Дивная редкая пташка [Аврам Дэвидсон] (fb2) читать постранично, страница - 2

просмотрел листы, проговаривая вслух, что видит. Князь Влохский взглянул, взглянул ещё, перевёл взгляд на более интересную забавную французскую картинку… мужчина, женщина, вода, трава, дети, женщина, женщина^[4]… всё составлено из множества крошечных крапинок, пятнышек… точек, если желаете… что легко заметить, если вы рядом или обладаете охотничьим зрением.

— Да, вот расположенные отдельно пальцы и когти, разделённые и несросшиеся метакарпалии^[5], нептицеподобный хвостовидный придаток, все рёбра некрючковатые и тонкие, непохожие ни на птичьи, ни на рептильи, тонкий коракоид^[6], позвонки пустотелые до самого крестца и очень длинный хвост…

Голос Эстерхази затихает до бормотания, профессор Блампкинн, возможно, подумав, что невежливо обходить вниманием другого гостя, говорит: — Это, видите ли, князь Влохский, знаменитый Археоптерикс, возрастом в сотни миллионов лет, которого падкая до сенсаций пресса предпочитает неверно описывать, как так называемое «уже-не-недостающее-звено» между рептилиями и птицами… обратите внимание на эти перья и острые зубы… ещё один, к сожалению, без головы… и этот…

Тут князь Влохский, как видно, не ярый поклонник палеонтологии, произносит: — Да. Видел такое.

— Ах… это было в Лондоне? или Берлине?

— Ни в одном из этих мест.

Блампкинн изумляется. Берёт себя в руки. Смотрит, сначала удивлённо, потом саркастично, потом вежливо. Эстерхази медленно поднимает глаза: — Что ты имел в виду, Ролдри, под «видел такое»? Что?….

Князь Влохский повторяет, со слабым акцентом, что видел такое. И он пучит глаза и пристально таращится, будто подчёркивая все значения глагола видеть.

— Что вы… Ах… «Видел такое», когда видел такое, где видел такое?

— На наших землях. Забыл когда. Что вы хотите сказать этим: «Уверен ли я»? Мне не нужен монокль, чтобы различать вещи. Почему это мне не быть уверенным? С чего бы?

Блампкинн и Эстерхази на миг одновременно заговорили. С чего бы? Да во всём мире было лишь два известных экземпляра Археоптерикса! Один в Лондоне, другой в Берлине — подумайте, что значил бы третий! Не только для науки, но и для Скифии-Паннонии-Трансбалкании и её престижа.

Влох поднялся на ноги, с чем-то, похожим на вздох; как видно, этот предмет не очень его заинтересовал… возможно, потому что его собственный род и престиж были несравнимо старше Триединой Монархии и её престижа. — Хорошо, значит, я поищу. Пора идти. Есть дела. Мой виноторговец. Мой оружейник. Мой каретник. Перекинуться в картишки в «Адской Бездне». Посмотреть, закончили ли менять обшивку моего личного вагона. Табачник… новые пороховые весы… как говорится, не могу ли я выполнить для вас какие-нибудь поручения? Хо-хо! Послушай, Энгли, будь я проклят, если знаю, чего ты хочешь от этой дивной редкой пташки, но вот что тебе скажу: обменяй её на ту забавную французскую картинку. — И он нахлобучил ободранную тюленью шапку^[7] (чтобы его не поразило молнией) и накидку из шкуры зубра (тоже весьма ободранную, но теперь было трудновато достать зубра), взял дубовую трость, отвесил свой «поклон Ролдри»: ни слабый, ни глубокий и вышел на Малую Турецкую улицу, где его дожидалась собственная, можно сказать, карета. Некоторые провинциальные аристократы держали в Белле временное пристанище, в виде дома или квартиры. Князь Рольдран предпочитал держать конюшню и спать на чердаке. Не придираясь к ощущениям и запаху.

Несколько секунд тишины. Таково было присутствие князя, что его спешный уход оставил ощутимую полость.

Блампкинн: Как по-вашему, доктор Берт, князь вполне [запинка]…. надёжен?

Эстерхази [вынимая монокль]: В некоторых вещах — несомненно. Он, не задумываясь, с голыми руками бросится на бешеного волка, чтобы вас спасти. В других? Что ж… скажем так, окаменелости не совсем по его части. Посмотрим. Любые окаменелости в том направлении должны представлять интерес. Если те старые ведьмы хоть что-то оставили.

Императорский Геолог моргает: — Да… если они оставили что-то… Хотя, я полагаю… представьте, доктор, раньше они мололи кости динозавров и скармливали их, с хлебом и маслом, беременным женщинам!!

— Именно это они проделали с моей собственной дорогой матушкой. Ну, почему бы и нет? Кальций, знаете ли.

Императорский Геолог (Король-Император, Игнац Луи, назначив его на этот пост, выразил надежду на то, что он найдёт золото и ничего, кроме золота, пожал плечами и удалился инспектировать новые пехотные сапоги) — императорский Геолог моргает ещё раз. — Да, — отвечает он. — Что ж, почему бы и нет. Кальций… Я знаю.

Несколько лет назад свет увидела книга «Новв Сёл: На „Кэмелбеке“^[8] от Бараньей Головы^[9] до Сэнди Кейпа^[10]» (Гласскок и Громторп, № 3, Минериз, 12 шиллингов), а Эстерхази перевёл её на современный готский,