пока не решила, как на это реагировать. Ведь она была далеко не лучшего мнения о нём, как о поставленном правителе Большого Континента.

– И вот это я слышу вместо благодарности, – развёл руки в стороны Горыня и отсел подальше.

– Сейчас буду накрывать на стол, – улыбнулась Василиса Васильевна.

– Жаль, что не могу поесть твоих вкусностей, мне пора ехать, – Горыня встал, посмотрел на Нурию некоторое время и вышел.

– Значит, это дом Надзирателя? – недовольно спросила девушка.

– Не знаю, что тебе пришлось пережить, из-за чего ты попала в тюрьму и получила такой приговор, но теперь всё наладилось.

– Вы действительно не знаете, даже не представляете, – тяжело вздохнула Нурия, на её глазах появились слезы, – и как что-то наладить? Здесь я в такой же тюрьме, как и раньше. А в будущем меня ждёт поддельная жизнь и вечный страх, что меня будут искать и всё равно найдут.

– Девочка моя, – Василиса Васильевна подошла к ней и обняла её, – ты сгорела в крематории тюрьмы, тебя больше нет, никто и никогда не станет тебя искать. Ты свободна, как никогда раньше.

Нурия разрыдалась. Василиса Васильевна обнимала и успокаивала девушку, пока все слёзы, что долго копились у неё внутри, не вылились наружу.

глава девятая

Слава проснулся от стука в дверь. Окно было открыто, снаружи было темно, а значит, шла ночь. Настойчивый стук повторился.

– Кто там? – сонным голосом спросил Слава.

– Ждан.

Слава нехотя поднялся с кровати и отворил дверь. Ждан зашёл в комнату и удивился расправленной кровати и полусонному состоянию друга.

– Ты спишь?

– Спал, как видишь, – зевнул Слава, подошёл к окну и выглянул наружу.

Ночь приближалась к концу, но так как в университете был выходной, в парке гуляло много студентов.

– Плохо спал, – Слава окончательно отошёл от сонного состояния и вспомнил, что произошло с ним днём. – Снилась всякая ерунда, кошмары, – придумал он отговорку.

– У Мала проблемы с математикой, уже три часа бьётся с заданием, ничего не получается, но всё равно хочет найти решение сам, – сказал Ждан.

– Похвально. И?

– Пытался предложить ему помощь, и мы поругались.

Слава улыбнулся.

– Это вы умеете, особенно тебя касается. И ты решил меня разбудить?

– Я же не знал, что ты спишь. Пошли, пройдёмся.

– Сейчас, переоденусь.

Через пять минут они оба уже шли по парку в сторону учебных корпусов университета.

– Жалко мне братца, кажется, он конкретно влюбился в эту Севастьяну, – сказал Ждан.

– А мне раньше казалось, что и он ей небезразличен.

– Куда ж она пропала?

– Она потеряла подругу, – Слава попытался найти оправдание для девушки.

– Ладно, забыли.

Слава внезапно остановился и стал смотреть в одно место. На параллельной пешеходной дорожке за газоном навстречу шла девушка с длинными и кудрявыми рыжими волосами. Слава уселся на ближайшую лавку и повернулся к ней спиной.

– Ты что? – удивился Ждан его действиям.

Слава осторожно оглянулся назад. Девушка с рыжими волосами прошла мимо вместе с подругой, не обращая внимания ни на кого из окружающих. Они о чём-то беседовали и смеялись.

«Не она», – успокоил себя Слава и выдохнул с облегчением. Он поймал себя на мысли, что теперь будет сторониться любой рыжей девчонки, и на его лице возникла кривая улыбка.

– Похоже, ты действительно плохо спал, – Ждан уселся рядом, – твоя знакомая?

– Нет.

– Наверное, тебе приснился рыжий монстр! – Ждан поднял руки вверх и уцепился за плечи Славы. Оба рассмеялись.

– Не пора ли есть? Я так голоден! – признался Слава.

– Скоро будет последняя трапеза этой ночи. Гляди! – воскликнул Ждан. – Профессор! Собственной персоной!

К ним подошёл Мал и скорчил брату кривую рожицу.

– Решил?

– Да. Так проголодался…

– Пойдём, собрат! – Слава встал с лавки, положил руку на плечо Малу, и они все вместе отправились к столовым.

Там уже было много студентов, у столов с готовыми блюдами даже образовались небольшие очереди. Слава взял поднос, занял место там, где народу было поменьше, и снова увидел рыжеволосую девушку. «Они меня преследуют!» – Славе стало смешно, и он сдержал себя, чтобы не рассмеяться в голос.

Девушка обернулась. Её лицо показалось знакомым. Это была та красивая студентка с зелёно-карими глазами и огненно-рыжими волосами, которую недавно Слава видел в компании Ивана. Звали её Велизара. Она вздрогнула, увидев Славу. Её взгляд забегал из стороны в сторону, а потом замер на месте. Она смотрела Славе прямо в глаза. Слава чуть не выронил поднос из рук. Сердце быстрее застучало в груди. Он вдруг понял, что это должно быть её видел днём в лесу! Слава посмотрел на её волосы и попытался вспомнить те, что увидел тогда, после порыва ветра. Это были точно такие же огненно-рыжие волосы. Это были её волосы! Это была она!

Немая сцена продолжалась несколько секунд, пока сзади не подошли друзья. Ждан нечаянно толкнул Славу, и тот от неожиданности выронил поднос. Пластмассовый он упал на пол и треснул от удара.

– Аккуратнее надо быть, молодой человек! – подшутил Ждан, но Славе было не до шуток.

Велизара освободила место в очереди и спешно покинула столовую.

– Видели этой ночью Ивана? – спросил Слава, провожая её взглядом.

– А-а, – протянул Ждан, – это та красотка?

– Ивана видели?! – грозно спросил Слава.

– Нет, – братья ответили в один голос.

Слава схватил потрескавшийся поднос, выкинул в урну и тут же покинул столовую. Он выскочил из здания и оказался на лестнице. Оглядываясь по сторонам, Слава пытался разыскать девушку. Никаких сомнений быть не могло. Именно её он видел в лесу. Судя по всему, она разглядела его гораздо лучше при той встрече, раз узнала в столовой и выдала себя.

Велизара быстрым шагом отдалялась от столовых. По каштановой аллее она шла в сторону общежитий.

Слава побежал за ней.

– Постой! – крикнул он, догоняя девушку.

Велизара ускорила шаг и не оборачивалась. Слава схватил её за плечо, остановил и встал перед ней, перегородив путь.

– Ты узнала меня? – прошептал он.

Велизара спешно вытерла слёзы с глаз, мельком взглянула на него и отрицательно покачала головой.

– Ты уверена?

– Ты тот студент, кто ударил Ивана? – Велизара сделала вид, что припоминает.

– Я говорю не о том.

– Если ты ударил Ивана, тогда тебе не следует привлекать к себе внимание, ведь он может быть рядом. А если увидит тебя со мной, тебя и вовсе могут отчислить! – сказала Велизара и, обойдя Славу, пошла к общежитиям.

– Почему ты ушла из столовой?

– Отстань от меня. Я вижу тебя в первый раз!

Слава не знал, что делать. Он стоял и не мог пошевелиться, не мог найти, что сказать, как вдруг слова сами вырвались из его уст:

– У того ручья было очень красиво.

Велизара остановилась. Она вытерла слёзы, обернулась и спешно подошла к нему.

– Если ты собираешься выдать меня, в лечебницу нас заберут вместе! – сказала девушка, озираясь по сторонам, боясь, что их разговор может кто-то услышать.

– Я не безумен, думаю, и ты тоже, – прошептал Слава.

– Тогда что ты делал там?

– Я хочу задать такой же вопрос тебе.

Велизара замолчала. Было видно, что она сомневается.

– Мы остались в живых, – Слава говорил едва слышно, – и у меня, думаю, как и у тебя, очень много вопросов. Но мне понравилось находиться в лесу днём.

Велизара пристально посмотрела в его глаза, чтобы убедиться, что он говорил от чистого сердца.

– Встретимся на том же месте на рассвете послезавтра, – сказала девушка, отвернулась и пошла в общежитие.

***

Слава приготовил запасную форму, повесил её на плечики в шкаф, чтобы было во что переодеться. Он взял фонарик и сунул его в кожаный планшет с тетрадками. Остановившись перед зеркалом, он попытался успокоить волнение. Слава испытывал колоссальное напряжение. Снова поход в лес, чтобы провести там день, для встречи с почти незнакомой девушкой…

Три пары лекций завершились к половине четвёртого ночи. Во время второго приёма пищи Слава заполнил поднос большим количеством блюд, чем обычно.

– Не узнаю тебя в последние ночи, – признался Ждан.

– Не обращайте внимания, – махнул рукой Слава, и ему захотелось отвести повышенное внимание друзей от себя, – не слышно новостей от студенческого совета? Может, нам ещё что-нибудь запретили?

– Пока не слышно, – ответил Мал, который последнее время был грустным и находился в упадническом настроении.

– Фантазия у него не особо развита, – имея в виду Ивана, покрутил пальцем у виска Ждан.

Слава опустошил большую тарелку супа, затем съел второе блюдо – рис с тушёной курицей, и запил всё стаканом компота.

– Ладно, увидимся, – он поднялся со стула и быстро покинул столовую.

– Что-то с ним происходит, – сказал Ждан, оглянувшись в сторону выхода.

– Отстань ты о человека! Я тоже наелся, спать охота, пойду в комнату, – сказал Мал.

Слава прошёл по парку, покинул студенческий городок и вышел к автобусной остановке. Он ждал нужного маршрута минут пять. Автобус оказался полупустым, и Слава занял место на последнем ряду сидений.

Путь к конечной остановке занял около часа. Слава вышел из автобуса последним. Большинство пассажиров пошли в сторону жилых домов, трое – в сторону мясокомбината. Слава же пошёл дальше по дороге, быстро миновал складские комплексы и вскоре оказался на дороге, ведущей к тюрьме.

Убедившись, что никого нет ни сзади, ни впереди, Слава свернул с грунтовой дороги в лес, освещая путь фонариком.

Он ни без труда нашёл то «убежище» в полусгнившем дереве, где прятался, оказавшись здесь в первый раз. Слава присел на корточки и улыбнулся, заглядывая внутрь. Этим утром он решил встретить рассвет снаружи, прямо возле каменистого ручья.

Слава шёл по лесу медленно, на всякий случая всё же оглядываясь по сторонам. Вскоре послышалось журчание воды, и Слава вышел к ручью.

Кристально чистая вода текла по неглубокому и неширокому руслу, устланному камнями разной величины. Выглядело это так, будто кто-то специально выложил для неё дорожку из камней.

Слава присел и потрогал воду. Она была ледяная, и Слава решил, что источник был неподалёку.

Вскоре стало светлеть, и Слава убрал фонарик в кожаный планшет. Небо сменило тёмно-серый цвет на голубоватый, звезды исчезли. Началась заря.

Велизара показалась из-за холма. На девушке был тот же самый тёмный плащ, она сняла капюшон и обнажила свои огненно-рыжие волосы. Красивые зелёно-карие глаза пристально смотрели на Славу. Он поднялся и медленно пошёл навстречу. Они остановились напротив друг друга, разделял их только ручей.

– Моё имя Бронислав, друзья зовут меня Слава.

– Велизара.

– Интересное знакомство, да? – улыбнулся Слава, оглядываясь вокруг.

– Да, действительно, – улыбнулась Велизара.

– По крайней мере, на сумасшедших мы не похожи.

Они чувствовали себя неловко, ведь это был их первый нормальный разговор. Однако напряжение и зажатость прошли достаточно быстро. Их объединяло нечто необычное, нечто неведомое и очень сильное – тайна.

– Скоро будет рассвет, – Велизара подняла голову вверх, – пойдём на холм, оттуда открывается красивый вид.

Они поднялись на небольшую возвышенность. Сзади остался ручей и равнинная часть леса, а впереди, будто морские волны, один за другим вырастали холмы и овраги.

Дальняя Звезда взошла из-за горизонта, осветив всё вокруг своим ослепительно-ярким светом. Слава прикрыл глаза рукой и заметил, что Велизара почти не щурится.

– Ты давно гуляешь здесь днём? – спросил он.

– Уже несколько раз.

– А я впервые оказался здесь тогда, когда наткнулся на тебя у ручья.

– Если кто-нибудь узнает…

– Нам не жить.

Слава, наконец, расслабился. Напряжение ушло, взгляд стал ясным. Слава видел перед собой не опасную незнакомку, а простую и интересную девушку, к тому же очень красивую.

Велизара тоже расслабилась. Она с наслаждением рассматривала лес, деревья, ручей, иногда поднимая свой взор к небу.

– Может, у нас иммунитет? – спросила девушка.

– Я думал об этом, – ответил Слава и сел на старый пенёк. – Или другой вариант.

Велизара знала, что он имеет в виду, и они замолчали.

– Но зачем это кому-то надо? – спросила она через какое-то время.

Слава лишь пожал плечами.

– Ты, наверное, ходила куда-нибудь подальше? Покажешь мне здешние места?

– Пойдём, – улыбнулась Велизара и поманила за собой рукой.

Велизара повела Славу на восток. Они пошли через овраги. В низинах трава и кустарники были покрыты росой, там было достаточно прохладно. В каждом следующем овраге откосы были всё круче, а дно всё глубже.

Когда они преодолели последний овраг, впереди появились величественно возвышающиеся горы. Главный хребет находился в нескольких десятках километров на восток, на его вершинах лежал снег.

– Слышишь? – спросила Велизара.

Слава кивнул. В воздухе звучал шум падающей воды. Когда они обогнули сопку, то увидели невероятно красивое чудо природы. С обрывистого скалистого склона сопки, с высоты нескольких десятков метров, падала вода. Водопадов было несколько. И каждый был неповторим. Центральный – самый высокий, был как будто бы двухъярусный, посредине обрыва вода падала на небольшую приступку, откуда выливался вниз будто бы уже совсем другой водопад. Тот, что находился справа от центрального – был высотой не более пяти метров, ключ бил прямо из скалы, а что слева – был почти незаметен, там ничтожный поток воды протекал по огромным валунам.

– Не думаю, что всю эту красоту можно разглядеть ночью, – призналась Велизара.

Они долго молча смотрели на неповторимый пейзаж, словно попав в состояние гипноза, будто их околдовал дух этого места.

– Я, конечно, бегал по лесу с друзьями в детстве, – нарушил тишину Слава, – но это было по ночам.

– Ты бывал в лесу в детстве? Я могла о таком только мечтать…

– Такое странное чувство, – признался Слава, – я совсем тебя не знаю, но готов рассказать все свои секреты сейчас.

– И я…

Велизара улыбнулась и кокетливо, как показалось Славе, посмотрела на него. А он разглядывал её, словно изображение искусства. Она была очень красива, и нужно было заставить себя, чтобы оторвать от неё взгляд. Её зелёно-карие глаза будто околдовывали своим очарованием.

– Хватит! Прекрати! – по-доброму рассмеялась Велизара.

– Ты о чём? – Слава не отрываясь, смотрел ей в глаза.

Девушка резко отвернулась, а когда обернулась, её лицо было закрыто руками.

– Я тебе не экспонат на выставке, прекрати меня разглядывать, а то придётся ходить вот так.

– Ой, прости…

Слава почувствовал, как кровь прилила к щекам, и понял, что покраснел.

– Почему я раньше не видел тебя в университете?

– Наверное, потому что я на первом курсе и учусь в другом корпусе.

– В другом корпусе учатся врачи. Ты учишься на врача?!

– Неужели я выгляжу глупо, раз это вызывает такое удивление?

– Чтобы туда попасть, нужен такой проходной балл…

– Или денежные родители.

Слава кивнул головой, и почувствовал, как настроение изменилось в худшую сторону.

– Несправедливо устроен этот мир, – сказала Велизара и подошла к речке, что образовывалась при слиянии трёх водопадов. Вода в ней была холодная и кристально чистая. В ней можно было увидеть своё отражение.

– Когда я со старшими товарищами бегал в лес, меня часто пугали страшными историями о тех, кто случайно заблудился. О том, что с ними происходило днём, – сказал Слава, – неужели это всё выдумки?

– Не знаю, – Велизара пожала плечами. – Я чувствую здесь такой прилив сил! – снова улыбнулась она. – Мне так хотелось поделиться с кем-нибудь тем новым миром, который внезапно открылся! Последние ночи меня переполняли эмоции, мне приходилось сдерживаться, чтобы не разболтаться.

– Как ты оказалась тут впервые?

Велизара промолчала. Девушка сникла и кинула камешек в речку.

– Ты – первый.

– Хорошо, – вздохнул Слава. – Слышала о дочери Надзирателя?

Велизара кивнула.

– Мы дружили, не в смысле, там… а просто были друзьями. Она заболела безумной болезнью и попала в лечебницу. А оттуда никого не выписывают.

– Я знаю, что с ней случилось, – дрожащим голосом произнесла Велизара.

– А потом я случайно услышал слова сумасшедшего по прозвищу Проповедник.

Слава рассказал о том, что пришёл к нему в тюрьму, и как оказался в лесу днём.

– Его должны были уже казнить, а моя жизнь разделилась на две части: до встречи с ним и после.

– Мне очень жаль твою подругу…

Велизара отвернулась и вытерла слёзы. Она всхлипывала и не поворачивалась.

– Мой отец – состоятельный человек, – Велизара с трудом выдавливала из себя каждое слово.

– Если это так тяжело, не говори, – сказал Слава и положил руку ей на плечо.

Велизара дёрнулась, скинув его руку, и повернулась к нему лицом.

– Я должна. Мой отец – состоятельный человек. Его лучший друг тоже. Иван – сын его лучшего друга. Наши родители хотят, чтобы мы поженились. Точнее, они уже всё решили.

Сейчас Слава понял, почему видел Велизару рядом с Иваном, почему она говорила о нём… Славе стало дурно.

– Иван – подлый и гадкий, терпеть не могу и его, и его семейку. Лучше умереть, чем выйти замуж за такого, как он. Поэтому я взяла машину матери и отправилась сюда. Днём я пришла в лес, чтобы Дальняя Звезда убила меня! А она оставила меня в живых и лишила всякой надежды…

– Да, дела, – произнёс ошарашенный Слава.

Велизара заплакала. Она была в отчаянии. Слава приобнял её, и она положила голову на его плечо.

– Из любой ситуации есть выход, уж поверь мне, – пытался успокоить девушку Слава.

– Ты не знаешь моих родителей… А отец Ивана – страшный человек…

глава десятая

Проснувшись, Нурия в панике стала оглядываться вокруг. Она забыла, где находится, и ей понадобилось время, чтобы опомниться. Это была уже знакомая комната – спальня дочери Надзирателя. Здесь было очень уютно, с мягкой постели совсем не хотелось подниматься, а одеяло походило на одно большое перо, которое согревало, но почти не ощущалось. В стенах резиденции ощущалось умиротворение, это место становилось своим для каждого, кто бы в нём не оказался. Наверное, таким должен быть дом, в котором любят и ждут, которого никогда не было у Нурии.

Нурия расслабилась и потянулась. Она взглянула на время и поняла, что дремала целый час. Уже вторую ночь она была вынуждена сидеть взаперти в этой комнате и не показываться никому на глаза, нельзя было даже открыть окно, чтобы впустить свежий воздух.

Накануне состоялся её разговор с Надзирателем. Девушка извинилась за то, что напала на него, и он простил её. Надзиратель сообщил о том, что на Большой Континент должен был приехать верховный правитель, в его планах не входило посещение резиденции, тем не менее рисковать не стоило. Поэтому Нурия и просидела две ночи, не выходя из комнаты. Лишь Василиса Васильевна иногда заходила, чтобы принести еды.

Нурия встала с кровати, сунула ноги в белые махровые тапочки и подошла к трюмо, стоящему в углу комнаты. Девушка начала внимательно себя разглядывать. Она уже давно разлюбила смотреть на себя в зеркало. Находясь на Малом Континенте, Нурия стала ощущать ненависть к самой себе, пока приходилось прислуживать хозяевам, когда она чувствовала себя настоящей рабыней. Но сейчас что-то изменилось. Девушка вспомнила слова Василисы Васильевны о том, что «она сгорела в крематории», и теперь началась новая жизнь. Нурия улыбнулась. «Неужели и вправду?» – спросила она себя.

Девушка присела на табурет с мягкой подстилкой. Ей стало очень любопытно посмотреть, что хранила дочка Надзирателя в ящичках под зеркалом. Нурия выдвинула верхний ящичек и увидела записную книжку. Она была достаточно большой, с красивой позолоченной обложкой, закрывавшейся на замочек, чтобы кто-нибудь посторонний вдруг не прочитал содержимое. «Дневник?» – подумала Нурия.

В дверь постучали. Нурия вздрогнула от испуга, резко задвинула ящик и повернулась к входу в комнату.

– Можно? – раздался голос Надзирателя.

– Да, конечно, – ответила Нурия, встала с табурета и подошла к запертому окну.

В спальню зашёл Надзиратель. Он замер, увидев Нурию в дневном платье для сна, принадлежавшем его дочери. Девушка почувствовала себя неловко и покраснела.

– Я не хотел тебя смущать, – опомнился Надзиратель, подошёл к окну и нажал на кнопку, чтобы запустить механизм и открыть ставни. – Скоро наступит утро, хоть подышишь немного. – Надзиратель сделал небольшую паузу. – Я вернулся с хорошими новостями, как только взойдёт Дальняя Звезда, закроемся и утроим праздник. Можешь надеть что-нибудь красивое. Есть хороший повод.

Надзиратель загадочно улыбнулся и вышел из спальни. Нурия распахнула окно и с жадностью стала дышать свежим воздухом, от которого чуть не закружилась голова. Из комнаты Агнии открывался потрясающий вид на озеро. Над поверхностью воды стелился туман и медленно приближался к берегу. Со стороны озера потянул слабенький ветерок, и вскоре туман окружил резиденцию Надзирателя. Нурия смотрела на это белое молоко, которое густело, и его становилось всё больше. Таинственная неизвестность будущего пугала девушку, и в данный момент она особо остро это ощутила.

Нурия поскорее отошла от окна и открыла шкаф с вещами. Тут было из чего выбрать. У девушки разбегались глаза. «Действительно началась новая жизнь?» – ещё раз спросила себя Нурия.

Она спустилась в столовую в длинном сером достаточно строгом платье, чем-то средним между праздничным и домашним нарядом, но при этом подчёркивающим её красивую фигуру. Внизу её уже ожидали Надзиратель, Горыня, приглашённый в гости, и накрытый множеством блюд стол, от которого по всей комнате распространялся приятный, пробуждающий аппетит аромат. Последний раз Нурия видела столько еды в доме хозяина на Малом Континенте.

– Василиса! – крикнул Надзиратель. – Присоединяйся!

Нурия окончательно поняла, что хранительница очага была практически членом семьи, что она посвящалась во все здешние тайны.

Стол выглядел так, будто намечался пир. На нём были и запечённый в углях печи картофель, и фаршированная яблоками утка, и отбивная из свинины, слегка обжаренная на сковороде, большое хрустальное блюдо с красной икрой и несколько салатов, заправленных оливковым маслом.

– Вы собираетесь всё это съесть? – вырвалось у Нурии.

– Не волнуйся, – ответил Горыня, – ничего из недоеденного не пропадёт.

Когда подошла Василиса Васильевна, и все сели за стол, Надзиратель поднялся и взял в руки бокал с шампанским и сказал:

– Прошли две знаменательные ночи, которые знаменуют начало новой эпохи.

Он стал рассказывать о визите верховного правителя на Большой Континент. Драгавит прибыл с группой учёных, и вместе с Надзирателем они посетили два примечательных места на юге. Это был полуостров Каменный и побережье Акульего залива. Надзиратель говорил с небывалым энтузиазмом, у него горели глаза! Драгавит объявил о начале пилотных проектов по осушению моря. Выбранные места с небольшой глубиной до нескольких километров от побережья лучше всего для этого подходили. Благодаря новым проектам должны появиться тысячи новых рабочих мест, которые могут получить жители безымянных городов.

– Поднимем же наши бокалы за то, чтобы эти грандиозные планы воплотились в жизнь! – завершил свою речь Надзиратель.

Нурии хотелось попробовать всего и сразу. Она никогда в жизни не ела таких вкусностей и удержаться, чтобы вести себя в рамках приличия, было непросто. Однако девушка старалась гасить свои эмоции, внешне выглядя спокойно, когда внутри всё колыхалось.

Они ели, пили, разговаривали. Настроение поднялось у всех. Нурия, наконец, раскрепостилась, и, прочувствовав царящую дружескую атмосферу, ощутила себя в компании близких, родных людей.

– Есть разговор, Надзиратель, – сказал Горыня, – нам бы отойти.

Надзиратель отрицательно покачал головой.

– У меня нет секретов от тех, кто собрался за столом, – ответил он.

– Вы уверены?

– Мне уйти? – спросила Нурия, догадываясь, что Горыня не доверяет именно ей.

– Никто никуда не уйдёт, – строго сказал Надзиратель.

– Хорошо, – недовольно пробасил Горыня, – есть один заключённый, приговорённый к казни. Его прозвище Проповедник.

– Святой лик! – воскликнула Василиса Васильевна.

– Что-то слышал о нём, – задумался Надзиратель.

Нурия тоже поняла о ком идёт речь, но не подала виду.

– За публичные еретические выступления его разыскивали уже давно, поймали в нашей столице. Решение суда однозначное – смертная казнь. Но внезапно пришло письмо с Малого Континента: казнь отложить, держать приговорённого до особого распоряжения. Этой ночью оно пришло, его хотят казнить публично, на центральной площади через сожжение на костре.

– Такого не было уже лет сто, – удивился Надзиратель и посмотрел на Горыню, – думаешь, это может быть связано с нашими делами?

– Не знаю. Я всегда очень осторожен. Меня никто не мог поймать с поличным. Быть может, себя выдал кто-то из тех, кому мы уже устроили новую жизнь с другим именем, другими документами.

– Нет, они все надёжные люди. Это не обязательно должно быть связано с нами. Ты изучал дело Проповедника?

– Да, я привёз его вам.

Надзиратель взял папку и положил на стол.

– Он еретик. А таких всегда судили максимально строго. Они хотят показать людям, что подобные вещи жёстко караются, – решил Надзиратель, – не думаю, что нам стоит в это вмешиваться.

– Я не хочу его защищать, – сказал Горыня, – но эти перемены решений по его делу… Я такого не припомню.

– Вы что с ума посходили? – не выдержала Василиса Васильевна. – Спасать невиновных – это одно, а тут – такое!

– Никто не говорит, что мы хотим его спасать, – ответил Надзиратель, – я и сам не хочу связываться с еретиками.

Раздался звонок телефона, который использовался для спецсвязи с Малым Континентом. Аппарат висел на стене между кабинетом Надзирателя и переговорной комнатой.

Надзиратель вытер руки салфеткой, встал из-за стола, ответил на звонок и мигом побледнел.

– Когда это произошло? Где? А спасатели? Да, я понял. Как только наступят сумерки… Нет, я должен приехать. Это произошло на территории Большого Континента, я буду там вечером.

Надзиратель прервал связь и повесил телефонную трубку на место. Он не сразу смог повернуться лицом к сидевшим за столом. Надзиратель почувствовал резкую колющую боль в сердце и зажмурился.

– Вертолёт верховного правителя потерпел крушение, – с силой выдавил он.

Праздник был завершён.

– Что это значит? – спросила Нурия, не понимая всеобщей печали.

– Если он не выжил, – обречённо сказал Надзиратель, – то это означает, что до внеочередных выборов его место займёт Зимовит.

Надзиратель покинул столовую, Горыня взял папку с делом Проповедника и пошёл за ним. Нурия осталась наедине с Василисой Васильевной.

– Святой лик, – обратила свой взор к небесам хранительница очага, – спаси Драгавита! Иначе ждут нас тяжкие времена…

Нурия знала о Зимовите достаточно, чтобы согласиться с Василисой Васильевной – грядут действительно очень тяжёлые времена. Хранительница очага вышла из столовой, вернулась в фартуке и принялась убирать со стола.

– Я помогу, – сказала Нурия.

– Не нужно, деточка.

– Нет, я помогу.

Нурия взяла большое блюдо с уткой и понесла вслед за Василисой Васильевной.

– Кое-что оставим на завтра, а остальное заверну для Горыни, он отвезёт в деревню.

– К таким же ка я?

Василиса Васильевна кивнула.

Когда они закончили уборку стола, хранительница очага поблагодарила девушку и отправилась в свою комнату. Время приближалось к полудню, но Нурии совсем не хотелось спать. Слова о Проповеднике вызвали у неё жгучее любопытство, и ей, во чтобы-то ни стало, захотелось взглянуть на его дело.

Озираясь по сторонам, Нурия медленно подошла к кабинету Надзирателя, отодвинула дверь и заглянула внутрь. Там никого не было, а заветная папка с документами лежала на столе. Девушка прокралась в кабинет и стала просматривать бумаги. Фотография на первой странице принадлежала мужчине с редкими, длинными, местами поседевшими волосами, у него был очень сильный взгляд, и казалось, что даже со снимка он видел смотрящего на него человека насквозь. Ни имени, ни возраста указано не было, как и места рождения. Он был словно призрак, пришедший из какого-то другого мира. Лицо Проповедника показалось Нурии знакомым, но она никак не могла вспомнить, где видела его. Возможно, взбудораженное воображение придумало это, Нурия тут же засомневалась, что встречалась с ним когда-либо.

Внезапно дверь отворилась, и в кабинет вошли Надзиратель и Горыня. Они не ожидали увидеть кого-то внутри и были сильно удивлены.

– Вы до сих пор всем доверяете? – пробасил Горыня, обращаясь к Надзирателю.

– Я просто хотела…

Нурия испугалась и не знала, что сказать. Надзиратель был в замешательстве. Он был уверен, что от этой девушки не нужно ждать никакой подлости, и тут она пробралась в его кабинет…

– Я хочу знать, что ты тут делаешь? – спокойно спросил Надзиратель.

– Мне просто захотелось почитать о нём…

– Ну, не дури! – вмешался Горыня. – Выкладывай всё, как есть!

– Хорошо, – кивнула Нурия, и на её глазах проступили слёзы. – Тогда мне придётся рассказать мою историю с самого начала. Вы действительно вытащили с того света убийцу, – посмотрела она на Надзирателя. – Я убила того чиновника, но я защищалась! Меня довели до отчаяния… Поначалу на Малом Континенте я работала прислугой в его доме. Жизнь там была ужасной, со мной обращались как с рабыней, могли даже ударить… Мне было невыносимо находиться там. Я захотела сбежать. Я залезла в спальню хозяйки и взяла деньги, чтобы уехать, но меня поймали. Этот чиновник имел хорошие связи с Зимовитом и продал меня ему. Вскоре меня переселили в закрытое общежитие, которое напоминало тюрьму. Там были такие же девушки, как я. Нас кормили и охраняли, периодически вывозя к клиентам.

Надзиратель ощутил душевную боль, слушая этот рассказ. Он подозревал о подобном, так оно и оказалось.

Нурия продолжала:

– Постоянным клиентом для меня был тот чиновник. Меня привозили к нему, когда его жена уезжала на курорт. Он делал со мной, что хотел… Как-то он проговорился, что не боится дневного света, что есть место – курорт, где все они наслаждаются лучами Дальней Звезды и загорают. Тогда-то я и не выдержала…Когда я убила его и сбежала, у меня не хватило смелости испытать на себе дневной свет. Поэтому я здесь, мне стало любопытно и захотелось узнать о Проповеднике. Быть может, часть его слов – правда…

Надзиратель и Горыня переглянулись. Им понадобилось время, чтобы обдумать услышанное.

– Я готова проверить это сейчас! – воскликнула Нурия. – Я готова выйти на дневной свет.

– Нет! – запретил Надзиратель. – Мы не выйдем из резиденции днём! Это чепуха, – отмахнула он.

Надзиратель взялся за голову и присел в кресло. Ему стало нехорошо, в глазах потемнело.

– Василиса! – закричал Горыня. – Принеси воды!

– Что тут у вас за шум? – захлопотала хранительница очага.

Надзиратель сделал пару глотков и откинулся на спинку кресла.

– Есть документальные свидетельства того, как люди погибали днём, – сказал он, – как у них плавилась кожа, как они превращались в опасных для окружающих. Есть видеосъёмки, фотографии, подлинность которых подтверждена! Мой дальний родственник сгорел заживо… Мне нужно отдохнуть.

Надзиратель покинул кабинет и отправился в свою комнату. Он упал на кровать, сил не хватало даже для того, чтобы накрыться одеялом. Всё тело обмякло, ему стало очень плохо. Неужели и вправду там, на Малом Континенте, есть те, кто спокойно проводит день под лучами Дальней Звезды? У них есть лекарство, или же всё это чья-то чудовищная выдумка и глобальный обман? Слова Нурии не выходили у Надзирателя из головы. Мысль о том, что его дочь не была больна на самом деле, сильно мучала его, разрывало сердце и душу на части. Что если совершенно здоровая Агния по трагической случайности попала в лечебницу, откуда пока ещё никто не вышел здоровым? Или же беда случилась с Нурией… а если она начала заболевать? Она могла и просто соврать…До самого вечера Надзиратель так и не сомкнул глаз.

В начале ночи Надзиратель покинул резиденцию, не перемолвившись ни с кем ни словом. Он вызвал водителя и поехал в аэропорт. Надзиратель надеялся, что Драгавит остался жив. Всё время в пути он молил святой лик о спасении верховного правителя.

В аэропорту его ожидала неприятная весть – его служебный вертолёт оказался неисправен. Машина не смогла взлететь из-за проблем с двигателем.

Надзиратель вернулся к бронемашине и связался с Зимовитом по телефону спецсвязи.

– Здравствуйте, Надзиратель, – ответил тот, – пожелание здоровья сейчас звучит как нельзя кстати.

– Как у вас там дела?

– Вертолёт упал на скалы, долго искать обломки не пришлось. Тела уже доставляются на Малый Континент. Через час я объявлю о трёх траурных ночах по погибшим.

– И Драгавит?

– К великой печали… Мне придётся принимать присягу уже этой ночью, я бы хотел увидеть вас на Малом Континенте.

– Я бы уже летел, но мой вертолёт оказался неисправен. Если бы мне предоставили другой борт, любую возможность, чтобы попасть на место крушения…

– Драгавит был романтиком и большим мечтателем, он придумывал непосильные для бюджета проекты и давал чиновникам слишком много поводов и способов тратить государственные деньги. Жаль, что ваш вертолёт неисправен, но предоставить другой у нас нет возможности, это слишком большие лишние затраты. Будьте в резиденции, я сам скоро к вам приеду. Нам многое нужно обсудить о планах на ближайшее будущее. Вы нравились Драгавиту, он называл вас «великодушным», я хочу видеть вас Надзирателем Большого Континента и дальше. До встречи.

Зимовит прервал связь.

Надзиратель замахнулся, чтобы разбить телефон о машину, но остановился. «Говорит, как глава государства!» – подумал Надзиратель. Он скомандовал водителю везти его обратно в резиденцию. По дороге домой Надзиратель вспомнил, как погиб его троюродный брат. Это случилось много лет назад. У него случился приступ астмы, и он случайно открыл ставни посреди дня. Лучи Дальней Звезды превратили его тело в обугленную мумию. «Что же мне делать? – спросил себя Надзиратель. – Как поступить? Кому вообще сейчас можно верить? Нурия… только бы ты была здорова!»

Вернувшись в резиденцию, Надзиратель пришёл на кухню к Василисе Васильевне.

– Я всегда доверял тебе как самому близкому, самому родному человеку, – признался он, – скажи мне, что ты думаешь о Проповеднике?

Хранительница очага взяла старого друга за руку и присела рядом. Свой ответ она начала издалека:

– Агния уехала тогда в город, её остановили патрульные. Она показалась им подозрительной, не выспавшейся. Обследование в лечебнице выявило специфические антитела в крови. Это страшная потеря для вас и для меня. Мы должны принять это и попробовать отпустить, чтобы жить дальше. Мы обязаны не позволять ненормальным проходимцам морочить нам голову.

– Зимовит теперь верховный правитель. Думаю, выборов не будет. Он что-нибудь придумает, чтобы их отменить. О новых городах и осушении моря можно забыть. Он воплотит в жизнь все самые ужасные планы, что строил по отношению к моей Родине. И он не даст мне уйти. Я должен буду бороться с ним. Но как? Что я могу противопоставить? У меня нет ничего против власти верховного правителя. Решение о публичной казни Проповедника было принято на Малом Континенте, но если бы верховным правителем был Драгавит, я бы обсудил это с ним. Теперь же я не смогу отменить этого решения. Но я могу попытаться поломать планы властителей Малого Континента! Я не допущу, чтобы его казнили так, как хотят они. Я вытащу Проповедника и лично побеседую с ним. Если моё сердце подскажет, что он врёт, что он самозванец или умалишённый, я сам его убью.

глава одиннадцатая

Тимофей Лукич – староста деревни, провёл бессонный день и ранним вечером вышел из дома, чтобы босиком пройтись по ещё тёплой траве. В душе была необъяснимая тревога. Предчувствие чего-то нехорошего не давало ему покоя.

– Доброй ночи, Лукич! – поздоровался с ним Матвей, на котором были лишь широкие штаны с вытянувшимися коленями. – Хороша погодка!

– Да-а, – протянул староста и с прищуром осмотрелся вокруг.

Матвей принялся колоть дрова на дворе своего дома. Матвею было тридцать пять лет. На наружность он был бы самым обычным неприметным человеком, если бы не усы, которые соединялись с короткой бородой, и бакенбарды. Матвей считал, что этим привлекает к себе внимание противоположного пола и всегда, когда на него смотрела какая-нибудь женщина, он проводил по своей бородке рукой.

Проснулась Лександра. Никто, кроме Надзирателя и Горыни, не знал, сколько ей лет, и она никому не говорила о своём возрасте. Она была высокой и сильной, молчаливой и порой казалась суровой; кто-то мог дать ей тридцать лет, а кто-то и все сорок.

Лександра вышла из избы с двумя вёдрами в руках, чтобы набрать воды в единственном на поселении колодце.

– Доброго вечера! – поздоровался Матвей и провёл рукой по бороде.

Лександра кивнула в ответ и ухмыльнулась, ей казалась забавной эта его привычка.

– Погоди, помогу! – сказал Матвей и подбежал к ней.

– Ну, помоги, – ответила Лександра. Он давно оказывал по отношению к ней внимание. Лександра была женщиной физически крепкой, но никогда не отказывалась от мужской поддержки. Она знала, что небезразлична Матвею, но старалась близко к себе его не подпускать.

С севера стали слышны отдалённые раскаты грома.

– Ночная гроза – это не к добру, – высказал мысли вслух староста и спрятался в дом.

С Тимофеем Лукичом творилось что-то необъяснимое. От небывалой тоски внезапно защемило в районе сердца. Староста прилёг на кровать и пролежал достаточно долгое время. Разные мысли приходили в голову. Его отвлёк звук работающего автомобиля. Кто-то приехал. Тимофей Лукич взглянул на часы и не поверил глазам. Он пролежал на кровати больше двух часов.

Староста поднялся, подошёл к окну и увидел внедорожник Горыни. Вместе с ним приехал и Надзиратель. «Что-то зачастили», – с тревогой подумал Тимофей Лукич.

Вид у Надзирателя был озабоченный. На лице была тяжёлая гримаса. Горыня этой ночью тоже был молчалив.

– Тимофей Лукич, – обратился он к старосте, – собери ка всех у себя, да побыстрей.

Шесть мужчин и четыре женщины – все нынешние жители деревни сели за большой стол. В этот раз он не был накрыт, а Надзиратель выглядел суровым, значит, предстоял серьёзный разговор. В комнате воцарилась тревожная атмосфера.

– Начну с печальной новости, – наконец сказал Надзиратель, – верховный правитель погиб, новым главой государства стал Зимовит.

– Но здесь мы по другой причине, – выждав небольшую паузу, заявил Горыня.

– Очень скоро на центральной площади должна быть проведена публичная казнь одного человека. Я сразу скажу кто он. Возможно, кто-нибудь из вас слышал о нём раньше. Его прозвище Проповедник, настоящего имени не знает никто. Он выступал с еретическими речами в людных местах, за что был приговорён к казни.

– Вы хотите спасти еретика? – спросила Лександра.

– Знаю, – ответил Надзиратель, – что большинство населения презирает ересь. И я тоже. Так мы воспитаны. Это сложно объяснить, но я обязан не допустить осуществления прилюдной казни этого человека. Сейчас вы можете с непониманием отнестись к моим словам и действиям. Но я должен лично встретиться с ним и поговорить. Если я ошибся, если пойму, что он не тот за кого себя выдаёт, что все его слова – сплошная выдумка, я самостоятельно приведу приговор в исполнение.

– Вы жизнью обязаны Надзирателю, – сказал Горыня, медленно посмотрев на каждого, – но ни он, ни я не вправе требовать от вас помощи взамен в этом деле.

– Я не требую, только прошу. Мне нужны три добровольца, чтобы выкрасть Проповедника. Найдутся ли среди вас такие смельчаки?

«Не зря я переживал», – подумал староста, встал со стула и громко сказал:

– Я готов.

– Ты уже в возрасте, – посмотрел на него Горыня, – но, насколько мне известно, ты был хорошим водителем.

– Был и остаюсь им, хотя давненько не практиковался. Всё-таки двадцать пять лет стажа!

– Благодарю, Тимофей Лукич, – Надзиратель сделал поклон головой.

– Я буду вторым добровольцем, – встала со стула Лександра.

– Здесь есть мужчины, – Горыня не хотел брать её с собой.

– Например, я! – поднялся следом Матвей. – Женщинам в таком деле не место, согласен.

Лександра метнула резкий взгляд в сторону Матвея, будто молнию, подошла к нему и протянула руку.

– Я поборю тебя в два счёта, я сильнее всех вас, ну, кроме Горыни.

– Хочешьпобороться? – засмеялся Матвей, но улыбка быстро исчезла с лица. Он вдруг испугался, что может проиграть женщине.

Горыня посмотрел на оставшихся мужчин. Они сидели, опустив голову, стыдясь показать глаза.

– Больше никто? – пробасил он и, выждав небольшую паузу, обратился к Лександре. – Поборешься со мной.

Горыня присел рядом. Они опёрли руки локтями о стол и крепко сомкнули ладони друг друга. Борьба началась. Лександра нахмурилась, она собрала все свои силы, но побороть Горыню казалось чем-то сверхъестественным.

– Хватит уже! – вступился за женщину Матвей.

Горыня поднапрягся и поборол Лександру, прижав её руку к столу.

– Сгодишься, – вынес вердикт он.

– Что ж, – подытожил Надзиратель, – спасибо всем. Надеюсь, не стоит говорить о секретности этого разговора. Теперь я попрошу уйти всех кроме добровольцев.

В просторной комнате осталось пять человек. Горыня достал из пакета карту столицы Большого Континента и развернул её на столе.

– Из тюрьмы вытащить его невозможно, – сказал он, – там серьёзная охрана, и шансов у нас нет. Уже в столице маршрут будет проложен через самые многолюдные улицы, и там наверняка будет достаточно стражей правопорядка и патрульных. Лучшим местом для нападения будет дорога через лес. Это пять с половиной километров между тюрьмой и южной границей города.

– У нас должно быть какое-то оружие, – сказал Матвей.

– Причинить вред конвою, – сразу предупредил Надзиратель, – это абсолютно исключено. Мы будем пользоваться миниатюрными дротиками со снотворным. Такое оружие используют стражи правопорядка для задержания преступников.

– Знакомое оружие, – припомнил Матвей.

– Скажи спасибо, что тебя не вырубали электрошокером! – сказала ему Лександра.

– Где мы их возьмём? – спросил Тимофей Лукич.

– Нужно было начать с этого, – ответил Надзиратель. – Стражи правопорядка Большого Континента получают снаряжение, обмундирование и оружие у компании-поставщика с Малого Континента. Перевозится всё это железнодорожными составами дважды в неделю.

– Между станциями под названием Первая и Вторая, – заговорил Горыня, – в двадцати пяти километрах от западной границы Большого Континента железная дорога проходит по ущелью и идёт в подъём. Там на участке длиной в семь километров локомотивы движутся с минимальной скоростью. На них можно запросто запрыгнуть. Участок очень сложный, и машинисты предельно осторожны. Это единственное место, где можно забраться в вагоны с оружием незамеченными.

Надзиратель взял Горыню за руку, чтобы тот замолчал. Необходима была пауза. Надзиратель медленно обвёл взглядом каждого.

– Это достаточно далеко, – сказал Матвей, разглядывая карту, – нам не вернуться оттуда до рассвета.

– Поэтому придётся переночевать в посёлке Вишнёвый. Там находится конечная остановка районного автобуса, есть небольшая гостиница.

– Никто не передумал? –спросил Надзиратель.

– Нет, – решительно и быстро ответил Матвей, чтобы опередить Лександру.

– Нет, – ответила та, скосив глаза на Матвея.

– Если честно, я чувствовал, – сказал Тимофей Лукич, – что наступит момент, когда нужно будет возвращать долги.

– Не хочу, чтобы вы думали, будто я считаю, что вы чем-то мне обязаны, – строго сказал Надзиратель. – Если вы такого обо мне мнения, тогда такая помощь мне не нужна.

– Вы – честный человек, – сказала Лександра, – мы все давно это поняли. И если бы ваша власть не была ограничена…

– Хорошо, – сказал Надзиратель. – Времени у нас очень мало. Из вещей возьмите самое необходимое. Выезжаем через десять минут.

***

Автомобиль-внедорожник покинул деревню.

– Тимофей Лукич, – обратился Надзиратель к старосте, – держи документы. Они временные. На северо-западе есть контора, в которой машины можно взять в аренду. Нам нужен фургон. Деньги и копию этих документов оставишь там.

– Всё сделаем, – ответил Тимофей Лукич.

– Теперь у каждого из нас есть запасные имена, – сказал Горыня, – которые будем использовать в случае чего в людных местах. Наш человек в управлении по документальному контролю был очень зол от такого количества и сроков, – обратился он к Надзирателю.

– Злости у нас у всех хватает, – ответил тот.

Путь по ухабистой лесной дороге составил около трёх часов, после чего появился выезд на дорогу гравийную. А через пару километров она стала асфальтированной.

Автомобиль остановился в двух километрах от выезда на оживлённую дорогу. Надзиратель, сидевший впереди, обернулся к остальным.

– К сожалению, я не смогу непосредственно участвовать в том, что предстоит совершить вам, – сказал он с грустью в голосе, – простите. Буду держать за вас кулаки, удачи. Пусть у нас всё получится.

Надзиратель огляделся взад и вперёд, убедился, что на дороге нет других машин, вышел из внедорожника и скрылся в сосновом бору. Он преодолел путь длиной около километра, чтобы добраться до старой обгоревшей сосны, поражённой ударом молнии, где иногда встречался с Горыней. Отсюда до входа в тайный подземный туннель, ведущий в резиденцию, оставалось пройти несколько метров.

Горыня, сидящий за рулём, обернулся назад.

– Не струсили?

Ответом было синхронное отрицательное движение головой в разные стороны.

Тимофей Лукич раздал документы.

– Зоремира, – прочла своё имя по удостоверению Лександра, – мне всегда нравились старинные имена.

– Всеволод, – прочёл Матвей, – не плохо. Если честно, мне по душе имена более современные.

Горыня привёз их в северо-западный район столицы на самой окраине города, когда уже начинало светать. Здесь находилась небольшая гостиница, неподалёку располагался спальный район, а так же старая полузаброшенная фабрика.

– Вы идите в гостиницу, – сказал Горыня Лександре и Матвею перед прощанием, – а ты, – повернулся он к старосте, – вон туда, видишь? Там за забором стоянка междугородних автобусов. И там же можно взять машины на прокат. Там должны быть фургоны. Возьмёшь машину и поедешь за мной. Мы заедем на территорию брошенного завода чуть севернее. Там полно огромных пустующих помещений, где можно будет скрыться от Дальней Звезды и провести день. Я дам тебе тёплые вещи.

– Кому-то повезло с гостиницей, – покосился на соседей староста деревни.

– Прости, Тимофей Лукич, – сказал Горыня, – но возможно, что этот фургон мы не вернём владельцам, так что тебе не следует больше нигде светиться. Возьмёшь машину на прокат на неделю. Теперь вы, – Горыня перевёл взгляд на Лександру и Матвея. – Возьмёте двухместный номер, притворитесь любовниками.

– К чему такая конспирология? – возмутилась Лександра.

– К тому, что вы любовники, и если снова появитесь тут вместе, вопросов не будет.

– Я думал, у Надзирателя к нам только одно дело! – сказал Матвей.

– Посмотрим, всякое может случиться.

Этим днём уснуть было не просто. Тимофей Лукич без каких-либо проблем взял напрокат фургон и сделал всё так, как велел Горыня. Сейчас староста лежал на ватном одеяле, укрывшись пледом в подвале заброшенного здания на территории бывшего завода. В комнате, где он закрылся, не было окон. Сюда не проникал свет Дальней Звезды, царила полная темнота и тишина. Но дневать, а тем более спать, в таком месте было жутковато. Лександре повезло больше, она лежала на мягкой широкой и удобной кровати в номере гостиницы. Но женщина переживала о том, что их ждёт, и долго не могла сомкнуть глаз. Матвей устроился на полу, рядом с кроватью, и всё поглядывал в сторону Лександры. А Надзиратель весь день провёл в кресле напротив камина, в котором огонь с радостью пожирал берёзовые поленья.

Вечером Горыня спустился в подвал и разбудил Тимофея Лукича. Они заглянули друг другу в уставшие покрасневшие глаза и поняли, что мало спали прошедшим днём, если вообще спали.

– Пора, – сказал Горыня.

Он оставил свой внедорожник на территории заброшенного завода. Из машины он достал три заготовленные сумки, в одной из которых были нужные инструменты, и переложил их в фургон.

– В путь.

Лександра и Матвей ждали их неподалёку от гостиницы. Через несколько минут все сидели в фургоне, который двигался на запад по скоростной дороге. Большую часть времени все молчали. Лишь Матвей иногда пытался разрядить обстановку, но его никто не поддерживал, и он прекратил всякие попытки.

Прошло почти четыре часа, когда Тимофей Лукич свернул с шоссе на второстепенную грунтовую дорогу, ведущую к посёлку под названием Вишневый. Ещё около получаса они двигались по этой дороге, пока не нашли место, где можно заехать в лес. Тимофей Лукич остановил фургон возле раскидистой ели. Горыня взял одну из сумок и достал оттуда удобную спортивную обувь.

– Надевайте, – скомандовал он Лександре и Матвею. – На дверях вагонов обычные замки, я сломаю их с помощью рычага, – Горыня указал на длинный железный гвоздодёр, лежащий в его сумке. – Набираем оружия столько, сколько сможем унести. Не перегружайтесь. Ваша цель – несколько десятков пистолетов со снотворными дротиками. Я буду брать оружие из соседнего вагона.

– Другое оружие? – спросил Матвей.

– Отставить лишние вопросы, идём.

Тимофей Лукич остался в фургоне, а остальные пошли на юг. Местность быстро стала холмистой, пришлось преодолевать часто сменяющиеся подъемы и спуски, которые становились всё длиннее и круче. Наконец, минут через тридцать, они вышли к железной дороге.

– Интервалы между поездами десять минут, – сообщил Горыня, – действуем быстро.

Склоны сопок справа и слева становились всё более высокими и отвесными, пока не переросли в скалистые, покрытые огромными стальными сетями, защищающими железную дорогу от камнепадов.

Звук приближающегося поезда был слышен за пару минут до его появления. Как только это происходило, Горыня командовал прятаться под широким однотонным серо-коричневым покрывалом, которое доставал из сумки и раскидывал на земле. Так они пробрались к самому сложному участку ущелья – пять километров в подъём с плавным поворотом.

Все трое улеглись под покрывало и стали ждать нужного поезда. Наконец, он показался. Скорость его стала замедляться. Подъём был затяжной и с каждой сотней метров становился круче.

– Пошли! – скомандовал Горыня, когда тепловоз с машинистом и охраной скрылся за поворотом. Состав был очень длинный – более ста вагонов.

Горыня запрыгнул на сцепку между вагонами, встал на небольшую площадку у дверей и достал из сумки длинный гвоздодёр. Горыня сломал замок, открыл дверь, после чего помог забраться внутрь Лександре и Матвею.

– Действуйте быстро! Я – в другой вагон.

Лександра включила фонарик и ринулась внутрь. Проход был небольшим, а всё пространство вокруг было занято компактными коробками, в которых по десять штук лежали пистолеты, в других коробках, длинных и узких, находились дротики со снотворным. Лександра и Матвей кинулись хватать эти коробки и укладывать их в сумки так, чтобы поместилось побольше.

– Не верится, что делаю подобное, – призналась женщина.

– Нас ожидала смертная казнь, помнишь? Пришло время оправдать наши приговоры!

Лександра расхохоталась, и Матвей впервые увидел у неё такие невероятно живые и горящие от азарта глаза.

Горыне были известны маркировки на вагонах. В одних перевозили оружие со снотворным, в других – огнестрельные пистолеты и автоматы, в третьих – взрывные устройства. Сначала Горыня пролез в вагон с огнестрельным оружием, а затем и в вагон со взрывчаткой. Горыня решил, что уж если делать запасы, то основательно.

Прошло минуты две-три не больше, когда Горыня вскочил в вагон за Лександрой и Матвеем.

– Скорее! – крикнул он. – Спрыгиваем!

Поезд начал ускоряться.

Горыня скинул все сумки на землю, поле чего они трое спрыгнули с вагонов.

Горыня поставил сумку к сумке, рядом легли Лександра и Матвей, и всех вместе он накрыл покрывалом.

– Не думал, что всё пройдёт так быстро и гладко, – поделился взволнованный Матвей.

– И я, – улыбнулась в ответ Лександра.

Как только состав скрылся за возвышенностью, Горыня собрал покрывало, и они побежали назад, к тому месту под елью, где их ждал Тимофей Лукич.

Оказавшись в низине между холмами, Горыня остановился.

– Потренируемся-ка немного, – сказал он и достал пару пистолетов, – поучу вас правильно стрелять.

***

Наступила ночь казни. Никогда в столице Большого Континента не было столько стражей правопорядка. На каждом перекрёстке, через который пролегал маршрут перевозки приговорённого, находились патрульные. В центре города собрались сотни стражей правопорядка. Они разделили толпу, собравшуюся на площади возле храма Ближней Звезды, на несколько окружённых частей. Стражи были в бронежилетах и с боевым оружием.

Напротив входа в храм Ближней Звезды была сооружена возвышенность, на которой всё было заготовлено для совершения казни. Жрец из храма ходил вокруг пирамидально сложенного хвороста и читал молитвы. Рядом была сооружена трибуна, где разместились Надзиратель, главный судья Большого Континента со своей женой, ещё несколько чиновников, ректор университета, а так же два главных бизнесмена Большого Континента – Жваликовский и Вадбольский, получившие особые приглашения.

Было шумно. Толпа оживлённо галдела. Многие не верили своим глазам, другие пришли из любопытства. Последняя казнь на костре прошла больше ста лет назад, и в современном обществе казалась чем-то невозможным, фантастическим. Еретика должны были привезти через полчаса.

Ночь была холодной. Сильный северный ветер гнал по небу серые тучи, и в любой момент мог пойти дождь.

– Ливанёт и потушит костерок-то! – засмеялся Жваликовский.

– Надо было захватить с собой канистру с бензином для гарантии, – ответил Вадбольский.

Им было весело, и процесс доставлял удовольствие. Обоим не терпелось, поскорее бы началось представление. Надзиратель слышал их разговоры и уже ничему не удивлялся. Он давно понял, что эти двое из себя представляют. Надзиратель старался держаться спокойно и отстранённо, будто его присутствие здесь было обычной формальностью. Но внутри он невероятно переживал за четырёх своих товарищей.

Горыня, Лександра и Матвей сидели в засаде. Они спрятались в небольшом овраге в тридцати метрах от грунтовой дороги.

– Вот и он, – сказал Горыня, увидев приближающуюся машину. – Вперёд!

Спецавтомобиль болотного цвета был оборудован для перевозки осужденных. Заключённый помещался в кузов, где вместе с ним сидели два вооружённых охранника. Управлял автозаком водитель, а рядом с ним на переднем сиденье находился ещё один охранник.

Горыня вытащил из сумки автомат, перезарядил его и открыл огонь по колёсам. Автозак остановился. Уже давным-давно никто не нападал на конвой, и эта ситуация стала полной неожиданностью, ввела в ступор казалось бы надёжных и обученных людей. Охранник, сидевший в кабине, растерялся и, вместо того, чтобы давать отпор, схватил рацию и попытался позвать помощь. Но к этому моменту Матвей уже открыл дверь и наставил на него пистолет. Охранник бросил рацию, схватил автомат, Матвей нажал на курок первым, сделав несколько выстрелов – пара дротиков попала в цель. Снотворное действовало моментально. Лександра открыла дверь со стороны водителя и, не теряя времени, тоже выстрелила несколько раз. У Матвея и Лександры было недостаточно времени, чтобы научиться хорошо, метко стрелять, но нужно было постараться, чтобы не попасть с такого близкого расстояния, почти в упор.

Горыня распахнул двери кузова и взял на прицел двух оставшихся охранников. Те даже не успели подготовить своё оружие. Следом за Горыней показалась Лександра. Она без малейших сомнений выстрелила в охранников дротиками, и те тут же уснули. Горыня снял с пояса одного из охранников ключ от наручников и освободил Проповедника.

– Пошли! – пробасил Горыня ему.

Проповедник испуганно осмотрел его, а потом и Лександру.

– Бегом! – закричала женщина.

Тут появился Матвей.

– Надо уносить ноги! – закричал он. – Не знаю, успел ли кто передать сообщение о нападении!

Горыня схватил Проповедника за шиворот, и они кинулись бежать в лес.

– Шевелись, а то пристрелю! – гаркнул Горыня, и Проповедник стал двигаться быстрее.

Они бежали на северо-восток. Горыня ориентировался по компасу и подсказывал правильное направление. Через несколько минут они должны были выбежать к другой гравийной дороге, ведущей к заброшенному молокозаводу, который раньше располагался неподалёку от мясокомбината. Там, на дороге, в фургоне их ждал Тимофей Лукич.

Горыня всё оглядывался по сторонам, не началась ли уже погоня. На всякий случай он прихватил с собой несколько дымовых гранат. Горыня надеялся, что воспользоваться ими всё же не придётся.

Наконец, впереди показалось очертание фургона, стоящего на обочине. Лес заканчивался.

– Поехали! – дал команду Горыня, когда все оказались внутри.

Фургон направился к брошенному молокозаводу. С другой стороны к нему вела ещё одна дорога, которой тоже давным-давно никто не пользовался. Тимофей Лукич достаточно быстро выехал на неё. По ней они ехали пять километров, пока не выехали на оживлённую трассу. Горыня сидел позади Тимофея Лукича и объяснял, куда ехать. Они направлялись туда, где Проповедника точно никто не станет искать – в резиденцию Надзирателя.

***

Начал крапать дождик. Прошло уже больше получаса, а приговорённого так и не доставили к месту казни. Гомон толпы усиливался. Внезапно на трибуну поднялся человек в камуфляжной форме и что-то сообщил Надзирателю. В душе Надзиратель обрадовался известию, но внешне остался невозмутим, нельзя было показать и капли радости о случившемся. С трибуны послышался шум. Больше всех был возмущён Жваликовский.

– Как вы могли допустить подобное? – закричал он, обращаясь к Надзирателю. – Зимовит будет в ярости!

Надзиратель проигнорировал его и подошёл к микрофону, поставленному в центре трибуны.

– Жители города! – обратился Надзиратель к собравшимся. – Обстоятельства сложились таким образом, что этой ночью казни не будет. Прошу всех разойтись.

Толпа заахала и заохала, кто-то из-за досады, что не удалось увидеть такое представление, кто-то из-за облегчения.

Надзиратель обернулся и хотел сойти с трибуны, но путь ему перегородил один из бизнесменов.

– Что за нападение на конвой? – спросил любопытный Вадбольский.

– Не о том вы волнуетесь, – ответил Надзиратель и спросил, показывая движением головы на спину Жваликовского, – Ваш верный друг ещё вас не проглотил?

– С чего бы это? – удивился Вадбольский, заговорив тише.

– А кого, по-вашему, он выберет в лучшие друзья: вас или верховного правителя? Мне нужно идти, – Надзиратель прошёл мимо и спустился с трибуны, чтобы найти главу службы охраны правопорядка.

Еромир, возглавлявший охрану правопорядка на Большом Континенте, встретил Надзирателя с виноватым и покрасневшим лицом. Он выглядел, как только что вытащенный из кипятка варёный красный рак.

– Господин Надзиратель, весь личный состав уже поднят на ноги! – поспешил отчитаться он. – На автозак напали по пути из тюрьмы на неохраняемом участке. Мы начнём прочёсывать лес в самое ближайшее время. Установим посты на каждом перекрёстке.

– Я направляюсь в администрацию и сейчас же издам указ о чрезвычайном положении на три ночи, – решительно и яростно заявил Надзиратель. – Будет введён комендантский час, прогулки будут запрещены. У вас три ночи, чтобы найти беглеца, иначе получите выговор с занесением в личное дело, а там и до разжалования не далеко. Действуйте!

– Есть!

Личный водитель отвёз Надзирателя в администрацию, где он объявил о чрезвычайном положении на трое суток. Ему пришлось сообщить о произошедшем на Малый Континент. Зимовит был более сдержан, чем ожидал Надзиратель. Он лишь пожелал удачи в поисках еретика и сказал, что сейчас полно более важных дел. Он объявил, что срок чрезвычайного положения нужно сократить до двух суток, а на третьи он сам собирается приехать на Большой Континент уже в качестве верховного правителя.

Всю ночь Надзиратель провёл в администрации в центре города. Он провёл несколько совещаний, посвящённых нападению на тюремный конвой, старался казаться как можно более суровым. Ему даже пришлось дать интервью для журналиста главного телеканала Большого Континента. Только под утро он приехал в резиденцию.

Василиса Васильевна была сама не своя, на ней не было лица. Весть о введении чрезвычайного положения сильно встревожила её. Хранительница очага на всякий случай даже заперла Нурию в комнате на верхнем этаже.

– Василиса, как тут дела? – спросил Надзиратель, войдя на кухню.

– Это вы мне скажите. Кошмар какой-то!

– Восход вот-вот начнётся, нужно впустить наших гостей в дом. Разогревай еду, все голодны.

Василиса Васильевна встала как вкопанная.

– Так вам удалось? И вы привели их сюда?

– Прятать что-то важное нужно на самом видном месте, – подмигнул Надзиратель и вышел из кухни.

Он спустился в подвал, прошёл через тайный подземный ход и оказался посреди соснового бора, где его уже давно ожидали Горыня с командой и приговорённый к смертной казни Проповедник.

– И куда же вы привели меня? – с любопытством спросил он.

Надзиратель осмотрел всех.

– Целы? – спросил он.

– Да.

– Тимофей Лукич?

– Поставил фургон на стоянку и отправился ко мне домой, – ответил Горыня.

– Хорошо. Проходите, – позвал за собой Надзиратель, и все вместе они пробрались в резиденцию.

Через пару минут они сидели за столом, накрытым несколькими горячими блюдами.

Горыня без всякого стеснения набросился на еду. Вслед за ним стали есть и Лександра с Матвеем. Надзиратель же с Проповедником не отрывали взгляда друг от друга. Они замерли, будто окаменели. Горыня обратил на это внимание и перестал есть. Лександра и Матвей тоже замерли. Повисла загадочная тишина.

– Если голоден, поешь, – сказал Надзиратель.

Проповедник отрицательно покачал головой.

– Надзиратель, – сказал он уверенно и спокойно, – Надзиратель. Вы знаете действительное значение этого слова?

– Правитель определённой территории с установленными ограничениями во власти, – так же спокойно ответил Надзиратель.

Проповедник расхохотался во весь голос.

– Вы это слышали? – спросил он у остальных. – Правитель!

– Веди себя по-человечески! – пробасил Горыня, грозно взглянув на него.

– Простите, – приклонил голову Проповедник, и выражение его лица тут же стало серьёзным.

– Я хочу знать о тебе всё! – заявил Надзиратель. – Кто ты? Откуда взялся? Сумасшедший ты или нет? Быть может, ты болен, и я совершил огромную ошибку, притащив тебя сюда? Владеешь ли ты какими-то знаниями, доказательствами, или ты обычный еретик, которого стоило казнить?

– Столько вопросов, и все адресованы мне? Но вы ведь сейчас спрашиваете о себе? Вы не понимаете, кто вы. Вы запутались, я вижу в ваших глазах нерешительность, сомнения. Может, это вы заболеваете, становитесь сумасшедшим, и пытаетесь осознать, что с вами происходит? Какими бы знаниями я не владел, разве мне на слова поверит человек, всю жизнь прячущийся от дневного света? Как кто-то из вас поверит в то, что я скажу? Моим абсолютно голым словам? Ни для того я рисковал жизнью, чтобы находить себе слепых и глухих последователей или поклонников. А потому спрошу я: зачем вы меня спасли?

Товарищи Надзирателя перевели взгляд с Проповедника на него.

– В моей жизни за очень короткий срок произошли очень трагичные события. Я потерял дочь, которая заболела болезнью безумия. А потом до меня дошли слухи, что на Малом Континенте не все боятся света Дальней Звезды. А если это так, то, возможно, и болезни безумия они не опасаются?

– Который час? – спросил Проповедник. – Уже рассвет? Есть только один способ узнать, где правда, а где ложь. И если что-то окажется ложью, то почему всё остальное должно быть правдой?

– Ты предлагаешь мне выйти на свет Дальней Звезды?

– Вы можете от этого умереть, а можете не умереть. На свои вопросы вы можете ответить только самостоятельно. Теория для этого не подходит.

– Идём! – решительно заявил Надзиратель. – Мы сделаем это вместе и одновременно!

– Святой лик! – воскликнула Василиса Васильевна, всё это время наблюдающая из угла комнаты, сидя на табурете. Хранительница очага подскочила и побежала на третий этаж.

Надзиратель шёл по подземному туннелю первым, следом за ним – Проповедник, за каждым движением которого пристально следил Горыня. Позади шли Лександра и Матвей. Матвей заметил дрожащие пальцы женщины, и взял её за руку. Лександра обернулась, но не стала капризничать, а слегка сжала его руку. Женщине было страшно. Матвею тоже было не по себе, но всем своим видом он старался этого не показывать.

Когда они приблизились к выходу, Матвей проскочил к Надзирателю и, чтобы произвести на Лександру впечатление, предложил свою кандидатуру на то, чтобы выйти наружу первым. О том же попросил Горыня, отодвигая Матвея в сторону своей могучей рукой.

– Нет, – спокойно ответил Надзиратель, – Я уже сказал, кто пойдёт.

– Если он погибнет, тебе не жить, – сказал Горыня Проповеднику.

– Бояться смерти бессмысленно, – Проповедник был спокоен как гора, веками стоящая на одном и том же месте. – Но этим утром с ним ничего не случится.

Нурия сидела на кровати и читала книгу при свете настольной лампы. Уже наступило утро, но девушка не могла заснуть. Ей было известно о задуманном похищении Проповедника, ей передалась нервозность хранительницы очага, и она до сих пор ничего не знала о результатах операции. Внезапно из-за двери раздался звук быстрых шагов. В комнату ворвалась запыхавшаяся Василиса Васильевна.

– Беда! – запричитала она. – Беда! Они собрались выйти на свет ворога! Они все умрут! Останови его, девочка моя! Останови его! Идём со мной.

Нурия спрыгнула с кровати, плохо понимая, что происходит, но побежала вслед за Василисой Васильевной. Хранительница очага провела её в подвал к входу в тайный подземный туннель.

– Беги, моя девочка, – сказала Василиса Васильевна, – и останови его!

Надзиратель подошёл к двери, за которой был сосновый бор, открытый воздух и яркий свет взошедшей Дальней Звезды. Надзиратель отодвинул засов и взялся за ручку.

– Стойте! – закричала Нурия. – Подождите!

–Нурия? – оживился Надзиратель и с облегчением отпустил ручку двери.

