Обычная магия-2 [Андрей Волковский] (fb2) читать онлайн

Обычная магия-2

Каникулы

9 января

Первые дни наступившего года были безмятежно-сказочными: Руслан много и с удовольствием гулял с Региной, сходил с родителями в городской парк и в театр. Вернувшийся из деревни Славик затащил его в кафе с живой музыкой. И это всё за неделю! Впечатлений было так много, что Руслан не успевал их переживать. Надеялся, что потом можно будет посидеть в тишине и перебрать в памяти запахи, звуки и картинки.

В пятницу Регина предложила пойти посмотреть на ледяные фигуры на городской площади. Руслан несколько раз проходил и проезжал мимо ледяного городка, но времени разглядеть его как следует всё не было, и он охотно согласился.

День выдался солнечный, тёплый, удивительно уютный. На площади кричали и смеялись дети, катаясь с ледяных горок. Негромко гомонили, переговариваясь, их родители. То и дело чья-нибудь мама требовала у сына или дочки улыбнуться, чтобы сделать фото на телефон.

Существ было мало. Наверное, потому, что совсем рядом — правительственные здания, а там наверняка полным-полно людей из спецотдела.

На одетую в чёрное Регину посматривали косо, но замечаний никто не делал, а разглядев перевязанную руку её спутника, люди и вовсе успокаивались. Видимо, если девушка заботится о пострадавшем, то может выглядеть как хочет.

— Смотри, там тигр!

Они прошли через толпу мимо солидных фигур Деда Мороза и Снегурочки, пары снеговиков и упряжки лошадей.

Ледяной тигр мордой очень походил на кота из какого-то мультика, и они долго пытались вспомнить, из какого именно. Смеялись и перебирали всех известных котов: Леопольд? Нет. Кот из “Шрека”? Нет. Матроскин? Чешир? Котёнок по имени Гав? Снова нет!

Почему-то говорить о ерунде и смотреть, как Регина смеётся, отвергая очередного хвостатого, было очень радостно.

Пока Регина не заметила что-то у него за спиной и не замолчала, нахмурившись.

— Ты что тут делаешь? — спросил недовольный мужской голос.

Руслан обернулся — перед ним стоял смутно знакомый парень. На вид примерно его ровесник, худощавый, неприветливый, к тёмному пуховику зачем-то пришпилено на булавку несколько камешков-подвесок из сувенирного магазина. Амулеты? Да в них же нет никакой силы.

Парень смотрел на Регину.

— Здравствуй, Саша, — неохотно сказала она.

Точно! Это же Санёк, которого осенью чуть не сожрал техноспрут.

— Это кто? — Санёк ткнул пальцем в незнакомца, не глядя в его сторону.

Руслан шагнул между ними, прикрывая Регину.

— Я Руслан, — протянул левую руку. — Нормально поздороваться не могу — пострадал вот на охоте за монстрами!

Он улыбнулся, но тут же понял, что зря так пошутил.

Санёк прищурился, став ещё мрачней, и процедил:

— А, так он из них... понятно...

— Не начинай, Саша. Потом поговорим, — от радостного настроения Регины не осталось и следа.

— Нет, мне с тобой разговаривать не о чем. Мне всё ясно!

Руслан хотел одёрнуть парня, но тот развернулся и, толкнув плечом прохожего, умчался прочь.

— Регина, ты как?

— Нормально. Извини, что он так себя ведёт.

— Ты-то почему извиняешься? Давай вон в кафе пойдём. Кофе выпьем, перекусим, хочешь?

Регина молча кивнула, и они пошли к кафе-кондитерской напротив ледяного городка. Руслан оглянулся на всякий случай, но Санька нигде не было видно. Всё так же галдели дети и их родители, только весело уже не было.

Взгляд зацепился за незнакомого парня, стоящего рядом со здоровенной Снегурочкой. Парень, задрав голову, смотрел на внучку Деда Мороза. Не пытался её сфотографировать, не оглядывался по сторонам, как если бы ждал кого-то. Просто стоял и смотрел. Странный какой-то...

В кафе Регина постепенно забыла о неприятной встрече. Руслан тормошил её, как мог, рассказывал смешные истории, описывал пёстрых “рыбок”, вьющихся между посетителями, и дремлющего на подоконнике прозрачного кота. Заказал набор мини-пирожных: с зелёным чаем, с беконом, с лепестками розы и ещё чем-то, столь же необычным, — и отвлекал девушку дегустацией.

Они просидели в кафе два часа, наелись сладостей, напились кофе. Наконец Регина снова стала улыбаться, и они отправились ещё погулять.

В ранних зимних сумерках красиво светились огоньки на городской ёлке, на фонарных столбах вокруг площади, на солидных зданиях, окружавших ледяной городок.

Руслан глянул на площадь: не торчит ли там этот Санёк — неприятный всё-таки тип. Санька там не было. Зато парень, что таращился на Снегурочку, по-прежнему стоял на том же месте. Два часа? Вокруг прогуливались парочки, родители пытались уговорить расшалившихся детей пойти домой, дети постарше катались с горок. А парень всё стоял.

— Регина, давай вернёмся на площадь. Там, кажется, что-то странное.

Они подошли к парню. Руслан поднял голову, пытаясь понять, что там такого в этой Снегурке, — и увидел в груди ледяной фигуры, за большой вырезанной изо льда пуговицей, нечто похожее на маленькую светящуюся веточку. Гибкая “веточка” пульсировала нереальным бледно-зеленоватым сиянием и явно не имела никакого отношения к праздничной подсветке. Опасной она не выглядела, но Руслан знал, что не всегда стоит доверять тому, что видишь.

— Эй, — окликнул он парня, — ты в порядке?

Тот не шевельнулся. Всё стоял и смотрел прямо на эту “веточку”. Шея у него наверняка ужасно затекла, да и вообще выглядел он нездоровым: бледный, с тёмными кругами под глазами.

— Эй! — повторил Руслан и осторожно тронул парня за плечо.

Тот медленно моргнул, слегка вздрогнул, будто просыпаясь, и с трудом опустил голову.

— Д-да, всё хорошо.

— Ты тут уже часа два стоишь. Или больше. Тебе домой не надо?

— Нет, — он говорил тихо и хрипло, приходилось прислушиваться, чтобы понять его. — То есть да. Надо идти.

Он медленно побрёл к остановке, почти незаметно пошатываясь.

Руслан проводил Регину домой. Посидел у неё, пока она разогревала жаркое: всё-таки после сладостей хотелось съесть что-нибудь основательное. Потом они поужинали, поболтали, и Руслан собрался домой к родителям.

Но, выйдя на улицу, вместо того, чтобы пойти на остановку, он зачем-то пошёл на площадь — от дома Регины всего километр-полтора. Если идти быстро, то даже замёрзнуть не успеешь, тем более январь выдался на редкость тёплым.

Тот парень снова стоял возле Снегурочки. Народу на площади в это время было всё ещё немало: взвизгивали девчонки, стоя катаясь с горок, держались за руки парочки, оживлённо болтали парни. Руслан, огибая веселящихся, подошёл к странному парню и встряхнул его:

— Эй, ты опять тут?

На этот раз он “ожил” почти сразу.

— А, да...

— Давай-ка пойдём домой.

Руслан вывел парня из толпы. Они остановились у закрывшегося киоска с шаурмой, и Руслан спросил:

— Адрес свой помнишь?

Тот кивнул и назвал улицу и дом. Руслан вызвал такси. Потом спросил у парня:

— На что ты там так смотрел?

Тот вяло кивнул:

— Там... внутри... светится...

Руслан позвонил Бьёрну.

— Привет! Тут в ледяной фигуре какая-то светящаяся “веточка”.

— Ну и?

— И один парень всё смотрит на неё и смотрит. Днём два часа на месте простоял. Мы с Региной его домой отправили, а сейчас он снова тут. Стоит и смотрит. А она вроде маленькая и неопасная.

— На коралл похожа, так?

— В целом да.

— Светло-зелёная и мерцает?

— Точно!

— А, это топляк, или “тоска зелёная”, если по-простому. Точнее его кусочек. Он в открытой воде сотнями таких “веточек” плавает, как ковёр из водорослей. Ну и если встречает человека в печали, топит его. Внушает, что жизнь — отстой, заманивает на глубину, а там оплетает и питается жизненными силами, пока человек тонет. Видимо, недоглядели, когда воду для фигур брали. Ладно, мне пора.

— Подожди! А как с топляком бороться? Он же человека захватил!

— Ну, утопить человека в ледяной фигуре точно не выйдет! — хмыкнул Бьёрн.

— Замёрзнет он. Похолодание в городе обещают на следующей неделе...

— Да понял-понял. Надо знак начертить на льду — я фотку скину, какой — и всё. Топляк обезвредить легко. Пока.

Бьёрн отключился. Телефон тут же тренькнул, принимая оповещение от службы заказа такси.

Руслан посадил парня в такси, расплатился с водителем и попросил его убедиться, что пассажир зашёл в подъезд. А сам вернулся к Снегурочке.

Топляк загадочно мерцал метрах в трёх над землёй. Залезть на фигуру с одной рукой не выйдет. Взобраться на какой-нибудь ящик и начертить знак тоже не получится — высоко. Нужно, чтоб кто-то его, Руслана, подсадил.

Телефон снова тренькнул. Ага, фото от Бьёрна. Хорошо, хоть знак совсем простой.

Руслан поразмыслил и позвонил Демону. Тот ответил сразу, но, увы, он сейчас не в городе: они с Оксаной уехали на зимние праздники куда-то на турбазу.

Руслан пожелал им приятного отдыха и задумался. Можно позвонить Регине и спросить чей-нибудь номер. Да и у Демона можно было поинтересоваться. Но с другой стороны, это всего лишь кусочек топляка — неужели он своими силами не справится? Точнее, силами своих собственных знакомых.

Он набрал номер Славика. Славик лёгкий на подъём и вряд ли будет возражать против визита на площадь в десять вечера. Он достаточно крепкий, чтоб подсадить Руслана. И теперь он, что называется, “в теме”.

— Привет! Можешь мне помочь кое с чем?

— Ага, а что делать?

— Приезжай на площадь Славы.

— О да, это моя площадь! Я её люблю! — засмеялся Славик. — С собой что брать?

— Да ничего. Оденься потеплее. Возможно, до ночи придётся тут пробыть.

— Ого, как интересно! Ну, я еду!

Славик приехал минут через двадцать. Народу на площади стало совсем мало: многие спешили успеть на последние маршрутки.

— Привет! Ну что тут? Где монстр?

Славик огляделся. Судя по всему, ему было очень любопытно и немного страшно.

— Пойдём вон в то кафе, — Руслан махнул здоровой рукой в сторону заведения рядом с кондитерской, где они днём сидели с Региной.

В кафе они выбрали место у окна, и Руслан вкратце рассказал, что нужно делать. Славик долго и пристально смотрел на Снегурочку, но, конечно, ничего не увидел. Потом попросил показать фотку знака и спросил:

— Ты знак чертить чем будешь?

— Ножом. Я и левой рукой могу — Бьёрн учил.

Славик выразительно посмотрел на столовые приборы, которые им принесли к заказу, и жестами показал, как прячет их в рюкзак Руслана.

— Нет, у меня нож с собой.

— А ты не думал, что это странно будет выглядеть? Подозрительный чел пытается зарезать снегурку!

Да, и правда...

— А можно чем-то другим? Ну, чем-то, что можно легко спрятать в случае чего? Гвоздём каким-нибудь?

Руслан задумался: а почему нет? Металл же. Кивнул. Потом написал Бьёрну: “У тебя есть гвозди? Где? Очень нужно для знака!”

Если наставник не ответит, то придётся взять у папы, но Руслан не хотел лишний раз волновать родителей. К счастью, Бьёрн ответил почти сразу: “В стенном шкафу. Нижняя секция справа. Не рассыпь там всё!”

Руслан написал: “Понял. Можно Славик у тебя переночует?”

“Ок”.

Потом Руслан позвонил родителям и сказал, что сегодня ночует у друзей со Славиком. Приятель громко и весело сказал:

— Привет, тётя Надя, дядя Коля!

Заслышав голос Славика, родители заметно успокоились. Руслану стало немного стыдно: как бы и не врёт родителям, а всё равно, получается, обманывает.

Съездили за гвоздём. Расплатившись с очередным таксистом, Руслан заметил, что денег у него осталось совсем мало. Скорей бы заказ какой-нибудь подвернулся!

Когда вернулись на площадь, она уже опустела. Где-то со стороны кафешек шумели гуляющие компании да последняя парочка отчаянно целовалась возле ледяного тигра. А, чучело-мяучело! Вот на кого он мордой похож. Надо будет сказать Регине. Руслан невольно улыбнулся, вспомнив о подруге, но тут же одёрнул себя: так, не отвлекаться!

— Ну как? — спросил Руслан у Славика. — Готов?

— Ага. Давай, я тебя подниму под коленки.

Руслан посмотрел на приятеля с сомнением, и тот пояснил:

— Ну смотри: забраться на подол снегурки, чтоб я тебя под зад подсадил, ты из-за руки не можешь, так? Так. Если ты мне на шею хочешь сесть, то мне придётся с корточек подниматься, а ты уже вон какой здоровенный вырос. Значит, остаётся только под коленки.

Что ж, он прав.

Руслан достал гвоздь, положил рюкзак на утоптанный снег у ледяного валенка Снегурочки и решительно кивнул.

Славик вдохнул-выдохнул. Расстегнул пуховик. Присел и обхватил ноги Руслана. Напрягся. С шумом выдохнул — и поднял приятеля.

Фонари, ёлки, здания вокруг — всё закачалось. Руслан испугался, что Славик упадёт, сам ушибётся и его уронит. Попытался ухватиться за ледяную шубку Снегурки, но пальцы лишь скользнули по холодной чуть шершавой поверхности. Едва гвоздь не выронил.

Славик потоптался ещё немножко и застыл.

— Давай, — натужно выдохнул он.

Руслан ухватил гвоздь покрепче и принялся чертить знак, сплетённый из двух совсем простых значков.

Лёд поддавался неохотно. Славик внизу то и дело двигался и покачивался. Совсем немного, но Руслан каждый раз успевал облиться потом, не выпуская, впрочем, гвоздя.

Так, один готов. Теперь ещё один...

— Что это вы тут делаете, молодые люди?

Ещё чуть-чуть!

— Счас... — пропыхтел Славик. — Всё расскажем.

Готово! Знак вспыхнул синим — и тут же погас. “Веточка” тоже перестала светиться.

— Всё, — выдохнул Руслан, роняя гвоздь в рукав.

Взмокший Славик аккуратно опустил друга на снег, встряхнулся и повернулся к подозрительно глядящему на них пожилому мужчине. В двух шагах стояла пожилая дама — видимо, супруга бдительного гражданина.

— Неужели вы не знаете, — доверительно начал Славик, — что эта статуя исполняет желания? Если потереть вон ту пуговицу Снегурочки, в наступившем году обязательно встретишь свою любовь! А моему другу очень надо!

Славик сначала прижал руки к сердцу, а потом драматично вытянул их в сторону Руслана. Тому ничего не оставалось кроме как неловко изобразить полупоклон.

— Только магия Снегурочки поможет! — проникновенно завершил Славик.

Пожилая дама с интересом прислушивалась к его короткой, но пылкой речи. Она подошла к своему мужу и сказала:

— Видишь, милые ребята — не хулиганят. В чудеса верят, — дама улыбнулась и взяла переставшего хмуриться мужчину под руку.

— Ладно, чудеса так чудеса, — он махнул рукой и нежно взглянул на супругу.

Они неспешно пошли в сторону проспекта, продолжая прерванную беседу.

— Здорово, наверное, вот так в старости, — задумчиво произнёс Славик, глядя им вслед.

Руслан кивнул, но смотрел он не туда, а на Снегурочку. Теперь на ней светились только блики от разноцветных гирлянд.

— А у нас с тобой впереди целая ночь! — многозначительно произнёс Славик. — И вот теперь-то ты не отвертишься и всё мне расскажешь!

— Ещё слушать устанешь! — рассмеялся Руслан.

Уютное место

13 января

С понедельника похолодало. Руслан чуть не отморозил пальцы и нос, пока добирался до университета. Но что поделаешь — сессия.

Бьёрн вернулся как раз с началом морозов. Непривычно весёлый, полный сил. Привёз кучу презентов вроде странноватого солёного чая, крутых амулетов из кожи и вкусных пряников со съедобными фотографиями Байкала.

Руслан сейчас жил у родителей. Всё-таки наставник привык жить один. Да и личная жизнь у наставника есть.

— Как хочешь, — пожал плечами Бьёрн. — Но, если что, приезжай обратно.

Руслан решился спросить:

— А твои родители знали, что ты видящий?

— А мне повезло — меня самый лучший дед вырастил! — Бьёрн усмехнулся, но Руслану показалось, что усмешка была невесёлой.

Эх, обещал же себе не лезть наставнику под шкуру! Может, родители от Бьёрна отказались? Или просто не воспитывали сына? Или умерли, как и предполагал Руслан? Наверное, не стоит уточнять.

Вместо лишних расспросов он рассказал, как они со Славиком от топляка избавлялись. Бьёрна история позабавила.

17 января

Потом учёба захватила Руслана на несколько дней подряд. Он сдал два зачёта, написал реферат, получил задания по английскому — и вдруг понял, что уже четверг, а он не видел и не слышал наставника с понедельника. Непорядок!

Позвонил Бьёрну. Тот сразу ответил:

— Как учёба, студент?

— Хорошо! До вторника свободен. Только кое-что написать надо будет, но это ерунда. Ты в офисе? Я заеду?

— Ага. Лёха звонил: счас подъедет.

— Бабушкин? Из полиции?

— Он самый. Говорит, кое-что проверить надо.

Руслан помчался из универа на остановку. Пронзительный ветер норовил забраться под шапку, проникнуть под пуховик, выстудить тёплые перчатки. Холодно!

Ждать автобус пришлось всего минут пять, но Руслан успел почувствовать себя ледышкой. Как же в автобусе хорошо: тепло, ветра нет — красота!

Когда он заскочил в “офис”, Алексей Бабушкин был уже там. Поздоровались — и Лёха продолжил прерванный разговор:

— Так вот, не знаю, по вашей ли это части, но мне на днях знакомый патанатом звонил: говорит, нечисто дело. Третий год ему жмуриков с одного и того же места привозят. Замёрзших насмерть.

— А что за место? — со слабым интересом спросил Бьёрн.

— Недострой возле остановки автобусной, “Пятый километр”. Два года назад подросток. В прошлом году — алкаш, а в этом девчонка. Из приличных. В начале недели привезли, как холода ударили.

Лёха помолчал, скорбно покачав головой. Потом добавил:

— Я копии отчётов глянул: и впрямь странное. Мороз на улице, дубак, а что мальчишка, что алкаш, что эта вот девчонка — без курток, без шапок-шарфиков. С алкашом-то всякое могло быть, а у мальчишки и девушки верхняя одежда при себе была, и шапки были, и перчатки. Всё рядом нашли.

— Умерли от чего? — теперь Бьёрн выглядел по-настоящему заинтригованным.

— От переохлаждения и умерли. Никаких признаков криминала. Глянешь на это место? Вот чую я: неспроста. То ли маньяк какой хитрый объявился, то ли что-то по вашему профилю.

— Гляну, — кивнул Бьёрн. — А ты, ученик, со мной?

— Конечно!

— Вот и ладно, — с облегчением вздохнул лейтенант. — Позвони потом, ладно? А мне на работу надо — перерыв-то уже кончился.

— Копии отчётов скинешь? — спросил Бьёрн.

Бабушкин остановился в дверях.

— Не стоило бы... а, ладно, скину! Только ты никому — хорошо? И ты, — он повернулся к Руслану.

— Да не боись, — хмыкнул Бьёрн. — Прочтём — и забудем.

Лёха кивнул и ушёл работать.

— Поехали! — велел Бьёрн.

До нужной остановки ехать пришлось с пересадкой. Сначала на трамвае до вокзала, потом на маршрутке к городским окраинам.

В синих зимних сумерках остановка выглядела печально и чуток жутковато. Кругом высились сосны, а сугробы вдоль дороги кое-где были Руслану по пояс. Он поёжился.

Бьёрн дождался, пока вышедшая с ними старушка бодро утопает по еле заметной тропинке в лес. Если присмотреться, то там, вдалеке, мигали огоньки и светились окна одноэтажных домиков — частный сектор. Здесь же только покосившийся навес над остановкой да одинокий фонарь напоминали о существовании цивилизации. Руслан невольно задумался о том, каково это — выживать зимой в дикой природе. И снова поёжился.

— Так, — сказал Бьёрн, — недострой вижу.

Руслан развернулся. На другой стороне дороги темнела громада недостроя — не то большой дом, не то гостиница.

— Пошли.

Они перешли дорогу. Как ни странно, ничего сверхъестественного Руслан не заметил. Бьёрн, судя по всему, тоже: наставник внимательно вглядывался в сами развалины, в лес вокруг, но, кажется, ничего подозрительного не видел.

Надо подойти поближе.

— Погоди.

Руслан замер на полушаге. Бьёрн вытащил нож и начертил в воздухе несколько знаков. Они вспыхнули белым, голубым и синеватым, но тут же погасли. Бьёрн начертил новый знак — тот завис, разбрасывая белые искры.

— Интересно, — пробормотал наставник.

Руслан вглядывался в знак до рези в глазах, но не сумел его опознать. Вокруг по-прежнему было тихо. Совсем не так, как в городе. Почему-то от этой тишины стало не по себе.

— Хм, — Бьёрн спрятал нож и повернулся к ученику, — очень интересно: по всем косвенным признаком тут должна быть тварь и притом огромная. Но я её не вижу. И знаки не показывают, где она. Ты что-нибудь заметил?

Руслан помотал головой.

— Ладно, тогда вернёмся завтра. Я как раз кое-что нужное найду. Ну и порасспрашиваю знающих людей.

Домой Руслан вернулся поздно. На кухне ждал тёплый ужин и записка от родителей, а сами они ушли в гости.

Неудобный гипс неделю назад заменили на эластичный ортез, и Руслан с нетерпением ждал того дня, когда его рука совсем освободится. Каждый день делать упражнения и обходиться в быту одной левой он уже почти привык, но вернуться к нормальной жизни хотелось невероятно.

Руслан поужинал и лёг спать. Перед сном долго размышлял о том, кто же или что убивает людей в том заброшенном здании, но ничего так и не придумал.

18 января

Следующим вечером они с Бьёрном приехали на Пятый километр часов в девять. На остановке было ещё холоднее, чем вчера. На скамейке под навесом сидели три человека: пара нетрезвых парней и недовольная женщина в длинной норковой шубе.

Руслан огляделся, зябко переступая с ноги на ногу, и сразу же заметил неяркий свет с той стороны, где стояла заброшка. Странно. Руслан встряхнулся, зажмурился и снова посмотрел в ту сторону.

— Видишь? — шепнул Бьёрн.

— Ага.

Один из парней поднялся со скамейки и, слегка растягивая слова, сказал приятелю:

— Пошли туда, слышь. Там кафешка. Греться будем. А то я смёрзся!

Второй проворчал:

— А тут автобус придёт.

— Нету автобуса. Нету! — парень смачно выругался.

Женщина неприязненно покосилась на них и отошла. Глянула в сторону светящейся заброшки и решительно зашагала туда.

Руслан и Бьёрн тут же пошли следом. Парни остались препираться на остановке.

Вместо заброшки уютно светило огромными окнами-витринами кафе. В витринах виднелись стеллажи с заманчивыми тортами, кексами, круассанами и пирожными.

Руслан принюхался: в воздухе отчётливо пахло кофе и пряностями.

Играла негромкая музыка, мерцали гирляндами нарядные витрины. От одного вида этого кафе становилось теплее.

Женщина впереди зашагала быстрее, почти побежала.

— Смотри в оба! — велел Бьёрн.

Руслану тоже хотелось бежать в тепло. Сесть вон за тот столик, заказать кофе с миндальным сиропом и огромный кусок шоколадного торта. Нет, сначала снять надоевший пуховик, колючий шарф, шапку, под которой потеет голова, неудобные варежки, а уже потом сесть за столик и всё прочее.

Но в то же время он видел, что на вывеске над входом в кафе нет названия, в окно виден прилавок, но за ним никого нет, а сладости на подносах и блюдцах выглядят слишком одинаковыми, словно нарисованные...

Женщина зашла в кафе, торопливо сняла шубу, бросила её на столик. Шуба пушистой грудой скользнула на пол. Туда же полетел шерстяной палантин, меховая шапка и перчатки. Их владелица не обратила на это никакого внимания. Поправила белокурые волосы и повернулась к прилавку. Без шубы она оказалась совсем молодой — наверное, моложе Бьёрна — и очень симпатичной.

Она подошла к прилавку, протянула изящную руку и как будто что-то взяла. Поставила перед собой. Потом снова вытянула руку и снова что-то взяла. А, ей кажется, что она берёт пирожные!

Наконец она вернулась к своему столику, неся перед собой невидимый поднос. Села и принялась пить кофе из несуществующей чашки и есть несуществующие сладости.

Руслан поёжился, и вовсе не от холода.

— Что видишь? — послышался голос наставника.

Руслан уже знал: когда Бьёрн спрашивает так, нужно смотреть особенно внимательно. Не на то, что видно сразу, а на то, что сложно заметить.

Он с трудом отвёл взгляд от девушки и осмотрел здание. Сосредоточься. Так, что у нас тут: если вглядываться, видно, как через игрушечное кафе проступают очертания заброшки. А если присмотреться ещё пристальнее, то можно заметить кое-что, чего вчера не было.

Сначала Руслану показалось, что по стенам ползают какие-то тёмные существа. Но скоро до него дошло: это не существа, это двигается само здание. На стенах вздуваются и опадают бугры. Словно кто-то пытается прорваться наружу.

— Что это? — прошептал Руслан.

— Вроде бы придорожень. Огромный паразит. Раньше их много было: прорастали в стены трактиров и постоялых дворов. Создавали иллюзии и высасывали силу. Он зимняя тварь — по теплу уходит под землю. А так вдоль дорог может ползать. Самых тупых и наглых давно видящие извели, а этот, видно, спал, пока тут стройку не начали. Как раз где-то четыре года назад.

— А почему мы его вчера не видели?

— Он как змея: пожрёт, потом спит несколько дней, пока сытый. Лёха же говорил: девчонку тут несколько дней назад нашли.

С дороги послышался шум: приехал автобус.

— Счас я тут кое-что начерчу, а потом дамочку вытащим и устроим там большой пожар. Придорожня только огнём извести можно. Жди здесь.

Бьёрн вытащил два ножа и несколько колышков. Сунул рюкзак ученику и пошёл к “кафе”.

Бьёрн вонзил по два колышка справа и слева от двери. Потом взял по ножу в каждую руку и принялся медленно обходить здание, чертя знаки обеими руками, причём его правая рука выводила один набор знаков, а левая — другой. Вот бы так научиться!

Знаки, сияя бело-голубым, зависали в воздухе. Иллюзия кондитерской сползала с заброшки, обнажая опутанный непрестанно подрагивающими то ли корнями, то ли щупальцами бетон.

Руслан вдруг ощутил холод. Стылый январский воздух заморозил щёки и нос. Пальцев Руслан вообще не чувствовал. Пуховик, казалось, застыл ледяным доспехом. Так и окоченеть можно!

Бьёрн тем временем обошёл всё здание, окружив его светящимся защитным кругом. Вернулся к ученику.

— Теперь тащи сюда дамочку.

Руслан уставился на наставника. Бьёрн усмехнулся:

— А мне тут ещё защиту держать. Или ты думаешь, придорожень запросто отдаст свой ужин?

Он раскинул руки с ножами, будто захотел обнять ученика, и рявкнул:

— Пошёл!

Руслан побежал к заброшке. По пути оглянулся: лезвия в руках Бьёрна засветились бело-голубым — и тонкие пульсирующие светом нити раскинулись от них к знакам и колышкам у поглощённого придорожнем здания.

Руслан припустил быстрее и проскользнул в тёмный разлом, заменивший дверь. Выхватил из рюкзака фонарь и тут же высветил молодую женщину, неподвижно сидящую на полу. Рядом валялись её вещи. Руслан схватил промёрзшую шубу, накинул хозяйке на плечи и принялся тормошить.

— Эй, очнитесь! Эй! Нам надо идти!

Но она идти никуда не хотела. Вяло попыталась оттолкнуть его, но тут же уронила руку и чуть не упала.

Пол под ногами Руслана шевельнулся. Он опустил голову и увидел под ногами сплетение корней-щупалец. Они вздрагивали, будто хотели оторваться от пола.

Так, надо скорее уходить. Неизвестно, сколько Бьёрн сможет сдерживать многовековое, недавно отъевшееся чудовище.

— Эй, вставайте!

Руслан еле-еле заставил девушку подняться, невежливо дёргая её левой рукой.

— Надо идти!

Ему пришлось обхватить её за талию, и девушка навалилась на него, как пьяная. Руслан охнул и потащил её к выходу.

Пол под ногами дрожал уже весь. Приходилось ступать осторожно: ещё не хватало оступиться, рухнуть и потерять спутницу. Или она сейчас груз?

От стены оторвалось тонкое щупальце и стегнуло Руслана, метя по глазам. Отшатнуться нельзя — он зажмурился и наклонился, подставляя шапку. Щупальце неожиданно больно обожгло ухо и скользнуло по плечу.

Пол задрожал ещё сильнее.

Надо идти! Быстрее!

Девушка совсем повисла на Руслане, и он чуть не упал. Нет. Он вытащит эту дамочку.

До выхода три шага. Три очень длинных шага по полу, который дыбится, как море на картинах Айвазовского.

Два очень сложных шага с непомерной тяжестью на левом плече.

Один очень...

Руслан оступился — и лодыжку будто спицей проткнули. Он вскрикнул и из последних сил вытолкнул свой груз в проём. Наверняка она ушибётся, но это такая мелочь.

Со стены рухнуло здоровенное щупальце и со всей дури огрело его по голове. Другое лупануло по ортезу — и ещё не совсем зажившее запястье будто ножом полоснули.

Руслан закричал и шарахнулся в сторону, в тёмную глубину, подальше от обезумевших щупалец.

— Куда?! — рявкнул кто-то и вцепился ему в здоровую руку.

Руслана дёрнуло, развернуло и швырнуло в сугроб.

— Цел? — над ним склонился наставник.

Руслан еле-еле сумел кивнуть.

— Тогда вставай — нечего валяться. Замёрзнешь.

Немилосердный наставник вздёрнул его на ноги и встряхнул. А потом зашвырнул в зловещую заброшку невесть откуда взявшуюся в его руках большую тёмную бутылку.

Слышно было, как она разбилась внутри, вспыхнули окружающие монстра знаки — и в следующий миг ревущий столб пламени охватил отчётливо корчащееся здание.

— Надо спецотделу сообщить, что это наших рук дело. И дамочку эту в больничку отвезти.

Бьёрн ещё что-то говорил, потом куда-то звонил, но Руслан уже не слышал, бездумно глядя в огонь.

В себя он пришёл только в такси, когда знакомый усатый таксист вёз их к Бьёрну. Руслан хотел спросить, что с девушкой, но внезапно обнаружил, что наставник спит. Лицо у него было бледное и изнурённое, будто после тяжёлой болезни.

— Не буди, — негромко сказал таксист. — Устал человек.

Безумная пятница

21 января

Спасённая от придорожня девушка, Маргарита, повадилась заезжать к ним каждый день. Привозила то китайскую еду в коробочках, то пиццу, то роллы, то пончики, а как-то притащила огромного запечённого гуся — захотелось и всё тут.

Каждый раз — новый наряд, новая сумочка, новая причёска. От неё приятно пахло духами, и даже Руслан понимал, что дорогими. Красивая, но вздорная и капризная, Марго ему не очень нравилась. Ничего плохого она, однако, не делала, так что он держал своё мнение при себе.

Вот и сегодня Марго снова заявилась и опять заняла его место. Но Руслан едва на неё глянул. Потому что на стуле напротив Бьёрна восседал незнакомый крепкий мужчина лет пятидесяти, а из спины у него торчали чёрные отростки и полупрозрачные ломаные перья. Справа от мужчины стоял рослый парень, но на него Руслан даже не посмотрел: отростки и перья интересовали его куда больше.

— А это мой помощник, Руслан, — сказал Бьёрн. — Знакомься, этот отец Марго, Виктор Семёнович Подольский.

Неужели тот самый? Да, точно: и в газетах его фотографии появлялись, и по телевидению он выступал. Подольский — владелец постоянно расширяющейся сети магазинов и, кажется, какой-то городкой политик.

Руслан хотел поздороваться, но мужчина отмахнулся не глядя и уточнил:

— Так что, точно едешь?

— Еду, — кивнул Бьёрн. — И Руслан со мной.

— Да чёрт с ним, пусть едет. Лишь бы дочке не мешал. Завтра в шесть вас заберу.

Он тяжело поднялся. Руслан продолжал сверлить взглядом его спину: теперь между отростков ему мерещилось какое-то движение. Он прищурился и с изумлением разглядел букву “я”, отчётливо прорисовавшуюся на чёрном месиве. Буква тут же исчезла, а чернота зашевелилась как болотная жижа, густо и неприятно.

— Марго, пошли. Толик, за мной!

Мужчина развернулся и, не удостоив Руслана ни взглядом, ни жестом, вышел. Рослый парень, вежливо и, кажется, немного виновато кивнув Руслану, тенью проследовал за Подольским.

Марго встала со стула и капризно сказала:

— А раньше папа меня баловал. А в последнее время дурит. И вот сейчас — как собачке: “пошли!” Фу! Но я очень рада, что ты едешь, Бьёрн! Ой, Русланчик, привет, кстати!

Дверь приоткрылась, и в проёме показался парень, сопровождавший Подольского:

— Извините, Маргарита Викторовна, Виктор Семёнович ждёт...

— Да иду я!

Едва дверь за Марго закрылась, Руслан спросил:

— Что это было? На спине у Подольского? Почему на этой штуке буквы?

Бьёрн хищно потянулся и сказал:

— О, уже буквы видны? Самое время изгонять эту тварь. Это чёрная инсания. Её изводить надо обязательно. Она подселяется в человека с характером, волевой чтоб был, решительный, смелый, потом питается сильными эмоциями: злостью там, завистью, множит их и сама растёт. А как вырастет, так и трындец человеку. И всем вокруг заодно. Инсания заставляет человека убивать.

Руслан поёжился.

— Но ты же знаешь, как её изгнать?

Бьёрн кивнул:

— Знаю. Только времени надо много. И чтоб свидетелей не было. Так что турбаза за городом как раз подойдёт.

— Турбаза? Это туда мы едем?

— Ага, Подольский нас пригласил. Ну, меня то есть. Мол, все уши дочка прожужжала: Бьёрн то, Бьёрн сё, вот и решил познакомиться. Дурь, конечно. Но инсанию упускать — плохая идея.

— А откуда эта инсания берётся? И почему название такое странное?

— Это “безумие” по латыни, — хмыкнул Бьёрн. — А берётся откуда — вопрос хороший. В наших краях она не водится. Кто-то привёз этому Виктору Семёнычу подарок из Европы. Она в Италии водится, в Греции. Ладно, надо собираться. Я за инструментами. Ты мне нужен будешь, понял? Так что едешь.

— Конечно!

Вот не везёт Маргарите, подумалось Руслану, сначала придорожень, теперь эта инсания.

22 января

...Подольский оказался пунктуальным: на следующий день его человек зашёл в офис ровно в 18.00 и сообщил, что Виктор Семёнович ждёт их. Когда они вышли, на парковке стоял чёрный “мерседес”, дорогой и пафосный, как в кино. Рядом — маленький красный “фиат” со смешными круглыми фарами. У “фиата” красовалась в коротенькой шубке Марго, которая заявила, что парни поедут с ней.

Подольский вылез из “мерса” и буркнул:

— Чёрт с вами, езжайте. Я тут задержусь.

Руслан с ужасом уставился на мужчину: из его спины теперь не перья торчали, а высовывалось нечто огромное, полуметровое. Ломаные линии никак не складывались в единое целое, так что Руслан даже описать это нечто не мог. Будто кто-то нарисовал карандашом существо, а потом этим же карандашом сильно-сильно заштриховал. И теперь видны были только тёмные линии, по которым то и дело пробегала дрожь.

Руслан моргнул, и движение на линии сложилось в слова.

“Ты никому не нужен. Ты не справишься. Ты совсем один”.

Он тряхнул головой — видение исчезло. Никаких букв, просто монстр, растущий из спины человека.

— Толик, — велел Подольский, — купи-ка сигарет.

— Папа, ты же бросаешь!

— Закрой рот!

Марго вздёрнула подбородок и, хлопнув дверцей, села в свою машину.

— Садитесь живо, а то будет моя дурочка ныть всю дорогу.

Руслана резанули и слова, и тон Подольского: неужели этот человек всегда так говорит о дочери? Хотя Марго вчера упомянула, что он изменился. Наверное, это инсания так влияет.

Бьёрн сел рядом с всё ещё сердитой Марго, а Руслан устроился позади наставника. Марго оживлённо болтала: то ворчала на отца, то предвкушала, как классно они с Бьёрном отдохнут. Руслан надел наушники, и оставшиеся три часа наслаждался музыкой.

“Мерседес” остановился у ворот, за которыми виднелось приземистое длинное двухэтажное здание, выкрашенное в голубой цвет. Толик вышел из “мерса”, открыл дверцу Подольскому и тут же направился к “фиату” — помочь Марго.

— Я всю базу снял, — сказал бизнесмен, — чтоб нам не мешали. А то поговорить крепко надо, согласен?

Бьёрн кивнул, и все кроме Толика, оставшегося перегонять машины, направились к турбазе.

В здании их встретила улыбчивая пожилая женщина, объявившая, что всё готово: номера ждут постояльцев, ужин в столовой, в сауну можно будет пойти в десять.

Во время ужина Руслан никак не мог сосредоточиться на еде: инсания интересовала его куда больше котлет и жаркого. Тварь вылезла из человека уже на полтора метра и начала его обволакивать. Теперь можно было рассмотреть её длинные когтистые руки, которые она положила на плечи жертвы, медленно раскрывающиеся драные крылья со сломанными перьями и уродливую шишковатую голову. И руки, и крылья, и голова, и туловище — всё было собрано из тысяч подвижных букв, то и дело складывающихся в неприятные фразы.

“Ты ничего не сможешь. Ты один. Никто не любит тебя. Ты разочарование”.

Интересно, а наставник видит то же самое?

Подольский, покончив с ужином, встал из-за стола и сказал:

— В общем, я всё решил. Бьёрн, женишься на моей дурочке, поживёте, пока не надоест, а там разбежитесь. С меня машина, квартира новая. А, ну и работу тебе найдём, а то ты ерундой какой-то по жизни маешься.

Марго принялась возмущаться, а Бьёрн спокойно кивнул. Довольный Подольский удалился. С ним ушёл и чем-то явно расстроенный Толик.

Марго схватила сидящего рядом Бьёрна за руку:

— Папа, конечно, свински себя ведёт, ну я с ним потом поговорю! А свадьбу я хочу на островах! Чтобы цветы вокруг, и море шумит, и солнце! Ах, я буду такая красивая!

— Марго, послушай, свадьба на островах — это здорово, но мы тут не за этим.

— Мы тут, чтоб познакомиться поближе, но мне кажется, что я тебя сто лет знаю. Ты мой рыцарь, мой спаситель! Мы поженимся! — глупая улыбка не сходила с лица Марго. — Давай цвет свадьбы будет лиловый!

— Марго, твой отец в опасности. Мы с Русланом приехали изгнать из него тварь.

Девушка моргнула, с недоумением глядя на Бьёрна:

— Тварь? Как та, которая меня там, в лесу, чуть не убила? Но тут же не лес...

— Включи голову! — нахмурился Бьёрн. — Леса тут нет, а тварь есть. И её надо уничтожить.

Марго отпустила его руку, медленно встала и спросила:

— Значит, свадьбы не будет?

— Нет. Но будет спасение твоего отца. Марго, не глупи...

— Ах, я ещё и дура?! — она влепила Бьёрну пощёчину и закричала:

— Идиот! Ненавижу тебя!

И вылетела из столовой.

— Мда, — сказал Бьёрн, — видимо, на неё инсания сильнее подействовала, чем я думал. Ладно, сами справимся. Идём.

В рюкзаке у наставника на этот раз оказались восемь спиц, два дополнительных ножа, мел, растрёпанная записная книжка и маленькая фляжка, покрытая выгравированными знаками.

— Так, с инсанией всё хитро. В одиночку не справиться, а на группу она безумие насылает. То есть чем больше у неё врагов, тем она сильнее. Значит, драться с ней буду я, а ты черти знаки. Все защитные, какие помнишь. Ясно? — наставник сунул ученику мешочек с мелом.

Руслан кивнул. Потом спросил:

— А Марго сейчас его не спровоцирует?

Вместо ответа откуда-то издалека послышался отчаянный женский крик.

— Вот ведь! — выругался Бьёрн, скидывая вещи обратно в рюкзак. — Бежим!

Они помчались по коридору, потом по лестнице в подвал. Снова по коридору. Сюда! Только бы не опоздать...

Они влетели в бильярдную комнату.

В углу, сжавшись в комочек, сидела Марго. Над ней стоял Толик, а в двух шагах от него, стряхивая обломки кия, поднимался Подольский. Уродливая тварь слилась с ним, и теперь казалось, будто человек натянул мерзкий костюм для Хэллоуина: вместо лица бугристая маска с затянутыми бельмами глазами и огромной зубастой пастью, чёрные шевелящиеся пятна коже, кривые крылья за спиной. Когтистая лапа нашарила и схватила валяющийся рядом черно-красный топор — видимо, Подольский чуть раньше сдёрнул его с противопожарного стенда.

Бьёрн бросил рюкзак на пол, свистнул, и тварь обернулась к нему. Наставник запустил ножом в существо, метя повыше головы Подольского. Инсания увернулась, дёрнула крыльями и завизжала так, что у Руслана тут же заложило уши. Толик вздрогнул, но устоял, Марго задрожала и, кажется, заплакала.

— Знаки! — крикнул Бьёрн, когда тварь прыгнула на него.

Руслан развернулся к ближайшей стене и принялся торопливо чертить базовые защитные знаки. Самые простые. Б — для Бьёрна, М — для Марго, Т — для Толика, Р — для себя. Ещё. Ещё. И ещё.

На стене, на полу, на спинке подвернувшегося стула.

Позади него Бьёрн дрался с монстром: что-то громыхало, раскалывалось, гремело.

Руслан чертил как сумасшедший, пока мел не раскрошился. Потом вытряхнул ещё кусочек — и снова принялся рисовать знаки.

За спиной послышался многоголосый шёпот. Голоса перебивали друг друга, нарастали, ввинчивались в уши, в мозг, в тело. Голову сдавило так, что Руслану показалось: сейчас череп лопнет. Он застонал и сжал виски руками.

Нет, надо чертить!

Бормотание сложилось в отчётливые слова: “Не сможешь!”, “Уходи”, “Страшно”, “Ты один”, “Хватит”, “Будет больно”. Слова начали множиться, появляться на стене перед Русланом поверх знаков, всплывать в воздухе, расти и опутывать его. “Не надо!” обвилось вокруг руки. “Уходи” бросилось под ноги. “Страшно” трещинами расползлось во всю стену. Остальные, хлопая буквами, ринулись ему в лицо.

Он вскинул руки, прикрывая лицо. Браслет на левой руке обжёг запястье и разлетелся мелкими кусочками по полу. Стало легче. Руслан встряхнулся. Подарок от родителей — как жалко!

На лице какая-то сырость: под носом, вокруг рта. А ещё возле уха. Он поднял руку — кровь.

С трудом встряхнулся, огляделся по сторонам.

Бьёрн повалил инсанию на бильярдный стол, и та неистово дёргалась, пытаясь вывернуться. Лицо у Бьёрна в крови, но не похоже, что ему больно. Скорее наставник зол.

— Знаки! — рявкнул он.

Руслан нашарил упавший кусок мела и снова начал выводить защитные символы.

Краем глаза он заметил, что инсания вдруг обмякла, и комната тут же наполнилась шёпотом и бормотанием.

— Хороший мальчик. Слушайся. Хороший мальчик. Служи. Подчинись. Знай своё место.

Руслан успел удивиться смене репертуара, но понял, что это не к нему. Толик застыл на месте: взгляд пустой, из уха тянется струйка крови.

— Сюда. Сюда. Хороший мальчик. Ко мне. Помогай. Служи. Хороший мальчик.

Если этот парень вмешается — плохо дело. Что же делать? Рисовать дальше? Или попытаться помешать Анатолию.

— Сюда. Помогай. Хороший мальчик! Служи! Ко мне!

Руслан посмотрел на Толика. Тот медленно, через силу, повернул голову и посмотрел на Марго. Та плакала, глядя на отца.

Толик, чеканя шаг, пошёл к Подольскому и Бьёрну.

— Молодец. Хороший мальчик. Ко мне. Молодец!

— Простите, Виктор Семёнович, — сказал он,подойдя, ухватил хозяина за руки и прижимал к столу.

Инсания завизжала на грани ультразвука.

— Держи крепко, — велел Бьёрн.

Закрыл глаза, припечатал ладонь к груди Подольского и начал что-то говорить на незнакомом Руслану гортанном языке.

Инсания раскинула крылья — во все стороны полетели буквы и обрывки слов. Но Бьёрн и Толик стояли как горы. До Марго буквы не долетали — её надёжно прикрывала широкая спина Толика. Руслан, стиснув зубы, продолжал чертить знаки.

Бьёрн, продолжая говорить, отошёл от стола, нашёл рюкзак и вынул спицы. По одной вонзил в крылья, не переставая читать неведомое Руслану заклинание. Потом вынул колья и фляжку, положил её на грудь Подольского. Размахнулся колом и ударил плашмя по фляжке.

Вспыхнуло белым — и бесконечная тишина поглотила комнату. Руслан потерял возможность видеть, слышать, говорить, чувствовать своё тело.

А потом из тишины вышел довольно усмехающийся Бьёрн и сказал:

— Сделали!

...Подольский, заботливо уложенный на диван, очнулся примерно через час.

За это время Марго успела выплакаться, умыться и снова накраситься. Толик с чувством выругался, пока девушка ходила приводить себя в порядок, и спросил, что это было. Не у Бьёрна с Русланом, нет. Скорее у Вселенной.

Видящие стёрли кровь, собрали спицы, колья, зачистили знаки. Наставник проверил всех присутствующих на предмет остатков инсании — всё чисто.

— Ох, неужели упился так с непривычки, а? — Подольский оглядел разгромленную бильярдную. — Да-а-а, “белочка” пришла... вот ведь...

Его взгляд упал на испуганную Марго, и он попытался вскочить:

— Доча, ты как? Я тебя не обидел?

Она помотала головой и спряталась за Толика.

Подольский беспомощно покачал головой и посмотрел на Бьёрна с Русланом:

— Вы уж простите, ребята. Сам не знаю, что на меня нашло! Зачем-то вас сюда притащил. Да ещё и напугал. Ох, старею, видимо...

Марго подскочила к отцу, обняла его и в который раз за вечер заплакала, бормоча “папа, папа”. Он нежно обнял дочку и прижал к груди.

Бьёрн повернулся к Толику и спросил:

— Отвезёшь нас в город?

— Если Виктор Семёнович не возражает.

— Не возражаю. Счас только кое-что уладим. Доча, милая, погоди-ка.

Подольский встал, пошатнулся. Толик тут же подхватил его под руку.

— Ох, точно, старость. Езжайте, ребята, а мне тут доча расскажет, каких дров я наломал. Компенсацию я вам выплачу. Не спорьте даже. Нет и нет. Ваше время потратил, так хоть деньгами верну.

Они попрощались с Подольским, и Толик повёл их на улицу, к машинам.

У гаража их догнала Марго.

— Бьёрн, ты прости, но я, наверное, больше к вам не приеду...

— Никаких проблем, Марго. Будь счастлива.

— Буду, — она улыбнулась и посмотрела на Толика, выводящего “мерседес” из гаража.

Ритуал

к30 января

Перед Бьёрном сидел парень-гот, которого Руслан точно видел на Лысой горе, а вот имя посетителя напрочь вылетело из головы.

— Я видел следы ритуала на старом кладбище. Кажется, того самого, — парень выделил голосом “кажется”. — Как будто кто-то распечатал там... ну, сам знаешь что.

— Так, а в спецотдел звонил? — настороженно поинтересовался наставник.

— Нет, я же говорю: мне кажется... Я ночью в Сады ездил на заказ, а там чуть дальше старое кладбище, знаешь?

Бьёрн кивнул.

— Так вот, я после ритуала люблю прогуляться. Всю ночь провозился и на рассвете решил туда сходить: люблю, знаешь, бродить среди могил... так вот, а там знаки, свечи, плита расколота... и кровью пахнет. Я сразу к тебе. Ты же лучше меня видишь, Бьёрн, и знаешь больше — съезди, посмотри. Не хочу панику на пустом месте разводить — вдруг просто придурки балуются? Я, знаешь, не люблю смешно выглядеть.

— Ладно, Дэмьен, съезжу.

Точно, Дэмьен!

Бьёрн поднялся и велел ученику собираться. Посетитель явно повеселел, скинув ответственность, попрощался с обоими видящими и удалился.

— Бьёрн, а кого распечатали?

— Надеюсь, что никого, — хмуро отозвался наставник. — Счас такси вызову и проверим.

По дороге к Садам Руслан думал о завтрашнем дне — дне своего рождения. Самый-самый конец января. День, в который он всегда чувствовал своё одиночество. В раннем детстве праздник для него организовывали родители, позже его поздравляли немногочисленные родственники, Славик и его мама, иногда одноклассники. Но друзей у него никогда не было.

А теперь друзья появились, и Руслан не знал, как их позвать на свой праздник. Он хотел собрать самых близких: Бьёрна, Регину и Славика, заказать на всех пиццы и рассказать каждому из них, как много они сделали для него. Поблагодарить за то, что следующий год его жизни начинается так правильно.

Но почему-то не решался. Руслан откладывал и откладывал разговор, а теперь уже не до того. Придётся прямо завтра и сказать. И будь что будет.

Незнакомый таксист довёз их до окраины Садов. По дороге Руслан невольно искал глазами коттедж, рядом с которым синявка осенью случайно убила двенадцать человек, но машина ехала по другой улице.

Бьёрн расплатился и не сказал таксисту ждать их. Значит, рассчитывает надолго тут остаться. Ну, торопиться Руслану всё равно некуда. Экзамены, к счастью, сданы: на одни трояки, правда, но главное, что отчисление не грозит и даже пересдавать не надо.

