Путь лидера (СИ) [Н. К.] (fb2) читать онлайн

Темный Путь. Книга 4. Путь лидера

Пролог

Барон Ангхерт Ревилл нервно мерил шагами тронный зал собственного замка. Отправленный на поимку внезапно объявившегося некроманта воевода уже две недели не присылал ни единой вести. И это при том, что собственной доблестью заслуживший право носить единственный на всю округу пластинчатый доспех мужчина был слишком верным и дисциплинированным, чтобы забыть или просто забухать в компании солдат.

Что-то случилось. Определенно что-то случилось!

Ревилл слишком долго жил на этом свете, чтобы верить в сказки со счастливым концом. Похоже события развивались по самому дерьмовому из всех возможных сценариев, и справиться с угрозой своими силами не удалось. Хорошо если хоть кто-то из солдат при этом выжил.

— Отец… — робко подал голос стоявший неподалеку молодой человек.

Тот всем своим видом выражал смирение, а подвязанная правая рука, так и не желающая заживать со времени инцидента, лишь добавляла ему жалостливости. Лучшие знахари барона делали все, что было в их силах, но кости никак не хотели срастаться ровно. Жрецы же продолжали усердно молиться, не забывая взимать за каждый ритуал баснословные деньги. Они уверяли, что Алдвид вот-вот пойдет на поправку.

Пустобрехи.

Сам же Ревилл боялся, что его сын уже не никогда не сможет взять в руки меч. Вот если бы священнослужители могли как в легендах исцелять именем божьим… Кажется он слышал, что в соседнем баронстве объявился один такой. Может и самозванец, но нужно бы отправить кого-нибудь проверить.

— Заткнись! — прикрикнул на отпрыска барон. — Кфханов мальчишка! Только бухать да девок щупать и можешь! Я в твоем возрасте уже отряды в бой водил. Моим именем детей пугали, а ты…

Ревилл раздосадованно плюнул прямо на пол. Он столько лет мечтал о сыне, и вот когда боги наконец даровали ему наследника, они, похоже, решили пошутить и забыли наделить того честью и доблестью. Сплошное разочарование.

Алдвид едва заметно вздохнул. Когда отец в таком состоянии, ему лучше не перечить. На днях он в гневе приказал выпороть собственного советника, и с тех пор обитатели замка предпочитали не попадаться своему правителю на глаза. А истории про боевое прошлое Алдвид слышал уже не один десяток раз. Кто же виноват, что ему самому это ни капли не интересно?

Неожиданно двери тронного зала распахнулись, и внутрь забежал одетый в грубую дерюгу слуга. Кто-то из дворовых. Похоже остальные испугались и прислали этого несчастного на заклание вместо себя.

Увидев барона, тот рухнул на колени и, вытянув вперед руки, коснулся лбом пола:

— Ваше Благородие… — в страхе проблеял он.

— Ну? — тут же рявкнул Ревилл. — Что там? Орнвард?

— Нет, Ваше Благородие. Летят…

— Кто летит? — не понял Ангхерт. И тут же, догадавшись, шумно выдохнул: — Кфха-а-ан…

Злобно зыркнув на провинившегося отпрыска, Ревилл, ругаясь последними словами, поспешил наружу.

Он успел вовремя. Взметая тучи пыли, во дворе совершали посадку диковинные создания. Размером раза в полтора больше коровы, они обладали мощными крыльями и двумя парами когтистых лап. Причем если задние были покрыты шерстью и могли бы принадлежать кому-то из кошачьих, то, увидев передние, самый крупный орел сам бы общипал себя от зависти.

Грифоны.

Когда-то они гордо летали по всему Альйону, но во времена Ужасной Войны их активно использовали в боевых действиях, и с тех пор эти существа стали огромной редкостью. А их перья, кожу и другие часть тел весьма ценили алхимики.

Приземлившись, пятерка грифонов тут же распахнула свои изогнутые клювы и каждый издал оглушительный клекот, похожий на скрип кожи по отполированному стеклу, но с примесью металла в голосе.

Опаснейшие твари!

С одной из них соскочил загорелый черноволосый мужчина, одетый в отличного качества пластинчатый доспех. На одном его поясе висел меч, на другом — странного вида цепь. Через плечо перекинута кожаная сумка, а еще целая куча оружия осталась приточена к седлу грифона. Кроме того прибывший был увешан всевозможными защитными амулетами, как дерево ленточками на День Поминовения.

Примерно так же выглядели и остальные четверо.

Случилось то, чего так боялся Ревилл — прибыл корпус магического противодействия. Лучшие из лучших. Их еще на первых курсах отбирали из числа магов и обучали не только волшбе, но и стратегии, тактике, а так же владению различными видами оружия от кортика до алебарды. И если теоретически в Академию с мизерным шансом но мог попасть любой талантливый простолюдин, то в корпус брали исключительно отпрысков древнейших родов, и подчинялись они лично королю Пантиока.

Грифон мел землю, размахивая оканчивающимся пучком перьев хвостом, а его хозяин, потрепав животное по клюву, высокомерно осмотрел попрятавшихся в испуге людей и остановил взгляд на Ревилле:

— Эй, дворецкий! — крикнул маг, брезгливо счищая с сапога свиное дерьмо, в которое вступил секундой ранее. — Кто в вашей дыре главный? Зови его сюда. Живо!

Ревилл стиснул зубы, но усилием воли проглотил рвавшиеся наружу оскорбления. Любой из корпуса был не только гораздо более именит, но и мастерски владел оружием. Не говоря уже о магии.

— К вашим услугам, господин. — барон изобразил учтивый поклон, согнувшись ровно настолько, сколько требовал в подом случае этикет и не на волос ниже.

— О. — искренне удивился мужчина. — Так даже лучше. Распорядитесь чтобы нашим птенчикам давали по двенадцать килограмм свежего мяса в день. И пусть близко никто не подходит. Потерей пальцев глупец не отделается. — он махнул рукой остальным четверым, чтобы пристроили где-нибудь грифонов. — Слышал у вас тут некромант завелся. Мерзкие ублюдки. Думал их всех давно перебили. Рассказывайте, барон, рассказывайте. В ваших интересах, чтобы мы поскорее взялись за дело.

— Прошу за мной. — сковав цепями рвущееся наружу возмущение, отчеканил Ревилл. Даже на его столе мясо появлялось не часто. А тут двенадцать килограмм для какой-то твари. Для каждой! — Мой сын вам все расскажет.

Глава 1

Взмахнув мечом, Никаниэль отрубил кисть неуклюже подставившемуся противнику. Тот заорал, пытаясь зажать кровоточащую рану, но времени добивать его не было. Рядом наседал второй. Дважды отбив взмахи зазубренного топора, Ник наконец улучил момент и взрезал врагу бедру, после чего крутанулся вокруг своей оси и с размаху снес ему голову, тут же ногой оттолкнув агонизирующее тело — вновь отстирывать одежду от крови он сегодня не планировал.

Покончив с обладателем топора, принц хотел вернуться к подранку, но этого уже не требовалось — тот лежал на земле со стрелой, торчащей в районе сердца.

Никаниэль обернулся и встретился взглядом с Ангсом. Тот коротко кивнул и тут же вновь спустил тетиву, метко прикончив набросившегося на Тавра ублюдка. Сам же Тавр как раз размозжил череп одноглазому бугаю и озирался в поиске новых угроз. Бывший охотник так и не сумел нормально освоить владение мечом и, плюнув на это дело, вырезал себе из дерева мощную сучковатую дубину, которой успешно дробил кости и выбивал дурь из вставших у него на пути отбросов общества.

А те в последнее время встречались все чаще.

Сейчас группа Никаниэля как раз отбивала уже шестое нападение в этом месяце. Разбойники и дезертиры объединялись в крупные банды и наводили ужас на ведущие к Пантиоку дороги. До ракатоша оставался всего месяц, и преступники прямо таки наводнили леса, поджидая любого, кто двигался к бывшей столице Лионтии на проводимый раз в столетие съезд монархов.

Отличная возможность пощипать рискнувших жизнью ради прибыли торгашей, а то и захватить мелкого королька, не озаботившегося должным уровнем собственной безопасности. И если на вторых отколовшийся от Черных Соколов отряд походил вряд ли, то вот на первых — более чем.

Крытая телега, запряженная парой лошадей запросто могла принадлежать средней руки купцу, нанявшему пяток вооруженных мужчин для охраны. Лакомый кусочек для жадных до наживы отбросов. И те раз за разом обламывали об них зубы.

Ник проследил, как Малем играючи и будто бы даже с ленцой обезоружил очередного врага, а когда тот бросился на утек, подарил ему быструю смерть метким выпадом в спину. Подобная шваль не годилась ему даже в роли тренировочного манекена.

Рядом с ним Гвойнан, прикрываясь щитом, начисто снес челюсть совсем еще юному бандиту своей шипованной булавой. После чего вонзил оружие тому в грудь и с криком:

— Гхашзнайх! — активировал артефакт, который с ярким взрывом разворотил подонку ребра.

От такого зрелища, выжившие преступники, понеся значительные потери, бросились на утек, оставив раненных товарищей стенать в дорожной пыли. Наемники их не преследовали. Они были на миссии.

— Что-то вы в этот раз долго, мальчики. — потягиваясь, промурлыкала вылезшая из телеги Юла.

— Могли бы и быстрее, если бы кое-кто нам помог. — лукаво улыбнувшись, заметил ей Малем. — Может быть ммм… — он изобразил задумчивость, — магией?

— Это ты про Ника что ли? — сделав вид что не поняла, изогнула одну бровь волшебница и перевела взгляд на принца. — Ай-ай-ай, сержант. Что же вы? Я для чего вас учу вообще? Фи! — Юлланай, наступила в лужу крови и вытерла ее об тело одного из поверженных бандитов.

На самом деле все члены отряда уже знали о том, что Никаниэль стал магом-нелегалом. После событий во время штурма Лемилша скрывать это дальше стало бессмысленно. Особенно после того как Ник у всех на глазах запустил гигантский огненный шар, спаливший группу стражников и деревню рабочих, зараженных красной оспой.

Вопреки ожиданиям, бойцы спокойно восприняли эту новость. Нет, они конечно удивились и стали выпытывать подробности, но ни один не выказал желания сдать принца властям даже ради положенной за подобное награды. Ведь все они считали Никаниэля своим другом, да и к тому же всегда полезно иметь могущественного волшебника на своей стороне. Пусть даже он и не учился в Академии.

Про эксперименты с некромантией им, правда, знать не обязательно. Воскрешение Садо с принцем, к счастью, никто не связал.

Клов же, вообще лежал тогда в отключке и пропустил как битву с лаутизанцами, так и финальный аккорд Ника. А просвещать подсевшего на дурман-траву сержанта наемники не стали. Не продался Триниаду — и на том спасибо.

— Действительно, Ник, а ты-то чего вдруг решил мечом помахать? — поинтересовался Малем, хладнокровно добивая раненных преступников. — Я бы на твоем месте вообще его убрал подальше и отправлял врагов к богам исключительно огнем и молниями! — он мечтательно закатил глаза.

Ну да. Малеммил всю жизнь грезил магией, вот только будучи безродным эльфом колдовать не мог. А людская волшба ему не давалась ввиду расовых ограничений. Они, правда, почему-то не действовали на самого Ника, но тот не жаловался, списывая все на дурацкое пророчество, связанное с редким цветом его глаз.

Мол личности с золотыми глазами рождаются раз в несколько тысячелетий и могут принести в Альйон как великое счастье, так и бескрайние беды. Не сосчитать сколько раз Никаниэль выслушивал эту чушь. И если из нее можно извлечь хоть какую-то пользу, то почему бы и нет.

Прочитав короткое заклинание, Ник окатил Малема потоком ледяной воды.

— Могу еще кого-нибудь вымыть. — спокойно объявил он. — Я как раз вчера перед сном практиковался в небоевой магии.

— Вот так всегда. — со вздохом подтвердил Гвойнан, оттирая кровь со своего необычного доспеха.

— А там есть что-нибудь для подсушиться? — спросил Малеммил, придерживая тюрбан, скрывавший его остроконечные уши. И тут же получил еще один локальный водопад. — Все, все. — он, отплевываясь, поднял руки, признавая поражение. — Сдаюсь. Сам высохну. Остальных, вон, лучше сполосни.

Однако на магическое купание никто больше не претендовал. Хотя Ник и мог бы «сполоснуть» еще кого-нибудь одного. Благодаря ежедневным тренировкам он расширил свой арсенал людской магии, до трех заклинаний и так же на один увеличил число их применений. Теперь он, не заглядывая в магимуар Юлы, имел возможность применить целых девять волшебных способностей.

Из ближайших кустов, размахивая обглоданной костью, выскочила Ванесса. В ее белокурых локонах застрял лесной сор и несколько непонятно как оказавшихся там перьев. Впрочем, странно было бы вернись она чистой и опрятной.

— Я нашла их лагерь! — гордо заявила кендер. — Рядом. Одна песня вслух, одна про себя и мы на месте. Пойдем?

— А если я не знаю песен про себя? — шутливо поддел ее Ангс.

— Ну тогда, наверное, лучше тебе остаться здесь. — с задумчивым видом протянула полурослица. — Или хочешь я сочиню быстренько? Ангс шутник и балагур, как-то взялся за шампур…

— Оставь шампур Ангса в покое. — хмыкнув в усы, перебил ее Тавр. — Ему же еще с ним жить.

— Ах ты… Голубь сизокрылый! — лучник замахнулся на бывшего охотника. — Ты на свой-то когда в последний раз добычу насаживал? Или разрешения Ниметиса ждешь?

Бородач хотел уже что-то ответить, но в зарождающуюся перепалку встрял Никаниэль:

— Хорош собачиться, как дети прямо. Собираем что есть ценного с трупов и едем дальше. Наниматель говорил, что к вечеру должны прибыть.

— Да нет у них ничего. — проворчал Гвойнан, пинком ноги переворачивая одного из нападавших. — Крестьяне в Баербалде богаче были.

— И на что же ты нас подписал на этот раз? — поинтересовалась Юлланай, расчесывая рыжие локоны в мутном отражении металлического щита дварфа. — Опять нежить? Или может хоть форт какой захватить для разнообразия?

Слава Героя Лаода бежала далеко впереди, обгоняя их маленький отряд. Куда бы они не приходили, их везде уже ждали, и везде находилось то неупокоенное кладбище, то терроризирующий деревню призрак, то еще какое непотребство, чихать хотевшее на обычное оружие.

Неживые как с цепи сорвались, и повылезали даже там, где о них уже несколько веков слыхом не слыхивали. Вкупе с бушующей оспянкой, впору становиться в ряды последователей церкви Трех Основ и смиренно ждать прихода конца света. Хорошо еще хоть о прорывах демонов последнее время не слышно. Хотя и тут расслабляться не стоило — заглянув в сознание одной их этих хаотических тварей, Ник понял, что те ни за что не откажутся от планов захвата Альйона.

— Так что? — поторопила принца с ответом Юла.

— Не знаю. — честно признался Никаниэль. — Тот барон сказал, что уже двое его сборщиков налогов пропали без вести. И отправленный за ними отряд тоже не вернулся. И если первых могли грохнуть вот эти вот, — он кивнул на распростертые на земле тела, — то с солдат брать нечего. Так что к вечеру придем — увидим. Не расслабляйтесь.

— Ох не нравится мне это. — протянул Гвойнан.

— Да тебе ничего не нравится, старик. — улыбнувшись, поддела его Юла, запрыгивая в седло. — И, Ник, выучи, пожалуйста, что-нибудь полезнее создания воды. Нежить, знаешь ли, не тонет.

— Как и говно. — пробурчал Тавр, залезая на козлы. — Но! Пошла! — скомандовал он лошадям, взмахнув вожжами, и те покорно потрусили вперед, не обращая внимания на запах смерти.

На хороших все-таки коняшек расщедрился напоследок Мейсис.

Глава 2

Не успело еще солнце коснуться верхушек деревьев, как отряд добрался до обозначенного нанимателем места. Дорога здесь круто забирала влево, а у самого поворота росла высоченная сосна причудливого вида.

Она выглядела так, словно некий великан вознамерился разрезать ее вдоль, но отвлекся примерно на середине, а потом и вовсе забросил идею. В итоге получилось, что на высоте где-то пяти ростов Ника ствол дерева раздваивался, превращаясь в два полуцилиндра. Причем ветки росли исключительно с внешней стороны, оставляя внутреннюю гладкой и плоской, как отшлифованный прибоем утес.

— Чудны дела твои, Ниметис. — удивленно вымолвил Тавр, задрав голову в попытке разглядеть макушку необычной сосны. — Будто вилы.

— Она, кстати, так и называется: Вилы Ниметиса. — сообщил Никаниэль. — Нам туда. — он указал на неприметную тропинку, бравшую начало у основания дерева и уходившую вглубь леса.

Отцепив от ствола Ванессу, решившую непременно добраться до самого верха, отряд свернул с дороги и поехал прямо. Некоторое время ширина тропы позволяла двигаться вместе с телегой, но в какой-то момент деревья стали расти настолько плотно, что Ник объявил привал и, взяв с собой Малема с Ангсом отправился на разведку, оставив остальных разбивать лагерь.

Стемнело. В слабом свете луны едва пробивавшемся сквозь густую крону, можно было различить разве что носки собственных ботинок. Да и то если ты кендер или хотя бы гном. Не желая споткнуться об какую-нибудь корягу, Ангс потянулся было поджечь факел, но Ник его остановил и призвал светляка, повесив тот у себя над правым плечом.

— Кфхан! — лучник вздрогнул. — Никак не могу привыкнуть, что ты маг.

— Это еще что! — шутливо воскликнул Малеммил, отодвигая от лица ветку. — Ты бы видел как он феерично блюет после браги. Вот где настоящая магия!

Ангс, расслабившись, рассмеялся, а Никаниэль закатил глаза. Все-таки Малем не менялся. И это в нем Нику нравилось больше всего. Что бы не происходило вокруг, на него всегда можно положиться и получить дельный совет, сдобренный хорошей порцией юмора. Пусть иногда и излишне грубого.

Далеко идти не пришлось. Все трое беззаботно перешучивались, меряя шагами усыпанную хвоей тропу, когда вдруг принц ощутил прилив смутной тревоги. Знакомое чувство. Со времен встречи с гулем в проклятом лесу, оно появлялось каждый раз, когда поблизости оказывалась нежить.

Замерев, Никаниэль поднял руку и его спутники мгновенно отбросили веселье и сосредоточились. Малем обнажил меч, Ангс наложил стрелу на тетиву, готовый в любой момент выстрелить во врага. Ник бросил взгляд на Люминистилл, но из ножен не выбивалось ни единого луча света.

Очень странно.

Медленно продвигаясь вперед, они вышли на край обширной поляны. Вернее так им сперва показалось. Направив в светляка поток маны, принц поднял его повыше и обомлел.

Тропа исчезала в куче перекопанной на десятки метров вперед и в стороны земли, причем росшие по ее краям деревья валялись тут же. Вырванные с корнем, местами поломанные, они выглядели так, словно их кружил локальный ураган, непрерывно сталкивая друг с другом, а потом хаотично разбросал по округе, присыпав землей и глиной.

— Лаод всемогущий, что здесь случилось? — нервно спросил Ангс, вглядываясь в вечерний сумрак. — Будто Чулгун прошелся.

— Что еще за Чулгун? — осведомился Ник у Малема, но тот лишь пожал плечами, не отрывая глаз от открывшейся картины. Меч он так и не опустил.

— В моей деревне так называли живущего в лесу злого духа. — пояснил Ангс. — Говорят, когда он гневается, даже боги стараются обходить его стороной. Один мой кузен его как-то видел.

— Это он сам тебе рассказал? — недоверчиво уточнил Малем.

— Вроде того. — Ангс внимательно осмотрел перекопанную землю и продолжил, слегка понизив голос. — Он как-то за грибами ушел. А вернулся только через неделю. Весь седой и постаревший лет на десять. И сказал только одно слово: «Чулгун». Вот так вот.

— Опять сказки твои. — не поверил Малеммил. — Бухал он небось в соседней деревне как не в себя, а потом…

Неожиданно позади хрустнула ветка, и все трое резко обернулись на звук, готовые сражаться хоть с Чулгуном, хоть с самим Мерфалом. Но это была всего лишь Ванесса. Она не усидела в лагере и отправилась на поиски приключений.

— Тьфу! — не удержавшись, Ангс смачно выругался, но в его голосе явно слышалось облегчение.

— Что тут у вас интересного? — звонко полюбопытствовала полурослица. — Ух ты!

Ловко проскочив у Ника между ног, она рванула к месту где обрывалась тропинка, но в последний момент ее остановил Малем. Он поймал кендера за шиворот и легко оторвал от земли, не давая ступить в потенциально опасную зону.

— Ладно. — приняв решение, Никаниэль принялся распоряжаться. — Ванесса, останься здесь, мне нужна твоя помощь. А вы двое возвращайтесь назад. И да, я там по правой стороне, в березняке, кажется видел тетерева. Ангс, подстрели если получится. Тавр давно просил поймать свежей дичи.

— Так точно, сержант Никанор. — шутливо отсалютовал Малем и вместе с Ангсом ушел на поиски добычи.

Дождавшись пока огонек пригодившегося все-таки факела исчезнет среди деревьев, Никаниэль достал дневник некроманта и попросил Ванессу перевести несколько участков. Насколько он помнил, где-то там встречались упоминания тварей, способных учинить подобный погром. Несмотря на безмолвствование Люминистилла, принц продолжал ощущать рядом присутствие сильной нежити.

Не сумев отыскать ничего конкретного, но получив пару зацепок, Ник бросил взгляд на миниатюрную женщину. Ему вновь показалось, что кендер перевела одну из страниц не так как раньше. Он бы даже заподозрил ее, в том, что та все придумывает, но ведь дневник и правда помогал ему постепенно осваивать запретное искусство магии мертвых. А значит или все-таки ему померещилось, или… Ванесса сама является некромантом. Нет, это уже совсем бред.

Решив не забивать себе голову, Никаниэль отправился вслед за друзьями. При этом вырывающуюся полурослицу он тащил чуть ли не силком. Она никак не желала покидать столь необычное место, не исследовав его вдоль и поперек. В итоге пришлось даже на нее прикрикнуть и напомнить, что как наемник отряда Черных Соколов она обязана подчиняться офицеру в лице Ника. Ну и заодно пообещать вернуться назад утром.

Так они и вернулись в лагерь, идя за руку, что вызвало волну шутливых скабрезностей и долгий задумчивый взгляд Юлы. Вообще последнее время принц все чаще замечал, что волшебница нет-нет да поглядывает в его сторону. Это началось еще после зачистки кладбища в Фарлонде, а теперь она еще и постоянно пыталась его то поддеть, то наоборот подбодрить.

Он бы даже подумал, что дочь Мейсиса проявляет к нему интерес, но Элелельен делала это совсем по другому. Да и все встреченные им в королевствах женщины тоже. Чего только стоила сила притяжения служанки Теофана. Хорошо хоть с того момента, Ник сумел адаптироваться, и животное влечение, источаемое человеческими девушками, больше не действовало на него столь ярко. А то ведь так и с ума сойти можно.

Поужинав все-таки подстреленной Ангсом птицей, Никаниэль распределил дежурства, назначив себя первым. Ему в любом случае предстояло выучить новые заклинания взамен нынешним. Там, в конце тропинки, таилось какое-то зло. И вряд ли оно сильно расстроится, если его просто окатить водой.

— Думаю, я возьму Огненный шар, Топь и Глыбу. — листая магимуар, рассуждал вслух принц. — А ты подготовь, пожалуйста, что-нибудь на удержание. — попросил он сидевшую рядом Юлу. Девушка никогда не выпускала из виду свою драгоценную книгу заклинаний. Даже ради Ника. — Цепи там, Путы или что-нибудь в этом духе. Выбери сама. Хорошо?

— У тебя что-то есть с Ванессой? — неожиданно спросила волшебница.

— Что? — Никаниэль чуть не поперхнулся.

Он даже решил, что это какой-то очередной ее подкол, но повернув голову, увидел, что девушка смотрит на него совершенно серьезно. И даже как-будто с тревогой и… надеждой?

Час от часу не легче!

— Я спрашивала у Малема. — тут же пояснила Юла. — Он сказал, что у тебя кто-то есть, но это не кендер. И больше ничего. Будто секрет какой. — она напряженно поджала губы. — Но ты же постоянно с ней куда-то уходишь. Я же не слепая! Нет, я не хочу сказать, что… что ты…

Потеряв запал, Юлланай поникла, как оставшийся без воды тюльпан, и замолчала, потупив взор. Обычно такая боевая, стремительная, не лезущая в карман за словом. Подобное поведение ей было совсем не свойственно.

Сейчас она выглядела маленькой девочкой, пойманной родителями за чем-то постыдным. Хотя, скорей всего, даже в этой ситуации, Юла не стала бы стесняться и сама перешла бы в атаку.

Значит все-таки Ник был прав.

Ну Малем, ну удружил.

Мог бы и предупредить вообще-то.

Ну хоть с три короба не наплел, с него станется; и всей правды не рассказал. И на том спасибо. Но что теперь с ней делать?

Никаниэль посмотрел на девушку.

Огненно-рыжие волосы струящимся водопадом укрывали совсем не хрупкие плечи, кожа рук далека от идеала холеной аристократки, коей, как оказалось, она и являлась; потертые кожаные доспехи, скрадывающие фигуру. Даже с поникшей головой она походила на готовый вот-вот взорваться и залить все вокруг жидким пламенем вулкан.

Совсем не такая как Элельен.

И ведь Юла знала, что они принадлежат к разным расам. Что ее дети, внуки и правнуки состарятся и умрут, а на лице Ника не появится даже первой морщинки. Знала, и все равно решилась сделать шаг.

Удивительные все-таки они…

Люди.

— У меня действительно ничего нет с Ванессой. Она мне просто помогает с одним… вопросом. — подтвердил слова Малема Никаниэль.

Услышав это, Юлланай встрепенулась, ее глаза вспыхнули, она подалась вперед в несдерживаемом порыве, летящая на крыльях надежды.

— Однако… — поспешил продолжить Ник, и Юла в страхе замерла. Всего одно слово и она будто налетела на невидимую стену. Холодную, шершавую и необъятно-непреодолимую. — Однако у меня и правда есть та единственная, ради которой бьется мое сердце. Прости.

Волшебница набрала в грудь воздуха, чтобы что-то сказать, поспорить, надавить. Но, отыскав в золотых глазах принца образ… образ принадлежащий вовсе не ей, лишь с шумом выдохнула и молча ушла в телегу, позабыв даже свой магимуар.

Все так же светили звезды, все так же трещал костер, все так же ласковый летний ветер, шелестя, играл листвой. Но Никаниэлю вдруг стало зябко. Как если бы что-то теплое, что грело его последнее время, вдруг ушло из жизни.

Поежившись, Ник подкинул в огонь пару поленьев и вернулся к изучению заклинаний. Позже он занес Юле книгу, но не смог разглядеть ее во тьме фургона.

Глава 3

Завершив все приготовления, друзья привязали лошадей и собрались на краю перекопанной земли. Ласковый свет утреннего солнца играл на обнаженной стали и согревал даже сквозь плотную кожу доспеха. Ванесса развлекалась, пуская плоскостностью кинжала блики по ветками ближайших деревьев, остальные же замерли, не решаясь переступить черту.

Ощущение незримой опасности никуда не делось. Ничуть не меньше чем вечером, оно продолжало морозить душу и заставлять сердце биться в неровном ритме.

— Может не пойдем? — решил попытать удачу Гвойнан. — Ну его к кфхану. У меня плохое предчувствие.

— А оно бывает у тебя хорошим, старик? — напряженно осматривая окрестности, бросила Юла.

Вопреки опасениям Ника, она с самого утра начала вести себя как обычно. Почти. Разве что чуть более отстраненно. Принц даже поймал на себе пару ее взглядов. Но те сквозили лишь глубоко запрятанной грустью.

Отбросив в сторону ненужные мысли, Никаниэль решительно сделал шаг вперед, сходя с протоптанной тропинки на рыхлую землю неизвестности.

Ничего не произошло.

Глядя на лидера, осторожно последовали и остальные. Причем Юла, как и положено магу, старалась держаться позади, а Ангс и вовсе остался на месте с луком наготове.

У каждого при себе был небольшой флакон противонежитного зелья Занды. Нанятый Мейсисом алхимик успел изготовить первую партию до отбытия Ника, и новоиспеченный сержант забрал ее всю с собой. Гномиха не обманула и действительно предоставила настоящий рецепт. Группе Героя Лаода уже довелось испытать снадобье в действии. Хотя осталось его уже не так и много.

Аккуратно переставляя ноги, чтобы не провалиться в какую-нибудь, яму отряд медленно продвигался вперед, вертя головами во все стороны. Пролетай сейчас мимо стая сов, и они умерли бы от зависти, глядя на подвижность шей наемников.

Добравшись практически до середины, бойцы замерли. Пот ручьями катился по их готовым к битве телам. Причем не столько от летней жары, не успевшей еще вступить в силу, сколько из-за напряжения. Незримая опасность всегда страшнее очевидной угрозы.

— Может тут духи? Или баньши? — подал голос Тавр. Бывший охотник определенно нервничал.

— Не неси чушь. — отозвал Малем. — Духов Ник увидит, а банши… мы бы все уже услышали.

— Тихо! — подняв руку, скомандовал Никаниэль.

Он ощущал присутствие нежити. Близко. Очень близко. Но не мог понять где. Да и сжатый в ладони Люминистилл продолжал прикидываться обычным мечом, даже не думая светиться.

Но вот артефакт начал подавать признаки жизни. Едва заметно, потом чуть сильнее, золотистое сияние, зародившись в глубине металла, пробивалось наружу. Одновременно с этим чувство опасности прямо-таки вопило о надвигающейся угрозе.

Но откуда?

«Снизу!» — внезапно понял Ник.

— В стороны! — крикнул он и первым отпрыгнул, едва не налетев на ствол поваленной березы.

Отряд бросился врассыпную, а на их пути, разбрасывая комья земли, частично вылез, а частично материализовался невероятно огромный монстр.

Жуткая костяная тварь, живого подобия которой нет и не могло существовать во всем Альйоне! Ее как будто собрал безумный скульптор, используя подвернувшиеся части тел людей, животных и еще кфхан разбери кого.

Чудовище стояло на четырех разномастных лапах, каждая из которых вдвое превышала рост принца. Одна заканчивалась огромным копытом, другая — тремя когтистыми пальцами, третья походила на сплошной гладкий столб с разветвленным основанием, а четвертая и вовсе стояла из спрессованных челюстей, ребер, позвоночников, бивней, ступней и клыков.

А туловище, собранное из хаотического нагромождения всевозможных костей, венчало сразу три черепа: человеческий, драконидский и, скорей всего, демонический — треугольный, с пятью пустыми глазницами.

Вот только все головы превосходили размером карету, а вместо зубов у них были руки, которые постоянно шевелились, словно клубок змей, издавая при этом мерзкий шелесяще-щелкающий звук. Как если наступить на кучу копошащихся жуков.

— Защити нас Ниметис. — тихо прошептал Тавр, невольно делая пару шагов назад. Что такое его дубина против подобного колосса?

Первым от шока отошел Никаниэль. Его меч сиял настолько ярко, что больно было смотреть.

Коснуться. Один раз коснуться, и кошмарный монстр канет в небытие.

Ник бросился на врага, и, воодушевившись его примером, пришли в движение и остальные.

Гвойнан, отшвырнув бесполезный в подобной ситуации щит, припустил за принцем. Его волшебная булава имела все шансы взорвать кости чудовища. Малем, обильно полив клинок зельем, несся рядом. Стоя позади, Юла громко читала заклинание.

Никаниэль увидел, как пара стрел отскочили от средней головы, не причинив ей вреда. Вряд ли Ангс забыл смазать их снадобьем. Похоже оно слишком слабо, чтобы навредить подобной твари.

Подобравшись поближе, Ник заметил торчащие из боков нежити обломки костей. Видимо когда-то там были не то руки, не то крылья. А то и вовсе щупальца. Кем же был тот герой, что сумел их повредить? Едва ли это сделал баронский сборщик налогов.

Внезапно из неоткуда появились призрачные фиолетовые цепи и сковали монстра, вонзившись в землю.

Юлланай.

Весьма вовремя.

Добежав, Никаниэль замахнулся мечом, намереваясь нанести удар по ближайшей ноге, но тут один из черепов, составлявших коленный сустав чудовища, распахнул пасть и выстрелил костяным осколком Нику прямо в лицо.

Принц едва успел уклониться, скорее почувствовав, чем заметив опасность. Щит бы сейчас пришелся весьма к стати.

Дварфу повезло больше. Он добежал до похожей на столб конечности и с криком:

— Гхашзнайх! — со всей силы ударил по ней своей булавой.

Раздался взрыв, но не похоже, чтобы тот возымел успех.

— Гхашзнайх!

— Гхашзнайх! — предпринял еще пару попыток Гвойнан все с тем же результатом. Ему удалось только слегка покрыть копотью участок ноги монстра.

Рядом возник Малем.

— Я прикрою! — крикнул тот, щитом отбив очередной выстрел коленного черепа. — Давай!

Действуя словно единое целое, они сумели вновь вплотную подобраться к исполинской конечности и одновременно нанесли удары мечами с двух сторон.

Клинок Малеммила ожидаемо отскочил, как от каменной стены, но, что еще хуже, сплоховал и Люминистилл. Древний артефакт, созданный специально для борьбы с нежитью, впервые не справился со своей задачей, оставив на кости лишь небольшой черный порез глубиной с ноготь.

Возможно, ударь Никаниэль по этому же месту еще пару десятков раз, и ему удалось бы перерубить ногу, но у чудовища на этот счет были другие планы.

Громко зашелестев зубам-руками, тварь напряглась, прессуя под собой землю, и разорвала созданные Юлой цепи.

— Ник! — отчаянно крикнула волшебница.

И весьма вовремя.

Собранная из кучи костей нога, обводившись от магических пут, обрела подвижность хвоста и устремилась к принцу, подобно огромному тарану.

Никаниэля спас Малем. Он оттолкнул друга в сторону, но сам не успел увернуться и, получив касательный удар, отлетел на пару метров. Где и затих.

Дерьмо Мерфала!

От очередного выпада твари Ник успешно отпрыгнул, а еще одного не последовало — чудовище оплели магические лианы. Очередное заклинание Юлланай.

— Я его долго не удержу! — надрывно прокричала волшебница.

Кфхан! Надо было самому учить Путы или Цепи. Может удалось бы за время их действия нашинковать нежить Люминистиллом.

Значит осталось пробовать атакующую магию.

— Назад! — что есть мочи закричал Никаниэль. — Все назад!

Убрав бесполезный меч в ножны, он подхватил Мелема подмышки и поволок прочь. К нему тут же подскочил Тавр и принялся помогать. Свою дубину он уже где-то успел потерять.

— Его зелье вообще не берет! — крикнул мужчина на ходу. — Я целым флаконом жахнул и ни хрена!

— Где Ванесса?

— Вроде видел как она вверх ползла.

— Куда ползла?! — не понял принц.

— Да в тварь в эту!

Кфхан побери! Только этого не хватало! Кендер, люби ее Лаод!

В этот момент чудовище дернулось, сбросив с себя магические путы, но ее тут же оплели новые. Юла точно рассчитала время применения заклинания.

К Нику с Тавром подбежал Гвойнан и без слов оттеснил принца от Малема. Дварф прекрасно понимал у кого здесь остался шанс одолеть монстра. Вдвоем они продолжили тащить бесчувственного Малеммила прочь, а Никаниэль, отбежав в сторону, приготовился читать Огненный шар.

И тут же передумал.

Если Ванессе удалось забраться внутрь нежити, то пламя точно ей навредит.

Тогда Глыба?

— Эй! — крикнул сзади Ангс.

Ник обернулся.

Лучник жестами показал себе на рот, а потом на удерживаемое магией чудовище. В руках он держал стрелу с привязанной к ней парой флаконов снадобья.

Хочет выстрелить прямо в пасть?

Может получиться.

Но нужно избавиться от шевелящегося леса рук, защищающего глотку. Да и спустить голову пониже тоже бы не помешало.

Никаниэль перевел взгляд на Юлу и увидел, как в ее руке что-то блеснуло. Они встретились взглядами и поняли друг-друга без слов.

Надо действовать.

Глава 4

Никаниэль достал из поясного кармашка кусочек корунда и принялся вместе с Юлланай читать заклинание Топи. Он старался одновременно придерживаться ее темпа и при этом использовать как можно больше маны, прогоняя ту через магические каналы.

Оплетавшие чудовище путы с треском порвались, и ошметки волшебной лианы растаяли в воздухе. Тварь устремилась вперед. К счастью, из-за неоднородности конечностей она передвигалась не слишком быстро и Ник с Юлой успели завершить начатое.

Сверкнув на солнце, два минерала упали монстру под ноги, и в месте где они соприкоснулись с землей образовались болотные лужи. Они росли и ширились, пока не соединились в одну сплошную трясину, куда и влетело уродское порождение, провалившись передними лапами больше, чем на половину.

В этот момент чудовище могло бы заверещать, но оно оказалось неспособно издавать звуки, кроме до дрожи отвратительного скрежета рук в ее пастях.

Огромные головы опустились практически до самой земли. От их подавляющего размера и зловещей ауры Ника пробрал озноб, но он не отступил ни на шаг и нашел себе силы приступить к новому заклинанию.

Неподалеку тем же самым занималась Юла. Краем сознания Никаниэль отметил ее неестественную бледность. Похоже девушка потратила слишком много маны на фиксацию монстра такого размера. Но и она не сдавалась и, до боли сжав кулаки, четко выговаривала магические слова. Волшебница прекрасно осознавала, что от ее действий зависят жизни товарищей.

Попав в ловушку, тварь подалась назад, стремясь вытащить передние ноги из вязкой трясины. Ее кости трещали от напряжения, а задние конечности рыли землю, разбрасывая во все стороны комья земли.

Веря в то, что Юла сделает все правильно, Никаниэль не отвлекался и продолжал формировать перед собой Глыбу. Его задачей было создать достаточно большой камень, чтобы пробить брешь в «зубах» монстра и позволить Ангсу зашвырнуть туда алхимическое зелье. А если повезет, то и начисто снести одну из голов.

Юлланай не подвела, и нежить вновь опутали призрачные цепи, не позволив ей выбраться на сушу. Девушка лишь огромным усилием воли оставалась в сознании. Она без сил рухнула на колени и с надеждой посмотрела на Ника.

В ее глазах можно было заметить отблески того самого огня, что еще вчера пылал в них жарким пламенем. Несмотря на отказ, он не потух мгновенно. Слишком сильный, чтобы быть уничтоженным одной фразой. Он ярился, рвался наружу, но все же потускнел под беспощадным гнетом суровой реальности.

Всего этого Никаниэль не видел, полностью сосредоточившись на своей цели. Он до предела напрягал магические каналы, переливая потоки маны из окружающего пространства в зависший перед ним камень. А когда тот вырос до размера самого принца, отпустил и, пошатнувшись, едва устоял на ногах. Все-таки людское колдовство такого масштаба все еще давалось ему с трудом.

Глыба рванула с места, несясь на встречу центральной голове чудовища.

Не имея возможности уклониться, монстр сформировал из собственных костей щит, который вырос из его туловища и укрыл тварь от враждебной магии.

Да что же это за создание такое?!

Тем не менее, монстру не хватило сил остановить булыжник, и тот, со страшным треском проломив защиту, влетел прямо в пасть, в дребезги разбив шевелящиеся в ней руки.

От столкновения голова нежити дернулась, словно по ней ударили гигантским невидимым молотом. Но ни сорвать ее с плеч, ни пробить насквозь Нику не удалось.

А вот Ангс не сплоховал. Его стрела летела прямо за созданным принцем булыжником и, заскочив в образовавшуюся брешь, доставила посылку точно по адресу.

Не сумевшее повредить наружный покров зелье изнутри возымело совсем другой эффект. Там что-то полыхнуло, заскрежетало, зашипело. Из пасти чудовища повалили клубы густого желтого дыма, и из темени монстра ударил яркий фонтан пламени, насквозь прожигая огромный череп.

Сзади раздались радостные вопли наемников, довольно быстро захлебнувшиеся и сменившиеся отборной бранью испуганных людей.

Центральная голова монстра безвольно повисла, сочась какой-то непонятной слизью. Но ведь оставалось еще две! И вновь провернуть такой же фокус точно не удастся. Юла лишилась сил, да и Никаниэль уже порядком выдохся.

Неведомая тварь освободилась от призванных цепей и с упорством присущим лишь безмозглой нежити, вновь начала вытягивать застрявшие в трясине конечности.

Отряду сейчас пришлась бы весьма кстати помощь некоего Героя Лаода, которому люди приписывали уже чуть ли божественное происхождение. Вот только шутка в том, что сам герой был уже здесь и успел исчерпать весь запас полезных способностей.

Или не весь?

Если не получается уничтожить нежить, может… удастся взять ее под контроль?

Читая дневник некроманта, Ванесса уже не раз упоминала то жгут, то хлыст некроэнергии. Некий контролируемый магом поток силы смерти. Автор не описывал подробно его применение, но, судя по косвенным признакам, он как раз мог использоваться для управления скелетами, зомби и другими видами мертвецов. Что-то вроде конской упряжи.

Сосредоточившись, Ник отрешился от происходящего и заглянул внутрь себя. Часть его магических каналов изменилась под воздействием некроэнергии, и сейчас в них клубилась злая, ядовито-зеленая дымка, отторгающая привычные потоки маны. Взяв большую часть этой силы, Никаниэль вытащил ее наружу и принялся мять, а затем вытягивать и закручивать, будто орудуя незримым веретеном и формируя некоторое подобие нити или тонкого хлыста.

Когда принц открыл глаза, он обнаружил, что у него из крепко сжатого кулака струилась зеленовата линия, видимая обычным зрением. Она вилась подобно горному ручью, но при этом подчинялась его воли.

Получилось!

Хуже было то, что за это время нежить успела освободиться, и теперь надвигалась на Юлу, которая пыталась прочесть какое-то заклинание, но постоянно сбивалась. Не то от страха, не то от недостатка маны. А может и от всего вместе взятого. К ней на помощь бежал, но явно не успевал Гвойнан. Позади что-то кричал Тавр…

Поняв что времени нет, Никаниэль взмахнул рукой, одновременно с этим силой мысли управляя импровизированным хлыстом. Тот взметнулся в воздухе, истончился, удлинился и, дотянувшись до ящероподобной головы чудовища, захлестнул ее магической петлей.

Тварь замерла.

Тонкая нить некроэнергии соединила ее с Ником подобно веревочному мосту. И принц, собрав всю свою волю в кулак, направил по ней приказ, состоящий из единственного слова: «Назад!»

Однако стоило его сознанию достигнуть разума монстра, как он будто оказался посреди бескрайнего простора космоса. По сравнению с этим чувством связь с воскрешенным Садо или поднятым у дерева висельников скелетом вспоминались как безобидная прогулка по весеннему лугу в компании лучшего друга.

Тьма.

Холод.

Бесконечная пустота.

И вот в ней начали вспыхивать огоньки десятков, нет сотен, чуждых всему живому разумов! Звери, птицы, представители различных рас Альйона, демоны, какие-то неведомые и непостижимые монстры — все те, чьи кости использовались при создании этой чудовищной конструкции.

Как будто проснувшись от долгого сна, они с первобытной яростью уставились на пробудившего их эльфа, а после начали сливаться в единое, объемное, ужасающее своей противоестественностью сознание.

И этому монстру Ник собирался что-то приказывать?

Его затягивало словно в бездонный омут, и он, как случайно упавший в муравейник жук, растворялся в сонме потусторонних образов, медленно становясь частью великого целого.

Но вдруг внезапная вспышка света, и Никаниэль обнаружил себя сидящим на земле. А рядом стоял Ангс с широко распахнутыми от ужаса глазами. Похоже лучник догадался, что что-то пошло не так, и решился прервать заклинание, но его зацепило краешком сознания сборного конструкта.

Но с этим позже.

Что с монстром?

Похоже с момента установления связи прошло не больше нескольких секунд, хотя с таким же успехом это могли быть годы. Тварь по-прежнему стояла на месте и жадно втягивала в себя жгут некроэнергии. Ник хотел было попытаться за него ухватиться, но тут же отдернул руки, словно испугался обжечься. И если шрамов на коже он не боялся, то от повреждения разума его спасло только чудо и храбрость не понимавшего во что ввязывается Ангса.

Причем вряд ли мужчина, рискнет повторить такой фокус еще раз.

Дожрав остатки магии смерти, чудовище затрясло двумя уцелевшими головами. Невероятно, но оно как будто стало еще больше, еще опаснее, еще… сильнее! Одним своим видом оно внушало дикий ужас, бороться с которым становилось все сложнее с каждым мигом.

Монстр сделал шаг вперед, потом еще один. Костяной горой он нависал над беззащитной Юлой, неспособной даже отползти в сторону. Казалось смерть девушки неминуема, но нежить вдруг замерла, словно наткнувшийся на стену теленок.

Чудовище повернулось в одну, потом в другую сторону, мазнуло сознанием по разуму Ника и вдруг как будто сплющилось, лишившись объема. Затем тварь, взметнув вверх целый фонтан взрыхленной земли, нырнула туда откуда и вылезла.

Не веря своему счастью, наемники, помогая друг-другу, вернулись под иллюзорную защиту деревьев и без сил рухнули на мягкий мох. Едва избежав смерти, они даже думали с трудом, не говоря уже о попытках что-либо проанализировать.

Неподалеку, так и не придя в себя, лежал Малем. Его грудь вздрагивала в такт коротким, прерывистым вздохам.

Жив. Все-таки жив. Хорошо…

— Кажется теперь я знаю, что такое «кфхан»… — ошеломленно проронил Гвойнан.

Глава 5

Более или менее придя в себя, Никаниэль первым делом доковылял до Малема. Проведя столько времени в обществе этого сведущего в знахарстве эльфа, принц и сам понахватался кое-каких знаний в области врачевания. Возможно он даже смог бы отличить клятый баумвирный птум от толченого подорожника, но это не точно.

Ник принялся осматривать и осторожно ощупывать лежавшего без сознания друга. Тот в очередной раз спас Никаниэля и едва не поплатился за это жизнью.

Повезло, что удар собранной из тысяч всевозможных костей конечности пришелся по касательной. Но даже так, торчавшие во все стороны осколки превратили добротный кожаный доспех в жалкие лохмотья. Даже встреча с разъяренным медведем не закончилась бы для брони столь плачевно. Тем более что с косолапым Малем скорей всего бы справился.

Аккуратно просунув руку в одну из прорех, Ник нащупал гладкие чешуйки драконидской кольчуги. Только они уберегли эльфа от серьезных повреждений. Иначе сейчас он мог бы выглядеть как обработанный крупным напильником брусок дерева. С поправкой на торчащие ребра и литры пролитой крови. Которой, кстати, видно нигде не было.

Но даже на прочной шкуре разумных ящериц остались ощутимые пальцами царапины.

Воображение услужливо нарисовало отбивную, в которую непременно превратился бы Ник не оттолкни его Малем.

Продолжив осмотр, Никаниэль коснулся правой руки друга и тот, не приходя в сознание, застонал. Судя по внешнему виду, на перелом не похоже, но… да кфхан его знает что там! В конце концов, кто из них двоих здесь знахарь?

Убедившись, что жизни Малема вроде как ничего не угрожает, принц обернулся посмотреть на остальных членов отряда. Всех их объединяло одно — отчетливая печать шока на усталых, испачканных в земле лицах. Чем бы ни являлась неведомая тварь, встреча с ней явно выбила наемников из колеи.

Даже многое повидавший за свою долгую жизнь Гвойнан, развалился на спине, задумчиво изучая узоры раскинувшейся над головой кроны. Его черно-рыжая борода, в силу возрастных изменений, давно уже обзавелась третьим цветом, а значит пару веков дварф прожил точно. Может даже лет триста. Но и он не похоже чтобы сталкивался с чем-то подобным.

— Хороший щит был. — отрешенно произнес Гвойнан. — Жалко.

— Какой, в задницу, щит?! — вспылил Ангс. — Это что, кфхан побери, вообще за срань?! Мы же все чуть не сдохли!

— Хороший щит. Прочный. — все так же задумчиво говорил дварф. — Мне его отец на столетие подарил. Прямо перед смертью. Сам ковал. А Молчун даже улучшил как-то. Как? — он горестно вздохнул. — Жалко…

Похоже лучше его какое-то время не трогать. Кроме щита на поле боя остались дубина Тавра и меч Малема. Однако возвращаться за ними особого желания что-то не было. Хотя… Что бы сказал сам Ник, забудь он там Люминистилл? Даже думать о таком раскладе не хотелось.

Никаниэль бросил взгляд в сторону недавнего сражения, но перепаханный участок леса закрывала плотная стена кустов малины. И хорошо. Смотреть на место разгромного поражения, откровенно говоря, сильного желания не было.

А в том, что это никакая не ничья сомневаться не приходилось. Чудо, что наемникам удалось уйти живыми, отделавшись лишь потерей снаряжения. Запросто могли все там полечь. Как два пальца обоссать — сказал бы Малем, будь он в сознании.

Но почему тварь их пощадила?

Сложно понять мотивы настолько чужеродного разума. Даже с демонами проще. Уж Ник-то знал — он успел пообщаться и с теми и с другими. От одного воспоминания о бездонной пустоте засасывающего сознания нежити дыхание начало сбоить, а на лбу выступили капли холодного пота.

Бр-р-р.

Может у монстра закончились силы? Или он не в состоянии проводить много времени на поверхности? Или бабушка позвала его на завтрак? Бред. Гадать можно сколько угодно. Однако принцу показалось, что это как-то связано с поглощенной чудовищем некроэнерией. После того как оно впитало в себя созданный Ником хлыст, что-то в его поведении незримо изменилось. Никаниэль не мог четко сформулировать что именно, но чувствовал, что истина где-то рядом.

— Ниметис всемогущий! — воскликнул Тавр. — А это еще что такое? Демон?!

Демон?

Сейчас?

Только этого не хватало!

Кфхан! Как не вовремя!

Нащупав рукоять Люминистилла, Ник проследил за взглядом Тавра и заметил, что тот смотрит на голову Малема. С которой сползла его хваленая чалма, обнажив длинные остроконечные уши…

— И он тоже?! — удивленно крикнула Юлланай и тут же, ойкнув, прикрыла рот ладонью и посмотрела на Никаниэля извиняющимся взглядом. Но было уже поздно.

— Что значит тоже? — спросил Ангс. Его голос звенел от напряжения. Что не мудрено, после такой-то схватки.

Мужчина повернулся к Юле, потом перевел взгляд на Малема, а после встретился глазами с Ником. Плотно сомкнутые губы и пристальный прищур век явно говорили о крайней степени подозрительности. Но еще больше об этом кричала тянущаяся к мечу рука.

— Спокойно! — твердо, но в то же время не слишком резко, скомандовал Никаниэль. — Малеммил не демон! И я тоже… — нехотя добавил он, стрельнув неодобрительным взглядом в сторону волшебницы.

Впрочем, ежа в кармане не спрячешь. Новые друзья уже через многое прошли вместе с Ником и Малемом. Они заслужили знать правду. По крайней мере, какую-то ее часть.

— Мы эльфы.

— Эльфы? — хором воскликнули Ангс с Тавром, и даже Гвойнан выглядел изумленным, хотя Никаниэль думал, что тот способен только на грусть, печаль, уныние и все такое в том же духе.

Казалось, что Ник только что перевернул их мир с ног наголову. Кфхан побери, да они даже известие о его магических способностях восприняли спокойнее! Неужели это настолько удивительная новость? Помнится в Тике узнавшие его секрет люди реагировали далеко не столь бурно. Впрочем, это же Тика — Ночной базар, клоака всей бывшей Лионтии. Там и минотавр с шинкацу не сенсация.

— Но как… — начал было Ангс, однако Никаниэль его перебил:

— Вернемся в лагерь. Расскажу все там. Помогите донести Малема.

— Стойте! — воскликнула Юла. — Где Ванесса?

Ник осмотрелся по сторонам. Он только теперь осознал, что действительно слишком давно не видел кендера. Вообще она постоянно то исчезала в поисках сомнительных приключений, то вновь возвращалась, словно кошка, гуляющая сама по себе. Поэтому нет ничего удивительного, что все про нее забыли.

Но только не в этот раз.

Сердце принца пропустило удар. Взятая на правах переводчицы полурослица давно уже стала полноценным членом группы. Она ни раз выручала товарищей в сложных ситуация, поднимала настроение в особенно тоскливые моменты, да и просто была хорошим чел… кендером.

Причем именно благодаря ее непосредственной поддержке Никаниэль сумел побороть уныние и принял решение об уходе из Соколов. Вернее о том, чтобы отколоться от основного отряда, но речь не об этом.

В последний раз неуемная малявка с упорством ищущего глоток браги пьяницы карабкалась вверх по ноге кфхановой твари. Кажется потом Тавр сказал… что она… забралась внутрь?! Уши Лаода, ее что теперь откапывать надо? Но как же монстр?

В этот момент кусты малины нещадно затрещали. Наемники выхватили оружие и направили его в сторону неизвестной опасности. Ради выживания они были готовы объединиться хоть с эльфами, хоть с демонами, хоть с самим Триниадом, чтоб ему земля ржавыми гвоздями.

Причем Тавр, лишившись дубины, взял в руки нож, смотревшийся в его лапищах, мягко говоря, несерьезно.

Напряженно вглядываясь в кусты, Никаниэль отметил, что друзья встали с ним бок о бок, прикрыв собой бесчувственного Малема. Несмотря на обстановку, они подсознательно хотели защитить раненного товарища. Хороший знак. Что бы там не лезло, оно невольно сплотило едва не расколовшийся отряд.

Глава 6

Первой из кустов показалась утыканная колючками спина. Потом небольшая головка с комьями земли, застрявшими среди белокурых локонов. А следом и вся остальная Ванесса, тащившая за собой ни что иное, как щит Гвойнана.

Тот отчаянно цеплялся за покрытые шипами ветки малины, будто всеми силами сопротивляясь возвращению в руки хозяина. Но боги, в лице кендера, распорядились иначе, и последним рывком ей все-таки удалось высвободить ношу из цепких лап растений.

Не ожидавшая такой легкой победы полурослица рухнула плашмя, а щит приземлился на нее сверху. Как опытная хозяйка накрывает крышкой наваристые щи, оставляя те томиться в нагретой печи. Наружу торчали только ботинки и испачканные в земле щиколотки. Но это быстро исправил Гвойнан.

Не дав блюду дойти, он в два прыжка добрался до отцовского подарка и неожиданно отшвырнул его в сторону.

— Эй! Ты как? — выпалил дварф, принявшись ощупывать Ванессу. — Где болит? Ты умираешь? — беспокоился он в свойственной ему манере.

— Щекотно! Отпусти! — миниатюрная женщина, смеясь, извивалась в мозолистых руках Гвойнана. — А-ха-ха! Уф, Гвойни, я же не ребенок. — улыбаясь от уха до уха, она поднялась на ноги и принялась отряхиваться, но укололась об одну из застрявших в одежде колючек и тут же засунула палец в рот. — Ты фте так фекотать науфилфя? Тафе лупфе страфникоф ф Тике!

Видя, что с кендером все в порядке, наемники заметно расслабились. Но Гвойни? Серьезно? Когда они успели так сдружиться?

Издав похожий на кряканье утки звук, дварф отвернулся и пошел подбирать отброшенный в сторону щит. Делал он это нарочито медленно, но торчавшие из-под съехавшего шлема уши цвета перезрелого томата, выдавали его, как болтун на допросе у палача.

— А может у тебя и дубинка моя где завалялась? — с надеждой в голосе спросил Тавр. — Я ее полторы недели вырезал.

— Лучше скажи, как ты вообще спаслась? — задал более важный вопрос Нкианиэль. О том зачем она полезла внутрь он даже не спрашивал. Бессмысленно.

— Не меняй тему, Ник. — решительно влез Ангс. При этом принц отметил, что оружие тот все-таки убрал. Хороший знак. — Как получилось, что вы с Малемом эльфы? И… зачем это скрывать? От нас. — добавил он, с ноткой обиды в голосе.

Услышав вопрос Ангса, Ванесса округлила глаза, набрала полную грудь воздуха и уперла руки в бока. Весь ее вид прямо-таки кричал о крайней степени возмущения. При этом смотрелась полурослица более чем забавно.

Грозно топнув ножкой, она обвинительно направила указательный палец на Ника и заявила:

— Так ты все им рассказал! Без меня?! — крылья ее ноздрей трепетали так сильно, что казалось будто кендер вот-вот взлетит. Или лопнет. — Я чуть все зубы не проглотила, храня твой секрет! Потому что ты попросил! Я чуть… Я чуть… — она зарычала рассерженной кошкой. — А ты взял и сам все выдал? И про уши, и про погоню, и про тех забавных…

Никаниэль, подскочив, едва успел закрыть ей рот ладонью. Не хватало еще чтобы Ванесса выболтала об его экспериментах с магией смерти. Ведь именно оживленные им скелеты животных она считала «забавными костяшками». Вот уж об этом остальным точно знать не обязательно.

Однако, удивительно, что ее это так сильно задело. Похоже непоседливой малышке было действительно трудно держать в себе такую интересную новость. И, получается, Ванесса делала это только ради Ника? Что же творится в ее полной пляшущих камней и упрямых блинчиков голове?

— Значит даже она знала? — неожиданно возмутилась Юлланай. Хотя ей-то что? Юле было известно о расе Ника с первого дня знакомства.

— И что это еще за погоня? — прищурившись, спросил Ангс.

Тяжело вздохнув, Никаниэль обвел взглядом друзей и встретился с четырьмя парами устремленных на него глаз.

— Ай! — воскликнул он, отдергивая руку. Ванесса умудрилась укусить его за палец и, освободившись, отпрыгнула в сторону, добавив пятую пару.

Даже на ее небесно-голубой взор набежали грозовые тучи негодования.

Ну если так…

— Хорошо. — окончательно решился принц. — Я все расскажу. Но давайте сперва вернемся в лагерь. Помогите донести Малема. Только осторожно. У него с рукой что-то. — и направился к лежавшему без чувств эльфу.

Спустя пару мгновений, к нему присоединился Гвойнан. Может дварф, живущий среди людей, и не такое уж редкое явление, но наверняка он лучше других понимал мотивы Ника. Вернее думал, что понимал.

Остальные же стояли, не двигаясь.

— Да вы чего, народ? — наконец не выдержал Тавр. — Это все те же Никанор и Малеммил. Будь они демонами, сожрали бы нас еще на тренировках Коупа, упокой Ниметис его душу. Разве важно эльфы они, люди, или… как их там… шинкацу что ли? Мы же уже столько дерьма вместе навернули! К тому же… — он с опаской раздвинул кусты малины и посмотрел на перекопанный нежитью участок леса, — давайте-ка пока уберемся подальше от этой дряни. Не по себе мне здесь. Как вылезет еще…

Шумно выдохнув, Ангс помог Нику взять Малема за плечи, Гвойнан же приподнял ноги, и втроем они понесли его по тропинке прочь от зарывшейся обратно в землю твари. Неподалеку шагала Ванесса, время от времени бросая на принца сердитые взгляды, но не в ее характере было долго злиться, и вскоре кендер уже вновь сменила гнев на милость. Тавр же поддерживал Юлу — волшебница явно достигла своего предела в использовании магии.

Вернувшись в лагерь, бывший охотник взялся разводить костер и готовить еду, а Никаниэль, утолив жажду, предпринял безуспешную попытку привести в чувство Малема. Тот никак не реагировал, но дыхание, вроде, выровнялось. Значит придется оставить пока как есть. Волей Лаода все будет в порядке.

И, не имея больше причин тянуть время дальше, принц принялся рассказывать придуманную еще для Малеммила легенду.

Все, включая Ванессу, с интересом слушали историю о молодом бастарде, вероломно убитой невесте и вынужденном бегстве из Эльфхейма. Не забыл Ник упомянуть и о посланными за ним в погоню убийцами.

Ангс предположил, что именно они и настигли их возле стен Шадинала, и Никаниэль не стал спорить, хотя сам не до конца был уверен в этой версии. Ведь к тому моменту он надежно замаскировался и тщательно путал следы. Как можно отыскать неотличимого от человека Ника на огромной территории людских королевств?

Так что раз уж его выходка возле дерева висельников наградила его званием Героя Лаода, а не меткой повелителя смерти, то сам он склонялся к мысли, что это все-таки напали люди Триниада. Или кто-то им нанятый. Хотя Малем же говорил, что среди них были эльфы и полуорк. Тогда может Имбос…

Под конец Никаниэль даже поведал, что не в пустую шатается по бывшей Лионтии, а занят поиском некроманта, способного воскресить его возлюбленную. (Да-да, полностью. Нет, не зомби. Да, они могут.) В конец концов, раз уж начал раскрывать карты, то нет смысла продолжать играть в закрытую.

Услышавшая эту новость, Юла, которая по мере повествования даже слегка воспрянула, вновь опустила голову, хотя и продолжала смотреть на Ника неоднозначным взглядом.

Тавр с Гвойнаном поморщились, словно кто-то наступил им на больную мозоль. Они явно не были в восторге от идеи возможного общения с адептом запретной магии. Однако и резко против тоже не высказались.

Ангса, похоже, эта часть вообще не волновала, а вот Ванесса распустила уши и ловила каждое слово, будто первый подснежник — солнечные лучи. Она была очарована историей ничуть не меньше, чем некогда Мадам Люссоль, и явно радовалась тому, что покинула Тику вместе с Ником. И заодно предвкушала новые, еще более захватывающие приключения.

— Так что если теперь вы решите вернуться к Мейсису… — добавил в заключении Никаниэль и сделал паузу, обводя взглядом соратников.

— Да иди ты к кфхану, Ник. — махнул рукой Тавр, помешивая булькавшую в котле пищу. — Причем вместе с Мейсисом. Прости, Юла. А сразу не мог рассказать?

— Когда сразу? — устало уточнил принц. — На первом построении Коупа? «Привет, я эльф, меня хотят убить, ищу некроманта, любимый цвет зеленый». Так что ли?

Тавр вновь махнул рукой и сосредоточился на готовке. Никаниэль принюхался — пахло чем-то вкусным. Горячка боя уже успела отступить, и физиологические потребности вновь вышли на первый план, заставляя желудок петь оду овощному рагу, а слюни литься неудержимым потоком.

— Нет, погоди. — все никак не унимался Ангс. — Если вы оба эльфы… Юла, а ты знала?

— Только про Ника. — честно ответила волшебница. — А что и Малем тоже… Никогда бы не подумала. Не похож он.

— Кстати на счет «похож». — спохватился мужчина. — Уши-то у тебя обычные.

— Это они сейчас обычные. — встряла Ванесса, не дав ответить Никаниниэлю. — А до этого были необычные. Вернее сперва были обычные, но обычные для необычных, а после стали обычными для обычных. Но с изюминкой. А уже потом обычно-необычными и теперь необычно-обычными.

— Особая эльфийская магия. — пояснила Юлланай более доступным языком.

Под этот незамутненный поток мыслей к Нику подошел Гвойнан и жестом попросил дать ему Люминистилл. Похоже информация о том, что его владелец является эльфом, натолкнула коренастого бородача на какие-то новые мысли.

Никаниэль немного поколебался, но все-таки отстегнул ножны и протянул дварфу. В конце концов, тот заслужил доверие и ни раз это подтвердил. Не убежит же он?

— А лет-то вам тогда сколько? — выпалил неугомонный Ангс. Похоже он решил за раз закрыть все белые пятна в знаниях о спутниках. — Один мой кузен как-то хвастался, что спал с эльфийкой. И той, мол, было под три тысячи. А выглядела она, дай Лаод, на пятнадцать.

— Морду набей своему кузену, как увидишь. — прохрипел, пришедший в себя Малеммил. — Мы столько не живем. Мне с Ником чуть больше века.

Тавр у котла даже закашлялся:

— А мы его парнем называли…

Никаниэль поспешил к Малему, а Юла тем временем объяснила, что по эльфийским меркам это совсем не много. Для расы созданий способных разменять тысячелетие, век — как для людей лет шесть-семь. По степени восприятия, естественно. И в Волшебных Лесах они, скорей всего, действительно считались едва повзрослевшими мужчинами.

— Ты как? — спросил Ник, опустившись на колено.

— Жопой об косяк. — съязвил Малем, пытаясь сесть, но оперся на поврежденную руку и, сцепив зубы от боли, рухнул обратно. — Эта срань меня жевала что ли? Все тело как из-под лавины.

— Ага. Жевала. — скалясь, соврал вставший рядом Ангс. — Но выплюнула. Сказала невкусный.

— Это она не распробовала просто. — буркнул Малеммил, поморщившись. — Ник, принеси мне… Кфхан, тащи всю сумку. Дольше объяснять буду.

Встав на ноги, Никаниэль обернулся и, похолодев, замер.

— А где Гвойнан?

Глава 7

— Да здесь я, здесь. — пробормотал Гвойнан, вылезая из фургона. — О таком оружии заботиться надо. Не то подведет в самый неподходящий момент. Точно тебе говорю.

На ходу протирая Люминистилл пропитанной чем-то маслянистым тряпкой, он подошел к Нику и вручил ему сумку, в которой Малем хранил готовые снадобья и ингредиенты.

— На, держи. — сказал дварф. — Захватил заодно. — и отошел в сторону, продолжая полировать меч.

У Никаниэля отлегло от сердца. Ведь на мгновение он подумал, что… Да нет, это все из-за горячки боя. Видимо еще не до конца отошел. Конечно Гвойнан не стал бы воровать Люминистилл. Он, может, ворчун и пессимист, но точно не предатель.

Ник помог Малеммилу сесть и намазал ему руку каким-то пахучим зельем, а другое ученик знахаря, поморщившись, употребил внутрь. После чего поврежденную конечность положили на особую повязку, закрепив ту на шее.

Обедать Малему пришлось левой. Он сказал, что, слава Лаоду, обошлось без перелома, но несколько дней руку лучше не беспокоить. Так что если вдруг опять нападут бандиты, то отряду придется отбивать без его участия. Может максимум метко в них плеваться или обзывать обидными словами.

Малеммил, конечно, лукавил. Ник прекрасно знал, что тот и левой сражается не на много хуже, чем правой, но не стал выдавать друга, позволив ему получить заслуженную порцию сострадания.

— Эх, была бы с нами Трайнарв… — Тавр вздохнул, глядя, как Малем вылавливает из миски кусок репы.

— То она бы все равно не стала лечить эльфа. — закончил за него дварф.

— Это почему это? — не понял Ангс. — Ника же она исцелила.

И действительно. Никаниэль припомнил, что старая гномиха была крайне возмущена его принадлежностью к расе лесных долгожителей.

Взгляды наемников устремились на Юлу с Гвойнаном. Они, как ветераны Черного Сокола, должны быть в курсе происходящего в отряде и прошлого его членов. Однако те будто воды в рот набрали и не торопились отвечать на вопрос.

— У нее есть свои причины… — уклончиво начала Юлланай, отводя взгляд.

— Эльфы вырезали всю ее деревню. — не стал темнить дварф. — Прямо у нее на глазах. Включая женщин, стариков и детей. Она сама чудом уцелела.

— Кфханов бред! — в сердцах воскликнул Ник.

Он, конечно, распрощался уже с детской уверенностью, что Альйон — это чистое и прекрасное место, где все создания живут в мире и гармонии, и только мерзкие орки не могут усмирить свою жажду крови.

После пересечения границы с королевствами, принц с головой окунулся в грязь, кровь, ложь, убийства, предательства и прочие «прелести» настоящей жизни, от которых был защищен, живя в уютном дворце с кучей слуг. Он отчаянно барахтался, пытаясь не запачкаться, строил из себя чистого и благородного, хотя боги носом тыкали его в дерьмо и поливали помоями.

Окончательно пелену сорвал Малем, накричав на Ника и суровыми красками реальности нарисовав истинную картину вещей. Тогда, в Тике, в секретной гостинице гильдии воров, он раскрыл глаза Никаниэлю.

Пусть не сразу, но принц осознал, что мир отнюдь не такой радужный и добрый, каким он привык его видеть. Предательство Маглегала, помогшего оркам пробраться в Эльфхейм, наличие в столице черного ковена, безнаказанная деятельность Имбоса — лишь подтверждали, что Волшебный Лес не так уж и сильно отличается от Теофана, Баербалада или любого другого людского королевства. Что бы там не говорил Мейсис про свое.

Но даже несмотря на все это, Ник не мог поверить, что его сородичи, действуя в чужой стране, безжалостно убили толпу ни в чем не повинных жителей.

Не мог!

Или не хотел…

— Я сам все видел. — глядя в землю, проронил Гвойнан. — Мы тогда ублюдка одного выслеживали, не помню как звали. Он девушек насиловал. Иногда парней. Иногда свиней. И всех убивал. Отрезал головы ржавым тесаком. Псих больной, забери его кфхан! — дварф замолчал, собираясь с мыслями. — Подсказали нам, что вроде как направился он в сторону одной деревни. И просили очень помочь им. Ведь туда со всей округи съезжались с любыми хворями. А возвращались здоровыми. Никому там не отказывали.

— Так может тот псих и порешил всех? — предположил Ангс.

Но на него тут же шикнула Юла, и Гвойнан продолжил:

— Я ведь чувствовал тогда, что добром это не кончится. Так и вышло. Человек десять мы нашли, пронзенных стрелами, а остальных закололи мечами. На каждый труп не больше одной стрелы, не больше одного удара. И все смертельные. Настоящее истребление. — он тяжело вздохнул, явно воссоздав эту картину перед глазами. Хотя с тех времен прошло ни как не меньше века. — Нападавшие ни добро ни дома не тронули. Сожгли лишь одно. Храм Аракая.

— А Трайнарв-то как выжила? — спросил Тавр, потому что дварф умолк, видимо решив на этом закончить.

— Она в выгребной яме спряталась. — ответил тот. — Просидела там трое суток. Мы бы и не нашли, но она сознание начала терять и случайно булькнула. Ей всего четырнадцать тогда было. Тощая, грязная, запуганная до полусмерти. Она-то все и рассказала. И с тех пор эльфов ненавидит. Странно что тебя, Ник, не убила. Постарела видимо.

Никаниэль сидел, стиснув зубы. Конечно он узнал почерк сородичей. И если ловко управляться с оружием мог научиться хоть орк, хоть гоблин, то виртуозно стрелять из лука могли лишь единицы.

Или эльфы.

Вряд ли на деревню напал отряд самородков вроде Ангса. Их таких на все королевства небось десятка два, не больше. А вот эльфы чуть ли не рождались с луками в руках и к тому же могли веками оттачивать мастерство. Теоретически, натренироваться были в состоянии и дварфы, но, насколько знал принц, подгорные воины такой вид оружия не уважали.

Посему выходило, что Трайнарв имела все основания ненавидеть эльфов. Но зачем они это сделали? И как там оказались? Ведь Ник был уверен, что сородичи живут исключительно в Эльфхейме и не покидают его пределов. Да и Малем говорил, что не встречал ни одного за сто с лишним лет жизни среди людей.

А тут такое!

В голове Никаниэля вновь всплыла предательская мысль, что за стагнацией и разрушением веры в королевствах запросто могли стоять длинноухие тени обитателей родного дворца. И если в прошлый раз он смело отбросил эту версию, то теперь она заиграла совсем другими красками.

Сперва лишить людей магии, а потом и жрецов. Многоходовый план длиной в несколько веков. Его запросто мог начать осуществлять еще дед, а продолжить… отец? Неужели и сам Талирион во всем этом замешан? А помогал ему, значит, Тоэрус? Наверняка без придворного мага, прожившего уже где-то полтора тысячелетия, тут не обошлось. Да и остальные верховные лорды должны быть в курсе.

А когда собирались просветить самого Ника? Ведь рано или поздно он взойдет на престол и получит в руки бразды правления всей страной. Или все-таки отец не в курсе? А может он собирался посадить на трон Сина?

Нет. Это уже совсем бред. Так можно додуматься и до заговора короля против самого принца.