Его резкое эмоциональное решение выйти наружу, немного угасло. Он понимал, что сейчас могут идти последние минуты жизни, и ему захотелось немного продлить это время.

– Что вы делаете? – Нурия подбежала к ним и увидела Проповедника.

Надзиратель подошёл к ней и взял за тёплые и нежные руки.

– Ты мне как дочь, – признался он. – Горыня, пообещай, дай слово, что ты позаботишься о Нурии, если я не вернусь.

– У вас есть моё слово.

Надзиратель потянулся за ручкой двери, но тут Нурия оттолкнула его, распахнула дверь и выбежала на дневной свет первой.

– Нурия! – вскрикнул Надзиратель и выскочил вслед за ней.

Свет Дальней Звезды поначалу показался ослепительным. Никогда ещё ни Нурия, ни Надзиратель не видели такого яркого света. Но глаза очень быстро адаптировались и привыкли. Воздух был тёплым, а небо невероятно яркого голубого цвета. Сосны приобрели сказочно красивый облик. Даже серая и невзрачная земля под соснами казалась необычной.

Надзиратель замер на месте на какое-то время, крутя головой по сторонам. Перед ним будто бы открылся новый мир, целая неизведанная вселенная, которая всё время находилась рядом. Надзиратель посмотрел на руки, пощупал кожу на лице – он был цел и невредим. Некоторое время он был в состоянии близком к шоку, но тут опомнился и стал искать Нурию. Девушка стояла рядом и, щурясь от яркого света, оглядывалась по сторонам.

– Как красиво, – задыхаясь от возбуждения, сказала она.

Надзиратель подошёл к ней и взял за руку, а второй рукой притронулся к щеке.

– Дальняя Звезда не убила нас, – сказал Надзиратель. В этот момент он не знал, что чувствовать – радость или ужас. Ведь если дневной свет не убивает, то и болезни безумия может не существовать… Что же тогда случилось с его дочерью и остальными, попавшими в лечебницы?

Надзиратель подошёл к двери в тайный подземный туннель и открыл её.

– Не бойтесь, – сказал он.

Горыня тут же вышел, Матвей за ним. Лександра медлила. Её младшая сестра ещё в детстве погибла от прямого воздействия света Дальней Звезды. Это произошло на глазах всей семьи. Непослушная девочка выбежала из дома на рассвете и попала под лучи Дальней Звезды. Кожа по всему её телу обгорела, покрылась огромными волдырями в считанные мгновения. Семья наблюдала за этим через открытую дверь, прикрываясь руками от яркого света. Отцу пришлось закрыть дверь и перегородить выход, чтобы за дочерью не выбежала обезумившая мать. А вечером, когда Дальняя Звезда зашла за горизонт, были обнаружены изуродованные останки, в которых трудно было кого-то опознать.

Лександра стояла перед дверью и дрожала. На глазах появились слезы. Проповедник подошёл к ней и протянул руку.

– Уже нечего бояться, – сказал он, – пришло другое время. Осталось лишь самое сложное – сделать первый шаг.

Лександра взяла его за руку, и они вместе вышли на свет.

***

Через какое-то время они вернулись в резиденцию и расселись за большим столом в столовой комнате. Они были перевозбуждены и с трудом сдерживали свои эмоции.

– Теперь рассказывай всё, что тебе известно, – сказал Надзиратель Проповеднику.

– Три года назад наступила новая эпоха, – ответил Проповедник.

– То есть Дальняя Звезда уже три года не причиняет никакого вреда? – спросил Горыня.

– Думаю, да, ведь законы прошлой эпохи работать перестали. Перестраивается всё пространство вокруг: природа, растения, космос и человек, разумеется. С человеком сложнее, у него есть привычки, особенности характера, даже волей человека можно управлять через определённые механизмы, если у него нет знаний. Теперь у вас есть хоть какие-то знания, и вами управлять будет уже гораздо сложнее.

– Мы должны рассказать об этом людям, – вступил в разговор Матвей.

Проповедник отрицательно покачал головой.

– Скажите честно, – обратился он к Надзирателю, – стали бы вы спасать меня, если бы ваша дочь не попала в лечебницу?

– Нет.

– Тоже относится и к остальным людям, – Проповедник перевёл взгляд на Матвея. – Они ещё не готовы. Они сочтут вас за еретиков и скорее сожгут на костре, чем поверят словам. А добровольно выйти днём на свет Дальней Звезды решится один из ста тысяч. Я пытался распространять знания доступными для меня способами, в ответ меня объявили еретиком и приговорили к казни.

– Значит, – сказал Надзиратель, – и мы будем распространять знания доступными для нас способами.

– Какими? – спросил Горыня, догадываясь, о чём говорит Надзиратель.

– Днём в столице очень мало патрульных. Это всего пятьдесят человек, прибывших с Малого Континента. По крайней мере, так было до назначенной казни. Им, одетым в защитные костюмы с ног до головы, не страшен свет Дальней Звезды. Сейчас мы понимаем, что он не страшен никому. Поэтому мы можем передвигаться по столице днём и хотя бы разносить листовки с информацией. Начать нужно с малого.

– Это неплохая затея, – ответил Проповедник, – но она никак не поможет тем, кто уже в лечебницах.

– Подкрепим информацию действиями, – сказал Матвей, – нападём на лечебницы и освободим людей!

– Это очень серьёзно, – сказал Надзиратель. – Нужно всё хорошенько обмозговать. Следующую ночь мне придётся провести в администрации из-за чрезвычайного положения. Буду делать всё, чтобы найти тебя! – улыбнулся он, смотря на Проповедника. – Потом приедет Зимовит. После и решим, что будем делать дальше.

глава двенадцатая

День был пасмурным. Листва шелестела на порывистом ветру. Пейзаж вокруг казался серым. Но даже в отсутствии Дальней Звезды, чей свет скрывался за облаками, в лесу было приятно находиться. Ручей всё так же журчал на камнях. Слава ощущал новое чувство, которое пришло к нему – единение с природой в одно целое. Пока он не мог сформировать свои ощущения именно такими словами, но он чувствовал перемены внутри себя. Это были приятные, воодушевляющие перемены.

В четвёртый раз Слава находился в лесу, и в третий раз вместе с Велизарой. Поначалу они снова молчали, но через какое-то время разговорились, и их было уже не остановить. Они рассказывали смешные истории из детства, из школы, о том, как поступали в университет и о многом другом…

В студенческом же городке они вели себя так, будто не знакомы. Случайно встречаясь в столовой или в парке, они проходили мимо, не обращая друг на друга никакого внимания. Славе приходилось сдерживаться, когда он видел Велизару вместе с Иваном, а ей терпеть компанию того. Отец и мать каждую ночь напоминали ей о необходимости союза между их семьёй и Жваликовскими, придумывая всё новые доводы и пугая разными опасностями.

Слава присел на большой плоский камень, который оказался тёплым.

– На ручей можно смотреть вечно, – сказал он.

Велизара присела рядом.

– Всю жизнь бы сидела и смотрела.

– Уйти бы в лес, – стал мечтать вслух Слава, – построить дом, создать свой собственный мир со своими правилами, с человечными и справедливыми условиями жизни…

– Я бы пошла с тобой, – Велизара понимала, что это просто глупые выдумки и с интересом участвовала в них.

– Только недалеко от побережья, – обрадовался Слава и дал волю воображению, – ведь в морях всё ещё есть рыба. Надо же будет чем-то питаться!

– Или уплыть на Вулканические острова…

– Интересно, там действительно живут какие-то дикари? И прячутся ли они от дневного света?

– Выйти замуж за какого-нибудь красивого дикаря…

– Или жениться на красивой дикарке…

Они расхохотались и долго не могли успокоиться, смеялись до коликов в животе.

Следующей ночью первой лекцией была дисциплина под названием «действительность прошлого». Слава чуть было не опоздал на занятия. Он проспал и пропустил первую трапезу в столовой. Одевшись в спешке, Слава побежал в университет, позабыв тетрадь с записями предыдущих лекций. Только преодолев половину пути, он вспомнил, что этой ночью должен состояться последний в семестре коллоквиум. Возвращаться было нельзя, иначе он бы не успел к началу лекции. Слава понадеялся на память, ведь эта дисциплина была его любимой.

Аудитория уже наполнилась студентами. Прозвучал звонок, и в самый последний момент Слава успел заскочить внутрь, прежде чем Михаил Васильевич закрыл входную дверь.

Запыхавшись, Слава занял своё место рядом со Жданом.

– Где ты пропадал? – прошептал его удивлённый друг.

– Забудь, – отмахнулся Слава.

Михаил Васильевич провёл рукой по белой бороде, затем сложил руки в замок за спиной и прошёлся по аудитории.

– Ну, что, все готовы? – спросил он.

Преподаватель взял билеты с вопросами и сам разнёс их по аудитории, вручив каждому студенту.

– Пятнадцать минут на подготовку, а потом по очереди будем отвечать, – сказал Михаил Васильевич и подошёл к окну.

Слава взял билет и прочитал вопросы. Через мгновение он с облегчением выдохнул. Эту тему он знал наизусть. На листке бумаги Слава начал писать план ответа, ведь отвечать приходилось устно.

В аудитории воцарилась тишина. Через пять минут один из студентов, который учился на «отлично», поднялся со стула и хотел пойти отвечать, как вдруг его опередил Иван. Иван остановил студента, схватив за руку, и пошёл отвечать сам.

– Куда вы так торопитесь? – Михаил Васильевич напрягся, чувствуя, что Иван замыслил очередную пакость.

Иван сел на стул напротив преподавательского стола, перекинув ногу на ногу, и отдал билет в руки Михаилу Васильевичу.

– Хорошо, я сам прочту вопросы. Первый…

– Не стоит, – сказал Иван, махнув рукой, и добавил с издёвкой, – дядя Миша, как вам не стыдно!

Михаил Васильевич весь побагровел и встал со стула.

– Что ты себе позволяешь? Как ты обращаешься к преподавателю? Сядь нормально!

– Нет, это вы что себе позволяете? Вам запретили не только проводить факультативы, но и поощрять противозаконные действия нелегальных археологов-копателей!

– А ну-ка встань! – не выдержал Михаил Васильевич и прикрикнул, что с ним никогда раньше не происходило.

Но Иван и не думал шевелиться. На его лице расплылась улыбка, а глаза смеялись.

– Ни я, ни какой-нибудь другой студент не будут сдавать вам экзамены. Какой смысл, если следующей ночью вы перестанете здесь работать?

– Твои выходки известны всему университету! – сказал Михаил Васильевич. – Твоя напыщенность и пальцем деланная бравада существуют только благодаря отцу! Я ставлю тебе неудовлетворительную оценку, у тебя будут большие проблемы с дисциплинарной комиссией!

– Ребятушки! – Иван встал со стула и махнул рукой в сторону выхода. – Все свободны! Совет правления вот-вот уволит нарушителя законов. Ведь вас предупреждали, выписывали официальное предупреждение: перестать контактировать с незаконными археологами! А вы его проигнорировали.

– Это правда? – спросил кто-то из студентов. – Вы поддерживаете нелегальных копателей, которые могут быть связаны с болезнью безумия?

Михаил Васильевич растерялся и не нашёл, что ответить.

Студенты стали подниматься и выходить из аудитории. Вскоре наедине с Михаилом Васильевичем остались лишь Слава и Ждан. Преподавателю стало нехорошо, он взялся за голову и присел.

– Михаил Васильевич, он это нарочно, просто сорвал коллоквиум, – сказал Слава.

– Идите, ребята, идите, – по-доброму сказал Михаил Васильевич.

– Иди, – сказал Слава Ждану.

– А ты?

– Топай!

Ждан, озираясь, покинул аудиторию.

Слава подошёл к преподавателю.

– Те фотографии и прочее, что вы показывали на факультативах и на компьютере были найдены вашими друзьями нелегальными археологами?

– Это правда.

Слава задумался. Он всегда уважал Михаила Васильевича, и ему казалось, что этому преподавателю можно довериться. Слава решил рискнуть, посмотрел в сторону двери, убедившись, что рядом никого нет.

– Вы спите днём?

Михаил Васильевич с горечью и разочарованием в глазах посмотрел на него.

– Думаешь, у меня болезнь безумия?

– Предполагаю, – Слава перешёл на шёпот, – что этой болезни нет.

Михаил Васильевич тут же переменился в лице. Он снова стал смотреть на Славу с отеческой добротой.

– Идём со мной.

Михаил Васильевич проводил Славу в свой кабинет. Он на ключ запер дверь и подошёл к большому сейфу.

– Здесь я храню одну драгоценную вещицу, – признался Михаил Васильевич.

Он достал из сейфа папку с документами, а оттуда вынул большую фотографию. Снимок был высокого качества. На нём был изображён круг, разделённый на сектора, какие-то части с непонятными картинками и символами. Каждый сектор отличался от другого по цвету. В центре было нарисовано будто бы светлое пятно, от которого исходили лучи. Но эти лучи попадали не в каждый сектор. Освещённых и тёмных секторов было поровну. В каждом секторе стояли определённые символы. Фотография была яркой и очень красивой.

– Я много лет посвятил изучению древних артефактов, – сказал Михаил Васильевич, – но так и не смог расшифровать этот снимок. На фотографии незаметно, но этот объект рельефный и сделан из камня. Сейчас нет технологии нам известной, чтобы сделать такую вещь. Забирай.

– Отдаёте это мне? – удивился Слава.

– Спрячь в надёжном месте и никому не говори о снимке. Иван сказал правду, – вздохнул Михаил Васильевич, – мне присылали предупреждение о том, чтобы я прекратил заниматься своим любимым делом. Я это игнорировал. Велика вероятность того, что слова Ивана о моём скорейшем увольнении – правда. Тогда на этом они не остановятся. Я не хочу, чтобы такие вещи пропадали. Моего друга археолога зовут Памил. Вдруг судьба сведёт вас вместе когда-нибудь. Вот его фото. Он очень много знает.

– Вас арестуют?

– Скорее всего.

– Почему же вы не сбежите? Большой Континент огромен, тем более…

– Бежать? – добродушно улыбнулся Михаил Васильевич. – Только если на Вулканические острова… Но для этого я слишком стар.

Слава взял две фотографии и спрятал в планшете.

– Вы очень хороший человек, – сказал он, – удачи вам.

– Тебе удачи, Бронислав.

Слава вышел из кабинета Михаила Васильевича, с ужасом думая, что, скорее всего, видит его в последний раз.

Ждан ожидал друга неподалёку.

– О чём вы разговаривали?

– Я просто помог ему дойти до кабинета, Михаилу Васильевичу стало плохо. Иван переходит границы.

– Для таких границ нет.

Выйдя из учебного корпуса, Слава направился к стендам, на которых вывешивались последние новости не только о студенческой жизни, но и о том, что вообще творилось в мире. Он пытался найти какую-нибудь информацию о Михаиле Васильевиче, но о нём не было ни слова. Слава наткнулся на другую не менее интересную новость. Большая статься была посвящена Проповеднику и тому, что его казнь вскоре пройдёт на центральной площади.

Слава пришёл в комнату своего общежития, запер дверь на ключ и достал из планшета фотографии. Слава стал рассматривать круг, разделённый на части. Символы на снимке были ему не известны, но, как это ни парадоксально, казались знакомыми. Будто где-то внутри, глубоко-глубоко, в подсознании, в неизвестных недрах памяти, в том неизведанном для самого Славы месте, хранилась расшифровка знаков, рисунка и объяснение всего, что начертано на каменном изделии. Слава вдруг почувствовал, что на фотографии изображено что-то своё, родное, древнее и почему-то забытое… Он присмотрелся и увидел разноцветные маленькие кружки, почти точки, разбросанные по разным секторам. Кружки эти располагались группами, угадывался даже какой-то порядок в их местоположении. «Так, – думал Слава, – есть светлые и тёмные сектора. Наша эпоха… Были и не наши? И чья это «наша»? Кто наш, а кто нет? Кому же принадлежали эти многочисленные находки, возраст которых гораздо больше, чем датировка всего официального прошлого?» Слава просидел на кровати очень долго, пытаясь разгадать загадку с фотографии, и задремал только за полдень.

Следующей ночью в студенческий городок пришли две огромные по своим масштабам новости. Первая подтверждала вчерашние слова Ивана: Михаила Васильевича уволили, а вдобавок к этому ещё и арестовали. Обвинение звучало следующим образом: занятие чрезвычайно опасной деятельностью, которая могла привести к необратимым последствиям для всей цивилизации. Вторая новость – гибель верховного правителя в авиакатастрофе и объявление всемирного траура.

После таких событий Слава пока не решался выходить на дневной свет. И Велизара куда-то пропала. Он не видел её ни в столовой, ни в парке, ни около общежития. Девушка будто специально избегала любой встречи с ним.

Слава начал скучать по ней. Они сблизились и стали настоящими друзьями, которыхсвязывала теперь уже не просто большая тайна. Слава начал ощущать нечто большее, чем просто дружбу, что-то такое, чего не было по отношению к Агнии.

Следующей ночью после известия о гибели Драгавита, совет правления университета вынес очередное решение: лишить бюджетных студентов всех льгот, кроме бесплатного проживания в общежитиях и бесплатного питания в столовых.

Слава вместе с друзьями сидел на лавочке в парке. Лекции уже завершились, и они узнали о решении совета правления.

– Работать студентам запрещается, – сказал Мал, – значит, домой мы не попадём в ближайшее время.

– Да нам и тут недолго осталось, – махнул рукой Ждан.

– Моя научная руководительница поделилась, что со следующего года бюджетников среди поступающих уже не будет.

– Давят со всех сторон! – воскликнул Ждан.

Мал зевнул. Уже пару дней вид у него был уставший.

– Тяжело с учёбой? – заприметил это Слава.

– Нет, плохо сегодня спал.

– Спи, братишка, спи хорошо, пока есть место, где спать, – Ждан похлопал Мала по плечу.

***

Через несколько ночей пришло ещё одно ошеломляющее известие – казнь еретика не состоялась, кто-то напал на тюремный конвой и выкрал Проповедника. Было объявлено чрезвычайное положение на двое суток. Занятия в это время отменялись, а обучающимся запрещалось покидать пределы студенческого городка.

Слава написал Велизаре небольшое послание на листке бумаги, в котором говорил о том, что переживает о её исчезновении, скучает, и что им нужно поговорить. Девушку он случайно встретил на вторую ночь чрезвычайного положения на выходе из столовой. Они как обычно сделали вид, что не знакомы друг с другом, и Слава незаметно сунул ей в руку свёрнутый листок бумаги. После этого Слава отправился на то месте, где предлагал встретиться. Это был второй цокольный этаж столовой рядом с туалетами и несколькими умывальными раковинами.

Слава ушёл в самый конец длинного коридора и стал не спеша мыть руки. Но Велизары всё не было, и он засомневался, что она появится. Слава выключил воду, взял бумажные полотенца и хотел уже подниматься наверх, как девушка спустилась по лестнице. Велизара оглянулась по сторонам, обнаружила его и медленно подошла. Она встала напротив зеркала и стала поправлять причёску.

– Привет, – нежно прошептал Слава и улыбнулся.

Велизара ничего не ответила, она сдерживалась, чтобы не заплакать.

– Куда ты пропала?

– Это наша последняя встреча, – сказала Велизара. – Больше никогда не подходи ко мне и забудь, что мы знакомы. Через две недели закончится семестр, и я выйду замуж. Прощай.

***

Слава долго думал о её словах. Всю оставшуюся ночь он не находил себе места из-за переживаний. С ним произошло то, чего ещё не происходило – он влюбился. Только сейчас Слава это понял. В один момент ему стало всё равно, отчислят ли его или нет в случае нарушения правил поведения в студенческом городке, узнает об этом Иван или нет, предпримет ли он что-то или нет. Важным стало лишь одно – то сильное чувство, что разгорелось в сердце.

Слава наплевал на все запреты и отправился в общежитие, в котором проживала Велизара. Он прошёл через пост охраны, открыв турникет электронной картой, поднялся на второй этаж, подошёл к комнате под номером тридцать три и постучал. Велизара открыла дверь и уставилась на него. Она никак не ожидала, что он может заявиться к ней вот так. Слава сделал шаг вперёд, и девушка попятилась назад. Слава зашёл в комнату, прикрыл дверь и поцеловал Велизару. А она поцеловала его в ответ.

Они обнялись и простояли так с минуту, ощущая тепло друг друга. Когда Велизара отодвинулась от Славы, и он увидел её глаза, то понял, что у неё тоже были чувства к нему.

– Нас отчислят, – прошептала девушка с улыбкой на устах и ни сколько не жалея о том, что это могло случиться.

– В мире происходят куда более страшные и масштабные вещи, – ответил Слава, – а бюджетникам всё равно учиться в университете осталось недолго…

– Я ни за что не выйду за Ивана.

– Я защищу тебя от него.

Велизара снова обняла Славу.

– Скоро рассвет. Тебе нужно уходить, – прошептала она, а сама прижалась к нему сильнее и не хотела отпускать.

– Никуда не пойду, – ответил Слава, улыбаясь.

Велизара отпустила его, осторожно приоткрыла дверь, убедилась, что в коридоре никого нет, и наклонила голову в сторону выхода. Оказавшись в дверном проёме, Слава ещё раз поцеловал девушку.

Окрылённый, счастливый, радостный Слава вернулся в свою комнату. Он упал на кровать и, смотря в потолок, просто улыбался. Все негативные события прошлого затмились новым ярким чувством. Слава ощущал невероятный прилив сил. Если раньше его мучали бесконечные раздумья о том, что ожидало после окончания университета, не давали покоя угрызения совести, то сейчас в один миг всего этого не стало. Важным была лишь любовь, которую он ощущал всем своим сердцем, всей своей душой.

Слава закрыл глаза и стал мечтать о долгих и приятных прогулках в лесу в компании Велизары. Они держались за руки, ходили по холмам, любовались бесконечным голубым небом…

Внезапно раздался лихорадочный стук в дверь. Это был Ждан, побледневший, перевозбуждённый и в то же время, едва стоявший на ногах. Запинаясь, тяжело дыша, он кое-как смог сообщить о том, что Мала забрали в лечебницу! Его младшего брата объявили больным болезнью безумия…

Снова близкий друг оказался в смертельной опасности. Сейчас, когда Слава считал, что болезни безумия не существует, эта новость прозвучала куда ужаснее, чем тогда, когда он услышал о случившемся с Агнией. Эмоции стали брать верх, и Славе пришлось постараться, чтобы взять их под контроль.

Прямо сейчас рассказывать Ждану о своей тайне Слава не хотел; у друга вспыльчивый характер, тот легко мог пойти и натворить много глупостей, узнай то, что известно ему.

– Ждан, постарайся успокоиться, иди в свою комнату и поспи. Завтра мы найдём выход из этой ситуации.

– Выход? Какой выход, если Агния там умерла?

– Успокойся! – прикрикнул Слава. – Я приду к тебе завтра, и мы поговорим. Вскоре восход Дальней Звезды. Нам нельзя привлекать внимания к себе. Если и нас заберут в лечебницу, мы никак не сможем помочь Малу.

Ждан плохо соображал. Обиженный он вышел из комнаты и громко хлопнул за собой дверью.

глава тринадцатая

Надзиратель приехал в аэропорт, чтобы встретить Зимовита. Это была первая поездка нового верховного правителя на Большой Континент. Его вертолёт приземлился на специализированной площадке. Зимовита сопровождали четверо личных телохранителей. Надзиратель тут же вспомнил о Драгавите, который не боялся за свою безопасность и никогда не водил рядом с собой охрану.

– Приветствую вас, – приклонил голову Надзиратель, – на землях Большого Континента.

– И я вас приветствую на своих землях, – ответил Зимовит.

Они сели в бронемашину, которая доставила их в администрацию столицы Большого Континента.

Зимовит провёл ревизию работы Надзирателя, местных чиновников, просмотрел множество документов и выступил с речью в актовом зале. Зимовит занял место за трибуной, поправил под себя микрофон и начал говорить:

– Предлагаю посвятить минуту молчания памяти прежнего верховного правителя Драгавита.

Чиновники поднялись с кресел. Но не прошло и пяти секунд, как Зимовит продолжил речь:

– Присаживайтесь. Мы живём в очень сложное время небывалых для нас вызовов. Экономическая ситуация становится всё более сложной. В ближайшем будущем нам придётся закрыть три химических комбината в моногородах на северо-востоке, эти города станут безымянными, потому что в бюджете нет средств для перепрофилирования там производства. Что касается безымянных городов, то мы понимаем, что там осталось достаточно много людей, у которых нет возможности сменить место жительства. В связи с этим для возможного экономического развития этих территорий земли под ними будут передаваться частным лицам, способным вложить достаточное количество денежных средств для реализации там перспективных проектов. Так же в этих местах будут построены медицинские центры для улучшения здравоохранения в целом в государстве.

Эти слова были встречены аплодисментами большинства чиновников. Надзиратель же внимательно слушал Зимовита, у него появлялось всё больше вопросов о том, что же на самом деле теперь будет происходить в безымянных городах.

– Особое внимание хочется обратить на проблему распространения болезни безумия, – продолжил Зимовит. – Правительством сформированы новые войсковые части, которые будут располагаться в каждом регионе Большого Континента. Они будут выполнять особые задачи и подчиняться напрямую верховному правителю. Возглавлять эти подразделения будет Бедагост – офицер, доказавший свою верность и дисциплинированность.

Зимовит сделал небольшую паузу, выпил воды из стоящего рядом стакана.

– И ещё кое-что. Перед выездом сюда я издал постановление, корректирующее должностные обязанности Надзирателя Большого Континента. Теперь основными функциями Надзирателя будут: изменение тарифов налоговой нагрузки на население и предприятия после вступления в силу соответствующих решений правительства Малого Континента. Подписание смертных приговоров после оглашения приговоров суда без права изменения приговоров. Личный отчёт Надзирателя о каждом преступнике, приговорённом к казни, должен каждый раз отправляться на Малый Континент для ведения более точных статистических данных. Процедуры казней переносятся с территории тюрем в специализированные отделы при медицинских центрах, а тюремные изоляторы и крематории закрываются. Так же назначается особый контроль Надзирателя за соблюдением населением правил передвижения между Большим и Малым Континентами. В случае нарушения режима пересечения внутренней границы отдельными лицами Надзирателю будут грозить дисциплинарные взыскания. И последнее: если раньше Надзиратель не мог отменять указы только верховного правителя, то теперь к этому добавляется запрет на отмену решений и постановлений чиновников Малого Континента любого ранга.

Ничего другого Надзиратель и не ожидал. Он был удивлён тому, что Зимовит вообще сохранил за ним эту должность, а не отправил в отставку. Только сейчас он подумал о словах Зимовита о тюремных изоляторах и крематориях. «Выходит, Горыня остался без работы».

Зимовит закончил свою речь. Чиновники стали расходиться по своим кабинетам, а Надзирателя ожидала поездка вместе с верховным правителем в университет.

Ректор находился в больнице по состоянию здоровья, и встречал их Жваликовский – член совета правления. Это была долгая и нудная прогулка по главному корпусу университета. Встреча с остальными членами правления и долгие пустые разговоры. Надзиратель никак не мог влиять на процессы образования, таких возможностей никогда не было ни у одного Надзирателя Большого Континента. Но он должен был сопровождать верховного правителя в числе свиты, нравилось ему это или нет.

Наконец, Зимовит сказал, что хочет поговорить с Жваликовским наедине. Разговор их обещал быть долгим, и Надзиратель вышел из главного корпуса и решил немного пройтись. От долгих совещаний в душных стенах разболелась голова. Ему нужен был свежий воздух.

***

Слава проснулся от мелодии будильника – двадцать один час пятьдесят семь минут – сегодняшнее время захода Дальней Звезды.

Нужно было идти на учёбу. Но сил совсем не было. Слава снова не спал большую часть дня. Он размышлял о том, как помочь Малу, но ничего так и не придумал. Слава заставил себя подняться с кровати и умыться холодной водой в ванной комнате. Это немного его приободрило.

Раздался громкий и настойчивый стук в дверь.

«Ждан…», – подумал Слава. Ведь он пообещал другу, что выход будет найден… Слава открыл дверь и увидел в коридоре двух человек в светло-зелёной форме. Это были те, кто патрулировали улицы, выявляли больных болезнью безумия и доставляли их в лечебницы.

Слава мгновенно сообразил, что нельзя себя выдать, нельзя запаниковать и хоть немного напугаться их приходу.

– Доброго вечера, чем могу помочь?

– Студент Бронислав? – спросил один их непрошенных гостей монотонным голосом.

– Перед вами.

– Оденьтесь и пройдите вместе с нами в комнату коменданта.

Слава кивнул и хотел прикрыть дверь, но второй патрульный придержал её рукой.

– Мы ждём, – настойчиво сказал он.

– Конечно, – согласился Слава, поскорее надел учебную форму, покидал в планшет тетради и вышел.

Студенты, что попадались на пути, опускали головы и отходили в сторону, а затем долго смотрели вслед за ним, перешёптываясь.

«Неужели Ждан что-то натворил?» – подумал Слава. С каждым шагом внутри разгоралась всё более сильное волнение.

В комнате, куда его привели, помимо коменданта находились ещё три человека. Один из них сидел за столом и читал личное дело Славы. Скорее всего, это был врач. Двое других тоже были похожи на работников лечебницы, но тот, кто сидел за столом, явно был старше остальных по званию или должности.

– Доброй ночи, Бронислав, – спокойно сказал он.

– Доброй ночи.

Комендант общежития стояла чуть в стороне, сложив руки в районе груди, и сосредоточенно наблюдала за Славой, не отводя взгляда и, казалось, даже не моргая. Она была очень недовольна ситуацией и не скрывала это.

– Как ты себя чувствуешь? – спросил врач, снял очки и посмотрел Славе в глаза.

– Очень даже хорошо. Как любой другой студент я переживаю за учёбу, тем более что я на бюджете.

– Переживать об успеваемости в таком престижном учебном заведении это хорошо. Как тебе спится днём?

– Да как обычно, – Слава старался быть расслабленным и делал вид, что не понимал, из-за чего его допрашивали.

– Ты дружил со студентом по имени Мал. Прошлой ночью его поместили в лечебницу с подозрением на болезнь безумия.

– Это мне уже известно, – нахмурился Слава, – не понимаю, как с ним могло такое приключиться?

– Результаты обследования, к сожалению, подтвердили предположение. Ты замечал за ним или быть может за его старшим братом какие-нибудь странности в поведении в последнее время?

– Мы много времени проводили вместе. Мал никогда не вызывал у меня никаких подозрений. Вы спросили про Ждана? С ним тоже?

– Нет, с ним мы уже побеседовали. Ещё прошлым утром перед восходом Дальней Звезды. Мы взяли на анализ его кровь. Он здоров. Видишь ли, появилась версия о том, что болезнь безумия может быть заразной. Поэтому мы должны проверить всех, кто контактировал с Малом. Мы должны взять кровь и у тебя.

«Пропал», – подумал Слава, но решительно протянул руку вперёд.

– Тогда можно быстрее? – спросил он. – Я могу опоздать на учёбу, а мне делать этого нельзя.

– Не волнуйся, это быстрый тест.

Врач взял в руку ладонь Славы, поднёс к ней маленький пластиковый приборчик и проткнул безымянный палец.

Слава начал чувствовать, что краснеет, к щекам и лбу пришло сильное тепло.

– Тебе нехорошо? – спросил врач.

– Я не переношу вида крови, – на ходу придумал ответ Слава и отвернулся, прищурив глаза.

Прошла минута. Это была самая долгая минута в жизни Славы! Он слышал, как в висках стучит пульс, чувствовал дыхание окружающих, каждое перемещение секундной стрелки на часах. Слава вдруг осознал, что находится в каком-то новом и непонятном для себя состоянии. Он внезапно стал тотально бдителен. Он видел всё вокруг, слышал всё вокруг и при этом ни о чём не думал. Он отпустил ситуацию и будто наблюдал за происходящим со стороны.

– Итак, – сказал врач, проверяя результат быстрого анализа.

Слава был готов услышать, что обнаружены антитела, что сейчас его скрутят и увезут в лечебницу…

– Норма, – сказал врач, – хвала святому лику! Ты здоров, беги на учёбу.

Слава лишь кивнул, постарался сдержать себя, чтобы спокойно выйти из комнаты коменданта. Оказавшись в коридоре, Слава тут же вспотел, его бросило в жар, слегка закружилась голова. Он оглянулся на дверь, из-за которой только что вышел, с трудом поверил, что так легко справился с ситуацией, облегчённо выдохнул и, ускоряясь с каждым шагом, спешно покинул общежитие.

Перед занятиями Слава успел подбежать к стенду с объявлениями и увидел там новость о Мале – очередном студенте, попавшем в лечебницу. На то, чтобы прочесть заметку, не было времени, Слава решил вернуться попозже и отправился на учёбу. Ждан был угрюм и молчалив. Он неохотно поздоровался со Славой и почти не разговаривал с ним в перерывах между лекциями. Слава понимал его подавленное состояние и даже не пытался навязывать ему свою компанию этой ночью.

Выйдя из учебного корпуса, Слава снова побрёл в сторону стенда с новостями. Совершенно неожиданно для себя он увидел там Надзирателя! Надзиратель стоял напротив стенда и читал одну заметку… Слава подошёл, встал рядом и поздоровался.

– Доброй ночи, – Надзиратель быстро узнал его, хотя виделись они всего один раз. – Как твои дела?

– Разве вы не знаете, что происходит со студентами-бюджетниками?

Надзиратель промолчал. Ему было неизвестно, о чём говорил Слава, и после гибели Агнии он особо не интересовался тем, что происходило в университете, тем более что в его компетенцию не входили вопросы образования.

– Кто-то из обучающихся попал в лечебницу? – спросил Надзиратель, показывая на заметку о Мале.

– Да, мой друг. Сердце разрывается от того, что я не могу помочь ему, так же как и Агнии. Простите, я пойду.

Слава направился в сторону парка. Надзиратель проводил его взглядом, а потом снова прочёл заметку, посвящённую попаданию Мала в лечебницу.

После посещения университета Зимовит попрощался с Надзирателем и отправился в аэропорт, чтобы вернуться на Малый Континент. Надзирателю же пришлось провести в администрации больше часа, разбираясь с новыми указами верховного правителя. Надзиратель всё время отвлекался, он постоянно думал о студенте, попавшем в лечебницу…

***

Слава сидел на лавочке в парке студенческого городка. На душе было тревожно. До рассвета оставалось чуть больше часа, и парк был почти пустой. Вскоре нужно было уходить в общежитие и прятаться от опасности, которой, по мнению Славы, не существовало. Слава уже был в этом уверен – нет ни болезни безумия, ни пагубного действия Дальней Звезды. Он решил, что кто-то зачем-то умышленно исказил реальность. Новые и новые вопросы появлялись у Славы, и он вспомнил о том, что об этом предупреждал его Проповедник. Вопросов будет всё больше. Но где искать ответы?

Слава не заметил, как к нему подошёл какой-то мужчина, невысокий, плотного телосложения, на вид ему было лет пятьдесят. Это был Горыня.

– Если не безразлична жизнь друга, жду тебя в тёмном внедорожнике у магазина цветов, – пробасил он и продолжил идти дальше.

Слава огляделся по сторонам. В парке не было уже ни одного студента. Совсем скоро закроются входы в общежития. Кто же это, что делать? Слава решил рискнуть и пошёл в сторону магазина цветов за незнакомцем.

Тёмный внедорожник стоял прямо перед ним. Слава хотел сесть на переднее сиденье, но Горыня махнул рукой, и пришлось садиться назад. Автомобиль поехал. Они выехали на главную дорогу и отправились в сторону, ведущую из столицы.

– Куда мы едем? – спросил Слава, понимая, что его вывозят из города.

Горыня молчал. Минут через тридцать они свернули на второстепенную дорогу, а затем – на гравийную. Она была не в лучшем состоянии, и было заметно, что ей пользовались крайне редко. Славе стало не по себе, пульс участился. Он не знал, к чему готовиться и волновался всё сильнее.

Тем временем начинало светать, и Слава заметил, что незнакомец нисколько не переживает по этому поводу.

Внедорожник свернул с гравийной дороги прямо в сосновый бор, проехал метров двести и остановился за повалившейся сосной.

– Пошли, – скомандовал Горыня.

Слава заколебался.

– Я похож на работника лечебницы, на патрульного? – спросил Горыня.

– Нет.

– С тобой хочет поговорить Надзиратель.

Слава был потрясён, услышав это. Та встреча, у стенда с заметкой о друге, могла стать судьбоносной для Мала. Неужели Надзиратель поможет? Быть может, и ему стало что-то известно о дневном свете… Слава терялся в догадках, но у него появилась призрачная надежда на то, что Мала можно спасти.

Надзиратель ждал неподалёку в глубине соснового бора. Он был одет в свой повседневный тёмно-зелёный китель. Сложив руки на груди, Надзиратель стоял неподвижно и размышлял о том, что сказать студенту, как подготовить его к шокирующей информации о дневном свете.

– Доброе утро, Бронислав, – сказал он.

– Доброе, – ответил Слава и удивился тому, что Надзиратель, как и тот, кто привёз его сюда, особо не беспокоился о скором начале дня.

Надзиратель поднял голову и многозначительно оглядел стремительно светлеющее небо.

– Вот-вот взойдёт Дальняя Звезда, – сказал он.

– Я так понимаю, – Слава оглянулся и на Горыню, – что мы втроём этого не боимся.

– Когда ты узнал?

– Через некоторое время после смерти Агнии.

– К моей печали я тоже узнал об этом слишком поздно.

– Мне сказали, – Слава взглянул на Горыню, – что речь пойдёт о спасении Мала. Как вы собираетесь это сделать?

– Днём мы придём в лечебницу, в которой держат твоего друга, и вытащим оттуда всех, кого сможем.

– У Мала есть брат. Мы дружим втроём. Если всё пройдёт успешно, нам нельзя будет оставаться в университете. Там такое начнётся! Нам придётся уйти до нападения.

– Хорошо, что ты это понимаешь, – ответил Надзиратель.

– А мне нравится этот сообразительный паренёк, – сказал Горыня.

– Я и Ждан – мы будем участвовать в нападении.

– Подмога нам не помешает. На него можно положиться – на другого брата?

– Если он мне поверит… Он мне поверит!

– Ты уж постарайся! Иначе подведёшь нас всех. Знаешь, что грозит за то, что мы задумали? – спросил Горыня.

Слава кивнул.

– Вот и хорошо, и не забывай!

– Пойдём, познакомлю тебя с остальными.

Надзиратель пошёл вперёд, Горыня остановил Славу и сказал:

– Теперь у тебя пути назад нет, иначе я расценю это как предательство. А с предателями в военное время дело только одно.

Слава кивнул в ответ. Он никогда не был сторонником силового решения конфликтов, но в текущей ситуации просто не видел другого выхода. Мала нужно было вытаскивать. А что делать после? Ответ на этот вопрос Слава отложил на потом. Что дальше затеет Надзиратель? Насколько далеко он готов зайти ради памяти своей дочери? Чем это обойдётся ему и тем, кто пойдёт за ним? Слава хорошо знал свою любимую дисциплину «действительность прошлого». Он помнил, чем заканчивались немногочисленные восстания, стихийные бунты, вспыхивающие в отдельных районах Большого Континента на протяжении последней тысячи лет. Слава считал, что нужно находить другой выход из ситуации, правда, пока не знал какой.

Вскоре перед ними появился небольшой холм. Один из его склонов резко обрывался, на этом месте камни поросли мхом. Это и была та самая замаскированная дверь в тайный подземный ход. Славу провели по узкому прохладному и сырому туннелю к следующей двери, которая вела уже в подвал резиденции.

Надзиратель пригласил гостя в просторную комнату, где за круглым столом сидели Тимофей Лукич, Лександра и Матвей, своё место занял и Горыня. Собравшиеся внимательно и будто оценивающе стали осматривать студента. Проповедника пока решили не показывать Славе и ничего о нём не рассказывать, на всякий случай.

Надзиратель познакомил своих товарищей с «новичком» и сказал, обращаясь к нему:

– Мы уже всё обсудили и приняли единогласное решение по операции. Те, кого ты видишь за столом, будут участвовать. Перекусим и давайте-ка спать! Нам предстоит совершить серьёзное дело, и предстоящей ночью хорошенько к нему подготовиться.

– Стрелять умеешь? – спросил Горыня.

– Ни разу не пробовал, – ответил Слава.

– Значит, перед сном пойдём обучаться, – Горыня посмотрел на Лександру и Матвея, – и тренироваться. Покажу азы, в сущности, там ничего трудного нет. Будем надеяться, что нам это особо не пригодится.

Переволновавшись, Слава потерял аппетит и не хотел есть.

– Как жизнь молодая студенческая? – поинтересовался Матвей, обсасывая куриную косточку.

– Закончилась, похоже, моя жизнь студенческая, – подумав, ответил Слава.

– Может оно и к лучшему? – вступила в разговор Лександра. – Отправили бы на Малый Континент прислуживать всяким господам. Того и гляди, стал бы ещё каким-нибудь законотворителем!

– Да-а, – протянул Слава. – А вы откуда?

– А это мы расскажем, когда друга твоего вытащим. Ты чего не ешь?

– Не лезет ничего.

– Как знаешь.

После трапезы Горыня вывел Славу, Матвея и Лександру в сосновый бор через подземный туннель. Они провели снаружи около получаса, выслушивая объяснения Горыни, после чего произвели по несколько выстрелов. Количество патронов было ограничено, поэтому «обучение» и тренировка прошли спешно и коротко. Затем они вернулись в резиденцию, в отведённую для них комнату для гостей, в которой Василиса Васильевна уже постелила на полу для каждого из них временную лежанку. Слава долго не мог заснуть. Кто эти люди? Откуда Надзиратель взял их? Можно ли было им целиком и полностью доверять, ведь они, похоже, пока ему так не доверяли. И предстоящий разговор со Жданом обещал быть очень непростым. Как ему обо всём рассказать и убедить в необходимости налёта на лечебницу? Как он себя поведёт, услышав откровения от Славы, не сочтёт ли его заболевшим этой злосчастной безумной болезнью? И тут Славе в голову пришла одна интересная идея…

***

Горыня подвёз Славу к студенческому городку уже после захода Дальней Звезды.

– Держи, – Горыня протянул небольшой кошелёк с деньгами.

– Для чего это?

– Тут немного. На проезд, на еду, на кое-какие вещи хватит. Сядете на тридцатый маршрут, уедете на конечную остановку. Пройдёте по Двенадцатой улице на север в самый тупик, увидите несколько заброшенных зданий, там и встретите рассвет. Я за вами заеду. Мы не знаем, как поведёт себя твой друг, рисковать лишний раз не имеем права. Ты ничего не должен говорить ему о Надзирателе. Расскажешь обо мне, охраннике из тюрьмы, о нашей случайной встрече, придумаешь, как всё описать, и о том, что нас таких несколько, что мы давно хотели проверить, что делается в лечебницах, и вот появился повод. Уяснил?

– Да.

– Тогда топай.

Слава взял кошелёк и вышел. Он дождался, пока Горыня уедет, и отправился в канцелярский магазинчик, что был неподалёку. Слава купил там подробную физическую карту западной части Большого Континента, после чего отправился к Велизаре. О девушке он ничего не сказал ни Надзирателю, ни его друзьям. Размышляя прошедшим долгим днём, Слава уже придумал свой собственный план и постоянно прорабатывал его в голове. Если раньше Слава боялся прихода времени, когда нужно было сделать выбор между работой, которую он бы получил после окончания университета, жизнью в неприятном для него обществе и возвращением в безымянный город со всеми вытекающими последствиями, то сейчас вырисовывалось что-то другое. Слава ещё не понимал, каким оно будет, но ухватился за эту соломинку всеми силами, чтобы вытащить себя из ужасного болота, которое неотвратимо поглотило бы его. Он всё отчётливее стал осознавать, что прежняя жизнь постепенно подходит к концу, и вместе со следующим днём может прийти абсолютная неизвестность, которая приведёт к чему-то новому.

Слава вошёл в общежитие, преодолел турникет с помощью электронной карты, поднялся на нужный этаж и постучал в дверь. Велизара впустила его и выглянула в коридор, чтобы этого никто не заметил. Девушка была несказанно рада видеть его. Они обнялись и поцеловались.

– Я много думала. Я не выйду за него, они не смогут меня заставить. Отец, хоть и пытается быть строгим, но любит меня. Я его отговорю! – с надеждой сказала Велизара, не понимая, что обманывает саму себя.

Слава взял её за руку, и они присели на кровать.

– Всё очень скоро изменится, – сказал Слава.

По его взгляду Велизара поняла – он что-то задумал. Девушка почувствовала тревогу и поёжилась от напавшего озноба. У неё возникло острое предчувствие чего-то опасного, интуиция не подвела… Слава рассказал о друге, попавшем в лечебницу, о случайной встрече с Надзирателем и их дерзком плане.

– Надзиратель… никогда бы не подумала… Вас убьют. Вас всех! Ты понимаешь?

– Да. Не думаю, что Надзиратель остановится только на этой лечебнице. Поэтому я просто хочу спасти Мала. А потом мы убежим в магнитные пещеры. Это лабиринты! Никто и никогда не сможет отыскать нас там!

– В магнитных пещерах легко заблудиться, вы и там погибнете…

– Велизара, у нас выбора нет! Мал не выживет в лечебнице, а Жваликовские с Зимовитом скоро окончательно избавятся от бюджетников в университете.

Слава сжал её руку сильнее.

– Я не позволю тебе идти против воли и породниться с Иваном. У меня есть кое-что.

Он достал из кармана карту и развернул её на кровати.

– Вот здесь, в пяти километрах от северной границы столицы, начинаются магнитные пещеры. Видишь обозначенную реку? А вот тут, – Слава показывал на карте пальцем, – должен быть водопад. Мы уйдём в магнитные пещеры. Если ты решишься, я буду ждать тебя у водопада, я буду появляться там каждый день. Ночью туда могут наведываться какие-нибудь туристы, я слышал, что до водопада ведёт нахоженная тропа, идя по ней, не заблудишься.

– Да, я знаю про эту тропу…

Велизара кинулась к Славе и обняла его.

– Неужели нельзя никак иначе?

Девушка заплакала.

– Я приду. Я приду туда к тебе! Я сбегу отсюда!

Слава поцеловал её и долго не мог отпустить. Он понимал, на какое дело пойдёт и что из этого может выйти.

– Пусть у тебя всё получится! – сказала Велизара на прощание.

– До встречи, – ответил Слава и отправился на лекции.

Слава подумал, что для него это последние занятия в стенах университета. Не пойти на них означало привлечь к себе внимание, а этого делать было нельзя. Беседу со Жданом Слава решил отложить на время после лекций, чтобы они никак не выдали свои намерения опрометчивым поведением.

Перед занятиями и в перерывах между ними Ждан был угрюм и молчалив. И только во время второго приёма пищи он заговорил со Славой.

– Прости меня, – сказал он, – но я в отчаянии.

– Доедим и пойдём к тебе в комнату.

– Зачем?

– Есть важный разговор.

– А здесь нельзя поговорить? У меня куча дел в библиотеке. Скоро сессия, пора готовиться, если не хочешь вернуться на малую родину.

– Сессии не будет, – прошептал Слава и подмигнул одним глазом.

Озадаченный Ждан поскорее доел, и они отправились в общежитие.

– И о чём ты хотел поговорить? – спросил Ждан, когда они уже были в его комнате.

– Только спокойно, – попросил Слава и перешёл на шёпот. – Мы вытащим Мала и сбежим все вместе.

Ждан замер на месте.

– Как?

Слава закрыл глаза и тяжело вздохнул.

– Если бы я знал, что Мала заберут в лечебницу… Я должен был давно с вами поделиться…

Слава вкратце рассказал о встрече с Проповедником в храме Ближней Звезды, о визите к нему в тюрьму и о том, как после этого оказался днём в лесу.

– Я бывал там уже несколько раз. Дальняя Звезда нисколько не опасна! – Слава подумал немного и решил говорить начистоту. – Больше того, оказалось, что и Надзиратель узнал об этом! Он поможет вытащить Мала, и мы сбежим.

– Что ты такое говоришь? – недоверчиво улыбнулся Ждан.

Только что младшего брата забрали в лечебницу, и неужели его лучший друг тоже уже заболел? Слава заметил, что он призадумался.

– Я гарантирую, что нет никакой болезни, – Слава не отводил взгляда от глаз Ждана, – и я не болен. Доверься своему другу, прошу. В это невозможно поверить, очень сложно. Но ты прямо сейчас должен решить. Ты можешь вызвать патрульных и сдать меня, а можешь пойти со мной, и сам во всём убедишься. Ты можешь спасти своего брата.

– Слава, я… Я хочу верить твоим словам.

На глазах Ждана появились слёзы. Слава взял друга за плечи.

– Ты справишься с этим, я уверен.

Слава отпустил Ждана и прошёлся по комнате.

– Я в любом случае ухожу и больше здесь не появлюсь. Мы вытащим Мала. Но если ты останешься, я не могу гарантировать твою безопасность. Сам понимаешь, что потом начнётся. Я буду ждать тебя на остановке около магазина. Если ты решишься, переоденься во что-нибудь спортивное, и возьми с собой немного вещей, только самых необходимых, чтобы не привлекать внимание.

Слава вышел из его комнаты и отправился в свою. Он взял небольшой рюкзак и слегка наполнил его, прихватив с собой подробную физическую карту западной части Большого Континента. Слава торопился и нервничал. Он не знал, как поступит Ждан, только надеялся. Слава поставил себя на его место. Поверить было не просто, решиться на побег – ещё труднее. Но на кону стояла жизнь Мала. Если бы это был его брат, Слава бы пошёл на многое. А Ждан? Они дружили с самого поступления в университет, Слава считал, что хорошо знал его. Но в такие моменты неизвестно, чего ожидать даже от самого близкого человека…

Слава снял форму и хотел повесить её в шкаф, но всё же сложил в рюкзак, авось пригодится. Он надел тёмно-зелёную футболку с длинным рукавом, джинсы и кеды вместо ботинок.

Слава присел на дорожку. Он осмотрел свою комнату, которая стала ему родной, и попрощался с ней. Чтобы в дальнейшем не случилось, здесь он находился в последний раз.

***

На остановке было пять человек. Как обычно, они прятали глаза друг от друга, смотрели либо вниз, либо в сторону. Каждый был занят своими делами, не обращая внимания на окружающих. Слава встал чуть поодаль и всё посматривал в сторону общежитий. Казалось, что время шло медленнее обычного, и Слава всё торопил его, чтобы поскорее увидеть появление друга.

Стал виднеться приближающийся автобус. Следующий будет только через час. Медлить больше нельзя…

Ждан, одетый в спортивный костюм, вышел из студенческого городка с небольшим рюкзаком на правом плече. Посмотрев на Славу, он остановился. Слава показал в сторону автобуса, который был всё ближе и ближе. Ждан увидел его и побежал к остановке. Он успел как раз вовремя, чтобы зайти внутрь, прежде чем автобус отъехал. Слава был на самом дальнем сиденье. Ждан медленно подошёл и сел рядом. Слава улыбнулся и похлопал друга по плечу. Ждан неуверенно посмотрел ему в глаза и робко улыбнулся в ответ.

Около часа автобус ехал до конечной остановки. Расплатившись деньгами Горыни, Слава и Ждан вышли на улицу с названием Двенадцатая. Молча, они не спеша пошли на север. Минут через двадцать, жилые дома остались позади, а впереди показались два заброшенных трёхэтажных здания, пространство вокруг которых поросло травой высотой по пояс.

Оглядевшись по сторонам и убедившись, что других людей вокруг не видно, Слава подошёл к входу в одно из сооружений и заглянул внутрь. Старые обшарпанные стены кое-где покрылись плесенью, пол был засыпан каким-то мусором, взявшимся неизвестно откуда. Слава поманил Ждана за собой, и они осторожно поднялись на второй этаж. Зайдя в одну из пустых комнат, где было почище, Слава решил остаться в ней. Он кинул рюкзак на пол и сел на него, облокотившись спиной о стену. Ждан заметно нервничал. Он всё время был с опущенной головой, изредка поглядывая на друга исподлобья. Слава понимал его состояние и не трогал его лишний раз.

Они просидели так часа три, и Слава не заметил, как задремал. Разбудил его взволнованный Ждан, постукивая по плечу. Слава потёр глаза, зевнул и потряс головой.

Начиналась заря. Тёмное небо приобрело более светлый оттенок. Чем светлее становилось на улице, тем сильнее нервничал Ждан. Капельки пота стекали с его лица. Слава заметил, как подрагивают пальцы на его руке.

Дальняя Звезда взошла из-за горизонта, и яркие лучи проникли в комнату через окно, что выходило на восток. Ждан осторожно, с опаской, вытянул руку и почувствовал приятное тепло. Он с замиранием сердца смотрел на кожу, которая осталась невредимой, после чего весь вышел из тени на свет Дальней Звезды.

Слава поднялся на ноги и встал рядом с ним. Ждан заплакал, сбросив невероятное эмоциональное напряжение. Слава приобнял друга, тот положил голову ему на плечо и плакал, как маленький мальчишка.

– Я и не знал, что ты такой чувствительный!

Ждан засмеялся, вытирая слёзы, и оттолкнул Славу.

– Это невероятно, – признался Ждан. – Значит, и болезни безумия нет?

– И сейчас мы вызволим Мала.

– Только был бы он ещё жив. Держись, братишка, мы идём за тобой!

Вместе со счастьем и надеждой в глазах Ждана сверкнула ярость. Теперь он был готов разорвать на части всех, кто попытается помешать ему спасти Мала.

Послышался звук приближающегося автомобиля. Слава вышел в другую комнату на противоположной стороне здания и аккуратно выглянул на улицу. На дороге стоял фургон. Из него вышел Горыня и посмотрел в сторону заброшенных зданий. Тогда Слава целиком появился в окне. Увидев его, Горыня махнул рукой.

Слава позвал Ждана, они спустились вниз и побежали к машине. За рулём был Тимофей Лукич, рядом на переднем сиденье – Горыня, позади них – Лександра и Матвей.

– Всем доброй… доброго дня, – поздоровался Ждан.

Лександра и Матвей кивнули в ответ. Они были серьёзными и сосредоточенными.

Горыня посадил Славу и Ждана на самые задние сиденья и вручил по пистолету с дротиками со снотворным.

– Мы не знаем, как экипированы работники лечебниц, – сказал Горыня, – но в случае чего цельтесь в участок тела с открытой кожей. Мы пойдём вперёд, а вы за нами.

– Как первый рассвет? – спросил Матвей, обернувшись к Ждану.

Ждан выставил вперёд кулак с поднятым вверх большим пальцем.

Лечебница, в которой лежал Мал, располагалась в северной части столицы Большого Континента, недалеко от того места, где подобрали Славу и Ждана. Слава запоминал дорогу до места назначения. Он уже думал, как и где лучше будет убегать. Слава ещё не предупредил Ждана о своём плане и переживал по этому поводу.

Фургон ехал по пустынным улицам. Ярко светила Дальняя Звезда. Видимость была великолепная. Огромный город казался вымершим. В каждом здании окна были закрыты ставнями, где-то деревянными, где-то стальными.

– Притормози! – скомандовал Горыня. – Видишь?

Впереди на небольшой возвышенности, на перекрёстке дорог, стояла машина патрульных.

– Сверни в проулок направо.

Фургон остановился. Горыня вернулся назад и посмотрел в сторону машины патрульных при помощи бинокля. Патрульные фургон не заметили. Одетые в защитные костюмы светло-зелёного цвета они тихо и мирно сидели внутри машины, о чём-то беседуя.

Горыня вернулся и сообщил, что всё в порядке. Маршрут пришлось немного изменить. Теперь фургон ехал медленнее, а Тимофей Лукич был осмотрительнее.

Минут через пять впереди появилось здание лечебницы. Оно было двухэтажное, квадратное и достаточно большое по площади. Центральный вход был заперт раздвижной металлической дверью, окна были закрыты ставнями.

Тимофей Лукич остановил фургон во дворе через дорогу от лечебницы. Горыня достал из сумки заготовленные заранее тёмные маски с прорезями для глаз.

– Надевайте, – пробасил он, – там могут быть камеры наблюдения. И чтобы никто из работников нас опознать не смог.

Убедившись, что в округе нет патрульных, они перебежали через дорогу и отправились к входу с тыльной стороны здания. На плече у Горыня висела увесистая сумка. Слава всё смотрел на неё и пытался угадать, что же там внутри. Это был длинный и тяжёлый гвоздодёр, который Горыня использовал как рычаг. Он поддел раздвижную металлическую дверь и навалился на него. Ему кинулись помогать Матвей и Ждан. Раздался треск, и дверь медленно пошла вверх.

Они оказались внутри небольшого помещения. Отсюда можно было пройти прямо в длинный коридор на первый этаж, либо сразу же подняться наверх по лестнице слева.

– Матвей, Лександра и Ждан – второй, не забудьте про информацию с компьютера,– сказал Горыня, – а мы с тобой сюда. Делаем всё быстро. Пошли!

Слава побежал за Горыней на первый этаж. В длинном коридоре им встретились сразу три работника в белых халатах. Они замерли, на их лицах появился невероятный ужас. Горыня не стал медлить и открыл по ним огонь. Двое тут же упали, а третий развернулся и побежал в конец коридора. Но меткий выстрел послал дротик прямо ему в шею.

– Проверяем каждую комнату, я с левой стороны, ты с правой!

Помещений было много. Сначала Славе попалась пустая гардеробная комната, а затем – вход в столовую, в которой было человек десять, и это не считая тех трёх женщин, что стояли на раздаче!

– Никому не двигаться! – закричал Слава и вытянул вперёд руку с пистолетом.

Работниками лечебницы вмиг овладела паника. Они представить себе не могли, что кто-то может ворваться и совершить нечто подобное.

– На пол! Лежать! – закричал Слава. – Ни то всех перестреляю!

– Ты кто такой? – спросил какой-то бородатый мужчина.

Все повиновались приказу, кроме него. Он будто совсем не испугался и, уверенно смотря на нападавшего, стал приближаться. Слава понял, что подпускать его нельзя и, сделав пару выстрелов, одним попал ему прямо в лоб. Бородатый мужчина с грохотом повалился на пол и тут же уснул. Раздался женский визг.

– Молчать, ни то вас всех придётся усыпить!

В столовую вбежал Горыня.

– Вот неудача! – выругался он. – Там трое охранников!

Тем временем Ждан, Лександра и Матвей осматривали комнаты на втором этаже. Именно там оказались палаты с больными. То, что пришлось увидеть в первой же палате, привело всех троих в ужас. В небольшой комнате стояли две койки с пациентами. К каждому было присоединено устройство, похожее на капельницу, вот только оно не подавало лекарство, а вытягивало из вены кровь в специальный контейнер из мягкого пластика. Пациенты были без сознания, выглядели бледными и полуживыми.

– Нужно скорее отыскать Мала, – сказал Ждан.

Они вышли в коридор. Рядом находилась ординаторская, откуда только что вышла женщина с длинными волосами, в больших очках.

– Кто вы? – испугалась она.

Матвей подскочил к ней, схватил за руку и приставил к голове пистолет.

Они вбежали в ординаторскую, где за круглым столиком два врача пили чай с печеньем.

– Замерли! – сказал Матвей.

Лександра и Ждан наставили на них оружие. Ждан выстрелил одному из них прямо в лицо. Тот выронил чашку и упал на пол вместе со стулом. Женщина в белом халате завизжала.

– Зачем? – испугалась Лександра.

– Где студент по имени Мал, которого привезли совсем недавно? – грозно спросил Ждан.

Мужчина и женщина переглянулись.

– Я покажу! – испугалась женщина. – Только не убивайте нас!

Ждан выстрелил во второго врача, и тот тоже упал. Ждан был в ярости, ему хотелось расстрелять всех работником лечебницы и не просто снотворными дротиками…

– Показывай, – скомандовал он.

– Пятнадцатая палата, мы ещё не успели подготовить его, он цел, – сказала женщина в больших очках.

– Подготовить к чему? – спросилМатвей.

Женщина замолчала, поняв, что взболтнула лишнего.

Пятнадцатая палата оказалась просторной. Из десяти коек пациентами были заняты шесть. Они были крепко привязаны ремнями. У каждого стояла капельница с разноцветными растворами. В сознании был только Мал. Его взгляд был обречённым, он смотрел в потолок и, казалось, уже приготовился к смерти. Но тут в палату ворвались несколько человек, и к нему подбежал старший брат. Мал поначалу не поверил в то, что происходило вокруг, это была будто галлюцинация.

Ждан выдернул иглу от капельницы из вены Мала, тот прищурился от боли и, наконец, осознал, что это реальность.

– Я тебя вытащу, братишка, – торопился Ждан. Адреналин в крови зашкаливал, несмотря на то, что Мал оказался жив, Ждан всё ещё очень переживал за него.

Ждан развязывал ремни, они оказались очень тугими. Матвей принялся помогать ему. Ждан всё смотрел брату в глаза, которые наполнились слезами, и сам сдерживался, чтобы не заплакать.

Лександра стерегла женщину-врача у входа.

– Что вы делаете с пациентами? – спросила Лександра.

Но женщина смотрела на неё испуганными глазами и не собиралась говорить.

Наконец, все ремни были развязаны, и Ждан обнял брата. Мал сдёрнул пластырь со рта и прошептал:

– Я так вам благодарен!

– Что с остальными? – в растерянности спросил Матвей.

– Они уже не жильцы, – ответил Мал, которого трясло от пережитого в стенах лечебницы ужаса, перевозбуждения и радости освобождения.

Ждан подошёл к работнице лечебницы и спросил, указав на брата:

– Что вы с ним делали? Что вкалывали? Ему нужен какой-нибудь антидот от употреблённых растворов?

– Его кровь ещё не получила главного… поэтому он будет жить.

– Тогда в ординаторскую! – крикнул Матвей, напоминая о том, что нужно скопировать всю внутреннюю информацию о лечебнице с компьютера. Но тут раздалась сирена – кто-то нажал на тревожную кнопку.

– Что это? – спросила Лександра у женщины-врача. – Говори!

– Передача сигнала патрульным. Скоро их будет тут много.

Лександра без доли сочувствия пустила дротик со снотворным в шею женщине-врачу, приставив пистолет вплотную. Она повалилась на пол.

Снизу слышалась стрельба.

– Им нужна помощь! – вскрикнула Лександра.

– Зараза! – выругался Матвей. – Не успеем подключиться к компьютеру…

– Подключиться? Теперь самим бы ноги унести!

Они побежали вниз по лестнице.

Горыня уже уложил двух охранников, третий же попал ему в руку, и Горыня упал на спину. Он был сильным человеком, но побороть такое снотворное не мог. Слава запаниковал. Теперь ему нужно было не только следить за всеми, кто находился в столовой, но ещё и отбиваться от охранников. Горыня сказал, что их всего трое, но Слава не видел того, что происходило в коридоре, и не знал, сколько их на самом деле. Наблюдая за тем, чтобы никто не шевелился, он осторожно высовывался в коридор и стрелял, даже не видя куда. Он не мог допустить того, чтобы и его усыпили снотворным.

Помощь подоспела со второго этажа. Метким выстрелом Ждан усыпил последнего охранника.

– Славка, вы где?

– В столовой! Горыня ранен!

Лександра помогала идти ослабленному Малу. Матвей подбежал к Горыне и попытался поднять его, но тот оказался слишком тяжёлым, его пришлось волочить прямо по полу, чтобы вытащить в коридор. Слава отобрал у одного из работников ключи от столовой и запер дверь. Вместе с Матвеем он поднял Горыню, и они потащили его. Ждан остался единственным стрелком.

Они отправились к выходу. Улицы были пустыми, патрульные ещё не успели подъехать.

Они перешли через дорогу и оказались во дворе, где стоял фургон. Тимофей Лукич выскочил из кабины и подхватил Горыню. Его уложили на задний ряд сидений.

Слава нервно оглядывался по сторонам. Ему хотелось убежать вместе с Жданом и Малом от «команды» Надзирателя, и он искал нужный момент, и вот, казалось, он наступил.

– Стоять! – раздался крик из-за угла.

Это были патрульные! Оружие у них было не только снотворное, но и боевое: электрошокеры и огнестрельные пистолеты.

Слава и Ждан стали отстреливаться. Патрульные спрятались за соседним зданием и открыли оттуда огонь на поражение. С другой стороны улицы двигалась ещё одна группа патрульных.

– Быстро в фургон! – закричал Тимофей Лукич.

Деваться было уже некуда, и Слава заскочил внутрь вслед за друзьями. Матвей ещё несколько раз стрельнул в сторону патрульных и запер дверь. Тимофей Лукич нажал на педаль газа и помчался на север.

Слава подошёл к Малу. Молодой человек был бледным и слабым.

– Ребята, я вам жизнью обязан, – сказал он сквозь слёзы.

Слава похлопал его по плечу и посмотрел на Ждана. Тот был бесконечно ему благодарен.

– Что с тобой делали? – спросила Лександра.

– Взяли анализы, а потом поставили капельницу. Ночью снова брали анализы, утром – опять капельница. Новеньких приводили в пятнадцатую палату. Со всеми делали одно и то же. Но я заметил, что после капельницы с розовым раствором уже никто не приходил в сознание. После розового были ещё четыре капельницы, затем шёл перевод в другую палату. Мне должны были поставить розовую капельницу примерно через час.

– Ты заметил? – Ждан показал на улицу. – Сейчас день.

– Я уже понял, что свет Дальней Звезды не опасен. Врачи говорили между собой о многом, совсем не боясь того, что мы их слышим. Они все с Малого Континента. У меня сложилось впечатление, что они никогда не боялись дневного света…

– Врачи в больницах, – сказал Слава, – а в лечебницах – это не врачи.

Раздались выстрелы. За фургоном следовали две машины патрульных, откуда и открыли огонь.

– Если пробьют колесо, нам не выбраться из города! – воскликнул Тимофей Лукич.

Матвей кинулся к сумке, что была у Горыни. Порывшись внутри, он достал из неё две гранаты.

– Покажи им, на что мы способны! – с кровожадностью сказала Лександра.

Матвей предупредил, чтобы все прижались к полу, перелез в конец фургона и открыл заднюю дверцу. Два патрульных автомобиля были совсем рядом. Матвей нажал на кнопки детонаторов и кинул гранаты в сторону машин. Через пару секунд произошёл взрыв. Он оказался гораздо сильнее, чем ожидал Матвей. Его слегка оглушило и откинуло назад, фургон занесло, но Тимофей Лукич справился с управлением. А вот преследователям не повезло: одна из машин перевернулась, а вторая врезалась в электрический столб.

– Да! – закричал Матвей, поднявшись и увидев результат взрыва.

Больше преследователей не было.

Вскоре Слава заметил, что фургон движется на север, хотя резиденция Надзирателя находилась на западе.

– Куда мы направляемся? – спросил он.

– В магнитные пещеры, – ответил Матвей, – так решили вчера. В резиденции больше оставаться нельзя.

Слава откинулся на спинку сиденья. Он посмотрел на счастливых братьев, сидящих рядом, и улыбнулся. Сильнейшее волнение от пережитого прошло, и Слава почувствовал невероятное облегчение из-за спасения друга. Однако, от товарищей Надзирателя ускользнуть не удалось. «Что ж, в любом случае – пещеры», – решил Слава и стал думать о Велизаре.

глава четырнадцатая

Велизара собрала небольшую сумку с самыми необходимыми вещами, положила в кошелёк все деньги, что были у неё с собой, и осмотрелась, чтобы не забыть ничего важного. Девушка здорово нервничала. Не смотря на то, что после дневных прогулок в лесу она стала более смелой, чем была раньше, всё же совершать побег было страшновато и очень волнительно.

Раздался тихий стук в дверь. Велизара вытаращила глаза от удивления. Это был знакомый звук. Так во входную дверь стучал её отец! Девушка огляделась по сторонам. Прятаться было бессмысленно, а комната располагалась на втором этаже. Стук повторился, он был чуть громче и настойчивее. Велизара спрятала сумку под кровать и открыла дверь.

– Привет, – улыбнулся Вадбольский.

– Папа?

– Не впустишь меня?

– Заходи, – Велизара освободила проход и заперла за ним дверь. – Зачем ты пришёл?