Наставник быстро зашагал в сторону рощицы, застывшей примерно в полукилометре от последних домов дачного посёлка. Руслан пошёл следом, размышляя, что же всё-таки там распечатали.

Уже на подходе к роще Руслан ощутил, что здесь что-то нечисто. Глухая, давящая тишина. Даже собственные шаги слышались как через вату. И странное напряжение, разлитое в воздухе. Как летом, в грозу, за миг до громового раската, но только тут никаких раскатов не было, и напряжение копилось, росло и становилось гуще и страшнее.

За рощицей действительно обнаружилось старое кладбище. Торчали из снега покосившиеся кресты и тёмные округлые силуэты надгробий. Кое-где виднелись оградки, заметённые снегом. Солнечный свет пятнами ложился на кресты и плиты, и от деревьев тут и там тянулись ломаные тени.

Ни одного существа здесь не было. Руслан было подумал, что это нормально для брошенных кладбищ, но тут наставник, громко выругавшись, побежал куда-то вперёд и влево, петляя между надгробий.

— Ничего не трогай! — остерёг он на бегу.

Раз сказал “не трогай”, а не “стой на месте”, значит, подойти можно. Руслан поспешил за наставником.

— Какой идиот... а, неважно! — Бьёрн уже остановился и выудил из кармана телефон. — Звоню в спецотдел. Ничего не трогай!

— Я понял, — отозвался Руслан.

Сделал шаг в сторону, обходя наставника. И увидел. Кто-то стащил мраморные плиты и выставил их кругом. Каждая плита изрисована незнакомыми Руслану знаками. На каждом надгробии стояла обгоревшая чёрная свеча.

В центре круга — огромная расколотая гранитная плита. Без надписей, без фотографии и без знаков.

Бьёрн с трубкой у уха принялся аккуратно обходить круг. Руслан подался за ним. Внутри всё было вытоптано, а вокруг — сугробы. Судя по следам, Дэмьен только подошёл к месту ритуала, а смотреть, что там, с другой стороны, не стал.

С другой стороны у подножия расколотой плиты лежал человек. Руслан сразу понял, что он мёртв. Крови видно не было, но человек не шевелился. Да и лежал он неестественно, мучительно скрючившись.

— Антон Иваныч, присылай своих на заброшенное кладбище за Садами! Тут Мёртвого Сторожа распечатали. Точно! Нет, не знаю, кто. Да, мы подождём.

Бьёрн спрятал телефон и мрачно сказал:

— Вот только этого не хватало.

— Подожди, а это Сторож как тот, который нам помог из мальчика изгнать ледовика?

— Только мёртвый, — кивнул Бьёрн.

И живой-то Сторож произвёл на Руслана неоднозначное впечатление. Он был сильным и жутким. Положа руку на сердце, Руслан испугался его больше, чем многих опасных тварей, хотя Сторож очень помог им и не сделал ничего угрожающего.

Солнце вдруг затянули серые тучи, поднялся стылый ветер. Руслану стало совсем не по себе, хотя прогноз погоды обещал переменную облачность и порывистый ветер, так что ничего противоестественного не произошло.

— А зачем кому-то... хотя нет, не то спрашиваю... получается, Сторожа можно убить?

— На самом деле нет. Сторож — не человек. Точнее не совсем человек. Это сущность, которая воплощается в человека. Ну, или как-то так, — Бьёрн пожал плечами. — Я не вникал особо в то, как он появляется. Мне важнее знать, как с ним обращаться. Но как смогу, объясню.

Наставник ненадолго задумался, потом сказал:

— Он сторожит дверь между миром мёртвых и обычным, нашим миром. Сторож отвечает за несколько кладбищ. Когда на его кладбищах перестают хоронить, он... ну, типа дичает. А когда на эти кладбища даже поплакать на могилки не приходят, Сторож становится Мёртвым. И убить его нельзя. Можно только запечатать.

Руслан поёжился и спросил, покосившись на труп:

— Его этот человек распечатал?

Наставник покачал головой:

— Нет. Это жертва. Ритуал проводил кто-то другой. И Мёртвый Сторож наверняка занял тело того человека.

— И что будет делать?

— Сначала может отблагодарить человека за услугу. Но очень по-своему. А потом будет делать то, что нужно ему. То есть собирать вокруг себя монстров, чтобы бросить вызов нынешнему Сторожу. Но даже если победит и займёт кладбище, ничего хорошего из этого не выйдет. Мёртвый обратно живым не станет.

Руслан ощутил, как по спине пробежал холодок, хотя пока он не очень представлял, на что способен Мёртвый Сторож.

Послышался шум приближающихся машин, и вскоре на кладбище закипела работа спецотдела. Кто-то обследовал обломки гранита, кто-то перерисовывал знаки с плит, кто-то аккуратно складывал свечи в мешочки, изрисованные защитными знаками. Кто-то паковал в чёрный мешок труп парня. На вид он казался ровесником Руслана или чуть моложе. Заострившиеся черты бледного лица выглядели жутко, и Руслан отвернулся.

К ним подошёл Антон Иваныч. Пожал им руки, спросил, откуда узнали о ритуале.

— Дэмьен заходил, — сказал Бьёрн. — Не был уверен, что именно тут случилось: у него дар не самый сильный. Просил посмотреть.

— Дэмьен... Дэмьен... — задумчиво проговорил Антон Иванович. — А, который Демченко Виталий?

Бьёрн кивнул.

— Ладно, мы с ним поговорим.

— Да не он это.

— Может, и не он, а всё равно поговорить надо. Вдруг что интересное вспомнит?

Руслан слушал Антона Ивановича вполуха, а сам смотрел, как слаженно работает команда спецотдела. Чертят в воздухе знаки, снимают отпечатки, пакуют улики. И всё это без лишних слов и суеты. Каждый знает, что делать и как именно.

Молодой человек в перчатках, разглядывавший что-то за надгробием в двух шагах от Руслана, наклонился и поднял нечто маленькое. Аккуратно опустил в прозрачный мешочек для улик. Руслан вгляделся: небольшой оранжево-полосатый камушек, какие продают в сувенирных отделах. Вроде бы тигровый глаз. Кажется, где-то он видел такой и даже не один. Руслан задумался, но так и не смог вспомнить.

— ...искать, конечно, будем, — Антон Иваныч между тем продолжал говорить с Бьёрном. — Но, сам понимаешь, Сторожа так просто не схватить. А у нас ещё, как назло, пол-отдела в столицу вызвали: вроде как куда-то в бывшие союзные республики отправят. Ну, обстановочка такая, ничего не поделаешь. В основном как раз силовиков забрали да заклинателей.

Подвески из сувенирного магазина. Связка подвесок из сувенирного магазина. На булавке. Булавка на чьей-то куртке. Санёк!

— Извините, — Руслан шагнул к человеку, упаковавшему камушек, — можно посмотреть?

Тот глянул на Антона Иваныча и протянул мешочек.

Руслан наклонился, не трогая улику. Скругленная пирамидка, оранжево-коричневая. В оранжевой вершинке виднеется дырка для цепочки. Точно, такой камень был на куртке Сани в тот день, когда они с Региной встретили его у ледового городка.

— Что-то знакомое, сынок? — поинтересовался из-за спины начальник “людей в чёрном”.

— Вроде бы. Похожие камни я видел у Санька на куртке. Вместо амулетов, видимо...

— Санёк?

— Регинин приятель. Как его фамилия, не знаю. Счас Регине позвоню, — Бьёрн вытащил телефон.

Руслан повернулся к наставнику, ожидая, что сейчас Регина ответит. Однако секунды шли одна за другой, а она не отвечала. Руслан почувствовал, как заныло сердце. Что, если Мёртвого Сторожа действительно вызвал Санёк? Что он задумал?

— Занята, видимо. Ты, Иваныч, на Лысой горе поспрашивай. Этот тип там постоянно торчит.

— Непременно поспрашиваю. А у этого Санька есть причины такой ритуал проводить?

— Да он из этих, из ищущих, — хмуро сказал Бьёрн. — Вечно ищет, кому бы душу продать за силу.

Антон Иваныч кивнул и тут же подозвал к себе двоих сотрудников. Недолго переговорил с ними, потом вернулся.

— Так, мы сейчас тут очищение проведём. А вы пока по домам езжайте. Только будьте на связи, ладно?

Едва они отошли от кладбища в рощу, Руслан сказал:

— Бьёрн, поехали к Регине. Если это Санёк, то...

Закончить фразу он не смог, суеверно испугавшись, что сглазит Регину. Бьёрн понял и так. Кивнул — и через четверть часа очередной таксист вёз их в сторону Регининого дома.

Потом они долго и безответно звонили в дверь. На звонки девушка по-прежнему не отвечала. Руслан про себе молил все высшие силы, какие есть: пусть Регина просто ушла к друзьям и забыла телефон дома. Пусть с ней всё будет хорошо. Пожалуйста.

— Так, не кисни, — велел Бьёрн. — Может, она у друзей.

Он позвонил кому-то и спросил, нет ли Регины на Лысой горе. Увы, её там не видели пару дней. Тогда Бьёрн взялся выяснять номер Санька: его собеседница переадресовала его к другому человеку, а тот, выслушав, что им нужно, передал трубку какой-то девушке. Та обещала переслать нужный номер, если Бьёрн сходит с ней на свидание. Наставник с лёгкостью согласился. Но, увы, Санёк тоже не отвечал.

— Так, надо навестить Сторожа. Спецотдел наверняка у него уже был, но мы свои вопросы зададим. К тому же Иваныч Сторожа недолюбливает и общаться с ним не умеет.

Они вышли из подъезда, и Бьёрн сказал:

— В полдень Сторож точно не выйдет, так что пока пошли поедим. Не смотри на меня так. Я тоже хочу Регину найти. И Санька. Но жрать надо. Силы нам, чую, понадобятся.

Руслан неохотно поплёлся за наставником в ближайшее кафе. Через силу затолкал в себя половину чизбургера и несколько ломтиков картошки фри. Бьёрн пообедал основательно, за двоих.

Когда они выходили из кафе, у Руслана зазвонил телефон. Он выхватил его из кармана и тут же принял вызов. Номер незнакомый, но вдруг это Антон Иваныч или кто-то из его людей с новостями?

Но звонил не Антон Иваныч. Голос был смутно знакомым, но непривычно насмешливым и одновременно холодным:

— Руслан? Привет.

— Кто это?

— Не узнал? — хмыкнул голос.

— Санёк, это ты?

— Я тебе не Санёк, я тебе Александр Андреевич. Понял меня?

— Где Регина?

— Я спрашиваю, щенок: ты понял?!

Руслан стиснул зубы и выдавил:

— Да, я понял.

— Скажи: “Понял, Александр Андреевич!”, — издевательски усмехнулся голос, мало похожий на нервный тенор Санька.

— Не скажу, пока не узнаю, с тобой ли Регина.

— Не со мной, дружочек. Не со мной. Но я знаю, где она. А ты не знаешь. И Бьёрн твой ненаглядный не знает! И никто не знает! Только я! Я знаю! Я! — Санёк, или кто он там теперь, оглушительно расхохотался.

Руслан отодвинул трубку от уха. Поднял глаза на Бьёрна. Тот кивнул: мол, слышу.

А Санёк продолжал кричать “Я!” и хохотать. Будто ему невероятно нравилось повторять “я”. Потом он резко замолчал и сказал:

— Отойди от Бьёрна. Я знаю, что он где-то рядом.

Руслан глянул на наставника и отошёл.

— Ещё дальше. Не то Регину ты в следующий раз увидишь слепой в буквальном смысле!

Еле сдерживая ярость и страх за Регину, Руслан отошёл ещё дальше.

— Он меня не слышит.

— Хорошо. Теперь скажи: “Я всё понял, Александр Андреевич!”

— Я всё понял... Александр Андреевич.

— Как-то ты без души сказал, — нарочито недовольно протянул Санёк (или то, что в нём сидело).

— Где Регина?!

— Ну-ну, не горячись. Всё узнаешь. Сегодня ночью. Придёшь один. Если увижу или почую Бьёрна, то Регину я искалечу. Нет, убивать не буду. Пусть живёт, слепая и безногая, например. Но сначала я, конечно, возьму то, что мне причитается. Она всё-таки моя девушка, — он мерзко причмокнул и, кажется, облизнулся.

Руслан почувствовал, как красно-чёрная ярость заполняет его с ног до головы, и еле сдержался, чтоб не швырнуть телефон в какую-нибудь стену, давая выход бессильной злости.

— Не смей. Не трогай её. Я приду. Куда?

— Потом напишу. И ни слова Бьёрну или ещё кому. Ты придёшь один — и мы с тобой раз и навсегда выясним, кто чего стоит.

— Я приду, — повторил Руслан, до боли сжимая телефон.

— Конечно, куда ж ты денешься, рыцарь.

Санёк отключился.

Руслан постоял, глядя в никуда. Не слышал шума проезжающих машин и гомона людей вокруг. Не видел ни прохожих, ни голубей, ни бесхозные тени у киоска. Не чувствовал, как мёрзнут на январском ветру нос и щёки.

Кто-то положил ему руку на плечо, и Руслан медленно, через силу повернул голову. Бьёрн.

— Что сказал этот... Санёк?

— Он украл Регину, — слова, тяжёлые, ненужные, складывались с трудом. Ещё сложнее было вытолкнуть их наружу, произнести.

Но Руслан знал, что это нужно сделать, и продолжал:

— Я должен с ним встретиться вечером. Иду один, иначе он... он покалечит Регину.

Взгляд Бьёрна стал холодным и одновременно обжигающим.

— Скажешь, где вы встречаетесь?

Руслан покачал головой:

— Нет. Пока не знаю, но и потом не скажу. Он сказал, что может тебя почуять. Он изувечит её.

Наставник кивнул.

— Ладно, делай то, что должен. А я буду делать то, что должен я. Пока едем ко мне: не нужно, чтоб родители тебя сейчас видели.

Руслан пожал плечами: всё равно, где ждать, но, наверное, можно и у Бьёрна. Там, по крайней мере, тепло.

Когда они пришли к наставнику, тот принялся ходить по квартире, то и дело швыряя что-то в рюкзак. Руслан не вглядывался. Впервые в жизни ему было всё равно, что делает Бьёрн. Руслан сидел на диване и смотрел на свой телефон.

— Я ухожу, слышишь, Руслан? Дождись меня. Обязательно дождись. Не уходи, пока я не вернусь, ты понял?

Руслан кивнул, не сводя глаз с телефона.

30-31 января

Звонок раздался через три часа после ухода наставника. За это время Руслан успел убедить себя в том, что всё будет хорошо, снова взвинтить себя, и только он начал успокаиваться, как позвонил Санёк.

— Соскучился?

— Где Регина?

— Всё там же. Пока что. А ты сейчас пойдёшь по адресу, который я продиктую...

— Ты сказал, что мы встретимся ночью!

— А какая тебе разница? Или ты что-то задумал? Планы коварные строишь? — злобно прошипел Санёк. — Надеешься на свою силу, щенок? Вот только она тебе не поможет! У меня теперь сила! У меня!

Казалось, он снова начнёт дико хохотать, но нет.

— Ты идёшь, куда я скажу, и там ждёшь следующего звонка. Идёшь, на Садовую, 8. Понял?

— Дай трубку Регине! Я должен знать, что... что с ней всё в порядке.

— Не дам! — издевательски хохотнул собеседник. — Но доказательство пришлю, не боись.

Он отключился. Руслану вспомнилось: в кино похитители присылают родственникам жертв отрубленные пальцы похищенных. Если этот урод только тронет её!..

Телефон тренькнул, принимая сообщение. Фото в мессенджере.

У Руслана пересохло во рту. Надо посмотреть, что там. Надо. Давай.

Он стиснул зубы и открыл фотографию, панически боясь, что увидит там нечто непоправимое.

На фото была Регина. В чёрном, длинном пальто, с распущенными волосами. Бледная. Испуганная. Регина неестественно прямо сидела на стуле, положив руки в кружевных перчатках на колени, и смотрела в камеру широко раскрытыми глазами. Руслан несколько секунд не мог понять, что с ней, потом догадался, что её держит какое-то существо.

Она жива. Это главное.

Руслан торопливо оделся. Схватил рюкзак и выскочил за дверь. Бьёрн велел его дождаться, но медлить нельзя.

Надеюсь, мы ещё увидимся, наставник!

Руслан захлопнул дверь и помчался на остановку. Так, Садовая — частный сектор недалеко от центра города, там ещё полно старых-старых домиков, которым, наверное, целый век. Значит, надо сесть на маршрутку №34.

Автобус пришёл быстро, минут через пять. Руслан успел подмёрзнуть, но не замёрз вконец. Интересно, что там, по этому адресу? Хотя какая разница? Не поехать Руслан не мог.

До Садовой маршрутка ехала почти полчаса, виляя по узким улочкам. За то время окончательно сгустились сумерки, окутав город зловещей темнотой.

Пришлось совсем немного поплутать — и он вышел к дому номер шесть. Следующий дом еле просматривался сквозь густые припорошенные снегом кусты. Восьмой.

Калитка не заперта. Руслан зашагал по узкой дорожке, вытоптанной в снегу, к маленькому дому с закрытыми ставнями окнами. Поднялся на невысокое крыльцо. Толкнул дверь — и тут не заперто.

Он зашёл внутрь. Темно. Затхлый запах нежилого помещения. Вроде бы пусто.

Руслан провёл рукой по стене в поисках выключателя. Рука наткнулась на что-то скользкое. Он отшатнулся, но тут же велел себе не паниковать.

Скинул с плеч рюкзак и достал фонарь.

В пятне света на стене оказалось слизневидное существо: вытянутое, прозрачно-зелёное, похожее на здоровенную, с дыню, гусеницу — таких он раньше не видел.

Руслан огляделся: оказалось, что таких созданий тут полным-полно. Они медленно ползали по стенам и потолку. Одна заползла на дверь.

Руслан разглядел в пятне света от фонаря выключатель, покрытый слизью. Щёлкнул раз, другой — света нет.

Резко зазвонил телефон — Руслан вздрогнул.

— Приехал? Молодец. Вот тут и жди. Выходить не смей! Захочешь в сортир — там ведро есть. Понял? Эти малышки не дадут Бьёрну и другим видящим тебя найти. Вечером расскажу, где мы встретимся. Чао!

Руслан внезапно проголодался. Съел один из трёх хранящихся в рюкзаке батончиков.

Холодно. Он огляделся в поисках обогревателя или ещё какого-нибудь источника тепла. Нашёл только печь с разломанной стенкой. Придётся прыгать на месте и делать зарядку.

Дважды звонил Бьёрн, но Руслан не стал отвечать.

Мысли беспорядочно перескакивали с одного на другое: как сейчас Регина? Чем занимается Бьёрн? Нет, не надо думать о наставнике. Глупо надеяться, что он всегда будет спасать бестолкового ученика.

О, надо предупредить родителей, что он сегодня дома не ночует. Он отправил сообщение: мол, сегодня не ждите.

Руслан спрятал телефон и задумался: а откуда Санёк узнал детали ритуала, если даже практикующий видящий не был уверен в том, что там всё правильно? У Санька нет наставника, который мог бы рассказать о ритуале, да и в книги, хранящиеся в специальном отделе библиотеки, Регинин бывший заглянуть не мог.

И ещё тот мёртвый парень. Руслан поёжился. Бьёрн сказал, что это жертва. То есть, получается, Санёк убил его...

Руслану стало совсем холодно и тошно. Одно дело, когда людей убивают злые существа или какие-то совершенно посторонние бандиты, но совсем другое, когда это делает человек, которого ты знаешь. Руслан не взялся бы объяснять, в чём разница, но чувствовал, что она есть.

Санёк обезумел ещё до того, как в него вселился Мёртвый Сторож. Он сошёл с ума тогда, когда решил убить человека ради своих целей. Теперь его ничто не остановит.

Только бы с Региной ничего не случилось! Пусть с ней всё будет хорошо.

Руслан понял, что сам сойдёт с ума, если не прекратит об этом думать. Надо отвлечься.

Он трижды сосчитал “гусениц” (их было тридцать восемь), повторил таблицу умножения в обратном порядке, уйму раз присел и повторил разминку, чувствуя, что неотвратимо замерзает и дуреет от ожидания.

Потому, когда позвонил Санёк, Руслан почти обрадовался.

— Значит так: берёшь одну бесследку и садишь в сумку или что у тебя там. Потом идёшь на остановку и едешь до Центрального рынка, там пересядешь на второй троллейбус. Потом поговорим.

Руслан взял “гусеницу” — та отклеилась с еле слышным чавкающим звуком, сунул в рюкзак и пошёл на остановку.

Когда Руслан вышел за забор, ему показалось, что кто-то смотрит в спину. Он оглянулся — никого. Наверное, Санёк послал какое-то существо следить за ним. Ну и пусть.

А вот и он!

— Выходи на конечной. Увидишь табачный киоск — обойди его и иди прямо, мимо гаражей.

— А потом куда?

— А потом увидишь, — хохотнул одержимый и отключился.

Руслан вышел из троллейбуса. Темно. Холодно. Страшно. Он не знал, чего ожидать от Санька и Мёртвого Сторожа. И хотел только одного — чтобы Регина спаслась.

Обошёл табачный киоск с разбитой витриной. Вот и гаражи. Единственный фонарь мигнул и погас, когда Руслан проходил мимо. На секунду захотелось бросить всё, убежать и спрятаться дома. Но надо идти.

Руслан торопливо пошёл вдоль гаражей, чувствуя, как где-то в висках и в горле колотится сердце.

Тренькнул телефон. Потом ещё раз. Ещё. И ещё. Руслан остановился, поспешно вытащил его, поглядел на экран. Там красовалась куча стикеров и смайликов от Славика. Торт, салюты, весёлый пёс с пиццей в зубах.

“С днём рождения! Уже 00.01! Наступило 31 число! Поздравляю! Удачи!!!”

Руслан криво усмехнулся: удача не помешает, Славик, — и сунул телефон обратно во внутренний карман пуховика. Скоро он столкнётся с Саньком. Руслан сам не знал, что будет делать. Он понимал только одно: нельзя отступать.

Гаражи внезапно кончились — и перед Русланом оказался пустырь. Он вдруг ощутил то тяжёлое напряжение, которое чувствовал днём на старом кладбище.

Надо идти дальше. Вон к тем деревьям на границе пустыря.

Деревья скрывали шевелящуюся тьму. Руслан отшатнулся и еле удержался то того, чтобы убежать.

Сугробов не было видно: их покрывали существа всех форм и размеров. Одни парили в воздухе. Другие копошились на стволах и ветках деревьев, покрывая их в два-три слоя. Третьи облепили кресты... Кресты? Значит, это заброшенное кладбище.

Были тут и знакомые Руслану создания, и незнакомые — от разбуженных чьей-то волей “мушек” до гигантских человекоподобных тварей с зубастыми пастями на животах. Тени, “пауки”, “деревца”, коты. “Рыбки”, чьи-то щупальца, лапы и крылья. Мелькнул кто-то, похожий на страшника.

Общим было одно — все существа были тёмными. Никто не блестел голубым и белым, не искрился золотым, не отливал зеленоватым или лиловым. Только чёрные, тёмно-серые, серые как сумерки. Наверное, были и другие оттенки, но в полумраке снежной ночи Руслан различал только три. Только где-то впереди и правее мерцал свет, немного похожий на отблески костра.

Жуткая масса созданий беспрестанно двигалась, слоилась, перетекала, перемешивалась.

По монстрам прошла волна — и они чуть расступились, образуя узкую тропинку.

Руслан вдохнул-выдохнул и пошёл по тропе.

Так много существ он не видел никогда. Отмеченные тьмой создания жутко шуршали, чем-то перестукивались, зловеще вздыхали и, кажется, тихонько стонали. Будто сами не рады были здесь оказаться.

Руслан шёл, ощущая чужую силу. Она плавила воздух. Мешала дышать. Держала всех этих существ, пропитывая их тела.

Тропинка свернула вправо — и Руслан увидел Регину. Она сидела на стуле прямо здесь, среди кладбища на расчищенном от снега пятачке земли. Её тело опутали чёрные, сверкающие тьмой щупальца. Кажется, это подземный огнехват — он видел таких в одной из Бьёрновых книг. Что ж, Регине хотя бы не грозит обморожение: эти существа ловят людей и животных в подземельях — и долго-долго питаются их соками, сохраняя в жертвах тепло.

Вокруг горели сотни свечей, озаряя пространство дрожащими огоньками.

— Эй, на меня смотри! — раздалось откуда-то сбоку.

Руслан с трудом оторвал взгляд от Регины и повернул голову.

Санёк изменился. На первый взгляд, он выглядел выше, старше и опаснее. Но стоило присмотреться, становилось понятно, что сквозь тело Санька прорастает другой человек (человек ли?).

— Отпусти её.

— О нет. Регина должна понять, на какое ничтожество меня променяла.

— Она всё понимает. Ты крутой. Отпусти её.

Лицо Санька исказилось от ярости. Он взмахнул рукой — и Руслана швырнуло в сторону, впечатало в плиту.

— Молчать! Молчать! — заорал одержимый. — Не указывай мне! Я всё решаю! Я!

Он совсем спятил. Совсем.

Руслан попытался подняться, но не сумел даже руку приподнять. Его словно придавило чем-то огромным и неподъёмно тяжёлым. Послышались шаги, и над ним нависло жутко двоящееся лицо — Санька и незнакомца с пустыми глазами.

— Смотри, Регина, кто тут сильный? Кто?! Я!

Одержимый с размаху пнул Руслана в бок — внутренности отозвались острой болью.

— Я! — снова проорал Санёк и ещё раз впечатал ботинок в тело Руслана. — А ты дура! Дура! Променяла меня! Дура!

Он явно хотел сказать что-то ещё, но проявляющийся сквозь него мужчина вдруг стал отчётливее самого Санька. Мёртвый Сторож сказал:

— Не до тебя сейчас. Уймись.

Тихий, спокойный голос заставил волосы на затылке Руслана зашевелиться.

Что-то изменилось в окружающей атмосфере. Воздух загустел. Замерли видимые Руслану существа.

— Рановато, — недовольно проговорил Мёртвый Сторож, глядя куда-то в сторону.

На миг опустил глаза, взглянув на лежащего перед ним человека — Руслан почувствовал, как немеет лицо под тяжёлым взглядом. Казалось, если существо продолжит смотреть — кожа закаменеет, а потом растрескается и рассыплется в пыль.

Мёртвый Сторож отошёл. Руслан осознал, что не дышит, втянул морозный воздух и раскашлялся. Нещадно болело что-то отбитое внутри. Ныла невесть когда ушибленная рука. Почему-то слезились глаза.

Руслан попробовал пошевелиться. Получилось! Медленно-медленно, держась за покрытую мелкими созданиями плиту, он поднялся.

Огляделся: Регина сидела на месте, всё также оплетённая чёрными щупальцами.

А метрах в десяти от неё стояли напротив друг друга Сторожа. На плече у нынешнего хранителя кладбищ висел мешок, похожий на мешок из-под картошки.

Мёртвый Сторож, в котором теперь не было ничего от Санька, поднял руки — и десятки, сотни тёмных созданий потекли, поползли, полетели к нему, сливаясь в единое целое.

Руслан ощутил, как невозможная тяжесть опустилась ему на плечи. Захотелось лечь, вжаться в землю и зажмуриться.

Живой Сторож опустил мешок, щёлкнул пальцами — и множество созданий, не успевших приблизиться к одержимому, вновь обрели цвет. Бело-жёлто-зелёно-голубая искрящаяся и святящаяся масса созданий хлынула прочь со старого кладбища. Улетали “мушки” и “рыбки”, ускользали тени, убегали коты. Сиреневая “стрекоза” задела Руслана, стукнув по носу.

Мёртвый Сторож зарычал и обрушил волну тёмных созданий на живого. Дрогнула земля. Задрожали надгробия и кресты.

Нынешний Сторож усмехнулся и начал рвать стремительно опутывающую его тьму голыми руками.

Пусть Сторожа выясняют свои отношения сами. А ему нужно спасти Регину.

Руслан достал из валяющегося рядом рюкзака нож и мешочек с солью и, чуть прихрамывая, подошёл к девушке.

Щупальца по-прежнему держали её и по-прежнему были тёмными. Руслан начертил в воздухе между собой и Региной букву “Р” и несколько защитных знаков.

Увы, ничего не изменилось. Так, видимо, нужно изгнание.

Руслан снова принялся чертить знаки. Земля под ногами вдруг снова задрожала, но гораздо сильнее — он едва не упал. Оглянулся: Сторожа стояли на тех же местах. Только воздух вокруг них словно промёрз и покрылся морозными узорами, искажающими пространство.

Руслан повернулся к Регине и начертил серию знаков изгнания. Светящиеся знаки на миг зависли в воздухе, а затем рухнули на существо, держащее девушку.

Щупальца задрожали и начали отлепляться от Регины. Руслан обрадовался, но рано. Едва последнее щупальце оторвалось от Регининого пальто, как из-под земли, опрокинув стул с пленницей, вырвалось существо.

Само создание, напоминающее осьминога, было всего-то с арбуз, а вот его щупальца — не восемь, а не меньше десятка — вытягивались метра на три.

“Осьминог” ударил Руслана тремя щупальцами — если бы не защита на куртке, опутал бы и опрокинул. А так огнехват лишь зашипел и отдёрнул щупальца.

Так, это существо боится солёной воды.

Руслан развязал мешочек, косясь на огнехвата. Если тот стегнёт по лицу — мало не покажется. Зажав нож и мешочек в одной руке, Руслан сделал шаг назад, отступая с голой земли, наклонился и набрал горсть снега. Сыпанул туда соли и, сунув нож в карман пуховика, принялся греть снег обеими руками. Ну же, тай!

Увернулся от новой атаки огнехвата, едва не споткнувшись о повалившуюся наземь плиту, засыпанную снегом.

Пальцы замёрзли так, что кончики Руслан уже не чувствовал, а суставы ныли и с трудом разгибались.

Но снег таял.

Руслан пригнулся, пропуская над головой очередную пару щупалец, и прыгнул к телу огнехвата. Прижал к нему ладони, размазывая солёную воду пополам с подтаявшим в кашицу снегом. Существо зашипело, рухнуло на землю и начало быстро закапываться.

Руслан бросился к Регине. Девушка была без сознания, но дышала. Он попытался поднять её, но резкая боль в правом боку остановила его. Так, отдышаться и попытаться снова. Давай.

— Эй, парень! — окликнул кто-то.

Руслан поднял голову. В двух шагах от него стояла крупная овчарка, а за ней — человек в камуфляже. Тимофей и Игорь!

— Пойдём отсюда, — сказал Тимофей и кивнул своему человеку.

Игорь подошёл и бережно взял на руки Регину.

— Идти можешь? — поинтересовался пёс.

Руслан кивнул:

— Ага. Только рюкзак заберу.

— Я сам, — фыркнул Тимофей, с сомнением осмотрев человека, — а ты давай след в след за Игорем.

Тимофей принёс рюкзак в зубах, снова оглядел Руслана и пошёл первым. По пути он пару раз глухо рыкнул на каких-то созданий — те шарахнулись в сторону. Руслану, шедшему за Игорем, показалось, что пёс в эти мгновенья становился больше, а воздух вокруг — горячее.

Вышли они не с той стороны, откуда пришёл Руслан. Кругом стояли “люди в чёрном”, внимательно глядя в сторону кладбища. А чуть в стороне общался с Антоном Ивановичем Бьёрн. Увидев ученика, он тут же подошёл.

— Живой? Молодец. Как Регина?

Игорь передал девушку каким-то людям.

— Наши медики о ней позаботятся, — сказал приблизившийся Антон Иванович.

Потом посмотрел на Руслана и добавил:

— О тебе тоже.

Руслан устало помотал головой.

Позади вдруг завыло и заревело. Он вздрогнул, развернулся и успел заметить, как над кладбищем на секунду вырос купол из тьмы гораздо чернее ночи.

С территории кладбища спокойно вышел Сторож с мешком на плече.

— Можете расходиться, — обронил он, проходя мимо.

— А Мёртвый там запечатан теперь? — поинтересовался Антон Иваныч. — Надо же ритуалы провести соответствующие...

— А что с парнем, который его вызвал? — спросил Бьёрн.

Сторож усмехнулся. Остановился, опустил мешок и вытащил из него кусок гранитной плиты.

— Парень там. А Мёртвый теперь тут, — он погладил гладкую каменную поверхность. — Заберу с собой. Для коллекции.

Руслан озадаченно покосился на наставника, а когда снова перевёл взгляд на Сторожа, тот уже исчез.

— Девушку забираем? — спросил кто-то.

— Нет, она с нами, — отозвался Бьёрн.

К ним подошёл мужчина с Региной на руках и передал её Бьёрну.

— Мы её подлечили. Теперь ей бы поспать часов восемнадцать-двадцать — и всё будет хорошо.

Руслан сказал:

— Спасибо.

Наставник молча кивнул медику.

Вскоре сотрудники спецотдела вывели с кладбища Санька. Тот шёл, механически переставляя ноги, и бессмысленно пялился в пустоту.

Сопровождающий его мужчина покачал головой в ответ на вопросительный взгляд Бьёрна. Тот сказал ученику:

— То, что осталось от Санька, заберут в спецотдел. Рассказать он уже ничего не сможет. Мёртвый Сторож уничтожил его личность.

— Но спецотдел же узнает, откуда у него информация о ритуале?

— Будем работать, — вставил Антон Иваныч, — будем работать.

С этими словами он развернулся и удалился вслед за подчинёнными. Бьёрн проводил его взглядом, потом сказал:

— Вынь ты эту гадость из рюкзака. Бесследку выкинь, говорю.

Руслан понял, что Бьёрн обращается к нему. А где же рюкзак?

— Вот, — Тимофей носом подтолкнул рюкзак к ногам Руслана. — Очень плохо пахнет.

Руслан вытащил бесследку.

— Куда её?

— Да брось тут. Съест кто-нибудь.

Руслан подумал и сунул существо обратно: она же не виновата, что так получилось.

— И зачем она тебе? Что, обратно решил отнести, к её родственникам? Эх ты, зоозащитник! — беззлобно хмыкнул Бьёрн. — Ну, бесследка всё равно Мёртвому не помогла: о Тимофее-то он не знал. А Тимофей её чует чуть ли не лучше, чем тебя. Я сразу им с Игорем позвонил, когда тебя дома не обнаружил.

Пёс кивнул и сказал:

— Ладно, нам уже пора.

— Все вместе и поедем по домам. Я такси уже вызвал.

В машину к знакомому усатому таксисту и правда поместились все. Молчаливый Игорь сел рядом с водителем, здоровущий Тимофей с трудом забрался на пол перед своим человеком и положил морду ему на колени. Сзади между Бьёрном и измотанным Русланом посадили только начинающую приходить в себя Регину. Она прижалась к плечу своего друга и тут же задремала, пробормотав: “Спасибо...”

Руслан смотрел в светлеющее на востоке небо и думал, что вот такой финал этой истории — лучший подарок ко дню рождения.

Мороз по коже

5 февраля

Молодой мужчина в очках поёжился, покосился сначала вправо, потом влево, словно опасался обнаружить что-то опасное в “офисе” видящих. Потом вздохнул и сказал:

— Вы только не подумайте: я не сумасшедший.

— Отлично, — кивнул Бьёрн.

— Я совершенно нормальный человек! Меня зовут Анатолий. Я инженер-технолог, почётный донор, приличный член общества, — мужчина снова вздохнул. — Извините. В общем, странно об этом говорить, но... но я чувствую, что у меня в уборной завелась какая-то нечистая сила!

Руслан еле удержался от улыбки: ничего смешного в словах посетителя, конечно, не было, но контраст между началом монолога и завершением не мог не позабавить. Да и идея о монстре, предпочитающем ловить своих жертв в туалете, показалась Руслану странноватой. Хотя, если подумать, он ещё так мало знает о существах и их особенностях — вполне может быть, что и такие бывают.

Бьёрн тем временем продолжал разговор:

— В чём проявляется присутствие нечистой силы?

Потенциальный клиент помассировал виски, потом встряхнулся и сказал:

— Знаете, я часто чувствую то, что недоступно другим. Ощущаю чью-то скорую болезнь или смерть, например. Или вот бывает, заходишь в квартиру или в магазин, а там жутко и холодно. И очень опасно. Я всегда стараюсь уйти побыстрее. Как-то после моего ухода с дня рождения знакомого все присутствующие потравились и чуть не умерли. В другой раз был большой пожар. Ещё как-то у одного из гостей крыша поехала, и он с ножом на хозяйку напал. В общем-то всё это как бы и само по себе бывает, но я всегда уходил заранее. То есть я правда всегда предчувствую. Нет, я не сумасшедший: никаких видений, никаких голосов. Просто предчувствие. И холодок.

Мужчина внимательно посмотрел сначала на Бьёрна, потом на Руслана, словно пытаясь понять, верят они ему или нет.

С одной стороны, всё сказанное может быть проделками существ. С другой — потенциальный клиент ничего не видел, так что, возможно, это совпадения. Но тут Руслану вспомнилась Регина: она ведь тоже не видит существ, но остро чувствует их присутствие. И кстати, ощущает при этом холодок.

— Так, а что у вас в сортире? — спокойно поинтересовался Бьёрн.

— Там жутко. Прямо мороз по коже, как зайду. Будто то ли смотрит на меня что-то сверхъестественное, то ли просто стоит где-то рядом... Но это ладно, это можно объяснить общей усталостью и всё такое... Но... у нас вчера сосед умер. Он этажом выше живёт... жил. Как раз надо мной.

Анатолий скорбно покачал головой и поджал губы, стараясь справиться с эмоциями.

— Тут дело нечисто... — прошептал он.

— Ладно, едем к вам. Там посмотрим, — решил наставник.

— Хорошо! — заметно приободрился потенциальный клиент. —Только не едем, а идём: тут близко.

Начало февраля выдалось ветреным, а сегодня ветер был особенно холодным и злым, так что видящие и их клиент дошли до нужного дома быстро, почти добежали.

Жил Анатолий действительно рядом с “офисом”: через три дома от сувенирного магазина, в пятиэтажке, построенной, судя по всему, ещё до рождения Руслановых родителей.

На первый взгляд пятиэтажка Анатолия казалась совершенно обычной: блочный многоквартирник с серыми стенами, пять подъездов, возле каждого скамейка.

Клиент открыл дверь первого и поднялся на четвёртый этаж. В подъезде было прохладно, что неудивительно в феврале.

Анатолий впустил видящих в небольшую опрятную квартиру и сказал:

— Туалет прямо по коридору. Можете не разуваться. Там пахнет жутко, но это не я. Это из-за монстра, наверное...

Раздельный санузел. Крохотная ванная и совсем маленькая уборная. Пахло тут действительно невыносимо. Бьёрн и Руслан, стараясь не морщиться, начертили несколько знаков поиска и опознания: ученик в тесном смрадном туалете, наставник в коридоре и в ванной.

Опознание сразу угасло, а знаки поиска таяли медленно-медленно. Значит, сейчас здесь нет никаких монстров, но слабый след незнакомого существа имеется.

Видящие прошли по квартире, проверяя другие комнаты. Ничего сверхъестственного.

Анатолий, спросив разрешения, ходил за ними и внимательно смотрел, что они делают.

Вернувшись к ванной, Бьёрн спросил у остановившегося в полуметре от него хозяина квартиры:

— От чего умер ваш сосед сверху?

— Замёрз насмерть. Полиция вроде как решила, что это несчастный случай. Забухал, мол, отрубился и замёрз. Они с женой накануне поругались: орали на весь подъезд, и она, видимо, его прогнала из дома. А он на чердаке часто квасит... квасил.

Анатолий осёкся и поёжился.

— Он курил? — вдруг спросил Бьёрн.

Собеседник кивнул и опять поёжился.

— Вот сновастало не по себе, — сказал он почти жалобно. — А вы ничего не чувствуете?

Бьёрн уже начертил поиск. Знак, ярко искрясь, влетел сквозь прикрытую дверь в туалет и завис над унитазом.

— Вроде бы прошло... — неуверенно пробормотал клиент.

Этажом ниже послышался женский визг.

— Бегом! — рявкнул Бьёрн.

Видящие выскочили из квартиры. На третьем этаже на лестничной площадке кричала женщина.

— Помогите! Коле плохо! Помогите!

Бьёрн, оттолкнув женщину, ринулся в квартиру. Руслан, постаравшись не задеть напуганную женщину, следом.

У открытой двери туалета, скрючившись, лежал мужчина. Всё его тело, включая растянутую майку, спортивные штаны и даже тапочки, было покрыто чем-то белым.

Из санузла несло тем же омерзительным “ароматом” и немного сигаретным дымом. Руслан отметил это — и тут же выкинул из головы, с ужасом глядя на неподвижное тело с искажённым белым лицом. Вблизи стало понятно, что мужчина покрыт инеем: весь в тонкой корочке пушистого снега. Выглядело это даже жутче, чем мальчик-”зомби”, захваченный ледовиком.

— Изгнание! Живо! — прорычал наставник.

Руслан встряхнулся и начертил нужный знак.

Где-то рядом Анатолий успокаивал напуганную женщину, но некогда было вслушиваться в слова.

Ещё один знак. Рядом вспыхивали знаки Бьёрна, более сложные и замысловатые. Ещё раз. Повторить.

Ледяной “узор”, покрывавший и лицо, и тело, и одежду мужчины, дрогнул и начал сползать с жертвы. Здорово! Наверное, сейчас мужчина “оттает” и... Но человек не ожил. Продолжал лежать, застывший, скрюченный, с гримасой ужаса на бескровном лице.

Снежное существо белой волной утекло в сортир, словно ожившая лужа кефира, и поползло по стене. Нет, скорее как странный коврик. Надо же, какой прыткий!

Бьёрн выругался сквозь зубы, наклонился проверить пульс, потом добавил:

— Мужик оттает. Женщина, не надо плакать. Счас вызову скорую.

Существо всосалось в узкое вентиляционное отверстие.

— Я знаю эту тварь, — сказал наставник. — Надо его ловить. Давай в квартиру выше.

— А скорая? — всхлипнула жена по-прежнему неподвижного мужчины.

— Всё будет, — Бьёрн на ходу вынул телефон и сказал кому-то, кто ответил на его звонок:

— Тут куржак на мужика напал! Пока живой.

Он продиктовал адрес, уже взбегая по ступенькам.

Однако в квартире Анатолия никаких монстров не было.

— На крышу мчится, гад! Эй, у вас ключ от чердака есть?

Клиент покачал головой. Потом встрепенулся:

— У Олеси должны быть. Ну, у соседки сверху. Она у нас старшая по подъезду. И от чердака ключ у неё, и от крыши, и от подвала...

Бьёрн, не дослушав, помчался наверх, поясняя спешащему следом ученику:

— Куржак просыпается зимой и заводится в вентиляции. Он так-то горное существо, живёт в расщелинах, — наставник остановился у двери рядом с чердачной лестницей и начал звонить, продолжая пояснения.

— Обычно его тактика такая: нырнуть в снег и затаиться. Знаками его в снегу не найти никак. Отсидится — и в другой дом заползёт. В нашу пользу два момента: он видящих побаивается и с перепугу всегда наверх лезет.

Наконец дверь квартиры открылась. Недовольная полная женщина в выцветшем синем халате проворчала:

— Чего ломишься? Похороны Пашкины не тут. В ритуальном зале на Смо...

— Ключи от чердака! — велел Бьёрн таким тоном, что тётка замолчала на полуслове и, сунув руку в карман, швырнула связку ключей в протянутую ладонь.

— Чтоб вернул потом! — и захлопнула дверь.

Руслан мельком поразился: неужели ей настолько неинтересно, кому и зачем понабодились её ключи? Потом сообразил: наверное, она сочла Бьёрна полицейским или ещё кем-то, кто занимается делом её покойного мужа. Или если человек замёрз насмерть сам, дело не заводят? Этого Руслан не знал. Возможно, и эта тётка не знала.

Железная лестница, ведущая на чердак, была выкрашена в тот же тёмно-зелёный цвет, что и перила в подъезде. Бьёрн живо забрался по ней, отпер люк и сказал ученику:

— Осторожнее: там лютый дубак! И берегись куржака! Тронет — заморозит.

С этими словами наставник подтянулся и скрылся на чердаке. Руслан за ним.

На чердаке действительно было холодно. Очень-очень холодно. И пахло тут так же отвратительно, как в сортире Анатолия и его соседей снизу. Полумрак разбавлял скудный свет, проникающий через щели в крыше и лежащий пятнами возле дверец, закрывающих выходы на крышу.

Повсюду изрядно засиженные птицами балки и перекрытия. Провода — видимо, интернет-кабели. Замусоренный пол. Тут и там виднелись белые пятна инея.

— Вот отсюда он вылезает, — Бьёрн показал на бетонную конструкцию с рядом квадратных отверстий примерно в полуметре от пола.

И сама конструкция, и пол вокруг были покрыты толстым слоем льда.

— Ищем, — велел наставник. — Смотри в оба. И руки к нему не суй. Его бы в идеале знаками прижать на полминутки, а там изгнание особое начертить — и готово!

Руслан кивнул.

— Я с этой стороны смотрю, ты — с той.

Бьёрн вынул нож и осторожно двинулся вдоль ряда опор, то и дело наклоняясь под балки.

Так, значит, надо идти вот здесь. Руслан тоже вынул нож и пошёл по другой стороне.

Как же холодно! Казалось, что тут ещё хуже, чем на улице. Мороз расползался по коже, проникая под одежду, и приходилось то и дело проверять, не вляпался ли он в этого самого куржака. А ещё Руслан постоянно цеплялся рюкзаком за балки и чуть не порвал интернет-кабель.

Лежашее справа под дверцей на крышу пятно инея вдруг вздрогнуло. Совсем чуть-чуть, но Руслан заметил. Остановился и присмотрелся. Да, так и есть: края пятна слегка трепетали, словно куржак дрожал от испуга.

Руслан отступил на шаг и крикнул:

— Нашёл!

Куржак дёрнулся и налип на ближайшую балку. Быстро-быстро пополз по ней и втянулся в щель.

— Где он?!

— Ушёл на крышу.

Бьёрн выругался. Потом сказал:

— Я за ним. Стой здесь.

Он скинул рюкзак, достал потрёпанную записную книжку, сунул её за пазуху, спрятал нож и вытащил связку ключей. Живо справился с замком и выбрался на крышу. Руслан даже изнутри слышал, как там воет ветер.

Но оставаться тут он не собирался. Раз Бьёрн достал записную книжку, значит, знак против куржака он не помнит наизусть. А этого куржака ещё и придержать на какое-то время надо. В общем, наставнику одному не справиться. Он просто бережёт ученика, пытаясь всё сделать в одиночку. Но разве Руслан зря уже почти полгода учится бороться с монстрами?

Продолжая подбадривать себя, он скинул рюкзак и полез на крышу.

Стоило выбраться на скользкую заснеженную кровлю, как порывы ледяного ветра тут же выдули все мысли из головы и всё тепло из тела.

Руслан поёжился и огляделся в поисках наставника. К счастью, тот нашёлся сразу. Метрах в пяти от ученика Бьёрн чертил знаки, глядя в записную книжку. Вот наставник сделал шаг в сторону, оступился — и чуть не упал. Ухватился за хлипкое на вид ограждение и уронил записную книжку под ноги.

Руслан кинулся на помощь, но и сам тут же поскользнулся. Ноги разъехались, и тело потеряло опору. Руслана потянуло вниз и назад. Он замахал руками, с ужасом представляя падение с крыши, и через секунду врезался бедром в ограждение.

Оно противно заскрипело и, кажется, подалось под весом его тела. Руслан одновременно вцепился в перила и постарался отодвинуться от них.

— Не наваливайся на опору! — крикнул Бьёрн. — Сядь на крышу!

Легко сказать! Руслан с трудом заставил себя оторваться от ограждения и опуститься на кровлю.

— Ты что тут делаешь? — громко спросил наставник перекрывая свист ветра.

— Помогаю! — отозвался Руслан, понимая, что звучит это очень жалко.

Наставник, кажется, проворчал под нос что-то непечатное. Потом повысил голос:

— Иди обратно!

Руслан молча помотал головой. Да, тут страшно и холодно — даже хуже, чем он представлял. Но он не уйдёт.

Бьёрн наклонился, поднял записную книжку. Потом быстро, но осторожно добрался до ученика.

Оглядел его и сказал:

— Ладно, помощник, ищи монстра. Найдёшь — гони ко мне знаками! И осторожнее давай! Иди пригнувшись. А лучше на коленках ползи. Я не шучу. Страховки нет, ограждения — смех. А ты мне ещё пригодишься.

Руслан слабо улыбнулся и собрался с силами. Вдохнул. Выдохнул. Главное — не смотреть вниз.

Так, где там этот куржак?

Руслан сделал шаг вдоль ограждения. Ещё один. Надо умудриться не поскользнуться и выследить монстра. Снежного на снегу. Вот ведь задачка.

Ветер взвыл, набросившись на дерзкого человека, забравшегося так высоко, и Руслан замер, пережидая резкий порыв.

Так, думай, как найти монстра.

Если он чует и опасается видящих, то можно попробовать спугнуть его магией.

Руслан достал из кармана маленький нож, подаренный Славиком, и стал чертить знаки, направляя их на крышу. Себе под ноги. Рядом с дымоходами. Возле антенн. Идти, пригнувшись, медленно и осторожно. Чертить знаки. Снова под ноги. В сторону. К антенне. Левее.

Тут куржак не выдержал. Потёк вверх по дымоходу, хотел ввинтиться внутрь, но Руслан не дал: три символа один за другим ударили в белое тело монстра, и тот сполз в снег.

Ещё знаки. Ещё!

Все, какие в голову пришли. Изгнание. Поиск. Опознание. Поиск. Уничтожение. Очищение. Поиск. Изгнание. И так раз за разом.

Ломаные линии сверкали, искрились, летели в снег. Гнали куржака к Бьёрну.

Наставник уже ждал. Перед ним висела в воздухе сложная связка знаков, и, едва куржак оказался на расстоянии трёх метров, сплетение символов обрушилось на монстра, разметав его снежной пургой.

Бьёрн, держась за поручень, подошёл к ученику и усмехнулся:

— Молодец!

А Руслан только теперь почувствовал, как затекли мышцы от непривычной нагрузки, как он замёрз и устал. Будто знаки, только вычерченные им в стылом февральском воздухе, вытянули из него все силы.

— Эй, осторожнее!

Бьёрн ухватил начавшего оседать ученика за плечо.

— Так, соберись! Сначала уберёмся с крыши, а потом можешь падать без сил.

Руслан кивнул — в который уже раз за сегодня. Бьёрн помог ему забраться в тесный чердачный вход. Это же не дверца даже, а скорее окошко.

Наставник пролез следом за учеником, поднял свой рюкзак, заставил Руслана надеть его рюкзак и велел:

— Голову береги.