Но факты — вещь упрямая. И по всему выходило, что, вопреки общему мнению, в королевствах действительно живут и ведут свою деятельность десятки эльфов. Видимо от них и произошли увиденные в Тике полукровки. В тот раз Никаниэль об этом даже не задумался.

Вот только влияет ли это как-то на планы самого Ника? По сути не сильно. Он должен найти способ воскресить Элельен и приложит все возможные усилия для достижения этой цели. Все остальное — потом. Путешествует он инкогнито, и даже Малем не знает его настоящей личности. А если по пути встретятся другие эльфы, то… Лучше бы, конечно, подобного избежать.

— Грустная история. — резюмировал Малеммил, хотя похоже его она не слишком проняла. — Но верится с трудом. — ну да, так и есть. — Вы мне лучше скажите, вы тварь ту победили?

Глава 8

— Победили? Конечно! — тут же встрепенулась Ванесса. — Я в нее залезла, ну и вонища там внутри скажу я вам. В общем я залезла, походила, посмотрела. Не очень интересно. Хотя и не так скучно как медвежьей берлоге, там… Ах да! Взяла я, значит, сувенир на память, как эта штука, хлоп, и исчезла! — кендер принялась рыться по карманам. — Где же, где же… а, вот!

— А ну отдай! — взревел Тавр.

Он стремительной рысью скакнул к полурослице и выхватил у нее из рук амулет в форме спиралевидной ракушки разделенной на сектора — символ бога Ниметиса. Причем, похоже, из чистого золота. Успел купить где-то во время путешествия?

— Твое что ли? — невинно спросила Ванесса. — Не теряй больше.

Тавр пробурчал что-то невнятное про загребущие руки некоторых личностей и, спрятав талисман, пошел к котлу за добавкой.

Кендер же тем временем выудила странный предмет, выглядевший один в один, как фигурка ветвистого дерева, только плоская и размером с ее ладонь. А еще явно сделанная из кости.

— Вот. — она протянула вещицу Нику. — Получается я победила чудов… Ой. Я же гроза принцесс и спаситель чудовищ. Значит… — миниатюрная женщина задумчиво ткнула себе пальцем в щеку. — Это была принцесса?

Не выдержав, Ангс расхохотался, да так, что чуть не уронил свою миску в костер.

— Принцесса, ага. — сквозь слезы выдавил он. — Скорее уж королева. Королева монстров!

— Ванесса, ты мне теперь от каждой нежити по куску таскать будешь? — с улыбкой спросил Никаниэль, изучая кость. Странно, но он не чувствовал в ней ни капли некроэнергии. Но все равно, на всякий случай, спрятал.

— А надо? Я могу!

— Я в тебе не сомневался.

— Так победили или нет? — не выдержав, повторил вопрос Малем, заставив заглянувших на огонек смех и радость отправиться дальше, в поисках кого-нибудь более веселого. — Вижу, что нет. Что будем делать?

На самом деле, этот вопрос висел в воздухе с самого начала. Он витал в небе, подкрадывался в тенях деревьев, слышался в пении птиц и незримым прессом ответственности давил на членов маленького отряда.

— Вы как хотите, но я туда ни ногой! — Ангс мотнул головой в сторону места недавнего сражения и скрестил руки на груди, всем своим видом выражая уверенность и непоколебимость. — Эту срань вообще ничего не берет! У барона денег не хватит расплатиться. Пусть сам ее грызет, если ему так хочется.

— А как же жизни невинных? О них ты подумал? — встав напротив Ангса, Тавр обвиняющее вздернул подбородок. — У нас тут два мага, артефакты, зелья… А если оно в ближайшую деревню заявится? М? А если бы это была твоя деревня?

— Мою деревню демоны вырезали. Почти всех порешили. — угрюмо пробубнил лучник. — И что-то никто не спешил нам на помощь. Сами отбивались. И отбились!

— И ты всерьез считаешь, что у кого-то есть шанс победить эту тварь? — не сдавался Тавр. — Ниметис свидетель, я скорблю вместе с тобой за каждую жизнь, отнятую чудовищами. Но не мечтал ли ты о том, чтобы в тот злополучный день явился рыцарь в доспехах и спас вас всех? Или какой-нибудь заблудившийся маг? Или, может, небольшой, но очень дружный отряд наемников? Плюнь мне в лицо если это не так!

Ангс замолчал, насупившись. Он по-прежнему стоял со скрещенными руками и бросал сердитые взгляды из-под бровей. Похоже бывший охотник не сумел его переубедить, но и аргументы у лучника закончились.

— А вы что молчите? — Тавр обвел взглядом остальных Соколов. — Неужели вам все равно? Неужели вы не чувствуете ответственность за тех кто слабее? Сколько еще должно погибнуть, чтобы у вас проснулась совесть? А как же честь наемников? Мы ведь на задании!

— Вообще-то нам еще ничего не заплатили. — буркнул Гвойнан.

— Да разве в деньгах дело? — Тавр махнул на него рукой. — Юла, Ник, Малем, а вы что?

— Что я? — пожал плечами Малеммил. — У нас тут есть сержант, вот пусть он и думает. Ему по должности положено. — эльф лукаво хмыкнул, переведя все стрелки на принца.

И действительно. Шесть пар глаз скрестились на фигуре Никаниэля в ожидании принятого им решения.

Кфхан. Ну Малем, ну удружил. Впрочем решать что-то действительно надо.

Ник медленно осмотрел соратников. С одной стороны, рисковать жизнями особо никому не хотелось. И это понятно. Но с другой — пламенная речь Тавра задела что-то в их сердцах. Раздула искры, которые, казалось, давно погасли под толстой коркой засохшей крови. Крови погибших друзей, собственноручно убитых врагов и своей собственной… Вытекшей из десятков ран — как телесных, так и душевных.

Тавр заронил сомнение. И это удивительно. Обычно немногословный, слегка угрюмый. Кажется он только что сказал больше, чем с момента первой встречи в тренировочном лагере Коупа. Что на него так повлияло? Какие-то внутренние переживания? Или, может, ему опять приснился какой-нибудь бог и велел бороться с нежитью.

В любом случае, говорил он правильные вещи. И меньше года назад Никаниэль, не задумываясь, поддержал бы его. Вот только с тех пор много что случилось. Сердце Ника обзавелось своей собственной защитой. Пусть еще не полностью, но оно покрылось рубцами шрамов, научилось защищаться и бороться, не желая подпускать к себе новую боль. Однако внутри по-прежнему теплился неугасимый огонек сострадания.

Хорошо. Допустим. С учетом прошлой попытки, как можно победить гигантскую нежить, на которую не действует Люминистилл и почти не берет зелье Занды?

Ник мог бы выучить сдерживающие заклинания, залить в них под завязку маны и попытаться прикончить тварь, пока та не сбросила оковы. Или попробовать повторить с оставшимися головами такой же фокус, как с центральной. Вроде бы снадобий осталось как раз на еще одну попытку. В принципе, могло получиться.

Вот только где гарантии, что чудовищу вообще нужны головы для существования. Или что оно не вырастит себе новые. Тело оно изменяло лихо. Как и боролось с заклятиями…

Нет. Все-таки Никаниэль не мог себе позволить такой риск. Он должен воскресить Элельен и не имеет права умирать, пока не вернет к жизни возлюбленную. Ведь ее судьба целиком и полностью лежит в его руках, и Ник пожертвует кем и чем угодно ради ее спасения.

Даже собственной душой.

— Мы уходим. — хрипло объявил принц. На его сердце появился новый шрам, а огонек внутри дрогнул и как-будто бы потускнел.

— Но… — начал было Тавр.

Бывший охотник заглянул в лица каждого из соратников, но те отводили глаза, не желая встречаться с ним взглядом. Они понимали Тавра и даже считали его в чем-то правым, но мол сержант приказал — ничего не поделаешь. А то что они и сами не горели желанием связываться с той нежитью уже, вроде, и не так важно.

И лишь Малем выдержал взгляд мужчины, а потом уверенно кивнул Нику, поддержав его решение.

— Один пойду. — угрюмо буркнул Тавр, не признавая поражения.

Он поискал взглядом какое-нибудь оружие, но не нашел ничего подходящего и отправился по тропе в сторону нежити, на ходу разминая плечи. За ним радостно побежала Ванесса.

Вот ведь упертый. Врукопашную побеждать собрался? Или решил сдохнуть?

— Стоять! — скомандовал Никаниэль, добавив голосу стали. — Это приказ! Сделаешь еще шаг и ты больше не член Черных Соколов!

Иногда приходится спасать кого-то даже ценой потери с ним дружбы.

Тавр замер.

Похоже в нем боролись желание спасать жизни и остаться частью отряда. А может он не подчинился сразу из чистого упрямства и теперь делал вид, что задумался. Хотя не похоже. Тот свет в его глазах, когда он призывал всех отбросить страх и пойти сражаться с нежитью, был настоящим. Ярким. Чистым. Заразительным.

— Тварь не покидает место обитания. — добавил Ник. — Иначе она давно бы разнесла уже все вокруг. Мы перегородим тропу и оставим на ней указание опасности. И при первом же возможном случае отправим весть о случившемся барону.

— Я бы ему вообще рожу начистил. — встрял Малем.

— Он мог и не знать. — вступилась Юла.

— Ага. Конечно.

— К тому же, — продолжил принц, — в Пантиоке мы сообщим об этом в корпус магического противодействия. Ну или кому там положено с подобным разбираться. Тавр, прости, но этот враг нам не по силам. — сказал он доверительным тоном. — Ты и сам понимаешь.

Бывший охотник развернулся. В глазах его застыла горечь поражения. Конечно он понимал. Жизнь в очередной раз поимела его, и с этим ничего не поделать. Остается только скрипеть зубами и надеяться, что в следующий раз он сможет сделать больше.

Бросив на Ника печальный взгляд, он понуро побрел обратно.

— Ванесса, — позвал Никаниэль, — помоги собрать лагерь. Мы уезжаем.

— Да-да. — тут же подорвался Малем. — Давайте собираете, пакуйте, складывайте, а я, — он показал подвешенную на перевязь руку, — увы, не могу. Да и в сон от заживляющего зелья что-то клонит.

Хитрый эльф, демонстративно зевнув, полез в фургон, но ударился об висевшую над входом штуковину. Она выглядела как три обычные подковы, соединенные попарно, образуя некоторое шалаша, собранного из арок. Кроме того к верхней части каждой из них было приделано по проволочке, которые сплетались в одну и изгибались крюком.

— Ванесса! — крикнул Малем, потирая макушку. — Я же просил убрать эту хрень!

— Как убрать? — потревоженной куропаткой встрепенулась кендер. — Это же тройная крючковая подкова! Ты сам говорил, что без нее нельзя! Хорошо, что у Молчуна нашлась одна.

Малеммил вполголоса выматерился и под невольные улыбки друзей скрылся в недрах повозки.

Глава 9

Оставив позади поле боя, где друзья потерпели разгромное поражение от невиданной нежити, небольшой отряд двинулся дальше в сторону Пантиока. Они радовались лишь, что удалось отступить, не отправив никого из своих на встречу к богам.

Саму тварь, с легкой руки Гвойнана, наемники прозвали Кфхан, и теперь все ругательства с использованием этого слова обрели для них несколько иной смысл. Конечно, оставалось непонятным почему именно Кфхан, почти одержав победу, вдруг решил скрыться в недрах земли, но у Ника была своя версия, которой он не спешил делиться с соратниками.

Ведь для этого ему пришлось бы рассказать о своих экспериментах с магией смерти, чего он делать пока не хотел. Юла и так его, похоже, в чем-то заподозрила, хоть и старалась не подавать виду. По крайней мере, к вопросу сердечных дел она больше не возвращалась.

Ракатош был все ближе, и Никаниэль торопился успеть в Пантиок до его начала. По его мнению городская стража должна была сосредоточиться на охране прибывших монархов и, таким образом, ослабить другие направления. А значит поиск некроманта или других полезных сведений на запретную тему имел все шансы заметно упроститься.

Из-за спешки они принимали только те миссии, которые были по пути. Дважды пришлось отказать баронам, несколько раз старостам и городничим, а однажды даже огорчить королеву, которую муж оставил разбираться с проблемами, пока сам укатил на съезд.

Возможно от подобных действий репутация Героя Лаода несколько и подмокла, но Ник за нее не то чтобы сильно переживал. Больше всех в таких случаях все же огорчался Тавр. Неизвестно какая муха его укусила, но он так и рвался помочь каждому встречному и воспринимал непринятые задания на свой счет. Хорошо хоть больше не бунтовал.

Тем не менее, наемники уничтожили по пути еще с полтора десятка зомби и скелетов, парочку призраков, баньши, гуля и даже целого лича. В тот раз, правда, им крупно повезло обнаружить могущественную нежить, до того как она полностью пробудилась, и развоплотить ее прямо в древней гробнице. Лиминистилл тогда сиял чуть ли не так же ярко как при битве с Кфханом. Хорошо хоть сработал лучше.

Подписавший их на это дело граф чуть не обделался от страха, когда Соколы принесли ему истекающий ядовито-зеленым цветом череп и подозрительного вида скипетр, оставшиеся от чуть не воскресшего мага былых времен. Он даже не стал спорить, когда сумма найма резко выросла в четыре раза, и щедро разрешил пополнить запасы провизии из его личного склада. Да и вообще был в пример другим аристократам любезен, вежлив и учтив.

Ангс даже всерьез предлагал возить черепушку с собой и брать ее на встречи с потенциальными заказчиками. Уж больно положительный эффект она оказала на зарывавшегося по началу графа. А Гвойнан вообще хотел прикрепить ее к фургону. Мол череп спереди, а подкова сзади. Весьма по-дварфски.

Однако Никаниэль ощутил в останках осколок души лича, который явно не сулил владельцу ничего хорошего, и уничтожил те от греха подальше.

А вот скипетр забрала себе Юла. Она заявила заявила, что с ним в руках ей удается колдовать более уверенно. Может это был и вправду какой-то артефакт, а может ей просто понравилась находка, но Ник не чувствовал в вещи никакого зла и не стал с ней спорить.

Еще, буквально за пару дней до прибытия в Пантиок, отряд столкнулся с нападением оравы гоблинов. Коротышки ростом чуть больше Ванессы выскочили, как демоны из портала, и тут же облепили повозку, лошадей и, казалось, вообще все видимое пространство.

И откуда только их так много взялось? Их же почти истребили. Как будто последние представители расы злобных малявок собрались в одном месте, чтобы в едином порыве самоубиться об группу вооруженных наемников. Ни брони, кроме каких-то лохмотьев, ни оружия. Если, конечно, не считать за таковое обглоданные кости животных.

В первые секунды Соколы опешили, за что поплатились синяками и весьма болезненными укусами, но довольно быстро взяли себя в руки и дали организованный отпор. Ник вообще убивал по две-три штуки за взмах меча. Да и остальные не отставали. Свежевытесанная дубина Тавра крошила черепа и кости с сочным хрустом трескающегосяльда.

Но точку поставила Юла, метнув мощный огненный шар в самую гущу засранцев, и те, залепетав что-то на своем гортанном языке, похожем на хрип умирающего висельника, бросились прочь, не разбирая дороги.

Наемникам потом пришлось немало потрудиться, чтобы избавиться от въедливого запаха горелой гоблинятины.

И вот, наконец, они добрались.

Пантиок.

Бывшая столица некогда великой и огромной страны под названием Лионтия.

Сейчас от нее остались лишь жалкие клочки, раздираемые бесконечными сварами и дрязгами, но когда-то это был вернейший союзник эльфов. И пусть живых свидетелей тех времен не осталось даже среди расы лесных долгожителей, но они по-прежнему помнили о славных днях единства.

Подобно гигантскому пауку, город раскинул свои сети в холмистой местности недалеко от Северного Королевского тракта. Он располагался все еще в центральных королевствах, хотя до незримой границы с западными было уже значительно ближе, чем с восточными. Не говоря уже про Эльфхейм. Родина Никаниэля осталась очень и очень далеко.

Взобравшись на один из холмов, Ник с изумлением взирал на творение человеческих рук.

Город был огромен. Нет, слово огромен не достаточно точно описывало раскинувшуюся перед ним картинку, но более превосходную степень размерности он подобрать не сумел. Конечно, можно было бы обратиться за этим к Ванессе — уж она бы с легкостью что-нибудь придумала, но принцу не хотелось нарушать очарование мига.

Отсюда, Пантиок походил на круги, которые оставляет брошенный в воду булыжник. И каждый круг представлял собой высокую каменную стену.

В центре располагался величественный замок. И он сам по себе был размером с небольшой город вроде Шадинала, а уж деревня по типу Стевика могла бы поместиться у него на внутреннем дворе. Шпили, башни, арки, переходы, полуоткрытые анфилады и множество других архитектурных элементов — талантливые зодчие прошлого собрали их все и умудрились расположить в гармонии и балансе друг с другом.

За внешней стеной замка разместились роскошные особняки, каждый из которых запросто мог считаться дворцом. Они выглядели так, словно монархи, съезжаясь на ракатош, взяли с собой свои собственные резиденции и разместили их вокруг главной крепости, словно цыплят возле наседки.

Причем далеко не каждый король смог бы похвастаться такими хоромами.

Например усадьба Теофана, которую довелось посетить Нику, постеснялась бы стоять рядом с подобными произведениями архитектурного искусства и тихонько, бочком, бочком, выбралась бы за следующую стену и расположилась во втором от замка кольце. Там тоже все дома были построены из камня, но, по сравнению с соседями, смотрелись блекло.

И таких колец Никаниэль насчитал целых пять. Причем каждое последующее было гораздо шире предыдущего. А уж внешняя стена противоположной части города и вовсе скрывалась вдали, недоступная невооруженному глазу.

Только теперь принц понял почему Пантиок называли городом-страной. Исходя из его размеров, даже если он был заселен всего на две трети, то здесь проживало больше людей, чем все население Эльфхейма! Просто поразительно!

Как же прокормить такую ораву? Неужели маги Академии, шпиль которой виднелся в районе третьего кольца, научились создавать пищу? Вокруг внешней стены, конечно, простирались бескрайние поля, а по полноводной реке, протекавшей через весь город и стремившейся влиться в Северное море, беспрестанно сновали суда всех возможных форм и размеров. Но достаточно ли этого? По всему получалось что да.

— Что? Забыл как дышать? — хлопнув зазевавшегося друга по спине, спросил Малем.

— А ты как будто нет. — ответил Ник, не отрывая взгляда от Пантиока.

— Да пф. — махнул тот рукой. — Обычное дело.

Однако принц заметил, что и его взор был прикован к величественному городу. Вернее к одной его точке — магической Академии. Ну да. Ну да…

— Ладно. — скинув наконец оковы очарования, встрепенулся Никаниэль. — Стемнеет скоро. Завтра посмотрим на него изнутри. Пойдем.

И первым спустился к разбитому у подножья холма лагерю.

Глава 10

Следующим утром, обогнув холм, друзья устремились ко входу в город и попали в широкую запруду на полноводной реке желающих попасть в Пантиок.

Пешие и конные, поодиночке и группами, на телегах, фургонах, каретах — сотни представителей всевозможных рас жаждали попасть внутрь, создавая неконтролируемый затор, упирающийся в едва приоткрытые ворота. Отовсюду слышалась ругань и крики самых нетерпеливых; тут и там сновали кендеры, привлеченные пестрым многообразием необычной толпы; вдоль дороги, соорудив примитивные лотки, особо предприимчивые торговцы пытались втюхать заскучавшим гостям города какой-то хлам.

— Такими темпами мы доберемся внутрь только к следующему ракатошу. Этот нам не светит. — прогундел Гвойнан, наблюдая, как группа мужчин пытается оттащить в сторону потерявшую колесо повозку. Хозяин, невысокий мужичок в потертом камзоле, бегал вокруг, суетился и причитал, умоляя ему помочь, но случайные свидетели оставались глухи к постигшему его несчастью.

— В кои-то веки, но я с тобой полностью согласен. — подтвердил Малем. Он залез на бортик их крытой телеги и пытался рассмотреть из-за чего очередь движется так медленно, однако до ворот было еще далеко и эльф не преуспел. — Жопа. — емко описал он сложившуюся ситуацию.

— Ангс, сгоняй вперед, посмотри в чем дело. — распорядился Никаниэль.

Ник угрюмо сидел в седле, пытаясь найти выход из сложившейся ситуации. Он с самого утра был не в настроении. Возможно дело в набежавших тучах, из которых того и гляди хлынет водопад слез уставшего смотреть на людские страдания неба. Или в боязни, что Пантиок, как и Тика, помашет перед ним красивым крылом надежды, а потом пережует и выплюнет, придав для ускорения смачного пинка. А может его просто раздражал камушек в сапоге, который было слишком лень вытряхивать.

Но, в любом случае, мысли закутавшегося в плащ эльфа шевелились еще более вяло, чем рыба в бочке соседнего торговца. Причем, судя по запаху, давно сдохшая.

— Ангс! Ты уснул там? — прикрикнул на мужчину Ник.

— А чего сразу Ангс-то? — отозвался тот с козел, где на пару с Гвойнаном коротал время за игрой в кости. — Пусть лучше Тавр сходит. Заодно, может, и дубину свою почешет. Об чью-нибудь спину.

— Об твою сейчас почешу. — буркнул бывший охотник, любовно поглаживая рукоять своего оружия. Почти целая палица. — Делай что командир говорит, покарай тебя Ниметис.

Привстав, Ангс бросил взгляд на лидера и, увидев что тот не в духе, отправился выполнять поручение, предварительно пообещав дварфу выплатить выигрыш как только вернется. В спину ему ворчал справедливо возмущенный Гвойнан.

Над очередью, словно выискивающий добычу беркут, кружил одинокий грифон. Редкая тварь. Даже в Эльфхейме их осталось немного. Значит людям тоже удалось сохранить нескольких? Неожиданно и похвально.

— Слушай, Юла. — обратился Никаниэль к девушке. Он подъехал к ней практически вплотную и понизил голос, чтобы его случайно не услышали чужие уши. — А у тебя, как у мага, случаем нет какой-нибудь привилегии по доступу в город? Особого пропуска там, волшебного пароля, да хоть зачарованной тушки выхухоли, кфхан побери!

Внезапно пришедшая Нику в голову мысль показалась ему по меньшей мере гениальной. Особенно на фоне остальных, лежавших в голове грудами протухшей сельди. Тьфу ты, опять эта рыба! Еще немного и принц собственноручно прикончит нерадивого торговца, если никто его не опередит. Смердело нещадно.

Вот только, услышав озвученное принцем предположение, и без того весь день сидевшая как на иголках волшебница вздрогнула, словно ее в задницу ужалила здоровенная оса. Она повернула к Нику голову, и на ее лице он заметил следы тщательно скрываемой тревоги.

— Что случилось? — обеспокоенно спросил Никаниэль, подспудно ожидая самого худшего.

— Мне нельзя в Пантиок. — практически ровным тоном ответила та.

Лаод всемогущий! Что на этот раз? У нее там бывший любовник что ли? Да в таком огромном городе можно жить веками и ни разу не встретиться!

Внешне же Ник оставался невозмутим подобно каменному изваянию и лишь вопросительно изогнул бровь.

— На самом деле я не маг! — неожиданно заявила Юлланай.

Подобравшийся поближе Малем чуть не поперхнулся и саркастично заявил:

— Ага. А я на самом деле ходящее дерево. Как оно там… — он закатил глаза, вспоминая. — Дендроид, во! Не подскажите где тут ближайший лес? А то я заблудился слегка.

— Да я не о том! — раздраженно бросила Юла. — Я не заканчивала Академию. Вернее не закончила…

— А как же… — Ник указал на магимуар и жестом изобразил мантию, хранившуюся в недрах сундука девушки.

— Украла. — смущенно прошептала волшебница.

Челюсть Малема, тихо звякнув, рухнула на землю. Прямо рядом с никаниэлевской. И остались бы они оба без зубов, если бы вовремя не захлопнули рты. Хорошо хоть эту сцену не увидела убежавшая вместе с другими кендерами Ванесса, а то непременно сочинила бы какую-нибудь очередную считалку, а то и вовсе дразнилку. Успокаивай ее потом.

— Да нет, они и так были бы моими! — невольно улыбнувшись реакции друзей, поспешила успокоить их Юла. — Я отлично справилась со всеми экзаменами и оставалось только финальное испытание. Сражение против трех магистров Академии. Обычная формальность. Защититься от пары заклинаний и контратаковать. Вот только в комиссии был один маг, который весь последний семестр так и норовил залезть мне под юбку. Старый хрен!

Юлланай гневно сжала в руках поводья, а слушавшие разговор Гвойнан с Тавром одновременно помянули Мерфала. Они оба по-отечески относились к девушке и волновались за ее судьбу, как за свою. Впрочем, остальные члены маленького отряда тоже не бросили бы волшебницу в беде. И не только из-за ее пользы как мага, но и потому, что Юла сама всегда их поддерживала. Если не словом или делом, то хотя бы простой улыбкой.

— Этот козел всерьез взялся меня угробить! — возмущенно продолжала девушка. — И был бы в своем праве. Ведь раньше финальное испытание так и проходило. С риском для жизни. Вот только он заявился на экзамен в своей любимой шляпе, а я ее за пару месяцев до этого прокляла. Тогда почему-то проклятье не сработало, но во время боя я вручную активировала чары. В общем, шляпа отрастила зубы и начала грызть ему голову!

Навстречу проехал всадник верхом на хромой кобыле и Ник придержал Юлу, чтобы та говорила потише. Пусть большинство и стремились сейчас попасть в Пантиок, но был и тоненький ручей желающих его покинуть. А волшебница, погрузившись в воспоминания уже начала привлекать к себе лишнее внимание.

— А дальше что? — не удержавшись спросил Малем? Любая история из стен Академии стоила для него дороже кувшина доброй браги. — Что с проклятием?

— Да они вообще даются мне хуже всего. — сбавив обороты, сообщила Юлланай. — Нам их и не преподавали толком, но я заинтересовалась и попробовала сама. На самом деле шляпа должна была съесть только волосы, но что-то пошло не так, и она пол черепушки ему обглодала пока сняли. Мне бы такое не простили, и я под шумок смылась. В чем была. В мантии и с магимуаром. А отцу сказала, что все в порядке. Он, получается, до сих пор не знает…

— Так может тебе эту атаку зачли как победу на испытании? — предположил Никаниэль. В бьюнилиринской школе Меча и Магии обычно приветствовали поиск нестандартных решений.

— Скорее наоборот. — мрачно буркнул Гвойнан.

— К сожалению, старик прав. — подтвердила Юла. — Попытка убить магистра карается смертью. А когда я уходила, у него уже вся мантия была в крови. Так что если меня узнают в городе, то вопрос будет лишь в выборе способа казни.

Ник грязно выругался. Он-то надеялся с помощью авторитета волшебницы получить доступ в библиотеку Академии. Теперь же мало того что план провалился, так еще и надо скрывать не только свою личность но и ее. Дерьмо Мерфала, вот так засада!

Вернувшийся к этому времени Ангс сообщил, что на входе стоит группа вооруженных стражников, которые под прикрытием отряда лучников проверяют каждого пытающего проникнуть в город. Ввиду приближающегося ракатоша, король Пантиока приказал удвоить бдительность и тщательно обыскивать весь транспорт и путешественников в поисках запретной магии или еще чего подозрительного. А кендеров и вовсе не пускать.

— Даже взяток не берут, представляете? — закончил он свое повествование.

В целом, Никаниэль уже давно избавился от демонического кинжала, так что трудность преодоления ворот представляли лишь Ванесса и Юла. Вариант оставить их снаружи, конечно, не рассматривался, а значит нужно что-то придумать.

Тут из-за спины раздался шум, сопровождаемый грозными криками и отборной руганью.

Ник обернулся.

Группа солдат силой прокладывала путь небольшому каравану, состоявшему из красивой белой кареты с гербом и пары фургонов. Кто-то из аристократов припозднился и теперь спешил попасть в Пантиок как можно скорее. Естественно знать не станет утруждать себя ожиданием наравне с простолюдинами и торговцами.

Принц пожалел, что отказался сопровождать того барона. Сейчас можно было бы прорываться точно так же — тумаками и зуботычинами. Да и с преодолением стражи тот явно бы помог.

Простой люд роптал, но отступал и теснился под натиском вооруженных людей. Один из солдат замахнулся и на лошадь Ника, но, окинув того взглядом, передумал и пошел искать жертву послабее.

«Сильный правит». — угрюмо хмыкнув, подумал Никаниэль.

— Никанор? — неожиданно услышал он смутно знакомый голос.

Глава 11

Никаниэль оглянулся. Из открывшейся дверцы кареты на него взирала лысеющая голова полноватого мужчины средних лет. И пусть тот прикрывал нос белоснежным платком, принц все равно его узнал.

— Ваше Величество. — Ник учтиво поклонился, не слезая с лошади.

— А ты, я смотрю, кланяешься гораздо лучше. — король поморщился от витавшего в воздухе запаха тухлой рыбы и, найдя глазами его источник, приказал солдатам: — Избавьтесь от этой вони немедленно!

Это был Валхард Теофан собственной персоной. На самом деле, после разговора с его женой, Никаниэль не сомневался, что тот умрет если не в течении недели, то уж к концу месяца точно. Через чур сильно ненавидела его Дана, чтобы отступать после первой неудачи.

Однако, вопреки ожиданиям, Теофан каким-то образом умудрился уцелеть и, конечно же, явился в Пантиок на проводимый раз в столетие съезд правителей. Вот только слегка припозднился, хотя и не опоздал.

Солдаты, следуя приказу, сбросили неугодного монарху торговца на землю и, попинав его для приличия, отволокли на обочину. Следом в канаву полетел товар, небольшая телега и даже запряженный в нее длинноухий ишак.

Несчастный рыдал, молил о помощи, взывал к богам. Но небожители оставались глухи к стенаниям смертного. Как и случайные свидетели происшествия. Они молча отводили взгляд, втайне радуясь, что не на них пал гнев проезжавшего мимо аристократа и что теперь удастся попасть в город чуть-чуть раньше.

Даже Ник отметил, что ему жаль торгаша не больше чем, случайно раздавленного жука. Возможно это потому, что он и сам уже был готов разделаться с источником жуткой вони, а может он и вправду изменился настолько, что сострадание отступило для него на второй план.

— Чуть лучше. — прокомментировал Теофан, обмахиваясь платком. Похоже тот был пропитан духами или чем-то вроде того. — Никанор, ты так неожиданно исчез из моего дворца…

Валхард вперил в принца тяжелый, изучающий взгляд, и Никаниэль тут же напрягся. Он вспомнил при каких обстоятельствах покинул тогда королевство. Нападение на правую руку правителя, спасение епископа церкви Трех Основ — Сминрэта, обвиненного в преступлении против короны, бегство. Не самое лучшее расставание. Хорошо хоть дочь его не опорочил. Правда тот сам подложил ее под какого-то там графа, но это не суть.

Заметив неладное, рядом с Ником встал Малем. Он положил ладонь на рукоять меча и рыскал глазами, явно планируя свои действия в случае возможной схватки с солдатами. Остальные их спутники тоже подобрались, готовые действовать в любую секунду.

— Смотрю, ты обзавелся компанией. — неожиданно улыбнувшись, заметил Теофан и накалившаяся было обстановка тут же разрядилась. Похоже его намерения не содержали злого умысла. Или он умело притворился. Хотя, насколько Ник успел изучить Валхарда, тот был простоват и слишком прямолинеен для каких-либо сложных интриг. — Смотритесь грозно. Неужели наемники?

— Вы весьма проницательны Ваше Величество. — Никаниэль вновь учтиво склонил голову и тут же, повинуясь внезапному озарению, спросил. — Не желаете ли нас нанять?

— Нанять? — переспросил король. — А как называется ваш отряд?

— Черный Сокол. — настало время репутации Мейсиса поработать на Ника, а не только наоборот.

Теофан нахмурился и закатил глаза, копаясь в хранилище воспоминаний. Судя по виду, он явно о них слышал и теперь пытался сообразить где именно. Идеальная возможность. Если Валхард согласится, то Соколы, следуя за ним, как за тягловой лошадкой, быстро доберутся до самых ворот. А может даже удастся с его помощью проникнуть внутрь. Ну же, Твое Величество, напряги извилины!

— А-а-а! Черный Сокол! — обрадованно воскликнул монарх. — Помню, помню. Борцы с нежитью. Похвально. Последнее время эти твари что-то совсем распоясались. Вот только… — Теофан раздосадовано поджал губы, подбирая слова.

Ну да. Принц вспомнил состояние казны монарха. Ему даже награду выдали галькой. Наемники Валхарду явно не по карману.

— Мы же уже и так прибыли. Зачем мне лишняя охрана в Пантиоке? — король все-таки нашел способ сгладить углы плачевности своих капиталов.

Кфхан побери! А ведь удача была так близко. Минэма, за что ты так?

Однако, Теофан не спешил захлопнуть карету и продолжить свой путь. Он задумчиво посмотрел на Ника с соратниками, потом перевел взгляд на небо, слегка пошевелил губами, будто жуя что-то или молясь, и, наконец, кивнул, придя к какому-то решению.

— Вы, я вижу, в город? — спросил он.

— Да, Ваше Величество.

— Стоять тут еще долго…

Король окинул взглядом толпу желающих попасть в Пантиок и повесил паузу, давая Никаниэлю возможность проникнуться сложность ситуации. Хотя что там проникаться? Принц уже всерьез рассматривал вариант силой пробиться внутрь, а потом раствориться на улицах и переулках огромного города. Он провел в очереди целых пол дня, а она за то время сдвинулась едва ли на несколько метров.

— Пристраивайтесь за мной. — приказал Теофан, убедившись, что они оба понимают состояние дел. — Поедете сзади. Никанор, а ты залезай ко мне в карету. Мне есть что тебе сказать.

После этого он дал команду солдатам продолжить прокладывать ему путь, и впереди вновь послышалась ругань и недовольные крики попавших под раздачу людей.

— Ничего себе у тебя друзья! — воскликнул Ангс, залихватски присвистнув.

— Ник, ты уверен? — спросил Малем, когда Никаниэль спешился. — Я бы ему не доверял.

— Уверен. — отрезал принц. — Юла, лезь в фургон и не высовывайся. Гвойнан, правь следом за их повозками. И найдите где-нибудь Ванессу! Все. Я пошел.

Раздав указания, Ник, быстрым шагом догнал карету и, мысленно извинившись перед богиней удачи, распахнул украшенную гербом Теофана дверь.

В лицо ему смотрел арбалетный болт.

— Свайн, прекрати! — крикнул Валхард, отталкивая оружие в сторону. — Этот юноша спас меня уже… да я уже со счета сбился сколько раз! Точно больше тебя! А ты, Никанор, не думал стучаться? Сейчас бы получил стрелу в глаз и все.

Проклиная про себя дворцовые привычки, Никаниэль запрыгнул в карету и закрыл дверь. Внутри стоял удушливый запах давно немытых тел. Похоже монарх не слишком утруждал себя гигиеной во время путешествия, стремясь как можно быстрее добраться до цели. И план возымел успех. Несмотря на не слишком многочисленную охрану, ему повезло добраться живым до Пантиока.

Да и сам Ник, если честно, уже не помнил когда в последний раз нормально принимал ванну. Помылся в реке — уже удача. Чаще всего же приходилось обходиться смоченной в воде тряпкой.

Убранство королевского транспорта не отличалось изысканностью. Никакого золота, кавиалов или хотя бы шелка. Что и понятно — Теофан не входил в число зажиточных правителей. Помнится, он даже собственную столицу умудрился профукать. Но зато внутри было полно всевозможных подушек, чтобы Его Величество не отбил себе задницу, колеся по богатым на ухабы и рытвины дорогам королевств.

Возле Валхарда с арбалетом наготове сидел мрачного вида мужчина в кожаной броне. На поясе ножны с полуторным мечом, за каждым сапогом по кинжалу. Шрам на левой щеке в форме распахнутого птичьего клюва не добавлял ему привлекательности.

Явно охранник.

Ощутив на себе пронзительный взгляд колючих глаз, Ник не стал изображать из себя овечку и ответил тем же. Воображаемая дуэль закончилась вничью, и они оба признали друг-друга достойными противниками. В конце концов, Никаниэль уже не раз смотрел в глаза смерти. Причем как своей, так и чужой. А это, хочешь не хочешь, но оставляет на характере свой отпечаток. Эдакое клеймо убийцы, выжженное на духовном уровне. Тавро опасности.

— Свайн, пойди сядь с кучером. — распорядился Теофан.

— Ваше Величество! — попытался возразить охранник.

— Помнишь Сэма Тироля? — спросил его Валхард. — Того латника, что пытался меня прикончить. Никанор одолел его в одиночку. И, я смотрю, с тех пор заметно возмужал. Рядом с ним я в безопасности. Иди.

Еще раз смерив принца пристальным взглядом, мужчина покинул карету, оставив Ника с Теофаном наедине.

Никаниэль не спешил начинать разговор первым. Он разглядывал собеседника и с удивлением отметил, что и Валхард несколько изменился. Если раньше он больше всего походил на взбалмошного вислоухого щенка, то теперь его глаза приобрели оттенок холодной стали, черты лица заострились, а сам король стал выглядеть скорее как умудренная годами гончая.

Что же с ним произошло за это время?

— Может ты и научился правильно гнуть спину, Никанор, — нарушил молчание Теофан, — но твой наглый взгляд по-прежнему выдает в тебе отпрыска голубых кровей. — он хмыкнул довольный своим наблюдением. — Однако я решил помочь тебе, не чтобы выяснить чей ты сын и зачем едешь в Пантиок. — король сплел пальцы, помолчал и, будто пересиливая себя, добавил. — Дело в том, что я опять у тебя в долгу. А отец учил меня, что по долгам нужно платить.

Глава 12

Карета медленно катилась в сторону города, с каждой секундой приближая Никаниэля к бывшей столице людского королевства. Тихо поскрипывали колеса, кучер безуспешно пытался разговорить Свайна, солдаты Теофана прокладывали дорогу, криками и пинками отгоняя в сторону не слишком расторопную чернь.

Несмотря на удушливый запах пота, Нику удалось удобно расположиться среди подушек и даже немного расслабиться, слушая историю Валхарда. Скорей всего, в Пантиоке ему предстояло действовать оперативно и постоянно держать руку на пульсе, чтобы успеть сделать все дела до окончания ракатоша. А потому следовало по полной насладиться минутами покоя и уюта.

Из рассказа монарха стало ясно каким образом ему удалось выжить, несмотря на козни жены и ее любовника.

Оказалось, что та горничная которая безуспешно пыталась соблазнить Ника, отойдя от шока после случившегося на ее глазах покушения, запаниковала и испугалась. Ей повсюду стали мерещиться убийцы, и даже в собственной комнате она не чувствовала себя в безопасности. И тогда ей не пришло в голову ничего умнее, чем спрятаться там, где ее точно смогут защитить — в покоях столь умелого гостя короля.

Сюзи сидела там и ждала Ника, намереваясь умолять забрать ее с собой, но стоило двери начать открываться, как она вновь струсила и забралась в шкаф, где и проторчала до самого появления Даны.

Девушка слушала гневную исповедь королевы, боясь даже дышать, чтобы не выдать своего присутствия. Ведь в тот миг ее жизнь стоила меньше, чем за нее мог бы дать последний, опустившийся на самое дно пьяница. Поэтому она отчетливо запомнила каждое имя и каждое произнесенное слово.

К сожалению для Валхарда и к счастью для Никаниэля, после того как Дана случайно разоблачила принца, они вели диалог слишком тихо, и горничная не узнала ничего лишнего. Но и так информации хватило с лихвой.

Даже когда королева покинула гостевые покои, Сюзи еще долго сидела в шкафу, дрожа от страха. Но в итоге, собравшись с духом, она пошла и обо всем рассказала лично правителю.

По словам Теофана, он до последнего не хотел верить прислуге, но в руках Черного Брюина Дана и Густав быстро во всем сознались, за что и были казнены буквально через день после бегства Ника. Причем, не простив измены, перед казнью Валхард на ночь отдал супругу дворовым слугам и солдатне, так что палача она встречала как избавление.

По мнению принца, такой приказ не подобает правителю, и, что бы не сделала королева, она имела право на достойную смерть. Хотя Никаниэль даже в мыслях не мог представить подобного предательства со стороны Элельен, да и сам блюл верность, несмотря на все знаки внимания любвеобильных людских женщин и уговоры Малема расслабиться с одной из них. Поэтому не мог в полной мере понять Теофана.

В общем, разобравшись с заговором, Валхард наградил Сюзи, выдав ее замуж за сына казначея, и амнистировал ложно обвиненную церковь Трех Основ, кроме того предоставив им дополнительные льготы и привилегии.

А после и вовсе Минэма обратила на правителя свой светлоокий взор, и Теофану удалось, обменяв дочь на поддержку ненавистного Дане короля Хэлмунда, отвоевать потерянные земли и даже откусить часть территорий королевства Хьюджа Лиама.

Вроде бы так он и планировал, возвращаясь с неудачной охоты, чуть не сожранный волками и спасенный проезжавшим мимо Никаниэлем. В тот раз Ник не особо слушал. Да и теперь пропустил описание политических дрязг мимо ушей, размышляя о превратностях судьбы и своеобразном чувстве юмора богов.

Тогда, он без раздумий бросился спасать случайного встречного, и теперь тот, получается, помогал ему попасть в Пантиок. Круг замкнулся. Кто бы мог подумать! А вот стал бы сейчас принц в подобной ситуации отвлекаться от своей цели ради помощи незнакомцу? Хотелось бы верить, что да. Но что-то подсказывало, что совсем не факт. Ведь даже по пути сюда он отказал нескольким людям, нуждавшимся в нем, как в Герое Лаода.

А ведь пройди он в тот раз мимо, и до сих пор бы наслаждался ароматом протухшей рыбы где-то позади очереди.

«Помогай ближним, и тебе воздастся», «Живи по чести, и боги сгладят ухабы твоего пути» — догматы, проповедуемые жрецами в Бьюнилирине, которым Ник следовал всю жизнь, но в последнее время задвинул в темный угол. Может они действительно имеют смысл? Может… Сколько, дерьмо Мерфала, можно ехать до кфхановых ворот?!

Словно повинуясь мыслям Никаниэля, карета остановилась и послышались голоса стражников, требовавших каких-то подтверждающих документов. Свайн их предоставил, но пропускать экипаж дальше все равно никто не торопился. И, после непродолжительной перепалки, в мутное стекло настойчиво постучали.

Состроив настолько недовольную мину, что ей можно было бы распугивать покупателей на ярмарке, Теофан кивнул Нику, и тот отворил дверцу.

Снаружи стоял высокий широкоплечий мужчина с алебардой в руке и мечом на поясе. Его суровое обветренное лицо с густым ершиком топорщащихся усов выражало лишь одну эмоцию — безмерную усталость. Похоже он возглавлял отряд, охраняющий ворота, и его давно уже не сменяли. Поэтому единственное о чем он сейчас мечтал, это послать к кфхану бесконечную очередь желающих попасть в город, залпом выпить кружку дешевой браги в ближайшей таверне и, отмахнувшись от назойливой проститутки, завалиться спать.

А тут еще разбираться со всякими королями. Да вертел он их всех на…

— Добрый день, уважаемые. Добро пож… — начал было стражник, цепким взглядом осмотрев внутреннее пространство кареты, но Валхард его тут же перебил:

— Болван! Как ты смеешь меня останавливать?! Я велю тебя высечь, а мой венценосный брат Пантиок отдаст тебя в рабство последнему рабу!

Даже если офицер и испугался, но на его лице не дрогнул ни один мускул. Либо завидная выдержка, либо ему уже было настолько все равно, что даже приведение угрозы в действие казалось ему благостнее продолжения дежурства.

— Прошу прощения, Ваше Величество, но это и есть приказ вашего венценосного брата. — устало отозвался мужчина. — Уже несколько раз бандиты захватывали королевские экипажи и под видом правителей пытались проникнуть в город. Поэтому, при всем уважении, не могли бы вы предъявить что-либо существеннее обычных бумаг?

Последнюю фразу он произнес с особым нажимом, явно намекая на что-то известное лишь истинному монарху.

Теофан замер, переваривая услышанное, потом посмотрел на стражника, явно решая повозмущаться еще или скорее закончить здесь и продолжить путь, и, наконец, бросив быстрый взгляд в сторону Никаниэля, принялся откладывать в сторону служившие ему опорой подушки.

Освободив угол сиденья, он двумя руками надавил на спинку, и небольшая ее часть открылась, явив Нику потайное отделение. Из нее Валхард бережно вытащил маленькую деревянную шкатулку. Когда-то она явно была покрыта лаком и затейливым узором, но время не пощадило ларец, и теперь на него вряд ли позарился бы даже самый любопытный кендер.

Бережно, словно это величайшее сокровище, король приподнял крышку и вынул изнутри простую на вид печатку, украшенную крупным черным бриллиантом. Невероятно редкий камень. К тому же, судя по ощущениям, кольцо являлось артефактом, способным накапливать ману. Хотя о последнем Теофан мог и не догадываться.

Но, в любом случае, подобное украшение явно стоило дороже того особняка, где Валхард закатил пир в честь своего спасителя. И то, что он не продал эту драгоценность, даже когда был вынужден есть из щербатых тарелок и накрывать стол грязной скатертью, говорило очень о многом.

Бросив на печатку лишь единственный взгляд, стражник тут же со всей вежливостью извинился за вынужденную задержку и приказал пропустить гостей внутрь, а Теофан немедленно убрал кольцо на место и забросал тайник подушками.

Ни имущество самого короля, ни пристроившийся следом фургон Соколов никто не тронул и пальцем. Вот она привилегия высшей аристократии, временно распростершей свое крыло над небольшим отрядом наемников.

Свернув пару раз и отъехав от ворот подальше, Валхард приказал кучеру остановиться. Он молча посмотрел в глаза Нику, и тот понял все без слов. На этом признательность Его Величества иссякла. Но при этом он не желал прогонять своего спасителя и предоставлял ему возможность самому покинуть карету.

Впрочем, большего Никаниэлю и не требовалось. Поблагодарив Теофана, он вышел из кареты и, проводив глазами королевский экипаж, вернулся к друзьям.

Ну здравствуй, Пантиок!

Глава 13

Город встретил гостей осуждающе-хмурым небом, угрюмыми лицами прохожих и стойким запахом нечистот. Хотя и не таким сильным, как в Тике — все таки улицы здесь были попросторнее и обладали вполне приличными сточными канавами.

Друзья смотрели на Никаниэля, как на легендарного охотника Конца Сталеголова, сумевшего приручить взрослую химеру и с ее помощью свергнувшего в край обнаглевшего от безнаказанности барона. И их реакция вполне объяснима. Ведь Ник только что накоротке общался с самым настоящим королем и даже организовал им проезд внутрь. Причем без единого вопроса со стороны стажи. Есть чему удивляться.

— Да ты, кфхан, как шкатулка с сюрпризами. — первым пришел в себя Ангс. — У тебя может и среди богов приятели водятся? С Минэмой шашни не крутил часом?

— Судя по способности Ника влипать во всякое дерьмо, — усмехнувшись, ответил за принца Малем, — он почти довел ее до пика блаженства, а в самый решающий момент свалил причинять добро и насаждать справедливость. Обидел девушку в общем.

— Не богохульствуйте. — буркнул Тавр, вылезая из фургона.

Он, нахмурившись, взирал на бесконечную череду построек, поднимавшихся вверх и будто стремившихся подобраться поближе к главной достопримечательности города — королевскому замку. Бывшему охотнику явно было не по себе в такой обстановке.

— Юла, где нам лучше остановиться? — спросил волшебницу Никаниэль. Она единственная, кто уже бывала Пантиоке и, кроме того, провела в нем не один год.

— Да где-нибудь тут рядом и встанем. — беспечно заявил Малем. — Эй, уважаемый! — обратился он к проходившему мимо помятого вида гному. — Где тут ближайший постоялый двор? Да чтоб выпивки там было побольше!

Однако вместо ответа прохожий вздрогнул, как от удара, и поспешил прочь, семеня дырявыми ботинками.

— В пятом кольце? С ума сошел?! — накинулась на эльфа Юлланай. — Тут только нищие, отбросы, преступники и прочее отребье. Да здесь за наши жизни и гроша ломанного не дадут!

— Самое то для поиска сама знаешь чего. — парировал Малем, кивнув в сторону Ника.

Юла умолкла, скрестив руки на груди, и посмотрела на принца. Остальные тоже выжидательно на него уставились. Кроме Ванессы, естественно. Неугомонная полурослица рвалась исследовать новую территорию, но Гвойнан крепко ее держал, не отпуская. Сперва нужно определиться с местом для ночлега, чтобы она смогла их найти, когда нагуляется.

— Нас пустят в четвертое кольцо? — спросил Никаниэль у волшебницы. Она замаскировалась, смотав волосы в пучок и спрятав их под косынку. Сверху девушка надела легкую накидку, натянув ту чуть ли не до самого носа. Не идеально, но для полноценного плаща все-таки было жарковато.

— Нас и в третье пустят. — ответила Юла, бросив на Малема победоносный взгляд. — Я знаю там одну гостиницу…

— Остановимся в четвертом. — перебил ее принц. — Как туда добраться?

Юлланай захлопнула рот и сверкнула глазами, но спорить все-таки не стала. Теперь уже самодовольно хмыкнул Малем.

— К следующим воротам всегда ведет самая широкая дорога. — сказала она, скрыв недовольство. — Не заблудимся.

— Тогда веди. — скомандовал Ник, запрыгивая в седло. — Ванесса, не дергайся! — прикрикнул он на миниатюрную женщину. — Тут, может, на время ракатоша вообще приказали казнить всех кендеров! С местных королей станется.

— Или еще чего похуже. — мрачно пробубнил Гвойнан.

Непохоже чтобы полурослица испугалась возможной казни, но все-таки временно притихла, повинуясь Никаниэлю, и отряд двинулся вглубь Пантиока.

Пятое кольцо взирало на них темными провалами перекошенных окон и безликими фасадами убогих лачуг. Некоторые, казалось, не падали лишь только облокотившись на верное плечо соседа или исключительно по желанию какого-нибудь из богов. Жить в таких смертельно опасно.

Но, тем не менее, то тут, то там, вопреки всякому здравому смыслу, мелькали испуганные лица женщин и детей. А случайно встреченные на улице мужчины, злобно зыркнув из-под низко опущенных бровей, уступали дорогу, не желая попасть под копыта лошадей.

В одном из проулков группа подростков тыкала палками в забившуюся в угол бездомную кошку. Но спугнутые Тавром, они тут же разбежались, не забыв напоследок обложить его забористой бранью. Некоторых слов Ник не знал. Похоже они были из неизвестных ему языков.

Мрачноватое местечко. Не хуже Тики. Совсем не так Никаниэль представлял себе бывшую столицу Лионтии.

Под мерный аккомпанемент скрипа колес, цокота копыт и периодически раздававшихся с разных сторон пьяных выкриков Юла вкратце рассказала об устройстве города.

В пятом, самом дальнем от замка кольце, как она уже и говорила, нашли приют шваль и сброд, а так же несчастные, по тем или иным причинам разорившиеся и вынужденные переехать сюда из более благопристойного жилья. От полного беззакония эту юдоль отчаянья удерживали лишь регулярные рейды городской стражи, не слишком церемонившиеся с местным населением.

За следующей стеной жили простые торговцы и наемные рабочие, честным трудом добывавшие себе на пропитание и более или менее крепкую крышу над головой.

В третьем кольце уже селились разбогатевшие купцы, ремесленники, талантливые художники и музыканты, которых городская элита предпочитала держать к себе поближе. Так же там располагалась магическая Академия, крупный порт, главный храм, несколько рынков, театр и множество других полезных заведений.

Дальше начиналась уже территория аристократии, и если прилично выглядящие граждане могли, в целом, свободно перемещаться по последним трем кольцам, то для попадания во второе требовалось быть как минимум бароном, жрецом или еще какой важной персоной.

Ну а вплотную лицезреть великолепие королевского замка дозволялось лишь высшей знати, религиозной верхушке да тем счастливчикам на кого снизошла благодать попасть в фавор лично Его Величества Спайлонда Пантиока.

— Смотри-ка, и правда ни слова не сказали. — удивился Ангс, когда отряд под пристальным взором стражи беспрепятственно преодолел вторые за день ворота.

Мужчина безостановочно вертел головой во все стороны, не переставая поражаться масштабам этого выдающегося города. Впрочем, не подражала ему разве что Юла. Она провела здесь ни один год и, видимо, успела привыкнуть.

— Они просто тебя не знают. — с усмешкой бросил Малеммил. — А иначе и в сельский сортир не пустили бы.

— Ой, да чья бы корова мычала! — лениво отмахнулся от него Ангс. — Демоническая ты рожа.

Очередная дружеская перепалка. И это хорошо. Ведь после того как вскрылось, что Ник с Малемом эльфы, остальные первое время относились к ним несколько настороженно. Словно к диковинной зверюшке, способной мурчать и ластиться, а в следующий мог откусить тебе голову.

Но вскоре они поняли, что это все те же личности с которыми уже не первый месяц успешно крутят хвосты живым, неживым и даже привидевшимся по пьяни противникам. Так что по сути мало что поменялось.

Разве что кроме поведения Тавра. Если раньше он с радостью бросался остротами, пусть и не всегда в этом преуспевал, то теперь как-то замкнулся и как будто бы ушел в себя. А на все расспросы скупо отвечал, что все мол в порядке, идите к кфхану. Оставалось надеяться, что это действительно так, и в решающий момент он не подведет.

— Эй, Ник, а ты знаешь какой сегодня день? — радостно спросил Ангс, бесцеремонно отвлекая лидера от важных мыслей. — Мой любимый!

— День когда твоего кузена укусила лошадь, и он научился с ними общаться? — недовольно буркнул Никаниэль. — Или это она его за то что сзади к ней пристраивался?

Рядом довольно хохотнул Малем.

— А вот и нет! — ничуть не смутился лучник. — Хотя случай тоже памятный. Но сегодня мой любимый день жалованья, и тебе не удастся его испортить.

— А ведь точно! — подхватил Малеммил. — Получается это и мой любимый день тоже! — он отбил «пять» Ангсу.

Глядя на них, Юла демонстративно закатила глаза.

Действительно. Группа ведь путешествует как часть отряда Черного Сокола. А ввиду отсутствия поблизости капитана, довольствие должен обеспечивать следующий по званию — сержант Никаниэль. И, конечно, не из личного кармана. Выполняя по дороге контракты по уничтожению нежити, они заработали достаточно, чтобы теперь иметь возможность некоторое время не беспокоиться о прибыли.

А что до денег из захваченной казны Витулмона, то, в отличие от Ника, остальные умудрились потратить большую часть еще в Еанбриге, не вылезая из дорогих борделей и кабаков аж до самого отбытия. Поэтому их искренняя радость вполне объяснима. Тем боле что в таком крупном городе как Пантиок явно можно надеяться обнаружить весь спектр удовольствий на любой вкус.

— Ищем постоялый двор. — распорядился принц. — Весь расчет там.

Глава 14

Оглядываясь по сторонам, Никаниэль с ностальгией вспомнил вездесущих тикийских сорванцов, готовых за малую плату проводить заблудившегося гостя города в нужное ему место. Ну или в лапы разбойников. Но это уж как повезет.

Пусть улицы Пантиока и не походили на безумный лабиринт, а начиная с четвертого кольца даже выглядели вполне себе прилично, но из-за поразительных размеров города ориентироваться приезжему в нем было сложновато.

Однако Малем справился.

Неизвестно нашел ли он «Легкий Бриз» по запаху, каким-то особым чутьем, или ему подсказали дорогу боги, но, покрутив головой, он уверенно вывел друзей к опрятному двухэтажному зданию из гладко обструганных досок. Постоялый двор обладал конюшней, собственным складом, колодцем и какой-то пристройкой неизвестного назначения. А свисавшая на двух коротких отрезах веревки вывеска изображала пузатого мужчину, усердно дующего в парус игрушечной лодки.

Друзей встретил управляющий по имени Дайнмил — седобородый дварф с протезом вместо правой ноги. Он был явно старше Гвойнана, но, судя по расположению морщин, улыбался гораздо чаще чем злился. А его обветренная потрескавшаяся кожа и мускулистые руки выдавали в нем, как ни странно, бывалого моряка. На поясе же у него висела короткая но утяжеленная сабля.

Дайнмин сообщил, что на данный момент свободная комната всего одна, но ближе к ночи должно освободиться еще две, что полностью устроило наемников. Поэтому, определив лошадей в конюшню и дополнительно оплатив уход за ними, они отнесли самые ценные вещи на второй этаж и спустились вниз пообедать.

Однако дожидаться рыбного супа остались лишь Никаниэль, Юла и Малем.

Ангс, получив жалование, отправился назад в пятое кольцо — пройтись по злачным местам и заодно, возможно, добыть сведения на интересующую Ника тему. Тавр пошел искать местный храм, Гвойнан засел общаться с управляющим, а Ванессу и вовсе будто ветром сдуло, едва только принц расплатился с Дайнмином за съем комнат.

Покончив с трапезой, двое эльфов и волшебница вышли наружу, чтобы поймать извозчика. Их первой целью стала магическая Академия, но идти до нее пешком было бы слишком долго. К счастью, в городе такого размера имелась возможность облегчить себе жизнь, и по каждому кольцу сновали различного вида повозки, которые можно было нанять за несколько медных монет.

В четвертом кольце наибольшее распространение имели точи — небольшие трехколесные телеги с крохотным сидением для возницы спереди и пассажирской скамьей сзади. Тянула же такую конструкцию одна единственная лошадь.

Нанятый друзьями точ обошелся им в четыре медяка. Причем сперва извозчик — тощий молодой человек с бегающим взглядом — запросил шесть, но Малем умело сторговал пару монет, немало удивив этим Юлу. И, кое-как уместившись втроем на отполированной сотнями задниц лавке, они поехали к последнему оплоту официальной магии.

Башня Академии внешне напоминала огромный четырехгранный пернач, воткнутый в землю рукоятью вверх. Она была выполнена из того же белого камня, что и большая часть зданий города и значительно превосходила по высоте любые строения третьего кольца. Каждое из перьев являло собой отдельный корпус, а чтобы разглядеть центральный шпиль, Никаниэлю пришлось сильно задрать голову, подставив лицо все-таки начавшемуся после обеда дождю.

Казалось, что проплывавшая мимо туча зацепилась за верхушку Академии, немного порвалась, и именно поэтому теперь по улицам бежали ручьи, унося с собой грязь, пыль и несбывшиеся надежды жителей и гостей города.

Например Малема, мечтавшего прикоснуться к таинству магических обрядов, но с рождения лишенного возможности даже призвать обычного светляка. Эльф молча гладил дверную ручку, будто стремясь навеки запечатать в память этот миг единения с главной магической святыней королевств.

— Думаю тебя бы все-таки приняли. — Юла с Ником стояли чуть в стороне, не смея мешать Малеммилу, наконец добравшемуся до «центра вселенной», и вели тихую беседу. — У тебя огромный запас маны. Наверное даже больше чем у магистров. Но вот если вскроется что ты эльф…

Одной из идей принца было прикинуться талантливым простолюдином и поступить в Академию, чтобы получить доступ в ее библиотеку. Наверняка там можно было отыскать нужные ему сведения или хотя бы какие-нибудь полезные отсылки. Он бы даже мог ограбить одного из преподавателей, а потом сбежать из города или сделать еще что-нибудь в том же духе. В конце концов исключение его точно не пугало.

Вот только озвученная Юлланай проблема конечно же приходила и ему в голову тоже.

Вся маскировка Ника держалась на кольце шинкацу, и если какой-нибудь артефакт, магия или особо талантливый волшебник внезапно его раскроют, то живым можно и не уйти.

— Может быть ты все-таки можешь проникнуть внутрь? — спросил девушку принц, поправляя сбившийся капюшон.

— Прости, но этот план еще менее осуществим. С каждого студента снимают магический слепок. Меня засекут до того как я скажу «здрасте». А после того, что я учудила на экзамене… — Юла поежилась и с опаской посмотрела по сторонам. — Плюс незаконное колдовство, кража магимуара, обучение магии…

— Понял-понял. — перебил ее Никаниэль. — С Кфханом обойдутся мягче, чем с тобой.

Похоже этот план придется оставить про запас.

Ко входу в Академию подъехала роскошная карета, запряженная четверкой лошадей. Едва та остановилась, как расторопный слуга тут же услужливо открыл дверь и наружу вылез облаченный в черную мантию маг.

— С дороги, чернь! — раздраженно бросил тот. Он оттолкнул в сторону Малема и решительно зашел внутрь.

Ник ожидал, что Малеммил разозлится, однако обычно вспыльчивый эльф даже не плюнул вслед своему обидчику. Похоже он был всецело поглощен необычной аурой этого места.

— Пойду нажрусь. — буднично сообщил Малем и отправился на поиски извозчика. Воплощать его задумку можно гораздо более эффективно в дешевых заведения нижних колец, чем в третьем.

Проводив друга взглядом и в очередной раз посочувствовав несбыточности его мечты, Никаниэль тронул Юлу за локоть, и она повела его в следующий пункт программы этого дня — гильдию магических писарей.

Естественно девушка знала где та находится, ведь именно они изготовили ее магимуар, а так же книги заклинаний для всех остальных учеников Академии. Здание располагалось не слишком далеко, и вскоре спутникам в нос ударил запах бумаги наивысшего качества с примесью аромата чернил и легким флером пафосности.

— Не забрызгайте мне тут все! — крикнула из-за прилавка сердитого вида гномиха, стоило переступить порог. — А лучше приходите завтра! Ну или хотя бы оставьте плащи у входа. Принес же Лаод в такую погоду… — пробубнила она гораздо тише.

Аккуратно собранные волосы, чистый фартук с кармашками, очки на вздернутом носу — женщина выглядела скорее как ученый, нежели чем писарь. Но, тем не менее, на секунду отвлекшись на гостей, она вернулась к прерванному занятию — переписыванию текста с тонкой металлической пластины на белоснежный свиток.

Примерно тем же занимались еще трое ее коллег, находившихся в разных частях довольно просторного помещения.

Никаниэль застыл у витрины из толстенного (и наверняка зачарованного) стекла, изучая покрытые письменами листы бумаги, кожаные свертки, дощечки на веревочках и другие изделия гильдии. По плану он изображал из себя любознательного спутника заглянувшей по делам особы. На самом же деле принц внимательно следил за обстановкой и был готов действовать в любой момент.

— Уши Мерфала! — воскликнула гномиха, пряча подальше свиток. — Я же просила снять плащ! Ты хоть представляешь сколько это стоит? Да тебе…

— Я бы хотела купить парочку заклинаний атакующей магии. — спокойно произнесла Юла из-под низко опущенного капюшона.

Писарь сбилась на полуслове и посмотрела на девушку совершенно другим взглядом. Пронзительным, внимательным и колючим, как ветвь терновника.

— Какие именно? — уточнила она.

— «Вихрь», «Глыба» и «Молния», если есть.

Теперь на Юлланай смотрели уже все присутствовавшие в помещение гномы. Они лишь делали вид, что продолжают работать, но от цепкого взора Ника не ускользнули едва заметные изменения в их позах.

— Вам должно быть известно, что гильдия продает такие свитки только квалифицированным магам. — осторожно произнесла женщина, ведь случайная покупательница могла оказаться как раз из таких, а ссориться с магом ей определенно не хотелось. — Не могли бы вы показать свой жетон?

Юла сделала вид, что ищет его в своих одеждах, но быстро сдалась и, разочарованно вздохнув, сказала:

— Кфхан. Опять забыла дома. Но у меня есть… — она отодвинула полу плаща и, приоткрыв сумку, показала корешок своего магимурага. — Как видите, я все-таки маг. Так что на счет свитков?

Перегнувшись через стойку, гномиха заглянула в сумку и тут же, заведя руку за спину, сделала невидимый для Юлланай жест. Сидевший дальше всех мужчина-гном тут же встал из-за своего места и исчез в задней двери помещения. А остальные принялись изображать работу еще усерднее.

Что-то определенно пошло не так.

— Да. Конечно, госпожа маг! — расплывшись в любезной улыбке, писарь вновь села на стул, пододвинула к себе блокнот, открыла его примерно на середине и принялась водить пальцем от строчки к строчке, приговаривая:

— Вихрь, вихрь, вихрь. Одну секундочку, пожалуйста. Кажется он был где-то…

— Уходим! — резко крикнул Никаниэль.

Готовая к такому повороту Юла, резко сорвалась с места и бросилась к выходу. Следом за ней побежал и сам принц.

В этот же момент задняя дверь распахнулась и из нее выскочила группа мужчин, один из которых был одет в белую мантию и уже во всю читал заклинание.

— Воровка! — во все горло кричала гномиха. — Держите ее!

Маг закончил чтение, но Ник сумел верно определить природу его колдовства, и то разбилось об выставленный им воздушный щит, не возымев эффекта.

Выскочив наружу, принц схватил Юлу за руку и потащил в сторону. Кажется он впервые пожалел, что находится не в Тике. В хаотичном переплетении улиц Ночного Базара ничего не стоило затеряться даже днем при свете солнца, а уж под дождем и вовсе достаточно было пару раз свернуть за угол.

При этом, правда, ты и сам бы безнадежно заблудился, но эта проблема легко решалась с помощью маленьких гидов.

Никаниэль бежал, таща за собой волшебницу и рыская глазами в поисках местного аналога тикийской «изнанки» или «шага-в-тень-через-плетень», как называла ее Ванесса. Однако даже если что-то похожее и существовало в пятом кольце, то в третьем подавляющее большинство зданий уже были каменными, а приличные местные жители не нуждались ни в каких сомнительных лазах.

Судя по крикам, погоня шла по пятам и не думала терять след. Свернув еще несколько раз наугад, Ник на бегу спросил:

— Ты понимаешь где мы?

— Примерно. — тяжело дыша, ответила Юла. В Соколах она не слишком утруждала себя физической подготовкой, полагаясь больше на магию и на поддержку соратников.

— Нужен длинный узкий переулок.

На мгновение задумавшись, волшебница махнула рукой в сторону:

— Туда.

Не сбавляя шага, Никаниэль на ходу читал людское заклинание, а стоило им забежать в тесное пространство между двух домов, как он кинул себе под ноги кусок корунда, и за их спиной разверзлась болотная топь. Кажется она даже повредила стену одного из зданий, хотя этого Ник не хотел.

Как и ожидалось, у преследователей не нашлось наготове способов преодолеть преграду, и это позволило беглецам скрыться.

— Она все-таки узнала мой магимуар! — зло прошипела Юла, когда они забрались достаточно далеко, чтобы погоня точно потеряла их след. — Кфхан! А ведь я предупреждала! Надеюсь ты сделал там что хотел? Меня теперь весь Пантиок искать будет!

— Не будет. — заверил ее Никаниэль. — Стража внешней стены тебя не видела. А без их показаний одно только третье кольцо можно прочесывать годами. К тому же мы ничего особо страшного не совершили.

— Не считая того, что корпус магического противодействия будет знать, что я снова в городе.

Волшебница нервно покрутила головой, но вокруг никого не было видно. Дождь только усилился и жители поспешили спрятаться по домам. Сама же пара беглецов стояла под козырьком одной из лавок. Судя по вывеске, кожевенной.

— Не поймали тогда, не поймают и теперь. К тому же ты не одна. — успокоил ее Ник. — Кстати, ты не говорила, что гильдия состоит из одних гномов.

— Да какая, кфхан, разница! Хоть из… — Юла взвилась раненной куницей, но неожиданно осеклась и уставилась на спутника. — Погоди-ка. Ты же не хочешь сказать, что… Лаод светлоликий!

— На самом деле купить было бы проще. Мне надоело быть постоянно привязанным к твоей книге заклинаний. А вдруг мы разделимся? Но если моя мысль верна, то так будет даже проще. Пойдем, кажется вон в той лавке можно купить все что нужно.

Вернувшись назад в «Легкий Бриз», Никаниэль с Юлой заперлись в комнате и до самой темноты экспериментировали с приобретенной бумагой и чернилами. Ведь если Ник действительно с рождения мог применять любую магию, то значит и гномское начертание должно быть ему по силам.

Благодаря подсказкам Юлланай, он узнал, что коротышки не могли самостоятельно колдовать, но зато обладали способностью взаимодействовать с природной маной. Не повезло ребятам. Но они нашли прекрасный способ монетизировать навык, объединившись с нуждающимися в их способностях людьми. И все оставались довольны.

Оказалось, что для создания действующего свитка не нужны ни все те вензеля, ни хитрые завитушки, которыми пестрел магимуар Юлы. Достаточно лишь вместе с чернилами направить в перо поток силы. И все. Проще простого. Никаниэль мог бы и сам догадаться еще при первых попытках. Впрочем, так почти всегда кажется, когда узнаешь что-то новое.

Свежеприобретенный навык Ник опробовал, переписав из магимуара заклинание света. Он зачитал его с листа бумаги и заставил светиться плащ Юлы. Людской аналог эльфийского светляка. Но раз получилось с ним, то выйдет и со всеми остальными. Теперь, при желании, принц мог написать свою книгу заклинаний, выкинув из нее все ненужное.

Однозначный успех!

А в довершение к этому, под утро явился вдрызг пьяный Малем и, перед тем как окончательно вырубиться, сообщил, что нашел кого-то кто может рассказать о некроманте. Правда больше от него не удалось добиться ничего кроме богатырского храпа, стойкого запаха дешевой браги и тягучей нити слюны, свисающей с уголка рта.

Глава 15

До ракатоша оставалось уже меньше недели, и если кто и мог, мгновенно втеревшись в доверие, добыть нужные сведения, то это, несомненно, Малем. Оставалось лишь дождаться пока он проспится и сможет внятно рассказать что именно узнал, пьянствуя по кабакам пятого кольца.

На соседней с ним кровати точно так же в бессознательном состоянии валялся Ангс, но ему, похоже, не повезло выяснить ничего полезного. Интересно, на сколько процентов он успел воплотить план по пропиванию жалования?

Оставив друзей блуждать по царству Крифиона, Ник с Тавром покинули «Легкий Бриз» и, поймав извозчика, приказали доставить их к ближайшему храму третьего кольца.

Оказалось, что накануне бывший охотник до темноты искал алтарь Ниметиса, но, не уходя далеко от постоялого двора, наткнулся лишь на особые места посвященные Лаоду и Аракаю. Этих богов почитали повсеместно, в отличие от покровителя природы.

Юлланай сказала, что главный храм Пантиока находится в третьем кольце, но на другой стороне города. С учетом отсутствия возможности проехать напрямик, кружной путь до него занял бы минимум дня три, что, конечно же, было неприемлемо. Однако еще один довольно крупный собор располагался не слишком далеко от магической Академии, и в нем тоже наверняка можно найти искомое.

Сама Юла предусмотрительно не рискнула возвращаться в разворошенный осиный улей, и компанию Тавру составил Никаниэль.

После дождя воздух дышал свежестью, а утреннее солнце, отражаясь от вездесущих луж, так и норовило расцеловать лица сидевших в точе наемников. За все время пути Тавр не проронил ни слова, и Ник, уважая его желание, тоже соблюдал тишину.

Один только возница болтал без умолку, сперва рассказав про свою жену, потом про детей, а после поведав, что на самом деле владеет парой весьма прибыльных лавок, а пассажиров катает скорее для души. Да и работа, опять же, на свежем воздухе. Но Соколы не обращали на него никакого внимания.

По дороге принц заметил, что патрулей, курсирующих по третьему кольцу, стало как будто бы больше. Причем к каждому прикомандировали по безликой фигуре в черной мантии с множеством амулетов, пришитых поверх ткани. Неужели это все из-за Юлы? Хорошо, что она осталась в гостинице.

Прибыв к храму, Никаниэль всерьез задумался, а не строили ли город огры или еще какие гиганты. Иначе зачем делать входную дверь высотой в четыре его роста, а потом вырезать в ней еще одну, но уже нормального размера? Похоже люди прошлого имели какую-то ненормальную страсть к излишнему увеличению.

К тому же, если эта махина даже не является главным храмом, то насколько же огромен и помпезен тогда главный?