– Ты так не рада меня видеть? – Вадбольский заметил нервозное состояние дочери, огляделся и увидел ремешок сумки, торчащей из-под кровати. Он нагнулся, вытащил её и открыл. На самом верху лежал распухший от содержимого кошелёк. – Куда-то собралась?

Велизара не отвечала. Её глаза наполнились слезами.

– Поехали домой, – спокойно сказал он, взяв сумку в руки, – нужно подготовиться к следующей ночи.

– Для чего?

– Свадьбу перенесли на завтра.

Велизара заплакала.

– Нет, – покачала она головой, – ни за что!

– Ты распишешься, даже если тебя придётся для этого накачать успокоительным, – грозно заявил Вадбольский, – такое успокоительное есть, уж поверь мне. Подчиняешься любым командам и на всё отвечаешь «да». Но мы же не будем до этого доводить, верно?

Велизаре ничего не оставалось, как подчиниться воли отца.

Они приехали в роскошный особняк на Кольцевой улице – это был самый престижный район столицы Большого Континента. Здесь стояли десятки разных домов, в которых проживали самые состоятельные жители Большого Континента, высокопоставленные чиновники и работники администрации.

Велизару встретила мать, обняла дочку и всячески пыталась успокоить. Девушку привели в её комнату, где на постаменте сияло прекрасное свадебное платье. Оно было очень красивым, но Велизара видела перед собой не чудесный наряд, а тюремные кандалы.

– Оно великолепно! – засияла Вадбольская.

К ней подбежали две служанки и принялись помогать Велизаре переодеваться, чтобы померить платье.

***

Магнитные пещеры представляли собой лабиринты из ходов и туннелей, которые располагались под холмами на площади нескольких десятков квадратных километров. Вокруг них находился густой широколиственный лес.

Пещеры носили такое название из-за сильной магнитной аномалии. Когда-то давно здесь добывали железную руду, но в один прекрасный момент все работы были внезапно прекращены. Результатами добычи природных ископаемых стали дополнительные искусственные туннели, пересекающие естественные. Было время, когда сюда приходили туристы-экстремалы, но после их многочисленных пропаж, это место объявили закрытым для свободного посещения.

Фургон пришлось бросить недалеко от дороги, потому как ближе проехать было невозможно. Машину поставили в гущу кустарников и прикрыли ветками.

От дороги до пещер пришлось идти пешком около часа. Наконец, холмы показались впереди. Они были разной высоты: одни высокими, другие едва заметными возвышенностями.

Слава первым разглядел впереди сразу три входа в туннели. Он уже порядком устал тащить Горыню, хотя они часто сменяли друг друга со Жданом, Матвея менял Тимофей Лукич. Решено было пройти подальше, чтобы не останавливаться у первой же пещеры.

Они преодолели около километра и обосновались в туннеле, постепенно уходящем вниз под землю. Уклон был небольшой, поэтому находиться внутри было достаточно комфортно.

Тимофей Лукич бросил на землю увесистую сумку, наполненную спальными мешками. Во второй сумке, каждую из которых тащили по очереди, были бутылки с водой и сухой паёк на пару дней. У Славы и Ждана были ещё и рюкзаки с личными вещами.

Лександра расстелила один из спальников для Горыни.

– Кладите его, – сказала она и тут же спросила. – Когда закончится действие снотворного?

– Такое обычно длится минут сорок, – ответил Матвей.

Тимофей Лукич достал из сумки шесть наборов шерстяной пряжи, каждый из которых был длиной по двести пятьдесят метров.

– Нужно обследовать туннель и ближайшие ответвления, – сказал он. – Мы должны знать, где можно будет спрятаться в случае угрозы, да так, чтобы и самим не заплутать. Здесь очень легко заблудиться.

Добровольцами вызвались Ждан и Слава. Мал тоже хотел пойти с ними, но у него совсем не было сил, и его положили отдыхать рядом с Горыней.

– Как только закончится один моток, привязывайте к кончику следующий, когда пряжи не останется, немедленно возвращайтесь, – наставнически сказал Тимофей Лукич.

– Совсем рядом ещё один туннель, я схожу туда, – сказал Слава.

Ждан не стал спорить и, включив фонарик, стал медленно спускаться вниз.

Слава вышел из пещеры и, убедившись, что за ним никто не смотрит, побежал совсем в другом направлении. Несколько минут понадобилось, чтобы обогнуть холм. Слава остановился, достал из рюкзака карту, развернул её и попытался сориентироваться. Водопад располагался примерно в километре на север, пройти к нему нужно было между двумя обрывистыми склонами высоких холмов. Слава посмотрел по сторонам, поднялся на небольшую возвышенность и, наконец, увидел нужное место. Два холма с обрывистыми склонами стояли на востоке. Слава побежал туда, оглядываясь по сторонам на всякий случай.

Как только Слава оказался между скалистыми холмами, стал слышен гул от падающей воды. Минут через пять потрясающая картина предстала перед ним. Огромный поток воды падал с высоты десяти метров и разбивался о массивные валуны. Склоны вдоль водопада были скалистыми. Бледная, едва заметная радуга, поднимающаяся из реки и достигающая середины водопада, приковала внимание Слава на несколько секунд. Ничего подобного он никогда в жизни не видел. «Что за красота?» – подумал он.

Слава посмотрел на реку, утекающую на восток, течение в ней было бурное, вода пенилась и неслась очень быстро. Слава подошёл к самой воде и потрогал – она оказалась студёная, такая ледяная, какая бывает в горных реках недалеко от источника.

Было уже за полдень, но Велизара не появлялась. Слава начал переживать. Он посидел немного на прохладной земле, потом поднялся на ноги и стал ходить возле речки. «Неужели она не решилась? – думал Слава. – Или ей кто-то помешал?»

Он снова присел и старался отгонять от себя негативные мысли. Он всё надеялся увидеть девушку и при каждом дуновении ветра, при малейшем шорохе смотрел в ту сторону, откуда она должна была прийти.

Слава пробыл у водопада около часа, после чего вернулся к месту стоянки, рассказав о находке неиссякаемого источника пресной воды.

Ночью в пещерах было холодно. Пришлось с головой спрятаться в спальные мешки. Благо они оказались достаточно тёплыми. Спали все, кроме Горыни, он остался бодрствовать и сторожить сон товарищей.

Горыня вышел из пещеры и осмотрелся. Была ясная ночь, Ближняя Звезда отсутствовала на небе, и оно было переполнено множеством других очень маленьких звёзд, казавшихся светло-голубыми и мерцающими. Горыня проникся этой красотой, отвлёкся от насущных проблем, и ему вдруг захотелось поразмышлять на темы, вечно терзающие людей. Он долго смотрел ввысь. Он думал о том, существуют ли другие миры, есть ли обитаемые планеты у других звёзд, и когда жители таких планет спят – ночью или днём? И есть ли там день и ночь? Горыня опомнился и испугался, хотя внешне казалось, что его напугать невозможно. Он заметил, что в последнее время его стали одолевать странные вопросы о мироздании, которых раньше и в помине не было. Прежде его волновали только личные проблемы, работа, помощь Надзирателю в спасении несправедливо осуждённых людей, и какие-нибудь будничные мелочи. Это была его обычная жизнь, а он был не из тех, кто легко мог попрощаться со своими привычками. В своё время он окончил среднюю школу, отучился в специализированном учебном заведении и старался запоминать только ту информацию, что помогла бы ему в дальнейшей службе. Горыня понимал, что теперь жизнь стала стремительно меняться, но внутри него была какая-то блокировка к мечтаниям и чему-то неизведанному, и когда она исчезала, ему становилось страшно. В эти моменты он старался быть твёрдым и решительным, чтобы отстаивать те принципы, которые были в нём заложены.

Всю ночь Ждан спал неспокойно. Он постоянно просыпался и нащупывал рукой соседний спальный мешок, чтобы убедиться, что младший брат рядом. Вот он снова проснулся и ткнул Мала, тот не выдержал, расстегнул молнию и высунул наружу недовольное заспанное лицо.

– Может, уже прекратишь?

Ждан тоже высунулся и улыбнулся.

– Прости, братишка.

– Со мной всё хорошо, я теперь с вами и в безопасности. Пожалуйста, дай поспать.

– Угу.

Но Ждан ничего не смог поделать и периодически, рефлекторно, не успевая подумать, проверял наличие Мала рядом до самого утра.

Уже перед самым рассветом Ждан проснулся от резкого удара в бок. Он быстро поднялся, схватился за ушибленное место и увидел перед собой Мала с издевательской улыбкой на лице.

– Бодрое утро! – воскликнул Мал.

– Бодрое, – прокряхтел Ждан, нисколько не обижаясь.

Лександра, Матвей, Тимофей Лукич и Слава – все по очереди, просыпаясь, подходили к Малу и спрашивали о его самочувствии. Горыня же допрашивал его несколько минут, интересуясь всем, что происходило с ним в лечебнице, что он видел и слышал. Полученная информация была скудная и не отвечала на главный вопрос – ради чего на самом деле существовали эти лечебницы?

Позавтракав печеньем, Слава вместе со Жданом и Малом отправились к водопаду, чтобы набрать воды. Так же они взяли с собой по два набора шерстяной пряжи для обследования близлежащих пещер.

– После лечебницы даже просто идти своими ногами это уже счастье! – высказался Мал.

Ждан потрепал рукой волосы на его голове и положил руку на плечо. Слава же всё озирался по сторонам, надеясь увидеть Велизару, но её не было ни где-нибудь вокруг, ни возле водопада. Слава прикусил губу до боли и всё размышлял – она не осмелилась сбежать, или же кто-то ей помешал?

– Что это? – изумлённо спросил Мал, увидев радугу.

– Видимо, какой-то оптический эффект, – ответил Ждан, с любопытством рассматривая то же самое.

– Холодная! – потрогал Мал воду.

– Смотрите, какая пещера! – воскликнул Ждан, показав на другую сторону реки. В скалистом обрывистом склоне располагалась узкая расщелина.

– Исследуем? – загорелся Слава, найдя повод подольше задержаться у водопада.

– Почему нет?

Они наполнили бутылки водой, быстро отнесли их к временному лагерю и вернулись к реке.

Идти через бурный поток ледяной воды было нельзя. Течение могло сбить с ног, а из-за низкой температуры воды легко можно было застудиться и заболеть, что в текущем положении означало приобретение больших неприятностей. Поэтому пришлось искать обходные пути.

Вскарабкаться по скалистому склону не получилось, камни были плохо закреплены и вываливались при малейшей нагрузке на них. Пришлось идти назад по узкому проходу между холмами и обходить вокруг.

Они шли уже несколько минут, а скалистый обрывистый склон холма всё никак не заканчивался.

– Может, обойдём с другой стороны? – спросил Ждан.

– Это гораздо дольше, – махнул рукой Слава, рассматривал карту.

Вскоре скалистый обрывистый склон одного холма перешёл в точно такой же склон другого холма. Друзья остановились. Склон тянулся далеко вперёд и, его окончания отсюда было не видно.

– Сколько ещё идти? – спросил нетерпеливый Ждан, первый заметивший ту пещеру.

– Давайте туда не пойдём? – предложил Мал.

– Что, вот так просто сдадимся? Я вас не узнаю! – заявил Слава и внимательно осмотрел скалистый склон. – Вон туда! – показал он и побежал в сторону.

Там обрывистая часть склона была длиной всего около трёх метров – гораздо меньше, чем в любом другом месте.

– Подсадите-ка меня, – попросил Слава.

Ждан и Мал помогли ему, Слава зацепился за выступающий камень, показавшийся ему крепко держащимся, и залез наверх, туда, где росли трава и небольшие кустарники. Слава лёг на живот, протянул руку вниз и помог вскарабкаться Малу, которому снизу помогал Ждан. Потом они уже вдвоём затянули к себе и Ждана.

– Не такая уж и трудная задача, как казалось, когда решаешь её сообща, – улыбнулся Слава и рванул вперёд.

Дальше на холме росли деревья, кустарников и травы было мало, продвигаться было легко. Холм оказался достаточно большим по площади, друзья преодолели его минут за двадцать, и, наконец, впереди появилась та самая расщелина.

– А если там несколько ходов? – спросил Мал.

– Каждый отматывает свой клубок, – ответил Слава, – когда нитка закончится, возвращаемся.

У каждого был фонарик. Они зашли внутрь по очереди, проход был очень узкий. Стены оказались мокрыми, а камни под ногами скользкими, двигаться приходилось медленно.

Вскоре ход расширился, и друзья оказались в просторном гроте.

– У! – пробасил Ждан, и многократное эхо ответило ему слегка искажённым звуком.

– Глядите, – показал Мал.

В левой стене было два входа в другие туннели, а справа только один.

– Разделяемся, – сказал Слава, бросил шерстяную нить от начала мотка на землю и пошёл направо.

– Удачи, – сказал ему Ждан. Он вместе с младшим братом пошёл налево.

Слава освещал путь фонариком, луч которого бил достаточно далеко. Туннель оказался длинным, тупика видно не было. Слава шёл несколько минут, пока справа не показались ещё два входа в другие туннели. Он выбрал первый из них и пошёл туда. Периодически он посматривал на уменьшающийся в объёме моток, чтобы не упустить момент, когда тот закончится. За пару минут Слава преодолел ещё несколько развилок. Каждый шаг отзывался эхом, даже дыхание отзывалось, отчего возникало волнующе-неприятное ощущение. Он зашёл уже очень далеко вглубь лабиринта пещер. Конец шерстяной нити в руке заставил Славу остановиться. Наступила полная тишина, и Славе показалось, что он услышал посторонний шум. Сердце застучало быстрее. Слава не мог определиться, был ли это реальный звук или результат его воображения. Слава затаил дыхание и прислушался. Ему показалось, что это звучала какая-то мелодия или даже песня. Возможно, это насвистывали Ждан или Мал, но вряд ли, ведь они никогда особо не любили напевать что-нибудь себе под нос. Выходит, либо это игра разума, либо где-то там, в глубине, кто-то был! Сначала Слава улыбнулся, кто мог находиться в пещерах? Но потом он вспомнил, как совершенно неожиданно наткнулся днём в лесу на Велизару, и ему стало не по себе.

Слава захотел идти дальше, но конец нити напомнил, что это опасно. Слава потратил уже два мотка. Он посветил фонариком вперёд, там его ожидала очередная развилка, и если идти туда без нити, обратно можно не выбраться. Раздосадованный Слава повернул назад.

На берегу реки его уже ждали друзья. Оказалось, что Мал и Ждан прошли достаточно далеко, после чего встретились и продолжили путь вместе, пока у них тоже не закончились шерстяные мотки. Слава поинтересовался, не слышали ли они каких-нибудь звуков, на что братья ответили отрицательно, и Слава не стал рассказывать им о том, что произошло с ним.

***

Велизара не могла уснуть до полудня. Ночью её ожидала свадьба с Иваном. Мероприятие должно было пройти в «кубе», в котором целых два этажа были арендованы для проведения столь важного и масштабного мероприятия. Семьи Вадбольских и Жваликовских пригласили не только всех родных, но и множество высокопоставленных работников своих многочисленных фабрик, заводов и фирм, а также чиновников из администрации Большого Континента. Вадбольский хотел пригласить даже Надзирателя, но Жваликовский был против этого.

Запертая в своей спальне в доме родителей, Велизара лежала в кровати, накрывшись одеялом с головой, и рыдала. Она вспоминала последний разговор со Славой и корила себя за то, что не собралась и не убежала из общежития раньше прихода своего отца. Девушка была в полном отчаянии, пока в голову не пришла одна экстремальная идея. Велизара тут же вытерла слёзы и откинула одеяло. Девушка включила настольную лампу, подошла к зеркалу и посмотрела в свои покрасневшие заплаканные глаза. «Хорошо, будь по-вашему, – подумала она, – вы ещё сильно пожалеете об этом».

Вернувшись в кровать, Велизара уснула довольно быстро. Разбудил её стук в дверь. Это была её мать. Вадбольская подошла к дочери, обняла её и поцеловала в лоб. Велизара понадеялась на то, что общественности уже стало известно о нападении на лечебницу, что из-за этого могли отложить свадьбу.

– Скажу по секрету, – сказала Вадбольская, – я выходила за твоего отца не по любви. Но мы полюбили друг друга в нашей уже общей семейной жизни. И ты полюбишь, вот увидишь. Пора вставать и готовиться.

– Наверное, ты права, мама.

Велизара растерялась. Неужели о лечебнице ещё не стало известно? Но в дальнейшем всё происходило так, будто никто не знал о нападении, либо же оно не состоялось. Велизара не могла связаться со Славой и с каждой следующей минутой всё сильнее переживала за него.

Огромный банкетный зал с десятками накрытых круглых столов и сотнями празднично одетых гостей наполнился смешавшимися ароматами восхитительных блюд и самого разного парфюма. Заняв мета, приглашённые неистово рукоплескали, когда в помещение вошла Велизара, державшись под руку отца. Девушка была одета в шикарное кремовое платье с золотистыми кружевами, её распущенные волосы с волнистыми локонами придавали ей особую красоту в этот момент, на её голове, как у настоящей принцессы, красовалась диадема с бриллиантами. Отец подвёл её к узкому и длинному столу, возле которого их ожидал Иван. На нём был элегантный приталенный тёмно-синий смокинг, белоснежная рубашка под ним с чёрным галстуком-бабочкой. Иван как и обычно держался высокомерно по отношению ко всем окружающим. Обменявшись рукопожатиями с Вадбольским, он взял Велизару за руку.

Церемония бракосочетания началась. Человек, проводящий обряд, задал стандартные вопросы брачующимся и, получив положительные ответы, подал им журнал, в котором они должны были расписаться. Иван поставил подпись первым. Велизара присела на стул и не сразу заставила себя это сделать. Она закрыла глаза и вспомнила о той идее, что посетила её днём. «Не по своей воле это делаю, – подумала девушка, ставя роспись, – и снимаю с себя всякую ответственность перед высшими силами».

– Поцелуй! Поцелуй! – раздались крики гостей.

Велизара сотворила над собой невероятное усилие, закрыла глаза и представила, что целует совсем другого. Когда поцелуй закончился, Иван был очень рад, поднёс губы к её уху и прошептал:

– Теперь ты моя.

Празднование длилось долго. Только к утру некоторые гости стали расходиться по снятым для них номерам. Тогда же и Велизару с Иваном отцы обеих семей благословили на их первый брачный день.

Иван крепко взял Велизару за руку и потащил за собой, будто боясь, что она попытается вырваться. Но девушка была покорна во всём этой ночью. Она ждала наступления дня.

Номер для первого брачного дня был снят самый роскошный. В нём было несколько комнат, просторная гардеробная, своя кухня с большим выбором готовых продуктов, фруктов и напитков. Половину спальни занимала высокая, мягкая кровать, накрытая позолоченным ярко-красным шёлковым покрывалом.

Иван закрыл входную дверь в номер и положил ключ в карман брюк.

– Иди, готовься, – командным тоном сказал он, а сам отправился на кухню, чтобы попить воды. Когда он пришёл в спальню, Велизара всё ещё была в платье. Девушка сидела на краю кровати и с презрением на него смотрела.

Иван скинул пиджак и плюхнулся на кровать.

– Чего ты ждёшь? – спросил он, расстёгивая рубашку.

Велизара ухмыльнулась, встала и подошла к окну.

– Для начала я проверю, есть ли в тебе хоть капля настоящей смелости, – сказала она и с размаху нажала на кнопку, с помощью которой открывались ставни на окнах.

– Что ты делаешь? – в ужасе закричал Иван, отползая к спинке кровати.

Ставни открылись быстро, и комната наполнилась ярким светом Дальней Звезды.

– Закрой их! Ты с ума сошла? – истерически кричал Иван, едва не переходя на визг.

Велизара спокойно стояла под прямыми лучами Дальней Звезды и с насмешкой смотрела на Ивана. В своём дорогом платье она походила на средневековую княжну, которая вдобавок к этому была будто бы ещё и волшебницей, величаво стоящей при дневном свете, нисколько его не боясь.

– Посмотри на меня, – сказала она.

Но Иван накрылся покрывалом и боялся пошевелиться.

– Закрой ставни, немедленно! – закричал он. – Тебе жить надоело?

– Приятного брачного дня, дорогой муж, – сказала Велизара и ушла в другую комнату.

Велизара села на диван и включила телевизор. В это время как раз начался дневной выпуск новостей. Велизара стала внимательно слушать, будут ли какие новости о нападении на лечебницу. Но ничего подобного девушка так и не услышала, никаких громких заголовков или яркоокрашенных бегущих строк. Ничего. Полная тишина.

«У них не получилось? – спросила себя Велизара. – Или перенесли дату нападения? Лишь бы все были в целостности и сохранности. Слава, где же ты сейчас, в общежитии или в пещерах? Как бы я хотела быть рядом с тобой!»

Велизара по привычке хотела обратиться к святому лику Ближней Звезды, но вовремя себя осекла. Теперь было неизвестно, кому же молиться? Тогда она просто обратилась к высшим силам с мольбой о помощи и для Славы, и для себя самой.

– Велизара! – снова раздался крик Ивана.

Девушка выключила телевизор и вернулась в спальню.

– У меня есть условия, – решительно сказала она.

– Говори!

– Я закрою ставни. Между нами ничего не будет. Но ты скажешь своему отцу, если он спросит, что было. Иначе я расскажу, что ты попал под свет Дальней Звезды, и тебя упекут в лечебницу. От этого тебя не спасут никакие связи, вспомни дочку Надзирателя. Пока на публике будем показывать себя парой. А дальше посмотрим. Согласен?

– Да.

Велизара нажала на кнопку на стене, и ставни закрылись.

Когда в комнате потемнело, Иван откинул покрывало, соскочил с кровати, подбежал к Велизаре. Иван выглядел свирепо в этот момент, но девушка тут же поставила руку на кнопку.

– Хочешь ещё?

Иван замер на месте.

– Почему ты осталась невредима?

– Я не собираюсь ничего тебе объяснять. Ложись спать, муж, спокойного дня.

– Нет уж, – Иван схватил её за руку и оттащил от окна. – Такого уговора не было. Расскажи мне!

– Дальняя Звезда не причиняет никакого вреда! Теперь ты знаешь тайну, но если расскажешь отцу, он с радостью упечёт тебя в лечебницу. Ведь он презирает тебя. Ты жалок. Тебя все презирают. Отпусти меня!

Велизара оттолкнула Ивана свободной рукой и вышла из комнаты.

глава пятнадцатая

Надзиратель сидел в кресле в своём кабинете и работал с бумагами. День подходил к концу, и вскоре необходимо было ехать в администрацию. Надзиратель зевнул, подписывая очередной документ, и, потерев уставшие глаза, откинулся на спинку кожаного кресла.

В дверь постучали. Это была Нурия.

– Можно?

– Проходи.

Девушка села на стул напротив Надзирателя.

– Вы рискуете, держа здесь Проповедника, – сказала она.

– Риска нет, тебе не о чем волноваться.

– А где остальные? Нападение на лечебницу прошло успешно? Вы совсем ничего мне не рассказываете. Я хочу помогать вам!

– Это исключено, – ответил нахмурившийся Надзиратель.

– Я благодарна вам за спасение моей жизни. Но вы не мой отец, а я не ваша дочь, чтобы вы меня постоянно опекали. Я не просижу всю жизнь на верхнем этаже в вашей резиденции. Я хочу быть полезной.

– Нурия…

– Я не смогу уехать на другой конец мира и жить там под вымышленным именем, как ни в чём не бывало. Лечебницы там никуда не денутся, как и боязнь дневного света. Раз уж мы выбрали свой путь, нам нужно идти по нему! Я должна идти по нему! По-другому я не могу. Мне совершенно не хочется ссориться с вами и разочаровывать вас. Если вы ничего мне не расскажите, я всё узнаю сама. Я слышала разговоры про магнитные пещеры. Я уйду в эти пещеры сама, и никто меня не остановит.

Надзиратель поднялся с кресла, подошёл к девушке и положил руку ей на голову.

– Хорошо.

Надзиратель был расстроен, понимая, что не может навязывать ей свою волю. При этом он испугался, что Нурия действительно может сбежать. Он решил найти компромиссное решение возникшей проблемы.

– Тогда ты можешь сделать кое-что.

Надзиратель достал подробную карту столицы и её окрестностей.

– Мы условились, что наши разместятся где-то в этом квадрате, – показал он пальцем место на карте. – Ориентиром будет водопад, от него нужно повернуть на запад, и ты выйдешь на них. Мне необходимо передать сообщение. Я очень не хочу, чтобы ты этим занималась, но другого выхода нет.

***

Ждан сидел у входа в пещеру и ковырял палкой в земле. Этой ночью за спокойным сном остальных присматривал он. Уже трое суток прошли с момента нападения на лечебницу. Ждан оглянулся назад и ухмыльнулся тому, как все спокойно спят посреди ночи. Ещё совсем недавно никто из них и представить такого не мог. Но смена времени для сна между днём и ночью прошла безболезненно и очень быстро. Организм каждого перестроился без всяких проблем. Это были непонятные стремительные преобразования.

Ждан поднялся на ноги и решил немного пройтись. Он отдалился от пещеры метров на сто, когда увидел свет от фонарика. Кто-то шёл со стороны водопада, постоянно осматриваясь по сторонам, будто разыскивая кого-то. Ждан спрятался за широкий ствол дерева и выглянул, осторожно следя за незваным гостем. Когда таинственный путешественник подошёл ближе, Ждан понял, что это девушка. Одетая в тёплый спортивный костюм, с капюшоном на голове, она то и дело останавливалась и оглядывалась. Когда девушка оказалась между Жданом и пещерой, где спали его товарищи, Ждан выскочил из-за дерева и наставил на неё пистолет со снотворными дротиками.

– Стой на месте!

За спиной у девушки был рюкзачок с какими-то вещами. Она обернулась и посветила в лицо Ждану.

– Ты с Горыней и остальными? – спросила Нурия.

Ждан опустил пистолет.

– Я от Надзирателя с посланием.

Нурия достала из кармана слегка помятый конверт.

– Пошли.

Ждан разбудил товарищей, а Нурия вручила письмо Горыне. Потерев глаза и пару раз зевнув, Горыня стал читать вслух, подсвечивая фонариком:

– Доброго времени суток, друзья мои. Нападение на лечебницу было проигнорировано всеми средствами массовой информации. Но реакция с Малого Континента последовала незамедлительно. Мне звонил Зимовит, он был разгневан и требовал, чтобы напавших немедленно нашли. Число патрульных в городе возросло втрое. Что касается наших новых знакомых – студентов, то двое из них пока объявлены без вести пропавшими. О третьем знают только патрульные и стражи правопорядка, он значится в сводке как особо опасный беглец. Сформировано новое войсковое подразделение, которое дислоцируется теперь на юге, на территории тюрьмы. Подобные войсковые подразделения сформированы в нескольких регионах Большого Континента. Оружие для них начнут перевозить железнодорожными составами через четыре дня на пятую ночь. Есть предложение нанести удар по первому же составу. Мы должны уничтожить железную дорогу в том ущелье, где вы уже однажды побывали. Большой взрыв – обрушения каменных стен ущелья – и пути для поступления большого количества оружия нет. Расписание движения составов с оружием и других составов изменится, интервал между ними будет около получаса. Пользуясь воздушным транспортом, они смогут перевозить гораздо меньший объём грузов. Проведите голосование, и если большинство за, то вы должны взорвать ущелье. Прошу дать ответ к следующему утру.

– Планы всё масштабнее, – сказал Матвей, – мне это нравится!

– Где нам взять такую взрывчатку? – спросила Лександра.

– Об этом не волнуйся, – ответил Горыня. – В прошлый раз я сделал достаточно припасов. Нурия, когда ты уходишь?

– Вечером.

– Предлагаю каждому хорошенько подумать над поставленным вопросом, – сказал Горыня, – а перед её уходом проведём голосование.

На первый приём пищи был сухой паёк: сухари, хлебцы, мясные и овощные консервы. Ели в тишине. Слава посматривал на Ждана и понял, что тому понравилась идея об атаке на железную дорогу. Мал скорее всего пойдёт за братом и тоже поддержит Надзирателя. Остальных он почти не знал, но нисколько не сомневался, какой выбор сделают они. Славе не нравилась эта затея, и он стал думать, как отговорить всех от пагубных действий.

Запасы воды подходила к концу, и Слава вместе с Жданом и Малом отправились к водопаду. Они взяли с собой по сумке, в каждой из которых было несколько пустых пластиковых бутылок.

И снова Слава не обнаружил возле водопада Велизару. С каждым новым днём надежда встретить её тут становилась всё призрачнее. Похоже, она не решилась на побег… Слава знал её слишком мало времени и не мог предугадать её действий. Возможно, она смирилась со свадьбой и уже позабыла о нём…

Набирая воду, Слава постоянно косился в сторону узкой расщелины – входа в лабиринт пещер, где он услышал звучание музыки. Его не покидало навязчивое желание отправиться туда снова. С каждым днём, с каждой ночью его тянуло в эту пещеру всё сильнее. Он никак не решался на новое обследование того места, но после оглашения письма Надзирателя, Слава понял, что должен это сделать. Там, в таинственной и холодной глубине пещер, Слава надеялся отыскать что-то или кого-то, благодаря чему или кому, он смог бы переубедить своих друзей и товарищей Надзирателя от предложенного действия. Слава считал, что необдуманные точечные атаки ни к чему не приведут, а в итоге их всех поймают и казнят. Он хорошо знал дисциплину под названием «действительность прошлого», так всегда и происходило…

Когда они вернулись, Слава сказал Ждану, чтобы его не теряли, что ему хочется ещё походить по пещерам, на что тот ответил лишь кивком головы. Ждан был увлечён другими мыслями и не хотел сегодня составлять ему компанию. Слава не стал брать с собой и Мала, ведь не был безоговорочно уверен в том, что действительно что-то слышал там в пещере.

Слава положил в свой рюкзак сразу три мотка ниток, проверил, работает ли фонарик, прихватил одну бутылку с водой и отправился в путь.

Ждан взял бутылку со свежей природной водой, одну из тех, что они набрали, и подошёл к Нурии. Девушка лежала на спальном мешке и отдыхала после долгого похода по лесу. Нурия заметила, что он приближается, и приподнялась.

– Хочешь попить?

– Спасибо.

Нурия взяла бутылку.

– Осторожно, она холодная.

Нурия сделала пару глотков и тут же освежилась и приободрилась от студёной воды.

– Вкусная, спасибо.

– Может, пройдёмся? – спросил Ждан.

– Давай.

Нурия устала от одиночества и коротких бесед только с Василисой Васильевной в резиденции Надзирателя, поэтому охотно согласилась. Тем более Ждан показался ей симпатичным, и она почувствовала, что сама понравилась ему.

Они вышли из пещеры и пошли вдоль холма.

– Всё так быстро изменилось, – признался Ждан.

– Вы учились в университете?

– Да, я, Мал и Слава.

– На кого?

– Первые три курса для всех одинаковая программа. Если честно, я ещё не определился. Главным для нас, бюджетников, было просто окончить университет и получить хоть какую-нибудь специальность.

– На Малом Континенте много специалистов из вашего университета.

– Ты бывала на Малом Континенте?

Нурия кивнула.

– И как там? Просто любопытно, ведь теперь я туда точно не попаду.

– Радуйся, что не попадёшь туда. Там люди теряют человеческое обличие.

***

Слава подошёл к тому месту обрывистого скалистого склона холма, где удалось забраться наверх в прошлый раз. Вот только сейчас на чужую помощь надеяться не приходилось. Он внимательно осмотрел склон и выбрал те выступающие камни, которые, как ему казалось, должны были крепко держаться. Это стоило больших трудов, но он смог преодолеть обрывистый склон. Слава поднялся на ноги и побежал в сторону расщелины.

Зайдя внутрь, он бросил начало шерстяной нити и пошёл вперёд, раскручивая моток, освещая путь в тёмном туннеле с помощью фонарика. Каждый шаг он делал всё быстрее, нарастало волнение, любопытство усиливалось. Слава почувствовал похожие ощущения с теми, что испытал при первом дневном нахождении в лесу. Тогда он встретил девушку, которая сильно изменила его жизнь. Что же ждало его теперь? Славе не терпелось ответить на этот вопрос.

В просторном гроте он выбрал ответвление с правой стороны. Разматывая клубок, Слава пытался идти точно так же, как в прошлый раз. Периодически он останавливался и прислушивался. В туннеле была полная тишина. Тогда он продолжал идти дальше.

Слава всё шёл и шёл вперёд, находя новые развилки. Из трёх мотков два уже закончились, когда, преодолевая очередную развилку, Слава наткнулся на собой же оставленную шерстяную нить. Он остановился, посветил вдаль фонариком и понял, что прошёл по кругу. Слава достал из кармана бутылку и попил воды. В лабиринте была полная тишина. Слава уже стал сомневаться, звучала ли музыка на самом деле, или всё же это было плодом его воображения?

Слава передохнул, решил вернуться к предыдущей развилке и повернуть в другой туннель. Он всё бродил и бродил по бесконечному лабиринту, пока последний моток ниток не закончился. «Что за невезение!» – подумал Слава и в этот момент услышал звучание музыки! Он замер и стал гадать, где же находился источник. Слава посмотрел на закончившуюся нить. Куда ведёт туннель, сколько там впереди ещё развилок – можно было только гадать.

Слава рискнул и пошёл за звук.

Теперь он двигался гораздо медленнее. Слава крался, ступая на сырую каменистую землю почти бесшумно, чтобы не упустить мелодию. Музыка была ему незнакома, ничего подобного он раньше не слышал. Звучали неизвестные ему инструменты.

Развилка, ещё развилка, ещё…

Слава остановился и попытался разобрать, откуда же всё-таки идёт звук. Звук шёл отовсюду одновременно, уже стало казаться, будто музыка играла в его голове. Слава присел на корточки и попил воды, чтобы не поддаваться нахлынувшей панике. В один момент он понял, что заблудился, и только чудом сможет найти дорогу к оставленным нитям. Ещё и музыка перестала звучать. В лабиринте воцарилась тишина.

«Значит, я не сошёл с ума», – решил Слава. Он подумал о том, чтобы закричать, чтобы его услышал таинственный обитатель магнитных пещер, но не стал этого делать. Ведь ему было неизвестно, кто или что тут находилось.

Музыка снова заиграла. Слава успел уловить, откуда пошло первое звучание до того, как оно снова равномерно распределилось по ближайшим закоулкам лабиринта. Нужно было торопиться, чтобы не упустить возможность. Слава подскочил на ноги и побежал. Он преодолел ещё несколько развилок, пока впереди не показалось тусклое свечение. Слава замер и выключил фонарик. Источник музыки был совсем близко! Свечение в конце туннеля перед новой развилкой усиливалось. Слава подошёл к двум входам в один просторный грот. Внутри в самом центре горел костёр! А рядом сидел какой-то сгорбленный мужчина. У него росли длинные и косматые волосы на голове, на лице была неровная и некрасивая борода. Одет он был в какие-то лохмотья – одежда была старая, поношенная. На ногах у него были длинные резиновые сапоги. Вид у него был, мягко говоря, не приветливый. Слава прислонился к каменной стене туннеля и стал наблюдать за таинственным обитателем пещеры.

Мужчина сидел напротив костра и смотрел на пламя. В руках у него был незнакомый Славе музыкальныйинструмент. Мужчина то пытался что-то играть, то останавливался и пристально всматривался в огонь, будто ожидая оттуда какого-то ответа.

Слава смотрел на него и не решался войти.

– Я ждал тебя, – внезапно раздался хрипатый голос мужчины, он поднял голову и посмотрел прямо на Славу. – Будь гостем в моём доме.

Слава немного поколебался, зашёл в просторный грот, но не стал подходить близко к костру. От таинственного обитателя пещер исходил неприятный запах.

– Вы знали, что я приду? – Слава был поражён до глубины души.

– Я ждал одинокого гостя, а не именно тебя. Давненько я ни с кем не разговаривал.

Мужчина огляделся по сторонам.

– Извини, угостить тебя мне нечем.

– Я не голоден. Что вы тут делаете?

– Живу, как видишь.

– Давно?

– Давно? – задумался мужчина. – Наверное, да.

– А на дневной свет выходите?

Мужчина улыбнулся.

– Ты, значит, выходишь? Поздравляю! Вот и я когда-то вышел. Случайно. И вся жизнь переменилась. Я ходил в море, на Вулканические острова…

– Куда? – не поверил своим ушам Слава.

– На Вулканические острова. Там невероятно красиво. А какой кофе там растёт! Сколько там драгоценных камней! Какие диковинные фрукты! Чего только там нет!

– Туда ходят корабли?!

– Да. Есть хорошо укрытая бухта на юго-западе. Оттуда отчаливают корабли. Чтобы преодолеть вечно бушующий в тех местах океан, нужна одна ночь. Денежные жители Малого Континента хорошо платят за товары, привезённые с островов. Мой корабль потерпел крушение в очередном шторме, а я чудом выжил. Дневной свет, что я увидел, открыв глаза, не навредил мне. Я очутился на одном из островов. Сначала я не понимал, почему остался жив. Но потом я встретился с местными жителями, которые никогда не боялись Дальней Звезды.

– Там и вправду живут дикари?

– Дикари? – рассмеялся мужчина, и его хохот повторило многократное эхо. – Я видел их быт и общался с ними на одном языке. Это мы превратились в дикарей по сравнению с ними. Их шаман научил меня разговаривать с духом огня, задавать вопросы и получать ответы с помощью вот этого, – он показал на таинственный музыкальный инструмент. – В одном из ответов мне сказали, что моему гостю понадобится помощь, и я должен буду направить его.

Слава прибывал в лёгком шоке. Он нашёл человека в необитаемых пещерах с магнитной аномалией. Странная музыка, ещё более странные слова незнакомца. Ведь он мог оказаться каким-нибудь умалишённым, в конце концов. Как можно было доверять ему и полагаться на его слова?

Всё же внутренний голос привёл сюда Славу. Он же привёл его на встречу с Проповедником. Слава был в растерянности. Это тупик. Либо идти на смерть за Надзирателем, либо послушать неизвестно кого.

«Но зачем я тогда пришёл сюда?!» – спросил себя Слава и достал из внутреннего кармана рубашки ту фотографию, которую дал ему Михаил Васильевич. Он всегда держал её при себе с момента побега из студенческого городка.

– Вы знаете, что здесь изображено? – спросил Слава, подойдя к костру.

Мужчина взял снимок в руки и долго его рассматривал.

– Занятно, – сказал он через какое-то время, – я видел нечто подобное у того шамана. Когда я задал ему вопрос об этом, он сказал, что это большой календарь.

– А подробнее?

– Подробнее расспросишь у него сам.

– Я не смогу попасть на Вулканические острова!

– Почему?

– Ну, как почему…

– Только ты сам можешь поставить себе какие-то ограничения. Шаман многое мне поведал, но я не вправе говорить это человеку неподготовленному.

– Почему же вы сидите здесь, если нет никаких ограничений? – резко спросил Слава.

– Твоя правда… У каждого свой путь. Когда-то я считал себя смелым и мужественным моряком, а оказалось… Мне удалось вернуться назад на одном из кораблей. Я встретился с семьёй, в которой меня уже похоронили. Я рассказал им всё то, о чём узнал на островах. А они вызвали врачей из психиатрической больницы. Меня держали там лет пять, а потом пошли слухи о новой болезни безумия. Не смотря на то, что меня пичкали препаратами, я сумел сохранить ясность ума. И я понял, что мои симптомы подходят к описанию болезни безумия. Меня переводили в лечебницу, когда мне удалось сбежать. Я скитался по разным местам и больше не открывал рот. Этот музыкальный инструмент я спрятал в надёжном месте сразу после возвращения с островов и был сказочно рад, когда сумел отыскать его. Я нашёл эти пещеры, и они стали моим домом. Я больше не пытался разговаривать с людьми о тех знаниях, что стали мне доступны. Ведь если мне не поверили самые близкие, что говорить об остальных?

– Как добраться до той бухты?

– Точного маршрута я не помню. Я нарисую, как она выглядит на обычной физической карте.

Мужчина поднял с земли кусочек древесного уголька и подошёл к большому камню.

– Запоминай, она там одна такая.

Слава хорошенько рассмотрел рисунок, закрыл глаза и попытался воспроизвести его в памяти.

– Поможете выбраться наружу?

– Пойдём.

Казалось, мужчина наизусть помнил правильное направление в бесконечном лабиринте, чтобы достаточно быстро попасть на вершину холма. Слава оказался не у узкой расщелины, а совсем в другом месте.

– В какой стороне водопад?

– Иди туда, и через сто пятьдесят шагов ты его услышишь.

– Спасибо.

– Удачи тебе. И до следующей встречи.

Услышав эти последние слова Слава остановился.

– У тебя получится туда добраться, – уверенно сказал таинственный житель пещер. – Ты получишь ответы на все вопросы. И если ты будешь готов, то у нас произойдёт новая, слегка необычная встреча. Там, где всё началось, там всё и закончится.

***

Уже три дня и три ночи Велизара ничего не знала о Славе. Уже три дня и три ночи она была женой Ивана. Она больше не жила в общежитии студенческого городка. Теперь у неё и её супруга был новый дом на Кольцевой улице. Вдобавок родители подарили каждому по автомобилю.

Иван был хмур и молчалив. Произошедшее во время первого брачного дня не давало ему покоя, а ответов на появившиеся вопросы не было. Иван стал более мягким в университете по отношению и к студентам, и к преподавателям. С отцом же отношения стали портиться. С ним, и с матерью Иван стал вести себя агрессивнее и раздражительнее.

На публике Велизара была рядом с Иваном, держала его за руку, когда было необходимо. Дома же они существовали параллельно друг другу, почти не пересекаясь.

Вечером, когда Велизара принимала первую пищу после пробуждения, на кухню зашёл Иван.

– Ты что-нибудь знаешь о пропаже Бронислава и Ждана? – спросил Иван.

Велизара продолжила пить чай, игнорируя его.

– Мне по-настоящему плохо, – признался Иван. – Я по несколько часов не могу заснуть! Меня скоро заберут в лечебницу по подозрению в болезни безумия! Поговори со мной.

Велизаре показалось, что он говорит искренне. Сейчас в нём не было той наигранной напыщенности, нахальности, он выглядел как обычный нормальный человек.

– Я слышала, что два бюджетника пропали без вести, – сухо ответила девушка.

– Быть может, они, как и ты, не боялись дневного света? Я открыл окно вчера. Дальняя Звезда не убила меня. Со мной что-то происходит, я не понимаю, что.

– Боишься? – с насмешкой спросила Велизара.

Иван психанул и как ошпаренный выбежал с кухни.

Велизара пожалела, что так грубо обошлась с ним. Ей стало жалко Ивана, наверное, впервые в жизни. Ведь впервые она увидела его настоящего, а не такого, каким он старался казаться.

После лекций в университете Велизара поехала не домой, а на север, в сторону магнитных пещер. Она оставила машину на стоянке у небольшого жилого микрорайона на окраине города. В салоне Велизара переоделась в удобную спортивную обувь и не стесняющую движений одежду. Перейдя через оживлённую трассу по виадуку, девушка оказалась на железнодорожной станции. Сразу за путями начинался лес.

Велизара пошла вдоль рельс в сторону небольшого посёлка, который находился в паре километров от столицы Большого Континента. По вытоптанной дорожке часто ходили местные жители.

Отойдя на достаточное расстояние, Велизара огляделась по сторонам, убедилась, что вокруг никого нет, и свернула в лес.

Накануне Велизара хорошо изучила маршрут и сейчас уверенно двигалась на север, вооружившись компасом. Девушка решила идти не по тропе, на которой могли встретиться туристы-экстремалы, а параллельно ей. Пользуясь компасом, выбирая впереди ориентиры, она была уверена, что не заблудится. До пещер нужно было пройти около пяти километров, до водопада – ещё около километра. Велизара лишь однажды была в туристическом походе, два года назад, со школьными товарищами. Тогда они прошли примерно такое же расстояние вдоль голубых озёр. Сейчас же приходилось идти прямо через лес. Здесь он был гуще, чем там, где она впервые встретила Славу. На пути попадалось много кустарников, из-за чего приходилось уменьшать темп ходьбы.

Велизара решилась отправиться к водопаду в надежде, что встретится там со Славу. Она больше не могла находиться в неведении. Что произошло после нападения на лечебницу? Все средства массовой информации молчали. А если не было никакого нападения? Тогда Слава мог быть где угодно! «Только бы встретить его! Только бы встретить!» – думала Велизара.

Отправиться в путь она решила ещё утром, ложась спать. Пробудившись вечером, она стала ещё более твёрдой в принятом решении. Но сейчас ей стало не по себе. Вокруг был лес, она – одна, а дорога – трудная и долгая. Только вера в то, что у водопада её ждал Слава, двигала ею.

***

Горыня, Тимофей Лукич, Лександра и Матвей, Слава, Ждан с младшим братом и Нурия собрались проводить голосование.

– Итак, – сказал Горыня, – если вы поддерживаете Надзирателя, прошу поднять руку.

Против общего решения был только Слава.

– Почему? – удивился Ждан.

– Я хорошо изучал «действительность прошлого», – ответил Слава. – Трижды подымались бунты в разных частях Большого Континента. Каждый раз это была небольшая группа. Вас разгромят, сделают то же самое, что с прежними восставшими.

– Ты предлагаешь всю оставшуюся жизнь прятаться в пещерах? – спросил Матвей.

– Нам известно только то, что Дальняя Звезда безвредна, что болезни безумия нет, – ответил Слава, – но ничего больше! Мы не знаем, что на самом деле происходит в лечебницах. У меня есть кое-что…

Слава достал конверт с фотографией, которую дал ему Михаил Васильевич. Он рассказал о преподавателе и о встрече с таинственным жителем магнитных пещер.

– Здесь кто-то живёт? – Горыня был неприятно удивлён.

– Выходит, нам не так уж и безопасно тут прятаться, – сказала Лександра.

– Но других вариантов у нас нет, – поразмыслив, сказал Горыня.

– Я считаю, что этот человек не представляет для нас угрозы, – вступил в разговор Тимофей Лукич, – если он живёт здесь давно и сам прячется.

– Нам нужны знания! – заявил Слава. – Добыв их, мы должны дать знания людям. Тогда это будет уже не просто восстание! Так мы сохраним множество жизней.

Горыня взял в руки фотографию и стал внимательно её рассматривать. Его окружили остальные.

– Это всё очень интересно, – сказал Горыня, – но я человек приземлённый. Мне никогда не было известно, что на Вулканические острова ходят корабли. Даже если это окажется правдой, в тех местах постоянные штормы. Не каждый корабль сможет добраться до островов. А как найти там местное племя? То, что ты рассказал, очень интересно, но в лечебницы каждую ночь, каждый день попадают люди. Тех, кто больше не может спать днём становится всё больше. Зимовит похоже это знает и вооружает таких как Бедагост. Мы должны делать то, что в наших силах. А идти туда, не знаю куда… и для чего? Мы никого насильно не держим, – сказал Горыня, вернув фотографию Славе, – голосование состоялось. Мы отправимся в ущелье.

Ждан был недоволен и с негодованием посмотрел на Славу, положил руку на плечо младшему брату и отвёл Мала в сторону. Другие тоже разошлись, будто сторонясь Славы.

Нурия подождала, пока Горыня напишет ответ Надзирателю, вложила листок бумаги в конверт и вышла из пещеры.

– Я провожу её! – вызвался Ждан, и Горыня согласился с ним.

Ждан нагнал девушку, она не успела далеко уйти.

– Мне охрана не нужна, – сказала Нурия.

– А компания? Дорога долгая, в одиночку скучно.

Нурия улыбнулась и ничего не ответила.

На небе стали появляться маленькие мерцающие звёздочки. В воздухе повисли тишина и приятная прохлада.

Нурия шла чуть впереди Ждана. Ждан всё хотел о чём-нибудь поговорить, но никак не мог найти тему. Они шли уже больше получаса, когда девушка резко остановилась и повернулась к нему.

– Возвращайся, дальше я сама, – сказала она.

– Нет, я дойду с тобой до дороги.

– Я добралась сюда и обратно дойду. Там безопасно.

– Но…

– Никаких но! – строго сказала Нурия. – Это не обсуждается! Вас разыскивают, меня – нет.

Ждан резко подался вперёд и поцеловал её. Девушка отшатнулась и влепила ему пощёчину. Ждан взялся за горящую щёку и улыбнулся. Нурия погрозила пальцем и улыбнулась в ответ.

– Иди в пещеры, – сказала она.

***

Всю ночь Слава провёл у водопада. На душе было грустно, в груди тянуло – на сердце будто камень повис. С одной стороны он понимал стремления Горыни, желания Ждана… Но он считал, что платой за это будут их жизни. Слава достал фотографию календаря и долго смотрел на неё.

Ранним утром, когда только начинало светать, боковым зрением Слава заметил, что к нему кто-то подходит. Он думал, что это будет Ждан, что с ним придётся разговаривать на повышенных тонах. Но это оказалась Велизара! Девушка остановилась в нескольких метрах от него и улыбнулась. Как же Слава был рад видеть её! Велизара сдерживала себя, чтобы не заплакать. Вся усталость от долгих хождений по лесу вмиг исчезла. Слава встал на ноги и медленно подошёл к ней.

– Привет, – прошептал он. – Это вправду ты?

– Привет, – прошептала Велизара, потрогала руками лицо и сказала, – вроде я.

Слава засиял от радости и крепко обнял её.

– О вас не было никаких вестей, я страшно переживала!

– Всё обошлось, мы спасли Мала, информацию о нападении не пустили на телевидение и в газеты. А ты? Ты всё же пришла, но, – Слава не договорил, потому что не видел при Велизаре никаких вещей. – Ты сбежала?

Велизара отрицательно покачала головой, дала волю эмоциям и разрыдалась. Они присели на траву. Сквозь слёзы девушка рассказала о свадьбе, а потом о том, что случилось в первый брачный день.

– Дела, – сказал Слава.

– Я не представляю, что будет дальше.

Слава замолчал и немного подумал.

– Если кому-нибудь станет известно о том, что ты и Иван имели дело с дневным светом, вы окажитесь в лечебнице, а там творятся какие-то ужасы. Этого допустить нельзя. Одной тебе тут прятаться будет уже небезопасно, – сказал Слава, вспомнив о пещерном обитателе. – Ты можешь куда-нибудь уехать?

– Это бесполезно. Отец и Жваликовский отыщут меня везде.

– Тогда тебе придётся внимательно следить за поведением Ивана. Вы не должны выдать себя.

– А вы сколько планируете тут сидеть?

– Надзиратель совершает ошибку. Они продолжат нападения.

– Они?

– Я отправлюсь на Вулканические острова. Мне нужны ответы на вопросы. Судя по всему, получить их я могу только там. А то, что делает Надзиратель и они… Это обречено на провал.

– Между континентом и островами сильные течения. Туда невозможно добраться! Ты погибнешь там!

– А что будет тут с нами? После нападения на лечебницу усилились патрули. Создаётся целая армия! Что Надзиратель сможет ей противопоставить? Какие-то точечные атаки? Это не решит проблему, а их в конечном итоге поймают. Если повезёт, я возвращусь тогда, когда они ещё будут целы.

Слава поцеловал Велизару.

– Я очень боюсь за тебя, – сказал он. – Я бы с радостью взял тебя с собой на острова, если бы путь туда не был таким опасным.

– Слава…

– Ещё три дня мы будем здесь, потом они отправятся в ущелье, а я на юго-запад. – Слава с любовью и верой посмотрел Велизаре в глаза. – Мы обязательно ещё встретимся.

***

Велизара вернулась на автомобильную стоянку вечером. Она была максимально осторожна и осмотрительна. Опасаться стоило только патрульных, но они ей не встретились. Велизара села в машину и поехала домой, чтобы умыться и привести себя в порядок после лесной прогулки. Ивана не было в доме, и на лекциях в университете он тоже не появился. Велизара нервничала всю ночь, переживая, что с новоиспечённым мужем придётся возиться как с ребёнком. Похоже, Иван совсем перестал себя контролировать. Это было очень опасно.

В дом на Кольцевой улице девушка приехала после окончания занятий. Иван встретил её на крыльце. Он сидел на ступеньках в испачканных грязью джинсах и расстёгнутой рубашке. От него пахло алкоголем.

– Обо мне не спрашивали? – поинтересовался он.

– Где ты был?

– Какая разница? Я проспал…

– А что ты делал днём?

– С некоторых пор днём мне не спится! – огрызнулся Иван и ушёл в дом, хлопнув дверью.

Велизара огляделась вокруг, чтобы этого разговора никто не слышал, и последовала за ним.

– Веди себя благоразумнее! – сказала девушка, придя за ним на кухню.

– О, поучи меня! – Иван достал из маленького холодильника бутылку с алкогольным напитком.

– Не увлекайся, – сказала Велизара.

– Ты настоящая жена!!!

Раздался звонок домашнего телефона. Велизара хотела ответить, но её опередил Иван:

– Я возьму! Кто тут хозяин?

Иван подошёл к телефону и поднял трубку.

– Алло. Да…

Глазами, полными ужаса, он посмотрел на Велизару. Девушка почувствовала неладное. На душе стало тревожно.

– Я понял, – Иван повесил трубку и снова посмотрел на девушку. – Твои родители разбились на машине…

Велизара не ожидала услышать ничего подобного. Она почувствовала, как от волнения быстрее застучало сердце, пульс стал чувствоваться даже в области висков. Но подробности ей пока были неизвестны.

– Где это произошло?

– Здесь, недалеко, у нашего торгового центра.

Иван подошёл и хотел взять девушку за руку.

– Не трогай ты меня!

Велизара выбежала из дома, села в свой автомобиль и отправилась к месту аварии.

глава шестнадцатая

Ритуальный центр для погребения усопших располагался недалеко от центра города. Это была коммерческая организация, которая брала с состоятельных жителей немалые деньги за процедуру. Все приглашённые заходили в просторный круглый зал, в центре которого под плотным высокопрочным жаростойким стеклом происходила процедура кремации.

Велизара стояла в первом ряду, она могла дотянуться до стекла и даже потрогать его. Со всех сторон девушку окружили Жваликовские. За руку её держал Иван, слева был его отец, а позади – его мать. Все они, как и многочисленные приглашённые родственники и работники бизнеса Вадбольского, были в тёмных одеждах.

Вспыхнуло пламя…

Велизара держалась мужественно, лишь одна скупая слеза прокатилась по её щеке. Во время процедуры кремации Иван держал её за руку, и девушка не пыталась вырваться. У неё было странное ощущение, будто она спала, а это был лишь жуткий сон или страшное видение. Она не могла поверить, что трагедия произошла на самом деле.

Жваликовский положил руку девушке на плечо, но Иван покосился на него и показал движением головы, чтобы тот этого не делал. Отец убрал руку и с минуту смотрел на Ивана возмущённым испепеляющим взглядом.

Вскоре процедура завершилась. Жваликовский повернул Велизару к себе и сказал:

– Держись, моя дорогая. Твой отец был мне лучшим другом, а ты для меня всегда была как дочь. В случае чего ты можешь обратиться ко мне в любой момент.

– Тем более мы теперь родственники, – сказала госпожа Жваликовская. – Двери нашего дома всегда открыты для тебя, помни это.

– Спасибо за такие тёплые слова, – слегка поклонилась Велизара.

Иван потянул её за собой в сторону выхода.

– Есть ещё кое-что, – сказал Жваликовский, останавливая их. – Я понимаю, что тебе сейчас тяжело и совсем не до этого, но дела твоего отца не ждут. У меня есть доверенность, – Жваликовский достал из папки документ, – подписав которую, ты сделаешь меня временным управляющим всем бизнесом Вадбольского. Бумага безопасна для тебя, ты в любой момент можешь её аннулировать. Я просто хочу помочь, а тебе нужно время, не только чтобы разобраться во всех нюансах бизнеса, но и чтобы отойти от трагедии.

Велизара прекрасно знала, что собой представляют Жваликовские. Но сейчас у неё не было сил даже на отвращение к ним.

– Думаю, три-четыре ночи ничего не решат, – ответила девушка. – А потом я сама подумаю, что делать. Но спасибо за заботу.

– О, это ты меня извини, – Жваликовский не ожидал подобного ответа. – Я хотел как лучше.

Велизара кивнула и отправилась к выходу.

– Иван, – позвал Жваликовский сына.

Тот отпустил девушку и подошёл к отцу.

– Держи, – протянул он доверенность, – она должна это подписать.

– Нет, не сейчас, – ответил Иван.

– Что ты сказал?

– Это не подходящий момент.

Велизара вышла из зала и направилась к выходу из здания. Иван догнал её и пошёл рядом. В эту ночь девушка не была против его компании. Велизара была опустошена, она находилась в шоковом состоянии…

Они приехали к себе домой. Велизара ушла в спальню и закрылась внутри на ключ. Иван пошёл на кухню, выпил немного своего любимого алкогольного напитка и сел на стул за столом. Он не знал, что делать. Уже несколько дней и ночей с ним происходили непонятные внутренние перемены. Свет Дальней Звезды в первый брачный день, который не убил ни его самого, ни его молодую жену, сильно повлиял на его жизнь. Иван чувствовал, как становится более мягким, как меняется его собственное отношение к окружающим, как пропадает желание язвить и относиться безо всякого уважения к преподавателям и студентам. Подобные перемены пугали его. Он никогда не представлял, что может вот так перемениться, уж больно быстро это происходило. А гибель Вадбольских разбудило в нём глубоко спящее чувство сострадания, которого он никогда раньше не испытывал.

Иван принюхался и почувствовал какой-то неприятный запах. Это был газ! В этот момент со второго этажа послышался какой-то шум. Иван поднялся со стула и вышел в коридор к лестнице. Наверху закричала Велизара.

Иван кинулся на второй этаж. Дверь в спальне оказалась открытой. На пороге стоял какой-то мужчина с пистолетом в руке. Он успел пару раз выстрелить, прежде чем Иван накинулся на него со спины. Они упали на пол, и завязалась борьба.

Велизара выглянула из-под кровати. Девушка успела спрятаться, и нападавший не попал в неё, когда стрелял. А сейчас он боролся вместе с Иваном.

Велизара схватила увесистый светильник, стоящий на тумбочке, и со всего маха ударила незнакомого мужчину по голове. Борьба тут же прекратилась, потому как он повалился на спину без чувств.

Иван тут же подскочил на ноги.

– Ты цела? – спросил он.

Перепуганная Велизара кивнула.

– Бежим отсюда! – сказал Иван, схватил её за руку, и они выбежали из спальни.

Оказавшись на улице, они сели в машину Ивана и успели отъехать совсем недалеко, когда произошёл взрыв бытового газа в подвале их дома. Начался пожар, который очень быстро распространился на весь двухэтажный дом.

Минут через пять приехали три машины противопожарной охраны, автомобили стражей правопорядка, две кареты скорой помощи. Сбежались соседи. Целая толпа окружила полыхающий дом, который уже невозможно было спасти.

Иван вместе с Велизарой с ужасом наблюдали за картиной со стороны. Девушка, ещё не отошедшая от шокового состояния после ритуального центра, испытала новое потрясение. Но оно вернуло её к чувствам и к реальности.

– Спасибо тебе, – сказала Велизара.

Иван только кивнул в ответ. Но у него был ясный и сострадательный взгляд, в котором даже читалась доброта по отношению к ней. Велизара впервые видела Ивана таким, и, не смотря на произошедшее за две последние ночи, не могла этого не заметить.

– Я всегда вёл себя как последняя тварь, – сказал Иван. – Прости, что не могу подобрать слов, чтобы поддержать тебя в такой трудный момент.

Теперь Велизара кивнула в ответ. Иван ухмыльнулся, значит, она согласилась с каждым произнесённым им словом.

Они провели долгую беседу со стражами правопорядка, рассказывая в деталях о том, что произошло в доме до взрыва. Как выяснилось, в престижном районе Кольцевой улицы уже некоторое время орудовал вор, ограбивший несколько домов. Во время предыдущего ограбления он стащил тот самый пистолет, которым пользовался этой ночью.

Вскоре к месту происшествия приехали родители Ивана. Мать принялась обнимать его, а Жваликовский, сначала осмотрев остатки дома, подошёл к Велизаре.

– Это ужасно, девочка моя, – сказал он голосом, полным печали. – Тебе лучше поехать к нам. Вам двоим лучше поехать к нам.

– Наверное, вы правы, – ответила Велизара.

Она сильно испугалась, а ехать сейчас в дом своих родителей – об этом было страшно даже подумать.

***

Иван сидел в кресле и смотрел на спящую Велизару. Её лицо было уставшим и печальным, а пальцы на руках временами подрагивали.

Раздался едва заметный стук в дверь. Это была госпожа Жваликовская.

– Спит? – прошептала она.

Иван кивнул.

– Отец хочет поговорить с тобой.

Иван осторожно поднялся с кресла, чтобы не издать ни шороха, аккуратно ступил на половицы, чтобы они не заскрипели, и отправился в кабинет отца.

Жваликовский сидел в кожаном кресле с высокой спинкой, курил сигарету и читал газету. Как только появился Иван, Жваликовский отложил её в сторону и затушил сигарету.

– Садись, – сказал он, указывая на кресло напротив себя.

Иван сел и посмотрел на отца. Тот был явно недоволен и некоторое время рассматривал сына.

– Как твоя жена? – наконец, спросил Жваликовский.

– Мне её жалко.

– Тебе жалко? Тебе когда-нибудь было кого-то жалко? Что с тобой? – удивился Жваликовский.

Иван стал нервничать, заёрзал в кресле и потупил взгляд.

– Она наследница всего состояния Вадбольского, – сказал Жваликовский. – А это почти столько же, сколько есть у меня. Для чего, думаешь, мне было дружить с ним всё это время? Он был эффективным управленцем, конкуренция с ним была очень опасна. Теперь ты муж Велизары, а это означает, что всё, принадлежащее ей, принадлежит и тебе.

Иван внезапно переменился в лице.

– Да что с тобой? – вскрикнул Жваликовский.

– Ты как-то причастен к аварии? – прошептал Иван и почувствовал холодок, пробежавший по спине.

Жваликовский встал и подошёл к сыну.

– А если так?

Иван покраснел и нерешительно посмотрел отцу в глаза.

– Ты их убил?

Жваликовский не ответил, но Иван догадался. Слёзы проступили у него на глазах.

– Теперь мы можем конкурировать с кланами Малого Континента, – поучительно сказал Жваликовский.

Иван вспомнил о нападении на свой собственный дом, и ему стало плохо, застучало в висках, и закружилась голова.

– Зачем ты меня позвал?

– Ты постоянно должен быть рядом с Велизарой. Выполняй любые её прихоти и капризы. Сделай так, чтобы она доверилась тебе, а главное – отвлеки от дел её отца. Управление всем его бизнесом должно перейти в мои руки. Это залог нашего успеха.

Жваликовский потрепал волосы на голове сына.

– Ты ведь не по любви женился на ней, – сказал он, – а по моей указке. Будешь жить как раньше: развлекаться в университете и за его пределами, а я буду прощать тебе все твои выходки и сглаживать их последствия. Всё скоро станет как прежде. А пока, поверь, недолго, побудь хорошим мужем.

Иван вернулся в комнату, где спала Велизара и сел в кресло. Дрожь прошла по всему телу, его начало трясти. Он выпил воды из стоящей на столике бутылки, чтобы перевести дух. Мысль о том, что его отец убил родителей Велизары, не выходила из головы. Но ещё больше пугало нападение на дом молодожёнов и взрыв газа.

Раньше Иван равнялся на отца. Он видел в нём пример сильного человека и хотел быть таким же. Для этого он был готов на самые разные поступки, но не на такое… К тому же шоковая терапия дневным светом от Велизары, сильно повлияла на него. Иван стал чувствовать отвращение к тому образу жизни, что вёл прежде. Он вдруг осознал, что только сейчас по-настоящему узнал отца. Уважение, попытки ему понравиться, стремление быть похожим на него сменились отвращением. Дневной свет будто открыл глаза Ивана на всё, что происходило вокруг, он стал различать, что хорошо, а что нет только сейчас. Иван стал ощущать себя по-новому, что с одной стороны пугало, а с другой было очень любопытно.

Большую часть дня он провёл в раздумьях и задремал только к вечеру, а когда проснулся, то увидел, что Велизара уже не спит. У неё были покрасневшие и уставшие глаза.

– Перекусишь? – спросил Иван.

– Нет, – едва слышно ответила Велизара.

– Нам нужно уехать отсюда. Из этого дома. Снимем квартиру, или обоснуемся на время в доме твоих родителей?

– Снимем квартиру.

– Я этим займусь, – Иван подошёл к ней и перешёл на шёпот. – А пока прошу тебя, не подписывай никаких бумаг, которые будет давать тебе мой отец.

Иван спустился на первый этаж, зашёл на кухню, где к первому приёму пищи еду готовила домработница.

– Как вам спалось? – улыбнулась она и заискивающе посмотрела на него.

– У тебя ещё мышцы на лице не болят от постоянных притворных улыбок моей семье? – спросил Иван. – Ты ведь на самом деле нас терпеть не можешь.

– Что вы такое говорите? – домработница изобразила искреннее недоумение.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Иван, – со мной можешь не притворяться.

В хорошо освещённом саду, на шезлонге около бассейна Иван встретил свою мать. Она была в нежном розовом халате и читала книгу.

– Привет, а где отец?

– Он в офисе встречается с юристами.

– Понятно.

– Во сколько у вас лекции?

– Лекции? Мой отец в составе правления университета, все преподаватели меня боятся, а Велизара моя жена. Зачем нам вообще туда ходить?

– Ваня!

– Шучу, шучу. Если Велизара этой ночью не появится, все войдут в положение.

Иван сел в свою машину и поехал в деловой центр города. Чтобы не планировал Жваликовский, для него уже как традицией было проведение первых двух рабочих часов в офисе.

Иван остановил машину на стоянке через дорогу от офиса, сам сел на лавочке в сквере и стал наблюдать за выходом. Иван решил так: если Жваликовский что-то замышляет против Велизары, значит, он будет встречаться с кем-нибудь из высоко поставленных работников Вадбольского или с его юристами. Зная своего отца, он догадывался, что Жваликовский не захочет проводить подобные встречи в своём офисе, а поедет в какое-нибудь назначенное место.

Иван оказался прав. Минут через тридцать его отец вышел из здания, сел в подъехавший за ним автомобиль, и поехал на деловую встречу. Иван взял свою машину и стал следить за отцом.

Но это оказалась не деловая встреча. Жваликовский приехал в ресторанчик под названием «Жёлтая Звезда» на юге города, где встретился с какой-то молодой и красивой девушкой. Жваликовский нисколько не стеснялся и никого не боялся вокруг. В этом районе города его вряд ли кто-то мог знать в лицо, а люди его круга, круга их семьи, никогда тут не появлялись.

Иван решил рискнуть и пошёл в тот же ресторанчик. Он сел за пустой столик прямо за спиной своего отца. Иван взял со стола меню и стал его медленно листать, прислушиваясь к тому, о чём говорят позади него.

– Сколько ещё мне ждать? – томным голосом спросила девушка.

– Прости меня, – ответил Жваликовский, – но события пошли немного не по плану.

– У тебя всегда всё идёт по плану, ведь тебе помогает ни кто-нибудь, а сам Зимовит!

– Потерпи ещё немного.

– Я ношу под сердцем твоего будущего наследника. Я не хочу больше ждать.

– Мне нужно ещё немного времени. Ещё чуточку – и я владелец всего бизнеса Вадбольского.

– И ты бросишь их?

– Сделаю это с огромным удовольствием. Жёнушка не подозревает о том, что мне давно всё известно.

– Ты сам расскажешь правду Ивану?

– Что он не мой сын? Теперь у меня несколько вариантов, пока не знаю, что выбрать. В любом случае скоро мы поженимся, дорогая моя, и всё, что принадлежит мне, будет принадлежать и тебе.

Услышав это, Иван почувствовал резкую сушь в горле и едва не раскашлялся. Ему всё стало ясно, и оставаться здесь дольше было уже бессмысленно. Иван положил меню обратно на стол, встал со стула и быстро покинул ресторанчик.

Вместо университета он поехал в дом своих родителей. Велизара до сих пор не вышла из комнаты. Девушка с заплаканными глазами лежала на кровати, когда в спальню вошёл Иван.

– Собирайся, мы немедленно уезжаем отсюда, – сказал он.

– Ты опять не явился в университет? Думаешь, твой отец постоянно будет тебя отмазывать?

