Приключение Арчибальда Д'энуре: проклятье камня и пепла [Роман Сергеевич Тимохин] (fb2) читать онлайн

Роман Тимохин Приключение Арчибальда Д'энуре: проклятье камня и пепла

Пролог.

Краз лежал, глядя в потолок. Стоны вокруг не мешали ему думать. Они были таким же естественным фоном карантинной залы, как мольбы вопрошающих о своей судьбе и увещевания ухаживающих. Таких как Краз, смирившихся со своей судьбой, было немного.

В залу вошли жрецы храма земли, единственное горестное развлечение в их скорбной ситуации. Совсем недалеко от Краза стоял постамент, используемый как кровать, накрытый покрывалом. По идее, под покрывалом должно было находиться тело покойного, но Проклятье Камня и Пепла, было беспощадно. Сначала, оно покрывало пальцы рук и ног коркой, постепенно превращая конечности в камень, а после, плоть осыпалась небольшой кучкой пепла. Проклятье убивало взрослого цверга за лунный цикл, медленно перемалывая его плоть в пепел.

Для Краза, самым страшным моментом стало принятие заболевания, лекарств к которому не было. Ни одно лечение, ни один эликсир, ни самое сильное благословление жрецов храма земли, не останавливало неизбежное. Медленно, но верно, тела совершенно здоровых цвергов каменели, а когда из них исходил последний вздох, осыпались кучкой пепла.

Жрецы принялись за работу. Они медленно сняли покрывало и бережно собрали всю пыль в огромную урну. Далее они прочитали пару молитв Матери-Земле и очистили постамент водой и огнем. После, жрецы взяли урну и понесли ее к выходу. Согласно распоряжению Адамитового Короля, весь прах должен быть сожжен в кузнечных печах. Это было против традиционных правил захоронения цвергов, но после того, как проклятье стало всеобъемлющем, никто не высказывался против.

Краз медленно повернул голову к выходу и увидел тех, кого был рад увидеть больше всего на свете: своих детей.

— Ольдра! Ульз! — Краз крикнул чуть громче обычного, к чему его соседи не были привычны, отчего они тоже повернулись к выходу.

— Отец! — Ольдра подняла руку и замахала вместе со своим братом.

Когда они только попытались войти в зал Краз резко дернулся и крикнул:

— Стой!

Он рефлекторно дернул плечом, поздно осознав, что сделал это зря: от дернувшегося плеча раздался хруст и каменная на вид рука пошла трещинами, а после, осыпалась на кровать пеплом. Теперь у Краза не было одной ноги по пояс, одной по колено и руки; вторая оставалось такой же каменной на вид.

Краз поднял глаза на своих детей и увидел в них боль, отчего ему самому стало не выносимо.

— Отец, — низким тяжелым голосом произнес Ульз. — Мы… прости, но мы… уйдем…

Краз не сразу понял, что тот имеет ввиду

— Вы отправитесь на поиски лекарства?

— Да, — подтвердила его догадку Ольдра. — Мы отправимся завтра. Ульз уже получил благословление в храме, а начальник стражи отпустил меня.

Ульз согласно кивнул. «Искатели», как их называли, отправлялись на поиски лекарств, целителей или заклинателей, что могли быть способны хоть как-нибудь помочь в борьбе с проклятьем. Их стали направлять в самые разные земли, с того момента, как стало понятно, что проклятье распространяется, словно пожар в шахте, наполненной газом, но до сего момента ни один из не смог вернуться с хорошими новостями.

Взгляды отца и детей были наполнены болью и страданием. Краз понимал, что видит их в последний раз, и что ему больше никогда сказать, как сильно он их любит и не прижать к своей груди. Глаза его детей выражали боль последней встречи и невозможность ничем помочь своему отцу. С уголка глаза Краза скатилась одинокая слеза, что упала на кровать, в пепел от только, что потерянной руки. Он, как отец, решился первым отвернуть голову и лишь произнес:

— Прощайте. Я горжусь вами.

Он видел перед собой лишь стену, что мутнела от накатывающих слез.

— Прощай, отец.

— Прощай.

Два столь знакомых голоса, рвали наполовину окаменевшее сердце, но Краз силой воли заставил себя не поворачиваться. Вслед за голосами, раздалась пара уходящих от залы неуверенных шагов.

Краз впервые за много лет, мысленно помолился Матери-Земле: пусть она сохранит их. И даже если весь народ цвергов вымрет, пусть они останутся целыми и невредимыми. Он же, просто верил в них. Верил, что у них получится найти лекарство; верил, что они смогут добиться успеха там, где никто не смог.

Глава 1.

Ульз шел по Либерталису с недовольным выражением лица, что не скрывала даже его кустистая борода. Недовольство вызывало множество факторов. Например, солнечная и жаркая погода. Цверги были пещерными жителями и, несмотря на то, что солнца они не боялись и быстро привыкали к нему, предпочитали чуть влажноватый воздух и тьму бесконечных коридоров своих городов.

Еще, его недовольство вызывали взгляды людей, мимо коих он проходил. Они с сестрой были уже достаточно далеко от своих земель, а в этих краях цверги встречались не часто, так что постоянные шушуканья и подозрительные взгляды, от которых не было спасения, сопровождали их постоянно.

Третьим, и самым главным пунктом, вызывающим у него раздражение, были людские традиции. Ну зачем, скажите пожалуйста, нужно выжидать несколько дней, чтобы назначить встречу, а после перенести ее еще на пару дней?! Нет чтобы сразу решить все вопросы и не тратить ни их, ни свое время.

Он подошел к гостинице, где они снимали комнату и поднялся по лестнице, лишь бросив короткий кивок администратору, что был возможно единственным человеком в городе, которому не было дело до того, что они были цвергами. У двери их комнаты он остановился и постучал условным стуком. Не то, чтобы это было нужным, но привычка, появившаяся после того, как их чуть не ограбили, в одном из западных полисов, уже въелась в разум.

— Входи!

Зычный голос его сестры раздался из-за двери и Ульз вошел. Она сидела за столом приводя в порядок свою амуницию: латный нагрудник, пару обычных наплечников и наручей и ее двухсторонний молот. Все остальные вещи были собраны и подготовлены к отъезду: если они получат отрицательный ответ, то больше в этом городе им будет делать нечего.

— Готов?

— Да. А ты?

— Тоже.

— Возьмешь с собой? — Ульз кивнул на двухсторонний молот.

— Нет, не стоит, — немного подумав ответила Ольдра. — Мы идем в магическую гильдию. Твои навыки геоманта будут полезнее моих воинских, братишка.

— Не называй меня так!

— А как еще мне тебя называть?! Я на пятнадцать лет тебя старше.

Ольдра поднялась со стула и возвысилась на Ульзом на целую голову и тому лишь пришлось признать ее правоту. Его бесила привычка сестры называть его «братишкой», но поделать он ничего не мог. Если бы она называла его так при посторонних, то Ульз бы воспротивился, но при общении между собой, это прощалось: он не хотел ссор, ведь кроме сестры у него больше никого не осталось.

— Нам не пора выдвигаться?

— Пора.

Ольдра поднялась и быстро надела доспехи, спрятав под наручи пару ножей. Поймав на себе осуждающий взгляд брата, та лишь усмехнулась и, поправив свои волосы и бакенбарды, кивнула.

Путь до гильдии занял чуть более часа. Здание, было роскошным даже по мерках архитектуры людей. Это было объяснимо: Либерталис был городом, со множеством учебных заведений, и, хоть с отдельными великими учебными заведениями, такими как Имперская Магическая Академия, Академия Архитектуры Белого Града, или Морское училище Наутики, соперничать они не могли, по среднему уровню образования превосходили многие большие государства. К примеру, три четверти населения полиса владели грамотой, в отличии от той же Империи Августа, где таких людей было чуть больше половины.

Цвергов провели к Магистру Академии, Асконии Мак’Магики, человеческой женщины, преклонного, по меркам людей, возраста. Она была невысокого роста, едва выше Ульза, чуть полноватой, в небесно-голубом одеянии, с орнаментом, изображающем морские волны.

— Рада приветствовать Вас, дорогие гости, — сияла женщина. — Надеюсь, задержки при нашей встрече, не сильно ухудшат ваше мнение о нашем полисе?

Очередной глупый людской ритуал обмена любезностями. Ульз мысленно скривил гримасу, но вида не подал. Из них двоих у него лучше получалось вести переговоры, ведь как жрец храма земли он изучал языки людей, и имперский, в частности. Его сестра чаще всего молчала, лишь изредка добавляя, что-то от себя, когда понимала, о чем идет разговор. Она была воином, и оружием владела намного лучше, чем словом. Ульз улыбнулся всей своей бородой:

— Ничего страшного. Задержка была не столь критичной. Позвольте нам представиться. Меня зовут Ульз Краздурр, а это моя сестра.

— Ольдра Краздутта, — кивнула цвержка, что была выше магистра на полторы головы.

— Меня же, как вы, наверное, уже знаете, зовут Аскония Мак’Магика, и я занимаю пост Магистра данной Академии. Прошу вас пройти и присесть за стол.

Аскония указала на свой стол перед которым стояли два стула, явно приготовленных заранее. Пока они шли к своим местам, Ульз заметил, что в затемненном углу светлого кабинета, сидел еще кто-то. Как любой из цвергов, Ульз хорошо видел в темноте, и отлично разглядел сидящего. Это был старый мужчина-человек, с белыми волосами, темноватой кожей и фиолетовыми глазами. На мужчине было белое одеяние, а сам он сидел в кресле, попивая какой-то напиток. Мужчина не сильно скрывал свое присутствие, но, как казалось, не желал влезать в предстоящую беседу. Вести переговоры в присутствии охраны им доводилось часто, так что ни Ульз, ни Ольдра этому не удивились.

— Мы прибыли с одобрения Адамитового Короля, — сказал Ульз, сев в кресло. Он попытался вынуть из-за пазухи документ, с печатью, но Аскония его остановила:

— Не стоит — я вам верю.

Ульз этому тоже не удивился. Слухи о ситуации в Королевстве цвергов распространялись быстро. К тому же, они не скрывали причины их прибытия в этот город и провели пару похожих встреч ранее. Так что осведомленность магистра академии была понятна.

— Давайте, лучше сразу перейдем к делу, — предложила магистр.

Следующие два часа Ульз рассказывал все, что знает о Проклятье Камня и Пепла, в то время как Аскония задавала дополнительные вопросы. Диалог шел между ними двумя, в то время как Ольдра лишь переводила взгляд с Асконии на Ульза, периодически кивая, подтверждая слова последнего. Мужчина же в углу продолжал попивать свой напиток, изредка доливая себе в чашку, из небольшого чайничка.

К концу второго часа Аскония перестала задавать вопросы становясь все смурнее лицом. Такую картину Ульз наблюдал часто, и каждый раз его сердце разбивалось вдребезги, с четким осознанием того, что результат опять нулевой.

— Хм… — Аскония задумалась. — Честно говоря, я и не знаю, чем можно помочь.

— Может в ваших библиотеках есть какое-нибудь упоминание о похожих проклятьях? — не сдавался Ульз.

— Наврятли, но я еще уточню у старшего библиотекаря.

— Как много понадобиться на это времени?

— Декады четыре, может пять…

— Слишком долго. А вы не могли бы отправить кого-нибудь хоть с какими-то положительными результатами в Королевство цвергов. Можно прямо ко двору Адамитового короля? Даже если это будут лишь мелкие и незначительные зацепки, я прошу Вас, это сделать. Или еще лучше, если направите кого-нибудь из своих заклинателей. Может, оказавшись на месте, они бы смогли в этой проблеме разобраться.

— Хорошо. Если что-нибудь найдем, мы постараемся передать такую информацию. Но своих людей отправлять не станем, — абсолютно неискренне улыбнулась, Мак’Магика.

— Я уже Вам сказал, проклятье поражает только цвергов. Ни один эльф, человек или зверолюд ей еще не заразился…

— …«еще»… — перебила Ульза Аскония.

Ульз замолчал. Разумом он ее понимал: в Королевстве цвергов бушует неизвестная болезнь, что не лечится никакими методами. Если такая перекинется на эльфов или, не дай Мать-Земля, на людей, последствия могут стать катастрофическими. Сердцем же, он негодовал, но что же мог поделать. Осознание, что и здесь ему помощи не видать, заставило его сжать кулаки и подняться. Ольдра поднялась вслед за ним.

— Простите, что отвлекли Вас от важных дел, магистр, — процедил сквозь зубы Ульз. — Спасибо Вам за оказанное сочувствие. В королевстве будут рады любым крохам информации.

Ульз и Ольдра синхронно поклонились и когда они развернулись, чтобы уйти, из угла, где сидел старик, послышался привлекающий внимание кашель.

— Постойте, господин Краздурр, — старик поднялся и с чашкой в руке медленно направился к столу. — Я долго слушал Вас и могу сказать честно: боюсь, что помочь Вам не сможет никто.

— Нас не представили друг другу, — насупился Ульз.

— О! Простите мне мои манеры! После отставки я утратил хватку. Раманджа Сиптх, к Вашим услугам. Бывший Глава Гильдии охотников Капитолиса и Глава Лиги охотников Империи.

— Гильдия охотников… — задумчиво произнесла Ольдра. — Я слышала о вашей организации. Вы занимаетесь убийством зверей, зверолюдей и полулюдей, ведь так?

— Мы охраняем покой своего народа, — поправил ее старик.

— Глупая игра слов, — фыркнула Ольдра.

— Как Вам, госпожа Краздутта, будет угодно. К тому же, я уже пять лет, как не являюсь членом гильдии и не могу говорить от его имени.

Пока старик это говорил, он подошел к столу и Ульз почувствовал терпкий аромат травянистого напитка, что парил над чашкой. Как старик мог в такую жару пить что-то горячее, Ульз не понимал. Поймав его взгляд, Сиптх сделал жест рукой:

— Хотите отведать чай?

— Нет, — отрицательно замотал головой Ульз: что такое «чай» цверг не знал. — Надеюсь вы остановили меня не чтобы поглумиться, господин Ситх?

— Сиптх, если быть точным. И, нет, я не собираюсь глумиться над Вами, я действительно хочу Вам помочь.

— Вы знаете, как нам помочь? — голос Ульза источал недоверие, но это не поколебало улыбку Сиптха.

— Лично я, нет. Но я знаю одного человека, — Сиптх по-заговорчески мигнул Ульзу, — кто точно может.

— Кто это? — с придыханием спросила Ольдра.

— Арчибальд Д’Энуре, Внештатный советник Магистра Имперской магической академии и личный советник Императорской семьи по вопросам магии.

— О, да! Точно! — в ту же секунду, как Сиптх произнес это имя Аскония, будто бы ожила, в отличии от предыдущего получаса общения с Ульзом. Женщина зашлась румянцем, а ее глаза горели и впервые Ульз и Ольдра увидели ее настоящую.

— Сам Арчибальд Д’Энуре! — продолжила лепетать Мак’Магика. — Он способен решить любую проблему! Да, да, точно! Вы абсолютно правы, господин Сиптх!

Резкая перемена в женщине пугала, но и воодушевляла одновременно. Если два сильных заклинателя уверены в этом, что этот человек справиться, то стоило иметь того ввиду.

— А где он живет? — спросила Ольдра.

— В Капитолисе, — Сиптх неопределенно махнул рукой на север, — столице Империи Августа. Только прежде чем, Вы к нему направитесь, я бы дал Вам пару советов.

— Зачем? С ним что-то не так?

— В силу возраста и высокого влияния в Империи, Вам будет тяжело пробиться к нему на прием и тем более убедить вам помочь.

— Надеюсь, он не будет слишком стар для столь далекого путешествия.

— Хо! — усмехнулся Сиптх. — Позвольте полюбопытствовать, а сколько вам лет?

— Мне, семьдесят восемь, — сказал Ульз.

— Девяносто три, — с победным укором в сторону брата произнесла Ольдра.

— Выходит, он старше вас двоих вместе взятых, — растянулся в улыбке Сиптх.

— А разве люди живут так долго?

— Обычные, нет. Мне, к примеру, девяносто один, — Сиптх положил руку себе на грудь. — Но даже я помню старика Д’Энуре древним, когда еще сам был безусым мальчишкой.

— Так, как нам поступить? — Ульз вернул закатившего глаза Сиптха из его мечтаний.

— Поступить? А! Обратитесь напрямую к Императору. Понимаю, звучит не просто, да и к тому же подождать придется, но у них не всегда ладятся отношения и, если вам повезет, то Император может «настоятельно попросить» Д’Энуре помочь с этой проблемой.

— Не думаю, что он сильно захочет помогать, из-под палки.

— Вы просто не знаете старика Д’Энуре. Даже если работа ему не нравиться, он всегда выполняет ее на совесть.

— Хм… Звучит обнадеживающе. Что скажешь? — Ульз повернулся к Ольдре.

— Попробовать стоит, — кивнула ему в ответ сестра.

— Спасибо Вам большое, господин Сихтп, — поблагодарил Ульз.

— Сиптх, — вновь цверга поправил старик.

— Думаешь, он им поможет? — спросила Аскония, после того, как за цвергами закрылась дверь.

— Не знаю, — неопределенно пожал плечами Сиптх. — Но, если кто и способен, то только он. Я лишь надеюсь, что не умру от проклятья икоты, — рассмеялся старик.

Цверги возвращались в свою комнату в раздумьях. Впервые, за все время их путешествия, кто-то действительно смог дать им надежду — сладостный, но горький яд, и оба не желали поддаться преждевременной эйфории.

Когда они вошли в свою комнату, Ульз спросил:

— А что, ты в действительности думаешь?

— Не знаю, братец. Слишком уж это неопределенно.

— Угу, — буркнул Ульз, его обуревали похожие мысли.

— С другой стороны, подойди сюда, — Ольдра поманила Ульза к столу, на котором расстелила карту. — С другой стороны, мы можем убить двух зайцев сразу. Вот здесь находится Капитолис, — ее палец указал на точку на севере карты, — а еще севернее, находится священный для людей город, Иерудея, — ее рука прочертила линию до самого края карты и еще чуть-чуть дальше.

— Хм… Мы не собирались в Иерудею — город расположен слишком севернее. Но теперь можно и туда заехать.

— Именно. Если этот Август даст нам аудиенцию, скажем, через лунный цикл, а то и два, мы успеем и в Иерудею съездить и этого Арчибальда, как там его, посетить.

— Арчибальда Д’Энуре, — в задумчивости произнес Ульз. — В храме я слышал о нем. Сильный заклинатель, живший два с половиной века назад. Один из основателей Империи. Даже разок и в Королевство цвергов заглядывал.

— Возможно, что это один из его потомков?

— Тогда почему он не присвоил себе новое имя? Например, Третий, или там Двадцатый, как это у людей принято?

— Не знаю, — пожала плечами Ольдра, — ты в людских традициях лучше меня разбираешься.

— Это точно, будь они не ладны.

Последняя фраза слилась со стуком в дверь. Для уборки и обеда слишком рано, и серьезно насупившись, Ульз на имперском произнес:

— КТО?!

— Господин Краздурр? Я посланник от господина Сиптха.

— Войдите.

В комнату вошел молодой человек, одетый в униформу учащегося магической академии, передал Ульзу два свертка, и просьбу Сиптха вскрыть больший из них. Он был свернут рулоном, тогда, как меньший, хитро сложен и опломбирован печатью. Ульз развернул большой свиток.

— Что там? — Ольдра всегда была любопытной.

— Не знаю.

— Ты же их языки лучше меня знаешь.

— Говорить на них сносно я могу, но с письмом у меня еще есть трудности. Подожди секунду. [Малое Знающее Око].

Его карий глаз стал светло-голубым, и Ульз начал читать

— … так, погоди… тут ничего интересного…

— Совсем?

— Угу. Типичная людская переписка: много слов — мало толку. А вот! Угу… ага… понятно, — Ульз свернул свиток и положил его на стол. — Он пишет, что понимает нашу торопливость, и чтобы нам помочь передает это письмо. Его нужно отдать одной из глав Гильдии охотников, Таше или Саше Аргументис, и те помогут нам быстрее попасть ко двору. Если мы ему не доверяем, то можем вскрыть письмо и прочитать его содержимое, но если принесем его в нераспечатанном виде, то и доверия к нам будет больше.

— Понятно. Вскроем? — голос сестры принял заговорческие оттенки.

— Нет. — Ульз убрал письмо за пазуху. — Нам нужно предстать в самом лучшем свете. Ну что, ты готова? Пора выдвигаться.

***

— Уф! — с кряхтением Ульз упал на кровать, распластав руки.

— И не говори, братишка, — Ольдра растеклась по креслу натирая свои виски.

Общение с двумя главами гильдии было невероятно утомляющим. Две женщины, в возрасте начала заката людских жизней, были близнецами, одинаковыми во всем: одинаковые одежды, одинаковые манеры, одинаковое выражение лица и одинаковые седые косички, свисающие по обеим сторонам груди; одинаковое все, кроме единого мнения. Создавалось ощущение, что близнецы спорили всегда, так и не приходя к одному выводу. Постоянное перескакивание с темы на тему, взаимные упреки, и разный подход к решению одной проблемы, делали беседу с ними сущей пыткой.

Ульз, не испытывал к людям ненависти, но эти женщины раздражили его больше, чем кто-либо из них до сегодняшнего дня. В целом, цверги не превозносили себя над другими расами, считая, в частности людей, слишком поспешными. По мнению цвергов, люди, жившие мало, слишком спешат охватить все и вся, пытаясь прожить свои короткие жизни слишком ярко и слишком беспечно. Цверги любили основательность, неторопливость и постоянство. Поэтому Ульз и был выжат досуха такими переговорами. Что уж говорить о нем, когда его сестра, воин, сильный и выносливый, потребовала от Ульза клятвы предков, что он больше никогда не возьмет ее на переговоры с эти двумя.

— Верно народ говорит, близнецы — проклятые души.

На это заявление сестры Ульз даже реагировать не стал. В народе цвергов рождение близнецов было плохой приметой. Считалось, что Мать-Земля дарует душу при рождении, и раз близнецов двое, то и душа у них одна на двоих: расколотая и неполная. Вторая же половина, остававшаяся пустой, была отличным местом для пристанища различных злых духов.

— Думаю, что два дня ожидания мы могли бы провести, немного отдохнув. Что скажешь?

Ольдра лишь подняла сжатый кулак — символ молчаливого согласия.

Отдохнуть им действительно стоило. За последние два лунных цикла они давали себе отдохнуть лишь один день, и то, он возник, когда один из знатных алхимиков оказался «срочно вызван» к правителю полиса и не решился тому перечить. Ульз закипел, когда это узнал, но сдержался: люди, в целом, были склонны не выполнять свои обещания.

Дорога до Капитолиса заняла у них полтора десятка дней. Сначала морем до Белого Града, а после, брат с сестрой, нанялись в сопровождение к купцу, что так же собирался ехать на север, но опасался варваров. Взять к себе в проводника жителя степей, торговец не решился: опасался, что тот сам его ограбит, да, и в целом, наемникам не доверял. Цвергам, откровенно говоря, тоже, но они были в этих краях редки, так что найти их не составит большого труда.

Путешествие прошло без сучка и задоринки — варваров не было видно и близко. Это удивило и самого купца. Обычно степняки за пять дней пути так или иначе себя обозначали, а сейчас, если и захочешь, никого не увидишь. Ульзу и Ольдре такое было лишь на руку: влезать во всевозможные стычки желания у них не было.

Капитолис потряс цвергов. В их королевстве тоже были крупные города, но они скрывались под толщей горных пород и полного своего размаха не показывали. Столица Империи стал самым крупным и многонаселенным городом из всех, что они видели до этого. И, к неудовольствию Ульза, одним из самых беспокойных. На южном континенте они посетили пару городов Зултаната, где любая улица представляет собой сплошной человеческий гвалт, но привыкнуть к вечному мельтешению людей так и не смогли.

Здание Гильдии охотников они нашли спустя пол дня шатания по улицам. Уставшие и голодные, они уже обрадовались, что все самое сложное позади, пока их не встретили ОНИ… Саша и Таша Аргументис… Воспоминания об этих двух, заставили внутренности Ульза кувыркаться внутри себя и болеть.

— Уф…

— Что такое, братишка?

— Устал, — без эмоционально выдал Ульз.

— А я уж подумала, что прикидываешь дорогу до Иерудеи.

— Сейчас я об этом даже думать не хочу.

— Все равно мы не успеем: на дорогу туда и обратно нам еще десяток дней нужно. А-то и все двадцать.

— Нам только первого ответа от Гильдии охотников дождаться, и можем выдвигаться.

— Что ты имеешь в виду?

— У людей так принято: если ты приходишь к более титулованному или знатному человеку, то должен подождать, но мы обратились не к знати.

— А в чем разница?

— Гильдия не состоит из знати. К тому же, позиционирует себя свободной. Так что мы, приличия ради, подождем пару дней и, если попросят подождать еще, скажем, что пока ждем, доберемся до Иерудеи, сославшись на наше тяжелое положение, и не думаю, что они откажут.

— А по прибытию в их священный город быстренько проведем пару встреч и если не получится, то вернемся назад?

— Скорее всего, мы успеем там только встречи назначить и лишь спустя некоторое время получим аудиенцию.

— Погоди, погоди! Разве людская церковь не состоит из простых людей?! Думаешь в пару дней не уложимся?!

— В пару дней, точно нет. Видишь ли, у людей религиозные деятели хоть знатью не являются, но относиться к ним принято, как к знати.

— Уф! Скажи-ка, братец, люди всегда склонны усложнять все на пустом месте?

— Всегда и везде, сестра. Всегда и везде.

***

Сенатор Ростак Альпин шел от выхода из здания Сената к своей карете. Заседание, прошедшее сегодня было пресным: никто не попытался выдвинуть ни одного хоть сколько бы рискованного предложения. Но скоро все изменится; он не чувствовал это, а знал наверняка. Несколько проведенных войн, после которых Ритагрия и существенная часть Западной Валирии «вернулись под заботливые руки Империи», прошли с десяток лет назад. И последние семь лет Империя накапливала силы: вопрос со своим восточным соседом нужно было решить окончательно.

Альпин глубоко вздохнул и воздух пробудил в его голове приятные воспоминания о тех днях. Когда ближний круг Августа Седьмого, в котором был и сам Ростак, ломали голову, решая нетривиальные задачи политических интриг, в попытке запутать противников Империи и получить любое возможное преимущество. Жаль, что с тех прошло так много лет. Уже не было среди живых маркиза Булиэнна, сам Ростак постарел и поседел, а Император вырос в сильного и волевого правителя, что сейчас старательно изображал заботливого отца двух дочерей, что подарила ему Елена. Но Империя была почти готова к войне, осталось лишь найти повод, и снова начнутся мозговые штурмы по поздней ночи, а стены Сената вновь услышат крики, до сорванных глоток, как «орлов», так и «голубей».

Альпин остановился и оглянулся. Здание Сената было все таким же белоснежным и величественным, как и в первый день, когда он еще сопливым юнцом вошел в его стены. Странно. Возле самого здания Сената всегда царило умиротворение, несмотря на яростные перепалки, происходившие временами внутри. Альпин услышал стук древка копья. Это был легионер из Легиона Сената, что его сопровождал до кареты. Таким стуком молчаливый солдат, будто бы спрашивал, все ли в порядке. Альпин кивнул и продолжил движение к выходу, все ближе приближаясь к гомону улиц, что развеял покой.

Знакомый Ростаку кучер, увидев своего господина ловко подал карету прямо ко входу и когда Альпин уже собирался в нее сесть его окликнули:

— Сенатор Альпин?! Сенатор Альпин, можно секундочку вашего драгоценного времени?

Альпин бросил взгляд на молодого человека, что явно не выглядел, как посыльный. Убийца? Ростак успел насолить стольким людям, что подосланный убийца не удивил бы его. Альпин бросил взгляд на легионера, но тот стоял статуей, четко давая понять: за пределами Сената Альпин сам по себе. У того даже мелькнула мысль броситься к легионеру, и подождать помощи, но он уезжал не один, и марать свой авторитет паникерством, не стоило. Даже если на него сейчас нападут, ему стоит умереть с высоко поднятой головой.

— Да? Что Вы хотели?

— Я член Гильдии охотников, — молодой человек вынул небольшой изумрудный медальон. — Главы гильдии попросили передать Вам письмо.

Молодой человек передал сложенный в конверт пергамент, что был запечатан меткой Гильдии. Повертев его в руках, и покорив себя за излишнюю мнительность, он протянул юноше монету, пару коих он всегда хранил в манжете. Парень надулся:

— Простите сенатор, но я охотник; не оскорбляйте меня.

— Простите мою грубость. И… — Альпин фразой остановил уже развернувшегося парня, — неужели случилось чего-то такое, что Главам Гильдии потребовалась моя помощь?

— Честно говоря, — парень почесал затылок, — ничего не произошло.

— Совсем?

— Совсем. Хотя, администратор сказала, что приходили к Главам Гильдии два цверга. Уставшие, пыльные… Будто бы полконтинента обошли.

— Кхм… Благодарю Вас, за вашу работу, — чуть кивнул Альпин и, дождавшись, когда парень развернется и пойдет своей дорогой, залез в свою карету.

Спустя пару кварталов он разломал печать и прочитал письмо. Письмо содержало странную просьбу, позволить цвергам встретиться с Императором, дабы тот позволил им посетить старика Арчибальда Д’Энуре.

Старик Д’Энуре…

Альпин задумался. Старик после своего возращения пытался изредка вставлять Императору палки в колеса, но все это было лишь мелкие проделки и не более. И если раньше их отношения натягивались до критичных значений, после того, как Арчибальд стал наставником сначала старшей дочери Августа, а после и младшей, они стабилизировались в нейтрально-уважительном положении.

Д’Энуре учил девочек основам магии. Ни одна, ни вторая магическими талантами не обладали, но как особы королевских кровей, обязаны были быть подкованы во всех возможных отраслях. В остальном же, последние пятнадцать лет, старик занимался благотворительностью и тем снискал себе еще больше уважения среди простого народа, и равнодушие среди дворян, не проявляя желания хоть как-то участвовать в политических интригах Империи. Он посещал с посольством завоеванную Ритагрию, построив там, за свои деньги, несколько сиротских приютов, где вдовы и сироты, павших в немногочисленных сражениях с Империей солдат, получали крышу над головой и кусок хлеба. К тому же, он продолжал помогать эльфам стать полноценной частью государства. И если быть откровенным до конца, то достиг в этом не малых успехов. Среди учителей Магических академий по всей стране стали появляться учителя-эльфы. После, они стали назначаться на роль персональных учителей и мелких чиновников. И если в северной и восточной части эльфы еще были экзотикой, то по западу они распространялись быстро.

С этими мыслями Ростак почти доехал до своего дома, где его ждал ужин с семьей. Но неожиданность письма заставила его мрачнеть. Странное письмо, со странной просьбой…

Интуиция голосила ему, что это было что-то интересное. За пару поворотов до своего дома, Ростак открыл окошко и приказал кучеру:

— Курт, разворачивайся.

— Мы не едем домой? — чуть опешил кучер.

— Нет. Нужно кое-куда заехать.

***

Август сидел за широким столом, разбирая документы. Его старшая дочь помогала ему по мере своих возможностей. И хоть у Августа Седьмого был собственный секретарь, он решил, что дочь обязана учиться всему. Так что в данный момент, кроме четырех солдат Императорского легиона, и их двоих, в зале никого не было.

— А что ты думаешь по этому поводу?

Август передал своей дочери пергамент, в котором, в завуалированной форме, был выдвинут ультиматум Империи от Восточной Валирии, с требованием вернуть завоеванные земли «законному владельцу», Трану, Королю Истинной Валирии.

— Думаю, что им стоит преподать урок; с Империей нельзя общаться таким тоном!

Августу не нравилось воинственное рвение дочери. Он списывал его на подростковый возраст, не забывая, что сам помог своей матери «уйти на заслуженный отдых», будучи в тех же годах, что и его дочь сейчас.

— Августина, ты же понимаешь, что их ультиматум равносилен псу, кусающему колесо, мчащейся телеги?

— Отец, но они уже потерпели от нас поражение! Еще не много и…

— Поражение потерпел не Тран, а его дальний родственник, Дранут.

— Тоже Король «Истинной» Валирии? — с насмешкой спросила девушка.

— Тоже Король Истинной Валирии, — кивнул Август.

— Пф-ф-ф!!! Эта пара глупцов даже не способна определить, кто из них настоящий правитель!

— Таково их наследие. Лишь один в их роду, Трад Валирийский, оказался достаточно силен, чтобы бросить вызов династии Августов. А остальные, талантами и на дворян Империи среднего пошиба потянули бы с натяжкой.

— Я помню эту историю: Трад поднял восстание во времена Августа Третьего; Августа Темного.

— И?! — с наигранной заинтересованностью спросил Август.

— Отец, мы не на занятиях по истории!

— Важна не история, важны уроки, что из нее можно вынести. Так, что было дальше?

Августина насупилась, но возражать отцу не стала:

— Август Третий, для сохранения Империи целой, вынужден был признать независимость Валирии. И однажды, даже принимал Трада, как равного себе. Но судьба подарила ему не счастливый подарок: его первенцами стали двое мальчишек-близнецов. Они росли одинаковые во всем: как во внешности, так и в талантах. И чем дальше шло время, тем больше Трад понимал, что выбрать придется лишь одного. Когда мальчишки подросли и тоже стали это осознавать, то стали соперниками, все более друг от друга отдаляясь. Трад пытался это исправить, но ничего не получалось.

Последней его попыткой примирения, стало совершеннолетие двух принцев. В тот день он сказал, что забудет все их капризы и разногласия, если те, прилюдно пожмут друг другу руки и отринут прошлые обиды. Его попытка кончилась полнейшим провалом: принцы не то, что рук друг другу не пожали, а при всей знати королевства перешли на ругань, позоря себя и Трада.

И тогда у старика сдали нервы. Он выхватил свой церемониальный меч и одним ударом разрубил стол, на котором располагалась карта Валирии. Скомкав два примерно равных куска карты, он сунул их в руки принцев и, сказав лишь «Такова моя воля!», покинул столицу, больше при дворе не появляясь. Как бы его не уговаривали, Трад так и остался жить в своем далеком имении, а Валирия с того дня разделилась на Западную и Восточную. При том, что каждый из королей уверен, что именно его Валирия «Истинная».

— Все верно, моя хорошая, — улыбнулся Август. — И чему же нас учит история Августа Темного, и наследников Трада?

— То, что нужно лучше воспитывать своих потомков? — неуверенно предположила Августина.

— Почти. Эта история учит тому, что глупость рождается и бедняцких лачугах, и в королевских покоях. Не бывает рода, в котором не рождалось бы глупцов. Но чтобы государство не пало, нужно созидать и внедрять такие механизмы управления, что подержат его в ожидании нового, более толкового правителя. А теперь взгляни на этот пергамент еще раз. Что ты видишь?

Августина старательно прочитала все, что было написано несколько раз, но отблеска понимания на ее лице Август не увидел.

— Порой смотреть нужно не на то, что написано, а на то, что НЕ написано, — подсказал Август.

Августина насупилась и ее лоб покрылся морщинами. Эта ее привычка не нравилась Августу: чем сложнее ее будет «прочитать», тем легче ей станет принимать решения.

— Это не ультиматум…

— Угу, — кивнул довольный монарх.

— А значит, это сделка? — удивленной предположила Августина.

— Умница!

— Только я не понимаю, что именно он предлагает.

— Не буду тебя мучить: он предлагает военный союз.

— Против Западной Валирии?! Ты серьезно?!

— Не кричи и веди себя достойно. Не забывай, ты королевских кровей, а экспрессивность нам не свойственна.

— Прости, отец. Но я все еще не понимаю…

— Мы захватили четыре десятых Западной Валирии; к тому же ее самую плодородную часть. И король Восточной зарится на остаток, но понимает, что придется иметь дело с нами, раньше или позже. Своим ультиматумом он готов уступить нам половину оставшихся земель, в обмен на то, что другую половину оставшихся он приберет себе, а между нами возникнет воинственный нейтралитет. Это значит, останется лишь одна независимая Валирия — его Валирия.

— А как он ее захватит? Не думаю, что это одобрят соседи.

— Ну, тут масса вариантов. Я бы, например, сделал это под предлогом защиты от несостоятельной и неумелой знати Западных, перед этим подготовив почву провокаторами. Или, например, ввел войска под лозунгами, что лучше братский народ Восточной Валирии, чем порабощение Империей Августа. Или, можно было бы…

Его на полуслове прервал скрип двери. Август и его дочь обернулись и увидели трех вошедших женщин: Елену, коронованную Императрицу и его жену, Аурелию, его шестилетнюю дочь, и Тарию, секретаря и помощницу Августа на протяжении уже множества лет.

Жена и дочь сделали книксен, а секретарь поклонилась до пояса. Август слабым движением руки поманил их и, поднявшись вместе со старшей дочерью, направился в их сторону. Когда до них оставалось пять шагов Август, согласно этикету остановился, а женщины сделали еще три шага навстречу.

— Мой Император, — снова сделал книксен Елена; Тария молча поклонилась.

— Мой Импелатол, — детским шепелявым голоском произнесла Аурелия и, так же, как и ее мать, попыталась сделать книксен. Вышло это у нее не в пример хуже, но это лишь сильнее умиляло Августа.

— Как прошла прогулка?

— Вашими молитвами, мой дорогой муж, все прошло отлично.

Даже самому себе Август не мог признаться, любил ли он эту женщину или нет. Он не был наивным глупцом: жениться по любви ему было не суждено, и тем не менее пытался взрастить в себе чувства к ней. Единственное чувство, что он испытывал по отношению к своей жене безо всяких оговорок, так это огромнейшее уважение, за то, что она оказалась способна нести столь тяжелое бремя — бремя жены Императора.

На секунду он позволил себе быть не правителем, а любящим отцом и подхватил маленькую Аурелию, отчего та громко рассмеялась. В эти немногочисленные мгновения, когда он отбрасывал всю тяжесть правителя, он чувствовал себя истинно свободным.

— А меня так не баловали, — чуть ревниво произнесла Августина, под вспыхнувшим испепеляющим взглядом матери. Порой Август был уверен, что если бы он отдал своей жене под командование легион, то этот легион стал бы самым дисциплинированным в истории, а своего командира, солдаты боялись бы сильнее гнева богов.

— Так с тебя и спрос большой, — подмигнул старшей дочери Август и, спасая ту от гнева матери, произнес. — Будь столь добра, убери пергаменты со стола. Думаю, что небольшое семейное чаепитие нам не повредит.

В этот момент проявила себя, стоявшая статуей, Тария. Она едва заметно переминулась с ног на ногу, и Август, зная, что так незатейливо секретарь привлекает внимание, обратился к ней:

— Что-то случилось?

— У вас просит личной аудиенции сенатор Ростак Альпин, Ваше Величество.

Август нахмурился. Альпин хоть и был постоянным членом ближайшего круга его советников, но личную аудиенции просил крайне редко. К тому же, момент для аудиенции был выбран не очень удачно: не часто им выпадала минутка провести время, как нормальная семья.

Видимо это слишком сильно отразилось на лице Августа, и его жена с легкостью смогла прочитать его недовольство:

— А как насчет того, чтобы провести семейный ужин в беседке, в саду, мой Император? Пока мы ко всему подготовитесь пройдет около получаса.

— Пусть будет так, — «натянул» на лицо свою дежурную улыбку очарования, Август. — Надеюсь я не слишком сильно оскорблю вас, если чуть-чуть задержусь?

— Вы не сможете оскорбить нас этим, мой Император. Такова роль правителя — у них нет ни минуты отдыха.

И, сделав очередной книксен и забрав Аурелию с его рук, Елена ушла в противоположенную сторону, подхватив зазевавшуюся Августину под руку. Император на секунду пожалел старшую дочь, за ту выволочку, что ей устроит Елена, но, быстро переключившись на Тарию, кивнул, давая разрешение привести сенатора Альпина.

— Ваше Величество, позволите? — знакомый голос сенатора оторвал Августа от созерцания вида с балкона.

— Прошу Вас, сенатор.

— Надеюсь я не сильно Вас побеспокоил?

— Меня, нет. Вы лишь отложили семейный ужин, предложенный моей любимой женой.

— Уф! — осклабился Альпин. — Надеюсь я успею повидать свою семью, прежде чем меня запытают?

— Как знать, как знать…

Двое мужчин тихонько засмеялись. Строгость, с которой императрица относилась ко своим обязанностям и сохранению статуса Императорской семьи, были поводами как ей восхищаться, так ее и боятся.

— Давайте начнем пораньше, сенатор. Тогда, возможно, вы отделаетесь быстрой смертью. Что привело Вас ко мне?

— Меня привела одна очень странная просьба, и что с ней делать я не в силах понять.

— Я слушаю Вас.

— Ко мне обратились сестры Аргументис, Таша и Саша. Они возглавили Гильдию Охотников, после того, как пять лет назад предыдущий глава, Раманджа Сиптх, покинул пост и отправился в путешествие по южным полисам.

Август кивнул, показывая, что все понял и сенатор может продолжать, но все это, он знал и без Альпина.

— В гильдию пришли два представителя народа цвергов и попросили помочь попасть к Вам на аудиенцию.

— Ко мне? — Август удивился и попытался вспомнить, имела ли Империя какие-то контакты с их народом. Но за исключением одной деревушки цвергов, что располагалась на самом западе Прибрежного Хребта, других подобных упоминаний, в его голове не возникло. Деревенька была небольшой, в ней жило всего двести цвергов. Они признали владычество Империи над собой, когда та покорила Ритагрию и исправно платили налоги, так, что их не трогали, оставив жить своей собственной тихой жизнью.

— Именно! — так же удивленно произнес Альпин. — И даже не это самое удивительное!

— Можете продолжать меня шокировать, сенатор.

— Самое интересное, что они хотят, попросить Вас, отправить наставника Ваших дочерей, Арчибальда Д’Энуре, в Королевство цвергов.

— Действительно, очень любопытно… — неопределенно выдавил Август. — Причина?

— Я, с Вашего позволения, собрал кое-какую информацию. Торговцы говорят, что плодятся слухи, будто бы в Королевстве цвергов началась эпидемия болезни, что зовется «Проклятье Камня и Пепла». Эта болезнь поражает сначала конечности, а после и тело цверга, постепенно превращая того в камень. Но если камень тронуть или дернуться, то он осыпается пеплом.

— Болезнь заразна для людей?

— Насколько я понял, нет. Пока неизвестно чтобы ей заболел кто-нибудь кроме цвергов. Поэтому Адамитовый Король направил гонцов с просьбой о помощи ко всем лекарям и заклинателям по обоим континентам.

— Тогда им стоило не старика Д’Энуре искать, а в Иерудею отправиться.

— Есть подозрения, что болезнь имеет магическое происхождение: пораженные ей цверги живы до последнего, даже если вся грудь уже каменная, они продолжают дышать.

— Хм…

Август задумался. Королевство цвергов далеко, ктому же, их разделяют земли вассального Королевства эльфов и Великий Лес — место обитания лесных эльфов и самых различных тварей. Но уж больно момент выпадает удачный: старик уедет, а на руках Августа останется предложение короля Восточной Валирии, разделить остатки Западной между собой. Не то, чтобы старик ему мешал, более того, он всячески избегал политики, но само его присутствие заставляло Августа быть более сдержанным.

Он не знал, как у старого заклинателя это получалось, но Август не мог принимать ни одного жесткого или тяжелого решения в его присутствии. Даже когда старик украдкой зевал, выказывая свое безразличие, его аура и авторитет подавляли монарха, и как бы он не пытался побороть эту странность многие годы, у него так и не вышло.

— Пройдемте сенатор, — Август направился со своего балкона к столу. — Скажите, Вы верите в совпадения?

— Честно говоря, нет.

— А в удачу?

— Тоже нет. Простите, Ваше Величество, я не очень Вас понимаю.

— Секундочку, — Август подойдя к столу, нашел пергамент, что так и не убрала его дочь и протянул сенатору. — Прошу, прочитайте.

Альпин внимательно вчитался в пергамент:

— С виду, коряво составленный ультиматум. Но больше похоже на сделку. Он что предлагает? Разделить Западную Валирию?!

— Я и сам сначала удивился. Но моя разведка донесла, что любят родственники друг друга так же сильно, как и нас.

— Но каким это образом связанно со стариком?

— Напрямую, ни каким, но косвенно…

— Вы боитесь, что он вмешается?

— Нет, конечно. У старика был не один десяток возможностей помешать, но даже в самых очевидных ситуациях, он оставался в стороне. При всем моем к нему уважении, сейчас он не сможет сделать ничего.

— Тогда, в чем причина?

— В Августине, а точнее, в ее будущем.

Альпин нахмурился:

— Я все еще не уверен, что это хорошая идея.

— Я тоже. И эта война станет отличной проверкой, хорошо ли она усвоила уроки, что ей преподавали; понимает ли она все тяготы, что упадут на ее плечи; готова ли она принимать тяжелые, жестокие или непопулярные решения. Если справится, то тогда и объявим, что именно она станет следующим правителем Империи.

— Я не уверен, что знать готова принять первую женщину правителя в истории рода Августов.

— Она станет не первой: не забывайте про мою матушку. Она хоть не из Августов, но пять лет государством правила.

Альпин на секунду задумался, а после спросил:

— И вы опасаетесь, что Д’Энуре этому воспротивится?

— Он привязался к ним. Как отец, я его понимаю, но как правитель вынужден поступить иначе. Августина должна стать частью командования армии Империи; девочке пора понять, что ее детство закончилось.

— Может начать с чего-то полегче?

— Она уже участвует в переговорах, пусть пока еще наблюдателем и уже разбирается во множестве вещей; пора дать ей по-настоящему ответственное задание.

— Тут я могу положиться лишь на Вашу мудрость.

— Вы и сами отец, сенатор, и не хуже меня знаете, почему я это делаю.

— Мой сын постарше Вашей дочери. К тому же, на его плечах не висит судьба целого государства.

— Будем считать, что мы друг друга поняли, — улыбнулся Август. — Назначь этим цвергам встречу как можно скорее. Тария!

— Пару дней все равно придется подождать, Ваше Величество, — голос у секретаря был скрипучим, ни каплю ей не подходивший. — Наставник Ваши дочерей уехал из Империи.

— Далеко?

— В степи. На похороны своего ученика.

Глава 2.

Арчибальд сидел, рассматривая тело варвара. Его обуревали сотни эмоций, как положительных, так и отрицательных. Тог’рек был точно таким же крепким, что и десяток лет назад, когда он видел его в последний раз. Лишь седина волос и множество новых шрамов говорили о том, как не легка была его жизнь.

Д’Энуре всю дорогу вспоминал здоровяка и те немногие моменты, когда он был рядом. Верный, отважный, готовый грудью закрыть и его, и Юиль, варвар казался выточен из самого прочного из камней и ничего с ним не может случиться. Но сейчас он лежал на погребальном костре, готовый был сожженным, так, как и подобает традициям степей.

Вокруг кострища варвары, мужчины, женщины и дети, ели жаренное мясо, выпивали, танцевали, плясали, будто бы это был праздник, на котором лишь два человека сидели с кислыми лицами. Точнее, человек и эльф. А если быть еще точнее, то с кислым лицом сидел только Арчибальд; Юиль же была холодно отстраненной. Д’Энуре, знавший свою ученицу не один десяток лет, сразу понял, что девушка скорбит не меньше, чем сам Арчибальд, но привычка не выказывать сильные эмоции, уже стала ее частью.

— Наставник, не стесняйтесь, берите мясо и хлеб, — женщина с грустной улыбкой сидевшая по другую сторону от Арчибальда, протянула в его сторону тарелку.

Это была жена Тог’река, Хур’шар. Из всех варваров, присутствующих на церемонии, она была одной из немногих, кто не участвовал в празднествах. В ее глазах, Д’Энуре видел, как грусть потери, так и гордость, за своего мужа. И ей было чем гордиться.

Тог’рек, за те годы, что последовали за его возвращением в родные края, обрел среди варваров славу не только сильного, но еще и разумного вождя. Он не стал подчинять себе все кланы и племена, что мог, ограничившись лишь тремя, обитавшими в его родной местности. На предложения возглавить еще больше варваров, он отказывался под десятком предлогов, тем не менее, поощряя здравое соперничество между ними.

Пару раз он даже приезжал к Арчибальду в Капитолис, в том числе, и со своей женой. Ей не понравился «суматошный, как обезумевшее стадо птериксов» город. Тем не менее, она с уважением относилась к Арчибальду, но не в силах запомнить его имя, называла его, как и Тог’рек, «наставником». И это была именно ее идея пригласить Д’Энуре на сожжение тела покойного мужа, отдавая дань тому уважению, что здоровяк проявлял к старику. Вожди, старейшины и шаманы выказали недовольство, но услышав, что к ним приедет трехсотсорокалетний могущественный заклинатель, сами решились отложить сожжение, дабы посмотреть на наставника вождя Тог’река.

Добрались они за несколько дней; достаточно быстро, учитывая, что найти варваров в степи, задача не тривиальная. В этом им помог младший сын Тог’река, что его жена направила к Арчибальду. Всего у них появилось трое детей: старшая дочь Тог’хур, средний сын Тог’шар, и младший Рек’шар; все дети были погодками.

Но сейчас присутствовали лишь двое: дочь и младший сын; средний, умер от болезни, едва дожив до четырех лет. И если старшая дочь была вся в отца: рослая, крепкая, сильная, с явными талантами к мечу, что видел, даже ничего не понимающий в оружии Арчибальд, то сын, хоть был крепок, как среднестатистический тренированный легионер, варварской мощью и статью не отличался. Поведением дети Тог’река так же были различны: Тог’хур веселилась не меньше остальных, Рек’шар же сидел в сторонке, лишний раз себя не проявляя.

— А, он что, не будет? — Арчибальд едва заметно кивнул на сидящего в полутьме шатра Рек’шара.

— Не переживайте, наставник, — успокоила того Хур’шар, — он скорбит не меньше нашего. Просто, он такой человек.

— Не типично, для варвара…

— Ха! Еще бы! Когда он только начал себя так вести, мы с Тог’реком забеспокоились, вдруг в него дух какой-то злой вселился, но шаман заверил, что с Рек’шаром все в порядке. Муж пытался брать его в битвы, но талантами он не в него пошел.

— Может в Вас?

— Нет! Точно не в меня, — рассмеялась варварша. — Ни в моем роду, ни в роду Тог’река толковых следопытов не было.

— Он хороший следопыт? — впервые в разговор вмешалась Юиль.

— Отменный! Ему всего пятнадцать лет, а он местность знает получше, чем опытнейшие из стариков. Половину всех зверей, что сейчас на столе, добыл он; старался изо всех сил. Никогда я его таким старательным не видела. Вот, как он отца уважает!

— А ваша дочь? — Д’Энуре перехватил инициативу.

— Тог’хур — это Тог’рек, только с сиськами, — подмигнула Хур’шар. — Один в один! Девке семнадцать уже, а я уже в пятнадцать не была уверена, что замуж ее выдам! Ни один парень еще не победил ее в бою!

Арчибальд бросил взгляд на крупную молодую девушку, сидящую поодаль, что одерживала вверх в соревновании по варварской борьбе на руках: нужно не только своего оппонента забороть, лишь одной рукой, но и выпить рог вина, не пролив ни капли. Описание, предоставленное женой Тог’река, невероятно точно описывало Тог’хур.

О мыслях о своем ученике, Арчибальд немного скуксился. Когда он только приехал, то не понимал такого отношения к покойному, ожидая чего-то более спокойного и траурного. Но в культуре варваров сама по себе смерть не была трагическим событием. Важны были лишь обстоятельства смерти и то, как варвар зарекомендует себя, пока еще жив.

По меркам народа степей, Тог’рек умер не просто сильно, а героически, почти легендарно. Во время перекочевки на новые места, их врасплох застало стадо бовинтавров. Дело было ночью и Рек’шар не мог помочь в дозоре, так как был отправлен отцом к месту старой стоянки, проследить, чтобы оставшиеся не оказались под нападением диких зверей. Тог’рек сражался с невероятной силой и яростью. Для обычного легионера убить одного зверочеловека уже сложная задачка; обычный варвар или опытный охотник мог осилить бой, самое большое, с тремя; Тог’рек собственноручно убил пятнадцать, но от полученных ран скончался на руках у жены. Рек’шар, тихий и спокойный в обычное время, стал еще более замкнутым и отстраненным, считая себя частичным виновником произошедшего.

— Не переживайте, наставник, — подтолкнула локтем Хур’шар Арчибальда. — Вам еще «шоу» устраивать.

— «Шоу»?!

— Да, «шоу». Муж говорил, что на одном древнем языке так называется представление. Вы, кажется, сами его этому научили.

— Какое еще «представление»?

— Кто-то должен зажечь погребальный костер. Все вожди и старейшины решили, что это должны быть именно Вы.

— Согласно традициям, это должны делать родственники. Разве нет?

— Не родственники, а близкие. И я, и дети уверены, что Вы лучшая кандидатура. Прошу Вас, сделайте это. Я уверена, что он бы и сам был горд, что сделаете это именно Вы, наставник.

Арчибальд набрал в легкие воздуха для решительного отказа, но беглый взгляд по вождям, показал, что те отказа не примут.

— Хорошо, раз Вы так настаиваете… И, когда?

— Когда станет совсем темно.

Спустя час, солнце исчезло совсем, а гнус, проклинаемый Арчибальдом, стал полноправным хозяином ночи. Небольшие костерки, поддерживающие свет, никак не спасали, и Арчибальд тайком использовал заклинание [Проклятие Гнуса], одно из множества заклинаний придуманное Анмором-Безумцем.

Когда стало совсем темно, слово взял самый старый и опытный шаман, что произнес речь, славя деяния и подвиги ушедшего вождя. Некоторые из них, даже Арчибальд не знал, но значения этому он не предал. Во время слов шамана установилась тишина, почище той, что являет своим появлением сам Арчибальд, входя в аудиторию первогодок Магической Академии. Лишь потрескивание хвороста и жужжание насекомых разбавляло звуки старческого голоса.

После, шаман пригласил Арчибальда, и его встретили варварские аплодисменты: стуки пустых кружек по древкам и рукоятям их оружий. Он так же произнес пару коротких фраз и призадумался, как же ему половчее произвести на варваров впечатление, не ударив в грязь лицом и уважив своего ученика.

— Сейчас будет «шоу», — сказал Арчибальд, как ему показалось тихо, но шепот и повсеместное повторения слова «шоу», заставили его вновь покорить себя за забывчивость: варвары обладали отменным слухом и интуицией.

Д’Энуре распростер руки и под кострищем, с телом здоровяка, появился ярко-красный магический круг.

– [Усиление Заклинания]!

Круг увеличился кратно, до четырех шагов в диаметре. Это вызвало бурную реакцию у шаманов и немногочисленных колдунов: они, как никто понимали, сколь мощное будет заклинание. Остальные если и не понимали, то чувствовали, что сейчас произойдет что-то необычное.

– [Великий Огненный Столп]!

Красный круг вспыхнул и, на высоту примерно пяти ростов обычного человека, в воздух метнулась огромная огненная колонна. Разрывая ночной воздух ревом и озаряя светом на несколько сотен шагов, огонь закручивался, меняясь и перетекая от ярко-желтого цвета, до темно-красного.

Арчибальд продержался не более десяти секунд и когда бросил поддерживать заклинание, то сначала подумал, что оглох, но потрескивание костров, говорило ему об обратном. Тишину поддерживали варвары, что сидели с перекошенными лицами, от смеси страха и удивления. Даже меланхоличный на вид Рек’шар, сидел с удивленным выражением лица. Спустя пару секунд начались шепоты, переросшие в гогот, и затрещали, не выдерживающие «варварского одобрения», кружки.

Шум и ор вновь заполнили округу. Теперь каждый варвар считал своим долгом подойти и выпить с таким сильным стариком. Они одобрительно хвалили его, говоря, что это самая лучшая церемония сожжения, что была на их памяти. Несколько молодых парней попытались набиться ему в ученики, но были быстро разогнаны Тог’хур, заявившей, что только у нее есть право об этом просить. Девушка тут же фамильярно обняла Арчибальда и тряхнула того за плечи, как тряпку, выбивая желание сопротивляться. Позже она «сменила гнев на милость» заявив, что быть учеником может стать только достойный и она лично за этим проследит. Парочка подвыпивших варваров попыталась «пройти испытание», но быстро провалившись, под смех и улюлюканье, уползли к своим местам.

Гулянье, с постоянной попойкой и драками, продлилось до самого рассвета. Перед тем, как первые лучи солнца осветили бескрайнюю степь, Хур’шар собрала весь оставшийся пепел в большой глиняный сосуд. После, Рек’шар указал на пригорок, буквально в сотне шагов от лагеря, куда вся процессия и направилась. Придя на вершину холма, жена и дети достали из кувшина по горсте пепла и развеяли их по созданному шаманами ветру, что дул в направлении восхода. Следующими на очереди стали Арчибальд и Юиль. Эльфийка взяла горсть и тихо шепотом произнесла пару слов на эльфийском. Д’Энуре никогда не видел, чтобы девушка молилась и мешать не стал. Следом прах Тог’река по ветру развеяли все оставшиеся гости. Некоторые из них даже чуть вдыхали его, чтобы насытиться силой, храбростью и мужеством Тог’река.

— Из степи вышел, в степи вернулся… — задумчиво произнес Арчибальд.

— Все верно, — его мысли прервала Хур’шар. — Из степи вышел, в степи вернулся. Так говорят у нас.

— И что дальше?

— А дальше, мы отправимся вперед, неся память о нем в своих песнях и сказаниях. Мой муж жил, как варвар и умер, как варвар. Не думаю, что он хотел бы другой судьбы. Я благодарна ему за те годы, что провела рядом с ним, за детей, что мы вместе воспитали. Но нам пора идти вперед. Рек’шар проведет вас, до границ Империи. Там вас, кажется, уже будут ждать?

— Да. Там нас ждет карета, — с неохотой признался Арчибальд. Ему не хотелось оскорблять этих людей.

— Не стоит волноваться, — Хур’шар будто бы прочитала его мысли. — Да, мы разные. Из разных миров, и с разными взглядами на жизнь, но за эти два дня Вы увидели нас, варваров, как никто и никогда. Возможно, мы даже никогда не встретимся более, но будьте уверены, что в нашем племени Вам будут рады всегда, пока песни о Тог’реке будут петься. Рек’шар!

Юноша уже вел под узды двух запряженных и отдохнувших лошадей, при мысли о которых у Арчибальда заболела промежность: верховой езде он смог обучиться лишь поверхностно.

Арчибальд положил руку на плечо Юиль и коротко кивнул:

— Честно говоря, у нас есть для вас небольшой подарок. Доставай, Юиль.

Из магической сумки девушки извлекла два клинка, что были вложены в ножны. Арчибальд передал их Тог’хур и Рек’шару. Двое молодых людей удивленно приняли и клинки и извлекли их из ножен. Они были костяные, грубо отделанные металлом, явно изготовленную на скорую руку.

— Это клинки [Клыки Баргеста]. Они естественным путем усилены энергией смерти. Двадцать три года назад, ваш отец подарил их нам, как память, — объяснила Юиль. — В тот день, я едва не потеряла руку, но ваш отец помог мне. Я знаю, в вашем народе не принято иметь магические амулеты, но примите их хотя бы в качестве памятного подарка.

Дети Тог’река удивленно переглянулись, но отказываться от клинков не стали. Рек’шар быстро нашел на поясе место куда приторочил свой клинок, тогда как Тог’хур лишь сунула его за пояс. В ее широких ладонях клинок выглядел не опаснее зубочистки, хотя Арчибальд был уверен, что применение ему молодая варварша найдет.

Распрощавшись со всеми в последний раз, Арчибальд запрыгнул на коня (хоть что-то в верховой езде он научился делать хорошо), посадил перед собой Юиль и они, ведомые Рек’шаром, тронулись в обратный путь.

***

Спустя два дня, к полудню, Ульз подошел к дверям Гильдии охотников с тяжелым сердцем. От одного только воспоминания о сестрах-главах, у него закрутило живот, но отступать было нельзя, как из-за тяжелого положения его народа, так и за собственной гордости. Ульз, еще перед началом их путешествия знал, что трудностей будет масса, так что глубоко выдохнул и вошел в зал.

Людей в зале практически не было: обычно к полудню, охотники или находили себе новое задание и покидали город, или занимались тренировками, в ожидании следующего утра. Сейчас, в просторной зале первого этажа было две группы людей, что-то обсуждавшие между собой. На Ульза они бросили лишь мимолетный взгляд. Цверг и сам заметил, что охотники были одними из немногих людей, что смотрели на него с сестрой как обычных прохожих, а не как на диковинку из далеких краев.

Заметив, что Ульз направляется к стойке, администратор, молодой парень, вышел из-за нее и делал пару шагов навстречу. С его стороны это было жестом уважения, ведь рост Ульза едва позволял глядеть поверх стойки.

— День добрый. Чем могу Вам помочь? — улыбнулся юноша.

— Добрый. Меня зовут Ульз Краздурр, и мне назначена встреча, с главами гильдии, сегодня.

— Секундочку, — молодой человек закинул за стойку руку, извел оттуда какую-то книгу и продолжил. — Да, все верно, господин Краздурр. Они уже ожидают Вас. Офилия!

Девушка, стоявшая у стойки и проверяющая бланки заказов, подошла и слегка поклонилась.

— Офилия, будь столь добра, проведи господина Краздурра к госпожам Аргументис. Они его уже ожидают.

— Прошу за мной, — девушка направилась к лестнице наверх и Ульз пошел за ней.

Чем ближе они подходили к уже знакомому Ульзу кабинету, тем сильнее крутило у него живот. Возле самой двери он вновь услышал их голоса, что периодически перемешивались одним мужским голосом. Ульз был решительно настроен не устраивать себе очередной сеанс пыток. Ждать, пока сестры наспорятся с еще одним своим посетителем, а после, слушать их самому, не было никакого желания. Перед тем как войти в здание, он серьезно думал применить к себе заклинания повышающее выносливость, но опасался, что сотрудники гильдии могут посчитать это за недоверие, о чем сейчас жалел.

Девушка постучала и, услышав два, почти слившихся в унисон слова «Да!», открыла дверь.

— Госпожи Аргументис, к Вам прибыл господин Краздурр; вами была назначена ему встреча.

— Пусть войдет, — так же синхронно ответили обе главы гильдии.

Когда Ульз вошел, то кроме двух сестер, сидевших за своим большим столом, он увидел еще и одного пожилого человека. Мужчина был гладко выбрит, хорошо одет и на первый взгляд не враждебен. Ульз, положившись на собственный опыт, подумал, что это какой-то чиновник или представитель знати, что не добавило успокоения: такие люди обычно юлили больше всех.

Сестры поднялись синхронно, и та, что стояла справа сказала:

— Господин Краздурр, позвольте Вам представить, сенатор Альпин.

Ульз помнил, что сенаторы были чиновниками высокого уровня в Империи, но больше ему ничего не удалось выудить из своей памяти.

— Мы оставим Вас с сенатором наедине, господин Краздурр, — сказала левая, и будто бы долго тренировавшись, сестры одновременно направились к выходу, и покинули свой кабинет вместе с Офилией, оставляя в ней только самого Ульза и пожилого мужчину.

— День добрый, господин Краздурр, — сенатор говорил ровным спокойным голосом, хозяина положения. — Присядете?

— Благодарю.

— Я слышал, что среди цвергов прямолинейность ценится достаточно высоко. Я прав?

— Что Вы хотите этим сказать?

— Я хочу, чтобы наш разговор был комфортным для нас обоих. Вам не очень нравятся долгие и затянутые приветствия?

— Да, прямолинейность ценится среди цвергов. Но, прошу меня простить, я не очень понимаю, чего Вы сейчас от меня хотите.

— Главы гильдии обратились ко мне, чтобы я помог Вам попасть на прием к Его Величеству. И, так как я неплохо знаю сестер Аргументис, то точно могу сказать, что вести с ними диалог бывает непросто, — мужчина обеспокоено покачал головой, но это выглядело слишком наиграно, что понял и Ульз. — Так что, я решил избавить Вас от этой мороки, — продолжил сенатор.

— Вы не очень лестно о них отзываетесь.

— Не вижу смысла приукрашивать правду. Между нами говоря, они и сами знают об этом.

— Тогда почему продолжают себя так вести?

— Такая манера общения отваживает нежелательных посетителей: к ним приходят только тогда, когда обойтись без них не могут.

Ульз тяжело вздохнул.

— Тут я, пожалуй, с Вами соглашусь, господин Краздурр, — улыбнулся сенатор, — люди порой странно себя ведут.

— Вы пришли только чтобы обсудить со мной глав гильдии?

— Разумеется, нет. Я пришел лично уведомить Вас, что просьба, о вашем нелегком положении, нашла отклик в душе Его Величества. Он примет Вас через три дня, — брови Ульза поднялись в удивлении, и это не скрылось от взгляда сенатора. — Да, все верно. Его Величество действительно выкроет в своем плотном графике время и выслушает Вашу просьбу лично.

— Это хорошие новости. Но можно ли встретиться с господином Д’Энуре пораньше? Не в том смысле, что тороплю Его Величество, а в том, что Господин Д’Энуре может быть недоволен тем, что мы сразу к нему не пришли.

— Боюсь, что нет. На данный момент старик отсутствует в городе: он отправился в степи, там проживал один из его учеников, что к сожалению, погиб в битве.

— Понятно. А он не будет зол, что Его Величество направит его в далекую страну, сразу после такой трагедии?

— Зол?! П-ф-ф! Что Вы! Я знаю старика Д’Энуре почти четверть века и, поверьте мне, если что он любит не меньше, чем своих учеников, так это путешествия. А злым я его не видел ни разу. За последние полтора десятка лет, старый заклинатель объездил всю Империю и завоеванные ею земли. Он строил сиротские приюты, восстанавливал школы, помогал восстанавливать разрушенную инфраструктуру. Говоря простым языком, его знают, как самого влиятельного благотворителя Империи. Не думаю, что он отказал бы Вам, даже если бы Вы просили бы его лично, а не через Императора. Ну, а если я Вас не убедил, то скажите, что в его отсутствии обратиться к Его Величеству порекомендовал Вам я. Мы с ним старые друзья, — подмигнул сенатор, — мы сможем это все уладить.

— Значит, через три дня?

— Да, через три дня. В какой гостинице Вы остановились?

— «Танцующий Жеребец».

— Тогда, позволите заехать за Вами к полудню третьего дня? Утром Император занят выслушиванием докладов.

— Хм… пусть будет так.

Они поднялись поблагодарили друг друга и Ульз вышел из кабинета. Пока он возвращался в гостиницу, он много думал, терзаемый сомнениями.

— О, братишка! Быстро ты. Что, близняшки тебя отбрили?

Кратко Ульз пересказал сестре о встрече с сенатором.

— Так это же здорово! Мы сэкономили кучу времени!

— Я в сомнениях.

— Чего это?

— Этот сенатора говорит явно не все. Много темнит, и уж больно красочно все описывает. Будто бы старик сам умоляет отправить его куда подальше.

— А нам-то, что с их политических игр?

— Политика людей запутанна. Если старик стал Императору неугоден, то мы его крупно подставляем. Сама понимаешь, каково будет его желание нам помогать.

— И что предлагаешь?

— Навестить старика. Если его нет, мы ничего не теряем, если застанем его на месте, то скажем всю правду: и про него, и про сенатора, и про Сихта.

— Кажется у него другое имя было. Ксихт, кажется…

— Не важно. Ты пойдешь со мной или останешься?

— … а может быть, Пихт?… А? Чего? А-а-а! Ну, если там не будет этих близняшек, то пойдем, сходим, почему бы и нет-то. А-то я уже и отдыхать устала.

На третий день, как и было договорено, ко входу в гостиницу подъехала красиво украшенная карета. Работники и владелец испуганно заметались, ведь их заведение не было особо шикарным или популярным; это была самая обычная, ничем не примечательная, гостиница, что были в изобилии разбросаны по всему Капитолису.

Когда же они узнали, что за двумя странными цвергами приехал один из сенаторов, да еще и один из советников Императора Августа, то жена владельца упала в обморок, а сам хозяин стоял белее высокогорного снега. Они извинились тысячу раз и грозились бесплатно потчевать Ульза и Ольдру ужином до конца их прибывания в городе.

Цвергам не очень нравилось столь подобострастное отношение, тогда как сенатор Альпин буквально купался в нем, раздавая жиденькую похвалу, и принимая за Ульза с сестрой извинения.

Дорога до дворца прошла в разговоре сенатора и Ульза; Ольдра, по большей части, пялилась в окно, разглядывая проносящиеся здания. Сенатор с наигранным интересом расспрашивал о делах в Королевстве Цвергов, периодически сокрушаясь о проклятье. Ульз не верил ни одному его слову сожаления, и предпочел бы вообще не вести диалог, но сенатор помог быстро попасть на прием к Императору, а с этим, стоило считаться.

Дворец вызвал у Ульза странное чувство двойственности. С одной стороны, он был самым большим из всех дворцов правителей, что они видели, с другой, одним из самых невзрачных. Ульз уже привык, что люди украшали свои дворцы ярко, красочно и цветасто, но это здание подошло бы среднего размера полису, а не правителю такого огромного государства.

Ни у въезда во дворец, ни у входа в здание, стража не остановила их для проверки, что говорило о влиянии сенатора Альпина. Это радовало положительными перспективами и пугало, что их используют в политических играх. Ульз крепко решил стоять на своем, не влезать ни в какие политические сделки. Даже если его попросят принести с улицы опавший древесный листок, он останется непреклонен.

Внутри дворец был отделан более подобающе Императорскому дворцу, но все равно сохранял четко выдержанный стиль, не становясь аляповатым от обилия украшений и золота.

Император Август встретил их в большой зале, за столом с маленькими, но удобными диванчиками. Это был мужчина в средних, для людей, годах, с цепким взглядом, темными волосами, что едва коснулась седина. Вместе с ним за столом сидела девушка, лицом на него похожая. Предположение Ульза оказалось правильным, это была старшая дочь Императора, Августина. Третьим человеком, кто присутствовал вместе с ними (кроме, конечно, сенатора, нескольких легионеров и пары служанок), была девушка, что представилась личным секретарем Императора.

Ульз проявил максимально возможное уважение, на какое был способен, и после традиционных приветствий, их с сестрой пригласили сесть напротив Императора и его дочери, рядом с сенатором.

— Итак, господин Краздурр, сенатор донес мне Ваше послание, и войдя в ваше бедственное положение, я решил выделить вам время, и выслушать вашу просьбу.

— Благодарю Вас, Ваше Величество, за великодушие. Положение нашего народа действительно не ахти. Поэтому мы с сестрой отправились на поиски любой возможной помощи. Мы ищем любые, даже самые призрачные зацепки, что смогут нам помочь. Ваша страна славится, как одна из самых сильных и прогрессивных среди всех стран, на обоих континентах. Так что мы построили свой маршрут таким образом, чтобы попасть к Вам как можно скорее.

Ульз врал не краснея, а если и краснел, то из-за широкой бороды это бы все равно никто не увидел бы. Но и Август, судя по его хитрому прищуру глаз, это понимал. И тем не менее, Ульзу следовало четко дать понять Августу, что он его ценит, как никого. Дерьмовый трюк, что всегда работал в переговорах с высокомерными людьми.

— О знаниях, накопленных за века процветания Империи Августа, — продолжил Ульз, — ходят легенды. А даже, если слухи о библиотеке Магической Академии правдивы лишь на одну десятую, то там собраны все знания мира, что были найдены смертными. Поэтому, как представитель народа цвергов, я прошу Вас о помощи в поиске хоть крупицы информации о способе борьбы с проклятьем. Мы постараемся отплатить Вам за любую, хоть и самую малую толику помощи, — на этих словах Ульз передал Императору письмо, заверенное подписью Адамитового Короля. Август с почтением принял его, пробежал глазами и вернул его Ульзу.

— Я постараюсь помочь Вам, всем чем смогу. Я отправлю личную просьбу о помощи Экзарху церкви Матери-Богини Калебу и Верховному Магистру академии, госпоже Амелитиции Форкарс. Чем я еще могу Вам помочь?

На секунду над столом повисла неловкая пауза. Ульз до последнего не хотел просить Августа об отправке старика и колебался. Это было заметно невооруженным взглядом, но положение спас сенатор Альпин. Он картинно закашлялся и протянулся к бокалу с соком, заботливо поставленным обслугой. На секунду их глаза встретились, и сенатор, одними глазами, показывал Ульзу, что он должен это сделать, и именно сейчас. Ульз бросил взгляд на Императора, понимая, что и тот ждет этой просьбы.

Цверг продолжал колебаться, в сомнениях. Если он попросит отправить старика с ними, то, возможно, он того сильно подставляет. Если не попросит, то… То вероятность, с которой будет найдена хоть какая-то крупица информации начинает стремиться от маловероятной к невозможной. Он почувствовал легкий толчок, от своей сестры, и вспомнил, как тяжело приходится их народу. Мысленно попросив прощения у Матери-Земли, Ульз все-таки решился:

— Есть еще кое-что, чем Вы могли бы нам помочь.

— Я Вас слушаю, господин Краздурр.

— Не могли бы Вы, Ваше Величество, отправить в Королевство Цвергов хотя бы одного сильного заклинателя. Возможно, что на месте ему будет проще разобраться с проблемой.

— Хорошо. Думаю, мы сможем найти толковых заклинателей, для помощи Вам.

— Ваше Величество, простите мне мое хамство, но я бы настаивал на одном конкретном человеке.

— И кто же это, позвольте спросить?

— Господин, Арчибальд Д’Энуре.

— Дед?!

Удивленный голосок, принадлежащий дочери Императора, взвизгнул, разрезая официоз встречи; Ульза же он вверг в прострацию. «Дед». Он знал, что отношения между Императором и Д’Энуре хоть периодически натягивались, но были всегда теплыми. Да, старик занимался обучением дочерей Императора, но, чтобы они были близки почти как родственники! Насколько знал Ульз, Август Шестой умер достаточно скоропостижно, а мать Августа Седьмого отказалась от трона, не будучи способной удержать такую власть. Тогда выходит, что и Август Седьмой и его дочери выросли под влиянием этого старого заклинателя?! А что, если это и был их план? Старик их вырастил, но стал мешаться вести свою политику, и они решили использовать их, Ульза и Ольдру, чтобы выкинуть старика из страны, а он, как последний дурак, помог им в этом?! Ему хотелось завыть от того, как ловко они его провели, но вместо этого он лишь крепче сжал зубы, пытаясь сохранить самообладание.

Император легонько тронул свою дочь за бедро и та, словно вспомнив, где находится вновь «надела маску» внимательной слушательницы.

— Это очень тяжелый вопрос, господин Краздурр, — с наигранной обеспокоенностью сказал монарх. — Господин Д’Энуре не только сильный заклинатель, но еще и очень авторитетный человек, как в Империи, так и в других близлежащих странах. Что скажете, сенатор?

— Совершенно с Вами согласен, Ваше Величество. Отъезд такого человека, в столь дальние земли, сопряжен с большими рисками.

Ульз, хоть и молил Мать-Землю послать на его голову все кары, в знак наказания, постарался взять в себя в руки; опыт сотен переговоров давал о себе знать. Судя по тону, сейчас они будут его о чем-то просить. Вот свиньи! Они мало того, что старика выгоняют, так еще и требовать от них что-то имеют наглости!

— Простите господин Краздурр, но прямо сейчас, я не могу дать Вам ответ на Вашу просьбу, — как ни в чем не бывало, продолжил Август. — Для начала, я должен поговорить с самим господином Д’Энуре. И только, если он даст добро, тогда мы начнем утрясать проблемы, что возникнут в его отсутствии. Тария, не могла бы ты, пригласить господина Д’Энуре, на аудиенцию ко мне? Конечно, если он сможет выделить свое время.

Девушка кивнула, не моргнув и глазом на столь лицемерную просьбу вызвать старика к Императору на ковер. Горло Ульза окончательно заполнил песок.

— Ваше Величество, позвольте?

— Слушаю Вас, сенатор.

— Простите, но господина Д’Энуре сейчас нет в Капитолисе. Насколько мне известно, он отбыл в южном направлении, в степи. Если слухи правдивы, то один из его близких учеников, Тог’рек, к сожалению, пал в бою. И господин Д’Энуре отправился в степи отдать последние почести его мужеству и смелости.

— Как же жаль! Известно, когда он вернется?

— Примерно завтра вечером.

— С Вашего позволения, господин Краздурр, я бы дал господину Д’Энуре, день отдыха, а после, и попросил бы его встретиться со мной. Я понимаю, для Вас каждый день важен, но у господина Д’Энуре случилось несчастье; ему стоит немного перевести дух. Что скажете?

— Как Вам будет угодно, Ваше Величество, — сипло выдавил из себя Ульз.

— Я рад, что мы пришли к взаимопониманию, — Император улыбнулся своей самой теплой улыбкой, но от наглости и лицемерия Ульзу стало лишь холоднее.

— Отец? — первой, после ухода цвергов и сенатора заговорила Августина.

— Ты сегодня вела себя недостойно.

— Что все это значит?

— Я еще должен тебе объяснять?

— Прости, но я не понимаю.

— Во-первых: никогда не проси прощения — ты королевских кровей, это могут посчитать за слабость.

— Даже у тебя?

— Тем более у меня. А во-вторых, что это было за «Дед»?

— Вырвалось. Я не понимаю, зачем ты отправляешь его в столь далекие земли?! С этих цвергов мы ни взять, ни завоевать их не сможем?! Я могу понять Ритагрию, или Валирию, даже Фаркаген! Но королевство Цвергов?!

— Скоро, ты все поймешь, — Август говорил ровным и спокойным голосом. — А в-третьих, никакие, даже самые близкие связи, не должны мешать тебе принимать решения. Ты же помнишь свою бабушку, мою маму? Мы приезжали навестить ее, когда тебе едва исполнилось семь?

— Помню. Честно говоря, то, как она смотрела на меня и тем более на тебя… Б-р-р! До сих пор страшно!

— Ты ее боишься, и правильно делаешь. Эта женщина опасней твоей мамы в гневе.

— Ты серьезно?!

— Серьезно. Хочешь расскажу тебе одну историю про нее. Точнее про нее, меня и даже немного про старика Д’Энуре? Заодно и кое-что поймешь о родстве по крови.

— Хочу.

— Хорошо, но только между нами. Так вот…

***

— И-эх! — Ульз перевернул стол, что накрыли для них владельцы гостиницы, прямо в их номере.

— Эй, братец?! Ты чего?! Этот гуляш так аппетитно пах!

— Да как ты не понимаешь-то?!

— Успокойся и давай все по порядку. Я хоть и многое поняла, но не все. Что не так?

— А то, что старика мы крупно подставили!

— Да хватит уже выть, как вульфен на луну! Говори все по порядку!

— У этого Августа не было толком родителей, и старик воспитал его, как собственного сына. А после и дочерей его. И теперь старик Императору неугодным стал. Он его выпроводит из страны, под предлогом помощи нам. Если старик откажется, то его репутацию в грязь втопчут! Не помог нуждающимся! Испугался трудностей! И тому подобное. А если он отправится, то, когда вернется? Прямая дорога, почитай, три лунных цикла! А еще и у нас сколько времени провести придется! А когда вернется он тут уже никто и звать никак! Теперь поняла?!

— Погоди, погоди! Не может же быть все так плохо. Старик-то за эти годы вон какой славой оброс. Аж у нас его знают! Так, что я не думаю, что он так легко сдастся. Он же на политических интригах за три с половиной века столько камня перемолол-то!