У входа выстроилась группа послушников, которые под руководством жреца в белоснежной рясе, вышитой по краям золотом, выводили хоралы, восхваляющие могущество и всепрощение Лаода. Их голоса лились подобно чистому горному ручью с вплетенными в него трелями божественных птиц. Чудесная песнь то стелилась по земле, то, завившись водоворотом, увлекала и обволакивала случайных слушателей, невольно вышибая слезу даже у сурового вида мужчин.

Причем юноши и девушки выглядели настолько похоже, что можно было всерьез задуматься об искусственности их происхождения или о некой иллюзии, наложенной могущественным магом. Одного роста и возраста, с одинаково миловидными лицами и коротко постриженными волосами цвета спелой ржи, купающейся в теплых лучах восходящего солнца, — они словно на самом деле были родными братьями и сестрами, вышедшими из чрева истинной веры.

Ник с Тавром, как и многие, замерли, заслушавшись. Нужно обладать каменным сердцем, чтобы пройти мимо и не насладиться воистину прекрасными голосами, воспевающими о милости бога, находясь у стен его дома. Ну или быть кем-то вроде Серпа, пусть вечно Мерфал терзает его душу.

Стоило хору умолкнуть, как горожане разразились аплодисментами, а жрец, озарив всех по-отечески доброй улыбкой, пригласил людей посетить храм и передать пожертвование во славу бога света. Он первым зашел внутрь, уступая свое место священнику в ярко-красной рясе — слуге Аракая.

Лишь единицы сумели устоять перед призывом и уйти прочь, остальные же, очарованные моментом, последовали за жрецом Лаода. Среди них были и два бойца отряда Черного Сокола. Тем более, что они все равно приехали сюда исключительно ради этого храма.

Внутреннее помещение представляло собой обширное свободное пространство. Выложенный мозаикой пол, теряющийся в вышине потолок, украшенные гобеленами стены с ровной чередой углублений. И в каждом алькове стоял искусно украшенный алтарь, посвященный отдельному богу.

Совсем не так, как в теофанском храме, где Ник надеялся исцелить поврежденною в бою руку.

К тому же внутри находилось довольно много посетителей. Они общались между собой, подходили к алтарям, молились, иногда оставляли какие-нибудь подношения. Повсюду можно было увидеть священнослужителей в церемониальных одеждах, готовых поговорить с прихожанами. Послушники время от времени проходили вдоль стен и забирали часть даров, освобождая место для новых.

Никаниэль с удивлением увидел даже ниши, посвященные темным богам. Они явно не пользовались особой популярностью, но сам факт их нахождения говорил о многом.

Так может здесь есть и…

Действительно. Поискав глазами, принц нашел алтарь Эльвиолы — богини эльфов. Он подошел поближе и попытался почувствовать хотя бы отголосок присутствия высшей сущности, что так явственно ощущалось в храмах Эльфхейма. Малейший намек. Жалкую толку.

Но нет. Ник ощущал себя кораблем, заброшенным ураганом в самый центр безжизненной пустыни и оставленным умирать вдали от родной стихии. Богини тут не было.

Тем не менее, он закрыл глаза и помолился за здоровье родных, друзей и, конечно же, за терпение души возлюбленной, вынужденной дожидаться его возле собственного мертвого тела. Путешествие затянулось гораздо дольше, чем принц планировал, но он верил, что Элельен дождется, и они снова будут вместе. Как раньше.

— Эльвиола будет рада вашему подношению, юный господин. — молодой послушник льстиво склонил голову возле Никаниэля, но, встретившись с ним взглядом, осекся и отошел в сторону.

То, что он увидел в глазах Ника, не сулило ему ничего хорошего. Принц не планировал отдавать свои деньги в алчные руки местной епархии.

А вот Тавр, очевидно, был другого мнения. Отойдя от алтаря Ниметиса, он оставил сиротливо лежать с краю два желтых кругляшка. Целое состояние! Так вот почему он не участвовал в азартных играх и неохотно посещал бордели с кабаками. Все ради жертв проклявшему его богу природы.

— Ты же понимаешь, что эти деньги лягут в карман первого же жреца, который пройдет мимо? — спросил его Никаниэль, направляясь к выходу.

— Это не имеет значения. — невозмутимо ответил мужчина.

— Как так? — не понял принц.

— Богам не нужны ни деньги, ни камни, ни пища, ни что либо-еще материальное, что мы могли бы им преподнести. — принялся объяснять свою точку зрения Тавр. — Значение имеет лишь вера. И даже если какой-нибудь толстозадый священник вечером снимет на эти средства дорогую шлюху, то Ниметис все равно принял мою жертву. Он ее почувствовал.

Ник замер.

Ну конечно. Ведь именно так и учили его жрецы в Бьюнилирине. Значение имеет лишь вера. Вот только, проведя последнее время в королевствах и глядя как люди извратили религию, он совершенно об этом забыл.

Решительным шагом вернувшись назад, Никаниэль тоже положил золотой на алтарь Эльвиолы.

Нет, он не почувствовал мгновенно снизошедшей благодати. Да и вообще, если честно, ничего не почувствовал. Но при этом он знал, что сделал это не ради себя. А ради всех тех, за кого молился. За кого переживал всем сердцем.

И под ошалелым взглядом послушника отправился догонять ухмылявшегося в усы Тавра.

Снаружи царило оживление.

Похоже хор как раз допел очередную молитву, и жрец Аракая восторженно взывал к растроганной пастве. Вот только закончить ему не дали.

— Помогите! — раздался из толпы надрывный голос. — Умоляю, кто-нибудь!

Люди раздались в стороны, и вперед выбежал молодой, прилично одетый мужчина. На руках он держал девушку. Ее руки безвольно свисали, а полы платья волоклись по земле словно невод, собирая дорожную грязь.

Бешено вращая глазами, мужчина сосредоточил свой взгляд на священнике и тут же устремился к нему.

— Молю! — кричал он. — Спасите ее!

Нацепив на лицо добродушную улыбку с едва заметной ноткой самодовольства, жрец распростер руки и сделал шаг навстречу. Но вдруг он замер и спешно попятился, едва не споткнувшись. В его глазах читался ужас, а лицо исказила гримаса отвращения.

Все тело девушки покрывали кровоточащие красные язвы…

— Оспянка! — визгливо крикнул кто-то из стоявших поближе.

И стоило этому слову повиснуть в воздухе, как обезумевшая толпа в страхе бросилась прочь, не разбирая пути. Женщины визжали, дети плакали, мужчины чуть ли не дрались за возможность первыми оказаться как можно дальше от смертельно опасной болезни. Оказавшегося в самой толчее кендера, пытавшегося пробраться поближе, и вовсе мгновенно затоптали насмерть.

А жрец Аракая — бога жизни, проскочив мимо замерших на месте Ника с Тавром, заперся в храме, бросив хор на произвол судьбы. Несчастные юноши и девушки жались друг к дружке не в состоянии даже броситься наутек. Близость красной оспы временно лишила их разума.

Молодой мужчина заливался слезами, прижимая к себе обезображенное тело возлюбленной. Его совершенно не волновала опасность заразиться и отправиться за ней следом. Наоборот. Он будто стремился забрать всю ее боль. Или хотя бы часть. Чтобы вместе предстать перед взором богов.

Никаниэль понимал его в этот миг, как никто другой. Ведь он и сам испытывал те же чувства, стоя на коленях в устланной орчьими трупами комнате. Так ли давно это было?..

— Прошу прощения. — раздался сбоку тихий голос. Это был человек, одетый в бело-серо-черную рясу. Адепт церкви Трех Основ. — Позвольте мне.

Он мягко отстранил мужчину в сторону, бесстрашно встал на колени возле пораженной смертельной заразой девушки и простер над ней свои руки. Не открывая рта, он затянул одну единственную ноту, похожую на вой ветра в узкой расщелине. Этот звук пробирался прямо в мозг и, казалось, даже закрой уши, останется там на веки вечные.

Неожиданно ладони трехосновника засветились. Но не целебным светом жрецов, которые ни раз на глазах Ника излечивали различные травмы. Они источали непроницаемую мглу, жадно поглощавшую вокруг себя само пространство. И эта мгла почему-то показалось принцу знакомой. Будто он ее где-то уже видел.

Однако додумать мысль он не успел, потому что прямо на его глазах от каждой язвы протянулась тонкая красная нить, устремившаяся к рукам сторонника новой религии. Тот будто впитывал болезнь в себя, вытягивал всю без остатка. Постепенно раны на теле девушки закрылись, ее кожа порозовела, и невольные зрители с изумлением взирали, как практически уже отдавшая богам буду несчастная глубоко вдохнула и открыла глаза.

— Любимая! — бросился к ней мужчина, покрывая ее лицо поцелуями. — Ты жива! Жива! Слава тебе, Лаод! — он вдруг неожиданно смутился, осознав, что никакой Лаод в ее исцелении участия не принимал.

Человек поднял голову, чтобы запоздало поблагодарить своего благодетеля, но тот остановил его.

Трехосновник коснулся лба тремя средними пальцами и тихо сказал:

— Тьма идет. Но в ней и благо. — после чего тем же жестом осенил молодых людей и ушел, провожаемый множеством благоговейных взглядов.

Глава 16

Главный зал «Легкого Бриза» гудел подобно кендерскому базару. Если у них вообще может быть свой собственный базар. Жители близлежащих домов заняли все свободные столы, собравшись, чтобы обсудить свежую новость.

— … красная оспа…

— … церковь Трех Основ…

— … уже почти умерла…

— … исцелил… — раздавалось со всех сторон.

Удивительно, но слух о происшествии возле храма умудрился добраться до четвертого кольца даже раньше, чем это сделали непосредственные очевидцы. Шокированные люди с надеждой в голосе высказывали робкие предположения, что трехосновники, в случае чего, помогут и им избавиться от страшной болезни. А ведь жрецы храмов и не думали делать ничего подобного.

Кажется, новую религию ждал невиданный всплеск последователей.

Ведь даже если это был один единственный священник, наделенный божественной силой, всегда оставалось больше шансов, что он спасет единоверца, чем чужого ему человека. Надежда на возможное избавление от ужасной участи заставила жителей города по-новому взглянуть на церковь Трех Основ, и без того имевшую весьма положительную репутацию среди простых граждан.

— И что вот прям взял и исцелил? — скептически настроенный Гвойнан никак не хотел верить в происходящее.

— Покарай меня Ниметис, если я вру! — всю обратную дорогу Тавр пытался придумать увиденному какое-нибудь другое объяснение, но в итоге ему пришлось довериться своим глазам. — Скажи им, Ник, ты же тоже там был!

Наемники собрались общем зале «Легкого Бриза» и, сдвинув два стола, обсуждали последние новости наравне со всем остальным городом. Тем более, что двоим из них довелось наблюдать за событиями непосредственно из первых рядов.

— Все что я могу сказать, что человек одетый и ведущий себя, как священник Трех Основ действительно вылечил красную оспу. — нехотя подтвердил Никаниэль. Он до последнего не хотел признавать какую-либо значимость за новой религией, считая ту откровенной ересью. Но, будучи магом, ощутил потоки силы в процессе исцеления, а значит это действительно было правдой, а не коварной инсинуацией с целью заполучить новых адептов. — Похоже за ними на самом деле стоят какие-то высшие сущности.

— Ну вот, Ник, вечно тебе достается самое интересное! — завистливо протянула Ванесса. Ночь она, как водится, провела в темнице за то, что «совершенно точно ничего-ничего не крала», а когда ее выпустили, отправилась гулять с остальными кендерами, о чем теперь сожалела. — Не смей больше никуда ходить без меня!

— В уборную хотя бы можно? — улыбнувшись, уточнил принц.

— Нет! — решительно заявила полурослица и, пройдя под столом, залезла ему на колени, обозначив всю серьезность своих намерений. — На тебя там нападет призрак. Или демон. А я никогда не видела демонов. Не хочу такое пропустить!

— Дерьмодемон, разве что. — буркнул Ангс.

Он придерживал голову двумя руками, словно боясь, что она от него сбежит. Рядом с ним примерно в той же позе сидел Малеммил. Пили они может и по отдельности, но результата достигли одинакового.

— Ты что-нибудь выяснил? — спросил лучника Никаниэль, ведь тот отправлялся как раз на поиски информации.

— Что мешать брагу с элем — идея не из лучших. — лицо Ангса приобрело зеленоватый оттенок и он, вскочив из-за стола, выбежал на улицу.

Не самая полезная информация. Но оставался еще Малем. Вечером, перед тем как вырубиться, он сказал, что нашел какие-то сведения. И сейчас самое время ими поделиться.

Борясь с головной болью, эльф поведал, что ходил из кабака в кабак, пока не наткнулся на любопытное заведение, куда его не хотели пускать. Но, начистив пару рыл, он-таки попал внутрь и, найдя это место весьма приятным, остался в нем до утра.

Там-то Малеммил и познакомился с Цирюльником — главарем местной шайки. Слово за слово, кувшин за кувшином, они принялись обсуждать самые необычные заказы, которые им доводилось выполнять в своей жизни. Причем их нисколько не смущало, что один говорил про бандитские рейды, а другой про миссии наемников.

Родственные души нашли друг друга, а льющаяся рекой брага лишь повышала градус взаимного доверия. И вскоре Малем по секрету сообщил, что занят поиском не в рот любись кого, а самого что ни на есть настоящего повелителя смерти — некроманта.

Что удивительно, Цирюльник не только не высмеял своего собутыльника, но даже сообщил, что обладает кое-какой интересной для него информацией. Вот только делиться ей за просто так не намерен. Баш на баш, услуга за услугу и все в таком роде. Ты мне, я тебе — принцип, проповедуемый повсеместно вне зависимости от рода деятельности.

К счастью, Малеммил соображал еще достаточно, чтобы не принимать решения самолично, о чем и сообщил преступнику. Тот, конечно, сперва удивился — он-то думал, что общается с лидером группы наемников — но потом даже обрадовался. Ведь если такой умелый боец кому-то подчиняется, то его предводитель должен быть еще сильнее. Классическая бандитская логика.

В общем, договорившись встретиться вечером на том же месте, они расстались если не друзьями, то заинтересованными друг в друге партнерами.

— Ты же не пойдешь туда, правда? — с сомнением на лице спросила Юла. — Судя по описанию, Малем умудрился завалиться в какой-то притон отнюдь не последней банды в городе. Это опасно.

— А что не опасно? — переспросил ее Ник. — Пытаться проникнуть в Академию? — Юлланай закусила губу. — Я должен найти некроманта. И если для этого придется иметь дело с преступниками… Мне плевать.

— К тому же сейчас самое время. — подумав, добавил принц. — До ракатоша четыре дня. У стражи явно есть более важные дела, чем охота на мелких разбойников. Поэтому, если у тебя нет других предложений…

Вечером отряд, взяв пару точей, спустился в пятое кольцо. Их было шестеро. Ангса пришлось оставить отлеживаться, так как в случае заварушки все что он мог сделать, это заблевать пространство вокруг себя. Что, как не крути, все еще уступало по эффективности заклинанию Топи. Хотя и не требовало использования минерала для активации.

Никаниэль приказал было Юле присмотреть за их зеленоватым другом, не желая лишний раз светить ее после происшествия в гильдии писарей, но девушка наотрез отказалась подчиняться, заявив, что без нее они обязательно во что-нибудь вляпаются.

К тому же она выучила исключительно заклинания поддержки, свойственные магам белых одежд, так что, в случае чего, ее вряд ли связали бы с разыскиваемой волшебницей.

Возницы, миновав ворота, завезли их вглубь всего на несколько домов, заявив, что дальше ехать слишком опасно, поэтому наемникам пришлось спешиться и продолжить путь на своих двоих. Их вел вперед Малеммил, периодически останавливаясь, чтобы нахмурить лоб и попытаться восстановить в голове маршрут прошлой ночи. Вроде как у него получалось.

— Кстати, ты не спрашивал на счет поисков необычного эльфа? — спохватившись, решил уточнить у Малема принц.

— Спрашивал. — ответил тот, придирчиво изучая вывеску с изображением пивной бочки и облепивших ее, словно мамку, поросят. — Ага, нам дальше. — пробубнил эльф. — С пол года назад искали и тут. Хотя без особого ажиотажа. По сравнению с Тикой, как в воду пернули.

— Кфхан… — тихо выдохнул Никаниэль.

Он-то надеялся, что до Пантиока Имбос и королевские ищейки не добрались.

— А что было в Тике? — с любопытством спросила Юла. — Всегда хотела там побывать, кстати.

— Не стоит. — буркнул Гвойнан. — Гиблое место.

— Ой, я без тебя решу, старик. — махнула на него рукой волшебница.

— Это все из-за жены твоего отца? — уточнил Тавр.

На мгновение Ник не понял, что тот имеет ввиду, но потом сообразил, что по его собственной легенде его преследуют именно убийцы законной супруги аристократа, нагулявшего и пригревшего где-то на стороне бастарда.

— А в Тике, — тем временем отвечала на вопрос Юлы кендер, — все-все-все искали златоглазого эльфа. И мы, кендеры, больше всех! Я первая нашла. Здорово? — она гордо задрала подбородок и чуть не упала, споткнувшись о камень.

— Пришли. — сообщил Малем.

— Ну, всего нам не плохого. — тяжело вздохнув, пробормотал Гвойнан.

Глава 17

Прельстившее Малеммила заведение выглядело как покосившийся сарай, в котором побрезговали бы жить даже крысы. Черные, изъеденные плесенью стены; покрытая мхом покатая крыша; наглухо запертые иссохшиеся ставни с редкими щербинами отсутствующих досок. И при этом полное отсутствие какой-либо вывески.

С чего Малем вообще взял, что внутри могут налить?

Вход охраняли два сурового вида амбала с одинаковыми фингалами на лицах. При виде Малеммила они заметно напряглись, и тот факт, что он приветственно помахал им рукой, никак не исправил ситуацию.

Из отворившейся двери вышел гладко выбритый и аккуратно постриженный мужчина средних лет. Судя по опрятной одежде и искусственной улыбке, его запросто можно было бы принять за мелкого чиновника или купца средней руки, а никак не за главаря банды разбойников.

Обменявшись рукопожатием с Малемом, человек пристально осмотрел его спутников, дольше всех задержав взгляд на Юле. Он не мог видеть лица под низко опущенным капюшоном, но что-то в ней определенно его заинтересовало. После этого, безошибочно определив лидера, бандит подошел к Нику и протянул ему руку в приветственном жесте.

— Никанор, я полагаю? — его голос, вежливый и тихий, подходил к созданному мужчиной образу, как песчаный пляж широкому и спокойному озеру — они словно были неотъемлемой частью друг друга.

Кивнув, принц пожал руку и тут же спросил:

— Я слышал, у вас есть интересующие меня сведения? — ему не слишком нравилось общество отъявленных преступников и он хотел как можно скорее покончить с этим.

— Сразу к делу? — усмехнулся Цирюльник. — Отличный подход. Прошу в мое скромное логово. Поговорим там.

Внутри помещение смотрелось значительно лучше, чем снаружи. Не «Птица Удачи», конечно, но, в то же время, и не тошниловка вроде «Хмурого Флина». Земляной пол устилала ароматная солома, а на грубо сколоченных столах практически не было видно следов недавних трапез. Похоже Цирюльнику нравилось поддерживать порядок не только в своем внешнем виде, и его подчиненные принимали правила игры.

Хотя сами они при этом выглядели как и положено уважающим себя отбросам общества — несвежая поношенная одежда, угрюмые лица, не обремененные интеллектом, и изучающие взгляды колючих глаз — острые и опасные, как хорошо заточенный нож.

Среди посетителей Никаниэль с удивлением увидел одиноко сидевшего солдата. Тот невидяще смотрел строго перед собой и время от времени прикладывался к стоявшей перед ним кружке. Похоже все-таки не только члены банды имели право спустить здесь последние гроши на дешевую выпивку.

Усадив гостей за стол, Цирюльник занял место напротив, и рядом с ним тут же приземлились двое его подчиненных. По сравнению с ними, облик главаря казался еще более вычурным — ни шрамов, ни татуировок, ни каких других отметин. Лишь фальшивая улыбка и лишенный всяких эмоций взгляд. Этот человек мог бы пройтись перед самым носом у толпы стражников, и те не обратили бы на него ни малейшего внимания.

— Ты вчера не упоминал, что мне предстоит иметь дело с самим Героем Лаода, Малем. — бросил бандит, не отрывая глаза от Ника. — Господа желают выпить? Мы тут гоним известный на все пятое кольцо пшеничный спирт. Рекомендую.

— Разве это важно? — пожав плечами, безразлично спросил Малеммил. — А от спирта не откажусь. За всю жизнь ничего ядреней не пробовал. Кто поддержит?

— Я бы, может, оделся поприличней, если бы знал. — хмыкнул Цирюльник.

Он сделал в воздухе особый жест, чтобы ему, Малему и Гвойнану принесли по кружке. Остальные от возлияний воздержались. А Ванесса и вовсе уже отправилась исследовать новое для нее место. Принц не особо за нее волновался, но продолжал присматривать вполглаза.

— И так, знаменитый Герой Лаода. — бандит выставил на стол локти, сплел пальцы и водрузил сверху голову, как на подставку. — Именно так я тебя себе и представлял. Разве что чуть повыше.

— Прости, что не оправдал ожиданий. — Ник смерил подозрительным взглядом людей Цирюльника. — Я могу говорить прямо?

— О, конечно. У меня нет секретов от парней. Тебе же нужен некромант, да?

Прекрасно. Быстрее разберемся здесь, быстрее можно будет вернуться в Эльфхейм.

— Не просто некромант. — поправил его принц. — Мне нужен самый могущественный повелитель смерти, находящийся на пике своих возможностей! Такой, каким женщины пугают своих детей. Чтобы орды нежити поднимались из земли по одному щелчку пальцев! Чтобы на Ужасной Войне он был бы одним из верховных генералов. Вот кто мне нужен.

Цирюльник закивал головой со знанием дела:

— Надоело валить обычных скелетов? Захотелось новых подвигов, достойных упоминаний в летописях? Захотел стать легендой при жизни? — он, прищурившись, смотрел Никаниэлю прямо в глаза. Похоже главарь судил по себе и сделал неверные выводы. Но, возможно, так даже лучше. — Понимаю, понимаю. Не думал, что у нас будет столько общего.

В этот момент женщина с такой огромной грудью, что коровы должны на нее оглядываться, принесла три чистых кружки и кувшин, наполненный прозрачной жидкостью. Можно было бы подумать, что внутри вода, но характерный запах свежей выпечки, разнесшийся над столом, заставил эму мысль умереть, едва родившись.

Пока Гвойнан следил за процессом розлива, а Малем любовался открывшемся ему видом наклонившейся вперед женщины, Ник окинул взглядом собравшийся в помещении сброд. Большинство сидело по двое-трое, используя вместо столов бочки с накинутыми на их сверху досками. Закуски видно практически не было, но при этом особо пьяным никто не выглядел.

Разве что кроме одного индивида. Держа в руке початый кувшин, он, пошатываясь, ходил от компании к компании, ругался заплетающимся языком и цеплялся к каждому, кто попадался ему на глаза, явно нарываясь на драку. Вот только чесать кулаки, похоже, никто настроения не имел, и морде задиры суждено было сохраниться свою целостность.

— Ну как тебе, Гвойнан? — спросил Малем, когда они оба пригубили из кружек. — Здорово, правда?

— Не так плохо, как я боялся. — ответил дварф, что звучало как высшая похвала их его уст.

Однако Цирюльник не мог знать об этой особенности и бросил на бородача злой взгляд прищуренных глаз. Но, тем не менее, он мгновенно взял себя в руки и, вернув лицу невозмутимость, возобновил зрительный контакт с Ником.

— Так сколько ты хочешь за информацию о некроманте? — возвратился к теме разговора принц.

— Ну почему они всегда сразу говорят о деньгах? — бандит разочарованно пихнул локтем подчиненного и тот оскалился, демонстрируя черную щербатую улыбку. — Деньги, деньги, деньги! Как будто весь мир крутится вокруг денег! Хотя, наверное, так и есть. — он откинулся на спинку лавки и скрестил руки на груди.

— Видишь ли, Никанор, — продолжил Цирюльник, — в этом городе есть пара-тройка неумех, возомнивших себя некромантами. Немножко тайных знаний, щепотка помощи Мерфала, какой-нибудь задрипанный артефакт и они уже думают, что правят смертью. Я бы мог продать их тебе, но победа над ними не принесет тебе много славы.

Главарь смотрел на собеседника, сверкая глазами. Он думал, что плетет искусную сеть, завлекая в нее свою жертву, но Никаниэль лишь терпеливо ждал конца спектакля. Цирюльник изначально сделал неверные выводы и теперь играл мимо банка.

— Однако я знаю где можно найти того, кто тебе действительно нужен.

Ник навострил уши, но Цирюльник умолк, поддерживая воображенный им накал.

— Сколько? — нетерпеливо спросил принц.

Бандит раздраженно цыкнул, поняв, что задумка не удалась. Он вновь подался вперед и, отбросив фиглярство, заявил:

— Мне действительно сейчас не нужны деньги. Но я чувствую, что мы можем помочь друг-другу. Услуга за услугу, так сказать. Один очень влиятельный человек попросил меня достать кое-что… Знаешь ли ты, что у каждого короля есть особая вещь, которую они ценят больше всего на свете?

Никаниэль вспомнил необычное кольцо Теофана, которое тот бережно хранил в тайнике кареты. И, видимо, что-то отразилось на его лице, поскольку Цирюльник удовлетворенно кивнул.

— Сейчас, перед, кфхан его люби, ракатошем даже мне не удалось забраться дальше третьей стены. — мужчина принялся тарабанить пальцами по столу, но обратил на это внимание и тут же прекратил. — Но вот Герой Лаода, при поддержке талантливого мага… — он многозначительно посмотрел на Юлу. — Кстати не ее ли сейчас ищут по всему Пантиоку?

Ник невольно потянулся к рукояти меча и по довольному выражению лица преступника понял, что только что сам себя выдал. Кфханов ублюдок! Развел как ребенка. Опасный тип. Претворялся все это время?

Нахмурившись, принц приподнялся на месте, заставив напрячься бойцов по бокам от Цикрюльника. Да и остальные наемники заметно подобрались, готовые поддержать своего лидера. Но главарь банды миролюбиво поднял руки, демонстрируя дружеские намеренья:

— Спокойно, спокойно. Меня это не касается. На самом деле у меня тоже есть парочка нелегальных магов, но от них мало толку в этом щепетильном дельце. Так что скажешь, Никанор?

— Откуда я знаю, что ты не выдумал всю эту чушь про некроманта? — спросил Никаниэль, садясь на место. С этим подонком нужно держать ухо востро.

В глазах Цирюльника сверкнули огоньки победы. Раз пошел торг, значит наживка заглочена. Осталось грамотно подсечь.

— У меня есть, вернее был, доступ в королевскую библиотеку. Знание — сила, знаешь ли, даже если какие-то дураки с этим не согласны. Так вот, в одной книге упоминался древний некромант, такой сильный, что его не смогла победить даже объединенная армия трех королевств. Как раз то что нужно, чтобы прославиться, а?

— Может он сдох давно. — буркнул в усы не усидевший молча Тавр, за что тут же получил тычок от Малема.

Но бандит отнюдь не разозлился, а наоборот расплылся в довольной улыбке:

— А вот эта часть информации уже в обмен на интересующую меня вещь. — он поднялся на ноги и протянул раскрытую ладонь Нику. — По рукам?

Никаниэль встал и пристально посмотрел на Цирюльника. Умеет читать. Имел доступ в королевскую библиотеку… Весьма необычно для рядового бандита. Если, только он все не выдумал. Кфхан побери! Скользкий тип. Но нужно что-то решать. Кольцо монарха в обмен на сведенья о некроманте. По крайней мере не нужно никого убивать.

В этотмомент с дальнего конца помещения раздался грохот. Искавший с кем подраться задира доковылял-таки до одиноко сидевшего солдата, и тот, не мудрствуя лукаво, засадил ему башмаком в живот. Вот и вся драка.

— Жгобин! — обернувшись, крикнул главарь банды. — Дерьмо Мерфала, достал! Парни, выкиньте его нахрен отсюда, чтоб я его больше не видел!

И тон Цирюльника окончательно убедил Ника, что тот не врет. Спокойный, уверенный. Люди, чья сделка зависит от лжи и висит на волоске, так себя не ведут.

Не мешкая более, Никаниэль пожал протянутую руку, закрепляя договор. И тут же входная дверь распахнулась, впуская стоявшего снаружи охранника.

Ввалившись внутрь, тот выкрикнул одно единственное слово:

— Стража!

Глава 18

— Ты! — взревел Цирюльник, со всей силы сжав руку Ника. — Сукин сын! Ты привел их!

— Очнись, идиот! Зачем мне это? — закричал в ответ принц. — Я пришел договориться!

Они сверлили друг друга взглядами, так и не отпуская ладоней. Бандит пытался выискать на лице Никаниэля следы лжи, но ему этого не удавалось. Ведь их там быть не могло. В то же время Ник не отводил глаз, всем своим видом демонстрируя твердость и решимость.

— Да вы рехнулись что ли оба? — воскликнул Малем. — Нужно сваливать!

Лидеры мгновенно осознали его правоту и, придя к молчаливому согласию, расцепили руки. Ник с Цирюльником одновременно приказали своим людям уходить, но было уже слишком поздно. В логово бандитов вломилась группа стражников с мечами наголо.

— Именем короля вы арестованы! — решительно заявил вышедший вперед офицер. Весьма молодой мужчина, но холодный прищур внимательных глаз и уверенная стойка не позволяли его недооценивать. — Только рыпнитесь и вы все покойники!

— Щаз! — стоявший ближе всех ко входу преступник швырнул в начальника стражи табурет, но промахнулся и угодил в стену.

Звук ломающейся мебели и последующий крик «Бей!» стали сигналом к началу схватки.

Выхватив фальшион, Цирюльник набросился на офицера. Удар их оружия выбил искры. С первого взгляда стало понятно, что главарь имеет немало опыта схваток и ничуть не уступает в мастерстве. Опасный противник.

На помощь капитану рванули двое бойцов, но их встретили подручные Цирюльника, сидевшие рядом с ним. Один с топором, другой с длинным ножом — они явно не дотягивали в навыке боя до лидера, но компенсировали это яростью и жаждой крови.

Стражники все пребывали и тут же вступали в схватку. Звон стали наполнил помещение.

— Встряли по самые уши. — хмуро выдал Гвойнан, и Никаниэль был с ним полностью согласен.

— Что делаем, Ник? — не теряя присутствия духа, спросил Малем.

Сейчас наемники забились в угол и, укрывшись за щитом дварфа, ощетинились оружием. Гвойнан на отрез отказался расставаться с подарком отца, даже если будет нелепо выглядеть на встрече. Остальные же щиты остались в комнатах «Легкого Бриза», о чем принц уже пожалел.

Однако сражение подступало все ближе, бушующим пожаром растекаясь по логову Цирюльника, и нужно было действительно принимать решение. Причем ни одно из них не внушало доверия.

Выступать против представителей законной власти не хотелось категорически. Но даже если ударить бандитам в спину и помочь страже, то как потом доказать, что они наемники, а не часть банды? К тому же Юла в розыске. Да и терять источник информации о некроманте ой как не хотелось.

Вообще не вмешиваться и отсидеться в углу? Кто бы не взял верх, церемониться с ними после этого не будут. Куда ни кинь — всюду ушат помоев размером с пантиокский храм. Впору становится верным последователем философии Гвойнана.

— Прорываемся к выходу. — скрипнув зубами, скомандовал Никаниэль. — Стражников не убивать. Юла, держись позади.

Ник бросил тоскливый взгляд на закрытые ставнями окна, через которые можно было разве что просунуть небольшого поросенка, и тут же нарушил собственный приказ.

Налетевший на него стражник оказался не слишком умел. После обмены парой ударов, он, лишившись меча, рухнул на колени чтобы собрать отрубленные пальцы, но получил плоской стороной клинка по затылку и выбыл из боя. И тут принц заметил, что Тавру не повезло столкнуться сразу с двумя врагами. От одного тот кое-как отбивался своей дубиной, но другой уже замахнулся, чтобы раскроить бывшему охотнику череп.

Не мешкая ни секунды, Никаниэль в длинном выпаде вонзил Люминистилл бойцу прямо подмышку, но тот все равно успел опустить свой меч Тавру на темечко.

Раздался звук, как если ударить веслом об дно лодки. Тавр схватился за голову, но крови под его рукой не было. Юла вовремя успела применить защитное заклинание. А со вторым противником тем временем разобрался Малем.

По мере продвижения плотность мертвых и продолжавших сражаться тел нарастала. Сложно было даже просто сделать шаг, не говоря уже у каком-то особом приеме или хитрости. На мгновение Ника посетила мысль снести Огненным шаром стену и выбраться через пролом, но он тут же ее отбросил. Скорей всего ветхое строение не выдержит такого издевательства и погребет всех под своими обломками.

Сбоку сдавленно выругался Тавр — в его кожаном доспехе образовалась дыра и по левому боку заструилась кровь. Гвойнан умудрился получить рассечение лба и теперь вынужден был поминутно вытирать глаза, чтобы иметь возможность хоть что-то видеть. Ник с Малемом держались лучше, но и они получили по паре незначительных повреждений.

Поняв что до выхода так просто не добраться, наемники остановились и сосредоточились на обороне. Теперь-то никто не смог бы сказать, что они тихонько отсиделись или привели стражников с собой. Кровь покрывала их оружие, доспехи и кожу, а разгоряченные схваткой взгляды, казалось, обрели способность обращать врагов в пепел.

Когда последний блюститель порядка пал, пронзенный лично Цирюльником, в живых осталась едва ли половина его банды. Однако это нисколько не смутило их лидера. Он уважительно осмотрел сплоченную группу Соколов и вытер кровь с фальшиона об штаны одного из мертвецов.

— Неплохо, Герой Лаода. — хмыкнул бандит, кивнув своим людям забрать раненных. — Теперь мы в одной лодке. Встретимся когда нам будет чем обменяться. — и спешно покинул внезапное поле боя.

Мудрое решение. Наверняка скоро здесь будет еще одна группа стражников. Даже если они сами никого не отправили за подмогой, то шум сражения должен далеко разноситься по ночному городу.

Ник с сожалением посмотрел на трупы ни в чем не повинных мужчин. Местами курились дымки некроэнергии. Эти люди пришли сюда чтобы бороться с преступностью и пали, не сумев противостоять силам зла. Часть из них умерла от его руки. Мог ли он поступить по-другому?

Кфхан!

До чего же дерьмово все обернулось!

— Уходим. — хрипло скомандовал Никаниэль, направляясь к выходу.

— Ник! — вдруг истошно крикнула Юлланай, и что-то в ее голосе подсказало ему, что дерьмо только начинается.

Обернувшись, принц увидел стоящую на коленях волшебницу. На руках она держала небольшое окровавленное тельце, которое запросто могло бы принадлежать ребенку. Вот только что делать детям посреди ночи в логове отпетых негодяев.

Разве что…

— Ванесса!

Никаниэль в два прыжка добрался до Юлы с кендером. Рядом столпились остальные наемники.

Полурослица была в сознании. По ее мертвецки бледной коже медленно катились крупные капли пота, а сквозь развороченную грудь виднелись белые островки ребер. Такого не должно было случиться!

— Малем! — отчаянно воскликнул Ник, найдя друга глазами, но тот лишь сокрушенно покачал головой. Подобные раны не под силу ни одному знахарю.

Как же так…

— Эй… — тихо прошелестела Ванесса. — Кажется я больше не чемпион по уворачиванию…

Она закашлялась. Кровь брызнула из ее рта и страшной раны одновременно, окропив лицо принца.

— Замолчи! — сквозь стиснутые зубы процедил Никаниэль. — Береги силы! Мы спасем тебя. Я что-нибудь придумаю! Я…

Он применил заклинание охлаждения, останавливая кровь. Но что дальше? Дальше-то что?! Ник настолько привык, что юркая кендер выходила невредимой из любых передряг, что давно перестал беспокоиться о ее безопасности.

Будь то стычка с бандитами или нежитью, осада форта или бой с Кфханом — ее звонкий смех и радостные возгласы всегда раздавались где-то рядом, отвлекая, а иногда и откровенно беся. И вот теперь ее белокурая головка покоилась на руках Ника, и он не имел ни малейшего понятия как ей помочь.

Рядом тихо молился Тавр, взывая к милости Ниметиса; Гвойнан сокрушенно стискивал пальцами кромку щита, не в силах вымолвить ни слова; Малем отошел в сторону, чтобы следить за подступами к зданию. А может чтобы никто не видел слез, катящихся по его щекам.

Таких же, как бороздили лицо принца.

Мокрых.

Холодных.

И неимоверно горьких.

Точно так же на его руках умирала Элельен, и он ничего не мог сделать. Не мог тогда, не может и сейчас…

Глухая печаль и бессильная ярость бушующими волнами столкнулись в душе принца. Они слились в единый поток — неистовый, клокочущий и рвущийся наружу. Ничто не могло его остановить. Но и выплеснуть его тоже было некуда…

— Надо уходить, Ник. — тихо прошептала Юла. Она скорбела вместе со всеми, но годы жизни среди наемников, научили ее думать в первую очередь о тех, кого еще можно спасти.

— Заткнись! — зло крикнул на нее Никаниэль. — Как ты…

Неожиданно он увидел то, что никак не могло возникнуть в этой грязной дыре. Да что там дыра — шанс подобного во всех королевствах стремился к нулю и исчезал под гнетом жестокой реальности. Но здесь. Сейчас. С ним?!

— Тавр! Сюда! Быстро! — завопил Ник.

Он схватил бывшего охотника за руку и рывком дернул к себе, чуть не уронив.

Теперь и остальные заметили, что ладони мужчины светились мягким ровным светом.

— Лечи ее! — приказал принц.

— Что? — Тавр выглядел не менее ошалевшим, чем гоблин, случайно заскочивший на обед к ограм. — Как? Я не…

— Делай как только что! — Никаниэль с огромным трудом сдерживал рвущиеся наружу эмоции, понимая, что глупыми криками скорее сделает только хуже. — Молись! Молись Ниметису, кфхан тебя забери!

Кивнув, Тавр закрыл глаза и принялся шевелить губами, обращаясь к богу природы и прося его облегчить страдания Ванессы. Это совсем не походило на то, что как исцеляли раны жрецы в Эльфхейме, но оно, отрыжка Лаода, работало!

Плоть кендера взбугрилась и пришла в движение, зарастая прямо на глазах. И уже через несколько секунд от чудовищной травмы не осталось даже рубца. Лишь чистая гладкая кожа.

Ванесса глубоко вздохнула, чуть не выронив грудь через прореху в одежде, и задышала спокойно и ровно, так и не приходя в сознание. Однако, похоже ее жизни больше ничего не угрожало, а кендер умудрилась проспать самое необычное приключение в своей жизни.

Наемники неверящими взглядами взирали на бородатого мужчину. А тот точно так же смотрел то на свои руки, то на закрывшуюся по его воле рану. К такому его жизнь точно не готовила.

Вот только долго удивляться им никто не дал.

— Скорее! Стражники идут! — встревоженно крикнул от дверей Малеммил.

Кфхан побери! Опять!

— Идите в Сундук, тьфу, в Бриз! — распорядился Никаниэль. — Я их задержу!

— Но… — начал было Малем.

— Без возражений! — перебил его принц. — У всех раны, и я не уверен, что Тавр сможет исцелить сам себя. Ну! Быстрее!

Он практически насильно вытолкал друзей наружу, а сам побежал навстречу осторожно приближавшейся группе вооруженных солдат.

Глава 19

Обезоруженного Ника с заломанными руками вели по ночному Пантиоку. Он сам не знал на что надеялся, когда бросился навстречу стражникам. У него не было никаких конкретных идей или планов кроме одного — дать друзьям достаточно времени, чтобы скрыться.

По крайней мере это ему удалось.

Вот только будущее самого Никаниэля укутал туман неопределенности. Закосить под дурачка не удалось — стража, не церемонясь, вязала всех, кому не повезло оказаться рядом с местом происшествия. Может в более благополучных кольцах его бы и выслушали, но не в пятом. Особенно после того, как погиб целый отряд защитников правопорядка.

Похоже оставалось надеяться только на благоразумие судьи и на отсутствие свидетелей, способных указать на Ника пальцем.

— Меч мой не пролюбите, гады! — крикнул принц, когда его подвели к неприглядного вида зданию с решетками на утопленных в землю окнах. — Вы не того взяли! Я помочь хотел!

— Поэт разберется. — бросил угрюмой внешности мужчина, наградив Никаниэля болезненным ударом по ребрам.

— Ему все как маме родной расскажешь. — хохотнув, добавил второй. — Даже то, чего не знаешь.

— Не завидую я тебе, парень. — с сочувствием в голосе проронил еще один, и Ника вместе с другими задержанными затолкали внутрь.

После короткого путешествия по темному низкому коридору, освещенному редкими чадящими факелами, всех пленников раздели и, выдав по грязной тряпке прикрыть срам, запихнули в одну камеру. Причем, обнаружив на принце драконидскую кольчугу, тюремщики чуть не подрались за возможность к ней прикоснуться.

Балаган прекратил заглянувший на шум офицер. Он забрал вещь с собой и пообещал в случае невиновности вернуть ее владельцу. Судя по алчному блеску его глаз, это была откровенная ложь. Но Ник тщательно запомнил лицо мужчины, чтобы навестить когда выберется.

Вот только с последним возникли проблемы.

Тюрьма напомнила Никаниэлю заключение в Акане. Такое же подземелье, разделенное на клетки толстыми металлическими прутьями, врытыми в землю. Похоже темницы в бывшей Леонтии строили по одному лекалу. С той лишь разницей, что в Пантиоке она была каменной.

Вместе с эльфом заперли пятерых попавшихся стражникам мужчин, забившегося от страха в угол молодого гнома и двух женщин, одна из которых явно носила под сердцем ребенка. Она села под крохотным оконцем и тихо заплакала, а вторая гладила ее по голове, пытаясь утешить. Похоже стражники действительно хватали всех подряд, стремясь поскорее покинут опасное место.

— Эй ты! — к Нику направился тощий, патлатый мужчина с огромным родимым пятном левом на боку. — Ты из благородных чтоль? Я сейчас твое смазливое личико-то…

Не тратя время на выслушивание агрессивного быдла, Никаниэль с размаху ударил ему ногой между ног и тут же добавил кулаком в ухо. Он обдумывал план побега и не собирался вести дискуссии со всяким сбродом. В соседних клетках радостно заулюлюкали кендеры.

Смерив свирепым взглядом тут же расступившихся в стороны товарищей по несчастью, принц продолжил изучать обстановку. Окно наверху, наверное, можно было бы выбить Глыбой и при помощи сокамерников выбраться наружу, вот только Ник рассчитывал на возможную схватку с бандитами, обладающими нужной ему информацией, а никак не на побег из тюрьмы. И поэтому имел наготове только Огненный шар, Вихрь и Топь. Причем последнюю, он, как и Юла, не мог применить без дополнительных материалов.

Остальные же заклинания, записанные на клочках бумаги, забрали при обыске вместе оружием и другими полезными вещами. В этот момент принцу пришла в голову гениальная мысль набить себе татуировок с магическими письменами. Если можно наносить их на пергамент, металл и дерево, то почему нельзя на кожу? Жаль раньше не догадался, сейчас было бы проще.

Отложив в сторону планы по превращению в ходячий магимуар, Никаниэль обернулся к прутьям, отделявшим его от коридора. В Акане им с Малемом удалось сбежать, вытащив из земли железки при помощи Каменного щита. Что-то похоже можно было явно провернуть и здесь.

Вот только если в захолустном городишке городская стража не слишком утруждала себя охраной заключенных, то тут неподалеку всегда маячил как минимум один вооруженный боец. Иногда он даже не ленился делать обход, держась подальше от клеток с кендерами. Видимо бывали случаи, что пронырливые малявки крали у стражников ключи.

Мысль о кендерах напомнила Нику про Ванессу, и он вознес безмолвную благодарность Ниметису за спасение друга. Однако, в отличие от самого принца, полурослица сейчас была в безопасности, и ему лучше бы было пока что подумать о себе.

Скорей всего, с момента побега из Аканы Каменный щит стал достаточно сильным, чтобы хватило одного-двух для обретения свободы. Вот только если при этом побег не удастся, то его, как нелегального мага, будут ждать неприятности совсем другого уровня.

А что делать?

Встречаться с таинственным Поэтом почему-то совсем не хотелось. То, как говорили о нем конвоиры, навивало неприятные мысли, причем отнюдь не стихотворного толка.

Так и не придумав других способов выбраться наружу, Никаниэль решил рискнуть.

Дождавшись пока стражник завершит очередной обход и повернется спиной к камере, Ник с легкостью начертал перед мысленным взором необходимый магический узор, зачерпнул из воздуха побольше маны и уже готовился влить ее в плетение, как вдруг дверь в коридор распахнулась, и ему пришлось срочно развеивать незавершенное колдовство.

— Он! Мужики, это точно он! — кричал мужчина, указывая на Ника забинтованной рукой. — Тварь, ты теперь за все ответишь! Меня из стражи уволят, как мне семью кормить, ублюдок?!

Принц наверное впервые пожалел, что сохранил кому-то жизнь.

Столь не вовремя явившиеся тюремщики привели с собой того самого солдата, что Никаниэль не стал убивать в логове Цирюльника, и теперь он, брызжа слюной, обвинял Ника во всех возможных преступлениях и даже придумывал на ходу новые.

— Каюк котенку. — мстительно прокомментировал все еще лежавший на полу заключенный, баюкая отбитое принцем достоинство.

И был определенно прав.

Стражники налетели как коршуны. Они, не церемонясь, связали Ника и принялись молча его избивать, самозабвенно впечатывая носки ботинок в беззащитную плоть. Особенно усердствовал подранок, но и остальные не жалели сил, ведь на месте его и других павших товарищей запросто мог оказаться любой из них.

И вновь Никаниэль был вынужден терпеть боль и унижение, не в силах сделать хоть что-нибудь. Он крепко сжал зубы, чтобы ни единый стон не вырвался из его рта, стоически перенося совсем не шуточные удары. И не на краткий миг ему не пришла в голову мысль, что, может быть, он все это заслужил. Лишь кипящая слепая ярость бурлила в его теле, застилая разум и царапая сердце острыми когтями ненависти.

Имей он сейчас возможность, и голыми руками порвал бы своих мучителей, зубами выгрызая им глотки. Но все что он мог — это пытаться считать пинки, сбиваться и начинать заново, чтобы через несколько секунд снова сбиться.

Наконец стражники устали и отошли в сторону, тяжело дыша. Они позволили пленнику сделать робкий вдох и выкашлять несколько сгустков крови, после чего запихали ему в рот кляп и, подняв, потащили прочь, волоча ногами по шершавой утоптанной земле.

В спину Нику неслись проклятья пощаженного им солдата, но он мог только пытаться заглушить гуляющие по телу волны боли и изо всех сил сдерживать рвотные позывы. Вряд ли кто-то соизволил бы освободить ему рот и спасти от угрозы захлебнуться собственной кровью.

Мол, простите, сдох. Ничего не могли поделать. Туда этой мрази и дорога.

Вскоре Никаниэля занесли в темное, лишенное окон помещение. Сквозь красную пелену перед глазами в тусклом свете единственного факела он сумел разглядеть лишь смутные силуэты окружающих объектов. А потом почувствовал впивающиеся в кожу вершины металлических пирамидок, которые покрывали всю поверхность его нового трона. Они были не достаточно остры, чтобы проткнуть кожу, но от этого доставляли ничуть не меньше страданий.

Пристегнув пленника, стражники плюнули в него напоследок и ушли, забрав с собой единственный факел.

Натужно скрипнул ключ в замочной скважине, и наступила тьма…

Глава 20

Время замерло для Ника. В этой непроглядной тьме само существование света теряло всякий смысл. Ни блика, ни отблеска, ни малейшего тусклого луча не проникало в его скорбную обитель. Он не мог даже понять с открытыми глазами он сидит, или они давно слиплись от засохшей крови. А может он и вовсе ослеп.

Боль от ушибов ушла на второй план, уступив место демоническому творению извращенного разума. Спина, ноги, руки — все что соприкасалось с покрытым металлическими пирамидками сидением, испытывало страдание с сотни раз сильнее, чем отбитые мышцы и сломанные ребра. А хуже все всего то, что любая попытка хоть немного изменить положение тела вызывала лишь еще большую волну мучений.

Изнывая от пароксизма боли, Никаниэль отчаянно пытался сосредоточиться на чем угодно кроме собственных ощущений. Невообразимым усилием воли ему удалось разделить сознание на две части и запереть одну из них в темном чулане разума, оставаясь при этом во второй — лишенной доступа к любым внешним раздражителям.

Нечто похожее он делал, работая над магическими каналами. Не имей Ник такого опыта, и сейчас он вопил бы, умоляя избавить его от этой пытки. Или просил смилостивься и лишить жизни. А может и вовсе уже свихнулся бы и сидел, пуская кровавые слюни из-под неплотно прижатого кляпа.

Неизвестно сколько времени он провел в таком состоянии, отчаянно пытаясь найти способ хотя бы облегчить свою участь, не говоря уже о побеге, но вдруг его лишенный света и звуков мир взорвался оглушительным скрежетом открывающейся двери.

Насвистывая веселую мелодию, в комнату зашел грузный лысый мужчина с ослепительно яркой лампой в правой руке. В левой же он держал чудовищных размеров бутерброд, от которого время от времени лениво отрывал большие куски и заглатывал их, практически не жуя.

Повесив светильник на торчавший из потолка заржавленный крюк, человек принялся по кругу обходить помещение и неспешно зажигать прикрепленные вдоль стен факелы. Закончив, он облизал пальцы и подошел к небольшой клетке в дальнем углу. А когда заметил что в ней никого нет, оглянулся и как будто бы только теперь увидел Ника.

— Кфхановы ослолюбы! — всплеснув руками, произнес мужчина спокойным голосом с легкой хрипотцой. — Сто раз говорил не трогать тут ничего без меня!

Он подошел к принцу и, отстегнув ремни, небрежно сбросил его на пол. После чего осмотрел тело, раздраженно цыкнул и добавил:

— Весь процесс сбили мне.

Кровь медленно начала поступать в затекшие конечности, вызывая одну волну судорог за другой. Будучи не в состоянии пошевелить даже пальцем, Никаниэль мог лишь наблюдать за действиями мужчины, отчаянно пытаясь вытолкнуть остопротививший кляп.

А человек тем временем неспешно разделся догола, аккуратно сложил одежду и убрал ее в выдвижной ящик стола. После чего снял со стены кожаный фартук, сплошь покрытый подозрительными темными пятнами, и нацепил его, завязав на пояснице ровный бантик. Он определенно проделывал все эти действия уже не один десяток раз.

Если до этого еще оставались какие-то сомнения, то теперь они умерли и отпали, как последние листья поздней осенью.

Ник оказался в пыточной.

Неподалеку стояло длинное деревянное ложе с воротами на обоих концах; дальше располагалась жаровня, в которой палач как раз разводил огонь; грудой лежали закопченные металлические пруты, щипцы, клейма и другие подозрительные приспособления, единственной целью существования которых было терзать тело жертвы.

Даже стены, сложенные из грубо подогнанных, шероховатых булыжников, казалось, давили на сознание пленника. Впитав крики и боль, сотен замученных здесь узников, они будто обрели собственное извращенное сознание и теперь источали эманации страдания, добавляя атмосфере еще больше гнетущего ужаса.

Продолжая с вселяющим страх трепетом осматривать всевозможные средства умерщвления плоти, принц предпринял попытку отползти в сторону. У него ничего не вышло, но его конвульсивные подергивания заметил заплечных дел мастер и, подхватив Ника как пушинку, усадил его на новый стул.

Почти самый обычный.

С той лишь разницей, что кроме ремней для фиксации конечностей тот обладал еще и стальным обручем, который мужчина не преминул надеть на голову жертве и тут же подкрутил вентиль. Полоса металла впилась в кожу, словно пасть хищного зверя. Наверное, если затягивать еще туже, то постепенно череп треснет и мозги вытекут наружу.

Никаниэль даже не подозревал о существовании такого великого многообразия пыточных инструментов.

Пока палач усаживал его и лишал последних возможностей двигаться, Ник невольно разглядывал мужчину. Мощные мускулы, позволявшие тому с легкостью использовать все эти массивные предметы, покрывала бледная кожа, усыпанная татуировками, как ночное небо созвездиями.

В основном нательная живопись изображала грудастых голых женщин во всех возможных позах совокуплявшихся с людьми, животными, демонами, богами и даже какими-то совсем нереальными тварями. Они представляли собой переплетение щупалец с огромными мужскими достоинствами на концах.

Но посреди всего этого безобразия больше всего внимания привлекала миниатюрная девушка с лирой в руках. Укрытая отрезом невесомой ткани с длинным шлейфом, она будто парила над разворачивавшейся вокруг оргией. Чистая и невинная, как новорожденное дитя.

Проследив за взглядом принца, палач отошел в сторону и нежно погладил татуировку.

— Муза с лирой, как жена со скалкой, — сказал он, глядя Нику в глаза, — один взмах и клиент запел.

«Поэт». — пронеслось в голове у Никаниэля.

Так вот о ком с таким пиететом говорили стражники.

Бытует мнение, что один талантливый палач способен по эффективности заменить целый отдел тайной канцелярии. Ник никогда не думал, что ему доведется проверить это утверждение на себе.

Он отчаянно дернулся, но ремни держали крепко, и измученному телу не удалось сдвинуться даже на миллиметр. Хотя что он знал о мучении? Воображение, подстегнутое атмосферой и видом разнообразия инструментов палача, тут же нарисовало безрадостное будущее, где принц медленно превращался в лишенный воли окровавленный кусок мяса.

Никаниэль попытался закричать, но сквозь кляп вырвалось лишь бессвязное мычание.

— Вижу ты готов говорить. — спокойно сказал Поэт, поправив чуть-чуть неровно лежавшую пилу с разведенными зубьями. — Но понимаешь в чем дело, никто не верит словам преступника, если до этого я с ним не провел разъяснительную беседу. Ты уж прости, парень. — он виновато пожал плечами. — Сам понимаешь, работа такая.

Палач, повернувшись к Нику спиной, сгреб здоровенные щипцы, прут, кочергу и пихнул их в самые угли, взвив к потолку целый фонтан золотистых искр.

— И так с чего же мы начнем?

Мужчина подошел к столу с инструментами и принялся брать в руки то одно устройство, то другое, при этом бросая на принца изучающие взгляды, будто мысленно примеряясь что и как он будет делать.

Каждый раз у Никаниэля замирала душа от осознания что вот-вот его будут пытать вот этим зубилом или вон теми крюками, но палач раз за разом клал орудия на место, и сердце, пропустив удар, продолжало ход.

Ника бросало то в жар, то в холод. Пот ручьями катился по избитому телу. Он в панике искал выход из сложившейся ситуации, но разум отчаянно сопротивлялся приказам думать, забившись в угол и трясясь от страха. Принц никогда еще не чувствовал себя настолько беспомощным и напуганным. Даже лежа на полу в снедаемом пламенем борделе Тэльмонда, он продолжал надеяться на помощь Малема.

А теперь…

— Думаю все-таки начнем с них. Классика никогда не устаревает.

Поэт остановил свой выбор на длинных тонких иглах. В руках портного они могли бы служить для наметки, но были лишены ушка, а отблески огня, играя на старательно наточенных остриях, обещали никак не связанное с шитьем применение.

Человек взял две небольших табуреточки. На одну он сел сам, установив ее прямо напротив Ника, другую пододвинул поближе и положил на нее горсть иголок.

— Ну-с, приступим. — сказал он с легким вздохом, как будто извиняясь.

Сердце Никаниэля колотилось как бешенное. Он попытался сжать руку в кулак, но палач с легкостью отделил мизинец и зафиксировал его своими пальцами надежнее чем в тисках.

Игла неумолимо приближалась к ногтю, и за мгновение до контакта Ник вдруг неожиданно успокоился. Он почувствовал себя словно дома, в полной безопасности и окружении верных слуг. Рядом отец, брат и еще какая-то неясная светящаяся фигура, дарующая тепло и защиту.

В этот краткий миг спокойствия он понял, что все выдержит. А когда кровь попадет на проклятый тварями хаоса шрам, и ему выдернут кляп, то он тут же призовет демона. Тогда Поэт, а следом и весь Пантиок, утонут в море страдания и ужаса.

А следом пришла боль.

Она ржавым крюком пронеслась по нервам от кончика пальца до самого мозга и взорвалась там миллиардами раскаленных гвоздей. Нечто подобное принц испытывал, когда Малем выжигал скверну из оставленной гулем раны, но разум избавился от этих воспоминаний, надежно запечатав их в чулане рассудка. Теперь же все оковы были сорваны, и неистовый ураган мучений вновь бушевал по телу Ника, вызывая приглушенный кляпом крик.

Потом пришел черед временного облегчения. После яркой вспышки боли, она как будто бы затаилась, спрятавшись под ковром, и выглядывала оттуда, напоминая о себе мучительными резями, но уже не такими сильными как в первый миг.

И это только начало…

Оценив результат своих действий, палач потянулся за следующей иглой.

Глава 21

— … а потом она сказала, что никуда не пойдет, потому что уже, видите ли, уже слишком поздно.

Не успел Поэт закончить с правой рукой Ника, как дверь в пыточную неожиданно распахнулась и внутрь зашли двое мужчин. Один — средних лет с черными вьющимися волосами — рассказывал забавную историю другому — почтенного возраста аристократу в судейской мантии и с лакированной тростью.

— Представляете, Ваше Сиятельство? И это при том, что я прождал ее целый вечер! Ох! Вы только посмотрите! Он уже начал!

Тот что помоложе подскочил к Никаниэлю, по дороге оттеснив нахмурившегося но не посмевшего возражать палача.

— Эй, ты меня слышишь? — человек, стараясь не смотреть на торчавшие из-под ногтей пленника иголки, осторожно похлопал принца по щеке. — Ты же ведь из триума Сивьена?

Продолжая совершать множество движений правой рукой, мужчина встретился взглядом с Ником и глазами показал ему вниз. Посмотрев в нужном направлении, эльф увидел, что тот прижал левую ладонь к животу, укрыв ее от остальных присутствующих в помещении, и подогнул на ней большой палец с мизинцем.

Три?

Церковь Трех Основ?

Мысли неуклюже ворочались в сознании Никаниэля, но, похоже, этот человек хотел ему помочь.

Заметив, что голова Ника зафиксирована так, что он не в состоянии даже кивнуть, неизвестный добродетель осторожно вытащил кляп и повторил свой вопрос:

— Ты из триума Сивьена?

— Да… — прохрипел принц, с трудом ворочая пересохшим языком.

— Я же говорил, Ваше Сиятельство. — обратился к судье мужчина. — Весь триум усердно молился с самого вечера и вышел только на шум. Мы чуть не запытали невиновного.

Не похоже чтобы эта новость сильно поразила пожилого аристократа. Судя по выражению лица, ему было глубоко плевать пытают тут виновного, невиновного или настоящего святого. Он вообще пришел исключительно в виде одолжения собеседнику и не собирался оставаться в этом месте ни на секунду дольше, чем нужно.

— Прекрасно, барон Кутияр. Оставляю это на вас. Зайдите ко мне позже. — небрежно бросил судья и, не дожидаясь ответа, удалился, взметнув в воздух полу своей мантии.

— Но как же… — начал было палач.

— Солдат ошибся. — резко оборвал его барон. — Ты слышал, что сказал граф. Я забираю этого человека.

Кутияр хлопнул в ладоши, и в пыточную забежали двое рабов, одетых в грубые тоги, подпоясанные веревкой. Они споро освободили Ника и хотели уложить его на принесенные с собой носилки, но принц, скрипнув зубами, встал на ноги, опираясь на плечи невольников. Его могут лишить здоровья, но не гордости!

Поэт потянулся забрать свои иглы, однако барон вновь его остановил, сообщив, что пришлет их позже. Мастеру заплечных дел оставалось только смириться. Хотя Никаниэлю показалось, что тот не выглядел слишком расстроенным. Скорее он даже наоборот обрадовался, что ему сократили количество работы.

Едва Ник понял, что больше ему ничего не угрожает, как сила воли покинула его, и разом навалилась дичайшая слабость. Все тело ныло. Каждый синяк, ссадина и кровоподтек решили разом напомнить о своем существовании. Мышцы задеревенели, в голове будто устроили состязание варвары, а искалеченные пальцы пульсировали мерцающими болевыми импульсами.

Но, тем не менее, он упрямо продолжал переставлять практически не слушавшиеся ноги, повиснув на плечах рабов. И барон, идя сзади, не сказал ему на этот счет не слова.

Снаружи уже во всю светило солнце. Подняв голову, принц с усталой радостью подставил лицо под его ласковые лучи. Он провел в застенках всего одну ночь, но, казалось, что прошла уже целая вечность. А ведь Поэт едва только приступил к своей мрачной работе.

— Прошу сюда. — Кутияр лично открыл дверцу огромной кареты, а рабы помогли Нику подняться внутрь и уложили его на просторное заднее сидение.

Барон сел напротив, разместившись рядом с немолодым гномом, от которого пахло, как из знахарской сумки Малема — спиртом, ромашкой и клятым баумвирным птумом. Впрочем, Никаниэль сейчас был готов принять любое лекарство, лишь бы гуляющие по телу волны боли улеглись хотя бы на несколько минут.

Словно почувствовав желание Ника, гном протянул ему склянку с мутной коричневой жидкостью:

— Выпейте. Вам полегчает.

Дрожащей рукой принц опрокинул в себя неизвестное зелье и тут же зашелся приступом кашля. Ну почему знахарские микстуры не могут быть на вкус как мед, нектар или на худой конец посыпанный солью огурец? Почему это обязательно должна быть застоявшаяся болотная тина с привкусом дохлой улитки и печной сажи? Если после смерти можно будет составить список жалоб, эта пойдет первым пунктом.

Тем не менее, снадобье прочистило мозги и живительным девятым валом прокатилось от горла до самых пяток, как будто смыв само понятие слова «боль». Никаниэль с удивлением пошевелил пальцами со все еще торчавшими из-под ногтей иголками и не почувствовал даже легкого дискомфорта.

Заметив реакцию пациента, гном кивнул барону, и тот тут же выдернул иглы и, приоткрыв дверь движущейся кареты, выкинул их на мостовую. Похоже держать данное палачу слово он не собирался.

Принц запоздало вскрикнул скорее от ожидания болезненного ощущения чем от него самого, но изо рта у него вырвался лишь нечленораздельный бульк.

— Побочный эффект зелья. — объяснил знахарь. — Ближайшее время говорить у вас не получится.

Ник открыл было рот, чтобы поблагодарить барона за спасение, но язык ощущался как чахлый пучок укропа и отказывался формировать какие-либо нормальные звуки. Однако Кутияр понял все без слов и, кивнув головой в сторону шрама на левой руке принца, сказал серьезным тоном:

— Тьма идет, но в ней и благо. Церковь Трех Основ не забывает своих союзников.

Неожиданно многое в голове Ника встало на свои места. И то как его несколько раз принимали за трехосновника, и странные взгляды случайных встречных, и особенно тот случай, когда капитан солдат сначала принял их с Малемом за банду Туза, а потом неожиданно передумал и решил поверить.

Он ведь тогда тоже сказал эту фразу: «Тьма идет, но в ней и благо». Похоже это девиз новой религии. Или лозунг. Или как там оно должно называться.

Но самое ироничное в том, что весьма положительно зарекомендовавшая себя церковь Трех Основ принимает за свой знак отметину, оставленную гулем и пропитанную кровью высшего демона, благодаря которой Никаниэль обрел способность призывать тварей из плана хаоса. Боги определенно знают толк в хороших шутках.

Истинные боги.

Не новые.

— Вам крупно повезло, — продолжал тем временем барон, — что среди взявших вас солдат нашелся адепт нашей веры. Он сразу доложил мне о странном пленнике, а я тут же поспешил к судье. Пришлось, правда, ждать пока граф соизволит проснуться, иначе он вообще бы никуда не пошел. Но все-таки хорошо, что Поэт не успел приняться за дело всерьез. Иначе вы бы так легко не отделались. Он знает свое дело. — Кудияр поежился. — Никанор. Так ведь?

Нику не пришлось притворяться, изображая на лице удивление. Оно всплыло само, характерным образом исказив черты лица. Ладно его приняли за своего из-за специфического шрама, но имя у него тоже где-то высечено что ли?

— Вижу, что да. — барон усмехнулся. — Держите брови, а то они скоро потеряются под челкой. Вас весьма подробно описал епископ Сминрэт. Из Теофана. Помните такого? У вас еще не было нашего знака, но вы уже тогда считали себя частью нашей церкви, я ведь прав?

Чушь собачья! Никаниэль тогда вообще впервые услышал об их существовании. В тот раз он помог Сминрэту только из-за того, что тот не выглядел как вероломный убийца, способный организовать покушение на короля. И оказался прав. А вот эти вот все домыслы… Впрочем, пусть думает что хочет. Благодаря этому заблуждению Ник сейчас находился в безопасности, а не где-нибудь на дыбе.

За это, безусловно, спасибо.

Глава 22

Тем временем гном принялся осматривать тело принца. Весьма странно было видеть, как по коже скользят пальцы, периодически надавливая в разных местах, но при этом совершенно ничего не чувствовать. Полезное, однако, зелье. Хоть и безбожно отвратительное на вкус. Стоит узнать рецепт для Малема.

— Множество ушибов и ссадин, сломано два ребра, возможно внутреннее кровотечение. — констатировал знахарь, закончив осмотр. — Нужно как можно скорее приступить к лечению.

— Значит едем в мой особняк. — решил барон. — Там найдется все необходимое. Эй, кучер!

Такой поворот событий Ника откровенно не устраивал. До ракатоша три дня, а он будет лежать неизвестно где, прикованный к койке? Эх, в Бьюнилирине его бы мигом поставили на ноги.

Секундочку!

Тавр же каким-то образом обрел силу исцеления. Неужели его вера в Ниметиса настолько сильна, что бог природы выбрал его своим жрецом? Да какая разница! Главное, что теперь он сможет помочь быстрее любых зелий, мазей и припарок. Нужно срочно возвращаться к отряду.

Мыча, как молодой бычок во время гона, Ник умудрился объяснить, что, при всей благодарности, никуда ехать не собирается. После чего положил одну ладонь щепотью на другую и подул на них.

Кутияр ничего не понял, но знахарь оказался сообразительнее и узнал в этой пантомиме изображение с вывески «Легкого Бриза». Именно туда Никаниэль и попросил его доставить.

По дороге гном помог принцу одеться в лежавшие в сторонке вещи. Там же обнаружился и Люминистилл с остальными полезными мелочами, что таскал при себе Ник. Похоже их барон успел забрать заранее. Не было только кошелька и драконидской кольчуги. И если денег при себе эльф много не держал, то уже не раз спасшую ему жизнь чешуйчатую броню хотелось заполучить обратно.

По мере поездки действие снадобья постепенно сходило на нет, по чуть-чуть возвращая эльфу боль избитого тела одновременно с возможностью выражать свои мысли чем-то кроме жестов и мычания. Кое-как Никаниэль обрисовал ситуацию с кольчугой, чем немало удивил барона. Тот был уверен, что солдат доложил ему обо всем.

— Видимо его запугал глава отряда. — предположил Кутияр. — Кфханов мужеложец! Я лично разберусь с ним, будьте спокойны.

Однако по алчно сверкнувшим глазам дворянина Ник понял, что даже если тот и найдет кольчугу, то наверняка заберет себе. Впрочем, это не такая большая цена за спасение из рук Поэта. Сидя там, в темноте, в окружении кошмарных орудий пыток, принц был готов отдать гораздо большее за возможность выбраться на свободу.

Правда это не значит, что он собирался дарить броню кому бы то ни было. Но возвращение вещи в число наиболее приоритетных задач не входило.

По прибытии к постоялому двору эффект зелья практически закончил свое действие, и Никаниэль сумел еще раз поблагодарить своего спасителя. А выбираться из кареты ему пришлось при помощи все тех же рабов.

Стоило Нику ступить на землю, как он практически нос к носу столкнулся с вооруженными до зубов друзьями, как раз вышедшими из здания. Принц с облегчением заметил сновавшую повсюду совершенно здоровую Ванессу, а еще их сопровождал молодой безусый мужчина подозрительной наружности.

— Вижу вас уже встречают. — сказал барон, оценив обстановку. — Тьма идет.

— Но в ней и благо. — хрипло отозвался Ник перед тем, как дверца кареты закрылась, и его спаситель уехал по направлению к третьему кольцу.

Никаниэля тут же окружили друзья.

— А мы уже на розыски собирались отправиться. — с явным облегчением в голосе произнес Малем.

— Опять какой-то король подбросил? — шутливо спросил Ангс.

— Я уже думал самое худшее… — мрачно добавил Гвойнан.

И только Юла заметила плачевное состояние Никаниэля.

— Да он же на ногах еле стоит! — встревоженно воскликнула девушка и первая бросилась подставить Нику плечо.

Тут же засуетились и остальные. Они подхватили принца и на руках отнесли его в одну из арендованных комнат. В ней сразу стало тесно.

Раздев друга и уложив его в постель, наемники ужаснулись состоянию его тела. Живого места на нем было гораздо меньше, чем покрытого кровоподтеками. А тыльная сторона ног и рук и вовсе превратилась в один сплошной синяк. Кто бы не придумал покрытое пирамидками кресло, он определенно знал толк в своем деле и заслужил почетное место в свите одного из темных богов.

— Ого! — удивилась Ванесса и попыталась ткнуть в Ника пальцем, но тут же получила по руке и спрятала ладошку. — Тебя каменный голем жевал что-ли? А где ты его нашел? Я тоже хочу! Но мое приключение все-равно круче. Я чуть не умерла! Представляешь? — она гордо выпятила грудь. — Не каждый так может. Вернее не только лишь каждый, не все на это способны!

Оттеснив полурослицу, Малем пробежался руками по телу принца, заставив его скривиться от очередного приступа боли, и подтвердил диагноз баронского гнома.

— Да его почти всего нужно мазями покрыть. Мне ингредиентовне хватит. — невесело сообщил он.

— Где Тавр? — прохрипел Никаниэль.

— Да вот же он! — радостно крикнула Ванесса, подтаскивая поближе того самого незнакомого мужика. — Не узнаешь?

— Я же говорил, что сработает. — гордо добавил Ангс. — Даже Ник не узнал. Пусть теперь ищут того бородача сколько влезет! — он самодовольно хмыкнул, радуясь своей задумке.

Похоже кто-то увидел, как Тавр лечил Ванессу, и весть о целителе разнеслась не хуже, чем о трехосновнике и оспянке. Он кто это мог быть? Неужто все тот же солдат? Никаниэль в очередной раз пожалел, что сохранил ему жизнь.

Получается бывшему охотнику теперь, как и Юле, нужно скрывать свою личность. Храмовые жрецы не потерпят у себя под боком человека, наделенного божественной силой. Но неужели его настолько изменили сбритые борода и усы? Совсем другая личность! И… Ник думал, что он старше.

Тавр подошел к принцу, на ходу потирая подбородок. Наверняка никак не мог привыкнуть к отсутствию растительности. Он распростер над эльфом руки и принялся что-то бормотать, однако никакого видимого эффекта достичь не удалось.

— Прости… — мужчина виновато опустил голову. — Я правда хочу тебе помочь, но с того раза у меня больше не получалось. Меня и остальных лечил Малем. — он задрал рубашку демонстрируя бинты на том месте, куда пришелся удар стражника. — Может быть нужна еще одна жертва в храме…

— Нет. — хрипло ответил Никаниэль. Уж он-то знал, что жреческая магия не зависит от пожертвований. — Выйдите все.

Оставшись наедине с Тавром, принц посоветовал ему отбросить все ненужные мысли и помолиться Ниметису. Искренне. Не прося и не требуя. Выразить свою приверженность, почтение, любовь, веру. Он не знал как в точности работает процесс обретения божественных сил, но слышал, что жрецы низших рангов много времени проводят именно за обычными молитвами.

