Предвестник (Всадник Апокалипсиса - 4) [Василий Горъ] (fb2) читать онлайн

Предвестник (Всадник Апокалипсиса — 4)

Глава 1

3 сентября 2042 г.

Размеры и состав комитета по встрече, дожидавшегося нас на аэродроме «Кубинка», основательно загрузили — кроме Алексея Алексеевича, чей приезд был ожидаем, и звена конвертопланов «Финист» специального летного отряда «Россия», которые должны были доставить меня с девчонками в Кремль, там обнаружился второй взвод «Яровита» в полном составе. Причем прикинутый по-боевому! Нет, линзы шлемов, конечно же, никто не поднимал и не несся ко мне с радостными воплями. Но особенности телосложения, пластики и, главное, эмоционального фона позволили идентифицировать большинство бывших сослуживцев. Что только добавило вопросов к приличному списку, появившемуся во время недавнего телефонного разговора с пресс-секретарем президента. Как бы там ни было, бросаться к Нерону за ответами я и не подумал — вскинул руку к воображаемой фуражке, здороваясь с бывшими сослуживцами, слегка расстроился из-за того, что не нашел среди них ни Мадонны, ни Афины, а потом занялся делом. В смысле, поздоровался с Гориным и сделал шуточный комплимент цветущему виду «воскресшего», выслушал его ценные указания пережил бардак, начавшийся сразу после появления на трапе девчонок, не меньше меня обрадованных возвращению этой личности в мир живых, а потом поучаствовал в распределении членов своей команды, Линды, Лиззи, Ларри и экипажа «Фалькона» по наглухо затонированным служебным «Крузакам» Яровитов. Зато после того, как вся толпа прилетевших, ошарашенная столь своеобразной встречей, подхватила багаж и потянулась к машинам, вскинул взгляд к хмурому небу, затянутому сплошной темно-серой облачностью, слегка расстроился, что в этой части земного шара уже наступила осень, и направился к командиру взвода.

— В наблюдательности тебе не откажешь… — оценив непоколебимую уверенность, с которой я выбрал курс, довольно отметил он, от всей души приложился к моему левому плечу и посерьезнел: — К сожалению, этот ваш ураган «съел» весь ефрейторский зазор, так что берите ноги в руки и дуйте в головной «конверт» — мы основательно выбиваемся из графика!

Лерка, явно вспомнившая безумную погоду, вынудившую нас задержаться в Майами на лишние двое суток, и дикую болтанку первого часа перелета, зябко поежилась, но сорвалась с место самой первой. Мы тоже не тупили, поэтому буквально через тридцать секунд поднялись на борт транспортного средства, разработанного в АО «Компания „Сухой“» для нужд «слуг народа». Увы, упасть в чертовски уютные кресла, закрыть глаза и расслабиться нам было не суждено — бойцы моего отделения, вломившиеся следом, быстренько заняли нас делом. Сначала снабдили оружием, брониками скрытого ношения и необходимой электроникой, подключили последнюю к тактической сети, а затем принялись грузить тщательной проработкой схем взаимодействия в той или иной нештатной ситуации. Что самое обидное — без объяснения причин, потребовавших ТАКОЙ защиты! В результате взлет, дорога до центра столицы и посадка на территории Кремля прошли мимо меня. Зато после «десантирования» я как-то уж очень быстро перешел в боевой режим и оценил ту часть беспрецедентных мер безопасности, предпринятых в Первопрестольной в связи с началом саммита Большой Десятки, которую в принципе можно было заметить. Ну, и конечно же, поломал голову над причинами, заставившими пресс-секретаря президента отвлечься от дел в столь загруженный период ради того, чтобы пообщаться с нами. В общем, в кабинет Еремеева я вломился предельно собранным и готовым ко всему на свете. Отметил замотанный вид Виктора Викторовича, при нашем появлении тяжело поднявшегося из-за стола, и мысленно вздохнул — судя по всему, последнее время он спал в лучшем случае по два-три часа в сутки.

Само собой, среагировал и на радушную улыбку, осветившую его лицо, и на чувство вины, появившееся в эмоциях. Просто чуть позже. Первой, само собой, обрадовался, а вторая вызвала смешанные чувства: с одной стороны, она, вроде как, предупреждала о грядущих неприятностях, а с другой однозначно свидетельствовала о том, что на пути к власти Еремеев умудрился не растерять остатки совести. Таким образом, усаживаясь в знакомое кресло после обмена приветствиями и комплиментами, я постарался себя убедить в том, что проблемы мы как-нибудь переживем, а работать с этим человеком и безопаснее, и приятнее, чем с Анатолием, мать его, Евгеньевичем.

Как вскоре выяснилось, о покойном думал не я один — устроившись напротив нас, хозяин кабинета поиграл желваками, хрустнул костяшками пальцев и взял быка за рога:

— Как вы, наверное, догадываетесь, свободного времени у меня немного. Тем не менее, прежде чем озвучить причину, вынудившую вызвать вас в Кремль сразу после утомительного перелета, считаю необходимым закрыть старые долги. То есть, рассказать о результатах расследования целой серии покушений на убийство, одно из которых вынудило вас покинуть страну.

Правильную реакцию на подобное заявление мы как следует отработали еще в Майами-Бич, так что мгновенно подобрались и превратились в слух. Как ни странно, юлить или передергивать факты Виктор Викторович не стал: заявил, что заказчиком всех этих «акций» был генерал-полковник Вяземский, оказавшийся куда властолюбивее, чем ожидалось, и посетовал на то, что «как следует пообщаться с ним по душам» не удалось ни ему, ни следователям, работающим над этим уголовным делом.

Лера нахмурилась:

— Почувствовал, что запахло жареным, и сбежал из страны?

Еремеев отрицательно помотал головой:

— Нет, мертв.

— Неужели хватило духу застрелился⁈ — язвительно поинтересовалась Танька.

Я поморщился:

— Самоубийство не в его характере. Он должен был воевать до последней капли крови. Тем более, что с имевшимися безграничными возможностями мог не только защищаться, но и атаковать. Так что у меня возникает вполне логичный вопрос: Виктор Викторович, а вы уверены в том, что это ЕГО тело, а не так называемая «кукла»?

— Да, уверен. По утверждению аналитиков, тщательно изучивших все материалы с места происшествия, Вяземскому просто не повезло нарваться на очень обидчивого наемного убийцу экстра-класса…

— В каком смысле? — «не понял» я.

— В самом прямом… — вздохнул он, немного поколебался и решил дать нам возможность увидеть еще один небольшой кусочек весьма интересной картины: — Межгосударственная структура, которую мы создали с вашим активным участием — лишь первый шаг к плавному объединению планеты в одно мега-государство. Соответственно, устранение почти всего руководства российской части инициативной группы гарантировало генералу получение одного из самых значимых мест в правительстве Земли. Увы, отсутствие информации о тактико-технических характеристиках системы «Умный Дом», установленной в вашей квартире, превратило планы Анатолия Евгеньевича в дым… вместе с большей частью верных исполнителей, которые сразу после серии акций были уничтожены, если можно так выразиться, в автоматическом режиме. Неуемная жажда власти и желание во что бы то ни стало добиться своих целей вынудили Вяземского начать искать новых «специалистов». Трудно сказать, что именно произошло на конспиративной квартире Службы, на которой он встречался с одним из кандидатов, но аналитики склонны считать, что Анатолий Евгеньевич, по своему обыкновению, попробовал подмять будущего исполнителя под себя, перестарался с жесткостью режима и нарвался на адекватный ответ. Иначе трудно объяснить логику действий наемника: он не только устранил источник угрозы, но и вынудил нас устроить Большую Чистку в правительстве и ряде силовых структур страны.

Последняя фраза получилась настолько обтекаемой и неинформативной, что я невольно выгнул бровь. Еремеев, обративший на это внимание, счел возможным дать нам еще немного пищи для размышлений:

— Тела Вяземского и его личной помощницы, а также навороченную флешку с аппаратным шифрованием высшей категории с записью фрагментов допроса этой сладкой парочки, нашли только благодаря письму, упавшему на рабочую почту министра обороны. А после просмотра видеозаписи допроса генерала, любезно оставленной убийцей на месте преступления, была создана спецгруппа, которая отправилась в схрон, описанный жертвой собственной самоуверенности, и изъяла не только документальные свидетельства его противоправной деятельности, но и внушительный архив с компроматом на ряд высокопоставленных лиц.

— Такая чистка пойдет стране на пользу: тем, кто замазан и может быть шантажирован, у власти делать нечего… — философски заметил я, сделал небольшую паузу и выдал еще одну неоднозначную фразу: — Что касается всего остального… Знаете, с первого и до последнего дня пребывания в Майами-Бич я каждый божий день представлял, как мы с девчонками умираем от лучевой болезни, и не понимал, за что нас приговорили к подобной смерти. Не понимаю этого и теперь, ибо не только не подставлял генерала, но и по доброте своей душевной помог ему заработать миллионы долларов. Поэтому хочу обратиться к вам с просьбой: когда поймаете личность, сломавшего и выпотрошившего секретоносителя такого уровня, передайте ей большое человеческое спасибо за что, что прервал полет фантазии неблагодарного урода и не дал ему дорваться до власти!

— Боюсь, что мои шансы пообщаться с нашим спасителем равны нулю… — неожиданно выдал Еремеев. — Чтобы кого-то поймать или хотя бы объявить в розыск, надо иметь хоть какую-то исходную информацию. А ее нет. Вообще! Хотя на месте преступления, с хакнутыми «Амиками» генерала и его личной помощницы, с оставленным нам видеопосланием и с архивом записей камер района, в котором находится конспиративная квартира, до сих пор работают лучшие специалисты. Такое ощущение, что Вяземского посетил бесплотный дух!

— Бесплотные духи с такими талантами должны работать на наши спецслужбы… — задвинув куда подальше нешуточное облегчение, буркнул я. — Или не работать вообще.

Еремеев не стал строить из себя честную девушку и согласно кивнул. После чего плавно перешел к тому, ради чего начал этот разговор:

— Так и есть. Поэтому следственная группа продолжает копать. А нам с вами надо урегулировать один принципиальный вопрос. Мы считаем, что попытка вашего убийства полномочным представителем государства не могла не сказаться доверии к нам и поставила под угрозу имеющиеся деловые отношения. Нас это не устраивает: мы кровно заинтересованы в продолжении сотрудничества, поэтому готовы компенсировать вам как моральный, так и материальный ущерб.

Я попытался заявить, что лично ему мы все еще доверяем и прекрасно обойдемся без каких-либо компенсаций, но Виктор Викторович прервал мой монолог требовательным жестом и выложил на стол самую обыкновенную флешку:

— Тут описано несколько типов предложений. Как определитесь с наиболее интересным или придумаете что-то своей, наберете меня. И не надо скромничать: все затраты — за счет покойного.

— А вы умеете подбирать весомые аргументы! — хохотнул я, оценив смысл фразы, выделенной интонацией, убрал флешку в карман и дал понять, что готов к продолжению беседы.

Еремеев довольно ухмыльнулся, затем посмотрел на часы, едва заметно поморщился и поспешил приступить к объяснениям:

— Планируемое объединение Земли — это меньшее из всех возможных зол, ожидающих человечество в ближайшем будущем, и, пожалуй, единственный реальный шанс справиться с целым комплексом проблем, поставивших нашу цивилизацию на край гибели. Перенаселение, глобальное потепление, разрушение озонового слоя, загрязнение мирового океана, истощение природных ресурсов — перечислять все то, с чем просто невозможно справиться по одиночке, можно очень и очень долго. Но одним перечислением делу не поможешь, поэтому порядка двух лет тому назад главы ряда самых значимых государств планеты, наконец, договорились. Само собой, с некоторыми оговорками, но с этого момента немногие посвященные начали работу над более-менее реальными вариантами объединения усилий. И пусть итогового решения, удовлетворяющего всех, до сих пор нет, самые первые и самые важные шаги к столь амбициозной цели уже сделаны. Мало того, прекрасно понимая, что любое промедление уменьшает шансы выжить, участники этого саммита практически не тратят время на пустопорожнюю болтовню и традиционное перетягивание одеяла на себя, а по-настоящему сотрудничают. Первые результаты этого сотрудничества не заставили себя ждать, и в начале следующей недели, то есть, сразу после обнародования части не самых секретных итогов саммита, планету залихорадит. К примеру, мы объявим о создании надгосударственной структуры, под управление которой будет передано все оружие массового поражения стран-участниц проекта…

— Нифига себе! — ошарашенно выдохнула Ростовцева, большую часть сознательной жизни отдавшая службе в Вооруженных Силах и поэтому прекрасно понимающая, насколько сложно было принять подобное решение. Творческий дуэт Голиковой и Рыжовой тоже не остался в стороне. Только вместо эмоциональной реакции продемонстрировал деловую хватку:

— Самое время порезвиться на бирже…

— Спасибо за восхитительный инсайд!

Судя по улыбке, мелькнувшей на губах Еремеева, и удовлетворению, появившемуся в его эмоциях, он рассчитывал именно на такую реакцию. Но развивать эту тему было некогда, так что он плавно перешел к конкретике:

— Если на первом этапе работа над этим проектом велась в условиях строжайшей секретности, то второй потребует информационной поддержки…

—…в том числе и в блогосфере. Чтобы у социально активной молодежи вовремя сформировалось правильное отношение к происходящему… — с легкостью подхватила Таня, последовав примеру хозяина кабинета и выделив интонацией самые важные слова.

Виктор Викторович кивнул и вопросительно уставился на меня.

— Теоретически возможно… — начал было я, но решил не продолжать, так как почувствовал, что он понял, о чем пойдет речь, и готов озвучить вполне конкретное предложение:

— Я помню о ваших принципах. Поэтому подготовил краткое описание тех целей, которые планируется достичь на этом этапе. И убежден, что в них нет ничего недостойного.

Одними словами Еремеев не ограничился, раздав нам распечатки, бланки подписок о неразглашении и ручки.

Следующие минут пять-семь я изучал документы, представлял дорогу в будущее, по которой нас собиралась вести «инициативная группа», и пытался найти «ухабы», ожидающие человечество на этом нелегком пути. Закончив штудировать последний лист, еще раз прокрутил в голове прочитанное и пришел к выводу, что создатели этого труда четко понимают, как добиться поставленных целей, никуда не спешат, не строят наполеоновских планов и не планируют заливать планету кровью недовольных.

Определившись со своим отношением к идеям, изложенным в документе, прислушался к эмоциям девчонок, убедился в том, что и они считают предложенный путь вполне реальным, и уставился в глаза Еремеева:

— Мы в игре!

— Мы в этом и не сомневались. Поэтому собираемся вложиться в ваш авторитет.

Пока я пытался сообразить, что он хочет этим сказать, эмоции Таньки полыхнули нешуточным уважением:

— Вы хотите сказать, что слухи о том, что участники саммита планируют прибыть в «Лужники» на бой Чумы и Ибрагима Темирханова, возникли не просто так, верно?

— Верно! — без тени улыбки подтвердил хозяин кабинета. — Более того, если поединок все-таки состоится и Денис Владимирович одержит победу, то главы государств Большой Десятки заглянут и на банкет. Чтобы лично поздравить самого уважаемого бойца планеты с завоеванием второго чемпионского пояса.

— А что, бой может не состояться? — хором воскликнули мы.

— Да, может… — как-то уж слишком жестко заявил Виктор Викторович, сделал небольшую паузу и начал объяснения с извинений: — Заранее прошу прощения за некоторый цинизм формулировок, но, как говорится, из песни слов не выкинешь. Итак, ваша команда — это ценный ресурс, уже доказавший свою полезность, поэтому сотрудничество с ней учтено во всех раскладах Проекта, а в его бюджете заложена отдельная статья на финансирование вашей деятельности. И это более чем логично, ведь вы формируете мировоззрение молодежи, на которую мы собираемся опираться не день, не неделю или год, а десятилетия! Увы, количество фанатов, которых теоретически можно увлечь новой идеей, напрямую зависит от успешности карьеры одного отдельно взятого бойца…

Тут он сделал небольшую паузу, подался вперед и уставился мне в глаза:

— Говоря иными словами, пока вы побеждаете, вас не только слушают, но и слышат. Первый же проигрыш — и у львиной доли вроде как верных фанатов появится новый кумир.

Я пожал плечами, прислушался к его эмоциям и ответил инсайдом на инсайд:

— Так и есть. Поэтому я уйду из Большого Спорта через два боя, находясь на пике славы. И займусь делом, которое, как мне кажется, только увеличит фанатскую базу!

Как ни странно, вместо того, чтобы обрадоваться этому известию и потребовать конкретики, Еремеев мрачно вздохнул:

— Боюсь, что с пребыванием на пике славы могут возникнуть проблемы.

— О том, что Темирханова спонсирует очень состоятельный родственник, проживающий в Эмиратах, с подачи которого Ибрагим полтора последних месяца практически не вылезает из тренировочных лагерей, проводимых самыми высокооплачиваемыми тренерами со всего мира, мы знаем. Так как просматриваем все видеоматериалы, выкладываемые в блоги Лачина и членов его команды… — пожала плечами Рыжова. — Слышали и о том, что этот самый родственник в компании таких же тупых фанатиков из местной диаспоры уроженцев Северного Кавказа с пеной у рта убеждает единоверцев в том, что поединок между Чумой и Лачином — не просто бой, а противостояние между Исламом и Христианством.

— Я бы не стал называть их тупыми… — вздохнул Еремеев и объяснил свою мысль: — Вы видите и слышите лишь то, что они сочли нужным показать и рассказать. На самом деле все намного серьезнее. Для начала Теймураз Темирханов отнюдь не так состоятелен, как декларируется, и в принципе не способен вкладывать настолько серьезные деньги в тренировки двоюродного племянника. Поэтому подготовку Ибрагима финансируют сразу несколько террористических организаций Ближнего Востока и один из владельцев того самого транснационального фармацевтического концерна, к банкротству которого вы приложили руку.

У всей нашей компании мгновенно испортилось настроение. И если мы с Анькой и Леркой ушли в себя, то Таня переключилась в режим аналитика:

— А чуть подробнее можно?

Виктор Викторович пожал плечами и пошел ей навстречу:

— Последние пять недель Ибрагим тренируется под присмотром группы специалистов, в которую, кроме врача, массажиста, диетолога и тэдэ входят профессор биохимии, физиолог такого же класса и еще две личности, которых, до недавнего времени, вроде как не существовало. Несмотря на то, что вся эта компания практически не покидает частного спортивного комплекса в пригороде Абу-Даби, удалось выяснить, что они пичкают своего подопечного весьма специфической химией, а пик формы, на который Темирханов выйдет уже послезавтра, лежит далеко за пределами возможностей человеческого организма!

Пока я пытался сообразить, как такое может быть, Танька полыхнула каким-то запредельным бешенством и гневно прошипела:

— То есть, его заранее списали⁈

— Да, именно списали: даже если Денис Владимирович как-то умудрится победить, то его радостно обвинят в преднамеренном убийстве правоверного мусульманина! Нам известно минимум о двух щедро простимулированных «экспертах по боевым искусствам», уже готовых заявить, что некий удар, проведенный еще в начале первого раунда, был целенаправленно нанесен в смертельную точку и что с этого мгновения дагестанец героически сражался не только с противником, но и с подступающей смертью. А это утверждение позволит кукловодам превратить «жертву циничного и беспринципного убийцы» в мученика Веры и объявить цивилизованному миру очередную священную войну.

—…что, конечно же, крайне негативно скажется на имидже Дениса… — начала, было блоггерша, но была перебита крайне недовольной Ростовцевой, обратившей внимание на словосочетание, намеренно выделенное интонацией:

— А почему «даже если»⁈

Пресс-секретарь президента «не заметил» ни излишней резкости ее тона, ни рефлекторно сжатых кулаков. Но на вопрос ответил:

— Эти уроды подкупили офицеров WADA^[1] и получили гарантии, что допинг-пробы их бойца не покажут ничего противозаконного. Таким образом, перед боем Ибрагима накачают боевыми стимуляторами и превратят в абсолютно бесстрашную и фантастически выносливую машину для убийства. Но и это еще не все. Полторы недели тому назад «Ростехнадзор» внезапно затеял внеплановую проверку лифтов элитных жилых комплексов вашего района. Как обычно, сотрудники этой организации не столько работали, сколько вымогали деньги с управляющих компаний. Но не везде. Группа, отправленная в ваш дом, реально лазила по шахтам. Как выяснили сотрудники ФСО, не просто так — кондиционеры всех трех лифтов одного-единственного подъезда обзавелись лишними блоками с дистанционным управлением и очень хорошо замаскированными микрокамерами…

— Какая-нибудь навороченная химия? — хмуро спросил я.

— Она самая… — подтвердил он, вытащил из кармана вибрирующий телефон, кинул взгляд на экран, на котором мигала какая-то напоминалка, и заторопился: — По утверждению наших специалистов, изучивших эту дрянь, дышать ей однозначно не стоит: уже через шесть часов после первого вдоха начнутся небольшие проблемы с дыханием, а через четырнадцать с половиной процесс, внешне напоминающий клиническую картину при хронической обструктивной болезни легких, станет необратим и за каких-то полтора-два месяца гарантированно сведет вас в могилу. В общем, мы подготовили два более-менее достойных выхода из ситуации. В первом бой не состоится по причине очень серьезной травмы, полученной вами на одной из последних тренировок. Видеозапись вашего обращения к лучшему хирургу-ортопеду Майами-Бич уже подго-…

— Простите, что перебиваю, но это не вариант! — задвинув куда подальше холодное бешенство, практически прошипел я. — Бой состоится!

Судя по удовлетворению, появившемуся в эмоциях Еремеева, он ждал именно такой реакции. В любой другой день это бы меня порадовало, а тут я просто отложил этот фактик на дальнюю полку, привлек к себе внимание бывшей напарницы, от которой тянуло воистину безумной жаждой крови, взглядом попросил успокоиться и снова посмотрел на хозяина кабинета.

Он понял безмолвный намек и не стал тратить время на ненужные паузы:

— Если вы твердо решили драться, то имеет смысл уравнять шансы…

…Несмотря на полученные гарантии, рисковать здоровьем девчонок я не захотел. Поэтому приказал им оставаться в машине, а сам выбрался наружу, открыл багажное отделение, вцепился в первую попавшуюся под руку спортивную сумку и был отодвинут в сторону Триггером, решившим на время переквалифицироваться из телохранителей в грузчики. В итоге в лифт мы вломились вдвоем, прокатились до двадцать седьмого этажа, прогулялись по коридору и вломились в мою квартиру. Конечно же, не просто так, а предельно добросовестно отыгрывая заранее расписанные роли.

Как только Миша захлопнул входную дверь, в гарнитуре раздался знакомый бас координатора второго взвода, рулившего этой операцией:

— Все путем: вас успешно заразили, дождались, пока за вами закроются двери, и прислали на всю свою аппаратуру команду к самоуничтожению. В доме и вокруг него все спокойно. А что у вас?

«Грузчик», только-только закончивший изучать данные с анализаторов своего «Амика», вопросительно посмотрел на меня. Я, сидевший на корточках рядом с раскрытой спортивной сумкой, в которой в окружении нашего шмотья лежал прибор понавороченнее, дождался появления на экране на редкость обширного «диагноза», включавшего в себя даже радиационный фон, полюбовался бесконечным рядом зеленых строчек, облегченно выдохнул и вышел на связь:

— Вроде, все чисто.

— Отлично! — обрадовался Шаляпин и отключился.

Я снова перевел хитрое устройство в рабочий режим, затем вытащил из кармана телефон, нашел список всего того, что требовалось прихватить из дому, прочитал подзаголовок «спальня» и рванул к первому пункту маршрута. Благодаря въедливости Голиковой, написавшей предельно простой алгоритм поисков типа «гардероб, правая сторона, вторая полка сверху, такая-то вещь» нигде особо не задерживался, поэтому уже через двенадцать минут вернулся в прихожую, вручил Триггеру вешалки с костюмами, переложил казенную аппаратуру в сумку с «добычей», снова настроился на игру и первым вышел в коридор.

Пока шли к лифту и спускались на подземный паркинг, на всякий случай отыгрывал вторую часть Марлезонского балета: ворчал, что соскучился по дому и любимому дивану, что не хочу переться в чертов «Акинак», да еще и с ночевкой, и что перед серьезными поединками бойцам положено отдыхать, а не встречаться с высокопоставленными фанатами. Потом вспомнил о том, что в Москве всего плюс восемь, заявил, что такая холодрыга в начале сентября — это ненормально, и захотел обратно на «дачу».

«Страдал» до тех пор, пока не оказался в салоне «Крузака» и не услышал голос Кречета, раздавшегося из динамиков акустической системы:

— Кстати, ребят, а где ваши «Доджи»?

— В «Акинаке»! — отозвалась Ростовцева. — Мы рванули в аэропорт прямо из него. На тачках ФСО-шников. А ключи забрали с собой.

— Нет худа без добра… — философски заметил Триггер. — ВИП-места на паркинге этого клуба охраняют о-о-очень добросовестно, поэтому теми тачками наверняка можно пользоваться и без инструментального осмотра.

После этих слов я невольно подобрался, попросил снайпера не трогаться с места, в темпе выбрался наружу, подошел к «Призрачным Рыцарям», с помощью смартфона по очереди подключился к их системам безопасности и затребовал отчеты. А когда получил и в ускоренном режиме изучил три довольно «тяжелых» видеофайла, вернулся в машину, захлопнул дверь и криво усмехнулся:

— Как оказалось, подземную стоянку этого жилого комплекса охраняют куда хуже, чем хотелось бы: за время нашего отсутствия каждый «Шелби» сжег по четыре маячка, доставленных к ним с помощью микродронов. Но самое грустное не это: инструментальный осмотр машин проводился не три раза, а два. Уроды, которым поручили провести самый первый, осмотрели только Леркину тачку, а потом на протяжении семнадцати минут делали селфи с прикольными видосиками и заливали их в Интернет!

Как и следовало ожидать, Триггер с Кречетом мгновенно озверели, а Шаляпин, грязно выругавшись, потребовал переслать ему копии записей и пообещал, что «уроды» очень сильно пожалеют.

Пока я выполнял эту просьбу и мстительно представлял себе реакцию недоумков в погонах на грядущее наказание, оба внедорожника выехали в город и, врубив «люстры», рванули в сторону «Акинака». По большому счету, можно было обойтись и без иллюминации, благо несмотря на будний день движение на улицах было более-менее нормальным. Но езда в таком режиме позволяла обнаружить и отсечь хвосты, в том числе и летающие, поэтому я не роптал — пару минут позалипал в окно, разглядывая город, от которого отвык, а потом обратил внимание на уж очень сильную вспышку удивления в чувствах Голиковой и Рыжовой.

С переднего сидения экран планшета, в который пялилась эта парочка, было не видать, и я требовательно ткнул пальцем в колено Лерки. Поймав мой взгляд и сообразив, что мне надо, она продемонстрировала ребро девайса, из которого торчала знакомая флешка, и покосилась на Триггера, намекая, что мы не одни. Я коротко кивнул и продолжил «любоваться» улицами столицы. Увы, сосредоточиться на этом процессе так и не удалось, ибо в какой-то момент к изучению «вариантов компенсации» присоединилась еще и Анька. А ее эмоции с момента инициации били по моим нервам значительно сильнее, чем эмоции двух других подруг. Почему? Да потому, что инициировать Таньку с Лерой у меня не получилось…

…Получасовая «медитация» с ладонью, прижатой ко лбу Голиковой, и сорокаминутные, если можно так выразиться, консультации с «Системой» вынудили меня схватиться за голову и переиграть свое решение:

— Как только что выяснилось, инициировать вас сегодня я не смогу. В смысле, всех. Вернее, мочь — могу, но считаю это нецелесообразным. Если я правильно понял объяснения, почти взорвавшие мне мозг, то твои личностные показатели, Тань, более чем на семьдесят восемь процентов соответствуют идеалам создателей моего симбионта, поэтому тебе предлагается на выбор целых три варианта воздействия. Первое даст толчок к распаковке минимального пакета, гипотетически доступного жителям Земли, и будет менять твою тушку на протяжении шести с лишним лет. При этом сама инициация займет порядка получаса, а дальнейший процесс пройдет практически незаметно и абсолютно безболезненно. Инициация по второму варианту продлится около двух часов и будет не очень комфортной, зато результат, который ты получишь где-то года через полтора, окажется существенно круче базового. Ну, а третий потребует пяти часов не самых приятных ощущений, причем как для тебя, так и для меня, и почти неделю регулярных коррекций со стороны «Системы».

— Но результат будет лучше некуда? — перебила меня блоггерша.

Я утвердительно кивнул:

— Вроде да. К тому же экстремальная очистка организма, перестройка энергетики и что-то вроде перепрошивки программного обеспечения мозга позволят почувствовать первые результаты сразу после завершения цикла воздействий. Но самое интересное не это: если упереться в развитие Дара, то его можно будет превратить в инструмент, идеально заточенный под потребности ксенопсихологов, то есть, специалистов, способных ощутить и правильно истолковать эмоциональный фон представителей других цивилизаций, существенно упростить процесс наведения мостов и уберечь жителей своей планеты от фатальных ошибок!

— Ну, и из чего тут выбирать-то? — фыркнула блоггерша. — Лучше недельку помучиться, но в конечном итоге получить что-то толковое, чем перестраховаться и остаться ни с чем. Короче говоря, я готова!

Я прислушался к ее эмоциям, убедился в том, что страха в ней на редкость немного, устало потер лицо ладонями и отрицательно помотал головой:

— Сегодня ты в пролете: по утверждению симбионта, проводить столь серьезную перестройку женского организма желательно в самом начале цикла, а у тебя, Тань, «праздники» начнутся менее, чем через двое суток. Кстати, процесс инициации по такому варианту очень энергозатратный, соответственно, если Лерка с Анькой потянут что-то похожее, то меня, как донора, хватит только на одну. После чего придется восстанавливать заряд «внутренних аккумуляторов» не менее восьми дней.

— Денис, ты одурел? — хором воскликнули девчонки. — У тебя бой пятого сентября, а сегодня двадцать шестое августа!

— По утверждению «Системы», сброс этой энергии никак не скажется на самочувствии или физических кондициях и пойдет мне только на пользу.

Ростовцева, выигравшая у Рыжовой право инициироваться первой в игре «Камень, ножницы, бумага», прошла тестирование, суть которого для меня так и осталась тайной, так же легко, как Голикова. Но описание Дара, который ей предложил мой симбионт, заставило нас выпасть в осадок — по мнению инопланетной заразы, из Аньки можно было «вылепить» идеального пилота-универсала и астронавигатора в одном флаконе! Оклемавшись от первоначального шока, она потребовала подробностей. А когда я пересказал все, что выяснил во время очередных «консультаций», довольно потерла руки:

— Эйдетическая память, запредельная скорость мышления и реакции, устойчивость к перегрузкам и выносливость на дороге не валяются! Беру оптом. Все, что предлагается. Прямо сейчас.

Следующие четыре часа сорок семь минут нас с ней то мутило, то знобило, то бросало в жар, то скручивало от боли в самых неожиданных местах. Потом отпустило. Меня. А организм Ростовцевой сошел с ума на целых шесть суток. То терзал ее дичайшим голодом, жаждой или желаниями а-ля беременная женщина, то отключал и заново настраивал слух, зрение, чувство равновесия и так далее, то просто убивал приступами слабости. Кроме того, все это время он сбрасывал шлаки. В том числе и выводя их наружу дурно пахнущим потом. Зато на рассвете седьмого дня моя экс-напарница проснулась совершенно здоровой и сходу взялась за эксперименты.

Нет, самого момента пробуждения мы с Танькой и Леркой не видели — дрыхли без задних ног, измученные необходимостью тренироваться на износ, демонстрировать членам команды абсолютную безмятежность, а в свободное время поддерживать изрядно вымотавшуюся подругу. Зато после общего подъема по сигналу будильника выслушали восторженный доклад «перерожденной»:

— Ребят, вы не поверите — я словно пересела с ржавого самоката на суперкар, да еще и напрямую подключилась к роботизированной системе управления! Результаты убивают наповал: я могу со всей дури бросить в угол теннисный мячик, просчитать место, где он окажется после двух отскоков, и поймать; без труда перемножаю в уме четырехзначные цифры; метров с двенадцати всаживаю вилку или нож в мишень размером с монету; вижу окружающий мир в разы более ярко и четко, чем раньше и чувствую, что это далеко не предел!!!

Само собой, весь следующий день мы изыскивали любые возможности, чтобы остаться одним и как следует протестировать «новое программное обеспечение». И откровенно дурели от того, что оно уже позволяло. А поздно вечером, отправившись в магазин за продуктами, неожиданно обнаружили еще одну грань подаренных возможностей — порулив «Призрачным Рыцарем» эдак с четверть часа, Ростовцева призналась, что ощущает машину частью себя и читает дорожную обстановку чуть ли не двумя процентами сознания, но даже в таком режиме в состоянии предсказать практически любой логичный маневр всех автомобилей в поле зрения! И ведь доказывала, что это не просто слова, на протяжении добрых десяти минут. А после того, как закончила, вдруг заявила, что ей, по-хорошему, не мешало бы наведаться на автодром и пересдать тесты, потом сделала небольшую паузу и криво усмехнулась:

— Но это будет редким идиотизмом. Ведь наши «Шелби» сливают результаты каждого тестирования в общую базу данных. И если я выдам что-то вроде тысячи баллов из тысячи возможных, то вызову у сотрудников «Форда» и «Оракла» крайне нездоровый интерес…

Невольный экскурс в недавнее прошлое был прерван рыком Шаляпина, решившего сообщить нам самые последние новости:

— Слышь, Чума, дуэт «контролеров», дождавшихся твоего появления в лифте и включивших распылитель, уже на том свете. Но группа зачистки, отправившая его к предкам, опоздала — мы успели обнаружить «лежку» и взять под контроль все ближайшие системы наблюдения, так что срисовали личики убийц и отследили первые два звена цепочек, по которым передавалась информация об успешном завершении обеих акций!

— Собакам собачья смерть… — начала, было, Голикова, но была перебита моей экс-напарницей:

— Радоваться пока нечему — сдохла только пара рядовых исполнители, изначально обреченных на смерть, а текущие координаты исполнителей рангом выше не дают нам ровным счетом ничего!

— Не ворчи, люди делают все, что можно… — подала голос Лера.

— Хотелось бы верить… — буркнула Аня и заставила себя переключиться на другую тему: — Подъезжаем. Интересно, нам дадут время ополоснуться и перекусить или сходу загрузят очередными проблемами?

…Пресловутый закон подлости сработал и в этот раз — не успели мы заселиться в выделенный нам «Люкс», проверить его на наличие всякого рода нежелательных сюрпризов, заказать себе то ли поздний обед, то ли ранний ужин и всей толпой ломануться в ванную, как мне позвонила Линда и спросила, когда мы будем в «Акинаке». Понимая, что она может обретаться в компании Алексея Алексеевича, которому обязательно доложат о нашем прибытии, я сказал правду: что мы только приехали и в данный момент собираемся ополоснуться.

— Отлично! Тогда я буду у вас через три минуты! — предупредила она и отключилась. Что интересно, не спросив, куда именно нас заселили.

Я угрюмо вздохнул, натянул снятые было джинсы и рухнул на диван. Как ни странно, девчонки последовали моему примеру. Правда, одеваться поленились и сбегали в ванную за махровыми халатиками. Пока они носились туда-сюда, я наткнулся взглядом на Танькин планшет, валявшийся на столе, и встретил его хозяйку вопросом:

— Скажи, пожалуйста, чем вас так сильно удивило содержание флешки?

Голикова мгновенно подобралась и спросила у Аньки, как обстоят дела с «сюрпризами». А после того, как выяснила, что номер уже проверен и чист, перешла в рабочий режим:

— Если очень коротко, то нам предлагают на выбор либо землю, либо недвижимость, либо акции ряда крупнейших транснациональных компаний. Первые два типа предложений я проглядела по диагонали, так как не в теме и не в состоянии определить стоимость каждого отдельно взятого «лота». Зато не поленилась влезть в Интернет, чтобы прикинуть стоимость пакета акций «Майкрософт», и обалдела — по самым скромным прикидкам, он тянет на пятьдесят три миллиона евро! Второй пакет, с акциями «Шелл», оказался дороже на четыреста двадцать тысяч. Третий и четвертый — ненамного дешевле первого.

Я чувствовал эмоции Татьяны и точно знал, что она не шутит. Поэтому обошелся без дурацких вопросов:

— Что-то многовато….

— Не сказала бы! — сыто мурлыкнула Рыжова. — Мы им действительно нужны. Причем не на день, не на месяц и даже не на год. Но для того, чтобы задекларировать серьезность намерений в отношении личности, получающей десятки миллионов долларов просто за выход на канвас, надо, чтобы сумма «компенсации» была соизмерима с ее гонорарами. Кроме того, ты упускаешь из виду один маленький, но очень важный нюанс: тебе платит не отдельно взятая личность, а государство. И не из бюджета, а из средств, наворованных безвременно почившим бизнесменом в погонах!

Аргументы Рыжовой звучали достаточно весомо, но во мне все еще жил детдомовец, который упорно отказывался ставить знак равенства между собой и такими сумасшедшими деньгами. Правда, дать ему волю я не успел — стоило вспомнить свое тринадцатилетие, которое я встречал с мятой сторублевкой в кармане и за столом, на котором не было даже бутылки лимонада, как ожил дверной звонок, и мне пришлось возвращаться в настоящее. А после того, как Линда, ворвавшаяся в наш номер подобно урагану, начала озвучивать причину своего прихода, мне стало не до рефлексий:

— Дэнни, мне только что звонил отец. У него неожиданно сложился паззл, который тебя приятно удивит! Итак, пункт первый: узнав о том, что ты задумываешься об уходе в Большое Кино, владельцы семи крупнейших киноконцернов Америки, как выражаются у вас, в России, встали на уши. Платить готовы все до единого. Естественно, по самой верхней планке. Так что в данный момент мы ждем даже не договоров, а сценариев, написанных специально под тебя. Поэтому постарались заглянуть в будущее, и вот что у нас получилось. Вне зависимости от того, какая кинокомпания выиграет этот «тендер», сниматься придется в Голливуде. И жить где-нибудь поблизости. Что позволяет перейти к пункту номер два. Не знаю, слышали вы или нет, но в позапрошлом году у берегов Лос-Анжелеса начато строительство так называемого «Архипелага Мечты» — россыпи искусственных островов с резиденциями на любой вкус и кошелек. Несмотря на то, что первая дюжина райских уголков уже готова, а девять из двенадцати особняков большинство самых авторитетных критиков планеты наперебой называют шедеврами современной архитектуры, продажи идут куда медленнее, чем рассчитывали владельцы компании «Dream Reality».

— Рекламировать чужие острова — идиотизм! — задумчиво пробормотала Рыжова. — Значит…

— Да, они готовы продать вам любой из семи свободных островов за чисто символическую цену в один миллион долларов! — заявила Доулан и сразу же огорошила: — Скажу сразу: цена действительно символическая, и вы в этом скоро убедитесь сами. А пока добавлю еще один интересный фактик: если вы дадите принципиальное согласие на покупку, то один из оставшихся приобрету я, второй возьмут Ларри и Лиззи, третий — Фил, а четвертый — Трэвис. Не исключено, что нашему примеру последует и Бен, но даже если он не захочет…

—…то все равно начнется цепная реакция! — заключила Голикова, во время ее объяснений возившаяся со своим планшетом, и вывела на экран телевизора то, что нарыла в Интернете.

Признаюсь честно, я потерял дар речи еще тогда, когда камера показала Архипелаг Мечты с высоты птичьего полета. Почему? Да потому, что словосочетание «искусственный остров» почему-то ассоциировалось у меня с бетонным блином диаметром метров в пятьдесят-семьдесят, модерновыми коттеджами с обязательным бассейном, выложенным кафелем ядовито-синего цвета, двумя-тремя чахлыми пальмами, кислотно-зеленой травой и узенькой полоской привозного белого песка на крошечном пляже. Ага, как бы не так — на самом маленьком из «райских уголков» можно было запросто уместить три-четыре футбольных поля. Само собой, чисто теоретически, так как большая часть его поверхности оказалась покрыта буйным тропическим лесом, а на западной оконечности располагалась самая настоящая гора с приличным водопадом! Что интересно, «шедевр современной архитектуры» удалось заметить только благодаря бассейну — здание, стилизованное под небольшой средневековый замок, на редкость органичновписывалось в рельеф и не бросалось в глаза. Но больше всего мне понравилась лагуна: не такой уж и узенький мыс, похожий на хвостик запятой и заросший черт знает, чем, прятал от досужих взглядов фантастически уютный заливчик с песчаным дном и кристально чистой водой!

Остальные острова выглядели еще интереснее, поэтому следующие несколько минут я практически не отрывался от экрана. Впрочем, диалог Татьяны и Линды слушал предельно внимательно и пару раз ловил себя на мысли, что первая задает второй на редкость толковые вопросы. В результате к концу просмотра рекламного ролика я успел узнать, что изменение внешнего вида особняков и строительство новых зданий на Архипелаге Мечты категорически запрещено; что каждый остров абсолютно автономен, то есть, не нуждается в поставках электричества и питьевой воды с материка; что под утесом с восточной стороны каждого скального берега прячется эллинг, в котором помещается моторная яхта длиной в двадцать пять метров и пара-тройка катеров или аквабайков; что в начале ноября на архипелаге откроется первый торгово-развлекательный центр и много чего еще. А когда сладкая парочка перешла к обсуждению стоимости содержания всего этого великолепия, дождался первой же паузы и задал напрашивающийся вопрос:

— Дамы, а вы подумали, каково нам будет мотаться каждый божий день в киногородок и обратно? Сначала на катере до какого-нибудь причала, затем идти на паркинг, на котором потребуется держать ма-…

— Вы не поверите, но третья и последняя часть паззла с легкостью решает абсолютно все транспортные проблемы! — не дав мне закончить, хохотнула американка. — Вчера днем к моему отцу обратился главный исполнительный управляющий «Астон Мартин Лимитед» с просьбой посодействовать в заключении контракта на рекламу абсолютно новой модели eVTOL^[2].

Рыжова воспользовалась паузой, чтобы обогатить словарный запас американки новым термином:

— В России их называют «конвертами». От слова «конвертоплан».

— Спасибо, буду знать. Так вот, их спортивный конвертоплан однозначно стоит вашего внимания — он отличается не только узнаваемым дизайном, но и впечатляющими летными характеристиками. Впрочем, его лучше один раз увидеть, чем…

— Так покажи! — потребовала Ростовцева, которую не по-детски плющило от предвкушения.

Доулан пожала плечами, достала из заднего кармана джинсов смартфон, синхронизировала его с телевизором, вывела на экран нужный файл и… начала показ с демонстрации концепта «Volantevision», созданного этой же компанией в начале двадцатых годов. А когда мы оценили чуть устаревшие, но все равно весьма достойно выглядящие обводы, перемотала ролик к нужной метке, дала возможность налюбоваться действительно незаурядной «птичкой» и… закрыла экран собственной тушкой:

— Если ты согласишься рекламировать этого красавца, то ему подберут название под уже сложившийся образ Чумы…

Глава 2

5 сентября 2042 г.

…Переизбыток энергии, скопившейся за трое суток без тренировок на износ, конечно же, сказался на длительности сна. Так что день предпоследнего поединка в карьере начался для меня в четыре двадцать семь утра. Будь я на «даче» в Майами-Бич, отправился бы в спортзал, в бассейн или на крышу любоваться рассветом. Но в номере «Акинака» не было ни первого, ни второго, ни третьего, поэтому пришлось придумывать себе занятие по душе. Впрочем, раздумывал я недолго — осторожно выпутался из объятий Таньки и Леры, приподнялся на локте и обнаружил, что дежурный планшет, намеренно оставленный с вечера на тумбочке возле кровати, уже вовсю эксплуатируется Ростовцевой, проснувшейся раньше меня.

Еле слышным шепотом пожелав подруге доброго утра, я привычно прислушался к ее эмоциям и недоуменно выгнул бровь. Анька, у которой еще накануне появились зачатки эмпатии, пусть не сразу, но среагировала на мое удивление и серией жестов предложила перебраться в гостиную. Я дал понять, что принимаю предложение, бесшумно сполз с кровати и на пару мгновений выпал из реальности, засмотревшись на гибкую фигурку экс-напарницы, уносящую к дверям вожделенный девайс и «дежурный» клатч со спрятанным в нем стволом.

Почувствовав мой интерес, эта оторва изменила и скорость движения, и амплитуду покачиваний бедер. А через несколько мгновений исполнила небольшое шоу: вместо того, чтобы повернуть дверную ручку и потянуть створку на себя, «запнулась», «потеряла равновесие» и «была вынуждена» опереться о стену. Ну, а резкая фиксация корпуса в пространстве, заставившая тяжело колыхнуться аппетитную загорелую грудь и умопомрачительно сексуальный прогиб в пояснице, продемонстрировавший тренированную задницу, обтянутую белыми трусиками, конечно же, получились совершенно случайно и сами собой!

«Ох, кто-то у меня сейчас получит!» — мысленно проворчал я и погрозил чертовке кулаком. Хотя точно знал, что Ростовцева просто развлекается.

Она сделала вид, что испугалась, и сбежала. Но не очень быстро, чтобы я, ненароком, не отстал. Правда, сразу после выхода на оперативный простор перестала изображать беглянку и закосила под очень послушную девочку — замерла возле дивана в положении «Мой Повелитель, я готова на все» и предано захлопала ресницами. Ее привычки я изучил ничуть не хуже своих, поэтому без лишних слов сдвинул подушки в нужную сторону, спрятал под них свой «Глок» и завалился на левый бок. А после того, как Анька улеглась передо мной и вжалась в меня спиной, опустил руку на талию и сделал один-единственный шаг навстречу собственным желаниям. В смысле, ласково прикоснулся губами к макушке, приятно пахнущей каким-то цветочным шампунем.

— Чубаров, не шали: я и так с трудом сдерживаю желание! — притворно возмутилась Анька, но, противореча себе же, сдвинула мою ладонь с живота под левую грудь. Этим и ограничилась, прекрасно понимая, что устраивать постельный марафон в день поединка однозначно не стоит. Я тоже наступил на горло собственной песне: заставил себя упереться взглядом в планшет, словно по волшебству, возникший в девичьих руках, и вчитался в сообщения фанатов Темирханова, которые оказались выделенными цветом:

«Братишка, скажи, почему на пресс-конференции говорил не ты, а твой новый менеджер⁈ Ты что, потерял дар речи?»

«Лачин, что за бред нес этот недоумок⁈ Где Большой Спорт, а где Вера⁈»

«Мужик, ты кто? И куда вы дели того Воина, которого я уважал?»

«Ибрагим, ради Аллаха, гони этого шайтана в шею — он за один вечер перечеркнул все, что ты сделал за годы спортивной карьеры, и опозорил тебя на весь мир! И еще: не забудь сказать спасибо Чуме, который его регулярно затыкал…»

Пробежав глазами полтора десятка подобных постов, я ради интереса ознакомился с теми, которые не привлекли внимания подруги, поймал себя на мысли, что так же, как большинство авторов этих сообщений, отказываюсь понимать логику поведения своего будущего противника, и… вдруг прозрел:

— Слушай, Ань, а ведь все это было своего рода итальянской забастовкой!

Она запрокинула голову, поймала мой взгляд и знакомо прищурилась:

— Ты хочешь сказать, что Ибрагим решил избавиться от ставленника новых спонсоров с помощью фанатов?

— Ну да! Вспомни, с самого начала мероприятия Темирханов старательно изображал младшего. Тем самым, неявно давая понять, что вынужден следовать решениям, принятым за него! Такое не в его характере, а значит, он, как минимум, не рад сложившейся ситуации.

— Ну да, пожалуй, похоже… — после недолгих раздумий заключила она. И сделала напрашивающийся вывод: — А что, после такого эпического фейла спонсоры просто обязаны поставить «оратора» в коленно-локтевую и отвесить ему хорошего пинка! Само собой, в теории, ибо на практике Лачина уже списали, а значит… Так, стоп! А ты не думал, что он догадывается о планах спонсоров и пытается разрушить еще и образ, которые они так добросовестно создают⁈

Я прикрыл глаза, еще раз проанализировал поведение Ибрагима во время пресс-конференции и пришел к выводу, что на ней он выглядел кем угодно, только не надеждой и опорой всего мусульманского мира, карающим мечом Аллаха и далее по списку очень претенциозных эпитетов, ежедневно пополняемому сотнями прикормленных блоггеров. Определившись с более чем вероятным мотивом поведения бойца, которого по-настоящему уважал, я представил себя на месте «кукловодов» и помрачнел:

— Черт, а ведь этот демарш ему не простят!

— А что ему терять-то? — желчно усмехнулась Ростовцева. — Он не может не понимать, что нормального будущего у него уже не будет. В смысле, если он пойдет у них на поводу. А значит, любой, даже самый рискованный шаг — это шанс выкрутиться…

Поведение Ибрагима на пресс-конференции и все, что с этим связано, обсуждали еще добрых полчаса. А потом из спальни вывалилась Танька, на ходу завязывающая поясок банного халата, и помогла сменить тему разговора:

— Я вчера никак не могла уснуть — думала над последствиями принятия того или иного варианта компенсации. И в конечном итоге пришла к выводу, что надо брать землю и затевать серьезное строительство.

Сообразив, что два последних слова выделены интонацией не просто так, я подобрался:

— Почему?

Голикова огляделась по сторонам, подошла к ближайшему креслу, подтащила его к нам и забралась на сидение с ногами:

— Человеческое мышление инертно. Поэтому даже после того, как объединение Земли завершится, большинство граждан нового государства будут судорожно цепляться за привычные идентификаторы, то есть, по делу и без вспоминать свою национальность, место рождения, вероисповедание и так далее. Да, идеологи Проекта постараются дистанцироваться от всего этого, но в глубине души тоже будут делить окружающих на своих и чужих. А значит, на подсознательном уровне постараются опираться на уроженцев своей страны, «заслуживающих доверия по умолчанию». В результате переселение нашей команды на Архипелаг Мечты однозначно вызовет неприятие — да, мы будем выглядеть космополитами, считающими Родиной всю планету, но при этом ощущаться предателями, рванувшими из России на территорию ее идеологического противника еще до того, как открыли границы! Ну, и нафига нам такое счастье?

— А в твоем варианте все выглядит правильнее некуда! — понимающе хохотнула Анька: — Денис заработал денег, завязал со спортом и начал строить солидное родовое поместье. А на остров, полученный в качестве гонорара за один из рядовых рекламных контрактов, перебрался только на время съемок. В общем, примерный космополит, но с корнями, которые хрен выкорчуешь!

Блоггерша ее веселье не поддержала — продемонстрировала нам с Аней активированную «глушилку», чтобы мы не вздумали тратить время на подбор иносказаний, и снова убрала девайс в карман халата:

— В свете того бардака, который начнется лет через пять-шесть, один из островов хорошо охраняемого архипелага, как место жительства, выглядит более чем перспективно. В том плане, что толпы пьяных, обкуренных или обдолбанных мародеров туда случайно не забредут. Ну, а всех остальных можно будет встречать со всем радушием, благо законодательство США не мешает превратить свой дом в маленькую, но очень зубастую крепость. К сожалению, у нас, в России, все намного сложнее. Поэтому, как мне кажется, тебе, Денис, имеет смысл включить режим вояки-параноика, озабоченного безопасностью своего ближайшего окружения. Причин беспокойства более чем достаточно, так что следующий шаг тебе надо будет сделать сразу после завершения саммита: позвонить Виктору Викторовичу и заявить, что мы уже определились с выбором, но хотели бы уточнить кое-какие важные нюансы. А на встрече, которую он наверняка организует, расписать свои планы на будущее. Только не ограничиваться одним уведомлением о выбранном нами типе компенсации, а признаться, что с самого детства мечтал построить родовое гнездышко, а сейчас, когда заработал на него денег и морально готов начать, вдруг понял, что ваши с ним недоброжелатели обязательно постараются наведаться в гости и отнюдь не с подарками на новоселье! Думаю, что он не только оценит подобный шаг навстречу и поспособствует с подбором правильного участка, но и поможет существенно раздвинуть границы допустимого нашим законодательством. Хотя бы за счет того, что намекнет, каким видит Уголовный Кодекс Объединенной Земли руководство Проекта…

Рыжова, вернувшаяся в сознание в восьмом часу утра и обнаружившая, что брошена на произвол судьбы, приперлась к нам с претензиями. Попытку свалить вину на ситуацию, требующую пристального внимания, сходу отмела и наехала на девчонок. В принципе, претензия звучала более чем логично. До первого же вывода:

— У вас совесть есть⁈ Как вы можете грузить Чуму каким-то дурацким планированием, зная, что всего через несколько часов он должен будет выйти на канвас против «абсолютно бесстрашной и фантастически выносливой машины для убийства»⁈ Пока есть возможность, радуйте его всем, чем можете. К примеру, моим роскошным телом!

Как и следовало ожидать, наглядная демонстрация «роскошного тела» вызвала шуточное возмущение двух других претенденток на мое внимание, и в гостиной началась битва не на жизнь, а на смерть. Что интересно, первые же мгновения противостояния убедительно доказали, что ничто человеческое нам не чуждо: Голикова «предала» Ростовцеву и, переметнувшись на сторону подруги детства, вписалась в самоубийственную атаку. А я, устроившись поудобнее, принялся подзуживать сцепившихся девчонок, язвительно комментируя каждую их ошибку. Что, конечно же, вышло мне боком. Нет, нападать на меня всем скопом дамы, естественно, не стали и отыгрались иначе: минут через сорок после побоища, завершившегося убедительной победой «одаренной», пригласили меня на завтрак. Я, как раз закончивший бриться, рванул на запах еще горячих сырников с клубничным вареньем и обнаружил, что для меня заказали овсянку и два сухарика!

Шуточная перепалка, после победы в которой Голикова вручила мне тарелку с «нормальным» завтраком, и солидная порция не только полезной, но и вкусной пищи, здорово подняли настроение. Думать о том, что от силы через час-полтора меня начнут рвать на части Горин, тренера и «наши» американцы, не хотелось от слова «совсем», поэтому, отвалившись от стола, я утащил девчонок в спальню, завалился на кровать и попытался расслабиться. Положил голову на живот Аньки, притянул к себе Лерку с Татьяной, закрыл глаза и… был вынужден реагировать на весьма своеобразное предложение напарницы:

— Слышь, Чубаров, а почему бы нам не поднять денег на моем Даре?

— Решила поучаствовать в автогонках?

— Интересное предложение! — хихикнула она. — Но в этом виде спорта я пока ни в зуб ногой. А в рукопашке не подарок. Особенно после инициации.

— Не подарок? — язвительно переспросил я, вспомнил, что она вытворяла во время последнего спарринга в Майами-Бич, и выдал куда более точное определение: — Я бы назвал тебя кошмаром. Причем для любого противника, включая меня!

— Так и есть! — поддакнула Таня. — Я анализировала записи ваших «домашних» боев и пришла к выводу, что ты просчитывала практически все атаки еще на этапе формирования, запросто ломала их рисунок, но почему-то доставала Дениса намного реже, чем могла.

— Щадила самолюбие любимого мужчины… — без тени улыбки сообщила Рыжова и, заставив Росянку застесняться, вынудила ее начать защищаться:

— Ты слишком опытен, чтобы рисковать, и слишком хорошо набит, чтобы лупить абы куда. Кроме того, почти все время работал со мной в обычном режиме. А в те редкие мгновения, когда врубал полную нынешнюю скорость, я успевала увидеть только начало комбинации. Вот и не будила лихо, пока оно тихо.

— Ань, ты чего⁈ — непритворно удивилась «альфа-самка». — Окажись на твоем месте мы с Танькой, вели бы себя точно так же. В смысле, получали удовольствие от процесса и тянули время работы в паре, как могли!

— Ваше коварство не знает границ! — «возмутился» я, но тут же прижал к себе обеих хитруль, чмокнул каждую в лобик и пару раз надавил затылком на брюшной пресс Ростовцевой, чтобы уделить внимание и ей: — А ты, солнце, действительно не подарок: хладнокровна, расчетлива, умна, бесподобно защищаешься от переводов на канвас, бьешь, как из пушки, и вынослива, как лошадь Пржевальского.

Как ни странно, придираться к последнему сравнению она не стала:

— То есть, Аннет Хофтейзер завалю?

— Однозначно! Вся проблема в том, что она дерется в полулегком весе, а сгонять семь килограммов для того, чтобы вписаться в эту категорию, я тебе не позволю. Уж очень негативно это сказывается на здоровье и женской красоте.

— Нет, чтобы поставить мою неземную красоту на первое место? — притворно возмутилась она, а потом посерьезнела: — Не напрягайся, сушиться я не стану ни за какие коврижки. Равно, как и делать карьеру в смешанных единоборствах. Я просто устала жить на всем готовеньком, поэтому хочу воспользоваться представившейся возможностью, чтобы ненадолго выглянуть из твоей тени, поспособствовать улучшению имиджа команды и помочь вам заработать денег на достойное будущее.

Сказать, что Ростовцева живет на всем готовеньком, я бы не смог при всем желании. Да, со стороны ее ежедневные труды на благо нашей компании должны были выглядеть слабовато. Особенно в сравнении с деятельностью Голиковой и Рыжовой, взваливших на свои плечи не только работу с двумя блогами и общение с фанатами, но и занимающиеся преумножением наших накоплений. Однако на самом деле это было не так. Мы с девчонками могли вкладывать душу в свои дела только потому, что всей бытовухой типа снабжения квартир и «дачи» в Майами-Бич продуктами занималась Анька. Параллельно с информационной безопасностью, удаленным контролем «Умных Домов», оплатой коммунальных платежей, моей личной физзащитой, «работой» моим секретарем-референтом, готовкой на всю ораву и так далее. Короче говоря, вертелась, как белка в колесе, все время между тренировками и вечерним воссоединением в спальне!

Все эти «мелочи», внезапно сложившиеся в единую картину, бросили меня в жар. Тем не менее, пороть горячку и извиняться за то, что допустил подобное, я не успел, вовремя сообразив, что в то время, когда моя экс-напарница занимается домашним хозяйством, мы с девчонками тоже не бездельничаем. Соответственно, вся наша деятельность описывается фразой «Каждый делает все, что может».

Это прозрение позволило примириться с собой и помогло подобрать нужные слова для правильной реакции:

— Ты пашешь как бы не больше, чем все мы, вместе взятые. Только у нас нагрузка более-менее творческая, а тебя заедает однообразие. Что не может не утомлять. Теоретически львиную долю твоих домашних обязанностей можно переложить на домработницу, но впускать в ближний круг постороннего я, честно говоря, побаиваюсь. Особенно в свете нарисовавшихся проблем. Перекинуть что-либо на Таньку с Леркой тоже не вариант: мое сегодняшнее обращение к фанатам наверняка вызовет неслабую ответную реакцию, так что с утра субботы и далее девчонки будут вешаться от переизбытка общения. А в понедельник им подгонят материалы по Проекту для проработки концепции пиар-компании, и эта парочка вообще выпадет из жизни. Таким образом, нам с тобой придется поднапрячься. В смысле, делить подготовку к боям и быт на двоих. Правда, эти выходные можно сразу вычеркнуть из-за свадьбы сладкой парочки, зато потом ты сможешь немного расслабиться.

Эмоции Ростовцевой полыхнули такой безумной надеждой, что мне стало не по себе:

— Раз «к боям», значит, ты не возража-…

— Неа! — ухмыльнулся я. — Более того, мне настолько нравится твоя идея, что я сначала переговорю с Алексеем Алексеевичем, а потом привлеку к организации боя тяжелую артиллерию в лице Линды и Ричарда Логана…

…Я догадывался, что решение Ростовцевой порубиться с нынешней чемпионкой «Овердрайва» заинтересует всех вышеупомянутых лиц, но не предполагал, что настолько сильно: свалив из моего номера без пяти десять утра, они вернулись обратно только в девять вечера. Пропустив и завтрак, и обед, и ужин. Ломиться в спальню, в которой я, вроде как, настраивался на бой, не решились, поэтому вручили Голиковой распечатку с существенно переработанным текстом моего обращения к фанатам, не сразу, но все-таки согласились со всеми ее правками и свалили собираться. В общем, последние полчаса пребывания в «Акинаке» я пытался запомнить идеально выверенные ответы на вопросы владельца промоушена. Почему «пытался»? Да потому, что альтернативные варианты, то и дело озвучиваемые не на шутку разошедшейся Рыжовой, звучали на порядок провокационнее и смешнее, соответственно, откладывались в памяти практически мгновенно.

Над самым последним, коротко, но очень игриво описывающим мои планы на будущее после ухода из Большого Спорта, я угорал даже после того, как проверил наличие оружия под левой мышкой, вышел в коридор и оказался в окружении четверки бойцов «Яровита». Флюгер с Витязем задавили в себе проснувшееся любопытство и вежливо промолчали. А Кречет с Триггером не постеснялись спросить, что меня так рассмешило. И нарвались на очередную шутку Лерки:

- Денис никак не мог настроиться на бой, и мне пришлось показать ему письмо одной из фанаток.

- Что пишет? — заранее улыбнувшись, поинтересовался снайпер.

- Предупреждает, что за чередой побед обязательно последует хотя бы одно поражение, и призывает не расстраиваться, когда все те, кто сейчас старательно изображают друзей и подруг, свалят в туман. Ведь она примет его любым. И будет любить двадцать четыре на семь, пока смерть не разлучит их.

Парни затараторили практически одновременно:

- Великодушно!

- Надо соглашаться!

- И ты до сих пор тут?

- А фотка этой красотки есть?

- Есть! — вздохнул я, с ужасом вспомнив целую галерею в жанре «ню», приаттаченную к письму. Правда, его мы получили еще на прошлой неделе, но это было несущественно: — И теперь я знаю, что мы с этой «красоткой» могли бы выступать в одной весовой категории. Правда, она вдвое ниже и в два раза старше, но это такие мелочи…

Грохнули все. А когда лифт остановилась, Костя, закончивший ржать самым первым, заторопился озвучить вердикт:

- Ну все, теперь ты точно не проиграешь!

Веселились и во время посадки в наглухо тонированные «Крузаки» и все время, пока из ВИП-зоны паркинга выезжали лимузины с охраной. А когда наши машины тронулись с места, и Кречет, севший за руль, вывел на монитор картинку с дрона, барражирующего между «Лужниками» и Смоленским бульваром, невольно посерьезнели: эта часть Первопрестольной стояла в сплошной пробке. И пусть набережные Москвы реки стараниями полицейских были совершенно свободны, от разноцветных «пятен» автомобилей, напрочь забивших все улицы, переулки и проходные дворы, рябило в глазах.

- С ума сойти, создается ощущение, что посмотреть этот бой рвется половина России! — в какой-то момент прозвучало по громкой связи.

- Дык дерется ж не абы кто, а «ЯРОВИТ»! — «объяснил» наш водила.

- Бывший! — поддела его Лерка, дала парню возмущенно набрать в грудь воздух и быстренько переобулась: — Хотя бывших «Яровитов» не бывает!

- Вредина!

- Есть такое дело… — хохотнула Рыжая, после чего задумчиво уставилась в окно, за которым изредка проносились автомобили, чудом прорвавшиеся на этот кусок Третьего Транспортного кольца:

- Через час-полтора встанет весь центр…

В динамиках акустической системы снова раздался голос Флюгера:

- Ничего, особо важные персоны, поселившиеся в самых дорогих отелях, прилетят на «конвертах», а все остальным придется пройтись. От ближайших станций метро.

В этот момент наш мини-кортеж ушел вправо, протиснулся в щель между двумя полицейскими внедорожниками и через пару десятков секунд оказался на Лужнецкой набережной. Тут пришлось ненадолго остановиться — какой-то особо доблестный полицейский решил покачать права и потребовал, чтобы мы вышли из машин. Трудно сказать, что он собирался делать дальше, но двое незаметных ребят в штатском, отиравшихся неподалеку, среагировали на это непотребство похвально быстро: не успел этот придурок потянуться к наглухо затонированному стеклу, не опустившемуся даже на миллиметр, как его повело в сторону и впечатало мордой в асфальт!

- Чувствую, его ждет воистину незабываемая ночь… — сыто мурлыкнула Анька.

- Лучше такая ночь, чем похороны… — философски заметил Кречет. — Потянись он не к стеклу, а к кобуре, пораскинул бы мозгами.

Я кинул взгляд на здание спортивного клуба «Slimfitclub», на крыше которого должна была находиться одна из снайперских точек, и мысленно согласился с прозвучавшим утверждением: промахнуться с такого расстояния было невозможно…

…До помещений, выделенных мне и моей команде, дошли без особых проблем. Да, были вынуждены убить десять минут на общение с руководством комплекса и Дворца Спорта, решившим лично встретить меня-любимого, но это было предсказуемо. Зато потом «доступ к телу» был закрыт для всех, кроме членов команды, и я, неторопливо переодевшись и «сдав» пистолет Таньке, отправился по привычному маршруту.

Мини-зал, оборудованный согласно райдеру, встретил меня тишиной и легкой прохладой. Впрочем, не прошло и трех минут, как в дверях нарисовался чуть запыхавшийся Тимур, кинул на гимнастическую скамейку полотенце и без лишних слов включился в работу.

Когда в помещение вломились Анька, Тихон, Рамазан и тренера, не скажу, так как разминался, стоя лицом к стене, а они не собирались тратить время на пустопорожнюю болтовню. Просто стоило мне закончить с общим разогревом, развернуться к центру зала и «затанцевать», как добровольные помощники заключили меня в круг и начали прощупывать легкими, но постепенно ускоряющимися атаками. При этом никто никуда не торопился, предельно добросовестно создавая рисунок «боя с толпой вполне материальных теней», который я придумал через несколько дней после инициации.

Первые четверть часа я не контратаковал вообще — ограничивался лишь уклонами и уходами от хорошо отработанных серий ударов, а потом нырял под руку, уходил за спину и переключался на следующего противника. Поймав нужное состояние, начал отвечать. Благо после первой же имитации апперкота в челюсть Тихона две предыдущие жертвы первыми нацепили на себя лапы и защиту. Через какое-то время ко всему вышеперечисленному добавились проходы в ноги. Тут классические боксеры мысленно взвыли, ибо бездумно выполнять страховки так и не научились, Ростовцева легко и непринужденно уходила от любой попытки провести тейкдаун, а борец мужественно терпел все, что я с ним вытворял.

Тренера тоже не бездельничали — еле слышным шепотом раздавали ценные указания тем, кто очередной раз отстрелялся и переводил дух перед следующим заходом, не давали мне заигрываться и, конечно же, следили за временем. А еще не дергались. Даже мысленно. Зная, что я не перегорю и не устану. Впрочем, в какой-то момент отправили меня постучать по мешкам. А когда сочли, что я достаточно «откалибровал» мощность удара, загнали на канвас и дали побросать Рамазана.

Последнюю часть этого этапа подготовки — работу в партере — взял на себя Грейси-старший и добрых двадцать минут вынуждал меня выкручиваться сначала из более-менее стандартных, а затем и из безвыходных ситуаций. Судя по эмоциональному фону, получая от процесса непередаваемое удовольствие. Кстати, приблизительно то же самое ощущалось и в эмоциях двух других тренеров: они были довольны тем, что видели, и были непоколебимо уверены в моей победе. Ну, а массажист, в руки которого я попал после завершения обязательной программы, фонил неуверенностью — как потом выяснилось, он дергался из-за того, что поставил на меня не только свои деньги, но и довольно крупную сумму, взятую в долг. Но сомнения в исходе поединка нисколько не мешали ему делать свою работу, поэтому я не дергался — дождался завершения процедуры, бодренько спрыгнул с навороченного стола, натянул футболку и теплую толстовку, протанцевал в соседнее помещение и «сдался» девчонкам.

Анька, в момент моего появления на пороге пялившаяся в планшет, на который транслировалась картинка с одной из камер Дворца Спорта, передала девайс Рыжовой, вскочила с дивана и серией атак добавила моему «танцу» осмысленности. А связки после третьей или четвертой коротко ввела меня в курс происходящего:

- Два из трех первых боев закончились досрочно, а Сослан Харебов только что задушил Кевина Монро.

Состояние, в котором я пребывал, не позволяло связно мыслить, так что я отрешенно порадовался за соотечественника Тимура и, уходя от следующей атаки подруги, сместился так, чтобы входная дверь оказалась в поле зрения. Алексей Алексеевич не заставил себя ждать — стремительно ворвавшись в комнату, сходу посмотрел на Таньку, которую считал главным экспертом по моему внутреннему состоянию, дождался ее утвердительного кивка и облегченно выдохнул:

- Все, пора!

Ростовцева мгновенно разорвала дистанцию и первой направилась к выходу. Я двинулся за ней, а Голикова с Рыжовой пристроились следом. В следующем помещении в процессию влились остальные члены команды, а в коридоре нас взяли в коробочку «Яровиты». В общем, к выходу на «мою» эстакаду, по которой предстояло спуститься к октагону, я шел под надежной охраной. Потом эдак с минутку «потанцевал» перед темным проемом, за которым бесновались фанаты, и с первым аккордом любимой композиции вышел под свет прожекторов.

Гулкий бас ринг-анонсера, продолжавшего заводить зал, как обычно, не слышал — смотрел только на восьмиугольник, у противоположной стенки которого уже разминался Ибрагим Темирханов, и пытался почувствовать его состояние. Этим же самым занимался до тех пор, пока не выбрался на канвас. Через какое-то время отвлекся, чтобы выполнить традиционные поклоны на четыре стороны света, но сразу после этого снова вцепился взглядом в фигуру дагестанца. Увиденное однозначно не обрадовало — он вел себя заметно более нервно, совершал много лишних движений, смотрел на меня мутным взглядом и никак не мог настроиться на бой. Ну, а то, что творилось в его эмоциях, было сложно передать словами: в них ощущались запредельная усталость и лютая ненависть, безысходность и чувство вины, дискомфорт на грани боли и эйфория. Впрочем, к моменту, когда рефери подозвал нас к себе, чтобы напомнить правила, Ибрагиму как-то удалось взять себя в руки и буквально на пару секунд стать самим собой. Увы, сразу после приветственного касания шингартами грустная улыбка, появившаяся на его губах, куда-то пропала, лицо заметно побагровело, а во взгляде появилась чертовски неприятная муть. Я дисциплинированно отошел к сетке, дождался следующей команды рефери и уже на втором шаге к центру восьмиугольника был вынужден смещаться в сторону от удара под названием супермен-панч, выполненного на очень хорошей скорости!

Следующая комбинация, начавшаяся с демонстрации джеба в голову и продолжившаяся лоукиком, за которым мне, вероятнее всего, должна была прилететь мощнейшая двойка, впечатлила не меньше. Ведь такого в арсенале базового вольника раньше не наблюдалось. Не наблюдалось и великолепно подготовленного удара ногой в печень с разворота. Но к этому времени роль наблюдателя мне успела надоесть, и я, влившись в движение дагестанца, оказался у него за спиной. Положение позволяло взять захват и выполнить коронный бросок прогибом, но такая контратака входила в список приемов, которые могли дать «экспертам по боевым искусствам» шанс обвинить меня в преднамеренном убийстве, и я ограничился обычной подсечкой под опорную ногу.

Темирханов, явно готовившийся полетать, на долю секунды опешил и оказался на спине. Но напрашивающегося добивания так и не дождался — я спокойно отошел к сетке и демонстративно опустил руки. Совсем ненадолго — стоило дагестанцу вернуться в стойку и рвануть в очередную атаку, как я отмахнулся от пристрелочного джеба, скользнул влево-вперед, показал начало зубодробительного свинга и как следует вложился в лоукик по нижней трети передней поверхности бедра!

Как и следовало ожидать, боевой коктейль, которым ширнули Ибрагима, полностью заблокировал боль от пробитого квадрицепса, но анатомию с механикой не отменил. Поэтому первая же попытка перенести вес на эту конечность закончилась падением. Выкатиться в стойку после переката он тоже не смог — левая нога просто не держала. Тем не менее, вторая попытка, можно сказать, удалась — дагестанец вернулся в вертикальное положение и даже поднял руки со сжатыми кулаками на уровень лица. Но без толку — рефери, оценивший его состояние, остановил бой и под возмущенные выкрики членов команды Темирханова вызвал на канвас врача.

С этого момента шоу пошло по сценарию, придуманному аналитиками Еремеева. Менее чем через две минуты после начала осмотра на помощь щедро проспонсированному специалисту, пытавшемуся сделать вид, что с Ибрагимом все нормально, примчались специалисты классом выше. Те самые, которым правительство доверило следить за состоянием здоровья членов саммита Большой Десятки. Они в темпе отодвинули в сторону «заряженного», сделали экспресс-анализ крови «пострадавшего» и взбесились. В смысле, один из них вызвал к себе бригаду, дежурившую в реанимобиле, а второй отобрал у ринг-анонсера микрофон и обратился к охране Дворца Спорта с требованием немедленно задержать всех членов команды Темирханова по подозрению в использовании запрещенных стимуляторов и покушении на убийство! Естественно, в зале начался жуткий бардак, но длился он недолго — сразу после того, как группу из тринадцати человек, украшенных браслетами не самого продвинутого дизайна, куда-то увели, а дагестанцу поставили капельницу, аккуратно переложили на носилки и унесли, единственный врач, оставшийся на канвасе, снова оккупировал микрофон:

- Дамы и господа, минуточку внимания! Хочу сразу расставить все точки над «i». Вне всякого сомнения, Ибрагима Темирханова пытались превратить в берсерка с помощью боевых стимуляторов, используемых военнослужащими спецподразделений в экстремальных ситуациях. Результат вы видели своими глазами — парень был полностью сосредоточен на поставленной цели, не замечал полученных травм и не чувствовал боли. Но самое неприятное не это: концентрация химии в его крови настолько велика, что без переливания крови и ряда еще более специфических процедур он должен был умереть в течение шести-восьми часов. Не знаю, кому это выгодно, зато уверен, что ни один здравомыслящий человек не станет подвергать свою жизнь опасности ради нескольких часов триумфа.

- То есть, вы хотите сказать, что Ибрагима использовали втемную? — спросил владелец «М-1 Global», пробившийся сквозь толпу из судей, членов моей команды и пары-тройки высокопоставленных функционеров, успевших подняться в октагон.

- Я считаю именно так. Но последнюю точку в этом вопросе, как водится, поставят следователи, которым будет поручено расследование этого преступления… — уверенно ответил оратор, а потом обратил внимание на меня: — Кстати, молодой человек, как насчет экспресс-проверки вашей крови?

Я, только-только натянувший на себя футболку и толстовку, без лишних слов закатал левый рукав.

Зрители, встречавшие возмущенным ревом каждую реплику этих двух мужчин, затаили дыхание. И не дышали все время, пока врач манипулировал навороченным девайсом и изучал полученные результаты. Поэтому вердикт прозвучал в мертвой тишине:

- Ваша кровь чиста, как слеза младенца. Не понимаю, как вы умудрились победить?

- Тренировался. Чтобы порадовать своих фанатов… — пошутил я и чуть не оглох от многоголосого вопля, раздавшегося с трибун.

Его «тогда от всей души поздравляю» разобрал по артикуляции, пожал протянутую руку, забрал микрофон и поднес его к лицу. Меня-любимого демонстрировали на всех экранах, поэтому зал затих.

- Так уж получилось, что младшего из братьев Темирхановых я знаю намного лучше, чем старшего. Но этого вполне достаточно, чтобы понять, чем они живут и к чему стремятся. Поэтому после завершения расследования и наказания виновных приму вызов на матч-реванш. Само собой, если Ибрагим захочет еще раз попробовать меня на излом. Кроме того, помогу ему с оплатой лечения.

- Достойная позиция! — уважительно сказал Питон и счел необходимым сыграть на публику: — Но Лачин — боец промоушена «ЭМ Один Глобал», соответственно, помогать ему будем мы. Впрочем, это дело будущего, а сейчас я хочу вспомнить о настоящем и исправить оплошность рефери.

Он вцепился в мою правую руку и под рев трибун вскинул ее вверх. Потом забрал у помощника чемпионский пояс и собственноручно пристроил на положенное место. А секунд через сорок жестом потребовал тишины и продолжил говорить:

- Поздравляю вас с очередной досрочной победой и спешу поделиться своими ощущениями. Если честно, то я слегка разочарован: практически все ваши прошлые бои представляли собой красивейшее шоу. А этот закончился как-то уж очень быстро и обошелся без тех самых острых моментов, ради которых мы, фанаты, так любим этот спорт. Я общаюсь с вами не первый раз, за время знакомства успел неплохо разобраться в вашем характере, поэтому задаю вопрос в лоб: Денис, почему вы завершили этот поединок настолько быстро и жестко?

Я сделал вид, что задумался, а потом выдал заготовленный монолог:

- Вряд ли я открою Америку, заявив, что во время боя большинство профессиональных бойцов действуют не от разума, а от ощущений. В данный момент, разговаривая с вами, я припоминаю, что обратил внимание на странную муть во взгляде Ибрагима и на его излишнюю суетливость. Но перед началом поединка мне было не до раздумий. После его начала — тем более. Ведь Лачин двигался заметно быстрее, чем я рассчитывал, и вкладывался в каждый удар. Последнее удивило сильнее всего, ведь боец такого уровня ни за что на свете не стал бы сжигать силы впустую. После захода ему за спину меня зацепила еще одна шероховатость — в тот момент, когда я вместо коронного броска прогибом сделал подсечку, Темирханова словно коротнуло. Чего тоже не могло быть, ведь он борется практически всю жизнь, а значит, не должен был зависнуть из-за того, что я не позволил провести наработанный контрприем! В общем, я ощутил потребность его притормозить и чуть-чуть перестарался, вкладываясь в лоукик.

- Пожалуй, я должен увидеть все это еще раз… — заявил он как только я замолчал, и дал команду операторам. Те вывели на большие экраны нужные фрагменты боя и показали их в приличном замедлении. После чего владелец «M-1 Global» удовлетворенно кивнул: — Что ж, теперь все выглядит предельно логично. Правда, насладиться красивым и длинным боем с вашим участием хочется ничуть не меньше. Поэтому хочу задать напрашивающийся вопрос: Денис, когда именно и в какой промоушен планеты вы планируете наведаться за следующим чемпионским поясом?

- Откровенно говоря, я уже добился всего, о чем мечтал, и теперь хочу уступить дорогу тем, кто пришел в этот вид спорта после меня…

Зал взвыл, неслабо шарахнув по нервам самым настоящим отчаянием, и вынудил меня прерваться. Продолжить объяснения удалось только минуты через полторы, когда зрители смирились с неизбежным и заметили мою поднятую руку:

- Но уходить надо красиво. Поэтому я посовещался со своими деловыми партнерами и решил порадовать всех любителей боевых искусств куда более изысканным зрелищем, чем обычные поединки…

- Вы нас заинтриговали… — заулыбался Питон. — Но делать настолько длинные паузы жестоко!

- Дело в том, что о событии такого масштаба должен рассказывать профессионал. А он почему-то переглядывается с госпожой Линдой Доулан.

Ричард Логан, легонечко простимулированный Алексеем Алексеевичем, мгновенно перешел в рабочий режим и уставился в камеру подлетевшего дрона:

- Дамы и господа, четырнадцатого ноября этого года в Лас-Вегасе пройдет турнир-восьмерка, в котором за пояс сильнейшего бойца планеты сразятся самые яркие звезды ММА, профессионального бокса и муай-тай. Да, вы не ослышались — самые яркие: хорошо знакомый вам Дэнни Чубаров, нынешний чемпион WBA Антонио Хосе Бланко, чемпион «Kard Cheuk» Наронг Банми…

С каждым новым именем, срывающимся с губ Ричарда Логана, глаза его коллеги из «M-1 Global» округлялись все сильнее и сильнее — он, отдавший этому бизнесу большую часть сознательной жизни, прекрасно понимал, какие деньги должны быть вложены в это мероприятие и сколько на нем можно будет заработать. Публика, собравшаяся в зале, дурела ничуть не меньше. И когда владелец «Овердрайва» озвучил последнее имя, восторженно взревела.

- Я разделяю ваши восторги. А еще хочу прилюдно поблагодарить Чуму за великолепную идею и готовность порубиться с такими выдающимися бойцами. Кстати, Дэнни, может, все-таки передумаешь и останешься в ММА?

Эта реплика была подводкой к следующей важной теме, поэтому я пожал плечами:

- Какой смысл? Я чувствую, что перерос смешанные единоборства, и хочу попробовать себя в чем-нибудь еще.

- Но ведь каждый серьезный поединок добавляет жизни остроты, а на планете хватает бойцов, с которыми не соскучишься!

- Вы не поверите, я не скучаю и со своими спарринг-партнерами: они прогрессируют параллельно со мной и при соответствующем желании могли бы сделать умопомрачительную карьеру.

- Что-то не верится!

- А зря… — нарисовавшись рядом со мной, сыто мурлыкнула Анька. — К примеру, мне лениво пробиваться к вершине, вынося девиц, научившихся более-менее уверенно бить по груше и бросать мешок, в принципе не способный сопротивляться. Нет, с той же Аннет Хофтейзер я бы, пожалуй, порубилась. Но сгонять вес, чтобы выйти на канвас, я однозначно не буду, так как довольна своей фигурой и не собираюсь превращаться в вешалку даже на несколько дней!

Ричард оглядел Ростовцеву с ног до головы, но не решился делать комплимент ее фигуре, поэтому хитро прищурился:

- Значит, если я организую бой без взвешивания,то вы согласитесь выйти на канвас против действующей чемпионки «Овердрайва»?

Она утвердительно кивнула:

- Да.

- А сколько раундов должно быть в этом поединке, три или пять?

- Можете вписать в контракт хоть десять. Все равно я положу Аннет тогда, когда захочу.

- Не верю!

- Зря! — усмехнулся я. — Впрочем, можете не только организовать бой, но и поставить крупную сумму на победу Хеллфайр…

Глава 3

6 сентября 2042 г.

…После ухода глав государств Большой Десятки особо важные персоны калибром помельче как-то уж очень быстро оклемались от шока и рванули в атаку. Уделить время каждому желающему поздравить меня с победой я, естественно, физически не мог, поэтому благодарил за теплые слова, жал руку, мило улыбался спутницам, если таковые имелись, подписывал буклет, свою же фотографию или какой-нибудь предмет, извинялся и поворачивался к следующей паре страждущих. Благо они все не заканчивались и не заканчивались. Да, со знакомыми такое не прокатывало — с ними приходилось общаться. В смысле, узнавать, выказывать радость от встречи, шутить и, конечно же, отвечать на довольно однообразные вопросы. Но все в этой жизни когда-нибудь заканчивается, так что к половине четвертого утра я, наконец, вырвался на оперативный простор, вдохнул не очень чистый, зато бодрящий воздух и следом за девчонками забрался в салон «Крузака».

Стоило прикрыть дверь, как мощная машина сорвалась с места и буквально за полторы минуты довезла нас до площадки, на которой уже стоял угольно-черный «конверт» от компании «Bell». Тут мне пришлось снова поднапрячься. Но процесс прощания с теми «Яровитами», которые проводили нас до трапа, даже порадовал: парни говорили то, что думали, не пытаясь ни льстить, ни лебезить, и прекрасно обходились без словесных кружев. В итоге по откидному трапу я поднялся с отбитыми плечами, но с чуть-чуть улучшившимся настроением и был вынужден согнуться в три погибели, чтобы вписаться в слишком низкий дверной проем. С пилотами поздоровался, не разгибаясь. В той же позе протиснулся между роскошными, но узковатыми креслами, упал на первое попавшееся свободное место и попросил прощения у Лерки, которую чуть не вмял в стенку.

Весь перелет до Кубинки я мысленно проклинал то конструкторов этого летающего корыта, которые, судя по расстоянию между креслами, были или лилипутами, или пигмеями, то Алексея Алексеевича, организовавшего нам столь некомфортный трансфер. Хорошо, что «корыто» оказалось достаточно шустрым, и доставило нас на аэродром еще до того, как у меня напрочь затекло все тело. Так что наружу я выбрался самостоятельно, смог выпрямиться и даже поблагодарил ребят за доставку. Потом сфокусировал взгляд на «Фальконе» Линды, вспомнил о том, что кресла в первом салоне можно трансформировать в одно огромное ложе, и ускорился — вломившись в самолет, поприветствовал американцев, прибывших в Кубинку в три часа ночи, забрал из сейфа командира корабля свой американский «Глок» и спрятал туда российский, а затем спросил у Доулан, что с нашими паспортами.

— Уже у меня. Со всеми необходимыми отметками… — сообщила она и грустно пошутила: — Если хочешь получить не только их, но и разрешение на взлет, подпиши еще восемнадцать своих фотографий!

Подписал. Хотя от вида собственного лица на глянцевой бумаге уже тошнило. Потом заставил себя выйти наружу и вручить «взятку» сотруднику таможни, отиравшемуся возле трапа. А когда он, засияв, как прожектор системы ПВО, вприпрыжку рванул к служебному автомобилю, вернулся в первый салон, рухнул на безразмерное ложе и отключился. На десять с лишним часов. В результате открыл глаза уже после посадки в Остине. А проснулся где-то на полпути к загородной резиденции Эллисонов. Но моральная усталость никуда не делась, и я, немного позалипав в окно на город, в котором еще не бывал, снова прикрыл глаза и прислушался к разговору между моими девчонками и американцами.

Как оказалось, Лиззи продолжала страдать из-за того, что Танька, Лерка и Анька не смогли вырваться к ней на девичник, Линда, порядком уставшая от обсасывания этой темы, изредка поддакивала, а троица обломщиц доказывала, что нормально оторваться можно в любое время. Предложение устроить вселенский бардак во время венчания было отвернуто влет. Поставить на уши место, где будет проводиться праздничный ужин, мисс пока-еще Форд тоже не захотела — сказала, что их родители этого не переживут. В итоге стороны пришли к консенсусу, решив оторваться уже после того, как молодожены вернутся из свадебного путешествия. Потом дамы плавно переключились на обсуждение платьев, которые Элизабет заказала для церемонии, и я мысленно схватился за голову. Слава богу, буквально через десять минут лимузин въехал на территорию поместья, добрался до здоровенного особняка и остановился перед широченной парадной лестницей.

Пока мы выбирались из машины, на верхней площадке нарисовался отец Лоуренса и стремительно зашагал вниз. Его появление меня изрядно удивило, ведь по местному времени было всего четверть седьмого утра. Я, естественно, сходу попробовал извиниться. За то, что не смог сдвинуть бой с Ибрагимом Темирхановым на другую дату и, тем самым, вынудил жениха с невестой выпасть из процесса подготовки к торжеству на несколько дней.

Эллисон-старший пожал мне руку и добродушно усмехнулся:

— Откровенно говоря, я им завидую, ведь все время их отсутствия вконец озверевшие женщины терроризировали меня. А тебе искренне благодарен: вчера днем, во время прямой трансляции твоего поединка, я целый час сидел в любимом кресле и смотрел телевизор, а ко мне даже не подходили!

— И как вам результат? — поинтересовался я.

— Я в восторге! Этот горец не смог тебя зацепить даже под химией, хотя выкладывался до предела. А ты играл с ним, как сытый кот с новорожденным мышонком, потом нанес один-единственный удар, переключился в другой режим и за считанные минуты общения с владельцами двух промоушенов добился всего, чего хотел.

— И то, и другое — заслуга менеджера, тренеров и ассистентов.

— Ага. А он просто проходил мимо… — съязвила Танька и ткнула меня пальцем в печень.

— Верю, как самому себе! — хохотнул Эллисон-старший, затем воровато оглянулся, перешел на шепот и обратился к Линде: — Забронируй, пожалуйста, для меня по паре билетов бои Дэнни и мисс Энн. Попробую затащить на них супругу…

…Как только мы добрались до гостевого домика, выделенного для проживания, нашей гоп-компании девчонки врубили турборежим. Первым делом проинспектировали многочисленные шкафы и быстренько нашли все то, что назаказывали по Интернету с доставкой к Эллисонам. Потом заставили меня примерить костюм от «Brooks Brothers», убедились, что он сидит более чем достойно и скрывает оперативную кобуру с пистолетом, быстренько подобрали подходящие аксессуары и организовали легкий перекус. Чтобы я смог дожить до завтрака. А после того, как я вгрызся в здоровенный бутерброд с ветчиной и сыром, принялись будить во мне зверя демонстрацией нижнего белья! И ведь добудились. Поэтому следующие часа полтора отрывались по полной программе. Впрочем, доводить меня до состояния нестояния постеснялись. Так что проводили в роскошную ванную, уложили в джакузи и выбрали режим гидромассажа. Потом пропали. На час с лишним. Как потом выяснилось, далеко не просто так: за это время они успели навести уют, сгонять на кухню, построить поваров, напечь целую гору блинов, где-то раздобыть варенье и пригласить на дегустацию этого блюда русской кухни «аборигенов».

«Аборигены» жрали, как не в себя, и действовали мне на нервы. А когда уничтожили содержимое блюда до последней песчинки, рассыпались в комплиментах, после чего заявили, что с большим удовольствием попробовали бы что-нибудь еще! Тут мои девчонки заговорили о вкусной и здоровой пище. Эта тема была мне близка, и я заслушался. Как оказалось, зря: не прошло и пяти минут, как обсуждение технологии приготовления настоящих сибирских пельменей незаметно превратилось в поиск изъянов в сценарии предстоящего венчания! Эллисоны, шокированные внезапностью перемен не меньше меня, одинаково закатили глаза к потолку. Потом старший искоса посмотрел на супругу, игравшую в обсуждении первую скрипку, взглядом показал на входную дверь, намекая, что пора сваливать. Увы, с моими габаритами незаметно просочиться мимо такого количества женщин было нереально, так что я изобразил слона в посудной лавке — поинтересовался у Ларри, не будет ли он так любезен показать мне поместье. Как и следовало ожидать, его положительный ответ не вызвал негативной реакции ни у одной представительницы слабого пола, поэтому уже через минуту мы с женишком и его батюшкой, упавшим нам на хвост, гордо выбрались из дому и ломанулись вдоль первой попавшейся дорожки.

— Главное пережить венчание! — уговаривая не столько нас, сколько самого себя, выдал Эллисон-старший, дождался подтверждающего кивка сына и поинтересовался моими планами на ближайшие дни.

Я пожал плечами:

— Как только молодожены уедут в свадебное путешествие, мы улетим в ЭлЭй. Приобретать остров в Архипелаге Мечты.

— Уже решили, какой именно?

— Да. Очарования.

— Так он же не закончен! — воскликнул он, невольно продемонстрировав очень хорошее знакомство с предметом разговора. Я мысленно восхитился и продолжил объяснения:

— Основные работы завершены, но строительная техника пока еще на месте. Значит, увеличение подземного этажа под нормальный спортзал, тир и сауну обойдется не так дорого.

— Если мне не изменяет память, то в вашем особняке спортзал должен располагаться в стеклянной оконечности верхнего этажа рядом с закрытым бассейном и зимним садом.

— У нас с вами разные представления о нормальном спортзале! — мягко улыбнулся я. — В моем должны быть боксерские и борцовские мешки, полноразмерный октагон и ринг, лес профессиональных тренажеров, штанги, гантели и много чего еще. Поэтому в том помещении, о котором вы говорите, мы оставим только кардиозону. Чтобы во время пробежек можно было любоваться океаном.

— Что ж, тогда через час-полтора я перешлю вам для ознакомления список всей электроники, который мы должны поставить по договору. Только не обращайте внимание на поколение системы «Умный Дом», которая в него забита: для вас я выделю самую продвинутую и без незадекларированных функций.

— Буду премного благодарен… — поблагодарил его я и тут же признался, что переложу бремя выбора на плечи своих подруг, которые уже изъявили желание подобрать оргтехнику и мебель на свой вкус.

— Насколько я слышал, особы они обязательные и шустрые. Поэтому внесут коррективы достаточно быстро…

…В процессе неспешной беседы мы с Эллисонами дошли до огромной конюшни, в которой обнаружилось полтора десятка умопомрачительно красивых лошадей. В их статях и во всем, что касается конного спорта, я не разбирался от слова «совсем», зато видел, как горели глаза отца и сына при виде этих грациозных созданий, соответственно, пришел к выводу, что передо мной элитные экземпляры. И не ошибся: Ларри, взглядом попросив у родителя разрешение, подвел нас к деннику высоченного черного жеребца по кличке Кошмар и выдал получасовую лекцию о его происхождении, нраве и наградах, завоеванных на скачках. Рассказывал очень интересно и с неподдельной любовью, так что я по-настоящему заслушался. Так же внимательно выслушал и довольно романтичную историю появления в этой конюшне белоснежной кобылки по кличке Снежинка. А потом у парня зазвонил телефон, и ему стало не до воспоминаний:

— Это Фил. Они с Трэвисом уже сворачивают с трассы, значит, через семь-восемь будут здесь. Судя по тому, что он говорил только о тебе и Энн, парни изнывают от желания замучить вас вопросами…

…Несмотря на то, что за лето я не один десяток раз слышал фрагменты обсуждения церемонии венчания и праздничного ужина по-американски, местные традиции то и дело вызывали неприятие. К примеру, вид подружек невесты в платьях, одинаковых по цвету и форме, и друзей жениха в костюмах, похожих, как две капли воды, напоминали о жизни в детском доме. Рассказы молодежи о репетиции свадьбы, проведенной в прошлый уикэнд, вызывали недоумение. А некоторые ужимки священнослужителя и… хм… экспрессия, с которой он обращался к пастве, моментами даже злили. Увы, это были еще цветочки. А ягодки, пусть и не особо крупные, начались позднее.

Нет, первые два с лишним часа после отъезда с пафосной площадки для венчаний, почему-то окруженной огромным садом, прошли очень даже неплохо. Мы от души помотались по городским достопримечательностям, пофотографировались, отсняли не один десяток видеороликов и, основательно проголодавшись, добрались до ресторана. А там меня почти сразу же начало плющить. От некоторых шуток, над которыми угорали гости, от конкурсов, вызывавших взрывы искреннего смеха, и, конечно же, от пива, которому, по моим представлениям, на подобных торжествах было не место. К сожалению, мое мнение по этому вопросу никого не интересовало, и я стоически терпел. Не вмешивался и в разборки с участием моих девчонок, благо они разруливали проблемы с кавалерами, изредка теряющими берега от переизбытка алкоголя в крови, быстро, жестко, но почти незаметно для окружающих. А потом часть особо «продвинутых» личностей начала закидываться легкими наркотиками, и мне стало совсем некомфортно. Тем не менее, я все-таки дождался момента вручения подарков, вручил Таньке небольшой конвертик и попросил «постучаться» в белую сумочку, болтающуюся на руке Лиззи. После чего созвонился с заранее простимулированным менеджером службы доставки магазина детских игрушек, определился с местом передачи заказа и на пару минут вышел из ресторана. Вернулся с ярко-оранжевой пластмассовой копией морского контейнера наперевес и гордо водрузил его в центр специального столика.

Реакция новобрачных не заставила себя ждать — уже через считанные секунды счастливая парочка нарисовалась рядом и напомнила, что мы уже отметились в называемом wish-листе, согласно местным традициям, заранее разосланном по всем приглашенным. Я пожал плечами и заявил, что в списке желаемых подарков не было того, что могло зацепить за загадочную русскую душу, поэтому пришлось импровизировать.

Какой-то изрядно поддатый «клон стандартного друга новобрачного», лицо которого не вызывало никаких ассоциаций, выдал язвительный спич, в котором прошелся по месту, в котором взрослые русские вспоминают детство.

Я пропустил этот монолог мимо ушей и протянул ключи от огромного никелированного амбарного замка, на который собственноручно закрыл игрушку перед тем, как внести в ресторан.

Новоявленная миссис Эллисон включила форсаж, и процесс вскрытия подарочной упаковки занял считанные секунды. Внутри она обнаружила два пакета документов и вцепилась в верхний. А когда прочитала текст на обложке инструкции по применению, восторженно охнула:

- Дэ-эн, это… это… это… лучшее, что мне в принципе могли подарить?

- Что там, дорогая? — спросил Ларри и получил короткий, но более чем информативный ответ:

- Комплект для домашней студии звукозаписи экстра-класса!

- Ого!!! Кстати, а что во втором пакете?

Во втором обнаружились документы на комплект оборудования для наработки навыков практической стрельбы при боестолкновениях на сверхкоротких дистанциях и распечатки с соответствующими методичками. Само собой, не особо секретные. Впрочем, даже от них у Эллисона-младшего задрожали руки:

- И-и-и где сейчас все это великолепие?

- В настоящем сорокафутовом контейнере. Едет в Лос-Анджелес. Будет на месте послезавтра в четыре двадцать утра по местному времени… — порадовавшись столь эмоциональной реакции, довольно улыбнулся я.

- Мы подумали и решили, что заниматься любимым делом лучше всего в новом доме… — мурлыкнула Танька. — Правда, вы на какое-то время забудете про все на свете, включая нас, но мы как-нибудь переждем этот период.

Супруги забыли про все на свете буквально через двадцать секунд — поблагодарив нас за подарки, прижали к груди вожделенные бумаги и рванули организовывать встречу, дальнейшую перевозку и размещение сверхценного груза. Где и как они этим занимались мы, естественно, не знали. Зато обратили внимание, что весь следующий час с лишним эту парочку было не видно и не слышно. Кстати, рисковали потерять и Линду, которой втихаря вручили документы на комплект оборудования с говорящим названием «Творец», состоящий из довольно специфического программного обеспечения, очень навороченного 3D-принтера и мини-швейной мастерской, позволяющих проектировать, отливать и обшивать эксклюзивные куклы. Изучив красочный буклет, американка расплакалась от счастья, потом дернулась было в сторону туалетов, чтобы привести себя в порядок, но быстро передумала и предпочла нас еще раз расцеловать.

Последние полчаса пребывания в ресторане запомнились небольшим конфликтом с бывшим ухажером Доулан, внезапно решившим реанимировать давно забытые отношения, не самым приятным послевкусием, оставшимся после дегустации свадебного торта, и короткой, но чертовски занимательной беседой с Фордом-старшим.

Начало разборки с заносчивым и самодовольным уродцем по имени Альфонсо прошло мимо меня — в момент его появления возле девчонок я вежливо отбивался от двух изрядно захорошевших дамочек неопределенного возраста, ни с того ни с сего решивших пуститься во все тяжкие, причем не абы с кем, а со мною. Поэтому развернулся на месте только после того, как эмоции моих дам одинаково полыхнули бешенством. Личность, рискнувшая вызвать их неудовольствие, обнаружилась буквально в пяти шагах — стояла ко мне правым боком, свесив супермодный «хвост» из иссиня-черных волос, кокетливо переплетенных ярко-алыми прядями, на довольно широкое плечо. Мгновением позже владельца столь претенциозного «хейра» вдруг сложило пополам ударом в печень, исполненным Аней. Естественно, я тут же сорвался с места, в три больших шага преодолел разделявшее нас расстояние даже успел расслышать конец ее монолога:

-…-лал больно Линде, я сделала больно тебе, значит, мы квиты!

- Вы все не так поняли! Ей всегда нравились грубость и боль, поэтому я просто пыта-…

- Ты тоже полюбишь и грубость, и боль, если еще раз появишься в поле ее зрения! — тихим, но очень злым шепотом пообещала Голикова. А Рыжова добавила к ее словам еще одну немаловажную фразу:

- Если девушка сказала «нет!», это значит, что инициативы неуместны.

Ненависть, появившаяся было в эмоциях этого красавца, исчезла сразу после того, как я помог ему выпрямиться: уперевшись взглядом в мою грудную клетку, он на пару секунд впал в ступор, потом поднял взгляд выше и, вероятнее всего, вспомнил какую-то из тех страшилок, которые будоражили кровь моих фанатов. Тут ему резко расхотелось принимать какие-либо меры, и он предпочел рассыпаться в велеречивых извинениях.

Кусок торта, который, по словам ведущей вечера, вышел из-под рук бригады лучших кондитеров штата, я даже не доел. Нет, выглядел он более чем достойно. Но я разделял далеко не все вкусовые пристрастия коренных американцев, поэтому в какой-то момент устал от неприятного привкуса и постарался запить его свежевыжатым апельсиновым соком.

Ну, а с Фордом-старшим получилось довольно интересно. Для начала он нашел нас сам. Сделав по комплименту девчонкам и еще раз поздравив меня с очередной победой, заявил, что, наконец, сумел вырваться из цепких ручек супруги и поинтересовался, не уделю ли я ему пару минут для разговора тет-а-тет.

Я огляделся по сторонам в поисках подходящего места, но он предложил выйти и подышать свежим воздухом. Пока мы шли к выходу, жаловался на то, что не смог вырваться в Москву и смотрел мой бой по телевизору. Оказавшись на улице, на которой хватало любителей подышать, пошел вверх по улице. А шагов через пятнадцать-двадцать заговорил о деле:

- Ты привлекаешь к себе слишком много внимания. С одной стороны, это здорово, так как существенно упрощает жизнь и помогает делать бизнес. С другой — куда менее приятно, чем хотелось бы. Ведь любой успех обязательно вызывает чью-то зависть и другие столь же низменные чувства. Я прекрасно знаю, что ты не комнатная собачка, а волкодав, натасканный на убийство себе подобных, но в то же время имею слишком хорошее представление о том, на что способны, скажем так, иные недоброжелатели. Поэтому хочу заранее позаботиться о любимой дочке, невольно оказавшейся в зоне риска. В частности, приложить руку к созданию высокотехнологичной системы защиты той группы островов Архипелага Надежды, которые приобретете вы, Линда, Лиззи с Ларри и их ближайшие друзья. Увы, доверять оружие гражданским лицам, способным впасть в ступор в самых простых ситуациях, я не стану ни за что на свете. Убеждать вас в необходимости нанять в качестве обслуживающего персонала преданных мне людей не считаю возможным. Делить одну систему на несколько независимых вообще идиотизм. Остается только одно — передать контроль над всем вооружением личности, которая в случае чего гарантированно вступит в любой конфликт на стороне моей дочери, то есть, тебе. И я очень надеюсь на то, что ты сочтешь возможным принять это предложение.