— То-то и оно! Думаешь, он не поймет, что эти двое затеяли! Поймет! И как ты думаешь сильно ли он захочет помогать, а?! А вдруг он и вовсе обиду затаит? Он заклинатель коих в мире нету! Такой провернет магический финт и проклятье, вообще всех цвергов поубивает.

— М-да… дела… — Ольдра переводила взгляд с ярящегося брата на пышущий паром растекшийся по полу гуляш. — И что делать-то будем, братец?

— Я не знаю, видит Мать-Земля, не знаю…

Глава 3.

Арчибальд ехал по знакомым улицам к своему особняку. Он был уставший и вымотанный: смерть Тог’река будто забрала у него десяток-другой лет жизни. Сейчас Арчибальд лишь тешил себя иллюзией, что, вклинившись в свою привычную жизнь, он сможет чуточку забыться и прийти в порядок. Но самый дальний уголок сознания честно и правдиво говорил, что этого не произойдет.

Может взять продолжительный отпуск? Или вообще, завязать со всеми делами? Большей части своих целей он уже достиг и сейчас занимался лишь благотворительностью, да и то, лишь для того, чтобы не выпасть из жизни государства. «Тут» не было надежней источника информации, чем пиры и празднества, устраиваемые знатью. Даже сильнейшие заклинатели, что служили при дворянах, не всегда были всеведущи, как и Гильдия охотников. Арчибальд не хотел влиять на политику страны или плести интриги; его лишь заботило, чтобы его труды не рассыпались от жаждущих на них поживиться. Но с каждым годом он все больше и больше задумывался об уходе на заслуженный отдых, и смерть Тог’река лишь сильнее подталкивала к этому.

За очередным самокопанием, Арчибальд и не заметил, как карета свернула в знакомый ему дворик. Проехав аллею, она повернула и остановилась правым боком к двери, где уже стоял его секретарь.

— День, добрый, господин Д’Энуре, — поприветствовал его молодой человек, лет тридцати.

— Добрый, Ренций.

Это был его новый секретарь, Ренций Тарикус, что приходился племянником Брасу Тарикусу. Старый секретарь и дворецкий, ставший хорошим другом Арчибальду, был отпущен в свои родные края. Брас постарел и держать столь большое и авторитетное хозяйство, уже не мог, поэтому и попросился отпустить его домой. С сожалением, и большой компенсацией, разумеется, Арчибальд дал добро, хоть и не хотел.

На свое место Брас привел Ренция, что хоть и лицом напоминал Браса отличался во многом. Брас, как дворецкий старой закалки, мог становиться манерным и даже чуть вычурным, часто сопровождая свои доклады раскидистыми и цветастыми утверждениями, подчеркивая их величавыми жестами рук. Ренций больше напоминал манекен или куклу: доклады были сухими, краткими и емкими, а стоял он по стойке смирно, редко что-то говоря или жестикулируя. Вначале такое поведение раздражало Арчибальда, но поняв, как с ним взаимодействовать, Арчибальд нашел его подходящим на должность секретаря.

— Путешествие чуть затянулось, господин Д’Энуре?

— Всего на пару дней: пришлось немного поплутать по степям.

— Горячая ванная уже готова, новая одежда уже подготовлена. И для Вас, госпожа Хааман, тоже.

— Благодарю.

Ренций не выказывал эльфийке ни каких эмоций, приняв за аксиому, что она полноценный член семьи. И хоть девушка жила при посольстве, выделенная ей комната всегда поддерживалась в идеальном порядке.

— Горячая ванна — это хорошо. Остальное, возьмешь на себя?

— Безусловно, господин Д’Энуре.

Арчибальд взошел на ступени и направился в сторону своей ванной комнаты, Ренций следовал за ним в молчании.

— Пока меня не было, что-нибудь случилось?

— Ничего серьезного, господин Д’Энуре.

— Писем не было?

— Были, господин Д’Энуре, в изобилии. В основном, с соболезнованиями.

— М-да… — скуксился Арчибальд. — Уж лучше бы они их совсем не присылали. А кроме соболезнований?

— Были письма от глав Гильдии охотников и Императора.

— Говоришь, «ничего серьезного»? — Арчибальд остановился и развернулся к Ренцию. — Что в них?

— Его Величество просит Вас посетить дворец, не позднее трех дней после приезда.

— Трех дней? Хм… Значит он дал мне всего сутки. А что главы?

— Они сообщают, что к ним обратились два представителя народа цвергов.

— Цверги?! Здесь?! В Капитолисе?!

— Да, господин Д’Энуре.

— Они из Ритагрии?

— Нет. Главы пишут, что цверги прибыли из Королевства Цвергов, чтобы увидеться с Вами.

Арчибальд задумался. Он не имел ни друзей в тех краях, ни каких-либо других контактов с Королевством Цвергов; с чего бы им желать его увидеть? Все это выглядело очень странно. Но эту проблему можно будет решить после встречи с Августом. Вечером, после ванны, нужно найти книгу по этому народу и глянуть, хотя бы, краткие культурные особенности. Это отвлечет от мыслей, и он поймет куда ему вести диалог с цвергами.

— Еще было что-нибудь? — Арчибальд продолжил движение в сторону ванной, давая себе обещание насладится ею несмотря ни на что.

— Да, было, господин Д’Энуре. Приходили два человека, точнее цверга, что по описанию совпадают с тем, что посещали глав гильдии.

— Что им было нужно? — нехорошее предчувствие укололо мелкой занозой.

— Они желали увидеть Вас, и попросить помощи.

— Что за помощь?

— Судя, по их словам, в Королевстве Цвергов бушует какое-то проклятье магического характера, поэтому они просят помощь хоть чем-нибудь.

Арчибальд облегченно вздохнул: главы видимо хотели попросить его об этом же, а значит можно ответить им лишь письмом, без личной аудиенции. Д’Энуре знал близняшек уже почти четверть века, но и по сей день считал их раздражительными. И хоть он знал, почему Сиптх оставил именно их, принять его позицию, так и не смог.

— Они сказали, где остановятся?

— Да, таверна «Танцующий Жеребец». Они настаивали, что хотят увидеть Вас, до того, как впервые встретится у Его Величества.

Арчибальд встал, как вкопанный, но Ренций будто бы предугадал это и остановился чуть ранее, так на Д’Энуре и не наткнувшись. Эти цверги успели переговорить с Главами гильдии и Императором, что очень сильно беспокоило. Август был большой мастер интриг и политических игр, и умудрялся несколько раз использовать порывы, что исходили из самого сердца самого Д’Энуре, в своих целях. Сперва Арчибальд попытался ему противостоять, но быстро понял, что на этом поле боя Август вразы его талантливей. Теперь все становилось лишь запутаннее: не понятно, что это были за цверги, о чем они договорились с Августом, зачем тому нужны цверги и какова его, Арчибальда, роль в этой игре. Единственное, что было ясно, до диалога с Императором решения ему не принять.

— Напиши им, что мы встретимся после диалога с Его Величеством. Теперь-то все?

— Теперь, да, господин Д’Энуре.

— Почему из тебя все нужно вытаскивать будто щипцами, Ренций? — улыбкой строго учителя произнес Д’Энуре, на что юноша ничего не ответил.

Вечером, уже после принятия ванны, Арчибальд нашел книгу о цвергах, но чего-то путного в ней не было: лишь краткие биологические особенности, такие как: долгая беременность, быстрое взросление и рост цвергов на протяжении всей жизни. Культура же не сильно отличалась от людской. Цверги были лишь склонны к неторопливым решениям и прямоте в разговорах.

— Интересная книга, для чтения на ночь, — сказала девушка, что собиралась перед своим уходом навестить Арчибальда.

— Думаешь? — и Д’Энуре рассказал ей о цвергах, главах гильдии и Августе.

— Вы предполагаете, что Император хочет использовать это для собственных политических игр?

— Я в этом практически уверен. Но раньше, чем состоится наша беседа, принять решения не получится.

— И все же, Вам лучше подготовится к ней, учитель.

— Этим я сейчас и занимаюсь. Цверги не выглядят интриганами, а значит, с ними проблем не будет. А вот Август… Можешь мне кое в чем помочь?

— Конечно, учитель.

— Я написал письмо о встрече с Императором завтра после полудня. Тебя же я попрошу собрать информацию об этих цвергах. Если они не врут, то слухи о Королевстве должны были уже дойти и до наших краев.

***

На следующий день, после спавшей жары, Арчибальд в своем нарядном одеянии, явился ко двору Августа. На самом деле все, или почти все, и так знали, кто это и зачем он здесь. Арчибальд был учителем двух дочерей Императора и мог спокойно, без опаски, входить и выходить из дворца. Его воспринимали, как члена императорской семьи, и доступ ему был открыт всегда и везде. Но сейчас Император вызывал его официально, а значит, нормы приличия должны быть соблюдены неукоснительно.

Август встретил его вместе со своей старшей дочерью. Арчибальду не нравилось, что девушка присутствует на многих заседаниях, но не выказывал недовольства. Он примерно понимал, что собирается делать Август, только вот своего однозначного мнения составить не смог. С одной стороны, таланты Августины были высоки, хоть и не ровня ее отцу; с другой, не факт, что знать даст ей возможность стать первой женщиной на троне.

После соблюдения всех дежурных традиций приветствия и выказывания соболезнования потере Арчибальда, Август перешел к сути:

— Господин Д’Энуре, я попросил Вас прийти сюда, из-за сложных обстоятельств, что невероятной новостью дошли до меня. В королевстве цвергов лютует болезнь, что сами цверги зовут «проклятьем камня и пепла». К моему двору прибыли послы, с официальной просьбой о помощи. И они настоятельно просят Вам им помочь.

— Ради поддержания мира и порядка между нашими государствами, я приложу все усилия, дабы народ цвергов страдал, как можно меньше. С Вашего разрешения, я сегодня же направлюсь в библиотеку Магической академии и начну поиски любых возможных подсказок, для решения этой проблемы.

— О, простите, господин Д’Энуре. Видимо я не совсем точно выразился: они просят лично Вас отправиться с ними в королевство цвергов и помочь им там, на месте.

Арчибальд сидел опешивши. Он мог предположить многое, но то, что Авугст так легко выпроводит его в дальние края, даже в его голову не пришло. Арчибальд бросил беглый взгляд на Августину, но та сидела с непроницаемой улыбкой. Единственное, что заметил Арчибальд, так это как подрагивали уголки ее губ. Это говорило о волнении; Арчибальд знал ее с малых лет и такое было ему знакомо. Ситуация казалась столь запутанной, что первым порывом было отказаться, но Август будто прочитал его мысли:

— Понимаю, господин Д’Энуре, наверное, тяжело, после путешествия по столь скорбному поводу отправиться в еще одно, но я надеюсь, что Вы не откажете в помощи нуждающимся. Если не главный благотворитель Империи, так кто же сможет им помочь?

Чувство удивления растворилось в гневе, накатившемся волной, из глубин его души. Он только, что простился с одним из своих учеников, а Август прямо говорит, что в его политических играх, ему, Арчибальду, и передышки не будет, ставя под сомнение все его добрые дела и начинания, коими сам Август пользовался будто бы своими. Или ты уедешь, или мы растопчем твой авторитет; простой, но понятный выбор.

— Мне нужно все обдумать: есть множество дел, что требует моего личного участия, Ваше Величество.

— Конечно, конечно, господин Д’Энуре. Я лишь надеюсь, что вы не затянете с ответом: каждый день промедления, стоит народу цвергов очень и очень дорого.

— Я приму решение так быстро, как только смогу.

Возвращался Арчибальд раздраженным, что заметил и Ренций, не решившийся ничего ему докладывать. Чуть позже вернулась и Юиль.

— Многие торговцы, действительно рассказывают о проклятье. Эльфийские, что прибыли из Королевства эльфов, говорят об этом единогласно. По всем полисам и государствам разбрелись официальные послы цвергов, что ищут помощи у всех, кого только можно: лекарей, заклинателей, даже захудалых деревенских травников.

— Входит, дело не в цвергах.

— Выходит, что так.

— Точнее, не в них самих. Август лишь использует это, как повод выпроводить меня из Империи.

— Вопрос только, зачем?

— Отличный вопрос, но пока он без ответа. На политику я не влияю, войны вести ему не мешаю. Зачем тогда? Хм… не понятно. Пока ничего определенного сказать нельзя. Выходит, придется встречаться с этими цвергами. Ренций!

— Да, господин Д’Энуре?

— Направь им письмо, что я готов встретиться завтра, в первой половине дня.

***

Карета, что заехала за Ульзом и его сестрой была не в пример скромнее, чем карета сенатора Альпина. Они ехали около часа с молодым человеком, который молчал большую часть дороги. Сухо ответив на пару вопросов Ульза, Ренций, так представился молодой человек, не проявлял желания к продолжению разговора. Это успокаивало Ульза, но одновременно и напрягало: старик Д’Энуре уже должен был встретиться с Императором и примерно знал, чего хотят цверги.

Остановившись у скромного, по меркам квартала, домика, Ульз и Ольдра вышли на крыльцо и направились за Ренцием, что жестом, указал идти следом. Дом был скромен; главным украшением его внутреннего пространства были полки с десятками и сотнями книг, от совершенно новых, еще пахнувших специфичным запахом чернил, до старинных пожелтевших фолиантов. Ульз примерно так представлял кабинет заклинателя, но не был готов к тому, что так заставлен весь его дом.

Их провели до дверей кабинета, и после недолгого ожидания пригласили внутрь. За широким столом сидели двое: старик и эльфийка. Старик хоть и выглядел древним, обладал живыми серыми глазами, не сильно отличаясь от любого другого старца из числа людей, что успел увидеть Ульз. Он оказался даже немного разочарован обыденностью его облика, ожидая увидеть перед собой существо, достойное тех слухов, что о нем ходили.

Эльфийка тоже не сильно отличалась от своих собратьев. Невысокого роста, свето-бежевая кожа, платиновые волосы до плеч, с заметно зеленоватыми кончиками и миндалевидные глаза, изумрудного цвета. Ульзу не часто приходилось видеть равнинных эльфов, (чаще он имел дела с их горными родственниками), но опознать в ней полукровку смог легко: равнинные редко имели платиновые волосы и миндалевидные глаза; эти признаки девушка явно унаследовала от своих горных родственников.

Арчибальд смотрел на прибывших цвергов с заинтересованностью и любопытством исследователя, на секунду позабыв, зачем те сюда пришли. Хоть он и видел зарисовки и прочитал краткое описание их вида, увидеть вживую их было интереснее в разы. Цверги примерно соответствовали ожиданиям Арчибальда: крепкие, почти квадратные фигурой, не высокого роста, (мужчина ростом был чуть выше Юиль), с хорошо уложенными волосами, большими носами, глубоко посаженными глазами и грубыми, будто бы рублеными, чертами лица. Визуально, мужчины отличались от женщин лишь наличием бороды; у последних росли только бакенбарды.

Ростом женщина была выше, что говорило о преимуществе над мужчиной в возрасте: цверги, в отличии от людей, росли на протяжении всей своей жизни и к старости могли достичь роста среднего человека. Одета она была в рубаху, поверх которой была наброшена «кольчуга». Хотя назвать это кольчугой было тяжело: ее звенья были толсты, широки и приплюснуты, создавая ощущение, что она была одета во что-то среднее, между чешуйчатым панцирем и толстой цепью.

Мужчина-цверг был одет на манер людей, но со своим колоритом: его толстая рубаха их дубленной кожи была украшена множеством символов, рун и глифов, что источали магию. Арчибальд так же почувствовал потоки магии и от самого мужчины, что делало того еще более интересным: изучить магию далеких земель ему давно не удавалось.

— День, добрый, господин Д’Энуре, — мужчина-цверг, чуть склонил голову в знак уважения, но лишь настолько, насколько позволяла его роль посла. — Меня зовут Ульз Краздурр. А это моя сестра, Ольдра Краздутта.

Арчибальд помнил, что привычных фамилий в культуре цвергов не было, лишь производные от имени отца, так что эти разночтения его не удивили.

— День добрый, дети Краза. Я рад приветствовать вас в своем доме и приглашаю отведать то, что ниспослала нам Мать-Земля.

Одно из традиционных приветствий цвергов, заставило цвергов переглянуться, но отказать они не посмели: такой отказ будет равносилен оскорблению. Слуги, тут же прибежавшие, как по команде моментально накрыли стол и скрылись, оставив четверку наедине.

— Мы очень рады, что Вы были столь благосклонны и приняли нас у себя дома.

— А я рад принять гостей из столь далеких краев. А это моя ученица, Юилия Хааман.

— Рада приветствовать вас дорогие гости, в доме своего учителя.

— И мы рады. Если позволите, диалог в основном, буду вести я: моя сестра не очень хорошо понимает имперский диалект.

— Как Вам будет угодно. Я понимаю, что вы пришли сюда не ради еды, но я уважаю традиции вашего народа и согласно ей, предоставлю вам еду и отдых. Надеюсь дорога не была утомительной?

— Нас подстегивало стремление увидеть столь легендарного человека, как Вы, господин Д’Энуре.

— Кхе! Отлично, господин Краздурр! Вы отлично научились вести диалог с людьми, — улыбнулся Арчибальд. — Еще пару-тройку проведенных переговоров и Вы сможете попытаться бросить вызов в словоплетстве и дворянам Империи!

— Опыт, есть опыт, — так же улыбнулся, но лишь одной бородой Ульз. — Люди такое обожают.

— Да это точно!

Они оба искренне засмеялись, и Ульз вдруг вспомнил, что не делал этого уже очень давно. Даже если старик им откажет, он будет благодарен ему хотя бы за это.

— Итак, господин Краздурр, раз мы друг друга поняли, то давайте опустим эту не нужную никому игру в целование друг другу задниц и поговорим более прямолинейно. Согласны?

— Конечно, господин Д’Энуре.

И Ульзу кратко, но емко, описал старику все проблемы, что свалились на голову народа цвергов. Д’Энуре большую часть времени молчал, так что рассказ не был долгим.

— Ваш приезд был неожиданным и возбудил многие процессы в Империи.

— Если бы мы знали об этом, господин Д’Энуре, то я бы в жизни сюда не приехал.

— Тогда почему вы здесь?

— Приехать сюда нам посоветовал один человек, что мы встретили в Либерталисе; его зовут Синтх.

— Сиптх, если быть точным. Ай-ай-ай, старый друг! Вот уж не думал, что именно ты мне так подсобишь.

Арчибальд говорил без явной ненависти, по-дружески журя его. Ульз понял: когда Сиптх и говорил, что близок с Д’Энуре, то не сильно и врал.

— Да, именно так, когда господин Снихт рассказал о Вас, я вспомнил, что уже слышал Ваше имя, и только в восторженных тонах. Честно говоря, я сомневался, что вам действительно триста сорок лет.

— И правильно делали, ведь мне уже триста сорок один год, откровенно говоря.

— И хоть я понимаю, что моя просьба может быть для Вас оскорбительной, но не могли бы Вы приехать к нам, в Королевство цвергов, и помочь хоть чем-нибудь.

Над столом повисла давящая тишина.

— Разве помощи от библиотеки Магической Академии будет недостаточно? Я готов и сам зарыться в книги, чтобы отыскать там подсказки для решения вашей проблемы.

— Мы слышали о множестве различных подсказок, ритуалов и заклинаний, что должны были помочь, но все это было бесполезно. Ваш опыт и мастерство заклинателя ценнее всех библиотек мира.

— Это сложно. Велика вероятность, что без библиотеки я не смогу Вам помочь, господин Краздурр. И тогда, мое приключение будет лишь напрасной тратой времени.

— Я понимаю, что Вам тяжело покинуть родные края по… разным причинам. И тем не менее, я прошу Вас сделать это.

— Что вы имеете ввиду под «разными причинами»?

— Вы были совершенно правы, господин Д’Энуре, я много провел переговоров с людьми и научился примерно их понимать. Я не глупец, не слепец и не обманщик; я хочу быть с Вами честным. Я видел, как сильно Ваш монарх хочет выпроводить Вас, куда подальше. Я примерно понимаю его мотивы, и понимаю, что Август лишь использует нас для этого.

— И Вас это совсем не смущает?

— Нет.

— И вы готовы принять все будущие последствия, господин Краздурр?

— Да, готов. Я четко осознаю, что могу подставить Вас, четко понимаю, что желания помогать у Вас может не появиться, четко вижу, что Вы не заслуживаете такого отношения. Но мой народ умирает. Если есть хоть один шанс на то, что Вы сможете помочь, то я готов на все кары, что ниспошлет на меня Мать-Земля, за то, какую яму я рою Вам, господин Д’Энуре.

Старик сидел, откинувшись на спинку кресла, и, поглаживая бороду, находился в забытье собственных мыслей. Ульз перевел взгляд на девушку-эльфийку, но та была непроницаема, как тысячелетняя скала. Так прошло некоторое время, прежде чем старик вырвался из небытия и задал Ульзу вопрос:

— Сколько еще времени вы планируете оставаться в Капитолисе?

— Для нас каждый день промедления чья-то жизнь. Если Вы откажете, мы уедем почти сразу же.

— Вы можете дать мне сутки? Это не тот вопрос, что можно решить так быстро и легко.

— Да, конечно. Тогда, с вашего позволения, господин Д’Энуре, мы оставим Вас. Благодарю, за столь теплый прием.

Старик погруженный в свои мысли почти не заметил, как двое цвергов встали и Ренций проводил их к выходу. Юиль, видя, что ее учитель находится в раздумьях, взяла на себя обязанность проводить гостей до выхода. Когда она вернулась спустя пять минут, учителя не было, а Ренций командовал слугам убирать со стола, почти не тронутую еду.

— А где учитель?

— Направился в сад, леди Хааман, в таком же раздумье.

— Я же просила, не называть меня «леди Хааман». Можно Юиль.

— Как скажете, леди Хааман, — с невозмутимостью произнес Ренций, игнорируя потуги Юиль наладить с ним хорошее отношение. Не то, что бы ей сильно хотелось, она и сама отличалась выдержкой, но в стенах этого дома привыкла быть чуть более раскованной и равнодушие Ренция ее раздражало.

Ни слова больше не говоря, девушка вышла в сад и направилась к беседке, где в хорошую погоду ее учитель привык сидеть с книгой. Сейчас, он сидел в своем кресле и поглаживал бороду, буравя взглядом пол.

— Учитель? — тихо с опаской спросила Юиль; Д’Энуре ей не ответил.

— Учитель? — она повторила это более громко и уверенно, но ни взор, ни положение старого заклинателя не изменилось. Она открыла рот, чтобы вдохнуть полной грудью и сказать уже громко, как старик, находясь в своем сонме тихо ее спросил:

— Ты видела его глаза?

— Глаза?! — непонимающе спросила девушка и произнесла: — Темно-карие, кажется.

— Я не это имел ввиду. Ты видела его взгляд?

— Он был эмоционален, когда говорил. Я так понимаю, что для цвергов это не типично; я права, учитель?

— И снова я не об этом… — на пару мгновений старик, как казалось, вновь ушел в свои мысли, но молчание не длилось долго. — Я о решительности в его взоре. Нечасто такое встретишь.

— Если веришь в то, что делаешь, и готов пожертвовать всем, такой взгляд и должен быть. Разве я не права?

— Права. И в этом вся соль. Когда он говорил, то действительно был готов принять на себя всю ответственность, всю тяжесть этого решения. Я не видел такой взгляд уже очень давно. Последний раз, двадцать шесть лет назад.

— Вы имеете ввиду Августа?

— Я имею ввиду вас: тебя и Тог’река. В тот день, на постоялом дворе Вудбурга, я видел пару точно таких же глаз: решительных, волевых, готовых на все.

— Это не только наша, но еще и Ваша заслуга: мы пошли за Вами, так как верили в Вас.

— И он верит… Мы прошли через многое, и я ни разу не видел, чтобы эти глаза потухли. После баргеста, после песков Зултаната, даже после… — старик явно замялся и отбарабанил пальцами правой руки по подлокотнику кресла. Дробь вышла неровной, из-за отсутствующего безымянного пальца, но девушке не пришлось намекать дважды: черный шрам на ее груди, что не удастся убрать, ни каким способом, был еще одним мрачным напоминанием, о тех событиях.

— … и несмотря на это, декаду спустя, ты приняла мое решение, что могло поработить твой народ, с таким же взглядом, а после, не подставила под сомнение ни одно решение, даже самое рискованное.

— Спустя четверть века, можно смело сказать, что ни одно из этих решений, не было ошибочным, учитель. А испытания… хм… мы знали, что легко не будет. И тем не менее верили, что все обойдется. Ваша сила и мудрость вела нас, дарила надежду и веру, что все обойдется. Так и получилось.

— Думаешь, мне стоит согласиться?

— Думаю, что Мать-Богиня дает Вам очередной шанс, сделать мир чуть лучше.

— Только то, что я могу вынести, да? — старик усмехнулся чему-то своему и не дождавшись ответа от недоуменной эльфийки, продолжил. — Будь столь добра, позови сюда Ренция, и пусть захватит с собой пергамент и чернила.

Он поднял от пола свои серые глаза, в которых, улыбнувшаяся эльфийка увидела давно позабытый азарт, и, не слова не говоря, лишь коротко кивнув, направилась в поисках секретаря-дворецкого, с нарастающим чувством предвкушения в груди.

Ульз сидел, едва перебирая ложкой отличную похлебку, две трети котелка которого уже уплела Ольдра.

— Чего не весел-то, братишка? Поешь, что ли.

— Да, ты права: поесть стоит. Думаю, что еще не скоро мы такой похлебки отпробуем.

— Чего это вдруг?

— Завтра в дорогу.

Вопросительный взгляд Ольдры, вперся в Ульза, ожидая разъяснений.

— Очевидно же, сестра, что старик, нам откажет.

— А вот мне не очевидно: вроде все отлично прошло.

— Но согласия он же не дал.

— Но и отказа-то тоже! Я понимаю, ты в людских полунамеках получше моего соображаешь, братишка, но я тоже кое-чему у тебя нахваталась. Старик-то и намека на отказ не дал.

— Ты что, совсем не заметила, как он потух после моего признания?! Думаешь, что он всего лишь в медитацию ушел? Не-е-е, сестра, старик не пыль пещерная, сразу понял, что к чему и чем все это ему грозит.

— Дубина ты, Ульз! Ну и что с того, что старик унылым стал?! Вон, вспомни Родда Плоскожопого, что он временами не засыпал без повода, а?!

— Которого Родда именно?

— Старого, конечно! Младший-то и без сна идиот идиотом. А старый, чуть что и сразу на боковую. Возраст-то, он и у людей и цвергов возраст! А этому старику триста сорок годов, как никак! Ты хоть до половины-то этого срока докряхти, а потом и на тебя глянем, каким ты бодреньким и свеженьким будешь, братишка!

Ульз не стал спорить с сестрой: воспоминания о стариках действительно говорило, что они склонны к беспричинной меланхолии. Только он хотел приняться за еду, как в дверь их комнаты постучали.

— Войдите.

В комнату вошел сын хозяина таверны, что здесь же работал, помогая отцу.

— Это Вам, господин Краздурр, — мальчишка поклонился до пояса, что Ульз считал излишним, и протянул цвергу сложенный запечатанный конверт.

— От кого это?

— Он представился, как Ренций Тарикус. Сказал, что Вам это имя известно.

В горле Ульза пересохло и он, с плохо скрываемым волнением, сменял конверт на пару медяков чаевых. Мальчишка взял деньги и тут же убрался, закрыв за собой дверь. Ольдра подошла сзади, облокотилась на плечо Ульза, и сказала:

— Ставлю свой молот, что новости хорошие.

Ульз почувствовал, как его широкие ладони вспотели и дрожащими пальцами он сломал печать, вскрывая конверт. На небольшом листе пергамента, была лишь одна надпись, написанная на простом имперском языке, так что Ульз понял слова и без магического перевода: «Мой ответ: ДА!».

Глава 4.

Подготовка хоть и была хлопотной, но много времени не заняла. Сразу же после написания послания для цвергов, Арчибальд принялся за письмо Августу Седьмому. В нем, он в завуалированной форме, выказывал Императору свое недовольство, но со скрипом в зубах соглашался на отъезд в далекие края. Согласно этикету, то, что он не докладывал лично, было хамством, но Д’Энуре был уверен, что Август ничего против него не предпримет: тому было не выгодно удерживать его здесь. Монарху было проще проигнорировать такое неуважение, аргументируя его сложностью положения в Королевстве цвергов, а после того, как старый заклинатель вернется назад, сделать вид, что ничего не было. Некоторые из знатных людей, конечно, попытаются раздуть этот скандал, только наврятли это будут те, кто действительно определяют политику Империи: высшие дворяне понимали ценность Д’Энуре и ссорятся с ним не станут.

Так же, Арчибальд не хотел, чтобы Император догадался, о возникшем в душе старого заклинателя искреннем порыве помочь цвергам. Этот порыв возник после эмоционального спича цверга и последующего разговора с Юиль. Свою жажду нового приключения, Арчибальд сравнивал с прахом, что остался после сожжения тела Тог’река, и был абсолютно уверен — этот пепел не запылает больше никогда. Но искра ярко горела вновь, разжигая в нем остатки жизненных сил, будто бы сбрасывая прожитые годы. Глазами и поступками он помолодел на десяток-другой, а то и целую сотню, лет. Такие перемены заметила и Юиль, и Ренций. Император же, умел превосходно не только улыбаться и выкручиваться из щекотливых ситуаций, но и обладал талантом к «чтению» людей, и меньше всего Арчибальд хотел, чтобы тот догадался, как сильно старику захотелось отправится в данное путешествие.

Всячески выказывая наигранную обиду, Арчибальд написал пару писем во дворец, в том числе и Ее Величеству, Императрице Елене. Девушка безмерно его уважала, но в ответном письме «мягко» намекнула, что этот разговор они продолжат после его возвращения, и ничего хорошего для Д’Энуре он не сулит.

Следующий день Арчибальд, совместно с Юиль и ее «облачной» библиотекой, с самого утра обосновались в библиотеке Магической Академии. Магистр Академии, леди Форкарс, видимо, получив от Императора указание не вмешиваться, не пыталась им препятствовать, даже когда Арчибальд забирал с собой очень древние и очень ценные книги, фолианты и свитки, что вызывало у библиотекаря приступы, вводя того в полуобморочное состояние. Более десятка раз за день, он срывался со своего рабочего места и бежал, сломя голову, пытаясь убедить леди Форкарс, что указания Императора — это преступление против магии и истории, и что даже Арчибальду не должно быть позволено забирать эти книги. Но судя по все более бледному и кислому лицу, Магистр оказалась глуха к его мольбам и угрозам. К тому же, Арчибальд пополнил и свою библиотеку парой старинных книг, на которые положил глаз много лет назад.

Утро второго дня началось с препирательств с Юиль: Д’Энуре предложил ей остаться в Капитолисе, но девушка была решительно против. Арчибальд напомнил ей, что большая часть городов цвергов находилась под землей, а ей, как равнинной эльфийке будет невероятно сложно находиться в них долгое время. К тому же, ему могут понадобятся еще книги, и тогда, связавшись с помощью магического зеркала, он может попросить их найти. Девушка же была уверена, что выдержит испытание подземельем, а книги, не главное; они и так забрали почти все, что могли им помочь. Если среди взятых книг не будет нужной, то значит, что в библиотеке их никогда и не было. Так они проспорили почти весь день, ничего толком и не сделав. В конце концов, у Арчибальда кончились аргументы, и он согласился.

А магическое зеркало они отдали помощнику посла эльфов Рееста, его троюродному кузену, Аяту Руугэту. Аят должен был информировать их о действиях Императора, ведь и по сей день не было известно, зачем тому выпроваживать Д’Энуре из Империи. Вначале они хотели подключит к этому самого Рееста, но тот был почти всегда на виду. К тому же, за ним могли наблюдать люди Августа.

Третий день их сбора они начали с банковской ячейки Д’Энуре. Арчибальд забрал большую сумму денег, чтобы Ренций мог спокойно вести хозяйство пару лет, если вдруг произойдет что-то непредвиденное. А еще, забрал с собой несколько магических предметов: [Бесконечный Рюкзак], [Кольцо Пути], и [Липкие Сапоги], больше всего опасаясь, упасть куда-нибудь или оказаться застигнутым врасплох приступом клаустрофобии. И на их удачу одним из колец, что лежало в ячейке была [Печатка Родных Земель], что позволяла чувствовать себя комфортно в любой местности. Кольцо не было уникальным: многие путешественники имели похожие кольца. Такой магический предмет позволял южанам спокойно заходит далеко на север и наоборот, а непривыкшим к морским путешествиям, помогал пережить тошноту от постоянной качки. Арчибальд отдал его Юиль, и та приняла его, немного посопротивлявшись, больше для приличия.

Вторую половину дня они собирали вещи в [Бесконечный Рюкзак], подготавливали одежду для дороги и писали последние, перед отъездом, письма. И так, на утро четвертого дня, группа была готова отправиться в далекое путешествие. Арчибальд, с вечера предупредивший цвергов, прибыл к ним на рассвете.

— Вы готовы? — спросил он у цвергов, но ответа не требовалось: пара собранных сумок, стоявших у самой двери, говорили сами за себя.

— Да, господин Д’Энуре, — кивнул цверг-мужчина.

— У меня осталась лишь маленькая просьба, господин Краздурр. Раз путешествие предстоит долгим, то позвольте мне говорить с Вами и Вашей сестрой на «ты».

— Хорошо. Но только мы не сможем заставить себя обращаться к Вам на «ты», господин Д’Энуре.

— Тогда обращайтесь ко мне, как господин Арчер: не стоит сильно афишировать мое имя, а как господин Арчер, я уже путешествовал.

— Мы согласны, — сказал цверг, после того, как переглянулся с сестрой. — А вы, леди Хааман, под каким именем путешествуете?

— Не стоит обращаться ко мне как «леди». Зовите, «Юиль», этого будет достаточно, ведь наша разница в возрасте не столь велика.

— Как Вам… точнее, тебе, будет угодно.

Следующие полчаса они потратили на обсуждение маршрута. Самым безопасным был проезд через родное для Д’Энуре Приграничье и Королевство эльфов. Но далее на запад находился Великий Лес. Обойти его можно было или с юга, по горным узким тропинкам территорий горных эльфов, или двумя путями с севера: более опасным, между Великим Лесом и мертвыми территориями близ вулкана, и более безопасным, через Ничейные Земли, место обитания варваров, и Государство Зверолюдей.

Первый путь, был опасен нападениями монстров, живущими в горах, постоянными обвалами, варварами южных степей и необычностью компании: Арчибальд был уверен, что ни в Приграничье, ни в землях равнинных эльфов, они не смогут путешествовать неузнанными.

Безопасность второго целиком зависела от розы ветров: подует ветер от вулкана к Лесу, и путники могут задохнуться от ядовитого пепла. Так что его преодолевали или очень подготовленные, или очень быстрые. Третий был самым далеким: пол года сверх планируемого.

По причине непредсказуемости, путь через Приграничье был не самым удобным. Еще одним маршрутом стал морской, торговыми суденышками вдоль берега, от полиса к полису. Этот маршрут был опасней, чем казалось. На их пути могут встретиться пираты, магическая аномалия Дно Мира, да и про самих жителей полиса забывать не стоит: не все города-государства поддерживали дружеские отношения с Империей.

И последним, был путь через Зултанат: пересечь море до Алтынабада, и доплыть с торговцами до Барган-Б`айлэ, города, что находился в гигантском горном гроте. Этот город был главным торговым портом цвергов и появление там людей не было чем-то необычным. Именно через Барган-Б`айлэ цверги вели всю торговлю с полисами, Зултанатом и другими государствами по обоим берегам моря, на обоих континентах, что располагались на востоке от города. Единственным государством, что не торговало на территории Барган-Б`айлэ было Королевство Зверолюдей, но исключительно лишь по причине северного расположения относительно городов цвергов.

Арчибальд не хотел показываться в Зултанате без явных причин. Он не знал был ли Великий Шах Силлаидин в курсе, что старик поспособствовал казни его старшего брата или нет, но рисковать проверяя, не торопился. Может, ныне покойный дядюшка Великого Шаха, Эридим, и не сказал ему об этом ни слова, а может, расписал все в ярких подробностях.

Решено было добраться до Раденкузы, полиса, стоявшего на юго-востоке от Капитолиса. Там, заплатить торговцу, что двигался на запад морем, и такими перебежками добираться исходя из новостей и сложившейся ситуации. Арендовать корабль, что сразу поплывет к Барган-Б`айлэ было рискованно, а учитывая нарастающие слухи о проклятье, еще и не безопасно. Небольшая группка путешественников, что двигается в пределах двух-трех дней пути, не бросалась в глаза, даже несмотря на необычность их компании: древний старик, пара цвергов и девушка-эльфийка.

Сразу же после обсуждения, они направились на торговую площадь, где Ульз, игравший роль лидера группы, (Д’Энуре могли узнать в лицо, а эльфийка не была на лидера похожа), договорился наняться сопровождающими в караван, что шел в Раденкузу. К полудню они уже приехали к деревеньке, где, переждав жару, снова направились на юг.

Путешествие через степи шло тихо и спокойно, и варвары потревожили их лишь один единственный раз. Магия Юиль и Арчибальда спугнула их, и те не решились рискнуть, сопровождая караван еще несколько дней. Ульз, что понимал в магии не в пример больше сестры, хоть потрясен и не был (ни Юиль, ни Арчибальд не использовали магию выше третьего круга, чтобы не напугать торговцев каравана), оценил, то, с какой легкостью они ей владели, и укрепился во мнении, что старик действительно невероятно силен.

Ульз и Арчибальд проводили все время за разговорами о магии, отчего Ольдра немного скучала. Эльфийка быстро заняла себя, записывая разговоры Ульза или же вычитывая что-то новое про проклятья, в те не многие минуты, когда Ульз уделял ей время. Скучающая Ольдра ярче всего проявляла себя на остановках и привалах. Женщина-цверг устраивала спарринги с простыми охранниками каравана, и не многие могли ей противостоять.

Арчибальду это напомнило, как Тог’рек, был готов сойтись в поединке почти с каждым. Интересно, будь он сейчас жив, кто бы победил, варвар или цвержка? Конечно же, варвар! Ольдра, хоть и была сильным и тренированным бойцом, но явного превосходства, что показывал каждым движением здоровяк, в ее стиле боя не проглядывалось. Единственный козырь, что у нее был, так это необычное оружие. Молот девушки состоял из толстого, почти в руку человека толщиной, древка и пары среднего размера молотов, на обоих его концах. Она держала древко двумя руками по середине, нанося удары молотами с отличной скоростью и мощью. Ее широкие ладони, что были в два раза шире ладоней человека, мощные руки и плечи, позволяли ей менять направления ударов с невероятной скоростью. Ольдра редко останавливала движение молота, превращая его во вращение, напоминая собой смертоносную мельницу. Ее оппоненты могли уследить за одним из молотов, и очень редко за двумя сразу, но на такой случай у нее были кулаки, почти по пол ведра размером. Даже опытный наемник, что когда-то был изумрудным охотником, не смог уследить за быстрым движением диковинного оружия и, сконцентрировавшись на его вращении, пропустил удар латной митенкой под дых, в тот самый момент, когда Ольдра вращала молот другой рукой.

Наемники, после пары зуботычин прекращали такие спарринги, но лишь трое из десятка, не упускали возможность, «обучиться новым приемам». На вопрос Арчибальда об уникальности оружия, Ольдра лишь пожала плечами: среди стражников народа цвергов, такое оружие не было чем-то уникальным. Она назвала его «даордом», и Юиль старательно все записала и зарисовала.

В Раденкузу они прибыли на пятый день и быстро нашли корабль, что направлялся на запад. Большую часть плаванья Арчибальд провел в изучении книг о магических проклятьях. Но их причины и источники были столь разнообразны, что выявить хотя бы какие-то общие черты, что могли знать цверги не представлялось возможным, и он отложил это дело до прибытия, вновь переключив свое внимание на Ульза. Юиль тоже включалась в разговор о магии и магических искусствах цвержского народа.

Ульз рассказывал, но с неохотой. Не потому, что боялся выдать секреты, а потому, что банально опасался выглядеть неумехой перед столь сильными заклинателями. Но постепенно отношения все налаживались, и Арчибальд даже дал Ульзу пару магических уроков.

Магия цвергов, была сильно связанна со школой земли. Даже их заклинатели чаще именовали себя геомантами, в том числе и Ульз. Их знания и умения восхищали Арчибальда: скорость заклинания школы земли была в два, а то и три раза выше, чем у заклинателей-людей. Сам Д’Энуре, применяя ускорения и усиления, был способен не отставать от них, но большая часть обычных заклинателей не смогла бы и приблизиться к цвергам. Ульз рассказал о множестве заклинаний, что Арчибальд и не слышал, такие как: [Железная Кожа], что защищало сильнее чем [Дубовая Кожа] и даже [Каменная Кожа], заклинание [Взор Василиска], позволявшее на время обездвижить своего противника или, например, [Зов Металла], что помогало при поиске полезных минералов, и многие-многие другие.

Некоторые, из самых талантливых цвержских геомантов, были способны применять слабые заклинания первого-второго круга школы земли, без создания магических кругов. Это удивило и Арчибальда и Юиль. Такое сопряжение с магическими силами могло быть характерно для ифритов или сильных магических монстров, но никак не для представителей разумных рас. Такое открытие позволило Ульзу почувствовать себя лучше, ведь не часто твои знания превышают знания сильнейшего магического заклинателя с опытом трех с половиной веков. Беседы, что они вели сильнее сближали их, и все лучше раскрывали перед Ульзом Арчибальда: старик действительно был отзывчив, мудр и прост в общении.

Единственным в их компании, кто изнывал все время плаванья, так это Ольдра. Но не от морской качки, а от тотального безделья. Участвовать в магических дискуссиях ей было не интересно, а найти себе партнера для тренировок не получалось: в отличии от наемников на суше, моряки были почти всегда чем-то заняты, и свободного времени либо не имели вовсе, либо использовали его для отдыха.

По просьбе Арчибальда шефство над цвержкой взяла на себя Юиль, но не будучи способной помочь в сражении, она пыталась придумать хоть что-то. Сначала эльфийка подумала, что Ольдре, как воину, стоило бы попрактиковаться в умении противостоять заклинателям. Цвержка отнеслась к идее со скепсисом, но это было лучше, чем ни делать совсем ничего.

Их, так и не начавшуюся тренировку, прервал истошный крик капитана, что грозился всеми карами этого мира, и что выкинет их в море без лодки, если хоть один, самый маленький из магических кристалликов, сорвется с руки девушки. Глаза Ольдры на секунду вспыхнули предстоящей дракой, но Юиль успела отговорить ее от столь необдуманного поступка: если начнется бой в море, пусть даже недалеко от берега, это может привести к лишним проблемам в будущем, что могут сказаться на их скором прибытии в Королевство цвергов.

И, под испепеляющим взглядом капитана, Юиль увела кислую лицом Ольдру в каюту, где эльфийка приступила к обучению той, имперскому языку. Несмотря на то, что получалось у нее неплохо, особенного желания учится цвержка не испытывала, и лишь отсутствие возможности чем-либо заняться, заставляло ту вновь и вновь вглядываться в подаваемые эльфийкой книги.

Так протекали день за днем, лига за лигой. Они посетили уже с пол десятка полисов на своем пути. Изредка ночуя в портовым тавернах и постоялых дворах, они старались собирать сведения, о том, что творилось в королевстве, во время отсутствия Ульза и Ольдры. Слухи плодились разные, но все, или почти все говорили, что ситуация не стала лучше. Одни торговцы клятвенно уверяли, что Барган-Б`айлэ закрыт для всех, приказом Адамитового Короля, другие, что город уже вымер. Некоторые наемники утверждали, что годик, два, самое большое, и в королевство можно будет идти собирать сокровища, что останутся, когда последний из цвергов умрет. Это вызывало у компаньонов Арчибальда, уныние и злобу, что пару раз чуть не приводило к дракам, но конфликт удавалось погасить до возгорания пожара.

Так, четыре декады спустя, группа прибыла в Темную Гавань, порт-полис, что стоял недалеко от магической аномалии Дно Мира. Бухта порта была тихой и глубокой, очень удобной перевалочной базой для марш-броска к Задхуну, такому же порту, но по другую сторону аномалии. Судя по сказкам и легендам, эти города были основаны одновременно пиратскими капитанами, что быстро поняли, какие деньги можно здесь заработать. Таких парных городов, вокруг Дна Мира было четыре: Задхун и Темная Гавань на северном континенте, и Юшукюрт и Данзлира на южном.

Сама же аномалия Дно Мира выглядела, как циклопического размера водоворот. Он располагался в самом узком месте, разделяющим два континента, оставляя мореходам лишь небольшие проходы вдоль берега. Эти участки были не более лиги-полутора шириной, что, учитывая сложность морского дня и количество желающих по нему пройти, создавало столпотворение почище, чем на базарах Зултаната.

Тогда, правители четырех городов приняли закон, что движение в этих узких проливах будет осуществляться исключительно в определенные дни, разделяя отрезки по десять дней: на три дня больше, чем нужно, чтобы пройти мимо аномалии. В один отрезок времени, корабли двигались: на северном континенте, с запада на восток, а на южном, с востока на запад, а после, наоборот.

Это уменьшило хаос и помогло большинству судов спокойно проходит и туда, и обратно почти не испытывая проблем. К тому же, помогало всем четырем городам равномерно распределять прибыль между собой, так что в этой ситуации все оказывались довольны. Сигналами, что проход разрешен были четыре больших маяка. Когда они горели, все знали, что путь к этому городу был разрешен. Если же светили лишь малые, то придется подождать.

Когда Арчибальд прибыл в Темную Гавань, оставался один день, для прохода на запад, так что, ни один из капитанов не решился на такое путешествие; пришлось договариваться на последующий временной отрезок. В душе Арчибальд этому даже немного обрадовался: спать, пусть на плохоньких, но кроватях, намного приятней, чем на полках для товара. Его компаньоны были к этому равнодушны: цверги не были избалованы мягкими кроватями, а Юиль стоически держалась.

— Вам повезло, — констатировал бармен таверны, где они провели восемь ночей, — найти корабль так быстро.

— Почему? — заинтересовался Арчибальд, что сегодня решил выпить немного эля и послушать разговоры, что вели подвыпившие посетители.

— Из-за закрытия Баркан-Б’айлэ, торговля ослабела — кораблей совсем мало.

— Я слышал, что город закрыт, но точных подтверждений еще не видел.

— Он точно закрыт. Один знакомый купец вернулся со своим товаром назад, сильно опечаленный.

— Неужели у цвергов все так плохо?

— Да, кто же знает-то, — пожал плечами бармен, — но хорошего там мало. А вы что, туда собирались.

— Не совсем. Есть кое-какие дела в Юшукюрте.

— А чагой-то Вы здесь переправляться через море решили? По берегу Зултаната передвигаться сподручней и безопасней будет.

— Не сильно желаю лицом светить, — Арчибальд лукаво подмигнул бармену. — Есть в Зултанате торговцы, коим я задолжал. Так что подумал, заскочить по пути в Барган-Б’айлэ, свои финансовые дела поправить, и лишь потом в Юшукюрт, а тут видишь, как оно вышло…

Бармен не стал углубляться в этот вопрос. Темная Гавань хоть и была построена пиратами, пиратской вольницей не была. Здесь и посольства некоторых полисов находились и торговых гильдий. Конечно, утверждать, что все жители этого порта были честными трудягами, не приходилось, но это не бросалось в глаза. Тем не менее задавать много личных вопросов, здесь было не принято.

— Ладно, спасибо за выпивку, пойду вздремну перед дорогой.

— Заходи еще, старик. За твое серебро налью тебе до самых краев.

— Ну, бывай…

И не успел Арчибальд отойти от стойки, как к нему подошел молодой человек:

— Господин Арчер!

— Да? Что такое?

— Меня послал капитан корабля, что Вы наняли.

— Что-то случилось?

— Он попросил передать Вам, чтобы Вы были готовы отправляться сразу после полуночи.

Настроение Д’Энуре, приподнятое алкоголем упало на пол.

— Почему именно после полуночи?

— Все вопросы к капитану, господин Арчер.

Арчибальд тяжело вздохнул и направился в комнату собирать вещи. Спустя час они стояли на небольшом корабле, что носил имя «Щепка». Корабль был одним из самых маленьких, что Арчибальд нанимал, когда-либо. Обычно торговцы предпочитали корабли крупнее: в них влезает больше товара, и их проще оборонять от пиратов. Это суденышко, похоже, использовали для контрабанды, а не для торговли. Арчибальд конкретно этот факт волновал слабо: главное — доставить их группу в Задхун.

— Почему, именно сейчас, капитан? — спросил Арчибальд, стоя на палубе.

Грузный мужчина, небольшого роста, не обладал ни тактом, ни манерами, ни самой малой крупицей культуры:

— Потому что, я так сказал!

— И все же. Как Ваши наниматели мы имеет право это знать.

— Хорошо, — сказал капитан после раздумья, скрипя зубами. — Если отправимся сейчас, то через чуть более суток будем у Дна.

— Хотите побаловать нас прекрасным видами?

— Мне насрать, чтоВы со своими друзьями, господин Арчер, увидите. Мы договаривались, что я Вас в Задхун доставлю, в целости и сохранности. А проходить мимо этого гребанного водоворота, я предпочту при свете полуденного солнца, чем полуночной луны. К тому же, «Щепка» легче и быстрее других кораблей из-за своего размера: если выйдем не в первых рядах, то после, придется плестись за большими судами на грязных волнах, или обгонять этих толстожопых. А делать это у Дна, равносильно прогулке по политому маслом такелажу: упасть проще простого. Так, что, добро пожаловать на борт, мы отправляемся. Кайна!

— Сейчас?! Большой маяк еще вроде не горит.

— Когда выйдем, будет гореть.

— А как же правила? Вас за это не накажут? Не хотелось бы искать другой корабль.

— Не накажут. Система маяков не закон, а даже если и так, то в море он уже силы не имеет.

— Тогда зачем он нужен?

— Для решения споров. Вы думаете, никто без сигнала маяка не плавает?! Ага, как же! Шныряют, только лови! Только вот, если с тобой что-то случился, тебе никто руку помощи не протянет и спорную ситуацию в твою пользу разруливать не будет: раз сам полез без спроса, то и сам виноват. Кайна! Мать твою, куда ты запропастилась?!

— Я тут, капитан! — из ночной полутьмы раздался девичий голос. Девушка была небольшого роста, не обладала внушительной комплекцией и напоминала андрогинного подростка, укутанного в одежду с ног до головы.

— Мы отправляемся через полчаса, собери этих лодырей. Кто не успеет, пойдет на хер! А после возвращения, я их шкурами судно обобью!

— Есть, капитан! — и девушка, с грациозной ловкостью ушмыгнула в темноту.

— А вы, че еще тут стоите?! Идите вниз и разбирайте себе полки, — и, сопроводив взглядом Арчибальда с группой до лестницы вниз, капитан вдруг широко улыбнулся: — Ах, да! И еще! Приятного путешествия!

Капитан, с саркастической улыбкой, выдал самый отвратительный книксен, что Арчибальд когда-нибудь видел, под смех немногочисленных матросов, оказавшихся на палубе.

Суденышко мотало больше, чем все предыдущие, но на укор Арчибальда, капитан лишь усмехнулся: если бы они шли вслед за большим кораблем, вот тогда бы их действительно мотало, а это, по его словам, и не волны вовсе.

При солнечном свете следующего дня Арчибальд со своей группой разглядели корабль поближе. Он был очень стар и скрипел, сильнее десятка кораблей, что подлежали затоплению. Повсюду виднелись гниение и плесень, что не прибавляло уверенности в безопасности их путешествия.

Большой интерес вызвала и первая помощница капитана, Кайна. Девушка оказалась фелидкой, одной из зверолюдей, что редко встречались в Империи. Цверги не сильно удивились этому (им приходилось встречать зверолюдей), а вот Арчибальд попытался познакомится с ней поближе. Он уже видел зверолюдей, сражавшихся на Арене Капитолиса, но считал это дикостью и варварством; Юиль разделяла тоже мнение. Кайна, находилась рядом, была свободной и в Арчибальде разыгрался исследовательский интерес. Но капитан понял его заинтересованность неправильно и пригрозил выкинуть всех четверых за борт, если «озабоченный старик» не перестанет к ней приставать или на нее пялится. От такого заявления челюсть у Арчибальда отвисла, и он молча проглотил обиду.

Утром второго дня путешествий, Арчибальда разбудил матрос:

— Господин Арчер, Вас капитан зовет к себе.

Арчибальд продрал глаза и поднялся на палубу, где уже находились и цверги, и Юиль.

— Что-то случилось, капитан?

— Дозорный говорит, что видел водоворот. Скоро он будет по левому борту. Вам ведь это интересно?

— Вы сегодня очень заботливый.

— Надеюсь лицезрение этой херни отвлечет Вас от приставаний к моей команде. А то я свой нажопный тазик в порту забыл.

— Капитан, я уже говорил вам сотню раз: я не собирался к ней приставать. У меня всего лишь есть увлечение, я записываю все места, где побывал и все культуры, что повидал. Мне интересна культура фелидов: быт, традиции, словом, все…

— Не заливай, старик! Ты не первый и не последний! Я уже десяток таких «исследователей» за борт отправил. То купить ее хотят, то украсть, то соблазнить! Иди, лучше свою морскую дырку рассматривай. Все, отвали!

Арчибальд не стал спорить, понимая, что переубедить команду ему не удастся. Ярлык «деда со странностями» теперь за ним закрепиться до конца поездки.

Дно Мира появлялось не сразу. Первым признаком появления аномалии, стал гул. Чудовищный гул, нараставший с каждой минутой, напоминал рев диких зверей и огромного пчелиного роя. Постепенно горизонт начал изгибаться в обратную сторону и показался водоворот. Огромный, несколько дней, может даже декад, пути в диаметре, водоворот вращал гигантские массы воды. Даже на отдалении Арчибальд чувствовал гигантскую магическую мощь, что засасывала все: и воду, и магию, и будто бы само пространство. Юиль и Арчибальд стояли завороженные; цверги относились к этому спокойней.

— Мы проплывали его уже, — пояснил Ульз, перекрикивая гул. — Да, в первый раз он впечатляет до глубины души. Но и в последующие завораживает не меньше. Когда смотришь на такие аномалии, понимаешь, что этот мир способен удивлять тебя, день за днем. Сколько еще тайн и загадок в нем, а? Господин Арчер?

— И не говори. Я путешествовал много, но каждый раз видя подобное удивлялся, словно маленький ребенок. А ты не знаешь кто-нибудь пытался изучать Дно Мира?

— Пытались, конечно же. И люди, и цверги, но толку было чуть. Известно же немногое. Известно, что он засасывает все корабли, подплывающие слишком близко; известно, что водоворот уходит в глубины моря; известно, что в нем гигантское количество магической энергии; известно, что водоворот древний, как сам мир. И ничего более. Ни, кто его создал, ни зачем, ни куда все девается и прочее, и прочее…

Некоторое время они постояли молча, пока Юиль не дернула резко рукой в сторону водоворота с криком:

— Учитель, там корабль!

Спустя еще пару минут стало видно среднего размера судно, что находилось в паре лиг ближе к водовороту, чем они. Арчибальд повернулся в сторону капитана и несколько раз указал пальцем в сторону корабля, не будучи способным перекричать гул. Капитан неопределенно пожал плечами, и не спеша подошел к Арчибальду.

— Что, господин Арчер, увидели дырку в море?

— Там корабль.

— Да, я вижу. И что?

— Их затянет в водоворот! Им нужно помочь!

— Они уже мертвы, господин Арчер.

— Что-о-о!!! Как это понимать?!

— Как есть. Между самим водоворотом и безопасным проходом, есть небольшая зона мертвых вод. Там не дует ветер, не работает магия, и не слышно гула водоворота. Попасть туда означает, что ты уже в водовороте. Борись, сражайся, делай, что хочешь, но еще никто оттуда не выбирался. Так что, даже если они там еще живы, их не спасти — они мертвы, хоть еще и дышат.

— Но… как… же… — понурый Арчибальд не мог представить себе такое.

— А вот так! — продолжил капитан, с равнодушием палача. — Я же сказал, что те, кто не соблюдают законы, сами виноваты. Правило Четырех Столпов написано кровью других; не стоит пренебрегать их опытом.

Капитан развернулся и так же медленно направился на мостик. Арчибальд сжал с досады кулаки:

— Нет! Я все равно попытаюсь! [Полет]!

— КУДА?!!

Истошный крик капитана, на мгновение перебил гул водоворота, и задержал Арчибальда на мгновение. Этого мгновения хватило, чтобы капитан двумя могучими прыжками вернулся к Арчибальду, подлетевшему на пол роста человека, вцепился ему в пояс и заорал:

— Совсем рехнулся, старый маразматик!!! Куда ты собрался!

— Я все равно попробую!

— Нельзя, идиот!

— Да?! Почему?!

— Водоворот затягивает не только воду, но и магическую энергию. Ты же заклинатель, летун херов, что сам не чувствуешь?! Стоит тебе только влететь в мертвые воды, как тебя не спасти!

— Тогда может попробовать отсюда?

— Я тебя прибью, сейчас! Думаешь, ты самый умный?! Думаешь до тебя никто не пробовал?! Сколько уже таких было! «Постою тут!», а потом, РАЗ! и уже там, а выбраться никак. Если ты мой корабль туда затащишь, я тебя прокляну, поехавший!

— Учитель! — голос Юиль отрезвил Арчибальда. — Учитель, не надо.

Девушка не могла достать и до сапога, но протянула руку и Арчибальд опустился на палубу. Он хотел было взять ее за руку, но его перехватил капитан. Взбешенный мужчина схватил старого заклинателя за грудки, пыхтя, скрепя зубами и кривя рожу. Но спустя пол минуты грубо оттолкнул его:

— Да, ну тебя! Ты же полностью поехавший! Поскорей бы от тебя избавится!

Бурча под нос проклятья, капитан удалился. Арчибальд стоял и держал за руку Юиль, смотря на маленький силуэт корабля, что должна была поглотить вращающаяся бездна воды. На секунду ему показалось, что он видит небольшие, почти незаметные фигурки людей, что размахивали руками, прося о помощи. В это мгновение его снова захватила обида и желание помочь, но холодная ладонь эльфийки успокаивала.

Не в силах стоять и смотреть на все это, Арчибальд направился в трюм и прилег на свою полку. Он сверлил потолок взглядом от досады, но понимал, что в жестоких словах капитана была своя правда.

— Ты действительно думал, что сможешь их спасти?

Тихий вкрадчивый женский голос, с легким мурчанием, донесся из проема двери. Арчибальд опустил взор и увидел лишь неясный силуэт и пару желтовато-зеленых глаз с вертикальными зрачками, что пристально его рассматривали. Он не услышал, как она подошла и даже не почувствовал ее присутствие в магическом поле. Арчибальд не хотел ни с кем разговаривать и перевернулся на бок уставившись в стенку импровизированной каюты. Следующие пару минут его мысли разбавлял лишь притихший гул и скрип старого судна.

— Можно было хотя бы попытаться.

— Нельзя, сам это знаешь. И… не держи зла на капитана: он всего лишь хочет защитить своих людей, как и ты, тех бедолаг.

Тихие удаляющиеся шаги по поскрипывающим доскам говорили, что его оставили один на один с самим собой.

Глава 5.

До Баркан-Б’айлэ остался один, самый последний, рывок. Предвкушение, перед окончанием долгого морского путешествия, скрасило невыразительные пейзажи, сопровождавшие их. Горы, во всем своем многообразии, будь то невысокие бурые или украшенные снегом и льдом острые серые пики, стали постоянными спутниками их путешествия последние пол декады.

Поначалу Арчибальд восхищенно рассматривал их, но однотипность пейзажей быстро ему надоела. Юиль тоже не сильно впечатлялась горами, в отличии от цвергов, что расцветали с каждым днем приближения домой: Ульз перестал быть таким хмурым и ворчливым, а Ольдра еще сильнее маялась без дела в ожидании и часто бродила по кораблю взад-вперед не в силах унять волнение.

Они остановились в небольшом порту, что на первый взгляд стоял в запустении. Владелец местной таверны сказал, что после закрытия города, поток торговцев почти иссяк и поэтому порт и казался заброшенным. Арчибальд опасался, что им придется искать себе корабль очень и очень долго, но капитаны чуть ли не растащили старика на лоскуты. Причина банальна — если нет торговцев, то нет и денег, а корабль недешевое удовольствие. Его ремонт, содержание и выплата команде стоили немало, и капитаны были готовы на любую работу. И хоть группе Д’Энуре осталось всего ничего, к выбору корабля Арчибальд подошел щепетильно. Конечно, нанять огромный торговый корабль он не мог (точнее не хотел), но лучшее из небольших суденышек все-таки выбрал.

Они быстро погрузились и отправились по направлению к высокой вершине, что цверги называли Мулах-Саог — Вершина Мира. Судя по легендам, рассказанным Ульзом, цверги считали, что с этой вершины, в погожий день можно увидеть весь мир. Арчибальд сомневался в этом, но подвергать сомнению утверждения цверга, не стал.

К следующему полудню, из-за мыса показались врата города. Фактически, это были две громаднейшие дыры в скале, в каждой из которых могли спокойно разминуться пара линейных кораблей, на полном ходу. Эти дыры вели в гигантский грот, что стал сначала отличным убежищем, затем портом, и, наконец, целым городом. По бокам и между проходами, были вытесаны фигуры трех цвергов высотой по сотне, а то и полторы, шагов каждый. Все трое держали в руках даорд, точно такой же, что использовала и Ольдра: левый, в левой руке, правый, в правой, а стоящий по центру, перед собой. Высеченные по бокам цверги были одеты в одинаковую броню; броня центрального была лучше сделана и богаче украшена.

Из-под ног центрального на несколько сотен шагов в море врезался широкий каменный пирс. Погода была тихой, и капитан направил к нему свой корабль. Приблизившись, Арчибальд заметил, что проходы пещер были перекрыты огромными сетями, состоящими из цепей. Звенья этих цепей были столь массивными, что в их ушко мог бы пролезть средней комплекции цверг. Цепь едва заметно болталась, почти не звеня, лишь едва-едва поскрипывая.

Пока корабль причаливал к пирсу, у ног статуи цверга раскрылись небольшие ворота откуда показались три приземистые фигуры. Двое из цвергов держали в своих руках даорды и были одеты в темную броню, что была очень сильно похоже на броню высеченных цвергов, а третий, шедший по центру впереди, в обычную мантию угольно-черного цвета. Он был самый высокий из всей троицы, что вместе с сединой говорило о его почтенном возрасте.

Вся процессия медленно направилась к кораблю и Ульз, сказав, что сам с этим разберется, вместе с сестрой, направился троим цвергам навстречу. Цверги сошлись на середине пирса и после приветствий начали свою беседу. Из-за расстояния Арчибальд не слышал, о чем шел разговор, но учитывая, что тот затянулся почти на полчаса, он был не приятным. Ульз постоянно жестикулировал в сторону корабля, тряся пергаментом, с подписью и печатью Адамитового Короля, в то время как возглавляющий эту процессию старый цверг, пожимал плечами и отрицательно мотал головой.

Спустя полчаса процессия разделилась: Ольдра направилась к кораблю, а Ульз в сопровождении старика и его охраны направился по пирсу к открытым вратам.

— Что-то не так? — озабоченно спросила Юиль у Ольдры.

— Можно-то сказать, и так. Если в двух словах, то Адамитовый Король дал право главам городов не только их закрыть, но и самостоятельно принимать решения об их судьбе. Поэтому-то пергамент, что был у братишки, может быть прогинор… понигор…

— Проигнорирован, — подсказала Юиль.

— Да, точно! Вот, это самое-то! Братишка напросился к главе города: будет убеждать его нас впустить.

— А если не убедит?

— Придется идти через горы. Если через юг, еще два лунных цикла, если через север, то полтора.

— И долго нам его придется ждать?

— Не знаю, но пару часов-то точно.

Спустя три с половиной часа врата у подножия цверга открылись вновь. Из них вышло двое: Ульз и один цверг из охраны. Ульз быстрым шагом посеменил к кораблю, а охранник остался стоять у открытых врат.

— Ваш друг вовремя, — улыбнулся капитан.

— Почему?

— Волны крепчают. Еще час и пришлось бы отшвартоваться и уходит в море — пережидать бурю.

Ульз заскочил на палубу и сразу же обратился к Арчибальду:

— Господин Дэ-э-э… Арчер! Господин Арчер!

— Что-то серьезное случилось?

— Я приложил все свои дипломатические усилия, но городской глава наотрез отказался пускать корабль в город. Единственное, на что я смог его уболтать, так это позволить войти нам четверым.

Ульз покосился на капитана.

— Простите капитан, но мы вынуждены будем сойти сейчас. Нам нужно попасть в этот город любой ценой, — Арчибальд решил переговорить с капитаном лично.

— М-да… дела… — капитан в задумчивости потер затылок.

— В качестве компенсации, я добавлю Вам к уже ранее оговоренной сумме еще половину.

— Да тут не в деньгах дело: я думал передохнуть и пополнить запасы.

— У вас нечего есть?

— Запасы-то у нас имеются: жизнь в море учить набивать трюмы под завязку даже если перешвартовываешься. Эх, ладно! — капитан цапнул мешочек с деньгами отданный ему Д’Энуре. — Как-нибудь разберемся. Тогда мы не сможем помочь Вам донести ваш багаж — волнующееся море ждать не будет.

— Хорошо. Мы и сами управимся.

Спустя полчаса, когда волны стали уже совсем высокими, Арчибальд последним спустился с трапа и корабль отошел от пирса. Окатываемые брызгами, вся четверка с сумками шла по пирсу в сторону раскрытых врат, где стоял цверг. Когда до него осталось пара шагов, он что-то буркнул и, развернувшись, направился к широкой лестнице.

— Что он сказал?

— Говорит: «Идите за мной».

Они поднимались с уровня на уровень. Широкие ступени, стены, потолки и колонны все было высечено внутри созданного матерью природой столпа, разделяющих два прохода в грот. Им пришлось подняться этажей на десять, прежде чем, перед ними раскинулся широкий проход во внутрь грота.

Пещера действительно была огромной: здесь спокойно могла уместиться треть Капитолиса. Они шли по каменному мосту на высоте примерно сотни шагов. Арчибальд применил к себе [Совиный Взор] и принялся на ходу рассматривать город, что раскинулся внизу.

Небольшие домики, выложенные из каменных блоков или выточенные прямо в скале, каскадами уровней, спускали от самого верха пещеры почти самой к воде. Тут и там, широкие лестницы и каменные мостки пересекали город, связывая его прочной паутиной дорог. Многие мосты и лестницы были широки, явно служа крупными транспортными артериями. Вдоль почти всей воды располагался широкий порт, где можно было заметить снующие туда-сюда фигуры торговцев и купцов. У причала, рассчитанного на пару десятков кораблей, сейчас ютилось лишь два небольших, но крепких суденышка.

— Эх, господин Арчер, — Ульз заметил, как пристально Арчибальд рассматривает город, — еще год назад, здесь от кораблей было не продохнуть, а в порту народу было, не меньше чем на зултийских рынках.

— Через год снова будет, — попытался поддержать Ульза Арчибальд, но тот лишь тяжело вздохнул.

Не смотря на заявление цверга город не был мертв и не находился в запустении; город жил: пыхтел, скрипел, стучал и светился сотнями огоньков оконных проемов.

Мост закончился у высокой башни, что упиралась в потолок, и находилась примерно по центру пещеры. Ульз сказал, что эта башня была главным управленческим центром города. Тут находились руководства порта, гильдия торговцев, суды, местная власть, на самом первом этаже и в подвале располагался банк, а перед башней располагалась главная площадь города.

На первый взгляд, помещения внутри не слишком сильно отличались от тех, что уже были ими увидены в смотровой башне порта: той самой центральной фигуре цверга, вырезанного снаружи грота. Отличались эти башни лишь наличием множество снующих туда-сюда с пергаментами цвергов: закрытие закрытием, а управлять городом все еще было нужно. Охранник проводил их до лестницы вниз, где и распрощался. Группа вышла на небольшую площадь, что была полупустой.

— Поищем гостиницу или постоялый двор? — предложил Арчибальд.

— Гостиницу?! Пф-ф-ф! — усмехнулся в бороду Ульз. — Вы у нас в гостях, так что ни каких гостиниц. В северном районе живет один мой приятель, мы когда-то вместе обучались ремеслу геоманта в храме Матери-земли, он точно нас примет. К тому же, живет рядом с северным тоннелем. Пара переходов и мы будем уже в Б`айлэ-Ан-Лонаде, меньше чем через декаду.

Слабоосвещенные улицы, переходящие в лестницы, мостки и обратно, были лабиринтом, что ни Арчибальд ни Юиль самостоятельно не преодолели бы никогда. Им пришлось поплутать около полутора часов, отчего Арчибальд окончательно потерял ощущение направления.

Под конец их плутаний, они остановились у небольшого домика, из окна коего слабо светился магический кристалл. Ульз постучал и ему ответил грозный мужской голос. Ульз бросил пару насмешливых фраз и спустя десяток секунд, дверь отворилась и в проеме показался цверг примерно одинакового с Ульзом роста, но грязный и в фартуке. Они рассмеялись, крепко друг друга обняли, и Ульз протянул в Д’Энуре руку:

— Позвольте представить, мой старый друг Торег Ваятель, лучший ваятель големов во всем Баркан-Б’айлэ.

— Только в Баркан-Б’айлэ? — цверг заговорил на хорошем имперском. — Я же тебя сейчас выгоню, слизняк ты подгорный!

— Так мы еще не у тебя дома!

— А вот сейчас приглашу, а после, выгоню!

Два цверга снова рассмеялись.

— Ладно, ладно, — Ульз похлопал друга по плечу, — лучший ваятель во всем королевстве!

— Во-о-от! И не забывай это.

Торег вытер широкую ладонь об штаны, что не сделало ее сильно чище и протянул Арчибальду:

— Торег Дундурр, или Торег Ваятель. Хотя можно просто, Торег.

— Арчер, — пожал в ответ широченную ладонь Арчибальд.

— Не стоит волноваться, господин Д’Энуре, Торег — могила. Этот точно никому не скажет. Позвольте я Вас представлю. Это господин Арчибальд Д’Энуре.

Торег крякнул:

— Чего-сь? Тот самый?

— Угу, — кивнул Ульз, — тот самый.

— Во дела! Хотя погоди, тот же давно жил: века три назад, кажется?

— Мне уже триста сорок один год, господин Дундурр, — вмешался Арчибальд.

— Серьезно?! Крысолиска мне в портки! Мог бы хоть письмо заранее послать, я бы хоть пол подмел, что-ли!

— Не стоит беспокоится, господин Дундурр, мы не задержимся надолго. Переведем дух и сразу же направимся в Б`айлэ-Ан-Лонад.

— Тогда заходите и не стесняйтесь. Сейчас найду еще светильников, думаю Вам будет темновато.

Дом Торега был скромно украшен и не сильно высок, но несмотря на это Арчибальд мог спокойно стоять в полный рост. Изысканных вещей или мебели не было видно; все было простым и функциональным.

— Эй! Каменюка! — рявкнул Торег. — Помоги гостям с вещами! Отдайте ему сумки, он их отнесет.

На этих словах, из угла комнаты, выкатился небольшой шарик, высотой не выше колена. На вид он казался керамическим и стучал по полу с соответствующим звуком. Когда шар подкатился к Арчибальду и Юиль, то раскололся со звуком лопающегося камня и изнутри появились восемь конечностей: четыре толстые «ноги», раскорячившиеся в разные стороны, и четыре «руки» без пальцев, но с аккуратными клешнями.

Арчибальд и Юиль синхронно, не сговариваясь шарахнулись назад, удивляя Ульза, Ольдру и Торега:

— Вы чего? — не понял последний.

— Неприятные воспоминания. Извините, но мы и сами донесем свои вещи.

— Ну, как знаете, — удивленно пожал плечами Торег.

Ольдра отдала свою сумку и даорд в клешни голема; Ульз поступил так же. Голем, похрустывая, скрылся за дверью, по пути уронив стул оружием цвержки.

— Аккуратней ты их так и не сделал, — укорил друга Ульз.

— Работаем над этим, дружище. Но големы не для тонкой работы придумывались, так что и требовать от них много не стоит. Проводи гостей в трапезную, а я пока гляну, чего бы на стол метнуть. А ты, Каменюка, на место катись!

Вернувшийся назад голем, укатился в свой угол и замер будто бы всю вечность там и находился.

Стол, за который их пригласил Торег, был чуть ниже ожидаемого, но вполне комфортным. Торег уставил стол не самыми роскошными блюдами: немного сыра, мяса и несколько лепешек.

— Ну, вот, чем богаты. Вина не предложу — нет привычки выпивать в середине рабочего дня. Ну, рассказывайте, где побывали, чего повидали.

Ульз и Ольдра живо включились в беседу, постоянно переключаясь на цвержский язык, из-за чего часть сказанного пролетала мимо ушей Арчибальда. Многого Ульз явно не утаивал, и Д’Энуре с Юиль, старались не мешать беседе двух друзей.

— Ну, а теперь твой черед, Торег. Давай, говори, что тут приключилось?

— Ох… если быть честным до конца, то хороших новостей не прибавляется, друг мой.

— Все сильно плохо? Сколько в Баркан-Б’айлэ зараженных?

— Немного. Для столь крупного города это удача. Вот, к примеру, в Йарран-Б`айлэ уже треть населения заражено или умерло; а в том же Лонаде, куда вы так торопитесь, уже четыре десятых.

— Да-а-а… дела… У тебя-то нет никого заразившегося? Как у Оаранты дела?

— Поехала в Йарран-Б’айлэ, там у нее сестра и мать. Мать уже должна была истлеть, а вот про сестру пока ничего не слышал, ни плохого, ни хорошего.

— Сама бы не заразилась.

— Я вот и боюсь этого. Не хотел ее пускать, но ты же сам ее знаешь: если что решила, то назад не поворачивает.

— Тебе с ней повезло.

— И не говори. Моя главная удача в жизни. А сейчас, вот, работаю от сна до сна: стоит лишь на полчаса отложить инструмент и отдохнуть, как мысли в голову тяжкие лезут. Два раза сам чуть к ней не срывался.

— Не накручивай себя. Проклятье не всех подряд поражает, глядишь Мать-Земля убережет ее.

— И все равно, боязно. Вам, господин Д’Энуре, — Торег повернулся к Арчибальду, — предстоит много работы.

— Я знаю и постараюсь вложить в нее все силы.

— Так, — Торег поднялся из-за стола, — моя помощь нужна какая-нибудь?

— Лишь дай нам дух перевести, друг, — успокоил того Ульз. — Море забрало у нас много сил. Поспим сегодня у тебя и сразу же в путь.

— Ну, тогда мой дом — ваш дом.

Спустя несколько часов сна, группа собралась и Торег проводил их до северных врат, к сети тоннелей, что связывали города цвергов. Часть дорог была проложена в полостях гор, а часть прорублена мастерами-инженерами. Северный путь шел в сторону столицы Королевства цвергов — Б`айлэ-Ан-Лонад.

У самих врат располагалась станция, где можно было или перехватить торговую повозку, или нанять себе, для последующего путешествия. Отличий у повозок цвергов от людских было два. Первое — у них отсутствовал вверх, так как в тоннелях не шел дождь. Изредка случались обвалы, но от камней тенты не спасали.

Вторым и, наверное, самым главным отличием, были запряженные в повозку животные. Ими были лиски — ящеро-подобные монстры, что использовались цвергами постоянно. Существа были приземистыми, не выше пояса, с приплюснутыми телами и мордами, и длиной не более четырех-пяти шагов. Шесть их конечностей торчали из-под тела, толстыми бревнами, на концах коих были четыре широко расставленных пальца, с когтями. Цвет чешуи лисков был бледным, почти белым. Они шипели на всех проходящих мимо, периодически высовывая свои длинные языки.

— Они не опасны? — поинтересовался Арчибальд.

— Не-е-е, господин Арчер, — махнула рукой Ольдра, пока Ульз искал смотрителя станция, для найма повозки. — Ездовые лиски самые безобидные из всех лисков. Цверги используют их веками и отлично умеют с ними справляться.

— Ездовые? Их еще и запрягать можно?

— Можно. Только для этого их с самого вылупления-то обучать нужно. Хотя и то, не факт, что получится.

— Ты же говоришь, что их веками используют?

— Для повозок, да. А для упряжи, тут талант наездника нужен, правильный лиск, правильное воспитание… много чего, должно сложиться.

— Ты сказала, что эти, самые безопасные из всех. А что, есть другие? — спросила Юиль.

— Конечно есть. Есть василиски, есть драколиски, есть птеролиски. Это только те, что я знаю. А, точно! Есть еще крысолиски!

— И все они опасны?

— Каждый-то по-своему, да. Крысолиски, например, сами размером с ладонь, а все запасы погрызть могут. А уж если в стаю, большую-то соберутся! У цвергов есть детская сказка-страшилка, про то, что непослушных детей съедает стая крысолисков.

— Больше всего они напоминают мышей и крыс.

— В точку, сестричка! Очень похоже: маленькие ящерки, что сожрут твои портки, пока спишь.

— А другие… эти… как их… лиски?

— Я-то не поняла, а тебе зачем?

— Я все записываю, для будущих исследований.

— А, ну да. Ты же это, любишь пергамент-то марать.

От этой реплики Ольдры у Юиль чуть дернулся кончик уха — эльфийка была раздражена.

— Так вот, сейчас вспомню, — продолжила Ольдра не замечая, или не желая замечать, раздражения эльфийки. — Нам-то в казармах это рассказывали. Василиск, похож ездового лиска, но больше, и ярче окрашен. Еще, ему в глаза смотреть-то нельзя, вроде как, они магические. Драколиски самые большие, почти, как настоящие драконы. Еще они могут плеваться.

— Чем?

— То ли огнем, то ли ядом, я забыла уже.

— Это знание может тебе жизнь спасти.

— Да, ну! Драколиски редкие больно: их уже с десяток лет не видели. Так, что там дальше-то? А, птеролиски. Ну, этих ты точно не увидишь: они-то в снаружи водятся. А в пещерах, только яйца кладут. Говорят, вкусны-то, что аж язык проглатываешь!

— А эта информация мне зачем?

— Ну, не знаю. Тыж там чего-то исследовать собираешься; вдруг пригодится.

— А вот, и, я! — радостно сообщил, подбежавший Ульз. — Все, повозку нашел. Сейчас ее выведут и поедем.

Один из цвергов вывел повозку со светло-зеленым лиском. Монстр был чуть крупнее своих собратьев, но распорядитель станции справедливо заметил, что четыре путника с багажом и тащить должен будет зверь покрупнее. Они погрузились в повозку и ту, направили к вратам. Врата были в десять шагов шириной, имели форму половинки шестиугольника и распахивались на две створки. Чудовищный скрип, сопровождавший раскрытие врат, оглушал и раздражал. Даже лиск, встрепенулся от неприятного звука. Как пояснил смотритель, врата давно не закрывались: до приказа городского главы они стояли распахнутыми с десяток лет. Сами же врата ставили на въезде в каждый город ради безопасности: обвал или нападение монстров хоть и было крайне редким явлением, но периодически случались.