Иван открыл нижний ящик в комоде, выкинул оттуда все вещи, вскрыл дно и достал из небольшого тайника пачку денег.

– Собирайся! – прикрикнул Иван на Велизару. – Нам опасно находиться в этом доме.

– Опасно?

Иван нервничал всё сильнее и старался сдерживать себя.

– Я всё объясню, но чуть позже и в другом месте, нужно уезжать как можно скорее.

Велизара поднялась с кровати и схватила Ивана за руку.

– Что произошло?

– А мы немного поменялись ролями, да? Я тоже ничего не понимал, когда ты стояла перед открытым окном. Хочешь правду? На нас напал не простой грабитель. Нас хотели убить. Нас обоих. Ясно теперь? Просто доверься мне сейчас, хорошо?

На автомобиле Ивана они выехали с Кольцевой улицы.

– Теперь расскажешь, что тебе известно? – спросила Велизара.

Иван остановил машину на обочине, убрал руки с руля и провёл ими по голове.

– Жваликовский мне не настоящий отец. Он убил твоих родителей, чтобы после свадьбы всё наследство досталось нам. А потом в нашем доме появился убийца и устроил взрыв. Если бы он удачно выполнил заказ, Жваликовский получил бы всё.

– Думаешь, авария, нападение и пожар дело рук Жваликовского? – испугалась девушка.

– Да, и он не собирается останавливаться. Поэтому мы должны подать документы на развод. Может быть, тогда он оставит тебя в покое.

Велизара отвернулась и некоторое время смотрела в окно, размышляя. Если бы ещё совсем недавно ей кто-нибудь сказал, что Иван вот так может перемениться, она бы искренне рассмеялась. Сейчас же девушка чувствовала сердцем, что эти изменения ничуть не поддельные. В Иване изменилось всё: поведение, интонация голоса, а самое главное – глаза. Перед ней был уже совсем другой человек.

– Ты как-то спрашивал о Славе и Ждане. Мне известно, где они. Думаю, ты созрел для того, чтобы это узнать.

Велизара рассказала всё, что ей было известно о нападении на лечебницу и о похищении Проповедника. Делать это было рискованно, но девушка всем сердцем ощущала, что теперь Ивану можно доверять.

– Я бы хотел быть сейчас с ними, – у Ивана загорелись глаза.

Велизара никогда не видела его таким. У него появился небывалый внутренний порыв к настоящим приключениям, потому как его обычные действия и развлечения стали ему противны и омерзительны. События последнего времени заставили его посмотреть на себя со стороны, и это оказалась очень неприятная картина. Внутренние перемены происходили в нём с пугающей быстротой. К тому же на него всегда давил Жваликовский и давал свои наставления, больше похожие на приказы, которые было невозможно игнорировать. Теперь он был свободен от человека, который к тому же не приходился ему настоящим отцом, и Иван чувствовал, как освобождается от прежнего себя, и самое главное – ему начинало это нравиться.

– Они никогда меня не простят, не возьмут в свои ряды. Я был такой сволочью…

– Слава собирается отправиться на Вулканические острова. Ему не помешает поддержка.

– Я совершил слишком много подлых поступков по отношению к нему. Он не согласится принять от меня помощь.

– Согласится, вот увидишь. Я тоже кое-куда отправлюсь, – заявила о своём решении Велизара. – У меня есть счёт в банке, продам дом родителей подешевле, чтобы быстрее купили. Пришло время нам всем начать ломать планы наших ворогов.

***

Слава вместе со Жданом и Малом снова отправились к водопаду за водой. В этот день они были молчаливы. Вечером был запланирован отъезд на запад для подрыва ущелья. Слава выступал против этого, что сильно раздражало Ждана. Мал пытался всячески их померить, но у него ничего не выходило.

– Я никак не могу тебя понять, – Ждан продолжал цеплять Славу.

– То, что вы сейчас делаете, это только разозлит ворога.

– Конечно! Лучше утонуть на пути неизвестно куда, неизвестно зачем!

– А вы чего добьётесь? Прервав железнодорожную связь, вы не получите независимость от Малого Континента. Вас поймают.

– Вот чего ты нам желаешь?

– Прекратите вы! – вмешался Мал.

– А ты помолчи! – Ждан показал ему кулак.

За пререканиями они не заметили, как подошли к водопаду.

– Вот так встреча, – вырвалось у Мала, когда он увидел у берега реки двух человек – Велизару и Ивана.

– У меня не галлюцинация? – спросил Ждан.

Все замерли в оцепенении. Это продолжалось с минуту, и Слава решился первым подойти к Велизаре и недоумевающее посмотрел на девушку. Ждан стал оглядывать холмы, не вычислили ли их, не окружили? Иван крепко встал на ноги, ожидая возможной потасовки.

– Объяснишь? – спросил Слава у Велизары.

– Он знает, что Дальняя Звезда не причиняет вреда, – ответила девушка, обращаясь к друзьям Славы.

Ждан чуть рот не открыл от удивления.

– Вы знакомы? – задал он вопрос Славе.

– Ёлки-палки, – вырвалось у Мала.

– Слава, что здесь происходит? – Ждан не переставал задавать возникающие у него вопросы.

Но тот пока не знал, что ответить.

– Я думала, что встречу тебя одного, – растерялась Велизара, – тогда было бы легче всё объяснить…

– Конечно! – воскликнул Ждан. – Мы ведь тупые, нищие бюджетники! Куда нам понять великие замыслы представителей высшего общества! Ты тоже теперь относишь себя к их кругу? – обратился он к Славе.

– Ждан, прекрати, – попросил Слава.

Обстановка накалялась с каждой минутой.

– Мои родители погибли в аварии, – решилась рассказать Велизара, – и мы считаем, что это дело рук его отца.

Слава сочувствующе посмотрела на девушку.

– Откуда они знают место нашего расположения? Ты ей сказал? А она решила привести сюда его? – Ждан приходил в ярость. – Зачем ты притащила его? – спросил он у Велизары и тут же обратился к самому Ивану, – Что ты здесь делаешь?

– Я хочу попросить прощения за всё, что я сделал, за всё, что когда-либо говорил, – ответил Иван, краснея. – Если сможете, то простите меня.

Слава и Мал переглянулись, а Ждан рассмеялся.

– Ты знал раньше о том, что болезни безумия не существует? – спросил Ждан.

Иван отрицательно покачал головой.

– Я не верю ни единому его слову! – воскликнул Ждан. – А! Он наверное уже знает, что мы запланировали, а, Слава? Он сдаст нас своему папаше, и его семейке это зачтётся!

– Ты не прав, Ждан, – сказал Иван.

Ждан сжал кулаки и кинулся на него. Тот увернулся от удара, но всё же они упали на землю и стали бороться.

– Прекратите! – закричала Велизара.

Слава и Мал принялись их разнимать. Иван особо не сопротивлялся, поэтому удерживать пришлось только Ждана.

– Отпустите меня! – вырвался Ждан и с ненавистью посмотрел на Славу.

– Успокойся, и мы мирно поговорим, – попросил тот.

– Иди ты!

Ждан отряхнул пыль и прилипшую землю вместе с травой с одежды.

– Как ты можешь им верить? – Ждан смотрел на Славу, как на предателя.

– Я ожидал подобного приветствия, – заговорил Иван. – Вы имеете полное право избить меня за все мои прежние дела. Но теперь я стал другим человеком. И я прошу прощения за всё, что сделал раньше.

Слава был удивлён так же, как в своё время была удивлена Велизара. Перед ними будто бы и вправду стоял совсем другой человек, с ясным и искренним взглядом и чистыми помыслами.

– С нами он не пойдёт, это не обсуждается, – сказал Ждан, показывая пальцем на Ивана. – А ты, – обратился он к Славе, – сам хочешь утонуть, так сделай доброе дело – возьми его с собой.

Ждан схватил сумку с пустыми бутылками и отправился к реке, чтобы наполнить их.

– Мал! – закричал он. – За мной, сейчас же!

Слава хотел подойти к Ждану и поговорить с ним, но остановил себя, понимая, что это не приведёт ни к какому результату. В растерянности Слава посмотрел на Велизару. Он видел в Иване перемены, которых было невозможно не заметить, но пока не знал, доверять ли ему и как вести себя в данной ситуации.

– Мы думаем, что Жваликовский и от нас хочет избавиться, – сказала девушка. – Он хочет завладеть бизнесом моего отца.

– Прости меня за всё, – сказал Иван, обращаясь к Славе. – Я говорил и делал много плохих вещей. Велизара, показав свет Дальней Звезды, открыла мне глаза. Мне стыдно за то, кем я был, я презираю себя за это. Прости, если сможешь.

– Для начала вы должны развестись, – сказал Слава.

– Мы подали документы перед тем, как отправиться сюда, – улыбнулась Велизара.

Слава ещё раз посмотрел сначала на неё, потом на него… Он доверял Велизаре, а она ручалась за Ивана… Слава протянул ему руку, и Иван ответил крепким дружественным рукопожатием.

– Если позволишь пойти с тобой, я помогу всем, чем смогу, – сказал Иван.

– Ну, раз ты и об этом ему рассказала, я могу ему доверять, – ответил Слава, глядя на Велизару.

Ждан с Малом наполнили бутылки водой, сложили их в сумки и пошли в сторону пещеры к товарищам. Слава посмотрел им вслед, Ждан не оборачивался, Мал же оглянулся, постоял немного, взглянув на Славу, и пошёл вслед за старшим братом.

Вечером двое его друзей уже в составе команды Надзирателя отправятся к ущелью… У Славы было очень нехорошее предчувствие, но слушать его никто не хотел…

***

Тимофей Лукич вставил ключ в замок зажигания и повернул. Двигатель завёлся со второй попытки.

– В путь, – сказал Горыня.

Они поехали на запад. Дорога была знакома всем кроме Ждана и Мала, которые заняли места в задней части фургона.

– Вы работаете водителем? – спросил Мал у Тимофея Лукича.

– Ага, – ответил тот, кивая головой, – работал, пока меня не посадили в тюрьму.

– За что?

– За кражу, которую я не совершал. Меня подставил работодатель, решая личные вопросы.

– Вообще-то, мы тут все сидели, – раздался голос Матвея.

– Хорошая компания подобралась, да? – засмеялся Горыня, расположившийся на переднем сиденье.

Четыре часа пути, и впереди появился уже знакомый съезд с шоссе на второстепенную грунтовую дорогу, ведущую к посёлку Вишнёвый. Ещё полчаса и сворот в лес. Тимофей Лукич быстро нашёл ту же раскидистую ель, под которой уже останавливал этот фургон.

– Не ожидал вернуться сюда так быстро, – признался Тимофей Лукич.

Он остался в фургоне, а остальные, вооружившись, отправились к ущелью. Около получаса пути по холмистой местности, и впереди показались железнодорожные пути.

– Поезд пойдёт минут через тридцать, других составов быть не должно, двигаемся быстро! – сказал Горыня.

Ждан и Мал переглянулись, увидев на высоких склонах огромные стальные сети, защищающиежелезную дорогу от возможных обвалов.

Действовать приходилось очень быстро. Брикеты со взрывчаткой были похожи на упаковки мороженного. Их нужно было прикрепить к стальным сеткам в местах основных скрепляющих узлов. Мал и Ждан полезли наверх, как самые молодые, ловкие и быстрые. Вскоре к ним присоединился Матвей. Расстояние между прутьями позволяли по ним карабкаться. Горыня и Лександра раскладывали взрывчатку на месте креплений у земли. Мал так торопился, что чуть не сорвался, когда от земли было уже больше десяти метров.

Взрывчатку установили на обоих склонах почти в самом центре ущелья.

Ждан посмотрел вниз. Вместе с младшим братом он был уже метрах в пятнадцати от земли.

– Достаточно! Выше не надо! – раздался снизу крик Горыни.

Спускаться можно было быстрее, не нужно было прилагать особых усилий, но всё же Ждан и Мал не спешили, чтобы не сорваться и не разбиться. Матвей двигался медленнее, и его пришлось ждать.

– Всё! – скомандовал Горыня, закрепив взрывчатку и на самих рельсах. – Уходим!

Они отбежали метров на пятьсот, когда сзади стал слышен звук приближающегося поезда. Горыня остановился, и остальные тоже. Они оглянулись назад. Показался тепловоз, а за ним двигались около сотни вагонов. Как только первый вагон с грузом преодолел середину ущелья, Горыня достал из кармана детонатор и нажал на кнопку. Произошло несколько мощных взрывов, и было видно, как вместе с камнями и пылью в стороны разлетаются куски стальных сеток. Взрывы были такой силы, что каменные склоны обрушились вниз на поезд с оружием, погребая его вместе с железной дорогой под многометровым слоем земли и камней.

Гул был такой силы, что пришлось закрывать уши, а через минуту облако пыли накрыло всю команду.

– Возвращаемся! – крикнул Горыня.

Дело было сделано. Нужно было как можно скорее уносить отсюда ноги.

***

Этой же ночью Надзиратель организовал проверку в одной из лечебниц. Накануне в администрации он провёл несколько совещаний по поводу недавнего нападения. Он поднял вопрос безопасности и того, что ни одному чиновнику Большого Континента неизвестно, что происходит внутри лечебниц, и безопасны ли они для жителей всего Большого Континента. Большинство чиновников на совещании согласились с его доводами, и было решено организовать проверку.

Однако в лечебницу их не пустила усиленная после нападения охрана. Старший охранник показал решение верховного правителя о том, что в лечебницу допускается только медперсонал. А он целиком состоял из работников с Малого Континента.

Надзиратель вернулся в администрацию вместе с тремя возмущёнными чиновниками. Было проведено ещё одно экстренное совещание, на котором было подписано коллективное прошение, адресованное к Зимовиту. Администрация Большого Континента просила предоставить местным чиновникам и Надзирателю больше властных полномочий. Надзиратель понимал, что это бесполезно, но был важен сам факт подобного обращения.

Во второй половине ночи Надзирателю сообщили о чрезвычайной ситуации на железной дороге. Надзиратель прибыл на место взрыва в ущелье на вертолёте. Середина ущелья, длиной около километра, была завалена огромным слоем горной породы. Пыль до сих пор стояла в воздухе. Вокруг летали вертолёты, освещая свой путь прожекторами. Внизу на небольшой площадке стояло человек двадцать. На их головах были каски.

Вертолёт Надзирателя приземлился на плоскогорье справа от заваленного ущелья. Там же уже стояли несколько воздушных судов.

Надзиратель вышел из вертолёта и подошёл к группе людей в касках. Среди них был Зимовит.

– Приветствую вас, верховный правитель, – поклонился Надзиратель.

– Дело очень серьёзное, – сказал Зимовит. – Видите? – показал он на группу рабочих, разбирающих завалы. – Они обнаружили следы взрывчатки. Кто-то взорвал ущелье и остановил поезд с оружием для столь необходимых войсковых частей.

– Главный следователь министерства охраны правопорядка Григорьев, – подошёл к ним человек в чёрной форме, – я буду вести это дело. Материалы отсюда будут отправлены на Малый Континент. Поделюсь своими соображениями: думаю, что похищение Проповедника, нападение на лечебницу и атака на железную дорогу – это звенья одной цепи.

– Это немыслимо! – Надзиратель изобразил максимальное удивление.

– Действуйте, следователь Григорьев, – сказал Зимовит. – Можно и население к этому привлечь.

– Каким образом? – поинтересовался Надзиратель.

– Сообщим, что произошла атака на пассажирский поезд, – ответил Зимовит. – И время пришло рассказать населению о нападении на лечебницу и добавить о возможной связи этого с Проповедником. Назначу вознаграждение за любое сообщение о нём.

Уже к утру все телеканалы говорили только об одном, а газеты вышли с громкими заголовками: произошло варварское нападение на пассажирский поезд, погибли все триста двадцать четыре пассажира и сорок шесть работников железнодорожного транспорта. Так же было рассказано о недавнем нападении на лечебницу. Как и говорили Надзирателю, эти происшествия связали с Проповедником и неустановленной группой лиц, больных болезнью безумия. Было объявлено большое денежное вознаграждение за любую достоверную информацию об этом деле.

глава семнадцатая

Пришло время прощаться. Слава и Велизара держались за руки. Велизара долго рассматривала его лицо до мельчайших подробностей, чтобы потом, закрыв глаза, отчётливо увидеть перед собой.

– Думаю, что ты решила верно о поездке, – сказал Слава девушке. – На востоке тебе будет гораздо безопаснее.

Велизара лишь кивнула, ведь она не до конца рассказала ему о своих планах.

– Пообещай, что мы обязательно ещё встретимся! – попросила она.

– Давай представим это вместе прямо сейчас, – ответил Слава, – и придумаем место.

– Это случится среди людей, которые не будут бояться дневного света.

– Там ты в безопасности будешь ждать меня.

– А ты вернёшься с Вулканических островов, найдя ответы на все вопросы. Ты поведаешь новые знания всем, и кто боится Дальней Звезды, и тем, кто больше не будет спать днём.

– Выходит, мы встретимся уже в новом мире.

– Безусловно, это будет уже другой мир. И весь этот кошмар раз и навсегда закончится.

Слава подтянул к себе Велизару и поцеловал. В этот момент каждый из них представил в голове картинку, как они встречаются после непродолжительной разлуки, как они счастливы видеть друг друга…

Слава отпустил Велизару, и они разошлись в разные стороны.

Иван стоял поодаль от них на небольшой каменистой возвышенности и смотрел в сторону железнодорожных путей. Северная граница столицы Большого Континента. Иван никогда не бывал за пределами этого города. И вот, после непродолжительного похода в сторону магнитных пещер, впереди его ожидало настоящее путешествие на Вулканические острова. Не смотря на большое количество денег, отец никогда не вывозил Ивана и его мать из столицы Большого Континента. Они жили в собственном почти идеальном мирке, где ни в чём не нуждались, где за них выполняли любую работу, где была возможность тратить деньги на любые вещи, не задумываясь о том, что они могут закончиться. И вот эта сладкая жизнь подошла к концу. Сейчас Иван осознал это окончательно. От небывалого и пьянящего чувства подлинной свободы у него даже закружилась голова.

К нему подошёл Слава.

– Не передумал идти со мной?

– Нет.

– Хорошо. Тогда потопали.

Иван накинул на плечи рюкзак с вещами.

Они отправились на автовокзал. Для приобретения билетов на междугородние рейсы документов на этом виде транспорта не требовалось.

Народу в здании автовокзала было не больше, чем обычно. Слава и Иван подошли к большой карте, расположенной на стене. Там были изображены основные маршруты и их направления с указанными городами и населёнными пунктами, где происходили остановки.

– Зелёная роща, – сказал Слава, – самый последний городок на юго-западном маршруте.

– Возьму два билета.

– Подожду тебя в кафе на втором этаже.

Когда Иван пришёл с билетами, они сели за столик и подкрепились рисом, отварным картофелем и котлетами, запив всё стаканом компота.

– Еда, небось, непривычная? – спросил Слава с ухмылкой.

– С голодухи и земля вкусной покажется.

Через двадцать минут объявили посадку на нужный автобус. Места были в середине. Слава сел у окна. Как только автобус тронулся, Иван заснул.

Автобусные маршруты строились таким образом, чтобы успеть доехать до определённого пункта ночью. Если конечная остановка находилась далеко, автобус задерживался на день в определённых гостиницах, которые не всегда располагались в населённых пунктах. Пассажиры размещались в номерах, пережидали день, а затем снова садились в автобус и продолжали ехать к конечному пункту. Место в самом автобусе, место в гостинице – всё входило в стоимость билета. Поэтому часто стоимость билета на автобус была даже больше, чем стоимость на поезд. Однако деваться было некуда, потому что железная дорога была проложена не во все районы Большого Континента.

***

К концу ночи Жваликовский уже завершил все дела в офисе и хотел ехать домой, но его остановил телефонный звонок. Новость, которую ему сообщили с другого конца трубки, на некоторое время выбила его из колеи. Один из чиновников, который за денежные вознаграждения помогал решать вопросы в администрации города, сообщил о том, что были поданы заявления о расторжении брака между его сыном и Велизарой.

Придя в себя, Жваликовский созвонился со своим адвокатом. Юрист проконсультировал его о том, что при наличии заявлений с обеих сторон брак будет расторгнут в срок от двух до четырёх ночей с момента принятия заявлений.

Жваликовский связался с женой, но та не знала, куда исчезли её сын и невестка. Сам Иван на звонки не отвечал. Как выяснилось, он оставил выключенный мобильный телефон в доме родителей.

Тогда Жваликовский поехал ещё к одному хорошему знакомому в министерство по охране правопорядка. Он сообщил, что пропал его сын, что его необходимо срочно найти. Жваликовский не церемонясь, сунул своему знакомому большую пачку денег.

– Посмотрите записи со всех камер видеонаблюдения, которые расположены в городе, – сказал Жваликовский. – Знаю, их не так много. Но в самых людных местах они установлены. Мне нужна любая информация.

***

Начинало светать, когда автобус подъехал к дорожной гостинице. Вокруг были только лес и сопки. Пассажиры быстро переместились из автобуса в здание гостиницы. За каждым уже был закреплён определённый номер.

– До завтра, – сказал Слава, заходя в свою комнату и закрывая за собой дверь.

Слава плохо спал ночью, всматриваясь в мелькающую местность вокруг, которую освещала полная Ближняя Звезда. Поэтому упав на кровать, Слава быстро уснул.

А вот Иван провёл большую часть дня без сна. Вечером у него были покрасневшие глаза, а сам он выглядел не выспавшимся. Благо, что во время автобусных перевозок таких среди пассажиров было немало, и на него не обращали внимания. Дорога изматывала многих, уставшими выглядело большинство пассажиров.

Автобус продолжил свой путь на юго-запад Большого Континента.

***

Жваликовский тоже плохо спал этим днём. Он всё пытался угадать, куда делся его сын, и где сейчас находилась Велизара. Сразу после захода Дальней Звезды с ним вышел на связь его человек из министерства по охране правопорядка. Он просил Жваликовского срочно приехать.

На месте он показал видеозапись. Ивана записала одна из видеокамер, установленных над кассами автовокзала. А вторая, что висела в углу в кафе на втором этаже, показала, что Иван был в компании какого-то молодого человека. Жваликовский не сразу узнал его.

– Что за ерунда? – присмотрелся Жваликовский и понял, что это тот самый студент-бюджетник, с которым часто конфликтовал его сын. – А теперь они вместе? Постой-ка! Недавно на совете правления говорили о пропаже бюджетников… И этот был среди них! Так-так…

Жваликовский вышел из здания министерства охраны правопорядка, отправился в свой офис, откуда вышел на связь с Зимовитом. Он заручился поддержкой верховного правителя и стал реализовывать новый план, только что зародившийся в его голове.

Вместе с юристом и работниками одной из лечебниц Жваликовский отправился в администрацию столицы Большого Континента и подал все необходимые документы о том, что его сын может быть болен болезнью безумия, что он пропал две ночи назад и контактировал в это время с пропавшим студентом-бюджетником, который тоже мог быть заражён. В связи с этим бумаги о разводе, поданные Иваном и Велизарой, не могли считаться действительными, пока достоверно не выяснится состояние их здоровья.

На автовокзале уже стражи правопорядка узнали, куда Иван покупал билеты. К утру во все населённые пункты, через которые проходил маршрут его автобуса, была разослана информация о том, что два пассажира могут быть опасны для всех окружающих людей. Так же Велизара была объявлена в розыск для выяснения состояния её здоровья.

Девушку нашли быстро. Она занималась продажей дома своих родителей и показывала его потенциальным покупателям, которые были сильно заинтересованы из-за низкой цены.

В дом ворвались патрульные в защитных костюмах, которые выискивали больных людей на улицах. Они окружили девушку и двух покупателей. За ними в дом зашёл работник лечебницы в белом халате. Велизара догадалась, что это могли быть происки Жваликовского.

– Оставьте нас, – обратился работник лечебницы к женщине средних лет и её мужу.

– Вы всех покупателей так распугаете, – сказала Велизара и попросила их подождать на улице. – Это просто какое-то недоразумение.

Велизара села на диван в гостиной комнате, работник лечебницы сел рядом и стал внимательно осматривать девушку, а патрульные разместились позади них.

– В чём собственно дело?

– Как вас спится днём?

Работник лечебницы показался Велизаре омерзительным. Он вёл себя бесцеремонно, нагло и, даже казалось, будто глазами раздевал её.

Велизара держала себя так спокойно, как только могла. Внутри её просто трясло от переживаний и страха, но снаружи она старалась не подавать ни малейшего вида об этом.

Работник лечебницы открыл свой чемоданчик и достал оттуда небольшой пластиковый приборчик для процедуры взятия анализа. Велизара слышала о том, что у больных болезнью безумия обнаруживаются определённые антитела. Но ведь девушка считала, что никакой болезни нет! Что было ждать от неизвестного устройства, которое неведомо как работает?

Велизара сделала глубокий вдох, задержала дыхание ненадолго и медленно выдохнула. Она решила, будь, что будет, и стала наблюдать за ситуацией будто со стороны. Велизара не заметила, как её разум очистился, как она, сама того до конца не осознавая, изменила своё состояние. Без мыслей в голове, она была бдительна и замечала такие детали в поведении работника лечебницы, в действиях патрульных, на которые раньше не обратила бы внимания. Казалось, она чувствовала не только свой пульс, но и сердцебиение окружающих её людей.

Работник лечебницы поднёс приборчик к руке Велизары и проткнул им безымянный палец. Прошла минута. Результат был отрицательным. Работник лечебницы в растерянности посмотрел на патрульных, он явно ожидал иного результата, но ему ничего не оставалось, как констатировать, что Велизара здорова.

***

Вторая ночь в пути подходила к концу. Впереди появились огни города под названием Вознесенск. Город был достаточно большим по площади, проживало в нём около ста тысяч человек.

Автобусная станция вместе с несколькими гостиницами располагалась сразу на въезде в Вознесенск. Автобус остановился на стоянке, и пассажиры как обычно направились в свои номера в гостиницу, расположенную через дорогу.

В этом месте номера были двухместные. Слава и Иван зашли в свою комнату. Она была узенькая, с двумя кроватями и меленьким холодильником. На тумбочке напротив кроватей стоял старенький телевизор.

– Хоть какое-то развлечение! – обрадовался Иван и плюхнулся на кровать.

Слава посетило внезапное неприятное предчувствие, его вдруг потянуло к окну, и он выглянул на улицу. Двое стражей правопорядка подошли к водителю их автобуса. Они ему что-то показали, что-то небольшое, похожее на карточку или фотографию. Водитель кивнул и махнул рукой в сторону гостиницы. Стражи правопорядка обернулись и, ускорив шаг, быстро пошли прямо на Славу.

– Может, сходим перекусить? – спросил Иван. – До рассвета ещё полчаса.

– Бежим отсюда!

– В смысле? – приподнялся с кровати Иван.

– За мной!

Они похватали вещи, вышли из номера, прошли через коридор и зашли в туалетную комнату. Окно тут было маленькое, но через него можно было выбраться.

Оказавшись на улице, Слава и Иван побежали в лес, который начинался в нескольких метрах от гостиницы.

– От кого бежим? – спросил Иван.

Слава остановился и прижался к земле. Иван сделал то же самое. Из-за угла здания гостиницы вышли двое стражей правопорядка, осматриваясь по сторонам.

– Вот от кого,– ответил Слава и пополз в гущу леса.

От Вознесенска до Зелёной рощи было около пятидесяти километров.

– У нас совсем нет еды, а я уже голоден, – сказал Иван.

– Придётся терпеть, – ответил Слава. – Скоро рассвет, светиться в городе нам не стоит.

Он достал из рюкзака карту и подсветил фонариком.

– Вот, смотри, – показал Слава. – Километрах в десяти к югу есть какое-то поселение.

– Но это не по пути.

– Придётся сделать небольшую петлю. Может, нас кто-нибудь заприметит, и мы собьём с толку стражей правопорядка. Они не будут знать, где искать нас.

– С чего ты взял, что они вообще пришли за нами?

– Пораскинь мозгами: вы с Велизарой подали заявление на развод и исчезли.

– Жваликовский… Пошли в обход.

Лесополоса оказалась неширокой, за ней располагалось огромное поле. Преодолев его, делая короткие стоянки для отдыха, а затем и небольшой лесок, они добрались до деревушки часа за четыре. День был в самом разгаре, поэтому решено было подождать до захода Дальней Звезды в тени раскидистых деревьев.

Иван положил рюкзак под голову, улёгся и мечтательно смотрел на голубое небо сквозь ветки с листьями. Слава последовал его примеру и почувствовал, как гудят ноги от долгого похода.

Они оба даже задремали и проспали до того момента, пока не стало темно и прохладно. Проснувшись от озноба, Слава разбудил Ивана.

У населённого пункта не было названия, наверное, лишь номер. Магазин был здесь только один и находился в центре. Ни Слава, ни Иван не знали, есть ли тут вообще стражи правопорядка или патрульные. Улицы были пустыми, народ будто вымер.

Решено было делать всё быстро. Иван зашёл в магазин первым. Слава постоял у выхода, посмотрел по сторонам и тоже зашёл. Продавцом была полная пожилая женщина с редкими седыми волосами.

– Доброй ночи, – сказала она и внимательно посмотрела на покупателей.

– Так, нам две бутылки с водой, две булки чёрного хлеба, овсяного печенья, давайте вот те пряники, – говорил Иван, рассматривая содержимое витрин.

– Не местные? Откуда вы?

– И ещё десять шоколадных батончиков.

– Ого! – удивилась женщина. – Вы мне выручку на целый день сделаете!

Она двигалась медленно, и Иван сдерживался, чтобы не сказать ей шевелиться быстрее.

Они покинули деревню через пять минут, расположились в лесу неподалёку, перекусили и пошли дальше.

В общей сложности им понадобились почти сутки, чтобы с перерывами на отдых, добраться до Зелёной рощи. Это было село – последнее место, где постоянно жили люди, на пути к заветной бухте.

В сам населённый пункт заходить не стали. Раз их разыскивали в Вознесенске, то и тут могли.

Слава достал из рюкзака подробную физическую карту Большого Континента, нашёл юго-западную часть и попытался отыскать береговую черту, похожую на ту, что нарисовал таинственный житель магнитных пещер. Бухта находилась километрах в двадцати за сопками.

– Мы совсем близко, – обрадованно сказал Слава.

Одна сопка, вторая, третья… очередная. Казалось, до бухты добраться невозможно, что путь туда бесконечен…

Слава и Иван так увлеклись спуском, что кое-как успели вовремя остановиться перед самым обрывом. Внизу, под скалами начиналась та самая бухта.

Это было красивое место. С двух сторон бухта была окружена высокими скалами, а внутри огромным вытянутым полукругом расположился песчаный пляж. На нём было много деревянных построек, домишек, хижин и длинных узких бараков. А от берега далеко в море выходили четыре деревянных пирса, видимо глубина здесь была небольшая, потому как несколько кораблей стояли достаточно далеко в воде.

– Погляди, – показал налево Иван.

Слава повернулся в другую сторону, откуда открывался вид на океан. Там, вдалеке, виднелась граница. До неё море было спокойное, а после резко, внезапно, будто по какому-то волшебству поднимались барашки высоких и крутых волн.

– Течения и ураганные западные ветры, – прошептал Иван, и обоим стало не по себе.

Посмотрев на бушующий океан несколько минут, они снова стали рассматривать постройки на берегу. Начинало светать, и выходить к местным нужно было сейчас, либо ждать следующей ночи.

– Видишь вон там подобие флага? – спросил Слава, показывая на двухэтажную хижину.

– Вон ту оборванную тряпку?

– Может быть, там сидит главный среди них. Пошли, медлить нельзя.

Обойдя скалистый обрыв, они вышли на пляж. Несколько человек сидели на берегу и ковырялись в рыболовной сети. По пути им встретились ещё люди, которые смотрели на новеньких безо всякого интереса.

Они поднялись по деревянной лестнице и после стука в дверь зашли в небольшое помещение. Там за круглым столом сидели два сорокалетних мужика, одетых в грязные рубашки и порванные местами штаны. В воздухе витал запах алкоголя, табака и пота.

– Это что за детишки? – удивился один из них.

– Мы хотим подзаработать на кораблях, – сразу заявил Слава.

– Видал? Откуда вам стало известно о бухте?

– Какая разница? Ведь мы уже здесь, – ответил Иван.

Один из них остался сидеть за столом, а второй встал со стула и подошёл ближе.

– Кто вам сказал, что тут можно заработать? – спросил он своим хрипатым голосом, внимательно осматривая незваных гостей.

Слава переглянулся с Иваном. Они не знали, что говорить. Справа отодвинулась шторка, и оттуда на них с прищуром стал смотреть мужчина моложе двух других, с длинными чёрными волосами и густой щетиной на лице. Глаза у него были карие, нос слегка заострён, а губы маленькие и узкие.

– Как тебе, а, Ястребъ? – обратился к нему тот, что сидел за столом.

– Отдай их мне, Полиен. Мне как раз не хватает двух человек в команде.

– Я ещё не до конца их проверил, – сказал тот, что был на ногах.

– Отвали, Евода, теперь это мои люди. Пошли за мной.

Ястребъ поднялся с кровати и вышел из хижины.

Слава вместе с Иваном поспешили покинуть помещение, где их не очень радушно встретили.

– Вам жить надоело? – спросил Ястребъ, когда они оказались снаружи.

– Нас отчислили из университета, – сказал Иван, придумывая историю на ходу, – путь у нас был только один – назад в безымянные города.

– Мы решили рискнуть и очутились здесь, – подхватил Слава, – о Вулканических островах ходит много баек…

– Хорошо. Будите добытчиками.

Ястребъ определил их двоих в крайний домик слева.

– Там жили те двое, кого я потерял шесть ночей назад, – сказал он. – Без них ходить на острова нет смысла. Располагайтесь, закройтесь хорошенько от света Дальней Звезды. После заката грузимся на третью шхуну от той скалы, – показал он пальцем.

Домик был ветхим. Стены прогнили и кое-как держались. Благо сильные ветры не заходили в эту бухту, здесь всегда царил штиль. Крыша прохудилась, и, если бы пошёл дождь, прятаться в этом строении было негде. Прямо на скрипучем деревянном полу лежали два матраса, от которых исходил неприятный запах сырости и гнилости.

– То ли ещё будет, – сказал Слава. – Не пожалел о том, что сбежал из шикарного особняка?

– Нет, – сухо ответил Иван.

Они устали с дороги, а завтрашняя ночь обещала быть тяжёлой, поэтому сон пришёл быстро.

Дальняя Звезда зашла за горизонт. На востоке появилась полная Ближняя Звезда. Небо было ясное, и ночь была светлая.

Команда Ястреба состояла из восьми человек – всем было от тридцати до сорока – такие же были обросшие, угрюмые и молчаливые, как и их капитан.

Ястребъ познакомил команду с новичками. Слава и Иван помогли загрузить еду и пластиковые баллоны с питьевой водой.

– Идём на три-четыре ночи, – сказал им Ястребъ. Он внимательно смотрел за новичками, Слава казалось, что с подозрением.

В двадцать два часа сорок восемь минут по местному времени рыболовная шхуна отчалила.

Слава и Иван зашли в комнату отдыха, где находилась вся команда. Места здесь было немного, только для нескольких двухъярусных коек, небольшого столика, где по очереди принимали пищу и стола побольше, на котором можно было что-нибудь приготовить.

– Сейчас надежда на капитана, от нас ничего не зависит, – сказал один из мужиков, обращаясь к Ивану. – Ложитесь на койки и пристёгивайтесь ремнями. Будет так шкивать, о-го-го! Если затошнит, на стенках прикреплены пакеты…

Пять минут шхуна шла спокойно, едва покачиваясь на пологих волнах. Но всё изменилось очень быстро. Мощные океанические течения и ураганные западные ветры превращали океан в бушующий кипящий кошмар.

Не смотря на господство западных ветров, волны на море вели себя хаотично и непредсказуемо. Из-за сильных океанических течений, когда одно из них находило на другое, смешивалось с третьим и боролось с четвёртым, случалось и так, что волны двигались по кругу. Шхуну постоянно нужно было перенаправлять таким образом, чтобы встречать каждую волну носом, иначе бы её с лёгкостью перевернуло.

– Ястребъ настоящий морской охотник! – крикнул кто-то из мужиков. – Он умеет укрощать озверевшее море!

– Почему тогда его зовут Ястребом? – удивился Иван.

– Это не прозвище. Ему от рождения дали такое имя!

Слава заметил, что угрюмые и неразговорчивые на суше, в море члены команды вели себя совершенно по-другому. Они были возбуждены, а в их голосе и взгляде присутствовал азарт.

Шхуна перекачивалась с одной волны на другую.

В некоторые моменты Славе казалось, что корабль сейчас перевернётся, и всё… Но каждый раз то ли Ястребъ совершал какое-то чудо, то ли океан становился более милостивым.

Это было страшно. Слава, привязанный к койке ремнём, приподнимал голову и пытался смотреть на других. Кто-то зажмуривался, кто-то просто смотрел вверх вытаращенными глазами, а кто-то смеялся и получал от происходящего огромное удовольствие…

– Ваня, ты там как? – спросил Слава.

Иван лежал на втором ярусе.

– Великоле! – недоговорил тот в ответ.

Слава понял, что его стошнило.

– Отлично! – закричал Иван через несколько секунд. – У тебя как дела?

– Ещё лучше!

– Вот это аттракцион! Я в детстве просил отца, чтобы он отвёз меня в парк аттракционов на Малый Континент… Думаю, там и рядом ничего не стоит с тем, на чём мы катаемся сейчас.

– Хоть в чём-то обошли гадов! – расхохотался Слава.

Они замолчали, и снаружи снова стал слышен жуткий вой ветра и скрипы шхуны. Она издавала такие звуки, будто вот-вот развалится на части.

– Вы откуда вообще? – спросил кто-то из мужиков.

– Как и все – с Большого Континента, – ответил Слава.

– А куда делись те двое, на чьё место взяли нас? – спросил Иван.

– Один провалился в яму с раскалённой грязью. А второй – мы и сами не знаем.

– Что же вас заставляет ходить туда? – спросил Слава.

– Игра с жизнью и смертью, – в комнату отдыха зашёл Ястребъ.

Повисла тишина.

– А за штурвалом кто? – вскрикнул Иван.

Команда расхохоталась. Они ходили здесь не в первый раз и знали в чём дело. Только сейчас Слава и Иван заметили, что шхуну перестало трясти на волнах, а вой ветра прекратился.

– Пойдём, новички, воздухом подышите, – сказал капитан.

Отстегнув ремни, Слава приподнялся, и у него закружилась голова. Ивана наверху снова стошнило.

Они вышли на палубу вслед за Ястребом и увидели потрясающую картину. Был штиль, ни одного дуновения ветерка и огромная полная Ближняя Звезда, освещающая тихое пространство вокруг корабля. Это пространство было совсем небольшое – радиусом около ста метров. А там, за этой чудесной границей тишины и покоя, всё ревело и бурлило.

– Что это такое? – спросил Иван.

Ястребъ смотрел на них и смеялся.

– Красиво, правда? Я понятия не имею, что это такое. Но подобных областей штиля на пути к островам несколько. Тут множество течений, возможно, это из-за них. В любом случае нужно сказать природе спасибо за возможность перевести дух. Спускайтесь, мы идём дальше.

– Может, не надо? – спросил Иван.

– Давайте, ребятки. Уже скоро будем на месте.

И снова начался шторм. Снова перекаты с одной волны на другую, снова тряска, вой ветра и весь тот ужас, который длился уже часов пять.

В какие-то моменты Славе казалось, что он отключается и теряет сознание. Слава поймал себя на мысли, что привыкает к этим невыносимым условиям. И когда всё закончилось, он не сразу это осознал.

Рыболовная шхуна вышла из зоны постоянных штормов. Впереди появились величественные и легендарные Вулканические острова…

глава восемнадцатая

Нурия сидела на кровати, скрестив ноги, и в очередной раз просматривала дневник, принадлежавший Агнии. После того, как Мала вытащили из лечебницы, Нурии захотелось найти в откровениях дочери Надзирателя хоть какие-нибудь записи, которые могли бы сказать, боялась ли та света Дальней Звезды. Агния делилась с бумагой самыми сокровенными моментами своей жизни, но ни разу не написала о плохом сне или что-то о Дальней Звезде.

Раздался стук в дверь, и в комнату зашла хранительница очага. Она принесла девушке поднос с тарелкой супа и компот со свежевыпеченной булочкой.

– Как ароматно пахнет! – улыбнулась Нурия.

– Кушай на здоровье, – ответила Василиса Васильевна и хотела уйти.

– Постойте! – Нурия отставила поднос в сторону. – Можете рассказать мне, как Агния попала в лечебницу?

– Зачем тебе это?

– Я прочла её дневник и уже ни один раз. Наверное, это нехорошо – читать чужие личные записи. Но… там я не нашла никаких так называемых признаков болезни безумия. В дневник всегда записывают самые сокровенные вещи, секреты, которыми не хочется больше ни с кем делиться. А у неё не было проблем со сном во время дня, она ни разу не упоминала Дальнюю Звезду. Это как-то странно.

Василиса Васильевна присела на кресло.

– Я считаю себя виноватой… В тот вечер она выглядела бледной и не выспавшейся. Агния не стала объяснять причины этого. Она зачем-то отправилась в город. Там её схватили патрульные. Я узнала об этом через два часа. Из лечебницы позвонили и сообщили, что дочь Надзирателя заболела.

– Из лечебницы звонили?

– Да.

– А что это была за лечебница, вы не помните?

– Разве я могла об этом тогда думать? Агния была мне как дочь. Я тут же связалась с Надзирателем, а потом даже не помню, что делала… Я была в ужасном состоянии.

Василиса Васильевна всплакнула, прикрывая глаза.

– Простите меня, – Нурия пододвинулась к ней и обняла.

– Это очень больно вспоминать…

Надзиратель приехал в резиденцию к утру. Снаружи светало медленнее, чем обычно – плотные серые облака заволокли небо. Надзиратель поздоровался с хранительницей очага, быстро перекусил и спустился в подвал, чтобы повидаться с Проповедником.

Он открыл дверь в небольшую комнату, где хранился хозяйственный инвентарь, и стояла узкая и неудобная раскладушка. Проповедник лежал на ней в полной темноте и, увидев Надзирателя, тут же поднялся.

– Доброе утро, Надзиратель.

– Доброе…

Надзиратель щёлкнул по выключателю светильника и встал напротив Проповедника.

– Я бы всё-таки хотел узнать, как ваше имя, – сказал Надзиратель. – Не знаю, по каким причинам вы его скрываете…

– Никогда и никому я не рассказывал о своём прошлом, потому как вспоминать его не просто не хочется, а больно. В самом раннем детстве я оказался в приюте. Там мне присвоили номер и как-то назвали. Но разве это было моё настоящее имя? Нет. Никто не знал, кто мои родители. Прозвище мне гораздо ближе, чем любое имя, данное чужими людьми.

– Простите. Я хочу посоветоваться с вами. В порыве завладевших мною эмоций я организовал определённые мероприятия… Но я не представляю, что делать дальше. Ночью мной овладело отчаяние. Там, – Надзиратель поднял палец вверх, – историю с поездом извратили настолько! Такого я не ожидал. Теперь мы – банда преступников, которую ищет особая следственная группа.

– А что вы хотели, пойдя против Малого Континента? Что они с вами в игрушки будут играть?

– Я подставил всех этих людей… Горыню, Тимофея Лукича, а теперь ещё и эти студенты…

– Вы узнали, что вас жестоко и масштабно обманывали. Вам захотелось поквитаться, наверное.

– Нет, это вовсе не месть.

– Да, я понимаю. Вы – Надзиратель Большого Континента.

– Вовсе не правитель…

– Ни просто не правитель. Вы – старший тюремщик, присматривающий за соблюдением местным населением всех постановлений и распорядков Малого Континента. Это грубое определение примерно раскрывает смысл слова «надзиратель».

– Во всех словарях написано совсем иное.

– Иное, написанное иными. Теперь вы это знаете, знаете, что Дальняя Звезда перестала быть опасной, а, быть может, и вовсе никогда не была опасной; что нет никакой болезни безумия.

– Лечебницы… Мы так и не смогли узнать, что там творится.

– Наступил момент истины, Надзиратель. Вы и дальше будете продолжать мелкие точечные атаки, или вступите в большую игру?

– Что же нам делать?

– Показать населению действительность. Нужно узнать, что происходит в лечебницах, и поведать всем. Рассказать о дневном свете, о выдуманной кем-то и для чего-то болезни безумия.

– Начнётся хаос…

– Возглавьте его. А потом разбейте Зимовита.

– Люди могут не поверить…

– Населению пора стать народом.

– День начался, можете подыматься наверх.

– Спасибо, но мне и здесь хорошо. Зачем нам создавать предпосылки для лишних подозрений?

Надзиратель вышел из комнаты и отправился в свой кабинет. День был бессонным. Надзиратель много думал, взвешивал все «за» и «против», размышлял о возможных последствиях. Он в очередной раз взял с книжной полки энциклопедию и перечитал толкование слова надзиратель – правитель определённой территории в составе единого государства с ограниченными полномочиями. Авторами этой книги были доктора наук, работающие в институте Чернавы на Малом Континенте. Надзиратель только однажды видел это здание, проезжая мимо на автомобиле – высокое, большое по площади, совершенно без окон. Чем на самом деле занимались работники огромного научного центра, можно было только догадываться. Надзиратель вдруг подумал, что их деятельность могла быть связана с лечебницами.

Вечером он попросил Василису Васильевну позвать в кабинет Нурию. Девушка постучала в дверь через пару минут.

– Проходи, дорогая.

Нурия села на стул напротив Надзирателя.

– Вы выглядите не выспавшимся, вам не стоит привлекать к себе внимание.

– У человека с такой должностью как у меня усталость должна отпечатываться на лице.

Нурия обратила внимание на конверт в руках Надзирателя.

– Новое послание?

– Ты представить не можешь, как я не хочу, чтобы ты этим занималась. Я отпущу тебя только с обещанием, что в этом, – Надзиратель приподнял конверт, – ты участвовать не будешь. Твоё дело – только передать письмо.

– О чём оно?

Надзиратель передал конверт в её руки, и она прочла его содержимое.

– Лишний человек им не помешает, – сказала девушка.

– Ничего не будет, если ты не пообещаешь мне.

– Патрульных стало больше, охрана лечебниц усилена. Если мы хотим добиться успеха, нужно задействовать все возможные силы. Простите, но я никогда не смогу заменить вам дочь, и ваша опека не будет длиться бесконечно.

Надзиратель поднялся со стула, подошёл к Нурии и обнял её.

– Ты – самая храбрая, кого я только встречал за всю свою жизнь. Я полюбил тебя, как родную дочку. Если с тобой что-нибудь…

Надзиратель не договорил. Он взглянул в большие карие глаза Нурии и поцеловал в лоб. Он понимал, что не сможет держать её при себе вечно, а втянув в свою борьбу, уже не остановит.

Крапал мелкий дождик. На улице было пасмурно и холодно. Нурия оделась по погоде – в штаны и непромокаемую толстовку с капюшоном, на ногах у неё была удобная спортивная обувь. Надзиратель проводил её до самого выхода из тайного подземного туннеля. Нурия обняла его на прощание и вышла в сосновый бор. За ней закрылась дверь, и девушка отправилась к пещерам.

***

В пещерах Нурию рады были видеть все, но особенно Ждан. Он подскочил на ноги со спального мешка, заприметив её первым, и улыбнулся, сказав: «Привет». Нурия слегка улыбнулась в ответ и кивнула. Девушка поздоровалась с остальными и вручила Горыне письмо.

– Отдохни с дороги, – Ждан пригласил Нурию к своему спальнику.

– Спасибо, – ответила девушка и присела на ещё теплую лежанку.

– Для начала, – стал читать Горыня послание Надзирателя. – Поздравляю вас с успешным уничтожением ущелья. К сожалению, хорошие новости на этом заканчиваются. По распоряжению Зимовита объявлено о бандитском нападении не на поезд с оружием, а на пассажирский состав. Об этом сообщили газеты, телевидение. Через средства массовой информации людям сказали, что мы убили больше ста пассажиров, что мы организовали побег Проповедника и нападение на лечебницу. Для нашего поиска организована следственная группа, которая уже находится на территории Большого Континента.

– Насколько же они подлые, – сказал Матвей.

– Вам нужно провести ещё одно голосование. Либо вы уезжаете в свою деревню вместе со студентами и прячетесь там, и мы сворачиваем любую деятельность, либо идём дальше, и назад пути уже не будет. Если выберете второй вариант, тогда мы нападём на лечебницу, что расположена на юго-востоке, там промышленный район, и есть много мест, где можно спрятаться. Больных в той лечебнице мало, я уже выяснил, что за последние двое суток туда никого не доставляли. И патрулей в том районе меньше, чем в любом другом. Задача – взять как можно больше информации и вернуться целыми и невредимыми. Вместе с письмом передаю подробную карту столицы с планами расположения промышленных предприятий и цехов. Нападение рекомендую совершить ночью, чтобы можно было легко смешаться с обычными прохожими в случае необходимости. Если возвращение в пещеры будет невозможно, приходите к туннелю. Я приму любое ваше решение с большим уважением.

– То есть мы не будем никого спасать? – спросил Мал.

– Думаю, уже не до этого, – сказал Горыня, убирая письмо в конверт.

– То есть? – спросил Ждан.

– Спасти одного-двух, и самим попасться, или раздобыть ценные сведения для спасения тысяч?

– Кто за то, чтобы разбежаться? – спросил Горыня.

Матвей посмотрел на Лександру, но та отрицательно покачала головой.

– Готов биться, братишка? – спросил Ждан Мала.

– Тогда кто за то, чтобы продолжать?

Каждый поднял правую руку вверх.

***

Ждан поставил пустую пластиковую бутылку на пенёк и отошёл на двадцать шагов к брату и Нурии.

– Научиться стрелять за короткий промежуток времени нереально, – сказал Ждан. – Но вы должны знать хотя бы азы.

Ждан достал два пистолета с дротиками со снотворным и дал его Нурии, показал, как правильно держать и целиться.

– Горыня разрешил нам потратить для тренировки только по десять выстрелов на каждого, – сказал он. – Цельтесь хорошенько. Не спешите!

Нурия прицелилась и первым же выстрелом пронзила пустую пластиковую бутылку, которая отлетела на землю.

– Неплохо! – обрадовался Ждан.

Но, как оказалось, это была либо слепая удача, либо случайность, потому как больше Нурия не попала ни разу. Мал же только задел бутылку одним последним выстрелом.

– Молодцы, – без энтузиазма сухо сказал Ждан. – Пойдёмте готовиться.

Матвей помог Горыне собрать оружие.

– Ни так много осталось…

– Возьмём по три пистолета с дротиками на каждого, – ответил Горыня, – и ещё останется. У меня будет два огнестрельных пистолета и шесть гранат на случай, если придётся отбиваться.

– А если отключить свет? – к ним подошла Лександра. – Если устроить аварию в другом районе столицы, чтобы отвлечь внимание?

Матвей и Горыня переглянулись.

– Идея неплохая, – сказал Тимофей Лукич, подойдя следом за женщиной. – Но как вы собираетесь оттуда потом убегать? Машина у нас одна.

– Если отключим свет, то, может быть, попробуем без боя, незаметно пробраться в саму лечебницу! – сказала Лександра.

– Мне нравится то, о чём вы говорите, – сказал Горыня. – Давайте всё обдумаем, потому что идти с боем в лоб слишком рискованно.

Горыня достал подробную карту столицы Большого Континента, которую передал Надзиратель.

– Есть главная подстанция, которая перераспределяет электричество на другие. Вот здесь, – показал он пальцем на карту, – к ней идут провода от высоковольтной линии электропередач прямо от электростанции. В лечебницах наверняка есть резервные источники питания, но для нас главное отвлечь внимание стражей правопорядка и выиграть время. Они будут на другом конце города, когда с ними попытаются связаться. Действовать придётся быстро и слаженно. У меня как раз остался ещё один пакет с взрывчаткой, которую мы использовали в ущелье. Пригодились все мои припасы.

Так же он вручил Ждану, стреляющему лучше остальных, огнестрельный пистолет со словами:

– Такие только у нас двоих на самый крайний случай.

***

Тимофей Лукич остановил фургон на Просёлочной улице, рядом с тем местом, где располагалась главная электрическая подстанция. Матвей и Лександра вышли, а Тимофей Лукич поехал дальше – по кольцевой дороге совсем в другой конец города – на юго-восток.

Это был огромный промышленный район. Здесь располагался химический комбинат, две пищевые фабрики и хлебокомбинат.

Людей на улицах встречалось очень мало, а патрульные попались лишь на одном перекрёстке.

Фургон остановился на обочине дороги прямо возле лечебницы. Горыня посмотрел на часы.

К этому времени Матвей и Лександра уже осмотрели главную подстанцию. Машины с патрульными стояли на перекрёстке неподалёку, сама подстанция не охранялась. Она просто была огорожена забором с натянутой поверху колючей проволокой. Столбы с проводами отходили от неё в сторону жилого массива. Через дорогу располагались ещё несколько второстепенных распределительных подстанций.

Матвей и Лександра уже обо всём договорились. Матвей перешёл дорогу и остановился возле первого столба с проводами. Лександра спряталась за стеной дома и подглядывала в сторону патрульных, чтобы в случае чего податьзнак.

Матвей присел рядом с основанием столба и положил под опору взрывчатку. Отойдя на достаточное расстояние, он махнул Лександре. Женщина ещё раз посмотрела на патрульных – те будто были заняты какими-то своими делами и не наблюдали за улицами.

Матвей перешёл дорогу, Лександра взяла его под руку, и они отошли вглубь двора. Матвей нащупал в кармане кнопку на детонаторе и нажал на неё. Произошёл мощный взрыв. Основание столба разлетелось на куски, оставшаяся часть повалилась на землю, потянув за собой провода, которые порвались в нескольких местах. Тут же в столице Большого Континента пропало всё освещение. Небо этой ночью было затянуто тучами. Город погрузился во мрак.

Матвей и Лександра спокойно пошли в противоположную от подстанции сторону.

***

– Идём, – сказал Горыня.

Держа наготове пистолеты с дротиками со снотворным, надев тёмные маски с прорезями для глаз, они побежали в сторону лечебницы. На входе их встретили четверо охранников. Горыня и Ждан быстро отключили их меткими попаданиями дротиками со снотворным. Ординаторская должна была располагаться на втором этаже. На это они надеялись, опираясь на опыт предыдущего нападения на лечебницу.

Когда они поднялись на второй этаж, в лечебнице включилось резервное освещение.

– Кто вы? – испугался медработник, увидевший их первым. Он не успел больше ничего сказать, получив в шею дротик со снотворным.

Ждан вместе с братом и Нурией вбежали в ординаторскую. Горыня остался стеречь коридор.

В ординаторской был только один врач – немолодой, лысый, низкого роста и с полноватой фигурой. Он выронил из рук очки, когда они ворвались внутрь.

Ждан подскочил к нему и достал из-за пояса другой пистолет – огнестрельный.

– Я пристрелю тебя, если ты не покажешь, где вы храните информацию! – грозно сказал Ждан. – Документы, сведения о поступивших, о препаратах, которые тут используются.

У врача лысина покрылась капельками пота.

Ждан выстрелил в стоящий рядом телевизор, в стороны полетели искры, затем он погас и задымился.

– Хорошо, – прищурился перепуганный работник лечебницы.

Нурия достала из кармана карту флеш-накопитель и присоединила её к компьютеру.

– Показывай быстрее! – скомандовал Ждан, тыча во врача пистолетом.

Мал поставил на запись на флеш-накопитель несколько папок с документами из компьютера, на которые указал врач. Тем временем Нурия стала складывать в сумку папки с бумажными документами со столов, из ящиков.

Сделав пару выстрелов, в ординаторскую ворвался Горыня.

– Вам ещё долго?

– Несколько минут, – ответил Мал, наблюдая за временем записи информации на флеш-накопитель и бегая глазами по монитору, в надежде найти ещё что-нибудь важное.

Горыня периодически высовывался в коридор и отстреливался от охранников.

– Долго нам торчать здесь нельзя, если появится подмога, можем не выбраться, – сказал Горыня.

– Я дал вам всё, что вы хотели, – жалобно завопил врач.– Отпустите меня!

Ждан осмотрелся.

– Сейф! – сказал он. – Открывай!

– Нет, меня убьют…

– Хочешь, чтобы я это сделал?

У врача тряслись руки, но он всё же ввёл какой-то набор цифр на кодовом замке. Послышался хлопок, после чего из щели между дверью и корпусом сейфа появился дым.

– Ах ты …

Ждан ударил врача рукоятью пистолета, и тот упал на пол.

– Тогда сам пойдёшь с нами!

Горыня уставился на Ждана. О таком они не договаривались, но идея показалась ему хорошей. Горыня кивнул. Ждан улыбнулся и поднял с пола работника лечебницы.

Нурия сделала несколько фотографий ординаторской.

– Нужно проверить палаты, – сказала она.

– Не в этот раз, – ответил Горыня. – Там в коридоре охранники – человек восемь. Я кину гранату и буду отстреливаться, а вы бегите направо – в другую сторону.

Мал отсоединил флеш-накопитель от компьютера.

– Готово! – сказал он, обращаясь

Горыня открыл дверь, выстрелил пару раз и кинул в левую половину коридора гранату. Увидев её, охранники кинулись в разные стороны в поисках убежища. Раздался взрыв, и Горыня скомандовал бежать.

На первый этаж спустились по лестнице с другой стороны здания.

Две медработницы завизжали и побежали прятаться в ближайшие помещения.

Из лечебницы удалось убежать быстро и без последствий. Передал ли кто тревожный сигнал или нет, но ни стражей правопорядка, ни патрульных рядом не появилось. Фургон поехал прочь из этого района.

– Рассказывай всё, что тебе известно, – сказал Горыня, обращаясь к работнику лечебницы.

– Будите пытать? – обречённо улыбнулся врач.

– А мы можем, – решительно ответил Ждан.

– Делайте, что хотите. Я всё равно уже не жилец.

– Что ты сжёг в сейфе?

– Вы словно наивные детишки, решившие поиграть в войну. Вам всем конец, вы ведь даже представить не можете, с чем имеете дело.

Внезапно лысый работник лечебницы схватился за голову и упал с сидушки. Он закричал от боли, судя по его поведению, ему действительно было больно. Горыня подскочил к нему и попытался поднять, но у того глаза уже наполнились кровью, а через какое-то мгновение его будто «отключили», и его бездыханное тело повисло на руках Горыни.

На улице была кромешная тьма, пошёл дождь, в какой-то момент на улице не оказалось других машин, тогда фургон остановился, и работника лечебницы выкинули на тротуар. Затем Тимофей Лукич свернул на второстепенную дорогу, и поехал в северном направлении от столицы. Лександра и Матвей должны были самостоятельно добраться до пещер.

***

Добытые документы изучали долго. Пока рисовалась расплывчатая картина. Тех, кого объявляли больными болезнью безумия, выбирали по каким-то определённым параметрам, а именно – по результатам анализа крови. Если на определённый реагент результатом было появление особых клеток, этот человек помещался в лечебницу. Дальше его пичкали препаратами в строго определённой последовательности. После каждого препарата делался новый анализ, после каждой следующей капельницы количество особых клеток должно было изменяться. Если оно не увеличивалось, больного усыпляли окончательно и отсылали «нужный материал» на Малый Континент. Если же всё шло по плану, то больного продолжали пичкать препаратами до того момента, когда анализ крови не начинал показывать нужное соотношение разных кровяных телец и особых клеток. А потом эта кровь выкачивалась в определённые пластиковые сосуды и отправлялась на Малый Континент, в отчётах был указан адрес – институт имени Чернавы, жены нынешнего верховного правителя. Имелась и статистика: только через эту конкретную лечебницу за двадцать один месяц её существования прошли почти сто человек. Из них до нужного состояния было доведено семьдесят восемь. Использовалось много зашифрованных словосочетаний: «нужный материал», «особые клетки», «нулевой результат», «специфическое+ состояние», «абсолютно здоровые и с зафиксированными дефектами». Людей не называли жителями столицы или Большого Континента, гражданами или больными – их именовали «биообъектами». Более того, на каждого имелось личное дело с множеством фактов из обычной жизни, с психологическим портретом, с моделью прогнозируемого поведения при разных ситуациях. Нашёлся план на следующий месяц по необходимому количеству больных болезнью безумия и список из нескольких кандидатов, которых стоило проверить в первую очередь. Списки эти приходили из того же института Чернавы.

Было решено отправить Нурию в сопровождении Ждана в резиденцию Надзирателя, чтобы изучить ту информацию, что была записана на флешь-накопитель.

***

День подходил к концу, когда Ждан и Нурия добрались до входа в тайный подземный туннель, ведущий в резиденцию. Девушка открыла дверь с помощью ключа, который дал ей Надзиратель. Пройдя по длинному подземному ходу, они оказались в подвале. Там их встретил Проповедник. Он будто ждал их в этот самый момент, и наигранность его удивления было трудно не заметить.

– Я думала, что Надзиратель встретит меня…

– Надзиратель остался в администрации, – ответил Проповедник и уставился на её спутника.

– Я Ждан.

– Один из студентов, примкнувший к нам, – пояснила Нурия. – Он зайдёт со мной. Что Надзиратель делает в администрации?

– В столице переполох. Зимовит ввёл в город особое войсковое подразделение, объявлен комендантский час. Количество дневных патрульных увеличено в десять раз. Администрация переведена на круглосуточный режим работы. Надзиратель делает вид, что пытается навести порядок и хочет как можно быстрее найти бандитскую группировку.

Проповедник взглядом проводил подымающихся наверх молодых людей и отправился в отведённую ему комнату. Василисы Васильевны не было видно, похоже, она спала.

Нурия не стала ждать появления Надзирателя, тем более было неизвестно, когда он приедет в резиденцию. Она позвала Ждана вместе с собой, и они пробрались в кабинет Надзирателя. Нурия села за стол на его кресло и включила компьютер. Ждан пододвинул стул и сел рядом. Подключив к компьютеру флеш-накопитель, девушка стала открывать и читать один документ за другим. Ждан едва поспевал за ней. Им попадалась та же самая информация, о которой уже было известно. Через несколько минут они стала читать переписку между работниками лечебницы и кем-то с Малого Континента. В основном беседу вели о сроках поступления «необходимого материала» и о транспортировке партий готовой крови. Для чего нужен был этот «необходимый материал» и кровь было неизвестно. Ждан обратил внимание на папку без названия и, по её содержимому они поняли, что «необходимый материал» – это различные органы. А потом Нурия открыла базу данных, в которой хранилась информация о том, кто и откуда поступил в лечебницы столицы Большого Континента. Девушка решила попробовать найти хоть что-нибудь об Агнии. И она нашла. Дочь Надзирателя была доставлена в лечебницу… прямо с территории резиденции!

Нурия несколько раз прочла это, удостоверилась, что информация действительно об Агнии, но никак не могла поверить в то, что ей солгала Василиса Васильевна. Ведь хранительница очага сказала, что Агнию патрульные схватили в городе, а на самом деле…

Нурия откинулась на спинку кресла и стала думать. Почему Василиса Васильевна сказала ей неправду? Зачем это хранительнице очага? А если она и Надзирателю сказала тоже самое? Ведь Агнию забрали прямо отсюда, значит, Василиса Васильевна должна была стать этому свидетелем! Хранительница очага – добрейшая женщина, душевный человек… могла быть тем, кто сообщил в лечебницу об Агнии!

– О чём ты задумалась? – спросил Ждан.

Нурия посмотрела на часы – наступил вечер. Они уже часа два провели за компьютером, просматривая информацию с флеш-накопителя. Нурия отсоединила его и положила в карман.

– Пора нам прятаться, – сказала она.

Когда они вышли из кабинета, Василиса Васильевна уже что-то делала на кухне. Ощущался приятный запах печёного. Нурия занервничала сильнее и подумала: «Где же вы, Надзиратель?»

Василиса Васильевна заметила их краем глаза, удивилась появлению молодого человека и вышла к ним из кухни в коридор.

– Добрый вечер, – сказала она, многозначительно глядя на Нурию.

– Это Ждан, студент, проводил меня из пещер.

– Приятно познакомиться.

– И мне, я Василиса Васильевна.

– Пока он спрячется вместе со мной в комнате Агнии.

– Разумнее было бы разместиться ему в компании Проповедника, – сказала Василиса Васильевна.

– Я всё же думаю, – не договорила Нурия.

– Нет, – прервала её Василиса Васильевна, – я, как и Горыня, обещала Надзирателю, что буду следить за твоей безопасностью. Молодой человек останется в подвале.

– Василиса Васильевна…

– Не вынуждай меня связываться с Надзирателем, дорогая моя.

«Уж такая ли дорогая?» – подумала Нурия. Девушка в один момент охладела к хранительнице очага.

– Пойдёмте в подвал, – Василиса Васильевна взяла Ждана под руку и повела к лестнице.

Ждан оглянулся на Нурию, но ему пришлось повиноваться в чужом доме.

глава девятнадцатая

Нурия стала подниматься наверх. С каждым шагом девушка ускорялась. Ей вдруг стало страшно. Можно ли было теперь доверять Василисе Васильевне? Нурия вошла в комнату и заперла дверь на ключ, только после этого девушка смогла спокойно вздохнуть.

Нурия подошла к окну, слегка отодвинула штору и посмотрела на двор. Полная Ближняя Звезда освещала вершины сосен вокруг. Ни ветерка, ни облачка, ясное небо, а на душе – очень тревожно.

Нурия не находила себе места. Она металась по комнате туда-сюда и думала, что же ей делать? Когда возвратится Надзиратель, было неизвестно.

Через какое-то время Нурия решила действовать самостоятельно. Она приоткрыла дверь, вышла к лестнице и посмотрела вниз. Девушка стала медленно спускаться, стараясь не издавать ни звука. Василиса Васильевна стояла у плиты, на сковороде скворчали кусочки мяса в подсолнечном масле. Оказавшись на первом этаже, Нурия на цыпочках прошла по коридору, повернула налево и вошла в комнату хранительницы очага.

Комната была небольшая. Слева у стены стояла кровать, рядом – квадратная тумбочка, у другой стены зеркало, высокий комод с несколькими выдвижными ящичками и телевизор.

Нурия не знала, что именно нужно искать. Она хотела посмотреть личные вещи Василисы Васильевны, чтобы окончательно убедиться – верить ей или нет. Нурия подскочила к крови и приподняла матрас. Девушка раньше сама любила прятать важные вещи в этом месте. Но под матрасом на кровати Василисы Васильевны оказалось пусто. Тогда Нурия подошла к квадратной тумбочке и стала шариться в ней. Там она тоже не нашла ничего секретного. Нурия повернулась к комоду. В ящиках оказались самые разные вещи, в нижнем – какие-то сувениры…

Пробыв в комнате хранительницы очага уже минут пять, Нурия не нашла ничего такого, что могло помочь ей разобраться в возникшей ситуации. Отчаявшись, девушка посмотрела в сторону зеркала. В самом его низу была прикреплена маленькая чёрно-белая фотография. Нурия и не знала, что Василиса Васильевна всегда придерживалась правила Надзирателя – прятать важные вещи на самом видном месте. На снимке были двое детей – близнецы. Им было годика по три-четыре. Они стояли в каком-то помещении, а за ними через широкое окно открывался вид на город. Нурия взяла фотографию в руки и присмотрелась. Что-то на заднем плане фотографии показалось ей знакомым. Это был престольный град – столица всего государства, располагающаяся на Малом Континенте!

Нурия прикрепила фотографию на место и присела на стул напротив зеркала. Девушка открыла небольшой ящичек и нашла бумажный конверт, в котором было несколько фотографий тех же близнецов, которые находились на Малом Континенте. Вот только на фотографиях дети выглядели всё старше и старше.

«Ничего не понимаю», – подумала Нурия.

Девушка закрыла ящичек и вышла из комнаты Василисы Васильевны, задерживаться внутри дольше было опасно.

Хранительница очага продолжала хозяйничать на кухне. Она не заметила передвижений Нурии по дому. Девушка же решила покончить с всякими сомнениями и пошла на кухню, чтобы поговорить с женщиной.

– Почему ты не наверху? – Василиса Васильевна была недовольна её появлению. – Наступает ночь, мало ли кто может приехать?