Строить из себя честную девочку я и не подумал — признался, что и сам задумывался о проблемах безопасности и даже собирался изучить те статьи законодательства США, которые описывают права граждан этой страны. Форд обрадовался, похвалил меня за ум и предусмотрительность, а потом озвучил программу дальнейших телодвижений:

- Тогда давай поступим следующим образом. Сразу после заключения договора о намерениях ты сообщишь мне рабочее название своего острова. Я отправлю на него группу специалистов, те привяжутся к местности, проведут необходимые замеры и передадут информацию в проектное бюро. А еще через пару недель мы с тобой где-нибудь встретимся и поговорим предметно…

…Супружеская чета исчезла из ресторана в восемь с минутами вечера, а буквально через десять минут их примеру последовали и мы, хотя родители новобрачных усиленно пытались уговорить нас продолжить веселиться. Один из помощников Эллисона-старшего отвез нас обратно в поместье, а после того, как мы переоделись и собрали свое шмотье, прокатил до аэропорта. В общем, в «Фалькон» мы загрузились где-то в девять с четвертью, а уже в девять двадцать две, но по времени Лос-Анджелеса, сели в аэропорту города Ангелов.

Как только самолет замер на стояночном месте, а стюардесса опустила трап, мы натянули бейсболки, предусмотрительно приобретенные Татьяной, нацепили темные очки и ломанулись к минивэну. Увы, эта маскировка работала только до границы: полная, но очень миловидная афроамериканка, проверявшая паспорта, узнала меня еще до того, как я подошел к ее стекляшке! Первые пару секунд я смотрел в округлившиеся глаза и с ужасом представлял, что начнется после первого же восторженного вопля. Ан нет — в какой-то момент эта хитруля захлопнула ротик и одарила меня настолько лукавой и красивой улыбкой, что я обреченно вздохнул и полез в карман за фотографией, припасенной как раз на такой случай.

Улыбка этой шантажистки стала еще ярче, а накрашенные губки еле слышно прошептали имя:

- Эшли…

Я задумчиво потер переносицу, потом вдруг понял, о чем писать, и быстренько набросал придуманный текст:

«Эшли, милая, улыбайся чаще: твоя улыбка согревает душу даже Всадникам Апокалипсиса. С уважением, Чума…»

Пожелание, что говорится, зашло: девушка перечитала его раза три, а потом засияла, как маленькое черное солнышко и сложила пальцы в сердечко, которое провокационно вмяла в не особо выдающуюся грудь. Я взглядом показал ей сразу три куда более впечатляющих комплекта и получил возможность полюбоваться неплохой актерской игрой. Кстати, изображаемое отчаяние нисколько не мешало работе, поэтому через считанные минуты наша компания заглянула в специальную комнату, в которой еще одна дамочка сверила номера наших стволов с данными, указанными в разрешениях, и информацией в соответствующей базе, после чего двинулась дальше.

Увы, визит в прокатную контору, в которой планировалось взять что-нибудь неприметное, уничтожил все мои надежды на сохранение инкогнито: как оказалось, в ней нас дожидалось сразу две абсолютно новые машины — «Призрачный Рыцарь» и тот самый кроссовер, который рекламировала Таня!

Само собой, я потребовал у Линды объяснений и получил стандартный ответ:

- Вы не можете ездить на всякой ерунде. Поэтому я попросила Лиззи организовать правильные тачки. А автосалонов «Форд» тут предостаточно.

Ее эмоции аж звенели от непоколебимой уверенности в собственной правоте, и я сдался — обошел менеджера, сел в «Шелби», синхронизировал умные часы с информационно-развлекательным центром и вызвал привычную цветовую схему. Потом ко мне запрыгнула Анька, быстренько организовала конференцсвязь, вбила в навигатор адрес квартиры Кнопки и наехала на меня:

- Ну, и чего мы стоим? Девочка, между прочим, ждет!

«Девочка» действительно ждала, поэтому чинно выплыла из подъезда от силы через десять секунд после того, как я перед ним остановился. Если бы не лихорадочный румянец, играющий на ее лице, и не буйная радость в эмоциях, можно было подумать, что мы виделись буквально вчера, соответственно, наш сегодняшний приезд — абсолютно рядовое событие.

- Отлично держишься! — похвалила ее Анька сразу после того, как моя бывшая «грелка» пробралась заднее сидение. — Вот, твои соседи до сих пор в ауте.

- Все остальное, начиная с макияжа и заканчивая прикидом, тоже супер… — выдала Голикова по громкой связи. — И это однозначно радует. А что с языком?

- Набираю словарный запас… — на английском ответила Ольга. — Правда, есть проблемы с произношением, но я работаю и над ним. Кстати, огромное спасибо за заставку на телефон, на которой я стою в обнимку с Денисом, и за толковые советы: первая привлекла ко мне внимание всей группы, а вторые помогли занять достойное место в ее неофициальной табели о рангах.

- Самые первые и самые сложные шаги ты уже сделала… — тронув машину с места и посмотрев в зеркало заднего вида на «Edge ST», в темпе пристроившийся следом, улыбнулся я. — Дальше будет проще.

- Не будет… — неожиданно выдала Линда. — Тебя станут проверять на излом все чаще и чаще. Из зависти, злобы и желания доказать, что ты не заслуживаешь внимания Дэнни. Будут бить исподтишка, делать гадости, распространять грязные слухи, ловить на незнании всего того, к чему мы, американцы, привыкаем с детства. Поэтому не верь словам, не подпускай к себе тех, в ком не уверена на сто процентов, и не ведись на провокации. В общем, веди себя так, как будто ты королева, а они — пыль у твоих ног.

- Злобные тетки в группе имеются? — дав ей договорить, спросила Анька.

- Хватает.

- Значит, в понедельник я заскочу к вам в институт, посижу на паре последних лекций и посмотрю, как себя ведут твои однокашники.

- Боюсь, что тебе не разреша-…

- Это мои проблемы… — хищно усмехнулась Росянка. — Твоя задача делать вид, что мы с тобой подруги не разлей вода, и ничего не бояться.

Последнюю фразу можно было не добавлять: одна из самых невзрачных воспитанниц нашего детского дома получила прозвище «Кнопка» после жесточайшего избиения — так и не добившись демонстрации уважения, урод, в то время считавшийся самым авторитетным старшаком, в сердцах выдал буквально следующее:

- Метр с кепкой, а характер из закаленной стали! Прям, как у обычной кнопки…

Правда, потом пообещал свите, что в ближайшие дни доведет начатое до конца, но на следующее утро я вернулся с очередных соревнований, и мелкая убедила меня взять ее под свою защиту…

Пока я вспоминал далекое прошлое, Ростовцева закончила строить наполеоновские планы на понедельник и спросила у мелкой, нравится ли ей учебное заведение, которое мы подобрали.

Ольга аж задохнулась от желания выплеснуть свои эмоции, потом набрала в грудь воздуха и затараторила, путая русский с английским. Пока она восторгалась классом учебного заведения и уровнем профессионализма преподавателей, я понимал практически все. Но стоило ей переключиться на описание тонкостей каких-то косметических процедур, как мой мозг выбросил белый флаг. Нет, электронный голос навигационной системы, ведущей меня по заданной трассе, я слышал более чем хорошо, а вот голоса и смех девчонок, с пылом подключившихся к обсуждению, автоматически перевел в категорию «белый шум». Напрягаться не напрягался, понимая, что им действительно интересно — просто рулил «Рыцарем», лениво посматривая по сторонам и тихо радуясь тому, что снова сбежал из прохладной осени в жаркое лето. В итоге ушел в свои мысли настолько глубоко, что не заметил наступления тишины, и Аньке пришлось пару раз хлопнуть меня по плечу.

- Как я и говорила, завис… — хохотнула она, после чего показала пальцем на один из динамиков акустической системы.

Пока я пытался сообразить, что ей от меня надо, в салоне раздался чем-то загруженный голос Линды:

- Дэнни, мне только что звонил отец. Спрашивал, есть ли у тебя желание и возможность встретиться с главным исполнительным управляющим «Астон Мартин Лимитед».

- Когда и где?

- В понедельник. После шестнадцати ноль-ноль. Здесь, в ЭлЭй.

- Есть и желание, и возможность. Так что с него точное время и место встречи…

Глава 4

7 сентября 2042 г.

Несмотря на претенциозное название «Кинг-Сайз», кровать в одном из лучших номеров отеля «Беверли-Уилшир» оказалась коротковатой. Поздно ночью, сразу после сытного ужина в ресторане «CUT», я этого не заметил, так как засыпал на ходу. Зато утром проснулся от дискомфорта и, сообразив, чем он вызван, пожаловался Рыжовой. Благо она уже вовсю работала с планшетом и действовала на нервы слишком бодрым видом.

Ответ не заставил себя ждать:

— Дык она ж королевская, а ты у нас как минимум император!

— А что, есть титулы еще круче? — ехидно поинтересовался я. И очень зря — эта оторва выдала логичный ответ в ту же секунду:

— Конечно! Лично я в глубине души считаю тебя Боженькой. Просто не говорю об этом вслух, чтобы не расстраивать верующих в менее авторитетных представителей различных пантеонов.

— Болтушка!

— Есть такое дело… — хихикнула она и сделала вид, что вспомнила что-то очень грустное: — Кстати, ваша божественность, не вздумайте спускаться в бассейн — как ни прискорбно это заявлять, но он рассчитан на пару-тройку не очень крупных пигмеев.

— Проверяли?

— Ага! — кивнула она, привлекая внимание к тюрбану из полотенца, намотанного на рыжую шевелюру. — Но обломались и разошлись по номерам.

— А который час?

— Семь сорок одна.

— Рановато. А я уже проголодался…

— Ну, так ты ж Бог обжорства…

— Не понял?

—…агрессии…

— Да ладно?

—…и неуемной похоти!

— Ох, кто-то у меня сейчас допрыгается…

— А что еще я должна ляпнуть, чтобы гарантированно допрыгаться?

— Ничего… — хрипло выдохнул я, прислушавшись к ее эмоциям и аж задохнувшись от обнаруженного в них желания. Потом откинул в сторону одеяло и похлопал по простыне.

Рыжова сорвалась с места, как стрела, выпущенная из лука, на ходу выпуталась из халата, отправила полотенце полетать и за считанные минуты заставила меня потерять голову. На два с лишним часа. А потом зазвонил будильник, поэтому я легонечко надавил на бедра не на шутку разошедшейся наездницы и с большим трудом заставил себя оторвать взгляд от тяжеленной груди с твердыми вишенками сосков:

— Лер, ты фантастическая женщина!

— А можно то же самое, но натурой? — хихикнула она, но тут же сползла с меня и прижалась к правому боку.

— Что ты там говорила про похоть? — притворно нахмурился я.

— Пффф! С кем поведешься, так тебе и надо… — воинственно заявила она, а потом потерлась щекой о мое плечо и посерьезнела: — Знаешь, Анька все утро экспериментировала со своей эмпатией и параллельно расспрашивала Ольгу. Выводы впечатлили всех: твоя бывшая «грелка» на удивление цельная девица, обладает невероятно жестким характером и не предаст тебя ни за что на свете. Правда, не обошлось и без пары ложек дегтя: она до сих пор винит себя за то, что ее опоили, и считает, что нам не ровня.

— «Вылечите»?

— Уже начали. Пара-тройка месяцев — и ты ее не узнаешь.

— Спасибо! — благодарно выдохнул я и поцеловал девушку в высокий лоб.

Она сжала меня в объятиях, решительно села и сгребла с прикроватной тумбочки Анькин «дежурный» клатч:

— Так, я в душ. Не залеживайся, а то опоздаем на завтрак…

…Ровно в девять тридцать мы с Анькой вышли в коридор и обнаружили, что обитательниц двух других «люксов» еще не видать. Впрочем, ожидание не затянулось — от силы секунд через двадцать из своего номера вышли Анька с Кнопкой, а еще через полминуты их примеру последовали и Линда с Таней. Для нас подобная пунктуальность была привычной, а мелкая удивилась:

— Вы прям, как в армии!

— Точность — вежливость королей… — начала Голикова и пихнула меня плечом в диафрагму.

—…королев… — развернув плечи и величественно повернув голову в сторону Ольги, продолжила Ростовцева.

—…и Богов… этого самого! — закончила Рыжова, после чего описала девчонкам наш утренний диалог. В результате на завтрак девчонки поперлись в прекраснейшем настроении, все время трапезы, не переставая, троллили меня, а после того, как все съедобное на столе было уничтожено, заявили, что долго-долго вели себя хорошо, поэтому «моя божественность» просто обязана заказать им мороженое.

Во время сборов, продлившихся от силы четверть часа, веселилась одна Лерка. Зато стоило нам добраться до машин и организовать конференцсвязь, я снова почувствовал себя жертвой. Ведь любые попытки огрызнуться или отшутиться встречались единым фронтом. Но я не сдавался. И почти вырвал у них победу, но в переломный момент навигатор моего «Рыцаря» вдруг заявил, что мы добрались до точки назначения!

Марина дель Рей восхитила обилием яхт всех типов и размеров, плавно покачивающихся на небольшой зыби под бездонным голубым небом. Пока я рассматривал самые интересные экземпляры и мысленно сравнивал их с нашей Таргой, Линда успела связаться с полномочным представителем руководства «Dream Reality», который должен был дожидаться нас на берегу, и после обмена любезностями объяснила мне, куда рулить.

Пока мы добирались до паркинга, девчонки объяснили Кнопке, куда мы собираемся, описали основные правила поведения на моторных яхтах и попросили представить себя богиней, за тысячи лет существования видевшей все и вся. Основательно одурев от наших планов, порядка цен на острова и всей остальной информации, мелкая на какое-то время выпала из реальности, но к моменту начала десантирования из машин взяла себя в руки и натянула на себя нужный образ. И пусть получалось у нее так себе, Фредди Фрешетт, этого не заметил, так как с момента знакомства и до посадки в старенькую, но неплохо сохранившуюся семнадцатиметровую моторную яхту Hunton XRS 55

видел и слышал только Рыжую.

Первые признаки его возвращения из страны грез в серую реальность я заметил уже после того, как мы вышли из марины и направились в открытое море: как следует разогнав легкое суденышко, неплохо сложенный мужчина лет двадцати восьми вдруг ответил на мой вопрос, заданный пятью минутами ранее:

— Максимальная скорость этой красотки пятьдесят пять узлов!

— На пять узлов быстрее, чем наша… — недовольно прокомментировала Танька. — Зато «Тарга» не в пример комфортнее.

Судя по вспышке недоверия в эмоциях Кнопки, она очень сильно сомневалась в том, что существуют яхты комфортнее этой, так как с первого взгляда влюбилась в лоханку Фрешетта. Но лицо все-таки удержала. И даже поддакнула!

Я мысленно усмехнулся и задал представителю руководства «Dream Reality» еще один вопрос:

— Знаете, Фредди, я тут почитал об океане у берегов Лос-Анджелеса и, признаюсь, удивлен тому, что ваша компания решила создать Архипелаг Мечты именно в этих водах.

Он чуточку поколебался, но решил, что правда выгоднее, чем ложь или недоговоренности:

— Да, действительно, океан у наших берегов холодноват — температура воды колеблется от четырнадцати-пятнадцати градусов в январе до двадцати с половиной в середине августа. Кроме того, мелкий песок образует взвесь, делающую ее непрозрачной, коричнево-серой и неприятной для купания…

— Могу назвать еще несколько причин, из-за которых местные жители практически не заходят в воду… — продолжила Линда. — Это отливы, оставляющие на берегу водоросли и тушки мертвых чаек, большие волны и туманы, приходящие из-за океана зимой и в середине лета.

Фрешетт согласно кивнул:

— Так и есть. Но при этом Лос-Анджелес — это второй по численности город США, центр агломерации с населением в двадцать с лишним миллионов человек и один из крупнейших мировых культурных, научных, экономических и образовательных центров. Говоря иными словами, в нем крутятся очень большие деньги, и порядка пяти лет тому назад владельцы нескольких крупных корпораций, игравшие в гольф, пришли к выводу, что жизнь в городе становится некомфортной. Причины можно перечислять довольно долго, но самые основные — это перенаселенность, дефицит питьевой воды, которую, если вы не в курсе, мы получаем по двум акведукам длиной в триста восемьдесят и пятьсот с лишним километров, и экология. Кто-то из них раздраженно заявил, что готов переселиться в океан, лишь бы не дышать смогом, и мотаться на работу на моторной яхте, его партнер напомнил о существовании летательных аппаратов с вертикальным взлетом и посадкой, а через несколько минут к обсуждению идеи подключились остальные игроки с вполне конкретными предложениями, позволяющими решить хотя бы одну надоевшую проблему. Их стараниями в Архипелаге Мечты не бывает смога; сверхсовременные опреснители, установленные на каждом острове, снабжают их жителей водой, которую смело можно назвать идеальной; универсальные энергетические комплексы преобразуют в электричество практически все, что нас окружает, начиная с солнечного света и заканчивая кинетической энергией воздушных масс и океанских волн. Вы не поверите, но наши инженеры решили даже нерешаемые задачи — их стараниями в кристально-чистых лагунах забили горячие источники, так что, при желании, вы можете плавать почти круглый год!

— Вы забыли упомянуть о том, что основные работы по проектированию «Архипелага Мечты» начались во время недавнего финансового кризиса: оказавшись на грани разорения, концерн вашего деда, специализирующийся на строительстве элитных особняков, несколько компаний, производящих летательные аппараты с вертикальным взлетом и посадкой, владельцы четырех верфей и так далее решили вложиться в новый стартап. После чего сделали все, чтобы результаты выглядели как можно более привлекательными для самой состоятельной прослойки населения, вынужденной жить и делать бизнес в Городе Ангелов…

— Но ведь у нас получилось! На самом деле!!! — воскликнул Фрешетт. — Подождите буквально десять-двенадцать минут, и вы увидите несколько вполне реальных воплощений понятия «мечта» своими глазами!!!

— Да вы не волнуйтесь! — мягко улыбнулась она. — Я ЗНАЮ, что вам удалось создать самую настоящую сказку. Именно поэтому решила прикупить себе остров именно тут. А для того, чтобы не чувствовать себя одинокой, заранее подобрала себе соседей, один из которых привлечет к Архипелагу требуемое внимание…

…Сказка под названием Очарование началась для нас с эллинга. Да, того самого, под Восточным Утесом, в который, как выяснилось, можно было заходить даже при волнении в пять баллов, да еще и автоматическом режиме. Разбираться в технологии работы сразу нескольких систем, обеспечивающих такую возможность, я поленился. Вернее, счел, что пока не могу себе позволить тратить на это время. Поэтому, перебравшись с транца моторной яхты на помост опоясывающий рукотворный грот, и подстраховав девчонок, покосился на темно-синее «зеркало» терминала управления всем этим хозяйством и вальяжно пошел следом за экскурсоводом. Лифтовый холл, в котором мы вскоре оказались, восхитил, если можно так выразиться, спокойной роскошью и невероятно стильным дизайном. Три кабинки, самая маленькая из которых была рассчитана на перевозку восьми человек весом в сто килограммов, вызвали практически те же ощущения. А потом мы поднялись на два условных этажа, прошли между сдвоенными дверями и оказались в тропическом лесу.

Пока я любовался деревьями, перевитыми лианами, и принюхивался к незнакомым, но очень приятным ароматам, Танька обернулась и хмыкнула:

— Как я понимаю, в основании Большой Горы тоже хватает всякого?

— Да! — подтвердил Фредди. — Кстати, она выполняет целый ряд функций. Первая и самая главная — это защита жилой части острова от западного ветра, который дует порядка восьмидесяти процентов времени года, и штормовых волн. Под ее прикрытием неопытные пилоты могут совершать взлеты и посадки, в ее толще располагается ангар для летающей техники, машинный зал, мощные холодильники для стратегического запаса продуктов и даже убежище, в котором можно пережить серьезные природные катаклизмы или войну.

— А что тут с насекомыми? — спросила Ростовцева. — А то мы налегке и не взяли с собой даже панамок.

— Их нет и не будет, во-первых, архипелаг располагается достаточно далеко от берега, а во-вторых, при изменении направления ветра на потенциально опасное автоматически включаются хорошо замаскированные распылители специальных репеллентов, абсолютно безопасных для людей.

— Тогда чем питаются птицы, щебет которых мы слышим?

— В ветвях некоторых деревьев спрятаны кормушки.

Ответив на этот вопрос, Фрешетт развернулся на месте и ломанулся по тропе, исчезающей в зарослях буквально метрах в пяти от нас. Добравшись до развилки, сообщил, что, свернув направо,мы сможем подняться на вершины горы и полюбоваться океаном со смотровой площадки или беседки. Потом вспомнил, что в ту же точку поднимается лифт, и пошел налево.

Следующий раз остановился возле здоровенного бассейна неправильной формы, стилизованного под озеро. Воды в нем еще не было, но мы представили, как будет выглядеть это место после того, как остров подготовят к встрече хозяев, и позволили себе помечтать. Совсем немного, так как Фредди задвинул приличный монолог, в котором описал логику функционирования систем циркуляции и очистки воды. А когда закончил, сообщил, что при желании бассейн можно прикрыть сверхпрочной плитой и превратить в площадку для подвижных игр или стоянку для четырех-шести летательных аппаратов гостей.

Я отложил это в памяти, огляделся по сторонам и первым пошел к дому, который, к сожалению, еще не начинали облицовывать. Впрочем, размеры этой громадины внушали уважение сами по себе, а макет того, что должно получиться, я уже видел.

В доме мы потерялись на долгие шесть часов. Правда, не все — пока я, Голикова, Ростовцева и Доулан знакомились с тем, что имеется в наличии и озвучивали свои пожелания, Лера с Ольгой шарахались по острову, фотографируя его самые красивые уголки для будущего отчета нам-любимым. Впрочем, о них я почти не вспоминал — последовательно вываливал на несчастного Фрешетта все свои домашние заготовки и краем глаза следил за Танькой, которая «жила» в 3D-модели, созданной дизайнерами «Dream Reality», и забивавшей в планшет названия предметов, которые следовало докупить в то или иное помещение.

На минус третьем этаже, который я хотел существенно расширить и превратить в профессиональный спортзал, мы с ней поменялись ролями — она грузила Фредди нашими требованиями, а я прикидывал, как это будет выглядеть в реальности. Кстати, стоило нам спуститься в будущий тир, как наш экскурсовод первый раз за все время общения признался в том, что чего-то не знает. И попросил найти возможность переслать ему необходимые ТТХ пола, потолка и стен. Соответствующие данные обещал подготовить Форд-старший, так что я смело обозначил сроки. Потом утащил его к закрытому бассейну, рядом с которым хотел видеть сауну, помучил Фрешетта еще минут двадцать и поинтересовался вердиктом.

Он деловито потыкал в пиктограммы программы, в которой работал все это время, дождался завершения процесса составления сметы работ, прокрутил изображение в самый низ и со вздохом заявил, что, по самым грубым прикидкам, переделки обойдутся нам в четыре с лишним миллиона.

Я успел смириться с потерей куда большей суммы, поэтому без какого-либо внутреннего сопротивления пожал плечами и попросил добавить полученный итог к счету за остров. А когда Фредди захлопал ресницами, недоуменно выгнул бровь:

— Ну да, мы его берем. Само собой, с нашими доработками.

Фрешетт расплылся в счастливой улыбке, а через мгновение получил еще одну причину для радости — свое решение озвучила и Линда:

— Я тоже беру. Изумление. Без каких-либо доработок. Оно, помнится, уже готово к сдаче в эксплуатацию, верно?

— Да.

— Тогда я оплачу счет уже сегодня. Чтобы в понедельник-вторник переехать из отеля в собственный дом.

— Счет будет в течение получаса! — радостно протараторил Фредди и застучал пальцами по клавиатуре рабочего планшета.

— Отлично! — удовлетворенно сказала она и повернулась ко мне: — Дэнни, я надеюсь, вы составите мне компанию?

…Сразу после высадки в марине Голикова заявила, что нам пришло время расстаться. Я чувствовал ее эмоции, знал, что это шутка, но сердце все равно екнуло. Как ни странно, она умудрилась это ощутить и заторопилась объяснить, что имела в виду:

- Я выяснила, какую сумму Оля потратила на себя-любимую, обиделась и сочла необходимым ее перевоспитать в процессе небольшого шопинга. Я бы с огромным удовольствием погуляла по магазинам всей компанией, но вас с Анькой узнают на входе в первый же бутик, и на этом отдых закончится. В общем, вы можете развлекаться по своему плану и ждать. Или как следует выспаться. Все равно мы вернемся в отель только часа через четыре.

- Аккуратнее, ладно? — попросил я. А когда она кивнула, чуть пригнулся и подставил щеку под поцелуй.

За первым прилетело еще два с половиной: Танька, Лерка и Линда попрощались от всей души, а Оля решила прикоснуться губами к скуле только после мотивирующего рыка «альфа-самки». Через минуту кроссовер плавно тронулся с места, выехал на улицу, повернул направо, набрал скорость и исчез, а мы с Ростовцевой остались одни.

- Чем займемся? — спросила экс-напарница после того, как мы попадали на сидения «Шелби».

Я вздохнул:

- По-хорошему, мне не мешало бы потренироваться. Хотя бы часик. А то плющит от переизбытка энергии.

- А что, Леркиной помощи не хватило? — съязвила она.

- Смеешься⁈

- Есть немного.

Я перефразировал последнюю фразу из древнего анекдота:

- Злая ты, уйду я от тебя…

- Ага, так я тебя и отпустила!

Пока мы обменивались любезностями, я успел завезти движок и выкатиться на улицу, а Ростовцева влезла в Интернет, нашла статью о десяти лучших залах для единоборств Лос-Анджелеса и начала проглядывать описания. С выбором определилась достаточно быстро, без труда дозвонилась до ресепшна, договорилась об аренде отдельного помещения на два часа и гордо задрала носик. Увы, вбивать в навигатор нужный адрес так оказалось неудобно, и она перестала выпендриваться. Зато после того, как закончила «колдовать», уставилась в боковое стекло и как бы невзначай сдвинула вверх подол летнего сарафанчика.

Неспешно ехать по городу, поглаживая шелковистую кожу, и уютно молчать было настолько приятно, что я даже расстроился, когда мы добрались до места назначения. Но зависать в тачке, на капоте и дверях которой красовались слишком узнаваемые рисунки, было идиотизмом, поэтому я вздохнул и выбрался из салона.

Первые несколько минут моя бейсболка, темные очки на половину лица и бюст Аньки, волнительно колышущийся в приличном вырезе, превращали меня в человека-невидимку. Но продавец магазина спортивного снаряжения, в который мы вломились, чтобы приобрести плотный топ, две пары шорт и два полотенца, оказался на редкость глазастым и уничтожил мое инкогнито одним восторженным воплем.

Шмотьем мы все-таки обзавелись. В обмен на несколько селфи и автограф, изображенный на листе формата а-четыре, который счастливый парень обещал повесить на самое видное место. Все бы ничего, на параллельно пришлось подписать еще полтора десятка футболок покупателям и ребятам, примчавшимся в магазин по звонку друга, ответить на сотню вопросов и улыбаться, улыбаться, улыбаться. В итоге до менеджера спортклуба мы добрались морально уставшими, пережили еще один шквал восторгов и буквально через десять минут заперлись в вожделенном зале.

Переоделись там же. После того, как Ростовцева «случайно» сожгла все камеры, которые менеджер нагло забыл отключить. Потом добросовестно размялись, забрались на ринг и сцепились в битве не на жизнь, а на смерть. И я почти не преувеличиваю: экс-напарница, успевшая привыкнуть к новым возможностям, изображала идеального спарринг-партнера! Да, на скоростях, которые мы не боялись показать посторонним, но даже на них не приходилось несладко. В основном за счет нереальной вязкости боя и необходимости ежесекундно менять его рисунок. Почему? Да потому, что она думала значительно быстрее, соответственно, успевала выбрать самый неожиданный вариант адекватного ответа и не прощала ошибок. В общем, мне приходилось воевать не столько с ней, сколько с инертностью собственного тела, и выкладываться, как последний раз в жизни.

Как ни странно, в таком режиме нам удалось проработать ровно полтора часа, то есть, весь промежуток времени, оговоренный в устном соглашении. Потом я открыл дверь, оглядел толпу, собравшуюся в коридоре, поздоровался и мысленно вздохнул: в принципе, трое мужчин в неплохих деловых костюмах действительно могли являться совладельцами заведения. А вот инструкторов, которым «стоило бы поприсутствовать» на нашей тренировке, набежало как-то уж очень много! Увы, выкатывать претензии тем, кто не присутствовал на «переговорах», было глупо, поэтому обменялся парой фраз с самым главным «костюмом», заявил, что не хочу остывать, сделал шаг в сторону и пригласил страждущих внутрь. Дождавшись, пока последний войдет в зал, запер дверь, вернулся к Аньке, за время моего «отсутствия» успевшей перетащить шмотье и спрятанное под ним оружие к противоположной стене, и включился в рубилово, которое потеряло процентов сорок накала. В итоге настроение, балансировавшее между отметками «хорошо» и «очень неплохо», начало портиться, так что ровно через пятнадцать минут я прервал это дуракаваляние, вытер лицо полотенцем и предложил «гостям» задавать вопросы о технике исполнения тех или иных ударов, бросков и боевых связок.

Как и следовало ожидать, первый же вопрос оказался не в тему:

- Скажите пожалуйста, а почему нельзя интересоваться чем-нибудь другим?

Я равнодушно пожал плечами:

- Можно. Но наше пребывание в Лос-Анджелесе расписано чуть ли не посекундно, поэтому ровно через четырнадцать минут мы покинем ваш гостеприимный спортивный клуб и отправимся дальше. А ответы на большинство общих вопросов можно найти на моей официальной страничке.

Парня, пытавшегося заявить, что четверти часа абсолютно недостаточно для нормального общения с уважаемыми людьми, быстренько заткнули, и мужик лет тридцати восьми-сорока, судя по пластике движений, посвятившего жизнь чему-то вроде киокушин-карате, попросил показать защиту от прохода в ноги.

- Покажем. И объясним нюансы. Только включите камеры на телефонах, чтобы не пришлось повторять одно и то же по нескольку раз.

Минуты через три, когда мы с Ростовцевой сочли, что ответ получился достаточно информативным, подал голос юноша, неуловимо похожий на одного из «костюмов». Широкоплечий, жилистый и резкий, он оглядел Аньку раздевающим взглядом и криво усмехнулся:

- Вряд ли я ошибусь, заявив, что вы пришли в боевые искусства не из борьбы.

- Не ошибетесь.

- Тогда вы не продержитесь против Аннет Хофтейзер и минуты!

- И с чего вы это взяли?

- Она — двукратная чемпионка Европы по бразильскому джиу-джитсу, и завяжет вас в морской узел!

- Боретесь?

- Я? Да!

- Как долго?

- С пяти лет!

- Весите за сотню килограммов?

- Э-э-э… не знаю, сколько это в фунтах, но в них я вешу двести двадцать шесть!

- Как оцените свои шансы в поединке против такой противницы, как я?

- Закончу бой еще в первом раунде либо болевым, либо удушением!

- Найдете шингарты на мою руку в течение пяти минут — подеремся.

Парень довольно осклабился, подмигнул набриолиненному латиносу своего возраста и куда-то умчался. Вернулся достаточно быстро, прижимая к груди три упаковки с новенькими перчатками разного размера. Мы в этот момент показывали, какими финтами можно «раздергать» классического боксера на улице, так что ему пришлось подождать. Но совсем немного — как только наш оппонент врубился в то, что мы пытались до него довести, Аня требовательно щелкнула пальцами, поймала первый комплект, кинула взгляд на маркировку и разорвала целлофан:

- Деремся по правилам «Овердрайва», но до первого нокаута, нокдауна, удушения или болевого. Устраивает?

Адепт БЖЖ, успевший выйти на ковер, стянул с себя футболку, поиграл грудными мышцами и утвердительно кивнул:

- Конечно!

- Разогреваться будешь?

- Нет, я только с тренировки.

- Тогда кивни, как будешь готов.

Он выставил перед собой руки в потертых «боевых» шингартах, кивнул и мягко скользнул вперед. Затем чуть-чуть присел, кинул пристрелочный джеб и… сложился пополам, потеряв сознание от правого прямого, прилетевшего точно в солнечное сплетение!

- Все… — усмехнулась Ростовцева, «невесть когда» сместившаяся в сторону, сняла левую перчатку и повернулась к зрителям: — Думаю, ответ получился достаточно аргументированным и не требует дополнений…

…Из спортзала вышли в сопровождении толпы человек из пятидесяти, а на паркинге, вокруг нашей машины, обнаружили стайку из приблизительно такого же количества пацанов. Постояли перед капотом эдак с полминуты, чтобы все желающие успели сделать по нескольку фотографий и, забив на шквал просьб задержаться еще хотя бы на полчаса, попадали на свои кресла. Пока я мягко продавливал живой заслон, Ростовцева проверила салон на предмет появления нежелательных сюрпризов и нашла. Аж два простеньких полупрозрачных микродрона, успевших спрятаться в труднодоступных местах. Сожгла. Помянула недобрым словом их хозяев. Всю дорогу до отеля ворчала. А когда мы ввалились в мой номер и, раздеваясь на ходу, поплелись мыться, чертыхнулась и опять взялась за «любимый» девайс.

Результаты инструментальной проверки — четыре «жучка» военного образца — конечно же, не обрадовали. Поэтому, нарисовавшись в ванной, она положила пистолет на бортик джакузи, нервно сорвала с себя белье и забралась ко мне. Да, порывалась сесть напротив, но я притянул ее к себе, обнял со спины и начал рассказывать какую-то ерунду, чтобы оттянуть злость.

Анька поерзала, устраиваясь поудобнее, через какое-то время начала успокаиваться, а минут через пятнадцать царапнула ноготками тыльную сторону моей правой ладони и заговорила сама:

- Кстати, забыла сказать, что придумала, где нам обосноваться в России!

Я, естественно, заинтересовался, и экс-напарница, почувствовавшая мой интерес, приободрилась:

- В конце тридцать девятого мне пришлось поучаствовать в задержании одного проворовавшегося генерала. Правда, в момент получения боевой задачи я об этом не знала: вместе с остальными бойцами загрузилась в Ил, три с лишним часа настраивалась на действо, в нужный момент вывалилась в ночь, немного полетала и свалилась на голову защитникам особняка. Последние оказались вооружены по последнему слову техники, но против «Яровитов» не сыграли, так что к четырем утра объект был зачищен, а цель номер один обзавелась красивыми браслетами. Благодаря классическому армейскому разгильдяйству «конверт», на котором нас планировалось эвакуировать, прилетел только к семи вечера, поэтому мы успели не только осмотреться, но и выяснить, что нас занесло не абы куда, а на Байкал. Точнее, на реликтовое горное озеро Фролиха, расположенное в восьми километрах от его северо-восточного берега на территории Верхнеангарского заказника. Теперь представь себе идеально-гладкое водное зеркало длиной порядка девяти километров, в котором отражается бездонное небо, изумрудную тайгу, белые шапки на вершинах отрогов Баргузинского хребта, не тающие даже летом, чистейший горный воздух и… единственную тропинку, по которой можно добраться до этого великолепия!

- Единственная тропинка — и особняк? Как-то не вяжется…

- Все вяжется, ты просто не дослушал! Мужичок, которого мы приняли, какое-то время был начфином полка тяжелой бомбардировочной авиации, базирующегося на аэродроме Белый, и за время службы очень неплохо изучил окрестности Байкала. А через несколько лет, взобравшись почти на самый верх пищевой цепочки и провернув несколько очень выгодных сделок, решил, что ему для полного счастья не хватает настоящей тишины, покоя и хорошей охоты. С возможностями у него было все в порядке, поэтому разрешение на строительство на территории заказника было получено влет. А потом начались чудеса: особняк, спроектированный в Италии, подрядилась строить бригада из Германии, егерей заказника заменили наемники из Ирландии, а доставку всех необходимых материалов взяли на себя Вооруженные Силы России! В результате к озеру, от которого до ближайшего населенного пункта порядка шестидесяти километров непролазной чащи, вдруг начали мотаться военно-транспортные конвертопланы. С аэродрома Белый, расположенном в пятистах километрах!!!

- Офигеть! — представив себе эту картину, ошалело выдохнул я.

- Однако небывалый размах строительства, начатого генералом, привлек внимание его недоброжелателей, и за пару-тройку недель до сдачи объекта в эксплуатацию было возбуждено первое уголовное дело. Как водится, кто-то из сотрудников Главной Военной Прокуратуры решил заработать денег и слил объекту разработки информацию о том, что его песенка спета. Мужик, недолго думая, подался в бега. Но свалить в Англию не получилось, и он вместе с парой телохранителей ушел в тину. Чтобы где-то через месяц всплыть в недострое и дождаться нашего визита.

Чтобы унять проснувшееся любопытство, я не поленился сбегать за планшетом. Вернувшись обратно, влез в Интернет, открыл карты Google и нашел это озеро. Потом почитал несколько статей о природе Байкала и его окрестностей, просмотрел больше сотни фотографий, сделанных туристами, успевшими побывать на Фролихе до ее перехода в частную собственность, и, конечно же, разобрался с минусами жизни в этом месте. А их хватало. Первым и самым крупным была логистика: от озера до ближайшего города, в котором имелся аэропорт, то есть, Улан-Удэ, было порядка пятисот километров. По прямой. А дороги, как таковые, практически отсутствовали. Таким образом, любая поломка транспортного средства автоматически оставляла пассажиров наедине с по-настоящему дикой природой: горами, болотами, непроходимой тайгой, непуганым зверьем и самым страшным врагом цивилизованных людей — человеком, исповедующим Закон Силы. Зато климат, как ни странно, не пугал: да, зима там обычно тянулась целую вечность и прихватывала солидную часть весны, зато летом вода озера частенько прогревалась до восемнадцати-двадцати градусов по Цельсию и позволяла купаться. Чуть-чуть напрягала высокая сейсмоактивность, но сильные землетрясения случались не так уж и часто, и при правильном подходе к проектированию жилья их можно игнорировать. Имелась и связь. Спутниковая. И такой же интернет. Но, в случае чего, дожидаться помощи можно было даже не часами, а сутками. Что неплохо мотивировало надеяться только на себя.

Короче говоря, серфинг по Сети и анализ обнаруженных материалов меня здорово загрузил. С одной стороны я, как преимущественно городской житель, не горел желанием отказываться от большинства благ цивилизации и забиваться в такую глушь. А с другой понимал, что это место Смутное Время даже не заденет. И при достаточных запасах продовольствия мы его просто не заметим.

Скажу честно, колебался я долго и принял окончательное решение только после коротенького монолога Аньки:

- Мне кажется, ты рассматриваешь проблему не под тем углом! Поэтому предлагаю еще раз пробежаться по самым основным пунктам. Пункт первый: нам надо выглядеть махровыми патриотами, вынужденными работать в США, но не представляющими жизни без родных березок, уже сейчас. И с этой точки зрения сумасшедшие деньги, вбиваемые в особняк у черта на рогах, снимут все вопросы даже у самых пристрастных личностей. Пункт второй: каким будет бардак, вызванный повальной инициацией, и будет ли он вообще, мы не знаем и знать не можем. Но я бы перестраховалась. На всякий случай. Хотя бы потому, что не хотела бы встретить смутные времена в каком-нибудь городе-миллионнике среди людей, потерявших человеческий облик. Пункт третий и последний: есть далеко не нулевые шансы на то, что проект объединения Земли в единое государство закончится громким пшиком или войной всех против всех. В первом варианте проблемы с экологией и перенаселением с каждым годом будут становиться только серьезнее, и в какой-то момент жить в крупных городах и рядом с ними станет просто невозможно. А нам не придется искать новое пристанище…

Глава 5

8 сентября 2042 г.

…Своей новой «лодке» Линда радовалась, как ребенок. Но наряду с неподдельной радостью от получения фантастически технологичной и по-настоящему красивой игрушки в ее эмоциях почему-то ощущались тоска, горечь и опустошение. Причины возникновения этих чувств я не понимал. Моторная яхта Filo Bullet 80 четвертого поколения только сошла со стапелей и при передаче покупательнице даже превысила паспортные ТТХ, в бизнесе у Доулан, насколько я знал, все было более чем хорошо, а в ночь с воскресенья на понедельник женщина получила столько удовольствия, что отключалась абсолютно счастливой. Да и проснулась с блаженной улыбкой.

Увы, подкатить к ней с расспросами все никак не получалось. Во время ходовых испытаний красавицы насыщенного темно-фиолетового цвета она терроризировала представителей компании-производителя, а после того, как измученные мужики, наконец, смогли сойти на берег, отрывалась сама. То выжимая из движков все, что можно, и балдея от скорости, то таская нас по палубам и восхищаясь талантом итальянских дизайнеров, то доставая Кнопку, которой, по мнению американки, было просто необходимо начинать осваивать азы премудростей управления такими суденышками под ее, Линды, чутким руководством. В итоге остаться с ней наедине удалось только тогда, когда она решила закосить под героиню фильма «Титаник» — передала управление «Пулей» Таньке, залила в акустическую систему яхты коллекцию песен Селин Дион, врубила нужную на полную громкость и утащила меня на нос.

Само собой, я дал ей возможность понаслаждаться «полетом» над волнами, а когда первые и самые сильные восторги стали стихать, спросил, почему наряду со счастьем чувствую в ней еще и грусть.

Линда пожала плечами:

— Я ушла из бизнеса, оставив себе только два контракта — твой и Тимура. Завтра-послезавтра подпишу самый последний, с Аней, и, как вы выражаетесь, забью на все остальное.

— Причину такого решения озвучишь?

Она коротко кивнула и вздохнула еще раз:

— Хочу хоть немного пожить для себя. И радоваться жизни в компании с теми, кто по-настоящему дорог. Поэтому купила себе целый остров и эту яхту; ближе к концу месяца возьму «конверт» от «Астона» и парашют; научусь драться, летать, стрелять. Кроме того, буду консультировать тебя и твоих подруг по нюансам американского бизнеса, катать по миру на «Фальконе», помогать заводить нужные связи и так далее.

— Все, что ты перечислила — это следствия. А я хочу понять причину.

Тут эмоции Доулан полыхнули самым настоящим страхом. Я прижал ее к себе, ласково прикоснулся губами к ушку и напомнил, что мы ей не посторонние. А значит, защитим от чего угодно и поможем справиться с любыми проблемами.

— С этими не получится… — глухо сказала она, чуточку поколебалась и криво усмехнулась: — Я чувствую, что начинаю стареть…

— Глупости!

— Не глупости! Мне уже тридцать четыре. Из-за постоянных стрессов появились седые пряди, которые я тщательно прокрашиваю; стали заметнее мимические морщины, начала терять форму грудь, появились мелкие, но неприятные проблемы со здоровьем. В общем, еще несколько лет — и моя красота начнет увядать…

—…а вокруг меня вьются молодые и все еще свежие девчонки?

— Это не из-за ревности, Дэнни! Я безумно люблю тебя и твоих подруг, благодарю Господа за каждый миг, проведенный вместе с вами, и… — тут запал, заставивший американку буквально протараторить два последних предложения, внезапно иссяк, и она, окончательно пав духом, глухо выдала еще несколько слов: — В общем, я просто не хочу стареть…

Благодаря эмпатии, работавшей на полную катушку, я точно знал, что она ни разу не солгала и не преувеличила. Мало того, смог расставить акценты именно так, как их расставляла Линда в самой глубине души, что только добавило яркости нарисованной ею картинке: она нас действительно любила, всем сердцем жаждала быть рядом как можно дольше и до смерти боялась почувствовать себя ненужной!

Мысль о том, что настолько сильная привязанность ко всем нам могла появиться только благодаря «проискам» симбионта, я задвинул куда подальше чуть ли не раньше, чем она появилась. И «наехал» на Доулан, целенаправленно выделяя интонациями те фразы, которые хотел впечатать в ее сознание:

— Выброси из головы всю эту чушь! Ты стала моей женщиной не из-за внешней красоты, а из-за красоты души, глубины чувств и большого сердца. Таким образом, твои страхи возникли на пустом месте: я постоянен в своих привычках, в принципе не умею предавать тех, кто мне доверился, и всегда воздаю за добро и беззаветную преданность сторицей. Поэтому забей на все сомнения и научись радоваться каждому мгновению счастья — вот увидишь, через несколько лет такой жизни ты поймешь, что молодость тела напрямую зависит от молодости души!

Каждое теплое слово, которое я произносил во время этого монолога, мгновенно находило отклик в сознании Линды, измученном сомнениями, так что последний совет лег на подготовленную почву и вызвал самый настоящий эмоциональный взрыв. Да, наружу «выплеснулось» немногое — она ни на миг не забывала о том, что всего в нескольких метрах от нас, в кокпите, обретается Кнопка, которая еще не привыкла к своеобразию наших отношений — но даже эта «мелочь» по-настоящему порадовала:

— Ну все, теперь вы от меня не отделаетесь — я буду наслаждаться вашим обществом круглые сутки, так что смогу сводить тебя с ума красотой, шармом и сексуальностью даже через тысячу лет!

Что особенно приятно, эти слова не разошлись с делом — понежившись в моих объятиях еще немного, она решила, что образ трагической героини ей не идет, утащила меня обратно к девчонкам и заявила, что после переговоров с главным исполнительным управляющим «Астон-Мартина» увезет нас к себе на остров. Справлять новоселье «только для своих».

Полюбовавшись на счастливое лицо Доулан и сделав напрашивавшиеся выводы, Рыжова, управлявшая «Пулей», заложила крутой вираж и направила яхту к далекому берегу. Таня, развалившаяся на диване и лениво потягивавшая свежевыжатый апельсиновый сок, поставила бокал в специальный держатель, вытащила из-под левого бедра планшет, открыла «Блокнот» и начала забивать в текстовый файл список необходимых продуктов. А Ростовцева от души приложилась к заднице Кнопки, туго обтянутой трусиками-бикини:

— Нефиг себя накручивать! Будь ты чужой, до сих пор тусовалась бы в общаге…

…Загнав лодку на место, арендованное Линдой в Марине дель Рей, мы добрались до машин, забили в навигаторы адрес ближайшего «нормального» супермаркета и выехали с паркинга. Пока рулили по городу, общались по громкой связи. Вернее, истерически ржали, придумывая и обсуждая все новые и новые пункты ночной развлекательной программы. После прибытия на очередной паркинг настроение, успевшее взлететь в заоблачную высь, слегка упало. Но посетители и продавцы «Whole Foods» не обратили на нас никакого внимания, так на полном серьезе обсуждали скорое инопланетное вторжение! Первые несколько минут мы усиленно давили в себе улыбки и сметали с полок все, на что показывала Голикова. Но когда сообразили, что об этом говорят буквально все, и услышали из уст очень хорошо одетого мужчины фразы «Саммит глав стран Большой Десятки», «Итоговая пресс-конференция» и «Результаты наблюдений орбитальной обсерватории „Universe“», невольно подобрались и полезли в Интернет.

Искать причину всеобщего ажиотажа не потребовалось — в топе первого же новостного сайта висела полная запись этой самой пресс-конференции, на котором главы государств Большой Десятки поделились результатами работы саммита с приглашенными журналистами.

Посмотрев на длительность видеоролика, я почесал затылок и… в сердцах приложился к собственному лбу. Таня, поймавшая ту же самую мысль одновременно со мной, в сердцах обозвала себя дурой и полезла на почту. А уже через несколько секунд открыла вложение под письмом Еремеева, прилетевшим в то время, когда мы носились по океану.

Эта нарезка практически не содержала «воды» и начиналась с монолога президента США:

— Дамы и господа, большая часть того, что вы услышите в ближайшие пару часов, вызовет у вас как минимум недоверие, но факты — упрямая вещь, и мы не собираемся их замалчивать. Для того, чтобы вам было понятнее, начну издалека. С момента запуска на орбиту обсерватории «Universe», к созданию которой приложили руки самые выдающиеся ученые планеты. Тогда, в мае тридцать девятого, создателей этого чуда обвиняли в бессмысленной трате средств, на которые можно было бы накормить сотни миллионов голодающих, и с пеной у рта доказывали, что очередная железяка, отправленная в космос, не принесет никакой практической пользы. На протяжении первых четырех с месяцев, то есть, пока настраивалось и калибровалось экспериментальное оборудование, пользы действительно не было. Но уже в октябре ученые обнаружили сразу несколько независимых постоянных источников излучения, с вероятностью в сто процентов имеющих искусственное происхождение. К сожалению, эйфория, вызванная осознанием того факта, что мы во Вселенной не одиноки, длилась всего полтора года — до тех пор, пока один из источников излучения не исчез. Дело в том, что четыре группы ученых, изучавших записи последних часов его существования, пришли к одному и тому же выводу: по их мнению, эта цивилизация была уничтожена! Скажу сразу, понять, кем и как, нам не удалось. Но теперь мы точно знаем, что далеко не все цивилизации нашей Галактики отличаются миролюбивым нравом…

Тот, кто вырезал из исходной записи все лишнее, убрал и реакцию акул пера на столь сенсационное заявление, и процесс смены оратора. Так что в следующем фрагменте выкрики из зала исчезли, а камера показала лицо главы правительства КНР:

— Как известно, Солнечная система расположена в двадцати шести тысячах световых лет от центра галактики Млечный Путь, в рукаве Ориона, который содержит большинство видимых звезд на ночном небе. Всем остальным известным цивилизациям повезло значительно меньше — они находятся намного ближе к центру и относительно недалеко друг от друга. Если судить по расстояниям, которые разделяют, то самая близкая к нам цивилизация обогнала нас в развитии минимум на триста сорок лет. Для особо воинственных представителей населения Земли приведу более чем понятный пример: применительно к развитию военной техники на нашей планете этот разрыв можно представить на примере противостояния драккара викингов и современного линкора. Шансы на победу первого можете прикинуть сами…

В следующем куске записи президент России плавно подвел зрителей к необходимости скорейшего объединения Земли в единое государство, а потом криво усмехнулся:

— В данный момент я не вижу ни одной причины для паники: если мы извлечем из загашников все секретные технологии и объединим усилия, то уже через десять-двенадцать лет создадим первое поселение на Луне, через двадцать-двадцать пять перенесем отработанную технологию на Марс, а через пятьдесят-семьдесят окончательно забудем об истощении ресурсов, построив перерабатывающие заводы в поясе астероидов…

Фрагмент, в котором премьер-министр Великобритании рассказал о начале формирования Военно-космических сил Объединенной Земли и о передаче под их эгиду всего оружия массового поражения мы слушали только ради того, чтобы познакомить с этим решением Линду и Ольгу. Заодно узнали о том, что структура, к созданию которой приложили руку, теперь называется Службой Специальных Операций. А потом потеряли дар речи от жесткости монолога федерального канцлера Германии:

— Время детских игр в песочнице закончилось: нам угрожает опасность, справиться с которой увещеваниями не получится. Поэтому страны Большой Десятки объединяют свои ресурсы и начинают готовиться к войне, аналогов которой еще не было. Мы не собираемся убеждать вас в реальности этой угрозы или заманивать в единое государство, которое образуем в течение года. Но считаем необходимым предупредить: любые попытки раскачать ситуацию или развязать междоусобицу у наших границ будут немедленно пресекаться, а организаторы подобных акций — уничтожаться на месте…

…Сразу после выезда с паркинга супермаркета Кнопка, забравшаяся на заднее сидение нашего «Шелби», захотела услышать наше мнение обо всем услышанном:

— Ребят, как вы считаете, инфа об других цивилизациях — это страшилка, позволяющая оправдывать любые будущие действия, или правда?

— Не знаю… — честно ответил я. — Зато уверен, что объединение десяти крупнейших государств Земли пойдет планете только на пользу.

— К сожалению, это понравится не всем… — вздохнула она и выдала на удивление толковый анализ ближайшего будущего: — Я почему-то уверена, что очень многие местечковые царьки сочтут это угрозой своему благополучию; параллельно с ними активизируются террористические организации, привыкшие ловить рыбку в мутной воде; начнут появляться всякого рода проповедники, кликуши и мессии. В общем, начнется большой бардак, унять который без крови просто не получится.

— Большинство террористических ячеек, фронтов освобождения всего и вся, ура-патриотов и тому подобной швали опосредованно финансировались спецслужбами крупнейших игроков политической арены… — равнодушно сообщила моя экс-напарница. — Начинающееся объединение планеты автоматически сгладит львиную долю имевшихся противоречий, а значит, поставит крест на необходимости содержания всей этой армии убийц, агентов влияния и тэдэ. Более того, само существование всех этих дестабилизирующих сил станет мешать новому государству. Чем это закончится, объяснить?

— Служба Специальных Операций, о создании которой мы только что узнали, начнет умножать на ноль всех, кто не успеет зарыться под землю.

— Закапываться бессмысленно… — хохотнула Голикова. — Этой службе наверняка передадут всю имеющуюся информацию. Чтобы эффективность точечных воздействий гарантированно впечатлила всех сомневающихся…

Обсуждение этой темы продолжилось и после того, как мы добрались до ресторана «n/naka» и познакомились с неким Эндрю Беррингтоном, рыжеволосым и веснушчатым мужчиной лет сорока пяти, затянутым в великолепный деловой костюм. Да-да, сразу после знакомства и обмена любезностями он поинтересовался, видели ли мы эту пресс-конференцию. А когда получил утвердительный ответ, мрачно усмехнулся:

— Потрясения основ такого масштаба всегда сопровождаются кризисами. С одной стороны, это не радует, так как крупному бизнесу наверняка придется перестраиваться на новые рельсы. С другой внушает оптимизм — если эти начинания не будут похоронены под гнетом каких-либо обстоятельств непреодолимой силы, то через несколько лет настанет эпоха экономического взлета. Естественно, для тех, кто попадет в нужную струю.

— Как это скажется на наших предварительных договоренностях? — в лоб спросила Линда, чем вызвала недовольство отца, почему-то усевшегося за стол рядом с представителем «Астон Мартин Лимитед».

Беррингтон пожал плечами, посмотрел мне в глаза и выдал ответ в том же стиле:

— Я очень неплохо изучил все материалы о вашей дружной компании, имеющиеся в открытом доступе, поэтому абсолютно уверен в том, что вы примете активнейшее участие в начавшихся процессах. Даже самый минимум того, чем вы можете помочь новому государству — то есть, информационная поддержка и личное участие в операциях новой спецслужбы — вызовут такой бешенный шквал интереса к вашим блогам, что даже разовое появление в них названия нашей компании гарантированно скажется на доходах.

На губах «моей» американки появилась хищная улыбка, а в эмоциях — такое же хищное предвкушение:

— Мы готовы приятно удивиться новым предложениям!

Главный исполнительный управляющий «Астон Мартин Лимитед» счел вполне нормальным и не особо завуалированное требование увеличить мой гонорар:

— Что ж, не буду вас разочаровывать: мы бы хотели занять сразу три вакантные ниши. Для передвижения между островами Архипелага Мечты вам потребуется скоростной катер. В первых числах октября мы спустим на воду гибридный AM-37S четвертого поколения длиной одиннадцать целых и три десятых метра. Суммарная мощность двигателей «Kelpie » — семьсот сорок лошадиных сил, крейсерская скорость — шестьдесят два узла, а максимальная — семьдесят шесть…

— Серьезная машинка! — не выдержал я.

Эндрю отрицательно помотал головой:

— Нет, это игрушка. Для взрослых мальчиков и девочек. О серьезной машинке расскажу чуть позже. А пока опишу второй тип игрушки — eVTOL, на котором вы будете летать на материк и обратно. Вернее, eVTOL-ы — вашей компании потребуется как минимум два трехместных аппарата, способных разгоняться до восьмисот пятидесяти километров в час и стряхивать с хвоста практически с любой спортивно-пилотажный самолет!

«Хочу-хочу-хочу-хочу!!!» — не меняясь в лице, мысленно протараторила Анька. Нет, за точность выбранных слов я, конечно же, ручаться бы не стал, но настроение передал верно.

Я бы тоже мысленно проорал нечто подобное. Но видел, что наш гость ждет вполне определенной реакции. ТТХ «детской игрушки» однозначно заслуживали восторгов, и я позволил себе пошутить:

— К сожалению, в данный момент я умею летать только на вингсьютах. Но если мы договоримся, то приложу все усилия, чтобы эта игрушка не скучала в своей родной стихии.

— Мы договоримся! — твердо пообещал Беррингтон и… удивил: — Участие в политических играх такого масштаба однозначно привлечет к вам внимание тех, кому объединение государств встанет поперек горла. Значит, рано или поздно у вас появится охрана. А им тоже надо на чем-то передвигаться. И вот тут придет время серьезной игрушки — eVTOL-а огневой поддержки, который мы разработали для нужд тридцать второй эскадрильи ВВС Великобритании, но не нашли понимания…

…От ресторана до марины ехали в полной тишине. Кнопка тихо дурела от условий заключенного контракта, Танька с Леркой придумывали сценарий обращения к фанатам, в котором я должен был предельно четко выразить свое отношение к объединению государств, Ростовцева бездумно пялилась в окно и мечтала о полетах, Линда злилась на меня за то, что не позволил ей напрочь задавить несчастного англичанина, а я наслаждался приятным послевкусием от только что закончившегося ужина. Процесс перетаскивания покупок из машин на яхту прошел в том же ключе. А минуты через две после выхода в океан случился небольшой эксцесс — мелкая, слегка оклемавшаяся от шока, захотела задать какой-то вопрос, но нарвалась на отповедь Аньки:

- Оль, любые разговоры не на отвлеченные темы — только в закрытых помещениях и только после инструментальной проверки, которую обычно провожу я. Вопросы?

- На любом из квадрокоптеров, которые порхают над берегом, может оказаться мощная оптика и направленный микрофон… — добавила Голикова. — А тут, на лодке, целая россыпь «жучков».

- Простите, такое больше не повторится… — торопливо выдохнула моя бывшая «грелка» и виновато шмыгнула носиком.

Ее настроение, стремительно покатившееся вниз, «поймала» все та же Ростовцева — притянула ее к себе, благо девушки сидели рядом, обняла и замурлыкала:

- Не расстраивайся! Мы с удовольствием тебя выслушаем и ответим на те вопросы, на которые сможем. Просто позже. Чтобы такая откровенность гарантированно не вышла нам боком.

Второй этап воспитательного процесса Росянка устроила уже в особняке острова Изумления сразу после того, как заявила Голиковой и Рыжовой, что помощь в готовке ей, Кнопке и Линде нафиг не нужна. Тем более, что для роли «принеси-подай» есть целый чемпион «Овердрайва» и «М-1» в тяжелом весе.

Проводив взглядом удаляющихся подруг, решивших продолжить работу в гостиной, она вручила мелкой здоровенный пластиковый контейнер с клубникой и баллончик со взбитыми сливками, хозяйку особняка отправила терроризировать стационарную соковыжималку, а сама вооружилась ножом, отрезала краешек упаковки с мясной нарезкой и решила, что пора начинать:

- Оль, есть такое понятие, как конфиденциальная информация. Так уж получилось, что к этой категории можно отнести практически всю нашу жизнь. И я нисколько не преувеличиваю: к примеру, наша Лерка умудрилась заслужить медаль ордена «За заслуги перед Отечеством» и сам орден четвертой степени, орден Мужества, орден Андрея Первозванного, орден Ямайки и американскую Президентскую медаль свободы.

Мелкая потеряла дар речи, а Доулан ошалело посмотрела на меня, дождалась подтверждающего кивка и нервно облизала губы.

- Скажу сразу, мы в тебе не сомневаемся, так как знаем, насколько осторожно Чубаров относится к людям и с какой неохотой подпускает их к себе. Просто описываем ситуацию такой, какой она есть на самом деле, чтобы ты не строила иллюзий и не тупила в экстремальных ситуациях, которые, к сожалению, могут возникнуть в любой момент. К сожалению, та часть нашей жизни, о которой мало кому известно, радует далеко не всех. Именно поэтому мы с Чумой вынуждены таскаться с оружием, а третий пункт предложения Эндрю Беррингтона обрадовал нас в разы сильнее, чем ты можешь себе представить. В принципе, тебе еще не поздно соскочить, но я уверена, что ты уже наша и не свалишь в туман ни за что на свете.

- Ваша. Не свалю. И никогда не предам! — чеканя каждое слово, заявила Кнопка и попыталась вырваться из объятий, чтобы гордо выпрямить спинку. Ага, как бы не так — из всей нашей компании разорвать захват Ростовцевой смог бы только я, поэтому мелкая успеха не добилась. А через мгновение поняла, что дергалась зря:

- Оль, мы тебе доверяем намного больше, чем ты можешь представить. Твое сегодняшнее присутствие на конфиденциальных переговорах — это цветочки. А ягодки ты увидишь после того, как закончишь учебу: после ухода из Большого Спорта Денис начнет сниматься в кино. Тут, в Голливуде. И единственным человеком, которого я буду подпускать к его телу со всякими кремиками, пудрой и тому подобной дрянью, которую любой толковый химик может превратить в яд, будешь ты.

Мелкая отреагировала на эти откровения именно так, как я предсказывал Ане во время планирования этого разговора: вместо того, чтобы обрадоваться перспективе попасть в Большое Кино, она нехорошо прищурилась, гневно раздула ноздри и дико возненавидела тех, кто мог покуситься на моездоровье и жизнь!

Ростовцева, обрадовавшаяся этому не меньше меня, едва заметно склонила голову в знак признания моей правоту, а потом продолжила воспитательный процесс:

- Само собой, ты нам нужна не только в качестве персонального стилиста, парикмахера и визажиста Чумы в одном лице — где-то через месяц мы переберемся жить на свой остров, заберем тебя к себе и начнем грузить по полной программе. Причем не только тренировками, но и экстремальными развлечениями: если ты одна из нас, то обязана стать умопомрачительной красоткой, способной остановить слона, оторвать ему хобот и приготовить жаркое нам-любимым. Пока на этом все. Вопросы?

- Один: когда вы улетите?

На этот вопрос ответил я:

- Завтра утром в Лос-Анджелес прилетит группа специалистов компании «Форд». Изучать наш остров. Как только они закончат все замеры, мы заберем Линду и умотаем в Майами. Тренировать Карсанова. С шестнадцатого по двадцатое сентября будем тусоваться в Лондоне — у Тимура там бой, а на акклиматизацию ему требуется значительно больше времени, чем мне. Потом, вероятнее всего, на несколько дней зависнем в Москве. В общем, раньше начала октября не жди.

- Поняла… — вздохнула Кнопка и потупила взгляд.

- Кстати, я не забыла об обещании заскочить к тебе в институт… — почувствовав, что ей поплохело, мурлыкнула Анька. — Шарахаться по нашему острову с толпой левых мужиков будет не так интересно, как отжигать на яхте Линды, поэтому мы с тобой прямо с утра рванем терроризировать местных клуш…

…Голикова и Рыжова закончили терзать планшет в десять с копейками вечера и еще час с лишним мы убили на съемки, монтаж, подбор звуковых эффектов и так далее. Особо, вроде, не изгалялись и не маньячили, но видео получилось на славу. Как пошутила Анька, «благодаря неоценимой помощи супер-стилиста, превратившего морду Чумы в благообразное лицо». После загрузки файла на мою страничку я объявил мораторий на любые разговоры о работе и отправил девчонок переодеваться в «парадно-выходные» наряды. Правда, «вышли» не в свет, а в тьму. В прямом смысле слова: Линда, которую пробило на романтическое настроение, вырубила все наружное освещение, поэтому огромный бассейн освещался только многочисленными звездами и отдельными фрагментами облицовки дна, мерцающими очень приятным оттенком синего. Мясную и сырную нарезки, фрукты, сладкое и графины с соками мы спустили и сложили в специальный холодильный отсек на бортике заблаговременно, поэтому попрыгали в воду, заплыли на лежачие места, позволяющие «парить» под самой поверхностью, врубили гидромассаж на минимальную мощность, чтобы бурление воды не мешало наслаждаться тишиной, и… буквально через пару минут услышали горячечный шепот Кнопки, заменяющей некоторые английские слова русскими:

- Блин, что-то мне жутковато! Мы в океане, хрен знает, за сколько километров от берега, а вокруг куча недостроенных островов…

- Перебирайся ко мне… — предложила Ростовцева. А Линда, без труда понимающая такую мешанину, тихонько хмыкнула: — Мне бы тоже стало жутко. До отдыха на Ямайке. Но после того шоу, которое устроили твои соотечественники, я точно знаю, что рядом с ними абсолютно безопасно.

- Я тоже знаю, что рядом с Чумой мне ничего не грозит… — призналась мелкая и разоткровенничалась: — В детском доме жизнь не сахар. Особенно для девочек. Тем, у кого есть внутренний стержень, приходится хуже всего — их показательно ломают, чтобы не баламутили остальных. Я прошла по самому краю, успев в самый последний момент убедить Дениса взять меня в «грелки». Кстати, один из самых авторитетных пацанов, которому меня обещали, решил оспорить право Чумы на седьмую «грелку» и получил настолько жесткий ответ, что от меня начали шарахаться. В прямом смысле слова. И продолжали сторониться даже тогда, когда Чубаров сваливал на соревнования, зная, что за косой взгляд в мою сторону он порвет кого угодно. Да что там говорить — показательное избиение этого урода так сильно впечатлило «грелок» нашего «центрового», что на следующий день после моего совершеннолетия они испугались провести мне обязательный гинекологический осмотр! Так что я — единственная девочка, которая выпустилась из нашего детдома девушкой.

- Да уж, потрепало тебя… — вздохнула Танька.

- Не сказала бы. Да, до «падения» под Чуму пришлось помучиться, а после как отрезало: я чувствовала себя королевой и, при желании, могла творить все, что угодно. Но вести себя по-хамски было чревато крайне неприятными последствиями: потеря уважения Дениса автоматически лишала всех преференций. А второго шанса он никогда никому не давал.

- Ты не хамила не из страха перед последствиями… — буркнул я и предложил завязывать с неприятными воспоминаниями.

- А приятных у меня немного… — вздохнула Оля. — Раз в неделю я честно отрабатывала свои обязанности. Приходила к Чуме после отбоя, забиралась к нему в кровать, обнимала и до рассвета прислушивалась к его дыханию. В остальные дни по вечерам грустно перебирала маркеры своего статуса — подарки, которые он привозил мне с соревнований. А еще иногда позволяла себе на обеде или ужине сесть на его колено. Да, получала от воспитателей по первое число, но полученное удовольствие компенсировало любые наказания.

- То время уже в прошлом. А в настоящем и будущем приятного будет предостаточно! — пообещала Голикова. — Кстати, окажись я на твоем месте, перебралась бы не к Аньке, а к Денису, как следует расслабилась и напрочь забыла про все, что пока еще пугает.

- Танька не шутит. Плыви к нему, не думая! — поддержала подругу Лера. — После всего, что между вами было, он просто обязан тебя как следует обнять!

Что интересно, она приплыла, а я обнял. Без какого-либо внутреннего сопротивления! И, как потом выяснилось, не зря — полчаса, проведенные в таком положении, и добродушные подначки девчонок не только убрали все неприятное послевкусие от невольного экскурса в прошлое, но и подняли настроение всей компании. Причем настолько сильно, что пробудили желание поразвлечься. И мы, объяснив Линде правила подкидного дурака, начали рубиться в карты на желания. Правда, чтобы подготовить фанты с желаниями, которые можно было поставить на кон, пришлось сбегать в дом за листом бумаги, ножницами и ручками, но результат того стоил — на протяжении пары часов над островом то и дело раздавался дикий ржач.

Когда у особо смешливых особ заболели животы, Лерка предложила провести всесторонние испытания «салона», то есть, помещения приличных размеров, оснащение которого позволяло устраивать любые музыкальные мероприятия, начиная с караоке-баттлов и закачивая самыми настоящими балами. Что самое забавное, в этом зале обнаружился даже пилон, на котором, согласно буклету с инструкциями, могли выступать приглашенные звезды стриптиза или pole-dance!

Стриптиз мне показывать не стали. Чтобы не сбивать Кнопку с пути истинного. Но все остальное попробовали. Да-да, включая танцы на шесте! Сначала Линда «вспомнила юность» и под очень красивый медляк изобразила композицию из десятка реально сложных элементов. Из моих девчонок всю последовательность смогла повторить только Ростовцева, а Лерке, Таньке и Ольге не хватило силы рук. Но они честно старались. И иногда изображали такие кренделя, что не передать словами.

Поэкспериментировал и я. чтобы поддержать веселье. Сил хватило с запасом. Пластики, фантазии, чувства ритма и дури — тоже. Подвел вес: во время выполнения одного из амплитудных элементов верхнее крепление шеста, не рассчитанного на таких упитанных танцовщиц, стало угрожающе поскрипывать, и я был вынужден закончить вольные упражнения.

Многоголосый стон, которым дамы встретили мой финальный поклон, заставил возгордиться. Как оказалось, зря — эти оторвы захотели выяснить, как я танцую. И отнюдь не медляки! Следующие минут сорок я чувствовал себя антропоморфным дендромутантом: даже Оля, которая, вроде бы, выпустилась из моего же детского дома, чувствовала себя на танцполе, как рыба в воде. То есть, без особого труда отплясывала почти под любые ритмы!

- Наш любимый мужчина обязан быть лучшим во всем! — заявила Лерка после того, как я запутался в ногах под звуки Венского вальса. И начала меня учить. А для того, чтобы было смешнее, выбрала мне партнершей Кнопку! При имеющейся разнице в росте положить ей руку на талию и одновременно держать спину мне не удалось. И Рыжова, недолго думая, потребовала, чтобы я посадил Олю на сгиб локтя! Мол, «правильно переставлять ходули это не помешает, а девочке будет приятно»!

Столь нечеловеческие условия дрессировки не помешали мне освоить пару-тройку элементов. Освоил бы и больше, но самые смешливые опять устали ржать, и мы решили попеть. Девчонки шустренько скачали на сервак караоке добрую сотню минусовок русских песен, подключили все четыре имевшихся микрофона и отожгли. Да, исполняли заметно слабее Лиззи, но не фальшивили и вкладывали душу в каждую композицию, так что нам было в кайф. Стеснение, робость, боязнь сцены⁈ Ха! Линда с удовольствием подпевала каждой русской песне, Кнопка, напрочь отпустив тормоза, нон-стопом изображала подтанцовку в паре с отрывающейся Анькой, а Голикова с Рыжовой доводили нас до смеховых истерик, исполняя песенки из старых мультфильмов детскими голосами!

В начале пятого утра я почувствовал себя слабым звеном — да, пение девчонок продолжало доставлять удовольствие, но тарелки, на которых не осталось ничего съедобного, стали действовать на нервы как-то уж очень сильно. Чтобы не обламывать подруг, я свалил вроде как в туалет, а сам поднялся на кухню и влез в холодильник. Здоровенный кусок вяленной ветчины, купленный Танькой специально для меня, мгновенно бросился в глаза, и я потерялся в мечтах. Увы, ненадолго — стоило вооружиться ножом и положить добычу на разделочную доску, как в помещение ворвались злые тетки и заявили, что настолько проголодались, что готовы сожрать меня! В результате как минимум девять из десяти тончайших, прозрачных и одуряюще пахнущих пластов хамона испарялись, как роса на летнем солнце! А я резал, резал, резал… и мысленно уговаривал себя еще чуточку потерпеть. Реакция одной из самых сердобольных потребительниц вкусняшек не заставила себя ждать — в какой-то момент мелкая сделала шаг в сторону, открыла моему взгляду приличную горку похищенного мяса и притворно нахмурилась:

- Чубаров, у тебя совесть есть⁈ Ты не оставляешь девушкам ни единого шанса придраться к твоему поведению и устоять!

- Мы уже не устояли и ничуть об этом не жалеем… — сыто мурлыкнула Линда.

- Вам хорошо. А что прикажете делать мне?

- Смертельно обидеться, развернуться на месте и уйти в закат? — ехидно улыбнувшись, предложила Анька.

- И оставить его на растерзание злобных гримеров-отравителей? Не дождетесь!

- Отравить самой? По-доброму, совсем не больно? — хихикнула Лерка.

- Неа — вы этого не переживете, а я к вам уже привыкла.

- Отравить ему жизнь нереальной заботой и беззаветной преданностью? — спросила Татьяна.

- О-о-о, чувствую, ты знаешь толк в извращениях! — рассмеялась Кнопка, а потом посерьезнела: — Мы знакомы считанные дни, но за одну-единственную ночь вы подарили мне больше счастья, чем я испытала за всю свою прошлую жизнь. При этом я ни разу не почувствовала даже намека на фальшь — вы по-настоящему любите Чубарова и верите ему, как самим себе, поэтому вполне осознанно скопировали его отношение ко мне. Я тоже скопировала его отношение к вам. По тем же самым причинам. И ни за что на свете не переиграю этого решения. В общем, имейте это в виду и помните, что я — ваша…

Глава 6

10 сентября 2042 г.

…Среда оказалась невероятно богатой на события. Самое первое — встреча рейса Москва-Майами — прошла по плану и без каких-либо эксцессов. Мы с Ростовцевой на двух машинах примчались в аэропорт, дождались посадки самолета, прибывшего по расписанию, созвонились с Алферовым, объяснили, где искать наши машины, и тихо-мирно повезли его, Али Мавлетовича, Тимура, Тихона и Рамазана в сторону дома. Кстати, по дороге туда я раскатал губу на то, что хотя бы Карсанов от души выдрыхнется во время перелета и согласится поработать со мной в паре часик-полтора — увы, запредельная скорость реакции и анализа не добавляли Аньке ни килограмма массы, а вкладываться в семидесятикилограммовую тушку, зная, что ее либо унесет, либо расплющит, как-то не улыбалось. Уже через пять минут после начала движения губу пришлось закатать обратно — как выяснилось из рассказов парней, сервис и комфорт на чартерных рейсах с легкостью доконал бы любого патологического оптимиста.

Не успели мы добраться до виллы и отпустить «стоиков» отдыхать, как мне позвонил Джеральд Миллер и попросил разрешения заскочить в гости. Я, конечно же, не отказал, и где-то минут через двадцать лично поднял его к нам в кухню, чтобы дать девчонкам возможность его накормить.

Умяв двойную порцию голубцов, он осоловело откинулся на спинку кресла и пару минут медитировал на зеркальную дверцу практически не используемой микроволновки. Потом вспомнил, что приехал по делу, заставил себя собраться с мыслями, поблагодарил хозяек за умопомрачительно вкусный завтрак и после небольшой паузы посмотрел на меня:

— Сразу после вашего вылета из Москвы мне позвонил мистер Еремеев и попросил за вами ненавязчиво присмотреть. Описал и причины, заставившие его забеспокоиться, так что в Лос-Анджелес выехало два с лишним десятка профи. Впрочем, добрую половину из них вы срисовали, вынудили обозначить свою принадлежность и перестали замечать. За то время, пока вы занимались своими делами, мои парни не засекли ничего необычного. А через два часа после вашего отлета в отель «Беверли-Уилшир» наведались гости, прибывшие в Город Ангелов буквально за сорок минут до этого.

После этих слов я подобрался и перешел в боевой режим. Как вскоре выяснилось, не зря:

— Первую группу наемников, отслуживших по два срока во Французском Иностранном Легионе и ушедшие на вольные хлеба, мы взяли на подступах к вашему острову полтора часа назад. Взяли чисто, не дав им ни единого шанса сообщить о своем захвате кому-либо еще. И быстренько сломали. А уже через тридцать пять минут были вынуждены открыть огонь на поражение прямо на улице с довольно оживленным движением, чтобы гарантированно положить членов второй группы, направлявшихся в Голливудский Институт Красоты.

— Что с Ольгой? — сглотнув подступивший к горлу комок, спросил я.

— Ничего. В данный момент она находится на лекции, под незримым присмотром моих парней, и даже не подозревает, что ей грозила и продолжает грозить опасность.

— Вы взяли и положили не всех? — угрюмо спросила Аня.

— Из этой партии — всех… — уверенно ответил Джеральд. — Но мсье Жан-Рене Делиль, который заказывает музыку, не успокоится, пока не добьется своего! Скажу сразу, Служба Специальных Операций уже взяла его в работу, а значит, он обречен. Но до тех пор, пока мы не решим эту проблему раз и навсегда, мисс Ольге желательно находиться рядом с вами.

Сотрясать воздух, задавая море уточняющих вопросов, не было смысла, так что я ограничился одним-единственным:

— Мои действия?

— Позвоните этой девочке, скажите, что она нужна здесь, и состыкуйте ее с моими парнями. А все остальное мы сделаем сами.

— Я с вами не расплачусь… — выдохнул я.

— Уже расплатились! — без тени улыбки заявил Миллер. — Причем, как говорят в России, сторицей. Видеороликом, выложенным на свою страничку в понедельник вечером. Откровенно говоря, я до сих пор в шоке от реакции, которую он вызвал, и жажду высказать глубочайшее уважение всей вашей компании.

Танька пожала плечами:

— Как сказал бы Генрих Наваррский, этот Проект стоит мессы. Вот мы и постарались.

— Ответ интеллигентного человека! — усмехнулся АНБ-шник, а через мгновение показал мне взглядом на телефон.

Не желая подставлять Кнопку перед преподавателями, я отправил ей смску из трех слов: «Позвони. Прямо сейчас…» и уже секунд через сорок пять поднял трубку:

— Привет, Оль! Ты нужна нам в Майами.

— А учеба?

— Решим… — еле слышным шепотом подсказал Миллер.

Я повторил его обещание в трубку и продолжил цитировать очень непростого суфлера:

— Ты сейчас в коридоре?

— Ага.

— Там должны обретаться двое ребят в темно-серых костюмах. У того, кто повыше, шрам на левой щеке. У второго, как у меня, вместо ушей пельмени.

— Что-то случилось? — встревожилась она.

— Не по телефону. Рули с ними. Прилетишь — расскажу…

— Толковая девчонка! — сказал Джеральд после того, как я прервал звонок, и объяснил свою мысль: — Мои парни говорили с ее преподавателями. По утверждению последних, она талантлива, умна, дотошна и чрезвычайно уперта. Любой вопрос, поднимаемый на лекциях, прорабатывает дома, в обязательном порядке используя дополнительные материалы, найденные самостоятельно, а на практических занятиях всегда выкладывается до предела. Да, пока есть проблемы с языком, но с ее усидчивостью и добросовестностью они исчезнут еще в этом году. В общем, все преподаватели согласились учить ее онлайн, а их услуги на ближайшие три месяца оплачены. Таким образом, ей осталось только определиться со временем и графиком звонков…

Я от всей души поблагодарил Джеральда за помощь, а потом решил упростить ему работу и сообщил о том, что подписал рекламный контракт с «Астон Мартин Лимитед» и что во второй половине дня мне должны пригнать два eVTOL-а.

АНБ-шник спросил, есть ли у нас ТТХ этих машин, ознакомился с файлом, который я ему скинул, и основательно загрузился. Думал порядка пяти минут, практически не отрываясь от какой-то служебной программы, открытой в наладоннике. Потом вернул девайс во внутренний карман пиджака и уставился на меня:

— Серьезные птички! Настолько скоростных машин, выглядящих, как гражданские, у нас нет. Так что к вечеру сюда перегонят лучшее из того, что есть — два «Гурона» от одной из «дочек» компании «Боинг». Но вам придется учитывать то, что они будут медленнее ваших машин на сто сорок с лишним километров в час! Кстати, где вы собираетесь парковать эти птички и где будете учиться летать?

— Парковать на крыше — места хватит за глаза. Азы управления начнем осваивать на аэродроме Хомстед. По уверениям представителя компании, для этого нам хватит четырех-пяти часов. А все остальные занятия пройдут над океаном.

— Рисковые вы ребята… — усмехнулся он. — Но я и сам был таким же. Всего лет шесть тому назад…

…Через час двадцать после отъезда Джеральда позвонил Еремеев. После обмена приветствиями еще раз поблагодарил за качественно выполненную работу, а потом заявил, что внимательнейшим образом изучил файлы с описанием ТТХ среднестатистического острова Архипелага Мечты и хотел бы пересечься с кем-нибудь из высшего руководства «Dream Reality».

Я выяснил, как он представляет встречу, и пообещал сделать все, чтобы она состоялась. Потом на пру секунд отвлекся, чтобы забрать у Рыжовой бокал сока, так что следующую фразу собеседника услышал со второго слова:

—…люди успели проверить информацию об особняке на Фролихе. Она подтвердилась: и недострой, и земля, находившаяся в частной собственности, были конфискованы, так что передать их вам в счет компенсации не проблема. Весь вопрос в том, что я не понимаю, зачем вам дом в такой дали от цивилизации! Да, озеро очень красивое, да, туда наверняка будет интересно съездить в отпуск. Но жить месяцами, особенно зимой?

— Большую часть светового дня я провожу в спортзале и, откровенно говоря, не очень люблю людей. Даже в ночной клуб Алексея Алексеевича езжу не отрываться, а общаться с фанатами. Любовь к уединению, при желании, можно определить и по имеющейся недвижимости: квартиру в Москве и виллу в Майами, находящиеся в крупных городах, мне подарили. А остров, который я выбрал сам, находится на отшибе. То же самое и с особняком на Фролихе — я знаю, что мне там будет комфортно.

— Что ж, тогда вам осталось туда слетать, осмотреть его своими глазами и еще раз подтвердить свое решение — тогда я дам команду начать оформление документов, а Юрий Федорович вызовет к себе командира полка, базирующегося на авиабазе Белой, и поможет вам наладить взаимодействие.

Перспектива использовать военные конвертопланы для доставки на озеро всего необходимого заметно улучшила настроение, испортившееся из-за новостей из Лос-Анджелеса, поэтому, попрощавшись с Еремеевым, я построил девчонок и утащил их в спортзал. Рубился с ними, не соврать, часа три. Потом в их же компании поотмокал в бассейне и чуть было не зевнул звонок от инструкторов, перегоняющих наши «птички».

Парень, назвавшийся Томасом, сообщил, что они уже на подлете и будут в указанных координатах через двенадцать минут.

Мы развили бурную деятельность — пулей вылетели из воды, наскоро ополоснулись, высушили тушки, оделись и поднялись на крышу. Допуски программы «Умный Дом» меняли уже на ней — вбили тип и количество машин в графу «Разовое посещение», указали промежуток времени, в котором они должны появиться, и успокоили электронного параноика галочкой в графе «Личное подтверждение разрешения на пребывание летательных аппаратов в зоне ответственности в течение минуты после посадки…»

Задавая последний параметр, я был уверен, что минута — это очень много. Особенно если стоишь на крыше и ждешь прилета. Как оказалось, в случае прилета «Астон-Мартинов» этот промежуток времени пролетает практически мгновенно! Почему? Да потому, что вот так, в реальности, хищный дизайн птичек, которые, по договоренности с Беррингтоном, стали называться «Darkness», напрочь выбил нас из колеи. И если бы не предупреждающий сигнал программы, достучавшейся до меня через телефон, электроника обеих машин накрылась бы медным тазом! Слава богу, я умудрился не затупить и вовремя ткнуть в нужную пиктограмму. А потом, вытерев со лба холодный пот, в хорошем темпе выдернул пилотов из «Мраков», заставил их синхронизировать бортовой компьютер с «Умным Домом» и с грехом пополам разобрался, как научить запросчик последнего автоматически идентифицировать и впускать на охраняемую территорию эти конкретные машины.

Пока я воевал с программой, девчонки договорились с мужиками о времени завтрашнего вылета, объяснили, в каком отеле мы сняли для них номера, и вызвали такси. Потом я проводил инструкторов к выходу из дома, по дороге завалив вопросами об их впечатлениях об этих птичках, а после отъезда машины бегом помчался на крышу.

К этому времени мои дамы успели не только налюбоваться внешним видом новых «конвертов», но и забраться в салоны, пока еще заставленные «перегонными» аккумуляторами! Ну, а я никуда не торопился. Поэтому медленно пошел по кругу, касаясь ладонью то ребер жесткости, то лопастей винтов, то посадочных опор. А темно-синий, почти черный корпус с серебристыми «стрелками» практически ласкал.

Замкнув круг, отошел к ограждению крыши, уставился на морду «Мрака», чтобы понять, с чем он у меня ассоциируется.

— Можешь не напрягаться! — высунувшись из кабины, хохотнула Анька. — Этот, который твой, мы назвали Хугином, то есть, «мыслящим». А тот, который оккупировала Танька — Мунином, «помнящим».

— Не, мне такое название не нравится: Всадник Апокалипсиса не может летать на каком-то заморенном вороне!

— А на чем ты готов летать? — хором спросили девчонки.

— На кошмаре, призраке, ужасе…

— Nightmare звучит интереснее, чем Ghost или Horror! — заключила Лера. — Значит, у нас есть два Кошмара, на которых нет аэрографии. Объявляю конкурс на самый жуткий сюжет!

Перед глазами мгновенно возникли образы из сна, некогда показанного «Системой»:

— Мертвые города. Провалы окон домов, трещины в асфальте, низкие тучи и молнии, соединяющие небо и землю. Кстати, Ань, а что это ты так легко уступила второй «Мрак» Голиковой?

— А нафига мне беззубая «птичка»? Я хочу чувствовать под собой настоящую Мощь! Поэтому до появления у нас конвертов огневой поддержки я буду летать с тобой. А потом пересяду на один из них.

В этот момент из второго «Астона» выбралась Линда, так же, как и я до этого, провела ладошкой по обтекателю и, прищурившись, посмотрела на меня:

— Мне только что пришла в голову интересная идея. Насколько я помню, только наша компания планирует обзавестись тремя обычными «Найтмарами» и пятью «конвертами» огневой поддержки. Тот «Мрак», который должны перегнать на мой остров, и «конверт» огневой поддержки, заказанный для этого дома, можно отправить на завод, на котором выпускаются «Призрачные Рыцари». Тогда правильно простимулированные инженеры «Форда» заменят стандартное лакокрасочное покрытие «Хамелеоном» от «Oracle» и добавят бортовому компьютеру наших машин возможность менять цветовую схему так, как это делают «Призрачные Рыцари». Потом мы прогоним по уже готовой схеме все остальные машины, и тогда появление у нашей компании новой летающей техники идеально впишется в имеющийся стиль. Что, в свою очередь, позволит состыковать «Форд», «Оракл» и «Астон», запустить наши переделки в серию и получать небольшие дивиденды.

— Займешься? — жестом попросив возбудившихся девчонок не шуметь, спросил я.

— Да. Сразу после того, как организую встречу мистера Еремеева и кого-нибудь из первых лиц компании «Dream Reality». Ты только скажи, когда и где он хочет ее провести, а то его реплик я не слышала…

…Получив все необходимые объяснения, американка умчалась в дом и пропала, а мы зависали на крыше еще порядка получаса. Изучая сумасшедшие игрушки и предвкушая удовольствие от самостоятельных полетов. Если бы не звонок Горина, решившего со мной пообщаться, продолжали бы балдеть и дальше. А так обратили внимание на все усиливающийся голод и спустились на кухню.

Алексея Алексеевича мучило сразу три вопроса. Как добрались Алферов и Компания, с кем можно решить вопрос покупки понравившегося ему острова «Архипелага Мечты» и реально ли будет проводить сервисное обслуживание «Мрака» в Москве. Я мысленно порадовался появлению у нас еще одного надежного соседа и быстренько ответил на все три. Узнав о том, что в любом крупном автосервисе «Астон-Мартина» уже имеется все необходимое оборудование, позволяющее в автоматическом режиме обслуживать их же «конверты», друг, деловой партнер и менеджер в одном лице заявил, что тогда он возьмет себе два. Для острова и для дома. А потом проехался по мне и моим девчонкам:

— А то чувствую себя бомжиком, невесть как прибившимся к компании нереально крутых отморозков.

Я поблагодарил его за столь своеобразный комплимент и спросил, нет ли новостей о состоянии Ибрагима Темирханова.

— Кризис миновал, поэтому два часа назад врачи «Кремлевки» вывели парня из искусственной комы и даже пообещали поставить на ноги в течение полутора-двух месяцев. Но есть и неприятный нюанс: к сожалению, о возвращении в Большой Спорт ему придется забыть…

Последняя новость снова испортила мне настроение, и я уперся в зал. Сбрасывать злость то на боксерских, то на борцовских мешках. Буйствовал до очередного звонка телефона. Увидев на экране фотографию Ричарда Логана, решившего со мной пообщаться именно этим утром, добрый десяток секунд боролся с желанием сбросить вызов, но потом заставил себя ткнуть в нужный сенсор. И невольно поморщился, услышав уж очень бодрый и счастливый голос владельца «Овердрайва»:

— Добрый день, Дэнни! Можете обрадовать свою верную подругу — мисс Аннет Хофтейзер только что подтвердила готовность подписать контракт на бой и, в принципе, готова прилететь в любую точку мира уже завтра!

Тянуть с оформлением намерений не было никакого смысла, поэтому я выдал наиболее приемлемый вариант:

— Мы сейчас в Майами. Завтра с утра и до обеда будем немного заняты. А вторую половину дня можем зарезервировать за вами.

— Отлично! Тогда я сейчас предупрежу Линду…

— Она у меня. В данный момент загружена решением пары проблем, но как освободится, обязательно вас наберет…

…Вторая волна событий этого безумного дня накатила в шестнадцать с копейками, когда мы, почти переварив обед от дежурного шеф-повара, изображали медуз у бассейна. Именно в этот момент пообщаться со мной практически одновременно захотели Эндрю Беррингтон и Форд-старший. Я попросил первого позвонить буквально через две минуты, выслушал монолог второго и предложил организовать конференцсвязь. Чтобы они обсудили идею с апгрейдом «Найтмаров» или, хотя бы, обменялись контактами. Возражений, естественно, не последовало, так что я построил девчонок и перебрался в дом, где дождался звонка англичанина, озвучил ему то же самое предложение и создал конференцию.

Переговоры двух зубров Большого Бизнеса слушали на громкой связи, изредка позволяя себе озвучивать «мою» точку зрения и выпали из жизни аж на сорок две минуты! Да, жалеть о потерянном времени было глупо, ведь устные договоренности, к которым пришли будущие партнеры, однозначно радовали. Но я как чувствовал, что этот день принесет еще много сюрпризов разной полярности, поэтому, прощаясь с довольными мужиками, заранее настраивался на неприятности. И они не заставили себя ждать — в семнадцать двадцать шесть по местному времени на экране смартфона снова возникла физиономия Джеральда Миллера.

В этот раз в его голосе ощущалось нешуточное раздражение:

- Ваша подруга уже в Майами. К сожалению, во время перехода из зала прилета на паркинг возникли небольшие проблемы, и она сейчас должна быть не в адеквате.

- А чуть-чуть понятнее можно? — спросил я, намеренно подчеркнув интонацией наречие.

- Насмотрелась не очень приятных картин… — завуалированно объяснил АНБ-шник. — Да, внешне ее поведение практически не изменилось, но чудес не бывает, значит, внутреннее напряжение вот-вот прорвется наружу, и я хочу, чтобы вы были к этому готовы.

Объяснять ему, что Кнопка выросла в детском доме и в «той жизни» насмотрелась всякого, я не стал, чтобы не показаться Миллеру самоуверенным дурачком. Просто сказал, что принял известие во внимание, и даже согласился в случае чего показать «несчастную девочку» психологам его конторы. Тем не менее, расслабляться и не подумал — после того, как Джеральд оборвал связь, описал девчонкам создавшуюся ситуацию и попросил раскочегарить сауну. Потом вывел на экран телевизора картинку с камеры на крыше, направленной вдоль улицы, и слегка расслабился.

Ожидаемый кортеж — два наглухо затонированных черных «Субурбана» — выехали из-за поворота менее, чем через полчаса, и я, автоматически проверив наличие пистолета под левой мышкой, рванул к выходу. Ростовцева прижала к ребрам левую руку точно так же, как я, и пристроилась следом, а Таня с Лерой задержались. Как вскоре выяснилось, чтобы упаковать один из двух испеченных яблочных пирогов в пищевую пленку и добавить к столь своеобразной благодарности две упаковки с очень дорогим пивом, купленным, чтобы побаловать тренеров.

О том, что подъезды к нашей вилле находятся под наблюдением, я знал совершенно точно, но все равно вышел наружу в готовности ко всему на свете. Помахал рукой правому заднему стеклу передней машины, дождался, пока парни Миллера идентифицируют мою «морду лица», и развел руки, чтобы вылетевшей из салона Кнопке было удобнее меня обнимать.

Кстати, особого напряжения я в ней так и не обнаружил. Поэтому после нескольких секунд обнимашек отправил мелкую к Аньке, а сам подошел к старшему группы, вальяжно вобравшемуся из машины, и от души пожал ему руку:

- Спасибо. Мы перед вами в долгу. Если что-нибудь понадобится, вы знаете, где меня искать.

- А это аванс, который вам наверняка понравится! — продолжила Танька, выскользнувшая из-за моего левого плеча, после чего протянула здоровяку сначала пирог, а затем пиво.

- Вау, «Space Barley»!!! — ошалело выдохнул водитель, увидевший через проем открытой двери целлофановый пакет с двумя хорошо узнаваемыми упаковками.

- Пиво как пиво! — отмахнулся старший группы и закатил глаза: — А запах пирога просто божественен!!!

Как ни странно, он нисколько не играл, а на самом деле плавился от предвкушения. Я отметил это, в основном, по привычке, а Анька не только оценила, но и сделала предложение, которое не могло не понравиться этому сладкоежке:

- Если понравится еще и вкус, позвоните, и мы испечем еще парочку…

АНБ-шник расплылся в счастливой улыбке:

- Чувствую, что позвоню уже завтра!

Танька задумчиво потерла переносицу и выдала вердикт:

- Завтра у нас тяжелый день, но поздно вечером можете заглянуть за добавкой…

…Сразу после отъезда «Субурбанов» мы подвели Кнопку к оптическому датчику «Умного Дома», присвоили ей категорию «Друг» и подняли на наш этаж. Там завели в свободную спальню и заявили, что эта комната теперь ее. В смысле, не на день, неделю или месяц, а вообще. Соответственно, она может смело забивать шкафы всем, чем заблагорассудится, и наводить уют согласно своим представлениям.

- Ребят, вы издеваетесь⁈ — ошарашенно воскликнула она. — Какие, нафиг, «свои представления»? Дизайнер, придумавший этот интерьер, гений, и я преклоняюсь перед его талантом!

- Только не вздумай относиться к ней, как к музею! — хохотнула Рыжова. — В этой спальне надо ЖИТЬ. К примеру, разбежаться от двери и с разгона плюхнуться на кровать. Или заглянуть вон за ту дверь, наполнить джакузи, добавить море пены, опуститься в воду, врубить гидромассаж и потеряться во времени!

- Нет, в ближайшие несколько часов никаких джакузи! — заявила Анька. — У нас в программе сауна и легкий перекус на бортике бассейна. Вопросы?

- Есть. Один… — вздохнула Ольга. — Меня увезли в аэропорт прямо из института. Соответственно, с купальником беда. Впрочем, могу попариться в белье — оно, конечно, начнет просвечивать, но Чубаров видел меня в куда более непотребном виде.

Голикова отрицательно помотала головой:

- Не вариант — в доме, кроме нас, два тренера, два их ассистента и Тимур Карсанов. Поэтому предлагаю прокатиться по магазинам и в темпе купить самое необходимое.

Как обычно, после этих слов мелкую начало плющить. Но возмущаться тем, что мы опять собираемся выбросить на нее бешеные деньги, она не решилась. Видимо, понимая, что в этом вопросе мы ее все равно переупрямим.

Выезжать в город всей толпой я счел нецелесообразным, поэтому отправил переодеваться только Таньку и личную телохранительницу. Потом скинул смску с сообщением АНБ-шникам, поменял футболку на свободную цветастую рубашку, под которой можно было спрятать хоть пять пистолетов, и спустился в гараж. Услышав шелест открывающейся двери, развернулся на месте и оглядел девчонок с ног до головы. Кроссовки, джинсы в обтяжку, рубашки, завязанные узлом на животе, темные очки, распущенные гривы, и спортивный аналог дежурного клатча создавали привычный образ абсолютно безбашенных оторв, но я чувствовал эмоциональный фон и знал, что Голикова и Ростовцева, как и я, пребывают в боевом режиме. Обратил внимание и на образ студенточки из состоятельной семьи, который послушно поддерживала Кнопка с момента отлета из Москвы. Вернее, решил, что достаточно строгий костюмчик, классические «лодочки» на приличных каблуках и все остальное однозначно не для Майами. Правда, высказывать свое мнение по этому вопросу не стал, понимая, что у Таньки куда больше знаний, опыта и вкуса. Так что молча забрался на пассажирское сидение, выставил правую руку в окно и изобразил требуемый условный жест. «Умный Дом», бодрствующий двадцать четыре на семь, дал возможность вырваться на оперативный простор, и «Рыцарь», грозно рыкнув мощным движком, выстрелил собой наружу.

До магазина, адрес которого я забил в навигатор под диктовку главного специалиста нашей буйной семейки по шмотью, долетели без всяких проблем и намного спокойнее, чем хотелось бы главному драйверу. Загнав тачку на паркинг, дождались, пока парни из группы подстраховки изобразят пешеходов и разбредутся в разные стороны, а потом вломились в здание, в котором, по сравнению с удушающей уличной жарой, было морозно. Как убивать время в этом заведении я уже знал, так что поздоровался с уже знакомыми девушками-консультантками, при нашем появлении расплывшимися в ослепительных улыбках, показал два пальца и прошел к знакомому дивану.

Улыбчивая обладательница чуть широковатой, но очень добросовестно закачиваемой задницы и великолепных ножек по имени Исабель нарисовалась возле меня буквально минут через пять, поставила на журнальный столик два запотевших бокала со свежевыжатым апельсиновым соком и присела напротив. «Обязательную программу» я пропустил мимо ушей. Равно, как и чертовски эмоциональный рассказ о том, какое количество раз она пересматривала мой бой с Ибрагимом. А когда услышал словосочетание «ваше последнее видео», подобрался. И не зря:

-…и теперь практически все парни, с которыми я пересекаюсь в спортивном клубе, живут не только там, но и в языковых обучалках. А еще постоянно находятся на онлайн-связи со знакомыми из России, Германии, Японии и других частей Единой Земли! Я тоже начала учить русский. А когда освою его на достаточно высоком уровне, примусь за китайский: я хочу жить в государстве, которое вы описали, верю, что смогу понять таких же девчонок, как и я, но живущих на других континентах, и сделаю все, чтобы мы, социально активная молодежь, не велась на призывы уродов, озабоченных сохранением личной власти!

- Серьезный подход! — слегка офигев от экспрессии, с которым был произнесен этот монолог, выдохнул я.

- Это еще не все: я познакомилась с девочкой из Samara. Она на год младше меня, заканчивает учиться в университете и мечтает когда-нибудь слетать на Марс! Да, онлайн-переводчики не очень хорошо передают смысл некоторых фраз, но за два дня знакомства мы с ней нашли столько общего, что нет слов. А еще договорились откладывать деньги, чтобы встретиться во Франции и вместе погулять по Парижу, вот!

- Теперь главное не остыть к этой идее.

- Я точно не остыну! — уверенно воскликнула она. — Следующим летом сделаю селфи на фоне Эйфелевой башни, а потом покажу вам.

- От всей души желаю удачи в настолько достойных начинаниях! — улыбнулся я и подобрался, увидев, что входную дверь открывает один из парней Джеральда Миллера.

Он ошалело оглядел царство женского шмотья, множащегося в десятках здоровенных зеркал, наткнулся взглядом на мою поднятую руку и засиял:

- Хай, Дэнни! Увидел твой «Шелби» на паркинге и не смог проехать мимо. Ты к нам надолго?

- Привет, Ронни! — тоже «обрадовался» я, встал с дивана и ломанулся ему навстречу. — Не очень. Ближе к концу месяца у Тимура бой в Лондоне, а я помогаю ему с подготовкой.

- Я поставлю на него пару тысяч баксов! — пообещал АНБ-шник, пожал протянутую руку и выдал фразу, ради которой разыграл эту встречу: — Кстати, я только что разговаривал с Джерри. Говорит, что последние сутки выдались невероятно напряженными, но он, наконец, добил этот горячий проект, и теперь сможет расслабиться. Правда, от силы дня на три-четыре, до тех пор, пока не подвалит новый заказ, но с его загрузкой и это праздник!

«Вынесли еще одну группу наемников? Если это так, то есть причина для радости!» — подумал я. И решил, на всякий случай, уточнить. Поэтому ехидно усмехнулся: — Интересно, а его подчиненные выжили? Такие маньяки-трудоголики, как он, способны загонять кого угодно.

Благодарность, появившаяся в эмоциях «Рональда», дала понять, что я на правильном пути. А ответ на вопрос расставил все точки над «i»:

- Ребята у него, вроде, толковые. Наверняка выложились до предела, зато наверняка получат серьезные премии.

«Ого! Это что же такое они накрыли, раз рассчитывают на награды?» — мысленно воскликнул я, потом обменялся с «коллегой» еще десятком ничего не значащих фраз и чуть не заржал в голос, когда услышал очередной вопрос со смыслом:

- Слушай, Дэнни, а что за печеное твои подруги подарили Заку? Он выделил своим детишкам всего четыре маленьких кусочка, а остальное сожрал сам!

- Вкусное!

- Да это понятно. Где его можно купить?

- Нигде. Девчонки его испекли.

- А-а-а, какой он счастливчик!!! — взвыл Ронни, пообещал, что когда-нибудь тоже заслужит такой подарок, пожелал мне хорошего дня и свалил…

…Пока Танька с Анькой играли в дочки-матери, заставляя мелкую примерять чуть ли не все подряд, я размышлял о появившейся возможности немного поотрываться, практически не думая о возможных проблемах. Ломиться в какое-нибудь людное место вроде ресторанов или ночных клубов не тянуло от слова «совсем», поэтому я обдумал все теоретически доступные варианты и выбрал самый приятный. Как минимум, для меня. Мысленно пересчитав толпу, обретающуюся у нас на вилле, получил одиннадцать рыл той или иной степени энергичности и отправил сообщение с коротеньким вопросом Линде.