Тоннель по форме точно повторял врата, лишь с одной небольшой особенностью: справа от вырубленной дороги уходил в даль постамент, примерно на высоте телеги. Как пояснил Ульз, не все путешествовали на повозках, а по постаменту можно было спокойно передвигаться пешком, не боясь попасть под бегущего лиска. Зверь спокойно видел в темноте и мог заметить цверга за сотню шагов, но его погонщик вполне мог быть уставшим или невнимательным и отдрессированный зверь, выполняя его приказ, мог сбить или покалечить встречного путника.

Движения лиска казались Арчибальду забавным: на бегу зверь вилял из стороны в сторону. Из-за этого, ход повозки отличался от того, когда его тащила лошадь: вместо подскакивания вверх-вниз, повозка вихляла вправо-влево. Это было непривычно, но Д’Энуре и Юиль быстро к этому привыкли. Зверь же бежал со скоростью средней лошади, всегда наступая тремя из шести своих лап: две с одной стороны, одна с другой, с поворотом корпуса в сторону одной опорной ноги.

Арчибальд наблюдал за лиском, которого вела Ольдра, не только из-за научного интереса, но и со скуки. Почитать же книгу не удавалось, так как света было невероятно мало: кристаллы с [Магический Светом] располагались на расстоянии двух-трех сотен шагов. И хоть такой кристалл не предназначался для освещения пространства более четырех шагов вокруг себя, цвергам и лискам большего и не нужно было: и те, и другие неплохо видели в темноте.

Тоннель не был ни украшен, ни хоть как-то облагорожен: лишь голые стены и пол. Один раз на их пути возник провал, что никто не смог рассмотреть полностью из-за его огромных размеров. Повозка проехала по выдолбленному краю около получаса и вновь нырнула в тоннель.

Спустя примерно полсуток они приехали к еще одной станции, что располагалась на развилке трех тоннелей. В самом здании станции им предложили передохнуть, поменять своего лиска и выделили комнату. Так как сейчас торговцев не было, то девять десятых комнат были свободны, в том числе и дорогие. Смотритель оказался неуступчив и даже несмотря на запустение своего заведения, скидки не предоставил.

— Разве он не теряет деньги? Ему проще сделать нам скидку и поселить в дорогом номере? — спросил Арчибальд Ульза.

— Не-а, господин Арчер, все не так. Таверны, гостиницы и постоялые дворы, что стоят в городах в большинстве своем принадлежат их владельцам. Но дороги между городов, могут принадлежать только самому королевству, а значит, что и станции, тоже собственность государства. Смотрителю нет дела до выручки: он свое получит все равно, и не важно, как много у него будет посетителей, один или тысяча.

Так переход за переходом, сменяя лисков и отдыхая на станциях они продолжили свое путешествие по тоннелям. По пути они миновали два города и остановились перед последним, заключительным, тоннелем, что вел в столицу: Б`айлэ-Ан-Лонад, Город в Центре. Город и в сам деле располагался примерно в центре Королевства, что помогало поддерживать связь со всем государством, и узнавать реальное положение дел достаточно оперативно.

По мере приближения к городу, туннель все расширялся и светлел. Врата были украшены красивой мозаикой с изображением цвергов. Когда ворота распахивались, то игра света меняла акценты нарисованных линий, сменяя переливающиеся изображения. Ульз сказал, что такова и была задумка: закрепить недорогие самоцветы, для создания торжественного эффекта. Он рассказывал об этом с нескрываемой гордостью, ведь один из мастеров, что работал над вратами это их с Ольдрой прадед.

Сам же город резко контрастировал с вратами: полупустые улицы, по которым сквозило уныние, нисколько не говорило о том, что это столица целого государства. Архитектурой и планировкой город не сильно отличался от других городов цвергов: все те же выточенные в скале дома, мастерские и торговые лавки, все те же широкие каменные улицы и лестницы, все та же полутьма, что прорезалась редкими светящимися окнами.

Цверги повели Арчибальда и Юиль к себе домой. Дом был пыльным и казался заброшенным, но лишь потому, что соседка, которую они попросили присмотреть за ним, тоже истлела от проклятья. На небольшой улочке, что насчитывала десяток домов, заселенных осталось всего три. Немногочисленные соседи были рады возвращению Ульза и Ольдры, но за их улыбками Арчибальд чувствовал горечь утрат. Они улыбались не потому, что сильно любили сопровождающих Д’Энуре цвергов, а потому, что слишком многих потеряли, и искали любой маломальский повод для радости.

Перебросившись свежими новостями, Арчибальд понял, что Торег действительно плохо знал о ситуации в столице: на сегодня половина жителей города умерло или уже болело проклятьем. Ульз, решивший сразу же доложить о своем прибытии Адамитовому Королю, умчался, оставив гостей на Ольдру.

Дом цвергов был так же скромно обставлен, как и дом Торега, а отличался от него лишь чуть более низкими потолками и проходами, отчего Арчибальду пришлось сильно нагибаться. Только Ольдра, Юиль и Арчибальд навели в запустевшем доме порядок, зажгли камин и собирались отдохнуть, как прибежал улыбающийся во всю свою бороду Ульз.

— Адамитовый Король ждет Вас, господин Арчер, в любое время дня и ночи, — радостно заголосил он и положил перед Арчибальдом свежий пергамент с подписью монарха.

— Для начала, может снова называть меня, Д’Энуре. Наш путь окончен, так что скрываться смысла нет. А во-вторых… а сколько сейчас примерно времени?

— Примерно середина ночи, — подсказала Юиль.

— Так поздно! Не думаю, что стоить беспокоить монарха так поздно. А как ты узнала о времени?

— Я догадывалась, что в подземельях цвергов нам будет тяжело учитывать время, поэтому выучила одно слабенькое заклинание первого круга: [Время]. Оно позволяет примерно прикидывать, какое сейчас время суток. Если выучить более высокоуровневое заклинание, например, [Точное Время], второго круга, то можно будет знать точное время.

— Тогда почему ты не купила [Магические Часы]? Они хоть и недешевы, но найти их не сложно?

— Я… — эльфийка осеклась и, поникнув, тихо добавила, — я не догадалась…

— Кхе! — усмехнулся Арчибальд. — Заклинатели всегда думают, как заклинатели. Не кори себя. Давай чуть передохнем и направимся ко дворцу — работы нам предстоит много.

— Угу… давайте…

Глава 6.

Дворец Адамитового Короля был украшен не в пример более скромно, чем дома знатных дворян Империи. Залы и коридоры были прямы и широки, словно дороги. Их постоянно патрулировали дворцовые стражники, что так же, как и Ольдра использовали даорды. В отличии от оружия цвержки, что было боевым: побитое, поцарапанное, и без всяческих украшений, оружие охраны, как собственно и броня, были изготовлены в разы более искусно и богато. Это не значило, что пользоваться им было нельзя (судя по взгляду стражников, они знали, что с ними нужно делать), но данные даорды носили более церемониальный характер.

Троих путников (Ольдра осталась дома) проводили по залам, нигде не задерживаясь, даже перед входом в Зал Королей, места где проходили все церемонии и заседал Адамитовый Король. Стены Зала наполняли выточенные фигуры цвергов, что были сделаны с невероятным мастерством: можно было четко различить даже волосы их бород.

— Это — Адамитовые Короли, — просветил Королевский церемониймейстер, цверг, что исполнял роль секретаря короля. — От самого первого, Угрэта Объединителя, до последнего, — манерным жестом руки церемониймейстер указал на фигуры.

Зал был небольшим, вытянутым от входа к трону. Отлитый из черного металла, широкий, почти без узоров, в данный момент времени, трон пустовал. Церемониймейстер отклонился от трона чуть в сторону, где Арчибальд еле разглядел дверной проем.

— Прошу, Вам туда, — церемониймейстер остановился и жестом указал на дверь.

— А, там… — нерешительно спросил Арчибальд.

— Кабинет Ее Величества. Времени на полноценную церемонию встречи сейчас нет. Мне было указано привести Вас сразу по прибытию. Вас ждут.

И, развернувшись, ушел к выходу. Арчибальд нерешительно пожал плечами, но ни Юиль, ни Ульз ему не ответили, и он налег на тяжелую железную дверь. Дверь со скрипом отворилась и перед Арчибальдом раскинулся кабинет со столом, несколькими стульями, шкафами и кучей пергаментов. За столом сидела женщина-цверг, что-то читая в поданном ей пергаменте. На скрип она лишь подняла глаза и отложив документ, широко улыбнулась:

— А-а-а, господин Д’Энуре, я, полагаю. Как я рада Вас видеть.

Арчибальд в непонимании застыл. Его выручил Ульз, что, сделав два шага вперед, преклонил колено:

— Ваше Величество! Это и есть тот самый Арчибальд Д’Энуре!

— Молодец, сын Краза!

— Все ради нашего народа, Ваше Величество!

Девушка-цверг поднялась и вышла из-за стола, с противным скрипом отодвинув огромный стул. Арчибальд так и остался в замешательстве: женщина-цверг была огромной. Не для людей, конечно, же, а для цвергов: она была ростом с самого Арчибальда, что для народа цвергов было высоким ростом.

— Ваше Величество, — тихий, чуть подрагивающий от удивления голос Юиль, заставил очнуться Д’Энуре от удивления.

— Ваше… Ваше Величество! Я прошу прощения за свое недостойное поведение, — поклонился вслед за эльфийкой Арчибальд.

— Ха! Что, услышал слово «король» и ожидал увидеть здесь седовласого толстого старикана?! Не стоит подметать своей бородой пол, все равно церемония приветствия посольства отложена на потом.

Девушка схватила за плечи охнувшего Арчибальда и поставила его столпом, рассматривая своим лукаво-игривым прищуром. Вблизи и Арчибальд смог ее рассмотреть. За исключением ее огромного роста, ничего необычного в ней не было: темно-карие глубокосидящие глаза, рыжие волосы, собранные косой, рыжие бакенбарды, круглое лицо, «квадратная» фигура, большой нос, толстые руки и ноги, широченные ладони. Единственное, что вызывало вопросы, так это ее возраст: при таком росте она должна была быть седой старушкой, но лицом выглядела не старше, чем Ольдра.

— А вы какой-то щуплый, — с сомнением в голосе произнесла королева. — Я ожидал чего-то более… хм… более внушительного. Хм… Хотя, плевать! Если Вы свою работу выполните, то можете быть хоть слизняком.

Арчибальд стоял молча, не понимая, как на все это реагировать: его сейчас хвалят или оскорбляют?

— Ульз, ты им по дороге все объяснил?

— Да, Ваше Величество.

— Отлично! Тогда не будем тратить много времени на раскачку! Самыми последними новостями с Вами поделиться Гурв, мой церемониймейстер.

Она подошла к двери и с легкостью ее распахнула, отчего у Арчибальда кольнула заноза зависти ее силе.

— ГУРВ!!! — королева рявкнула так, что даже слуги, занимавшиеся делами в конце зала, дрогнули от неожиданности, что уж говорить об Юиль и Арчибальде, — ГУРВ!!! ИДИ СЮДА!!!

Не прошло и полминуты, как в дверь вошел Гурв.

— Вызывали, Ваше Величество?

— Да. Размести этих господ у нас. Краздурр, ты тоже тут останешься?

— Я бы не хотел, Ваше Величество — после долгого отсутствия, нам с сестрой нужно дом привести в порядок.

— Пусть так. Тогда, Гурв, предоставь этим господам все, что нужно для их работы. Если нужно кого-нибудь потеснить, то пусть катятся куда хотят.

Арчибальд снова стоял удивленный: от веселого игривого тона не осталось и следа. Уверенность, непоколебимость и прямота Королевы цвергов соответствовала многим монаршим особам, тому же Августу.

— Прошу за мной, — Гурв повел их в противоположенную от кабинета сторону.

— Простите, но она же, женщина? — робко спросила Юиль, когда они отошли на небольшое расстояние.

— Вы наблюдательны, — равнодушно ответил Гурв.

— Тогда почему «Король», а не «Королева»?

— Титул «Короля» дань традиции. Не важно, кто занимает трон; монарх всегда будет именоваться «Король».

На противоположенной стороне Зала Королей находилась лестница, что уходила вниз. Внизу под залом находились помещения, в которых жили и трудились немногочисленные приехавшие заклинатели и лекари. В выделенной им комнате находился и кабинет, и собранная на скорую руку лаборатория. Юиль оценила ее критически: максимум, что можно в ней делать, так это обучать новичков.

— Если вам нужно будет что-либо, я к Вашим услугам, — чуть склонил голову Гурв.

— Для начала, нам нужно все отчеты и карта государства, что есть: мы попробуем найти место начала заражения.

— Отчеты Вам предоставят, господин Д’Энуре, а вот карты… я спрошу разрешения у Ее Величества.

В последующие сутки им принесли кипу пергаментов, отчетов и несколько карт. Карты были неточные, но примерное расположение городов, поселений и дорог показывали, а большего от них и не требовалось. Просидев за бумагами еще двое суток и попытавшись соотнести имеющуюся у них информацию, ни Арчибальд, ни Юиль, не смогли найти что-либо интересное.

— Какая-то бессмыслица… Что думаете, учитель?

— Полностью с тобой согласен. Будто бы заражение началось сразу и везде: ни очага болезни, ни предпосылок, ни первого зараженного. Я склоняюсь лишь к одному: проклятье не местечковое, его готовили давно и тщательно. И поэтому удар оказался столь масштабным и разрушительным.

— Согласна с Вами. Только, кто мог придумать такое? Да и зачем? Цверги ни с кем не воюют, никого не притесняют и не обижают. Живут себе своей тихой и спокойной жизнью…

— Может именно в этом и естьпроблема?

— Думаете кто-то жаждет их земли и ресурсы? Но зачем? Плодородных долин тут нет; есть много металлов, но все равно лучше самих цвергов их добывать никто не умеет. Завоевать их было бы намного выгоднее, чем убивать, учитель.

— Возможно, завоеватели хотят вселить в них страх? Это очень удобный инструмент для подавления сопротивления.

— Да. Но опять же, встает вопрос: кому это нужно?

— Хороший вопрос… У-ф-ф! Давай пока не будем лезть в политику, а сконцентрируемся на проклятье. Вся писанина нам известна, теперь пора заняться практикой.

— Осмотреть зараженных?

— Лучше взять немного пепла.

— Думаете нам разрешат, учитель?

— Сильно в этом сомневаюсь. Король запретила хоронить пепел по старым обычаям — теперь его сжигают. Якобы, так болезнь не распространяется.

— Не думаю, что это сильно помогает.

— Согласен. Попробую сегодня использовать свой авторитет. Ты, кстати, уже готова?

— Я не думала, что нам придется присутствовать на торжественном рауте.

— Я тоже, так что выберем наряд поприличнее и на том остановимся.

Раздался стук и в дверях появился Гурв. Королева пригласила их на ужин, как послов государства, хотя Арчибальду и Юиль присутствовать на нем не сильно и хотелось. Гурв проводил их в Зал Королей, где перед троном был накрыт стол. В центре стола сидела Ее Величество. Она не сильно отличалась от той, когда они ее встретили впервые. Лишь две детали были новыми: адамитовые перчатки, идущие до самого плеча и простенькая адамитовая диадема. Арчибальд удивился: он видел много адамитовых вещей, но столь странной разновидности материала еще никогда: темно-черный, будто бы поглощал свет вокруг себя и тем не менее перчатки и диадема были испещрены магическими рунами, что слабо подсвечивались.

— Проходите, присаживайтесь, — королева махнула рукой на нормы приличия и, уловив взгляд Арчибальда, спросила. — Понравились мои перчатки?

— Никогда еще не видел такого адамита, Ваше Величество.

— О-о-о! Сразу догадались, что за металл?

— У адамита уникальная магическая аура — ни с чем не спутаешь. Но такого адамита, я еще не встречал.

— И не встретите. Это Первородный Адамит. Его нашел в одной из самых глубоких шахт Угрэт Объединитель. Больше никто и никогда его не находил.

— С тех пор корона и перчатки передаются от короля к королю?

— Близко, но мимо. После того, как к власти приходит новый король, он самолично перековывает Первородный Адамит во что-то новое, каждый в свое. У Эйгурда Сеющего Бурю он был шлемом, у Нэорта Непоколебимого бойком молота, у меня, как видите, короной и перчатками. Что будет у следующего, решит он сам.

— А разве магические металлы от постоянной перековки не теряют свои свойства?

— Все именно так. Но первородные металлы не теряют.

— Никогда об этом не слышал.

— Это и не удивительно: до сих пор, насколько мне известно, было обнаружено лишь три куска первородного металла, и ни одного из них в государствах на равнинах. Первый — первородный адамит, и он тут, — королева постучала адамитовой перчаткой по диадеме. — Второй — первородный титан; из него сделали щит, для чемпиона одного из королей цвергов, что пошел с ним в бой на огромного драколиска. Чемпион пожертвовал собой, и вместе с монстром упал в огромную расщелину. Вы же добирались сюда через Баркан-Б’айлэ?

— Да, все верно.

— Тогда, Вы должны были проезжать через большой разлом.

— Да, проезжали.

— По легенде, на его дне, этот щит, [Непоколебимая Стойкость], и лежит.

— И его не пытались достать? Это же наследие вашего народа.

— Пытались, и сотни раз! Только те, кто решался опуститься глубоко, обратно не возвращались. А третий, и последний, первородный кусок металла — Первородное Золото, было отдано Королевству Зверолюдей. Что с ним сейчас — неизвестно. Ладно, байки потравили, пора бы и о делах поговорить. Как у Вас идут дела?

— Пока тяжело. Мы смогли определить лишь то, что заражение не имело очага, что началось сразу и везде.

— Другие лекари и заклинатели добились примерно того же результата, господин Д’Энуре. И что с того?

— Такое нельзя провернуть без масштабной подготовки, Ваше Величество. Мы думаем, что это целенаправленная диверсия.

— Диверсия?! Против нас?! Ха-ха-ха! И что эти недоброжелатели хотят получить?! Горы, горы и еще раз горы?! Или наши ресурсы?! Так они их никогда без нас не добудут!

— Для нас самих это тоже загадка.

— Смешная теория. Не смешнее того жреца, что клял на кару божественную, и что стоит ему очистить все наше золото в своем монастыре, как тут же проклятье пропадет.

— Надеюсь Вы его не казнили, Ваше Величество?

— Не-е-ет, что Вы! Мы, цверги народ мирный. Лишь пинками догнали его до Баркана и на последней лодке отправили домой, вот и все.

— Я не думаю, что, донеся до своих земель такую весть, он породит у своих соотечественников желание вам помогать.

— Нам не нужно их желание, ведь теперь у нас есть Вы!

— Я не очень понял, что Ваше Величество имеет в виду.

— Ваше пребывание здесь бьет по нам намного сильнее пары выпинутых шарлатанов.

— Простите, я все еще не понимаю…

— После того, как Вы приехали, слухи об этом распространились быстрее пожара в шахтах. Вы здесь всего три дня, а уже четыре пятых всех лекарей, травников и заклинателей подали мне прошение об отъезде, и все прикрываются Вашим именем.

— Разве я кому-то мешаю?!

— Напрямую нет. Но они все в один голос говорят об одном: если сюда приехал САМ Арчибальд Д’Энуре, то им тут делать нечего. Их таланты намного ниже Ваших, а если вдруг и ВЫ не справитесь с проклятьем, то они и подавно. Теперь, понятно?

Арчибальд сидел опешивши. Он привык, что его авторитет везде и всюду помогает ему, но сейчас все было с точностью до наоборот.

— Так что, господин Д’Энуре, я действительно жду от Вас многого, — королева с хитрецой в глазах подняла свою кружку, давая Д’Энуре осознать то, что она хочет сказать.

— Это ультиматум?

— Считайте, что, да.

— Тогда, я требую большей свободы действий.

— А разве сейчас, Вас кто-то сдерживает? Вам еще что-то нужно?

— Мне нужен пепел. В нем может…

— НЕТ!!!

Удар тяжелой адамитовой перчаткой по столу потряс его, роняя кубки и бокалы. Кубок Юиль упал, окатив девушку порцией вина, но, так как та была в магической одежде, то Арчибальд не переживал. Свой же кубок, Д’Энуре продолжал держать в руке, и, хоть его содержимое и расплескалось, но Арчибальд сидел чистым и опрятным.

— Я сказала, нет! Можете осмотреть зараженных, но трогать их останки, я Вам запрещаю.

— Ваше Величество, я не смогу помочь Вашему народу без изучения всех аспектов, в том числе и пепла.

— Я сказала, НЕТ!!!

— Ваше Величество, если так пойдет и дальше, то менее, чем через год, Вашу корону будет некому перековать.

Королева резко поднялась, и бросив «Ужин окончен!» с яро-пунцовым лицом направилась в свой кабинет. Гурв проводил их к своей комнате, и по пути Арчибальд его спросил:

— Я, наверное, ее сильно разозлил?

— Она… отходчивая. Постарайтесь больше ее не злить и пару дней не беспокоить. Тогда, все уляжется… я надеюсь.

Быстро переодевшись они легли спать, так как по словам эльфийки было уже около полуночи. Сами же цверги же практически не соблюдали каких-то временных рамок сна, из-за жизни в подземелье и вполне могли спать и в полдень, и в полночь. Поэтому все заведения города, от захудалой таверны, до Королевского Банка, работали круглосуточно лишь сменяя персонал.

Первой проснулась эльфийка и разбудила Арчибальда. Позавтракав на скорую руку, они направились к разным залам, что переделали из складов в карантинный госпиталь. Арчибальд шел туда с тяжелым сердцем и то, что он там увидел действительно вгоняло в депрессию. Ему было физически тяжело видеть «тление» цвергов заживо. Молодые и старые, мужчины и женщины, воины и ремесленники, проклятье не щадило никого.

Арчибальд перекинулся парой слов с цвергами, что помогали зараженным, четко осознававшими, насколько это бессмысленно. Так же, здесь была небольшая группка из тех заклинателей и лекарей, что решилась остаться и попытать счастья. Поговорив с ними, Арчибальд понял, что выводов, отличных от его, никто предложить так и не смог.

Когда он все записал и уже собирался уходить его окликнул старый седой цверг, что был одет чуть побогаче остальных зараженных. У него уже не было половины руки и ноги, а глаза затмевала поволока обреченности:

— Господин Д’Энуре?! Арчибальд Д’Энуре?!

— Да, что случилось?

— О, Мать-Земля! Я и вправду Вас вижу? Или это проклятье искажает мой разум?

— Нет, я в правду, Арчибальд Д’Энуре.

— Какая удача. Вы, наверное, прибыли из-за проклятья?

— Да, я намерен попытаться остановить его и, если получится, обратить вспять.

— О, хвала Матери-Земли, что послала нам такого заклинателя! А я, как Вас увидел, сразу же узнал! Только подумал, что выдаю желаемое за действительное. Я много Ваших книг по магическим основам изучил. Ох, еж! Я совсем забыл представиться, простите мне мои манеры. Меня зовут Орзун Гудиндурр, и я занимаю пост Главного Наставника в храме Матери-Земли. Ну, точнее, занимал…

— Это большая честь для меня.

— А для меня, еще большая, господин Д’Энуре. Мать-Земля услышала наши молитвы! — С щеки седовласого цверга скатилась слеза, а в его глазах блеснула искорка надежды. — Вы точно справитесь с этой задачей! Если Вам что-то нужно, только скажите. Пусть я уже и чувствую дыхание смерти, но у меня есть верные друзья и соратники, они помогут.

— Спасибо, но Ее Величество, уже разрешила мне задействовать любые имеющиеся ресурсы.

— Эта старая скандалистка?! — Орзун чуть повысил голос, и стражник, стоящий неподалеку, демонстративно стукнул даордом об пол.

— Господин Гудиндурр, не думаю, что стоит так критично высказываться о Ее Величестве. К тому же, она не настолько стара; думаю, что она в расцвете своих сил.

— Стара, стара, господин Д’Энуре: эта карга старше меня на пол века. А высказываться я не перестану! И что она мне сделает-то, а?! Прикажет казнить?! — старик усмехнулся. — Так что, если будет что-то нужно — смело обращайтесь.

Арчибальд задумался. Ему улыбалась удача, но использовать ее таким образом было рискованно.

— Все что угодно, говорите? — Арчибальд снизил голос до шепота. Этого хватило старому цвергу, чтобы уловить суть, и он сам заговорил полушепотом:

— Что Вам нужно? — глаза старого цверга загорелись мальчишеским бунтарством.

— Цверги, что здесь помогают, это же наставники Вашего храма?

— И они тоже.

— Есть одна вещь, до которой меня не допускает Ее Величество. Это пепел. Не мог бы кто-нибудь из Ваших подчиненных вынести его отсюда? Хотя бы маленькую горсточку?

— И это все?! — Орзун даже немного опешил. — Вам нужно лишь немного пепла?

— Да. И можно не так громко. Одних отчетов и докладов мало, чтобы составить полную картину. Заражения начались везде и сразу, а это напоминает диверсию.

— Мы и сами такое предполагали, но остается вопрос мотива.

— Да, мотива действительно ни у кого нет.

— А пепел Вам зачем?

— Чтобы провести такую диверсию, нужны сильнейшие яды или токсины. Если невозможно найти первого зараженного, остается только вскрытие тел, а тел нет. Тогда единственной зацепкой остается пепел. И вот его, тоже нет, так как он сжигается полностью. Я хотел провести пару алхимических экспериментов. Возможно, нам удастся что-то в нем найти.

— Возможно, возможно. Я не очень хорошо помню основы алхимии, но про разложение на составляющие, я слышал. Учитывая, что этим займетесь именно Вы, успех гарантирован.

— Если быть откровенным до конца, то этим займется моя ученица — она в алхимии посильнее даже меня будет.

— Серьезно?! Я бы тоже с ней познакомился.

— Сейчас она в другой зале: мы хотим собрать разные данные и сопоставить. Глядишь, мы порознь сможем подметить разные детали.

— Мудро, мудро. Хотя меньшего от Вас я и не ожидал, — Орзун снова стал говорить полу шепотом. — А Вашу просьбу, я смогу удовлетворить так быстро, что Вы и «ойкнуть» не успеете.

И Арчибальд действительно не успел. Старый цверг чуть дернул плечом и его каменная права рука, до середины предплечья осыпалась пеплом. Стоявшая неподалеку цвержка ойкнула вместо Арчибальда и понеслась куда-то вглубь зала.

— Гос… господин Гудиндурр, — Арчибальд стоял опешивши, еле подбирая слова, — господин Гудиндурр, я не это имел ввиду.

— Берите его, берите, пока стражник сюда не подошел.

— Простите, но я не могу его взять.

— А чем этот, будет отличаться от любого другого?

У Д’Энуре не было чем на это парировать.

— К тому же, это ведь не просто пепел, а вера — моя вера в Вас, и Ваши таланты. Все эти заклинатели, — старик кивнул в сторону группы приезжих, — полные бестолочи. Я был Главным наставником десятков, а то и сотен геомантов; я могу разглядеть тех, у кого есть потенциал. А половина этих бездарей, дерьмо от золота без подсказки не отличат. Берите.

— Это большая честь для меня.

— Нет, большая честь для меня! Если бы мне, еще здоровому, предложили отсечь всю руку в обмен на то, чтобы встретиться с Вами, я бы отдал ее без раздумий. А так, я еще и поучаствую в спасении собственного народа. Эта малая цена за такую честь.

В этот момент к Орзуну подбежали две ухаживающие за зараженными цвержки. Одна та, что полминуты назад убежала, вторая старше ее, с большим кувшином в руках. Третьим к ним поковылял стражник, стоявший у входа, к сильному неудовольствию Арчибальда.

— Нузра! — Орзун крикнул, и девушка с кувшином чуть дернулась.

— Да, господин наставник?

— Сколько лет ты меня знаешь?!

— Почти всю свою жизнь, господин наставник.

— Я хоть раз ошибался?!

— Ну….

— Нузра!!!

— Нет, господин наставник, — девушка явно хотела тому что-то возразить, но авторитет старого цверга довлел над ее сомнениями.

— Тогда притащи кувшин поменьше. Или мешочек какой-нибудь.

— Выносить отсюда пепел строжайше запрещено, — бубнящий голос стражника раздался за спиной Арчибальда.

— А тебя вообще не спрашивают! — Орзун рыкнул на стражника, но тот остался непоколебим:

— У меня приказ, господин Гудиндурр, от Ее Величества.

— И что же этот приказ гласит?!

— Что выносить пепел запрещено.

— Ты точно дурак. Ответь на мой вопрос: я умер?

— Еще нет, господин Гудиндурр.

— Вот именно! В приказе сказано, что нельзя выносить пепел, после «истления», а я еще пока жив. А этот пепел неотъемлемая часть меня, согласен?

— Допустим, согласен, — уверенность в словах стражника резко снизилась и Арчибальд понял к чему клонит старик Орзун.

— Согласен, значит. А стало быть, пока я не нарушаю закон, мои руки и ноги, в каком бы состоянии они не были, принадлежат мне и только мне, согласен?

— Угу.

— Стало быть, распоряжаться ими я имею право так, как посчитаю нужным. Согласен?

На этот вопрос стражник лишь кивнул.

— Отлично и последний вопрос: я нарушал закон?

— Вроде бы, нет.

— Тогда почему я не могу отдать часть своей руки, этому человеку?

Стражник стоял, насупившись, и пытался сложить в голове разложенную стариком головоломку. В этот момент вернулась Нузра и, с большой заботой, собрала пепел в небольшой мешочек, который цверги обычно использовали для лепешек или сухарей.

— Идите, господин Д’Энуре, пока этот остолоп не вернулся, — старик кивнул в сторону опустевшего выхода: стражник куда-то ушел.

— Спасибо Вам большое, господин Гудиндурр.

— Это Вам спасибо. Спасите наш народ, и когда я предстану перед Матерью-Землей, я весь лоб расшибу, прося спасения за Вашу душу.

— Все не так просто, — грустно улыбнулся Арчибальд, и еще раз попрощавшись, покинул зал, в поисках Юиль.

— Все в порядке, учитель? — эльфийка встретила его в комнате и сразу же заметила возбуждение Д’Энуре. — Вы что-то нашли?

Арчибальд лишь потряс мешочком.

— Это то, о чем я думаю?

— Все верно, Юиль.

— Вы подкупили охрану?

— Нет, — и Арчибальд вкратце рассказал ей об Орзуне. — Как видишь, все добровольно.

— Почему-то я уверена, что добром это не кончится.

— Не хнычь! Лучше давай начнем опыты по разложению. Тех инструментов, что есть, тебе хватит?

Юиль с недовольным лицом обошла стол, тяжело вздыхая:

— Этим, даже сок из яблок хорошо не выжмешь. Я гляну, что у меня есть с собой, но более, чем поверхностное исследование, провести не удастся: инструменты очень слабые.

— Давай пока начнем хотя бы с этого, а после, поглядим, что можно сделать. Возможно, в местных алхимических лавках найдется оборудование получше.

Эльфийка вздохнула, с обреченностью отправляемого на каторгу, и начала разбирать, то что принесли цверги. Две третьи из этого она решительно унесла в угол комнаты, сказав, что такое никуда не годится. Вынув из [Бесконечного Рюкзака] свой алхимический фартук и пару [Перчаток Зельевара], она так же достала крепкого вида квадратную сумку.

— Что это?

— Купила на магическом рынке. [Ученический Сундучок Алхимика]. Достаточно популярный, хоть и недешевый, предмет для начинающих алхимиков.

— Тебя тяжело назвать новичком в этом деле.

— У сундучка есть одна особенность, за которую его любят и бывалые алхимики: в нем, как в сейфе, можно хранить несколько десятков реагентов. Они перестают источать магическую энергию, так что сундучок можно таскать с собой особо не переживая.

— Не переживая, за что?

— За себя, в первую очередь. Вы и сами же в курсе, что многие мощные реагенты излучают море магической энергии, по которым их можно вычислить. Соответственно, и желающих ими поживится, отняв у неспособного на сопротивление алхимика, предостаточно. Я предполагала, что мне придется делать алхимические тесты, так что взяла три сундучка с собой.

— Три?!

— Да, три. А что Вы так сильно удивляетесь?! Один, с реагентами, что взаимодействуют с горными породами, — начала загибать пальцы девушка, — еще один, с теми, что реагируют на магию, и еще один, для реакции на животные и растительные соки.

Девушка раскрыла сундук одной створкой вверх, и двумя створками-стенками в стороны, и на столе появилась походная лаборатория. Арчибальд собирался было ее похвалить, как раздался стук в дверь и вошел Гурв:

— Ее Величество просит Вас пройти к ней. Немедленно.

Арчибальд повернулся к Юиль:

— Ты, пока продолжай, а я посещу Ее Величество.

Гурв проводил его к кабинету Короля и, постучав, Арчибальд вошел.

— Ваше Величество, я прибыл…

— Вы что себе позволяете?!

— Простите?

— Вы демонстративно нарушаете приказы, выказывая свое неуважение ко мне.

— Простите, но закон не был нарушен. Как и говорил господин Гудиндурр…

— Этот вредный старик?! Мне стоило бы догадаться: вечно он мне палки в колеса вставляет. Ох… И тем не менее. Начальник стражи доложил о том, что Вы забрали часть пепла старика.

— Исключительно с его согласия.

— Не важно. Верните пепел назад. Считайте это приказом.

— Простите, но, я не могу, — солгал Арчибальд, — мы уже начали алхимические эксперименты.

Королева замолчала, поигрывая желваками. Она сверлила взглядом Арчибальда с минуту, и когда уже собралась что-то сказать, в дверь поспешно застучали.

— Да, что там еще такое?! Я же сказала, не беспокоить меня по пустякам!

Дверь раскрылась и в кабинет влетел молодой цверг с черным беретом.

— А… курьер… Что там у тебя?

— Ваше Величество, Вам послание, — молодой цверг положил на стол сверток пергамента.

— Что в нем?

— Обвал в семнадцатой шахте, северо-западного участка.

— Да, чтоб вас!!! Раненые? Погибшие?

— Пятеро под завалом, скорее всего, погибли. Раненых одиннадцать. Так было, когда я уходил.

— Жрецов храма отправили?

— Сегодня в храме не было лекарей.

— А-х-ж! — рыкнула королева. — Гурв! ГУРВ!!!

— Я тут Ваше Величество, — церемониймейстер вошел в раскрытую дверь, как будто стоял прямо за ней; возможно, что так и было.

— Выдерни пару лекарей из карантинов, зараженным они все равно не нужны; нужно думать об еще живых.

— Понял, сделаю, — Гурв развернулся и, не выказывая прощания королевской особе, быстрым шагом направился к выходу.

— А ты, иди подожди. После, проводишь лекарей к завалу.

— Понял, — кивнул молодой цверг и вышел, оставив Арчибальда с королевой наедине.

— Хотела я вас обоих бросить в каземат, да видимо сама судьба за Вас заступается. Можете продолжать свои алхимические эксперименты. Но только с тем пеплом, что уже забрали.

— Огромное спасибо, Ваше Величество.

— Засуньте свою благодарность куда поглубже; мне сейчас не до Вас. Еще пару таких обвалов и самой придется в шахту идти. Вот, Вы умеете киркой махать?

— Не доводилось, Ваше Величество.

— Вот и выходит, что пользы от Вас пока что немного.

— Ваше Величество, а может не стоит тогда своих людей в шахты посылать, если это так опасно?

— Их НУЖНО в шахты посылать. Пока они работают, то дурные мысли в головы не лезут. К тому же, если… — королева осеклась, — когда… когда все закончится, нужно будет восстанавливать экономику, а без ресурсов это будет сделать тяжело. Все, идите, а то и в самом деле передумаю и в казематы брошу.

Арчибальд вышел в раздумье и, дойдя до середины пути, остановился. Он бросил задумчивый взгляд на пустующий трон, а после развернулся и зашагал назад.

— Ваше Величество, позволите?

— Снова Вы?! Все-таки хотите на экскурсию по казематам?

— Милостиво откажусь, от столь великой чести. Ваше Величество я могу попросить свою ученицу помочь с лечением раненых в шахте.

— Идите дальше колдовать над своими пробирками, господин Д’Энуре.

— Алхимические опыты требуют времени и терпения. Пока я буду заниматься ими, она может помочь вашим людям. Она отличный друид-лекарь.

— Зачем Вам это нужно? — спросила королева с нескрываемым недоверием.

— Вы правы, мы не умеем махать кирками, Ваше Величество, но кое чем помочь все-таки можем.

— Поступайте, как знаете, — королева уткнулась в пергамент, давая понять, что разговор окончен.

— И что нам это дает? — спросила девушка, когда Арчибальд, вернувшись назад, рассказал ей об этом.

— Она дала нам разрешение на изучение только этого пепла. Тебе его хватит?

— Не знаю. Скорее всего, нет.

— Выходит, что нам нужно будет еще. И как мы ее в этом убедим? Попросим Орзуна пожертвовать нам еще чего-нибудь? Это слишком. К тому же, а если он «истлеет»? Бегать и искать следующего добровольца?

— Пока, что я не очень понимаю, куда Вы клоните, учитель.

— Нам нужно доказать Ее Величеству свою полезность. Если мы найдем, хоть что-то в пепле, если мы покажем себя с хорошей стороны, например, помогая раненым, то это может качнуть маятник в нашу сторону.

— Набрать авторитет, Вы это имеете ввиду? Но я не уверена, что это сработает.

— Я тоже, но все равно сейчас нам нужно половина суток, пока реагенты, что-то покажут.

— За ними еще и следить нужно будет.

— Слушай, я хоть и не сильнее тебя в алхимии, но основы еще помню. Я прослежу за всем.

— Ладно, — тяжко вздохнула эльфийка, — пойду соберусь.

— Погоди. Перед уходом составь список того, чего тебе хотелось бы найти из алхимических инструментов. Я попросил Гурва послать за Ульзом: дам ему денег и отправлю за покупками. Пусть по городу пройдется, может найдет, хоть что-нибудь.

— Это наврятли, но хорошо, список я составлю.

Глава 7.

Юиль добралась до обвалившейся шахты чуть менее чем за час. По пути девушка перекинулась парой фраз с курьером и двумя жрецами храма Матери-Земли, что восхищались ее отзывчивостью.

Их повозку встретил Первый шахтер: седовласый цверг, что был чуть крепче, чем Ульз. Его рост был не сильно выше чем у Юиль, что немного удивляло: при таком возрасте, он должен быть выше ее на полголовы минимум. В грязной рабочей одежде и со спутанными сальными волосами, тем не менее, он источал невероятное дружелюбие:

— Наконец-то! — даже его кустистая борода тяжело скрывала широкую улыбку. — Вы как раз… Ой!

Он заметил Юиль, что едва виднелась за стоящими цвергами. Заметив его взгляд, цверги расступились и Юиль решилась взять инициативу с свои руки: чем быстрее она тут со всем разберется, тем быстрее вернется назад.

— Какого круга заклинания лечения, вы знаете? — этот вопрос она адресовала жрецам.

— Только первого, леди Хааман.

— Тогда давайте распределимся так: я, как владеющая более высокоуровневыми заклинаниями займусь теми, что в тяжелом состоянии. Такие есть?

— Да, четверо, — ответил первый шахтер.

— Хорошо… не в том смысле, что они есть. Вы двое пока займитесь теми, что ранены полегче, — жрецы согласно кивнули. — Где тяжелораненые?

— Идите за мной, леди Махаам.

— Леди Хааман.

— Простите. Мы не стали далеко их нести, чтобы не травмировать еще больше.

— Правильно сделали.

Шахтер повел Юиль к одному из строений, войдя в которое, она увидела огромную дыру, вместо стены. Вокруг входа в шахту, и в ней самой, царили полумрак, грязь и пыль. Они шли около четверти часа, медленно, но верно спускаясь вниз. Тут и там были видны деревянные и металлические опоры, разной степени износа, маленькие кристаллы с [Магическим Светом] и разбросанные инструменты: кирки, молоты, лопаты и ломы.

— Глубокая шахта, — начала разговор Юиль.

— Старая, — нехотя кивнул шахтер. — А Вы, какой судьбой в наших краях?

— Я со своим учителем, Арчибальдом Д’Энуре, приехала в Вашу страну искать способ избавиться от проклятья.

— Арчибальд Д’Энуре… клянусь бородой, что я уже слышал это имя ранее, но, когда, не могу вспомнить. И как продвигаются успехи? Может Вам не стоило приходить сюда? Мы бы и сами справились с этим.

— Ваши люди… точнее Ваши цверги могут погибнуть, без оказания помощи.

— Эх… — тяжело вздохнул старый цверг, — проклятье забирает моих работников быстрее, чем взрывы в шахтах. Раньше в одной только этой шахте работало с полсотни цвергов, и это, только в одну смену. А сейчас, едва тридцать, на сутки набирается. Столько толковых цвергов «истлело»… эх…

Некоторое время они еще шли молча, пока шахтер не продолжил:

— Возможно, будь они сейчас все в строю, то и взрывов бы было поменьше.

— Почему?

— Видите, мы идем уже продолжительное время, а еще никого не встретили. Раньше, наблюдатели ходили постоянно, и учуять запах газа было легко. Сейчас же мы удаляемся так далеко, что не всегда способны узнать, что твориться сотню шагов назад.

— Если это так опасно, может стоило бы прекратить работы?

— Не-е-ет, ни за что! Для многих, это дело всей жизни. К тому же, пока ты в работе, мысли о родных близких и друзьях не лезут тебе в голову. Вот раньше, сядем перекусить и сразу шутки, байки и смех, а сейчас… эх… сейчас многие даже обедать не хотят: сидим и в голове все перебираем и лишь сильнее расстраиваемся. Вот, кстати!

Старый цверг указал чуть вперед и подойдя к этому месту, Юиль увидела небольшую квадратную клетку с маленькой ящеркой внутри. Ящерка была не больше ладони, с серо-бурой чешуей и маленькими острыми зубками. При их приближении ящерка подняла хвост торчком, чуть опустила голову, расставляя передние лапы широко, раскрыла пасть и зашипела, голосом, чуть более трескучем, чем у змей.

— Это крысолиск, — пояснил цверг, — отлавливать их тяжеловато, но они имеют отличный нюх. И еще, вот, — он приподнял клетку, под днище которой был закреплен колокольчик.

— Когда она чует газ, то мечется по клетке и колокольчик звенит, я права? — предположила Юиль.

— Все верно. Не самая надежная система оповещения, но лучше этой, у нас нет. Иногда из-за стуков кувалд их бывает не слышно, но пару раз они нас здорово выручали.

— А разве газы не имеют специфичного запаха?

— Имеют, но, во-первых, не все, во-вторых, газ часто может скапливаться в одном месте, и не распространяться по всей шахте. А в-третьих, и самых главных, мы цверги хоть и имеет большой нос, но хорошим нюхом не отличаемся. Уж точно не чета этим лискам.

Старый шахтер вынул из кармана кусочек какой-то еды и кинул в клетку крысолиску, что, жадно урча и недовольно рыча, вцепился в него своими зубками.

— А еще газ постоянно меняется. В зависимости от той породы, через которую он проходит, газ и приобретает свой запах. Например, в последнее время он стал более пряный, как от горения благовоний в храме Матери-Земли.

— Это может быть еще опаснее. Если внизу бушует пожар, то Вам может это дорого стоить.

— Знаю. Но порой мне кажется, что лучше умереть, занимаясь любимым делом, чем «истлеть».

Разговор завяз в раздумьях обоих. Спустя короткое время до Юиль стали доноситься голоса и почувствовался сильный запах гари, земли, пыли и едва различимый запах пряных благовоний.

— Мы уже почти пришли, — опередил вопрос Юиль старый цверг.

За следующим поворотом уже виднелись факелы, а крики стали разборчивей. Кто-то радостно замахал рукой, видя Первого шахтера, и все замолкли в ожидании помощи. Юиль вместе со старым цвергом прошли мимо рядов таких же грязных немытых мужчин и женщин, что стояли с кирками и лопатами на перевес. Они скептически поглядывали на эльфийку, но грозный взор старого шахтера не дозволял им хоть как-то проявить свое неуважение к ней.

— Ничего серьезного не случилось, пока меня не было? — голос старого цверга был строг, но не груб.

— Откопали еще одного.

— Отлично! Как он?

— Тяжело, старый, очень тяжело.

— Это леди Хааман, она маститый лекарь.

— Давайте сразу перейдем к делу, — остановила поток приветствий Юиль. — Где раненые?

Ее провели в импровизированную палатку, наскоро сделанную из плащей и накидок, где лежало пять шахтеров-цвергов: четыре мужчины и одна женщина. Женщина и еще трое мужчин были в полуобморочном состоянии, но еще могли продержаться, а вот последний, молодой цверг, небольшого роста, таял буквально на глазах. Не церемонясь ни с кем, и не спрашивая разрешения, Юиль сразу начала применять самые высокоуровневые лечащие заклинания, что девушка знала. К ее удивлению лечение шло не так легко, как это происходило с людьми или эльфами: магической энергии требовалось в полтора раза больше, но пара флакончиков [Эссенции Маны] помогли ей поднять цверга на ноги. После, она принялась за остальных, под восхищенные вздохи окружающих ее шахтеров. На лечение остальных цвергов магической энергии так же уходило в полтора раза больше. Юиль подумал, что это особенность всего народа цвергов, и решила записать об этом по возвращению.

На лечении всех пятерых у нее ушло чуть более получаса. Девушка чувствовала себя измотанной, и уставшей: энергии потребовалось много, а [Эссенции Маны] она с собой взяла лишь три флакончика.

— Им нужно отдохнуть, прежде чем вернуться к своей работе, — сказала Юиль старому цвергу, — день-другой они еще будут чувствовать усталость, а после, все придет в норму.

— Огромное Вам спасибо, леди Хааман, — старик пожал ей руку. В его широченной ладони ее маленькая изящная ручка выглядела даже не детской, а младенческой.

— Спасибо!

— Благодарим Вас!

— Да хранит Вас Мать-Земля!

Шахтеры, и те, что не пострадали, и те, что еще только-только отходили от лечения искренне и душевно ее поблагодарили и старик повел Юиль назад к выходу. Оставшиеся разделились на две группы: одна сопроводит только что излеченных по домам, другая продолжит копать в поисках тела последнего пропавшего шахтера. То, что последнему не удалось выжить было очевидно, ведь даже последний найденный находился в предсмертном состоянии. Всю обратную дорогу Юиль слушала благодарности, пожелания удачи и веру в то, что она и ее учитель смогут найти лекарство от проклятья.

Жрецы, что Юиль определила к слабораненым, худо-бедно справились со своей работой: их мастерство оказалось еще менее достойным, чем она ожидала: их невысокий уровень совместно с более энергозатратным исцелением цвергов, делал их потуги смехотворными. Одному цвергу лечить простой вывих пришлось самой Юиль, отчего ее силы оказались совсем на нуле.

Вернулась она, еле перебирая ногами, хотя с момента ее отбытия прошло чуть более четырех часов.

— Понятно, — Арчибальд выслушал ее скорый рассказ. — А знаешь, что, иди-ка ты лучше отдохни.

— А опыты?

— До его конца еще часа три, не меньше. К тому времени, как раз вернется Ульз.

— Я же говорила, что найти здесь достойные алхимические инструменты будет тяжело.

— Некоторые он все-таки нашел, — Арчибальд указал на небольшую гору разных колб, ступ и трубок, что стояли в углу кучкой. Юиль удивленно отметила, что они были получше, хоть и не идеальны.

— А что он еще собрался принести, учитель?

— Пару перегонных колб. Пока он их сюда вез, то разбил по пути. Поэтому и отправился назад, пунцовый, как варенный рак. Пообещал купить все за свой счет. А теперь иди и отдыхай.

Юиль возражать не стала.

Девушка проснулась и вышла из своей комнаты спустя несколько часов. К тому времени уже успел вернуться Ульз, что все равно чувствовал свою вину за заминку, хоть Д’Энуре и убеждал того в обратном: все равно пока реагенты разложат пепел на первичные составляющие, должно пройти несколько часов.

— Ну, как, отдохнула? — спросил у чуть заспанной эльфийки Арчибальд.

— Да. Привет, Ульз.

— Здравствуйте, леди Хааман, — смущенно пробормотал цверг.

Его приветствие удивило Юиль: они не стали хорошими друзьями, но уже давно говорили друг с другом на «ты».

— Реагенты уже что-либо показали, учитель? — не стала зацикливаться на этой странности девушка.

— Немногое. Разложение идет по плану: еще около часа и можно будет делать выводы.

Юиль бегло осмотрела колбы и согласно кивнула.

— Давай пока разложим, то, что купил Ульз, — предложил Д’Энуре и Юиль согласилась.

— Леди Хааман… — подал голос цверг, его тон показался девушке нерешительным, — леди Хааман… а можно мне поучится у Вас.

— У меня?!

— Да.

— Если ты хочешь поучится магии, то господин Д’Энуре, лучший кандидат. К тому же, вы же вроде много дней провели вместе, разбирая магические приемы и основы.

— Тут я с Вами согласен, господин Д’Энуре действительно невероятный учитель. Но я бы хотел поучиться у Вас алхимии.

Юиль перевела взгляд на Д’Энуре, но ее учитель демонстративно безучастно листал какой-то фолиант, показывая свое тихое одобрение. Возможно, он сам подтолкнул Ульза к такому решению.

— Хорошая идея, — словно невзначай бросил Д’Энуре. — Юиль сильнее меня в алхимии. К тому же, ты сможешь сразу обучаться на практике.

— Не думаете, что повод не самый удачный, учитель? Мы ведь изучаем проклятье, что выкосило множество представителей народа цвергов? Да еще и пепел одного из них?

— Нет, не думаю, — равнодушно ответил ей Арчибальд. — Ведь больше такой возможности не представится.

— Ладно. Ульз, сейчас, я смогу тебе дать только поверхностные знания. Если захочешь изучать основы и дальше, тебе придется много практиковаться, а это недешевое удовольствие.

В ее словах была правда. Во всех магических университетах курс алхимии был самым не популярным. Чтобы начать изучать магию, нужно было иметь желание и талант, и в целом, больше ничего (хотя финансовая помощь от богатых родителей ученика, никогда не отвергалась учебными заведениями). Для алхимика начальные взносы были в разы более весомыми, а шанс на удачу намного ниже. Ремесло алхимика не покрывало своего обладателя славой и почетом, поэтому не пользовалось спросом среди тех, у кого карманы не были пусты: детей купцов, дворян и знатных особ. И хоть толковый алхимик мог зарабатывать достойные деньги, подняться статусом, выше нужного людям ремесленника, он не мог. Непопулярность, дороговизна и отсутствие перспектив, порождало замкнутый круг, в коем варились все алхимики.

— Я это знаю, — кивнул Ульз, — но я готов на это пойти, леди Хааман.

— И перестань называть меня «леди Хааман» — ты выглядишь глупо.

— Понял.

— Тогда начнем с того, что ты принес. Подноси ко мне инструменты по одному, а я буду рассказывать тебе, для чего они нужны и как ими пользоваться.

— Хорошо.

Арчибальд, наблюдавший на процесс обучения со стороны, отметил, что Юиль отлично справляется с ролью учителя. Обучение длилось всего полтора часа, пока реактивы полностью не растворили пепел на составляющие, но к этому моменту Ульз уже четко знал, название большинства колб, ступок, емкостей и трубок. Сыграли ли в этом решающую роль учительский талант Юиль, талант к обучению Ульза, или и то, и другое вместе, Арчибальд не знал, но результат был потрясающий: пусть и с натяжкой, но Ульз вполне мог претендовать на поступление на алхимический факультет в академию.

— И так, а теперь давай посмотрим на то, что у нас вышло с пеплом.

— Похоже на грязь.

— Похоже, но не вздумай ее болтать. Сейчас у нас есть четыре пробирки. В первую мы насыпаем насыщенную магией земли [Очищенную Землю]. Ты ее уже подготовил?

— Угу. Я использовал порошок нигредо, что ты мне дала, и смешал его с истолченным камнем, песком и почвой.

— Отлично! А ты быстро учишься.

— Спасибо. Продолжим?

— Да, пожалуй. Теперь наполни смесь магией земли. Этому тебя учить точно не нужно.

Ульз направил свою ладонь на ступку, наполненную серо-бурой массой, и, в ответ на его действия, масса засветилась ярко-желтым светом. Спустя секунду свет погас, а в ступке поблескивая и играя светом лежал желтый кристаллический порошок.

— Отлично, — похвалила цверга Юиль. — Можно было бы, конечно, провести более долгий, и подробный процесс трансмутации очищения элемента, но раз ты владеешь магией, сойдет и так.

— А есть другие способы трансмутации?

— Да, есть. Не все алхимики обладают магическими способностями, так что есть технологии безмановой трансмутации. У меня где-то была книга с ее основами, я оставлю ее тебе, сможешь изучить на досуге.

— Спасибо. Что дальше?

— А дальше берешь колбу и ме-е-едленно, и аккура-а-атно насыпаешь в нее [Очищенную Землю].

Цверг выполнил все с большей осторожностью, чем требовалось, но Юиль его не прерывала; Арчибальд так же оставался в стороне. Он сам знал все эти основы, но не вмешивался, больше изучая учительские способности Юиль, чем полученные алхимические результаты.

— А теперь взболтай, медленными вращениями. Что видишь?

— На первый взгляд, никаких перемен. Пепел никак не взаимодействует с порошком.

— Вывод?

— Нет реакции — нет элемента? — неуверенно спросил Ульз.

— Именно. Выходит, что проклятье никак не зависит от горных пород. А значит, его источник нужно искать где-то еще. Продолжим?

— Да. Что теперь?

— Эта колба нам более не нужна, там лишь обычный пепел от плоти, — Арчибальд хотел было спросить Юиль, что означает «обычный пепел от плоти», но не решился: ответы на некоторые секреты эльфийки, даже он знать не хотел. — Берем следующую, — продолжала девушка. — Ее мы проверим на наличие растительных соков.

— А последние две?

— На наличие магической энергии и животного сока… Но только если остальные не дадут результат.

— Почему?

— Самый сильный животный сок — это кровь. Но кровь обладает очень сильным магическим потенциалом. Говоря откровенно, будь мы в Империи, меня бы ждал суд, ведь это уже за гранью закона. Если бы не отчаянное положение твоего народа, я бы никогда не решилась на это. Поэтому я приберегу этот метод на самый последний момент. И уж тем более я не стану тебя ему обучать — это слишком опасно, даже для тебя самого.

— Понятно.

— Продолжим. Для создания [Очищенного Сока Жизни] нужны соки следующих растений: травы, куста, дерева и цветка. У вас, как ты и сам об этом знаешь, ничего этого нет, так что я подготовилась заранее. Возьми в моем запасе сиренево-пурпурную жидкость, в пузатом флаконе.

— Эту?

— Нет. Я же сказала сиренево-пурпурная, а это фиолетово-пурпурная.

— Тогда, эта?

— Да. И Ульз, не путай цвета, а то можешь такое зелье создать, что сам потом рад не будешь.

Ульз подал пузатый флакон девушке и та, со смачным звуком открыв пробку, наполнила комнату ароматом всех цветов одновременно. Ульз, как цверг, не сильно страдал от этого, а Арчибальд поблагодарил себя за рассудительность сесть подальше.

— Это [Эссенция Сока Жизни]. Я запечатала его магией, поэтому он может храниться долго, в отличии от очищенных элементов, что через полсуток разлагаются.

— Теперь порошок нигредо?

— Ни в коем случае! Порошок нигредо используется только для элементов стихий: земля, вода, огонь и воздух. Для живых соков используется альбедо — белая густая жидкость. Далее, для очищения и, соответственно, трансмутации в [Очищенный Сок Жизни], эссенцию нужно наполнить магией жизни. Сейчас это сделаю я, а ты прочитаешь в книге безмановый способ, ясно?

— Угу.

Юиль налила в колбу немного вязкой белесой жидкости из тонкого флакона, а после, наполнила пузатый флакон своей магической энергией жизни. Фиолетовая жидкость забурлила и сменила свой цвет на ярко-зеленый. Приторный запах цветов резко улетучился, а на его место пришел приятный и ласкающий запах свежей зелени, молодого леса и пшеничного поля.

— Дальше сам.

Ульз трепетно влил часть жидкости в колбу с растворенным пеплом. Колба засветилась зелеными прожилками, полностью свой цвет не меняя.

— Любопытно… — Юиль рассматривала колбу со всех сторон, но за исключением прожилок, ничего не обычного в нем не было.

— Ты что-то заметила интересное? — Арчибальд, предыдущие полтора часа ни проронивший ни слова, подумал, что уроки Ульза по алхимии на сегодня можно и прекратить.

— Странно… Судя по свечению, в пепле присутствует реагент растительного характера. Но эти прожилки… хм… если бы растение было бы основой, то пепел поменял бы свой цвет полностью. А так… будто бы сок есть и его нет одновременно.

— Могли ли его попытаться сокрыть?

— Думаю, что, да. Возможно его действие пытались чем-то стабилизировать, и поэтому он так плохо реагирует. Нужно провести оставшиеся опыты: проверка на магию и кровь.

— Только никому не говорите, что мы тут кровавыми ритуалами балуемся, — этот пассаж Арчибальд направил Ульзу, и тот демонстративно прикрыл рот рукой.

— Кроме цвергов, в их городах никаких больше живых существ нет, так что нужна только кровь цверга.

— Возьмите мою, — бодро предложил Ульз.

— Я почему-то не сомневалась, что тебя упрашивать не придется. Только постарайся никому свою кровь не отдавать. НИ-КО-МУ.

— Даже тебе? — улыбнулся цверг, закатавший рукав.

— Мне в первую очередь.

Сцедив с раны в ладони чуть более ступки крови, Юиль выдворила Ульза иАрчибальда в соседнюю комнату: обучать кровавым ритуалам она никого не хотела.

— А откуда она знает так много о кровавых ритуалах? — спросил Ульз.

— Я и сам не знаю, но на некоторые вопросы, лучше не искать ответы. Никогда.

— Разве Вам не хочется знать правду?

— Хочется. Но я знаю, что порой правда бывает грязной и болезненной. Некоторым ранам лучше дать зажить без шрамов. Я верю ей, верю ее выдержке и способности себя остановить, а большего, мне и не нужно.

Юиль закончила быстро. Колба с пеплом Орзуна и кровью Ульза была потрескавшейся и опаленной, но ни Арчибальд, ни Ульз на это внимание не обратили.

— Что-то нашла?

— В пепле, есть цвержская кровь, но ее слишком мало, и она… странная; не думаю, что она является основой. Но есть чья-то еще.

— Странно. Было бы логичнее использовать их кровь, чем тащить чью-то издалека?

— А может и не издалека, — с задумчивостью произнес Ульз. — Ты сказала, что цверги единственные жители этих гор.

— Ну, да…

— Это правда лишь наполовину: здесь еще много лисков. Мы используем их постоянно.

— Зачем кому-то использовать кровь лисков?

— Не знаю, Юиль, но Ульз прав. Давай попробуем их кровь тоже.

— Отлично, — Ульз лучился энтузиазмом, даже несмотря на полтора часа занятий. — Пойду к Гурву: во дворце должны быть цверги, что занимаются отловом крысолисков.

— А мы, пока магический опыт проведем.

Ульз ревниво обвел их взглядом, но возражений не выказал, и покинул комнату.

— Интересный цверг. Не думала, что среди них есть предрасположенность к алхимии.

— Возможно здесь наслаивается и твой отличный талант преподавателя, — Арчибальд поймал на себе скептический взгляд Юиль. — И, если ты помнишь, талант — дело случайное. У тебя может быть талант к магии огня, а самого таланта к магии и не быть. Вдруг это его случай. Ты же занималась с его сестрой, что скажешь?

— Ольдра не испытывает сильного желания учиться, чему-то кроме ближнего боя, но мы отвлеклись. Продолжим?

Ульз вернулся спустя пол часа с клеткой к которой сидел крысолиск. Мелкий зверь был точно таким же серым и злобным, как и тот, что Юиль видела в шахте. Отличался он лишь только своей худобой и большей агрессией. Девушка опять выпроводила Арчибальда с Ульзом не давая взглянуть на свои эксперименты и одним глазом.

— Вы где там? — позвала эльфийка двух мужчин спустя полчаса.

— И как? — с нетерпением в голосе спросил Арчибальд.

— В пепле есть следы крови лисков.

— Ты можешь определить какого именно?

— Нет, конечно же. Для этого нужно кровь всех лисков. Единственное, что можно сказать точно — это не крысолиск.

— Тогда возможно….

Вопрос Ульза был оборван стуком в дверь, после чего в нее, не спрашивая разрешения, вошел Гурв.

— Как успехи, господин Д’Энуре? — спросил церемониймейстер. Арчибальд посмотрел на Юиль и та коротко, почти незаметно кивнула.

— Мне стоит подать отчет Ее Величеству?

— Не нужно. Ее Величество оказалась удивлена Вашими подопытными.

— Вы о крысолиске?

— Именно. Различные заклинатели просили много чего, но крысолисков пока что еще ни один из них. Так, как успехи?

— Благодаря пеплу и талантам Юиль, — Арчибальд сделал манерный жест рукой в сторону девушки, но та никак не отреагировала, — нам удалось выяснить, что это действительно был какой-то специфичный яд. Он содержит в себе кровь лиска, кровь цверга, но странную, некий растительный компонент, и насыщен магией, для сокрытия его присутствия.

— Как он попадает к цвергам?

— Пока, мы это не понимаем, но работаем над этим.

— Отлично, хорошие новости. Это большее, чем смогли добиться другие заклинатели. А определить, что за растительный компонент или что за кровь лиска представляется возможным?

Арчибальд повернул голову к Юиль, но, поняв его еще раньше Юиль заговорила первой:

— По крови могу сказать одно — нет. Только если у вас нет крови всех видов лисков.

— Таких запасов мы точно никогда не вели, — чуть грустно произнес Гурв.

— А по растительному компоненту… Самое большое, что мне удастся, так это определить вид растения, но никак не его название.

— Тоже не хватает растений?

— Да, нет, их-то как раз предостаточно: я захватила многие гербарии таких растений и книг по ним. Вопрос в пепле.

В комнате повисла неловкая пауза. Гурв потер бороду в районе подбородка и нахмурился.

— Дело только в пепле?

— Да, господин церемониймейстер, только в нем.

— Тогда, вот, — стоявший до сего момента с руками за спиной Гурв, вынул из-за спины мешочек, что в два раза превосходил мешочек с пеплом, принесенным Арчибальдом.

— Это, то, о чем я думаю? — спросил Д’Энуре.

— Да, именно. Это часть руки Орзуна… или это его нога?.. Неважно. Ее Величество рада Вашему прогрессу, господин Д’Энуре. И вашему, конечно, же тоже, леди Хааман. Она не хочет, чтобы о ваших результатах стало широко известно. Поэтому попросила меня передать его Вам.

— Разве, хорошие новости не смогут вдохновить наш народ? — спросил нахмурившийся Ульз.

— Падать с вершины надежды смертельно опасно, сын Краза. Когда появится понимание чем и как наш народ травят, тогда, может быть, она и решится на откровенность, но пока еще рано. Искренне желаю вам всем удачи. Отправлюсь к Ее Величеству — доложить хорошие новости, — Гурв, слабо поклонился и вышел.

— Ну, что? — спросил ободрившийся Арчибальд. — Давайте продолжим?

Следующие трое суток они провели, почти не выходя из комнаты, а еду им приносили служащие дворца. Цверги не любили слово «слуга», так, что Арчибальду пришлось принести десяток извинений, привыкая к новым порядкам. Большую часть прошедшего времени Д’Энуре помогал Юиль, тем минимумом своих алхимических знаний, что владел. Ульз же, рос в своих познаниях, как на дрожжах, намного быстрее, чем, когда с ним магией занимался Арчибальд.

Один раз заглядывала и Ольдра, удивленная, долгим отсутствием брата дома. Но, увидев его маниакальную тягу к обучению, махнула на него рукой. По ее словам, когда Ульз только отправился в храм Матери-Земли обучаться геомантии, он выглядел точно так же, пытаясь объять необъятное, подтверждая предположение Арчибальда об ученических способностях цверга.

— Итак, остается еще пара тестов, — Юиль вошла в образ учителя, разъясняя каждую мелочь, что знала, — сейчас мы попробуем более точно изучить запах этого цветка, — благодаря ее усилиям они смогли выяснить, что растительным компонентом оказался «некий» цветок.

— Я все сделал, — доложил Ульз.

— Подожди, пока прекратиться бурление, иначе можешь обжечь ноздри, — Юиль медленно перевернула страницу, сидя на другом конце стола. — Чем пахнет?

Ульз медленно поднес колбу к носу и мощно вдохнул:

— Приятный запах, — улыбнулся цверг, которого ни капли не смущало, что это пепел одного из его собратьев, — примерно так же, как в храме Матери-земли. Пряный, тягучий аромат. Когда я впервые попал в храм…

— Что?! — неожиданное восклицание Юиль удивило и Арчибальда, и Ульза. Девушка резко поднялась и быстрым шагом направилась к Ульзу, выхватила из его рук колбу и пару раз втянулась носом. Колба снова вернулась в огромные ладони цверга, а эльфийка, лишь бросив: «Мне нужен Гурв!», быстрым шагом, срываясь на бег, покинула комнату.

— Я что-то не то сказал?! — недоуменно спросил Ульз, но Арчибальду нечего было ему ответить.

— Пойдем, поищем ее. Наврятли она сошла с ума от этого запаха, но все же.

Девушка нашлась быстро: буквально за парой поворотов. Она напирала, на удивленного церемониймейстера, что-то у него требуя.

— Всех?! — переспросил тот.

— Да, всех! — безапелляционно требовала Юиль.

— Господин Д’Энуре, что это значит? — Гурв посмотрел над головой Юиль в сторону приближающегося Арчибальда.

— Юиль, успокойся, объясни все четко.

— Хорошо, извините. Когда Ульз сказал, что цветок пахнет благовониями, я вспомнила, что уже чувствовала такой запах. Это было в тот день, когда я помогала в шахте. К тому же, и первый шахтер говорил, что газ в последнее время стал пряным.

— Думаете это и есть способ распространения яда?

— Вполне возможно. Вы должны собрать всех первых шахтеров, — вновь насела на Гурва Юиль.

— Господин Гурв, будьте столь любезны, — попытался смягчить напор своей ученицы Арчибальд, — мы помогаем спасти ваш народ. Думаю, что стоит их собрать.

— Я позову Главного Шахтера; с ней и разбирайтесь.

Спустя пару часов, в их комнату постучалась цвержка. У нее была короткая прическа, половина лица обожжена и отсутствовал левый глаз. Женщина была одета в простую, но функциональную одежду и была шире Ульза почти на треть. Под рубахой бугрились мышцы и если бы не отсутствие бороды, то ее вполне можно было принять за мужчину.

— Грезза Наврдутта, — представилась цвержка суховатым голосом.

— День добрый, госпожа Наврдутта, — не тратя время на нормы приличия начала Юиль, — мне нужно, чтобы собрали всех первых шахтеров, или по крайней мере тех, что можете.

— Зачем?

— Мне нужно с ними поговорить.

— Возьмите повозку и посетите их.

— Это займет больше времени, чем сбор.

— Большая часть не согласятся — им работать нужно, да еще и за своими работниками следить. Если Вам нечем заняться, так хоть прокатитесь.

Юиль, собиравшаяся повысить свой голос, была остановлена Ульзом. Цверг подошел к Греззе и несколько минут что-то ей втолковывал на цвержском наречии. Главный шахтер что-то кивала, становясь все мрачнее и злее. Д’Энуре уже решился было остановить Ульза, подозревая, что цверг делает только хуже, но Грезза тяжело выдохнула и буркнув что-то сквозь зубы удалилась.

— Что ты ей сказал?

— Правду. Не бойтесь она будет молчать, да и я, не все ей рассказал. Только то, что Вы совсем рядом с тем, чтобы остановить проклятье.

— Куда она направилась?

— Собирать первых шахтеров, из тех, что можно собрать поблизости и быстро. Не волнуйтесь, она кровно заинтересована, чтобы проклятье оставило наш народ — от него «истлел» ее сын.

Спустя два часа в небольшой комнатке, выделенной Гурвом, собралось около двадцати цвергов. Здесь были мужчины и женщины, молодые и старые, одетые в чистое, и только что из шахты. Юиль, через Ульза, начала задавать вопросы записывая ответы. И чем дальше шел разговор, тем больше Д’Энуре становилось понятно, что пряный газ появляющийся перед взрывами в шахтах, был источников проклятья. Оставался лишь вопрос с методами его распространения.

Наврдутта и Гурв стояли в стороне особо в диалог не вникая. Ульз перебросился парой фраз с моложавым цвергом и резко повернулся к Юиль.

— Юиль! Он утверждает, что в одной из его шахт, газ проявился пару дней назад. Он вывел работников и отправил на другие объекты, а шахту закрыл в ожидании, когда газ сойдет.

— Отлично! — просияла девушка. — Если мы сможем взять образцы газа, то и точно установим его состав и влияние на цвергов. Где эта шахта?

— Седьмая, юго-западный сектор.

— Нам нужно попасть туда. Когда мы сможем отправиться? — голос эльфийки выдавал нетерпение, в отличии от лиц цвергов, что стояли хмурыми.

— До самой шахты доберемся, хоть сейчас, но в ней самой будет опасно.

— Я помогу ей, — влез Арчибальд и наклонившись к Юиль шепнул. — Им нельзя в шахту: если газ порождает проклятье, то они пойдут туда фактически на смерть.

— Тогда отправимся сейчас?

— Да.

Арчибальд и Юиль продвигались по шахте осторожно и тихо. Они предварительно наложили на себя заклинания защиты и, на всякий случай не зажигали даже [Магического Света]. У [Магического Света], была интересная особенность: он всегда горел с комнатной температурой. Если заклинатель пожелает, то им можно было что-либо поджечь, но это не было силой [Магического Света].

Дойдя до места, где запах был сильнее всего, они заметили небольшую щель в стене, откуда газ и выходил. Эльфийка открыла пару бутылей и набрала газ прислонив его к самой щели, а после они двинули назад, делая все в молчании и тишине.

По возвращении Юиль принялась за бутыли с газом, дополнительно обложившись книгами. Обучение Ульза было заброшено в дальний угол важных дел, но тот не выказал недовольства. Занимаясь десятком опытов и перелистывая сотни страниц, девушка устала и плюхнулась на кровать, желая дать себе отдых.

— Чем-то помочь? — поинтересовался Арчибальд.

— Нет. Нужно отдохнуть немного.

— Нашла что-нибудь?

— Да. Если, так, можно сказать. У газа есть две интересные особенности. Первая — он малоподвижен. Проще говоря, если я сейчас его выпущу из колбы, он повиснет облачком и будет так висеть пару дней. Ни подниматься вверх, ни опускаться вниз; раньше я такого не встречала. Вторая особенность газа — он активен даже в малых дозах. Не важно заполнена вся комната им или он в ней едва-едва ощущается, он может заставить цверга «истлеть».

— Хм… — Арчибальд нахмурил лоб, пытаясь связать все воедино. — Странный газ, со странными особенностями. Может именно так проклятье и распространяется, а? Газ наполняет шахту, после, «бум!», взрывается и… а огонь может усилить действия газа?

— Не знаю, я еще не проверяла.

— Не вставай, я сам проверю, чуть попозже. И так, на чем я остановился?

— На «бум!»

— Точно, точно! Бум! И газ распространяется по всей пещере.

— А потом прибегают жрецы и другие рабочие и распространяют частички этого газа везде: в домах, куда уставшие отправляются на отдых, в храмы куда относят раненных, и везде, и повсюду.

— Точно, Юиль! И в храмах, про него ничего не знают, так как он пахнет словно благовония. А насколько мало нужно газа, чтобы начать заражение?

— Очень мало. Кровь цвергов способствует распространению проклятья. Именно поэтому, другие расы оно не задевает. Хотя, я думаю, что, если бы нас подержали бы пару недель в нем, то и мы бы заразились.

— Прискорбно. Но мы тут не за этим. Ты давай отдыхай, а я пока пару тестов проведу.

Арчибальд провел еще пару тестов, что посчитал способным сделать точно и безопасно, но реакции никакой не было. Пришедший узнать новости Ульз, был выгнан Д’Энуре, но услышав, что это опасно и для него, возмущаться не стал.

Проснувшаяся девушка увидела Арчибальда за книгой. Его опыты ничего не дали, и он решил начать поиски цветков с подходящими характеристиками. Юиль так же планировала заняться поисками по книгам и уселась в другой угол. Комната, в коей несколько дней кряду раздавались бурления, шкворчания, постукивания и шипения, погрузилась в медитативное молчание, изредка прерываемое шелестом страниц и скрипом перьев.

Спустя почти сутки непрерывных поисков, Арчибальд и Юиль определили «круг кандидатов» на роль компонента яда. Первыми, естественно стали пряные приправы. Но возникла проблема: среди было лишь два цветущих, остальные давали пряность не цветками, а своими плодами. Две цветущих пряности были слабоактивные, по магическим меркам, и на роль большую, чем добавка к блюдам, не годились. Еще одним стал папоротник из северных лесов, но и он цветков не давал.

— Таким образом, остается лишь один цветок, — Арчибальд потер усталые от чтения красные глаза.

— Верно, пепельница, — Юиль выглядела не сильно лучше Д’Энуре. — Подходит идеально: яркий цветок, сильный магически, его сок может обжечь, а пахнет, словно слабенькая пряность. Если не будет других вариантов, то придется исходить из этого.

— Угу. Только давай оставим это на потом: сейчас нам нужно отдохнуть — в усталом состоянии мы можем упустить какие-то важные детали.

Глава 8.

— Пепельница, значит, — Ее Величество сидела в задумчивости.

Сразу же после отдыха, Д’Энуре направился к Гурву, рассказать об успехах, и тот посоветовал Арчибальду лично доложить Ее Величеству об этом: так он улучшит с ней отношения.

— Да, Ваше Величество, все именно так — это пепельница. Только есть целое множество вопросов, требующих дополнительных ответов: зачем нужна кровь лисков и как можно было добыть пепельницу здесь, в королевстве цвергов.

— А что, с этим есть сложности?

— Да, есть. Пепельница растет исключительно рядом с сильными источниками магической энергии земли или огня. Наврятли она росла здесь в диком виде в таких объемах. И остается последний вопрос: как газ может распространяться сразу и везде?

— На этот вопрос не будет сложного ответа, господин Д’Энуре: по шахтам и тоннелям Старых Империй.

— Старые Империи? Никогда о таких не слышал.

— История нашего народа исчисляется тысячелетиями, — королева откинулась на спинку кресла, продолжая рассказ, — и знавала поистине великие времена. Тогда горы были усеяны городами и тоннелями цвергов, от самых вершин, до Первых Залов. Государство было в сотни, или даже, в тысячи раз сильнее и величественнее, чем самые известные империи людей. Сегодня все не так… Но время беспощадно. Многие города и тоннели заброшены и забыты, а про местонахождение Первых Залов, кроме одной полузабытой легенды, и упоминаний нет.

— А что такое Первые Залы?

— По легенде, Мать-Земля выковала цвергов из самых прочных металлов и камней, что знает этот мир. Делала она это в Великой Кузне. Не в той, что мы сейчас называем Великой, а в поистине, ВЕЛИКОЙ!!! Это место рождения и созидания всего живого на земле. А жили эти первые цверги в Первых Залах, что находятся в самой глубине этого мира. Мать-Земля строго-настрого наказала их не покидать, пока она не закончит свой великий труд по выковке этого мира.

Но цверги не были послушными детьми, их вела жажда приключений, новых открытий, а кого-то и жажда власти. Они покинули Первые Залы, расселяясь по всем горам, воюя друг с другом и другими созданиями Матери-Земли. Постепенно путь в Первые Залы стал забываться, пока не покрылся тайной истории окончательно. С тех пор мы хоть и живем в горах, но по сравнению с цвергами Старых Империй, считайте, что под самой поверхностью.

— И много у цвергов забытых городов?

— Хватает. Помните, я упоминала чемпиона, что пал в битве против драколиска? Так вот, он пал, разрушив мост и отрезав один из городов от всего остального государства.

— А жители?

— Большую часть, тот драколиск убил; остальные же сбежали и возвращаться не сильно жаждали: там их ждало пепелище, разруха, а также убитые друзья и родственники. Итак, как я сказала ранее, я смогу Вам помочь. ГУРВ!!!

— Да, Ваше Величество, — церемониймейстер вновь появился моментально.

— Гурв, найди Главного Архивариуса. Пусть он перероет все архивы, что можно, и найдет карты расположения старых городов и тоннелей, что лежат глубже мест заражения.

— Будет сделано, Ваше Величество.

— Ваше Величество, — неуверенно помялся Арчибальд, — что Вы имеете ввиду под «помочь вам»?

— Вы и так уже сделали многое, но Вас наняли, чтобы избавиться от проклятья, ведь так? Поэтому Вам придется довести дело до конца.

— Вы хотите, чтобы мы отправились в заброшенные города?

— Не во все, только в один, близлежащий. Пока ваши доводы основываются исключительно на ваших опытах, а значит полной гарантии, что дело именно в этом, нет. Любой из цвергов, что отправится в забытые города, пойдет на добровольную смерть, притом очень неприятную и скорую. Нанимать кого-то со стороны, означает рисковать, да и время для нас важный фактор — цверги «истлевают» каждый день сотнями. Выходит, что теми немногими кандидатами, что есть в нашем распоряжении здесь и сейчас, остаетесь только вы.

Арчибальд молчал, не в силах подобрать аргументы против. Слова Ее Величества были правдивы: они для этого сюда и прибыли.

— Естественно, Вас одарят, как короля. А после, если мы поймем, как нам противостоять этой заразе, мы станем действовать сами.

— У нее большие аппетиты, — недовольно выдала Юиль, когда Арчибальд рассказал ей об этом по возвращении.

— И тем, не менее, она права.

— Я знала, что добром это не кончится.

— Ты со мной?

— Конечно с Вами, учитель! Как Вы могли подумать иначе.

Пока еще оставалось время на подготовку, Юиль попыталась создать зелье, что сможет вылечить проклятье. Но у нее ничего не получилось: без понимания всех составляющих этого яда, самое большое, что она смогла сделать, так это замедлить его действие. И это пришлось кстати, ведь Ульз наотрез отказался отпускать их вдвоем, даже несмотря на смертельную, для себя опасность. Ольдра, услышав заявление брата, ревниво ответила, что тоже отправится с ними, и Юиль, при помощи Ульза наготовила замедляющее действие проклятья зелье обоим. Ольдра же убежала домой собирать вещи.

Полсуток спустя к ним в комнату влетел пожилой цверг, вместе с Гурвом. Это был Главный Архивариус, что держал кипу свитков, и будучи человеком образованным, сразу узнал Арчибальда, радуясь возможности ему помочь. Д’Энуре ощутил странное чувство, похожее на дежавю, но быстро отбросил эти мысли.

Главный Архивариус принес древние карты, наложив которые, на текущую карту королевства, с пометками очагов проклятья, Арчибальд понял, что совпадения были близки к идеальному: где предположительно могли быть города глубоко под горами, там было больше всего «истлевших». Город Баркан-Б’айлэ, к примеру, что находился у самого моря, и почти не подвергся заражению, из-за того, что ни под ним, ни рядом не было крупных забытых поселений.

Рядом со столицей, Лонадом, находился крупный забытый город, Домхайн-Б’айлэ, на большой глубине: добираться до него нужно было примерно сутки. Гурв «обрадовал» Д’Энуре новостью, что стражникам и шахтерам уже было дано поручение начать поиск тоннелей и спусков вниз.

Их поиск и подготовка заняли еще два дня, а после, Гурв поделился всей информацией, что владел сам. Для начала, сопоставив все карты, архитекторы нашли пролом в одной из шахт. Из соседнего города был срочно вызван один из немногих призывателей, что имелись у цвергов в наличии. Этот старый цверг призвал маленького крысолиска и разведал местность, насколько хватило его талантов.