Через пару минут видящие вернули ключи недовольной собой и миром старшей по подъезду и спустились к клиенту.

Тот ждал их. Распахнул дверь ещё до того, как Бьёрн нажал на кнопку звонка, и спросил:

— Ну как оно? Справились?

— Ага. Монстра развеяли. Теперь жутко вам не будет. Да, и позвоните в свою управляшку: пусть вентиляцию почистят. А то куржак там всё забил, вот и воняет по стояку.

— Вы заходите! — спохватился Анатолий. — Чаю горячего?

Видящие с удовольствием согласились.

— А вы расскажете, какой он, этот монстр? — спросил клиент, когда гости уже сидели на кухне и грели руки о кружки с чаем.

— Как зловредное снежное пятно, — хмыкнул Бьёрн.

— Оно убило Олесиного мужа?

— Наверняка. И не обратись вы к нам, убило бы и нижнего соседа, и ещё кого-нибудь, кто курит в туалете. Большого огня он боится, а вот мелкий огонёк, типа сигаретного, его злит. А злой он на людей нападает, — наставник отпил из кружки. — Куржак, если завёлся, ползает по стояку. Вентиляцию забивает инеем и снегом, шуршит временами. В сортире из-за него холодно и смрадно. И людей иногда убивает, ага.

Анатолий покачал головой, словно сам не верил, что его предчувствия оказались настолько реальны. И долго ещё распрашивал видящих о их работе.

Говорил в основном Бьёрн. Руслан и сам с интересом его слушал, хрустел вафлями, предложенными благодарным клиентом к чаю, и всё пытался понять, проще жить чувствующим — таким как Анатолий и Регина — или сложнее.

Дела сердечные

14 февраля

Бьёрн и Руслан всю ночь ловили юркую тварь, повадившуюся пугать прохожих в городском парке. Тварь поймали и развеяли, и теперь Бьёрн мечтал о завтраке. Руслан больше хотел добраться до постели, но поесть — это тоже неплохо.

— О, вон там неплохая забегаловка есть, — наставник махнул рукой в сторону стоящего за сквером торгового центра с гордым названием “Планета”. — Надеюсь, открылись уже.

Они свернули налево, к скверу. Февральское утро отчётливо пахло весной: воздух был тёплым, а небо высоким и ярко-голубым. А ведь только середина месяца, 14 февраля.

Вчера звонил Славик, предлагал в День Всех Влюблённых устроить двойное свидание: он с новой подружкой и Руслан с Региной. Руслан отказался. Об истории с Саньком и ритуалом Славику не рассказали, так что приятель не в курсе, что свиданиями Регину сейчас только пугать. По крайней мере Руслан был в этом уверен.

— Ого, вот это толпа! Там что, распродажа с утра? — хмыкнул Бьёрн.

У мусорных контейнеров позади ТЦ толпилось человек пятнадцать.

Руслан и Бьёрн переглянулись и поспешили туда. Люди снимали что-то на телефоны и встревоженно переговаривались.

— Страх какой!

— Во дела!

— Террористы...

— Какие террористы?! У него ж сердце вырвали! Сатанисты это!

— Ох, что делается-то, что делается...

Руслан смотрел на то, на что уставились все собравшиеся, и чувствовал, как к горлу поднимается едкий комок тошноты из пустого желудка.

У облицованной кирпичом стены торгового центра сидел человек с развороченной грудной клеткой. Руслан старался не вглядываться, но не мог не видеть белые осколки рёбер и сизые внутренности. На снегу вокруг запеклась кровь. Рядом с трупом валялся рюкзак.

Мертвец опирался о стену спиной, вытянув ноги в чёрных джинсах и высоких берцах и опустив коротко стриженную голову. А в полуметре над трупом висело что-то омерзительно кровавое, прибитое здоровенным гвоздём к кирпичной кладке торгового центра.

— Надо же, маньяк завёлся, — слегка удивился Бьёрн. — Но не по нашей части. Так что пошли отсюда. Нечего на труп таращиться.

Руслан и не таращился. Он старательно смотрел в сторону. Вот мятая пластиковая бутылка. Вот машины, припорошенные снегом. Вот стайка бодрых воробьёв. Вот бесхозная тень на снегу.

Метрах в трёх от толпы стояли двое: высокий крепкий парень в сером пуховике и кудрявая девушка в зелёно-белой форме сетевого универсама “Домовой”. Девушка что-то втолковывала парню, заламывая руки. Парень смотрел в сторону. Единственные, кто не обращал внимания на труп — даже странно. Хотя, наверное, ссора с любимым человеком для некоторых важнее.

— Идём, говорю, — Бьёрн тронул ученика за плечо.

Руслан бездумно пошёл за наставником: всё равно куда, лишь бы подальше от мертвеца с чудовищной раной в груди.

Бьёрн затащил ученика в кафе и заказал бизнес-ланч. От запаха еды Руслана замутило, и он с трудом заставил себя сесть за столик. Попытался отвлечься, разглядывая сердечки и лебедей на тематическом меню, затем уставился в окно. Из-за киоска с газетами вышел высокий парень в сером пуховике и посмотрел прямо на Руслана.

— Бьёрн, я его видел там, рядом с трупом.

— Кого? — поинтересовался Бьёрн, не отрываясь от картошки фри и супа.

— Вон того парня. В сером пуховике.

Стоило Бьёрну посмотреть в окно, незнакомец развернулся и быстро зашагал прочь.

— Я его запомнил. А ты поешь. Ну, хотя бы кофе выпей.

Руслан покачал головой: ни есть, ни пить не хотелось. Хотелось домой. Забраться в постель и проспать сутки, а то и больше. Сколько нужно спать, чтобы забыть то, что он сегодня видел?

По пути на остановку нужно было снова пройти мимо гомонящей толпы. Главное — идти быстро, не останавливаться, не смотреть в ту сторону.

Ещё метров сорок — и остановка.

— Бьёрн! Здорово!

К ним, вынырнув из разросшейся толпы у ТЦ, подошёл давний знакомый, лейтенант полиции Алексей Бабушкин.

— Привет, Лёха! Что у вас там?

— Труп.

— Это мы видели. Проходили тут с полчаса назад.

— По вашей части всё чисто? — обеспокоенно поинтересовался Лёха.

Бьёрн кивнул.

— Давайте-ка отойдём в сторонку.

Они втроём ушли с тротуара и встали за тумбой с афишами и объявлениями в паре метров от остановки.

— У нас тут, — вполголоса начал Лёха, — серия, видимо. За две недели третий труп с развороченной грудной клеткой. Только у первых двух сердца не нашли.

— Так, может, разные убийцы? — приподнял бровь Бьёрн.

— Не, жертвы похожи и одеты почти одинаково: кожаная куртка, тёмные джинсы, берцы. Как у тебя.

— Покойник вообще на Бьёрна похож, — выдавил из себя Руслан.

— Да ну, — дёрнул плечом наставник.

Бабушкин оглядел его и сказал:

— Ну да, похож. Я б и твой труп теми же словами мог описать: мужчина, возраст около тридцати, рост метр восемьдесят пять, крепкого телосложения, волосы тёмные, глаза...

Руслан поёжился, Бьёрн хмыкнул.

— Метр восемьдесят восемь, если уж точно описывать.

— Скоро из столицы и наши, и ваши прибудут, — сказал Лёха. — Серия, как есть серия! Ваши смотрели — говорят: человек.

Руслан судорожно вздохнул и отвернулся. Лёха продолжал что-то говорить, но Руслан не хотел слушать о распотрошённых телах.

У торгового центра мелькнула высокая фигура в сером пуховике.

— Лёха! Бабушкин! — донеслось со стороны места преступления.

— Мне пора.

Лёха поспешил к своим.

— Мне кажется, там опять был тот тип. Не нравится мне это. Бьёрн, давай попробуем его найти. Он с девушкой разговаривал, а на ней униформа “Домового”, — Руслану почему-то казалось очень важным убедить наставника, потому он сыпал словами без остановки, боясь, что Бьёрн отмахнётся от его опасений. — “Домовой” точно есть в торговом центре. Наверное, она там работает. Давай спросим у неё, что это за парень и чего он за нами ходит.

— Ого, самый длинный монолог в твоём исполнении! — хмыкнул Бьёрн. — Ладно, уговорил. Пошли.

В супермаркете было почти пусто. Два-три покупателя и одна работающая касса, над которой висели розовые шарики в виде сердечек. Кассиром была пышная дама неопределённых лет: ничего общего с той кудрявой блондинкой.

— Ой, Костя, а Алина домой ушла! — раздалось за спиной.

Бьёрн обернулся.

— Ой, простите, думала: вы Костя, — рассмеялась пожилая женщина в униформе “Домового”. — Совсем старая стала: ничего не вижу.

— А Алина давно ушла? — непринуждённо поинтересовался Бьёрн.

— Ой, да минут десять назад. Конечно, в шоке девочка: она ж труп нашла! Хотя вот не ходила бы курить... ой, а вам зачем, молодой человек, вы же не Костя?

Бьёрн загадочно улыбнулся и зашагал к выходу. Руслан за ним.

— Так, — начал Бьёрн, едва они вышли из супермаркета, — спросим у Лёхи: пусть поищет адрес этой девушки. Возможно, ты прав и тут есть что-то интересное.

Лёха отправил стажёра в магазин узнать адрес Алины и сказал Бьёрну:

— Я твоей чуйке доверяю. Ты позвони только, если что узнаешь, ладно? Мы всех присутствовавших допросим, конечно, но пока ещё дело до этой гражданки дойдёт...

Запыхавшийся стажёр принёс адрес — на том и разошлись.

Жила Алина сравнительно недалеко: в двух кварталах от торгового центра. На автобусе за пять минут можно доехать.

Стандартная типовая пятиэтажка, кирпичная, с детской площадкой во дворе. Второй подъезд, третий этаж. Обычная тёмная металлическая дверь.

Бьёрн постучал.

— Кто? — послышался напряжённый женский голос.

— Алина Даниленко? Пара вопросов по поводу сегодняшнего инцидента.

— Я же всё уже сказала...

— Новые вопросы появились, гражданочка, — в голосе Бьёрна прорезались “полицейские” нотки.

Алина шумно вздохнула:

— Хорошо, заходите.

Дверь приоткрылась, и в проёме показалась хозяйка квартиры — невысокая симпатичная блондинка в бледно-розовом шёлковом халате.

Она посторонилась, пропуская гостей, и удивлённо посмотрела на Бьёрна, с порога начавшего чертить в воздухе знаки.

— Что он делает? — тихонько спросила она Руслана.

— Хм, проверяет кое-что...

Руслан украдкой огляделся: знаков вокруг оконных и дверных проёмов нет — похоже, она не видящая. Ничего подозрительного, только еле уловимый запах сырости, неуместный в этой аккуратной квартирке.

— Что проверяет? Вы вообще кто? Вы из полиции, да?

Девушка нервно теребила шнурок, на котором вместо какого-нибудь симпатичного кулона висел неопрятного вида мешочек, совершенно не подходящий к розовому халату и к изящным кудряшкам.

— Надо поговорить о трупе, — развернулся к Алине Бьёрн. — Вы ведь кое-что знаете?

Девушка всплеснула руками:

— Нет-нет, ничего не знаю! Я просто его нашла! Я ничего не знаю! Ни-че-го!

Она торопливо пошла на кухню. Бьёрн и Руслан за ней. Маленькая кухня тоже еле заметно пахла сыростью. В остальном — почти кукольный домик: золотистые шторы в оборках, салфетки и полотенца в тон кремовой скатерти. На одной стене — крючки с кухонными инструментами вроде венчика и большой двузубой вилки. На другой стене — магнитная лента с чёрными ножами: такой набор Руслан видел у Славиковой мамы. Здесь не хватало самого большого предмета — топорика для мяса.

— Давайте сейчас чай заварим, — бормотала Алина, звякая чашками.

— Вы ведь тут ритуал проводили, — негромко сказал Бьёрн, внимательно глядя на девушку.

Она ойкнула и уронила жестяную коробочку с заваркой. Чай рассыпался по полу, а Алина опустилась на стул.

— Я думала: всё будет хорошо...

— Кто вам рассказал про ритуал?

Девушка судорожно вздохнула и вцепилась в мешочек на шее:

— Мне от прабабушки досталась книга с рецептами. Вон она, на холодильнике.

Руслан повернулся к невысокому холодильнику и достал пухлый блокнот в кожаном переплёте. Внутри обнаружились рецепты варенья и пирогов с красивыми рисунками от руки, а между строк рецептов слабо светились буквы, написанные невидимыми для обычных людей чернилами.

”Землю с кладбища смешать с...”

Руслан протянул блокнот наставнику. Тот просмотрел несколько страниц и спросил у девушки:

— Что именно вы сделали?

Она заплакала:

— Костя... Мой Костя попал в аварию... я не могу без него! Костя...

— На какой странице ритуал?

Девушка дрожащей рукой пролистала блокнот до середины и ткнула пальцем в рецепт королевской ватрушки.

Бьёрн глянул на написанное между строк и выругался.

— Голем! Из кладбищенской земли! Так, Алина, успокойтесь! Мне нужно знать всё!

Руслан налил в кружку воды и протянул девушке. Та торопливо начала пить, закашлялась. Потом поставила кружку на стол и сказала:

— Костя попал в аварию... в больнице сказали, что... он три дня в реанимации лежал, а потом... — она снова вцепилась в шнурок от мешочка и прикусила губу.

Потом продолжила:

— Он... он умер... а я так не могу. Я люблю его, понимаете? Без Кости нельзя... В этой книге написано, что можно оживить, я ещё в детстве читала... земля с кладбища... сердце покойника... кровь и пепел...

Алина всхлипнула, но взяла себя в руки и проговорила:

— Я дала денег санитару в морге, чтобы он меня оставил с Костей... попрощаться... там от вскрытия разрез... я... вытащила сердце Кости. Дома сожгла его со своими волосами — всё, как там написано. Пепел поделила на две части и ссыпала в мешочки с кровью покойника. Слепила вот тут, — она опустила руку, — на полу, фигуру из земли.

— Откуда земля?

— Из садового магазина, — она тускло улыбнулась, — с бесплатной доставкой. Замешала туда землю с кладбища и воду со своей кровью. Положила внутрь второй мешочек. Нарисовала эти значки из блокнота. А утром он ожил!

Алина засмеялась, потом заплакала.

— Только это не Костя... холодный... молчит...

— Он приносил вам человеческие сердца?

Девушка заплакала ещё горше и судорожно закивала.

— Он не понимает, что так нельзя... но он же не виноват... Костя...

— Своего сердца нет, вот он и дарит чужие. Более-менее похожих внешне мужиков, — пояснил Бьёрн.

— А тот труп у торгового центра? — спросил Руслан.

— А это, видимо, подарок на День Влюблённых! — невесело усмехнулся наставник — и вдруг вскинулся, словно что-то услышал, схватил табурет и развернулся к двери.

— Костя! — вскрикнула Алина.

В комнату ввалился высокий парень в сером пуховике. Вид у него был как у маньяка из кино: пустые мёртвые глаза, топорик для мяса из Алининого набора в правой руке, левая испачкана чем-то тёмным.

Запах сырости усилился, стал навязчивым и тревожным.

Голем кинулся на Бьёрна, размахивая топориком. Топорик, покрытый тёмными разводами, завяз в подставленном Бьёрном табурете. Видящий отшвырнул нападавшего в коридор, оттесняя от ученика и девушки.

— Костя! — снова крикнула девушка.

Голем оскалился и набросился на противника. Бьёрн увернулся от удара в голову и заломил голему руку, прижимая его к стене.

— Вы можете его успокоить? — на всякий случай поинтересовался Руслан, не сводя глаз с наставника.

— Нет... там написано, что он должен меня слушаться, но я не хотела, чтобы он был как робот. Я хотела, чтоб он был самим собой, Костей. Я хотела, чтоб он вернулся!

Голем дёрнулся раз, другой — и начал разворачиваться, ломая зажатую противником руку.

Бьёрн выругался и оттолкнул “Костю”, опрокидывая на пол. Тот медленно начал подниматься. Бьёрн обрушил табурет на голову голема. Что-то отвратительно хрустнуло — по лицу “Кости” потекла кровь.

— Не смей! — взвизгнула Алина. — Не трогай Костю!

Девушка вскочила и кинулась к стене с ножами. Руслан схватил её, прижимая руки к бокам. Алина вырывалась, как бешеная, повторяя:

— Не смей! Не смей! Не смей!

Руслан сжал девушку сильнее, но понял, что не удержит. Ярость придавала хрупкой Алине свирепую мощь.

Голем в коридоре впечатал Бьёрна головой в стену. Руслану показалось, что на обоях появилась вмятина. Наставник высвободился из рук голема, сделал подсечку и снова уложил “Костю”.

— Надо голову рубить.

Алина завизжала. Голем тут же подскочил, вцепился в Бьёрна, кажется, зубами. Наставник выругался, пытаясь отодрать от себя монстра.

Руслан попытался перехватить бьющуюся Алину понадёжнее — и его пальцы наткнулись на мешочек. Надо попробовать! Он дёрнул изо всех сил. Шнурок порвался — и мешочек очутился в руках Руслана. Он отпустил девушку, бросил амулет на пол и наступил. Внутри что-то лопнуло, и в ту же секунду голем в коридоре рухнул на пол, рассыпавшись комьями земли и грязи.

— Костя! А-а-а!

Алина упала на колени и захлебнулась криком.

Куча земли в грязных джинсах и забрызганном тёмными пятнами пуховике напоминала человека очень смутно, но почему-то смотреть на неё было даже страшнее, чем на размахивающего топором “Костю”.

Бьёрн зажимал рану от укуса на шее и, ругаясь вполголоса, звонил в спецотдел.

“Люди в чёрном” забрали блокнот с “рецептами” и увезли рыдающую Алину в клинику с нервным срывом.

После многочасовых допросов Руслана отпустили домой. Стоя на остановке, он зацепился взглядом за очередное рекламное сердечко на плакате и поёжился: пожалуй, он больше никогда не сможет спокойно относиться к валентинкам.

Защитники

23 февраля

Руслан, затаив дыхание, следил за жертвой. В перекрестье прицела отчётливо виднелась макушка притаившегося за деревянным укрытием человека. Давай, давай, высовывайся! Тебе же нужно оглядеться. Давай!

Словно услышав мысли Руслана, человек начал медленно подниматься. Вот так! Пусть ещё чуток приподнимется над своим жалким убежищем. Давай, давай! В голову с непривычки можно и не попасть, а в широкую грудь в камуфляже Руслан точно попадёт. Вот сейчас...

Но выстрелить он не успел. В правое плечо и в спину ощутимо толкнуло — раз, другой, третий. Руслан тут же рухнул на землю, проверяя, сильно ли ранило.

— Убит, — прозвучал совсем рядом насмешливый голос.

Где-то справа и сверху. Руслан поднял голову: на крыше стоящего неподалёку сарая пусто, но он готов был поклясться, что Кобра только что была там.

...Вчера наставник сказал, что они с приятелями на 23 февраля каждый год ездят играть в пейнтбол и шашлыки жарить. Ибо все хоть чуть-чуть, но защитники. Ученику велено было в полседьмого утра прибыть на площадь Славы и быть выспавшимся, удобно одетым и готовым к приключениям.

На площади собралось человек десять: наставник, Демон и несколько незнакомых мужчин. Все старше Бьёрна, двое даже старше Русланова отца. Пока все здоровались, Руслан завороженно разглядывал чужие куртки с вышитыми знаками, рюкзаки и джинсы. У одного из видящих даже на берцах красовались выбитые мелкими шипами защитные знаки. Круто!

Руслан честно пытался запомнить их имена, но быстро запутался. Понял только, что двое незнакомцев — приятели Демона, а остальные — видящие из соседнего городка.

— Что, Бьёрн, ученика завёл?

— Ага. Хороший парень. Главное — везучий! За полгода и крысиную вдову видел, и синявку, и Мёртвого Сторожа — и живой.

Видящие зашумели, принялись расспрашивать.

— Только Шпиля нету? Я без его шашлыков не согласный! — пробасил один из иногородних видящих — плечистый здоровяк по кличке Бык.

— Да вот же он идёт! — отозвался Демон. — А кто с ним?

Подошли двое: крепкий пожилой мужчина с рукой на перевязи и большой сумкой в свободной руке и красивая девушка с пирсингом в правой брови.

— Я нынче не боец, — извиняющимся тоном произнёс пожилой, — руку сломал. Ещё две недели вот так ходить.

— На кого охотился? — хмыкнул Бьёрн.

— Поскользнулся, — вздохнул видящий. — Но вместо меня племянница моя поиграет. Она в общем-то получше меня в этом деле будет. Ребят, это Кобра. Кобра, знакомься тут со всеми.

Кобра кивнула, поздоровалась и пожала руки всем присутствующим. Рука у неё была тёплая и сильная. Руслан почему-то смутился под взглядом слегка прищурённых тёмных глаз с удивительно длинными ресницами. Еле промямлил приветствие и ощутил себя дураком.

— На новый полигон поехали, — предложил Бык. — Как раз между вами и нами открылся, за Верхней Петровкой.

Остальные поспорили немного, но в итоге согласились.

Расселись по машинам. Руслан с наставником к знакомому усатому таксисту, терпеливо поджидавшему их у соседнего магазина — видимо, Бьёрн договорился с ним ещё с ночи. Кобра, которую Руслан невольно проводил взглядом, и пришедший с нею Шпиль тоже сели в такси. Остальные разместились в двух джипах.

Пока доехали, рассвело. Воздух пах сырым снегом и был пропитан весной. Здесь, за городом, зима ещё сохраняла власть, но и тут высокое, чистое небо обещало скорое тепло.

Когда приехали, оказалось, что база открывалась только через два часа, но их пустили. То ли сторож испугался их подозрительной компании, то ли впечатлился тягой к пейнтболу, заставившей эту компанию приехать в восемь утра. А может, ему просто денег дали.

— Тут три локации, — объявил Бык. — Давайте начнём с открытой — новичков пристреляем. Потом в зал, а напоследок в перелесок, там страйкбольная зона.

— Только сначала надо мелочь распугать, — подал голос Демон.

Никто не спорил: почему-то по полигону бегало, прыгало и ползало море мелких и средних существ. Ничего опасного, но играть помешать могут.

Когда разобрались с существами, для новичков — Руслана и видящего, которого взяли с собой “чужие”, чтоб уравнять команды, — провели инструктаж. Объяснили, как пользоваться маркерами — так, оказывается, называлось пейнтбольное оружие, дали пострелять, прошлись по правилам. Зелёные — наши, жёлтые — иногородцы. Цвет — по цвету шариков в маркерах и повязок на рукавах.

Шпиль остался колдовать над едой и болтать со сторожем, а остальные — деловитые, сосредоточеные, с маркерами в руках и рюкзаками на плечах — разошлись по базам. Зелёные — на северную, жёлтые — на южную.

— Погнали!

Демон с одним из приятелей отвлекал противников, перебегая от укрытия к укрытию и поливая “чужих” огнём. Второй приятель и Бьёрн переглянулись и перебежали к широкому деревянному щиту. Затем Бьёрн закинул маркер за спину и быстро взобрался на дерево, а второй игрок затаился за укрытием.

Между укрытиями высились башни из покрышек, четыре строения вроде сарайчиков и три больших дерева.

Руслану было велено не подставляться под “пули” и пока что присматриваться. Он сидеть в сторонке не захотел. Сменил дислокацию, перебежав сначала за большое дерево, потом за башню из покрышек. Наконец засел за деревянным щитом и только выследил противника, притаившегося за другим щитом метрах в пяти левее, — его “сняла” Кобра.

Идя по полигону с поднятым маркером — так обозначает себя “убитый”, Руслан должен был бы думать о мести, но он думал совсем о другом.

Пока разгоняли светящуюся мелочь, Руслан успел внимательно разглядеть Кобру. Она, наверное, на пару лет его старше, хотя с девушками не всегда поймёшь, сколько им на самом деле. У неё выбрит правый висок, тёмные волосы на макушке коротко стрижены, а на затылке длинный хвост. Три серёжки-колечка в левом ухе. Светлая кожа. Тёмные глаза. Потрясающе длинные ресницы. И вообще она красивая. То, как приподнимает левую бровь, слушая собеседника, — красиво. То, как она насмешливо щурится, — красиво. То, как она улыбается...

— Эй, парень! Ты далеко собрался?

Оказывается, Руслан уже дошёл до беседки с мангалами, где они оставили Шпиля, и почти прошёл мимо, задумавшись о своём. Вокруг упоительно пахло чем-то вкусным. В беседке кто-то негромко разговаривал. Окликнувший его Бык курил у входа. Он оглядел Руслана и спросил:

— Тебя кто слил?

— Кобра.

— О, хороша! Мы с ней Вита чётко так в угол взяли — вон он сидит, грустный такой, — хохотнул Бык. — Ну ещё бы: привык лучшим быть, а вот нет!

Вит беззлобно ругнулся в ответ, наполняя тарелку салатом.

Руслану налили чаю с травами и усадили ждать остальных.

Снег искрился на солнце. Аромат разогретых пирожков и терпкий крепкий чай опьяняли. Хотелось глупо улыбаться, включить музыку без наушников и подпевать любимым трекам.

Вскоре появился разгорячённый и раздосадованный Демон. Он сразу начал жаловаться на Кобру и её напарника, потрясая маркером и вскидывая руки к небу, но видно было, что ему скорее весело, чем по-настоящему досадно. Почти сразу подошёл его приятель. Грустно покачал головой и потребовал шашлыков.

Через пару минут подошёл видящий из “вражеской” команды, и оказалось, что на полигоне остались только Бьёрн и Кобра.

Они пришли минут через десять: Кобра с поднятым маркером, Бьёрн с закинутым на плечо. Глядя, как они весело болтают, Руслан ощутил непонятное раздражение. Должен же радоваться победе своих: Бьёрн выследил и “подстрелил” противницу.

Кобра поймала его взгляд и подмигнула. Лукаво так, с хитринкой — и сразу расхотелось дуться непонятно на что.

Потом обе команды подкрепились Оксаниными пирожками и собрались на второй заход — теперь в зал.

В зале тут и там высились горы металлолома: остовы машин, обломки деталей, ржавые трубы, фрагменты аккумуляторов, обрывки проводов, а между ними стояли ярко-оранжевые надувные укрытия. Руслану они показались смешными, несерьёзными, но остальные и не думали смеяться.

— Да уж, про технику безопасности тут вообще не слышали, — хмыкнул Бьёрн, разглядывая торчащую из кучи металла арматурину.

— Начинаем! — крикнул кто-то из другой команды.

Раз-два — и разбежались по базам.

Руслан прыгнул за оранжевый треугольник следом за наставником и настороженно огляделся.

Заметил, как Бык свернул к груде металла и принялся махать руками, сигналя своим. Видимо, просил прикрыть. Интересно: он что, забраться туда вздумал?

Быка прикрыли. Он начал ловко карабкаться по металлическим останкам. Руслан прицелился, но выстрелить не успел: видящий вдруг дёрнулся и неловко свалился примерно с высоты своего роста.

— Пауза! — крикнула вынырнувшая из-за какого-то укрытия Кобра, подбегая к упавшему.

Тот, к счастью, уже приподнялся и сел. Руслан выдохнул с облегчением: ему сначала показалось, что кто-то и правда выстрелил в видящего.

— Нормально всё! На штырь напоролся, — он помахал рукой, но тут же поморщился и прижал её к себе.

— Ждите, — подала голос Кобра, роясь в рюкзаке, — надо кровь остановить.

— Эх, нога застряла... Вот зар-р-раза!

Пол внезапно вздрогнул — Руслан чуть не упал. Из груды металла жуткой огромной плетью выстрелило щупальце, разворачиваясь на лету. Затем ещё одно.

— Техноспрут, мать его! Отступаем! — заорал кто-то.

Бьёрн ухватил ученика за локоть и потащил за собой. Руслан пытался упираться:

— Там же люди!

Наставник рявкнул:

— Отходим, а не бежим прочь! Ну!

Отошли они всего метра на три, когда кто-то закричал:

— Бык не вылез! И Кобра!

Бьёрн выругался и, отпустив ученика, развернулся.

— Беги на улицу, — велел он. — Шпилю скажи вызывать спецотдел.

К ним подскочил Демон.

— Давай его завалим, Бьёрн! Спрутяра же небольшой совсем!

Этот техноспрут и правда был гораздо меньше того, который в своё время зацапал Санька. Но всё равно впечатлял.

Три щупальца уже развернулись, а из груды металла стремительно вылетали новые, меньше первых, но подвижнее. Щупальца метались по залу. Оплетали укрытия, прорастали в железный лом. Руслану казалось, что самые тонкие пытались заползти за спины — наверное, хотели вонзиться в затылок, как тогда с Саньком. Те, что побольше, норовили сбить с ног или рухнуть на голову.

Видящие скинули маски, побросали маркеры и достали ножи. В воздухе засияли знаки. Одни остались висеть перед начертившими их видящими, образуя подобие защитного купола. Другие разрастались и, вспыхивая, лопались. Третьи летели к “спруту”.

— Там Кобра и Бык! Надо их выручать! — пропыхтел один из иногородних, слегка задыхаясь от стремительной пробежки по залу.

— У кого что на такой случай есть? — спросил Бьёрн.

Видящие, хоть и собирались отдыхать, запаслись неслабо: зажигательные смеси (или, как сказал Демон, “бензинка”), кинжалы с лезвиями, сплошь покрытыми вырезанными знаками, гром-нож.

Командование взял на себя седой мужчина, до того почти всё время молчавший.

— Бьёрн, Сокол, вы отвлекаете. Демон, Шерхан, идёте к точке роста. Гром-нож туда метнуть — и готов спрутёныш. Вит, на тебе бензинка. Я прикрываю Вита. Новичок и Грек идут вытаскивать наших. Пошли!

Бьёрн и Сокол выскочили из-под купола первыми. Монстр в ярости замолотил щупальцами, пытаясь смять наглых людишек.

Следом метнулись Демон и Шерхан, на ходу творя защиту.

Из-за спины седого в техноспрута полетели бутылки с бензинкой. Врезаясь в тушу шестерёнок и проводов, они взрывались и опаляли его зеленоватым пламенем.

Руслану его напарник — плотный мужчина со шрамом на правом виске — подал знак бежать за ним. Они выскочили из зала и помчались в обход.

Грек на ходу бросил:

— Там в окно влезем. До наших пара метров.

Когда они оказались внутри, Руслан увидел Кобру — и только тут понял, что теперь может нормально дышать: живая! Он увернулся от очередного пучка тонких проводков, поскользнулся и чуть не упал. — Берегись! — крикнул Грек.

Руслан инстинктивно пригнулся и ушёл вправо. На место, где он только что стоял, обрушилось здоровенное щупальце.

Руслан подался вперёд, к Кобре с Быком. Видящие ещё держали защиту, но мельтешащие отростки, то и дело пробивающиеся сквозь бледный купол, не давали Быку высвободить ногу. Да и рука у него, судя по всему, по-прежнему кровоточила.

Крупное щупальце, проломив защиту, огрело Быка по голове, рассекло бровь шестерёнкой. Кобра прыгнула к нему, впечатывая нож и знак в полупрозрачную плоть. А позади неё взметнулось три тонких щупальца и полетели к девушке, метя в затылок. Пробить голову, впиться в мозг, завладеть человеком!

Нет! Руслан бросился наперерез, подставил плечо — щупальца прошли сквозь защитный комбинезон, резкой болью обожгли кожу. Он стиснул зубы и взмахнул ножом, отсекая заразу.

Руслан крутился туда-сюда, обрезая мелкие щупальца и уклоняясь от тех, что покрупнее. Наспех чертил защитные знаки и худо-бедно держал оборону.

Что-то вспыхнуло так ярко, что Руслан не только ослеп, но и оглох на несколько секунд. А когда проморгался, увидел, как по монстру пробегают цепочки молний, словно сковывая тушу. Видимо, гром-нож вонзили в нужное место. Ослабшие щупальца рухнули на пол зала и лежали неподвижными сплетениями проводов и, кажется, колючей проволоки.

Подошёл Бьёрн, оглядел ученика, кивнул и сказал:

— Счас в спецотдел позвоним. Пусть тут всё зачистят.

Со всех сторон подтягивались остальные видящие. Одному из приятелей Демона крепко досталось: он морщился, держась за плечо, и сильно хромал. Седого тварь огрела по голове: из рассечённой брови натекло немало крови, но выглядел он совершенно спокойным. Демона швырнуло об стену, он морщился и сетовал, что будет у него синяк во всю спину, — Оксанка распереживается.

Быку помогли перевязать руку, а ногу он и сам вытащил: порвал комбинезон, но конечность не пострадала.

— А теперь идём шашлыки жарить! — заявил он. — Никакая тварь меня от них не отвадит!

Шпиль вызвал спецотдел: телефоны всех, кто был рядом с техноспрутом, вышли из строя. Довольных собой видящих в потных и местами драных комбинезонах он оглядел с сомнением и велел переодеваться, пока он с шашлыками возиться будет.

А потом видящие угощались салатами, пирожками, соленьями из Демоновой сумки. Шпиль колдовал над шашлыками. И постепенно в аппетитных запахах, в смехе и разговорах растворялось напряжение.

Пытались угощать и приехавший спецотдел, но “люди в чёрном” вежливо отказались. Осмотрели раненых, сходили к месту упокоение “спрута”, побеседовали с местным сторожем. Вместо Антона Ивановича всем заправлял его заместитель, худощавый мужчина в очках. Он-то и рассказал видящим о прошлом полигона: завод в советское время, место бандитских разборок в девяностые — и посулил нынешнему владельцу большие неприятности за то, что тот перед открытием не получил разрешение противопожарной службы.

— А причём тут противопожарная служба? — удивился Руслан.

— Там наше подразделение: вместе с “пожарниками” на сверхъестественное проверяют. Эх, а если бы эта тварь на обычных людей выскочила, а? — негодовал зам. — Штрафы надо увеличивать за такие нарушения! В десять раз!

На прощание к Руслану подошла Кобра.

—Спасибо, что спас меня. Думал: я не видела? За мной должок. Давай я тебя кофе угощу, как в вашем городе буду, согласен?

Руслан глупо улыбнулся и кивнул.

С огоньком

6 марта

В начале марта “офис” пустовал. Никто не приходил, не звонил, не писал сообщений — словно никаких сверхъестественных существ и не было. Потому воскресного визитёра Бьёрн и Руслан встретили как долгожданного гостя.

Визитёр оказался плечистым мужчиной лет тридцати в дорогом, но плохо сидящем костюме.

— Вы... это... — неуверенно произнёс он, став посреди комнаты, — всякое видите?

Бьёрн слегка приподнял бровь и уточнил:

— Какое “всякое” вас интересует?

— Ну... такое! Необычное! — мужчина махнул рукой, подошёл к креслу для посетителей и сел. — Паранормальное!

— Да, — кивнул Бьёрн.

Визитёр с явным облегчением выдохнул и сказал:

— Тогда, это, помогите.

Напуганным он не выглядел, и Руслану стало очень любопытно, что же заставило этого человека искать видящих.

Наставник вопросительно хмыкнул, и визитёр продолжил:

— Ну, это... у меня какая-то х... фигня завелась. Прокляли, видать. Я, это, в новый дом въехал. Такой, ну который дуплекс. В этом, в Олимпе. А там чайник сгорел! И в камине такие эти.. вспышки! И в бойлере кипяток. Эти там работали, ну, отделочники... у них тоже, это, всё время чайники горели. Я этих, электриков которые, пять раз вызывал. Они такие: всё нормально. А как нормально-то, когда там вот так, а? И Бася на чайник шипит.

Пришлось задать сотню уточняющих вопросов, чтобы картина прояснилась. Клиент купил у застройщика квартиру в новом посёлке, нанял бригаду отделочников, чтобы красоту навести. Но у рабочих то приборы сбоили, то сгорали чайники и плитки, то какая-то чертовщина им мерещилась, так что к концу ремонта он сменил три бригады.

Когда мужчина въехал в своё новое жилище, проблемы начались и у него. Раскалялся бойлер — и дома становилось невыносимо жарко, хотя он каждое утро задавал приятную ему температуру +19. Огонь в камине вспыхивал огромными языками, словно пытаясь утянуть хозяина дома в свою жаркую пасть. Микроволновка на минимуме нагревала еду до кипения. “Добил” визитёра чайник, который за пару секунд нагрелся, закипел и тут же расплавился под завывания Баси. Кота, насколько понял Руслан.

Это точно что-то паранормальное! Клиент пошарил в интернете и узнал, что Олимп построен на месте вымершей деревни, а прямо там, где стоит его дуплекс, было пожарище. Сгорел дом со всякими сараями и, вроде как, с людьми.

— Точно вам говорю, — с жаром закончил визитёр, — проклятье! А то стал бы Бася так, это... орать. Я и в дом-то когда его первым пустил, он, это, не хотел заходить. Наружу рвался. Надо было его типа слушать. Они же, это, чуют такое всякое. А счас-то уже там всё моё, всё под меня сделано. Можно же, это, как-то того, ну почистить место, а? Я, это, заплачу!

— Ладно, поехали, — Бьёрн поднялся из-за стола. — Посмотрим, что у вас там завелось.

В машине клиента восседал огромный полосатый кот с презрительной мордой. Оставлять Басю в проклятом доме хозяин не хотел, так что кот катался с человекоом. В большой корзинке с мягкой подстилкой усатый пассажир сидеть не желал. Долго и вдумчиво разглядывал и обнюхивал Руслана, потом потрогал лапой, решил: сойдёт! — и забрался к нему на колени.

— О, ты типа Басе понравился! Он так-то чужих не это, не любит.

Бьёрн, севший рядом с водителем, хмыкнул, но промолчал. Руслан осторожно погладил кота, тот ответил негромким басовитым мурчанием.

До Олимпа доехали быстро. Закрытая территория с КПП, симпатичные домики с двумя входами, маленькие аккуратные участки, широкие улицы. Олимп выглядел декорацией американского фильма, а не российским пригородом. Что же, интересно, тут завелось?

Чёрный BMW довёз их до последнего дуплекса на крайней справа улице.

— Вот тут, это, я типа живу, — сказал клиент. — Я, кстати, Лёня.

— Бьёрн.

— О, типа, круто!

— Руслан.

— Нормально. Бася пусть, это, в машине посидит.

Лёня пожал руки видящим и пригласил их во двор со своей стороны дома. Пока он загонял машину в гараж, Руслан огляделся. Стильный коричнево-чёрный дом с большими окнами: два этажа и жилая мансарда. Во дворе Леонида — мангал, у соседей — заботливо очищенные от снега детские качели.

В доме было тепло. Даже жарко. И душно. Почти темно из-за плотных штор, но угол комнаты красиво подсвечивали полупрозрачные “мушки”, забравшиеся сюда на зимовку, а Леонид сразу включил светильник в виде уличного фонаря, висевший рядом с входной дверью. Обстановка оказалась неожиданно уютной: тёмная низкая мебель, чёрные с золотом обои, небольшой камин, всюду — на диване, на ковре, на креслах — большие кофейного цвета подушки.

— Ну — вот, — Леонид махнул рукой, приглашая видящих осмотреться. — Чувствуете, духотища! Ща проветривание открою.

Он подошёл к окну, потом вернулся к видящим:

— Чай-кофе? Чё покрепче, может?

— Нет, — отказался Бьёрн. — Надо проверить, что тут у вас.

Он вытащил нож и начертил в воздухе знак. Леонид уставился на него, вытаращив глаза, и тихонько спросил у Руслана:

— Это он чего, а?

— Работает, — так же тихо отозвался Руслан.

Леонид проникся уважением. Постоял, качая головой, потом почти беззвучно отошёл к камину и там уселся в кресло, не отрывая взгляда от Бьёрна.

Тот хмыкнул, начертил новый знак и велел ученику:

— Смотри по сторонам!

Руслан готов был поклясться, что за ними наблюдает ещё кто-то кроме хозяина дома, но никак не мог понять, кто этот наблюдатель и где он. За тяжёлой чёрной портьерой никого. В тёмных недрах камина пусто. Под столом никто не сидит.

Руслан резко обернулся, но и за спиной никого не обнаружил. А это что такое?! Чуть левее, на светильнике-фонаре, сидела ярко-жёлтая, светящаяся “лисица” размером с большую кошку. Зверюшка обвила фонарь и, склонив голову, с любопытством разглядывала Бьёрна чёрными глазами-угольками.

— Кто это? — шёпотом спросил Руслан.

— Огневица. Не часто её вот так в доме встретишь.

Наставник подошёл ближе, но тут огневица подпрыгнула в воздухе и яркой лентой утекла в фонарь.

— Чего там? — опасливо поинтересовался клиент.

— У вас тут огневица. Она любит тепло, а если ей мало, греет электроприборы всякие, батареи, воду. Бегает по проводам, прыгает с одного тёплого места на другое. Пожары устраивает.

— И чего?

— Надо ловить и запечатывать, — пожал плечами Бьёрн. — Дело в общем-то нехитрое. Перекрыть знаками все выходы: камин вон, духовку и всё такое. И ещё нужен фонарь, чтоб огневицу туда заманить, вот вроде этого. Берём?

Леонид кивнул.

— Знаки на нём нужно начертить и вырезать, — продолжил видящий. — Ну, это по нашей части. А вам надо с соседями договориться, чтобы там тоже ей выходы перекрыть. Она же по всему дому шастает. Руслан с вами пойдёт и всё, что нужно, нарисует.

Отгоняющие знаки Руслан уже выучил, потому молча кивнул. Леонид нахмурился, вздохнул и сказал:

— Ну, они, это, не очень такие. Ну пойдём.

Соседи Леониду не обрадовались. Дверь открыл сердитый мужчина в очках и заявил:

— Опять ты! В прошлый раз из-за твоих электриков только хуже стало!

— Не, ща это не электрики, а это... ну...

— Кто? — из-за спины хозяина дома высунулась супруга в пушистом голубом халате.

— Ну это... специалисты! Они тут типа тварь одну ловят. Ну, которая всё греет...

Женщина закатила глаза и простонала:

— Нет, это невозможно! Пойдём, Игорь, закрой дверь!

Мужчина в очках возмущённо фыркнул и захлопнул дверь, чуть не зацепив мальчишку лет двенадцати, выглянувшего посмотреть, на кого это ругаются родители.

— Ну вот типа так, — развёл руками Леонид. — Они во всякое паранормальное не верят. И, это, думают, что я тупой и злой.

Они вернулись к Бьёрну и отчитались: с соседями договориться не получится.

— Мда, — сказал Бьёрн, отрываясь от вычерчивания знаков на снятом со стены светильнике-фонаре. — Проблемка. Ускачет она к соседям и там отсидится.

Все присутствующие задумались. Потом Руслан спросил:

— А, может, спецотдел привлечь? Всё-таки эта огневица может пожар вызвать — люди пострадают...

— Вот в многоэтажке огневица — это точно по их части. А тут — не уверен. Да и с кадрами там счас напряжёнка. Ладно, попробуй им позвонить.

Наставник подождал, пока Руслан вытащит телефон, и продиктовал номер.

Ответили тут же. Приятный женский голос произнёс:

— Добрый день, Руслан Николаевич! Чем могу вам помочь?

Больше всего хотелось спросить: откуда вы знаете, что это я? Но важно было другое, поэтому Руслан сказал:

— Тут огневица завелась в Олимпе — разберитесь, пожалуйста!

— Олимп... Олимп... — задумалась девушка. — Коттеджный посёлок?

— Да.

— Если не многоэтажка, значит — не горит. Ой, прошу прощения за каламбур! Я поставлю вашу заявку в очередь, специалист подъедет, скажем, через неделю.

— Через неделю будет поздно! Она же тут пожар устроит!

— Простите, но это всё, что я могу сделать, — ответила девушка. — Обстановка сейчас сложная, все заняты. Записывать вашу заявку?

Руслан вопросительно глянул на наставника, тот покачал головой.

— Нет, спасибо, девушка.

Она попрощалась и отключилась.

— Бьёрн, а откуда там узнали, кто звонит?

— Хм, ну ты же номер оставлял, когда нас из-за голема опрашивали. А у них там база общая.

— Понял. Что будем с огневицей делать?

Огневица между тем устроилась на конвекторе под окном и дремала там, свернувшись как кошка и свесив пушистый хвост. Руслану не верилось, что такое милое на вид существо может вызывать пожары.

— И откуда она тут взялась?

— Спала в земле, а после того пожара проснулась, видимо. Так-то они в лесах любят жить. Лесные пожары устраивают. Не со зла, конечно, но каждый год уйму леса и зверья губят.

Огневица дёрнула треугольным ухом и удобнее уложила мордочку.

— А в фонаре она не погибнет?

Бьёрн фыркнул:

— И эту жалеешь? Нет, не погибнет. Будет спать, пока фонарь в огонь не бросят. Или в жерло вулкана: это вроде как их родина.

— Может, это, — подал голос Леонид, — типа скажем, что Бьёрн из пожарной охраны? Ну, типа проверить чего-то надо...

— А если они документы посмотреть захотят? — возразил Бьёрн.

— Может, пролезть к ним домой, когда никого не будет? — нерешительно предложил Руслан. — Я знаю, что так нельзя, но...

Бьёрн вдруг тихо поднялся и бесшумно прокрался к окну. Резко отдёрнул портьеру и сказал:

— Так. Это кто у нас тут?

— Здрасьте! — за окном стоял соседский мальчишка и с интересом разглядывал Бьёрна, Руслана и хозяина дома. — Я Максим.

— Уши греешь?

— Ага! А вы к нам залезть собрались?

К окну подошёл Леонид:

— Заходи, Макс. Чё это, как дурак там, а?

— Окошко откройте — я залезу. А то если в дверь пойду, мама-папа увидят, будут ругаться.

Мальчишка забрался в гостиную, и Руслан готов был поклясться, что он покосился на дремлющую огневицу.

— Дядя Лёня, а это паранормальные агенты? Как в кино?

— Ну типа это... да...

— Ух ты! А смотрите, что у меня есть!

Мальчишка сунул руку в карман наброшенной на плечи куртки и вытащил спичечный коробок.

— Что тут? — он приоткрыл коробок и сунул Бьёрну под нос.

— Ничего, — мрачно отозвался тот.

— Ой, хорошо! А тут? — он сунул видящему второй коробок.

— Чернокрыльник. Жук с пятью лапами.

Максим подпрыгнул на месте и радостно сказал:

— Вот молодец! Правильно!

Руслан еле сдержал неуместный смешок: кажется, Бьёрна только что похвалил ребёнок.

— А вот вы знаете, что самый большой обычный жук — это дровосек-титан? Он может достигать двадцати одного сантиметра в длину! Точнее — она, потому что у этих жуков самки больше самцов. А невидимые жуки и поздоровее бывают!

— Умный малый! — с гордостью отметил Леонид.

А Бьёрн спросил:

— Ты что, проверял меня пятилапым жуком?

— Ну да! А то откуда я узнаю, что вы не мошенники? Вдруг вы дядю Лёню уже обманули, а теперь хотите маму-папу обмануть? — он виновато улыбнулся и добавил:

— Кстати, вы знаете, что одним из самых известных мошенников считается Виктор Люстиг, который продал Эйфелеву башню, которая в Париже? Целых два раза продал! А в том, что проводка искрит, виновата эта лиса?

Он показал пальцем на огневицу.

— Она самая. Ты нам поможешь её поймать? — спросил Руслан.

— Вам надо к нам домой? Ладно. Мама-папа с Машкой скоро поедут по магазинам в город, а я дома останусь. Я вас позову. А вы знаете, какой торговый центр самый большой в мире? Это...

— Знаю, — сказал Бьёрн. — Дубай Молл.

— Точно.

Мальчишка посмотрел на Бьёрна со смесью восхищения и лёгкой обиды и умчался также, как пришёл, — через окно.

— Хороший парень, хоть и трындит всё время. А Машка — это сестра. Там, во дворе, типа её качели стоят. Ой, Басю кормить пора!

Леонид торопливо вышел и скоро вернулся с котом на руках. Кот взъерошился и зашипел на огневицу, но та зевнула, потянулась и, запрыгнув в камин, исчезла.

Максим объявился через час. За это время Леонид покормил Басю, поиграл с ним, созвонился со своим замом и сказал, что на работу сегодня не придёт. Бьёрн закончил возиться с фонарём, сказав, что потом часть знаков выгравирует, а пока и так нормально.

— Мама-папа уехали! Идёмте к нам! Только вы мне всё покажите и расскажите, а ещё дайте свои номера: вдруг я что-нибудь такое прям ваще увижу?

Бьёрн номер дал. Отправил ученика с Максимом, а сам остался расчерчивать на полу ловушку для огневицы.

Руслан тоже дал мальчишке номер и его номер себе записал, на всякий случай.

Надо же, планировка тут такая же, как у Леонида, а квартира совсем другая: много белого и голубого, всюду валяются плюшевые звери, на окнах — тюлевые занавески с бумажными бабочками.

Руслан мелом начертил отгоняющие знаки вокруг камина, на конвекторах, на выключателях, на дверце духового шкафа, микроволновки, на чайнике, тостере, на кофеварке.

— Холодильник не забудь! — сказал Максим. — Он же сзади греется.

— Точно! Я бы и не сообразил!

— Ничего страшного: люди часто тупят.

Руслан кашлянул:

— Ладно. Знаки потом стереть не забудь.

— Ага, а это что за знаки, кстати? Они как называются?

Ответы Максим внимательно слушал, а сами знаки сфотографировал на телефон. Руслану этот мальчишка казался удивительным: видящий, себе подобных вроде бы не знает, а при этом такой открытый. Он, Руслан, был совсем другим в свои двенадцать.

— А твои родители знают, что ты видишь разных существ?

— Не-а, не хочу в дурдом, как дядя Толя. Он всякое видел. Зато мама-папа много знают про природу и всякую историю. Я за этим слежу. А то они же состарятся скоро, а надо, чтобы мозги работали. Ты знаешь, что самому старому человеку в мире было сто двадцать два года? Точнее самой старой. Вообще из ста проверенных долгожителей только семь — мужчины. Так что у нас с тобой мало шансов.

Непохоже было, что это его расстраивает: Максим тут же взялся расспрашивать Руслана про другие знаки, про лисицу-огневицу, про “мушек”, зимующих у них на чердаке, и про всё на свете.

Огневицу поймали почти сразу. Она попыталась отсидеться на отключённом от сети, но ещё горячем чайнике, но оттуда Бьёрн её спугнул. Огневица покрутилась туда-сюда и запрыгнула в любезно оставленный фонарь — дверца захлопнулась. Внутри фонаря вспыхнуло ослепительно-жёлтым, а потом он засиял ровным уютным светом, видимым даже Леониду, и Бьёрн сказал, что всё готово. Больше никаких вспышек и перегревов. И Бася больше волноваться не будет.