Ответ «Легко!» добавил идее пару лишних очков привлекательности, и я тем же способом выдал санкцию на ряд телодвижений, после чего допил остатки сока, встал с дивана и отправился терроризировать заигравшихся девчонок. Вопреки моим предположениям, троица, как обычно, обретавшаяся в самой большой примерочной, отнюдь не развлекалась: Танька аккуратно складывала отобранные вещи, Ольга заканчивала одеваться, а Аня делала вид, что устала от их копошения, а сама контролировала подходы. Сбивать им правильный настрой я, конечно же, не стал. Ни в этом магазине, ни в двух следующих. В результате весь шопинг занял порядка часа сорока минут, что обрадовало до невозможности.

Всю дорогу до виллы я давил улыбку, предвкушая реакцию этой троицы девчонок на изменение вечерней программы. А еще втихаря переписывался с Леркой и Линдой, продолжавшими готовить свою часть сюрприза. Вернее, практически закончивших подготовку и пинающих сонных мужиков, уже слоняющихся по внутреннему двору, но отказывающихся просыпаться. Держал лицо даже тогда, когда Ростовцева загнала «Рыцаря» в гараж — первым выбрался из салона, вытащил из багажника столько пакетов, сколько смог повесить на оберуки, и включил режим самодура:

- Шмоток теперь хватает, так что даю вам пять минут на переодевание. Построение во дворе через пять минут. Форма одежды — купальники. Время пошло!

Анька, не только почувствовавшая изменения в моем настроении, но и успевшая их правильно интерпретировать, заткнула Таньку, оторвала ручки у одного из пакетов с покупками, болтающихся на моем левом предплечье, и хорошо поставленным командирским голосом рявкнула:

- Бе-е-его-о-ом марш!!!

Они уложились в четыре минуты восемнадцать секунд. А еще через две узнали о планах на вечер и ночь, радостно взвыли и с гиканьем рванули к эллингу. Как вскоре выяснилось, все остальное население виллы было уже внутри: тренера потягивали пиво, оккупировав кормовой диванчик верхней палубы яхты, Тимур, Тихон и Рамазан гордо восседали на аквабайках и ждали разрешения заводить движки, Лера готовилась отдать швартовы, а Линда обреталась в кокпите.

Охватив взглядом всю эту картину, Голикова решила закосить под экскурсовода:

- Перед тобой толпа абсолютно беспринципных личностей, в наше отсутствие взявших на абордаж любимую моторную яхту Чумы «Fairline Targa 58 GTS-3», оба наших аквабайка и водный мотоцикл Линды. Ничего странного в этом наглом демарше нет: яхта, которая немного короче уже знакомой тебе «Пули», фантастически комфортабельна и наворочена по самое небалуйся, а вон та красавица-«Ямаха» и ее сестричка, которую поленились выгрузить из специального отсека яхты, изначально созданы под буйный нрав самых отмороженных отморозков. А дальше все понятно даже без объяснений: сибариты вроде Дмитрия Петровича Алферова и Али Мавлетовича Батырова, а также обленившиеся вредины Лерка и Линда решили побалдеть. А Тимур, Рамазан и Тихон, вцепившиеся в рули аквабайков для крутых девчонок типа меня и Аньки, решили самоутвердиться хотя бы так! Кстати, господа сибариты и мальчики-зайчики, имею честь представить вам подругу детства господина Чубарова, несравненную Ольгу!

- Чувствуется, что человек толков и владеет Даром Слова… — заявил Алферов, величественно повернул голову в направлении троицы «всадников», посмотрел на них сверху вниз и… расплылся в лукавой улыбке: — А если серьезно, то рядом с вашим другом детства, Оленька, недостойные личности не задерживаются. Так что ребята, с которыми вас только что познакомили, заслуживают глубочайшего уважения! И… да, нам очень приятно с вами познакомиться.

- Мне тоже! — мягко улыбнулась Кнопка, с моей помощью перебралась на транец «Тарги» и повернулась к парням: — Что касается недостойных личностей, то Денис их на дух не выносил еще в детском доме. Поэтому его друзья — мои друзья. Да, кстати, ко мне лучше обращаться на «ты».

После этих слов в процесс обмена любезностями включились Тихон и два горячих горца и, конечно же, предложили уступить ей любой из водных мотоциклов. Кнопка отрицательно помотала головой:

- Спасибо, ребят, я ценю вашу самоотверженность, но я считаю себя в какой-то степени художницей, и в данный момент изнываю от желания облазить эту яхту с носа до кормы. Чтобы оценить сумасшедшую работу дизайнеров.

И ведь облазила, пропав с наших глаз минут на сорок. Потом пришла ко мне на нос, с которого я наблюдал за отрывающимися девчонками, села рядом, привалилась к плечу и… ухмыльнулась:

- С ума сойти, каждый день рядом с вами — это какие-то безумные эмоциональные качели. К примеру, сегодня в девять утра я сидела в аудитории и изо всех сил старалась сосредоточиться на лекции, чтобы не умереть от тоски. Когда услышала твои слова «Ты нужна нам, в Майами», аж задохнулась от счастья. Во время переезда в аэропорт и весь полет витала в розовых мечтах. Всего через несколько часов еле справилась с приступом тошноты, увидев, как разлетается голова человека, когда в нее попадает пуля, выпущенная из снайперской винтовки. А сейчас тихо дурею от красоты всего того, что меня окружает, теплоты отношений в вашей компании, искреннего смеха твоих подруг и абсолютной уверенности, что рядом с тобой со мной ничего не случится!

- К сожалению, я сейчас снова качну качели в другую сторону, чтобы объяснить причины сегодняшнего происшествия… — с трудом настроившись на не очень приятный разговор, угрюмо предупредил я. — В январе этого года я поучаствовал в захвате клиники, в которых одна из богатейших и известнейших транснациональных фармацевтических компаний планеты испытывала экспериментальные препараты. Ее сотрудники не чурались заражать беременных женщин во время плановых медосмотров, подавляли репродуктивные функции у военнослужащих, травили воспитанников таких детских домов, как наш, и так далее. Материалов, которые мы там набрали, было так много, что компания, на которую работали о-о-очень дорогостоящие юристы, обанкротилась. Хотя, подобно ящерице, отбрасывала хвосты при любом намеке на угрозу своему существованию, уничтожала потенциальный компромат вместе со своими сотрудниками и перекидывала вину за свои преступления на всех, кого получалось. Один из владельцев этой компании, в одночасье лишившийся почти всего, что у него было, считает меня одним из основных виновников своего падения и жаждет отомстить…

Тут мелкая решила меня поддеть:

- Извини, что перебиваю, но, может, поговорим об этом как-нибудь потом? А то на закрытое помещение это место похоже как-то не очень.

- В данный момент мы ничем не рискуем. Яхта проверена, а над ней реют армейские дроны-перехватчики… — буркнул я и взглядом показал один из дронов. Потом вспомнил, на чем остановился, и продолжил объяснения. — Несколько проваленных «акций возмездия» настолько взбесили этого урода, что он решил зацепить меня через тех, кто мне дорог. Поэтому группа, прибывшая в Лос-Анджелес сразу после нашего отлета, нацелилась на тебя, но была уничтожена моими коллегами из американских спецслужб. Вторую группу, пытавшуюся встретить тебя в Майами, постигла та же судьба. Увы, до тех пор, пока заказчик жив и гуляет на свободе, нам придется жить в несколько стесненных условиях.

Кнопка жизнерадостно расхохоталась:

- Денис, не смеши! «Стесненные условия» — это карцер в нашем детдоме. А эта яхта и вилла — квинтэссенции красоты, стиля и роскоши!

- Оль, я не шучу: тебе придется мотаться вместе с нами по всей планете и пребывать в постоянном напряжении до тех пор, пока этого урода не поймают или не завалят. А учиться получится только по интернету!

Мелкая посерьезнела, заглянула мне в глаза и криво усмехнулась:

- Ты ведь помнишь, что я тебе сказала в тот день, когда пришла проситься в «грелки», верно?

Я сглотнул, зажмурился и увидел перед собой ту Кнопку — избитую до полусмерти и еле стоящую на ногах, в изодранной и окровавленной ночнушке на голое тело, со страшно опухшим лицом и взглядом, в котором горела неукротимая решимость идти до конца! Ее голос я услышал потом. Сразу после того, как с разбитой нижней губы сорвалась очередная капелька крови, докатилась до острого подбородка, на миг застыла в неустойчивом равновесии и все-таки улетела к полу:

'Ты — единственное светлое пятно в том аду, в котором я живу с трех лет, и само твое существование где-то рядом давало мне силы не замечать издевательств, терпеть избиения и оставаться человеком. Да, давало. До сегодняшнего дня. А сейчас я стою на перепутье, так как выросла, оформилась и столкнулась с проблемами, которые мне не по плечу. Если ты протянешь мне руку помощи и добавишь самую капельку сил, то я выдержу все, что угодно, останусь собой и подарю тебе пусть маленький, неказистый и тихий, зато светлый и по-настоящему чистый мир своей души. Не захочешь — тоже останусь собой. Но… вскроюсь. Чтобы не поганить этот мир слабостью и желанием выжить ценой потери себя…

- Помнишь… — радостно выдохнула она, когда поняла, что я провалился в то самое прошлое, дотронулась до моего предплечья и осторожно сжала: — В тот день я была готова умереть. Но ты, сделав выбор, дал мне намного больше сил, чем я представляла в самых смелых мечтах. Поэтому в мире, который я создала из единственного светлого пятнышка, которое было в моей жизни, начали появляться чарующие запахи, яркие цвета и умопомрачительно красивая музыка…

Я мысленно вздохнул, решив, что Ольгу снова понесло. Но она, словно услышав эту мысль, внезапно замолчала, несколько мгновений невидящим взглядом смотрела за горизонт, а затем подобралась и решительно уставилась мне в глаза:

- Как видишь, я так и не избавилась от дурацкой привычки плести словесные кружева и подчеркивать интонацией фразы, к которым хочу привлечь внимание, но сейчас попробую перейти на простую и предельно понятную речь. Денис, в тот день я подарила тебе СЕБЯ. Подарила, так как любила больше жизни. С тех пор мои чувства стали намного сильнее: к примеру, сейчас, сидя рядом с тобой и касаясь твоей руки, я настолько счастлива, что абсолютно не боюсь смерти. Приблизительно то же самое будет и через год, и через пять, и через двадцать: я буду тебя любить всем сердцем и всей душой даже на расстоянии. Просто потому, что уже твоя…

Глава 7

18 сентября 2042 г.

…Расстояние в пятьсот восемьдесят километров от Херефорда до точки выброски над коммуной Кото-сюр-Луар видавший виды самолетик MC-130 P Combat Shadow, переданный Королевскими ВВС Великобритании Службе Специальных Операций создающегося государства, преодолел аж за час восемь минут. Большую часть этого времени мы с Анькой благополучно продрыхли. Впрочем, как и абсолютное большинство бойцов Службы, задействованных в этой операции, и открыли глаза после того, как командир взвода подал соответствующий сигнал в канал тактической связи.

Процесс подготовки к десантированию мало чем отличался от той, к которой мы привыкли в «Яровите». Особенно для нас — проверили оружие, парашюты и режим работы «Амиков», натянули и зафиксировали ребризеры, опустили на глаза панорамные очки ПНВ и так далее, а после завершения всех обязательных телодвижений сообщили «начальству» о своей готовности. Само собой, не лично, а подсветив соответствующую пиктограмму. После чего заняли свои места в образовывающемся строю, подождали еще немного и вышли в ночь. Хотя, между нами, девочками, говоря, плотность жилой застройки этой части континента и практически сплошной ковер огней над многочисленными городами, городками и деревеньками превращали ее в сумерки.

Стабилизация падения, открытие «крыльев» вингсьютов и перестроение в предписанную формацию прошли штатно, так что мы, плавно разгоняясь, полетели на запад. Пересекли узенькую ниточку Луары, оставили по правую руку Риварен, пронеслись «притирку» к Шейе, а «возле» Шарьера в темпе «разбежались» и побросали медузы. Да, высоковато. Но физику никто не отменял, поэтому пулеметные очереди хлопков открывающихся парашютов надо было как-то приглушить.

Сбор боевых групп, корректировка траекторий снижения тоже прошли без эксцессов. Что тоже было вполне нормальным, ведь самым неопытным бойцом этого подразделения был я. А все остальные успели прослужить в спецслужбах своих стран как минимум по десять лет и давно заработали право называться суперпрофессионалами.

Последние мгновения перед касанием земли я сдуру «растянул» в целую вечность, неосознанно провалив себя в боевой транс. Да, это позволило просчитать чуть ли не каждое сокращение мышц, что предельно упростило процесс приземления и избавления от всего лишнего, но ощущалось, как лишняя перестраховка. Где-то на самом краешке сознания, заточенного на выполнение поставленной задачи. Кстати, Росянка, позывной которого наши новые коллеги переиначили в Rose, то есть, Розу, к которому иногда добавляли определение «С отравленными шипами», тоже изображала робота: буквально через шесть-восемь секунд после завершения «торможения» оказалась чуть позади и левее меня в готовности к чему угодно. В общем, нам пришлось немного потупить, зато потом наша группа метнулась к замку Азе-лё-Ридо. По узенькому западному перешейку, соединяющему островок с памятником архитектуры начала шестнадцатого века и «материк». Откровенно говоря, выносить оконную раму и вламываться в здание, в котором когда-то останавливались Людовики под номером Тринадцать и Четырнадцать, а принц Фридрих-Карл Прусский чуть было не погиб от люстры, сорвавшейся со свода замка, было не особенно приятно. Но и эти угрызения совести не смогли преодолеть «фильтр» боевого транса, так что во внутренних помещениях здания, созданного руками архитектора Этьеном Руссо, скульптора Пьера Молуэна и плотника Жака Торо, я ворвался одним из первых. И, следуя плану операции, принялся зачищать зону ответственности отделения.

Да, именно «зачищать»: замок, долгое время принадлежавший Франции, и в котором государство создало музей Ренессанса, с некоторых пор находился в собственности некоего Жана-Луи де Рошфора, кичащегося своим родством с Сезаром де Рошфором, французским юристом, историком и публицистом, жившим в конце семнадцатого века. А порядка девяноста пяти процентов сотрудников службы безопасности новоявленного землевладельца составляли отставные военнослужащие Иностранного Легиона.

Работал короткостволом, заряженным спецпатронами с экспансивными пулями, позволяющими «гарантированно остановить человека, находящегося в состоянии измененного сознания, и минимизировать шанс рикошета». Как потом выяснилось, выбор именно такого типа патронов оказался отнюдь не блажью вышестоящего командования — первое, что сделали защитники замка в момент получения сигнала боевой тревоги, это закинулись боевой химией. Соответственно, практически не замечали даже очень тяжелых ранений. Но подобное «веселье» прошло мимо нас с Росянкой — я не давал легионерам, попадающимся на пути, ни единого шанса на сопротивление, всаживая по пуле в каждое плечо и правое колено, а моя верная напарница за все время зачистки сделала всего один выстрел. В здоровое колено уродца, решившего отомстить и попытавшегося сломать ей ногу. Естественно, такой подход к решению возникающих «проблем» не мог не сказаться на скорости продвижения нашего отделения, так что порученные нам задачи мы выполнили самыми первыми. И еще порядка пятнадцати минут прислушивались к командам в тактическом канале, пытаясь представить, что происходит в других частях здания.

К сожалению, закосить под туристов и как следует прогуляться по замку, нам так и не удалось — как только основная цель операции была достигнута, нас послали куда подальше, и мы, пробежав по своим же следам, но в обратном направлении, вернулись на «материк». К тяжелому армейскому военно-транспортному конвертоплану от компании «Боинг», опускающемуся на здоровенную поляну. Впрочем, обида на начальство умерла уже минут через пять после подъема на борт этой громадины, когда бойцы основной группы заволокли в грузовой отсек глухо матерящуюся цель номер один, а нам в шлемы прилетело требование явиться к командиру взвода — мы в темпе переместились к пульту борттехника, вокруг которого обреталась группа старших офицеров, и подоспели к самому началу чертовски интересного шоу.

«Солировал» неплохо знакомый нам мистер Кристофер Грин, ради этой операции сменивший деловой костюм на армейский комбез без каких-либо знаков различий — повернулся к пленнику, стоящему на коленях и скрипящему зубами от боли в заломленных руках, присел перед ним на корточки и склонил голову к левому плечу:

— Вряд ли вы считаете это утро добрым, мсье Делиль, поэтому я, так и быть, использую для приветствия другую фразу. Искренне рад вас видеть!

— Я не Делиль! — прохрипел мужик, которого явно вытащили из кровати и не удосужились одеть.

— Давайте не будем портить первое впечатление от столь долгожданной встречи пустыми сотрясениями воздуха! Мы проследили всю цепочку вашего превращения из владельца преуспевающей компании в двоюродного брата хозяина замка Азе-лё-Ридо, нашли видеозаписи всех четырех пластических операций, которые вы перенесли, эксгумировали трупы хирургов, списанных в расход за ненадобностью, нашли место захоронения несчастного Патрика Буле, которого вы так изобретательно подменили, и не поленились провести экспресс-анализ крови из ссадины, которую вы заработали во время захвата. Таким образом, ваши шансы выкрутиться из этой ситуации равны нулю!

«Патрик Буле» номер два выдал матерную тираду, которую собравшиеся пропустили мимо ушей. А когда сделал паузу, чтобы вдохнуть, Кристофер одарил его ослепительной улыбкой:

— Впрочем, не все так плохо, как кажется на первый взгляд. К примеру, наша сегодняшняя встреча подарила вам возможность осуществить самую заветную мечту последних нескольких месяцев. Да-да, вы вот-вот увидите человека, которого назначили основным виновником всех своих проблем и которого так добросовестно пытались уничтожить. Мистер Чубаров, будьте любезны, покажитесь мсье Делилю.

Я с радостью выполнил столь вежливую просьбу, через считанные мгновения оказался в поле зрения француза и тоже присел на корточки:

— Искренне счастлив вас лицезреть! Да, где-то в глубине души слегка расстраиваюсь из-за того, что не смог лично приложиться к вам во время захвата, но рукоприкладства мне хватает и в обычной жизни. Так что я просто пожелаю вам долгой и нудной отсидки.

— Кстати, спешу сообщить, что сидеть вы будете отнюдь не в Европе… — усмехнулся Грин сразу после того, как Жан-Рене выдал очередную серию проклятий. — Сразу после суда, который, поверьте мне на слово, пройдет очень быстро, вас отправят в одно из пенитенциарных заведений России. Чтобы вы объяснили другим заключенным, зачем травили их беременных супруг, сестер и дочерей…

…Весь обратный перелет нам с Анькой пришлось прислушиваться к многоголосому стону остальных задержанных, с которыми возилось сразу несколько бригад врачей, и наслаждаться ароматами крови, медикаментов и мочи, которыми тянуло со стороны рампы. Если бы не бойцы отделения, делившиеся с нами своими восторгами, мы бы опустили линзы шлемов, врубили ребризеры и отключились от не самой приятной действительности до самого приземления. А так были вынуждены выслушивать комплименты и мило улыбаться.

Чем их так проняло? Скоростью нашего движения во время зачистки, точностью моей стрельбы и абсолютной идентичностью ран у всех десяти «моих» клиентов! Особенно злобствовал командир отделения:

— Дэнни, скажите, что вы потеряли в спорте⁈ Вы рождены для службы в спецподразделениях типа нашего и за считанные годы могли бы сделать умопомрачительную карьеру!

— Я уже сделал карьеру! — напомнил я. — Прошел путь от рядового борца до чемпиона сразу двух крупных промоушенов, что, по армейским понятиям, соответствует званиям не ниже вашего генерала.

— Генерал в двадцать лет! — поддержала меня Анька. — Не знаю, как вам, а мне кажется, что добиться такого стремительного карьерного роста в армии просто невозможно!

— Зато в армии можно помогать людям! — не сдавался англичанин.

Я пожал плечами:

— Наша команда только этим и занимается. Просто использует не только оружие, но и головы.

Как ни странно, этот аргумент вояка отвергать не стал:

— Да, с этим не поспоришь — я регулярно читаю комментарии ваших подписчиков и успел убедиться в том, что видеоматериалы, которые вы выкладываете в блоги, плавно меняют мировоззрение молодежи в правильную сторону.

Увы, даже после этого заявления он продолжал восхищаться уровнем боевой подготовки нашего «дуэта», а за пару минут до приземления даже сообщил, что написал и отправил вышестоящему начальству представления на награды. Мы, конечно же, изобразили ожидаемую им реакцию, но мысленно были уже далеко. На базе эскадрона «E» двадцать второго полка SAS, на которой наша команда обреталась с момента прилета в Англию. К сожалению, добраться до коттеджа, который нам выделило командование Особой воздушной службы, удалось только к половине первого дня, ближе к концу утренней тренировки Тимура, но мы отнеслись к этому философски. В смысле, приняли душ, быстренько… э-э-э… сбросили избыток адреналина, натянули спортивные костюмы и расслабленно потелепались в сторону спортзала.

Следующий час с минутами мы наслаждались честно заслуженным отдыхом и лениво наблюдали за Карсановым, работавшим в паре с Тихоном. Линда с Кнопкой разминали нам плечи, а Голикова с Рыжовой просматривали материалы, отснятые бойцами ССО во время операции в Азе-лё-Ридо, и тихо дурели от объема материала, который требовалось превратить в очередной правильный видеоролик и выложить в Сеть. Если бы не вспышки самых разнообразных эмоций в чувствах «массажисток», почти не отрывавшихся от экранов планшетов наших блоггерш, то было бы совсем хорошо. А так мы то и дело вываливались из состояния неги, отвечали на вопросы, которые, как правило, задавала американка, и снова расслаблялись.

А потом Рыжая закончила изучать последний видеоролик из Франции, добралась до записи, сделанной в одном из помещений главного здания SIS в Лондоне, и повернулась к нам:

— Как я понимаю, отрывались не только вы, верно?

Я мысленно вздохнул и нехотя кивнул:

— Да. В сегодняшней операции принимало участие порядка восьми с половиной тысяч человек, а захват мсье Делиля был лишь самой верхушкой айсберга.

— За шесть часов с минутами было задержано или уничтожено более девятисот самых активных членов криминальных структур Западной Европы, промышлявших торговлей оружием, заказными убийствами, похищениями людей, черной трансплантологией, отмыванием незаконно нажитых средств и так далее… — полыхнув предвкушением, довольно подхватила Анька. После чего, судя по изменениям в эмоциональном фоне, начала реализовывать какой-то хитрый план: — Но самое интересное не это! В семнадцать ноль-ноль по местному времени начнется пресс-конференция, на которой руководство ССО отчитается о первой операции Службы…

— Значит, по-хорошему, наш ролик должен появиться на страничке Чумы максимум в семнадцать ноль-одну! — прищурившись, заявила Танька.

Ростовцева расплылась в хищной улыбке и отрицательно помотала головой:

— Неа, наш ролик должен появиться на его страничке максимум в шестнадцать сорок и рассказывать только о профессионализме наших коллег. Естественно, его фанаты захотят узнать о том, что в это время делал сам Денис. Чтобы оправдать его отсутствие на официальном взвешивании Карсанова. А тут по телеку покажут пресс-конференцию, в финале которой будет показана нарезка из самых впечатляющих моментов операции, которая — внимание! — начнется и закончится кусками записей, сделанных с камеры моего шлема. А там — Чума, стреляющий из пистолета в режиме пулемета, да еще и с совершенно одинаковыми последствиями для жертв!!!

— Так, мы должны это увидеть прямо сейчас! — заявила Голикова, покопалась в директории с полученными файлами, нашла тот, который моя напарница незатейливо назвала «А вам слабо?» и включила воспроизведение. Через десяток секунд Анька гордо задрала носик, Линда ошалело вытаращила глаза и нервно сглотнула, Кнопка выпала в осадок, а Лера задумчиво потерла подбородок и выдала вердикт:

— Оценили. Прониклись. Сделаем…

И ведь сделали. Правда, во время съемок и наложения звуковой дорожки вымотали меня до состояния нестояния, но в результате создали очередной мини-шедевр. Копию готового ролика я предусмотрительно отправил сразу по нескольким адресам — Еремееву, Дорохову, Кононову, Горину и, в качестве жеста уважения, Форду-старшему. Закончив, зашел с телефона на свою официальную страничку, убедился, что видео не только висит, но и активно просматривается, закрыл браузер и обратился к девчонкам:

— Ну что, обязательная программа закончена, значит, пора приступить к вольным упражнениям.

— Переведи! — потребовала Танька.

— Ну-у-у, не знаю, как вам, а мне надоело сидеть на военной базе или разглядывать Англию километров с десяти. Я хочу прогуляться по набережной Темзы, полюбоваться Тауэрским мостом, прокатиться на колесе обозрения и с его верхней точки посмотреть на Биг-Бен и Вестминстерское аббатство, зайти в Сент-Джеймсский парк, увидеть Букингемский дворец и так далее.

— Ну да, после устроенного вами шоу весь криминал Европы должен сидеть в самых глубоких норах и трястись от ужаса. Правда, остаются еще твои фанаты, которые, как ни обидно, еще опаснее, но их внимание придется перетерпеть.

— Не придется! — ухмыльнулась Анька. — Парни из службы обеспечения эскадрона «Е» подогнали Чуме чумовой рыжий парик, бакенбарды, бородку, солидный накладной нос и не менее солидное пузо, фотоаппарат с нереально огромным объективом и комплект шмотья а-ля классический турист…

— Так, стоп! А вечерняя пресс-конференция? — запоздало встрепенулась Лерка.

— Две пресс-конференции с разрывом всего в несколько часов — это перебор: вторую тупо никто не заметит. Поэтому ту, на которой журналюги будут терзать Тимура и Шредера, решено провести завтра в шестнадцать ноль-ноль…

…На самом деле парни из SAS подобрали подходящие наряды не только мне, но и Аньке с Тимуром. Последнего переодели тоже не просто так, ведь афиши с ним в боксерской стойке и перчатках красовались чуть ли не на каждом углу. Тем не менее, даже после таких предосторожностей вместе с нами в Лондон вылетело двадцать с лишним человек. И растворилось в пространстве еще на одном из частных аэродромов. Впрочем, понимая, что они просто делают свою работу, я выбросил из головы все лишние мысли и сосредоточился на отдыхе. Поэтому забрался за руль кошмарного рыдвана, сошедшего с конвейера чуть ли не середине прошлого века, но с мощным мотором, соответствующей подвеской и комфортным салоном, довез нашу толпу до паркинга перед Суррей Куэйс Шопинг Центром и… был вынужден признать, что всей нашей толпе срочно требуются сувениры. Чтобы после возвращения на родину было чем порадовать родных и близких.

После того, как гора «сувениров» была с огромным трудом утрамбована в багажное отделение нашего минивэна, главные шопоголики компании, в число которых, как ни странно, вошел и Тимур, более-менее унялись, и мы ломанулись в сторону Лоуэр-роуд. По ней прошли совсем немного. До поворота на Гомм-роуд, по которой добрались до Саутварк-парка и, никуда не торопясь, двинулись в сторону Джамайка-роуд. В итоге до Тауэрского моста добирались целую вечность, успев как следует насмотреться на невысокие домики, чистые улочки и местных жителей. А потом наткнулись взглядом на высоченную башню отеля «Shangri-La, The Shard» и решили, что эту ночь мы проведем в нем. Чтобы как следует полюбоваться панорамой Лондона с его верхних этажей. Правда, отдельные несознательные личности предлагали снять номера в менее дорогих отелях, но мы — я, Танька, Лерка, Анька и Линда — их не услышали. Поэтому Голикова вытащила любимый рабочий девайс, влезла на официальный сайт детища итальянского архитектора Ренцо Пиано и через считанные минуты заявила, что свободных номеров нет.

Оглядев расстроенных девчонок, Линда насмешливо фыркнула и взялась за телефон. С кем именно она общалась, не скажу, так как ни одно из имен и фамилий, которые срывались с ее губ во время серии переговоров, не вызвало у меня никаких ассоциаций. Зато выпал в осадок, услышав вопрос, который она задала какому-то высокопоставленному члену правительства Катара:

- То есть, вы хотите сказать, что в вашем отеле нет достойных номеров для чемпиона «Овердрайва» в тяжелом весе Дэнни Чубарова по прозвищу Чума и членов его команды⁈

Ответ ее собеседника в стиле «Что ж вы раньше не сказали?» я, само собой, не услышал. Зато увидел появление торжествующей улыбки на губах американки и почувствовал ликование в ее чувствах.

- Договорились. Мы подойдем часам к двенадцати ночи… — еще через пару минут величественно заявила она, выслушала коротенький вопрос и усмехнулась: — Благодарю за предложение, но транспорта у нас предостаточно. Просто для пеших прогулок по городу он не требуется.

Еще одним забавным штрихом, развеселившим всех, включая тренеров, стала фраза, которой она после завершения разговора убила тех, кто «посмел» посмотреть на нее с укоризной:

- Крутые пацаны и девчонки должны жить в крутых отелях! Вопросы?

Следующие несколько часов мы шарахались по центру и вели себя, как настоящие туристы, то есть, ломились по тротуару, гомоня на всю улицу и ожесточенно жестикулируя, останавливаясь, где попало, фотографируясь и снова срываясь с места. Да, первое время предпоследняя составляющая такого отдыха дико расстраивала Кнопку, которой не нравилось, что мы Анькой и Тимуром выглядим, как «бурдюки на ножках», а значит, будем выглядеть ими и на всех фотографиях. Но альтернатива, красочно описанная Леркой, быстро примирила мелкую со столь небольшим неудобством и помогла найти положительные стороны в этом непотребстве. Какие? На подходе к Тейт Модерн Гарден она на ходу поколдовала с пояском своей юбки так, что подол последней задрался до верхней трети бедра, как-то хитро расстегнула легкую курточку, растрепала себе волосы и вцепилась мне в указательный палец. Выражения лица, которое она состроила в этот момент, я не видел. Но все остальные покатились со смеху. И продолжили биться в истерике, когда она шмыгнула носом и пихнула плечом мой накладной живот:

- Па-ап, купи мороженое!!!

Приблизительно в том же стиле она вела себя и на колесе обозрения, заставив впасть в ступор какого-то мальчишку лет восьми — оклемавшись от первоначального шока, он дернул мать за подол платья и громким шепотом поинтересовался, почему такая большая девочка ходит по городу, держась за палец папы.

- Если папа любимый, то почему б не подержаться? — вполне логично ответила Лерка и показала тетеньке, поджавшей нижнюю губу, язык.

Тетенька, конечно же, обиделась и чуть позже стуканула на нас какому-то полисмену. Только насладиться местью у нее не получилось — стоило злому дядьке в форме направиться в нашу сторону, как возле него нарисовался паренек из группы подстраховки, склонился к уху и доходчиво объяснил, что к нашей группе лучше не цепляться.

Во время перехода по Вестминстерскому мосту случилось событие, которого я ждал не раньше двадцать пятого числа — у Рыжовой, которую я инициировал в ночь с одиннадцатое на двенадцатое сентября, «включилась» эмпатия. Причем не на минималках, как в свое время было у Аньки, а на очень приличном уровне и резко. Закрываться от чужих эмоций она, конечно же, еще не умела, поэтому среагировала на хор чужих чувств, ударивших по нервам, как боксер на хороший апперкот, то есть, покачнулась, вцепилась в руку Тани и с большим трудом удержалась на ногах. Вдоль Темзы дул не очень приятный ветерок, но нам пришлось отправить большую часть команды любоваться Биг-Беном, а самим изображать восторги на мосту все время, пока я и Анька поочередно подбирали аналогии, которые могли помочь Лере обуздать новые способности. В конце концов требуемый «режим» восприятия окружающей действительности нашла сама Рыжова. Как потом выяснилось, умудрившись активировать еще одну важную грань полученного Дара и волевым усилием приглушить чувствительность хрен-знает-чего, позволяющего ощущать все то, что творится в сознаниях других людей. Потом вытерла слезы, выступившие в уголках глаз, заявила, что уже в полном порядке, и предложила догнать остальных.

Говорила она уверенно, была убеждена в собственной правоте, поэтому я согласился. А когда они с Танькой, взявшись за руки, ускакали вперед, переглянулся с Росянкой. Вернее, увидел в ее глазах тревогу и вздохнул:

- Научится…

Успокаивая не столько ее, сколько себя. А потом мысленно повторил все, что выяснил у «Системы» о Даре Рыжей:

«На начальных этапах развития Дара он даст возможность снимать болевые синдромы и интуитивно исцелять простенькие болезни. Если новые возможности целенаправленно развивать и разобраться в функционировании человеческого организма, то можно будет лечить практически все. А на самой последней стадии развития Дара и распаковки соответствующего информационного пакета можно развиться до биоинженера, способного проводить целенаправленные мутации, позволяющие приспосабливаться к жизни на других планетах…»

- А то ж… — в том же стиле ответила напарница, вцепилась в мой локоть и помогла ускориться…

…За последние сорок минут прогулки Линде звонили из «Осколка» раз пять, если не шесть. Сначала выясняли, сколько человек в нашей команде и какое минимальное количество номеров потребуется для ее комфортного размещения. Потом выяснили рабочую почту американки и скинули ей сразу три варианта с фотографиями номеров, видами из их окон и так далее. А после того, как она потребовала объединить люкс Shangri-La Suite с соседней комнатой, чтобы получить люкс с двумя спальнями общей площадью в двести тридцать два квадратных метра, перешли к частностям. Узнавали, собираемся ли мы ужинать, и если да, то где и чем; на какое время забронировать крытый пейзажный бассейн на пятьдесят втором этаже; нужен ли спортзал; как я отнесусь к совместному завтраку с наследником эмира Катара и… нет ли у мисс Доулан возможности как-то организовать два билета на бой Тимура для наследного принца этого самого Катара и одного из его младших братьев!

Возможности у Линды, конечно же, нашлись — она всегда придерживала несколько билетов в ВИП-ложу как раз на подобный случай — так что она пообещала, что я лично подарю их членам семейства Аль-Тани во время завтрака. Что, конечно же, вызвало ожидаемую реакцию — в течение следующих двух минут разговора собеседник американки сначала назвал меня глубокоуважаемым мистером Чубаровым, потом Воином Духа и почетным гостем наследника эмира, а перед тем, как попрощаться и повесить трубку, крайне вежливо попросил даже не заикаться об оплате проживания. Причем ни в этот раз, ни в следующие. Типа, визиты таких великих бойцов, как я — это великая честь для тех, кто в теме.

Конечно же, последняя фраза звучала куда более благообразно, но Аня, прислушивавшаяся к этой беседе и тихим шепотом «переводившая» ее на русский язык, выразилась именно так. Что развеселило всю команду, а мне добавило головной боли. Почему? Да потому, что я терпеть не мог оставаться в долгу, а во-вторых, внезапно сообразил, что, заявившись в отель в парике, с бакенбардами и далее по списку, выставлю себя на посмешище.

Как оказалось, дергался я зря — Доулан, додумавшаяся до этого в самом начале своей авантюры, успела с кем-то созвониться, так что на одном из паркингов рядом с «Осколком» нас уже дожидался неприметный грузовичок со всем необходимым и аж три здоровенных угольно-черных фордовских внедорожника «Expedition»! В результате ко входу в «The Shard» мы подъехали ровно в полночь «прикинутыми, как белые люди», вальяжно выбрались из автомобилей и так же вальяжно двинулись в «царство роскоши, стиля и комфорта», как заявила бы Кнопка. А когда оказались в фойе и услышали аплодисменты собравшейся в нем толпы, поняли, что желание заявиться в людное место сразу после пресс-конференции командования ССО надо было давить на корню. Нет, Тимура, Али Мавлетовича, Дмитрия Петровича и Тихона с Рамазаном удалось отправить отдыхать. Объяснив собравшимся, что у первого завтра бой, и парень просто обязан нормально выспаться, а его тренерам и ассистентам еще работать и работать над планом поединка. Зато сами попали, как кур в ощип и до половины второго ночи отвечали на вопросы, раздавали автографы и позировали для любителей делать селфи.

Кстати, весьма состоятельный люд, проживающий в не самом дешевом отеле столицы Великобритании, задавал вопросы, если можно так сказать, с некоторым смещением… ну, пусть будет «в сторону финансов». Скажем, молодежь, посмотревшая «мое» видео о первых впечатлениях от полетов на «Найтмаре», жаждала выяснить, почему эти «конверты» до сих пор не в продаже. Пришлось приоткрывать завесу над тайной:

- На самом деле в этом виноваты мои верные подруги. В тот день, когда сразу два летающих чуда от «Астон-Мартин Лимитед» опустились на крышу моей виллы, девушки обратили внимание, что у наших новых игрушек есть один небольшой, но значимый изъян. То есть, очень красивое, но недостаточно технологичное лакокрасочное покрытие. Рисовать на их корпусах Всадника Апокалипсиса, Дикую Охоту и так далее «дедовским» способом мы сочли кощунством, поэтому состыковали руководство компаний «Астон-Мартин», «Форд» и «Оракл». Результат их совместной доработки «Найтмаров» вас приятно удивит — кроме адаптивного покрытия «Хамелеон», наверняка знакомого вам по «Ford Mustang Shelby-1300 Ghost Knight» и «Ford Edge ST», в них появится еще и программное обеспечение, существенно упрощающее процесс обучения пилотажу и способное помочь любому из вас превратиться в настоящего аса!

Когда молодежь перестала верещать от восторга и предвкушения, свой вопрос задали и мужчины постарше, видевшие тот же ролик, но обратившие внимание на причину приобретения «конвертов». Только этих интересовали не «детские игрушки», а острова Архипелага Мечты. Причем с точки зрения бойца спецподразделения, по определению, обязанного быть параноиком.

Мой ответ понравился и им:

- Я понимаю, чем вы руководствовались, когда смотрели на проблему именно под таким углом. Более того, полностью разделяю вашу точку зрения на безопасность и, конечно же, озаботился решением всех вопросов, которые гипотетически можно решить. Описывать все то, что вот-вот появится на моем острове, я не буду. Скажу лишь, что при личной беседе с представителями компании «Dream Reality» каждому из вас предложат несколько вариантов дооснащения острова, самый навороченный из которых удовлетворит даже патологического параноика!

Дам, которых в толпе было как бы не больше мужчин, интересовало мое отношение к бою Ростовцевой и Хофтейзер. Точнее, причины, побудившие меня разрешить своей ближайшей подруге рискнуть здоровьем.

- Риск — ее второе имя! — пошутил я, а через мгновение пожал плечами: — А если серьезно, то после спаррингом со мной и моими ассистентами бой с Хеллфайр покажется ей отдыхом.

- Не может быть!!! — взвыла экзальтированная тетка возраста «столько не живут», увешанная брюликами с ног до головы. — Аннет — машина для убийства, способная раскатать в блин кого угодно.

Я выставил перед собой обе ладони в знак нежелания воевать:

- Не буду спорить. Лучше сделаю ставку у букмекеров. А через пять недель пойду получать выигрыш.

- Нет, получать выигрыш пойду я! — гордо заявила великовозрастная фанатка Хофтейзер и посмотрела на меня «свысока». Что при разнице в росте сантиметров в сорок, естественно, в мою пользу, выглядело забавно.

Само собой, народ задавал вопросы и о готовности Тимура к завтрашнему поединку, и о «восьмерке», из-за которой в Сети началась самая настоящая истерия, и о сегодняшней операции ССО. А еще журил за излишнюю скромность в описании своих заслуг, пытался убедить не уходить из Большого Спорта, выяснял, чем я займусь, если все-таки уйду, спрашивал, считаю ли я реальным инопланетное вторжение, делился своими мыслями о необходимости объединения Земли, просил почаще выкладывать на свою страничку интересные материалы и так далее. В итоге в номер мы поднялись с гудящими головами, проигнорировали бутылку дорогущего шампанского, дожидавшегося нас в гостиной, быстренько проверили все комнаты на предмет наличия изрядно поднадоевших «сюрпризов», приятно удивились отсутствию оных и по очереди приняли душ. После чего собрались в спальне на реально большой кровати, врубили тихую музыку и устало уставились на море огней, протянувшееся до самого горизонта.

- Офигеть, я, девочка, выросшая в детдоме, нахожусь в Лондоне. Причем не где-нибудь на улице, а в одном из самых дорогих номеров одного из самых дорогих отелей города! — через какое-то время тихонько выдохнула Кнопка. — Не верю!!!

- То ли еще будет… — вымученно улыбнулась Танька, закинула колено мне на бедро и уткнулась лбом в грудную мышцу.

Лерка, лежащая прямо за ней, перевернулась на бок, задумчиво потерла переносицу, решительно протянула правую ладонь к голове подруги, секунд пять-семь выбирала правильное расстояние, а потом прикрыла глаза. Я тоже зажмурился. Чтобы лучше чувствовать изменения в эмоциональном фоне. Увы, в этом случае моя эмпатия дала сбой — на протяжении добрых пяти минут я ощущал только сосредоточенность и абсолютную уверенность в том, что все получится. А потом переключился на эмоции Голиковой и почти сразу же услышал ее возмущенное, но бодрое шипение:

- Рыжова, у тебя совесть есть? Биотоки — дело хорошее, но я же теперь не засну!

- Ничего, подомогаешься к Чубарову! — оценив достоверность легенды, придуманной подругой детства буквально на ходу, хохотнула та. — Думаю, он не расстроится.

- А можно и меня биотоками? — одновременно с шуткой новоявленной целительницы попросила Кнопка, сообразила, что ее просьба прозвучала достаточно двусмысленно, и затараторила: — Просто у меня слипаются глаза, а я хочу порисовать. Сделать несколько набросков ночного Лондона с высоты птичьего полета…

- Не трать время и на ерунду! — состроив серьезное лицо, посоветовала Анька и… ляпнула: — Лучше вложи душу в эпическую картину «Всадник Апокалипсиса, утоляющий… хм… потребности любимых женщин». Поверь, наши потомки будут в диком восторге. А Лондон… Лондон никуда не убежит…

Глава 8

19 сентября 2042 г.

…Завтрак с представителями семейства Аль-Тани слегка затянулся, так что в бассейн, расположенный на пятьдесят втором этаже «Осколка», мы с Аней поднялись на сорок минут позже, чем планировали. К этому времени остальные девчонки, Тимур, Тихон и Рамазан успели как следует наплаваться, так что потребовали рассказывать. Я спихнул эту почетную роль на Росянку, а сам прыгнул в воду и лениво поплыл над самым дном к противоположному бортику. После разворота так же лениво всплыл к поверхности, преодолел, как выразились бы физики, границу двух сред, вдохнул и прислушался к тому, что несла Ростовцева. А онакак раз заканчивала описывать свои впечатления о братьях:

—…спокойны, непоколебимо уверены в себе, но при этом ни разу не высокомерны, могут пошутить, достойно принимают шутки в свой адрес и так далее. В общем, однозначно заслуживают уважения.

— К Денису, понятное дело, обращались, как к равному… — подала голос Татьяна. — А к тебе?

— Как ни странно, тоже… — ответила Росянка, на миг поплыла взглядом и хихикнула: — А телохранители ни на миг не выпускали из поля зрения. Видимо, из-за того, что без ума от натуральных блондинок!

— Ми тожэ бэз ума. А толку? — пошутил Рамазан, схлопотал легкий подзатыльник от Тимура и возмутился: — Э, что я нэ так сказал? У Дэниса усэ падруги красиуые. И я этим гаржус!

— А о чем вы говорили столько времени? — полюбопытствовал Тихон, чуть повысив голос, чтобы заглушить начавшуюся дружескую перепалку.

Ростовцева пожала плечами:

— Да обо всем подряд, начиная со спортивных автомобилей и заканчивая соколиной охотой. Кстати, узнав о том, что Чума не разбирается ни в конях, ни в ловчих соколах, младший Аль-Тани страшно расстроился и пригласил нас в гости.

— Интересно, куда можно пригласить принцев Катара? — задумчиво уставившись в панорамное окно, пробормотала Лерка.

— В окрестности Байкала. Эдак к следующему лету, когда мы приведем в порядок купленный… хм… охотничий домик.

— Заинтересовались?

— И еще как! Вековая тайга, места, по которым не ступала нога человека, непуганая дичь и все такое…

— Экстрим, однако! — хохотнула Голикова.

Убедившись в том, что ребята не забыли мои слова о том, что их наверняка будут писать, и очень четко подбирают слова, я развернулся на месте, оттолкнулся от бортика и, постепенно разгоняясь, проплыл шесть бассейнов кролем. Потом перешел на брасс и снова прислушался к рассказу.

—…видите ли, кто-то из телохранителей заявил, что стрелять с такой скоростью и феноменальной точностью физически невозможно, а значит, эти записи были сфабрикованы! Денис равнодушно оглядел бодигардов, которые весь завтрак изображали статуи, и заявил, что не видит никакого смысла кому-то что-то доказывать. А я обиделась, скинула на телефон старшего из братьев десятисекундный фрагмент оригинальной записи и попросила отправить на экспертизу. Чтобы дурень, разожравшийся на анаболических стероидах, научившийся держаться за пистолет и на этом основании считающий себя специалистом по всему и вся, отучился обсуждать человека, заслужившего уважение профессионалов экстракласса из элитных спецподразделений стран Большой Десятки!

— Правильно сделала! — воинственно заявила Кнопка. — Ибо нефиг!

Тут Росянка решила, что о принцах Аль-Тани сказано вполне достаточно и переключилась на Карсанова:

— Кстати, Тимур, ты сестрам сегодня звонил?

— Они сейчас на уроках.

— То есть, ты не хочешь поднять их имидж среди одноклассников?

— Поставь себя на их место и представь, что тебе набирает брат, который плещется в компании чемпиона «Овердрайва» и кучи красивых девчонок в бассейне самого крутого отеля Лондона! — пихнув его в плечо, добавила Таня. — Прикидываешь выражения лиц тех, кто будет рядом⁈

— Я бы умэр ат гордасти! — разволновавшись и неосознанно «включив» акцент, признался он, торопливо выбрался из воды, видимо, чтобы мы не успели передумать, в темпе вытер руки полотенцем и схватился за телефон.

Ростовцева спрыгнула в воду, чтобы не отбиваться от коллектива, и повисла у меня на плече. А через десяток секунд Карсанов, присевший на корточки прямо перед нами, поздоровался со старшей из трех сестричек:

— Привет, Аза! Мы тут решили тебе позвонить. Всей компанией. А то до боя еще далеко, в бассейне скучно, а смотреть на столицу Англии с пятьдесят второго этажа уже надоело. Кстати, тебе видно эти довольные лица?

— Привет, Тимур!!! — радостно заверещала девчонка, потом на мгновение отвлеклась, чтобы объяснить училке, что не ответить БРАТУ, ЧУМЕ и всей их дружной компании она просто не может, и снова «вернулась» к нам: — Да, видно!

— Салют, красотка! — поздоровался я и помахал смартфону рукой. — Передай учительнице мои извинения и скажи, что у нас есть уважительная причина для такого непотребства…

— Я включила громкую связь, и она слышит!

—…нам надо настроить твоего брата на бой. Для этого требуется море положительных эмоций. А кто, как не сестра, может их подарить?

— Не «сестра», а сестры… — сварливо пробурчала она. — Но ход ваших мыслей мне нравится. Кстати, можно, я задам вопрос Ане?

— Конечно!

— Ань, скажи, пожалуйста, до какой скорости мы с тобой разгонялись на аквабайке?

— Вопрос задан неправильно! — состроив очень серьезное лицо, заявила Ростовцева. — Не «разгонялись», а гоняли до потери пульса: если двигатели наших «Ямах» позволяют летать на ста двадцати, то что за кайф ползать, как сонная черепаха?

В динамике телефона раздался многоголосый стон то ли восторга, то ли зависти, а потом его заглушил голос какого-то храбреца:

— Денис Владимирович, а правда, что вы…

— Стоп, стоп, стоп! — перебил его я. — Мы ответим на ваши вопросы, но лишь в том случае, если вы пробьете звуковой барьер и два забора, отпросите у преподавателей младших сестричек Азы и приведете их в этот класс…

…Получасовая игра в вопросы и ответы, во время которой нас терзали не только дети, но и их осмелевшая училка, подняла настроение Тимура в заоблачную высь почти на целый день. Он улыбался, пока тусовался у нас в номере, когда узнал о том, что Алексей Алексеевич застрял в Штатах и совершенно точно не успеет прилететь к пресс-конференции, во время обеда в одном из старейших ресторанов города, «Rules», в который нас пригласил Кристофер Грин, и даже на пресс-конференции. Однако я бы не назвал состояние осетина расслабленным: во время разминки в небольшом зальчике спортивной арены «The O2», в которой и должен был состояться поединок, он фонил куражом и здоровой спортивной злостью; все рекомендации тренеров выполнял идеально точно и без раскачки, не заигрывался, не тратил лишние силы и не валял дурака.

Алферов и Батыров, оценившие настрой осетина, решили не лезть ему в душу — после завершения легкой тренировки еще раз напомнили Карсанову план на предстоящий бой и отправили в массажку. Да, нервничали. Но — про себя. Не показывая свое волнение даже мне. Поэтому преувеличенно спокойно обсуждали какую-то ерунду и изредка смачивали горло минералкой. А еще периодически поглядывали на Таньку, мониторившую происходящее в главном зале, получали лаконичный доклад и возвращались к привычному времяпрепровождению.

Неожиданный проигрыш очень неплохого средневеса Тимоти Фишера, заигравшегося в Роя Джонса-младшего и нарвавшегося подбородком на хук андердога Атанаса Христова, заставил их задергаться. Али Мавлетович сжал правый кулак и задумчиво посмотрел на костяшки, а Дмитрий Петрович по-мальчишески легко поднялся с кресла и пошел ускорять врача. Кстати, тот особо не торопился, решив, что парня надо подготовить к бою как следует, а трибуны могут и подождать. И правильно сделал — благодаря его стараниями Тимур стал напоминать сжатую пружину, что порадовало всех, кто мог это ощутить, напрямую, а Таньку, Линду и Кнопку — опосредованно.

В общем, к публике мы вышли, планируя побеждать. Под осетинский «Зилга кафт » прогулялись до подножия ринга, повеселились, слушая выкрики фанатов, скандирующих слова «Нарт» и «Чума», помогли Карсанову снять все лишнее и передали судье, проводящему предбоевой осмотр. Потом я раздвинул канаты, чтобы он не тратил силы даже на столь незначительные усилия и пожелал ему удачи. А через некоторое время переключил почти все внимание на противоположный выход в зал.

Брайан Пирс по прозвищу Шредер, толком не успев появиться перед публикой, изобразил свое коронное сальто назад с места, потряс пудовыми кулаками над головой и от души приложился правым к своей же правой грудной мышце. В общем, изобразил то же шоу, которым порадовал своих фанатов перед началом пресс-конференции.

Да, двигался он очень легко и быстро. А еще был пластичен, вынослив, умен и, что самое главное, обладал весьма солидным боевым опытом и обожал затяжные поединки. Кстати, об опыте неплохо говорила его статистика — двадцать восемь побед, двадцать одно поражение и три ничьи. И пусть слитых поединков было почти столько же, сколько выигранных, считать его слабаком однозначно не стоило: как минимум восемь поражений пришлись на зарю его профессиональной карьеры, а еще пять боев «не получались» из-за незалеченных травм.

Забавно, но поднявшись на ринг, «Mr. Eight», как его иногда называли фанаты за любовь «включаться» в бой с восьмого раунда, повторил еще один «финт», исполненный на пресс-конференции — приветливо кивнув Тимуру, он нашел меня взглядом и изобразил классический поклон каратиста. Причем ни разу не ерничая. Я тоже не остался безучастным — приложил два пальца к правой брови и под восторженный рев трибун отдал воинский салют, намекая на то, что в курсе его службы в армии. Сразу после этого рефери подозвал бойцов к себе, объяснил им правила, отправил по своим углам, опросил судей и, наконец, дал команду начинать.

Шредер, пританцовывая, попробовал занять центр ринга, но был вынужден скользнуть в сторону, чтобы не нарваться на встречный джеб. Побросал свои. Оценил легкость, с которой осетин уходил или уклонялся, и попробовал чуть разнообразить используемую технику. Увы, первые десять-двенадцать попыток достать Карсанова неакцентированными боковыми, кроссами и апперкотами не привели ни к чему хорошему — поймав «свою» дистанцию и ритм движений противника, осетин очень толково «вписался» в стандартную двойку и легонечко тюкнул Пирса в печень. Что при его весе в девяносто три и пять десятых килограмма совсем не порадовало англичанина. И заставило сделать напрашивающиеся выводы. Но до конца первого раунда ситуация повторилась еще четыре раза. Пусть и в других вариациях.

Во втором Брайан продолжал танцевать и искать бреши в обороне Тимура, но не преуспел. А мой бывший ассистент чуть-чуть ускорился и начал доставать. Раз двенадцать одиночными джебами, дважды двоечкой голова-корпус и разок дотянулся кроссом. При этом центр не отдавал вообще и не позволял противнику клинчевать. Что, конечно же, понравилось нашей половине зрителей и добавило «плотности» подбадривающим воплям.

В третьем раунде Шредер решил пофинтить. Прекрасно понимая, что мы наверняка изучили все проведенные им бои и подготовили ответы на все «коронки», первые полторы минуты усыплял внимание Карсанова, а в один прекрасный момент во время нырка под джеб выбросил длинный и вроде бы совсем не техничный свинг. Но такой «гадости» я набрасывал предостаточно, так что Тимур на полном автомате ушел под руку, развернулся, тут же качнулся вперед и первый раз за бой посадил Пирса на канвас!

Англичанин, ошеломленный не столько силой не акцентированного удара, сколько скоростью выполнения комбинации, вставать не торопился, так что оторвал колено на счете «семь», уважительно коснулся перчаткой перчатки Карсанова и взвинтил темп. Чтобы за последнюю минуту хоть как-то компенсировать нокдаун. Но даже так попадал либо в перчатки, либо по предплечьям, либо по локтям. А за три секунды до конца раунда с большим трудом ушел от абсолютно неожиданного апперкота и был вынужден уводить голову вращением, чтобы не лечь от скоростного хука. Левый прямой, который гарантированно отправил бы его в нокаут, осетин был вынужден придержать. Чтобы не ударить после гонга. Но завелся. И, пританцевав в свой угол, уставился мне в глаза:

— Играет?

Я отрицательно помотал головой:

— Нет. Просто пока не подобрал ключик к твоей защите. Начнешь работать не от обороны, а от атаки — найдет.

— То есть, все так же ловить на контратаках?

— Угу… — подключился к обсуждению Алферов. — А еще потихонечку вкладываться в удары: ты научился его доставать, значит, пора погонять по углам. Только учти, что если ты сдуру позволишь ему клинчевать, то он потихонечку превратит твои мозги в гоголь-моголь, а потом переиграет.

Четвертый раунд начался, как обычно — Пирс танцевал, выстреливая одиночные джебы и двойки, пытаясь понять, как проходить защиту осетина, но все чаще и чаще получал сдачи. Причем если в течение первой минуты эта «сдача», как правило, особо не сотрясала, то за первую половину второй удары Тимура два раза ощутимо зацепили печень, раз шесть-семь селезенку и четырежды сотрясли голову. На двадцать шестой секунде Шредер нарвался на очередной левый боковой в печень и решил передохнуть. Ну и, до кучи, как следует загрузить икроножные мышцы противника, чтобы лишить его подвижности. Увы, вход в клинч оказался настолько неудачным, что он опять нарвался на удар и оказался на канвасе. Только на этот раз долгие четыре секунды никак не мог вдохнуть. Тем не менее встал довольно бодро, нашел в себе силы изобразить уважительный поклон и… восстанавливался до гонга. Нарезая круги вокруг Тимура и скорее изображая деятельность, чем пытаясь хоть что-нибудь сделать.

— Пятый раунд. До его любимого еще далеко, но Пирс начал злиться на себя, а значит, начнет либо финтить, либо подлить… — буркнул я сразу после того, как Карсанов сел на скамеечку и прополоскал рот минералкой. — После демонстрации им уважения второе маловероятно, но расслабляться не стоит.

Алферов подтверждающе кивнул, заявил, что собирался сказать то же самое, выдал парню пару ценных указаний и разрешил вкладываться. Процентов на семьдесят-семьдесят пять. Уже через четырнадцать секунд после гонга, сорвавшись в контратаку после первого же пристрелочного джеба англичанина.

Нарвавшись на очень жесткий правый прямой в солнечное сплетение, Пирс на автомате закрутил свой стандартный уход, через долю секунды врубился, что мы могли подготовить какой-нибудь сюрприз и на такое движение, но было уже поздно — довернувшись в нужном направлении, осетин выбросил апперкот, заставивший Шредера разогнуться, ударом в печень вынудил начать складываться и… срубил идеально выполненным боковым в челюсть!

— Все, не встанет! — выдохнул Дмитрий Петрович за долю секунды до того, как рефери замахал руками. Потом протиснулся между канатами и рванул обнимать победителя. Но мы с Анькой оказались быстрее — я обхватил Тимура за талию и подкинул в воздух, а она как следует приложилась к его плечу. В следующий полет парня отправил Али Мавлетович. А Тихон и Рамазан усиленно старались переломать ребра, благо дури хватало и у первого, и у второго. Само собой, параллельно этим издевательствам усиленно поздравляли. Но то, что говорилось или выкрикивалось, заглушалось ревом беснующейся публики — народ, отваливший очень приличные деньги за возможность посмотреть на бои этого вечера своими глазами, уже во втором бою увидел не только красивое противостояние, но и чертовски эффектный финал. Вот мы и глохли от скандируемого прозвища «Нарт». Потом заметили, что к нам пробивается Горин, и заулыбались. Увы, в этот момент одна из женщин, стоящих в толпе, окружавшей Шредера, как-то странно всплеснула руками, и мы, не сговариваясь, рванули разбираться, что случилось.

Как оказалось, англичанин только-только пришел в сознание, а ее испугал вид окровавленных зубов.

Забавно, но англичанин, поднявшийся в вертикальное положение только с помощью тренеров и, вне всякого сомнения, видевший перед глазами только мутные пятна, нашел силы пошутить. Причем не абы как, а сыграв на публику. То есть, поднял руку, дождался относительной тишины и еле слышного шелеста винтов подлетевшего дрона, повернул голову на легкий «ветерок» и изобразил удивление:

— Меня что, переехал русский танк?

— Нет. Ты засмотрелся на моих подруг и потерял сознание от избытка положительных эмоций! — отшутился я.

— Значит, бой еще не закончен?

— Вынужден тебя расстроить… — притворно вздохнул я в камеру другого дрона, подлетевшего уже ко мне: — Согласно новым правилам бокса, потеря сознания из-за красоты девушек из команды противника приравнивается к нокауту.

— О, Дьявол! А я сдуру набрал в команду одних мужиков…

…Несмотря на эффектный выигрыш в бою против куда более именитого и опытного противника, Тимур задержался на ринге буквально минут на семь-восемь. То есть, постоял рядом с рефери и дождался, пока ему поднимут руку, ответил на десяток незамысловатых вопросов специально обученного дядьки и подождал, пока таким же ленивым образом потерзают меня. Ничего удивительного в этом не было, ведь он выступал на разогреве, а основные поединки вечера были еще впереди. Приятные послематчевые хлопоты вроде коротенькой встречи с представителем промоушена, получения чеков за выход на канвас, победу, досрочную победу и победу нокаутом, посещения душа, переодевания и т. д., тоже не заняли много времени, так что от силы через час мы загрузились в «Эскалэйды» и вбили в навигаторы адрес базы эскадрона «Е» двадцать второго полка. В этот момент ожил мой телефон, и мне пришлось переговорить с наследником эмира Катара, который попросил уделить им с братом буквально пять минут своего времени и сообщил, что ждет нас рядом с выездом из развлекательного комплекса на серебристом «Роллс-Ройсе», стоящем между двух «Рейндж-Роверов» сопровождения.

Отказывать ему в такой мелочи не было никаких причин, так что мы выехали из здания и буквально через пару минут тормознули рядом с этим мини-кортежем. Причем так, чтобы наши внедорожники прикрывали собой происходящее между машинами от досужих взглядов.

Прежде, чем выбраться из салона, я предложил Алексею Алексеевичу составить мне компанию. Решив, что знакомство с личностями такого уровня ему может пригодиться. По той же причине вызвал наружу и Тимура. Только по громкой связи. А буквально через пару минут убедился в том, что как минимум второе решение было верным — младший принц, улыбаясь во все тридцать два зуба, держал в руках саблю и во все глаза смотрел на осетина.

Принимать дорогой подарок от незнакомых лиц Карсанов отказался на отрез. Старший принц едва заметно кивнул своим мыслям и выдал небольшую речь:

— Мы познакомились с вашим другом и его обворожительной подругой только сегодня, но он все равно оказал нам глубочайшее уважение, подарив возможность посетить поединок своего брата по духу. Увиденное нас по-настоящему потрясло: выйдя против гораздо более опытного и именитого противника, вы вели себя так, как будто перед вами самый обычный спарринг-партнер. То есть, без какой-либо спешки, суеты или сомнений двигались к поставленной цели, работали над собой и ни на миг не допускали возможности поражения! Повторю еще раз — мы потрясены не столько уровнем вашей подготовки, хотя и она на должной высоте, сколько силе духа, которую вы продемонстрировали, если можно так выразиться, мимоходом. Так что просим вас принять в знак уважения не дорогую игрушку, а честную сталь, созданную для боя!

Пока Аня переводила особо витиеватые понятия, Карсанов невидящим взглядом смотрел вдаль и вслушивался в каждое слово. А когда она замолчала, посмотрел на катарца и заговорил по-русски:

— Искренне благодарю вас за слова, сказанные от всей души, но основной вклад в эту победу сделал Денис Владимирович Чубаров — именно он протянул мне руку помощи, когда я в этом нуждался, он разглядел во мне уснувший потенциал, он предложил попробовать себя в профессионалах и он убедил Алексея Алексеевича Горина и своих тренеров дать мне шанс. Таким образом, я просто стараюсь оправдать его надежды и надежды всей команды, которая едина в своих устремлениях.

— Речь, достойная настоящего воина и настоящего мужчины! — после перевода этого монолога на английский заявил старший принц. — Тимур, не обижайте нас отказом! А свое искренне уважение вашим друзьям и наставникам мы обязательно выразим в следующую встречу…

Тут младший снова вытянул руки, на которых лежала сабля, и я, не особо скрывая свое участие в принятии им решения, негромко произнес:

— Бери. Они говорят именно то, что чувствуют. А это в наше время очень большая редкость…

…С Аль-Тани мы общались еще от силы минут пять. До того момента, как заметили, что привлекаем слишком много внимания. Так что договорились быть на связи, попрыгали в свои машины и разъехались. После недолгого, но бурного обсуждения красоты дамасской стали и шуток на тему поцелуя в «самый волнующий изгиб», с которым осетин принял это оружие, я вспомнил о задержке Алексея Алексеевича и поинтересовался причиной.

— Летал в Штаты. Покупать остров по соседству с вашим. Чтобы было, куда ссылать жену и детей на время каникул. Там все прошло, как по маслу — я осмотрел тот, который мне понравился еще в 3D-модели, внес аванс, составил список всего, что надо переделать, и тэдэ. Во время согласования последнего вспомнил твой совет переговорить с Фордом-старшим. Чтобы накрыть свою покупку «зонтиком» системы охраны группы ваших островов. Совет был более логичен, и я, созвонившись с батюшкой твоей подружки Лиззи, договорился заглянуть к нему в Дирборн. Там тоже все прошло лучше некуда, но через час после взлета начал шалить один из движков, и пилоты приняли решение садиться. Сели на крошечном аэродромчике в какой-то дыре и зависли — местные механики испугались лезть под кожух слишком навороченной машины, так что принялись обзванивать аэродромные службы ближайших крупных городов. В общем, повеселился знатно. Пока не додумался позвонить все тому же Форду и попросить помощи. В итоге бросил свой самолет в той дыре, а сам прилетел в Лондон на одолженном. Поймал в Хитроу такси, дал денег, чтобы водила поторопился, примчался к «The O2» в перерыве между четвертым и пятым раундом и… нарвался на особо тупого охранника. В результате чего зевнул такой красивый нокаут!!!

— Так его же сразу после боя показали на больших экранах раз десять! — осторожно напомнила Кнопка.

— Смотреть такие бои на экране — это то же самое, что есть мороженое по телефону! Тем более для меня, менеджера Тимура!!!

— Не расстраивайтесь, в следующем бою он лично для вас вырубит своего противника еще эффектнее!

— Спасибо, дочка! — улыбнулся он, почувствовав всю ту неподдельную искренность, которую Ольга вложила в эту попытку его успокоить. Потом оглядел Таньку с Леркой и изобразил наезд: — Учитесь сочувствовать, злюки!

Веселился всего несколько минут. До звонка какого-то англоговорящего иностранца. Закончив общение с ним, снова повернулся ко мне и спросил, когда и во сколько мы собираемся вылетать в Москву.

— Доедем до базы, соберем оставленное там шмотье, заберем подарки, которые бросили в тачке в центре города вчера вечером и которую бойцы группы подстраховки уже перегнали к нашему коттеджу, и отправимся на аэродром. Кстати, экипаж самолета уже должен быть там.

— Отлично! Тогда я сейчас сделаю пару звонков, освобожусь — и вы покажете мне те материалы, которые не вошли в ролик, показанный на пресс-конференции, и не под грифами.

Парой звонков дело не обошлось — не успевал он переговорить с одним человеком, как ему названивал второй. А через какое-то время к этой вакханалии присоединился и я: передать свои поздравления Карсанову и нашей команде жаждал практически весь список абонентов моей телефонной книги! Вот я и передавал. Но только после того, как выслушивал все, что собеседник собирался высказать мне и ему, а потом старательно проявлял вежливость. В результате болтал, не переставая, всю дорогу до базы. А там… продолжил. Так как личный состав эскадрона решил устроить вечеринку в честь победителя и всей нашей гоп-компании, накрыв столы в столовой и все такое. В общем, отказать мы не смогли. Поэтому ломанулись праздновать. Только честно предупредили, что максимум через три часа должны быть у самолета…

…Трехчасовой перелет до Первопрестольной закончился как-то уж очень быстро. По крайней мере, для меня — сразу после взлета и набора высоты Горин, на вечеринке позволивший себе выпить несколько бокалов пива, решил поговорить со мной, Линдой, Дмитрием Петровичем и Тимуром о следующем бое последнего. Строить замки на песке было не в привычках партнера, так что пришлось внимательнейшим образом просмотреть нарезки последних боев боксеров-тяжеловесов с десятого по шестое места текущего рейтинга и… выбрать противником голландца Йелле ван дер Валла, занимающего десятую позицию. Что интересно, к решению подписать контракт именно с Одином мы с Алферовым пришли совершенно независимо друг от друга, а потом доказали всем остальным, что спешка хороша при ловле блох. Вернее, большую часть аргументов приводил тренер, а я, в основном, поддакивал. Или добавлял штрихи, которые позволяли увидеть обсуждаемые нюансы чуть под другим углом:

— Драться с бойцами из первой пятерки тебе пока рановато — не хватит ни опыта, ни класса, ни физухи. Да, чисто теоретически можно замахнуться на Гомеса, стоящего шестым. Но он чистый нокаутер, обожающий рубиться накоротке, а в таких боях шансы нарваться на случайный удар и лечь слишком велики. В чем можно убедиться, проанализировав послужной список этого же бойца: семнадцать из двадцати четырех проведенных им боев он выиграл нокаутом, пять проиграл им же, и только два забрал решением судей!

— Кроме того, в самом начале карьеры, в период наработки фанатской базы, надеяться на случайность — это редкий идиотизм… — добавил я. — Ибо второго шанса по-настоящему полюбиться публике у тебя не будет. Особенно если зрители увидят, как ты падаешь, и сочтут, что проспект, укладывающийся на канвас всего в третьем бое, не достоин их высочайшего внимания.

По большому счету, осетин нам ни разу не возразил. Но первые полчаса увещеваний я ощущал в его эмоциях толику сомнений в нашей правоте и желание доказать, что он может куда больше, чем мы можем себе представить. Однако я не видел смысла в подобном «превозмогании», поэтому на пару с Дмитрием Петровичем вернул парня с небес на землю и направил на путь, пусть медленно, но гарантированно ведущий к нужной цели.

Как ни странно, самой последней капелькой, проточившей камень его сомнений, стал аргумент Аньки, решившей вмешаться в беседу буквально за десять минут до начала снижения:

— Тимур, у тебя на шее три сестры, которых надо поднимать на ноги, пристраивать в высшие учебные заведения, выдавать замуж и так далее. Да, вариант пути к вершинам славы и действительно высоким гонорарам, который тебе только что предложили, кажется недостаточно быстрым. Но каждый следующий контракт, который ты будешь подписывать после красивой и убедительной победы, будет радовать тебя и твоих родных все больше и больше. А первый же проигрыш автоматом уронит потолок всех будущих выплат. Кстати, на меня равняться не стоит: я проведу всего один бой, теоретически возможный проигрыш в котором абсолютно не скажется на уровне моего благосостояния и не очень сильно навредит Чуме — я же девочка, которая, по определению, мнению имеет право на капризы и ошибки.

Тут последние сомнения в эмоциональном фоне приказали долго жить, и Карсанов, наконец, высказал свое мнение обо всем услышанном:

— Уговаривать меня прислушаться к вашим советам не обязательно — я знаю, что под вашим руководством сделаю намного более впечатляющую карьеру, чем в любом альтернативном варианте. Говоря иными словами, я буду драться с теми, с кем вы сочтете нужным. Причем не только в следующем бою, но и в дальнейшем. Даю слово.

— Что ж, мы тебя услышали… — удовлетворенно кивнула Доулан и… перешла к следующему вопросу, который мы решили обсудить с осетином: — А теперь поговорим о другой грани твоего ближайшего будущего. Я считаю, что тот уровень известности, которого ты добился, победив в двух поединках и регулярно появлявшись в компании Дэнни, позволяет выйти из тени. В смысле, создать свой уникальный образ и сделать его узнаваемым. Основа у тебя уже есть — тебя знают, как Нарта, очень многие в курсе, что скрывается за этим словом, и ты уже пробудил в своих первых фанатах любопытство. Теперь пришло время озаботиться всем остальным. Определиться со стилем в одежде, вкусами, которые ты будешь демонстрировать на публике, милыми привычками и так далее. Чтобы я понимала, в каком направлении работать, и подобрала компании, жаждущие поднять продажи своей продукции, как выражаются у вас в России, не от балды.

Сообразив, к чему она клонит, парень растерялся и покраснел.

— Тимур, ты думаешь не о том! — поддержала американку Голикова. — Пойми, на каком-то уровне известности твою жизнь, так же, как и жизнь Чумы, начнут рассматривать под микроскопом. Причем не только верные фанаты, но и недоброжелатели. И если недочеты в образе первые смогут и простить, то вторые раздуют из любой мухи стадо слонов и начнут торговать слоновой костью! В общем, включи голову, представь, к примеру, во что бы ты хотел одеваться, будучи бойцом первой тройки рейтинга WBA, машину, на которой хотел бы ездить, и так далее, а мы постараемся воплотить все это в реальность. Или объясним, по какой причине надо будет выбрать что-нибудь другое. И учти, что выбирать дешевые бренды так же глупо, как и слишком дорогие — в первом случае тебя буду считать деревней, а во втором — той же деревней, но дорвавшейся до бабла!

— Так я и есть деревня! — в сердцах выдохнул осетин. — Я не разбираюсь даже в марках джинсов, так как до встречи с вами покупал то, на что хватало денег. А то, что ношу сейчас, купил, следуя вашим советам!

— Поняла… — прищурившись, выдохнула она, тряхнула распущенными волосами и посмотрела на Доулан: — Подбери и покажи ему марки машин, с производителями которых есть возможность договориться. Мы с Рыжовой займемся гардеро-…

— Прощу прощения за то, что перебиваю, но мне было бы комфортнее оставаться хотя бы рядом с тенью Дениса и всей вашей компании.

— Не вопрос! — улыбнулась блоггерша. — Мы сделаем так, что ты станешь ощущаться неотъемлемой частью общей тени и даже добавишь ей объем.

Обещание Голиковой попало, как говорится, в струю, и парень без какого-либо внутреннего сопротивления позволил американке утащить себя в конец салона, уставился в ее планшет и потерялся на официальных сайтах автомобильных гигантов. Танька с Леркой, чуточку поколебавшись, тяжело вздохнули и тоже отсели. Чтобы посвятить хотя бы полчаса общению с моими фанатами. Ростовцева, уловив характерные изменения в эмофоне Горина, утащила Кнопку в хвост самолета, «чтобы подбодрить брошенных и явно заскучавших мужиков». Ну, а я, пригубив свежевыжатого апельсинового сока, за время изрядно затянувшейся беседы успевшего согреться до комнатной температуры, уставился на Алексея Алексеевича и вопросительно выгнул бровь.

— Хотел поговорить с тобой о будущем команды… — без какой-либо раскачки начал он. — За последние пару месяцев вы появлялись в «Атланте» всего несколько раз, а большая часть тренировочного процесса шла на твоей вилле в Майами. В дальнейшем с тренировками в Москве станет еще хуже — как только работы на твоем острове будут завершены, ты и твои девчонки практически перестанете тут появляться. Скажу сразу, я считаю это решение не только нормальным, но и единственно верным. На то время, пока ты будешь делать карьеру в кино. Просто хочу понять, надо ли подыскивать тренеров для Карсанова, так как Алферов и Батыров, ни на мгновение не задумавшись, рванут за тобой.

Я отрицательно помотал головой:

— Нет, не надо. Не знаю, помните вы или нет, но на моем острове есть три гостевых домика, каждый из которых рассчитан на комфортное проживание восьми человек. Самый ближний я собираюсь закрепить за членами команды, а два других пока придержу.

— Тогда в оснащение твоего спортзала надо будет вложиться по полной программе… — уставившись в иллюминатор, негромко сказал он.

— Так и планирую.

— Имей в виду, что эту часть затрат я беру на себя.

— Логика этого… даже не предложения, а утверждения была понятна без каких-либо объяснений, поэтому я и не подумал возражать:

— Хорошо, как составлю список желаемого, отправлю его вам.

Он пригубил коньяка, некоторое время разглядывал огни, неторопливо уползающие под крыло самолета, а потом снова посмотрел мне в глаза:

— Как ты оценишь результаты работы Алферова, Батырова и их верных помощников?

— Если вы о премиях или о повышении зарплат, то двумя руками «за».

— Честно говоря, я хотел купить им по машине, но если они переедут жить на твой остров, то колеса им там точно не пригодятся.

Я задумчиво подергал себя за мочку уха, поймал за хвост мысль, которая мелькнула на краю сознания, и усмехнулся:

— Тихона и Рамазана однозначно порадуют мощные гидроциклы, а тренерам, как мне кажется, стоит подарить какой-нибудь катер. Чтобы они в свободные дни могли независимо от нас сваливать в город и отдыхать по своей программе. Или осваивать рыбалку в океане.

— А места в эллинге хватит?

— Покупать себе яхту еще и на остров я сто процентов не буду. Равно, как и перегонять туда «Таргу» из Майами-Бич…

Глава 9

24 сентября 2042 г.

…Большую часть вопросов, ради которых я, собственно, и вернулся в Москву, удалось решить уже к вечеру вторника. Да, времени и душевных сил на это ушло очень прилично, зато полученные результаты позволяли смотреть в будущее с осторожным оптимизмом. И пусть все это время тренироваться удавалось от силы по три-четыре часа в день, оно того стоило. Естественно, в среду утром мы проснулись довольными, как мамонты, пережившие Великое Оледенение, часик поплавали в бассейне «Атланта», сытно позавтракали, спустились в подземный гараж и разделились — Линда и Кнопка запрыгнули в Танькин «Шелби», изменили цветовую схему окраски кузова несчастной машины на что-то невообразимо девчачье и рванули по магазинам. Покупать себе теплые вещи. А вся остальная банда загрузилась в мой «Дестроер» и неспешно покатила на самую важную встречу недели.

На паркинге НЦУОГ были в девять сорок восемь, без каких-либо проблем преодолели все «кордоны» между ним и кабинетом Министра Обороны, удостоились уважительного приветствия его секретаря и получили возможность зайти в логово Юрия Федоровича.

Еремеев и Кононов, конечно же, были уже там — расположились вокруг журнального столика в тех же креслах, что и обычно, гоняли чаи и вели неспешную беседу. Процесс обмена приветствиями и комплиментами приятно порадовал — судя по тому, что мне подсказывала эмпатия, нам действительно были рады и, вроде бы, не собирались подписывать на какой-нибудь блудняк. Тем не менее, расслабляться я не собирался, поэтому помог девчонкам опуститься в кресла, сел сам, выбрал черный чай с двумя кусочками сахара из приличного списка перечисленных напитков и некоторое время поддерживал разговор ни о чем. А когда хозяйка приемной принесла нам все необходимое, вышла из кабинета и плотно прикрыла за собой дверь, ощутил характерные изменения в эмофоне Виктора Викторовича и подобрался.

Первые несколько минут нас только хвалили. Как выражались в старину, в плепорцию, то есть, последовательно перечисляли все наши реальные достижения, но не пытались ни приписывать нам что-то чужое, ни польстить. Безусловно, это было приятно, но эмоциональной оценкой происходящего я собирался заняться как-нибудь потом, так что спокойно ждал продолжения. И, наконец, дождался:

— Все вышеперечисленное дало синергетический эффект, который, по утверждениям наших аналитиков, позволит перейти к третьему этапу Проекта как минимум на полгода раньше. И пусть настолько торопиться мы не собираемся, сам факт подобного влияния на мировоззрение населения стран Большой Десятки вашей компанией мотивирует расширить и углубить сотрудничество.

— Скажу сразу, мы понимаем, что вы и без того загружены до предела, поэтому не станем убеждать в необходимости помочь нам чем-нибудь еще! — как-то почувствовав, что меня начало напрягать подобное вступление, заявил Владимир Егорович. — Мы затронули эту тему только для того, чтобы вы поняли внутреннюю логику тех шагов, которое высшее руководство Проекта в одностороннем порядке сделало в вашу сторону и не делали поспешных выводов: поверьте, мы умеем считать деньги, не страдаем альтруизмом и защищаем только те инвестиции, которые действительно важны.

Я коротко кивнул в знак того, что принял к сведению эти объяснения и готов слушать дальше. Тут директор ФСБ замолчал, а заговорил Министр Обороны:

— Начнем, пожалуй, с вашего особняка на Фролихе. Решение приобрести дом в такой Тьмутаракани, безусловно, свидетельствует о ваших незаурядных аналитических способностях: как ни грустно это признавать, но столь тесное сотрудничество с правительствами государств Большой Десятки, как ваше, просто не может не вызвать недовольства сильных мира сего, у которых объединение планеты отнимет власть, деньги и имеющиеся на сегодняшний день безграничные возможности. Увы, подобные личности редко выражают свое недовольство одними словами, а значит, вы чуть раньше нас увидели эту перспективу и придумали, как минимизировать имеющиеся риски.

Этот их вывод меня устраивал, комментарии тут были не нужны, так что я промолчал и продолжил слушать монолог Дорохова:

— На момент завершения анализа целесообразности передачи вам в частную собственность именно этого участка земли имелось некоторое количество проблем, разобраться с которыми без участия других стран-участниц Проекта было либо затруднительно, либо неоправданно дорого. Но госпожа Удача, определенно, играет на вашей стороне, и попытка проверить их готовность к сотрудничеству на конкретном списке задач увенчалась успехом. То есть, не только помогло найти приемлемые решения для всех имевшихся проблем, но и еще раз убедило в правильности выбранного курса. Чтобы не показаться голословным, приведу несколько конкретных примеров:

небольшая коррекция орбиты американского разведывательного спутника, долгие годы висевшего над авиабазой «Белая», позволила обеспечить ваш особняк связью, широкополосным интернетом и взять под наблюдение озеро и прилегающие окрестности; российско-японско-немецкая доработка американского самолета «Гольфстрим-800-SLT» — решить проблему вашего безопасного передвиже-…

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но самолет у нас уже есть! — напомнил я. — Наверняка известная вам Линда Доулан ушла из семейного бизнеса и напросилась в нашу компанию в роли моего личного консультанта по особенностям ведения бизнеса в США и так далее. Ее «Фалькон» практически новый, с топливом вашими стараниями проблем нет, а значит…

— Я вас сейчас тоже перебью! — добродушно улыбнулся Дорохов, но ни на миг не потерял сосредоточенности на обсуждаемом вопросе: — Этот самолет принадлежит НЕ вам, а значит, существует ненулевая вероятность того, что вы можете внезапно остаться без транспорта. Это нас не устраивает. А еще не устраивают ТТХ чисто гражданского борта. Зато на вашем «Гольфстриме» уже имеется спецсвязь, системы активной и пассивной защиты, оружейная комната со всем, что может пригодиться отделению бойцов подразделения типа вашего «Яровита», включая спецснаряжение для выживания в самых неблагоприятных условиях, комплект аппаратуры для создания качественных видеороликов и много чего еще. В общем, даже в самом худшем случае этот самолет гарантированно даст вам лишний шанс выжить или время, чтобы надеть парашюты и «сойти», не дожидаясь посадки…

Чем дальше я слушал его объяснения, тем больше офигевал: нам, по сути, передавали в личное пользование «младшего брата» так называемого борта номер один! При этом задуряться необходимостью заниматься жизнью экипажа, состоящего из двух отставных военных летчиков и стюардессы из «бывших», не требовалось: аналитики ССО, курирующие нашу команду, уже адаптировали некое программное обеспечение для наших нужд, в результате чего заполнение плана полета и отправка этого файла адресату, жестко забитому в девайс, запускало в действие процессы, о существовании большей части которых я даже не подозревал!

— По большому счету, вам достаточно вбить в поле «место назначения» город и, если требуется, название конкретного аэропорта! — не унимался Юрий Федорович. — Разрешений на полет в любую точку стран-участниц Проекта вашему борту уже не требуется, а с соответствующими службами других государств будут бодаться специально обученные люди…

— Суть понял. Можно двигаться дальше… — почувствовав, что на эту тему он может говорить очень и очень долго, «доложил» я.

Уловив в моем тоне знакомые армейские нотки, Министр Обороны назвал меня орлом и передал слово Виктору Викторовичу. А тот удивил еще раз, заявив, что проблема с гарантированным обеспечением безопасности нашей компании во время пребывания на Фролихе решается… с помощью сотрудников компаний «Dream Reality», «Форд» и «Оракл», которые вот-вот начнут проапгрейдить недострой в том же самом стиле, в котором уже апгрейдится мой остров в Архипелаге Мечты:

— Специалисты от каждой компании уже прибыли в Москву, получили надлежащие инструкции, и завтра утром отправятся на место транзитом через авиабазу «Белая». Естественно, с сопровождающими и охраной. Кстати, на этой самой авиабазе уже выделен теплый ангар с комфортабельным жилым помещением для экипажа самолета. Чтобы вам было где оставлять ребят, «Фалькон» и конвертопланы…

Пока я переваривал еще и эту информацию, Юрий Федорович нанес добивающий удар:

— По самым пессимистичным прикидкам, весь комплекс работ по превращению недостроя на Фролихе в роскошный особняк, в котором, при необходимости, можно будет отбиться от нападения очень серьезного отряда наемников и гарантированно дождаться прибытия помощи, займет порядка двух с половиной месяцев. Таким образом, при желании вы сможете отметить в этом домике новогодние праздники. Кстати, говорят, что на этом озере сумасшедшая рыбалка. Пригласите как-нибудь проверить?

— Аттракцион невиданной щедрости… — пробормотал я одновременно с двумя последними фразами Дорохова и заставил Еремеева отрицательно помотать головой:

— Поверьте на слово, вы видите только крошечный кусочек картины и поэтому не в состоянии оценить целесообразность подобных вложений.

Я почесал затылок, вспомнил, что еще недавно искренне считал попытку создания межгосударственной спецслужбы следствием желания этой троицы подвинуть Интерпол, еще раз вдумчиво проанализировал все изменения эмоционального фона собеседников во время беседы и решил принять на веру последнее утверждение Виктора Викторовича:

— Ладно, вы меня убедили — я не буду мешать вам делать шаги навстречу, но оставлю за собой право вносить коррективы. А в качестве ответной любезности в конце этой встречи опишу одну интересную идейку, которую планирую воплотить в жизнь после завершения спортивной карьеры…

…Из кабинета Юрия Федоровича мы вывалились только в четвертом часу дня одуревшими до невозможности. Поэтому, добравшись до машины, залезли в салон, упали на сидения и какое-то время приходили в себя. Первой оклемалась Лерка — сообщила, что дико проголодалась и потребовала срочно везти ее в какой-нибудь ресторан, иначе она за себя не ручается. Меня тоже плющило от голода, поэтому я молча ткнул в сенсор запуска двигателя, на полном автомате тронул внедорожник с места и снова впал в прострацию. А через какое-то время услышал задумчивое бормотание Голиковой и заставил себя вдуматься в то, что она говорит:

— Не знаю, кто анализирует твои поступки, просчитывает их последствия и предлагает варианты исправления допущенных ошибок, но он явно не дурак.

— Да уж, ситуацию с детдомом разрулили красиво… — согласилась Лера. — Теперь этой дуре-директрисе, загремевшей под фанфары, не до обещанных козней…

—…зато ставленница Кононова наверняка воспользуется возможностью сделать себе имя за счет твоей славы и твоих денег, поэтому быстро превратит детдом в образцово-показательный.

Перед моими глазами тут же возникло побагровевшее лицо Ольги Валерьевны, а в ушах раздалось ее гневное шипение:

«Да кто ты такой, чтобы я перед тобой отчитывалась⁈ Тупой громила, заработавший денег на избиении себе подобных и самопиаре за счет моих воспитанников⁈»

Словно вторя моим мыслям, Рыжова издевательски процитировала еще одно изречение этой охамевшей твари:

— «Твои подачки вложены туда, куда необходимо!» Блин, надо же было додуматься крысить деньги человека, способного одной фразой в своем блоге превратить твою жизнь в ад⁈

— Так этот человек — тупой громила, месяцами мотающийся по миру, и никогда не задает настолько «личных» вопросов! — криво усмехнулась Танька. — А денежки уже рядом. Надо только протянуть руку и переложить их в свой карман.

— Сама переложила, сама и сядет. Так же, как все задержанные по делу Темирханова… — философски отметила Ростовцева, которая, судя по эмофону, обдумывала то, что мы узнали о последнем. Потом задвинула эти мысли куда подальше, искренне посочувствовала какому-то прохожему, которому порыв ветра наизнанку вывернул зонтик, подставив под струи проливного дождя, и повернулась к нам: — Забейте на эту суку, с ней и так все понятно. В данный момент куда важнее решить, где и когда мы встретимся с командой. И отправить смски, чтобы мужики успели и собраться, и добраться. А еще надо выдернуть к нам Линду и Ольгу — я на сто процентов уверена, что они тоже еще не обедали.

Последовав ее советам, мы перестали грузиться из-за всякой ерунды и решили объединить приятное с полезным — выбрали подходящий ресторан, забронировали отдельный кабинет, отправили сообщения мужикам и набрали Кнопку. А через считанные мгновения жизнерадостно заржали — оказывается, эта парочка уже забила покупками и багажник, и заднее сидение «Рыцаря», но продолжала носиться по магазинам! Еще через полминуты мелкая, судя по голосу, до смерти уставшая примерять все подряд, радостно назвала нас спасителями и пообещала, что они рванут в нашем направлении, как только Доулан расплатится за белье. И не обманула — девчонки примчались в ресторан минут через пять после нас, попадали на свободные места, оглядели помещение и… наступили на горло собственному любопытству. В смысле, почти одновременно вздохнули, взяли меню и сосредоточились на выборе легких закусок, которыми собирались скрасить полуторачасовое ожидание остальных членов команды.

Такая самоотверженность заставила меня улыбнуться и утолить часть их информационного голода:

— Линда, можешь обрадовать экипаж своего «Фалькона» — сегодня после одиннадцати вечера они отправятся домой, к родным. И станут покидать их значительно реже.

Американка прищурилась, в течение нескольких секунд представляла наиболее вероятные причины такого изменения наших договоренностей, а потом кивнула:

— Пожалуй, не удивлена — все шло именно к этому.

Ольга, которой не хватало информации, ничего не поняла, так что ее я загрузил информацией о ближайших перспективах госпожи Сухоруковой. И заставил девчонку, натерпевшуюся от этой твари всякого-разного, расплыться в мстительной улыбке:

— Восхитительно! Но есть один ма-а-аленький минус…

— Какой? — полюбопытствовала Лерка.

— Эта старая сука постоянно твердила, что все наши парни надо или поздно окажутся на зоне, а девочки на панели. А тут такой разрыв шаблона…

— Еще не все потеряно! — хохотнула Анька. — Кто знает, чем она будет промышлять после того, как откинется?

— А ее уже приняли? — спросила мелкая.

— Еще вчера. Менее, чем через час после нашего отъезда, так что ночка у нее выдалась зачетная. Но я не при делах: сам узнал об этом только сегодня.

— У меня сложилось впечатление, что ее слушали… — сообщила Танька. — А когда поняли, что от твоих претензий у этой дуры напрочь сорвало крышу, и это может выйти тебе боком, решили заткнуть. Как можно качественнее.

— Классный способ! Давно бы так… — довольно мурлыкнула Ольга. — Еще бы Семеныча куда-нибудь убрать. И Фрола с Маруськой на место поставить…

— Уберут. И поставят… — твердо пообещал я. — На место Сухоруковой назначили тетеньку с большим практическим опытом воспитания охамевших рвачей и самодуров. Так что уроды типа Заболоцкого вылетят из детдома быстрее собственного визга, а все остальные научатся ходить на цирлах.

Линда, которой фамилии и клички наших преподавателей ни о чем не говорили, вопросительно выгнула бровь, и развеселившаяся Кнопка начала вспоминать «прошлую» жизнь. Чем и занималась до появления Петровича и Мавлетовича. Остальные нарисовались на пороге кабинета в течение следующих десяти минут, так что в какой-то момент я прервал затянувшийся экскурс в историю отдельно взятого детского дома и попросил внимания. Взгляды всех присутствующих тут же скрестились на мне, и я выдал монолог, изобиловавший иносказаниями:

— Для начала хочу еще раз поблагодарить всех вас за то, что уже сделано, и отправить вас в пусть и коротковатый, но честно заслуженный отпуск. А четвертого октября, в субботу, буду ждать ваших звонков с ответами на вопрос, который вот-вот задам…

Последняя фраза заставила расслабившихся было мужиков подобраться. Но перебивать меня никто не стал, так что я продолжил объяснения:

— По ряду причин уже в ближайшее время я временно переберусь жить на свою вторую дачу, расположенную относительно недалеко от хорошо знакомой вам первой. Мотаться на тренировки в «Атлант», естественно, будет не с руки, поэтому озаботился оборудованием его аналога, заточенного под наши с вами потребности. Безусловно, я бы предпочел сотрудничать в привычно формате, но не уверен, что вы горите желанием жить и работать черт знает где. Поэтому хочу, чтобы вы не пороли горячку, а обсудили такую перспективу с родными и приняли по-настоящему взвешенное решение. Кстати, уровень доходов тех, кто останется тут, так и останется на уровне, который вы должны были оценить позавчера. По крайней мере до того, как дети известного вам лица закончат школу. И последнее: из Москвы мы с девчонками свалим уже сегодня, так что любые появляющиеся вопросы вам придется задавать по телефону. Но это вряд ли что изменит: для вас мы всегда будем на связи, а тем, кто выберет дачу, скинем электронные билеты на почту и встретим в обычном режиме. На этом у меня, собственно, все. Приятного аппетита…

…Художник, который придумывал аэрографию для нашего самолета, отличался не только незаурядным талантом, но и очень неплохим чувством юмора. Его стараниями на фюзеляже «Гольфстрима-800-SLT» появилось грозовое небо, исчерченное молниями, на редкость харизматичный Всадник Апокалипсиса на бледном коне, призрачные охотники со сворой злобных псов и… стайка прелестных ведьмочек, очень органично вписывающихся в столь представительную свиту! Несмотря на не самое хорошее освещение — на стоянку своего нового борта мы приехали в двенадцатом часу ночи, так что рисунок изучали в свете прожекторов — результаты творчества этого шутника нам однозначно понравились. Более того, Анька даже предложила перенести именно это творение на все наши «Астон-Мартины» огневой поддержки!

Пилоты и стюардесса, нарисовавшиеся на трапе, с достоинством спустившиеся на бетонку и построившиеся в одну шеренгу, впечатлили не меньше: судя по фигурам, пластике и взглядам, которыми они постоянно сканировали окружающее пространство, эта троица не только прошла неплохую спецподготовку, но и имела неслабые личные кладбища.

Превращать процесс знакомства в представление Высокого Начальства нерадивым подчиненным я не собирался, поэтому поздоровался и сходу отдал «боевой приказ». Само собой, не забыв улыбнуться:

- Дамы организовывают стол, мужики выгружают продукты и напитки. Все остальное потом. Вопросы?

Как и следовало ожидать, вопросов ни у кого не оказалось, поэтому через считанные мгновения все шесть девушек исчезли в самолете, а я и оба пилота ломанулись к минивэну, на котором нас привезли чрезвычайно гордые оказанным доверием сотрудники терминала. Несмотря на то, что особо хилых личностей среди нас не наблюдалось, перенести все то, чем мы затарились в гипермаркете, получилось только за две ходки. Но это никого не расстроило. Наоборот, распихивая «добычу» по каким-то шкафчикам, двум большим холодильникам и не менее большому, но пока пустому бару, светловолосый крепыш ростом под метр девяносто, мышечным корсетом рукопашника и набитыми кулаками сокрушенно вздохнул:

- Черт, кажется, наша пицца не покатит…

Потом сообразил, что я не знаю, как к нему обращаться, и быстренько исправил это недоразумение:

- Командир экипажа, летчик-снайпер Леонид Берестов. Но лучше называть Закатом — быстрее отреагирую.

- Второй пилот и ПКЭ, летчик-снайпер Игорь Черепанов… — раздалось из-за моей спины. — Позывной, как вы, наверное, уже догадались, Череп.

Наличие сразу двух военных летчиков высшей квалификации в одном экипаже согрело душу и в который раз за день заставило задуматься о том, что я до сих пор не имею представления о большей части того, что на самом деле происходит вокруг нашей компании. Впрочем, зависал я буквально пару секунд, а потом расставил сразу все точки над «i»:

- В присутствии посторонних к нам желательно обращаться по имени и отчеству. Все остальное время по имени и на «ты». Ко мне можно по прозвищу. Но скажу сразу: панибратства и фамильярности в отношении себя и членов своей команды я не терплю ни от кого.

Закат пожал плечами:

- От нас такого можно не ждать. И эдакого тоже: если впихнуть в три предложения все инструкции, которые мы получили напрямую от Самого Высокого Начальства, то они будут звучать так: «Это не работа, а служба. Государству, которого пока еще нет. Зато есть Личность, которая упрощает его создание, и на которую мы сделали ставку…»

- Нам до смерти надоели войны, поэтому мы всей душой и всем сердцем на вашей стороне… — появившись из-за спины второго пилота, без тени улыбки заявила стюардесса, чем-то неуловимо напомнившая мне незабвенную Гюрзу, на автомате заблокировала мотивирующий тычок локтем в печень от соратника и изобразила книксен: — Александра Завьялова, позывной Зима.

Само собой, верить им на слово я не собирался даже после того, как не нашел в их эмофонах ничего криминального. Просто кивнул в знак того, что принял все услышанное к сведению, и предложил по-быстрому притащить в самолет наше шмотье, а потом перебираться за стол.

Второй ужин, затянувшийся почти на целый час, не добавил к моим наблюдениям ничего принципиально нового — экипаж «Фалькона» вел себя достаточно свободно, но очень четко чувствовал границу, к которой не стоит приближаться, и изредка позволял себе невинные шутки. Их эмофон тоже был «кристально чист»: меня и Ростовцеву они уважали… хм… по полной программе, Таню с Лерой — так же сильно, но как гражданских, не нюхавших пороха, а Линду и Кнопку — опосредованно. Типа, как особ, заслуживших уважение уважаемого лица.

Для вояк с солидным боевым опытом это было нормально, и я ощутимо расслабился. В таком же благодушном состоянии пребывал и первые двадцать минут прогулки по «Гольфстриму», то есть, все время, пока знакомился с той частью хозяйства самолета, которую теоретически могли увидеть мои гости. И мысленно посмеивался над Кнопкой, которую воистину безупречный стиль и строгая роскошь оформления двух первых салонов ввергла в состояние тихого помешательства — пока мы с девчонками слушали то, что рассказывала Зима, мелкая наслаждалась незаметными прикосновениями к коже кресел, украдкой зарисовывала ломаные линии металлических деталей дизайнерских настенных плафонов, пересчитывала динамики встроенной аудиосистемы и теряла дар речи от фактуры пород дерева, о которых, наверное, и не слышала.

А потом мы добрались до двери, верхнюю треть которой занимало «зеркало», при подаче управляющего сигнала превращающееся в терминал системы контроля доступа, и в состояние тихого помешательства впал уже я.

Естественно, не сразу, а уже после того, как влез в меню умных часов, на которые в кабинете Министра Обороны залил новую программу, открыл необходимое меню, синхронизировался с сервером системы безопасности самолета, подтвердил права администратора, разблокировал замок и сдвинул в сторону бронированную створку. Почему? Да потому, что увидел перед собой Мечту оружейного маньяка, воплощенную в реальность!

- Хе-хе! Теперь я понимаю, зачем нам подогнали экспериментальные «вездеходы», работающие на всей территории стран Большой Десятки! — хохотнула Голикова, беззастенчиво отпихнув меня в сторону и скользнув к стойке с новенькими АМБ-36. — При виде всего этого великолепия любого таможенника или пограничника хватит апоплексический удар!

- Вау. какие сексуальные прыжковые шлемы! — восторженно выдохнула Рыжая, шагнув к противоположной стенке и постучав ухоженными ноготками по прозрачной дверце самого ближнего шкафчика. — О-о-о, а вот и парашюты! Блин, да они подписаны! Так, если моя фамилия над четвертым, то вот в этом шкафчике должен быть мой комбезик…

- Там их три. «Зима», «осень», «лето». А чуть ниже — вся остальная снаряга, начиная с ребризеров и заканчивая ПНВ… — сообщила Завьялова.

- «Я понял — это намек, я все ловлю на лету…» — пробормотал я, увидев за автоматами стойку со снайперской винтовкой Heckler Koch. Той самой модели, которую больше всего уважала Росянка.

- Угу… — буркнула моя напарница. — Тут все необходимое для нашего участия в операциях ССО. Типа, позвонили, сообщили, что ждут там-то и там-то — и не надо ничего подбирать.

- Черт, мне даже неудобно заносить сюда коробки со штатовскими «Глоками», которые мы забрали из «Фалькона»! — выбросив из головы мысли о том, что дергать нас, судя по всему, будут достаточно часто, грустно пошутил я. Потом поймал за хвост еще одну мысль и повернулся к Зиме:

- Саш, как я понимаю, тут и ваши «обвесы»?

Она отрицательно помотала головой:

- Нет, наши рядом с кабиной пилотов. А в этот отсек у нас доступа нет — до этого момента мы видели его только в 3D-модели…

…Итоги «экскурсии», затянувшейся на час с лишним, мы подвели уже после того, как закрылись во втором салоне, попадали в кресла и разобрались с большинством настроек бортовой системы безопасности. Как оказалось, власть командира экипажа, который, в теории, имел полное право называть себя вторым после бога, начиналась и заканчивалась… в кабине пилотов! А жилая зона и оружейный отсек были чем-то вроде государства в государстве. Со своей системой наблюдения и контроля, по логике взаимодействия с окружающим миром напоминающую оракловский «Умный Дом», абсолютно независимой системой связи, системой контроля доступа с параноидальными режимами и так далее! Как все это работало в реальности? Да очень просто! Во время стоянки на аэродроме и при моем отсутствии на борту за каждым членом экипажа наблюдало «недремлющее око», которое при любом несанкционированном телодвижении или попытке приблизиться к оружейке наглухо блокировало все двери и посылало соответствующий сигнал на мой телефон, уже прописанный в базе данных. С момента моего подъема на борт возможности пилотов и стюардессы ограничивались еще сильнее — к примеру, блокировка замка двери, ведущей в первый салон, напрочь обнуляла любую возможность в него войти!

Кстати, Анька, которую я прописал в системе вторым администратором, так и не нашла даже призрачной возможности внешнего подключения к системе наблюдения или внешнего вмешательства в какие-либо настройки. Хотя убила на эти поиски очень много времени и сил. Зато по итогам своих изысканий сделала очень интересный вывод:

- Теоретически этот «Гольфстрим» рассчитан на перевозку двенадцати пассажиров. Но, как говорится в бородатом анекдоте, есть нюанс: стараниями заказчиков первый салон превратился в рабочий кабинет с целой стенкой из сверхсекретного оборудования, которое никак не демонтируешь и никуда не спрячешь, а пройти во второй салон можно только через первый. В скудоумии наших кураторов не обвинить даже при очень большом желании, значит, имеющуюся компоновку имеет смысл воспринимать, как завуалированный намек на то, что рядовым членам команды пора привыкать летать обычными самолетами. Что, на мой взгляд, вполне логично, ведь мы с каждым днем все глубже и глубже увязаем в начавшихся процессах, а значит, просто обязаны начать отделять мух от котлет…

Последнее предложение не поняли ни Линда, ни Ольга. Поэтому недоуменно посмотрели сначала на нее, а потом на меня. Пришлось слегка приоткрывать карты. В той мере, в которой позволяли полученные санкции:

- Мы работаем с правительствами стран Большой Десятки чуть теснее, чем декларируется…

- Занимаетесь информационным обеспечением процесса объединения Земли в одно государство? — спросила Линда, заранее зная, каким будет ответ. А после того, как я утвердительно кивнул, озвучила еще одну свою догадку: — Значит, этот «Гольфстрим» — не подарок, не дорогая игрушка, а инструмент, позволяющий минимизировать время отклика на… хм… запросы Службы Специальных Операций, верно?