– Я успею убежать, не волнуйтесь.

– Ты не обижайся, что я отправила молодого человека к Проповеднику… Надзирателю бы сильно не понравилось, если бы Ждан оказался у тебя, когда он приехал.

– Наверное, вы правы.

– Перекусишь?

– Василиса Васильевна, можно задать вам вопрос?

– Давай.

– Вы ведь не с рождения являетесь хранительницей очага? Как вы тут оказались? Простите моё любопытство, но мне всегда было интересно…

– Давным-давно, ещё в молодости я работала в столовой в администрации столицы Большого Континента. Готовила хорошо, вот и работала. Там я и познакомилась с Надзирателем, когда тот только начинал свою карьеру. Поначалу мы просто здоровались, а потом он пригласил меня к себе домой, чтобы приготовить вкусной еды к семейному празднику. Тогда его жена ещё была жива, а Агния ещё не родилась. Постепенно мы сдружились. А когда он стал Надзирателем, то предложил мне стать хранительницей очага в его загородной резиденции. Я согласилась сразу, нисколько не думая.

– Я слышала, что попасть на работу в администрацию можно только имея связи…

– Не все слухи правдивы. Если есть настоящий талант, пройти можно любой путь, даже тот, что кажется непроходимым.

– А мужа у вас никогда не было?

– Не всем везёт в этой жизни, дорогая…

– А я всегда хотела выйти замуж и нарожать много-много детей, чтобы семья была большая. Мне почему-то всегда хотелось родить именно близнецов.

Сказав это, Нурия внимательно стала следить за реакцией Василисы Васильевны. Женщина замерла на мгновение, лицо её переменилось, а в глазах появилась грусть и тоска.

– Надзиратель бывал на Малом Континенте, – продолжила говорить Нурия, – а вам не доводилось?

Василиса Васильевна перевела взгляд и отвернулась к плите.

– И не знаю, почему мне всегда хотелось близнецов? – повторила свои слова Нурия. – Наверное, потому что я в семье была одна, а мне всегда хотелось сестричку.

– Тебе нужно уходить наверх, – сменив тон, сказала Василиса Васильевна.

– Вы не знаете, когда приедет Надзиратель?

– Нет.

Василиса Васильевна стала нервно переворачивать кусочки мяса в сковороде.

– А где вы учились готовить? – снова спросила Нурия.

– В кулинарном училище на проспекте имени Драгавита.

Нурия тут же замолчала. Она знала, что лучшие выпускники этого училища обязаны были уехать на работу на Малый Континент.

– Всегда хотела учиться, но мой отец и мачеха решили по-другому, – сказала Нурия. – Вы были отличницей?

– Да, была.

Нурия встала с табуретки.

– Простите, утомила я вас своими глупыми расспросами.

Девушка захотела как можно быстрее покинуть кухню, но Василиса Васильевна перегородила ей путь.

– Всё разузнала? – спросила женщина. В её глазах были слёзы, а в руке – большой кухонный нож.

Нурия не успела ничего понять. Внезапно она почувствовала непереносимо резкую боль в области живота. Василиса Васильевна подхватила её на руки и уложила на пол. У Нурии случился болевой шок. Она увидела кровь, но плохо понимала, что происходит. Голова закружилась, силы покинули её, девушка не могла пошевелиться, не могла произнести ни слова.

– Я была лучшей выпускницей, – сказала Василиса Васильевна, присев рядом с ней и заплакав, – а отправил в это училище меня Зимовит. Точно так же, как и ты, я оказалась на Малом Континенте обычной служанкой, глупой девчонкой, которую продали собственные родители. Я влюбилась в сына хозяина дома, в котором работала, а тот влюбился в меня. У нас была настоящая любовь, я забеременела и родила близнецов. Двух чудесных детишек! Я любила Максимилиана, а он любил меня. Но его двоюродным братом был Зимовит. Его отец женил его на Чернаве, и его карьера резко пошла вверх. Зимовит оказался не просто человеком… Он убил двоюродного брата, а близнецов отобрал. Он рассказал, что может сделать с ними Чернава, если я не буду ему подчиняться. Они всегда ненавидели жителей Большого Континента. Зимовит знал, что я хорошо и вкусно готовлю. Он отправил меня в училище, а потом через своих подданных пристроил в столовую в администрации столицы Большого Континента. С того момента я должна была шпионить для него.

Василиса Васильевна говорила быстро и эмоционально, ей хотелось выговориться, и она плакала.

– Прости меня, девочка моя, – сказала Василиса Васильевна, глядя в угасающие глаза Нурии. – Чудовища превратили и меня в чудовище. Но я знаю, что за это мои дети остались людьми.

Нурия закрыла глаза. Василиса Васильевна разрыдалась и обняла её.

***

Ждан облокотился спиной о стену и попытался заснуть. После долгого похода от пещер к резиденции гудели ноги. Проповедник поднялся с кривой раскладушки, подошёл к светильнику и выключил его. В комнате воцарилась полная темнота.

– Ты не против? – спросил Проповедник. – От этой лампочки глаза болят, просто не могу!

– Вы что тут круглые сутки сидите без света?

– Привычка…

– Так и свихнуться можно. Ну, ладно, подремлю немного.

Но тут открылась дверь. На пороге стояла Василиса Васильевна. У неё были покрасневшие глаза и усталый вид, а руки были заведены за спину.

– Поди сюда, – сказала она.

Ждан поднялся и вышел из комнаты.

– Пойдём, Нурия ждёт тебя – сказала Василиса Васильевна, пропуская его вперёд.

Оказавшись позади него, женщина со всего маху ударила его по голове чугунной сковородой. Ждан упал на пол. С жутким воплем Василиса Васильевна ударила его ещё раз.

К ним выскочил Проповедник.

– Что ты делаешь? – спросил он.

– Нужно избавиться от него и девушки, – вытирая слёзы, сказала Василиса Васильевна. Она отбросила сковороду в сторону, её руки тряслись.

– Ты и Нурию прибила? С ума сошла? Как теперь быть с Надзирателем? Ведь ещё не всё подготовлено!

– Надзиратель может прибыть в любой момент. Вытащи их через туннель и хорошо спрячь под соснами. Быстрее!

Проповедник прислонил левую руку ко лбу, подумал немного и сказал:

– Вносим коррективы. Тогда сделаешь следующее…

***

Надзиратель приехал в резиденцию в конце ночи. Он был уставшим, измотанным. Василиса Васильевна не встретила его, как обычно, её не было и на кухне. Надзиратель насторожился и постучал в дверь её комнаты. Хранительница очага была внутри. Она пригласила Надзирателя войти, лежала на кровати, укрывшись пледом.

– Что-то мне нехорошо, давление, – сказала Василиса Васильевна.

Надзиратель увидел её заплаканные глаза и убедился, что ей действительно плохо. Он впервые видел женщину в таком состоянии.

– Я вызову врача, – сказал он.

– Нет, не нужно. У меня очень дурное предчувствие. Нурия так и не пришла.

– Она должна была прийти…

– Но её нет. У меня душа ноет! Чувствую беду, понимаете?

– А с ними там никак не связаться…

Надзиратель оживился и присел на кровать.

– Ты выпила какое-нибудь лекарство?

– Да, за меня не переживайте. А за Нурию…

– Я пойду в пещеры. Вскоре наступит утро, – Надзиратель бросил взгляд на окно. – И встречусь с Горыней, с Тимофеем Лукичом и остальными. Надеюсь, что Нурия с ними.

– Поспешите, дорогой, чует сердце беду…

– Хватит причитать, Василиса!

– Что там в городе?

– Охота на нас объявлена. Следователь с Малого Континента рыщет как охотничий пёс.

– А если они схватили Нурию? Тогда и вас всех скоро схватят! Узнают, кто она – и Горыню, и вас…

– Справишься тут одна? – Надзиратель наклонился к ней.

– Не за меня переживайте!

– Мы с Проповедником идём в пещеры, – Надзиратель взял Василису Васильевну за руку. – Надеюсь, свидимся ещё.

Хранительница очага только кивнула. Слезинка пробежала по её щеке. Она смотрела на Надзирателя так, будто прощается навсегда.

Надзиратель заскочил на кухню, чтобы взять с собой еды. Он достал из шкафчика четыре банки с консервированной тушёнкой, пару булок хлеба, лука, картошки, несколько пачек галетного печенья и десять плиток горького шоколада. Всё это он положил в большой туристический рюкзак, спустился в подвал, открыл дверь в комнату, где сидел Проповедник и сказал ему, чтобы тот подготовился к походу к магнитным пещерам.

Надзиратель отправился в свою комнату, чтобы переодеться. Он снял свой китель тёмно-зелёного цвета, коричневые полусапоги и надел удобную для длительного похода одежду. Надзиратель торопился и нервничал. Тревога за Нурию усиливалась, и он всячески пытался успокоить себя, повторяя, как мантру, что с девушкой всё хорошо, что по каким-то причинам она осталась в пещерах с Горыней, а тот-то уж не даст её в обиду.

Снизу послышался голос Василисы Васильевны. Надзиратель спустился на первый этаж и зашёл в её комнату.

– Поглядите, – с ужасом сказала она, показывая рукой на экран включённого телевизора.

Там был следователь Григорьев, который давал срочное интервью в прямом эфире центрального телеканала. Василиса Васильевна сделала звук громче.

– Это прежде всего говорит о высоком профессионализме работников с Малого Континента, – говорил следователь Григорьев.

На экране появилась фотография Нурии!

Надзиратель схватился за сердце. На красном фоне внизу экрана было написано следующее: «Схвачен один из членов «безумной» бандитской группировки».

– Девушка была поймана патрульными ранним вечером сразу после захода Дальней Звезды на севере столицы Большого Континента, – завершил интервью следователь Григорьев. – Мне нужно ехать на очередной допрос, работы очень много, извините.

– Что же теперь будет? – прошептала Василиса Васильевна.

– Они будут долго вычислять её личность и вычислят. Потом они отправятся в тюрьму и допросят всех, кто принимал участие в казнях. Они узнают о Горыне, о том, что он – последний в цепочке процесса казни в тюрьме.

– А потом они дойдут и до вас?

– Связать Горыню и меня будет не так-то просто. Но они сломают Нурию. Она сильная, ей нечего терять, но может быть использована химия. Её заставят рассказать всё, что ей известно.

Надзиратель взял Василису Васильевну за руку.

– Скажу честно, не знаю, увидимся ли мы ещё раз. Но я рад, что у меня был такой друг, как ты.

– Не говорите так, всё ещё образуется.

– Надежда всегда должна быть.

Надзиратель взял рюкзак с продуктами, спустился в подвал к Проповеднику, и они отправились к магнитным пещерам.

Василиса Васильевна кое-как сдерживалась всё это время. Как только Надзиратель покинул резиденцию, женщина схватилась за голову и издала нечеловеческий крик, полный ужаса и отчаяния…

***

Никто не ожидал увидеть Надзирателя и Проповедника. Горыня слишком долго и хорошо знал его, и понял по глазам, что случилось непоправимое. Тимофей Лукич, Лександра и Матвей замерли в ожидании плохих новостей, а Мал нервно оглядывался по сторонам, ища взглядом старшего брата.

Новость о поимке Нурии стражами правопорядка повергла всех в ужас.

– А Ждан, мой брат? – взбудоражился Мал.

– О нём мне ничего неизвестно, – ответил Надзиратель.

Наступила тишина. Каждому нужно было время, чтобы обдумать услышанные новости.

– Первым вычислят меня, – сказал Горыня. – А потом могут начать проверку всех, кто должен был пройти через тюремный крематорий. Станут просматривать данные с камер видеонаблюдения, и найдут остальных. Это будет долгий процесс, наверное. Но у них в руках Нурия, – Горыня посмотрел на Надзирателя, – а вам известно, какие медикаменты могут быть применены по отношению к ней.

– Терять вам всем теперь нечего, – сказал Проповедник. – Вопрос установления личностей членов «банды» – это вопрос времени.

– Мы должны вытащить Нурию! – сказала Лександра.

– Напасть на специализированный изолятор в тюрьме? Это безнадёжно.

– А, ну тебя! – махнула рукой Лександра.

– Он прав, – Горыня кивнул на Матвея, – нам нужен целый отряд, чтобы штурмом преодолеть стены тюрьмы и проникнуть в специзолятор.

– Девушку уже не спасти, – сказал Проповедник. – Но вы ещё можете спасти многих других, – он повернулся к Надзирателю. – Выступите в прямом эфире и поведайте населению истину.

– Это самоубийство! – сказала Лександра.

– Такой маленькой группой вы уже ничего не сделаете, – ответил Проповедник. – А когда они вычислят вас, вы не сможете показаться на улицах, вас тут же поймают.

– Простите, что втянул вас во всё это, – сказал Надзиратель. – Проповедник прав. Я выступлю по телевидению.

– Люди уже знают о нападениях на лечебницы, о подрыве ущелья и моём освобождении, – сказал Проповедник. – Они выйдут на дневной свет, и власть Зимовита моментально падёт.

– Оставайтесь в пещерах, – сказал Надзиратель. – А мы с Проповедником отправимся в город, в центральную телестудию.

– А дальше нам смиренно ждать вашей казни? – спросила Лександра.

– Будем надеяться, что наши действия и слова разбудят людей, – ответил Надзиратель. – Люди организуются, подымутся и освободят нас.

– А если Нурию расколют раньше, чем вы доберётесь до телестудии? – спросил Горыня. Не дожидаясь ответа, он сказал, – Мы вместе пойдём на это дело и будем надеяться, что это не будет последний бой, а будет начало чего-то большего.

– Горыня прав! – поддержала его Лександра.

– Нет, – ответил Надзиратель.

– А вот это уже не вам решать, – сказал Тимофей Лукич, всё это время молчавший. – Это должно быть коллективное решение.

***

Наступил вечер.

Тёмно-серый фургон подъехал к зданию телецентра, располагавшегося неподалёку от администрации.

Вооружённые не только снотворными дротиками, но и пистолетами огнестрельными, несколько человек во главе с Надзирателем поднялись по лестнице и вошли в здание. В фойе располагался турникет, открывался он при прикосновении магнитного ключа к замку. Такой ключ был у каждого работника телецентра. За соблюдением правопорядка следили двое охранников. Они тут же обратили внимание на группу незваных гостей.

– У меня назначен прямой эфир, – улыбнувшись, сказал им Надзиратель.

Один из охранников не отводил взгляда от Проповедника, а потом подозвал второго к себе. На планшете он показал коллеге фотографию разыскиваемого преступника.

Горыня сообразил, что произошло, тут же вынул из кармана пистолет с дротиками и двумя выстрелами усыпил обоих охранников. Помимо них через коридор в этот момент проходила какая-то женщина, услышав выстрелы и испугавшись, она закричала.

– Тшш, – Горыня приставил указательный палец ко рту. – Вы здесь работаете?

Женщина уже плакала, но смогла найти в себе силы, чтобы кивнуть головой.

– Где ваш кабинет?

Она указала рукой.

Горыня взял за руки одного охранника, Матвей – второго, они поволокли их в кабинет этой женщины, что располагался на первом этаже.

– Здесь есть ещё работники? – спросил Горыня.

– Только на втором этаже…

Матвей вывел из строя телефонный аппарат, и они заперли женщину в её кабинете вместе с усыплёнными охранниками.

Надзиратель знал, где находится студия, где в это время в прямом эфире шёл первый вечерний выпуск новостей. Поднявшись на второй этаж он вместе с Проповедников ворвался к ведущему, читающему бегущий текст на экране перед ним. В аппаратную зашли Горыня и Тимофей Лукич. Матвей, Лександра и Мал остались в коридоре.

– Вы кто такие? – возмутился главный редактор, командующий оператором и передающий подсказки диктору через наушник.

– Включай режим ЧС-трансляции! – пробасил Горыня и наставил на него пистолет.

– Что вы такое вытворяете?

Горыня выстрелил из огнестрельного пистолета прямо в колено редактору. Тот закричал от боли и упал со стула.

– Выполнять! – закричал Горыня, обращаясь к оператору.

Диктор перестал читать и уставился на появившегося в студии Надзирателя, а в его попутчике он узнал разыскиваемого еретика по прозвищу Проповедник.

– Святой лик! – воскликнул диктор.

– Готово! – по громкой связи раздался голос Горыни.

Режим ЧС переключил все работающие в этот момент телевизоры и радиостанции на единственную трансляцию из данной эфирной студии.

– Уступите-ка нам место, – вежливо попросил Надзиратель.

Диктор вскочил со стула и отошёл к стене. Надзиратель сел на его место, а слева от него встал Проповедник.

– Добрый вечер, – сказал Надзиратель, глядя в камеру, – прежде всего, я хочу рассказать о той дезинформации, которую вы получили. Ни один пассажир поезда в недавней железнодорожной катастрофе в ущелье на западе Большого Континента не пострадал, потому что там не было пассажирского поезда. Это был поезд, перевозящий огромное количество оружия для войсковых частей, созданных Зимовитом для борьбы с теми, кто якобы болен болезнью безумия. Я знаю и утверждаю, что никакой болезни безумия не существует! Я уже много раз бывал на свету Дальней Звезды, и она не причинила мне и моим товарищам никакого вреда. Более того, у меня появились неопровержимые доказательства того, что лечебницы существуют не для борьбы с вымышленной болезнью, на самом деле там совершаются чудовищные эксперименты над бедными людьми! Если бы ни этот человек, которого вы сейчас видите рядом со мной, я бы до сих пор пребывал в неведении.

Пришла очередь говорить Проповеднику:

– Что есть Ближняя Звезда? Муки и боль, несправедливость и вечный полумрак. Разве это достойная жизнь? Я расскажу вам, что такое достойная жизнь. Но её могут получить не все, а лишь те, кто прочувствует на себе благодатный свет Дальней Звезды. Он убьёт вас? Да, но не будет ни боли, ни мук.

Надзиратель уставился на Проповедника, не понимая, о чём тот стал говорить.

– Дальняя Звезда – избавляет вас от страданий и отправляет в то место, где нет несправедливости, лжи и обмана! Принять смерть в лучах Дальней Звезды, значит отправиться в иной благодатный мир! – Проповедник показал на Надзирателя. – Мы держим туда путь, и приглашаем вас!

– О чём ты говоришь? – пришёл в ужас Надзиратель.

Горыня стукнул оператора по плечу и сказал с яростью:

– Отключай сейчас же.

Надзиратель поднялся с кресла, не отводя глаз от Проповедника.

– Да что с тобой? – Надзиратель растерялся на какое-то время, его будто внезапно облили ведром холодной воды. – Не слушайте его! Дальняя Звезда не опасна! Я находился под её лучами, и вот я здесь, живой и здоровый!

– Дальняя Звезда поменяет вашу мерность, и вы перейдёте в качественно другое состояние бытия, – Проповедник будто читал какую-то еретическую лекцию…

– Замолчи! – Надзиратель не мог поверить своим ушам.

Горыня закричал на оператора:

– Выключил ты или нет?

– Сейчас, сейчас, это же ЧС-линия! Всё, готово.

Горыня выбежал из аппаратной и ворвался в эфирную студию. Он схватил Проповедника за грудки и поднял перед собой.

– Что это сейчас было?

Глаза Горыни покраснели и налились кровью от злости. Надзиратель опешил и никак не мог прийти в нормальное состояние, он не ожидал подобного подвоха.

Тем временем телецентр уже был окружён десятками машин стражей правопорядка. Подъехали три спецмашины, перевозящие бойцов особого военного подразделения, недавно сформированного Зимовитом. Появился следователь Григорьев, готовящийся вести переговоры с «обезумевшей» бандой, которая захватила заложников в телецентре. В прямом эфире у него уже готовилась брать интервью молодая журналистка…

Услышав звуки сирен, Лександра подошла к окну и увидела множество до зубов вооружённых стражей правопорядка и военных.

– Откуда их столько? – спросила в ужасе она.

Следователь Григорьев взял в руки рупор и заговорил:

– Надзиратель, вы окружены, у вас нет ни малейшего шанса выбраться из здания кроме как выйти с поднятыми руками и сдаться.

Надзиратель услышал его речь. Он посмотрел на Горыню. В его взгляде можно было прочесть невероятное отчаяние.

В студию вошли Лександра и Матвей.

– Мы окружены, – сказала женщина.

– Зачем ты понёс этот бред на камеру? – спросил Надзиратель Проповедника.

– Ваша миссия закончилась, Надзиратель, – ответил тот.

Горыня со всего маху ударил его по лицу. Проповедник упал на пол.

– Он предал нас, – плюнул Горыня. – Это всё подстроено!

Раздались выстрелы автоматной очереди с первого этажа.

– Там стреляют! – раздался крик Мала из коридора.

– Тимофей Лукич? – спросил Надзиратель Горыню.

Им было неизвестно, что стражи правопорядка уже захватили фургон, Тимофей Лукич попытался дать отпор, и был ликвидирован.

Снова раздался голос следователя Григорьева:

– Немедленно прекратите огонь, или мы будем вынуждены начать штурм здания!

– Что делать будем? – спросил Матвей, посмотрев сначала на Надзирателя, а потом на Горыню.

– Я не сдамся, – сразу сказала Лександра.

– Отсюда только один выход, и там полно бойцов, – покачал головой Горыня.

С первого этажа снова послышались выстрелы. В ответ на это немедленно начался штурм.

Мал побежал к лестничному пролёту и закричал:

– Я задержу их!

– Так и так помирать, – сказал Матвей и побежал на подмогу. Лександра кинулась за ним.

Надзиратель вышел из студии в коридор вслед за ними и взялся за голову.

– Как же так?

Горыня был рядом с ним и понял, что Надзиратель находится в шоковом состоянии. Он никак не мог поверить в то, что сделал Проповедник…

На лестнице появились первые бойцы спецподразделения. Раздались выстрелы. Дротики со снотворным не проходили через одежду бойцов, а у них оружие было огнестрельное.

Мал упал и покатился вниз по лестнице. Лександра стала стрелять из боевого пистолета, и военные отступили. Матвей кинулся вниз за Малом, но тут бойцы снова стали наступать и застрелили его.

– Матвей! – закричала Лександра, и следующая пуля нашла её.

Раненая в грудь, Лександра упала на ступеньки, но продолжала нажимать на курок, пока не закончились патроны…

– Я горд, что вы были моим другом, – сказал Горыня, протягивая правую руку.

Надзиратель догадался, о чём думал Горыня – что у бойцов спецподразделения нет приказа – взять их живыми. Надзиратель крепко пожал руку Горыне, но так и не смог вымолвить ни слова.

Горыня достал два огнестрельных пистолета и побежал встречать штурмующих. Перестрелка была недолгой…

Бойцы оказались на втором этаже и захватили Надзирателя. Ему завели руки за спину, надели наручники и вывели из здания телецентра. Но он уже плохо понимал, что происходило вокруг, перед глазами был лишь туман…

***

Первое, что ощутил Ждан, открыв глаза, была сильная боль в голове. Дышалось тяжело, воздуха не хватало. Ждан понял, что завален хвойными ветками. Он попытался перевернуться на бок, но голова сильно закружилась, и его затошнило. «Сотрясение», – подумал он.

Ждан собрал последние силы и отодвинул ветки. Он оказался в сосновом бору. Но почему? «Хранительница очага», – Ждан вспомнил последнего человека, которого видел перед потерей сознания.

Ждан посмотрел налево и увидел ещё ветки, под которыми кто-то лежал. Холодок пробежал по коже, сердце застучало быстрее, дыхание участилось, и резкая боль пронзила голову. Ждан схватился за неё руками и почувствовал запёкшуюся кровь.

Ждан отодвинул другие ветки и обнаружил Нурию. Ждан провёл рукой по её лицу и заплакал… Он накрыл девушку веткой, потому что не мог видеть такого жуткого зрелища. «Мал! – подумал он. – Горыня! Их нужно предупредить!»

Ждан кое-как поднялся на ноги и побрёл в сторону магнитных пещер.

В голове была сильная боль, всё вокруг кружилось, в ногах была невыносимая слабость, тошнило. Ждан шёл, спотыкаясь и падая, поднимаясь и снова падая. Через какое-то время он упал на холодную землю и потерял сознание…

глава двадцатая

Велизара сидела за длинным столом в просторном кабинете для совещаний. Окна были зашторены, шла ночь, помещение освещал яркий свет ламп с потолка. За столом так же сидел управляющий пищекомбинатом Завьялов. Он выслушал девушку пару минут назад и никак не мог поверить в то, что она сказала.

– Зачем вы это делаете? Какая вам это этого выгода?

– Я считаю, – ответила Велизара, – что этот мир устроен несправедливо. Это неправильно – искать только личную выгоду. Так как у меня есть возможность хоть что-то изменить, я это делаю. Я хочу, чтобы комбинат перешёл в коллективную собственность всех его рабочих. Я хочу, чтобы их перестали просто эксплуатировать, чтобы они имели право распоряжаться результатом своего труда, чтобы прибыль делилась пропорционально вкладу каждого в общее дело. Это будет справедливо. Знаю, что отец всегда назначал управляющими на своих предприятиях людей максимально честных, которые бы никогда его не обманули.

– Благодарен вам за доверие, и ещё раз примите мои соболезнования, – сказал Завьялов.

В этом путешествии помимо лётчика Велизару сопровождал юрист её отца Балбош. Это был невысокий, среднего телосложения мужчина сорока пяти лет с лысиной на голове. Балбош всегда был молчалив и служил своим хозяевам как верный пёс, выполняя любые задания, особо их не обсуждая, лишь делая так, чтобы всё было идеально чисто по отношению к закону. За это его и любил Вадбольский. В этой поездке Балбош подготавливал все необходимые бумаги по передачи имущества Вадбольских. Это было уже третье предприятие, которое Велизара передавала в коллективную собственность рабочим людям.

Городок Тихоречный жил только за счёт существования пищекомбината. Управляющий Завьялов помогал рабочим всем, чем только мог. Он был взволнован и даже немного напуган таким поступком Велизары, ему всё ещё не верилось, что пищекомбинат теперь будет в коллективной собственности рабочих.

Балбош действовал быстро и качественно. Вскоре все документы были готовы.

– Я даже не знаю, как вас отблагодарить, – сказал Завьялов, вставая с кресла.

– И не нужно, – ответила Велизара. – Я делаю то, что велит мне совесть. Единственное, о чём я вас попрошу – рабочие должны стать единым целым, пальцами руки, собранными в кулак. В этом случае, если кто-то возжелает отобрать этот комбинат, у него ничего не выйдет. Понимаете, о чём я?

– Думаю, да.

– У вас есть связь с фабриками из Черёмуховского и Прудного?

Управляющий кивнул.

– Отлично. Помогайте друг другу в случае чего. Помогайте всеми возможными способами.

Раздался телефонный звонок. Завьялов ответил, разговор был недолгим. Он повесил трубку и позвал Велизару с Балбошем в соседнюю небольшую комнату. Там был диванчик, телевизор, небольшой холодильник и миниатюрный журнальный столик.

– Присаживайтесь, пожалуйста, – сказал Завьялов, включая телевизор – мы должны это увидеть.

В прямом эфире шёл выпуск новостей с пометкой «СРОЧНО». Говорилось о том, что в столице Большого Континента этой ночью при атаке на телецентр была обезврежена так называемая «банда безумных». Как выяснилось, возглавлял её Надзиратель, его удалось взять живым, остальные члены банды были ликвидированы при задержании.

Велизара с замиранием сердца слушала диктора. Она пришла в ужас от того, что сдери них мог быть и Слава, если бы не отправился на острова. Девушка задумалась: будет ли что-нибудь предпринято со стороны Малого Континента в сложившейся ситуации? Какие-либо новые законы или ограничения? Нужно было скорее отправляться дальше, чтобы быстрее исполнить свои задумки.

– Нам пора, – заторопилась Велизара.

Балбош хотел дослушать выпуск новостей, но ему пришлось идти за девушкой.

Они отправились на вертолётную площадку, чтобы лететь в следующий, уже четвёртый по счёту, населённый пункт.

– Я думал, мы задержимся подольше, – сказал Балбош Велизаре, когда они садились в вертолёт.

– Основные капиталы мой отец получал с самого востока, – ответила девушка. – Нужно как можно быстрее передать те предприятия и сельхозугодия людям.

– Вы не думаете, что Зимовит и Жваликовский попытаются отнять это у людей?

– Мой отец создавал такие производства, которые не зависят отпоставок сырья откуда бы ни было. Это абсолютно самостоятельные производства. А вот некоторые города остро нуждаются в их товаре. Я объединю людей из разных городов, из разных регионов. Против единого народа любая армия бессильна.

– Если народ поймёт ваши задумки, вы будете пользовать большим уважением.

Велизара остановилась и внимательно посмотрела на Балбоша.

– Отец доверял вам, как себе. И я доверяю. Скажите честно, вы что-нибудь знаете о Вулканических островах?

– Однажды я присутствовал при разговоре вашего отца с Жваликовским. Жваликовский упоминал о слухах, которые дошли до него от товарищей с Малого Континента. Он говорил, будто туда ходят корабли. Так же я слышал, что там живёт какое-то племя дикарей, которые едят человечину, а сами ничем не отличаются от давно вымерших зверей. Кто знает, что из этих слухов реально?

Велизаре стало жутковато после слов о каннибализме. Она подумала о Славе, вспомнила об их разговоре при расставании, закрыла глаза и представила картинку того, как они встречаются после его возвращение с островов в небольшом городке, где уже никто не боится дневного света…

К концу этой ночи вертолёт доставил Велизару и Балбоша в регион семи деревень.

Район семи деревень был главным сельскохозяйственным районом всей восточной половины Большого Континента. На огромной равнинной площади с плодородными землями, которые принадлежали Вадбольским, выращивались различные культуры в промышленных объёмах. Жители семи деревень работали на этих полях. Продуктами питания отсюда снабжались примерно две трети населённых пунктов востока Большого Континента, её так же можно было встретить в магазинах Вадбольских на всей территории Большого Континента.

Приездам хозяев здесь никогда не были рады. Поэтому при созыве комитетов правлений на большое собрание, по деревням поползли самые нелепые слухи.

Собрание проводилось в большом деревянном амбаре. Он быстро заполнился людьми. Все были хмурые и напряжённо смотрели на сооружённую возвышенность, где стояла Велизара, Балбош и главный руководитель сельскохозяйственного предприятия по имени Владислав Владиславович. Для него приезд Велизары так же был неприятен.

– Прежде всего, я хочу поздороваться с вами, – сказала Велизара с доброй улыбкой на устах. – Уверена, что уйдёте вы совершенно в другом настроении. Не знаю, успели ли обогнать меня новости. То, что я собираюсь сделать здесь, я уже проделала в других местах.

Чувствовалось, что напряжение в толпе нарастает.

– Я всегда была против того устройства мира, которое пока ещё существует. Человеческое общество не должно быть паразитическим, мы ведь ни какие-нибудь простейшие. В трёх городах я уже передала предприятия в коллективную собственность местным рабочим. И здесь будет то же самое. Все эти земли, – Велизара раскинула руки в стороны, – уже этой ночью станут принадлежать всем вам. Это будет земля в вашей коллективной собственности, всё, что вы вырастите и переработаете, будет вашим, и ваша воля, как этим распоряжаться. Документы о передачи собственности народу будут готовы в самое ближайшее время.

Толпа оцепенела на какое-то время. Потом люди стали переглядываться и шептаться. Никто не мог поверить в слова молодой девушки.

Владислав Владиславович застыл на месте и едва не открыл рот от удивления. Он не знал, как реагировать на такое! Он оглядел пришедших людей, а потом уставился на Велизару растерянными глазами, в которых, казалось, присутствовал и страх. Никто никогда ничего подобного не делал, такого никогда не было, никто даже и не думал, что такое возможно.

– Я даже не знаю, что и сказать, – признался он. – Что ж, это настолько необычно, то, что вы делаете…

– Коллективных собственников становится всё больше. Вы должны понимать, что есть силы, которые категорически против того, что я сейчас делаю. Вам необходимо поддерживать друг друга, быть на связи и в случае чего встать на защиту друг друга.

Владислав Владиславович проводил Велизару, Балбоша и лётчика в двухэтажный дом на берегу озера. Дом этот был построен для того, чтобы в нём останавливался Вадбольский во время командировок.

– Дом вашего отца, – сказал Владислав Владиславович.

Здание было простое и практичное – небольшая гостиная, кухня, санузел, на втором этаже – две спальни.

– Нет, теперь это общий дом всех здешних работников, а я – ваша гостья, – поправила его Велизара.

– Мы ещё не скоро к этому привыкнем.

Когда главный руководитель сельскохозяйственного предприятия ушёл, Балбош с искренним уважением посмотрел на девушку.

– Завтра они придут к вам с караваями, – сказал он. – Вы теперь их вечная героиня.

– Им предстоит биться за эти земли. Я их к этому подталкиваю… Моей семье объявили войну. Те, кто сделал это, пожалеют.

Балбош подошёл к Велизаре и по-отечески приобнял её. Девушка не сопротивлялась и заплакала.

– Я восхищён тем, что вы делаете. Вы большая молодец, Велизара. На подобное не всякий бы отважился.

– Я очень благодарна за вашу помощь. У вас, как и у меня, после завершения этого действа могут появиться большие проблемы.

– Будьте уверены, я не оставлю вас в беде. Я хороший юрист и всегда буду на вашей стороне.

***

Надзиратель сидел в одиночной камере в тюремном корпусе, где содержались особо опасные преступники. Было темно и холодно. Надзиратель был наедине с собой и своими мыслями, а они были очень мрачными… Все погибли… А Нурия, наверное, где-то в соседней камере ждала суда и известного приговора, как и он. Что теперь будет? Попытка изменить окружающую реальность провалилась? Надзиратель оглядывался на то, что было сделано, и пытался найти ошибки, постоянно прокручивал в голове ситуацию в телестудии и поведение Проповедника…

Дверь отворилась, к нему зашёл охранник, потребовал встать на ноги, надел наручники и отвёл в комнату дознания.

Надзирателя усадили на стул, напротив него за столом сидел следователь Григорьев. В комнате был полумрак. Только стол, два стула, холодные голые стены и Григорьев, что-то пишущий ручкой в одном из документов, которых на столе была целая папка.

Они просидели в тишине несколько минут, пока Григорьев не оторвался от своей работы.

– Заключённый под номером сто тридцать восемь, я должен провести ваш допрос. Вы возглавляли нападение на телецентр?

Надзиратель опустил голову.

– Где девушка, которую вы поймали первой?

– Здесь вопросы задаю я.

– Где девушка, которую вы поймали первой?!! – закричал Надзиратель.

– Какая теперь разница?

– А что с Проповедником? Он где-нибудь в соседней камере?

– Давайте, вопросы буду задавать я.

– Вы не могли в таком количестве так быстро окружить телецентр. Вы обо всём знали. Откуда?

– Заключённый сто тридцать восемь…

– Где, когда мы прокололись?

– Хорошо. Когда вы освободили так называемого Проповедника. Судя по вашему психологическому портрету и прогнозированию поведения, он оказался ключевой фигурой, чтобы расшевелить вас. Мы поставили на него и не прогадали. Но прежде всего вы прокололись тогда, когда взяли на работу в резиденцию нынешнюю хранительницу очага.

– Василиса?

Надзиратель зажмурился. Вмиг разболелась голова, застучало в висках, закололо в области сердца…

– Я не верю вам, – сказал Надзиратель.

– А мне всё равно.

– Зачем это вам?

– Обстоятельства. Видите ли, кое-что из слов Проповедника, которые вы слышали, правда. Ему нужно было сказать вам её частичку.

– Для чего?

– Лечебницы вскоре исчезнут, и нам нужна была банда «безумных», чтобы ускорить этот процесс. Но мне надоел этот разговор, – вздохнул Григорьев. – Давайте соблюдём формальности, и я, наконец, проведу допрос.

– Я не отвечу ни на один ваш вопрос.

– Дело ваше, мне же проще. Так и запишу: отказался давать показания. Могу лишь утешить: очень скоро вы встретитесь со своими друзьями и дочерью. Зимовиту не терпится разжечь под вами костёр.

Суд над Надзирателем прошёл этой же ночью – в беспрецедентно короткие сроки. Надзиратель сидел в камере во время процесса; особо опасные преступники никогда не присутствовали в зале заседаний, где рассматривалось дело. Приговор таких разбирательств был заранее известен – смертная казнь. Но из слов Григорьева Надзиратель понял, что займёт то место, которое в своё время предназначалось Проповеднику. Надзиратель никогда не боялся смерти, он верил, что там, за чертой неизведанного, есть какое-то продолжение. Единственное, чего он боялся – что не сможет смотреть в глаза своей дочери, в глаза Нурии, Лександры и других из-за того, что не смог уберечь их…

К окончанию ночи напротив входа в храм Ближней Звезды соорудили возвышенность, на которой жрец начал читал молитвы, стоя около пирамидально сложенного хвороста. В центре этой пирамиды стоял толстый деревянный столб. Рядом с будущим кострищем на трибуне разместились высокопоставленные чиновники из администрации столицы Большого Континента, главный судья, вынесший приговор, Жваликовский, ректор университета и, конечно же, верховный правитель.

Площадь была заполнена толпой. За порядком следили несколько десятков вооружённых стражей правопорядка и целый отряд специального подразделения. Вся церемония транслировалась по телевидению и на радиостанциях в прямом эфире.

На трибуну вывели Надзирателя. Толпа мгновенно притихла, но длилась зловещее безмолвие недолго. Кто-то выкрикнул: «Безумный!», кто-то поддержал: «Еретик!». Поднялся гомон.

Зимовит вышел к краю трибуны и встал напротив микрофона.

– Это прискорбная ночь для всех нас, – он говорил торжественно. – Перед нами не просто больной болезнью безумия Надзиратель. Перед нами пример того, какие ужасы эта болезнь может совершить с человеком. Он не просто заболел, он заразил ещё несколько человек, и их разум перестал подчиняться им, ими овладел страшный недуг! Наши учёные совсем недавно выяснили, что болезнь безумия уничтожает не только личность, но и саму душу, порабощая её. Надзиратель – опаснейший и жесточайший преступник, организовавший целую банду, освободивший еретика, убивший множество людей. Его суд справедлив, и он случится на ваших глазах!

Надзиратель осмотрел площадь и собравшихся людей. Сначала он хотел что-нибудь крикнуть, заявить что-нибудь о Дальней Звезде или болезни безумия, но остановился. Он решил уйти достойно и поклялся, что не издаст ни звука.

Надзирателя приковали к деревянному столбу. Зимовит взял в руки приготовленный факел и подошёл к нему. Они посмотрели друг другу в глаза. Зимовит увидел взгляд гордого непобеждённого человека, который мог сожалеть лишь о том, что удалось сделать так мало.

– Победа будет за нами, – сказал Надзиратель, – потому что правда на нашей стороне.

– Этот мир всегда будет нашим или сгорит так же, как вы, – ответил Зимовит и поджёг хворост.

Кострище заполыхал…

***

Велизара разместилась в спальне на втором этаже, а Балбош и лётчик остались внизу. Девушка сидела на кровати перед телевизором и следила за казнью в прямом эфире. Когда Зимовит подошёл к пирамиде из хвороста с факелом в руке, Велизара спешно выключила телевизор и заплакала.

В регионе семи деревень уже шёл день. Ставни на окнах были закрыты, Велизаре захотелось открыть их и вдохнуть свежего воздуха, но пока нельзя было рисковать. Как же Велизаре хотелось рассказать правду Балбошу, Владиславу Владиславовичу, всем вокруг!

Время тянулось долго, Велизара почти не спала и много думала. Она вспоминала о Славе и мысленно пыталась ему помочь, временами плакала, вспоминая родителей, Надзирателя и Славиных друзей…

Дальняя Звезда зашла за горизонт, прошло несколько минут, и раздался настойчивый стук во входную дверь. Балбош встал с кресла и пошёл открывать. В гостиную он вернулся вместе с Владиславом Владиславовичем. Летчик поднялся наверх за Велизарой.

– Мне только что позвонили и сообщили, – запыхавшись сказал Владислав Владиславович, – что на северо-востоке вспыхнуло восстание, сразу в трёх городах! Их совсем недавно объявили безымянными.

– Что за восстание? – оживилась Велизара.

– Работники закрытых химических комбинатов подняли бунт.

– Их кто-то возглавляет?

– Я не знаю. Мне известно лишь то, что туда направляется боевой отряд под командованием Бедагоста.

– И я должна отправиться туда.

– Велизара, я давал советы вашему отцу только в самых крайних случаях; должен сказать, что неразумно принимать такое решение, – попытался остановить её Балбош.

– Это шанс, ты не понимаешь? Это такой шанс!

Молчаливый лётчик, подал голос:

– Туда я не полечу.

– То есть? – Велизара не ожидала отказа.

– Скажу вам честно, – ответил лётчик, – мне не нравится то, что вы делаете. Вы пытаетесь внести путаницу в существующий порядок. Пострадает много людей.

– Но разве сейчас они не страдают? Разве…

– Я улетаю отсюда. У меня жена и ребёнок. Пока я работаю лётчиком и имею хорошую зарплату, моя семья может жить достойно. Если я доставлю вас в те города, я уже стану соучастником бунта. За это полагается казнь. Я не могу оставить свою семью. Одумайтесь и вы, пока не поздно.

– В таком случае наши пути расходятся, – ответила Велизара, понимая, что не сможет его переубедить.

– Жаль. Прощайте.

Лётчик покинул дом.

Владислав Владиславович сообщил, что на предприятии имеется внедорожник, который принадлежал Вадбольскому.

– Отсюда туда ехать часов пять-шесть, – сказал Владислав Владиславович.

– Вы помогаете мне? – спросила Велизара.

– Надзирателя казнили. Больше некому нас защитить. И Я поддерживаю то, что вы затеяли, и то, что затеяли на северо-востоке. Это действительно шанс для всех нас.

Ранним вечером Велизара и Балбош поехали в район поднятого бунта.

***

В Заметном проживали двенадцать тысяч человек, подавляющее большинство из которых работали на химическом комбинате. Площадь зданий комбината превышала площадь города раз в шесть. Цеха были широкие и высокие. Сейчас они пустовали, ведь комбинат был закрыт.

Велизара и Балбош вышли из машины, оставив внедорожник в лесополосе на расстоянии пяти километров от города. Они поднялись на вершину холма, откуда можно было рассмотреть населённый пункт.

Было тихо, на улицах – пусто. Город будто вымер, ни в одном окне не горел свет, ни один фонарь не светился вдоль дорог.

– Как думаешь? – прошептала Велизара. – Здесь бой уже был?

Балбош пожал плечами, он всматривался во мрак. Ближняя Звезда шла на убыль, и ночи стали темнее.

– По дороге мы никого не встретили, ни одного патруля, никаких военных. Странное затишье.

– Спустимся поближе, – сказала Велизара.

– Не думаю, что нам будут рады.

– Мы всё равно уже приехали.

Сзади послышались шаги.

– Руки вверх! – раздался грубый мужской голос.

Это были местные дружинники. Они связали руки за спиной и Велизаре, и Балбошу, и все вместе отправились в город.

Их привели в здание местной администрации. На стенах были видны следы прошедшего недавно штурма, выбитые окна на первом этаже, выломанные рамы и входная дверь, лежащая рядом с крыльцом.

Их завели в зал для совещаний на втором этаже. За столом сидел молодой человек лет тридцати пяти, лысый, с небольшим шрамом на правой стороне лица и с повреждённым там же ухом, которое было забинтовано. Взгляд его был прямым и непоколебимым, глаза – серо-зелёные.

– Кто вы? – спросил он.

– Не мешало бы сначала самому представиться, – ответила Велизара.

– Вы явно не местная.

– Велизара Вадбольская.

Молодой человек удивился, услышав это имя.

– Что же вас привело сюда?

– Как мне к вам обращаться? – в свою очередь спросила Велизара. – Глава города, старший партизан или верховный повстанец?

– Храбр. Моё имя Храбр.

– Я услышала о поднятом бунте на северо-востоке и сразу же устремилась сюда со своим другом.

– Насколько мне известно, – Храбр встал со стула и сложил руки за спину, – вы из денежного семейства. Более того, вы породнились с другой денежной семьёй. Поэтому мне очень любопытно, что же вы тут делаете?

– Я хочу быть с вами. Я хочу не просто поддержать восстание, а помочь всем, чем смогу.

Храбр посмотрел на своих соратников.

– Почему я должен верить вам? А если вас специально сюда заслали, чтобы развалить наше движение или разузнать о нём побольше?

– Уже в нескольких населённых пунктах я раздала фабрики, пищекомбинат и сельскохозяйственные поля моего отца народу в коллективную собственность. Вы можете легко это проверить. Люди оттуда войдут в ваши ряды. Вместе с ними поднимется народ из ближайших городов. Мы можем поднять весь восток, юг и центр Большого Континента.

Храбр подумал немного и сказал:

– Озарка, – обратился он к парню лет двадцати пяти, невысокому, с большими карими глазами и курчавыми волосами, – возьми двух бойцов и отправляйся в Малиново. Оттуда по телефону свяжись с Черёмуховским и Прудным. Если то, – сказал он Велизаре, – что вы говорите, правда, мы с вами встретимся с Радибором. Думаю, он будет рад подобным новостям. После исчезновения отряда Бедагоста на северо-восток наверняка отправят новых наёмников…

– Вы одержали верх над Бедагостом? – радостно спросила Велизара.

– Да.

– А Бедагост?

– К сожалению, ему и ещё нескольким наёмникам удалось скрыться.

– Быстрей выполняй приказ, Озарка, – сказала Велизара. – Радибору нужно знать то, что известно мне.

Озарка кивнул Храбру и вышел из помещения.

– Откуда у вас оружие? – поинтересовалась Велизара у Храбра.

Молодой человек почесал лысину на голове и сел обратно на стул.

– Почему вы решили, что оно у нас есть?

– Как же иначе вам было одержать верх над отрядом Бедагоста?

– Пока не могу раскрывать наши карты. Нашим предводителем выбран Радибор. Люди доверились ему, он примет решение, что говорить вам, а о чём умолчать.

Храбр внимательно смотрел на девушку, изучая её. Велизара поняла, что понравилась ему по его взгляду. Но молодой человек ещё не решил, насколько ей можно доверять.

Велизару и Балбоша разместили в крайней комнате на втором этаже здания, поставив у входа в помещение охранника. Велизара внимательно наблюдала за ним и не смогла разглядеть оружия. Ей становилось всё любопытнее и любопытнее, как же простые люди, рабочие, смогли победить в схватке вооружённый до зубов отряд Бедагоста – одного из самых свирепых и бесчеловечных наёмников, работающих на Зимовита.

Озарка вернулся к концу ночи и подтвердил слова Велизары. Храбр был рад этому, а остальные стали по-другому смотреть на девушку, так, как на равную себе.

– Придётся немного прогуляться, – сказал Храбр. – В этом городке разместился лишь наш небольшой отряд. Все жители и Радибор ушли в леса.

– Но вскоре начнётся день! – Велизара надеялась, что местные жители уже не боятся Дальнюю Звезду, но должна была сказать это, опасаясь, что её могут принять за больную болезнью безумия.

– Вы этого опасаетесь?

Храбр смотрел ей в глаза и понял, что она не боится.

– Тогда идём, – не дождавшись ответа, сказал он.

– Постойте, – испугался Балбош.

– Довертись мне, – сказала Велизара. – Бояться нечего, я знаю об этом уже достаточно давно.

Светало. Звёзды тускнели на небе, предвещая скорый восход Дальней Звезды. Мрак неизбежно отступал, но происходило это постепенно, будто бы происходила борьба между ночью и днём. Как и всегда, свет одерживал верх.

Лес в здешних местах был смешанный. Тут встречались и обычные деревья типа дуба или берёзы, и лианы, и дикие фруктовые деревья. Чем глубже в лес заходили, тем гуще становилась растительность.

Минут через двадцать показались сооружённые совсем недавно шалаши из веток деревьев, лиан и кустарников. Некоторые из них были накрыты брезентом или целлофановыми плёнками.

Людей было много. Они с интересом смотрели на незнакомую гостью, которую сопровождал Храбр.

Велизару и Балбоша провели в центр временного лесного поселения, где располагался шалаш Радибора.

Внутри было тесновато, посредине стоял сооружённый из брёвен и фанеры стол. Вокруг него в этот момент находилось трое мужчин. Двое: высокие, широкоплечие, с суровыми лицами, крупными глазами, они были похожи друг на друга и внешностью и манерой поведения. Справа от них, склонившись к карте, развёрнутой на столе, облокотившись на локти, стоял Радибор. Он был невысокого роста, жилистый, с короткой стрижкой и серыми глазами.

Храбр представил Велизару и рассказал о том, чем последнее время она занималась на востоке Большого Континента.

Радибор посмотрел на девушку какое-то время, после чего предложил присесть на стул.

Благодарю, – ответила Велизара.

– Значит, вы уже поняли, что дневной свет безвреден? – спросил Радибор слегка осипшим голосом.

– Да.

– И хотите нам помочь?

– Не только вам. Всем, в том числе и себе.

– Это очень хитрый ход – раздать собственность народу, организовать революцию, стать её лидером, а после возглавить новую власть.

– Никогда подобное не входило в мои планы, – резко ответила Велизара, обидевшись.

– Простите, вижу, что говорите вы правду, но я должен был проверить. Как вы узнали о нашем восстании?

– Слухи о подобном быстро распространяются.

– Храбр, Озарка далеко? – спросил Радибор.

– Стоит за дверью.

– Отправьте гонцов в населённые пункты, в которых побывала Велизара. Тамошние жители должны определиться, готовы ли поддержать восстание. Если мы одни останемся в лесах, придёт армия и уничтожит нас.

– Они готовы поддержать вас, – решительно заявила Велизара. – Но им ещё неизвестно о том, что свет Дальней Звезды безопасен.

– Не рискнули рассказать им, – догадался Радибор. – Понимаю.

Храбр вышел из хижины.

– Слышали ли вы речь Надзирателя на телеканале, прежде чем его поймали? – спросил Радибор.

– Нет, но я знала о нём – тяжело вздохнула Велизара.

Несколько минут она рассказывала обо всём, что ей было известно о Надзирателе: от случая с его дочерью, до нападений на лечебницу и взрыва ущелья.

Чем больше она рассказывала, тем с большим интересом её слушал Радибор.

– Мы решились на восстание как раз после его речи по телевидению, – признался он. – Уже тогда нам стало кое-что известно… Всё сошлось в один момент. Наши химические комбинаты закрыли. Для нас – превращение трёх городов в безымянные, было равносильно смерти. Сюда с трудом можно добраться на автомобиле. Есть только грузовая железная дорога, пассажирские поезда перестали ходить к нам три года назад. Как раз тогда объёмы производства начали уменьшаться. Эти районы экологически загрязнены, редкий ребёнок рождался здоровым. Производство очень токсичное. Лекарства в единственной аптеке были очень дорогими, но зарплаты хватало. В случае же закрытия предприятий никто не собирался вывозить химикаты из заполненных резервуаров. Они бы вышли наружу, и уничтожили бы всех жителей трёх городов, а со временем – и всего востока. Жену Храбра забрали в лечебницу. Мы работали в цехах по соседству, жили в одном доме, хорошо знали друг друга. В то утро к нам пришла незнакомая пожилая женщина, которая сказала, что уже пару месяцев она спокойно гуляет днём и остаётся невредимой. Храбр безумно любил свою жену и решился выйти на улицу. Он остался жив. Мы поняли, что нас обманывают. Комбинаты закрыли, и собирались закрывать лечебницу. В лечебницах работали только приезжие с Малого Континента, они не хотели медленно умирать здесь с нами. Мы взяли штурмом лечебницу и увидели, как из трёх находившихся там людей выкачивали кровь. Жене Храбра мы помочь уже не смогли. Вести быстро распространились по трём городам. Мы организовались и штурмом взяли центральную администрацию главного комбината. Там тоже работали специалисты только с Малого Континента. Там мы нашли документы, которые шокировали нас.

Радибор сделал паузу, он выпил воды из фляжки и продолжил:

– Каждый цех в наших химических комбинатах был изолирован от работников других цехов. Работая в соседних зданиях, мы не имели права знать о том, что делается рядом, в трудовом договоре это было чётко прописано – тайна производства. На самом деле, как оказалось, это был единый конвейер, а секретность была для того, чтобы никто из местных жителей не догадался, какой в итоге результат. На выходе получалось уникальное вещество, которое можно было добавить в воду, пищу, распылить в воздухе, сделать с ним всё, что угодно. Когда оно попадало в организм человека, тогда начинало взаимодействовать со светом Дальней Звезды и вызывать все те реакции, которыми нас всех пугали с самого детства. В документах мы нашли сведения, что эти комбинаты десятой очереди постройки. То есть до их появления была девятая серия, восьмая и так далее. Нам не известно, где располагались другие комбинаты, но судя по всему, существовали они уже очень давно. Здесь своими руками мы создавали отраву, которая при взаимодействии с дневным светом превращалась в ядовитый химикат, убивающий человека. Мы сами того не подозревая участвовали в глобальном обмане всех жителей Большого Континента.

– Так они запугали всех и заставили бодрствовать по ночам, а спать днём, – поняла Велизара.

– У работников центральной администрации комбината, приехавших с Малого Континента, было противоядие и специальные защитные маски, мы всё это нашли. Мы казнили всех на месте, – без доли сожаления завершил свой рассказ Радибор. – Что касается работников лечебниц, то после допросов нескольких из них, нам удалось выяснить ещё кое-что. По каким-то причинам те химикаты, что производились на комбинатах, перестали действовать так, как прежде. В лечебницах же над людьми проводили какие-то опыты, в том числе, чтобы найти новый способ взаимодействия с дневным светом.

– А Бедагост? Как вы смогли победить его?

– На территории комбинатов до сих пор полные резервуары с разными ядовитыми веществами. Мы вкололи себе необходимое противоядие, надели защитные костюмы, заполнили баллоны ядом и пошли навстречу Бедагосту. Мы знали, что его отряд базируется неподалёку от наших городов, знали, какую дорогу он выберет для нападения – через овраги. Мы окружили его отряд и выпустили облако ядовитого газа. Атака была для них неожиданной, они и представить не могли, что какие-то жалкие рабочие с Большого Континента способны защищаться и дать бой. Тех, кто выжил после химической атаки, мы добили на месте. Но каким-то образом Бедагосту удалось бежать.

– Скорее бы вернулся Слава, – произнесла вслух свои мысли Велизара.

– О ком вы?

– Мой друг, с которым я училась в университете, отправился на Вулканические острова.

– Что за острова? – Радибор сделал такое лицо, будто слышал о них впервые.

– У Славы на руках есть документ из древности, Слава всегда интересовался прошлым… Он отправился туда, через зону постоянных штормов, чтобы попытаться узнать о том, что в действительности происходило в прошлом на планете Воды. Если он вернётся с ответами на вопросы, у нас появится много новых знаний, мы станем сильнее и выстоим в борьбе с Малым Континентом.

глава двадцать первая

Шхуна медленно подходила к большому острову. Одна половина видимого побережья была покрыта застывшими окаменелыми потоками лавы, за которыми располагались сразу четыре невысоких кратера. Вторая половина побережья была песчаной, за несколькими метрами голого песка сразу же начинали произрастать пальмы и тропические кустарники.

Воздух был влажный и жаркий. Дышалось тяжело. По небу плыли редкие, но мощные по вертикальной протяжённости облака.

Ястребъ вёл шхуну к деревянному причалу. Слава вместе с Иваном стояли на носу и смотрели вперёд.

Корабль причалил. Капитан дал команду бросить якорь.

– Восход Дальней Звезды, – сказал Ястребъ, открыв окошко, смотря на небо, которое стремительно окрашивалось в светлые тона. – Все внутрь. Поспим.

Слава не знал, действительно ли люди, ходящие на Вулканические острова, боялись дневного света. Судя по всему, боялись.

День вся команда провела внутри шхуны. Ночное путешествие через бурю вымотало каждого, и Слава, и Иван заснули очень быстро.

***

– Подъём! – гаркнул Ястребъ.

Слава открыл сонные глаза, Иван наклонился к нему сверху и спросил:

– День прошёл так быстро?

– Лентяи, – засмеялся кто-то из моряков.

– Краткая техника безопасности, – обратился Ястребъ к новичкам. – Быть внимательным и смотреть под ноги, вперёд и по сторонам. Здесь обитают ядовитые змеи и огромные удавы. У нас есть, чем обороняться, – показал он на пистолет за поясом, – новичкам в первую ночь оружия не даём, поэтому держитесь рядом.

Каждый член команды взял свой огромный рюкзак, Славе вместе с Иваном достались рюкзаки их предшественников, все надели налобные фонарики.

В лесу была большая влажность, одежда тут же промокла от пота, каждое дерево, каждая пальма, каждый лист кустарника были в каплях воды.

– Днями тут выпадают сильные дожди, – сказал Ястребъ, видя удивление Ивана. – Игорь, Степан проверьте ловушки, а мы двинемся к фруктовому саду.

Через десять минут после путешествия по тропическому лесу, они вышли к огромному количеству фруктовых деревьев. Деревья эти выглядели странно для Славы и Ивана, ничего подобного они в своей жизни не видели. Тонкие невысокие стволы поднимались вертикально вверх от клубков из выступающих корней, под широкими и твёрдыми листьями висели мелкие голубые, синие и тёмно-синие плоды.

– Они вкусные? – спросил Слава.

– Ядовитые, – ответил Ястребъ. Капитан оказался единственным общительным человеком в команде. Он ни на шаг не отходил от новичков и был слишком внимательным по отношению к ним. Слава понял это быстро, ещё и по недоумевающей реакции других членов команды.

– Кирилл, Антоний, – сказал капитан, – наполняйте рюкзаки голубыми плодами и возвращайтесь на шхуну к Марку. Сделайте двадцать ходок. Это ваша задача на эту ночь.

Через пару минут Ястреб провёл Славу и Ивана через сад, и они оказались на равнине, поросшей колосьями.

– Пшеница? Существует дикая пшеница? – удивился Слава. – Что это за острова?

– Это не совсем пшеница, хотя используют её точно также. Здесь соседствуют такие культуры, которые никогда не встретишь рядом на Большом Континенте, – ответил Ястребъ и остановился. – Видите ту горушку?

Слева возвышалась высокая сопка с острой вершиной – она не являлась вулканом.

– Мы идём за кофе, – пояснил Ястребъ.

Подъём был крутым. Приходилось цепляться за деревья, кустарники, выступающие корни, помогать друг другу, чтобы добраться до цели. Наконец, примерно через час Ястребъ привёл Славу и Ивана на плоскогорье. Слава оглянулся назад и понял, что они вышли на другую сторону сопки. Ястребъ выключил налобный фонарик. После того, как это же сделали Слава вместе с Иваном, можно было восхититься потрясающим видом, открывавшимся отсюда. Небо было усыпано маленькими яркими звёздочками, вдалеке у берега пенились волны, а вокруг были тёмные сопки и вершины вулканов.

– Потрясающе, – вырвалось у Ивана.

– Да, это моё любимое место на островах, – признался Ястребъ. – Ну, давайте за дело.

Ночь выдалась непростая. Слава с Иваном выполняли команды Ястреба. За тёмное время суток они успели сделать несколько ходок от диких порослей кофе до шхуны, прервавшись пару раз на трапезу и короткий отдых.

К утру все члены команды были уставшими, измотанными, они быстро, с жадностью съели свои пайки перед сном и отправились по лежакам.

Ястребъ стоял у штурвала и курил сигарету, наполненную табаком с островов, когда к нему наверх поднялся Слава.

– Я ждал, – признался капитан, – что ты заговоришь ещё там, на острове.

Слава встал рядом и облокотился спиной о стену.

– Сразу понял, что вы какие-то мудрёные, – сказал Ястребъ, улыбаясь. – Говори уже, зачем пришли сюда?

– Для встречи с местными жителями, – Слава ответил честно. Капитан показался ему добропорядочным человеком, и он не ошибся.

– А ты знаешь, какие жуткие слухи ходят о племени? – зловеще спросил Ястребъ. – Что они каннибалы. Не страшно?

– Страшновато, – признался Слава. – Мы не исчезли сразу, чтобы хоть немного поработать и отблагодарить вас за доставку на острова.

– Был у меня один странный добытчик, такой как вы. Тоже пришёл неизвестно откуда. Уже на острове попытался сбежать от меня, но я легко его выследил и потребовал объяснений. Он показал какие-то фотокарточки, сказал, что приехал к местному племени. Сказал, что какой-то учёный. Как он ушёл, я больше никогда его не видел.

– Вам известно, как его имя?

– Памил. На вид ему было лет сорок пять-пятьдесят.

Слава помнил это имя. Так звали друга его преподавателя по дисциплине действительность прошлого.

– Вы знаете, где живёт племя?

Ястребъ отрицательно покачал головой.

– Километрах в пятнадцати отсюда протекает огненная река, – сказал он. – Вода в ней отравлена кислотами. У нас, моряков, это вроде как граница. Плохая примета переходить её. Те, кто рисковал… никто оттуда не возвращался. Там проще простого провалиться в раскалённую яму с горячей грязью, лава вытекает там прямо из-под земли.

– А на других островах?

– Этот остров самый большой. Бывает, мы заходим и на другие острова, но здесь всегда набирается больше всего ценного товара, чаще всего нет необходимости в посещении других мест. Следов местных жителей мы не находили никогда.

– Потому что не искали, – с надеждой сказал Слава.

– Наверное. Скоро рассвет, – многозначительно произнёс Ястребъ, с прищуром смотря на Славу.

– Мы найдём укрытие на острове.

– Дерзайте, молодёжь! Надеюсь, ещё свидимся.

Слава пожал ему руку и пошёл за Иваном.

Вдвоём они сошли с корабля и через минуту скрылись в джунглях.

У каждого за спиной был небольшой рюкзак с тремя бутылками пресной воды и небольшим объёмом провианта, который Ястребъ разрешил взять со шхуны. Капитан так же вкратце объяснил, какие ягоды и фрукты можно употреблять в сыром виде, а которые останутся ядовитыми даже после термической обработки.

Рассвет был очень красивым в этих широтах. Небо стало нежно-розовым с едва заметными оранжевыми оттенками. Казалось, что не только небо, а всё пространство вокруг окрасилось в тёплые предрассветные тона. Ещё мгновение назад дул лёгкий западный ветерок, шелестели листья, слышались отдалённые крики каких-то животных, как вдруг всё затихло. Слава вместе с Иваном остановились и заметили, как мир вокруг замер. Их разум был чист, и они почувствовали прилив сил, разглядывая окрестности. Это было потрясающее и непередаваемое ощущение. Диск Дальней Звезды выглянул из-за горизонта, и снова зашелестели листья, громче закричали животные, ветер усилился.

Иван вопросительно посмотрел на Славу, но тот лишь пожал плечами в ответ.

Они продолжили путь вглубь острова.

Ночью было тепло и душно. Утро только началось, но жара уже становилась невыносимой. Ветер ослаб почти до штиля.

Передвигаться было тяжело. Влажность была такой высокой, что каждый лист на дереве или кустарнике, даже трава под ногами были мокрыми.

Запасы воды быстро истощались. Слава и Иван прошли километров пять, потели постоянно, неимоверно хотелось пить.

– Вспоминаю сауну в «кубе», – сказал Иван. – Похожие ощущения. Вот только в соседнем помещении там был бассейн с прохладной водой.

– Постой, – прошептал Слава и остановил Ивана рукой.

Впереди, обвивая лиану, вверх ползла огромная и толстая змея. Длина её было метра четыре. Она была светло-коричневого цвета с более тёмными полосками и почти сливалась с окружающим пространством.

– Что за монстр! – испугался Иван. – Они ведь давно вымерли…

– Ястребъ предупреждал о них. Видимо, змеи знали, что Дальняя Звезда безобидна, – с улыбкой сказал Слава, – и не захотели безвольно вымирать.

Змея медленно повернула голову и их сторону, пару раз высунула язык и лениво поползла дальше.

Пришлось сойти с натоптанной тропы и обходить тварь прямо через джунгли.

В руках у обоих были длинные палки, которыми они проверяли путь, тыча землю, передвигаясь будто по болоту.

Слава с силой ткнул палкой впереди себя, и внезапно для него она провалилась, а почва вокруг растрескалась, и изнутри пошёл пар.

– Назад! – вскрикнул Слава.

Тропа была натоптана моряками не просто так. Чтобы вернуться на неё и обойти злополучную змею пришлось потратить около получаса, медленно двигаясь вперёд. И вот они снова оказались на тропе. Решено было сделать привал.

Слава достал последнюю из трёх бутылок, которая была наполнена водой уже только на половину. Иван выложил на небольшое полотенце имеющуюся у них провизию. Но есть не хотелось – только пить.

– Скоро будет ручей, там напьёмся вдоволь.

– Такое ощущение, что чем больше пьёшь, тем больше потеешь.

– Не будешь пить – случится обезвоживание.

– Поскорей бы добраться до этих аборигенов.

Минут через двадцать они подошли к ручью, через который переходили ночью вместе с моряками.

Напившись и наполнив бутылки, они двинулись дальше.

Диск Дальней Звезды стоял в зените, когда они добрались до той точки, дальше которой вместе с Ястребом ночью не ходили. Иван оглянулся назад.

– Тропы больше нет, – с сожалением сказал он.

Слева и справа были горы с кратерами вулканов на вершине. Был только один путь – через долину между ними. Вскоре появилась та самая кислотная река, о которой говорил Ястребъ – вот она, граница, дальше которой суеверные моряки не заходили.

В воздухе пахло сероводородом. Впереди местами прямо из-под земли вырывались облака пара и каких-то подземных газов.

Слава осмотрелся вокруг. Метрах в тридцати речка становилась узкой, там, по камням, её можно было легко перейти. Он позвал за собой Ивана, и они перебрались на другую сторону.

Раздался раскат грома, затем ещё и ещё. Приближалась гроза.

Небо быстро заволокло чёрными тучами, стеной ливанул дождь. Сверкали молнии, гремел гром.

Дождь пошёл такой силы, будто начался всемирный потом, стало темно, как во время сумерек.

Иван поднял голову вверх и открыл рот. Можно было легко напиться. Слава последовал его примеру.

Поначалу ливень казался спасением от непереносимой жары и духоты. Но температура быстро понизилась, а капли становились всё холоднее и холоднее, пока не пошёл град. Градинки были маленькие, но колкие и больно били по лицу, голове и рукам. Пришлось прятаться под раскидистыми деревьями. Они были примерно одной высоты, стояли плотно друг к другу, поэтому под ними было относительно безопасно во время грозы.

Ливень, периодически сопровождаемый градом, продолжался около двух часов. Слава и Иван продрогли. Поэтому, когда тучи вылились, и на чистом небе появилась яркая Дальняя Звезда, они обрадовались её теплым лучам.

Стало более душно. Под ногами чавкала грязь.

– Отвратительное место, – сказал Иван и сплюнул.

Они шли медленно, проверяя дорогу перед собой палками, оглядываясь по сторонам, чтобы не наткнуться на какого-нибудь неизвестного зверя.

Слава тыкал палкой и шёл вперёд уверенно, как вдруг ноги затянуло будто в трясину, а потом земля под ним провалилась. Слава вскрикнул. Иван успел ухватить его за руку. В земле образовалась большая дыра в форме окружности, изнутри вырвался неприятный запах и горячий воздух. Иван упал на живот, но старался изо всех сил удержать Славу за руку. Слава полностью погрузился в дыру и висел, держась лишь за Ивана, под ним на глубине четырёх метров находилась раскалённая грязевая «ванна», на поверхности которой лопались пузыри.

Иван почувствовал, что его начинает затягивать вслед за Славой. Земля была мокрой и скользкой после дождя…

– Выкарабкивайся, иначе мы упадём туда вместе! – закричал Иван. Он оглянулся, чтобы найти палку, но она лежала далеко, до неё было не дотянуться.

Слава понял, что Ивана затягивает вслед за ним. Подтягиваться и карабкаться по его руке означало утащить его за собой в кипящую снизу грязь. Слава посмотрел на стену грунта перед собой и увидел небольшой выступающий камень. Он упёрся об него ногой, и Ивана перестало затягивать. Слава отпустил одну руку и уцепился ею за найденный твёрдый грунт.

– У тебя в рюкзаке верёвка, – сказал Слава, – опусти мне её!

– Как я отпущу твою руку? Ты за что-то держишься?