Сначала неуверенно, но потом все более и более пылко бывший охотник принялся восхвалять своего покровителя, клянясь в вечной верности, следованию заветов и распространении полученных от него знаний. Он не призывал и ни на чем не настаивал, а лишь выказывал почтение высшей сущности.

И в какой-то момент ладони Тавра окутало неяркое мягкое свечение. Не переставая молиться, он возложил руки на тело друга, и Ник почувствовал знакомое тепло божественных сил. В Эльфхейме его не раз исцеляли от мелких травм, полученных во время тренировок, но здесь воля Ниметиса ощущалась все-таки немного по-другому. Как будто бы более… ласково. Зависит ли это от самого жреца? Принц не знал.

Приятное покалывание распространялось от рук Тавра, постепенно захватывая все новые и новые травмы, даруя облегчение и избавление. Наконец усталость и блаженное чувство безопасности взяли верх и, не дожидаясь конца лечения, Никаниэль уснул.

Проснулся он значительно позже от острого чувства голода, безжалостно терзавшего пустой желудок. В багровых лучах заката вся комната выглядела как филиал хаоса с причудливыми тенями в роли демонов, но Ник чувствовал небывалый душевный подъем, и такая мелочь не могла испортить ему настрой.

Ощупав тело и убедившись, что все травмы исчезли, эльф мысленно поблагодарил Ниметиса, после чего наконец обратил внимание на странный скребущийся звук.

В углу на корточках сидела Ванесса. Крепко сжимая в руке кусок угля, она сосредоточенно разрисовывала стену. Люди, дварфы, орки, варвары, невиданные звери и другие фантастические существа, будто живые, взирали на принца, готовые в любой момент шагнуть в комнату и устроить волшебный пикник.

Мысль о пикнике заставила желудок издать обиженную трель, и наваждение рассеялось.

— О, ты проснулся. — засунув уголь в карман, кендер подошла к Нику и посмотрела на него, склонив голову на бок. — Проголодался, да? На.

Она порылась в одежде, и на ее ладони появилась здоровенная мохнатая гусеница.

— Спасибо, но я бы предпочел, что-нибудь существеннее. — с улыбкой ответил Никаниэль. — У тебя запеченной куропатки, скажем, не завалялось? Или поросенка?

— Поросенок вчера улетел смотреть цветение вулканов, а куропатка сбежала купаться в сиреневой мане. — не моргнув и глазом, ответила полурослица. Она поднесла гусеницу к лицу, словно раздумывая не съесть ли ее самой, но в итоге выкинула насекомое в окно.

— А может наоборот? — спросил эльф с добродушной ухмылкой.

— Может и наоборот. — не стала спорить кендер.

Скрипнув дверью, внутрь вошел Малем.

— Ванесса! — сердито позвал он. — Я же просил позвать, если Ник проснется.

— Мы обсуждали куропаток и сиреневую ману. — ничуть не смутившись, отозвалась полурослица. — Это тоже важно, знаешь ли!

Тяжело вздохнув и закатив глаза, Малеммил позвал остальных, и вскоре весь отряд собрался в одном месте, не забыв захватить с собой пару подносов с остывшей, но от того не менее вкусной едой.

Уплетая за обе щеки, Никаниэль рассказал, что случилось с ним после расставания у логова Цирюльника. Еще не дослушав до конца, Малем пару раз порывался пойти навалять местной страже, а Поэта посадить на кол и медленно вращать. Причем непременно против часовой стрелки. Другие тоже были готовы поддержать его в этом порыве.

Но всех остановил Ник, заявив, что ракатош все ближе, и сперва нужно как-то добыть королевскую печатку для сделки с бандитами. Он тоже был бы не прочь устроить какое-нибудь возмездие, а пылающий в груди огонь и не думал утихать, но сведения о некроманте оставались наивысшим приоритетом.

— Получается нам как-то нужно попасть в замок. — задумчиво резюмировал Ангс.

— Ничего не выйдет. — грустно вздохнул Гвойнан, но на него особо никто не обращал внимания.

— А давайте отрастим крылья и слетаем! — радостно предложила Ванесса, но и это предложение осталось без комментариев.

В комнате повисло тягостное молчание, нарушаемое лишь сосредоточенной работой челюстей Ника. Все пытались придумать способ проникнуть для начала хотя бы во второе кольцо, но даже это оставалось нелегкой задачей.

— Слушайте, — неожиданно сказала Юла, вскочив на ноги, — у нас же тут целых два эльфа!

— Ну и что? — тут же бросил Малем. — А еще дварф, кендер, маг, лучник и новоиспеченный жрец Ниметиса. Предлагаешь притвориться цирком и дать представление?

— Да нет, болван. — отмахнулась от него волшебница. — В Академии нам рассказывали, что раньше на каждый ракатош приезжал посол эльфов. То ли как почетный гость, то ли как наблюдатель от Волшебного Леса, не помню. Но что нам мешает прикинуться такой делегацией?

— Хм, а это мысль. — Малеммил восхищенно посмотрел на девушку. — А Ник у нас будет… эльфийским принцем! Ты как, Ник?

Глава 23

— А Ник у нас будет… эльфийским принцем! Ты как, Ник?

Услышав подобное, Никаниэль поперхнулся куском хлеба и чуть не закончил свою жизнь вдали от родного дома, на средней руки постоялом дворе. Однако сидевший рядом Тавр вовремя постучал ему по спине своей могучей лапой, и не дал свершиться ужасному.

— Почему я? — попытался перевести стрелки Ник. — Давай ты сам будешь принцем? А я твоим адъютантом.

— Вот эту демоническую рожу? — Ангс махнул рукой на Малема. — Принцем? Не смеши мою тетиву. У Гвойнана шансов больше.

Дварф тоже закашлялся, и ему принялась лупить по спине Ванесса. Не очень эффективно, но ей понравилось.

— А чего это? — подбоченился Малеммил. — Я тоже могу! Хотя нет. — он нахмурился. — Там же роды знать надо, семьи, кланы всякие… Как там королевская фамилия? Печень Ясеня?

— Сердце Леса. — буркнул Никаниэль.

— Во, точно! Меня мигом спалят. Остается только тебе, Ник.

— Ну правда. — подхватила Юла. — Ты же сын аристократа. А Малем на вашей родине даже не был ни разу. Кому как не тебе?

И как так могло получиться? Это ему что теперь — самого себя изображать? Эльвиола, за что? Но хуже всего, что Никаниэлю даже возразить было нечего. Он не мог ни придумать альтернативного плана, ни спихнуть роль принца на Малема. Кто может лучше сыграть поддельного наследника престола, если, собственно говоря, не настоящий наследник престола?

— Давай, Ник, — не отставала волшебница, — покажи нам свои уши.

Похоже отступать некуда.

Вздохнув, принц прервал поток маны, идущий от артефакта, и по знакомому покалыванию, понял, что иллюзия развеялась. Наемники скрестили на нем свои взгляды.

— Так ты и правда эльф… — помолчав, выдал Ангс.

— А ты мне не верил что ли? — возмутилась Ванесса. — Я же тебе говорила.

— А откуда шрамы? — спросил Тавр, разглядывая уши.

— С орчьим шаманом подрался. — нехотя ответил Никаниэль.

— Во! Так стражникам и скажешь! — воскликнула Юла. — Отличная легенда, между прочим. Достоверная.

Еще бы она не была отличной, если это правда.

Ник вспомнил то сражение у стен загородного дворца. Его первое настоящее боевое крещение. Глухие удары сердца; волнение, подавленное усилием воли; первая пролитая кровь; первое убийство…

Кфхан побери! Обладай он тогда теми же знаниями и навыками, что сейчас, и в два счета разделался бы со всеми орками. Одним огненным шаром снести шамана вместе с охранниками, а потом ударить в спину увязшим в бое за холл. И сразу же рвануть обратно к Элельен! Он точно, точно успел бы ее спасти!

От досады Никаниэль до побелевших костяшек сжал кулаки.

— Да не волнуйся ты так. — подбодрил его Ангс. — Скажем, что по дороге на твой отряд несколько раз нападали разбойники. Они сейчас совсем с ума посходили, ты сам видел. Охрану твою почти всю перебили, и пришлось набрать нас по дороге.

— Ага. — скептически подал голос Гвойнан. — А кендера он нанял смотреть за дисциплиной.

— Я могу! — Ванесса вскочила на ноги и, горделиво задрав голову, скомандовала. — Встать в строй! Равнение нале-е-во! Шаго-ом арш два-три-четыре, ать-два-тре-четыре!

И где только понабралась?

Тавр хмыкнул в усы, но потом вспомнил, что сбрил их и задумчиво потер верхнюю губу ладонью.

— Во, смотри как здорово получается. — Ангса определенно понесло. — Да и вообще, кто знает какие у эльфов причуды? Может у вас кендеры на всех главных должностях.

— В Эльфхейме никого кроме эльфов нет. — поправил его Ник. — Почти. — добавил он, вспомнив некоторые события.

— Ну и пускай! — не унимался Ангс. — Думаешь об этом кому-то кроме тебя известно? Юла, ты знала? А ты, Малем? Гвойн… — он хотел было спросить и у дварфа, но передумал, отмахнулся от него и продолжил. — Вот и они тоже не знают. Уверен во дворце — эльфов только на старых картинах видели. Если не сожгли их. Лет пять назад зима жуть какая суровая была! В общем решено, да?

— А тебе, я смотрю, охота в замок попасть? — спросил Никаниэль.

И, судя по реакции лучника, угодил в самую точку. Тот проглотил следующую фразу, чуть ей не подавившись, выпучил глаза и хлопал губами, как выброшенный на берег карась. Глядя на это зрелище, остальные наемники не смогли сдержать улыбок, а Ванесса так и вовсе разразилась звонким смехом.

— Нет, ну а что такого? — наконец сумел вымолвить Ангс. — Это же главное достояние всей бывшей Лионтии! Я тоже хочу, чтобы потом кузены своим друзьям про меня рассказывали! А то все я да я… Не честно получается. А так разом всех переплюну!

— По-моему ту историю с летающими котлетами переплюнуть невозможно. — по-прежнему улыбаясь, сказал Тавр.

Удивительно, но после парочки исцелений, к нему, похоже, вернулось хорошее настроение. Видимо он уже давно обрел эту силу, а она, не находя применений, давила на него, грызла, ища путь наружу. Ну или Ниметис опять гадостей каких во сне наговорил. А теперь бывший охотник обрел мир с самим собой и вернулся в норму. Не может не радовать.

— А мне про принцессу с огурцом больше нравится. — сообщила всем Юлланай.

— А мне про то, как застрелиться из лука. — добавил Малем. — Я взял на вооружение.

— Ой да, эта смешная была. — согласилась Ванесса. — Я попробовала, но мне лук не натянуть.

— Ты лук мой трогала?! — окрысился на нее Ангс. — Так вот куда стрелы пропадают!

— Ладно, народ, хватит. — призвал всех к тишине Малем. — Ник, что скажешь? Решение за тобой.

А что тут думать. Других вариантов все равно, похоже, нет и не предвидится. К тому же, если действительно удастся попасть во дворец, то что мешает самому сходить в главную библиотеку, найти ту самую книгу и исключить из уравнения Цирюльника? Вести дела с бандитом на самом деле не очень-то и хотелось.

— Скажите управляющему, чтобы к утру наши лошади и фургон были готовы. — распорядился Никаниниэль, с трудом сдерживая зевок. — Если притворяться что я еду из самого Эльфхейма, то делать это правдоподобно. И да, подумайте как нам не выдать Юлу. Ее все-таки ищут. За Тавра можно не беспокоиться. Я его и сам не узнал.

— Может тогда приделаем Юле бороду Тавра? — тут же предложила Ванесса. — Раз уж так хорошо работает.

— Нет! — взвизгнула волшебница. — Я лучше сама магистрам сдамся!

— Все, друзья, давайте на выход. — принялся выталкивать всех наружу Малем. — У Ника была тяжелая ночь. Ему надо выспаться. Кфхан знает как оно завтра обернется.

От напоминания о том, через что пришлось пройти принцу, наемники заметно помрачнели и поплелись по своим комнатам, бросая на лидера сочувствующие взгляды. Даже Ванесса не стала задерживаться и докучать ему рассказами о летающих свиньях и сиреневой мане.

А вот сам Малем никуда уходить не спешил. Тем более, что ему и некуда. Его кровать стояла недалеко от никаниэлевской.

— Слушай, Ник, — сказал он, закрыв дверь на три надежных засова, — на счет мести стражникам и палачу… Я видел, как ты злишься. Ты это… Не торопись, хорошо?

Видел? Что видел? Похоже он обратил внимание, на реакцию принца, когда речь зашла о шрамах на ушах. Вот только сделал неправильные выводы. Или правильные?

— Да что ты можешь знать о мести? — устало бросил Никаниэль, укладываясь в кровать.

— Поверь, кое-что я знаю.

Голос Малема прозвучал непривычно глухо. Что бы это он мог иметь ввиду? Однако тот не спешил пояснять свою мысль.

Малеммил разделся, аккуратно сложил вещи, передвинул меч поближе к изголовью. Солнце давно село, и призрачного света звезд не хватало, чтобы увидеть выражение его лица. Но что-то подсказывало Нику, что к ним в гости заглянула Ее Высочество скорбь.

— Помнишь я рассказывал тебе, что у меня была жена?

— Амелия, вроде?

Кончено принц помнил ту душещипательную историю, рассказанную другом еще в Тике. В тот раз она тронула его до глубины души. Настолько, что он даже согласился помочь мадам Люссоль, хотя изначально не планировал лезть в разборки теневых лидеров города.

— Да… — Малем вздохнул и, от этого вздоха, кажется, в комнате стало чуточку холоднее. — Я тогда тебе не все рассказал. Когда селяне убили Тэри и не пустили меня к его телу, я действительно ушел. А ночью вернулся и убил каждого жителя той злосчастной деревни. Вот этими самыми руками. Одного за другим. — Малеммил злобно скрипнул зубами. — Кого-то во сне, кто-то сопротивлялся, кто-то молил о пощаде… Последнего я догнал на краю леса. В который ходил, чтобы принести этим людям пищу…

Ник замер не в силах вымолвить ни слова. Все это время Малем держался рядом, ел, пил, шутил, смеялся и в то же время продолжать тащить на себе тяжкий груз ответственности. Молча. Не ноя и не жалуясь. И никто вокруг даже заподозрить не мог, что в его прошлом осталось такое пятно. Страшная, кровавая отметина, которую не смыть, сколько не выпей браги.

— Я убил всех. — помолчав, продолжил эльф. — Стариков, женщин, детей. Они все были виновны в смерти Тэри! Я так думал… — он снова вздохнул. — Как видишь, кое-что о мести я все-таки знаю. — Малеммил грустно улыбнулся, и эта улыбка в ночном свете выглядела страшнее хищного оскала гуля. — Я не горжусь этим, Ник. Но это мой камень, и мне нести его до самой смерти. Нет того, кто мог бы его забрать или сделать хоть чуточку легче. Так что скажу еще раз: подумай, перед тем как кому-либо мстить. Хорошенько подумай.

Отвернувшись, Малем укрылся одеялом и не проронил больше не слова, оставив Ника наедине с его мыслями.

Глава 24

— Съезжаете?

Никаниэль лично расчесывал гриву Вердикта, когда к нему, глухо постукивая протезом по утоптанной земле, подошел управляющий «Легкого Бриза».

— Что? — переспросил Ник, отвлекшись от собственных мыслей. Через несколько часов ему предстояло выдавать себя за самого себя, и эта дурацкая ситуация не могла не нервировать.

— Съезжаете, говорю? — повторил Дайнмин чуть громче. — Деньги за комнаты не верну.

— По делам поедем. — ответил принц, отсчитывая монеты. — Вот. Это еще за неделю вперед.

Расположение постоялого двора более чем устраивало Ника. Примерно посередине между пятым кольцом и третьим — очень удобно. Комнаты чистые, еда вкусная, кроме того — ни одного сомнительного происшествия за время проживания. Не факт что удастся еще раз найти что-то подобное.

Поэтому можно не мелочиться и застолбить жилье за собой. Будет куда отступить, в случае непредвиденных обстоятельств. Благо денег хватало с лихвой.

— Приятно иметь с вами дело. — пересчитав оплату, Дайнмин расплылся в учтивой улыбке и даже изобразил легкий поклон.

После чего управляющий направился назад к «Бризу», на ходу подзывая кого-то из работников. Судя по тону, последнего ждала нехилая взбучка.

Глубоко вдохнув носом утренний воздух, Ник ощутил лишь запах лошади. Далеко не худший вариант, тем более что за время путешествий эльф успел к нему привыкнуть. Он пытался заглушить беснующееся в груди странное чувство. С одной стороны предстоящая операция была чистой воды авантюрой и рисковала вылиться в крупные неприятности, но с другой…

С другой — ему выдалась возможность на некоторое время вновь стать собой.

Наследным принцем Эльфхейма.

Никаниэлем, а не Никанором.

За последние месяцы он настолько свыкся со своей ролью, что надетая еще в Габильнуте маска будто заменила его истинное лицо. Порой Ник даже забывал, что он притворяется, просто живя новой жизнью. Смеялся над историями Ангса, подтрунивал над Гвойнаном, беспокоился за своих новых друзей, едва ли не больше чем за самого себя, о чем ярко говорило импульсивное решение задержать стражу возле логова Цирюльника.

Иллюзия стала реальностью, и лишь мысли об Элельен время от времени напоминали принцу кто он есть на самом деле.

— Да вы с ума сошли! Не буду я это надевать!

Обернувшись на возмущенные крики, Никаниэль увидел Юлу, отбивавшуюся от Малема с Ванессой.

— Я наемница! — восклицала девушка. — У меня есть гордость! В конце концов я м…

Она проглотила последнее слово, вовремя вспомнив, что ее разыскивают, и не стоит на каждом углу кричать о своих магических способностях.

— Скажи им, Ник. — обратилась к эльфу Юла.

Принц глянул на солнце. Время идет. До ракатоша два дня. Что опять за суматоха?

— В чем дело? — строго спросил он.

— Они хотят вырядить меня проституткой!

Так вот что это за блестящие тряпочки в руках Малема. Где они только их взяли? Неужто Ванесса постаралась? В любом случае, время поджимало, и было бы преступным расточительством тратить его на разборки.

— Ты же сам сказал придумать как спрятать Юлу. — топнула ножкой кендер. — Мы придумали. А она…

Никаниэль оборвал ее жестом руки. Он перевел взгляд на гневно сверкавшую глазами волшебницу и, придав голосу стали, задал вопрос:

— Ты едешь с нами?

— Да, но…

— Ты придумала другой способ?

— Нет, но…

— Переодевайся, или остаешься. Выезжаем через десять минут. Малем, ты верхом! — крикнул Ник, отвернувшись от девушки.

Краем глаза он заметил, как Юлланай разъяренно набрала в грудь воздуха, сделала шаг вперед, явно намереваясь высказать все что она думает, но вдруг замерла, будто наткнувшись на невидимую стену. Пару мгновений она изучала профиль Никаниэля с намотанной на голове тряпкой, закрывающей уши, и, резко вырвав одежду из рук Малема, ушла назад в «Бриз».

Ник подумал, что, возможно, повел себя резковато, но не желал более тратить время впустую. Или же он еще не до конца избавился от переживаний тюремных застенков.

— Входишь в роль, я смотрю. — уважительно оценил Тавр. Он попытался пригладить бороду, но нащупал лишь пустоту и убрал руки за спину.

— Как настоящий аристократ. — подтвердил Ангс.

— У нас точно получится! — радостно прыгая на месте, восклицала Ванесса. Она ждала отправления едва ли не сильнее, чем сам принц.

— Ой сомневаюсь… — процедил дварф, качая головой.

— Не черви, Гвойнан. — улыбаясь одернул его Малем. — Ник справится. Надо лишь ему немножко помочь.

Едва проснувшись, Малеммил заставил принца надеть его драконидскую кольчугу взамен утраченной. Никаниэль сопротивлялся, но когда надо Малем умел быть весьма убедительным, и в итоге Нику пришлось подчиниться. Непосредственно эльфийскому посланнику грозило явно больше опасностей, чем его телохранителю.

Чешуйчатая броня Малеммила оказалась несколько великовата — все-таки тот сложен более плотно — но явно защищала лучше, чем обычная нательная рубашка. Кто знает, какие козни устроят обитатели дворца. Если, конечно, туда вообще удастся попасть.

Не успело еще истечь выделенное Никаниэлем время, как из гостинцы выскочила Юлланай. Волшебница была укутана в плащ, как новорожденный младенец в одеяло. Глядя строго перед собой, она прошествовала к фургону, но, когда девушка проходила мимо Ника, налетел внезапный порыв ветра, на мгновение явивший миру скрытое под накидкой таинство.

Юла оказалась скорее раздетой, чем одетой. Ее небольшая грудь выглядывала упругими полушариями из тонкой полоски лифа, украшенного блестящими металлическими полосками. Далее вниз стекало белоснежное плато обнаженной кожи, уходившее в невысокий вулкан юбки длиной едва ли с пару мужских ладоней. А стройные ножки хищно обвивали лианы огненно-красных ремней.

Образ довершала перекинутая через плечо сумка с книгой заклинаний.

Принцу довелось лицезреть сию картину лишь краткий мог, но она ярким пятном на парадном мундире отпечаталась в его сознании. Он даже и не думал, что у волшебницы настолько соблазнительное тело. Теперь понятно почему магистр в Академии ее домогался. Видать сумел оценить перспективы наметанным глазом.

Фигура Юлы подходила даже под эльфийские стандарты красоты, не говоря уже о человеческих. Хотя в последних все-таки ценился более объемный бюст.

— Магимуар спрячь куда-нибудь. — посоветовал девушке Ник.

— Без тебя разберусь. — огрызнулась Юла, залезая в фургон. — Поехали уже, раз так торопишься.

Убедившись, что все на месте Никаниэль дал команду выдвигаться.

В третье кольцо их, как обычно, пропустили без всяких вопросов. Стражник, лениво мазнув сонным взглядом, не стал даже поворачивать голову и продолжил стоять, опираясь на алебарду и едва сдерживая рвущийся наружу зевок.

Несмотря на ранний час, улицы уже начали потихоньку просыпаться. Ремесленники и торговцы открывали свои лавки, женщины выплескивали в канавы содержимое ночных горшков, по дорогам, держась как можно ближе к краю, семенили рабы с поручениями хозяев.

Смешная девчонка, пытаясь поймать сбежавшего гуся, чуть не угодила под копыта Вердикта, и ее тут же отругала дородная мамаша с грудничком на руках.

Едва завидев впереди стену, отделявшую второе кольцо, Никаниэль внутренне собрался и, глубоко вдохнув, принял горделивую позу облеченной властью персоны. Со стороны могло показаться, что Пантиок посетил если не император всего Альйона, то как минимум его ближайший сподвижник и верный друг.

Окинув Ника взглядом, Малеммил одобрительно кивнул и тоже нацепил на лицо маску надменности. Гвойнан с Ангсом, сидя на козлах, прекратили болтать. Тавр сообщил Юле, что ворота близко. И лишь Ванесса продолжала весело болтать ногами, свесив их со специально приделанной для нее к борту телеги доски. Она строила смешные рожицы случайным прохожим и ничуть не сомневалась в успехе аванюры.

Здесь стражники не спали. Судя по напыщенному виду, они и сами, скорей всего, принадлежали к мелкому дворянству. Третьи или четвертые сыновья баронов, не имевшие никаких шансов на наследство, но все еще остававшиеся отпрысками знати.

Быстро оценив подъезжающий отряд, двое солдат перегородили ворота и еще четверо остались в стороне, готовые в любой момент прийти на помощь.

— Поворачивайте обратно! — крикнул вышедший вперед, надменный молодой мужчина, очевидно командовавший дозором. Богато украшенная рукоять его меча явно говорила о том, что оружие служит скорее украшением, чем средством защиты, а выгравированный на металлическом нагруднике герб с изображением грифона намекал, что владелец имеет титул повыше баронского. — Наемникам и прочему отребью въезд запрещен!

Отряд встал, а вперед выехал Малем. Он заранее узнал у Ника всю необходимую информацию и теперь был готов уверенно изображать личного помощника эльфийского принца.

— С дороги, человек! — не менее надменным тоном, чем у офицера, приказал Малеммил. — Его Высочество Никаниэль Сердце Леса прибыл на ракатош!

— Ты дурман-травы обкурился что ли? — грозно нахмурившись, спросил офицер. — Какое еще сердце леса? Проваливайте, пока не зарубили прямо здесь!

Остальные стражники заулыбались. Похоже они тоже решили, что кто-то решил их развлечь с утра пораньше. Однако когда Малем, а следом и Ник, молча размотали конструкции на своей голове, веселье резко прекратилось. Солдаты, выпучив глаза, взирали на остроконечные эльфийские уши. Один даже выронил из рук алебарду, и та звонко ударилась об мощеную камнем мостовую.

— С дороги! — властно повторил Малеммил.

Глава 25

Следует отдать должное офицеру. Хоть он и оказался в настолько нестандартной ситуации, но сумел довольно быстро взять себя в руки и приказал подчиненным «захлопнуть хрюкала». Стражники знали свое дело и не думали пропускать в кольцо обитания знати всякого, кто назовется эльфийским принцем, божьим сыном или даже парикмахером любимой собачки Спайлонда Пантиока.

Ведь в случае если из сада какого-нибудь проживавшего во втором кольце аристократа пропадет горшок с карликовым фикусом, в первую очередь полетят головы тех, кто разрешил въезд всяким «принцам», а уж потом начнется разбирательство.

— Предъявите пропуск или приглашение от жителя верхних колец. — заученно произнес офицер, найдя последнюю надежду в букве устава.

— Ты, человек, совсем глаза пролюбил? — взъярился Малем. Ему, скорей всего, даже играть не пришлось, а слово «человек» из его уст прозвучало и вовсе как оскорбление. — Перед тобой наследник престола Эльфхейма, сын Его Величества Талириона и представитель рода более древнего, чем вся ваша зачуханная Лионтия! Ты готов нести ответственность за конфликт с эльфийской расой?

Мужчина вздрогнул, побледнел, по его виску скатилась крупная капля пота и, сорвавшись с подбородка, упала на мостовую, разлетевшись тысячей мельчайших брызг. Он обернулся, ища поддержки у сослуживцев, но на их лицах застыло одно единственное выражение — смесь облегчения и радости, что не им разгребать всю эту кфханотень.

— Что-то больно странное сопровождение у эльфийского-то принца. — попытался вернуть себе инициативу офицер. — Он всегда ездит в обществе дварфа и кендера? И где остальные эльфы?

— Остальные эльфы погибли в пути! — зло бросил Малем. — Разбойников у вас больше, чем блох на гоблине. Его Высочество обязательно поднимет вопрос безопасности на ракатоше. Еще компенсацию выплачивать будете! А теперь прочь с дороги, гладкоухий!

Малеммил демонстративно положил ладонь на рукоять меча, Ник же принял еще более нетерпеливую позу.

Глава поста не выдержал состязания взглядов. Стиснув зубы, он выцепил глазами бойца, выронившего алебарду, и, вымещая всю злость и обиду на подчиненном, громогласно рявкнул:

— Одристан! Немедленно скачи к капитану! Нам нужен уполномоченный представитель!

— Но он же… — начал было боец.

— Уволю к кфхановой матери! — заорал на него офицер. — Не видишь, Его Высочество ждет?!

Одристан отдал честь, отвязал лошадь от коновязи, вскочил в седло и, не щадя животное, умчался вглубь города. Начальник стражи же тем временем демонстративно развел руками: мол вот с кем приходится иметь дело, не обессудьте.

— Что будем делать, Ник? — спросил Малем на эльфийском. — Надавить еще?

— Не надо. — ответил принц. — Мы ничего не выиграем от конфликта. Посмотрим, что там за представитель.

Никаниэль смерил офицера уничижительным взглядом, призвал небольшой шарик света и заставил его медленно вращаться вокруг себя, как планету вокруг солнца.

Использование незнакомой магии, да еще и без единого слова, произвело на мужчину впечатление едва ли не большее, чем появление в городе самих эльфов. Он судорожно сглотнул и осторожно попятился, подозревая что ему угрожают, но пропускать делегацию дальше все равно не решился.

Достойно уважения. Не перевелись еще стоящие аристократы на людских землях.

Тем временем у ворот начала постепенно собираться толпа любопытствующих. Люди, гномы, дварфы, парочка шинкацу и конечно же вездесущие кендеры. Вроде бы Ник видел зеленою кожу орка, но могло и показаться. Народ окружил отряд и громко шептался, порождая очередную волну слухов, призванную вновь взбудоражить город.

— Демоны?

— Сам ты демон! Это делегация гоблинов. Пришли требовать компенсацию за геноцид.

— Да эльфы это, точно вам говорю.

— Дурак совсем? Эльфов не существует!

— Ой, мама, я тоже хочу такой шарик!

— Кошелек! Держите вора!

Толпа все напирала, и Ванесса даже начала уже обмениваться с другими кендерами какими-то безделушками, как начальник стражи, не выдержав безобразия, грозно рявкнул и принялся отгонять жителей, крича, что ничего интересного тут нет.

Ага. Конечно. Ничего интересного.

Не каждый день в город приезжает труппа фокусников. Или это все-таки гоблины? Хотя они же, вроде, поменьше должны быть?

На удачу офицера, долго ждать не пришлось, и со стороны элитной части Пантиока появилась богато украшенная карета в сопровождении целой роты солдат в одинаковых металлических нагрудниках. Впереди скакал стражник со смешным именем Одристан. Видать в детстве родители замучилась менять ему пеленки, ну или еще что приключилось дурнопахнущее.

Солдаты споро взяли отряд наемников в кольцо и, повернувшись к ним спинами, обнажили мечи. Весьма недвусмысленно. Жители тут же уловили намек и раздались в стороны, как от потревоженного осиного улья. Кто бы там не приехал, а портить свою шкуру никто особым желанием не горел.

Молодой паж услужливо распахнул дверцу кареты уполномоченного представителя, и из нее буквально выплыл разодетый по последней моде франт. Сразу стало понятно почему его охраняет такая орава — иначе любителя пестрой и блестящей одежды тут же украли бы кендеры. Ванесса немедленно сделала стойку и, кажется, даже облизнулась.

Пижон, горделиво вскинув голову, обвел взглядом имевшую бледный вид стражу, лениво мазнул глазами по Малему и мгновенно изменился в лице, стоило ему увидеть Никаниэля.

Сорвавшись с места, уполномоченный представитель в два прыжка подскочил к принцу; не побоявшись испачкать дорогой наряд, встал на одно колено; склонился в поклоне и почтительно заявил:

— Ваше Высочество, добро пожаловать.

Лица стражников надо было видеть.

В широко распахнутых ртах могла бы уютно устроиться парочка выхухолей, а глаза всерьез рисковали вывалиться из орбит и укатиться в полные нечистот канавы. Соколы в своем изумлении не отставали. Да и сам Ник, надо признаться, сумел удержать невозмутимую мину лишь благодаря опыту десятилетий обитания среди чопорных царедворцев.

Приехавший на карете франт оказался эльфом!

Такого принц точно ожидать не мог. Причем проблемы возникали при любом раскладе. Если бы эльф не узнал сына правителя, затруднилось бы дальнейшее продвижение. Теперь же, с другой стороны, предстояло как-то выкручиваться перед друзьями. Раскрывать им свою личность Ник по-прежнему не хотел.

И что вообще этот эльф делает при дворе Пантиока?

— Немедленно пропустить принца Никаниэля со спутниками! — распорядился франт, поднявшись с колен.

Похоже он обладал достаточной властью, чтобы приказывать городской страже, и те расступились, освобождая путь во второе кольцо. Офицер же, воспользовавшись моментом, на всякий случай заглянул внутрь фургона. Однако увиденное там заставило его мгновенно покраснеть и отскочить в сторону. Бросив на Ника завистливый взгляд, он отошел и больше не отсвечивал.

— Ваше Высочество, прошу ко мне в карету. — сказал эльф, сопровождая приглашение учтивым поклоном.

Что ж. Играть принца так делать это до конца. Под восхищенные возгласы толпы Никаниэль позвал Малема с собой и приказал Тавру с Ангсом пересесть на лошадей. После чего спешился и, проходя мимо франта быстро прошептал:

— Я притворяюсь принцем. Потрудись придумать, как ты меня узнал. — и первым шагнул в открытую пажом дверь.

Теофан удавился бы от зависти, узнай он на каких экипажах разъезжают слуги Спайлонда Пантиока. Светло, просторно, уютно. Причем, судя по легкому покачиванию, карета покоилась на системе пружин, призванных компенсировать тряску от ухабов и прочих дорожных неровностей. В Эльфхейме ученые как раз работали над чем-то подобным, а тут, значит, уже в ходу. Любопытно.

Вторым внутрь залез Малем. Сев рядом с другом, он принялся сверлить его полным сомнений взглядом, однако дырку просмотреть не успел и сосредоточился на третьем пассажире — непосредственно уполномоченном представителе.

Тот занял место напротив и, стоило двери закрываться, мгновенно изменился в лице, сменив маску подобострастия на гримасу призрения.

— Вы еще кто такие? — бросил он, перейдя на эльфийский. — Тоже от Энвендрада? Старый хрен! Сказал же, что сам справлюсь.

Ого! Вот это придумал так придумал. И не скажешь, что притворяется.

Или не притворяется?

Никаниэль окончательно запутался.

— Да как ты смеешь! — Малем продолжал играть свою роль. — Его Высочество…

— Погоди. — перебил его Ник. — Ты сам-то кто?

— Гормилил Бутон Рассвета. — представился эльф. — Так вы, значит, не от Энвендрада? Дерьмо Мерфала! И придумали же легенду, люби вас племя орков. А что не самим Талирионом прикинулись? Дилетанты кфхановы. — он принялся брезгливо отчищать испачканное колено. — В общем так: доезжаем до замка, и дальше делайте что хотите. Будете лезть в мои дела — Эльфхейм останется без принца. — Гормилил насмешливо хмыкнул.

Бутон Рассвета… Никаниэль напряг память. Такой род действительно существовал. И, вроде, даже был вхож во дворец. Не слишком знатный, но и не бедствует. Кажется как-то отец упоминал, что они оказали Сердцу Леса неоценимую услугу и за счет этого заметно возвысились. Или то был Осенний Листопад? Кфхан! Ник никогда не мог похвастаться доскональным знанием всех семей.

И что за ерунда опять происходит?

Ладно. Главное попасть в замок, а там будет видно. Кем бы не был этот Гормилил, судя по реакции стражи, какой-то вес в иерархии Пантиока он имел. И не важно представитель он, притворяющийся аферистом, или наоборот. Ник и сам был сейчас принцем, притворяющимся беглым бастардом, который прикинулся принцем. Кфхан ногу сломит!

— Прекрасно. — Никаниэль решил подыграть эльфу и примерить еще и личину залетного мошенника. На всякий случай. — Мы не лезем в дела твоего Энвендрада, а ты не лезешь в наши. По рукам?

Гормилил смерил Ника оценивающим взглядом, еще раз хмыкнул и пожал протянутую руку.

— Заметано, Ваше Высочество. — ехидно ответил он.

Глава 26

Стража первого кольца не посмела остановить приметную карету. Как и охрана замка. Таким образом наемникам удалось въехать прямо во внутренний двор и остановиться неподалеку от главных ворот.

Неизвестно каким образом слуги успели подготовиться, но Ника встречала целая толпа лакеев и горничных под предводительством помпезно разодетого дворецкого. Ступая на ковровую дорожку, поданную прямо к дверце, принц подумал, что, возможно, прибыли еще не все короли, а оказывать прием очередному монарху или эльфийскому престолонаследнику — разницы особо нет.

Следом вышел Малем. Продолжая играть роль телохранителя, он держался на пол шага позади и вертел головой во все стороны, выискивая опасность.

Гормилил же так и остался в карете. Похоже эльф решил сдержать свое слово и более не иметь никаких общих дел с Никаниэлем. Одно интересно — он на самом деле узнал принца, а потом притворился аферистом, или же он и есть аферист, а при встрече притворился, что узнал принца?

Голова идет кругом!

Ладно, плевать. Пусть хоть готовит покушение на всю местную верхушку. Нику нужно лишь за оставшиеся до ракатоша два дня добыть печатку, обменять ее Цирюльнику на информацию о некроманте и покинуть Пантиок, гори он синим пламенем! Тем более, что, оставаясь здесь, опасности подвергались Юла с Тавром, объявленные в розыск.

— Добро пожаловать Ваше Высочество. — учтиво произнес дворецкий, склонившись в идеально ровном поклоне. Не иначе каждый вечер тренируется перед зеркалом. По другому подобного навыка не достичь.

Гладко выбритый седеющий мужчина с горделивой осанкой. На лице управляющего застыло выражение собственного достоинства, лишенное, однако, надменности и высокомерия. Похоже он и сам обладал отнюдь не последним титулом, но осознавал свое место в иерархии и достойно служил правителю. А это не мало говорило и о самом Спайлонде Пантиоке.

— Для нас огромная честь принимать у себя столь знатного представителя эльфийской расы. Мы помним и чтим древние традиции и рады возобновлению союзных отношений с Эльфхеймом.

Древние? Вроде бы последнюю делегацию на ракатош отправлял дед Никаниэля — Пенгонифон. И делал он это за пару веков до передачи власти Талириону. То есть получается… Ну да, всего лет восемьсот назад. Какие же это древние?

Ах да.

Люди…

— Приятно слышать, что в Пантиоке еще отличают эльфов от демонов. — небрежно бросил Ник. — А то в пути случилось несколько, скажем так, казусов. — принц сделал неопределенный жест рукой. — Впрочем, я устал с дороги. Веди меня в мои покои. Также я хочу, чтобы моих спутников поселили где-нибудь рядом.

— Не извольте беспокоиться, Ваше Высочество. — дворецкий вновь поклонился. — Вам полагаются просторные апартаменты в гостевом крыле. Сейчас там как раз заканчивают уборку. Прошу за мной.

По дороге к воротам Никаниэль изо всех старался не глазеть и не задирать голову. Замок подавлял своим величием и поражал воображение. Рядом с ним родной бьюнилиринский дворец не сошел бы даже за пристройку — в лучшем случае сарай для хранения садовых инструментов.

Еще до въезда в город, стоя на холме, Ник оценил размеры главной крепости бывшей Лионтии, но лишь теперь осознал насколько она огромна. Стены раздались в стороны, подобно бескрайнему лесу, и устремились ввысь, обгоняя, любые из древнейших миллоранов.

За прошедшие века кладка ничуть не выкрошилась и даже наоборот, как будто приобрела особую ауру статности. Шпили же самых высоких башен, пронзив облака, терялись в небесной вышине, оскорбляя богов своей дерзостью.

Определенно построить подобное чудо света без помощи магии просто невозможно. Да если и с ней… Никаниэль не слышал даже упоминаний о заклинаниях способных сотворить подобное.

Позади раздались звуки падения и последовавшей за ними небольшой возни. Это Ванесса запрокинула голову так сильно, что шлепнулась на спину, а потом на нее чуть не наступил Ангс, увлекшийся созерцанием удивительной постройки. И его нельзя в этом винить. Проживший всю жизнь в деревне мужчина не мог даже в самых смелых мечтах предположить, что когда-нибудь сможет увидеть нечто подобное наяву.

Впрочем остальные вертели головами ничуть не меньше Ангса и за всю дорогу не произнесли ни единого слова.

Вход в замок охраняли шестеро закованных в латы бойцов. Еще один признак роскоши. Хотя Ник пожалел скрывавшихся внутри мужчин. Пусть и в тени, но на улице было слишком жарко, чтобы стоять в металлическом панцире. Сам бы он точно расплавился и вытек наружу, как кусочек льда положенный под язык.

Может там и нет никого?

Однако стоило приблизиться, как все шестеро, лязгнув сталью, вскинули руку в приверстанном салюте. Поразительная выносливость.

— Прошу прощения, Ваше Высочество. — перед самым входом дворецкий обернулся и окинул взглядом спутников принца. — Вы уверены, что вам нужен с собой кендер?

Ни в голосе, ни на лице мужчины не проскользнуло ни тени призрения, но, тем не менее, Никаниэль почувствовал насколько противна тому была сама мысль пустить кендера в замок.

Сзади тихо охнула Ванесса.

— Без всяких сомнений. — решительно ответил Ник. — Где я еще найду такого барда?

— Барда?

— Конечно! — радостно крикнула полурослица, понявшая, что никто ее бросать не собирается. — Хотите я вам сыграю?

Она уже достала свою флейту, но ее вовремя остановил Тавр.

Дворецкий лишь молча в очередной раз поклонился, пропуская гостей вперед.

Попав внутрь, друзья оказались в просторнейшем холле, потолок которого терялся где-то в вышине. Кажется, здесь запросто мог бы поместиться весь посещенный пару дней назад храм. Или можно устроить соревнование лучников. Сотни эдак на три участников. Безумие какое-то! Зачем строить такие махины?

Вдоль стен стояли небольшие двухколесные повозки с удобными даже на вид сидениями. В каждую из них был запряжен мускулистый раб. В основном люди, но Ник заметил и несколько орков с почтительно склоненными головами.

«Так им и надо!» — мстительно подумал Никаниэль. Все-таки ненависть к зеленокожим сидела в нем гораздо глубже, чем считал даже он сам.

— Благородным господам не пристало ходить по замку пешком. — проследив за взглядом принца, объяснил дворецкий. — Раньше можно было перемещаться порталами, но они последнее время сбоят, а починить некому. Утраченная магия.

Управляющий щелкнул пальцами, и к ним тут же подъехало пять колясок. Мужчина сразу занял одну из них, своим примером продемонстрировав как в нее сподручнее забираться.

Ник направился к следующей. За нимпоспешил Малем, но его неожиданно оттерла Юла. Практически обнаженная девушка всем телом прижалась к Никаниэлю и проворковала елейным голосом:

— Ты же не оставишь меня одну, милый? Мне было так плохо в этой жуткой телеге! Одиноко и грустно, особенно без тебя. — она приподнялась на цыпочки и чмокнула Ника в щеку, обдав его жарким дыханием.

Дворецкий тактично отвернулся, а вот Ангс не преминул залихватски присвистнуть. За что тут же получил подзатыльник от Тавра.

В итоге Юла поехала с Никаниэлем, Ванесса с Тавром, а Ангс с Малемом. Причем последний приказал рабу держаться как можно ближе к принцу. Гвойнану же выпало сидеть в гордом одиночестве, и он не переставая бухтел, что повозка под ним обязательно развалится или раб упадет и его прокинет, но на бубнеж дварфа особо никто не обращал внимания.

Ехать пришлось чуть ли не дольше, чем до самого замка. Дважды довелось поменять уставших рабов и один раз подняться по довольно длинной лестнице. Тот кто проектировал этот дворец, определенно не задумывался о том, как по нему перемещаться. Или все дело действительно в сломанных порталах?

Несколько раз процессия проезжала мимо резных арок, забранных тяжелыми портьерами, и с надписями над ними вроде: «Малая бальная зала», «Северная башня» или «Конура любимой собачки Его Величества». Похоже считалось, что все жители дворца должны уметь читать. Или действительно умели, и лишь потом этот навык стал постепенно вырождаться.

По словам управляющего, раньше знающий человек мог добраться до любой точки дворца не более, чем за пол часа. Сейчас же пройти его из одного конца в другой может занять до нескольких дней.

Вот так отправишься навестить любимую тетушку, а с собой нужно взять палатку, одеяло и еды на неделю. Или как они тут это устроили? Не то чтобы Нику было слишком уж интересно, но определенный элемент любопытства все-таки присутствовал.

По всем коридорам беспрестанно сновали рабы и слуги. Причем первых было гораздо больше, чем вторых. Свет же давали расставленные через равные промежутки светильники с закованными в клетку кавиалами. Если представить, что так освещен весь замок, то невозможно сосчитать сколько денег отдали правители Паинтиока подгорным коротышкам за эти кристаллы. Вполне возможно, что миллионы золота!

Наконец друзья прибыли к массивной двери, украшенной древним эльфийским гербом — шлем и лук с тремя стрелами на фоне цветущего миллорана. Похоже раньше именно здесь селили послов Эльфхейма.

Вход охранял отряд стражи под предводительством мускулистого варвара с четырьмя саблями на поясе. Причем лезвие каждой имело в ширину полторы ладони Ника. Серьезные железки.

Никаниэль поднял сжатую в кулак руку в традиционном варварском приветствии, выученном благодаря Шазшазу, чем немало удивил пустынника. Тот ответил тем же, уважительно посмотрев на принца.

— Ваше Высочество, слуги всегда рядом. Вам нужно только позвонить в колокольчик. — проинструктировал дворецкий. — Их вы найдете повсюду в своих комнатах. Обед скоро доставят. Что-нибудь еще?

— Что на счет моих вещей?

— Они уже в пути, Ваше Высочество. Будут здесь в течении пары часов.

— Пусть несут осторожнее. — величественно распорядился Ник. — Там есть хрупкие предметы. Они не терпят грубости.

— Не извольте беспокоиться, Ваше Высочество. — не изменившись в лице, ответил мужчина. — Этим занимаются специально обученные с детства рабы.

Управляющий выжидательно уставился на принца, и тот опустил его властным жестом. После чего вместе с друзьями пошел смотреть свое новое жилище.

Глава 27

— О-бал-деть! — по слогам произнес Ангс, ошалело озираясь по сторонам.

После того как дверь в покои закрылась, друзья принялись изучать апартаменты, но бросили это занятие, не осмотрев и половины. Несколько переходов, десятки комнат, спальни, молельня, трапезная на сотню персон, оружейная с тренировочными манекенами и множество других помещений — все это выделялось под нужды эльфийского посла и его свиты.

Ванесса тут же предложила устроить чемпионат по пряткам, но от нее отделались, отправив исследовать дальние залы. И даже если при этом где-то станет на парочку серебряных ложек меньше, то вряд ли пропажу вообще когда-нибудь заметят.

— Так вот что такое королевская роскошь… — задумчиво протянул Тавр, разглядывая искусно выделанное чучело медведя. Зверь стоял на задних лапах и, казалось, в любой момент мог шагнуть вперед и разорвать незваных гостей в клочья.

— Будет о чем рассказать детям! — Ангс провел пальцем по раме огромного полотна с изображением батальной сцены. — Это что, золото?

— Как будто у тебя будут дети. — фыркнула Юлланай.

Едва оказавшись в безопасности, девушка тут же умчалась вглубь палат и вернулась облаченной в традиционное эльфийское платье с высоким воротником. Такие, вроде бы, предпочитали столичные модницы прошлого тысячелетия. Ник не сильно разбирался в подобных вещах, но одеяние Юле определенно пришлось к лицу. Хоть и оказалось чуточку маловато.

— Еще как будут! — Ангс попытался отколупнуть кусочек рамы, но под строгим взглядом Тавра вернул кинжал обратно в ножны. — А с таким лидером я скоплю достаточно денег, чтобы им не пришлось, как мне, с утра до ночи пахать в поле и таскать коровье дерьмо.

— Да ты же все пропьешь. — буркнул Гвойнан, но Ангс лишь отмахнулся от него, как от назойливой мухи.

— Нет, ну вы видели, как их Ник? — не унимался лучник. — Я устал с дороги. Веди меня в покои. — спародировал он, скорчив надменную рожу. — Натурально принц! Я сам чуть не поверил. И как только этот хлыщ дворцовый на колени не бухнулся?

— Я же говорил, что у него все получится. — самодовольно вставил Малем, хлопнув Ника по плечу. — Есть в нем что-то вот эдакое. — он сделал жест рукой, будто ввинчивает в потолок штопор. — Аристократическое.

Друзья уставились на Никаниэля в попытке разглядеть растущий из брови монокль или хотя бы зачаток короны на макушке. Иначе непонятно что они вообще пытались там высмотреть.

— Ладно. — прервал созерцание себя принц. — В замок мы попали. Теперь нужно придумать, как добыть печатку одного из королей и сходить в библиотеку. Но сначала… Юла, мне нужна твоя помощь.

— Да, мой повелитель? — девушка медленно потянула за край платья, обнажив все еще украшенную ремнями ногу. — Нужно кого-то соблазнить?

Ангс судорожно сглотнул. Он явно был не прочь, чтобы соблазнили именно его.

— Шутки в сторону. — не поддержал игривый настрой Ник. — Я хочу сделать себе татуировки с заклинаниями. Кстати, кто-нибудь знает, как они делаются?

Друзья уставились на него, как на кендера-великана. С крылышками. И в костюме селедки.

— А так можно что ли? — недоверчиво спросил Малем.

— Мне плевать можно или нет. — ответил Никаниэль. — Я сделаю.

— Теоретически может и получиться. — задумчиво протянула Юла. — Раз уж вышло на бумаге, то что мешает нанести их на кожу?

— Я знаю как делать. — отозвался Тавр. — Один мой друг умел. Я видел пару раз. Нужны игла, нитка, чернила и спирт.

— Прекрасно. — Ник хлопнул в ладоши и осмотрелся, пытаясь сориентироваться. — Кажется там я видел барную стойку. — он махнул в рукой в один из проходов. — Найдите что покрепче и тащите сюда. Только не пить! — добавил он, заметив счастливое лицо Малема. — Остальное тоже должно где-то быть.

Отыскать все необходимое труда не составило. Принцу показалось, что понадобись ему кисточка из меха выхухоли, и та тоже непременно лежала бы в дамской комнате: возле зеркала на туалетном столике.

В ожидании когда принесут вещи с запрятанным среди них магимуаром, Тавр прокалил иголку, намотал на нее нить и перелил часть чернил в небольшую пиалу. Плеснув крепленой браги на чистый отрез ткани, бывший охотник протер Нику левое предплечье и объяснил как правильно протыкать кожу.

Все было готово к началу, когда со стороны входа послышался шум, затем три глухих удара и объявление, сделанное громким звучным голосом:

— Мастер над знаниями Персим Йесен к Его Высочеству принцу Никаниэлю Сердце Леса.

— Сейчас-то нас и раскроют. — обреченно проронил Гвойнан.

— Заткнись, старый. — шикнула на него Юла.

Хотя, судя по виду, ей тоже стало не по себе.

— Малем, со мной. — скомандовал Ник, расправляя обратно рукава. — Остальные, не лезьте. Если что — я позову.

Никаниэль вернулся в первую комнату, скорей всего как раз служившую приемной, и застал в ней седого старика в сопровождении двух солдат. Дед выглядел настолько ветхим, что казалось, будто стража нужна, чтобы вынести его тело, если он вдруг внезапно окочурится.

Длинная белоснежная борода, такого же цвета аккуратно расчесанные волосы до середины спины, простая коричневая мантия книгочея и круглые окуляры очков на морщинистом лбу. Судя по всему, мастер над знаниями имел среди предков кого-то из расы долгожителей, иначе вряд ли достиг бы такого почтенного возраста.

При виде Ника дед попытался поклониться, но принц его остановил. Не хватало еще, чтобы тот умер, не объяснив зачем пришел.

— Присаживайтесь, уважаемый. — сказал ему Никаниэль, указывая на довольно уютное кресло возле столика. — В ногах правды нет.

— Спасибо, Ваше Высочество. — отозвался Йесен отнюдь не старческим голосом. — Но согласно правилам этикета даже дворянам не позволено сидеть в присутствии особы королевской крови.

— Ну это, может, тут, у вас. — Ник добродушно улыбнулся. — В Эльфхейме старость и мудрость стоят выше традиций. А на территории проживания посла действуют правила страны, из которой он прибыл. Так что присаживайтесь, не стесняйтесь.

Персим принялся беззвучно шевелить губами, будто производя в уме какие-то расчеты, и Никаниэль, чтобы его не смущать, первым сел в кресло напротив предложенного. За его спиной встал Малем, и Йесен, наконец, тоже соизволил приземлить свой старческий зад. Один из стражников тут же положил рядом с ним здоровенный фолиант в кожаном переплете.

— Позвольте сразу к делу, Ваше Высочество. — произнес старик, сцепив длинные сухие пальцы и устремив Ника внимательный взгляд. — Несмотря на заверения уважаемого Гормилила, некоторые сомневаются в том, что вы на самом деле принадлежите к королевском роду. Слишком уж внезапно вы прибыли, да и…

— … внешность у меня не совсем эльфийская. — продолжил за него принц.

Едва услышав про причину визита, Никаниэль расслабился и откинулся на спинку кресла. Он опасался, что визитер мог явиться за Юлой, но, похоже, в облике проститутки ее никто не узнал. А уж будучи на самом деле наследником эльфийского престола, никаких тестов принц не боялся.

— Рад, что вы меня понимаете, Ваше Высочество.

— Как будете проверять? — поинтересовался Ник. — Артефакт? Или особая магия? Может быть натасканная на наш род ищейка?

— К сожалению, ничего подобного в нашем распоряжении нет. Так что не могли бы вы для начала продемонстрировать какое-нибудь эльфийское колдовство?

Никаниэль мысленно начертал необходимый узор, напитал его маной, и над столом повис небольшой шарик света, слегка покачиваясь на несуществующем ветру.

— Очень удобно. — прокомментировал Йесен. — Будьте любезны не убирать его пока что, пожалуйста. А то глаза уже совсем не те что раньше. — с этими словами он водрузил на нос очки и открыл поданную стражником книгу ближе к последним страницам. — Ваше Высочество, скажите пожалуйста, как зовут вашего отца?

— Талирион Сердце Леса.

— А деда?

— Пенганифон Сердце Леса.

— А прадеда? — Персим, кивая, водил пальцем по желтоватым страницам.

— Галаданол Сердце Леса. Уважаемый, я могу назвать имена всех своих предков, живших последние пять тысяч лет. Меня заставили выучить их сразу, как только я научился говорить. Но не думаю, что это нам как-то поможет — если бы кто-то захотел мной притвориться, он наверняка подготовился бы к такому тесту.

Никаниэль спиной почувствовал, как сзади него напрягся Малем. Он-то не мог знать, что Ник играючи ответит на сотню подобных вопросов и решил, что друг блефует. Ничего. Пусть понервничает. Может потом будет меньше храпеть ночью.

— Вы правы, Ваше Высочество. — улыбнулся мастер над знаниями. — В таком случае… — он перевернул сразу две страницы. — Какого цвета была карета, в которой Его Величество Пенганифон в последний раз посещал Пантиок?

Нику стоило немалых усилий сохранить невозмутимое выражение лица. Что это за вопрос такой? Он бы еще поинтересовался цветом исподнего. Хотя с последним было бы проще.

Никаниэль напряг память.

Он вспомнил тело деда в семейном мавзолее, но того нарядили в традиционные одежды, и он никак не выделялся среди предшествующих правителей. Может быть где-то на картинах? В галерее Памяти, в тронном зале, за углом возле поворота к малой трапезной… Нет, все не то.

Принц поднял глаза.

Йесен, не моргая, сверлил его внимательным взглядом, будто желая загипнотизировать или залезть в душу и найти все ответы прямо в ней.

Кфхан, нужно что-то отвечать. Время идет, это выглядит подозрительно. Что бы ответил на этот вопрос принц? Дерьмо Мерфала, он же сам и есть принц!

— Честно говоря, понятия не имею. — Ник виновато развел руками. — Дедушка умер до моего рождения, и я не успел спросить его лично. Но разве он вообще хоть раз приезжал в Пантиок?

— Насколько мне известно, нет. — невинно ответил Персим.

Вот ведь старый хрен!

За соседней дверью что-то с шумом упало, потом послышался сдавленный крик и неясная возня. Кфхан! Раз уж подслушивают, то могли бы делать это потише.

— Прошу простить меня за эту каверзу, Ваше Высочество. — извинился Йесен, закрывая книгу. — Последний вопрос, если позволите.

Никаниэль кивнул.

— Почему Эльфхейм перестал посылать дипломатов на ракатош?

Ну это совсем просто. Даже не будь Ник принцем, отказ от ракатошей проходили еще на первой ступени школы Меча и Магии.

— Позвольте быть с вами честным, Йесен. — Никаниэль подался вперед, как во время доверительной беседы. — Вы, люди, живете слишком мало и при этом умудряетесь растрачивать и без того короткий срок на бессмысленную грызню друг с другом. Я видел это своими глазами по пути сюда. Бесконечные войны, убийства, предательства. А в деревнях зверствуют бандиты, и сироты умирают от голода в дорожной пыли.

Старик нахмурился, вернул очки на лоб, потер переносицу, но слушал, не перебивая.

— И ладно бы сохранялась какая-то наследственность или происходили подвижки к возрождению Лионтии. — продолжал Ник. — Но зачастую, приезжая на следующий ракатош, наш представитель видел лишь нескончаемые дрязги. А потомки или приемники предыдущих королей отказывались выполнять обязательства предшественников, и все приходилось начинать заново. Так скажите мне, Йесен, как вести дела с такими партнерами?

Вопрос повис в воздухе, уронив на головы присутствующим оглушительную тишину древнего склепа. Как будто могущественный маг изгнал все звуки и приказал им никогда больше не возвращаться, и те, чувствуя свою вину, подчинились и исчезли с лица Альйона. И даже шелестевший за окнами ветер робко отступил, чтобы не нарушить возникшее в комнате безмолвие.

— Зачем же вы тогда приехали, Ваше Высочество? — хрипло спросил старик, глядя из-под седых кустов бровей.

— Чтобы дать вам шанс. — просто ответил принц.

— Боюсь вы разочаруетесь, Ваше Высочество. — вздохнул Персим, поднимаясь на ноги. — Не смею больше вас отвлекать. И да, если вам еще не сказали, завтра вечером будет бал. Сам я уже стар танцевать, но надеюсь увидеть вас там вместе со спутниками.

Мастер над знаниями приказал стражникам забрать его книгу и, в меру возможностей обозначив поклон, направился к выходу. Однако на полпути Никаниэль его окликнул:

— Йесен, не знаю известно ли в Пантиоке, но во владениях барона Кишмора, что в королевстве Измольд завелась огромная нежить из сотен всевозможных костей. Передайте куда следует.

Выполнив свое обещание Тавру, принц облегченно откинулся на спинку кресла. Кто же знал, что притворяться самим собой будет так сложно.

Глава 28

— Нет, ну это вообще нечто!

Стоило двери за мастером над знаниями закрыться, как Малем шумно выдохнул, а в комнату ввалились остальные члены их маленького отряда.

— Ник, ты прелесть! — Юла обняла принца и чмокнула его в щеку.

— Ловко ты его отшил с вопросами о предках! — Ангс дружески пихнул эльфа кулаком в плечо. — Мол, могу назвать всех за последние пять тысяч лет! Хах! Ты ведь дальше не знал, да?

Конечно Никаниэль знал, но сообщать об этом не собирался.

— А когда не смог ответить про карету, я уж думал все к Ниметису отправимся. — подхватил Тавр. — Гвойнан мне, вон, вообще булаву свою на ногу уронил. Тяжелая зараза! Нет, ну кто спрашивает то, чего сам не знает?

— Это он за реакцией Ника хотел проследить. — пояснил Ангс. — Почти наверняка. Нет, ну я бы точно обделался.

— Ну вот поэтому ты и не принц. — усмехнулся Малем. — И даже не его телохранитель.

— Ой, да на себя посмотри. У тебя, вон, рубашку выжимать можно. Охранничек.

Никаниэль расслабленно слушал дружескую пикировку, прокручивая в голове визит Йесена. Не прост дед, ой не прост. Похоже он действительно приходил не родословную проверить, а посмотреть как поведет себя назвавшийся принцем эльф. И все эти вопросы про предков были не более чем для отвлечения внимания.

Может у старика есть способ распознавать ложь?

Нет. В конце же Ник все-таки соврал.

Но, в любом случае, даже очень подготовленный аферист вряд ли сумел бы выйти сухим из воды. Тут нужно действительно быть королевских кровей или постоянно крутиться возле престола. А таких эльфов не много и все они преданы короне.

Во входную дверь вновь постучали, и Юла, на всякий случай, спряталась в соседней комнате. Но это оказались всего лишь рабы, принесшие из фургона вещи отряда. Вот только с ними почему-то пришла и Ванесса. Когда она успела выскочить наружу? Покои же, вроде, никто не покидал.

Кендер хотела уже промчаться мимо, но по ее горящим глазам Ник понял, что что-то тут нечисто и поймал ее, перехватив поперек туловища. Полурослица еще пару раз смешно дрыгнула ногами в воздухе, будто продолжая бежать, и обвиняюще ткнула в принца пальцем:

— Пусти! Я хочу еще покататься!

— На чем покататься? — не понял Никаниэль.

— Я нашла шаг-в-тень-через-плетень! — гордо заявила малявка, по прежнему вися в руках Ника. — Настоящий! Не как в Тике. Хочешь покажу?

С одной стороны принцу хотелось уже заняться делами, но с другой — нельзя же оставлять тайный лаз, ведущий в одну из твоих комнат. Кто знает, как отнесутся короли к известию о прибытии эльфийского посла. Зная их, могут и убийцу послать. Лучше все-таки посмотреть.

Остальные тоже заинтересовались, так что отправились всей толпой, лишь слегка задержавшись, чтобы Юлланай нашла среди вещей магимуар. Ей определенно было непросто провести так много времени без своей книги заклинаний.

Ванесса привела отряд в самое дальнее помещение. Крохотное, практически лишенное мебели и освещенное одним единственным кавиалом. Но было в нем еще кое-что, мгновенно привлекшее внимание Соколов.

— Портал! — ахнула Юла, прикрыв рот ладонью.

Действительно. Здесь располагалась одна из тех арок, что Ник видел в коридорах замка. Только занавеска оказалась отдернута, а за ней клубилась кромешная мгла, закручивавшаяся бесконечной спиралью с миллионами светящихся искорок. Они как будто уходили в глубину, затягивая и зовя с собой. Словно неожиданно пришедшие в движение звезды.

Завораживающее зрелище.

— Стоять! — рявкнула волшебница, хватая Малема за руку. Тот уже сделал шаг вперед и явно собирался нырнуть в водоворот тьмы.

Малеммил тряхнул головой и опасливо отошел к дальней стене. Остальные тоже очнулись от наваждения и настороженно отступили. И лишь полурослица по-прежнему рвалась в бой.

— «Оранжерея». — прочитал Ник надпись над аркой. Похоже в прошлом послы тосковали по живой природе и специально для них сделали проход в дворцовый сад. С учетом размера всего замка там наверняка целый лес с множеством диковинных растений. — Ванесса, ты из оранжереи вернулась?

— Оран-что? — переспросила кендер. — Нет, я вывалилась посреди чулана. Пыльного, фу! Вышла — а там наши вещи несут. Но зато по дороге меня так крутило, так вертело! — она нетерпеливо подпрыгнула на месте. — Мы как-то с друзьями пошли на войну и нам разрешили покататься на катапульте. Было весело! Главное правильно приземлиться. Но даже там крутило не так сильно. Пусти, хочу еще!

— Атака кендерами. — хмыкнул Тавр. — Представляю шок тех несчастных.

— А главное для осажденных это может быть страшнее обстрела булыжниками. — согласился Ангс.

— Не позавидуешь. — мрачно резюмировал Гвойнан.

Юлланай подошла к Ванессе, встала на колени, чтобы оказаться с ней на одном уровне, и взяла малышку за плечи:

— Дорогая, эти порталы сломаны. Вообще повезло, что ты выжила. Тебя могло разорвать на части и разбросать по всему замку мелкими кусочками.

Малем сделал еще один шаг назад.

— Мелкими-премелкими? — уточнила полурослица.

— Мелкими-премелкими.

Ванесса замерла, задумалась, а потом с новой силой рванула в сторону клубящейся тьмы. Юла обреченно вздохнула. Кендеров не переделать.

Но можно отвлечь.

— Рядовой Ванесса! — строго одернул малявку Ник. — Слушай приказ старшего по званию! Нужно пробраться в комнату любого короля и украсть большое кольцо с черным бриллиантом. И сделать это незаметно.

— Украсть? Я никогда ничего не краду. — кендер обиженно поджала губы. — Это же очень обидно когда у тебя что-то крадут. И нечестно.

Ах да. Они же думаю, что это не кража.

— Тогда не украсть, а поискать — вдруг кто потерял. — подхватила Юла. — Мы посмотрим и вернем назад. Как вот эту штучку.

Она забрала из рук полурослицы золотую ракушку.

— Опять?! — завопил Тавр, забирая амулет. — Да когда? Я же к ней даже не подходил!

— Так ты обронил, наверное. — пожала плечами Ванесса.

— Ага, прямо с шеи. — пробубнил Тавр, под дружелюбные улыбки товарищей завязывая веревку четверным узлом. — Прости ее, Ниметис, она не специально.

Кендер выпрямилась по стойке смирно, отдала честь и отчеканила:

— Рядовой Ванесса отправляется на выполнение задания!

Миниатюрная женщина шагнула к порталу, но Ник ее развернул и добавил:

— Через дверь.

— Есть «через дверь»!

Вряд ли ей удастся действительно добыть печатку, но чем Лаод не шутит — может и получится. Это сильно упростило бы дело.

Задернув занавес, наемники забаррикадировали портал шкафом, притащив тот из соседней комнаты. Потом чуть подумали и подперли его еще и креслом, водрузив сверху тумбочку. Для надежности. И не только, чтобы уберечь Ванессу, но и чтобы изнутри не вышел никакой случайный посетитель.

Обезопасив себя таким образом, отряд вернулся в самую светлую комнату с большим двустворчатым окном. Там Ник сказал Юле с Тавром готовиться к татуированию, а Ангса, Малема и Гвойнана отправил разведать охрану покоев королей, прибывших на ракатош.

Если удастся найти какого-нибудь незначительного правителя в тихом отдаленном тупичке, то, может быть, имеет смысл ворваться к нему с боем, отобрать кольцо и тут же свинтить из замка. План далек от идеала, но можно оставить его как запасной.

Никаниэлю вновь протерли брагой левое предплечье и обе ладони. Для эксперимента он выбрал простенькое заклинание водного потока, и Юла быстро написала его на коже принца. Теперь нужно обвести.

Следуя указаниям Тавра, Ник взял иголку с намотанной на нее нитью, манул в чернила и поднес к надписи.

Он замер.

Острие иглы хищно сверкнуло под лучом солнца. Прямо как в отсветах факела.

Слишком свежи еще были воспоминания о знакомстве с Поэтом и его методами.

Мотнув головой, Никаниэль избавился от лишних мыслей и вогнал инструмент под кожу, позволив капельке чернил забраться внутрь. Больно, но не так как тогда. При этом не забыл Ник и направить вдоль металла поток маны.

Вроде получилось.

Пройдясь иголкой по всей оставленной Юлой надписи, принц оценил свое творение. Слегка кривовато. Кожа вокруг покраснела и начала чесаться. Но это все не важно, если задумка удалась, а значит нужно провести испытание.

Открыв окно, выходившее во внутренний двор, Никаниэль глубоко вдохнул и произнес заклинание, читая его с руки. В воздухе мгновенно сформировалась небольшая стена воды и тут же рухнула вниз.

Со двора раздались гневные крики.

Упс. Похоже там кто-то шел.

Впрочем, переживут. Пусть скажут спасибо, что на них не ночной горшок вылили. И не кинули огненный шар.

Точно!

Гораздо логичнее же нанести на левую руку именно боевые заклинания, ведь другая в этот момент может быть занята. А уж кожу правой посвятить прочим полезностям. Нужно было раньше об этом задуматься. Но ничего страшного. Места должно хватить.

Дальше все пошло как по маслу: Юла мелкими буковками переписывала магические строчки на кожу Нику, а он обводил, терзая себя иглой. С правой рукой, правда, вышли некоторые трудности. Слишком уж несподручно получалось. Но они нашли выход, и в итоге колола сама волшебница, а Никаниэль держал ее ладонь в своей и в нужный момент направлял ману.

Провозились долго. Особенно с перерывом на принесенную рабами и слугами еду. Однако к ночи предплечья принца превратились в сплошную, нестерпимо зудящую, магическую вязь.

Странно, что никто из людей не догадался до подобного. Или догадался, но гномы отказались в этом участвовать? Удобно все-таки иметь возможность использовать магию различных рас, а не только своей собственной.

Глава 29

К утру обе руки Никаниэля раскраснелись и опухли. К счастью, с этим без особого труда справился Тавр, начавший постепенно постигать свои новые силы. Можно ли было подумать тогда, в лагере Коупа, что этот косматый тип угрюмой наружности станет на путь жреца одного из истинных богов? Определенно нет.

Разведчики вернулись несолоно хлебавши. Делая вид, что гуляют и любуются убранством замка, они отыскали с десяток зон проживания приехавших на ракатош монархов, но возле каждой стояла надежная охрана, и всюду постоянно сновали слуги. Однако наемники надеялись, что очередной день принесет им больше удачи и отправились в новый рейд, едва успев позавтракать.

Ванесса тоже обрадовать не смогла. Она притащила пять массивных мужских перстней, три женских колечка, янтарный кулон и серебряный собачий ошейник. Малем пообещал вернуть все законным владельцам и тут же спрятал добычу среди вещей отряда.

Ник еще раз объяснил кендеру, что именно ему требуется, и полурослица вновь отправилась терроризировать обитателей замка.

Сам же принц, закончив утренний прием пищи, воспользовался местным гардеробом и, облачившись в достойные посла одежды, позвонил в колокольчик.

Не прошло и минуты, как в дверь постучали и внутрь вошел молодцеватый лакей. Гладко выбритый и одетый не хуже самого Теофана.

— Чего желает Ваше Высочество? — осведомился он, склонившись в низком поклоне.

— Мое высочество желает посмотреть место, где завтра пройдет ракатош. — ответил Ник.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но совещательный зал заперт, и откроют его только непосредственно перед началом собрания. Защитные предосторожности. — извиняющимся тоном произнес лакей, не поднимая головы.

Логично, логично. Мало ли какую гадость можно подстроить, особенно если заранее знать рассадку правителей. Даже без магии. А если уж с ней… Впрочем, на планы Никаниэля это никак не влияло. Он, конечно, имел кое-какую задумку на случай провала Ванессы и группы Малема, но предпочел бы к ней не прибегать. Слишком уж ненадежной она казалась.

— Не имеет значения. — небрежно бросил принц. — Веди.

— Как вам будет угодно.

На всякий случай оставив Тавра и Юлу в покоях, Ник отправился следом за провожатым. Сомнительно, что кому-то придет в голову искать истинного жреца и мага-нелегала в замке Пантиока, но лучше все-таки не рисковать.

Сопровождать вышедшего на прогулку принца взялась четверка стражников, отделившихся от тех, что охраняли обитель эльфийского посла. Вряд ли что-то могло угрожать принцу прямо во дворце, но, возможно, того требовал местный этикет. В Бьюнилирине члены королевской семьи и другие знатные лорды передвигались в основном без охраны, но у людей на этот счет могли быть свои взгляды.

К вящей радости Никаниэля совещательный зал обнаружился не слишком далеко. Всего пара поворотов и длинный коридор, в конце которого стояли белоснежные двойные двери арочного типа с золотыми узорами в виде лоз плюща. Дойдя до них, Ник понял, что проход запирает не только ключ, но и какая-то магия.

Да, соваться туда сейчас определенно не стоило.

Но вот то что апартаменты совсем рядом, и до места собрания не нужно идти или ехать пол дня — определенно грело душу. Возможно в былые времена так сделали специально, в угоду эльфийским союзникам. А может и другие участники ракатоша живут неподалеку. В любом случае, для запасного плана принца близость места предстоящего заседания играла ему на руку.

— Во сколько завтра начнется ракатош? — решил уточнить Ник.

— С утра Ваше Высочество. — отозвался лакей. — Сразу после завтрака. За вами зайдут.

— И сколько он продлится?

— Как повезет. Говорят, прошлый шел полтора месяца, и правители так и не смогли ни о чем договориться. Вроде даже драки были. Поэтому с боевым оружием в зал нельзя. — слуга глазами указал на Люминистилл. — Только с парадным.

Этот вопрос решаем. Да и не будут же обыскивать королей и принца? Значит потайные кинжалы точно можно пронести. Наверняка так сделает не он один. К тому же Никаниэль не собирался дожидаться окончания съезда — ему только добыть печатку и можно отправляться на встречу с Цирюльником. А дальше пусть хоть до следующего ракатоша тут заседают.

— Меня это устраивает. — холодно произнес Ник. — Теперь веди в библиотеку.