Выходило, что первоначально группе предстояло спуститься на небольшую полку, а после до обломков моста, который некогда вел в Домхайн. Путь до полки занимал около часа, до моста еще два. Далее, согласно карте, им предстояло пройти около полудня, медленно опускаясь все ниже и ниже. Тоннель должен будет привести их к одному из вторичных входов город. Сам Домхайн не должен был быть большим, максимум в треть столицы. И уже на месте им нужно было решить, что делать дальше.

Арчибальд сначала хотел опуститься вниз [Полетом], благо, что и Юиль могла им пользоваться, но тащить на себе Ульза и Ольдру было бы проблематично, и не факт, что им бы хватило на это энергии. Так что веревки, сплетенные частично из металлических нитей, должны были им в этом помочь, и лишь в непредвиденных обстоятельствах они воспользуются магией.

Отказываться же от путешествия в копании цвергов не стоило. Во-первых, отношения между Арчибальдом и Ее Величеством хоть и стали налаживаться, сильно не улучшились, поэтому две пары глаз из народа цвергов были нужны. Во-вторых, цверги лучше знали, пусть и забытые, но свои города.

Перед отдыхом, за полсуток до отправки, Арчибальда призвала к себе Адамитовый Король.

— Чем я могу помочь, Ваше Величество?

— Последние несколько дней, что вы готовились к спуску, доверенные мне лица искали все возможные упоминания о пепельнице везде, где только можно и кажется, кое-что нашли.

— Я внимательно Вас слушаю.

— Примерно с десяток лет назад, появился один странный тип. Он путешествовал по городам цвергов в поисках торговца. Кто-то говорит, что это был человек, другой, что это цверг, но важно не это, а другое: он пытался купить достаточно большое количество семян этой самой пепельницы.

— Семян? Но зачем? Вырастить пепельницу невероятно тяжело.

— Да, Вы уже это говорили. И, тем не менее, появился один мелкий торговец, контрабандист, что похвастался перед друзьями, будто бы взялся за этот заказ и выполнил его. А спустя пару дней он пропал и его больше никто не видел. Похожий на него по описанию цверг был замечен по пути на юг, в Темные Земли.

— И?

— И-и-и, пока это вся информация, что нам удалось найти, господин Д’Энуре. Ни про торговца, ни про этого контрабандиста более никто не слышал.

— Учитывая, сколько лет прошло, Вы многое узнали, Ваше Величество.

— Спасибо. Хотя запомнился этот случай исключительно из-за необычности товара.

— Тут я с Вами соглашусь. Насколько я понял, семена и побеги растения слабо подходят, как алхимические ингредиенты, и лишь цветок имеет ценность.

— Надеюсь найденная нами информация поможет Вам, господин Д’Энуре. И позвольте пожелать Вам удачи: теперь мы увидимся, лишь после Вашего возвращения. Да хранит вас всех Мать-Земля!

— И Вас, Ваше Величество.

***

Спускаться решили парами: Арчибальд и Юиль не были опытными скалолазами, а цверги не умели пользоваться заклинанием [Полет]. Ульз попытался его выучить, но успех его в этом был нулевой. Распределились следующим образом: Арчибальд был в связке с Ольдрой, Юиль с Ульзом. Это было продиктовано разницей в массе цвергов: Ольдра ни в какую не желала спускаться без оружия и своей кольчуги, а подхватить ее в случае падения Юиль не сможет. Арчибальд хоть и не был физически крепким, но его магическая сила была выше.

Путь до полки они провели во тьме и тишине. Говорили только по делу, а [Магический Свет], Ульз использовать не рекомендовал: дикие лиски не были сильными противниками, но неприятностей предоставить могли. Так, что Арчибальд надел на себя очки, с наложенным заклинанием [Совиный Взор], а цверги и Юиль пользовались врожденной способностью видеть в темноте.

До полки они добрались, чуть больше чем за час. Заминки происходили в основном из-за Арчибальда; Юиль на удивление быстро адаптировалась к спуску. Веревки, по заранее обговоренному плану, они оставили висеть в таком положении. Далее, цверги вбили колья в полку и скинули вниз веревки, пока Юиль и Арчибальд приготовили небольшой перекус: спускаться на полный желудок, не самая хорошая идея, как и набивать его до отказа.

Тишину необъемного провала нарушал лишь хруст сухарей и смачные глотки Ольдры. Пролом, по коему они спускались, казался Арчибальду бесконечным, ведь [Совиный Взор] позволял видеть лишь на пять десятков шагов, и не более. На секунду Арчибальд почувствовал смесь азарта от чего-то неизвестного, лежащего глубоко внизу и страха одиночества: велика вероятность, что кроме них четверых на полке не отдыхал никто и никогда.

Путь вниз пролегал все так же тихо и спокойно, но в этот раз быстрее: Арчибальд приспособился, и уже почти не отличался в проворности от Юиль. Конечно, с помощью магических предметов, это было сделать легче, но и свои заслуги тоже забывать не стоило.

— Там, внизу! — Юиль первой крикнула. Или Арчибальду показалось, что она крикнула: после тишины ее голос казался оглушающим.

— Угу, — Ульз был более собран.

Спустившись примерно на десяток шагов, Арчибальд увидел мощный каменный парапет моста, что располагался на два десятка шагов дальше от стены, где они находились.

— Предлагаю раскачаться. Главное только все делать-то синхронно, — первой решение проблемы попыталась найти Ольдра.

— Давайте просто перенесемся заклинанием [Полет]?

— Господин Д’Энуре, разве Вам не стоит экономить свою магическую силу? — Ульз казался взволнованным.

— Нужно, но расстояние здесь всего ничего; много ее не уйдет. К тому же, нам стоит передохнуть: влезать в заброшенный город, измотанными — плохая идея.

— Тут Вы правы.

— Позвольте прервать вашу дискуссию, — Юиль уперлась ногами в стену, рассматривая карту. — Это не тот мост. Тот, что нужен, должен быть еще ниже.

— Насколько-то?

— Примерно на сотни три шагов.

— Тогда, чего же мы ждем? — Ольдра тряхнула связку, и Арчибальд чуть не сорвался.

Спустя примерно три сотни шагов в темноте стал виднеться еще один парапет. Он был дальше, примерно в пятидесяти шагах от стены.

– [Полет]? — спросила Юиль.

– [Полет], — кивнул Арчибальд.

— А веревки-от куда деть?

— Оставим здесь. Только смотаем.

— Хорошо.

Быстро собрав веревку, и закрепив ее прямо на скале, Ульз и Ольдра приготовились к полету.

— Готовы?

— Да.

— Тогда, Юиль, давай ты первая: если, что я тебя подхвачу.

— Поняла.

Юиль отвязала себя от веревки и перебралась за спину Ульза, пытаясь, зацепится за него руками и ногами, на манер рюкзака, но Ульз был шире ее почти в два раза и эльфийка лишь смешно распласталась по его спине.

— Готов?

— Готов.

– [Полет]!

Девушка чуть приподнялась над его спиной и схватив цверга за рукава, приподняла в воздухе. Веревка коей они были связаны, повисла в невесомости.

— Ты слишком тяжелый! Отцепляйся быстрее!

— Понял!

Веревка, смотанная заранее, повисла на заранее вбитом колышке и пара поплыла по направлению к мосту. Радиусом действия заклинания [Совиный Взор] Арчибальд видел только самый край парапета. Спустя несколько мгновений, когда летящая пара скрылась во тьме, оттуда раздался тяжелый звук падения, напоминающий звук падения тяжелого мешка.

— Все в порядке? — осведомился Арчибальд.

— Да.

— Все хорошо, учитель. Только энергии почти не осталось, уж больно Ульз тяжелый. Здесь немного грязно и много пыльно, а в остальном все хорошо.

— Хорошо. Тогда начнем мы.

— Хорошо. Я вас подстрахую.

— Итак, Ольдра…

Цвержка не дала ему договорить и стиснула Д’Энуре одной рукой в стальных объятьях, заставив того сильно охнуть.

— Я готова, — подтвердила напрягшаяся цвержка.

– [Полет]… — еле выдал из себя Арчибальд и, держа Ольдру за звенья ее кольчуги, приподнялся в воздухе. Свободной рукой, цвержка резко отвязала веревку и накинула на колышек, даже не спрашивая у Арчибальда разрешения. Весь нелегкий вес ее тела полностью лег на талию и ладони Д’Энуре. Цвержка была очень тяжелой, и магическая энергия улетала, как в трубу. Арчибальд еще раз от всей души похвалил себя за то, что не решился спускаться через заклинание [Полет].

Когда они отлетели от стены примерно на середину нужного расстояния, Ольдра вцепилась в Д’Энуре второй рукой, пережимая его и так не самое крепкое тело. Арчибальд охнул и на секунду потерял концентрацию, отчего их качнуло на пару шагов вниз.

— Учитель!

— Все в порядке. Ольдра не сжимай меня так сильно.

В ответ на это цвержка вцепилась в него еще и ногами.

— Ольдра! — захрипел Арчибальд.

Подняв голову, Д’Энуре увидел Юиль, что свесилась с парапета; Ульз держал ее за ноги, чтобы та не упала. Арчибальд оторвал руки от Ольдры, будучи уверенным, что цвержка его точно не отпустит и [Полетом] подтянулся к ладони Юиль. Когда их пальцы соприкоснулись, в Арчибальда начала вливаться энергия, что была у Юиль. Вливалась она рывками, явно показывая то, что осталось ее в девушке немного.

Арчибальд, используя остатки своей и помощь Юиль, перелетел через парапет и рухнул на каменистую поверхность моста, что была усеяна выломанными частями парапета, самого моста и толстенным слоем пыли. Боль от удара об пол и камни, усиленный тяжелой Ольдрой, выбила из Д’Энуре дух, и выключило его сознание на пару мгновений.

Очнулся Арчибальд, лежа на полу, придавленной массивным телом цвержки, которую безуспешно пытались оттащить от него Ульз и Юиль. Ольдра вцепилась в него клещом и, закрыв глаза, мелко дрожала.

— Сестра! Кончай дурить!

— Ольдра! Отпусти учителя!

— Погодите… — едва смог выдавить из себя Д’Энуре, но они его не услышали, — … по-го-ди-те!

Ульз и Юиль синхронно уставились на Арчибальда.

— У нее… паническая… атака.

— Что это?

— Не сейчас… Усыпи ее, Юиль, пожалуйста.

— Сейчас, сейчас.

Девушка поковырялась в своей сумке и, найдя флакон с [Эссенцией Маны], выпила его залпом. После, положив ладони на голову дрожащей цвержки, спокойным ровным голосом произнесла:

– [Сон].

Дрожь Ольдры прошла и, спустя еще десяток секунд, она обмякла, все так же оставаясь лежа на Д’Энуре сверху. Ульз заботливо перевернул уснувшую сестру, что храпела, словно тромбон. Д’Энуре встал на четвереньки и, впервые, за последние пару минут, вдохнул полной грудью. Пытаясь наполнить свои опустевшие легкие воздухом, как можно скорее, Арчибальд дышал большими глотками, поглощая еще и вековую пыль, что вызывала приступы кашля.

— Простите, господин Д’Энуре, я никогда не видел свою сестру такой.

— Ничего… кхе-кхе!.. страшного. У нее была… кхе-кхе!.. паническая атака. У нее боязнь высоты?.. кхе-кхе.

— Не знаю. Да, вроде бы она спокойно спускалась на веревке. Я такого раньше у нее не видел.

— Может, разбудим и спросим? — предложила Юиль.

— Погоди… кхе-кхе!.. пусть чуть отдохнет. Ее разум должен успоко… кхе-кхе!.. успокоиться. Да, и нам нужен привал… кхе-кхе…

— Я осмотрюсь пока: не дело сидеть на видном месте. К тому же, мы и так здесь сильно нашумели.

— Юиль, тебе тоже стоит отдохнуть, — попытался отговорить ее Арчибальд.

— Я чуть восстановилась, благодаря зелью. Пойду, гляну, что там впереди.

Д’Энуре не стал спорить и, поднявшись, сел на камень. Ульз сидел рядом с Ольдрой, положив ей под голову свой мешок. Д’Энуре выпил один из немногих своих флакончиков [Эссенции Маны] и начал приходить в порядок. Почти сразу же вернулась Юиль.

— Там впереди, обрыв. Часть моста рухнула вниз. Пройти можно или по парапету, или [Полетом]. Предлагаю перенести ее [Полетом], пока она еще спит.

— А если там таких обрывов с десяток? — спросил Арчибальд. — Мы каждый раз ее усыплять будем? Пока она спускалась, то чувствовала себя хорошо. Выходит, дело не в высоте.

— Тогда, в чем?

— Не знаю. Давайте пока дух переведем, и дадим ей часок выспаться. А после, разбудим и узнаем в чем дело.

Спустя час отдохнув, набравшись сил и перекусив, Юиль медленно вывела Ольдру из магического сна.

— Что… что произошло? — голос цвержки был сонным и удивленным.

— Ольдра, с тобой все в порядке? — Арчибальд присел рядом с ней, не выказывая недовольства или грубости.

— Все отлично. Мы уже на мосту? — она огляделась. — Я и не заметила.

— Да, на мосту. Что ты последнее помнишь?

— Помню, как мы полетели, а потом… я не помню, как мы приземлились.

— В полете у тебя случилась паническая атака и мы с тобой чуть не рухнули вниз.

— Простите, господин Д’Энуре, я не помню, что случилось. Простите, пожалуйста.

Цвержка из лежачего положения переместилась на колени и склонилась с искренними извинениями.

— Не стоит, правда. У меня есть вопрос: ты боишься высоты?

— Нет. Я несколько раз была в полузаброшенных тоннелях и уже спускалась на веревках, и не помню, чтобы у меня с этим были проблемы.

— Странно…

— Только, вот… — Ольдра замялась.

— Только, вот, что? — поинтересовалась Юиль. тон ее голоса был невраждебен, но менее милосерден, чем у Арчибальда.

— Только, вот раньше я никогда не летала…

— А! — первым вышел из ступора Арчибальд. — Это многое объясняет.

— Многое, но легче нам от этого не будет, — милосердия в голосе Юиль едва ли больше, чем в топоре палача.

— Видимо нам, придется двигаться чуть медленнее, чем раньше. Чтобы это не повлияло на Ольдру. Итак, Ольдра?

— Да?

— Ты немного поспала и должна была отдохнуть, так, что перекуси, и мы отправимся дальше.

— Хорошо.

Цвержка выполнила требование Д’Энуре, не задавая лишних вопросов; если бы [Совиный Взор] мог передавать цвет, то Арчибальд увидел бы, что ее лицо было пунцовым от стыда.

Пока цвержка глотая кусками сухари перекусывала, Арчибальд и Юиль подумали, как им переправить Ульза и Ольдру на другую сторону разлома, что находился у них на пути. Решено было сначала переправить Ульза и багаж. Это сделают Д’Энуре и Юиль вместе. Потом Ульз привяжет один конец веревки к парапету, а другой, на себе Ольдра. Если, при переносе [Полетом] у Арчибальда и Юиль возникнут проблемы, Ульз сможет их хоть чуть-чуть подстраховать.

Операция прошла почти успешно. Ольдра вновь начала дрожать, но не успела впасть в панику, из-за короткого расстояния полета. И даже помощь брата, что уговаривал цвержку смотреть только на него, слабо помогала.

— Возможно это из-за расовых предрасположенностей, — выдвинула предположение Юиль.

— Что это? — слабым голосом спросила Ольдра. Ее голос дрожал, как от отступающей дрожи, так и от осознания, какой проблемой для их группы она стала.

— У каждой расы есть своя предрасположенность, — голосом заправского профессора начала Юиль. — Люди, к примеру, универсальны. Они не имеют каких-то отрицательных предрасположенностей, но одновременно с этим не имеют и положительных. Мы, эльфы, отлично чувствуем себя в лесах и на равнинах, поэтому у нас так много заклинателей природной магии. Но зато под землей и на море, наше состояние ухудшается.

— Понятно. А как же горные эльфы? — удивленно спросил Ульз. Тяга этого цверга к знаниям поражала Арчибальда, так же, как и его способность не замечать обстоятельств таких уроков.

— Предрасположенности помогают, но не определяют твою судьбу. Если я начну жить в вашем королевстве, то спустя годы, смогу и здесь чувствовать себя в полном порядке.

— А как ты справляешься сейчас?

— Специальным предметом: вот этим браслетом, — Юиль указала на свою правую руку, на которой она носила небольшой браслетик, что был абсолютно обычным. Арчибальд не думал, что девушка скроет от них свой перстень, но говорить ничего не стал: девушка знала, что делает, и, раз она решилась соврать, значит, на то была причина.

— Так вот, — продолжила эльфийка, когда они, собравшись продолжили путь, — у цвергов тоже есть предрасположенности. Они лучше владеют магией школы земли, и сами по себе, физически крепче остальных видов разумных рас.

— Урсиды крупнее и крепче, — подала голос, ожившая Ольдра. — Да и некоторые вульфены, тоже могут быть в полном порядке.

— Пусть так, но сейчас разговор не о них. У цвергов явная предрасположенной к элементу земли, чтобы это понять много извилин не требуется. А немезидой земли является именно воздух.

— Точно, точно, — чуть нахмурившись сказал Ульз. — Я помню нас в храме этому обучали. Огонь противостоит воде, свет — тьме, земля — воздуху, порядок — хаосу.

— Верно. Если Ольдра до этого дня никогда не летала, то высока вероятность, что она и не могла знать о такой реакции своего разума на полет.

Арчибальд думал примерно в таком же ключе. Сам он высоты не боялся и летать не страшился, но паника цвержки добавляла им хлопот.

Мост начал медленно закручиваться влево и вниз. Склон был достаточно пологим, чтобы повозки не вылетали на каждом повороте. На некоторых участках мост расширялся и становился прямым, как стол; такие места предназначались, для отдыха во время подъема. Иногда мост нырял в пещеры и расщелины, но не более, чем через час снова возвращался в ту же громадную пещеру откуда они начали, свое путешествие.

На протяжении практически всего маршрута, мост пестрел выбоинами, повалами, небольшими завалами и отсутствующими пролетами. Эти пропасти они так же преодолевали заклинанием [Полет], и к своему удивлению, Арчибальд заметил, что Ольдра справляется с каждым разом, все лучше и лучше. И хоть дрожь не пропала бесследно, прогресс был на лицо.

Спустя несколько часов, Арчибальд почувствовал усталость от долгого пути: они спускались уже почти половину суток. Цверги не подавали признаки усталости, благодаря врожденной выносливости, а Юиль была молодой и могла выдержать такой переход. Д’Энуре было стыдно признаваться, в своей слабости, но Юиль, знавшая его как облупленного, смогла сразу на глазок определить его усталость.

— Еще около часа и, судя по картам, мы выйдем к одной из станций, что располагалась на этом пути когда-то.

— А мы можем продолжить идти? — спросил Ульз.

— Не стоит. Мы прошли две третьи маршрута, а что ждет нас в Домхайне неизвестно. Если мы правы, и кто-то выращивает там пепельницу, то наврятли он оставит ее без охраны. Если случиться бой, мы должны быть полны сил.

— Твоя правда, Юиль, — сказала Ольдра, что весь спуск вела себя сдержанно и напряженно. — И, судя по отсутствующим следам, здесь никого давно не было, так, что это самый безопасный выбор места отдыха.

До станции им пришлось идти чуть более часа сделав почти полный круг. Арчибальд сколько не щурился, поднимая голову, так и не смог увидеть предыдущего кольца моста, что располагался над ними. По его прикидкам, один круг занимал около полутора часов пути.

Станция располагалась на одном из плоских участков моста и больше напоминал груду сваленных камней, чем некогда жилое строение. Забравшись на кучу камней, они увидели пару комнат, где и решили поспать, прежде, чем оправится дальше. Распределив дежурство, (первой была Ольдра) они перекусили сухарями и, улегшись на свои сумки, уставшие путники быстро уснули.

Юиль, стоявшая на часах последней, разбудила Арчибальда примерно через семь-шесть часов после начала их отдыха. Группа быстро собралась и направилась дальше. Спустя еще несколько часов их спуска, мост неожиданно закончился, огромным залом, где могло разместиться половина города. Зал был усеян каменными обломками стен и рухнувшими частями моста. Каменные кучи возвышались завалами в несколько этажей, перекрывая полный обзор зала.

— Судя по карте, — Юиль рассматривала пергамент, — мы добрались до распределительного зала. Отсюда должно быть пять путей, северо-западный ведет в Домхайн.

— А где здесь северо-запад?

— Ориентировочно, там.

Эльфийка указала левее того места откуда они спустились.

— А куда ведут остальные? — спросил Арчибальд.

— Точно не знаю, я не срисовывала всю карту, только путь до Домхайна. Если найдем правильный путь, то спустя пару часов будем у врат города.

— И как поступим? — Ольдра стояла на вершине камней опершись на свой даорд, и вглядываясь в пустоту.

— Предлагаю идти по кругу: путей всего пять, не думаю, что более пары часов на них потратим.

— Согласна, учитель.

— Возражений нет, — Ульз повернулся к Ольдре, но та не выказывала своего неодобрения.

Двигались они вдоль стены, перебираясь через кучи камней, поднимая тем самым пыль. До первого тоннеля они добрались примерно через полчаса, но Юиль его решительно забраковала, к тому же тоннель начинал явно опускаться вниз, чего им не было нужно. Второй проход показался через час и был завален упавшей секцией моста. Судя по пыли, что лежала перед и внутри него, им наврятли кто-то пользовался последние пару веков. На подходе к третьему тоннелю Арчибальд почувствовал еле слышимый пряный запах.

— Чувствуете?

— Что? — одновременно сказали Ульз и Ольдра, в товремя как эльфийка молча кивнула.

— Я тоже почувствовала запах, учитель. Ульз, Ольдра, выпейте то снадобье, что я вам дала.

— Противное, — скуксилась Ольдра.

— Что есть, то есть, — пожала плечами эльфийка. — Но это поможет вам не заразиться… я надеюсь.

— Звучит, не слишком ободряюще.

— Я сделала, что смогла. Зелье будет действовать примерно два часа, но если запах усилится, то лучше его пить раз в час. Понятно?

— Да, — вновь буркнули два голоса и убрали свои бурдюки с зельем подальше.

— Исследуем оставшиеся тоннели или сразу пойдем по этому? — спросил Ульз.

— Запах ведет сюда, — ответил Арчибальд, — не думаю, что мы могли ошибиться. Так, что, идем?

Глава 9.

Спустя два часа их путешествия по тоннелю, состояние которого было не сильно лучше моста и зала, они подошли к воротам Домхайна. Одна створка врат лежала на куче камней, а вторая была согнута почти пополам. Вопрос о том, кто мог такое сделать с вратами толщиной в полтора шага, возник у всей четверки, но задать его не решился никто.

По мере приближения к городу, пряный запах лишь едва усилился, по сравнению со входом в тоннель, но не более. Арчибальд ожидал, что он будет все сильнее и сильнее. Войдя в город, они остановились, и начали вслушиваться и всматриваться. По городу раздавался постоянный едва слышимый гул, почти на грани слуха. Город, как и тоннели оставался погруженным во мрак.

Группа, решив продвигаться к центру города, медленно передвигаясь от улицы к улице, начала свое движение. Тот путь, что обычной легкой походкой занял бы от силы час, они прошли почти за два.

Когда они прошли примерно половину пути, у одного из перекрестка, Юиль выглянула из-за угла и остановилась.

— Учитель, там вдалеке виден тусклый свет.

Арчибальд, Ульз и Ольдра, следом за Юиль, выглянули из-за угла тоже заметив едва теплящееся свечение.

— На другой стороне улицы, трехэтажное здание, — указал пальцем Ульз. — Его окна выходят как раз в ту сторону. Может оттуда будет лучше видно?

— Отличная идея, — похвалил цверга Арчибальд. — Все равно нам нужно час-полтора отдыха перед тем как идти туда.

Ольдра, взяв на себя функции авангарда группы, тихо и сгорбившись, просеменила к указанному ее братом зданию и попыталась открыть дверь.

— Прочная, зараза! — зашипела цвержка. — Столько веков-то стоит, а хоть бы хны! Эх!

Ударив дверь плечом, цвержка кубарем вкатилась в дом, порождая невероятный для покинутого города шум. После осторожного перемещения, этот шум казался громоподобным, и судя по всему, не только пришедшей четверке. Спустя пару секунд после того как цвержка затихла, из центра города, примерно там, где тускнел свет, раздался громкий гортанный рык, а затем, металлический звук, как от лопнувшей струны гигантской лютни.

Мгновенно переглянувшись они, не сильно заботясь об издаваемом шуме, метнулись в созданный Ольдрой проем и как только заскочил Ульз, бежавший последним, его сестра вернула на место массивную дверь, и принялась заваливать ее старой валяющейся здесь мебелью. Не прошло, и двадцати секунд, как дверь оказалась прочно забаррикадирована каменными столом и креслами. Группа затихла.

Гортанный звук продолжал раздаваться в стороне центра города, но явно не приближался. Подождав, пока он затихнет совсем, Ульз поднялся на третий этаж, а Юиль, с максимальной осторожностью, выползла на крышу. Арчибальд решился осмотреть подвал, пока Ольдра отвечала за оборону первого этажа, стоя с даордом наготове.

В подвале не было обнаружено ничего интересного. Самый обычный подвал с истлевшими корзинами, для провизии, сгнившими бочками для вина и воды и такими же испорченными сундуками, с разным бытовым барахлом.

Спустя пятнадцать минут, они снова собрались на первом этаже.

— У меня ничего интересного: самый обычный дом.

— У меня тоже, — сказал Ульз. — Немного зажиточный, но самый обычный дом цверга. Окна второго этажа выходят в другую сторону и там ничего не видно. На третьем же, видно лишь, что сияние исходит из центра города и больше ничего.

— У меня тоже не много, — пожала плечами Юиль. — Лишь видно, как изредка в свечении мелькает какая-то тень. Но кто это, или что, понять невозможно. Могу предложить разведать призванным зверем. Что думаете, учитель?

— Честно говоря, я и сам хотел тебя об этом попросить. Только будь осторожной: не призывай большого зверя, и птиц тоже; наврятли они в подземельях водятся.

— Поняла. Тогда призову совокота: он не большой, но юркий и ловкий.

— Да, хороший выбор.

— А ты, крысолисков призвать можешь? — спросил Ульз. — Этих тварей тут точно полно.

— Нет, я никогда не училась их призывать.

— А разве призванные звери не созданы из магической энергии заклинателя? Если так, то их форма должна зависеть от его воли.

— Все не совсем так, Ульз. У каждого зверя свои особенности, свои способности, а значит, что символы и глифы для его призыва, тоже у каждого свои.

— А если попытаться их скрестить?

— Призыв химер строжайше запрещен, — предупредил Арчибальд. — Каждое существующее создание имеют свой уникальное сознание и место в этом мире. Что будет твориться в голове химеры — неизвестно. Вполне возможно, что даже самая плюгавенькая и слабая химера сможет поменять твое собственное мышление так, что ты и сам рад не будешь.

— Понятно, — потер затылок Ульз.

— Я видела кровать на втором этаже, учитель. Точнее то, куда можно прилечь.

— Ляг на сумки — будет поприятней. Ульз проследи за Юиль, а мы в Ольдрой подежурим на первом этаже.

Спустя пару минут, по лестнице вниз соскочил совокот Юиль. Его шерсть была окрашена точно так же, как и волосы эльфийки: платиновые, с еле заметными светло-зелеными кончиками. Арчибальд давно уже заметил, что совокоты всегда призываются с цветом волос, своего хозяина; у самого Д’Энуре он был русым, несмотря на его седину.

— Пойдешь сверху или снизу? — спросил Арчибальд у совокота, и тот в ответ побежал вверх по лестнице.

— Ну, как знаешь. Все в порядке? — последний вопрос он задал Ольдре.

— Да, пока все тихо и спокойно, — цвержка выглядывала в маленькое окошко у входа.

— Хорошо. Я пока поднимусь на третий этаж.

— Угу.

Арчибальд поднялся на второй этаж, где на небольшой каменной кровати лежала Юиль с пустым взглядом. У нее под головой была сумка, а поверх тела, ее плащ. Ульз сидел рядом на кресле приглядывая за девушкой.

Арчибальд тихо поднялся на третий этаж, где когда-то была спальня и пригнувшись, подкрался к окну. Едва заметное зарево в центре города, напоминало далекий костер, который зажег беспечный путник. Гортанный рев, что испугал их ранее, Арчибальд не услышал и он спустился в Ольдре.

Ожидание продлилось около получаса, после чего где-то в центре города раздался звук резкого удара, гортанный рев и металлический скрежет. Одновременно с этим вскрикнула Юиль и Арчибальд тут же метнулся к ней.

— Юиль! Юиль, ты в порядке?!

— Да, учитель, — девушка выглядела ошарашенной, — все хорошо. Это всего лишь из-за резкой потери контроля.

— Что это было?

— Точно не знаю. Очень похоже на лиска, но очень большого и очень сильного. Он настиг моего совокота почти у самого центра города.

— Возможно, это василиск, — констатировал Ульз.

— Вот, только его нам еще тут не хватало, — злобно бросила Ольдра.

— Думаю, нам собираться и уходить, — предложил Арчибальд. — Если этот василиск как-то связан с проклятьем, то его хозяин уже знает, что где-то тут гости. Не стоит давать ему много времени на раздумья. Предлагаю вернуться в распределительный зал и подумать, что нам делать.

— Почему именно туда? — спросил Ульз.

— Там большое пространство. Если василиск встретиться нам в городе или тоннеле, то преимущество будет у него.

Сборы не заняли много времени и уже через пять минут они были готовы.

— Все собрали? Тогда, Ольдра, тихо разбери эту баррикаду и…

Договорить он не успел. Стена, что была выложена из прочнейшего толстого камня взорвалась, отбрасывая всю группу и обдавая ее осколками. Теперь на месте стены была огромнейшая пасть с рядом толстенных зубов. Пасть занимала половину проема и могла с легкостью проглотить всех, не поперхнувшись.

— Драколиск! — непривычно высоко для себя пискнул Ульз.

Монстр, будто бы услышав его слова, расправил ярко-алый капюшон и протяжно вздохнул, зажигая малое пламя в глубине своей глотки. Понимая, что сейчас произойдет, Арчибальд принялся искать варианты для спасения. Зажатые между пастью и стенами, они были почти беспомощны, но сдаваться на милость судьбы Арчибальду не хотелось.

– [Каменная стена]!

Каменная стена, выросшая из пола, приняла на себя удар огненного дыхания. Прочный, на вид, камень стены почти моментально накалился до красна. Огненный гул дыхания и гортанный рев рубанул по ушам, после непривычной тишины.

– [Каменная стена]!

Юиль, быстро сообразившая, что Арчибальд не сможет поддерживать стену долго, тут же включилась в поединок не на жизнь, а на смерть.

— Ульз! — непривычно громко рявкнула эльфийка.

– [Каменная Стена]! — стена, что выросла по желаю цверга, отличалась от стен Д’Энуре и Юиль цветом, что Арчибальд нашел занятным. Быстро выкинув из головы подобную чушь, Арчибальд вновь призвал каменную стену.

— Мы так долго не выдержим! — констатировала очевидное Юиль. — Учитель! Продержите стену на пару секунд подольше.

— Сделаю! — Арчибальд не спросил, что хотела сделать эльфийка, но доверился ей. — [Усиление Заклинания]! [Великая Каменная Стена]!

Стена, что выросла перед ними, была массивней и толще почти в два раза. Девушки прильнула к ней почти в плотную.

– [Земляной Шип]!

Раздавшийся на секунду за стеной скрежет, оборвал гул огненного дыхания и давления на стену. Д’Энуре взорвал каменную стену и увидел нанесенной девушкой урон. Откровенно говоря, повреждения были не существенными: [Земляной Шип], судя по грязному следу, вскользь прошелся по нижней челюсти монстра, попав в десну верхней, вырвал несколько кинжаловидных зубов и распорол морду. Ожидать большего было наивно изначально — Юиль наносила заклинание наверняка, не глядя. Будь она чуть удачливей и бой мог закончиться тут же, но, судя по всему, у фортуны сегодня был выходной.

Глаза драколиска вспыхнули яростью, от полученного урона и столь долгого сопротивления, и он снова раскрыл свою пасть, намереваясь завершить начатое. Д’Энуре не испытывал большого желания быть зажаренным здесь.

– [Усиление Заклинания]! [Великий Ледяной Взрыв]!

Белый шар вырвался из его магического круга и попал точно в пасть драколиска. За волной обдавшего их холода Арчибальд еле успел заметить труды своих стараний. Вся голова драколиска, покрылась толстой ледяной коркой, как и вся окружавшая их комната. Драколиск мотнул головой в разные стороны, в попытке разбить лед и окончательно сломал стену, отчего все здание с противным скрипом покосилось в его сторону, но будучи запечатанным в лед, драколиск этого не заметил. Он мотнул головой вверх проламывая еще и перегородки второго этажа, отчего здание потеряло всяческую устойчивость и рухнуло прямо на монстра. Группа успела сгруппироваться и прикрыться [Каменной Стеной] Ульза, в результате чего в стене, к которой их прижали, открылась большая дыра в проулок.

— Бежим!!! — рявкнул Арчибальд, и все вместе он побежали через пролом, не обращая внимания на драколиска, боровшегося с магическим льдом. Выбежав на широкую улицу, Арчибальд остановился в нерешительности.

— За мной! — крикнул пробегавший мимо Ульз и метнулся на небольшую улицу, куда последовали Ольдра и Юиль, а после, и Арчибальд. Они бежали, петляя и кружа около двадцати минут, пока Ульз не остановился и не указал рукой на приземистое здание.

— Туда.

Здание было двухэтажным, с большими входными дверями и окнами. Арчибальд сомневался, что держать там оборону в случае повторного нападения будет удобно, но Ульз не был глупцом, и доверился интуиции цверга. Забежав внутрь, они снова завалил вход крепкими деревянными столами и стульями, в глубине души понимая, что это бесполезно.

— Дуррне тэ домх! — выплюнула из себя Ольдра, когда они закончили и присели отдышаться.

— Ульз, что это за здание?

— Таверна.

— И как ты это узнал?

— Вывеску прочитал. Там лучше всего будет спрятаться.

— Думаешь? — со скепсисом спросила Юиль.

— Да. Во многих тавернах есть запасные выходы. Фух! Драколиск… Откуда тут взялся драколиск?! И как он нас выследил?

— Могу предположить, что по моему магическому следу. После того, как он резко убил призванного мной совокота, я на секунду почувствовала боль и потеряла концентрацию. Это оставило в магическом поле яркую дорожку, отследить которую для монстра такого масштаба не проблема.

— Что будем дальше-то делать? Вернемся назад, в распределительный зал?

— Нет, Ольдра, — отрицательно кивнул Арчибальд. — Если драколиск не тупой, а он не тупой, то он знает, сколько выходов из города имеется и может ожидать нас там.

— Остаемся?

— Нет, здесь небезопасно. Предлагаю найти место где-нибудь в трущобах, но подальше от входов и там перевести дух.

Возражений Арчибальд не услышал.

— Тогда перед уходом, я оставлю нашему радушному хозяину подарок, — Юиль зарылась в сумке и вынула из ее, небольшой флакон с жидкостью лимонного цвета. — Вот.

– [Алхимическая Хлопушка]? — удивился Арчибальд. — Не думаю, что она что-то ему сделает.

— Она не для него, она для нас.

— Хочешь подать нам сигнал, когда он ее найдет?

— Именно.

— А что такое [Алхимическая Хлопушка]? — спросил Ульз.

— Юиль тебе разве не рассказывала о «золотой алхимической шестерке»?

— Нет, я не успела, — ответила за Ульза эльфийка.

— Слушай и смотри, Ульз. У алхимиков есть понятие «золотой шестерки». Это шесть алхимических зелий, что должен уметь изготовить и всегда, подчеркиваю, «ВСЕГДА!!!», носить с собой, любой, кто хочет быть алхимиком. Тот, кто не умеет изготавливать хотя бы одно из них, не может считаться полноценным алхимиком, а, освоивший их все, почти всегда гарантированно сможет заработать себе на краюшку хлеба.

— А что это за зелья?

— Первое — любое зелье лечения. Второе — [Эссенция Маны].

— Обязательно?

— Обязательно. Есть несколько видов зелий лечений, разных по свойствам и полезности, но зелье восстановления магической энергии, на данный момент, во всем мире известно только одно — [Эссенция Маны]. Третьем зельем «золотой шестерки» является противоядие; его тоже можно взять любое. Четвертым — [Зелье Невидимости]. Пятым — [Алхимическая Хлопушка]. И шестым должно быть [Первичное Алхимическое Зелье].

— С невидимость и противоядием понятно, а что делают [Алхимическая Хлопушка] и [Первичное Алхимическое Зелье]?

— Ты ему даже этого не рассказала? — расстроено спросил Арчибальд у Юиль.

— Я учила его на практике. Множественные основы нельзя передать за несколько дней, этому учатся годами, учитель. Кому, как не Вам, об этом знать?

— Но основы, на то они и основы, чтобы с них начинать.

— Учитель, я сейчас слегка занята. Да, и к тому же, у нас не совсем простая ситуация; мы можем подискутировать об этом позже?

Арчибальд отдернул себя: Юиль была права.

– [Алхимическая Хлопушка], — он вновь повернулся к Ульзу, — взрывается с очень громким звуком и яркой вспышкой. Бьет слабо, даже на близком расстоянии, но звук и вспышка достаточно эффектные. Она спасает алхимиков от нападений зверей или бандитов. [Первичное Алхимическое Зелье] выступает первоосновой огромного количества зелий и настоев. Оно так же может помочь в определении свойств веществ. Это зелье одно из первых, что учатся варить первокурсники.

Пока Арчибальд с видом профессора заумно вкладывал в голову цверга новые знания, Юиль начала готовить обманку. Она трясла колбу с зельем, до тех пор пора оно не сменило свой цвет с лимонного на оранжевый. Зелье начало бурлить, но девушка, используя [Ледяной Луч], охладила колбу, после чего бережно положила прямо на пол и прикрыла сверху своей перчаткой. В один из пальцев перчатки эльфийка положила маленький магический кристалл, чтобы привлечь монстра своей энергией.

— Все готово. Нам пора уходить.

Закинув на плечи потяжелевшие сумки, они направились за Ольдрой, что искала запасной выход. Дверь, замаскированная под бочку, нашлась быстро и спустя четверть часа, они, пробравшись через канализацию, вылезли во дворе небольшого дома. Юиль прикинула возможные безопасные места отдыха по карте, и, наскоро посовещавшись, они выбрали небольшой район ремесленных мастерских. Стоило им отойти на сотню шагов, как грянул взрыв с яркой вспышкой, следом за которой, раздался яростный гортанный рев.

— Кажется, сработало, — с восхищением произнесла Ольдра.

Вслед за вспышкой раздались тяжелые хаотичные удары и звуки разрушений: драколиску не понравилось, что его добыча опять сбежала, к тому же, обманув его.

До ремесленного района, что был узок и извилист, (как раз то, что надо), они добрались еще спустя полчаса, и, спрятавшись в один из подвалов, решили передохнуть, но сон никак не лез в голову: осознание, что в любой момент может напасть огромный монстр, спокойствия не добавляло.

В полной тишине они грызли сухари и вяленое мясо, запивая водой, прислушиваясь к звукам снаружи, но ничего подозрительного не услышали.

— Нам стоит вернуться, — полушепотом произнес Ульз. — Проклятье проклятьем, но драколиск это уже выше наших сил. Чтобы убить такого нужна целая армия.

— А у нас есть армия, братишка?! — со скепсисом спросила Ольдра и ее можно было понять: треть населения королевства уже «истлело», а остальные живут в постоянном страхе.

— У меня другое предложение, — тихим ровным голосом сказал Арчибальд и откинулся на грязную стену подвала. — Мы убьем эту тварь.

Он закрыл глаза, но даже так чувствовал, как усилилось давление со стороны Юиль и цвергов: все смотрели на него с изумлением.

— Мы убьем драколиска? — с недоверием в голосе спросила Ольдра.

— Да, именно так, — он произнес это ровным и спокойным тоном, будто бы собирался прихлопнуть комара, а не огромного огнедышащего монстра. Арчибальд открыл глаза и принялся за мясо.

— Ведь у нас нет выбора.

— А разве уйти не выход?

— Нет. Юиль, сколько выходов из города, согласно карте?

— Три, учитель.

— И куда ведут два оставшихся, мы не знаем. Как и не знаем, а не завалены ли они. Если завалены, то драколиск может подстерегать нас у единственного оставшегося; в тоннеле нам точно от него не спрятаться — он убьет нас. Идти в центр, где возможно и находится его логово, безумно. Если останемся в городе, то рано или поздно, но он нас найдет, или у нас кончиться припасы и нам придется рисковать, пробираясь через тоннели. Даже если нам удастся убежать от него, то куда мы его после этого приведем? Прямиком в столицу? Как ни крути, но самый лучший план, это убить монстра. Если у кого есть возражения или более дельные идеи, я вас слушаю.

Ответом ему был лишь хруст сухарей.

— Может стоит использовать невидимость? — предложил Ульз.

— Если он будет ждать нас у выхода, то учует магию, — отрицательно покачала головой Юиль. — А если не будет, то нам и невидимость нужна не будет — нам нужна будет только голая удача.

— Пусть лучше удача, чем безумство.

— Видимо, других идей нет, — подытожил Арчибальд. — Или надежда на удачу, или на собственные силы. Предлагаю разделиться и проверить два оставшихся входа.

— Не думаю, что стоит, учитель. Один из входов совсем рядом с тем, откуда пришли мы. Будь я на месте монстра, то там бы и ждала.

— Согласен. Идти туда рискованно. Но третий выход все равно стоит проверить.

— Пока вы с Ольдрой отдохнете, я с Юиль схожу и проверю его, — предложил Ульз.

— Отлично. Так и поступим.

Они вернулись спустя полтора часа.

— Новости плохие, — Юиль была хмурой, — выход начинает уходить вниз, а после ста шагов мост обрывается, и его продолжения не видно.

— Выходит, Вы правы, — Ульз был чернее тучи. — Нам придется убить его.

— Пока вас не было, я осмотрел карту, и думаю, что это место подойдет, — Арчибальд указал на небольшую площадь.

— Бывшая торговая площадь… думаете разумно будет сражаться на открытой местности?

— Дело не в нас, а в нем, — Арчибальд указал пальцем вверх. — Для него нет разницы где: он может разрушить город полностью, если пожелает. Нам же опасно находится в домах: если он обрушит квартал, то мы умрем раньше, чем рассчитывали. И это было, во-первых.

— Будет еще и во-вторых?

— Будет еще и, в-третьих, и, в-десятых, и, в-сотых… мы не гремлинов по пещерам гоняем. Далее, Ольдра сказал, что у лисков высокая степень самовосстановления.

— Да, все верно, — кивнул Ульз, — они восстанавливаются намного быстрее других животных.

— И это тоже проблема: убить драколиска придется быстро, иначе он сбежит и станет занозой в нашей заднице.

Молчание вновь повисло в подвальчике и Арчибальд весело ухмыльнулся:

— Я пришел сюда погрызть сухарей и убить драколиска, и, как мы видим, сухари у меня уже закончились.

— Вам дать еще сухарей? — недоуменно спросила Юиль, не понимавшая шутки «того» мира.

— Не-е-ет, — смеясь, махнул рукой Арчибальд и укутался в плащ: хоть через силу, но отдохнуть все же было нужно.

***

Заброшенная торговая площадь была намного чище, чем ожидал Арчибальд: несколько поломанных и истлевших повозок, небольшой разрушенный постамент по центру и две полностью развалившиеся торговые лавки; в остальном, вырубленную брусчатку украшала только вековая пыль. Арчибальд окинул взглядом своих сопартийцев и те кивком головы подтвердили свою готовность. Они дрожали и волновались, что было видно и в полутьме, но Арчибальд их не винил, ведь сам еле сдерживал дрожь, проклиная, исключительно про себя, Мать-Богиню.

— Начнем?

— Да, — три одновременных прозвучавших голоса, придали ему сил, и он воздел руки к небу, по направлению к двум выходам из города. Юиль сделала тоже самое, но в направлении центра.

– [Огненная Стрела]! — два пылающих искры, сорвавшихся с их рук, по широченной дуге направились в разные стороны и, пролетев под контролем Д’Энуре и эльфийки примерно по две сотни шагов каждый, приземлились в городе с яркой, для пустующего города, вспышкой.

Все, назад пути не будет: приглашение отправлено. Даже если они побегут со всех ног, драколиск их догонит.

Ульз вознес молитву Матери-Земле и укутал себя и сестру [Каменной Кожей], а Арчибальда и Юиль [Магическим Щитом], а после, выпил одно из отданных ему Арчибальдом зелий [Эссенции Маны].

Ждать долго не пришлось: спустя несколько минут, в паре кварталов от них, со стороны тоннелей раздался гортанный рев и одно из зданий обрушилось столпом пыли. Арчибальд угадал. Стоило им попытаться прорваться через тоннели, как драколиск убил бы их у входа или в тоннелях. Еще спустя минуту из-за угла, аккуратно, словно нашкодивший котенок, появилась огромная морда драколиска.

Он шел невероятно плавно и тихо, что не ожидаешь от существа такого размера. Монстр ступал медленно и размеренно и, полностью войдя на небольшую площадь, остановился. Драколиск поднял свою голову, выпячивая грудь, и приоткрыл пасть, где возгорелось небольшое пламя, освещая монстра в полном великолепии. В холке он достигал примерно пятого этажа, а его морда была больше повозки. Чешуя меняла свой оттенок серого, от светлого, до темного. У затылка раздувался, как кузнечные меха, большой воротник, с красными прожилками, по которому периодически пробегала магическая энергия. В остальном же, он напоминал увеличенного до гигантского размера крысолиска: шесть толстых конечностей, толстый и массивный хвост, и пара глубоко посаженных яростных глаз.

Пламя, что исторгал монстр ползло по его морде: драколиск наслаждался моментом предстоящего убийства. И этот свет позволил Арчибальду увидеть то, что он не ожидал: огромный и толстый ошейник, испещренный цвержскими рунами. К ошейнику прилагалась оборванная цепь, что, болтаясь, позвякивала.

— У него ошейник? — тихо спросила Юиль.

— Да, я тоже это вижу. Интересно, кто же способен посадить такое существо на цепь? — Арчибальд невольно задумался о бегстве: они прикинули много вариантов, но мысль, что драколиска можно подчинить силой, даже не мелькнула в их головах. Если этот «кто-то» решиться вступить в бой на одной стороне с монстром, им смерть, и это, не обсуждается.

— Он выглядит измученным, — тихо произнес Ульз.

— С каких это пор ты стал специалистом по драколискам, братишка?

— Посмотри внимательно на него, Ольдра. Конечности, ребра, скулы… везде следы истощения.

— Одна из немногих хороших новостей за последнее время, — кроваво улыбнулась цвержка, но на драколиска это не произвело никакого впечатления. Арчибальд пригляделся к монстру: Ульз был прав, драколиск выглядел истощенным и измученным.

— Начнем? — спросила Ольдра и сделал шаг вперед, встав в боевую стойку.

Это выглядело смешно. Нет, Ольдра не была плохим авангардом, но против людей, цвергов или самое большое троллей, но уж точно никак не против драколиска. Даже знание той, боевых навыков, все равно делало цвержку их слабейшим звеном в этом бою.

Драколиск воспринял этот жест однозначно. Монстр чуть закатил голову и глубоко вдохнул. Вся четверка быстро распределилась, чтобы не попасть под удар. За [Каменной Стеной] спрятались Ульз и Юиль, в то время, как Арчибальд и Ольдра не пытались прятаться вообще, будто бы чего-то ожидая.

– [Ледяной Взрыв]! — произнес Арчибальд и навстречу вырывающемуся пламени полетел белый шар магической энергии. Где-то на пол пути они встретились, породив взрыв и заволакивая большую часть площади редким туманом.

Юиль махнула издалека рукой Д’Энуре и тот улыбнулся: все начинается по плану. Монстр среагировал на [Ледяной Взрыв] Арчибальда, показывая, себя не глупым противником, помнящим магию старика.

Руки эльфийки создали два темно-фиолетовых магических круга, характерных для трансцендентного перемещения и девушка пропала. Теперь, все зависело от того, как долго им удастся продержаться. Им было нужно несколько минут и это будут невероятно долгие минуты.

– [Воздушный Разрез]!

Верхушка тумана оказалась срезана будто бы ножом, от заклинания Д’Энуре, оставляя его в прямой видимости драколиска, но самому монстру не нанесло даже толики урона. Драколиск вновь наполнил грудь воздухом, но выплюнуть свой огонь не успел.

– [Таран]!

Ольдра, воспользовавшись тем, что главной целью драколиска стал Арчибальд, подбежала к монстру почти вплотную и применила свой сильнейший навык — [Таран]. Этот навык не пользуется спросом у других воинов из-за множества требований для его изучения и главной проблемой является невозможность применять его в живым существам. Но цвержка ловко обходила эту проблему целясь не в живое существо, а любую вещь, что та носила. Драколиск же не носил экипировку, но лед от взрыва Д’Энуре разлетелся по всей округе. Несколько ледышек прилипли к ноге монстра, на что он не обратил внимания: помехой они для него не были.

Но ими воспользовалась Ольдра, вкладывая в удар всю свою не дюжую силу. Раздался чудовищный хруст и нога, толщиной в два охвата, выгнулась в колене, под неестественным углом. То, что цвержка попала в колено и то, что ей удалось его сломать, было невероятным везением, и это подняло Арчибальду настроение — их шансы на выживание резко увеличились.

Драколиск такого хода не оценил. Да, у монстра было еще пять ног и провернуть такой фокус еще раз не выйдет, но сам факт нанесения ему столь серьезного повреждения, вызвал приступ ярости. Он резко махнул хвостом, сдувая туман около себя в сторону и по инерции ударил в грудь цвержки, что попыталась сманеврировать, но кончик хвоста монстра все равно был быстрее. Не выпуская свой даорд из рук, цвержка сделал пару кульбитов в воздухе и шлепнулась чуть в стороне. Драколиск поднялся на четырех ногах, желая, оставшейся целой, передней правой втоптать Ольдру в пол. Будь это обычный удар в сторону, Арчибальд бы проигнорировал это: цвержка была крепкой, но растаптывание по полу от такой массивной туши не выдержит даже она.

Девушку спас ее брат. Ульз прильнул к земле двумя ладонями:

– [Землетрясение]!

От Ульза к Ольдре метнулась полоска трещины в полу, с невероятной скоростью, все расширяясь и расширяясь, и в самый последний момент, когда внутренности цвержки должны были размозжиться по брусчатке, она провалилась в щель. Драколиск взревел и попытался ее там поджарить, но Арчибальд не дал ему этого.

[Ледяной Взрыв], попавший в район капюшона, чуть охладил его пыл, и он вновь переключился на Арчибальда, только теперь предпочитая действовать наверняка и раскрыв пасть, бросился в его сторону, словно дикий зверь. Арчибальд мог легко применить [Трансцендентное Перемещение] или [Полет], но давать понять монстру, что они могут его использовать, было нельзя, иначе план может не сработать. Придется действовать криво.

– [Магический Панцирь]! [Огненный Шар]!

Эта была очень странная и глупая связка заклинаний, ведь она тратила много магической энергии без гарантий последствий, но Арчибальду нужно было на это пойти. [Магический Щит], наложенный Ульзом, перестал действовать, будучи замененным [Магическим Панцирем] Арчибальда, что был на четверть сильнее. [Огненный Шар], что Д’Энуре пустил рядом со своей ногой, взорвался и отбросил его на несколько десятков метров, по невысокой дуге. Контролировать такой «полет» было невозможно и Арчибальду понадобится пара секунд на то, чтобы понять, где он очутился после приземления.

Драколиск клацнул пастью на том месте, где только, что стоял Арчибальд. Старик резко поднялся и увидел монстра застывшим. Его яростные глаза бегали от Д’Энуре к цвергам. Ульз помог своей сестре выбраться и отбежал так, чтобы между цвергом и драколиском находилась куча щебня от какого-то постамента, некогда стоявшего по центру площади.

Монстр перестал атаковать, раздраженно рыча, и перекидывая злобный взгляд. На секунду Арчибальда пробрал холод. Они пытались выживать, показывая свой невысокий уровень, чтобы монстр жаждал их убить, а не уйти или же проигнорировать. Но если тварь была способна досчитать хотя бы до четырех, то в ее голове могли возникнуть резонные вопросы о количестве нападавших.

— Ульз, Ольдра! Нам нужно атаковать! — рявкнул Арчибальд и применил [Ледяное Копье] целя монстру в глаз. Естественно навредить ему оно смогло бы, но не в этом была его цель; главное — вновь вовлечь драколиска в ярость схватки.

Ульз использовал [Каменные Глыбы] и [Земляные Шипы], а Ольдра вновь попыталась применить [Таран], но монстр не имел желания терять вторую переднюю ногу и уничтожил все земляные шипы, что к нему направил Ульз. Своим же толстым хвостом он отправил цвержку «в полет» в ближайшую лавку; та успела только принять большую часть мощи этого удара на черенок своего даорда.

Пока Ульз с Ольдрой занимали драколиска, Арчибальд выпил единственное оставленное ему зелье [Эссенция Маны] и вновь применил [Ледяной Взрыв]. На этот раз у него получилось удачнее: из-за поворота головы драколиск не смог вовремя уйти с линии атаки и заклинание взорвалось в районе виска. В лед оказалось вкована вся правая часть морды, от шеи до пасти. Драколиск взревел дикой яростью и дважды попытался разбить лед об площадь, но тут же вспомнил, что его противники еще здесь. Он повернулся в сторону Арчибальда и Ульза целой, левой, половиной своей морды. Лед потихоньку отваливался, но на пару минут его должно было хватить. Монстр стоял у края площади, что катастрофически не устраивало Арчибальда; он был им нужен точно по центру.

— Я почти иссяк, — крикнул Ульз.

— Дай еще одну глыбу, прямо в пасть!

Ульз не сразу понял новый план старика, но рука его сестры, машущая с крыши одной из лавок, вселила в него уверенность. Его сестра выбралась из-под завала и поднялась на крышу третьего этажа лавки и в данный момент так тихо, как только могла, сидела за парапетом, оставаясь чуть в стороне от зоны намёрзшего льда. То, что тварь так спокойно позволяла ей это делать, говорило, что пораженной льдом половиной морды, она не видит и не слышит.

– [Каменная Глыба]! — метнул свое заклинание Ульз

– [Воздушный Удар]! — мгновение спустя произнес Арчибальд и кусок камня размером с человека, усиленные его [Воздушным Ударом], понесся к своей цели. Попади такой снаряд в человека, или даже крепкого цверга, то его бы размазало по нему еще до того, как камень бы куда-нибудь врезался. Даже попади он в ногу драколиска, то наверняка бы ее сломал, и тем не менее, не в этом была его цель. Драколиск, внимательно следивший за ними, шарахнулся в сторону, и камень, смертоносным снарядом, полетел куда-то в город, сея там разрушение. В эту самую секунду Ольдра выскочила и, пробежав по парапету несколько шагов, коршуном метнулась к замороженной половине морды чудовища.

– [Таран]!

От удара магический лед взорвался, а Ольдра, перелетев через голову твари, мешком упала куда-то в обломки. Ульз метнулся за сестрой, но Арчибальд не стал возражать. Не из жалости к цвержке, нет, а исключительно из сложившейся ситуации. Останься они здесь все вместе, и тварь может попытаться ретироваться. Теперь же, он временно был против монстра один на один.

Выглядел драколиск не важно. Чешуя, чешуей, а мощь навыков, помноженная на координацию действий, давала свой результат. Правый глаз твари стекал по скулам желейной жидкостью, в то время как череп, в месте удара Ольдры, чуть прогнулся — явный перелом. На секунду Арчибальд даже поверил, что они могли бы победить его в обычной перестрелке заклинаниями, но то, насколько эта тварь живуча даже с такими повреждениями, он не знал. Драколиск приоткрыл рот и с него капнула красноватая слюна. После, он заревел, как никогда, разбрызгивая ее на половину площади, после чего метнулся к Арчибальду, что стоял почти по центру площади.

Арчибальд тщетно придумывал, как ему не умереть хотя бы пару минут, и тут пришла помощь. Огромный валун упал на краю площади и Арчибальд улыбнулся: они дотерпели. Старик вынул из болтающейся на поясе небольшой сумки [Алхимическую Хлопушку] и сколько ему хватало сил метнул ее над головой твари. Драколиск, ожидавший чего-то неприятного, резко сбавил ход и остановился. Монстр стоял немного дальше, чем требовалось, но не критично.

— УЛЬЗ!!! БЕ-ГИ!!! — рявкнул Арчибальд изо всех своих сил и применил [Воздушный Удар] примерно туда, где был колба с зельем.

Он попал. Яркая вспышка, на секунду ослепляя, осветила завораживающую картину апокалипса, что разразиться буквально спустя несколько мгновений. Огромная раненная тварь чуть отклонила голову, спасаясь от яркой вспышки, в то время как с неба в ее сторону падали огромное количество небольших, примерно в два роста человека земляных шипов, и сталактитов. Арчибальд был столь заворожен этим мгновением, длящимся едва более десятой секунды, что чуть было не забылся, но вовремя собрался и, развернувшись, пустился бежать так быстро, как только мог.

Едва он успел сделать шаг, как на площади начался ад. Земляные шипы врезались в брусчатку, взрываясь стеной каменной шрапнели. Драколиск сначала сделал пару шагов, погнавшись за Д’Энуре, но был остановлен несколькими упавшими прямо перед его мордой кусков камня. Монстр догадался, что площадь превратилась в ловушку, развернулся и попытался сбежать в сторону центра Домхайна, но не успел. Огромный валун ударил по одной из задних ног, и зверь завыл. Далее, удары камнями посыпались на его громадную тушу. Лапы, хвост, тело, голова. Каждый удар тормозил монстра, заставляя принимать на себя еще больше ударов, вытягивая силы и погребая под кучей камней.

Арчибальд бежал, едва разбирая дорогу. Камни летали во всех направлениях: сверху, снизу, с любого из боков, сзади и спереди. Сколько мелких ударов он получил, Д’Энуре не считал, важно было только одно — убежать, как можно быстрее. Один из камней ударил его, отбрасывая на стену одной из разрушающихся лавок. Хруст и резкая боль говорили о переломах, но сейчас это было не важно: пока ноги были целыми нужно было себя отсюда вынести. Его левая рука обвисла, плечо осело, весь бок горел нещадно, во рту появился терпкий металлический привкус, и в груди бурлило при каждом вздохе, но Арчибальд бежал так быстро, как только мог.

Выбежав с площади, он сначала свернул на мост, но тот, получив удар крупным сталактитом, вздыбился и опал на уровень ниже. Д’Энуре продолжил свой бег, по прямой широкой улице, боясь был заваленным обломками разрушающихся зданий.

Он успел отбежать еще на квартал, как все затихло. Пыль стояла высотой с десяток этажей, полностью закрывая обзор. Арчибальд медленно осел, и еще целой, дрожащей рукой вынул зелье лечения. У него было оно в одном экземпляре, а значит исцелиться полностью не получится. Боль прокатилась по телу, и дышать стало значительно легче. Рука и плечо были все так же сломаны, но это могло и потерпеть.

Над пыльным облаком, в темноту, взлетел маленький магический огонек, на высоту примерно сотни шагов. Арчибальд собрал свои немногочисленные магические силы, запустил точно такой же магический огонек в воздух и присел на ступеньках какого-то здания.

Спустя пять минут он услышал знакомый голос:

— Учитель! Учитель!

— Я тут, Юиль!

— Учитель! — девушка была грязной, истощенной и взволнованной. — Давайте я Вам помогу.

Она достала свой флакон с лечащим зельем и передала его Арчибальду. Он снял перчатку и скрутив ее закусил, плотно сжав зубами. Магия лечения была удивительна, но боль от лечения переломов, никуда не девалась. Он открыл флакончик, медленно вылил жидкость себе на руку, корчась от боли.

— Фух… Ты молодец, Юиль. Все правильно сделала.

— Ничего особенного, мы действовали по плану. Посидите еще некоторое время, Вам нужно отдохнуть.

— Где Ульз и Ольдра? Ты их видела?

— Нет.

— Тогда, сидеть некогда, — он поднялся и быстрым шагом направился в сторону площади.

Пыль еще не осела, но даже эта дымка не могла скрыть тотального разрушения, причиненного городу их группой. То, что раньше было торговой площадью города, близлежащими лавками, и павильонами сейчас было кучей битых камней, высотой почти в три этажа.

Но таков и был их план. Юиль, используя [Трансцендентный Прыжок] и [Полет], должна была подняться, и на потолке городской пещеры, наплодить [Земляных Шипов] насколько хватало ее сил, а после, используя [Обвал], накрыть всю площадь и окрестности [Земляными Шипами] и сталактитами. Они отдали ей все зелья [Эссенция Маны] для этого. План полагался лишь на мощь падения сотен тонн камня, но другого способа убить драколиска, одним единственным способом здесь и сейчас, они придумать не смогли.

— Юиль, у тебя еще осталась магическая энергия?

— Нет, но еще есть половина колбы [Эссенции Маны].

— Ты можешь их найти магией.

— Не знаю. Я никогда не пробовала. Раньше, я могла найти только зверей.

— Попробуй.

Юиль кивнула и допил зелье, применила [Поиск Жизни].

— Нашла.

— Там, — она указала чуть в сторону, примерно на краю площади, — только есть одно «но».

— Они мертвы? — тревожно спросил Арчибальд.

— Нет, они живы. Вот, только… драколиск тоже еще подает признали жизни.

— Драколиск потом. Сначала этих двоих достанем.

Юиль, используя остатки своей магической энергии, применила [Землетрясение], и ровно над указанной ей местом образовалась щель, глубиной в два роста человека. Внизу была видна [Каменная Стена], коей прикрылся Ульз.

— Ульз! Ольдра! Это мы!

Арчибальду пришлось немного разобрать камни руками, чтобы образовалась щель, через которую цверги смогли бы его услышать.

— Ульз! Ольдра!

— Господин Д’Энуре?! Это Вы?!

— Да, я. Давайте выбираться отсюда.

Цверги выглядели не сильно лучше Арчибальда с Юиль, побитые, грязные и истощенные, но такие счастливые.

— Я уж подумала, что нас так и погребет под этим завалом, — выдохнула Ольдра. Ее даорд переломился и теперь цвержка держала в руках пару молотов на длинных рукоятках.

— Погодите радоваться. Юиль говорит, что тварь еще не сдохла.

— Что?! — нахмурился Ульз. — Ее и такое не берет?!

Группа медленно подошла к месту, указанному эльфийкой. Тварь лежала погребенная под кучей камней, что потребовало еще одно использование [Землетрясения]. Им открылась часть головы чудища, ровно у покореженного тараном Ольдры виска. Тварь действительно была еще жива, но если оставить ее под завалами, то это долго не продлиться.

— Думаю, стоит ее добить.

Собрав крохи магической энергии, что передали Арчибальду Ульз и Юиль, он выбрал слуховое отверстие и [Ледяным Копьем] добил умирающего монстра.

— Теперь, точно все, — с грустью произнесла Юиль.

Арчибальд и сам почувствовал небольшую толику грусти, от того, что столь прекрасное и величественное в своей ярости существо, будет вынуждено покоится здесь под грудой камней, в забытом всеми городе.

— ДА-А-А!!! — неожиданно громко заорала Ольдра.

— Ты, что, головой ударилась?! — серьезным тоном спросил Ульз. — Ты чего так горланишь?!

— А ты сам прикинь, братишка. Мы вчетвером победили драколиска! ДРАКОЛИСКА!!! Да нам славы и почета на все времена обеспечены!

— Не о том ты сейчас думаешь.

— Я воин! Слава и доблесть тоже часть нашей жизни.

— Да, ну, тебя! — махнул рукой на сияющую сестру Ульз.

— И тем не менее, твоя сестра кое в чем права: мы сделали что-то поистине выдающееся, хоть и посредством убийства. А сейчас, давайте вернемся назад.

Глава 10.

Вернувшись в подвал, где они оставили свои немногочисленные припасы, группа попадала на сумки и практически моментально уснула. Усталость была такова, что даже дверь в подвал осталась открытой, чего уж там говорить о страже.

Арчибальд проснулся предпоследним:

— Я долго спал? — спросил он у Юиль.

— Примерно, часа четыре.

Ольдра и Юиль выглядели посвежее, чем ранее, но все равно потрепанными.

— Много поспали. Ольдра разбуди Ульза, а мы с Юиль пока глянем, что у нас осталось.

Осталось не многое. Скудного рациона, примерно на трое суток, а зелий лечения и маны, по одной штуке. Отвар, приготовленный Юиль для цвергов, тоже был истрачен более чем на половину. Их экипировка была почти целой, за исключением даорда Ольдры.

Группа выдвинулась и медленно пошла к торговой площади. Улегшаяся пыль позволила лучше рассмотреть нанесенные ими разрушения. Несколько мостков, вся площадь и пара кварталов поблизости, превратились в сплошное каменное месиво. Ольдрапринялась раскапывать морду твари, несмотря на увещевания брата. Она, с широченной улыбкой на лице, оторвала один клык драколиска и спрятала в свою сумку.

Они медленно, но более уверено, чем ранее, продвигались к центру города. С каждым их шагом свет становился все заметнее и ярче. Когда они должны были увидеть, что твориться на площади, их взор преградила стена. Точнее, это была не совсем стена, а наваленные пятиметровым холмом обломки зданий, что надежно ограждали центральную площадь от остального города.

Медленно покорив эту кучу камней, они заглянули на территории и ахнули: вся площадь была усеяна ярко-оранжевыми цветами — пепельницей. Небольшие, не выше колена, цветы, с черным стебельком и пылающим соцветием, и создавали струящийся во все стороны свет.

— Как ее много! — изумилась Юиль.

— Ты же говорила, что ее тяжело вырастить.

— Да, именно! Даже пол десятка цветков вырастить, это уже подвиг, а здесь их целая поляна!

— И что теперь? — спросил Ульз. — Запаха от них сильного нет.

— Сами по себе они не опасны. Опасна их выжимка.

— Посмотрите наверх, — Ольдра вывела всех из завораживающего зрелища, и три головы синхронно задрались вверх.

От центрального здания, что, судя по картам, должно было быть ратушей города, вверх взметались множество труб, медного цвета. Они начинали ветвится примерно на высоте пятидесяти шагов и уходили во тьму вверх. Трубы едва слышно гудели, и пестрели различными цвержскими письменами. Завораживающая картина пылающих цветов, затмила все, так что они их и не заметили.

— И куда они ведут?

— Очевидно же, что наверх, братишка.

— Да, ну тебя!

— Давайте спустимся и попробуем пробраться к ратуше. Может там, есть хоть какие-то ответы, — предложил Арчибальд.

— Только сначала, учитель, давайте, на всякий случай, выпьем тот отвар, что был приготовлен для цвергов.

— Думаешь, яд и на нас подействует?

— Не знаю. Но лучше перестраховаться.

— Хорошо… Ой! Фу! Какая гадость! Он всегда был таким отвратительным?! — на этот вопрос цверги синхронно кивнули. — Юиль… кхе-кхе… в следующий раз, сделай его поприятней на вкус.

— Это должно защищать жизнь, а не ласкать живот.

— И все же, хотя бы попытайся.

Они медленно спустились и пошли между рядами высаженной пепельницы. Цветы росли в грунте, точными рядками, что говорило об рукотворности этой плантации. Пылающее соцветие было теплым на ощупь, но не жгло, так что они шли почти как по цветущей поляне. Единственным неудобством был запах. Не пряный запах самой пепельницы, а неприятный запах подгнивающей плоти, источника коего, никто не увидел.

У самого входа в ратушу, Ольдра углядела след от грязного ботинка, что явно принадлежал цвергу. Чуть в стороне обнаружились и садовые инструменты, в том числе и лейка, что воняла не меньше самих грядок.

Закончив беглый осмотр снаружи, группа медленно вошла в ратушу. Дверь открылась на удивление легко. Внутри также были следы грязных ботинок, что вели вверх по лестнице. Проход в подвал и на первый этаж были покрыты пылью. Медленно поднимаясь по широкой лестнице, они добрались до большого зала, залитым магическим светом. Дверь зала была снята с петель и водружена по центру, в качестве стола. На самом столе лежала огромная, почти пятиметровая, фигура старца.

«Великан» — тихо пробормотал Ульз. Фигура почти не двигалась, и лишь слабое ритмичное дыхание и подергивание век говорило о том, что он жив. Толстенная рука великана свисала со стола перетянутая жгутом, а под ней стояла миска, куда мерно капала кровь с его вены.

В трех шагах от тела великана, стоял огромный стол, заваленный алхимическими приборами, колбами и реагентами. У стен зала были кучей навалены другие предметы мебели: столы, стулья и кресла.

Тихо обойдя фигуру, группа собралась у изголовья великана. Седой старик казалось вот-вот проснется, но продолжал оставаться недвижимым.

— Что дальше делать будем? — спросила Ольдра. — Убьем его?

— Погоди, еще успеем. Юиль, он спит?

Девушка приоткрыла великану веко и заглянула ему в глаз.

— Он спит магическим сном.

— Значит, не он за всем стоит, — нахмурился Ульз. — Тогда, кто?

И будто бы в ответ на его слова, со стороны лестницы, ведущей с верхних этажей, раздались шаги. Группа попряталась, пока незнакомец приближался: Юиль, за лежащим в стороне креслом, Ульз, за столом с великаном, Ольдра и Арчибальд, за шкафами, стоявшими по бокам от входа.

В дверной проем вошла низкая фигура — это был цверг. Выглядел он ужасно: рванная одежда, рыжие волосы, торчащие во все стороны клоками, проплешины, невероятная худоба, желтовато-зеленая кожа и безумные глаза. Цверг истерично, что-то хихикал себе под нос, неся с собой большую пустую бадью.

Ульз медленно вышел из-за стола с великаном и вошедший цверг резко остановился.

— Ты кто?! — его голос был истеричным и раздраженным.

— Я, Ульз.

— Тебя прислал хозяин?

— Э-э-эм… да…

— Отлично! Наконец-то! А-то я думал, что совсем здесь помру. Ну, че встал, иди давай за работу!

— Эм… он сказал, что ты объяснишь мне все на месте.

— Что-о-о? Ты не знаешь, что нужно делать?! Тебя не мог прислать хозяин!

Пришедший цверг бросил бадью и выхватив висевший у него на шее небольшой предмет, вложил его себе в рот и сильно в него подул. Предмет ни издал ни звука, и цверг попытался дунуть в него еще раз, но его прервала Ольдра, что ударом молота по затылку, повалила цверга на землю, и тот затих.

— Давайте его свяжем, что-ли, — предложила Ольдра.

Для этого пришлось использовать веревку из их снаряжения.

— Кто это, учитель?

— А кто ж знает, — пожал плечами Арчибальд. — Но выглядит он отвратительно.

Бросив взгляд на себя, Арчибальд недовольно качнул головой: они и сами были не сильно лучше, но цверг и на их фоне выделялся. Его тело пестрело шрамами, язвами, а клочки волос едва скрывали проплешины.

— Меня больше волнует, этот его «хозяин», — задумчиво произнес Арчибальд.

— Если он говорит, что «хозяин прислал», значит, самого «хозяина» здесь нет и притом уже давно, учитель.

— Тут ты права. Только это не облегчает задачу по его нахождению. Ульз, останься тут пока, с этим парнем, а мы втроем поднимемся выше, глянем, что и куда он таскал.

Ульз кивнул и принялся рассматривать лежащие на столе приборы и реактивы, а троица медленно поднималась выше. Почти на каждом этаже были видны следы запустений. Грязные следы сапог цверга уверенно вели вверх и чем выше они поднимались, тем сильнее становился шум.

Следы нырнули в один из проемов, и они направились туда. Крепкая дверь была приоткрыта и внутри нее горел свет. Войдя, они увидели огромное количество котлов и баков, что были слеплены из кусков медных труб. В зале все шипело, бурлило и шкворчало.

— Что это? — спросила Ольдра.

— Больше всего это напоминает, алхимическую лабораторию, — ответила Юиль, — только в огромном масштабе.

— Угу. Под некоторыми, даже алхимический огонь горит, — подтвердил слова эльфийки Арчибальд.

Алхимический огонь был специальным видом темно-алого огня, что почти не гас. Нужно было лишь подкладывать в него алхимические реагенты, и он может гореть почти вечно; даже низкоуровневой магией его не затушить.

Вершины многих баков, под которыми такой огонь горел, заканчивались трубами, что уходили в потолок и стены. Чуть в отдалении стояли баки, от коих шел сильный пряный запах. Ольдра взяла свой молот и аккуратно подняла крышку одного из них. Внутри была некая смесь, что пахла сгнившими трупами и пряностями.

— Возможно, это оно и есть, — предположила Юиль и достала маленькую колбу.

— Но в Лонад, мы ЭТО, не понесем. Тебе придется поработать с этим здесь.

— Поняла.

В других баках, так же находилась ядовитая смесь.

— А что за глифы на этих трубах? Не похоже, чтобы они были сделаны второпях.

Ольдра покрутила головой, но толком ничего не поняла.

— Это больше похоже на названия городов. Вот тут и тут, Лонад; там дальше и еще здесь Эвиск. Лучше спросить у брата, он в старых письменах-то побольше моего знает.

— Учитель.

Юиль позвал Арчибальда чуть в сторону. Девушка остановилась рядом с большими чанами, наполненными буро-алой и ярко-красной жидкостями.

— Что это.

— Это кровь.

Подойдя ближе Арчибальд почувствовал гнилостный запах, что не мог быть перебитым даже запахом пепельницы.

— Может, именно сюда таскал кровь великана тот цверг? — предположил Арчибальд.

— Весьма вероятно. Только, зачем? В этой истории странности лезут изо всех щелей с каждой минутой, все больше и больше, учитель.

— Согласен. Пока же я предлагаю спуститься вниз.

— А огонь? Может, затушим его.

— Это обязательно.

Алхимический огонь хоть и мог гореть очень долго, но даже у него были пределы: справится с магией Арчибальда третьего круга не смог и он.

— Вы быстро, — сказал Ульз, когда они спустились вниз.

— Ульз, пойдем со мной. Там наверху есть старые цвержские глифы.

— Это больше напоминает названия городов, — сказал Ульз, когда осмотрел письмена на медных трубах. — Хотя у меня есть четкое чувство, что я уже видел подобные вещи.

Арчибальд молча смотрел на цверга, давая тому покопаться в глубинах собственной памяти.

— Точно, вспомнил! — просиял цверг. — Такие же точно были в хранилище архивариуса. Это трубы доставки писем.

— Писем?!

— Да, господин Д’Энуре, писем. Раньше, во времена Старых Империй, государство было велико и в ширь, и в глубину, и проблемы доставки срочных сообщений стояла остро. Точный принцип работы нам не известен, но примерно это выглядело так. На специальных станциях, пергамент запечатывался в тубы на которых наносились похожие руны. И направляли через такие трубы. Если руны совпадали, по послание шло по ней дальше, если нет, то возвращалось. Более подробной информации у меня, к сожалению, нет: мы и сами не все понимаем. Время неумолимо, господин Д’Энуре.

— Выходит, что все эти трубы и бочки сделаны из этих труб.

— Да, многовато их тут. Но если город стоял в запустении, то их и не трогал ник… — на последней фразе цверг осекся.

— Что такое?

— Эти трубы, — сказал хмурый Ульз, — они ведь еще во множестве своем лежат замурованные в толщах гор. А может ли этот газ и через них проходить?

— Хм… вполне. Если города были ими связаны, то почему бы и нет. Даже если большая их часть пришла в негодность, другая часть уцелела. Это, действительно может облегчить задачу по доставке яда в города.

— А позвольте узнать, что Вы будете со всем этим делать?

— Все это нужно уничтожить, но чуть позже: мы должны понять весь механизм работы этой системы. Пойдем вниз?

Спускаясь вниз они услышали ор, что поднимал очнувшийся цверг.

— А, ну! Быстро! Отпустите меня!

— С чего бы это? — саркастически спросила Ольдра.

— Хозяином мне поручена работа, он накажет меня, если я не буду стараться! И вас, к слову, тоже. Отпустите, кому говорят!

— Что тут у вас? — спросил вошедший Арчибальд.

— Да, вот, «этот» проснулся.

— Отпустите! Мне нужно работу свою делать!

— Он не в себе, — покачала головой Юиль. — Его разум совсем слаб.

— Если вы меня сейчас же не отпустите, я натравлю на вас Красавицу! Вот тогда-то вы точно пожалеете!

— Что еще за Красавица?

— Ага! Испугались?! Вот она вам жару-то задаст! Так что отпустите меня, и помогите мне с работой, тогда я так уж и быть, попрошу хозяина вас не убивать.

— Может давайте его просто прибьем? Какой от него толк? — спросила Ольдра.

— Я не могу умереть! — взвизгнул связанный цверг. — У меня слишком много работы, я слишком занят, для того, чтобы умирать!

Арчибальд отрицательно покачал головой Ольдре и попытался заговорить с цвергом:

— Мы тебе не враги. Что за Красавица-то может объяснишь?

— О-о-о! Ее мне сам хозяин отдал на поручение. Я говорил ему, что лучше бы мелких мне дал, но и она тоже хороша. Только в последнее время беспокойной она стала, все бесится без повода.

— И где же нам ее найти?

— Я не отдам ее вам! — продолжал визжать цверг. — Отпустите меня, быстро!

Арчибальд еще попытался разными путями выведать у цверга, хотя бы крохи информации, но тот лишь горланил, все ярясь и впадая в безумие.

— Юиль, усыпи его пожалуйста.

— Хорошо. [Сон]! — но эффекта не было: цверг все так же голосил, как резаный. — [Сон]!

Девушка повторила заклинание, и снова эффекта не было.

— Да, что вы с ним церемонитесь! — тяжелый кулак Ольдры заставил орущего цверга вновь осесть молчаливым мешком.

— Странно, что твои заклинания на него не действуют.

— Заклинания действуют на разум, — ответила эльфийка. — Если это не сработало, значит его разум совсем ослаб.

— По-моему, — съехидничала Ольдра, — это и без заклинаний понятно.

— Юиль, Ульз, останьтесь здесь и осмотрите все алхимические принадлежности. Можете и ту жидкость проверить. А мы с Ольдрой пока обойдем все здание, уж больно мне не хочется ни Красавицу, ни его «хозяина» повстречать.

Арчибальд и Ольдра сначала проверили все верхние этажи, но кроме вездесущей пыли и остывающих баков, ничего не было. Внизу тоже много чего не было. Лишь вход в подвал, что был завален, отчего из здания туда было не попасть. Вход с улицы же был раскрыт и внутрь его вели множественные грязные следы плененного цверга. В подвале они обнаружили множество корзин с цветами пепельницы и пару алхимических приборов для выжимки эссенций. Сделаны они были грубо, но просто и функционально; с таким был способен справиться даже не опытный алхимик.

Далее, он направились к другому крылу здания, где виднелась широкая лестница вниз. По словам Ольдры, в таких же примерно местах, у цвергов располагался банк или хранилище. Спускаясь, они услышали странные гортанные звуки, что были похоже на звуки, издаваемые драколиском, только они был в разы тише и звучали менее агрессивно.