Леонид на радостях заплатил им больше, чем договаривались, предлагал остаться и как следует отметить изгнание “проклятья”, но видящие отказались, забрали фонарь и ушли.

Максим догнал их у ворот и сказал:

— Вы крутые! Ещё увидимся! Вот точно знаю! Пока!

Весна идёт

12 марта

Субботним солнечным днём Руслан приехал на Лысую гору — здесь Регина собралась отмечать свой день рождения.

Куда идти, он помнил с Хэллоуина: правая из трёх многоэтажек, высящихся над частным сектором.

По пути с остановки пришлось аккуратно обойти с десяток покрытых тонкой ледяной корочкой луж, а прямо у дома и проезжая часть, и узкая линия тротуара превратились в каток. Руслан поудобнее перехватил пакет с красивым чайником и алые розы — в тон Регининой помаде — и осторожно побрёл по льду. Рядом с негромким шуршанием медленно проехала большая тёмно-синяя машина, невероятно чистая для весенней распутицы и неприлично дорогая для этого района.

Так, ладно, надо на дорогу смотреть, а не по сторонам.

Впереди кто-то вскрикнул — Руслан невольно поднял глаза. Метрах в трёх от нужного подъезда растянулся на асфальте парень в длинном тёмном пальто. Его спутник обидно рассмеялся, шагнул в сторону упавшего — и тут же шмякнулся рядом. В большом пакете с логотипом сетевого супермаркета что-то подозрительно звякнуло — и упавшие, горестно вздыхая, принялись ощупывать пакет. Судя по знакам на пальто одного и куртке другого — видящие. А большой пакет и торт намекают, что эти видящие тоже в гости к Регине.

Синяя машина остановилась в метре от упавших.

Руслан сделал ещё пару шагов — и дорожка коварно выскользнула из-под ног. Он неуклюже взмахнул руками, пытаясь удержать равновесие, но понял, что падает.

Чайник! Регинин подарок надо сберечь. Он же этот чайник три дня искал! Чёрный, стильный, с крышкой в виде летучей мыши. Руслан прижал к себе подарочный пакет, рухнул на лёд, больно ударившись бедром, и проехался по скользкой дорожке до самой синей машины.

Дверца открылась, и из салона выглянул светловолосый молодой мужчина в полурасстёгнутом сером пальто.

— Ты в порядке, мальчик? Не сильно ушибся?

И низкий голос, и взгляд тёмно-серых глаз выражали вполне уместный вежливый интерес с ноткой сочувствия, но Руслану владелец дорогой иномарки не понравился. Какой он “мальчик”?! Да этому мажору лет не больше, чем Бьёрну!

— Нормально, — буркнул Руслан и поднялся.

Бедро болело так, что хотелось то ли повыть, то ли поругаться, потирая ушибленное место, но Руслан выпрямился и, стараясь не морщиться и не хромать, обошёл машину.

Водитель пожал плечами, наклонился вглубь салона и вытащил огромный букет тёмно-бордовых роз. Крупные цветы с почти чёрными лепестками. Штук двадцать, наверное. Руслан невольно покосился на свои розы: мелкие, помятые после позорного падения.

Ну и ладно. Мало ли кому этот тип цветы несёт?

Однако обладатель стильного серого пальто вошёл в тот же подъезд. На лестнице он спросил:

— Ты в квартиру Никки?

Руслан еле вспомнил, что так зовут здешнюю хозяйку, и кивнул.

— На День Рождения прекрасной Регины?

Регина, конечно, красивая и вообще классная, но почему-то от того, что этот тип назвал её прекрасной, Руслана чуть не перекосило.

А тип продолжал:

— Я тут почти случайно — не знал, что у неё праздник. Вот, — он тряхнул букетом, — пришлось срочно съездить за цветами. Ей бы, конечно, чёрные больше подошли, но такие только на заказ. Так себе букет, но что уж нашёл за двадцать минут.

Он сокрушённо покачал головой, а Руслан только тут заметил знаки, вышитые на лацканах пальто.

— Ты тоже из наших? — мужчина улыбнулся и протянул руку. — Меня зовут Сергей.

Руслан неловко сунул мятые розы подмышку.

— Руслан.

— Очень приятно! О, вот и пришли.

Дверь открыла незнакомая женщина и весело прокричала:

— Ещё гости! А, это Сергей вернулся!

На шум выглянули несколько человек. Сергей тут же наговорил комплиментов девушкам и женщинам, те краснели и хихикали в ответ. Как глупо!

В длинных коридорах “штабквартиры” видящих, как и в прошлый раз, было людно и шумно. Тут и там звучала музыка, обрывки разговоров, смех. Пахло выпечкой и почему-то свечным воском.

Регина, спокойная и очень красивая, нашлась в одной из гостиных. В комнате было полно оживлённо болтающих людей, негромко играла музыка. Именинница сидела на высоком чёрном троне, украшенном силуэтами летучих мышей и розами. Вокруг на столиках и тумбах высились горы подарков. В вазах стояли три или четыре букета. Все они были меньше и как-то бледнее того, что принёс Сергей. Руслан сам не понял, почему вообще обратил на это внимание.

— Привет, Регина! С днём рождения! Извини, розы помялись. Э-э, я тут... ну, неважно. Подарок уцелел!

Регина улыбнулась, встала с трона, поставила розы в одну из занятых ваз, взяла пакет с подарком.

— Спасибо.

— Надеюсь, тебе понравится, — Руслан смущённо улыбнулся в ответ, но тут в комнату вошёл Сергей.

— Регина, это тебе. Конечно, ты достойна куда большего, но, увы, пока я совсем не знаю тебя. Надеюсь, когда мы познакомимся поближе, я пойму, что тебе подарить.

Он смотрел на Регину так пристально, что Руслану тут же захотелось сделать хоть что-нибудь, чтобы её отвлечь.

— Регина, а Бьёрн ещё не пришёл?

— Что? А, нет, я его пока не видела.

Чтобы взять огромный букет, ей пришлось поставить на ближайшую тумбу подаренный Русланом пакет. Даже не посмотрела, что там.

— Пойдём поищем вазу, — улыбнулся Сергей. — Заодно узнаем, что насчёт чая.

Руслан увязался следом. За ним пошли две смутно знакомые девушки. Одна из них шёпотом спросила:

— Ты его знаешь? Он такой красавчик! Вылитый Маркус Шенкенберг в молодости!

Руслан почти догнал Регину, но чуть не столкнулся с кем-то в тёмном коридоре. В первую секунду Руслан испугался, увидев нечеловечески большие тёмные глаза на бледном лице, но почти сразу понял, что это Винсент в чёрных склеральных линзах. Бр-р-р! Он что, всегда в них ходит? Ладно Хэллоуин, но сегодня-то зачем? Вместо хэллоуинского камзола на нём была чёрная рубашка в вампирском стиле: со шнуровкой и причудливыми расширяющимися у запястий рукавами.

Винсент постоял, позыркал на него своими глазищами. Потом еле заметно кивнул и скрылся в недрах квартиры. Вот же странный парень!

Никки выдала Регине огромную вазу с драконами и вручила всем заглянувшим на кухню по тарелке, вилке и чашке.

— Стол в соседней комнате — берите что хотите!

Руслан набрал закусок и пристроился там, где меньше толпились, — у окна. Угощаясь аппетитными мясными рулетиками и маленькими бутербродами, он то и дело косился на Регину. Сергей к ней будто прилип. Что-то говорил и говорил ей, то и дело слащаво улыбаясь. Регина внимательно слушала и улыбалась в ответ. Что он тут вообще забыл? Этот ухоженный тип в дорогом костюме совсем не походил на постоянных обитателей и гостей лысогорской квартиры.

— О, ученик, ты тут!

— Привет, Бьёрн!

Вместе с наставником пришли ещё человек пять. Все увешаны пакетами и очень недовольны гололёдом: кто-то сильно ушибся, приземлившись плечом на камень, а какая-то девушка в кровь поранила ладонь о спрятавшийся под талым снежком осколок.

Руслан невольно повернулся и посмотрел в окно. Талый снег. Четыре машины, включая синюю иномарку Сергея. Пустая детская площадка со сломанными качелями. У мусорных баков вынюхивает что-то небольшая чёрная собака.

Пожилой мужчина, идущий через двор, нелепо взмахнул руками и еле удержался, чтоб не упасть. Покачал головой и медленно потопал к подъезду.

А от того места, где мужчина поскользнулся, влево отполз небольшой сугроб. Да, маленькая кучка талого серо-белого снега с вмёрзшим ярким фантиком и мятой пластиковой бутылкой быстро сдвинулась на пару метров в сторону и замерла, слившись с пейзажем.

— Эй, — сказал Руслан, — там сугроб ползает.

К окну тут же сбежались человек десять. Но сугроб признаков жизни больше не подавал.

— А, так это весенний ползун объявился! — подал голос Бьёрн.

Видящие и сочувствующие зашумели: кто-то знал, что это за ползун, кто-то впервые слышал.

Руслан отошёл от окна и спросил у наставника:

— Как его ловить?

— Его ловить замаешься. Надо долго и упорно снег ощупывать, со всем этим мусором. Ползун маскируется хорошо, его знаками нельзя обнаружить. Ну его! Сам растает через пару дней.

— За пару дней тут и убиться кто-нибудь может.

— Ну ладно, пошли, выловим поганца! — Бьёрн подхватил рюкзак и направился к выходу.

Пойти ловить ползуна вызвались ещё три человека. Остальные сочли, что столь незначительное и в общем-то неопасное существо не стоит того, чтобы отрываться от праздничного стола. Ну, упадёт ещё кто-нибудь — так ведь весна. Тут и там люди скользят без всяких ползунов.

— Я с вами, — к Руслану подошла Регина. — Толку от меня, конечно, мало, но хоть компанию составлю. Надо ловить этого выползня. Это нам ничего: поскользнулся — и ладно, а бабушке какой-нибудь?

Маячивший рядом Сергей громко произнёс:

— Господа и дамы, бутылку “Green Spot” тому, кто поймает ползуна!

— Настоящий ирландский?

— Само собой.

— Серьёзно? Это где-то десять косарей! За ползуна?!

Сергей усмехнулся и кивнул:

— Я не пью. С собой вожу на всякий случай. Раз наша именинница хочет, чтобы эту тварь поймали, то это — как раз тот самый случай.

Теперь желающих поймать ползуна или хотя бы просто поучаствовать в ловле оказалось человек двадцать. Даже Винсент спустился. Искать “выползня”, правда, не стал. Брезгливо попинал грязные сугробы и уселся на скамейку у подъезда рядом с Региной.

Остальные разбрелись по двору и добросовестно принялись копаться в талом снегу.

— О, у меня тут дохлый голубь!

— Фу, выкинь его! Да не обратно, а в мусорку!

— А у меня чья-то шапка. Она мягонькая...

— Перестань гладить шапку!

— ...только не собачье дерьмо... только не собачье дерьмо...

— А как без него по весне?

Видящие галдели, ползая по снегу и льду. Одни дурачились, другие ворчали. Кто-то, кажется, был уже пьяный и полагал, что это реально весело. Кто-то мечтал о назначенной Сергеем награде. Сам Сергей в поисках не участвовал: стоял рядом с Региной и уговаривал набросить его пальто поверх короткой чёрной курточки.

Руслан отвернулся и решительно провёл ладонью над очередным серо-рыхлым сугробом. Ничего.

— О, а в этой бутылке ещё что-то есть!

— Фу, если ты выпьешь это — ко мне больше не подходи!

— Ой, какая ты неженка!

Руслан постарался отвлечься от возгласов и шума вокруг. Надо сосредоточиться на ползуне. Раньше поймаем — раньше пойдём обратно. И, может быть, Регина всё-таки посмотрит на его подарок.

Пальцы Руслана погрузились во что-то мягкое, желеобразное, хотя, если верить глазам, он трогал обычный рыхлый снег. Одинаково мягкими на ощупь оказались и фантик, и бутылка, и камешек, застывшие в снегу.

— Нашёл!

Через пару минут от ползуна ничего не осталось.

— Молодец, — похвалил Сергей. — Сейчас как раз из машины бутылку достану — ты заслужил.

— Спасибо, мне не надо, — отказался Руслан. — Оставь себе.

Кто-то закричал: мол, отдайте нам тогда. Сергей внимательно посмотрел на Руслана, кивнул, потом объявил королевским тоном:

— Тогда пусть приз достанется всем участникам охоты на ползуна!

Участники были в восторге и от всей души хвалили его щедрость.

На лестнице у Руслана зазвонил телефон. Он глянул на экран: Кобра!

— Привет!

— Привет, я тут проездом в вашем городе. С меня кофе причитается — давай встретимся. Не занят? Пару часов сможешь выкроить?

— Да, смогу! Ты где сейчас?

Кобра хочет с ним встретиться! На душе сразу стало хорошо и по-весеннему тепло.

— Я на площади Славы. Тут, смотрю, кофейня есть. Тебя подождать?

— Ага! Я приеду минут через двадцать, я счас просто далеко от центра...

— Я поняла. Жду.

Кобра отключилась.

Руслан не без труда нашёл Регину.

— Слушай, мне надо отойти.

— Что-то случилось? — обеспокоено нахмурилась Регина.

— Нет, знакомый приехал. Знакомая. Ты не обидишься, если я уеду? Я постараюсь вернуться часа через три.

Регина долго смотрела на него, потом кивнула.

— Езжай.

На секунду Руслану захотелось перезвонить Кобре и сказать, что у него не получится, но он встряхнулся, торопливо оделся и пошёл на остановку. Регине тут скучно точно не будет, а Кобра ждёт.

Змеи

19 марта

До соседнего городка можно доехать за два с половиной часа. Руслан там никогда не был, слышал только, что обстановка у соседей не очень: мол, уровень преступности повыше, чем в родном городе, безработных больше. Но там живёт Кобра — значит, это лучший город на Земле.

Неделю назад они встретились в кафе, что-то ели, кажется, выпили кофе — Руслан плохо помнил детали: в памяти отложилась только улыбка Кобры. И её невозможно красивые глаза. И длинные ресницы. И то, как она насмешливо приподнимает бровь. И маленькая родинка возле левого глаза.

Кобра пригласила его в гости — и вот он едет к ней, с трудом пережив мучительно долгую учебную неделю.

На автовокзале Кобры не было. Руслан огляделся, выискивая взглядом знакомую фигуру в узких джинсах и короткой кожаной куртке, но вокруг междугородних автобусов и киосков с выпечкой и газетами бродили только потёртые мужички.

Руслан прошёл через здание автовокзала. Перед зданием толпились женщины с большими сумками, в стороне кучковались алкоголики, а над людьми вились светящиеся “рыбки”, вышедшие из спячки.

За спиной раздалось:

— Привет! Задержалась по дороге: пыльный рой привязался. Надо защиту обновить.

Руслан обернулся.

— Привет...

Всё такая же классная и в то же время другая. Руслан разглядывал выбритый висок, колечки в ухе, пирсинг в брови, густые ресницы и чётко очерченные губы без помады, пытаясь понять, что в ней изменилось. Нет, кажется, ничего. Просто он соскучился.

Кобра предупреждала, что сегодня познакомит его со своими братанами, и Руслан всю неделю волновался, а понравится ли он этим братанам? Даже спал плохо. Но сейчас волнение исчезло. О чём можно волноваться, когда Кобра так мило щурится от яркого весеннего солнца.

— Пошли. Нам на остановку. Поедем к Полозу: мы у него тусуемся.

Руслан кивнул, но тут же торопливо добавил:

— Подожди, надо же купить что-нибудь. Ну, не с пустыми же руками в гости приходить. Я просто не знал, что можно. Твои друзья, они видящие?

Кобра хмыкнула — и Руслан почувствовал себя невероятно глупо. Как будто она старше не на пару лет, а на все десять. Или пятнадцать.

Кобра развернулась и на ходу сказала:

— Видящие, видящие. Но пожрать любят, как все нормальные люди. Пошли в магазин. Полоз тащится от сыра-косички, Аспид — от копчённой колбасы. Ужик слабость к рафаэлкам питает.

— А ты?

— Что — я?

— Тебе что нравится?

Они подошли к магазину. Кобра пожала плечами:

— Я всё ем.

— А что ты ешь с удовольствием?

Она внимательно посмотрела на Руслана и сказала:

— Я подумаю.

В сетевом супермаркете вкусно пахло курицей-гриль. Над немногочисленными покупателями вились толстые “жуки” с пёстрыми спинками размером с солидную банку консервированных персиков.

Руслан купил всё перечисленное, заодно прихватил хлеб, сыр и три литра газировки.

Кобра взяла желейных червяков и зажигалку.

По пути она обещала, что, как только потеплеет, прокатит Руслана на байке, а пока приходится по-цивильски ездить в автобусах.

Полоз жил в большом частном доме. У забора Руслана на несколько мгновений затопило волнение, но он сумел взять себя в руки. Если он им не понравится, так тому и быть. Главное, как Кобра к нему относится. А если б он ей не нравился, она не стала бы его приглашать.

Кобра открыла дверь рядом с воротами и сказала:

— Мы, кстати, зовём себя Змеи.

Руслан кивнул. Обходя лужи и грязь, они прошли по двору.

Едва они поднялись на высокое крыльцо, входная дверь открылась, и на пороге показался невысокий тощий парень Кобриных лет с цепким взглядом пронзительно голубых глаз.

— Здорово, Аспид! Это Руслан.

— Ну привет.

Руслан пожал горячую, слегка влажную руку. Заметил браслет с подвеской-змеёй — такой же (или очень похожий) есть и у Кобры. И правый висок у этого парня выбрит как у неё.

— Ну, заходите, — продолжил Аспид. — Если в пакете еда, несите на кухню. Мы Ужика ждём.

В доме со старой мебелью и исчерченными знаками стенами — Руслан столько защиты не видел никогда! — было душно.

На кухне сидел, уткнувшись в телефон, смуглый кудрявый парень с выбритым виском. Заслышав шаги, он почти сразу отложил телефон и улыбнулся:

— А, Кобрин приятель! Я Полоз, — он протянул руку, на запястье звякнули штук шесть браслетов, на одном болталась подвеска-змея. — Кобра много про тебя рассказывала! Ты правда Мёртвого Сторожа видел?

Руслан пожал сильную узкую ладонь и сказал:

— Руслан. Да, видел. Чудом выжил. Вот, это вам.

Он поставил пакет на табурет у стола. Полоз полез разбирать покупки, попутно интересуясь, как же у Руслана получилось уцелеть.

На звуки разговоров и кипятящегося чайника подошёл Аспид. Оседлал единственный стул со спинкой и устроился в углу комнаты, за холодильником.

— Сыр-косичка! Угодил, вот правда угодил! Спасибо! Мои запасы как раз утром кончились! Эй, Аспид, а тут и тебе гостинец! А голема из кладбищенской земли реально ловил?

Полоз вертелся туда-сюда, нарезая колбасу, доставая чашки, вытаскивая из холодильника маслёнку, вазочки с вареньем, всё комментировал и задавал один вопрос за другим, но при этом не выглядел суетливым. Скорее казалось, что в нём так много энергии, что он просто не может двигаться медленно.

Кобра стояла, подпирая плечом дверной косяк, и чуть заметно улыбалась, глядя, как её старый приятель закидывает вопросами нового.

— Давайте питаться! — объявил Полоз. — Ужику я звонил, он не отвечает. Опять, наверное, музыку слушает. Без него начнём.

— А вдруг с ним случилось чего? — подал голос из-за холодильника Аспид. — Ну, мало ли...

— Да что с ним сделается, с Ужиком? — отмахнулся Полоз.

Кобра кивнула, и через пару минут все присутствующие расселись за столом. Но поесть не успели.

Грохнула входная дверь.

— Народ! — басом пророкотал кто-то. — Я там бетонного ящера видел!

— Да ну!

— Ничего себе!

— Где?!

Змеи повскакивали с мест. Аспид уронил стул.

На кухню вломился здоровый бородатый мужик с горящими глазами. Шипованная кожаная куртка не сходилась на необъятной груди. Образ довершали длинные патлы, связка браслетов на правом запястье и оскалившийся дракон на футболке.

— О, ты Кобрин приятель? Я Ужик.

Ладонь Руслана утонула в огромной ладони Ужика, которому больше подошло бы называться Удавом.

— Едем на Приречную! Там за старым клубом эта тварь!

Забыв про еду и чай, Змеи кинулись через полдома в прихожую одеваться. Руслан за ними.

Уже на улице решили, что поедут на трамвае: быстрее получится, чем пешком, и удобнее, чем на маршрутке.

По пути Руслан спросил у Кобры, что это за бетонный ящер.

— Редкая тварь, — отозвался Полоз. — Такого прибить — это прям правда круто!

— Чур мой! — пробасил Ужик. — Я ж нашёл!

— Ну, это смотря кто его завалит! — возразил Аспид.

Кобра фыркнула, слушая перепалку, и бросила:

— Спорим, я!

Остальные Змеи зашумели:

— Ну нет, я!

— Ага, выкусите: я!

— Три ха-ха! Я!

Руслан непонимающе глядел на спорщиков, и Кобра пояснила:

— У нас челлендж. Кто больше редких тварей завалит за месяц, тот и молодец. Пока молодцы я и Полоз.

— Ну это только пока! — вставил Аспид.

В трамвай они забрались, галдя и шутливо переругиваясь.

Руслан заметил, как опасливо покосилась на их компанию кондуктор, поёжился парень, сидящий у окна, торопливо отвёл глаза мужчина с портфелем. Кожаные куртки, бритые виски и громкие голоса пугали людей. Кажется, Змеям это нравилось.

На следующей остановке в трамвай зашёл бледный мужчина с измученным лицом. Из ушей мужчины тянулись длинные, гибкие ветви с мелкими неприятными на вид бугорками.

Руслан очень тихо спросил:

— Народ, вы видите? Ветки...

Змеи замолчали и разом посмотрели на бледного мужчину. Потом Полоз махнул рукой и, понизив голос, сказал:

— Фигня! Ветвянка. Хилая штука. Даже одного очка не стоит.

— Опасная? — поинтересовался Руслан.

— Для нас нет, для мужика да, — лаконично пояснил Ужик.

— То есть эта ветвянка может его убить?

Полоз ещё раз оглянулся на мужика и пожал плечами:

— Да почти добила. Почки проклюнутся — и хана мужику.

— Надо ему помочь!

Четыре пары глаз уставились на Руслана. Потом Аспид спросил:

— Ну и с чего это — надо?

— Потому что можем! Человек же умирает.

— Всех спасать — спасалка отвалится, — поморщился Аспид. — Ну какое нам дело? Вот своих мы не бросаем, это да. А чужаки — ну их. Тем более, пока будем с мужиком валандаться, бетонный ящер уползёт.

— Если этот ящер большой, его другие видящие найдут и обезвредят.

— Кому он нужен? — пожала плечами Кобра. — Здоровый, сильный — так просто не завалишь, на людей сам не кидается.

— А нам — самое то! — подхватил Аспид.

Змеи громко рассмеялись, заставив других пассажиров вздрогнуть. Потом Ужик пробасил:

— Нам на следующей.

— Ну точно!

— Идём.

Руслан мысленно выругался, а вслух сказал:

— Я останусь. Ты иди, — добавил он, видя, что Кобра остановилась.

Ей ведь наверняка хочется поймать этого ящера. Не оставаться же ей из-за его, Руслана, закидонов.

— Я тебе позвоню, как закончу. Ладно?

— Идите, — буркнул Ужик. — Я с ним останусь. Всё равно я от Аспида уже на пятнадцать очков отстал — в апреле догоню!

Кобра глянула на Руслана, он кивнул.

Змеи с гомоном и шутками высыпали из трамвайного вагона.

— Что делать-то, знаешь? — вполголоса спросил Ужик.

— Нет. Никогда не видел такую штуку. Попробую знак изгнания. Если не поможет — уничтожения.

— А если и так не сработает?

— Позвоню Бьёрну. Наставнику.

— Ну, он тебе скажет, что ветвянку надо изгонять знаком и солью. Есть соль?

Руслан кивнул.

Ничего сложного: сыпануть солью и начертить обычный знак подаренным Славиком маленьким ножом.

Мужчине, конечно, не понравилось подозрительное поведение двух незнакомых парней, один из которых явно псих: кидается чем-то, руками трясёт. Но сказать мужчина ничего не решился. Отвёл глаза и уставился в окно.

Руслан успел заметить, как ссыхаются сверхъестественные ветки и пылью опадают за спиной недавней жертвы, — и выскочил из трамвая следом за Ужиком.

— Слышь, парень, — Ужик ухватил его за плечо, едва трамвай отъехал. — Я вообще-то не для того остался, чтобы с этой ветвянкой бороться. Я тебе что хочу сказать: только попробуй Кобру обидеть! Она мне как сестра.

Ужик погрозил внушительным кулаком.

— Я не собираюсь её обижать! — отозвался Руслан.

С одной стороны, ему было обидно, что его вот так запросто подозревают в том, что он может сделать что-то плохое Кобре. А с другой — наверное, раз её друг говорит ему, Руслану, такое, то признаёт, что у них с Коброй всё серьёзно!

Ужик улыбнулся, похлопал Руслана по плечу и сказал:

— Вот и ладно. Идём. Нам вон за тот дом надо.

За домом они увидели странное. Полоз катался по грязному весеннему асфальту, то и дело нанося удары в никуда. Кобра с невообразимой скоростью чертила перед собой знаки, приседая и перекатываясь, словно её кто-то атаковал. Аспид скорчился у стены, зажимая руками правый бок.

Ужик бросился к нему, на ходу выхватывая устрашающего вида нож.

Руслан тряхнул головой: что-то тут не так. Во-первых, не видно никакого ящера. Вообще никого и ничего кроме будто обезумевших Змей. Во-вторых, сами Змеи явно кого-то видят и с кем-то сражаются.

Руслан начертил в воздухе знак. Знак вспыхнул солнечным бликом на воде, ярко-ярко — и пропал. Значит, кто-то есть, но вот так просто его не обнаружить.

Надо звонить Бьёрну.

— Как обнаружить существо, если знаки не помогают? — выпалил Руслан, едва наставник произнёс привычное “ну?”. — А оно есть и, кажется, захватило других!

— Жмурься!

Руслан тут же зажмурился.

— Что видел?

— Кобра и её друзья как будто дерутся с кем-то. Но тут никого нет.

— Случайно туда попали?

— Нет. Поехали за бетонным ящером.

Бьёрн хмыкнул:

— А ты?

— А я... мы с одним парнем остались. Ветвянку уничтожили.

— Опять благотворительностью занимался? Ну ладно. Слушай сюда: ищи на слух. Сам знаешь, обычно тварей почти не слышно, а тут, видимо, кто-то из иллюзионистов. А их по большей части только на слух и поймаешь. Что слышишь?

Руслан помолчал, вслушиваясь в звуки вокруг.

— Аспид ругается. Кобра часто дышит. Полоз хрипит.

— Серпентарий, блин. Что ещё?

Где-то вдалеке чирикали воробьи. На грани слышимости шуршали колёса проезжающих по соседним улицам машин. Там же звенел, скользя по рельсам, трамвай.

И среди этих привычных звуков медленно прорезалась чужеродная нота. Словно кто-то неумело, но настойчиво играл на скрипке с одной струной. Звук получался пронзительный, однообразный и какой-то удивительно неправильный.

— Слышу странный такой звук... будто кто-то плохо на скрипке играет...

— На одной ноте? Тоскливо так и тревожно малость?

— Ага.

— Иди на звук. Это слепая мечталка. Не существо даже, а скорее что-то типа растения. Ищи.

Легко сказать — ищи! А как? Руслан неуверенно пошёл вперёд, выставив руку с зажатым в ней ножом. Звук приближался. Хорошо. Значит, идёт правильно.

За спиной вскрикнула Кобра — и Руслан, холодея, обернулся, распахнув глаза. Девушка привалилась к дереву, будто её оттолкнуло сильным ударом. Руслан хотел броситься к ней, не слушая встревоженный голос Бьёрна. Кобра жутко усмехнулась, глядя куда-то в пустоту, перехватила нож левой рукой — правая висела плетью — и кинулась навстречу невидимому врагу.

— Хватит таращиться по сторонам! — рявкнул Бьёрн. — Жмурься.

Руслан закрыл глаза, отвернулся от Кобры и быстро пошёл туда, где слышал звук странной “скрипки”: скорей бы найти эту мечталку! Ведь Кобре явно мерещится что-то опасное. Руслан дважды поскользнулся и чуть не упал, но не смог заставить себя идти медленнее.

Звук “скрипки” вдруг взвился на нестерпимо высокую ноту — и оборвался.

—Готово! — пробасил где-то рядом Ужик.

Вот и хорошо. Руслан выдохнул и сказал наставнику:

— А, тут с этой мечталкой и без меня разобрались. Я перезвоню.

— Стоп! А ты уверен, что это не часть иллюзии?

Руслан замер. Прислушался. И точно: вот он, этот противный звук, тихий, почти неслышный. Прячется в привычных звуках, и, если не вслушиваться, то его и не заметишь.

Руслан осторожно, шаг за шагом, двинулся вперёд и правее.

— Дойдёшь до дерева, на котором она сидит. Там начинай щупать. Так её и найдёшь. Она наощупь мерзкая, как разбухший чайный пакетик.

Вот и дерево. Нож, зажатый в руке, упруго погрузился во что-то мягкое. Руслан вытянул пальцы и коснулся неприятной сырой поверхности. И правда — похоже на разбухший чайный пакетик.

— Нашёл?

— Да.

— Можешь посмотреть. Выглядит как полусгнивший трутовик?

— Ага.

— Отлично. Вырежи на нём уничтожающий знак.

Готово. Трутовик на глазах прогнил полностью и развалился. На землю под деревом упали вязкие тёмные капли, тут же растаявшие без следа.

Из-за спины послышался голос Полоза:

— Что за фигня?

— Не знаю, — отозвался Ужик.

— Твои чешуйчатые приятели теперь будут слабость чувствовать и головокружение, но это скоро пройдёт. Да они и сами знают. Ладно, у меня дела.

— Руслан где? — спросила Кобра.

— Я тут, — он отошёл от дерева и вернулся к Змеям. — Это слепая мечталка.

Аспид выругался и сказал:

— Я думал: сдохну тут, а это — мечталка, чтоб её!

— Кого валил? — поинтересовался Полоз. — Я вот падь уделывал.

— Ого, — присвистнула Кобра. — У меня всего-то дикие тени. Правда аж десять штук.

— А я не скажу, — буркнул Аспид.

— Ладно, сами виноваты, — подытожил поднявшийся с асфальта грязный Полоз. — Всем, кроме Ужика, минус десять за разгильдяйство. Ужику — минус двадцать за то, что не проверил и всю группу подвёл. Руслану два очка за мечталку. Пять бы дал — тварь редкая, но ему наставник помогал. Пошли домой чаи гонять, раз с тварями не вышло.

Тонкий лёд

26 марта

Эти выходные Руслан планировал снова провести со Змеями. Он, конечно, предпочёл бы пообщаться с одной Коброй, но лучше уж с ней и её друзьями, чем вообще без неё.

Славик звал его в гости, Бьёрн предлагал съездить к клиенту, но Руслан отказался. Славик только картинно вздохнул: мол, опять ты бросаешь лучшего друга! А Бьёрн спросил:

— Ты чего, влюбился, что ли? Ну, весна — самое время. Удачи!

Руслану стало чуть-чуть обидно от того, что наставник даже не поинтересовался, с кем его ученик собирается встретиться, но он быстро отогнал эти мысли. В конце концов Руслан и сам личной жизнью Бьёрна не очень интересуется.

На этот раз Кобра не опоздала. Когда Руслан вышел из автобуса, неподалёку толпились все Змеи. Полоз копался в телефоне, Ужик и Аспид лениво переговаривались, а Кобра стояла чуть в стороне и смотрела на прибывающие автобусы. Неужели ждала его, Руслана? От этой мысли стало жарко и весело. Захотелось улыбаться весеннему чистому небу, юрким воробьям и “мушкам”, даже сонным попутчикам.

— Здорово! — махнул рукой Полоз, не отрываясь от телефона.

— Ну, привет! — кивнул Аспид.

— Привет, Руслан! — пророкотал Ужик.

А Кобра молча улыбнулась.

Когда с приветствиями было покончено, Полоз сказал:

— Счас поедем на Тальники — искать травки весенние. И монстров всяких!

Змеи загалдели. Насколько понял Руслан, в лидеры их челленджа вышел Полоз, и остальные мечтали догнать его и обогнать.

Погрузились в полупустой автобус. Кобра села рядом с Русланом, а остальные Змеи заняли заднее сидение старого автобуса.

— Ты всё время музыку слушаешь, — сказала Кобра. — Что у тебя там?

Руслан протянул ей наушник. В груди замерло одновременно от радости — ура, ей интересно! — и тревоги: а вдруг ей не понравится?

Руслан на днях составил себе весенний плейлист, тщательно выбирая из треков те, что отгоняют сверхъестественную мелочь. Кобра вслушивалась в голос солиста группы “Сплин” и задумчиво смотрела в окно. Затем зазвучала “Весна” в исполнении Цоя. Потом совсем другая “Весна” Сургановой. “Актриса Весна” от “ДДТ”.

Сидеть рядом, слушать музыку и смотреть на весну за окном оказалось так приятно, что Руслан едва удержался от раздражённого возгласа, когда кто-то стукнул его по плечу:

— Ну вы вставайте! Мы приехали так-то.

Кобра улыбнулась, возвращая наушник, и вполголоса сказала:

— Мне нравится. Потом свою музыку дам послушать.

Пробравшийся к двери Аспид фыркнул:

— Романтика!

Автобус остановился у покосившегося столба, высадил пассажиров и уехал дальше, к виднеющейся впереди деревне.

А вокруг — залитые солнцем берёзы, будто просыпающиеся после долгого зимнего сна. Тут и там в снегу виднелись проталины, местами бурой земли было столько же, сколько снега. Метрах в двухстах от дороги вилась неширокая лента замёрзшей реки с несколькими протоками.

— Вот тут можно чёрную сон-траву найти, — деловито заметил Полоз. — Кто больше наберёт — тому дополнительное очко!

— А если повезёт, — добавила Кобра, — найдём веснянку или ледяных духов.

— Да ну, для них уже поздно! — возразил Аспид. — А вот речного дракона я бы завалил.

— Лёд-то ещё стоит! — хмыкнул Ужик.

Змеи медленно расходились, продолжая переговариваться и внимательно глядя под ноги.

— Нашёл! — довольно крикнул Полоз.

— Да ну! — с досадой отозвался Аспид.

Руслан под ноги не смотрел. Что ему до чёрной сон-травы, когда рядом Кобра? Как плавно она двигается. Как хмурится, выискивая травку. Надо ей помочь: если вдруг найдёт — отдаст Кобре.

— Кобра, а эта чёрная сон-трава как выглядит?

— Как обычная, но чёрная, — ответила Кобра, продолжая смотреть под ноги. — Крупный такой колокольчик и ствол мохнатый.

Руслан кивнул и уставился вниз.

— Нашёл! — пробасил Ужик.

— И я нашла!

— Да ну вас, — обиженно проворчал Аспид.

Интересно, а зачем эта чёрная сон-трава нужна? Раз за неё целый балл дают.

Руслан решил спросить у Кобры и только поднял голову, как услышал шум.

Ужик провалился под лёд. Басовито ругался, бестолково бил руками вокруг, превращая тонкий ледок в кашу.

— Уймись! — рявкнул Полоз. — Вылезти можешь?

— Я помогу! — Аспид кинулся к приятелю, но тут же провалился сам, сразу по пояс.

Кобра швырнула два найденных цветка в снег и бросилась к Аспиду: тот быстро погружался под лёд, и глаза у него были дикие.

— Держит... — просипел он. — Держит меня...

Ужик прорычал:

— Коряжник!

И страшно рванулся, выбрасывая себя из воды, ближе к суше. Полоз уже стоял рядом, протягивая руку.

Кобра прыгнула за Аспидом и перехватила его под грудью.

— Не дёргайся! Слышишь? Успокойся! Расслабишься, может отпустить.

Ужик не без помощи Полоза выбрался на снег и тяжело побежал к Кобре. С него вовсю лилась вода, и вид у него был препотешный, но смеяться никому не хотелось.

Руслан сунулся к Кобре, чтобы помочь ей вытащить Аспида, но подошедший Полоз ухватил его за локоть.

— Стой. Ужик сможет, ты — нет. Тут силища нужна.

Аспид еле слышно всхлипывал:

— Тащит... тащит меня... маму утащила... теперь меня тащит...

— Расслабься, дурак! — рычала Кобра.

Но Аспид не обращал на неё внимания, продолжая судорожно подёргиваться. Они погрузились в воду уже почти по шею.

Ужик схватил Кобру за плечи:

— Отпусти его! Я вытащу.

Девушка разжала руки — Ужик дёрнул её, как морковку из грядки. Но вытащить не сумел: Кобра страшно закричала.

— Рука!

Полоз за спиной Руслана выругался и сказал:

— И её зацепило!

Руслан скинул рюкзак и вытащил нож:

— Надо отрезать от неё этого коряжника!

Ужик перестал дёргать Кобру, и та, бледная и мокрая, хрипло дышала, держась одной рукой за мощное плечо приятеля. Вторая рука там, под водой, видимо, была зажата неведомым существом. Ужик же другой рукой сграбастал за плечо Аспида, уже не способного шептать.

— Если к самой поверхности всплыл, значит, голодный, — произнёс Полоз. — А голодный коряжник — сильная дрянь. В этой луже с ним воевать бесполезно. Так, Руслан идём искать его тело. И быстро. Ужик, удержишь?

— А куда деваться? — пропыхтел тот в ответ. — Живо давайте.

Полоз сорвался с места, на ходу велев:

— Ищи лёд с острыми наростами. Типа шипов. Найдёшь — зови.

Руслан побежал, до боли сжимая нож. Он вглядывался в каждую ледяную поверхность, надеясь вот прямо сейчас найти “шипы”.

Раз поскользнулся и чуть не расшиб нос, неудачно упав. Потом споткнулся о незамеченный камень и понял, что надо быть осторожнее.

— Сюда! — крикнул Полоз.

Руслан развернулся, больно врезался плечом в дерево и помчался на голос.

Полоз стоял над покрытой льдом лужей метров четырёх в диаметре. Ледяная поверхность и правда была покрыта острыми, неровными шипами в палец длиной.

— Что теперь?

— Бьём лёд и ныряем. Надо на туше коряжника знаки уничтожения вырезать. Умеешь?

— Конечно.

— Вот только он будет возражать. Готов? Глаза береги.

Руслан кивнул, не совсем понимая, причём тут глаза. На всякий случай прищурился и выставил руку с ножом перед лицом.

Полоз размахнулся своим ножом — и когда достать успел? — и вонзил лезвие почти в центр лужи. Секунду ничего не происходило, а потом лёд пошёл трещинами и будто взорвался.

Ледяные осколки, “шипы” и, кажется, мелкие камушки разлетелись ударной волной, легко рассекая кожу. Руслан почувствовал, как что-то царапнуло его у виска — и по коже тёплым тонким ручейком потекла кровь.

Полоз прыгнул в воду, подняв тучу брызг. Руслан следом, запоздало подумав, что они будут мешать друг другу.

В зеленоватой мутной воде Полоза на расстоянии меньше вытянутой руки он различал хорошо. А в двух шагах от него мерцал неприятным, тёмно-зелёным светом коряжник. Огромная изломанная туша и в самом деле напоминала корягу. Торчащие во все стороны отростки-ветки добавляли сходства. Но, в отличие от коряги, существо смотрело на людей. Глаз Руслан не различил, но тяжёлый голодный взгляд ощущал отчётливо.

Плевать! Надо уничтожить этого монстра, чтобы спасти Кобру!

Он ринулся к коряжнику, преодолевая сопротивление воды, — и тут же получил сильный удар по руке с ножом. Знаки на куртке вспыхнули, поглощая часть урона, но Руслану всё равно показалось, что его предплечье сломалось.

Он судорожно вдохнул грязную вязкую воду — тут же болью обожгло носоглотку и горло. Дышать! Дышать!

Лёгкие разрывались от боли и горели, будто он огонь вдохнул, а не воду.

Надо всплыть. Надо дышать там, где есть воздух.

Он оттолкнулся от дна, но что-то гибкое и тонкое захлестнуло его ногу. Потащило вниз. Руслан бессмысленно замахал руками. В бедро тут же врезалось что-то тяжёлое и острое.

Руслан не выдержал — вскрикнул. Вспыхнули защитные знаки на браслетах, на джинсах, на куртке. Но от воды в лёгких магия не спасает.

Горло сдавило спазмом. Не вдохнуть. Никак. В глазах потемнело.

Нет. Нет. Нет. Нельзя отключаться.

Рядом ослепительно вспыхнуло — с ноги тут же сползло корневище. Руслан рванулся наверх. Пробился сквозь толщу воды, попытался дышать и страшно раскашлялся.

Больно. Сыро. Больно.

Солнце слепит.

В горле и в груди будто застряло что-то острое и нестерпимо большое: ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Больно.

Рядом плеснуло: вынырнул Полоз. Мокрый, скалящийся улыбкой. Со здоровой зловеще изогнутой веткой в руке.

— Давай к земле.

Когда Руслан оказался на грязной мокрой земле, он мог только мучительно кашлять. Вода текла из носа, изо рта, из ушей.

Полоз дождался, пока его спутник наконец сможет более-менее нормально дышать, и сказал:

— С коряжником покончено.

— Кобра... — прохрипел Руслан.

— Ужик, наверное, их уже вытащил. Идём?

Полоз протянул руку, и Руслан с трудом поднялся. Правая нога отозвалась болью. Джинсы вокруг небольшой, сантиметров в пять, раны на бедре потемнели от крови.

— Идти можешь?

Руслан с опаской сделал шаг. Другой. Больно, но идти можно.

— Ты молодец, — кивнул Полоз. — За помощь с коряжником пять очков.

Руслан покачал головой и выдохнул:

— Кобре отдай.

Полоз хмыкнул, но спорить не стал.

Ужик вытащил и Кобру, и Аспида. А ещё развёл костерок, развесил сушиться мокрые куртки и сейчас что-то разливал из термоса в небольшие пластиковые стаканчики.

Руслан почти подбежал к промокшей Кобре, кутающейся в какой-то спальник, и обнял её. Прижал к себе так сильно, что ощутил, как бьётся её сердце.

Она отпустила тут же соскользнувший на землю спальник и обняла Руслана в ответ.

Полоз хрипловато сказал:

— Мне пятнадцать очков за коряжника.

— А чё так много? — просипел Аспид.

— Так это не одна лапа, а настоящий коряжник, — Полоз взмахнул веткой. — Вот, пощупай: камень. Вешалку себе сделаю.

Аспид дрожащей рукой взял ветку и тут же протянул её любопытствующему Ужику. Тот принялся ощупывать ветку с живым интересом.

— Свои пять очков Руслан отдаёт Кобре. Аспиду — минус три за то, что полез очертя голову. Больше бы снял, но он на помощь своему шёл, так что ограничимся тремя очками. Ужик за помощь своим четыре балла получает.

— Руслан, получается, с нами играет? — спросил Аспид.

— Пока да, — кивнул Полоз.

— А чего тут, под городом, настоящий коряжник делает? — запоздало удивился Ужик.

— Так спецотдел их в этом году не гоняет: у них счас народу раз-два и обчёлся. Тем более в нашем Задрипанске, — пожал плечами Полоз. — Так что лови — не хочу. Тут вообще наверняка тварей полным-полно, раз спецотдел на весенний рейд не вышел. Жалко, нам всего лишь коряжник обломался. Но ладно — для начала неплохо. Руслан его, кстати, хорошо отвлёк — спасибо.

Руслан не вслушивался в их разговоры. Он обнимал Кобру и остро чувствовал, что жить — это здорово! Прижимать к себе невероятно прекрасную девушку. Ощущать тепло от солнца и касание лёгкого ветерка. Дышать. Жить. Это главное, а с остальным разберёмся.

Столкновение

4 апреля

Что-то было не так. Руслан ещё толком не проснулся, но уже знал: что-то не так.

Он полежал немного, прислушиваясь к своим ощущениям. Вроде всё в порядке. Чуть-чуть болела голова, ныла затёкшая за ночь рука, чесался левый глаз да ещё во рту пересохло. То ли спал неудачно, то ли слегка простыл.

Занятия сегодня начинались с третьей пары, так что можно было поваляться и подремать, но какое-то странное ощущение не давало расслабиться, и Руслан выбрался из постели.

Сначал в туалет, потом в ванную.

В ванной ощущение неправильности усилилось. Руслан не стал бриться, чистить зубы, даже принимать душ. Казалось, что в обычных бытовых предметах таится опасность.

Так, надо успокоиться и взять себя в руки. Он начертил в воздухе три знака. Они повисели перед ним, сияя бело-голубым, и медленно растворились. Значит, монстров нет.

Руслан поднял голову и хотел улыбнуться зеркалу, но в отражении за спиной темнело что-то, чего там быть не должно. Руслан стремительно развернулся. Пусто. Или это что-то просто быстрое?

Он покосился в сторону зеркала — отражение повторило движение с заметным опозданием.

Руслан выскочил из ванной, запер её и постарался отдышаться.

Нет-нет, так не бывает. Спокойно, Руслан. Наверное, ты всё-таки заболел и у тебя глюки из-за высокой температуры.

Потом прокрался на кухню. Родители мирно завтракали.

— Доброе утро, ты чего такой странный? — спросила мама. — Не заболел?

Руслан помотал головой.

— Тогда давай чай пить, — сказал папа.

Мама поставила перед Русланом тарелку манной каши с маслом, папа придвинул к тарелке дымящуюся кружку с чаем. Каша оказалась неприятно вязкой, а масло, кажется, прогорло. Руслан отхлебнул чаю и поморщился: чай отдавал гнилой водой.

— Мы сейчас по магазинам пойдём, — продолжил папа. — Ты с нами? Или у тебя дела?

Родители уставились на него, и Руслану стало не по себе. Взгляд мамы казался слишком настороженным, а в глазах папы таилось раздражение.

— Давай с нами!

Неужели они не чувствуют, что еда испорчена? Кислый привкус был слабым, но настойчивым.

— Нет. Я... я занят, — пробормотал Руслан.

Родители переглянулись.

— Так, а давай-ка кое-куда съездим всё-таки, — со странной интонацией сказал папа.

И тут Руслан всё понял: они хотят снова отвезти его в Рябиновку! Конечно, зачем им видящий сын? Им же нужен нормальный!

Он вскочил из-за стола, уронив ложку на пол. Отодвинул стул и, пристально глядя на родителей, попятился прочь из кухни.

— Никуда не пойду. Никуда!

Руслан убежал в комнату, заперся и попытался отдышаться. Так, ладно, они опять за своё. Хотя непонятно, с чего бы? Он же не сделал ничего плохого! Может, им надоело, что он часто поздно возвращается домой? Или что его не бывает дома по выходным? Мало ли причин: он плохо учится, почти не помогает с домашними делами, странно себя ведёт.

Нельзя здесь оставаться. Вдруг они пригласят ту бабку сюда?

Он вздрогнул и огляделся, словно опасаясь, что бабка уже пробралась в комнату. На секунду Руслану показалось, что знакомая до мелочей комната выглядит не так, как должна. На шторах неуловимо другой узор, неправильные мелкие разводы на обоях. Стол чуть длиннее. Кровать чуть уже. Дверцы шкафчиков другого оттенка.

Руслан торопливо оделся на выход: новую жёлтую футболку, джемпер, джинсы, сунул в карман телефон, схватил рюкзак и выглянул из комнаты. Никого. Проскользнул в коридор. Так, куртка, ботинки, шарф, шапка — всё, можно идти.

Придётся снова пожить у наставника.

Снаружи было неуютно. Буквы на вывесках и объявлениях не хотели складываться в текст. Машины подозрительно замедлялись рядом с Русланом. Немногочисленные прохожие все, как один, украдкой косились на Руслана, думая, что он не замечает.

Они все знают, что он видящий. Все знают, что он другой.

Руслан зашёл в пустую маршрутку, но водитель так торжествующе покосился на него: мол, ага, поймал, что Руслан тут же выскочил из салона и побежал прочь. Доберётся до Бьёрна своим ходом.

За ним то и дело увязывались люди, бродячие псы, птицы, только притворяющиеся птицами, и зловеще шуршащие шинами автомобили. Все вокруг следили. Выжидали.

Руслан поминутно оглядывался и облизывал пересохшие губы, тёр слезящиеся глаза. И старался идти быстрее. Ещё быстрее! Ещё! Вот и дом Бьёрна. Руслан побежал.

В подъезде наставника потолки казались ниже, чем обычно. Окна — меньше. В углах затаились густые тени.

Руслан поднялся до нужного этажа. Ему показалось, что он слышит незнакомые голоса за неправильной дверью с правильным номером. Здесь кто-то чужой. Здесь опасно.

Он развернулся и кинулся вниз, перепрыгивая через две-три ступеньки.

Куда идти? Славик не поможет. Адрес Демона Руслан не помнил.

Звонить в спецотдел бесполезно: там ведь всегда не хватает ни времени, ни людей.

К Регине? Но у неё наверняка торчит этот неприятный тип с приторной улыбочкой.

Кобра! Она поможет! Надо ехать к Кобре.

Он поспешил на автовокзал.

Люди смотрели на него и перешёптывались, не особо скрывая нездоровый интерес. Он видел их лихорадочно блестящие глаза, искривляющиеся в ухмылках губы, нервно подёргивающиеся пальцы, подозрительно шевелящиеся сумки.

Они всё знают!

То и дело оглядываясь, Руслан купил билет на ближайший рейс и вдруг осознал, что не знает, где живёт Кобра. Они ведь встречались только у Полоза.

Он быстро набрал сообщение:

“привет, напиши адрес. Еду к тебе. Очень нужно”.

Кобра ответила почти сразу:

“улица Новая, дом 2 квартира 11. что случилось?”

“приеду - расскажу”.

“ок. Я у Полоза, через час буду дома”.

Открыл карту, нашёл дом Кобры: о, совсем рядом с автовокзалом — хорошо!

Усталости и голода Руслан не чувствовал, хотя вроде бы должен был. А вот пить хотелось сильно. Он долго и придирчиво выбирал минералку в киоске. Продавец смотрел недобро, но молчал, и Руслан наконец решился. Хотелось осушить всю бутылку разом, но вдруг с водой что-то не так? Поэтому он сделал два глотка и, закрутив крышку, спрятал бутылку в рюкзак.

От яркого солнца слезились глаза. В левый ещё и что-то попало: он люто чесался. Руслан встряхнулся и поспешил на автобус.