Все-таки если есть возможность самостоятельно найти информацию о некроманте, то лучше ею воспользоваться.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, библиотека далеко. Быстрее будет добираться до нее в коляске.

Никаниэль молча приподнял одну бровь, мол: «Мне-то зачем об этом знать? Я свою волю изъявил, а ты дальше крутись как хочешь». К счастью, богатый опыт общения со слугами в родном дворце позволял ему не выбиваться из роли. И пусть сам Ник обычно не вел себя столь надменно, но здесь явно от него этого ждали, а значит нужно соответствовать.

Лакей оказался сообразительным. Он еще раз извинился, изобразил полный почтения поклон и умчался на поиски средства передвижения.

Долго ждать не пришлось. Вскоре он вернулся в сопровождении двух мускулистых рабов, кативших комфортабельные коляски — одну для себя, одну для Никаниэля. Стражникам, похоже, предстояло заметно ускорить шаг, если они хотели и дальше сопровождать важную персону.

Устроившись на сиденье, принц дозволительно махнул рукой, разрешая тронуться. Лакей отдал команду, рабы уперлись ногами в каменные плиты пола и покатили гостя в выбранное им место. Сзади тихо семенили солдаты.

Под едва слышный скрип колес Ник задумался в попытке изобрести еще какой-нибудь способ добыть необходимое для сделки кольцо. Варианты с покупкой и обменом отпадали сразу — вещица слишком ценна, чтобы какой-нибудь монарх захотел расстаться с ней подобным образом. А значит оставались лишь преступные методы.

Кража, шантаж, вымогательство, подделка. Хм, подделка… Что если найти что-нибудь похожее и отдать Цирюльнику под видом искомого? Сможет ли он на месте определить подлинность? Скорей всего нет. Но даже если оставался совсем мизерный шанс, что среди бандитов найдется кто-то разбирающийся в артефактах, то вся сделка становилась под угрозу.

Рисковать нельзя.

Кфхан! Слишком мало времени. Попади принц в Пантиок на день-другой раньше и, может быть, он сумел бы поймать поймать кого-нибудь из королей на въезде в город. К сожалению, история не любит сослагательного наклонения, а значит придется работать с тем, что есть.

Рабы продолжали катить повозки, и народу вокруг становилось все больше. Кажется добрались до более обитаемой части замка. Важные придворные в украшенных драгоценными камнями нарядах, дамы в пышных платьях, сопровождаемые чуть ли не целой армией слуг, пешие и в колясках — знать спешила по своим делам, не забывая бросать на Ника полные любопытства взгляды. Еще бы, не часто удается увидеть живого эльфа. Да еще и принца к тому же.

Вдруг впереди образовалась какая-то суета. Знатные мужчины стали жаться к стенам и склонять головы. Женщины замерли в реверансах. А лишенные титулов личности и вовсе упали на колени.

— Ваше Высочество, — громко зашептал успевший уже спешиться лакей, — там Его Величество Пантиок. Сойдите на пол, пожалуйста.

Никаниэль решил, что нет никакого смысл нарываться на конфликт и, как все, встал у стены, слегка свесив голову к груди.

Мимо медленно проезжала роскошная карета, запряженная четверкой орков в рабских одеждах. Изящные золотые узоры будто танцевали на ее дверцах и стенках красного дерева. А вот крыши не было вовсе. И действительно, зачем нужна крыша карете, которая никогда не выезжает на улицу и не рискует попасть под дождь?

Зато благодаря этому факту, Ник сумел рассмотреть короля бывшей столицы Лионтии.

Ничего сверхъестественного. Обычный человек. Гладко выбритое лицо, седые волосы аккуратно уложены и стекают на плечи серебряным водопадом, величественная осанка, белоснежная мантия с отделанным мехом воротником. И пусть дни его молодости давно миновали, но ясный взор устремленных вперед глаз неизменно сообщал окружающим, что правитель еще в состоянии вести народ за собой и не собирается в ближайшее время покидать престол.

Рядом с монархом сидел мужчина явно моложе, но время уже коснулось и его каштановых локонов, похитив у части из них, подаренный природой цвет. Судя по властному взгляду и горделивой позе, это был не советник или какой-либо другой приближенный Спайлонда Пантиока, а непосредственно его сын — Поврант.

Король мирно катился в своей карете, время от времени приветствуя подданных величественным кивком, как неожиданно к нему подскочил человек в черном камзоле из дорогой парчи. Смутьян запрыгнул на подножку, вцепился руками в дверцу и, прежде чем стража успела сообразить, воззвал:

— Ваше Величество! Прошу! Отмените приказ! — в голосе мужчины слышалась искренняя мольба и неприкрытая боль. — Он — все что у меня есть! Я найму лучших лекарей, жрецов! Умоляю! Ваше Величество!

На лице Спайлонда не дрогнул ни один мускул, а его отпрыск раздраженно махнул рукой, и опомнившаяся охрана грубо отпихнула просителя копьями, сбросив того на пол.

— Прошу! — продолжал кричать мужчина в след карете, стоя на коленях и вытянув вперед одну руку.

Дамы вокруг прикрыли лица веерами и принялись яростно перешептываться, но чуткий эльфийский слух сумел уловить обрывки их фраз:

— … тот самый маркиз…

— … бедняжка Минтиона…

— … снимал скальпы…

— … сбежал…

Движение в коридоре возобновилось, и Ник, исходя из услышанного, сообразил, что похоже не так давно сына этого мужчины приговорили к смертной казни за убийство нескольких жертв, с каждой из которых снимали скальп. Причем последней стала его собственная мать, являвшаяся какой-то там родственницей самого Пантиока.

Однако преступник сумел сбежать из темницы и скрыться где-то в трущобах пятого кольца. Стража его разыскивает, но пока безуспешно, а трупы с оголенными черепами продолжают время от времени находить на улицах города.

Кроме того, внешность маркиза чем-то напомнила Никаниэлю одного известного ему разбойника. А еще эта кличка — Цирюльник — уж не за свои ли пристрастия тот ее получил?

Любопытная версия.

Тем более, что она объясняла умение главаря банды читать, его манеры, а так же допуск к замковой библиотеке, которого тот как раз совсем недавно лишился.

Что за мутные делишки замыслил провернуть сын маркиза, обладая королевской печаткой? Уж не нацелился ли он сам на престол Пантиока?

Ник серьезно задумался и решил, что даже если и так — ему наплевать. Пусть выполнит свою часть сделки, а потом делает что хочет. Продает перстень и уезжает, обменивает на амнистию или вырезает всех прочих претендентов на трон. Главное чтобы рассказал то, что знает о некроманте, а потом пусть катится в пекло.

Давно пора думать о себе, а не о спасении жизней незнакомых людей.

О себе и о Элельен, конечно же.

Глава 30

По мере приближения к библиотеке людей вокруг становилось все меньше. Это место у обитателей замка определенно не пользовалось популярностью. Даже дверь в обитель знаний выглядела простой и незамысловатой — за такой с легкостью мог бы скрываться чулан или комната прислуги.

Спустившись с коляски, Никаниэль подошел поближе и увидел на двери табличку с надписью «Без стука не входить». А чуть ниже какой-то шутник ножом нацарапал «Не стучать».

Смешно.

Судя по потемневшим местам среза, балагур-вандал жил лет эдак триста назад, и за все это время никто так и не удосужился хотя бы закрасить его творчество. А может это, будучи ребенком, сделал один из предыдущих правителей, и теперь его послание обречено навечно смущать любителей соблюдать все возможные правила и предписания.

Коротко усмехнувшись, Ник пару раз стукнул костяшками пальцев и тут же вошел.

— Кого там еще… А-а, Ваше Высочество.

Из-за массивного стола, с трудом поднявшись, вышел сам мастер над знаниями. Похоже он совмещал в себе еще и должность библиотекаря. Но, что гораздо более удивительно — так это сама библиотека.

За такой невзрачной дверью, принц ожидал увидеть каморку три на четыре, пару шкафов, один из которых подпирал бы какой-нибудь бесценный фолиант, и стопку погрызенных мышами книг, доживающих свой век в пыльном углу.

Однако реальность превзошла все мыслимые ожидания. Огромный зал высотой в несколько ярусов, занимало бесчисленное множество стеллажей, уходивших вглубь насколько хватало глаз. Причем каждый из них был до верху заставлен томами всевозможных размеров и форм.

В помещении отсутствовали окна, видимо чтобы предотвратить выцветание хранимых материалов, и свет, как и во всем остальном замке, давали особые напольные канделябры с кавиалами. Вот только на всю библиотеку их похоже не хватило, и дальняя часть зала тонула в кромешной тьме.

— Не ожидал увидеть вас с здесь, Ваше Высочество. — Йесен попытался поклониться, но охнул и схватился за спину. — Думал вы во всю заняты подготовкой к балу.

— Балов я навидался и дома. — подойдя поближе, ответил Никаниэль. — А вот посетить знаменитую пантиокскую библиотеку можно только здесь.

— Неужто знаменитую? — с улыбкой на лице переспросил Персим.

— Конечно. Отец мне чуть ли не приказал обязательно заглянуть и прикоснуться к истории людской расы.

Немного лести, чтобы задобрить старика, не повредит. Тем более, что скоро Нику предстояло обратиться к нему с не совсем стандартной просьбой. Самостоятельно искать что-либо по интересующей его теме среди тысяч всевозможных манускриптов могло не хватить целой жизни. Даже такой долгой как эльфийская.

— Правители Эльфхейма столь же мудры, как говорят о них наши записи. — учтиво произнес определенно польщенный мастер. — О чем бы вы хотели узнать, Ваше Высочество? В свете завтрашнего ракатоша, могу предложить родовую книгу Его Величества с указанием всех предков и родственников. — Йесен задумался. — Или может отчет о предыдущем съезде? Краткая выжимка всего в тринадцати томах. Первые пять можете пропустить — там ничего интересного. Или что-нибудь по этикету и обычаям?

— Мне нужны книги о некромантах. — напрямую выпалил принц. К сожалению, у него было не так много времени, чтобы юлить и искать способы более мягко ступить на опасную почву. — Какие-нибудь доклады корпуса магического противодействия, упоминания очевидцев, жалобы отдаленных королевств ну или хотя бы легенды. Но что-нибудь посвежее, а не времен Ужасной Войны.

Персим удивленно открыл рот и тут же его захлопнул. Сощурившись, он окинул Ника подозрительным взглядом, но практически сразу мотнул головой, будто отгоняя навязчивую мысль.

Принял за Героя Лаода? Даже если описание борца с нежитью дошло до мастера над знаниями, то в нем совершенно точно должно говориться, что светлый воин — человек. Как бы сильно не искажали историю слухи, Герой Лаода никак не мог стать эльфом. Об этом бы кричали в первую очередь.

Не зря уши маскировал. Принц в очередной раз мысленно поблагодарил Казурана за кольцо.

— Вся информация о магии смерти уже много веков под запретом. — качая головой сообщил Йесен. — У нас кое-что, конечно, есть, но… Позвольте спросить, Ваше Высочество, зачем вам это нужно?

Такого вопроса Никаниэль ожидал и успел заранее придумать ответ:

— Видите ли, уважаемый мастер. — Ник напустил на себя таинственности, а заодно расфокусировал взгляд и с помощью артефакта шинкацу сделал радужку чуть темнее. Должно смотреться эффектно. — За время пути сюда моему отряду пришлось не раз столкнуться с ожившими мертвецами. Многие пали, защищая меня от этой погани. Их тела никогда не будут по достоинству приняты нашей землей, а родные и близкие не смогут посадить миллоран на Аллее Предков. Страшная утрата для всего моего народа.

Склонив голову, принц замолчал, давая собеседнику возможность проникнуться сказанным.

— Но в Эльфхейме я читал, что раньше, до Ужасной Войны, некромантия не считалась злом. Маги смерти следили за тем, чтобы мертвецы спокойно лежали в свих могилах и не тревожили тех, кому еще суждено к ним присоединиться. Они упокаивали ожившие трупы, развоплощали призраков и надежно охраняли границы мира живых. Так в свете последних событий, не пора ли вернуться к этой традиции? А даже если и нет, я хочу быть готовым, если у меня дома творится та же дрянь, что и здесь!

Старик несколько секунд изучающе смотрел на Никаниэля, будто в попытке залезть к нему в голову и проверить, что же на самом деле хочет эльф. К счастью, осуществовании такой магии Ник не слышал. А даже если бы она и существовала, то человеку нужно время на произнесение заклинания, и принц успел бы отреагировать. О его способности поднимать мертвых лучше никому не знать. Как и о возможности использовать магию других рас.

— В чем-то я с вами согласен, Ваше Высочество. — тихо проронил Персим, закончив разглядывать Ника. — Времена сейчас неспокойные. Мало было красной оспы, так еще и нежить, забери ее Лаод, распоясалась. Его Величество уже поручал мне найти способ с ней разделаться, но о некромантах он и слушать не желает. Впрочем его я тоже понимаю. Не зря же наши предки ввели столь строгий запрет на темные искусства.

Мастер над знаниями по-стариковски потер руки, будто ему стало зябко, хотя в библиотеке стояла вполне комфортная температура. Принцу даже было слегка жарковато, и одинокая капля пота, вынырнув из-под волос, скатилась вдоль позвоночника. А может это от напряженного ожидания ответа.

— Я помогу вам. — наконец решился Йесен. — Но и вы, Ваше Высочество, не пройдите мимо, если найдете способ разобраться с мертвецами. Даже если ракатош не принесет вам ничего путного…

Ник решительно кивнул и Персим, еще раз задержав на эльфе внимательный взгляд, лично отвел его в соседнюю комнату, обставленную уютными креслами с небольшими столиками у каждого. Видимо читальный зал или что-то в этой роде. Никаниэль особо не разбирался, ведь дома всю необходимую литературу слуги приносили ему прямо в покои.

Подозвав несколько книгочеев в таких же как и у него самого коричневых мантиях, Йесен тихо раздал им задания и, на корню оборвав любые возражения, отправил искать нужные книги.

Глава 31

Не успел Ник заскучать, как возле него начали появляться различные фолианты. В основном пыльные, но весьма неплохо сохранившиеся экземпляры.

Первую же книгу принц сразу отложил в сторону — ее явно писал кто-то из жрецов Лаода и сходу начал на чем свет поносить некромантов и остальных адептов темной магии. Открыв наугад и прочитав по диагонали, Ник понял, что автор занимался этим на протяжении всего творения, не говоря ни слова по существу.

Второй оказались воспоминания человека, который слушал, как ему читали отрывки из переработанных мемуаров одного важного чиновника времен Ужасной Войны. Скорей всего этот чиновник всю войну сидел ровно на заднице и нежить видел только на гравюрах.

Туда же в сторону.

Третья, к сожалению, была написана на незнакомом Никаниэлю языке и расшифровке не поддавалась.

Похоже работники библиотеки неверно поняли приказ Персима, а может тот и сам что-то напутал, но Нику несли любые книги в которых хотя бы раз упоминалось слово «некромант». Стопка на столе росла стремительными темпами, и скоро томики начали складывать на пол, создавая вокруг единственного читателя холмы и горы исписанной бумаги.

Чтобы не портить зрение, принц призвал светляка, чем немало удивил книжников. Еще он подумал послать кого-нибудь за подмогой, но в отряде, кроме него самого, читать умели только Юла и Ванесса. Кендер была на задании, а рисковать свободой волшебницы не хотелось. Так что, судя по всему, Нику предстояло продираться через дебри словесности в гордом одиночестве.

«История о юном некроманте и купеческой дочери», «Как распознать некроманта. Том 4», «О том как зомби по горе водили» — некоторые книги вроде подобных, удавалось забраковать, не открывая, другие же требовали более скрупулезного изучения, но за первые несколько часов Никаниэлю не удалось узнать ничего полезного.

Принц, конечно, понимал, что необходимая информация вряд ли лежит на особой полке в справочнике под названием «Сильнейшие некроманты современности. Эпоха правления Спайлонда Пантиока», но все-таки не ожидал столкнуться с настолько серьезными трудностями.

Отложив сторону очередную книгу, он обнаружил рядом с собой небольшой передвижной столик, услужливо заставленный легкими закусками. Похоже кто-то позаботился о знатном госте, увлекшемся изысканиями, и помощь эта пришлась весьма к стати.

Сметя пищу с жадностью лесного пожара, Ник начисто вытер руки полотенцем и вновь накинулся на все возрастающую гору книг.

Время летело незаметно, и с каждым отложенным в сторону томом надежда найти что-либо путное таяла, как восковая статуэтка, забытая возле камина. В какой-то момент к принцу начал заглядывать лакей и, тревожно озираясь, напоминать о приближении бала, но после третьего раза и без того раздраженный Никаниэль не выдержал и махнул в его сторону рукой, одновременно наколдовав хлопок помощнее.

Эффект превзошел все ожидания, и побледневший слуга вылетел подобно пробке от бочки с перебродившим виноградным соком. Тот наверняка и обычной-то магии никогда не видел, а уж о существовании невербальной эльфийской не мог даже догадываться. Как бы заикой не стал.

Впрочем, нечего отвлекать господ всякими дурацкими балами, когда на кону стоит жизнь их возлюбленной. И без посла Эльфхейма потанцуют. Не развалятся.

Запустив пальцы в волосы, Ник с ужасом посмотрел на стопки еще не разобранных книги и понял, что их ему не одолеть даже за неделю. Кажется у Архимага Тоэруса было заклинание, позволявшее создавать собственных двойников. Ученики в школе трепались, будто на него требовалась целая прорва маны. Интересно, магические каналы принца уже достаточно развились, чтобы скопироваться хотя бы раз? Сейчас пришлось бы весьма к стати.

Нет. Долой праздные мысли! Нужно продолжать искать!

И он искал, искал и искал, пока строчки перед глазами не начали завязываться в узлы и сплетаться в удавки, пытавшиеся задушить читателя. К сожалению, ничего полезнее парочки отчетов, где говорилось, что корпус магического противодействия доблестно справился со слабыми некромантами, найти не удалось.

А жаль.

Никаниэль возлагал большие надежды на эти книги.

Практически уже пальцами придерживая стремящиеся в объятья друг-друга веки, принц поднялся на ноги и окинул взглядом горы перелопаченных материалов. Прискорбно, но тех к которым он даже не успел прикоснуться оставалось гораздо больше. И кресло, и столик, и да и весь остальной читальный зал исчезли за этими бумажными баррикадами.

Ник уже развернулся чтобы уйти, как вдруг его усталый взгляд выцепил странную аномалию — корешок одной из книг выглядел значительно более темным, чем у соседних. Подойдя поближе, эльф понял, что это из-за отсутствия на нем пыли.

Эту книгу читали?

Вызволив том из-под внушительной стопки других фолиантов, Никаниэль прочитал называние: «В погоне за смертью». Решив, что это будет последней попыткой, он углубился в чтение.

История рассказывала об одном торговце по имени Иток, который сто с небольшим лет назад путешествовал по восточным королевствам и в одной из деревень наткнулся на старца, рассказавшего, что лес неподалеку проклят. Торговец уже много раз слышал подобные байки и не поверил. Он лично отправился в лес, где нашел небольшой хутор. Там его встретили очаровательные близняшки и попросили наколоть дров для печи…

В этот момент Ника будто окатили колодезной водой.

Небольшой хутор? Близняшки? Дрова?

Мариша и Ириша?!

Кажется староста Инга говорила, что именно некромант проклял ведьму, пытавшуюся его отравить. Ну-ка, ну-ка!

Отринув усталость, принц с головой окунулся в историю неизвестного торговца и тут же выяснил, что тот был гораздо умнее его самого. Случайно прикоснувшись к руке одной из девушек и ощутив ее ледяной холод, человек тут же стремглав бросился прочь, позабыв возле сарая мешок с частью своих товаров. В спину ему неслись душераздирающие вопли, но страх придал Итоку сил, и он вылетел из леса, обогнав даже собственного осла.

После этого Иток вернулся к старцу и, дослушав историю, узнал, что ведьму вместе со всей родней проклял ехавший на юг некромант.

Торговец решил, что это его шанс. Если удастся найти того некроманта и уговорить работать сообща, то созданные магом смерти амулеты можно будет продавать даже королям. За баснословные деньги. А прибыль делить пополам. Нет, шестьдесят на сорок. И шестьдесят, конечно же, Итоку, как идейному лидеру.

Жажда наживы затмила разум торговца, и он отправился по следам неведомого некроманта, по крупицам собирая информацию о его маршруте.

Дальше шли не очень интересные описания заключенных по пути торговых сделок, встреч с бандитами, бегство из плена драконидов — все это Ник пролистал, особо не вникая. Главное он понял, что некромант, после того как добрался до гор, двинулся на запад, и Иток его вполне успешно преследовал.

Пройдя насквозь Центральные Королевства и углубившись в Западные, торговец стал встречать все больше подтверждений тому, что он на верном пути. А в одной таверне пьяный дварф даже рассказал ему, что пару веков назад армии трех королевств объединились, чтобы сжить со свету одного некроманта, да так и сгинули, а их территории поделили соседи.

Как раз то, о чем говорил Цирюльник! Неужели это та самая книга?

Перевернув страницу, Никаниэль понял, что так и есть — следующие несколько листов были выдраны, а дальше шли уже размышления автора о судьбе Итока и о том, стоит ли вести дела с такими безрассудными торговцами.

На всякий случай поискав вокруг, Ник убедился, что недостающих страниц действительно нигде нет, после чего тщательно запомнил последние упомянутые в книге локации и решительным шагом направился к выходу.

Сделка с Цирюльником только что приобрела особый приоритет важности.

Глава 32

Ванесса вновь притащила кучку обычных драгоценностей, чему обрадовался только Малем, сгрузивший их к предыдущим.

Разведчикам же повезло несколько больше. Им удалось найти короля, которого поселили пусть не в тупике, но в весьма отдаленной части замка, куда редко кто заглядывал. К тому же, как оказалось, этот человек совсем недавно взошел на престол в результате дворцового переворота и еще не успел обзавестись связями среди соседей.

Идеальная мишень.

Никаниэль решил попробовать наведаться к нему в ночь после первого дня ракатоша.

Пока что же друзьям предстояло замаскировать Люминистилл и меч Малема, чтобы они выглядели как парадное оружие, а не боевое. И еще подготовить особую одежду, которая позволила бы незаметно провести Ванессу в совещательный зал. Вряд ли монархи оставят свои печатки в комнатах, а значит у полурослицы будет шанс позаимствовать одну из них прямо во время заседания.

План далек от совершенства, но если сработает, то не придется потом ночью брать штурмом палаты того короля.

С первой частью справились довольно легко. Отрезав от одной из штор кусок богато смотревшейся ткани, друзья обернули ею ножны и украсили их драгоценными камнями из добытых кендером колец. Рукоять же увили красивой красной лентой и тоже приляпали несколько блестяшек. Теперь оружие выглядело весьма дорого и совершенно не функционально.

С нарядом вышло несколько сложнее.

Стащив в одну комнату все найденные в апартаментах вещи и присовокупив к ним привезенное с собой барахло, наемники обнаружили, что ничего из этого не подходит для обозначенной цели. А значит нужно что-то изобретать.

В итоге после долгих споров, едва не перешедших в драку, они остановили свой выбор на роскошном изумрудном кафтане и некой мантии почти такого же цвета. Теперь друзьям предстояло объединить их в одно целое так, чтобы это смотрелось органично, и Ник не походил в нем на чучело начинающего таксидермиста.

Оказалось, что кроме самого Никаниэля навыками шитья обладали все, включая дварфа. Так что, вооружившись иголками, нитками и ножницами, они оттеснили принца в сторону и принялись за дело. Гвойнан, конечно же, ворчал, что затея бредовая и ничего не выйдет, но, тем не менее, принялся мастерить из проволочек каркас для нижней части одеяния, где предстояло прятаться Ванессе.

Осознав, что лучшее на что способен Ник в этой ситуации, это не мешать. Он пожелал друзьям успехов и отправился спать. На следующий день ему предстояло участвовать в ракатоше.

К утру наряд все еще не был готов. Усталые и злые, по уши в нитках и кусках ткани, наемники сидели в одной из дальних комнат и продолжали ваять. Судя по состоянию костюма, оставалось не так уж и много.

Позавтракав и отнеся часть еды друзьям, Никаниэль вернулся в первый зал и принялся придумывать как задержать начало ракатоша. Ведь его могли пригласить в любой момент.

В дверь постучали.

Ник решил, что принцу далекого Эльфхейма не нужны никакие оправдания. Скажет, мол не готов и все. Пусть думают что хотят. С этими мыслями он выглянул в коридор, однако там обнаружился не лакей и даже не дворецкий…

К вящему удивлению, на пороге стоял Гормилил Бутон Рассвета. И пришел он явно не пригласить эльфийского посла в совещательный зал, а наоборот даже попросился внутрь.

Несколько обескураженный Ник впустил гостя и проводил его в следующую комнату. Кресло, камин, небольшой шкаф с книгами. Скорей всего она предназначалась, чтобы вечерком почитать что-нибудь легкое, слушая треск пламени и наслаждаясь бокалом дорого вина. Сойдет для быстрых переговоров.

С чего бы Гормилилу вдруг являться? Да еще прямо перед ракатошем. Сам же сказал, что они не лезут друг к другу и занимаются каждый своим делом. Никаниэль даже не стал выяснять что это за представитель такой и кого он представляет в замке. Уговор есть уговор. Но теперь…

— Нас никто не подслушивает? — спросил эльф, стоило принцу закрыть дверь. Он внимательно осмотрел помещение и сосредоточил свой взгляд на соплеменнике.

— Нет. — ответил Ник. — Чего хотел? Говори быстрее, меня в любой момент позовут на ракатош.

— Ваше Высочество! — Гормилил неожиданно бухнулся на одно колено и склонил голову. — Вернитесь в Эльфхейм!

Вот это новость.

Так он все-таки… не аферист? Разыграл весь этот спектакль в карете только по просьбе Ника, а на самом деле действительно прибыл из Волшебных Лесов? Талант. Ничего не скажешь. Даже Никаниэль ему поверил. Что уж говорить про Малема и остальных Соколов, которым пересказали события позже.

Но… кто же он тогда?

— Встань. — приказал Ник. — Кто ты? — спросил он, грозно нахмурив брови.

— Прошу прощения, Ваше Высочество, но вы сами сказали, что притворяетесь собой, и мне пришлось сочинять на ходу. — объяснил тот, поднимаясь на ноги. — Меня прислал Его Величество Талирион. Ваш отец отправил несколько посланников в ключевые города королевств в надежде, что нам удастся встретиться с вами и вернуть домой. — Гормилил смотрел на принца с выражением крайней преданности на лице. — К сожалению в Тике вы ускользнули, но я рад, что застал вас здесь!

Ускользнул? Да его там чуть не убили! Или… или это были бойцы Имбоса, а ищейки короны на него так и не вышли? Группа А и отряд-два. Одним из них Никаниэль действительно был нужен живьем. А в Пантиок, значит, отправили целого представителя?

Так может и в Тике был такой, только там принц скрывался, а здесь пришлось надеть личину самого себя. Кфхан! Кто же знал, что все так закрутится?

— Я не могу вернуться. — тихо но твердо произнес Ник, выдержав паузу. — Пока не могу.

— Из-за того случая?

— Не знаю, о каком случае ты говоришь, но о возвращении в Эльфхейм не может быть и речи! — решительно заявил Никаниэль. — Сперва мне нужно закончить одно важное дело.

— Ваше Высочество! — воскликнул Гормилил, отшатнувшись словно от удара и сделав пару шагов назад. Явно не такого ответа он ожидал. — Если вы из-за связи с темными силами, то король простил вас! Слишком многое случилось за ваше отсутствие! Страна нуждается в своем принце!

Многое случилось? Что там могло произойти?

Тоже начала сходить с ума нежить? В Эльфхейме достаточно магов, чтобы обратить мертвецов в пыль и развеять ее по ветру. Усилили натиск орки? С этим должны справиться воины. Красная оспа? Тут, конечно, хуже, ведь церковь Трех Основ не могла просочиться на территорию страны, чтобы лечить опасную болезнь. Но даже так Ник не сомневался, что жрецы светлых богов найду способ изжить заразу!

Нет. На самом деле совсем другая часть фразы фальшивой нотой резанула по ушам Никаниэля.

«Король простил за связь с темными силами».

Талирион совсем не та личность, что способна закрыть глаза на запретную магию. Даже ради собственного сына. Так что если бы король эльфов действительно думал, что Ник был вхож в тот черный ковен и, кроме того, принес в жертву невинное дитя, то скорее сам дал бы отмашку палачу, чем подписал амнистию.

Тем более, что принц был не в чем не виновен. И даже несмотря на свой побег, Никаниэль ни секунды не сомневался, что отец скроет его причастность к культу темных богов, пока все не прояснится. Или, по крайней мере, пока сам не поговорит с сыном.

Кфхан! Почему эта простая мысль не могла прийти ему в голову тогда, в темнице? Возможно даже не пришлось бы никуда бежать и тайно покидать родину. Неужели чтобы поумнеть, действительно нужно пройти через все то, что пришлось пережить принцу в королевствах?

Но если Талирион не придал огласке возможное причастие Ника к истории с черным ковеном, то что за чушь тогда несет Гормилил?!

Глава 33

Похоже какая-то часть сомнений отразилась на лице Никаниэля, потому что в тот самый миг, стоявший в другой части комнаты эльф завел ладонь за спину и обеспокоенно спросил:

— Ваше Высочество? — и тут же распрямил руку, направив ее на принца.

В воздухе зловеще сверкнула сталь, и Ник едва успел отклонить голову в сторону, пропуская нож мимо себя. Тот лишь слегка оцарапал ему щеку, звонко ударился об каминную кладку и упал на пол, вращаясь в стремительном танце разочарования.

Кем бы ни был на самом деле Гормилил, он явно недооценил принца. Пройдя через десятки сражений, и пережив несколько покушений, тот был уже давно не тем школяром третьей ступени, что мог пропустить подобный выпад. Его тело научилось действовать самостоятельно, реагируя на угрозу, до того как мозг успеет ее заметить.

И неудавшийся убийца это быстро понял.

Странный эльф обнажил меч и замер, не торопясь бросаться в схватку. Со стороны могло бы показаться, что он оценивает противника перед тем как сделать первый шаг, но Ник, почувствовав изменение в потоках маны, понял, что враг готовит атакующую магию.

Воздушный щит.

Прозрачная полусфера дрожащим маревом прикрыла принца буквально за мгновение до того, как в нее врезалась фирменная эльфийская воздушная стрела. А следом вторая. И третья. Не сумев пробить защиту, они разбились в дребезги и стекли на пол легким ветерком, неспособным даже сдвинуть с места пропущенную горничной соринку.

— Да как такое возможно?! — взревел Гормилил, запуская еще две воздушных стрелы все с тем же результатом. — Это же уровень выпускника! Нет, мастера!

Однако Ник и не думал отвечать. Пока ошеломленный враг не сообразил попробовать заклинание другой стихии, он как можно быстрее пытался наколдовать огненный шар, читая тот по памяти. Сфера пламени лениво росла перед ним, постепенно увеличиваясь в объеме.

К сожалению, у Никаниэля не было времени залить в нее максимум маны, как тогда, у ворот Лемилша. Людская магия слишком медленная, и ему приходилось жертвовать убойностью в угоду скорости. В итоге в полет отправился сгусток огня диаметром едва ли со спелую дыню.

И, конечно, Гормилил, несмотря на все свое удивление, успел отразить атаку.

Волшебство Ника расплескалось об каменный щит, не причинив врагу вреда. При этом принц отметил разницу в размерах их защит. Неужели когда-то он призывал такую же скромную кругляшку? Неужели он стал настолько сильнее?

И что мешало убийце тоже заняться работой над своими магическими каналами? Ведь он провел в Пантиоке как минимум пол года. За шесть месяцев медитаций тот мог догнать и обогнать принца, который постоянно был вынужден пропускать свои, то в угоду тренировкам, то по другим всевозможным причинам.

Вопросы, которым, похоже, суждено было остаться без ответа.

Поняв, что колдовская дуэль завершилась вничью, эльфы перешли в ближний бой.

Даже если Гормилила и смутило применение Ником людской магии, то он, видимо, решил сперва проткнуть принцу брюхо, а уж потом поразмыслить над этой странностью. В любом случае, тот молча ринулся вперед, не тратя больше времени на пустую болтовню. Шум схватки в любой момент могли услышать и помешать ему выполнить свою задачу.

Никаниэль тоже не спал. Подцепив носком сапога нож убийцы, он отправил его в обратный полет. Затем попытался достать один из потайных кинжалов, но вспомнил, что отдал их друзьям, чтобы те вшили оружие в новый наряд. Поэтому левой рукой пришлось схватить кочергу, а правой он взялся за рукоять меча.

Однако, Люминистилл похоже смертельно обиделся, что его изуродовали всякими бесполезными блестяшками и, зацепившись гардой за ткань, никак не хотел покидать ножен.

Отбив в сторону собственный нож, Гормилил нацелился Нику в горло, и тому пришлось парировать удар кочергой и одновременно отскакивать в сторону, выигрывая время. Пара сильных рывков, треск материи и принц, наконец, вооружился мечом, а не только гнутой железякой, закопченной с одной стороны.

Украшенная камнями и лентой рукоять ощущалась слишком непривычно, и Никаниэль сделал мысленную заметку драться осторожнее, чтобы не выронить оружие. Он попытался достать врага длинным выпадом, но тот легко ушел в сторону и тут же контратаковал, заставив Ника защищаться.

Выхватив из-за спины еще один нож, Гормилил перешел в наступление. Кочерга же, пусть и выигрывала в длине, но для полноценного боя подходила, как еловая ветка для ловли рыбы.

Звон стали наполнил помещение.

Убийца теснил.

Умело орудуя обеими руками, он вынуждал принца постоянно отступать, кружась возле единственного предмета мебели в комнате — кресла. Отбив несколько ударов, Никаниэль с удивлением узнал классическую технику боя противника. Ту самую, что преподают в школе Меча и Магии, и с помощью которой он сражался и сам, пока за него всерьез не взялся Малем.

Судя по воздушной стреле, Гормилил принадлежал к числу аристократов, а значит именно там он и обучался, скорей всего опередив Ника на несколько ступеней, а то и вовсе закончив школу.

А значит принц знал его слабость.

Продолжая пятиться, Никаниэль принялся призывать и тут же рассеивать слабых светляков. Примитивная магия, для применения которой не приходилось даже напрягаться. Кроме того, он начал сорить хлопками, буквально заполнив ими пространство.

Не то чтобы это сильно отвлекало противника, но тот поморщился, и темп его атаки чуточку снизился. Самую малость. Однако это дало Нику понять, что его план действует.

Сделав ложный финт, за котором обычно должна была следовать попытка достать бедро врага, принц заставил Горимилила готовиться к этой комбинации, а сам, прервав атаку, отскочил в сторону и запрыгнул на кресло, поставив одну ногу на сиденье, а другую на спинку. Что угодно, чтобы сбить противника с толку.

Поняв что его обманули, убийца замахнулся, намереваясь отрубить Никаниэлю ногу, но тот подпрыгнул, пропуская удар под собой, а когда приземлялся, перенес вес на спинку кресла, опрокидывая его вперед в контролируемом падении.

Такого враг точно не ожидал. Его меч оказался слишком далеко, а Ник летел практически прямо на него, пикируя узревшим добычу ястребом. Но все равно Гормилил умудрился ткнуть вперед ножом, который, распоров рубашку и скользнув по чешуе драконидской кольчуги, по рукоять вошел во внутреннюю сторону левой руки принца.

Не сумев защититься неуклюжей кочергой от этого удара, Никаниэль, тем не менее, воплотил в жизнь свой главный план и, пользуясь инерцией падения, со всей силы опустил Люминистилл на голову убийцы.

Треск расколотого черепа, стук рухнувшего кресла, лязг выпавшей из раненной руги кочерги — все эти звуки слились в один сплошной грохот, ознаменовавший победу Ника.

Древний меч прорубил голову Гормилила до самой переносицы, превратив ее в расщепленное ударом дровосека полено. Поверженный эльф постоял пару секунд, дважды моргнул и свалился, заливая кровью роскошный ковер из пушистого синего ворса.

Тут же пришла боль из пронзенной ножом левой руки. Кфхан. Давненько ей так не доставалось!

Из глубины покоев послышались шаги, дверь распахнулась и внутрь вошел рассерженный Малем:

— Что за шум?! Ты со шкафа сверзился? Мы для кого тут… — начал он, но оценил картину побоища и тут же бросился сперва к поверженному врагу, а потом, заметив рану, к Нику. — Гормилил?! Что он… Что ты… Ты нахрена его грохнул?

Ответить принц не успел. Со стороны коридора донесся настойчивый стук в дверь.

— Ракатош! — хором воскликнули эльфы, расширяющимися глазами осматривая покрытого кровью Никаниэля.

— Приберись здесь! — приказал Ник и, не вынимая из руки так и торчавший там нож, побежал ко входу.

За его спиной возмущенно хрюкнул Малем, а принц, приоткрыв дверь, выглянул в щелочку и нетерпеливым тоном заявил:

— Я занят!

— Ваше Высочество, у вас что-то случилось? — к счастью, это был всего лишь стражник, услышавший, донесшийся изнутри шум.

— Со шкафа упал. — буркнул Никаниэль, захлопывая дверь.

Он уже выдохнул и пошел помогать Малему, как вновь раздался стук.

— Сказал же — занят! — крикнул Ник в щель, однако в этот раз там оказался дворецкий.

— Ваше Высочество, позвольте сопроводить вас на ракатош. — сказал тот, заставив спину принца покрыться холодным потом.

Глава 34

Суета, паника, переполох — все эти слова недостаточно точно описывали происходившее в покоях принца после заявления дворецкого. Там творился настоящий хаос! И загляни сейчас в гости демоны, они бы точно чувствовали себя как дома.

Сообщив что не до конца одет, Никаниэль метнулся назад к Малему и застал того пытающимся запихнуть тело Гормилила в распоротую спинку кресла.

— Ракатош! Одежду! Быстро! — выпалил принц, бешено вращая глазами в поисках чего-нибудь, чем можно стереть кровь хотя бы с видимых участков кожи.

Бросив труп наполовину торчащим из обивки, Малеммил умчался вглубь апартаментов и вскоре вернулся с остальными членами отряда, которые прямо на ходу дошивали до сих пор не готовый наряд.

Ник издал протяжный стон.

В дверь вновь настойчиво постучали.

— Ванесса, отвлеки его! — скомандовал Никаниэль. — Тавр! — позвал он жреца Ниметиса, демонстрируя нож в своей руке.

Кендер рванула к дверям, а бывший охотник, сдавленно охнув, подскочил к принцу и завел молитву во славу бога природы.

Ангс, экономя время, принялся срезать окровавленную одежду с Ника. Малем с Юлой будто отрастили вторую пару рук и умудрялись одновременно прилаживать получившийся наряд на Никаниэля, вытирать с него кровь и при этом остервенело работать иглами, внося последние стежки. Гвойнан продолжал мудрить что-то со своими проволочками.

Все они мешали друг-другу, сталкивались локтями, злились, рычали, но продолжали делать свое дело.

Тавр залечил большую часть травмы, но отвлекся и никак не мог вернуть себе нужный настрой. Все-таки опыта у него пока что было не так много. Отпихнув его в сторону, Малем плеснул на рассеченную кожу какой-то жидкости и туго забинтовал не пригодившимся куском ткани. Главное, что удалось остановить кровотечение.

Кое-как нацепив на принца странную конструкцию, наемники отошли в сторону.

Никаниэль чем-то определенно походил на русалку: сверху — эльф, облаченный в изумрудный кафтан, а снизу — тоже эльф, но почему-то в широком платье, удерживаемом изнутри конструкцией Гвойнана.

— Дерьмо! — выругалась Юла.

Переход между двумя кусками одежд получился слишком очевидным и кривоватым. Да и цвета сочетались отнюдь не так хорошо, как казалось накануне.

— Ваше Высочество! — раздался из-за двери крик дворецкого.

— Секундочку! — нетерпеливо ответил Ник.

— … и тогда сикришпомцы канбуцнули эвенгаури, и майонарха на них страшно разозлились… — продолжала нести какую-то чушь Ванесса.

— Я сейчас! — воскликнул Ангс.

Он кабанчиком метнулся вглубь покоев и вернулся с широкой золотой лентой, снятой, кажется, со статуи в одном из залов.

— Отлично! — выхватив ткань, Юлланай обернула ее вокруг пояса принца и заколола булавкой, скрыв стык двух нарядов. — Меч, быстро!

Малем помог Никаниэлю закрепить перевязь, забрал Люминистилл у Тавра, который только-только его оттер от мозгов Гормилила, и вручил Нику.

— Готово! Идем!

Принц хотел уже направиться на выход, но его остановил Ангс. На материи, обернутой вокруг ножен красовалось здоровенное кровавое пятно.

— Кфха-ан… — протянула Юлланай, вертя головой в поисках решения.

Неожиданно вперед вышел Гвойннан.

Он смачно харкнул на кляксу, заставив волосы на голове Никаниэля маршировать строем и доведя Юлу до предобморочного состояния. Тем не менее, дварф принялся невозмутимо тереть плевок большим пальцем, и, удивительное дело, но в итоге получилось как будто так и задумывалось. Не иначе — подгорная магия!

Шумно выдохнув, девушка поправила порванную у гарды ткань и подтолкнула Ника к дверям, где даже вышколенный управляющий определенно уже начал терять терпение. Ну да, кендеры способны вывести из себя хоть верстовой столб, куда там обычному человеку.

Аккуратно приподняв полу своего странного одеяния, принц пустил внутрь Ванессу и решительно шагнул наружу. Он чуть не столкнулся с собиравшимся уже зайти дворецким, но тот успел среагировать и сделал шаг назад. На его красном от гнева лице отчетливо читалось желание придушить полурослицу, но мужчина быстро взял себя в руки и с почтением поклонился.

После чего несколько недоуменно осмотрел наряд Никаниэля, но спросил совсем о другом:

— Что с вашим лицом?

Лицом?

Ник прикоснулся рукой к щеке и обнаружил там ранение, оставленное ножом Гормилила.

Кфхан! Неужели никто из друзей не заметил?

— Порезался, когда брился. — буркнул принц. — Кажется мы спешили на ракатош?

И плевать, что у эльфов не растут ни борода ни усы. Разве сей досадный факт лишает мужчину права водить себе по шее остро наточенным лезвием? Может это его бодрит по утрам. Помогает проснуться, так сказать. Да и вообще, принц он или где? Захотел — побрился, захотел — порезался. Не ваше людячье дело.

— Прошу за мной, Ваше Высочество. Вас ждут. — оставив все комментарии при себе, дворецкий вновь поклонился и повел Никаниэля уже знакомым маршрутом.

К залу совещаний.

Торопиться, однако, не вышло. Ник, конечно, придумал как провести Ванессу на ракатош, но вот потренироваться они не успели.

Спрятавшись в нижней части наряда принца, кендер постоянно то наступала ему на пятки, то наоборот отставала, рискуя нарушить всю маскировку. Так что Никаниэлю пришлось идти чуть ли не со скоростью беременной улитки, чтобы полурослице было проще приноровиться.

В итоге миниатюрная женщина прижалась к ногам Ника, обняла его за ляжки и старалась шагать одновременно с ним. Соревнование по бегу они таким темпом выиграть точно не смогли бы. Даже среди черепах преклонного возраста.

Впрочем, этого и не требовалось.

Принц плелся, задерживая начало ракатоша, а дворецкий не смел его понукать. Он лишь поминутно оборачивался, всем своим видом выражая нетерпение. Но молчал. Видимо думая, что это какой-то особый эльфийский ритуал перед важным собранием. А сопровождавшему их почетному караулу и вовсе было наплевать с какой скоростью шествовать по замку. Пусть эти благородные хоть плашмя лягут и катятся, как упавшие со стола мясные колбаски.

Оказалось, что дверь в совещательный зал еще даже не открыли. В просторном коридоре стояли самые нетерпеливые из правителей, прибывшие вместе со своими свитами и охранниками заранее. Они с любопытством взирали на странную процессию из двух медленно идущих эльфов и разве что не крутили пальцем у виска, разглядев костюм Никаниэля.

Кроме них у входа в совещательный зал скучали три людских мага, одетых в мантии разных цветов — красной, как у Юлы, белой и черной. Насколько помнил Ник, это разделение соответствовало приоритету стилей их волшбы.

Завидев дворецкого, маги взялись за руки, повернулись лицом к двери и принялись одновременно читать какое-то заклинание. Причем каждый творил свои собственные чары, но их слова непостижимым образом сливались воедино, как ручьи объединяющиеся в русло полноводной реки, и все это колдовство тянуло из них прямо-таки огромный запас маны.

Внутренним взором принц увидел, как поток силы сформировал сперва бесформенную груду, потом закрутился в вихрь, смялся комком испорченного листа бумаги и наконец сжался в тонкую полосу, на одном конце которой, проступили причудливые канавки и выпуклости. Эдакий незримый для обычного глаза ключ.

Именно им маги и отперли дверь, тут же пошатнувшись от перенапряжения. Причем истинная замочная скважина оказалась отнюдь не там же, где и в физическом мире, а значительно выше и как будто бы даже глубже.

Никаниэль прикинул, что сам он такой фокус точно провернуть бы не смог. Он даже не слышал о возможности совместного колдовства. Вот жрецы так точно могли, но маги… Разве что только людские? В любом случае, можно точно быть уверенным, что внутри королей не поджидают ни наемные убийцы, ни какой другой неприятный сюрприз. За сто лет, прошедших с прошлого ракатоша, там не должно было выжить ничего и никого.

Первыми внутрь зашли слуги. Они занесли множество напольных канделябров с кавиалами и тут же покинули зал. Насколько видел Ник со своего места, помещение оказалось лишено каких бы то ни было окон. Что и логично, с учетом уровня безопасности.

Следом шагнул лакей в вышитой золотом ливрее и с витым посохом в руках. Он трижды стукнул об пол и громогласно объявил:

— Посол эльфийского королевства Эльфхейм, Его Высочество принц Никаниэль Сердце Леса!

После чего отошел в сторону, пропуская Ника с Малемом.

Не совсем понятно, конечно, кому он там это прокричал, ведь внутри никого быть не должно, но видимо такая вот у людей традиция. Далеко не самая бессмысленная, надо сказать. Например обычай слегка притапливать новорожденных детей в тазу козьего молока с разведенными в нем тремя каплями вина вводил принца в гораздо более сильный ступор. А тут так, мелочи жизни.

Медленно прошествовав внутрь, Никаниэль обнаружил просторную овальную комнату с тремя рядами отнюдь не самых удобных кресел, расставленных по кругу. В центре же находилось возвышение с массивной каменной трибуной для выступлений.

— Нам туда. Я выяснил. — тихо шепнул Малем, указывая на сиденье, расположенное с противоположного конца. Такое же неудобное, как остальные, но как будто бы чуть более изящное.

Доковыляв до нужного места, Ник хотел уже с облегчением плюхнуться, но вовремя вспомнил, что под подолом его наряда до сих пор скрывалась Ванесса. Так что ему пришлось, придерживая полу, примоститься на самый краешек и лишь потом аккуратно пододвинуться чуть назад.

Вроде удалось.

Непонятно, правда, как кендер должна теперь незаметно вылезти наружу, чтобы найти и стащить королевскую печатку. Но она сообразительная и юркая — что-нибудь придумает. Даже наоборот — сложнее было бы заставить ее усидеть на месте.

Главное чтобы не попалась.

Лакей же, тем временем, объявлял следующих участников ракатоша.

Глава 35

Никаниэль откровенно скучал.

Нет, с одной стороны, конечно, понятно, почему посла Эльфхейма по протоколу запускали на ракатош первым. Это давало иностранному гостю возможность хоть немного познакомиться с остальными участниками. Ведь многие правители знали друг-друга, даже если и находились в состоянии вражды.

Но, кфхан побери, мог ли принц запомнить их всех по объявлениям лакея? Естественно нет.

Все эти потомки последнего правителя Лионтии Карла-Густава IV: троюродные дяди четвероюродных братьев, внучатые племянники тети по линии прадедушки, внебрачные дети внебрачных дочерей и прочие сыновья подруг — все они сливались в одну сплошную массу напыщенных мужчин в богатых одеждах.

Хотя кое-кого Ник знал лично или хотя бы о них слышал.

Валхард Теофан. Энрес Баербалд. Винтл Витулмон, чьего брата Никаниэль прикончил возле Лемилша. Ранцис IV, в королевстве которого Ник очутился, сбежав с родины. И, конечно, увиденный накануне Спайлонд Пантиок в сопровождении сына.

Многие монархи, рассевшись, принимались за дружеские беседы, другие откровенно игнорировали соседей, а некоторые и вовсе, казалось, были готовы сию секунду вцепиться своим врагам в глотки и задушить их голыми руками.

Но все без исключения правители время от времени бросали мимолетные взгляды на эльфхеймского посла. В основном неодобрительные. Ведь они не понимали, чего можно ожидать от представителя расы, в само существование которой многие не верили до этого самого дня.

Вполуха слушая объявление очередного участника ракатоша, принц размышлял о Гормилиле, от трупа которого еще предстояло как-то избавиться. Судя по всему, получалось, что тот появился в Пантиоке через несколько месяцев, после того как Никаниэль проник в королевства. Он прикинулся представителем Эльфхейма, занял важное положение при дворе, а сам… дожидался Ника?

А если бы принц вообще никогда не приехал в этот город? Или остался бы в переделах внешних колец, не пытаясь попасть в замок? Нет, конечно, Малем говорил, что и здесь искали златоглазого эльфа с черными волосами. Пусть не так активно, как в Тике, но искали же.

Получается такой вот «представитель» поджидает его в каждом крупном центре до самого Коэльского океана?

А к варварам тоже заслали?

Неужели преступная сеть Имбоса простирается настолько далеко? Нет, скорей всего, мстительный бандит ту не при чем.

Так же Никаниэль не сомневался, что отец разошлет слуг на поиски сбежавшего сына, и в Тике, похоже, такие как раз имели место. Наверняка в Пантиок тоже кого-то отправили. Но не убить же! Талирион не мог пойти на такое.

Или мог?

Кфхан! Теперь вообще ни в чем нельзя быть уверенным!

Еще и черный ковен этот. Может это вообще все их рук дело? Кажется Ник им здорово тогда насолил…

От размышлений принца отвлекло появление в зале еще одного монарха. Судя по всему, последнего.

И Никаниэль его тоже знал.

— Его Величество Варданиан Мейс-Истонк, король без королевства. — объявил лакей, трижды ударив посохом об пол, после чего низко поклонился и ушел, закрыв за собой дверь.

Ракатош начался.

— Уважаемые государи, венценосные братья! — начал поднявшийся на трибуну Спайлонд Пантиок. — Я рад приветствовать вас в сердце бывшей Лионтии на проводимом раз в столетие съезде…

Бла-бла-бла. Ник плевать хотел на приветственную речь, как и на весь ракатош в целом. Сейчас его гораздо больше интересовало как сюда попал Вареден Мейсис. Неужели успел отвоевать свою родину? Судя по объявлению лакея — нет. Он, конечно, тоже король, но нужно иметь воистину мифриловые яйца, чтобы явиться, зная что за тобой охотятся, и за твою голову голову назначена немалая награда. Даже в сопровождении Унтриха — мага черных одежд.

Тем не менее, на пальце капитана Черных Соколов красовался такой же перстень, как и у остальных участников собрания. Видимо раньше кольцо являлось отличительным признаком дворянства, а после распада Лионтии стало артефактом, подтверждающим право на престол.

А как же тогда тот, кто захвалил власть в стране Мейсиса?

Принц осмотрел совещательный зал. Большинство правителей слушали Пантиока, двое тихо общались друг с другом, бросая на участников съезда изучающие взгляды, несколько кресел стояли пустыми. Вряд ли кто-то решил пропустить ракатош — скорей всего не сумели добраться вовремя. В таком случае можно позавидовать бандитам, которым повезло одолеть охрану несчастных.

Внимание Никаниэля привлек худощавый мужчина лет сорока с причудливой прической, похожей на натянутого на голову ежа. Тот неотрывно наблюдал за Варденом и явно нервничал. Уж не он ли узурпировал престол? Хотя печатка на его пальце ничем не отличалась от аналогичных у прочих.

Мейсис же наоборот смотрел куда угодно, кроме того типа. Он расслабленно устроился в кресле и обозревал пространство с видом человека, находящегося гораздо выше остальных по статусу. Словно инспектор, прибывший проверить работу на вверенной ему территории.

Увидев Ника, глава отряда наемников замер в явном удивлении, но быстро сумел вернуть себе прежнее выражение лица. После чего едва заметно улыбнулся и медленным движением век обозначил приветствие.

Принц ответил тем же.

Приятно иметь в этом сборище троглодитов хоть какого-то союзника.

— … поприветствовать на нашем собрании эльфийского посла — принца Никаниэля. — продолжал тем временем Пантиок, широким жестом указав в сторону гостя. — Осмелюсь надеяться, что это лишь первый шаг, который поможет возобновить древнее сотрудничество наших рас.

Раздались жидкие аплодисменты, а Ник, пропустивший все вступление мимо ушей, величественно кивнул. Будь он самом деле посланником Эльфхейма, сейчас стоило бы встать и толкнуть ответную речь, полную витиеватых фраз, красивых оборотов и пустых обещаний, но, имея совершенно другие цели, принц решил не заморачиваться. Скорей всего, о его выходке в Бьюнилирине никогда и не узнают. Слишком далеко разошлись дорожки людей и эльфов.

Гораздо важнее было каким-то образом помочь Ванессе выбраться из-под подола и отправиться на промысел. Никаниэль острожно пошевелил ногой. Потом еще раз чуть решительнее. И с удивлением понял, что кендера в сотворенном на скорую руку укрытии уже и след простыл. И когда только успела?!

Ладно. Пока что никто не кричит и не визжит, а значит полурослица действует скрытно. Нужно дать ей время, а еще лучше отвлечь присутствующих.

Однако с последним справились и без Ника.

Поняв, что посол не собирается брать слово, Пантиок вернулся на свое место, и с кресла тут же вскочил невысокий пухлый мужчина в берете, украшенном крупными сапфирами.

— Я требую немедленно объявить вне закона церковь Трех Основ! Повсеместно! — решительно заявил он, не удосужившись дажевыйти к трибуне. — Они и так имели слишком большое влияние в моем королевстве, а если смогут теперь еще и лечить красную оспу, то это может плохо закончиться. Простолюдины им верят!

— А нечего было пытаться на них нажиться, Плотав! — раздался крик из заднего ряда. Кто выдал им столько полномочий, а потом обложил налогами? Вот сам теперь и расхлебывай!

— Да ты, мерзкий любитель зверолюдов, у меня шахту угольную захватил! — крикнули с другой стороны. — Я ее в аренду брал на пятьдесят лет. У меня договор есть!

— Тот договор был не со мной, ничего не знаю. Засунь его себе в…

Тут начали галдеть все одновременно. Со разных сторон слышались возгласы взаимных обвинений, визги, угрозы, ругань. Кто-то уже старательно засовывал кулак в царственную морду соседа, а их спутники пытались разнять своих господ. Ор стоял такой, что начни орки штурм дворца — никто бы не услышал.

В этот момент Никаниэль понял, каким образом ракатош может идти несколько месяцев, и почему Персим рекомендовал пропустить несколько первых томов отчета с предыдущего съезда. Пока все эти корольки не перебесятся, ни о каком конструктивном обсуждении проблем не могло быть и речи.

Если в прошлых тысячелетиях все происходило точно так же, удивительно лишь одно — зачем вообще эльфы так долго принимали участие в подобном балагане?

Впрочем сейчас Ника все как раз устраивало. Чем больше хаос, тем проще Ванессе незаметно добыть искомое. Так что пусть хоть глаза друг-другу повыколупывают своими алчными пальцами.

— Будем что-нибудь делать? — наклонившись, шепнул принцу в ухо Малем, но тот лишь молча покачал головой.

Если бы Никаниэль действительно был послом Эльфхейма, имело бы смысл добиться тишины, например наколдовав пару особенно мощных хлопков, а потом обозначить проблемы, решение которых на самом деле имело значение и могло повлиять на весь Альйон.

Во-первых, распоясавшаяся нежить.

Ввиду отсутствуя обученных некромантов — да и самоучек днем с огнем не сыщешь — волна мертвецов реально угрожала захлестнуть весь мир. Особенно при сохранении текущих тенденций. Даже если Занда подарит рецепт своего зелья каждому желающему алхимику, то что в нем — утопиться что ли? Тем более, что далеко не на всех неживых оно действовало.

Возможно совместными усилиями могли бы справиться жрецы и маги, но ни тех не других в королевствах практически не осталось. Вина в этом Эльфхейма или нет, но если нежить сметет всех на территории людей, а потом двинется на восток, то у эльфов и варваров сил не хватит их остановить — пупок развяжется.

Это раз.

А во-вторых, прав был Его Пухлое Величество, — церковь Трех Основ.

Ну или почти прав.

Короля волновала потеря власти, Ник же уже имел возможность собственными глазами лицезреть к чему может привести наличие двух конкурирующих религий в одном городе.

Всего несколько брошенных на площадях и перекрестках фраз, и Город Теней превратился в Город Огней, вспыхнув в пожаре гражданской войны. И это было еще до того, как оказалось, что трехосновники могут лечить оспянку!

Теперь же принц своими глазами видел, как люди, окрыленные надеждой, полноводной рекой хлынули в объятья новой религии. Четвертый и пятый кольца Пантиока испещрили очереди желающих отринуть истинных богов и поклясться в вечной верности ложным. Да и остальные три отстали не сильно.

И вряд ли жрецы спокойно отпустят утекающую сквозь пальцы паству, а значит…

Значит, кфхан побери, все плохо!

Если церковь Трех Основ обретет гегемонию на территории бывший Леонтии, то что ей потом помешает объявить священную поход в другие страны для насаждения своих взглядов. Как бы в таких условиях не пришлось объединятся с орками. Те тоже вряд ли захотят переодевать своих шаманов в черно-серо-белые робы.

От одной мысли о союзе с зеленокожими громилами по телу принца прошла волна нервной дрожи.

И ведь придется.

В одиночку эльфам объединенную людскую армию не одолеть. Несмотря на все преимущество в магии и боевых навыках. Возьмут массой. Теперь Никаниэль понимал это более чем отчетливо. Население одного только Пантиока превосходило весь Эльфхейм по численности. Неужели так было всегда?

И ведь главное, что Ник положительно относился к деятельности трехосновников. Причем отнюдь не только потому, что те вытащили его из лап палача. Еретики кормили нищих, помогали сиротам и вдовам, в трудный час поддерживали отчаявшихся. И делали все это совершенно безвозмездно, ничего не получая за свою доброту.

Ну что им мешало назваться, например, «Миссия спасения Альйона» или «Свидетели конца света»? Зачем было объявлять себя религией и провозглашать каких-то новых богов? Этого принц не понимал.

Свара в зале заседаний продолжалась, и никто не думал ее разнимать. Спайлонд шептался о чем-то своим сыном, некоторые молча взирали на происходящее, но большинство, вскочив с мест, орали друг на друга, грозно тряся кулаками. Хорошо хоть за оружие пока не хватались.

Скорей всего, им важно было показать свою значимость. Сходу обозначить, что среди почти сотни собравшихся в одном месте королей они самые наикоролевейшие, и именно их голос должен обладать наибольшим весом. Ведь на своих землях эти люди привыкли быть вторыми после богов, а то, иногда, и первыми.

Как ни странно, но балаган прервал Варден Мейсис. Вскочив ногами на кресло, он что есть мочи завопил:

— Тихо! — и его голос с легкостью перекрыл всеобщий гвалт.

Возможно не последнюю роль в такой мощи сыграла уже знакомая Нику пирамидка в руках капитана наемников. Похоже она могла не только скрадывать звуки, но и усиливать их.

— Я требую суда поединком! — уже без помощи артефакта заявил Мейсис в полнейшей тишине и швырнул в ежеголового многократно сложенный платок, насквозь проколотый золотой булавкой.

Глава 36

— Уважаемый, что еще за суд поединком? — спросил у соседа молодой король, сидевший за спиной у Никаниэля.

— Честно говоря, впервые слышу. — отозвался его собеседник — высокий статный мужчина с кустистыми бакенбардами, выкрашенными в цвет спелой вишни.

Оба они входили в число тех, кто не участвовал во всеобщей сваре, как и Ник выжидая чем все закончится.

— Была такая традиция. Еще во времена Лионтии. — послышался чуть сбоку голос пожилого правителя. — Если возникал конфликт между двумя знатными вельможами, они могли доверить его решение королевскому суду или суду поединком.

— Впервые слышу. — с интересом отозвался молодой. — Позвольте спросить, уважаемый, что же это за суды?

— В первом случае все просто — король единолично принимал решение, и оно уже больше не оспаривалось. — отвечал сведущий в истории монарх. — Во втором же, дворяне сами брали в руки мечи и выжившему присуждалась победа в споре. Причем тот кого вызвали на суд поединком имел право выставить вместо себя защитника. Однако, если такой погибал, его господин должен был сам взять оружие и продолжить бой.

Принц знал, что в Эльфхейме существовала точно такая же система. Однако аристократы обычно предпочитали оставить решение за правителем и не рисковать жизнью. При правлении Талириона суд поединком выбирался лишь единожды, когда один лорд обвинил другого в насилии над его дочерью. Правда при этом он проиграл, и обвинение было снято.

— Простите, уважаемый. — решил все-таки уточнить молодой государь. — Но разве один король может вот так вызвать другого?

— А почему нет? — усмехнулся мужчина с бакенбардами. — Если кишка не тонка. У всех у нас кроме короны есть дворянский титул, а старых традиций никто не отменял.

— Все верно. — подтвердил пожилой монарх. — Хотя ракатош можно было и не прерывать.

А вот с этим утверждением Никаниэль был полностью согласен. После заявления Вардена дрязги прекратились, и по залу ползли лишь тихие шепотки обсуждений. В такой обстановке Ванессе стало гораздо труднее действовать. Вроде бы Ник видел ее белокурую макушку где-то недалеко от Пантиоков, но могло и показаться.

Тем временем, вызванный Мейсисом правитель нашел в себе силы поднять на ноги. Пусть и с бледным от волнения и страха лицом, но он оставался королем. Даже если захватил трон путем манипуляций.

— Не знаю кто пустил тебя на ракатош, безродный серв, — гордо заявил он, с трудом удерживая дрожь в голосе, — но я истинный правитель Мейс-Истонка и не собираюсь плясать под твою дудку!

Пропустив оскорбление мимо ушей, Варден хищно улыбнулся и, спрыгнув со своего пьедестала, уверенно направился к ежеголовому. Тот попятился, а дорогу Мейсису преградил мощный полуорк, увитый шрамами, как упавшее зеркало трещинами.

Опытного наемника подобный финт ничуть не смутил и, самодовольно хмыкнув, он замер в трех шагах от препятствия. После чего, смерив бугая уничижительным взглядом, провозгласил:

— Эта падаль, именующая себя правителем Мейс-Истонка — моего Мейс-Истока! — заплатила наемникам, чтобы те меня прикончили. Одного этого достаточно, чтобы подтвердить законность моих слов. Лаутизания и Псы Войны. Думаю многие слышали об этих отрядах. Их больше нет.

Варден сделал паузу, давая присутствующим возможность осознать его слова.

— Все видели, я давал ему шанс умереть как аристократ! — продолжал Мейсис. — Он отказался. И поэтому умрет как тварь. Здесь и сейчас.

Капитан Черных Соколов обнажил меч, и тот оказался совсем не таким бутафорским, как кто-то мог подумать. Похоже мысль замаскировать оружие пришла в голову не только Никаниэлю.

А Варден — молодец. Решил воспользоваться ракатошем в своих целях. Как и Ник. Главное чтобы их интересы при этом не пересеклись. Принц совсем не хотел убивать своего капитана. Тем более, что могло и не получиться — через слишком многое тот прошел, чтобы так просто погибнуть. Да и Юла не простит.

Узурпировавший престол Мейс-Истонка мужчина окончательно побелел, превратившись в призрака самого себя. Он сделал пару шагов назад, споткнулся и плюхнулся в незанятое кресло. Но тут же вскочил и завопил что есть мочи:

— На помощь!

Стража как будто стояла под дверью и ждала сигнала. Солдаты ворвались в совещательный зал в сопровождении все тех же трех магов, вот только явились они не на зов ежеголового…

— Вынужден просить прощения, Ваши Величества, но дело не терпит отлагательств. — вперед вышел усатый мужчина в металлическом нагруднике и со взглядом голодного волка. Явно офицер. — Эльф Никаниэль не может находиться на ракатоше. Он убил отправившегося к нему уполномоченного представителя и явно не тот, за кого себя выдает! Взять самозванца! — скомандовал он страже.

К Нику устремились несколько бойцов, а сам он укрылся стихийными щитами, защищаясь от начавших колдовать магов. Принц сделал это неосознанно и только потом сообразил, что применил одно за одним целых три заклинания и даже не свалился в обморок от магического истощения. Так могли лишь выпускники школы, да и то не все!

— Будем прорываться! — сказал Никаниэль Малему и, глубоко вдохнув, принялся творить сферу пламени.

А вот это уже оказалось совсем не такой тривиальной задачей. Ему приходилось удерживать в воздухе щиты, которые как раз приняли на себя какое-то вражеское колдовство, и при этом черпать из воздуха ману, восполняя ту, что забирал огненный шар. Совсем не то же, что легкая прогулка по саду.

По ощущениям, на Ника будто накинули пяток огромных ватных одеял и заставили тащить телегу, груженную кирпичами. Ноги подкосились, дыхание сбилось, пот ручьями катился по лицу, заливая глаза. Магические каналы трещали, едва справляясь с напряжением.

Он явно попытался прыгнуть выше головы, но выбора не было — вдвоем с Малемом им никак не справиться с толпой стражников. А там еще и маги! Нужно или сдаваться или сходу склонять чашу весов в свою сторону. Уступать принц не желал. Вряд ли в таком случае удастся снова избежать цепких лап Поэта. А значит…

— Капитан, в сторону! — крикнул Малеммил, когда понял, что заклинание готово вот-вот сорваться в полет.

Перед тем как произнести последнее слово, Никаниэль развеял закрывавшие ему обзор щиты, и сгусток пламени рванул вперед. Идея использовать барьеры для скрытного применения людской магии пришла ему в голову буквально утром, когда случайно удалось провернуть подобный финт против Гормилила. И вот, не прошло и суток, как пришлось испытывать новые наработки в очередной передряге.

С плеч Ника будто сняли булыжник размером с гору. Вытирая пот со лба и пытаясь отдышаться, он оценил произошедшие за последние секунды изменения. А случиться успело немало.

Воодушевленные примером Мейсиса, некоторые правители решили тоже бросить вызов своим давним врагам. Ну или вернее всадить в них кинжал, а потом объявить, что это был суд поединком. В конце концов, кто сможет их в чем-то обвинить?

У нескольких получилось, некоторые завязли в драках с участием своих спутников. Кто взял с собой охранника — повезло, кто советника — ну, что поделать. Нужно было думать в какой гадюшник лезешь.

Весьма солидная группа монархов объединилась и отошла в сторону. Судя по тому, что знал принц, эти принадлежали к представителям Западных Королевств, где войны были редки, и лидеры стран не имели причин резать друг друга.

Им повезло не попасть под заклинание Никаниэля. А еще Мейсису, послушавшемуся оклика Малема, и тем стражникам, что бросились разнимать драки. Остальных в этот день Минэма не осчастливила своей лучезарной улыбкой. Несчастным предстояло узреть лики Калиода и Мерфала, играющих в шарантори за их души.

Пусть огненный шар и получился совсем не таким большим, как возле Лемилша, но и маленьким его точно назвать никто бы не смог. Мощи заклинания вполне хватило, чтобы отбросить в сторону парочку неудачливых королей, обуглить бежавших к Нику стражников, превратить в живые факелы полуорка и офицера, а после расплескаться об защиту, выставленную магом белых одежд.

Правда кудесник соизволил прикрыть лишь себя с товарищами, а может ему на большее не хватило сил, но пламя остановленного колдовства рвануло в стороны и опалило оставшихся в коридоре солдат, временно выводя их из строя.

Тошнотворный запах паленой плоти и крики раненных заполнили помещение. Выжившие застыли в шоке, широко распахнутыми глазами взирая на результат примененной магии. И лишь Варден Мейсис, привычный к подобным сценам, добрался до своего врага, погрузил меч ему в грудь и злобно шепнул в лицо: «Сдохни, тварь».

Глава 37

Воспользовавшись всеобщим замешательством, Малем схватил Никаниэля за руку и потащил к выходу.

Принц чуть не упал, запнувшись об полу своей странной одежды и, резким рывком оторвав нижнюю часть, раздраженно отбросил ее в сторону. Стоивший таких больших трудов и нервов наряд сослужил свою службу. Шанс, что он пригодится вновь, стремился к отрицательным величинам, а вот бежать нужно было уже сейчас.

— Быстрее, Ник! — крикнул Малем, вскрыв горло вставшему на его пути стражнику.

Однако, отвлекшись на улучшение своего гардероба, Никаниэль случайно обратил внимание на Повранта Пантиока, который стоял чуть в стороне и любовался королевской печаткой на своем пальце. А рядом с ним, привалившись к подлокотнику лежал, его отец. С кинжалом в спине и кровавой кляксой, медленно пожиравшей роскошные одежды правителя.

Похоже Повранту надоело ходить в принцах, и он решил улучшить свое положение. Как говорится: король умер, да здравствует король. Кто подсуетился — тому и сидеть на троне знаменитого на весь мир города-страны.

На ходу выхватив Люминистилл, Ник рванул следом за Малемом. Но по пути сделал небольшой крюк и, пробегая мимо новоиспеченного монарха, взмахом меча отрубил ему пальцы, которые тут же поймал в воздухе и затолкал в нагрудный карман.

Цареубийца рухнул на колени, потрясенно глядя на культю, и жалобно завыл, но этого Никаниэль уже не видел.

Перстень добыт. Теперь к Цирюльнику.

Правда сперва еще предстояло выбраться из замка. Причем желательно живым.

Маги, стоявшие в проходе, молча взирали на происходящее. Возможно впервые в жизни получив отпор, они обвешались защитными заклинаниями по самую макушку. Даже воздух вокруг них дрожал и искрился, что было видно невооруженным глазом.

Они не пытались вновь достать нарушителей и сосредоточились на собственных жизнях, но бросаемые из-под насупленных бровей взгляд не сулили принцу ничего хорошего.

К сожалению у Никаниэля не было времени с ними разбираться. Пробегая мимо, он попытался достать ближайшего волшебника мечом, но Люминистилл не сумел пробить барьер и со звоном отскочил, не причинив никакого вреда.

Как бы сильно не хотелось избавиться от врагов за спиной, но выбора не оставалось — в любой момент противникам могло прийти подкрепление, да и оставшиеся стражники еще пока никуда не делись.

Их как раз ожесточенно рубил Малеммил.

Безумной машиной смерти он врезался в ряды ошеломленных и опаленных магией солдат. Эльф прокладывал путь, устилая коридор трупами и проливая целые реки крови. Его меч мелькал с бешенной скоростью, каждым ударом отправляя к богам очередную душу, калеча и уродуя тела.

Умелый воин, он знал свое дело. Нельзя дать врагу опомниться, иначе они соберутся и возьмут числом.

Однако деморализованные бойцы, лишившиеся своего командира, покрытые ожогами и кровью павших товарищей, не нашли в себе сил организовать достойное сопротивление. Видя как легко отправляются на тот свет соратники, они инстинктивно отхлынули, пропуская эльфов вперед. Будто последний почетный караул для знатных гостей.

Подхватив на руки Ванессу, пытавшуюся вытащить из-за пояса одного из мертвецов необычный кинжал, Никаниэль догнал Малема. По пути он впитал немного некроэнергии, и делегация эльфхейма устремились прочь от зала заседаний.

Добежав до поворота, Ник оглянулся. Криками и пинками маги пытались организовать погоню, обещая стражникам все мыслимые и немыслимые кары.

Постепенно у них получалось.