Медленно и тихо, как только они могли, Арчибальд и Ольдра спустились в камеры хранилища. Там в клетках, что предназначались для хранения ценностей, сидели два небольших лиска. Они были точная копия убитого ими драколиска, только маленькие, не больше трех шагов в длину.

— Кажется я начинаю догадываться, кого этот поехавший называл Красавицей, — усмехнулась Ольдра и Арчибальд кивнул. — Что с этими-то делать будем?

— Придется убить, как бы это кощунственно не было. Оставлять их нельзя, а с собой мы их точно не возьмем.

Два маленьких драколиска, будто предчувствуя свою скорую гибель надули маленькие воротники, и попытались плюнуть огнем, но вышло это у них не впечатляюще: их огонь был едва сильнее [Огненной Вспышки] первого круга. Арчибальд убил их максимально быстро: молодым особям хватило и пары [Ледяных Копий].

За следующей дверью стоял стол, похожий на тот, на коем лежало тело великана. Только к этому был прикован еще один молодой драколиск, что мирно спал. Из-под его воротника свисала полая жилка, что собирала его кровь в точно такую же миску. И, словно как по заказу, в следующей комнате обнаружилась три бочки с его кровью. Там же Арчибальд увидел и магический предмет [Большая Бочка Воды], что позволял вычерпывать из себя около трех бочек чистой воды в сутки. Рядом же стояло еще три бочки с разведенным раствором из воды и крови молодых драколисков.

— Это многое объясняет.

— А что именно?

— В образцах пепла содержалась кровь лисков, в очень малых количествах. А еще, мы думали, как возможно было вырастить столько пепельницы. Но если регулярно поливать ее этим раствором воды и крови, то это труда не составит.

— Почему?

— Кровь — сильный алхимический реагент. К тому же, это кровь столь сильного монстра. Да, это кровь его детенышей, но все равно, в ней очень большая магическая сила. Драколиск живет под землей и плюется огнем, а значит, он на природном уровне предрасположен к магии школ земли и огня.

— В целом понятно, только, не все. Но раз Вы так говорите, то значит, в этом есть смысл. Извините, господин Д’Энуре, я не мой братишка, я в магии совсем ничего не понимаю.

— Продолжим?

Более ничего интересного они не нашли: хранилище было пустым и забытым. Арчибальд добил спящего магическим сном детеныша, и они направились назад. На весь осмотр у них ушел где-то час.

— Как у вас дела? — Арчибальд покосился на связанного цверга с заткнутым ртом. Тот смотрел на них свирепым взглядом и дергался, пытаясь высвободится от пут.

— Не знаю, кто его хозяин, — пробормотала Юиль из-за стола с алхимическими инструментами, — но он не простой смертный.

— Что ты имеешь ввиду?

— Изначально, я оказалась права: в яде чуть-чуть крови лисков и выжимка из пепельницы.

— Мы тоже кое-что нашли, — и Арчибальд все рассказал о своих находках.

— Вы образцы не взяли?

— Не во что было.

— Хорошо, потом сама схожу.

— А что на счет крови цвергов?

— Это точно не его кровь, — эльфийка указала на корчащуюся на полу фигуру.

— Тогда чья?

— Не знаю. Она… странная, будто бы принадлежит одновременно и великану, и цвергу.

— Такого точно быть не может, Юиль. Полукровок разных рас в природе не существует.

— Знаю, и все же. Я пока не понимаю, как одну кровь можно так ловко маскировать другой, но позже обязательно это выясню. Это поистине интересно.

— Такое ощущение, что ты восхищаешься этим «хозяином».

— Восхищаюсь, громко сказано, лишь отдаю должное его таланту.

— Он так сильно талантлив?

— Да. Он смог столь идеально, точно и выверено смешать все реагенты, да еще и так сохранить их, что его можно смело назвать гением алхимии, ни больше и ни меньше. Этому, — эльфийка вновь кивнула на корчащегося цверга, — оставалось лишь добавить их в примерно точной пропорции, и все, яд готов.

— Никогда не слышал от тебя столь лестной похвалы.

— Я всегда старалась быть объективной. Например, я всегда восхищалась Вашими талантами и скрывать это не собираюсь.

— Вопрос остается один, — спросила Ольдра, — что с этими двумя делать будем?

— Великана, все же придется убить, столь прискорбно бы это не было, — нахмурился Арчибальд. — А что с этим делать, я даже не знаю.

— Потащим его с собой?

— А что ты, сестра, предлагаешь? — строго спросил Ульз.

— Ты и сам это понимаешь, братишка.

— Ольдра, — влез Арчибальд, — он же все-таки представитель вашего народа. К тому же, может что-то знать: что тут твориться, и кто этот пресловутый «хозяин».

— Он?! Да он своего имени не помнит. Только талдычит все одно и тоже: «отпустите, я должен работать!». Там разума уже давно не осталось.

На секунду они замолкли, и лишь корчащийся цверг издавал какие-то мычания.

— Нет, Ольдра, — решительно заявил Арчибальд, — мы его поведем с собой.

— Тогда, я его на себе тащить не собираюсь, — обиженно заявила Ольдра и скрестила руки на груди.

— Хорошо, — ровным голосом произнесла Юиль, — тогда понесешь наши сумки. Этого-то можно тебя попросить, или и здесь будешь капризничать?

— Довольно, — погасил конфликт Арчибальд. — Мы потащим этого цверга с собой. Это решено. Теперь давайте займемся делами. Юиль и Ульз вам еще нужно время, для опытов?

— Еще пару часов, учитель.

— Отлично. Ольдра, отдохни пока есть время.

— А цветы мы оставим как есть?

— Мы сломаем, то, что можно сломать, а цветы завянут сами, из-за того, что их не поливают водой с кровью. За два часа мы большее не успеем.

— Может тогда останемся и все точно подчистим? — предложил Ульз.

— У нас немного запасов. К тому же нет гарантий, что «хозяин» не придет. Судя по всему, он не обычный парень и лишний раз с ним встречаться не стоит. Хотя пару часов сверху мы можем себе позволить. Ульз, поможешь мне уничтожить все внизу?

— Хорошо.

Следующие три часа, группа, распределившись, уничтожала все следы безумной лаборатории. Баки и трубы были сорваны и уничтожены [Земляными Шипами] и [Каменными Глыбами]. Содержимое баков было решено вылить в канализацию, но перетаскивать столько крови и воды было проблематично, пока Юиль не предложила их заморозить. Д’Энуре устыдился, что сам не догадался до такого простого решения.

Отдохнув еще пол часа, группа была готова выдвигаться назад. Пойманный цверг верещал, словно резанный, когда видел, как его труды жестоко изничтожались, но, когда понял, что вся лаборатория развалена, сник и больше напоминал ходячую куклу, никак ни на что, не реагируя. Он не отвечал на вопросы, не называл собственное имя, не брал еду и спокойно шел туда, куда его вели.

Группа, уже не таясь и не крадучись, смело шла по самым широким улицам заброшенного города. Путь обратно был чуть тяжелее, из-за постоянно подъема, но прошел без происшествий и приключений. Молчаливый цверг, за коего отвечал Ульз, шел будучи связанным, не выказывая никаких проблем.

— Раз этот полоумный сам идет, может он и сумки понесет? — предложила Ольдра, но цверг не отреагировал никак.

Добравшись до места их подъема, было решено оставить цверга здесь: сбежать ему некуда, он на обрыве, а поднимать будет сложно. Арчибальд любезно оставил ему остатки сухарей, мяса и воды, а затем, они начали подъем. По большей части, подъемом занимались цверги: Ульз помогал Юиль, а Ольдра, Арчибальду. Хоть старик с эльфийкой и старались помогать брату с сестрой, но крепкие цверги легко справлялись сами.

Спустя три часа, они добрались до полки, а после еще двух, почти до самого верха. Услышав голоса стражников, что были поставлены для охраны, они закричали и последние сотню шагов их поднимали уже сверху.

Первым же делом, их грязных и немытых доставили к Ее Величеству, игнорируя их просьбу спуститься за оставшимся связанным цвергом. Она выслушала их скорый доклад, и сама распорядилась вытащить этого горемыку оттуда, а всю группу отправили отдыхать и приводить себя в порядок.

Сразу после отдыха, они снова предстали перед Ее Величеством и на этот раз разговор был долгим и основательным. Королева спрашивала все мелкие детали, а секретарь все старательно записывал. Подтверждением убийства ими драколиска стал клык, вырванный Ольдрой. К этому времени, группа стражников подняла связанного цверга и доставила того в дворцовые казематы.

— Надеюсь, Вы не станете его пытать, Ваше Величество? — поинтересовался Арчибальд.

— Конечно же, нет. Неужели я создаю ощущение, что могу сразу начать с пыток?

— Простите меня, я был излишне груб, — Арчибальд подумал, что напоминать ей об угрозе казематами не стоит.

— К тому же, этот ваш пленник совсем с головой не дружит: не ест, не пьет, не спит, и все время молчит.

— Да, мы тоже это заметили, — кивнула Юиль. — Думаю, что разум еще продолжает находится под магическим воздействием.

— Вы в этом уверены, леди Хааман?

— Да, Ваше Величество, безусловно. Этот «хозяин», дал ему специальную смесь, что предотвращала его собственное «истление», но в нем слишком много реагентов влияющих на разум. Его можно было сделать намного проще, без потери эффективности. Для такого гения в алхимии это слишком очевидный просчет.

— Выходит, что «хозяин» дал ему зелье защиты, что одновременно влияло и на разум?

— Да, Ваше Величество, все именно так.

— Хм… — на несколько мгновений королева задумалась, а после вновь обратилась к Юиль. — Леди Хааман, а могу ли я еще раз попросить Вас воспользоваться своими талантами?

— К Вашим услугам, Ваше Величество.

— Не могли бы Вы, приготовить еще того отвара, что предотвращает заражение? И если есть возможность, написать его рецепт — я разошлю его по другим городам. Так им будет спокойней спускаться в забытые тоннели.

— А может ли это подождать несколько дней? Я нашла почти все ингредиенты, что использовались в яде и зелье для того цверга. Думаю, что я смогла бы создать зелье лечения, от этого проклятья.

— О-о-о!!!

Удивились не только Ее Величество, но и секретарь, и церемониймейстер, что все время статуей стоял в углу, и Ульз с Ольдрой.

— Ты действительно сможешь это сделать? — спросил Ульз.

— Вполне, — буднично ответила эльфийка и подняла свои глаза на королеву. Монаршая особа откинулась на спинку стула и нахмурилась, от чего Арчибальду стало не спокойно на душе.

— Гурв, возьми секретаря и выйди, — тихим голосом произнесла королева.

— Понял.

Гурв схватил, удивленного секретаря за воротник и выволок его так быстро, как был способен. В итоге, в кабинете их осталось пятеро.

— Нет, — ответ Ее Величества был холоден и краток.

— Нет, — удивленно переспросил Арчибальд. Он сделал это не потому, что не услышал, а потому, что сразу осознал сказанное ею.

— Нет, — еще раз, безапелляционно произнесла королева.

— Простите, пожалуйста, Ваше Величество, — недоуменно проговорил Арчибальд. — Я не понимаю. Это же Ваши люди! Неужели Вы не желаете их спасти!

— Кого?! Проклятье сначала поражает конечности! Мы спасем лишь сотни безруких и безногих кукол!

— Простите, но я отказываюсь понимать Вашу логику!

— Наш народ, господин Д’Энуре, живет в страхе перед этим проклятьем. Сейчас у нас есть способы, как его победить. Вы его нам дали, и мы будем помнить Вашу помощь, и благодарить Мать-Землю, что ниспослала нам Вас, господин Д’Энуре. Но решать судьбу народа я буду сама, по праву, что этот народ вверил в мои руки. Я знаю, что мои действия могут признать кощунственными, но я все равно на них пойду, хотите Вы этого или нет. Страх перед проклятьем слишком силен, и если мы спасем этих несчастных, то следующий век проведем под гнетом этого страха, и эти цверги, станут напоминанием этих событий, живым воплощением страха. Да, конечности можно отрастить [Регенерацией], но стоимость таких услуг, для многих окажется непомерна. Пусть лучше эти несчастные «истлеют» и останутся в прошлом, вместе с тем страхом, что это проклятье принесло. Я знаю, что этих несчастных сотни, а по всему королевству, возможно, что и тысячи, но эту жертву нужно принести, эту страницу нашей истории нужно перевернуть. Даю голову на отсечение, что, когда Вы приедете сюда через десяток лет, Вы увидите совсем другое королевство цвергов: сильное, крепкое, и намного более жизнерадостное, чем сейчас.

В комнате повисла тишина. Арчибальд переглядывался с другими сидящими здесь и настроения царили разные. Юиль была хмурой (что она решила, было не понятно), Ульз, кажется, принял точку зрения королевы, а вот Ольдра — нет.

— Вы понимаете всю ту ответственность, что на себя берете, Ваше Величество? — спросила Юиль.

— Да, понимаю, леди Хааман. Если мой народ посчитает, что я их подвела, то я приму любое наказание, каким бы оно не было.

— Это… тяжело принять, — промямлил Ульз, — но я понимаю, чего Ее Величество хочет.

— Ты одобряешь это? — со скепсисом спросила Ольдра.

— Прости сестра, но, да, одобряю. Вспомни, то настроение безысходности, что царило, когда мы только собирались в путь. А сейчас?

— Сейчас такая же безысходность, братишка! Только здесь во дворце знают о наших достижениях! Там, — Ольдра указала рукой куда-то неопределенно в сторону города, — цверги, все так же боятся собственных теней. Им нужно знать, что выход нашелся!

— Об этом не волнуйся, дочь Краза, — проговорила королева, — послание уже подготовлено, и будет разослано в ближайшие часы по всем городам, станциям и форпостам Королевства. Поэтому-то я прошу, помочь подготовить отвара побольше и написать рецепт. Стоит этому посланию дойти, как настрой изменится. Готова поспорить, что от желающих спускаться в тоннели отбоя не будет.

— Там могут встречаться сильные лиски.

— Даже если так, надежда на лучшее, поведет их вперед. Поэтому-то, я прошу оставить тех, кому не повезло позади.

В комнате снова повисла тишина.

— Вы же уже все сами решили, Ваше Величество.

— Да, решила, но прошу Вас молчать об этом.

— Пусть будет так, — скрипя зубами произнес Арчибальд, — раз Вы готовы принять такое решение и бороться с его последствиями, то лично я не стану Вам мешать.

— Я тоже, — кивнула Юиль.

— А вы, дети Краза, что скажете?

— Я промолчу, — с тяжелым вздохом произнес Ульз, — но у меня будет просьба.

— Какая?

— Этот случай показал, что наше нежелание изучать некоторые аспекты этого мира, слишком дорого обходится нам. Отсутствие толковых алхимиков сыграло с нами злую шутку. Я прошу Вас организовать в городе гильдию алхимиков и, если будет такая возможность и в других городах тоже, хотя бы самых крупных.

— Про другие города, не могу сказать, но в столице такая гильдия точно появится; это было решено еще до твоей просьбы, сын Краза…

— Благодарю Вас, Ваше Величество.

— … и раз ты обнаружил в себе таланты в алхимии, я прошу тебя стать ее главой.

— Ох, тыж! — крякнул Ульз. — Простите, но я еще недостаточно опытен в этом деле.

— Но никого более толкового у нас нет. Не беспокойся, на начальных этапах тебе помогут все организовать.

— Еще раз искренне Вас благодарю.

— А что ты молчишь, Ольдра? — перевела взор на цвержку королева.

— Я буду молчать, и мне ничего не нужно, — ее злобный взгляд скользнул по брату.

— Совсем?

— Совсем. Уж лучше бы Вы меня сюда сосем не приглашали.

— И никаких просьб не будет?

— Простите Ваше Величество, но просьба только одна: не приглашайте меня ко двору. Больше никогда! — цедила сквозь зубы Ольдра каждый звук своих слов.

— Если ты так этого желаешь… Ну, что, кажется, все обсудили?

— Да, — кивнул недовольный Арчибальд, — мы можем идти?

— Постойте, есть еще кое-что, что Вы должны узнать. Только вчера мне донесли, что появился «некто», пожелавший вновь приобрести семена пепельницы.

— Кто?

— Он представился как Тиарн Мак’Тирэ…

— Тиарн Мак’Тирэ?! — удивленно произнес Ульз.

— Ты что, его знаешь?

— Нет, но на одном старых цвержских наречий, это можно перевести как «повелевающий волками».

— «Повелевающий волками»… хм… и он объявился именно сейчас, после того, как о семенах пепельницы не упоминали несколько лет?! Это очень странно. Его схватили?

— Нет, к сожалению, — отрицательно качнула головой королева. — Он объявился с декаду назад, и многие подумали, что он обычный чудак. А когда мои доверенные лица стали искать информацию о пепельнице, тут-то про него и вспомнили. Начали искать, а того уже и следа не было.

— Но не мог же он из столицы, так быстро куда-то деться.

— Он объявился не в столице, а в Роиннт-Б’айлэ.

— Роиннт? А где это?

— Это на юг, господин Д’Энуре, по направлению к Темным Землям. Думаю, что он туда и ушел. Там до границ Королевства, буквально декада пути.

— Опять Темные Земли, — задумался Арчибальд. — В этом деле странности на странностях. Кто такой, этот «хозяин? Каковы его мотивы? Как он получил знания о подземных городах и тоннелях?

— Да, учитель, тут Вы правы, — кивнула Юиль. — Но я все же думаю, что, этот самый «хозяин» знает, что делает.

— Это из-за его навыков алхимии?

— Именно. Будь он глупцом, то до такого бы не смог дорасти.

— Вы тоже отличный алхимик, леди Хааман, — выказала свое почтение королева, — смогли разобраться в его планах, и даже подготовить отвар.

— Спасибо за похвалу, Ваше Величество, но своими талантами я его не превосхожу: остались еще вопросы, в разгадке коих я не сдвинулась ни на шаг. Например, как он так ловко подменял кровь цвергов, на кровь великанов, что их не отличить. Ведь полукровок существовать не может.

— Насколько я помню, — задумалась королева, — один межрасовый полукровка все же был.

— Наврятли это можно считать — он ведь родился мертвым. Ни до, ни после, беременности между разными разумными видами известно не было. Кажется, одним из его родителей был цверг?

— Да, все верно. Матерью этого ребенка должна была стать цвержка. А отцом, если мне память не изменяет, был горный эльф. А на вопрос по крови, думаю, я смогу дать Вам ответ. Дети Краза, у вас есть еще ко мне вопросы? Нет? Тогда не могли бы вы оставить нас.

Цверги удалились, а королева хитро подмигнула, сидящей с удивленным лицом Юиль. Это было так несвойственно эльфийке, что даже Арчибальд на секунду загляделся этим зрелищем.

— Что касаемо крови… — продолжила королева. — Вы спасли мой народ и в знак моей признательности, я открою вам маленькую тайну. Это не является нашим самым охраняемым секретом, но тем не менее, мы стараемся об этом не распространяться. Вы же помните одну из особенностей цвергов, то, что мы растем на протяжении всей жизни? — и получив два утвердительных кивка, она продолжила. — Так вот, у одного цверга на десяток тысяч, есть небольшое отклонение, считайте это маленьким проклятьем: этот цверг не останавливается в росте никогда. Он продолжает сохранять свою молодость и растет, и растет, и растет. Так продолжается примерно до двух-трех сотен лет, а после цверг начинает расти с неимоверной скоростью, и буквально за пять лет вымахивает до пяти-шести ростов обычного, становясь….

— … великаном, — закончила за королеву Юиль.

— Именно! Так, что этот «хозяин» не маскировал одну кровь под другую; и в великанах, и в цвергах течет одна кровь — наша кровь. Те, кто начинает понимать, что такова их судьба, как правило, перебираются в Геата Друим — Кряжевые Врата, поселение на северной границе нашего королевства. Там, эти потерянные души, живут до тех пор, пока полностью не потеряют свой разум и не покинут город, уйдя на север, или в долины.

Королева сидела, улыбаясь, будучи довольной произведенным эффектом. Юиль уткнулась глазами в пол. Кончики ее ушей подрагивали, и она складывала в своей голове полноценную картинку.

— Как видите, все очень просто, леди Хааман. Я надеюсь, что вы сохраните и этот секрет в тайне. Я же могу на вас рассчитывать?

— Да, конечно, — быстро выдала эльфийка.

— Господни Д’Энуре? — ответа не последовало, — Господин Д’Энуре?!

— Постойте, — откровение, словно холодный утренний душ сделало его сознание более ясным и безоблачным. — Как же я сразу не догадался!

— Не догадались, до чего? — удивленная переменой настроения, королева слегка нахмурилась.

— Вы! Вы тоже такой цверг, я ведь прав?! — в ответ на это королева вновь широко заулыбалась. — Орзун говорил, что Вы старше его, но я пропустил это мимо ушей. К тому же, Вы слишком молодо выглядите для своего роста.

— А Вы проницательны, господин Д’Энуре, — королева сияла своей улыбкой. — Идеальное попадание!

— И тогда получается… извините, но Вам ведь больше трех сотен лет, судя по росту?

— А Вы в курсе, господин Д’Энуре, что в культурном обществе у женщин не принято спрашивать ее возраст? Ха-ха-ха! Хотя, да, Вы совершенно правы, мне уже почти триста двадцать лет. Я почти Ваша ровесница.

— Но тогда выходит, — погрустнел Арчибальд, — что у Вас осталось не так много времени? И это многое объясняет.

— Что именно?

— Ваше нежелание изготавливать лекарство от проклятья. Все равно Вы скоро покинете пост Адамитового Короля и унесете всю вину за собой. Если ваш народ посчитает, что это Ваша вина, вы спокойно покинете Королевство, зная, что народ цвергов продолжит жить и процветать. Если Вас даже казнят, то это ничего не изменит.

Лицо королевы осталось таким же улыбающимся, а вот на глаза набежала поволока грусти:

— Вы и вправду мудры, как говорят легенды. Да, все верно, я унесу проклятье с собой. И вы правы, мое время подходит к концу. С каждым днем мне все сложнее дается принятие решений — мой разум угасает. Я лишь молю Мать-землю, чтобы она дала мне еще времени, чтобы избавиться от последствий этого проклятья и спокойно передать свой пост следующему Адамитовому Королю. Я благодарна Ей, что она послала мне Вас, господин Д’Энуре.

Знаете, а это ведь не первая наша встреча. Я помню себя еще безбородой девчонкой, когда Вы и Август Первый прибыли с посольством к предыдущему Адамитовому Королю, более двух веков назад. Я тогда не могла понять, что в Вас было такого особенного. Вот взять Августа: статен, величественен, прирожденный лидер, а Вы? Тогда я действительно не поняла Вас. И мне понадобилась еще два века ожиданий, чтобы это осознать. Ваше благородство, желание помочь, честность и понимание, поистине невероятно. Август никогда не стал бы таким, если бы Вас не было рядом. Я действительно горжусь, что смогла познакомиться с Вами настоящим, господин Д’Энуре.

Королева поднялась и едва поклонилась. Арчибальд подскочил и отвесил ей более глубокий поклон, отчего королева громко рассмеялась.

***

Вечером, после тяжелого дня, когда Арчибальд помогал Юиль с отваром и рецептами, они вдвоем собрались в выделенной им комнате за ужином. Усталость была сильна, и еда не лезла ему в рот. Это заметила и эльфийка.

— Учитель? Все в порядке?

— Да, Юиль, все в порядке. Устал сильно, а впереди предстоит долгая дорога назад.

— А назад ли, учитель? — хитро прищурилась девушка.

— Что ты имеешь ввиду?

— Я знаю Вас больше полувека, учитель. Я вижу, что Вы хотите сделать; я не слепая.

— Ты думаешь? — потупился Арчибальд, словно признавая свою вину.

— Вы и так уже все решили. Даже, если сами не хотите себе в этом признаться.

— Этот «хозяин» слишком опасен. Пока он не найден, народ цвергов всегда будет под ударом, да и не только он. Его мотивы слишком не понятны, а мастерство слишком велико, чтобы взять и забыть про него. Его нужно найти, любой ценой.

Арчибальд, распыляя самого себя, сжал кулаки и ударил по каменному столу.

— Извини, я что-то перевозбудился.

— Ничего страшного, учитель — я полностью с Вам согласна.

— Юиль, — успокоившись спросил Арчибальд. — Ты поможешь мне?

— Естественно. Не могу же я отпустить Вас в Темные Земли со спокойно душой: мало ли, что с Вами там приключится.

Д’Энуре улыбнулся, вновь поблагодарив Мать-Богиню, за посланных ей учеников.

— Значит, Темные Земли?

— Значит, Темные Земли, — подтвердила кивком Юиль.

— Значит, Темные Земли, — задумчиво произнесла королева цвергов, когда они сообщили ей об этом.

— Да, Ваше Величество, мы решили, что опасность этого «хозяина» слишком велика, чтобы отпустить его с миром.

— Тут, я с Вами согласна, господин Д’Энуре. Когда Вы отправляетесь?

— Так быстро, как сможем. Пока он еще не ушел далеко, его будет проще выследить.

— От меня Вам нужна какая-либо помощь?

— Пополнить бы наши запасы и помочь с продвижением по королевству: я хотел бы дойди до Темных Земель, так быстро, как это возможно.

— Хм… есть один способ сократить полторы декады пути, но он не прост. Вам придется спуститься под Громогласный Пик и преодолеть Подгорное Море. Но не бойтесь, там проложен маршрут, который охраняется стражниками, и лишь само преодоление Моря станет испытанием.

— И в чем сложность?

— Море спокойно, абсолютно. Но стоит только начать громко шуметь, как лодки тонут, словно их тянут на дно силой. Мы не знаем почему все происходит именно так. Провести в полной тишине почти двое суток, это может стать сложным испытанием. Поэтому хоть проход к Морю и охраняется, спросом он не пользуется.

— Хорошо, мы попробуем.

— Отлично! Гурв подготовит все пергаменты, чтобы вам было проще по пути. И… господин Д’Энуре, у меня будет к Вам просьба.

— Я внимательно слушаю.

— Возьмите с собой детей Краза.

— Ульза и Ольдру?

— Именно. Гурв сообщил мне, что они рассорились, и Ольдра собирается переехать из дома в казармы.

— Почему именно они? — спросила молчавшая до этого Юиль.

— У меня на них есть планы. К тому же, многие знают, что они спускались в Домхайн с вами и посматривают на них, а их ссора привлекает слишком много внимания. Думаю, что путешествие может помочь им снова обрести друг друга.

— А они согласятся?

— Ульз точно не откажется, а Ольдра является стражником — я могу ей это приказать.

— Я не против. Юиль?

— Я тоже.

— Отлично! ГУРВ!

Церемониймейстер вновь возник словно будто бы тут и стоял.

— Да, Ваше Величество?

— Думаю, что ты все и так слышал, так что действуй.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

Глава 11.

Арчибальд порывался отправиться в погоню сразу же после короткого отдыха, но Юиль смогла его переубедить. Во-первых, Мак’Тирэ уже должен был сбежать далеко и догнать его по горячим следам не получится, а во-вторых, они были сильно измотаны: усталость, накопленная со времени начала их путешествия и вплоть до сего дня, могла сыграть с ними злую шутку.

Тем не менее, полностью расслабиться они не смогли: время на подготовку зелий и рецептов, тоже требовало усилий. После пары дней, работы у них стало меньше, и Арчибальд позволил себе расслабиться так, как он любил больше всего: за чтением книг. Королевская библиотека Лонада, не была крупной, (некоторые из городов Империи и полисов, обладали гораздо большим количеством книг), но зато это были старые и малоизученные фолианты, что сильно разожгли в Д’Энуре интерес книголюба.

За книгой о путешествиях трех цвергов: Эрика, Олафа и Балога, Арчибальд провел почти весь день, не покидая библиотеку, забывая обо всем происходящем вокруг. Эти истории врали столь нагло и грубо, что это было даже смешно. Троица цвергов посетили все континенты этого мира, залезли на все горы, спустились во все расщелины и пещеры, переплыли все моря и океаны, посетили все дворцы всех королей, но ни разу не попали туда, куда они собирались отправиться изначально.

От этих книг его оторвала Юиль, что забеспокоилась о долгом отсутствии своего учителя. Главный Архивариус библиотеки был искренне рад, что смог собрать коллекцию, впечатлившую столь великого заклинателя, и пообещал сделать копию понравившихся книг, для отправки в Империю.

Арчибальд шел, улыбаясь не только от прочитанных книг: настроение во дворце менялось почти ежечасно. Не прошло и дня, после их возвращения из Домхайна, как глаза многих служащих и посетителей дворца Адамитового Короля, стали лучиться надеждой, а головы были высоко подняты. После же выступления Ее Величества и отправки первых конвоев с подготовленными зельями и рецептами, уныние и отчаяние, господствовавшие ранее во всем королевстве, улетучивались быстрее влаги в пустыне. Жизнь во дворце била ключом: служащие бегали, таская кипы пергаментов, прибывающие послы других городов, искали хоть кого-нибудь из свободных чиновников, жрецы храма Матери-Земли продолжали исполнять свой долг помощи истлевающим цвергам. Даже оскверненные проклятьем, теперь улыбались намного чаще, чем раньше, несмотря на однозначность своей горькой судьбы.

Единственным явлением, успокаивающим пространство вокруг себя, был сам Арчибальд. Идя вместе с Гурвом и Юиль, он одним своим присутствием останавливал пробегающих мимо, что тут же начинали раскланиваться в приветствиях и благодарностях. Этонемного тяготило его, (он не считал это уместным, особенно сейчас), но Гурв предупредил, что цвергам нужно было выразить свою благодарность хоть кому-то, после нескольких лет беспросветного отчаянья.

— Не думаю, что сделал что-то выдающееся, — сомневался Арчибальд.

— Сделали, господин Д’Энуре. Самое малое, за то, что Вас стоило бы восхвалять, так это за победу над драколиском: такое, и раз в столетие может не случиться, — не сдавался церемониймейстер.

— У меня была небольшая фора над ним, — улыбнулся Арчибальд. — А как дела в других городах?

— По-разному, но в целом, неплохо. Некоторые города уже нашли похожие лаборатории под городами. И, как и сказала Ее Величество, желающих спускаться вниз, хватает. Не во всех городах, конечно, но хватает.

— А что с оставшимися городами?

— В Йарране истлело слишком много людей и еще множество продолжает истлевать. Отрывать от работы, те немногие руки, что есть, слишком опасно и послы города уже попросили о помощи Ее Величество.

— Надеюсь, она дал положительный ответ?

— Да, господин Д’Энуре. Король направляет помощь из множества городов, дополнительно объединяя королевство. Некоторые из пришедших в новый город цвергов пожелали остаться, многие забыли старые обиды и разногласия, возвращая жизнь в привычное русло вместе.

— Она действительно мудра.

— Верно, господин Д’Энуре. Жаль лишь, что время ее правления подходит к концу.

— Нет ничего вечного. Все, рано или поздно, должно будет уступить свое место новому.

— Но прощаться со старым всегда немного грустно, господин Д’Энуре.

— Порой это единственный выход, чтобы построить что-то новое, Гурв. Ее Величество тоже об этом знает.

Они шли молча, каждый думая о своем

— И все же, этот «Мак’Тирэ» меня сильно волнует, — прервал молчание Арчибальд.

— Нас тоже, — кивнул Гурв, — точнее то, как мы смогли такое проглядеть. Этот урок невнимательности оказался очень жесток.

— Я постараюсь найти его и, если будет возможность, привезти его в Королевство Цвергов, для последующего суда.

— Думаете, стоит?

— Думаю, что в деле проклятья нужно поставить жирную точку, чтобы оставить его в прошлом.

— Здесь я могу лишь положиться на Ваш несравненный опыт, господин Д’Энуре, — Гурв кивнул и отправился по своим делам.

— Я была у Ольдры, — заговорила молчавшая до сих пор Юиль, после того, как они вошли в свою комнату.

— И как?

— Все так же. Знаменитое цвержское упрямство.

Арчибальд нахмурился: принципы принципами, но с возвращения прошло уже две декады — пора бы уже было и остыть.

— Зайду завтра к Ульзу: эти детские обиды нужно оставить позади.

— Тогда я еще раз попробую поговорить с Ольдрой, учитель.

Д’Энуре подумал, что это бесполезно: Юиль не была способна вызвать у собеседника расположение, в то время как Ольдра, эмоциональна и обидчива.

Встретившись на следующий день для общего обеда, Арчибальд и Юиль быстро обменялись итогами этих разговоров, но результат оставался точно таким же, что и раньше: Ольдра дулась, а Ульз лишь пожимал плечами, тоже не идя на контакт с сестрой.

— Может, поменяемся, учитель?

— Давай попробуем, — неуверенно пожал плечами Арчибальд. — Хуже точно не будет.

И вновь результат оказался неизменным.

***

Спустя день они сидели в кабинете Ее Величества, ожидая двух цвергов. Первым пришел Ульз.

— Приветствую тебя, сын Краза.

— Приятно видеть Вас в добром здравии, Ваше Величество.

— Ты выглядишь уставшим.

— Стараюсь помогать городу по мере своих сил.

— Побереги их, сын Краза. Я хочу, чтобы будущий Главный Алхимик, обладал достаточными талантами и опытом, для соответствия своей должности.

— Я горд, оказанной честью, и сделаю все в моих силах для народа цвергов, но я не понимаю, что Вы имеете в виду.

— Я хочу, чтобы ты оказал мне услугу. Я прошу тебя сопровождать леди Хааман во время ее путешествия в Темные Земли. Она многому тебя научила, но, думаю, что тебе будет еще чему у нее обучиться.

— Полностью согласен. Леди Хааман многому меня научила. Я с гордостью приму Вашу просьбу, Ваше Величество. Леди Хааман, позвольте сопровождать Вас и обучаться во время Вашего путешествия.

Юиль, пытавшаяся казаться спокойной и невозмутимой, коротко кивнула:

— Хорошо. Если ты будешь продолжать так же усердно учиться, как и ранее, то…

Ее голос прервал стук в дверь, после чего в него вошла Ольдра. Будто бы подозревая, о чем пойдет разговор, ее лицо было мрачным. Ее взгляд упал на брата, и она резко остановилась в дверях. Гурв не дал ей развернуться и втолкнул цвержку в кабинет, закрыв за ней дверь. Понимая, что теперь ей никуда не деться, Ольдра скривила лицо, будто бы съела самый кислый фрукт в мире, и уважительно поклонилась.

— Ваше Величество, — голос цвержки перемежался со звуком хруста ее зубов, но Ее Величество, словно этого не заметила.

— Я рада, что ты пришла, дочь Краза.

— Ваша воля — закон, — Ольдра демонстративно не смотрела в сторону Арчибальда, Юиль и брата, скрестив руки на груди.

— Мне нравиться твой настрой. У меня к тебе будет поручение: через два дня господин Д’Энуре, отправиться в Темные Земли, на поиски этого «Мак’Тирэ», и отпускать его без защиты я не хочу. Противник опасен, а рисковать жизнью человека, спасшего наш народ, было бы неблагодарно с нашей стороны. Ты с этим согласна?

— Да. Но я не понимаю, при чем здесь я?

— Я хочу направить тебя.

— Есть воины получше меня: более сильные, более умелые и более… удобные, — ее взгляд скосился на Ульза

— Ты неплохо сработалась с господином Д’Энуре, — кивнула в сторону Арчибальда Королева, и тот ответил ей тем же. — А у твоего брата будут другие хлопоты.

— Я отказываюсь.

— Тогда, это приказ.

Ольдра сжала кулаки до скрипа кожаных перчаток, но на королеву это не произвело впечатления.

— И так, что скажешь?

— Это ведь приказ? Значит, выбора у меня нет?

— Все верно, нет.

— Тогда, мой ответ не будет важен.

— Твой ответ не отражение твоего желания, дочь Краза; твой ответ есть понимание, что за ответственность ляжет на твои плечи.

Ольдра чуть подумав, повернулась к Арчибальду и, коротко поклонившись, отчеканила:

— Буду рада оказанной мне чести.

Ее тону не поверил бы и самый глупый гремлин этого мира, но это было и не важно.

— Надеюсь на Вас, госпожа Краздутта, — кивнул Ольдре Арчибальд. — Вверяю свою безопасность в Ваши руки.

Ольдра коротко кивнула.

— Вот и славно, — улыбнулась Ее Величество, — отдохните два дня, а мы пока подготовим вам припасы в дорогу. ГУРВ!!!

Не успел последний звук ее ора затихнуть, как дверь открылась, и вошел церемониймейстер:

— К Вашим услугам, Ваше Величество.

— Подготовь все, что нужно для путешествия этих четверых; они выступают через два дня.

— Слушаюсь, Ваше Величество.

Когда все покинули кабинет, то Арчибальда отдернул Ульз; Ольдра не задержалась в их компании ни мгновением дольше, чем того требовалось.

— Господин Д’Энуре.

— Что такое?

— Зря Вы так с ней.

— Почему?

— Я понимаю, что Вы хотели, как, лучше, но лишь сильнее ее раззадорили.

— Думаешь? Ты же сам говорил, что ей уже пора остыть.

— Знаю, знаю, господин Д’Энуре. Она продолжает вести себя, словно неразумное дитя, — Ульз не заметил, как и сам сжал кулаки, — но ей нужно было время; всего лишь немного времени. Она отойдет и поймет, что в решении Ее Величества есть правильное зерно, но не сейчас, а потом. Мы цверги упрямы, но редко, когда долго помним обиды. А сейчас…

— Возможно, что и так, но у нас нет времени сидеть и ждать, Ульз. Мы и так дали Мак’Тирэ гору времени. Да и ваш народ нуждается в вас обоих не меньше; времени на ожидание нет.

— А если мы уедем, оно появится?

— Вот и увидим, — лукаво улыбнулся Арчибальд.

***

Утром (по крайней мере, Юиль утверждает, что сейчас было утро), повозка, запряженная крупным лиском, стояла у входа во дворец Адамитового Короля, ожидая своих пассажиров. Арчибальд, Юиль и Ульз были в сомнениях: повозка была богато украшена, а выделяться не сильно хотелось. Арчибальду хватало усталости от постоянного внимания, как в Империи, так и при дворе Адамитового Короля. Ольдра не выказывала ни каких эмоций, держась в стороне и говоря короткими рублеными фразами: «Все равно», «Как скажете» и «Понятно».

Когда они с охраной подъехали к одним из врат Лонада, Арчибальд попросил у возничего время, чтобы купить «пару о-о-очень важных в дороге вещей». Группа, разбившись на пары: Ульз с Юиль, а Арчибальд с Ольдрой, смешалась с толпой, только для того, чтобы встретиться у скромной и невзрачной повозки, что Ульз подготовил заранее. Смешавшись с чередой других повозок, непрерывным потоком вытекающего из города, они незаметно проникли за врата в длинный тоннель, уходивший в глубины гор.

Вырубленные тоннели выглядели гораздо оживленнее, не в пример их путешествию в Лонад. Десятки повозок, и множество пеших цвергов, что шли по парапету, направлялись в обе стороны. Цверги, шутили, смеялись, переругивались друг с другом, по поводу и без, восклицали от встречи со старыми друзьями и грустили о тех, кого потеряли. Они источали сотни эмоций, кроме отчаяния и уныния, и это сильно грело душу Арчибальду. Такие перемены говорили, что все у народа цвергов наладиться.

Пару раз и Ульз вскакивал, крича, что-то на цвержском и размахивая руками, получая в ответ такие же радостные крики и приветствия.

— Это был пятероюродный брат. А с этим мы учились в храме Матери-Земли. А вот этот… этот… я не помню, кто это, но его лицо, мне знакомо.

— Приятно встречать знакомые лица?

— Не то слово, господин Д’Энуре!

— Называй меня Арчером; так будет проще.

— Хорошо, господин Арчер.

— А ты, Ольдра, видела кого-нибудь знакомого? — попыталась разговорить, молчавшую с непроницаемым лицом цвержку, эльфийка.

— Пару лиц, — сухо ответила Ольдра.

— Могла бы с ними и поздороваться.

— Я на задании, — вновь не проявила ни капли эмоций цвержка.

— Здесь нет для нас опасностей, можешь немного расслабиться.

— Хм… — Ольдра сложила руки на груди и отсела в угол повозки, явно демонстрируя свое нежелание продолжать разговор. На это Ульз лишь тяжело вздохнул.

Город за городом, станция за станцией, группа медленно, но верно приближалась к Подгорному Морю, заметив, что народу по направлению к нему заметно поубавилось. На подходе к самому Нан-Циабх-Б’айлэ, небольшому поселению, что и городом то назвать было тяжело, поток цвергов совсем иссяк.

— Цверги не пугливы, да и не шумны, но и Море, не совсем обычное, — прошептал Ульз. — Думаю, это оно так действует на местных.

— А почему шепотом? — так же тихо спросил Арчибальд.

— Тут так принято. Говорю же, Море так действует. И вы тоже старайтесь не шуметь и не говорить громко: местные этого не любят.

— Понятно.

Стражники у врат Циабха выглядели сурово и хмуро. Тихо буркнув пару вопросов и получив от Ульза пару таких же тихих ответов они жестами показали, что группе разрешено пройти.

Внутри, городок, в коем едва жило полторы тысячи цвергов, взаправду был тих и спокоен. Конечно, некоторые звуки, типичные для городской жизни, звучали и здесь, но их было очень немного. Создавалось ощущение будто бы город жил в вечном трауре и его это вполне устраивало.

— Ульз, а может до них еще не дошли новости о том, что проклятье можно исцелить? — тихо спросила Юиль.

— Да не-е-ет, дошли. Хотя странно, что в Циабхе не было не одного истлевшего.

— Действительно, странно.

Немногочисленные прохожие лишь мельком оглядывали вновь прибывших, хмуро глядя себе под ноги. Те цверги, что о чем-то тихо переговаривались, отходили еще чуть дальше, поглядывая на группу недобрым взглядом.

Гостиница, что им показал молчаливый стражник, была невысокой и Арчибальд стоял в ней почти под потолок. Полумрак и тишина полностью наполняли зал первого этаж, где несмотря на это находилось достаточно много посетителей. Ни музыки, ни типичного звона посуды или ударов кружек, ни громкого смеха; не было ни чего, из того, чем могла похвастаться любая другая таверна цвергов, в любом другом городе.

Единственное, что хоть едва порадовало Арчибальда, так это отсутствие типичных для старых зданий скрипов: половицы и двери были подогнаны близко к идеальному, а петли отлично смазаны.

После того, как они расположились, Ульз отправился за разрешением на пересечение Моря. У них уже был свиток подписанный Ее Величеством, но это не давало группе Д’Энуре делать, что захочется: местная власть должна была его согласовать.

Вернулся назад он в течении часа. Ответственный за проезд цверг не стал ни спрашивать о целях их путешествия, ни читать свиток, и лишь выдал листок, на котором были написаны правила, что требовалось соблюдать при пересечении Моря.

— Сейчас примерно полдень. Завтра на рассвете они придут за нами.

— Есть в правилах что-то новое?

— Только одно, господин Д’Э… господин Арчер: они досмотрят наши вещи. Не ради каких-то запретных предметов, а лишь для того, чтобы убедиться, что у нас нет ничего звенящего.

— И все?

— Почти. Они сами опустят наши вещи в лодку и сообщат нам об отплытии.

— А они любезны, — хмыкнула Юиль.

— Дело не в любезности: мало ли, что может произойти пока мы будем их грузить. Им проще сделать это самим. Следующие двое суток будут очень напряженными, так что советую обсудить все вопросы сейчас, если они есть.

— Не думаю, что возникнут проблемы, — Арчибальд окинул взглядом кивнувшую Юиль, а также статуеподобную Ольдру.

Следующим утром группу проводили в помещение, где два цверга, мужчина и женщина, наскоро проверили багаж: мужчина — багаж Арчибальда и Ульза, а женщина — Ольдры и Юиль.

Кивнув сначала друг другу, а после и Арчибальду, мужчина поднял руку с одним пальцем и что-то тихо произнес на цвержском.

— Один час, — любезно перевел Ульз.

Их вещи забрали, а спустя час пришел, все тот же цверг и кивком позвал за собой. Их провели через ворота, за которыми находилась широкая лестница, что опускалась вниз. Они спускались примерно четверть часа после чего перед ними предстал небольшой пирс с двумя пришвартованными лодками. Поначалу Арчибальд даже не понял, что это была вода: ее поверхность была столь спокойна и безмятежна, что казалась полом огромного зала, уходящего во тьму, и лишь качнувшаяся на палец лодка подсказал, что это была водная гладь.

Все их вещи уже были сложены в лодку, на которую им указали. В самой лодке было четверо цвергов: по два на носу, и по два на корме. Лодка была около четырех шагов шириной и около десяти длиной, без дополнительных помещений.

Арчибальд хотел было задать вопрос, но цверг, тут же поднес к своему рту палец, после чего удалился. Они тихо сели в лодку и та, чуть качнувшись на черной глади воды, медленно поплыла к небольшому огоньку, что виднелся вдали. Приблизившись, Арчибальд увидел, небольшой магический кристалл с заклинанием [Магический Свет], что был аккуратно вмонтирован прямо в стену пещеры. Рядом с камнем начинался поручень, уходивший во тьму.

Назначение поручня, поначалу вызвало недоуменный вопрос, но секрет раскрылся тут же: пара цвергов, по одному на корме и носу, взялась за них, медленно ведя лодку вдоль стены, не сильно беспокоя поверхность воды. Скорость такого передвижения была не высокой, но лодка уверенно двигалась вперед, пока впереди не замаячил еще один слабый огонек. Как догадался Арчибальд, это был еще один магический кристалл.

Лодка двигалась медленно, но размеренно: цверги, менявшие друг друга примерно каждый час, знали свое дело на отлично. Арчибальд хотел было почитать книгу, но тусклые огоньки маячков и один единственный кристаллик, что слабо освещал центр лодки, не давали достаточно света.

Арчибальд переместил свое внимание на воду, что будто бы поглощала свет, практически ничего не отражая. Он хотел было потрогать поверхность и почти опустил руку, как за его запястье схватилась широкая ладонь цверга-возничего. Арчибальд поднял голову, но тот лишь отрицательно покачал головой, и Арчибальд уступил, распластавшись на мешках с вещами, думая обо всем и ни о чем одновременно.

***

Маленький край сознания «сущности» дернулся. Этот вспыхнувший в разуме огонек был настолько мал, что его невозможно было бы увидеть самой темной ночью, перед собственным носом. Но для «него» даже такой искры хватило, чтобы полностью оценить ситуацию.

Многие из смертных пересекали Море, но все они были меньше пылинки, по сревнению с «его» силой. Но этот, был другой: его можно было прировнять к мелкому жучку. Главное, что тревожило «сущность», так это то, что этого смертного вела Ее рука.

Ревность, злоба и отчаяние даже не успели вспыхнуть в «нем», как оказались подавлены могучей волей.

Не сейчас …

Еще слишком рано…

«Оно» уже раз пало из-за собственной глупости и не желало повторять своих ошибок. «Его» раны еще не полностью зажили, а сила не восстановилась, так что пока нужно ждать…

Ждать и терпеть…

Смертный, осененный Ее волей, может быть лишь разведчиком, инструментом, что и сам не знает о своей роли.

Нельзя поддаваться столь опрометчивым порывам…

Еще немного, десяток-другой веков, и «оно» себя покажет; «оно» покинет свое логово и заставит весь это мир признать «его» своим повелителем. Даже эта мерзкая Пара Близнецов не смогут его остановить. И тогда, даже Она признает «его» своим лучшим творением, прежде чем «оно» Ее поглотит. А потом… Кха! А на потом, есть и другие миры, что созданы Ими, и жизнь, что требует «его» владычества…

…и во тьме чернейших вод, на глубине, куда свет не попадал с момента начала сотворения мира, маленькая искорка сознания угасла, смакуя свой будущий триумф.

***

Арчибальд выглядел разбитым. Двое суток, в близкой к идеальной тишине, без возможности заняться хоть чем-то, напоминали пытку. Даже выспаться толком у него не вышло. В силу возраста он похрапывал, отчего регулярно получал бесцеремонный тычок в бок от одного из возничих. Впадая в сон, примерно на десяток другой минут, он не мог ни толком отдохнуть, ни скоротать время.

Он никогда так не радовался концу своего путешествия, как сейчас и не стал протестовать, после того, как возничие жестом показали, что сами отнесут их багаж наверх. Поднявшись, Арчибальд заметил, что все спутники выгляди не сильно лучше его, и группа, получив свой багаж, тут же направилась в ближайшую таверну: поесть и выспаться на нормальных кроватях. Точнее, почти нормальных: кровати были рассчитаны на цвергов и ноги Арчибальда свисали со спинки, но даже не смотря на столь неудобную позу, он отключился почти мгновенно.

Сутки спустя группа покинула, столь молчаливый и мрачный, как и Циабх, городок носивший название Луат-Ан-Мар. Следующим крупным городом на их пути должен был стать Роиннт-Б`айлэ — разделенный город, что находился по двум сторонам глубокого ущелья Инсик, прямого, будто разрезанный ударом циклопического клинка.

Путь до него должен был занять примерно семь дней, и первые из них группа провела в постоянных разговорах, будто бы выплёскивая из себя все то, что не было сказано, во время пересечения ими Моря. Даже Ольдра пару раз проявила эмоции, и, словно боясь стать собой прежней, начинала неистово чистить свой и без того блестящий даорд.

Роиннт, был намного более шумным городом, чем Циабх; порой даже излишне. Разыскав местного торговца, что одним из последних видел Тиарна Мак’Тирэ, они толком ничего не смогли узнать. Как оказалась, этот Тиарн обошел многих торговцев и купцов, но все его описывали по-разному. Одни говорили, что он высокий зултиец, другие, что цверг, низкорослый даже для представителя их расы; ни одно из описаний не походило на другое. Единственное, что говорили все в один голос, так о желании этого господина купить семена пепельницы, причем очень много.

— Странно все это, — констатировала Юиль за ужином.

— Согласен, — кивнул, опустошивший кружку эля Арчибальд. — Будто бы он красуется.

— А он может о нас знать?

— Несомненно. Слухи о нас уже облетели почти все города цвергов; даже глухой бы услышал. Думаешь он нам ловушку готовит?

— Не исключено.

— Тогда давай завтра о Темных Землях поспрашиваем? Хоть примерное представление о них иметь будем. От Роиннта до них ведь две декады пути, не больше.

— А у кого?

— У кого только можем. Ульз отправиться в местный храмы Матери-Богини, я направлюсь в библиотеки, а ты, с местными торговцами перекинешься парой слов. Если из Темных Земель и приходили какие-то вести, то к ним они должны были попадать в первую очередь.

— Я не уверена, что способна их разговорить.

— Давай тогда я к ним пойду, а ты в библиотеки? Ульз, ты согласен?

— Угу, — кивнул набитым ртом цверг. — Но тока заф` та.

— Идет.

На следующее утро, позавтракав, они разбрелись по городу. Ольдра увязалась с Арчибальдом, аргументируя это его защитой и, как бы тот не просил ее не ходить за ней молчаливым големом, цвержка проигнорировала его потуги. К обеду, группа собралась на постоялом дворе.

— Итак, подведем итоги, — начал Арчибальд. — Эти «Темные Земли» не такие уж и страшные. Да там действительно водятся множество колдунов и других отщепенцев, но и нормальных людей хватает.

— Верно, — подхватила Юиль. — Только у цвергов не сложились с ними отношения после того, как крупный приграничный город, один из заклинателей затопил ядом, убив тысячи жителей. Город с тех пор стал потерянным, и его прозвали Пуинш-Б’айлэ.

— «Отравленный город», — кивнул Ульз. — Цверги разорвали все официальные связи с Темными Землями, с подозрением относясь ко всем, кто приходит из тех земель.

— Но некоторые торговцы проговариваются, что кое-какие контакты у них там имеются. Неофициальные, конечно, но все же. Один даже упомянул, что небольшой город цвергов, что в двух декадах пути на восток, продолжает торговлю с Темными землями, пусть и слабую. Так, что путешествие в эти земли не будет сильно опасным. Точнее, не должно быть.

— Выступаем утром? — спросил Ульз.

— Для начала нужно пересечь Инсик, а если галерея закрыта, то придется подождать.

— Тогда попробуем сегодня? Пока мы будем собирать вещи, Ольдра, сходишь к вратам и не узнаешь, сейчас переход возможен?

— Нет, — коротко, и холодно отрезала цвержка.

— Я схожу, — тяжело вздохнул Ульз.

— Тебе не жалко своего брата?

— Нет, — ответ был дан так же быстро и без эмоционально.

Оказалось, что ветер в ущелье стих и путь на другую сторону был открыт, так что они решили перебраться на ту сторону, пока есть возможность. Врата отличались от тех, что вели к любым другим тоннелям королевства. Они состояли из трех последующих тамбуров, где могли бы разместиться по сотне человек.

— Вам повезло, — громкий и зычный голос стражника, резко отличался от всех голосов цвергов, что Арчибальд уже слышал. — Сегодня ветер спокойный.

Последние врата уже не стояли спокойно на месте, а постоянно содрогались от мощных порывов завывающего ветра снаружи. Створки открывали не сами цверги, а пара механизмов, что приводились в действие рычагами. Стоило лишь небольшой щели между створками возникнуть, как струя холодного пронзающего ветра тут же ворвалась в тамбур, осложняя движение, но с ног не сбивая.

Когда группа миновала врата и вышла в полузакрытую галерею, Арчибальд на мгновение растерялся: они находились снаружи гор, впервые с тех пор, как прибыли в королевство цвергов. Небо было пасмурным, но с непривычки ослепляло даже той серостью, что висела низко, будто зацепившись за остроконечные пики.

Ущелье действительно было похоже на идеальный разрез. Вниз ущелье уходило примерно на тысячу-другую шагов, а шириной около полутысячи. На восток Инсик рассекал горный массив, теряясь из виду в складках гор. А вот на запад, спустя примерно сотни три шагов, разбивалась о скалы огромная масса бурлящий воды, что уходила за горизонт. Арчибальда одолевали сомнения, и он спросил Ульза:

— Это Вечно Бушующий Океан?

Но его слова сорвал с губ беспощадный ветер, унося на запад, немилосердно разбивая о скалы. Ульз услышал вопрос лишь с третьего раза, и то лишь потому, что Арчибальд закричал ему прямо в ухо. Цверг сильно кивнул и показал жестом, что говорить сейчас бесполезно.

Вечно Бушующий Океан…

Арчибальд попытался вспомнить, что о нем слышал. Океан омывал всю западную часть обоих континентов и никогда не был спокоен. Арчибальд еще раз поглядел на вздыбливающиеся на высоту с десяток-другой этажей волны и лишь удивленно покачал головой, как же далеко их занесло от собственного дома.

Идти по галерее было тяжело: ветер постоянно менял свою силу, не давая подстроиться под него. У врат им пришлось подождать пару минут, прежде чем, массивные створки распахнулись примерно на ширину плеч среднего цверга. Захлопнувшиеся створки вернули их в спокойствие и тишину горных тоннелей.

— ДЕНЬ ДОБРЫЙ!

— Тихо, — улыбнулся стражник, — я не глухой!

— Извините.

— Ничего страшного: все, кто преодолевает Инсик в первый раз, так громко кричат.

— Да, ветер на нем дует могучий.

— А-то!

— Странно, что сама галерея уцелела.

— Работа древних мастеров. Вы руны по всему мосту видели?

— Да, видел, — Арчибальд к своему стыду принял руны за обычный цвержский орнамент.

— Во-о-от! Это делали цверги древности, истинные мастера своего дела! Сейчас, даже лучшим из лучших и одна такая руна не подвластна! А галерея эта стоит более тысячи лет! И еще столько же стоять будет!

— Восхитительно!

Вторая, южная половина Роиннта, была в три раза меньше, чем северная. Наскоро собранные слухи о Тиарне, ничего нового им не дали, а вот про Темные Земли, кое-что все-таки выудить им удалось.

Во-первых, в Темные Землях имелась какая-никакая власть, со своими вельможами и аристократами, что вселяло оптимизм. Арчибальд не был уверен в силе собственного имени в тех краях, но надеялся, что среди местной знати найдутся образованные люди, слышавшие о нем.

Во-вторых, им удалось найти карту «относительно» безопасного прохода через скалы. «Относительно», потому, что предугадать сход камнепадов и поселившихся монстров, не мог никто. Был еще безопасный маршрут до небольшого городка Дэас, что был наполовину цвержским, а наполовину людским. Проблема была в том, что городок находился далеко на востоке, увеличивая их путешествие еще на четыре-пять декад.

В-третьих, примерно три с половиной декады назад приходили торговцы с юга, что продали цвергам пшеницу, а также небольшой запас овощей и фруктов. Это говорило, о безопасности прохода. Арчибальд прикинул: примерно в эти сроки и должен был собираться первый урожай в году. И чем больше информации о Темных Землях они собирали, тем менее суровыми и мрачными они им казались.

По туннелям группа двигалась еще примерно три с половиной дня, пока они не уткнулись в ворота. Пятерка стражников открыла им старые и скрипучие створки даже не спрашивая, зачем они направляются на юг. Этот пост был последним постом королевства цвергов на южном направлении, и отправляли сюда с неохотой самых провинившихся, так что дисциплина здесь была крайне низкая.

Врата распахнулись, обдавая свежим воздухом. Туннель заканчивался и, как и говорили карты, начинался каньон. Стены каньона образовывали коридоры и лабиринты, что изредка пересекали небольшие ущелья и горные речушки. С каждым часом их путешествия острых пиков становилось все меньше, а пейзаж разравнивался.

За первый день, что группа шла пешком (им не разрешили взять повозку с лиском в Темные Земли — те недешево стоили), они преодолели не самое большое расстояние, примерно две третьи от того, что могли. Задержки были вызваны Арчибальдом и Юиль, что после огромного времени проведенных под землей не могли налюбоваться чистым синим небом, белыми кучерявыми облаками, редко встречающейся, но все же зеленой, растительностью и свежим воздухом.

Ночью, когда яркие звезды усыпали небосвод, Арчибальд лежал, глядя в небо, уверенный, что не сможет еще долго уснуть, но быстро погрузившийся в сон. Проснулся он почти к полудню, как и Юиль, но ни Ульз, ни Ольдра претензий не выказали.

Постепенно небольшая тропинка уступила место, пусть и полузаброшенной, но нормальной грунтовой дороге, что легко могла уместить на себе телегу.

Грунтовка шла до развилки, где сбоку стояла каменная стела-указатель. На стеле были указаны три направления: одно, откуда они пришли, второе на юг, а третье вело куда-то на восток.

— Там, — Ульз указал на восток, — стоит Пуинш.

— Отравленный город?

— Он самый.

Арчибальд горько глянул туда, куда указал Ульз, и группа пошла дальше на юг. Постепенно гористый пейзаж сменился на более привычный пейзаж лугов, полей и лесов, а спустя еще день, лишь острые пики скал, возвышающиеся за их спинами, говорили, откуда они пришли.

Несмотря на то, что шли они пешком, Арчибальд шел легко и непринужденно. Может быть из-за восполнявшего силы пейзажа, а может и из-за магических предметов, что сейчас были на нем надеты.

Теперь, главным останавливающим их фактором стала Юиль, что каждые полчаса-час порывалась сорвать очередные невиданные ею ранее цветок, листик куста или ягоду. На фоне ее заинтересованности, Ульз вновь начал свое обучение алхимическому делу, пусть и только теоретическое.

На вершине одного из холмов, группа обнаружила два столпа, в рост человека высотой, без обозначений и каких-нибудь символов. Сразу от этих столпов начиналась, привычная по Тракту Империи, дорога, мощенная камнем, что хоть и была старой, но уж точно не была плохой. Тут и там виднелись новые камни, вставленные взамен выбитых.

За следующим холмом Арчибальду предстали перед глазами большие поля, ярко-желтого цвета.

— Это пшеница, — зоркий глаз Юиль подтвердил невысказанное предположение Арчибальда.

— А если есть пшеница, есть и те, кто те обрабатывает, — хитро кивнул тот, остальным своим товарищам. — Идемте. Надеюсь местные жители будут к нам гостеприимны.

Глава 12.

Солнечно-желтые поля перемежались с небольшими лесными посадками. Пейзаж напомнил Арчибальду о первых днях его прибывания в «этом» мире и той деревушке, откуда был родом старик. Его негу о приятном прошлом прервала Юиль:

— Что-то не так…

— Что именно, — напрягся Арчибальд, зорко оглядываясь.

— Мы идем уже достаточно много времени, а никого еще не встретили. Только поля и поля…

Арчибальд согласился с эльфийкой и с подозрением принялся оглядывать поля на случай засады, дополнительно совершая умственные упражнения, что должны были уберегать от заклинаний, влияющих на разум.

— А что не так с этими полями? — Ульз не мог скрыть свое волнение, Ольдра же достала из-за спины даорд, почувствовав напряжение членов группы.

— Ну да, вы же цверги, вы не знаете, — Юиль с легким укором и тоном опытного преподавателя продолжила: — Крестьяне редко обрабатывают поля далеко от своих деревень. Долгая дорога, на которой могут подстерегать разбойники или монстры, отбивают у них желание на долгие путешествия.

— Может здесь нет разбойников или монстров?

— Может и нет, но путь в половину дня, требует последующего ночлега, а ты хоть одно мало-мальское убежище видел?

— Нет, — подумав, сказал цверг.

— Дойдем до следующей посадки и устроим привал, — предложил Арчибальд. — Нужно передохнуть и обсудить это подробнее.

Деревца показались очень скоро. Группа шла совсем в другом настроении, чем раньше: напряженность и подозрительность завладели их умами. Арчибальд обдумывал варианты, в том числе и вернуться назад, ожидая возвращения торговцев, коих можно будет нанять как проводников.

Они только вошли в приятную прохладную тень небольшого леска, как Ольдра резко остановилась.

— Что случилось?

— Кажется, мы в этом леске не одни…

Стоило ей только закончить последнюю фразу, как в деревьях раздался громкий хруст, за которым последовал звук, представлявшим собой, что-то среднее между кашлем и рыком. Источник звука стоял в мелкой пристволовой поросли, скрывая себя из виду, но даже так было понятно, что он не маленького размера.

Цвержка перехватила свой даорд, вставая в боевую позицию. Она оказалась единственной успевшей подготовиться к бою, прежде чем огромна тень гигантским прыжком сиганула на дорогу. Но прыжок был направлен не на них, как ожидал Д’Энуре: массивная фигура в доспехе приземлилась в десяти шагах впереди, будто бы отрезая им путь вперед.

На чистом пространстве дороги Арчибальд неплохо разглядел его. Доспех, что полностью покрывал тело воина, был словно из детских сказок про проклятых рыцарей: черный, весь утыканный шипами, со следами коррозии, покрытый вмятинами и зарубками. Зловещий вид завершал рогатый шлем с лицевым щитком, исполненном в виде черепа. В руках рыцарь держал здоровенный двухлезвийный топор, что был в таком же отвратительном состоянии, что и доспех. Сам рыцарь был ростом в полтора раза выше Арчибальда, а в плечах не уступал ширине повозки. Рыцарь громко хрипел каждым вздохом, будто бы его душили.

Группа Арчибальда не двигалась, боясь спровоцировать неизвестного им противника. Так продолжалось некоторое время: группа ловила мельчайшие движения огромной фигуры напротив, а рыцарь стоял с топором на перевес и хрипел.

— Может, попробуем? — предложил Ульз.

— Он вроде не нападает. А если это ловушка? Не стоит его провоцировать, — не согласилась Юиль.

— А может он ждет подкрепления? — спросил ни у кого Арчибальд. — Юиль, ты чувствуешь?

— Да, он так и пышет энергией смерти.

— Так вот она, какая, — кивнул Ульз, что тихо наложил на сестру защитные заклинания. — А я-то подумал, что от него смердит. Но не так как от разложившегося трупа, а как-то… по-другому.

— Учитель, это дуллахан или проклятый рыцарь?

— Не знаю. Но что знаю точно, что на нежить хорошо действует огонь и дробящие атаки.

— Понял, есть парочка таких в «запасе», — кивнул цверг.

— У меня есть одна [Малая Огненная Руна], — в такт ему ответила Ольдра.

Рыцарь, что явно все это слышал, оставался стоять как ни в чем не бывало. Это волновало Арчибальда: не является ли это отвлекающим маневром.

— Давайте попробуем вернуться назад, — предложил он.

— Зачем?

— Посмотрим, как он себя поведет.

Группа медленно отступила на пять небольших шажков назад, в ответ на это рыцарь сделал им лишь один навстречу, оказавшись на примерно таком же расстоянии, что и ранее. Это их успокоило: было очевидно, что рыцарь пытается их только прогнать и в бой вступать не желал.

— Думаю, стоит вернуться и попробовать обойти.

— Согласна, — кивнула эльфийка и цверги кивнули с ней в унисон.

Стоило им сделать лишь пару шагов назад, как над их головами пронеслась огромная тень. Позади группы, примерно на таком же расстоянии, что и стоял рыцарь, завис огромный нетопырь. Размах его крыльев был по пять шагов каждое, а маленькие черные глазки буравили с явным недовольством. Нетопырь противно пискнул и окутался черным облаком, что плюхнулось на дорогу. Их черного облака поднялся человек и, прежде чем он встал в свой полный рост, облако испарилось.

Человек был высок, худощав, с бледным выражением лица, гладко выбрит и с короткими, зачесанными назад волосами. На нем был черный костюм, с небольшим жабо, кружевными манжетами и накинутой на левое плечо черной шелковой шалью, опускающейся до пояса. Мужчина держал в правой руке изысканно украшенную скьявонну, а в левой, что пряталась под шалью, дагу. Несмотря на все украшения, его вид был лаконичен и четко выдержан, вызвав у Д’Энуре легкий приступ зависти тонко отточенному вкусу.

Незнакомец направил скьявонну в сторону группы и Арчибальд повернул голову пытаясь бросить взгляд на рыцаря, но тот продолжал стоять хрипящей статуей, будто бы это его совсем и не касалось.

— Кто вы такие и что вам здесь нужно? — у мужчины был приятный мягкий голос, за коим, тем не менее, чувствовалась сила.

— Мы путешественники: ищем одного потерянного друга. В королевстве цвергов нам сказали, что его видели уходящим в Темные Земли.

— Ложь, — ровно, но безапелляционно заявил незнакомец, — я хорошо патрулирую свои земли, уважаемый, и знаю всех, кто через них проходит. Будь ваш друг здесь, я бы точно это знал.

— А как же торговцы, что пришли с юга примерно пять декад назад?

— Это местные жители и мои подданные. А может ты, уважаемый, — кончик меча указал точно в Арчибальда, — хочешь попытать счастья со мной в бою? Давненько никто не бросал мне вызов, и я не против преподать тебе урок, что стоило бы выбирать противников слабее!

— Нет, что Вы, я не собирался…

— Тогда, еще раз спрашиваю, что вам здесь нужно?

Уловка Арчибальда не удалась, и он начал придумывать еще варианты. Признаваться, что они ищут некоего «субъекта», что не имел ничего кроме имени, было слабой отговоркой.

Когда время на ответ стало совсем неприличным и Арчибальд уже было раскрыл рот промямлить какие-то извинения и просьбу ретироваться, незнакомец изменился в лице. Его уверенное выражение сменилось на недоуменное, полное сомнений.

— Хм… — хмыкнул он неуверенно, заставив Арчибальда застыть с полуоткрытым ртом. — Уважаемый, а как Ваше имя?

— Имя?!

— Да, имя. У всех ведь есть имя.

— Арчер, Вуд Арчер.

— Вуд Арчер, — медленно произнес незнакомец, смакуя каждый звук этих слов. — Нет, не припоминаю такого. Но я абсолютно уверен, что уже видел Ваше лицо. Мы точно раньше не встречались?

— Возможно, — попытался поймать брошенную ему ниточку Арчибальд, — я много путешествовал и многих повидал, так что не исключено. Может вы тоже представитесь, и мне станет проще Вас узнать, или укажете места, где побывали?

— …много путешествовал… многих повидал, — мужчина на пару секунд ушел в себя, не услышав вопроса. Спустя мгновение он поднял свои глаза на Д’Энуре и в них вспыхнула искорка, что самому Арчибальду не понравилась.

Незнакомец с подозрением в голосе тихо спросил:

— Господин Д’Энуре?!

— Мы уже встречались? — коряво попытался уйти от ответа старик.

— АХ! — незнакомец вскрикнул, его глаза увеличились, и он картинно отступил на шаг назад. Арчибальд был уверен, что не будь тот таким бледным, то точно побелел бы.

— Господин Д’Энуре! — мужчина засиял, от счастья и быстро убрав оружие в ножны на поясе, с распростертыми объятиями направился к Арчибальду. Между ними возник Ульз, но Д’Энуре положил тому руку на плечо и сделал пару шагов вперед: если есть шанс решить проблему мирно, то ей стоило воспользоваться.

— Господин Д’Энуре! — незнакомец положил Арчибальду руки на плечи, а после по-дружески обнял его. Тот не знал, как на это реагировать и обнял незнакомца в ответ. Тело мужчины было холодным, но его это не удивило: при приближении он уже почувствовал слабое веяние энергии смерти.

— Господин Д’Энуре! — глаза мужчины, что оказались не черными, а темно-багровыми, продолжали лучиться. — Опусти оружие, дубина.

Арчибальд не сразу понял, кому незнакомец это сказал, но скрипучий удар топора об каменную брусчатку давал исчерпывающий ответ.

— Простите, но, кто Вы?

— Ах! — манерно закатил глаза мужчина. — Простите мне мое невежество!

Он отступил на два шага и сделав элегантнейший из книксенов, что сделали бы честь любому монарху обоих континентов, представился:

— Граф Фритцлих фон Рауштедт, к Вашим услугам!

Арчибальд не смог вспомнить это имя и это, видимо отразилось на его лице, так как Рауштедт продолжил:

— Ох! Не переживайте, господин Д’Энуре! Даже если Вы меня не вспомните, главное, что я Вас помню!

Граф принялся рассматривать Арчибальда, как величайшее из сокровищ, отчего тому стало неуютно.

— И все же, Ваше Сиятельство, будьте столь любезны, и простите мою старческую забывчивость, но подскажите, когда мы виделись…

— Никаких «Ваше Сиятельство»! Можете называть меня просто фон Рауштедт. А если пожелаете, то и обычное Фритцлих тоже не станет оскорблением! Отныне Вы мой гость и ни в чем себя не ограничиваете! Дубина, позови… хотя не надо, я сам!

Граф хлопнул в ладоши и рядом с его руками возникло небольшое бледно-зеленое облачко, из которого вылетели три небольших летучих мыши:

— Отправляйтесь в мое поместье и пришлите лучшую их моих карет! А также, пусть подготовят ужин и покои для столь дорогих гостей! Простите, господин Д’Энуре, Вы что-то спросили?

Мыши улетели со скоростью, что Арчибальд и представить себе не мог.

— Я просил Вас, господин Рауштедт, напомнить мне, когда мы с Вами познакомились?

— Ох, ну что Вы! Я же просил называть меня Фритцлих!

— Это было бы оскорбительно, по отношению к столь радушному хозяину, господин Рауштедт. Позвольте мне и дальше называть Вас не менее, чем так.

— Ваше благородство не потускнело ни на каплю, даже несмотря на то, что прошло больше века! Хорошо, раз Вы так настаиваете, то я позволю Вам себя так называть. А что касаемо Вашей просьбы о нашей встрече… Ох! Это самое важное событие в моей жизни. Вплоть до сего дня. Мы встретились с Вами сто тридцать четыре года назад. Я помню каждое мгновение того дня. Я был четырнадцатилетним мальчишкой, что ненавидел зубрежку магических учебников. Я даже проклинал себя за то, что родился с талантом к магии, представляете себе?!

— С трудом. Вы учились в Имперской Магической Академии?

— Нет, что Вы! Я был учеником Магической Академии Кенигхаупштада, столицы Ирманики. Вы посещали нас с лекциями. Я опростоволосился на глазах у всех учителей и учеников, и железно решил, что больше никогда заниматься магией не стану. Но Вы, ВЫ!!! — Фритцлих сжал ладони Арчибальда, прижав их к своей груди, словно собираясь признаться в любви, — Вы не стали смеяться над моими неудачами, а поддержали меня, и мы вместе сотворили мощное заклинание. Оно изменило мое мировоззрение в корне. До этого я был самым плохим учеником своей школы, а после, окончил ее одним из лучших! Вы! Именно Вы, господин Д’Энуре, стали для меня практически вторым отцом, — граф приложился к рукам Арчибальда, как верующий к святыне, — а я так недостойно повел себя, угрожая своему учителю и наставнику оружием.

Фон Рауштедт преклонил перед Д’Энуре колено и склонил голову:

— Если Вы, господин Д’Энуре, посчитаете себя оскорбленным, то я готов понести заслуженное наказание.

Опешивший Арчибальд, повернулся к своей группе, но и среди них понимания происходящего безумия не нашел. Сто тридцать лет назад… правда была в том, что тогда юному мальчишке помог, собственно не он, а тот, «другой Д’Энуре», апретендовать на его славу, желания не было.

— Встаньте. Встаньте, господин фон Рауштедт. Мы понимаем ваше желание защитить свои земли и не имеем ни каких претензий. К тому же, я не представился Вам своим настоящим именем, так что не вижу оскорблений с Вашей стороны. Прошу Вас, встаньте, — Арчибальд попытался поднять графа руками, и тот с неохотой выполнил его просьбу.

Стоило тому подняться и отряхнуть колено от дорожной пыли, как над ними пролетела огромная тень. Чуть поодаль, спикировав на дорогу, приземлилась карета. Она была непривычного черного цвета, украшенная вязью и орнаментами, что были чернее вороньего крыла. Карета имела два больших крыла сбоку, что сложились на манер птичьих, образовав изящные арки над задними колесами.

Самыми необычными и, одновременно с этим, привлекающими внимание были лошади, что тащили карету по воздуху за собой. Впалые бока, с торчащими из-под брюха ребрами и полностью костяная, без единого кусочка плоти, морда говорили, что живыми они не были. По бокам лошадей в сложенном виде находились потрепанные крылья, похожие на таковые у летучих мышей. Крылья были подранные, переломанные, с болезненными струпьями.

Больше всего Арчибальда удивило, что у коней было по три ноги: две сзади и одна спереди. Передняя нога росла прямо из центра грудины, будто бы так там и должна была быть.

— Интересные лошади, — с подозрением произнесла Юиль.

— Это хельхейсты, — будто бы и не заметил недоверия девушки граф. — Их крайне тяжело вывести, и они очень, о-о-очень редки. Но для такого человека, как господин Д’Энуре не жалко.

Рауштедт повернулся к ним спиной и направился к карете, бросив лишь «Продолжай патрулирование, дубина». Рыцарь забросил на плечо свой массивный топор и, повернувшись, направился по дороге на юг. Граф подошел к карете и услужливо открыл дверь, приглашая войти.

— Я ему не доверяю, — шепнула Юиль.

— Я тоже, — кивнул Ульз. Ольдра лишь хмуро «угукнула».

— Мне он тоже не очень-то по душе, — признался Арчибальд, так тихо, чтобы отошедший на десяток шагов граф, его не слышал, — но он местный. К тому же, представитель аристократии. Если он хотя бы добросит нас до ближайшего города, то это уже будет для нас подспорьем. Так же, можно воспользоваться его уважением ко мне и связями с другими местными аристократами.

— Он странный, — не сдавалась эльфийка. — Да еще и угрожал нам.

— Это его земли — он их защищает. Кроме этой, есть еще объективные причины ему не доверять?

— Он нежить.

Арчибальд и сам это понял, но за весомый аргумент не принял:

— Знаю. Но в истории известны случаи, когда нежить спокойно взаимодействовала с живыми, и это было выгодно обеим сторонам. Более существенные доводы есть? Нет? Тогда, вперед.

Арчибальд подошел к графу и тот отвесил поклон будто был его слугой.

— Прошу меня простить, граф, но я не представил своим спутников.

— Раз они сопровождают Вас, должно быть они достойнейшие из достойнейших.

— Верно. Это Ульз Краздурр и Ольдра Краздутта, брат с сестрой, что помогают мне в данном путешествии.

Цверги синхронно кивнули, и получили еле заметный кивок в ответ. То ли граф посчитал их за простых проводников, то ли банально не видел в них себе ровню, но Фритцлих демонстративно показал, что будет относиться к ним, как к дополнению к Д’Энуре, при том, не самому ценному.

— А это моя ученица, Юилия Хааман.

— Это такая честь для меня, леди Хааман. Признаюсь, честно, я Вам даже чуть-чуть завидую.

— Тут Вы правы, господин фон Рауштедт, быть ученицей такого человека — великая честь и удача.

Юиль сделал книксен, а граф поклонился ей менее уважительно, чем Арчибальду, но более, чем цвергам. Первой в карету бесцеремонно влезла Ольдра и лишь пару секунд спустя Ульз, Арчибальд, Юиль и последним, Фритцлих. Внутри карета была оббита бархатистой тканью глубокого винного оттенка. Граф вытянул руку наружу и щелкнул пальцами, после чего карета взмыла над верхушками деревьев.

Полет был плавным, без рывков и намного быстрее, чем при использовании обычных заклинаний. Хельхейсты мерно махали крыльями, и расправившиеся крылья кареты вторили им в точности. Арчибальд вспомнил, что не увидел кучера, но быстро выкинул эту глупость из головы: если уж карета способна летать, то уж куда нужно она точно прилетит.

Спустя непродолжительное время в полях показались люди, а после и небольшая деревенька.

— Уже скоро, — улыбнулся граф. И верно, буквально пару минут спустя Арчибальд увидел город, что расположился на обоих берегах реки.

У самого города Д’Энуре не увидел привычных по Империи и другим полисам оградительных стен. В остальном же город ничем другим не отличался. По прикидкам Д’Энуре, был небольшим не более чем на три-пять тысяч жителей.

Видя желание Арчибальда рассмотреть панораму городка, Фритцлих сделал круговое движение рукой, и карета замедлилась, позволяя своим пассажирам разглядеть улочки и площади. Торговцы и ремесленники зазывали в свои лавки, горожане шли по своим важным делам, а дети беспечно бегали, мешая всем и вся. Лишь изредка некоторые поднимали головы на карету, но тут же опускали их, теряя интерес.

— Обычные люди, — тихо буркнул Ульз.

— А вы ожидали чего-то другого? — спросил граф. — Или подумали, что раз я нежить, то должен жить на кладбище, а?

Сарказм и превосходство сочились из его слов слишком открыто и явно, но цверг лишь уткнулся в окно.

Карета пролетала над городом, зайдя на него с востока, и направилась на запад, где виднелось поместье, что напоминало небольшой замок, характерный для государств к северу от Империи Августа. Арчибальд быстро оглядев округу понял, что кроме этого, других поместий, достойных графа, не было, и, опускавшаяся ко двору карета, подтвердила его предположения. Поместье не было красивым, цветастым или вычурным. Наоборот оно выглядело аскетичным, даже немного бедноватым.

Первым, кого увидел Арчибальд, выходя из кареты, был обычный человек-дворецкий и пара девушек горничных. Все они были людьми; обычными живыми людьми.

— Бартеник, друг мой, — граф манерно обратился к дворецкому, — ты все подготовил?

— Да, Ваше Сиятельство, — манеры дворецкого не уступили бы манерам лучших дворецких Империи, — лучшие гостевые комнаты уже готовы.

— Отлично, мой друг! А это… Ох! Это наши гости!

Бартеник со скепсисом оглядел пыльных и грязноватых гостей, что выглядели оборванцами рядом с графом.

— Как Вам будет угодно, Ваше Сиятельство.