Я кивнул еще раз.

- И ты хочешь сказать, что нам с Ольгой пора делать выбор, с вами мы или нет?

- Мне кажется, что этот выбор вы уже сделали. Поэтому я пропущу ненужную лирику и сразу перейду к некоторым следствиям вашего вливания в уже сработавшийся коллектив. Мы сотрудничаем с ССО и играем в Большую Политику уже не первый день, попадали в нештатные ситуации и понимаем, что спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Поэтому Таня с Лерой научились стрелять, прошли программу подготовки к прыжкам с парашютами типа «крыло» и, что самое главное, при любой возможности продолжают совершенствовать наработанные навыки. Вам предстоит то же самое. Чтобы, в случае чего, хотя бы понимать и без раздумий реагировать на мои команды.

- Тир на минус четвертом? — догадалась Линда.

- Он самый… — подтвердила Ростовцева. — А еще тактико-специальная подготовка, правильная беготня по рукотворным джунглям острова, учебно-боевые тревоги и так далее. В общем, все то, что необходимо для выживания.

Кнопка насмешливо фыркнула и перешла на русский:

- Это намного интереснее, чем жить в задрипанной общаге, оббивать пороги кафешек самого низкого пошиба в попытках устроиться официанткой или посудомойкой, питаться «Дошираком» и знать, что другого будущего у тебя не будет.

- Не поняла больше половины, но суть уловила… — дождавшись конца ее монолога, сказала американка. — Я росла в других условиях, но и в моей жизни хватало гадостей. В ту жизнь я не вернусь ни за что на свете, а в компании с вами готова заниматься чем угодно…

- Что ж, тогда внимательнейшим образом изучаем текст, отпечатанный на бланках подписок о неразглашении, которые вам сейчас раздаст Таня, ставим подписи и повторяем ту же операцию на планшетах. Дабы мы смогли отправить электронные копии документов кураторам. Потом я выдам вам не-совсем-часы и гарнитуры скрытого ношения, помогу разобраться с теми их функциями, которые потребуются уже через несколько часов, и проведу мини-брифинг. Чтобы объяснить первую боевую задачу.

Взяв в руки документ, под которым требовалось поставить автограф, Линда извинилась за привычку перестраховываться и ушла в чтение с головой. Прочитав полторы страницы текста, напечатанного десятым размером шрифта и с одинарным интервалом, закрыла глаза, несколько секунд обдумывала новую информацию, потом повторила процесс и лишь тогда оставила в нужной графе четкую завитушку. Не изменила своим привычкам и при работе с электронной копией. Зато убедилась в том, что с ней играют в открытую и внутренне расслабилась.

Оля напрягалась куда меньше — проглядела подписку по диагонали, чтобы иметь представление, на что соглашается, приложилась к нужной графе и сразу же вцепилась в стило. На мое предложение не торопиться ответила пожатием плеч:

- Какой смысл тратить время на одно и то же действие, если ты меня не подставишь?

Вправлять ей мозги мне было лениво, поэтому я отложил это дело на потом, сходил в оружейку и притащил два комплекта нужных девайсов. Когда освободилась Доулан, на пару с Ростовцевой закосил под преподавателя и добрых сорок пять минут вбивал в сознания «неофиток» азы взаимодействия с армейскими приблудами. Закончил за пятьдесят минут до расчетного времени посадки, синхронизировал телефон с телевизором, влез в Интернет, вывел на экран гугл-карту и нашел город Усолье-Сибирское:

- Менее, чем через час мы совершим посадку на авиабазе «Белая», расположенной в восьмидесяти пяти километрах северо-западнее Иркутска. Там мы с Аней пообщаемся с местным начальством, а вы в это время как следует осмотрите ангар, в который загонят самолет, и разберетесь, чего там не хватает для нормальной жизни. Потом нам подадут транспорт, и мы всей компанией слетаем во-о-от на это озеро. Посмотреть своими глазами на еще одно наше приобретение. Там мы пробудем до вечера, после чего вернемся на базу и улетим в Майами. А теперь внимание: сразу после нашего прибытия на место конвертоплан отправится обратно. Встречать и перевозить к нам специалистов, которые будут доводить до ума особняк. Таким образом, мы останемся наедине с непуганым зверьем в вековой тайге, посещаемой лишь самыми отмороженными туристами. Ближайшее жилье — вот здесь и здесь. Дорог — нет, есть только тропинки. Зато хватает буреломов, осыпей, оврагов и тому подобных «милых» препятствий, ни разу не похожих на привычный вам асфальт. Так вот, я хочу, чтобы вы забыли о том, что вечером нам улетать, и представили, что впереди целый месяц жизни вдали от цивилизации со всеми ее плюсами и минусами. То есть, постоянно были на связи, контролировали каждый свой шаг за пределами здания и понимали, что надеяться можно только на себя и на тех, кто рядом.

Для того, чтобы как следует проникнуться тем, что я пытался донести, девчонкам не хватало соответствующего опыта. Но это было нормально, и я, мысленно посмеиваясь, перешел к последнему этапу «накачки»:

- А теперь пару слов о вертикали власти. Во время пребывания на базе я — царь и бог в одном лице. Соответственно, любое распоряжение, включая те, которые кажутся абсолютно идиотскими, выполняются предельно точно, без раздумий и раскачки. С момента высадки рулит госпожа Ростовцева, к которой можно обращаться по позывному Росянка.

- Ибо опыт? — без тени улыбки спросила Линда.

- Он самый… — подтвердил я, дал дамам пару мгновений на обдумывание новых вводных и отдал первый «боевой» приказ: — А теперь строиться у оружейки: теплое шмотье, которое вы приобрели по моему совету, смотрится неплохо, но то снаряжение, которое нам подогнало Большое Начальство, намного практичнее…

Глава 10

17 октября 2042 г.

…Каких-то восемь часов трогательного единения с природой так сильно мотивировали Линду с Ольгой, что следующие три с половиной недели они выкладывались на тренировках как бы не больше меня и Аньки! И ладно бы только в спортзале, в котором мы каждое утро проводили по пять часов — после обеда, толком не успев оклематься от все более и более серьезных нагрузок, они влезали в комбезы, подхватывали шлемы и неслись на крышу. Чтобы первыми забраться в Танькин «Мрак» и морально подготовиться ко второй части обязательной программы — пилотированию «Найтмаров» и прыжкам с парашютом. Да-да, летать на «конвертах» учились и они. И пусть в процессе не демонстрировали «талантов», соизмеримых с Леркиным, моим и, тем более, Анькиным, но все-таки нашли общий язык с невероятно дружелюбным интерфейсом этих машин, достаточно быстро отказались от «костылей», предлагаемых обучающей программой, и научились уверенно взлетать, выполнять простенькие эволюции и садиться.

Кстати, на аэродром Хомстеда мы забирали с собой и Тимура. Чтобы парень, который тянулся к нашей компании, постепенно врастал в нее душой. Само собой, дрессировать такое количество новичков на пару с Ростовцевой было бы проблематично, но она предложила прекрасный выход из ситуации — припахать к процессу экипаж «Гольфстрима», которому руководство Проекта выделило квартиру на юго-западной окраине Майами и видавший виды, но заряженный «Тахо». Танька, которая присутствовала при нашем разговоре, заявила, что использовать профессионалов такого уровня с КПД, стремящимся к нулю, самый настоящий идиотизм и посоветовала припахать Заката и Черепа к полетам на «конвертах» огневой поддержки. Сбить парней с пути истинного удалось одной-единственной фразой и демонстрацией фрагментов рабочих видеозаписей, сделанных на полигоне «Астон-Мартина» во время испытаний этого монстрика. А Зима, не захотевшая отрываться от коллектива, во время самого первого посещения аэродрома дала понять, что служила отнюдь не в стройбате, и изъявила желание помогать с ПДП.

В общем, всю первую половину октября мы жили крайне насыщенной жизнью, изобилующей положительными эмоциями. И если бы не ежевечерние «посиделки» в Интернете, этот период нашей жизни можно было бы назвать счастливым. А так… население Земли, в одночасье узнавшее о внеземных цивилизациях и решении стран Большой Десятки объединить силы, чтобы защититься от инопланетного вторжения, стояло на ушах. Всевозможные гуру, пророки, контактеры, проповедники всего и вся, самозваные эксперты, журналисты и политики, пытающиеся сделать себе имя на волне столь серьезных сенсаций, усиленно привлекали к себе внимание с рекламных щитов и перетяжек, со страниц газет и журналов, с экранов телевизоров и со страниц сетевых поисковиков.

Ничуть не меньший бардак наводили и заявления представителей государств, оказавшихся за бортом Проекта: одни ораторы доказывали, что эта затея изначально обречена на провал, и предрекали скорое начало Третьей Мировой; вторые намекали на то, что при определенных телодвижениях со стороны «оргкомитета», так и быть, подпишутся под новыми начинаниями; третьи втихаря пытались ставить палки в колеса, получали по рогам и тут же начинали либо каяться, либо перекладывать свою вину на кого-нибудь еще.

Свою неслабую лепту в это всеобщее сумасшествие добавило и наше видео, в котором я рассказал о полном уничтожении бойцами Службы Специальных Операций одной из крупнейших сетей распространителей наркотиков в Северной Америке.

Но и это было еще не все: параллельно истериям «космической», «политической» и «околокриминальной» направленности набирали силу еще две. Спортивные. В одной мои фанаты, частенько переходя на личности, доказывали фанатам всех остальных участников будущей «восьмерки», что победителем этого турнира буду именно я. Ну и, конечно же, дико страдали из-за моего неминуемого ухода из Большого Спорта. А во второй почти так же ожесточенно обсуждался бой между Ростовцевой и Хофтейзер. Все бы ничего, но нам, отслеживающим эти дискуссии, приходилось читать отнюдь не только комплименты и восхваления. Что моментами здорово портило настроение.

Слава богу, во вторник, седьмого октября, то есть, на следующий день после начала официальных продаж «Найтмара», мы получили море удовольствия, читая восторженные отзывы первых покупателей, дорвавшихся до возможности испытать эти конвертопланы в деле. Повеселились и в пятницу, десятого, общаясь по телефону с Эндрю Беррингтоном: по его словам, в дилерских центрах компании не осталось ни одной машины, дооборудованной электроникой от «Оракл», «Мраки» без этих плюшек нафиг никому не нужны, а специалисты, занимающиеся заменой покрытия и перепрошивкой электроники, работают чуть ли не круглые сутки, но все равно не успевают удовлетворить сумасшедший спрос.

В общем, о таком понятии, как свободное время, мы все это время даже не вспоминали, поэтому о приближении дня сдачи в эксплуатацию нашего острова узнали только накануне. От напоминалки ежедневника в планшете Голиковой. И схватились за головы.

До боя Ростовцевой оставалось всего ничего, так что лететь из Майами в Город Ангелов, через пару дней возвращаться обратно, и почти сразу же отправляться в Вегас было и дорого, и нерационально. А паранойя, ни на миг не прекращающая бдеть, не позволяла оставлять виллу на тренеров и троицу парней. Брать с собой всю команду тоже как-то не улыбалось по целому ряду причин. В итоге поломали головы и пусть не сразу, но все-таки пришли к компромиссу, успокоившему даже меня — купили этой пятерке билеты на прямой рейс до Города Грехов, арендовали новенький внедорожник, забронировали номера в Гранд Отеле города Таясан и оплатили несколько экскурсий в Большой Каньон и его окрестности, а потом торжественно вручили все это в качестве подарка за самоотверженный труд на наше благо. Само собой, на самом деле сопроводительная речь звучала иначе, так что мужики прониклись и получив в качестве напутствия просьбу вернуться в Вегас к утру двадцать третьего октября, уехали в аэропорт.

Наша компашка свинтила с виллы на следующее утро. Сразу на трех «конвертах» — на одном «Найтмаре» и двух машинах огневой поддержки, которые, кстати, планировалось выпустить в продажу под названием «Wrath». Первым делом мы зарулили на аэродром Хомстеда, где передали два «лишних» борта уже знакомым перегонщикам с наказом не торопиться. Потом рванули в аэропорт Майами, загнали осиротевший «Гнев» в арендованный ангар, пересели на «Гольфстрим» и снова поднялись в небо.

Через четыре часа, в десять с четвертью по местному времени, были уже в Лос-Анджелесе. Сели в два самых обыкновенных такси, чем довели до экстаза обоих водил, за каких-то пятнадцать минут доехали до Марины дель Рей и загрузились в «Пулю». А в одиннадцать с мелочью подошли к острову Очарования, без каких-либо проблем завели яхту в эллинг, поздоровались с представителями «Dream Reality», «Oracle» и «Ford», дожидавшимися нас на пирсе, и сходу взяли их в оборот.

Первого, собиравшегося рассказать о «гражданской» составляющей наших новых владений, отправились терроризировать Татьяна и Линда. Во второго, отвечавшего за электронику, так сказать, общего назначения, мертвой хваткой вцепились Лерка с Ольгой. А разбираться с деятельностью специалистов отца молодой миссис Эллисон отправились мы с Аней.

Ну, что я могу сказать? Любовь мистера Форда к своей ненаглядной дочурке в принципе не признавала каких-либо границ: по моим прикидкам, «укрепрайон», в который этот оружейный маньяк превратил группу из четырех готовых и двух недостроенных клочков земли, мог посоперничать с системой защиты базы «Яровита». А по такому специфическому параметру, как технологичность использованных вооружений, даже переплюнуть. Нет, баллистических ракет и систем залпового огня в нашем распоряжении, конечно же, не оказалось. Но при появлении целей, которые, по мнению автоматики, было сложно переварить, был предусмотрен вариант с подключением к «мини-конфликту» ВВС США!

Естественно, мы впечатлились не по-детски. Но вместо того, чтобы выпасть в осадок, как следует изучили все это великолепие. Сначала теоретически, а с часу до трех дня еще и на практике, спустившись в центр управления, расположенный в самом основании острова, и отработав два чертовски реалистичных сценария возможных боестолкновений. Кстати, используемые при этом технологии тоже восхитили до невозможности: информация со спутника, висящего на геостационарной орбите, мини-РЛС, микрокамер и сотен всевозможных датчиков, разбросанных по архипелагу и океанскому дну, выводилась на четыре экрана, в которые в этом режиме превращались стены помещения, и создавала иллюзию абсолютной реальности вторжения!

Увы, в пятнадцать часов с минутами наше веселье было прервано входящим звонком, и мне пришлось сначала выдавать допуск на приближение к острову новенького катера AM-37S, прибывшего в сопровождении лодки попроще, а затем и выбираться наружу, чтобы встретить это изумрудное чудо и быстренько провести его ходовые испытания.

С четырех до пяти нас никто не дергал, поэтому мы с грехом пополам закончили разбираться с возможностями «укрепрайона» и подписали акт приемки выполненных работ. Представитель «Форда», вымотанный нашей въедливостью до состояния нестояния, не верил своему счастью. Но после того, как я поставил последнюю подпись под пачкой документов, радостно попрощался, унесся ко входу в эллинг, перед которым его дожидались коллеги, загнал их на свой катер и в хорошем темпе вывел суденышко в открытый океан.

Судя по тому, что следующий запрос на вход в охраняемую зону прилетел на телефон ровно через пятнадцать минут после отбытия трех этих личностей, первые гости, приглашенные на новоселье, договорились с мужиками заранее.

Не успели мы встретить Лиззи, Ларри, Фила, Трэвиса и познакомиться с двумя классическими вешалками из модельного бизнеса, к которым Кавендиш и Сеймур, не задуряясь, обращались по обезличенным прозвищам «Honey» и «Baby», как трубка ожила снова. Голос, который я услышал, приняв звонок, был незнаком, и я уже собрался отключиться, как Эллисон, крутившийся рядом, вдруг сообщил, что этот тип наверняка прибыл по его поручению. Пригнав к острову целый катер продуктов, без которых вечеринка — это не вечеринка.

Мысленно порадовавшись тому, что не придется мотаться на материк и тратить кучу времени на закупки всего необходимого, я испытал в деле систему погрузки/выгрузки, установленную на входе в эллинг, и признал, что ее существование здорово облегчает жизнь. Впрочем, поднапрячься все равно пришлось, ведь без малого два центнера всякой всячины, в автоматическом режиме перемещенные на сервисный этаж, требовалось перенести либо в нереально здоровый холодильный отсек, либо в кухонный мини-лифт, либо в лифт, шахта которого примыкала ко всем трем большим гостиным. Но в четыре здоровых лба мы справились с этой нелегкой задачей достаточно быстро, и толпа дам, все это время тусовавшихся тремя этажами выше, получила возможность дорваться до готовки.

В семь двадцать, то есть в тот самый момент, когда я подошел к окошку мини-лифта и потянулся к кастрюле с маринованным мясом, чтобы перенести ее к мангалу и начать жарить шашлыки, телефон зазвонил снова. И я, посмотрев на экран, торопливо поднес трубку к уху.

— Добрый вечер, Денис Владимирович! — услышав мое «Алло!», весело поздоровался Еремеев. — Говорят, вы сегодня отмечаете новоселье?

Я быстренько перевел местное время в московское и офигел, так как в Первопрестольной было пять с копейками утра. Но о вежливости, конечно же, не забыл:

— Доброе утро, Виктор Викторович! Да, есть такое дело.

— Не-не-не, у меня тоже вечер! — продолжая веселиться, сообщил он. — Я тут пролетал мимо и решил заскочить на огонек. Эдак до воскресенья. Приютите?

— С радостью!

— Тогда я сейчас передам трубку пилоту. А то Алексей Алексеевич очень не советовал подлетать к вашим владениям без приглашения…

…Конвертопланы ВМФ США подошли к острову метрах на ста сорока и разделились. Машина сопровождения, внушавшая нешуточное уважение разнообразием оружия, вынесенного на внешнюю подвеску, плавно сбросила скорость, нехотя ушла в сторону и принялась нарезать круги над океаном. А лидер, в точности выполняя полученные инструкции, без особой спешки скинул высоту до двадцатки, прошел над восточным утесом и через считанные мгновения завис над центром «лужайки», способной принять даже грузовой «конаерт». Последний маневр перед касанием изумрудного ковра из травы — доворот носа вправо с одновременным боковым смещением к краешку пешеходной дорожки — был выполнен с такой легкостью и шиком, что я слегка позавидовал профессионализму пилота. А буквально через десять секунд прикипел взглядом к пресс-секретарю президента, готовящемуся шагнуть на опускающийся трап.

Что в нем было не так? Да абсолютно все! Строгий деловой костюм, белая рубашка, галстук и все остальные маркеры образа высокопоставленного чиновника канули в Лету, уступив место светло-бежевой льняной рубашке с короткими рукавами, расстегнутой чуть ли не до пупа, свободным брюкам и легким кроссовкам. Вместо стильных «Breguet Double Tourbillon», каждый раз напоминавших Татьяне о покойном отце, на запястье гостя обнаружился какой-то навороченный спортивный хронометр. А на смену кейсу, портфелю из крокодиловой кожи и другим статусным аксессуарам пришла самая обычная спортивная сумка от «Reebok»!

Разительно изменилось и поведение — вопреки моим ожиданиям, Виктор Викторович не стал строить из себя особо важную персону, а одарил нас лучезарной улыбкой, помахал рукой всей честной компании, легко сбежал по ступенькам и на безукоризненном английском, да еще и с хорошим юмором, покаялся в своих прегрешениях. В смысле, заявил, что не мог не поздравить друзей и соратников с обретением столь «Очаровательной» недвижимости, поэтому забил на изрядно осточертевшую работу и сбежал на другую сторону планеты.

Повеселил и с подарком на новоселье, разыграв целую сценку — после объяснения причин своего появления на острове и взаимного представления он вдруг хлопнул себя по лбу, сделал вид, что забыл самое главное, торопливо развернулся к «конверту» и обратился к телохранителю, изображавшему памятник на верхней ступеньке трапа:

— Что стоишь? Тащи коробку с чаем и гони к нам эту, как ее, гейшу…

Коробка с нереально дорогим сортом чая обнаружилась на самом деле. А «гейшу», способную порадовать нас соответствующей церемонией, он упомянул только для того, чтобы приколоться над моими девчонками. Но Лерка, так же, как и я, отслеживавшая все изменения в его эмофоне, достойно парировала укол:

— А она хоть с формами? А то жертвы буйства шлифовального станка не вдохновляют ни Чуму, ни нас!

— О, черт, об этом я не подумал! — дождавшись, пока мы отсмеемся, притворно расстроился Еремеев и снова обратился к бодигарду: — Миш, тащи только чай, а эту… жертву даже не показывай.

«Двустворчатый шкаф», почему-то пребывавший не в самом радужном настроении, вынес из квадрокоптера коробочку, при виде которой Голикову, Доулан и чету Эллисонов начало плющить и колбасить по полной программе! Меня, конечно же, разобрало любопытство, но выяснять, что же нам такого подогнали, было невместно, и я заставил себя задвинуть это чувство куда подальше. Так что от всей души поблагодарил гостя за подарок, передал последний Таньке, благо упаковка тянула от силы на килограмм, пригласил Виктора Викторовича в дом и… врубился в причину недовольства телохранителя. Как оказалось, его пребывание на острове в планы Еремеева не входило. А перспектива оставить охраняемое лицо бог знает, с кем бесила ФСО-шника до зубовного скрежета.

Прекрасно понимая, каково ему сейчас, я развернулся так, чтобы мою правую руку было видно только со стороны «конверта», и жестами пообещал присмотреть за свои гостем. «Шкафчику» заметно полегчало, но он все равно поиграл желваками, выдал распальцовку, которая переводилась, как «Я за тобой слежу…», и скрылся в салоне взлетающей машины…

…Горин прибыл на Очарование самым последним. Что интересно, не с материка, а со своего острова, на котором, как выяснилось только под утро, оставил жену и сыновей. К этому времени мы с Виктором Викторовичем уже снимали с шампуров первую партию шашлыка, так что компаньон, менеджер и друг в одном лице поприветствовал всю компанию, извинился за опоздание, познакомился с «вешалками», повел носом и застрадал. В смысле, посетовал на то, что поблизости нет ни одной пекарни, в которой пекли бы настоящий грузинский лаваш, а на столе отсутствует ткемали. Тем не менее, мясо, истекающее соком и тающее на языке, уминал за двоих. А когда от этой партии остались одни воспоминания, похвалил наши кулинарные таланты и потребовал провести ему мастер-класс. Шутил, конечно, но пассии Сеймура и Кавендиша приняли это заявление за чистую монету и преисполнились к нам с Еремеевым еще большего уважения. При этом горизонтальный интерес ко мне, как выразился бы Алексей Алексеевич, тщательноскрывали, побаиваясь реакции моих оторв, о злобном нраве которых, вне всякого сомнения, были наслышаны. Зато пресс-секретарю Президента(!) далекой, но грозной России усиленно строили глазки, демонстрировали мослы и улыбались по принципу «Можно шире, но уши мешают». При этом их желания были отнюдь не наигранными — этот мужчина, который после вселения в гостевые покои переоделся в пляжные шорты и резиновые шлепки, к свои сорока четырем годам практически не потерял физической формы, наработанной за долгие годы занятий боксом. В результате хорошо развитые дельты, бицепсы и грудные мышцы, широченная спина, пресс, все еще видимый сквозь еле заметный слой наросшего подкожного жира, чуть перекачанные икры и, что самое главное, въевшаяся в подкорку привычка повелевать вызывали в этих особах куда более сильное душевное томление, чем среднестатистические «тушки» штатных кавалеров.

Первые пару часов поведение этих дур особо не напрягало, ведь им хватало мозгов не вертеть хвостом в присутствии Фила и Трэвиса. Но в какой-то момент они, видимо, чем-то закинулись и… умудрились забыть, с кем именно приплыли ко мне в гости! Хорошо, что это изменение в их состоянии вовремя заметила Анька и увела моделек в дом. А минут через сорок вернула обратно. Изрядно просветленными, беззаветно преданными своим мужчинам и невероятно влюбленными в них же!

- У твоих девчонок особо не забалуешь! — довольно шепнул мне на ухо Виктор Викторович, когда сообразил, из-за чего эта парочка вдруг перестала путаться у него под ногами. Потом задумчиво оглядел Голикову с Рыжовой, что-то доказывавших Лиззи, и добавил: — Вот так, со стороны, они кажутся такими милашками. В жизни не скажешь, что жесткие, как стальной лом!

Я коротко кивнул, соглашаясь с его утверждением, а Танька с Леркой, сломив сопротивление миссис Эллисон, попросили минуточку внимания и сообщили всей честной компании, что желающим получить удовольствие от следующего номера развлекательной программы пора перебираться в музыкальный салон. Само собой, в дом отправились абсолютно все. И не разочаровались — через считанные минуты после того, как я, вломившийся в нужное помещение последним, уселся на диван между Анькой и Линдой, верхний свет медленно погас, Элизабет пропела первую строчку песни «Out of your shoes» под перебор струн акустической гитары, дождалась начала основного проигрыша и заставила всех нас раствориться в волшебстве голоса, слов и музыки. Я слышал эту вещь в исполнении бывшей Форд не один и не два раза, но все равно потерялся в пространстве и времени.

Следующую композицию — «You light up my life » она исполнила в разы мощнее, чем ЛиЭнн Раймс, хотя и та отличалась очень неслабым голоском. А после небольшой овации, кстати, начатой Ереемевым, решила сменить жанр, поэтому подозвала к себе Таню, Леру и Линду, шепотом обсудила с ними репертуар и… устроила воистину сумасшедшее шоу, запев «Leave the door open », которую, по ее же словам, когда-то пел Бруно Марс. С тремя «бэк-вокалистками», выкладывавшимися до предела, «номер» получился просто убийственным. Но и это было еще не все — насладившись обалдением Виктора Викторовича и Алексея Алексеевича, девчонки добили их исполнением «Tell me why» Деклана Галбрайта, после чего решили сменить минор на мажор и отожгли по полной программе. Разогнались на «That girl» Дженнифер Неттлс, продолжили парой шуточных вещей из репертуара группы «E-Rotic», а потом напрочь отключили тормоза. Вот мы и развеселились. Поэтому часа через полтора, когда дамы устали петь, а мы подпевать, отправились в лагуну играть в водное поло при свете звезд. Наплававшись до одурения, наскоро вытерлись полотенцами, затарились всем необходимым и отправились в беседку. Пить чай, слушать пение ночных пташек и любоваться рассветом.

В общем, отдыхали душой и телом до пяти часов с минутами. Но когда вечеринка начала превращаться в утренник, Горину прилетела какая-то смска. Взяв со стола телефон и прочитав сообщение, он нахмурился и засобирался к себе. А когда мы попробовали уговорить его не торопиться, заявил, что его супруга неважно переносит акклиматизацию, и ей только поплохело. От предложений сгонять за врачами и так далее отказался наотрез, заявив, что такое случается не первый раз, так что все необходимое у них имеется. При этом в его эмоциях ощущалось нешуточное напряжение, поэтому по дороге к эллингу я потребовал, чтобы он звонил при первой необходимости, ведь добираться до города на конвертоплане намного быстрее и удобнее, чем на катере.

Через четверть часа после отплытия Алексея Алексеевича по той же трассе пришлось пройтись с толпой поддатых американцев. Уже не одному, а в компании девчонок. Правда, не всех — Кнопка, все-таки справившаяся с робостью и излишним трепетом перед Еремеевым, осталась у бассейна. Вроде как, скрашивать гостю ожидание. И… «скрасила». Начав убираться и, тем самым, вынудив его броситься на помощь. Правда, всего этого мы не видели, так как в этот момент вылавливали из воды одну из «вешалок», умудрившуюся оступиться и упасть с пирса. Зато после возвращения к бассейну удивились отсутствию грязной посуды, выслушали объяснения Ольги, расстроенной «самоуправством» гостя, поблагодарили Еремеева за самоотверженный труд на наше благо и… продемонстрировали возможности автоматики. В смысле, парой прикосновений к экрану телефона опустили не особо стерильные столы под облицовку площадки, натравили на газон стаю роботов-уборщиков и заявили, даже с этим «Умный Дом» справился бы без нашего участия!

Сообразив, что грузила Такого Большого Человека просто так, Кнопка пошла красными пятнами, но Виктор Викторович ее успокоил. А потом посмотрел на остальных девчонок и лукаво улыбнулся:

- Значит, вы не будете возражать, если я на какое-то время украду у вас Дениса Владимировича?

- Будем, конечно! — одновременно «возмутились» Голикова и Рыжова. — Словосочетание «На какое-то время» слишком расплывчато, а мы привыкли к конкретике.

- Прошу прощения, не подумал… — притворно расстроился он и назвал точный временной отрезок: — Думаю, что мне хватит получаса.

- Можете, когда хотите! — «восхитились» девчонки и свалили в дом. Я проводил их взглядом и повернулся к Еремееву:

- Пройдемся вдоль берега? Поднимемся в беседку? Посидим тут?

Он отрицательно помотал головой и высказал пожелание посмотреть спортзал. Сообразив, что вопрос, который планируется обсудить, достаточно серьезен, чтобы опасаться камер спутников, болтающихся на геоцентрической орбите, я развернулся на месте, повел Виктора Викторовича к нужной двери и на ходу запустил инструментальную проверку всего особняка. На всякий пожарный. Благо телефон, с которого можно было отдать необходимую команду, всегда таскал в кармане шорт.

Сообразив, чем я занимаюсь, гость одобрительно хмыкнул и устроил мне небольшой экскурс во времена своей юности — рассказал, почему из всех видов спорта выбрал именно бокс, повеселил парой-тройкой баек и посетовал на то, что в его первом спортзале было всего три мешка, из-за чего к ним постоянно стояла очередь. Наш зал тоже оценил — восхищенно присвистнул, нарезал по помещению круга полтора, если не два, перепробовал механику всех тренажеров без исключения, постучал по всему, по чему в принципе можно было постучать, выяснил ТТХ американского аналога «Ползуна», захотел испытать возможности хитрого устройства на себе и… наступил на горло собственной песне. В смысле, отошел от вожделенного устройства подальше и обратился ко мне:

- Денис Владимирович, вы наверняка обратили внимание на то, что руководство Проекта реализует свои планы не в пример последовательнее и жестче, чем можно было ожидать от политиков, привыкших угождать и нашим, и вашим, менять убеждения по десять раз на дню и шарахаться от любой личной ответственности. Причина такого поведения — реальные, а не декларируемые, проблемы с перенаселением планеты, экологией, истощением природных ресурсов и далее по списку, который я уже озвучивал. Для того, чтобы не показаться голословным, приведу конкретный пример. Как известно, Десятилетие Пандемий унесло более шестисот миллионов жизней. Довольно подробный анализ причин, побудивших целый ряд высокопоставленных лиц выпустить джинна биологического оружия из бутылки, включен в школьные учебники. Точно так же, как и краткий пересказ их последнего слова на суде. А фраза «Зато мы снизили демографическое давление…» цитируется всеми, кому не лень, даже в наши дни. Я ни в коем случае не разделяю позицию лиц, повинных в геноциде целых народностей, просто стараюсь показать проблему, скажем так, во всей красе. Так вот, снижение демографического давления действительно было. Только длилось совсем недолго: буквально через четыре года после завершения принудительной вакцинации начался резкий рост рождаемости в Китае, Индии, Пакистане, Южной Америке и большинстве стран Африки. Но говорить об этом не принято. Ну, или страшновато. Ведь оратора, использовавшего в своей речи подобный аргумент, гарантированно заклеймят идейным последователем «самых циничных убийц всех времен и народов». В общем, мы тоже не говорим, но точно знаем, что творится на планете, и поэтому торопимся. Естественно, с умом. Поэтому еще до «выхода из тени» просчитали наиболее вероятные последствия этого решения и постарались минимизировать возможное противодействие. Скажем, военно-промышленному лобби всех десяти стран Большой Десятки, способному убить на корню любые начинания, кинули кость, которой хватит на всех. То есть, показали, какие сумасшедшие деньги можно заработать на освоении околоземного пространства, подарили продвинутые технологии, извлеченные из загашников, и свели с ума госзаказами. Увы, как водится, здоровенные пирог, «испеченный» специально под вкусы этих представителей Большого Бизнеса, удовлетворил далеко не всех. Одни сочли предложенные куски слишком маленькими, вторые позавидовали размерам порций конкурентов, третьи не захотели терять сверхдоходы от теневой деятельности, четвертые решили воспользоваться ситуацией, чтобы влезть в руководство Проекта…

- Как обычно, по трупам? — вырвалось у меня.

Виктор Викторович утвердительно кивнул, подошел к скамье для жима лежа, сел и оперся спиной о гриф штанги:

- Подобная реакция была просчитана заранее, поэтому часть особо амбициозных личностей мы «переубедили» еще до начала соответствующих телодвижений. Но спецгруппа аналитиков, в которую входят профессионалы из десятка различных служб, начиная с Управления разведки и анализа Министерства внутренней безопасности США и заканчивая Федеральной Службой по финансовому мониторингу России, обнаружила ряд косвенных признаков подготовки к некой акции, которая, судя по нереальному объему аккумулируемых средств, должна быть соизмеримой с крахом фондового рынка США тысяча девятьсот двадцать девятого года, предшествовавшим Великой Депрессии!

- Получается, чти уроды решили половить рыбку в мутной воде?

- Похоже на то… — ощерился Еремеев, сделал небольшую паузу, чтобы справиться с невовремя проснувшимся гневом, и продолжил рассказ: — Против нас играют отнюдь не дилетанты, так что выяснить большее нам не удалось. Тем не менее, есть все основания предполагать, что акция приурочена к той самой встречей руководства Проекта с представителями бизнес-элиты стран Большой Десятки, которая запланирована на этот понедельник.

Об этой встрече мне буквально накануне что-то говорила Рыжова, так что я напряг память, вспомнил ту самую фразу и непонимающе уставился на собеседника:

- Так она же будет проводиться не где-нибудь, а в Белом Доме, который охраняется похлеще, чем Форт Нокс! Зачем вам я?

Виктор Викторович пожал плечами:

- Секретная Служба США ввела беспрецедентные меры безопасности, но, как известно, осел, груженный золотом, способен взять любую крепость. И я решил перестраховаться.

- Каким образом?

- Один из аналитиков, изучавших материалы операции в замке Азе-лё-Ридо, обратил внимание на изменение темпа ваших перемещений во время движения по коридорам, анфиладам и лестничным пролетам. Вычленив из видеоролика одинаковые куски и загнав их в трехмерную схему зачищенного вами крыла, он добавил к получившейся модели записи, сделанные камерами системы видеонаблюдения замка, благо, бойцы первого отделения прихватили с собой ее архивы, и пришел к выводу, что вы каким-то образом чувствуете противника. Хотя нет, не так: от этого предложения он отталкивался. В самом начале работы. А в конечном итоге пришел к выводу, что вы, наряду с феноменальной реакцией и исключительной координацией движений, обладаете еще и достаточно развитой эмпатией. То есть, чувствуете эмоции людей и научились их правильно интерпретировать, соответственно, точно знаете, есть кто-нибудь за поворотом или нет, на что он настроен и насколько сосредоточен.

Строить из себя честную девочку, да еще и перед человеком, от которого зависело будущее всей нашей компании, было абсолютно бессмысленно, так что я сделал вид, что нисколько не удивлен этим заявлением и ни разу не расстроен:

- И как вы собираетесь использовать эти возможности?

- Системно — никак… — без тени улыбки заявил Еремеев. И, если верить моим ощущениям, не соврал. — Хотя первые несколько часов, признаюсь честно, строил наполеоновские планы.

- Почему «никак»?

- Предпочту сохранить с вами хорошие рабочие отношения.

- «Предпочте-те»? То есть, лично вы?

- Да, вы поняли верно… — кивнул он. — Аналитик работает на меня, так что дал соответствующую подписку и даже внес в видеоматериалы кое-какие коррективы. Дабы не вводить в соблазн кого-нибудь еще. В общем, если вы не станете демонстрировать свои, скажем так, нестандартные возможности открыто, то они так и останутся козырем в рукаве.

Его эмоции и в этот раз подтверждали сказанное. Что, в общем-то, было более чем логично. Ведь он ЗНАЛ, что я почувствую неискренность, а значит, заранее подготовился к этой беседе.

- Что ж, я вас услышал и отвечу тем же… — после недолгих раздумий буркнул я. Но задать напрашивающийся вопрос тупо не успел:

- Свои люди, сочтемся. А для чужих ваша эмпатия должна выглядеть, как результат работы экспериментального устройства, созданного в одном из российских сверхсекретных НИИ и настроенного на альфа-ритмы вашего головного мозга. Коробочку с безумным содержимым, которое во включенном состоянии должно как-то воздействовать на область Бродмана, вроде как отвечающую за эмпатию, мне уже сварганили.

- А можно как-то сварганить вторую? — дождавшись первой же паузы в его монологе, спросил я.

- Для Анны Аркадьевны?

Я утвердительно кивнул:

- Ага! Сотрудники Секретной Службы, конечно, профи, каких поискать, но доверять спину надо тому, кому гарантированно плевать на стада ослов и их драгоценный груз…

Глава 11

20 октября 2042 г.

…Вторую половину субботы и почти все воскресенье я разрывался на части между американцами, четой Гориных, их детьми, Еремеевым и теми материалами, которые нам с Ростовцевой передал последний.

Чета Эллисонов, Кавендиш и Сеймур, решившие провести этот уикенд под знаком самого разнузданного веселья, жаждали всего и сразу. То есть, гонок на аквабайках и водных лыжах, полетов на новеньких «конвертах» над океаном, караоке-баттлов, соревнований по стрельбе, шашлыков, ночных купаний в лагуне и даже зажигательного стриптиза. При этом проблем с финансами у них не было и не ожидалось, поэтому все, что требовалось для очередной забавы, сразу же находилось по интернету и оплачивалось вместе с доставкой.

Увы, эти начинания радовали всех, кроме Марины Олеговны: большую часть времени пребывания на нашем острове супруга Алексея Алексеевича либо рычала на сыновей, либо рассказывала о своей юности и невероятных успехах в модельном бизнесе, либо изображала неимоверные страдания. Почему «изображала»? Да потому, что в эмоциях этой дамочки ощущались только зависть, ревность и злость на мужа, смеющего поглядывать на кого-то кроме нее. Что интересно, Горин этого не замечал. Видимо, за годы семейной жизни успев привыкнуть и не к такому. Он получал удовольствие от бесед с Виктором Викторовичем, с большим энтузиазмом поддерживал любые затеи американцев, то и дело вправлял мозги старшим отпрыскам, периодически терявшим берега, и изредка отвечал на особо важные телефонные звонки.

Шестнадцатилетний Саша и четырнадцатилетний Дима не вызывали во мне ничего, кроме раздражения — разбалованные родителями до предела и не привыкшие слышать слово «нет», они считали себя записными донжуанами и первые пару часов после прибытия на наш остров клеились ко всем подряд. При этом изъявляли свои желания, что называется, в лоб. До тех пор, пока не вломились в дом следом за Анькой, не предложили ей показать им ближайшую спальню, не получили ремня и не отправились жаловаться родителям. Увы, в этом случае привычная программа поведения дала сбой — вместо того, чтобы грудью встать на их защиту, любимый батюшка устроил разнос и им, и что-то вякнувшей матушке. После чего заставил сыновей принести извинения всей женской половине компании.

Да, обиженные детишки затаили зло. И практически все воскресенье пытались делать нам мелкие пакости. Но Кнопка, возненавидевшая эту парочку чуть ли не в момент знакомства, попросила вывести ей на телефон телеметрию с камер «Умного Дома» и несколько раз вынудила Гориных-младших пожалеть о собственной изобретательности.

Ну, а самыми беспроблемными гостями оказались их десятилетний братец Олег и Виктор Викторович Еремеев. Первого, фанатеющего с какой-то ММОРПГ, покорило оборудование нашей игровой комнаты, так что он при любой возможности сваливал туда, входил в Сеть и забывал обо всем на свете. Ну, а второй, вырубивший телефон еще в пятницу вечером, изо всех сил старался не думать о порядком надоевшей работе. Поэтому наслаждался каждым мгновением отдыха так, как будто оно было последним, валял дурака вместе с нами и… балдел от утренних тренировок. То есть, приходил в зал без пяти семь утра, как следует разогревался, предельно добросовестно повторял все то, что я ему показывал, а во время спаррингов старательно пытался добавить к привычной технике лоукики и проходы в ноги.

В общем, выходные получились чересчур насыщенными и закончились только в понедельник в час с копейками ночи. То есть, сразу после того, как мы проводили гостей к их катерам, пожелали хорошего полета и закрыли внешние створки за последним суденышком. Еще минут сорок-пятьдесят ушло на душ, переодевание и легкий перекус, а уже в два двадцать пять мы подошли к ангару с «Астон-Мартинами». Да, рановато. Но только на первый взгляд: расстояние в три тысячи семьсот километров между Лос-Анджелесом и Вашингтоном плюс трехчасовая разница во времени и необходимость оказаться в Белом Доме не позже одиннадцати утра диктовали свои условия. И вынудили нас отложить здоровый сон на потом.

Анька, собиравшаяся прокатить нас до аэропорта, сходу скользнула в щель между раздвигающимися створками и метнулась к нужному «Гневу», чуть замешкавшаяся Рыжова, выигравшая у Таньки и Линды право отгонять «конверт» обратно на остров, рванула за ней, а мы с Еремеевым развернулись к девчонкам, остающимся на хозяйстве. У этой троицы, конечно же, напрочь испортилось настроение. Тем не менее, желая нам ни пуха, ни пера, они улыбались во все тридцать два зуба. А после того, как я послал их к черту, поднялся по трапу вслед за пресс-секретарем президента и скрылся в салоне, дисциплинированно отошли в сторону.

Усевшись в свободное кресло, Виктор Викторович вытащил из кармана рубашки телефон, открыл какое-то приложение, посмотрел на всплывшее окошко и сообщил, что машины сопровождения уже на подходе. А потом все-таки задал вопрос, который его беспокоил:

— Может, все-таки, передумаете? Какой смысл гонять этот «конверт» в аэропорт и обратно, если американская сторона выделила мне целых два?

— Если все пройдет согласно вашим планам, то ребята вернутся обратно завтра ночью, и мы, конечно же, полетим их встречать… — мурлыкнула Лера. — Ломиться на охраняемую территорию, не имея представления о правильной технологии процесса, мягко выражаясь, самонадеянно. А искать помощников, способных разрулить созданные нами проблемы, в то время, когда население города спит мертвым сном — глупо. Поэтому мы решили использовать ваше сопровождение для получения требуемых знаний, налаживания контактов с соответствующими службами аэропорта и создания прецедента, на который, при необходимости, можно будет сослаться.

— Логично… — признал он, некоторое время смотрел в иллюминатор, а потом обратился к Ростовцевой:

— Анна Аркадьевна, вы так уверенно оторвали конвертоплан от земли! Скажите, пожалуйста, а сколько часов вы налетали на нем в полной темноте?

Росянка развеселилась:

— Шесть! Но этого вполне достаточно: поверьте на слово, программное обеспечение бортового компьютера «Гнева» способно адаптироваться под возможности самого неумелого пилота, сгладить любые ошибки и доставить пассажиров из точки «А» в точку «Б» без какого-либо участия человека.

Еремееву ощутимо полегчало, но он все равно решил перестраховаться:

— То есть, в данный момент мы летим на автопилоте?

— Неа. В данный момент рулю я. Но под неусыпным присмотром системы контроля за телодвижениями того, кто держится за джойстики управления. Кстати, машины сопровождения только что опознались и закладывают вираж, чтобы пристроиться к нашему хвосту.

Одновременно с этим заявлением Ростовцева добавила тяги на движки. Нас, конечно же, вжало в спинки сидений, а высокопоставленный гость снова разволновался:

— И поэтому вы набираете скорость в столь экстремальном режиме?

— А почему бы нам не погонять, если запас мощности позволяет и не такое, прямо по курсу нет ни одной летающей лоханки, а конвертопланами сопровождения управляют настоящие профи?

Почувствовав, что Еремеева начинает потряхивать, я решил, что Росянка заигралась, и постарался его успокоить:

— Виктор Викторович, вы упускаете маленький, но очень важный нюанс.

— И какой же?

— Аня — снайпер. Причем не только по военно-учетной специальности, но и по складу характера!

— Вы хотите сказать, что она никогда и ниче-…

За мгновение до того, как он сообразил, что я имел в виду, и начал излагать свою мысль, эмоции Ростовцевой полыхнули сначала недоумением, затем пониманием и, в конечном итоге, сменились ледяным бешенством! Еще через долю секунды шеститочечные ремни безопасности намертво прижали нас к креслам, машина ушла в безумный вираж с одновременным снижением, а напарница выдала очередь из коротких, но информативных фраз:

— Мы в захвате… Нет, в двух… Пошли ракеты… Сбрасываю обманки и ухожу…

Руки уперлись в подлокотники сами собой. Затылок без участия разума вжался в подголовник, а глубочайший боевой транс, в который меня закинуло на автомате, внезапно позволил почувствовать происходящее в разы ярче и четче, чем когда бы то ни было! Я наблюдал, как ночное зарево над далеким Лос-Анджелесом медленно заваливается вправо и неторопливо исчезает в углу остекления кабины; видел, как в иллюминаторах и черном зеркале океана, к которому мы «падали», вспыхивают и гаснут огни тепловых ловушек; успел заметить, как за моим иллюминатором проползла огненная «комета», и как все в том же «зеркале» рванула вторая.

Что самое интересное, параллельно со зрением в похожий режим переключились и другие органы чувств. В результате я слышал каждый вдох и выдох Лерки, Аньки и Виктора Викторовича; чувствовал запахи пота; четко представлял свое положение в пространстве во время самых сумасшедших эволюций «Гнева» и так далее. Но все это шло лишь фоном. А большая часть внимания фокусировалась на мельчайших изменениях в характере движения машины: я понимал, из-за какого движения джойстиков управления меня тянет к потолку, вжимает в сидение или бросает вперед; уловил миг открытия крышек пусковых шахт оружейных пилонов; ощутил короткие импульсы, передавшиеся в корпус «конверта» в момент пуска первой пары ракет «воздух-воздух»!

Да, изменения в восприятии времени превратили ожидание результата в вечность, но сдвоенная вспышка, осветившая салон, чуть запоздавший грохот взрывов и ударная волна, заставившая наш «Гнев» клюнуть носом, быстро вернули настроение в норму. А старт второй пары, еще одна ослепительная вспышка, злое удовлетворение, появившееся в эмоциях Ростовцевой, и полный хаос в эмофоне Еремеева сподобили «пошутить»:

— Блин, Ань, рисовать звезды на фюзеляже не вариант — во-первых, они не подойдут к имеющейся картинке, а во-вторых, американцы обидятся. Может, обойдемся зарубкой на каком-нибудь ненужном элементе деревянной облицовки салона?

— В салоне моего «Гнева» ненужных элементов нет! — плавно вернув машину в горизонталь, притворно возмутилась она. — Так что с вас два очень больших и очень вкусных торта. В смысле, ПО два. С каждого. И…

— Деточка, а ты не лопнешь⁈ — включилась в игру Лерка, мгновенно сообразившая, что мы пытаемся выбить Виктора Викторовича из состояния шока. — И потом, что бы ты сделала без нашей моральной поддержки?

— Прошу прощения за то, что перебиваю, но я уже оклемался… — хрипло выдохнул пресс-секретарь президента, посмотрел на свои трясущиеся пальцы и криво усмехнулся: — Да, не совсем, но все равно хочу задать пару вопросов.

— Я готова ответить на шесть! — хохотнула Ростовцева. — Внешние камеры «Гнева» не выключаются вообще. Копии сделанных ими записей упадут на ваш на телефон сразу после посадки. Координаты падения обломков машин агрессоров прилетят тем же сообщением. В данный момент мы возвращаемся на остров Очарования. Войдем в зону ответственности его оружейных систем через тридцать две секунды. Татьяна, отслеживавшая наш полет, запустила экстренный протокол, так что максимум через три минуты над нами появится дежурное звено истребителей.

— Могу добавить еще парочку ответов… — почувствовав, что она намеренно не утолила его любопытства, и решив воспользоваться моментом, чтобы получить необходимую помощь, продолжил я. — По утверждениям инструкторов, которые учили нас летать на «конвертах», Аня пилот от Бога, летает как дышит и уже сейчас чувствует «Гнев», как часть себя. Тем не менее, привлекать чье-либо внимание к этим ее талантам я считаю нерациональным. Поэтому хочу выставить героем кого-нибудь из профессионалов-отставников, имеющихся в нашем распоряжении. Но экипаж «Гольфстрима» находится в съемном домике, воздушное пространство и океан вокруг Архипелага Мечты наверняка взяты под контроль Космическими Силами США, а значит, сгонять за пилотами и не вызвать приступа жгучего любопытства как минимум у них можно даже не пытаться. По этой же причине не стоит звонить мужикам напрямую и сразу после этого ЧП…

Пережитый стресс никак не сказался на скорости мышления Еремеева, так что он сходу понял, к чему я клоню, и придумал подходящее решение. Правда, в процессе анализа сложившейся ситуации помрачнел и с хрустом сжал кулаки, но это было ожидаемо:

— Ну да, такие козыри лучше придерживать до последнего, поэтому чисто теоретически парней могли бы привезти на остров сотрудники ФСО, которые прилетели в Штаты вместе со мной. Но сообщение о подлете конвертопланов сопровождения пришло со служебного коммуникатора командира группы, а значит, последнего купили со всеми потрохами. Доверять тем, кто был под его командованием, но по каким-то причинам не попал на борт этих машин, а значит, выжил, я, конечно же, не буду. Поэтому вытребую из Москвы…

—…лучше не из нее. Как вариант, «Яровитов»: да, охрана ВИП-персон — не их специфика, зато однозначно не продадутся.

— Пожалуй, соглашусь и с этим… — пробормотал он, почувствовал, что «Гнев» начал снижение, попробовал выглянуть в иллюминатор, схватился за шею, заметил мой встревоженный взгляд и виновато улыбнулся: — Кажется, потянул. Но это намного лучше, чем небытие или «милые беседы» с теми, кто спланировал мой захват. Кстати, прошу прощения за то, что до сих пор не поблагодарил вас за спасение! Был в шоке…

— С вас два тортика! Больших и вкусных! — сварливо напомнила Анька, закладывая лихой вираж и «роняя» конвертоплан к посадочной площадке перед ангаром.

— Будут вам тортики! И не только они… — твердо пообещал он, увидел, что я смотрю на экран своего телефона, и замолчал.

Прекрасно понимая, что абы кто в это время звонить не будет, я ткнул в нужный сенсор, поднес трубку к уху и представился. Как оказалось, со мной жаждал пообщаться некий полковник Штайнмайер с базы Космических сил США в Эль-Сегундо. Код подтверждения, озвученный им сразу после приветствия, соответствовал полученному от Форда-старшего, поэтому я ввел его в курс дела. Естественно, оставив за скобками все, что могло выйти боком России, Еремееву, нам и руководству Проекта.

Выслушав мой лаконичный, но достаточно информативный доклад и приняв во внимание упоминание о том, что в ближайшие несколько минут с ним свяжутся из АНБ, мой собеседник удовлетворенно хмыкнул, озвучил пару важных дополнений и приятно удивил:

— Если у вас есть такая возможность, то сообщите парням из Агентства, чтобы они созвонились с руководством «ОSI » и официально подтвердили, что берут расследование этого происшествия на себя. Далее, до получения ценных указаний от моего непосредственного начальства я подержу поднятые самолеты в воздухе, а группу быстрого реагирования — у вертолетов. И еще — передайте своему пилоту, что я преклоняюсь перед его профессионализмом: для того, чтобы уклониться от ракет, выпущенных практически в упор, и успеть выдернуть машину из зоны поражения осколками, надо быть профи экстра-класса!

— Передам прямо сейчас! — пообещал я и решил воспользоваться дополнительной возможностью перестраховаться, падающей прямо в руки: — Огромное спасибо за столь оперативную реакцию на экстренный протокол. В ближайшие два-три дня меня наверняка будут грузить по полной программе, а в пятницу у моей подруги бой в Вегасе, следовательно, заскочить к вам в гости, чтобы познакомиться и поблагодарить за поддержку, я смогу только на следующей неделе. Впрочем, если вы и ваше начальство уважаете смешанные единоборства и имеете возможность организовать себе сутки отдыха от службы, то с меня четыре билета на поединок между Анной Ростовцевой и Аннет Хофтейзер.

Как я и рассчитывал, столь вкусная наживка была заглочена, что называется, влет. И мне осталось только подсечь. В смысле, попросить копию записи воздушного боя, сделанной камерами спутника слежения. Для личной коллекции…

…Первые признаки того, что добровольная самоизоляция в центре управления системами вооружения, в который я загнал всю нашу компанию сразу после возвращения на остров, вот-вот закончится, появились только в одиннадцатом часу утра, когда в эмофоне Виктора Викторовича, общавшегося по защищенной линии с очередным невидимым собеседником, появилась мстительная радость. Мы с Анькой, коротавшие время за анализом одного из самых интересных боев ее будущей соперницы, мысленно отметили этот момент и продолжили просмотр видеоролика в прежнем режиме. А Рыжова, штудировавшая институтский учебник по патанатомии, оторвалась от планшета, кинула заинтересованный взгляд на Еремеева, почувствовала наше недовольство и лишь тогда сообразила, что палится. Продолжать грызть гранит науки ей резко расхотелось, и она перебралась на диван, под бочок к Голиковой, с самого утра зависавшей на моей официальной страничке:

- От медицины тошнит. Хочу повеселиться. Показывай последние перлы воинствующих фанатов…

Татьяна развернула плечи и от души потянулась. Потом поправила оперативную кобуру с пистолетом, покосилась на Еремеева, ткнула пальчиком в экран рабочего девайса и еле слышным шепотом зачитала сразу несколько сообщений, видимо, упавших в блог одно за другим:

«Анна Аркадьевна, вы лучшая! Считаю минуты, оставшиеся до вашего боя, и на сто процентов уверена, что вы победите!»

«Да не, Валерия Евгеньевна гораздо круче. Но выпускать ее на канвас однозначно не стоит, ибо рыжая, а значит, команда проигравшей обязательно поднимет вой, заявит, что против их подопечной использовалось колдовство, и потребует отправить победительницу на костер!»

«Хотела бы я посмотреть на идиотов, которые решатся ляпнуть что-либо подобное при Чуме!»

«А я бы посмотрел на процесс воспитания. И прикупил запись. За любые деньги…»

- На костер не хочу! — тихонько призналась Рыжова, сделала небольшую паузу и добавила в голос сексуальной хрипотцы: — Но готова рисковать жизнью хоть каждый день, чтобы Денису было кого спасать…

-…а тебе — благодарить по полной программе, верно⁈ — притворно возмутилась Голикова, но начать привычную шуточную перепалку не успела, так как в этот момент Еремеев попрощался с собеседником, прервал звонок и повернулся к нам:

- Прошу прощения за то, что вмешиваюсь в вашу беседу, но у меня появились интересные новости.

- Мы вас внимательно слушаем! — хором выдали подруги детства, а все остальные ограничились подтверждающими кивками.

- Вчера в семь вечера по времени Вашингтона один из новых техников Секретной Службы обратил внимание на некую неправильность в показаниях контрольной аппаратуры. Мужиком он оказался добросовестным, въедливым и упертым, так что отправился проверять все неисправные датчики с помощью девайса, к которому прикипел еще на прошлом месте службы…

Как я понял из последующего монолога, этот техник отличался не только добросовестностью, въедливостью и упорством, но и умением просчитывать последствия своих и чужих поступков. Поэтому, обнаружив в одном из помещений Белого Дома хорошо экранированный ядерный боеприпас «Дэйви Крокетт», он пришел к выводу, что к появлению этой дряни в самом охраняемом здании Америки причастны нынешние коллеги. Каким образом этот мужичок смог добраться до отдыхающего президента и настоять на необходимости разговора тет-а-тет, Еремееву не рассказали. Зато неплохо описали то, что за этим последовало:

- Менее, чем через два часа бойцы элитного спецподразделения ФБР — Hostage Rescue Team, специализирующегося на решении задач, связанных в том числе и с ядерной угрозой — прибыли в Белый Дом, нейтрализовали сотрудников Секретной Службы и в темпе провели медикаментозный допрос потенциальных руководителей Пятой Колонны. Увы, несмотря на все предпринятые меры по обеспечению строжайшей секретности этой операции, перекрыть все каналы связи не удалось. Но о том, что сторона, играющая против объединения Земли в единое государство, получила информацию об обнаружении боеприпаса и ликвидации «пятой колонны» в средоточии власти США, стало известно значительно позже. После того, как бойцы Службы Специальных Операций, получившие первые цели, стали находить еще теплые трупы…

Рубить хвосты, расползаться по норам и заламывать руки, оплакивая крах тщательно проработанных планов, противники Проекта не захотели, поэтому дали команду еще не засвеченным боевым группам приступить к реализации доброго десятка запасных планов. «Нашей» и еще нескольким не повезло — их акции срывались на том или ином этапе из-за спешки или каких-то случайностей. А четыре идеи «выстрелили» именно так, как задумывалось: самолеты главы британской Ми-6 и личного помощника президента Франции взорвались над Атлантикой, вице-премьер министра Японии сожгли в номере отеля выстрелом из РПО, а бундесканцлер Германии был похищен из туалета какого-то ресторана. Кстати, последний факт зацепил Еремеева сильнее всего:

- Получается, что похитить собирались и меня. А когда поняли, что пересаживаться в их конвертоплан я не собираюсь, соответственно, долечу до аэродрома на вашем «Гневе», увижу закрытый самолет, пойму, что с экипажем и сотрудниками ФСО что-то не так, и подниму тревогу, решили не рисковать!

- Виктор Викторович, мне кажется, что в данный момент надо думать не о прошлом, а о настоящем и будущем! — заявила Рыжова, так же, как и я, почувствовавшая, что нашему гостю основательно поплохело. — Обгоревшие трупы, покоящиеся на дне океана, уже не опасны. Зато идейные вдохновители всего этого безобразия, пустившиеся в бега, будут гадить до тех пор, пока их не загонят в тупик и не вобьют мордой в асфальт!

- Уже начали…

- Что именно?

- Загонять их в тупик. Объявили в международный розыск пятьдесят два человека; ужесточили пограничный контроль; усложнили доступ к частным самолетам и яхтам; арестовали банковские счета на два с лишним триллиона долларов и уже готовим пакет информации, с помощью которой можно будет заинтересовать поисками этих уродов социально активную молодежь.

- Через наши блоги? — представив наиболее вероятные последствия публикации такого материала на своей официальной страничке, угрюмо спросил я.

Как ни странно, Виктор Викторович отрицательно помотал головой и криво усмехнулся:

- Нет. Вы и так достаточно засветились. Пусть теперь поработают ваши коллеги из «Дельты», «САС», «КСК» и тэдэ.

- Если мы промолчим, то их не услышат… — внезапно выдала Танька, намеренно выделив интонацией последнее словосочетание. Я почесал затылок и пришел к выводу, что она права. В этот момент Еремеев предложил очень неплохой выход:

- А я и не призываю вас хранить молчание. Ограничьтесь общими фразами, а конкретику оставьте всем остальным.

- Заманчиво, конечно, но тоже не получится… — вздохнула Лера. — Народ привык искать правду на страничке Чумы и в блоге Голиковой. И если уровень активности этой парочки окажется ниже уровня активности их «конкурентов», то начнется бардак. Одни сочтут это первыми признаками разочарования в курсе сторонников объединения Земли, вторые завопят, что ребят отодвинули в сторону спецслужбы, третьи нафантазируют что-нибудь еще…

-…и вернуть прежний уровень доверия мы уже не сможем! — закончила Танька.

- Хорошо, что вы предлагаете?

- Мы опишем одно сражение необъявленной войны. Так, чтобы фанатов задело за живое. В процессе неявно подтолкнем их к пониманию разницы между вашим стремлением подарить землянам звезды и дурной жаждой власти, представим народу нового героя и дадим понять, что руководство будущего государства уже сейчас делает ставку именно на таких сознательных граждан. Только тому, кто согласится изображать героя, придется играть эту роль без дураков, а вы будете вынуждены примерить образ несостоявшейся жертвы…

…Заготовку под видеоролик, придуманный Голиковой, монтировали и озвучивали до четырех часов дня. Да, вымотались прилично. Зато выполнили львиную долю работы, подготовили все необходимое для внесения последних правок и, до кучи, неслабо впечатлили Еремеева, еще не видевшего процесса создания подобных «мини-шедевров».

Дав Виктору Викторовичу повосторгаться нашей работоспособностью, умением вдумываться в аргументы друг друга и чем-то там еще, я наткнулся взглядом на ряд пустых бутылок из-под апельсинового сока, встал с дивана и отправился за полными. А на обратном пути, окончательно выйдя из рабочего режима, вдруг сообразил, что не представляю, который час, и вытащил из кармана телефон.

Увидев цифры на экране, неприятно удивился и уставился на Виктора Викторовича.

- Сели. В шестнадцать двадцать восемь. На авиабазе Эдвардс… — мгновенно догадавшись, что меня напрягло, сообщил он и даже процитировал три самых важных сообщения: — Шестнадцать сорок две: «Загрузились в конвертопланы и взлетели…» Семнадцать ноль четыре: «Подошли к Лос-Анджелесу…» Семнадцать ноль восемь: «Находимся в минуте лета от нужной точки…»

- Значит, вот-вот подберут… — удовлетворенно заключил я и буквально через десять секунд получил подтверждение:

- Уже. И даже выдвинулись в нашу сторону.

Расстояние от арендованного домика до посадочной площадки острова я знал с точностью до метра, крейсерскую скорость «конвертов», которые пообещало выделить «Яровитам» руководство военной базы, тоже, так что «помог» Рыжовой доесть бутерброд с ветчиной, допил сок, вывел на правый боковой экран адаптированную картинку с радара, влез в нужную программу и «постучался» в летательный аппарат, двигавшийся первым.

Изображение с камеры, закрепленной в его кабине, возникло напротив меня практически мгновенно и продемонстрировало две «морды лица». Одну знакомую, принадлежащую командиру второго отделения второго взвода «Яровита», и одну незнакомую. Но настолько свою, русскую, что я автоматом перешел на родную речь:

- Привет, жулики! Киньте запрос на проход в охраняемую зону, а то собью к чертовой бабушке.

- А нас-то за что? — возмутился Варнак.

- Слышал народную мудрость «Бей своих, чтобы чужие боялись?» С вами тот самый вариант! Кстати, чужие на бортах имеются?

- Неа, только свои. А «глазки» и «ушки» погибли смертью храбрых сразу после взлета… — в темпе сообщил он, потом вспомнил про страшную угрозу, «жутко испугался» и пихнул пилота широченным плечом: — Сань, делай, что сказали, а то за Чумой не заржавеет!

«Обмен любезностями» занял считанные мгновения и обошелся без эксцессов, поэтому я со спокойной душой оборвал соединение, сообщил Таньке, что оставляю ЦУ на нее, развернулся к двери и краем глаза заметил, что Еремеев уже на ногах.

Разобравшись в мешанине его чувств и сообразив, с какого перепугу там могло появиться легкое чувство вины, я задал напрашивавшийся вопрос:

- Улетаете?

Он коротко кивнул:

- Да. Отзывают в Москву.

- Э-э-эх… — застрадала Лерка. — А мы так надеялись, что Денис и Анька совершат какой-нибудь героический-прегероический подвиг в Белом Доме!

Увы, эта шутка его не рассмешила:

- Бойтесь своих желаний. Они ведь могут и исполниться…

- Пусть исполняется мое! — подала голос Голикова. — Я хочу, чтобы вы иногда заскакивали на огонек. Благо трасса уже неплохо освоена, а в нашем гостеприимстве сомнений быть не должно.

- Будетвозможность — заскочу обязательно! — твердо пообещал он, еще раз поблагодарил девчонок за теплый прием и посмотрел на Ростовцеву: — Анна Аркадьевна, я надеюсь, вы подниметесь к посадочной площадке вместе с нами?

- Конечно! — мурлыкнула она, плавно поднялась с кресла и поправила кобуру, закрепленную на правом бедре. — Чума ж без меня никуда!

- Равно, как и вы без него… — поддел ее Виктор Викторович, первым добрался до двери и сдвинул створку в сторону. В лифт тоже вломился первым. А когда кабинка остановилась, шагнул к стене и пропустил нас вперед:

- Я за вещами. Спущусь через пару минут.

«Отлично!» — мысленно заключил я, влез через телефон в программу управления «Умным Домом», убедился, что заданные настройки безопасности не слетели, а значит, при обнаружении посторонних людей с оружием в руках система не «распилит» их на части, пересек холл и вышел наружу. Оказавшись под открытым небом, порадовался, что солнце успело сползти по небосводу почти до вершины нашей «большой» горы и не слепит глаза, сфокусировал взгляд на хищной морде конвертоплана, заходящего на посадку, и запоздало сообразил, что не подсветил буквой «Н» центр площадки приземления. Впрочем, палец, вытянутый в нужном направлении, решили эту проблему, а через несколько мгновений из машины, вставшей на полозья, посыпались парни, упакованные по-боевому, разбежались в разные стороны и заняли круговую оборону… в стиле героев голливудских боевиков!

Я догадался, что они по какой-то причине играют на публику, но все равно не удержался от шутки:

- Варнак, если на моем газоне кто-нибудь начнет копать окоп для стрельбы с лошади стоя, то ты уляжешься на дно этой ямы самым первым! Кстати, а почему я до сих пор не вижу ту троицу, которую вам поручили подобрать в городе?

Как ни странно, на этот вопрос ответил не он, а какой-то заморенный метросексуал в светло-сером деловом костюме, высунувший клюв из салона и поглядевший на меня, как на пыль у своих ног:

- Текущее местонахождение вышеупомянутых лиц вас не касается!

Я завелся с пол оборота еще до того, как сообразил, что этот уродец напоминает незабвенного Мишку Ивашова, центрового нашего детдома, в свое время попортившего его обитателям немало крови. Слава богу, жгучее желание сдернуть самовлюбленного недоумка с верхней ступеньки трапа и как следует отпинать удалось задвинуть куда подальше, и я, расшифровав серию жестов Флюгера, рыкнул на весь остров:

- Закат, Череп, Зима, забейте на этого клоуна и выбирайтесь наружу!

- Не сметь! — гневно взвизгнул задохлик, грозно топнул ножкой, обутой в лакированный ботинок, и попытался остановить Берестова. В этот момент из-за моей спины раздался недовольный рык Еремеева:

- Баталов, как вы тут оказались и кто вам позволил кем-то командовать⁈

«Клоун» тут же спал с лица и понес какую-то пургу про наведение мостов с представителями принимающей стороны, про координацию действий военнослужащих, отказывающихся проникаться важностью порученной им задачи, и про обнаруженные им пробелы в деле обеспечения безопасности Виктора Викторовича.

Пресс-секретарь президента выслушал этот монолог, не перебивая. А после того, как запал крупного специалиста по всему и вся, наконец, иссяк, выдал очень интересный вердикт:

- Что ж, раз вы добровольно взвалили на себя столько разноплановых обязанностей, то я, так и быть, пойду вам навстречу и помогу их освоить на достаточно высоком уровне. Да, ради этого вам придется на время прервать учебу в МГИМО, но чего не сделаешь из чувства долга перед родной страной, верно? Кстати, вы сделали этот шаг вовремя. Ведь осенний призыв в ряды Вооруженных Сил Российской Федерации в самом разгаре, следовательно, если в среду утром вы окажетесь в военкомате, то уже в четверг вечером начнете тянуть лямку в каком-нибудь очень уставном подразделении.

- Да, но я… — начал, было, «клоун», но допер, что придуманный им аргумент не прокатит, сглотнул и выдал свой самый убойный аргумент: —…в смысле, мой батюшка не позволит мне взять академ!

- Ему будет не до вас: он опять проигнорировал мое предупреждение и прыгнул выше головы, поэтому все с той же среды отправится на вольные хлеба.

Это утверждение и металл, прозвучавший в голосе пресс-секретаря президента, окончательно уничтожили все надежды метросексуала на мирное завершение «конфликта», и парень решил закосить под умирающего. Но Еремееву его игру даже не заметил — перевел взгляд на внушительную фигуру Робокопа, «занявшего позицию» в нескольких шагах от нас, и мрачно вздохнул:

- Мужики, харе валять дурака — этот оборзевший мальчишка вам не начальник, в восемнадцать тридцать по местному времени мой борт должен быть в воздухе, до авиабазы Эдвардс еще лететь и лететь, а вы еще даже не поздоровались с друзьями.

После этих слов Закат отодвинул в сторону напрочь деморализованного «клоуна», легко сбежал по трапу и двинулся в мою сторону. Череп и Зима, конечно же, последовали за ним. А «Яровиты» почему-то затупили. Нет, Варнак шевельнул рукой, изобразив аналог команды «вольно», но парни, одновременно отмерев, решили подождать реакции Большого Начальства на поведение непонятной троицы.

- Кажется, вы меня не поняли! — правильно интерпретировав их поведение, буркнул Виктор Викторович, посмотрел на часы и расставил все точки над «i»: — На этом острове я в вашей защите не нуждаюсь. Нахожусь здесь, как частное лицо. А те два бойца, которые прибыли сюда в качестве телохранителей Дениса Владимировича, вообще вне моей вертикали власти! Кроме того, я знаю, что такое боевое братство, и не собираюсь строить из себя самодура. Короче говоря, скажите, в какой «конверт» загрузили коробку, которую кому-то из вас должны были вручить в самолете, и можете забыть о моем существовании на ближайшие семнадцать минут…

Пока Робокоп объяснял, на каком сидении конвертоплана закреплена эта самая коробка, я отправил экипаж «Гольфстрима» погулять по острову. Само собой, предупредив, чтобы вернулись сразу после взлета тяжелой машины. А потом рядом со мной и Ростовцевой нарисовался Триггер, сделал комплимент Анькиному прикиду и загару, спросил, куда мы дели остальных девчонок, от души приложился к моему левому плечу и… поделился своими сомнениями:

- Слушай, Чума, ты сильно переоценил наши возможности: этот остров — подарок для любого более-менее подготовленного диверсанта, и мы с Костяном не сможем обеспечить вам качественную охрану, даже если забьем на еду и сон!

- Ань, я правильно понимаю, что он только что вежливо обозвал меня идиотом? — нахмурился я, мазнул взглядом по зелененькой травке, под которой прятались автоматизированные скрывающиеся огневые точки со скорострельными крупнокалиберными пулеметами от компании «General Dynamics», выслушал «авторитетное мнение» напарницы и перестал валять дурака: — О подарках для диверсантов мы с вами поговорим ближе к отбою. А пока валите за своим шмотьем и дуйте во-он по той тропинке. Найдете гостевой домик — заселитесь, примете душ и переоденетесь во что-нибудь цивильное. Нет — начнете привыкать к жизни в рукотворных джунглях.

- Я надеюсь, со змеями, сколопендрами, пауками и тому подобными деликатесами тут проблем нет? — пожав мне руку, ехидно поинтересовался Варнак. — А то мужики оголодают!

- Проблемы есть. И довольно серьезные… — призналась Росянка. — Первая партия ядовитых пресмыкающихся, насекомых и лиан не перенесла соседства с Чумой, передохла и сейчас догнивает в зарослях, а вторую все никак не соберут. Но вокруг острова — океан, и если очень постараться, то можно питаться водорослями и медузами…

- Злая ты! Уйдем мы от тебя… — «обиделся» снайпер и умотал к «конверту». Его напарник ограничился укоризненным взглядом и свалил в том же направлении. А я продолжил общаться с бойцами отделения, отвечать на их добродушные шутки и прислушиваться к их эмоциям. Кстати, последние радовали до невозможности: эти парни были искренне рады видеть нас с Анькой, по-настоящему переживали из-за того, что Триггер с Кречетом могут не потянуть нашу охрану, и не завидовали. Вообще! В результате я как-то уж очень быстро забыл обо всех проблемах и растворился в спокойствии, которым со мной щедро делились сослуживцы. А когда Витязь поднял шлем над головой и заявил, что не сойдет с места до тех пор, пока не запишет мое мини-обращение к остальным «Яровитам», перед глазами начали появляться картинки из недавнего прошлого. Видимо, поэтому, уставившись в объектив, я не сразу понял, что уже выплескиваю наружу свои чувства:

- Говорить красивые слова вам не хочется от слова «совсем», а уютно молчать, находясь на другой стороне земного шара, не получится при всем желании. Так что я вижу только один нормальный выход — прилететь к вам на базу хотя бы на пару дней и вернуться в прошлое, в которое тянет со страшной силой. С разрешением проблем нет: я его уже получил. Зато со свободным временем, мягко выражаясь, беда. Тем не менее, в самом худшем случае мы заявимся в гости после четырнадцатого ноября, когда я смогу с чистой совестью забить на тренировки и отдохнуть от многолетнего марафона. А в самом лучшем… самый лучший, скорее всего, станет сюрпризом даже для меня…

Глава 12

20 октября 2042 г.

Первое, что я сделал после отрыва конвертоплана от земли — это оглядел приближающихся телохранителей, оценил их прикид и постарался не заржать. Нет, цветастые рубашки с пальмами, шорты с парусными яхтами и солнечные очки не вызывали никаких вопросов. Зато прилагающиеся ко всему этому великолепию гарнитуры не очень скрытого ношения, снайперская винтовка, две «Амбы» и две разгрузки, видимо, изображающие несессеры, вызывали когнитивный диссонанс.

Росянка оказалась заметно менее гуманной и процитировала бородатый анекдот:

«Штирлиц шел по коридорам СД, и все встречные узнавали в нем советского разведчика. Кто по красным семейным трусам, выглядывающим из незастегнутой ширинки, кто по ордену Ленина, сияющему на груди, кто по парашюту, волочащемуся за спиной…»

— Ну, не оставлять же все это железо без присмотра и хрен знает, где? — возмутился Триггер и нарвался на следующую шутку:

— Между нами, девочками, говоря до вашего прилета у нас ничего не пропадало…

Кречет сдвинул брови к переносице и сделал вид, что разозлился:

— А в печень?

— Запросто! — хихикнула она, сорвалась с места, без какого-либо труда обошла выставленный блок и вбила кулак в правое подреберье. На мой взгляд, не так уж и сильно, но Костю, не ожидавшего такой стремительной атаки, сложило пополам:

— О, черт…

— Слышь, Чума, ты ее что, совсем не кормишь? — поинтересовался Миша и на всякий случай прикрыл корпус локтями. — Пока служила, была такой доброй девочкой, а с тобой озверела!

— Не кормит! — застрадала Ростовцева. — Кстати, это заметил не только ты. К примеру, Виктор Викторович настолько впечатлился тяготами моего существования, что не поленился приобрести тортик у какого-то крутого кондитера и переправил сюда с вашим самолетом.

— ЭТО — ТОРТИК⁈ — ошалело оглядев коробку со стороной сантиметров в восемьдесят и высотой в сорок-сорок пять, спросил Костя. — Она ж весит килограммов двадцать!

— Два тортика! — из чувства справедливости уточнил я. — В специальном термоконтейнере. Таким образом, порядка трети веса приходится на столь своеобразную упаковку.

— О’кей, пусть будет двенадцать! — согласился он и повернулся к Аньке: — Ну ты, подруга, и зажрала-а-ась…

Она надулась, обиженно выпятила нижнюю губу и заворчала:

— Ага, зажрешься тут с вами! Два крошечных тортика на одиннадцать проглотов. Не успеешь разложить по тарелкам, как останутся одни крошки…

Почувствовав, что Росянка поймала кураж и без посторонней помощи не остановится, я пришел к выводу, что пора использовать административный ресурс:

— О проблемах питания поговорим как-нибудь потом. Росянка, отведи эту парочку в оружейку, выдели личные шкафчики и пропиши в системе. А мы сейчас закинем контейнер в большой холодильник и спустимся в ЦУ.

Как и следовало ожидать, народ мгновенно посерьезнел. «Яровиты» рванули следом за моей напарницей, а Закат и Череп качнулись к коробке с тортами. Я кивком поблагодарил их за попытку помочь, взялся за довольно удобную ручку и пошел к особняку. А уже через пару минут завел экипаж «Гольфстрима» в центр управления, дал отставным воякам возможность поздороваться с девчонками, предложил располагаться на пустующем диване и перешел к делу:

— Прежде, чем попросить у вас помощи, хочу спросить, насколько близко к инструкции действовали парни, забравшие вас из дому.

Берестов пожал плечами:

— С момента появления «конвертов» в поле нашего зрения пилоты играли свои роли практически идеально. Первая машина двигалась вальяжно и без какой-либо спешки, спокойно села впритирку к нашему крыльцу и так же спокойно взлетела. Зато вторая постоянно изображала нетерпение — во время движения «плавала» вокруг штатного положения, при снижении помахала крыльями девчонкам, загоравшим возле бассейна соседнего особняка, шалила, используя постановщик помех, прошла над нашей входной дверью менее, чем на четырех метрах в тот самый момент, когда я выбегал из дому, и так далее. Сам подбор тоже прошел без каких-либо шероховатостей — меня поймали в верхней точке прыжка за петлю из простыни и втянули в уже взлетающий «конверт». Таким образом, камеры спутников, висящих на геостационарной орбите, могли увидеть только Черепа и Зиму, которые никуда не торопились и вели себя так, как будто были дома только вдвоем.

— Что ж, это радует… — удовлетворенно заявил я, вывел на экран нарезку из фрагментов ночного воздушного боя и включил воспроизведение: — Этой ночью Виктор Викторович Еремеев собирался вылететь в Вашингтон. Мы предложили прокатить его до аэропорта и получили согласие. А дальне началось самое интересное. Как видите, мы взлетаем, набираем высоту, во-от в этой точке опознаемся с бортами сопровождения, двигающимся нам навстречу со стороны материка, даем им возможность зайти в хвост и…

В момент, когда с оружейных пилонов наших, вроде как, защитников сошли ракеты «воздух-воздух», раздался многоголосый мат. При этом самый крутой загиб выдала Зима. А Костя и Миша, только-только переступившие через порог, умудрились заметить, что в помещении находятся девушки, и прервались на полуслове.

Следующие двадцать две секунды прошли в тишине — народ ни на миг не отрывался от экрана и задыхался от диаметрально противоположных чувств. Зато после того, как Ростовцева сожгла первого противника, снова дал волю эмоциям. А еще через двенадцать секунд боя и второй сдвоенной вспышки, в помещении начался сущий бедлам. Впрочем, для того, чтобы добиться тишины от профессиональных вояк, привыкших к дисциплине, мне хватило одного жеста:

— Времени у нас немного, но на ряд вопросов, прозвучавших за эти три минуты, я все-таки отвечу. Сразу после того, как вы ознакомитесь с текстом, отпечатанным во-он на тех бланках, и поставите под ним автографы.

С привычной процедурой эта пятерка справилась буквально за пару минут, так что я со спокойной совестью продолжил говорить:

— Запись, которую вы только что увидели, была сделана со спутника Космических сил США, а мы получили ее сразу по двум каналам, один из которых официальнее некуда. Никаких проблем из-за уничтожения этих конвертопланов не будет: все системы вооружений, имеющиеся в нашем распоряжении, получены абсолютно легально, а их применение в подобных ситуациях заранее санкционировано руководством всех государств Большой Десятки. Боевая группа, которая осуществила захват этих машин и атаковала нашу, работала на противников объединения Земли и изначально собиралась выкрасть Виктора Викторовича. Симметричного или асимметричного ответа ждать не придется: операция по прореживанию рядов этих уродов уже идет полным ходом…

— Как я понимаю, раз вы вызвали нас на свой остров, значит, хотите предложить в ней поучаствовать? — дождавшись первой же паузы, спросила Зима.

В ее эмоциях ощущались нетерпение и веселая злость, так что я на какое-то время сбился с мысли и оглядел молодую женщину с ног до головы.

Темно-синие кроссовки на достаточно толстой подошве с обыкновенной шнуровкой и с декоративными металлическими «украшениями» на переднем и заднем канте были достаточно функциональными, чтобы использоваться в самом широком спектре ситуаций, начиная с банального мордобоя и заканчивая ночным десантированием. Джинсы-стрейч, плотно обтягивающие аппетитные бедра, однозначно не стесняли движений и тоже не светились в темноте. Длинные и закатанные рукава довольно плотной рубашки, в данный момент завязанной узлом на тренированном животе, при необходимости раскатывались и защищали руки от укусов всякой дряни. Двухцветная косынка, кокетливо повязанная на шее, могла превратиться в бандану, маску, защищающую лицо от пыли и ветра при передвижении на броне, подшлемник или перевязь для иммобилизации сломанной руки. Ну, а резинки на левом запястье, вне всякого сомнения, были приготовлены для того, чтобы усмирить буйную шевелюру.

«Прикидываю, сколько всего интересного можно обнаружить на ее теле при тщательном обыске…» — мысленно хохотнул я, а потом все-таки ответил на полученный вопрос:

— Нет. В этой операции мы участвовать не будем. В смысле, ножками. На нас исключительно информационная поддержка.

— На вас — понятно. А мы-то тут каким боком?

— Сейчас объясню… — пообещал я, сел поудобнее и перешел к основной части повествования: — На сегодняшний день на моей страничке постоянно пасется более трехсот миллионов подписчиков. Приблизительно столько же и у Татьяны. С одной стороны, это здорово, ибо позволяет… многое. А с другой — загоняет нас в достаточно жесткие рамки. Ведь среди этих сотен миллионов хватает и недоброжелателей, рассматривающих каждый наш поступок чуть ли не в электронный микроскоп и мечтающих найти любую возможность, чтобы ударить. Что самое обидное, даже те подписчики, которые сегодня искренне считают себя нашими вернейшими фанатами, завтра могут превратиться в так называемых хейтеров из-за того, что чему-нибудь позавидуют или сочтут, что мы заврались. А теперь представьте себе наиболее вероятную реакцию этой толпы на видеоролик, в котором Анька, собирающаяся «без какой-либо подготовки» завалить чемпионку «Овердрайва», походя сжигает два военных конвертоплана, управляемых профессионалами!

— Одна половина решит, что вы заврались, а вторая захлебнется желчью! — недовольно буркнул Триггер, Кречет коротко кивнул, давая понять, что согласен с мнением напарника, а Закат покосился на центральный экран, на котором застыл последний кадр просмотренного ролика, и повернулся ко мне:

— А ведь вы, по сути, в безвыходной ситуации! Информация о том, что этот бой имел место быть, уже разошлась достаточно широко, а значит, вы не сможете отмолчаться. Отставных военных пилотов, которых можно назначить героями и чье появление в Штатах не требуется легендировать, в вашем окружении всего двое. А еще на вас наверняка давят сверху и требуют результатов…

— Результатов не требуют, а в остальном все верно… — подтвердил я.

— А почему бы не выставить на первый план пилота борта, на котором Еремеев прилетел в Штаты? — спросил Череп, которому очень не нравилось наше предложение. — Он ведь попал в специальный авиаотряд «Россия» не за красивые глазки и не по блату!

Зима недовольно фыркнула:

— Игорь, не тупи: в этот момент он должен был готовить свой борт к вылету, а значит, намозолил глаза и уши не одному десятку человек!

— Никакой подготовки к вылету не было! — угрюмо буркнул я. — Уроды, захватившие конвертопланы, подкупили командира группы сопровождения. Именно он помог им зайти в самолет, поучаствовал в расстреле экипажа, сотрудников ФСО и двух офицеров АНБ, отправлял сообщения на телефон Виктора Викторовича и, в конечном итоге, сдох в пламени взрыва.

Реакция народа на этот кусочек информации тоже оказалась непечатной. Но мой слух практически не царапнула: я видел видеосъемку с места бойни и читал отчет экспертов, работавших на месте, поэтому люто ненавидел ублюдка, всадившего пулю в голову подчиненному, с которым дружил семьями, а потом завалившего еще троих!

Пока я воевал со своими же эмоциями, Берестов успел принять решение:

— Суть проблемы понял. Роль героя отыграю, как следует. Ее описание имеется?

В отличие от него, Черепанов все еще колебался:

— А какие гарантии, что Заката не сделают крайним?

— Фотография уже заполненного наградного листа на орден Мужества, в котором предельно подробно описывается совершенный подвиг, устроит?

Тут командир экипажа «Гольфстрима» встал на дыбы:

— Так, не понял! Меня что, наградят за чужие заслуги⁈

— Не шуми, наградят нас обоих… — усмехнулась Анька. — Только тебя официально, а меня — закрытым указом. Кстати, не первый раз…

…Последние фрагменты к «почти готовому ролику» мы снимали почти час — Закат, загримированный Кнопкой, торговал лицом перед внутренней камерой нужного «Гнева», устало выбрался из машины в ангар, освещенный по самому минимуму, в сердцах бил кулаком по стене одного из лифтов и так далее, но делал это «недостаточно убедительно». Трудно сказать, почему, но Берестов не сдавался и по-настоящему старался следовать ценным указаниям Голиковой и Рыжовой. В результате в какой-то момент он, вроде как, «перевоплотился», и удовлетворенные девчонки, быстренько добив два последних фрагмента, заявили, что можно возвращаться в центр управления.

Там герою поневоле тоже досталось. Хотя и в другом ключе. Но пойманный кураж никуда не делся, так что «нужного эмоционального наполнения» большей части отдельных фраз и двух из трех коротеньких монологов пилот добился всего со второго раза. Да, с одним из предложений пришлось помучиться, но в конечном итоге небольшой творческий коллектив доконал и его. А потом наступило время для священнодействия — Голикова с Рыжовой выставили нас из ЦУ, заблокировали двери изнутри и потерялись во времени. Зато итоговый результат их трудов шарахнул по нашим сознаниям, как акцентированный апперкот супертяжа, прилетевший в самый центр открытого подбородка: мы просмотрели восьмиминутный ролик на одном дыхании, а после того, как он закончился, бездумно уставились в погасший экран. Вспоминая то угольно-черный корпус вражеского конвертоплана, неотвратимо наползающий на наш, то самонаводящуюся смерть, безошибочно повторяющую наши эволюции, то дождь раскаленных осколков, стремящихся дотянуться до нашей брони!

А ведь кроме зрения девчонки как-то зацепили и другие чувства. Скажем, Череп — между прочим, военный летчик, отдавший авиации не один год жизни — вышел из прострации только минут через пять-семь после завершения просмотра и признался, что до сих пор ощущает перегрузки, которые должны были вжимать его в кресло, обратную реакцию джойстика в тот момент, когда врубалась механизация крыла, и даже запах сгоревшего ракетного топлива!

Зиму тоже впечатлило не по-детски:

— Знаете, я видела все ваши ролики, поэтому перед просмотром этого точно знала, что он заставит меня кому-то сопереживать. Но оказалось, что смотреть настолько пронзительные творения на экране телефона нельзя ни в коем случае: вот так, экране во всю стену и с сумасшедшей акустикой, они вообще убивают! Блин, девчат, вам надо снимать полнометражные фильмы: поверьте на слово, на боевик с таким нереальным эффектом присутствия ломанется все взрослое население Земли!!!

А реакция Заката зацепила не только меня, но и «Систему». И заставила последнюю выпасть из спячки:

— Прежде, чем вы отправите этот ролик на согласование, хочу озвучить новое условие своего участия в этом… хм… непотребстве. Я только что понял, что как только вы зальете свое творение в Сеть, меня начнут узнавать на улицах, а все шапочные знакомые начнут рассказывать легенды о нашей многолетней дружбе и писать мемуары. Это меня уничтожит. В смысле, втопчет в землю уважение к самому себе. Само собой, если у меня не появятся реальные основания гордиться своей новой работой. В общем, я хочу войти в вашу команду по-настоящему. Говоря иными словами, не ограничиваться ролью бессловесного извозчика на навороченном, но почти беззубом «Гольфстриме», а после каждого перелета пересаживаться на один из ваших конвертопланов огневой поддержки, нести боевые дежурства, если они у вас есть, и тренироваться вместе с вами. Чтобы, в случае чего, не ощущать себя балластом даже на земле!

Пока я пялился на зеленую сферу и пытался сообразить, с чего это мой симбионт так энергично «топит» за Берестова, заговорила и Завьялова:

— Толковый пилот из меня уже не получится, зато я умею работать на земле и за пару месяцев ежедневных тренировок гарантированно усилю боевое крыло команды. Кстати, хочу обратить ваше внимание еще на два немаловажных нюанса: у меня есть реальная возможность безболезненно выйти из прежней вертикали власти, чтобы полностью встроиться в вашу. И я свободна, как ветер и эмоционально, и материально, хотела бы жить командой двадцать четыре на семь и не умею отказываться от единожды данного слова.

На ее слова «Система» тоже отреагировала. Хотя заметно слабее, чем на эмоциональный всплеск в душе Берестова. И это, подняв мне настроение, вынудило повернуться к Черепу. А он вздохнул и криво усмехнулся:

— У вас действительно толковая команда, и еще года три тому назад я, не задумываясь, последовал бы примеру Заката и Зимы. Увы, теперь на мне висят пожилые родители и семья младшего брата, поэтому я просто не могу рисковать. В общем, я готов и дальше летать на «Гольфстриме», ждать вас в аэропортах и на военных базах, заниматься обслуживанием летного парка и косить под записного тыловика, честно отрабатывая условия того контракта, который подписал. Но лезть в самую мясорубку без особой необходимости не стану…

…Часов с десяти вечера мне стали названивать знакомые американцы, узнавшие о ЧП или начале Большой Чистки и решившие узнать подробности у самого, блин, информированного человека на планете. Что самое грустное, все они делились на две категории, каждую из которых нельзя было послать куда подальше — личностей калибра Форда-старшего или достаточно близких товарищей вроде Фила или Трэвиса. Вот я и изображал попугая, повторяя одно и то же по нескольку раз подряд. В результате процесс заливки утвержденного ролика на мою страничку и его перепост в блог Голиковой прошли мимо меня. Кто и когда нашел, нарезал и замариновал добрую половину стратегических запасов шейки, я тоже не заметил. Зато унюхал запах жарящегося мяса от Кнопки, зачем-то забежавшей в центр управления, выяснил, где мы будем ужинать, и, не прекращая говорить, ломанулся наружу по лестнице.

Добравшись до мангала, обнаружившегося на своем законном месте, жестами поинтересовался, не нужна ли Триггеру помощь, дождался его ответа и поплелся к ближайшему лежаку.

Наблюдать за привычной суетой со стороны было непривычно, и я нашел себе дело — отобрал у Линды планшет, с которым она таскалась, как с писаной торбой, влез в Интернет и заглянул на страничку Анькиной противницы. Вдумываться в сообщения фанатов Хеллфайр и параллельно что-то кому-то объяснять было проблематично, так что я открыл самое последнее фото, сделанное ею в тренировочном лагере, и онемел. В прямом смысле этого слова: готовясь к бою без взвешивания, эта ненормальная набрала еще килограммов шесть сверх веса, в котором бегала в межсезонье!

Пока я хлопал ушами, пытаясь «развидеть» ее фигуру в шортах и обтягивающем топе, до меня достучался Ричард Логан, с которым я в это время говорил. И поинтересовался, чем я таким занят, что вынуждаю его повторить один и тот же вопрос четыре раза.

- Наткнулся взглядом на фотку мисс Хофтейзер! — честно признался я. — И теперь не усну.

- Дорогой, что это за мужик? — обняв меня за шею со спины и пристроив подбородок на правое плечо, мурлыкнула Ростовцева.

Я перешел на английский, чтобы владелец «Овердрайва» понял, с кем и о чем я говорю, и сказал правду еще раз:

- В телефоне — мистер Логан, а в планшете — твоя тезка из Нидерландов.

- Да ладно, не может быть! — не поверила она, услышала гомерический хохот Ричарда и возмутилась: — Она че, ненормальная⁈ Зачем себя так уродовать⁈

- Миром правят деньги, мисс! — хохотнул мой собеседник. — А Хеллфайр тратит их намного быстрее, чем зарабатывает.

- Приплачивает парням, которых приглашает на разгульные вечеринки? — съязвила Росянка и угадала:

- Бывает и такое. Но основные траты приходятся на ремонт суперкаров, разбитых в пьяном виде, компенсации владельцам машин, которые она регулярно таранит, сумасшедшие штрафы и алименты бывшему супругу, воспитывающему их общего ребенка.

Анька презрительно фыркнула, кинула еще один взгляд на «мужика» в светло-розовом топике и махнула на это создание рукой:

- Ее жизнь — ее правила. Ричард, извини, я побежала дальше. Желаю удачи!

- Спасибо. Тебе она тоже не помешает! — выкрикнул он, выждал эдак с полминуты, а потом обратился ко мне: — Дэнни, до первого официального поединка мисс Энн осталось всего четыре дня. Как ты оценишь ее моральное состояние?

- Нашел, о чем беспокоиться! — хохотнул я. — У нее нервы, как стальные канаты: во время воздушного боя она ни разу не вскрикнула. А уже через пять минут после приземления с аппетитом грызла яблоко!

Логан хмыкнул, обозвал нас сумасшедшими русскими, пожелал мне всего хорошего и отключился. Очень вовремя — не прошло и двух минут, как Миша снял с мангала первую партию шампуров, и меня позвали жрать.

Я не заставил себя ждать — быстренько перебрался в плетеное кресло во главе стола, переложил себе на тарелку пять кусков одуряюще пахнущего мяса, вцепился в ажурный графин со свежевыжатым апельсиновым соком, наполнил ближайшие бокалы и огляделся. Уловив некоторую странность в форме одежды и взаимном расположении отдельных личностей, прислушался к их эмофону и пришел к выводу, что умудрился упустить что-то серьезное. Почему? Да потому, что Зима, натянувшая поверх купальника футболку со Всадником Апокалипсиса, обнаружилась между Анькой и Кнопкой. Причем общалась с ними с таким энтузиазмом, как будто знала обеих не первый год. Все четыре места за Татьяной оказались заняты мужиками, Лера сбежала от подруги детства на освободившееся законное место Росянки, а Линда, конечно же, рванула следом за «альфа-самкой»!

Если бы не легкое охлаждение, наметившееся между Закатом и Черепом, и тень обреченности в эмоциях последнего, я бы не задергался. А так без особой спешки поднял несколько «стандартных» тостов, а потом выдал нестандартный:

- В жизни каждого из нас бывают дни, которые чем-то выделяются из череды обычных и запоминаются на всю жизнь. Я однозначно запомню этот. Сразу по нескольким причинам. Во-первых, сегодня Аня, которую я искренне люблю и безмерно уважаю, спасла сразу несколько жизней и не задрала носик, хотя имеет полное право…

Ростовцева пожала плечами:

- Есть, с кого брать пример. Ты, вон, не задираешь. Хотя спасал мою не один и не два раза.

- Он спасал не жизнь, а задницу! — поправила ее Рыжова. — И не задирает нос, чтобы ее не увели.

- Болтушки! — мягко улыбнулся я и продолжил излагать свою мысль. — Во-вторых, сегодня я почувствовал, что живу не зря: в команду попросились сразу две достойные личности, а такие в наше время попадаются ой, как нечасто.

- Так и есть! — подтвердила Танька и приподняла бокал на уровень лица: — За вас, ребят!

- Не торопись, я еще не закончил… — попросил я, дождался наступления тишины и посмотрел на Черепа: — Еще одно событие сегодняшнего дня, которое мне хочется отметить — это нелегкий разговор с Игорем Черепановым, вторым пилотом нашего «Гольфстрима». Знаете, рубить правду-матку тогда, когда это выгодно, и жить ради себя-любимого может каждый. А не кривить душой в ситуации, когда правда гарантированно выйдет боком, отказываться от своих желаний из чувства долга и заботиться о родных в ущерб себе способны единицы…

После этих слов в воздух поднялись абсолютно все бокалы, а Череп нервно сглотнул. Но и это было еще не все:

- Кстати, Игорь, до сегодняшнего дня я считал командой не боевое крыло из двух человек, а всех девчонок, которых ты видишь за столом. Повторю еще раз — среди нас профессионально воюем только мы с Аней. Зато Таня и Лера придумывают и снимают сумасшедшие ролики, общаются с подписчиками сразу двух блогов и многое другое, Линда организовывает бои, продавливает выгодные условия и ведет дела с компаниями, с которыми мы сотрудничаем, а Оля вкладывает душу в учебу, чтобы прикрыть брешь в наших долговременных планах, и помогает нам всем, чем может. Появление среди нас Заката и Зимы ничего не изменит — мы продолжим вкладывать душу в то, что умеем лучше всего, поддерживать тех, кто нам дорог, и добиваться поставленных целей.

- Я понял… — облизав пересохшие губы, хрипло сказал он.

- Замечательно! — бе тени улыбки заявил я и, наконец, поднял свой бокал: — Тогда выпьем за дни, остающиеся в памяти, людей, которые делают их особенными, и за взаимопонимание с подобными личностями…

…Тост, за который выпили все до единого, взломал ледок отчуждения, появившийся между Черепом и нами, но обломки таяли еще больше часа. Но это было вполне логично, и я не напрягался — перешучивался с девчонками, отвечал на подначки «Яровитов» и Заката, плавал в бассейне и ел. Но… в промежутках между звонками: ролик, выложенный в Интернет, добавил к припозднившимся американцам проснувшихся москвичей. Что интересно, среди последних попадались личности, с которыми я напрямую никогда не общался или общался крайне редко. К примеру, сестры Карсановы, Султан Арсалиев, Кукла, Бульдог и Ибрагим Темирханов.

На моей страничке и в блоге Голиковой было ничуть не менее напряжно: народ, не на шутку взбешенный попыткой «посягнуть на самое святое», жаждал крови. Поэтому создал несколько веток обсуждений, в которых методично собирал любую информацию о последних передвижениях всех пятидесяти двух особо ненавистных фигурантов международного розыска! Что самое потрясающее, далеко не впустую: в постах то и дело появлялись фотографии номерных знаков каких-то машин, фрагменты гугл-карт с кусками установленных маршрутов, распечатки опросов каких-то свидетелей и так далее!

В два с минутами ночи, когда стало понятно, что процесс, набравший достаточную инерцию, уже не остановить, и озверевшие «мстители» способны натворить дел, я набрал Еремеева и поделился своими опасениями.

- Все гораздо веселее, чем ты думаешь! — дав мне договорить, довольно хохотнул он. — Мы мониторим ваши блоги в режиме реального времени и корректируем перемещения групп захвата. На данный момент благодаря помощи ваших фанатов задержано четыре человека, а еще двух, пытающихся свалить из Штатов на вертолете, вот-вот уронят в океан.

- Тогда имеет смысл об этом написать. Чтобы народ почу-…

- Денис Владимирович, вы нас недооцениваете! — перебил меня он. — Через несколько минут в каждой отработавшей ветке дискуссии появится уведомление Службы Специальных Операций об аресте разыскиваемого лица, официальная благодарность всем добровольным помощникам и список особо отличившихся лиц, заслуживших по-настоящему ценные подарки!

- А если таких лиц будет много?

Виктор Викторович рассмеялся:

- Не забывайте, мы заблокировали на счетах два с лишним триллиона долларов, а значит, можем позволить себе не мелочиться!

- Определенно, времена меняются… — прибито пробормотал я и, видимо, вложил в эту фразу слишком много чувств, так как пресс-секретарь президента решил меня подбодрить:

- И не всегда в худшую сторону. Поэтому расслабьтесь и идите спать — у вас выдался очень длинный день.

- Пойду. Как только уймется телефон… — пообещал я, попрощался и оборвал звонок. Потом заметил, что Зима спит с открытыми глазами, а Череп и Кречет еле сдерживают зевоту, постучал вилкой по бокалу и обратился к сонному царству:

- Дамы и господа, финита ля комедия. В смысле, пора отправляться баиньки!

- А куда? — не без труда сфокусировав на мне взгляд, спросила Завьялова.

- В ваш гостевой домик, к которому можно пройти во-он по той тропинке.

- Я провожу! — помотав головой, чтобы взбодриться, пообещал Костя и мигом оказался на ногах. После чего нахмурился и повернулся ко мне: — Ты забыл сказать, в котором часу подъем.

- Утренняя тренировка отменяется, а завтрак будет в десять ноль-ноль. Дальше думайте сами.

- Тогда всем приятных снов. А экипажу «Гольфстрима» строиться в начале тропинки!

Завьялова отрицательно помотала головой и заявила, что задержится. Чтобы помочь девчонкам убрать со стола и помыть посуду. Голикова, явно дожидавшаяся именно этих слов, поманила ее к себе, попросила ткнуть пальцем в иконку на экране телефона, дождалась касания и ухмыльнулась:

- Все, помогла! А остальное сделает автоматика.

- Обалдеть!!! — восхищенно выдохнула Александра, потом посмотрела вслед поводырю, уже выдвинувшемуся в сторону тропинки, и изобразила испуг: — Ребят, а может, я переночую тут, на бортике?

- Че это вдруг?

- Ну-у-у, если моя кровать вдруг окажется с такими же прибабахами и вдруг провалится в пол, то я рвану с острова по воде, аки посуху. А мне этого страсть как не хочется…

На этой веселой ноте народ ломанулся к местам постоянной дислокации. Я тоже прошел метра три в сторону особняка, но телефон ожил снова и дал возможность полюбоваться на фотографию Карсанова. Я поднес трубку к уху, услышал голос осетина и многоголосый гомон на заднем плане, обреченно поднял глаза к ночному небу и серией жестов отправил девчонок спать.

Вопреки моим опасениям, этот разговор не затянулся — выяснив, что у нас все в порядке, Тимур, тренера и ассистенты хором извинились за поздний звонок и пообещали набрать нас часов после десяти утра. Я, естественно, обрадовался, снова качнулся в сторону дома и снова тормознул. На этот раз секунд на десять и по просьбе Триггера, попросившего уделить ему несколько минут.

