Венсеремос! (СИ) [Николай Соболев Д. Н. Замполит] (fb2) читать постранично

Annotation

Боливия — есть. Перу — есть. Чили — очень может быть. Аргентина… все сложно, но без нее континентальной революции не будет.

Пришло время студенту-этнографу Василию Егорову, известному в мире под именем Тупака Амару, сподвижника Че Гевары и касика, браться за континентальную революцию всерьез.

Николай Zampolit Соболев

Пролог. Венсеремос!

Глава 1 — Экспорт революции

Глава 2 — Крах перуанской герильи

Глава 3 — Старший комсостав Перу

Глава 4 — Оппа, новый год!

Глава 5 — Среди пампасов и прерий

Глава 6 — Южный конус

Глава 7 — Мятеж не может кончиться удачей

Глава 8 — В Москву, в Москву, в Москву!

Глава 9 — Гуляй, Вася!

Глава 10 — Три беседы о главном

Глава 11 — Уаска Амару Кордоба

Глава 12 — Полуфашист, полуэсер

Глава 13 — Cuba si, yankee no

Глава 14 — Школа континентальной герильи

Глава 15 — Горячая осень 69-го

Глава 16 — Новые веяния

Глава 17 — Веселенькое Рождество

Глава 18 — Домик на берегу океана

Глава 19 — Генерал и команданте

Глава 20 — Не отдадим родных Мальвин!

Глава 21 — Marcha Peronista

Глава 22 — Выстрел грянет

Глава 23 — Как полюбить атомную бомбу

Глава 24 — Роман в письмах

Три эпилога

Послесловие

Николай Zampolit Соболев

Венсеремос!

Пролог. Венсеремос!

Памяти Николая Муравина (1966–1996), бойца интербригады имени Че Гевары.

Шум моторов вспугнул андских сорок-тангара и они с обиженным стрекотом перелетели подальше от партизанской базы. Армейские камионы[i] один за другим въехали и выстроились в ряд на площадке среди перуанских гор.

Со стуком упал борт, двое герильерос резво запрыгнули в кузов и откинули полог. Взорам командиров открылись десятки продолговатых ящиков осточертевшего армейского цвета.

«Наконец-то» — у Васи от предвкушения едва не тряслись руки.

Просто потому, что поверх зеленой краски по трафарету набиты черным буквы кириллицы «10 штук, нетто 67 кг, брутто 88 кг»…

А у главного партизанского завхоза Римака руки едва не тряслись от радости обладания новыми игрушками. Подумать только, тысяча — тысяча! — fusil de asalto, штурмовых винтовок разом. И гора патронов к ним, и это после стольких лет, когда каждая испорченная винтовка или высаженная без цели обойма могли обернутся поражением и нешуточными потерями.

— Осторожней! Осторожней! — вился вокруг бывших партизан, а ныне «народных милиционеров» Римак и его узкие индейские глаза становились круглыми, стоило лишь качнуть ящик.

Бойцы в оливковой форме веселились и дурачились. Хорошо зная повадки завхоза, пугали его, намеренно «упуская» ящик только лишь для того, чтобы подхватить через секунду.

К дальней стене финки[ii] успели перекидать треть зеленого штабеля, когда появились остальные отцы-командиры — самолично Эрнесто Гевара де ла Серна, команданте Катари, шеф разведики Антонио, начальник подпольной сети Габриэль, а еще Хорхе, Инти, Хоакин…

— Давай сюда! — крикнул Вася своим кечуа [iii].

Два бойца отклонились от траектории переноски, дотащили до командиров и водрузили ящик на стол. Вася провел рукой по боку с полустертыми меловыми отметками и подергал пломбы.

Откуда-то слева подали кусачки, два щелчка и вот уже звякнули петли замков-«лягушек», освободив крышку. Римак нетерпеливо подался вперед — сколько уже оружия и снаряги прошло через его руки, а все такой же домовенок Кузя, хозяйственный до невозможности.

Под откинутой на двух брезентовых ремешках крышкой лежала пергаментная бумага, под ней сыскался упаковочный лист, напечатанный на русском, отчего Вася чуть не утратил контроль и не принялся читать его вслух. Но спохватился, просто повертел в руках и отложил в сторону.

Субординация и колоссальный авторитет касика[iv] Тупака Амару Третьего, в прежней жизни Василия Егорова, студента-этнографа из Москвы, не позволили Римаку полезть в ящик первым. Даже несмотря на недавно полученное звание субкоманданте. Он только простонал сбоку:

— Ну, не тяни…

— Не тяни, показывай, — улыбнулся краем рта Че, сжимая в зубах трубку.

Вася смял шуршащий пергамент и собравшимся предстали пять вороненых спинок, на которых тускло играло солнце. Пока Вася снимал фиксирующую поперечную планку с вырезами, обитыми для мягкости шинельным сукном, Римак выхватил из отделения слева пергаментный сверток, в котором нашлись