В автобусе поначалу было терпимо. Неуютно, но терпимо. Руслан даже задремал ненадолго. Но через полчаса проснулся и понял, что его окружили. Люди, сидевшие сначала на заметном расстоянии от него, теперь занимали кресла совсем рядом. Демонстративно смотрели в окна и в телефоны, но он-то точно знал, что они только что обсуждали, как поступят с его трупом.

Руслан резко вскочил и протолкнулся к выходу. Люди ругались и ворчали, но схватить его пока не решались.

Он вышел из салона на залитую солнцем пустую остановку на междугородней трассе. Потёр глаза, выпил ещё немного воды и пошёл к Кобре. Идти тут примерно часа четыре.

Дорога слилась в бесконечный поток мучительно яркого солнечного света вокруг и назойливого неясного шума в голове. Руслан помнил только, как проходил мимо деревьев вдоль трассы, а рядом изредка проносились машины и автобусы. А он просто механически переставлял ноги. Шаг. Ещё один. Ещё. Надо идти.

Увидев впереди город, он даже не обрадовался. Вспомнил о Кобре и слабо улыбнулся. Пересохшие губы растрескались и, кажется, кровили.

Надо идти.

Совсем немного.

Скоро он дойдёт до Кобры — и отдохнёт. У неё будет тихо и безопасно. Спокойно. Он что-нибудь съест, а потом обнимет Кобру и заснёт. Да. А пока надо идти.

Он дошёл до автовокзала. Какая-то встревоженная женщина что-то спросила у него, пыталась подойти, но он отшатнулся и побрёл прочь.

Перестала болеть голова. Будто отключилась. Ладно, так даже легче. Стих шум в ушах и даже глаз перестал чесаться — здорово. Вот и Кобрин дом.

Он дошёл до дома, нашёл подъезд по написанным над входными дверями номерам квартир и нажал на кнопки домофона. Дверь тут же открылась.

В её подъезде было тихо и уютно: возле дверей лежали вязанные и резиновые коврики, а на подоконниках красовались настоящие, живые растения в керамических горшках.

Вот и одиннадцатая квартира. Руслан позвонил. Дверь плавно отворилась — и он шагнул в темноту.

— Прив...

В грудь с треском ударило — оглушительная волна вышибающей дыхание боли сбила Руслана с ног, и он потерял сознание, с ужасом успев понять: это не Кобра!

...он пришёл в себя от света. Его куда-то несло, а над ним — он чувствовал даже через закрытые веки — мелькал свет: яркий-ещё ярче, яркий-ещё ярче. Попробовал пошевелиться, но руки были прижаты к движущейся неудобной кровати. Тело тоже оплетали широкие плотные путы.

А где-то совсем рядом раздавались голоса.

— ...слишком долго! — взволновано говорил какой-то мужчина.

— Я знаю, — ответил кто-то смутно знакомым голосом.

— Операция нужна немедленно! Глаз придётся удалить.

— Я не дам его покалечить!

— Что значит “покалечить”?! Это спасёт ему жизнь!

— Есть другой способ.

— Какой? Ах, вы об... нет, я за это не возьмусь!

Руслан завозился, пытаясь освободиться. Чтобы ни задумали эти люди, он им не дастся.

В разговор вмешался высокий женский голос:

— Покиньте помещение, мужчина!

Кровать остановилась в полутёмном помещении, но тут же вспыхнул такой ослепительный свет, что у Руслана потекли слёзы.

— Я никуда не уйду. Он мой ученик, и я не дам его покалечить.

— Он настаивает на запечатывании паразита!

— Это же опасно! — воскликнула женщина.

— Вытащить паранойник нельзя — он уже дал метастазы в мозг, — сказал человек со знакомым голосом. — Вынуть глаз — не вариант. Никаких гарантий, что это поможет. Нужна печать.

Они говорят о его глазе? Руслан начал дёргаться изо всех сил, но освободиться никак не получалось. Давай ещё раз. Рывок. Ещё. Давай.

— Я за это не возьмусь! — повторил незнакомый мужчина.

— Дайте иглу. Я сам.

— Нет! Это вы его покалечите! Я буду жаловаться в спецотдел! — закричал второй.

Над Русланом наклонилась женщина в белой шапочке.

— Он пришёл в себя.

— Вколите ему миорелаксанты и не мешайте, — велел настойчивый голос.

Руслан хотел возразить, но не смог ни звука выдавить из пересохшего горла.

Незнакомый мужчина продолжал возражать настойчивому, а женщина спросила:

— Под вашу ответственность?

— Да.

— Хорошо. Вы ведь Бьёрн?

— Да. Быстрее.

Что-то кольнуло Руслана в плечо — и через несколько секунд он с ужасом ощутил, что вообще не может пошевелиться.

— Теперь обезбольте.

В глаза Руслану закапали прохладно-жгучую жидкость. Затем над ним наклонился Бьёрн, и Руслану стало совсем жутко. У наставника было страшное, злое лицо. Медицинская шапочка придавала ему сходство с безумным доктором из фильма ужасов.

— Будет неприятно, — хрипло сказал наставник. — Терпи.

Руслан увидел длинную острую иглу в руке Бьёрна и хотел закричать: “Что ты делаешь?!” Но не смог. Хотел увернуться. Или хотя бы позвать на помощь. Но нет. Он ничего не может.

Остриё неуклонно опускалось к левому глазу. Нет. Нет-нет, пожалуйста, не надо! Нет, Бьёрн! Что ты делаешь?! Нет! Не надо!

Тело Руслана оставалось неподвижным, но он ощущал, как чудовищаня судорога сводит каждую мыщцу. Нет. Не надо!

Игла коснулась глаза. Боли не было, но дикий страх захлестнул Руслана с головой: казалось, обезумевший наставник хочет выколоть ему глаз. Не просто хочет — уже выкалывает. И плевать, что не больно! Он ослепнет!

Нет. Хватит!

Игла приподнималась над поверхностью глаза и снова опускалась туда. Руслан чувствовал отвратительное давление на свой глаз, когда наставник что-то выцарапывал на нём.

Остановись... хватит. Прошу тебя...

Но Бьёрн не останавливался. Снова и снова он прижимал иглу к глазу ученика.

Да что же это?!

Внутри что-то оборвалось. Руслану вдруг стало всё равно. Он устал бояться. Устал переживать. Он словно перестал барахтаться в волнах ужаса, отчаяния и обиды, и они вынесли его на холодный пустой берег. И Руслан неподвижно лежал на этом берегу, глядя в никуда.

— Готово! — выдохнул Бьёрн и скрылся из поля зрения.

Руслану снова что-то вкололи. Потом чья-то рука закрыла ему глаза, и он отключился.

Проснулся Руслан отдохнувшим и в то же время опустошённым. На голове ощущалась повязка, закрывающая левый глаз. На секунду он запаниковал: неужели всё, что было вчера, не сон — и он и правда ослеп на один глаз?!

Сунулся трогать бинт, и тут же послышался голос:

— Проснулся!

На край кровати села Кобра. Встревоженно спросила:

— Ты как?

Руслан хотел ответить, но только невнятно захрипел.

— Воды? Сейчас!

Кобра отошла и тут же вернулась со стаканом.

— Вот, пей. Ты в больнице. Всё уже хорошо. Регину Сергей увёл позавтракать, она здесь всю ночь сидела.

Руслан жадно выпил всю воду и только хотел попросить ещё, как увидел вошедшего в палату Бьёрна.

— Давай повязку снимать, ученик! Да не таращься на меня так. Решил, что спятил твой наставник, да? Не бойся: я нормальный.

Он усмехнулся, но глаза у Бьёрна были серьёзные и внимательные.

Кобра помогла развязать бинт, и Руслан осторожно размотал его. Левый глаз видел не хуже правого.

От облегчения хотелось ругаться и смеяться одновременно.

— Ого, — присвистнул Бьёрн. — Хорош! Ну, обычные люди всё равно не заметят, а так неплохо смотрится.

Кобра показала большой палец вверх:

— Очень круто! Счас найду зеркало.

Она вышла в коридор.

— Что... — Руслан откашлялся и, еле ворочая языком, спросил, — что это было?

— Тебе кто-то подсадил семечко паранойника. Вообще это красивый такой кустик с белыми цветочками. Ягоды даже полезны, кстати. А вот семена могут паникой заражать. Но только если попадут в глаз или в ухо, причём сильно повреждёнными. У них защитная коробочка ого-го какая.

Бьёрн подошёл ближе и вдруг спросил:

— Не боишься меня?

Руслан прислушался к себе. Страха не было. Непонимание, настороженность и даже обида, но не страх. Он помотал головой.

— Хорошо.

Бьёрн уселся на край кровати.

— А то бывает такой остаточный эффект, знаешь ли. Семечко тебе подсадили в субботу, судя по всему. И ты с ним чуть не сутки прожил. Оно в тебя успело прорасти. Так что пришлось вмешаться.

— Я... я слышал, как ты спорил с каким-то врачом.

Бьёрн кивнул:

— Этот “какой-то врач” хотел тебя без глаза оставить. Это при том, что если паранойник уже в мозгу, то всё, кирдык котёнку. Я тебе на глазу знаки вырезал. Паранойник запечатан. Может неприятные ощущения давать, если заболеешь с высокой температурой или если сам запаникуешь. Так что ты уж держи себя в руках, ладно?

Кобра принесла зеркало, и Руслан решительно взял его, хотя на самом деле было очень страшно.

Из зеркала на него смотрело отражение с разными глазами. Правый был обычным, карим, а левый светился бело-голубым.

— Это печать, — сказал Бьёрн, отвечая на молчаливый вопрос. — Да, скорее всего так будет всегда.

Наставник криво усмехнулся, и Руслан вдруг понял, как сильно Бьёрн волновался. За него, Руслана.

— А теперь самое главное — кто тебя паранойником “наградил”?

— Где мы с тобой были, я знаю, — продолжил Бьёрн. — А вот с кем ты там общался, что делал, что видел — рассказывай.

В субботу они с наставником ездили на Лысую Гору — Никки праздновала свой День Рождения. Она с царственным видом принимала поздравления, сидя на троне с чёрными розами и летучими мышами — оказалось, это местный трон именинника. А вокруг, как обычно, бродили, болтали, ели, пили, смеялись десятки видящих и обычных людей.

Руслан начал вспоминать вслух:

— Ну, сначала мы Никки поздравляли, потом ты приятеля встретил, а я — Регину.

...Руслан заметил в одной из комнат знакомый силуэт в длинном чёрном платье и радостно поспешил туда.

— Регина, привет!

Она обернулась на его голос и улыбнулась. Руслан и забыл, как ей идёт улыбка. Надо столько всего ей рассказать!

— Ты так классно выглядишь! Как дела? Давно не общались...

— Здравствуй, — перебил его негромкий вкрадчивый голос.

Сергей! И как Руслан его не заметил. Пришлось пожать ему руку и кисло поприветствовать в ответ.

Регина обняла Руслана и сказала:

— Привет, очень рада тебя видеть.

Сергей уселся в ближайшее кресло и с подчёркнуто доброжелательной улыбкой воззрился на Руслана. Рассказывать о Кобре, о Змеях, коряжнике и мечталке при Сергее не хотелось совсем. Он, конечно, тоже видящий, но нет.

Регина оживлённо делилась впечатлениями от похода в музей: они с Сергеем были на выставке серебряных изделий, привезённых в местный музей аж из Питера. А ещё ходили в картинную галерею и на литературный вечер готической поэзии, были в ресторане на крыше с фантастическими видами на ночной город, и в Ботаническом саду — любовались на цветение фейхоа, и на вечере арт-хаусного кино местного киноклуба.

Руслан, честно говоря, и не подозревал, что его родной городок так богат культурными событиями. Почему-то счастливый голос Регины отзывался где-то в глубине грудной клетки болезненно-тянущим ощущением. Как будто обидой. Хотя обижаться было не на кого и не за что, а за Регину он был рад.

Сергей непринуждённо улыбался и время от времени вставлял замечания, поправляя Регину: мол, та шкатулка, что тебе понравилась, была не восемнадцатого века, а девятнадцатого, а в ресторане заказывали не камамбер, а банон. Наконец, он поднялся, предложил Регине чаю и удалился на кухню.

— Вы с ним встречаетесь? — спросил Руслан.

— Да, — кивнула Регина. — А ты встречаешься с той девушкой, с Коброй?

— Ну, наверное... она мне очень нравится.

— Покажи её фото, — попросила Регина.

Сделать с ней селфи или просто сфотографировать её Руслан так и не решился, но фотография была в профиле ватсаппа.

— О, какая красивая! И крутая! Ты нас познакомишь? И вообще давай, рассказывай, а то всё я да я говорю.

Руслан кивнул и только начал делиться историей с мечталкой, как вернулся Сергей с двумя чайными чашками.

— Нашёл у Никки красный чай, заварил на двоих. Это тебе, Регина, дорогая. А это тебе, Руслан. Угощайся.

Слово “мальчик” Сергей не сказал, но явно имел в виду.

Руслан с трудом подавил раздражение и осторожно отпил глоток. Терпкий, необычный, одновременно похож и непохож на чёрный. Пожалуй, если бы его не Сергей заваривал, то Руслану бы даже понравился.

А Регинин кавалер начал делиться их совместными планами на следующую неделю: куда пойдут, что посмотрят, послушают, попробуют. Вежливо поинтересовался планами Руслана, но тот, торопливо допил чай и попрощался. Общаться с Региной в присутствии Сергея не хотелось, но и попросить его уйти было невозможно: он ведь вроде как её парень.

...соображениями по поводу Сергея Руслан делиться с наставником и Коброй не стал, вместо этого спросил:

— Может, этот паранойник в чае был?

— Не, в чай его класть бессмысленно. Во-первых, семена на вкус отвратительно горькие — у тебя, кстати, еда не горчила? Горчила? Ну вот, а семечки вообще гадость. Во-вторых, не подействует. Я ж говорил: надо, чтоб паранойник попал в глаз или в ухо. Дальше что?

— Дальше нас с Винсентом за пивом послали, как самых молодых.

...Руслана в коридоре придержал за руку смутно знакомый видящий:

— Слушай, ты же Бьёрнов ученик?

— Да.

— Будь другом, сгоняй за пивом! Я Винсента послать хотел, а ему ж ещё восемнадцати нету. Вот деньги, а список у него.

Причин отказаться Руслан не нашёл, хотя идти за пивом да ещё и с Винсентом ему совершенно не хотелось. Он молча взял деньги и пошёл в прихожую одеваться.

Винсент в чёрном пальто с огромными карманами уже зашнуровал высоченные ботинки на платформе и теперь молча стоял у входной двери. Зыркал чёрными глазищами в склеральных линзах на подошедшего Руслана.

— Привет, — выдавил из себя Руслан.

Винсент кивнул и — удивительное дело — протянул руку. Узкая ладонь была холодной-прехолодной, что в сочетании с чёрными линзами и длинными волосами делало его похожим на вампира из сериала.

Они вышли на улицу, и тут Винсент заговорил:

— Ты, наверное, считаешь меня странным.

Это не было вопросом, так что Руслан промолчал.

— Я и правда странный, я знаю. Но в любом случае я должен извиниться за то, как вёл себя при первой встрече, — продолжил Винсент торжественным тоном, совершенно не вяжущимся с весенними лужами и пивным походом. — Я давно хотел с тобой поговорить, но не знал, как начать. А тут такой повод. Хорошо, что мама... что Никки вас позвала.

Винсент помолчал, пока они переходили дорогу, а потом спросил:

— Ты злишься на меня?

— Э... нет. С чего бы? — удивился Руслан.

Его собеседник пожал плечами.

— Я вёл себя неподобающе. Но я надеюсь, ты сможешь меня простить. Понимаешь, я с детства хотел быть учеником Бьёрна. Как увидел его в семь лет, сразу понял: это мой будущий учитель. О, мы пришли.

В магазине говорить про Бьёрна было несподручно, так что они занялись списком. Список оказался больше, чем думал Руслан: в нём были пять литров пива, бутылка вина, два литра колы, четыре пакета чипсов с разными вкусами, сухарики, три пакетика горячего шоколада, жвачка с арбузом или дыней, два батона, литр кефира и бананы.

Пакеты вышли тяжёлые, а с Винсента толку маловато: выглядел он как человек, неспособный поднять что-то тяжелее кружки. Руслан вручил ему пакет с хлебом, чипсами и прочей мелочью, а бутылки взял сам: часть растолкал по пакетам, часть сунул в рюкзак.

На улице Винсент продолжил начатый монолог:

— Бьёрн тогда сказал, что я ещё маленький. Я попросил его подождать. В десять всё ещё был маленьким, а в мои двенадцать, Бьёрн сказал, что не намерен брать учеников, пока не станет старым-престарым. Мне мама предлагала других видящих в наставники — их у нас, на Лысой Горе, много, сам знаешь, но мне другие не нужны. Понимаешь?

Винсент посмотрел на Руслана, и тот помедлив кивнул. Из-за огромных линз никак нельзя было понять, какое у Винсента выражение лица. То, что он говорил, было похоже на одержимость, и Руслан на самом деле не был уверен, что понимает.

— Нет, вижу: не понимаешь, — покачал головой Винсент. — Вот было с тобой такое, что ты смотришь на кого-то — и понимаешь, что никто другой его не заменит? Что все другие хуже. Разве для тебя Бьёрн не самый лучший наставник? Ты бы променял его на другого?

— Нет, конечно. Наставника нельзя променять.

— А если бы было можно?

— Не променял бы.

Винсент кивнул:

— Вот именно. Бьёрн, он особенный. Самый лучший. Я так надеялся, что он передумает. Что он поймёт, что я сильный и что ему нужно учить меня. А он нашёл другого ученика.

В голосе Винсента прозвучало столько горечи, что Руслану стало не по себе. Вроде и жаль Винсента, а вроде и странно это. А ещё Руслан почему-то почувствовал себя виноватым.

— Ну не то чтобы он меня нашёл, — он натянуто усмехнулся, — скорее я к нему навязался.

— Но я же — ты извини — сильнее тебя. И знаю больше! И жду его девять лет... Но он свой выбор сделал, так что мне остаётся только смириться.

Он улыбнулся, не глядя на Руслана, потом перевёл на него взгляд и сказал:

— Надеюсь, мы с тобой подружимся.

Руслан кивнул: а что ему ещё оставалось?

К счастью, неловкий разговор пришлось свернуть: они наконец пришли. Лифт не работал, и Руслан с трудом дотащил бутылки до нужного этажа по бесконечной лестнице.

В прихожей тут же образовалась небольшая толпа: все толкались, суетились и прямо тут, в коридоре, желали проверить, всё ли куплено. Руслан решил подождать, пока народ разойдётся, и только после этого взялся расшнуровывать ботинки. Винсент поверх его головы потянулся повесить пальто и вдруг громко ойкнул.

Руслан рефлекторно поднял голову — ему в лицо упал пыльный шарф.

— Извини, — Винсет тут же подхватил шарф, пару раз встряхнул и вернул на полку.

Руслан чихнул, потёр глаза и забыл об этом инциденте вплоть до сегодняшнего разговора.

— Значит, во всём виноват этот Винсент? — спросила Кобра.

— Вполне возможно, но надо проверить, — отозвался Бьёрн.

В палату вошла встревоженная Регина. За ней притащился безмятежный Сергей. Вежливо поздоровался с Бьёрном и Русланом, одарил ослепительной улыбкой Кобру. Та, на радость Руслану, не обратила на него никакого внимания.

Регина подошла к кровати и протянула руки, словно хотела обнять Руслана, но не решилась. Взяла его за руку и сказала:

— Я так рада, что ты цел.

От её слов внутри стало тепло-тепло, и Руслан улыбнулся. Регина вдруг нахмурилась и отпустила его. Всмотрелась в его лицо и спросила:

— С тобой точно всё в порядке?

Протянула руку и осторожно поднесла к его левому глазу.

— От глаза холодом тянет.

Сергей о чём-то негромко переговаривался с Бьёрном, но Руслан не слушал.

— Всё хорошо. Там теперь печать — Бьёрн сделал. Глаз теперь светится. Как в аниме.

Он хотел рассмешить Регину, но она не купилась на весёлый тон. Спросила:

— Тебе не больно? Видишь хорошо?

Руслан кивнул.

Кобра подошла с другой стороны больничной койки и села рядом.

— Жаль, что ты не видишь, но смотрится очень круто. Правда.

— Главное, что Руслан в порядке. Ты береги его, Кобра.

— Замётано!

Сергей встал за спиной Регины и обнял её за плечи.

— Рад, что всё обошлось. Спецотдел уже отправил на Лысую гору своих людей. Неужели это действительно сын Никки? А с виду такой забавный молодой человек. Чем ты ему так насолил?

— Ничем.

Сергей приподнял брови, но комметировать не стал. Вместо этого напомнил Регине, что их ждёт её отец. Неужели он приехал знакомиться с этим самым Сергеем? От этой мысли почему-то стало очень неприятно, и Руслан заставил себя переключиться.

— Кстати, а что там было, когда я к тебе пришёл?

— Я тебя шокером вырубила.

Руслан уставился на довольную Кобру с недоумением и досадой: чего это она радуется?

— Ты не приехал, когда обещал, так что я Бьёрну позвонила. Он и сказал, что у тебя, видимо, паранойник. Велел тебя обездвижить по-быстрому и ему позвонить.

— А ты как узнал? — Руслан посмотрел на наставника.

— Не поверишь: от твоих родителей. Ты их сильно напугал. Но они сообразили Славику позвонить, а тот мне. Я набрал Регину и Кобру. Обеих предупредил, что ты можешь прийти. Кобра сказала, что ты ей писал и собирался приехать. Сам до офиса прошёлся, в универ твой сходил, у твоего дома прогулялся, ещё кое-где. Искал тебя, в общем. Славику, кстати, позвони: он уже три раза заходил.

Руслана обожгло стыдом: мама и папа! Конечно, он их напугал. Страшно представить, что они пережили.

— Ты сказал моим родителям, что со мной? Как они вообще?

— С ними спецотдел общается. Такой приступ паники не объяснить обычными причинами. Заражённый паранойником не смотрит в глаза, слишком быстро говорит, суетливо двигается. Может, кстати, впадать в ярость. Так что просветят немного твоих предков. Всё с ними будет хорошо.

Руслан сразу поверил наставнику. То есть он Бьёрну всегда доверял, но вот сейчас отчётливо понял, что тот говорит правду. Неясно только, откуда это понимание пришло.

— Ладно, вы тут нежничайте пока, а я пойду Винсента искать. Чую, не найдёт его спецотдел вот так сразу. А у меня есть к нему вопросы.

— Я с тобой! Он ведь мне паранойника подсадил! Так что у меня тоже к нему вопросы есть.

— А Кобра? — хмыкнул наставник.

Она вмешалась в разговор:

— А Кобра найдёт, чем себя занять. Я же понимаю: это ваши разборки. Ты только позвони потом, ладно?

— Обязательно.

Кобра легонько поцеловала его в губы — сердце Руслана пропустило пару ударов. Она подмигнула ему, кивнула на прощание Бьёрну и ушла.

— Ладно, едем на Лысую гору, — сказал наставник.

Руслана выписали без лишних разговоров. Он собрал вещи, переоделся, позвонил взволнованным родителям и сообщил, что с ним всё хорошо. Обещал приехать при первой возможности. Написал Славику в ответ на восемнадцать его сообщений и пять неотвеченных вызовов.

Потом знакомый усатый таксист увёз их на Лысую гору.

В огромной квартире Никки на этот раз было непривычно тихо ипочти пусто. Хозяйка сидела на кухне и с безразличным видом помешивала остывший чай в большой кружке.

— Никки, где Винсент?

Женщина медленно подняла голову и уставилась на Бьёрна.

— Я уже сказала спецотделу: не знаю. Что вы все к нему привязались?

Никки лгала. Руслан не мог сказать, откуда он это знает. Просто видел, что она недоговаривает.

Бьёрн придвинул стул к Никки, сел и сказал:

— Никки, я понимаю: он твой сын. Но посмотри на Руслана. Посмотри.

Женщина неохотно повернула голову и вздрогнула, увидев разные глаза.

— Что... что это?

— Винсент подкинул Руслану паранойник. И мне пришлось вырезать знаки на глазу ученика. Руслан мог умереть или убить кого-то: ты же знаешь, как паранойник действует! Винсент пытался его убить.

— Нет, боже мой... нет...

— Да, Никки. Скажи, где он прячется. Мы постараемся разобраться. Ну же.

— Он сказал, что у него проблемы, — из глаз Никки потекли слёзы. — Что ему нужно отсидеться, что я должна помочь как мать. И я дала ему ключ от квартиры приятеля. Октябрьская, 114-21. Бьёрн, обещай, что ты его не тронешь. Обещай!

— Если он не нападёт первым.

Бьёрн встал.

— Идём.

Никки осталась горько плакать на пустой кухне.

...До Октябрьской доехали быстро. Возле дома, где прятался Винсент, Бьёрн сказал:

— Точно не хочешь меня тут подождать?

Руслан упрямо мотнул головой:

— Нет. Это ведь и моё дело.

— Ладно. Тогда идём.

Они вошли в подъезд и поднялись до нужной квартиры.

Воздух полнился напряжением, и Руслан не был до конца уверен, от кого оно исходит: от него, от наставника, от затаившегося за этой дверью Винсента?

Бьёрн дёрнул за ручку — не заперто. Он решительно шагнул в квартиру. Руслан за ним.

— Проходите в гостиную! — громко сказал Винсент откуда-то из глубины квартиры. — И дверь закройте.

Руслан плотно прикрыл входную дверь, и они пошли.

Винсент в верхней одежде, спрятав руки в просторные карманы пальто, стоял посреди круга из десятков мелких значков. Руслан попытался разобраться, что к чему, но понял, что не знает и половины.

— Что ты задумал? — поинтересовался Бьёрн.

— А, стало всё-таки интересно, что я делаю? — язвительно произнёс Винсент. — Вот если бы ты меня учил, точно бы знал, что я умею. А теперь вот угадай!

Бьёрн поморщился, вглядываясь в знаки на полу.

— Ты что, решил вызвать чёрный полог?

Винсент кивнул.

— Зачем? Ты же и сам убьёшься.

— А тебе не всё равно?! Я девять лет жду, что ты захочешь меня учить! Девять лет! А ты взял себе какого-то идиота! Зачем? Чем я хуже? Чем?!

Руслан поёжился: разъярённый парень источал гнев, бешенство, обиду и боль. Так много эмоций. И каждая нестерпимо сильна.

Напряжение, разлитое в воздухе, казалось, можно было потрогать руками.

— И стоит так изводиться из-за меня? — спокойно спросил Бьёрн.

— Скажи мне: чем я хуже? — прошептал Винсент.

— Ничем. Не лучше, не хуже. Просто другой.

— Ты мне обещал. Обещал, Бьёрн! — он снова перешёл на крик. —Когда мне было восемь, я спрашивал, будем ли мы вместе сражаться с монстрами, когда я вырасту. И ты сказал, что будем! Ты обещал!

Винсента трясло. Руслану казалось, что парня одержал злой дух. Не может человек вмещать столько злости и боли.

Или может?...

Бьёрн хотел ответить, но Винсент уже не слушал.

— И вместо меня ты подцепил кого-то с улицы! Да ты его даже не знаешь! Его мог учить другой! Кто угодно! А ты должен был учить меня! Меня!

Чёрные глаза в ярости уставились на Руслана. Сын Никки судорожно вздохнул и продолжил уже спокойнее:

— Я ведь пытался тебя извести. Но тупой Санёк даже с Мёртвым Сторожем не смог с тобой управиться, — Винсент оскалился. — Идиот! Ничтожество! Тогда я вырастил падь. Но эта тварь сбежала. Но ничего, я сам всё сделаю.

Винсент резко вытащил руку из кармана. В руке был зажат нож с коротким чёрным лезвием. Он замахнулся и прыгнул на Руслана.

— Сдохни!

Руслан не успел бы отшатнуться, но между ним и обезумевшим парнем встал Бьёрн. Время будто застыло. Руслан не дыша смотрел, как наставник сжимает лезвие Винсентова ножа. На пол неровными пятнышками капала кровь.

Винсент всхлипнул, вырвал нож и отскочил обратно в круг.

— Ты с ума сошёл? — спросил он, потрясённо глядя на Бьёрна. — Не видел, что это? Тебя же теперь и спецотдел не откачает...

— Видел. Но он мой ученик, и я должен его защищать.

— Бьёрн, — настороженно окликнул наставника Руслан. — Бьёрн!

— Он умрёт, — прошептал Винсент. — И всё из-за тебя. Это ты виноват.

— Руслан, не слушай... его.

Голос наставника звучал невнятно и странно. Руслан обошёл Бьёрна и заглянул ему в лицо. Он был мертвенно-белым, а изо рта тянулась чёрная струйка. Черты лица заострились, глаза запали.

— Ты за него готов жизнь отдать, да? — Винсент горько усмехнулся. — Стоило догадаться! Что ж, хотя бы помни обо мне.

— Не надо! — крикнул Бьёрн.

Винсент одним судорожным движением полоснул лезвием по горлу и рухнул, заливая кровью нарисованные на ламинате знаки.

Бьёрн выругался и обессиленно опустился на пол.

Руслан бестолково метнулся к Винсенту, обратно к Бьёрну, но не представлял, что делать. Кровавая лужа возле неподвижного тела становилась всё больше.

— Я звоню в скорую. Или звонить в спецотдел? — спросил Руслан, пытаясь совладать с нарастающей паникой.

Бьёрн медленно мотнул головой. Приоткрыл рот — чёрная жидкость потекла гуще и страшнее — и сказал:

— Езжай на кладбище. Сторож... нужен...

Он медленно завалился на бок, и Руслан с ужасом понял, что Бьёрн умирает. Вот прямо сейчас. От пореза ладони.

Руслан сорвался с места и побежал. Выскочил из подъезда и только тут сообразил позвонить в такси. Да, машину на Октябрьскую, 114. До кладбища. Ближайшего. Да, как можно быстрее.

Ждать пришлось шесть минут. Целых шесть минут!

Всю дорогу Руслан думал только о том, чтобы не было пробок. Чтобы светофоры давали зелёный свет. Только бы успеть.

Едва машина остановилась, он выскочил из такси и хотел бежать на кладбище, но таксист закричал, требуя оплату. Руслан нервно обшарил карманы, ничего не нашёл и только потом вспомнил, что можно сделать перевод.

Как всё это не вовремя!

Быстрее. Быстрее.

Бежать.

Он заскочил на территорию кладбища и беспомощно огляделся. Как искать Сторожа? Может, нужен какой-то ритуал? Знак? А он ничего не знает. Бесполезный, никчёмный идиот.

Где ты, Сторож?!

— Я тут, — раздался голос у него за спиной. — Когда я действительно нужен, меня достаточно просто позвать.

Руслан повернулся: между оградками стоял пожилой мужчина с ярко-синими глазами.

— Бьёрн... он... — затравленно выдохнул Руслан, — помогите!

— Что с ним?

— Его ранили каким-то чёрным ножом. Вроде, несильно, в ладонь. Но у него изо рта чёрная жижа льётся. Он велел вас найти. Помогите.

— О, вот как? — слабо удивился Сторож. — Запрещённый артефакт? Давно такого не видел... что ж, он умирает.

— Вы поможете?

Сторож молчал мучительные несколько секунд, глядя Руслану в глаза. Казалось, пристальный взгляд Сторожа проникает в мозг, в память, в самую суть личности. Выворачивает наизнанку. Просачивается в глубину. Ощущения хуже Руслан не испытывал. Но он не отвёл бы глаза даже под страхом смерти. Ни за что.

— Хорошо, — кивнул наконец Сторож. — Я дам тебе шанс. Ищи его надгробие.

Сторож махнул рукой в сторону бесокнечного ряда могильных плит. Только что там возвышались голубые оградки и плиты разной высоты, окружённые редкими кустами и рыхлыми сугробами. А теперь перед Русланом тянулась дорожка, вдоль которой стояли одинаковые плиты. До самого горизонта.

— У тебя не так много времени, — проговорил Сторож.

И Руслан шагнул на дорожку.

Как найти плиту Бьёрна? Почему у него вообще есть надгробие?!

Так, это потом. Сосредоточься. Ищи.

Руслан всматривался в таблички на плитах. Плиты, кстати, оказались не идентичными: одни явно новые, другим, видимо, несколько лет, а некоторые выглядели совсем древними. Нигде ни цветов, ни венков, ни подношений.

Так, плиты с женскими именами определённо не подходят. Он огляделся.

Идём дальше. Бьёрну около тридцати. Значит, не годятся и те, что датированы, серединой прошлого века, например, и те, чьи владельцы — сверстники Руслана.

Стало понятнее, что искать, но как найти среди оставшихся плиту наставника, Руслан по-прежнему не представлял. Он ведь не знает, как зовут наставника по паспорту, а тут всюду высечены полные ФИО.

Руслан шёл и шёл, скользя взглядом по фамилиям и именам. Никаноров. Фильченко. Петров. Батуев. Микоян. Сергеев. Зайцев. Кузнецов... возле этой плиты он остановился, сам не понимая, в чём дело. Ещё раз оглядел надгробие. Ага, плита довольно старая, а дата смерти... дата смерти пятое апреля этого года... сегодня...

Кузнецов Михаил Владимирович. Дата рождения подходит: этому Кузнецову в августе исполнится... исполнилось бы двадцать девять лет. А “Бьёрн” это вроде бы “медведь” на одном из скандинавских наречий.

Руслан сглотнул, зажмурился на секунду, а потом хрипло сказал:

— Это оно. Надгробие Бьёрна.

Из-за спины неслышно вышел Сторож.

— Верно. Как видишь, он уже умер. Минут пятнадцать назад.

— Вы можете ему помочь? — Руслан словно бы не слышал Сторожа. Ничего после слова “верно”.

— Упрямый, — одобрительно кивнул Сторож. — Весь в учителя.

Он протянул руку и коснулся плиты Бьёрна.

— Я помогу, — он провёл пальцами по дате смерти, и она исчезла. — Будешь должен.

Руслан кивнул — и тут же услышал странный шум. Он повернул голову: из земли медленно и неотвратимо прорастала новая плита. С табличкой “Чужих Руслан Николаевич” и датой его рождения.

— Теперь иди обратно, — спокойно сказал Сторож.

Руслан ещё раз взглянул на свою плиту и сделал шаг в сторону. Он тут же оказался на обычном кладбище среди оградок, надгробий, искусственных цветов и покрытых мелкими почками кустов.

Руслан пошёл к выходу, ощущая, как от чудовищного напряжения последних нескольких минут затекли плечи и спина.

Не хотелось думать ни о чём. И в ожидании такси он слушал, как щебечут воробьи, и смотрел, как блестит вода в проталинах.

Сидя в машине, он заметил, что до крови сжал кулаки на кладбище. На ладонях темнели кровавые следы ногтей. Но об этом тоже думать не хотелось.

Расплатиться с таксистом. Выйти из машины. Не наступить вот в эту большую лужу. Дойти до подъезда. Подняться на нужный этаж. Постоять на лестничной площадке. Ещё постоять.

Открыть дверь. Зайти в квартиру. Позвать:

— Бьёрн... — громче. — Бьёрн!

И услышать:

— Тут я. Ты успел.

На самом деле нет, но это неважно.

Из комнаты вышел потрёпанный бледный, но определёно живой наставник. Молча подошёл к Руслану. Обнял. Тут же отпустил и сказал:

— Спецотдел я вызвал. В ту комнату не ходи. И нет, ты ни в чём не виноват.

Руслан судорожно вздохнул и поверил.

Потом были строгие незнакомые спецотделовцы, чёрный мешок с телом Винсента, допросы, долгое объяснение с родителями.

Спецотдел больше интересовали черный нож и сбежавшая падь, чем смерть Винсента. Родители требовали клятвенное обещание быть осторожнее. А перед глазами всё вставали ровные ряды серых могильных плит, на одной из которых было выбито его имя. Казалось, тень от этой плиты накрыла самого Руслана и всё вокруг.

...Отпустило его только через три дня в гостях у Бьёрна.

Наставник рассказывал, что спецотдел проверил всех знакомых с Никки коллекционеров древностей и выяснил, у кого Винсент украл черный нож, и что падь ловили четыре дня, но наконец поймали. На плите грелся кофе в турке. Солнечные лучи отражались от её блестящего бока и заставляли жмуриться.

“А ведь мы всё ещё живы!” — даже не понял, а почувствовал Руслан. И всё снова стало почти прежним.

"Зеркало"

15 апреля

— Эх, в пятницу клуб закрыть! Это ж такие потери! Там как раз народ пойдёт! — рослый мужик с причудливо причёсанной седой бородой горестно всплеснул татуированными руками.

— Ну тогда пусть народ в вашем клубе и дальше пьёт как не в себя, — фыркнул Бьёрн. — Прибыль же.

Посетитель вздохнул:

— Нет-нет, там такое творится — жуть! Может, можно в понедельник?

Бьёрн демонстративно придвинул к себе карманный календарь, валяющийся на столе, и долго его разглядывал. Потом отложил календарь и сказал:

— В понедельник можно. В июне, например.

Посетитель снова всплеснул руками, вскочил и нерно заходил по тесному для его солидной фигуры “офису”.

Больше всего новый клиент напоминал отошедшего от дел модного Санта-Клауса, а вёл себя, как драматическая актриса. Руслан с трудом сдерживал улыбку.

— Нет, в июне никак нельзя!

— Тогда в пятницу.

— Ах, ладно, я согласен! Лёня сказал: вы профи! Вы его спасли! Я на вас надеюсь!

Приятель Леонида, Виктор, владел ночным клубом “Зеркало” и очень страдал от неизвестного ему то ли злого духа, то ли ещё какого явления. После торжественного открытия клуба уже вторую неделю посетители его клуба напивались в хлам. Абсолютно все. Но только после десяти вечера. К полуночи все гости становились невероятно пьяными, независимо от количества заказанного и выпитого алкоголя. Кого-то тянуло на приключения, кто-то пытался затевать драки, кто-то рыдал и пытался поведать всем окружающим о своей неудавшейся жизни. К двум ночи все гости отключались.

Сначала Виктор радовался: пьяных дебоширов его охрана вязала быстро, а остальные заказывали алкоголь и закуски в немеряных количествах, так что деньги в кассу “Зеркала” текли рекой. Но к концу недели Виктору стало не по себе. Да и сотрудники начали шептаться, что дело тут нечисто. Он встал за барную стойку и убедился, что они не врут: опьянение гостей усиливалось точно по расписанию.

А ещё Виктору померещилось что-то странное в многочисленных зеркалах, украшающих заведение.

Тогда он позвонил приятелю Лёне, от которого не так давно слышал удивительную, почти невероятную историю про загадочную огненную лису. А Лёня порекомендовал ему отличных спецов, так что, вздыхая и качая головой, Виктор на пятницу согласился.

Едва за посетителем закрылась дверь, Руслан спросил:

— Ты знаешь, кто в этом клубе завёлся?

— Винный дух разрезвился, наверное. Обычно они смирные, но в зеркалах чего только не водится. Видимо, подцепил что-то.

— А это не опасно для людей?

— С этим Виктором всё нормально. Про массовые смерти слухов не было. Я сегодня туда схожу, разведаю обстановку, а завтра будем изгонять. Сам-то винный дух, может, и не опасен, а вот пьяные люди — очень даже.

Следующим утром Руслан позвонил наставнику:

— Привет, как вчера всё прошло?

— Нормально, — отозвался Бьёрн. — Если бы ты меня счас не разбудил, было бы ещё лучше, но ладно.

Он зевнул и продолжил:

— В шесть возле “Зеркала” встречаемся. Там и правда винный дух с сюрпризом, так что твоя помощь лишней не будет. Придёшь?

— Конечно! Извини, что разбудил. Я не подумал, что ещё всего девять...

Бьёрн фыркнул и отключился.

За день Руслан сходил на пары, сделал задания по английскому, написал Кобре кучу глупых сообщений о весне, о солнечной погоде, о ней самой.

А в шесть приехал к зданию клуба на перекрёстке улицы Революции 1905 года и проспекта Победы.

Клуб снаружи был чёрной, блестящей коробкой. Стены украшены множеством разномастных зеркал — от мелких, как в маминой пудренице, до похожих на больших, метр на метр. И все целые — даже странно. Хотя — клуб стоит на огороженной территории, вон там камера, на воротах тоже, а ещё Виктор говорил о расторопной охране.

Они с наставником вошли в ворота, прошлись мимо автостоянки и остановились у входной двери, ожидая, пока эту дверь откроют.

Руслан разглядывал себя и Бьёрна в тёмной поверхности двери. Наставник, кажется, совсем не изменился с прошлой осени, с того самого дня, как Руслан впервые его увидел: та же куртка, изрисованная сотнями знаков, тёмные джинсы, берцы, рюкзак, в котором есть всё что надо и ещё чуть-чуть. Короткая стрижка, тёмные глаза, маленький шрам на виске — а ведь Руслан так и не спросил, откуда он. Впрочем, Бьёрн наверняка отшутится.

Сам Руслан определённо изменился. Даже не считая светящегося бело-голубым глаза. Взгляд другой. Выражение лица. Кажется, даже выше стал.

Дверь приоткрылась, и мощный охранник пророкотал:

— Вы к Виктору Андреичу? Проходите, пожалуйста!

Он посторонился, впуская гостей в полутёмное помещение клуба. Зал слабо освещали две полосы диодов под потолком. Свет причудливо отражался и дробился в многочисленных зеркальных поверхностях: зеркалом был потолок, пол, столики, стойка бара. На чёрных стенах, как и снаружи, красовались зеркальца и зеркала всех форм и размеров, придавая заведению вид чудной инсталяции.

— Виктор Андреич сейчас подойдёт. Вам кофе, чай или коньяк?

— Нам ничего, — отказался Бьёрн.

Охранник кивнул и отошёл в сторонку. Тогда Бьёрн спросил:

— Итак, что видишь?

Руслан ещё раз огляделся. Несмотря на довольно специфические представления владельца о красивом, в оформлении заведения чувствовался стиль. Подсветка делала зал больше и в то же время загадочнее, а зеркала на стенах хотелось разглядывать. Словом, тут была своя атмосфера — кажется, это так называется. Чем дольше Руслан всматривался в зеркала, тем отчётливее ему казалось, что оттуда кто-то смотрит на него в ответ. Ненавязчиво так, но разом из всех зеркал. Вот теперь стало жутковато.

— Как будто смотрит кто-то... из каждого зеркала, — негромко отчитался он.

Наставник кивнул, но ничего не ответил: в зал зашёл Виктор.

— Ну как? — с порога поинтересовался он, жестом отпустив охранника. — Выяснили что-нибудь?

— Сначала несколько вопросов, — отозвался Бьёрн. — Какие-то инциденты в клубе были после открытия? Поножовщина там или ещё что?

— Нет! — прижал руки к груди клиент. — Пара драк, но мои ребята вовремя вмешивались, так что ничего такого.

— То есть тут никто не умирал и кровь не лилась?

Виктор нахмурился и отвёл глаза:

— Одна из девочек как-то порезалась. Ещё как-то у гостя кровь носом пошла. Вроде кровь больше не лилась...

— А что насчёт смертей?

— При мне тут никто не умирал! — воинственно встопорщил ухоженную бороду хозяин клуба.

— Отлично, — кивнул Бьёрн, — а до вас?

Виктор всплеснул татуированными руками и заходил из стороны в сторону.

— Вот именно этого я и боялся! Именно этого! — сокрушённо забормотал он. — Это призрак прежнего владельца, так ведь? Он ведь так не хотел продавать клуб, так не хотел уходить...

— Хм, давайте-ка поподробнее, — сказал Бьёрн.

Виктор вздохнул, прошёл за барную стойку и достал красивую бутылку с тёмной жидкостью. Предложил гостям, получил отказ, налил себе, но пить не стал. Принюхался, ещё раз вздохнул и сказал:

— Тут раньше был другой клуб, “Нирвана”. Ну как — клуб, скорее сомнительная такая дискотека. Но хозяин “дискотеки”, говорят, своё заведение нежно любил. Его тут удар и хватил во время прощальной вечеринки. Но это давно было, года два или три назад.

— Потом заведение работало?

Виктор покачал головой:

— Нет. После его смерти “Нирвану” закрыли, а потом наследники его продавали долго-долго. В прошлом году я здание купил. Ремонт сделал. Тут раньше знаете, какое уныние было? Без слёз не взглянешь! А теперь...

Бьёрн кивнул, прерывая словоохотливого клиента, и сказал:

— Ясно. А теперь выйдете, пожалуйста. И не входите, пока я не позову. И людям своим передайте: не входить. Посмотрим, что тут за “призрак”.

Виктор залпом опустошил стакан, хотел сказать ещё что-то, но махнул рукой и удалился.

— Призраков же не бывает? — уточнил Руслан, глядя на закрывающуюся за клиентом дверь.

— Не бывает, — согласился Бьёрн. — Но что-то необычное тут точно случилось. Счас я кое-кого вызову, а ты молчи. Ни звука, ясно?

Руслан кивнул.

Наставник подошёл к большому зеркалу слева от барной стойки и постучал. Как в дверь.

Руслан с любопытством следил за Бьёрном, не зная, чего ждать.

Прошла минута. Другая. Не происходило ничего. Наставник снова постучал в зеркало и сказал:

— Я же знаю, что ты тут. Выходи.

Руслану показалось, что по всем зеркалам в зале словно рябь прошла. Как по воде. А потом в зеркале, возле которого стоял Бьёрн, показалась незнакомая фигура.

Светловолосый незнакомец был тощ и вызывающе разодет: белая куртка с меховым воротником, ультрамариновая водолазка, что там ниже, видно не было, но наверняка что-то столь же кричащее. У человека в зеркале были ярко-жёлтые глаза, пышная причёска и лицо без возраста: он то казался моложе Бьёрна, то выглядел старше Русланова отца.

Чем дольше Руслан смотрел в это зеркало, тем больше сомневался: а если это стройная женщина, а не тощий мужчина? Такая причёска, меховой воротник, кажется, подкрашенные глаза с неестественно длинными ресницами больше подходили женщине, чем мужчине.

— Дорогуша, — манерно проворковало отражение, — рады тебя видеть! Чем обязаны?

Отражение подмигнуло сначала Бьёрну, а потом и Руслану.

— А кто это тут у нас такой молоденький и хорошенький, а? — Руслана наградили игривой улыбкой и воздушным поцелуем. — И с такими интересными глазками...

— Ученик мой, и не притворяйся, что не знаешь, — пожал плечами Бьёрн. — Расскажи, что тут случилось и что ты тут делаешь? Тебе же полагается на проспектах жить и всё такое.

Существо в зеркале — однозначно не человек — пожало плечами, поправило мех, потом волосы и сказало:

— Где был миллион отражений, там мы, а тут — сам видишь, дорогуша, отражение на отражении! А что до того, что здесь было, так тебе же душка Виктор всё рассказал — мы слышали.

— Как с тобой тяжко, а, — вздохнул Бьёрн и медленно, почти по слогам произнёс:

— Почему тут люди по расписанию пьянеют?

Существо кокетливо улыбнулось и встряхнуло волосами.

— А что мне за это будет?

— Чего тебе надо? Только не наглей. Я и без тебя разберусь. Долго будет, это да, но разберусь.

— Ух, какой ты сердитый, дорогуша! — замеялось отражение. — Пусть вот твой мальчик нас поцелует, а?

Руслан смущённо покосился на наставника: целоваться с существом, да и вообще с кем-то, кроме Кобры, в его планы не входило.

— Не хочешь помогать — так и скажи, — пожал плечами Бьёрн. — Сказал же: сам разберусь.

Он отошёл к барной стойке, и существо шагнуло ближе, встревоженно вглядываясь в зеркало, как в окно.

— Эй, не уходи! Мы пошутили! Мы всё расскажем!

Бьёрн вернулся к зеркалу, и существо грустно-грустно вздохнуло, печально глядя на него из-под ресниц. Бьёрн не шелохнулся.

— Вот ничем тебя не пронять, — досадливо поморщилось существо. — Эх, давай как обычно. Хотим мартини!

Бьёрн с полминуты пристально смотрел на существо в зеркале, потом махнул рукой:

— Ладно. Рассказывай — будет тебе мартини.

— Сладкий, — жёлтые глаза уставились на Руслана, — подойди поближе.

Бьёрн хмыкнул, но подойти разрешил. Напомнил только, что нельзя разговаривать.

— Можно с нами разговаривать, можно! — очаровательно улыбнулось существо. — Только осторожно...

— Так, кончай трепаться — говори по делу, — повысил голос Бьёрн, и существо обиженно наморщило нос.

— Да что тут рассказывать? Пока прежний владелец тут обмывал закат своего клуба, к нему винный дух присосался. Они это дело любят, к пьяным прилипать. А владелец возьми да и умри! Человеческая смерть — дело такое... непростое. Винный дух силы получил немеряно, а заодно и последнее желание человека — “не хочу уходить отсюда!” Так что улететь из клуба не может, ума у винного нет, вот и повторяет этапы последней пьянки покойника. Десять — развеселиться, полночь — напиться, два часа — смерть. Ну, винный, сам знаешь, не злой и не слишком сильный, так что человеки не умирают, а так, отрубаются.

— Значит, двойного изгнания хватит, — задумчиво произнёс Бьёрн. — Хотя нет, лучше тройное... интересные дела случаются!

— Эй, наш мартини! Не забудь!

— Счас.

Бьёрн отошёл к бару, нашёл нужную бутылку, бокал.

— Оливку и зонтик не забудь! — крикнуло существо.

— Оливок тут нет, — отозвался Бьёрн. — Зонтик ты поищи, ученик.

Руслан отошёл от зеркала и вскоре обнаружил упаковку коктейльных зонтиков. Протянул наставнику. Тот надорвал пачку, вытащил фиолетовый в розовых лепестках зонтик и сунул в бокал.

— Ещё лимонный сок капни. И нужна трубочка.

— Обойдёшься, — фыркнул Бьёрн.

Существо почти прижалось носом к зеркальной поверхности в ожидании Бьёрна. Он подошёл к зеркалу и медленно-медленно, по глотку, начал пить. Существо непостижимым образом взяло бокал у отражения Бьёрна и тоже с явным наслаждением принялось за напиток.

— Ах, хорошо! Ещё хотим! Ещё!

— Хватит. Всё, кыш отсюда — счас будем изгнание проводить!

Существо показало Бьёрну язык, послало Руслану очередной воздушный поцелуй и исчезло.

Руслан посмотрел вопросительно, и наставник кивнул:

— Всё, можешь говорить. Опережая твой вопрос — это зеркальщик. Разговаривать с ним сможешь попозже. Пока он тебя в зеркала собирает. Ну, копит информацию. И, кстати, не вздумай с ним вежливость разводить. Он — кривое зеркало: если ты с ним церемонишься, он наглеет. А если грубишь ему, он может и помочь.