Решив задержать преследователей, принц по памяти произнес заклинание болотной топи и зашарил на поясе в поисках кусочка корунда для активации. Вот только на нем была не та одежда!

Однако, несмотря на отсутствие катализатора, посреди коридора образовалась огромная лужа вязкой жижи, перекрывшая путь от стены до стены.

Кфхан побери, зачем он тогда вообще все это время кидался кусками минерала? Глядя на Юлу? Но если у него одинаково хорошо получается использовать все типы людской магии, то…

Нет времени размышлять! Нужно добраться до друзей и сваливать из дворца. А лучше из города. После произошедшего на ракатоше, вряд ли где-то в стенах Пантиока осталось безопасное место. Ищейки пройдутся мелкой гребенкой, заглянут под каждый камушек, руками вычерпают лужи, но найдут устроивших переполох эльфов.

Еще и Поврант, как пить дать, спихнет на Ника смерть папочки. Которого он героически защищал и даже лишился пальцев в неравной борьбе. Вот в этом Никаниэль не сомневался ни секунды.

Еще на подходе к посольским апартаментам беглецы услышали крики и стук стали по дереву. Выглянув из-за угла, Ник увидел стражников пытавшихся вскрыть двери. Часть из них лежали вдоль стен, зажимая раны. Похоже они уже пробовали проникнуть внутрь, но получили достойный отпор.

Не долго думая, принц, пользуясь тем, что его появления никто не ждет, принялся читать заклинание глыбы. Он стремился влить в каменюку как можно больше маны, чтобы смести всех врагов за один раз, а заодно перегородить ею проход.

Когда солдаты заметили неладное, булыжник уже достиг человеческого роста и продолжал набирать массу. Поняв, что ничем хорошим им это не грозит, бойцы бросились в россыпную, но было уже слишком поздно.

Сорвавшись с места, валун полетел вперед, сочными шлепками превращая живые препятствия в кровавые брызги. Тех же кто пытался увернуться, он и вовсе перемолол в фарш, толстым слоем размазав искореженные тела по стенам и полу. Выжить повезло единицам, но их тут же бросился добивать Малем.

— Как выдавливать жуков через трубку. — прокомментировала ничуть не смущенная Ванесса.

Да и сам Никаниэль заметил, что его мало трогали все эти смерти. Похоже окончательно привык.

— Эй, это мы! — крикнул принц, стуча навершием рукояти в дверь. — Открывайте!

— Ник? — раздался с другой стороны голос Ангса. — Сейчас… — послышался шум какой-то возни. — Не получается! Юла заколдовала дверь.

— Так пусть расколдует!

— Она где-то там. Ищет как выбраться.

— Я же говорил, что надо дождаться Ника. — прогнусавил Гвойнан.

Кфхан! Плохо дело.

А еще хуже оно стало, когда со стороны совещательной залы послышались крики возобновившейся погони. И одновременно с этим перегородившая коридор глыба начала покрываться трещинами. Похоже подоспели новые маги. Теперь со всеми точно не справиться!

— Отойдите от двери! — приказал принц и принялся расстегивать манжету.

Та не поддавалась, и Никаниэль, мечом вспорол рукав, порезавшись от нетерпения.

Не обращая внимания на струящуюся кровь, он принялся читать заклинание воздушного тарана. Наконец пригодились татуировки. Не зря угробил на них пол дня, покрывая кожу магическими письменами.

После множества совместных тренировок Ник примерно представлял возможности Юлы и точно знал, что в состоянии преодолеть ее защиту. Вот только времени на колдовство оставалось не так много. Через несколько секунд принц решил, что перекачанной маны должно хватить, скороговоркой пробубнил последние слова, и заклинание волшебницы не выдержало натиска, а дверь с треском распахнулась, едва не зашибив Тавра.

И в этот же самый миг в коридор одновременно с обеих сторон хлынули стражники с магами.

— Закрывайте! — скомандовал Никаниэль, вспарывая второй рукав.

Найдя на правом предплечье нужное заклятье, он, произнося его как можно быстрее, укрепил дверь и сразу начал читать по новой, но уже гораздо медленнее, чтобы успеть перелить как можно больше силы, щедрой рукой черпая ту из окружающего пространства.

Уложился опять впритык.

Первая защита лопнула под натиском магов, и какой-то особенно ретивый солдат успел даже пробить насквозь одну из створок, когда на место наспех сотворенного заклинания встало другое — гораздо более мощное.

Это должно продержаться подольше.

— Какого кфхана они вообще к вам полезли? — спросил Ник, переводя дух. Тавр тут же принялся исцелять его руку.

— Да мы решили сжечь ковер и кресло, чтобы избавиться от крови. — начал Ангс с виноватым видом. — Ну там, в камине.

— А он фальшивым оказался. Ненастоящим. — подхватил Тавр.

— Ну кто строит в замке камины для красоты? — буркнул Гвойнан. — Идиоты разве что…

Кажется принц начал понимать.

— Ну в общем когда дым повалил во все стороны, прибежали стражники, увидели кровь, труп и вот это вот все, ну и понеслось… — закончил рассказ Ангс.

Получается это не Гормилил подстраховался, а наемники сами себя выдали. Ну удружили, так удружили. Хотя бутафорский камин — та еще новость, конечно. Прав Гвойнан — такое разве что совсем умалишенным в голову придет. А зимой греться как?

В дверь с оглушительным треском что-то грохнуло. Лжепослов определенно не хотели оставлять в покое. Нужно выбираться.

— Тавр, Ангс, Гвойнан, найдите Юлу. — распорядился Никаниэль. — Малем, проверь окно. Ванесса… ты просто держись рядом.

Отослав соратников, Ник подошел к двери и выглянул через пробитую стражником щель. В нее тут же врезался огненный шар. Принц рефлекторно отшатнулся, но заклинание не смогло пробить защитный барьер.

— Сдавайтесь! — крикнули с той стороны. — Мы гарантируем вам честный суд!

Ага, щас.

Наложив еще одно укрепление, Никаниэль обернулся и, убедившись, что друзья еще не вернулись, потянулся сознанием к одному из мертвых солдат. Врагов надо было отвлечь, и Ник знал как это сделать.

Труп лежал с развороченной грудной клеткой и торчащими наружу ребрами. Скорей всего работа волшебной булавы Гвойнана. Но это не имело значения. Главное что тело откликнулось на зов принца.

Уже знакомым способом некромант-самоучка сформировал между собой и покойником особый магический канал, по которому начал медленно посылать частички некроэнергии. И, как обычно, мертвец жадно их поглощал, требуя все больше и больше.

После множества тренировок Никаниэль более или менее научился управлять этим процессом, вот только контроль над нежитью ему пока никак не давался. Но сейчас этого и не требовалось.

Убедившись, что воскрешение идет по привычному сценарию, Ник напитал некроэнергией тело будущего зомби, с помощью магии смерти трансформируя некогда живую плоть во что-то новое. Чуждое всем существующим на Альйоне расам.

Он действовал не спеша. Нужно до последнего держать появление нежити в секрете. В первые секунды ожившие трупы слишком слабы, и их можно уничтожить даже обычным оружием. А значит нельзя дать противникам такого шанса.

Мертвец алчно тянулся к запретной силе, холодным липким сознанием пытаясь проникнуть в разум Ника, но тот держал все под контролем, не давая утечь и лишней капле. А когда посчитал, что зомби «созрел», разом влил в него остатки некроэнергии.

С другой стороны двери раздался жуткий рев пробудившийся нежити. Он походил на крик раненного демона и одновременно на зубной скрежет, усиленный в сотню раз. Мороз пробежал по коже от одного этого звука. И сразу же послышался хруст разрываемой плоти — зомби нашел первую жертву.

Вопли паники сменялись звоном стали и грохотом заклинаний. Усилием воли вырвавшись из гипнотического транса этой какофонии, Никаниэль обернулся и встретился с осуждающим взглядом Малема. Несмотря на всю свою нежную любовь к магии, некромантию он все же не привечал.

— Что там? — спросил Ник, кивнув в сторону окна.

Сколько-то времени он выиграл, но это не повод разбазаривать его впустую. Рано или поздно ожившего мертвеца одолеют, и к этому времени нужно иметь надежный план по спасению.

— Хреново. — проронил Малем, убирая ото лба руку. Под ней обнаружилось неприятного вида рассечение. — Внизу лучники…

— И маги. — добавила Юла, заходя в комнату. — Я все проверила. У нас окна только во двор. Никаких тайных лазов, ходов и люков. Обложили. — она обвела взглядом вернувшуюся с ракатоша троицу. — Я рада что вы живы.

— Это не на долго. — буркнул Гвойнан.

В одной руке он сжимал булаву, а другой держал покрытый кровью щит. Судя по виду, дварф был готов сражаться до последнего. Последнего врага или последнего вздоха — как повезет. Но, исходя из того, что наемников окружили в самом сердце огромного города, вероятность второго варианта росла с каждой секундой, и даже самый безрассудный гоблин не решился бы поставить на их выживание и жалкого медяка.

Глава 38

Разбив окно, в комнату влетел огненный шар и, сверкнув сполохом пламени, взорвался, оставив на потолке выжженное пятно копоти. Следом впорхнули несколько стрел, одна из которых, срикошетив от стены, чуть не выбила Тавру глаз. Наемники поспешили убраться вглубь апартаментов.

Магам приказали спалить преступников вместе с частью замка? Плохая новость. Значит церемониться с ними больше не будут. Нужно выбираться.

Но как?

— Ванесса. — обратился к полурослице Никаниэль. — Ты не находила случаем где-нибудь тут потайной проход или что-то вроде этого?

Помнится тогда, на заставе, она раньше всех обнаружила замаскированную под участок стены дверь. Может отыщет и в этот раз? Тем более, что она наверняка успела уже залезть в каждую щель и не оставила без внимания ни один подозрительный элемент декора.

— Не-а. — беззаботно пожала плечами кендер, заставив остальных заметно погрустнеть. — А зачем? Тут же есть шаг-в-тень-через-плетень!

— Точно! Портал! — воскликнул Ангс.

— Это слишком рискованно. — качая головой, проронила Юла. — Нас может разорвать на части.

— А сейчас мы в безопасности что-ли? — недовольно бросил Тавр, исцеляя лоб Малему.

— Вы как хотите, а я в эту срань не ногой. — насупившись, заявил Гвойнан. — Лучше уж умереть в бою.

Он поправил шлем, проверил как держится щит и пару раз решительно взмахнул булавой.

Нужно что-то решать.

В этот момент входная дверь глухо ухнула, словно в нее врезался рассерженный огр. Похоже зомби пал, и маги вновь взялись взламывать оборону. Долго она продержаться не могла.

— Берем самое ценное и валим. — мрачно распорядился Ник. — Надеюсь Минэма будет к нам благосклонна.

Не обращая внимания на застывшего дварфа, друзья бросились к тюкам с личными вещами, забирая в первую очередь деньги, драгоценности и оружие. Гвойнан немного понаблюдал за их мельтешением, пробубнил что-то нелицеприятное, и, глубоко вздохнув, присоединился к остальным.

— Да пойдем уже! — Тавр схватил за руку Ангса, пихавшего за пояс серебряный подсвечник. Лучник определенно не мог позволить себе уйти, не набив карманы дворцовым добром. — В могиле тебе это не понадобится.

— Кфхан им всем по роже, а не моя могила! — отвечал тот, хватая со стола дорогую на вид статуэтку. — Ник что-нибудь придумает, я в него верю. Ванесса, возьми вон тот колокольчик, по-моему он золотой.

Кое-как утащив Ангса, отряд бегом добрался до комнаты с аркой, разобрал собственноручно наваленные баррикады и замер перед клубящейся тьмой с вплетенной в нее бесконечной спиралью искр. Как и прежде, портал завораживал.

Малем судорожно сглотнул.

Со стороны входа послышался грохот и гневные крики ворвавшихся внутрь солдат. Защита пала, и скоро здесь станет слишком тесно от мертвых тел, которыми рано или поздно завалит наемников. Всю дворцовую стражу им не одолеть ни при каких условиях. Даже если Никаниэль призовет на помощь демона.

Принц стиснул зубы, до боли в глазах вглядываясь в необъятную мглу портала. За спиной — смерть, а впереди… возможно тоже. Но также была там и надежда. Надежда вырваться из западни и продолжить свой путь, в конце которого его ждали глаза самой прекрасной на свете женщины. Ради них стоило рискнуть.

— Да помогут нам боги. — выдохнул Никаниэль, схватил за руки ближайших товарищей и сделал шаг.

Тьма приняла его в свои объятья.

Она была не холодная и не горячая, не мягкая и не колючая, не добрая и не злая. Безразличная — вот лучшее описание. И необъятная. Настолько обширная, что разум сдался при первой же попытке осознать хотя бы ее часть. Он забился в угол и закуклился в тщетном усилии сохранить рассудок. Определенно, такое могло понравиться только кендеру.

Как и безумная тряска.

Ника мяло, крутило. Его то вытягивало словно расплавленный сыр, то сжимало в точку, меньшую чем песчинка на дне реки. Вряд ли так должен работать портал, но, в конце концов, он же сломан. Хотя единственное о чем думал принц в эти секунды — это о том, что ни в коем случае нельзя разжимать рук, даже если он слабо представлял где сейчас эти самые руки находятся.

Нельзя.

Разжимать.

Рук.

Неожиданно все закончилось. Тьму сменил бьющий в глаза яркий свет, и Никаниэль обнаружил себя стоящим на самом краю какой-то платформы. Внизу же плескалась белесая… пена?

— Стоять!!! — что есть мочи завопил Ник, предостерегая соратников от неосмотрительных действий, и сам сделал пару шагов назад.

Ванессу, конечно, это не остановило, и она хотела уже прыгнуть в похожую на вату субстанцию, но ее вовремя поймал Малем.

— Уф, меня, кажется пару раз вывернуло наизнанку. — ошалело ощупывая себя, проронил Тавр. — Проверьте, я весь на месте?

— А-а-а! — завопил Ангс. — У тебя рука пропала!

— Какая? Какая? — заозирался бывший охотник, переводя испуганный взгляд с одной руки на другую.

— Ну та. — ехидно улыбнувшись, добавил Ангс. — На спине была. Ты ей обычно жопу чесал обычно.

— Ах ты!.. — взревел Тавр и, сжав кулаки, бросился на лучника, но подскользнулся и чуть не свалился вниз.

Поверхность шла под уклоном.

— Ну и где это мы? — поежившись, спросила Юла. Несмотря на летнюю пору, вокруг было довольно прохладно, и зябкий ветерок отнюдь не добавлял уюта.

— Судя по всему, на крыше. — определил Малем, ковырнув покрытую редким мхом черепицу.

— А это тогда… — нерешительно начал Гвойнан, подойдя к краю. — Облака что ли?!

Он судорожно попятился, плюхнулся на четвереньки, отполз, съехал вниз и снова отполз на сколько смог. После чего начал сквозь зубы материться, проклиная магов, порталы и кфхановых любителей умирать неизвестно где, место честного боя с противником. Боязнь высоты — штука неприятная.

— Облака-а?.. — задумчиво протянула Ванесса и предприняла еще одну попытку спрыгнуть вниз, но снова была поймана.

Никаниэль осмотрелся. Похоже, выходило, что Малем прав. Их действительно занесло на крышу башни настолько высокой, что даже облака простирались где-то внизу, изображая из себя бесконечный океан белой ваты.

И никакого портала.

Пространственный переход выкинул их где сумел и плевать хотел, что тут нет еще одной арки арки. Хорошо хоть не по частям. После такого путешествия впору искать на себе третью руку Тавра или еще какие незапланированные конечности.

С другой стороны и преследователей тоже не наблюдалось. Или их зашвырнуло куда-то в другое место, или они не рискнули шагнуть следом. Но отсюда-то теперь как выбираться?

Ник лег на живот, подполз к самому краю и заглянул вниз. Он надеялся увидеть окна, но под козырьком простиралась лишь серая стена кладки, утопавшая в молочных барашках.

— А может действительно прыгнуть? — предложила Юла, разглядывая облака. — Выглядят довольно мягкими.

Ванесса энергично закивала головой.

— Эй, ты что творишь? — завопил Ангс, когда Тавр выхватил у него из-за пояса подсвечник и швырнул с крыши.

Призвал к тишине принц, прислушиваясь.

Наемники замерли, следя за полетом подсвечника. Тот, крутясь, без единого всплеска нырнул в белесую дымку и исчез. Секунда, вторая, третья — ни единого звука.

— Или он где-то застрял или упал на что-то мягкое. — выразил свое мнение Тавр.

— Или еще летит. — буркнул Гвойнан.

Передумавшая прыгать Юла отошла от края и села возле дварфа.

— Ты черепицу не мог кинуть? — сердито спросил Ангс.

— Это тебе за третью руку. — мстительно ответил жрец.

После фразы про черепицу, на Гвойнана как будто снизошло озарение. Осторожно задвинув Юлу себе за спину, он взял в руки булаву и…

— Гхашзнайх!

Раздался взрыв. Во все стороны роем рассерженных ос полетели осколки глиняной кровли, оставляя синяки и ссадины на коже тех, кто не успел увернуться.

— Гхашзнайх! Гхашзнайх! Гхашзнайх!

Дварф подобно голодному зверю терзал крышу башни, надеясь пробиться внутрь. Одна мысль о высоте, на которой тот оказался, заставляла подгорного воина усердно работать рукой, раз за разом опуская свое зачарованное оружие и выкрикивая волшебное слово.

Вот только достичь какого-либо видимого результата ему так и не удалось.

Вдребезги разнеся покрытие, Гвойнан вгрызся в камень, однако сдаваться тот отнюдь не планировал. Постепенно вспышки становились все слабее, и вот наконец вместо взрывов наемники услышали глухие металлические удары — артефакт выдохся.

Возможно дварф и дальше продолжал бы осатанело лупить по крыше, но к нему подошла Юла и осторожно забрала из рук булаву. Гвойнану удалось немного углубиться в камень, образовав выжженную воронку, но, судя по звуку, до ближайшего помещения было еще очень далеко.

Пока волшебница успокаивала перенервничавшего бородача, Тавр внимательно изучил результат его трудов.

— Может магией какой? — с надеждой спросил он у Никаниэля, но тот лишь отрицательно покачал головой. В магимуаре Юлы ничего подходящего не содержалось.

— И что же тогда делать? — смачно плюнув вниз, поинтересовался Ангс. — Умереть от голода, сидя выше облаков — история, конечно, интересная. Вот только рассказывать ее будет некому.

Судя по голосу, лучник бодрился из последних сил, в зародыше давя подступавшую панику.

Остальные выглядели не лучше.

— Значит остается только прыгать. — спокойно заявил Ник, вызвав на лице Ванессы целый ураган радости.

Глава 39

Явно не такого ответа ожидали наемники от своего лидера.

— Так и знал. — обреченно проронил Гвойнан. — Говорила мне бабушка: не связывайся с эльфами. Заведут куда-нибудь на крышу и заставят с нее прыгать, тогда-то ты и помрешь. Мудрая была женщина…

— Ник, ты о чем? — нахмурившись, спросила волшебница.

— Ты же не хочешь сказать, что… — начал Малем.

— Именно это и хочу. — ответил принц.

— А силенок хватит? — недоверчиво осведомился эльф.

Никаниэль пожал плечами. Выбора-то все равно не было. Вряд ли за ними, как в сказке, прилетят гигантские орлы и унесут в страну вечного счастья. Скорее ветер сдует с крыши их выбеленные солнцем кости.

Гораздо более вероятный исход.

— Кто-нибудь объяснит в чем дело?! — уперев руки в бока, требовательно спросил Ангс. — Мне, может, бабушка ничего такого и не говорила, но крыльев ни у кого из нас я что-то не наблюдаю.

— Заклинание левитации. Эльфийская магия. — сразу обозначил Малем, не дав Юле возразить.

— Так чего же мы ждем? — радостно воскликнул Ангс. — Ник, пора отсюда сваливать. Насмотрелся я на местные богатства, но нам тут явно не рады. Пусть кукуют, кролики двужопые!

— Есть проблема. — вставил Малеммил изучающе поглядывая, то на принца, то на мирную облачную гладь. — Левитация действует только на одного.

— Кто бы сомневался. — мрачно буркнул Гвойнан.

Лица наемников, едва обретшие радостные черты, вновь посерели и осунулись. Причем даже сильнее, чем прежде. Очень жестоко давать кому-либо надежду на спасение, а потом снова ее отбирать. Кажется кто-то даже использовал это как пытку.

— Ты же сам доверил мне прыгать из окна с мадам Люссоль на руках. — Никаниэль, приподняв одну бровь, посмотрел на Малема.

— Сезами… — взгляд Малеммила заволокла пелена воспоминаний, но он быстро мотнул головой, возвращая себе ясность мысли. — Там не высоко было. В худшем случае сломал бы ногу.

— В общем так! — Нику надоело спорить. — Делаем, как я сказал. Соберитесь вместе.

Однако сразу воплотить задуманное не удалось. Дварф наотрез отказался и думать о прыжке вниз. Хоть с заклинанием, хоть без него. Он распластался на крыше, вцепившись в нее руками, зубами и даже немножечко бородой, пустив корни. Зрелище, конечно, комичное, но было не до шуток.

В итоге Гвойнана пришлось скрутить и завязать ему глаза. А заодно и заткнуть рот, потому что он страшно матерился и грозил лично гнать всех пинками до самого Коэльского океана, даже когда они умрут и превратятся в зомби. Плоских зомби, потом что других после падения с такой высоты не получится.

Кое-как угомонив дварфа, отряд сгрудился вокруг принца и с надеждой смотрел на его сосредоточенное лицо. Напряжение витало в воздухе. И оно было столь сильно, что, казалось, от него можно отщипнуть кусочек и катать в ладонях, как сырое тесто.

Никаниэль закрыл глаза и сфокусировался.

Заклинание левитации он выучил одним из первых, и оно входило в число самых простых, наравне с хлопком и светляком. Вот только в этот раз Ник хотел применить его не совсем стандартным способом.

Вместо того чтобы, как обычно, начертить перед мысленным взором магические линии, принц принялся удлинять их и поворачивать так, чтобы узор прошил всю их группу. Оказалось не так уж и сложно, но требовало немалой концентрации. К счастью, опыт долгих медитаций в этом помогал.

Закончив выводить колдовской орнамент, Никаниэль потянулся к разлитой вокруг силе. Вокруг ее было немеряно. Даже больше чем на земле. Ухватившись, Ник принялся вытягивать ее, как полный рыбы невод, и тут же, прогоняя через магические каналы, наполнять начертанное в воздухе заклинание.

Кажется процесс занял несколько минут, и даже нечувствительные к мане члены отряда умудрились ощутить проходившие сквозь них магические частицы. Они с благоговением и надеждой взирали на своего лидера, ведь только от его успеха зависело будут ли они жить или превратятся в сплошную изломанную груду плоти.

— Готово. — проронил принц, пошатнувшись. Он пропустил через себя слишком много силы, и это страшно выматывало. А ведь им еще предстояло выбираться из города. — На счет «три» подпрыгиваем на месте. Раз. Два. Три.

Наемники скакнули и плавно приземлились обратно на черепицу.

— Работает! — радостно воскликнул Ангс.

— Я как пушинка. — Ванесса прямо таки светилась от счастья и от предвкушения предстоящего полета.

Однако, несмотря на успех, прыгнуть с крыши, не видя под собой землю, оказалось совсем не так просто. Члены отряда сгрудились у самого края и переминались с ноги на ногу, не решаясь сделать последний шаг. Их сердца бились в унисон, чеканя бешеный ритм тревоги и разгоняя кровь во венам так, что стало даже жарко.

Неизвестно сколько бы они так стояли, но Никаниэль скомандовал:

— Вперед! — и все, как один, шагнули в пропасть.

Ванесса радостно визжала, Тавр молился, Ангс сжал зубы и вытаращил глаза, Гвойнан мычал.

Заклинание действовало, и наемники плавно опускались вниз, падая, как большая снежинка в безветренную погоду.

Постепенно отряд успокоился и начал вертеть головами, хотя смотреть особо было не на что. Мимо стелилась унылая кладка башни, лишенная каких-либо окон. Зачем она такая вообще нужна? Или, возможно, они все с другой стороны. Ведь неизвестно еще в какой части замка оказались Соколы, и что, или кто, ждал их внизу.

Солнце медленно клонилось к закату, бросая удивленные лучи на паривших в воздухе бескрылых. В Тавра чуть не врезалась чайка, но, отогнанная жрецом, отлетела в сторону, возмущенно крича на незваных гостей.

Постепенно приближалось белое полотно воздушной перины.

Вопреки ожиданиям и к вящему разочарованию Ванессы, облако оказалось отнюдь не мягким и совсем не пушистым. Оно как будто раздалось, пропуская в себя нежданных путников и тут же набросилось, мгновенно вымочив до нитки и заставив дрожать от холода.

Но даже так полурослица продолжала восторженно пищать, утверждая, что она первый кендер, катавшийся на облаке. От ее радости и остальным стало чуточку теплее.

Преодолев невесомоепрепятствие, друзья, наконец, смогли рассмотреть где оказались. Они падали вдоль внешней стены башни, расположенной чуть в стороне от главного выхода из замка. Во внутреннем дворе мельтешили люди, казавшиеся с этой высоты не больше, чем муравьями.

Постепенно начали попадаться окна.

Ангс спросил можно ли как-то изменить направление спуска, чтобы отлететь от них подальше. Если беглецов заметят в воздухе, то внизу их будет ждать теплый прием. Может быть даже горячий. Обжигающий.

Возможно Ник и смог бы изменить их тракеторию, использовав како-нибудь воздушное заклинание, вот только его руки были плотно прижаты к туловищу остальными членами отряда, которые, ко всему прочему, постепенно начали уставать.

Опустившись еще ниже, наемники увидели каменный короб, как будто приклеенный к стене башни. Судя по запаху и по коричневому цвету кладки чуть ниже, это был сортир.

Не самое приятное соседство. Но зато можно было надеяться, что никому не придет в голову прогуливаться вдоль стены, возле которой тебе запросто могут насрать на голову. Хоть какое-то утешение.

Когда до земли оставалась всего пара метров, заклинание неожиданно прекратило свое действие, и отряд мгновенно рухнул, по пояс погрузившись в фекальные массы. А представителей чуть более низкорослых рас пришлось и вовсе вытаскивать за уши.

Как и ожидалось, рядом не обнаружилось ни души.

Выбравшись на сушу, друзья разлеглись, с наслаждением обнимая твердую землю. Пережив несколько долгих минут, вися в воздухе и не зная умрешь ты в следующую секунду или нет, они блаженно зарылись лицом в траву, и даже вышибающий слезу смрад не мог им помешать.

— В следующий раз прирежьте меня на месте. — мрачно буркнул Гвойнан, растирая затекшие руки.

— Будет еще раз? — тут же оживилась Ванесса. — А когда? Давайте сейчас!

— Надеюсь никогда. — хором ответили Ангс с Тавром, вглядываясь в далекие облака.

Это они с такой верхотуры спустились? Даже верилось с трудом. Однако факт оставался фактом.

— Ник, можешь нас полить? — морща нос, попросила Юла.

Наемники отложили в сторону луки, магимуар и другие вещи, которым купание противопоказано, собрались вместе и Никаниэль несколько раз прочитал заклинание потока воды — единственного небоевого колдовства, нанесенного на левую руку. Полностью от запаха избавить не удалось, но хотя бы смыли основную грязь.

Закончив с купанием, Ник воспользовался артефактом шинкацу, чтобы вернуть себе людские уши, Малем свои тоже замаскировал, и отряд немедленно двинулся вдоль стены, направляясь к воротам.

Выглянув из-за угла, они обнаружили пост охраны, стерегший выход, а чуть в стороне небольшую казарму с конюшней. Туда вполне реально было пробраться незамеченными. К тому же большая часть стражи наверняка скакала сейчас по замку в поисках нарушителей.

Проведя короткое совещание, вперед вышли Ник с Малемом. Они придали себе максимально невозмутимый вид, и, не встретив никого по дороге, прошествовали к бараку, шлепая по земле мокрыми сапогами.

Внутри оказался один единственный боец.

— Солдат. — властно обратился к нему принц. — Срочно беги в замок. Капитан завет!

Тот было дернулся выполнять приказ, но посмотрел на вошедших, замер и потянулся к оружию.

Лучше бы он просто убежал.

Мгновенный рывок Малема, и через чур бдительный воин упал на пол с пронзенным сердцем, а Никаниэль впитал выплывший из него дымок некроэнергии.

Подозвав остальных, наемники быстро переоделись в найденную тут же форму стражников, вывели из стойл оседланных лошадей и, пустив тех галопом, помчались прямиком к главным воротам.

Расчет оказался верен. В начавшихся сумерках караул не успел разглядеть лиц стремительно приближавшихся всадников. А когда заметили дварфа и кендера, стало уже слишком поздно — беглецы вырвались в первое кольцо.

Глава 40

С последующими тремя кольцами, проблем тоже не возникло. Стражники расступались перед скакавшими во весь опор наемниками, принимая тех за своих. Потом, конечно, кричали вслед, пытались нагнать, но вызванная посреди улицы Топь позволяла беглецам оторваться.

Друзья уже почти добрались до трущоб, но караул, охранявший ворота, неожиданно проявил бдительность и, ощетинившись копьями, остановил отряд. Возможно успели получить приказ никого не выпускать, или всего лишь честно несли службу, но эта ошибка стоила им жизней.

В любой момент могли показаться преследователи, поэтому Соколы сходу ввязались в бой.

Ангс, не слезая с седла, принялся посылать в противников одну стрелу за другой, Малем с Тавром, спешившись, бросились врукопашную, Юла начала читать излюбленное заклинание огненного шара.

Ник сперва хотел тоже поддержать товарищей колдовством, но понял, что его магическим каналам нужен отдых и взялся за лук.

Гвойнан же остался сидеть позади волшебницы, прикрывая ей спину. Не то чтобы в этом была какая-то особая необходимость, но поднять его наверх стоило слишком больших трудов, и он решил не пускать их насмарку.

Солдаты ничего не смогли противопоставить слаженным действиям наемников. Первые пали, сраженные стрелами. В образовавшуюся брешь влетели бойцы ближнего боя, сея смерть мечом и дубиной. А оставшихся добила Юла, едва не зацепив Малема с Тавром. Но они, ожидая подобного, успели вовремя броситься ничком.

Сбежал лишь один единственный стражник. Подволакивая раненную ногу, и со стрелой в правом плече, он скрылся за углом простого деревянного дома и там нашел свое спасение. Времени добивать его у беглецов не было.

До логова Цирюльника добрались уже поздней ночью. Лошади устали и едва переставляли трясущиеся ноги, их шкуры покрылись белым налетом, а бока и ноздри вздымались от тяжелого дыхания. Животным определенно требовался отдых, вот только здоровый сон в планы беглецов, к сожалению, не входил.

Убежище бандитов выглядело покинутым. Ни звука, ни скрипа, ни единого отсвета из распахнутых настежь окон. Да и амбалов у входа тоже не наблюдалось.

— Приехали. — мрачно бросил Гвойнан, разминая затекшие ноги.

— Ну и где их теперь искать? — спросил Ангс. Он напряженно оглядывался по сторонам, не выпуская из рук оружия.

Спешившись, наемники направились внутрь. Первым шел Малеммил и именно он чуть не лишился глаза, когда из темноты на него выскочил патлатый мужик в грязной жилетке с оторванными пуговицами. Тот молча бросился, замахнувшись ножом, но Малем успел среагировать. Он перехватил руку и тут же выбил из нее оружие, лишая противника возможности причинить кому-либо вред.

— Где Цирюльник? — задал вопрос Ник, глядя отребью прямо в глаза.

— Ничего я тебе не скажу, королевская ищейка! — выпалил мужчина и плюнул принцу в лицо.

За что тут же получил кулаком от Малема и еще разок от подошедшего с боку Тавра.

— Мы не стражники, дебил! — заявил Ангс. — У нас с ним сделка. Он ждет.

— Так я и поверил. — прошелестел бандит, языком вытолкнув только что утраченный зуб.

— Придется поверить. — с нажимом произнес Малеммил. Он выхватил из-за пояса кинжал, поднес к лицу пленника, прижал острие к щеке и принялся медленно погружать его в плоть, разрезая кожу. — Где. Цирюльник.

Отброс заверещал, дернулся, попытался вырваться, но Тавр сдавил его в медвежьих объятиях, не давая и шанса на побег. От такого зрелища Юла, сжав губы, отвернулась, но не сказала ни слова против. Она прекрасно понимала, что время работает против них, и если срочно не покинуть город, то всех их ждет неминуемая смерть. И это в лучшем случае.

— Скажу! — выкрикнул человек, не выдержав пытки. Малеммил убрал кинжал, и из раны тут же заструилась кровь, стекая по небритому подбородку. — Вы не стража. Какого кфхана вырядились? — спросил он с присвистом из-за нового отверстия и скривился от боли.

— Не твое дело. — отрубил Малем, вновь демонстрируя обагренное лезвие.

— Я отведу. — буркнул мужчина. — Пусти.

Тавр разжал хватку и отброс тут же схватился за лицо, зажимая увечье грязной ладонью. Злобно зыркнув из-под бровей, он мотнул головой в сторону двери и первым вышел наружу. Наемники отправились следом.

Долго идти не пришлось, и уже скоро их встречал сам главарь банды. Все такой же свежий, холеный и гладко выбритый, с неизменной фальшивой улыбкой.

— Герой Лаода! — воскликнул он, протягивая руку. — Этот наряд тебе не к лицу. Пытался пробраться во дворец под видом стражника? Гиблая затея. Я пробовал.

— Ты готов выполнить свою часть сделки, Ваше Сиятельство? — как и при первой встрече Никаниэль не стал тратить время на обмен любезностями.

На лице Цирюльника испуганным зверьком мелькнуло удивление и тут же пропало, уступив место холодной сосредоточенности. Он внимательным взглядом осмотрел Ника и его спутников, после чего мотнул головой в сторону неприметной землянки и первым спустился вниз.

Пройдя через короткий но извилистый коридор с парой ответвлений, друзья очутились в широком зале с безобразно низким потолком. Тусклый полумрак едва рассеивали с десяток тихо чадивших факелов. Вдоль стен лежали матрасы, на некоторых из которых спали люди. И, судя по их количеству, именно здесь располагалась главная база банды.

Пробормотав для отвлечения внимания бессвязную тарабарщину, принц призвал средних размеров светляка. Не хватало еще чтобы разбойники решили прирезать их в темноте. От сына маркиза, прославившегося своими преступлениями можно ожидать чего угодно.

— Так ты еще и маг? — хмыкнул главарь. — Занятно. — он встал в самом центре помещения, и его вместе с наемниками тут же окружило пестрое сборище любопытных. — Добыл?

Вместо ответа Никаниэль засунул руку в карман и высыпал на ладонь Цирюльника горсть пальцев, на одном из которых красовался перстень Пантиока.

Не изменившись в лице, бандит кликнул старого сгорбленного дварфа с пустым провалом вместо левого глаза и, передав тому кольцо, приказал проверить подлинность.

— Выпьете? — предложил Цирюльник в ожидании результата.

— Мы торопимся. — резко ответил Ник. — У тебя есть нормальная одежда и свежие лошади? Готов купить.

— Я же говорил, деньги мне не нужны. — мужчина принялся платком вытирать кровь с ладони. — Ты теперь сам знаешь почему. Лошадей могу дать в обмен на твоих. Они будут похуже, но зато не такие убитые. Только утром украли. Одежду дам в счет разницы. Пойдет?

Принц молча кивнул, и главарь банды приказал принести шмотки и перевесить седла. В этот момент к нему подошел тощий человек со следами злоупотребления дурман-травы на лице и, нервно поглядывая на гостей, принялся что-то шептать на ухо лидеру.

— Совсем сдурел?! — рявкнул Цирюльник, не дослушав. Он коротко ударил подчиненного локтем в грудь, уронив того на пол. — Последние мозги скурил, тварь? Если кольцо настоящее, то эти, как ты выразился, «малахольные», только что сбежали из замка, где чуть-чуть подстригли ногти одному из королей. Ты всерьез думаешь, что вы, отбросы, с ними справитесь? С кем приходится иметь дело…

Лидер преступников с извиняющимся видом посмотрел на Никаниэля, а подобравшиеся было чуть ближе члены банды сделали по паре шагов назад. В их глазах читалось уважение.

Наемники успели переодеться и начали уже нервничать, как вернулся дварф и сообщил, что все в порядке.

Цирюльник расцвел в довольной улыбке. Настоящей, искренней, а не фальшивой. Он вытащил из-за пояса несколько раз сложенные пожелтевшие листы бумаги и отдал их Нику:

— Приятно иметь с тобой дело, Герой Лаода. Надеюсь до нас дойдут слухи о твоих подвигах.

Сын аристократа нацепил перстень на палец и протянул руку в знак установления партнерских отношений. Принц же, проигнорировав этот жест, убедился, что получил страницы из той самой книги, надежно их спрятал и поспешил на выход, взяв подмышку Ванессу, пытавшуюся допрыгнуть до светляка.

Лошади оказались уже готовы, и друзья, не теряя времени, поскакали к последним воротам, за которыми заканчивалась территория города-страны Пантиока.

Глава 41

Внешнюю стену охранял отряд человек из двадцати, четверо из которых держали в руках луки. Их командир — широкоплечий офицер, что несколько дней назад проверял личность Теофана — как раз выслушивал донесение гонца. Заметив приближающийся отряд, они переглянулись, посыльный умчался прочь, а начальник поста, заметно посмурнев, приказал закрыть ворота и охранять их.

Двое тут же бросились на стену к поворотному механизму, но одного метким выстрелом прикончил Никаниэль, другого же ранил Ангс.

— Луки! — скомандовал офицер, и в наемников полетели стрелы.

Ангсу тут же оцарапало руку.

Спасая скорее лошадей чем себя, друзья спрятались между домов и там спешились.

— Я попробую расчистить нам путь. — решительно заявила Юла. — Прикройте.

Под обстрел вышли Гвойнан с Тавром — единственные обладатели щитов. Спрятавшись за ними волшебница начала читать заклинание огненного шара.

Ник услышал скрип закрывающихся ворот и, выглянув, практически не целясь, снял очередного смельчака, решившего выполнить приказ. При этом он отметил, что стражники остались стоять у выхода из города, не предпринимая попыток атаковать нарушителей.

Значит ждали подкрепления.

Плохо.

— Ой, какие красивые доспехи! — неожиданно воскликнула Ванесса.

Обернувшись, принц увидел подъехавшую сзади группу всадников в пластинчатой броне. В бледном свете луны их защита казалась сделанной из жидкого серебра, стекавшего от шеи к поясу и переливавшегося подобно кристально чистому ручью.

С руки одного из визитеров как раз сорвался сгусток какой-то слизи и полетел прямо в спину Юле.

Никаниэль никак не успевал активировать защиту, но зато вовремя среагировал Малем. Не размышляя ни секунды, он прыгнул на волшебницу, сбив ту на землю. Незавершенный огненный шар взорвался в воздухе, опалив ближайших наемников и швырнув Гвойнана с Тавром лицом в грязь.

Это их и спасло.

Вражеская магия, не найдя своей цели, пронеслась дальше и врезалась в одного из солдат, спеленав его и превратив обездвиженный кричащий комок.

— Корпус магического противодействия. — испуганно выдала заметно побледневшая Юла.

Похоже тот сбежавший стражник успел доложить куда положено, и реакция последовала незамедлительно. Тем более что нелегалку искали уже не первый день.

В друзей полетело сразу несколько новых заклинаний, но в этот раз Ник сумел подготовиться и прикрылся тремя стихийными щитами. Барьеры устояли, поглотив угрозу, а во рту у принца появился медный привкус. Ему пришлось слишком много колдовать последнее время, и магические каналы, не выдержав, ударили по здоровью.

Увидев что магия не сработала, всадники обнажили оружие и, сдавив бока коней, отправили тех вперед. Юлланай говорила, что в корпус попадают только лучшие из лучших, и они прекрасно умеют как колдовать, так и биться сталью.

Однако, сверкнув в воздухе, под копыта лошадей упал кусочек не ограненного минерала, и в тот же миг посреди улицы образовалось болото, надежно сковавшее животных — так и не вставая с земли Юла умудрилась произнести заклинание топи.

Оставив скакунов жалобно ржать, вражеские маги выпрыгнули из седел и растворились между домов. Они наверняка собрались обойти препятствие по соседним улицам и вновь ударить в спину. Не стоило надеяться, что их испугала парочка неудач.

Ситуация сложилась хуже не придумаешь.

— Убейте стражу и возвращайтесь за мной. — выплюнув изо рта сгусток крови приказал Никаниэль. — Сейчас я покажу ублюдкам настоящую магию.

— Ник, нет! — крикнула Юла. — Ты умрешь!

— Быстро! — рявкнул принц и сделал глубокий вдох.

Оказавшись буквально в шаге от свободы, но, в то же время, угодив в капкан, он принял единственное возможное решение. Никаниэль собрался напрячься и сотворить самый большой огненный шар, на какой только способен. А как только враги появятся, залить все вокруг пламенем так, чтобы никакая защита не устояла.

Его соратники тем временем должны были в лобовую броситься на стражу и всех их перебить, а затем вернуться и забрать Ника. Без потерь в таком случае не обойтись. Может сейчас солдаты и застыли, изумленно взирая на магическую баталию, но они очнутся и дадут отпор.

Будут жертвы.

Главное чтобы уцелел Тавр. Жрец Ниметиса сумеет спасти раненных.

Да, конечно, принц смертельно рисковал, затевая столь масштабное колдовство в нынешнем состоянии. Магические каналы могли выгореть, а вместе с ними погиб бы и сам колдующий. Но Ник верил, что справится. Он выживет и продолжит свой путь. Пусть и не сможет потом творить волшбу ближайшие несколько недель.

Мрачно кивнув, наемники подчинились лидеру. Они уже приготовились отправиться в решительную атаку, как вдруг из-за ворот послышался полный сомнений голос:

— Эй, Тродияраш, глянь-ка — там не наши случаем?

В проеме появился могучий четырехрукий воин чернее, чем ночь, которая его окружала. Мгновенно оценив обстановку, он крикнул:

— Промиклатар! — и тут же, не размышляя, врубился в ряды стражников, сея вокруг себя смерть и хаос.

Конечно это был Шазшаз, вернее Тродияраш, как именовал его Никаниэль перед отъездом.

Похоже Мейсис, как обычно, расположил лагерь Черных Соколов у стен города, и теперь наемники пришли на помощь товарищам по оружию. Причем следом за варваром внутрь хлынуло еще с десяток вооруженных мужчин.

И вот уже гарнизон у ворот оказался зажат между двух огней. Но нельзя забывать о корпусе противодействия.

Принц вскинул кулак в традиционном приветствии воинов пустыни, после чего подозвал Юлу.

— Глыбу сможешь? — спросил он, вглядываясь в темноту проходов между зданиями.

— Осталась только одна защита. — разочаровала его волшебница.

— Читай с руки. — Никаниэль закатал левый рукав и протянул девушке покрытое татуировками предплечье. — Нужно попасть туда.

Ник указал на покосившееся каменное строение из двух этажей. Единственное среди прочих деревянных домишек. Скорей всего какой-то склад или арсенал — сейчас это значения не имело.

— Я не могу! — испуганно воскликнула Юлланай. — Ты неправильно записал! Оно вообще не должно работать! Не понимаю, как ты…

— Тогда из магимуара. — перебил ее принц.

Юла полезла за книгой, но тут на улицу, обойдя препятствие, высыпали вражеские маги, оказавшись как раз неподалеку от намеченной постройки.

Никаниэль грязно выругался, задвинул волшебницу себе за спину и приказал его прикрыть, а сам, скрипнув зубами, принялся читать заклинание глыбы.

Враги тоже не спали. Часть из них начали колдовать что-то атакующее, формируя перед собой различные по форме и цвету объекты, другие же взяли на себя защиту.

Вообще получилось, что дуэль с использованием людской магии сильно отличалась от схваток эльфов. Здесь преимущество получал тот, кто первым начал произносить волшебные слова. Противник в большинстве случаев сразу видел чего ему ждать и приступал к оборонительному наговору.

Еще, конечно, он мог попробовать сотворить атакующее заклинание быстрее оппонента, но тогда оно получилось бы заведомо слабее.

Так и сейчас, маги из корпуса противодействия заметили булыжник, который медленно рос перед Ником и приняли соответствующие меры.

Принц уверенно твердил заученные еще накануне слова, восполняя запас маны из окружающего пространства. Он не стремился создать валун размером с дом, но и мелким камушком довольствоваться не желал.

Сразу три разных заклинания врезались в его тело, но были успешно отражены защитой Юлы.

— Ник, она долго не выдержит! — крикнула за его спиной Юлланай.

Но долго и не надо. Измученные магические каналы дрожали и трескались, кровь ручьями лилась из носа эльфа, ноги подкашивались от накатившей слабости. Тем не менее, не обращая ни на что внимания, Никаниэль закончил заклятье, и глыба рванула вперед.

В рядах врага вспыхнули защитные покровы, призванные отразить атаку, но Ник метил не в магов.

С оглушительным грохотом булыжник врезался в здание. Старая кладка не выдержала, и фасад рухнул, погребя под собой часть волшебников и образовав завал. А следом, взметнув огромную тучу пыли, развалилось и все остальное.

Ник пошатнулся и упал бы, но Юла успела подставить ему плечо. А следом подбежали и остальные члены их маленькой группы в сопровождении нескольких Соколов.

— Промиклатар! — варвар хотел было хлопнуть принца по плечу, но заметил его состояние и воздержался. — Мы успеть вовремя.

— Кфхан побери как вовремя! — подтвердил Ангс, обнимая боевого товарища.

— Спасибо, Тродияраш. — хрипло поблагодарил Никаниэль, закашлялся и отхаркнул внушительный сгусток крови. — Нужно уходить. Они почти все выжили. — новый приступ кашля. — А вы сделайте вид, что ничего не видели. — обратился он к наемникам. — Добейте раненных. Могут рассказать.

Слова давались ему с трудом, но Ник считал себя обязанным позаботиться об отряде. Не только как старший по званию и не за своевременную помощь, а потому что до сих пор причислял себя к дружной семье Черных Соколов.

Как и учил Раффан Коуп, пусть боги не слишком терзают его душу.

Уходя, наемники обсуждали неожиданную встречу с легендарным сержантом Никанором, который, будучи безусым юнцом, сумел быстро получить столь высокое звание и, забрав часть людей, сколотить свой отряд под эгидой Мейсиса. Теперь и они стали частью его похождений.

Принца усадили на лошадь. Сам он править не мог, и поводья взяла в руки Ванесса, пристроившаяся перед ним.

— Кстати, Ник, чуть не забыла. — кендер повернулась в пол-оборота и принялась рыться в карманах. — Я тут нашла кое-что.

— Потом. — прохрипел Никаниэль. — За городом.

— Но ты ведь сам просил! — надула губки полурослица. — А, вот оно где!

На ее ладони лежал еще один королевский перстень.

Глава 42

— Все никак не отстанут? — спросил Малем, кивая в сторону прекрасно различимого в ночи огонька.

— Как видишь. — пожал плечами Никаниэль.

С момента успешного побега из Пантиока прошло уже больше трех недель. Едва восстановив силы, Ник внимательно изучил полученные от Цирюльника листы. Из них он узнал, что искомый некромант должен обитать в баронстве Ревилл, принадлежащем королю Аларду.

Исходя из текста, получалось, что эти территории располагались где-то на юге Западных королевств, в лесистой местности, не слишком далеко от горной гряды.

Правда пока что ни один встреченный торговец о подобных краях не слышал. Но принц не отчаивался. Все-таки на западе бывшей Лионтии войны случались редко, и вероятность, что с момента написания книги Алард сгинул, в расчет брать не стоило.

Или не хотелось.

Маленький отряд, покинув Пантиок, уверенно двигался на юг, чтобы потом, дойдя до гор, свернуть в сторону Коэльского океана и таким образом увеличить шансы оказаться в нужном месте.

Но путешествовали они не одни.

Спустя неделю после бегства, стоявший в дозоре Тавр, заприметил отсвет костра. Кто-то преследовал наемников и отставал всего на пару дней. Сомнений не было — корпус магического противодействия взял след и намеревался довести начатое до конца.

Пару раз Никаниэль с товарищами пытались оторваться, но вражеские маги неизменно вновь сокращали расстояние.

Корпус так же предпринимал попытки догнать нарушителей, однако, заметив подобное, друзья тут же снимались с места и отправлялись в путь, следуя заранее выбранному маршруту. Тем более, что путешествуя без фургона, он стали гораздо мобильнее, хоть и заметно потеряли в комфорте. Ведь, впопыхах покидая замок, взяли с собой лишь самое необходимое.

Таким образом установился некий паритет, где каждая сторона надеялась, что противники устанут играть в догонялки и сдадутся первыми.

— Может нападем на них, да и дело с концом? — предложил Малем. — Надоело чувствовать себя загнанным кроликом.

— Тоже об этом думал, но, боюсь, силенок у нас не хватит. — качая головой, ответил Ник.

Его и самого достало постоянно ощущать на затылке чужой взгляд. Мало было убийц Имбоса, так еще и людские маги теперь прицепились.

Кроме того, из-за спешки пропала возможность спасть местных жителей от разбушевавшейся нежити. Герою Лаода пришлось задвинуть свой волшебный меч в пыльный угол и доставать только при непосредственной угрозе жизни.

Больше всего от этого страдал Тавр.

Жрец Ниметиса считал своей обязанностью помочь каждому, кто в нем нуждался. И необходимость выбирать между друзьями и долгом заставляла его с каждым днем все больше превращаться в грозовую тучу, способную в любой момент разразиться громом и молниями.

К тому же, немало масла в огонь добавляло стремительно росшее влияние церкви Трех Основ. Бывший охотник до белых костяшек сжимал кулаки, видя как целые города и деревни, отринув истинную веру, принимали ложных богов.

Конечно, их можно понять. Когда к тебе в дом стучится смерть, покрытая кровоточащими нарывами оспянки, когда родители вынуждены хоронить своих детей, а храмы закрывают двери, спасаясь от зараженных, простой люд примет кого угодно, готового протянуть руку помощи.

И миролюбивые трехосновники, не бравшие ни гроша с исцеленных и не просившие ничего взамен, окончательно и бесповоротно захватили сердца жителей королевств.

Что вызывало тревогу ни у одного только Тавра. В душе Никаниэля так же скреблись кошки. Имея достойное образование и будучи приученным смотреть на годы и века вперед, он прекрасно представлял к чему все это может привести.

Ни раз и не два отряд видел, как жители деревень, угрожая топорами и вилами, выставляли за ворота всех обитателей местного храма. И никакие угрозы и увещевания не помогали жрецам вернуться назад.

Народ сделал свой выбор.

Не нужно быть выпускником школы Меча и Магии, чтобы догадаться, что будет дальше. Даже в Тике, когда Уиллис Ваут всего лишь заподозрил церковь Трех Основ в угрозе, он утопил город в крови гражданской войны. Десятки и сотни трупов покрыли извилистые улочки, и люди не успевали избавляться от них, бросая в стремительные воды Строптивой.

Королевства определенно ждало то же самое, только в гораздо более серьезных масштабах. И тогда смерти от оспянки и неупокоенных покажутся детской забавой, по сравнению с ущербом от грядущего. Существование всей людской расы могло встать под угрозу.

К тому же это сильно усложнило бы поиски некроманта.

Наемники и так уже разок случайно оказались в зоне боевых действий двух армий, когда выскочивший из кустов дозор принял их за вражеских разведчиков и никак не желал слушать голос разума. Глупцы так и остались лежать изрубленными трупами, а Никаниэль пополнил запас некроэнергии для своих экспериментов.

Нет, Ник, конечно, сочувствовал человечеству, оказавшемуся на пороге столько ужасного бедствия, но вероятность гибели десятков а то и сотен тысяч людей уже не беспокоила его так сильно как прежде. Похоже прав был Малем, когда говорил, что со временем сердце принца обзаведется собственной броней.

Так и произошло.

Что действительно беспокоило Никаниэля, так это скорая встреча с могущественным некромантом и воскрешение Элельен. Ведь он верил, что уж дома-то точно все в порядке.

— Слушай, Ник. — помолчав, Малеммил вернулся к теме разговора. — Ты вот после Пантиока каждый день медитируешь. Даже в седле. У тебя в магических каналах зитарус уже, небось, поместится вместе с зитарусятами.

— Это ты к чему? — не понял принц.

— Может ты справишься с нашим хвостиком? Соберем их в одном месте, на живца например, а ты как жахнешь по ним огненным шаром размером с гору, и пусть себе летят мелким пеплом по ветру.

Никаниэль улыбнулся. Страсть Малема ко всему волшебному порой выходила за границы разумного. Он даже был готов рискнуть жизнью, чтобы поучаствовать в очередной магической баталии. После той стычки возле ворот, ушастый любитель колдовства целую неделю говорил лишь о примененных заклинаниях и их эффективности в бою.

Вот только…

— У меня была похожая мысль. — признался Ник. — Я советовался с Юлой, но она сказала, что маги корпуса обычно по макушку увешаны защитными амулетами.

— Думаешь не справимся?

— Думаю не стоит рисковать. В случае неудачи можем полечь все. — резонно заметил принц. — Доберемся спокойно до Ревилла, наймем некроманта, и пусть покажет свои навыки на «хвостике». Заодно проверим, что он из себя представляет.

Эльфы замолчали, вглядываясь в ночную даль.

Лето уже перевалило за середину, но холода и не думали посягать на темное время суток. Тем более, что отряд вновь двигался на юг, где зима мало чем отличалась от поры дозревания урожаев на севере континента.

Легкий ветерок, принесший запахи дыма и копченостей из соседней деревни, оторвал от куста паутину и игриво прилепил ее Малему на щеку. Тишина и идиллия. Как будто нет никаких проблем, и окружающий мир не стоит на грани катастрофы.

Вытерев лицо, Малеммил поднялся на ноги и хотел оставить Ника продолжать дозор, но остановился и неожиданно спросил:

— А что у тебя с Юлой?

— В смысле? — принц обернулся и уставился на друга, глядя на того снизу вверх.

— Ну, вы так много времени проводили вместе… — Малем слегка замялся. — Вот я и подумал.

— Она для меня такой же товарищ, как и для всех остальных. — спокойно ответил Никаниэль. — Верный. Надежный. По-лучше некоторых. — ехидно добавил Ник.

Пропустив подколку мимо ушей, Малеммил задрал голову, глядя на звезды невидящим взором.

— Почему ты спрашиваешь? — вывел его из задумчивости принц.

— Кажется, я влюбился. — просто ответил Малем, расплывшись в улыбке самого счастливого существа на свете.

— Влюбился?! — не поверил своим ушам Никаниэль. — Но она же человек, а ты… И как же Люси?

— Я помню, что обещал себе не связывать больше судьбу с людскими девушками. — Малеммил выглядел серьезным, как никогда. — Помню, и ничего не могу с собой поделать. А сезами… — он замолчал, заглядывая куда-то глубоко внутрь себя. — Люсинда занимает особое место в моем сердце и никогда его не покинет. Ты же помнишь того пророка в Тике?

— В сарае, похожем на конуру?

Конечно Ник помнил. Как можно забыть предсказание, которое уже на половину сбылось? После едва не увенчавшегося успехом покушения принц практически полностью уверился в его правдивости и гадал, что же могла бы означать последняя часть.

— Да-да, он самый. — подтвердил Малем. — Так вот, он тогда сказал, что я найду свою любовь в пылу сражения и там же и утрачу. Я сперва думал, что все это берд кфхана, но, когда увидел, как та дрянь летела в Юлу… Я понял, что не мыслю свою жизнь в мире где ее нет. Без ее улыбки, ее волос, похожих на жидкое пламя, ее дерзких шуток, ее взгляда, об который порой можно порезаться, ее…

— Понял, понял. — перебил Ник.

Он как никто другой знал чувство, описанное Малемом. Ведь только оно заставляло его двигаться вперед. Вот уже почти целый год с того самого дня, как закрылись самые очаровательные глаза во всем Альйоне.

— У меня с ней правда ничего не было и нет. Ты же знаешь, я люблю другую. — напомнил принц.

— Знаю, и все же…

Никаниэль с укором посмотрел на Малема, и тот поднял руки, признавая поражение.

— Завтра же ей признаюсь! — решительно заявил Малеммил.

— Ну удачи. — Ник добродушно хмыкнул. — Она тебе пригодится.

Глава 43

На следующий день Малеммил действительно объяснился Юле в любви. При всех. Красиво, поэтично, пылко. Никаниэль даже не подозревал, что тот так умеет.

От подобных выкрутасов Тавр подавился кашей, Ангс удивленно выпучил глаза, Гвойнан хмыкнул в усы, а Ванесса принялась радостно носиться по поляне, распевая свадебные песни.

Сама же волшебница сперва восприняла признание за шутку и весело посмеялась. Но, когда эльф не прекратил, разозлилась и даже кинула в него миской. Уж она-то знала о похождениях Малема и о том, что во время посещения селений тот редко ночевал в одиночестве. А вернее никогда. Утонченные черты лица и прирожденная харизма заставляли девушек лететь к нему, как мотыльков на пламя свечи.

Отказ ничуть не расстроил Малеммила. Он день за днем продолжал штурмовать ледяной бастион, проявляя ухаживания в свойственной ему манере. Осыпал комплиментами, старался всегда быть рядом, находил и дарил редкие лекарственные цветы, некоторые из которых были даже весьма милы или хотя бы приятно пахли.

Нельзя сказать, что сердце красавицы дрогнуло, но, не имея возможности избавиться от назойливого кавалера, Юла постепенно привыкла и перестала швыряться в него утварью. Это тут же было воспринято Малемом как добрый знак. А то еще немного и он смог бы побороться с Ванессой за титул чемпиона по уворачиванию.

Кроме того, любвеобильный эльф действительно перестал уделять внимание всем прочим девушкам и мягко отстранял их, даже если те буквально вешались ему на шею. Подобное поведение не осталось незамеченным, и члены маленького отряда уверились в серьезности намерений товарища.

Добравшись до самых гор, друзья решили переночевать в деревеньке под названием Кедон. Утром им предстоял весьма ранний подъем. Меняя направление движения, они давали преследователям возможность срезать угол и существенно сократить расстояние. Поэтому следовало успеть проехать как можно больше.

Кедон мало чем отличался от прочих подобных селений. Чуть больше десятка посеревших от времени деревянных домишек, небольшой храм, отданный церкви Трех Основ, и обшарпанный трактир, куда и зашли друзья.

Несмотря на позднее время, посетителей было мало. Несколько угрюмых мужиков хлестали дешевое пойло, пьяный гном валялся на полу в луже собственной блевоты, хозяйка — дородная женщина лет сорока — помешивала что-то в массивном чугунном котле.

Все как и везде.

Исключение составляла лишь группа коренастых коротышек, сдвинувших два стола и занявших дальний от входа угол. Дварфы, выстроив свои причудливые молоты вдоль стены, чинно употребляли пенное, закусывая разложенной по тарелкам снедью. Близость Дварфгона вносила определенное разнообразие в колорит соседних стран.

Увидев Гвойнана, подгорные воины переглянулись, и один из них — обладатель особо пышных усов — вертикально рубанул ребром ладони в воздухе. Гвойнан ответил тем же. Видимо какое-то национальное приветствие. Усач сделал еще несколько жестов, но наемник не стал реагировать и, отвернувшись, направился к столу, где уже во всю орудовал Малем.

Смахнув крошки, эльф услужливо протер служившую сиденьем бочку и пододвинул ту, чтобы Юле было удобнее сесть. Волшебница же, хмыкнув, демонстративно заняла соседнюю, а на выбранную Малемом с ухмылкой плюхнулся Ангс.

— Ну почему ко мне ты равнодушна? — страдальчески протянул Малеммил, театрально изображая из себя отвергнутого героя любовной пьесы. — Ужель не мил тебе я, свет моих очей? Пускай рифмую я слегка натужно, но стань женой, любимая, скорей!

— Лицом не вышел. Отстань. — коротко бросила Юлланай, впрочем, слегка улыбнувшись. — Это тебе Ванесса сочинила?

— Не-не-не-не. — замаха луками кендер. — Я же бард! Мы пишем баллады! В крайнем случае оды. Точно не детские стишки.

— Ну спасибо, подруга. — поджав губы, поблагодарил ее Малем.

— Пожалуйста. А за что? — невинно поинтересовалась полурослица.

Устав сдерживаться, в голос расхохотался Ангс, чем привлек к себе внимание всех присутствовавших. К нему тут же, покачиваясь, направился один из местных, но по дороге врезался в Никаниэля, ходившего сделать заказ и договориться о ночлеге.

— Эй, вы кто такие вообще? — заплетающимся языком заявил пьянчуга. — Мы… *ик* мы тут таких не любим!

Вместо ответа Ник отбросил в сторону полу плаща и наполовину выдвинул из ножен Люминистилл. Иногда блеск остро наточенного металла говорит лучше любых слов.

Так случилось и в этот раз.

Резко побледнев, мужчина пролепетал что-то извиняющееся, попятился, споткнулся об спящего гнома и рухнул на него сверху, придавив бедолагу. Их обоих тут же забрали собутыльники и вынесли на свежий воздух.

Сев за стол, принц обратил внимание, что дварфы принялись оживленно обсуждать произошедшее, время от времени бросая на друзей недружелюбные взгляды. Гвойнан же наоборот — сидел, угрюмо уставившись в столешницу, и не поднимал голову. Он как будто неожиданно почувствовал себя не в своей тарелке.

— Ты их знаешь? — спросил его Никаниэль, заняв место рядом с Тавром.

— М? Нет. Могу только сказать, что они из клана Черная Руда.

— А ты из какого клана? — неожиданно решил выяснить Ангс.

— Не из какого. — мрачно буркнул Гвойнан, еще больше погрустнев. — У навсегда покинувших Дварфгон нет клана. И шансов вернуться тоже нет… Почти. — добавил он после небольшой паузы.

Поняв, что затронул не самую веселую тему, Ангс прикусил язык и принялся увлеченно изучать содержимое как раз принесенной тарелки. Как будто впервые видел тушеные, слегка подгоревшие овощи.

На большее здесь рассчитывать не приходилось.

Даже за деньги.

Ближе к концу трапезы сидевший мрачнее тучи Тавр тронул Ника за плечо и показал головой в сторону выхода. Кажется ему захотелось подышать вечерним воздухом. Или решил пошушукаться наедине?

Оставив друзей доедать остатки пищи, они вдвоем вышли на крыльцо. Полная луна как будто заблудилась в тучах, то пропадая, то вновь выныривая в попытках найти верный путь. И этим она определенно походила на вновь начавшего отращивать бороду жреца.

Бывший охотник замер, разглядывая унылый деревенский пейзаж, потом повернулся к Нику, открыл рот, намереваясь что-то сказать, но вновь его захлопнул и покачал головой.

Принц его не торопил. О чем бы не хотел поговорить Тавр, тема была не из легких.

Никаниэль вдохнул полной грудью и бросил взгляд на уходившую в обе стороны горную гряду. Каменные громады вздымались, пронзая облака, подобно башням в Пантиоке. Величественные и непокорные. В какой-то степени Ник даже начал понимать из-за чего уже столько веков бились дварфы с драконидами. Обладание такой красотой стоило любой пролитой крови.

И это не говоря уже о скрытых в недрах металлах и драгоценных камнях. Одни только кавиалы чего стоили.

Тавр прокашлялся и уверенным шагом пошел в сторону ближайшей рощи. Пожав плечами, принц отправился следом. Скорей бы уже жрец решился. Времени на сон оставалось все меньше.

Укрывшись под сенью деревьев, мужчина развернулся и уставился на Никаниэля твердым взглядом.

— Я ухожу. — решительно заявил он, бросив слова, словно свежевыкованный клинок в бочку с водой. — Мои силы должны помогать людям. Ниметис хочет, чтобы я нес его слово в народ, а не бежал из королевства в королевство, как трусливая мышь. Прости Ник, но это все.

Принц уже набрал в грудь воздуха, чтобы возразить, но увидел глаза Тавра — упрямые и непоколебимые — и понял, что тот решил окончательно. И как бы не хотелось остановить столь ценного члена отряда, товарища, друга, никакие слова не в силах заставить его передумать.

Истинный жрец не может принадлежать одним только Черным Соколам. Его роль куда важнее. Особенно в эти тяжелые времена. Никаниэль, как лидер, должен был это понять.

И он понял.

Это действительно все.

— Пойдем, я выплачу тебе жалование за этот месяц. — сказал Ник, с трудом проталкивая слова сквозь горло. Он и не думал, что настолько привязался к Тавру.

— Не надо. — отозвался тот. — А то я не смогу уйти… Спасибо за все и… прощай.

Бывший охотник, а теперь и бывший наемник, развернулся и исчез среди деревьев, оставив эльфа в одиночестве стоять в пустом лесу и с пустотой в сердце.

По пути назад принц размышлял над тем, мог ли он каким-либо образом удержать Тавра. Заставить передумать. Найти слова, способные убедить его остаться с товарищами. И каждый раз приходил к выводу, что нет. Тот давно уже мучал себя этим решением и последние дни продолжал идти вопреки ему.

Теперь же еще предстояло как-то сообщить об этом остальным.

Друзей Никаниэль обнаружил на крыльце трактира. Собравшись в кучу, они обступили крохотного мальчика лет трех. Тот стоял, размазывая по лицу кровь и слезы, и что-то сбивчиво рассказывал.

На лицах наемников застыла тревога.

— Ник, где Тавр? — спросила Юла, заметив возвращение принца.

— Потом. — отмахнулся Никаниэль. — Что случилось?

— Да вот… — она указала головой на ребенка. — Говорит, что в храме что-то стряслось.

Что могло произойти в храме? Трехосновники устроили вечернюю трапезу и кто-то порезался ножом? Или может оргия какая, а малыш не понял и испугался? Кажется злые языке болтали что-то такое про новую религию.

— Ванесса, последи за мальчиком. — приказал Ник. — И без возражений! — добавил он, повысив голос. — А мы сходим, посмотрим.

Не то чтобы принцу особо хотелось вмешиваться в дела церкви, но желания говорить с друзьями на тему ухода Тавра было еще меньше. Поэтому он решил хоть немного отсрочить неприятную беседу. Ведь потеря жреца — это его промашка. Как сержанта и как лидера.

Взяв в руки оружие, наемники подошли к храму.

Вроде все тихо.

Никаниэль подергал дверь, но та оказалась заперта. На стук тоже никто не ответил. Что же тогда могло так сильно испугать ребенка? И откуда кровь?

Ник осмотрел стены — трехосновники, заняв здание, не удосужились даже прикрыть знаки истинных богов. Похоже их религию не смущала возможность существования другой веры.

Вдруг изнутри послышался странный скрежещущий звук и какие-то влажные шлепки. Нечто подобное принц уже слышал. Только вот где…

Ощутив смутную тревогу, Никаниэль приказал соратникам отойти в сторону и, отодвинув левый рукав, прочитал заклинание воздушного тарана.

Зрелища, поджидавшего их в стенах обители церкви Трех Основ, никто из наемников точно не ожидал…

Глава 44

Стоило двери распахнуться, как Никаниэль тут же вспомнил, где он уже слышал эти звуки.

Пол храма оказался залит кровью чуть ли не по щиколотку, повсюду валялись трупы селян с перерезанными глотками, а пространство дрожало рваной раной межпланого портала, из которого один за одним выпрыгивали демоны.

Да, Ник определенно уже услышал подобные звуки.

Именно с этим скрежетом и хлюпаньем пожиралилюдей твари, захватившие деревню возле проклятого леса.

История повторилась. Шестилапые фиолетовые монстры с глазами-стебельками и ужасающим набором торчащих из пасти зубов. Они жадно чавкали, отрывая куски мяса от обезображенных тел. А люди, одетые в серо-бело-черные мантии трехосновников, продолжали резать бесчувственных жителей, выкрикивая при этом фразы на гортанном языке демонов.

— В рот мне ноги… — едва слышно вымолвил Ангс, когда десятки тварей повернулись в сторону наемников.

Что-то командным голосом крикнул один из убийц, и часть чудищ тут же бросилась в атаку, намереваясь разом смести неожиданное препятствие.

Стоит отдать должное бойцам Черного Сокола. Несмотря на шоковое состояние, опыт и выучка взяли верх, и они сумели сдержать натиск монстров, заставив тех буксовать в дверях. Перекрыв проход, бок о бок встали Гвойнан и Малем, героически удерживая позицию.

Дварф походил на небольшую крепость. Укрывшись фамильным щитом, он отставил назад одну ногу, не уступая врагу и пяти земли. А каждый удар волшебной булавы неизменно находил плоть одной из тварей.

Малеммил же, не обладая защитой, сходу взорвался вихрем движений, отрубая каждую тянувшуюся к нему бритвенно острую лапу и превращая чудищ в фонтаны зловонной жижи.

Но демоны напирали. И, кроме того, все новые и новые особи продолжали прибывать из плана хаоса.

— Нужно убить заклинателя! — крикнул Никаниэль. — Тогда портал закроется!

Когда давление усилилось, он встал за спиной у Гвойнна и наносил удары поверх его головы, помогая сдерживать натиск. Юла же, не имея возможности применить атакующую магию, поддерживала товарищей защитными заклинаниями.

— Ангс, лук! — скомандовал Ник, разрубая очередного монстра.

Услышав голос лидера, мужчина вышел из ступора, скинул с плеча оружие, зашарил в поисках стрелы но…

— Остались в седле. — растерянно заявил он.

— Бегом! — завопил принц, заставив Ангса сходу развить скорость породистого рысака.

Никаниэль попытался начать читать заклинание. Один удачно брошенный огненный шар мог бы разом решить проблему. После чего осталось бы только добить уже призванных тварей. Но, отвлекшись, он пропустил удар и Гвойнан тут же получил лезвием лапы-косы по голове.

К счастью, дварфа спас шлем и магия Юлы, однако воин все равно от неожиданности отступил на шаг, и Нику пришлось сосредоточиться на схватке. Все что эльф смог сделать — это заготовить стихийные щиты, подвесив их в уголке сознания. Теперь для активации оставалось лишь влить в них ману.

Ангс вернулся довольно быстро. Он сходу приладил стрелу, натянул тетиву и принялся целиться, намериваясь выстрелить между головами соратников.

— Сейчас! — крикнул он, разжимая пальцы, и в этот самый миг ему в спину вонзилась молния.

Ангс упал, навалившись на плечи товарищей, а его стрела, найдя свою цель, глубоко вонзилась одному из "трехосновников" под левую лопатку.

Принц обернулся.

Корпус магического противодействия!

Похоже преследователи умудрились провернуть какой-то трюк и нагнать отряд в Кедоне, хотя еще вчера точно были в двух днях позади.

Кфхан побери! Их только не хватало!

— Отходим! — приказал Никаниэль, активировав щиты, тут же принявшие на себя вражескую магию. — В сторону, в сторону!

Вдвоем с Юлой они взяли подмышки бесчувственного, но вроде живого Ангса и принялись отступать. Прикончив еще по чудовищу, к ним присоединились и Малем с Гвойнаном.

Однако стоило воинам покинуть рубеж, как монстры тут же хлынули на улицы Кедона, полноводной рекой затопив окружающее пространство.

Перед тем как свернуть за угол, Ник увидел что маги корпуса, действуя слажено, словно хорошо подогнанные детали одного механизма, спешились и обнажили оружие. Часть из них принялись поддерживать товарищей магией. Эти так просто не погибнут.

Но откуда вдруг демоны? Малем говорил, что временами случаются прорывы, но за все время пребывания в королевствах принц не слышал ни об одном. Не считая, конечно, того самого, подарившего уродливый ожог на правом плече и возможность призывать тварь хаоса.

Так с чего вдруг сейчас? И связаны ли с этим как-то треохосновники или под них замаскировались приспешники чудищ?

Продолжая отбиваться, друзья заняли чей-то дом и организовали в нем оборону. Внутри никого не было, и это не удивительно — судя по количеству тел в храме, большая часть жителей деревни пали жертвой для открытия портала. Вопрос еще удалось ли его запечатать.

Получается что закрывать прорыв придется им самим, корпусу и отряду дварфов, если те не отступили к горам.