— Ох, да ладно тебе! — Фритцлих приобнял дворецкого, как старого друга. — Если бы ты знал, кто это, то понял, что таких гостей у меня еще не было.

— С учетом герцога Крайнэ?

Граф наклонился к уху дворецкого и полушепотом произнес:

— Если бы герцог Крайнэ был сейчас здесь, он бы и сам это признал. Но все подробности будут вечером, — вновь повысил голос фон Рауштедт, — гостям нужно отдохнуть и перевести дух с дороги. А после, думаю, к ужину, спокойно насладимся беседой. Господин… кхм… Арчер, позвольте оставить Вас в заботливых руках этого человека. Он проводит Вас в комнаты, а я должен еще закончить патруль своих территорий.

Графа окутал черный туман, из которого вновь вылетел огромный нетопырь и с невероятной скоростью улетел на север.

— Господин Арчер, позвольте Ваш багаж, — дворецкий не изменил тона голоса, но опыта Арчибальду хватило, чтобы уловить тончайшую из степеней пренебрежения, что тот выказал.

— Нет, благодарю. Думаю, мы способны донести свой багаж сами.

— Как Вам будет угодно. Следуйте за мной.

***

К закату они собрались в большом зале, за накрытым столом. Интерьер, еда и обслуга мало отличались от тех, что были приняты в Империи, и это вызывало чувство тревоги: ведь хозяин этого поместья был нежитью. Арчибальд успокоил себя, но цверги были встревожены и пробовали блюда с явной неохотой, ожидая подвоха. Но все, что украшало стол было приготовлено изыскано и без единого намека на фальшь.

— Прошу меня простить, — граф вошел, распахнув двери, — я едва не опоздал, на ужин в столь приятной компании.

— Не стоит, господин фон Рауштедт, — кивнул Д’Энуре. — Ведь это Вы хозяин этого прекрасного дома.

— Ну, что Вы, что Вы! — граф сел во главе стола и дворецкий тут же налил тому вина. — Вы мой гость, господин Арчер. Хотя, я думаю, что можно уже и снять эту маску: здесь Вас никто беспокоить не будет. Бартеник, друг мой, налей вина и гостям.

Дворецкий кивнул двум служанкам, что стояли в стороне и те, взяв бутылки, направились к столу.

— И раз уж мы пьем вино, то позвольте представить Вас моему упрямому дворецкому, — Бартеник, что наливал вино Арчибальду никак не отреагировал. — Перед Вами… хотя нет, не так… вам, дорогие мои друзья, посчастливилось увидеть и обслужить, не побоюсь этих громких слов, великого человека, Магистра Имперской магической Академии, единственного известного в истории смертного человека, что изучил магию шестого круга, Арчибальда Д’Энуре. Прошу любить и жаловать.

Уши Арчибальда горели огнем: тон, что использовал граф, имперские аристократы не могли себе и представить. Дворецкий остался непроницаемым, хоть его глаза и вспыхнули на короткое, едва уловимое, мгновение. Одна же из служанок, дернула рукой и край бутылки со звоном ударился о бокал, что был подан Юиль.

— Ага! — засиял граф, — Чевка, тебе должно быть известно это имя?

— Да, Ваше Сиятельство, — девушка виновато кивнула, — мой отец слышал от своего деда, что тот сражался подле господина Д’Энуре во время осады Клыка.

— Твой прадед служил в одиннадцатом легионе?

— Да, господин, Д’Энуре.

— Думаю теперь, вы точно понимаете, — граф с превосходством посмотрел на своего дворецкого, — насколько важный это гость. Поднимем же бокалы за встречу.

Граф и все сидящие за столом пригубили вино. Гости делали это осторожно и Фритцлих позволил себе рассмеяться.

— А вы думали, раз я вампир, то подам свежую кровь?

— Мы ни о чем таком не думали, — соврал Арчибальд.

— Ваше удивление на лице было написано, — не сдавался граф. — Но не все вампиры питаются лишь кровью.

— Да? — удивилась Юиль.

— Да, леди Хааман. У нас у вампиров похожее с людьми пищеварение: мы вполне можем обойтись и обычной едой, как и все. Кровь является более питательной и одурманивающей, это правда, но не обязательной частью нашего рациона.

— Как это? — эльфийка вновь стала жадной до любой информации исследовательницей.

— Все просто. Да будет Вам известно, кровь сильнейший из реагентов, что можно получить из живого существа. Она очень сильна, как субстанция разносящая жизнь и магию по телу.

Арчибальд кивнул, решив не заострять внимание графа на том, что это и так было известно Юиль.

— И мы, вампиры, в отличии от смертных, способны переваривать кровь, выбирая всю нужную нам для жизни энергию без остатка. Пара бокалов, примерно, как этот, — граф манерно повертел свой бокал с вином, — способен удовлетворить наш голод, так же, как сытный ужин. Но если крови потреблять слишком много, то энергия не успевает перевариваться и наступает состояние, сродни охмелевшему разуму у смертных. И вот это уже становится проблемой.

— Тяжело остановиться?

— Именно! Так же, как и среди людей есть те, кто заливает свою жизнь вином, так же есть и вампиры, что не способны остановиться. И именно они становятся героями сказок о нечисти.

— А остальные вампиры тоже «чистые и невинные», как Вы? — с недоверием спросил Ульз.

— Я бы так не сказал. Как и у людей, у нас принято разбавлять томный ужин бокалом-другим. Но не стоит переживать, лично я употребляю только кровь преступников, осужденных на смертную казнь.

— А кто определяет преступник человек или нет? — подозрения в голосе Ульза меньше не стало.

— Только суд. Честный и беспристрастный. Понимаю, вам тяжело в это поверить, но готов поклясться в том, что все в рамках закона. К тому же, жить в мирном и спокойном городке выгодно и людям и нам: они находятся под защитой, а мы получаем с них налоги. И так как мы нежить, то чувства жадности, похоти и жажды власти нас не ведут.

— И много таких как Вы живет в Темных Землях?

— Вампиров? Нет, не много. Я, еще барон Сульческий и графиня Ступ-Найметская. Словом, все.

— И никто не пытается вас убить? Полуденным колом, или выжимкой из… из… — Ульз попытался вспомнить название ярко-бежевого цветка.

— Из вампирского ядоцвета, — услужливо подсказал граф. — Пытаются, хотя и не часто. И открою Вам секрет: ядоцвет не убивает вампиров, а только отпугивает. Колом же в сердце можно убить и вампира, и цверга, и эльфа, и человека. И для этого его не нужно зачаровывать в полдень. Но что мы все обо мне, да обо мне, будто бы я главный гость этого вечера. Господин Д’Энуре, прошу, расскажите, кого именно из друзей Вы здесь ищете, и я сделаю все, чтобы Вам помочь.

— Собственно, он мне не совсем друг. Точнее, совсем не друг… — и Арчибальд начал свой рассказ.

Рассказывал он долго и основательно, почти до поздней ночи, сидя уже за пустым столом. Граф то внимательно спрашивал, то наигранно восхищался, сбивая с ритма повествования, заставляя цвергов и эльфийку помогать Арчибальду дополнять его рассказ деталями и комментариями.

— Тиарн Мак’Тирэ, — задумчиво произнес граф. — Нет, не слышал. Но я попробую узнать у соседей может, может кто и вел с ним дела.

— Позвольте выразить Вам свою искреннюю благодарность, господин фон Рауштедт.

— Пока, еще не за что.

— Как минимум, за прекрасный ужин.

— Верно, ужин был отличный! — улыбнулся граф.

***

Утром следующего дня Арчибальд и его спутники собрались прогуляться по городку. Граф тут же проявил инициативу и набился составить им компанию. Цверги и Юиль не сильно этого жаждали и Арчибальд, отпустив Ульза и Юиль, совместно с молчаливой Ольдрой, и бок о бок с фон Рауштедтом, вышли из поместья.

Городок Нутриг мог бы вполне вписаться в цепь десяток таких же городков Империи. Граф шел рядом с улыбкой, будучи дольным произведенным на Арчибальда эффектом. Лишь изредка граф отвлекался на короткие приветственные кивки людям, что узнавали его и кланялись.

— Вас тут уважают.

— А должно было быть иначе, господин Арчер?

— Конечно же, нет. Простите мне мою грубость.

— Не стоит извинений, хотя я и понимаю, что Вы привыкли к другому. Вам привычен вид, когда вокруг аристократа тьма охраны, что заставляет каждого завидевшего процессию падать ниц, боясь кары.

— Если быть откровенным, то, да, — нехотя согласился Арчибальд. В отличии от Империи, в этом городе граф мог спокойно идти по улицам города, не боясь за свою жизнь, и встречные люди не будут надоедать ему своими восторженными криками, продолжая заниматься своими делами.

— Скажу Вам честно, господин Д’Энуре, — наклонившись шепнул граф, — я не так часто гуляю по городу и еще реже делаю это с гостями.

Окинув себя взглядом, Арчибальд понял, что в дорожной одежде, сопровождаемый надувшейся на весь мир цвержкой, они не выглядели хоть на каплю достойными идти рядом с таким аристократом, как фон Рауштедт, графа с тонко отточенным вкусом.

— Не стоит беспокоиться, — граф заметил смущение Арчибальда, — если бы эти люди знали, кто Вы такой, то они бы с подозрением смотрели бы на меня, а не на Вас.

— И тем не менее, я чувствую себя неловко. Обещаю, к ужину я буду одет приличнее.

— Не стоит, господин Арчер. Ни одна одежда не очернит Ваши заслуги.

Троица прошла небольшую центральную площадь, и направилась по улице, что чуть клонилась вниз, к мосту, через небольшой ручей, обозначавшим конец города.

Краем глаза, в одной из лавок, Арчибальд заметил серого с пятнами фелида, что отчаянно торговался с местным кожевенником.

— Не часто увидишь зверолюдей в людских городах.

— В Темных Землях нет преимущества ни у одной из рас.

— Звучит неплохо.

— Верно. Мы одинаково относимся ко всем расам. В Нутриге есть небольшой квартал, где проживают зверолюди. Мы здесь считаем, что в каждой расе есть что-то уникальное, что-то свое. И обмениваясь опытом, мы сами становимся чуточку лучше. К тому же, изначально, это были их, зверолюдей, земли.

— Интересно…

— Когда-то давно, эти места были заповедными и отрезанными от земель людей. Здесь не было королевства зверолюдей, как на севере, но оно им и не нужно им было: они жили в своих привычных условиях и их это устраивало. А потом пришли люди… Хотя не совсем «пришли»…

— Я слышал эту историю. В эти края подавались заклинатели, что оказались гонимы в других людских государствах, как на северном континенте, так и на южном.

— Верно. И поначалу зверолюди мало обращали на них внимания. Но после пары сильных магических экспериментов и они испугались этих заклинателей. А те, в свою очередь, осознав, что больше-то им и пойти будет не куда, решились взять свое силой. И им это почти удалось. Множество зверолюдей погибло в те годы, пока не пришло новое поколение аристократов. «Свежая кровь» быстро поняла, что людей, бегущих от несправедливости законов, все больше и больше, и, если всех их не начать регулировать, то житья не будет никому.

— Так появились государства?

— Так появились аристократы, господин Арчер. Государств, в том смысле, что Вы подразумеваете, здесь нет и сейчас. Все Темные Земли поделены на небольшие территории, способные прокормить сами себя, коими и управляют аристократы.

— Это странно, — подумав сказал Д’Энуре, — Вы ведь не местный. Да и прибыли сюда не так давно, по историческим меркам. Как Вам так быстро удалось стать аристократом? Брак по расчету?

— Не-е-ет, — усмехнулся Фритцлих. — Когда я Вам сказал, про аристократию, я не сказал, что она наследственная.

— А как тогда передается власть? Выборочно?

— Опять мимо. Чтобы быть способным управлять землями нужно это доказать. Как правило, желающий должен сойтись в бою с действующим аристократом и победить, а после быть принятым вышестоящим аристократом и признан им. Так аристократ и получает свое признание.

— Выбор, основанный только на могуществе, может привести к разным последствиям. При том, не самым приятным.

— И частенько приводит, господин Д’Энуре. Раз Вы пришли из Королевства цвергов, то слышали про отравленный город?

— Пуинш Б’айлэ. Да, слышал. Это дело рук «аристократов»?

— Да. Один из них захотел расширить свои земли, но не снискал успеха в поединке со своими соседями. И тогда его взор устремился на север. Барон планировал только запугать жителей города, но оказался не способен удержать магическую мощь, что сам создал и затопил город миазмами самых разных заболеваний. Сказать, что цверги были недовольны, значит ничего не сказать.

— Их можно понять, господин фон Рауштедт. К тому же, этот человек пропал.

— Не пропал, — уверенно парировал граф, — аристократы позаботились о нем.

— Его убили?

— Не совсем. На самом юго-западе Темных Земель, существует остров, что зовется Остров Заблудших Душ.

— Поэтическое название…

— Да?! А я всегда считал его безвкусным. Ну, так вот, этот остров находится достаточно далеко от большой суши, чтобы стать отличной тюрьмой, для нарушителей спокойствия.

— И с него никак не сбежать?

— Никак. Он надежно окружен силами Бушующего Океана.

— А как на него доставляют заключенных?

— В этом помогает герцогиня Ланмэ. Она сильна в водной магии и охраняет единственный порт, откуда их могут доставить на остров. Судно под ее руководством плывет мягко, но и ее силы не безграничны, и их хватает только на недолгую защиту судна. После, океан берет свое, надежно отрезая любого, кто достаточно смел или глуп, чтобы попытаться сбежать.

— Звучит не очень гуманно…

— Как есть, — неопределенно пожал плечами граф, — удержать заклинателей взаперти невероятно тяжело.

— А я сначала подумал, что на остров отправляют всех заключенных.

— Нет, господин Д’Энуре, только заклинателей. И как правило, это бывшие аристократы. Вы же знаете, что заклинатель меняется характером в зависимости от того типа магии, что использует?

— Да, конечно. Это общеизвестный факт.

— Простите, господин Арчер. Мне, учить Вас, это оскорбление.

— Порой и ученые мужи забывают основы, так что не переживайте, господин граф, я не обижен. Так что Вы хотели сказать о характере?

— Многие пришедшие в Темные Земли не скованны запретами законов и с неистовством бросаются в изучение магии, не замечая изменений, рано или поздно, но сходя с ума. Чтобы они не навлекли проблем на всех и придумали ссылать на остров. Когда-то остров был цветущим. Пусть и не самым гостеприимным местом, но во времена экспансии этих мест людьми, был полностью выжжен. На острове ничего не растет, а сам он долго стоял заброшен и забыт. Использовать его в качестве тюрьмы и предложила герцогиня Ланмэ, точнее ее пра-бабушка.

— Вы же говорили, что наследной аристократии в Темных Землях нет?

— Семья Ланмэ — исключение. Да, и по правде говоря, никто бы не смог бросить им вызов.

— Они настолько сильны?

— Да.

— Сильнее Вас?

— Вероятно, — с неохотой признал граф. — Заклинателей тяжело удержать какими-то не было методами. А вот бороться с яростью первородной стихии океана практически невозможно. Даже, такому человеку, как Вы, господин Арчер, — ответил колкостью на колкость Фритцлих.

— А простые смертные? Люди или зверолюди?

— Для таких есть и обычные тюрьмы. Хотя их и не так много, как в других государствах. В Темных Землях жители многократно более законопослушные.

— Думаю, это потому, что их покой «охраняют» аристократы.

— Мы не тираны, господин Арчер. Хотя, если я скажу, что среди аристократов никогда не было сумасшедших маньяков, то солгу.

— И как же обычные смертные уживаются с вами?

— Просто. Мы не передергиваем законы по своей воле и не переписываем их под себя. Все законы соблюдаются неукоснительно, вне зависимости от статуса и богатства осуждаемого.

— Даже если он «аристократ»?

— С аристократами все чуть сложнее. Возьмем, к примеру, меня. Если меня осудят на десяток-другой лет, то будет ли это наказанием? Конечно же, нет! Поэтому, для суда над аристократом, собирается совет аристократов и выносит свой приговор, что действительно станет наказанием.

— А говорите, что закон един для всех.

— Закон един для всех, господин Арчер. Для всех смертных. Для тех, кто перешагнул эту грань и законы нужны другие, согласны?

— Да, — нехотя сказал Арчибальд, немного подумав. — И обычные смертные согласны на это?

— Оглянитесь! — развел руки граф. Беглый взгляд Арчибальда по сторонам подсказал ему, что местные жители были довольны своей участью.

— Обещаю, граф, что я к этому привыкну.

— Надеюсь, не сильно. А то боюсь, что победить Вас мне будет тяжело, — рассмеялся граф.

— Не стоит беспокоиться, у меня еще куча дел в Империи, — с улыбкой ответил Арчибальд и граф картинно вытер со лба отсутствующий пот.

Они подошли к небольшому каменному мостку и, пропустив громыхающую металлическим грузом повозку, что тянул за собой голый скелет лошади, остановились на его середине.

— У вас и такое разрешено? — кивнул в сторону скелета Арчибальд.

— У нас рады всем людям всех талантов. Даже, таких странных. К тому же, и это регулируют законы: поднимать нежить можно только в специально оборудованном месте и только тягловых животных. Другие тела поднимать нельзя ни при каких условиях.

— А местные не бояться?

— В городе скелетов почти нет, а за городом кого ты этим напугаешь? Хотя есть те, кто относится к этому с подозрением. Я не понимаю почему, ведь нежить намного более эффективна в работе, но уважаю их желание.

— Это делает Вам честь, граф. Предполагаю, что у живых есть предрасположенность к недоверию всего мертвого.

— Хм… — пространно выдал граф. — Возможно. Это стоит изучить подробнее.

— Вы изучаете мертвых? Или живых?

— Я изучаю… а, впрочем, чуть позже я Вам покажу, — глаза фон Рауштедта вспыхнули мальчишеским азартом. — И кстати, я решил прогуляться с Вами не только ради красот города: я хочу попросить Вас помочь мне в представлении.

— Представлении? — Арчибальд был удивлен. — Простите, но мои театральные таланты не столь велики…

— Вам почти ничего не придется делать, господин Д’Энуре. Представление — это не театр, это собрание аристократов. На нем мы показываем свои проекты — это, и есть представление.

— Странно…

— Хвастовство не является главной целью представления. Действительные цели другие.

— Поделитесь?

— С удовольствием. На представлении мы оцениваем насколько разные заклинатели, колдуны и чернокнижники продолжают сохранять рассудок в здравии. Чтобы истории, которая приключилась с отравленным городом не повторилась. Если же аристократ перестает появляться на таких представлениях, то это тревожный сигнал. К такому аристократу стоит наведаться и справиться о его здоровье. Так же, именно на представлениях аристократы получают свои титулы.

— Чем ярче представление, тем выше титул?

— Почти. Я бы сказал, чем фундаментальнее: углубляться в одну и ту же тему годами, не вызовет у других уважения. Хотя есть и те, кому оно и не нужно.

— Но зачем Вам я?

— Мой проект… это… своего рода … он еще требует полировки, и я не уверен, что он будет достоин титула графа. А ваша помощь будет невероятно полезной. К тому же, среди аристократов множество персон, что могли бы Вам помочь с поиском вашего «друга».

— Звучит слишком заманчиво.

— Не стоит беспокоится, господин Д’Энуре! — граф наигранно оправдывался, словно маленький ребенок, пойманный на шалости. — Я буду помогать Вам, вне зависимости от Вашего решения. Но если этот Мак’Тирэ прошел мимо моего графства, то бегать по всем и опрашивать каждого займет у Вас слишком много времени. А тут, большая часть аристократов Темных Земель будут в одном месте. Среди них множество заклинателей и когда они узнают, кто посетил представление, будут стараться помогать Вам на перебой. И, по счастливому стечению обстоятельств, принимает представление этого года герцог Крайнэ, — Фритцлих загадочно подмигнул, — сам опытный заклинателей и очень интересная личность. Ну, так, как?

Терзаемый сомнениями Арчибальд взвешивал все за и против. Влезать в очередную игру, с непонятными для него правилами, невероятно не хотелось. С другой — в словах графа не было ни лжи, ни скрытого мотива, ни каких-либо не состыковок.

— Ну, раз Вы так просите, господин фон Рауштедт, — с неохотой сказал Арчибальд, — я помогу Вам, по мере своих сил.

— Вот и замечательно! Подробности я расскажу за ужином, договорились? А теперь, с Вашего глубочайшего позволения, я вынужден буду откланяться: мою работу за меня никто не сделает.

… и, сделав элегантный книксен, граф превратился в нетопыря, взмыв в воздух, оставляя Д’Энуре, Ольдру и пару, проходящих мимо зевак, на мосту.

Глава 13.

На утро четвертого дня карета, нагруженная сумками и чемоданами (в основном графа), взмыла в воздух, отправляясь в Ранель-де-ла-Нуаш, второй по величине город Темных Земель и одновременно столицу территории, возглавляемой герцогом Крайнэ. Как заверил их фон Рауштедт, к вечеру, они уже будут в городе. При обычном путешествии каретой им пришлось бы добираться три дня, а на своих двоих не менее восьми.

По пути им предстояло сделать две остановки, чтобы группа Д’Энуре могла поесть и перевести дух, разминая ноги: от графа не укрылось, что цверги плохо переносят полет, особенно Ольдра. Сам же граф, в облике нетопыря, мог бы добраться и за половину дня.

Дополнительно взяв на себя функцию экскурсовода, фон Рауштедт решил показать Арчибальду несколько примечательных мест Темных Земель, одно из которых находились на границе его территорий и соседствующего с ним барона.

— А Вы уверены, что он против не будет? — полюбопытствовал Арчибальд.

— Ну, что Вы, что Вы, господин Д’Энуре, — всплеснул руками граф, — я уже обо всем договорился. Мы с ним добрые соседи, так что проблем не будет. Итак, сначала летим к Полю Клинков!

Спустя пару часов, карета начала спускаться к земле, к вящей радости цвергов. Из окошка Арчибальд увидел черный холм, огороженный жердяным заборчиком. Подлетая ближе, он увидел, что поле было залито грязью, и по всей своей площади было утыкано различными видами оружия. Мечи, топоры, алебарды, кинжалы и множество других видов клинков торчали из земли, «прорастая» словно пшеница. Клинки пошатывались на небольшом ветру, изредка позвякивая.

— Что здесь случилось? — спросил Ульз, когда группа вышла из кареты и подошла к заборчику вплотную.

— Эхо прошлого, — пожал плечами граф. — Одно из немногих мест, что уже были такими, еще до прихода в Темные Земли людей.

— Здесь много хаотичной магической энергии. Холм оставляет гнетущее впечатление, — резюмировал Арчибальд, разглядывающий поле. Весь холм был в размякшей грязи, что не собиралась высыхать даже под жарким летним солнцем. За исключением клинков, от самых ржавых, до почти новых, на проклятой земле не росло ни одной даже самой захудалой травинки. Только грязь и клинки.

— Да, тут, Вы правы. Даже мне здесь неуютно, хоть я и потратил на его изучение три с половиной года?

— Узнали что-нибудь?

— Ничего из того, что уже не было известно.

— Это место опасно?

— Как сказать, — пожал плечами граф, — если на него не заходить, то нет.

— А если зайти?

— Тогда с холма нельзя будет спуститься, пока не выберешь себе клинок.

— Разве это плохо? — недоуменно спросил Ульз. — Некоторые из них неплохо выглядят.

— Главная беда в том, господин Краздурр, что взявший в руку клинок с этого поля, должен очень сильно хотеть кого-либо убить, иначе у него ничего не выйдет. Если же он окажется неспособен закончить начатое, то клинок убьет его самого.

— Даже, если он окажется на другом конце мира?

— Даже, если он окажется на другом конце мира, — кивком подтвердил Фритцлих. — У несчастного, на все про все, есть три года, а после оружие убьет своего владельца, высосав его душу. Поэтому, я и расставил здесь магические ловушки — не стоит простым людям сюда заходить.

— Я не чувствую магию, — со скепсисом произнесла Юиль.

— Благодарю за комплимент, — улыбнулся граф. — Они здесь.

И он указал на небольшую полоску жухлой травы, разделявшую буфером заборчик и темную грязь поля.

— Хотите остаться и еще осмотреться? — граф снова повеселел и подмигнул.

— Нет, спасибо, — поблагодарил Арчибальд, — мы уже все достаточно осмотрели. Надеюсь, что следующие пункты нашего маршрута будут более жизнерадостными.

— Это, было самым мрачным, — подтвердил граф. — Далее, мы доберемся до таверны «Перекованный тромбон», где подают чудесные блюда из рыбы. А последним, перед нашим прибытием в Ранель, пунктом назначения, станет Волшебный Водопад, где вода не падет вниз, а взлетает вверх.

***

— Уф! Наконец-то! — Ульз после долгой поездки размял плечи. Делать этого не нужно было ведь в карете было достаточно комфортно, но цвергу было приятно ощущать себя на стоящим земле, после целого дня, проведенного под облаками. Его сестра переносила полет стоически, хоть и лицо ее говорило об обратном.

— Да, поездка получилась увлекательной, — резюмировал граф и жестом подозвал слугу роскошного постоялого двора, где он зарезервировал комнаты. — Любезный, покажи, куда я могу поставить свою карету.

— Как Вам будет угодно, Ваше Сиятельство. Прошу, пройдемте за мной.

— Отлично! Только сначала убедитесь, чтобы моих друзей отвели в свои номера.

— Как скажете, Ваше Сиятельство. Прошу Вас со мной, господин…

— Арчер, господин Арчер, — ответил за Д’Энуре Фритцлих и лукаво улыбнулся.

— Да. Меня зовут Арчер, — кивком подтвердил Арчибальд.

— Прошу за мной, господин Арчер.

Служащий постоялого двора провел группу Арчибальда через центральный холл, под пристальными взглядами гостей и администраторов. Служащий что-то шепнул старшему администратору и, кивнув Д’Энуре, удалился обратно на улицу.

— День добрый, господин Арчер. Добро пожаловать в «Душевный приют». Вы прибыли с графом фон Рауштедтом?

— Да, все верно. Это мои спутники леди Хааман, леди Краздутта и господин Краздурр.

— Отлично. Все, как и предупредил граф. Позвольте проводить Вас до Ваших номеров.

Молодой человек провел их на четвертый этаж к искусно сделанной двустворчатой двери. Помещение было большим и роскошным, с тремя спальнями: одной двуспальной и двумя односпальными.

— Простите, но здесь двуспальная кровать, — непонимающе высказалась Юиль.

— Никакой ошибки быть не может. Так было сказано самими графом: «… нужны две комнаты для брата и сестры цвергов и уважаемого человека со своей спутницей…»

— Спутницей?! — Юиль взвизгнула так, как Д’Энуре никогда не слышал. — Что значит «спутницей»?!

Администратор попятился назад, тогда как эльфийка багровела, а кончики ее ушей ходили ходуном так, будто бы собирались оторваться и улететь. В этот момент вошел граф:

— А вот, и, я! Надеюсь еще не успели соскучиться?!

Воспользовавшись этим моментом, администратор быстро передал графу ключи, забрал пару монет чаевых и ретировался.

— Вы что, сказали, что я «спутница» учителя?! — попыталась насесть на Фритцлиха Юиль.

— Да, а, что? — граф остался непроницаем для ее недовольства, словно статуя.

— Как Вы могли такое подумать?!

— Господин фон Рауштедт, — Арчибальд решил не давать девушке закипеть окончательно, — наши с Юиль отношения можно охарактеризовать как исключительно доверительные. Мы прошли через много испытаний и потерь, я уважаю ее и ценю, но мы продолжаем относиться друг к другу как учитель и ученик.

— Вот именно! — вставила эльфийка.

— Да?! — изумлению графа не было предела. — Господин Д’Энуре, Вы и сами должны знать, что, очень часто, отношения между разнополыми учителем и учеником… как бы это помягче сказать… переходят границы обычной учебы. И Вам не стоит стесняться своих чувств: мы же в Темных Землях — здесь ни Вас, ни Вашу спутницу никто не осудит. Многие из аристократов тоже проходили через такое. Даже ваш покорный слуга. Ах! Что это была за девушка! Но она оказалась достаточно глупой, чтобы бросить мне вызов.

Удивленные Арчибальд и Юиль переглянулись. Он уже знает ее уже много лет, но никогда не думал о ней, как о своей жене или любовнице, испытывая скорее отцовские чувства, чем вожделение.

— Тогда, я пока Вас оставлю, — граф направился к двери. — Моя комната напротив Вашей, так что, если захотите пропустить стаканчик или о чем-то поговорить, господин Д’Энуре — я к Вашим услугам.

— Я… мы… это… нужно вещи разобрать. Вот! — Ульз, спустя пару мгновений молчания после ухода графа, толкая сестру в спину, ретировался в свою комнату. Ольдра не сопротивлялась, понимая, что сейчас не тот момент, чтобы настаивать на своем.

— Я лягу на тахту, — предложил Арчибальд.

— Нет, — виновато потупилась Юиль, — я лягу, мне на ней комфортней будет.

— Не вредничай, а то мы действительно на супругов похожи. Пойду лучше к администратору: возможно, он сможет нам чем-то помочь. Заодно и к графу загляну.

На следующее утро, Арчибальд, плотно позавтракав, решил прогуляться по городу, перед вечерним «представлением». Равель был больше Нутрига втрое и был намного более оживленным. В городе, как и полагается любой другой столице, был квартал знати, застроенный усадьбами, со знакомым Арчибальду архитектурным стилем. Единственное, чем они отличались, так это еще более напускной яркостью и богатством убранства.

После, Арчибальд, с конвоем из молчаливой цвержки, направился в квартал победнее и набрел на зверолюдский квартал. В отличии от Нутрига, где квартал зверолюдей был представлен лишь одной небольшой улочкой и парой прилегающих переулков, квартал Равеля был большим и густонаселенным.

И хоть основным населением этого квартала все равно были люди, зверолюдей было предостаточно. Рядом с трактиром выясняли свои отношения пара вульфенов и тройка фелидов, но их разнял подоспевший патруль. О взаимной «любви» фелидов и вульфенов друг к другу было известно даже в Империи.

Следующим зверолюдом, что Арчибальд увидел, был урсид, огромной горой возвышающийся над толпой. Его шерсть была темно-бурой, одет он был в кожаную одежду, а с его головы и шеи свисали косички, амулеты и фетиши. Морда урсида пестрела седыми клочками шерсти, что говорило о его почтенном возрасте, да сам он шел, сгорбившись и похрамывая, опираясь на палку, толщиной в человеческую ногу. Зверолюд прошел мимо, слишком явно на него пялившегося Арчибальда, видимо будучи привычен к такому вниманию.

— Смотри куда прешь, растяпа! — низкий рычащий голос, раздался примерно на уровне пояса, пока Арчибальд провожал взглядом урсида.

— Прошу меня простить…

Арчибальд опустил глаза и увидел зверолюда с небольшой мордой и невысоким ростом. Его шерсть меняла свой цвет от темно-бурого, почти черного на морде, до лосняще коричневого на его спине. Ростом зверолюд был едва Д’Энуре до пояса, и будучи ни во что не одет, нес в передних лапах небольшой сверток.

— «Простите», да «извините»! Неужто глаз совсем нет?! А я думал, что я совсем слепой, но вы люди еще хужее нас видите. Вот раньше-то времена были! Тогда…

… и голос ворчащего гула, как и его силуэт, скрылся в толпе.

Арчибальд вернулся с прогулки едва после полудня. Юиль и Ульз вернулись чуть позже. И если цверг был измотан и обессилен, то эльфийка находилась в приподнятом настроении.

— Твое настроение улучшилось, как я погляжу.

— Да, учитель. здесь оказалась достаточно много новых и интересных алхимических лавок.

— И вы обошли их все?

— Почти.

Тяжелый вздох Ульза стал лишь подтверждением ее слов.

— Я рад за тебя. До приема осталось пару часов, как раз хватить пообедать, перевести дух и привести себя в порядок.

К условленному с графом сроку, Арчибальд, Юиль и Ольдра были готовы отправиться на прием. Ульз же отказался, под предлогом усталости от людских празднеств и церемониалов. Арчибальд предложил остаться и Юиль с Ольдрой, но цвержка не собиралась отпускать его одного, так как ей была поручена его охрана, а Юиль интересовало «представление», точнее, чего же такого интересного смогли изучить аристократы Темных Земель, будучи не скованными жесткими законами.

Карета была подана с точностью до мгновения, и, поднявшись над домами, она направилась в богатый квартал. Место сбора аристократов можно было увидеть за несколько сотен шагов: усадьба была самой большой и дорогой из всех в Равеле, как и устроенное над ним световое представление.

Карета плавно опустилась и двери тут же оказались открыты слугами. Своим роскошеством и антуражем сбор аристократов мало чем отличался от торжеств, проводимых в Империи. Но одно отличие сразу же бросалось в глаза — это гости. На балах Империи точно нельзя было увидеть зверолюдей, самых разных видов, заклинателей-нежить, таких как лич или зомби, и банальных смертных, будь то люди, эльфы или цверги, что были разодеты аляповато и безвкусно, создавая ощущение сюрреалистичного маскарада.

Арчибальд, волновавшийся, что его странноватая мантия будет выделяться, успокоился, ведь ни он, ни Ольдра, ни Юиль, не выглядели на этом празднике чужеродными.

— Граф фон Рауштедт! Как приятно Вас видеть, — одна из первых, увидевших элегантного Фритцлиха женщина, медленно направилась к нему. Она несла с собой бокал с напитком, который не смогла бы выпить, ведь вся левая половина ее лица была изуродована ожогом, да таким сильным, что были видны ее зубы и часть челюсти.

— Баронесса Барнэдштайн! — граф элегантно поцеловал ей руку. — Какое счастье, что Вы здесь. Скажу Вам по секрету, после того, как я увидел Вас, это место стало в десяток раз представительней!

— Ой, ну что Вы! — с должной манерностью приняла комплимент баронесса. — Не представите меня своим гостям. Не припоминаю, чтобы Вы приглашали так много своих друзей на «представление».

— Прошу простить мне мои манеры. Это Вуд Арчер, — граф указал рукой на Д’Энуре, — он помогает мне в сегодняшнем представлении.

— Приятно познакомиться, Ваша Милость, — Арчибальд услужливо поцеловал баронессе руку; она была мертвецки холодной.

— Татакра Барнэдштайн, — сделал едва заметный книксен баронесса.

— Это Юилия Хааман и Ольдра Краздутта.

— Они тоже помогают Вам, многоуважаемый граф?

— Они помогают моему ассистенту.

Баронесса недоуменно посмотрела на графа.

— Подождите совсем немного, леди Барнэдштайн. Скоро Вы все сами увидите.

Взгляд баронесса задержался на Юиль:

— Интересная девочка, — из провала на ее щеке игриво показался кончик языка. — Вы заинтриговали меня, граф. Буду ждать Вашего выступления с нескрываемым интересом.

Они хищно подмигнула эльфийке и плавно утекла в сторону небольшой стайки собравшихся женщин.

— Баронесса более интересная женщина, чем кажется, — просветил граф.

— Она пугает, — честно призналась Юиль.

— Это еще только начало, леди Хааман. Что будет, когда она узнает, кто Вы… Но, не будем о несостоявшемся! Пройдемте в усадьбу, есть еще масса гостей, коим нужно выказать свое почтение.

До самого заката Арчибальд, Юиль и Ольдра, водимые графом, ходили по всей усадьбе, здороваясь и приветствуя самых разных гостей. Здесь был и павший рыцарь, чья душа оказалась привязана к своему доспеху проклятьем, и лич, что жаждал жить так долго, как это возможно, и полуматериальный призрак, отказавшийся принять забвение смерти, и зверолюд-гул, что оказался поднят в виде полуразложившегося зомби некромантом, а после, улучив момент, его убил и сам стал бароном.

Когда на дворе стало совсем темно, всех пригласили в большой зал с небольшим помостом-сценой, где первые из баронов начинали показывать свои проекты. Сильно увлекательными они небыли и ни Арчибальд, ни Юиль не смогли почерпнуть для себя новых знаний.

— Господа! — зычный голос распорядителя празднества заставил гостей перестать перешептываться. — Прибыл герцог Крайнэ!

Арчибальд поймал себя на мысли, что никого титулом выше графа здесь он еще пока не видел.

Дверь открыли двое слуг и в зал вошел молодой человек, что был одет как хороший слуга, а не правитель. Арчибальд, насмотревшийся на пестрые одеяния гостей, не придал значения такой мелочи. Молодой человек держал на бархатной подушке перед собой череп, что был украшен множеством рун, глифов и знаков, нанесенных драгоценными металлами.

— Он молод.

— Вы уверены, господин Арчер? — ехидство в шепоте графа было слишком очевидным.

– [Иллюзия]?

— Конечно же, нет. Вы, банально ошиблись. Молодой человек, всего лишь слуга. А сам герцог … смотрите внимательней.

Будто бы ожидая конца слов Фритцлиха, руны на черепе засияли золотым огнем, а после вспыхнули и глазницы. Череп поднялся чуть выше человеческого роста, и, спустя мгновение, ровным, но чуть хрипловатым голосом, проговорил:

— Друзья мои! Мои соратники и коллеги! Я так рад, что сегодня принимаю у себя столь представительное собрание сильнейших и виднейших аристократов! Воинов и заклинателей, смертных, и тех, кто пересек сию черту, людей, полулюдей и зверолюдей, всех тех, кто волею судеб и немилостью провидения, оказался в Темных Землях, крае, что стал нашим домом, который мы так сильно ценим и любим. Я благодарен каждому из Вас, что Вы сейчас здесь и обнял бы каждого до кого дотянуться мои руки, — по залу пробежал смешок. — Пейте и ешьте досыта! Гуляйте до восхода солнца! Сегодня мой дом — это ваш дом! — Слуга, что держал бархатную подушку, поднял бокал на высоту черепа.

— Виват герцогу Крайнэ! — крикнул кто-то из толпы и несколько десяток бокалов поднялись в воздух.

— Это герцог Крайнэ?! — спросил удивленный Арчибальд.

— Да, это он. А что Вы так удивляетесь?! Неужели общение со мной и гостями убедило Вас, что герцог обычный смертный, а?!

— Но Вы, хотя бы, на людей похожи.

— Привыкайте, господин Арчер, Вы в Темных Землях! К слову, нам стоит подойти и выказать герцогу почтение, все-таки вы со мной. Только убедительно вас прошу: герцог часто шутит на тему своего отсутствующего тела. Подыграйте мне, пожалуйста.

— Как скажете.

— Герцог Крайнэ! — воодушевленного произнес Фритцлих, когда оказался рядом с левитирующим черепом.

— Граф фон Рауштедт! Какая встреча! Такая честь, что Вы почтили меня своим присутствием!

— Не меньшая, чем оказаться приглашенным Вами. Заранее прошу простить меня: я оказался столь нагл и неучтив, что пригласил нескольких своих друзей.

— Раз Вы осмелились привести их, то они должны быть достойнейшими из достойнейших.

— Все именно так, Ваша Светлость. Они помогут мне в представлении.

— Раз так, то я буду ждать его с нетерпением. А пока я лишь прошу поскорее познакомить меня с Вашими помощниками.

— Сию минуту, — кивнул граф. — Это Вуд Арчер, заклинатель с северного континента. Это его ученица — Юилия Хааман. А молчаливая цвержка, это Ольдра Краздутта, одна из личных стражников Адамитового Короля.

Вся троица низко поклонилась, тогда как герцог опустился едва ли на ширину ладони.

— Это такая честь узнать Вас поближе, Ваше Сиятельство. Граф фон Рауштедт рассказал много о Вас, — заговорил Арчибальд.

— Надеюсь, что только хорошее?

— Исключительно!

— Да?! Тогда он не договаривает и половины! — граф и герцог рассмеялись. Точнее смеялся только граф, герцог кряхтел потрескивая. — Я искренне рад знакомству, господин Арчер, но меня еще ждут другие гости, коим нужно уделить время. Прошу меня простить.

— Ничего страшного, — Фритцлих перехватил инициативу. — Даже пара минут, выделенная нам Вами, уже награда, Ваше Сиятельство.

И граф поклонился, как нижестоящий аристократ, более знатному. Череп кивнул и поплыл дальше, постоянно останавливаясь и перекидываясь комплиментами со всеми встречающимися.

— Кажется, все прошло отлично, — улыбнулся граф.

— Думаете?! — Юиль засомневалась. — А мне показалось, что он о нас ноги вытер.

— Не забывайте, леди Хааман, он аристократ высокой пробы. К тому же, один из пяти герцогов Темных Земель. Как он по-Вашему должен реагировать на незнакомцев, пришедших из ниоткуда?

— Мы же пришли с Вами.

— И именно по этой причине он не приказал вас выгнать. Но это все лирика. Скоро наше время выступать, так что нужно еще подготовиться. Вы готовы, господин Арчер? Помните, о чем мы условились?

— Да, господин фон Рауштедт, помню.

Спустя короткое время приготовлений, граф поднялся на импровизированный помост, сразу же после виконта, который работал над проектом по кристаллизации не только магической энергии, но и жизненной силы.

— Господа! И, конечно же, дамы! — зычным поставленным голосом опытного конферансье продекламировал граф. — Сегодня, я бы хотел представить свой проект. Но он оказался не совсем достоин столь представительного общества. Я был раздосадован, когда это осознал, но тут сама судьба улыбнулась мне и я повстречал одного человека. Господин Арчер, прошу, поднимитесь. — Арчибальд поднялся и поклонился, оставшись стоять взором десятков любопытных глаз. — Так вот. Этот человек и был приглашен мною на это представление. Его можно назвать великим безо всяких оговорок. Он является наставником, учителем и ментором, как Вашего почетного слуги, так и каждого из здесь присутствующих. Уф!.. Я так не волновался еще никогда! Позвольте представить Вам истинную легенду, единственного из смертных, кто совладал с шестым кругом магии, основателя десятков и сотен магических школ, Верховного Архимага Империи Августа, господина Арчибальда Д’Энуре!

Граф манерно, с поклоном, отошел в сторону оставив Арчибальда одного на сцене, перед мертвецки затихшим залом.

— Если уж быть откровенным, — попытался вернуть праздник в привычное русло Арчибальд, — то бывший Архимаг. Сейчас, я на пенсии.

— Господин граф, — чуть раздраженный голос герцога Крайнэ, был обращен к Рауштедту, — Вы же помните, что работа с химерами, даже в Темных Землях, разрешена только с позволения минимум трех герцогов?!

— Я бы и не подумал нарушать правила, Ваше Сиятельство. Этот человек действительно, господин Д’Энуре. Господин Д’Энуре, не продемонстрируете свое мастерство?

— Как Вам будет угодно граф, — Арчибальд снял с пальца кольцо, что дал ему граф. Это кольцо маскировало его магическую энергию, иначе бы аристократы быстро распознали в нем могущественного заклинателя. Тепло побежало по его телу, растворяя прохладу, что была дискомфортной весь вечер. Кто-то в глубине толпы ахнул, но Д’Энуре не обратил на него внимания. Он воздел руку к потолку и создав большой магический круг произнес заклинание:

– [Инеистый Взрыв]!

[Инеистый Взрыв] — заклинание, что придумал сам Арчибальд. Многие из учителей академии и выпускников создавали собственные уникальные заклинания, этого же хотел и Арчибальд. Заклинания, что приписывались ему, фактически были придуманы и внедрены еще «тем» Д’Энуре. Но не смотря на все попытки, придумать что-то сильнее второго круга у него не выходило, что для заклинателя его статуса было неважным результатом.

[Инеистый Взрыв] был заклинанием четвертого круга, но получилось оно не таким, каким его ожидал Арчибальд. Он планировал, заменив пару рун в заклинании [Ледяной Взрыв], увеличить радиус его поражения, но взамен этого сильно уменьшил его мощь. Как итог, покрываемая инеем площадь, была обширной, но кроме тонкого слоя инея никакой угрозы не несла. Даже цветы в его саду, что попали под действие заклинания, достаточно скоро оттаяли без каких-либо последствий, к вящей радости садовника.

Чтобы не ударить в грязь лицом, Арчибальд сделал вид, что так и планировал, хотя в тот момент хотел провалиться под землю. Он стал применять это заклинание во время празднования Фестиваля Длинной Ночи в Императорском дворце. Иней, что медленно осыпался с потолка легким снегом, создавал удивительную атмосферу зимнего праздника. Правда, после торжества выяснилось, что потолок Главной Залы был поврежден, из-за чего пришлось перенести празднование дня рождения Императрицы Елены, отчего та не разговаривала с Д’Энуре добрых полгода.

Белый, окутанный морозным паром, шар вырвался из магического круга и ударил прямиком в центр потолка, моментально понизив температуру, и залив всю площадь потолка ярко-белым искрящимся инеем. Под светом магической люстры, небольшие хлопья снега играли калейдоскопом сотней разных цветов и тысячей оттенков. Сверху начали сыпаться небольшие острожные снежинки, успевающие таять еще до того, как опустятся хотя бы до середины залы.

Восхищенные возгласы прервали два звука. Первый, был хрустом, что издал герцог Крайнэ. Когда Арчибальд повернул в его сторону голову, то увидел, как его челюсть повисла на одной скуле не пойми на чем, раскачиваясь перед падением. Заботливый слуга, вовремя спохватившись, мягко и аккуратно подставил под челюсть бархатную подушку, не дав той упасть на пол. Вторым звуком, был возглас женщины-лича, что была сопровождающей некоего баронета. Она картинно закатила глаза, охнула и упала своему кавалеру на руки, будто бы без сознания, даже несмотря на то, что была нежитью.

Далее крики и возгласы одобрений и восхищений заполнили зал. Когда Арчибальд попытался спуститься с помоста ему навстречу подлетел герцог.

— Господин Д’Энуре! Господин Д’Энуре! — его тон отличался от того, коим он встретил его раньше. — Это точно Вы?!

— Да, Ваше Сиятельство.

— Ну, что Вы! Зачем сразу переходить на титулы! К тому же, у Вас их больше чем у всех в этом зале! Простите мне мою грубость при встрече!

— Не стоит, правда, не стоит!

— Господа! — голос герцога заставил всех притихнуть. — Это поистине знаменательный день! Таких гостей у нас еще не было никогда! Клюэ! Клюэ! — дворецкий едва успел подскочить к герцогу, как тут же получил наказ. — Принеси лучшего вина! Из самых старых погребов!

Дворецкий кивнул и убежал, а Арчибальд утонул в повторных приветствиях и благодарностях.

Сколько времени он провел до появления герцога, столько же потратил и после, на последующее повторное приветствие: каждый заклинатель или воин старался выказать тому свое почтение и уважение. Такого приема у него не бывало даже при Императорском дворе.

Гости начали расходиться, когда началась заниматься заря. К Арчибальду подошел холеный молодой человек:

— Привет. Смотрю, у тебя все отлично?

— Приветствую Вас. Простите, но я не помню, чтобы мы был друг другу представлены.

— Неужели? — его темно-карие глаза вдруг посерели, но не равномерно: один был светло-серый, второй темно-серый. Этот взгляд Арчибальд бы никогда не забыл.

— Ты?!

— Будьте повежливей, господин Д’Энуре, — улыбнулся Безымянный, — мы все-таки на торжественном приеме.

— Тогда, ты обманул меня!

— Тише, тише, не кричи ты. Разве, я тебя обманул? Я лишь сказал, что в Зултанате, ты найдешь то, что ищешь. И раз ты «прокряхтел» еще четверть века, значит, ты это нашел.

— Чего тебе опять надо?

— А с чего ты взял, что я пришел к тебе, а? Или ты думаешь, что раз Она тебе благоволит, то весь мир вокруг тебя крутиться? Не-е-ет, друг мой, я здесь ради другого.

— Опять заключаешь кабальные сделки?

— Возможно… — неуверенно сказал Безымянный, — здесь амбиций и зависти не меньше, чем во дворцах монархов, — он хищно облизал губы, — есть чем поживиться. Ну, не буду тебя больше отвлекать. Надеюсь еще повидаемся.

— Лично я надеюсь, что такого не произойдет.

— Кто знает, кто знает… — Безымянный лукаво подмигнул. — На все Ее воля.

— Господин Д’Энуре, — Арчибальда окликнул герцог Крайнэ, и когда тот снова обернулся, Безымянного уже не было. — Господин Д’Энуре. Могу я продолжить Вам остаться на завтрак?

— Прошу меня простить, Ваше Сиятельство, но годы берут свое: вечер оказался насыщенным.

— Тогда, как насчет ужина?

— С привеликим удовольствием.

***

Арчибальд, утомленный долгим торжеством, едва успел перешагнуть порог таверны, как его тут же окружили десятки посыльных, что слали приглашения на совместный ужин и множество подарков. Владелец таверны лично встречал его и отвел в номер, что был отведен исключительно для герцогов; даже графа в него не пустили. Но Арчибальд вернулся в комнату к своей команде, лишь попросив еще одну кровать — сон на диване был не сильно комфортнее, чем в палатке под лунным светом.

Выспавшись и приведя себя в порядок, Арчибальд как раз успел переодеться и подготовится к ужину с герцогом Крайнэ. Карета отвезла его в уже знакомую усадьбу, вместе с Юиль и графом; Ольдру все-таки убедили остаться.

Крайнэ лично встретил Д’Энуре и после положенных приветствий проводил того в зал, где уже находилась баронесса Барнэдштайн.

— Господин Д’Энуре! — воскликнула лич и улыбнулась. Вышло это у нее плохо из-за шрамов на лице, но глаза горели по-настоящему.

— Леди Барнэдштайн, как приятно снова видеть Вас.

— Взаимно. И Вас тоже леди Хааман, — в глазах баронессы засиял похотливый огонек вожделения. Эльфийка же на это лишь поморщилась, сев чуть поодаль от нее.

— И так, господин Д’Энуре, — Крайнэ «сидел» во главе стола, как и положено хозяину дома. — Наш общий друг, многоуважаемый граф фон Рауштедт, вкратце рассказал, что Вы приехали сюда в поисках одного «субъекта». Не расскажите подробнее?

Арчибальд принялся рассказывать с самого начала, с удивлением обнаружив, что граф отлично запомнил их разговор, постоянно вставляя детали. В перерывах на обсуждение между аристократами, проголодавшийся Арчибальд налегал на блюда, точь-в-точь такие же, как и на северном континенте.

— М-да… — задумался герцог. — Признаюсь честно, ваш, назовем его так, «друг», вызывает я меня беспокойство. Что скажите? — Крайнэ обратился к графу и баронессе.

— Полностью с Вами согласен, Ваша Милость, — ответил Рауштедт; баронесса согласно кивнула. С души Арчибальда будто бы камень упал, и это не ускользнуло от герцога.

— А Вы, господин Д’Энуре, подумали, что мы Вам не поможем?

— Я не знал, мог ли Мак’Тирэ, занимать какое-то положение в Темных Землях. Если он пользовался бы здесь поддержкой, то его тяжело было бы призвать к ответу.

— Вероятность такого, действительна, была велика. Но алхимиков такого уровня сейчас ничтожно мало. Возможно, у маркизы Гиффтиэль в подчинении и есть, но это маловероятно. Леди Барнэдштайн, Вы неплохо с ней ладите, могу ли попросить Вас оказать мне, — герцог голосом подчеркнул слово «мне», — небольшую услугу и проведать Ее Милость?

— С удовольствием, Ваша Милость. Я как раз собиралась заехать и пошептаться с ней, по-нашему, по-девичьи, — она снова бросила короткий взгляд на Юиль.

— Искренне Вас благодарю. А что касаемо аристократии, то не стоит беспокоиться, господин Д’Энуре, наврятли бы мы приняли такого в свои ряды.

— Почему? Разве изучение магии у вас не свободно?

— Абсолютно свободно. Вот только мы слишком ценим свое спокойствие. Мы любим эти гостеприимные земли. А тот, кто желает захватить весь мир или устроить геноцид целого королевства, явно привлечет к нам повышенное внимание.

— Например, такого человека, как я?

— Вас, господин Д’Энуре, мы были приняли с распростертыми объятьями. Вам лишь стоило пожелать оказаться в Темных Землях, сидя в Капитолисе, как я бы лично отправил за Вами свой лучший экипаж.

— Думаю, так бы поступили все аристократы, — подтвердил граф, а баронесса ответила молчаливым кивком.

— Вот видите, господин Д’Энуре. В Темных Землях нет того, кто не слышал бы Вашего имени, не зачитывался книгами с Вашими подвигами или не учился по написанным Вами учебниками. И граф, и я, и леди Барнэдштайн тому свидетели.

— Простите мне мою грубость, но я не помню всех своих учеников. Вас, господин Крайнэ, я тоже учил?

— И, да, и, нет… — голос герцога стал менее властным и более человечным. — Вы убили меня, господин Д’Энуре.

Арчибальд подавился. Широко улыбающийся граф похлопал его по спине:

— Я специально Вам об этом не говорил, — усмехался Фритцлих.

— Почему?

— Думал, что Вы можете отказаться от встречи, с Его Милостью.

— Простите пожалуйста, — Арчибальд поклонился покрякивающему Крайнэ.

— Кхе, кхе! Не стоит, господин Д’Энуре, правда, не стоит. То дела давно минувших дней. К тому же, Вы убили меня не физически, Вы уничтожили меня ментально. Вы же помните битву при Пуажо?

— Да, — солгал, краснеющий Арчибальд.

— Я тогда был простым заклинателем, и самое большое на что был способен, так это заклинания второго круга, Эх!.. — огонек в глазницах расписного черепа, погас, будто тот закрыл глаза. — Местный король был ярым консерватором и противился вашей с Августом новообразованной Империи. Он платил хорошо, очень хорошо, и я клюнул на золото. Нас было одиннадцать заклинателей, но Ваша связка [Туман], [Зыбучая Ловушка] и [Усиленный Огненный Шар], разметала нас словно кукол. Когда я пришел в себя, то у меня уже не было правой руки и ноги. Этот жирный вечноорущий ублюдок отказал заплатить нам хоть что-либо, сказав, «… нет победы — нет денег. И вообще, ты безрукий и безногий, кому ты вообще сдался-то?! Лучше эти деньги пустить на тех, кто еще может быть полезен…». Мда-а-а… — глазницы черепа вновь вспыхнули, — тогда-то я и понял, что выбрал не ту сторону. Возможно, соблазнись я на посулы Августа, стал бы уважаемым заклинателем, и мы бы впервые встретились намного раньше.

— Вы и так добились много, Ваша Милость, — сказал Рауштедт.

— Что правда, то правда, — вдруг снова повеселел Крайнэ. — За эти пару веков, что я прибываю в образе черепа, я осилил пятый круг. Живым я бы до такого не дорос. Я бы хотел показать Вам, чего я добился, господин Д’Энуре, но мне Вас наврятли удастся удивить.

— И все же, — Арчибальд возвратил свое самообладание. — Даже мне, порой, на середине четвертой сотни лет, приходиться учиться новому. Сколько живи, столько и учись.

— О! Потрясающие слова, господин Д’Энуре!

— Благодарю, господин герцог.

— А может Вы расскажете ему про свой проект? — шепнул граф.

Глаза черепа чуть сильнее вспыхнули, и он чуть повернулся к баронессе Барнэдштайн. Та, в свою очередь, засунула в рот десертную ложечку и пару раз провернула на манер ключа, после вынула ее, плотно сжала губы и пожала плечами. Крайнэ кряхтя рассмеялся:

— Кхе-кхе-кхе! Ладно, расскажу. Только при условии, что это станет нашим общим секретом.

— Даю Вам свое слово, — заверил его Арчибальд.

— Я пытаюсь найти Украденный День.

— Что это? Магический предмет?

— Нет. Это день, что был украден у самого мироздания.

Арчибальд не понял, что тот имеет ввиду и честно в этом признался:

— Простите, я не понял.

— Не мудрено, господин Д’Энуре. История об Украденном Дне, состоит из двух легенд, каждая из коих, тем не менее подтверждена.

Первая — это легенда о зултийском принце, что повстречал девушку, которую полюбил всем сердцем и никого другого ему было не нужно. Но его семья оказалась против, и бедную девушку убили. Принц горевал, как никогда, но женился на той, на которой ему указали. Семья обрадовалась, что наследник рода быстро забыл ту девушку, но это было не так. В тайне юноша перерыл все библиотеки, до коих смог добраться, и таки нашел, то, что искал — магический предмет, что мог повернуть время вспять и все поменять.

Долгие десятки лет, принц, а после уже и уважаемый глава семьи, играл роль порядочного человека. Но по ночам, когда он оставался в своих покоях один, он работал, собирая этот предмет. Это был кинжал, в рукоять которого нужно было поместить тысячу раз по тысяче песчинок. Но не просто песчинок, а идеально круглых, золотых песчинок на каждой их которых нужно было очень точно и аккуратно вырезать по тысяче магических глифов.

И вот, будучи уже совсем старым и дряхлым, он закончил свою работу и взмахнув кинжалом, разрезал ткань времени и переместился ровно туда, куда и хотел: в момент смерти любви всей своей жизни. Он спас ее от убийц и был счастлив, как никогда.

— Дайте угадаю, господин Крайнэ, счастье не было долгим?

— Именно, господин Д’Энуре! Прошло всего три дня, как его девушка снова умирает, а он снова бросается создавать кинжал. Сколько раз он спасал ее и сколько раз она умирала от тысяч других причин — неизвестно. Важно лишь то, что он, потеряв любимую множество раз, повредился рассудком. В отчаянии, он сломал кинжал, разметал золотой песок по пустыне, а сам пропал неизвестно куда.

С тех пор, невероятно удачливые путешественники могут найти в пустыне южного континента золотую песчинку, что при использовании может вернуть их на один день назад.

— Звучит, как очередная детская сказка, — скептично высказалась Юиль.

— Так подумали все, леди Хааман, — баронесса чуть подвинулась к эльфийке, — кроме одного человека.

— Все верно, леди Барнэдштайн, — продолжил герцог. — Кроме Гэйпирса Хартдэгэна.

— Никогда о таком не слышал.

— Он был одним из первых заклинателей, что прибыл в Темные Земли и стоял у основ аристократии. Гэйпирс старался не выделяться и быстро отошел в сторону, занимаясь своими исследованиями. И вот тут, начинается вторая легенда.

В один прекрасный день, он пропал. Ничего необычного, иногда аристократы могут пропадать, путешествуя или банально изничтожив себя в ходе эксперимента. Когда на его место пришел другой, то его не сильно волновало, чем занимался предыдущий владелец этих земель — у него были свои проекты и идеи. Но, один из вышестоящих графов, знал, что Хартдэгэн не так-то прост и забрал себе все его рукописи и наработки. В них он и обнаружил упоминание о Украденном Дне. Сам он разобраться не смог, но консилиум герцогов понял, над чем конкретно работал Хартдэгэн.

Этот умелец выкупал золотые песчинки, столько, сколько мог достать. И в его работах как раз и было указано, что один раз в десять лет можно у мироздания украсть одни сутки. В эти сутки ты можешь творить все, что угодно, ничто в этом мире, сколь могущественно не было никогда не узнает об этом. А когда сутки закончатся, все что в них произошло станет единственной истиной, что знает мироздание, какой бы та не была. Представляете?!

— Звучит странно, интригующе и зловеще, — Арчибальд не разделял восторга Крайнэ. — И слишком нереально.

— Что есть, то есть. Звучит, действительно, невозможно. Но Гэйпирс не был проходимцем, да и лжецом тоже никогда не слыл. Есть лишь трое точных данных, что он указал в своих изысканиях: для нахождения Дня нужен золотой песок — без него никак, раз, такое заклинание можно провернуть лишь раз в десять лет, два, и то, что в этот день всё для всех останавливается и только заклинатель подвижен, три.

— Неужели он это сделал?

— Выходит, что, да, господин Д’Энуре. И раз Вы здесь, я бы хотел воспользоваться Вашей мудростью: возможно я упускаю какие-либо детали, или не вижу истину. Поможете мне?

— Простите, но я взял на себя обязательства по поимке Мак’Тирэ.

— Тогда, может заключим сделку? Я помогу Вам всем, чем смогу, а Вы поможете мне. Что скажете?

— После его нахождения, я еще должен доставить его Адамитовому Королю…

— А после?

— Не знаю. Может случиться так, что мне придется сразу вернуться в Империю. Я не хотел бы давать Вам обещания, что не смогу выполнить.

— Тогда как насчет устной договоренности? В Капитолисе крупнейшая библиотека на обоих континентах: там должно быть хоть что-то интересное.

— Согласен, — сказал Арчибальд, подумав. Если он откажет герцогу и сейчас искать Мак’Тирэ придется самому. — Сначала я найду его, потом доставлю его Адамитовой Королеве, а после, я Ваш. Если же мне срочно нужно будет уехать, то я отправлю Вам [Магическое Зеркало]. Так я смогу связаться с Вами и в Империи.

— Договорились! Дайте мне декаду, господин Д’Энуре, и, если ваш «друг» хоть пальцем заступал за границы Темных Земель, я даю слово, что найду его. Пожмем друг другу руки?

Все сидящие за столом рассмеялись.

***

— Ух! — эльфийка тяжело вздохнула сразу же после того, как карета покинула ворота усадьбы.

— Устала?

— Не то слово, учитель. Эта баронесса весь вечер с меня глаз не сводила.

— Неудивительно, — прояснил граф, — она Вас хочет, леди Хааман.

— Прос-простите?! — неуверенно произнесла Юиль, с округлившимися глазами.

— Вы, верно, неправильно меня поняли, — улыбнулся граф, — я имел виду, Вас, как свою ученицу.

— Это из-за того, что она училась у меня? — спросил Арчибальд.

— Именно, господин Д’Энуре, именно. Готов биться об заклад, что леди Барнэдштайн готова была бы сразу убить всех своих учениц, только ради шанса получить Вас, леди Хааман.

— Она еще и учениц убивает?

— Да, случается. Баронесса владеет школой ведьмовства и чернокнижия. Эта школа расположена в Ведьминой Башне, что стоит на юго-востоке Темных Земель, вплотную к Смрадным Болотам.

— Это те, что отделяют Зултанат от Темных Земель? — Арчибальд прикинул примерную карту в своей голове.

— Сначала леса святичей, — загнул пальцы Фритцлих, — потом часть равнин варваров, а уж после, да, Зултаната. Четыре пятых земель, что находятся под властью баронессы, это болота.

— И зачем она именно там поселилась? Не может взять себе кусочек получше?

— Может, еще как может, господин Д’Энуре. Пожелай она, то спокойно бы смогла стать минимум графиней, а то возможно и герцогиней. Но она этого не хочет. Говорит, что жизнь баронессы и наставницы ведьм ее устраивает.

— И тем, не менее, — Юиль не стала уважать Барнэдштайн ни на каплю больше, — она убивает своих учениц. Это жестоко.

— Угу, — кивнул граф. — Только все об этом знают.

— И ничего не делают?

— Ничего. Я не силен в чернокнижии, но знаю, что тьма может и сама овладеть своим заклинателем, если его разум слаб. Даровать таким девочкам милость смерти достаточно благородно. К тому же, если ведьм станет слишком много, это не пойдет всем на пользу. Поэтому баронесса редко выпускает одну-двух полноценных ведьм за десяток лет.

— И кто же может захотеть у нее учиться?

— Немногие. Даже среди тех девочек, что обладают магическими талантами, она выбирает тщательно. Татакра говорила, что для ведьмовства мало обладать магическим потенциалом, нужно еще иметь и толику безумия в глазах. Я слабо понимаю, что она имеет ввиду. Ах, да! Вы же помните девушку, что прислуживала Вам, на нашем первом совместном ужине?

— Марикану?

— Нет другую. Ту, чей прадед штурмовал вместе с Вами Клык.

— Чевка.

— Верно. Она тоже пыталась стать ученицей баронессы, но та ей отказала, сказав, что в ней нет ничего привлекательного для темных сил: уж больно она простая и незамысловатая. Так, что теперь она помогает мне в маленьких магических экспериментах. И кое-чему учиться, потихоньку.

Глава 14.

Количество встреч и торжеств, посещенные Арчибальдом в последующие семь дней, было столь велико, что у него появилось невероятно настойчивое желание вернуться в королевство цвергов, а количество подарков заставило графа арендовать соседнюю комнату, чтобы у группы была хоть какая-то возможность ходить, не спотыкаясь об них. Арчибальд, не выдерживающий такого марафона, пожаловался на усталость графу, и тот взял на себя обязанность фильтровать все приходящие ему письма.

Ульз, что не посещал торжества, маялся от безделья и, по большей части, служил для Юиль носильщиком, покупаемых ею книг и реагентов для алхимии. Ольдра же стоически выдерживала все тяготы посещений званых ужинов, сопровождая Арчибальда на каждый из них. Ее лицо хоть и оставалось непроницаемым, но мешки под глазами говорили, что цвержка уставала не меньше Арчибальда.

Единственной, кто ходил в приподнятом настроении, так это была Юиль. Эльфийка или постоянно воспроизводила алхимические эксперименты, параллельно обучая Ульза алхимии, или ходила по магазинам, бессовестно пользуясь подаренным аристократами золотом. Арчибальд не возражал, ведь все равно все подарки они забрать не смогут, лишь попросив эльфийку давать цвергу отдых.

Юиль открыла дверь в уже знакомый ей магазинчик, что содержала серпентка Иншарашас, или просто Инша.

— Леди Хааман-с. Приятно Вас-с-с видеть-с, — кивнула Инша.

— День добрый, госпожа Инша. Вы подготовили, то, о чем мы договаривались?

— Конечно-с. Вот-с. Пять-с золотых.

— Сейчас.

Пока Юиль доставала деньги, в магазинчик зашел еще кто-то, но девушка не обернулась.

— Пожалуй, сегодня заплачу я, — знакомый игривый голос, раздался позади.

— День добрый, Вас-с-са Милос-с-сть, — поклонилась Инша.

Юиль обернулась и увидела баронессу Барнэдштайн.

— Оставьте нас, пожалуйста, — баронесса метнула Инше небольшой мешочек, и та, ловко его поймав, поползла к своей подсобке, по пути выволакивая своего ученика, фелида Нуера.

— Что Вам нужно? — насторожено спросила Юиль, оставшись один на один с Барнэдштайн.

— Леди Хааман, — баронесса картинно оскорбилась, — а где же Ваши манеры? Ведь ученик, это лицо учителя. Как многоуважаемый господин Д’Энуре оценит Ваше поведение?!

— Что Вам нужно? — не изменила своего тона эльфийка.

— Разве Вы еще не догадались?

— Ваши желания слишком очевидны и мой ответ, «нет»! Я не предам своего учителя.

— А разве кто-то говорит о предательстве, а? Давайте назовем это… хм… сменой рода деятельности.

— Слова разные — суть одна. Мой учитель дал мне многое — я не оставлю его.

— Но и он не вечен, я же права? — хитрая ухмылка скользнула по лицу Барнэдштайн. — Рано или поздно, но великий Арчибальд Д’Энуре оставит этот мир. А Вы, как представитель долгоживущей расы, продолжите и дальше постигать магические искусства. Будет проще, леди Хааман, если Вы сделаете это под наставлением кого-то более опытного, чем Вы сами.

— Надеюсь, что Мать-Богиня еще не скоро призовет учителя к себе.

— И я тоже, искренне желаю ему жить и радовать нас новыми открытиями. Но он смертен, а я, нет. Мое бытие продолжается уже четыре сотни лет, моя дорогая. И еще чуть более сорока, в смертном виде. Так что более опытного наставника, чем я, Вам не сыскать.

— Я все равно откажусь.

— Я Вас понимаю. Я действительно Вас понимаю, леди Хааман. Но мое предложение будет в силе всегда. И сегодня, и завтра, и через сотню лет. Для меня, время, понятие относительное. Если вдруг, на каком-то этапе жизни, я смогу Вам чем-то помочь, то я буду к Вашим услугам.

Баронесса сделала книксен и направилась к выходу. Когда ее белоснежная рука коснулась ручки двери, Юиль спросила:

— Почему, именно, я?

Баронесса улыбнулась. Эту улыбку можно было бы назвать дружественной и теплой, если бы не скорчившаяся в гримасе обожженная половина лица баронессы.

— Не думаю, что я самая талантливая заклинатель-женщина на свете. Это только из-за имени моего учителя?

— Нет, — вздохнула Барнэдштайн. — Его имя ценно только для него самого. А Вы же, ценны из-за той тьмы, что носите в себе, леди Хааман.

— Не понимаю, о чем это Вы.

— Думаю, что понимаете. Я, как говорящая с тьмой, слышу ее зов в Вас. Никогда и ни в ком, я не слышала его столь чисто и ясно.

— Во мне нет тьмы, — почти угрожающе произнесла эльфийка.

— Как Вам будет угодно, леди Хааман, — баронесса произнесла это с тоном, которым наставляют неразумного ребенка, что собирается совершить ошибку. — И помните, мое предложение, будет в силе всегда. Приятного, Вам, дня.

Баронесса вышла, а после, с небольшим скрипом, приоткрылась дверь и Инша вернулась за прилавок.

— С-с-сто нибудь е`с-с-се?

— Я думала, что нас сложились хорошие отношения.

— Хоро`с-с-сие. Но против арис-с-стократа я не пойду-с-с-с.

Юиль встретила своего учителя в приподнятом настроении.

— Все в порядке?

— Да, Юиль. Герцог Крайнэ прислал приглашение сегодня на ужин.

— Думаете, он его нашел?

— Думаю, да. На ужине так же будут присутствовать граф Рауштедт и баронесса Барнэдштайн. Так что, думаю, новости ожидаются хорошие.

— Наконец-то! — обрадовался Ульз. — А-то задница совсем затекла от безделья. Я буду ждать вас с нетерпением.

Ужин состоялся ровно в точно такой же компании, что и семь дней назад.

— Итак, господин Д’Энуре, — начал герцог, после положенных приветствий, — благодаря некоторым аристократам, что мне должны, и помощи Ее Сиятельства, Леди Барнэдштайн, — Крайнэ отвесил ей поклон и она ответила ему тем же, — мы смогли получить кое-какую информацию.

— Не томите, господин Крайнэ, — наиграно льстиво произнес Арчибальд; опыт сотен пиров не проходил даром.

— У нас для Вас две новости: одна хорошая, вторая плохая.

— Десерт всегда подают последним. Начнем с плохой?

— Как бы прискорбно это не было, но лучше начать с хорошей.

— Я само внимание, герцог.

— Было тяжело, но того, кто носит имя Тиарн Мак’Тирэ нам удалось найти.

— Превосходно!

— Однако, есть небольшая проблема. Но начну по порядку. Как Вы и говорили, никто точно его не может описать. Посовещавшись, мы решили, что это может быть новый вид магии иллюзии. Будучи контрабандистом, он пересек границы Темных Земель, пару десятков лиг восточнее территории графа Рауштедта. После, он нанимался охранником, грузчиком и стражником, двигаясь ровно на юго-запад.

— И его никто не запомнил?

— Никто.

— А имя? Что, он не менял имя? Не думаю, что он так глуп.

— Менял, господин Д’Энуре, менял. И делал это часто.

— И как же Вы, его вычислили, если у него и внешность, и имена разные? — поинтересовалась Юиль.

— По алхимии, — сказала баронесса. Ее взгляд сильно отличался от того, которым она постоянно одаривала эльфийку: она была равнодушна и спокойна.

— Да, все верно, Леди Барнэдштайн, — продолжил герцог. — Вы сказали, что он талантливейший из алхимиков, но он никогда, подчеркиваю, НИКОГДА, не пользовался зельями.

— И? — не понял Арчибальд.

— В Темных Землях, алхимия развита лучше, чем на остальных континентах, — заговорил граф Рауштедт, — зелья дешевле, да и денег у людей поболее. Так что, даже крестьяне могут позволить себе зелья. Достаточно слабые, но все же. Кто-то руку ушибет, у кого-то любимый цветочек загнется, тут-то и приходит на помощь слабенькие зелья.

Арчибальд перевел взгляд на Юиль, и эльфийка, будто прочитав его мысли, согласно кивнула.

— А он не пользовался ими совсем?

— Да, — вновь взял нить разговора в свои руки герцог. — Ваш «друг» же, наотрез отказывался от зелий, даже если люди давали его ему задаром.

— Значит Вы знаете где этот… субъект?

— С точностью до шага, нет. Но мы предполагаем, и не беспочвенно, где он сейчас находится.

— И где?

— А вот это плохая новость, господин Д’Энуре, — тон герцога стал мрачнее. — Последним местом, где этого типа видели был порт Последнее Пристанище.

— Так он мог уплыть куда угодно?

— Из этого порта плыть можно только в одном направлении, господин Д’Энуре, на Остров Заблудших Душ. Герцогиня Ланмэ бывает нанимает новых работников. Большая часть обычных людей побаивается переправлять заклинателей, которым нечего терять. Даже несмотря на большую оплату.

— Случаются проблемы?

— Да, бывают. Заклинатели, понимающие, что их привезли сюда, откуда им нет возврата, могут начать буйствовать, и среди их охраны случаются жертвы. Ваш «друг» нанялся таким охранником, а после прибытия, пропал без вести. Такое тоже может случиться, если быть недостаточно аккуратным.

— Там опасно?

— Очень, господин Д’Энуре. Из-за того, что океан надежно отрезает заклинателей от мира, они совсем сходят с ума и остров заполнен неуправляемой магической энергией. Были случаи, когда ее концентрация могла активировать заклинания сама, без заклинателя. Представьте себе, стоите, Вы, стоите, и тут прямо перед Вашим лицом, появляется магический круг и из него вылетает [Огненный Шар].

— Да, приятного мало.

— И это еще не все. Монстры и заклинатели мутируют под действием бесконтрольной магической энергии становясь демониками.

— Кем, простите?

— Демониками, так мы их называем. Тварями, что не вписываются ни в какие законы этого мира. Представьте себе, что на Вас напал смилодон, что окутан обжигающим и не гаснущим пламенем. Или, например, вепредь у которого на каждом боку по две дополнительные головы с пастями.

— Звучит мерзко.

— А это случаи, что были описаны, и при том не одним очевидцем.

— Похоже, что это место, сущий ад на земле.

— Ад? — Крайнэ оглядел графа и баронессу, но те тоже не поняли, о чем говорит Д’Энуре.

— Ад — это место самых страшных ночных кошмаров.

— Понятно. Да, господин Д’Энуре, это точно ад.

— И Вы хотите сказать, что этот Мак’Тирэ, остался там, на острове?

— Мы предполагаем, что, да.

— Раз он меняет облики, он мог вернуться и под другой личиной.

— Не думаю. Герцогиня Ланмэ написала, что команда, к которой он был приписан вернулась вся полностью, и никто не заметил ни последующей пропажи кого-либо, ни странного поведения своих товарищей.

Арчибальд задумался. Остров, наполненный хаотичной магией, толпой химер, где находиться тот, кто способен менять свой облик.

— Поэтому, как бы мне не было прискорбно Вас об этом просить, но я бы настоял на том, чтобы Вы оставили это дело, — герцог был искренним, возможно впервые со времени их знакомства.

— И все же. Вы точно уверены, что с острова не сбежать?

— Уверены. За всю историю семьи Ланмэ, что насчитывает несколько веков, еще не было зафиксировано ни одного случая побега. Попытки были, но все они закончились неудачей.

— Мне нужно подумать.

— Хорошо. И кстати, я отправил письмо герцогине. Если пожелаете убедиться в надежности своими глазами, то сможете ее посетить.

— Искренне благодарю Вас, господин Крайнэ.

Всю дорогу назад Арчибальд провел в раздумьях и это не укрылось от Юиль.

— Все в порядке, учитель?

— Да… да, все хорошо.

— Раздумываете над тем, что делать.

— Мак’Тирэ не похож на глупца: он не стал бы загонять себя в угол. Попасть на остров, что невозможно покинуть… не думаю, что он бы рискнул без причины.

— Я с Вами согласна. Я тоже подумала, что у него должен быть план.

— А раз все идет по его плану, то он мог предположить, что, спрятавшись на острове, его преследователи отстанут от него.

— Только, если он там.

— Герцогу нет причин врать. По крайней мере, я таких причин не вижу, Юиль. Да и нам стоило бы довериться ему. Мое имя хоть и имеет вес, но если мы все время будем полагаться только на себя, то «аристократы» от нас отвернуться. Если Мак’Тирэ действительно умеет менять свои облики, то мы его без их помощи никогда не найдем.

— Возможно, Мак’Тирэ предполагал, что за ним погоняться на остров.

— Тогда все еще хуже: мы действуем исключительно по его замыслам. А вариант, переломить план в свою пользу, может появиться у нас только там, на острове.

— Это будет опасно, учитель.

— Это будет безрассудно. Поэтому, все нужно обдумать, как следует.

Он запрокинул голову, желая окончить сегодняшний день горячей ванной.

— Что думаете? — герцог спросил у графа и баронессы простым и не замысловатым тоном, совсем не соответствующим аристократу высшего уровня. Но они были хорошими приятелями давно и часто говорили неформально.

— Думаю, он не направиться на остров, — задумчиво сказал граф.

— Угу, — вторя ему, кивнула баронесса. — Хоть он и известный путешественник, но уже достаточно стар.

— Тем, не менее, он здесь, в Темных Землях, — со скепсисом произнес герцог. — Он прибыл на другой конец мира, и даже сразился с драколиском. Вот, ты бы так смог?

— Нет, — усмехнулся граф, — я не самоубийца. В компании с вами двумя, возможно. Так сказать, в качестве, проверки своих сил.

— М-да… а ведь я, когда-то, и сам хотел стать охотником на монстров.

— А кто не мечтал? Мы все, и ты, и я, и Татакра, мечтали стать такими же, как и он.

— Усталость после битвы, ночи под луной, верное плечо товарища, — баронесса в блаженстве закатила глаза.

— Да, точно, — крякнул Крайнэ. — А теперь наш кумир, собирается совершить очередное безумие.

— Ты думаешь, он пойдет на это?

— Конечно пойдет, я в этом и не сомневаюсь.

— Почему?

— Вам повезло чуть меньше, чем мне. Ты, Фритцлих, встретил его, когда он был обременен славой и множеством обязанностей. А ты, его впервые увидела, лишь семь дней назад. До тех пор, пока я не встретился с ним на поле боя в Пуажо, я был в толпе соглядатаев, что слышали речи Августа и его. Тогда Империей еще и не пахло, но восстание уже прошло и Август объявил себя новым монархом. Он был красив, честолюбив и невероятно убедителен. Я и сам чуть на это не попался, почти согласился оставить своих друзей, ради его целей. Арчибальд же, хоть и выглядел мальчишкой, но горел идеей не меньше. Его глаза пылали, когда он говорил. И если Август был ярок в речах, но не всегда честен, то Д’Энуре, наоборот, неважно складывал слова, но никогда не врал. Разговаривая с ним семь дней назад, я увидел те же самые глаза, что не изменились и спустя почти три сотни лет: решительные, смелые, можно даже сказать безрассудные. Так, что, отвечу на твой вопрос утвердительно: я уверен, что Арчибальд Д’Энуре отправиться на Остров Заблудших Душ. Хочешь, заключим пари?

— Теперь, я уже не уверен, в ранее сказанных мною словах, — улыбнулся граф.

— Я тоже, — улыбнулась Татакра. — Хотя, могу Вас, господа, поздравить.

— С чем?

— С тем, что в следующей легенде о приключениях старика, будут упомянуты наши имена, — и она рассмеялась поддерживаемая смехом графа и герцога.

***

Утром, Юиль постаралась развеяться прогулкой по городу и, вернувшись к полудню, застала своего учителя сидящим в кресле, в точно такой же позе, в коей оставляла его утром. Казалось, будто бы старик врос в кресло, став его частью, и лишь мерное дыхание говорили, что он живой.