- У нас появился временно исполняющий обязанности куратора… — сообщил он сразу после того, как мы с ним зашли в фойе и расположились в соседних креслах. — Мужик, мягко выражаясь, своеобразный: еще не успев избавиться от приставки ВРИО и не разобравшись в специализации нашего подразделения, он стал хвататься за любую возможность, чтобы пробиться в руководство ССО Объединенной Земли. Не знаю, как это смотрится сверху, а нам уже не по себе: он пихает нас во все дыры, нещадно режет время планирования операций и экономит даже на том, на чем экономить нельзя! Но и это еще не все. В день знакомства с «Яровитом» этот придурок толкнул речь в лучших традициях Генеральных Секретарей ЦК КПСС. И в процессе описания невероятных перспектив, которые нас ждут в ближайшем будущем, дал понять, что любые мысли об увольнении со службы можно задвинуть куда подальше, ибо это — предательство. Причем не Родины, а всего Человечества.

- Круто! — «восхитился» я.

- В тот же вечер он неслабо наорал на Валета. Сначала заявил, что командировка Росянки как-то уж слишком затянулась, и потребовал вернуть ее обратно в течение суток. А когда узнал, что она ушла на гражданку, и у командира нет ни единой возможности заставить ее подписать новый контракт, перешел на визг…

- Фотка этого урода есть? — жестом попросив его прерваться, спросил я.

Снайпер влез в память своего «Амика», отправил мне нужный файл и продолжил говорить:

- Позавчера он откуда-то узнал о том, что за два дня до его назначения мы с Кречетом летали в Москву, к Дорохову, и во время продолжительной беседы с ним и кем-то из правительства согласились уйти к тебе в охрану. Сначала убеждал передумать, упирая на патриотизм. Потом начал гнать пургу на тему зажравшихся бизнесменов от спорта и бабочек-однодневок, которым рано или поздно опалят крылья. А когда понял, что мы не поведемся и на этот бред, переключился на завуалированные угрозы. Ничего конкретного, конечно, не сказал, но нам это очень не понравилось. Ведь под ним не только «Яровит».

Память услужливо напомнила рассказ Мадонны о законспирированной группе, занимающейся ликвидацией лиц, само существование которых чем-то угрожает государству, и у меня резко испортилось настроение, а желание лечь спать как отрезало. Впрочем, последнее помогло включить голову, поэтому я мотнул головой в сторону левого запястья Триггера:

- Блин, «Амик» надо было снять!

- Свои мы сдали. А это — списанная пустышка, которая заменяет отсутствующие часы.

- Понял. Тогда расскажи о «продолжительной беседе с Дороховым и кем-то из правительства». Хотя бы тезисно. А то я про нее ничего не знаю.

Как я понял из следующих слов Михаила, большую часть времени встречи солировал Еремеев. Вопросов обо мне и моих девчонках не задавал вообще. И не запрещал рассказывать нам об этом разговоре. Зато вывернул парней наизнанку, чтобы как следует разобраться во всех нюансах их отношения к нам и к Проекту.

Всему услышанному, реакциям «Яровитов» на неожиданные вопросы и напрашивающимся выводам однозначно обрадовался. После чего заявил, что нам требуется личная охрана. Но не классические мальчики в строгих костюмах, привыкшие к работе в условиях города, а волчары, прошедшие огонь, воду и медные трубы, способные работать в любых условиях и, что самое главное, не признающие никаких авторитетов, кроме охраняемого лица!

Последняя фраза, сорвавшаяся с уст не кого-нибудь, а пресс-секретаря президента, заставила Триггера выпасть в осадок. А Кречет практически потребовал объяснений. И получил. Причем предельно понятные:

«Команда Дениса Владимировича Чубарова абсолютно самодостаточна, влияет на своих подписчиков в том самом ключе, который требуется для объединения планеты, уже сделала дляэтого процесса намного больше, чем ожидалось, и заслужила безусловное доверие. Поэтому мы хотим оградить этих ребят от любого стороннего влияния, включая наше, и избавить вас от ряда уязвимостей, надавливая на которые манипуляторы добиваются своих целей…»

- И как, избавили? — спросил я.

Миша как-то странно усмехнулся, вытащил из кармана телефон, влез в папку с изображениями и показал фотографию какой-то смутно знакомой многоэтажки:

- Нам передали в собственность по трешке в элитной высотке, расположенной в пяти минутах езды от вашего дома, по парковочному месту, по «Крузаку» с форсированным движком и по миллиону долларов. Младшую сестру Кости устроили на высокооплачиваемую работу, моим родителям купили дом в Подмосковье и так далее. А для того, чтобы мы не цеплялись за своих гарнизонных баб, познакомили с той частью личной жизни этих тварей, о которой противно вспоминать.

- Жестковато, однако… — представив себя на его месте, буркнул я.

- Лучше так, чем жениться по любви на «честной девушке», которая не спала разве что с собственной матерью!

От той мути, которая появилась в его эмофоне, поплохело даже мне. Но Миша достаточно быстро взял себя в руки и махнул рукой:

- Ладно, плевать. Зато теперь мы с Костяном молодые, достаточно состоятельные и совершенно свободные волчары, которые готовы вырвать глотку любому твоему врагу…

Глава 13

21 октября 2042 г.

…Несмотря на очень тяжелый день и поздний отбой, организм, одуревший от недостатка физических нагрузок, вернул меня в сознание в шесть сорок пять утра и напрочь отказался отключаться снова. Не сразу, но все-таки смирившись с этой несправедливостью, я оторвал голову от подушки, огляделся и, не обнаружив в кровати Росянки, вспомнил о том, что собирался показать ей фотографию ВРИО куратора «Яровита».

Танька и Лерка дрыхли, повернувшись ко мне задницами, так что выпутываться из их объятий не потребовалось — я просто сполз к изножью, встал, бесшумно оделся в домашнее, сгреб с кресла «восьмерку» с пистолетом и ломанулся на поиски беглянки.

Начал, естественно, с ванной комнаты и сходу попал в десятку: моя личная блондиночка только-только выбралась из душевой кабинки, накинула на себя полупрозрачный халатик и, встав перед зеркалом, сушила волосы.

— Доброе утро, солнце! — поздоровался я и чмокнул девушку в щечку.

Точка приложения, сосредоточенность на какой-то мысли и отсутствие желания в эмофоне заставили ее подобраться. Но шуточный отзыв все-таки прозвучал. Вместе с забавным продолжением:

— Привет, ясный месяц! Поделись своей кручиной, глядишь, и полегчает.

Я мысленно вздохнул и вывалил на нее все, что узнал от Триггера. Уже к середине рассказа Аня точно знала, о ком идет речь, но тянула с выводами до последнего. Мало того, надеялась, что речь идет о ком-то еще, до тех пор, пока не увидела фотографию. Зато в этот момент скривилась от омерзения и брезгливо процедила:

— Мухомор, с-скотина!!!

Лезть к ней в душу и заставлять вспоминать не самое приятное прошлое очень не хотелось, но проблема требовала решения, и я спросил, кто это такой.

Напарница поиграла желваками, вырубила фен и в сердцах швырнула его в корзину с использованными полотенцами:

— Геннадий Степанович Грибушин. В тридцать восьмом был майором и начальником штаба парашютно-десантного полка, в котором я прослужила четыре месяца. В день моего прибытия в полк заявил контрику, что соблазнит меня в течение двух недель. Проиграв пятьсот долларов, обозлился и начал меня гнобить. Впрочем, от идеи-фикс не отказался, поэтому придумывал все новые и новые способы оказаться со мной тет-а-тет. В какой-то момент мне до смерти надоело спать по четыре часа в сутки, бегать на полигон и обратно по два раза в день, жить в неотапливаемом сарае и шарахаться от каждой тени. Тогда я вломилась в кабинет к Мухомору и процитировала вторую часть статьи пятой закона «О статусе военнослужащих», которую помню даже сейчас: «Оскорбление военнослужащих, насилие и угроза применения насилия, посягательство на их жизнь, здоровье, честь, достоинство, жилище, имущество, а равно другие действия или бездействие, нарушающие и ущемляющие их права в связи с исполнением ими обязанностей военной службы, влекут ответственность в соответствии с федеральными законами и иными нормативными правовыми актами Российской Федерации…» Грибушин рассмеялся мне в лицо, заявил, что я все равно стану его подстилкой и попробовал завалить меня на стол.

— И ты ему врезала…

— Ага! — злобно ощерилась она. — Вырубила обычной пощечиной. А через полторы недели загремела в «Яровит» по поддельному рапорту. И потихоньку прижилась.

— Судя по всему, характер этого урода не изменился… — буркнул я, нашел в телефоне личный номер Еремеева и ткнул в пиктограмму дозвона.

Виктор Викторович поднял трубку через считанные мгновения, поздоровался и сообщил, что в данный момент может выделить мне всего шесть минут.

Я мысленно скорректировал придуманную речь и выдал получившийся вариант:

— Тогда обойдусь без лирических отступлений. У меня возникла личная проблема, которую желательно решить в ближайшее время. Я могу сделать это самостоятельно, через официальную страничку, но считаю, что использовать батарею РСЗО для выкорчевывания одного-единственного сорняка, скажем так, нерационально: будет слишком много побочных эффектов.

Мой собеседник врубился в намек еще до того, как я закончил говорить, и сходу продемонстрировал готовность договариваться:

— Полностью с вами согласен, но мне нужна конкретика. Я освобожусь через сорок пять минут и буду у себя в кабинете еще полтора часа. Таким образом, если вы доберетесь до своего «Гольфстрима» и наберете меня с рабочего места, то мы обязательно придем к консенсусу. Кстати, такая прогулка абсолютно безопасна — за последние десять часов мы навели в Штатах такого шороху, что какие-либо эксцессы в ваш адрес практически исключены.

— Наберу… — пообещал я, назвал точное время с учетом приличного ефрейторского зазора, оборвал звонок, подключился к «Умному Дому» и быстренько вбил несколько коротких предложений в единственное поле странички «Оповещения». Посмотрев на экран, Анька решила, что текст получился суховатым, отобрала у меня телефон, развернула виртуальную клавиатуру и зашевелила пальчиками. Потом немного поэкспериментировала с тембрами искусственного голоса, выбрала женский, изрядно прокуренный и с хрипотцой, ткнула в иконку «Ввод» и нашла взглядом ближайший динамик акустической системы особняка.

— Спящие красавицы и Иванушки-дурачки… ой, нет, рыцари без страха и упрека! Все, у кого в груди бьется пламенное сердце, а душа горит желанием взять на копье пару-тройку крутых торговых центров Лос-Анджелеса, попировать на костях поверже-… в смысле, позавтракать в каком-нибудь крутом кабаке, и втоптать в землю самолю-… то есть, повеселиться, глядя на ошалелые лица местных папуасов, могут подтягиваться к ангару к семи тридцати: авиакомпания «Ужас, летящий на крыльях любого времени суток» доставит вас на место проведения оргии… нет, не то: на место запланированного веселья и за граби-… нет, совсем небольшой процент от награбленного вернет к месту постоянной дислокации!

Игриво-боевое настроение подруги чувствовалось безо всякой эмпатии, и я решил присоединиться к веселью:

— Забыла объявить о форме одежды!

— Окстись, какая, нафиг, одежда на оргии⁈

— Кажется, мне надо вспомнить о ревности и оставить вас дома…

— Не-не-не, мы будем в коже, с плетями наперевес…

— В своей⁈

— Смилуйся, Повелитель! — взвыла она, бухнулась на колени и уперлась лбом в пол. Шелковый халатик, конечно же, пополз к затылку, но в тот самый момент, когда из-под его нижнего края показались аппетитные ягодицы, за моей спиной раздался возмущенный вопль Рыжовой:

— Та-а-ань, тут Анька Дениса соблазняет!!!

— А почему без нас⁈

— Я не соблазняю, а накосячила и заранее смирилась с наказанием…

— Мы тоже умеем кося-…

— Так, стоп!!! — взвыл я, чтобы прервать начинающийся бардак. — До вылета всего ничего, так что марш умываться, одеваться и вооружаться.

— Все свое ношу с собой! — мурлыкнула Лерка, быстренько накинула на голое тело оперативную «восьмерку», поправила пистолет и провокационно выпятила умопомрачительный бюст.

— Ох, кто-то у меня сейчас дошу-… — начал, было, я, но сообразил, что эта фраза подарит девчонкам море великолепнейших возможностей для продолжения веселья, и поднял руки вверх: — Сдаюсь, вы меня перешутили. И если бы мы собирались только на шопинг…

Правильно подобранная интонация сотворило чудо — мои оторвы посерьезнели, пообещали, что соберутся о-о-очень быстро, и врубили форсаж. В итоге уже через двадцать минут наша четверка вылетела в коридор, подобрала Кнопку и Линду, ночевавших в соседней спальне, и ломанулась в сторону лифтового холла.

Пока бежали по коридору, я раздумывал, на чем лететь: одиннадцать тел влезали либо в два трехместных «Мрака» и один пятиместный «Гнев», либо в один «Мрак» и два «Гнева». Первый вариант был более представительным, но менее безопасным, а второй — наоборот. Тем же вопросом обеспокоилась и Голикова. Но предпочла решить его коллегиально. Только обсуждения не получилось — не успела она заикнуться об имеющейся проблеме, как Росянка выдала вердикт:

— Тань, о чем ты ва-а-аще⁈ «Ужас, летящий на крыльях любого времени суток», обязан внушать священный трепет! В общем, я беру свой «Wrath», а на второй посадим Заката.

С «пассажирами» она разобралась так же лихо. В мой «конверт» загнала Таньку и Триггера, себе забрала Кнопку, Кречета и Черепа, а остальных отправила к Берестову.

Пока рассаживались по машинам, я пытался проанализировать логику этого решения и пришел к выводу, что придраться, собственно, и не к чему. Ведь возможности выделенной мне парочки перекрывали практически весь спектр возможных проблем; Анька, в случае чего, могла посадить за джойстики управления своего «Гнева» свободного профессионального пилота и вырваться на оперативный простор, а в распоряжении Леры, Линды и Заката, не имеющих наработанных навыков работы «на земле», оставалась Зима, обладающая соответствующим опытом. Кстати, одним распределением «личного состава» по машинам Ростовцева не ограничилась — как только между «конвертами» установили конференцсвязь, она напомнила, что в штате Калифорния запрещено открытое ношение оружия аж с двенадцатого года, предельно подробно описала еще несколько важных нюансов местного законодательства, довольно подробно разобрала поведение членов команды при возникновении наиболее вероятных экстремальных ситуаций, а в самом конце «лекции» сочла необходимым сгладить произведенный эффект:

— В общем, вы должны быть готовы к чему угодно. Но только внутренне. Ибо Большая Чистка, этой ночью поставившая на уши всю планету, для Чумы и его свиты не стресс, не сенсация, не повод для гордости, а рядовое событие, приближающее неминуемое объединение Земли в одно государство.

— Говоря иными словами, жизнь продолжается, а наша компания летит развлекаться! — поддержала ее Танька.

— Ань, а что за Большую Чистку ты только что упомянула? — убедившись, что раздача ценных указаний завершилась, осторожно спросила Завьялова.

— Расскажу по дороге…

…Перелет до стояночного места нашего «Гольфстрима» обошелся без каких-либо эксцессов: диспетчера городской службы управления воздушным движением и аэропорта Лос-Анджелеса были вежливы, предупредительны и благожелательны до безобразия, а пилоты конвертопланов, попадавшихся на пути, не слишком навязчивы. Поэтому, выбираясь из салона своего «Астона», я был сосредоточен на будущем разговоре и все необходимые манипуляции с телефоном проделал на полном автомате. Пока опускался трап, посмотрел на часы, сообразил, что до времени «Ч» осталось целых шестнадцать минут, и загрузил Ростовцеву работой. Поручил заглянуть в оружейный отсек, позаимствовать там недостающие гарнитуры скрытого ношения, добавить к уже имеющемуся каналу тактической связи еще как минимум один, разобраться с уровнями доступа и так далее.

Как только она исчезла за дверью второго салона, я огляделся и краем глаза зацепил какое-то движение за иллюминатором. Сделав шаг в сторону, убедился в том, что это свои — Триггер с Кречетом, разглядывающие обводы не самого стандартного бизнес-джета. Потом обратил внимание на девчонок, тусующихся возле конвертопланов, и пришел к выводу, что имеет смысл как-то скрасить им ожидание.

Зима, поднявшаяся на борт вместе со мной и Закатом, обнаружилась в своем закутке рядом с пилотской кабиной и вместо ответа на мой вопрос открыла дверцу холодильника. Мороженое, которое мы приобрели еще в Москве, лежало на законном месте, и я выдал еще одно ценное указание:

— Построй кого-нибудь из ребят и выдай ему упаковку минералки. А то после сладкого захочется пить.

— Будет сделано, шеф! — молодцевато воскликнула она и повернулась ко мне задницей, обтянутой уже знакомыми джинсами.

«Так, Мише с Костей нужны часы, а ей нормальное шмотье…» — отметил я, развернулся на месте и отправился проверять состояние спецсвязи. Само собой, не по памяти — ибо таких знаний у меня отродясь не было — а по пошаговой инструкции, которую перегнал на телефон еще в НЦУОГ. С флешки, полученной из рук Юрия Федоровича.

Идентификация и прогон контрольных тестов прошли штатно, так что за две минуты до нужного времени я заблокировал замок доступ в первый салон со стороны кабины и трапа, опустил спинку рабочего кресла, чтобы она не лезла в кадр, уселся на диван и снова встал, чтобы откалибровать камеру. Не успел закончить с настройками и вернуться на облюбованное место, как в помещение влетела Анька, аккуратно положила на журнальный столик сверток с девайсами и плюхнулась рядом со мной.

В ее эмофоне ощущалось неслабое напряжение, и я ласково прикоснулся к тренированному бедру:

— Мы все решим. Вот увидишь!

Она благодарно потерлась щекой о мое плечо, затем выпрямила спину и развернула плечи:

— Все, я в норме…

Я встал с места еще раз, ткнул в иконку программы дозвона, уселся поудобнее и буквально через пару секунд увидел на экране Еремеева, часть его рабочего стола и портрет президента, висящий на дальней стене кабинета.

Поздоровался, уточнил, может ли он говорить, получил подтверждение и выдал подготовленное вступление:

— Несмотря на то, что мою службу в рядах Вооруженных Сил нельзя назвать долгой, я был, есть и буду «Яровитом». Как для себя, так и для моих сослуживцев. Поэтому регулярно интересуюсь несекретной составляющей происходящего в подразделении, а бойцы, которые меня уважают, точно так же интересуются происходящим со мной. К сожалению, некоторые новости заставляют напрягаться. К примеру, весьма своеобразное отношение нового куратора, задавшегося целью любой ценой прорваться в руководство ССО Объединенной Земли, к специализации подразделения, процессу подбора и планирования операций, определения количества бойцов, требующихся для решения каждой отдельно взятой задачи, и обеспечения их потребностей. Да, я не тактик и, тем более, не стратег. Но очень не хочу, чтобы мои друзья и подруги гибли из-за амбиций какого-то урода!

Виктор Викторович слушал мой монолог, не перебивая и не меняясь в лице. До тех пор, пока не услышал слово «урод». Но и в этот момент лишь едва заметно прищурился. И я продолжил давить:

— Определение, которое я использовал, взято отнюдь не от балды. В день знакомства с «Яровитами» он заявил, что командировка Ани слишком сильно затянулась и приказал в течение суток вернуть ее обратно. А когда выяснил, что она уволилась и обратно не вернется, устроил безобразную истерику. Для того, чтобы вам было понятно, с какого перепугу он вдруг заинтересовался местонахождением рядового бойца, хочу дать вам послушать предысторию…

Монолог Ростовцевой заставил Еремеева разозлиться. Да, его лицо так и осталось спокойным. Но во взгляде появилось бешенство. Так что последние гвозди в гроб господина Грибушина я загонял, усиленно скрывая злорадство:

— Но и это еще не все. В разговоре с Кречетом и Триггером, целью которого было заставить их отказаться от ваших договоренностей, личность, которую сослуживцы на одном из предыдущих мест службы метко обозвали Мухомором, имела наглость назвать меня зажравшимся бизнесменом от спорта и бабочкой-однодневкой, которой рано или поздно опалят крылья…

— О, как!

— Я не присутствовал при этом разговоре и не слышал его записи. Но словосочетание «завуалированные угрозы» запомнил. И основательно разозлился. Поэтому не собираюсь ждать, пока этот урод утвердится на новом месте, превратится во второго генерала Вяземского и решит воспользоваться имеющимися возможностями в личных целях!

Реакция Еремеева на последнее предложение убила не только меня, но и Аньку:

— Ну да, паровозы надо давить, пока они еще чайники!

Тем не менее, я сумел справиться с удивлением и даже выдавил из себя одно слово:

— Однозначно!

Пресс-секретарь президента задумчиво потер подбородок, потянулся к предмету, расположенному вне нашего поля зрения, минуты полторы что-то очень сосредоточенно читал, потом изумленно выгнул одну бровь, как-то странно хмыкнул, гневно раздул ноздри и… заставил себя снова посмотреть в объектив:

— Его ведут. Достаточно толково. Вероятнее всего, на место Дорохова. А если учесть, что оно под ним не шатается, возникают очень интересные вопросы. И не только к господину Грибушину. В общем, я получу все ответы к следующему понедельнику и наберу вас. Впрочем, о том, что этот чайник никогда не станет паровозом, могу с уверенностью заявить уже сейчас…

…Где-то на полпути между аэропортом и домиком, который Большое Начальство арендовало для членов экипажа «Гольфстрима», Берестов вдруг включил голову. В смысле, поинтересовался, а не возмутит ли Москву наше «самоуправство».

- Открою страшную тайну! — замогильным голосом начала Росянка, сделала актерскую паузу и перестала валять дурака: — Чубаров только что уведомил Виктора Викторовича об изменении вашего статуса и сказал, что этот дом нам уже не потребуется. В общем, все путем, можете не вибрировать.

Вот эта троица и не «вибрировала»: сразу после приземления рванула собирать свое шмотье, быстренько закидала три относительно небольшие спортивные сумки в оружейные шкафчики своих «конвертов», пообщалась с подъехавшим домовладельцем и со спокойной совестью разбежались по машинам.

Голикова, взявшая на себя обязанности штурмана, вбила в курсовой компьютер координаты следующей точки анабазиса, и тут в динамиках акустической системы моего «Мрака» раздался жизнерадостный смешок Рыжовой:

- Ребят, а ведь нас спалили!

- И-и-и?

- Цитирую особо интересные перлы с твоей странички:

«Так, кто тут утверждал, что после вчерашнего покушения Чума и его команда забьются в самую глубокую нору своего острова и будут сидеть, поджав хвост? Я лечу прямо за их „Астонами“ и любуюсь аэрографией!!!»

«Фотку сделать можешь?»

«Ловите и завидуйте — я крута!!!»

«Круче Чумы и его подружек⁈»

«Не, они вне конкуренции. Я круче ВАС!!!»

- Ну все, мы попали… — притворно расстроилась Анька.

- Не сказала бы… — хохотнула Лерка и процитировала кусок еще одной дискуссии:

«Они что, летят в аэропорт⁈»

«Наверняка — Чума так долго не появлялся у нас, в Майами, что просто обязан почтить мой родной город своим вниманием…»

«А вдруг он улетит в Россию?»

«За трое суток до поединка Анны Ростовцевой⁈ Не смеши!»

«Может, они собрались в Вегас?»

«Ну, и зачем? Поверь, им хватает адреналина без азартных игр…»

«Ну да. Кстати, окажись я на их месте, в жизни не села бы в eVTOL после того, как по нему выпустили эти ужасные ракеты…»

«Где ты, а где ОНИ! Вспомни лица этих Crazy Russians на записи с церемонии награждения орденами Ямайки: Чуме и его боевым подругам было СКУЧНО! И это — через несколько часов после боя с толпой колумбийских пиратов!!!»

- Сейчас кто-нибудь заметит, что мы летим в центр, и страшно расстроит того парня из Майами… — усмехнулся я.

- Уже! — весело заявила Рыжова. — Зачитываю последние сообщения:

«Читайте и завидуйте: Чума остался в ЭлЭй! Я только что пронесся навстречу его машинам. Сейчас развернусь, догоню и покажу, насколько божественно смотрятся эти модели „Астонов“ в нашем, калифорнийском, небе…»

«Так может поменяешь свое ведро на „Nightmare“ или „Wrath“?»

«Уже заказал и оплатил. Но получу только двадцатого ноября — у дилеров такая очередь, что можно сойти с ума…»

«Когда догонишь, помаши им крыльями! За меня и всех, кто сейчас читает эту дискуссию…»

- Ань, Лень, на счет «три» машем в ответ. Право-лево-право-лево… — скомандовал я, решив и повеселиться, и лишний раз показать, что эта страничка действительно моя. — Раз, два, три…

Реакции на наше приветствие пришлось ждать секунд сорок, но оно откровенно порадовало:

«А-а-а, вы не поверите, но они нас читают! Прямо сейчас!! И только что со мной поздоровались!!!»

«Не может быть!!!»

«Я все заснял и вот-вот выложу…»

«Интересно, а какой из машин управляет пилот, заваливший те два военных eVTOL-a?»

«А какая разница? Я абсолютно уверен, что на Чуму работают самые крутые асы русских ВВС…»

Темно-зеленый конвертоплан от компании «Bell» держался за нами, как приклеенный, до посадочной площадки на крыше торгово-развлекательного комплекса «Gold Flame» оставалось всего ничего, так что я без особого труда предсказал ближайшее будущее и решил принять превентивные меры:

- Танюш, куда вы положили подарочные футболки?

- Во все три машины.

- Тогда задержись в салоне, чтобы не пришлось бегать за нужными размерами, ладно? А ты, Лер, напиши этому деятелю, чтобы садился рядом с нами.

- Умрет от счастья!

- Не от счастья, а от Чумы! — хихикнула Кнопка. — А это существенно меняет дело…

«Деятель», оказавшийся рыжеволосым и довольно упитанным мужиком лет сорока пяти-пятидесяти, не умер. Ни от счастья, ни от лицезрения меня-любимого. Зато улыбался так широко, что я в какой-то момент испугался за его щеки. Позабавил и реакцией на подарок: взяв прозрачный целлофановый пакет реально трясущимися руками(!), он за считанные секунды выдернул футболку размера «больше не бывает» из упаковки, приложил к своему торсу и… издал торжествующий вопль! Потом сорвал с себя пиджак от дорогого делового костюма, избавился от «удавки», передал все это добро своему пилоту, скромненько стоящему рядом с их «конвертом», торопливо расстегнул две верхние пуговицы белой сорочки и натянул «добычу» прямо поверх нее!

«Да уж, такое уже не лечится…» — мысленно вздохнул я, подарил еще одну футболку «скромнику», а потом обратился к фанату, лучащемуся от счастья:

- Могу уделить вам еще две минуты, а потом поведу свою команду дальше: день расписан практически полностью, и нам нельзя вываливаться из графика.

«Деятель» нервно сглотнул, собрался с духом и зачем-то зажмурился:

- Можно я встану между вами и мисс Ростовцевой, а мой пилот нас сфотографирует?

- Можно! — улыбнулся я и под смешки остальных членов нашей команды исполнил эту мечту…

…Как и предсказывала Татьяна, этническим китайцам, работавшим в кафе с не особо оригинальным названием «Шанхай», было не до проблем непонятных лао маоцзы, приперевшихся в их заведение в такой ранний час. Нет, официантки, которых к нам прислала хостес, улыбались и кланялись практически без остановки. Но в их глазах не появлялось даже тени узнавания, что радовало ничуть не меньше, чем уютный отдельный кабинет или дверь с волнистым стеклом, сквозь которое было нереально разглядеть наши лица.

Пока мы изучали достаточно большое меню, на пороге кабинета возник полковник Штайнмайер, которого я незадолго до вылета в сторону центра пригласил разделить с нами завтрак.

Этот мужчина, затянутый в идеально сидящую «парадку» Космических сил США, выглядел в разы представительнее «верного фаната» и, на мой неискушенный взгляд, соответствовал большей части тех основных признаков высшего арийского нордического типа, которые можно было увидеть со стороны.

Поздоровавшись со всеми сразу и попросив называть его Мартином, он еще раз поблагодарил меня за приглашение, подошел к столу и опустился в кресло рядом с Закатом. Увы, в этот момент со мной решил пообщаться Доулан-старший, и я, извинившись, отошел к окну. Пока мы с отцом Линды обсуждали дату, место и время встречи с владельцами киноконцернов, созревших для переговоров, Татьяна, взявшая власть в свои руки, представила гостю всех членов команды. И даже ответила на вопрос Мартина, кто из присутствующих мужчин является тем самым русским асом, который смог вывернуться из абсолютно безвыходной ситуации и сжег два военных конвертоплана «гражданскими недоракетами».

Увы, английский Леонида оставлял желать лучшего, так что эта парочка была вынуждена общаться через переводчика, роль которого на себя благоразумно взяла Росянка. Потом я вернулся к столу, и полковник переключился с Берестова на меня:

- Мистер Чубарофф, вы не поверите, но вся шестьдесят первая авиабаза пребывает в состоянии грогги из-за того, что сразу четыре наших офицера летят в Вегас смотреть поединок Красавицы и Чудовища!

Последнее словосочетание заставило меня недоуменно посмотреть на Голикову, а она выставила перед собой обе ладони и для пущего эффекта замотала головой:

- Мы с Леркой тут ни при чем! Этот мем придумали с подачи какого-то остряка из Денвера, выложившего на своей страничке последние фотографии соперниц и предложивший придумать самую крутую подпись.

- Этого остряка зовут Роберт Харрис… — подхватил Штайнмайер. — В обсуждении было множество вариантов вроде Анжелики и Жоффрея де Пейрака или Супергерл и Чака Тейна, но подписчикам Роберта больше всего понравился именно этот.

- А кто такой Чак Тейн и чем он знаменит? — спросила Лера.

Линда прыснула:

- Один из самых бесполезных супергероев комиксов, который сдуру выпил суперсекретный химраствор и обрел «невероятно крутую» способность раздуваться, как огромный мяч, рикошетить от стен, бросаться на врагов и убегать, забавно подпрыгивая.

- Прикидываю, как бесится Хофтейзер, если ее сравнивают с одними мужчинами… — пробормотала Рыжова.

Мартин равнодушно пожал плечами:

- Так она и выглядит, как мужчина. И, на мой взгляд, в женских смешанных единоборствах таким мутантам, как она, делать нечего!

Прозвучи эта фраза в России, я бы не удивился. Но в толерантных Штатах она настолько резанула слух, что у меня дрогнула бровь.

Полковник, оказавшийся внимательнее, чем я рассчитывал, пожал плечами еще раз:

- За последние пару лет мы, американцы, здорово изменились. Призывы к толерантности и политкорректности, засилье всякого рода меньшинств и пропаганда «современных» культурных ценностей практически сошла на нет. В одиннадцати штатах запретили однополые браки и усыновление детей однополыми семьями, участников гей-парада в Оклахома-сити забросали гнилыми овощами, у нас и в Колорадо собираются запретить употребление легких наркотиков и так далее. И это правильно: я хочу жить в стране, в которой можно улыбаться красивым девушкам и делать им комплименты, не боясь быть обвиненным в сексуальных домогательствах; не чувствовать себя изгоем из-за приверженности к традиционным семейным ценностям; не платить из своего кармана за миллионы бездельников, получающих пособия только потому, что кто-то когда-то угнетал их предков…

…Общение с Мартином оставило очень приятное послевкусие. И не у одного меня: этот мужчина говорил именно то, что думал, остроумно и тонко шутил, отличался врожденным достоинством и искренне нас уважал.

- Толковый мужик! — заявила Таня после того, как полковник откланялся и вышел из кабинета. И подколола добрую половину нашей компании: — Да, вояка, но не деревянный!

Триггер с Кречетом сделали вид, что обиделись, но я не дал им возможности начать очередную шуточную перепалку и показал народу экран телефона, на который вывел картинку с камеры «Мрака».

- Чувствую, с шопингом мы пролетаем… — вздохнула Линда, оценив количество «конвертов», появившихся на совершенно пустой крыше за какой-то час.

Я покосился на дверь, за которой промелькнула какая-то тень, и озвучил свою идею:

- Не все. Мы с Аней и Лерой примем удар на себя, а вы свалите с фуд-корта и затаритесь всем необходимым.

«Яровиты» попробовали заявить, что не отойдут от меня ни на шаг, но я их заткнул:

- Давайте не будем спорить. Мы прилетели в этот торговый центр не тусоваться, а привести ваш внешний вид к определенным стандартам и лишить моих хейтеров возможности облить меня грязью. Повторю еще раз — это не прихоть, а необходимость! Тань, Оль — вы приведете в божий вид мужиков, а ты, Линда, займешься преображением Александры.

- Дама и господа! — продолжила Голикова. — Ваша единственная задача — примерять то, на что мы покажем пальцем, а ВСЕ ОСТАЛЬНОЕ на нас. Далее, шмотки и аксессуары будут подбираться под несколько стандартных ситуаций и их будет достаточно много. Бюджет на это уже выделен, а предложения сэкономить рассматриваться не будут. И последнее: мелочей в этом деле нет, мы с Линдой ТОЧНО ЗНАЕМ, что и куда НАДО надевать, поэтому заявления типа «А вот это мне подойдет больше!» или «Ой, я к такому не привык!» можете даже не озвучивать.

- Для того, чтобы вас не коробили столь жесткие требования, могу привести аналогию, понятную любому вояке… — усмехнулась Ростовцева. — Представьте себе духов, только что получивших на руки свое первое обмундирование и заявляющих прапору, что «курицу » на шевроне лучше заменить на «Вертолетики»; сам шеврон пришить не на левый рукав, а на правую штанину; голубой берет вообще не нужен, ибо такое носят только педики; армейские ботинки грубоваты, а кроссовки совсем новые и из самой последней коллекции…

Таня, Лера, Оля и Линда аналогии не поняли, а весь остальной народ заулыбался и, судя по расфокусированным взглядам, начал вспоминать нечто похожее. Впрочем, это не помешало им собраться, как только Аня закончила говорить, и пообещать, что с ними проблем не будет.

Я удовлетворенно кивнул, обозначил временной зазор, в течение которого шопоголикам рекомендовалось оставаться в кафе, в сопровождении группы поддержки вышел из кабинета и удивленно хмыкнул: в общем зале не было ни одного клиента, а в эмофоне хостес творилась какая-то дичь!

Ростовцеву это напрягло не меньше, чем меня — она передала Рыжовой рюкзачок со стратегическим запасом подарков, расстегнула молнию на клатче с пистолетом и активировала тактическую связь, чтобы «боевое крыло» команды услышало ее недовольное восклицание и приготовилось к бою:

- Что за хрень? Где все фанаты, хейтеры и папарацци⁈

Подтверждение готовности — три щелчка ногтем по микрофону — мы услышали в ту же секунду, поэтому перестроились «согласно купленным билетам» и продолжили движение. Рыжова загляделась на черно-белые фотки Шанхая начала двадцатого века, развешанные на левой стене, и потерялась на полпути, а я взялся за кованую ручку двери, невесть с чего не оборудованной даже самым примитивным фотоэлементом, дождался, пока Анька изобразит копушу и запустит руку в не самую стандартную кобуру на свете, загнал себя в транс и потянул створку на себя. А когда увидел нереальную толпу из представителей всех трех категорий, упомянутых Ростовцевой, пытающуюся пробиться через заслон из десятка подкачанных подростков в одинаковой спортивной форме, заставил себя расслабиться и изобразил удивление:

- Никогда не думал, что в ЭлЭй так много любителей китайской кухни!

Большая часть собравшихся жизнерадостно расхохоталась, а какой-то журналюга, ожесточенно щелкавший затвором древней «зеркалки», гневно раздул ноздри и выдал тираду, из которой следовало, что на китайскую кухню ему плевать с высокой горки, а на парней, нагло поправших его законное право на свободу передвижения и помешавших ему делать свою работу, он обязательно подаст в суд.

Я оглядел ближайших добровольных помощников и пожал плечами:

- Вы знаете, ради своего кумира я сделал бы то же самое. Ибо понимаю, что интерес фанатов не должен мешать и без того напряженной жизни.

- Да, но…

- Никаких «но»: благодаря этим парням мы нормально позавтракали и пообщались с личностью, заслуживающей глубочайшего уважения, а теперь пребываем в прекраснейшем настроении, которым поделимся с вами.

- Откровенно говоря, мы не рассчитывали провести этот час настолько спокойно! — «призналась» Росянка и одарила повернувшихся к нам пацанов ослепительной улыбкой: — Спасибо, ребят! Вы сделали нам воистину королевский подарок, и с нас причитается…

После этих слов в общем эмофоне полыхнуло безумным сочетанием счастья, гордости, предвкушения, азарта, воодушевления, благодарности и чего-то там еще. Наслаждаться таким упоительным коктейлем можно было бы очень и очень долго, но я не забыл об основной цели появления в этом ТРЦ, поэтому огляделся по сторонам и предложил собравшимся переместиться в центр пассажа, к столикам вокруг фонтана, так как мы перекрываем вход в очень хорошее кафе.

Меня, естественно, услышали, так что толпа качнулась в разные стороны и образовала довольно широкий проход, а добровольные телохранители изобразили «коробочку». Пока шли по обозначенному маршруту, я спросил у ближайшего парнишки, откуда они взялись, такие красивые.

Оказалось, что из ближайшей средней школы. Ответ на следующий вопрос заставил поддаться стереотипам и задать третий:

- Если вы — школьная команда по американскому футболу, то где чирлидеры?

- Переодевались и красились, но уже на подходе.

- Здорово! Такое единодушие достойно уважения…

- Им есть, с кого брать пример! — подал голос наголо бритый крепыш ненамного ниже меня и взглядом показал на Аньку с Леркой.

- А почему вы разговариваете только с молодежью⁈ — взвыл журналюга с фотоаппаратом.

- Разминаемся. И получаем удовольствие… — парировала Ростовцева и шарахнула по толпе из главного калибра: — Ведь эти ребята такие же, как мы. Занимаются спортом, дружат с девчонками из группы поддержки, совершают добрые поступки по велению души и сердца, знают цену данному слову и еще не успели ни очерстветь, ни озлобиться на весь мир…

Глава 14

24 октября 2042 г.

…Пребывание в Вегасе началось сразу с двух приятных сюрпризов. Первый я оценил после того, как вышел на трап нашего «Гольфстрима», наткнулся взглядом на хорошо знакомый «Фалькон», обнаружившийся по соседству, повернулся к его хозяйке и почувствовал эмоции, которыми сопровождались ее объяснения:

— Членам нашей команды не положено мотаться по планете на чем попало! Поэтому я продам этот самолет только после того, как ты завершишь спортивную карьеру и сочтешь, что больше не нуждаешься в помощи тренеров и их помощников.

Линда была уверена, что мы начнем убеждать ее не выбрасывать деньги на ветер, и готовилась отстаивать свою точку зрения до последней капли крови, но не угадала: я приобнял «защитницу обездоленных» за плечи, притянул к себе и благодарно чмокнул в щечку, а «альфа-самка» разродилась скупой, но очень приятной похвалой:

— Наш человек. Без вариантов.

Американка залилась густым румянцем, затем полыхнула желанием и… заинтересованно оглядела кортеж из одного «Ford Mustang Shelby-1300 Ghost Knight», двух «Dodge Destroyer» и простенького «Mondeo», дожидавшийся нас по середине здоровенного ангара.

— Даже не думай… — шепнула ей на ухо Рыжова. — Денис поедет в отель на «Рыцаре»!

Продолжение их беседы прошло мимо меня, так как в этот момент в ангар въехал еще один кортеж. Из двух угольно-черных российских внедорожников «Аурус» модели «Цитадель», которая была представлена публике в начале сентября.

Пока я с интересом рассматривал бронированные машины, которые до этого видел только на фотографиях, они лихо подкатили к нашим тачкам и остановились. «Двустворчатые шкафы» в строгих костюмах, стремительно выскользнувшие из последней, профессионально-цепкими взглядами «сфотографировавшие» всю нашу компанию и взявшие под постоянное наблюдение водителей, застывших возле наших «Фордов», меня интересовали мало. Я смотрел на правую заднюю дверь первого «Ауруса» и пытался дотянуться до эмофона личности, прибывшему по наши души на таких представительных машинах и с такой солидной охраной.

Увы, сквозь столь массивные препятствия моя эмпатия не работала, поэтому пришлось подождать, пока дверь откроется. Зато после того, как это, наконец, произошло, я без какого-либо внутреннего сопротивления ответил на довольную улыбку Министра Обороны и двинулся ему навстречу.

Строить из себя небожителя Юрий Федорович не стал — выбравшись из комфортабельного салона, весело поздоровавшись и попробовав расплющить мне правую ладонь, он поприветствовал остальных членов команды и заявил, что рад их всех видеть в добром здравии. А потом задал мне вопрос, от которого ФСО-шникам конкретно поплохело:

— Денис, подкинешь на своем монстре до отеля?

— С большим удовольствием! — ответил я. — Более того, могу уступить место за рулем.

— Не-не-не, я согласен прокатиться и на пассажирском сидении…

Нет, издеваться над его охраной я, конечно же, не собирался. Наоборот, воспользовавшись абсолютной уверенностью маршала в том, что с нами ему ничего не грозит, я без особого труда поймал специфическое состояние эмоционального контакта, который моя покойная матушка называла словом «раппорт». Продолжая говорить, плавно качнулся в нужную сторону, правильно покосился на «Шелби» и, тем самым, вынудил министра повернуться к этой машине через левое плечо. Что вывело мою правую руку из поля его зрения и позволило «отпальцевать» не на шутку напрягшимся парням обязательство не дурить и присматривать за их охраняемым лицом.

Жестикуляции Росянки я не видел — сообразив, чем я занимаюсь, она сместилась за мою спину и включилась в безмолвную беседу — но ее часть аргументов добавила старшему группы недостающую толику уверенности, и он ответил на вопросительный взгляд Юрия Федоровича утвердительным кивком.

А дальше боевое крыло нашей команды продемонстрировало коллегам, что тоже хлебает щи не лаптями — Росянка, Кречет и Триггер без какой-либо команды с моей стороны одновременно подошли к перегонщикам, забрали ключи и контролировали эту троицу до тех пор, пока она не загрузилась в «Мондео» и не исчезла из ангара. Но на этом «шоу» не закончилось — не успели ФСО-шники слегка расслабиться, как мои вояки позволили им заметить признаки наличия оружия, Таня с Лерой дали понять, что «Доджи» поведут именно они, а Ростовцева в темпе раскидала запросы на подключение к тактическому каналу команды.

В общем, от самолета отъехали не двумя отдельными кортежами, а одним, еще во время движения по территории Шайенн Эр Сентер Хангарс определились с порядком следования и, чуть замедлившись во время выезда на West Cheyenne Avenue, рванули в сторону поворота на Rancho Drive…

…Рассекать по городу на «Шелби» Дорохову «не понравилось»: он заявил, что на таких машинах надо не ездить, а летать. Там, где это разрешено. Или отрываться на гоночных трассах. А вот способности членов команды он оценил на высший балл:

— Твои ребятишки работают, как часы: ни одного лишнего шага, жеста или взгляда. Сразу видно, что волкодавы, каких поискать. Кстати, видно не только мне — мои, вон, молча встроились в вашу вертикаль власти, хотя я был уверен, что они в принципе не умеют под кого-то прогибаться.

Не обошел вниманием и вопрос с Мухомором. Правда, понимая, что машина ни разу не наша, обозначил свое отношение намеками, понятными только мне и Аньке:

— Недавно общался с Виктором Викторовичем. Он так нахваливал ваш остров, что нет слов — дескать, и солнце, и океан, и комфорт по верхней планке, а всякой дряни вроде змей и насекомых нет вообще. Я даже позавидовал, ведь у меня на даче в одном из подвалов обнаружились грибы, жуки-точильщики и крысы! Само собой, выведу. После того, как только вернусь в Москву. И со строителями поговорю… по душам! Но сам факт появления этой дряни действует на нервы…

В эмоциях Ростовцевой, сидевшей на заднем сидении вместе с Кнопкой, появилось злое удовлетворение, но насладиться им она не успела, так как в этот момент мы подрулили к отелю, перед входом в который собралось несколько сотен очень состоятельных фанатов, и Юрий Федорович поспешил озвучить неожиданное Ценное Указание:

— Не торопитесь пробиваться внутрь: в этой толпе находятся специально обученные люди, которые привлекут внимание толпы ко мне и зададут пяток вопросов, на которые необходимо дать правильный ответ. В общем, я работаю первым номером, а вы на подстраховке.

Я хотел поинтересоваться, в курсе ли его «мебельный гарнитур», что эту толпу прессовать не надо, но вовремя сообразил, что мероприятие явно планировали не на коленке, а значит, оно стало сюрпризом только для нас. Ну, а Росянку такие мелочи вообще не волновали — судя по эмофону, она загнала себя в транс и готовилась импровизировать.

Первый нужный вопрос прозвучал из уст афроамериканца, прикинутого по последнему писку высокой моды черных трущоб, таскающего на себе пяток килограммов золота и говорящего на кошмарнейшей смеси английского, испанского и французского языков, щедро приправленной жаргонизмами. Откровенно говоря, я догадался о том, что его интересовало, лишь ближе к концу ответного монолога Юрия Федоровича:

— А что вас так удивило? Да, я министр обороны, но во мне до сих пор живет юный курсант Рязанского высшего воздушно-десантного командного училища, который все свободное время пропадал в спортивном зале и дрался на спаррингах со своими однокашниками, чтобы закалить характер и превратиться в достойногозащитника своей страны!

Следующую тираду чернокожего оратора я тоже не понял. Зато восхитился профессионализму спичрайтеров, написавших «партию» маршала и убедивших его обозначать кавычки жестами, используемыми американской молодежью:

— Можно сказать и так. Ведь моя юность уже в прошлом, возраст сказался на возможностях тела не в лучшую сторону, а жажда адреналина и привычка побеждать никуда не делись. Вот я и «выхожу на канвас» вместе со своими бывшими подчиненными, вкладываю душу в каждый их удар или бросок, а потом наслаждаюсь нашей общей победой!

Тут к разговору подключилась молодящаяся «красотка» лет пятидесяти, увешанная бриллиантами с ног до головы:

— А почему мы не видели вас на прошлых боях Чумы?

Дорохов вздохнул:

— У меня ненормированный рабочий график, а свободные «окна» в нем появляются настолько редко, что радуют, как новогодние праздники в далеком детстве. Но не прилететь на единственный бой девушки, которая за время службы в одном из спецподразделений России сделала для своей страны в разы больше, чем иные генералы и министры, было бы бессовестным. По этой же самой причине я обязательно прилечу в Вегас четырнадцатого ноября и поддержу Чуму.

Само собой, большую часть этой мини пресс-конференции народ терзал Аньку и меня, но усилиями неведомых кукловодов мы регулярно касались самых злободневных вопросов дня — начала объединения стран Большой Десятки, противодействия, оказываемого этому процессу, роли сегодняшней молодежи в строительстве общего будущего, реальности инопланетного вторжения и так далее. На первый взгляд, не говорили ничего нового, ни к чему не призывали и обходились без громких лозунгов. Но, судя по плавным изменениям в общем эмофоне, неявно формировали в сознаниях слушателей «единственно верную» позицию, заражали их энтузиазмом и, что самое главное, умудрялись не вызывать никакого неприятия. Видимо, поэтому финал этого «шоу» оказался неожиданным не только для меня и моей команды, но и для Юрия Федоровича — после того, как он посмотрел на часы и напомнил народу, что Ане надо хоть немного отдохнуть с дороги, подготовиться к настоящей пресс-конференции и сохранить силы для боя, до которого осталось всего несколько часов, из толпы раздался голос какого-то пожилого итальянца:

— Мы не будем вас задерживать. Только поблагодарим за время, которое вы нам уделили, и зададим последний вопрос, наверняка волнующий не только меня: сеньор Дорохов, скажите, пожалуйста, а нельзя ли создать сайт, на котором простые бизнесмены вроде меня могли бы найти информацию о том, чем они могут помочь создающемуся государству?

…В отличие от стихийной, с первой и до последней минуты радовавшей нас невероятно теплой атмосферой, настоящая пресс-конференция не обошлась без скандала. Что самое грустное, о том, что дело идет именно к этому, стало понятно в тот самый момент, когда на сцену конференцзала, битком набитого самыми состоятельными фанатами обеих соперниц, вышла мисс Хофтейзер: ее и без того не особо симпатичное лицо кривилось в злом оскале, ноздри гневно раздувались, а пальцы с недавно сбитыми костяшками были сжаты в кулаки. Неслабо напрягло и поведение членов ее команды: взрослые мужики, годившиеся Аннет в отцы, усиленно пытались держать лицо и делать вид, что все путем, но даже без эмпатии было понятно, что они не сошлись во мнениях со своей подопечной и пребывают в расстроенных чувствах. Само собой, это не осталось незамеченным, и зал тревожно загудел.

Появление на той же сцене Ани, Алексея Алексеевича, Линды и меня накалило атмосферу еще сильнее. Для начала, Ростовцева надела на это мероприятие не мешковатый ширпотреб с претензией на оригинальность, а умопомрачительно красивый и стильный, но при этом достаточно строгий деловой костюм от «Prada» и классические туфельки на высоченном каблуке. Волосы, собранные в элегантную прическу, подчеркивали длину и красоту шеи, приталенный пиджак визуально увеличивал и без того внушительную грудь, брючки в обтяжку привлекали внимание к аппетитным бедрам, а шпильки удлиняли ноги и добавляли двенадцать сантиметров к ее «родным» ста восьмидесяти одному. В результате она выглядела той самой красавицей из мема Роберта Харриса, а дрэды Аннет Хофтейзер, пестрое «нечто», драпирующее мужеподобную фигуру, и кроссовки не в цвет превращали последнюю в самое настоящее чудовище.

Еще одним фактором, взбесившим голландку до невозможности, стала овация, которым народ, мгновенно оказавшийся на ногах, встретил появление моей напарницы. В принципе, если бы не мое присутствие, все, наверное, прошло бы нормально, но в какой-то момент Хофтейзер, смотревшая на соперницу налитыми кровью глазами, вдруг заметила, что Анька опирается на мою руку, оценила нас, как пару, вспомнила о своих проблемах с мужчинами и сорвалась с катушек. В смысле, вскочила с кресла, в котором сидела, и, забыв про секьюрити, по определению, готовым к любым эксцессам со стороны особо нервных бойцов, рванула в атаку.

Само собой, добраться до Ростовцевой у нее не получилось, и Хеллфайр заорала на весь Вегас:

— Я вобью тебя в канвас! Поломаю!! Изувечу!!!

Перекрикивать многоголосый гомон, поднявшийся в зале, Росянка не собиралась, поэтому жестом попросила звукооператоров включить гарнитуру, выданную ей перед выходом к публике, постучала по микрофону пальцем, повернулась к Аннет и пожала плечами. Как мне показалось, намеренно сделав этот так, чтобы привлечь внимание Хеллфайр к своему бюсту и лишний раз уколоть:

— Можешь — сделай. Орать-то зачем?

Пока беснующуюся женщину оттаскивали на ее половину сцены, мы с Алексеем Алексеевичем уронили еще пару капель в ту же чашу — подвели своих спутниц к предназначенным им местам, помогли элегантно опуститься в кресла, сдвинули последние на десяток сантиметров вперед, чтобы скорее обозначить, чем выполнить это действие, и сели сами. Логан, все это время изображавший живое воплощение понятия «невозмутимость», поднял правую ладонь, дождался относительной тишины и обратился к залу:

— Каждая личность — это целый мир со своими принципами, отношением к жизни, мечтами и многим, многим другим. Я не собираюсь судить, хорошо это или плохо, ибо каждый из нас вправе выбрать свой путь и наслаждаться каждым отдельно взятым шагом. Я просто хочу отметить, что две личности, в настоящий момент сидящие перед вами, выбрали абсолютно разные пути, поэтому вот так, за одним столом, выглядят, как лед и пламя, жизнь и смерть…

—…Красавица и Чудовище!!! — выкрикнуло сразу несколько человек.

Голландку, которую только-только успокоили, снова начало плющить, но Ричард не дал ей разбушеваться:

— Зря вы так. В том деле, которому Аннет посвятила всю свою жизнь, она добилась впечатляющих успехов и несколько лет радовала вас невероятно красивыми победами! Да что там говорить, даже ее сегодняшняя противница оказалась в этом зале только потому, что искренне считает Хеллфайр самым лучшим бойцом женских смешанных единоборств.

— Так и есть! — подтвердила Анька, повелительным жестом заставив замолчать даже самых непримиримых хейтеров Хофтейзер. — Скажу больше, мне придется нелегко. Ведь Аннет с самого первого дня занятий спортом затачивали на работу по строго определенным правилам, поэтому к сегодняшнему дню практически любое ее техническое действие выполняется рефлекторно, то есть, без участия сознания. Соответственно, освободившиеся ресурсы головного мозга используются для анализа поведения противника и подбора оптимальной стратегии конкретно под него. Ну, а меня учили побеждать. Любой ценой и невзирая на последствия, поэтому спортивные ограничения я ощущаю, как кандалы, и вынуждена чуть ли не каждое шевеление пальца сравнивать с непривычным шаблоном и ломать имеющиеся рефлексы.

Владелец «Овердрайва» не смог не воспользоваться подаренной возможностью потроллить зал и зрителей, оплативших платную трансляцию, и «в страхе» округлил глаза:

— Неужели вспышка Аннет заставила вас передумать, и вы собираетесь с духом, чтобы отказаться от боя⁈

Публика затаила дыхание и прикипела взглядами к лицу Росянки. А она, словно издеваясь, ме-е-едленно повернула голову направо и несколько секунд задумчиво изучала Хеллфайр. Потом перевела взгляд на Ричарда и вздохнула, наверняка ввергнув этим вздохом в пучину отчаяния как минимум половину своих фанатов. Третий поворот головы, уже в мою сторону, заставил зал нервно сглотнуть. И тут эта оторва задала два вопроса, которые породили бурю:

— Чума, он издевается⁈ Что может быть страшного в самой обычной бабской истерике⁈

…Присутствовать при процессе создания боевой прически Аньки нам, мужикам, не разрешили — в массажку, из которой выставили погулять даже врача, вломились только девчонки. И действовали нам на нервы то забойной музыкой, то взрывами жизнерадостного смеха почти целый час! Что интересно, меня мучило только жгучее любопытство, Алферов, Батыров и Грейси, в основном, беспокоились, успеет ли Росянка нормально разогреться, а всех остальных членов команды, включая «Яровитов», периодически плющило от мысли, что она может и проиграть.

Результат трудов Кнопки, как-то умудрившейся превратить буйную гриву моей напарницы во что-то вроде короны с едва заметными зубцами, оценил только я. Да, сначала напрягся, представив, сколько проблем может создать эта хрень во время работы в партере, но потом вспомнил, что бороться Анька однозначно не будет, и показал мелкой сразу два больших пальца.

А мужикам было не до волос — они тихо дурели от боевого прикида, подчеркивавшего красоту фигуры Ростовцевой ничуть не хуже, чем ее любимые бикини, как бы не целую минуту. После чего Грегор Грейси осторожно высказал общее мнение:

- Анья, зал будет лежит в шок и хлебнуть слюна насмерть! Кимоно спасет все без чуть-чуть. Вариант?

- Не вариант! — хором ответили дамы, а «Анья» объяснила, почему:

- Топик, шортики, шингарты и капа подобраны под цвет моих глаз, а в голубом кимоно я буду выглядеть, как дура!

Бразилец ошалело захлопал ресницами, а когда вся команда, кроме него, заржала, сообразил, что она развлекается:

- Женский шутка, да?

- Ага. А если серьезно, то я не хочу рисковать: для любого нормального борца противник в кимоно просто подарок.

- Да, ты правильно! — вздохнул Грейси. — Я хватать, душить, делай боль на рука-нога и еще все-все много. Аннет тоже грепплер. Просто зритель много зависть, хочу-хочу, грязь в голова и я не рад это.

- Спасибо и за комплимент, и за желание защитить! — улыбнулась она. — Ты настоящий мужчина!

- А мы, типа, игрушечные⁈ — «возмутился» Триггер.

- Понятия не имею! Вы же молчите…

Почувствовав, что развеселились и остальные девчонки, поэтому вот-вот подключатся к начинающемуся бардаку, я демонстративно постучал по часам, грозно нахмурился и вытянул указательный палец в сторону двери в небольшой спортивный зал. Ростовцева обреченно вздохнула, ссутулилась, а потом перестала развлекаться и рванула, куда послали.

Во время разминки и работы в паре со мной работала, как говорится, на минималках. То есть, как следует разогрелась, раза по три-четыре прогнала комбинации, подготовленные для противодействия основным коронкам голландки, после чего с моей подачи переключилась на свободный бой на половине скорости… хм… обычного человека.

Тут возле нас нарисовались тренера и порядка четверти часа пытались найти изъяны в ее тактических решениях, благо все это время я придумывал нестандартные связки, бил из невозможных положений и регулярно пытался зайти в ноги. Но докапываться оказалось не к чему — при той скорости восприятия, которая у нее появилась благодаря постепенно раскрывающемуся Дару, Анька успевала не только увидеть движение и понять, что я собираюсь делать дальше, но и выбрать лучший из всех доступных вариантов.

- Ты — уже два бриллиант-талант в команда! — грустно заключил Грегор в какой-то момент. — Я не думать, что смогу делай ты тейкдаун. А в стойка ты быстрый чем меня. Учить не знаю, что. Плохо.

- Не расстраивайся, мы тебя ценим не только как талантливого тренера, но и как близкого друга! — без тени улыбки заявила она, а я, Танька и Лерка подтвердили.

Бразилец растрогался, воспрянул духом, поблагодарил нас за теплые слова и изменил свое отношение к «проблеме» — заявил, что теперь он будет гордиться тем, что приложил руку к нашему становлению мастерами. И ведь начал на самом деле. А когда к нам заглянули Алексей Алексеевич и Юрий Федорович, чтобы поинтересоваться степенью готовностью Аньки к бою, и вышли из ступора, вызванного лицезрением ее боевого прикида, уверенно заявил, что «Хеллфайр уже нокаут. Просто не знаю она будет что…»

Мужики обрадовались и сообщили, что два из трех уже закончившихся боев получились настолько жестокими и динамичными, что зрители не на шутку завелись, жаждут крови и бесятся из-за того, что бойцы предпоследней пары участников весь первый раунд провозились в партере.

Услышав словосочетание «предпоследняя пара», Таня с Лерой утащили Росянку в массажку, а я пожал плечами:

- А чего еще можно было ждать от двух базовых борцов-полутяжей, сначала согнавших килограммов по двадцать пять дурного веса, потом всего за сутки вернувших обратно как минимум пятнашку и не горящих желанием нарваться на случайный нокаутирующий удар?

- Не знаю… — честно признался Дорохов. — Но смотреть за этой возней абсолютно неинтересно.

- Потерпите еще немного! — улыбнулся я. — Уверен, что выступление Ани вас не разочарует.

- Мы в этом нисколько не сомневаемся! — заявил маршал, а Горин, подтверждающе кивнув, как-то странно усмехнулся:

- Тебе катарцы еще не звонили? Хотя, о чем это я? Вы же вырубили все телефоны. В общем, они тут. Сидят через ложу от нашей. В компании еще десятка соотечественников…

…Анька вышла из массажки спокойная, как удав, и сосредоточенная на будущем действе. Причем не только внешне, но и внутренне. Все члены команды, теоретически способные выбить из этого состояния всплесками «левых» эмоций, были отправлены следом за «бегунком» к «нашему» выходу в зал, так что ее и «массажисток» встретили только тренера и я. Убедившись в том, что она в халате, а значит, по пути к октагону не успеет остыть, мы вывели ее в коридор и ломанулись по хорошо знакомой трассе.

У портьеры, перекрывавшей выход, задержались буквально секунд на двадцать, а потом из сотен динамиков акустической системы комплекса раздался знакомый проигрыш, и с первыми словами песни «Tell me why » Деклана Галбрайта Ростовцева сделала первый шаг в перекрестие лучей мощных прожекторов. Постояв на месте несколько секунд, чтобы операторы, управляющие дронами аудио- и видеофиксации, успели определиться с самым выигрышным ракурсом и отправили картинку на большие экраны, плавно подняла левую руку и откинула на спину капюшон.

Корона из волос, которую, как потом выяснилось, Ольга припудрила какой-то металлизированной пылью, засверкала золотом и драгоценными камнями, и Аня, неторопливо оглядев огромное помещение, величественно «поплыла» к восьмиугольнику.

- Красотка, че! — довольно хихикнула Танька, стоявшая справа от меня и дожидавшаяся команды начать движение. — Халат, конечно, плохая замена платью с кринолином, зато босоножки, походняк, осанка и выражение лица в разы круче, чем у любой императрицы!

Держалась Ростовцева действительно круто, но я не мог себе позволить любоваться этим процессом, поэтому дважды щелкнул по микрофону гарнитуры, выждал оговоренную секунду и повел следом за напарницей ту часть команды, которая могла понадобиться возле клетки.

Темп задал именно тот, который требовался, поэтому наша группа догнала Аньку за пару шагов до точки, после которой помост опускался до уровня трибун и позволял особо нахальным зрителям дотянуться до проходящих мимо бойцов. Желающих дотянуться до нашей «бойчихи» тоже хватало, но плотная «коробочка», которая выстроилась вокруг нее, убивала такую возможность на корню. Поэтому до «нашего» выхода в клетку мы добрались без проблем. А там Росянка ослабила ремешки, оплетающие ножки до самых коленей, выпрямилась, «вышла» из обуви и офигительно царственным жестом сбросила мне на руки халат.

Увидев ее прикид на экранах, зал ахнул, а не сильно рослый судья, который потянулся было проверить ее шингарты, нервно сглотнул, покосился на меня и приложил все усилия, чтобы не пялиться на грудь, в которую практически упирался носом.

Пока мужик занимался своим делом в стиле «корректнее некуда», я краем уха прислушивался к воплям ринг-анонсера, с хорошим юмором описывавшего ни разу не спортивные достижения моей напарницы. А для того, чтобы не показаться публике голословным, операторы демонстрировали фрагменты записей с награждения Президентской медалью Свободы, во время которого бюст Аньки украшал весь ее иконостас, и видеороликов с моей официальной странички. А что этому несчастному оставалось делать, если она ни разу в жизни не выступала на более-менее серьезных соревнованиях, не имела профессионального рекорда и даже не взвешивалась перед этим боем? Объявлять только возраст и рост?

Зато у Аннет Хофтейзер спортивных регалий было выше крыши, а профессиональный рекорд внушал уважение: из двадцати пяти проведенных поединков она победила в двадцати двух, причем в семнадцати — приемами, два проиграла и один раз закончила бой вничью. Вот ее и объявляли в два раза дольше. Но голландку это нисколько не радовало — судя по выражению лица, поведению и эмофону, она жаждала побыстрее начать, чтобы дорваться до глотки ненавистной соперницы!

Если бы не эмпатия, то я бы решил, что все эти метания вправо-влево вдоль своей половины сетки удары шингартами друг об друга и игра желваками — лишь попытка убедить Ростовцеву в своей невменяемости, чтобы потом подловить на какой-нибудь ошибке. Но я ощущал эмоции этой дуры и точно знал, что она сдерживается из последних сил. Вот и офигевал, не понимая, как с таким дурным характером она умудрилась побеждать хоть кого-то серьезного.

Пока я анализировал ее поведение и думал о ее прошлом, настоящем и наиболее вероятном будущем, ринг-анонсер успел передать слово рефери, а тот объяснил противницам правила поединка. Еще через пару мгновений Росянка вытянула вперед оба кулака, чтобы дать возможность Хеллфайр изобразить приветствие, но та что-то гневно прошипела и, услышав очередную команду, с большим трудом заставила себя отойти к сетке.

«Ну все, понеслась…» — подумал я одновременно с ударом гонга, и удивленно хмыкнул: в два прыжка преодолев расстояние до середины канваса и набрав приличную скорость, Аннет бросилась Аньке в «переднюю» ногу! В смысле, сходу, не озаботившись демонстрацией даже самого завалящего джеба!!!

Ростовцева практически танцевальным пируэтом убрала из фокуса атаки левую нижнюю конечность, перенесла на нее весь свой вес и вбила подъем ноги в вытянутую вперед «клешню» противницы. Удар получился настолько сильным, что руку голландки откинуло в сторону, а корпус ощутимо качнуло. Поэтому среагировать на молниеносный левый прямой в трапецию ей оказалось нечем — вторая рука, рефлекторно выброшенная в другую сторону, помогала удержать равновесие!

Вторая вспышка боли подряд должна была заставить дуреху задуматься, но она рванула в атаку практически в таком же ключе, но только с колена… и нарвалась на фронт-кик в центр грудины. Ударь Ростовцева в полную силу, эту часть грудной клетки вмяло бы в позвоночник, но она никуда не торопилась, поэтому просто заставила Хофтейзер остановиться. И, наконец, достучалась до ее разума: сообразив, что уже третья атака прерывается в самом начале, «борцуха» отскочила назад, вернулась в стойку и выбросила свой первый джеб за этот бой. Пристрелочный, так что моя напарница ограничилась ленивой сменой стойки. Зато на следующую двойку ответила вариацией моего любимого «срыва»: чуть-чуть сместившись вперед и вправо, сбила передней ладонью подлетающую левую руку противницы вертикально вниз, разогнала все ту же переднюю руку импульсом с раскручивающегося бедра и вбила кулак в ту самую точку правого предплечья голландки, которую до этого пробила ногой. Останавливаться? Ха! Напрочь отсушив дважды пострадавшую конечность, рука Аньки выстрелила в сторону лица Аннет, заставив ту отшатнуться, так что левый кросс прилетел аккурат в солнечное сплетение и… просто посадил женщину на задницу!

Вопль «Убью!!!», заглушивший восторженный рев трибун, всплеск воистину безумного бешенства в эмоциях этой дуры и еще один безумный рывок в атаку заставили меня изумленно выгнуть бровь. А Ростовцева сделала коротенький подшаг в сторону, провернулась вокруг своей оси в тот самый момент, когда Хеллфайр проносилась мимо, и догнала ее затылок быстрой, но не акцентированной вертушкой.

Зал снова взвыл. Еще бы, чемпионка «Овердрайва», ускоренная этим шлепком, пролетела полтора метра и практически горизонтально воткнулась в сетку!!!

Кстати, упала толково. И так же толково выкатилась из не самой эротичной позы в стойку, причем ориентированную так, как требовалось. Но скользящий шаг вперед не получился — как только стопа оторвалась от канваса, ее вымело «внутрь» о-о-очень быстрой правой передней подсечкой, а через долю секунды левая голень Росянки остановила разворачивающееся тело ударом в область селезенки.

В этот мидл-кик было вложено достаточно силы, чтобы Хофтейзер сложило пополам и на пару секунд выбило из реальности. Так что встать она смогла только на счет «семь» и сразу же поменяла стойку на правостороннюю, чтобы не схлопотать чем-нибудь еще по тому же месту.

Следующие минуты полторы голландка только изображала активность, смещаясь по кругу и выбрасывая джебы с расстояния, с которого можно было дотянуться разве что до передней руки Аньки. Хотя нет, один раз показала прямой удар ногой и один раз попробовала ударить лоукик. Но неудачно. Ну, а Росянка равнодушно наблюдала за этими маневрами и ждала, пока ее противница сочтет, что готова продолжать.

Очередной проход в ноги чемпионка «Овердрайва» готовила по-настоящему добросовестно. В смысле, пыталась раздергать мою напарницу, демонстрировала атаки по этажам, а перед началом движения сфокусировала взгляд на подбородке Ростовцевой, вроде как, собираясь ударить именно по нему. Но толку? Великолепно отработанный рывок вперед и вниз только усилил столкновение ее лица с коленом, рванувшимся навстречу. А мидл-кик второй ноги, прилетевший сбоку, заставил женщину завалиться на бок.

Нет, нокдауна не было — Анька показывала публике, что в состоянии закончить бой в любой момент, но не делает этого из уважения к фанатам. И народ ответил ей взаимностью, став скандировать ее имя, переделанное на английский манер:

- Эн-ни!!! Эн-ни!!!

А это так больно задело и без того дуреющую от злости голландку, что она решилась на форменную глупость — сразу после возвращения в стойку показала правый прямой в живот, затем обозначила правый крюк, провалилась вниз и, оказавшись в приседе с упором на левую ногу, раскрутилась в сметающей подсечке, которую некоторые адепты боевых искусств поэтично называли «Хвостом дракона».

Увы, уходить от этой атаки назад Ростовцева и не подумала — скользнула вперед, уперевшись голенью передней ноги в верхнюю треть задней поверхности бедра Аннет, и воткнула кулак в почку. Добивать не стала, решив, что еще не время. Просто отошла к сетке и привалилась к ней спиной!

Хеллфайр, которой было о-о-очень некомфортно подниматься в стойку и выпрямляться, скрипнула зубами, подняла руки на уровень лица и поманила Аньку к себе жестом, явно позаимствованным у Брюса Ли. Мол, «атакуй, а то я устала…»

Анька пожала плечами, оттолкнулась от сетки и обратилась к залу. В смысле, вытянула вперед правый кулак, оттопырила большой палец и показала им сначала вверх, а потом вниз.

Публика очередной раз взвыла и ответила в том же стиле. Видимо, решив закосить под стадо императоров. Большая часть повторила последний жест, требуя, чтобы голландка была повержена, и Ростовцева пошла им навстречу. Подняла руки, плавно скользнула вперед, вышла на свою нужную дистанцию и взорвалась одной из самых любимых атакующих комбинаций. Показала фронт-кик передней ногой в живот, догнала отшатывающуюся Аннет правым лоукиком по расслабленному квадрицепсу конечности, только-только оторвавшейся от пола, пробила акцентированный левый кросс в живот противницы, разогнула ее правым апперкотом и в то же мгновение срубила красивейшим обратным круговым ударом подъемом правой стопы в голову!

То, что началось в зале после падения Аннет, не передать словами — солидные, респектабельные и далеко не юные зрители в дорогущих костюмах или платьях орали от восторга, подпрыгивали на месте и даже обнимались! При этом на рефери, открывшего счет, толком никто и не смотрел. Что, в общем-то, было более чем логично, ведь большая часть собравшихся фанатело со смешанных единоборств не первый год, соответственно, давно научилось прикидывать, поднимется нокаутированный боец или нет. А тут Хофтейзер наглухо вырубилась еще в стойке, рухнула на канвас, как бревно, и не шевелилась. Кроме того, к ней уже бежали врачи, а значит, ждать камбэка было бессмысленно.

Как только рефери показал, что поединок закончен, я влетел в клетку, поймал Аньку, прыгнувшую навстречу, за талию, подкинул в воздух и подвернулся под нее так, чтобы она оказалась сидящей у меня на плече.

- Правильное решение! — проорала нарисовавшаяся рядом Танька и шлепнула подругу по подставленной ладони: — Обнимать эту красотку можем только мы!

Остальные члены команды этого заявления не слышали, но вели себя в том же ключе — поздравив Ростовцеву с победой, встраивались в «коробочку», стремительно появляющуюся вокруг меня. И запускали внутрь только своих — Алексея Алексеевича, Юрия Федоровича, Форда-старшего и наших соседей по Архипелагу Мечты. А еще усиленно заботились о ее имидже: Кнопка принесла ей халат, а Лерка с Танькой помогли его надеть, приложившись ко мне локотками сразу с двух сторон и вынудив опуститься на одно колено.

К сожалению, валяли дурака не так уж и долго — когда количество людей, как-то прорвавшихся в клетку, превысило все разумные пределы, до нее добрался и владелец «Овердрайва» с группой очень массивных помощников. Лишний люд был вежливо отправлен погулять, голландку, вернувшуюся в сознание, но пребывающую в прострации, уложили на носилки и куда-то унесли, а сам Логан подошел к нам и попросил дать ему возможность пообщаться с победительницей «одного из самых красивых поединков, которые он когда-либо видел».

Я плавно опустил напарницу на канвас, а она продолжила веселиться — картинно выгнула бровь и поинтересовалась у Ричарда, почему рефери так халатно относится к своим обязанностям.

Мужчина потупил взгляд и изобразил стесняшку. Естественно, перед стайкой дронов с камерами:

- По моему распоряжению. Я хотел воспользоваться возможностью законно подержаться за вашу прелестную ручку!

- Он прощен…

- А я⁈

- Надо посмотреть на ваше поведение… — под хохот зрителей заявила она, сделала небольшую паузу и сменила гнев на милость: — Хотя, пожалуй, можно обойтись без этого. Ведь вы подарили мне возможность выйти в этот октагон, порадовать фанатов смешанных единоборств красивым боем и… доказать вам, что Чуме не скучно драться с нами, что мы прогрессируем параллельно с ним и при соответствующем желании могли бы сделать головокружительную карьеру в этом виде спорта.

- Определенно, с памятью у вас проблем нет… — вздохнул он и виновато опустил голову: — Я официально признаю, что был неправ. А еще горю желанием предложить вам продолжить выступать в моем промоушене, но знаю, что вы не согласитесь, и поэтому сейчас… просто подниму вашу руку, объявлю вас победительницей этого поединка и вручу пояс, созданный специально для победительницы этого фантастического поединка!

Ростовцева великодушно позволила ему выполнить всю озвученную программу, потом задумчиво оглядела полученный «аксессуар» и продолжила глумиться:

- Ничего, миленький! Но для джинсов широковат. Кстати, девчат, а вам такие не нужны? А то на всю команду их только два — у Чумы и у меня…

Что на это ответили «девчата», я пропустил мимо ушей — отслеживал безумные вспышки негативных эмоций в чувствах Дорохова, стоящего рядом с Гориным с каменным лицом и затыкающего уши, чтобы слышать то, что ему говорят в гарнитуру скрытого ношения. А когда увидел его виноватый взгляд, направленный конкретно на меня, еле удержал лицо и взмолился небесам, чтобы послематчевое интервью закончилось как можно быстрее…

Глава 15

25 октября 2042 г.

…Не знаю, что инициация сдвинула в моем организме, но армейская химия, которую Росянка нашла в оружейке «Гольфстрима» и скормила мне, отключила сознание как-то уж очень однобоко. То есть, вместо обычного сна без сновидений одарила одним бесконечным кошмаром длительностью в десять с половиной часов. В результате «мудрое» решение скоротать время перелета в бессознательном состоянии вышло боком. Ведь вместо привычного безвременья я раз за разом переживал одни и те же ситуации: входил следом за Дороховым в его номер, узнавал последние новости и сминал пальцами подлокотники модернового металлического кресла; пробивался сквозь толпу безликих фанатов к выходу из банкетного зала отеля, а тот все удалялся и удалялся; ломился в дверь командно-штабной машины, чтобы показать аналитикам записи камер наружного наблюдения клиники «Парацельс-Эм», но, оказавшись внутри, обнаруживал, что кунг пуст; врывался в нужный флигель с оружием наперевес, успевал всадить по две пули в ближайших обдолбанных наркош, рвал жилы, чтобы закрыть собой женскую фигурку, отчаянно отбивающуюся от насильников, ловил грудью остро отточенный клинок, а лицом — какую-то жидкую дрянь, почему-то пахнущую мазутом, и слеп.

Возвращение в сознание под другой армейской химией тоже не восхитило. Нет, всю муть из головы как вымело, но воспоминания о кошмарах стали только ярче, а обострившаяся эмпатия ухудшила и без того не особо радужное настроение аналогичными эмоциями девчонок. В итоге на трап самолета я вышел злобным, как цепной пес, наткнулся взглядом на звено знакомых «Финистов» с работающими движками, посмотрел на мрачное лицо приближающегося Еремеева и среагировал на вспышку боли в запястье левой руки только после того, как услышал требовательный шепот Голиковой:

— Держи себя в руках: ОН в этом НЕ ВИНОВАТ!

С последним утверждением можно было бы и поспорить, но толку? Поэтому я шевельнул кистью, стряхивая захват, почувствовал, как ногти подруги царапают кожу, спустился на бетонку и сухо ответил на приветствие.

— Денис Владимирович, на момент захвата заложников следственная группа еще не наработала критический объем материала, и у нас еще не было оснований для задержания Грибушина!

— А сейчас они есть? — задохнувшись от ненависти к этой конченной твари, спросил я.

— Он уже арестован и вовсю дает показания…

— Арестован? — эхом повторил я после того, как допер, что отстранение и арест — далеко не одно и то же.

— Мы накопали столько всякой грязи, что ему грозит как минимум пятнашка с конфискацией. И если бы расследование началось хотя бы на сутки раньше…

— К сожалению, история не терпит сослагательного наклонения… — сглотнув подступивший к горлу комок, криво усмехнулся я, посмотрел на ночное небо, вспомнил о том, что десятичасовой перелет и такая же разница во времени между Вегасом и Москвой «съели» целые сутки, и спросил, что там с моей просьбой.

Еремеев чуточку поколебался, но как-то почувствовал, что убеждать меня в несусветной глупости принятого решения абсолютно бесполезно и зачем-то застегнул пиджак еще на одну пуговицу:

— Мы все решили.

Выдавить из себя слова благодарности оказалось неимоверно сложно, но я с этим как-то справился. И даже смог взять на себя лишние обязательства:

— Большое спасибо. Буду должен.

Зато предложение Виктора Викторовича составить нам компанию отверг. Вернее, сначала спросил, возможны ли какие-либо проблемы в том случае, если его с нами не будет, а когда получил отрицательный ответ, озвучил свои мысли без каких-либо купюр:

— Мы — свои. Вы — нет. Будете мешать.

Как ни странно, он нисколько не обиделся: мотнул головой в сторону одного из «Финистов», заявил, что эта машина в нашем распоряжении, и познакомил меня с офицером ФСО, который был в состоянии решить любые гипотетически возможные проблемы.

В этот раз сказать «Спасибо» получилось значительно легче. Вероятнее всего, из-за того, что я поверил в то, что ситуация сдвинулась с мертвой точки, и планировал следующие шаги. Прощальное рукопожатие тоже… получилось. Так что я обернулся к Кнопке, Линде и экипажу «Гольфстрима», сказал, что скоро буду, и в сопровождении самых близких подруг ломанулся к нужному конвертоплану.

Перелет до госпиталя толком не запомнил, так как невидящим взглядом смотрел в иллюминатор и видел обрывки из самых неприятных кошмаров. Но стоило машине замереть в центре посадочного круга, изображенного на крыше одного из корпусов люминесцентной краской, как все посторонние мысли как ветром сдуло, а сознание перешло в боевой режим. Поэтому за ФСО-шником, двинувшимся к башенке грузового лифта, я двинулся с целеустремленностью атакующего танка. Краем сознания отметил, что мы спустились на четвертый этаж, отпечатал в памяти чуть ли не каждый шаг по светлому коридору, почти не пахнущему больницей, а перед дверью с номером четыреста шестнадцать поймал поводыря за рукав:

— Дальше мы сами…

Он молча сделал шаг в сторону и застыл. А я плавно потянул на себя неожиданно легкую створку, скользнул в палату и разом охватил ее взглядом. Увиденное разбередило память и заставило вспомнить сначала «веселые картинки» из жизни в детдоме, в которых наширявшийся всякой дряни ублюдок жег каплями раскаленной пластмассы обнаженную грудь одной из самых затюканных ровесниц, а потом не менее «веселый» январь сорок первого. Точнее, тот самый момент, когда я увидел результаты «общения» наемников, нанятых Ильей Котовым, с Рыжовой.

Нет, прямой аналогии не наблюдалось — знакомая фигурка, лежащая на навороченной кровати, была накрыта тоненьким одеялом по середину груди, а все, что выше, было закрыто бинтами, зато глухая тоска, ощущающаяся в эмофоне, слишком уж хорошо перекликалась с тем отчаянием, которое я когда-то видел во взглядах Райки Митрохиной и моей Лерки.

Впрочем, зависал я от силы секунду. А потом еле слышным шепотом обратился к Афине, при нашем появлении бесшумно поднявшейся со стула и качнувшейся навстречу:

— Почему она привязана?

— Заявила, что жить калекой не собирается… — угрюмо буркнула Богиня Войны, серая от душевной боли, моральной усталости, недосыпания и плохо сдерживаемой ненависти к Мухомору, раздраженно сорвала с себя белый халат, чуть ли не лопавшийся на ее плечах, и швырнула его в угол: — Потом пообещала мне дождаться тебя, но та фраза была услышана. Вот эти придурки и перестраховались. Не понимая, что откусить себе язык — дело одной секунды.

— А-а-ань… — не оборачиваясь, выдохнул я.

— Еще сорок секунд! — отозвалась Ростовцева, подошла к стойке с аппаратурой непонятного назначения, поколдовала рядом с ней своим рабочим девайсом и повернулась ко мне: — Четыре жучка и три микрокамеры. В смысле, были. Но снять звуковые колебания с оконного стекла сможет любой имбецил.

Я покосился на одинарный стеклопакет, представил, каково находиться в палате зимой, и попросил дам немного погулять.

Мои молча развернулись на месте и исчезли из палаты, а Афина попробовала что-то уточнить, но наткнулась на мой бешеный взгляд и предпочла перенести расспросы на другое время. Посторонившись и дав ей возможность пройти к двери, я скользнул к освободившемуся стулу, сел и накрыл ладонью предплечье Мадонны так, чтобы не задеть иглу капельницы.

Сотрясать воздух заявлениями типа «Я вылетел в Москву, как только узнал о трагедии» или заламывать руки, сожалея о том, что не смог прервать карьеру Мухомора до этого ЧП, было не в моем характере, поэтому я сходу перешел к конкретике:

— Я знаю о том, что у тебя сожжено горло, и ты не в состоянии говорить. Но в данный момент ТВОЕ МНЕНИЕ меня совершенно не интересует: ты была в МОЕЙ команде, есть в МОЕЙ команде и будешь в МОЕЙ команде, а значит, Я РЕШАЮ, как тебе дальше жить. И не вздумай бредить о том, что теперь никому не нужна: ты — СВОЯ, а СВОИХ не бросают. Лучше прими сердцем то, что я сейчас расскажу, ибо альтернативы НЕ БУДЕТ!

Прислушиваться к тому, что творилось в ее эмоциях во время этого монолога, было физически больно. Но я был абсолютно уверен в том, что иначе ее не расшевелишь, и продолжил давить:

— Как только я опишу тебе ближайшее будущее, мы переложим тебя на каталку, увезем в аэропорт и переправим на мой остров. По утверждениям врачей, ранение в грудь, по большому счету, ерунда — лезвие ножа уперлось в ребро и скользнуло по нему в сторону, соответственно, пострадала только левая выдающаяся достопримечательность. С ожогом лица и глаз все значительно хуже, но и это не приговор: у нас хватает средств, чтобы оплатить услуги самых лучших врачей, поэтому рано или поздно мы решим и эти проблемы…

На самом деле «решить проблему» можно было только с лицом. Причем чисто теоретически. Да и с грудью тоже было не ахти — хорошо наточенный тесак распластал ее на две половины, и хирургам пришлось здорово постараться, чтобы собрать их в одно более-менее нормальное целое. Но я надеялся, что инициация подарит Люде достаточно мощную регенерацию, а Лерка хоть когда-нибудь освоит нужные грани своего Дара:

— Далее, за идиотскую просьбу ничего не сообщать о твоих проблемах мне и Аньке получишь по полной программе. После того, как оклемаешься — ты НЕ ИМЕЛА МОРАЛЬНОГО ПРАВА корябать такие глупости, да еще и собственной кровью!

Вспышка эмоций, которую можно было расшифровать, как «Имела!», взбесила до невозможности. Но я сдержался и продолжил достаточно спокойным голосом:

— Люд, деньги — это не ЦЕЛЬ, а СРЕДСТВО, и то, что мы уже помогли твоей племяшке, не значит, что ты исчерпала все лимиты возможной помощи. Пойми, этих лимитов НЕТ и НЕ БУДЕТ: ты делала ВСЕ, ЧТО МОГЛА, для тех, кто ТЕБЕ дорог, и мы по той же самой причине сделаем ВСЕ, чтобы ты встала на ноги!

Судя по изменениям в эмофоне, Полунина врубилась, что я пытался намекнуть на ее роль в решении проблемы с Вяземским, и пришла к выводу, что у нас действительно есть достаточно веские причины ей помогать. Для первого толчка к пробуждению желания жить этого было вполне достаточно, и мне немного полегчало:

— Далее: тебя УЖЕ комиссовали, все документы, необходимые для твоей перевозки в Штаты, у меня на руках, а твоим личным лечащим врачом удалось назначить Афину. Особа она добросовестная, особенно к тем, кого искренне любит, так что предписанный режим ты будешь соблюдать, как миленькая. И не надейся, что ее диктат вот-вот закончится — я задействовал кое-какие связи, и с сегодняшнего дня наша общая подруга свободна, как рыба об лед.

Как я и предполагал, последнее известие стало вторым ускоряющим толчком, и Полунина приободрилась еще немного. Но, как когда-то говаривал отец, железо надо ковать, не отходя от кассы, и я шарахнул по сознанию Мадонны из главного калибра:

— И последнее: о будущем племяшки можешь не беспокоиться — за ней уже присматривают. Причем не за страх, а за совесть. А на следующей неделе твоей сестре поставят систему «Умный Дом», и мы сможем держать руку на пульсе их жизни. До тех пор, пока ты не вернешься в норму. В общем, причин держаться за эту жизнь у тебя предостаточно, и если ты продолжишь хандрить, то я придумаю наказание, которое тебя однозначно впечатлит.

Пока я разбирался ремнями, притягивавшими Люду к кровати, в эмоциях девушки творилось невесть, что. Зато, приняв решение, она перестала рвать душу сомнениями и требовательно шевельнула рукой. Почувствовав под ладонью мое предплечье, благодарно сжала его пальцами. А для того, чтобы я, ненароком, не додумался до какой-нибудь хрени, закончила этот процесс поглаживанием кожи подушечками пальцев.

— Пока не за что… — мягко улыбнулся я и озвучил ее задачи на несколько ближайших минут: — Значит, так. Сейчас я верну сюда девчонок, а сам свалю. Посторонних среди них нет, так что не вздумай капризничать. Пока они будут готовить тебя к перелету на аэродром, я проверю готовность «конверта» из Кремлевки, который нам подогнало Большое Начальство, и построю бригаду врачей-варягов, ибо сильно сомневаюсь, что местные смогут тебя нормально подключить к аппаратуре, имеющейся на этом борту.

На этот раз Люда сначала провела пальцами по тыльной стороне предплечья, а потом энергично сжала. Что даже без подсказок эмпатии можно было перевести, как «Спасибо, я готова».

— Отлично! — удовлетворенно сказал я, встал и вышел из палаты. Первые два пункта моей программы телодвижений прошли, как по маслу, то есть, девчонки унеслись заниматься порученным делом чуть ли не раньше, чем я заявил, что Мадонна в норме, экипаж конвертоплана дисциплинированно тусил возле своей машины, содержащейся в идеальном порядке, и по моей команде выкатили наружу агрегат, имевший о-о-очень отдаленное отношение к классическим носилкам или каталкам. А потом мы, фигурально выражаясь, уперлись в стену: какой-то придурок в очках, с козлиной бородкой и в прикиде хирурга, назвавшийся дежурным врачом, имел глупость заявить, что ИХ пациентка никуда не полетит. Мало того, отодвинул в сторону предьявленные бумаги и начал отыгрывать обязательную программу по «машинному доению»!

Увы, игнорировать завистливый взгляд, брошенный им на мои часы от «Hamilton», и алчность в эмофоне я был не в настроении, поэтому открытым текстом заявил, что он не получитот нас ни рубля. А любая попытка чем-нибудь помешать закончится неприятностями.

Мужик задрал нос и собрался изречь что-то важное, но нарисовавшийся рядом с нами ФСО-шник предъявил свою ксиву и мило улыбнулся:

— На вашем месте я бы попрощался с родными…

— Н-не понял?

— У меня возникло непреодолимое желание разобраться со всеми источниками ваших доходов. А я привык доверять своей интуиции, и вот-вот озадачу этим вопросом специально обученных людей.

Бородатому резко поплохело, и он ушел в туман. Что, по моим ощущениям, было абсолютно бессмысленно: наш сопровождающий отнюдь не шутил и, вне всякого сомнения, собирался воплотить свое решение в жизнь.

С исчезновением единственного препятствия процесс ускорился до предела: мужики из «Кремлевки» аккуратно переложили Мадонну на свой агрегат вместе с простыней. Пока Афина с Росянкой вытягивали казенное имущество из-под подруги, споро перекинули все трубочки, проводки и тому подобную хрень на оборудование, закрепленное на нижнем «ярусе» нереально крутого транспортного средства, провели какие-то тесты и, успокоившись, вывезли пациентку в коридор.

Пока летели к «Внуково», двое очень добросовестных, въедливых и благожелательных дядек, годящихся мне в отцы, дрессировали Богиню Войны и мою напарницу, объясняя им тонкости пользования комплектом аппаратуры, которую нам подогнали с подачи Дорохова, но за мой счет. Когда девчонки усвоили теоретическую часть, заставили их отработать последовательность подключения, использовав в качестве учебного манекена Голикову. Все так же под запись на камеру телефона. А после посадки и выгрузки «агрегата» на бетонку подкатили последний к трапу и умыли руки. В смысле, даже не заикнулись о том, что могли бы помочь и внутри самолета. Хотя все, как один, испытывали такое желание.

Предлагать им деньги мне показалось пошлым, и я исполнил «финт ушами» — созвонился с Алексеем Алексеевичем, описал ему свою идею, получил санкцию и описание технологии процесса, а потом повернулся к врачам и предложил им переснять с экрана моего смартфона адрес клуба «Акинак». Мужики молча выполнили просьбу, и я, убрав трубку в карман, объяснил, для чего это было нужно:

— Этот развлекательный комплекс принадлежит моему менеджеру и хорошему другу. Когда найдете свободное время, позвоните на ресепшен, назовите слово «Кремлевка» и сообщите, в какое время сможете приехать в ресторан. Со столиком проблем не будет, а ужин однозначно порадует…

— Мы не сделали ничего особенного!

— Вы нам помогли. И вкладывали душу в каждое действие. Этого вполне достаточно.

— Спасибо! — «сломался» самый старший и протянул мне руку.

— Вам спасибо! — устало улыбнулся я, пожал на удивление жесткую ладонь, пожелал им всего хорошего, затем поблагодарил за помощь ФСО-шника, пообещал, что с ним мы еще сочтемся, и поднялся в самолет.

Зима, дожидавшаяся меня у входа, вопросительно мотнула головой:

— Взлетаем?

Я кивнул, открыл рот, чтобы попросить взлетать и садиться как можно плавнее, но… промолчал. Сообразив, что девчонки, поднявшиеся на борт раньше меня, наверняка довели до пилотов эту просьбу и, скорее всего, не один раз. Но Завьялова все равно сочла необходимым меня успокоить:

— Полоса длинная, взлета даже не заметите. А в Лос-Анджелесе пока дует. Но парни сделают все возможное…

…Отрыв от взлетки и набор высоты получился настолько плавным, что я пообещал себе как-нибудь отблагодарить Заката. Но тратить время на посторонние мысли было некогда, и я, мысленно прокрутив список самых важных дел, увел Афину в оружейку. Закрыв за нами дверь, вытащил из шкафчика два первых попавшихся парашюта, полюбовался на квадратные глаза «старшей сестрички» и пожал плечами:

- Разговор будет достаточно долгий, а сидеть тут не на чем.

Она тут же успокоилась, забрала у меня один ранец, дождалась, пока я определюсь с местом, и устроилась напротив.

Я осмотрел ее прикид, состоящий из черной качковой толстовки «Legal Power», почему-то надетой на голое тело, светло-зеленых штанов от «Baggy» на пару размеров больше, чем требовалось, и новеньких темно-красных кроссовок «Puma», прикинул наиболее вероятные пути обретения всего этого великолепия и хмуро поинтересовался:

- Одевалась где попало и во что попало?

Девушка пожала широченными плечами и начала издалека:

- Нас подняли по тревоге. Тут, в Москве. Когда привезли в Жуковский, оказалось, что половина взвода летит в Рим, еще четверть — в Марсель, а нафиг никому не нужные снайпера, медики и технари остаются ждать у моря погоды.

- Так, что за бред? Что значит, «ненужные»? — возмутился я.

- Чума, не будь ребенком! Любое действие дуроломов вроде тебя, лезущих грудью на амбразуры, запросто можно выдать за героизм и получить бонусы за умелое руководство. Ведь враг постоянно в шаговой доступности, и на записях с нашлемных камер четко прослеживается взаимосвязь: ты отдал приказ, твой подчиненный выстрелил, а какой-нибудь придурок с автоматом красиво взмахнул руками и сложился пополам. Со снайперами, врачами и яйцеголовыми куда сложнее, и связываться с ними себе дороже…

- Как я понимаю, ты сейчас переводишь на русский язык телодвижения Грибушина?

- Это не перевод, а конкретные цитаты! — злобно ощерилась она. — Просто собранные в связный текст.

Я сжал зубы, чтобы удержать рвущийся наружу мат, а Богиня Войны, удовлетворенная моей реакцией, продолжила первоначальный рассказ:

- Когда прошла информация о захвате заложников во флигеле клиники «Парацельс-Эм», Мухомор, конечно же, не смог остаться в стороне и взял решение проблемы на себя. Более того, выехал на место вместе с нами и рулил процессом из КШМ-ки…

О том, как он рулил, мне в двух словах объяснил Дорохов, но мне очень хотелось услышать подробности, и я промолчал. А через пару мгновений воочию увидел то, что описывала подруга:

- Но раздачей ценных указаний дело не ограничилось — он закосил под стратега и тактика в одном лице. Опросил выжившего охранника, выяснил, что он воочию видел всего двух мужчин с холодняком, и заявил возбудившимся аналитикам, что сбор и анализ архивов записей ближайших камер — это пустая трата времени, а несчастные женщины, которых в данный момент вовсю насилуют двое уродов, нуждаются в немедленной помощи…

Объединив ее рассказ с рассказом Министра Обороны, я получил куда более подробную и понятную картину. Как я понял, все началось с того, что один из бывших охранников этой клиники, уволенный за пьянство еще в конце сорок первого года, зацепил своей убитой «Тойотой» внедорожник каких-то «крутых пацанов» и попал на счетчик. Деньги, вырученные за спешно проданную машину, не покрыли и трети долга, а проценты все тикали и тикали. И этот деятель вспомнил о том, что в «Парацельсе» имеется запас медицинских наркотиков. Узнав о том, что он в курсе точного места хранения этих препаратов и в состоянии провести к флигелю кого угодно, ни разу не засветив перед камерами, «крутые пацаны» пообещали, что после экспроприации столь востребованного товара его долг будет погашен. Брать хранилище решили в ночь с пятницы на субботу. Приехали на двух машинах к щели в заборе, через которую охранники частенько бегали за пивом, ширнулись для храбрости, зашли на территорию, без особого труда добрались до вожделенного флигеля и обнаружили, что внешняя дверь не заперта.

Решив, что им благоволит сама Удача, уроды вломились в здание и восхитились еще сильнее: охранник, который должен был бдеть на посту, отрывался в полный рост, распивая пиво с двумя молоденькими медсестрами. Смазливое личико, высокий рост и просушенные мышцы не прокатили против четырех бейсбольных бит, поэтому двое деятелей, воодушевленные очередной победой, вооружились «болгаркой», а остальные занялись девушками.

К глубочайшему сожалению взломщиков, жертва ДТП знала далеко не все. В частности, была не в курсе, что хранилище оборудовано не одним, а двумя контурами сигнализации. Поэтому, дорвавшись до вожделенной дури, сочли возможным провести тестовые испытания прямо на месте. Чтобы насладиться полным комплектом удовольствий не когда-нибудь, а сразу. Тем не менее, бдительности не теряли. Поэтому двое дежурных охранников, примчавшихся к флигелю, чтобы разобраться с причинами срабатывания сигнала тревоги, нарвались на выстрел из дробовика от бдительного часового. Тот, кто вломился в здание первым, погиб на месте. Второй успел откатиться в кусты, несколько раз выстрелил в стальную дверь и связался со старшим смены. А тот позвонил в милицию и все такое…

- Мадонна попробовала прервать полет фантазии ублюдочного Грибушина и напомнила, что освобождение заложников — ни разу не наша специализация, что в его распоряжении нет ни сыгранных пар бойцов, ни милишников, но он заявил, что она бредит. Ибо любой военнослужащий такого элитного подразделения, как наше, обязан рвать обдолбанных бомжей голыми руками по пять тел за раз! Она фыркнула. И снова привлекла к себе внимание в конец разошедшегося героя. Поэтому была назначена переговорщицей и получила восхитительную по своей тупости боевую задачу — привлечь внимание «обдолбанных алкашей» к своим формам, подойти к ним вплотную и быстренько вырубить. А если не получится, то «дождаться появления более подготовленных товарищей и умереть со стыда»!

Эту цитату я не слышал. Зато знал, что «главный специалист по освобождению заложников» быстренько организовал Мадонне рабочий наряд переговорщика, состоящий из полупрозрачной белой рубашки, пиджака, УЗКОЙ юбки, туфелек НА ШПИЛЬКАХ, беспроводного наушника от телефона, тупо вложенного в ухо, и микрофона, приклеенного на живот лейкопластырем!

Увы, к моменту ее появления на крыльце флигеля в фойе собрались все восемь налетчиков. Пребывая в состоянии измененного сознания, они как раз обсуждали планы вырваться за пределы полицейского оцепления, прикрываясь неоднократно изнасилованными заложницами. Вернее, спорили, кому из них нужнее «живые щиты», а кто прекрасно обойдется без такой роскоши. Поэтому появление третьего «щита» сочли очередным подарком Судьбы, втащили Полунину внутрь и… захотели перестраховаться. То есть, поискать микрофоны. А так, как явно смотрели одни фильмы с Мухомором, нашли тот, который был на животе, сели на измену и атаковали. Практически одновременно и со всех сторон…

- Любоваться ее сиськами наркошам было некогда… — вторя моим мыслям, буркнула «старшая сестричка» и скрипнула зубами. — Они готовились к прорыву. Поэтому начали обыскивать Мадонну согласно схемам, используемым в крутых боевиках. Тип с обрезом направил на нее ствол, приказал опуститься на колени и скрестить ноги, а второй эксперт стянул пиджак до локтей, разорвал рубашку, заметил микрофон и тут же ударил. А теперь вспомни про узкую юбку, позу, из которой не стартанешь, обрез, тесак, четыре биты и две стеклянные емкости с кислотой, с помощью которой эти уроды собирались вскрывать особо прочные запоры и замки. Тем не менее, она уклонилась от удара битой, каким-то образом вышибла из рук стрелка обрез и оказалась на ногах. Что было дальше — не имею представления. Знаю лишь, что тесаком ее достали уже после того, как она ослепла. И что даже после этого она завалила на глушняк еще двоих. Ну, а потом началось самое веселье: не успела я закинуть за спину автомат, сорвать шлем и заняться Мадонной, как в фойе влетел Мухомор и устроил истерику. Орал, что во флигель вот-вот набежит народ со всего «Парацельса», а я плюю на режим секретности; что преступников надо задерживать, а не уничтожать на месте; пинал ногами единственного выжившего, не схлопотавшего две пули только потому, что в момент нашего появления в фойе валялся без сознания с пробитой головой; угрожал нам трибуналом и тэдэ. Потом его стало слишком много, и я послала его по известному адресу. Открытым текстом. И заявила, что пойду под трибунал, но только после того, как Мадонну прооперируют.

- И Грибушин взорвался…

- Неа. Я с намеком шевельнула «Амбой», и он куда-то испарился. А где-то через час в хирургическое отделение клиники примчался его личный порученец со свертком, в котором лежало это шмотье, и потребовал сдать все, что имеет хоть какое-то отношение к службе. Вот я и переоделась. Прямо там, где стояла…

Я закрыл глаза, кое-как заставил задавил проснувшийся гнев и позволил себе ненадолго отвлечься на несущественные мелочи:

- После того, как мы закончим, напишешь свои размеры и передашь Татьяне — она купит все необходимое по Интернету и организует доставку шмотья прямо к трапу самолета. Если жизненно необходимо что-то еще — скажешь ей же. А остальное приобретем в начале недели. Вопросы?

- Вопросов нет.

- Отлично… — кивнул я и снова заставил себя собраться. — А теперь поговорим о твоем будущем. Оснащение этого борта оценила?

- Угу. Так же, как и то, что лечу в Штаты без загранпаспорта, визы, отметки таможни и так далее!

- Насколько я знаю, твои новые документы передали тем девчонкам, которые не мотались со мной в госпиталь, и этот вопрос мы еще обсудим. А пока я хочу предложить тебе два варианта будущего…

- Если среди них есть тот, в котором я с вами до глубокой старости, то о втором можешь даже не вспоминать.

- Уверена? — спросил я, хотя чувствовал, что она абсолютно серьезна и ни за что не передумает.

«Старшая сестричка» посмотрела на меня, как на идиота:

- Ты действительно считаешь, что я променяю будущее рядом с вами на порядком надоевшую службу или прозябание в станице???

- Нет. Но будущее рядом с нами может быть разным. Скажем так, в зависимости от того уровня вовлеченности в наши проблемы, который тебе будет комфортен.

Богиня Войны раздраженно поморщилась:

- Блин, Чума, а можно в лоб и без лирики?

Я кивнул:

- Можно. Считай, что есть три уровня вовлеченности. На первом мои тренера…

- Давай дальше — этот точно не устраивает.

- Второй ты видишь в данный момент…

Она заинтересованно прищурилась, озадаченно хмыкнула и выдала чертовски интересный ответ:

- А ты полон тайн, Чубаров! И это интригует. Но мое любопытство всегда под контролем, поэтому давай начнем с этого уровня. Чтобы ты смог убедиться в том, что на меня можно положиться в любой ситуации и перестал задавать дурацкие вопросы. А вообще я готова подписаться кровью под чем угодно и дать любые клятвы!

Она не врала и не кривила душой, что отметила даже «Система», и я отбросил ту часть сомнений, которую мог:

- Что ж, договорились. Перечислять тебе кучу правил не буду — ты уже большая девочка, способна разобраться в нашей жизни без посторонней помощи и вряд ли будешь делать глупости. Поэтому озвучу только один принцип: если ты — с нами, то с нами. Во всех смыслах этого выражения.

