Первый признак псевдонаучного бреда на физмат темы - отсутствие формул (или наличие тривиальных, на уровне школьной арифметики) - имеется :)
Отсутствие ссылок на чужие работы - тоже.
Да эти все формальные критерии и ни к чему, и так видно, что автор в физике остановился на уровне учебника 6-7 класса. Даже на советскую "Детскую энциклопедию" не тянет.
Чего их всех так тянет именно в физику? писали б что-то юридически-экономическое
подробнее ...
:)
Впрочем, глядя на то, что творят власть имущие, там слишком жесткая конкуренция бредологов...
От его ГГ и писанины блевать хочется. Сам ГГ себя считает себя ниже плинтуса. ГГ - инвалид со скверным характером, стонущим и обвиняющий всех по любому поводу, труслив, любит подхалимничать и бить в спину. Его подобрали, привели в стаб и практически был на содержании. При нападений тварей на стаб, стал убивать охранников и знахаря. Оправдывает свои действия запущенным видом других, при этом точно так же не следит за собой и спит на
подробнее ...
тряпках. Все кругом люди примитивные и недалёкие с быдлячами замашками по мнению автора и ГГ, хотя в зеркале можно увидеть ещё худшего типа, оправдывающего свои убийства. При этом идёт трёп, обливающих всех грязью, хотя сам ГГ по уши в говне и просто таким образом оправдывает своё ещё более гнусное поведение. ГГ уже не инвалид в тихушку тренируется и всё равно претворяет инвалидом, пресмыкается и делает подношение, что бы не выходить из стаба. Читать дальше просто противно.
Слог хороший, но действие ГГ на уровне детсада. ГГ -дурак дураком. Его квартиру ограбили, впустил явно преступников, сестру явно украли.
О преступниках явившихся под видом полиции не сообщает. Соглашается с полицией не писать заявление о пропаже сестры. Что есть запрет писать заявление ранее 3 дней? Мало ли, что кто-то не хочет работать, надо входить в их интерес? Есть прокуратура и т.д., что может заставить не желающих работать. Сестра не
подробнее ...
пришла домой и ГГ отправляется в общественную библиотеку, пялясь на баб. Если ГГ и думает, то головкой ниже пояса. Писатель с наслаждением описывает смену реакции на золотую карту аристо. Диалоги туповатые, на уровне ребёнка и аналогичным поведением. История драки в школе с кастетами и войнами не реально глупая. Обычно такие тупые деологи с полицией, когда один сознаётся в навете оканчивается реальным сроком. Когда в руки ГГ попали вымогатели с видео сестры, действия ГГ стали напоминать дешевый спектакль. Мне данный текст не понравился, сказочно глупый.
слажено!?. А Ирина? Вы спрашивали ее?..
-- Ирина еще ничего не знает. Но она не пойдет против воли отца...
-- Дайте, по крайней мере, мне хоть подумать, поговорить с ней, узнать ее поближе!.. Не могу же я так, сразу, как дурак, идти с завязанными глазами под венец!..
-- Разумеется! -- засмеялся старик, уже снова радостно потирая руки. -- Поговори, поговори, познакомься... Торопиться не к чему. Только все же, пока ее отец не уехал заграницу -- он пробудет в своем имении еще целый месяц, -- свадьбу нужно будет сыграть недельки через три...
Разговор с отцом сильно взволновал меня, и я весь вечер проходил из угла в угол в своих двух комнатах, обдумывая свое положение. То, что предлагал отец -- казалось окончательной моей гибелью, а другого выхода я не видел. Я старался представить себе Ирину моей женой -- и не мог, до того чужды мы были друг другу и различны по натуре. Я приходил в отчаянье.
Часов в двенадцать ночи, измученный, обессиленный, я вышел на террасу. Ночь была лунная, светлая, и в аллеях парка, на дорожках, как привидения, дрожали лунные просветы среди сумрачных теней. Я невольно залюбовался нашим старым парком, в строгом, задумчивом молчании стоявшим под весенним звездным небом. На огромных, могучих липах не дрожал ни один листок. Даже осины, обыкновенно трепещущие при малейшем движении воздуха, теперь безмолвствовали, словно застыли, обессиленные луной и тишиной. Не было слышно ни лягушек с озера, ни криков ночных птиц. Тишина стояла мертвая, и мне, после столичного шума, казалось, что я попал в какое-то сказочное, окаменевшее от сна, царство...