— А почему он о себе говорит “мы”?

— Он и есть “они”, на самом деле. Все отражения: волосы от одного человека, нос от другого, шуба от третьего. Глаза только свои. Наверное. Во всяком случае всегда одинаковые, жёлтые.

Бьёрн поставил бокал на стойку и недовольно проворчал:

— Вот гадость! Придётся ещё и стоимость бутылки из оплаты вычитать! Ладно, давай-ка работать.

Вдвоём они быстро покрыли зал десятками удвоенных знаков изгнания. Потом Бьёрн встал у барной стойки, а Руслану велел встать напротив.

— Синхронно создаём знак. Вот такой, — наставник начертил несложную фигуру из трёх элементов. — На счёт “три”. Раз! Два! Три!

Одинаковые знаки засветились перед Бьёрном и Русланом, отразились в сотнях зеркал и залили зал нестерпимым светом. Руслан зажмурил левый глаз — и сияние стало выносимым.

— Вот и всё! — довольно потянулся Бьёрн. — Идём за нанимателем и деньгами — и свободны.

Виктор изгнанию обрадовался, от платы за мартини отмахнулся и кроме денег в качестве гонорара презентовал им большущую бутылку карамельного сиропа, раз уж алкоголь они брать отказываются.

На улице Бьёрн сунул бутылку ученику:

— Мне эта сладкость ни к чему. Никки такое любит — раньше бы ей отвёз, но сейчас, сам понимаешь, не время. Так что отнеси Регине: она в кофе будет наливать эту штуку.

Руслан хотел обсудить с наставником то, что случилось с Винсентом, раз уж Бьёрн сам заговорил про Никки. Но Бьёрн уже шагал к остановке, и Руслан решил: потом. Всему своё время.

Пропала девочка

21 апреля

После занятий Руслана перехватил Славик.

— Слушай, Рус, я знаю, что ты занят делами вселенской важности, но у меня к тебе просьба.

Обычно весёлый Славик выглядел встревоженным, и Руслан кивнул.

— Ладно. Давай только поговорим где-нибудь подальше от людей.

Они вышли из университета, немного прошлись и остановились за газетным киоском.

— Что стряслось?

— Не знаю, по вашей ли это части, но тут такое дело... девочка пропала. Так, счас расскажу...

У одной из многочисленных Славиковых подружек есть шестилетняя сестрёнка. С этой сестрёнкой общительный Славик подружился на почве симпатии к котикам, и та поведала ему о потеряшке.

В соседнем доме жила девочка помладше, Лена, и пару дней назад она пропала. Туда уже приезжала полиция, и дети видели заплаканную Ленину маму, но, по мнению юной подруги Славика, вряд ли они найдут потеряшку. Потому что и она, и другие дети видели в подъезде пропавшей Лены чёрное, многорукое существо, которое прячется при виде взрослых.

— Мне прям не по себе стало, когда Надюшка об этом многоруком рассказывала. Я и подумал: вдруг это какой-то монстр утащил ребёнка? Бывают такие твари, чтоб чёрные и многорукие, и детей хватали?

Пустой подъезд. Тёмная, высокая тень на стене. И парализующий страх. Детский голосок:

— Руслан, я боюсь. Не бросай меня!

Он не хотел её бросать. Не хотел. Но вот он здесь, а Катя нет.

— Эй, Рус! Ты чего?

Руслан с трудом осознал, кто его зовёт и зачем.

— А, извини, всё нормально. Такого монстра я не знаю, но надо посмотреть. Можем прямо сейчас поехать.

— О, круто! — Славик хлопнул приятеля по плечу. — Вот что значит — человек дела!

Руслан криво усмехнулся в ответ и мысленно встряхнулся. У той тени из его детства было всего две руки. Это другое существо. А здесь, может, и не существо даже, а детская фантазия. Надо проверить.

До дома, где жила пропавшая девочка, добрались быстро: четыре остановки на троллейбусе, потом пройти между магазинами — и вот он, нужный дом.

— Надюшка мне дом в окно показала. Они с сестрой вон там живут, — Славик кивнул в сторону бело-голубой пятиэтажки, стоящей наискосок от дома, у которого они остановились. — Только я точно не знаю, где именно та девочка жила... живёт.

— Для начала пройдёмся вдоль подъездов. Я знаками проверю. Но потом, возможно, придётся с твоей знакомой поговорить.

— Не вопрос, я Ксюше позвоню. Ну, сестре Надиной.

На каждой подъездной двери висело чёрно-белое объявление: “19 апреля ушла из дома и не вернулась... Егорова Елена, 5 лет... была одета в жёлтую куртку...” С фотографии смотрела серьёзная маленькая девочка со светлыми волосами.

А ведь Катю её родители тоже искали. Но деталей Руслан не помнил: родители, напуганные то ли исчезновением соседской девочки, то ли рассказами сына о невидимых существах, обменяли жильё, и вскоре они переехали в нынешний дом. Потом был визит к психологу и долгие попытки забыть всё, что он видел. И одинокие игры в песочнице у нового дома. Тогда он, кстати, и познакомился со Славиком.

Руслан вытащил нож из рюкзака, который давно уже носил вместо сумки в университет, и начертил в воздухе знак. Он засветился, но тут же погас.

— Тут вроде бы чисто. Пошли дальше, — сказал он Славику.

— Слушай, а вот ты чертишь что-то в воздухе, да? А как это видно? Ну, то есть что ты видишь?

— Знаки светятся. Белым, голубым, иногда синим. Изредка бело-жёлтым. Наверное, ещё варианты бывают, но я пока не знаю. Вот сейчас знак поиска сразу пропал — значит, ни в первом, ни вот тут, во втором подъезде, нет крупных существ.

— Круто! — Славик уважительно посмотрел на приятеля. — Как в кино, только ещё круче, да?

Руслан кивнул, вычерчивая новый знак. В третьем подъезде тоже чисто. Осталось два.

Монстр оказался в следующем. Знак, искрясь, завис в воздухе и долго не таял.

— Тут что-то есть, — севшим голосом проговорил Руслан.

— Может, Бьёрна позвать? — осторожно уточнил Славик.

— Если это монстр, который вытягивает жизненную силу, то тут каждая минута дорога. Ты ему позвони, а я... я пойду в подъезд.

Дверь была приокрыта и подпёрта камнем. Словно их здесь ждали.

Идти в подъезд не хотелось, но Руслан запретил себе даже думать об отступлении. Ему уже не пять. И это не тот подъезд, не тот монстр и не та девочка.

Руслан глубоко вздохнул и поднялся на невысокое крыльцо. Потянул дверь — тяжёлая — и зашёл в подъезд. Сердце заполошно билось где-то в глотке. Он поднялся на один пролёт. По вискам и лбу струился пот, хотя в подъезде было прохладно.

Внизу бухнула дверь — Руслан едва не подпрыгнул.

— Эй, это я, — негромко окликнул Славик и взбежал к замершему другу. — Бьёрн не ответил — я ему сообщение оставил. Как оно тут?

— Не зна... — начал было Руслан и тут увидел на стене тень, которой здесь быть не должно.

Тень шевельнулась, растягиваясь, расширяясь и обретая форму.

— На стене, — шепнул Руслан.

Славик повернулся в сторону тени и спросил:

— Тут? Что тут?

Шесть длинных рук, маленькая голова, крепкое округлое тело, короткие ноги. Такого Руслан ещё не видел. Тот, который забрал Катю, был другим. Длинным, изломанно-тонким и куда более жутким.

Этот монстр поднял две левые руки и потянулся к людям.

Где-то вдалеке послышался детский плач — и Руслан почувствовал, как жжётся левый глаз, а виски сжимает острой болью.

— Рус, ты чего?! Идём отсюда.

Славик схватил его за плечи и выволок из подъезда.

— Эй, ты бледный и страшный — что с тобой? Ответь. Скажи что-нибудь. Я хочу помочь, но не понимаю, что делать, друг!

Руслан поднял руку: мол, всё в порядке. Но Славик не поверил.

— Так, я счас снова Бьёрну звоню, если он не ответит, тогда Регине. Там, видимо, что-то настолько жуткое сидит, что надо звать подкрепление!

— Нет, — выдавил Руслан. — Это я запаниковал. Извини, что напугал. Не звони Регине.

Славик всё-таки позвонил Бьёрну, но тот по-прежнему не отвечал, потом спросил:

— Так что там?

— Я не знаю. Шестирукий монстр есть, но я таких не видел. Он, хоть и выглядет жутко, но, судя по всему, не опасен. Вон, на скамейке, святщийся кот дрыхнет. А над детской площадкой две “рыбки” вьются. Значит, это существо не очень агрессивное.

Славик крутанулся вокруг себя, но, конечно, ничего не увидел. В его мире на скамейке лежала забытая кем-то газета, а на площадке играли пятеро совсем мелких карапузов под присмотром чьей-то мамы.

— Тогда чего ты так напугался? — озадачился Славик.

— Вспомнил кое-что. Но это ерунда. Надо вернуться и проверить, нет ли там ещё кого-то.

— Я с тобой. Помощи от меня, конечно, никакой, но хоть компанию составлю.

Руслан не возражал.

Монстр стоял там же, где они его покинули: возле почтовых ящиков.

— Так, я попробую его прогнать. В любом случае, нечего ему детей пугать, — сказал Руслан и повернулся к существу.

— Что, любишь детей пугать? — спросил он, поднимая нож.

И тут монстр кивнул. Прижал все шесть рук к груди и кивнул снова.

— Ты меня понимаешь? — изумился Руслан.

Монстр закивал часто-часто. Чуть сдвинулся и, вытянув четыре руки, начал изображать театр теней на выкрашенной в голубой цвет стене.

Вот две маленькие девочки бегут к кустам, а монстр выходит им навстречу и отгоняет их. Девочки убегают, а из-за кустов выползает змея. Получается, он отогнал мелких от опасного места...

— Ты охраняешь детей? — уточнил всё ещё сильно удивлённый Руслан.

Монстр закивал, изобразил трёх малышей тенями и попытался их обнять.

— Обалдеть, — выдохнул Руслан. — У нас тут монстр — друг детей!

— А что он делает? — настороженно уточнил Славик.

— Театр теней показывает.

— Ничего себе! Но ты это, дай знать, если надо будет тебя утащить от этого “театрала”, ладно?

— Ага. Так, — Руслан снова обратился к монстру. — Тут недавно девочка пропала, ты знаешь?

Монстр развёл четырьмя руками.

— Не знаешь или не хочешь об этом говорить?

Существо пожало плечами и склонило голову к плечу, будто прислушиваясь.

— Ты понимаешь, о чём я спросил?

Монстр помотал головой.

— Так... он то ли не понимает, что такое “пропала”, то ли ещё что...

— А ты спроси его про конкретную девочку!

— Лена Егорова, — внятно произнёс Руслан, припомнив текст объявления. — Ты знаешь Лену Егорову?

Монстр развёл руками.

— Ты всех детей в доме знаешь?

Да.

— Славик, сгоняй за объявлением — он словами не понимает, кажется. Может, по фото её узнает.

Славик тут же унёсся и вскоре прибежал обратно с мятым листом бумаги в руке.

— Вот. Криво оторвал, но это, наверное, ерунда.

Руслан взял объявление и показал существу.

— Знаешь эту девочку?

Однако монстр на листок даже не посмотрел. Возможно, он не мог увидеть изображение на листе.

— Маленькая девочка. Светлые волосы, длинные, — Руслан начал описывать Лену, глядя на объявление. — Серьёзная такая. Жёлтая куртка.

Монстр изобразил трёх маленьких девочек.

— Так, у нас тут три девочки, — озвучил происходящее Руслан. — Их всех сейчас нет дома?

Нет.

— Спроси, у какой мама плачет, — подал голос Славик.

— У кого из них мама плачет второй день?

Монстр помедлил, видимо, обдумывая слова человека. А потом убрал силуэты двух девочек.

— Отлично, осталась одна! — пояснил Руслан для приятеля и спросил у монстра:

— Знаешь, где она сейчас?

Нет, не знает.

— Можешь показать, как ты её видел последний раз?

Монстр показал девочку, глазеющую на важного голубя. К девочке сзади подошёл мужчина — у Руслана сжалось сердце. Девочка обернулась и вдруг бросилась мужчине на шею. Он обнял её, закружил, а потом спустил на землю, и они, оживлённо болтая, пошли куда-то.

— Куда они пошли?

Монстр развёл руками.

— О чём говорили?

Монстр показал кого-то с длинной шеей, что-то с гривой и что-то с большущими ушами.

— Зоопарк? — озадаченно предположил Руслан.

Так и есть.

— Странно, у нас в городе зоопарка нет... А эта девочка, Лена, она знала того мужчину, так?

Так.

— А ты его знаешь?

Нет.

— Лена с мамой сюда недавно переехали. Ну, Надюшка так говорила, — уточнил Славик. — Может, её родители развелись, и этот мужчина — её отец?

Монстр в очередной раза закивал и снова показал, как девочка обнимает человека.

Руслан помедлил, но сказал:

— Спасибо. Ты нам очень помог.

Существо махнуло одной из левых рук: мол, не стоит.

У Славика затренькал телефон.

— О, это Бьёрн! Здорово! Нам тут какой-то монстр театр теней показывал. Ну, не нам, конечно, а Руслану. Да, здесь. Счас передам. Держи!

— Кого вы там нашли? — хмыкнул Бьёрн.

— Шестирукого неведомого монстра. Он детей любит. Но страшный.

— О, неужто детский пастух? Он детей отпугивает от опасностей. Забавный тип, хоть и жутковатый, есть такое. А чего он к вам вышел? Он взрослых не очень любит, а вы для него уже староваты.

— Тут девочка пропала. Он говорит... то есть показывает, что её отец увёз. Видимо, в зоопарк.

— Так, а девчонку ищут?

— Да, вроде как уже два дня. Полиция была, мать волнуется.

— Хм, ясно. Счас дам знать спецотделу. Они с полицией свяжутся. Те, если и искали папашу, то уж точно не в зоопарке. А вы молодцы, хвалю.

Бьёрн отключился. Руслан вернул телефон Славику и вежливо попрощался с пастухом.

На следующий день по местному каналу показали возвращение пятилетней Лены к маме. Взволнованная репортёрша объясняла, что ребёнка похитил безответственный отец, недовольный решением суда, но, к счастью, с девочкой всё в порядке.

От Славика пришла гифка с довольным псом, и Руслан невольно улыбнулся.

Однажды он спросит у Бьёрна, что за монстра он видел в детстве. И куда этот монстр утащил Катю, девочку из соседней квартиры, с которой он дружил. Но не сейчас.

На дачу

30 апреля

Вечером написал Полоз.

“Здорово, Рус! Хочешь людей поспасать?”

“Привет! Да, что нужно делать?”

“Приезжай завтра первым рейсом. Оденься как на дачу. Поедем в пригород. Там два дачника с концами пропали, а спецотдел занят”.

“Буду!”

“Ок”.

Со Змеями он виделся три недели назад: его новый глаз произвёл впечатление. Аспид завистливо вздыхал. Полоз расспрашивал, что именно и как сделал Бьёрн. Ужик поинтересовался: не мешает ли смотреть такая штука.

А на прошлой неделе Кобра сама приезжала к Руслану — и они весь день гуляли, пробовали кофе в городских кофейнях, а вечером целовались на автовокзале так увлечённо, что автобус чуть не уехал без Змеи. Руслан надеялся, что и на этих выходных она приедет, но искать вместе пропавших дачников — это тоже неплохо.

...Змеи встретили его всей компанией, шумные, заметные, явно довольные грядущими приключениями. После обмена приветствиями Полоз сказал:

— Счас дождёмся автобуса до Петуховки. Будет через пятнадцать минут.

— А кого будем ловить? — вполголоса поинтересовался Руслан.

— Ну, точно не ясно, — пожал плечами Аспид. — Но вроде из лесу какая-то беда притащилась.

Рассказывать, к удивлению Руслана, взялся Ужик.

В дачном посёлке Петуховка пропали два дачника: один в прошлую пятницу, второй — в эту, позавчера. Оба приличные: не алкаши, не наркоманы. Пенсионеры, но не старые, здоровые для своих лет и в своём уме.

Родственники, полиция и добровольцы обыскали все окрестности: ни тел, ни следов.

Второй дачник с супругой — соседи Ужика. Тот немного знал пропавшего: дядька положительный, спокойный, непьющий. Такой никак не мог уехать, не предупредив жену, или уйти с какими-нибудь алкоголиками.

Его телефон вместе с остальными вещами остался в дачном домике. Значит, вариант с грабежом: напали, огрели по голове, обчистили, бросили умирать — отпадает.

Судя по всему, мужчина приехал на дачу, поел, начал ремонтировать раму на веранде, а потом куда-то исчез.

— Чтоб сразу двоих утащить и без следа, это большой монстр должен быть! — с блеском в глазах заметил Аспид. — Ну, может, древесник выполз!

— Или двуликий лесничий! — пробасил Ужик.

Змеи тут же заспорили, кого они смогут завалить впятером, а кого — нет. В мартовском челлендже ожидаемо победил Полоз, а вот в апрельском пока лидировала Кобра. Аспид отставал от неё всего на шесть баллов и очень хотел догнать и обогнать.

Народу в салоне пригородного автобуса набралось немало, но до нужного видящим посёлка доехали только они сами да две старушки.

— Тут почти никто не живёт, — пояснил Ужик, когда они выбрались из автобуса. — Чисто дачки. Зимой вообще тихо и пусто. Бомжи только селятся иногда. Родители тут дачу снимают на лето. Так, нам вон туда.

Он махнул рукой направо, и все дружно двинулись в нужном направлении.

— Тут недалеко, — продолжил Ужик, — километра три. На самой окраине.

Дошли быстро, хотя местами ботинки вязли в весенней жидкой грязи. Зато тут и там цвели одуванчики, пестрели синие и белые цветы, в высоком небе ярко светило солнце, а вокруг совсем не по-городскому перекликались птицы. Весна... Руслан покосился на Кобру. Та поймала его взгляд и улыбнулась в ответ.

Дачи пропавших действительно стояли на окраине посёлка. Но лес начинался не зазаборами, а чуть дальше, метрах в двадцати. Сразу за участками виднелся густо покрытый мусором склон, спускающийся до деревьев. Видимо, местные устроили тут свалку. Сотни полупустых и туго набитых пакетов, пластиковые и стеклянные бутылки, обёртки, фантики, обрывки туалетной бумаги и газет, гнилая ботва и ветки. Там из мусора жутковато торчала кукла без руки, а метрах в десяти виднелась сломанная микроволновка.

Змеи разошлись по участкам, ловко перепрыгнув кто через покосившуюся изгородь слева, а кто — через высокий синий забор справа. Руслан пошёл налево: тут точно переберётся.

В кустах вокруг домика прыгали “кролики” с непомерно длинными ушами, мельтешили в воздухе разнообразные “насекомые”, на крыше сарая нахохлясь сидела здоровенная “птица”, похожая на помесь вороны с ящерицей.

Руслан достал нож и начертил пару знаков. Ничего. Ужик и Аспид, выбравшие этот двор, тоже ничего не нашли.

Ужик вскрыл замок, и они вошли в дом. И здесь ничего подозрительного.

— Может, он упал? — задумчиво протянул Аспид. — Ну, в помойку?

Ужик покачал головой:

— Там первым делом искали. Всю кучу, говорят, обшарили.

Парни вышли из домика. Ужик ушёл бродить вдоль забора, за которым виднелась помойка, а Аспид и Руслан окликнули Кобру.

— Ничего, — отозвалась та.

Перемахнула через высокий синий забор и оказалась рядом с Русланом.

— Тихо и пусто. Существ, кстати, навалом.

— Значит, нет никого опасного? — предположил Руслан.

— Опасного для них — нет, — уточнил Полоз, появляясь во дворе тем же способом, что и Кобра.

— Или нет прямо сейчас, — добавил Ужик, подойдя к товарищам.

— Так, те пенсионеры пропали по одному, — задумчиво произнёс Полоз. — Значит, кто-то должен остататься тут один и подождать. Есть твари, которые толпе никогда не покажутся.

— Давай я, — пробасил Ужик.

— А дополнительные баллы будут? — хмыкнула Кобра.

— Если справишься — будут.

— Давайте я останусь, — встрял Руслан.

Змеи дружно уставились на него, и Руслану стало неловко.

— Ну, вы команда, — пояснил он. — Вам проще будет вместе работать и, если что, меня вытаскивать.

На самом деле ему очень не хотелось, чтоб приманкой стала Кобра. Ведь кто знает, насколько опасен тот, кто утащил двух человек? Кобра крута, в этом он не сомневался. Но стоять и смотреть, как ей угрожает опасность, Руслан не мог — и всё тут.

Ужик пожал могучими плечами. Аспид заспорил было: мол, он же не из Змей, но под взглядом Полоза умолк. Кобра пристально смотрела на Руслана, словно пыталась понять, о чём он думает.

Полоз кивнул:

— Ладно. Оставайся здесь. Мы отойдём вон за тот дом. Походи, прислушайся. Если что, зови. И внимательно следи за растительностью. Если это кто-то из лесных тварей, то может и лишнее дерево вырасти, например.

— Хорошо.

Змеи ушли.

Руслан послушал, как неподалёку стрекочет сорока. Посмотрел на копошащихся в кустах “кроликов”. Попробовал посчитать одуванчики на участке, но на двадцать седьмом сбился, и махнул рукой. Задумался, не съесть ли батончик, — и тут услышал шорох. Словно в мусоре там, за забором, копалась крыса или кошка.

Он настороженно огляделся: “кролики” продолжали резвиться в кустах, лишних деревьев не было, подозрительных лиан или каких-нибудь ползающих пучков травы тоже. Что ж, значит надо сходить и посмотреть, что там. В конце концов он не беззащитный пенсионер, а видящий, который чего только не встречал.

Левый глаз зачесался, и Руслан ощутил, как подкатывает тревога: там опасно, опасно, уходи!

Ещё чего! Он же не трус. Совсем не хочется выглядеть жалким в глазах Кобры и её друзей. Надо просто пойти и посмотеть, что там. Может, и правда крыса. В памяти некстати всплыл образ крысиной вдовы: пять хвостов, обманчиво неповоротливая туша, горящие яростью глаза.

Нет там никакой крысиной вдовы! Иди!

Руслан с трудом заставил себя сделать пару шагов в сторону мусорки. Зашуршало громче, и Руслан разозлился на себя за нелепую нерешительность. Иди уже!

Со стороны помойки налетел порыв ветра, и Руслан поморщился от отвращения: мерзкая вонь вторглась в нос, в рот и, кажется, даже в глаза. Он потёр лицо и зашагал к забору.

Вот и граница между участком и помойкой. Фу, какая гадость! И как тут люди живут?!

Руслан замотал нос и рот шарфом и перегнулся через забор, вглядываясь в мусор. На секунду захотелось ринуться в самую гущу обрывков, объедков, обломков и рванины, но знаки на куртке коротко вспыхнули — и противоестественное желание тут же прошло. А вместе с ним затих и шум. Видимо, существо попыталось заманить его, но, почуяв магию, передумало и затаилось.

Руслан вытащил телефон и позвонил Кобре. Через минуту Змеи столпились у забора рядом с Русланом.

— Ну и вонища! — скривился Аспид.

— Когда мы тут следы искали, так не воняло, — заметил Ужик.

Кобра молча поморщилась и по примеру Руслана замоталась шарфом.

— Спрятался, значит, — пробормотал Полоз, не обративший внимания на отвратительный смрад.

Начертил в воздухе знак, тот вспыхнул, но тут же погас.

— Маскируется, гад! — азартно добавил Аспид, прикрывая нос и рот ладонью.

— Давайте-ка вместе, — скомандовал Полоз.

Змеи встали кругом и на “раз, два, три!” синхронно изобразили чуть усложнённые знаки поиска. Четыре знака повисели в воздухе и медленно слились в один, яркий-преяркий. Он проплыл мимо видящих и завис над мусоркой, метрах в пяти от людей.

— Ну, он точно там! — прошептал Аспид.

— Кто — “он”? — не понял Руслан.

— Не знаю. Монстр!

По свалке прошла рябь. Не как по воде, а скорее как по экрану: изображение будто подёрнулось пеленой и задрожало, волной, слева направо.

Хлипкий забор вдруг завалился и рухнул на пакеты, бутылки и прочий хлам. И пропал. Казалось, забор утонул в море мешков, газет, упаковок и мятых пластиковых контейнеров.

— Оно ползёт! — придушенно вскрикнул Аспид.

Море хлама действительно подбралось ближе: микроволновка торчала уже метрах в трёх от того места, где стоял забор, а мусор затопил край огорода.

— Изгнание! — рявкнул Полоз.

Руслан выхватил из кармана нож.

В воздухе вспыхнули знаки, вычерчиваемые Змеями. Руслан тоже начал торопливо рисовать.

Мусорное море замедлило бег. Но не испуганно, а как будто выжидательно.

— Чем эту тварь бить, я не знаю, — сказал Полоз. — У кого какие варианты?

Змеи посовещались и решили: надо жечь! Мусор горит, да и многие существа огня боятся. По крайней мере “бензинки” точно.

Ужик достал из рюкзака две тёмные бутылки, бережно замотанные в полотенца, размотал. Одну оставил себе, вторую передал Полозу.

— Готов? — поинтересовался тот.

Ужик кивнул.

— Раз, два, три!

Чиркнули зажигалки, бутылки взметнулись в воздух и, пролетев изрядное расстояние, рухнули в мусор. Над хламом взвились два костра. Огонь мгновенно охватил пакеты, картонки и ветки и стремительно разбежался в стороны.

— Что, гад, попался! — радостно закричал Аспид.

Часть участка, прилегающая к свалке, неспешно, как в замедленной съёмке, осела и провалилась куда-то вниз. Кусты, туалет, бочки, парник — всё ухнуло в пропасть, которой тут быть не должно.

Во все стороны улетали, убегали и уползали ненастоящие птицы, “кролики”, огромные светящиеся бабочки и полупрозрачные жуки.

Мусорная волна выплеснулась из увеличившегося оврага и хлынула к людям.

— Бежим! — крикнул кто-то.

Землю под видящими тряхнуло, да так мощно, что устоял только Ужик. Остальные попадали, кто рукой, кто ногой, кто всеми конечностями вляпавшись в отходы.

Руслан почувствовал под левой рукой что-то тошнотворно мягкое и скользкое, и его чуть не вывернуло. Он отдёрнул руку и поднялся, стараясь не делать резких движений: не хватало ещё раз упасть, поскользнувшись на какой-нибудь гнили, и лицом в эту гниль угодить. Бр-р-р!

— Фу, гадость! — негромко, с отвращением выругался рядом Аспид, отряхивая руки. — Он чего, взорвался, что ли?

Руслан нашёл взглядом Кобру: она стояла за Аспидом, метрах в двух, и брезгливо разглядывала налипшую на правую ногу мерзость.

— Целы? — спросил Полоз.

— Я, это, застрял... — испуганно прошептал Аспид.

— Счас помогу! — прогудел Ужик и шагнул к приятелю.

Вернее — попытался. Правую ногу поднять ему удалось, а левую — нет.

Руслан холодея постарался сдвинуться с места. И не сумел. Ботинки завязли в мусоре, как в грязи по пути сюда. Но из грязи вытащить ногу было легко, а из мусора — невозможно.

— Мы завязли! Нас затянет! — нервно прошептал Аспид.

— Тихо! Не ныть! — прикрикнул Полоз. — Так, все слушаем меня, Руслан, ты тоже. Не дёргаться. Не паниковать. Все вместе уничтожение! Раз, два, три!

Дружно не получилось: отстал Руслан, заторопился Аспид. Полоз сказал:

— Ещё раз. На счёт “три”! Раз. Два. Три!

Опять не вышло. Руслан только начал чертить знак — и вдруг отчётливо ощутил, как его дёрнуло вниз, в зловонную массу. Он инстинктивно попытался освободиться, но только крепче застрял.

Рядом чертыхались Змеи: видимо, их тоже утягивало.

Что-то липкое затекло в ботинок — мусорное болото неуклонно поднималось всё выше.

— Так, не паниковать! — повысил голос Полоз. — Ещё раз. Все, хором. А то подохнем тут.

— Что это? — нервно вскрикнул Аспид.

Руслан посмотрел туда, куда он показывал, и разглядел в куче мусора череп, частично прикрытый белым пакетом с надписью “Благодарим за покупку!”

— Это череп, Аспид, — почти ласково отозвался Полоз. — И если ты не хочешь тоже стать черепом, слушай меня!

— Аспид, всё хорошо, — негромко сказала Кобра. — Ты справишься. Ты сможешь. Мы сможем.

Аспид вдохнул-выдохнул и кивнул.

Сколько ему? Вдруг подумал Руслан. Пятнадцать? Шестнадцать?

— Все готовы? Начали! Раз, два, три!

Пять одинаковых знаков засияли перед видящими. Несколько секунд висели неподвижно, раскидывая искры, а потом стремительно слились в один. Большой, нестерпимо яркий знак пронёсся к оврагу и рухнул, выжигая мусор.

Руслан затаил дыхание: неужели получилось? Здорово! Они моло...

На месте, куда рухнул знак, прорезалась трещина, похожая на искривлённый в ухмылке жуткий рот. Внутри этой трещины пылало и гудело пламя. Неведомое существо растянуло “рот” в ухмылке и поползло к ним.

Аспид всхлипнул. Кобра выругалась. Ужик спросил:

— Что делать будем?

Думай, Руслан! Думай!

Но в голове было пусто. Ни единой мысли. Ни тени мысли.

— Запечатаем тварь! — сказал Полоз. — Все вместе! Ну! Хотите жить — действуйте! Раз!

Руслан никогда не использовал запечатывающие знаки. Но видел же их! И в блокноте чертил много раз.

— Два!

Трещина, полная гудящего огня, всё ближе.

Змеи медленно, один за другим, подняли ножи, Руслан тоже.

— Три!

Земля мелко-мелко дрожала и ощутимо проседала. Ноги уже по колено в мусоре — теперь не вытащить, как ни старайся.

Взмах. Ещё взмах. Черта. Взмах. Черта. Росчерк. Готово!

Получилось?

Сияющие знаки висели в воздухе мучительно долго. Руслан уже готов был поверить, что ничего не вышло, но тут знаки слились в один и врезались в трещину, подползшую на расстояние пяти метров.

Вспышка вышибла зрение, слух, способность мыслить и даже дышать. Руслан пришёл в себя, кашляя и задыхаясь. Отдышался, проморгался, нашёл Кобру — живая! Отряхивает насмерть запачканные чёрные джинсы. Остальные тоже в порядке: кашляют, ругаются, отдирают от одежды и рюкзаков налипший мусор.

— А что с монстром? — спросил Руслан.

Огненной трещины в земле не видно — наверное, запечатать её удалось. Но вот как и куда?

— Не видел, как запечатывание работает? — хмыкнул Полоз.

Руслан покачал головой.

— Счас увидишь. Ищем предмет размером где-то метр на метр. Может, меньше. На нём знак.

Искали долго, но в конце концов Ужик нашёл ту самую помятую, покрытую с одного бока копотью микроволновку с выжженым запечатывающим знаком на покорёженой дверце.

— Придётся в спецотдел звонить. Нам эту штуку хранить негде, — Полоз с сожалением оглядел то, что осталось от мусорного монстра, и позвонил специалистам.

Местные сотрудники спецотдела не удостоили ни Змей, ни Руслана ни единым словом кроме дежурного приветствия.

Руслану показалось, что спецотделовцы и Змеи знакомы, но и те, и другие знакомством не слишком-то довольны.

— Езжайте отсюда, — велел хмурый мужчина в тесном костюме. — Мы тут и с черепом, и с печатью сами разберёмся.

Змеи спорить не стали.

— Поехали к нам, — Кобра повернулась к Руслану, — подберём тебе что-нибудь из дядиных вещей.

Аспид кивнул:

— Не по размеру, но ничё.

— А мы с Ужиком ко мне тогда, — махнул рукой Полоз. — Да, всем по восемь баллов. Всё, все по домам.

Сенечка

7 мая

Посетительница вздохнула и сказала:

— Всё дело в Сенечке.

Руслан сразу представил попугайчика, но вряд ли встревоженная женщина лет сорока в строгом тёмно-синем пальто пришла бы сюда с заболевшей птицей.

Бьёрн выжидательно посмотрел на посетительницу, и она, ещё раз вздохнув, продолжила:

— Он сам не свой. Он... как бы это сказать... изменился.

Она печально посмотрела на Бьёрна.

— Ну знаете, стал другим...

— Каким он был раньше? — поинтересовался наставник, и Руслан в который раз поразился его терпению.

Женщина опустила глаза и уставилась на свои пальцы, нервно теребящие ремешок синей сумочки.

— Сенечка всегда хорошо учился. У него ни одной четвёрки с пятого класса! То есть одна была, в седьмом. Он очень переживал. Он всегда с удовольствием ходил к репетиторам и на дополнительные занятия. И ещё на уроки фортепиано, и на плавание. На шахматы.

Руслан мысленно пожалел этого Сенечку. Как, кстати, его полное имя? Называть человека Сенечкой Руслан не мог. Даже заочно и про себя. Семён? Арсений? Так вот, вряд ли он с удовольствием ходил на все эти занятия и учился на одни пятёрки.

— А сейчас он начал плохо учиться? — уточнил Бьёрн.

— Нет, что вы! — возмутилась женщина. — Он прекрасно учится. Золотую медаль точно получит. И пробники ЕГЭ написал лучше всех в школе.

— Тогда что изменилось?

— Вы, наверное, подумаете, что я чокнутая, но Сенечка стал лучше учиться. Легче! Отказался от репетитора по математике. А ему математика трудновато давалась. Всегда! Домашнюю работу быстрее делает, хотя задают им всё больше и больше. И потом он иногда на меня так смотрит... не знаю... как чужой. Как будто он меня не знает.

Последнюю фразу женщина прошептала, и Руслану стало не по себе.

— Я боюсь, что это вообще не мой сын! На девятое мая я его хотела, как обычно, к бабушке увезти, а он, вы представляете, сказал: “Нет, мама, не поеду”, представляете?! Он же бабушку любит, а тут такое...

Женщина всхлипнула. Достала из сумочки платок, решительно вытерла глаза и спросила:

— Вы мне поможете?

— Посмотрим, что можно сделать. Давайте ваш адрес, номер телефона и скиньте фото сына. И расписание его занятий: и школьных, и дополнительных. А мне надо будет вашу квартиру осмотреть. Кстати, полное имя сына как?

— Николаев Арсений Игоревич.

Когда посетительница вышла, Бьёрн сказал:

— Так, ученик, вот тебе расписание и адреса школы и всяких кружков-репетиторов — езжай и погляди, что там с этим Сене... Арсением. Проверь его незаметно, но ничего не предпринимай, понял? А я к этой дамочке домой поеду.

Руслан кивнул. Просмотрел расписание, отправленное наставником: так, надо будет ехать к школе. После пятого урока у Арсения плавание в спортивном центре, значит, он из школы пойдёт на остановку: судя по карте, ему шесть остановок надо проехать. Вот по пути на остановку и надо проверить его знаками, если на вид он покажется обычным человеком.

Руслан подъехал к школе номер 42 за пятнадцать минут до окончания пятого урока.

В толпе старшеклассников Арсений на первый взгляд ничем не выделялся. Высокий, худой, волосы тёмные, с рыжиной, светлые глаза. Аккуратно одет и причёсан. Пожалуй, эта аккуратность и отличала его от сверстников. А ещё он ни с кем не общался. Остальные парни и девушки болтали, смеялись, переругивались, а Арсений шёл молча. Но никаких щупалец, прозрачных ветвей или других видимых следов паразитов не наблюдалось. Парень поймал его взгляд и опустил голову, словно чужое внимание было ему неприятно.

Руслан с равнодушным видом прошёлся навстречу школьникам, у ближайшего угла повертел головой, словно ища номер дома, развернулся и медленно пошёл следом за Арсением и его одноклассниками.

Вскоре Арсений свернул к автобусной остановке. Руслан незаметно вынул складной ножик и, убедившись, что на него никто не смотрит, начертил в воздухе пару знаков. Совсем крошечных — лишь бы сигнал подали. Однако знаки, слабо блеснув, тут же растворились.

Руслан пожал плечами и отстал от “объекта”. Написал Бьёрну, что общая проверка ничего не показала. Тот в ответном сообщении велел возвращаться в их “офис”.

Руслан решил пройтись до следующей остановки: тепло, солнечно, гулятельно. Но стоило отойти в сторону — резко поднялся ветер, взметнув с асфальта и швырнув в лицо мелкий сор. Какая-то песчинка залетела в левый глаз, и Руслан принялся тереть его, мысленно ругая себя за желание прогуляться. Глаз слезился и чесался до самого офиса. Не хватало ещё какой-нибудь конъюнктивит подхватить!

Бьёрн пришёл минут через десять после ученика, с аппетитом поедая на ходу огромную шаурму.

— М-м-м, хорошо! — бодро заявил он, проглотив очередной кусок. — Я и тебе принёс. Будешь?

— Буду. Спасибо.

— И как там, кхм, Сенечка?

— Обычный парень, — задумчиво сказал Руслан. — Вроде как ничего подозрительного. Но вот на той свалке в Петуховке тоже вроде как не было ничего подозрительного.

Он уже рассказал наставнику о помоечном монстре. Оказалось, он называется большой свалочник. Заманивает людей шуршанием и шорохами, потом затягивает, как болото, и сжирает. Когда Руслан узнал, что внутри свалочника человек фактически жарится заживо, потому что температура там как в компостных кучах поднимается выше 60 градусов, его чуть не вывернуло. До сих пор думать об этом было жутко. Он положил шаурму на стол и спросил:

— А что в квартире?

— Ничего подозрительного, — хмыкнул Бьёрн. — То есть странноватая квартирка, конечно, особенно комната пацана, но не по нашей части.

Руслан вопросительно глянул на наставника, и тот, доев шаурму, пояснил:

— У пацана ни плакатов, ни художественных книг, ни фигурок-сувениров каких-нибудь. Аккуратно, строго, по делу. Учебники, карта мира на стене, все карандаши-линейки ровненько лежат. Бр-р-р! Я у мамаши спросил: это он в последнее время такой правильный стал, а она: нет, мол, он всегда такой, с начальной школы. Завтра я ритуал один проведу для очистки совести, а так, видимо, просто надоело пацану мамашина забота — вот и всё.

Руслан сунул шаурму в рюкзак и спросил:

— Я тебе сегодня ещё нужен? У меня курсовая недописана, а до сессии совсем чуть-чуть осталось.

— Иди-иди, учись! — усмехнулся Бьёрн, листая какую-то рукопись.

На улице снова в лицо ударил ветер — Руслан поморщился и вытер заслезившиеся глаза. Ладно, надо бежать на остановку.

На автобус он опоздал. Тот укатил, увозя продрогших людей, и Руслан остался мёрзнуть в одиночестве. Бр-р-р, а вроде уже май!

— Эй ты, разноглазый, тебе что от меня надо? — спросил кто-то за спиной.

Руслан медленно развернулся, сунув руку в карман за складным ножом.

Позади него стоял Арсений. Смотрел внимательно и как будто встревоженно, но в глубине его глаз крылось что-то хищное.

— Это ты мне? — уточнил Руслан.

— А тут есть кто-то ещё? — прищурился парень.

В левом глазу защипало, и по телу прошла горячая волна: опасно, будь осторожен!

— Ну вроде это ты за мной увязался, а не я за тобой.

— Не морочь мне голову! — на секунду лицо Арсения исказилось, перестав быть похожим на лицо подростка.

Что-то взрослое, злое и нервное выглянуло из человека, и Руслану стало холодно, хотя ветер уже улёгся, уступив место майскому теплу.

— Кто ты? — спросил Руслан.

— А ты? — вкрадчиво поинтересовался собеседник.

— Меня зовут Руслан.

— Это не ответ. Меня зовут Арсений, но мама, — губы старшеклассника искривились в усмешке, — мама зовёт меня Сенечка.

— Арсений — это человек. А кто в нём?

К остановке подъехал автобус, и из него выскочила стайка шумных младшеклассников.

— Отстань от нас! — прочитал по губам Руслан.

Арсений развернулся и ушёл. Руслан дождался, пока дети забегут в магазинчик сладостей, и начертил знак вслед уходящему парню. Знак медленно растаял: значит, это существо умеет очень хорошо маскироваться. Эх, вот были бы здесь Змеи! Знак, умноженный на пять, показал бы существо ещё там, у школы. Да и справиться с ним, кто бы он ни был, проще было бы впятером.

Руслан спрятал ножик, достал телефон и позвонил Бьёрну. Тот не ответил. Руслан хотел оставить голосовое сообщение, но сообразил, что проще вернуться в “офис”.

— Я только что видел этого Арсения! В нём точно существо! — выпалил Руслан, едва зайдя в их комнату за магазином сувениров.

— Рассказывай.

Выслушав ученика, Бьёрн нахмурился и некоторое время сосредоточено молчал.

— Так, значит, это хорошо маскирующийся монстр. Самоуверенный, улучшающий способности носителя: мамаша же говорила, что сыну проще стало учиться... Сдаётся мне, что это кукловод. Так, во сколько этот Арсений возвращается со своих кружков?

— В пять тридцать.

Руслан глянул на часы, висящие над входной дверью: почти два.

— Хорошо, — кивнул Бьёрн, тоже взглянув на часы, — значит, всё успеем.

— А что надо успеть? Что с этим кукловодом делать? И что он за существо?

— Кукловод вселяется в людей по их просьбе. Помнишь, я как-то говорил, что демонов не бывает, но есть твари, охотно притворяющиеся демонами. Вот кукловод из таких. И его только изгонять. Не слышал, чтобы кто-то смог уничтожить эту тварь. А для этого нарисуем-ка мы ловушку у него дома.

Бьёрн позвонил клиентке и договорился, что они с учеником подъедут и ещё кое-что проверят.

— Сначала в библиотеку заедем, — сказал наставник. — Надо посмотреть, какие там знаки нужны.

То, что у Бьёрна есть читательский билет, пусть и изрядно помятый, сначала удивило Руслана, но потом до него дошло: в библиотеке есть полки с книгами, дневниками видящих, рукописными справочниками по существам и прочей полезной литературой, так что, наверное, все видящие туда временами ходят. Наставник пролистал два справочника, перерисовал сложную вязь знаков из второго, потом сунулся в какую-то рукопись и переписал оттуда несколько строк на незнакомом Руслану языке.

— Всё, поехали.

***

В комнате Арсения было чисто, светло и неуютно.

Клиентка встретила их почти радостно: мол, так и знала, что права! Проводила в комнату сына и ушла на кухню.

— Так, я черчу знаки вот тут, под ковром, а ты следишь за временем. Сейчас полчетвёртого — через полчаса дай знать.

Бьёрн свернул светло-серый ковёр в белых зигзагах и взялся за работу. Знаки он чертил долго и вдумчиво. Руслану стало интересно: из той книжки знаки Бьёрн перерисовал минут за пять, а тут столько возится. То есть понятно, что размер другой, но всё-таки...

В четыре наставник сказал, что ему нужно ещё пятнадцать минут. Когда он закончил, Руслан спросил:

— А почему из книжки ты быстро перерисовал, а тут так долго?

— Так в книге схема. Вот, смотри: вот тут точки с чёрточками сверху — это защитные знаки, вот эти белые треугольники — изгоняющие, а тёмные треугольники — изгнание второго уровня. А вот в центре — специфические знаки для кукловода. Всё, стелем ковёр. Может, пацан ещё облегчит нам жизнь и сам сюда встанет.

Потом Бьёрн ещё с полчаса выводил знаки вокруг окна и дверного проёма.

— Ты так и не сказал, что этот кукловод делает?

— А, вселяется в человека и постепенно сливается с его личностью. Питается эмоциями и впечатлениями. Причём любыми: и хорошими, и плохими. Сначала заставляет носителя жить на всю катушку, потом высасывает досуха — и пока-пока.

— Убивает человека?

Бьёрн не успел ответить: послышался шум в прихожей. В замке повернулся ключ, открылась дверь и послышался голос:

— Мам, ты дома?

Женщина, как ей и было велено, промолчала.

Арсений повозился, раздеваясь и разуваясь. Потом прошёлся по квартире и подошёл к двери в свою комнату.

— Уходите из моего дома!

Бьёрн демонстративно сел на кровать Арсения.

— А это не твой дом. Ты здесь нежеланный гость, кукловод.

— Узнал-таки, — процедил сквозь зубы монстр. — И чего вы ко мне пристали? Я ничего плохого не сделал.

— Но ведь сделаешь.

— Да ладно, это выдумки!

— Иди в комнату. Я тебя и занести могу, но прошу по-хорошему: иди в комнату.

— Хорошо. Зайду. Дай только расскажу, как всё было.

Арсений сделал шаг ко входу в комнату.

— Так вот, мальчик сам меня позвал. Боялся, что не сдаст ЕГЭ. Я ему помогаю. Если ты знаешь таких, как я, охотник, ты понимаешь, что я и правда помогаю. Со мной он многого добьётся. Оправдает все мамочкины ожидания. Да что там — выйдет далеко за пределы её ожиданий!

— Только вот это будет не он, а ты, — пожал плечами Бьёрн.

Поднялся с кровати и сказал:

— Иди.

Арсений сделал ещё шаг и остановился на пороге:

— Я нужен мальчику. Он не справится без меня. Ты ведь понимаешь, какие возможности я даю?

Он вдруг повернулся к Руслану:

— А тебе я могу дать ещё больше!

Бьёрн фыркнул, одним движением подскочил к парню и закинул его на плечо.

— Вот будет он ещё у меня на глазах ученика сманивать!

Арсений в одно мгновение оказался в центре своего ковра.

— Осторожнее с Сенечкой! — в коридоре встревоженной тенью застыла мать.

— Мама! Скажи им, чтобы они ушли... — надо же, какой дрожащий, испуганный голос. — Мама, со мной же всё в порядке.

— Нет, женщина, с вашим сыном не всё в порядке. Совсем нет.

Бьёрн начертил в воздухе знак, потом ещё один — и Арсений осел на ковёр.

— Мама, — прошептал он.

Женщина не выдержала, бросилась в комнату. Руслан преградил ей путь, но не драться же с ней.

— Это не ваш сын, это существо, которое в него вселилось! — Бьёрн продолжал чертить знаки, и они светясь дрожали в воздухе.

— Нет, мама, это я!

— Я чувствую: это Сенечка! Прекратите! Хватит!

Бьёрн опустил руку с ножом.

— Вы уверены?

— Да!

— Я всю объясню, мама...

— Дайте мне поговорить с сыном!

Руслан оглянулся на мрачного наставника, тот кивнул — пришлось пропустить женщину в комнату.

— Сенечка, милый, как же так?

— Понимаешь, мама, я устал... — Арсений обнял колени и сгорбился. — Мне всегда было сложно. Учиться. Ходить в кружки. Быть таким, чтобы ты гордилась, понимаешь, мам?

Женщина стояла, прижав руки к груди, слушала и беззвучно плакала.

— Чтобы стать богатым. Помнишь, когда я в пятом классе учился, ты свои сапоги продала, потому что денег на репетитора не было, а мне математика не давалась?

— Откуда... откуда ты знаешь, Сенечка? Я же тебе не говорила...

— Ты тёте Оле говорила по телефону, а я подслушал. Ты сказала: “Ерунда! В ботинках зиму побегаю, зато Сенечка выучится. Потом разбогатеет — и кучу обуви мне купит!” И смеялась. А я... я себе пообещал, что буду учиться на отлично, в хороший вуз поступлю, стану богатым. Чтобы ты не бегала больше без сапог по холоду. А в этом учебном году стало совсем невыносимо. Секции, домашки столько, ещё к ЕГЭ готовиться надо... и я очень-очень захотел справиться. Мама, я демона вызвал!

— Сенечка... — женщина бросилась на ковёр к сыну, обняла его и зарыдала.

Прижимала к себе, гладила по спине и бормотала:

— Милый... прости... сынок... не надо ЕГЭ... не надо на отлично...

Потом шумно выдохнула, чуть отстранилась и, глядя сыну в глаза, сказала:

— Сенечка, я тебя очень люблю! Я тобой горжусь. И не надо всё на себе тащить. Милый, не надо!

У Руслана в горле встал ком. От чужой родительской любви было и неловко, и радостно.

— И что, — вклинился Бьёрн, — демона-то оставляем? Он пацану реально учиться поможет — это факт. И на работу непыльную устроит, и здоровье обеспечит.

— И душу Сенечкину заберёт? — испуганно спросила женщина.

— Не, с личностью сольётся и растворит её. Чтобы носитель, так сказать, не переживал лишнего.

— Мама, он обещал меня не трогать. А без него мне трудно будет... мама!

Клиентка внимательно вглядывалась в лицо сына и наконец сказала:

— Нет, это демон. Изгоните его! Пожалуйста!

Она поднялась с ковра и отошла, стараясь не обращать внимания на то, что сын пытается её удержать.

Бьёрн хмыкнул и снова начал рисовать знаки.

Арсений уставился на Руслана и сказал:

— Я знаю о существах больше любого охотника. Знаю ответы на все твои вопросы. Впусти меня — и тоже узнаешь.

Руслан молча покачал головой. А в следующую секунду Бьёрн закончил ритуал — и светящаяся сетка из знаков оплела Арсения. Он посидел неподвижно минуту-другую, а потом вдруг распластался на полу.

Мать и Руслан кинулись к нему почти одновременно, но Бьёрн сказал:

— Всё с ним в порядке. Поспит и оклемается.

От оплаты Бьёрн отказался. На прощание велел клиентке чаще общаться с сыном и вышел. Руслан за ним.

На улице он спросил:

— Арсений говорил, что кукловод обещал его не трогать — так бывает?

Бьёрн остановился, развернулся к ученику.

— Вот есть почему-то такое заблуждение, что демоны и им подобные обязаны держать слово. Нет, — наставник ухватил Руслана за плечи и слегка встряхнул. — Нет никакого вселенского закона, который заставил бы их соблюдать обещания. Никогда не верь им.

Ранним утром

15 мая

Телефонный звонок вырвал Руслана из воскресного ничегонеделания. Кобра сказала, что занята учёбой: надо готовиться к сессии, а в медицинском институте это вдвойне, а то и втройне сложнее.

Потому Руслан сидел дома и отдыхал, вполглаза поглядывая сериал о российских вампирах в Смоленске.

— Слышь, ученик, ты дома?

— Ага.

— Заказ тут подвернулся в вашем районе — присоединишься?

Руслан торопливо свернул окно браузера и закрыл ноут.

— Конечно! Кого ловим?

— А непонятно. В том и интерес! — хмыкнул Бьёрн. — Собирайся давай — я к твоему дому подхожу.