— Ник, где Тавр? — с тревогой в голосе спросила Юла.

Она пыталась привести в чувства Ангса, но тот лежал пластом и дышал через раз. Рана на его спине выглядела приотвратнейше — черный кратер обугленной плоти явно не способствовал здоровью и долголетию. Да и Малем, привыкший к магии жреца, последнее время перестал таскать с собой запас снадобий.

Тавр…

Кфхан! Как же не вовремя!

— Он ушел. — стиснув зубы, процедил принц.

— Как ушел?

— Куда?

Вопросы посыпались, как из рога изобилия.

— А я откуда знаю! — вспылил Никаниэль, раздосадованный, что ничем не может помочь Ангсу. — Мир пошел спасать!

На лица наемников легла тень. После смерти Садо им удавалось обходиться без потерь, выходя живыми из самых суровых передряг. Но если Тавр их покинул, то кто спасет Ангса? Похоже скоро отряд сократится всего до пяти бойцов. Совсем как кулак орков.

— Дерьмо. Я так и знал. — проронил Гвойнан.

— Так если знал, что не остановил? — окрысился на него Ник. — Ты всегда все знаешь, но что ты сделал, чтобы ему помешать, ты…

— Эй, тише, полегче. — принялся успокаивать его Малем, хотя уж он-то мог бы понять эмоции принца. — Гвойнан не это имел ввиду.

Огромным усилием воли Никаниэль взял себя в руки. Сейчас не время для разборок. В первую очередь нужно спасти Ангса. Остальное можно решить после.

Гнетущую тишину нарушал лишь шум сражения, доносившийся снаружи. Значит кто-то еще жив. Но и демонов пока не перебили.

— Что делать будем? — глядя из-под кустистых бровей, спросил дварф.

— Сперва… — начал было Ник, но тут стена перед ним взорвалась, а обломок доски с размаху впечатался в лоб, подарив тьму и покой беспамятства.

Очнулся принц от приятного покалывания по всему телу. Нежное, легкое, теплое — как прикосновение матери, испытать которого ему в этой жизни не довелось. Так и хотелось лежать, наслаждаясь моментом, и мурчать подобно сытому коту на солнышке.

Хотя какое солнце? Ночь же.

Сознание рывком вернулось к Никаниэлю, и он разом все вспомнил. Демоны, корпус, Ангс, взрыв!

Ник открыл глаза и увидел нависшего над ним Тавра. Тот сосредоточенно бормотал молитву Ниметису, а от его ладоней расходились спасительные волны исцеления.

— Ты вернулся! — сказал принц первое, что пришло в голову.

— Услышал шум сражения. — прервавшись, ответил жрец. — Значит сейчас здесь я нужнее всего. Ангса, кстати, я уже исцелил.

— Где все? — Никаниэль осмотрелся. Он лежал в траве на самом краю деревни. Часть зданий пылала, что не удивительно с учетом произошедшего. Неподалеку звучал звон стали, и слышалось рычание тварей. Бой еще не окончен. — Что произошло?

— Насколько я понял, ваше укрытие атаковал демон-маг. Или кто-то еще. — ответил Тавр, помогая Нику подняться. — Тебя и Ангса выволокли наружу. Тут я вас и нашел.

Встав на ноги, принц увидел, как Соколы в рукопашную бились с остатками магов из корпуса. Последних нехило потрепало, но они еще могли дать отпор. При этом на тех и на других время от времени нападали остатки монстров, которых вокруг было не так уж и много. Похоже портал все-таки удалось закрыть.

Не медля ни секунды, Никаниэль рванул на помощь друзьям, на ходу выхватывая Люминистилл. Вот только рука вместо привычной поверхности рукояти меча поймала лишь пустоту.

Ник застыл, как муха в капле янтаря.

Ножны пусты.

Он пошарил глазами вокруг, но древнего артефакта нигде видно не было. Потерялся в завале?

В этот момент его взгляд зацепился за еще одно несоответствие.

— А где Гвойнан? — с замиранием сердца спросил принц.

Тавр покачал головой.

— Я видел как он бежал вон туда. — бывший охотник махнул рукой в сторону гор. — Следом за теми дварфами из таверны.

Нет!

Не может быть!

Как же так?

Неужели все-таки…

Верить в очевидное не хотелось, но Гвойнан всегда интересовался Люминистиллом. С самого первого дня знакомства. И вот теперь, улучив момент…

Принц сделал шаг, намереваясь устремиться в погоню, но замер, словно упершись в невидимую стену. Он обернулся и посмотрел назад. Там до сих пор продолжался бой, и его друзья нуждались в нем.

Никаниэль буквально разрывался от желания вернуть бесценную семейную реликвию и, в то же время, от необходимости броситься на выручку.

Выбрав что-то одно, можно навсегда лишится второго.

— Они справятся. — решительно заявил Тавр. — Мы справимся. — добавил он, беря в руки дубину и щит. — Я помогу. А ты беги следом. Это же не простой меч, да? Я всегда это знал. — Мужчина улыбнулся в начавшую уже отрастать бороду.

— Спасибо, друг! — от всего сердца поблагодарил Ник, крепко сжав боевого товарища в объятиях. — Если что, встретимся в баронстве Ревилл.

И принц со всех ног припустил догонять предателя-дварфа.

Глава 45

Никаниэль бежал сломя голову, на ходу проклиная себя за неосмотрительность. Он уже столько раз обжигался за время путешествия по королевствам, но продолжал упорно верить каждому встречному. Что еще нужно потерять чтобы избавиться от этой пагубной привычки?

Может быть кошелек?

Или голову?

Луна в очередной раз вынырнула из-за тучи, осветив окружающее пространство. Дварфов из таверны видно не было, как и самого Гвойнана. Нику оставалось лишь положиться на указанное Тавром направление и продолжать преследование в надежде, что удастся догнать воров, до того как те скроются в Дварфгоне. Насколько он знал, бородачи, как и эльфы, не любили пускать к себе представителей других рас.

Сердце принца колотилось как бешеное. И далеко не только от быстрого бега. Похищен Люминистилл — древнейший артефакт, достояние Сердца Леса и всего Эльфхейма в целом. Никаниэль взял его со стены тронного зала, оставив отца без этого символа власти, и теперь, если не удастся вернуть меч обратно, то сложно представить какое наказание изобретет Талирион.

Возвращение домой без реликвии стояло вторым в ряду неблагоприятных исходов. Сразу после потери возможности воскресить Элельен.

Но и это было не главной причиной душевных терзаний Ника.

Он бросил друзей.

Бросил после всего, через что они прошли вместе.

Ангса, Тавра, Юлу, Ванессу. И даже Малема, чью помощь на территории королевств невозможно переценить. Сбежал, поставив спасение железки выше их жизней. И пусть принц не сомневался в боевых способностях товарищей, но все равно не мог не корить себя за сделанный выбор. Как он будет смотреть им в глаза, если кто-то погибнет?

Как будет жить после этого?

Неожиданно Никаниэль увидел на земле странную неподвижную кучу.

Дохлый кабан?

Подобравшись поближе Ник с изумлением понял, что это Гвойнан. А за черную шкуру он принял покрытые кровью металлические пластины его причудливой брони.

Что бы тут не произошло, но дварф превратился в груду изуродованной плоти.

Одна рука оторванным ошметком валялась неподалеку. Другая — изогнута под неестественным углом. Щит пробит и раскурочен, как будто в него попали из баллисты. Никакой кузнец не смог бы починить подобное. Доспех пестрел вмятинами и разрывами, сквозь которые торчали обломки костей. Даже если бы по телу воина пробежал табун лошадей, а потом вернулся и пробежал еще раз, результат получился бы не столь плачевным.

Однако при этом Гвойнан был жив!

Он едва слышно прохрипел что-то, и принцу пришлось опуститься на колени, чтобы поднести ухо к самому лицу дварфа.

— … хотели… украсть… пытался… остановить… — шептал тот, явно совершая неимоверное усилие для каждого слова.

Неужели ворчливый наемник не пытался сбежать с Люминистиллом, а вовсе даже наоборот?

Гвойнан закашлялся. Кровь хлынула из его рта, забрызгав Никаниэля, но тот и не думал отстраниться. Он отчаянно надеялся услышать еще хоть что-то.

— … увидели… в таверне… — из последних сил хрипел дварф. — … отказал… напали… — он заклокотал, пробулькав что-то совсем неразборчивое, и добавил. — … лестница… в горе… за скалой… — вновь поток крови. — я… так… и… зн…

«Я так и знал» — стало последней фразой, произнесенной Гвойнаном в этой жизни. Его изувеченное тело конвульсивно дернулось, и не проживший еще и половину отведенного срока Сокол испустил дух.

Значит получается Гвойнан не крал меч? Он лишь пытался отбить его?

Похоже дварфы увидели Люминистилл в трактире, когда Ник демонстрировал его пьянице. Наметанным взглядом они — как и сам Гвойнан при первой встрече у стен Шадинала — узнали в оружии артефакт и предложили сородичу его выкрасть. Возможно даже обещали помочь вернуться домой, в Дварфгон.

Но наемник отказался! Несмотря на все открывшие возможности. Он не предал ни отряд, ни друга!

Как же жестоко ошибся принц…

Более того, когда реликвия все-таки оказалась в руках подгорных воинов, Гвойнан смело бросился в погоню, хотя наверняка понимал, что не сможет одолеть врагов в одиночку. За что и поплатился жизнью. Но до последнего вздоха ворчливый дварф оставался верен себе, товарищам и священному братству Черного Сокола. Как и учил сержант Коуп.

Все это Никаниэль думал на бегу, возобновив погоню за ворами. Пусть он и опорочил память друга своими подозрениями, но его жертва не должна стать напрасной! Погибнув под ударами молотов, Гвойнан сумел задержать грабителей, и теперь Ник надеялся успеть настигнуть их, пока те окончательно не скрылись.

Сможет ли он одним мечом, взятым у Тавра, справиться там, где пал гораздо более опытный наемник? Хотелось бы надеяться, что да.

В любом случае, это предстояло скоро проверить.

Вот только горы стремительно приближались, постепенно заслоняя небесный свод, а подлых преступников принц так и не видел. Неужели опоздал, и те уже во всю радуются добыче, спускаясь по безопасным тоннелям Дварфгона?

Отчаянье нарастало, заставляя сердце сжаться в комок. Сбитое дыхание с шумом вырывалось из легких. Пот градом катился по лицу, окропленному кровью павшего товарища.

Если бы хоть что-то из этого могло помочь бежать чуточку быстрее. Самую малость. Может быть тогда Никаниэль сумел бы догнать гадов. Он бы сходу припечатал их магией, а потом собственноручно добил выживших, глядя им прямо в глаза и слушая последние вздохи. Но пока что Ник мог только бессильно колотить холодный камень, вымещая на нем злость и безысходность.

Он опоздал.

Непреодолимой стеной вздымались утесы, как будто насмехаясь над жалким смертным, беснующимся у их подножья. «Посмотрите на него. Посмотрите на эту жалкую букашку. Он думал, что что-то может, а сам предал друзей, потерял меч, не смог отомстить за смерть соратника. Он жалок! Последний гоблин — король мира по сравнению с ним!»

Безумно хотелось сесть и заплакать, схватив голову руками и раскачиваясь из сторону в сторону. А потом завыть. Да так, чтобы волки испугались и еще неделю не смели приближаться к этому месту в поисках добычи.

Но Ник был уже давно не тем наивным мальчишкой, импульсивно сбежавшим из дворца на поиски мага смерти. Он через многое прошел. Его били, истязали, мучили. Но он и сам убивал и калечил, не щадя врагов. Даже начал постигать запретное искусство, чего не мог вообразить, сидя в уютных королевских покоях.

Его нервы закалились, тело покрылось шрамами, а сердце окружила толстая броня пережитого опыта. Отнюдь не самого радужного.

Поэтому, стиснув зубы, Никаниэль нашел в себе силы продолжить поиски. Не могли же дварфы попросту испариться? Они должны были куда-то свернуть и продолжить путь к неким вратам, ведущим на родину.

Ник носом рыл землю, заглядывая под каждый куст и за каждое чахлое деревце, росшее среди обломков скал. Он призвал светляка и сантиметр за сантиметром исследовал мох, траву, листья в поисках хоть каких-нибудь следов, способных указать, куда пошли воры.

Вот только ничего кроме заячьего дерьма и помета птиц на глаза не попадалось.

Принц уже совсем было потерял надежду, когда в памяти ярким лучом утреннего солнца всплыли последние слова Гвойнана. Перед тем, как испустить дух, тот бормотал что-то о лестнице в горе за скалой.

Сперва Никаниэль принял это за бред умирающего. Как может быть гора за скалой? Ведь гора по определению выше. Но теперь, глядя на разбросанные повсюду булыжники, он подумал: а что если это лестница за скалой? И при этом в горе. Должны же дварфы как-то маскировать проход в свое царство.

Вернувшись туда откуда начал, Ник принялся тщательно изучать каждый валун, особое внимание уделяя тем, что располагались вплотную к обтесанному ветром хребту.

И боги вознаградили его за настойчивость.

Заглянув за очередную неприметную глыбу, ничем не отличавшуюся от прочих, он действительно наткнулся на лестницу. Вот только уходила та не вниз, а почему-то вверх, скрываясь во тьме вырубленного в камне туннеля.

Глава 46

Не мешкая ни секунды, Никаниэль устремился вверх, по-прежнему надеясь догнать дварфов и отобрать Люминистилл. Он мчался сквозь толщу камня, перепрыгивая через две-три ступеньки разом, и отчаянно старался не думать об оставленных в Кедоне друзьях. Бой наверняка уже должен был закончиться, но вот кто вышел из него победителем оставалось вопросом.

Еще и демоны эти…

С момента прорыва возле проклятого леса Ник практически не слышал о других случаях вторжения тварей хаоса. Ему даже начало казаться, что Малем сильно сгущал краски, рассказывая о начисто вырезанных деревнях и городах, и об армиях, поднятых в копье ради защиты населения.

Однако теперь принцу вновь пришлось столкнуться с исчадьями. Похоже какие-то ублюдки внедрились в местную общину церкви Трех Основ, принесли в жертву ни в чем не повинных жителей и открыли проход демонам в этот мир.

Скоты!

Как будто без них Альйон не стоял на грани катастрофы!

Нет, долой лишние мысли. Сейчас Никаниэлю стоило сосредоточиться на погоне и на собственном дыхании. Бежать вверх по лестнице оказалось не так-то и легко, даже несмотря на всю его подготовку. Тем более что вереница ступеней похоже заканчиваться не планировала.

Шаг, шаг, вдох.

Шаг, шаг, выдох.

Шаг, шаг, вдох…

Висевший над плечом светляк время от времени выхватывал из темноты высеченные на камне изображения, но Ник, сконцентрировавшись на своей цели, не обращал на них внимания.

Неожиданно туннель закончился, и принц оказался в глубокой узкой расщелине. Лестница все так же уходилась вверх, а в вышине виднелся кусочек ночного неба, раскрашенный первыми робкими лучами восходящего солнца.

Никаниэль попытался высмотреть дварфов, но путь изгибался, не давая возможности увидеть даже конец подъема. За спиной же пылал Кедон, казавшийся отсюда выпавшим из костра угольком. Ни единого шанса разглядеть какие-либо детали. Но и самого Ника тоже видно не было. Кто бы не построил эту дорогу, он хорошо позаботился о маскировке, надежно скрыв маршрут от любопытных глаз.

Шаг, шаг, вдох.

Шаг, шаг, выдох.

Бег продолжался. Легкие обжигал прохладный горный воздух, мощным потоком проникая внутрь, чтобы через секунду уже вновь вырваться сквозь едва приоткрытые губы. Мышцы ног, продолжая нести тело вперед, начали сигнализировать о первых признаках усталости. Пот покрывал, казалось, всю поверхность тела, заставляя драконидкую кольчугу скользить по коже.

Сколько еще это может продолжаться? Почему путь ведет вверх, а не вниз? Разве это не территория разумных ящериц?

Вопросы, отвечать на которые было некому. Вряд ли дварфы захотят пообщаться со своим преследователем. Догнать бы их еще сперва.

Шаг, шаг, вдох.

Шаг, шаг, выдох.

Вынырнув из ущелья, Никаниэль остановился. Он вытер мокрый, как половая тряпка, лоб и согнулся, уперевшись ладонями в колени. Икры горели огнем от непривычной нагрузки. Грудь вздымалась в отчаянной попытке догнать учащенное дыхание и, если повезет, вернуть его в норму.

Не повезет.

Лестница продолжала стремиться к небу.

Покрытые трещинами ступени выглядели чуть ли не старше самих гор. Казалось, что они давно должны были раскрошиться и осыпаться под воздействием дождей и ветра, но при этом продолжали нести службу, указывая дорогу редким путникам.

Рассвет вступал в свои права, пронзая лучами клочки туманной дымки. Редкие лоскуты малахитового мха искрились росой, словно усыпанное драгоценными камнями одеяние богатого вельможи. Ранние птахи просыпались, чистили перышки и оглашали окрестности первыми трелями, приветствуя начало очередного дня.

Бросив взгляд вверх, Ник увидел бесконечную вереницу каменных плит, рассекавших туман и будто бы упиравшихся прямо в небо. Сколько там ступеней? Десять тысяч? Сто? Миллион? Не ведет ли эта лестница прямиком в чертоги божественного царства? Какой-нибудь поэт запросто мог бы назвать ее «Путь к свету» или, скажем, «Вознесение».

Однако ненужные мысли сгинули без следа, стоило возникнуть вдалеке группе крошечных черных точек. Тени появились и тут же исчезли, но принц не сомневался, что это они — те самые дварфы.

И снова…

Шаг, шаг, вдох.

Шаг, шаг, выдох.

Постепенно следы жизни стали попадаться все реже, а зеленые проплешины мха сменились первыми шапками снега. Настоящего. И это посреди лета!

Принц раскрыл рот, и из него вырвалось белесое облачко пара.

Чудеса…

Давая себе несколько секунд передышки, Никаниэль обернулся. Ближайшее королевство лежало как на ладони. Поля размером с клетки на доске шарантори, изумрудные лужи лесов, тонкие нити рек. Так вот как видят этот мир птицы. Насколько же высоко он уже забрался?

Запихнув в рот горсть колючего снега, Ник зябко поежился и приказал уставшим ногам двигаться дальше. Нельзя позволить дварфам увеличить отрыв.

Шаг, шаг, вдох.

Шаг, шаг, выдох.

На секунду Нику пришла в голову мысль попытаться достать врагов магией. Остановиться, выровнять дыхание и запустить такой большой огненный шар, на который только хватит окружающей маны. Пусть тот пронесется пламенным смерчем, сметая все на своем пути.

Вот только если бородачи вдруг сумеют защититься, то надеждой на возвращение меча можно будет разве что подтереться. Они развернутся и встретят преследователя во всеоружии. А еще таким образом можно случайно вызвать лавину и похоронить под ней не только Люмилистилл, но самому бесследно сгинуть.

А значит оставалось только продолжать идти.

И он шел.

Шаг, шаг, вдох.

Шаг, шаг, выдох.

Со временим разум принца настолько очистился, что он впал в полумедитативное состояние и даже начал видеть окружающие потоки силы. Мысли исчезли. Растворились за ненадобностью.

Подобно бездушному голему, Никаниэль переставлял гудящие ноги, руками отталкиваясь от ноющих коленей. Воздух с хрипом вырывался из застуженных легких. Сердце глухо ухало, раз за разом ударяясь об ребра в тщетной попытке вырваться на свободу.

Камни вокруг давно скрылись под слоем снега. Солнце играло на нем мириадами ослепительных бликов, заставляя щуриться и опускать глаза. Ник шел, стараясь наступать четко на следы дварфов, чтобы не подскользнуться и не сломать щиколотку. Спуститься в таком случае он уже бы не смог, навсегда оставшись лежать обледенелым трупом на пути у следующих восхожденцев.

Сделав очередной шаг, принц поднял ногу, чтобы переставить ее еще выше, но неожиданно понял, что сделать этого не может.

Ступени закончились.

Выныривая из омута опустевшего разума, Никаниэль обнаружил себя стоящим на узкой платформе, вырубленной у подножья отвесной скалы. Вокруг лежала нетронутая целина снега, уходившего далеко вверх и пропадавшего в заоблачной выси.

И ни следа ублюдских дварфов…

Внезапно не до конца еще пришедшего в себя Ника сбили с ног, накинули на голову мешок и крепко связали конечности. Впрочем можно было бы этого и не делать. После бесконечно долгого подъема он был настолько слаб, что не сумел бы побороть и пожилую выхухоль.

Послышалось несколько выкриков на дварфхане, затем оглушительный каменный скрежет, и принца куда-то поволокли. При этом похитители с пленником не церемонились, и каждый скальный выступ норовил оставить на его теле синяк, ушиб или набить шишку. После очередного особо сильного удара по голове перед глазами Никаниэля вспыхнули красные искры и сознание покинуло обессилевшего эльфа.

Очнулся он, лежа на чем-то твердом. Все тело будто плавало в бесконечном озере боли, голова кружилась, а обожженная солнцем кожа горела огнем. Но хуже всего было то, что Ник совершенно не ощущал окружающей маны. Словно выброшенная на берег рыба, он отчаянно пробовал вытянуть из воздуха хотя бы толику магической силы, но той будто вовсе не существовало.

Принц со стоном разлепил веки, но ничего не изменилось. Вокруг стояла настолько плотная тьма, что в ней, казалось, можно испачкаться. Даже в казематах Поэта было светлее.

Никаниэль попытался проглотить вязкую слюну, чтобы смочить раздраженное горло, и ощутил под подбородком что-то странное. С трудом поднял руку и пощупал.

Ошейник!

Причем, скорей всего, со встроенным негатором. Такой же надели на лорда Маглегала, когда выводили его с королевского совета.

Боги, как же давно это было!

И теперь понятно почему не получалось почувствовать ману — негатор блокировал всю его магию. Или не всю?

Ник потянулся внутренним взором к своим магическим каналам и увидел, что те полны накопленной силы и частично некроэнергией. Он начертал воздухе узор для призыва светляка, вот только напитать его не получилось — мана не слушалась.

Кфха-ан…

— Вы очнулись? — раздался прямо над ухом голос, заставивший принца вздрогнуть. — Ваше Высочество?

«Ваше Высочество»? — мысли Ника понеслись вскачь. Но еще удивительнее было то, что невидимый собеседник обращался у нему на эльфийском.

Глава 47

Говорившего разглядеть не получилось. Тот держал на ладони осколок кавиала размером чуть больше макового зернышка, чьего бледного света едва хватало чтобы выхватить из сумрака силуэт незнакомца. Не более. Однако, похоже, сам он прекрасно ориентировался в темноте.

— Ваше Высочество, как вы здесь оказались?

— Где «здесь»? — прохрипел Никаниэль, с трудом проталкивая слова сквозь раздраженное горло.

Эльф поднес к лицу Ника мех с водой, и принц принялся жадно глотать теплую, слегка солоноватую жидкость.

— Мы на дварфийском утилизаторе, Ваше Высочество. — объяснил благодетель, пряча бурдюк. — Меня зовут Селентор. Боги, за что вы так с нашей расой? — неожиданно принялся причитать он. — Единственный наследник престола в плену у шкребаных коротышек! Но ничего, ничего, — добавил эльф шепотом, — мы спасемся, обязательно спасемся… Вместе. Я помогу принцу, и меня наградят. Да-да, точно. Много-много тилуна. Много-много…

«Да он поехавший». — неожиданно понял Никаниэль.

Кем бы не был этот Селентор, крыша у него давно прохудилась, и ветра безумия захватили не только чердак, но и пару верхних этажей. Хотя идея о спасении Нику определенно понравилась. Знать бы еще откуда.

Утилизатор. О подобном месте принцу определенно слышать не доводилось.

Его размышления прервал скрип открывшийся двери, и неподалеку возник источник яркого света. Рядом остановился коренастый дварф с кавиальным фонарем на поясе.

Прищурив глаза, Никаниэль разглядел, что тот был одет в грубую шерстяную хламиду, пестревшую прорехами, и потертый шлем с отломанным наносником. В руке дварф держал сложенный несколько раз хлыст, а из клочковатой бороды торчали вплетенные в нее медные проволочки.

— На выход, рабы! — рявкнул он, почесывая шею. — Вас снова двое, а значит и работать сможете вдвое больше! Пошли, пошли!

Дварф замахнулся хлыстом, но Селентор уже суетился, всем своим видом демонстрируя покорность и готовность выполнять приказы. Он поклонился, затем подскочил к Нику, помог ему подняться, практически взвалил себе на плечи и потащил наружу.

После долгого подъема по горной лестнице ноги ощущались подобно двум переваренным макаронинам, и принц вяло перебирал ими, больше полагаясь на поддержку сородича. Хотя тот и сам выглядел крайне изможденным и чудовищно хромал, припадая на левую ногу.

Еще Никаниэль отметил, что они оба оказались раздеты и обладали лишь куцей тряпкой, намотанной вокруг бедер. А вот у дварфа на поясе висел устрашающих размеров нож, явно предназначенный не для чистки ногтей от грязи.

Пройдя сквозь дверь, отделявшую лишенный крыши загон, эльфы попали в просторную пещеру, свод которой терялся где-то в вышине. Стены украшали хаотичные мазки светящегося мха, а вдалеке виднелись огромные кованые ворота, запертые парой массивных балок.

— Сюда, Ваше Высочество. — прошептал Селентор, помогая Нику идти.

Они постепенно подходили к вольеру, из которого доносился оглушающий аромат тухлятины, смешанный с миазмами серы. Но, похоже, запах волновал только принца. Сзади уверенно топал по камню надсмотрщик, да и хромой эльф не выказывал никаких признаков неудовольствия.

По мере приближения вонь становилась все сильнее. У Никаниэля заслезились глаза. Он попытался остановиться, но Селентор неожиданно твердой рукой не дал ему этого сделать, продолжив тащить, как боец раненного товарища.

Внутри стоял полумрак, но Ник все равно сумел рассмотреть источник смрада — по всему полу ползали отвратительные белесые личинки размером с упитанную овцу. Лишенные глаз, они тыкались друг в друга, терлись боками, издавая влажные хлюпающие звуки, и безуспешно пытались кусаться похожими на присоски пастями с мелкими, крючкообразными зубами.

От сочетания зрелища и зловония принца вытошнило недавно употребленной водой, за что его тут же огрел плетью дварф. Из рассеченной на спине кожи заструилась горячая кровь, привлекшая внимание существ. Никаниэль отшатнулся, но надсмотрщик уже запер за ним дверь.

— За работу, твари длинноухие! — крикнул он, удаляясь. — Вернусь — проверю.

Длинноухие!

Осененный неожиданной догадкой, Ник вскинул руки и нащупал свои уши. Остроконечные, эльфийские. Негатор перекрыл действие артефакта? Принц по привычке потянулся к мане, но не смог ощутить ее присутствие.

Ах да…

Тогда он взялся за палец, где носил невидимое кольцо, но его там не было. Похоже дварфы сумели обнаружить при обыске и отобрали.

Кфхан. Значит потерял и его тоже. Хуже не придумаешь!

Погнался за ворами, чтобы вернуть Люминистилл, а в итоге лишился вообще всего и к тому же попал в рабство к бородачам. Кишка Мерфала, Минэма, за что?

Тут в потолке распахнулся люк, и на личинок хлынул поток нечистот, содержавший очистки, объедки, дерьмо и полусгнившие части тел. Вонь мгновенно усилилась стократ, хотя еще секунду назад казалось, что это невозможно. Но хуже всего, что мерзкие гадины тут же принялись жадно все это поглощать.

Никаниэль согнулся в очередном рвотном позыве, пусть тошнить уже было и нечем.

— Лучше гладить вдоль. — произнес Селентор, водя руками по кольчатому телу личинки. — Им так больше нравится.

— Что? — выдавил из себя Ник. Он отчаянно пытался научиться дышать в этой противной всему живому среде.

— Вдоль тела. — пояснил эльф. — Кавиалиты тогда лучше кушают. Нас поэтому тут и держат. Дварфы считают, что у эльфов самые нежные пальцы.

Принца передернуло от отвращения при одной мысли о прикосновении к этим тварям.

— Ваше Выс…

— Зови меня Ник. — перебил Селентора Никаниэль. Неизвестно как тот узнал в нем наследника Эльфхейма, но вот дварфам об этом сообщать точно не обязательно.

— Как прикажете, Ваш… Ник.

Борясь с тошнотой, принц сел возле товарища по несчастью и, пересилив гадливость, прикоснулся к твари. На ощупь она оказалась еще противнее, чем на вид — холодная; склизкая, как улитка; податливая и пористая, словно давно забытый на столе омлет.

Однако Никаниэль был слишком слаб, чтобы бунтовать. В его состоянии тот дварф с легкостью справился бы с ним даже без кнута и ножа. К тому же неизвестно сколько их тут вообще. Сперва предстояло прояснить обстановку. И кроме нового знакомого обратиться было не к кому.

— С чего ты взял, что я принц? — задал первый вопрос Ник.

— До вас тут был еще один эльф. — отвечал Селентор, продолжая водить руками по тельцу личинки. — Он много рассказал. О том, что у нас сменился король, что у него родился сын с очень необычной внешностью. А потом еще один, но от другой женщины. Такой позор. — пленник глубоко вздохнул. — Но я не осуждаю, нет. — встрепенулся эльф, вспомнив с кем говорит. — Его Величество может делать все что захочет. Пусть только припасет для меня тилуна. Я так давно не ел тилуна…

Сменился король? Это сколько же он тут сидит? Талирион правит уже не одно столетие! Немудрено, что у бедняги прохудились мозги.

— И что стало с тем эльфом?

— А? — вздрогнул Селентор, вынырнув из грез о тилуне.

— Эльф. Который рассказал обо мне. Где он?

— Ах тот… Убили за попытку побега. И скормили кавиалитам. А мне сухожилие разрезали. Сказали — на первый раз.

Никаниэль посмотрел на ногу собеседника и увидел там страшный шрам над самой пяткой. Он выглядел так, будто ступню пытались отпилить тупым ножом, но бросили на полпути и оставили как есть. Удивительно, что тот вообще мог ходить с подобной травмой.

Неожиданно из всего тела личинки начала выделяться липкая слизь.

— Собирайте ее и отбрасывайте в сторону. — сказал Селентор, делая то же самое со своей. — Скоро полезет.

От прикосновения к соплеподобной субстанции кожу пальцев начало щипать, но Ник все равно очистил свою особь, и, как только он закончил, существо мелко затряслось, и с обратной от пасти стороны показался… кристалл в форме шестигранной призмы нежно-голубого цвета.

Кавиал.

Несмотря на плачевность ситуации, Ник громко расхохотался. Получалось, что короли и богатеи всего Альйона за бешенные деньги скупали дерьмо подгорных личинок. Которые, ко всему прочему, питались гнилью и биологическими отходами. Да уж, определенно есть над чем посмеяться.

Утилизатор. Теперь понятно почему дварфы не возмущались сплавляемым по Строптивой трупам. Они скармливали их кавиалитам, а продукт жизнедеятельности обращали в доход. Кто еще мог бы такое придумать? Куда уж драконидам, продающим свою кожу.

Долго смеяться не вышло, потому что «сопливиться» скоро начали одна личинка за другой, и эльфы едва успевали их наглаживать. Весь процесс происходил под неусыпным контролем надзирателя, который самолично складывал кристаллы в грубо сколоченный ящик.

А когда добыча кавиалов закончилась, он унес результат промысла, оставив пленников дальше массировать живых утилизаторов.

— И долго нам тут торчать? — спросил Никаниэль, разглядывая собственные руки. Похоже слизь кавиалитов содержала какое-то вещество, разъедавшее кожу. Пальцы выглядели полупрозрачными, и местами даже сочилась кровь. Хотя особой боли, как таковой, не ощущалось. Или просто она была слабее, чем во всем остальном теле.

— Пока мох на стенах не начнет гаснуть. — равнодушно ответил Селентор. — Потом покормят, и можно спать. А пальцы за пару дней заживут. — отметил он, проследив за взглядом Ника. — У них тут вода целебная, или типа того.

— И что, каждый день так? — осведомился принц, кивнув головой, на копошащихся личинок. К запаху он уже практически принюхался, хоть порой тот еще заставлял глаза слезиться.

— Гладить каждый день. — подтвердил эльф. — А срут пореже. Вам сегодня повезло.

Сомнительное везение. Но да Лаод бы с ним. Нужно выяснить как из этой клоаки выбираться.

Внезапно со стороны ворот послышался сильный глухой удар. Как будто в нее с разбегу врезался баран размером с лавку торговца. Запоры, натужно скрипнув, выдержали, а вот Селентор даже не вздрогнул.

— Что это было? — поинтересовался Никаниэль.

— Это? Ах э-это. Говорят в нижних туннелях Дварфгона живут какие-то страшные твари. Никто их не видел, а кто видел уже не расскажет. Но они до нас не доберутся, можете не беспокоиться. А другой проход патрулируют солдаты. Да и поспокойнее там.

Страшные твари? Другой проход? Это может пригодиться…

Глава 48

Следующие пару дней Никаниэль восстанавливал силы и собирал информацию. Не то чтобы местная жратва способствовала какому-либо отдыху (кормили их лишь немногим лучше, чем кавиалитов), но правильные упражнения позволили быстро вернуть тонус мышцам.

По словам Селентора, выходило, что в ближайшее время должна была прибыть группа дварфов, чтобы забрать добытые кристаллы. И лучше всего устраивать побег до этого времени. Наверняка наверху еще не все знали, что пленников стало двое, а значит, помогая друг-другу, они получали мизерное, но все-таки преимущество.

В их положении нельзя было пренебрегать ничем.

— Тише, Ник. — шептал Селентор, ведя за собой принца. — Дуг сегодня пьет. Если проскочим мимо него, сможем выбраться в туннели. А там уж как повезет. Да поможет нам Минэма.

Хромой эльф шел впереди, освещая себе путь крохотным осколком кавиала. Этой искорки едва хватало, чтобы видеть собственный нос, но Селентор за годы проведенные в утилизаторе научился обходиться практически без света. Сейчас это играло беглецам на руку.

Как успел понять Никаниэль, Дуг — тот самый надсмотрщик — сторожил рабов спустя рукава. Он небезосновательно считал, что идти им некуда. Вокруг километры туннелей, кишащих тварями и патрулями дварфов. А тут безопасно и какая-никакая пища. Жить можно.

Поэтому по вечерам, когда мох тускнел, Дуг запирался в своем высеченном в скале домике и основательно прикладывался к бездонной фляжке. После чего храпел на всю пещеру, тем самым, возможно, отпугивая подземных чудищ.

Вот и теперь пространство оглашали такие рулады, что в пору поверить в существование сказочных драконов.

Бесшумно ступая босыми ногами по голому камню, эльфы крались вдоль стены, постепенно забираясь все выше. Селентор уверенно хромал впереди, Ник же старался не отставать и не шуметь, ориентируясь скорее на чутье, чем на зрение.

Добравшись практически до самого верха, беглецы замерли у дома надсмотрщика. Изнутри доносился поистине королевский рык. Дуг определенно крепко спал.

Селентор приложил палец к губам и попытался осторожно толкнуть дверь. Заперта. Тогда он подошел к Никаниэлю, явно намереваясь сказать тому что-то на ухо, но вместо этого внезапно ударил принца в грудь и заорал благим матом:

— Побег! Побег! Работник хочет сбежать! Быстрее! Побег!

Ник хотел броситься к предателю и заткнуть ему рот, но оказалось слишком поздно. Тот уже спрятался за спину вышедшего наружу Дуга. Дварф выглядел крайне разозленным, а свет его фонаря полуденным солнцем мгновенно ослепил принца.

— Какого кфхана, задави вас валун, тут происходит? — рявкнул надсмотрщик.

— Он, это все он! — залепетал Селентор раболепным тоном. — Хотел сбежать. Я его отговаривал, но он заставил. Я слабый, я несчастный… Но я предупредил! Господин даст мне немного тилуна?

Мерзкий ублюдок! Так он изначально не собирался бежать?

Сжав кулаки, Никаниэль вслепую бросился вперед, но получил чем-то твердым в живот и отлетел, хватая ртом воздух.

— Так его, господин! — вопил предатель. — Убейте его! Один я честный раб. Я достоин награды.

— Как же ты достал, тварь! — Дуг неожиданно обернулся и наотмашь ударил Селентора, свалив того на землю. — Думаешь если тебя наказали за попытку побега, то теперь нужно подставить каждого? Пять веков уже прошло! Скольких ты извел?

Пять веков? Так шрам на ноге не от последней выходки а от первой? Не удивительно что за столько времени эльф окончательно сошел с ума. Однако это не извиняет его подлого предательства.

— И знаешь что я подумал. — сказал дварф тоном, от которого вдруг по коже Ника прошлась волна мороза. — Кажется пора подрезать тебе и вторую ногу. Работе это не помешает. — раздался шелест вынутой из ножен стали. — А новичку первую. В назидание. Вы ведь действительно хотели сбежать.

Селентор принялся пятиться, перебирая по земле всеми конечностями. Он полз и скулил, как побитый пес, пока не уперся спиной в скалу.

— Не надо, господин! — завопил эльф. — Я скажу! Он принц! Настоящий принц! Никаниэль Сердце Леса. Мне говорил прошлый пленник. Я сразу его узнал!

— Хватит врать! — Дуг с размаху пнул предателя и потянулся ножом к его здоровой ноге. — Будет больно, ты знаешь. Но, может быть, я дам тебе немножко тилуна.

Селентор полностью слетел с катушек. Он начал вопить и биться, как припадочный, выпучил глаза, вывалил наружу язык. В очередной раз взмахнув рукой, эльф случайно ударил дварфа по рукояти ножа и тот, не успев среагировать, разрезал рабу шею.

Кровь хлынула неудержимым потоком, заливая камни и стекая вниз к вольеру с кавиалитами. Дуг ошарашенно смотрел то на умирающего пленника, то на собственные обагренные руки, не зная что предпринять.

Все это Никаниэль видел сквозь прищуренные щелки слезящихся глаз.

Забыв про негатор, он принялся по памяти читать заклинание огненного шара и… то неожиданно сработало! Перед Ником появился крохотный сгусток пламени, который постепенно рос, поглощая ману из его магических каналов.

Целый тайфун мыслей захлестнул разум изумленного принца. Как же негатор? Зачем он вообще так мучился? Нет, тот же определенно работал. Сломался? С чего бы вдруг.

Никаниэль попытался восполнить запас магических частиц из окружающего пространства, но ничего не вышло. Значит артефакт по-прежнему действовал. Что тогда? Блокирует не всю магию? Только небоевую? Нет, это бред. Зачем тогда его надевать на пленника.

Все это Ник думал, не переставая произносить колдовские слова. При этом он осознал, что запас маны отнюдьне безграничен и следовало бы его поэкономить.

Когда Дуг обратил внимание на второго раба, было уже слишком поздно. Принц завершил последнюю фразу, и огненный шар, словно сорвавшийся с цепи зверь, рванул к дварфу и жадно вгрызся в его плоть. Тот не успел даже пикнуть, как его кожа обуглилась, глаза лопнули и вытекли, а кавиальный фонарь на поясе взорвался, вновь погрузив пещеру в непроглядную мглу.

Никаниэль остался наедине с парой трупов и кучкой кавиалитов в вольере. В воздухе стоял стойкий запах жаренного мяса. По сравнению с обычным смрадом, он показался Нику настолько вкусным, что у него выделилась слюна.

Отбросив в сторону мысли о запеченном на костре поросенке, принц попытался призвать светляка. Безрезультатно. Могло ли получиться так, что на него надели негатор, блокирующий только эльфийскую магию? Предположение звучало логично, особенно с учетом знаний о различиях волшебства у разных рас.

Опустившись для надежности на четвереньки, Никаниэль наощупь добрался до поверженных тел.

Кавиальныая лампа почему-то взорвалась при контакте с огнем. Так что толку от нее уже не было. Как и от сгоревшей одежды Дуга. У надсмотрщика удалось забрать только нож. Но с паршивого дварфа, как говорится, хоть бороды клок.

Измазавшись в крови, Ник нашел и Селентора. Судя по отсутствию пульса, тот закончил свой путь, так и не отведав вновь тилуна. Жалел ли его принц? Скорее нет, чем да. Ведь вдвоем они имели гораздо больше шансов выбраться на свободу. Печально, что сородич давно уже свихнулся. Впрочем, Никаниэль даже не представлял каково это — провести столетия, не видя солнечного света и день за днем за днем массируя бока склизких личинок.

Пошарив вокруг, Ник попытался найти селенторский осколок кавиала, но тот куда-то закатился. В домике Дуга источников света тоже не обнаружилось. Видимо, добытые кристаллы дварф хранил в другом месте.

На мгновение принц пожалел, что не выписал из магимуара Юлы заклинание, заставляющее предметы светиться, но потом осознал, что в темноте все равно не смог бы его прочитать. Да и стоило ли расходовать на него драгоценную ману?

Прислушавшись к ощущениям, Никаниэль понял, что потратил на огненный шар в районе четверти запаса. И, судя по всему, восполняться тот не планировал. Теперь Ник осознал, каково приходятся расам, не способным брать магические частицы из пространства.

Кфханов негатор!

Уже в который раз принц попытался сорвать мерзкий ошейник, но, сделанный из металла, тот сидел прочно, и даже отверстие для ключа найти не удалось.

Ладно.

Никаниэль глубоко вдохнул, приводя мысли в порядок. Похоже придется ждать утра. Ну или того, что считалось утром в этой подземной гробнице. Главное чтобы патруль не явился за кавиалами раньше, чем Ник уберется подальше. Ему еще искать Люминистилл, блуждая в полных опасностей тоннелях, а из арсенала только нож, набедренная повязка и запас маны заклинания на три-четыре.

Не густо.

В ожидании рассвета мха, принц на всякий случай оттащил тела на поживу кавиалитам, пару раз пребольно ударившись по дороге; затем подкрепился из случайно обнаруженных запасов Дага и… позорнейше заснул, усевшись на мягкую постель дварфа.

Пробуждение же сильно отличалось от пределов мечтаний. Ни горничной возле кровати, ни услужливого лакея. Да даже, кфхан побери, богатырский храп Малема Ник воспринял бы с гораздо большей благосклонностью, чем чеканный шаг подкованных сапог и разговор на дварфхане, доносившиеся из заветного туннеля…

Глава 49

Выскочив из домика, Никаниэль сходу наткнулся а огромное кровавое пятно, обрамленное ореолом копоти — место ночного сражения. Может от тел Ник и избавился, но следы прибрать не догадался. Еще один просчет, способный привести к катастрофическим последствиям. Хотя вряд ли он мог что-либо сделать в кромешной тьме, но уж не проваливаться в сон точно был в состоянии.

Проклиная себя за беспечность, принц стремглав спустился вниз и спрятался среди хаотичного нагромождения булыжников.

Осторожно выглядывая, он увидел, как из туннеля появились пара бородачей в кольчугах. Потом еще и еще. Всего в пещеру вошло примерно пятнадцать вооруженных щитами и молотами дварфов. Их снаряжение выглядело потрепанным, но способным верно служить еще ни одно десятилетие.

Оставив двоих бойцов охранять проход, остальные стали спускаться и практически сразу наткнулись на следы недавнего побоища. Коротышки мгновенно сомкнули щиты и позвали лидера.

Командиром оказался угрюмого вида воин с металлической маской, плотно закрывавшей левую половину лица. Видимо когда-то он получил настолько страшное увечье, что вынужден был скрывать шрамы даже среди суровых солдат Дварфгона.

Офицер изучил место происшествия, отдал пару коротких приказов и в сопровождении еще двух подчиненных отправился в дом надсмотрщика. Снимать охрану с туннеля он не стал.

Вообще Никаниэль надеялся, что или дварфов окажется мало, и он сумеет с ними справится, или что удастся прошмыгнуть у них за спинами. К сожалению, похоже, ласковый взор Минэмы не проникал сквозь толщу камня, и Нику предстояло выкручиваться самостоятельно.

Что ж. Не хотелось этого делать, но, судя по всему, придется. Раз подгорные воины не жалеют его пропускать, нужно их как-то отвлечь, и в ход пойдут любые средства. Тем более, что кое-какая задумка у принца имелась.

Стараясь не попадаться бородачам на глаза, Никаниэль подобрался поближе к массивным воротам, которые, по словам Селентора, вели на нижние уровни подземелья. Окованные железом, они имели в высоту три эльфийских роста и, судя по расположению петель, открывались наружу. Этот факт вкупе с двумя массивными балками не позволял неким тварям вломиться на обитаемые территории.

Но что если им помочь?

Нику предстояло действовать издалека, чтобы не пасть первой жертвой ворвавшихся монстров, и он принялся разглядывать татуировки на левом предплечье, выбирая подходящее для данного случая заклинание.

Огненный шар — сразу в утиль. Глыба лучше, но потребуется слишком много маны, а ее нужно экономить. Воздушный таран терял эффективность на таком расстоянии. Что же тогда? А, вот!

Рассечение.

Колдовство, на несколько секунд материализующе огромную секиру, наносящую один единственный вертикальный удар. Если удастся хорошо прицелится, то заклинание разрубит балки и распахнет ворота, впуская чудищ. И маны, вроде, должно уйти не много.

Убедившись, что дварфы до сих пор стояли возле пятна крови, принц принялся читать намеченные магические слова. Он старался особо не повышать голос, но в тишине пещеры, каждый вздох разносился подобно реву мантикоры. Конечно же его заметили.

Однако, пока рядовые солдаты, позвали командира, пока тот отдал нужные распоряжения, пока бойцы отправились на поиски заклинателя, Никаниэль успел перевалить за половину, и перед воротами появилось дрожащее марево, постепенно формировавшееся в чудовищных размеров оружие.

Именно оно одновременно с последним словом рухнуло вниз, пройдя сквозь балки, словно они были сделаны из бумаги, после чего взрезало одну из створок, распахнув ту настежь, и исчезло, оставив на земле глубокую ровную трещину.

И тут же внутрь хлынули всевозможные чудовища: антрацитово-черные пауки размером с лошадь; какие-то костяные шары, испещренные множеством изогнутых когтей; белесые слизни на длинных тонких ножках.

Хрипя, свистя и клочка, монстры растеклись по пещере. Одни ломанулись к вольеру с кавиалитами, другие напали на дварфов, третье же и вовсе устремились к переходу в следующий туннель.

Бородачи достойно встретили противников. Они явно не первый раз сражались с различными тварями и обладали набором отработанных тактик. Объединившись по двое-трое, коренастые воины принялись медленно отступать, прикрывая друг-друга. Молоты размеренно опускались, одинаково успешно круша как хитин, так и кости.

Досталось и Нику. Пробираясь к ведущему наверх туннелю, он не успел вовремя отдернуть ногу и в нее вцепился мохнатый шар, состоявший практически из одной только пасти.

С трудом сдержав крик, принц ножом располосовал тварь и продолжил путь заметно прихрамывая.

Дварфы несли потери. Одного втянул в себя прозрачный, похожий на желе, куб и тут же принялся переваривать еще живого воина. Тот беззвучно развевал рот в немом крике, но спасать его было некому. Напарника укусил паук и, отогнав какую-то каракатицу, потащил добычу назад к воротам.

Наконец бородачи смогли объединиться.

Спрятавшись за надломленным сталагмитом, Никаниэль наблюдал как те, соединив щиты внахлест, образовали живую крепость, за спиной у которой стонали раненные, и скрывался провал вожделенного туннеля.

Кфхан. Похоже коротышки собирались защищать проход до последнего. Тем более, что монстров осталось уже всего несколько штук. Это вначале показалось, что их тьмы и тьмы. Но то лишь от неожиданности. На деле же чудищ было не так и много, и большая их часть уже устилала пол пещеры.

Что же делать?

Смести всех оставшихся одним огненным шаром?

Ник заглянул внутрь себя — он уже потратил практически половину маны, а ведь еще предстояло найти Люминистилл и пробиться к поверхности. И не факт, что удастся в ближайшее время снять негатор. В таком случае остатки магических сил нужно приберечь.

И что тогда? Выскочить, размахивая ножом, и крикнуть: «Сдавайтесь, сволочи! Я Герой Лаода, падите ниц!»? Можно, конечно, надеяться, что дварфы умрут со смеху, но особо рассчитывать на это не стоило.

Вариант с поднятием нежити принц тоже отмел. Даже если некромантия сработает сквозь негатор, остатки отряда с легкостью справятся с единственным зомби, а на большее накопленной некроэнергии и не хватит.

Значит оставалось только одно…

Последний паук улепетывал, подволакивая сразу три раздробленных ноги. Его не преследовали. Покрытые кровью, слизью и лимфой бойцы напряженно вглядывались в пространство. Искали ли они того кто открыл врата или ждали новых монстров, но ослаблять бдительность явно не планировали.

А жаль.

Скрепя сердце, Никаниэль наклонился и провел пальцами по оставленной мохнатой пастью ране. Он посмотрел на окрасившуюся в багровый ладонь. Сколько раз уже его руки заливала кровь? Своя и чужая, друзей и врагов, разбойников и королей…

И вот ему вновь предстояло отнять чьи-то жизни. Простых солдат, пришедших всего лишь за светящимися кристаллами. Забрать дерьмо жрущих гниль личинок, чтобы продать его дерьмовым богатеям верхнего мира. Они виноваты лишь в том, что оказались не в то время и не в том месте. Явись на день раньше или позже — и все было бы хорошо. Взяли то что нужно и вернулись домой. К детям, женам, возлюбленным…

Ник глубоко вздохнул.

Как же не хотелось прибегать к этой силе. Он ведь клялся больше никогда ей не пользоваться. После того, что случилось в Тике. Сколько смертей тогда записали боги на его счет? Десятки? Может быть сотню?

Но выбора нет. Его самого ждут друзья. Волнуются, переживают. До каких пор можно ставить чужие потребности выше своих? К тому же далеко не только Соколы нуждались в Никаниэле. Более того — справлялись они без него, проживут и как-нибудь дальше. Но вот кое-кто другой ждать не мог. Кто-то очень важный, само существование которого зависело только от Ника.

Элельен…

Ник потер пальцы друг об друга, размазывая кровь. Он не чувствовал боли. Разве что в сердце. Очередное данное самому себе обещание будет нарушено. Очередная девушка не дождется суженного.

Но это будет неего девушка!

Никаниэль решительно провел окровавленной ладонью по оставленному гулем шраму и громко крикнул:

— Р’хал авьех!

Глава 50

Стоило короткой фразе сорваться с губ, как пространство перед Ником подернулось дрожащей рябью. Спустя пару ударов сердца в мареве зародилась знакомая фиолетовая спирать, которая росла и ширилась, пока не заслонила принцу весь обзор. И едва ее границы достигли диаметра в пару метров, как в мир Альйона шагнул призванный Никаниэлем демон.

Ростом больше Шазшаза, тварь оказалась полностью лишена кожи. Мощные ярко-красные мышцы бугрились кровоточащими холмами, рогатый череп, лишенный глаз, скалился зубастой пастью. Пышущие жаром копыта выбили искры, стоило чудищу ступить на каменный пол пещеры.

Сперва Нику показалось, что монстр вооружен покрытой шипами косой, но стоило лишь немного приглядеться, и стало ясно, что оружие торчало прямо из локтевого сустава левой руки. А правых и вовсе было сразу две. Причем одна из них заканчивалась длинным зазубренным лезвием.

Демон выглядел так, словно его только что выдернули из жаркого боя: он тяжело дышал, распространяя вокруг себя удушливый запах смерти, а из находившегося посреди торса зева тоскливо выглядывали обглоданные людские черепа.

Появившись, чудище не долго находилось в прострации. Шумно вдохнув воздух, оно взревело рассерженным зверем и тут же бросилось на принца, намереваясь разорвать его на мелкие кусочки.

Но Никаниэль не бездействовал. Он уже имел кое-какой опыт общения с тварями хаоса и представлял чем закончится очередной контакт. А потому уже успел начертать перед мысленным взглядом узор подчинения и, не мешкая, заполнил тот маной из внутреннего резерва.

Разумы монстра и Ника слились воедино, и принц тут же приказал демону атаковать дварфов.

Никаниэль чувствовал ярость чудовища, как свою собственную. Демон явно не привык склонять голову. Он рвался и метался, стремясь сбросить оковы покорности, но магия держала крепко. Наконец, сдавшись, тварь направила весь свой гнев на сгрудившихся у прохода бородачей.

Пусть подгорные воины и выстояли против порождений туннелей мрака, но к схватке с взбешенным демоном оказались не готовы.

Строй дварфов рассыпался, как карточный домик, под безудержным натиском монстра. Коренастым крепышам не хватало ни массы ни силы, чтобы сдержать его. Один тут же отлетел в сторону с пробитой насквозь грудной клеткой, другой рухнул с начисто снесенной головой, а третий, успев достать уродца по голени, упал, пытаясь собрать воедино две части расколотого черепа.

Но, тем не менее, отряд не суетился и не паниковал. Следуя скупым приказам лидера в маске, они окружили беснующееся чудище и принялись методично раздергивать его внимание, нанося удары со всех сторон. Даже раненные вышли из тыла, чтобы поддержать товарищей.

Дварфы падали, как стебли ржи во время покоса, но постепенно одолевали демона.

Поразительная сплоченность и преданность делу!

Вот колено монстра выгнулось в обратную сторону после атаки одного из воинов. Тот поплатился за это жизнью, но ему удалось нивелировать преимущество в росте. Следом чудовище лишилось косы — пока оно ножом и когтями пластало очередного противника, сразу двое бородачей одновременно ударили по левому локтю твари, и оружие с тошнотворным хрустом вывернулось из сустава.

Неужели отряд справится и с этим?

Нужно призывать еще одного!

— Р’хал авьех! — выкрикнул Никаниэль, однако ничего не произошло.

Ник вновь зачерпнул крови с раненной ноги и измазал ею весь шрам.

— Р’хал авьех! — сосредоточившись, завопил он, но ни марева ни спирали так и не появилось.

Какого кфхана? Неужели существует какое-то ограничение? Значит придется иметь дело с тем, что есть!

Прячась за камнями, принц принялся подбираться к месту схватки. Вот только помочь демону он не успевал. Тот уже едва отбивался от последних оставшихся в живых дварфов. Кто же мог подумать, что бородачи одолеют такую ублюдину!

«Прикончи их!» — отправил мысленный приказ Никаниэль. — «Любой ценой!».

В ответ чудище отправило Нику видение ужасной смерти его самого и всех, кто ему дорог, но воспротивиться не смогло. Взвыв подобно рассерженной вьюге, монстр мелко затрясся, его тело свела судорога, повсюду, сквозь обнаженные мышцы, начали прорастать костяные шипы, раздирая плоть.

«Ал’йон б’дет нащщъ». — транслировал демон прямо в разум принца, и в следующий миг взорвался, нашпиговав иглами последних выживших воинов.

Досталось и Никаниэлю. Один из шипов насквозь пронзил ему левое плечо буквально в ладони от шеи. Еще бы чуть-чуть и тварь забрала эльфа с собой.

Зато дварфы полегли все.

Хромая и зажимая рукой новую рану, Ник доковылял к месту схватки. От твари хаоса осталось лишь склизкое буроватое пятно с запахом давно разложившегося трупа. Что бы не происходило с демонами при смерти, но они неизменно лопались потоком зловонной жижи. Чьи же черепа тогда использовал древний некромант для создания того сборного конструкта?

А вот чего принц точно не ожидал, так это тонкого дымка некроэнергии, курившегося над местом смерти чудовища. Тем не менее, впитав его, Никаниэль вновь оценил запасы маны. На контроль твари ушло не очень много. Где-то треть от огненного шара. В обычных условиях Ник даже не заметил бы подобного расхода, но теперь приходилось экономить каждую крупицу.

Внезапно рядом раздался полный боли стон.

Кто-то выжил?

Укорив себя за беспечность, принц принялся обходить тела поверженных дварфов и хладнокровно перерезать глотки раненным. Таких было немного. Большинство все-таки пало. Но вот сражаться с кем-то из упорных бородачей Никаниэль точно желания не имел. Да и почему бы не проявить милосердие к проигравшему противнику?

Забрав немного некроэнергии еще с пары трупов, Ник подошел к предводителю отряда. Из какого бы металла не была сделана его маска, но она выдержала попадание шипа, и съехала в сторону, обнажив прикрытую до сего момента половину лица.

Настолько ужасного шрама принцу видеть еще не доводилось. Дварфа будто глодал дикий зверь. Пустая глазница, сорванное до черепа мясо, длинные царапины на торчащей наружу скуле — жуткое зрелище. Не удивительно, что воин предпочитал прятать уродство. Шрамы, конечно, украшают мужчин, но такими рубцами можно напугать даже бывалых солдат.

Принц уже поднес нож Дуга к шее офицера, как тот вдруг открыл свой единственный глаз.

— Стой. — вымолвил он на общем, и что-то в его голосе заставило Никаниэля замереть. — Ты… Я… Я знаю тебя. Тогда. Возле Тики. Это ты спас меня?

Спас? Когда?

И в этот момент Ник вспомнил.

Бой дварфов и драконидов. Воин с наполовину содранным лицом, умиравший в луже собственной крови. В тот раз принц пожалел солдата и подморозил рану заклинанием охлаждения. Что ж, похоже он действительно выжил. И теперь умрет от руки своего спасителя.

Никаниэль поудобнее перехватил нож.

— Золотые глаза… — отрешенно прошептал воин, и Ник вновь застыл. — Все говорили, что мне привиделось. Но я искал. — он изучающе рассматривал лицо принца. — Так ты и правда эльф. Легенда говорит…

— Насрать на легенду! — рявкнул Никаниэль, надавив на нож. Дварф судорожно сглотнул, и из-под лезвия побежала тонкая струйка крови.

За столько лет Нику до зубовного скрежета надоело слушать всякие байки о личности с золотыми глазами. С самого детства! Сколько можно, в конце концов! Даже подгорные коротышки и те внесли свою лепту. Зачем он вообще слушает этого недобитка. Нужно кончать его и отправляться на поиски Люм…

Неожиданная мысль огрела принца, словно веслом по затылку. Он чуть ослабил хватку и осмотрел тело дварфа. Повреждений не так и много. Сломана правая рука, демоническими шипами проткнуты бок и бедро. В принципе, не смертельно.

— На днях вы украли артефактный меч. — решительно заявил эльф. — Где он?

— Украли? — удивился бородач. — Все артефакты Альйона сделаны наш… — столкнувшись взглядом с Никаниэлем, он осекся и понял, что не в том положении чтобы спорить. — Недавно группе разведчиков повезло вернуть сразу три артефакта.

Три? Почему три? Люминистилл, кольцо Казурана — это понятно. А третий… неужели булава Гвойнана? Ник напряг память. Возле тела наемника действительно не было его волшебного оружия. Значит и ее уперли, сволочи.

— Мне нужен меч. — добавив голосу стали, уронил принц и вновь надавил на нож. — Куда его дели?

— Ирал Черная Руда сказал, что это реликт эпохи Второго Правления. — не став отпираться, ответил дварф. — Его будет оценивать мастер мифрилового кайла. Если это правда так, то меч займет свое место в королевской сокровищнице в Барамунде. Убери нож. — неожиданно попросил воин. — Я обязан тебе жизнью. Закон чести предписывает вернуть долг в том же объеме. Я не хочу отправляться в небесные шахты с такой ношей. Басмар не простит подобного.

Никаниэль скептически посмотрел на пленника. Его уже столько раз обманывали, что нужно быть безмозглым гоблином, чтобы верить каждому дварфу, произнесшему слово «честь». Особенно если тот рискует вот-вот расстаться с жизнью.

«Второе Правление», «Мифриловое кайло» и прочие термины — все это звучало для Ника не более осмысленно, чем привычный бред Ванессы о радужных камнях и летающих свиньях. Разве что о Басмаре — боге-кузнице — слышать доводилось.

Впрочем, из речи полуликого принц понял главное — если Люминистилл попадет в столичную сокровищницу, то для его вызволения понадобится мощь всей эльфийской армии. А может быть и что-то большее.

Значит меч нужно вернуть до всяких там оценок!

И в столь непростых условиях придется пользоваться любой помощью.

— Поклянись, что поможешь мне вернуть меч. — поборов желание прикончить коротышку, приказал Никаниэль. — Поклянись своим именем, богом, бородой или чем вы, дварфы, тут дорожите. И когда меч окажется у меня в руках, твой долг будет прощен.

Ник медленно убрал нож от горла пленника, готовый в любой момент вонзить тот в податливую плоть. Но этого не потребовалось. Подгорный воин глубоко вздохнул, сосредоточился и, не делая резких движений, провозгласил:

— Я, Кадун Алмазный Песок, четвертый сын младшего брата короля Бранава Бриллиантовые Копи, перед ликом Басмара, выковавшего этот мир, и призывая в свидетели предков и священные Горы, своей жизнью, честью и боевым молотом клянусь помочь… — он сделал паузу и вопросительно посмотрел на принца.

— Никанор. — подсказал тот, использовав придуманное в королевствах имя.

— … клянусь помочь Никанору вернуть украденный у него, украденный у дварфов, артефактный меч. Да падет на меня кара Басмара, и оскудеет жила всего моего рода, если я нарушу эту клятву!

А коротышка-то не прост. Родственник местного правителя. Пусть и не очень близкий. И ведь ввернул-таки, гад, про «украденный у дварфов». Сами ведь в дар подносили.

Впрочем, даже с этой вставкой, клятва прозвучала более чем внушительно. Что ни в коей мере не означало, что Ник тут же должен доверить Кадуну прикрывать спину в случае внезапной стычки. Как бы не получить тем самым молотом промеж лопаток.

Пусть хотя бы выведет к Люминистиллу, а дальше может катиться к Басмару, Лаоду, Калиоду, да хоть к кфхану, люби его осел!

Глава 51

Первым делом неожиданные союзники помогли друг-другу залечить раны. Отряд дварфов имел с собой минимальный запас медикаментов, которые пришлись весьма кстати. Сломанную руку Кадуна зафиксировали и подвязали, повесив на шею.

Никаниэль хотел подобрать себе что-нибудь из одежды, но бородач его остановил, сказав что эльфы в Дварфгоне существуют исключительно на правах невольников. А людей нет вообще. Поэтому любой встречный патруль тут же заподозрит что-то неладное, увидев раба в чем-то кроме набедренной повязки.

Нику пришлось это проглотить.

Но он все равно срезал с одного из трупов штаны и соорудил себе наряд, в котором можно было прятать нож. Выглядело не на много лучше, чем прежнее безобразие, и в глаза бросаться не должно.

Когда с бинтованиями было покончено, Кадун спросил как Никаниэлю удалось открыть ворота на нижние уровни, но тот демонстративно проигнорировал этот вопрос. Как и просьбу закрыть их обратно. Даже если оттуда вновь полезут монстры, то это будет Нику лишь на руку. Чем больше дварфов отвлечется на зачистку туннелей, тем проще будет действовать принцу.

А вот с похоронами мертвых возникла заминка. Подгорный воин упорно настаивал если не на почетной церемонии, то хотя бы на утилизации тел. В крайнем случае традиции позволяли скормить их кавиалитам, чтобы павшие смогли принести последнюю позу своему народу даже после смерти.

Однако Никаниэль не желал тратить ни секунды на какие бы то ни было обряды или обычаи, и в итоге трупы оставили гнить в ожидании того, кто первым на них наткнется и воздаст должные почести. Или сожрет.

Не то чтобы Ник был в восторге от собственного решения, но в сложившихся обстоятельствах решительно не мог расходовать драгоценное время на что-либо кроме основной цели. И угрюмые взгляды Кадуна, вновь нацепившего свою маску, имели для него последнее значение.

— Никанор, ты не видел откуда взялась та последняя тварь? — спросил дварф, по особым настенным меткам выбирая на развилке нужный путь. — Никогда о таких не слышал. Я бы даже подумал, что это демон, но у нас их не бывает. У людей только. — похоже, несмотря на недовольство отказом в последних почестях павшим товарищам, прагматичность все-таки взяла верх, и бородач решил выведать какую-нибудь полезную информацию.

Они уже несколько часов шли в тишине, нарушая ее лишь звуком шагов по холодному камню. Кромешный мрак тоннелей укутывал их, словно упавшая с беззвездного неба ночная шаль. И если бы не направленный луч кавиального фонаря, безжалостно кромсавший густую тьму, то принц определенно был бы уже на верному пути в страну безумия.

Дитя природы, находясь вдали от ласкового света солнца, теплого ветра, растений, животных птиц, он как будто собственными плечами ощущал неподъемную тяжесть нависших над ним скал. И если снаружи горы выглядели благородными исполинами, безмолвно взиравшими на смертных с высоты своей мудрости, то изнутри они походили скорее на чрево сказочного чудовища, злорадно наблюдавшего за мучениями проглоченных им бедолаг.

И как только дварфы могли веками жить в подобном месте?

Постепенно Никаниэль начал понимать подвиг Селентора, умудрившегося сохранить остатки рассудка, проведя под горой больше половины тысячелетия. Сам Ник отнюдь не был уверен, что смог бы повторить подобное.

— Не хочешь говорить? — прервал его размышления Кадун. — Твое право, конечно. Но до Хелетзига иди еще два дня. Так и будешь молчать? Не думал, что стереотип о надменности эльфов настолько правдив.

— А я вот думал, что дварфы сплошь молчуны. Ты же что-то не затыкаешься. — раздраженно парировал принц, тщетно силясь хоть как-то сориентироваться.

Бородач буркнул что-то неразборчивое, и дальше они вновь шли молча.

Никаниэль пытался строить планы по спасению из Дварфгона, но каждый раз натыкался на катастрофическую нехватку знаний о подгорном королевстве. Ну что мешало, например, порасспрашивать на досуге Гвойнана о его родине? Так ведь нет, сосредоточившись на магических тренировках и дневнике некроманта, Ник задвинул все остальные аспекты жизни в дальний угол.

Даже о том что ворчливый дварф не может вернуться домой, принц узнал лишь незадолго до смерти последнего.

Кроме всего прочего, Никаниэля вновь заинтересовала мысль о видах призываемых демонов. Сперва это была зубастая безголовая тварь, потом монстр на лапах-косах, затем летающий глаз с щупальцами, теперь же и вовсе воплощение ночного кошмара какого-нибудь варвара. И если раньше Ник всего лишь подозревал, что каждое последующее отродье хаоса сильнее предыдущего, то теперь окончательно в этом уверился.

Но почему так происходило? Из-за выросшего объема магических каналов? Но ведь для призыва не использовалась мана. Только при последующем контроле. Может сила демона зависела от того, сколько раз конкретный индивид использовал заклинание?

А что, это было бы вполне в духе тварей хаоса. Заманить в свои сети глупца возжелавшего могущества, даровать ему все больше и больше сил, а под конец отправить на Альйон настолько мощное чудище, что призыватель не сможет его подчинить, и демон вдоволь порезвится в мире смертных. А если повезет, то и друзьям портал откроет.

Если эта теория верна, то сколько еще раз осталось в запасе у принца? Семь? Пять? Три? А может уже при следующей активации, демон вырвется из-под контроля и первым делом прикончит посмевшего выдернуть его наглеца.

Никаниэль хотел уже пообещать себе не прибегать больше к заемной силе хаоса, но, разочарованно поджав губы, сообразил, что толку от таких обещаний чуть. Обидно, когда не можешь довериться другу, но еще хуже когда теряешь веру в собственное слово.

Чтобы окончательно не пасть в пучину отчаяния, Ник решил все-таки поддержать беседу с Кадуном. Тем более, что ему не помешало бы узнать побольше о Дварфгоне и о способах его покинуть.

— Та тварь пришла со всеми. — с ходу соврал принц. Не говорить, же что это его рук дело, в конце концов. — Я видел, как она прятался среди камней. Наверное ждала, что вы расслабитесь.

— Разумный монстр? — удивился дварф. — Плохо дело. Нужно срочно сообщить начальнику туннельной службы. Если чудища начнут действовать сообща, они весь Дварфгон кровью зальют. А ты еще ворота закрыть не дал, кфхан тебя задери. Да и ящерицы опять замышляют что-то…

— Сперва мой меч. — решительно заявил Никаниэль. — Потом можешь сообщать что и кому угодно.

Кадун бросил через плечо недовольный взгляд, но спорить не стал.

— И с чего вы вообще решили красть артефакты? — спросил Ник, поддерживая беседу. — Своих не хватает?

— Так они все и есть наши! — возмутился дварф. — Только мы умеем делать предметы с волшебными свойствами. И, кроме того…

Кадун оказался славным малым. Ну, или умело им притворялся. От него принц узнал, что именно подгорные кузнецы изготовили все существующие на Альйоне артефакты. Это их расовая магия. Что-то вроде способности гномов, но при работе с металлом.

А еще он сказал, что дварфы никогда не продают своих изделий. Они сдают их в аренду. На пятьсот, тысячу, иногда десять тысяч лет. Вот только редко кто потом добровольно возвращает вещи назад. Поэтому приходится забирать их силой. В некоторых случаях обманом. Но это все равно не кража, так как на самом деле предмет и так принадлежит им.

Верилось с трудом. Эльфы живут вдвое дольше подгорных воинов, и если уж даже они не сохранили информации об аренде и считали Люминистилл своей собственностью, то скорей всего так и было. Хотя кто-то из предков может и мог «забыть» про договор, объявив меч семейной реликвией.

Впрочем, Никаниэль не для того лез на гору, чтобы восстанавливать справедливость или развернуться и уйти со словами «простите я не знал». Он вернет артефакт отцу, а уж Талирион пусть потом сам разбирается с Дварфгоном. Если надо — дипломатически, если нет — эльфы не побоятся обагрить сталь кровью зазнавшихся бородачей.

Еще, осторожно задавая вопросы, Ник выяснил, что большая часть королевства дварфов необитаема. Многовековая война с драконидами забрала немало жизней, так что даже пришлось забросить самые глубокие шахты и перекрыть врата на нижние уровни. Вот только расплодившиеся там твари все-равно нет-нет да находили лазейку наверх, из-за чего туннели постоянно патрулировались.

Выходов на поверхность всего семь, что, учитывая протяженность гор, катастрофически мало. И каждый из них надежно охранялся. Правда Кадун упомянул, что иногда из-за обвалов породы образовывались стихийные проломы, но их быстро устраняли.

Информация не самая радужная, однако, перед тем как думать о побеге, принцу предстояло сперва добыть Люминистилл.

Глава 52

Помня о возможности скорой отправки меча в столицу, Никаниэль торопился как мог и гнал Кадуна, не давая тому даже передохнуть. Ели они тоже на ходу, подкрепляясь из запасов отряда. На ночь дварф предложил распределить дежурства, но Ник рассудил, что не сможет доверить ему свою жизнь. Поэтому он практически не спал. И лишь слегка прикорнул, продолжая вполглаза следить за бородачом и тварями.

Последние на глаза практически не попадались. В отличие от тех монстров что яростно ворвались в пещеру утилизатора, местные чудовища старались прятаться, едва завидев свет фонаря.

Лишь единожды на спутников напал краб с четырьмя клешнями и каменными наростами на панцире. Размером с кошку, он мог представлять угрозу разве что ребенку или кендеру. Принц с легкостью разделался с ним, превратив в лепешку одним ударом молота.

— Так значит получается, негатор снять невозможно? — возобновил беседу Никаниэль, возвращая оружие владельцу.

— Выходит, что да. — подтвердил Кадун. — Прости, но мы не планировали отпускать своих рабов. Вы, эльфы, лучше прочих можете взаимодействовать с кавиалитами. Это еще давно выяснили. И живете к тому же долго. Поэтому ошейники сразу стали делать несъемными. Один раз защелкнул, и все — до смерти.

Подобный расклад Ника определенно не устраивал. Мало того, что его сородичей пленили, утаскивали под гору, заставляли, не видя солнца, веками гладить мерзких личинок, так еще и начисто отсекали возможность взаимодействовать с маной Альйона.

Из-за кфханова негатора принц ощущал себя словно младенец, оторванный от материнской груди и отданный на воспитание бездушному голему. Как будто оборвалась какая-то очень важная связь. И вроде бы она была всегда, но заметить ее можно лишь потеряв. Как, собственно, всегда бывает с чем-то невероятно ценным, но до безразличия привычным.