И вот, не знаю почему -- мне вдруг вспомнились маленькие ножки Ирины в золотых туфельках, вскидывающие на ходу оборку кисейного платья -- и воспоминание о них вызвало во мне горячую, непонятную дрожь. Разговор с отцом, предстоящая мне женитьба как-то отошли в сторону и больше не мучили меня. Мной овладело какое-то странное томление, я весь был напряжен, натянут, как струна, я чего-то ждал, всматриваясь в тихие, лунные аллеи.
В глубине аллеи я вдруг увидел слабое движение, показавшееся мне подозрительным. Большое белое пятно, которое я принимал за лунный просвет, вдруг подвинулось немного вперед, потом назад, остановилось, снова двинулось -- уже в сторону и потом опять вперед.
Я сошел с террасы с несколько тревожным чувством, похожим на суеверный страх, с тем же чувством напряженного ожидания, с той же горячей дрожью во всем теле.,. Белая фигура медленно плыла мне навстречу и вдруг остановилась -- на расстоянии двух шагов от меня. Она стояла так неподвижно и так тихо, что у меня невольно дрогнул голос, когда я спросил:
-- Кто это?..
Послышался тихий вздох и потом робкий ответ:
-- Я...
-- Ирина? Что вы здесь делаете?
-- Гуляю... Не спится...
Мы пошли вместе... В глубокой, сырой аллее было так темно, что нужно было пробираться почти ощупью. Дальше, в следующих аллеях стало еще труднее. Казалось, все дорожки изменили свои направления и часто, наткнувшись на деревья, я не мог сообразить, в какую сторону нам пойти, чтобы снова выйти в аллею. Временами совсем исчезало вверху звездное мерцание неба, так густо были сплетены над нами ветви, и тогда я переставал видеть даже белое платье Ирины и только по скрипу гравия под ее ногами угадывал, что она идет рядом со мной...
Я весь дрожал. Не знаю -- виновна ли в том была весенняя ночь, с ее легкой сыростью, влажным ароматом трав и листьев древесных, с ее неспящей, полной живого дыхания тишиной и таинственным мраком, наполнявшим меня этим суеверным ожиданием какого-то жуткого и прекрасного чуда -- только теперь эта тихая девушка как-то странно волновала меня -- своим робким, боязливым молчанием, своими неуверенными шагами, шелестом платья, чуть слышным, как бы затаенным дыханьем. Насколько днем вчера и сегодня я был к ней равнодушен, настолько остро я чувствовал теперь ее близость. Мысль о том, что она скоро должна стать моей женой, вызывала во мне такое сильное волнение, что я задыхался и почти не мог говорить...
Мое волнение, по-видимому, передалось и ей; чем глубже мы уходили в парк, тем чаше она дышала и ее шаги становились все неуверенней, слабей, словно она теряла силы. Наконец, скрип ее шагов умолк, и я понял, что она остановилась. Она тихо, испуганным, прерывающимся шепотом спросила:
-- Куда мы идем?..
Я подошел к ней ближе, взял и сжал ее маленькую, холодную руку.
-- Разве вы боитесь идти со мной, Ирина? -- спросил я, удерживая ее руку, которую она старалась высвободить.
Девушка молчала. Но как она тяжело, взволнованно дышала!..
У меня зашумело в голове, я обнял ее и привлек к себе.
-- Через три недели ты будешь моей женой! -- сказал я, как-то бессознательно переходя на "ты". -- Дай мне поцеловать тебя!..
Она билась в моих руках, испуганно, удивленно повторяя:
-- Оставьте!.. Не надо!.. Я не хочу!..
-- Да, да! -- говорил я, ища в темноте ее губ. -- Это решено. Твой отец согласен. Ты -- моя невеста!.. Ну, дай же мне поцеловать тебя!.. Будь моей, Ирина, умоляю!
Какое-то безумие охватило меня. Если бы мой отец видел эту
Последние комментарии
4 часов 53 минут назад
12 часов 53 минут назад
1 день 3 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад
1 день 7 часов назад