Руслан живо переоделся: новая жёлтая футболка, три браслета, уличные джинсы, рюкзак на плечи. На всякий случай сунул в него лёгкую спортивную куртку — вдруг придётся до ночи задержаться?

— Мам, пап, я ушёл. Когда вернусь — не знаю!

— Береги себя!

— Может, поешь сначала?

— Некогда, мам, спасибо!

Родители смирились с “работой” Руслана. После истории с паранойником с ними поговорили люди из спецотдела. Руслан не знал точно, что именно сообщили его маме и папе, но родители перестали возражать, если он собирался уйти поздно вечером и не задавали вопросов, когда он, вымотанный и не всегда целый, являлся под утро.

Бьёрн ждал его у соседнего магазина. И как ему не жарко в кожаной куртке под таким солнцем?

— Клиенты говорят, — сразу начал наставник, — что что-то заставляет их просыпаться в пять утра. Каждый день. Во сколько бы они ни легли, оба — это муж и жена — открывают глаза в пять утра. При этом, понятно, никакого шума от соседей или на улице. Под ними пустая квартира, над ними — чердак, справа тихая старушка живёт, вот и все соседи. Очень нервничают, особенно женщина, а у них ещё ребёнок мелкий.

— Ребёнок тоже просыпается?

— Нет, спит в своей комнате, как ему положено. Или ей. Не уточнил, сын это или дочь.

— И что это может быть? Так, тут налево или направо поворачиваем?

— Налево, вон до той многоэтажки. А кто его знает, что это такое. На самом деле будить человека по расписанию много что может, но у всех тварей, о которых я знаю, ещё и спецэффекты имеются. Подменщик, например, заставляет человека вставать рано-рано, делать кучу дел, быть ужасно эффективным, а через пару-тройку недель жертва самоубивается. Или утряницы: игривые бестии, будят людей часов в пять-шесть и заставляют до изнеможения сексом заниматься. Будильщик ужасы насылает. А клиенты говорят, что ни эффективности, ни сексуальности, ни ужасов не заметили. Всё, пришли.

Бьёрн позвонил в домофон. Ему тут же ответил встревоженный женский голос:

— Это вы?

— Да, я. Бьёрн.

Домофон запищал, и они вошли в подъезд.

— Так, судя по нумерации, нам на двенадцатый этаж. Поехали-ка на лифте.

Дом был старым, но лифт работал удивительно исправно: не грохотал, не дрожал, грозясь застрять, а то и вовсе рухнуть. И пахло в нём прилично.

На нужном этаже приоткрылась дверь, из квартиры выглянула молодая женщина с короткими светлыми волосами и поманила их к себе.

Едва они вошли в тесную прихожую, им под ноги бросилась крупная чёрная кошка.

— Ой, закрывайте двери, а то Маркиза выскочит!

Руслан захлопнул дверь, и кошка, подняв голову, посмотрела на него с укором.

— Вот и Маркиза чует, что у нас нечисто, — всхлипнула хозяйка квартиры, кутаясь в просторное цветастое платье, похожее на простынь с вырезами для рук и головы. — Всё пытается убежать! А раньше смирная была.

Никакой жути в квартире Руслан не ощутил, но женщина выглядела действительно измождённой и напуганной. Круги под глазами, тусклый взгляд, бледная кожа. На фоне розового платья в алых цветах она выглядела совсем блёкло.

Из-за спины женщины опасливо выглянула маленькая девочка и тихонько спросила:

— Вы будете буку ловить?

— Если есть бука — поймаем, — кивнул Бьёрн. — Так, идёмте в спальню.

Женщина повела их за собой, по пути вздыхая, что вот и дочка всего теперь боится, и кошка убежать норовит, и она сама скоро с ума сойдёт. Девочка захныкала. Кошка попыталась поймать шнурок Бьёрна.

Наставник подхватил кошку и устроил на руках.

— Дамочка, вы ребёнка сами-то не пугайте. И, кстати, Маркиза ваша — Маркиз. И в подъезд рвётся скорее всего по любви.

Бьёрн гладил кота, и тот мурчал, довольно прищурив глаза.

— Правда? — удивилась женщина. — А мы кошечку брали...

Маркиз покосился на неё. Насмешливо, как показалось Руслану.

— Вот тут мы с мужем спим. Он сейчас на работе.

Небольшая светлая спальня. Бежевые с золотом обои. Золотистые шторы. Керамические горшки с фиалками, алоэ и незнакомыми Руслану растениями. Растения, кстати, яркие, бодрые — не похоже, что тут есть что-то злое.

Бьёрн поставил кота на пол и велел женщине выйти и увести ребёнка. Прикрыл за ними дверь.

— Вроде как всё чисто, — сказал Руслан. — Вон какая зелень на окне.

— Ага. Но проверить надо.

Бьёрн взялся чертить в воздухе знаки. Те, мягко светясь, тут же гасли. Наставник заглянул под кровать и в шкаф, придирчиво изучил подушки, ощупав их и проверив знаками.

Потом заглянул в горшки с зеленью, под матрас, за шкаф. В тумбочку у кровати, за штору. Но нигде не обнаружил ничего подозрительного.

За окном вдруг затренькала птичка. Руслан невольно прислушался к её щебетанию: точно не синица, не воробей, не зяблик. Подошёл к окну и выглянул. На внешнем подоконнике, водоотливе, за стеклом сидела сине-зелёная птичка. Полупрозрачная, но очень яркая.

— Этот чижик-пыжик тут что, поселился? — спросил Бьёрн. — Счас проверим. Давай-ка горшки уберём.

Они составили горшки на пол, открыли окно. Наставник опасно свесился с подоконника, потом повернулся посмотрел по сторонам, наверх и сказал:

— Точно! Вон там у неё гнездо.

Бьёрн отошёл от окна.

— Тут всё ясно: птичка рано утром просыпается и свиристит. А люди во сне к некоторым существам более восприимчивы, чем наяву, — вот и будит их чижик-пыжик.

Руслан высунулся в окно и тоже заметил гнездо, похожее на ласточкино. Птичка летала вокруг него и пела, а из гнезда слышалось тихое попискивание.

— Всё, рисуем отгоняющий знак над верхней рамой — и по домам.

— Тогда птица не вернётся?

— Ну да, так отгоняющие знаки и работают, — хмыкнул Бьёрн.

— Но там же птенцы, — возразил Руслан, перестав разглядывать гнездо. — Они погибнут.

Он отшагнул от окна, стараясь не наступить на какой-нибудь горшок, и посмотрел на наставника.

Бьёрн вернулся к окну, прислушался.

— Точно, пищат.

— Нельзя же просто отогнать от них мать и оставить умирать.

Бьёрн прищурился и сказал:

— Ладно. Давай думай тогда, как этих птиц спасать.

— Так, а они выживут, если гнездо перенести?

— Конечно.

— Просто у обычных птиц, насколько я знаю, бывает так, что мать бросает гнездо, если его, яйца или птенцов люди трогали.

— Не, для многих существ люди ничего не значат. Ну что, придумал?

— Может, вызвать спасателей? Среди них ведь есть видящие?

— Э нет, ученик, спасатели не обязаны спасать котиков и птенчиков. Это как скорую из-за занозы вызывать. Взялся помогать этим птицам — помогай сам. Думай.

Руслану на секунду стало обидно: он тут за птенцов переживает, а наставник ему претензии предъявляет, как будто он какими-то глупостями занимается. Но на самом деле он прав. Нельзя же просто перевесить ответственность на других. То есть иногда можно и даже нужно, но иногда нужно думать самому. Так, наверное, и становятся самостоятельными.

— Так, если мы... я гнездо сниму, то можно его как-то прикрепить на дерево в парке?

— Можно. Как клей из волшебных травок сварить, я расскажу.

— Хорошо. Птичка и её дети не ядовиты? Ну, не опасны чем-то кроме пения?

— Нет.

— Ещё лучше.

Руслан задумался. Решать задачу с птицами оказалось одновременно волнительно и интересно. С одной стороны, к счастью, никаких монстров и убийц, а с другой — жизнь живого существа на кону. Даже целого семейства существ.

— Так, ну лестницу на двенадцатый этаж не протянешь... а что, если ты меня поддержишь, а я высунусь и сниму это гнездо?

— А что, если я тебя не удержу — и ты грохнешься? Тем более — гнездо высоко, чтобы достать, надо встать в полный рост.

Руслан покосился на окно. Стоять в полный рост на водоотливе — рискованное дело. Он скользкий и узкий.

Стоп, рядом же балкон! Если встать на балконные перила, то можно дотянуться: гнездо висит ближе к балкону, чем к углу дома.

— Можно забраться на балкон и встать...

— Он же остеклённый.

— Стекло можно снять! Хозяйка наверняка согласится, если ей сказать, что так нужно для... для дела!

— Ладно, я специалисту позвоню. Стекло, кстати, не только снять, но и на место вернуть надо будет. А это денег стоит. И побольше, чем нам тут заплатят. Готов раскошелиться?

— Конечно!

Бьёрн кому-то позвонил, потом переговорил с хозяйкой, заверив её, что они разберутся, а пока ей лучше взять дочку и погулять — благо погода прекрасная.

— Возвращайтесь часа через три. Всё будет отлично.

Женщина согласилась. Её дочка уточнила, точно ли они поймают буку, который пугает маму с папой, и, получив утвердительный ответ, ушла собираться на прогулку.

— Так, ну вот снимут там стекло, что дальше?

— Дальше нужна страховка! Как у альпинистов. Счас я посмотрю в интернете, где её можно купить...

— Разоришься ты на этом заказе, — фыркнул Бьёрн. — А надо уметь все имеющиеся ресурсы использовать! У тебя какие ресурсы есть кроме дара и денег?

— Ммм... ты?

Бьёрн рассмеялся:

— Неплохо, неплохо! Я имел в виду знакомства. Надо позвонить знакомым и уточнить, нет ли у кого нужного снаряжения. Ты спроси у Славика, у Регины, у Демона. Я тоже кое-кому позвоню.

Через двадцать минут, когда пришли мастера снимать стекло, у Руслана и Бьёрна было три варианта, у кого взять снаряжение. Выбор пал на Демонова приятеля, который жил сравнительно близко и был готов приехать со снарягой, если Бьёрн ему потом организует защитные знаки на это самое снаряжение.

Руслан вышел на балкон, где мастера уже закончили работать. Выглянул с балкона — высоко!

— Ну что, — спросил вошедший следом наставник, — всё ещё стоит чижик-пыжик этого? Это не редкая птица, тем более — не разумная.

Руслан посмотрел на щебечущую над гнездом птицу и твёрдо сказал:

— Стоит.

Хозяин снаряги, не задавая лишних вопросов, сам сходил на крышу и закрепил там тросы. Потом сам надел на Руслана обвязку и проверил крепления.

В неудобной обвязке Руслан чувствовал себя нелепо. И лезть на ограждение совсем не хотелось. Но надо. Сам начал это дело — сам и завершай.

Бьёрн принёс из квартиры табурет. Сказал:

— Будь осторожен.

Руслан залез на табурет, потом, опираясь на плечо наставника, встал одной ногой на ограждение, перенёс вес тела наружу. Теперь надо отпустить Бьёрна, уцепиться за край рамы и поставить на ограждение вторую ногу.

Спина предательски онемела и покрылась мурашками. Руку свело: никак не разжать пальцы.

Это страх. Страх, который мешает двигаться и говорить. Который может превратить в неподвижную куклу тогда, когда больше всего нужно действовать. Страх смерти. Страх пропасти. Падения.

— Ты справишься, — негромко сказал Бьёрн.

“Мне бы твою уверенность!” — подумал Руслан.

Ну, давай! Сам же захотел этих птиц спасать. Он не смотрел назад, но всем телом ощущал эту глубину, это расстояние до земли. Мышцы стали одновременно ватными и деревянными. Одни застыли, как будто судорогой свело, другие обмякли.

Давай! Не будь слабаком. Ничего не случится — ты же в страховке. Давай. А вдруг в другой раз надо будет куда-то забраться, чтобы спасти ребёнка? Регину? Маму?

Давай!

Он отпустил Бьёрна — и на секунду завис в страшном неравновесии, еле держась второй рукой за боковую раму. Перехватило дыхание. Закружилась голова. Но в следующий миг он уже вцепился в верхний край рамы и встал на обе ноги.

— Молодец, — спокойно сказал наставник. — Сначала посмотри, где гнездо. Потом тянись к нему.

Гнездо висело совсем рядом, чуть выше головы. Потянись — достанешь. На потянуться пришлось уговаривать себя минут десять. И только он решился оторвать руку от рамы, как внизу оглушительно засигналил автомобиль. Руслан вздрогнул и крепче вцепился в раму.

Вдох. Выдох. Вдох. Выдох.

Просто сделай это.

Руслан протянул руку и коснулся гнезда кончиками пальцев.

Надо встать на цыпочки. Давай.

Чем быстрее ты с этим закончишь, тем скорее вернёшьсяна надёжный пол.

Он привстал на носочки, потянулся и ухватил гнездо. Осторожно, не сломай!

Птица заметалась, щебеча и тренькая. Не бойся, птица! Это тебе на благо. Потянул — и гнездо с тихим чпоканьем отстало от стены, за ним потянулись неаппетитные вязкие нити.

— Держи.

Бьёрн аккуратно взял гнездо, потом положил его куда-то и помог ученику слезать с ограждения.

Руслан сполз на пол и пытался успокоиться.

Ладони взмокли. Спина вообще вымокла, как будто он попал под дождь. Сердце колотилось как бешеное.

Всё позади. Можно успокоиться.

Птичка залетела на балкон и возмущённо пищала, порхая над гнездом, из которого выглядывали три или четыре птенца в синеватом пуху. Руслан смотрел на неё и слабо улыбался.

— Ну вот, молодец же, — стукнул его по плечу наставник.

На балкон заглянул хозяин снаряги:

— Всё, можно забирать? О, это синегрудка! Вы чего, её гнездо со стены сняли? Выкинуть хотите?

Руслан задохнулся от возмущения:

— Нет!

— Обижаешь, Ник, — усмехнулся Бьёрн. — Ученик её тут спасает в поте лица, а ты...

— О, извини... Она вообще скалы и обрывы всякие любит. Могу показать, где гнездо приладить можно, — он вытянул руку. — Во-о-он там, у реки, знаете два утёса?

— Ага! — отозвался наставник. — А можешь туда увезти это гнездо? А то тут ещё со стекольщиками надо закончить и с клиенткой поговорить.

— Ладно.

— Я тоже поеду...

— С тебя высоты на сегодня не хватит ли?

— Надо дело до конца довести, — покачал головой Руслан.

Высоты с него на сегодня было довольно, но признаваться в этом он не хотел.

— Отвезу, — согласился знакомый Бьёрн. — Давай обвязку сниму.

— А клей? — спохватился Руслан, пока его освобождали от страховки. — Бьёрн сказал: нужно будет клей варить.

— Не, не нужен, — покачал головой Ник. — Первые три-четыре часа тот клей, который на гнезде, годится. Сейчас на чердаке всё сниму и поедем. Снарягу тебе оставлю — как сделаешь защиту, позвони, ладно?

Руслан с новым знакомым отправился возвращать недовольную синегрудку в природу. По пути вспомнил о деньгах и написал Бьёрну:

“Деньги забыл мастерам перевести! Скажи, куда и сколько?”

“Не парься — я заплатил”.

“Давай тебе верну — сколько?”

”Забей. Я с клиентом. Не мешайся”.

На утёс Руслан забирался с опаской, хотя Ник повёл его по сравнительно удобной тропе. Если бы до того не пришлось стоять на балконе, то сейчас было бы нестрашно.

Ник приклеил гнездо туда, где вокруг своих “домиков” порхали десятки других синегрудок, удовлетворённо кивнул и сказал:

— Ты погляди — какая красота!

Над сине-серой неспокойной поверхностью воды плыли в высоком голубом-голубом небе облака. Свежий ветер гнал их слева направо, шевелил нежную листву на деревьях на берегу. Приносил запах воды и чего-то неуловимо весеннего. Перемешивал трели синегрудок в единый хор.

Руслан вдруг подумал: как хорошо быть здесь и сейчас! Как хорошо быть вообще.

Новая Петровка

23 мая

— Нет, зря я к вам приехал! — нервно сказал худощавый парень, оглядев Бьёрна и Руслана.

Собрался выйти из “офиса”, но вздрогнул и добавил:

— И ведь не хотел! Но совесть же заест...

— Может, расскажете, что случилось? — поинтересовался Бьёрн.

Посетитель подумал, потом уселся в кресло и принялся беспокойно теребить края рукавов.

— Вы, наверное, мне не поверите... я и сам бы не поверил, но... В общем, Лика и Дэн поехали в эту заброшенную деревню... а ведь я говорил им: не надо! Я их просил! Уговаривал! Но, конечно, кто будет слушать Виталю? Виталя же просто нервный!

Виталий действительно нервничал. Его пальцы словно жили своей жизнью: постоянно что-то сжимали, мяли, поглаживали. Ещё у него, кажется, дёргался глаз.

— В какую деревню?

— А то вы не знаете! У нас что, много заброшенных деревень вокруг?! В Новую Петровку, конечно!

Посетитель зябко обнял себя и пробормотал:

— Извините... так вот, они поехали в эту Новую Петровку, потому что Лике, видите ли, надо было снять ролик для дипломной работы. Она думает, — едко выделил голосом последнее слово Виталий, — что она будущий Уэс Крейвен или Джон Карпентер! Ха! А Дэн и рад ей потакать. Идиот. Нет, вы не подумайте — они мои друзья. Я переживаю за них. Из этой чёртовой Петровки вернулись не они!

— Они выглядят по-другому? Или ведут себя иначе?

— Выглядят так же... — Виталий задумался. — Вроде бы... а вот ведут себя не так. Лика стала тихая такая, правильная. Дэн курить бросил. И улыбаются всё время. Благостно так.

— Вы с ними говорили?

Виталий долго молчал. Потом с видимым усилием сказал:

— Нет... я их боюсь... мы вообще втроём снимаем квартиру. Ну, мы с Дэном в одной комнате живём, Лика — в другой. Так вот, сейчас я на работе ночую... Мне страшно идти домой.

Он съёжился и растерял нервную агрессивность.

— Страшно идти домой... — повторил он шёпотом.

Руслан невольно вздрогнул: посетитель выглядел не просто напуганным, а полумёртвым от страха.

— Изменились они одновременно? — спокойно продолжал расспрашивать Бьёрн. — Вы их видели сразу после поездки?

Виталий встряхнулся и ответил:

— Да, сразу. Они задержались почти на сутки. И на звонки не отвечали. Я, естественно, перенервничал. Должны были приехать днём в воскресенье, а вернулись только в понедельник. И уже другие.

— А ролик сняли? — решился вмешаться в разговор Руслан.

— Что? — вздрогнул Виталий, будто успел забыть, что здесь есть кто-то кроме них с Бьёрном. — А, это... нет, не сняли. Не показали, во всяком случае. А Лика, она такая: если что сняла, будет хвастаться месяц! Ну... то есть была такой...

— Вы с ними сколько времени провели?

— Несколько часов. Они вернулись примерно в три. Я сразу не понял, что к чему, а потом меня проняло. Где-то в семь я уехал и больше туда не возвращался. А они мне даже не позвонили ни разу.

Сегодня уже воскресенье, отметил про себя Руслан, долго собирался этот Виталий.

— Я сначала думал, что мне показалось, но поехал домой, увидел их во дворе — и понял, что они правда не те. Сидят там с пустыми лицами. Молчат. Ненастоящие... Другие! Понимаете — они другие! — Виталий замолчал, сосредоточенно щёлкая суставами пальцами. — Я не знал, к кому обратиться. Не в полицию же! А потом позвонил тёте. Она чокнутая немного, знает про всякое... ну, ненормальное... мистику всякую! В общем, она мне дала ваш адрес.

— Мы посмотрим на ваших знакомых. Давайте адрес. И фото скиньте. Ну и стоимость вашего заказа обсудить надо.

Когда, договорившись о цене, посетитель ушёл, Руслан не удержался и начертил знак ему вслед. Странный он. Может, проклятье? Но нет, вроде бы всё в порядке.

Бьёрн задумчиво сказал:

— Хм, ничего подозрительного об этой Новой Петровке я не слышал. Но, может, и завелось там что... Ладно, позвоню кое-кому, а ты поищи в интернете: любые свежие слухи пригодятся.

Поиски ничего конкретного не дали. На всевозможных городских форумах, посвящённых мистике, магии, оккультизму и сверхъестественному Новая Петровка упоминалась только в списках заброшенных населённых пунктов. А в них, по мнению форумчан, само собой должны обитать потусторонние существа. Но никаких историй, связанных именно с этой деревней, в сети не было.

Бьёрн тоже ничего нового не узнал.

— Тогда поехали смотреть на этих подменышей.

“Подменыши”, как и говорил клиент, обнаружились на скамейке у своего дома. Длинноволосая девушка в пёстрой юбке и безразмерной асимметричной кофте, рядом с ней высокий темноволосый парень в белой футболке и джинсах. Они сидели на скамейке, благодушно улыбаясь. Выражения лиц у парня и девушки были совершенно одинаковые. Позы тоже: спина ровная, руки на коленях.

Они не разговаривали, не слушали музыку, не наблюдали за птицами. Просто сидели, улыбались, поворачивали головы вслед проходящим людям.

— Мда, определённо с ними что-то не так! — констатировал Бьёрн. — Так, с ходу, не скажу, в чём тут проблема.

Он минут пять внимательно изучал странную парочку. Потом начертил в воздухе несколько знаков. Знаки тоже вели себя странно: сначала, как положено, засветились, затем быстро погасли, но не исчезли совсем, а остались висеть еле заметными призраками.

— Интере-е-есно! — протянул Бьёрн. — О-о-очень интересно...

— Что это? — поинтересовался Руслан, неотрывно глядя на “призраки” знаков.

— Остаточные следы сильного существа. Но само оно далеко. И не ясно, что именно оно делает. Если бы тварь их погрызла и бросила, то за столько дней её следов уже не осталось бы. Значит, она до сих пор их жрёт. Но вот как? Ни щупалец нет, ни “пуповин”...

— Оно в Новой Петровке?

— Возможно. Съездим и проверим!

Бьёрн развернулся и собрался уходить, но Руслан спросил:

— А не надо сделать им защитные амулеты? Ну, или ещё как-то прикрыть от этого существа?

— Не. Непонятно, кто это и что именно делает, потому специфическую защиту не поставить. А общая не поможет, потому что тварь сильная. Надо с ней разобраться побыстрее — и все дела! Ты идёшь?

— Иду!

В Новую Петровку решили ехать ближайшим рейсом, через час. Руслан успел зайти домой за курткой: сейчас плюс двадцать пять, но вечером обещали похолодание. По пути посмотрел на карте, где именно находится эта Петровка и на что она похожа.

Бьёрн, судя по всему, тоже заезжал домой: к рюкзаку были примотаны обёрнутые тряпкой осиновые колышки.

— Пообедал, ученик?

Руслан помотал головой.

— Вот зря. Сходи купи шашлык в лаваше вон в том киоске. Только не в соседнем, ни в коем случае.

Руслан не стал уточнять, чем так страшен соседний киоск, а пошёл и купил еду там, где велено. Шашлык оказался сочным и ароматным — на вкусное мясо у наставника чутьё не хуже, чем на приключения.

До деревни доехали за два часа. Они были единственными, кто вышел на этой остановке, и Руслану показалось, что водитель пристально посмотрел им вслед и покачал головой.

Главное — не думать, что именно так начинаются многие ужастики. Нет-нет, всё будет хорошо. Не может не быть.

Майский пейзаж к ужастикам не располагал. Сочная зелёная трава с яркими пятнами одуванчиков. Цветущие деревья в лёгкой дымке молодой зелени. Рядом, в паре метров от покосившегося остановочного комплекса, цвела черёмуха, и воздух полнился сладким, опьяняющим ароматом.

Но Руслану было неспокойно.

— Так, до деревни полтора километра вон в ту сторону, — Бьёрн махнул рукой направо. — Пошли.

По пути Руслан заметил, что и поле, вдоль которого они шли, и рощица неподалёку кишели существами. Всюду летали, прыгали, ползали “ящерки”, прозрачные птички, ненастоящие растения и вездесущая мошкара.

— По-моему, тут как-то слишком... населённо, — заметил Руслан.

— Ага, спецотдел зачистки не производит, вот и вылезло всё что можно. Ну, по большей части они безобидные, но есть и монстры. Вон, глянь — видишь филина с четырьмя крыльями? Это филиш. Он нападает на одиноких людей в лесу — грибников всяких, туристов и прочих. Может с ума свести. А вон красная бабочка с хвостом в виде длинного пера. Это ядовитая штука: если кожу заденет, вспухнет ожог, температура поднимется, а если жало воткнёт — такая лихорадка начнётся, ух!

Всю оставшуюся дорогу Бьёрн рассказывал про самых опасных обитателей окрестностей. Руслан даже пожалел, что они так быстро пришли.

Новая Петровка совсем не казалась новой.

Заброшенные дома, одни — с заколоченными ставнями, другие — с пустыми оконными рамами. Покосившиеся потемневшие заборы. Прорастающая сквозь доски трава. Даже окутанные облаками зелёных листочков деревья здесь казались зловещими.

В деревне тихо и пусто. Ни птиц, ни существ — ни одного!

Бьёрн начертил несколько знаков. Два погасли почти сразу, а ещё два остались висеть в воздухе, сияя и разбрасывая искры. Руслан присмотрелся: усиленный знак обнаружения и вроде бы общий знак защиты. Если он не исчез, значит, есть угроза.

Они обошли деревню, добросовестно создавая знаки через каждые три-четыре метра. Благо деревня была небольшой: три улицы и один переулок. Всюду следы человеческого пребывания разрушались, а природа цвела. Разваливающиеся заборы и сдавшиеся сорнякам огороды соседствовали с белоснежными цветущими яблонями и набирающей цвет сиренью.

Поисковые знаки нигде не сработали: значит, существо хорошо прячется.

— Есть шанс, что тварь вылезает только в темноте, — деловито сказал Бьёрн. — Да ты не бойся, ученик! Справимся!

Наставник подмигнул, достал из рюкзака мел и начал чертить знаки на ближайшем заборе. А Руслан подумал, что они бы точно справились вшестером, со Змеями. Всё-таки команда — это круто.

Через полчаса небо затянуло серыми тучами. Запахло сыростью. Поднялся ветер, и деревья зловеще заскрипели, шевеля кривыми ветками. Деревенские улицы медленно утонули в недобрых сумерках.

— Рановато темнеет, — сказал Руслан.

Левый глаз вдруг зачесался — не к добру.

— Есть такое дело. Пошли-ка вон в тот дом.

Дом доверия у Руслана не вызвал: выломанные рамы, покосившаяся дверь. Но соседние были ещё хуже. У этого хотя бы крыша есть, а ведь с минуты на минуту начнётся дождь.

Бьёрн вырезал ножом три знака на стене у приоткрытой входной двери и по одному под каждым пустым оконным проёмом.

Внутри пахло сыростью, гнилью и чем-то неуловимо неприятным, как всегда пахнет в нежилых домах.

Под ногами заунывно скрипели доски. В свете налобных фонарей дом выглядел так зловеще, что на ум снова пришла ассоциация с ужастиком.

Бьёрн подошёл к печи и поднёс к её тёмному зеву огонёк зажигалки. Огонёк задрожал, и наставник довольно кивнул:

— Хорошо, тяга есть. Да и окна без стёкол. Значит, угореть нам не грозит. Я тут в соседнем дворе сухую яблоню видел — пошли за дровами.

Бьёрн извлёк из рюкзака моток проволоки с кольцами на концах и заявил удивлённому Руслану, что это пила. Как бы странно она ни выглядела, но с её помощью они быстро напилили крупных веток с сухого ствола.

Они вернулись в дом. В ход пошёл туристический топорик — и вскоре в печи разгорелся огонь. Света он почти не давал, так что снимать фонари не пришлось.

Снаружи зашуршал дождь, и в другой ситуации Руслан решил бы, что в домике с живым огнём очень уютно.

— А кто может подменять людей? — поинтересовался он.

Надо узнать, к чему стоит быть готовым, пока всё спокойно.

— Я про трёх таких тварей знаю: душекрад, безликая и óтро. Но отро, во-первых, обитает далеко, в Испании и в Марокко, а во-вторых, нападает только на мужчин. Безликая не крадёт лица у нескольких человек, а у нас тут две жертвы. Душекрад насылает жуть. А не похоже, что приятели этого Виталия испытывают непрекращающийся ужас. Так что есть шанс, что это какая-то неведомая тварь. Кстати, если вдруг что случится, твоя задача — до утра тут отсидеться, а там спецотделу сообщи. Я Иванычу сообщение скинул на всякий...

Бьёрн вдруг замолчал и настороженно прислушался. Руслан тоже. По началу за равномерным шумом дождя ничего больше слышно не было, но стоило вслушаться, как Руслан различил странный жутковатый звук. Как будто кто-то скребёт стены снаружи.

— Вот и гости пришли, — хищно усмехнулся Бьёрн. — Сиди тут! Огонь охраняй.

Руслан хотел возразить, но наставник уже поднялся и, закинув на плечи рюкзак, вышел за дверь.

Руслан надел свой рюкзак и тоже пошёл к двери. Выйти нельзя, но посмотреть-то можно?

На улице ни фонарей, ни света, льющегося из окон, ни сверкающих вывесок. Серо. Мокро. Жутко.

Руслан долго вглядывался в сырой полумрак. От напряжения заболела голова, заслезились глаза. Он уже решил, что хватит, но тут краем глаза заметил движение возле забора наискосок от их временного убежища. Будто из-за угла кто-то выглянул и тут же спрятался обратно. Руслан, затаив дыхание, уставился на этот угол. Секунды мучительного ожидания тянулись одна за другой, медленно-медленно. Наконец из-за угла снова выглянули.

Длинные тёмные волосы, светлое промокшее платье, облепившее худое тело. Руслан подумал было, что это заблудившаяся женщина. Но тут же понял, что ошибся: тёмные волосы полностью закрывали лицо, как в ужастиках. И двигалась эта женщина именно так, как полагается в фильмах ужасов: неестественными рывками, то и дело оступаясь, будто пьяная.

— О, вот и вторая безликая! — голос Бьёрна заставил Руслана вздрогнуть. — Их тут две, понимаешь ли! Каждая взяла по лицу — вот и две жертвы. А ну не дёргайся!

— Что?

Руслан наконец сумел отвести взгляд от худощавой фигуры в белом и посмотрел на Бьёрна. И снова вздрогнул: наставник тащил другую безликую.

— В дом давай. Живо!

Руслан заскочил внутрь, следом ввалился Бьёрн, волоча монстра.

— Помоги её придержать.

Безликая упиралась, ёрзала — тёмные мокрые волосы разметались, обнажив то, что было у существа вместо лица. Бугристая масса неприятно белёсого оттенка с намёками на впадины вместо глаз. Руслана замутило, но он схватил безликую за плечи. Безжизненно твёрдая плоть холодила пальцы даже сквозь тонкую ткань платья и плотные перчатки.

— Вот так-то, — пробормотал Бьёрн. — Держи крепче!

Безликая повернула голову и уставилась на Руслана.

— Не бойся! — рыкнул Бьёрн.

Вспыхнул знак. Тварь содрогнулась всем телом и завизжала так, что у Руслана потемнело в глазах.

— Убери руки!

Руслан рефлекторно, почти не соображая отдёрнул руки. Безликую тут же охватило пламя. Три удара сердца — и она сгорела дотла.

— Что это было? — выдохнул Руслан.

— Эти твари огня боятся. Ну, то есть дохнут от него на раз-два. Если бы не приятели нашего клиента, я б в неё ткнул огоньком с зажигалки — и п-ш-ш! почти салют. А так пришлось слегка поработать. Она забирает у человека... ну, типа индивидуальность, что ли. Если связь не прервать, то человек будет становиться обычнее и обычнее. Ни увлечений, ни планов, ни сильных переживаний. Причём даже если безликая умрёт, изменения не прекратятся. А вот если её очищением приложить, а потом сжечь — тогда другое дело!

Он помолчал и добавил:

— Забыл только, что они орут так. Ладно, пойду вторую ловить. А ты карауль огонь: безликая в принципе может попробовать его потушить с расстояния. Ну там, дом обрушить или ещё что.

Бьёрн вышел на улицу. Руслан помаялся некоторое время, потом вытащил телефон, чтоб посмотреть, сколько времени. Ого, оказывается, уже полночь! О, а тут ещё и связи нет... Бр-р-р, жуткое местечко!

Снаружи послышался шум. Руслан вскочил и бросился к двери: вдруг наставнику помощь нужна? Хотелось выскочить в сырую темень и искать Бьёрна, но Руслан заставил себя медленно открыть дверь и оглядеться.

Совсем темно. Холодно. Дождь выдохся и стал мелкой моросью. Пальцы в перчатках почти сразу онемели.

Руслан минут пять смотрел в темноту, потом негромко окликнул наставника, но никто не отозвался.

Может, показалось?

Он поёжился и решил возвращаться. Едва он развернулся в дверях, как жуткий спазм в голове, где-то слева, за глазом, чуть не опрокинул его на промокшее крыльцо. Как больно! Руслан сжал виски пальцами, пытаясь хоть чуть-чуть усмирить боль. Надо попасть в дом и сесть у огня. Согреться и успокоиться.

Он с трудом зашёл обратно в дом. И лицом к лицу столкнулся с безликой. Точнее — почти упёрся носом в её чёрные мокрые волосы. Шарахнулся назад, но дверь почему-то оказалась закрыта. Руслан приложился головой о доски, да так, что в безликая перед ним расплылась и раздвоилась. Боль парализовала его, лишив способность двигаться и дышать.

Безликая положила холодные руки ему на плечи и начала медленно раскачиваться. Волосы обрели собственную жизнь, зазмеились вокруг её головы, поднимаясь в воздух и обнажая мерзкое подобие лица.

Паника горячей волной захлестнула Руслана. Он хотел заорать от ужаса, но горло перехватило спазмом — и тут же стало ещё страшнее: а что если не получится дышать?

Руслан дёрнулся, пытаясь вырваться, но безликая держала крепко. К тому же близость существа отнимала силы. Руслан чувствовал, что слабеет.

Он попытался ударить монстра, но ватные руки не слушались.

Безликая приникла к его лицу своей мордой, словно пытаясь поцеловать. Или прижаться плотнее и украсть его лицо. Сделать его обычным, никаким.

Как же страшно... Как страшно! Страшно!

Я не хочу! Нет-нет-нет! Мне страшно!

Господи, нет! Пожалуйста, не надо!

Помогите!

А потом его затопил животный ужас, в котором не было слов и мыслей — только дикая жажда жить и смертельный страх.

В себя Руслана привела пощёчина. Он вдруг осознал, что сидит, подперев стену, в старом доме заброшенной деревне. Щека горела от резкого удара. В шаге от него стоял Бьёрн, взъерошенный и очень сердитый.

— Где... она? — прохрипел Руслан.

— Сжёг.

Бьёрн какое-то время сверлил ученика взглядом. Потом сказал:

— Это паника. Ты позволил останкам паранойника взять верх над собой. Никогда больше так не делай.

Руслан устало кивнул. Наверное, однажды он поймёт, как “никогда больше так не делать”, а пока хотелось одного: чтобы его оставили в покое.

Бьёрн сунул ему бутылку с водой и плитку шоколада. Велел съесть.

— Их тут было аж три штуки! — возмущался он, пока Руслан впихивал в себя шоколад. — Куда спецотдел смотрит? Столько безликих — это точно перебор!

— А... а откуда они берутся?

— А кто их знает? — пожал плечами наставник. — Говорят, что они получаются из женщин, которые слишком зависели от мнения окружающих и в итоге потеряли себя. Но это только слухи. На самом деле существа из людей получаются очень редко. Всё, с этими разобрались — можно возвращаться. Счас у нас четыре сорок две, а маршрутки тут с семи ходят. Пока огонь потушим, пока соберёмся — будет пять. Ты очухался?

Руслан кивнул.

— Хорошо. Давай-ка такси вызовем. А, тут связи нет! Ну тогда пошли ближе к цивилизации.

И они пошли к остановке.

Подвал

а23 мая

Связь появилась в паре метров от остановки. Ожили телефоны, затренькали уведомлениями о полученных СМС и пропущенных вызовах.

Руслан достал свой: так, звонила мама, а ещё тут куча сообщений. Два от Славика по учёбе, одно от старосты группы тоже по учёбе. Три от Кобры — это личное.

В ватсаппе пропущенный звонок и три голосовых от Максима. Странно. С самого дня знакомства он ни разу не писал и не звонил Руслану. Надо послушать.

— О, мне Максим чего-то звонил, — сказал Бьёрн. — Ну, помнишь, сосед Леонида с лисицей-огневицей?

— Я помню, — кивнул Руслан. — Он мне три голосовых оставил. Послушаем?

Он запустил воспроизведение.

“Привет, Руслан! Не дозвонился до вас с Бьёрном. Кстати, ты знаешь, что, согласно исследованиям, 86% клиентов готовы ждать ответа не дольше минуты. А я долго звонил... Так, о чём я? А, я вот что хотел сказать: видел в подвале дядьку. Он вроде без сознания, и мои друзья его не заметили, хотя в двух шагах прошли. Кажется, его поймало какое-то существо. Перезвони, пожалуйста!”

Второе сообщение:

“Я в подвале. Дядька всё ещё тут. Я попробую его вытащить. Ну, или ещё как-то помочь. Скорую же тут не вызовешь: они его не увидят. Полиция тоже. Кому ещё звонить, я не знаю. В общем, я спускаюсь”.

Сон, усталость, злость на себя и мир как рукой сняло.

Третье:

“Тут какая-то паутина или что-то типа того. Кстати, самый большой паук в мире — птицеед-голиаф. Размах его лапок достигает двадцати восьми сантиметров! А тут чья паутина, я не знаю. Она как будто мерцает. М-м-м, как диодная лента примерно. Дядька весь в неё завёрнут. Сейчас попробую её оторвать. Так... не получается! Она не рвётся! Ой, мне что-то нехорошо... я... в крепости... по... помогите...”

Заплетающийся слабый голос Максима прервался. Руслан тут же попытался перезвонить, но безуспешно: телефон был отключен.

— Когда он прислал сообщения? — спросил Бьёрн.

— Первое в девятнадцать десять. Второе в восемь сорок. Третье в восемь пятьдесят две.

Сейчас пять пятнадцать. Прошло восемь часов.

Бьёрн тут же позвонил Леониду. Тот ответил сразу:

— Макс? Он, это, пропал. Ушёл, типа, вчера с пацанами играть и не пришёл. Родители на ушах. Менты уже приезжали. И эти, типа волонтёры. Вот реально хорошие люди. А ты откуда знаешь? Это что, типа, по вашей части? Какой-то типа монстр Макса украл?

— Не знаю. Мы счас подъедем, не возражаешь?

— Давайте приезжайте.

Бьёрн вызвал такси. Руслан извёлся в ожидании. Хотелось задать наставнику десяток-другой вопросов, но тот знал о проблемах Максима столько же, сколько его ученик.

Руслан спросил только:

— Паутина — это же хорошо? Паук же не съедает добычу сразу?

— Обычно не съедает, — мрачно отозвался Бьёрн.

Знакомый усатый таксист приехал через двадцать минут. Распогодилось, и рассвет за окном машины был фантастически красивым, золотым-золотым. Но никто им не любовался.

У знакомого дуплекса Бьёрн попросил таксиста подождать.

Леонид открыл дверь ещё до того, как они постучали. У его ног встревоженно вертелся пушистый Бася.

— Извёлся весь... видимо, это, волнуется за Макса, — вздохнул Лёня. — Я и сам волнуюсь...

По его словам, полиция и волонтёры уже допросили приятелей Макса. Те сказали, что сначала они все вместе гуляли, а потом пошли по домам — и больше они Максима не видели.

Родители видели сына утром, перед уроками.

В школе он был, выглядел нормально, вёл себя как обычно.

Леониду дали послушать голосовые Макса. Он покачал головой: мол, ну и дела!

— Так, видимо, Макс попался в ту паутину, — решил Бьёрн. — И нам важно узнать, где она. И побыстрее. Он там, судя по всему, почти девять часов. “Пауки”, по счастью, медленные твари. Но самый прыткий из них может убить жертву за двенадцать часов. Так что у нас три часа.

— Здесь, в Олимпе, всё обыскали, — сказал Леонид. — Рядом со школой Максовой, типа, тоже.

— Он говорил, что находится в крепости... — напомнил Руслан. — Хотя, может, существо его отравило, и он уже бредил? У нас городе нет никаких крепостей...

— Как так — нет? — вмешался Леонид. — А эта... ну, которая ресторан? Там ещё башенки такие по бокам. Типа как в замке!

— Есть такой ресторан, — кивнул Бьёрн. — Но в его подвале кухня, так что играть там нельзя и человека припрятать сложно. Даже для существа.

— Ещё есть алкомаркет “Крепость”, — вспомнил Руслан.

— Есть, — снова кивнул Бьёрн. — Счас посмотрим, кого из видящих можно туда отправить на проверку. Но, чую, он в другом месте.

Бьёрн покопался в телефоне, позвонил приятелю, потом ещё одному и на третьем звонке нашёл того, кто готов в семь утра сходить проверить подвал алкомаркета.

— Наверное, это типа штаба, — сказал Леонид, поглаживая Басю. — Ну, вот у нас с пацанами в детстве был типа штаб в этом, ну в сарае.

— Спросим у Максовых друзей, — решил Бьёрн.

— Они же, это, дети, — возразил Леонид. — Их допрашивать нельзя. С этим счас, типа, строго.

— Мы же просто спросить... — начал было Руслан.

Но потом его осенило:

— О, а я знаю, кто с ними может поговорить. Или даже уже поговорил. Сейчас позвоню Регине...

Заспанная Регина, узнав, что пропал ребёнок, обещала немедленно найти номер волонтёров, с которыми они осенью спасали соседского мальчика.

Через три минуты Руслан уже звонил по незнакомому номеру некоему Василию. Василий, к счастью, узнал Руслана и согласился помочь: рассказал, где искать заброшку, которую Макс и его друзья называют крепостью. Заверил, правда, что они там уже были и никого не нашли.

Леонид вызвался подвезти видящих до заброшки. Пока ехали, Бьёрну позвонил довольный Виталий, о котором Руслан уже успел забыть.

— Я тут не удержался и съездил домой. А там накурено! — радовался он. — И Лика ругается, как не знаю кто, потому что её “гениальная” запись не сохранилась. Спасибо! Деньги вам уже перевёл.

Потом отчитался видящий, которого отправляли проверять подвал алкомаркета. Пусто.

Старое двухэтажное здание, бывшее когда-то то ли большим магазином, то ли маленьким торговым центром, покрывали многочисленные объявления и уже поблёкшие граффити. Окна заколочены листами фанеры и уже почти неразличимы. Действительно, немного похоже на крепость.

Они обошли здание. Нашли две двери, но обе были закрыты: одна заколочена, вторая заперта на солидный замок, ржавый на вид, но крепкий.

— Вот отсюда можно пролезть в подвал, — сказал Бьёрн, наклонившись к утопленному в землю то ли оконцу, то ли дверце размером с кухонный шкафчик.

На фоне солнечного майского утра в подвале было темно. И очень неприятно. Лезть туда совсем не хотелось, но если только так можно выручить Максима, то надо.

Левый глаз заслезился. Спазмом свело левый висок. Руслан поморщился: опять этот чёртов паранойник! Нет, бояться будем потом. Он встряхнулся и сказал:

— Я полезу. Проверю, что там.

Открыть створку до конца не получилось: она плотно завязла в слежавшемся песке. Придётся протискиваться, как есть. Руслан сначала заглянул внутрь, посветив налобным фонарём. Так, до пола там не пойми сколько: внизу неприятно поблёскивала тёмная вода. А, прямо под окном из воды торчит деревянный поддон.

Значит, надо лезть ногами вперёд и на этот поддон вставать.

Руслан скинул рюкзак, вдохнул-выдохнул и полез в подвал.

— И как сюда спасатели, это, протискивались? — недоумевал Леонид, глядя на Руслана.

— В принципе, если очень надо, то сюда и я пролезу, — пожал плечами Бьёрн. — Пусть только ученик убедится, что там что-то есть.

Руслан, встав на поддон, попытался выпрямиться и упёрся головой в низкий потолок.

Бьёрн сел на корточки и заглянул в окно.

— Как обстановочка?

— Темно. И вода на полу. Противно.

— Ага, — отозвался Бьёрн. — Что ещё?

Руслан огляделся. В световом пятне фонаря нашёл дорожку из поддонов. Видимо, по ним тут прыгают обычно Максим и его друзья. Вход в соседнее помещение. Ещё один вход. И ещё.

— Пока никого не вижу. Тут три выхода. Я пойду слева направо.

— Позвони мне, чтоб не орать.

Руслан набрал номер Бьёрна и, настороженно оглядываясь, пошёл в левый проём.

— Так, иду налево. В этом зале никого. О, тут пол повыше и почти сухой. Зато потолок ещё ниже. На стене какие-то змейки ползают. Чёрные, маленькие.

— Оставь их. Они безобидные.

— Понял. Возвращаюсь.

Руслан вернулся в помещение, с которого начал осмотр.

— Так, теперь иду прямо. Тут тоже сухой пол и низкий потолок. О, тут за углом что-то светится!

— Не трогай паутину! Слышишь, не трогай! Она парализует. Видишь Максима?

— Так, тут мужик на полу. А, вот рядом с ним мальчик. Лежит лицом вниз. Хорошо, что на полу воды нет!

— Смотри по сторонам. Монстр где-то там. Будь осторожен! Я иду, — Бьёрн отключился.

Руслан услышал шорох справа. Повернул голову — тусклое пятно фонаря заплясало по стене. Никого.

Левый глаз вдруг яростно зачесался, и одновременно накатило осознание: в сторону, быстро! Руслан шарахнулся, и мимо него тут же пронеслось что-то небольшое, со среднюю собаку, и очень быстрое.

В свете фонаря мелькнули длинные паучьи ноги, и Руслану стало не по себе.

— Не стой столбом, — за спиной неожиданно раздался голос Бьёрна. — Рисуй защиту. В воздухе! Стены не трогай! Это её отпугнёт на пару минут.

— Кого “её”? — спросил Руслан, вынимая нож и начиная чертить знаки.

— Паутинницу. Как я сразу-то не понял?! Держи мои перчатки. Надень поверх своих. Выпутывай Макса. Только осторожно, сам не влипни. А я буду эту дрянь ловить.

Бьёрн выругался, костеря низкие потолки. Да уж, если Руслану приходится ходить пригнувшись, то рослому наставнику совсем тяжко.

Руслан надел перчатки наставника. Фонарь предательски мигнул, но паутина и сама мерцала, как и говорил Максим.

Руслан опустился на пол рядом с Максом. Резать паутину оказалось несложно: прочная на разрыв, она легко поддавалась лезвию, но приходилось осторожничать, чтоб не поранить мальчика.

Болел, мешая сосредоточиться, левый глаз. К тому же рукам в двойных перчатках было очень неудобно. Спине было жарко, а ногам холодно.

Мысли в голове метались, как сумасшедшие:

“Давай, режь эту чёртову паутину!”

“Интересно, что там делает Бьёрн?”

Наставник, судя по звукам и мельканию светового пятна, топтался и прыгал в тесной темноте подвала.

“Максим дышит?”

“Как выглядит эта паутинница?”

“А тот мужик, он живой вообще?”

Бьёрн вдруг громко выругался.

— Дрянь! Вляпался в паутину! Вот дрянь!

Через секунду кто-то тронул Руслана за плечо, и он чуть не подпрыгнул.

— Это я. Вот, держи, осиновый кол. Теперь ты будешь паутинницу острожить... а, уже пронимает...

Наставник что-то пробормотал, невнятно, как пьяный, и сунул Руслану кол.

— Что мне делать? Я ещё тут не закончил...

— Прибей её... тогда Макс... вот дрянь! — Бьёрн тяжело осел на пол рядом с Максимом. — Тогда выживет... только не дай себя укусить... она уже близко... потом в спецотдел...

Руслан скинул вторые перчатки и покрепче ухватил кол, встав между лежащими на полу людьми и темнотой.

От непривычной позы ныла шея и зверски затекла спина.

Сердце билось быстро-быстро.

Нельзя бояться. Нельзя.

Рядом зашуршало: чьи-то длинные, тонкие лапки бились по каменному полу — топ-топ-топ-топ, топ-топ-топ-топ...

Он повернул голову на звук. И тут фонарь снова мигнул и погас.

Только не это. Нет.

И в ту же секунду невидимая в темноте паутинница ударила Руслана в ногу, под колено. Он чуть не упал, чудом сохранив равновесие.

Паутинница отскочила куда-то влево. Зашуршала в темноте, жутко перебирая многочисленными ногами.

Левый глаз пульсировал сильнее сердца, разгоняя по телу ужас и тревожные сигналы.

Запаникуешь — и всё пропало. Сам здесь сгинешь. Погубишь наставника. И Макса.

Руслан через силу глубоко вдохнул и сосредоточился на сигналах.

Крепче держи кол.

Отклонись правее. Убери ногу.

Замахнись.

Бей.

Кол с трудом вошёл в плотное, как подмороженное мясо, тело паутинницы. Существо неистово задёргалось, и Руслан едва не упустил кол. Паутинница начала бить его по ногам лапами, острыми словно здоровенные гвозди. К счастью, лапы не смогли пробить ботинки. А вот джинсы оказались не так прочны. Руслан почувствовал резкий укол в левую голень, на ладонь ниже колена. Зашипел, но кол не выпустил. Навалился всем телом, вгоняя его в паутинницу.

Тварь дёрнулась раз-другой и затихла.

Пот стекал с Руслана ручьями. Одежду можно было выжимать. Он дышал так шумно, что его, наверное, слышал Леонид снаружи.

Что-то дёргало в раненой ноге, а голова от боли онемела. Но тварь не шевелилась.

Руслан включил фонарь, чтобы проверить, как там наставник и Макс. Световое пятно упало на паутинницу, и Руслана чуть не вывернуло. Осиновый кол торчал из спины твари, похожей на глубоководную рыбу: слепые бельма вместо глаз, безобразно огромный рот, полный кривых острых зубов. И длинные паучьи ноги, нелепо и жутко топорщащиеся вокруг покрытого чешуёй тела.

Какая мерзкая тварь!

Руслан тряхнул головой, вытащил телефон и позвонил в спецотдел.

— У нас тут паутинница. В подвале заброшки за сквером “Юность”. Двое пролежали ночь в её паутине, один дотронулся минут десять назад. Приезжайте скорее. Здесь ребёнок.