- Отличный принцип. Он меня устраивает. Что дальше?

- В данный момент меня больше всего беспокоит здоровье Мадонны. Начиная с понедельника я начну таскать к нам на остров лучших врачей США. Но я в медицине ни бум-бум, а значит, все то, что они нароют, будет проходить через тебя. Ты же будешь контролировать ее эмоциональное состояние, рулить процессом ее восстановления, требовать все необходимое и так далее. Короче говоря, мы всегда рядом, но этим вопросом рулишь ты. И имеешь полное право посылать куда подальше хоть профессоров, хоть академиков.

- Поняла, сделаю. Давай дальше.

- А дальше наступит прямо сейчас: ты отправишь Полунину в медикаментозный сон так, чтобы он гарантированно продлился не меньше восьми часов. Потом переберешься в первый салон и проведешь там весь перелет. Легенда для других членов команды, пребывающих на втором уровне — Мадонной занимается Росянка, чтобы дать тебе выспаться после двух суток без сна.

Она пощелкала костяшками пальцев, встала, качнулась в сторону двери и снова посмотрела на меня:

- Если это экспериментальное оборудование может ей хоть как-нибудь навредить, то не рискуй.

- Не навредит… — твердо сказал я. — Но есть шанс вернуть ей и зрение, и красоту. Да, призрачный, но есть. И я не могу им не воспользоваться. Да, кстати, забыл спросить: ты можешь связаться с Резаком?

- А нафиг он тебе нужен?

- Предупредить, что Люда у меня. А то мужик начнет дергаться.

- Так они ж разбежались! Еще середине марта: он заявил, что не готов к семейной жизни, а она психанула и послала его в задницу. Кстати, не зря. Но об этом мы поговорим как-нибудь потом…

…Приступить к привычной получасовой «медитации» не получалось минут пятнадцать, если не двадцать: приложить ладонь ко лбу Мадонны я не мог по понятным причинам, а в других точках «Системе» никак не удавалось начать считывание из-за недостаточного уровня развития то ли каких-то органов, то ли структур. В итоге я предложил поэкспериментировать не с одной, а с двумя ладонями и, как ни странно, угадал — в какой-то момент симбионт потребовал замереть и ушел в работу.

Стоять на коленях возле верхней части «агрегата», зафиксированного в разложенном кресле, изогнув одну руку так, чтобы ладонь оказалась под крестцом спящей женщины, а другой упираясь ей в темя и не шевелиться вообще, было не очень удобно, так что к концу мероприятия я был весь в мыле. Тем не менее, оправляться в душ, не услышав вердикт, просто не смог, поэтому завалился на ковер, расслабил правую руку и ушел в себя еще на двадцать минут. Увы, врубиться, к чему идеально предрасположена Полунина, мне так и не удалось — судя по всему, наша цивилизация не доросла до этих понятий — зато понял главное: «Система» была готова инициировать Люду по третьему варианту и дала понять, что вероятность полного восстановления кожных покровов стремится к ста процентам, а со зрением когда-нибудь должна справится Лера. Вот я и не стал продолжать разбираться в абсолютно непонятных образах, а решил ополоснуться и как следует наесться, чтобы чуть легче пережить несколько часов изматывающей боли.

Питался в «кабинете». В компании Таньки, Кнопки, Линды и Саши, а Афину, вырубившуюся на диване, и заботливо накрытую пледом, будить не стал. Насытившись, посоветовал девчонкам поспать, вернулся в «спальню» и обнаружил, что Рыжова и Ростовцева уже собрали все кресла, включая то, на котором лежал «агрегат» с Мадонной, в большое ложе.

Я внимательно осмотрел стойку с медоборудованием, пытаясь понять, не отключили ли девчонки какой-нибудь важный приборчик. Затем решил, что в салоне жарковато, и влез в настройки климат-контроля. А когда обнаружил, что стою перед шкафом и размышляю, почему в самолете до сих пор нет сменной гражданской одежды, вдруг понял, что тупо тяну время!

- Все, решился? — спросила Анька, уловив изменения в моем эмофоне.

Вместо ответа я снял ботинки, пошевелил пальцами ног в поисках дырок на совершенно новых носках, сообразил, что пошел на второй круг, забрался на центр ложа, лег на левый бок и задумчиво уставился на простыню, которой была укрыта Людмила.

- Солнечное сплетение доступно… — подсказала Рыжова, приподняла тонкую ткань и взглядом потребовала, чтобы я начинал. А потом села в позу лотоса за моей спиной, приложила обе ладошки к моей тушке и заявила, что попробует разобраться, нельзя ли ослабить неприятные ощущения.

- Да я их как-нибудь переживу… — буркнул я, почувствовав, что по телу прокатилась первая волна озноба.

- А причем тут ты? — усмехнулась экспериментаторша. — Есть ненулевая вероятность того, что инициация прервет медикаментозный сон, и я должна быть к этому готова…

Глава 16

26 октября 2042 г.

…Для того, чтобы припарковать наш самолет на законное место, пришлось отгонять в сторону «конверты», на которых мы прибыли на аэродром перед вылетом в Вегас. Естественно, не сразу, а после проверки на наличие «сюрпризов». Потом экипаж «Гольфстрима» занялся послеполетной подготовкой, а Анька открыла на планшете файл, полученный из головного офиса компании «Астон-Мартин» и с его помощью разобралась, как трансформировать салон «Гнева» под перевозку раненого. Все остальные тоже не бездельничали: Таня и Лера запрыгнули в минивэн с эмблемой Международного аэропорта Лос-Анджелес и умотали на встречу с курьером, Афина готовила Мадонну и медоборудование к переноске, а Линда с Кнопкой организовывали трансфер. Для семи членов команды, прибывших из Вегаса еще накануне, но зависших в каком-то отеле из-за отсутствия доступа на остров. Единственным человеком, который не делал ровным счетом ничего, был я — сидел на верхней ступеньке трапа, невидящим взглядом пялился в бетонку и мысленно убеждал себя в том, что мучения закончились. И пусть получалось так себе, внутренняя дрожь постепенно ослабевала, почему-то уступая место неприятному жару в конечностях.

Тем не менее, в перемещении верхней части «агрегата» и комплекта медоборудования я принял самое активное участие, ибо мужиков в компании было только трое, а заставлять Богиню Войны таскать тяжести было как-то неправильно. Пусть даже эта женщина и была в состоянии завязать морским узлом пару-тройку мужиков типа Заката или Черепа.

Минут через пять после того, как «носилки» с Полуниной, «умное железо» и два больших непрозрачных пластиковых контейнера с красными крестами на боках оказались в салоне «Гнева», вернулись добытчицы и, затащив Афину обратно в самолет, переодели. Ну, что я могу сказать? Благодаря чувству стиля Татьяны и художественному вкусу Кнопки «старшая сестричка» перестала напоминать погрузочный робот или вставшего на дыбы медведя, обрела толику женственности и стала ощущаться чуточку мягче, что ли! Правда, в ее эмофоне царил жуткий раздрай, и бедная женщина пыталась заглядывать во все зеркальные поверхности, но это было более чем логично: по моим ощущениям, до этого дня ее лицо в принципе не знало, что такое косметика.

Кстати, как вскоре выяснилось, Богиню Войны выбили из равновесия не только эксперименты мелкой — наслушавшись моих комплиментов, поверив, что новый образ ей действительно идет, и обретя надежду, она присела рядом со мной, дождалась возможности обменяться парой слов тет-а-тет и еле слышным шепотом задала убийственный вопрос:

— Слушай, Чума, может, мне действительно заняться чем-нибудь вроде стрип-пластики? А то девчонки говорят, что я очень закрепощенная.

Удержать лицо удалось с большим трудом — в самое первое мгновение я среагировал только на первую половину термина, представил себе стриптиз в ее исполнении и ужаснулся. Но потом до меня дошел истинный смысл предложения, и я согласно кивнул:

— Пластики и текучести в движениях тебе действительно не хватает, а Голикова плохого не посоветует. Кстати, как вариант, можешь попробовать Тайцзицюань.

— Попробую и то, и другое! — решительно заявила она, встала со ступенек и ушла в свой «конверт», к Мадонне. А еще минут через десять с пригретого места согнали и меня — экипаж «Гольфстрима» доложил, что все обязательные телодвижения закончены, самолет в полном порядке, и мы можем выдвигаться в сторону дома.

Пришлось перебираться в одно из двух пассажирских кресел своего «Мрака», ибо кресло пилота успела оккупировать Ростовцева. Я попробовал ее легонечко поддеть, напомнив, что у нее есть вожделенный «Гнев», но она меня отбрила:

— Оклемаешься — пересяду. А пока терпи.

Вот я и «терпел». В смысле, опустил спинку до упора, закрыл глаза и спросил, кто поведет остальные «конверты».

— В мой, с Мадонной, сел Закат. В его машину — Череп. Так что можешь смело отключаться и дрыхнуть до прибытия на остров.

Я отрицательно помотал головой, решив проконтролировать встречу с конвертопланом остальной команды, но мир мигнул, и вместо ночного неба над поляризованной крышей обнаружился освещенный потолок ангара!

— Прости, что разбудила, но до спальни я тебя не дотащу при всем желании… — мурлыкнула Рыжова, рука которой все еще лежала на моем плече. — А позволять тебя носить Афине или каким-то мужикам мы не готовы.

— И правильно… — сонно отшутился я. — Вдруг они занесут меня куда-нибудь не туда и забудут к чертовой матери?

Потом прислушался к своему организму, обрадовался отсутствию неприятных ощущений и, конечно же, вспомнил о Мадонне, а Лера, правильно интерпретировавшая изменения в моем эмофоне, выдала развернутый доклад:

— Можешь не напрягаться: Люда уже в свободной гостевой спальне и продолжает дрыхнуть; Ростовцева сидит возле ее кровати и готовится объяснять непонятки с организмом; Афина обустраивается по соседству; «спортсмены» препровождены во второй гостевой домик; «Яровиты» и «Гольфстримы» — у себя; Линда с Кнопкой ушли отдыхать; Голикова заявила, что ты наверняка проснешься голодным, поэтому возится на кухне…

— Толковый гарем — праздник для его владельца! — пошутил я и нарвался на ответную шутку:

— Ага, днем. А по ночам — его же кошмар…

Поржали оба, потом я как следует потянулся, стряхнул с себя остатки сна и определился со своими планами на ближайшие часы:

— Объяснять непонятки лучше мне, поэтому я рулю к Мадонне. По дороге прихвачу с собой пару бутеров, а вы можете отдыхать…

…Полунина пришла в сознание только в шестом часу утра по местному времени, попробовала пошевелить рукой и запаниковала. Слава богу, я уловил момент перехода от сна к бодрствованию, успокаивающе сжал ее предплечье и озвучил объяснения, родившиеся из «догадки» Богини Войны и как следует доработанные во время «совета посвященных»:

— Люд, с тобой все в полном порядке, а тот бардак, который творится с твоим организмом — лишь следствие применения спецпрепарата, которого, де-юре, не существует. Плющить тебя будет порядка недели, а потом введенные тебе наноботы в разы ускорят восстановительные процессы и подарят лишние шансы вернуться к полноценной жизни. Не знаю, что ты сейчас чувствуешь, зато могу перечислить список ощущений, которые на этом этапе считаются нормой…

Первые несколько мгновений девушка меня не слышала. Но абсолютная уверенность, с которой я вещал, и модное слово «наноботы» заставили ее включить голову, так что к концу описания стандартных «непоняток» страх в эмофоне практически исчез, а на его место пришла отчаянная надежда. Само собой, я почувствовал последнюю еще слабенькой искоркой и приложил все силы, чтобы превратить ее в буйный пожар:

— Использовать на тебе какую-нибудь левую хрень я бы не стал, поэтому можешь не дергаться — эта высокотехнологичная мелочь однозначно работает. Причем настолько круто, что любой нормальный олигарх с радостью отдаст за одну подобную колонию три четверти своего состояния. Если, конечно, узнает, что такое средство существует. Но шансы на это равны нулю, ибо продлевать жизнь всяким уродам никто не собирается. Просить тебя держать эту информацию в тайне не буду, ибо ты далеко не дура и прекрасно понимаешь, чем чреват подобный слив. Поэтому расскажу, что будет дальше: всю эту неделю мы будем закупать нафиг не нужные лекарства, таскать к тебе светил американской медицины, давать им проводить осмотры, изучать анамнез и выдавать рекомендации. Все это необходимо для легендирования твоего будущего выздоровления, так что относись к возне вокруг себя философски. И не мешай девчонкам за тобой ухаживать — на протяжении всего срока работы наноботов через поры кожи будут выходить шлаки, которые ты успела скопить за годы небрежного обращения со своей тушкой, а эту дрянь надо будет смывать. Кстати, восстановить пропавшую координацию движений достаточно просто. Надо сосредоточиться на пальцах правой руки и начать их разрабатывать — вот увидишь, минут через десять-пятнадцать ты сможешь заставить их работать в обычном режиме, а потом нащупаешь ручку и блокнот, которые лежат рядом, и получишь возможность делиться своими мыслями. И последнее: сейчас я свалю, а тобой займутся Росянка и Лера. Ибо они тоже девушки. Но я вернусь через полчасика и продолжу тебя веселить…

Вернулся, как и обещал, ровно через тридцать минут, оценил изменения в эмофоне и включил инструментальную музыку. Чтобы Люде, получающей основной объем информации об окружающей действительности через слух, было чуточку повеселее. Потом улегся на кровать так, чтобы видеть блокнот не вверх тормашками, отправил Рыжову и Ростовцеву отдыхать, а сам понес пургу:

— Итак, мы сейчас на одном из островов искусственного архипелага, появившегося в океане километрах в семидесяти от пляжей Лос-Анджелеса. Тут все еще продолжается лето, температура воздуха днем держится в районе двадцати шести градусов, а по ночам не падает ниже двадцати…

«Все, что вы выкл. в блоги, обс. на базе. Я этим и жила…» — накарябала она.

Я усмехнулся:

— Разглядывать картинки и наслаждаться всем этим в реальности далеко не одно и тоже…

«В моем расп. только слух!» — напомнила она и для пущего эффекта попыталась подчеркнуть два последних слова, но промахнулась и провела черту строчкой выше.

— Ты гонишь! Даже сейчас у тебя имеется осязание, и как только Афина разрешит тебе вставать, мы начнем водить тебя в бассейн…

В ее эмоциях опять появилась муть, а рука торопливо вывела в блокноте две коротенькие фразы:

«Я не пойду. Страшная…»

— Во-первых, весь народ купается в том, который перед особняком, а во втором, под стеклянной крышей, только мы. Во-вторых, твои проблемы с внешностью временные, и зацикливаться на них я тебе не позволю. И, в-третьих, твоей жизнью распоряжаюсь я. А я считаю, что в ней не хватает положительных эмоций!

Два последних предложения я произнес, добавив в голос металла, и не прогадал: в эмоциях Полуниной появились нотки веселья, а на почти исписанном листе — еще два слова:

«Ты тиран!»

— Есть возражения? — придвинувшись к ней поближе, игриво спросил я и получил сразу два ожидаемых ответа. Эмоциональный и текстовый:

«Нет!»

Пока я радовался очередной крошечной победе над ее страхами. Люде захотелось продолжить начавшееся веселье:

«Мечт. полюб. так наз. „смелым дек.“? Оно у меня сейч. не оч. апп.!»

С женщинами у меня и так был основательный перебор, и флиртовать еще с одной не было никакого желания. Но я помнил, что Полунина сделала для нас, и понимал, что ей не помешает зацепиться хоть за какое-то сильное чувство, поэтому мысленно махнул рукой на последствия и добавил в голос задумчивости:

— Ну… надевать верх от купальника тебе пока однозначно не стоит, соответственно, я смогу любоваться ослепительной красотой здоровой груди, постепенно привыкну лицезреть половину комплекта и однозначно переживу шок от возвращения полноценной красоты!

«Маньяк! Кст. оч. сексуальный!»

— Тогда начинай кокетничать…

В таком или приблизительно таком ключе мы общались до начала десятого, а потом на пороге спальни возникла заспанная Росянка, убедилась, что Мадонна не спит, и кинула мне телефон:

— Звонил Джеральд. Раз в воскресенье утром, значит, что-то срочное. Но прежде, чем ему звонить, прочти последнюю смску.

Сообщение оказалось от Еремеева — он предупреждал о звонке Миллера и намекал на то, что вопрос, который собирается обсудить АНБ-шник, уже согласован в верхах.

Я вздохнул, накидал, перечитал и отправил ответ, а потом набрал нужный номер и сразу же услышал русскую речь с едва заметным акцентом:

— Доброе утро, Дэнни! Я вас не отрываю ни от чего важного?

— Привет, Джеральд. Все нормально: тренировок в планах нет, так что уже несколько часов усиленно ленюсь. Как я понимаю, вы в ЭлЭй?

— Да.

— Сколько вам нужно времени, чтобы через полчасика приземлиться на моем острове?

Он на пару мгновений завис, а потом расхохотался:

— Хорошая шутка! Думаю, уложусь в полчаса.

— Тогда жду с нетерпением…

Он прилетел через двадцать девять минут. На брате-близнеце тех двух «конвертов», которые сожгла Анька. Сбежал по трапу, белозубо улыбаясь и помахивая тоненьким металлическим кейсом, с интересом огляделся и рассыпался в похвалах всему, что оказалось в поле зрения. Улыбался и по дороге к моему кабинету. Видимо, для тех, кто теоретически мог попасться нам на пути. А когда опустился в предложенное кресло, посерьезнел:

— Дом выше всяких похвал. Единственный минус — находится слишком далеко и от Вашингтона, и от Москвы. К сожалению, по телефону можно обсудить далеко не все, а некоторые проблемы требуют немедленной реакции, поэтому я привез вам ноут программным обеспечением, позволяющим общаться в защищенном режиме. Да, он тяжеловат, и с собой его особо не потаскаешь, но мы на это и не рассчитываем…

Как я понял из дальнейших объяснений АНБ-шника, американская сторона руководства Проекта рассчитывала, что этот девайс будет кочевать с нами по миру, то есть, находиться либо в самолете, либо в нашей московской квартире, либо на вилле в Майами, либо в особняке на острове. Чтобы мне можно было послать смску с просьбой вернуться к нему, а не посылать того же Джеральда через половину страны или планеты.

Кстати, большая часть размеров и веса приходилось на параноидальную систему защиты. Что, в общем-то, было вполне логичным. Зато «сюрпризы» отсутствовали. Ну, или Джеральду о них не сообщили. Отказываться от такого подарка было бессмысленно, и под руководством гостя быстренько прошел весь комплекс процедур в системе идентификации. Потом разобрался в принципах работы… хм… этого «коммуникатора», проглядел список из пяти абонентов, самым высокопоставленным из которых оказался секретарь военно-воздушных сил США. Эту личность я, вроде бы, видел всего один раз и издалека, поэтому вопросительно уставился на Миллера. А он, выполняя некогда данное обещание играть в открытую, рубанул правду-матку:

— Информация о попытке похищения мистера Еремеева и героизме русского пилота, сумевшего спасти его и вас в абсолютно безвыходной ситуации, разошлась по всему миру, и мы не можем себе позволить обойти вниманием такой поступок. Ведь нападение произошло на территории нашей страны, и заказчики этого преступления тоже американцы.

— А что, есть такое желание? — пошутил я, хотя понимал, к чему он клонит.

— Нет, мы ему по-настоящему благодарны, поэтому после награждения Серебряной звездой вручим чек на приличную сумму. Весь вопрос в вашем присутствии на этом мероприятии: мы понимаем, насколько сложно вам будет вырваться в Вашингтон в ближайшие дни, но каждый день нашего молчания сказывается на имидже страны, и единственная возможность минимизировать этот ущерб — согласовать дату мероприятия и опубликовать ее на официальной страничке DAF.

— DAF из-за того, что он в прошлом военный летчик?

— Да.

Я невидящим взглядом уставился в окно и прикинул, что особо важного меня ждет в ближайшие три недели. А когда закончил ужасаться количеству запланированных дел, подобрал более-менее подходящий вариант:

— Понедельник, третье ноября вас устроит? Только я прилечу буквально на несколько часов, а то четырнадцатого у меня очень серьезные поединки.

Эмофон АНБ-шника полыхнул неподдельной радостью:

— Это было бы просто замечательно!

— Тогда считайте, что мы договорились. Только мне надо знать, куда именно приезжать.

— Пентагон, округ Арлингтон, Вирджиния. Это пригород Вашингтона, расположенный на правом берегу Потомака… — протараторил он. — Впрочем, слово «приезжать» тут не подходит: я встречу вас в аэропорту лично…

…После завершения обсуждения тонкостей планируемого награждения Джеральд подробно объяснил, в каких ситуациях имеет смысл связываться с лишними абонентами телефонной книги нового девайса, а потом извинился за то, что заденет за живое, и выдал довольно занимательный монолог:

- Я в курсе всех нюансов физического и эмоционального состояния девушки, которую вы привезли на этот остров, поэтому понимаю, чем вы руководствовались, спасая ее от суицида именно таким способом. К моему огромнейшему сожалению, наши врачи солидарны с вашими — шансы вернуть ей зрение равны нулю. Зато все остальные имеющиеся проблемы со здоровьем вполне решаемы. С реабилитацией после операции на груди, а также с восстановлением нормального состояния полости рта и голосовых связок, вне всякого сомнения, справится тот врач экстра-класса, которого вы забрали из России. Тем более, что вы уже приобрели все необходимое и даже больше. А потом вам придется искать пластических хирургов. У нас, в Соединенных Штатах, есть несколько специалистов с мировым именем. Да, на операцию к каждому из них записываются чуть ли не за год, но нам они не откажут. В общем, как только вы вернете подруге вкус к жизни и сочтете, что она морально готова лечь на операцию, позвоните мне…

Оставаться на завтрак Миллер отказался, заявив, что уже куда-то опаздывает. Но пообещал, что в следующий раз обязательно примет подобное предложение. Я проводил его до трапа, пожал протянутую руку и отошел в сторону. А после того, как «конверт» поднялся в воздух, плавно развернулся и ушел в сторону материка, отправился во второй гостевой домик. Извиняться перед теми, кого фактически бросил в Вегасе. Как ни странно, в здании никого не оказалось, и мне пришлось подключаться к камерам системы наблюдения.

Потеряшки нашлись в лагуне — молодежь плавала наперегонки, а Алферов и Батыров выходили из воды к лежакам.

Пока шел по тропинке, мысленно проговаривал самые важные тезисы будущего монолога, но он не пригодился. Нет, первое предложение я все-таки произнес, а потом Дмитрий Петрович жестом попросил меня прерваться и заявил, что извиняться мне не за что:

- Министр Обороны рассказал нам о подвиге девушки, пострадавшей во время освобождения заложников, и сказал, что для любого сослуживца вы с Аней сделаете в разы больше, чем любое государство. Просто потому, что они для вас свои…

- А сэгодньа мы ууидели, какоэ количестуо бэзумно дарагоуа оборудоуаниа уи купили, и заууажали уас эщэ болшэ… — как-то уж очень сильно волнуясь, продолжил Тимур. — И потом, экыпаж самольота Лынды нэ отходыл от нас ни на шаг. И у Уэгасэ, и тут. А эщо отпрауил Грэгора и Матуэича домой…

Свое мнение высказал даже Тихон, хотя никогда не отличался особой разговорчивостью:

- Чума, ты все сделал правильно, так что забей на эту тему и переходи к следующей.

Я потер переносицу и хмыкнул:

- Спасибо, мужики. К другой, так к другой: к сожалению, в Вегасе нам было не до нормального общения. А нам с девчонками по-настоящему любопытно, как вы отдохнули в Большом Каньоне. Смотреть фотки на ярком солнце на экране телефонов как-то не интересно, поэтому имеет смысл объединить приятное с полезным. В смысле, сразу после ужина всей компанией перебраться в игровую комнату, посмотреть все, что вы наснимали, на большом экране и послушать как можно более подробные рассказы. Каким будет ваш положительный ответ?

Положительных ответов я получил целых пять, а потом попросил мужиков ненадолго забыть об океане и составить мне компанию. Прямо так, то есть, не суша волосы и не одеваясь. Упираться, естественно, никто не стал, так что я повел их по тропинкам к эллингу. А после того, как завел внутрь и врубил освещение на максимум, жестом показал на технику, расставленную вдоль левой стены:

- Мы с Алексеем Алексеевичем очень довольны вашей работой, поэтому решили не обходиться одними премиями, а сделать вам небольшие, но нужные подарки. Любителям погонять по океану — аквабайки, а представителям старшего поколения — катер, на котором в выходные можно отправляться в город, а можно вооружиться удочками и поискать рыбные места.

«Спортивное крыло» шарахнуло по нервам такой «вкусной» помесью удивления, удовлетворения и восторга, что я не удержался от улыбки. Через пару мгновений стало еще веселее — Тимур, оказавшийся самым шустрым, сорвался с места, долетел до «Ямах», повернутых к нам мордами, увидел название модели, на всякий случай посмотрел на спидометр и обалдело уставился на меня:

- Только не говори, что они такие же, как ваши…

- Подтверждение жестом устроит? — ухмыльнулся я.

- Но они же стоят, как самолет!

Я пожал плечами:

- Так и вы работали отнюдь не спустя рукава. В общем, не выносите мне мозги. Лучше разберитесь, который чей, заправьте своих монстриков и спустите их на воду. Кстати, инструкция по пользованию терминалом лебедки переведена на русский язык и вызывается пиктограммой в правом верхнем углу экрана.

Алферов и Батыров тоже начали строить из себя честных девушек. Первый пробовал доказать, что катер им нафиг не нужен, ибо пребывание на таком острове является отдыхом само по себе, а второй привел аргументы покруче. Сначала заявил, что я его давно перерос, и он в принципе не представляет, чему еще можно меня научить, а потом мысль, которая явно не давала ему покоя:

- Кроме того, после твоего ухода из Большого Спорта единственным выступающим бойцом команды останется Тимур, которому борьба нужна, как рыбе зонтик, а значит, мне и Рамазану придется переключиться на сыновей Алексея Алексеевича.

Услышав эти слова, загрузились все. Пришлось пресекать упаднические настроения на корню:

- И что это меняет? Вы для меня свои. И не перестанете ими быть даже после того, как вернетесь в Москву. В переводе на русский язык, сможете прилетать сюда в отпуска, останавливаться в своих комнатах и отдыхать там, где вам рады. Да, есть нюансик — мы будем рады именно вам, и не факт, что те ваши близкие, которым захочется составить вам компанию, смогут пройти проверку службы безопасности, которая уже создается. Но до этого надо еще дожить. Кстати, не стоит забывать и о том, что Алексей Алексеевич взял себе соседний остров, а значит, вы будете сюда прилетать и на некоторые школьные каникулы. Вопросы?

- Их предостаточно! — практически успокоившись, воскликнул Али Мавлетович. — Не знаю, как Петрович, а я не представляю, как управлять катером, не уверен, что смогу найти, где его оставить, если когда-нибудь решусь сплавать в Лос-Анджелес; не знаю города; посредственно говорю по-английски и, как ни смешно это звучит, боюсь потеряться в океане. Кроме того, этот остров, вне всякого сомнения, режимный объект, а значит, каждый выход в океан придется согласо-…

Я жестомпопросил его прерваться и выдал подготовленный ответ:

- Этот катер — ни разу не моторная яхта, соответственно, управление им вы освоите за пару дней. Потеряться в океане на этом катере или гидроциклах нереально — в нем прошиты координаты острова, соответственно, на их мониторах в постоянном режиме высвечивается стрелочка, показывающая нужное направление. Кроме этого, в базе имеется и карта, и автопилот. А на все остальные вопросы я отвечу только после того, как вы хотя бы осмотрите этого красавца…

…Технологию пересечения границы охраняемой зоны на всех шести имеющихся аквабайках и катере тренеров я объяснил не только этой пятерке, но и «Яровитам» с «Гольфстримами». Дабы потом не тратить время на то же самое. И пусть пришлось убить лишние десять минут на ожидание, результат однозначно порадовал, позволил забыть о девяти мужиках и одной девушке до обеда. К сожалению, посвятить все высвободившееся время Люде, девчонкам и себе-любимому не получилось: без четверти час мне позвонил старший из братьев Аль-Тани и после обмена любезностями поинтересовался, не смогу ли я уделить ему минут сорок-пятьдесят для разговора тет-а-тет.

Задавать тупые вопросы из серии «А откуда ты знаешь, что я в Лос-Анджелесе?», имея представление о финансовых возможностях его семьи, было бы редким идиотизмом, так что я предупредил, что не смогу вырваться в город, и предложил прилететь или приплыть в гости. Он предпочел первый вариант, перепроверил имеющиеся координаты и пообещал, что будет ровно в половине второго. А я снова свалил из спальни Полуниной. Только в этот раз забрал с собой еще и Таньку с Леркой. Чтобы они помогли организовать какой-нибудь перекус все в том же кабинете. Ну, или я помог им, ибо основную работу делали они, а я изображал «подай-принеси».

Несмотря на то, что времени до прилета гостя оставалось всего ничего, эта парочка успела нажарить приличную стопку блинов, сварганить шесть видов начинки, вытащить из заначки банку красной икры и четыре вида варенья, откопать чай, подаренный Еремеевым, и подходящий сервиз. В общем, встречать Аль-Тани я отправился со спокойным сердцем.

Парень прибыл на серебристом полуспортивном «конверте» от «Aurora Flight Sciences» в сопровождении всего одного телохранителя. Последнего оставил в машине, а сам, выбравшись наружу, одернув брюки модного летнего костюма и сняв солнечные очки, от души пожал мне руку и еще раз извинился за то, что побеспокоил меня в выходной день. Я предпочел отшутиться:

- А какие еще был варианты, если я сбежал из Вегаса еще до завершения банкета?

- Да, это было неожиданно… — признал он, с интересом огляделся по сторонам и выдал непонятную фразу: — Тут так спокойно. Даже не скажешь, что этот остров имеет хоть какое-то отношение к компании «Dream Reality»!

Я вопросительно выгнул бровь и, не дожидаясь ответа, пригласил его в дом.

- Я был в их офисе в пятницу днем. Хотел купить остров. И первый раз в жизни поучаствовал в стихийном митинге недовольных покупателей!

О том, что после нашего переселения на Архипелаг Мечты продажи существенно выросли, мне говорили, и не раз. Но о подобных митингах даже не заикались, так что во мне проснулось любопытство:

- А чем они были недовольны?

- Приехали так же, как и я, без звонка. И обнаружили, что покупать уже нечего — последний остров архипелага, который, если мне не изменяет память, введут в эксплуатацию только в конце декабря, ушел в четверг вечером за четыре с половиной номинальной цены!

- Неожиданно… — удивленно выдохнул я, заходя вслед за катарцем в лифт. Там ткнул в нужный сенсор, дождался закрывания дверей и спросил, не знает ли он, чем вызван подобный ажиотаж.

Парень пожал плечами:

- Насколько я понимаю, друг на друга наложилось сразу несколько факторов. Отдых у вас в гостях одного из влиятельнейших организаторов процесса объединения стран Большой Десятки; фантастический уровень подготовки пилота, уволившегося из ВВС России за считанные дни до начала работы на вас; скорость реакции ВВС Соединенных Штатов на воздушный бой; слив информации о покупке нескольких островов представителями руководства Америки, России, Великобритании, Франции, Японии и Китая; включение очень серьезного «фильтра» владельцами архипелага и, конечно же, эффективность реакции зародыша будущего государства на первую же серьезную угрозу руководству. Ведь все вышеперечисленное однозначно свидетельствует о том, что участники объединения доведут дело до конца, а Архипелаг Мечты станет одним из самых элитных и безопасных мест Объединенной Земли!

Последнее предложение он произнес уже на пороге кабинета. Потом прервался, повел носом и прикипел взглядом к накрытому столу.

Следующие минут двадцать Аль-Тани толком ничего не говорил, так как уминал блины и восторгался талантами тех, кто приготовил этот «кулинарный шедевр». Кстати, душой не кривил — действительно наслаждался вкусом всего того, что оказывалось в его тарелке, и испытывал настоящее уважение к моим девчонкам. А еще он несколько раз порывался прервать праздник желудка, чтобы не показаться обжорой, но раз за разом терпел сокрушительное поражение от желания съесть «еще один ма-а-аленький блинчик»! В итоге остановился только тогда, когда на блюде не осталось ровным счетом ничего, и виновато вздохнул:

- Эти bleens оказались настолько вкусными, что я не смог остановиться!

- Да что их тут было-то? — улыбнулся я, тоже принимавший активнейшее участие в уничтожении вкусняшек. — Может, попросим добавки?

- Боюсь, что лопну…

- Зато совершенно счастливым!

- Но ведь эта смерть лишит меня даже призрачного шанса попробовать bleens еще раз!

- Аргумент! — согласился я, налил ему чаю, заметил, что он посерьезнел, откинулся на спинку кресла, положил руки на подлокотники и предложил продолжить разговор с того места, на котором мы его прервали.

Парень аккуратно вытер губы салфеткой, положил ее рядом с тарелкой и тоже устроился поудобнее:

- Остров я все-таки купил. Но не у «Dream Reality», а у одного из тех дурачков, которые, вовремя почуяв скорые перемены, решили заработать деньги на перепродаже недвижимости. Правда, пришлось переплатить, но это мелочи. Главное, что я смог помочь Катару сделать первый шаг к намеченной цели. Хотя нет, не первый, а второй…

Я почувствовал, что он ждет наводящего вопроса, выбрал один из двух подходящих и спросил, что это за цель. Судя по изменениям в эмофоне моего собеседника, надо было интересоваться первым шагом, но переигрывать было слишком поздно, и я просто вслушался в ответ:

- Картина мира стремительно меняется. Привычное противостояние между сверхдержавами, экономические войны и подковерные игры уходят в прошлое, соответственно, те второстепенные государства, которым раньше удавалось выживать за счет игры на политических противоречиях, рискуют оказаться на свалке Истории. Просто потому, что не смогут конкурировать с мегагосударством, которое объединит возможности половины планеты, перестанет выбрасывать деньги на гонку вооружений и направит весь свой творческий потенциал на созидание. А моя семья искренне любит свой народ и хочет, чтобы он строил мирное будущее вместе с самой продвинутой частью населения планеты, пользовался всеми благами, получаемыми вследствие тесного сотрудничества интеллектуальной элиты Объединенной Земли, и когда-нибудь сделал шаг к звездам.

Я попробовал представить процесс безболезненного присоединения к Проекту государства, которое, согласно конституции, является абсолютной монархией, но не смог. А выяснять, как себе это представляет Аль-Тани, не рискнул. Чтобы, ненароком, не оттоптать больную мозоль. Поэтому спросил, какой помощи он ждет от обычного спортсмена.

Парень насмешливо фыркнул:

- Обычный спортсмен, напрямую общающийся с первыми лицами стран Большой Десятки, пользующийся абсолютной свободой передвижения в их границах, поддерживаемый командой профессионалов экстра-класса, превративший обычный искусственный архипелаг в самое престижное место жительства на Земле, и, что самое главное, формирующий мировоззрение доброй половины социально активной молодежи планеты⁈

- Вы преувеличиваете… — вздохнул я. — В лучшем случае заслуживший уважение части фанатов смешанных единоборств. И еще: будь я проектом инициаторов создания будущего государства, не стал бы завершать столь удачную спортивную карьеру настолько быстро. А я уйду из Большого Спорта всего через три недели.

- Туда, где продолжите привлекать к себе внимание неординарными поступками? — усмехнулся он, а потом перестал меня подначивать и выложил на стол самую обычную флешку: — Ладно, не буду придираться к формулировкам и играть словами. Скажу прямо: мы хотим присоединиться к Большой Десятке и включиться в работу уже сейчас. Тут — пакет предложений и описание тех шагов, которые уже предприняты для сглаживания противоречий между христианским и мусульманским миром…

- Прошу прощения за то, что перебиваю, но что вам мешает передать эту информацию, к примеру, президентам России или США?

- Мы не имеем никакого представления о вашей внутренней кухне. То есть, степени вовлеченности того или иного политика именно в этот проект, уровня доверия к этим личностям со стороны реальных первых лиц и так далее. Кроме того, мы вас уважаем. И как человека, и как спортсмена, и как воина. Поэтому хотим наладить личные отношения и добавить вам вес в глазах руководства…

Глава 17

9 ноября 2042 г.

…В шесть десять утра в Ростовцевой проснулось желание. В ванной, в которую она вломилась сразу после меня. Вернее, не проснулось, а вспыхнуло, как лужа бензина от брошенный спички. В результате процесс умывания затянулся минут на сорок, и до лифта мы добрались с солидным опозданием. Пока кабинка ехала на крышу, напарница винила во всем меня, а перед тем, как дверцы разъехались в сторону, перестала валять дурака и заявила, что честно признает свою вину. Однако каяться в своих прегрешениях не потребовалось, так как в бассейне не было ни души!

Само собой, мы с ней полезли в телефоны, подключились к камере в спальне Мадонны и обнаружили, что она осторожно бродит по помещению, широко открыв незрячие глаза и выставив вперед обе руки, а госпожа Рыжова дрыхнет без задних ног!

Будь на месте Лерки кто-нибудь еще, я бы понял, ведь накануне вечером мы всей командой праздновали конец очередной рабочей недели и отрывались до половины третьего ночи. Но рыжая была Одаренной и уже давно перешла на трехчасовой сон, а значит, просто не могла спать столько времени. К сожалению, составить мне компанию Анька отказалась наотрез, заявив, что довести Мадонну до лифта я смогу и «в одно рыло», а тут, блин, нега, прерывать которую нельзя!

Плющило ее действительно прилично, поэтому я не стал вредничать, а растрепал подруге и без того не особо причесанные волосы, вернулся в кабинку и спустился на этаж ниже. А там прогулялся по коридору, открыл нужную дверь, пересек небольшую гостиную и оказался в спальне.

Люда, которая в этот момент исследовала терминал климат-контроля, оставила в покое матовый прямоугольник и развернулась ко мне. Я сразу же прикипел взглядом к ее лицу, несколько секунд вдумчиво разглядывал те два рубца, которые вчера утром начали «оплывать», пришел к выводу, что процесс продолжается в нужном направлении, и переключился на шрам, уродующий левую грудь. А через мгновение подобрался: та его часть, которая «отсекала» верхнюю треть ареолы, практически исчезла!

— Что-то не так? — почувствовав мое удивление, испуганно прошептала Мадонна, которой Афина еще позавчера разрешила понемногу нагружать голосовые связки.

Я отрицательно помотал головой, потом сообразил, что она меня не видит, и так же тихо описал обнаруженные изменения. Страх в эмофоне девушки тут же исчез, а вместо него появилась не радость, а угрюмая решительность.

— Нам… надо… поговорить! — делая паузы между отдельными словами, чтобы не перетрудить горло, заявила она, нащупала мою тушку, добралась до плеча и «съехала» до запястья.

— Не вопрос! — ответил я, стряхнул ее захват и сходил к креслу за кроваво-красным шелковым халатиком, подаренным Танькой и Линдой. Вернувшись, накинул его на плечи девушки, запахнул, не вдевая руки в рукава, завязал пояс бантиком и вывел подругу в гостиную.

В ней она более-менее ориентировалась, поэтому с моей помощью добралась до дивана и осторожно села. Потом требовательно похлопала по сидению слева от себя, дождалась, пока я сяду, снова нащупала запястье и минуты три произносила три предложения:

— Денис, объясни, пожалуйста, что за хрень со мной происходит! Я с каждым днем все лучше и лучше чувствую ваши эмоции, практически не устаю и сплю по три-четыре часа в сутки. Кроме этого, у меня обострился слух, улучшилась координация движений, голова работает, как компьютер, и, до кучи, появилось какое-то новое чувство, позволяющее определять стороны света и что-то непонятное!

— Включаются те способности организма, к которым у тебя имеется предрасположенность… — ответил я, озвучив ту часть правды, которая не противоречила сказанному ранее, и нисколько не покривив душой. Потом понял, что столь лаконичный ответ Люду не удовлетворил, и приоткрыл еще кусочек тайны: — Ты не одна такая. То, что включилось в Росянке, превратило ее в супер-пилота и фантастическую рукопашницу, мне добавило всего понемногу, а Рыжова обрела способности лечить, поэтому целыми днями штудирует учебники и очень осторожно пробует помогать твоей естественной регенерации.

— Лечила, пока я спала?

— Наверное. Но результат налицо: трех сантиметров шрама почти не видно, а ареола почти как новенькая.

Несмотря на более чем серьезную причину для радости, Полунина не задохнулась от счастья, а задала следующий вопрос. Причем достаточно толковый:

— Всю первую неделю изменений ты по пять-шесть раз в сутки разминал мне стопы, и после каждого такого сеанса неприятные ощущения становились слабее. Получается, что лечить можешь и ты?

— Нет, не могу. У меня получается только стабилизация начальных изменений.

— Поняла. А Афина, если и знает, то самый минимум, верно?

Я подтвердил. И объяснил, почему. А когда закончил, подсветил еще один кусочек мозаики:

— Скажу больше, о сути происходящего знают всего четыре человека — ты, я, Лера и Татьяна.

Мадонна осторожно сглотнула, прислушалась к ощущениям в горле и решилась нагрузить его еще чуть-чуть:

— Человек, научившийся так лечить и продолжающий развиваться, стоит, как бриллиант размером с голову. Ты не можешь этого не понимать, значит, рискнул ради меня всем, что тебе дорого. А еще вытащил с того света мою племяшку и помогаешь моей сестре.

— Люд, для меня это нормально… — начал я, но она впилась ногтями в мое предплечье, безмолвно требуя не перебивать, а затем начала вкладывать в каждое следующее слово столько безумной уверенности в собственной правоте, граничащей с фанатизмом, что мне откровенно поплохело:

— В госпитале… я… считай… умерла. И дождалась… тебя… только… из любви… к Афине… Но ты… заставил… меня… поверить… в утверждение… «Я решаю… как тебе… дальше… жить…» Так вот… именно так… и будет… Всегда… Выздоровею я… или нет… Клянусь всем… что для меня… по-настоящему… дорого!

Внутреннее напряжение, которое накопилось в Полуниной к концу этого монолога, ощущалось, как перетянутая струна, готовая лопнуть при любом прикосновении, и это спровоцировало появление абсолютно новой грани Дара: я на миг растворился в безумном переплетении бесчисленных вариантов будущего Мадонны, обрел идеально четкое понимание наиболее вероятных альтернатив, и «собрался обратно» неуловимо другим. Этому новому «я» были чужды любые сомнения и колебания — сделав выбор еще там, в лабиринте «А если…», он сдвинул тело вплотную к Люде, зная, что так будет правильно, осторожно приобнял за плечи и начал вколачивать в ее создание свою уверенность. Спокойную, как океан в мертвый штиль, и жесткую, как стальной лом:

— Да, так и будет. И — выздоровеешь, без вариантов. Ибо МОЯ. И будешь МОЕЙ всегда…

Лихорадочное волнение, страх услышать слово «нет!» и фанатизм? Ха!!! Мировосприятие женщины, которую я обнимал, разбилось на мелкие кусочки и сложилось в новую картинку, в которой сомнений не существовало, как класс, а в очередном мгновенном «прозрении» вместо лабиринта «Может быть…» обнаружилась всего одна нить, ведущая в будущее. В разы более яркая, чем любая из предыдущих, и словно звенящая от нетерпения!

Но самое удивительно было даже не это — вместо того, чтобы задать себе вопрос «Что это было⁈» и задуматься о последствиях сделанного шага, я властно сжал пальцы на плече Мадонны, словно ставя точку в состоявшемся разговоре, и поставил «боевую задачу» на ближайшие пару часов:

— А теперь идем в бассейн — тебе надо как следует расслабиться и набраться сил, чтобы прожить несколько часов без меня…

…Ростовцева, продолжавшая нежиться в воде на относительно мелкой стороне бассейна, заметила изменения в моем состоянии чуть ли не раньше, чем я появился в поле зрения:

— Чубаров, а ты ощущаешься иначе. Более цельным, что ли? Хотя нет, не «более», а просто цельным. И это восхищает до дрожи в коленях. О, и в Людке больше нет ни одной трещины! Не знаю, что ты с ней сделал, но результат тот, что надо.

Я потянулся к ней новым чувством… Нет, не так: к ней потянулся новым чувством тот, переродившийся «я», и ощутил удовлетворение: в будущем моей напарницы тоже просматривалась одна-единственная нить, больше похожая на стальной трос. Кстати, этот «взгляд», брошенный черт знает, куда, нисколько не мешал заниматься делом — я избавил Полунину от халата, помог ей сесть на самый край бортика, скользнул в теплую воду, взялся за узенькую талию и очень медленно перенес женщину на подводное гидромассажное ложе, отрегулированное по высоте еще в день первой подобной процедуры. Посадив на среднюю часть, чуть выгнутую вверх, плавно развернул спиной к изголовью, подложил ладони под задние поверхности бедер и поясницу, помог лечь, не создавая волн, а когда убедился, что вода никак не попадет на заживающий шрам, врубил форсунки на минимально возможную мощность.

— Денис, выключи, пожалуйста, харизму! — внезапно попросила Анька. — Нет, лично мне реально в кайф. Но Кнопку прибьет по полной программе, а Линде гарантированно сорвет крышу от желания.

— Если бы я знал, как это сделать… — буркнул я.

Росянка подумала и выдала более-менее логичный вариант:

— Я бы переключилась в боевой режим, в котором она нафиг не нужна. А потом вернулась в обычное состояние.

Как ни странно, этот способ помог. Но так, на две трети — новый-я ощущался где-то рядом, чуть ли не за плечом. И был готов подхватить бразды правления разумом и тушкой в любую секунду.

— Во, совсем другое дело! — мурлыкнула советчица. И тут же подколола: — Но ты не вздумай забывать, как она вызывается. А то мне хочется провести ее ходовые испытания в койке… в душевой кабинке… на столе в гостиной… в общем, во всех подходящих местах земного шара!

— Мне тоже с ней комфортнее… — на полном серьезе призналась Люда. — Так что, появляясь у меня, возвращайся в ту ипостась.

Я не ответил ни «да», ни «нет». В два медленных и очень плавных шага добрался до своего ложа, принял горизонтальное положение, закрыл глаза, ушел в себя и постучался к «Системе». С вопросами.

Ответ удивил глубиной показанных образов и силой «давления» на мои мозги. А перевод всего увиденного на русский язык не предусматривал каких-нибудь альтернативных вариантов:

«Любая команда должна быть единым кулаком. Сомнение в лидере — это изъян, способный подставить под удар поставленную задачу. У вас лидер ты…»

Что интересно, в трех из четырех показанных мне «объяснялок» понятие «Задача» было связано с космическими перелетами. А ощущения, которые транслировались на этапе перемещения от одной звездной системы до другой, давали понять, что мероприятие это достаточно долгое и психологически очень тяжелое, соответственно, способность формировать эмоциональные привязки и «коридоры свободы воли» — чуть ли не единственный реальный способ обойти большую часть подводных камней.

Я объяснил, что не собираюсь загонять близких людей в эти самые коридоры, и получил информационный подзатыльник — симбионт показал мне несколько «видеороликов», позволяющих ощутить ужасы того вселенского бардака, который может начаться через пять-шесть лет, и закончил сеанс демонстрацией самых обыкновенных весов, на зеленой чаше которых ощущались сознания уже инициированных подруг, а алая была до краев наполнена темной венозной кровью.

Такие аргументы не парировались, и я мысленно помрачнел. А через мгновение увидел последнее «видео» этой сессии. В нем демонстрировалось будущее «После того, как…». Причем в одном из самых негативных сценариев. При этом одна половина картинки позволяла следить за метаниями группы растерянных одиночек, а вторая дышала уверенностью полутора десятков людей, действующих, как единый кулак.

Это меня добило. Вернее, мотивировало «натянуть» новую ипостась, как следует в ней «осмотреться» и шарахнуть по «Системе» концентрированной благодарностью. А после ее «исчезновения» вернуться в обычное состояние и отрешиться от окружающего мира до появления Линды и Кнопки…

…Картинка, демонстрирующая «коридор свободы воли» американки, был каким-то странным. Ее «нить», при впечатляющей толщине, была «не того цвета». Нет, какого-либо негатива этот фактор не нес. Просто ощущался немного болезненным, что ли? Но дергаться из-за этого явно не стоило — если та его часть, которая была «рядом», еще вызывала легкое неприятие, то дальше оттенок становился немного «здоровее». Зато аналогичная картинка у Ольги испортила настроение — «тросик» как бы не толще и прочнее Анькиного был тусклым и… хм… провисал. Причину отсутствия «натяжения» искать не требовалось, и я пообещал себе вернуть этому будущему цвет. Причем не когда-нибудь, а в ближайшее время. А для того, чтобы не оставить себе ни единого шанса сдать назад, сделал первый шаг. На пару мгновений накинув на себя вторую ипостась. Для храбрости или… безрассудства:

— Кнопка, дуй ко мне. Я уже забыл, когда мы нормально общались, и чувствую себя не в своей тарелке!

Мелкая, только-только скользнувшая в воду, не поверила своим ушам и развернулась ко мне. А когда увидела, что я сдвигаюсь на край ложа и призывно отвожу в сторону руку, засияла, как маленькое солнышко! Головы не потеряла — шла ко мне чуть ли не целую вечность и провожала испуганным взглядом чуть ли не каждую поднятую мини-волну. Зато после того, как легла на бок, пристроила голову на мое плечо и решилась положить ладошку на грудную мышцу, задохнулась от чистого, ничем не замутненного счастья.

— Я смотрю, девчонки уже обратили тебя в свою веру? — улыбнулся я, начав изучать ее лицо и ту часть тела, которую позволяло видеть наше взаимное положение.

Кстати, увиденное понравилось на самом деле: стараниями Таньки, Лерки и Линды мелкая поменяла прическу, привела в порядок брови и ногти, перестала экономить на косметике, питательных кремах и шмотье, забыла о таком понятии, как закрытый купальник, и чувствовала себя нормально даже в том «непотребстве», которое Голикова называла «семейным нарядом». Скажу больше, Кнопка привыкла ходить, развернув плечи, не опускала голову и взгляд в присутствии незнакомцев, научилась отвечать на шутки и иногда решалась продавливать свое мнение.

Последним мое внимание привлекли ровный светло-коричневый загар, покрывающий тело, и правая грудь в довольно смелом лифе, упиравшаяся мне в бок. На последнюю я и уставился. Точно зная, что Ольга смотрит на меня сквозь опущенные ресницы, и с замиранием ждет вердикта:

— Результаты, однозначно, заслуживают самого пристального внимания!

Румянец залил личико, ушки и шею практически мгновенно, и я легонечко прижал девушку к себе:

— Ты выглядишь достойно. Даже вот так, в бикини.

— Издеваешься? — жалобно спросила она.

— Нет… — без тени улыбки заявила Линда и начала ее грузить сразу на двух языках, периодически вворачивая в речь чем-то понравившиеся выражения: — Дэнни прав: если в первые дни после знакомства ты выглядела в нашей компании несколько чужеродно, то сейчас это ощущение сошло на нет. По большому счету, тебе не хватает только опыта общения с так называемой элитой и понимания одного маленького, но очень важного нюанса…

Кнопка приободрилась и с надеждой посмотрела на нее:

— Какого нюанса?

— В высшем обществе есть две категории людей. Одна, составляющая абсолютное большинство, неукоснительно следует писаным и неписаным правилам, строит из себя хранителей традиций, карает за любое инакомыслие и так далее. Но все это продиктовано банальным страхом совершить ошибку, в результате которой их самих вышибут из привычного круга общения. Второй категории плевать на все и вся: эти личности настолько самодостаточны и харизматичны, что создают эти самые правила даже самыми эксцентричными поступками. Оглянись вокруг — компания, в которую мы с тобой попали, как раз из вторых: этой otmorojennoi chetverke нет дела до каких-то там правил, а любой их поступок вызывает волну подражания.

— Ну да! Даже если Чума выйдет под камеры спутников в красных семейных труселях и белым бантиком на причинном месте, то максимум через сутки этот вид нижнего белья побьет все рекорды продаж! — хохотнула Анька.

— Да и ты не слабо отжигаешь! — парировал я, вспомнив рассказы Линды о безумном взлете продаж топика, шортиков и шингартов «а-ля Ростовцева». — Только выходить на улицу в семейных трусах я тебе не разрешу. Будешь ходить в них дома и радовать только нас!

Хихикнула даже Люда. А Доулан, отсмеявшись, снова посмотрела на Ольгу и закончила свою мысль:

— В общем, забудь о последних веяниях моды и тому подобной hreni. Для всех окружающих ты должна быть эталоном элегантности и стиля, то есть, носить нестареющую классику, причем ту, которая подходит именно тебе. И ни на миг не забывай о том, что у тебя есть мы, то есть, огромный мир, в котором всегда комфортно и тепло. Voprosi?

— Вопросов нет. Есть объяснения: я об этом не забываю. Просто не хочу, чтобы посторонние совали нос в нашу жизнь!

— Ты меня не поняла! — вздохнула Линда. — Закрой глаза и растворись в том удовольствии, которое сейчас ощущаешь. Тогда Дэнни и мы заполним весь твой внутренний мир, а все остальное отодвинется очень-очень далеко. Так вот, в этом состоянии ты эмоционально закрыта от посторонних людей, сиюминутных проблем и всей той hreni, которая может отравить жизнь, соответственно, ощущаешься неизмеримо выше большинства, привыкшего к унылой действительности. Короче говоря, об этом надо просто помнить. Каждое мгновение своего существования… Dal’she ob’yasnyat?

…Перед тем, как спуститься к ангару, я заглянул к Полуниной. Полюбовавшись на Афину, сосредоточенно оттачивающую никак не получающийся элемент комплекса Тайцзицюань из двадцати четырех форм, подошел к роботу в человеческом обличье со спины, заставил опустить руки и попросил закрыть глаза:

- «Сестричка», ты опять пытаешься рвать и ломать! Пойми, перед тобой не противник, а личность, которая тебе безумно дорога, поэтому поворот корпуса и движение руки — это попытка плавно и едва заметно провести подушечками пальцев по коже его руки, вытянутой горизонтально! Говоря иными словами, ты его не бьешь, а ласкаешь. Легко-легко, как перышком или дуновением…

- Блин, Чубаров, где ты был раньше⁈ — возмутилась она и попробовала выполнить поворот в моем варианте. Получилось, конечно, корявенько, но в разы лучше, чем до этого.

- Ну вот, совсем другое дело! — подбодрил ее я.

- Сама чувствую! — проворчала она, вернулась в исходное положение, сосредоточилась и… была развернута в сторону двери:

- Ближайший час тренируешься в гостиной.

- Поняла, исчезаю! Кстати, костюм просто улетный…

- Нам плохого не шьют — боятся! — отшутился я, дождался ее ухода, подошел к Мадонне, сидящей на ковре в позе лотоса, и положил перед ней планшет:

- У твоих — одиннадцатый час вечера. Племяшка только что заснула, а твоя сестра сидит на кухне, пьет чай и читает потертую печатную книгу. Кажется…

- «Графиня де Монсоро». Любимая книга нашей покойной матери.

- Наверное. Так вот, сейчас я удаленно включу телевизор, висящий на стене прямо перед твоей сестрой, выведу звук на его колонки и свалю. Не тормози: ей объяснили, что ты пострадала при освобождении заложников, что восстанавливаешься после операции, и что пока не можешь нормально говорить. Далее, она должна узнать, но уже от тебя, что ты находишься за границей, в военном госпитале на режимном объекте и не располагаешь возможностью использовать видеосвязь. И последнее. Тоже для нее: лечение уже оплачено государством, а «Умный Дом» и денежки, которые ей передали — это часть заработанного тобой на ставке, сделанной на исход Анькиного боя.

- «Все учтено могучим ураганом»? — грустно усмехнулась она.

Я понял, что это какая-то цитата, но откуда именно, не знал. Увы, искать первоисточник было некогда, и я задвинул это желание куда подальше:

- Типа того. Поэтому не кисни. Я сейчас придвину планшет к твоему правому колену и включу дозвон. Пиктограмму, обрывающую звонок, я уже увеличил почти на весь экран и сдвинул в правый нижний угол, так кто как закончите говорить, просто ткнешь абы куда. Что касается меня — вернусь максимум через два часа и сразу же загляну. Вопросы, наказы, пожелания?

- Ты не устал… со мной… возиться? Не шали там… И возвращайся… побыстрее… — точно в три темы выдала она, потом посерьезнела и заявила, что морально готова.

Я прикоснулся к нужной иконке, встал и бесшумно отошел к двери. А когда услышал испуганное «К-кто это?», выскользнул наружу, закрыл Люду наедине с самой собой и сестрой, жестом показал Афине, что требование про час в гостиной не отменяется, посмотрел на часы и ломанулся дальше.

В ангар заявился на десять минут раньше, чем требовалось, поэтому застал забавную сценку — Анька, отсоединяя кабель своего «Гнева» от наземного источника электропитания, негромко уговаривала «конверт» не обижаться на то, что сегодня на нем немного полетает Череп.

- А меня ты миленьким не называешь… — притворно расстроился я и был отбрит:

- Зато я тебя радую. По-всякому. И не перестану этого делать, даже если ты продолжишь вредничать!

- Великодушно, однако… — начал, было, я, но в этот момент в ангар ввалились остальные личности, задействованные в этом вылете, и мне пришлось прерваться: — Итак, парни, мы летим совсем недалеко — на остров Равновесия, координаты которого уже залиты в бортовой компьютер машины. Де-юре я лечу на частную вечеринку, так что надо соответствовать. Поэтому рулить Анькиным «Гневом» придется тебе, о наш грозный орденоносец! А у вас, доблестные телохранители, появится призрачный шанс изобразить скульптурные композиции на библейские темы типа «Самсон, разрывающий пасть писающему мальчику» и «Непорочное зачатие в гамаке, стоя на лыжах». Только ассистентов выбирайте после того, как сочтете ситуацию угрожающей, а не на всякий случай.

Мужики заржали еще на Самсоне, а когда отсмеялись, Триггер сделал комплимент моей фантазии.

- Это плагиат… — честно признался я. — Я цитирую любимые присказки отца, а он их, вроде бы, тоже у кого позаимствовал. Кстати, если серьезно, то эксцессов не ожидается. Мне просто надо пустить пыль в глаза паре-тройке чуть возгордившихся личностей.

- Блин, может, зайти в гости, как на службе? — хохотнул его напарник. — Постучаться в окно третьего или четвертого этажа армейскими ботинками, дернуть отцепку парашюта перед тем, как залететь в помещение, выпустить пару предупредительных очередей в головы, а потом спросить, кто у нас тут задрал нос и почему?

- Я бы с удовольствием! — под жизнерадостный смех собравшихся признался я. — Но боюсь, что они такого не переживут — возраст, слабое здоровье, лишний вес.

- Ладно, шутки в сторону! — посмотрев на часы, скомандовала Анька. А когда Закат качнулся в сторону конвертоплана, тоже прошлась по поводу «честно заслуженного им ордена»: — Слышь, Лень, ты это, грудь-то выпячивай постоянно. А то значок награды совсем крошечный, и издалека его можно увидеть только в оптику снайперской винтовки.

- Снайперов я, как раз, не боюсь! — «предельно серьезно» заявил Берестов, врубившийся в наше реальное отношение к полученной им награда еще в ночь с третьего на четвертое ноября, на пути из Вашингтона в Лос-Анджелес, и поэтому веселящийся вместе с нами. — Все их внимание будет приковано не к моей, а к твоей груди…

- Эх, разбаловала мужика на свою голову… — вздохнула Ростовцева, забралась в салон следом за пилотом, опустилась одно из двух пассажирских кресел первого ряда и дисциплинированно защелкнула ремни безопасности.

Насчет разбалованности Леонида я бы поспорил: получив в подарок от американской части руководства Проектом чек на полмиллиона долларов, он попытался отдать его Росянке. Та быстренько объяснила, что забирать эти деньги не собирается. Сразу по нескольким причинам. О гарантированной потере лица нашей парочкой в случае утечки подобной информации в Сеть заявила походя, в самом конце монолога, но Заката торкнуло именно это. И он придумал альтернативный выход из положения — разделил полученную сумму на троих. Причем без какого-либо сожаления. А потом заявил, что теперь его траты никому не покажутся заниженными, а дружба с Черепом и Зимой никого не удивит.

От Очарования до Равновесия по прямой было немногим более девяти километров, так что на посадку пошли сразу после того, как взлетели. Особнячок, перед которым в конечном итоге сел наш «Астон», на мой вкус выглядел чуть более претенциозно, чем хотелось бы. Впрочем, специалистом в современной архитектуре я себя никогда не считал, поэтому выбрался из салона после разрешающего кивка Триггера, подал руку Ростовцевой, «выгуливающей» очередной умопомрачительный деловой костюм, нашел взглядом хозяина острова и изобразил довольно холодный кивок. Поздоровался в том же стиле, ответил на пару вопросов из обязательной программы, сделал традиционный американский комплимент дому и, предложив руку своей даме, неторопливо двинулся по аккуратной дорожке.

Демонстрируемое равнодушие не осталось незамеченным, и мистер Томас Снайдер попробовал осторожненько прозондировать почву. Спросил, почему я не взял с собой «мисс Голикову, мисс Рыжову и мисс Доулан».

- А зачем их было брать? — «удивился» я. — Подписывать какие-либо документы я не собираюсь, выкладывать в блог записи этой встречи — тоже, а мисс Доулан загружена поиском других потенциальных партнеров.

Хозяина дома начало плющить, но он предпочел не торопиться. Поднял нас на третий этаж, завел в помещение, которое было чем-то средним между просмотровой комнатой, переговорной и гостиной, познакомил с владельцами еще трех киноконцернов, уже обретавшихся там, и так далее. А следующий вопрос задал только после того, как мы отказались от спиртных напитков, «настоящего бразильского кофе» и даже минералки:

- У меня создается впечатление, что вы не рады этой встрече. Может, объясните, почему?

- Вы не ошиблись, не рад… — подтвердил я, откинулся на спинку кресла, закинул ногу на ногу и продолжил тем же равнодушным тоном. — Я не люблю, когда меня держат за тупого спортсмена и готовятся нагнуть.

Снайдер включил дурака:

- Простите, но что вы имеете в виду?

- Через пять дней я уйду из Большого Спорта, так как добился в нем всего, чего хотел. Вариантов, чем заняться дальше, предостаточно, ибо я располагаю имиджем, размеры которого трудно переоценить. Говоря иными словами, оббивать пороги ваших приемных, выпрашивать какие-то там роли и о чем-нибудь торговаться не буду в любом случае — единственный вариант работы, который меня устроит в вашем бизнесе, это сотрудничество в ключе, который я обозначу САМ.

- Мистер Чубаров, Большой Спорт и Большое Кино — это не одно и то же! — снисходительно сообщил владелец «Paramount Pictures Corporation». — Поверьте, законы бизнеса, к которым вы привыкли, в нашем бизнесе могут и не сработать.

- А я бы с удовольствием послушал описание того «ключа», о котором вы упомянули… — дав ему договорить, заявил его конкурент из «MGM». По моим ощущениям, потом хотел добавить что-то еще, но прикусил язык.

Ответ на этот вопрос или чем-то похожие мы проработали заранее, так что я даже не задумался:

- В боевиках, в которых главный герой носится по полям, лесам, городу или стране, расстреливая тысячи врагов или ломая им же конечности, я сниматься не буду. В слезливых мелодрамах или комедиях — тем более: я хочу, чтобы фильм с моим участием показал молодежи дорогу в будущее, которое начали строить страны Большой Десятки, пробудил желание созидать и заставил поверить, что наша родина — это не дом в пригороде, не город, не страна и не континент, а вся Солнечная система. Да, съемки будут недешевыми. Но этот проект будет поддержан всеми десятью государствами. В частности, киноконцерн, с которым я договорюсь, сможет проводить натурные съемки на настоящих космодромах и в реальных центрах подготовки космонавтов, получит в свое распоряжение записи, сделанные в космосе, и много чего еще.

Во взглядах и в эмоциях наших собеседников замелькали цифры со многими нулями. Но это было предсказуемо, поэтому я выдержал небольшую паузу и нанес добивающий удар:

- Короче говоря, подобный фильм будет снят в любом случае. С вами или без вас.

Первым оклемался все тот же владелец «MGM»:

- Мистер Чубарофф, я в игре и сегодня же вызову к себе сценаристов. Но для того, чтобы правильно сформулировать задачу, мне надо знать ответы на ряд вопросов…

…Обсуждать нюансы будущей работы можно было до потери пульса, но я ни на мгновение не забывал об остальных планах на этот день, поэтому, ответив на десяток «общих» вопросов, заявил, что остальные карты открою только после подписания контракта своему партнеру или партнерам. Мужикам это, конечно же, не понравилось, но они играли в подобные игры не первый год и знали правила. В результате переключились на нейтральные темы и начали терзать вопросами не только меня, но и Аньку.

Диапазон тем, которые эти деятели умудрились затронуть за каких-то сорок минут, мог бы сделать честь иной пресс-конференции, так что нам пришлось попотеть, чтобы придумать несколько десятков оригинальных ответов, ни разу не сбиться на банальности и, что самое главное, не выболтать ни бита «лишней» информации. Впрочем, с последним было проще всего — прямо напротив нас, под потолком помещения была присобачена стандартная полусфера, скрывающая под собой камеру наблюдения, и мысль о том, что все сказанное будет рассматриваться через самые разные призмы, не позволяла расслабляться. В общем, выражаясь сухим протокольным языком, вторая половина встречи прошла в теплой и дружественной обстановке, а за десять минут до времени «Ч» мы с Росянкой признались, что нам пора, отбились от предложений задержаться на ужин/обед/хотя бы часик и в сопровождении всей толпы спустились к нашему «конверту».

Скульптур на библейские темы возле него, конечно же, не оказалось, но свои роли «Яровиты» отыграли на пять с двумя большими плюсами — впились лица «особо подозрительных личностей» настолько холодными взглядами, что двум потенциальным работодателям и партнерам, видевшим и Крым, и рым, стало не по себе.

С реплики владельца «Paramount Pictures Corporation», за которой он пытался скрыть свой страх, мы угорали всю дорогу обратно, повторив ее раза четыре в различных вариациях:

- Wow, какие фактурные персонажи!

А когда «Гнев» встал на посадочные опоры, я поблагодарил парней за помощь и послал их куда подальше. В смысле, еще раз подтвердил, что до вечера воскресенья и «Гольфстримы», и «Яровиты» свободны, как рыба об лед.

Кстати, планы команды на этот уикэнд наконец-то обрели положенный размах. «Спортивное крыло» умотало в город на катере тренеров еще в полдень и должно было разделиться на молодежь и тех, кто постарше. Летуны планировали начать отрыв с каких-то обязательных регламентных работ, а после их завершения оставить «Гнев» рядом с самолетом и состыковаться с Тимуром, Тихоном и Рамазаном. Ну, а «Яровиты» собирались пойти направо, налево и в другие стороны в сольном режиме. То есть, прокатиться до Лос-Анджелеса на квадрокоптере Заката, сразу же свалить в туман и пропасть с радаров на сутки с лишним.

Само собой, не успел я договорить долгожданную фразу, как народ пожелал нам с Анькой хороших выходных и унесся переодеваться. Мы тоже не стали задерживаться — подключили машину к НИП-у, прикрыли дверь ангара и ушли в дом.

Пока пятерка «опозданцев» готовилась к разврату и летела до аэропорта, успели пообедать и посмеяться над вольным описанием «процесса трамбовки киношников», как в самом начале стендап-шоу выразилась Анька. Потом завалились на ковер и бились в истерике еще минут пятнадцать. Правда, уже по другому поводу — Линда ради прикола собрала в отдельный файл фотки всего того шмотья, которое предлагали рекламировать мне и Ростовцевой, нашла программу, позволяющую устраивать виртуальные примерки, запихала в нее наши гифки и, чуточку поколдовав, сбацала музыкальный видеоролик. Что самое обидное, ни о каком делении вещей на мужские и женские речи намеренно не задумывалась, так что ржали, в основном, надо мной.

Следующие два часа девчонки развлекались по-другому. Сначала обсуждали, на чем Ростовцевой реально стоит «заработать малую денежку» и отсеивали из имеющегося списка те компании, продукция которых хоть чем-то не устраивала. Потом сочли, что список из девяти компаний слишком велик, и моя напарница одуреет от съемок, вычеркнули еще четыре штуки, но после недолгих обсуждений вернули. В резерв. И со спокойной совестью продолжили развлекаться. Правда,в среднем раз в полчаса мне кто-нибудь звонил или телефон сообщал о событиях типа разблокировки замка на двери «Гольфстрима», но это было нормально. А ближе к семи вечера я пролистал пару десятков картинок с камер, установленных в ключевых точках острова, и дал команду собираться.

У Мадонны, решившей, что мы куда-то сваливаем, испортилось настроение, но совсем ненадолго — минут через десять, оказавшись в лифте и почувствовав, что он едет вниз, она аж затрепетала от надежды. А еще через две, первый раз за все время пребывания в особняке вдохнув обычный, а не кондиционированный воздух, аж задохнулась от восторга:

- С ума сойти, как тут здорово пахнет!!!

Вопрос «А чем?» так и не прозвучал, но нам этого и не требовалось — я подвел девушку к опушке, помог нащупать лепесток одного из цветков, растущих на декоративных кустах, а мелкая его описала. Да так красиво, что я заслушался.

С этого момента мы с Олей «работали» дуэтом. Я исполнял обязанности проводника, поводыря и, при необходимости, носильщика, а она заменяла Люде глаза. И за сорокаминутную прогулку по самым красивым местам наших владений настолько поразила взрослую, битую жизнью и навидавшуюся грязи женщину кристальной чистотой и детской искренностью своих эмоций, а также полным отсутствием в них какого-либо негатива, что та даже пошутила:

- Оль, приглуши яркость рисуемых образов, а то в далеком будущем, прозрев, я разочаруюсь в реальном мире!

- Не разочаруешься… — уверенно ответила мелкая. — Наш мир — это Денис и те, кто его окружают. А они намного ярче любых красок или слов…

Естественность, с которым было использовано слово «наш», зацепило Мадонну еще сильнее: как потом выяснилось, она отказывалась понимать, почему Оля, влюбившаяся в меня еще в детстве, не испытывает даже тени ревности к «очередной бабе, появившейся в моем окружении», и не чувствует злой радости при каждом взгляде на защитную маску, под которой прячутся кошмарные оплавленные рубцы вместо лица! Тем временем Кнопка, как ни в чем не бывало, переключилась с этой темы на описание лагуны, к которой мы в этот момент подошли. И начала его с сокрушенного вздоха:

- Знаешь, Люд, это место создавал гениальный ландшафтный дизайнер. Он смог сотворить воистину райский уголок, в котором каждый отдельный штрих идеален. Но лично я ощущаю сразу два изъяна, которые убивают все очарование. Первый — это вода: я настолько влюбилась в фантастически яркие, сочные и красивые цвета Атлантического океана, что на Тихом подсознательно ощущаю дискомфорт из-за отсутствия тех красок. А второй минус — это ее температура: когда видишь бездонное голубое небо, буйный тропический лес и чувствуешь кожей ласковый жар солнечных лучей, то ощущаешь себя в вечном лете, в котором вода просто обязана быть, как парное молоко!

Полунина покрутила головой, чтобы определиться с направлением при помощи слуха, скинула с ног шлепки и, не отпуская моей руки, мелкими шажками дошла до кромки прибоя. Когда набежавшая волна ударила по подъемам стоп и передней части голеней, обернулась в ту сторону, где последний раз слышала мелкую:

- Да ладно тебе! Куда теплее-то?

- Так лагуна ж подогревается! — расстроенно сказала Кнопка. — Нет, в этой половине все прекрасно. Но стоит отплыть от берега метров на пятнадцать, как понимаешь, что сказка вот-вот закончится!

- Тогда в подмосковных водоемах сейчас вообще ужастик! — хихикнула Люда, сделала еще шаг вперед, «поймала» очередную волну нижней третью бедер, почувствовала, что некоторые брызги намочили халат чуть ниже груди, и нехотя попятилась:

- А меня восхищает абсолютно все: и вода, и непривычные запахи, и шелест волн, то набегающих на берег, то откатывающихся обратно. Но самое классное не это чувство, а сумасшедшее предвкушение, которое заставляет подрагивать все мое естество: я верю, что когда-нибудь пройдусь по этим же тропинкам, видя все, что ты описывала. И это предвкушение напрочь забивает весь имеющийся негатив…

Глава 18

12 ноября 2042 г.

…Среда получилась богатой на события и сильные эмоции. Первый раз меня приложило в пятом часу утра, когда Кнопка, практически заснувшая в моих объятиях, вдруг выдала сногсшибательный монолог:

— Знаешь, Чума, я только что прозрела. В смысле, поняла одну очень интересную вещь!

— Какую? — любуясь ее лицом и греясь теплом ее эмоций, спросил я.

— Ты прошел огонь, воду и медные трубы, но абсолютно не изменился. Именно поэтому до сих пор не живешь, а выживаешь, помогаешь выживать тем, кто смог заслужить твое уважение, и плюешь на любые условности. Расти я не в детдоме, а в счастливой семье, давно сдохла бы от неразделенной любви и ревности к твоим бабам. Но с розовыми очками в моей жизни как-то не сложилось, так что я больше всего на свете ценю надежность и постоянство, которых в тебе и твоих девчонках хоть отбавляй. В общем, я по-настоящему счастлива и тоже плюю на любые условности…

Судя по тому, что она задрыхла чуть ли не раньше, чем договорила, никакого ответа от меня не требовалось. Вот я и свалил. После того, как убедился, что не разбужу ее неосторожным шевелением.

Приняв душ и побрившись, я приперся в спальню к Люде и увидел, как Лера лечит. Нет, о результатах ее добровольных ночных дежурств я так или иначе узнавал каждое утро. Либо от Мадонны, либо от Афины, либо от самой Рыжовой. Но даже близко не представлял, чего это стоит. А тут уперся взглядом в лицо, покрытое бисеринками пота, заметил капельку крови, скатывающуюся с прокушенной губы, насквозь мокрую футболку, вены, вздувшиеся на тыльной стороне правой ладони, и… не издал ни звука. Чтобы ненароком не сбить концентрацию и не навредить Полуниной, которая почему-то тоже пребывала в нешуточном напряжении.

Стоял, не шевелясь, минут восемь, переводя взгляд то на одну, то на вторую. А потом начинающая целительница убрала ладонь с груди своей первой пациентки, подалась вперед, несколько мгновений вглядывалась то место, где шрама уже не было, а затем перевела дух и радостно выдохнула:

— Получилось!!!

Я пожелал им доброго утра и спросил, что именно.

Лера извинилась за то, что не смогла поздороваться со мной сразу, после чего повторила то же самое, что говорила почти каждый день:

— Читаю учебники, учусь чувствовать новые типы тканей и оказывать на них точечное воздействие. Ну и, как обычно, «раскачиваю» свой Дар, чтобы получить возможность пробиваться глубже, чем нынешние четыре-пять миллиметров.

— Щадит мое самолюбие! — ехидно прокомментировала этот монолог Мадонна и по-армейски цинично рубанула правду-матку:

— Все эти дни она страдала из-за того, что стараниями скота с ножом и криворукости коновалов из «Парацельса» моя левая грудь превратилась в квашню. Вот и вбила себе в голову, что обязана вернуть этой части моей тушки былую форму. А сегодня сделала сразу два шага к поставленной цели — смогла остановить развитие воспалительной карциномы в одном отдельно взятом лимфатическом протоке и запустила взрывную регенерацию в том кусочке Куперовской связки, до которого дотягивается уже четыре дня.

Термины, использованные во время этого монолога, не говорили мне ровным счетом ничего. Но для понимания важности этих достижений хватало того, что я читал в эмофоне обеих девушек. Так что похвалил искренне. Обоих:

— Вы у меня умнички!

— Она — однозначно. А я кошу под подопытную свинку и не более… — притворно вздохнула Мадонна, потом сообразила, что я знаю, чего она добивается, и виновато засопела.

Я усмехнулся и порадовал ее более чем логичным объяснением своей похвалы в ее адрес:

— Как говорили древние китайские врачи, есть врач, ты и твоя болезнь. Если ты на стороне врача, то у болезни нет шансов. И наоборот. Дальше объяснять?

— Конечно! Люблю, когда меня хвалят…

Минут через двадцать после завершения утренней тренировки меня приложило в третий раз. На этот раз звонком Ричарда Логана, решившего поделиться с нами своим одурением:

— Дэнни, твое вчерашнее видео свело с ума всю планету: только за эту ночь мы продали шестьдесят три с лишним миллиона платных трансляций, а ажиотаж все не спадает!

— Сколько-сколько⁈ — переспросил я, услышал ту же самую цифру еще раз и продублировал ее главному ньюсмейкеру команды госпоже Голиковой. Благо та изволила оторваться от рабочего девайса, сдвинуть солнечные очки на кончик носа, поймать мой взгляд и вопросительно выгнуть бровь.

— То ли еще будет… — пообещала блоггерша, задумчиво оглядела всю нашу компанию, отмокающую в бассейне, решительно отложила планшет в сторону, встала с лежака и подошла к краю бортика: — По моим прикидкам, вторую волну репостов этой записи надо ждать после завершения рабочего дня на Восточном Побережье, третью вызовут результаты аукциона в Вегасе, а четвертую — завтрашняя пресс-конференция. В общем, Ричарду пора затариваться валерьянкой…

Мысленно перемножив шестьдесят три миллиона на четыре доллара, которые, согласно контракту, полагались мне за каждую проданную трансляцию, и получив четверть миллиарда «вечнозеленых президентов», я почесал затылок и… выбросил эту цифру из головы. Резонно рассудив, что катастрофический избыток денег в разы более приятен, чем их катастрофический недостаток, что все проблемы с налогами решала, решает и будет решать Таня, а значит, забивать себе голову всякой ерундой нет никакого смысла.

Да, каюсь, эдак секунд пятнадцать прислушивался к эмофону остальных девчонок, но ничего криминального в нем так и не нашел, поэтому положил телефон на полотенце, накрыл бейсболкой, начал разворачиваться на месте и попал. По полной программе: Анька, выполняя безмолвную просьбу подруги, обняла меня со спины и вжалась в нее грудью, Рыжова изобразила точно такой же захват, но только спереди, а Оля как-то уж очень раскованно зафиксировала бюстом мое левое плечо.

— Дорогой, мы ведь у тебя умнички, верно? — присев на корточки, мурлыкнула блоггерша.

— Верно… — вздохнул я и обреченно повесил голову. Зря: Лерка, явно рассчитывавшая именно на такую реакцию, чуть-чуть прогнулась в пояснице и заставила меня прикипеть взглядом к аппетитнейшим полушариям, которые вот так, под водой, плевали на земное притяжение и сводили с ума не только размерами, но и воистину совершенной формой.

— Все, готов… — хохотнула мелкая и… провокационно повела плечами!

Я на пару секунд потерял дар речи, ибо не ожидал от нее подобной смелости, да еще и в присутствии других девчонок. Впрочем, это не помешало придумать единственно верный ответ:

— Для вас я готов ко всему на свете двадцать четыре часа в сутки семь дней в неде-…

— Тогда мы собираемся? — перебила меня идейная вдохновительница этого беспредела.

Откровенных глупостей от нее можно было не ждать, поэтому я не задумался ни на мгновение:

— Конечно! Есть только один вопрос: Заката и Мишку с Костей строить?

— Неа! Мы хотим сгонять на остров Изобилия. На «Келпи». За свежей клубникой и другими вкусняшками.

— А что, во вчерашней доставке не было ни одной клубнички? — ехидно поинтересовался я.

— Было. Несколько ма-а-аленьких коробочек. Но они как-то уж очень быстро закончились. А в следующий раз продукты привезут только завтра.

— Трагедия, однако…

— Угу…

— Ладно, уговорили, сгоняем в местный ТРЦ. Если он, конечно, уже открылся.

— Работает с прошлого понедельника! — радостно сообщила Голикова. А Лерка избавила меня от последних сомнений: — Бери Таньку с Анькой и вали. А мы с Олей останемся веселить Мадонну…

Как выяснилось где-то через полчаса, первый торгово-развлекательный центр Архипелага Мечты не только открылся, но и успел наполниться жизнью. В эллинге, прячущемся под всей восточной частью «потухшего вулкана», покачивалось на воде порядка трех десятков дорогущих катеров и моторных яхт; за поляризованной стеной, позволяющей любоваться происходящим в «кратере», отрывалась детвора и молодежь, а взрослые отдыхали либо в открытом ресторане, примыкавшем к навороченному аквапарку, парку развлечений и хитросплетению трасс для картинга, либо слонялись в северной «стене», целиком отданной под кафешки, салоны красоты, бутики и продовольственные магазины.

Да, я знал, что острова вводятся в эксплуатацию чуть ли не через день, регулярно получал уведомления от системы радиолокационного опознавания Архипелага Мечты с параметрами отклика каждого нового воздушного или морского судна, прописавшегося в Системе, и собственноручно забивал эти данные к себе, но все равно воспринимал всю эту информацию как-то неконкретно, что ли? Поэтому при первом же взгляде на эллинг выпал в осадок. Зато чуть позже, неспешно фланируя под руку с девчонками по полированным полам из белого мрамора и лениво поглядывая на витрины, вдруг понял, что прогулка по этому ТРЦ нисколько не напрягает. Да, нас узнавали и здоровались. Но при этом не верещали от счастья, не требовали автографов, не слепили вспышками камер, встроенных в телефоны, и не умоляли дать интервью!

Ростовцева тоже обратила на это внимание, но привлекла мое внимание к куда более интересным вещам:

— Приглядись-ка во-он к тем двум ребятишкам. Оцени сначала стати, затем пластику и закончи взглядами: мимо них проходят очень непростые дяденьки, но этим секьюрити плевать на размеры их банковских счетов с вершины Эвереста! Парни, стоявшие на выходе из эллинга и в лифтовом холле, тоже выглядели отнюдь не шкафчиками и были заряжены на действие. Вывод напрашивается сам собой: владельца Архипелага убедили набрать в СБ профи, продолжающих работать на государство, а значит, это место можно считать условно безопасным.

— Что логично… — сказала Таня, задумчиво оглядела «ребятишек» и полыхнула предвкушением. Только не «горизонтальным», как выразился бы Алексей Алексеевич, а «деловым»: — И здорово упростит нашу жизнь.

— Чем именно? — спросил я, чтобы разобраться в странном «оттенке» хорошо знакомой эмоции.

Блоггерша пожала плечами:

— Для того, чтобы выглядеть более-менее достойно, вам, мужикам, достаточно побриться, причесаться и одеться. Все эти процедуры настолько просты, что не требуют высокой квалификации исполнителя.

— У-у-у… — сообразив, к чему она клонит, застонала Росянка. И заставила подругу расплыться в «злобной» улыбке:

— Ты угадала! Вам с Олей это необходимо. Так что после возвращения из Вегаса я начну загонять вас на обязательные процедуры…

С полудня и до пяти часов дня особых встрясок не было — мы вкусно пообедали, полчасика поболтали с Линдой, которая за неполные сутки пребывания в Лас-Вегасе успела не только переделать море дел, но и соскучиться, как следует постреляли в тире, спустились к открытому бассейну и устроили чемпионат команды по водному поло. А в четверть шестого мне позвонил Горин, сообщил, что уже в Лос-Анджелесе, идет от самолета к «конверту» и вот-вот вылетит в нашем направлении…

…Конвертоплан Алексея Алексеевича показался со стороны материка только через сорок минут после звонка. Оценив режим снижения «Гнева», я без особой спешки выбрался из бассейна, вытерся полотенцем, влез в шлепки, подхватил со стола смартфон и поплелся к площадке приземления. Пока обходил особняк, машина, вне всякого сомнения, двигавшаяся на автопилоте, успела зайти под ветер и приблизиться к вершине Восточного Утеса. Так что я чуть-чуть ускорился и добрался до конца дорожки в тот самый момент, когда на только-только опустившийся трап выбрался улыбающийся… Дорохов!

— Привет, Денис! — весело поздоровался он, спустился по ступенькам, вручил мне металлический кейс, дал понять, что это аналог девайса, полученного от Джеральда Миллера, и продолжил играть. То есть, перекинул модный кожаный портфель в левую руку, от всей души пожал мою ладонь и подколол: — Судя по выражению лица и форме одежды, турнир, до которого осталось всего ничего, тебя нисколько не напрягает!

— А должен? — в унисон ему поинтересовался я и пожал протянутую руку.

— Судя по тому, что творится в Сети и в большинстве букмекерских контор планеты, просто обязан! — хохотнул министр обороны, сделал два шага в сторону, чтобы дать мне возможность поздороваться с Гориным, и продолжил отжигать: — Хотя о чем это я? Если тебе напрочь сорвало крышу от приступа юношеской самоуверенности, то о каком волнении может идти речь?

— Действительно! — согласился я и уставился в темный проем.

— Марина с детьми остались дома… — отвечая на незаданный вопрос, сказал Алексей Алексеевич и мотнул головой в сторону грузового люка: — А мы с багажом. Тяжеленьким. Желательно поднять транспортер.

Я влез в телефон, нашел нужную программу, вывел на экран картинку с камеры, позволяющей ориентировать ленту по направлению и высоте, задал нужные параметры и ткнул в иконку подтверждения. Часть травяного ковра, примыкающего к площадке приземления, приподнялась и отъехала в сторону, на поверхность «выглянула» первая секция механизма, здорово облегчающего жизнь, и секунд за пятнадцать дотянулась до нижнего края люка. А еще через минуту-полторы мы с Алексеем Алексеевичем передвинули на нее два огромных пластиковых термоконтейнера весом килограммов по шестьдесят каждый и спрыгнули на траву.

— В них осетинские пироги… — на полном серьезе заявил он, как только обе «коробочки» исчезли с наших глаз. — Точнее, полуфабрикаты ручного приготовления. А файл с описанием необходимого температурного режима и чем-то там еще у меня в планшете.

— Зачем⁈ — ошалело выдохнул я и получил более чем логичный ответ:

— Захотелось! А у тебя на острове тусуется такая толпа, что одним пирогом ее хрен прокормишь…

Это заявление оказалось пророческим: за ужином толпа из восемнадцати человек умяла четырнадцать килограммовых пирогов с картошкой и сыром, а пятнадцатый пал смертью храбрых под вилками и ножами Мадонны и ее лечащего врача! Сожрали бы и больше, но тарелки опустели, а отправлять девчонок на кухню по второму разу мы не захотели, так что заполировали эти вкусняшки чаем с вареньем. И разошлись. В хорошем смысле этого слова — летуны заявили, что им надо подготовить конвертопланы к раннему вылету и умотали в ангар, Алексей Алексеевич захотел пообщаться со спортсменами тет-а-тет и увел их куда-то в сторону лагуны, а вояки просто испарились.

Еще через пару минут из-за стола свалила Кнопка. Вроде как проверить загрузку посудомоечной машины. А следом за ней со своих мест повставали и Голикова с Рыжовой, которым срочно потребовалось довести до ума какую-то хрень на моей официальной страничке.

— Здорово у вас тут… — проводив их взглядом, негромко сказал Юрий Федорович. — Тихо, спокойно, тепло. Но я бы все равно перебрался в дом. Чтобы обсудить пару-тройку конфиденциальных вопросов.

Намек был понятнее некуда, и мы с Аней подняли его в так называемую зимнюю гостиную — застекленное помещение, из которого открывался сумасшедший вид на океан.

Опустившись в чертовски уютное кожаное кресло, положив на край журнального столика кожаный портфель, с которым не расставался с момента прилета, и отказавшись от спиртного, Дорохов некоторое время любовался белыми барашками на волнах, а затем повернулся к нам с Росянкой:

— Как выяснилось в первых числах ноября, компания, которая толкала Грибушина к вершинам власти, изначально рассчитывала посадить его на мое место и заняться торговлей оружием. Однако новость о скором слиянии стран Большой Десятки в одно государство заставила их переиграть свои планы и раскатать губу на должность руководителя Службы Специальных Операций Объединенной Земли.

— А вас, наверное, решили убрать… — сообразив, к чему он клонит, продолжил я. — Чтобы избавиться от самых опасных конкурентов и занять максимально высокую стартовую позицию.

Наш собеседник утвердительно кивнул:

— Да, нас. То есть, и меня, и Еремеева! Но ты забыл добавить в последнее предложение словосочетание «Как можно быстрее». А ведь именно спешка заставила этих деятелей совершить несколько мелких ошибок, которые, в конечном итоге, позволили нам раскрутить всю цепочку, собрать железную доказательную базу, задержать обе группы исполнителей, предъявить обвинения всем восьми заказчикам запланированных убийств и добиться семи чистосердечных признаний. Кстати, сам Грибушин оказался не при делах — его использовали втемную. Но он загремит под фанфары сразу по нескольким статьям УК РФ, в число которых входят сто тридцать первая, сто тридцать вторая и сто тридцать третья. Что, вне всякого сомнения, превратит его жизнь за решеткой в ад.

— Ничего, ему полезно! — мстительно ощерилась Аня.

— Полностью с вами согласен… — без тени улыбки заявил Дорохов. — Поэтому о нем можно забыть и вернуться к предыдущей теме разговора. Вернее, к тому долгу жизни, который образовался у нас с Виктором Викторовичем.

Мы с Ростовцевой попробовали было заявить, что это мелочи, но куда там — он дотянулся до портфеля, достал из него файл с какими-то документами и протянул ей:

— Это вам, Анна Аркадьевна. От нас двоих. Квартира, на которую вы так и не смогли заработать за годы службы в «Яровите». Двадцать седьмой этаж жилого комплекса «Miracle», напротив квартиры Татьяны Леонидовны.

— Вы что, выселили еще одних моих соседей⁈ — не выдержал я.

— Ага! Предложили очень выгодный обмен. Правда, после того, как они съехали, затеяли ремонт, но он продлится максимум до середины января.

Не успела напарница оклематься от этого подарка, как Юрий Федорович загрузил ее снова, вручив орден Святого Георгия третьей степени. За тот воздушный бой, за который американцы наградили Берестова Серебряной звездой. Затем достал из портфеля еще одну коробочку и обратился ко мне:

— А это еще один «Георгий». Честно заслуженный Людмилой Олеговной Полуниной. Но мне почему-то кажется, что вручать его ей сейчас, скажем так, несколько несвоевременно.

Разобраться с той мешаниной чувств, которые во время этого монолога появились в его эмофоне, я не смог. Поэтому постарался ответить на весь спектр наиболее вероятных вопросов к Мадонне, но так, чтобы отбить всякое желание ее навещать:

— Как ни обидно это признавать, но вы правы. Да, она уже поверила в то, что мы ее не бросим, почувствовала вкус к не очень комфортной, но все-таки жизни, и все свободное время между процедурами грузит себя делом, но ненависть к тем, кто позволил такому самовлюбленному и амбициозному бездарю, как Мухомор, дорваться до власти, никуда не делась. А сильные негативные эмоции ей сейчас однозначно не нужны…

…Оставаться у нас на острове с ночевкой Дорохов отказался наотрез и собрался улетать во владения Алексея Алексеевича. Пить коньяк на берегу океана и наслаждаться ничегонеделанием. А для того, чтобы мы ненароком не обиделись, объяснил, чем руководствовался, принимая это решение:

- У вас уютно. И компания лучше некуда. Но до турнира осталось меньше двух суток, и выбивать тебя из режима, мягко выражаясь, не стоит.

При этом опять говорил именно то, что думает, и я, устав гадать, не растут ли за этой искренностью уши Еремеева, на пару мгновений «включил харизму».

Лабиринт «Может быть» оказался в разы сложнее, чем все виденные ранее, но нить, идущая от меня в несколько наиболее вероятных вариантов будущего, заметно отличалась от остальных и толщиной, и цветом. И пусть некоторые оттенки, скажем так, не ложились на душу, в общем и целом картинка выглядела настолько прилично, что я перестал забивать себе голову сомнениями. Поэтому на пару с Ростовцевой проводил мужчин до трапа конвертоплана, пообещал им извиниться перед остальными хозяйками за столь внезапный побег, помахал рукой взлетающей машине и полез в телефон.

- Таня в спальне. Судя по выражению лица и скорости набора текста на экране планшета — воюет с твоими хейтерами… — правильно истолковав мои намерения, доложила напарница. — Кнопка на кухне, кормит Афину. А Лера у Люды. Лечит.

- Первой лучше не мешать… — подняв взгляд к небу, усыпанному звездами, пробормотал я.

- Ко вторым пойду я, ибо продолжаю злобствовать, а Мадонне нужны тепло и ласка… — в унисон мне продолжила Росянка.

- Издеваешься?

- Неа, завидую… — хихикнула она, обняла меня за талию, уткнулась лбом в грудь и требовательно повела плечами.

Стоило заключить ее в объятия и ласково прикоснуться губами ко лбу, прячущемуся под отросшей челкой, как перенапряженные мышцы плеч и спины начали расслабляться, а на смену лютой ненависти и неприкрытому злорадству, забивавшим все положительные чувства на протяжении последних сорока минут, пришли спокойствие, нега и… первые искорки желания. Только последнее было не ко времени, и Аня заставила себя остыть:

- Все, понежилась и хватит. Иди к Полуниной — ей сейчас хреновее некуда…

Люда действительно пребывала в шаге от взрыва, поэтому, почувствовав мое приближение, повернула голову в сторону входной двери и язвительно спросила, какими висюльками ныне затыкают рты особо дисциплинированным дурам.

- Не шуми… — негромко попросил я, взглядом попросил Леру свалить в туман, обошел кровать, положил телефон на тумбочку, чтобы случайно не сломать, лег рядом с буйствующей подругой и усмехнулся:

- В твоем вопросе так много ошибок, что его стоит переформулировать. В правильном варианте он будет звучать так: «Чем ныне задабривают девушек из команды Чумы?»

- А есть принципиальная разница? — раздраженно фыркнула она.

Я невольно улыбнулся:

- И еще какая! Очередной орден — это обязательная программа для посторонних заинтересованных лиц. А тебя постарались задобрить вольными упражнениями, демонстрирующими глубочайшее уважение государства к нашей команде.

Полунина фыркнула еще раз, но уже без раздражения. И спросила, как эти самые вольные упражнения выглядят со стороны.

- Как кредитка Union Bank of Switzerland с миллионом долларов на счету, абсолютно законно открытом на твое имя.

- Прикалываешься? — обалдело выдохнула она, хотя чувствовала, что я говорю правду.

- Неа. От нас зависит слишком многое, и Еремеев с Дороховым не хотят рисковать.

Как я и предполагал, эта сумма настолько шокировала Мадонну, что она на некоторое время забыла о том, что злится. А я продолжил ее забалтывать:

- Кстати, ты такая не одна. Ане за спасение Еремеева подарили квартиру рядом с двумя моими и Леркиной. А меня осчастливили десятком средних ударных беспилотников американского производства и роботизированной базой для их обслуживания.

- Сюда, на остров?

- Неа. В мой особняк на озере Фролиха, который сейчас приводят в божий вид.

- Так, стоп!!! — воскликнула она. — Раз «Фролиха», значит, это озеро находится на территории России. Раз особняк твой, значит, он не может считаться военным объектом. Ну, и какие, нафиг, ударные беспилотники могут туда подогнать⁈

- Я же сказал — средние! Ибо земельный участочек не такой большой, и тяже-…

- Чума, хватит гнать!!!

- Да я и не гоню! — хохотнул я. — Просто ты не в курсе, что наша компания живет по законам государства, которого пока еще нет. Поэтому мотается по странам Большой Десятки в самолете, битком набитом оружием, проходит таможню по коридорам, о существовании которых абсолютное большинство граждан даже не подозревает, превращает имеющееся жилье в крепости и со спокойной душой сбивает охамевшие «конверты», путающиеся под крыльями.

- Охренеть! — обалдело выдохнула она, некоторое время обдумывала услышанное, а затем сделала вывод, к которому я ее неявно подталкивал: — Получается, что кредитка с лямом баксов — это намек типа «Одобряем твой выбор и желаем всего наилучшего»⁈

- Два намека! — уточнил я. — Одинаковых. Тебе и мне…

…Ближе к полуночи Полунину окончательно отпустило, и она захотела поболтать на нейтральные темы. Начала с ожидаемого предложения:

- Кстати, Чубаров, если ты собираешься мотаться туда-сюда только из-за меня, то не стоит — пару-тройку дней без тебя и твоих подружек я как-нибудь проживу!

- Я в этом нисколько не сомневаюсь… — улыбнулся я. — Но мотаться буду. Ведь отсюда до Вегаса всего сорок минут лету, а там собралось такое безумное количество желающих разобрать меня и Аньку на сувениры, что все двенадцать часов между официальным взвешиванием и пресс-конференцией нам придется прятаться в номере. А тут солнце, океан, тишина, спокойствие…

-…я.

Почувствовав в ее эмофоне первые искорки желания повеселиться, я пожал плечами:

- Я так и сказал! Просто назвал тебя солнцем и поставил на первое место в списке удовольствий, без которых не могу жить.

Как ни странно, после слова «удовольствие» искорки погасли, а им на смену пришла глухая тоска. Я, естественно, расстроился, а через мгновение услышал хриплый голос Мадонны:

- Пойдем, пройдемся? Хочу подняться в беседку на Большой Горе и… постоять на ветру!

Вспышка отчаяния, стеганувшая по нервам во время паузы, помогла прозреть, и я мысленно озвучил последние слова предложения, которые не прозвучали: «…подставить лицо ветру». Потом влез в телефон, кинул взгляд на виджет, показывающий температуру воздуха, сел и огляделся:

- Пойдем. Только сначала оденемся: снаружи всего плюс шестнадцать, а простужаться тебе нежелательно.

Спортивные штаны, олимпийка и лифчик, сшитый Афиной из двух половинок разного размера, обнаружились на спинке одного из кресел, а за кроссовками и носками пришлось бегать в соседнюю комнату. Но это заняло от силы две минуты. А еще через пять-шесть я вывел девушку в коридор, дал возможность дотронуться пальцами правой руки до стены и двинулся следом за подругой в лифтовый холл.

Самостоятельно идти по первому этажу она почему-то не захотела, хотя, вроде бы, успела освоить этот маршрут — нащупала мое запястье и легонечко потянула вперед. В этом же режиме шла до опушки «леса». А после того, как почувствовала под ногами покрытие нужной тропинки, остановилась и развела локти:

- Я иду первой. Ты направляешь. И не врубай иллюминацию, ладно? Я сейчас не расположена общаться с кем-либо, кроме тебя.

Последняя просьба и напряжение, чувствующееся в ее эмофоне, ни разу не обрадовали. Но нечто подобное накатывало на Мадонну уже не первый раз, поэтому я молча скользнул ей за спину, положил руки на талию, дождался коротенького кивка и начал движение с левой ноги.

Пока шли к серпантину, продолжал разбираться с тем, что творилось в ее чувствах. А перед первой лестницей, верхняя и нижняя ступенька которой подсвечивались крошечными светодиодами, «вернулся в реальность», чуть-чуть довернул девушку влево и предупредил, что через три шага можно будет взяться за поручень.

- Не хочу. Веди сам… — ничуть не изменив своим привычкам, заявила она и расслабилась, полностью отдавшись на волю моих рук. Тем не менее, я напрягся, так как не услышал третьей обязательной фразы «Я тебе доверяю…» Как оказалось, зря:

- Мое доверие никуда не делось. Просто не вижу смысл говорить одно и то же.

В эмоциях, сопровождавших это объяснение, чувствовались некие шероховатости, но я не стал заострять на них внимание и продолжил ее вести. После второй лестницы напрягся снова. На этот раз из-за того, что Люда не остановилась на четвертом шаге и не потянулась к тропическому цветку, в который влюбилась благодаря красивейшему описанию Кнопки. А в тоннеле с прозрачной стеной, об которую в шторм разбивались волны, с трудом удержал расстроенный вздох: Мадонна, всегда задерживавшаяся под одним из динамиков, чтобы послушать шум прибоя, равнодушно прошла мимо!

В общем, в беседку я зашел не в самом радужном настроении. А когда почувствовал, что Полунина тянет меня дальше, к открытой площадке, нависающей над более чем приличной пропастью, даже засомневался, стоит ли нам туда выходить. Но только на миг. А потом сообразил, что все это время она настраивалась на серьезный разговор, и перестал дергаться — следом за ней поднялся на самую высокую точку острова, остановился у ажурной каменной балюстрады и… на всякий случай нырнул в лабиринт «Может быть…»

Единственная нить, уходящая в будущее, оказалась на месте. Да, ее цвет тревожил, но только в непосредственной близости. А дальше возвращался в норму и, кажется, становился заметно «здоровее»!

Пока я изучал эту картинку, Люда наслаждалась ветром, дующим в лицо. Потом врубилась, по какой причине я продолжаю придерживать ее за талию, и усмехнулась:

- Нет, косить под Русалочку я однозначно не буду. И уходить из жизни как-нибудь еще — тоже…

Она говорила именно то, что думала, и я извинился. Однако убрать руки не успел — она накрыла их своими ладошками, сдвинула к себе на живот и сделала шаг назад.

Понимая, что Полуниной по какой-то причине не хватает душевного тепла, я осторожно прижал ее к себе, прикоснулся губами к ежику волос на темени и нисколько не удивился, услышав хриплый смешок:

- Чубаров, я циничная старая сука, которой не повезло превратиться в беспомощное слепое чудовище. Скажу сразу, это не попытка переиграть уже существующие договоренности, а определение, подчеркивающее те черты характера, к которым я считаю необходимым привлечь твое внимание.

