Ода на рассвете [Вирсавия Мельник] (fb2) читать постранично, страница - 2

беседка с круглым столом и лавками. Немного дальше, Саша катается на качелях. Роман, зная, как нравиться это братцу, толкает ее еще сильнее. Саша, игриво смеясь, ножками достает до листьев дуба, к ветке которого и привязаны эти качели.

Очевидно, Андрей Савельевич Мохов знал, что это место станет излюбленным у всего семейства. Он не жалел ни сил, ни средств, чтобы усадьба была прекрасным и уютным уголком, который принимал бы всех, без исключения, с теплом. Этот почтенный человек очень любил детей, но своих не имел; как в народе говорят: Бог не дал; поэтому, состарившись, переписал свое родовое имущество племяннику, сыну своего сводного брата, а теперь и отцу Романа, Лизы и Саши.

— Сильней! Сильней! — требовал Сашка. Его белокурые волосы развевались на все стороны, а голубые глаза сверкали, как огоньки. Белая рубашка, казалось, вот-вот надуется как парашют, если бы не подтяжки, державшие шортики. Этот шестилетний мальчишка на сколько только возможно дрыгал ножками, чтобы дотронуться башмачками до желудей. — Ещё сильней! Ещё!

— Это небезопасно, — напомнила Лиза, усмиряя Сашкин пыл, и Роман, постепенно ослабил толчки.

Рома- это девятнадцатилетний юноша атлетического телосложения. Все в округе говорят, что он очень похож на свою покойную бабушку по материнской линии, Ефросинию. Она имела толи турецкие, толи цыганские корни, поэтому Роман отличался от других черными, как смоль волосами и глазами, как угли в печи. Любовь к музыке, а особенно к скрипке, тоже передалась ему от бабушки. С семи лет он взялся за смычок и с тех самих пор инструмент не мог отдохнуть хотя бы на сутки. Его гардероб — это гардероб музыканта: светлые, слегка свободные рубашки, темные узкие брюки; на выход- жакеты и пиджаки, а если это публичное выступление, то обязательно- фрак. К всеобщему удивлению, повзрослев, он не поступил в консерваторию, а решил строить свой успех на поприще архитектуры. «В архитектуре, — как утверждал он, — сочетается всё: и музыка, и природа, и скрупулёзная точность».

Елизавета, его младшая сестра, всегда восхищалась им. Она видела в брате наставника и лучшего друга. Хотя разница в их возрасте составляла только два года, девушка всегда замечала в Романе более опытного человека, на которого можно положиться. С фортепиано она познакомилась, когда ее старший брат пытался уже пропиликать «Маленького пастушка». Она всегда хотела быть для него поддержкой, быть рядом. Именно это желание побудило ее на изучение аккомпанемента. Внешность Лизы была заурядной, но гармоничной: русые волнистые волосы с вплетенной розовой атласной лентой; карие выразительные глаза; искусно организованные рот и нос; аккуратный овал лица. Одетое на ней бежевое кружевное платье подчеркивало ее стыдливую девичью худощавость и слегка заметные женские формы.

— Даже не верится… — вздохнула Лиза. — Ещё несколько недель и ты снова уедешь.

— Да, но осталось-то совсем немного, — успокаивал ее Роман.

— Я буду по тебе очень скучать… — прильнула девушка к мощному стволу дуба, наблюдая за радостью своих братьев.

— Лиза, а куда он уезжает? — поинтересовался Саша, мимолетно услышав их разговор.

— Сашка, разве ты не знаешь, что Рома уезжает учиться далеко-далеко, в Москву?

— Это как раньше он уехал на долго, а потом приехал и привез целую кучу больших бумаг?

— Да, именно так, — рассмеялся Рома. — Но, Саша, если ты хочешь стать благовоспитанным взрослым человеком, то запомни, что говорить о присутствующем рядом и называть его «он» — некрасиво.

На это замечание мальчик задумчиво промолчал.

— Лиза, — обратился Роман к сестре и снова толкнул качели, — а ты не хочешь поехать со мной? Может родители и я похлопочем и найдем для тебя хорошее училище и жилье?

— Нет, братец, я не могу… — покинула Мохова защиту огромного дерева и задумчиво подошла ближе к Роману. — Мне бы так хотелось остаться здесь, рядом с отцом и матерью, с Сашей, и няней… К тому же, я уже поняла кем хочу стать.

Лидия Ивановна Карпова, ты ее знаешь, она здешний лекарь, многим помогла и была прошлым месяцем у нас. Марье Петровне не здоровилось, и мы ее позвали. После того, как она ее осмотрела и назначила лечение, я имела удовольствие с нею пообщаться. Мы говорили о медицине. Я давно увлечена этой наукой и многое читаю о ней. Лидия Ивановна, к моему удивлению, была довольна моими знаниями и рвением, поэтому она предложила мне ассистировать ей, помогать, приобретать еще больше знаний и навыков, чтобы в дальнейшем, как она надеется, я заняла ее место и стала поддержкой и помощью для людей. Я согласилась …

Что скажешь по этому поводу?

— Очень смело! … Но если честно, то я не знаю ни одной женщины из нашего общества, которая была бы помощником врача.

— Роман, дело же не в звании и не в положении, а в том, что я хочу помогать людям… чем только смогу… Этому ведь нас учил Иисус.

— Ты права. А что говорят отец и мать?

— О, они полностью поддерживают меня! Ты же знаешь,