— День добрый, учитель.

— Угу…

С утра ничего не поменялось.

— Ольдра и Ульз уже готовы к обеду. Вы, как?

— Угу…

— Повар сегодня готовит рыбу и супы.

— Угу…

— Вам что заказать?

— Угу…

— Учитель…

— Угу…

Юиль подошла к Арчибальду и положила руку ему на предплечье. Старик встрепенулся и поднял на нее свои глаза.

— Что случилось, Юиль?

— Идемте, время обеда.

Атмосфера за столом была вязкой. Арчибальд без интереса ковырял рыбу, превратив ее в кашу, а цверги бросали на впавшего в прострацию Арчибальда, косые взгляды. Юиль решилась заговорить первой:

— Учитель, — ноль внимания. — Учитель!

— Да, — дернулся Арчибальд, — ой, да, рыба! Очень вкусно, повар заслуженно является одним из лучших в Равеле.

— Учитель! Вы плохо скрываете свое настроение.

Арчибальд погрустнел и осунулся:

— Тут ты права.

— Мы решились отправиться в Темные Земли вместе, — слова Юиль, кивком подтвердил Ульз; Ольдра чуть отвернула голову, но, получив под столом тычок кованным носком сапога своего брата под колено, согласно кивнула.

— Нет, Юиль, — тон Арчибальда стал бескомпромиссным, — не будет никаких «мы», вы не отправитесь на остров.

— Почему это?! — Ульз вскочил. — Мы отправились с Вами, чтобы призвать к ответу этого негодяя! Он поставил наш народ на грань выживания! Мы отправимся на остров вместе!

— Нет. Для вас это будет слишком опасно.

— А для Вас нет?!

— Ясильнее вас всех, и лучше к этому подготовлен. Но даже мне будет тяжело. Вам не осилить такое путешествие.

— Учитель, мы через столько прошли, вместе. Почему Вы решили, что я не способна Вам помочь? Разве в предыдущие разы было легче?

— Раньше, мы не знали, что нас ожидает, Юиль. Если бы мне сказали, что я буду так сильно рисковать вашими жизнями, я бы никогда на такое не решился. Сейчас ситуация другая: мы точно знаем, что там смертельно опасно. И я не готов вами рисковать.

— Наша жизнь — это наша ответственность, — не унимался Ульз. — И лишь мы вольны ей распоряжаться! Рисковать и как сильно, это наш выбор, господин Д’Энуре. Мы пойдем за Вами, потому что считаем это правильным. Мы знаем, что можем не вернуться и умереть вдали от дома мучительной смертью, но это тот выбор, что мы сделали сознательно, и отказывать нам в этом, даже Вы не в праве.

Споры продолжались еще долгое время. Арчибальд отнекивался, а Юиль с Ульзом приводили все новые, и новые доводы в свою пользу. Ольдра хоть и сидела молчаливо, но постоянно кивала в согласии со своим братом и эльфийкой.

Их спор так бы и продолжился до бесконечности, пока в дверь не постучали, а после, в нее вошел граф Рауштедт:

— Ваши споры слышны по всей округе. Что, собственно, не поделили?

— Обдумываем план, господин Рауштедт, — соврал Арчибальд. — Пока сошлись на том, что проведаем герцогиню Ланмэ.

Цверги и эльфийка промолчали.

— Понятно, понятно, — граф изобразил тон безразличия. — Когда Вы намерены отправиться?

— Если получиться, то завтра утром.

— Я предоставлю Вам свою карету.

— Не стоит. Вы и так сильно помогли нам.

— О чем речь, господин Д’Энуре! Как Ваш покорный слуга, — граф отвесил поклон, — я обязан сопроводить Вас до Ее Милости, — граф очень тонко, но явно, выделил голосом слово «до». — К тому же, я и сам давно не бывал у нее в гостях. У нас с ней появится время поделиться последними новостями. Значит, завтра?

— Да, господин Рауштедт, завтра.

На рассвете, уже знакомая группе карета, запряженная хельхейстами, поднялась в воздух. Карета не поднялась высоко, и, сделав небольшой вираж, пошла на снижение.

— Мы опаздываем на прием к герцогу? — спросил Арчибальд, бросив взгляд на проплывающий под ними квартал аристократов.

— Он настоятельно просил Вас навестить его перед отбытием, — констатировал граф.

— Надеюсь, мы его не сильно потревожим.

К неожиданности Д’Энуре, герцог уже ждал их на ступенях своей усадьбы, в сопровождении своего дворецкого Клюэ.

— Утро доброе, господин Д’Энуре.

— Получить приглашение на завтрак, было честью и для меня, господин Крайнэ.

— Ну, что Вы, не стоит. Это не официальный ужин, а лишь моя маленькая благодарность.

— Не думаю, что сделал для Вас многое.

— Не сделали, — неожиданно откровенно признал герцог, — но я бы хотел увидеть Вас снова, господин Д’Энуре. Поэтому я хочу, чтобы взяли с собой мой подарок. Клюэ.

Дворецкий сделал пару шагов к Арчибальду и протянул ему, стоящую на бархатной подушечке, небольшую шкатулку, изготовленную с должным мастерством.

— Возьмите его с собой. Я настаиваю.

Арчибальд открыл шкатулку. Внутри была небольшая золотая печатка, такая же, как и шкатулка: простая, но искусная. На поверхности печатки был магический символ, в коем переплеталась известные Арчибальду магические глифы и руны. Среди всей этой красоты, человек, плохо чувствующий магические потоки, мог бы и не заметить три маленьких, почти не ощущаемых, источника магии. И даже Арчибальд не сразу понял, что это за источники.

Приглядевшись, он увидел, три малюсенькие крупицы золота, что выделялись на золотой печатке. Они источали другую магию, старую и могущественную, но покрытую пеленой времени и множеством наложенных на них магических печатей. Арчибальд не сразу понял, что это были за золотые песчинки, но поняв, сильно удивился.

— Господин Крайнэ, но это…

— Это то, — герцог бесцеремонно перебил Д’Энуре, — что должно быть у Вас. Как я уже сказал, я хочу еще раз Вас увидеть.

— Этот подарок слишком дорог, даже для меня.

Арчибальд попытался положить печатку назад, но дворецкий, закрыв шкатулку, отступил за «спину» Крайнэ.

— Нет, господин Д’Энуре, — голос Крайнэ стал жестче. — Я согласился Вам помочь, но Вы и сами должны понимать, что помощь бесплатной не бывает. Я задействовал многих аристократов и простил им много долгов, не ради того, чтобы отправить Вас на верную смерть.

— Я не собираюсь на остров. Мы только убедимся, что с него…

— Господин Д’Энуре, я не мальчишка, и хоть отношусь к Вам с большим уважением, но не смотрю на Вас, как на памятник самому себе. Хотите сказать, что Вы всего лишь посетите герцогиню Ланмэ? Пусть будет так. Тогда, Вы лично вернете мне кольцо, сразу по возвращению от нее и я посчитаю, что Вы мне ничего не должны. Но я знаю другого Арчибальда Д’Энуре, да и Вы тоже. Поэтому, я скажу Вам только одно: вернитесь назад живым.

Тишина повисла между ними. Череп герцога висел на высоте роста самого Д’Энуре и смотрел на него своими не мигающими глазами-огоньками. Арчибальд смотрел в эти огоньки и никак не мог понять, чего же действительно хочет герцог.

— Я даю Вам, герцог Крайнэ, слово, что верну это кольцо в целости и сохранности.

— Да будет так. А теперь, вам пора — путь предстоит не близкий. И пусть Мать-Богиня хранит Вас.

Арчибальд, не ожидавший религиозного порыва от голого черепа, буркнул прощание, и карета вновь поднялась в воздух, направляясь на юг.

***

Д’Энуре уныло рассматривал в окно пейзажи, что пролетали под ним. Вся группа молчала и даже порыв графа, развеять нависшее напряжение, не смог что-либо поделать, и он оставил эту бесполезную затею.

Чем меньше оставалось карете к месту своего назначения, тем сильнее чувствовалась близость Вечно Бушующего Океана: ясное небо затянулось темными низкими облаками, погода стала промозглее, а воздух сырее.

К концу дня, на горизонте, появилась и начала расти темная полоска океана. Карета опустилась на высоту примерно трех этажей, потому, что даже сильным и неутомимым хельхейстам, стало тяжело справляться с сильными порывами воздуха.

Пейзаж тоже менялся. На место полей и ярких цветочных лугов, пришли пастбища, где стадами бродил скот, отличавшийся, от привычного Арчибальду, своей густой шерстью. Города и деревни тоже перестали встречаться, и лишь вымощенная дорога, неуклонно вела к чернеющей кромке океана.

— А здесь, пожалуй, мы поедем, как обычная карета, — граф приоткрыл окно, впуская прохладный солоноватый воздух внутрь. Он сделал жест рукой и карета, опустившись на дорогу, покатила по ней, с тем же комфортом, что и летела по воздуху.

— Будет вульгарно влететь в порт на полном ходу, — улыбнулся граф.

— Мы подъезжаем? — удивилась Юиль. Арчибальд был удивлен не меньше ее: явных признаков близкорасположенного города не было.

— Да, леди Хааман, уже подъезжаем. Можно сказать, что уже подъехали.

— С высоты не было видно, ни города, ни даже деревеньки, — усомнился Арчибальд.

— Местная погода не позволяет строить постоянные строения, господин Д’Энуре, поэтому порт расположен в пещере.

Через недолгое время, дорога, вильнув вдоль разрезающего берег фьорда, уткнулась в огромный выступ скалы, высотой в десяток этажей. В выступе были вырезанные двустворчатые ворота, что хоть и напоминали цвержские, отличались небольшой высотой, и украшенными письменами. Этих глифов, или их подобий, Арчибальд не мог вспомнить ни в людских языках, ни в эльфийских, ни в цвержских языках.

Граф открыл дверь и выскочил из кареты, позволяя разглядеть пейзаж. И, если покрытые редкой растительностью скалы, были мало интересны, то океан завораживал. Огромные, черные, как ночь, волны, вздымались на невероятные высоты, разбиваемые берегом. Симфонию безудержной мощи шторма, кроме волн, составляли и множество десятков смерчей и ураганов, что носились в опасной близости друг от друга, то сливаясь, то вновь возникая по прихоти природы.

Граф подошел к воротам, которые открылись и выпустили из себя пару людей, одетых в доспехи. Не прошло и минуты, как стражники кивнули и направились к воротам, а граф в сторону кареты.

— Впечатляет, не правда, ли? — усмехнувшись сказал граф, заметивший восхищение группы Д’Энуре.

— Не то слово, граф, — не стал отнекиваться Арчибальд.

— Думаю, что теперь Вам стало яснее, почему с острова не сбежать ни по воде, ни по воздуху.

— Трансцендентный прыжок, — задумчиво произнесла эльфийка, — трансцендентный прыжок работает? Я думаю, что с его помощью можно было бы попробовать.

— Не получиться. Вокруг острова расставлены специальные маяки, что препятствуют трансцендентности.

— А кто их обслуживают? Тоже добровольцы?

— Люди… — граф запнулся на слове «люди», — точнее те, кто поклялся в верности герцогине.

— Они не люди?

— Зачем же так много вопросов, леди Хааман. Пройдемте внутрь.

— Готовите очередной сюрприз? — спросил Арчибальд.

— Может быть, — хитро улыбнулся Рауштедт.

Карета вкатилась во врата, дорога за коими, освещалась большим количеством магических кристаллов. Вырубленная в скале, почти так же, как и в Королевстве цвергов, дорога начала плавно уводить карету вниз и вправо, и, спустя короткое время, выкатила в большую пещеру. Эта пещера не шла ни в какое сравнение с пещерой Баркан Б’айлэ, но все равно была достаточно большой, чтобы в ней поместился маленький порт.

Городок не был большим; по прикидкам Арчибальда в нем жило порядка трех-пяти сотен жителей. Дома в городе были или вырублены в скале или сложены из непонятно откуда привезенных бревен.

Вся пещера делилась на три части: сам городок, большой и хорошо украшенный дом, стоящий чуть поодаль от основного города, и водной глади, что занимала чуть меньше половины всей площади пещеры. И, если в Баркане водная гладь уходила дальше в море, то в этом порту водная гладь упиралась в стену пещеры.

Арчибальд удивился. Городок мало соответствовал званию места, где могла жить «аристократка» столь высокой пробы, как герцогиня. Удивляла и вода: она никуда не вела, а использовать морскую воду в хозяйстве было практически невозможно.

Карета остановилась у небольшого домика, что был единственной таверной города. Комнаты, что они сняли, не шли ни в какое сравнение с комнатами в Равеле, но граф, к удивлению Арчибальда, никаких претензий не выказал.

— Судя по всему, — граф поправил идеально отглаженный воротник, — Ее Милости нет в порту. Я схожу пока в ее усадьбу и узнаю, когда она появиться.

— Странно все это, — пожал плечами Ульз. — Для герцогини, здесь слишком мало почестей.

— Согласна, — кивнула Юиль. — И усадьба не велика, и городок так себе.

Арчибальд лишь пожал плечами: у аристократов слишком много причуд в голове.

Граф пришел быстрее, чем его ожидали:

— Хорошие новости! Леди Ланмэ прибудет к вечеру! Так, что отдохните и приведите себя в порядок, мы, как единственные высокопоставленные гости, будем ее встречать.

К вечеру, вся группа (Ульз не смог отвертеться), собралась в комнате графа, и они вышли на улицу. Граф повел их единственной широкой улицей, спускающейся к воде.

— Кажется, усадьба там, — Арчибальд указал в сторону большого дома.

— Да, господин Д’Энуре, именно там она и принимает своих гостей, когда уже находиться в городе. Думаю, позже мы его посетим. Кстати, я смотрю, что делегация уже собирается.

На небольшой площади у воды, откуда начиналась дорога наверх, к выходу из города, стояло три человека: женщина в возрасте, одетая как горничная, точно так же одетая, но молодая девушка и суровый мужчина. Женщина держалась чопорно, но не надменно, следующая за ней горничная, терпеливо и с достоинством. Мужчина смотрелся рядом с ними лишним: грязная одежда, грубое, в шрамах, лицо, деревянный протез вместо ноги и злобный взгляд, подошли бы разбойнику или пирату, но никак не встречающему важную персону.

— Если мне не изменяет память, — шепнул Рауштедт, — это главная горничная, одна из ее подопечных, и смотритель города.

— Не похож он на чиновника.

— Здесь и контингент не самый воспитанный. Он держит порт в подчинении и порядке, а большего от него, герцогиня и не требует. Господа! Дамы! — голос графа был приветлив и дружелюбен. — Я рад, что мы успели вовремя!

В ответ на это женщины сделали книксен, а суровый мужчина лишь «угукнул» и коротко кивнул.

Старшую горничную звали Кентира Шэнэ, сопровождающую ее девушку Луаретта Дзинó; мужчина представился только именем — Эльз. Ни Арчибальд, никто другой, не стал выпрашивать у него фамилию. Во-первых, это было не принято в обществе, а во-вторых, очень часто отсутствие фамилии, говорило о том, что человек был сиротой. Шрамы, отсутствие ноги и суровый взгляд подтверждали, что Эльз прошел через многое.

После пары дежурных приветствий, разговор потек ни о чем. Граф своими манерами и харизмой завоевывал внимание женщин-горничных, тогда, как мужчина стоял молчаливой скалой, и лишь смотрел на воду.

После очередной шутки графа, Эльз сделал шаг вперед и сиплым голосом сказал:

— Она идет.

Все тут же замолчали и повернулись к воде. Арчибальд попытался в нее всмотреться, но ничего кроме толщи черноты не увидел. Но спустя пару мгновений, вода стала медленно светлеть, все больше становясь прозрачной и сияющей, пока не стала светло-голубой.

После, поверхность воды начала вспучиваться, а под поверхностью замелькали тени. Шар воды, размером со средний дом, светящийся изнутри, возник по центру водной глади и медленно поплыл в сторону ожидающих, будоража в памяти Арчибальда неприятные воспоминания. Когда шар подплыл на расстоянии примерно десяти шагов, то Арчибальд увидел в нем три фигуры. После, шар медленно осел, высвобождая из воды трех существ, что ранее Арчибальд еще не видел.

У них было человеческое лицо с почти отсутствующим носом, все их тело покрывала чешуя, а вместо волос были гребни, напоминающие спинные плавники рыб. Их глаза были темные, без белка и чуть больше, чем у обычного человека. По шее к груди шли небольшие складки, что приподнимались в такт дыханию. Вместо ног у них был рыбий хвост. Фигуры двигались размерено, словно покачиваясь на волнах.

Две фигуры по бокам были чуть меньше центральной, обладали чешуей более темного цвета и несли в руках по копью. Центральная фигура, кроме роста еще и отличалась небольшой диадемой, что была выполнена из коралла. При приближении к берегу, ноги фигур окутала вода, как будто широкая юбка, что была в моде в некоторых северных королевствах.

Арчибальд силился вспомнить, что это за создания, но его опередила Юиль:

— Это нереиды? — спросила она у графа, но тот оставил ее вопрос без ответа, широко расправив руки и шагнув по направлению к центральной фигуре, не особо заботясь что по щиколотку вошел в воду.

— Ваша Милость, госпожа Ланмэ! Я так рад видеть Вас, после столь долгого времени.

— Граф Рауштедт! — голос центрального нереида был гортанным, чуть хлюпающим и тонким, характерным для представителей женского пола. — Не стоило жертвовать своей обувью ради встречи со мной.

— Ради Вас я готов пожертвовать не только обувью.

— Тогда, почему мы не выделись уже шесть лет? — парировала герцогиня. Пока граф подбирал слова для ответного укола, герцогиня обратилась к старшей горничной, — Кентира, как у нас дела?

— Все готово к Вашему прибытию, Ваша Милость, — обе горничные низко поклонились.

Герцогиня перевела глаза на Эльза:

— В порту все спокойно?

— Да, Ваша Милость, — тот кивнул глубже, чем Арчибальду и Рауштедту.

— Вопросы?

— Один.

— Срочный?

— Нет.

— До утра ждет?

— Да.

— Хорошо. Встретимся утром.

Эльз, кивнул и покинул их компанию, постукивая своей деревянной ногой.

— Так, так, — герцогиня обратила свой взор на Арчибальда. — Неужели это тот, о ком так лестно писал герцог Крайнэ? Граф, не проявите ли учтивость и не представите нас?

— Да, Ваша Милость. Это действительно он, господин Арчибальд Д’Энуре.

— К Вашим услугам, Ваша Милость, — Арчибальд поцеловал скользкую, холодную чешуйчатую ладонь герцогини, — познакомиться с Вами большая честь для меня.

— Да, я наслышана о Вас, господин Д’Энуре. Но не думайте, что это позволит Вам пользоваться моим расположением. То, что я о Вас слышала и знаю, совершенно не делает Вас в моих глазах ценным.

Герцогиня «вплыла» на берег, со своими спутниками и направилась в сторону своей усадьбы. Ее хвост, будто бы находясь в желе, элегантно, в такт движению ее тела, перемещался в водной капле, что так и продолжила юбкой сопровождать герцогиню и на суше, позволяя той, таким образом перемещаться вне водных просторов.

— Чего Вы ждете? — герцогиня повернулась к группе Арчибальда, — ужин уже стынет. Я бы не хотела тратить свое время и дары моря, дабы они пропали даром.

— С Вашего позволения, — кивнул Арчибальд и направился в след за ней в сторону усадьбы.

Усадьба была очень скромной и у Арчибальда сложилось ощущение, что она была нужна лишь для приема гостей: пара залов, комнаты для прислуги, кухня и несколько подсобных помещений. Ни кабинетов, ни спальни хозяйки, там не наблюдалось. Граф объяснил, что предположение Д’Энуре было верным: герцогиня Ланмэ, как и подобает нереидке, жила в своей подводной резиденции. Что эта резиденция из себя представляет, никто, кроме нее и ее слуг нереидов, не знал.

Прием был по всем положенным правилам, принятым в аристократических домах, только размахом меньше. После приветствий подали закуски, из самых разнообразных морских гадов, что Арчибальд никогда не видел. Никто из его группы не жил у моря и большой любви к такой кухне не испытывал, в отличии от герцогини и графа.

— Герцог Крайнэ передал мне письмо с нижайшим поклоном и просьбой помочь Вам, господин Д’Энуре. Буду откровенна, я никогда не читала столь большое количество лестных слов в исполнении Его Милости, так что оказалась заинтригована. Вкратце, он рассказал о Вас и Вашей проблеме.

— И Вы будете столь любезны нам помочь?

— Конечно: герцог многое будет мне должен. К тому же, если Ваш «друг» действительно прокрался мимо меня, то это удар и по репутации моей семьи.

— Долгие годы, что Ваша семья безупречно выполняет столь тяжелый долг. Его не сможет очернить настолько незначительный проступок, — Рауштедт попытался льстить комплиментом, но герцогиня лишь подняла ладонь, прерывая его:

— Довольно, граф. Эта ошибка — мой просчет и заслуги моих предков, это не изменят, — она повернулась к Арчибальду. — Господин Д’Энуре, чем я могу Вам помочь?

— Я всего лишь хотел бы убедиться, что все защитные системы работают как надо. На большее, я не претендую.

— И всего-то? Раз Вы так желаете, то, пожалуй, я смогу Вам в этом помочь. Но это займет два-три дня.

— Отлично! Как скоро мы можем начать?

— Хоть сейчас!

— Сейчас, нам нужно отдохнуть. Хоть поездка и была комфортной, благодаря графу, но дорога забирает силы.

— Понимаю. Как насчет завтра утром?

— Отлично. Давайте завтра утром и начнем.

Утром, Арчибальд тихо вышел из своей комнаты, чуть раньше, чем обычно, и, тихо спустившись, направился к воде. Подойдя к ней, он увидел уже стоящих Юиль, Ульза и Ольдру, в полном снаряжении.

— А вы, что тут делаете?

— Доброе утро, учитель. Решили помочь Вам с осмотром.

— Уж смотреть много труда не нужно; я сам справлюсь. Можете остаться здесь.

— Нет, — упер руки в боки Ульз, — мы поедем с Вами. Вдруг, Вы что-то пропустите.

— Вам стоит отдохнуть. Вместе мы можем отправиться и завтра. Слышали же герцогиню: это займет два-три дня.

— Мы представители своего народа, господин Д’Энуре, и не можем не проинспектировать меры, принимаемые для защиты. А оставлять одну Юиль, в этом городке, слишком опасно, поэтому мы все идем с Вами.

— Ты можешь оставить ее с Ольдрой.

— Учитель, — Юиль решила прервать этот глупый спектакль, — мы пойдем с Вами, даже если не вернемся. Бросая нас здесь, Вы оскорбляете все то, что мы для Вас сделали, я, Ульз, Ольдра и даже Тог’рек.

При упоминании почившего здоровяка-варвара, сердце Д’Энуре кольнуло. Они вдвоем многое сделали для него и, если чего он хотел бы меньше всего, так это осквернять память о них. Даже цверги, что появились в его жизни относительно недавно, стали чем-то важным, чем-то значимым, чем-то что терять не хотелось.

— Вы дороги мне. И ты, и Ульз, и Ольдра, и Тог’рек, но именно поэтому отправиться должен я один. Я уже стар, и не думаю, что Мать-Богиня, даст мне еще много времени. Я не хотел бы умирать зная, что привел Вас на погибель.

— И мы думаем так же, учитель. Мы так же не хотим Вашей смерти, как и Вы нашей.

Арчибальд тяжело вздохнул:

— Мне Вас не переубедить, да?

— Конечно же, нет! — улыбнулся Ульз. — Разве вы не знаете о знаменитом цвержском упрямстве, а?

Ульз толкнул сестру в бок, на что та, лишь тяжело вздохнула и сложила руки на груди.

Как и накануне, вода начал светлеть, при приближении герцогини. Но сейчас, в пузыре воды было не три, а пять фигур. К двоим сопровождающим герцогиню вчера, (Арчибальд не был уверен, так как плохо запомнил тех двоих), присоединились еще две. Они были чуть и выше и похожи на герцогиню, из чего Д’Энуре сделал вывод, что это были женщины-нереиды.

— А Вы, сегодня, в представительной компании, господин Д’Энуре, — казалось герцогиня не удивилась ни на каплю.

— Ваша Милость, — Арчибальд замялся, оглядев свою группу, — есть кое-какие правки относительно нашего маршрута…

— Понятно, — герцогиня восприняла новость со спокойствием достойным восхищения, — я почему-то так и думала. Хм… Доставить Вас туда, проблем не составит, а вот назад… Давайте поступим так: раз в три дня, я буду присылать своего прислужника, на место Вашей высадки, и если Вы там будете, то я заберу Вас.

— Почту за честь, Ваша Милость.

— Но если спустя пять декад Вас там не будет, я буду считать Вас погибшим, условились?

Арчибальд задумался, тогда как заговорила Юиль:

— Ваша Милость, будьте столь любезны, подскажите, каков размер острова?

— Он овальный, вытянутый с востока на запад, с одной небольшой бухтой на северной стороне. А по размерам, примерно, десять лиг с юга на север и лиг пятнадцать с востока на запад.

— Думаю, что за пятьдесят дней управимся.

— Хорошо. Только запомните одно, мою бабушку звали Аулика Ланмэ. Если кто-то похожий на Вас этого не произнесет, то я буду считать, что это враг.

— Справедливо. Можем отправляться?

— Прошу на борт. Так, кажется, у людей говорят.

Арчибальд посмотрел под «ноги» герцогине и увидел, что та, стоит на огромной раковине, размером с комнату. Воды на раковине было по щиколотку, но она была теплой и дискомфорта группа не испытывала.

Герцогиня встала посередине раковины, а две нереидки впереди и сзади ее. Все трое начали медленно и не очень приятно петь, поднимая руки. Вода поднималась в такт их движениям пока не накрыла их куполом. Три фигуры едва светились от магических потоков, и раковина медленно начала опускаться под воду.

Глава 15.

Путешествие под водой хоть и было занятным, но вызывало у Арчибальда приступ клаустрофобии. Черная, как безлунная ночь, вода окружала их со всех сторон, не давая и толики представления, на какой глубине они находятся.

Периодически рядом с ними проплывали монстры огромного размера, а пение герцогини и ее прислужниц, перекрывались утробными звуками, раздававшимися со всех сторон. Некоторые из монстров проплывали достаточно близко, чтобы было возможно разглядеть их силуэт. Один, был длиной в пять десятков шагов, и состоял почти их одной пасти, полной острейших клыков, длиной с рост человека; другой, был относительно тощим, но извивался словно змей, парящий в водной пучине, на своих плавниках, словно на крыльях.

Так они проплыли почти пол дня, пока песнь нереидок не изменила тональность и Арчибальд инстинктивно не почувствовал, что конец их маршрута близок. Вода вокруг посветлела и стала более прозрачной, показывая окружение, как сквозь мутный лед.

Герцогиня медленно развела руки и водяной купол осел, показывая группе небольшой грот, что был похож на порт, откуда они и начали свое путешествие.

— Добро пожаловать, — ровным голосом произнесла Ланмэ, удивленному Арчибальду. — Когда-то, этот порт был таким же, как и порт Последнее Пристанище. Но после того, как остров стал необитаем, его забросили.

Арчибальд достал из своей сумки очки с [Совиным Взором] и увидел перед собой всю картину: городок был почти полностью разрушен осыпавшимися стенами и лишь ровные куски камня, явно искусственного происхождения, говорили, что тут когда-то что-то строилось.

— Там, — герцогиня указала чуть в сторону, — есть пару уцелевших зданий, но в их прочности я ручаться не могу.

— Здесь небезопасно?

— Относительно всего острова — безопасно. Я не привожу в этот грот пленных заклинателей. Обычно мы оставляем их на берегу в брошенном рыбацком поселке.

Арчибальд огляделся и он согласно кивнул, словно собирался купить дом, а не высадился в опасном месте.

— Мы не будем больше задерживаться, господин Д’Энуре.

— Спасибо Вам, Ваша Милость.

— Помните: раз в три дня, на этом месте, в полдень.

— Я запомню это, леди Ланмэ.

Герцогиня и ее подчиненные немедленно погрузились в воду и мгновение спустя пропали под их черной толщей.

— Ну, что будем делать? — спросил Ульз.

— Думаю, сначала нужно обследовать пещеру, — Юиль взяла слово, после неловкого молчания Д’Энуре. — Пусть это месте станет нашей базой. Поставим несколько магических ловушек, где нужно и начнем исследовать остров.

— Верно, Юиль, — похвалил ее Арчибальд. — Только разделяться не стоит. По крайней мере, пока.

Группа медленно начала исследовать пещеру, камень за камнем. Арчибальд, как единственный, кто не мог оглядеть ее всю в темноте, старался не мешать цвергам и эльфийке вести его.

В указанной герцогиней стороне, действительно оказалось пару более-менее целых строений, одно из которых они сделали своим временным жилищем. Домик, судя по полкам и помещениям, некогда был небольшим торговым складом, но оказался самым надежным из укрытий, как по расположению, так и по прочности.

Исследование пещеры заняло у них почти весь оставшийся день. Весь город был огромной кучей битых камней и поломанных бревен. Врата, что должный были вести наружу были выломаны, а проход завален. Единственным найденным выходом был пролом в потолке пещеры, что выводил наружу у небольшой расщелины. Воздух за пределами грота был слишком сухим и раздирал горло даже несмотря на то, что остров окружала стена смерчей и низкие темные тучи. Вместо земли, везде, куда падал взгляд, расстилались темно-коричневый песок и скалы.

Проход в пещеру был сокрыт, и все же они решили расставить магические ловушки и там: никто не знал, с чем им предстоит иметь дело. Магия же на острове действительно была хаотичной. Это чувствовали все, в том числе и Ольдра. Когда поле магической силы становилось более разреженным, то чувствовался легкий холод, вплоть до покалывания в кончиках пальцев и навалившаяся усталость. При усилении же концентрации поля наоборот, становилось жарко, можно даже сказать, душно, а усталость, как рукой снимало.

Все эти пертурбации чувств и эмоций были исключительно в их магическом поле, внутри них самих, тогда как тело говорило им, что ничего в окружении не меняется. Эта особенность волновала Арчибальда: к этому им стоило еще привыкнуть, иначе это скажется на их боевых способностях.

Расходовалась магия тоже в зависимости от мощности поля. Когда Юиль ставила небольшую [Плетущуюся Ловушку] у входа, то поле было небольшим и размер ловушки был едва больше ширины ладони. В другой раз, Ульз, разрываемый действиями, от подскочившего уровня магической энергии, решил, [Каменной Стеной] закрыть окна на складе, для большей безопасности, но создал стену высотой в три этажа и шагов десять в длину. Стена возвышалась над руинами, как маяк, но к счастью зашаталась и с грохотом рухнула в другую от склада сторону, подняв тучу пыли и грохот.

В итоге решили, что до момента боя, пользоваться магией в исключительных случаях, хотя баловство Арчибальда, с заклинанием [Созидание Пищи] подарило ему булку размером не с ладонь, а в обхват обеих рук.

Кроме этого, магия предоставила им только один сюрприз. Во время исследования пещеры, под одним из камней, Юиль заметила свечение, и когда все собрались, готовые к бою, Ольдра аккуратно тронула камень, отчего тот по дуге взлетел в воздух и, с громким «Бултых!» приземлился в воду. Под камнем группа увидела магический круг, словно собранный из осколков: расколотый, с искаженными глифами и символами, мерцающий, будто едва живой. Магический круг еще раз выпустил очень слабый [Воздушный Удар] и, замерцав испарился.

Исследования снаружи решили оставить на завтра и, распределив дежурства (надеяться на нестабильные магические ловушки не хотелось), улеглись спать, не зажигая огня.

В первый день группа обследовала небольшую часть острова, но уже смогла составить представление о нем. В некоторых местах были видны следы тварей, что или имели разные лапы или были исковерканы хаотичной магией. Еще в небольшой бухте виднелись руины упоминаемого герцогиней поселка. Судя по всему, этот поселок был заложен еще до времен выжигания острова, а после, оказался заброшен.

Чуть дальше они увидели магмовые поля, растекающиеся сияющей лавой. В другой же стороне наоборот несколько острых невысоких гор, что были из самого чистого льда, прозрачного, как хрусталь.

Вечером, перед сном, когда Ульз и Юиль направились проверить ловушки, Арчибальд остался наедине с Ольдрой. Молчаливость цвержки, во время их путешествия по Темным Землям, доставляла не слишком большое неудобство и даже где-то радовала Д’Энуре, но сейчас ситуация не располагала к старым обидам: это могла сказаться на всей группе.

— Скажи, долго ты еще продолжишь дуться? — Арчибальд подал ей миску похлебки и кусочек «наабракадарбенной» мега-булочки. — Уже столько времени прошло, могла бы и отложить свое цвержское упрямство.

Ответом ему был лишь мерный звук трения заточки о кромку ножа Ольдры. Арчибальд поставил на ее импровизированный стол, состоящий из относительно ровного куска камня, миску и хлеб.

— Тогда ответь на вопрос, как бы поступила ты? — снова тишина. — Разве я спрашиваю что-то сложное? Так, как?

— Правильно, — голос цвержки был хмур и неприветлив. Она отложил нож и заточку и принялась мерно есть свой ужин.

— А что значит «правильно»?

— По совести.

— И что тебе подсказывает совесть?

— Что Вы хотите? — теперь ее тон стал агрессивным.

— Полегче, полегче! Я лишь хочу понять, о чем ты думаешь?

— Почему именно сейчас? Почему Вас это раньше не волновало?

— Потому, что раньше я не ставил на кон жизнь Юиль, Ульза и твою. Поэтому, я хочу точно знать могу ли я на тебя положиться.

— Я сделаю все, что Вы скажете и буду защищать Вас от всех опасностей, как я и поклялась.

— Нет, так дело не пойдет. А как же Юиль и Ульз? — ответом ему было лишь монотонное жевание. — Так я и думал. Вот поэтому, я и хочу знать: с кем мне предстоит пойти в бой.

— Я выполню свой долг авангарда, так хорошо, как только на это способна.

— Уже лучше, но все равно, не убедительно. Так, как это, «поступить по совести»?

И вновь ответом ему было молчание.

— Понятно. Значит, послушай меня, пожалуйста, завтра сюда прибудет посланник герцогини Ланмэ. Я настоятельно попрошу, чтобы тебя отправили назад…

— Я же сказала, что проблем не будет; я остаюсь.

— Ты сильна, но не сильнее нас троих. Мы свяжем тебя и доставим к графу Рауштедту, с просьбой довезти тебя до Адамитового Короля. Как думаешь, что она с тобой сделает?

— Посадит в каземат, — заскрипела зубами Ольдра.

— Верно. И, именно там ты узнаешь, что твой брат погиб, пытаясь призвать врага вашего народа к ответу, тогда как тебя, отправили назад, из-за непредсказуемости. Интересно, что быстрее произойдет: отступит твое глупое упрямство или накатит чувство вины, что не сберегла единственного из оставшихся у тебя родственников, а?

Ольдра злобно смотрела на него исподлобья.

— А Ваш отец? Что сказал бы он?

— Господин Д’Энуре! — Ольдра вскочила, опрокинув миску с похлебкой. — Вот это уже точно Вас не касается!

— Я взял на себя ответственность за ваши с Ульзом жизни. Считай, что поклялся перед вашим отцом, что верну вас обоих домой, так что, касается, Ольдра, еще как касается. Ну а если ты не хотела похлебку, могла бы просто отказаться и не переворачивать миску; здесь продуктовых лавок не водиться, если ты еще не заметила.

Ольдра продолжила стоять набычившись, пока Арчибальд продолжал поглощать свой ужин. Так продолжилось еще некоторое время.

— Так, что там про совесть-то?

Ольдра постояв еще немного медленно села назад.

— Нужно было все рассказать, — процедила Ольдра, — а после, помочь нуждающимся.

— Да, это было бы правильным и милосердным решением. Но, вот, необходимым-ли?

— Отец учил нас: есть вещи, что сильнее любых обстоятельств.

— Например?

— Долг, честь, справедливость, совесть…

— Отличные идеалы.

— Да, он был отличным отцом, — впервые, как они покинули Королевство цвергов, лицо цвержки тронула, пусть и грустная, но все же, улыбка.

— И воспитывал вас правильно. Вот только…

— Вот только, что?

— Вот только, вы уже не дети.

— Что это меняет?

— Когда мы только растем и узнаем этот мир, мы еще слишком глупы, чтобы понять, насколько тот сложен и не предсказуем. И поэтому нам нужны идеалы. Идеалы, что написаны сотни раз в сотнях книжек. Ты и сама сможешь их все перечислить. Но, когда мы становимся старше, и мир раскрывается перед нами все больше и больше, приходит осознание, что большая часть этих идеалов, если где и остается, так это на страницах детских книжек.

— Я в это не верю, — отрицательно качнула головой цвержка, — я не хочу в это верить.

— Твое право, — неопределенно пожал плечами Арчибальд.

— А Вы? Разве Вы в них не верите?

— Верю, Ольдра, верю. Но понимаю, что порой детям нужно рассказывать сказки о рыцарях на белых конях и благородных дамах, ведь в реальной жизни, они оказываются еще теми сволочами.

Ольдра посмотрела в пол и, подняв свою миску, подошла к котлу с похлебкой.

— И порой, — Арчибальд протянул ей свежий кусок булки, — мы должны поступать так же.

— Почему? Если все станут поступать по совести разве мир не станет лучше?!

— Как бы это странно не звучало, но, не станет. Будь ты заклинателем, то я бы привел аналогию с магией, поэтому скажу проще: нельзя познать радость, не вкусив горя. Ты сама видела, что этот Мак’Тирэ сделал с твоим народом, но познав избавление, многие цверги забыли старые обиды; общая беда сделала их более сплоченными. Да, это стоило жизней, и наврятли, те связи, что возникли вновь, можно оправдать их жертвой, но мы не можем повернуть время вспять; мы можем только идти вперед. Мир несправедлив: он всегда испытывает нас — достойны ли мы быть счастливыми завтра. А знаешь, что дает нам шанс встать после очередного удара судьбы, что дает нам шанс радоваться грядущему счастью? — Ольдра чуть задумалась.

— Надежда, — голос эльфийки раздался из дверного проема. Арчибальд синхронно с цвержкой повернули голову и увидели стоящих в дверях Ульза и Юиль.

— Именно, — кивнул Арчибальд, — надежда. И пусть это самый сладкий из всех ядов, но надежда дает нам шанс на хорошее будущее. Именно его и дает Адамитовая Королева. Ты же не думаешь, что одна из всех сопереживаешь за тех несчастных? О, нет! Но все, так или иначе понимают, что будущее не должно быть сдерживаемо прошлым. Понимают и сами обреченные. Я говорил с ними: многие знают, что их возможно вылечить, но принимают сторону Ее Величества.

Ольдра, при виде брата сидела, нахохлившись и мерно поедала похлебку. Ульз и Юиль вошли и набрав себе по миске, ели в полной тишине.

— Ольдра, — Арчибальд решился прервать тяжелое молчание, — я не прошу тебя перестать быть собой и позабыть все те идеалы, что твой отец в тебя вкладывал. Но сейчас нам нужен надежный товарищ, та, другая Ольдра, что бросалась на драколиска, что решилась опуститься в глубокие шахты, что осмелилась отправиться так далеко от дома. Ольдра, ты нужна нам; нужна, как никогда.

— Ты нужна мне, — процедил Ульз. — Мы потеряли отца, сестра. Я боюсь потерять и тебя.

Ольдра и Ульз еще некоторое время смотрели друг другу в глаза. Первой их опустила Ольдра. Группа ела в давящий тишине, но говорить никому не хотелось. Цвержка закончила ужин, буркнула благодарность и, отойдя вглубь склада, легла на свой плащ, отвернувшись к стене. Арчибальд, что остался дежурить первым, ругался про себя, что разговор не склеился и серьезно начал рассматривать возможность, как переправить цвержку назад в Темные Земли.

Арчибальда разбудила Юиль. Они наскоро позавтракали едва разогретой похлебкой, и начали подготовку к их первой вылазке. Когда они сидели и завтракали поднялась Ольдра.

— Я… это… подумала тут… я не умею говорить, так же складно, как и Вы, господин Д’Энуре, поэтому скажу, что думаю. Я понимаю, о чем мы вчера говорили, и… я и сама где-то понимала, что королева права, но принять это было тяжело. Я не буду лгать, что все забуду, но сейчас засуну свое недовольство куда поглубже, только при условии, что мы об этом говорить не будем, понятно?

Арчибальд лукаво улыбнулся:

— С возвращением.

— Я рад, что ты у меня есть, — улыбнулся Ульз, на что Ольдра рассмеялась, впервые за долгое время:

— Ха-ха-ха!!! Я тоже, братишка, я тоже!

***

– [Огненный Шар]!

Шар горячего пламени ударил в бок твари, вышедшей, словно из ночных кошмаров: наполовину вепредь, наполовину смилодон, со змеиной чешуей на брюхе, без задних лап. Тварь взвизгнула обеими своими головами, и перекрутилась через бок, стараясь погасить пламя, но Ольдра не дала ей этого сделать и размозжила одну из голов.

– [Молния]!

Тварь повернулась в сторону Арчибальда, произносившего заклинание, но на то и был расчет.

– [Лавовый Шар]!

Шаг раскаленной магмы упал на оставшуюся голову, и растекся по морде, заставляя монстра заверещать и замахать конечностями в разные стороны.

– [Ветряной Разрез]! — Д’Энуре, ловко оставил тварь без обеих передних лап.

— Сестра! [Увеличение Силы]!

— Поняла! [Мощный Удар]!

Тварь, сильно приложившись к скале, куда припечатала ее цвержка, хрюкнула кровью, обрызгав ею Ольдру, но та нанесла еще удар, прежде чем Ульз [Каменной Глыбой] не прекратил мучения химеры.

Монстр сполз к подножию стены кучей обугленной плоти.

— Кажется, все.

Группа, не сбавляя бдительности, огляделась, прислушиваясь, но кроме них и трех трупов химер, на площадке при входе в небольшой каньон, никого не было.

— Идем дальше?

— Нет, — не поддержал Ольдру Арчибальд.

— У нас еще есть время, — Ольдра, что долгое время не чувствовала азарта битвы, была поглощена им чрезмерно.

— Нет, нам нужно сегодня отдохнуть. Нельзя расходовать все силы сразу: на этом острове нет ни гостиниц, ни безопасных мест. Даже наш порт-база, может в любой момент оказаться враждебным, — Юиль верно поняла ход его мыслей.

— Именно. Мы всегда должны быть готовы к отражению нападения.

Сегодня они обследовали небольшой холм и вход в каньон, что вел в центральную часть острова. Альтернативой этого пути были или лавовые поля, с огненными гейзерами, или путь через заброшенную бухту. Арчибальд сильно не хотел идти через бухту, опасаясь, что чем спокойнее местность, тем опаснее твари их там будут поджидать.

Дальность нахождения заброшенного городка, так же была проблемой: если они будут задержаться, то им придется искать ночлег почти на открытой местности, что не добавляло спокойствия. Поэтому, было принято решение, зачистить ближайшие подходы к убежищу, примерно в полудне пути, чтобы быть более уверенными в продвижении к бухте.

Вернувшись в пещеру с портом, группа пополнила запасы, милостиво принесенные нереидом, что был послан герцогиней, и, расставив ловушки, направилась в свое убежище, набраться сил перед завтрашним днем.

***

— Приказом Суда Сената, подтвержденного подписью Его Императорского Величества Августа, Люпиус Марцелл, приговаривается к казни, через отрубание головы! — голос глашатая был зычен и непоколебим.

— Ты не выглядишь довольным, — ровный шепот Августа был направлен к Арчибальду. — После стольких казней, ты к этому так и не привык?

— Нет, — честно признался Арчибальд.

— Даже зная, что он совершил?

— Да.

— Кхм… тебе стоило бы стать священником. Думаю, тогда, ты был стал бы светее самой Матери-Богини.

— Не богохульствуй. Хотя бы прилюдно. Отнимание чужой жизни никогда не приносило мне удовольствие.

— Мне тоже, хоть по мне это и не скажешь.

Опального заклинателя положили на колоду для казни. Он был непривычно спокоен, будто бы ему собирались чуть подровнять прическу, а не отрубить голову. Это дополнительно тревожило Арчибальда: если тот выкинет какой-либо фокус перед толпой людей, всех защитить не получиться даже у него.

Палач примерился и посмотрел на Августа, но тот остался недвижим. Это была казнь, основанная на приговоре Суда Сената, а не Императора, поэтому главным был не Август. Арчибальд и Август присутствовали исключительно как почетные гости, ведь это был первый смертный приговор, вынесенный Сенатом.

Август не боялся испачкать руки, и этот же самый палач уже много лет отрубал головы по его приказу, но ситуация начала меняться. Август передавал все больше и больше полномочий Сенату, и рано или поздно должен был передать им и право выносить смертный приговор.

Представитель Сената поднялся и махнул рукой так, чтобы вся толпа это увидела. Палач кивнул в ответ и опытным отточенным ударом срубил голову Марцеллу, что уничтожил целый регион Империи своими гнусными экспериментами.

На мгновение Арчибальд опустил глаза. Он всегда это делал. Рефлекторно и неосознанно, но он так и не смог избавиться от привычки не смотреть на момент удара. Август же наоборот, смотрел не моргая.

Один раз Арчибальд спросил его об этой странности, и Август ответил, что хочет увидеть глаза, того, кто сейчас проститься с жизнью, увидеть в них сожаление о содеянном или раскаяние.

Палач наклонился над корзиной и резко отдернул руку. Арчибальд напрягся, но тут же расслабился: палача, в борьбе за свежо отрубленную голову,за палец цапнула невесть откуда взявшаяся крыса. Дернув рукой, палач отбросил ее в сторону, и, под смешок, стоящих у помоста людей, кровожадный зверек ускользнул куда-то в канализацию. После, палач поднял голову, с еще стекающей с нею кровью, под одобрительные возгласы толпы, среди коей было много беженцев из Туманного Края.

Арчибальд хоть и видел отрубленные головы ранее, но эта ему не понравилась. Лицо Марцелла не выказывало ни боли, ни сожаления, ни ярости, никакой-либо другой эмоции. Будто бы это была не голова человека, а сколотая часть статуи, такая же величавая и спокойная.

Арчибальд потер глаза, будучи уверенным, что это ему показалось от усталости, ведь за последние две декады он спало невероятно мало: сначала, долгая дорога до Туманного Края, после, осада Клыка, потом, скорая дорога назад и быстрая подготовка к казни.

— Если ты так сильно не хотел его казни, мог и не привозить его в Капитолис, — Август не повернул голову ни на волосок, но Арчибальд и так хорошо знал, что его друг обладает прекрасным периферийным зрением.

— Нет, я все правильно сделал. Марцелл должен был понести справедливое наказание, а не быть убитым самосудом.

— Тогда, я не понимаю твоего недовольства.

— Я расстроен не им, а собой: ведь он преподавал в моей академии. Более того, я сам его в нее приглашал и был уверен, что он отличная находка.

— Ты не мог знать, что произойдет. Вспомни, одну забытую богами таверну, с отвратительной едой, дрянным элем и четырьмя мечтателями.

— Ха! Согласен! Если бы мне тогда сказали, что я буду делать сейчас, я бы рассмеялся!

— А я бы плюнул тому человеку в лицо, но все сложилось так, как сложилось.

Все это время представитель Сената, наслаждаясь вниманием толпы, красивыми фразами расписывал о преступлениях Марцелла, и о праведности вынесенного ему приговора.

— Я собираюсь уйти, — с тяжелым сердцем произнес Арчибальд. Это была самая тяжелая фраза, что он когда-то произносил Августу.

— Я это уже понял, когда ты оставил кольцо Архимага Империи.

— И ты не хотел предложить его не назад?

— Хочу и сейчас; оно лежит в моем кармане. Если скажешь «да», то тут же его получишь, но судя по твоему тону, мне стоит выложить его из кармана, по возвращению во дворец.

— Верно.

— Тогда ответь мне честно: почему?

— Я достиг своего предела.

— Это всего лишь из-за Марцелла?

— Не «всего лишь», Август. Погибли люди, много людей…

— Все ошибаются. Такова суть людей: чем больше мы делаем, тем больше и ошибаемся.

— Не в этом случае. Я думал, что, оставив политику, я смогу вложить свои силы и сосредоточиться на академии, но и тут провалился. И не Марцелл тому виной, я чувствую, что пыльная работа перебирания старых фолиантов, жалоб и счетов, не для меня. Я чувствовал себя живым и нужным, там, на дороге, в палатках, промерзая, до самых костей, без возможности развести огонь; там, где мы глядели в лицо опасности и ставили свою жизнь на кон. Когда мы путешествовали, даже когда ты уже был лидером восстания, нам приходилось сражаться за людей и за их будущее. Тогда я понимал и чувствовал, что делаю, что-то стоящее.

— А разве сейчас ты не помогаешь людям?

— Помогаю, но… — Арчибальд осклабился.

— Но, что?

— Но все слишком поменялось, Август. Здесь, в столице нового могучего государства, есть службы и институты, что справляются с помощью простым людям лучше нас с тобой. Ты и сам это знаешь, ведь именно ты их и выстраиваешь.

— А ты, хочешь почета и славы?! Признаюсь, от тебя я такого не ожидал, Арч.

— Нет, не жажду. Но случай с Марцеллом показывает, что сделать предстоит еще многое, и, если в столице становится спокойнее с каждым днем, то на окраинах стало еще опаснее, с тех пор, когда ты сконцентрировал свое внимание на Капитолисе.

Август задумался, опустив глаза. Палач, что с отрубленной головой сделал пару кругов по эшафоту, пока говорил представитель Сената, подошел к специально поставленной пике, на которую он, отточенным движением, вонзил голову Марцелла. Голова провисит так еще три дня, а после, вместе с телом, будет захоронена в безымянной могиле, за чертой города.

Ранее, тело и голову преступника выбросили бы за территорию города, на поживу монстрам, но Август запретил это делать в угоду церкви, что отпевала даже самых злобных маньяков, чем поднял свой авторитет, как у священнослужителей, так и у простого народа.

— Раз удержать себя у меня не выйдет, тогда хотя бы прими титул Первого Выездного Советника. Это позволит тебе пользоваться моей властью и защитой, где угодно.

— Нет, Август, извини, но я откажусь. Когда мы вливались в то жиденькое крестьянское восстание, мы взывали к сердцам людей, говоря о справедливости и совести. Я хочу продолжить это начинание. Я не хочу пользоваться твоей властью, как инструментом устрашения. Я хочу своими поступками и деяниями находить в сердцах людей тот отклик, что мы слышали тогда.

Август помрачнел еще сильнее.

— Я не хочу отпускать тебя, не только из-за памяти о Лике и Крейчи, не только потому, что ты мой друг, но и потому, что ты всегда был лучшим из нас. Ты всегда и везде видел только хорошее, даже пройдя через десятки кровопролитий. Я хочу быть хоть чуточку на тебя похожим, Арч. Хочу, но не могу. Я всегда оценивал свои решения через призму твоего одобрения, и, сейчас я говорю это в первый и последний раз, я боялся, что однажды, ты разочаруешься во мне. Поэтому я не хочу, чтобы ты уходил. Все то, что сделал, я сделал в том числе и благодаря тебе.

Теперь мрачным уже сидел Арчибальд:

— Ты мог сказать это раньше.

— В некоторых вещах тяжело признаться даже близким. Так, что ты решил?

— Я, все же, отправлюсь в путешествие, — сказал, немного подумав, Арчибальд.

— Тогда пообещай мне, что вернешься назад, и, если я перестану быть тем, кем стал, ты останешься точно таким же, как и всегда.

— Даю тебе слово, мой друг.

— А! — Арчибальд вскочил и тяжело задышал.

— Все в порядке, учитель? — в темноте не было видно силуэта эльфийки, но ее голос звучал совсем рядом. — [Малый Магический Огонь]. Все в порядке?

Слабый огонек осветил обеспокоенное лицо Юиль, пока Арчибальд пытался отдышаться. Сон, был настолько настоящий, что казался явью.

— Да… Да, Юиль… Все… все в порядке. Просто… просто плохой сон. Фух!

— Может воды?

— Если тебе будет не сложно.

Эльфийка развернулась и подала свой бурдюк с водой. Маленький огонек повис над Арчибальдом, едва освещая пространство вокруг. Тем не менее, он увидел сопящего Ульза, и поднявшуюся на локте Ольдру, что сжимала свой даорд. Цвержка спала не в пример более чутко, чем ее брат.

— Спасибо.

— Ложитесь спать. У Вас есть еще время выспаться.

— Спасибо.

Арчибальд откинулся на свой спальный мешок, а Юиль, погасив огонек, тихо села в углу за книгой. В полной темноте она видела отлично, как и Ульз с Ольдрой, в отличии от Арчибальда.

Воспоминания, снами-наваждениями изредка накатывали на Арчибальда, напоминая ему о той ноше, что он нес, как Арчибальд Д’Энуре. Но этот сон был слишком ярок и насыщен: Арчибальд был уверен, что с легкостью определит парфюм, что использовал представитель Сената и металлический запах крови, что вытекала из отрубленной головы Марцелла.

Собрав свои сомнения в кулак, и, успокоившись, Арчибальд все же провалился в сон.

***

Арчибальд дрожащей рукой надел на палец печатку, подаренную ему герцогом Крайнэ. Делает это одной окровавленной рукой было тяжело, но выхода не было.

Он в последний раз оглядел поле боя. Разорванная по частям эльфийка скрылась за десятком химер, что разрывали на куски ее еще живое тело. Ульз был уже мертв, точно так же став поживой тварей. Олрьда хоть и сопротивлялась, но без своего поломанного даорда и с одной рукой, ей оставалось недолго. Арчибальд источал достаточное количество магической энергии, чтобы химеры побаивались подходить к нему по одиночке, но без руки и ног и он долго не протянет. Все больше тварей собиралось на расстоянии пары шагов, медленно, шажочек за шажочком, приближаясь к умирающему Д’Энуре.

Идея зачистить близлежащий каньон, была встречена с одобрением у всей группы. Уничтожение тварей у входа, дало им ложное представление о слабости химер. Откровенно говоря, и эти химеры не были сильны, но их было невероятное количество — несколько сотен.

Как группа, они действовали неплохо; не идеально, но неплохо. Ольдра сдерживала их лобовой натиск, что у нее отлично получалось в узком проходе каньона. Ульз отлично поддерживал сестру и помогал с убийством проскочивших через нее тварей, пока Д’Энуре и эльфийка изничтожали химер десятками. Но поток тварей и не думал останавливаться: они накатывали, словно морские волны, одна за одной. Группа, поняв, что справиться они не могут испробовала другие стратегии: отступление, завалить проходы камнями и напугать своей мощью, но ничего не помогло. Когда уже окончательно стало ясно, что видимо к ним именно тут и придет смерть, Арчибальд решился на использование перстня.

Одна из химер, что окружала Арчибальда, напоминающего трехметрового пингвина, с пастью от макушки, до брюха, противно заверещала, и лишившись остатков терпения бросилась к нему. Арчибальд непристойно выругался и произнес командную фразу.

— А! — Арчибальд вскочил и тяжело задышал.

— Все в порядке, учитель? — в темноте не было видно силуэта эльфийки, но ее голос звучал совсем рядом. — [Малый Магический Огонь]. Все в порядке?

Слабый огонек осветил обеспокоенное лицо Юиль, пока Арчибальд пытался отдышаться.

— Да… Да, Юиль… Все… все в порядке. Просто… просто плохой сон. Фух!

Он огляделся. Юиль обеспокоенно смотрела на него, Ульз спал, сладко посапывая, а Ольдра приподнялась на локте, держа свой даорд.

— Может воды?

— Если тебе будет не сложно.

Эльфийка развернулась и подала свой бурдюк с водой. Маленький огонек повис над Арчибальдом, едва освещая пространство вокруг. Он отпил воды сухим горлом и порылся в своих карманах, ища печатку. Перстень лежал все в той же коробочке, что и ранее. Единственное, чем он отличался, так это едва заметным ослаблением своей силы: вместо трех малых источников древней магии, сейчас он источал лишь две.

Арчибальд откинулся на спальный мешок, раздумывая, что же им в таком случае делать завтра. Раздумывая над вариантами, он не заметил, как снова погрузился в сон.

— Вы как раз вовремя, завтрак почти готов, — улыбнулся Ульз, что отвечал за еду сегодняшним утром.

— Доброе.

— Итак, — прожевывая еду, заговорила Ольдра, — значит сегодня каньон? Братишка, не забудь на меня усиление кинуть, прежде, чем мы в него войдем.

— Не учи меня! Я хоть раз этого не делал?!

— Мы не идем в каньон, — тихо произнес Арчибальд, и группа замолчала.

— Почему? Вчера же вроде так решили? — удивилась цвержка. Она глянула на брата и эльфийку, но те тоже сидели удивленными.

— Это из-за сна? — догадалась Юиль и Арчибальд кивнул.

— Плохой сон разве повод менять планы?! — лицо Ольдры выглядело недовольным.

— Через сны, Мать-Земля, может посылать сокрытые знания и предупреждения, — тоном недовольного учителя, наставлял Ульз. — Ты же помнишь старые легенды? Хотя бы легенду о…

— Да, поняла, я, поняла, — махнула рукой цвержка. — Не идем, значит, не идем. Тогда, что-дальше-то? Магмовые поля? Или заброшенный поселок?

— Как бы мне не хотелось, но лучше всего будет поселок, — сказал Д’Энуре с гримасой.

— Вам не нравиться идти в порт, учитель?

— Да. Отрытое место, к тому же, очевидное для засад.

— Тогда, может все-таки, рассмотрим идею о каньоне? — не сдавалась цвержка.

— Нет. — Арчибальд решительно прекратил этот дискурс.

Группа продвигалась неторопливо, но не медленно. Серо-бурый песок, дюнами опускался в сторону черной воды океана. На пути им не встретилось ни одной твари, ни даже более или менее крупной скалы; только песок.

— Для этого места, тут слишком пустынно и безжизненно, — недовольно проворчала Ольдра и остальные, не говоря ни чего в слух, с ней согласились.

Когда до полуразрушенного порта оставалось буквально несколько сотен шагов, цвержка вдруг резко остановилась и встала в стойку. Остальные, не говоря ни слова, тоже приготовились к бою. Так группа стояла некоторое время, пока Ульз тихо не просил:

— Сестра?!

— Тихо, — полушепотом произнесла Ольдра. — Мне показалось, что песок, в некоторых местах двигался сам по себе.

— Так, тебе показалось, или он двигался?

— Он двигался. К тому же я чувствую едва заметные вибрации под песком.

— Юиль, — Арчибальд решил не рисковать, — проверь, что под нами.

— Магические потоки ослабли, я не смогу узнать многое, учитель.

— Лучше перестраховаться.

— Поняла. [Поиск Жизни].

Ее магический круг, действительно был вдвое меньше, чем обычно. Эльфийка опустила ладони, почти коснувшись песка и некоторое время водила ими.

— Ольдра права — под нами, что-то живое.

— Оно большое?

— Не могу точно сказать — магии не хватает. Но оно точно выжидает.

— А где оно точно, можешь сказать? — все так же тихо говорила Ольдра.

— Точно не могу, оно вьется лентой. Самая близкая к поверхности часть, находится чуть левее тебя.

— Там?

— Еще пару примерно пару шагов.

— Ты чего задумала? — спросил Ульз.

— Вдарить разок, со всей силы и бежать. Хотя бы во-о-он до того камня.

— А если тварь окажется быстрее?

Ольдра молчала.

— А если не к камню, а к воде? — спросила Юиль.

Арчибальд прикинул расстояние: до воды было вполовину меньше бежать.

— Думаешь сработает? Вдруг она сама от нас прячется?

— Наврятли. Тактика «затаится и переждать» может работать в обычной пустыне, но здесь такая тварь не выжила бы, если бы только пряталась.

Арчибальд спорить с ней не стал.

— Тогда поступим так. Я применю [Полет], и вместе с Юиль долечу до воды. Ульз ты наложишь на себя усиливающие заклинания, чтобы быстрее бежать. Юиль, а ты тогда наложишь такие же на Ольдру. Ольдра, ударишь в то самое место во всю свою силу. Вопросы?

— Может наложите заклинания сразу? — предложила цвержка.

— Это может спровоцировать тварь напасть. Итак, все готовы?

Группа кивнула и по команде Арчибальда, первой начал действовать Ольдра. Цвержка сделал пару могучих прыжков и опустила свой даорд в песок:

– [Могучий Удар]!

Песок взметнулся вверх на высоту в пять ростов человека серым фонтаном, заслоняя взлетевшему Арчибальду обзор, но даже так он заметил, что цвержка смогла попасть по твари. На пару мгновений, расступившийся песок, оголил сегментированное серое тело, толщиной в пару обхватов. Тварь сильно дернулась, отчего песок, где проходило тело химеры конвульсивно дернулось, показывая, что монстр окружил их кольцом в двадцать шагов диаметром. При таком раскладе ее длина должна была быть почти сотню шагов.

Ульз и Ольдра не стали сильно рассматривать извивающуюся тварь и побежали к воде, будучи усилены заклинаниями. Арчибальд приземлился у самой кромки и опустил Юиль. Цверги не были хорошими бегунами, но успевали добраться до воды, прежде, чем тварь их настигнет.

Червь, осознав, что добыча убегает, ринулся за цвергами, вздымая бугры песка. Но чем ближе они приближались к воде, тем больше увеличивалось между ними расстояние: плотный песок, омываемый водой, становился плотнее, помогая цвергам и мешая твари.

— Еще чуть-чуть, — подбадривала их Юиль, — буквально пару…

Арчибальд краем своего периферийного зрения заметил, как стоящая рядом с ним эльфийка вдруг пропала. Он обернулся и увидел, что девушку тащит в воду, какое-то длинное щупальце, больше напоминающее водоросли. Арчибальд прыгнул в воду, едва поймав руку девушки, попытался упереться ногами в дно, но тянущая их сила с легкостью потащила и его. Когда они оба опустились в воду, Д’Энуре увидел в глубине огромного моллюска, из которого и тянулись водоросли-щупальца. Если бы не периодически раскрывающаяся раковина, то моллюска можно было бы принять за камень, опутанный нанесенными волнами водорослями.

Арчибальд судорожно соображал, приближаясь к раскрывающейся пасти. Оптимальным вариантом против морских тварей, были заклинания льда, но применять их, когда ты сам под водой, значит подвергать себя смертельному риску. Заклинания школы огня и земли под водой работали плохо, к тому же магическое поле было слишком слабо, для нанесения, ощутимого урона. Поэтому Арчибальд поднял руку, и мысленно помолившись Матери-Богини, создал магический круг заклинания [Ледяной Взрыв].

Когда он был готов спустить заклинание в свой полет, рука эльфийки сильнее сжала его ладонь, и он повернул голову. Юиль подняла свою вторую руку и создала магический круг. Арчибальд не сразу понял, что та хотела, но догадавшись, засиял. То, что девушка могла быстро думать и в такой ситуации, заставило Арчибальда гордиться ей еще сильнее.

Из горла девушки вырвались пузырьки воздуха, будучи подхваченными ее заклинанием [Воздушный Удар], создали конус воздуха, от Арчибальда и Юиль к моллюску-переростку. Д’Энуре не стал ждать и мгновение спустя отправил, свой Ледяной Взрыв в сторону твари. [Воздушный Удар], как и ожидалось не смог причинить хоть какой-либо серьезный урон, а вот [Ледяной Взрыв] сработал лучше, чем они ожидали: тварь и вся вода в радиусе пяти метров превратилась в сплошной прозрачный лед, с торчащими из него острыми, слово наточенные пики, шипами. Один из таких шипов, воткнулся в колено эльфийки, что находилась чуть ближе к эпицентру магического взрыва.

Химера отпустила свою добычу и истерично, всеми своими водорослями-щупальцами принялась бить по ледяному шару, но была лишь способна обламывать шипы и взбалтывать вокруг себя воду.

Арчибальд схватил терявшую сознание Юиль и поплыл в сторону берега. Он не был отличным пловцом, но тянуть за собой почти несопротивляющуюся легкую девушку, был вполне способен. Когда он добрался до глубины примерно до колена, его подхватили четыре руки и потащили к берегу.

— Что это еще за тварь?!

— С Вами все в порядке?!

Цверги наперебой спрашивали, но он не дал ответа: сейчас его интересовало состояние Юиль. Девушка нахлебалась воды, но была в сознании. Не отходя далеко, они вынули ледяной шип из ее ноги и напоили лечебным зельем. Рана на ноге затянулась, но девушка была ослаблена и ей нужен был покой.

— Идем в поселок, — решительно сказала Ольдра, — там есть хоть какое-то подобие укрытий.

— Да, только, очень осторожно: по всему берегу лежат похожие водоросли. Мы не знает какие настоящие, а какие принадлежат похожим тварям.

— Угу, — кивнул Ульз. — Сестра, я тебя усилю, а ты…

— Нет! — прервал его Арчибальд. — Вы понесете поклажу и Юиль, а я буду прокладывать путь. Эти твари наврятли боятся обычного удара, а вот заклинаний льда уж точно. Из нас троих владею им только я.

— И как Вы будете это делать?

— Вот, так. [Ледяная Стена]!

Вдоль кромки воды появилась стена, что едва доставала Арчибальду по плечо, но взамен этого она была длиннее обычного вдвое.

До поселка было несколько сотен шагов, на которые они потратили втрое больше времени, чем если бы шли прогулочным шагом, но рисковать еще раз было опрометчиво. Водоросли-щупальца лишь раз проявили себя, дергаясь зажатые в стене изо льда. Моллюск-монстр нападать же не решился.

На самом краю полуразрушенного поселка стояло небольшое здание, не самое прочное и не самое надежное, но уже вечерело, и укрытие нужно было найти срочно, благо в здании находился наполовину заваленный подвал, где они и остановились на отдых. В подвале было зябко и неуютно, но другой альтернативы, было не найти: обыскивать порт в темноте, с одним, недееспособным участником группы, было слишком рискованно.

Глава 16.

Юиль очнулась чуть позже рассвета, когда рядом с ней находился только один Ульз.

— Где учитель?

— Он с сестрой, осматривает окрестности.

— Ему нужно помочь, — эльфийка попыталась подняться, но все еще была слаба.

— Да, куда тебе! — цверг усилием заставил ее снова лечь. — Не беспокойся: они не собираются бегать по всему острову одни. Только пару соседних домов, спокойствия ради.

Как будто подтверждая его слова, наверху послышался топот.

— Это мы, — раздался голос Ольдры, и спустя мгновение, она и Д’Энуре спустились по шаткой лестнице.

— Что там?

— Ничего необычного: старый заброшенный рыбацкий поселок. По крайней мере, то, что мы увидели, братишка.

— А что был за визг?

— А-а-а! Это та тварь, что в песке водится. Поймала далеко выползшую из моря креветку.

— Не знал, что креветки из моря выходит умеют.

— Я тоже, братишка, я тоже. А здорова-то она была! Во! — Ольдра показала размер примерно соответствующему двум третям ее роста.

— А что по зданиям?

— Там все неожиданно спокойно, — чуть напрягшись, произнес Арчибальд. — Это странно, будто бы обычный брошенный поселок. Ты как?

— Нормально, — кивнула Юиль. — Пару часов и буду, как заново родившаяся.

— Отлично.

Арчибальд видел, что девушка врет, но сейчас была не та ситуация, когда нужно проявлять излишнюю заботу: эльфийка должна быть готова к бою, и способна продержаться хотя бы до их убежища, где и сможет полноценно отдохнуть.

— До полудня сидим здесь, а после, нужно будет выдвигаться — больше ждать нельзя.

Арчибальда напрягало отсутствие серьезной угрозы в столь явном месте и задерживаться больше, чем необходимо тут явно не стоило. Вся троица решительно кивнула, и пока Ульз поднялся наверх, как часовой, они решили перекусить.

***

Группа медленно осматривала двор за двором и домик за домиком. Везде были лишь запустение и разруха. Прибрежная часть городка была почти полностью уничтожена накатывающими волнами.

Когда они приблизились к краю поселения, Ольдра вдруг остановилась.

— Слышите?!

— Не уверена, но, кажется, да, — Юиль оказалась единственной, кто подтвердил слова Ольдры. — Похоже на чей-то плач.

— Там, — уверенно указала цвержка и группа медленно, будучи готовой ко всему, направилась к стоящей чуть поодаль хижине.

При приближении к ветхому строению, Арчибальд тоже услышал плач. Точнее даже не плачь, а жалостливое подвывание. Ольдра, тихо, как только могла, встала у косяка двери с даордом наготове. Ульз кивнул, и дождавшись ответного кивка от остальных ударом ноги выбил липкую дверь.

Первой ворвалась Ольдра, следом за Арчибальд, после Ульз и последней была Юиль. Химера напоминала тонконогого паука, размером примерно с эльфа. Тварь попыталась прорваться в окно рядом с дверью, но путь ей преградила Ольдра. Тварь метнулась к окну на противоположенной стороне хижины.

– [Плетущиеся Лозы], — крикнула Юиль, но ничего не произошло.

– [Каменная Стена], — у цверга это вышло лучше и оконный проем загородила прочная стена, об которую ударилась тварь. На секунду она остановилась в нерешительности и Арчибальд лучшее ее разглядел. Химера действительно была похожа на паука, но у нее четко проглядывались четыре руки и четыре ноги, а также две человеческие головы, что были будто бы слеплены безумным скульптором в одну.

Монстр, быстро оглядевшись, ринулся в узкий пролом стены, но Ольдра его опередила ударом даорда повалила на пол. Цвержка замахнулась, собираясь добить это нелепое создание, как вдруг оно заговорило:

— Пощады, пощады! Прошу, прошу!

Обе головы говорили одновременно, об одном и невпопад. На секунду Ольдра замешкалась, и Арчибальд поднял руку:

— Ольдра! Постой!

Цвержка стояла, придавливая монстра-паука к полу своим ботинком, но даорд не опустила, готовая в любой момент, довести начатое до конца.

— Зачем он нам?

— Ты же слышала: он говорит!

— Может он просто подражает?

— Может. Но убитый он нам точно не нужен. А вот если он хоть чуть-чуть соображает, то может стать ценным источником информации.

Ольдра засомневалась, и опустила даорд на плечо.

— Эй! Ты! Ты хоть чуть соображать умеешь?!

— Моя, да, моя, может! Моя говорит, моя умный!

— Посмотрим. Кто ты такой?

— Моя — это моя! Нет, моя — это мы! Моя — это моя! А твоя, болван глупый! Из-за тебя все! Из-за моя?! Ах ты!

Две пары рук ударили большую половину головы, на что две другие ответили ударом по более маленькой голове.

— А, ну! Хватит! — цвержка надавила на химеру и та, взвизгнув, прекратила драться сама с собой. — Повторю вопрос: кто ты? Как твое имя?

— Имя? Что такой?

— Ну… имя… как тебя зовут?

— Моя — это моя! Моя — это мы!

— А Вы говорите, соображает! Оно даже собственно имени не знает!

— Ты ему неправильные вопросы задаешь, — подсказала Юиль. — Задавай вопросы, которые оно способно понять. Вот смотри. Скажи, твоя — это твоя?

— Да. Моя — это моя. Это мы! Это мы!

— Твоя тут?

— Моя тут. И твоя тоже тут!

— Твоя всегда тут?

— Нет, не всегда. Мало, мало тут. Раньше там, и еще, там. И там тоже наша была!

— Покажешь где?

— НЕТ!!! — обе головы одновременно выкрикнули с таким страхом в глазах, что стало понятно, по собственной воле тварь никуда не пойдет.

— Почему? Там опасно?

— Там больно! Много, много больно!

— Тебя обижают сородичи?

— Сородичи? Кто такие? — тварь выглядела удивленно.

— Да, сородичи. Такие же, как и ты.

— Зачем такие же? У нас есть мы!

— Юиль, — Арчибальд положил ей руку на плечо, — химеры не похоже ни одна на другую. Велика вероятность, что у них нет понимания родственных и дружеских чувств.

— Возможно, что Вы правы… — девушка задумалась на пару мгновений, и повернув голову к твари, голосом заботливой матери, продолжила. — Послушай, мы точно не идти туда, где твоя делать больно, но ведь если твоя нам сказать, ничего страшного не случиться?

Тварь что-то мямлила в нерешительности и эльфийка едва заметно подмигнула Ольдре. Цвержка надавила сапогом на грудину твари, отчего та захрипела.

— Ольдра, погоди, не стоит так давить на него, — голос Юиль остался все таким же теплым, но в нем появились острые холодные нотки. — Расскажи, ничего страшного не случиться.

Стало ли решающим давление, оказанное сапогом цвержки или изменившийся тон эльфийки, но тварь неуверенно заговорила:

— Там! Да, да! — она указала своими конечностями куда-то в сторону.

— Где, «там»?

— Не тут! Не здесь, не здесь! Дальше, чем, та штука! Не удержать ее никак!

Арчибальд не сразу смог понять, о чем тот говорит.

— «Не удержать ее никак?» Что это такое?

Тварь непонимающе моргала, множеством пар своих глаз.

— Что еще ты нам рассказать сможешь рассказать?

— Там, ЭТО! Да, там такое! — тварь сложила четыре руки в подобие шалаша, устремляя их вверх. Арчибальд попытался представить, что это могло быть, но описание было расплывчатым. Первой догадалась Юиль:

— Это башня?

— Моя не знает. Кто такой башня?

— Что еще ты помнишь?

— Такое еще помню! Только холоднее! — тварь распластала руки и постучала по гнилому деревянному полу.

— Дома, каменные дома, — кивнул Арчибальд. — Видимо на острове есть заброшенные и оставленные поселения. Аристократы ведь говорили, что тут в древности кто-то жил.

Заброшенные каменные строения не были диковинкой даже в Империи, что была изучена относительно хорошо. Многие государства, что пали под тяжестью времен, оставили множество памятников своего величия, на обоих континентах. К падению некоторых из приложил руку и сам Арчибальд: Вудбург, столица Приграничного края, стоит в нескольких десятках лиг от бывшей столицы, некогда находившегося здесь королевства Лэйносдейл. После взятия города, его подчистую разобрали на строительство Вудбурга и отходящих от него дорог.

Новость о нахождении еще одного заброшенного поселения больше расстраивала, чем радовала: его тоже стоит обязательно проверить.

— А как выглядел, тот, кто делает больно? — пока Арчибальд погрузился в раздумья, Юиль продолжала спрашивать.

— Эм… Ну… — химера выдала, что-то не членораздельное, и когда Ольдра чуть фыркнула, монстр взвизгнул. — Моя не знает! Не понимает!

— Он, как моя?

— Да, как твоя! И как его! — монстр кивнул и начал указывать на всех присутствующих — И как его! И его! И как другое! И то другое тоже! — тварь указывала в разные стороны, но в основном на группу Арчибальда. — И даже, как я! Как мы, как мы! Совсем, как мы!

Ольдра зарычала и пробила даордом дыру в гнилом полу совсем рядом с головой химеры:

— Так он меняет облики?!

— ДА! ДА! ДА! ДА!

Арчибальд был уверен, что монстр соглашался с цвержкой не из-за понимая сказанного ею, а из-за страха перед ее гневом. Химера прикрыла обе свои головы дрожащими руками, но удара от цвержки не последовало. Ольдра выдернула из пола свой даорд, по касательной попав по голове твари, отчего та взвизгнула.

— Неужели, это, он? — с придыханием спросил Ульз.

— Возможно да, но, возможно, что и нет, — Арчибальд не хотел делать скоропалительные выводы. — Эту каменную башню стоит обследовать, а уже после, делать выводы.

— Учитель прав, это может быть уловкой.

— Может или нет, нам все равно придется это проверить, — Ольдра сняла свой сапог с брюха твари и заходила по скрипящему полу. Химера резко перевернулась на все свои конечности, пригнулась, смотря на всех снизу-вверх.

— Ты права, — кивнул Арчибальд. — Но перед этим стоит подготовиться. Нужно отдохнуть, собраться с силами и провести разведку.

— А может используем эффект неожиданности? — цвержка ударила ладонью об ладонь. — Пока мы будем все аккуратно разведывать, он может об этом прознать. Если же ударить сразу и быстро, то преимущество будет на нашей стороне.

— Хоть и предварительная, но разведка нужна. Он не мальчик для битья, а опасный противник. Нахрапом у нас будет мало шансов. К тому же…

Звук голоса Юиль прервался от резкого удара. Химера ударила своими четырьмя руками эльфийку и, воспользовавшись замешательством, сиганула в покосившееся окно. Арчибальд и Ульз не успели среагировать, а Ольдра была сильно взволнована новостью, так что не успела схватить монстра.

— А ну, стой, зараза!

Но тварь бежала вдоль кромки воды на всех своих лапах со скоростью лошадиного галопа.

— Нет! Нет! Моя к нему не пойдет! Ни за что!

Продолжая бежать, химера завывала, больше боясь не гнева цвержки, а возвращения в заброшенный городок, где-то в центре острова.

— Ты в порядке? — Арчибальд подал Юиль руку.

— Да, все хорошо, учитель. Было неожиданно, но не более. Он оказался слабее, чем выглядит.

— Выглядел, — поправила эльфийку Ольдра.

— Почему?

— Посмотри.

Цвержка отошла от окна и Арчибальд увидел, как сопротивляющегося монстра тащит к воде те же самые водоросли-щупальца, что вчера чуть не утащили саму эльфийку. Тварь продолжала голосить, что не пойдет «туда, где больно» и спустя пару мгновений, взбив прибрежную морскую волну, скрылась в темных водах.

— Жаль — его еще можно было порасспрашивать, — неопределенно качнул плечами Ульз.

— А вот мне его совсем не жаль; его существование вызывало большую жалость, братишка.

— Возможно, ты и права. Но, что дальше?

— Закончим прочесывать поселок и вернемся назад, в пещеру, — эльфийка, с молчаливого согласия Арчибальда, предложила свой вариант развития событий. — Одни сутки на отдых и стоит заняться этой заброшенной башней.

Остальная троица возражений не выказала.

Они не успели встретиться со связным герцогини, но ранее расставленные ловушки были активны, так что никто не побеспокоил их убежище в их отсутствие. Прикинув примерный план действий, группа попыталась отдохнуть, но случайно вызванный магической нестабильностью обвал чуть было их не похоронил. В качестве нового убежища было подобрано другое здание, похожее на кузницу.

Сначала все хотели идти через каньон и Арчибальду потребовалось много усилий, чтобы отговорить их от этого. Он не хотел раскрывать им секрет перстня, подаренного герцогом Крайнэ, чтобы у них не возникло ложного чувства «второго шанса»: чем внимательнее они будут, тем меньше шансов, что кто-то погибнет. Так что следующей точкой их маршрута стали лавовые поля.

Они не были протяженными, пять-семь сотен шагов от силы, но исходящий от них жар и узкие тропинки, заставляли быть расторопнее. Ценой нескольких исцелимых ожогов и пары сапог Ольдры, им удалось найти «относительно» безопасный маршрут. «Относительно» потому, что даже такой маршрут требовал использования магии и некоторой ловкости.

Вернувшись, Арчибальд отдал цвержке [Сапоги С Начесом], что защищали от любого холода и обморожения. Здесь, такая магическая способность может и не понадобиться, но заставлять цвержку бегать босой по камням и лаве, не стал бы никто.