Сотрясать воздух никому не нужными возражениями было абсолютно бессмысленно, и я промолчал. Что помогло Люде не сбиться с мысли:

- Да, после настолько впечатляющего… хм… преображения и жизнеутверждающего вердикта врачей я была в некотором неадеквате, но совсем недолго. Так что решение уйти из жизни приняла осознанно, ибо понимала, что государство выделит на мое лечение сущие копейки и выпнет на гражданку, а значит, я повисну неподъемным грузом на шее сестры, которой хватает забот и без меня. Так же осознанно я приняла и твое предложение, поэтому, более-менее оклемавшись, начала искать в твоем окружении слабое звено. Чтобы хоть чем-то, да отплатить за помощь уже сейчас. Начала с безобидных вопросов и прокачки на косвенных, потом подключила к процессу появившуюся эмпатию и довольно быстро вынесла за скобки Афину с Росянкой. И не потому, что знаю их несколько лет. Просто первая готова носить тебя на руках за то, что удержал меня на этом свете и стараешься помочь вылечиться, а поведенческие реакции второй лучше всего описывается понятием «импритинг» — ты каким-то образом умудрился стать для нее всем, и, по моим ощущениям, это состояние необратимо.

«Это не я, а мой симбионт…» — мысленно вздохнул я. Но озвучивать эту мысль, конечно же, не стал и продолжил вслушиваться в выводы Мадонны:

- Разбираться в характерах Голиковой, Рыжовой и Доулан оказалось не так-то просто — эта троица привыкла жить в условно-враждебном окружении и настолько талантлива, что способна годами демонстрировать окружающим правильные образы и ни разу не ошибиться. Тем не менее, привычка носить маски против эмпатии не сыграла, и я смогла понять, что каждая из них представляет собой на самом деле. Татьяна, однозначно, Альфа. Причем дьявольски умная и не менее циничная, чем я. Поэтому в ее отношении к тебе на первом месте стоит разум: она прекрасно знает все твои плюсы и минусы, считает имеющийся баланс между первыми и вторыми более чем нормальным, давно просчитала, какое будущее ее ждет рядом с тобой, готова пахать, как проклятая, чтобы оно осуществилось, и смахнет с пути любого посягнувшего на нынешнее статус-кво. Причем с минимальным ущербом для тебя и тех, кого считает своими.

Трудно сказать, почему, но после этих слов Мадонна вдруг захотела подчеркнуть, что Голикова далеко не бездушный робот:

- Кстати, чувства к тебе, Лере и Аньке она не изображает — они есть на самом деле. Более того, эта девочка слишком гордая для того, чтобы быть чьей-то содержанкой, так что все вышеперечисленное — лишь приложение к своеобразной, но искренней любви.

Анализ характера Рыжовой получился не менее интересным и точным:

- Лера, вне всякого сомнения, Бета, а Альфу изображает только для того, чтобы иметь возможность потихоньку перевоспитывать мазохистку Линду. Кстати, и то, и другое делает настолько толково, талантливо и красиво, что даже завидно. В отношении к тебе разума тоже более чем достаточно — эта девочка считает, что обязана тебе по гроб жизни, и каждый божий день хоть чем-то да воздает добром за добро. Тем не менее, любви в ней в разы больше, чем у Кнопки. Просто рыжей хватает мозгов не выпускать наружу тот буйный пожар, который бушует в ее душе.

Я поверил и в это утверждение. Сходу, так как вспомнил, с каким нешуточным энтузиазмом «Система» реагировала на любые откровения Рыжовой. Потом задвинул куда подальше желание уделять этой девушке как можно больше внимания и вслушался в следующий «информационный блок»:

- Американка — Омега, которую, как я поняла, заставляли строить из себя Альфу с раннего детства. За годы жизни эта маска стала настолько привычной, что без нее Линде крайне некомфортно. В результате она становится самой собой только тогда, когда маску срывает вместе с крышей. Само собой, это меня напрягало. До тех пор, пока я не поняла, что Лера каким-то образом зациклила внутреннее стремление Доулан подчиняться Альфе на тебя и себя. В общем, в настоящее время эта особа в принципе не мыслит себя вне твоего ближнего круга, а все остальное человечество люто ненавидит. Так что если вы не позволите ее сломать кому-нибудь еще, то будет держаться за вас руками и ногами.

Ольгу Полунина описала буквально парой фраз, а потом подвела итоги, которые перекликались с моими догадками:

- Кнопка — твоя. И душой, и телом. Следовательно, Еремеев и Компания контролируют твои телодвижения через кого-то из спортсменов, летунов или вояк. Ибо оставлять без присмотра фигуру твоего уровня просто не имеют права. К сожалению, я не в состоянии самостоятельно передвигаться, поэтому не общалась с со всей этой гоп-компанией лично. Зато представляю логику тех, кто командует парадом, и потерзала вопросами девчонок. В результате пришла к выводу, что кандидат номер один — это Зима. Посуди сам: взрослая баба, прошедшая огонь, воду и медные трубы, вдруг со страшной силой влюбляется в единственного мальчишку, который гарантированно останется рядом с тобой после твоего ухода из Большого Спорта.

- Ну да, раз я считаю Тимура другом и привел его в профессиональный бокс, значит, продолжу помогать с карьерой… — согласился я.

- Следующие три кандидата — это Алферов, Тихон и Закат… — дав мне договорить, продолжила Полунина. Затем собралась ляпнуть что-то смешное и запрокинула голову, чтобы увидеть мою реакцию, но сообразила, что слепа, и на несколько мгновений потерялась во вспышке отчаяния.

Я прижал ее к себе, несколько раз успокаивающе провел ладонью по животу и постарался как можно ярче представить тот вариант будущего, в котором она здорова:

- Все будет хорошо…

Утверждение «Вот увидишь!», рвущееся наружу, удержал в последнюю секунду из-за слова «увидишь», которое могло сделать ей больно. Да, в этот момент Людмила уже заставила себя успокоиться, но я все равно использовал самый весомый аргумент, имеющийся в моем распоряжении — поднял правую руку, нащупал тоненькую ключицу, нашел середину медиального изгиба и сдвинул палец на два сантиметра выше:

- Одна из капель кислоты попала во-от в эту точку. Еще в воскресенье тут был рубец. А сейчас на его месте тоненькая пленочка здоровой кожи. Да, с лицом и глазами сложнее, но твоя регенерация с Лериной по-…

- Помогать с рубцами на лице она не будет! — лязгнула сталью Мадонна. И не позволила мне разозлиться: — Я восстанавливаюсь слишком быстро, и это может выйти нам боком. Поэтому она сосредоточилась на глазах и левой груди, а все остальное потерпит до фейковой пластической операции…

Глава 19

13 ноября 2042 г.

…Горин и Дорохов прилетели к нам на остров в семь утра деловыми, собранными и затянутыми в летние, но достаточно строгие костюмы. Оглядев меня с ног до головы, недоуменно переглянулись, но решили не высказывать свое «фи». Поэтому пожелали мне доброго утра, приняли приглашение пройти в дом, прокатились на лифте до второго этажа, вышли из кабинки, почувствовали умопомрачительный запах оладушек и одинаково сглотнули слюну. А через несколько мгновений, перешагнув через порог малой гостиной и увидев два огромных блюда с этими вкусняшками, повели себя по-разному. Алексей Алексеевич, появлявшийся у нас достаточно регулярно и не считавший себя посторонним, помахал рукой всем сидящим за столом, упал в ближайшее свободное кресло, деловито вылил на тарелку треть банки сгущенки и проартикулировал Голиковой, что будет пить черный чай. А Юрий Федорович повернулся ко мне, «удивленно» выгнул бровь и легонечко поддел:

— Денис, а как же спортивная диета?

— Так это она и есть! — отшутился я. — Мои диетологи досконально разобрались с потребностями молодого и растущего организма, поэтому кормят только тем, что жизненно необходимо.

— Классные у тебя диетологи! — хохотнул он, поздоровался с народом и последовал примеру Горина.

Попробовав оладушек, сходу рассыпался в комплиментах автору кулинарного шедевра, а потом доказал на деле, что хвалил Лерку от всей души. В смысле, забил на этикет и не щелкал клювом до тех пор, пока не опустели оба блюда. Зато потом оглядел нас повнимательнее, заметил, что большая часть одета достаточно легкомысленно, но в одном стиле, и поинтересовался, почему мы не в костюмах.

Я пожал плечами:

— На официальном взвешивании мне придется раздеваться. А после него мы свалим обратно и вернемся в Вегас только перед самой пресс-конференцией.

— По-твоему, мотаться туда-обратно достаточно безопасно?

— Ага… — кивнул я. — Мы полетим по маршруту, согласованному с командованием ВВС, так что в воздухе будет висеть звено истребителей-перехватчиков.

Министр Обороны еще раз оглядел собравшихся и сделал правильный вывод:

— Как я понимаю, в этом заходе летят не все?

— Только те, чье отсутствие на взвешивании вызовет недоумение.

— Что ж, логично… — согласился он и расслабился. До того момента, как увиделна посадочной площадке «Гнев» с «Мраком» и врубился, что среди восьми человек, собравшихся в полет, нет ни одного профессионального пилота! Выяснять причины почему-то не стал, но подобрался.

Я усмехнулся и пригласил его с Гориным в свой «Астон», а Таня, Лера и оба тренера без лишних слов загрузились в Анькин. Берестов, выгонявший «конверты» из ангара, провел все предполетные тесты, так что я мазнул взглядом по надписи «Ready», горевшей на приборной панели, организовал конференцсвязь, отправил полковнику Штайнмайеру заранее набранную смску, пристегнулся, мигнул габаритными огнями и плавно оторвал машину от земли.

Разгонялся с набором высоты и относительно спокойно, но Дорохова все равно впечатлил:

— Да уж, дури в этих конвертопланах немерено!

— Иначе их рекламировал бы кто-нибудь другой… — философски заметил Алексей Алексеевич и обратился ко мне: — Так, Денис, харэ строить из себя честную девочку — топи в обычном режиме.

Вот мы с Росянкой и втопили. Сразу после того, как на восемнадцати тысячах футов автоматика самостоятельно перешла на стандартное давление QNE. Благо дури в «Астонах» действительно хватало, в рекомендованном эшелоне не было ни одного воздушного судна, а четырьмя километрами выше резвилась «группа поддержки». В результате четыреста девяносто километров по оговоренному маршруту преодолели всего за тридцать девять минут, скинули скорость над окраинами Вегаса, зашли на крышу «нашего» отеля и опустились на посадочные опоры в самом центре арендованной площадки.

Линда, дожидавшаяся нашего прилета рядом со стеклянной башенкой лифта, радостно заулыбалась, но осталась на месте. И правильно — бегать туда-сюда на двенадцатисантиметровых шпильках было и не удобно, и не солидно. Зато как только мы выгрузились из конвертопланов и подошли к ней, весело поздоровалась с Гориным, Дороховым, Алферовым и Батыровым, перецеловала меня и девчонок, коротко описала обстановку и… тихонько хихикнула:

— Только Дик все никак не oklemayetsya — смотрит на экран интерфейса программы подсчета проданных PPV чуть ли не раз в минуту, таращится на постоянно увеличивающуюся цифру и не верит собственным глазам!

— Ты вчера была точно в таком же состоянии! — ехидно напомнила Таня, втолкнув ее в лифт.

— Ага… — вздохнула американка. — Ведь перед аукционом я надеялась продать эти пятьдесят билетов миллионов за сорок пять. А в самых смелых мечтах raskativala gubu на шестьдесят-шестьдесят пять…

Услышав порядок цифр, Юрий Федорович аж поперхнулся. А Алексей Алексеевич, который помнил итоги прошлого аукциона, предвкушающе заулыбался:

— И на сколько в итоге потянул весь пакет?

— На сто двадцать четыре двести!

— Охренеть!!! — ошалело выдохнул маршал, торопливо извинился перед дамами и задумчиво уставился на меня.

Для того, чтобы понять, о чем он думает, эмпатии не требовалось, и я без труда ответил на оба незаданных вопроса:

— На продаже билетов я не зарабатываю ни цента. А радуюсь за Линду, которая получит кусочек этого пирога. И… да, выступать в тяжелом весе можно лет до сорока, но я добился всего, чего хотел, и сегодня завершу свою карьеру…

…В помещение, в котором ровно в девять утра должно было начаться официальное взвешивание, мы вошли самыми последними. Пара десятков журналистов, допущенных на это мероприятие, обнаружились за живым забором из дюжих секьюрити, так что об их существовании я сразу же забыл. И с интересом оглядел своих будущих противников.

Первым на глаза попался Раймонд Каинаму, тридцатишестилетний француз полинезийского происхождения и действующий чемпион WBC в тяжелом весе. Как боец он был очень и очень хорош — из пятидесяти одного боя, проведенного на профессиональном ринге, Аристо выиграл нокаутом тридцать пять, еще девять забрал решением судей, пять проиграл и два свел к ничьей. Зато характером напоминал незабвенного Садио Нганну — все время подготовки к боям нарабатывал популярность хейтом будущих противников, на стердаунах устраивал скандалы, а на ринге не чурался грязи. Вот и меня встретил задранным носом, презрительной усмешкой и взглядом свысока.

В отличие от него, Наронг Банми, чемпион «Kard Cheuk» в тяжелом весе с куда более впечатляющим рекордом — тридцать четыре нокаута, пять побед решением, одно поражение и девять ничьих — приветливо улыбнулся и изобразил уважительный поклон. Что для него, соблюдающего кодекс чести бойца Муай-Тай, было вполне нормально. Точно так же на мое появление отреагировал и второй уроженец Таиланда, Сомсак Нгуен, чемпион WMC в полутяжелом весе. Да, он был существенно легче остальных участников турнира, так как во Всемирном Совете Муай-Тай чемпионский пояс в весовой категории свыше девяноста пяти килограммов не разыгрывался в связи с отсутствием настолько тяжелых бойцов. Но называть Летающего Локтя мальчиком для битья у меня не повернулся бы язык: он был очень быстрым, очень жестким и очень техничным. Поэтому закончил нокаутом тридцать восемь из пятидесяти шести проведенных боев, еще девять забрал решением, проиграл всего два и семь свел к ничье.

Само собой, я ответил им точно таким же поклоном, а затем наткнулся взглядом на соотечественника, Валентина Комарова, выступающего в промоушене «PFL». Он, базовый самбист, победивший приемами в двадцати шести из тридцати семи выигранных боев и имеющий в активе еще шесть поединков, выигранных техническим нокаутом, заслужил прозвище Овод за то, что во время треш-токов целенаправленно бил будущих противников по самым болезненным местам. Точно в таком же ключе жалил и всех участников этого турнира, за исключением меня — обо мне он говорил с подчеркнутым уважением, за что многочисленные хейтеры радостно называли его трусом.

Вот и тут он изобразил счастливую улыбку, растолкал членов своей команды, подошел ко мне и вцепился в руку:

— Привет, Чума! Вроде, соотечественники, базовые самбисты и деремся в Штатах, а познакомились только сейчас!

— Привет, Овод! — в его же стиле ответил я. Хотя чувствовал его эмофон и знал, что он нисколько не рад меня видеть: — Так я же существенно младше и не застал тебя в любителях. Да и в профессионалах я всего ничего. А все время между боями провожу в спортзале…

—…или воюешь!

— Или воюю… — согласился я. — В общем, как говорится в известной поговорке, лучше поздно, чем никогда.

В этот момент на помосте появился Ричард Логан, и нам с Валентином стало не до досужей болтовни — он ушел к своим, а я остался со своими.

Следующие несколько минут не происходило ровным счетом ничего — владелец «Овердрайва» толкнул небольшую речь, в которой поблагодарил участников турнира за своевременное появление на мероприятии, описал кое-какие тонкости предстоящей процедуры, напомнил, что после нее каждому из нас надо будет заглянуть к допинг-офицерам, и заявил, что вызывать к весам будет не по «боевым заслугам», а по жребию. Что, в общем-то, было вполне логично. Ведь кроме вышеупомянутого Аристо, в помещении обреталось еще три известных скандалиста — хорват Велимир Палич из «Беллатор», Артур Гаспарян из WBO и Антонио Хосе Бланка из WBA.

Честно говоря, я был уверен, что крутить барабан будет поручено Линде. Ан нет, на помост вышла смутно знакомая девица в платье с декольте на десять персон и подолом, еле прикрывающим трусы, помахала залу рукой и под оглушительный рев тех, кто ее узнал, ломанулась к столику с барабаном.

Я тоже похлопал. Чтобы не выбиваться из толпы. А потом шепотом поинтересовался у Доулан, кого это к нам принесло.

— Дэнни, я понимаю, что баб у тебя navalom, но не знать в лицо Сэнди Уолкотт стыдно!

— А чем она знаменита?

— Певица, актриса, модель; обладательница двенадцати статуэток «Грэмми», двух «Оскаров» за лучшую женскую роль; лицо компа-…

— На мой взгляд, вы у меня в разы интереснее! — почувствовав, что она завелась, тихонько выдохнул я и ласково провел подушечками пальцев по спине американки. Ей стало не до критики, но я убрал руку. Из вредности. И выдал еще один тезис: —…но если очень надо, то я, так и быть, умру от стыда. Эдак в субботу или в воскресенье. Ибо завтра у меня турнир.

Пока мы с ней перешептывались, мисс Уолкотт успела раскрутить и остановить барабан, вытащить из него никелированный шар, достать записку и вызвать к весам Сомсака Нгуена.

Таец, никуда не торопясь, поднялся на помост, разделся до плавок и встал на платформу. Электронное табло высветило девяносто четыре и три десятых килограмма, но Ричард продублировал эту цифру голосом. В том числе и для того, чтобы заглушить презрительные смешки сразу нескольких тяжей.

Летающий Локоть привычно изобразил позу «Двойной бицепс», дал возможность журналистам сделать по паре-тройке снимков и вернулся к своей одежде.

Следующим на весы взобрался уроженец Армении, выступающий за Канаду и показал сто восемь килограммов шестьсот граммов. Что интересно, позировал он не для акул пера, а для певицы, модели и актрисы в одном лице, но ее не впечатлил. Зато на Антонио Бланко Сэнди смотрела, как голодная кошка на новорожденного мышонка. Не обошла вниманием и других — мило улыбнулась полинезийцу, заинтересованно оглядела с ног до головы меня и с хорошим юмором ответила на немудреную шутку Овода. А после завершения мероприятия спустилась в зал и начала торговать лицом. В смысле, подходила к каждой команде, обменивалась парой-тройкой фраз с бойцом, его тренерами и близкими, позировала для селфи и так далее.

Никакого желания знакомиться с этой особой у меня не было — находясь на помосте, я несколько секунд чувствовал ее эмофон и, мягко выражаясь, не восхитился. Но моим было интересно, так что я прислонился к стене, скрестил руки на груди и приготовился к долгому ожиданию. Как оказалось, зря — Велимир Палич, с которым эта особа пообщалась в самом начале своего анабазиса, решил совместить приятное с полезным, то есть, понаезжать на меня не в Сети, а лицом к лицу, и продемонстрировать свое бесстрашие мисс Уолкотт.

Его хитрость была шита белыми нитками, поэтому ему наперерез рванули секьюрити и перехватили буквально метрах в четырех от меня. Сотрясать воздух это не помешало, и хорват выдал заранее заготовленную речь:

— Представляю, каким шоком для тебя стало мое участие в этом турнире: узнав о том, что я собрался перейти в «Овердрайв», ты быстренько объявил об уходе из Большого Спорта, как следует расслабился и… обломался!

— А утверждение о переходе в «Овердрайв» можно считать обещанием? — спросил я. — А то в тридцать девятом ты несколько месяцев рассказывал фанатам, как заберешь пояс у Нганну, но драться так и не решился. Потом с пеной у рта доказывал Кавати Эйдзи, что вырубишь его на второй секунде, но ушел в нокаут на двенадцатой, полгода отходил от последствий и… вернулся в Беллатор. Хотя по контракту был обязан провести в нашем промоушене еще один бой.

— Со скоростью все так же хреново… — прокомментировала Анька. — Два последних боя Харон выиграл только за счет преимущества в весе.

— Рот закрой!!! — взбеленился он и попер на нее танком. Но четыре здоровяка по полтора центнера в каждом первым же рывком отодвинули его метра на три, а затем рядом с нами нарисовался Ричард Логан и холодно посмотрел на хорвата:

— Мистер Палич, будьте любезны вспомнить пункт четыре-девять-два из контракта, который вы подписали — в вашем экземпляре он был намеренно выделен красным маркером…

Не знаю, что там был за пункт, но Велимир мгновенно увял. В смысле, не внешне, а в эмоциях. А так «нехотя» перестал давить на живое заграждение, обжег меня и Ростовцеву многообещающим взглядом, презрительно хмыкнул и отправился к двери, за которой, вроде как, нас должны были ждать допинг-офицеры.

— Там оговариваются условия разрыва контракта и штрафы от десяти миллионов долларов и выше… — для всей нашей компании сообщила Линда сразу после того, как возле нас стало посвободнее. — А у него таких денег нет — этот транжира тратит больше, чем зарабатывает.

Не успела она договорить последнее предложение, как рядом с нами нарисовалась спортсменка, комсомолка и так далее. В смысле, мисс Уолкотт. Первым делом ослепила нас белозубой улыбкой, затем заявила, что безумно рада со всеми нами познакомиться, и заворковала:

— Честно говоря, до недавнего времени я не интересовалась смешанными единоборствами и, как оказалось, зря: тут каждый мужчина — настоящий, кипят не надуманные, а истинные страсти, и бои отнюдь не постановочные!

— И что вас сподобило изобразить аватару Госпожи Удачи? — вежливо спросил я как лидер команды, по умолчанию обязанный вступить в беседу первым.

— О-о-о, как красиво вы выразились!!! — восхитилась она и захлопала наращенными ресницами. Что удивительно, продемонстрированный восторг был настоящим — Сэнди действительно считала эту фразу нереально красивой!

Я мысленно хмыкнул, прислушался к эмоциям девчонок, и понял, что не одинок — они тоже офигели. А актриса, певица и модель сообразила, что не ответила на мой вопрос, и заторопилась исправиться:

— Если честно, то мне позвонил агент и сообщил, что владелец самого известного промоушена ММА устраивает фантастическое шоу, и ему нужна харизматичная, красивая и известная личность, чтобы добавить мероприятию перчика. Вот я и полезла в интернет, чтобы узнать, что такое ММА. А там наткнулась на описание этого турнира, посмотрела записи полутора десятков боев и потеряла голову от запредельной жестокости и буйства страстей! Я была готова на все, что угодно, лишь бы пройтись по октагону, залитому кровью, с табличкой-анонсом следующего раунда, увидеть животную ярость в глазах противников, вынужденных прервать бой из-за вмешательства рефери, и оказаться в фокусе внимания тысяч зрителей, неистово жаждущих продолжения, но… оказалось, что мне предложили тупо крутить барабан!

— И вы, конечно же, возмутились? — съязвил я, охренев от вспышек похоти, которые сопровождали эти откровения.

Мисс Уолкотт пребывала в мечтах, поэтому на интонацию внимания не обратила, а нервно облизала пересохшие губы и несколько раз утвердительно кивнула:

— Конечно! И добилась желаемого. Так что на трех последних поединках заменю октагон-герлз…

…Домой рванули налегке, оставив в отеле Горина, Дорохова и обоих тренеров. Хотели забрать с собой и Линду, но она, чуть не плача, отказалась, заявив, что уже назначила две деловые встречи и не сможет их перенести. В итоге Таня с Лерой сыграли в «Камень, ножницы, бумагу», определились, кто с кем летит, и всю дорогу хором смешили нас с Аней последними перлами фанатов боевых искусств. Само собой, не забыли и о мисс Уолкотт. Голикова заявила, что к полуфинальному бою подготовит мне пояс целомудрия, чтобы эта особа при всем желании не смогла дорваться до «самого святого» даже в том случае, если меня нокаутируют. А Рыжова «застрадала» из-за того, что певичка наверняка нацепит какой-нибудь суперсексуальный купальник и предложила заменить предбоевой массаж сексуальным марафоном. Дабы у меня пропало всякое желание смотреть на посторонних баб. В общем, перелет я толком и не заметил, так как постоянно ржал.

С одиннадцати утра до восьми вечера мы жили обычной жизнью — потренировались, но без привычного фанатизма, часик постреляли в тире, поплескались в открытом бассейне с остатками команды и в закрытом с Людой, посмотрели неплохую комедию и так далее. Потом приняли душ, оделись, навели «неземную красоту», загрузились в «конверты» в том же составе, но в других парах, и снова полетели в Вегас.

На этот раз на крыше отеля нас встретила целая толпа «своих» –десяток высокопоставленных соотечественников под предводительством Министра Обороны и Директора ФСБ, Грегор Грейси с супругой, которую мы, кстати, видели первый раз, и человек тридцать американцев. То есть, Форды, Эллисоны, Кавендиши и так далее. Что интересно, в это число вошли даже Джеральд Миллер и партнеры батюшки нашей Линды.

Естественно, на то, чтобы поздороваться и обменяться хотя бы парой фраз с каждым «фанатом» или «фанаткой», потребовалось довольно много времени, так что к служебному входу в конференц-зал мы чуть не опоздали. А потом зависли. Минут на пятнадцать. Из-за того, что выходить к публике надо было по очереди, а во время официального взвешивания «аватара госпожи Удачи» вытащила шар с моим именем только седьмым. Впрочем, я нисколько не расстроился. Ведь это сократило время бессмысленного пребывания в фокусе внимания толпы.

На сцену, на которой обнаружились девять полукруглых столиков и четыре десятка кресел, надо было выходить после Аристо, его менеджера, старшего тренера и весьма фигуристой девицы лет восемнадцати, в эмофоне которой ощущалась самая настоящая паника.

- Взял пример с тебя, нашел телку посимпатичнее, но выдрессировать не успел… — сокрушенно вздохнула Лерка, проводив эту процессию взглядом. — Черт, так и подмывает выйти из-за кулис в зал и задать ей какой-нибудь каверзный вопросик!

- А зачем выходить? — удивилась Татьяна. — Достаточно скинуть смску Лиззи, и она найдет море желающих поглумиться.

- Не будьте злюками, эта девочка не виновата, что Каинаму козел! — заявила Ростовцева, заглянула в здоровенное зеркало, висящее перед нами, сочла, что выглядит более чем достойно, и подошла поближе ко мне. Вовремя — не прошло и минуты, как в колонках акустической системы прозвучало мое имя, публика радостно взвыла, и я качнулся вперед.

Встретили нас, пожалуй, лучше всех. Поэтому перед тем, как сесть в свое кресло, я прижал правый кулак к груди, благодарно склонил голову и… был вынужден жестом попросить счастливых фанатов поумерить восторги. Дабы дать возможность выйти на сцену последнему участнику турнира. Меня послушались и замолкли. Потом довольно тепло поприветствовали Наронга Банми и превратились в слух, чтобы послушать вступительную речь владельца «Овердрайва».

Кстати, речь Логану писал профи — с первой и до последней фразы монолога он держал зал в нешуточном напряжении, а чертовски эффектным финалом заставил народ взорваться аплодисментами. Появление и выступление мисс Уолкотт, которой предстояло выбирать тех, кто будет задавать вопросы, тоже вызвало неслабый фурор. В общем, к моменту начала основной части мероприятия публика успела как следует разогреться и встретила предложение Сэнди дать первое слово какой-нибудь леди согласным ревом.

Все журналистки, присутствующие в зале, одновременно вскинули руки, но певица, актриса и модель выбрала самую молоденькую, как вскоре выяснилось, оказавшуюся корреспондентом спортивной программы Duna Media. Счастливица радостно взвизгнула, но очень быстро взяла в руки, встала, представилась, разгладила юбку-карандаш, облегающую стройные ножки, и обратилась ко мне:

- Мистер Чубарофф, видео, в котором вы пообещали драться со своими противниками по тем правилам, к которым они привыкли, взбудоражило весь мир и поставило остальных бойцов смешанных единоборств в неловкое положение. Ведь вы наверняка готовились к поединкам по правилам бокса и Муай-Тай не один месяц, а им предстояло решить, поддерживать этот почин или нет, за считанные дни до турнира! На мой взгляд, это было… жестковато. А как считаете вы?

- Спасибо за толковый вопрос! — улыбнулся я. — Отвечать на такие одно удовольствие. Поэтому начну издалека. С определенной натяжкой можно сказать, что я начал готовиться к поединкам по таким правилам еще в далеком детстве, когда начал заниматься и борьбой, и боксом. Да и в любителях довольно долго выступал и там, и там. Но после перехода в профессионалы сосредоточился на работе по правилам смешанных единоборств, так как в тот момент мне не хватало скорости, силы, опыта и веса. Сейчас ситуация иная: я добился всего, чего хотел, ухожу из Большого Спорта, имею полное право потешить свое любопытство, попробовав подраться с самыми известными бойцами планеты так, как привычно им, и ничего не потеряю, «перешив» свою технику под новые условия. В отличие от меня, Харону и Оводу коренные изменения в имеющейся технике противопоказаны, ведь после этого на возвращение в привычную колею уйдет не один месяц, а они продолжат выступать. Вот я и дотянул с этим объявлением до последнего, чтобы им не пришлось выбирать.

- Красивое объяснение! — выкрикнул какой-то модный крендель из шестого ряда. — Однако на самом деле вы очередной раз решили заработать дешевую популярность на ерунде!

- Представьтесь, пожалуйста! — попросил я.

Он величественно задрал подбородок, некоторое время сосредоточенно думал, пойти мне навстречу или нет, а выполнил просьбу так, как будто сделал великое одолжение.

Прощать столь хамский наезд я не собирался, поэтому «ударил» в полную силу:

- Мистер Гутьеррес, я правильно понимаю, что вы только что назвали триста с лишним миллионов моих подписчиков и фанатов придурками?

Мужчина оказался далеко не дураком, поэтому мгновенно побледнел и нервно сглотнул:

- С чего вы это взяли?

- Как с чего? Если я, по-вашему, обычно зарабатываю популярность дешевыми способами, то люди, которые на нее ведутся — придурки!

- Мистер Чубарофф, разрешите добавить пару слов? — перекрикивая поднявшийся ропот, спросил Нгуен.

Я согласно кивнул и жестом попросил озверевших фанатов дать ему высказаться. Заткнулись все. Довольно быстро. И таец обратился к «оратору» на очень хорошем английском:

- Дешевая популярность — это популярность, зарабатываемая без риска для здоровья, жизни или кошелька, а Чума рискует и тем, и другим, и третьим в каждом отдельно взятом бою. Вывод напрашивается сам собой: он — прирожденный воин, уважающий и себя, и противников, и фанатов, а вы всего лишь болтун, готовый на любую подлость ради рваного доллара! Кстати, на мои пресс-конференции можете не приезжать: я не отвечу ни на один ваш вопрос!

Зал взорвался аплодисментами, а испанца выгнуло дугой из-за удара в почку!

- До конца мероприятия он не досидит! — авторитетно заявила Росянка. А Горин, сидевший по другую сторону от меня, добавил:

- Да и потом ему будет грустно. Ведь в его окружении наверняка найдутся фанаты Дениса. А они — ребята конкретные и предпочитают не говорить, а действовать.

В этот момент мисс Уолкотт решила взять власть в свои руки и обратилась к собравшимся с просьбой:

- А теперь я хочу дать слово человеку, который жаждет задать вопрос другому бойцу. Есть желающие?

Само собой, желающих оказалось предостаточно, и она, оглядев лес рук, выбрала седовласого мужчину с бородой-эспаньолкой и в стильном льняном костюме. Тот встал, учтиво поклонился, представился и обратился к чемпиону WBA:

- Мистер Бланко, правила промоушена «Овердрайв», по которым вам предстоит драться на этом турнире, заточены под универсальную технику, а научиться защищаться от проходов в ноги всего за два месяца практически невозможно. Скажите, пожалуйста, за счет чего вы надеетесь победить?

Вопрос был задан предельно корректно, в тоне пожилого щеголя не ощущалось ни пренебрежения, ни издевки, но Антонио гневно раздул ноздри, обвел зал налитыми кровью глазами и с хрустом сжал правый кулак:

- От прохода в ноги великолепно помогает футворк и апперкоты. А они у меня отработаны на славу!

Седовласого это утверждение не удовлетворило. Большую часть зала — тоже, но Сэнди почему-то решила, что чемпион дал исчерпывающий ответ, и подняла следующую акулу пера женского пола.

Эта дамочка, усиленно косящая под мужика и стрижкой, и формой одежды, прокуренным голосом обратилась к Гаспаряну, фамильярно назвав его по имени:

- Артур, я понимаю, что за выход в октагон вам предложили очень хорошие деньги, но ваши противники — отнюдь не мальчики для битья! У них куда более разносторонняя техника, чем у вас, имеется серьезнейший опыт работы против представителей самых разных стилей единоборств, а вы наверняка не умеете даже страховаться при падениях, значит, рискуете поломаться во время любого броска. Ну, и ради чего уродоваться?

Увы, во время этого монолога журналистка смотрела на армянина с нескрываемым сочувствием, и он, выйдя из себя, изобразил вентилятор:

- Причем тут деньги⁈ Мне бросили вызов! А я, кавказец, не прячусь от противников и не умею отступать!

- То есть, основным мотивом, побудившим вас выступить на этом турнире, является гордость? — не без труда переорав вопли фанатов «кавказца из солнечной Канады», уточнила она.

Он резко развернул обе руки ладонями наружу так, как будто танцевал лезгинку:

- Конечно!

- Не верится. Но так и напишу…

…Следующий час прошел относительно спокойно. Нет, острых или не очень тактичных вопросов задавалось предостаточно, но особо буйные участники турнира ни на миг не забывали о штрафах «за плохое поведение» и старательно сдерживались. Зато публика заводилась все сильнее и сильнее. Ведь все пять «штатных скандалистов» выплескивали эмоции в тонких издевках, завуалированных оскорблениях и обещаниях типа «вобью в канвас», «сломаю орбитальную кость», «выверну наизнанку» и дале из бесконечного списка классических «бойцовских» угроз.

Первый «взрыв», который обошелся Антонио Хосе Бланко в десять миллионов долларов, спровоцировал корреспондент японского спортивного издания «Деири Супотсу», зачитавший один из постов Овода и попросивший объяснить причину, заставившую упомянуть матушку боксера в столь неприглядном контексте. Судя по скорости, с которой к Комарову стартанул чемпион WBA, этого оскорбления он не видел. Или упоминание о нем переполнило чашу терпения. Но добежать до кресла моего соотечественника ему не дали — четверка здоровяков, по моим ощущениям, способных остановить даже быка, рванула наперерез и в лучших традициях регби или американского футбола опрокинула бойца навзничь.

Еще минут через двадцать за живое задели хорвата, напомнив о трех месяцах, проведенных им за решеткой, и поинтересовавшись настоящим отчеством сына, родившегося через семь месяцев после выхода Палича на свободу.

Нет, в зал он прыгать не стал — оторвал подлокотник кресла, размахнулся и с огромнейшим трудом заставил себя уронить полированную деревяшку на пол. Но на оратора посмотрел таким безумным взглядом, что не передать словами. Мисс Уолкотт, не среагировавшая на первую внештатную ситуацию, в этот раз включилась в работу с пол-оборота и выбрала «домашнюю заготовку», вне всякого сомнения, подготовленную не ею. В смысле, для того, чтобы дать Велимиру время успокоиться, постаралась сместить фокус внимания публики на меня:

- Мистер Чубарофф, с самого начала этой пресс-конференции меня гнетет один вопрос: скажите, вы уже решили, чем займетесь после ухода из смешанных единоборств?

Я утвердительно кивнул:

- В принципе, да. Но в данный момент у меня нет твердой уверенности в том, что мои потенциальные партнеры согласятся на все озвученные условия. Кроме того, до конца этого года я планирую усиленно отдыхать от многолетнего спортивного марафона. Поэтому ответ на этот вопрос я выложу на свою официальную страничку где-то в середине января.

- У-у-у, как долго ждать! — застрадала она, скосила взгляд на хорвата и продолжила отвлекать от него внимание не такой уж и легкой провокацией: — А я ждать не люблю. И ради того, чтобы узнать эту тайну, готова напроситься к вам в гости. На чудо-остров, на который вы, согласно утверждениям хорошо информированных лиц, улетите сразу после пресс-конференции!

Зал слитно охнул и затих. Весь, включая Ричарда Логана и Велимира Палича: актриса, певица, модель, звезда первой величины и секс-символ Всей Вселенной напрашивалась в гости к самому обычному бойцу! Так что мой сокрушенный вздох услышала даже те, кто смотрел это шоу из-за кулис:

- После пресс-конференции я действительно улечу к себе на остров и, в принципе, могу захватить вас с собой. Но там на защиту моих тайн встанут мои верные помощницы…

-…такие, как я! — мило улыбнулась Ростовцева, почувствовавшая, что я не представляю, как отказаться от такого «счастья» и не вызвать скандал.

Мисс Уолкотт ответила ей такой же милой улыбкой:

- Вы, безусловно, очень красивы, но не вызываете опасения.

Публика забилась в смеховой истерике! Актриса недоуменно оглядела зал, затем оглянулась на Логана, усиленно пытающегося задавить рвущийся наружу смех, и потребовала объяснений. Говорить он был не в состоянии, так что потыкал пальцем в рабочий планшет и взглядом попросил Сэнди посмотреть на большой экран, на который вывел фрагмент записи последних секунд боя Аньки и Аннет Хофтейзер.

Девушка развернулась спиной к залу, замолкшему в предвкушении продолжения начавшегося шоу, и прикипела взглядом к картинке, стоящей на паузе. А потом Ричард включил воспроизведение, и «экранная» Росянка, повернутая к нам левым боком, сорвалась в атаку — показала фронт-кик передней ногой, пробила Хеллфайр квадрицепс левой ноги, всадила кулак в живот, тут же разогнула несчастную женщину апперкотом в подбородок и отправила в нокаут ударом ноги.

Мисс Уолкотт потеряла дар речи, а владелец «Овердрайва» деловито поставил запись на паузу и негромко заговорил. Благо народ изнемогал от желания посмеяться и ждал его реплики в полной тишине:

- До этого боя девушка, отправленная в нокаут, была чемпионкой моего промоушена с рекордом в двадцать две победы, два поражения и одну ничью, а мисс Ростовцева ни разу не выходила на канвас. Но вот так, со стороны, она действительно не вызывает опасений… как королевская кобра, греющаяся на солнце!

Умения выкручиваться из непростых ситуаций у мисс Уолкотт было не занимать — дав возможность публике нахохотаться, она чрезвычайно красиво захлопала ресницами и заранее ужаснулась:

- И какое количество королевских кобр можно встретить на чудо-острове Всадника Апокалипсиса?

- Много… — вздохнул Логан. — И все ревнивые-ревнивые. Зато к моим тайнам можно подойти по абсолютно безопасной тропинке… но о том, где она начинается, я расскажу тебе чуть позже и тет-а-тет!

- Определенно, ты меня заинтриговал! — мурлыкнула она, оперлась на его предплечье и… повернулась в нашу сторону: — Мисс Ростовцева, а если я пообещаю не лезть ни в какие тайны, вы позволите мне хотя бы одним глазком посмотреть хотя бы на самые простенькие чудеса?

Я мысленно выругался, а Анька пожала плечами:

- Смотрите хоть двумя. Главное, не лишайте надежды на счастье миллионы влюбленных в вас мужчин…

Глава 20

14 ноября 2042 г.

…Низкочастотный сигнал боевой тревоги, от которого заныли зубы, выбил меня из сна в три четырнадцать ночи. В эмофоне Ростовцевой и Голиковой, вскочивших с кровати одновременно со мной, не обнаружилось даже намека на веселье, так что я в темпе метнулся к тумбочке, схватил вибрирующий телефон, вчитался в оповещение, подсвечиваемое алой рамкой, затем смахнул его в сторону, ткнул в нужную иконку и подключился к системе оповещения:

— Внимание, тревога НЕ учебная! Триггеру и Кречету зайти в канал два-два, а всем обитателям гостевых домиков максимально быстро добраться до лифтов, нажать на сенсор, мигающий красным, спуститься в тоннели и двигаться по указателям!

Пока я искал иконку дублирования прозвучавшего сообщения и задавал количество повторений, Анька успела натянуть трусики, сдвинуть в сторону фальшь-панель, под которой прятался «джентльменский минимум» оружия, и влезть в свою разгрузку.

Татьяна тоже занималась делом — вцепившись в свой планшет, листала картинки с камер и рычала во встроенный микрофон девайса, подгоняя копуш. Ну и, конечно же, экипировалась во все, что ей кидала Росянка. Когда поймала умные очки от «Oracle», на миг застыла, чтобы перекинуть телеметрию с планшета в одно из окон модуля дополненной реальности, а затем ускорилась. Так что до двери добежала чуть быстрее меня. И, выскользнув в темную гостиную сразу после меня, доложила, что вся команда либо уже в лифтовых холлах, либо на подходе к ним.

Я выдохнул слово «Принято!», на ходу защелкнул замки разгрузки и на автомате прижал локти к ребрам, проверяя, на месте ли пистолеты, затем забрал у напарницы свои тактические очки, подключился к нужному каналу и к интерфейсу системы безопасности, мазнул взглядом по картинке с радара, на пару мгновений прикипел взглядом к информационному блоку под нею и обратился к «Яровитам»:

— Дуйте в бункер. У нас гости. Десять человек. Идут на вингсьютах со стороны нейтральных вод. Расчетное время прибытия — три часа восемнадцать минут двадцать пять секунд…

Последнее предложение озвучил уже в лифте, в который, кроме нас троих, набились все остальные обитатели этажа. Закончив говорить, ткнул в нужный сенсор, растрепал волосы бледненькой, но очень деловой Кнопке и успокаивающе хлопнул по плечу Мадонну, звереющую от бессилия:

— Расслабься, Люд, этот остров только кажется райским местечком, а на самом деле он полон сюрпризов!

— Даже для профи? — уточнила она и повернула голову на мой голос. Видимо, чтобы было легче вслушиваться в мой эмофон.

— Пофигу, для кого! — усмехнулся я и ответил на вопрос Афины:

— Нет, ты спускаешься в убежище. Вместе со всеми. А там выполняешь ценные указания Татьяны.

Возражать она и не подумала, так что в правое ответвление коридора мы с Анькой влетели вдвоем, без «прицепов». А когда вломились в центр управления и заблокировали мощную бронированную дверь, разбежались по рабочим местам. Вернее, Ростовцева села в свое кресло, прижала ладонь к контактной пластине системы контроля доступа и подалась к сканеру сетчатки, а я в удаленном режиме влез в адресную книгу телефона и набрал Миллера.

АНБ-ник ответил на звонок буквально через пару секунд, и я, глядя на таймер обратного отсчета, мягко мерцающий прямо перед глазами, выполнил обязательную программу:

— Джеральд, доброй ночи. Вы случайно не проводите никаких учебно-тренировочных десантирований на Архипелаг Мечты?

Сон из его голоса как ветром сдуло:

— Мы — нет. Мне надо десять секунд, чтобы подключиться к картине со спутника… Так, вижу… Ага, спрыгнули со снижающегося HH-60W Jolly Green II…

— Угу! — подтвердил я. — Он подошел к границе, набрал высоту, сбросил десант, развернулся и сейчас уходит к базе…

— К какой, к дьяволу, ба-… — начал, было, он затем догадался изменить разрешение картинки, увидел какую-то древнюю лоханку, дрейфующую в пятидесяти милях от границы территориальных вод США, и два скоростных катера, уже преодолевших треть расстояния от «базы» до архипелага, поэтому грязно выругался и пообещал немедленно связаться с командованием Третьего флота ВМС США. Но я пропустил это обещание мимо ушей, так как наблюдал за картинкой на большом экране. Вернее, за тем, как на недоумках, мчащихся к острову, появляются метки системы целеуказания. Впрочем, зависал считанные секунды. Затем допер до наиболее вероятных последствий «щедрости» Росянки, загрузил собеседника еще одной просьбой, попросил повисеть на линии, связался со всеми тремя «Яровитами» и дал им еще одно ЦУ.

Пока сотрясал воздух, гости, падающие с неба, успели открыться и, зажав по одной стропе управления, начали стремительно «скручиваться» к юго-западному склону Большой Горы.

— А они ниче-так, упакованы… — заявила напарница, увеличив картинку до предела и оценив снаряжение, идентифицированное сканерами. — И как-то уж очень добросовестно косят под россиян.

С последним утверждением было сложно не согласиться: тело, которое мы разглядывали, имело при себе наш ПНВ, Калаш последней модификации, давно устаревший «Стечкин», две эфки, четыре эргэдэшки и «Шмель »! К личностям, использующим огнеметы, у меня были о-о-очень серьезные претензии еще со времен гибели Настены, Джинг, Эрики и Дины, поэтому я сжал пальцы на трапеции Ани и процедил:

— Этот нам не нужен. И другие уроды с РПО — тоже!

— Поняла! — среагировав не столько на голос, сколько на изменения в эмофоне, отозвалась она, сдвинула обе метки на центр грудной клетки этому «клиенту», а затем повторила то же самое еще с двумя «гостями».

С последним — буквально секунд за пять-шесть до входа в последнюю «запятую», так что эту конкретную смерть мы увидели своими глазами: крупнокалиберные пули, выпущенные скорострельными пулеметами от «General Dynamics» в автоматическом режиме, практически перепилили тело, уже подготовившееся к приземлению!

Да, зрелище получилось не очень приятным, но душу согрело. Точно так же, как зеленые кантики, в течение двух секунд появившиеся вокруг девяти «вспомогательных» окон, выведенных на левую стену центра управления. В общем, на связь с Кречетом, Триггером и Афиной я вышел в прекраснейшем настроении:

— Тушки с первой по четвертую, шестая, седьмая и девятая готовы к медицинским процедурам!

— Катера скидывают скорость… разворачиваются… уходят! — поменяв картинку на большом экране, затараторила Анька.

Я продублировал ее слова Джеральду и услышал скрип зубов:

— Корабль-базу возьмем мы — к ней на полной скорости идут два патрульных корабля. Вертушку в худшем случае собьют истребители, которые тоже на подходе. А вот катера могут уйти к континенту и выса-…

— Не уйдут! — перебил его я, подключился к системе оповещения и дал соответствующую команду Закату…

…Снаружи пахло войной. Ну, или сгоревшим порохом, кровью и нечистотами. Но я отметил это лишь краем сознания, пока бежал от особняка к ангару, створки которого открыл еще из лифта. В салон «Гнева» Росянки влетел первым. Сходу упал в кресло, расположенное позади и чуть правее пилотского, защелкнул замок ремней безопасности и снова вышел в канал два-два:

— Ну, что у вас там?

— Перетянул культи жгутами, вколол противошоковое и поставил «систему» четверке. Бегу к семерке… — деловито доложил Триггер.

— Заканчиваю с девяткой и вот-вот выдвинусь к двойке… — следом за ним вышел на связь Кречет.

— Только-только подбежала к единичке… — одновременно с ним заговорила Афина. Потом сделала паузу и закончила уже в тишине: — Видела шестерку, но трогать не стала — этому типу вырвало кусок грудной клетки, и возиться не было смысла.

— Шести языков должно хватить за глаза! — равнодушно выдохнул я, восхитился легкостью, с которой Ростовцева вывела наш «конверт» из ангара и бросила в небо, после чего переключился на АНБ-шника: — Джеральд, что там с военно-медицинским бортом? У нас тут три двухсо-… в смысле, трупа, один практически труп и шестеро тяжелораненых.

— Экипаж подняли по тревоге, но эти парни не такие шустрые, как вы! — с заметным напряжением в голосе отозвался он.

Я посмотрел на часы, на которых было двадцать три минуты четвертого, сообразил, что с начала операции прошло всего ничего, и постучался во второй «Гнев». Как оказалось, Берестов только-только тронул машину с места!

— Особо не гони. И не рискуй. Если что, топи с большого расстояния! — на всякий случай повторил я, услышал его «Принято», затем сменил режим работы умных очков, посмотрел вперед и невольно сглотнул: конвертоплан шел на форсаже от силы в двух метрах над океаном, то есть, практически впритирку к самым крупным волнам!!!

— Иду с ефрейторским зазором! — среагировав на мое обалдение, ехидно заявила Анька, а через мгновение полыхнула злостью: — Закат, выруби, нахер, габариты и прижмись к воде!

Судя по тому, что злость сменилась сосредоточенностью, он выполнил приказ достаточно быстро. Я тоже сосредоточился на деле — развернул окошко с телеметрией камеры спутника, оценил взаимное расположение меток вертушки и звена истребителей-перехватчиков, которые, вроде как, должны были двигаться со стороны материка, а затем заметил еще два крошечных ромбика, отделившихся от корабля-базы и рванувшихся к самолетам!

— А мужики-то вконец охренели! — удивленно выдохнула напарница, явно наблюдавшая ту же картинку. — Ох, сейчас им и прилетит!

— Закат, катера меняют курс! — рявкнула она же секунд через пять-семь: — Перехватывай и топи левого!

Вертушка тоже разворачивалась, но о ней уже позаботились — один из истребителей-перехватчиков, уходящих от ракеты земля-воздух, отправил в ее сторону сразу два «ромбика».

— О, а вот и привет от патрульных кораблей! — восхитилась Ростовцева, положив «Гнев» на крыло и практически цепляя правым крылом шапки пены на волнах.

Я изменил масштаб картинки и увидел еще две метки, стремительно несущиеся от правого нижнего угла экрана к кораблю-базе. Потом уставился на горизонт и затаил дыхание.

Как ни странно, вспышек я так и не увидел. Ни большой, ни маленькой. Поэтому решил наехать на Миллера, спросив, что ж его соотечественники настолько криворуки. Однако он меня опередил:

— О корабле-базе и вертолете можете забыть. Первый от гидроудара разломился пополам, поэтому его экипаж гарантированно дождется прибытия патрульных кораблей, а второй посечен осколками, так что садится на воду на авторотации.

Я передал его слова Аньке и услышал ее сокрушенный вздох:

— Блин, а о гидроударе я и не подумала! Закат, концепция меняется: воткни ракету не В катер, а ПЕРЕД ним…

После этих слов я приготовился любоваться фонтаном, катером, взмывающим в воздух и медленно переворачивающимся кверху килем, но увидел картинку поинтереснее. Росянка, зашедшая на плавсредство под углом градусов в восемьдесят, как-то подгадала момент опускания носа после впечатляющего прыжка на очередной волне, и срубила эту часть корпуса коротенькой очередью из скорострельных пушек! Катер, естественно, слегка повело в сторону, но инерция никуда не делась, он со всей дури воткнулся обрубком в воду. Переборка, отделяющая внутренний объем от кокпита, не выдержала удара, и оба «пассажира» отправились полетать от удара набегающего потока воды. Кстати, на этом шоу не закончилось — описав приличный вираж и скинув скорость километров до десяти в час, Анька сделала еще два выстрела. По правым верхним конечностям пловцов. После чего подвела «конверт» к ближайшей бессознательной тушке, болтающейся на поверхности только благодаря спасательному жилету,и развернулась ко мне:

— Составишь им компанию?

Составил, конечно. В смысле, скатал в рулон покрытие пола и убрал в оружейный шкафчик, затем выдвинул наружу лебедку, нашел «систему», заметно более навороченную, чем та, которой пользуются скалолазы и альпинисты, натянул прямо поверх разгрузки и прокатился вниз. А после того, как поднял на борт оба тела, занялся не самым приятным делом на свете. То есть, лишил их остатков всего стреляющего и взрывающегося, перетянул культи, вколол противошоковое и поставил «систему». Но уже медицинскую, с кровезамещающим раствором.

Закончил уже на месте крушения второго катера, хмуро осмотрел пол, покрытый бурыми пятнами, и вздохнул:

— Ну вот, обновили салон, блин!

— Фигня, этот рассчитан и не на такое! — фыркнула напарница. — После возвращения на остров быстренько ополоснем и оставим снаружи, сушиться. А в Вегас полетим на «Гневе» Заката.

— О, черт, сегодня же еще драться! — схватился за голову я и нехотя пристегнул к себе карабин.

— Не страдай, че тут осталось-то? — хохотнула она. — Сдать наш улов и диверсов представителям ВМФ США, помахать ручкой улетающей вертушке или той хрени, которую пришлют за калеками, вернуть снарягу на место, ополоснуться, как следует пожрать и завалиться спать…

…Как ни странно, процесс передачи пленных американским военным врачам действительно занял считанные минуты. Да, еще два с лишним часа пришлось убить на «прогулки» юго-западной части острова в компании пяти деловых и крайне неразговорчивых мужиков в штатском, из которых к АНБ относились только двое, ждать, пока специально обученные люди соберут фрагменты тел, разбросанное оружие и снарягу, отправить Джеральду копии записей со всех видеокамер, в поле зрения которых хоть на секунду, да попали «диверсы», и так далее, зато нам не полоскали мозги. ВООБЩЕ! В результате на «коммунистический субботник» по уборке территории от всего того, что натекло с трупов, и от ветвей, «состриженных» пулеметами с декоративных кустов и деревьев, вышли в более-менее неплохом настроении. Как метко выразилась Афина, «в среднем по больнице». То есть, боевое крыло, Танька и Лерка и я были довольными до невозможности, Тимура и Кнопку бросало из крайности в крайность, а Тихона, Рамазана и Черепа откровенно плющило. Хотя последним мы поручили сбор и сожжение «лишней» растительности, а по местам боевой славы со шлангами наперевес шарахались сами.

С половины девятого до четверти десятого завтракали. Всей толпой. И умяли десяток осетинских пирогов. А потом я включил Большого Босса. В смысле, отправил Берестова и Черепанова в ангар, приводить в божий вид Анькин «Гнев», Кнопку — в дом, кормить Мадонну, Карсанова и обоих ассистентов — в спортзал, сжигать адреналин, Таньку и Лерку — в кабинет, монтировать новый ролик, а Кречета, Триггера и Завьялову — обслуживать пулеметы. Само собой, не забыв выдать последним соответствующее видео-руководство. Потом запустил процесс уборки со стола, кивнул Росянке и Афине, вроде как оставшихся не приделах, завел их в особняк, спустил в центр управления, жестом предложил рассаживаться и обратился к Богине Войны:

— Рассказывай.

Та откинулась на спинку дивана, закинула за голову правую руку и, тем самым, продемонстрировав совсем не женский бицепс, засунула пальцы левой под резинку шортиков и вздохнула:

— Идиоты с одной извилиной на всех. Частная военная компания категории «дешевле не бывает», работавшая в беднейших странах Африки и специализировавшаяся на акциях устрашения. Слила два последних контракта в ноль и оказалась на мели. Какой-то умник предложил руководству поднять сотни миллионов евро на пустом месте, и объяснил, как это можно сделать. Придурки, которые командовали этим сбродом, охренели от счастья, взяли в долг десять лямов у какого-то местного теневого воротилы, оставив в залог все недвижимое имущество и — внимание! — свои семьи, рванули через половину планеты и поставили все бабки на твой проигрыш нокаутом на третьей минуте второго раунда первого боя сегодняшнего турнира! А для того, чтобы ты гарантированно лег и после боя заявил о том, что решил продолжить карьеру и продолжил зарабатывать им деньги, собрались оставить тебе телефон для связи и забрать с собой Татьяну с Лерой.

— Звучит как-то по-идиотски! — воскликнул я. — А если бы мы сегодня остались в Вегасе?

— Акция была запланирована на начало прошлой недели. Но их лоханка поломалась в Южно-Китайском море. Нужные запчасти с большим трудом нашли в Маниле. Пока чинились и шли через Тихий океан, вешались, так как понимали, что не успевают и рискуют вызвать неудовольствие этого самого воротилы, не отличающегося особым гуманизмом. Всю информацию о твоих перемещениях брали из блогов фанатов. Узнав о том, что ты улетел из Вегаса на свой остров, чуть не сошли с ума от счастья. Ну, и на радостях сделали ставки по Интернету, так как были уверены, что выигрыш у них в кармане.

Я прекрасно представлял, на что способен среднестатистический вояка с одной извилиной от фуражки, но все равно решил перестраховаться:

— Ты уверена, что это точно не легенда для лохов?

«Старшая сестричка» утвердительно кивнула:

— После экспресс-допроса я провела медикаментозный. Начальнику штаба этой шарашкиной конторы, лично рулившему акцией. Он раскололся до донышка и наболтал такого, что я охренела. Приколись, все руководство этой ЧВК тусовалось на той лоханке, которая болталась в пятидесяти милях от границы территориальных вод США. Ибо не доверяло своим подчиненным ни на грош и до смерти боялось, что они свалят в туман вместе с девчонками и будут доить тебя без помощи Большого Начальства, а ему придется отвечать перед ростовщиком…

…Подтверждение этой «легенды» мы получили в начале второго дня от Джеральда Миллера. Как оказалось, его контора сработала на «ять»: подавила все средства связи в районе крушения судна, в темпе выпотрошила всех пленных, включая спасенных в океане, и устроила настоящие агентурные игры. То есть сообщила ростовщику о захвате тех заложниц, о которых шла речь, и скинула несколько качественных фотографий. А потом отправила по координатам запеленгованного телефона каких-то спецов, базирующихся на военной базе Camp Lemonnier в Джибути. Строить из себя героя у мужика, естественно, не получилось, и он рассказал все, что знал. Точнее, признался в том, что дал деньги в долг не под залог, а под идею. И даже поставил на тот же исход моего первого боя все, что смог собрать по знакомым — сто двадцать шесть миллионов евро. Вот мы и позабавились, добавив в смонтированный, но еще не залитый на мою страничку видеоролик фрагменты записей допросов пленных и захвата этого типа, отправили готовый материал Еремееву, получили санкцию и порадовали фанатов очередным жестким мини-фильмом. Потом залили в автоответчики телефонов сообщения «Отдыхаем. Выйдем на связь после девятнадцати ноль-ноль по времени Лос-Анджелеса», пообедали и отрубились.

Не знаю, как другие, а я проснулся от сдавленного смеха Таньки, Лерки и Аньки, приоткрыл один глаз, сфокусировал взгляд на знакомой спинке, до самого крестца прикрытой ярко-рыжими волосами, и потребовал объяснений. Да-да, у задницы, затянутой в белые трусики, ибо разворачивать к себе ее хозяйку было лениво.

Как я и рассчитывал, уже через секунду в поле моего зрения появились лица, а самое правое, принадлежащее госпоже Голиковой, начало вещать:

- Помнишь спортсменку, комсомолку и отличницу, набивавшуюся к нам в гости?

- Естественно!

- Так вот, она решила попиариться за счет тебя и выложила в свой блог забавное обращение к подписчикам. Сейчас я тебе его зачитаю:

«Добрый день, мои дорогие и любимые! Я только что пришла в себя после самой жуткой ночи в моей жизни, снова напилась успокоительного и спешу поделиться с вами последними новостями. Как вы, наверняка, знаете, вчера вечером я помогала Ричарду Логану, владельцу одного из величайших промоушенов всех времен и народов, проводить пресс-конференцию участников самого крутого бойцовского турнира в истории. Так вот, во время этого шоу я влюбилась, как девочка. В мужчину, от мыслей о котором у меня до сих пор слабеют колени и пересыхает во рту. Он потрясающе умен, эрудирован, тактичен, надежен, харизматичен, красив… О, боже, эпитеты, которые появляются в голове при любой мысли о нем, можно перечислять часами! Но я знаю, что вы ждете продолжения истории, поэтому прерываю описание и называю Имя. Это Дэнни Чума Чубарофф, боец, заставивший говорить о себе всю планету! А теперь продолжу каяться и признаюсь, что в какой-то момент настолько потеряла голову от харизмы этого мужчины, что напросилась в гости. На его чудо-остров. И даже дошла до трапа его eVTOL-а. Но в тот самый момент, когда ставила ногу на первую ступеньку, вдруг поняла, что там, на острове, потеряю себя, полностью растворившись в любви. А значит, предам ВАС, мои любимые и родные! Там, стоя у трапа, я думала, что умру на месте. Ведь мое несчастное сердце жаждало безумной, всепоглощающей любви и в то же время истекало кровью, не способное отказаться от вас. И я не смогла сделать второй шаг. А Дэнни, заметив это, посмотрел на мое лицо, увидел, что я плачу, и как-то почувствовал, что со мной творится! Достал белоснежный платок, невероятно ласково и нежно вытер слезы с моих щек и вздохнул. Я… я не могла говорить. Только смотрела в его глаза и плавилась от запредельной боли. А он сглотнул подкативший к горлу комок, провел ладонью по моим волосам и грустно улыбнулся: 'У каждого из нас своя Голгофа. Иди на свою. А я буду ждать. Вечно…»

- Охренеть! — ошалело выдохнул я. — Что-то я не припоминаю ее у трапа!

- Ну-у-у, она была у него мысленно! Раз триста! — хохотнула Рыжова. — И столько же раз переспала со всеми нами. Пока ходила с раскатанной губой.

- Угу! — поддакнула ей Танька. — А потом Ростовцева устала делать ей намеки, составила компанию при походе в туалет и там открытым текстом пообещала переломать ноги за любую попытку подкатить к тебе или к нам.

- А потом Уолкотт, наверняка, опять ширнулась и поймала приход… — добавила Росянка. — Когда пришла в сознание, как-то умудрилась включить голову и поняла, что наезжать на тебя глупо. Тем более в тот самый день, когда о тебе говорит вся планета. Вот и состряпала эту хрень. Кстати, ты не дослушал.

- Да⁈ Тогда я весь внимание!

«Это было настолько великодушно, что я проплакала половину ночи… — продолжила Голикова. — Потом напилась лекарств, чтобы хоть как-нибудь уснуть, а сейчас пытаюсь настроиться на вечер. И не могу. Ведь там будет ОН, мужчина, сводящий меня с ума одним своим существованием. А я не имею морального права сказать ему „да!“ В общем, мне сейчас жутко не хватает тепла ваших душ и вашей поддержки, мои дорогие и любимые. Поэтому сижу в кровати с планшетом на коленях, плачу и жду…»

- А что, толковая идея! — после недолгих раздумий заявил я. — Почти уверен, что вся молодежь, тусующаяся на моей страничке, уже вовсю ее поддерживает. Ведь она сказала так много теплых слов об их кумире!

- Так и есть! — усмехнулась блоггерша. — После того, как кто-то из ваших общих фанатов залил на твою страничку ссылку под заголовком «Еще одна победа Чумы», к ней ломанулись миллионы. Кстати, подписчиков прибыло и у тебя.

- Хейтеров?

- Отнюдь. Ты ж у нас мужчина великодушный! — хихикнула она. — Вот и благодарят. За понимание и за то, что похитители не узнали о прилете на твой остров самой Сэнди Уолкотт и не отправились за ней всей ЧВК…

Над этими фантазиями угорали до восьми вечера. Все, кроме меня. А я висел на телефоне, отвечая на звонки. Потом мне это дело до смерти надоело, и я наговорил на автоответчик фразу «Готовлюсь к турниру». Поужинал в тишине и спокойствии. Потом переоделся, послал к черту Афину, Мадонну и Кнопку, остающуюся за главную, вместе с Голиковой, Ростовцевой и Рыжовой спустился к конвертопланам и получил еще четыре пожелания ни пуха, ни пера. От двух «Яровитов», Черепа и Зимы.

Перелет до Вегаса прошел без треволнений. Посадка на облюбованную крышу и поездка на лифте — тоже. А потом начался бардак: метров семьдесят от лифтового холла до входа в выделенный нам блок помещений мы шли порядка пятнадцати минут, хотя для моей охраны Логан выделил человек двадцать дюжих секьюрити!

- Народ просто сошел с ума! — кое-как оклемавшись после прогулки сквозь безумствующую толпу фанатов, замученно выдохнула Линда. — За неполные сутки айтишники Секретной Службы отбили несколько десятков тысяч попыток хакнуть систему наблюдения, хотя о том, что все камеры на этом этаже физически отключены от сети, мы написали на сайте еще во время пресс-конференции. Кроме этого, сотрудники все той же Секретной Службы сбились с ног, блокируя попытки прорваться сюда, на крышу и на этаж, на котором располагаются выделенные вам номера; вокруг здания сплошной ковер из обломков сталкивающихся дронов; от въезда в подземный гараж раз пятнадцать оттаскивали разбитые и расстрелянные машины, а мне оборвали телефон, предлагая любые деньги за билет!

- Всё ля-ля — в комнате отдыха! — рявкнула Танька. Потом подхватила меня под локоть и уволокла в раздевалку.

«Раз „Секретная Служба“, значит, президент США все-таки прилетел!» — подумал я, потом выбросил из головы все посторонние мысли, в темпе переоделся, вышел в зал, поздоровался с тренерами и включился в работу.

Как обычно, особо не убивался. Как следует разогрелся, поработал с тенью, «потанцевал» с Тимуром и Тихоном, повозился на ковре с Рамазаном и Грегором Грейси, а потом уперся в массажку. Правда, не обнаружив там Игоря Матвеевича, напрягся. И не зря — Лерка, проскользнувшая в помещение следом за мной, заявила буквально следующее:

- Он прилетел. Но нам с Анькой не понравился его взгляд. Так что массаж тебе сделаю я.

Я коротко кивнул и начал раздеваться. Да, на краю сознания все-таки мелькнула мысль о том, что Матвеича, единственного члена команды, через которого меня было реально достать, надо было тоже отвезти на остров. Но я ее задвинул куда подальше, ибо этот мужчина, при всем его профессионализме и серьезнейшем опыте, дико бесил Рыжову и Ростовцеву «горизонтальным» интересом, скрывающимся за бесстрастным лицом, и позволять ему жить на нашем острове неделями они были не готовы. В общем, я снова отключил голову и потерялся в новых ощущениях: руки начинающей целительницы чуть ли не с первого прикосновения начали медленно, но уверенно раскручивать те запасы нерастраченной энергии, которые во мне скопились за двое суток безделья, во что-то вроде управляемого вихря! Да-да, именно управляемого — я откуда-то знал, что могу выплеснуть всю собранную мощь в любое мгновение, в любом направлении и хоть по частям, хоть одним ударом!

Пребывай я в обычном состоянии, наверняка задумался бы о том, к чему Лера придет, когда разовьет свой Дар до предела. А так просто наслаждался ощущением абсолютной гармонии души и тела. И ждал. Момента, когда меня куда-то там позовут.

К сожалению, после того, как в массажку заглянула Голикова и заявила, что мне пора, Лерка оставила мою тушку в покое, и вихрь начал потихоньку замедляться. Я попробовал его подстегнуть, но почувствовал, что еще не готов к подобным подвигам, и начал тратить энергию, улетучивающуюся впустую, на контролируемые перемещения. То есть, неосознанно следовал принципам древнего мастера из то ли японской, то ли китайской притчи, утверждавшего, что он ест, когда ест, бьет, когда бьет, и так далее.

Забавно, но при этом тело работало настолько четко и точно, что я добавил к перемещениям удары по воображаемому противнику, отводы «его рук» и нырки под контратаки. В итоге заигрался и более-менее пришел в себя только тогда, когда оказался в перекрестии лучей прожекторов и услышал слитный рев тысяч голосов:

- Чума-а-а!!!

Тут сама собой проснулась память и отправила меня вниз по искрящейся дорожке ко входу в октагон. Ну, а руки над головой я вскинул сам. Когда увидел на левой половине ближайшего экрана фотографию Артура Гаспаряна и допер, что «слепая жеребьевка», как и положено, уже состоялась, и мне подобрали первого противника.

Воплей ринг-анонсера, описывавшего мои ТТХ и достижения со времен царя Гороха, не слышал — вглядывался в фигуру армянина, мечущегося по своей половине восьмиугольника, и пытался поймать его взгляд. Все остальные телодвижения, предваряющие выход на канвас, тоже прошли мимо — я слышал только голос Таньки, монотонно повторяющей фразу «Он боксер», чувствовал только ладони Лерки, разминающие трапеции, и без какого-либо участия разума наглухо закрывался от невероятно насыщенного эмофона зала.

Оказавшись в восьмиугольнике, запоздало сообразил, что Голикова пыталась переключить меня в нужный режим, развернулся на месте, проартикулировал слово «Помню» и, наконец, «вцепился» в своего противника. В смысле, не только увидел его глаза, но и почувствовал его, как часть самого себя. Вот и жил им. До команды рефери и первого пристрелочного джеба, который в принципе не мог до меня дотянуться. И чувствовал легкое неудобство из-за того, что эта часть опасается ударов ногами и проходов в ноги, не привыкла к объему и весу шингартов, не очень уютно чувствует себя в октагоне и так далее. Впрочем, все это не мешало работать — я привычно занял центр канваса, поймал свою дистанцию и начал поддавливать. То есть, держал армянина на дистанции, на которой он чувствовал наибольший дискомфорт, раз за разом проваливал в атаках и пробивал неакцентированные серии туда, куда хотел. Благо вихрь еще крутился, и любые перемещения удавались так, как будто я отрабатывал их по тысяче лет.

К середине раунда в эмоциях кавказца из Канады появились первые искорки растерянности. А после того, как я два раза подряд чувствительно приложился к его печени — злость. И он решил забыть о чистом боксе. Зря: почти все, что в профессиональном боксе традиционно считалось грязью, у нас, в смешанных единоборствах, было нормой. Кроме того, единственное, во что он вообще попадал — это в перчатки. Так что об ударах в затылок, в пах, головой или плечом, а также захватах за руку, давлении предплечьем на шею, удержании в клинче и тому подобной хрени мог только мечтать.

Кстати, на третью попытку сделать мне подножку я все-таки ответил. Выбив его переднюю ногу куда более техничным движением, удержав тушку, которую начало опрокидывать, в вертикальном положении, и без особой спешки разорвав дистанцию.

Намек был понят влет, и до конца раунда Артур работал только руками. Зато попробовал ударить после гонга. Со всей дури. Но промахнулся, чуть было не грохнулся на канвас и взбесился еще сильнее.

Я спокойно «дотанцевал» до своего угла, мотнул головой, отказываясь усаживаться на скамеечку, несколько раз кивнул Дмитрию Петровичу, хотя не слышал, что он мне говорит, ополоснул рот, дал Рыжовой возможность поизображать катмэна и после очередного удара гонга вернулся в центр октагона.

Второй раунд Гаспарян начал с очередной подлости, попробовав рубануть меня во время касания шингартами. Я поднырнул под довольно мощный правый хук и на уходе за спину воткнул кулак в печень, забрал спину, встряхнул напрягшуюся тушку и вернул на место. Увы, у мужика напрочь сорвало крышу: вместо того, чтобы понять недвусмысленный намек и сделать очевидные выводы, он попробовал ударить меня локтем, а когда понял, что не достает, выбросил бэкфист.

Я опять постучал по печени. Не сильно, но два раза подряд. Потом закрутил беснующегося боксера вправо, поймал на переходе и посадил на задницу медленным, но тяжелым ударом в центр грудной клетки.

Он выплюнул капу в ладонь и выругал меня по матери. На не особо хорошем, но достаточно понятном русском. Потом вернул капу на место, вскочил на ноги и ринулся в атаку. Но на первой же выброшенной двойке нарвался на серию из двенадцати ударов по этажам, каждый из которых не сильно, но сотрясал. Попробовал зайти в клинч, но я сбил его руки в стороны, шлепком тормознул колено, которым он попытался ударить меня в пах, и пробил двоечку. На уходе в сторону — правый кросс в печень и левый боковой в челюсть. Чтобы сложить пополам и положить на канвас. Секунд, эдак, на пять.

Кавказец встал на девятой-десятой, хотя пришел в себя чуть ли не на второй. Уставился на меня налитыми кровью глазами, провел большим пальцем по шее, видимо, считая, что это меня испугает, и попер в атаку — выбросил два джеба в голову, попробовал пробить акцентированный кросс в корпус, но нарвался на оверхенд и снова завалился навзничь. С этого момента он вообще перестал думать: стартанул прямо с канваса, попробовал исполнить супермен-панч, сложился пополам еще на лету и очень неприятно воткнулся лицом в клетку. Нос «ушел». Вправо и вверх. Но Гаспарян жаждал моей крови и снова рванулся в атаку, пронесся мимо, развернулся и начал пятиться к сетке, отбрасываемый моими ударами — мне надоела его неконтролируемая ярость, и я не позволял ему прийти в себя, сначала вбив в состоянии грогги левым прямым в голову, а потом удерживая в этом состоянии следующими плюхами. Потом почувствовал вспышку решимости в эмофоне рефери, понял, что он вот-вот прервет бой, вложился в левый боковой в печень чуточку сильнее и сделал шаг в сторону. Чтобы Артурчику было куда падать. Вот он и рухнул лицом вниз, перевалился на бок и замер в позе эмбриона…

…Второй раз меня вызвали в октагон через вечность. В этот раз общий эмофон оказался настолько давящим, что я «закрылся» то ли на втором, то ли на третьем шаге по дорожке. Потом вскинул взгляд к экрану, увидел на нем огромное лицо Наронга Банми и фотку поверженного им Велимира Палича. Еще через пару шагов до меня донесся голос Голиковой, с трудом перекрикивавшей вопли зрителей, чтобы инициировать очередную «смену режима», но я опять протупил и включился в него уже после осмотра судьей. Кстати, во время осмотра на нервы действовал чей-то смутно знакомый голос, сообщивший, что бой между чемпионами «Kard Cheuk» и «Беллатор» закончился на четвертой минуте третьего раунда, что таец нахватал очень приличное количество ударов, и что у него приличная сечка над правым глазом, но я пропустил все это мимо ушей. Ибо смотрел на этого парня и чувствовал, что он уже восстановился, заряжен на бой и совершенно спокоен.

Когда поднялся в октагон, тоже смотрел только на него, а на все слова и телодвижения рефери реагировал на автомате. Тем не менее, мисс Уолкотт все-таки заметил. Периферическим зрением, которое каким-то образом «продавило» тоннельное. А потом самым краешком сознания отметил, что она изображает какие-то чувства. Впрочем, положенный круг по канвасу она прошла достаточно быстро, и я забыл о ее существовании — дождался команды начинать, шагнул вперед, коснулся перчатки тайца своей, сделал шаг назад и ответил на уважительный поклон таким же.

Следующую две с половиной минуты таец пристреливался и оценивал все, что можно было оценить, то есть, скорость передвижения и реакции, готовность идти на размен ударами и умение видеть бой, уровень контроля дыхания и набивку. Да, я позволял ему себя доставать, чтобы бой получился зрелищнее. Но только лоукиками по внешней стороне бедер, в момент касания слегка выводя ногу из фокуса удара. От тех же лоу, но по внутренним поверхностям, уходил; мидлкики сбивал ладонями; хайкики принимал на «щиток» из плеча и предплечья. Не позволял себя бить и коленями: зрелищность зрелищностью, но Банми молотил ногами, как из пушки, и встречать их, к примеру, печенью или одиннадцатыми ребрами не улыбалось от слова «совсем».

Зато с руками было чуть поинтереснее — я позволял лупить в шингарты, на излете доставать грудные мышцы и плечи, касаться средней линии пресса и хватать за шею. Ну, и сам развлекался в том же стиле. Только чуточку разнообразнее, чем он. Ведь я видел начало каждого его удара, поэтому мог без особого риска для себя использовать довольно экзотические и эффектные связки.

Во второй половине раунда таец решил, что просчитал границы моих возможностей и добавил сначала скорости, а затем жесткости. Я ответил тем же. В смысле, начал пробивать его чуть сильнее и чаще, а принимал удары в том же режиме, что и раньше. Наронг нисколько не разозлился и пошел на второй круг. Увы, разобраться в новом уровне возможностей до конца раунда не получилось, и парень, очередной раз уважительно поклонившись, ушел в свой угол. Советоваться с тренерами.

Следующий раунд получился значительно более жестким и вязким — почувствовав, что достать меня не так-то просто, таец взвинтил темп до предела и практически не останавливался. С выносливостью и волей к победе у парня было все в порядке, так что все пять минут мы провели в рубке на средней и близкой дистанции. Ну, что я могу сказать? Было и интересно, и полезно. Ведь в какой-то момент Банми стал финтить, бить из неудобных положений и под не самыми стандартными углами.

Третий раунд он начал со входа на ближнюю дистанцию, врубил локти с коленями и на протяжении добрых полутора минут изображал отбойный молоток. Несмотря на то, что я принимал все его плюхи на предплечья и голени, или вообще отводил, руки с ногами начали поднывать. Каково было тайцу, принимавшему мои удары такой же тяжести, я не представлял. Но продолжал работать. До тех пор, пока таец не сделал первую серьезную ошибку и не зевнул локоть, летящий в голову.

Добивать упавшего я, естественно, не стал — отошел к клетке, позволил Наронгу спокойно подняться в стойку и еще секунд двадцать пять держал его на дальней дистанции, чтобы дать как следует восстановиться. Потом начал поддавливать, поймал в тайский клинч и всадил колено в печень. Достаточно сильно. Таец разорвал дистанцию, показал заход на бэкфист и вложился в «вертушку». Он был почти на голову ниже меня, но я просел под удар, присел на опорной ноге, крутанул практически такую же «вертушку» и достал. Вроде, не очень сильно, но Банми потерял сознание еще в стойке и упал, как подрубленный. Да, пришел в себя уже секунд через десять, но к этому времени рефери успел прикрыть его своим телом и замахать руками, останавливая бой.

Реакция этого парня на проигрыш согрела мне душу — не без труда поднявшись на ноги и утвердившись в вертикальном положении, он сложился в поклоне младшего старшему, простоял в таком положении секунды две, а потом подошел, встал на цыпочки и поблагодарил. На ухо. Чтобы переорать рев трибун:

- Спасибо, Дэнни, это был самый интересный, самый сложный и самый полезный бой в моей жизни! Надеюсь, что когда-нибудь вы дадите мне еще один подобный урок…

Глава 21

14 ноября 2042 г.

…В третий раз меня позвали в зал от силы через пять минут после того, как мы добрались до своего блока. К этому времени я еще не успел загнать себя в состояние предбоевого транса, поэтому по дороге к выходу на дорожку гадал, кто и как закончил свой бой настолько быстро. Оказалось, что драться предстоит с Антонио Бланко, умудрившегося срубить сначала Раймонда Каинаму, а затем и Валентина Комарова!

Признаюсь честно, я на несколько мгновений выпал в осадок. Ведь если победа боксера над боксером была более чем понятной, то победа боксера над борцом экстра-класса не лезла ни в какие ворота. Само собой, я давил в себе любопытство до тех пор, пока не добрался до октагона. А там нашел взглядом Алексея Алексеевича, примчавшегося проводить меня в клетку из ВИП-зоны, и потребовал объяснений.

— Овод проиграл Бланко только потому, что за двадцать две минуты боя с Сомсаком Нгуеном нахватал слишком много ударов в лицо. В результате, выходя на канвас во втором бою, ничего не видел напрочь заплывшим левым глазом, а щелочка на правом слиплась уже секунде на тридцатой. Ну, а Антонио оказался далеко не дураком — полминуты попрыгал на дальней дистанции, уходя в слепую зону при любом шевелении Комарова, а когда понял, что тот практически ослеп, нанес всего один удар.

— Понятно… — буркнул я и на мгновение пожалел, что пообещал драться с боксерами по правилам бокса. Потом повернул голову направо, зажал зубами капу, которую мне протянула Татьяна, подошел к судье, дал ему прощупать шингарты, а сам уставился на чемпиона WBA, гоголем расхаживающего по восьмиугольнику.

Выглядел он довольно свежим. Да, на левой скуле имелось небольшое рассечение, а обе брови и нос изрядно распухли, но эти травмы драться не мешали. Тем более профи такого уровня. Взгляд свысока, выставленный кулак с большим пальцем, показывающим на канвас, заставили усмехнуться: мужик был уверен, что я обречен, и пытался задавить морально еще до боя.

Потом я отвлекся. Буквально секунд на пять, чтобы ответить на какой-то вопрос судьи, а Бланко за это время успел разжиться микрофоном и обратился ко мне:

— Эй, как тебя там, а-а-а, малыш-Срамная Болезнь! Может, не будешь портить последний бой в карьере позорным нокаутом и просто не выйдешь в октагон? Типа, заныла старая травма или срочно захотелось одну из своих баб?

Я раздраженно поморщился, подошел к лесенке, ведущей в клетку и на автомате стряхнул захват за локоть. Но Лерке, поймавшей меня за руку, этой заминки хватило за глаза — она нарисовалась рядом, поймала мой взгляд и проартикулировала:

— Он оскорбил и тебя, и нас. Накажи его сразу, ладно?

— Ладно… — пообещал я, взбежал по ступенькам, вышел в октагон и услышал очередную гадость:

— О, прискакал. Видимо, обиделся. Ничего, я научу тебя пресмыкаться перед теми, кто намного сильнее!

Я равнодушно оглядел его с головы до ног и перевел тяжелый взгляд на секьюрити, стоящих возле второго выхода на канвас и жестом потребовал, чтобы они вернули микрофон ринг-анонсеру. Правый громила прижал два пальца к уху, сорвался с места и влетел в клетку. А через долю секунды следом за ним к Антонио подбежал второй.

— Воу-воу, полегче, уже отдаю… — хохотнул чемпион, небрежно бросил гарнитуру через плечо и щелкнул пальцами, вызывая рефери в центр канваса.

Тот, блин, послушался! В смысле, подошел к показанному месту, поманил нас с Бланко к себе и начал озвучивать правила. А за спиной чемпиона WBA в клетку зашла мисс Уолкотт, посмотрела на меня глазами, «полными слез», тяжело вздохнула и пошла против часовой. Виляя задницей, как дешевая проститутка. К моменту, когда она закончила шарахаться вдоль сетки, все правила были перечислены, и рефери развел нас с Антонио по углам. Потом опросил всех судей, убедился в готовности врача, задал нам сакраментальный вопрос готовы ли мы к бою, и взмахнул рукой одновременно с воплем ринг-анонсера «Let’s get ready to rumble »!

Приветствовать меня касанием перчатки Бланко счел ниже своего достоинства, так что скользнул к центру канваса, выбросил вперед первый пристрелочный джеб и сложился пополам от правого кросса, прилетевшего в солнечное сплетение. Дистанцию разорвал на одних рефлексах, заставил себя выпрямиться, схлопотал легкий правый хук в челюсть и завалился набок. Я жестом потребовал, чтобы он возвращался в стойку, дал ему возможность выпрямиться, и попер в атаку.

Джеб, выброшенный вперед, чтобы меня остановить, проигнорировал. Вернее, чуть-чуть сдвинул его вправо хлопком левой ладони, выбросил левую руку вперед, изображая атаку, и снова пробил правый кросс в среднюю линию живота и на ладонь ниже солнечного сплетения. Правда, в этот раз не остановился, а вынудил «Антошку» разогнуться. Не сильным, но обидным апперкотом. И сразу же согнул еще раз вторым кроссом в облюбованную точку на животе.

Бланко метнулся вперед, чтобы войти в клинч и восстановиться, но я почему-то оказался справа, а правое подреберье резануло болью. Привычный «финт» он исполнил на пять баллов из трех возможных — «случайно» выронил капу', отскочил назад и показал рефери открытый рот, ибо перекричать рев беснующихся трибун даже не надеялся.

Я демонстративно сделал шаг назад, показывая, что не буду атаковать, подождал, пока капа вернется на законное место, и спокойно двинулся вперед. Попытку Антонио закрутить меня вправо остановил еще одним достаточно чувствительным ударом в печень. Уйти влево не дал хуком в голову и ударом все в ту же многострадальную точку на животе. А потом поднырнул под джеб, приподнял голову апперкотом и приложился к скуле. Очень быстрым, но легким оверхендом. Вложившись в него так, чтобы чемпион грохнулся на канвас, но не отрубился.

Когда Бланко встал, поднял руки и выбросил левую вперед, остался на месте, ибо этот удар до меня дотянуться не мог. Зато следующий джеб, но уже на скачке, встретил серией из левого прямого в живот, правого апперкота и левого хука в челюсть. Потом постоял на месте. Секунд, этак, шесть-восемь, дождался, пока «Антошка» встанет и вернется в стойку, вытянул вперед правый кулак, демонстративно повернул большой палец вниз и рванулся в атаку.

Ноги у Бланко работали очень даже ничего, поэтому он с легкостью ушел назад. Но оттолкнуться спиной от канатов не смог. За неимением оных. А я оказался рядом. Вернее, чуть-чуть правее руки, выброшенной вперед на одних рефлексах. Положение позволяло делать практически все, что угодно, вот я и ввел противника в состояние грогги правым прямым в лицо, тут же встряхнул голову левым хуком в челюсть и выстрелил еще четыре удара. На полной скорости и достаточно сильно. Сначала вбил правый кулак в солнечное сплетение, затем приложился левым боковым к печени, а после того, как тело начало складываться пополам, всадил апперкот в подбородок и добил ничего не соображающего Антонио крюком в селезенку. Ну, и ушел смещением. На автомате. От рефери, рванувшегося между нами. Потом скользнул в центр канваса и в темпе изобразил поклон на четыре стороны света. Точнее, на три — в момент, когда я делал последний поворот, в меня влетела Анька, через долю секунды нас с ней обняла Татьяна, потом к нашей троице одновременно подбежали Грегор Грейси, Тимур и Рыжова. Что было после этого, не помню — меня завертело в урагане из улыбающихся лиц, рук, тянущихся к моим плечам, объятий и поцелуев куда попало. Со слухом тоже было плохо: народ, собравшийся возле меня, верещал так, что заглушал рев трибун. А они тоже надрывались от всей души!

Спасение, как обычно, пришло от Ричарда Логана, пробившегося ко мне только благодаря помощи секьюрити — он вцепился в мою правую руку, вскинул ее вверх и заорал в микрофон ближайшего дрона:

— Дэнни, за короткую, но ослепительно яркую карьеру в профессионалах ты не проиграл ни одного боя, все проведенные бои закончил либо приемами, либо нокаутами, а сегодня победил в самом сумасшедшем турнире двадцать первого века! Скажи честно, неужели тебя не тянет остаться в Большом Спорте еще хотя бы на годик-другой?

В зале мгновенно стало тихо, и мой ответ услышали все:

— Смешанные единоборства жили, живут и будут жить в моем сердце, но выходить на канвас мне уже неинтересно. Да, у меня не получилось подраться с Сомсаком Нгуеном, Валентином Комаровым и другими великими бойцами, но я не перестану тренироваться и когда-нибудь приглашу их к себе в спортзал на дружеский спарринг. Ну, а официальные бои оставлю тем, у кого путь к вершине еще впереди.

— Ты разрываешь нам души в клочья! — застрадал он и обратился к залу: — Дамы и господа, вы со мной согласны?

Зрители взвыли:

— Да-а-а!!!

Я взял у Аньки футболку со Всадником Апокалипсиса во всю спину, натянул на себя, чтобы не остыть, затем поднял руку, дождался наступления относительной тишины и улыбнулся:

— Не исключено, что мне удастся порадовать вас чем-нибудь еще…

— Только не надо видео, подобных сегодняшнему, ладно? — попросил Логан. — Мы понимаем, что ты и члены твоей команды всегда готовы и к миру, и к войне, но все равно страшно переживаем каждый раз, когда вы рискуете жизнью!

— Мы бы и рады никуда не встревать… — вздохнул я. — Забились, вот, на остров чуть ли не в центре океана, чтобы пожить в тишине и спокойствии, а тут «бизнесмены» с проектом личного обогащения, который оказался нам не по душе. Вот мы и обиделись.

— Да уж, обижать вас однозначно не стоит — вон, Антонио Хосе Бланко перешел границу допустимого, и ты не дал ему ни единого шанса себя задеть. Зато в паре с Наронгом Банми доставил нам фантастическое удовольствие и красотой, и длительностью боя. Кстати, можешь поделиться с нами своим мнением об этом бойце?

Я утвердительно кивнул:

— Конечно! Он — настоящий воин. Умный, опытный, чрезвычайно техничный и, что самое важное, достойный глубочайшего уважения.

— Знаешь, я задал этот же вопрос ему и получил очень интересный ответ: Наронг заявил, что преклоняется перед тобой и как перед бойцом, и как перед личностью, счастлив, что смог поработать с тобой в паре так много времени, и мечтает хотя бы об одном частном уроке. И в связи с этим у меня возникло желание поинтересоваться вот чем: скажи, Дэнни, а ты не планируешь тренировать молодых бойцов и делиться с ними своим опытом?

— Далеко не из каждого хорошего бойца получается хороший тренер. А я пока не чувствую в себе таланта преподавателя.

— А ты прислушивайся к себе почаще и повнимательнее! — хохотнул он. — Вдруг этот талант все-таки обнаружится? Ведь тогда половина Земли завалит тебя письмами с просьбой провести семинар-другой по ударке или грепплингу.

Я округлил глаза и спрятался за Аньку:

— Ричард, ты меня пугаешь!

— Дамы и господа, вы видели⁈ Я, Ричард Логан, испугал самого Чуму! — радостно протараторил он, под хохот зрителей пару раз шарахнул кулаком по своей груди, а затем посерьезнел: — Ладно, пошутили и хватит: ты одержал воистину великую победу, и я хочу вручить тебе сразу два приза.

После этих слов за его спиной нарисовалась Санди, мать ее, Уолкотт и, грустно улыбаясь, вложила в протянутую руку… хм… пояс, при виде которого любого цыганского барона хватил бы инфаркт от лютой зависти: на толстой воловьей коже, выкрашенной в цвет артериальной крови, было присобачено столько позолоченной хрени, что разбегались глаза!

Пока я таращился на это «великолепие», Ричард заявил, что вся «хрень» изготовлена из восемнадцатикаратного золота каким-то очень известным ювелиром — увы, его фамилию я забыл чуть ли не раньше, чем услышал — и что этот пояс останется у меня навсегда. Потом прижал его к моему животу, попросил Лерку затянуть потуже и застегнуть, а затем забрал у актрисы, певицы и модели второй пояс, еще более массивный и блестящий:

— А это — подарок от меня: пояс лучшего бойца «Овердрайва» за всю историю промоушена! Дамы и господа, вы согласны с моим решением?

Трибуны снова взвыли, и Рыжова радостно зазвенела второй застежкой. Потом Логан попросил сказать пару слов «верным фанатам» и любителям спортивных единоборств, после моего монолога устроил небольшую фотосессию и так далее. В общем, до раздевалки я добрался минут через сорок после боя, отдал Таньке полученные чеки, рухнул в первое попавшееся кресло, вытянул ноги и закрыл глаза:

— Фу-у-у, что-то я до смерти устал и не хочу ни на какой банкет…

— А придется… — так же вымученно выдохнула Росянка, чертыхнулась и заявила, что у нас вот-вот будут гости. Я непонимающе посмотрел на нее, добился показа гарнитуры скрытого ношения в правом ухе, поинтересовался, кто к нам прется, услышал фразу «президенты, премьер-министры и тэдэ» и заставил себя встать.

Нашествие толпы высокопоставленных лиц во главе с президентом США продлилось от силы минут двадцать, но выжало меня ничуть не меньше, чем тусня на канвасе. Ведь каждый собеседник, облеченный властью, и их слабые половины задавали заковыристые вопросы и ждали распространенных ответов; спрашивали, чем они могут мне помочь и обижались даже на самые вежливые заявления, что мне ничего не надо; что-то обещали, что-то предлагали и т. д.! В итоге в душ я вломился весь в мыле, врубил горячую воду, уперся лбом в стену, закрыл глаза, попробовал расслабиться и… снова «отдохнул»: в помещение ворвался Горин, судя по голосу, успевший тяпнуть коньячку, и возмущенно спросил, где меня носит столько времени. Я объяснил, но толку — он заявил, что в банкетном зале уже столпотворение, народ заждался своего героя и вот-вот начнет бунтовать, поэтому мне надо поторопиться.

Вот я и заторопился — наскоро ополоснулся, высушил волосы, влез в костюм, предусмотрительно захваченный с острова, обулся, нацепил умные часы, вложил в ухо гарнитуру скрытого ношения и сдался девчонкам. Для наведения последнего лоска. Потом вместе со всей командой вышел в коридор и в окружении толпы охранников поперся к лифту.

До служебного входа в банкетный зал добрались достаточно быстро. Зато от него до Т-образного стола, за которым должна была сидеть команда, шли как бы не час, останавливаясь на каждом шагу, выслушивая поздравления и комплименты, пожимая руки и подставляя плечо под одобрительные хлопки, улыбаясь и отвечая на ослепительные улыбки. В итоге до своего места я добрался изрядно вспотевшим, зацелованным с ног до головы, пахнущим дикой смесью запахов десятков женских духов и мужских одеколонов, в перекошенном пиджаке и с оттоптанными ногами. Проглядев листки с именами, стоящие перед каждым комплектом приборов, сначала возмутился из-за того, что Леру и Линду посадили не рядом с нами, а потом сообразил, что нас рассаживают по принципу «мальчик-девочка-мальчик-девочка», и менять местами эту парочку и Алферова с Батыровым однозначно не стоит, поухаживал за Анькой и Татьяной, которых посадили по обе стороны от меня, и, наконец, опустился в кресло с недостаточно высокой спинкой.

Пока разливал по бокалам соки, толпа, все это время шарахавшаяся по залу с бокалами в руках, с грехом пополам рассосалась по многочисленным столикам, и Дорохин, оккупировавший место тамады, толкнул довольно-таки интересную речь. Начал чуть ли не от рождения Христова, затем перепрыгнул в девятый век и помянул Русский Каганат, совершил экскурс в былины и поименно перечислил самых известных богатырей. Закончив с этим делом, провел параллель между ними и военнослужащими спецподразделений, даже в мирное время защищающих граждан своихстран, заявил, что подготовка защитников Родины начинается с единоборств, и переключился на меня: коротко, но очень емко описал мои «подвиги» во время службы в «сверхсекретном подразделении ССО России», объяснил, что я попал туда исключительно благодаря спортивным достижениям, и встал:

— Впрочем, вы и без моего рассказа знаете, что этот молодой человек добился в профессиональном спорте всего, что было можно. Поэтому я от имени и по поручению президента Российской Федерации хочу от всей души поздравить Чубарова Дениса Владимировича с присвоением почетного звания Заслуженный Мастер Спорта России и вручить ему соответствующий нагрудный знак и удостоверение…

…Нормально пообщаться с членами команды получилось только в шестом часу утра, то есть, после того, как большая часть народа, всеми правдами и неправдами добившаяся права оказаться в этом банкетном зале, основательно набралась и позволила нам не только попрощаться раз сорок пятый-пятидесятый, но и технично свалить. Пробившись в роскошный двухместный номер тренеров и оставив толпу потрепанных секьюрити охранять входную дверь, мы набились в гостиную, и я оглядел всю толпу грустным взглядом:

- Вот и все, моя карьера уже в прошлом, а значит, теперь большая часть команды будет работать на Тимура, а меньшая займется спортивной подготовкой сыновей Алексея Алексеевича. Говоря иными словами, жизнь продолжается, просто у нас появились новые цели. Благодарить вас за помощь невесть в который раз за вечер… не буду — просто скажу, что все вы были, есть и остаетесь близкими друзьями, поэтому мы будем рады звонкам и визитам, всегда поможем и все такое. Далее, зарплаты и премии вы уже получили, но это еще не все. Али Мавлетович, Тихон и Рамазан, на подземном паркинге «Атланта» вас дожидаются машины. От меня и моих подруг. Чтобы вы каждый божий день вспоминали о том, что где-то там, на другой стороне планеты, у вас есть по-настоящему близкие люди, и получали удовольствие от передвижения по городу или стране. Да, чуть не забыл: документы и ключи — у начальника охраны спортивного комплекса, телефон которого вы знаете не хуже меня. Так что звоните и забирайте подарки. И последнее: мы немного переиграли планы, из-за чего отпуск, в который все спортивное крыло отправится вместе с Алексеем Алексеевичем уже через несколько часов, продлится не неделю, а две. Таким образом, тридцатого ноября вы, Дмитрий Петрович, ты, Тимур, и ты, Тихон, должны быть в Лос-Анджелесе. На этом все. Желаем вам хорошего отдыха и остаемся на связи.

После этих слов в помещении начался прощальный бардак, а еще минут через пять-семь мы с девчонками еще раз пожелали отпускникам всего хорошего, вышли в коридор и в окружении толпы громил пробились в лифтовый холл.

Перелет до острова ничем особенным не запомнился — конвертопланами рулили Лерка с Анькой, а все остальные полулежали в креслах, бездумно пялились в прозрачные потолки на неторопливо светлеющее небо и иногда перебрасывались словом-другим.

Более-менее пришли в себя только после того, как прошли над южной окраиной Лос-Анджелеса и узнали от Ростовцевой, что летим над океаном — подняли спинки, тяпнули по бутылочке минералки, чтобы взбодриться, и прикипели взглядами к линии горизонта. Увидев первые острова архипелага, подключились к камерам особняка, полистали картинки, нашли девчонок в фойе первого этажа и через динамики системы оповещения сообщили, что вот-вот приземлимся.

- Точно по графику! — хихикнула Ольга и продемонстрировала камере планшет. Намекая на то, что они узнали время нашего отбытия из Вегаса из поста особо бдительных фанатов.

В общем, встречали нас… хм… чрезвычайно энергично: Афина чуть не переломала ребра, отрывая от земли и сжимая в богатырских объятиях, Кнопка перецеловала всех пятерых раз по десять, а Мадонна… Мадонну, выбравшуюся наружу в защитной маске с поляризованным стеклом, мы лишили ненужного девайса и затискали сами. Те, кто чувствовал эмоции — наслаждаясь тихим счастьем в ее душе, а остальные — от избытка радости и желания поделиться ею со всеми близкими.

Потом нас затащили в дом, подняли на кухню, посадили за накрытый стол и начали закармливать напрочь. А Богиня Войны, отпустив тормоза, затараторила на весь дом:

- Чума, мы посмотрели твои бои раз по пять, описали Полуниной чуть ли не каждое движение, а некоторые даже дали почувствовать, но до сих пор в шоке: то, что ты творил на канвасе, это фантастика!!!

- Значит, вам понравилось? — улыбнулся я, купаясь в ее эмоциях.

- Да мы с тебя теперь не слезем: будешь учить, как миленький, всему, что знаешь и умеешь! А то я, блин, деревянная, как Буратино, и в состоянии только ломать и крушить, Ольга убивает только смущенными улыбками, а Людка вообще обленилась и вот-вот наест себе задницу в три обхвата!

- Не обижай нашу Людку! — притворно возмутился я. — Задница у нее, что надо!

- Да мне самой нравится, вот и берегу…

Перешучивались до конца трапезы, а после того, как все съедобное на столе приказало долго жить, я допил остатки сока, оглядел сияющих девчонок и попросил минуточку внимания:

- Как вы, наверное, заметили, ночами на острове становится прохладно, а моя душа требует лета круглые сутки. Кроме того, спортивное крыло в полном составе отправлено в заслуженный отпуск, значит, и мы можем себе позволить немного буйного счастья. В общем, мы летим в Майами. На две недели. Гонять по Атлантике на «Тарге», нырять с аквалангом, прыгать с парашютом и тэдэ. Вопросы?

- Есть. Два… — дав Афине и Кнопке как следует порадоваться, серьезно сказала Мадонна. — Когда вылет и в каком составе будем отдыхать?

- Вылет из дому в восемь утра. Что касается состава, то я уже приобрел билеты на рейс Лос-Анджелес — Москва для Миши, Кости и всего экипажа «Гольфстрима», так что пока единственная проблема — это транспорт.

- В смысле?

- В ангаре на аэродроме стоит всего один «Гнев», а нас тринадцать человек… — объяснила Анька. — Значит, отвозить отпускников к нужному терминалу и добираться до дому придется в несколько рейсов.

Полунина пожала плечами:

- А разве мы куда-то спешим?

Мы никуда не спешили, поэтому, вылетев с Очарования к дому ровно в восемь, оказались на вилле только в четверть шестого. В принципе, ничего удивительного в этот не было, ведь львиную долю потерянного светового дня съел четырехчасовой перелет, трехчасовая разница во времени и мотания на «конверте» по Майами, но субъективно перемещение из раннего утра в вечер того же дня слегка расстроило. Впрочем, детский восторг Богини Войны, «оказавшейся в сказке», компенсировал это неудобство с солидным гаком — как только мы спустили с крыши гору закупленных продуктов, медикаменты и оружие, позаимствованное из оружейки «Гольфстрима», она рванула на экскурсию. И порядка двадцати минут носилась по дому, прилегающей территории и эллингу, ощупывая все и вся, сияя, как маленький прожектор, и смешила даже Мадонну, не видевшую ее лица. В процессе, естественно, проголодалась, поэтому отловила Таньку с Леркой, поинтересовалась, когда мы будем жрать, была отконвоирована на кухню и усажена чистить картошку. Правда, эта часть ее анабазиса прошла мимо меня — я отвел Мадонну в ее комнату, дал время ополоснуться и переодеться в домашнее, а потом водил по этажу, описывая каждое помещение и помогая придумывать ассоциации для упрощения самостоятельного передвижения.

В какой-то момент она морально устала и попросила отвести ее в эллинг:

- Хочу еще раз оказаться в том месте, которое помню…

Грусть, появившаяся в ее эмофоне во время озвучивания этой просьбы, резанула по сердцу, и я мысленно переделал услышанную фразу так, как она должна была звучать в мыслях Люды:

«Хочу еще раз оказаться в том месте, которое видела…»

Пока шли мимо бассейна, я скинул смску Аньке, в которой спросил, провела ли она инструментальную проверку «Тарги» и параллельно продолжал описывать все то, что видел. В результате одновременно с утвердительным ответом заслужил своеобразный комплимент:

- До Оли тебе, как в известной позе до Пекина, но стараться стараешься.

- Кто на что учился… — вздохнул я, почувствовал рывок за предплечье и оказался развернутым к своей спутнице:

- Прости, я не хотела тебя задеть! Я ценю все, что ты делаешь для ме-…

- Люд, уймись, я на тебя нисколько не обиделся! — ничуть не кривя душой, заявил я, но она не успокаивалась: объясняя, что пыталась пошутить, сходила с ума от чувства вины и была готова провалиться сквозь землю! Пришлось принимать крайние меры — обнимать ее за талию, притягивать к себе и прикасаться губами к обожженному лбу:

- Солнце, та эмоция, которая тебя расстроила, была вызвана не очень приятной мыслью о прошлом мелкой: она попала в детдом то ли в два, то ли в три года, поэтому, как выражаются американцы, «сделала себя сама». Что касается шуток — шути, сколько влезет: я чувствую твои эмоции ничуть не хуже, чем ты мои, и знаю, как ты ко мне относишься.