Надо было пойти и сказать Леониду, что теперь всё будет хорошо. Но Руслану едва хватало сил на то, чтобы стоять. Вскоре послышался шум, где-то там, дальше. Из этого дальше пришли какие-то люди в строгих костюмах и встревоженный Леонид.

Максима увезли в больницу, Бьёрн отделался уколом. Мужчина, за которым полез Макс, уже умер.

На Руслана навалилась усталость бессонной ночи в Новой Петровке. Страх, волнение, голод и жажда, неуверенность в себе, отвращение к паутиннице — всё отступило на второй план. Руслан хотел упасть и уснуть прямо здесь, в тёмном подвале. Пусть все уйдут, пусть станет тихо, тогда он заберётся вон за тот ящик, свернётся и будет спать.

— Тебя тоже тварь укусила? — спросил медик из спецотдела.

Руслан помотал головой. Потом вспомнил, что его ранило в ногу, и молча закатал штанину. Место прокола попшикали чем-то жгучим из небольшого флакона с распылителем. Потом заставили снять куртку и вкатили укол.

Сонливость и усталость отступили, но не исчезли.

— Хорошо, что успели убить эту тварь, — сказал один из “людей в чёрном”. — Ещё час — и не спасли бы мальчишку. Ненавижу эту дрянь! И ведь только видящих ловит, зараза. Для обычных людей безвредна и невидима. Ни её не видят, ни жертв.

Вышли из подвала вместе со спецотделом, через главный вход.

Слегка помятый и очень недовольный Бьёрн массировал ладонь, на которой виднелся тонкий красный след — будто он за раскалённую проволоку схватился.

— Растерял прыть — позорище. А ты молодец, ученик.

Руслан себя молодцом не чувствовал. Чувствовал он только усталость.

Заигрался

1 июня

Началось лето, а вместе с ним и зачётная неделя. Бьёрн велел Руслану учиться и обещал не дёргать с заказами до окончания сессии. Руслан с тоской подумал, что это почти целый июнь, но спорить не стал.

Накануне, тридцать первого мая, был день рождения Славика. Руслана именинник пригласил ещё в начале мая и каждый день напоминал о празднике, так что не прийти было просто невозможно. Шумная вечеринка изрядно его утомила, но зато Славик был доволен. Надо же иногда и друга радовать, а Руслан то с Бьёрном, то со Змеями, то на тренировках.

После консультации перед зачётом по английскому Славик сказал:

— Кстати, мне курсач распечатать надо. Пошли сходим до ксерокса.

Руслан с ужасом осознал, что его курсовая завязла на уровне введения. Он схватился за голову.

— Да ничего, — махнул рукой приятель, — успеешь! Два-три источника найди, перемешай, немножко от себя добавь — и сойдёт! Хотя у тебя кто научрук?

— Лазарев. Он у нас пока ещё не вёл.

— Оу, Лазарев! Тогда источников пять понадобится: он, говорят, дотошный. Может и докопаться. Ну, если что, я помогу! Так, а сейчас пошли распечатаем моё творение!

Но, увы, в кабинетике на первом этаже, где обычно распечатывали рефераты, курсовые и прочие нужные студентам работы, не было бумаги. Девушка за стойкой сказала, что может быть бумага будет завтра, но это не точно и вообще, скорее всего, в понедельник.

В магазине канцтоваров за углом, где тоже можно было распечатать что-нибудь нужное, кончилась краска в принтере. А в соседнем магазине полиграфии цены на распечатку оказались выше “среднерыночных” в полтора раза.

— Э нет, — сказал Славик, — не позволим курсовой меня разорить! Хватит того, что она уйму моего времени съела! Слушай, пойдём в интернет-кафе! Придётся пройти пару остановок, но зато там цены супернизкие. Надо было сразу туда пойти!

Первый день лета выдался пасмурным и ветреным, но тёплым. До интернет-кафе они дошли не торопясь: любовались цветущими яблонями и ели мороженое. Руслан купил шоколадное, а любитель экспериментов Славик с довольным видом поедал чёрно-голубой рожок с грушевым конфитюром.

Интернет-кафе пряталось в полуподвале. Вывеска “КиберТрон” была на удивление неброской и совершенно терялась на фоне ярких названий соседних заведений: магазинов, аптеки, двух кафе.

— Я думал: интернет-кафе уже и не существуют, — заметил Руслан. — Сейчас же компы-ноуты-планшеты уже у всех есть.

— Но игровые-то “самолёты” себе не всякий может позволить. Так что тут геймеры пасутся, у которых дома машины слабые. Для современных игрушек знаешь, какие мощности счас нужны? Ого-го!

Едва они спустились в полуподвал, Руслан насторожился. Левый глаз не чесался и не слезился, но определённо тут что-то было не так. Славик зашёл в “КиберТрон” и поздоровался с администратором. Руслан осторожно сунулся следом.

В полутёмном помещении мерцали экраны, на которых кто-то бегал, стрелял, дрался. Не было ни одного свободного компьютера. Никто не обратил внимания на вошедших. В общем-то неудивительно: когда у тебя идёт драка или погоня, не до посторонних. Но Руслану очень не понравилась неестественная сосредоточенность сидящих за компами людей.

Руслан оставил Славика искать флешку и разговаривать с администратором, сидящим за столом у входа, а сам прошёлся по залу, разглядывая игроков и компьютеры. Увиденное ему совсем не понравилось. Из ладоней играющих тянулись тонкие то ли провода, то ли щупальца, связывая руки с клавиатурой. Клавиши щёлкали слишком быстро, пальцы летали над ними с невозможной скоростью.

В отблесках мониторов люди казались неживыми, но, если отбросить страх непознанного, то выглядели они неплохо: никто не казался истощённым, не выглядел больным или умирающим. Здоровые парни, мальчишки, мужчины, две девушки и одна взрослая женщина. Просто слишком сосредоточенные на играх: у одних на экранах собирали урожай ёжики, у других шла перестрелка, у третьих атаковали крепости орды нежити.

Руслан задумался на секунду. Потом закрыл здоровый, правый глаз и ещё раз огляделся. И заметил огромное существо, притаившееся за компами. Из-за каждого монитора и системника виднелись почти незаметные, полупрозрачные части монстра. Словно гигантская змея неумело спряталась за компьютерными столами вдоль стен по всему периметру зала.

Интересно, кто это? Возможно, какой-то паразит, но надо уточнить. Он открыл второй глаз и, встав так, чтобы не заметил админ, беседующий со Славиком, начертил знак распознания.

Знак привычно засветился, повиснув в воздухе на уроне груди видящего. Чем быстрее он погаснет, тем безобиднее существо.

Левый глаз вдруг будто взорвался острой болью.

Руслан рухнул на колени, ослепший и почти оглохший от боли.

Где-то вскрикнул Славик, и пришлось встать. Зажмурить левый глаз и осмотреться.

Монстр больше не прятался за столами. Он распутывал кольца, заполняя зал.

Руслан чертыхнулся и побежал обратно, к столу администратора. Тут только одно остаётся: вызывать спецотдел.

— Славик, ты цел?

— Я да, а ты?

— Звони Бьёрну! Пусть вызывает спец...

Здоровенный отросток рухнул прямо на Руслана. Тот еле успел отскочить и оттолкнуть стоящего рядом друга. Упал, больно ударившись плечом об угол компьютерного стола.

Тамже ещё админ! Сейчас тварь его размажет! Руслан вскочил, развернулся к админу и с изумлением заметил нарисованные на столе защитные знаки.

— Какого чёрта ты там знаки чертил? Идиот! — рявкнул админ, молодой мужчина в очках и свитере с вывязанными белым по синему грибами и защитными знаками. — Весь баланс порушил!

Монстр бушевал. Многочисленные хвосты сворачивались и разворачивались.

Люди исступлённо стучали по клавишам и гоняли мышки ещё быстрее, хотя казалось, что быстрее уже некуда.

Руслан начертил в воздухе несколько защитных знаков, и монстр потерял к нему интерес.

— Кто тебя просил влезать?!

— Связи нет, — подал голос Славик.

— Конечно, нет! Из-за этого идиота червь связь глушит.

Руслан покосился на людей. Теперь тонкие паутинки проводов, идущие от них к клавиатурам, отчётливо светились и полнились энергией. Видимо, монстр активно высасывал её из людей.

— Вы можете его успокоить? — спросил он у сердитого админа.

— Нет! Кто тебя просил лезть, а?! Ну кто?! У меня тут всё так красиво отбалансировано было!

Он выругался. Но Славика за свой стол, покрытый знаками, оттащил. И то хорошо.

— А люди? Он их пьёт?

— Конечно! Он мне защитный контур порушил из-за твоих знаков!

— Извините, конечно, но тут монстр! Что я должен был делать?!

— Спросить у умного человека, а не лезть без башки!

Руслан собрался наорать в ответ, но тут снова влез Славик:

— Там человеку, кажется, плохо.

Руслан посмотрел туда, куда показывал приятель. Один из мальчишек, рубившийся в какую-то стрелялку, сполз со стула и теперь полулежал, полувисел на вытянутой руке, из которой торчали проводки.

— Вот чёрт! — досадливо поморщился админ. — У него как раз третий час истекал, а детям я больше трёх часов подряд играть не разрешаю. Он бы счас домой сходил, отдохнул, сил набрался... А тут вы...

— Что с ним делать? — перебил Руслан.

— А ничего, — махнул рукой мужчина и поправил очки. — Теперь пусть отключается. Когда все вырубятся, надо будет ещё час-полтора подождать, и червь успокоится. Потом я свой контур защитный отлажу. Если никто не помешает!

Он так зыркнул на Руслана, что стало понятно, кто здесь главный вредитель.

— Слишком долго! — не согласился “вредитель”. — Кому-то из них может стать совсем плохо.

— А всё ты виноват! Нечего было лезть!

Руслан выругался сквозь зубы и побежал к мальчишке. Так, надо оборвать эти проводки. Тогда монстр не сможет высасывать силу из ребёнка.

К счастью, проводки оборвались легко. Мальчишка тут же обмяк на руках у Руслана. Заснул.

А вот монстр явно был не согласен с тем, что ему мешают есть. Два мощных удара хвостами — и защитные знаки разлетелись сотнями бесполезных искр. Ещё один удар опрокинул Руслана на пол. Знаки на куртке и рюкзаке вспыхнули, гася сверхъестественный урон. Монстр отдёрнул отросток.

— Оставь ты их! Идиот!

— Он не идиот. Он хочет помочь! — возразил Славик.

Руслан не стал вслушиваться. Встал, встряхнулся, начертил ещё четыре защитных знака и пошёл отрывать от компьютера следующую жертву.

Монстр терпел недолго: дал освободить ещё двоих, а потом обрушил на негодного человечишку три хвоста, легко разметавших защиту. Сразу за хвостами вылетел пучок юрких проводов. Несколько тут же оплели руку. Другие принялись мельтешить в опасной близости от лица, метя в глаза.

— Руслан!

Только не ходи сюда, Славик! Стой, где стоишь!

Руслан отбивался одной рукой, торопливо чертя небольшие знаки. Так можно сохранить глаза, но нельзя освободиться. В ладонь захваченной монстром руки что-то вонзилось. О нет!

Руслан видел, как проводки погружаются в его ладонь всё глубже. Нет-нет-нет!

Так, в левом глазу есть знаки. Значит, какая-то защита имеется.

Он зажмурил правый глаз и схватил свободной рукой провода. Дёрнул изо всех сил: они же легко рвутся!

Провода поддались. Ладонь обожгло электроразрядами. Очередной отросток швырнул Руслана на пол. Он врезался лбом в стул — и лицо залила кровь. Видимо, рассёк бровь. Боли почти не было, но кровь мешала смотреть.

Костеря Руслана на чём свет стоит, примчался админ. Что-то вспыхнуло, затем ещё раз. И ещё.

А потом всё стихло.

Монстра нигде не было видно. Люди обмякли на креслах: кто-то откинулся назад и храпел, кто-то опустился лицом на клавиатуру.

В поле зрения появился встревоженный Славик:

— Ты живой, Рус?

— Ага...

Славик помог другу подняться.

— Выглядишь ужасно.

Руслан только криво усмехнулся. Потом вытер лицо и нашёл глазами админа. Тот стоял возле одного из компов и сокрушённо качал головой, что-то бормоча под нос.

Руслан спросил:

— Так что это был за монстр?

Админ обернулся и прищурился:

— Я же тебя не расспрашивал про глаз! Потому что это — твоё дело. А мой игровой зал — не твоё.

— Там у вас двадцать человек! — возмутился Руслан.

— И что? Глаза разуй: все живы-здоровы! Были, пока один идиот не вмешался.

— То есть, — влез Славик, — вы тут монстра прикормили?

Админ кашлянул и поправил очки.

— Ну, не то чтобы прикормил... просто он тут жил.

— И заставлял людей играть? — приподнял бровь Славик.

— Не заставлял! Стимулировал дополнительный интерес... ну как симбионт. Вы, наверное, и сами знаете. Кто ваш учитель, кстати? Или вы уже самостоятельные, прошли посвящение?

Славик покачал головой:

— Я вообще не видящий. Но даже мне кажется, что это перебор. Рус, у вас есть специальные законы на такой случай?

Руслан смутно припомнил, что Бьёрн как-то упоминал о дополнениях к кодексам.

— Пусть спецотдел разбирается, — сказал он.

— Эй, ну я же тебе жизнь спас! — возмутился админ.

— Если бы не вы, не пришлось бы никого спасать.

— Если бы ты не лез не в своё дело...

— Эй! — перебил Славик. — Но для людей-то нужна будет “скорая”, а значит, разбираться всё равно будут, что тут и как. Так что, извините, но скрыть вашего монстра всё равно не получится.

Админ так посмотрел на них обоих, что Руслан почти услышал его мысли: мол, а не проще ли избавиться от этих двоих?! Но мысль, если она и была, так и осталась мыслью.

Админ отвернулся и сказал:

— Идите отсюда. Вот и развивай малый бизнес в таких условиях, ага... то нельзя, это нельзя... лезут всякие... жалобами душат, проверками...

Под его недовольное бормотание Руслан и Славик вышли из интернет-кафе.

На улице Славик хлопнул себя по лбу:

— Ты ж в кровище! Счас погоди!

Он заскочил в аптеку и принёс бутылёк хлоргексидина, влажные салфетки, упаковку пластырей и маленькую бутылку с водой. Минут через пятнадцать Руслана привели в более-менее приличный вид.

— Так что там было? — поинтересовался любопытный Славик.

— Сам понимаешь, монстр, — усмехнулся Руслан. — Не знаю, какой именно. Там за компами вдоль стены сидела здоровенная тварь и как бы притягивала людей к клавиатурам такими проводками-щупальцами.

— Ужас! Я б облез, если бы всё это видел! — поёжился Славик. — А ты крут!

Руслан отмахнулся: тоже мне, крутой нашёлся. Видел бы Славик его в Новой Петровке на прошлой неделе!

— Надо звонить в спецотдел.

В спецотделе поблагодарили за бдительность и обещали прислать бригаду и машину “скорой помощи”. Руслан и Славик на всякий случай решили дождаться приезда спецов неподалёку от “КиберТрона”: а вдруг админ решит сбежать? Или ещё что подозрительное придумает?

Они устроились на сломанной скамейке недалеко от входа в интернет-кафе.

— Слушай, Славик, а тебе не страшно со мной вообще куда-то ходить? То тут монстр, то там...

— Ну, монстры-то тут и там всё равно есть. А без тебя, пожалуй, даже опаснее: кто ж меня спасать будет? — Славик улыбнулся, но как-то невесело. — Кстати, всё хотел спросить... тогда, в сентябре, ну, когда мы с мамкой какую-то заразу подхватили и с температурой провалялись пару дней... Это же не зараза была, да?

Руслан вспомнил жуткую ухмылку гадючьей матери и её скрипучий голос. Стоит ли Славику знать об этом?

— Нет, не зараза.

— Я так и думал. У нас же дверь в ванную сломана была. И в мамкиной комнате погром. Ещё обувная полка и вешалка в хлам, — Славик помолчал, непривычно серьёзно хмурясь. — Что это было, Рус?

Руслан хотел бы никогда не отвечать на этот вопрос, но раз начал говорить, то надо.

— Гадючья мать. Она вселилась в твою маму. И хотела... хм, хотела причинить вам вред. Но Бьёрн её прогнал. Теперь всё хорошо!

Славик помолчал несколько мучительно мрачных секунд, потом улыбнулся:

— То-то он мне сразу показался знакомым! Смутно так, как будто я его в кино видел. Или во сне. А он, оказывается, у меня дома был. Спасибо, Рус!

— Я тогда ещё ничего не умел. Меня самого она чуть не... в общем, мне тут не за что спасибо говорить. Это всё Бьёрн.

— Ну а позвал-то его кто? Вот то-то же! Если бы не ты, нас с маман, видимо, уже не было на этом прекрасном свете! А это было бы ужасно печально!

Славик ткнул Руслана кулаком в бок и рассмеялся.

Руслан улыбнулся в ответ и подумал, что Славик всё-таки куда мудрее его самого. И сильнее. Если бы Славик был видящим, он бы справлялся куда лучше. Может, даже с каким-нибудь монстром подружился.

Подъехали машины: две скорые и джип с замазанными грязью номерами. Дождей давно не было, так что грязь смотрелась киношно и фальшиво.

Троих человек увезли в больницу, остальным помощь оказали на месте. Админа тоже увезли, но не в белой машине с крестом, а в джипе.

Руслану отчего-то было не по себе.

— Эй, ты чего киснешь, Рус? Ты тут людей спас!

— Ну, если бы я не стал чертить знаки, они бы спокойно по домам разошлись.

— Ага, а потом снова вернулись бы. Забили бы на работу, на учёбу, на друзей, на семью. Деньги бы тратили. Рус, ну чего ты такой наивный? Этот мужик монстра использовал и людей использовал, чтобы денег побольше отхватить. Вот будет ещё такой тип тебе нотации читать! Три ха-ха! Это шесть ха получается! Пошли ещё мороженое съедим!

Проверка

12 июня

Первые экзамены летней сессии и Руслан, и Кобра сдали хорошо, так что решили отметить это дело.

Руслан приехал на уже знакомый автовокзал соседнего городка и так обрадовался, увидев Кобру, что настроение ему не испортило даже то, что они поехали к Полозу. Руслан надеялся на свидание: нормальное такое, с посиделками в кафе и прогулками по летним улочкам, но в конце концов рядом с Коброй хорошо где угодно.

Змеи встретили Руслана приветливыми возгласами и оживлёнными расспросами: как дела, что делал, каких монстров видел?

Руслан рассказал о безликих в Новой Петровке — и Змеи разочарованно застонали:

— Эх, вот нам бы туда!

— Ну чего, не мог нас позвать?!

— Три безликие — это ж сколько баллов можно было бы получить!..

Паутинница и червь из интернет-кафе Змей тоже впечатлили, а существо, чуть не поглотившее Арсения-Сенечку, так и вовсе заставило Аспида завистливо стонать.

Сами Змеи ради Кобры, с головой ушедшей в сессию, сделали перерыв в охоте. Руслан узнал, что Полоз и Ужик учатся на автомехаников в филиале заштатного вуза, насчёт сессии не парятся: мол, у них для отчисления надо постараться. А Аспиду, оказывается, уже семнадцать. Он после девятого ушёл в ПТУ, в этом году заканчивает.

После обеда и разговоров Полоз сказал:

— Руслан вон геройствует, а мы от безделья скоро пылью покроемся! Говорят, у нас на Кирпичке “грибница” завелась — поехали?

Змеи радостно загалдели.

— Давайте на байках поедем! — подскочил Аспид. — Кобра, ну, ты же мне дашь байк?

— Не-а. Ещё год жди, — фыркнула Кобра, уютно устроившись на продавленном диване в обнимку с Русланом.

— До Кирпички лучше на автобусе, — прогудел Ужик. — Там же пэгэтэшка рядом: оставим байки — их тут же местные “разденут”. Мне моя малышка ещё не надоела.

Аспид пробовал спорить, но, глянув на карту, сдался: Кирьяновка, посёлок городского типа, действительно граничила с Кирпичкой, заброшенным с девяностых кирпичным заводом, а репутация у этого посёлка была так себе.

— Ну тогда давайте, как цивилы, на автобусе... — проворчал Аспид.

— А “грибница” — это что? — поинтересовался Руслан.

Обнимать Кобру было приятно, а ехать куда-то — лениво. Пусть народ ещё поговорит. Ехать вряд ли передумают, но можно хотя бы оттянуть отъезд. Он чуть повернул голову и невесомо коснулся губами Кобриных волос.

— “Грибница” наводит морок, — пояснял между тем Полоз. — Так что убить её сложно. Если сможем, то за июль авансом все баллы получат!

— Ух ты, а сколько? — Аспид от нетерпения аж подпрыгнул на стуле.

— По обстоятельствам, — хмыкнул Полоз. — Но не меньше восьми. “Грибница” всё-таки!

— Ну так поехали! Дашка... ой, Кобра, ну что ты сидишь?

О, а Кобру, оказывается, зовут Даша. В общем-то Руслану было всё равно, как называть невозможно прекрасную девушку, которую он обнимал, но имя ему понравилось.

С дивана всё-таки пришлось слезть. Кобра по пути отвесила подзатыльник Аспиду, тот с виноватым видом принял наказание. А Руслан окончательно убедился, что они брат и сестра. Ну а что непохожи, так всякое бывает.

До Кирпички добрались нескоро. Ехали минут сорок, до того — столько же ждали автобус. Хорошо хоть идти до заброшенного завода пришлось недолго: Кирпичка виднелась метрах в двадцати от остановочного комплекса.

— Так, все будьте начеку, — напутствовал Полоз. — “Грибница” будет пугать, генерить лабиринт со всякими ужасами, чтобы нас прогнать. Не поддавайтесь. Это просто морок. Иллюзия.

Змеи закивали. А Руслан спросил:

— А убивать её как?

— О, вот это интересно. Надо найти её основу, центр, и присыпать солью и порохом. У меня смесь есть, — Полоз раздал всем небольшие тканевые мешочки, плотно набитые чем-то сыпучим. — Или поджечь. Идём! Она в подвале.

Внутри завода было прохладно, сыро и темно. Высоченные потолки рождали гулкое эхо. Обломки каких-то труб и непонятных механизмов делали внутренности здания похожими на декорацию мрачной компьютерной игрушки.

В подвале тоже царили полумрак, сырость и прохлада, граничащая с холодом. Руслан поёжился, радуясь, что и он, и Змеи в куртках.

— Сначала идём вон туда, налево... — начал инструктаж Полоз.

Но тут пол задрожал, затряслись стены. Полумрак сгустился до тьмы, в которой ещё более тёмной тенью зазмеилась трещина на полу.

— Это иллюзия, да? — почти всхлипнул Аспид.

Трещина стремительно приближалась к людям, прорезая пол. Отскакивала мелкая каменная крошка. Что-то трещало и гудело в недрах под фундаментом.

Аспид вскрикнул и ломанулся назад.

— Стой! — крикнула Кобра, кидаясь следом.

Ужик повернулся за ними, пытаясь ухватить бегущего Аспида.

Трещина рассекла пол у ног Руслана, и он не удержался, отскочил в сторону. За ним тенью прыгнул Полоз. Здание ощутимо тряхнуло ещё раз — и тьма ударила по глазам.

Когда Руслан упал, он и сам не понял. Поднялся, прислушался к ощущениям — вроде цел.

— Живой? — спросил из темноты Полоз.

— Да. А ты?

— Нормально.

То ли Руслан привык к полумраку, то ли тьма начала таять, но он разглядел стоящего в паре метров от него Полоза.

— А твой глаз что? — спросил Змей.

Руслан пожал плечами.

— Не сработал. Надо искать Кобру. И остальных.

Но там, откуда они только что отпрыгнули, спасаясь от трещины, была глухая стена. Руслан не веря глазам прошёлся вдоль этой стены туда-сюда, но никакого проёма или двери не обнаружил. Постучал по стене, но ответа не дождался.

— Выход там, — рядом появился Полоз и махнул рукой вперёд, туда, где темнел проём.

Руслан вытащил телефон и попытался позвонить Кобре. Связи нет.

— Мы под землёй, а вышка далеко, — сказал Полоз. — Я уже пытался с нашими связаться. Ладно, ищем центр “грибницы” и уничтожаем. Тогда и вся эта иллюзия пропадёт.

Он решительно зашагал к выходу, и Руслан пошёл следом. Не оставаться же здесь: ни связи, ни других проходов.

Подвал завода обернулся лабиринтом. Впереди виднелись тоннели и коридоры, которых тут быть не могло. Если присмотреться, в некоторых проходах мелькали тени, отдалённо похожие на человеческие.

Страх липкой лапой прикоснулся к спине Руслана и дохнул холодом в затылок. Нет, не паниковать! Там Кобра — надо найти её и вывести отсюда. Да и выглядеть трусом перед Полозом не хочется.

Руслан вытащил из кармана складной нож: знаки чертить металлом эффективнее, чем просто пальцами.

Идущий впереди Полоз вдруг остановился и негромко сказал:

— Слышу голоса. А ты?

Руслан прислушался. Тихо. Хотя нет, вот же тихий отзвук голосов. Правда, говорящие находятся где-то очень далеко.

— Слышу, — отозвался Руслан. — Не могу только понять, откуда звуки.

Полоз круто свернул направо и жестом велел спутнику следовать за собой.

Ещё поворот. Потом прямо. Налево. Обратно. Поворот. И они оказались в тупике. Небольшая комнатка без мебели и даже без торчащих из стен труб. Пусто. Только под потолком слабо светили диодные лампы, которых тут не должно быть.

— Тут должен быть выход! — Полоз медленно прошёлся вдоль стены напротив проёма, из которого они вышли.

— Может, поищем в другом коридоре?

— Нет, я же пробовал сворачивать: там хуже слышны голоса.

— А вдруг это тоже иллюзия?

Полоз пожал плечами:

— Может быть. А ты предлагаешь таскаться по лабиринту наугад?

Руслан задумался на секунду и сказал:

— Можно вернуться. Ты вроде говорил, что грибница пытается отпугнуть нас. Значит, она хочет, чтоб мы ушли. То есть ей незачем нас задерживать, если мы идём на выход.

— Сдаться этой твари? — недобро усмехнулся Полоз. — Вот это вряд ли!

— Почему “сдаться”? Мы же с ней не сражаемся!

— Пришли сюда — значит, бросили вызов. И я сдаваться не намерен, — Полоз подошёл вплотную к своему невольному напарнику, прищурился. — А ты?

— Я хочу быть уверен, что с Коброй всё в порядке! — Руслан твёрдо смотрел в глаза Полоза, не считая себя в чём-то виноватым. — Я в эти игры не играю.

Полоз недобро прищурился, медленно кивнул и отошёл обратно к стене. Руслану показалось, что Полоз не ему ответил, а себе. Ну и ладно!

Краем глаза Руслан уловил движение справа. Развернулся — и увидел странную фигуру. Из стены будто пророс человеческий силуэт. Мятая тёмная одежда, объёмный капюшон скрывает лицо, руки в глубоких карманах куртки.

Полоз неуловимым движением оказался рядом с силуэтом и резко вогнал нож в грудь “человеку”. Руслан не успел ничего не то что сделать, а даже сказать.

Полоз отскочил, ругаясь сквозь зубы и потирая запястье. Нож с погнутым лезвием звякнул, упав на пол. Силуэт исчез.

— Что случилось? Оно тебя ранило?

— Нет, — Полоз снова выругался. — Это морок. Испортил нож об стенку. У меня, конечно, и другой есть, но вот же дрянь!

Руслану хотелось спросить, а зачем вообще надо было кидаться на это существо, но осдержался.

— Так, — встряхнулся Полоз, — а посмотри-ка вокруг своим особым глазом.

Руслан не нашёл, что возразить, и, прикрыв правый глаз, огляделся. В стене слева зиял проход. Посмотрел двумя глазами: ничего, никаких проходов. Снова прикрыл правый: проход есть.

— Вот тут вроде бы.

Руслан пошёл к проёму и осторожно протянул руку. Пальцы не встретили сопротивления, и он сделал шаг.

Всё хорошо. Не ударился о стену, никуда не упал, не споткнулся.

— Ты идёшь? — окликнул он Полоза.

— Иду.

В следующем помещении Руслан открыл оба глаза и осмотрелся.

— Видел? — вскинулся рядом Змей.

— Что?

— Вон там, — Полоз показал в тёмный проход справа, — что-то мелькнуло. Небольшое, типа ребёнка, но юркое.

Змей перехватил нож поудобнее и хищно развернулся к проёму.

Вдалеке послышался женский крик. Руслан вскинулся: Кобра!

— Остынь, — негромко сказал Полоз. — Это не Кобра. Это глюк.

— А если она?

— Кобру мы бы не услышали, — усмехнулся Змей.

В проёме появилась невысокая фигурка. Резво побежала навстречу людям — и исчезла на середине комнаты. У “ребёнка” не было лица и рук — человекообразный сгусток тьмы.

Откуда-то донеслось жуткое хихиканье.

Руслан почувствовал, что его пробирает холодок. Нет, не паниковать. Успокойся. Всё хоро...

Стоящий рядом Полоз вдруг кинулся в сторону. Ударился о стену, покатился по полу. Вскочил. Огляделся, глянул на Руслана безумными глазами.

— Видел?!

Руслан покачал головой и на всякий случай отодвинулся.

— Не бойся. Я же не псих, тебя не трону. Мне бы эту тварь поймать!

Кажется, Полоз немного спятил. Тварь тут была вроде как одна — “грибница”. Ловить её совершенно незачем. А Полоз, видимо, охотится за её мороками. Интересно, что ему видится? Хотя нет, неинтересно.

Руслан, зажмурив правый глаз, сказал:

— Полоз, а пошли вон туда. Там что-то светится.

— Светится? Это хорошо! Центр “грибницы” должен светиться, — удивительно вменяемо отозвался Змей.

Они осторожно пошли на свет.

От постоянного зажмуривания одного глаза разболелась голова. Руслан мрачно подумал, что скоро ему придётся в обязательном порядке носить с собой запасную упаковку обезболивающего.

По пути — длинный-длинный коридор — Полоз ещё дважды кинулся на появляющиеся в стенах зловещие силуэты. Руслан по-прежнему считал их страшноватыми, но неопасными. Как пластмассовые скелеты и прочие жутики в комнате страха.

Светящаяся комната действительно оказалась центром “грибницы”. По стенам ползли мерцающие корни, тут и там прорастая в бетон. В воздухе искрилась мелкая пыль. Руслан на всякий случай задержал дыхание, но надолго его не хватило. К тому же левый глаз не чесался и не болел — может, тут и не опасно.

Полоз между тем деловито рассеивал вокруг соль с порохом. Смесь, попадая на части “грибницы”, гасила мерцающий свет.

— Что стоишь? Доставай свой мешок, — скомандовал Полоз.

Руслан с некоторым сожалением присоединился. Почему-то жаль было беззащитно светящуюся сущность.

Когда они закончили, помещение вдруг оказалось совсем обычным: вон обломки коммуникаций, вон какие-то битые кирпичи и обрывок старой газеты. Забитые щелястыми досками окна, сквозь которые тускло пробивался дневной свет.

Никаких мороков.

Они вышли через дверь с выломанными косяком и пошли к выходу: Полоз, сориентировавшись в пространстве без иллюзий, решил, что надо двигаться назад и направо.

После недолгих блужданий встретили Кобру, Аспида и Ужика.

Кобра тут же подошла и обняла Руслана. Он прижал её к себе и почувствовал торопливый стук её сердца.

Ужик сдержанно спросил, как они, а Аспид улыбнулся во весь рот и заявил:

— Ну вот, мы победили! Давай баллы, Полоз! Мы нашли центр “грибницы”! И сожгли!

— Мы тоже нашли, — отозвался Полоз.

— Как это? — растерялся Аспид.

— А никак! — прогудел Ужик. — Она нас обманула!

Аспид заметно расстроился, переступил с ноги на ногу. Руслан заметил, что на левую ногу ему наступить больно.

Спросил у Кобры на ухо:

— Что случилось? Он ранен?

— Ногу подвернул, — шепнула Кобра в ответ. — А Ужик руку повредил.

Выход из Кирпички сиял дневным светом, а вот те проходы, из которых вышли люди, исчезли. Грибница словно вежливо приглашала людей покинуть здание и больше никогда не возвращаться.

Полоз оглядел своё “воинство” и поинтересовался:

— Пойдём ещё раз? Надо же эту тварь проучить!

Кобра отстранилась от Руслана и сказала:

— Надо сначала посмотреть, что там у Ужика и Аспида с руками-ногами. Рентген нужен: нужно убедиться, что нет переломов.

Аспид, кажется, даже не услышал вопроса: так его потрясло коварство “грибницы”. А Ужик добавил:

— Рука болит.

Полоз неохотно кивнул.

— Хорошо. А теперь всем минус пять баллов на будущее.

— За что?! — возмутился Аспид.

Остальные вопросительно посмотрели на Полоза. Он помолчал, словно ожидая, что кто-нибудь догадается. Руслан заподозрил, что Полоз просто вымещает плохое настроение.

— Почему рация с собой только у меня?

— Ну, мы же не собирались... — начал Аспид, но его перебил Ужик:

— Виноваты, Полоз. Можешь больше баллов снять.

— Ладно уж, идёмте.

На обратном пути Змеи и Руслан молча тряслись в старом разваливающемся на ходу автобусе.

Все точки над i

12 июня

Когда приехали на автовокзал, Кобра позвонила знакомому — и уже через сорок минут Аспид и Ужик попали на рентген в травмпункт, без всяких очередей и проволочек. К счастью, переломов не было.

Дома у Полоза недовольные охотой и самими собой Змеи вскипятили чайник и взялись мрачно поглощать бутерброды и холодную картошку.

Чтобы разрядить обстановку, Руслан спросил:

— А ваш центр “грибницы” тоже был из таких светящихся корней и пыли искрами?

Ужик покачал головой, а Аспид ответил:

— Не, у нас такая жуткая комната была... ну, с глазами! Много-много! Фу, не люблю глазастых монстров! Ну, у которых куча глаз всюду. Но Ужик и Даш... Кобра с этими глазами быстро разобрались! Всё спалили!

Он довольно улыбнулся, но тут же вспомнил, что центр “грибницы” был иллюзией, а значит и победа над ним ненастоящая, и горестно впился в бутерброд.

Руслану пришло на ум многоглазое существо, сидевшее в шкатулке с иглой, которой бабка из Рябиновки хотела лишить его способностей “видящего”. Он невольно поёжился.

— Что, тоже глазастых не любишь? — усмехнулась сидящая рядом Кобра.

— Да не сказал бы... я только одного такого видел. Мелкий жутковатый, сидел в шкатулке, — говорить о Рябиновке не очень хотелось, но все Змеи теперь смотрели на него, и Руслан, преодолевая неловкость, продолжил. — С большой такой иголкой. Не монстр с иголкой, а шкатулка... Ну, в общем неприятная история.

Полоз приподнял бровь и поинтересовался:

— А где же ты видел этого паразита? Это “слепая смерть”. Если брызнет слизью из своих глазёнок в твои глаза — ослепнешь на несколько дней. А потом ещё неделю-другую не сможешь существ видеть. Вроде редкая тварь.

Змеи даже кружки отставили и еду отложили.

— В Рябиновке...

— А что там? Кто? — встрял Аспид, сгорая от нетерпения.

В душной комнате стало ещё ещё жарче. Наверное, от неприятных воспоминаний.

— Там бабка живёт. Жуткая такая. Хотела лишить меня дара.

Змеи разом загомонили.

— А так разве бывает? — удивился Аспид.

— Вот гадина, — оскалилась Кобра. — Не люблю злобных бабок!

— Как ушёл-то? — пробасил Ужик.

Полоз подождал с минуту, давая товарищам выговориться, потом велел:

— Рассказывай, что за история.

Руслан помолчал, кляня себя за то, что вообще начал этот разговор, но деваться было некуда.

— Мы как-то с родителями поссорились. Они тогда ещё не в курсе были... ну, всего этого, — он неопределённо махнул рукой, не зная, как точнее выразиться. — И решили, что меня надо спасать. Время психологов уже прошло — в детстве водили.

Руслан криво усмехнулся, но никто из Змей не улыбнулся в ответ: то ли не были знакомы с такой ситуацией, то ли были знакомы слишком хорошо.

Так внимательно и серьёзно на него раньше смотрели только родители. Но с другим выражением на лице.

— Ну и повезли меня к бабке в Рябиновку. Они как лучше хотели, честно! Папа думал, что если я перестану видеть всякое, это всякое тоже перестанет меня видеть... — в памяти возникли сугробы Рябиновки и отзвук того отчаяния, которое тогда заполнило его целиком. — Ну и бабка сказала, что может меня... м-м-м, ослепить как раз. Зашить “третий глаз” или что-то в этом духе. Вот у неё в шкатулке на здоровенной такой игле и сидел глазастый мелкий монстр.

Кобра накрыла своей ладонью пальцы Руслана и ободряюще сжала.

— И где в Рябиновке такая бабка живёт? — прищурился Полоз.

— Я точно не помню. Улица где-то посередине деревни, а дом ближе к краю. Крыльцо высокое. Дерево большое рядом с домом. Я особо по сторонам не смотрел. На той улице ещё заброшенный сарай был или что-то вроде того.

— И как ты спасся? — спросил Аспид.

— Ничего героического, — снова усмехнулся Руслан. — Убежал. Спрятался в том самом сарае. Потом меня приятель Бьёрна вытащил. Ладно, хватит об этом. Что было, то было.

— Нет, — возразил Полоз. — Не хватит. Какая-то бабка чуть не лишила тебя способностей, а ты говоришь “что было, то было”!

— Ну да. Не лишила же.

— Хотела. И могла. Это у вас там в порядке вещей, что ли? Вот так взять и лишить видящего дара! Ужик, Кобра, Аспид, вы тоже думаете, что это пустяки?

Змеи так не думали.

— Ты в спецотдел жаловался? — спросил Ужик.

— Вот ведь мерзкая бабка! — высказался Аспид.

Кобра молча кивнула. Вид у неё был несказанно мрачный.

— Это произвол! — громко сказал Полоз. — Нас твари жрут и люди не любят, а тут ещё и другие видящие будут гадить. Нет, так дело не пойдёт!

Он встал.

— Едем в Рябиновку! Разъясним этой бабке, что нельзя наших задевать!

— Стой, подожди! — Руслан никак не мог понять, как разговор дошёл вот до этого.

— Что “стой”? — взгляд Полоза был странным образом ледяным и обжигающим одновременно. — Она задела нашего. Мы этого не терпим.

— Бьёрн сказал: у неё есть разрешение спецотдела на работу.

— Да плевать на спецотдел! Они же вообще свою работу не делают! Ты сам видишь, что вокруг творится! И потом: ты долго собираешься Бьёрновым умом жить?

Полоз смотрел прямо на Руслана, и тот окончательно растерялся. Что здесь происходит? Почему его попытка поделиться чем-то личным превращается в какое-то безумие?

— Или ты думаешь, что лишиться способностей ерунда? — продолжил Полоз. — Если бы Кобру вот так ослепили или меня, ты бы тоже сказал: “Что было, то было”?!

Руслан не успел ни слова вставить, как Полоз обвёл взглядом вскочивших Змей и спросил:

— Кто ещё думает, что можно вот так?

Аспид замотал головой. Кобра нахмурилась, сжав губы в тонкую нитку. Ужик, кажется, вздохнул.

— Едем в Рябиновку! Покажем всем, как надо своих держаться!

Руслан наконец тоже вскочил и сказал:

— Нет, так нельзя! Кому покажем? Бабке?! Она же человек! Она старая женщина!

От разлитого в воздухе напряжения онемели скулы и разболелась голова. Губы будто замёрзли, а левый глаз предательски слезился, придавая Руслану жалкий и глупый вид.

— И что? Если человек — значит, сразу хороший?! — Полоз недобро усмехнулся. — Ты дурак, Руслан, или только притворяешься? Едем!

Он вышел из комнаты. За Полозом молча проследовал Ужик.

Руслан поспешил следом, повторяя:

— Так нельзя! Вам она ничего плохого не сделала! И мне не сделала! Стойте!

За ним шли Кобра и Аспид, и Руслан чувствовал, что все они согласны с Полозом.

— У нас полно других врагов, настоящих. Тварей всяких!

— Люди хуже тварей бывают, — прогудел Ужик.

— Или заодно с ними, — добавил Аспид.

В прихожей Змеи накинули куртки и обулись, не слушая Руслана.

Полоз вытянул из стойки за вешалкой биту. Достал биту и Ужик.

— Вы что, — задохнулся Руслан, — избить её хотите?!

— Да нет, — мрачно усмехнулся Полоз. — Проучим. Тепличку побьём. Заборчик. Нельзя оставлять безнаказанными тех, кто причинил тебе вред. Или пытался причинить. Хочешь оставаться бесхребетным и за спиной учителя прятаться — дело твоё. А мы — другие.

Руслан понял, что убеждать его бесполезно, он не хочет слушать. Злая холодная ярость захлестнула Полоза и через него передалась остальным Змеям.

На улице Змеи вывели мотоциклы. В другой раз Руслан с удовольствием взялся бы рассматривать “железных коней”: чёрный у Полоза, чёрный с синим и серебром у Ужика, а там, в полутьме гаража, видимо, Кобрин — чёрный с красным.

За спиной и у Полоза, и у Ужика торчали рукоятки деревянных бит.

— Кобра, едешь?

Она шагнула к друзьям, потом оглянулась на Руслана. Несколько бесконечно долгих секунд смотрела ему в глаза, потом сказала:

— Я останусь.

— А я поеду! — встрял Аспид. — Ты ж не против?

Кобра покачала головой. Младший Змей проскользнул к дверям, по пути толкнув Руслана в бок.

— Я твой байк возьму? — обернулся Аспид. — И биту?

— Байк — нет, — Кобра покачала головой. — Биту бери.

Руслан понимал, что она очень хочет ехать со своими. Но не менее отчётливо он понимал, что это неправильно.

— Со мной поедешь, — отозвался Полоз, сев на байк.

Аспид радостно подпрыгнул. Тут же сморщился, поджав ногу, и захромал к угольно-чёрному мотоциклу. С полдороги вернулся, сунулся в дом и вскоре пришёл с чёрной битой, украшенной нарисованными молниями.

— Береги себя, — сказала Кобра ему в спину.

Когда Аспид устроился за спиной Полоза, тот спросил:

— Уверена, что остаёшься?

Руслан коснулся её пальцев: пожалуйста!

— Да. Прости.

— Как хочешь, — дёрнул плечом Полоз. — Решай сама, что тебе действительно надо.

Уже выезжая со двора, крикнул:

— Ворота закройте и идите в дом. А то простудитесь, неженки!

За чёрным мотоциклом выехал чёрно-синий, увозя мрачного Ужика. И Руслан с Коброй остались одни.

Кобра пошла закрывать ворота. Руслан помог ей. Неловкое молчание становилось всё более тягостным.

— Я знаю, что ты хотела поехать, но это неправильно, — не выдержал Руслан.

Девушка тут же повернулась к нему, посмотрела мрачно и недоверчиво:

— Почему?

— Та бабка не сделала мне ничего плохого. Да, хотела, но не сделала. И потом: её же мои родители попросили. Что ж, им тоже теперь мстить?

Кобра открыла рот, но тут же закрыла, сдерживая вертящиеся на языке слова.

— И биты... Кобра, они что — правда собираются избить старую женщину?!

— Старухи, знаешь, тоже разные бывают, — процедила Кобра. — Предлагаешь из-за возраста им скидку делать? Пусть творят, что хотят?

— Конечно, нет! Если старуха или старик, например, нарушает закон, то ответственность будет нести так же, как молодой! Если человек в возрасте мерзко себя ведёт, то его не должны прощать только из-за возраста. Но ехать в другой город, чтобы запугать старую женщину... Нет, так нельзя!

— Полоз же сказал: её бить не будут.

— Кобра, а вы уже били людей? — не спросить Руслан не мог, хоть и не хотел знать ответ.

Она долго смотрела на Руслана, прищурившись, словно решала, надо ли вообще отвечать. Потом сказала:

— Били. Иногда выжить можно только так.

У Руслана сжалось сердце.

— Мне жаль...

— Да ты-то тут причём? — пожала плечами Кобра.

Налетевший порыв ветра заставил их обоих поёжиться. Погода испортилась: по темнеющему небу ползли тяжёлые тучи, предвещающие дождь в ночи.

Они не сговариваясь зашли в дом.

— Знаешь, — после продолжительного молчания сказала Кобра, — ты ведь мне тем и понравился, что на нас не похож. Такой другой. Такой странный. В хорошем смысле. Я всё удивлялась: как ты можешь быть таким? А ты как будто реально вырос в другом мире.

Руслану очень не понравился её тон. В голосе Кобры было сожаление, горечь и совсем немного угасающего тепла. Он неожиданно подумал, что Кобра сейчас похожа на небо за окном: тёмное, сильное, полное непогоды.

— Не знаю, как в твоём мире, но в моём, я уверена, Полоз прав.

Она не смотрела на Руслана, а он смотрел на неё во все глаза. И впервые видел её такой, какой, наверное, она кажется случайным прохожим. Злой, беспощадной и опасной. Или она не кажется такой? Может, он просто не замечал раньше?

Молчание становилось всё тягостнее.

— Я позвоню Бьёрну. Надо предупредить... не знаю, спецотдел, или бабку эту! Нельзя просто сидеть тут и ждать.

Наставник ответил сразу.

Выслушав сбивчивый рассказ ученика, Бьёрн хмыкнул:

— К бабке в Рябиновку поехали? Я б на твоём месте не за бабку переживал. Уж она-то за себя постоять сможет! Ладно, я как освобожусь тут — съезжу, посмотрю что там к чему.

Он отключился.

Кобра напряжённо спросила:

— Он же не шутит? По поводу того, что бабка такая сильная?

— Нет, не похоже, — покачал головой Руслан. — Я как-то к ней послал ночную падь. Бабка справилась.

— Ну, если знаки нужные есть, это несложно.

— Она и без знаков может...

Кобра встала:

— И ты молчал?! Я еду туда!

— Я с тобой.

Дорога до Рябиновки слилась в единый поток скорости, страха, восторга и ночного ветра. Руслан крепко обнимал Кобру, сидя на байке у неё за спиной. Дорога неслась навстречу, ветер свистел и упруго пружинил по телу, несмотря на куртку. Руслан оглох, почему-то охрип и решил, что ничего ужаснее и ничего прекраснее с ним раньше не происходило. Как будто он, садящийся на мотоцикл у дома Полоза, и он, вставший на землю недалеко от дома бабки в Рябиновке, — это два разных человека.

...и почему-то не мог отделаться от ощущения, что это — в последний раз.

Они несколько раз проехали по узким деревенским улицам, потом мотоцикл остановился. Руслану потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя. Вот мотоциклы остальных Змей. Вот смутно знакомый забор. Тёмный джип с заляпанными номерами. Рядом такси. Руслан кивнул знакомому усатому таксисту. Бьёрна в машине не было.

Кобра ринулась в приоткрытые ворота бабкиного забора, но там её кто-то остановил.

— Я сказала: пропустите!

— А вы кто такая, гражданочка?

Руслан подошёл, чтобы объяснить человеку из спецотдела, что они здесь не просто так, но тут послышался знакомый голос:

— Она с ними. Пропустите её, — Бьёрн выглянул за ворота. — О, да тут и мой ученик! Его тоже пропустите.

Стоящий в воротах мужчина посторонился. Кобра вбежала во двор и вскрикнула. Руслан поспешил следом.

В бабкином дворе было людно: кроме Бьёрна и новоприбывших там толпилось ещё несколько человек из спецотдела, стояла сама бабка, горестно качая головой. У её ног тёрся здоровенный чёрный кот.

Но всё внимание приковывали распятые над просторным огородом фигуры. Руслан холодея пригляделся, но, к счастью, Змеи были живы. Здоровенные плети какого-то растения держали их примерно в полуметре над землёй. Под Полозом валялась огромная — как в кино — тыква и обломки бит.

— Вот я и говорю, — послышался дребезжащий голос бабки, — подружка моя прислала семена-то. Из Америки, из Нового Орлеану, а у них там своя магия...

— А разрешение у вас есть? — поинтересовался кто-то.

— Конечно, милок, как не быть? Пойдёмте, я вам все бумажки покажу. Я ж просто огородик свой сохраняю. Джек его от хулиганов сторожит.

Бабка мелко засмеялась.

— Заявление писать будете, Авдотья Никитишна? — спросил какой-то спецотделовец.

— Да нет, ничего и не успели натворить охломоны. Котика вот только напугали. А так-то Джек их сразу урезонил. Я уж хотела их без штанов оставить да на забор повесить, а тут вы!

Хозяйка дома снова захихикала.

— Да уж, урезонил хулиганьё! — строго сказал тот же незнакомый спецотделовец. — Спасибо скажите бабушке, что не хочет вам жизнь портить! Они же не из наших, кажется?

— Нет, из соседнего города.

— В другой город притащились на старухин огород покушаться? Это даже не хулиганьё, это я не знаю, кто! Наши сейчас все сами знаете где, а эти нет бы сидеть тихо — только работы добавляют!

Кобра рвалась к Змеям, но Бьёрн не пускал.

— Не лезь туда. Вдруг там защита ещё работает? Счас медики приедут и заберут твоих приятелей. Живы они. Живы.

Вскоре действительно приехала “скорая”. Судя по количеству заполнивших двор медиков, не одна. Суровые врачи велели бабке деактивировать защиту.

Плети медленно опустили людей на траву и расползлись в стороны, пропустили медиков и затихли безобидными растениями.

Змей быстро, но аккуратно осмотрели. Потом погрузили по машинам. Аспид, видимо, был без сознания. Ужик и Полоз молчали, но смотрели на окружающих очень выразительно: один с досадой и укоризненно, второй — злобно.

Подошедшему Руслану кто-то сказал:

— Внимательнее надо друзей выбирать, парень.

Полоз поднял голову и прохрипел:

— Он нам не друг.

Возразить было нечего.

Он поискал взглядом Кобру. Она забралась в машину, куда погрузили Аспида, и на Руслана не смотрела.

Руслан шагнул к той машине и сказал:

— Я тебе позвоню? Вечером или завтра...

— Нет, — тяжело проронила Кобра. — Не звони мне больше. Никогда.

Дверца захлопнулась. “Скорая” помчалась в сторону города.

Оглавление

Каникулы

Уютное место

Безумная пятница

Ритуал

Мороз по коже

Дела сердечные

Защитники

С огоньком

Весна идёт

Змеи

Тонкий лёд

Столкновение

"Зеркало"

Пропала девочка

На дачу

Сенечка

Ранним утром

Новая Петровка

Подвал

Заигрался

Проверка

Все точки над i