За последующие три дня, пополнив запасы у связного, группа научилась проходить лавовые поля, будто бы цветочную лужайку и углубилась в близлежащий лес. Лесом это можно было назвать с натяжкой: не было понятно из чего сделаны эти деревья. На вид они были каменными, но обломанная «ветка» рассыпалась, все тем же вездесущим бурым песком. Искореженные, абсолютно голые, стволы и ветви извивались под всевозможными углами, во всевозможные узоры, и, за исключением грубого, жесткого и неприятного песка, ни принесли группе никаких неприятностей.

Песочный лес начал медленно спускаться в низину, когда Юиль остановила группу:

— Постойте!

— Что такое? — Ольдра была готова к бою с любой стороны, озираясь.

— Вон там! Край какого-то строения!

— Та, самая башня? — Ульз не обладал хорошей дальнозоркостью, как собственно и Арчибальд, но в указанном эльфийкой направлении, действительно виднелся разрушенная вершина башни.

— Да, точно, — кивнул Арчибальд, — из-за песочных деревьев ее не видно, но там точно разломанная башня.

— Да, — хищно улыбнулась Ольдра, — я уже чую твою кровь, ублюдок.

— Держи себя в руках, мы не можем ринуться в атаку сейчас.

— Да знаю, я! — отмахнулась от Арчибальда цвержка. — Подойдем поближе?

— Думаю, не стоит. Мы точно знаем, что башня существует и где она находиться. Вернемся сюда завтра, по поломанным ветвям…

Арчибальд осекся. Они помечали себе дорогу, обламывая ветви песочных деревьев, но сейчас, обернувшись, он увидел, что все что они наломали было целехонько.

— А куда… — Ульз не успел закончить свою фразу, как его перебила Юиль.

— Постойте, может в этом и есть их смысл: запутать тех, кто в этот лес вошел.

— А как мы назад-то вернемся? Или все же будем действовать, по-моему? — съехидничала Ольдра.

Посовещавшись, группа решила обезопасить себя от плутания по странному лесу обвязавшись одной веревкой. Оставляя проблему башни на завтра, они направились примерно в обратном направлении. Путь не был столь долгим, и группа, к своему облегчению, вышла пару сотней шагов дальше, чем вошла. Это говорило, что лес песочных деревьев хоть и был наполнен магией, но полноценной ловушкой не был. Скорее всего его можно отнести к местным магическим аномалиям.

Группа, вновь заприметив руины башни, до коих было меньше лиги, шла тихо, будучи наготове. Песок скрывал, как их следы, так и шум шагов, но идти по нему в течении дня было утомительно. Напряжение, что с каждым шагом усиливалось, вытягивало из них не меньше энергии.

Ольдра резко остановилась, и группа застыла, ожидая ее действий. Цвержка показала чуть в сторону, где Арчибальд заметил едва видимую из-за кучи песка каменную кладку: то ли остатки стены, то ли забора. Они подошли к границе заброшенного городка, с предвкушением и легким страхом.

Вслед за этой кладкой, чуть поодаль была еще одна, а десяток шагов спустя, среди деревьев уже стояла полноценная стена. Песчаные деревья, что ранее были высотой в два-три этажа, сейчас уверенно уменьшались все больше раскрывая заброшенный город.

Город не сильно отличался от городов, что Темных Земель, что Империи, и, так же, как и в рыбацком поселке, окраина городка была почти полностью скрыта песком, и лишь в сторону центра, строения принимали более-менее целый вид.

Их план на сегодня — найти город — был выполнен, поэтому группа вернулась назад, имея еще время пред закатом.

— Надо было там остаться, — хмурилась цвержка.

— Сама знаешь, что нельзя, — ее брат был на стороне Арчибальда и Юиль. — Прежде, чем остаться на ночлег, так близко к врагу, нужно все проверить.

— А когда мы сюда приплыли? Или в рыбацкой деревушке ночевали? Сильно проверили местность?

— Во-первых: да, проверили, — с одной стороны Арчибальда радовало участие цвержки в жизни группы, с другой раздражал ее азарт. — Во-вторых, ситуация была не в нашу пользу. Нам банально повезло, что ничего не случилось. Но вечно везти не может. Мы не можем полагаться на удачу, будучи так близко к цели.

— А если его там нет?!

— Все равно мы будем осторожны: небрежность убивает не хуже меча, Ольдра. Завтра мы обследуем пару домов на окраине и подберем, пару вариантов на ночь. К тому же мы слишком часто слышали, что тут кишмя кишит химерами и демониками, а мы пока их встретили не больше, чем на прогулке по лесу.

— Не думаю, что лесах рядом со столицей водятся гигантские черви, хищные ракушки, громадные креветки и пауки-имбецилы, — надулась Ольдра, но Арчибальд не желал подбрасывать в эту топку дров:

— Я тоже, но сейчас не это главное. Завтра выйдем раньше рассвета. Лавовые поля сами по себе хорошо светятся, так что преодолеть их нужно будет, как раз перед восходом солнца.

— С собой припасы берем?

— Пока что, нет. Завтра после возвращения решим, что делать.

***

Следующим вечером, группа была вымотана еще сильнее.

— Завтра никуда не пойдем — нужен отдых.

На такое заявление Арчибальда не стала спорить и Ольдра. Не то, чтобы цвержка выглядела уставшей, но Юиль и Ульз, от постоянных марш-бросков по песку, «наелись» порядком. И хоть сам Арчибальд устал не меньше, он старался храбриться, отдавая себе отчет в том, что получается это у него неважно.

— Еще и связной завтра прибудет — припасы пополним.

— Угу, — кивнул Ульз эльфийке. — А чем Вам не понравилось то здание таверны?

— Звуки из подвала слишком подозрительные. Мы не можем устраивать шум, для вскрытия дверей, а не зачистив здание, располагаться там слишком рискованно.

— В соседней лавке из канализации то же раздавались странные звуки… — задумалась Юиль.

— Верно, — цвержка с видом «опытного путешественника по канализациям» отметила, — Еще, есть вероятность, что канализация завалена, а нам с этим монстром в узком пространстве встречаться нет никакого резона.

— Выходит, только лавка «Переменчивые сладости Дома и Стеффа»?

— Выходит, что так, — подтвердила за всех эльфийка.

Лавка, со столь странным названием, была самым относительно целым зданием на окраине. Относительно, потому, что первый этаж уцелел, подвал был завален песком, а второй этаж, полностью снесен. Но у него была крыша, и небольшое подсобное помещение, что отлично подходило, чтобы сокрыть четырех спутников от всех глаз. Часть витрины перекрывала каменная вывеска, что хоть и раскололась, была читабельна, и написана старым, почти не используемым языком.

Спустя два дня, группа добралась до лавки, со спокойствием прогулки по саду. До захода солнца оставалось еще время и бросив пару незначительных ловушек, они попытались уснуть, несмотря на тревожность. Утром все выглядели не важно: спать получалось плохо.

Медленно продвигаясь, группа осматривала те строения, что были целее остальных. Здания становились все крепче и выше, чем ближе они приближались к башне. Сама же башня стояла в стороне от предполагаемого центра города. Это не было удивительно: в центре город часто строили дворец правителя, или храм, но не всегда башни.

Ольдра выглянула за угол и замахала рукой подавая знак остановиться. После отлипла от угла и вернулась к группе.

— Что там? — Ульз был непривычно любопытен.

— Химера. Идет прямо по центру улицы.

— Нужно спрятаться, — прошептал Арчибальд.

— Зачем? — недоуменно и чуть громче, чем Д’Энуре хотелось ы спросила цвержка. — Тварь всего одна.

— Тише, тише. Может одна, а может и нет; не будем рисковать.

Они спрятались в лавке неподалеку, что проверяли по пути сюда. Сначала Арчибальд ничего не слышал, а после, уловил слабое неестественное потрескивание. Звук приближался, пока, вдруг резко не затих. Арчибальд уже собирался выглянуть из-за своего укрытия, как треск раздался снова. Теперь он исходил от входа в лавку, отчего у всех перехватило дыхание.

Тварь медленно вступила на каменный пол с характерным цокающими звуком когтей и остановилась, продолжая потрескивать. Арчибальд со всей возможной осторожностью выглянул. Тварь напоминала худощавую собаку, но с клювом вместо всей головы, коим и потрескивала.

Ближе всех к химере находилась Ольдра, что стояла готовая сорваться в атаку. Она заметила Арчибальда и кивнула на тварь, но Д’Энуре отрицательно покачал головой. Тварь пощелкала по сторонам, еще немного постояла в тишине, а после, вышла и направилась, с неизменным щелкающим звуком, дальше по улице.

Дождавшись, когда звук прекратиться члены группы вышли из своих укрытий.

— Почему Вы не дали мне ее убить?

— Мы не знаем, что это за тварь. Если «наш друг» засел в башне волне возможно, что это патруль и, если она не вернется, мы потеряем преимущества в неожиданном нападении. А сколько проблем начнется, если количество патрулей увеличится, а?

Ольдра насупилась, но не возражала.

— Учитель, позволите мне предложить?

— Слушаю.

— Думаю, нам стоит вернуться в ту лавку. Мы и так много сделали сегодня — усталость не стоит множить, с учетом плохого отдыха. Если это патруль, то на завтра можно снова засесть где-нибудь поблизости, примерно в это же время, и понаблюдать.

— Не возражаю. А вы?

Цверги синхронно кивнули.

Сон снова был эпизодичен, что не помогало быть внимательным. Они прибыли по уже ранее определенному маршруту еще до полудня, ведь исследовать лавки им уже не приходилось.

Тварь появилась едва они успели расположиться. Это был все тот же «клювопес», как прозвала его цвержка, что радовало Арчибальда: если бы твари были разные их могли и заметить. Химера прошлась по улице, пощелкивая, но теперь не заглядывая ни в одну из лавок. Во второй половине дня, тварь появилась примерно в тоже время, когда они встретили ее снова.

— Отлично! — Арчибальд чувствовал воодушевление от каждойположительной новости, во время их прибывания здесь. — Если прикинуть время, то тварь должна появляться еще и ночью, но нам это не важно.

— Интересно, а эта тварь вообще спит? — задался вопросом Ульз.

— Да кто же его знает! — пожала плечами его сестра. — Может их там десяток!

Это предположение ввело Д’Энуре в ступор: он так привык, что химеры все разные, что не мог подумать и о возможности множества одинаковых подобий одной особи.

— Может и так, — пожал плечами Ульз. — Отправляемся назад?

По заранее обсужденной договоренности, они решили вернуться назад в пещеру: три дня без нормального сна, могут сильно подвести их.

Два дня спустя группа вновь наблюдала за «клювопсом», что патрулировал улицы с точностью часового механизма. Юиль справедливо предположила, что чем ближе они подойдут к башне, тем чаще будут встречать химер, что подтвердилось позднее. На одной из следующих улиц они увидели еще одну химеру: змееобразную, больше напоминавшую серпента-женщину, но без рук и с рогами, как у коров. Тварь медленно ползла, оглядываясь, шипя и периодически пробуя на язык окружающий воздух. Как помнила Юиль, серпенты часто так делали в незнакомой местности.

В половине лиге, от хода в башню, стали видны и окружающие ее постройки. Пара больших зданий сначала напомнила ей дома знати, но строения выглядели слишком обыденно и однотонно. Пораздумав, эльфийка поняла, что больше всего напоминает ей эти строения.

— Учитель.

— Да?

— Вам это ничего не напоминает?

— А ты тоже заметила? — Арчибальд усмехнулся и Юиль улыбнулась: ее учитель не мог проглядеть столь явное сходство. — Совсем как общежития Имперской Академии, верно?

— Верно, — кивнула эльфийка, — только более старые и менее богатые.

— Магические академии часто похожи друг на друга. Даже Имперская Академия строилась с оглядкой на уже имеющуюся.

— А на какую?

Вопрос Юиль застал Арчибальда врасплох.

— Ну… я уж и не помню, на какую конкретно, но они были примерно подобны…

— А какая была самая известная, до основания Империи?

— Тише! — зашипела Ольдра. — Там кажется еще патруль.

Цвержка спасла Арчибальда от вопроса эльфийки, ведь к выбору прототипа Имперской Академии был причастен не «этот» Арчибальд, а «тот», другой. Про себя же он поставил в свою умственную записную книжку пометку, что нужно будет подробнее изучить этот вопрос. Только он сомневался, что вспомнит об этом по возвращении домой, ведь его «умственная» записная книжка уже была много раз переполнена.

Выглянув из щели чердака двухэтажного здания, где они обосновались, члены группы увидели еще одну химеру. Она была страннее всех остальных. Не своими невообразимыми формами, нет, — она была максимально похожа на живое существо. Это был монстр, что двигался на четырех лапах периодически вставая на две, становясь похожим на сгорбленного человека. Химера была покрыта клочками шерсти и имела почти волчью голову, только короче и уродливей.

Арчибальда это не обрадовало: если есть часовые с отличным нюхом, то с ними будет больше всего проблем. Обмануть слух или глаза у них получится без проблем, но вот нюх… Зелий сокрытия запаха у них нет; возможно, герцогиня может чем-то помочь? Тварь опустилась на четыре лапы и рысцой скрылась за поворотом.

По мере приближения к башне, патрули появлялись все чаще и чаще, а интервал их движения все уменьшался. Когда до башни оставалось от силы сотни три шагов, зоркие глаза эльфийки увидели летающих химер. Это было не приятно, но терпимо. А вот часовые, что стояли у самого входа были проблемой: две большие, с корову размером, химеры, были покрыты толстой чешуей и кроме рогов имели медвежьи лапы с мощными когтями. Сражаться даже с одной такой опасно, а с двумя, да еще и при поддержке летающих тварей, что могли позвать подмогу… Нужно было все хорошо продумать.

Еще день они потратили на запись расписания патрулей и осмотр потенциальных обходных путей. В доме, что напоминал таверну, был достаточно просторный вход в канализацию, но, к удивлению всей группы, Арчибальд наотрез отказался его использовать, воспользовавшись правом старшинства.

Юиль не нравилось, что поведение ее учителя изменилось, после прибытия на остров. Сначала, он упрямо и безальтернативно, запретил пробираться через каньон, хотя такой проход мог сократить их путешествие на несколько драгоценных часов, теперь, боязнь какой-то канализации. Она не спорила с ним, из-за уважения, только, если так пойдет дальше, это может привести к удручающим последствиям.

Возможно, ей так казалось, а может, остров в действительности сильно влиял на ее учителя. Он сильнейший магический заклинатель, и кто знает, как сильно перепады магического поля влияют на разум, что один раз уже чуть не скатился в старческое безумие.

Арчибальд был осторожнее, чем обычно. После резни, что химеры устроили сначала в каньоне, а после, и в канализации, у его подопечных остался лишь один шанс, подаренный перстнем герцога, и его стоило бы приберечь на свидание с Мак’Тирэ.

Группа вернулась в лавку у границ города, с картой, составленной Юиль. Девушка, насколько позволяет возможность, точно нарисовала в своей книге подходы и патрули. Еще не так давно эта лавка казалась им опасной и тревожной, но сейчас они решили, что отдохнут здесь без особых проблем.

— Я думаю, что нам стоит разведать еще, — Юиль высказалась за осторожный вариант. Не то чтобы остальные мечтали ворваться на лихом коне, но понятие «осторожный подход» каждый видел по-своему.

— Подкрадемся и прорвемся, чего думать то? — Ольдра даже в осторожном плане пытается найти причину для хорошей драки.

— Сама же знаешь, что так не выйдет, — укорил сестру Ульз.

— Да, знаю, я! Просто варианты предлагаю.

— Оставим прорыв на самый запасной из всех вариантов. Еще есть идеи?

Идей хватало, но все, или почти все, имели в себе явственные дыры. Конечные детали плана решили оставить на следующий вечер, когда группа вернется в пещеру.

Академия, как ее окрестили, за схожесть с Магической Академией Империи, располагалась не в центре города, а ближе к его границе, так что обследовать весь город полностью им не нужно было. С другой стороны, академия граничила с наполовину развалившимися окраинами. Туда и решили отправиться завтра.

Вечером, вовремя ужина, разговор не шел: все были напряжены. Не только предстоящим штурмом, но и отсутствием толкового плана — все упиралось в то, насколько незаметно они хотят подобраться. Без боя точно не выйдет, но врываться в чужое логово, неся на плечах толпу химер, было плохой идеей. Будь они не на острове, то можно было активнее использовать магию, вот только здесь она была не самым надежным помощником. Тем не менее, ее использование было необходимым.

Они решили отвлечь караулы взрывом, в одном из кварталов, что прилегал ближе всех к стене академии. Патрули там ходили чаще, чем в других местах, так что близость к башне должна была отвлечь химер с бóльшей вероятностью.

Единственной, кто отправится для создания отвлекающего маневра, станет Юиль. Арчибальд был недоволен таким раскладом, но эльфийка была самой скрытной из них. Ни старик Арчибальд, ни грузный Ульз, ни тем более Ольдра не были способны на столь тихое перемещение. То, что их не обнаружили раньше было самой большой удачей на данный момент.

Юиль передвигалась от здания к зданию, что были построены плотно — самое большое в двух шагах друг от друга. Химеры-часовые, как раз сейчас должны были быть впереди нее. Это было рискованно: остановись хоть одна из них на минуту и Юиль выскочит тварям прямо в спину, но пока девушке везло.

Удача. Она не любила это слово. Ей всегда казалось, что полагаться на удачу, как это, к примеру, делают охотники на монстров, было глупостью. Удача — это лишь случай. Если ты действительно хочешь добиться результата, то работа даст тебе всегда больше. Тем не менее, она не могла не признать, что им сильно везло, и это заставляло чувствовать себя напряженной, как будто бы все шло не по их плану.

Девушка выглянула из-за засыпанной серым песком телеги, что служила ей укрытием и, убедившись в безопасности, тремя прыжками достигла низкого окна и перемахнув через подоконник очутилась внутри.

Медленно поднявшись на балкон третьего этажа Юиль выглянула через ставни на летающую химеру, что сидела на крыше в трех домах дальше, и, подождав, пока та не улетит, аккуратно положила доску на точно такой же балкон напротив. Оба балкона и ставни скрипели, но выдержали хрупкую эльфийку.

Дальнее крыло этого здания как раз и было необходимой целью. Половые доски нещадно скрипели, даже под столь незначительным весом, что не помешало девушке аккуратно подойти к покосившейся ставне сбоку и выглянуть на улицу. Как и должно быть, внизу сидела одна химера-бык, что охраняла пролом в стене, а рядом проходили еще две, как патруль. Юиль отошла и достала из своей небольшой сумки пять флаконов с алхимическим огнем. [Ледяным Лучом] она едва-едва приморозила их к потолку, чтобы спустя час-другой, растаяв, они упали на пол. Второй частью ловушки стали два флакона с [Эссенцией Маны] что должны усилить взрыв.

Убедившись, что магическое поле возрастает, она наложила две [Взрывные Ловушки], одну на пол, а еще одну, на стоящий тут очень кстати стол. Поставив два флакона с эссенцией, со всей возможной аккуратностью, в центр магического круга, видимого лишь ей, эльфийка ретировалась тем же маршрутом, что и пришла, не забывая заметать следы. Спустя еще недолгое, она вернулась к группе, ждущей ее в условленном месте.

— Все хорошо?

— Да.

— Тогда, нам пора.

Они добрались до конюшни, что своими воротами выходила на улицу, на противоположенной стороне которой, была стена академии. Улица была шириной в полтора десятка шагов. Стена академии здесь заметно проседала, но оставалась целой. Именно поэтому это место и было выбрано для проникновения.

Второй причиной был прилегающий квартал, изобилующий ремесленными лавками. Рядом с таким кварталом никто не стал бы строить жилые или важные для академии помещения (преподаватели все-таки были заносчивыми особами), а вот подсобные помещения, были здесь на своем месте. Конечно, была опасность, что в таких помещениях могли засесть химеры, но над забором не возвышалась крыша ни одного здания и Арчибальд предположил, что все они разрушены временем.

Взрыва пришлось ждать немного дольше, чем хотелось бы, но тем не менее, произведенный эффект поражал. Взметнувшиеся в воздух, на сотню шагов, доски и щебень, поднимая пыль, сначала распугали все летающих химер, а после стали магнитом, привлекающим тварей к себе.

После длительных скрытых вылазок, взрыв казался оглушительным и даже группа Арчибальда была удивлена.

— Ого! А ты могешь! — похвалила эльфийку Ольдра.

— Спасибо.

— Тише! — зашипел Ульз. — Твари бегут.

Как будто подтверждая его слова мимо пронеслись две химеры, не обращая внимания никуда, кроме как на место взрыва.

— Вроде все стихло, — Арчибальд выглянул на улицу и оглядел небо. — Пробуем? — остальные кивнули.

Первой выскочила Ольдра, а вслед за ней, ее брат. Цвержка уперлась в стену и подставила свой даорд, как ступеньку. Ульз, одной ногой встал на даорд, второй, на плечо сестры, а после, она подбросила его за забор. Ульз, охнув, плюхнулся на той стороне. Ольдра встала в боевую стойку, готовая ко всему, и, спустя мгновение, за забором кто-то «угукнул» филином. Ульз отвратительно «угукал», да и филинов на острове быть не могло, но именно таким условленном «угуке» они договорились сообщить о безопасности за забором.

Сразу же после сигнала, Ольдра кивнула и следующей за забор перепрыгнула Юиль. Ольдра подбросила легкую девушку без явных проблем. Арчибальд залез на забор, желая помочь цвержке, но та неожиданно ловко для себя, зацепившись даордом, подтянулась и перемахнула на ту сторону. Арчибальд спрыгнул последним.

Перед ними предстали руины нескольких хозяйственных построек, от коих остались лишь стены. Группа, не сговариваясь, бросилась к одной из них.

— Что дальше?

— Дальше, нам к тому зданию, — указал пальцем Арчибальд.

— А, что там?

— Точно не могу сказать, но уж больно это здание похоже на общежитие для студентов.

— Ну, у него хоть крыша есть, — улыбнулась цвержка.

Марш-бросок до общежития по открытой местности был рискованным, только оставаться под открытым небом было не менее опасно. Двери в здание поддались не сразу и это радовало: скорее всего, химеры еще не обжили это здание. Строение было четырехэтажным прямоугольником, словно коробка, напоминая Арчибальду здания из «того» мира. В этом мире, даже подсобным помещениям старались придать толику индивидуальности.

На два верхних этажа решили не подниматься, опасаясь, что их могли обжить летающие химеры. Медленно осмотрев два этажа, группа поняла, что химеры сюда почти не заглядывали, и это, играло им на руку.

Подойдя к окну одного из углов здания, группа наконец-то увидела и саму башню. Она начиналась примерно на уровне третьего этажа, небольшого, но представительного здания, что было, судя по всему, главным зданием академии. К торцам основания прилегало еще два двухэтажных корпуса, с обвалившейся крышей и перекрытиями. От этих корпусов остались лишь каменные коробки.

— Мне это не нравится, — шепнула Юиль.

— Угу, — кивнул Арчибальд. — Думаешь, что все слишком легко.

— Именно.

— Легко, — нахмурилась Ольдра.

— Да. Будто бы все так и должно было быть.

— … или Мать-Земля нам благоволит.

— Хммм… — на это заявление Ульза Арчибальд мог лишь нахмуриться. Ему не нравилась идея, что Мать-Богиня привела его сюда с конкретной целью.

— Нам еще только внимания богов не хватало, — шикнула со злостью Ольдра.

— Сестра ты…

— Тише! Вы оба! — зашипела Юиль, когда над башней пролетела одна из химер.

— Время двигаться вперед, — пожал плечами Арчибальд. — Скоро патрули вернуться.

Группа метнулась к углу одного из развалившихся торцевых строений. Арчибальд выглянул из-за угла и его сердце екнуло: на парадной лестнице сидела еще одна химера-бык. В отличии от своих собратьев, тварь не водила по сторонам своей мордой, а мирно, можно даже сказать расслаблено, лежала.

Поворачивать назад было уже поздно и группе ничего не оставалось делать, кроме как убить ее быстро, иначе тварь призовет патрули, и вся секретность пойдет совокоту под хвост.

Тварь резко подняла морду, но успеть за [Тараном] Ольдры и ее последующим [Мощным Ударом] не смогла. Морда твари разлетелась по лестнице кровавыми ошметками лишая химеру возможности завыть. Тем не менее, так просто та сдаваться не хотела и попыталась напасть на цвержку когтями. Юиль, забывшись, попыталась остановить химеру [Плетущимися Лозами], но на сером песке не могло расти ничего, даже самого захудалого сорняка.

Ульз сообразил быстрее, создав [Каменный Шип] прямо по ходу движения твари, чем сбил ту с ходу, и химера пронеслась мимо цвержки, со всего маха врезавшись в парапет, окрашивая его своей неестественной, почти черной, кровью.

Следующим свой ход сделал Арчибальд, что [Ледяным Копьем] пригвоздил остатки головы твари к ступеням. Воздух был сух и заклинание было слабее, чем должно было быть, тем не менее, и такого удара хватит чтобы убить любого. Любого, но не химеру. С головой, в которой торчала сосулька, толщиной в пару ладоней, тварь пыталась встать. Ее движения стали вялыми, но силы своей не убавили. Химера отломила об ступени одну половину сосульки и лапой сломала вторую, что позволило ей подняться. Ольдра решила окончательно добить тварь и вертикальным ударом [Беспощадность Палача] размозжила остатки головы лишая тварь последних остатков жизни.

— Живучая тварь, — выплюнула Ольдра, сопроводив свой пассаж отборным цвержским ругательством.

— А ты хотела в лоб на всех сразу напасть, — укорил сестру Ульз.

— Входим, — Юиль будто бы почувствовала желание Арчибальда прервать загорающийся спор.

Они подошли к двери, но никаких ловушек обнаружено не было. Высокая двустворчатая дверь открылась на удивление легко, лишь едва скрипнув. За дверьми была тьма, освещаемая только столпом света из разрушенной башни.

Зал, в который они вошли был большим, занимая почти все два нижних этажа здания. Для Арчибальда его противоположенный конец терялся в темноте, в то время как эльфийка шепотом рассказала, что видит в конце зала широкую лестницу.

По центру зала прямо под башней зиял круг света. Подойдя к его краю Арчибальд поднял голову. Башня была широкой, и, судя по всему, уже давным-давно разрушена. От нее остались лишь каменная труба, да и несколько перекрытий.

— Для разрушенной башни здесь слишком мало обломков, — с напряжением произнесла Юиль.

— Угу, — ответил ей Ульз. — Да и вообще, во всем зале слишком чисто.

Арчибальд не мог видеть весь зал, но был согласен со своими товарищами. В зале не было ни вездесущего песка, ни обломков, ни магических ловушек.

— В этой башне точно никого нет. Может, что-то найдется в других помещениях? — спросила цвержка.

— Может, — пожал плечами Арчибальд, — осмотрим и их, но раз пришли сюда то…

— Здравствуй старый друг!

Чистый и ясный голос раздался из глубины зала. Группа тут же встала в боевой порядок и начала отступать от яркого пятна света.

— Ну, куда же ты! Я так долго тебя ждал!

В самом конце зала зажегся магический огонек, а за ним еще один, и еще, и еще. Огоньки висели примерно на высоте десяти шагов и распростились по залу словно гирлянды, освещая, невидимую раннее Арчибальдом, территорию.

Д’Энуре увидел фигуру, полностью облаченную в балахон, скрывающий очертания. Фигура стояла, раскинув руки словно пытаясь обнять всех присутствующих.

— Кто ты!? — крикнул Арчибальд настолько уверенно и строго насколько был способен. — Ты Мак’Тирэ; я прав?

Фигура не ответила, а лишь манерно скинула капюшон. У Арчибальда перехватило дыхание, а по телу побежали холодные мурашки. Он знал это лицо, и тихо почти не слышно произнес: «Марцелл…»

Глава 17.

— Да, старый друг, — это, я! — Марцелл широко улыбнулся и опустился на пару ступеней.

— Это невозможно, — Арчибальд лепетал в недоумении.

— Ну, почему же сразу невозможно? — Марцелл улыбался во всю ширину рта. — Так как, подойдешь, обнимешь старого друга?

— Вы… вы его знаете?! — Ольдра впервые на памяти Д’Энуре выглядела растеряно. Цвержка встала в пол оборота с сомнением глядя на Арчибальда.

— Господин Д’Энуре, кто это? — Ульз выглядел более собранным, чем сестра.

— Это Марцелл. Тот самый, Марцелл, — Юиль попыталась достучаться до Арчибальда, но тот был в прострации.

— Юиль?! — голос Ольдры стал раздраженным.

— Если этот тот самый Марцелл, то учитель его точно знал.

— Вы с ним заодно?

— Нет, Ольдра, нет! Марцелл был одним из преподавателей в Имперской академии. Но потом он ее покинул и отправился в Туманный Край, где проводил чудовищные эксперименты. Учитель взял с боем крепость Клык и пленил Марцелла.

— Я слышал об этом, — нахмурился Ульз. — Но его, кажется, после этого казнили. Примерно двести лет назад.

— Двести пятьдесят, — тихо произнес приходящий в чувство Арчибальд.

Тем временем, Марцелл спустился на самую последнюю ступеньку.

— Я искренне рад видеть тебя. Посмотри, какой прекрасный зал я для тебя построил. Узнаешь?

Конечно же Арчибальд узнал этот зал. Как только зажглись огоньки, Д’Энуре почувствовал, что этот зал ему знаком и после появления Марцелла он его вспомнил. Это была копия парадного зала Имперской академии. И пародия надо признать была уродливой.

Все люстры оригинального зала, с вмонтированными в них кристаллами магического света, были изготовлены руками лучших мастеров Империи, и уступали по качеству работы только Императорскому дворцу и Сенату. Стены украшала изящная фигурная лепнина и портреты всех преподавателей, с самого начала открытия академии и до последнего дня.

Все портреты были нарисованы с невероятной точностью в деталях, и лишь два из них выделялись — это портреты Марцелла и самого Арчибальда. Первый был завешен темной тканью. Многие требовали снять портрет, но Д’Энуре смог отстоять его. Д’Энуре не испытывал никаких теплых чувств к Марцеллу, но чувствовал вину за произошедшее и предпочитал иметь такой пример перед глазами, чем забыть его совсем.

Портрет Арчибальда был самым большим из всех: примерно в три человеческих роста и висел как раз на вершине лестницы, отчего любой спускавшийся или поднимавшийся, видел его всегда. Нынешнего Арчибальда этот портрет пугал своим масштабом, во всех смыслах это слова. Его пугало как суровое моложавое лицо, так и осознание величины масштаба личности, что сейчас он нес на своих плечах. Другие, видя замешательство Д’Энуре, интерпретировали его по-другому считая, что старик горюет о прожитых днях.

В том же зале, где сейчас находился Д’Энуре, со своими спутниками, было все одновременно похоже и незнакомо. Люстры пестрели не разными цветами радуги, а источали темные едва уловимые всполохи холодного лунного света. Портреты выглядели искореженными версиями самих себя: уродливые лица, в отвратительных гримасах злобы отчаяния и уныния. Самым же уродливым, как и ожидал Арчибальд, было что собственное изображение. Если бы не месторасположение и яркая подсветка, то и узнать в этом портрете Арчибальда Д’Энуре, было бы невозможно, столь уродливым и гротескным он казался. Арчибальду бросилось в глаза, что портреты, повешенные уже после казни Марцелла сильно отличались от реальных: вместо грубой пародии на существующие на этих местах висели ничего не имеющие с реальными людьми изображения с вычурно уродливыми лицами.

— Ты не можешь быть Марцеллом, — голос Арчибальда стал суровым и безжалостным. — Я лично видел, как ему отрубили голову.

— Мда… — «Марцелл» на секунду перестал улыбаться. — Это был неприятный опыт. Но это было так давно, что я почти его забыл.

Арчибальд сделал пару шагов вперед, вновь оказавшись в колодце тускловатого света.

— И, тем не менее, ни меня, ни Академию ты не забыл, — Арчибальд обвел рукой зал. — Только вот портреты выполнены ужасно. Особенно тех, что пришли после тебя.

— Возможно. Но я абсолютно уверен, что они такие же лицемеры, лгуны и трусы, как и те, что я знал. Вы же других не набираете, да, магистр?

— Преподаватели Имперской академии лучшие из лучших; всегда были и всегда будут.

— Серьезно?! Даже, я?

— Да, — уверенно кивнул Арчибальд, — даже ты. Ты был одним из величайших алхимиков, что я знал.

— Хм… это правда. Я не был тебе ровней в магических искусствах или боевом опыте, но в алхимии мне нет и не было равных.

— Готов поспорить, — усмехнулся Арчибальд, — моя ученица, Юиль рано или поздно превзойдет тебя; я в этом уверен.

Марцелл бросил взгляд за спину Д’Энуре.

— Неужели? Громкие слова и не более. Да, остроухие имеют таланты к алхимии, но они слишком глупы, чтобы познать все глубины мастерства. Это мы — люди можем все, не то, что остальные расы. Они должны радоваться хотя бы тому, что рядом с нами находятся.

— Ах ты говнюк! — Ольдра заскрипела зубами и вышла на шаг вперед, но ее за плечо остановил Арчибальд.

— Ну?! Видишь старый друг? Они только и могут, что рычать как звери. Не понимаю, что ты в них нашел. А одну еще и ученицей своей сделал.

— Они такие же представители этого мира, как и люди.

— Ну пусть тогда занимаются положенным им трудом: чистят канализации, лазают по пещерам, или что они там еще умеют делать… им не место с людьми за одним столом.

— Твоя ненависть к другим расам не угасла, как я погляжу. Жаль. Я обещал доставить тебя в Адамитовому Королю и притащу тебя к ней силой.

— Ой, вот только не надо этого. Неужели ты думаешь, что я бы дал тебе возможность сюда прийти, только ради схватки с тобой? Когда я впервые услышал, что в Королевство Цвергов направляется сам Арчибальд Д’Энуре, я сначала даже немного испугался, но потом понял, какой это прекрасный шанс. Ты человек, что прожил более четырех веков, можешь помочь мне в моей работе узнать секреты долголетия и вечной жизни. Бросить достаточно крошек, чтобы ты не потерялся, но и ничего не заподозрил было очень нелегко.

— И ты серьезно веришь, что я бы тебе помог?

— Добровольно, конечно же, нет. Ты слишком наивно смотришь на мир; ты слишком бескорыстен и слишком дорожишь своими высокими моральными ориентирами. Я планировал использовать тебя как подопытного, самого ценного подопытного.

На короткое мгновение в зале установилась тишина.

— Ты безумен!

— Гении никогда не бывают поняты, — пожал плечами Марцелл, — я действительно хочу сделать человечество лучше, а цена… цена не важна.

— Цена не важна?! Ты погубил целый край, почти подверг геноциду целую расу, хочешь сделать меня своей подопытной крысой и говоришь, что цена не важна!?

— Туманный край был первым неудачным экспериментом; Королевство цвергов было не жалко; а вот ты…

— Не жалко!!! — разъяренную Ольдру удержать не смог и десяток Арчибальдов.

Цвержка пятью шагами преодолела расстояние между ней и Марцеллом и со всей своей яростью опустила свой даорд на голову опального заклинателя. Даорд коснувшись макушки продолжил свой путь, почти не встречая сопротивления и остановился лишь на ступенях с грохотом и тучей щебня.

Фигура Марцелла казалась невредимой, и она воспарила на самую вершину лестницы.

— Вот! Разве к этим зверям можно испытывать сострадание? Ты слишком много времени с ними проводишь, Арчибальд. Ну, хватит уже приветствий и разговоров, я не для того так долго ждал и готовился, чтобы терпеть постоянные оскорбления, даже от тебя, старый друг. Для начала уберем твоих так называемых «товарищей» и ослабим тебя.

Марцелл широко раскинул руки и сильно хлопнул в ладоши. Портреты преподавателей синхронно попадали, показывая, что под каждой из них находилась клетка, внутри которой, были химеры, множества видов и расцветок. Там были и змееподобные и клювопсы и химера-быки и еще с десяток видов.

Арчибальд зарычал: будь он один, то можно было попробовать уйти [Полетом] или [Трансцендентным Прыжком], но тогда цверги были бы обречены. Есть еще перстень герцога, но Д’Энуре хотел оставить его на случай сражения с Марцеллом: он был уверен, что алхимик будет иметь пару тузов в рукаве.

— Я собирал их по всему острову, как, нравиться? Не хочу вынимать из тебя все силы, так что начнем с чего-то простого.

Несколько клеток открылись и твари ринулись на группу. Ольдра едва застыла, колеблясь между шансом на еще одну атаку на Марцелла и защитой группы, но быстро совладала с собственной яростью, и метнулась назад.

Первая группа химер умерла быстро. Среди них не было ни одной, что могли бы доставить им достойного сопротивления. Две следующие волны росли в смертоносности и количестве тварей, но и они не оказали достойного сопротивления. Далее стало сложнее, и спустя пять минут им уже пришлось сражаться на полную применяя все известные приемы и заклинания.

— Неплохо, неплохо, — удовлетворенно кивал Марцелл. — Я рад, что ты сохранил большую часть своей мощи — так мне будет проще проводить на тебе эксперименты.

Арчибальд быстро думал. Прорываться наружу? А что дальше? Помощи им ждать неоткуда, да и не от кого. Рано или поздно, но химеры задавят их числом. Использовать перстень, значит лишить себя последнего шанса, и с Марцеллом придется сражаться без права на ошибку.

— Ульз! Юиль! Нужен каменный купол!

— Что?! Зачем?! — Ульз соображал медленнее эльфийки и ему нужно было время сообразить, что к чему.

– [Каменная Стена]! — Д’Энуре и Юиль почти одновременно произнесли заклинание накрывая группу каменным куполом.

— Хм… знаешь, а это тоже интересное решение, — усмехнулся Марцелл глядя на то, как химеры набрасываются на возникший из ниоткуда купол. — Но дальше-то, что делать будешь? Вечно там не отсидишься.

— Что Вы задумали?

— Под такими зданиями всегда есть подсобные помещения или канализация. Прорвемся через пол.

— Хотите его бросить?

— Нет, Ольдра. Хочу обойти. Или хотя бы сбить часть тварей со следа. Мы с Юиль поддержим купол, а ты Ульз сделай нам проход вниз.

— Понял.

Цверг применил несколько заклинаний пробивая проход ниже пока со звоном не уперся в металлический лист.

— Чтоб тебя!

— Что случилось?!

— Метеоритное железо!

— Зараза! — выругался уже Арчибальд. Изредка, в магических академия или других важных помещениях, в стены пол и потолок могли вмонтировать листы метеоритного железа, если опасались шпионажа или же прорыва магической энергии. Метеоритное железо было единственны материалом, полностью не восприимчивым к магической энергии.

— Видимо, ниже есть еще помещения, — заключила эльфийка. — Вы были правы, учитель.

— Осталось только понять, как туда пробиться? Ольдра, ты можешь проломить проход?

— Нет. Материал даорда не прочнее метеоритного железа, — мне придется долбить его целую декаду. Его совсем магией нельзя пробить?

— Совсем.

— Погоди… — все повернулись к Арчибальду. — Думаю, есть один способ. Если мы будем нагревать и охлаждать металл, то он станет хрупким. Точнее не сам металл, а пространство вокруг него. Например, камни, что остались от пола. Юиль, помоги Ульзу, а я поддержу купол.

— Поняла. [Водяной Шар]! [Ледяной Луч]!

Камни и только появившаяся вода побелели и иней пополз не только по ним, но и по листу метеоритного железа, пусть и с большой неохотой.

– [Лавовый Шар]!

Резкое испарение большого количества воды ударило по всей группе, лишая возможность дышать и заставляя всех обливаться потом. Такой цикл повторился еще пару раз, вынимая последние силы, но результат уже был виден: ровный лист покорежился и стал изгибаться волной, как скомканная скатерть.

— Ольдра. Твой выход.

Первые пара ударов цвержки были впустую, но скоро метал противно заскрипел и лопнул, оголяя под собой проход вниз.

— Что там?

— Ничего не видно. Но внизу большое помещение.

— Продолжаем!

Спустя еще пару циклов, раздался суровый треск и пол под куполом рухнул вниз, увлекая за собой и группу и поддерживаемый ими купол.

Марцелл, с неудовольствием ожидавший обрушение купола, удивился, увидев на месте своей цели зияющую дыру. Несколько химер ломанулись в нее, но Марцелл лишь взвизгнул:

— Нет! Там моя лаборатория! Я сам!

Человеческий облик алхимика растаял, а на его месте стояла тварь, в два раза выше человека, с дранными перепончатыми крыльями и отвратительной мордой зверя. Монстр подпрыгнул и опустился рядом с проходом, а после, соскользнул внутрь.

Приземление нельзя было назвать приятным: Арчибальд ударился обо что-то твердое, а после, совершив кульбит, которому позавидовали бы и воздушные гимнасты, упал на кучу книг. Подняв голову, он понял, что первым его радушно встретила высокая книжная полка, а уж потом хаотично сваленная куча книг.

— Юиль! Ульз! Ольдра! — Арчибальд, не сильно повышая голос, позвал хоть кого-нибудь.

— Я… я тут, — кряхтящий голос цверга раздался в паре куч рядом. Арчибальд пополз по горе книг в сторону голоса, встретив на пол пути цверга.

— Ты как?

— Могло быть и хуже. Знатно приложился плечом, но в остальном отлично.

— А где Юиль и Ольдра?

— Их в ту сторону отбросило, — Ульз указал куда-то за полки.

— Юиль! — чуть повысил голос Арчибальд. — Юиль.

— Мы тут! — отозвалась девушка, в паре десятков шагов. — Учитель, нужна ваша помощь.

Перелезая через гору книг и преодолевая боль, Арчибальд с Ульзом направились в сторону голоса. Сразу за полками начиналась лаборатория, что вышла будто бы из самых страшных ночных кошмаров: химеры разных видов находились на столах, в громадных колбах и были распяты на самых причудливых средствах для пыток. Арчибальд и Ульз на секунду даже остановились — цверг от шока, а старик от нахлынувших неприятных воспоминаний, но быстро собрались, и направились в сторону, где звучал голос эльфийки. Найти ее и Ольдру оказалось не сложно: несколько столов и приборов были разворочены падением эльфийки и цвержки.

— Юиль, — позвал Арчибальд, сидящую на коленях девушку.

— Учитель, — девушка подняла голову. Левая скула вздулась от удара, что заставило Д’Энуре поспешить к ней. Причина, по которой девушка не вылечила себя, лежала перед ней: Ольдра распласталась на полу, тяжело дыша.

— Сестра! — крикнул Ульз и поспешил к ней.

— Да, не ори ты! В порядке, я.

Ольдра выдавала желаемое за действительное: цвержка лежала в луже собственной крови, пронзенная каким-то штативом. Металлический штырь попал ей в правый бок и показывался из левой подмышки.

— Ну, как же ты так… — сокрушенно произнес ее брат.

— Учитель, — Юиль перевела на Д’Энуре вопросительный взгляд. Теперь ему стало ясно, почему эльфийка не лечила сама себя — ее сил не хватит на всех сразу, придется выбрать: или спасти жизнь Ольдре, или восстановить остальных. Они не были сильно ранены, но, с учетом предстоящей битвы с Марцеллом, на пару лечащих заклинаний эльфийку смогло хватить.

— Сможешь? — Арчибальд едва заметно кивнул в сторону цвержки.

— Полностью, нет. Только внутренние органы. Штатив пробил тазовую кость; на нее меня не хватит.

Трое полностью здоровых или четверо потрепанных. Пусть логика и выглядела аморальной, но, когда на кону три жизни против одной, это не казалось бесчеловечным. Юиль осознавала это не хуже Арчибальда. И хоть столь холодная логика от девушки и поражала Д’Энуре, тем не менее он ценил это в ней. Умение приминать холодное рациональное решение был одним из ее талантов.

— Ульз, — цверг поднял голову готовый на все лишь бы помочь своей сестре. — Тебе придется вытащить штатив. Пока он в ее теле, вылечить не получиться.

— Я?!

— Ни я, ни Юиль, не способны выдернуть его максимально аккуратно — нам не хватит сил.

— Я не уверен…

— Не дрейф, братишка! Все будет хорошо — у тебя все получится! — Ольдра попыталась подбодрить брата своей улыбкой, но вместо этого скорчила гримасу.

— Я поддержу ей голову, — Арчибальд положил голову цвержки себе на колени и оторвав часть рукава скрутил его.

— Будет больно, — Д’Энуре вложил свернутую ткань в рот цвержки.

— Угу, — ответила та.

— Если что, просто глубоко дыши.

— Выдирать стоит от бедра, — проинструктировала Ульза эльфийка.

— Я понял, — Ульз вытер катящийся с лица холодный пот.

— И делать это резко, и со всех сил, иначе ей будет только больнее

— Я понял.

Ульз взялся за штырь.

— Готовы? — все кивнули.

— И раз!

Кончик штатива пропал в теле цвержки. Ольдра зашипела и заскребла пальцами по полу, хватая лежащие на нем обломки.

— Еще раз! Быстро! — голос Юиль стал максимально немилосердным, но этот тон вернул опешившего Ульза в нужное русло, и тот вновь взялся за штырь. Выдернув, он тут же его отбросил, а Юиль моментально принялась за лечение.

С каждым следующим заклинанием дыхание цвержки выравнивалось, а лицо лишалось своей гримасы. Юиль выдала все на что способна, и сама осунулась.

— Вот так, — Арчибальд похлопал цвержку по плечу.

— Ты как? — голос Ульза был самым взволнованным, что помнил Арчибальд. В ответ на это Ольдра грязно выругалась на цвержском и спросила:

— А где даорд?

— Вот, — первой оглянулась Юиль. Ульз подтащил оружие цвержки, на которое она оперлась, как на трость.

— Что дальше?

Ответом на вопрос Ольдры стал голос Марцелла.

— Ну, где же ты, старый друг? Хочешь поиграть в прятки? Или решил сам провести экскурсию по лаборатории?

Группа рефлекторно пригнулась.

— Туда, — Арчибальд указал в сторону от голоса, вглубь в библиотеку. Если его предположение было верным, то Марцелл должен был устроить подвал, как и в других академиях, а значит, лаборатория располагается в самой дальней части зала.

— Хм. Вот значит, как, — голос Марцелла раздался из того места, откуда они только что сбежали. — Я пустил тебя к себе, а ты беспорядки устраиваешь. Ты слишком часто общаешься с этими тварями и становишься все менее цивилизованным

— Берегись! — Ольдра успела среагировать первой. Ее даорд описал дугу, издав металлический лязг. Это был штатив, брошенный Марцеллом, словно копье, тот самый что еще недавно вытащили из цвержки. Со звоном штатив отлетел в сторону.

Арчибальд не видел Марцелла, но слабый отсвет вдалеке показал массивную фигуру, что ни могла ни при каких раскладах быть человеком. На секунду Арчибальд почувствовал странное облегчение: если бы это был настоящий Марцелл, то его совесть не смогла бы успокоиться еще долго.

— Ну ты и урод! — выплюнула в сторону подкрадывающейся фигуры цвержка. — Настоящий ублюдок!

— Не время его рассматривать; время бежать, — спорить с Арчибальдом никто не стал.

Группа развернулась и побежала. Скорость бега не была большой, так как Ольдра хромала на правую ногу; поломанные кости таза вызывали жуткую боль.

— Сначала прятки и, а теперь догонялки?! Арчибальд, не веди себя как ребенок! Тебе стоит соответствовать своему статусу, — голос «Марцелла» больше напоминал смесь шипения и рыка.

Но группа и не думала останавливаться. Пробегая проход за проходом, стеллаж за стеллажом и одну кучу книг, вслед за другой.

– [Огненный Шар]! — Арчибальд не сильно смотрел, куда направляет заклинание. Судя по яркости, оно не достигло своей цели, взорвавшись чуть ближе.

— Плохая попытка. Я знал, что ты способен на многое, и смог защититься от всех видов магии. Элементальная, светлая, природная, псионическая, первородная, темная… я смог найти защиту от всех! Ха! Даже от руннической!

— Не может быть! — удивленно выдохнула Юиль.

— Не стоит ему верить. Велика вероятность, что он врет.

— … а еще и беспорядок навел! — Арчибальд услышал пару громких хлопков крыльев и огонь позади них заметно поутих. — Поимей совесть! Ты же сам столько ценных фолиантов утащил в библиотеку академии! А теперь сжигаешь ценные знания, что я собирал несколько столетий! Думаю, мы уже достаточно поиграли.

Впереди Арчибальд увидел стену. Между полками книг и стеной было пространство метров двадцать, что придало Арчибальду уверенности: выход рядом. И он был прав… почти…

В полутьме погони, они не смогли правильно определить направление бега и выбежали в другую часть зала. Вход виднелся в двухстах шагах, от места их прибывания.

— Туда! — скомандовал Ульз, но стоило им только начать движение в сторону выхода, как сверху полок, преграждая им вход, опустилась крылатая фигура. Ее морда напоминала крысиную, с облезлой сплюснутой мордой. Голое тело было усыпано струпьями и язвами, а длинные перепончатые крылья зияли дырами. Арчибальда на секунду заинтересовался, как такая туша может летать на таких обрезках, но сейчас это было не главным вопросом.

— А кто это у нас тут такой резвый?! — туша попыталась улыбнуться, но лишь усилила отвращение к себе. Арчибальд оглянулся: позади был угол зала. Выхода было два или убегать дальше, что наврятли получиться, либо попытаться прорваться. На всякий случай, он надел перстень герцога Крайнэ.

– [Огненный Шар]! — с такой дистанции, он не мог промазать и сгусток огня врезался в грудину твари в ослепительной вспышке. Но то как быстро огонь распространился, так же быстро он и погас, к удивлению всей группы.

— Неужели ты меня не слушал? Хотя… — тварь пожала плечами, — ты никогда меня не слушал. А жаль — тогда все могло бы сложиться по-другому.

– [Ледяное Копье]! [Ветряной Разрез]! [Кандалы]!

– [Каменная Глыба]!

– [Плетущиеся Лозы]!

Группа применяла те не многие заклинания, что знала и что могли бы помочь найти его слабое место, но результат был одинаков. Попадая в «Марцелла» заклинания истощались, словно бы их и не применяли вовсе.

— Глупый, глупый Арчибальд! Я же уже говорил, что защитился от всех видов магии, — Туша медленно приближалась, смакуя каждый шаг, что все больше и больше вселял отчаяние в членов группы.

Арчибальд единственный, кто сохранял хладнокровность. У него будет еще один шанс. Один, последний. Сейчас ему нужно найти слабое место этой твари, и тогда они смогут прийти сюда подготовленными и победить его.

— Ты не можешь быть Марцеллом! — Арчибальд выступил чуть вперед, отчего туша остановилась.

— Почему нет?! Хотя, если быть честным до конца, то я уже устал ломать эту комедию.

— Кто ты такой? Откуда ты так много знаешь?

— Я есть он…

— Кто?! «Марцелл»?! Ты сам сказал, что им не являешься.

— Не могу точно объяснить, как это, — тварь попыталась пожать дрожащими плечами, — но я знаю все, что знал он, я чувствую все, что когда-то чувствовал он и жажду то, чего когда-то жаждал он. Во мне есть и его частичка, его кровь.

— Его кровь?! Я чья еще?

— Крыс, в основном. Ты же знаешь, что последний месяц своей жизни он провел в темнице, где единственными его сокамерниками были только крысы. Большая ошибка, — тварь сокрушенно покачала головой, — вы забыли, КЕМ он был. Его жажды жить, навыков талантливого алхимика и немного времени хватило, чтобы появился я — лучшее из его творений, союз крови отчаявшегося и крови тех, кто видел и ощущал муки сотен заключенных.

— Кровь… — Арчибальд услышал позади себя тихий голос Юиль. Девушка выскочила из-за его спины и направив на тварь свою ладонь произнесла, — [Проклятье Крови]!

Алый сгусток сорвался с ее руки и липким шлепком растекся по морде «Марцелла». Бледная и дряблая кожа пошла волнами, но почти сразу же успокоилась.

— Ху-ху-ху! Глупая девчонка! Неужели ты подумала, что если я был создан из крови, я не подумаю, как защитить себя от темной магии крови?! И это твоя лучшая ученица, Арчибальд?! Я разочарован.

— Мне нет дела до твоего разочарования! Если ты не «Марцелл», зачем тебе охотиться на нас? На меня!?

— Я должен завершить его великий труд. Пусть мое тело и не полностью состоит из его крови, но ее голос слишком силен. К слову, мы кажется отвлеклись.

Тварь сделал шаг вперед, и вся группа синхронно отступила. Ольдра схватила за шиворот Арчибальда и оттащила себе за спину.

— Есть еще идеи? — спросил Ульз, так же бесцеремонно оттащивший Юиль.

— Подумайте хорошенько, — усмехнулась тварь, — у меня не так часто бывают столь высокие гости. Порадуйте меня напоследок.

«Думай. Думай, Арчибальд». Группа отступала, прижимаясь к стене, пока Арчибальд выдумывал варианты. «Ни одного слабого места. Неужели действительно он смог защититься ото всего?!» Арчибальд посмотрел внимательно на тварь еще раз. «Твою мать! А ведь и в самом деле мог! Думай, думай! Что у нас естькроме собственных сил? Пара никчемных эликсиров, да магические предметы, что слабее нас самих. Самое мощное что есть, так это перстень герцога, но его время почти пришло. Зараза! Будь еще хотя бы один заряд… Так, сейчас не время для сожалений… время… время… ТОЧНО! Время!»

— Мда… пару лишних минут нам сейчас не хватает, — прошептала Юиль; видимо Арчибальд произнес последние слова в слух.

«Время… перстень… В нем запечатана старая и забытая магия, что наврятли будет этому монстру известна.

Так, еще раз. Этот монстр — химера, а значит ему нужна постоянная подпитка кровью, иначе тело начнет разлагаться. Можно ускорить процесс, с помощью подарка герцога. Я видел магический круг перстня два раза и некоторые глифы смогу разобрать. Глифы на самой песчинке изменить не выйдет: больно тонкая работа — на это нет времени. А вот перстень… перстень запускает магию, а значит можно попытаться заставить его работать как мне нужно. Вот только тогда, мы лишимся последнего шанса. Черт! Если не получиться, то мы все тут умрем.

… или все-таки прыгнуть назад во времени? Можно будет вернуться в Темные земли и обсудить увиденное. Если у герцога есть еще песчинки, то можно было бы подготовить оружие против него. А если их нет, то придется всю Великую пустыню облазить, чтобы найти их, и то, наврятли у получится.

Нет! Так нельзя! Пока мы будем их искать эта тварь может начать кошмарить других! Решить нужно все здесь и сейчас!» Арчибальд уперся в стену, что своим холодом подтолкнула его к принятию решения.

Пока они отступали Ульз бросил пару заклинаний, а Ольдра неуверенно попыталась нанести пару ударов даордом, но все было тщетно: «Марцелл» все так же неуклонно наступал.

— Есть идеи? — кряхтела цвержка.

— Есть! — голос Арчибальда звучал неожиданно приподнятым. — Мы прорвемся! Всех он поймать не сможет; кто-нибудь и спасется!

На секунду даже «Марцелл» удивился такому плану, но не сказал ни слова. Не сговариваясь группа бросила пару взглядов на эльфийку. Не сразу, но почти до всех дошло, что именно ей и предстоит стать этим «кто-нибудь». Арчибальд слишком лакомый трофей для твари, Ульз неповоротлив, а Ольдра, со своими переломами, сейчас не смогла бы убежать далеко. Юиль была шустрой, скрытной и сообразительной, а значит, ее кандидатура выглядела самой оптимальной. Ульз и Ольдра переглянулись и синхронно кивнули, согласившись с таким планом.

— По моей команде! [Усиление способностей]! — Арчибальд знал, что монстра нужно отвлечь своим самым эффектным заклинанием. Рядом с его ладонью возник большой магический круг белого цвета, круг заклинания [Ледяной Взрыв]. Он не питал иллюзий о способности данного заклинания нанести монстру вред — ему нужно было лишь пара мгновений времени, чтобы перестроить магический круг перстня.

Маленький магический круг, переливающийся всеми цветами радуги, вспыхнул позади большого.

«Где ты, где… А! Вот! Нашел!»

Переплетение глифов и символов, скрепляющих магическую энергию перстня с золотой песчинкой, сплетались в потрясающий узор, говоривший о невероятном мастерстве и гигантском количестве вложенного времени, восхищая тонкостью и изящностью заклинателя. Арчибальд еще раз мысленно поблагодарил герцога Крайнэ, и принялся переплетать узоры, наспех, ломая и коверкая ювелирную работу.

У него запульсировал мозг, от тяжести поддержания двух магических кругов и плетения глифов, но ему было все равно: если все удастся, то эта более чем равноценная жертва.

— Вперед! — скомандовал Арчибальд.

Ольдра метнулась к «Марцеллу» и нанесла первый удар поперек его тела, словно прорубая проход для остальных. После цвержка пробежала сквозь тварь и резко повернувшись и шипя от боли, стала наносить удары в его конечности, но безрезультатно. Ульз, прорвавшись сквозь тварь применил заклинание [Каменная Стена], сразу как за его спину забежала Юиль. Эльфийка не остановилась и, оглядываясь через плечо, бросилась к выходу.

«Умная девочка!» — подумал Арчибальд и «спустил» с поводка [Ледяной Шар]. Белая сфера пролетела над головами цвергов и эльфийки и направилась куда-то в зал, чтобы спустя три вздоха, взорваться с противным скрежетом трущегося льда.

Но Д’Энуре не стоял и не ждал итогов своего заклинания — он метнулся к смыкающейся туше твари и погрузил в нее руку по локоть.

— Ты серьезно?! Вот так банально и грубо?! — «Марцелл» смотрел на старика сверху вниз с явным изумлением. — По мне, и кулаком?! Ох, Арчибальд, Арчибальд… Я же тебе говорил — эти животные делают тебя менее культурным. Или ты серьезно думаешь, что позволю этой остроухой сбежать?!

— Не думаю, — усмехнулся Д’Энуре, видя, как дымка, являющаяся телом «Марцелла» сомкнулась вокруг его руки. — Она — лишь запасной план. «Песок, солнце и небеса, молю я вас о последнем шансе!»

Магический круг вспыхнул внутри тела химеры, и Арчибальд почувствовал, как магическая энергия перетекает из его тела в перстень.

— О! А это что-то нов…

«Марцелл» не успел договорить, как его тело ощутимо содрогнулось, будто волна прошла по всей массивной туше твари. Арчибальд поднял на него удивленные глаза и встретил такой же недоуменный взгляд химеры. Секунду спустя, мощнейший силы удар отбросил обоих в разные стороны. Арчибальд летел, будто бы утягиваемый невидимой рукой, пока его спина не встретилась со стеной, выбивая из легких весь воздух.

«Марцелл» летел, не менее красиво размахивая конечностями и крыльями. По пути он отшвырнул в сторону Ольдру, что, ругаясь самыми изощренными цвержскими ругательствами, «бабочкой» упорхнула в сторону. Досталось и Ульзу: монстр полоснул его когтистой лапой по лицу, и, врезавшись в созданную цвергом каменную стену, разрушил ее, разметав щебень на много шагов вокруг.

Арчибальд стоял на четвереньках глотая ртом воздух.

— Что… что, ты наделал!?

Крик «Марцелла» перестал напоминать человеческую речь и превратился в рев безумного зверя.

— Тварь! Почему ты не можешь принять такую простую истину! — Монстр поднялся из-под обломков стены, но стоял неуверенно, заметно пошатываясь. В том самом месте его тела где находилась рука Арчибальда появилось черное пятно, медленно расползавшееся по телу.

— Я убью тебя! Нет, я оторву твои руки и ноги и заставлю смотреть, как я убиваю твоих недоразвитых дружков!

Рев «Марцелла» содержал ничем не прикрываемую ярость, но кроме нее слышались тонкие нотки страха. От надменности и спеси не осталось и следа.

Монстр расправил крылья, чтобы одним прыжком преодолеть расстояние до Арчибальда, но тут же согнулся, издав рык боли, хватаясь за разрастающееся черное пятно. Химера поползла к Д’Энуре, перешагнув через еще ошарашенного Ульза, но тут же упала на четвереньки. То место, где чернота уже опоясала его тело, послышался хруст, а после, чернота рассыпалась пеплом, деля ревущего «Марцелла» пополам. Попытка поглотить нижнюю половину дала слабый результат: тело чуть вернуло свою форму, но чернота, с беспощадностью хищника, пожирала тварь.

Арчибальд бы порадовался своей победе, если бы не боль, пронзившая его руку, на которой был надет перстень. Палец стал покрываться ровно такой же чернотой, что и тело «Марцелла», вводя в ужас.

Отвлекшись на себя, Д’Энуре на мгновение забыл про химеру, в отличии от нее самой. Тварь ползла, с неизбежностью смерти, желая убить старика своими руками. Даже видя, что Арчибальд подвержен той же черноте, «Марцелл» жаждал забрать его жизнь лично. Ольдра попыталась встать на пути ползущего монстра, и тот вновь с легкость ее отбросил.

Ему не успеть — чернота пожирает тело быстрее. Но та наглость и нахальство, с которым старик разрушил его планы и чаянья его создателя, на которые ушли сотни лет долгих опытов и экспериментов, не должны остаться безнаказанными. Зарычав, отдавая себя на откуп зверю внутри себя, «Марцелл» выиграл себе пару метров. Как сильно он жаждал получить такой экземпляр! Схватить и притащить его силой было бы тяжело; нужно было действовать хитрее. И вот, когда язык ощутил вкус триумфа, он снова проигрывает и снова этому проклятому старику. Нет! Ни за что!

Расстояние между тварью и Арчибальдом сокращалось, но шансов убить Арчибальда у химеры было не много. Чернота, что пожирала руку самому старику, остановилась ровно на том месте, покуда она была в теле твари и осыпалась пеплом. Странно, но боль тут же прошла, а на месте локтя торчала обожженная культя. Морда химеры выплевывала слюну и грозные рыки, но с каждой осыпающейся с его тела частью выглядела все менее и менее пугающей.

«Марцелл» сократил расстояние между ними до пяти шагов. Тварь остановилась и втянула в себя свои безобразные крылья, а после, приподнялась на одной руке, выстрелила второй конечностью в сторону Арчибальда. Скорость с которой был произведен удар, был быстрее удара сердца. Старика пришпилило к стене словно бабочку. Арчибальд почувствовал лишь удар и с удивлением опустил глаза на торчащую из его груди вытянутую руку твари.

Боли не было. Лишь удивление, тому факту, что из его груди торчит лапа умирающего монстра.

Тварь продолжала рассыпаться, но теперь на ее морде читалась не безумная ярость, а злорадное удовольствие. Чернота ползла по голове химеры и последнее, что Арчибальд увидел на нем, так это хищная и злорадная улыбка. Как только голова твари осыпалась, ее рука упала на пол, импульсивно дергаясь. Арчибальд осел, окрашивая стену своей кровью. В его груди зияла дыра, но боль так и не приходила. Он попытался прикрыть дыру руками совсем забыв, что вместо одной из них у него культя.

— Учитель! — звонкий, срывающийся на истерику, голос эльфийки заставил его поднять голову.

Девушка бежала спотыкаясь, но первым к нему подбежали цверги.

— Господин Д’Энуре… — Ульз упал на колени, растерянный.

— А я, тут… это… вот… — Арчибальд еле выдавил пару звуков, как накатила боль. Было ли это удивление, или может быть шок, но Арчибальд, ощущая боль и как жизнь его покидает, оставался равнодушным.

Юиль с разбега втиснулась между двумя цвергами, упав на колени. Ее учитель лежал, опершись на стену, прикрывая дыру ладонью и обожженной культей. Его глаза стекленели, а голова опускалась.

— Учитель, держитесь!

Девушка применила пару лечащих заклинаний, но на большее ее сил не хватило. Кончики ее пальцев похолодели и закружилась голова, но выдавить из себя хоть еще каплю магической энергии она уже не могла.

— Мне не хватает сил, — жалобно пропищала эльфийка.

— Может, я что-то смогу? — протянул дрожащую ладонь Ульз.

— Только нужен нож

— Нож?! Зачем?! — недоуменно спросил цверг. Его сестра сообразила быстрее и протянула эльфийке свой походный нож.

Юиль быстро полоснула по своей ладони и точно также немилосердно порезала ладонь цвергу. Положив на его ладонь свою, она стала произнесла слова, что много лет назад поклялась забыть. Цверг ойкнул, но ладонь не убрал. Он почувствовал, как его сила перетекает из него в маленькую девушку, высасывая те не многие магические силы, что у него еще оставались.

Эльфийка применила еще пару заклинаний, но эффект был минимален. Голова старика упала на грудь, а его руки повисли безжизненными тряпками. Юиль выглядела потерянной и от бессилия заплакала. Ольдра, чувствуя свою вину за неудачное падение, положила ей руку на плечо, но девушка продолжала хныкать, сидя на полу брошенной куклой.

Как же так?! Почему?! Она оказалась столь слабой, что не может спасти даже своего учителя. Она была готова отдать все, чтобы дать старику еще один шанс. Точнее, почти все. И чем реже пульсировала кровь, выталкиваемая из сквозной дыры в груди Д’Энуре, тем сильнее ей хотелось забыть данные ей когда-то клятвы. Когда остывающее тело старика издало свой последний вздох, она все-таки решилась.

Ее плачь прекратился внезапно настолько, что удивил и цвергов. Девушка подняла окровавленную ладонь на уровень груди и стала произносить слова, что проникали в душу, коверкая ее.

— Юиль, — тихо позвал Ульз, испытывающий неприятное и липкое ощущение запретной магии.

— Заткнись! — рявкнула девушка и продолжила свой ритуал. Кровь, что ранее стекала с ее ладони начала собираться и вспучиваться, устремляясь вверх. Спустя пару мгновений, в ее руках оказался алый кинжал искусной работы, что пульсировал в унисон с ее сердцебиением. Сделав пару глубоких вздохов, Юиль направила этот клинок себе в грудь и пронзила свое сердце.

Глава 18.

Юиль стояла на четвереньках и отхаркивала забившуюся в легкие кровь. Не в силах стоять даже так, она опустилась на локти. Ей хотелось упасть, распластавшись на полу, но кровь заливавшая весь пол примерно на три пальца, навевала слишком плохие воспоминания.

Откашлявшись, девушка села на коленях. Она вся была в крови; кровь стекала по телу, лицу и волосам. Запах крови и окружение погружал ее в липкую, как сама кровь, глубину воспоминаний.

— А вот и ты, — этот голос всегда встречал Юиль первым, за что она так его и стала называть — «Первый».

Юиль отрыла глаза. Девушка сидела совершенно голой, в месте, что описать никак было нельзя: там не было ничего. Ничего, кроме кровавого пола и восьми фигур эльфов, облаченных в темно-бордовые одеяния, полностью скрывавшие их фигуры и лица, и лишь голос помогал распознать в них мужчин и женщин.

— И ты снова с нами, дитя, — теплый женский голос мог бы растопить множество сердец, но не сердце Юиль: она чувствовала за тоном «Второй» укор и насмешку.

— И что же тебе вдруг от нас понадобилось? — голос «Пятого» был издевательским всегда.

— Вы… кхе-кхе… вы и сами… сами это знаете.

— Знаем. И все же хотим это услышать, — «Третий» обладал голосом что Юиль так и не смогла причислить ни к мужскому, ни к женскому.

— Помогите… помогите мне, — ей было до тошноты противно просить их о чем-то, но сейчас ей не смог помочь бы никто, кроме них. — Помогите мне спасти его.

— Хммм… помочь… хммм, — процедил «Первый».

— Он не нашего рода, дитя, — четко, словно удар молотом, произнес «Восьмой». — Ты знаешь, в чем состоит наш долг, раз обратилась к нам.

— Да, я помню, — кивнула девушка. — Оберегать народ эльфов, быть скрытым оружием, что защитит их от Старшей расы и всех, кто посягает на выживание нашего народа.

— Верно. И мы пожертвовали всем, чтобы иметь такое оружие, как ты. Мы положили на это свои жизни, лишили многих других твоих предшественников радости свободы выбора жизненного пути. А ты эгоистично плюнула в наш многовековой труд! Каждая капля крови в твоем теле, это труд и жертвы многих поколений твоих предшественников, — голос «Шестого» был хрипловат, будто бы ему повредили голосовые связки.

— Молю вас! — Юиль снова упала на четвереньки. — Я готова вернуться и снова стать той, кем была рождена!

— Ты искренна, как никогда. Но годы, прошедшие вне обучения, а также перерождение, отбросили труд Восьми Кровных на много шагов назад, — «Вторая» распростерла руки указывая на всех присутствующих.

— Что вы хотите?

— То, что мы хотим, ты дать не можешь, — «Пятый» снова был резок. Но Первый поднял руку и тот замолчал. На памяти Юиль такое случалось впервые.

— Хоть он и не одной с нами расы, но кое-что сделать для эльфов ему удалось, — «кое-что»… Юиль сжала кулаки и хотела закричать, что он сделал больше, чем каждый из Восьми Кровных, но сейчас так поступать было нельзя.

— Хммм, — «Первый» поворачивал голову и другие пересматривались с ним сквозь алую вуаль, будто бы ведя мысленный диалог. — Хорошо. Но мы не уверены готова ли ты спустя столько лет принять нашу силу.

— Готова! — с жаром ответила девушка.

— Не спеши, — укорила девушку «Четвертая». — Твой настрой понятен, но готова ли ты разумом и телом.

— Магия крови требует в первую очередь сильной воли, дабы не поглотить заклинателя, — вспомнила Юиль один из первых выученных уроков, что преподали ей Кровные.

— Похвально. Похвально, что ты еще это помнишь, — с удовлетворением кивнул «Седьмой». — Но помнишь ли ты третье из восьми правил?

— Тело, воля и разум. Все должно готово к тому, чтобы подчинить себе темное искусство…

— … иначе оно поглотит тебя, — закончил «Первый». Но готово ли твое тело и твой разум?

— Да, безусловно, да! — с твердостью в голосе произнесла Юиль.

Восемь Кровных вновь переглянулись.

— Хорошо. Мы дадим тебе эти знания, хоть и сомневаемся в твоей готовности. Но в качестве платы потребуем кое-что…

… и он назвал свою цену.

Ее тело чувствовало холод и дрожь, сидя промокшим в луже крови, но сейчас озноб проник глубоко, заставляя содрогаться не только тело, но и разум, и душу.

— Такова наша цена, — тон «Первого» четко указывал, что милосердия ей не дождаться.

Юиль тяжело задышала, все больше осознавая, что стоит за этим решением.

— Так каков будет твой ответ, Юилия Хааман, дитя Восьми Кровных?

***

Он проснулся и повернулся на бок. Кровать под ним заскрипела, и этот звук он узнал бы из тысячи. Арчибальд улыбнулся от накативших воспоминаний: он лежал в своей кровати на мансарде, в доме своей бабушки.

Его старенькая потрепанная, но столь любимая кровать стояла все так же у окна. Шкаф стоял в углу, с чуть покосившейся, и поэтому не закрывающейся, дверью. Простой деревянный стол и такой же простенький стул. На тумбе стоял старый ламповый японский телевизор, купленный еще его дедом, которого уже семь лет, как не было. К телевизору была подключена его игровая приставка. У стола лежал грязный футбольный мяч, а значит, взбучки ему точно не избежать. На тумбе стояли три чашки из-под чая, забытые им и его друзьями вчера.

Он встал с кровати и осмотрел комнату еще раз. Расписание уроков на завтра; постер с героем фильма про киборга-убийцу и несколько фотографий в рамках, все так же украшали наклоненные стены.

В его комнате все было точно так же как в его детстве; все, кроме него самого. Он посмотрел на свои руки и понял, что это, руки старика точно такие же как он и помнил. Арчибальд взял кружки и спустился не таясь. Лестница под его ногами заскрипела, пробуждая воспоминания.

— Уже проснулся, — теплый голос бабушки окатил его заботой и любовью.

Д’Энуре ответил Ей улыбкой. Он знал, что эта женщина хоть и была похожей на его бабушку, в действительности ей не являлась.

Чайник, стоящий на подставке, парил свежезаваренным чаем. Разнообразие сладкой выпечки и печений наполняло дом сладостным ароматом.

Он прошел на кухню и помыл чашки, а после, протерев полотенцем, поставил их на свое место в шкафу. Вытерев руки, он сел напротив, и Она заботливо налила кружку пышущего напитка. К удивлению Арчибальда, это был не чай, а тизан.

— Так ты ведь уже привык к нему, — вновь прочитала мысли Мать-Богиня. И, увидев недовольное лицо Д’Энуре, улыбнулась. — Ладно, ладно, больше не буду, — Ее серые глаза лукаво заискрились.

— Все снова по твоему плану?

— Почти.

— А эта тварь? Она тоже была частью плана?

— Не совсем.

— Ты могла остановить эту тварь Сама.

— Могла, но в дела смертных Я не вмешиваюсь.

— Он устраивал геноцид! Мог погубить целую расу…

— … и Я послала тебя.

— Хм… я понимаю, что Вы не могли вмешаться, но все же. Когда стоит вопрос о целой расе, можно попытаться что-то сделать.

— И дать надежду на чудо?

— Это плохо?

— Само по себе, конечно же, нет. Но разве ты не будешь вечно на него уповать, если чудеса будут исполняться постоянно?

— Думаю, тут исключительный случай.

— Я не согласна. Пока проблемы создаются смертными, то и решать предстоит смертным. Видишь ли, в чем штука, божественное вмешательство очень сложный инструмент. Стоит чуть-чуть, на пол волоска, ошибиться и последствий не избежать.

Арчибальд задумался.

— Но есть же другие способы. Могли вмешаться Жизнь, или Смерть или, на худой конец, Безымянный.

— А что, я-то?! — третий голос ворвался в разговор.

Арчибальд повернул голову и увидел худощавого оборванца с лангалейком за спиной и яркими светящимися глазами, точно такими же, как и у Нее: одним светло-серым, вторым темно-серым.

— Милое местечко, — улыбнулся Безымянный и подошел к столу. Он взял одну печенку и с удовольствием съел. — Неплохо, неплохо.

— Вот, — Мать-Богиня достала из-под стола небольшую шкатулку. Шкатулка была старой потертой, а по всей ее поверхности расползались старинные узоры, источавшие магию. Безымянный достал из-за пазухи небольшой перстень, чернильного цвета, положил перед Матерью-Богиней и без стеснения забрал шкатулку.

— Благодарю. Ну, давай, Арч, бывай, — и, помахав рукой, вышел в дверь. Мать-Богиня положила свою ладонь на перстень и тот исчез.

— Значит, никакого божественного вмешательства? — ухмыльнулся Арчибальд, бросив взгляд в закрытую Безымянным дверь.

— Почти. Видишь ли, Безымянный тоже часть замысла. Жизнь и Смерть никогда не смогут оторваться от самих себя и взглянуть на мир по-другому. Я думала, что, создав их парой, Я решу эту проблему, но даже Мне все не предвидеть. Потому нужен инструмент балансировки, чтобы вся система не закостенела, делясь лишь на черное и белое.

— Смерть говорил, что Безымянный его дитя.

— Да, так и есть. Но решение создать его, не пришло к ним в голову просто так. И, если вдруг, ты его встретишь, то постарайся не говорить ему об этом. Пусть это останется маленьким секретом.

Они выпили горячего тизана и съели по паре пирожных.

— Спрашивай, если хочешь.

— Вы говорили, что не станете читать мои мысли.

— Я и не читала; ты своего лица просто не видишь.

— С Марцеллом покончено?

— Уже давно — два с половиной века назад. Та тварь, что ты убил, уже не являлась Марцеллом.

— Тогда, что это было?

— Последний вызов талантливого алхимика. Жажда реализации собственных идей любой ценой.

— Звучит проще, чем кажется.

— Да. Но это обычное желание людей подчинить то, чего они не понимают и замахнуться на искру божественного созидания. Само по себе, это не преступление; Мы и сами не совсем понимаем, а Боги ли Мы. Вопрос, что за этим стоит. Не стоит давать острый меч малому ребенку. Теперь же, последнее воспоминание об идеях покойного алхимика исчезнет из этого мира.

— Прозвучало грустно. А Юиль? И Ульз с Ольдрой? С ними все будет хорошо?

— Тебя успокоит ответ, что все будет хорошо?

— Прозвучало сомнительно.

Лицо Матери-Богини озарила улыбка:

— Тогда может сам убедиться.

— Так, я же… — он положил руку на грудь, на которой не было огромной дыры, что была проделана химерой. И только тут он осознал, что на месте обожженной культи была уже привычная ему рука с одним отсутствующим пальцем.

— Протяни свою руку.

Арчибальд положил в Ее ладонь свою, но едва успев почувствовать прикосновение, тут же резко ее отдернул.

— Ой! — невольно вырвалось у него, когда по его телу прокатился удар током. Это было резкое и неприятное действо, что омрачило теплую атмосферу заливающейся теплым светом кухни.

— Ничего страшного: так бывает, когда тебя возрождают.

— ЧТО?!

Эпилог.

Арчибальд дернулся и задышал резкими рывками.

— Учитель! — заулыбалась Юиль.

— Кха-кха… кхе… уф… ох… — Арчибальд огляделся. Он лежал на полу, распластавшись у той самой стены, к которой был пришпилен. Его голова покоилась на коленях эльфийки. Он рефлекторно положил руку себе на грудь. На том месте, где должна была красоваться дыра, ладонь наткнулась лишь на собственное тело. О тяжелом ранении напоминала лишь дыра, да неприятно прилипавшие к телу окровавленные одежды. Арчибальд попытался подняться, но резкая боль и чудовищная слабость не дали это сделать.

— Лежите, лежите, учитель. Вы еще слабы — вам нужно немного времени.

Арчибальд огляделся. Юиль выглядела плохо: осунувшееся лицо, мешки под глазами, и побледневшая кожа, делал ее старше на несколько десятков лет. Ольдра сидела чуть поодаль, держа в руках свой даорд, улыбаясь, но и ее лицо было изможденным. Ульз сидел на коленях рядом с Д’Энуре и выглядел свежее всех, если не считать четырех шрамов, что пересекали левую половину его головы. Его глаз уцелел, в отличии от уха что было почти полностью оторвано. Шрамы еще кровоточили, но смертельными не выглядели.

— Мар… Марцелл… — едва прошептал Арчибальд, пересохшим горлом.

— Все в порядке, учитель. Эта тварь умерла, — девушка, будто прочитав его мысли, поднесла к его губам бурдюк с водой. Холодная вода обжигала, перемещаясь по пищеводу комком, будто бы он пил первый раз в жизни.

— Хорошо, — его голос не стал громче, но разговаривать стало легче. — А твари?

— Как только этот ублюдок помер, — заговорила Ольдра, — наверху начался такой раздрай, что и представить себе невозможно. Но думаю это нам на пользу: чем больше они поубивают друг друга, тем легче нам будет выбраться с этого поганого острова. Осталось только решит, что с этим делать, — цвержка кивнула куда-то в сторону.

Арчибальд повернул голову в направлении указанным Ольдрой. Там располагались библиотека и лаборатория.

— Все… все унич… уничтожить.

— Я тоже так думаю, — пожала плечами цвержка. — Но вдруг вы захотите что-то изучить.

Арчибальд отрицательно покачал головой:

— Это плохие знания. Пусть… пусть пропадут навсегда. Уничтожим все и домой.

— Домой, — кивнул Ульз. Возможно Арчибальду показалось, что голос цверга стал более хриплым, а возможно тварь поранила ему горло; из-за бороды не было понятно.

— Да, домой, — Арчибальд с наслаждением произнес это слово и закрыл глаза улыбаясь. — И ни одна сила больше не сможет вытащить меня из него. Клянусь, всеми богами.

… и как покажет время, эта клятва так и останется не исполненной.