Мой личный Галатей (СИ) [Татьяна Луковская] (fb2) читать постранично

Мой личный Галатей

Глава I. Белые пятна

Белые пятна — это то, что тебе не известно,

но узнать ужасно хочется.

Отличный повод начать исследование.

1

— А скажите, уважаемая э-э-э… — преподаватель заскользил взглядом по списку группы, — а скажите-ка, Артасова АП, чем по мнению Карла Маркса определяется общественное сознание?

— Я? — энергично захлопала ресницами Настя.

— Ну, вы же АП Артасова?

— Я.

— Ну, и?

— А? Что? — прикинуться глухой, лучший способ выиграть время.

— Отвечать будете? — Игорь Борисович, в народе Игорек, хищно глянул на жертву поверх золотой оправы очков.

Как гласит старинная мудрость: «Нет более жестокого хозяина, чем бывший раб». Молодой аспирант, еще недавно сам дрожавший как осиновый лист, сжимая засаленную зачетку, теперь с превеликим удовольствием отрывался на зеленых студентах. Вот она сила власти.

— Так что там по Марксу определяет сознание?

— Сознание? — Настя, поправляя как бы случайно упавшие на лоб пряди, скосила глаза на подругу. Лизка чертила в воздухе большой круг.

«Что же определяет это хреново сознание? Неужели арбуз? А что еще можно шаром показывать? Планету? Мир? Общественное сознание определяется миром. Нет, глупость какая-то. Думай, Настя, думай!»

Девушка кашлянула два раза в кулак, мол, не могу отвечать, приступ накрыл. Но бесконечно кашлять невозможно, нужно что-то говорить. Лиза от кругов перешла к лучикам, пуская их в разные стороны. «Чего она там показывает? Солнце что ли?»

— Артасова АП, я теряю терпение. Вы отвечать будете?

— А повторите вопрос, пожалуйста?

— Чем определяется сознание по мнению Карла Маркса?

— Интернетом.

Волна дикого смеха накрыла аудиторию. Игорек так расходился, что, наверное, грохнулся бы на пол, если бы позади не оказалось стены. «А вот жалко, что не грохнулся!»

— А говорят анекдоты про блондинок завистницы сочиняют, — он протер запотевшие от смеха очки. — Артасова, как вы философию сдавать будете?

— Как-нибудь, — буркнула Настя.

— Голова, Артасова АП, дана не только, чтобы ее красить перекисью водорода.

— Да что вы говорите? А я и не знала, — девушка демонстративно всплеснула руками. — Вы, Игорь Борисович, прямо Америку для меня открыли.

— Насть, не лезь в бутылку, — хорошо зная характер подруги, громко зашептала Лиза.

— И вообще, — не обращая ни на кого внимания, пошла в атаку Настя, — я блондинка натуральная, мне перекись водорода не нужна.

— Оно и видно, — ухмыльнулся преподаватель.

— Думаете, если я вашу философию не знаю, так я дура?

— Вы сами делаете выводы, — было видно, что словесная баталия доставляет Игорьку превеликое удовольствие.

— Ну, это вы зря, Игорь Борисович, — вступилась за подругу Лиза, — Настя у нас подающий надежды молодой психолог, так даже завкафедры говорит.

— Верно, верно, — подтянул кто-то с задних рядов, — «зверь» в психологии.

— И вот так сможешь что-нибудь обо мне рассказать, там о вкусах, привычках, скажем по почерку, — очки у Игорька опять съехали к кончику носа, а левая бровь, наоборот, поползла вверх. «Ну-ну», — выражал насмешливый взгляд.

— Да это мы еще не проходили, — испугалась Лиза.

— Отчего же, я могу, — Настя скрестила руки на груди, — пишите.

— А что писать?

— Ну, вот про сознание по Марксу и пишите.

— И ты все обо мне расскажешь?

— Если вы при всех не стесняетесь.

— Я не стеснительный, — хмыкнул Игорек.

— А вот это не правда.

— Почему? — бровь опустилась назад, очки тоже вернулись на место.

— Вы пишите, пишите.

Игорь Борисович стал медленно выводить буковки красивым каллиграфическим почерком: «Общественное бытие определяет общественное сознание».

— Готово, — он через парту протянул Насте листок, к лицу прилипла натянутая улыбка.

— И ровные одинаковые буквы, — начинающий психолог говорила подчеркнуто спокойно без волнения, — и одинаковое расстояние между словами указывают на то, что вы что-то скрываете… А вот, вижу, смазанный край и странный нажим. У вас произошла личная душевная травма. Сейчас попробуем определить, когда именно… вот три резких завитка. Три дня назад, верно? — Настя посмотрела в упор на испытуемого.

— Ерунда все это, — покраснел Игорь.

— Нет, не ерунда, раз даже почерк деформировался… Округлая о, и вот еще, причина в девушке. Вас бросила девушка! Да сто процентов. А мотив ее поступка…

— Все, не надо, — Игорек поспешно встал. — Семинар окончен, всем спасибо. Можете идти.

— Так еще десять минут, — возмутились садисты-студенты, желавший дальнейшего расчленения бедолаги препода.

— Идите, пока отпускаю, а то оставлю на дополнительное занятие.