– Да, отпускай меня, и быстрее, я не хочу тут свариться!

Иван скинул с плеч рюкзак, достал верёвку, убедился, что Слава схватился за неё, и отошёл подальше, чтобы его не затянула жижа под ногами.

Через минуту они уже сидели в нескольких метрах от ямы и отдыхали.

– Я очень благодарен тебе, – сказал Слава, отдышавшись.

– Ага, – кивнул Иван. – Если бы мне кто-то сказал две недели назад, что я спасу тебе жизнь на далёких островах… Я же вас всех ненавидел.

– Почему?

– Не знаю… много факторов… Слава высшим силам, что Велизара показала мне свет Дальней Звезды, и я стал другим.

Слава похлопал его по спине.

– Надо двигаться дальше.

Сумерки наступили незаметно. После целого дня в пути и почти суток, проведённых без сна, силы закончились. Ноги гудели, начинало хотеться спать. Нужно было найти место для ночлега.

Оставаться посреди леса – означало предоставить себя всем возможным опасностям. Было неизвестно, что ещё за животные тут обитали помимо гигантских змей.

Слава повёл Ивана к подножию вулкана в надежде найти какую-нибудь пещеру. Но склон был залит застывшими потоками лавы; гора была каменистая и без какой-либо растительности.

– Пойдём к другому вулкану, – решил Слава.

– Я больше идти не могу, – ответил Иван, снял с плеч рюкзак и сел на землю. – Глаза слипаются… давай наберём сухих веток, разожжём костёр и заночуем у склона горы.

– Это неразумно.

– Неразумно в темноте двигаться неизвестно куда. Отдохнём, поспим и утром в путь.

– Ладно, – сдался Слава, ведь сам очень устал.

Хвороста для костра в этом тропическом лесу не оказалось. Ветки и стволы здоровых деревьев и кустарников были очень сочными внутри, а старые гнили, превращаясь в труху, не высыхая.

Решено было лечь спать без костра. Спали по очереди. Два часа – один, следующие два часа – другой, ориентировались по часам на руке Ивана.

Ночь прошла спокойно, но к утру сил не прибавилось нисколько. Оба были не выспавшиеся и злые.

Весь следующий день они бродили по острову, обходя провалы в земле, избегая кислотных ручьёв, ядовитых растений и ягод. Никакая живность на глаза им больше не попадалась.

Слава почувствовал разочарование. Он ожидал, что быстро найдёт аборигенов, подружится с ними, и они поведают ему тайные знания о бытии. Казалось, это были лишь глупые мечты молодого человека…

Иван тоже приуныл. Он был сегодня хмурым и неразговорчивым.

Весь день они бродили в тишине. С полудня в течение двух с лишним часов снова пришлось прятаться от дождя с градом. Он выпадал тут словно по обязательному расписанию, который кто-то для него установил.

Пейзаж вокруг не менялся. Только вулканы, а между ними – тропический лес; от жары идухоты и постоянного потоотделения началось раздражение кожи.

Вечером они вышли к берегу моря. Слава присел на корточки и посмотрел на бледный розовый диск Дальней Звезды, который сквозь дымку скоро должен был опуститься за горизонт.

Иван же с облегчением выдохнул. Он бросил на песок рюкзак, скинул верхнюю одежду и побежал в море, чтобы искупнуться. Волна накрыла его, вскоре он вынырнул и закричал от радости. Слава улыбнулся. Он тоже разделся и зашёл в море. Вода была прохладная, в ней было так приятно очутиться после долгого дня, проведённого в жарком и душном лесу!

Они искупнулись и вышли на берег.

Закат был очень красивым. Дальняя Звезда потемнела до бордового цвета, на неё можно было спокойно смотреть, не боясь за зрение. Высокие перистые облака окрасились в нежный розовый цвет.

Слава посмотрел налево, направо – в обе стороны распространялся бесконечный песочный пляж. Казалось, что здесь нет местных жителей. Острова, лежащие вокруг, были меньше по площади, некоторые из них представляли собой просто торчащий из воды вулканический кратер.

После купания на Слава и Ивана навалилась приятная слабость, и они оба уснули, не заметив этого.

Утром было решено обойти вулканы с другой стороны и пройти через долину, в которой они ещё не бывали.

– Я принесу нам удачу! – заявил Иван и пошёл вперёд. Два предыдущих дня он ходил за Слава, и сегодня тот был не против пропустить его вперёд.

Иван не пошёл вглубь леса, он решил подняться по склону вулкана и сверху посмотреть на долину. Но он не сделал и нескольких шагов, как провалился, и Слава не успел его поймать.

– Ваня! – в ужасе закричал он. – Ты там живой?

Иван отряхнулся от камешков и пыли и встал на ноги. Он оказался внутри подземного туннеля.

– Живой, – ответил он Славе.

– Сейчас я скину тебе верёвку!

– Привяжи её к какому-нибудь крепкому дереву и спускайся сюда! Здесь подземный ход!

Второпях Слава привязал верёвку к первому попавшемуся дереву и скорее спустился вниз к Ивану.

Они действительно оказались внутри подземного хода. Здесь было темно, только свет из образовавшейся дыры освещал пространство.

Иван достал из рюкзака фонарик и посветил вперёд, а потом назад. Туннель уходил далеко в обе стороны. Слава тоже достал фонарик.

– Мы их нашли! – уверенно заявил Слава.

– Я же сказал, что принесу удачу. Теперь главное, чтобы они не захотели нами потрапезничать.

глава двадцать вторая

Эйфория от обнаружения подземного туннеля быстро прошла. Они шли по нему уже больше часа, а он всё продолжался и продолжался. Казалось, у него не было ни начала, ни конца, что-то вроде кольцевой дороги…

Через какое-то время появился неприятный запах сероводорода. С каждым шагом вглубь туннеля он становился всё сильнее. Дальше идти в этом направлении было невозможно – дышать просто было нечем! Пришлось развернуться и идти обратно.

– Кто-то же его построил, – пытался обнадёжить и себя, и Ивана Слава.

– У этого кого-то были проблемы с фантазией…

Полтора часа пути привели их к дыре, через которую они попали внутрь. Слава хотел пойти в другую сторону, но его остановил Иван:

– А где верёвка?

Слава посмотрел вверх, а потом посветил под ноги. Она исчезла.

– Ты хорошо её привязал?

– Конечно, я же спустился по ней.

Стало жутко. Приступ страха грозился овладеть молодыми людьми.

Послушался какой-то шум, а потом дыру наверху закрыли огромным плоским камнем.

У Ивана душа ушла в пятки. Слава тоже стало страшно в этот момент. Ими стала овладевать паника.

Идти в одну сторону было невозможно из-за газа, а что ожидало в другой стороне – об этом лучше было не думать.

– Постойте! – закричал Слава. – Постойте! Мы здесь, внизу!

Иван схватил его за руку.

– Замолчи, – прошептал он. – Думаешь, по верёвке и дыре в туннель они не поняли, что в нём кто-то есть?

Слава принюхался и почувствовал, как оттуда, где они уже были, к ним движется газ. Сероводородом стало пахнуть всё сильнее и сильнее. Будто бы кто-то специально нагонял его, чтобы незваные гости пошли в единственно возможном направлении.

И они пошли. Минут через тридцать впереди появился свет – там был выход, у которого наверняка кто-то поджидал.

Иван стал идти ещё медленнее, чем раньше. Тогда Слава пошёл вперёд.

Дальняя Звезда сияла на небе с редкими облаками. Пришлось щурить глаза от яркого освещения. Слава решился и быстро вышел из туннеля наружу.

Несколько секунд он не мог ничего видеть, но вскоре глаза привыкли. Его окружили местные жители. Кожа у них была смуглая, глаза у большинства тёмные или карие. Роста они были среднего, ни худые, ни полные; одежда на них была неприметная – короткие штаны и плетёные из здешних растений топы, прикрывающие плечи и грудь, животы были открыты. Взгляд их казался разумным, но настороженным.

– Среди вас есть Памил? – Слава заговорил первым. – Я хочу передать ему привет от старого друга.

Уловка сработала. Местные, а сейчас рядом их было трое, переглянулись и заулыбались.

– Памил, – повторил Слава.

Из туннеля вышел Иван, прикрывая глаза рукой.

– Пойдём, – сказал один из местных.

В руках у аборигенов были настоящие копья с острыми наконечниками.

Слава и Ивана вели за собой несколько минут, пока не поднялись на высоту около ста метров и не оказались у широкой расщелины в земле. Оттуда выходили порции горячего воздуха, а заглянув вниз, можно было увидеть небольшое озеро лавы.

Один из аборигенов улыбнулся и махнул копьём в сторону расщелины.

– Туда? – спросил Иван.

– Памил, Памил, – сказал другой местный житель.

– У вас тут что, место жертвоприношения?

Третий абориген подошёл к расщелине и стал спускаться вниз по лестнице.

– Пойдём, – позвал он за собой.

– Пошли, – сказал Слава Ивану.

Вниз вела самая настоящая каменная лестница. Под землёй было очень тепло, чувствовался жар от бурлящей внизу лавы. Лестница вела к входу в туннель, который уходил куда-то вглубь.

Славу и Ивана привели в достаточно большое полое пространство под землёй с каменными стенами. Сверху через тонкий слой почвы пытались пробиваться лучи дневного света.

В середине этого пространства, напоминающего овальную комнату, вокруг горящего костра ходил шаман. Лицо его было скрыто под уродливой маской, разукрашенной яркими красками, рисунок казался агрессивным.

Шаман махнул головой, и аборигены выставили копья вперёд. Иван поднял руки вверх. Слава сделал тоже самое.

– Мы пришли с миром, – сказал Слава. – Нам нужна помощь. У вас должен был побывать Памил и ещё один человек, не помню его имени. Но вы научили его заглядывать в будущее с помощью огня!

Шаман кивнул. Он наклонился к костру и вынул откуда-то снизу, будто прямо из огня, две чаши с какой-то жидкостью. Шаман подошёл к молодым людям и вручил им полные сосуды. Он кивнул головой:

– Нужно выпить.

– Да никогда! – ответил Иван.

Но деваться было некуда. Слава взял чашу и выпил содержимое залпом. Иван не хотел показаться трусом, да и выбора особо было. Он тоже выпил.

Рассудок помутился мгновенно. Окружающее пространство поплыло перед глазами, и вместо костра впереди возник небольшой шарик, но очень яркий. Он излучал пульсирующий желтоватый свет, от которого шло тепло. Внезапно шар разросся до огромных размеров, свет стал нестерпимо ослепителен, пришёл в движение, закрутился спиралью и словно штопор стремительным потоком вонзился одновременно что в Славу, что в Ивана. Оба тут же ощутили нестерпимый жар по всему телу.

Видение прекратилось. Задыхаясь от нехватки воздуха, Слава обнаружил себя лежащим на земле. Иван лежал рядом. Приступ страха прошёл. Это была будто бы какая-то проверка.

Шаман снял маску. Под ней скрывалось светлое лицо с сияющими чёрными глазами.

– Добро, – сказал он своим соплеменникам.

Те сразу расслабились и заулыбались, отставляя копья в сторону.

– Добро пожалось, – сказал шаман. – Будьте нашими гостями.

– Вы всех гостей так встречаете? – поинтересовался Иван.

– Это вынужденная мера предосторожности. Кто вы и откуда?

– Меня зовут Бронислав, это Иван. Мы переплыли бушующий океан, отчалив с Большого Континента.

– С Ястребом?

Слава переглянулся с Иваном, и они одновременно кивнули головой.

– Памил рассказывал о нём.

– Значит этот человек у вас! – обрадовался Слава.

– К сожалению, вынужден огорчить вас. Памил недавно скончался. Это наша вина. Если вы проведёте здесь много времени, это настигнет и вас.

– Он чем-то заболел?

– Можно и так сказать. Это наша защита от монстра и тех, кто решил служить ему.

– От кого? – спросил Иван.

– Пойдёмте, я проведу вас в наш дом.

Оказалось, что весь остров пронизан подземными туннелями, многочисленными ходами, в которых легко можно было заплутать и уже никогда не выбраться. Это место очень напоминало Славе магнитные пещеры.

Шаман провёл Славу и Ивана через настоящий лабиринт. Слава приготовил фонарик, но в самом начале пути шаман остановился, будто бы сделал что-то незаметное, и в подземных ходах появился голубоватый свет. Вокруг стало так, как на открытом воздухе во время сумерек.

– Электричество? – удивился Иван.

– Рубежное Божество давным-давно дало нашим пращурам определённые технологии.

Слава и Иван переглянулись. Электричество у аборигенов на Вулканических островах? Такого они точно не ожидали.

Периодически туннели приводили в большие и просторные залы. Каждый зал был красив и неповторим. В одном стены и сталактиты были желтоватого оттенка, в другом – красноватого, в следующем – зеленоватого…

Наконец шаман остановился у каменных дверей – огромных сомкнутых плит. Шаман нажал на определённое место на одной из дверей, и они отворились.

Это был вход в подземный город. Город этот представлял из себя большой лабиринт с многочисленными ходами, небольшими помещениями, напоминающими квартиры, входы в которые были завешаны плетёной корой какого-то местного дерева, и просторными залами, оборудованными под общественные места. Освещение здесь было ярче, но откуда именно шёл свет, было не разобрать, он просто присутствовал.

Местные жители были симпатичными: со слегка смуглой кожей, тёмными глазами с крупными зрачками, с красивыми длинными волосами на голове. Мужчины были одеты в сандалии, штаны, длиной до колен, плечи были покрыты накидкой из бордовой кожуры какого-то местного растения; женщины носили сарафаны различных раскрасок и причудливо сплетенные сандалии на ногах, у них были потрясающе красивые длинные и волнистые шелковистые волосы.

Местные жители не были похожи на полудиких аборигенов. Они были чистоплотными, а взгляд говорил об их разумности и образованности.

Это была будто бы какая-то параллельная цивилизация, жившая по своим законам и не обращавшая внимание на то, что творилось в остальном мире.

Место было поистине уникальным, огромным по масштабу и гениальным по архитектуре. Проживало в подземном мире, по меньшей мере, несколько сотен человек.

Наконец, они оказались в просторном зале. Это было хранилище, напоминающее университетскую библиотеку. Здесь имелось несколько стеллажей с книгами, с целыми стопками артефактов и карт. В воздухе даже чувствовался запах старой бумаги.

– Как вы и предсказывали, – раздался старческий голос из глубины зала.

Вскоре к ним вышел пожилой мужчина низкого роста, с лысиной на затылке, глаза у него были умными и добрыми; одет он был в потрёпанный, но в то же время красивый плащ с бордовым орнаментом.

– Памил насобирал для вас много всяких вещиц, – сказал библиотекарь.

– От чего он умер?

– Это излучение кристалла. Наша последняя защита… Памил прожил здесь много времени, он хотел узнать всё и обо всём, никак не мог оторваться от книг и периодически отсылал фотографии к себе на Родину. Он хотел ответить на свои вопросы, а после вернуться на Большой Континент, чтобы дать знания другим. Но вороги прознали об этом. Они прислали сюда целую армию. У нас не было выбора. Нам пришлось активировать кристалл, а он воздействует на всех, кто находится на острове, кроме нашего народа. Памил понимал всю серьёзность ситуации, и осознанно пошёл на такой шаг. Кристалл действует уже гораздо слабее, у вас есть максимум трое суток, а затем излучение начнёт оказывать пагубное влияние на весь организм. Посему предлагаю немедленно приступать к делу.

Библиотекарь пригласил гостей вместе с шаманом за небольшой круглый стол.

– Кто кого прислал? Зачем? Вы говорили о … монстре? – начал сыпать вопросами Иван, как только они расселись по местам.

– Для начала объясните, для чего вы здесь? – спросил библиотекарь.

Слава рассказал о том, как устроен мир на Большом и Малом Континентах, как живут там люди, каким законам подчиняются, как боятся Дальней Звезды. Он коротко пересказал, что произошло с ними за последние дни и привело сюда. Слава достал фотографию, которую передал ему Михаил Васильевич перед своим арестом.

– Мы на рубеже, идёт смена эпох. Мироустройство, к которому вы привыкли, вот-вот изменится. На фотографии изображён рубежный календарь. Это упрощённый вариант временной структуры Вселенной. Есть разные области, и границы между ними. Для каждой области или сектора характерны определённые особенности. Вы понимаете, о чём я говорю?

– Да.

– Самое главное! – Библиотекарь поднял указательный палец вверх. – Самое главное – в каком промежутке времени сейчас живём мы! Вот – это граница между секторами. Скоро мы преодолеем этот рубеж. Это очень опасное время, так как противостояние сил достигает апогея. Сейчас легко можно запутаться и принять чужую сторону. Ощущения перемен будоражат умы чувствительных людей, и разные силы пытаются этим воспользоваться. Нужно быть начеку! Мы, жители подземного города, являемся потомками Рубежного Божества. Мы получили от него технологии и знания, которые должны хранить в непростые времена. Когда происходит переход через границу, – библиотекарь указал на календарь, – является Рубежное Божество. В это время могут происходить масштабные природные катастрофы, различные катаклизмы, которые меняют жизнь людей. Взять вас, например. Вы же не просто так приплыли сюда? Обстоятельства заставили вас. А если бы их не было? Сколько вас прибыло, двое? К сожалению или к счастью, большинство не замечает перемен или не хочет их замечать. Поэтому смена эпох часто сопровождается массовым вымиранием.

Поначалу и Славе, и Ивану было сложно понять такую непростую речь библиотекаря – хранителя древних зданий. Но постепенно пазлы из их жизни сложились в единую картину, которая говорила о том, что действительно пройден некий рубеж.

– А кто ещё приходил на острова? – спросил Иван.

– Человекоподобные. Это существа, бывшие особенно могущественными в начале завершившейся эпохи. По сравнению с тем, что было тогда, сейчас их сила – лишь ловкая иллюзия, сплошной обман. Началось всё с того, что при смене эпох со дна океана поднялся остров, который назвали Малым Континентом. Именно там и появились новые существа, умевшие воплощаться в образе человеческом. Каждая эпоха особенна по-своему, в каждой есть некая доминирующая сила со своими целями и задачами. Человекоподобные стали воплощением этой силы. В начале той эпохи, что подошла к концу, стали появляться люди, отличающиеся от большинства. Они начали ставить под сомнения многое, но особенно традиции, уклад жизни, основы, по которым общество жило сотни лет. То, о чём они говорили, что предлагали, было губительным, их стали считать сумасшедшими и изгоняли из городов и других населённых пунктов. Очень скоро изгоев набралось достаточно много, тогда их насильно отправили на запад – в малозаселённые земли. Там они попадали под влияние новых существ, появившихся в этом мире. Эти существа питались человеческой энергией. Беда в том, что они никогда не могут насытиться, сколько бы им не досталось – всё мало. Это что-то вроде болезни, которой они заражали всех вокруг себя и питались больными. Существа в человеческом облике пришли с Малого Континента на запад и совратили изгоев. Перейдя на Малый Континент вслед за человекоподобными, они получили всё, о чём только могли мечтать, в том числе полную свободу от прежних устоев. Взамен, сами того не понимая, изгои отдавали всю свою жизненную энергию. Человекоподобные полностью захватили разум тех бедных людей. Они взрастили уже имеющуюся у них ненависть к жителям Большого Континента, дали технологии, оружие. Очень скоро у Малого Континента появилась мощная армия, и началась страшная война с Большим Континентом. Как я уже говорил, сущности были очень сильны в начале эпохи, ни все из них воплотились в человекоподобных, некоторые выполнили другую функцию – устроили масштабные природные катастрофы на территории Большого Континента. В результате масштабных атак и бесчестной войны Большой Континент пал. Жители Большого Континента не были похожи на изгоев, их чистой энергией питаться было невозможно. Тогда человекоподобные путём экспериментов, постепенно меняя устои, организовали их медленную и почти незаметную деградацию. Новая власть, новые законы, новые правила постепенно повлияли на многих жителей Большого Континента. Так человекоподобные смогли питаться и их энергией, постепенно и незаметно. А для того, чтобы никто из людей никогда не узнал, что же происходит в действительности, они стали приходить сюда, на острова, чтобы уничтожить нас и знания.

Библиотекарь сделал паузу, чтобы попить воды. У него пересохло в горле, и он закашлялся. Шаман с интересом наблюдал за реакцией молодых людей. Слава и Иван сидели смирно и с огромным интересом слушали библиотекаря.

– С Рубежным Божеством может общаться только шаман, – продолжил библиотекарь. – На прежнем рубеже ему было сказано, что пришло время уходить под землю, чтобы спастись. Но большинство не успело это сделать. Все, кто остался на поверхности, были истреблены. А то, что вы видите у меня за спиной – это лишь малая часть библиотеки, что успели спрятать. В те страшные дни шаману был указан путь к кристаллу, и его впервые активировали. С тех пор на островах возникли вулканы, а вокруг – мощные океанические течения и зона постоянных штормов. Кристалл можно было активировать только трижды. То был первый раз. Сто лет назад – второй. И вот совсем недавно – третий, последний. Не смотря на всё это, человекоподобные всё равно пытались и пытаются попасть на острова, чтобы уничтожить нас окончательно. Именно поэтому каждый, кто узнал о подземных ходах, проходил проверку у шамана.

Слава посмотрел на Ивана – оба были ошеломлены полученной информацией и не находили, какие вопросы стоит задавать.

– Думаю, вы устали, – сказал шаман, – и стоит перекусить. Вам нужно немного времени, чтобы обдумать услышанное.

Он проводил гостей в просторный зал с длинными столами и стоящими параллельно глиняными лавками. Местных жителей здесь было немного, кушали они в полной тишине. Только иногда кто-то переговаривался шёпотом.

Шаман усадил молодых людей с краю, недалеко от входа. Сам он отошёл на минуту, а пришёл с подносом и стоящими на нём тарелками с каким-то супом и двумя видами салатов, приготовленных из съедобных местных растений. Молодые люди сильно проголодались и особенно почувствовали это при виде еды. Подбадриваемые проснувшимся аппетитом, они съели всё довольно быстро. В другой раз вкус пищи, скорее всего, показался бы им не вполне привычным и даже неприятным, но, когда сутки живёшь только перекусами, любые эксперименты могут оказаться вполне успешными.

После трапезы шаман проводил молодых людей в «комнату», выделенную для них.

– Вам нужно передохнуть. Не сопротивляйтесь сну. Он вернёт силы и станет дополнительной защитой от излучения кристалла.

В «комнате» было тесновато, вдоль голых каменных стен стояли кровати, только они и больше ничего. Несмотря на то, что здесь не было ни окон, ни заметной вентиляции, воздух постоянно был свежим.

Иван плюхнулся на кровать и только сейчас почувствовал, как гудели ноги после долгой прогулки по подземному туннелю.

– Аж голова кругом, – признался Слава.

– Похоже на какие-то местные легенды. Человекоподобные сущности? Хотя, знаешь… Некоторых посетителей «куба» можно назвать человекоподобными.

– Я думаю, он имел в виду, что они лишь выглядят как люди, оболочка.

– Кожаный костюм?

– Жуть какая-то… Но мы такое видели в лечебнице, когда вытаскивали Мала…

Иван оживился и приподнялся.

– Что видели? – с интересом и в тоже время страхом спросил он.

– Там у пациентов выкачивали кровь, проводили какие-то изощрённые процедуры…

– Как думаешь, что за монстр?

– Кто знает? Нужно поспать и дать информации усвоиться. А то так и свихнуться можно…

Усталость овладела обоими и они быстро заснули. Первым проснулся Слава. Таким бодрым он давно себя не чувствовал. Вскоре глаза открыл Иван, потянулся и приподнялся.

– Такое интересное ощущение, – сказал он. – Будто сладкий привкус во рту.

– Это яд. – ответил шаман, войдя в «комнату». – В такие времена любой чужеземец, появившийся на острове, начинает медленно умирать. Сладкий привкус вскоре станет кислым, а потом появится кровь. Ваш сон прерывать было нельзя. Вы проспали почти двенадцать часов.

– А как же те, кто затовариваются на островах? Они тоже умирают? – спросил Иван.

– Они не переходят за границу – «огненную» реку. Там, где они остаются, относительно безопасно. Но, постоянно появляясь на островах, они сокращают свою жизнь на несколько лет.

– На человекоподобных это тоже действует?

– Для этих любой визит на остов – билет в один конец. Отсюда вернуться они не могут. Обычно с ними прибывают потомки изгоев. Они-то и возвращаются, чтобы передать хозяину вести о результатах похода.

– А хозяин – это тот монстр?

– Только я и библиотекарь называем это так. Это энергетическая субстанция, которая может проявляться в разных образах. На тонком плане это выглядит устрашающе. Если же вы встретитесь с ним в обычной жизни – перед вами будет будто бы человек. Что касается тонкого плана, то про это чуть позже я поговорю с тобой, – сказал шаман, смотря Славе не просто в глаза, а глубоко в душу.

Слава почувствовал, как по спине пробежали мурашки и поёжился. Ему стало жутковато. Местные легенды, как сказал Иван, становились всё мрачнее.

Следующие несколько часов они провели среди книг, атласов, старинных манускриптов и прочих древних источников информации.

Библиотекарь показал им карты мира. Их было бесчисленное множество. Один континент одной формы, а вокруг – только океан; два континента, разделённые океаном; несколько континентов, какие-то соединённые, какие-то одиноко располагающиеся посреди океана… На каждой карте стояла дата. Самое древнее изображение дотировалось датой, отстоящей от настоящего момента на восемьсот миллионов лет!

– Это карты нашей планеты? – спросил Слава.

– Планета Воды, планета Огня, планета Льда, планета Архипелагов, – ответил библиотекарь. – В разные эпохи она выглядела по-разному, и называлась её обитателями в соответствии с её обликом. Были эпохи, когда планету населяли множество народов, чудесные и сказочные существа, волшебники и чародеи. Каждая эпоха имеет свою особенность.

– Какая эпоха нас ждёт? – спросил Иван.

– Это можно будет понять через несколько лет, когда проявятся её признаки. Но есть определённая закономерность: преобладающее в прошлом станет угасающим в будущем и наоборот. В любом случае внешние обстоятельства переменчивы и не имеют значения. Это что-то вроде лестницы. Одна эпоха – одна ступень. Важно в любой ситуации оставаться человеком.

– Я очень рад за тебя, что ты им стал, – сказал шаман, обращаясь к Ивану.

Иван изумился. По взгляду шамана он решил, будто тот знает весь его жизненный путь. Иван почувствовал, как горят щёки, что он покраснел.

– Кто же сейчас наш главный ворог там, на большой земле? – спросил Слава.

Библиотекарь ушёл в другой конец зала, достал большую книгу и принёс её к столу.

– Описание циклов, – пояснил он. Библиотекарь листал её несколько минут и тукнул пальцем в нужное место. – В этот раз существами управляет что-то вроде единого разума, который сосредоточен в человекоподобном скорее всего в образе женского пола.

– Как его победить?

– Победа заключается только в одном: смена эпохи – смена правил и устоев. Те, кто захочет жить по-прежнему, обречены. Никого и ничего прежнего не останется. Однако суть нынешнего монстра в том, что он не может насытиться. Планета Воды движется в пространстве, она подошла к границе, за которую монстру выйти нельзя. А так как он не может насытиться, то попытается оставить перед этой границей как можно больше людей. После долгих лет изменения психики, многие решат, что спасение – это быть при нём. Там они и останутся – перед границей.

– Почему нас пугали Дальней Звездой?

– Потому что эта Звезда даёт жизнь всему на этой планете. Теряя связь с ней, вы становились слабее, ваша защита утрачивается, из вас можно тянуть энергию.

– А Ближняя?

– Ближняя звездой не является. Она освещается лучами Дальней. То, что у вас сейчас называется Ближней Звездой, на самом деле – спутник планеты, такая же планета, но меньше и без жизни. Вас заставили поклоняться безжизненной каменной глыбе и отвернуться от света действительного. Есть несколько планет, которые вращаются вокруг Дальней Звезды, совместно они движутся ещё и по спирали и там-то, как раз встречаются на стыке границ с Рубежным Божеством. Это энергетическая субстанция, сосредоточенная в звезде-планете. Её приближение всегда вызывает катаклизм, а уж его масштабность зависит от людей. Чем больше будут готовы к переменам, тем смена эпох пройдёт мягче. А там, где готовы не будут или не захотят, произойдёт настоящая катастрофа. Новая эпоха наступает всегда, в любом случае. Вопрос только один – кто в неё попадёт?

– Что же буде с теми, кто не попадёт?

– Они будут ждать следующего повторного цикла. Воплотиться они смогут только там же, в той же ситуации. Они будут делать это, пока опыт прежних жизней не поможет им усовершенствоваться и правильным образом перейти через границу. Вы ведь учились в школе? Завершая обучение, приходится сдавать экзамен. Недоучился – пересдача, а для некоторых безнадёжных и отчисление. Отчисление ждёт многих из тех, кто поверит монстру и пойдёт за ним. Что им делать потом? В данный момент вам это знать не нужно и в эту тему мы углубляться не будем, тема довольно неприятная. Просто знайте: чем больше людей получат от вас эти знания, тем больше шанс, что они сделают правильный выбор.

– Почему же вы не можете добраться до Большого Континента и объяснить это всё людям? – спросил Иван.

– Ответь мне, дорогой друг, – сказал ему шаман, – ты бы поверил чему-то услышанному здесь там, на большой земле, да ещё и неизвестно от кого?

– Думаю, нет. И нам никто не поверит!

– Поэтому проведение и постаралось, чтобы до вас здесь появилось два человека. С их помощью всё станет возможным. Памил приготовил фотографии из различных источников. Несколько свитков, карт и книг он отобрал для того, чтобы их привести на Большой Континент.

– А тот, кто указал тебе путь сюда, – сказал шаман, обращаясь к Славе, – поможет нам иным способом. Не просто так он годами сидел в пещерах.

От волнения у Славы задрожали ноги. Его кинуло в жар, и капельки пота проступили на лбу.

– Последняя карта Четвёртого мира, – прочёл название одного из атласов Иван, чем отвлёк Славу от переживаний.

Библиотекарь пододвинул его ближе и раскрыл.

– В далёкие, очень далёкие времена в одну из эпох люди проживали на второй, третьей и четвёртой планетах по счёту от Дальней Звезды. В то время можно было с лёгкостью перемещаться с одной планеты на другую. Итогом завершения той эпохи стало превращение второй и четвёртой планеты в непригодные для жизни подобия того, что теперь вы называете Ближней Звездой.

После принятия трапезы библиотекарь увёл Ивана за собой, а шаман повёл Славу в противоположную сторону. Туннель был достаточно узкий по сравнению с остальными ходами. Они шли несколько минут, пока впереди не появился свет, а затем и выход. Шаман привёл Славу на небольшое плато, с одного края которого возвышался кратер вулкана, а с другой был скалистый обрыв, откуда доносился шум прибоя.

– Для того, что необходимо сделать, требуется три человека, – сказал шаман. – Ты, я и тот, кого ты повстречал в магнитных пещерах. То место – место силы, как и плато, где мы сейчас находимся.

– Почему я?

– Потому, что я вижу то, чего тебе пока не видно. Ты это прочувствовал, однажды. Это спасло тебе жизнь. Ты попал в измененное состояние сознания. Ты вдруг стал тотально бдителен, припоминаешь?

Перед Славой тут же пронеслась картина из недалёкого прошлого – когда у него брали анализы в общежитии. То ощущение просто невозможно было забыть.

– Вижу, что вспомнил. Я возьму тебя за руку и выведу на так называемый тонкий план. Мы будем вне нашего физического тела. Ты увидишь определённые образы. Потом я объясню, что нужно будет сделать.

– Погодите, погодите! – Слава чуть не закашлялся от волнения. Он прошёлся немного, чтобы хоть как-то подготовить себя к … он даже не знал к чему.

– Теперь слушай меня внимательно, – сказал шаман. – Мы сейчас находимся в зоне максимального действия кристалла, чтобы ты не увидел, чтобы не происходило, знай, что ты под защитой. К первому походу туда трудно подготовиться, поэтому выслушай технику безопасности, чтобы не вышло неприятностей.

Шаман поведал несколько правил поведения: что сделать перед походом, что делать во время основного действия, как вернуться оттуда, и что возможны различные попытки увода в сторону, куда идти не стоит, иначе можно заблудиться и уже не вернуться оттуда.

Слушая шамана, Слава испытал целый спектр эмоций. Он был очень взволнован, то появлялся страх, то любопытство, то сомнения… Слава размышлял, стоит ли верить в подобные сказки, небылицы? Но, раз уж он оказался на островах, раз иного пути нет, придётся решиться.

Слава взял шамана за руку и сделал всё, что тот ему сказал. (Описывать эти техники, даже выдуманные, автор считает небезопасным, поэтому читатель сразу перенесётся туда, куда перенёсся Слава, без описания того, как он это сделал).

Слава ощутил довольно сильный толчок в спину, и ему показалось, будто он полетел. Он не передвигал ногами, не напрягал мышцы, его просто несло куда-то вперёд и вверх. Вокруг был будто туман – одно сплошное серое пространство с нулевой видимостью. Скорость перемещения всё увеличивалась и увеличивалась. И тут Слава осознал, что не чувствует ни ног, ни рук, ни даже головы, у него будто остались только глаза, слух и обоняние. Ему стало не по себе, затем появился страх, и скорость тут же замедлилась, пока он вовсе не остановился. Этого делать было нельзя, Слава испугался ещё сильнее, и его потянуло вниз. Стало темнеть, откуда-то появился неприятный запах. Слава понял, что совершил ошибку, и попробовал позвать шамана на помощь. Однако, прежде чем тот ответил и рывком с невероятной силой вытащил Славу из этой ямы, Слава успел разглядеть жуткие силуэты, ставшие возникать возле него. Шаман вовремя спас его и вытащил из серого тумана. Картинка перед глазами сменилась мгновенно. Слава ощутил свежий ветер и чистый воздух, а затем тёплые лучи Дальней Звезды.

Слава оказался высоко над поверхностью земли. Внизу остались Вулканические острова, бушующее море, облака. Он летел за шаманом всё выше и выше. Страх, который он испытывал в тумане, сменился восторгом от чудесного полёта над планетой Воды. Это было потрясающее ощущение невероятной лёгкости, воздушности. Всё это время Слава чувствовал присутствие шамана где-то совсем рядом, но не видел его.

Вскоре картинка снова стала меняться. Слава увидел различные оболочки планеты Воды. Они отличались по цвету, повторяя цвета радуги. Слава ощутил, как вибрирует планета, как по её поверхности и внутри неё текут токи. Это был огромный живой организм, невероятно, поразительно красивый, который дышал, двигался, жил… Но что-то было в нём не так. Слава пригляделся, и стал замечать изменения. Цвета оболочек стали тускнеть, какие-то вовсе исчезли. Вибрация планеты уменьшилась, после чего её окутало сначала серым туманом, а после и чёрным смогом. Чернота разрасталась и становилась больше, перемещаясь с территории Малого Континента на всю остальную поверхность, пока не заполонила всё. Прошло ещё какое-то время, и в этой чёрной оболочке стали появляться дыры, а на их месте стали возрождаться разноцветные радужные поля.

– Пора возвращаться, – раздался голос шамана.

Путь назад был гораздо более скоротечен. Через мгновение Слава очутился на плато. Резкий порыв ветра вернул его к реальности. Первые мгновения снова ощущать своё тело было очень непривычно, но это быстро прошло.

– Вот это да! – воскликнул Слава и посмотрел на шамана обезумевшими глазами. – Что это было?

– Мы – это не только куски мяса на костях, а гораздо большее. И творить мы можем такие вещи, которых ты даже вообразить не можешь. Пока не можешь. Держался ты хорошо, вот только поддался эмоциям. Мы вышли из своих тел и получили возможность видеть этот мир так, как видит его наша душа. Это и есть то, что я называю тонким планом. Мир гораздо более объёмен, чем мы можем разглядеть глазами своего физического тела. Если же смотреть на него своим энергетическим телом, то и видно будет больше. Та чернота – это энергетическая блокировка нашей планеты, а соответственно и нас. Из-за этой энергетической черноты люди находятся в состоянии морока. Большая часть их возможностей эволюционного развития, их силы воли, решительности на какие-то действия заблокирована. Расчистить эту черноту может только представитель народа-творца, только находясь в состоянии изменённого сознания. И так как время пришло, а ты здесь такой один, то выбора у нас нет. Если ты хочешь спасти как можно больше душ, тебе придётся пойти на это. Что касается меня и того человека из магнитных пещер, то мы будем помогать. Мы пойдём на бой с монстром, чтобы отвлечь, чтобы ты в это время зачистил черноту. Освободив планету от этой блокировки, мы дадим людям возможность услышать зов разума. А дальше всё будет зависеть от их выбора.

глава двадцать третья

Чернава стояла у окна, откуда открывался замечательный вид на престольный град. Но Чернава наблюдала не за жизнью города, она смотрела на небо. Было раннее утро, чуть выше линии горизонта среди других звёзд одна выделялась более крупным размером, и мерцала она немного по-другому.

Чернава опустошила уже третий подряд бокал с густой жидкостью алого цвета. Женщина с решительностью смотрела на область чуть выше горизонта, будто бросая кому-то вызов.

Начался рассвет. Небо окончательно очистилось от ночного мрака, из-за ярких ослепляющих лучей Дальней Звезды все остальные небесные светила исчезли, но только не то, за которым наблюдала Чернава. Та звезда, казалось, прямо на глазах становилась всё больше, и вскоре на небе, что днём, что ночью, могли появиться сразу две одинаковые по размеру звезды…

Чернава находилась в научно-исследовательском институте своего имени, у себя в кабинете. Она отошла от окна и зашторила его.

В дверь постучали, и через мгновение в комнату зашёл первый помощник Чернавы. Это был тот, кого Слава и Надзиратель знали под прозвищем Проповедник. Выглядел он теперь совершенно иначе. Он пришёл в длинном сером дорогом плаще. От сутулости не осталось и следа. Тёмные волосы на голове были короткими, но густыми. Лицо и шея были начисто выбриты. Он будто помолодел лет на десять.

– Вот и я, моя королева, – сказал Проповедник и приклонил голову.

– Проходи, мой дорогой, – по-матерински улыбнулась Чернава и пригласила его сесть за стол.

Она наполнила хрустальный стакан жидкостью алого цвета и поставила перед Проповедником. Тот сделал пару глотков, ощутил специфический солёный привкус и с лёгкостью вздохнул. Его зрачки расширились. Чернава будто почувствовала все его ощущения, и её зрачки тоже расширились. Они стали необычно большого размера, и белок глаз на какое-то мгновение тоже стал тёмным.

– Я приехал за вами, здесь оставаться больше нельзя.

– Знаю, знаю.

– Вы кого-нибудь предупредите?

– Тебе известно, что они все этого заслуживают. К тому же если на востоке план будет реализован, кто знает, что тут случится?

– Не поделитесь, как там дела?

– Наши товарищи молодцы, грамотно работают, скоро соберут целую армию. И Зимовит уже готов, хотя заметно нервничает.

– Отдать за вас жизнь – это величайшая честь, моя королева! Конечно, жаль, что опыты в лечебницах не привели к нужному для нас результату, и мы больше не можем делать дневной свет опасным.

– Лечебницы выполняли и другую функцию, – ответила Чернава и посмотрела на кувшин с алой жидкостью, стоящий на краю стола. – Хоть какая-то подпитка.

Проповедник будто что-то почувствовал, встал со стула и подошёл к окну, отодвинув штору. Его испуганные глаза смотрели в сторону горизонта.

– Ощущаю на себе его обжигающий свет, – со страхом произнёс Проповедник.

– Не бойся, что скоро всё закончится, – ответила Чернава, подошла к нему и нежно погладила по голове, а затем с яростью добавила, – мы заберём с собой их всех!

***

Зимовит приехал в столицу Большого Континента с рабочим визитом. Верховный правитель некоторое время провёл в администрации, общаясь с местными чиновниками, а затем Зимовит отправился в «куб» для встречи с Жваликовским.

Жваликовский поприветствовал верховного правителя, встав из-за стола и приклонив голову. Зимовит лишь показал рукой, чтобы тот сел на место, и позвал официанта. Сделав заказ, Зимовит огляделся по сторонам.

– Весь ресторан пуст.

– Его освободили для обеспечения вашей безопасности. Я рад, что вы нашли время для встречи со мной, – Жваликовский был знатным подхалимом.

– Вы знаете, что происходит на востоке? Молодая Вадбольская раздала собственность своего отца местному населению. Всё, что вы хотели заполучить, теперь в чужих руках.

– Вадбольской я уже занялся, вскоре она перестанет доставлять проблемы. Что касается жителей востока, так они не умелые управленцы. Мы легко поставим их в такие условия, при которых они сами отдадут всё.

– Именно об этом я и хотел поговорить с вами. Я очень ценю наши отношения, и хочу сделать их ещё более близкими. Как вы знаете, освободилась одна высокопоставленная должность. Я бы хотел предложить её вам.

– Что за должность? – Жваликовский чуть не поперхнулся, догадываясь, о чём говорил Зимовит.

– Надзирателя Большого Континента. Что же касается наших совместных проектов, то их придётся на время отложить.

Эти слова прозвучали для Жваликовского, как приговор. Он хорошо знал законы, Надзиратель и все его ближайшие родственники не имели право заниматься частным делом, не важно, было ли это производство чего-то или любая другая деятельность. Как только Жваликовский займёт эту должность, он лишится всего, что имеет, и получит в пользование лишь резиденцию и ту только на время. Зимовит был верховным правителем. Спорить с ним было не только бесполезно, но и очень опасно.

– Не волнуйтесь. Всё ваше имущество перейдёт в надёжные руки, только на время. Сейчас мне нужен надёжный Надзиратель, потому как происходит что-то очень неприятное, я уже говорил. Как только необходимость в должности Надзирателя отпадёт, вы всё получите назад.

Жваликовский не знал, можно ли верить в это, ему хотелось поверить, но он догадывался, как всё может повернуться. А самое главное – у него не было выбора. В случае отказа дружба между ним и Зимовитом закончилась бы прямо в этот момент.

– Когда я должен приступить к работе? – спросил Жваликовский.

– Следующей ночью. А этой мы подготовим все документы.

– Я стесняюсь спросить, а кто станет временным управляющим моим имуществом?

– Чернава, моя жена. Это надёжная схема, повторюсь, вам переживать не о чем.

Жваликовский кивнул, сдерживая нарастающую ярость. Этот ответ означал одно – он навсегда потерял все свои деньги, всю свою недвижимость и фабрики, весь свой бизнес…

– Кстати, Чернава ждёт в гости вашу жену, она хочет показать ей Малый Континент, я хочу взять её завтра с собой.

– Как пожелаете.

– Накануне по телефону вы мне говорили, что ваш сын заболел.

– Да, – оживился Жваликовский и заёрзал на стуле. – Дерзкая Вадбольская бросила его, после чего Иван совсем захворал.

– Возможно, мне стоит повидать его, что если это поможет ему выздороветь?

– На фоне разыгравшихся нервов он подхватил вирус и может быть заразен.

Жваликовский вспотел и вытер лоб салфеткой.

– Хорошо, встречусь с ним в следующий раз, уже в вашей резиденции. После трапезы поедем в администрацию, Надзиратель, а потом я покажу ваш новый дом с замечательной хранительницей очага.

В администрации Зимовит подписал заранее приготовленный указ. После недолгих разговоров с верховным правителем и местными чиновниками в администрации Жваликовский был введён в курс дела: узнал свои права и возможности в должности Надзирателя. Это сделало его ещё печальнее. Ему и раньше было известно, что Надзиратель имел очень мало власти, но что она настолько ничтожна…

Уже к вечеру кортеж из бронемашин заехал на территорию резиденции Надзирателя Большого Континента. Любой местный чиновник был бы в восторге от окружающей местности, от красивого дома, от озера на заднем дворе. Но Жваликовский видел перед собой конец своей прежней жизни. Все его планы рухнули, а мечты о совместных прибыльных проектах с Зимовитом можно было смело забыть. Он стал Надзирателем, теперь его жизнь целиком в руках верховного правителя. Теперь у него нет никакой свободы выбора, свободы действий. Теперь он простой слуга. Понимание этого повергло Жваликовского в ужасное уныние.

Хранительница очага вышла встретить нового хозяина дома. Василиса Васильевна поклонилась сначала Зимовиту, а потом и Жваликовскому.

– Приветствую вас, господа, – сказала она, выдавливая кривую улыбку на морщинистом лице. За несколько последних ночей Василиса Васильевна заметно постарела. – Надеюсь, наша совместная жизнь под этой крышей будет удачной.

– Василиса, – обратился к ней Зимовит, – приготовь нам поесть. Мы заночуем здесь, а следующим вечером я отправлюсь на Малый Континент. Завтра ты покажешь новому Надзирателю дом, а пока просто проводи в его спальню.

– Конечно, верховный правитель.

Пройдя по широкому крыльцу, Жваликовский зашёл в просторную прихожую. Внутри было очень красиво, но у Жваликовского не было ни малейшего желания что-то рассматривать. Он поднялся на второй этаж вслед за хранительницей очага и зашёл в теперь уже свою спальню. Комната была просторная, с большой широкой кроватью, двумя шкафами, креслом и выходом на балкон. Всёвокруг было сделано из редких и очень дорогих материалов.

– Постель свежая, в шкафах чисто и пусто, как только распорядитесь, я разлажу ваши вещи по полкам.

– Ступай, – махнул рукой Жваликовский.

Когда Василиса Васильевна покинула комнату, он вышел на балкон. Прохладный ветерок дул со стороны озера, а вокруг был хмурый сосновый бор. Небо начинало светлеть. В этот момент Жваликовский почему-то вспомнил казнь прежнего Надзирателя.

Он простоял в оцепенении пару минут, опомнился и вернулся в комнату. Нужно было спускаться в столовую, где его наверняка уже ждал верховный правитель.

***

Велизара проснулась от холода. Плед сполз, а воздух в палатке выстудился к утру. Рядом, на соседнем настиле из брёвен, поверх которых постелили ватное одеяло, спал её верный юрист Балбош. Гримаса на его лице говорила о напряжённости и волнении, которое пришлось пережить за последнее время.

Велизара вышла из палатки. Большинство людей в лесном поселении ещё спали. Только в районе большого шатра, где располагалась кухня, шёл дым от костра, и кто-то суетился.

Поёжившись, Велизара решила пройтись, чтобы согреться. Как только кровь стала двигаться по жилам, тут же стало теплее, а утренняя лесная прохлада стала приятной. Велизара направилась в сторону восхода Дальней Звезды – на восток. Она уже почти вышла из периметра лесного поселения, как её окликнул знакомый голос. Это был Храбр.

– Вам не стоит уходить одной далеко, – сказал он.

– Составьте мне компанию, – предложила Велизара. – Хочется прогуляться.

Храбр предложил ей выйти к реке, и они пошли по вытоптанной тропе. Смешанный лес, лианы и множество кустарников – очень необычное место для Велизары. Девушка с большим интересом оглядывалась по сторонам.

– Кто вы? – спросила она у молодого человека.

– В каком смысле?

– Радибор у вас главный. Озарка – хороший разведчик, видимо. А вы? Мне интересно, как распределились места?

– Радибор был начальником одного из отделов на комбинате. Он же пытался создать сообщество рабочих, чтобы защищать их интересы перед хозяином предприятия. Его знали во всех трёх городах, и когда возник вопрос, кто может возглавить нас, кандидат появился только один. Мы иногда устраивали спортивные состязания между отделами и даже между тремя нашими городами, где находились комбинаты. Из самых сильных и спортивных, тех, кто умел командовать и делал это удачно, образовалась группа вроде бы как командиров. Нас трое – по одному из каждого города. А уже мы набрали группы разведки из самых быстрых, юрких, спортивных и, если понадобится, незаметных. Конечно, мы не профессионалы. Мы можем совершать ошибки. Но когда речь идёт выживании, каждый будет стараться выполнить свой долг до конца.

– У вас есть оружие?

– В трёх городах мы захватили участки патрульных, центры охраны правопорядка, лечебницы и разгромили отряд Бедагоста. У нас достаточно оружия, я думаю.

– А ваше ухо? Последствия схватки?

– Да. Несколько человек получили ранения, девять мы потеряли навсегда.

Они подошли к берегу речки. С этой стороны он был пологий, а с противоположной – обрывистый. Течение было спокойным, лёгкий ветерок шелестел листьями на деревьях и кустарниках, это место показалось Велизаре умиротворяющим, и она остановилась. Девушка подумала о Славе и почувствовала, как сильно скучает по нему. Как он там? Добрался ли до островов? Повстречался ли с местными жителями?

– Храбр! – раздался голос Озарки. – Объявляется сбор!

На совещание пригласили и Велизару. В палатке вокруг стола собрались Радибор, три командира, один из которых был Храбр, и старший разведчик Озарка.

– Мы больше не можем просто прятаться в лесах, – объявил Радибор. – Отряд Бедагоста мы разгромили, но сам он сбежал. Бедагост в любой момент может прийти с подмогой, а на Малом Континенте и вовсе могут собрать целое войско и отправить его сюда. Они в любом случае узнают о восстании, и приложат максимум усилий на его ликвидацию. Вы избрали меня главнокомандующим, но без вашей поддержки я действовать не могу, поэтому поделюсь своими соображениями, и мы решим, как правильнее поступить. В наших родных теперь безымянных городах осталось два состава, по несколько десятков грузовых вагонов в каждом. Железная дорога оттуда идёт через регион семи деревень к Прудному, а затем и к Семиводску. Я считаю, что нам слишком много известно, и действовать нам нужно стремительно. Если Малый Континент вперёд нас соберёт армию, то нас раздавят. Поэтому я предлагаю большую часть наших бойцов посадить в вагоны, и мы побываем во всех населённых пунктах, где Велизара Вадбольская передала собственность своего отца народу. На поезде мы объедим их меньше чем за сутки. Мы расскажем тамошним жителям о химических комбинатах и дневном свете, и я уверен, что они присоединятся к нам. Как вы думаете, присоединятся? – Радибор посмотрел на Велизару.

У девушки перехватило дыхание от волнения. Она была в невероятном нервном возбуждении от слов Радибора.

– И я уверена, поддержат, – ответила Велизара.

– Надеюсь. Что касается женщин, детей и тех, кто не способен воевать, нужно подумать, где им лучше укрыться. Для их охраны придётся оставить несколько десятков бойцов с оружием, на всякий случай.

– На севере, неподалёку от наших городков, когда-то было село, помните? Оттуда к нам наведывалась одна семья, которая осталась жить в тех глухих краях, – сказал один из командиров. – Село, брошенное уже давно, дорога туда заросла, и остался один путь – через болота. Отец того семейства знает, как обойти те топи. Туда вряд ли кто-то сунется.

– Неплохой вариант, – согласился Радибор. – Ну, а мы после Прудного, должны сразу двинуться на Семиводск. Это огромный город, и живёт там много народа. Заручившись и его поддержкой, получим доступ к телевидению и радио. Тогда-то не так просто будет с нами справиться. Ну что, согласны со мной?

– Тут абсолютно не с чем спорить! – ответил за всех командиров Храбр.

– Вам же, Велизара, придётся нас сопровождать, чтобы помочь в убеждении местных жителей, – сказал Радибор, обращаясь к девушке.

– Я бы ни за что не ушла в брошенное село за болота, – решительно ответила Велизара. – Я целиком и полностью с вами!

Чуть больше суток было потрачено на то, чтобы объехать регион семи деревень, Черёмуховский, Тихоречный и, наконец, добраться до Прудного. Задача, поставленная Радибором, оказалась непростой, но выполнимой. В деревнях выяснилось, что несколько местных жителей уже тайком бывали под лучами Дальней Звезды, поэтому, когда о безопасности дневного света заговорила Велизара, а Радибор и Храбр не только подтвердили, но и показали документы с химических комбинатов, люди быстро поверили им на слова, а затем и проверили уже на собственно опыте. На весь регион была всего одна лечебница, и её быстро ликвидировали. Спасать в ней было некого, на момент штурма в ней не находилось ни одного подопытного, а вот шестерых работников захватили и, арестовав именем народа, разместили здесь же – в палатах, приковав к койкам и выставив охрану.

С городами было потруднее. В Тихоречном пришлось вступить в перестрелку с патрульными, но после освобождения и спасения трёх человек из лечебниц, местные жители перешли на сторону восстания. В Черёмуховском не обошлось без трагедии, когда работники одной из лечебниц подожгли здание вместе с собой и теми, кто проходил там «лечение»… А в Прудном, куда слухи о происходящем дошли первыми, поезд с бойцами во главе с Радибором встречал глава местного отделения охраны правопорядка Фролов со своими подчинёнными. Это происходило прямо посреди дня, поэтому ни о каком противостоянии речи быть не могло. Местные жители стояли под прямым светом Дальней Звезды, уже ничего не опасаясь. Когда Радибор сошёл с поезда, Фролов, мужчина лет сорок-сорока пяти, высокий и полноватый, встречал его торжественно, и крепко и с благодарностью пожал ему руку. Оказалось, что накануне, восьмилетнего сына Фролова забрали в лечебницу. Поэтому, когда ему позвонили родственники из Тихоречного и рассказали о происходящем, он тут же поднял по тревоге своих верных сослуживцев, поведал им обо всём, они побывали под дневным светом, и, убедившись в его безопасности, кинулись освобождать сына Фролова и тех, кого ещё можно было спасти. Они успели, и сейчас Фролов был безмерно благодарен Радибору и всем его бойцам.

Таким образом, жители сразу несколько населённых пунктов на востоке Большого Континента объединились в освободительное движение. Лечебницы в тех местах были окончательно ликвидированы. В каждом городе был избран свой глава, старшим остался Радибор. Было сформировано единое войско и создана система связи.

***

Жваликовский был в администрации столицы Большого Континента, одетый в тёмно-зелёный китель Надзирателя, он отстранённо сидел в кресле в своём кабинете, смотря в пустоту, когда пришёл факс с Малого Континента. Это был официальный документ. Жваликовский взял в руки бумагу, прочёл и не поверил своим глазам. Он прочел снова, затем ещё раз. Зимовит издал постановление, согласно которому изменялось устройство государственного управления. Это постановление уже поддержали депутаты Малого Континента. Оно должно было вступить в силу через три ночи.

Зимовит создал монархию. Он становился не просто верховным правителем, а монархом, и власть теперь передавалась по наследству, то есть по крови.

Раздался телефонный звонок. Жваликовский поднял трубку.

– Получили моё послание? – на другом конце прозвучал незнакомый голос.

– Кто это?

– Депутат Зиновьев, ваш единственный друг в столь стремительно меняющемся мире. Это ещё не всё, далеко не всё. Нам нужно встретиться.

– Где вы находитесь?

– В какой-то дешёвой гостинице на северо-западе столицы.

– Я за вами заеду.

Через час Жваликовский привёз депутата в свою резиденцию.

– Вы уверены, что здесь безопасно? – тучный и лысый Зиновьев страдал от отдышки, его переполняли эмоции, он сильно переживал, и, казалось, что может задохнуться от волнения.

Жваликовский проводил его в зал для заседаний, усадил за стол, попросил Василису Васильевну принести стакан воды. Зиновьев сделал несколько глотков и вроде бы немного успокоился.

– Что творится, вы даже не представляете! – сказал Зиновьев, закатывая глаза. Он сделал ещё пару глотков воды. – Как только я узнал, что вы стали новым Надзирателем, а ваше имущество перешло Чернаве, я тут же приехал сюда. Я узнал такое! О, ужас!

– Переходите уже к делу! – не выдержав истерики, прикрикнул Жваликовский. – Что за документ вы мне прислали?

– Они создают монархию! Они станут королевской семьёй! Всё будет принадлежать только им! Уже принадлежит! Они сначала стравили самые денежные семьи Малого Континента между собой, а потом отобрали у них всё, а здесь, у вас, было всего две такие семьи. О, ужас! Они собираются создать монархию! Сократить большинство чиновников, в том числе депутатов и вашу должность! Они объявят всё собственностью королевской семьи: все предприятия, землю, все ресурсы, и… людей! Лишившись всего, мы с вами, как и население, станем рабами!

– Депутаты это поддержали?

– Все, как один! Я был в ужасе в этот момент. Но и мне пришлось проголосовать «за», иначе я бы с вами сейчас не разговаривал. Никто не перечил! Ни депутаты, ни чиновники, ни влиятельные семьи! Все положили голову на плаху, когда было велено. Ими будто управляет единый разум. О, ужас!

Жваликовский пришёл в ярость от услышанного. Таким злым он не был ещё никогда в жизни.

– Он приедет к вам следующей ночью, – сказал Зиновьев.

– Кто?

– Зимовит.

– А до вступления постановления в силу осталось три ночи?

– Да.

– Это хорошо.

Жваликовский услышал скрип половицы в коридоре, будто бы кто-то стоял за дверью и подслушивал то, о чём говорят в зале совещаний. Жваликовский метнулся к выходу и выглянул из зала, но в коридоре никого не было.

– Василиса! – крикнул Жваликовский.

Вытирая руки полотенцем, хранительница очага пришла из кухни.

– Постели товарищу в комнате для гостей.

– Конечно.

Жваликовский проводил Зиновьева в приготовленную для него комнату.

– Но Зимовит приедет, а я тут…

– Он не узнает, что вы здесь, не переживайте. Быть может, всё ещё образуется, – Жваликовский говорил громко, оставив дверь открытой.

Зиновьев покосился в сторону выхода, ведь он тоже слышал в зале для совещаний скрип половицы.

– Не волнуйтесь, – повторил Жваликовский и вышел из комнаты, заперев дверь.

Он зашёл на кухню, выпил воды и сказал, что пойдёт спать, так как сильно переутомился. Хранительница очага пожелала ему спокойного дня.

Но Жваликовский не собирался ложиться. Он решил проверить женщину. Притворившись, что отправился спать, он остался на лестнице, прижался спиной к стене и стал слушать, чем будет заниматься Василиса Васильевна. Шло время, но ничего не происходило. Жваликовский уже подумал, что напрасно заподозрил хранительницу очага в неладном. Но вот снова раздался скрип половицы. Жваликовский аккуратно, стараясь сам не создавать шума, спустился на первый этаж и обнаружил хранительницу очага у телефонной трубки.

– Кому это вы звоните посреди дня? – громко спросил Жваликовский.

Василиса Васильевна вздрогнула от испуга. Она спешно положила трубку, обернулась, но не нашла, что ответить.

Жваликовский подошёл к телефону и нажал на кнопку повторного набора. Высветился номер с кодом столицы Малого Континента.

– Так-так, – с нарастающей яростью произнёс Жваликовский. – Ты и на предыдущего Надзирателя докладывала?

– Что вы такое говорите?

Жваликовский вынул из внутреннего кармана пистолет с глушителем.

– Что вы делаете? – едва не плача, спросила Василиса Васильевна.

– Ты служишь Зимовиту? Отвечай!

– Я не понимаю, о чём вы говорите. Я звонила подруге, быть может, ошиблась одной-двумя цифрами во время набора.

– Твоя подруга живёт на Малом Континенте? У тебя, здешней прислуги, подруга там? Я не идиот. Ты должна ему позвонить, да? Как часто ты перед ним отчитываешься?

– Я ничего такого не делаю, никогда не делала!

– Да, уверен, ты работаешь на Зимовита. Так вот, моя дорогая, ему не стать монархом. А я подыщу себе новую, надёжную хранительницу очага.

Жваликовский вытянул руку вперёд и застрелил Василису Васильевну. Женщина упала на пол и схватилась рукой за рану. Чувствуя сильнейшую боль, понимая, что умирает, она вспомнила Нурию на своих руках, и на её глазах проступили слёзы, прежде чем они навсегда закрылись…

Наступил вечер. Жваликовский почти не спал этим днём. В голове крутились тысячи мыслей, он прикидывал разные варианты того, как правильнее ему провернуть задуманное дело.

Как только начались сумерки, Жваликовский посетил депутата Зиновьева и сказал, чтобы тот сидел тихо.

– Когда станет безопасно, я приду за вами, – сказал Жваликовский.

Зиновьев был пугливым человеком и согласился.

Зимовит приехал на бронемашине к полуночи. В этот раз с ним было всего два охранника, и те остались дожидаться хозяина в машине. Вход в резиденцию для них был запрещён, к тому же верховный правитель считал это место самым безопасным на всей территории Большого Континента.

Зимовит зашёл в дом по-хозяйски, без стука в дверь. Жваликовский вышел из кухни с чашкой чая в руках и притворился искренне удивлённым.

– Верховный правитель, – Жваликовский поклонился. – Какой неожиданный визит. Если бы вы меня предупредили…

– Хотел сделать вам сюрприз.

– Не желаете ли чайку с дороги?

– С удовольствием, пусть Василиса сделает покрепче.

– Хранительнице очага нездоровится, я дал ей время отлежаться. Проходите на кухню, я сделаю.

– Не ваш ли сын заразил её?

Зимовит уселся за стол, дождался своего чая и сделал пару глотков.

– В общем-то, я не собираюсь тут задерживаться. Я приехал за вами. Собирайтесь, и едем в администрацию.

Жваликовский прищурился.

– Для чего?

– Там и узнаете.

Жваликовский встал со стула, убрал свою кружку в раковину и встал напротив Зимовита.

– Прошлой ночью я разговаривал с чиновником из налоговой службы, из администрации, – сказал Жваликовский, – и узнал кое-что любопытное. Чернаве теперь принадлежит не только мой бизнес, но и всё, чем раньше на этом континенте владели семьи Малого Континента. До того, как стать Надзирателем, я считал, что между нами есть если не дружба, то, по крайней мере, партнёрство. Сейчас же, когда вы лишили более влиятельных людей их дела, я уже ничего не понимаю.

– Вам ли рассуждать о дружбе? С Вадбольским вы дружили с детства?

– Вы знаете меня хорошо, я очень не люблю, когда со мной так поступают.

– Какая разница, что вы любите, что понимаете? Кем вы себя возомнили? Вы всего лишь один из тех, кто населяет Большой Континент, и вы будете делать то, что от вас захотят.

– Вам не стать монархом! – заявил Жваликовский, достал из внутреннего кармана пистолет с глушителем и три раза подряд выстрелил в верховного правителя.

Зимовит упал на пол. Жваликовский подошёл к нему и посмотрел в глаза, заполняющиеся кровью.

– Этого вы хотели от меня?

Зимовит моргнул, будто отвечая на вопрос положительно. Это подействовало на Жваликовского, словно шок, он лишь хмыкнул в ответ и сделал шаг назад. Зимовит закрыл глаза, его грудная клетка стала совершать движения при дыхании всё медленнее, пока не остановилась.

Жваликовский пришёл в себя, после произошедшего, снял с пистолета глушитель и сунул в карман. Осмотревшись, вытерев пот со лба, он отправился за Зиновьевым.

Депутату Жваликовский сказал, что Зимовит вот-вот приедет, и что нужно спрятаться в подвале. Как только они спустились на первый этаж, Жваликовский достал пистолет и выстрелил себе в левое плечо так, чтобы пуля прошла по касательной, нанеся минимально возможные повреждения. Зиновьев вскрикнул от испуга и инстинктивно на мгновение поднял руки вверх. Жваликовский кинулся на него, повалил на пол и сделал несколько выстрелов в воздух. Взгляд Зиновьева был полон ужаса, когда, лёжа на боку, он увидел тело верховного правителя на кухне. Жваликовский прекрасно понимал, что без труда осилит Зиновьева, замышляя подобное. Борьба была недолгой, пока не раздался очередной выстрел.

Убедившись, что депутат получил серьёзное ранение и вряд ли останется в живых, Жваликовский выполз на крыльцо. Услышав выстрелы, охранники верховного правителя уже повыскакивали из бронемашины.

– Депутат Зиновьев сошёл с ума! Он стрелял в нас! Верховный правитель ранен! – закричал Жваликовский. – Помогите нам!

***

В просторном хорошо освещённом зале собралось несколько десятков журналистов ведущих телеканалов, радиостанций и газет. Они громко разговаривали между собой, нетерпеливо перебивая друг друга. Все они разом затихли, когда перед ними появилась Чернава. Она была в длинном чёрном платье, её голову прикрывала тёмно-сиреневая вуаль. Заняв место на трибуне напротив микрофона, она остановилась и внимательно оглядела присутствующих, будто вычисляя, все ли явились.

– Произошла страшная трагедия, я только что потеряла своего мужа, а государство – верховного правителя, – заявила Чернава.

Эта весть стала шоком для пришедших на пресс-конференцию журналистов. В зале нарушилась абсолютная тишина, послышались вздохи, кое-кто переглядывался со своими знакомыми.

– Зимовит был уникальным человеком, он умел управлять очень искусно, заглядывая далеко вперёд. Он был экстраординарным верховным правителем. И я, и Зимовит понимали, что модель существования нашего государства неправильна: когда состоятельные люди наживаются на большинстве населения, а большинство едва сводит концы с концами… Это было несправедливо. Пришло время положить этому конец. Этого хотели и я, и Зимовит. Более того, это мечтал воплотить в жизнь и Драгавит, чья гибель, скорее всего, тоже была не случайной.

Чернава сделала пару глотков воды из стоящего рядом стакана и продолжила:

– Накануне убийства Зимовит издал указ о создании монархии. Депутаты Малого Континента единогласно поддержали его предложение. Оказалось, что большинство из них уже давно жаждали перемен. Против были лишь те, о ком вы сами знаете – те, кому принадлежали фабрики, заводы, земли и всё остальное вокруг. Но, не смотря на сильнейшее давление, депутаты Малого Континента признали Зимовита монархом. По закону их решение должно вступить в силу следующей ночью. Но так как Зимовит мёртв, он не может занять место монарха. При монархической форме правления власть передаётся по крови или родству. На место монарха должна встать я. Я готова стать монархом. Но мне нужна ваша поддержка. Я обращаюсь сейчас не к чиновникам разных рангов, а к простому населению! Наступил момент, когда мы с вами вместе можем попытаться исправить допущенные ошибки. Если вы осознаёте необходимость перемен, если понимаете, что так дальше жить нельзя, поддержите меня! Присягните мне на верность, и я стану вашим монархом! Вашей королевой, вашей матерью, буду заботиться о вас, как о родных детях! Я готова простить вам самые серьёзные преступления, если вы одумаетесь и присягнёте мне на верность! А от всех несогласных с переменами чиновников и узурпаторов мы с вами вместе избавимся! Более того, пока я говорю с вами, уже вовсю происходят аресты тех, кто не согласен на новую жизнь и изо всех сил пытается сохранить прежний порядок.

Чернава сделала небольшую паузу и продолжила свою яркую речь:

– Я готовилась этой ночью созвать экстренную пресс-конференцию по другому поводу. Но так уж вышло, что мне пришлось говорить о трагедии, прежде чем объявить благую весть для всего населения! Болезнь безумия очень сильно заявила о себе именно в этом году, и в последнем месяце. Случай с обезумившей бандой во главе с Надзирателем на Большом Континенте тому подтверждение. Болезнь всё сильнее ломает психику тем, кто ей подвергается. Совсем недавно в моём институте было разработано пробное лекарство. Для эксперимента его кололи больным сразу в двух лечебницах. У принявших лекарство наблюдалась кратковременная положительная динамика. Но мои учёные на этом не остановились. На базе экспериментального препарата разработано уже настоящее лекарство для лечения и профилактики болезни. Оно уже доказало свою эффективность, в одном из регионов его в виде витаминной добавки употреблял каждый житель. В течение двух недель там не было зафиксировано ни одного случая болезни безумия. В данный момент происходит изготовление этого лекарства в промышленных объёмах для того, чтобы каждый житель Малого и Большого Континентов мог получить его совершенно бесплатно. Мы победили эту страшную болезнь! Я вас поздравляю! Вместе мы можем построить новое справедливое будущее, в котором все мы будем равны! Мне нужна лишь ваша поддержка, ваша вера, и у нас обязательно всё получится!

***

Не смотря на очевидную несерьёзность раны, Жваликовского поместили в больницу. Под местным наркозом на небольшую рану наложили швы. Операция прошла быстро, и теперь Жваликовский лежал на кровати и держал в руках журнал. Читать не получалось, Жваликовский смотрел на фотографии, на текст под ними, но перед глазами всё расплывалось. Ему было не до бессмысленных статей, он думал о свершившемся и о том, что будет дальше. Он ещё не знал о пресс-конференции Чернавы…

В палату вошли двое стражей правопорядка, следователь и врач.