— А что если распилить, разорвать, расплавить как-нибудь? — не хотел сдаваться Никаниэль. — Расколдовать, к в конце концов!

— Не знаю. — пожал плечами дварф. — Никогда об этом не думал. Да и вряд ли кто-то вообще занимался подобным. Но если кто и сможет что-то сделать, то только мастер мифрилового кайла.

— Тот, что будет оценивать меч?

— Угу. — Кадун сорвал со стены нечто похожее на почку, сунул в рот и тут же смачно захрустел. Ника передернуло. — Вот только зачем тебе?

От такого вопроса принц споткнулся на ровном месте и упал бы, не схватись он за плечо дварфа. Никаниэль предполагал, что бородач уже сам догадался о его планах сбежать с Люминистиллом на поверхность, но тот похоже такого варианта не рассматривал.

— Что значит «зачем»? — переспросил Ник.

— То и значит. — вымолвил Кадун, терзая зубами очередную «почку». — Эльф без негатора будет привлекать слишком много внимания в Дварфгоне. — пояснил он. — Хотя некоторые и держат личных рабов, но ошейников с них не снимают. Если успеем в Хеледзиг до оценки, я смогу замять вопрос с мечом, а потом пристрою тебя, скажем, своим охранником. — дварф повернулся вполоборота и заглянул принцу в глаза. — Нормальная еда и никаких кавиалитов. Мой долг перед тобой будет уплачен. Но негатор придется оставить. Что скажешь?

Никаниэль хотел уже резко возразить, но потом подумал, что гораздо выгоднее и дальше держать дварфа в неведении относительно своих планов. Тот похоже даже не принимал всерьез возможность возвращения раба на родину. Это определенно многое говорило о внутреннем укладе Дварфгона и об обороне выходов. Вот только Ник задерживаться под землей не планировал.

— Хм-м-м… — принц почесал щеку, притоврившись, что задумался. — А женщину мне найдешь?

— Дварфиху точно нет, а эльфийку, думаю, подберем. Их тут не много, но у меня есть кое-какие связи.

Никаниэль сделал несколько шагов молча, а потом уточнил:

— Но ошейник все равно придется поменять. Жмет сильно. — сказал он таким тоном, будто все уже решено.

— Я поговорю с кузнецом. — улыбнулся Кадун. — Может и выйдет.

Дальнейший путь до города они проделали, обсуждая различные условия и мелкие детали будущего договора. Ник радовался, что сумел обвести дварфа вокруг пальца и заодно выведал еще немного полезной информации.

Например о существовании устройства, стрелка которого всегда показывает на север. Кадун называл его «компас». Такой и на поверхности пригодился бы, а уж под землей вообще вещь незаменимая.

Таким образом, примерный план принца на ближайшее будущее представлял собой простую, дерзкую, но имеющую шансы на успех авантюру. Дождаться пока кузнец снимет с него негатор, схватить Люминистилл и бежать прочь из Хеледзига, стараясь не отвлекаться на ненужные драки. После чего по дороге раздобыть компас и с боем прорываться на поверхность.

С учетом того, сколь беспечно относились к рабам дварфы, шансы определенно имелись.

Особенно если использовать магию и, в крайнем случае, демона. Ради успеха Никаниэль был даже готов вновь прибегнуть к помощи твари хаоса.

Хорошо еще если бы что-то отвлекло внимание подгорных воинов. Атака драконидов или массовый понос, к примеру. Однако через чур уповать на удачу нельзя. Слишком уж капризна порой бывала Минэма.

Практически уже у самого города спутникам встретился вооруженный отряд дварфов. Скорей всего один из тех, что охраняли туннели. Едва завидев свет их фонарей, Ник подобрался, положил ладонь на рукоять спрятанного в набедренной повязке ножа и приготовился к бою.

Но Кадун и не думал его сдавать.

Дварфы поприветствовали друг-друга уже знакомым принцу жестом, рубанув в воздухе ребром ладони, после чего обменялись парой фраз на своем языке. Один из бородачей спросил что-то, кивнув головой в сторону эльфа, но ответ Кадуна вызвал лишь смешки и вежливые ухмылки.

Под конец разговора спутник Никаниэля, стерев с лица улыбку, сообщил что-то серьезным тоном, заставившим лидера отряда заметно посмурнеть и увести своих бойцов вглубь туннелей.

— Что ты им сказал? — спросил Ник, когда стихли последние отзвуки гулявшего по коридорам эха.

— Сперва, что ты теперь будешь вместо кавиалитов массировать спину моей мамы. — невозмутимо ответил Кадун. И тут же добавил. — Шутка! Это шутка! Не надо так нервничать. — он поднял здоровую руку, знаменуя поражение. — Ну а потом, рассказал о прорыве в утилизаторе. — дварф поджал губы и печально покачал головой. — Надеюсь они успеют закрыть ворота до новой волны монстров. Впрочем, если не будет еще одного трехрукого, парни справятся. Отряд Камнезада и не такое дерьмо расхлебывал.

— Камнезада? — не удержался от вопроса принц. — Это клан такой?

— Нет, конечно! Кто же так клан назовет? Совсем мозгов нет? Хотя, не знаю как там у вас, эльфов, принято. — бородач с сомнением глянул на спутника. — Как-то раз товарищи по отряду захотели разыграть молодого командира. Пока двое отвлекали его дурацким вопросом, третий подкрался сзади и с размаха отвесил смачный подсрачник.

Кадун хмыкнул в усы и поправил маску. После попадания демонического шипа, она так и норовила съехать в сторону.

— В общем, без долгих предисловий, бедняга сломал ногу. — продолжил тот. — То ли кто-то предупредил капитана, то ли он сам догадался, но засунутая загодя в штаны сковородка сделала свое дело. Истории уж века три, а его так и зовут — Камнезад. За глаза, конечно.

Вдруг дварф остановился и жестом приказал Никаниэлю сделать то же самое.

— Все, шутки в сторону. — сказал он, придавая себе вид засранца, который привык, что его с детства целует в жопу каждый встречный. — Город за поворотом. Веди себя как положено рабу и не отсвечивай. Глаза в пол, ноги чуть согнуть, спину колесом. Колесом, я сказал! Ты что, кирку проглотил? Прям как принц какой-то, кфхан побери.

И, добившись от Ника подобающего измученному невольнику вида, Кадун уверенно вошел в Хеледзиг.

Глава 53

Удивительно, но Хеледзиг по сути своей мало чем отличался от таких же небольших провинциальных городков поверхности. Те же покосившиеся домишки с прохудившимися крышами, те же зловонные лужи нечистот и угрюмые лица случайных встречных.

Единственное что — практически все строения были каменными, а некоторые и вовсе вырубили прямо в скале, создав некоторое подобие гигантского улья, населенного дварфами.

Хеледзиг освещал мягкий голубоватый свет люминесцентного мха, росшего по стенам пещеры. Но, несмотря на это, на каждом окне стояла кавиальная лампа с окрашенным в желтый стеклом, создававшим эффект зажженной свечи. Десятки искринок, смешиваясь, превращались в тусклое зарево, грубыми мазками нанесенное на сумрачную картину подземного города.

Глядя на количество используемых дварфами кавиалов, Никаниэль невольно усмехнулся. Монархи и вельможи королевств платили коротышкам бешенные деньги за эти кристаллы, а тут даже в лачуге последнего бедняка Ник насчитал сразу пять светящихся камней. Сей факт явно говорил о том, что далеко не все жители Дварфгона имели право покидать пределы родины и свободно вести торговлю с другими расами.

Кадун уверенно шлепал ботинками по лужам, чинно отвечая на приветствия сородичей. Вряд ли те знали в лицо каждого дальнего родственника правителя, но сомнительно, что все из них, лишившись половины физиономии, носили железные маски. Поэтому известность Кадуна наверняка обгоняла даже непосредственно королевских отпрысков.

Сперва принц пытался перепрыгивать через грязь, ступая лишь по относительно чистым участкам дороги, но, получив чувствительный тычок от спутника, сообразил, что рабы так точно себя вести не будут. Поэтому, поборов брезгливость, ему пришлось босиком шагать по нечистотам, иногда погружаясь по самую щиколотку.

И ведь никакой дождь всю эту дрянь никогда не смоет. О каком дожде может идти речь, когда над головой вместо привычного неба — испещренный сталактитами свод пещеры?

Кадун определенно знал где будет производиться оценка добытых артефактов. Он, не задумываясь, шел к цели, без тени сомнений выбирая маршрут и не останавливаясь чтобы спросить дорогу. Поэтому не прошло и десяти минут, как они оказались перед крепким двухэтажным домом с мощной трубой и вывеской в виде прислоненного к наковальне кузнечного молота.

Окованная железом дверь была слегка приоткрыта, и спутники услышали доносившийся изнутри ожесточенный спор на общем языке.

— А я говорю, что мастер сделает мой артефакт первым! — практически кричал обладатель глухого скрипучего голоса. — Я подавал заявку еще в прошлом веке и не намерен ждать еще столько же! Мне, может, помирать завтра!

— Тем более, Юдин, зачем тебе артефактный протез? — возражал ему оппонент, обладавший не менее скрипучим тембром. — К кавиалитам его заберешь? Так онисталь не жрут — у них несварение от нее.

— А это уже не твое дело, Шадин. Я пришел сюда первым и не уйду без протеза с подогревом!

— Да мы же вместе пришли, дурень! И вообще для артефактов больше подходит мифрил а не сталь. Вот как моя трубка, например. Мастер наложит на нее руны прочности, и я проломлю ей твою пустую голову, потом буду долго курить на поминках!

Прочная трубка? Протез с подогревом? Эти двое всерьез намеревались заказывать кузнецу подобную чушь? Никаниэль ожидал, что к знаменитому мастеру такого уровня будет очередь желающих получить волшебную броню и оружие, а никак не двое выживших из ума стариков. У дварфов все через одно место.

— Да какой мифрил, жижа ты навозная! — кричал первый. — Чтобы мне в собственном доме мебель всю раскрошить?

— Тебя что, дурак понюхал? — не отставал второй. — Точить протез не надо, и мебель целой будет! А сталь ману плохо держит, и руны на ней раньше сотрутся! Точно мифрил брать надо.

— Засунь свой мифрил себе в ухо и покрути там, может слышать лучше будешь! Сталь у-ни-вер-саль-нее!

— Мифрил!

— Сталь!

— Мифрил!

— Сталь!

Неизвестно сколько бы еще эти двое пререкались, но начавшуюся уже возню перекрыл третий голос — уверенный, резкий и густой, как заросли терновника:

— Пчелы не тратят время на мух, объясняя им, что мед лучше говна. И вы не тратьте. — глубокомысленно изрек он и, не давая спорщикам опомниться, добавил. — Сперва я закончу начатое, потом оценю вон те кфхановы штуковины, чтоб их Басмар забрал, и только потом примусь за вашу ересь.

— Но, мастер… — начали было скандалисты, однако тот их перебил.

— Еще слово и я сделаю протез с охлаждением и взрывающуюся трубку! Устроили тут. А теперь пошли оба вон отсюда!

Дверь распахнулась, и из нее, кряхтя и помогая друг-другу, вылезли двое седых дварфов. Один с деревянной палкой вместо левой руки, а другой с раскуренной медной трубкой во рту. Продолжая вполголоса препираться, они заковыляли вниз по улице, так и не определившись какой металл лучше.

Проводив стариков взглядом, Кадун с Ником шагнули внутрь. Там, при свете сразу нескольких кавиалов, мускулистый дварф с густой черной бородой и зарождающейся проплешиной на затылке старательно выбивал на посохе руну, похожую на ромб с тараканьими усами.

Удивительно, но при этом принц умудрился почувствовать поток маны, направленный в будущий артефакт сквозь долото. Похоже именно так и выглядела расовая магия подгорных коротышек. Сходство с гномьей определенно проглядывалось.

— Я же сказал валить прочь! — по-прежнему на общем грозно рявкнул кузнец, но затем поднял голову и уже спокойнее сказал. — А, это ты, Кадун. Шадин с Юдином достали, как комар посреди ночи! Жужжат, жужжат, а прихлопнуть не получится. Скоро уже шестой век, как собачатся. Даром, что братья.

— Я слышал, они с детства так. — ответил Кадун, не став переходить на дварфхан. — Как первую погремушку не поделили, так и понеслось.

— Ладно, чего приперся? — недовольно спросил мастер. Он мазнул по Никаниэлю безразличным взглядом и вернулся к работе. — Маску починить? Прости, не раньше чем послезавтра. Как ты ее вообще погнуть умудрился?

Воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, Ник принялся медленно перемещаться к Люминистиллу. Конечно принц сразу заметил его, едва зайдя в помещение. Тот лежал на столе не далеко от входа, словно самый обычный меч.

А рядом с ним покоились булава Гвойнана, с виду пустая бархатная подушечка, подсвечник и исписанная рунами кочерга. Похоже именно эти вещи предстояло сегодня оценить знаменитому мастеру мифрилового кайла. Никаниэль едва успел. Опоздай он хотя бы на полдня, и с семейной реликвией смело можно было бы попрощаться.

— В утилизатор неподалеку прорвались твари с нижнего уровня. — отвечал тем временем Кадун, в который раз поправив маску. — Мы с парнями почти от них отбились, как вылезла какая-то новая срань. Злая, как моя теща в гневе. Отряд весь полег, а меня вот он спас. — дварф кивнул головой на Ника, и тот замер в паре шагов от стола с артефактами.

— Басмар, прими их. — проронил кузнец.

— Басмар, прими их. — отозвался Кадун.

Они оба замолчали, склонив головы.

— Раб спас, говоришь? — мастер отложил посох в сторону и по-новому взглянул на принца. — А сам ты уже с какой-то тварью справиться не можешь? Может тебя зря тогда спасали?

— Ты бы так не брехал, если бы был там. — мрачно ответил Кадун. — Мы уже почти ее одолели, как она вдруг взорвалась сотней шипов. Меня только твоя маска и выручила. И та, вон, погнулась, кстати.

— Сотней шипов, да? — задумчиво протянул кузнец.

Он запрокинул голову и принялся гладить себя по бороде, копаясь на задворках памяти. И, судя по подозрительно прищуренным глазам, ему что-то было известно.

— В общем, — прервал его раздумья обладатель маски, — я забираю этого раба себе. В благодарность за спасение. Не мог бы ты подобрать ему ошейник поприличнее, да и этот, вроде как, жмет, говорит.

Отлично! Похоже Кадун решил все-таки сдержать слово.

Глава 54

Теперь, если все и дальше пойдет по плану, то принцу оставалось лишь дождаться пока кузнец снимет негатор, потом схватить Люминистилл и можно рвать когти. Еще Никаниэлю пришло в голову захватить заодно булаву и невидимое кольцо Казурана. Наверняка на подушечке лежало именно оно.

— Поменять ошейник? — удивленно переспросил мастер, направляясь к Нику. — Не думал, что ты такой эстет. Вообще они не снимаются, но, может быть…

Неожиданно он встретился глазами с принцем и растерянно замер. На его лице отразилась судорожная работа мысли, приведшая к какому-то выводу.

— А не с золотыми ли глазами был некто, что якобы спас тебя тогда возле…

Договорить ему не дал пронесшийся над городом протяжный зов рога. Тот отразился от каменных стен и, казалось, проник в каждую клеточку Никаниэля, наполнив его неосознанной тревогой.

— Прорыв тварей! — крикнул кузнец.

Поняв, что нельзя больше медлить, Ник одним прыжком подскочил к столу и схватил с него Люминистилл. Рукоять легла в ладонь, как влитая, подарив принцу волну облегчения. Родовой меч Сердца Леса снова у него.

Однако действовать начал не только эльф. Стоило пальцам Никаниэля коснуться эфеса, как Кадун рванул к нему, намереваясь одним ударом молота размозжить врагу голову.

Дварф определенно изначально не планировал оставлять Ника в живых. И пока принц забалтывал его пустыми разговорами, тот занимался ровно тем же самым. Вот только все это время Никаниэль был начеку, и готовился отразить атаку в любой момент.

Чего не ожидал Ник, так это прыти с которой бросился в бой Кадун. Похоже свою хромоту от шипа демона он тоже умело симулировал.

Но, тем не менее, принц прошел уже не через одну схватку, и ему хватило мастерства и сноровки, чтобы увернуться от атаки и тут же ткнуть противника мечом в живот.

Дварфа спасла кольчуга. Но он все равно отступил на пару шагов и поудобнее перехватил молот здоровой рукой.

— Ты же обещал помочь. — бросил Никаниэль, скривив лицо в презрительной насмешке.

— Меч у тебя. — спокойно ответил Кануд, прицеливаясь куда нанести следующий удар. — Басмар свидетель, моя честь чиста! Почти.

Кузнец подобрал посох, встал рядом с сородичем и принял угрожающую позу, но Кадун жестом его отстранил.

— Этот ублюдок выпустил тварей, убивших мой отряд. — зло прошипел он. — Я ничего не мог сделать, пока был обязан ему жизнью. Но теперь я лично прикончу его и отомщу за парней. Сдавайся, Никанор, или как там тебя на самом деле зовут. — заявил дварф, глядя Нику в лицо. — Сдавайся и прими смерть. Ты в самом сердце Дварфгона. Бежать некуда!

Определенная доля правды в этих словах, конечно, присутствовала. Вот только умирать в ближайшее время принц точно не планировал.

Медленно протянув левую руку, Никаниэль взял со стола булаву и посмотрел на Кадуна.

— Думаешь двумя оружиями сможешь пробить себе путь на поверхность? — надменно поинтересовался дварф.

— Гхашзнайх! — вместо ответа крикнул Ник, впечатав булаву в стену.

К счастью, пользоваться артефактами подгорных кузнецов мог любой желающий, вне зависимости от предрасположенности к магии или надетого на шею негатора.

Раздавшийся взрыв привел дварфов в явное замешательство. Они точно не ожидали, что эльф будет знать, как активировать волшебное устройство. Сверкнув сполохом пламени, булава в дребезги разнесла кладку и обрушила внешнюю стену здания.

Правда при этом она вырвалась из руки и, бешено вращаясь, скрылась в клубах поднявшейся пыли. И как только Гвойнан умудрялся наносить ей несколько ударов подряд?!

Воспользовавшись учиненным беспорядком, Никаниэль потянулся за кольцом, но промахнулся и случайно схватил лежавшую рядом кочергу.

Похоже сплошь покрытую рунами железяку когда-то изготовил большой шутник, с напрочь отбитым чувством юмора. Потому что стоило пальцам Ника коснуться холодного металла, как кочерга сперва закукарекала, потом изрыгнула столб пламени размером с деревенский колодец, залила все вокруг потоком воды, которую тут же и заморозила, а в завершении издала сводящий зубы визг и, взмыв стремительным соколом, вонзилась в полоток, уйдя в камень больше чем на половину.

С сожалением осознав, что искать кольцо в этом бардаке смысла нет, ошарашенный эльф вывалился в созданный им пролом и бросился бежать прочь от дома кузнеца.

Хелетзиг походил на потревоженный муравейник. Бородатые коротышки сновали в видимом беспорядке, едва не сталкиваясь лбами. Кто-то несся к тоннелям, на ходу поправляя кольчугу, кто-то бежал в обратную сторону, чтобы схватить ребенка и спрятаться доме. Молодой воин со взъершенной прической, матерясь, тащил сразу четыре молота, но уронил один и чуть не отдавил себе ногу.

Может во всем этом и была какая-то четко отработанная система, но Нику было определенно не до анализа стратегии поведения дварфов в критических ситуациях.

Обогнув двух стариков, невозмутимо продолжавших спорить о пользе различных видов металлов, принц стремглав понесся к выходу из города. Меч у него. Теперь предстояло найти ближайший выход на поверхность и пробить себе путь на свободу. Для этого, правда, еще не мешало бы обзавестись компасом, чтобы не заблудиться в подземных коридорах, но Никаниэль небезосновательно считал, что вещицу можно отобрать у какого-нибудь патруля.

Длинные ноги позволяли Нику с легкостью обгонять медлительных дварфов. Те не могли не задаться вопросом, куда это бежит раб, да еще и с мечом наголо, но гораздо более насущная проблема заставляла их отбросить ненужные мысли на второй план.

В тоннелях во всю шел бой.

Из прохода, откуда совсем недавно вышли принц с Кадуном, отчетливо доносились звон стали, яростное рычание и крики раненных. Никаниэль похвалил себя за предусмотрительно оставленные открытыми ворота в утилизаторе. Похоже именно через них явились твари, напавшие на Хелетзиг. А вот Камнезад со своим отрядом, судя по всему, не преуспели. Да смилостивятся боги над их душами.

Отвернув от основного потока, Ник устремился к черному провалу, ведшему в другую сторону. Его охраняли двое молодых бойцов. Дварфы переминались с ноги на ногу и тщетно пытались высмотреть как идет сражение с чудовищами, но пост не оставляли. Похвальная ответственность, однако лучше бы они ушли вместе со всеми.

— Ты еще кто такой? — выкрикнул тот, что стоял справа.

И тут же подавился лезвием меча. Не тратя ни секунды, принц стремительным выпадом вонзил Люминистилл бедолаге прямо в раскрытый рот.

Второй боец оказался сообразительнее. Он сумел принять на щит рубящий удар Никаниэля и даже контратаковал, намереваясь припечатать врага к земле своим массивным молотом.

Пропустив оружие вдоль туловища, Ник развернулся вокруг своей оси, метясь мечом в область шеи, однако звук глухого удара ознаменовал, что бородач вновь успешно воспользовался щитом.

Принц раздосадованно цыкнул. Угораздило же встретить такого опытного воина.

Предприняв еще пару попыток достать противника, Никаниэль убедился, что того так просто не взять. Дварф умело отбивал направленные на него угрозы, при этом совершенно игнорируя ложные финты и маневры. И кто их тут таких только тренирует?

Не смотря на раздражение и спешку, Ник сохранял холодный рассудок. Он умело чертил картину боя, атакуя и уклоняясь, пока не почувствовал под ногой очередную лужу грязи. Тогда, зачерпнув босой ступней зловонной жижи, принц метнул ее прямо врагу в лицо.

Тот вновь успел прикрыться щитом, однако при этом снизу образовалась брешь, и Никаниэль достал противника, оставив ему на голени длинную кровоточащую рану.

Вскрикнув от внезапной боли, дварф рефлекторно дернул щитом вниз и это стало его фатальной ошибкой. Все-таки слишком молод он был, чтобы удержать ясность ума и продолжить ровно вести бой после полученной травмы.

Воспользовавшись оплошностью, на которую и рассчитывал, Ник резким движением вскрыл противнику глотку и тут же оттолкнул от себя захлебывающееся кровью тело.

Слишком много времени он потратил на этих двоих, но, вроде бы, боя никто не заметил.

Опустившись на колени, принц принялся обыскивать трупы. Деньги выкинул сразу — зачем они ему под землей? Черствый кусок хлеба, не раздумывая, пихнул в рот. Платок, ключи, моток медной проволоки, амулет в виде наковальни — сплошь бесполезный хлам.

Наконец Никаниэлю попалась на глаза потертая деревянная коробочка, с легкостью умещавшаяся на ладони. Открыв ее, Ник обнаружил узкую металлическую пластинку, утолщенную с одного края. Та словно висела в воздухе, не касаясь ни одной из стен. Но самым удивительным оказалось то, что она всегда смотрела в одну сторону, как бы не вращал и не тряс коробку принц.

Компас! Без всяких сомнений.

Обрадованный находкой эльф, хотел уже снять с одного из мертвецов одежду, чтобы не блуждать в тоннелях в одной набедренной повязке, но тут из-за спины раздался полный гнева крик:

— Вот он, мразь! Хватайте его, парни!

Обернувшись, Никаниэль увидел покрытого пылью Кадуна в сопровождении еще шестерых дварфов.

Кфхан! Как же не вовремя!

Быстро подобрав с земли кавиальный фонарь, Ник вскочил и бросился в темноту туннеля.

Однако как бы быстро он не бежал, ему никак не удавалось оторваться от преследователей. Веками жившие здесь коротышки знали пещеры, как руки возлюбленных. А некоторые проходы, возможно, и вовсе вырубили сами.

Компас тоже помогал не сильно. Что толку знать где север, если у тебя нет времени сориентироваться?

Постепенно крики и отсветы фонарей стали подбираться все ближе. Дварфы загоняли беглеца, словно добычу во время охоты. Принц буквально кожей ощущал азарт преследователей и направленные на него потоки ненависти.

В очередной раз свернув наугад, Никаниэль увидел впереди группу бородачей. Судя по ехидным выражениям лиц, его ждали. Ник дернулся было назад, но наступавший на пятки отряд не дал выбрать другое ответвление.

Зажат между двух огней. Под землей. Ситуация дерьмовее не придумаешь!

Магию не успеть. Демона задавят числом. О том, чтобы в одиночку перебить всех, речи, естественно, тоже не шло. С подобным безумством не справился бы даже Малем.

Пинком отогнав подступавшее отчаяние, принц стиснул зубы и приготовился дорого продать свою жизнь.

Отбросив фонарь, Никаниэль взял меч двумя руками и бросился на отряд, показавшийся ему более слабым. Однако, сделав всего пару шагов, он случайно заметил в скале вертикальную трещину. Начавшись у самой земли, та змеилась по стене, и постепенно расходилась, имея посередине — ладони три-четыре ширины.

Мгновенно оценив перспективы, Ник вознес мысленную молитву Минэме и, втянув живот, втиснулся в щель.

Он успел сделать несколько приставных шагов, как к нему подбежали преследователи. Коротышки попытались достать ускользающую жертву, потом полезли следом, но, обладая гораздо более плотным телосложениям, чуть не застряли и отступили.

Царапая кожу об острые камни, принц забирался все дальше, надеясь только на то, что не упрется в тупик. В таком случае ему оставалось бы только совершить самоубийство. Вряд ли дварфы окажутся настолько беспечными, что не оставят у трещины дозор. Рассчитывать на подобное точно не стоило.

Однако, реальность оказалась куда более мрачной.

— Думаешь ты спасся, Никанор? — раздался из туннеля холодный голос Кадуна. И что-то в его тоне заставило сердце Ника сжаться в предчувствии надвигающейся беды. — Пусть эта гора станет для тебя могилой!

Кадун отошел в сторону, и его место занял седовласый старец с трубкой во рту. Тот взмахнул простым деревянным посохом, прокричал несколько фраз на дварфхане и стены расщелины начали медленно смыкаться…

Глава 55

Безумный страх сковал сердце Никаниэля стальными путами. С ужасом он слушал, как сходились стены трещины, намереваясь на веки запечатать его в толще камня. Холодный пот ручьями стекал по израненному телу, но Ник не чувствовал боли — он что есть сил перебирал ногами в безумной гонке со смертью.

Все новые порезы и ссадины покрывали кожу кровоточащими рубцами. Однако в голове принца крутилась всего одна мысль: «Успеть, успеть, успеть…». Свободолюбивой птицей она билась в разуме эльфа, не давая ему ни секунды передышки. Она гнала Никаниэля вперед, заставив полностью сосредоточиться на спасении.

Какую бы магию не использовал старый дварф, она и не думала истощаться, постепенно догоняя зажатого среди скал беглеца. В кромешной тьме Ник не мог видеть ни дальнейшего пути, ни приближавшейся погибели. И от того становилось еще жутче. Под зловещий грохот смыкавшихся скал он что есть мочи двигался вперед, до предела напрягая мышцы и жилы.

Внезапно, сделав очередной шаг, нога принца не нашла опоры, и он кубарем полетел вниз, стараясь при этом не напороться на собственный меч. Никаниэль кое-как сгруппировался, но продолжал болезненно принимать на себя каждый выступ негостеприимного склона.

Удар.

Еще удар.

С противным треском хрустнуло ребро, отозвавшись яркой вспышкой на внутренней стороне глаз.

Наконец, падение прекратилось, и Ник приземлился на груду каких-то сфер, лопнувших под его весом. Измазавшись в непонятной жиже, он ошеломленно пытался унять головокружение, восстановить дыхание, успокоить сердце, вот только реальность не желала оставлять принце в покое.

Практически над самым ухом раздался полный злости и возмущения клекот, а следом правый бок пронзила боль, словно туда воткнули сразу несколько кинжалов.

Открыв рот, Никаниэль набрал в грудь воздуха и завопил что есть мочи. Он не взывал к богам, не бранился, не просил и не плакал. Это был первобытный рев, пропитанный гневом, страхом, гнетом несправедливости и жаждой жизни.

Отразившись от стен, крик обернулся раскатистым эхо и отправился гулять в неведомую тьму, а принц, стиснув зубы, принялся остервенело размахивать мечом в надежде поразить неведомую тварь.

То ли ор ошеломил чудовище, то ли оно не ожидало сопротивления, но уже буквально на третий удар Нику повезло задеть монстра. Поняв где на находится враг, он вложил в атаку всю свою боль и ярость, и вскоре поверженный противник издал последний вздох и рухнул к ногам победителя.

Упал и принц.

Тяжело дыша, он опустился на колени с шумом вдыхая прохладный подземный воздух. Зажав ладонью полученную в бою рану, Никаниэль прислушался, но глухую тишину нарушал лишь бешенный грохот собственного сердца. После пережитого стресса оно никак не хотело возвращаться к нормальному ритму. Да Ник и сам, честно говоря, не верил, что смог остаться в живых.

Безумная гонка с магией дварфов, падение со скалы, и сразу же бой вслепую с неизвестной тварью — кто угодно отдал бы богам душу в таком калейдоскопе злоключений. Но принц выжил!

Мастерство? Опыт? Закаленное в боях и тренировках тело?

Удача?

Хотя о какой удаче может идти речь, если Никаниэль, судя по всему, оказался на нижних уровнях Дварфгона, кишащих всевозможными чудовищами. Они же даже упрямых дварфов выжили, заставив отступить и запечатать входы.

А Ник один.

Без еды, воды и какой-либо защиты.

Даже без, кфхан ее люби, магии.

Никаниэль попытался встать, но скривился от боли в сломанном ребре. Ну да. Как будто без этого было слишком легко. Прямо увеселительная прогулка по садам Бьюнирина.

Ник грязно выругался, выпуская пар.

Более или менее успокоившись, принц принялся наощупь обследовать окружающее пространство. Судя по всему, сферы, на которые он рухнул, были ничем иным как кладкой одной из подземных тварей. Та как раз лежала неподалеку, погибнув, защищая потомство.

Туда ей и дорога.

Через некоторое время кровь остановилась, и Никаниэль ощутил зверский приступ голода. Он взвесил на руке яйцо. Теплое, слегка шершавое, размером с голову ребенка. Судя по жидкости, покрывавшей тело Ника, плод сформироваться еще не успел. Можно ли его есть? Проверить это предстояло на собственной шкуре.

Вряд ли стоило надеяться, что дварфы, спасаясь с нижних этажей, оставили что-нибудь съестное на случай если кто-то заблудится и проголодается. А значит выбирать особо не приходилось.

Принц потянулся к ножу Дуга, но того на месте не оказалось. Скорей всего выпал во время бега по туннелям. Может это и к лучшему, иначе торчал бы тот сейчас из брюха в дополнение к сломанному ребру и оставленной монстром ране — так и умереть не долго.

Засунув за пояс чудом сохраненную коробочку компаса, Никаниэль острием меча проковырял в скорлупе две дырки и, выдохнув, залпом выпил содержимое. Не так и плохо. Белок вкуса практически не имел, а желток отдаленно напоминал куриный. Жить можно.

Съев еще пару, Ник попытался разглядеть хоть что-нибудь. Он надеялся, что со временем глаза привыкнут к темноте, и можно будет увидеть как минимум собственный нос, однако окружавшая его тьма была настолько плотной, что она словно затягивала в себя, пытаясь начисто вымарать любые объекты из этой реальности.

В какой-то момент принцу даже показалось, что он начал в ней растворяться. Эльф судорожно пощупал себя по бокам и вновь выругался, задев рану. Поддавшись приступу паники, Никаниэль несколько раз ударил мечом об пол, и лишь выбитые искры сумели убедить его, что он не ослеп. Впрочем, больше никакой пользы добиться не удалось, а лишний шум запросто мог привлечь внимание новых хищников.

Усилием воли уняв нервы, Ник попытался сосредоточиться на оставшихся чувствах. Обоняние, осязание и, наконец, слух.

Как-то в родном дворце давал выступление один артист. Тот ходил на руках, стрелял ногами из лука, метал ножи, но самое примечательное, что при этом он был совершенно лишен зрения. Так чем хуже Никаниэль? Если смог один эльф, значит должен суметь и другой.

Прислонившись спиной к стене, Ник замер каменным истуканом и сосредоточился, как во время медитаций. Только в этот раз он направил свои чувства не внутрь, а наружу, в попытке постичь окружающее пространство.

Сперва мешал стук трепещущего в груди сердца, но принц сумел игнорировать его. Потом шум крови в ушах — ее постигла та же участь. Следом пришел черед тишины. Она была настолько оглушающе громкой, что, казалось, могла затмить грохот тысячи молний. Но и с ней удалось разделаться.

И тогда Никаниэль начал слышать.

Тихий шелест ползущего по стене насекомого, отзвук далекого непонятного скрипа, течение жидкости, вылившейся из убитой им твари. Собственной кожей Ник ощущал едва уловимые потоки воздуха, и даже сами скалы начали казаться ему живыми. Они дышали, пульсировали, двигались, плакали…

Кап.

Кап.

Кап.

Стараясь не потерять направление, принц на четвереньках пополз на звук и в дальнем углу пещеры обнаружил мокрую стену. Влага сочилась прямо сквозь камень, но местами скапливалась и падала, образуя маленькие лужицы, стекавшие в трещины на полу.

«Слезы гор». — подумал Никаниэль, пробуя жидкость на вкус. Ей оказалась все та же вода, что Дуг поил его с Селентором.

Спятивший эльф утверждал, что она обладает целебными свойствами, и Ник успел в этом убедиться еще в утилизаторе. Солоноватое питье, конечно, сильно уступало по эффективности мазям Малема, но, исходя из сложившейся ситуации, жалобами можно было лишь окончательно разгневать богов.

Ах, если бы рядом был Тавр. Он бы мигом исцелил все полученные принцем травмы.

Юла, Ангс, Ванесса, Гвойнан.

Гвойнан…

Покачав головой, Никаниэль отбросил в строну мысли о друзьях и осторожно припал губами к полу. Он выпил всю скопившуюся влагу, а потом принялся мочить ладони, водя ими по стене, и обтирать кожу. Таким нехитрым образом ему удалось отмыть тело от грязи и заодно обработать раны. Их нещадно щипало, но Ник надеялся, что процедура ускорит заживление.

Закончив с омовением, принц чуть не поседел, поняв, что не может найти Люминистилл. Он выпустил его из рук, чтобы напиться, а потом… К счастью Никаниэль практически не сходил с места и сумел быстро нащупать меч. Однако, это происшествие прозрачно намекнуло ему, что он оказался в новом мире, где нужно запоминать каждый свой шаг и научиться ориентироваться, не полагаясь на зрение.

А еще как можно скорее его покинуть.

Достав компас, Ник нащупал утолщение висевшей в воздухе пластины и определил, что север в той стороне, откуда он упал. Принц попытался найти проход, ведущий в нужную сторону, но из пещеры убитой им твари вел только один путь — на восток.

В таком случае Никаниэлю предстояло идти по туннелю, а на первой же развилке свернуть налево. И в дальнейшем, выбирая направление, сверяться с волшебной коробочкой. Именно от нее теперь зависело выберется когда-нибудь Ник на поверхность или будет блуждать во тьме, пока его не сожрет какой-нибудь особо удачливый монстр.

Съев два последних уцелевших яйца и еще раз попив воды, принц засунул компас за пояс, взял меч на изготовку, выставил вперед левую руку и принялся осторожно продвигаться во тьму подземелья, до предела напрягая все доступные чувства.

Путь предстоял не из легких.

Глава 56

Первое время Никаниэлю везло. Или он попал в не слишком популярную у чудовищ часть лабиринта или их всех распугала та тварь, что осталась лежать убитой где-то далеко позади. В любом случае, к моменту первого нападения он сумел хоть немного адаптироваться.

Ник, как обычно, шел, осторожно ведя левой рукой вдоль шершавой стены туннеля и проверяя каждый шаг, чтобы не свалиться в неожиданную пропасть. По его внутренним часам минула уже пара дней. Питался принц в основном странными, похожими на почки образованиями, иногда попадавшимися под руку. Если бы он не видел, как их ел Кадун, то никогда бы не догадался, что нечто подобное может служить пищей.

Впрочем, по вкусу они походили на что-то среднее между козьим сыром и жаренным кальмаром — не самое тривиальное сочетание, но выбора, в любом случае, не было.

В тот раз Никаниэлю повезло наткнуться на очередной, как он их называл, родник, однако стоило ему припасть губами к вожделенной влаге, как сверху на него приземлилось нечто похожее на плотный платок, под каким женщины обычно прячут волосы. Вот только этот обладал не то зубами, не то когтями — в общем знакомство вышло не самым приятным.

Услышав, а скорее даже почувствовав приближение опасности, Ник дернулся в сторону и только благодаря этому остался жив. Монстр вцепился в левое плечо принца, облепил его подобно мокрой рубашке и сразу же принялся жадно пить кровь из проколотой в десятке мест кожи. Упади тварь ему на голову и отодрать ее от лица, не задохнувшись, было бы весьма проблематично.

Матерясь вполголоса и поминая темных богов, Никаниэль сумел разделаться с гостем, несколько раз весьма болезненно порезавшись. Но и на этом злоключение не закончилось. Монстр успел впрыснуть Нику что-то, из-за чего кровь никак не хотела останавливаться, и ему пришлось задержаться на месте до полного восстановления.

Подобный урок научил принца не терять бдительность даже в относительно безопасном месте. А таких, как он успел скоро понять, на нижних уровнях Дварфгона было ой как не много.

Впервые заметив за поворотом отблески света, Никаниэль полетел к нему, словно мотылек, завидевший фонарь одинокого путника. Да, порой здесь тоже встречались заросли люминесцентного мха.

Наткнувшись на подобный участок тоннеля, Ник не смог сдержать слез радости. Каждая секунда, проведенная во тьме, давила на него тяжелее надгробной плиты. Он даже начал думать, что совсем лишился зрения и никогда уже не увидит ни зелени листвы, ни яркого солнца, ни лиц дорогих и близких.

Со священным трепетом принц прикоснулся к светящемуся мху. Сухой, колючий, твердый — тот стал для едва не отчаявшегося эльфа божественным маяком в бушующем море мрака.

В этот момент единения с редким даром природы сбоку бесшумно подкралось существо, похожее на небольшую корову с мягкими подушечками вместо копыт и мясистыми вытянутыми губами. Никаниэль уже приготовился с ним драться, защищая свой маленький рай, но создание оказалось травоядным, и его интересовала лишь возможность закинуть в брюхо немного мха.

А где есть травоядные — там всегда найдется место и хищникам.

Не успел Ник сказать «кфхан», как с разных сторон на них бросились сразу три, уже знакомых по утилизатору, огромных черных паука. Двое в мгновение ока растерзали «корову» и принялись жадно ее пожирать, а последний решил попробовать на вкус эльфятинки.

Щелкая челюстями, тварь бросилась на принца, и тот едва успел увернуться, но все равно порезался об острый нарост на одной из ног чудовища.

Бой был жарким.

Лавируя среди восьми смертельно опасных конечностей, каждая из которых запросто могла нанизать Никаниэля, как муху на иголку, Ник старался нанести монстру как можно больший урон, выискивая слабые места. Как же сильно ему не хватало в тот момент верного плеча Малема, щита Гвойнана, поддержки Юлы, лука Ангса, святой маги Тавра… Даже Ванесса могла бы принести пользу, отвлекая ублюдину, чтобы дать принцу возможность нанести смертельный удар.

Да любопытной малявке и в целом внизу бы определенно понравилось.

Но не Никаниэлю.

В какой-то момент Нику удалось ранить тварь в брюхо, и та решила не связываться со странной добычей и попыталась отобрать часть еды у товарок. Это позволило принцу отступить. К тому же, в процессе схватки он получил несколько серьезных порезов и даже лишился безымянного пальца на левой руке. Однако сражайся с ним все три паука разом, и под стеной у светящегося мха сейчас лежало бы не губастое создание, а законный наследник Эльфхейма…

После этой стычки подземный скиталец мгновенно менял направление, стоило ему лишь увидеть далекий отблеск знакомого растения.

Так Ник научился бояться света.

Но и в бесконечном мраке было не намного лучше.

Всевозможные монстры, в отличие от Никаниэля, прекрасно ориентировались во тьме. Сколько не пытался Ник убегать и прятаться, они неизменно находили его и пытались сожрать. В итоге принц принялся драться с каждой подобравшейся на расстояние удара тварью.

Мгновенно реагируя на малейшие изменения в окружающем пространстве, Никаниэль наловчился бить не глядя. Он стал чувствовать их запах, слышать дыхание, буквально кожей ощущать направленную на него жажду крови.

Движения и манера боя самого Ника тоже постепенно изменились. Принц стал передвигаться мелкими перебежками. На полусогнутых ногах, пригнувшись к земле, подобно дикому зверю. Он втягивал носом воздух и делал несколько быстрых шагов, после чего снова замирал, прислушиваясь к ощущениям.

Потеряв возможность видеть и анализировать окружающее пространство, Никаниэль до предела отточил рефлексы. Теперь он мог увернуться, за мгновение того как хищные жвала касались его кожи, и тут же нанести удар всегда готовым к действию мечом. А после, не тратя времени, вонзить в свежую рану левую ладонь и руками разорвать посмевшую приблизиться тварь.

Подобная школа выживания недешево обошлась Нику. К полученным за время странствия шрамам добавилось множество новых, густой сетью покрывших его изможденное тело. Если бы не лекарственные свойства подгорной воды, вряд ли принц вообще сумел бы уцелеть.

Его мышцы сдулись, но, в то же время, приобрели небывалую резкость и эластичность, позволявшую совершать прыжки длинной больше собственного роста и наносить удары со скоростью брошенного ножа.

Бунтовавший сперва от сырого мяса желудок теперь мог переваривать хоть голые камни, хотя толку от этого было и не много. Но убитых в бою монстров принц пожирал на месте, выбирая куски помягче, а остальное оставлял падальщикам. Развести огонь он все равно не мог, да и жечь было, по сути, нечего.

И еще он никогда не останавливался.

Сверяясь со стрелкой драгоценного компаса, Никаниэль постоянно двигался по подземным тоннелям, стараясь выбирать пути ведшие на север. Вот только они неизменно или заканчивались тупиками или обитыми сталью воротами, надежно запертыми изнутри.

В очередной раз уткнувшись лбом в бездушный металл препятствия, Ник ощутил что готов вот-вот сдаться. Он уже давно сбился со счета, сколько раз ему приходилось засыпать, забившись в узкую щель и выставив Люминистилл навстречу возможному врагу. Десятки? Сотни? Тысячи?

В какой-то момент ему начало казаться, что он с рождения блуждает по бесконечным подземным переходам, не зная нормального сна, отдыха, любви, дружбы, теплых лучей ласкового солнца…

Что если все, что было до этого, ему пригрезилось, когда он в очередной раз восстанавливал силы, вслушиваясь в гулкую тьму вечной ночи? Или, может, это боги решили подшутить над наивным смертным, вложив ему чужие воспоминания? Может не было ни Соколов, ни Малема, ни Никаниэля, ни Син’Галада, ни Элельен?

Элельен…

Глава 57

Элельен…

Мысли о возлюбленной — последнее, что удерживало Ника, не давая окончательно скатиться за грань безумия. Из-за нее нет возврата. Лишь два пути: покончить с собой или полностью перевоплотиться в дикое животное. Одну из тех тварей, что бесконечно блуждают во тьме в поисках свежей крови.

Не так уж много оставалось принцу, чтобы сродниться с ними.

Один малюсенький шажок отделял его от вечного забвения в облике Зверя.

Только светлый образ Элельен берег Никаниэля от этого шага. Ее нежный голос, ласковые руки, манящие губы полные страсти и печальные глаза цвета бутонов вишни…

Порой Нику даже казалось, что он чувствует ее незримое присутствие. Словно Элен всегда рядом. Кружит, оберегает, подсказывает. Не дает свернуть с правильного пути. Теплым пятном она поселилась в его израненном сердце, даря драгоценные мгновения покоя и умиротворения.

Поэтому принц не мог, ни как не мог предать ее веры. Он должен был любым способом вырваться на свободу и воскресить любимую. Вернуть к жизни. Чтобы потом крепко обнять и поблагодарить, что не бросила, что не дала навеки сгинуть во мраке. Только для этого он теперь существовал.

У Никаниэля в арсенале оставалось последнее выученное заклинание — огненный шар, который он мог применить еще два раза.

День за днем Ник мысленно повторял его формулу, не давая ей выветриться из головы. Каждый раз, натыкаясь на очередные стальные ворота, он изо всех сил хотел вдарить по ним магией, досуха вычерпав остатки маны, но каждый раз останавливался. Если трюк не удастся, то принц останется у разбитого корыта, лишившись козыря последнего шанса.

Никаниэль был готов уже даже общаться хоть с мерзким орком, если того вдруг занесет под землю. Настолько он соскучился по осмысленной речи. Ему до белого каления остопротивело слушать рычание и шипение чудовищ, и даже их предсмертные хрипы давно уже не приносили удовлетворения.

Отчаяние и одиночество непреодолимой волной захлестнули Ника. Дитя природы и света, он не мог больше сдерживаться.

Потратив остатки воли, на то чтобы приберечь огненный шар для более подходящего случая, принц полоснул мечом прямо по похожему на «Ш» шраму и тихо прохрипел:

— Р’хал авьех!

Никаниэль не видел ни закружившийся во тьме спирали, ни появления демона. Но заострившееся за время скитаний чувство восприятия мгновенно сигнализировало — рядом враг.

Не тратя времени, Ник начертал узор подчинения и тут же напитал его маной, потратив часть драгоценного запаса.

Разум эльфа и порождения хаоса слились воедино.

Принц сам не понял как, но он знал, что перед ним стояла точная копия демона, которого удалось призвать в утилизаторе. В этот раз на зов явился не более сильный, но и не более слабый монстр. А это значит…

Да ничего, кфхан побери, это не значит! Пусть делает то, зачем явился.

— Почему ко мне каждый раз приходят разные демоны? — спросил Никаниэль, с трудом ворочая отвыкшим от живой речи языком.

Он настолько остро нуждался в общении, что прибегнул магии хаоса просто ради того, чтобы немного поговорить. Ведь предыдущий монстр, как оказалось, знал общий.

Однако призванное чудовище не спешило с ответом. И тогда мгновенно взъярившийся Ник, подключил внутреннего Зверя и стальным тараном вторгся в сознание монстра.

Ошеломленный напором демон сделал пару шагов назад и сквозь зубы прорычал что-то на своем языке. Этот, похоже, не владел речью разумных.

Разозленный и разочарованный принц хотел уже прикончить бесполезную тварь на месте, но вспомнил, как тогда, в Тике, сумел наладить другой вид контакта. Никаниэль напряг воображение и мысленно направил собеседнику серию образов ранее призванных чудищ.

Лысая собака с зубастым провалом вместо головы, многоглазое фиолетовое страшилище на ногах-косах, летающий глаз со щупальцами. И, наконец, трехрукий лишенный кожи гуманоид с вживленным в плоть оружием. После чего Ник как мог транслировал эмоции любопытства и заинтересованности.

Демон не стал отпираться. Он продолжил ряд, дополнив его несколькими пропущенными видами сородичей, а потом отправил принцу видение массивного алтаря мрачного вида, изрисованного знакомыми эльфу узорами. К жертвеннику одного за другим подводили представителей различных рас Альйона и вскрывали им глотки, обильно поливая кровью резной камень. И каждый раз рядом появлялась новая тварь хаоса. Еще более могущественная, чем прежде.

Так значит все дело в крови разумных? Кфхан! Прежние теории Никаниэля рассыпались осколками битого стекла. Хотя секундочку. Ник ведь не приносил никаких жертв. Не сумев самостоятельно разобраться с происходящим, он отправил по мысленной связи волну недоумения.

Ответ пришел незамедлительно.

Демон, с мизинцем которого принц сражался в проклятом лесу, оказался приближенным одного из правителей хаоса. Именно его жизненная сила, попав на не до конца зажившую рану, даровала Никаниэлю возможность призывать жутких тварей, превратив Ника, по сути, в живой алтарь. И уж какой только крови на нем после этого не побывало.

Еще все это каким-то образом было связано с золотым цветом его глаз, но, едва демон об этом заикнулся, как принц жестко его осадил мощной ментальной оплеухой. Не хватало еще выслушивать опостылевший бред от каких-то чудищ.

Поняв, что уже слишком долго находится на одном месте, Никаниэль взял поудобнее Люминистилл и приготовился прикончить монстра. Несмотря на благодарность за хоть какое-то общение, оставлять страшилище в живых он не собирался.

Почувствовав намерение хозяина, демон дернулся в попытке вырваться, но стальная воля поселившегося в Нике Зверя держала крепко. Тогда монстр встал на колени и направил призвавшему его эльфу мысленную мольбу о пощаде. Даже такая, чуждая Альйону, жестокая и кровожадная тварь хотела жить. Жаждала этого больше всего на свете. И готова была выполнять любые приказы ради возможности сделать еще хотя бы один вдох.

Поразмыслив, принц приказал чудовищу сломать ворота, за которыми скрывался проход на верхние уровни. Порождение хаоса с готовностью вскочило на ноги и яростно обрушило на створки серию мощных ударов. Оно кололо и резало, било и царапало, пинало, бодало, грызло зубами, но дварфы строили на совесть, и демону удалось оставить на металле лишь несколько незначительных вмятин. Рядом с теми, что сохранились от безуспешных попыток местных монстров.

Но демон не сдавался, и его тщетные потуги прервал лишь вонзившийся в спину меч.

Никаниэль же впитал чахлый дымок некроэнергии и спешно покинул закоулок, забирая все дальше на восток в поисках способа выбраться на свободу.

Дни сменялись днями, недели — неделями. Ник все больше терял привычный облик. Как внешний, так и внутренний. Туннельные твари практически перестали оставлять на его теле новые отметины, в считанные секунды погибая под стремительными атаками принца.

Проблемы по-прежнему доставляли лишь желеобразные чудовища, практически невосприимчивые к физическому урону. Возможно их можно было бы уничтожать магией, но негатор так никуда и не делся, а огненный шар Никаниэль берег, как зеницу ока.

При первой встрече с подобным монстром Ник заметил его слишком поздно, и тот успел по колено втянуть в себя ногу эльфа и тут же начал ее переваривать. В тот раз принцу удалось кое-как вырезать конечность из плоти выродка и убежать, но он долго после этого хромал, и голень теперь покрывали рубцы, как после сильного ожога.

Со временем принц научился чувствовать едва заметный сладковатый запах, источаемый тварью, и убегал, не рискуя вступать в бой.

Остальным же он нес смерть.

Однако как бы сильно не менялись повадки и мысли Никаниэля, образ возлюбленной по-прежнему сохранял в нем те крупицы рассудка, которые не давали окончательно шагнуть за грань. Путеводной звездой Элен вела Ника сквозь тьму, оберегая от липких лап безумия.

А когда становилось совсем невмоготу, принц вновь призывал демона.

Еще трижды он произносил волшебную фразу и трижды тратил драгоценный запас маны на контроль порождения хаоса. Нельзя назвать подобные сеансы полноценной беседой, но лишенному какого-либо общества эльфу становилось чуточку легче.

Кроме того один из явившихся на зов монстров перед смертью транслировал интересный образ: человекоподобный демон в серо-бело-черном одеянии вел некоторое подобие проповедисреди простых селян. А когда те неожиданно упали без сил, прикончил каждого и открыл портал, пустивший на Альйон десятки всевозможных чудищ.

Кроме того, желая прожить хотя бы на несколько мгновений подольше, он выдал, что именно порождения хаоса запустили оспянку, поразившую сперва животных, а потом перекинувшуюся и на людей. Именно поэтому некоторые адепты церкви Трех Основ и могли исцелять страшную болезнь — ведь они же и были причиной ее распространения.

Показал ли ублюдок события в Кедоне или подобное происходило повсеместно — в итоге это его не спасло. Тот расплескался зловонной жижей, и Ник продолжил свой путь. Безжалостного Зверя не волновали события в королевствах. Да и в Эльфхейме, на самом деле, тоже. Что для него названия стран? Пустой звук.

Он лишь искал.

Отчаянно жаждал найти.

Найти что?

…

Ах да, дорогу наверх.

Нельзя об этом забывать.

Глава 58

В очередной раз обострившееся до предела чутье и невероятные рефлексы помогли принцу выйти победителем из схватки сразу с двумя огромными пауками. Их мертвые туши грудой порубленного мяса лежали на полу, источая оглушительный запах смерти.

Но даже вечно голодные падальщики не рисковали приблизиться и набить свои чрева — рядом находился кто-то гораздо более опасный. Они чувствовали его и смиренно ждали, когда тот насытится.

Съев несколько самых сочных кусков, Никаниэль двинулся дальше. Последнее время ему требовалось совсем мало пищи для поддержания жизнедеятельности. К тому же он всегда мог добыть еще.

Ник великодушно кинул паучью лапу падальщикам и замер, заметив слабый отблеск, выбивавшийся из-за очередного поворота туннеля. Опять светящийся мох. И пусть принц уже не боялся сходиться в бою с обитателями темных подземелий, но жестоким образом выработанный рефлекс опасаться света никуда не делся.

Никаниэль достал компас и хотел уже обогнуть досадное препятствие, как вдруг его кожи коснулось легкое, на самой грани восприятия, дуновение. Обычно Ник не обратил бы на нечто подобное внимания, вот только под землей воздух недвижим, как мертвец на дне болота, и ветра принц не ощущал уже очень и очень давно.

Взяв меч наизготовку, Никаниэль принялся, не теряя бдительности, подбираться к источнику света. Он двигался бесшумным шагом, готовый в любой момент схлестнуться с любым противником и тут же разорвать его в клочья. Нет такого препятствия, которое могло бы его остановить. В этом не сомневался ни сам Ник, ни поселившийся внутри него Зверь.

Свернув за угол, принц невольно прищурился и прикрыл глаза рукой. На другом конце длинного тоннеля он увидел яркий овал, за которым блестели… звезды?

Не веря своему счастью, Никаниэль постепенно приближался к «окну», перешагивая через копошившихся на земле кавиалитов. Он уже ни раз встречал их в различных частях подземелья, и присутствие трупоедных личинок ничуть его не смутило.

Добравшись до самого края, Ник понял, что снаружи стояла безлунная ночь. Но для отвыкшего от света эльфа, она сверкала ярче самой ослепительной молнии. Словно тысячи солнц разом зажглись на небосводе и вознамерились начисто выжечь все живое на километры вокруг.

Вытерев невольно выступившие слезы, Никаниэль, ошеломленный находкой, попытался тут же вылезти в чудом обнаруженный провал. Его даже не смутило, что тот почему-то был мягким и как будто бы скользким.

С трудом втиснувшись в узкое окошко, Ник начал продвигаться вперед, навстречу родному миру и свежему воздуху. Туда, где не нужно спать с открытыми глазами. Где тебя не норовит сожрать каждый встречный. Где можно поговорить с кем-то кроме обреченного на смерть треклятого демона.

Где ждут родные, близкие, друзья.

Друзья…

Принц уже забыл когда в последний раз вспоминал это слово.

Он преодолел уже больше четверти пути, как отверстие на другом конце неожиданно захлопнулось, вновь погрузив окружающий мир во мрак.

Мгновенно отрезвившись и придя в себя, Никаниэль понял, что что-то пошло не так. Близость свободы затуманила его разум и Ник угодил в примитивнейшую ловушку. Извиваясь ужом, эльф принялся карабкаться назад, вывинчиваясь из смыкавшихся стен и при этом лихорадочно ища другие способы спасения.

У него почти получилось.

Ощутив под ногами твердую почву, Никаниэль дернулся назад, но его левая рука намертво застряла, по локоть уйдя в неожиданное препятствие. И как бы не пытался Ник ее освободить, ту лишь все глубже затягивало внутрь.

Тогда контроль над телом взял Зверь.

Холодной волной он прошелся по разуму принца, на корню уничтожив зарождавшиеся ростки паники. Нужно было действовать немедля! Когда животному грозит смерть, оно само отгрызает себе лапу ради обретения свободы.

Так и здесь. Замахнувшись Люминистиллом, Зверь приготовился отрубить руку, чтобы выжить и позже найти новый путь наружу. Меч уже летел вниз, когда Ник вновь сумел обуздать собственный разум.

Благодаря прочистившемуся сознанию, он смог обратить внимание, что ощущения, которые испытал сейчас в левой руке, ему знакомы. То же самое принц чувствовал, снимая слизь с плотоядных личинок в дварфском утилизаторе. А значит…

Значит путь ему преградило не что иное, как гигантский кавиалит, выросший до настолько больших размеров, что собственным телом перегородил весь туннель. Похоже он и сам застрял, но продолжал пожирать все, что посмело неосмотрительно залезть к нему в чрево. И именно сквозь его прямой, как труба, пищевод принц и видел давно позабытое небо.

Изменив траекторию движения меча, Никаниэль что есть мочи ударил в плоть огромной личинки. Он колол и резал, отчаянно пытаясь освободить свою руку. Та уже практически потеряла чувствительность, но Ник верил, что ее еще можно спасти.

Кавиалит оказался живучей, чем можно было подумать. Его тело как будто состояло из густого желе, которое смыкалось обратно, стоило провести по нему лезвием стали. Подобное принц уже ощущал, когда сражался с мерзкими подземными слизнями. Обычно он от них убегал, ведь, скорей всего, победить тварей могла только магия. Эльф отступил бы и сейчас, не попадись он в эту кфханову западню.

Внезапная вспышка озарения остро заточенной стрелой вонзилась в разум Никаниэля.

Магия!

Ну конечно! Когда применять козырь последнего шанса, если не сейчас — в двух шагах от свободы.

Собравшись с мыслями, Ник принялся вслух читать заклинание огненного шара. Долгие дни он твердил его про себя, не давая выветриться из памяти. Все ради этого дня.

После первых же слов перед принцем появился крохотный шар пламени. Он так давно уже не видел живого огня, но теперь не мог на него смотреть и закрыл глаза, продолжая волшбу.

Магия тянула из Никаниэля ману. После контроля над демонами, ее оставалось уже не так и много, но на один раз точно должно было хватить. Успеть бы лишь пока от руки еще хоть что-то осталось.

Последние фразы Ник прокричал во все горло, жмурясь от нестерпимо яркого света. Огненный шар сорвался с места, прожег тоннель обугленной плоти в теле гигантского кавиалита и вылетел наружу, как дротик из духовой трубки.

А следом помчался принц.

Так и не открывая глаз, он рванул вперед, слепо переставляя ноги навстречу долгожданной свободе. Его не мучил вопрос, как он мог оказаться на верхних уровнях. Может быть не ощутил едва заметного подъема или угодил в какой-нибудь пространственный портал.

Нет.

Он несся радостно крича, и этот звериный вопль, подхваченный многоголосым эхом, отправился гулять вглубь черноты оставшихся позади пещер.

Бег продлился не долго. Сделав очередной шаг, Никаниэль не ощутил под ногой опоры и кубарем покатился вниз, стоически встречая каждый выступ каменного склона. Боли не было. Он привык к ней уже давно.

Приземление же и вовсе получилось на удивление мягким. Приоткрыв отвыкшие от света, слезящиеся глаза Ник с удивлением увидел бескрайнее море. Вот только вместо пенных волн на его поверхности вздымались дюны и барханы. Вокруг, сколько хватало зрения, простирался нагретый за день песок.

Принц радостно брел, переставляя ноги по сыпучей поверхности. Игривый ветер бросал ему в лицо горсти пыли. Та забивалась в глаза, хрустела на зубах, но опьяненный свободной Никаниэль не обращал на это ни капли внимания. Как не видел он и того, что его левая рука по локоть превратилась светящийся кристалл кавиала. Скорей всего, даже заметь он сей неприятный факт, ему было бы все равно. Слишком сильно Ник ждал этого дня, чтобы страдать из-за подобных мелочей.

Но вот полный боли женский крик все-таки сумел привлечь его внимание.

Стремглав взлетев на очередной песчаный холм, принц увидел чудовищных размеров скорпиона — гослопаха, готовившегося пронзить шипом чем-то знакомую девушку.

Элельен?!

Наплевав на все, Никаниэль в тот же миг начал вновь читать заклинание огненного шара. Он не думал ни о том, что у него не хватит маны, ни что может погибнуть от истощения магических сил. Даже тот факт, что Элен давно мертва и лежит в семейном склепе родного дворца, ничуть не смущал потерявшего рассудок эльфа. Ник увидел, что возлюбленной грозит опасность и, не раздумывая, пришел ей на помощь.

Волшебные слова сухими листьями слетали с губ и тут же погибали в жарком пламени вершимого колдовства. Мана в магических каналах закончилась, но шар огня был еще слишком мал, чтобы хоть как-то навредить монстру.

Так его не одолеть.

Тогда Никаниэль сделал то, что никогда бы не пришло ему в голому в трезвом состоянии ума. Титаническим усилием воли он направил в заклинание некроэнергию.

И у него получилось!

Магия смерти устремилась в плетение. Вот только при этом она забирала с собой и энергию самого Ника, смешиваясь с которой, питала пылающую сферу.

Принц чувствовал, как жизнь покидает его тело, ручьем вливаясь в творимую магию. Но для него это не имело значения. Элельен в опасности! Он не даст ей вновь погибнуть! Любой ценой.

Последние слова Никаниэль едва слышно прошептал, когда магические каналы уже полностью опустели.

Перед глазами плыло.

Он стоял на коленях, не чувствуя ни рук ни ног, но продолжал колдовать на одном лишь упрямстве.

И вот странный огненный шар размером лачугу бедняка, переливаясь ослепительными золотыми бликами, сорвался с места и полетел в сторону гослопаха.

Но Ник этого уже не видел…

Эпилог

Галадантея — молодая четырехрукая девушка расы варваров — третьи сутки выслеживала стаю зитарусов. Взяв из дома два копья, щит, топор, веревку и небольшой запас пищи, она отправилась в пустыню, чтобы приручить одну из этих прекрасных птиц.

Найти лежбище оказалось не трудно — зитарусы обосновались неподалеку от оазиса Гва-ши, и даже участившиеся в последнее время ветра не успевали стирать их следы. А звучный клекот полутора десятков особей бодро разносился по округе и слышался за несколько барханов до цели.

На этом удача Галадантеи закончилась.

Она надеялась отвлечь или приманить одну из птиц и уже после добиваться ее расположения, однако в стае совсем недавно вылупились птенцы, и теперь их строго охраняли взрослые, сбившиеся в плотную группу.

В такие моменты даже самые свирепые хищники пустыни предпочитали обходить зитарусов стороной. Их твердое оперение и буйный нрав делали птиц далеко не самой легкой добычей, а уж быть нашпигованным иголками сразу нескольких особей точно никто не желал.

Поправив выкрашенные в ярко-красный цвет волосы, Галадантея зубами оторвала кусок от последней полоски вяленного мяса. Спрятавшись за гребнем одной из дюн, она внимательно изучала передвижение членов стаи, выискивая для себя наилучшую возможность. Девушка уже дважды предпринимала попытку подобраться поближе, но оба раза едва унесла ноги — зитарусы денно и нощно охраняли птенцов, не подпуская к ним никого кроме своих.

А еще Галадантея — это не ее имя.

Так звали легендарную варваршу, о подвигах которой в детстве любила слушать Шазашазашазашазамиримирам. Рассказанные бабушкой истории с юных лет вскружили голову девочке, и она решила, что тоже непременно будет зваться Галадантей, что в переводе с криамо означало «изящная воительница».

Однако варвары не получали имена ни в момент рождения, ни даже по достижению совершеннолетия. Его нужно было добыть, совершив какое-нибудь выдающееся деяние. Так сделал Миримирам — благородный предок девушки. И пусть не прошло еще семи поколений, после которых ей нужно было обязательно отправиться за именем, традиции не запрещали сделать этого раньше.

Кроме того Шазашазашазашазамиримирам не теряла надежды найти своего возлюбленного. Несколько месяцев назад он ушел совершать подвиг, но до сих пор так и не вернулся. Вождь объявил его мертвым, но девушка верила, что тот не мог так просто погибнуть. Ведь он обладал по истине впечатляющими способностями и редким даром быстрого заживления ран.

Солнце клонилось к закату, постепенно исчезая за горизонтом. Шазашазасиутрахим говорила, что где-то там, далеко-далеко, есть еще одна пустыня. Только вместо песка она полностью состоит из воды. А барханы играют в догонялки друг с другом и зовутся… как же там… болнами? А, нет, волнами. Точно, волнами.

Шазашазашазашазамиримирам ей, конечно не верила. Шазашазасиутрахим была той еще болтушкой и вечно что-нибудь придумывала. Ну как, скажите, может быть так много воды в одном месте? Она же должна или испариться под жарким солнцем или впитаться в землю. Определенно бред.

Девушка хмыкнула, вспоминая подругу. Вот уж кто точно не станет добывать себе имя. Легкомысленная, ветреная, с вечной улыбкой от уха до уха — ей определенно стоило бы родиться кендером. Эти малявки время от времени забредали в пустыню в поисках приключений. Большинство погибало, но некоторых удавалось спасти и вернуть обратно в земли людей. Кое-кого выдворяли уже не по одному разу.

Ненормальные.

Точно не такие как Шазашазашазашазамиримирам.

Внезапно зитарусы, за которыми следила девушка, встрепенулись. Они подняли головы и принялись вращать своими длинными шеями в поисках угрозы. Их голоса тоже претерпели изменения — теперь в них отчетливо слышалась тревога. Но что могло испугать целую стаю этих смертельно опасных птиц?

Только одно.

Гослопах.

Взметнув высоченный фонтан песка, из под земли выбралась огромная, похожая на скорпиона, тварь. Гигантская особь. Гораздо больше всех тех, что когда-либо доводилось видеть Шазашазашазашазамиримираме. Да она даже в шатер вождя бы не поместилась!

И что забыл гослопах в этих землях? Они ведь должны обитать гораздо южнее. Да и так близко к горам эти создания, вроде, подбираться не должны.

Тем временем членистоногий монстр попытался достать клешней одного из зитарусов, но получил жесткий отпор. Сразу несколько птиц взмахнули крыльями, отправив в него целый рой смертельно опасных игл, способных насквозь пробить простой деревянный щит.

Однако броня гослопаха оказалась прочнее. Она с легкостью выдержала попадания, и чудище тут же ответило, применив свое главное оружие. Снабженный жалом хвост метнулся так быстро, что Шазашазашазашазамиримирам едва успела за ним уследить. А вот один из зитарусов не справился и пал, поднимая тучи песка в страшной агонии.

Не обращая ни на что внимания, гослопах подобрался к своей жертве, взял ее одной клешней и принялся запихивать себе в пасть, мерзко шевеля жвалами и издавая при этом тошнотворные щелкающие звуки.

Стая поняла, что отбиться не удастся. Заверещав на все лады, птицы снялись с места и побежали в глубь пустыни, оглашая окрестности скорбными воплями.

Но один молодой зитарус, ростом даже ниже чем сама Шазашазашазашазамиримирам, запаниковал и, загребая песок неуклюжими лапами, рванул в противоположную сторону. К горам.

Запретная территория для любого из варваров. Там шала непрекращающаяся война между дварфами и драконидами, к тому же религия не разрешала варварам подниматься выше самой из высоких дюн родного края. Это считалась богохульством.

Но вот если перехватить птицу до того, как она ступит на каменный склон…

Девушка решила, что это ее шанс.

По широкой дуге обогнув продолжавшего пировать гослопаха, она устремилось следом за молодым птенцом. Возможна сама Минэма улыбнулась ей, подарив возможность к утру вернуться домой и получить долгожданное имя Галадантея. Ведь уже несколько поколений никому не удавалось приручить зитаруса. Что это, если не истинный подвиг?

Горы приближались, постепенно заслоняя ночное небо, но Шазашазашазашазамиримирам не зря упорно тренировалась с самого рождения — она должна была настичь птицу раньше, чем та коснется первого камня. Определенно. Это ее день!

Вот только еще один гослопах так не считал.

Вынырнув из-под песка прямо перед зитарусом, тот сходу схватил птицу клешней и, кажется, сломал ей ногу. Скорпионоподобный монстр хотел уже сожрать птенца, но тут на него налетела Шазашазашазашазамиримирам.

Подобно урагану она обрушилась на гослопаха и метким ударом вонзила копье в сочленение между клешней и панцирем.

Зитарус выпал из поврежденной конечности и рухнул на песок, жалобно пища.

Истинная дочь варваров, девушка решила биться с тварью за свое имя! И даже если при этом она погибнет, это будет смерть достойная Галадантеи.

Сражение вышло жарким. Пусть гослопах и уступал размером оставшемуся позади собрату, но все еще был достаточно велик, чтобы представлять серьезную угрозу. Даже с поврежденной клешней.

Не останавливаясь ни на секунду, Шазашазашазашазамиримирам раз разом атаковала тварь, надеясь поразить ей глаза или другие жизненно важные органы. С грацией пантеры она уворачивалась от ударов хвоста и других попыток чудовища ее поймать. При этом девушка лишилась щита, и одного из копий, но по-прежнему даже не думала отступать.

Несмотря на ушибы и порезы, покрывавшие кожу, молодая варварша выкладывалась на полную, демонстрируя поразительную гибкость и выучку. Она всерьез намеревалась драться до конца и, если надо, умереть в попытке. Именно так рождаются легенды. Отец мог бы ей гордиться.

Постепенно усталость начала брать свое. Шазашазашазашазамиримирам стала все реже наносить удары, больше сосредоточившись на защите. Второе копье сломалось после неудачного выпада, и девушка осталась лишь с одним топором. К тому же ее левая-верхняя рука болталась плетью. Скорей всего перелом.

Она продолжала сражаться, через силу заставляя измотанное тело двигаться. Варварша давно уже отбросила всякую надежду, но не могла, просто не могла повернуться к врагу спиной. Наблюдавшие с небес предки не простили бы ей подобной слабости.

Кажется это конец.

Еще от двух-трех ударов она может и увернется, но потом…

Неожиданно на соседнем бархане появилась тень.

Тощая сгорбленная фигура с мечом в правой руке. А левая… левая светилась ярким белым светом, похожим на лучи утреннего солнца, отраженные от полированного серебра.

Что это? Какая-то магия?

Предположение девушки подтвердилось, когда незнакомец принялся говорить какие-то непонятные слова, а перед ним прямо в воздухе сформировался сгусток пламени.

Огонь рос и ширился, постепенно достигнув размера походного бурдюка. У Шазашазашазашазамиримирам словно открылось второе дыхание, и она с новой силой продолжила бой, не забывая поглядывать на странного гостя.

В какой-то момент заклинатель запнулся, но быстро вернулся к волшбе, а воздух вокруг него сгустился и задрожал, словно в жаркий летний день.

Последние слова девушка не расслышала. То ли маг произнес их слишком тихо, толи так сильно гудело созданное им пламя. Однако стоило ему закончить, как шар огня, способный испарить целый оазис, гудя, полетел к гослопаху, оставляя за собой дорожку из запекшегося в стекло песка.

Сам же спаситель в тот же миг рухнул, как подкошенный, и безвольной куклой покатился вниз, даже не пытаясь остановить падение.

Шазашазашазашазамиримирам уже доводилось видеть подобное.

Так падают мертвые. От автора:Публикация следующей (и последней) книги начнется 28.11.2022

Оглавление

Пролог

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

Глава 26

Глава 27

Глава 28

Глава 29

Глава 30

Глава 31

Глава 32

Глава 33

Глава 34

Глава 35

Глава 36

Глава 37

Глава 38

Глава 39

Глава 40

Глава 41

Глава 42

Глава 43

Глава 44

Глава 45

Глава 46

Глава 47

Глава 48

Глава 49

Глава 50

Глава 51

Глава 52

Глава 53

Глава 54

Глава 55

Глава 56

Глава 57

Глава 58

Эпилог