Она продолжала «пастись» в моем эмофоне, так что расслабилась и почему-то помрачнела. Молчала до тех пор, пока мы не оказались на яхте. Там отпустила мою руку, дотронулась до поручня лестницы, ведущей в кокпит, поднялась по ступенькам, достаточно уверенно прошла метра три и притерлась правым бедром к столику. Постояв секунды три-четыре, взяла чуть левее, сделала еще два шага, нащупала еще один поручень, спустилась на нижнюю палубу и дотронулась до двери в мою каюту:

- Ты не будешь возра-…

Я сдвинул створку в сторону и мягко подтолкнул женщину в спину:

- Довернись на сорок пять градусов влево. В полутора твоих шагах окажется ближний угол кровати.

Она сделала один, наклонилась, нащупала покрывало, определилась с шириной ложа, села на правую сторону, затем легла на спину и похлопала ладонью рядом со своим бедром.

Я завалился на бок на свободную половину, подтянул к нам две подушки и подложил одну из них под ее голову.

- Знаешь, я на днях поймала себя на мысли, что настолько сильно вросла в вас душой, что боюсь любых изменений, включая выздоровление — мне почему-то кажется, что как только вернется зрение, вы решите, что я больше не нуждаюсь в опеке, и… отодвинетесь, что ли? Разумом я понимаю, что это бред, но все равно смотрю в будущее с опаской. А еще безумно боюсь привыкнуть еще сильнее, потому, что пережила тяжелейшие расставания аж два раза, помню, насколько это было больно, и очень не хочу обжечься в третий раз.

Я на автомате провел ладонью по ее волосам, почувствовал, что эта немудреная ласка пришлась ко двору, и не стал останавливать руку:

- Сегодня ночью я введу наноботы Татьяне, и где-то через неделю новые способности прорежутся и у нее. Для нашей компании это будет однозначным плюсом, но на нас население Земли, увы, не заканчивается.

Со способностью к анализу у Полуниной было все в порядке, так что в ее эмофоне появилось нешуточное напряжение:

- Ну да, если джинн вырвался из лампы, то обратно его уже не загонишь, а значит, в ближайшем будущем начнется знатный бардак. Так, стоп: домик, который вы приобрели на Байкале и спешно ремонтируете — это убежище на крайний случай?

- Оно самое.

- Хм… В такой дыре нас сможет достать только государство, а одиночки или среднестатистические ЧВК пролетят, как фанера над Парижем. Особенно если познакомятся со средними ударными беспилотниками. А если принять во внимание, что с первыми лицами России и Объединенной Земли ты уже на короткой ноге, то перспективы у команды очень даже ничего!

- Угу! — подтвердил я и приоткрыл еще один кусочек будущего: — А теперь добавь в эту картинку еще одну переменную: регенерация, которая у нас появилась, однозначно увеличит срок жизни «инфицированных» и…

-…усилит начинающийся бардак! — осторожно перевернувшись на бок, положив голову на согнутую руку и придерживая на весу левую грудь, продолжила она. — Причем отнюдь не из-за перенаселения: как только инфа о том, что богатые стали жить дольше, уйдет на сторону, найдется море желающих поднять народ на войну со столь вопиющей несправедливостью и под шумок урвать кусок чужого пирога!

- Вот именно. А в смутные времена одиночкам…

-…быстро настает жопа, прости за мой французский. — закончила она, несколько мгновений молча «смотрела» в стену, а затем додумалась до следующего вывода: — Ты хочешь сказать, что наложил на меня свои загребущие лапки не на день, неделю или месяц, а до упора, соответственно, я могу не забивать себе голову всякой хренью типа сомнений в будущем и… разницы в возрасте⁈

- Если тебе с нами действительно комфортно, то врастай в нас душой как можно сильнее… — без тени улыбки заявил я. — Чтобы к началу Смутных Времен все, кого мы сочтем своими, спеклись в монолит.

Люда задумчиво побарабанила пальцами руки, на которой лежала, по собственному затылку и решительно приподнялась на локте:

- Чубаров, я взрослая баба со взрослыми потребностями, поэтому до выздоровления буду врастать в вас только душой, а после — еще и телом. Причем телом — в тебя, ибо какое бы количество мужиков ты не согнал в команду, я буду только твоей. Тебя это не смущает?

«Вояка. Прямая и жесткая, как лом…» — мысленно вздохнул я и усмехнулся: — Тебе честно или как?

- Мог бы и не спрашивать.

Я собрался с мыслями и заговорил:

- В середине августа, точнее, в твой прошлый визит на эту виллу, Росянка, дождавшись исчезновения пузырьков от акваланга, заявила, что мне везет на классных баб. Мне действительно везет: я прислушиваюсь к вашим эмоциям уже несколько месяцев и ни разу не обломался. Такой своеобразный способ получения информации о том, что происходит за красивой картинкой, напрочь перепрошил мне мозги, и теперь на самое первое место выдвинулись ощущения, которые я испытываю во время общения. Даже сейчас, обсуждая с тобой достаточно серьезные темы, я чувствую тепло души и подкупающую прямоту. Так что нет, не смущает. Более того, я давно считаю тебя своей, поэтому в тот момент, когда ты перевернулась на бок и поддержала ладонью пострадавшую грудь, подумал, что тебе было бы удобнее лежать вплотную. Только подложить на мое плечо подушку, чтобы не потревожить кожу на лице.

- Нет, чтобы предложить столь роскошную помощь сразу? — притворно возмутилась она, придвинулась ко мне, деловито положила на плечо уголок подушки, затем пристроила тяжелое полушарие на мое левое подреберье и уронила освободившуюся руку на живот: — Ну вот, совсем другое дело!

Потом посерьезнела, оторвала голову от подушки и «уставилась» в лицо:

- Чубаров, ты классный мужик. И нам повезло с тобой намного сильнее, чем тебе с нами…

…После ужина желание поговорить со мной тет-а-тет изъявила и Афина, по своему обыкновению, рубанув правду-матку еще до того, как мы начали выбираться со стола.

- Раз надо, значит, иди за мной… — без какого-либо удивления ответил я, поблагодарил дежурных хозяек за ужасно вкусное пюре с цыпленком табака, выпустил Богиню Войны в коридор и повел все в тот же эллинг.

Оказавшись внутри, перепрыгнул на борт яхты, взбежал по лестнице и посмотрел на панель управления. Увы, с момента включения насосов прошло не так уж и много времени, в результате чего бак с пресной водой наполнился всего на две трети. Зато на мониторе бортового компьютера горело зеленым цветом окошко программы тестирования всех систем. Я ткнул пальцем в прямоугольник со словом «OK», закрыл уже не нужную программу и вернулся в лаундж-зону к Афине, сидящей на самом краешке дивана:

- Я в твоем распоряжении. Только сядь нормально и расслабься, ладно?

Она осторожно сдвинула задницу к спинке, нервно облизала губы, нерешительно откинулась назад, встала на «мост» и залезла в кармашек на тесных джинсовых шортиках.

Увидев в ее руке кредитку со знакомым логотипом, я врубился в суть еще не озвученных претензий и отрицательно помотал головой:

- Не заберу.

- Но почему⁈ — взвыла она. — Это же безумные деньги, и я их не заработала!

- Сестричка, в нашей компании никто ничего не делает просто так. Раз мы выдернули тебя из «Яровита» и забрали сюда, в Штаты, значит, считаем достойной доверия; раз Татьяна вручила стартовую сумму и объяснила, где и на что делать ставки, значит, ты к этому моменту успела вписаться в коллектив и перешла из категории «условно чужая» в категорию «а она ниче так»; раз не отправили в отпуск и привезли сюда, значит, ты снова заслужила виртуальное повышение.

- Блин, Чубаров, харе издеваться: за три боя десять тысяч долларов превратились в двести девяносто, и я не могу принять такой подарок!

- Голикова забрала одолженную тебе десятку? — спросил я, заранее зная ответ.

- Да, но…

- Никаких «но»: мы остались при своих, а ты чуток заработала.

«Старшая сестричка» пошла красными пятнами:

- Чуток⁈ Ты вообще представля-… Блин, нашла, кого спрашивать. Ладно, и на что я буду тратить такие сумасшедшие деньги⁈

- А я откуда знаю? Я ж мужик, а у нас потребности совсем другие.

- Чума, харэ издеваться, я на нервах уже час с лишним!

Я перестал валять дурака, уперся в край стола-тумбы и уставился Афине в глаза:

- Эти деньги — один из плюсов вовлеченности второго уровня, о которой я тебе говорил в самолете. Пользуйся ими со спокойной душой. Единственное — не сливай все сразу, ведь с боями я завязал, а значит, зарабатывать на ставках не получится. По крайней мере в ближайшее время.

Богиня Войны сглотнула, некоторое время нервно теребила поясок на шортах, а потом пошла красными пятнами, опустила взгляд и перешла на крайне неуверенный шепот:

- Мне нужен… совет. Вернее, два… Только не смейся, ладно?

- Не буду. Обещаю.

- Первый касается Лени… в смысле, Заката. Он иногда… оказывает мне… знаки внимания. Если я… ну… пойду ему навстречу, то это никак не отразится на твоих планах?

- Я буду только рад. Честно.

Она благодарно кивнула, спрятала взгляд за ресницами, как-то уж очень долго собиралась с духом и, покраснев еще гуще, на одном дыхании выпалила несколько предложений:

- Я всю жизнь мечтаю сделать сиськи, отпечатанные на биопринтере из моего биологического материала. В хороших клиниках такое удовольствие обходится тысяч в сорок-пятьдесят евро и вместе с восстановлением после операции занимает порядка двух месяцев. Подготовительный период длится порядка полугода плюс очереди. В общем, если я внесу предоплату и сдам биоматериал до конца года, то успею согнать лишние мышцы и лягу под нож хирурга где-то в августе-сентябре, то есть, после того, как оклемается Полунина. Разрешишь?

В ее эмофоне смешалось так много страха, стеснения и надежды, что я задавил рвущуюся наружу шутку и просто кивнул:

- Конечно. Только не экономь, ладно? Решила делать — сделай так, чтобы все вокруг передохли от зависти!

«Старшая сестричка» даже не улыбнулась:

- Чубаров, это мечта всей жизни, за которую я готова продать Родину оптом и в розницу или продаться в рабство. Делай выводы!

Охренев от изменений в ее эмофоне, я заглянул в лабиринт «Может быть…», обнаружил единственную нить, тянущуюся в будущее, и подвел итоги беседы, дабы Афина не вздумала забыть о «первом совете»:

- Клинику ищи через Линду — она всю жизнь крутится среди местной элиты и наверняка найдет выходы на самого толкового пластического хирурга. Далее, насчет даты операции не задуряйся: получится лечь раньше — ложись, Людка не пропадет. И последнее: Закат жаждет попасть в команду. Привяжешь его к нам — хорошо. Нет — найдем тебе мужика потолковее. Договорились?

- Еще бы!

- Тогда бери ноги в руки — и домой: нам надо построить девчонок, собраться и выйти в океан. Чтобы уйти из Майами еще затемно, лечь в дрейф около острова Большая Багама, а с раннего утра отправиться по дайв-спотам…

Глава 22

28 декабря 2042 г.

…Стремительно увеличивающееся белое пятно осветило снежную круговерть без четверти двенадцать ночи. Я передал оба ящика с коньяком, которые нес к самолету, Триггеру, только-только сбежавшему по трапу, и попросил отправить ко мне кого-нибудь из девчонок. Потом отошел в сторону и помахал рукой мини-кортежу из двух черных «Цитаделей», пробившихся сквозь метель. Водитель первой машины чуть довернул руль, описал небольшой полукруг и остановил внедорожник прямо передо мной, а вторая тачка, с охраной, тормознула чуть поодаль и высадила вооруженный «десант». Впрочем, обращать внимание на ФСО-шников, добросовестно выполняющих свои обязанности, мне было некогда — я дождался появления Еремеева, шагнул ему навстречу, поздоровался и пожал протянутую руку.

— А погодка-то шепчет! — усмехнулся он после того, как пожелал мне доброй ночи. — Твои парни взлетать не побоятся?

Я пожал плечами:

— Как сказал командир экипажа, «А че не так-то? Погодка как погодка!»

Виктор Викторович довольно хмыкнул, развернулся к своему «Аурусу» и требовательно помахал рукой.

Обе правые двери тут же открылись, и наружу выбрались две фигурки, упакованные по погоде. Та, которая чинно слезла с заднего сидения, была невысокой, под метр семьдесят, а вторая, спрыгнувшая с переднего, доросла до ста девяноста с небольшим гаком.

— Светлана Николаевна, моя любимая супруга! — с теплом в голосе и эмофоне представил первую Еремеев и приобнял ее за плечи. Потом мотнул голову в сторону парня лет пятнадцати, прикипевшего ко мне восторженным взглядом, и хохотнул: — А этот фанат смешанных единоборств и отдельно взятых Великих Чемпионов — мой младший сын Егор.

— Рад знакомству. Денис… — улыбнулся я, снова снял правую перчатку и протянул «фанату» руку.

Рукопожатие оказалось неожиданно крепким, и я задал вполне логичный вопрос:

— Чем занимаешься?

— Киокушин-карате. Второй кю. Через четыре месяца смогу сдать на первый! — четко отрапортовал он.

— Значит, шестнадцать лет? — спросил я, получил подтверждающий кивок и пошутил: — Как раз догонишь Аню Ростовцеву — она в свое время смогла дорасти только до коричневого пояса.

Мальчишка аж задохнулся от возмущения:

— Как это⁈ Она запросто порвет и четвертых, и пятых данов!!!

— Порвет. Но экзамен на черный пояс не сдавала, так как поступила в военное училище… — сообщил я, затем развернулся на месте, представил Еремеевым Голикову и дал ЦУ: — Сейчас она проводит вас в «Гольфстрим», познакомит с командой и поможет устроиться. А мы с парнями быстренько закидаем продукты в грузовой отсек, отпустим машины и присоединимся к вам.

— Я помогу! — вспыхнув нешуточным энтузиазмом, воскликнул Егор, среагировал на взгляд отца и поправился: — После того, как подниму в самолет сумки с нашими шмотками.

И ведь помог. Сначала, как заведенный, бегал от наших внедорожников к люку грузового отсека, а потом под чутким руководством Заката центровал груз внутри. В процессе перезнакомился со всей мужской половиной нашей компании, вместе со мной проводил до машин парней, остающихся в Москве, а после того, как четыре внедорожника сорвались с места и растворились в метели, поинтересовался, почему они не летят.

— В наш самолетик все желающие не поместятся. Ведь Тимур берет с собой трех сестричек, а Миша, Костя и Игорь — своих девушек. Поэтому эта компания прилетит в Улан-Удэ рейсовым самолетом тридцатого декабря. А мы сгоняем за ними на «Астон-Мартинах» огневой поддержки.

— Спасибо за ответ… — вежливо сказал парнишка, но я почувствовал, что он расстроился, допер до причины и мысленно усмехнулся:

— Эти «конверты» дожидаются нас на авиабазе, соответственно, на озеро и обратно ты будешь лететь на одном из них. Вопросы?

Вопросы, конечно были. Как и желания типа «А можно будет им порулить?» Но задавать их он постеснялся — отрицательно помотал головой, следом за мной ломанулся к трапу, поднялся на борт, снял пуховку, прошел в первый салон, огляделся по сторонам и потерял дар речи.

— Сын, про подписку о неразглашении помнишь? — лязгнул сталью его отец, обнаружившийся на диване с бокалом коньяка в руке.

— Конечно, пап! — торопливо кивнул Егор, оторвав взгляд от аппаратуры спецсвязи, и вежливо поздоровался с Кнопкой, Афиной и Зимой, которые заканчивали накрывать на стол.

Я представил ему эту троицу, заставив себя озвучить настоящие имя и отчество Богини Войны, к которым пока не привык, затем жестом показал Зиме, что можно взлетать, дал ей пройти мимо себя и отправился во второй салон. Проверять, как там Мадонна. Тусовавшихся с нею Голикову, Рыжову и Ростовцеву отправил к гостям, попросил Люду встать и с интересом оглядел с ног до головы.

Кроссовки, надетые на время перелета, конечно же, проигнорировал — полюбовался тренированными ножками, затянутыми в спортивные тайтсы, и той частью чертовски аппетитной задницы, которую было видно с моего места, затем перевел взгляд на плоский живот, прячущийся под обтягивающей водолазкой с высоким воротом, восхитился бюсту, который в правильно подобранном лифчике мог свести с ума любого половозрелого представителя сильного пола, оценил короткую, но стильную прическу от Ольги и закончил взгляд на маске а-ля театральная.

Эта часть наряда, подобранная все той же Кнопкой, естественно, привлекала к себе внимание и цветом под водолазку, и рисованными глазами, и узенькой щелью на месте рта, зато скрывала от посторонних взглядов сильно сгладившиеся рубцы и тоненькие полосочки здоровой кожи, появившиеся между ними. Вот я и выдал вердикт, подкрепленный абсолютной уверенностью в эмофоне:

— Выглядишь на твердую пятерку. А крошечный минус компенсируется запредельной сексуальностью фигуры.

— Можешь не успокаивать… — спокойно усмехнулась она. — Я готова к первому выходу в свет и не запаникую.

— Умничка! — похвалил ее я, подал руку и повел знакомиться с Еремеевыми…

…Пятичасовой перелет до авиабазы Белая прошел, как говорится, в теплой и дружественной атмосфере. Светлана Николаевна, оказавшаяся на редкость толковой и компанейской особой, с легкостью вписалась в компанию и уже через четверть часа после взлета ухохатывалась над байками Татьяны, Леры и Афины. Егор, фанатевший с Ростовцевой куда больше, чем с меня, довольно быстро оклемался от шока, вызванного знакомством с Людой, и вскоре обсуждал с ней какие-то тонкости техники киокушин-карате. Ну, а сам Виктор Викторович то общался со мной, то уходил во второй салон, чтобы ответить на звонки по работе. В результате спать мы так и не легли, но в момент приземления пребывали в прекраснейшем настроении. Поэтому, выглянув в иллюминаторы и полюбовавшись на здоровенные сугробы, мимо которых несся «Гольфстрим», потребовали продолжения той истории, которую рассказывала Голикова. Не торопились и после того, как самолет остановился: дослушали рассказ, посмеялись, спокойно встали со своих мест и принялись утепляться — Закат, обратившийся к нам в момент начала снижения, сообщил, что в Усолье-Сибирском минус двадцать один градус по Цельсию, влажность воздуха восемьдесят один процент, а ветра практически нет.

На трап, опущенный Завьяловой, я вышел самым первым, недоуменно оглядел слишком большой ангар и развернулся на месте, чтобы вломиться в пилотскую кабину и выяснить, с какого перепугу Берестов загнал самолет не туда. Однако наткнулся взглядом на улыбающегося Еремеева, прочитал его эмофон и вздохнул:

— Ваши шуточки?

— Не шуточки, а один из сюрпризов! — довольно ухмыльнулся он, «помог» мне спуститься на бетонное покрытие и повел рукой в сторону российского малого десантно-штурмового конвертоплана «Вихрь», стоящего метрах в тридцати: — А вот второй: машинка, без которой возить гостей на Фролиху и обратно будет затруднительно.

ТТХ этой «машинки» я никогда не видел, так что оценил размеры ее фюзеляжа и пришел к выводу, что в нее, при большом желании, можно будет впихнуть человек двадцать пять-тридцать. Такое количество гостей я к себе таскать не планировал, но за подарок поблагодарил от всей души. Ведь этот конвертоплан снимал действительно серьезную проблему с мотаниями туда и обратно: скажем, в этот приезд я рассчитывал перевезти нашу компанию и закупленные продукты за два с половиной рейса.

— Кстати, машина тоже в эксклюзивной комплектации! — дослушав мой спич, заявил Виктор Викторович. — И должна понравиться Анне Аркадьевне не меньше ее любимого «Гнева».

— Что мне должно понравиться не меньше «Гнева»? — донеслось из первого салона, и через считанные мгновения на трапе нарисовалась Росянка.

— Во-он тот «конверт»! — хором сказали мы.

— «Вихрь»? Серьезная машина! — признала она, поймала ключ-карту, брошенную пресс-секретарем президента, и застыла, услышав его следующую фразу:

— Это вам. В качестве благодарности за спасение жизни.

Анька задумчиво подергала себя за кончик носа, оценила внутренний настрой Еремеева и коротко кивнула:

— Спасибо. Пойду разбираться с управлением и прогревать движки.

А я огляделся по сторонам в поисках «Астонов», приобретенных для особняка на Фролихе, обнаружил их с другой стороны «Гольфстрима», а затем оценил и размеры жилого блока, «ютящегося» в левом дальнем углу ангара. В голову сразу полезли мысли о стоимости аренды всего этого великолепия, но я волевым решением задвинул их куда подальше, подхватил спортивные сумки с одеждой и ломанулся к «Вихрю»: на улице был не май месяц, а нам с Закатом предстояло перетащить из самолета в «конверт» больше двух тонн груза.

Пока шел, с интересом разглядывал обводы грозной боевой машины, способной в одно рыло сравнять с землей небольшой городской квартал или превратить в лунный пейзаж приличный кусок линии фронта. Само собой, обратил внимание на тридцатимиллиметровую скорострельную пушку в носовой части фюзеляжа, два счетверенных крупнокалиберных пулемета, вынесенные на оружейные пилоны, и на восемь разнокалиберных ракет на внешней подвеске, но задавать дурацкие вопросы даже не подумал. Просто мысленно отметил, что презент, судя по всему, совсем не потерял в зубастости. Когда добрался до трапа и поднялся в десантный отсек, с большим трудом удержал на месте отваливающуюся челюсть: эта часть военной машины отличалась от второго салона нашего «Гольфстрима» разве что цветом использованной обивки. А все остальное, включая кресла с морем всяких регулировок, было того же класса!

— Грузовой отсек выглядит попроще, но тоже неплох! — хохотнул Виктор Викторович, поднявшийся следом, прошел в конец помещения, ткнул локтем в сенсор открывания двойных дверей и исчез из виду.

Я пересчитал кресла, коих оказалось двенадцать штук, и отправился по тому же маршруту. Оценил грузовой отсек, затолкал сумки в специальные шкафчики, покопался в интерфейсе пульта борттехника, разобрался, как опускать рампу, и умотал в кабину. Выяснять, сможет ли Росянка развернуть «конверт» так, чтобы он оказался задом к самолету…

…С авиабазы удалось вылететь только в начале второго: невесть какими путями узнав о прилете одного из первых лиц государства, командование части преисполнилось нездорового энтузиазма, и Виктор Викторович был вынужден дать аудиенцию четверке счастливчиков. После его возвращения Анька умчалась в свой «Вихрь», а мы с Закатом разошлись по «Астонам». Пассажиры без какого-либо участия с нашей стороны распределились по «конвертам» почти поровну: чета Еремеевых и Люда с Евгенией, блин, Алексеевной решили прокатиться со мной, Лера, Линда и Александра — с Берестовым, а Татьяна, Кнопка и Егор рванули к Ростовцевой. Да-да, юный адепт киокушин-карате забил на возможность полетать на «Гневе» ради кресла второго пилота десантно-штурмового конвертоплана. Впрочем, я его понимал — в любой из двух наших машин ему пришлось бы сидеть «жутко далеко» от кабины, а в Анькиной можно было закосить под настоящего летчика: нацепить шлем, синхронизированный с пушкой и пулеметами, подключиться к обзорно-пилотажной системе, приближать любую точку в белом безмолвии и представлять, что это вражеский ЗРК или что-нибудь еще!

Увы, крейсерская скорость подарка Виктора Викторовича не шла ни в какое сравнение со скоростью наших «конвертов», поэтому к озеру летели на шести сотнях километров в час. Зато по ортодроме, ну, или по пеленгу на радиомаяк, установленный в особняке. И пусть навигационные комплексы всех трех конвертопланов позволяли обходиться без подобных «костылей», с ними было проще. Особенно таким великим пилотам, как я и Росянка.

После того, как пересекли Байкал, Еремеев, устроившийся в правом переднем пассажирском сидении, попросил меня скинуть скорость и принять чуть правее, а потом начал выдавать подсказку за подсказкой. В результате я попросил Росянку с Закатом повисеть в воздухе, зашел не на снежную целину перед особняком, а чуть правее, и сел на прямоугольную площадку со сторонами десять на двадцать метров. Как только машина замерла в неподвижности, «штурман» ткнул в какой-то символ на своем телефоне, и нас чуть не сдуло в озеро струями горячего воздуха, вырвавшимися из нескольких мощнейших термопушек!

— Эта процедура занимает порядка минуты… — сообщил пресс-секретарь президента. — Потом придется задать место стоянки прилетевшего транспортного средства на одном из трех уровней подземного ангара, нажать на пиктограмму подтверждения, и автоматика переместит его туда без вашей помощи.

— Такого в проекте не было! — набычился я, почувствовав, что «Гнев» потянуло вперед, и представив, какой мощности должны быть механизмы, для того, чтобы переместить намного более тяжелый «Вихрь».

— Мы кое-что переиграли. Вернее, проработали на этом конкретном особняке общую концепцию создания частных владений нового типа. В итоге компания «Dream and Reality» получила порядка пяти десятков очень вкусных контрактов, я определился со своими желаниями и строю нечто подобное во Французских Альпах, а у вас появились кое-какие «лишние» плюшки.

Я задумчиво потер подбородок, вспомнил, что счет за переделки мне никто не выставлял, мысленно махнул рукой на самоуправство Большого Начальства и спросил, зачем в ангаре целых три яруса.

— Первый рассчитан на два конвертоплана огневой поддержки типа «Вихря». На второй можно загнать до шести таких птичек, как эта. Третий — под ударные беспилотники.

В этот момент нас протащило под вертикальными струями горячего воздуха, влага на лобовом остеклении начала испаряться, и я прикипел взглядом к технике, выстроившейся у дальней стены:

— А это что такое?

— Небольшой презент от владельцев «Dream Reality». За то, что вывели их на нас.

— Три снегохода и три квадроцикла, в принципе, пригодятся. А зачем тут, на озере, внедорожник и «Ратрак»⁈

— Машинки стоят друг за другом, так что все вышеперечисленное надо умножить на два! — хихикнула Светлана Николаевна, которая, вне всякого сомнения, знала обо всех «лишних плюшках». — Ваши любимые «Доджи» впритирку, но влезают в грузовой салон «Вихря», а значит, пригодятся для поездок по Улан-Удэ, куда вы будете летать за продуктами. А двумя программируемыми «Ратраками» можно укатать пяток уже подготовленных снежных склонов в пяти минутах лету от вашего особняка.

Я мысленно схватился за голову, представив, что еще могли «добавить» к скромному проекту столь энергичные личности, как она, потом сообразил, что в эмоциях Еремеевой в какой-то момент появилось предвкушение, «отмотал» ее монолог назад, отстегнул ремни безопасности и развернулся на месте:

— Тридцатого в Улан-Удэ прилетит борт из Штатов. С вас — размеры лыжных боти-…

— Толковый парень, однако! — посмотрев на мужа, хохотнула она, и снова повернулась ко мне: — Денис Владимирович, мы очень уважаем горные лыжи, поэтому все необходимое уже тут. Для всей нашей компании, включая девушек тех членов команды, которые пока еще находятся в Москве…

…Представителей компании «Dream Reality» в особняке не оказалось — вместо них меня дожидался восьмичасовой(!) фильм, в котором эта парочка сначала извинялась за то, что вынуждена покинуть законченный объект до нашего прилета под давлением сотрудников «русской секретной службы», а потом предельно добросовестно сдавала каждое отдельно взятое помещение. Неслабо восхитил и «тяжеленный» видео-талмуд с инструкциями ко всему оборудованию, имеющемуся на территории владения: за сорок минут, которые я смог относительно безболезненно выделить для ознакомления с ним, удалось поверхностно разобраться от силы с одним процентом наворотов! В итоге я проверил и то, и другое на всевозможные сюрпризы, после чего перегнал в память телефона, Резонно рассудив, что раз постоянно таскаю этот девайс с собой, значит, при необходимости смогу найти решение любой возможной проблемы.

Ростовцева, сразу после прилета озаботившаяся инструментальным осмотром особняка, тоже потерпела фиаско. В смысле, успела сменить коды доступа к «Умному Дому», оружейной комнате, фальшь-панелям и сейфам, проверила третий этаж и все.

- Денис, я в ауте! — призналась она, когда приперлась ко мне в кабинет и рассказала о своих «успехах». — Этот особняк раза в три больше, чем тот, который на Очаровании, и на его качественную проверку нужно не меньше суток. А ведь есть четыре немаленьких гостевых домика, чудовищный ангар, убежище и подаренная техника!

- Сам в шоке… — вздохнул я. — Поэтому проверяй только то, что необходимо в данный момент, а весь объем желательных телодвижений проведем после того, как проводим гостей.

- Поняла! — кивнула она. — Тогда идем переодеваться в домашнее: Танька маякнула, что обед будет готов в шестнадцать ноль-ноль, а сейчас без десяти четыре.

Предложение было дельным, поэтому я вслед за нею вышел в коридор, добрался до пятикомнатных хозяйских апартаментов, вломился в гардероб — кстати, не шкаф, а целое помещение, предназначенное для хранения одежды и переодевания — и обнаружил там Леру и Люду.

- Твой шкаф — вон тот! — сходу сообщила первая, вернув в сумку стопку женских футболок и показав рукой в левый угол. — Ань, а твой — второй справа.

Я без лишних слов подошел к нужным дверцам, потянул их на себя и невольно усмехнулся: все то, что мы привезли из Москвы, просто терялось в имеющемся объеме.

- Да, есть, куда затариваться! — рассмеялась Ростовцева, положила в ближайшее кресло сумку с оружием и рабочими девайсами, скинула с себя теплые вещи, натянула любимые шорты, ярко-красную футболку с Всадником Апокалипсиса во всю спину, влезла в шлепки на толстой подошве и собрала волосы в хвост.

Рыжова, продолжавшая раскладывать вещи, показала ей большой палец, а потом сообщила, что будет обедать вместе с Мадонной в нашей гостиной.

- «Ваша гостиная»! — повторила Полунина и насмешливо фыркнула: — Аристократы, блин!

- Они самые! — гордо задрав носик, заявила Аня, хихикнула, растрепала подруге волосы и рванула на выход.

Я завязал шнурок на спортивных брюках, посмотрел на себя в зеркало, счел, что выгляжу не очень по-босяцки, пообещал Люде забежать к ней при первой же возможности и тоже свалил. По маршруту гардероб — санузел — коридор. Правда, после посещения туалета добавил еще один пункт — спальню. Ибо, помыв руки, догадался привязать к телефону оповещалку «Умного Дома» и счел, что таскать с собой пистолет не обязательно. В общем, на второй этаж спустился налегке и по лестнице, прошел по светлому ковровому покрытию с чертовски густым ворсом до двери в большой обеденный зал, заглянул внутрь, не обнаружил ни одной живой души, удивился и подключился к системе наблюдения.

Как выяснилось, вся толпа потеряшек обреталась в кухне-гостиной, благо помещение было рассчитано человек на пятнадцать, и народу было где расположиться. Что интересно, «бездельничал» только Виктор Викторович — сидел на диване, закинув ногу на ногу, тыкал пальцем в рабочий планшет и иногда поглядывал в панорамное окно. А все остальные, включая его сына, занимались делом. Танька на пару со Светланой Николаевной хозяйничали у электроплиты на двенадцать конфорок, Кнопка и Линда красиво раскладывали по тарелкам уже нарезанные овощи, мясную нарезку и сыры, Егор таскал готовые художественные композиции Афине, та сервировала стол, а Закат возился с фруктами и стационарной соковыжималкой.

Кстати, дизайн помещения, выполненного в достаточно темных тонах, приятно порадовал. Толково подобранное фоновое освещение придавало интерьеру мягкости и загадочности, два небольших подиума и не самое стандартное зонирование площади добавляло уют, а тихая инструментальная музыка из коллекции Голиковой глушила «не кошерные» звуки типа стука тарелок или шипения масла на сковородках и создавала приятный фон.

- Здорово тут у вас! — заявил я, оценив не только обстановку, но и общий эмоциональный фон. — И пахнет здорово.

- Во-первых, не «у вас», а «у нас»! — съязвила Афина. — А во-вторых, у плиты — профессионалы экстра-класса!

- Светлана Николаевна действительно профи, а я только учусь… — с уважением в голосе и в эмоциях заявила Таня, а через пару минут на правах хозяйки дала команду рассаживаться по своим местам.

Как только я опустился в кресло во главе стола и вцепился в графин с ананасовым соком, чтобы поухаживать за Ростовцевой, устроившейся через кресло от Танькиного законного места, Еремеев, севший по правую руку от меня, полыхнул весельем и притворно вздохнул:

- Денис Владимирович, я должен…

- Прошу прощения, что перебиваю, но нам будет намного комфортнее, если вы и Светлана Николаевна начнете обращаться ко всем членам нашей команды по имени и на «ты». По крайней мере тогда, когда мы не на людях.

Последнее дополнение продавило нежелание идти мне навстречу, и Виктор Викторович нехотя кивнул:

- Хорошо, не на людях — будем, а на людях, прости, не смогу. По целому ряду причин, которые лениво перечислять.

Увидев мой подтверждающий кивок, снова расслабился и продолжил прерванный монолог:

- Так вот, я должен признаться еще в одном прегрешении: самый дальний гостевой домик был оформлен под наши вкусы. Вот мы его и оккупировали. Без согласования с тобой или хозяйками особняка.

- Ну, надо же! —притворно возмутился я, сделал небольшую паузу и озвучил жуткий вердикт: — Что ж, тогда вы и будете за него отвечать, ибо с этого дня он закреплен за вашей семьей!

- И как теперь жить-то⁈ — «запричитала» Еремеева. — Одна мысль о том, что где-то в Восточной Сибири есть домик, в который можно сбежать от московских нервотрепок и по-настоящему расслабиться, будет портить нам настроение!

- Я вам искренне сочувствую, но ничем помочь не могу… — заявил я после того, как все отсмеялись, и посерьезнел: — Ладно, у меня возник вопрос: чем займемся этим вечером?

Светлана Николаевна оторвалась от плиты, развернулась к нам лицом, подняла руку, как примерная ученица, и призналась, что у нее целых пять желаний:

- После обеда хотелось бы загнать в «Вихрь» оба «Ратрака», выгрузить их на склоне, на котором могут кататься как начинающие, так и продвинутые лыжники. После возвращения обратно — спустить Ольгу и Леонида в спортзал и познакомить с горнолыжным тренажером. Потом часик поплескаться в бассейне и упариться до умопомрачения, а после ужина поваляться на ковре в каминном зале! Кстати, кататься на подготовленных склонах совершенно безопасно: вдоль всех трасс еще в начале декабря расставлены ультразвуковые отпугиватели для крупных животных. Они автоматически включаются с рассветом и выключаются после заката, так что нужные рефлексы у местного зверья уже появились. Впрочем, у катания тут имеются и минусы: мы не захотели уродовать природу, и на склонах нет даже бугельных подъемников. Поэтому тем, кто умеет управлять конвертопланами, придется по очереди поднимать нас с конца снежных трасс к их началу.

Тут Голикова открыла духовку, разорвала фольгу на одном из стейков, и одуряющий аромат семги, запеченной с какой-то зеленью, на некоторое время лишил весь народ способности связно мыслить. Поэтому следующие несколько секунд я захлебывался слюной, глядя, как блоггерша выкладывает рыбу на тарелки, а Еремеева добавляет к стейкам жареный рис и какой-то соус, а потом все-таки взял себя в руки и озвучил свое решение:

- Планы что надо, принимаются всем пакетом. У кого-нибудь есть возражения или дополнения?

- Я бы немного потренировался. И не отказался бы от тренировочного боя по правилам бокса… — подал голос Виктор Викторович.

- Не вопрос! — кивнул я и посмотрел на его сына.

Тот покраснел, но желание озвучил:

- А мне бы хотелось, чтобы вы с Анной Аркадьевной как следует попридирались к моей технике и показали хотя бы одну боевую комбинацию с броском, которую можно будет встроить в имеющийся у меня арсенал.

- Покажем несколько. Чтобы было, из чего выбирать. Только с одним условием — если во время следующего совместного отдыха выяснится, что ты отработал показанную комбинацию недостаточно хорошо, то мы перестанем показывать новые движения вообще.

Мальчишка не стал строить из себя обиженку, обещать умереть в спортзале или выяснять, чем мы вознаградим его, если восхитимся технике выполнения. На уровне эмоций обрадовался со страшной силой, но удержал лицо, спокойно пожал плечами, кстати, довольно широкими для его возраста, и выдохнул всего одно слово:

- Идет.

Обед доставил море удовольствия. Причем не только мне и не только вкусом приготовленных блюд — после того, как все съедобное, включая десерт, было уничтожено, Светлана Николаевна аккуратно вытерла губы салфеткой, откинулась на спинку кресла, задумчиво оглядела всю нашу команду и как-то странно хмыкнула:

- Ребят, я по образованию психолог, работала по специальности восемь лет, и заработанная за эти годы профдеформация вынуждает неосознанно анализировать поведение всех людей, с которыми приходится общаться. Так вот, результаты изучения вашей компании не лезут ни в какие ворота: в ней имеется четко выраженный постоянный лидер, есть несколько ситуационных и нет жесткой вертикали власти, но внутренние конфликты отсутствуют, как класс. В реальной жизни такого не бывает, но мне абсолютно не хочется искать следы конфликтов дальше или выяснять, как вам удалось настолько хорошо притереться друг к другу. Я просто в восторге. И хочу сказать, что теперь понимаю, почему мой муж получает столько удовольствия от общения с вами и почему не считает это общение работой.

После столь своеобразного признания Еремеева практически забила на этикет. Обучая меня, Таню и Аню программировать «Ратраки», придумывала такие аналогии, что мы покатывались со смеху. Во время полета к «трассе номер один» рассказала, как познакомилась с любимым супругом, в версии «не для посторонних». Знакомя Кнопку и Заката с дорогущим горнолыжным тренажером для профессионалов, моментами откровенно валяла дурака.

Удивила и в спорткомплексе. В зале для единоборств на пару с сыном выбрала «самую крутую боевую комбинацию» и без дураков отрабатывала ее в паре с Анькой на протяжении получаса, благо координация движений бывшей художницы, отдавшей этому виду спорта десять лет и убивающейся в спортзале минимум три раза в неделю по три часа, позволяла и не такое. В бассейне вышла на бортик в достаточно смелом раздельном купальнике, предложила поиграть в водное поло и в процессе отжигала как бы не круче нас, молодых. А в сауне спорткомплекса, рассчитанной на пятнадцать человек, с гиканьем прыгала в купель и мечтала раскочегарить еще одну сауну, находящуюся в отдельном домике на берегу, пробить во льду озера большую полынью и после каждого захода в парилку окунаться в нее. При этом не играла — я прислушивался к эмофону этой женщины весь вечер и не чувствовал фальши даже тогда, когда она называла мужа, с которым прожила двадцать с лишним лет, любимым. Впрочем, и любовь, и уважение Светланы Николаевны к супругу были видны невооруженным глазом почти во всем, что она говорила или делала. А это и удивляло, и по-настоящему радовало.

Характер Егора порадовал не меньше: юношеская гиперсексуальность не позволяла ему игнорировать формы представительниц слабого пола, но он героически давил вспышки «горизонтального» интереса лишней физической нагрузкой. Почему давил? Да потому, что действительно меня уважал, считал всех девчонок моими и не собирался оскорблять нас ни словом, ни взглядом, ни действием. В общем, после того, как дамы устали париться и ушли в женскую душевую, я некоторое время ломал голову над тем, как порадовать реально достойного парня. И, в конце концов придумал. Поэтому перед ужином вручил Ростовцевой маркер и попросил расписаться на правом тренировочном шингарте, сам оставил автограф на левом и в кухне-гостиной вручил их Еремееву-младшему:

- Это тебе. За настоящий мужской характер.

- Кстати, именно в них Чума готовился к турниру-восьмерке! — добавила Аня. — И их же не продал нескольким особо предприимчивым фанатам, как-то прорвавшимся на банкет.

- Он не продал вообще ничего… — флегматично сообщила Голикова. — И не продаст, ибо это не в его характере.

Последние два предложения Егор не услышал — он прижимал перчатки к груди и смотрел мне в глаза настолько счастливым взглядом, что не передать словами!

- Все, мы его потеряли! — хохотнула Еремеева. — Судя по выражению лица, навсегда.

- Свет, да все его друзья и знакомые передохнут от зависти! — улыбнулся Виктор Викторович и выбил сына из эмоционального ступора:

- Не передохнут — я не собираюсь их никому показывать!

- «Мою прелес-с-сть…» — промурлыкала Анька голосом Смеагола из новой экранизации «Властелина колец», и вся наша компания расхохоталась. Но Егору было все равно — он балдел от подарка, думал о чем-то своем и не вдумывался в то, что мы говорили…

…Последнее желание Светлана Николаевна реализовала от силы на треть. Нет, до каминного зала она все-таки добралась. И даже завалилась на ковер. Но в кому времени, как дрова как следует занялись, практически спала. Поэтому согласилась с предложением мужа перенести эту часть программы на следующий вечер и протянула ему руку. А когда оказалась на ногах, сонно заявила, что следующим вечером мы будем наряжать елку, пожелала нам счастливо оставаться, оперлась на предплечье супруга и сказала, что их можно не провожать. Тем не менее, я прокатился на минус третий, зашел в тоннель, ведущий к гостевым домикам, дождался, пока Еремеевы встанут на правый траволатор, еще раз офигел от объема работ, выполненных строителями из «Dream Reality», затем поднялся в апартаменты Мадонны и увел ее с собой. Одну, ибо Афина, составлявшая ей компанию последние три часа, успела отключиться и дрыхла на диване в гостиной.

В лифтовом холле второго этажа мы столкнулись с Закатом и Зимой — как оказалось, эта парочка тоже решила отправиться баиньки и ждала нашего появления, чтобы пожелать доброй ночи. Мы пожелали им того же самого и ломанулись дальше. А когда добрались до каминного зала, то обнаружили, что девчонки тоже проигрывают войну со сном. Правда, при нашем появлении они слегка встрепенулись, а Кнопка даже спросила у Люды, чем та занималась последние три часа, но общей картины это не изменило. Так что я передал Полунину на попечение мелкой и принялся усмирять буйствующее пламя. Впрочем, ответ на вопрос выслушал с большим интересом:

- Бердникова выводила меня наружу, дала подышать фантастически чистым и вкусным воздухом, позволила поваляться в снегу и даже спустила к озеру. Кстати, Оль, мне тебя здорово не хватало: описания природы в исполнении Афины настолько сильно отдают армией, что перед внутренним взором появляются либо окопы полного профиля, либо автоматы, либо противогазы!

Мелкая, которую я инициировал в середине декабря, почувствовала, что Люда говорит именно то, что думает, полыхнула какой-то детской радостью и затараторила:

- Завтра погуляем вместе, и ты представишь картины поинтереснее!

- Блин, я тащусь от твоих эмоций! — восхитилась Мадонна и, как обычно, добавила фразу, которая не могла не смутить нашу главную стесняшку: — Они чистые, как первый снег, и звонкие, как колокольчик!

- Лю-уд…

- Иди ко мне, горе ты мое луковое…Только под правую руку…

Потушив огонь и закрыв камин стальной перегородкой, я влез в телефон, убедился в том, что Еремеевы и летуны уже добрались до своих гостевых домиков, на всякий случай добавил к уже запрограммированным вариантам оповещений звуковой сигнал при появлении в особняке кого-либо из этой пятерки и дал команду выдвигаться. Лере и Линде, успевшим задремать, потребовалась помощь, Татьяна и Аня встали с пола сами, и мы вышли в коридор.

На третьем этаже Рыжова попробовала было заикнуться о том, что сейчас умоется холодной водой, проснется и составит компанию Мадонне, но я отправил героиню отсыпаться:

- Иди спать. С Мадонной побуду я.

Пять сомнамбул, прилично умотавшихся за почти двое суток без сна, хором пожелали нам доброй ночи и отправились баиньки. А я поплелся выполнять обещание. Правда, войдя в гостиную Полуниной, наткнулся взглядом на Богиню Войны, скрючившуюся на недостаточно длинном диване, и отнес бедняжку в соседние «покои». Зато потом с чистой совестью вернулся обратно и постучался в спальню.

- Чубаров, не юродствуй! — донеслось изнутри. — Лучше отведи меня в ванную и помоги выбрать нормальный режим работы душевой кабинки. А то она слишком навороченная, и я сегодня уже пару раз ошпарилась.

Отвел, выбрал, подобрал нормальную температуру воды, развернулся на месте и невольно залюбовался женщиной, успевшей раздеться.

- Любуйся дальше! — без тени улыбки попросила она. — Я тащусь от твоих эмоций.

Потом с моей помощью дошла до кабинки, шагнула внутрь, закрыла за собой и заинтриговала: — Кстати, можешь меня поздравить…

- С чем?

- Сейчас помоемся, вернемся в спальню, и расскажу.

- Вредина! — улыбнулся я, чувствуя, что она сама изнывает от желания поделиться этой новостью.

- Есть такое дело. Но такие новости надо сообщать в максимально комфортном положении…

Издевалась до тех пор, пока не добилась выполнения всех озвученных условий, зато после того, как мы подошли к кровати, посерьезнела, попросила врубить верхний свет как можно ярче и ткнула пальцем в левую грудь:

- Пока вы обедали, Рыжова смогла дотянуться до последних спаек. Вернувшись из сауны, посмотрела те же места еще раз и заявила, что теперь у меня образцово-показательные сиськи и что подтягивать их еще выше она не будет, чтобы не смешить людей.

- Поздравляю с первым шагом к полному выздоровлению! — радостно выдохнул я, критически оглядел дело рук нашей целительницы и пришел к выводу, что она права: — Выше действительно не надо: они и так выглядят, как у пятнадцатилетней, и убивают красотой!

- Красоту не вижу… — так же серьезно продолжила она. — Зато чувствую их нереальную упругость и эмоции девчонок, которые, кстати, уже встали в очередь на подтяжку и улучшение тонуса. В общем, хочу сделать вам с Лерой по подарку. Из тех денег, которые Голикова выиграла для меня на ставках, я не потратила ни цента, так что…

- Люд, тормози! — мягко попросил я, а после того, как она замолчала, постарался вложить в следующее предложение как можно больше чувств: — Все реально необходимое из того, что можно купить, у нас уже есть, а ненужное не порадует ни ее, ни меня. Поэтому перестань упираться и подари нам здоровое личико. Ведь «в свет» ты все равно выходишь в маске!

Она подошла ко мне, вжалась лбом в мою грудь и зябко повела плечами. После того, как я ее обнял, обхватила за талию. Все так же молча. А секунд через десять глухо спросила:

- Ты ведь понимаешь, что от случайностей никто не застрахован, а любая утечка информации о способностях Рыжовой выйдет нам боком?

Я пальцем уперся ей в здоровую часть подбородка и заставил поднять голову:

- Понимаю. А еще знаю, что ты до смерти боишься нам навредить. Но твоя регенерация работает уже не первый месяц, и даже нынешнее состояние лица гарантированно вызовет вопросы. Ну, и какой смысл ходить с остатками ожогов и рубцов?

Она набрала в грудь воздуха, чуточку поколебалась и сдалась:

- Ладно, я больше не упираюсь. У тебя сохранились видеозаписи, на которых я здорова?

- Конечно.

- Тогда отдай их Лерке, ладно? Чтобы было что копировать…

Глава 23

30 декабря 2042 г.

…Ночка получилась настолько кошмарной, что, проснувшись, я минут десять не мог себя заставить открыть глаза, чтобы посмотреть на часы — сил не было от слова «совсем», голова раскалывалась, а тушку то знобило, то кидало в жар. Однако в какой-то момент все неприятные ощущения сошли на нет, а им на смену пришли какая-то нереальная бодрость и слишком уж четкое восприятие действительности на уровне ощущений. Следом за последним включилась эмпатия, и по нервам шарахнуло двумя абсолютно одинаковыми последовательностями неприятных изменений эмофона! Сообразив, что так нестандартно плющит Голикову и Ростовцеву, я торопливо приподнялся на локте, посмотрел на их лица, оценил одинаковую бледность, капельки пота на крыльях носиков, поймал начало приступа озноба и… обратился к «Системе» с «вопросом», который можно было перевести на русский фразой «Твои проделки?»

Она подтвердила. И без какой-либо просьбы с моей стороны показала пять мини-«фильмов», которые объяснили происходящее и очередной раз заставили задуматься об истинных целях создателей этого симбионта. Что она натворила? Да «всего ничего»: воспользовалась моей нервной системой, как неким биологическим опросчиком и расчетно-аналитическим блоком, а пятерку инициированных девчонок в качестве усилителя исходящего сигнала! В результате за пять с небольшим часов нашего сна скачала некую информацию со всех(!) самореплицирующихся симбионтов, успевших изучить своих носителей, и запустила процесс подведения итогов.

Если я правильно понял смысл нескольких «серий», показанных в середине просмотра, то даже самые негативные выводы ничем особо плохим не грозили. Что чуть-чуть расслабило. Зато финальные утверждения приятно удивили: по утверждениям гостьи из центра галактики, подобная работа на пределе возможностей моей нервной системы должна была вызвать улучшение уже обретенных способностей. Правда, прямо пропорционально текущему уровню их развития, то есть, меня должно было проапгрейдить сильнее всего, Лерку, инициировавшуюся второй — чуть слабее, а Кнопку, только-только начавшую осваивать свой непонятный Дар — по самому минимуму.

Кстати, и выходить из текущего состояния «усилители» должны были по похожей схеме: Рыжова быстрее и легче всего, а мелкая — самой последней и с легкими «шероховатостями». Вот я с кровати и подорвался — натянул шорты на голое тело, заскочил в санузел, наскоро умылся и почистил зубы, добежал до апартаментов Полуниной и плюхнулся на кровать рядом с Рыжовой, мечущейся в наведенном кошмарном сне.

Ждать завершения «прихода» пришлось чуть меньше двенадцати минут, а потом наблюдать за отходняком со стороны и пересказывать все то, до чего допер во время «просмотра». Однако результаты следственного эксперимента, проведенного нашей целительницей на безвольной тушке Мадонны, убили наповал: за каких-то восемь минут Лерка «сгладила» фрагмент самого кошмарного рубца размером с ноготь моего мизинца!

— Да, над этим местом еще работать и работать, но глубина воздействия выросла раза в полтора, качество восприятия существенно выше, а подросшая точность воздействия вообще сводит с ума! — восхищенно выдохнула она, вытерев со лба пот и посмотрев на подрагивающие пальцы. — Впрочем, есть и минусы — устаю намного быстрее. Но это логично, ведь я трачу гораздо больше силы за единицу времени, а выносливость осталась та же. Но она тренируется, а значит, наработаю.

Прекрасно зная ее маньячную натуру, я попробовал немного придушить проснувшийся энтузиазм:

— Лер, ты только не перестарайся, ладно? Ведь о Дарах мы не знаем ровным счетом ничего! Вдруг их можно пережечь или вообще потерять из-за перенапряжения?

Рыжая насмешливо фыркнула, открыла рот и… ушла в себя. Секунд на сорок. Потом сглотнула, облизала пересохшие губы и ошарашенно посмотрела на меня:

— Можно. И пережечь, и потерять — я откуда-то знаю это совершенно точно. А еще чувствую, что где-то рядом есть пласт очень нужных знаний, но мне не хватает чувствительности, чтобы до него дотянуться! Жесть!!!

— Дурить не будешь?

— Нет.

— Тогда дуй к Аньке — она вот-вот придет в себя. Потом объяснишь происходящее Тане. А я возьму на себя Люду и Ольгу…

…К половине восьмого утра все «посвященные» успели оклематься от неожиданного взбрыка «Системы» и усиленно прислушивались к свои Дарам. Хотя нет, не так: за время ожидания я как следует отшлифовал формулировки будущих объяснений, в результате чего Мадонна и Кнопка пришли к выводу, что сбой в самочувствии был вызван завершением подготовительного периода и выходом колоний наноботов на нормальный режим работы. Ну, а мы вчетвером осторожно экспериментировали над своими возможностями. Правда, всего минут двадцать: в семь пятьдесят две «Умный Дом» сообщил об активации ближнего траволатора, и я, подключившись к нужной камере, увидел госпожу Еремееву, бегущую к особняку, чтобы принять участие в приготовлении завтрака.

Да, каюсь, отправив навстречу Голикову и Ростовцеву, я чуточку повтыкал на изображение. Но только из-за того, что помнил слова Афины, сказанные накануне вечером:

«При первой возможности как следует рассмотри лицо и тело Светланы Николаевны, в которые вложено порядка трехсот пятидесяти тысяч вечнозеленых президентов. Веки, ресницы, брови, нос, губы, зубы, сиськи, идеально гладкая кожа на руках, животе, заднице и бедрах, полное отсутствие лишнего волосяного покрова… В общем, куда ни ткни — шедевры современных биотехнологий!»

Вот я и сделал десяток фотографий лица, рук и бедер, чтобы при первой возможности увеличить изображение и разобраться, что такого «старшая сестричка» углядела, скажем, в коже рук.

Рыжова, вдумчиво изучавшая собственное бедро, сидя на том же диване, что и я, почувствовала всплеск любопытства и поинтересовалась, что меня так заинтересовало в этой картинке.

Я объяснил. И получил забавный ответ:

— Женька права, над внешностью Еремеевой поработали очень дорогие пластические хирурги и в процессе использовали чуть ли не весь спектр самых продвинутых биотехнологий. Будет желание — покажу те фотки, которые мы изучали, и помогу увидеть каждое изменение. Но, между нами, девочками, говоря, не вижу в этом особого смысла: возможности, которые уже сейчас дает мой Дар, в разы круче, так что где-то через годик-полтора у тебя будет самый красивый гарем на Земле!

— Вы одурели⁈ — возмутился я, представив реакцию окружающих на радикальные изменения внешности сразу всех моих подруг.

Она растерянно похлопала ресницами, закусила губу, но почувствовала, что переигрывает, и перестала издеваться:

— Мы еще молоды, и те коррективы, которые теоретически смогут увидеть посторонние, однозначно не бросятся в глаза. К примеру, изменение естественного цвета и яркости губ никто не заметит просто потому, что мы пользуемся пома-…

— Ле-ер… — перебил ее я.

Рыжова замолчала, посмотрела в окно и криво усмехнулась:

— Список желаемых косметических процедур, составленный мною и Анькой, редактировала Голикова. Дальше объяснять?

Мне сразу полегчало, а с губ сама собой сорвалась шутка:

— Небось, вычеркнула больше половины?

— Угу, «больше»! — язвительно подтвердила девушка. — Четыре пятых! После чего расписала такие жуткие кары за любое нарушение достигнутых договоренностей, что мы впечатлились до дрожи в коленях. В общем, изменений, видимых со стороны, не будет. По крайней мере, в ближайшие несколько лет.

Я назвал ее умничкой, прижал к себе и поцеловал в лоб, а затем спросил, готов ли список с тем, что необходимо купить в Улан-Удэ.

Лера утвердительно кивнула, сбегала за планшетом, нашла нужный файл и перекинула его на мой телефон. Потом влезла в систему наблюдения, разобралась, где тусуются Кнопка, Доулан и Афина, добавила еще один режим в оповещалку и задала довольно неприятный вопрос:

— Кого еще ты собираешься инициировать?

— Пока Таня не разберется с возможностями своего Дара и не покопается в душах нашего ближайшего окружения — никого. Но первыми в очередь углубленного тестирования поставлю Тимура, Линду и, наверное, Женю. Хотя мысль о том, что последняя будет чувствовать мои эмоции, откровенно пугает: она мне нравится, как личность, и я точно знаю, что на нее можно положиться, но ее стати до сих пор шокируют. А я не собираюсь делать ей больно.

— Значит, с ней все упирается в результаты сгона мышечной массы и биопластики груди? — зачем-то уточнила она.

Я кивнул, почувствовал, что Рыжова полыхнула энтузиазмом и выставил перед собой обе ладони:

— Не торопись предлагать помощь: желание Афины сделать пластику — это классное прикрытие для легендирования изменений во внешности Люды! Ведь если мы ближайшие два месяца будем мотаться по самым лучшим клиникам пластической хирургии и под предельно жесткими договорами о сохранении врачебной тайны будем показывать врачам кого-то, прибывшего с нами на конвертоплане, то создадим иллюзию заботы о Полуниной.

Девушка прищурилась и понимающе хмыкнула:

— Ну да, следующие полгода будут тестовым периодом, позволяющим отследить источники возможных утечек. Потом ты натравишь на самых стойких Таньку, способности которой к этому времени прилично усилятся, и убедишься в отсутствии у них «левых» планов. Поэтому со спокойной душой прогонишь Женьку по трем-четырем процедурам и в разных клиниках, верно?

— Ага! — подтвердил я и усмехнулся: — Думаю, она не расстроится, если мы уберем все растяжки, появившиеся из-за взрывного увеличения мышечной массы, оба шрама от пулевых ранений, родинку на скуле и что-нибудь еще…

…На первый ярус подземного ангара мы вышли из лифта ровно без четверти десять. Ростовцева и ее добровольный помощник Егор унеслись проводить предполетные тесты, а Таня, я и чета Еремеевых двинулись к новеньким «Уничтожителям», радующим взгляд знакомыми аэрографиями.

Машинки оказались заправленными под завязку, бортовые компьютеры радостно мигали зеленью отчетов, поэтому мы с Голиковой по очереди тронулись с места, развернулись и, дождавшись опускания рампы, заехали в грузовой салон задним ходом. Да, не быстро — внедорожники с широченной базой, кенгурятниками, мощными лебедками, шноркелями, люстрами, фарами-искателями и т. д. реально вошли в него впритирку и потребовали включить голову, чтобы обеспечить надежное крепление на специальном настиле. Но первый блин получился отнюдь не комом, так что в двадцать минут одиннадцатого «Вихрь» выехал наружу, а я попрощался с группой поддержки, поднялся на ярус выше, забрался в первый попавшийся «Гнев» и активировал процесс перемещения на оперативный простор.

Конференцсвязь установил еще до того, как оторвал конвертоплан от посадочной площадки, убедился в том, что створки начали закрываться, и был вынужден ответить на вопрос юного почемучки:

— А почему мы летим в Улан-Удэ на двух «конвертах»?

— Зима, мороз, пятьсот километров дикой природы и непуганое зверье, а от аварий никто не застрахован. Ну, и какой смысл рисковать?

— Ну да, согласен… — задумчиво пробормотал он и задал следующий: — Денис Владимирович, а зачем вы взяли с собой столько оружия?

— Да его совсем немного! — улыбнулся я. — А причин целых две. Первую ты уже слышал, а вторая является следствием: в толпе, которая прилетит из Москвы, будут наши сослуживцы, представляющие собой весьма серьезные боевые единицы, соответственно, перед вылетом на Фролиху имеет смысл экипировать их хотя бы по самому минимуму!

— А ваши сослуживцы согласятся лететь обратно в «Вихре», чтобы я мог со спокойной душой перебраться в ваш конвертоплан?

Его эмоций я, естественно, не слышал, но по реакции Росянки понял, что этот юный джентльмен влез в ее «конверт» для того, чтобы, в случае чего, оказать девушке любую возможную помощь:

— Не будут. И… постарайся не очерстветь: поверь на слово, настолько бескорыстную заботу о слабом поле в наше время проявляют нечасто!

Тут «джентльмен» смутился и постарался плавно перевести разговор на менее острые темы, спросив, насколько сложно освоить управление такими «конвертами», как «Wrath» или «Nightmare».

Мы сделали вид, что не поняли причины смены вектора интересов, довольно подробно описали принцип работы адаптивной системы обучения пилотированию от «Оракл», а в самом конце рассказа убили мальчишку сногсшибательным предложением:

— Будет желание — прилетай к нам на остров Очарования на весенние каникулы, и мы поможем тебе освоить самые азы этого дела.

Следующие полчаса Егора плющило не по-детски: он тащился от «сумасшедших перспектив», придумывал весомые аргументы, способные убедить родителей отпустить его в Штаты, восторгался фотографиями наших владений на телефоне Ростовцевой и т. д. Так что большую часть перелета мы просто не заметили. Впрочем, от «тягот» дороги я отвлекался не только на доблестного защитника слабых и угнетенных. Минут через пятнадцать после вылета с Фролихи созвонился с начальником ФСБ Улан-Удэ по номеру, полученному от Виктора Викторовича, представился и офигел от энтузиазма собеседника, получившего ЦУ от «самого» Кононова: вместо того, чтобы отправить в аэропорт кого-нибудь из подчиненных, способных решить два простеньких вопросика, он отправился туда лично, ибо «не мог пропустить моего прибытия в город»! Кроме него, созвонился с Линдой, летящей в нашу сторону, влез на сайт аэропорта, чтобы уточнить расчетное время прилета московского рейса, и ответил на звонок Татьяны, спросившей, какой тортик я бы хотел умять на ужин.

Последние десять минут полета тоже было весело: Фирсов Геннадий Игоревич, местный комитетчик, успевший построить начальство аэропорта «Байкал» и отжать нам охраняемый ангар, скинул мне на телефон схему аэродрома с указанной черным маркером траекторией захода на нужную территорию, состыковал с диспетчером управления воздушным движением и периодически выяснял, где мы находимся, как скоро будем на месте и не нужно ли нам чего-нибудь еще! Впрочем, после того, как мы, наконец, приземлились, загнали оба «конверта» в помещение, рассчитанное на самолет размерами с Боинг-737–300, оделись и вышли наружу, он переключился в рабочий режим. Деловито поздоровался, пожал мне руку, вручил два пропуска для беспрепятственного въезда и выезда на территорию аэродрома, предложил выделить машину с спецсигналами для передвижения по городу, представил погранца, который организует перегон «Фалькона» Линды в этот ангар и поможет встретить у трапа «москвичей», рассказал, как добраться до центра, и так далее. Зато после того, как выполнил обязательную программу и почувствовал, что мы ему благодарны, чуть-чуть расслабился и позволил себе проявить толику любопытства:

— Денис Владимирович, а вы бы не могли показать нам с Ярославом Антоновичем идентификатор-вездеход Объединенной Земли? А то мы видели только лишь изображение в не самом хорошем качестве, а это не дело — мало ли, кто-нибудь попробует предъявить подделку, а мы ни сном, ни духом?

Я расстегнул пуховик, вытащил из внутреннего кармана кусочек пластика с чертовски навороченной защитой и дал мужикам им полюбоваться.

— Блин, выглядит — круче не бывает… — вздохнул младший. Потом покосился на «Гнев» и полыхнул узнаванием: — Денис Владимирович, скажите, пожалуйста, это ведь «Wrath», правда? Тот самый, которым ваш пилот уронил сразу два амеровских «конверта»?

— «Wrath», но другой. Тот, героический, стоит в ангаре на острове.

— Серьезная машина! — уважительно сказал он, а затем коротко описал Фирсову, который был не при делах, тот воздушный бой и пообещал скинуть ссылку на ролик.

В этот момент мне на телефон прилетела смска от Аньки с вопросом «Не пора ли выгонять машины?», и я, извинившись перед аборигенами, ломанулся к «Вихрю». Через несколько минут, когда оба внедорожника оказались на бетонке, мы с Ростовцевой перевели бортовые компьютеры конвертопланов в параноидальный режим, очень подробно объяснили Геннадию Игоревичу и Ярославу Антоновичу, чем закончится любая попытка посторонних подойти к этим машинам на расстояние менее пяти метров, поблагодарили за помощь, загрузились в «Доджи», пристроились к «Крузаку» комитетчика и выехали на мороз…

…Как и обещал Фирсов, сразу после приземления самолета Линды к нему подъехала машина сопровождения и перегнала «Фалькон» к ангару, арендованному на сутки. Когда процесс обмена приветствиями с сияющей американкой был закончен, и второй пилот ее транспортного средства открыл грузовой отсек, погранец, крутившийся неподалеку с момента нашего возвращения из города, мгновенно нарисовался рядом и предложил помощь. Восемьсот килограммов всякой всячины не играли против четырех взрослых мужиков и одного тренированного подростка, так что содержимое этого отсека быстренько перекочевало в аналогичный отсек «Вихря».

После завершения погрузочно-разгрузочных работ мы махнули местами конвертопланы и самолет, а затем Ярослав Антонович усадил экипаж в свою тачку и увез в гостиницу «Полет», расположенную в пятистах метрах от терминала аэропорта. Вернулся от силы через полчаса, доложил, что американцы вселились в номера, что заказанный мною обед уже готов и вот-вот отправится по назначению, и что завтра он лично вернет эту троицу к самолету.

Футболка со Всадником Апокалипсиса, врученная ему в благодарность за помощь, вызвала взрыв эмоций, и следующие полчаса мы с Анькой угорали, слушая спор двух ярых фанатов смешанных единоборств, не сошедшихся мнениями по вопросу личности, которая завоюет вакантный пояс чемпиона «Овердрайва» в тяжелом весе после меня. Спор длился бы и дольше, но в какой-то момент вдруг ожила рация, болтавшаяся на поясе одного из «экспертов», и прокуренным женским голосом выдала два коротеньких предложения:

- Ярик, три минуты! Шевели булками…

Мужик пошел красными пятнами, торопливо убавил громкость девайса и заявил, что можно выдвигаться к месту, куда пригонят самолет.

Мы с Анькой снова поставили «конверты» под охрану, оставив в большом Линду с Егором, попрыгали в тачки и рванули следом за тачкой погранца. Добравшись до нужного места, приняли чертовски интересное предложение аборигена и набрали Триггера.

После обсуждения предложенной идеи встреча «москвичей» прошла намного быстрее и организованнее, чем я рассчитывал: Ярослав Антонович поднялся по трапу еще до того, как стюардесса «Эйрбаса» открыла дверь, вломился в самолет, а уже через две минуты вывел наружу все десять человек. ЦУ типа «Все восторги потом!» и «На посадку по ТРЕМ машинам у нас будет тридцать секунд!» еще не забылись, поэтому народ в темпе закидал свое шмотье в багажники, рассосался по тачкам, и мы рванули обратно к «конвертам».

В общем и целом «восторги» не разочаровали: практически всю прибывшую компанию обуревало любопытство, в эмофоне сестер Карсановых буйствовала безумная смесь из детского восторга, искренней благодарности и предвкушения Чуда, а пассии Миши, Кости и Игоря поглядывали в мою сторону с явно выраженным интересом, но вели себя более чем достойно. Тем не менее, не обошлось и без классической ложки дегтя: эмоции Раисы Стекловой, невесты Черепа, моментами диссонировали с поведением. Да, не так уж и сильно, но я улучил момент, отвел в сторону Триггера и поручил ему приглядывать за этой особой.

Процесс подготовки к вылету занял порядка четверти часа, и в какой-то момент я оторвал «Гнев» от бетонки, подмигнул Ярославу Антоновичу габаритными огнями и бросил машину к чистому, но какому-то серому и уже темнеющему небу. Потом набрал привычные шесть километров, разогнался до шестисот километров в час и обратился к Азе, одной из двух сестер Тимура, напросившихся в мой «конверт»:

- Все, теперь, когда мы в воздухе, можешь колоться до донышка!

«Целый семестр» учебы в московской школе не прошел даром: вместо того, чтобы сдвинуть густые брови к переносице и ограничиться чем-нибудь вроде «У нас все нормально», или покоситься на Егора, которого увидела первый раз в жизни, она открыто улыбнулась и пошутила:

- Нашу Самую Страшную Тайну вы уже знаете — мы летим отдыхать к Самому Чуме! А все остальное такие мелочи, что не стоят внимания.

- Неужели так никому и не сказали? — притворно удивился я.

- Сливать такую информацию нельзя: все наши ровесники повесятся от зависти, а учиться с полной школой одной малышни будет слишком скучно!

- Как я понимаю, вы вписались в коллективы?

На этот вопрос ответила Заира, которой, вроде как, в конце ноября исполнилось пятнадцать. И вполне серьезно:

- Нет, в коллективы нас вписал ваш звонок из Лондона — с тех пор вся школа заглядывает нам в глаза и готова на все ради любой, даже самой мелкой подробности вашей жизни.

- А это не так приятно, как кажется со стороны, верно? — спросила Линда.

- Угу. Я бы предпочла, чтобы нас уважали за наши поступки.

- Достойная позиция! — подал голос Егор. — Я тоже дружу только с теми, кто видит во мне меня, а не чьего-то там родственника.

Карсанова-средняя грустно усмехнулась:

- К сожалению, я проучилась в этом классе всего четыре месяца и пока не разобралась в мотивах поведения всей той толпы, которая набивается в близкие подруги или в друзья. А Азе повезло чуточку больше — она смогла проверить одну девочку в деле и теперь может ей доверять.

- Как говорится в известной поговорке, доверяй, но проверяй! — авторитетно заявил Еремеев-младший и включил режим «Забота»: — Кстати, я бы посоветовал вам снять куртки: лететь еще минут сорок пять, а на Фролихе конвертопланы въедут в теплый ангар, так что вы упаритесь.

Судя по пиктограммам, засветившимся алым на панели управления, первой на этот совет отреагировала Доулан — расстегнула ремни безопасности, сняла пуховку и теплый свитер. Аза последовала ее примеру секунд через пятнадцать, а Заира решила начать с вопроса:

- А тут есть куда положить снятую одежду?

- Конечно! Давайте ее сюда, я отнесу…

На протяжении всех пятидесяти пяти минут полета осетинки приглядывались к Егору, а он приглядывался к ним. Первое время процесс притирки шел ни шатко, ни валко, но стоило мне обмолвиться о том, что Еремеев занимается киокушин-карате, добился максимально высокого пояса, который можно получить в его возрасте, и уже неплох в спарринге, как его статус в глазах девчонок скакнул на пару ступенек вверх, и они признались, что тоже занимаются боевыми искусствами:

- Летом тренировались в зале Чумы и под его руководством, а все время учебы три раза в неделю ездили в «Атлант». Да, тренер там существенно слабее Дениса Владимировича, Али Мавлетовича и Дмитрия Петровича, зато помогает отрабатывать то, что нам уже показали, и не строит из себя эксперта по всему и вся.

- А как у вас с бросковой техникой? — спросил Егор.

- Пока слабенько… — честно призналась Заира. — Но все четыре связки, показанные нам Чумой, мы повторяем минимум по сто раз в день, так что к лету, думаем, освоим на приличном уровне.

Парень расстроился чуть ли не до слез:

- Блин, а мне он показал всего одну. Позавчера. И я чувствую себя таким нубом!

- Ничего, если упрешься — освоишь! — успокоила его Аза. — Кроме того, тебе намного проще отрабатывать такие вещи, чем нам: девочек в том зале нет, а самый легкий мальчишка весит шестьдесят шесть килограммов, что для нас с Заирой пока многовато. Вот мы и варимся в собственном соку.

- Я вешу еще больше. Зато неплохо набит. И если надо, могу поработать подвижной грушей…

Само собой, это предложение Карсановых неслабо заинтересовало, и к моменту высадки из конвертоплана троица окончательно спелась, что неслабо обрадовало. Впрочем, это был не единственный повод для радости: во время все той же высадки я заметил, во что одеты и как держатся Аза с Заирой, восхитился и попросил Линду обратить внимание на те изменения, которые цепляли взгляд сильнее всего. Ответ развеселившейся американки просто убил:

- Кажется, в уроки актерского мастерства ты вкладываешь слишком много души и в упор не замечаешь происходящего вокруг: за последний месяц Тимур slil на сестер чуть ли не четверть гонораров, полученных за рекламные контракты, а мы с Татьяной регулярно консультируем их по всем вопросам, хоть как-то связанным с модой и стилем…

…На обед собрались в большом зале, украшенном зелеными еловыми лапами, мишурой и праздничными гирляндами, так как впихнуть в кухню-гостиную толпу из двадцати трех человека не представлялось возможным. Пока «дежурные хозяйки» и примкнувшая к ним молодежь таскала на безразмерный стол все наготовленное и нарезанное, все остальные знакомились и наводили первые мосты. Что интересно, Еремеевы, явно изучившие досье всех новоприбывших вдоль и поперек, изображали интерес к Черепу, всем Карсановым и тройке девиц, а с Триггером и Кречетом вели себя так, как будто знают их тысячу лет.

Судя по тому, что парни подыгрывали, такое поведение было заранее согласовано, что меня слегка покоробило. Впрочем, делать выводы по одному-единственному факту меня отучила еще матушка, так что я продолжал наблюдать за происходящим, прислушиваться к эмофону и делать выводы.

Первые минуты, в основном, присматривался к сестрам Лебедевым: эта парочка, с которой Миша и Костя, помнится, познакомились в самом первом «увольнении», узнала Виктора Викторовича с первого взгляда, но не изменила своего поведения. В смысле, даже не подумала выделять его из всех присутствующих, во время знакомства уделила ровно столько же внимания, сколько сочла нужным уделить всем предыдущим, очень быстро сообразила, кем ему является Светлана Николаевна, и так далее. В принципе, для девушек, выросших в достаточно состоятельной семье, закончивших МГУ и улетевших в Штаты получать второе образование, это было нормально. Но кое-какие нюансы изменений их отношения к своим кавалерам, Еремеевым и ко мне заставляли уважать и Марию, и Галину.

Кстати, супруга Виктора Викторовича тоже обратила на них внимание, поэтому после того, как мы уселись за стол и отдали должное салатам, спросила у девушек, как они познакомились с «Мишей и Костиком».

Этот вопрос был задан с теплой улыбкой, и Маша, не задумываясь, приняла правила игры:

- Мы учимся в Калифорнийском университете. Как-то субботним утром проснулись с головами, гудящими от избытка информации, полученной накануне, и решили, что готовить себе завтрак не в состоянии. Выехали в город, завалились в какую-то кафешку и заказали всяких вкусностей. Между собой, естественно, говорили по-русски, вот эти гаврики и повелись.

- Если бы повелись только они, вы бы тут не сидели! — ухмыльнулась Еремеева. — Так что признавайтесь, чем они зацепили вас.

Мария посмотрела на Триггера и пробормотала, вроде как, для себя:

- Надеюсь, не возгордятся…

Потом улыбнулась и дала нормальный ответ:

- Если серьезно, то сначала нас удивили хищная пластика, абсолютная уверенность в себе и плохо сочетающаяся с ними исключительная вежливость. А потом эти громилы, которых мы сначала приняли за раскаявшихся бандитов, вдруг проявили настолько широкий кругозор, что мы с Галей захотели понять, где же заканчиваются демонстрируемые плюсы, и согласились прогуляться с этими монстрами по городу.

- И что было дальше? — подключился к завуалированному допросу Виктор Викторович. Правда, не сразу, а после того, как Кнопка поставила перед ним глубокую тарелку с ухой, и он, закрыв глаза, принюхался к аромату: — Для того, чтобы согласиться праздновать Новый Год у черта на рогах, надо по-настоящему доверять тем, кто приглашает, и быть достаточно сильно заинтересованным в отношениях.

- С отношениями сложно! — ничуть не покривив душой, заявила Галина, ради этого ответа оторвавшаяся от тарелки. — Как, впрочем, и с настоящим доверием. Более того, даже после устроенного ими розыгрыша мы не сталисоглашаться лететь в никуда. Но эти гаврики оказались настолько нахальными и неудержимыми, что убедили наших родителей дать санкцию на этот отдых. Ну, и пообещали вести себя идеально. Причем и им, и нам.

- А что за розыгрыш, если не секрет? — спросил я.

Мария невольно улыбнулась:

- В самом начале знакомства кто-то из нас поинтересовался, чем они занимаются. Парни сказали, что работают в личной охране, но просьбу назвать фамилию охраняемой персоны технично проигнорировали. Причин сомневаться в истинности первого утверждения мы не нашли, вытрясать ответ на вопрос сочли не обязательным, так что отложили имеющийся факт на дальнюю полочку. Перед началом Рождественских праздников улетели в Москву, к родителям, и вдруг в какой-то момент нам позвонил Миша и предложил где-нибудь посидеть. Узнав, что они тоже обретаются в столице, мы согласились встретиться, приехали в ресторан, в который нас пригласили, зашли в отдельный кабинет, сели за стол, и тут Костик возьми и предложи отметить Новый Год месте с ними… в чумном бараке!

После того, как мы отсмеялись, рассказ подхватила Галина, успевшая умять почти всю тарелку первого и решившая позаботиться о заболтавшейся сестричке:

- Мы, конечно же, решили, что это глупая шутка, и вежливо улыбнулись. Но парни выложили на стол сразу две футболки с изображением Всадника Апокалипсиса, ткнули в них пальцами и задали сакраментальный вопрос: «Эта личность вам знакома?» Про вас, Денис Владимирович, в наше время не знают разве что слепоглухонемые имбецилы, поэтому мы утвердительно кивнули. А Миша радостно ухмыльнулся и заявил, что раз вы Чума, то любое из ваших владений при наличии толики фантазии можно назвать чумным бараком, соответственно, они сказали чистую правду, ибо работают на вас и получили приглашение на две персоны каждый…

Как я понял из дальнейшего рассказа, сестры вежливо поблагодарили «Яровитов» за предложение, но соглашаться лететь в чумной барак или куда-либо еще отказались наотрез. Но эта парочка, проводив их до самого дому, не откланялась, а завалилась в гости. Чтобы пообщаться с родителями. И как-то убедила последних отпустить дочерей бог знает, куда. Что самое забавное, ни Маша, ни Галя не знали конечной точки маршрута, так что в аэропорту, у стойки регистрации, взбунтовались. Но отец, «зачем-то решивший проводить их в полет», заявил, что в курсе всего, что будет дальше, и убедил не ерепениться. Пообещав, что прилетит их забрать после первого же звонка!

- В общем, весь перелет мы пребывали в расстроенных чувствах. Но потом увидели перед трапом слишком хорошо знакомую компанию, поняли, что нас никто не обманывал, и увидели свет в конце тоннеля!

- Света тут одна — я, этот зал на тоннель похож как-то не очень, а в остальном все верно! — хохотнула Еремеева, очень тепло поблагодарила сестер за «честность, которая нынче не в тренде», и переключилась на пассию Черепа.

Госпожа Светлова тоже пыталась шутить, но достаточно часто лгала, приукрашала свои чувства к Игорю и откровенно не понимала, с какого перепугу какая-то непонятная тетка задает ей такое количество вопросов. В какой-то момент количество мелких шероховатостей, чувствовавшихся в ее ответах, сложились в одну большую неприязнь, и я задумался, как бы отправить эту личность обратно в Москву.

Судя по взгляду, который на меня через пару минут бросила Светлана Николаевна, она пришла к тому же мнению, но не собиралась его навязывать.

Я незаметно кивнул, давая понять, что постараюсь как-нибудь решить нарисовавшуюся проблему, а через некоторое время подключился к допросу Тимура. Благо в этом парне я был уверен на все сто процентов, и нисколько не сомневался, что он понравится «следователю по особо важным делам» в юбке, Виктору Викторовичу и сестрам Лебедевым…

…После затянувшейся трапезы, доставившей море удовольствия всем, кроме Игоря и Раисы, компания определилась со стратегическими планами на вечер и с желаниями на ближайшие пару часов. После ужина большинством голосов решили устроить караоке-баттл, параллельно раскочегарить большую сауну и поплескаться в проруби. А ближайшие несколько часов провести в «свободном режиме» и разбежались, кто куда.

Егор и сестры Карсановы попросили разрешения занять зал для единоборств и унеслись делиться друг с другом тонкостями «боевых связок». Жених с невестой сослались на усталость после перелета и отправились в первый гостевой домик отдыхать. Ростовцева, Линда и Светлана Николаевна предложили сестрам Лебедевым пострелять, прихватили с собой Триггера с Кречетом и спустились в подземный тир. Кнопка с Закатом прислушались к советам бывалых лыжников и рванули терзать соответствующий тренажер, чтобы побыстрее выгнать из мышц молочную кислоту. Тимур и Александра захотели поплескаться в бассейне, предлагали составить им компанию всем желающим, но в итоге поплелись за купальными принадлежностями вдвоем. Чему однозначно не расстроились. Виктор Викторович, в начале обсуждения тактических планов склонявшийся к идее составить компанию супруге, был вынужден ответить на какой-то очень важный звонок, не на шутку разозлился и ушел работать в свой гостевой домик. Танька с Леркой, убрав со стола, унеслись кормить Афину и Мадонну. Ну, а я, оставшийся не при делах, отправился шарахаться по особняку, чтобы уделить каждому гостю хоть немного внимания.

Первым делом навестил Полунину и Бердникову, пожелал им приятного аппетита, скрасил начало обеда и немного посмешил. Убедившись, что они пребывают в хорошем настроении, подключился к нужной камере, обнаружил, что «особо опасные бойцы и бойчихи» сидят на татами и ожесточенно жестикулируют, ломанулся к ним. И завис как бы не на час — ребята с такой искренней радостью встречали любой совет или демонстрацию движения, что у меня не поворачивался язык заявить, что пора идти дальше.

Кстати, во время общения с этой четверкой обнаружилось, что между Егором, Азой и Заирой возникла симпатия. Дружеская. Хотя Карсанова-старшая успела прилично оформиться, а средняя уже наступала ей на пятки. Мелкая, Фатима, тоже неплохо вписалась в компанию. И пусть держалась так, как полагается самой младшей, изредка высказывала собственное мнение и даже шутила.

В общем, я покинул их весьма и весьма довольным, перед уходом объяснив ребятам общий принцип освобождения от захвата, который мой отец когда-то лаконично называл словом «Ой»: «Схватили за одну руку — всплесни другой, ткни пальцем в глаз и ойкни. Схватили за обе — ойкни снова. Но — неловко наступив шпилькой на подъем, совершенно случайно заехав коленом в пах или рубанув лбом по шнобелю…» Из зала для единоборств вышел под хоровое ойканье и перебрался в тренажерный, в котором начинающие горнолыжники по очереди терзали несчастный тренажер и, несмотря на ноющие мышцы, получали удовольствие.

Увидев меня, Ольга, наблюдавшая за Леонидом, прикипевшим взглядом к трассе, мелькающей на экране, и практически укладывавшимся на склон, довольно заулыбалась и призывно помахала рукой:

- Чубаров, иди к нам, через две минуты я покажу, чему научилась!

- Чувствую, что завтра вы напрочь перестанете падать! — пошутил я.

- Неа, падать мы будем со страшной силой. Чтобы наработать во-от такие виражи! — заявила мелкая и показала на напарника. — А дня через два или три попробуем скатиться по вашей трассе: мне почему-то кажется, что она не такая уж и крутая.

- Что, понравились горные лыжи? — ехидно спросил я.

- Не то слово! — воскликнули оба, а потом Кнопка добавила еще одну фразу: — Знаешь, мне кажется, что я медленно, но уверенно превращаюсь в адреналиновую наркоманку…

Пообщавшись с адреналиновыми наркоманами и пообещав, что кататься на лыжах мы будем много, если, конечно, не подкузьмит погода, я посмотрел на картинку еще с одной камеры, убедился в том, что не обломаю Карсанова и Завьялову, прогулялся по коридору и буквально через минуту нарисовался на бортике бассейна.

Эта парочка ныряла на дальность. Судя по красным пятнам на лбах, на щелбаны. Но при моем появлении прервала веселье, подплыла ко мне и предложила присоединиться к их компании.

- Не сегодня! — вздохнул я. — Мне надо обойти всех гостей, проявить уважение и все такое.

- Уэрно! — кивнул осетин, почувствовал, что заговорил с акцентом, и заставил себя успокоиться: — Мы тебя уважаем. И как хозяина этого чудесного особняка, и как близкого друга, брат! Делай, что должно, и знай, что мы всегда будем рады и твоей компании, и компании твоих подруг.

- Спасибо, Тимур! — поблагодарил я, и сменил тему разговора: — Кстати, обратил внимание, как изменились твои сестрички. Прошло меньше полугода с момента их переезда в Москву, а они расцвели и обрели недостающую уверенность в себе, так что теперь выглядят очень и очень достойно!

Карсанов снова разволновался:

- Да, Аза ужэ соусэм неуэста, и за нэй началы бегат мальчыки! Но она умныца, сраунивает их с табой, уидит разныцу и задайот уапросы Танэ с Лындой, а оны ей памагайут. Уобшэм, я пачты за нэйо нэ бэспакоиус!

- Заира тоже умничка. Я общался с ней весь перелет и пришел к выводу, что они с Азой выросли очень толковыми личностями.

- Да. Усэ жалуйутса на пэрэходный пэриод, а я его нэ чуустуйу…

Само собой во время этой беседы я прислушивался к эмофону Зимы, но никакого криминала в нем так и не нашел. Зато бубнового интереса к Тимуру было настолько много, что я даже засомневался в выводах Мадонны. Впрочем, никакой необходимости торопиться с окончательными выводами не было, так что я перекинулся с ней парой фраз, пожелал парочке как следует оторваться и свалил на этаж ниже, в тир. А там оказалось чертовски интересно. На первых двух стрелковых местах сестры Лебедевы, слегка перебравшие адреналина, под присмотром своих ухажеров с упоением палили из «Глоков» по мишеням, расположенным на дистанции десять метров. На третьем тренировалась Линда — сосредоточенно работала над скоростью выхватывания ствола из набедренной кобуры, а стреляла раз в пять-семь попыток. Ну, а на четвертом и последнем отрывалась Еремеева, опустошая магазин за магазином новенькой «Амбы». С моего положения ее мишени не было видно, но, судя по выражению лица Ростовцевой, у женщины получалось, и очень неплохо!

Вмешиваться в процесс получения удовольствия я не собирался, но через пару минут после моего появления Мише захотелось впечатлить девушек еще сильнее, и он попросил меня и Аньку показать бой на сверхблизкой дистанции на массогабаритных макетах настоящих пистолетов.

Мы попытались отбояриться, но их поддержала Светлана Николаевна, заявив, что слышала о чем-то подобном от Юрия Федоровича, но видеть не видела, так что готова компенсировать нам труды приготовлением настоящего «Наполеона». В этот момент в женщине говорило искреннее любопытство, а расчета в ее эмоциях не было совсем, и мы с Анькой согласились. Попросили всю толпу вернуть оружие в оружейный шкаф, взяли макеты, стреляющие шариками с краской, натянули специальные комбезы прямо поверх одежды, вышли «на поле» и опустили за собой бронестекло.

Работали от силы минуты три, с одним стволом каждый и на скоростях, которые не должны были вызвать шока у профессионалов. Но даже в таком режиме совмещение стрельбы и рукопашки получилось чересчур эффектным, и в осадок выпали все, включая Мишу с Костей. А Еремеева, оклемавшись от самого настоящего эмоционального шока, сглотнула и повернулась к «Яровитам»:

- И какие шансы пройти такой блендер у таких профи, как вы?

Триггер пожал плечами и сказал чистую правду:

- Никаких: и Денис, и Аня положат нас обоих на первой же секунде, попав туда, куда захотят. Потому-то мы и хотели показать вам это упражнение именно в их исполнении.

- Черт, теперь мне стало еще интереснее! — призналась женщина и попросила Ростовцеву продолжить начатый урок. Линда тоже вцепилась в свой пистолет и вернулась на огневой рубеж, а я попросил у «Яровитов» разрешения пообщаться с их дамами тет-а-тет, получил согласие и тех, и других, вышел вслед за девушками в коридор и завел их в комнату отдыха.

В их характерах я более-менее разобрался, поэтому сходу рубанул правду-матку:

- Откровенно говоря, я не имею представления о договоренностях между вашим батюшкой и моими телохранителями, зато абсолютно уверен в том, что эти парни не позволят себе ничего лишнего. Тем не менее, я не могу отпустить ситуацию на самотек, поэтому готов выделить вам отдельный гостевой домик или апартаменты в особняке.

- Спасибо, Денис Владимирович, но Татьяна Леонидовна и так поселила нас в отдельных комнатах. А то, что они расположены неподалеку от комнат ребят, даже хорошо: сегодня все непонятки и недоговоренности сложились в цельную картинку, и мы с Галей пришли к выводу, что она нам нравится. Говоря иными словами, мы намерены продолжить общаться с Мишей и Костей. Вполне возможно, чуть ближе, чем раньше. А там посмотрим.

- Понял, предложение снимается! — улыбнулся я.

- Мы его оценили… — сказала вторая сестричка. — Точно так же, как оценили и костяк вашей компании. Поэтому предвкушаем чудесный отдых и благодарны и вам, и ребятам, и нашим родителям за то, что мы оказались в этом чумном бараке…

Слова этой парочки все так же бились с испытываемыми чувствами, поэтому после общения с ними у меня еще чуть-чуть поднялось настроение, и я, свалив из тира, поперся в лифтовый холл. Но буквально на втором шаге по коридору почувствовал вибрацию телефона, достал его из кармана и прикипел взглядом к картинке из тоннеля, ведущего к гостевым домикам. Точнее, к лицу Игоря Черепанова, быстрым шагом идущим к особняку. Для того, чтобы понять, что он не в настроении, не требовалось быть семи пядей во лбу, так что я немного ускорился, поднялся не на третий, а на второй этаж, подошел к окну и сделал вид, что задумался.

Череп вышел из лифта где-то через минуту, увидел меня, исполнился мрачного удовлетворения, обозначил свое присутствие и спросил, не уделю ли я ему пару минут.

Я повел рукой, приглашая усаживаться на диван или в кресло, но мужчина отрицательно помотал головой и криво усмехнулся:

- Денис, Раиса не вписалась в коллектив и, как ни обидно в этом признаваться, уже не впишется: не понимаю, с чего, но она вбила себе в голову, что Татьяна испытывает ко мне какие-то чувства, поэтому сходит с ума от ревности. И я хочу попросить об одолжении: ты бы не мог закинуть нас в Улан-Удэ этой ночью или к шести тридцати утра? Я бы отвез ее в Москву одним из прямых рейсов и вернулся тогда, когда тебе будет удобно меня забрать.

Я спросил, уверен ли он в необходимости такого решения, получил утвердительный ответ, «задумчиво» потер подбородок и сказал, что буду ждать их в тоннеле у входа в ангар в пять утра. Игорь поблагодарил, извинился за ее поведение и неудобство, которое они мне доставят, пожелал хорошего вечера и свалил. Я прикипел взглядом к экрану телефона, убедился в том, что пилот покинул особняк, и поднялся к девчонкам. А там, описав Голиковой создавшуюся ситуацию и почувствовав удовлетворение в ее эмофоне, задал напрашивавшийся вопрос:

- Твои проделки?

- Ага. Два заинтересованных взгляда с поволокой — и этой скользкой твари, считай, что нет, так что с тебя литр свежевыжатого ананасового сока и шоколадку. Кстати, я почему-то уверена, что Райка продолжит устраивать ему истерики и либо свалит в туман, либо заставит Игоря уволиться…

Эпилог

5 января 2043 г.

…На четвертый этаж особняка я поднялся с таким трудом, как будто нес на своих плечах земную твердь. Кое-как восстановив дыхание и дождавшись ослабления дичайшей головной боли, огляделся по сторонам слезящимися глазами, определился с направлением на нужную дверь и заставил себя тронуться с места. Двенадцать метров до выхода в стеклянную пирамиду, венчающую юго-восточный торец здания, плелся как бы не пять минут. Когда створка с еле слышным шелестом отъехала в сторону, а темный проем приятно замерцал мягким сиянием фоновых светильников, краем сознания отметил полезность фотоэлементов и автоматики, чисто по памяти дошел до джакузи на шесть-восемь персон и сполз в теплую воду.

В какой момент погасли светильники, не скажу даже под пытками, так как впал в забытье чуть ли не раньше, чем сдвинулся вправо, чтобы занять один из подводных «лепестков», и потерялся во времени. Зато среагировал на сдвоенное чувство тревоги, густо замешанной на страхе за меня, шарахнувшее по истерзанным нервам похлеще крепостного тарана. И услышал вопрос, заданный Татьяной:

— Денис, тебе плохо⁈

Желания мотать головой хоть вправо-влево, хоть вперед-назад не было от слова «совсем», поэтому я разлепил ссохшиеся губы и героически выдохнул аж шесть слов:

— Неа. Отхожу от прощальных «подарков» симбионта.

— Так, я — за Леркой! — воскликнула Ростовцева и рванула к выходу.

— Верни ее! — прохрипел я. — Лера тут не поможет.

Ага, так меня и послушали — через считанные минуты эмофон стал в три раза «плотнее», а к вискам прижались две мягкие и обжигающие ласковым жаром ладошки.

Как ни странно, мне почти сразу полегчало, и я смог задать Очень Важный Вопрос:

— Я вас все-таки разбудил?

— Нет, ушел ты тихо… — ответила Анька. — Но мне стало не хватать твоих объятий, я сдвинулась вправо и оказалась на мокрой ледяной простыне!

— А теперь объясни, с какого перепугу ты проснулся в холодном поту! — лязгнул сталью голос Рыжовой.

Я попросил дать мне несколько минут, чтобы оклематься, еще кусочек Вечности провалялся в воде в полной тишине, а потом нашел в себе силы заговорить:

— Вчера вечером «Система», наконец… закончила… анализ информации, собранной с остальных симбионтов… и приступила к выполнению… трех последних пунктов обязательной программы. Сначала протестировала меня, заставив пережить… от первого лица несколько десятков «грехов», наиболее часто… встречающихся у землян. Затем… на остатках аккумулированной энергии отдала команду на устранение… шестидесяти восьми с лишним… тысяч человек. А после того, как получила подтверждение… о начале синтеза какой-то хрени, которая выкосит… только этих уродов, объяснилась со мной… и самоуничтожилась.

— Раз ты жив и здоров, значит, прошел тесты на отлично, верно? — невесть как «вскрыв» обрывки моих воспоминаний о череде убийств, изнасилований, наркотических приходов и т. д., спросила Танька.

Я криво усмехнулся:

— Если я правильно истолковал объяснения, то во мне… нет лишней агрессии, тяги к насилию, алчности, похоти… жажды власти и чего-то там еще, а обретение Дара… никак не сказалось на принципах, вроде как, заслуживающих уважения… этих, сильно цивилизованных, которые из центра Галактики.

В эмоциях Татьяны появились радость, удовлетворение, гордость за меня-любимого и толика любопытства:

— В общем, похвалила. А кого решила завалить, хотя бы намекнула?

— Лиц, тормозящих развитие цивилизации… стремлением к абсолютной власти и жаждой стяжательства; тех, чьи действия негативно сказываются на здоровье, благосостоянии и возможностях к саморазвитию миллионов обычных людей; личностей, использующих психотехники для превращения тупых обывателей в свои марионетки; разного рода маньяков и так далее.

— Охренеть!!! — хором выдохнули девчонки, а Росянка добавила: — Вот это, в натуре, подарок!

— Угу! — подтвердил я, вовремя задавив желание утвердительно кивнуть. — Только дохнуть они начнут буквально дней через восемь-десять. И вымрут от силы за неделю. А ведь в этом списке не только террористы и серийные насильники, но и высокопоставленные политики! Представляете, какой начнется бардак?

— Не такой уж и серьезный… — достаточно спокойно ответила Татьяна. — Да, начнется передел власти на всех уровнях, да, иногда подковерные войны будут выплескиваться на улицы, но все эти разборки продлятся не так уж и долго.

— Как бы там ни было, нам стоит подсуетиться… — почувствовав, что мое состояние более-менее нормализовалось, твердо сказал я. Потом заставил себя открыть глаза и уставился на Рыжову: — К примеру, организовать больничный твоей матушке и забрать ее сюда эдак на месяц. Придумать, как придержать здесь сестричек Тимура. Определиться с причиной переноса места подготовки к его третьему бою с Очарования на Фролиху и вызвать к нам все спортивное крыло команды. Решить, надо ли напрягаться из-за Гориных. Прикинуть, кто еще из наших близких и знакомых недостаточно защищен от неприятных сюрпризов. Затариться продуктами и всем необходимым с хорошим запасом, но так, чтобы процесс закупок и перемещения грузов никого не удивил.

— В общем, отнестись к этому ма-а-аленькому бардаку, как к тренировке перед Большим? — хохотнула Ростовцева.

— Можно сказать и так.

— Все, что ты перечислил, решаемо, а все остальное додумаем сегодня-завтра… — предельно серьезно заявила Таня. — Так что не вижу причин для плохого настроения. Хотя нет, вижу: самоуничтожение «Системы» лишило нас возможности проводить целенаправленные инициации, соответственно, к началу Большого Бардака наш Клан подойдет в раз слабее, чем мог бы.

— Не в разы… — усмехнулся я, отметил отсутствие в общем эмофоне какой-либо реакции на слово «Клан», и вдруг поймал себя на мысли, что мне будет не хватать незримого присутствия симбионта: — «Система» оставила в подарок возможность раз в два месяца проводить инициацию по третьему варианту.

— По итогам тестирования, верно? — опять считав мои мысли, довольно мурлыкнула Голикова.

— Угу. Только предупредила, что это дело может выйти боком из-за того, что мероприятие придется проводить вслепую.

О том, что она посоветовала начинать с импритинга, как выразилась бы Полунина, упоминать не стал. Как и о серьезном усилении этой способности, обещанном симбионтом. Тем не менее, блоггерша как-то почувствовала, что у меня имеется возможность минимизировать риски, но промолчала. Вероятнее всего, решив, что наличие подобной неопределенности чем-то полезно. А Анька, которую окончательно отпустило, продолжила веселиться:

— Одна инициация в два месяца — это шесть штук в год или целый взвод «суперов» к моменту начала Большой Задницы! Ох, мы и оторвемся…

Последнее предложение и дружный смех этой троицы я слышал словно через ватные тампоны. Но потом изображение в глазах мигнуло, по телу прокатилась волна лютого холода, за ней меня обожгло безумным жаром, и все неприятные ощущения как ветром сдуло!

— Что это было⁈ — испуганно воскликнула Лера, в момент прохождения первой волны отшатнувшаяся от меня, как от прокаженного. — Меня только что уда-… нет, не ударило, а переполнило чужой грустью и сожалением!

Я чувствовал намного больше — грусть, сожаление, глухую тоску и даже чувство вины. Но все это рвало душу буквально секунду-полторы. А потом во мне словно лопнула перетянутая струна, и пустота, возникшая на месте последнего «Прости», начала заполняться жгучей горечью.

— Прощание… — мрачно вздохнула Голикова, опять почувствовавшая слишком многое, и вздохнула снова: — Чума пытался ее остановить, но не смог. А жаль…

Следующие полчаса мы провели в тишине. Я смотрел на звезды, просвечивавшие сквозь стеклянные грани пирамиды, мысленно клял уродов, не оставивших симбионту ни единой возможности продолжить существование после завершения миссии, и потихоньку свыкался с пустотой в душе. А девчонки, прижавшись ко мне, щедро делились теплом своих сердец и медленно, но уверенно вытаскивали мое настроение из пропасти, в которую оно ухнуло. Потом я вспомнил о планах на день, понял, что рискую испортить отдых целой куче людей, последний раз посмотрел на ночное небо и заставил себя смириться с очередной потерей:

— Ладно, жизнь продолжается: через пару часов — утренняя тренировка, после завтрака — горные лыжи, после обеда — катание по льду Байкала на снегоходах, а вечером — шашлыки и традиционная сауна.

— О, он снова с нами! — обрадованно выдохнула Рыжова, взъерошила мне волосы и посерьезнела: — Я сваливаю к Полуниной. Заканчивать очередной следственный эксперимент.

Я притянул ее к себе, поцеловал в мягкие губы и благодарно улыбнулся:

— Спасибо! Здорово, что вы у меня есть…

— Будешь должен! — хихикнула она, выскользнула из объятий, выбралась на бортик, на ходу расстегнула мокрый лифчик, свела плечи, поймала соскользнувшую вниз кружевную тряпку за правую чашечку, бросила мне в лицо и унеслась в сторону женской раздевалки.

— Промахнулась… — «расстроено» заявила Ростовцева и нахлобучила «тюбетейку» мне на голову: — Ну вот, теперь совсем другое дело!

— Я уже в норме, можно не отвлекать… — сказал я, потом прислушался к себе и продолжил: — А вот от бутера-другого я бы не отказался.

— Сейчас организую. И тебе, и нам с Танькой! — стартанув из воды подобно ракете, выпущенной из подводной лодки, пообещала она и рванула по той же трассе, что и Рыжова. А я остался сидеть в своем лепестке, вовремя схваченный Голиковой:

— Да я бы и сам сходил.

— Вот еще! — фыркнула она и перебралась ко мне на колени: — Лучше приласкай любимую женщину…

— Я уже в норме, Тань!

— А я еще нет. Ибо оголодала… — вспыхнув, как сухая береста в пламени костра, хрипло выдохнула она, уперлась руками в мои плечи и провокационно-медленно приподняла из воды грудь с уже затвердевшими вишенками сосков. Я сломался еще до того, как правый коснулся моих губ — сомкнул ладони на восхитительной талии, потянул Голикову на себя и очень быстро потерял голову от желания. Через какое-то время нас стало трое, и сорванную крышу разнесло вдребезги.

«Первая психологическая помощь» в исполнении этой буйной парочки окончательно вправила мозги, так что в половине седьмого утра я, выжатый, как лимон, но довольный до невозможности, наскоро ополоснулся, облачился в махровый халат и пошлепал к лифту. До апартаментов Полуниной добрался на расслабоне, вломился в спальню, наткнулся взглядом на сияющее лицо Лерки и чуть не оглох от счастливого вопля Люды:

— Денис, прикинь, я вижу свет!!!

— Врет… — добродушно проворчала целительница. — Только небольшое серое пятнышко в привычной тьме. И только правым глазом. Но тенденция, определенно, радует.

Я сглотнул подступивший к горлу комок и шагнул вперед:

— Ну, и кого подкидывать к потолку первой?

Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/221145

Примечания

1

Всемирное антидопинговое агентство.

(обратно)

2

eVTOL — (от англ. «electric vertical take-off and landing») — электрическое воздушное судно, которое отличают электрификация, автоматизированное управление и возможность вертикального взлета и посадки.

(обратно)

Оглавление

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Эпилог

*** Примечания ***