Жваликовский решил, что его хотят допросить по поводу трагедии в резиденции.

Врач осмотрел рану, затем взял журнал, сделал какую-то запись, посмотрел на следователя и лишь кивнул, всё делая молча.

– Мы перевозим вас в тюремный госпиталь, – сказал следователь, обратившись к Жваликовскому. – Вы арестованы за укрывательство преступника, депутата Зиновьева, пошедшего против короны, а соответственно за выступление против монархии. Так же вас подозревают в соучастии в убийстве верховного правителя и будущего монарха Зимовита. За перечисленные преступления предусмотрена ответственность в виде смертной казни. Поднимайтесь.

***

Семиводск находился на равнине, окружённой холмами. Через город протекало множество узеньких речушек и ручьёв, вода в которых была отравлена многочисленными сбросами с промышленных предприятий. Фабрики и заводы, мусоросжигательные и мусороперерабатывающие предприятия, всего их было здесь два десятка, располагались между населёнными районами города. В воздухе постоянно висел смог, поэтому местные жители старались как можно реже выходить на улицу. Дом-работа, работа-дом, все старались перевести передвижения по городу к этому.

Дома в Семиводске были однотипными: панельные пятиэтажки, стоящие рядами. Растительности было мало, ни деревья, ни елки с соснами долго не проживали в такой экологической обстановке. Трава на лужайках и на газоне напротив администрации быстро желтела и засыхала.

Но самым опасным для местных жителей были кислотные дожди. Попав под них, можно было за пару часов лишиться кожного покрова на всём теле и даже ослепнуть. Продолжительность жизни в этом городе была самой низкой по сравнению с остальным миром.

Для чего же понадобилось освободительному движению брать Семиводск? Для того чтобы лишить Малый и Большой Континенты львиной доли изделий из пластика, удобрений, некоторых электронных бытовых приборов, а также остановить вывоз мусора и с Малого и с Большого Континентов. К тому же этот город был самым многочисленным по численности проживающего народа на всём востоке. Не смотря на ужасную экологическую обстановку, здесь была хорошо оплачиваемая работа, что многое значило для жителей Большого Континента.

До жителей Семиводска дошли слухи о том, что на востоке происходит что-то серьёзное и опасное. Те, у кого там проживали родственники или знакомые, получали оттуда странные, пугающие звонки и сообщения. Люди стали обсуждать новости между собой, говорили об этом на работе, в семьях и с соседями по лестничной площадке. В сердца местных жителей закрался страх. Нашлись и такие, у кого была возможность уехать, что они и сделали, отправившись на запад. Большинство же остались в своих домах и чувствовали неминуемое приближение каких-то масштабных событий.

Масло в огонь добавляли действия чиновников, которые были растеряны и напуганы. Они не могли связаться с администрациями населённых пунктов, находящихся восточнее Семиводска, и получили приказ из столицы о том, что необходимо взять ситуацию в городе под контроль, не допустить паники и беспорядков; тем же государственным служащим, кто посмеет сбежать из города, пригрозили смертной казнью. Из-за этого количество стражей правопорядка на ночных улицах возросло многократно. Настоящий шок испытали чиновники, когда узнали о том, что все командированные сюда патрульные, а так же работники лечебниц, спешно покинули Семиводск под конец ночи. У градоначальника эта новость вызвала сердечный приступ и скорую кончину. В администрации воцарилась полная неразбериха. Защитных костюмов, таких, какие носили патрульные, для стражей правопорядка нашлось всего пять штук! Организовать оборону от вероятного дневного нападения не было никакой возможности. Поэтому наступающее утро каждый житель Семиводска вне зависимости от своего статуса и положения встречал в колоссальном тревожном напряжении.

С восходом Дальней Звезды в город въехал поезд с десятками грузовых вагонов, в которых размещались бойцы под командованием Радибора. С юга и с севера в Семиводск вошли два отряда, численностью около ста человек. Сопротивления не было. Все жители попрятались по своим домам, заперев двери и закрыв окна ставнями.

Добравшись до центра города, Радибор с бойцами ворвались в здание, откуда велось телерадиовещание на Семиводск и ближайшие населённые пункты. Внутри они встретили два десятка стражей правопорядка с оружием наготове. Перепуганные местные жители в форме и с автоматами в руках замерли на месте, не зная, что делать. Через открытые двери они увидели сотни бойцов во главе с Радибором, которые стояли под прямыми лучами Дальней Звезды без какой-либо защиты и оставались невредимыми.

– Не стреляйте! – крикнул Радибор, обращаясь ко всем разу. – Как видите, с нами ничего не происходит, – сказал он стражам правопорядка, показывая свои голые руки, освещаемые дневным светом. – Мы пришли не просто с миром. Мы пришли освободить вас и поведать то, что нам стало известно. А известно нам уже многое.

Старший из страж скинул с головы шлем, снял верхнюю одежду и с обнажённым торсом решительно вышел на свет. Постояв под лучами Дальней Звезды с минуту, он обратился к своим подчинённым:

– Опустите оружие, они нам не вороги.

В это время в прямом эфире в студии вместе с журналистом находился исполняющий обязанности градоначальника работник администрации Семиводска. Старший из стражей правопорядка зашёл в студию и рассказал о случившемся. Он позвал с собой чиновника, журналиста и оператора, чтобы картинку происходящего увидели все, кто находился у экранов телевизоров. Вскоре жители города увидели бойцов Радибора и местных стражей правопорядка среди них, все они находились под лучами Дальней Звезды…

Поначалу нерешительно, боясь и опасаясь последствий, люди стали открывать ставни, те, кто был посмелее, повыходили из домов на улицы.

Одна уже отчаявшаяся женщина на глазах у сотен местных жителей кинулась в лечебницу, где держали её мужа. Он схватилась за дверную ручку, дёрнула её на себя, и произошёл взрыв… Это здание оказалось заминированным, как и остальные лечебницы. Новость об этом не столько напугала людей, сколько разозлила, и заставила их быстрее поверить Радибору и не просто поддержать восстание, а присоединиться к нему…

глава двадцать четвёртая

Слава проснулся от того, что кто-то взял его за руку. Это был шаман. Слава обнаружил себя в том помещении, что отвели ему и Ивану. Тот, кстати, лежал рядом на соседней кровати и спал.

Закружилась голова, и Славу затошнило.

– Времени очень мало, – сказал шаман. – Ты упал в обморок на плато. Ты проспал несколько часов.

– Я плохо помню, что там произошло, – приподнялся Слава.

– Этим вечером вы покинете острова. Времени больше нет. Вот, выпей, – шаман протянул ему стакан с какой-то густой жидкостью. – Станет легче.

Слава встал с кровати и почувствовал боль в голове, а затем из носа потекла кровь.

– Пей же!

Слава взял стакан и опустошил его залпом. Ему действительно стало гораздо лучше. Сознание пришло в норму, как и самочувствие.

– Идём.

Утро было необычным. Плато освещалось иначе, чем раньше. Слава посмотрел на небо и увидел на горизонте небольшую яркую окружность пурпурного цвета. Из-за неё половина неба была розоватой, и, казалось, будто изменился даже свет Дальней Звезды.

Шаман указал Славе, куда нужно встать – в самый центр плато. Слава ощутил невероятное волнение, его бросило в жар, паника, взявшаяся ниоткуда, словно волна-цунами, вот-вот могла накрыть его с головой. Только сейчас Слава окончательно пришёл в себя после недолгого сна.

– Я не готов! – воскликнул Слава. – Что я должен буду делать?

– Изменить сознание! Ты должен почувствовать себя так же, как в тот известный тебе раз. Ты станешь проводником, ты станешь сотворцом!

– Нет, погодите…

– Ты не сможешь к этому подготовиться!

Шаман схватил его за руки и встал напротив.

– Смотри на меня. Сделай глубокий вдох, теперь выдох. Ещё раз, ещё. Успокоился? Хорошо. В путь!

Слава закрыл глаза. Нормализация дыхания и пульса помогла сбить тревогу. Он немного успокоился, и пока приступ паники снова не овладел им, Слава решил действовать. Выполнив технику безопасности, он сделал то же самое, что в первый раз, и через какое-то время снова оказался в тумане. Преодолев его достаточно быстро, Слава взлетел над островами, а затем и над планетой. Он снова увидел ту черноту, напоминающую смог или густой дым. Кое-где её не было, и на тех местах виднелась энергия разных нежных цветов. Слава обратил внимание на восток, там местами происходили целые вспышки, порой будто фонтаны белого и желтоватого света, черноты в этих областях почти не было. Слава перевёл взгляд на западную часть и понял, что смотрит на территорию Малого Континента. Там что-то происходило. Дым или смог закручивался в какие-то движущиеся фигуры, которые объединялись в нечто единое. Фигуры приобретали неприятные для глаз формы, которые в свою очередь внушали такие чувства как страх и желание спрятаться от них. Тёмная энергия стала перетекать с Малого Континента на Большой, на западе которого её и так было с избытком.

«Что же мне делать?» – подумал Слава. Он вспомнил тот момент, когда у него брали на анализ кровь в кабинете коменданта общежития. Как он попал в изменённое состояние сознания тогда? Чем больше Слава напрягал память, тем его уносило всё дальше. Перед глазами он уже видел не потоки разноцветной энергии, а стены кабинета коменданта, увидел даже лицо того, кто был в белом халате и брал анализ.

Слава опомнился и почувствовал, как его затягивает в туман. Этого допускать было нельзя. Об этом предупреждал шаман. В тумане можно было заблудиться и уже не выбраться.

Слава уже начал видеть те жуткие силуэты, что и в прошлый раз, как шаман снова спас его. Шаман выдернул его из тумана и поднял над планетой.

В этот момент Слава увидел будто взрыв недалеко от столицы Большого Континента. Тёмная энергия разлетелась в стороны вокруг магнитных пещер.

Слава тут же заметил, что движение тёмной энергии остановилось повсеместно. А затем фигуры над Малым Континентом объединились в нечто ужасное. Трансформация завершилась, и Слава увидел того, кого шаман называл монстром.

Это было одно сплошное тёмное пятно, закручивающееся, и будто затягивающее в себя всё вокруг, как воронка. Рядом с ним стали происходить кратковременные, почти не заметные вспышки света. Возможно, это был тот самый бой шамана и человека из пещер против так называемого монстра. Значит, они уже начали выполнять часть своей работы. Теперь дело оставалось за Славой. Он снова не ощущал ни ног, ни рук, ни даже головы. Действовать он мог только сознанием, но без мыслей. Остановить мысли, выбросить их из головы, которой не было! Вот так задача!

Эмоции снова стали овладевать им. Окружающее пространство стало мутнеть, неужели снова туман? Но шаман занят, и теперь помочь будет некому.

Слава представил, как делает медленный вдох, затем выдох, но это не помогло. Перед ним стали мелькать картинки то, как он стоит на плато, и шаман его успокаивает, то надвигающегося тумана. Это нужно было остановить, но как? И тут Слава увидел отдаляющуюся планету и битву с монстром. Они были уже достаточно далеко, но Слава сосредоточил внимание на них и стал приближаться. Его больше не интересовал ни туман, ни что-либо ещё. И вот он вернулся на место. Ему удалось спастись от тумана без чьей-либо помощи. Уже что-то.

«А что если бы у меня появились руки?» – спросил себя Слава. Он стал представлять, как перед ним появляются его руки. Он вспомнил их чёткие очертания, особенности, и они появились перед ним! Но что-то изменилось. Его снова затянуло в туман, слишком много мыслей и эмоций! Странные силуэты, вроде кривых теней, которых не рассмотреть в белом молоке, а оттого и страшные, стали появляться вокруг. Один из них будто схватил Славу, и он ощутил на себе его обжигающе-ледяное прикосновение. Но тут раздался крик шамана. Он назвал Славу по имени, Слава посмотрел вверх и среди расплывающегося тумана снова увидел смутные очертания битвы. Слава сосредоточил внимание на этом, и полетел вверх. Через мгновение он снова оказался на прежнем месте над планетой.

Слава понял, что как только он увлекается мыслями и ощущает при этом сильные эмоции, его тут же утягивает в туман, а это означает, что нужно сохранять спокойствие. Слава посмотрел на свои руки, что были перед ним. Теперь он их видел, но пока не ощущал. Нужно было заставить их шевелиться, но контролировать себя, останавливать эмоции.

Это было нелегко. Руки не слушались. Слава вспомнил, как однажды так отлежал руку во сне, что когда проснулся, она не стразу стала шевелиться. Он почувствовал досаду, и туман стал приближаться. Слава перенёс внимание на планету, и туман отступил. Что-то начало получаться.

Наконец, сначала правая рука, а затем и левая после неимоверного усилия воли зашевелились. Слава начал чётко их ощущать. Неуверенно и очень осторожно Слава протянул руку к поверхности планеты и попытался потрогать тёмную энергию, которая при ближайшем рассмотрении выглядела точно как дым. Он ощутил её плотность, её воздушность была иллюзией. Дым был очень тяжёлым, не смотря на то, что сам перемещался с кажущейся лёгкостью.

Слава стал раздвигать дым в стороны. И тут он ощутил на себе взгляд тёмной воронки. Монстр смотрел прямо на него. Крутясь всё быстрее, воронка стала приближаться к нему. Слава испугался и отдёрнул руки от дыма. Страх оказался таким сильным, что Славу снова стало затягивать в туман. Но тут стало заметно, что воронка занялась чем-то другим, шаман и человек из пещер стали отвлекать её внимание. Слава понял это и вырвался из тумана. Бояться больше нельзя.

Слава резким движением рук стал раздвигать дым. Тёмная воронка то приближалась, то отдалялась, но Слава старался не обращать на неё внимание. Он пытался очистить весь Большой Континент от дыма. Получалось очень медленно. Дым возвращался на пустые места довольно быстро. От действий Славы не было никакого толка.

И тут его стали отвлекать разные мысли, совершенно неуместные. То он вспоминал свой родной безымянный город, то уже забытые прогулки по столице вместе с Агнией, то какие-то случаи из далёкого детства. Это была словно целенаправленная атака, которая периодически приближала туман.

«Стоп! Хватит!» – заявил себе Слава. Он перенёс всё своё внимание на кончики пальцев и вцепился ими в густой дым. Славу будто ударило током в этот момент. Всем своим вниманием сейчас он находился в этом дыме, посмотрев налево, Слава увидел продолжающуюся битву: вокруг воронки вспыхивали уже настоящие молнии, а где-то внизу был туман. Получилось! Слава попал в состояние здесь и сейчас! Он ни о чём не думал. Решение пришло само. Слава вдруг понял, что нужно вобрать воздух всей грудью. Вдох этот получился настолько колоссальным, будто Слава вдохнул целую Вселенную! Он ощутил себя гигантом перед маленькой планетой Воды, на поверхности которой в панике туда-сюда перемещалась ничтожная пылинка – та самая тёмная воронка, а поверхность планеты была просто в какой-то темноватой дымке. Слава набрал полную грудь не просто воздуха, а чистого света, и стал дуть на планету Воды с неимоверной силой. То, что казалось тяжелейшим тёмным дымом, исчезло в мгновение ока, а воронка превратилась в пепел, от которого вскоре осталась лишь одна тёмная песчинка…

Слава пришёл в себя и ощутил невероятную силу переполняющей его энергии. Он чувствовал нестерпимый жар её потоков, пронизывающих всё его естество. Энергия была настолько мощной, что Славе стало казаться, будто его разорвёт сейчас на части, острая боль пронзила его. Слава не справился с эмоциями, ему было очень больно, и страх овладел им. Славу затянуло в туман, и у него не осталось никаких сил препятствовать этому.

Слава нашёл себя, лежащим на чём-то холодном. Он чувствовал себя побитым, крутило мышцы, болело всё тело. Веки были настолько тяжёлыми, а сам он был так обессилен, что даже не мог разомкнуть глаз.

Сделав пару вдохов, Слава ощутил запах гнили. На плато так не пахло, там был свежий воздух.

Сделав усилие, Слава открыл глаза и приподнялся. Вокруг был только густой туман. Слава осмотрел себя и потрогал. Голова, руки, ноги – всё на месте. Он был будто в своём теле, но где? Туман был точно таким же, как и тогда при выходе из тела. «Неужели меня затянуло?» – подумал Слава. Боль в теле прошла, осталась лишь небольшая ломота в мышцах. Он присел на корточки и прислонил руку к земле. Она была каменистой, влажной и холодной.

Слава покрутился и постарался всмотреться в туман, вдруг получится что-нибудь увидеть? Ничего, вокруг не было ничего кроме тумана.

Если это не сон, случилось то, о чём предупреждал шаман. Слава оказался там, где нельзя было останавливаться – в одном из слоёв тонкого плана. Шаман не успел рассказать, как стоит вести себя тут, видимо, он не ожидал, что такое может произойти.

Что делать, заблудившись в лесу, Слава знал с детства. Нужно найти ориентир и двигаться к нему, повезёт, если выйдешь к ручью или реке, тогда иди вниз по течению; можно ориентироваться по звездам, по растениям… Но если вокруг только туман? Стоит ли куда-то двигаться, чтобы заблудиться ещё сильнее?

Слава вспомнил о тех силуэтах, что виделись ему, стало страшно. Ничего так не пугает, как полная неизвестность, только дай волю воображению…

Вдруг справа показалось какое-то свечение. Туман слегка разрядился. Там кто-то стоял. Слава почувствовал приятное тепло. Туман стал рассеиваться в виде туннеля, внутри которого кто-то был и будто звал Славу за собой. Страх исчез. Слава почувствовал, что там какой-то знакомый, близкий ему человек, и при этом не шаман.

Слава зашёл в тоннель. Силуэт манившего за собой стал видеться отчётливее. Им оказалась Агния! У Славы чуть не остановилось сердце, когда разглядел её лицо, тела видно не было, оно расплывалось в ярком свете. Слава шёл за ней около минуты, затем Агния добродушно улыбнулась и исчезла. Слава почувствовал, как его схватила чья-то огромная рука и выдернула из тумана. Он тут же очнулся на плато. Перед ним стоял шаман. Испуг на его лице сменился улыбкой.

– Повезло же тебе, парень! – воскликнул шаман. – Каким-то чудом отыскал тебя там!

Слава вдохнул свежий морской воздух полной грудью и осмотрелся вокруг. Он вернулся на плато. Он вернулся благодаря Агнии…

– У нас получилось? – помолчав, спросил Слава.

– Да. Ты большой молодец! Но не расслабляйся, слишком рано. Мы уничтожили энергетические блокировки, а сознание многих людей всё ещё затуманено. Монстр будет делать всё возможное и невозможное, чтобы это продлить. Теперь он может стать особо свирепым.

Шаман похлопал Славу по плечу.

–Идём к твоему другу, пора вам возвращаться домой.

Слава медленно шёл вслед за шаманом. Он думал о видении, что приключилось с ним в тумане. Там была Агния… Слава вдруг понял, что всем обязан Агнии, этой замечательной девушке, которая будто была принесена в жертву, чтобы разбудить его, Надзирателя и многих других. Если бы не она, Слава не встретился бы с Велизарой, не спас бы Мала. Не случилось бы таких перемен в его жизни, если бы не её гибель…

Слава только сейчас уловил смысл слов шамана о свирепости монстра и подумал о своих друзьях, что остались с Надзирателем. Как они там? Только бы успеть, на душе у Славы было очень тяжело. Разные мысли шли в голову, в том числе и о родном безымянном городе. Кактам живётся его матери сейчас? Докатились ли слухи о пропаже трёх бюджетников из университета? А если слухи дошли, то и Славу там могли счесть безумным… Радовало лишь то, что на душе больше не было груза выбора между жизнью на Малом или Большом Континенте. Теперь Слава знал, что из себя представлял тот ужасный мир, в который он не так давно стремился попасть.

Ему стало ещё тревожнее, когда он вспомнил, что видел яркие вспышки света на востоке Большого Континента, куда отправилась Велизара… Славе уже не терпелось как можно скорее вернуться на Большой Континент.

В раздумьях он шёл за шаманом, пока тот не остановился у выхода из подземного туннеля. Там их уже ожидал Иван с рюкзаками и с большой и увесистой сумкой, в которой были собраны фотографии летописей, атласов и несколько книг, рядом стоял библиотекарь. Слава заметил, как изменилась внешность его товарища. Иван выглядел так, будто только что вернулся с двенадцатичасовой смены разгрузки вагонов, у него были сонные покрасневшие глаза. Слава подумал, что и сам выглядит не лучше.

– Пора уходить, – сказал шаман. – Идёмте. Шхуна вскоре отчалит.

Слава только сейчас заметил, что Дальняя Звезда клонится к закату. Но на удивления у него уже не было никаких сил.

Шаман проводил молодых людей до причала, весь путь был проведён в тишине. К шхуне двое молодых измотанных путешественников подошли, когда начались сумерки. Капитан стоял на мостике и будто бы ждал их появления.

Ястребъ улыбнулся и выглянул из окна.

– Прошу на борт, пора отчаливать.

Слава взял у Ивана сумку, пропустил его вперёд и поднялся на мостик.

– Вы там бывали, так? У местных? – спросил Слава.

– Пару лет назад моя предыдущая шхуна затонула, меня прибило к берегу на другой стороне острова. Меня спасли и выходили.

– Почему же вы не проводили нас к ним?

– Я ведь не знал, чистые ли вы души? Теперь знаю.

Ястребъ протянул Славе бутылку с водой. Слава взял её и стал пить с жадностью. Он внезапно ощутил, как всё его нутро пересохло.

– Нашли, что искали?

Слава кивнул. Он заметил, что Ястребъ всё время отвлекался, поглядывая на небо. Слава высунулся в окно и посмотрел наверх. Помимо маленьких мерцающих точек, немного правее Ближней Звезды виднелась ещё одна, побольше тех других. Свет, исходящий от неё, был пурпурным, отчего часть неба тоже приобрела такой же оттенок.

– Рубежное.., – Слава недоговорил. – Нужно торопиться.

Переход через зону штормов составил в этот раз всего около часа. Течения и ветер будто подгоняли шхуну всё быстрее и быстрее к побережью Большого Континента. Всё это время Слава размышлял о том, что делать дальше. Ему очень хотелось как можно скорее увидеть Велизару, но как же друзья и Надзиратель? Только бы их ещё не разоблачили! «Нужно добраться до столицы, встретиться с Надзирателем, передать ему добытые знания, а потом, быть может с его помощью, сесть на поезд и отправится на восток», – думал Слава.

Впереди появилась бухта, с обеих сторон окружённая высокими скалами, знакомый песчаный пляж с деревянными постройками. Вот только у большинства домиков и хижин отсутствовали крыши, а бараки, стоящие у самого подножия скал в правой части бухты были смыты потоками воды. Здесь совсем недавно бушевал сильный шторм, весь пляж был усыпан морскими водорослями. Полностью уцелело лишь шесть самых крепких построек, среди которых была и двухэтажная хижина.

Ястребъ издалека заприметил разрушения. Ранее в самой бухте штормов, а тем более ураганов не бывало никогда. Ястребъ подвёл шхуну к единственному оставшемуся после бури причалу, у которого располагался ещё один корабль. Только сейчас Ястребъ увидел на мачте у двухэтажной хижины новый, совсем новенький незнакомый ему флаг. Капитан предупредил об этом команду и приказал оставить все вещи на шхуне. Иван заметил замешательство Славы, тот держал в руке сумку, наполненную столь важными вещами.

– Позже вернёмся, – прошептал Иван и помог убрать её под лежанку.

Команда направилась к старшему морского городка по имени Полиен.

Слава заметил напряжённость Ястреба и членов его команды. Более того впервые он увидел на поясе капитана кобуру с пистолетом. Он чуть приотстал, подманив Ивана движением руки.

– Видишь, как Ястребъ смотрит на мачту и ту хижину, куда мы вошли, появившись тут впервые?

– Да, флаг другой.

– Не нравится мне это.

Полиен появился на крылечке второго этажа перед лестницей вместе со своим товарищем, капитаном второго стоящего у причала корабля Еводом. У обоих в руках были автоматы. Из-за домика, стоявшего в нескольких метрах от хижины, вышли ещё пять вооружённых человек.

– Доброй ночи, Ястребъ, – Полиен пытался выглядеть дружелюбно, но не заметить напряжённости в его поведении было невозможно.

– Доброй ночи, – ответил Ястребъ, – впервые нас тут так встречают.

– Пока ты ходил на острова, произошли большие перемены.

– Что за перемены?

– Теперь на Континентах монархия. Мы присягнули на верность Чернаве, нашей новой королеве. А потому и ты, и твоя команда должны сейчас же сделать то же самое.

Ястребъ подошёл ближе к двухэтажной хижине.

– Я считал, что мы все, – он огляделся вокруг, – здесь вольные люди. На нас не распространялись многие законы Малого Континента. Мы игнорировали власть Большого Континента, игнорировали налоги и многое другое. Что с вами случилось, пока мы были на Вулканических островах?

– Теперь всё будет по-другому! От болезни безумия найдено лекарство. Оно совершенно бесплатно, и вскоре его доставят сюда. Ястребъ, мир меняется! И наша работа изменится. Наше положение, – Полиен махнул рукой, показывая на разрушенный пляж, – улучшится.

– Ты, и твоя команда, должны присягнуть на верность монарху прямо сейчас, – заявил Евода.

– Не вынуждай нас применять силу, – тяжело вздыхая, пригрозил Полиен.

Ястребъ внимательно осмотрел вооружённых моряков. В руках они держали автоматы. У самого Ястреба и его команды было с собой лишь по паре пистолетов. В случае перестрелки шансов на благоприятный исход у него практически не было. К тому же Ястребъ не был наверняка уверен в каждом члене своей команды.

– Я, как и все собравшиеся, не вижу смысла жить без моря, – сказал Ястребъ. – Если королева позволяет нам и дальше заниматься тут нашим промыслом, я не против.

– Отлично, – с облегчением выдохнул Полиен.

– Тогда я присягаю на верность королеве, – торжественно заявил Ястребъ. Он повернулся к своей команде. – И вам советую сделать то же самое.

Иван вопросительно посмотрел на Славу. Слава кивнул.

Каждый из команды Ястреба объявил о своей присяге монарху, это сделали и Слава вместе с Иваном.

– Уберите оружие! – гаркнул Полиен. – Ты уж прости, Ястребъ. Нынче время не спокойное. Поднимайся, выпьем мировую. Угощу тебя хорошей выпивкой, что недавно доставили мне в подарок.

– Куда определить моих ребят?

Из шести уцелевших построек только у трёх сохранилась крыша. Команду Ястреба отправили в небольшой дом метрах в пятидесяти от двухэтажной хижины. Часть моряков пошли к руинам, собирать остатки своих вещей.

Зайдя внутрь дома, Слава сразу заприметил двухъярусную кровать в правом углу и занял там место. За ним подошёл Иван.

– Какая-то ерунда, – прошептал он, – Чернава – монарх. А Зимовит где? Что же тут произошло за время нашего отсутствия?

– Днём уйдём, – сказал Слава, – когда они все будут спать. Надеюсь, Надзирателя ещё не схватили.

Окна в доме были выбиты ураганными порывами ветра. Моряки принялись заделывать дыры. И Славе, и Ивану пришлось помогать. Около часа они потратили на то, чтобы заколотить окна досками, а сверху ещё прикрыть брезентом, чтобы ни один луч Дальней Звезды не проник внутрь, когда наступит утро. Затем пришёл повар и раздал каждому по жестяной тарелке с пшённой кашей.

Слава ел и осматривался. Дом был узкий и вытянутый. Когда взойдёт Дальняя Звезда, незаметно будет не выбраться, слишком много людей.

– Молодёжь! – воскликнул Ястребъ, зайдя в помещение. – Подымайтесь, дело есть.

Слава отставил кашу в сторону и махнул Ивану головой. Ястребъ повёл их к причалу.

– Действуем быстро, выполнять мои команды без вопросов, – сказал он, ускоряя шаг. – Оставаться здесь больше нельзя.

У окончания причала стояла всего две шхуны – Ястреба и Еводы.

– Запрыгивайте внутрь, – указал Ястребъ на свою.

Сам же он достал из-под куртки динамит, поджёг фитиль и бросил на нос шхуны Еводы. Сделав это, Ястребъ последовал вслед за ребятами, бегом забрался на мостик и встал у штурвала, заводя двигатель.

С берега послышались выстрелы. Несколько моряков бежали к причалу с автоматами в руках.

– Остановить его! – закричал со второго этажа хижины разъярённый Полиен.

Шхуна отчалила и отошла метров на тридцать от места стоянки, когда произошёл взрыв. Избавившись от возможного преследования, Ястребъ повёл шхуну в открытое море.

Слава вместе с Иваном поднялся на мостик.

– Закончилась здешняя вольная жизнь, – с досадой сказал Ястребъ. – Хотите узнать, что произошло, пока мы находились на островах? Зимовита убили, Чернава теперь королева, да не простая… Те, кто присягнул на верность монарху, должны будут принять номер, отказавшись от имени. Королева строит новый справедливый мир, основанный на абсолютном всеобщем равенстве. Пусть идёт куда подальше с такой справедливостью!

– Какие ещё новости? Что-нибудь слышно про Надзирателя? – с надеждой спросил Слава.

– Его и обвиняют в убийстве верховного правителя.

Слава схватился за голову.

– Только его?

– Нет, новоиспечённого Надзирателя и какого-то депутата с Малого Континента.

– В каком смысле новоиспечённого?

– Жваликовского, его только-только назначили.

Ничего не понимая, Слава посмотрел на Ивана.

– Жваликовский убил Зимовита? – спросил Иван.

– Ну да!

– Дела, – сказал Иван, и нервная улыбка возникла у него на лице.

– А прежний Надзиратель?

– Так всю его банду разбили, потом и его самого казнили.

– Не успели, – только и смог вымолвить Слава и тут же побледнел.

– Куда вы теперь собираетесь отправиться? – спросил Иван.

– По крайней мере, подальше отсюда!

– Мы должны отправиться на восток! – воскликнул Слава. – Мы, – посмотрел он на Ивана, – расскажем вам о том, что узнали от жителей островов, покажем, что они разрешили нам взять с собой. Только нам нужно попасть на восток как можно быстрее!

глава двадцать пятая

Работники администрации Семиводска и оставшиеся в городе стражи правопорядка оказались людьми адекватными, все были местными, и с ними можно было сотрудничать. За пару часов с помощью телерадиовещания Радибор и Храбр при участии двух известных в городе чиновников, пользующихся уважением народа, рассказывали зрителям и слушателям о химических комбинатах, о том, что на самом деле происходило в лечебницах, о безопасности дневного света и о том, что не может быть и речи о каком-либо диалоге с Чернавой, объявившей себя королевой. Радибор огласил факты, от которых становилось жутко. Из лечебниц вывозилась не только кровь, у тех, кто туда попадал, в дальнейшем изымались органы и отправлялись в институт Чернавы. Радибор заявил, что подозревает самопровозглашённого монарха в каннибализме.

Его выступление транслировалось не только на Семиводск, но и на все населённые пункты в радиусе пятидесяти километров. Многие их жители присоединились к освободительному движению в течение нескольких часов, придя в Семиводск.

Однако подавляющая часть городов Большого Континента присягнули на верность монарху. Чернава объявила не только о том, что не должно существовать брошенных населённых пунктов, но что и те названия, которые были у городов и деревень ранее, должны быть изменены для полного избавления от прошлого несправедливого порядка. Поэтому королева присвоила каждому населённому пункту новый особенный номер, лишив наименования. Так же каждому жителю присягнувших городов был присвоен уникальный номер, связанный с номером населённого пункта, в котором он проживал. «Мы все одна единая семья, а я – ваша мать, – заявила Чернава во время трансляции, – поэтому вы должны отказаться от прошлого, от той жуткой несправедливости! Вы должны измениться, каждый должен, и тогда нас ждёт прекрасное будущее! В идеале вы должны отказаться от имени и принять уникальный номер, и мы построим единое честное и справедливое, равное общество, отказавшись от того ужаса, что царил ранее!»

Она издала указ о смене имён уникальными номерами. После этого у жителей присягнувших монарху населённых пунктов уже не было никакого выбора. К тому же в самых крупных присягнувших монарху городах лидеры были заранее подготовлены Малым Континентом, их вооружили до зубов, и любой, кто не соглашался с их решениями, объявлялся ворогом монарха, за что следовало немедленное наказание без суда и следствия.

***

Стоял сильный туман, видимость была нулевая. Находясь на носу шхуны, оглянувшись назад, Слава не мог разглядеть даже мостик. Как в такую погоду Ястребъ управлял кораблём?

Иван появился из тумана, словно призрак. Волосы на его голове и одежда были покрыты мелкими капельками воды. Он сложил руки у груди и поёживался от озноба.

– Куда плывём?

Уже двое суток они провели в пути. Благо, у Ястреба на шхуне всегда имелся большой запас топлива, к тому же его удавалось удачно экономить, ведь вдоль юго-восточного побережья Большого Континента проходило мощное океаническое течение попутного направления.

Две ночи назад, когда Слава только поведал Ястребу о полученных знаниях, показал фотографии и артефакты и рассказал о битве с монстром, тот поначалу прибывал в шоке. Он согласился доставить молодых людей на восток, а сам погрузился в себя и долго молчал. Он будто бы обдумывал всё услышанное и не знал, чему из этого можно верить. Но при наступлении утра, оказавшись под лучами Дальней Звезды, Ястребъ преобразился. Позвав Славу на мостик, он сказал:

– Почему же эти местные не рассказали мне об этом, когда я оказался среди них пару лет назад? Возможно, тогда я не был такой уж чистой душой и не известно, как бы распорядился полученной информацией, – он сам ответил на собственный вопрос.

И вот теперь Ястребъ был уже будто другим человеком. Он стоял на мостике и уверенно вёл шхуну вперёд.

Славе показалось, что он уловил какой-то шум. Он поднёс указательный палец к уху, показывая, чтобы Иван прислушался.

– Прибой, – ответил тот.

Они побежали к капитану. Ястребъ был спокоен, словно гора, не замечающая ненастной погоды у своих склонов. Его проникновенный взгляд был устремлён вперёд, он будто видел сквозь белую пелену тумана и без проблем вёл шхуну к берегу.

Туман внезапно рассеялся. Небо было уже светлым, начинался новый день, и вскоре Дальняя Звезда должна была взойти из-за горизонта. Впереди показался длинный каменистый пляж и какой-то посёлок. Дома стояли почти у самой кромки воды.

– Это Болотное, – узнал местность Ястребъ. – Поселение, в котором почти не бывает ветров, только туманы здесь частые гости.

Он подвёл шхуну к берегу, который тут был обрывистый.

– Вы здесь бывали? – спросил Слава.

– Это моя малая родина.

В Болотном было не больше тридцати домов. Когда-то на его месте стоял посёлок, пока не стал безымянным, и большая часть жителей не разъехалась.

Ястребъ кинул на берег два каната вместе с железными штырями, выпрыгнул на камни и сам вбил штыри с помощью небольшой кувалды. Теперь шхуна никуда не денется.

Слава взял сумку, Иван накинули на плечи рюкзак, и они выпрыгнули на берег вслед за Ястребом.

Из-за ближайшего деревянного дома вышли три человека с ружьями в руках. Настроены они были не дружелюбно.

–Ну, вот опять, – закатил глаза Иван.

– Кто такие? Откуда судно? – резко спросил один из них.

– Соскучился по дому и привёз друзей в гости, – ответил Ястребъ. Он вгляделся в глаза тому, кто стоял справа. Местный житель тоже не отводил глаз от Ястреба.

– Демьян?

– Не уж то… Ястребъ, ты ли?

Они дружили в детстве, пока в возрасте четырнадцати лет Ястребъ не убежал из Болотного.

– Уберите ружья, – махнул Демьян и обменялся с Ястребом крепким рукопожатием. – Откуда у тебя корабль? Неужели с островов? Неужели ты до них добрался?

– Много раз. Скажи лучше, куда мы попали? К свободным людям, или к приклонившимся?

– Я так понимаю свободные к свободным.

Светлело быстро. Демьян посмотрел налево и приподнял голову, а затем перевёл испытующий взгляд на друга детства и двух его сопровождающих молодых людей.

– Надо понимать, к абсолютно свободным? – спросил Ястребъ.

– Да! – радостно улыбнулся Демьян. – Когда ты узнал?

– Ребята помогли.

– У нас тут такое происходит, Ястребъ! Молодая Вадбольская раздала собственность своего отца народу, а на северо-востоке поднялось восстание, и они объединились. Они уже взяли Семиводск!

Слава так разволновался, услышав это, что почувствовал пульсирующий стук в висках.

– Вы присоединились к восстанию? – переполненный нервным возбуждением спросил он.

Демьян кивнул.

– Нам нужно как можно скорее встретиться с теми, кто вас возглавляет!

***

В восьми километрах к востоку от Семиводска за холмом прямо посреди леса шла организация палаточного городка. Сюда в случае острой необходимости должны были эвакуироваться мирные жители. Ни смотря на то, что сформированные группы разведчиков постоянно мониторили ситуацию, нападение на Семиводск можно было ждать в любой момент.

Велизара хозяйничала в просторной брезентовой палатке, раскладывая по местам лекарства, которые могли понадобиться для оказания экстренной помощи в первую очередь. Накануне она побывала в Семиводске и познакомилась с местными докторами. Перед захватом города некоторые из них бежали на запад, испугавшись слухов о восстании «безумных». Теперь в Семиводске их осталось не больше десятка. Они организовывали транспортировку из Семиводска, а Велизара была назначена ответственной за медицинский пункт в лесном городке.

– Разрешите?

В палатку зашёл Храбр. Снаружи крапал мелкий дождик, от которого его защищал длинный плащ с большим капюшоном. Храбр снял его и положил на стул.

– Как ваши дела?

– Очень надеюсь, что всё это нам не пригодится.

Велизара поставила пакет со стерильными бинтами в угол и повернулась к Храбру.

– Вы меня будто опекаете, – сказала девушка. – Вызвались быть старшим в палаточном городке.

– В какой-то степени вы правы. Озарка пару часов назад сообщил, что на юге от Семиводска была ликвидирована группа, у них были ваши фотографии, они целенаправленно шли за вами.

– Неужели? Не думаю, что я теперь представляю какую-то ценность. У меня больше ничего нет, я всё раздала.

– За это они вас и ненавидят.

– Не поделитесь со мной планами командования? После ваших ярких заявлений и речи Радибора по телевидению и радио Чернава нас всех возненавидела.

– На данный момент мы закрепляемся здесь, у нас пока нет ресурсов для дальнейшего похода на запад.

Велизара ощутила внезапно возникшее волнение. Выйти из палатки на свежий воздух её заставил зов сердца. Девушка сделала несколько стремительных шагов и оказалась снаружи. Впереди показалось движение нескольких человек. Велизара пошла им навстречу, сердце заколотилось сильнее, дыхание участилось. Девушка почувствовала приближение кого-то родного. «Кто же это? – подумала Велизара. – Неужели… нет, или…».

Храбр насторожился и отправился вслед за ней.

Один из дежурных по периметру лесного поселения вёл к ним четырёх человек. Велизара не поверила своим глазам. Она ждала этой встречи каждый день и каждую ночь. Девушка издала невнятный, радостно-возбуждённый крик – Ох! Среди них был Слава! Девушка кинулась бежать к нему навстречу.

– Велизара! – окрикнул её ничего не понимающий Храбр.

Как только группа из четырёх человек вошла в палаточный городок, Слава стал внимательно осматриваться вокруг. Здесь было много людей. Одни расчищали местность, другие устанавливали палатки, сооружали шалаши, готовили место под костры…

Волнение всё нарастало, Слава хотел увидеть среди них Велизару. Но тут ли она? Всё, что он знал изначально – девушка отправилась на восток. А потом поднялось восстание… Как было бы здорово встретить её здесь, так, как они представляли – среди людей, не боящихся Дальней Звезды, в новом мире!

Слава внезапно остановился. Иван, засмотревшийся в сторону, наткнулся на него.

– Ты чего?

Иван увидел, как изменилось лицо Славы. Сначала на нём был испуг, который быстро прошёл. Такой испуг возникает не от страха, а от того, когда чего-то сильно ждёшь, веришь всем сердцем, что оно должно случиться, почти знаешь, а когда это происходит, то всё равно кажется таким неожиданным! Затем на его лице возникла улыбка, осторожная, которая тут же исчезла, будто он боялся, что ему что-то привиделось. И, наконец, когда Слава убедился, что видит Велизару, он засиял, словно яркая Дальняя Звезда, поднявшаяся над горизонтом ранним утром.

Велизара подбежала и, распахнув руки, кинулась к нему в объятия. Иван отошёл в сторону, чтобы его не сбили с ног, и улыбался.

– Неужели это ты? – Велизара была несказанно рада.

– Как я надеялся, что встречу тебя здесь! Думал об этом всю дорогу.

Храбр с недовольством понаблюдал за этой сценой, после чего подошёл к ним.

– Они пришли из Болотного, – доложил постовой, – сказали, что у них очень важная информация.

– Так понимаю, тот самый Бронислав, – сказал Храбр.

Сначала Храбр обменялся рукопожатиями с ним, а затем и с остальными.

– Как всё прошло? – спросила Велизара. – Ты нашёл то, что искал?

– Нашёл и гораздо больше.

– Нам срочно нужно устроить собрание у Радибора, – сказала Велизара, обращаясь к Храбру.

***

На круглом столе были разложены несколько книг, артефакты из старины, пара атласов и десятки фотографий. Среди них были и отрывки из летописей, манускриптов, и снимки подземного города, плоскогорья и представителей самого народа Вулканических островов.

Слава рассказывал обо всём, что с ними приключилось, всё, что поведали шаман и библиотекарь. Иван позволял себе вставлять пару слов, если считал, что Слава забывал о чём-то упомянуть. Ястребъ же в основном молчал и лишь отвечал на вопросы, адресованные лично ему о бухте и походах на Вулканические острова.

Встреча проходила на юго-восточной окраине Семиводска в здании школы. Помимо Радибора и Храбра на ней присутствовали два чиновника из администрации Семиводска, глава местных стражей правопорядка, Завьялов и Фролов из Тихоречного, Владислав Владиславович из региона семи деревень, Трубадуров из Черёмуховского.

– В такое нелегко поверить, – сказал Владислав Владиславович.

– После всего, что с нами произошло за последнее время, я уже готов поверить во всё что угодно, – ответил Радибор. – Видимо, Чернава действительно не человек. Боюсь представить, что за сюрпризы она может нам приготовить. Я считаю, что обо всём этом, – он указал на стол, – необходимо поведать людям.

– Нужно проинформировать народ, – согласился Фролов.

– Отправимся на телевидение. Оттуда можно отправлять и радиосигнал. Быть может, на волну настроится кто-нибудь ещё из ближайших населённых пунктов, и у нас прибавятся союзники. Вы пойдёте со мной все трое и расскажите людям то, что поведали нам.

Эфир был организован всего через час. Трансляция велась в прямом эфире, одновременно её записывали на носители и отправляли с помощью нескольких групп разведчиков в ближайшие города и деревни.

Весь вечер ушёл на совещания и трансляцию. Измотанные Слава, Иван и Ястребъ, наконец, смогли наесться и отдохнуть.

Только к началу ночи у Славы и Велизары получилось остаться наедине. Они сидели на лавочке во дворе около общежития, где предоставили места для Славы, Ивана и Ястреба.

Слава и Велизара сидели, держась за руки, смотрели друг на друга, не отводя глаз. Они сидели так долго и не произносили ни слова.

– Стало так тихо и спокойно, – сказала Велизара, нарушив тишину.

Слава подтянулся к ней и поцеловал.

– Я так переживал за тебя, когда стало известно о Надзирателе…

– Ты оказался прав на их счёт…

– Не знаешь, кто-нибудь из моих друзей выжил?

– Видела по телевидению фотографию Мала, про Ждана мне ничего неизвестно.

Слава закрыл глаза и помотал головой в стороны. Велизара поцеловала его в щёчку и прислонилась к нему плотней. Своим теплом она согревала его холодные руки.

– Помнишь, мы представляли, как встретимся среди людей, у которых больше не будет страха перед дневным светом? – спросила Велизара.

– Это сработало.

– Давай попробуем ещё. Давай представим, как всё закончится, представим нашу победу.

– Что же мы придумаем?

– Утро нового времени!

– Победный рассвет?

– Да! – воскликнула Велизара, вся засияла от радости. – И мы держим друг друга за руки, понимая, что наступила новая эпоха, наша эпоха, эпоха без страха, эпоха действительной справедливости и всеобщего благополучия!

– И я поцелую тебя также, как сейчас…

В этот момент они были счастливы, как никогда раньше. Они витали в облаках, мечтая о светлом будущем. Слава смотрел на Велизару влюблёнными и горящими глазами, и девушка отвечала тем же. Они и не думали в эту минуту, что за ними может кто-то наблюдать.

Из-за угла Храбр тайком подсматривал за происходящим на лавочке. Его челюсти сжимались до боли. Он со странным прищуром смотрел то на Велизару, то на Славу…

Раздалось прерывистое троекратное звучание сирены. Этот условный сигнал означал срочный сбор в командном штабе руководства освободительного движения.

Озарка только что вернулся с задания. Он доложил о том, что удалось подключиться к узлу связи в городке Ледяной Ключ и передать сообщение с информацией, полученной от Славы, на огромные территории. Но самым главным была перехваченная информация о том, что на Семиводск идут сразу три армии.

– Они соединятся в одно войско, – сказал Озарка,– общей численностью не менее ста тысяч человек. Они будут тут через двое суток, если повезёт, то чуть позже.

– Такой большой армии никогда не было, – сказал Фролов. – Даже если собрать всех стражей правопорядка, столько не наберётся. Сколько человек было в отряде Бедагоста?

– Не больше сотни, – задумался Храбр.

– Восемьдесят восемь, – назвал точную цифру Озарка.

– Таких отрядов было штук десять на весь Большой Континент, – сказал Фролов. – Это около тысячи подготовленных наёмников.

– Тогда откуда они набрали столько людей? – спросил Завьялов.

– Новый справедливый порядок монарха, – предположил Радибор. – Она завладела разумом присягнувших ей людей. Сколько у нас бойцов?

– В городе, в лесу и в других населённых пунктах у нас около пяти тысяч мужчин, готовых к обороне прямо сейчас, – ответил Храбр. – Мы, конечно, можем мобилизовать жителей Семиводска, но у нас нет столько оружия. Чем они будут воевать, ведь монарх наверняка хорошенько вооружила свою армию?

– Если в ней действительно больше ста тысяч, – сказал Радибор, – значит, там мобилизованные мужчины из разных городов. Командиры наверняка с Малого Континента, но остальные – такие же, как мы. Ни так давно мы все жили в навязанной иллюзии, а они продолжают там находиться. Наша задача: ни воевать с ними, а показать правду. Придётся всем хорошенько подумать! Нужно эвакуировать город, пусть люди уходят в леса. Пусть на всякий случай готовятся к обороне. Им нужно любое средство самообороны – колья, вилы из региона семи деревень – всё, что только возможно. А нам нужно придумать, как по возможности без нанесения вреда, не участвовать в бессмысленной бойне, а спасти обманутых слепцов. Ставлю первоочередную задачу: эвакуировать Семиводск, через три часа в городе не должно остаться жителей. Как только завершим это дело, всех командиров отрядов в штаб на совещание и тех ребят, что вернулись с островов, может они что подскажут. Так же сообщите в другие населённые пункты, чтобы все, у кого есть оружие, немедленно выдвигались сюда, а на местах готовились к возможной атаке.

Слава и Велизара всё ещё сидели на лавочке возле общежития, когда к ним подошёл Храбр и обрисовал ситуацию.

– Пойдёшь в мой отряд со своими товарищами? – спросил Храбр, испытующе глядя на Славу.

– Конечно, – нисколько не колеблясь, ответил тот.

– И я пойду, – сказала Велизара.

– Нет! – в один голос заявили Слава и Храбр.

Храбр хотел заговорить первым, но Слава его опередил.

– Ты должна эвакуироваться со всеми!

– Я училась на доктора! Я пригожусь.

– Это исключено! – заявил Храбр.

– Ну, знаете! – Велизара вскочила с лавки. – Не думайте, что остановите меня! Если начнётся бой, судя по всему, его не избежать, раненых будет много. Им потребуется помощь! А сколько у нас врачей в Семиводске? А сколько из них согласятся остаться? Не станете же вы расстреливать тех, кто захочет уйти?

– Боюсь это не обсуждается, – резко ответил Храбр. – Мы не можем предугадать, как пойдёт дело и чем всё завершится. Лично вы, Велизара, разместитесь в палаточном городке и, если понадобится, будете принимать раненых там.

– Но…

– Никаких но! Это уже война, а на войне приказы не обсуждаются!

Храбр развернулся и отошёл в сторону.

Полными слёз глазами Велизара посмотрела на Славу. Он взял её за руку и поцеловал.

– Так будет правильнее, – сказал он.

Радибор ожидал увидеть панику, беспорядок, хаос, всё что угодно, но не такое! Люди были сдержанны и максимально спокойны. Они узнали истину об окружающей действительности совсем недавно, но уже успели перемениться. У них появилась цель, а во взгляде – какой-то смысл. Мужчины, подростки, пожилые люди – многие хотели мобилизоваться, были и женщины-добровольцы, но их насильно отправляли в лес. Отобрали лишь часть: самых сильных, кто мог бы пригодиться в рукопашном бою, если бы до такого дошло, и тех, кто мог бы оказать первую медицинскую помощь.

Эвакуация завершилась на полчаса раньше запланированного срока. К половине третьего Радибору стало известно, что в городе осталось почти три тысячи мужчин в возрасте от семнадцати до пятидесяти лет, среди которых было шесть докторов и несколько медбратьев. В течение ближайших часов из других населённых пунктов должны были прибыть ещё около двух тысяч бойцов.

Отряды разведки ушли на запад, на окраинах были выставлены постовые, остальных отправили отдыхать и набираться сил.

Радибор находился в штабе. Он сидел за столом и просматривал атласы, книги, фотографии – всё, что было привезено с островов. Его заинтересовали карты местности, которая показалось ему знакомой. На нескольких листах в одном из атласов в разных масштабах Радибор увидел территорию очень похожую на ту, что была вокруг Семиводска. Радибор обнаружил картинку, со сдвоенным изображением: там был город, который когда-то стоял на месте Семиводска, а под ним находилась будто бы система тоннелей – остатки ещё более древнего поселения.

Радибор послал за Озаркой – лучшим разведчиком. Тот находился неподалёку от города, и пришёл через несколько минут. Радибор показал ему карты и поделился своими соображениями.

– У меня появился план, – сказал Радибор. – Если эти туннели существуют, и мы сможем отыскать туда вход, у нас появятся дополнительные шансы.

Отряд Храбра, куда помимо других включили Славу, Ивана и Ястреба, был привлечён к поиску входа в туннели, которые должны были находиться где-то под городом. Бойцы обследовали северо-западную часть Семиводска. Они искали какие-нибудь расщелины в земле, спускались в подвалы домов, складские помещения и прочие здания заводов и фабрик, но всё было тщетно. Стало ясно – на территории города входа в таинственное подземелье либо нет, либо его просто невозможно отыскать. Тогда отряды вышли за пределы Семиводска, и тут их ждал неожиданный сюрприз. Входов в подземные туннели было множество: в оврагах, под корнями некоторых деревьев, за огромными валунами. Они были хорошо замаскированы, поэтому человек, не знающий, что искать, никогда бы их не обнаружил.

Туннели были длинными и прямыми, редко пересекались с другими ходами, здесь невозможно было заблудиться, поэтому подземную сеть обследовали достаточно быстро. Под центральной частью города находился большой подземный зал округлой формы, стены в туннелях были не одинаковой толщины, некоторые, что выделялись – были громадными, напоминая несущие стены жилого дома. На них были изображены какие-то символы, написаны тексты на неизвестном языке. Это было потрясающе завораживающее место, но времени рассматривать его уже не оставалось.

До возможного столкновения оставалось менее сорока часов. В штабе проходило экстренное собрание. Помимо руководства освободительного движения в этот раз присутствовали командиры отрядов. Всего собралось больше тридцати человек. Приглашены были также Слава, Иван и Ястребъ.

Радибор попросил тишины.

– Начну с самого главного. Наша задача – не допустить бойни. Подавляющее большинство из тех, кто идёт сюда с оружием, не ведают, что творят и ради чего. Поэтому, скорее всего столкновение предотвратить не удастся. Но мы должны бросить все силы на то, чтобы жертв с обеих сторон было как можно меньше! Мы ограничены в количестве оружия. На каждого бойца есть в лучшем случае по две-три обоймы патронов, по одной-две гранате. Поэтому я предлагаю два варианта выхода из сложившейся ситуации. Первый, так сказать, дистанционный. На западе на пути к Семиводску нет населённых пунктов ближе чем на тридцать километров. Передвигаться армия может только по ночам, следовательно, им придётся провести день где-то в лесу на пути сюда, чтобы к вечеру быть максимально близко к городу, ведь свою атаку они могут начать только после наступления темноты. Предлагаю отправить к ним навстречу бойцов тридцать-сорок; задача – повредить палатки или другие места, где они будут прятаться от света Дальней Звезды. Они окажутся под лучами, с ними, как и с нами, ничего не случится, и тогда, возможно, столкновения удастся избежать. Если же это мероприятие окажется неудачным, нам нужно придумать, как противостоять армии в городе. И вот при этом втором варианте мне нужны от вас самые нереальные, самые фантастические идеи о том, как нам одержать эту трудную победу.

В помещении повисла тишина. Кто-то призадумался, некоторые переглядывались между собой.

– Нужно заманить их в городские кварталы и придумать ловушки, – сказал один из командиров.

– У нас мало времени, – ответил Храбр. – Сколько и какие ловушки мы сможем подготовить для ста тысяч человек?

– «Сонный» газ, – раздался чей-то голос.

Он принадлежал невысокому, лысому мужчине лет пятидесяти, сутулому, с небольшим подобием горбика на спине. Звали его Любомир.

Радибор и Храбр переглянулись.

– А ведь мы совсем позабыли о нём! – Храбру понравилась идея Любомира.

– Что это за газ? – спросил Ястребъ.

– «Сонный» газ давали работникам химических комбинатов. Он мгновенно усыплял любого человека, а когда его действие на организм заканчивалось, человек просыпался. В зависимости от дозы можно было выставлять точное время для продолжительности сна. Короткие перерывы во время многочасовой смены помогали повысить работоспособность.

– Баллоны с газом остались на комбинатах, – сказал Любомир. – У нас есть четыре вертолёта, чтобы перевести их сюда. За сутки мы успеем слетать раз восемь. И у нас ещё останется время для того, чтобы разместить эти баллоны с газом в нужных местах – лучше всего в цехах заводов и фабрик.

– Всё может пойти не так, как мы предполагаем, – сказал Радибор. – План с газом хорош, оставим его основным. Но, если у нас не выйдет, эти безумцы на остановятся в Семиводске, они пойдут в леса и дальше на восток… Поэтому нам нужно продумать действия на самый крайний неблагоприятный случай.

– На комбинатах остался и другой газ, – заявил Озарка. – С его помощью мы можем подорвать несущие колонны туннелей, и весь город провалится под землю. Если по-хорошему остановить идущую на нас армию не выйдет, чтобы спасти людей в лесах и тех, кто остался в населённых пунктах на востоке, нам придётся действовать жёстко, жестоко, как бы этого не хотелось.

глава двадцать шестая

Четыре вертолёта были готовы к взлёту. Они предназначались для грузоперевозок, поэтому без труда вместили группы по восемь человек с возможностью размещения в каждом вертолёте ещё по четыре баллона с газом. Таким образом за восемь рейсов можно было перевезти в Семиводск сто двадцать восемь баллонов. Пока происходила перевозка «сонного» газа и других баллонов, отряды во главе со своими командирами изучали Семиводск. Они исследовали улицы, дома, в которых можно было укрыться в случае чего, помещения заводов и фабрик, которые лучше всего подошли бы для размещения газа. Другие бойцы осматривали туннели под городом и отмечали места, которые нужно будет заминировать.

Славу и Ивана вместе с Ястребом было решено отправить в первой контратакующей группе под командой Озарки на запад так, как предлагал Радибор. Они должны были рассказать о своём путешествии на Вулканические острова в случае успеха операции. Группа из пятнадцати человек собралась быстро, оружия взяли по-минимуму и отправились на северо-запад вдоль основной автомобильной дороги.

Слава впервые держал в руках огнестрельное оружие. Автомат на ремне висел у него на плече. Слава всё поглядывал на него, понимая, что стрелять не умеет. Скорее всего, не было ничего сложного в том, чтобы нажать на курок. Но ведь главное – попасть в цель, причём мишенью был человек. И хотя стрельба была самым последним средством в случае безвыходной ситуации, подобные мысли не покидали Славу.

Лес в этих местах был труднопроходимым. Помимо близко стоящих друг к другу деревьев, повсюду росли высокие и ветвистые кустарники. Местность была холмистой, приходилось постоянно то подниматься, то опускаться, что быстро изматывало. Однако идти приходилось по лесу, чтобы оставаться незамеченными. Иван то и дело посматривал в сторону автомобильной дороги и думал о том, насколько легче было бы передвигаться там.

Первый привал решено было сделать через час. Иван пожаловался Славе на свои мокрые кроссовки, которые замочил в какой-то луже. Разведя костёр, он принялся их сушить. Вскоре трое разведчиков, шедших чуть впереди, подали знак, что там пока всё спокойно. Группа продолжила путь.

– Стоп! – наконец, сказал Озарка.

Холмистая местность осталась позади, перед ними открылась просторная равнина, на которой почти не было деревьев. Это было поле, засаженное злаковыми культурами. Широкая автомобильная дорога разделяла поле на две половины.

– Они остановятся либо здесь, либо пройдут чуть дальше, туда, откуда пришли мы, – продолжил Озарка. – Сделаем остановку там, за деревьями, и будем ждать их появления. Не думаю, что они сразу подойдут к городу вплотную. Они опасаются нас, им неизвестно, сколько у нас людей, им вообще ничего о нас неизвестно.

Десять бойцов расположились в овраге. Пятеро разошлись в разные стороны, встали на точки, откуда наблюдали за возможным появлением противника.

Слава сидел на бревне, Иван прилёг рядом на сухую листву. Ястребъ находился чуть поодаль и беседовал с Озаркой.

Иван смотрел в хмурое небо, прищурившись.

– Какой извращённой иллюзией была моя прежняя жизнь, – сказал он. – Я считал, что большое количество денег моего отца, делает меня особенным, что я слеплен совсем из другого теста. Я думал, что у меня есть право, даже власть над другими. Эти деньги были получены паразитическим способом, что меня нисколько не волновало. Чтобы моя семья купалась в роскоши, тысячи должны были горбатиться за копейки и выживать в ужасных условиях. Почему все они терпели это? Тысячи семей против одной – и тишина. Странно устроен был тот мир.

Слава посмотрел на него и ничего не ответил. Он лишь согласился – всем было будто всё равно. Никто будто даже не задумывался о таком соотношении сил. И тут Слава вспомнил чёрную мглу, которая окутывала всю планету. Тёмное колдовство монстра! Его больше нет. Быть может, поэтому Ивану стали приходить в голову подобные мысли, которыми он решил поделиться. А это означает, что он прав – прежний мир исчез.

Слава встал с бревна и поднялся из оврага. Он посмотрел на небо и увидел новую звезду. Дальняя Звезда клонилась к закату, а эта становилась всё ярче. Её пурпурный свет всё больше окрашивал небо в непривычные тона.

– Это оно? – спросил подошедший к нему Озарка.

– Жители Вулканических островов называют это Рубежным Божеством.

– Звезда это или нет, но она уже ненамного уступает по размерам Ближней. Как бы это не сказалось ещё хуже на разуме тех, кто идёт нас убивать.

– Теперь всё зависит от выбора каждого человека. Никакого морока больше нет. Осталась лишь иллюзия.

– Знал я одного такого с иллюзиями. Если втемяшивал что-то в голову, уже никто его не мог разубедить. А разумом этих управляет теперь монарх – сущность непонятно чего. Ох и плохое же предчувствие у меня на душе! Как бы мы не перебили тут друг друга, а эта королева не получила бы всего того, что хочет. Ведь они добровольно приняли номер, отрёкшись от имени, а значит от себя и своих предков! Теперь нет морока? Так он и не нужен Чернаве, если десятки, сотни тысяч добровольно отдали ей силу своего духа и души! Возможно, она теперь стала даже сильнее, чем раньше.

– Не думаю, жители островов…

– Теоретики – твои жители! – перебил Озарка. – А мы всю действительность испытаем на практике, на своей шкуре!

Он похлопал Славу по плечу и отправился к дозорному, расположившемуся неподалёку. Его слова удручающе подействовали на Славу. В чём-то он согласился с Озаркой – рассуждать, зачитывая тексты, гораздо проще, чем пройти сам путь. А сила человеческого духа и вера бывают настолько грандиозными, что могут творить непостижимое, и не важно, куда направлены основанные на них дела – ради света или ради тьмы.

– Время подкрепиться! – улыбнувшись, громко сказал один из бойцов, отвечающий за пропитание.

Он раздал каждому сухой паёк в виде бутерброда с колбасой, печенья, шоколадки и маленькой бутылочки воды. Всё это была настолько миниатюрное, что в любой другой ситуации вызвало бы смех, наесться такой порцией было невозможно – только перекусить. Но этого было достаточно, ведь никто не думал сейчас о еде. Тревожное ожидание повисло в воздухе, и даже этот маленький перекус оттолкнул нехорошие мысли, и у всех поднялось настроение.

Наступила ночь. Напряжение нарастало с каждой минутой. Противник мог появиться в любой момент.

Прошло несколько часов. Очередной перекус уже не принёс даже малейшего облегчения состояния. Бойцы проводили время в тишине, и каждый был наедине со своими мыслями.

Слава только-только смог задремать, как вдруг прибежал один из дозорных и сообщил о появлении противника. Этобыла небольшая разведывательная группа. Они тоже шли не по дороге, а вдоль неё. Если бы не поле, засечь их было бы очень непросто. Дозорный насчитал пять человек.

Озарка скомандовал отступать в лес, держа противника на виду. Вскоре разведгруппа неприятеля появилась в овраге, откуда только отошли бойцы. После почти двух часов обследования холмов вдоль дороги противники вернулись на поле и скрылись за ним.

– Думаю, они расставят дозорных здесь, в лесу, на холмах, а основная часть их армии останется на поле, – сказал Озарка. – Всем быть начеку!

Он оказался прав. Через час на поле появилась целая армия – только пехота, ни одного автомобиля. Своих дозорных они действительно расставили по вершинам холмов, как и предполагал Озарка.

В четыре часа ночи над полем стал подыматься дым, кое-где развели костры, еду готовили на небольших походных газовых плитах; оттуда слышался говор и шум. Судя по тому, что удалось разглядеть, одеты противники были в кирзовые сапоги, костюмы серого и коричневого цвета, на головах у многих были фуражки, а у некоторых каски. Экипированы они были отлично: автоматы, ружья, пистолеты, даже гранатомёты – всё это лежало рядом с каждым солдатом, они были готовы к противостоянию в любой момент. Вскоре они стали устанавливать палатки. До рассвета оставалось меньше двух часов.

– Почему одна пехота? – спросил Иван.

– Видимо, Чернаве нужно как можно больше жертв, не важно с чьей стороны, – ответил Слава.

Начинало светлеть. Вся армия противника попряталась по палаткам, не осталось даже дозорных.

Дальняя Звезда взошла из-за горизонта.

Слава, Иван и Ястребъ наблюдали за действом со стороны. Их задачей было донести нужную информацию до противника, когда придёт время, а основную работу должны были сделать остальные.

Озарка со своими бойцами спустились с холма. Действовали они быстро, но осторожно, оглядываясь по сторонам, чтобы не прозевать возможно спрятавшуюся где-то в засаде охрану. Добравшись до стоящих на самом краю огромного разбитого лагеря палаток, они подложили под две из них небольшое, но достаточное количество сухого горючего и подожгли. Убедившись, что пламя разгорелось, и вскоре должны были загореться сами палатки, бойцы во главе с Озаркой отступили на небольшое расстояние и спрятались в неглубоком и пологом овраге метрах в двадцати от границы лагеря.

Палатки были очень плотными, огонь распространялся медленно. Дым стал проникать внутрь, единственным способом спасения было покинуть защиту от дневного света.

Слава с ужасом подумал, что сейчас испытывают люди, находящиеся там внутри. Дым и огонь с одной стороны – гибель, лучи Дальней Звезды с другой – тоже гибель по их мнению. Слава вспомнил, как сам впервые оказался в похожей ситуации, и капельки пота проступили на его лбу.

Послышались крики. Кто-то пытался тушить пожар изнутри, но было уже поздно. Палатки вовсю заполыхали, и, отчаявшись, солдаты стали выбегать наружу.

Озарка, и все его бойцы, с надеждой смотрели за происходящим. Сейчас до противников должно было дойти, что свет Дальней Звезды безопасен, тогда войны можно будет избежать, не будет никакого столкновения, и Большой Континент очень быстро получит свободу от новоявленного монарха.

Солдаты королевской армии в ужасе кинулись к соседним палаткам, кричали, чтобы их поскорее впустили, но никто не собирался этого делать. Те, кто находился в соседних убежищах, проснулись от шума, начали переговариваться, но открыть вход боялся каждый из них.

Всего из двух палаток выбежали человек двадцать. Убедившись, что товарищи не придут на помощь, кто-то из них кинулся в тень, но были и те, кто замер на месте.

Наблюдать за ними было очень любопытно. Воспоминания снова нахлынули на Славу – как он впервые ощутил на себе влияние света Дальней Звезды, сердце застучало сильнее, а в груди разлилось приятное ощущение тепла. Иван тоже с большим интересом смотрел на происходящее, вспоминая свою историю, тот номер для новобрачных и Велизару, которая открыла ему глаза.

Солдаты, стоящие под прямыми лучами Дальней Звезды, остались невредимы. Какое-то время они пребывали будто в состоянии шока, им нужно было время, чтобы осознать происходящее. Наконец, они убедились, что Дальняя Звезда не причинила никакого вреда. Они стали подзывать к себе тех, кто спрятался в тени, показывая на свою здоровую кожу; неохотно, с боязнью некоторые из них сначала высовывали на свет пальцы, руки, а затем выходили целиком. Ничего не понимая, они смотрели друг на друга и не могли произнести ни слова.

Озарка принял решение, что и его бойцам пора выходить из укрытия. Они поднялись из оврага и, подняв руки вверх, стали медленно подходить к солдатам.

– Мы не хотели напрасно сражаться со своим народом, не хотели попусту убивать своих братьев, – сказал Озарка, – поэтому решились на такую отчаянную попытку показать вам истину – Дальняя Звезда не опасна, и то, что вы слышали от Чернавы, то, чем вас пугали всю вашу жизнь, то, чем и нас пугали – это ложь. У нас есть доказательства, есть документы, есть знания, и мы хотим поделиться этим с вами. Нам просто незачем воевать друг с другом!

Солдаты пока не знали, как реагировать. К ним напрямую подошли те, кого объявили безумцами, кто поднял восстание и не поддержал новый справедливый мир, возводимый монархом. Но в то же время, они здесь и сейчас стоят под прямыми лучами Дальней Звезды, и они целы! Они невредимы!

– Кто вы? – спросил видимо старший из солдат.

– Моё имя Озарка. Это моя разведгруппа. Мы решили попробовать этот последний вариант, чтобы избежать столкновения.

Озарка махнул рукой, обернувшись в сторону леса. Из-за деревьев вышли ещё трое.

– То, что мы поведаем вам, может показаться вымыслом, – признался Озарка. – Но эти ребята побывали на Вулканических островах и привезли оттуда знания о том, как на самом деле устроен наш мир. Что касается меня и нашего командира, то мы работали на химических комбинатах на востоке, у нас есть документальные подтверждения, что пагубное воздействие Дальней Звезды вызывалось искусственно, и больше это не работает.

– Если честно, я даже не знаю…

– Я прекрасно понимаю, что вы сейчас чувствуете. Разбудите своих командиров. Выйдя на свет, они поймут, что им ничего не угрожает. Мы предлагаем провести переговоры между вашим и нашим командованием. Там мы покажем и расскажем всё, что нам известно.

– Мы не сможем вломиться к ним и вытащить их на свет.

– Тогда под вашим контролем предоставьте это мне. Я сделаю то, что сделал с вашим убежищем.

– Хорошо, – поразмыслив, ответил солдат.

***

Переговоры решено было провести на небольшой полянке прямо посреди леса на одинаковом удалении от лагеря королевской армии и от Семиводска. Когда собрались все необходимые участники, был уже полдень. Со стороны восстания присутствовали Радибор, Храбр, Озарка, Слава, Иван и Ястребъ; со стороны армии: Еромир, возглавляющий сейчас армию, а до этого охрану правопорядка на Большом Континенте, и два старших командира – Н. и Т. Позади каждой из сторон находилось по десять вооружённых бойцов и солдат.

– Я благодарен, что вы откликнулись на наше предложение, – сказал Радибор.

– Трудно было вам отказать после того, что мы узнали о дневном свете, – ответил Еромир. Он старался говорить холодно, не выказывая интереса, потому что пока не мог определиться, насколько можно доверять этим людям.

Радибор начал свой длинный рассказ с того, почему и как организовалось восстание сначала в трёх городах, что на самом деле совершила Велизара Вадбольская, отдав собственность своего отца народу, как удалось убедить жителей Семиводска принять сторону восстания, как произошла встреча с товарищами, которые побывали на Вулканических островах. Затем в переговоры вступили Слава, Иван и Ястребъ. Они не просто поведали о своём визите на острова, но и предоставили почти все имеющиеся фотографии, документы и прочее. Еромир периодически прерывал рассказы вопросами, на которые получал исчерпывающий ответ. Еромир был опытным стражем правопорядка и чувствовал, когда ему врут, а когда говорят правду. С каждой минутой он проникался доверием к противоположной стороне и слушал с всё более возрастающим интересом.

Чёрная пелена, что не так давно окутывала планету, была снята, и сознание людей гораздо быстрее воспринимало действительно истинную информацию, отклик шёл внутри, на уровне подсознания, на уровне спинного мозга.

Второй командир по имени Н. особо внимательно рассматривал Ястреба. Задав несколько вопросов, Н. сказал:

– В своё время я вёл расследование по поводу бухты, откуда суда ходили на Вулканические острова. Мне тогда здорово досталось за то, что полез, куда не следовало. Могу с уверенностью заявить, что Ястребъ говорит правду, а значит, и другим я верю.

– Это просто потрясающие вести – то, что вы нам поведали, – сказал Еромир. – Честно признаться, я с самого начала похода сомневался в необходимости грядущей войны. Для сохранения своего поста я даже официально отказался от имени, принял номер и произнёс клятву. Но теперь я вижу, какой грандиозный обман сподвиг меня на это. Глубоко в душе я считал странным и нелепым, неправильным отказ от имени, от своего прошлого, а значит и от своего рода. Теперь ясно, насколько этот поступок был скоропалителен и даже преступен. Товарищи, я хочу заключить с вами мир, предлагаю объединиться, чтобы остальные жители Большого Континента узнали о настоящей действительности и избавились от навязанной иллюзии проклятой королевы!

Услышав это, Радибор протянул правую руку вперёд, и Еромир ответил крепким и дружеским рукопожатием.

***

В лесном палаточном городке царила тревожная атмосфера. Мужчины подготавливали хоть какие-нибудь средства для возможной обороны, женщин переместили в центральную часть для максимальной защиты.

Велизара подготавливала одну из палаток для принятия раненых. На двух настилах из веток, были расстелены простыни, удалось найти пару подушек. Девушка раскладывала разные виды медикаментов таким образом, чтобы позже без проблем найти необходимое лекарство. Снаружи к розжигу были приготовлены костры, добровольцы приносили воду из речки, что протекала неподалёку, чтобы затем накипятить как можно больше.

Велизара нервничала и суетилась. Она толком не попрощалась со Славой, обидевшись на него за то, что он поддержал Храбра. Девушка хотела участвовать в обороне Семиводска, а её отправили сюда, можно сказать, в тыл. Велизара с одной стороны злилась на Славу, а с другой очень переживала за него.

Внезапно послышались крики, а затем выстрелы. Велизара выронила полупустую сумку с медикаментами из рук. Девушка выглянула из палатки. С северо-запада бежали люди, а кто-то стрелял прямо по ним. Велизара вернулась в палатку, схватила недоразобранную сумку и выскочила наружу.

В палаточном городке началась паника. Похоже, ворог добрался сюда, обойдя Семиводск стороной. Люди бежали хаотично, врассыпную, ни о какой дисциплине уже не могли идти и речи. Ими овладел страх, и каждый, из тех, кто бежал, думал только о том, чтобы спастись самому. Но были и те, кто, не смотря ни на что, остался защищаться. В основном это были мужчины. Огнестрельного оружия было совсем мало, кто-то успел заточить толстую палку в виде кола, у кого-то в руках оказались вилы или какой-то иной сельхозинвентарь. Велизара была среди тех, кто не покинул палаточный городок. Девушка присела между палаток и стала медленно ползти в сторону выстрелов.

Оказалось, что собранный из новых наёмников отряд Бедагоста с помощью вертолётов был переброшен на восток Большого Континента, минуя Семиводск. Известный своей жестокостью, верный слуга Зимовита и Чернавы, Бедагост получил задание отловить организаторов восстания. Достичь цели он должен был любой ценой. Монарх потребовала поймать живыми Радибора, от которого стало известно по перехваченным телевизионным сигналам с его выступлениями, а так же Велизару – дочь Вадбольского, передавшую собственность своего отца народу; остальные не представляли ценности для Чернавы.

Отряд Бедагоста насчитывал тридцать наёмников. Это были самые безжалостные и верные «псы» монарха. С малых лет они росли отдельно от семей, воспитывались и тренировались по определённым технологиям в одном из отделений института Чернавы. Наёмники были вооружены и очень опасны.

Неподготовленные бойцы были не способны противостоять им. Наёмники достаточно быстро ликвидировали всех, кто пытался сопротивляться, и уже через несколько минут Велизара увидела их. С головы до ног одеты они были в специальные пуленепробиваемые костюмы. Девушку схватили быстро. Бедагост внимательно посмотрел на неё и сравнил с фотографией, что была при нём.

– Эту берём с собой, – сказал он своим грубым, хрипатым голосом. – Поджечь тут всё! Чтобы от этого леса вообще ничего не осталось!

Велизара с ужасом наблюдала, как несколько наёмников, используя неизвестное ей оружие, распыляющее самый настоящий огонь, подожгли палатки, шалаши, кустарники и тонкие деревья. Четверо других наёмников принесли несколько канистр с горючим веществом, которое оставили на пути распространения пожара, чтобы произошёл взрыв, и этот пожар стал гораздо масштабнее.

Наёмники были здоровенными мужчинами ростом не меньше двух метров, широкоплечими и крепкими. Они передвигались быстро, прыжками в несколько метров. Минут через десять они добрались до вертолётов.

– Нам нужен ещё один, – сказал Бедагост, посмотрев на Велизару и сделав кривую улыбку. – Он наверняка находится в Семиводске?

Велизара молчала. Ей было очень страшно, но она не собиралась никого выдавать. Будь что будет, решила девушка, но она не скажет ни слова.

– Радибор, – сказал Бедагост. – А ведь он чуть не убил меня! Всегда нужно доводить дело до конца, – расхохотался он. – Жаль, что королеве вы нужны живыми. Она хочет устроить с вами то, что устроила с Надзирателем, как раз перед ликом Рубежного Божества! Посмотри туда, – показал он на небо, где виднелась пурпурная звезда. – Там должны увидеть, что все оставшиеся на этой планете – безвольные рабы Чернавы. Сто тысяч из них уже отдают свои жизни ей, а после вашей казни отдадут и все остальные.

Вертолёты поднялись в воздух и полетели к Семиводску.

***

В королевскую армию набрали самых здоровых и выносливых жителей западной и центральной частей Большого Континента. Армия эта перешла на сторону народа, влилась в восстание, и теперь оно обрело такую мощь, которую не способна была подавить никакая ложь Чернавы.

Бывшие солдаты, ставшие новыми бойцами восстания, вошли в Семиводск. В городе их встретили другие бойцы. И с одной, и с другой стороны царило счастье. Готовясь к столкновению, к потере жизни ради чужих целей, на деле они встретили товарищей из своего же народа, что неимоверно обрадовало их. Повсюду шумели разговоры, кто-то даже запел песни, кто-то из особо общительных людей уже обрёл друзей, и они делились рассказами из личной жизни.

Бедагост стоял на вершине холма у северной границы Семиводска и осматривал город через бинокль. Он делал это уже несколько минут и никак не мог поверить своим глазам. Вместо ожесточённого столкновения перед ним была иная картина: бойцы со стороны восстания и солдаты из королевской армии объединились в одно целое.

Бедагост отошёл к деревьям подальше от того места, где приземлились вертолёты, огляделся по сторонам. Убедившись, что вокруг никого нет, он встал на колени, запрокинул голову назад и, широко открыв глаза, произнёс заклинание на известном только ему языке и замер на месте.

Чернава в этот момент находилась на территории своей новой резиденции – в главном корпусе университета в столице Большого Континента. Будучи в кабинете ректора, который теперь стал её рабочим кабинетом, сидя в кресле, она почувствовала известные ей изменения. В её голове зазвучал голос – голос Бедагоста. Он мысленно связался со своей королевой и передал ей послание. Завершив сеанс связи, Чернава поднялась с кресла и подошла к широкому окну.

В столице была ещё вторая половина дня. В воздухе висела дымка, свет Дальней Звезды был потускневшим, на фоне чего новая пурпурная звезда сияла ярче. Привычный дневной свет сегодня был совсем необычным.

– Допустим, – сказала Чернава, смотря в небо. – Там они победили. Но сюда они добраться не успеют! Здесь, в этом городе, все будут принадлежать мне!

В кабинет ворвался Проповедник. Вид у него был перепуганным, а лицо побледневшим. Он, как и Чернава, получил сообщение от Бедагоста. Проповедник хотел что-то сказать своей королеве, но внезапно почувствовал сильный озноб, а потом просто лютый страх. Он понял, что она собирается сделать, и в ужасе выбежал из кабинета.

Чернава встала в центре помещения, закрыла глаза и своим сознанием вышла из физического тела – на тонкий план, как это делал Слава на Вулканических островах.

В невидимом для обычного человека мире сущность Чернавы выглядела ужасно, пугающе. Это был бесформенный монстр, с длинными и узкими как плети конечностями, с окрасом тёмно-коричневого и тёмно-серого цветов, с почти квадратной головой, едва выделяющейся на фоне пульсирующего тела, с маленькими, кое-как видящими гнилыми глазами. От монстра исходила удушающая смрадная вонь, которую он ощущал сам, от которой он и сам не мог укрыться. Трансформируясь для задуманного действа, бесформенный монстр превратился в тёмную воронку, которая всё увеличивалась и увеличивалась.

Сущность эта умирала, теряя силы с каждым новым днём. Ей было необходимо напитаться. Она хотела сделать это во время бойни на территории Семиводска, но там события пошли по другому сценарию. Для последнего рывка сущности нужна была энергия, и получить её теперь она могла только в одном месте.

Монстр завис над Малым Континентом. В этот момент его обитатели почувствовали тревогу, которая быстро сменилась страхом и паникой. Человекоподобные, будучи под прямым управлением Чернавы, пришли в ужас, понимая, что их ждёт. Они знали, что когда-то это случится, они чувствовали, что этот момент приближается, но когда он настал, то всё равно стал для них ударом. Те же, кто попал на Малый Континент с Большого, получив образование или по иной причине, прожив там какое-то время, изменялись практически безвозвратно. Приклоняясь порядкам, верховному правителю, затем Чернаве, обольщённые и развращённые, они, имея человеческий облик, потеряли человечность и свои души. Поэтому в этот момент и они ощутили ужас и отчаяние, почувствовав приближающийся конец своего извращённого благополучного существования.

Монстр в виде воронки стал просто гигантским и стал засасывать в себя всех обитателей Малого Континента. В это время они испытывали чудовищные муки, страшную боль, будто им одновременно ломали сразу все кости, будто они самовоспламенялись и сгорали изнутри…

На Малом Континенте началось землетрясение. Оно всё усиливалось и усиливалось, пока этот Континент не раскололся на несколько частей, перешеек, связывающий его с Большим Континентом, разрушился, после чего все осколки Малого Континента затонули в морской пучине…

Чернава вернулась в своё тело. Небывалые силы наполнили её, каждая клеточка её тела была максимально возбуждена, Чернава испытывала колоссальный восторг. Она засмеялась, засмеялась громко и раскатисто, нечеловеческим, жутким, но довольным хохотом.

глава двадцать седьмая

Слава радовался, не меньше остальных, что удалось избежать военного столкновения. В компании Ивана, переговариваясь с ним и смеясь, он уже добрался до восточной границы Семиводска. Им осталось подняться на холм, спуститься, пройти ещё около километра, и они окажутся в палаточном городке, где обрадуют Велизару потрясающей новостью. Так они оба думали, пока им навстречу не прибежал один из бойцов, оставшихся охранять эвакуированных жителей. Щек был их ровесником, только ниже ростом. Его лицо было вымазано, будто от гари или копоти, а правая рука перемотана тряпицей выше локтя.

– Что стряслось? – почувствовал неладное Слава.

– На нас напали! Бедагост с наёмниками, – едва не задыхаясь, сообщил он.

– Велизара…

– Он забрал её с собой, а потом поджог лес, там ужасный пожар!

– Ваня, проводи его к Радибору! – сказал Слава, а сам побежал на вершину холма.

Через несколько минут он увидел масштабные результаты нападения. Огромная часть леса была объята пламенем, пожар распространялся очень быстро, ветер дул на восток, поэтому густые клубы дыма уносились вдаль от Семиводска, заслоняя всё небо.

Когда эта новость дошла до Радибора, между ним, его бойцами и Еромиром с его уже бывшими королевскими солдатами едва не произошёл конфликт. Еромир поклялся, что ничего не знал о другом запланированном нападении, что ему ничего не было известно о том, что из Семиводска организовывалась эвакуация и, был сооружён палаточный городок в лесу. Судя по его реакции и поведению, искреннему взгляду и интонации голоса Радибор со своими товарищами поняли, что он говорил правду. Радибору даже пришлось выступить перед своими бойцами, чтобы успокоить их. Затем он связался с Прудным – ближайшим к Семиводску населённым пунктом на востоке. Там пока ничего не знали о пожаре, но сразу же стали формировать противопожарные отряды из добровольцев. Связь была налажена с Черёмуховским, Тихоречным и регионом семи деревень. Там никаких нападений не было, однако их предупредили о пожаре и возможных диверсиях.

В штабе было организовано экстренное собрание. В помещении было тесно и душно, не смотря на открытое окно. Тусклая лампочка освещала пространство.

Озарка пришёл туда с радиоприёмником, по которому уже в пятый раз транслировалось сообщение монарха народу Большого Континента.

– Дети мои! – говорила Чернава. – У меня для вас две потрясающие новости! Первая из них омрачена трагедией. Моя доблестная армия, состоящая из ваших мужей, отцов, сыновей и братьев пала в страшном сражении на востоке, но остановила тех, кто поднял восстание! Наши солдаты отдали свои жизни в борьбе против тех, кто никак не хотел расставаться с прежним миром. Заплатив огромную цену, все вместе мы с вами разгромили ворога. Более того мы захватили одну из тех, кто возглавлял это восстание, кто принадлежал к семейству, которое многие годы эксплуатировало труд бедных и несчастных работников, обогащаясь до неприличия, когда их рабочие голодали и умирали. Мы схватили Велизару Вадбольскую, и её вскоре доставят в столицу для справедливого народного суда!

Иван в ужасе посмотрел на Славу.

– Но есть и вторая новость, – продолжала Чернава. – После сильнейшего природного катаклизма Малый Континент перестал существовать, он раскололся и затонул! Сама природа пришла к нам на помощь. Теперь мы окончательно свободны! Нет больше тех, кто жаждал сохранить прежние ужасные устои, и мы можем спокойно строить новый справедливый мир! Теперь мы с вами одно целое, непоколебимое и несокрушимое! Эта ночь станет стартом нашей новой общей жизни! Поддерживая меня, повторяйте снова и снова молитву, которую я даровала вам, и у нас всё получится!

Озарка выключил радиоприёмник.

– Мы должны спасти Велизару! – закричал Слава, сделав шаг вперёд. Последние несколько минут он так сильно нервничал, едва сдерживая себя, чтобы дождаться нужного момента, что у него дрожали пальцы на руках.

Радибор одобрительно кивнул.

– Эта девушка не просто одна из нас, – сказал он. – Без её смелых и решительных действий, наше восстание не приобрело бы таких масштабов. Нам известно, что Бедагост передвигается с помощью вертолётов. Каково максимальное расстояние, которое они могут преодолеть без дозаправки?

– Насколько мне известно, – ответил Еромир. – Около тысячи километров. И скорость полёта у них выше, чем у пассажирских или грузовых.

– После перевозки грузов топлива у нас осталось немного, хватит для полёта одного вертолёта, – сказал Озарка.

– Сколько бойцов туда поместится? – спросил Радибор.

– Думаю, двадцать.

– Чтобы пролететь как можно дальше, нужно чтобы груз был как можно меньше. К тому же, если мы отправимся большой группой, то легко привлечём к себе внимание, – сказал Озарка. – Лучшая разведгруппа – это пять-шесть человек, мобильна и малозаметна. Думаю, в данном случае это лучшее, что нам подойдёт.

В штаб был вызван лётчик. Он должен был проконтролировать подготовку к вылету в самое ближайшее время.

План действий был следующим. В группу вошли Слава, Иван, Озарка, Ястребъ и Храбр. Вертолёт должен был доставить их до Углового – огромного транспортного узла. В этом населённом пункте соединялось множество автомобильных и железных дорог, там же имелся один из самых больших аэродромов на всём Большом Континенте. Дозаправить там вертолёт, который внезапно прилетел с востока без должных документов, было невозможно. Решено было приземлиться, не долетая до Углового, попасть в город и сесть на скоростной поезд, который отправится в столицу. По данным Еромира из Углового в столицу ходило три скоростных поезда: два грузовых и один пассажирский. На пассажирский садится было опасно, поэтому решено было воспользоваться грузовым. Таким образом на путь до столицы нужно было потратить около двух суток.

Решив вопрос с планом по возможному спасению Велизары, Радибор предоставил слово Еромиру.

Еромир рассказал, как его армия добиралась до Семиводска. Останавливаясь в нескольких населённых пунктах по пути сюда, они подбирали мобилизованных мужчин и ехали дальше. По северным железным дорогам поезд проходил через три крупных города: Клинов, Центральный и Угловое; по южным путям – через Болотное и Речное. Расстояние между этими городами измерялось тысячами километров. Решено было разделить армию на две части, одну отправить по северному пути, другую – по южному. Бойцы должны были останавливаться в каждом населённом пункте и показывать местным жителям правду, оставляя отряды для поддержания порядка. И так дальше двигаться вплоть до самой столицы, постепенно освобождая и север, и юг от лукавой власти монарха. Так же в самом Семиводске осталась пара тысяч бойцов.

***

Иван сидел рядом со Славой. Иван был взволнован и быстро дышал. Он всё посматривал на друга и не знал, что сказать, как и какие слова подобрать, чтобы они могли приободрить его.

Слава отвернулся в сторону окна. Вертолёт летел быстро. Леса, поля, холмы и овраги, реки и озёра – всё это по очереди сменяло друг друга, Слава смотрел на эту картину, но не видел её. Он был погружён во внутренние переживания. Это уже однажды происходило с ним, отчего ещё сильнее сердце обливалось кровью. Он также спешил на помощь Агнии, но тогда ничего не сумел сделать. И вот история повторяется. Агния попала в лечебницу и «сгорела» там, Велизара – в цепкие когти Чернавы, и для неё уже приготовлен костёр. Слава вспомнил слова человека из магнитных пещер: «Там, где всё началось, там всё и закончится», и ему стало ещё тревожнее. Когда монарх назначит дату казни? Только бы успеть! Только бы успеть…

Два с половиной часа вертолёт летел до пункта назначения. Приземлился он в двух километрах от Углового между холмами.

У каждого бойца за спиной был рюкзак с пайком провизии, водой, запасной одеждой. Так же у каждого было по три пистолета, по четыре обоймы и по две гранаты.

Не смотря на то, что Храбр был старшим, он внимательно прислушивался к советам Озарки, уже получившего большой опыт разведчика.

Преодолев два километра пути, бойцы оказались на окраине Углового. Здесь было три железнодорожных вокзала и один аэродром, а между ними, как будто случайно, затерялись небольшие кварталы жилых домов. Растительности было много – в основном хвойные деревья. Жителей на улицах было мало, подавляющая часть находилась на своих рабочих местах.

Еромир указал, с какого вокзала отходят скоростные поезда. Чтобы до него добраться, нужно было преодолеть почти весь город. После присяги монарху Угловое получил сорок седьмой номер, и номер каждого жителя начинался с этих цифр. Еромир особо заострил на этом внимание, инструктируя бойцов, потому что если они повстречаются с местными стражами правопорядка, нужно будет назвать свой номер, который обязательно должен начинаться с сорока семи.

Его предостережения оказались не напрасны. Четыре стража правопорядка, наряженные в новую форму, где на груди у каждого ярко и крупно был написан индивидуальный номер, повстречались на одной из улиц Углового.

– Кто такие, куда направляетесь? – спросил один из стражей.

– Мой номер сорок семь тринадцать двадцать пять, – ответил Храбр. – Мы грузчики, возвращаемся с третьего вокзала, были там по заданию начальника под номером сорок семь одиннадцать девятнадцать.

Страж правопорядка кивнул и пошёл своей дорогой. Его коллега скептически осмотрел «грузчиков», но спорить не стал.

Наконец, впереди появился нужный вокзал. Здание было кирпичным, трёхэтажным, длиной метров шестьдесят, а за ним располагалось двенадцать железнодорожных путей с перронами между каждыми двумя. Некоторые перроны были очень широкими, на них размещались подъёмные краны, рядом стояли грузовые машины с огромными контейнерами.

На самом дальнем перроне в данный момент шла загрузка как раз того самого скоростного грузового поезда. Состоял он более чем из ста вагонов.

Добраться туда можно было, пройдя по длинному виадуку, располагавшемуся над железнодорожными путями.

Чтобы не привлекать к себе излишнего внимания, бойцы разделились. Храбр и Ястребъ пошли первыми, Слава вместе с Иваном чуть позже, а Озарка в одиночку замыкал группу. Переправившись на другую сторону, они спустились и пошли вдоль перрона ближе к тому месту, где стояли последние вагоны состава. Это место оказалось безлюдным.

То, что было обнаружено, явилось необычайной удачей. Пустой пассажирский вагон был четвёртым с конца состава. Казалось, что это какая-то ошибка: у него были целы окна, двери, внутри – сиденья. Для чего он здесь?

– Странно, – сказал Озарка.

– В столице есть завод, специализирующийся на производстве пассажирских вагонов, – с улыбкой сказал Иван. – Этот вариант устаревший. Видимо, его отправляют на переделку, на улучшение.

Храбр подошёл к двери, поднял железный засов и открыл её. Заглянув внутрь, он увидел вполне сносный, но потрёпанный салон. Видимо, Иван попал в точку.

Забравшись внутрь, бойцы разместились на сиденьях со спинками, а когда поезд тронулся, то спрятались под них и не показывались, пока не покинули Угловое.

– Нам везёт, Слава, – сказал Иван. – Значит, повезёт и в дальнейшем! Мы её спасём, вот увидишь!

Слава лишь кивнул, но в его взгляде чувствовалась благодарность за поддержку.

Пока они шли по Угловому, искали нужный вокзал, находились в движении, Слава старался отвлекаться от размышлений, будоражащих его разум. Но теперь, когда они оказались в вагоне, он снова оказался один на один с потоком истязающих его мыслей.

Слава закрывал глаза, и тут же перед ним всплывали воспоминания его спешной поездки из родного города, когда он узнал о беде с Агнией. В голову постоянно лезли сравнения той ситуации с нынешней. Какой-то кошмар! Страшная неизвестность! Скорее бы прошли эти двое суток…

Поезд ехал и ехал дальше. Монотонно перестукивали колёса. На равнинных участках и на небольших склонах скорость была большая, а вот при подъёмах, некрутых, но затяжных, она снижалась почти вдвое, и в эти моменты Слава мысленно подталкивал состав, чтобы придать ему дополнительные силы.

Остальные спали. После всё нарастающего напряжения, в котором пришлось провести долгое время, в данный момент можно было расслабиться и передохнуть.

Скорый поезд прошёл без остановок до Клинова. Здесь к составу прицепили ещё три вагона. Полчаса длилась эта остановка. Всё это время, как и в момент проезда по территории других населённых пунктов, Слава вместе с остальными прятался под сиденьями, чтобы никто не увидел их.

Во время этого путешествия Иван как мог приободрял и отвлекал Славу. Ястребъ рассказал о паре интересных случаев, при которых его шхуна чуть не затонула. Озарка расспрашивал его о Вулканических островах и слушал с большим вниманием и неподдельным интересом. Лишь Храбр отсиживался в одиночестве и хмурый о чём-то размышлял.

Задремавший Слава открыл глаза и посмотрел в окно. Наступило второе утро их пребывания в этом вагоне. К вечеру они прибудут в столицу. От осознания этого, Слава почувствовал боль в груди. У него болело не сердце, болела душа. Вдруг уже произошло то, о чём он старался не думать? Что если они уже опоздали?

Слава отвлёкся, рассматривая пурпурную звезду. Рубежное Божество, как её называли жители Вулканических островов, было невероятно близко к Земле! Новая звезда уже превзошла по размерам Дальнюю Звезду. Новая эпоха вот-вот начнётся…

Храбр подсел к нему и предложил бутылку с водой.

– Ты мало ешь и почти не пьёшь, – сказал Храбр. – Знаю, ты любишь её, но чтобы спасти Велизару, тебе понадобятся силы. Так что на, хотя бы попей для начала.

Слава взял бутылку из его рук и сделал пару глотков.

– Благодарю.

– Будь здоров.

Слава обернулся и посмотрел на Ивана, который был сзади. Тот спал, развалившись на непригодном для сна сиденье. Слава посмотрел в окно, зевнул и вдруг снова захотел спать. Сонливое состояние как-то резко навалилось на него, и он не заметил, как заснул глубоким и крепким сном.

Поезд ехал по равнинной местности, вокруг были небольшие поля и лесополосы между ними – однотипный и скучный пейзаж. Озарка открыл дверь с торца вагона и вышел на небольшой приступочек, чтобы подышать свежим воздухом. К нему подошёл Храбр.

– Хотел бы я так полюбить когда-нибудь, – сказал Озарка. – Бедный парень. Если мы не успеем, это убьёт его.

– Его убьёт, – ответил Храбр. – Но по-другому.

Озарка в недоумении повернулся к нему. Храбр крепко схватил Озарку за куртку и скинул с поезда. Издав отчаянный крик, Озарка упал на каменную насыпь, что шла вдоль железной дороги. Поезд ехал очень быстро, удар получился очень сильным…

Ястребъ услышал непонятный шум, посмотрел назад и увидел Храбра, стоящего в дверях. Только что там был и Озарка, захотевший подышать свежим воздухом… Ястребъ встал с сиденья и подошёл к Храбру, подозревая неладное.

– Где Озарка?

Храбр наставил на Ястреба пистолет.

– Что ты творишь?

Ястребъ сунул руку в карман, где на всякий случай держал пистолет, но не успел достать его. Храбр выстрелил два раза подряд, и Ястребъ упал на пол. Храбр подошёл к нему, взял за ноги и оттащил к туалету. Вернувшись к своему месту, он сел и посмотрел на Славу, затем на Ивана. Те двое крепко и мирно спали, ни о чём не подозревая. Тогда Храбр запрокинул голову назад, прочёл заклинание и передал мысленное сообщение Чернаве…

***

Поезд прибыл на центральный вокзал столицы Большого Континента.

Дальняя Звезда только-только зашла за горизонт. На вокзале почти не было людей, только десять наёмников в костюмах специальной защиты во главе с Бедагостом. Они подошли к нужному вагону и встали у двери. Изнутри её открыл Храбр и, улыбнувшись, кивнул Бедагосту. Тот кивнул в ответ и зашёл в вагон вместе со своими подчинёнными.

Действие снотворного, которое Храбр добавил в воду, прекратилось. Иван проснулся первым, следом и Слава. Голова была тяжёлой, сознание помутившимся, очень хотелось пить. До них не сразу дошло, что происходит вокруг.

– Что за ерунда? – Иван, наконец, пришёл в себя.

Слава потёр глаза сжатыми кулаками и увидел перед собой Бедагоста.

– Прибыли, – грозно сказал Храбр, стоящий рядом с ним.

Наёмники надели на пленных наручники, вывели из вагона и посадили в фургон. Автомобиль тронулся и поехал в сторону тюрьмы. Бедагост же вместе с Храбром отправились на встречу к своей королеве.

***

Славу посадили в одиночную тюремную камеру. Помещение это было мрачное и, мягко говоря, тесноватое – два на два метра. Узкая и жёсткая лежанка, маленький, неудобный и грязный умывальник, унитаз в углу. Но Слава не обратил на это никакого внимания. Облокотившись спиной о стену, он стоял и смотрел в одну точку. Всё кончено. Он не помог Велизаре. Его ждёт та же участь, что и её. Храбр предал их. В вагоне не было видно ни Озарки, ни Ястреба, возможно, он убил их. Почему он это сделал? Ради чего? Какая теперь разница? Слава закрыл глаза и вспомнил, как выглядит Велизара, представил её лицо перед собой, но тут же воображение нарисовало костёр! Слава открыл глаза, подскочил к решётке и стал колотить её кулаками.

Иван сидел в соседней камере. Услышав грохот, он подошёл к решётке.

– Слава, прекрати! Перестань! Ты только навредишь себе!

Слава остановился, упал на пол. Почувствовав боль, он увидел рассечённые в кровь пальцы на руках.

К камере подошли два дежурных охранника. Один из них потребовал, чтобы Слава вытянул руки и надел на него наручники, второй охранник надел кандалы на ноги. Иван увидел, как Слава вышел из камеры, и его куда-то повели.

Славу привели в комнату для свиданий. Здесь он не так давно встречался с Проповедником, только вот теперь сидел на его месте.

Наручники и кандалы пристегнули к столу и полу так, что Слава не мог пошевелиться.

Охранники покинули комнату. Слава остался один. Он подумал, что сейчас его ждёт что-то вроде допроса. Но внезапно в комнате для свиданий появилась Чернава!

Её когда-то красивое лицо покрылось морщинами, и хотя их пытались скрыть под слоем макияжа, это мало помогало. Её глаза потускнели, а в свежевыкрашенных волосах всё равно проскальзывала седина. Одета она была в тёмное платье, напоминающее бесформенный балахон.

Чернава села на стул напротив Славы и посмотрела ему в глаза.

– Студент Бронислав – неучтённая единица, которая поломала всю мою игру.

В её голосе прослеживалась не только печаль, но и какая-то форма восхищения.

– Ты – настоящий человек, отважный, решительный, но казался таким обычным, что не попал в поле моего зрения. Каково же было моё изумление, когда ты объединился с проклятым шаманом и тем жалким обитателем пещер. Я хотела посмотреть на тебя вживую, поэтому и пришла.

– Вы же знаете, что проиграли. Почему бы вам не уйти достойно? – спросил Слава.

– Это не проигрыш, это просто смена эпох. Я покину эту планету и буду ждать своего нового часа. Но я уйду с выигрышем, хоть и не таким большим, на какой надеялась. К слову, хоть мне и не добраться до Вулканических островов, но магнитные пещеры были разбомблены. Там не осталось ничего и никого! То же самое ждёт и столицу. Я покажу, всё случится у тебя на глазах. Ты снял морок с людей, очистив пространство от моего колдовства. Ты думал, что победил меня? Как бы ни так! Ты увидишь, что, не смотря на все твои усилия, люди остались в моей власти! Поэтому ты всё ещё жив. Следующая ночь – последняя перед окончательным наступлением новой эпохи. Последней она будет не только для меня, но и для тебя, для твоего дружка, и твоей возлюбленной. Никто из вас не вступит в новую эпоху!

Чернава встала со стула и вышла из комнаты для свиданий.

«И твоей возлюбленной!» – прозвучали слова Чернавы в голове Славы. Значит, она всё ещё жива! Велизара жива! Это была потрясающая новость. В этот момент Слава ощутил то же самое, что и тогда, после поцелуя в общежитии, в комнате Велизары. Всё ушло на второй план, ничего больше не имело значения, кроме того, что она жива!

Славу вели обратно в камеру в наручниках и кандалах, а он улыбался.

Когда охранники ушли, Иван подошёл к решётке.

– Где ты был?

– Она жива, Ваня, жива!

– Велизара? Это же здорово, Слава!

Иван обрадовался не меньше Славы, и у него появилась надежда на то, что и им повезёт, что удастся выбраться и остаться в живых.

Чуть позже, когда нервное возбуждение спало, Слава рассказал о встрече с Чернавой.

– Значит, она что-то подготовила для нас, – сказал Иван. – Слава, если Велизара всё ещё жива, не хочет ли Чернава казнить нас троих одновременно?

– Думаю, хочет.

Слава отошёл от решётки и сел на лежанку. Какой подлости ждать от Чернавы? Что она задумала? Слава закрыл глаза и стал представлять, как он, Велизара, Иван – все вместе встречают первый рассвет новой эпохи. Как поднимается из-за горизонта Дальняя Звезда, и её тёплые и нежные лучи падают на них. Что бы ни задумала Чернава, Слава творил своё будущее, пока мысленно, но он верил, что эти образы, которые он представлял, обязательно воплотятся в жизнь. Слава знал, что в данный момент он уже сильнее погибающей сущности, что каждый человек уже сильнее её. Он верил в это всем сердцем, а значит, иного и быть не могло.

В тревожном ожидании прошла эта ночь, а затем и следующий день. Наступил вечер, а впереди была последняя ночь Чернавы…

глава двадцать восьмая

Как и в ночь запланированной казни Проповедника, в этот поздний вечер улицы столицы заполнились людьми. На каждом перекрёстке стояло как минимум по одному стражу правопорядка. На каждом углу была развешена информация о казни, которая была намечена ровно на полночь, там же подробно описывались преступления и личности тех, кто их совершил.

Первого из камеры вывели Славу. В сопровождении охраны он прошёл по длинным коридорам и оказался во дворе. На дороге стояли три тюремных фургона. Слава начал осматриваться по сторонам, Велизара должна была быть где-то рядом.

Вскоре вслед за ним охранники вывели Ивана. Слава переглянулся с ним. У обоих в глазах были напряжение и тревога, но страх отсутствовал.

И тут из соседнего здания вывели Велизару. Девушка не поверила своим глазам, увидев своих товарищей. Она улыбнулась, а на её глазах проступили слёзы.

Слава кивнул ей, как бы здороваясь, но ответа увидеть не успел, заключённых усадили в фургоны и повезли к месту казни.

На центральной площади яблоку было негде упасть. Люди стояли так близко друг к другу, что пройти между ними было невозможно. У входа в храм Ближней Звезды соорудили деревянный помост, на котором стояло три столба. Вокруг столбов на слое хвороста в метр высотой лежали связанные брёвна, образуя небольшие площадки.

Фургоны подвезли заключённых к входу в храм Ближней Звезды с противоположной от площади стороны. Их провели внутрь через служебный вход, и через минуту они оказались на помосте перед центральной площадью. К каждому было приставлено по три охранника, а позади них стоял Храбр и со спокойным каменным лицом наблюдал за происходящим.

Толпа неистово зашумела. На помост даже полетели камни. Но всё стихло в один момент – когда там же появилась Чернава. Она была одета в торжественное чёрное платье с высоким вертикальным воротом. Чернава вышла на самый край помоста и обратилась к толпе.

– Уважаемые горожане, я объявляю начало народного суда над государственными преступниками! Прошу моего верного помощника огласить обвинение.

На помост поднялся Проповедник. Увидев его, Слава даже приоткрыл рот от удивления.Проповедник посмотрел на каждого из обвиняемых и дольше всех его взгляд задержался на Славе.

– Монархия предъявляет обвинение Велизаре Вадбольской, Ивану Жваликовскому, а так же их сообщнику и главному подстрекателю студенту Брониславу. Бронислав был связан с бандой Надзирателя, но в своё время ушёл от правосудия. Именно он подтолкнул Вадбольскую и Жваликовского к действиям, направленным против короны, а, следовательно, и против государства, и против народа. Они были одними из главных зачинщиков мятежа, поднятого на востоке и направленного против монархии. Они были категорически не согласны с построением справедливого общества, о котором провозгласила наша королева. Каждый из них своими действиями доказал, что не принимает новый мир абсолютного равенства, особенно это касается Вадбольской и Жваликовского. Прикрываясь благородными мотивами добродетели, они и дальше хотели наживаться на тысячах своих рабочих, получая колоссальную прибыль за счёт их страданий и непомерно тяжкого труда. На их совести, а так же на совести студента Бронислава, как главного подстрекателя, тысячи жизней тех, кто не вернулся из боя. У нас есть медицинские доказательства, что они здоровы, и болезнью безумия нельзя оправдать все их тяжкие преступления. Об их прочих действиях, направленных против монархии, вы могли прочитать на информационных листках, развешенных по городу. В таких особо тяжких преступлениях мы не имеем право давать слово пойманным опаснейшим преступникам, дабы они не внесли лживые сомнения в разум слушателей и не смогли уйти от справедливого и честного правосудия.

Чернава подняла руку, и Проповедник остановился.

– Обвинение оглашено! – заявила Чернава. – Если раньше решения по таким делам выносил один человек, наделённый особыми полномочиями, то сейчас мы переходим к народному суду. Теперь решение за вами! Вы, – обратилась она к толпе, – должны вынести приговор! Вам нужно ответить на три вопроса. Первый: считаете ли вы обвиняемых виновными в том, что они намеренно и осознанно пошли против нашего общего честного и справедливого, равноправного мира?

– Да! Да! – послышались крики со всех сторон.

– Считаете ли вы, что они виновны в смерти тысяч ваших братьев, которые ушли на войну?

– Да! Да!

– Согласны ли вы с тем, что единственной справедливой мерой наказания будет казнь через сожжение на костре?

– Да! Да!

– Тогда прикажите осуществить казнь!

– Сжечь! – раздался чей-то одинокий возглас, после чего с невероятной яростью и будто даже не с удовлетворённостью, а с удовольствием, с наслаждением толпа подхватила, – Сжечь! Сжечь! Сжечь!

Когда Бедагост скомандовал охране поднять осуждённых на приготовленные места и стал приковывать их к столбам по очереди, Слава смотрел в толпу и уже будто не видел там людей. Они, кричащие эти слова с лютой злобой и ненавистью, казалось, на глазах превратились в зверей, жаждущих крови. Слава перевёл взгляд на Чернаву, увидел довольное выражение её лица и будто прочитал мысли этой сущности: «Я же тебе говорила». Затем он посмотрел на Велизару, её взгляд был обречённым, она плакала и с отчаянием и любовью смотрела на него. Иван же в этой время пытался сопротивляться, что-то кричал толпе, а в ответ получал самые грязные ругательства и даже проклятья.

Стрелки на главных городских часах приближались к полуночи. До удара в колокол оставалась минута.

Чернава взяла в руки горящий факел и подошла к прикованным осуждённым преступникам.

– Мой народ! – воскликнула она. – Ты поддерживаешь меня?

– Да!

– Ты будешь строить со мной наш общий новый мир?

– Да!

– Ты уверен в озвученном приговоре?

– Да!!!

Чернава подняла голову и с презренной ухмылкой посмотрела на небо, где на фоне небольшой Ближней Звезды сияла пурпурным светом другая огромная звезда.

– Да будет так! – сказала Чернава.

Она подожгла хворост у ног Славы, Проповедник – у ног Велизары, Бедагост – у ног Ивана.

Стрелки часов сошлись, раздался удар в колокол, наступила полночь.

В следующий момент произошло то, чего и представить себе никто не мог. Чернава упала на колени и закричала ужасным, нечеловеческим голосом. Её кожа начала дымиться, все её внутренности заполыхали жгучим пламенем. Она вцепилась в своё лицо руками и стала царапать его. У Проповедника и Бедагоста случились припадки. Изо рта у них пошла пена, их тела стали биться в страшных конвульсиях, они упали с помоста вниз, к толпе. В самой толпе тоже стали происходить страшные вещи. Те из людей, кто искренне верил в Чернаву, принял её новые порядки, добровольно и осознанно сменил имя на номер и регулярно читал молитву, которую предоставила монарх всем своим подданным, кто кричал «Сжечь!» громче остальных, замерли в оцепенении. Некоторые из них умерли мгновенно, другие будто сошли с ума и начали кидаться на окружающих. Кто-то из стражей правопорядка уже лежал замертво на земле, кто-то стрелялся в этот момент, другие были в шоке от безумного хаоса, который овладел толпой.

Пламя разгоралось. Слава дёргал руками, стучал ими по столбу, но это было бесполезно. На руках были наручники.

– Слава! – раздался отчаянный крик Велизары.

Она посмотрела так, будто смирилась с неизбежной участью и прощалась. Слава ещё сильнее стал дёргаться.

– Слава! – закричал Иван. – Посмотри перед собой!

Слава повернулся к Ивану, а затем перевёл взгляд вперёд. Толпа сошла с ума, но там, внизу, на фоне хаотичного движения, кто-то один стоял неподвижно. Это был ссутулившийся, худощавый молодой человек в старой, поношенной, местами грязной одежде. Знакомая внешность…Слава пригляделся. Без сомнения, это был Ждан!

– Ждан! Помоги, спаси нас! – закричал Слава, к нему тут же присоединилась Велизара. – Ждан! Неужели?

Пламя распространялось всё выше, жар усиливался, из-за дыма стало трудно дышать, а в глазах появилась резь.

– Ждан! У кого-то их охраны должны быть ключи!

– Посмотри у тех, кто упал вниз! – подсказал Иван.

Казалось, Ждан плохо понимал, что происходило вокруг. Он всё же наклонился к телу Бедагоста и, осмотрев карманы, нашёл тот самый спасительный ключ. Оббежав помост, Ждан поднялся на него, кое-как забрался на площадку из брёвен к Славе с той стороны, где огня было меньше, и со второй попытки разомкнул наручники. Слава закашлялся и сквозь слезившиеся глаза кое-как смог увидеть Велизару. Девушка с надеждой смотрела на него. Ключ был один, а спасать нужно было ещё двоих! Слава посмотрел в другую сторону – на Ивана. Тот отрицательно покачал головой, показывая, что вытаскивать нужно не его.

– О чём ты думаешь? – со злостью закричал он. – Иди за Велизарой!

– Уходи! – крикнул Слава Ждану, а сам перепрыгнул на площадку из брёвен, на которой стояла Велизара. У неё были зажмурены глаза, она кричала и кашляла, прижимая ноги к столбу, чтобы попытаться уменьшить влияние жара, идущего снизу.

Ждан спрыгнул вниз и подбежал к Ивану. Пламя разрасталось, и забраться к нему также как к Славе, уже не получилось бы. Ждан стал осматриваться вокруг.

Дым становился всё гуще. Слава задержал дыхание, нащупал наручники, открыл их, подхватил Велизару, и они вместе спрыгнули на помост. У девушки загорелись волосы на голове, и Слава тут же принялся их тушить. У обоих кожа была раскрасневшаяся, кое-где уже образовались волдыри.

Слава крепко держал в руке ключ и, убедившись, что Велизара спасена, кинулся к Ивану. Тот старался держаться изо всех сил, чтобы не кричать от воздействия нарастающего жара. Он закрыл глаза и старался вскарабкаться по деревянному столбу повыше, но у него ничего не выходило.

На помощь снова пришёл Ждан. Оторвав от помоста плохо закреплённую у края доску, он положил её на бревенчатую площадку. Слава встал на неё и, держась за руку Ждана, смог подняться к Ивану. Жар здесь был гораздо сильнее. Слава заметил, что обувь и штаны на ногах Ивана уже начали плавиться. Кое-как он смог нащупать наручники, открыл замок, и они вместе спрыгнули с бревенчатой площадки.

Иван получил более серьёзные ожоги на ногах. Постанывая, удерживая слёзы, что появились в глазах от боли, он опирался на Ждана. Слава схватил рыдающую Велизару за руку, и вчетвером они сошли с помоста и побежали к скверу, что находился справа от храма Ближней Звезды.

Внезапно Иван остановился и застыл на месте, смотря на тела охранников. Среди них бездыханное, с пеной у рта было и тело Храбра. Слава тоже его увидел, положил руку на плечо Ивана и потащил за собой.

Их остановил громкий и жуткий вопль. Они оглянулись назад. На помосте, среди огня и дыма стояла Чернава. Своими руками она содрала почти всю кожу с лица, её взгляд был полон ярости, ведь она увидела, что приговорённые ею к казни спаслись. Её глаза, обезумившие от злости, наполнились кровью. У неё начались судороги, она сделала несколько неуверенных шагов, споткнулась и упала прямо в полыхающее пламя.

Со всех сторон слышались безумные крики. Люди посходили с ума. Кто-то просто куда-то бежал, кто-то искал жертву, на которую хотел наброситься, кто-то поджигал ближайшие прилавки, магазины… Все эти обезумившие люди, отдавшие души Чернаве, потеряли свою человеческую суть. Каждый из них доживал последние минуты или часы, никому из них уже не суждено было дотянуть до утра…

Но были и те, кто не доверял Чернаве, кто принял номер из-за обречённости, из-за угрозы смерти, а дома, среди своих близких и друзей называл себя по имени; кто только делал вид, что читал молитву; кто понимал, что монарх лукаво обманывает население красивыми, но извращёнными речами, кто либо не явился на казнь, либо молчал, когда большинство кричало «Сжечь!». Их было меньшинство. Сейчас они пытались спрятаться, чтобы пережить эту жуткую ночь.

Добравшись до сквера и спрятавшись среди густых кустов, компания беглецов остановилась, чтобы отдышаться. Слава осмотрел Велизару и не мог поверить, что вот она, рядом с ним, почти невредимая, живая! Они уже вдвоём подскочили к Ивану и стали осматривать его ожоги, которых было больше, чем у них, но его повреждения оказались терпимыми и особо не опасными. Затем Слава повернулся к Ждану и обнял старого друга.

– Ждан! Как ты здесь оказался да в такой момент? – спросил сияющий от счастья Слава.

Ждан лишь улыбнулся, кивая и потупив взгляд. Только сейчас Слава заметил, что у него развилось косоглазие – левый глаз смотрел только в одну сторону. Ждан попытался что-то ответить, но прозвучало лишь невнятное мычание. Он опустил голову и только кивал. Затем он посмотрел на Славу, и, его глаза наполнились слезами. Ждан наклонился и показал рукой на следы от удара и зажившую рану на голове.

– Дружище! – Слава ещё раз обнял его. – Не представляю, что пришлось тебе пережить.

А Ждан смотрел на него умоляющим взглядом, просившим прощения и, как бы говорившим: «Зря я тебя тогда не послушал». Ждану хотелось многое сказать, но он не мог больше говорить и видел плохо. Слишком серьёзную травму он получил, и чудо, что вообще остался в живых. После того, как Ждан очнулся в лесу рядом с Нурией, он отправился к магнитным пещерам, но не добрался до них. В течение нескольких суток он постоянно терял сознание, у него были провалы в памяти, порой он просто куда-то шёл, не зная ради чего. В итоге в лесу он наткнулся на жительницу столицы, которая проживала на окраине. Она в ту ночь собирала грибы в лесу неподалёку от города. Пожилая женщина спасла его, приведя в дом, обработав рану, дала кров и ухаживала за ним. Не так давно она потеряла сына, поэтому была рада помочь Ждану. Через некоторое время, когда Ждану стало полегче, он узнал, что случилось с «бандой» Надзирателя. Идти ему больше было некуда, и он остался в доме пожилой женщины, помогая ей по хозяйству, пока однажды не услышал новость о казни…

Состояние аффекта, шока и ужаса прошло, и каждый из спавшихся приговорённых ощутил боль. Покрасневшая кожа ныла и зудела, местами на ней образовались болючии волдыри. Вдобавок к этому у Славы болели руки, которые он разбил о решётку в тюремной камере.

Нужно было уходить из центра города, ведь их могли поймать стражи правопорядка, если, конечно, таковые ещё остались.

– Нам необходимо где-то отсидеться до рассвета, осталось продержаться всего несколько часов, – сказал Слава.

– Спрячемся в храме, – предложил Иван. – Если нас и станут искать, то навряд ли там.

Справа от них в храм как раз вела боковая дверь. Через неё можно было попасть не в главный зал, а в какие-то другие помещения. Решено было идти туда. За дверью оказался небольшой коридор с тусклым освещением, с дверями в какие-то комнаты и лестницей, ведущей на верхние этажи. Людей внутри не оказалось, здесь было тихо.

Стараясь не шуметь, они поднялись на третий этаж и вошли в небольшую комнату, напоминающую читальный зал библиотеки. На полу был постелен дорогой шерстяной ковёр, вдоль стен стояли стеллажи с книгами, у камина располагался небольшой диванчик и две кресла. Освещалась комната кое-как через узкое, но вытянутое окно, откуда можно было наблюдать за тем, что происходило на улицах.

Там творился настоящий хаос. Обезумевшие горожане бегали в разные стороны, в каких-то соседних зданиях происходили пожары, откуда-то слышалась стрельба…

Иван сел в кресло и подложил под поясницу небольшую подушку. Велизара присела рядом, закатала штанины до колена и осмотрела его ожоги внимательнее.

– Жить буду? – спросил он.

– А куда ты денешься? Вообще-то нам всем не помешали бы лекарства…

Услышав это, Ждан подошёл к Славе и через окно показал на здание через дорогу. Там была аптека.

– Я сходу за ними, – сказал Слава.

Велизара спешно подошла к окну.

– Это очень опасно.

– Ты права, нам всем нужны лекарства, особенно Ване. Скажи, что мне там взять?

– Тогда я пойду с тобой!

– Нет! Ты останешься здесь и присмотришь за Ваней.

Ждан замычал, тыкая себя пальцем в грудь.

– Видишь? Мы сходим вдвоём.

Велизара взяла Славу за руки.

– Тебе ведь тоже больно, как ты пойдёшь?

Слава подмигнул ей, скрывая неприятные ощущения и поцеловал. Понимая, что это необходимо, Велизара назвала наименования медикаментов, которые пригодились бы им.

– Пойдём, Ждан.

Спустившись вниз, Слава приоткрыл дверь и тут же закрыл, увидев двух стражей правопорядка, бегущих в сторону центральной площади. Через несколько секунд он снова выглянул и, убедившись, что рядом никого нет, рукой поманил Ждана за собой.

Они оказались напротив сквера, прошли вдоль стены храма и осмотрели улицу, через которую нужно было пройти. Слева никого не было, а справа, метрах в ста, на перекрёстке, происходила драка между несколькими горожанами и стражами правопорядка. Воспользовавшись ситуацией, Слава вместе со Жданом перебежали дорогу и вошли в аптеку. Зал был довольно таки просторный, внутри была тишина и, казалось, что люди тут отсутствовали. Слава сказал Ждану, что нужно найти, и они принялись искать. Им понадобились антибиотики, болеутоляющее, бинты, пластырь, а так же противоожоговое средство. Именно его, последнее из списка, они долго не могли разыскать. Когда же это, наконец, удалось, на улице стало заметно какое-то движение. Машина стражей правопорядка остановилась у двери. Слава схватил Ждана за руку, и они успели спрятаться за прилавком. В аптеку ворвались два стража правопорядка, быстро схватили какие-то лекарства и тут же вернулись в машину, которая через минуту уже куда-то умчалась.

На какое-то время на улице стало тихо, а затем появился гул, доносящийся издалека и нарастающий. У Славы возникло очень неприятное предчувствие, и он понял, что нужно скорее возвращаться в храм Ближней Звезды.

Чернава приготовила для жителей столицы ещё один сюрприз. Пришёл в действие часовой механизм взрывчатки, которой ещё прошлой ночью Бедагост вместе с Храбром заминировали плотину водохранилища, питающего столицу. Взрыв уничтожил основание бетонного сооружения, сдерживающего огромные объёмы воды. Плотина рухнула, и всё содержимое водохранилища хлынуло в сторону города.

Это было словно цунами, смывающее всё на своём пути. Первые дома, принявшие удар, разлетелись в щепки. Бушующие потоки воды подхватывали всё, что встречалось на пути, и несли вперёд. Здания и сооружения города оказались не способными противостоять такому напору – вода разрушала их за считанные мгновения.

Слава огляделся по сторонам. Рядом, на стуле, висела чья-то ветровка, видимо, принадлежащая кому-то из здешних работников. Слава схватил её, положил все медикаменты вместе с упаковкой стерильного бинта во внутренний карман и надел ветровку на себя.

Гул всё усиливался, нужно было как можно скорее убираться отсюда. Слава выглянул на улицу и увидел убегающих от чего-то людей. Вместе со Жданом он выскочил из аптеки и кинулся к храму Ближней Звезды, когда шум сзади напоминал уже звук несущегося локомотива.

Они успели добежать до двери, когда увидели огромный стремительно приближающийся поток воды. Оказавшись внутри храма, они ощутили будто землетрясение. Вода столкнулась с сооружением, нижние этажи стали стремительно затопляться.

Слава со Жданом поднялись на третий этаж, а вода всё прибывала. Ворвавшись в комнату, где их ожидали Велизара вместе с Иваном, они почувствовали, как храм начал движение. Стремительный поток воды сдвинул его с фундамента, постройка начала разрушаться. Стекло в окне треснуло и разлетелось на осколки. Со стен посыпалась штукатурка, после чего они загудели и тоже начали трескаться.

Слава помог Ивану подняться, взял его под руку, и все вместе они вышли к лестничному пролёту. Сооружение резко двинулось, и часть лестницы рухнула вниз – в уже затопленное пространство. Теперь было не спуститься. Храм Ближней Звезды быстро разрушался и заполнялся водой.

Потолок начал обваливаться. Обломки разделили Славу и Ивана с одной стороны и Велизару со Жданом с другой. Чтобы выжить, нужно было выбраться наружу, а выхода не было.

Внезапно часть стены, в комнате, где было длинное узкое окно, откололась и вывалилась в сторону улицы. Уровень воды уже дошёл до третьего этажа, она хлынула внутрь и подхватила всех четверых. Поток сбил их с ног и скинул на второй этаж, который стремительно затапливался.

Электричество вырубилось, и стало темно. Слава не понимал, где он находился – вокруг были лишь бушующая вода и темнота. В панике, осматриваясь вокруг, он вдруг неожиданно для себя попал в то изменённое состояние сознания, когда мысли в голове остановились, и он стал тотально бдителен. Среди мрака он сумел разглядеть образовавшийся провал в стене справа от себя, а затем и своих товарищей. Подплыв к каждому по очереди, он позвал их за собой, и они оказались у дыры в стене, откуда можно было выбраться из разрушающегося здания и оказаться в стремительном потоке, несущемся без остановки всё дальше и дальше.

Пропустив вперёд Велизару, затем Ивана, Слава оглянулся, он потерял Ждана из виду. Слава смахнул воду с лица, поморгал глазами, но ничего больше не мог разглядеть. Сверху послышался грохот, и огромная плита упала прямо возле него, образовавшаяся волна подхватила Славу и выбросила его через дыру из сооружения.

Храм накренился, часть его стен уже наполовину разрушились, а затем он весь сложился, будто карточный домик.

Стремительный поток воды понёс Славу. Он пытался крикнуть имя Ждана несколько раз, но лишь нахлебался воды.

Пространство освещалось только пурпурным светом звезды Рубежного Божества. Ближняя же Звезда этой ночью стала необычайно тусклой.

Стремительный поток нёс людей, обломки, деревья…

При контакте с водой обожжённая кожа и волдыри заболели с новой силой. Слава с трудом мог грести, ощущая подёргивания на пальцах рук. Он старался держаться рядом с Велизарой, не упуская её из виду. Иван тоже был где-то рядом. Слава пытался оглядываться по сторонам, но нигде не видел Ждана. Иван ухватился за какую-то доску, в темноте он не сразу определил, что это вышибленная откуда-то деревянная дверь. Он подозвал к себе друзей, и те, с трудом преодолевая течение, схватились за спасительный плот. Теперь удержаться на плаву было гораздо проще.

– Ждан! Ждан! – обнаружив его отсутствие, начали кричать все трое, ни сговариваясь.

Поток нёс их уже несколько минут, а Ждан так и не объявился.

Внезапно Иван вскрикнул и скрылся под водой.

– Ваня! – в ужасе закричала Велизара.

Дверь потащило дальше, Велизара вцепилась в неё намертво и не могла отпустить, даже если бы захотела. Слава отпрыгнул от двери и попытался задержаться на месте.

– Слава! – закричала Велизара, её вместе с дверью уносило всё дальше.

Слава попробовал нырнуть, но при ночной освещённости, да ещё и в грязной воде, ничего не возможно было разглядеть.

– Да что же это? – в панике произнёс Слава, как вдруг Иван показался над водой в нескольких метрах впереди. Грёб он только одной рукой и кое-как удерживался наплаву. Слава догнал его и увидел сморщенное от боли лицо. Одной рукой Иван держался за живот, в котором образовалась рана от столкновения с чем-то острым. Слава ухватился за какую-то корягу, проплывающую мимо, и помог Ивану зацепиться за неё.

– Ты только держись, дружище! – сказал Слава, понимая, что Иван теряет кровь. Он посмотрел вперёд, но уже не видел, куда унесло Велизару. Он лишь обнадёживал себя, что она держалась за дверь…

Наконец, течение стало ослабевать. Впереди появились очертания чудом устоявшего здания, у которого только крыша осталась над водой. Слава стал грести в его сторону. Иван был в беспамятстве, кое-как одной рукой держась за корягу.

Подплыв к стене, Слава отгрёб в ту сторону, где течение было минимальным. Он помог Ивану взобраться на крышу, затем залез туда сам. Благо, удалось это без особого труда – крыша была плоская.

Слава помог Ивану улечься на спину и осмотрел рану. Дело было плохо. При поверхностном осмотре она казалась серьёзной, к тому же в такой грязной воде в неё могла попасть инфекция. О том, что в его собственные раны может попасть инфекция, Слава не думал. Он оторвал кусок ткани от рубашки Ивана и приложил к ране, взяв его руку, он надавил на неё, чтобы уменьшить потерю крови.

– Что же я делаю? – опомнился Слава и скинул с себя ветровку. Достав из внутреннего кармана содержимое, он вскрыл упаковку со стерильным бинтом и, как смог, наложил повязку на рану. Приподымаясь, помогая Славе, Иван вскрикивал от боли.

– Держись, терпи, – повторял Слава.

Затем он выдавил из пластинки таблетку болеутоляющего, Иван с радостью проглотил её.

– Где Велизара? – едва не задыхаясь, спросил Иван.

Слава поднялся на ноги и огляделся. Казалось, это здание было единственным, что уцелело. Вокруг был будто океан… Куда унесло Велизару? И куда же пропал Ждан?

– Велизара! – что было мочи закричал Слава. – Ждан! Ве-ли-за-ра! Жда-а-ан!

Он кричал, пока не охрип. В конце концов, Слава сел рядом с Иваном. Тот тяжело дышал и продолжал находиться в пограничном состоянии между бодрствованием и потерей сознания. Через какое-то время болеутоляющее подействовало, и ему стало полегче.

… Силы покинули Славу, и он то ли задремал, то ли с ним случилось что-то вроде обморока… Очнулся он от того, что кто-то дёргал его за руку.

– Слава, где мы? – спросил Иван. Он делал усилие, чтобы произнести каждое слово.

– На крыше.

– Хорошо. Остальные?

– Здесь только мы.

– Слав, похоже, я не доживу до утра…

Слава подскочил на ноги и присел рядом с Иваном, взяв его за холодную мокрую руку.

– Не смей даже думать об этом!

– Ладно тебе, – улыбнулся Иван, но в его глазах читались боль и страх.

– Не смей! Слышишь?

– Ты прости меня за всё, за Агнию, за то заседание на студенческом совете…

– Ваня…

У Славы на глазах проступили слёзы.

– Я тебя давно простил. Но ты не умрёшь! Не отчаивайся! Не сдавайся! Посмотри, какой путь мы прошли!

– На этом пути я стал человеком, – с гордостью произнёс Иван, вспоминая слова шамана с островов.

Слава почувствовал, как слабеет его рука. Тогда Слава использовал свободную руку и ладонью слегка ударил Ивана по щеке.

– Ты что делаешь?

– Привожу тебя в чувства! – резко ответил Слава. – Прекрати раскисать! Больно ему? Поцарапался? А мне не больно?

Иван засмеялся и тут же закашлялся.

– Вот так! Ишь какой! – продолжил Слава. – Сейчас я тебе ещё одну таблетку дам.

– Сла-а-в-а-а! – послышался издалека знакомый голос.

– Велизара-а! – откликнулся Слава, поднявшись на ноги и осматриваясь по сторонам.

– Слава, я здесь!

Дверь, за которую держалась Велизара, застряла в мусоре, который сбило в одну большую кучу у стены полуразрушенного сооружения. Велизара кое-как смогла взобраться на эту стену, силы покинули её, она на время отключилась, а придя в себя, стала кричать.

– Видишь? Вот и Велизара нашлась, – сказал Слава, чтобы приободрить Ивана. – Ты цела?

– Вроде да.

– Оставайся на месте! Я не могу бросить Ваню, он ранен!

Услышав это, Велизара не думала ни минуты. Она спрыгнула со стены в воду, нашла дверь, которую использовала для спасения, и с её помощью поплыла на голос. Слава увидел её, когда она была уже совсем рядом, и помог забраться на крышу. Счастливый, он обнял её, мокрую и холодную, с царапинами на лице. Велизара улыбнулась и поцеловала его.

Немного отдышавшись, Велизара подошла к Ивану и осмотрела рану.

– Помираю? – спросил он, выдавливая улыбку.

– И не надейся! – ответила девушка. – Будешь жить! Ещё нас переживёшь!

Иван почувствовал облегчение. Силы уже почти покинули его, но, всё же Велизара училась на медицинском отделении. Её слова подействовали на него ободряюще, и он перестал бояться. Велизара дала ему ещё и антибиотик из добытых Славой лекарств.

Только сейчас, слегка успокоившись, Слава почувствовал, как болит всё его тело: ожоги и разбитые пальцы на руках. Ему тоже пришлось принять таблетки, как и Велизаре.

… Начиналась заря. Светлело всё быстрее и быстрее, пока, наконец, Дальняя Звезда не взошла из-за горизонта. Тёплые лучи дневного светила стали согревать, отчего и настроение улучшилось.

Слава сидел рядом с любимой девушкой и лучшим другом, и слёзы наворачивались на глаза. Всё произошло именно так, как он представлял. Втроём они встречали рассвет новой эпохи.

Слава был одновременно счастлив, взволнован из-за состояния Ивана и огорчён пропажей Ждана. Он всё время прокручивал в голове тот момент, когда волна вытолкнула его из разрушающегося храма, где, скорее всего, и остался Ждан…

Велизара была рядом, она крепко держала Славу за руку, ладошкой другой руки она поглаживала Ивана по лбу.

Столица всё ещё оставалась под водой. Вдалеке виднелись одиночные здания, которые смогли устоять. Возможно, там даже кто-то спасся, но вокруг была полная тишина.

К полудню состояние Ивана ухудшилось. Его знобило, у него явно поднялась температура. Ему срочно нужна была медицинская помощь.

Слава тоже чувствовал себя плохо, его морозило, но он старался это не показывать. Сказалось переохлаждение или перенесённые потрясения, а, быть можем, через раны или ожоги в организм действительно попала инфекция.

– Слава, я боюсь, что он может не пережить этот день здесь, – прошептала Велизара.

– Знаю, – тяжело вздохнул тот. – Но мы ничего не можем…

Велизара взяла его за руку и с тоской посмотрела ему в глаза.

Внезапно послышался какой-то необычный звук. Он шёл с востока и всё приближался. Слава долго всматривался, пока не увидел вертолёт, перелетающий от здания к зданию, а затем ещё один и ещё – всего их было три.

– Ты погляди! – воскликнул он. – Эй! Мы здесь!

Слава вместе с Велизарой стали прыгать и размахивать руками. Через некоторое время их заметили.

На вертолётах были Радибор, Еромир, несколько надёжных бойцов и хорошие врачи из Климова. Оказалось, что Еромиру удалось связаться со своей семьёй, проживающей в столице, от близких родственников он узнал о намеченной казни трёх пойманных преступников. Как только эта весть дошла до Радибора, было принято решение немедленно организовать спасательную операцию. Уже будучи в Климове, они узнали о том, какие ужасы произошли прошедшей ночью в столице, и, как только появилась возможность, тут же отправились на помощь.

Сначала на борт подняли Ивана, а затем и Велизару со Славой. Ивану тут же поставили капельницу с лекарствами и обработали раны. Затем врачи занялись повреждениями Велизары и Славы…

***

Иван очнулся на кушетке в небольшой и приятной комнате. Был день, и в окно светила яркая Дальняя Звезда. К одной руке была подключена капельница, второй Иван нащупал рану, на которой был бинт с лейкопластырем. Похоже, его уже даже прооперировали. Иван повернул голову направо и обнаружил, что в помещении он не один. Рядом, на соседней медицинской кушетке, находился молодой мужчина с длинными чёрными волосами и густой щетиной на лице.

– Ястребъ! – вскрикнул Иван и дёрнулся в его сторону, тут же ощутив резкую боль в области живота.

Иван прищурился, положил руку на место с повреждением, но всё же улыбался, обнаружив товарища живым.

В дверь постучали и вошли Слава и Велизара.

– Здорово! – воскликнул Иван, и его лицо засияло от радости.

Слава обменялся с ним рукопожатием, а Велизара наклонилась к нему и поцеловала в щёчку.

– А будущий муж не заревнует? – спросил он.

Слава улыбнулся.

– Ты был в отключке двое суток, – сказал Слава и перевёл взгляд на второго пациента в палате. – Спасательная группа, что была на одном из вертолётов, нашла Ястреба каким-то чудом, у него было два сквозных пулевых ранения, недавно ему сделали вторую операцию, скоро проснётся. Озарка тоже в этом госпитале, правда, его состояние тяжёлое – черепно-мозговая травма и множественные переломы, но врачи дают оптимистичный прогноз. Всё закончилось, Ваня. Все города освобождены. Больше никто не боится дневного света, а те знания, которые мы раздобыли на островах, транслируются по телевидению и радио. Ты уже несколько раз благодарил меня и извинялся передо мной… Теперь пришла моя очередь. Я тоже очень благодарен тебе, ведь без твоей помощи, у меня ничего не вышло бы с Вулканическими островами!

– Дружище! – воскликнул Иван, они ещё раз обменялись крепким рукопожатием и даже приобнялись.

Старая эпоха завершилась громким хлопком двери. Потоп, устроенный Чернавой, практически уничтожил столицу Большого Континента. Большинство зданий были сметены, смыло так же значительный слой почвы, и обнажилось огромное древнее кладбище. Завоеватели, пришедшие с Малого Континента, построили тот город буквально на костях… Через какое-то время в центре бывшей столицы на том месте, где стоял храм Ближней Звезды, появилось одно сооружение – огромный памятник из мрамора тёмно-бордового цвета, на котором были высечены имена ушедших героев, таких как Агния, её отец, Ждан, Мал и другие…

На территорию столицы устремились археологи, которым в последнее время было запрещено заниматься раскопками. Теперь же их ждало много работы не только на руинах когда-то главного города Большого Континента и появившегося там древнего захоронения, но и в других местах. Наступила новая эпоха, и люди стремились получить знания, как можно больше знаний для того, чтобы ещё лучше узнать себя, чтобы понимать, кто на самом деле были их предки, и какова на самом деле была действительность прошлого, чтобы построить достойное будущее.

Люди испытывали восторг, энтузиазм от получаемых знаний, и им хотелось развиваться всё больше и больше.

Наступила новая эпоха, и её начало предвещало яркое и интересное будущее с множеством новых открытий …