Периколя [Густав Эмар] (fb2) читать постранично
[Настройки текста] [Cбросить фильтры]
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Густав Эмар Периколя Воспоминание из путешествия
Я не мог ничего более добиться от него. В другой раз я проходил по площади Ачо во время боя быков, на котором особенно отличался один матадор. К ногам его со всех сторон посыпались букеты, энтузиазм зрителей дошел до крайних пределов. Вдруг одна из зрительниц сняла с себя жемчужное колье и бросила его на арену. – Браво! – неистово закричала публика, аплодируя, не щадя рук. – Браво! Это Периколя. В один вечер в театре прекрасная и милая, как все андалузки, актриса, пропев великолепную агвидилью с брио и упоительным напевом, исполнила jota aragonesa с салеро до того сладострастным голосом, что все зрители пришли в восторг, и оглушительные крики раздались со всех сторон. – Браво! Она поет и танцует как Периколя. Это таинственное имя или слово повсюду преследовало меня, упрямо я пытался разузнать что-нибудь о нем, но тщетно. Прошло несколько месяцев; но я не мог добиться решения этой загадки и начинал уже приходить в отчаяние, но случай или удача помогли мне в этом тогда, когда я этого нисколько не ожидал, оправдав мою настойчивость и удовлетворив мое любопытство. Вот как это случилось. Однажды я прогуливался утром под порталами площади Майор, куря превосходное пюро, как вдруг меня отвлек от этого важного занятия многократный звук колокольчика и голоса окружавших меня: – Ах! Вот Периколя. – Пардье, – подумал я, – так она здесь, поэтому я увижу ее. В этот раз я успокою себя и узнаю, что это за неуловимая Периколя, которая имеет право более шести месяцев так сильно занимать меня. Сказано, сделано; схватив свою шляпу, я подошел к старику приятной наружности, который стоял в нескольких шагах от меня, опершись плечом о портал и, поклонившись ему церемонно для того, чтобы снискать его расположение, сказал ему ласково: – Извините, сеньор, сделайте одолжение, покажите мне Периколя! – Вот она, сеньор, – сказал он, указав мне пальцем на тяжелую карету XVIII века, покрытую позолотою, которую везли два белых мула и которая выехала в это время из Саграрио; ее окружали духовенство, певчие и солдаты. – Как! – воскликнул я с изумлением. – Это карета – Периколя? – Да, сеньор, – ответил мне старик с плоской улыбкой, – эту карету называют ее именем. При этом я совершенно растерялся. Загадка эта принимала в моих глазах размеры непроницаемой тайны. А между тем физиономия старика, которого я расспрашивал, была такая обаятельная, голос так мягок, манеры так вежливы, что я почувствовал себя ободренным к тому, чтобы сделать новое усилие, и после минутного колебания, я снова спросил его: – Ну странно же называют эту карету! Что заключается драгоценного в ней, что ее везут так торжественно и с конвоем? – В ней, сеньор, везутся к умирающему Дары. – Как! – воскликнул я. – Святые Дары в Лиме возят в карете? – Да, сеньор, – ответил, поклонившись, старик, – так пожелала Периколя. – Ну хорошо же! – проворчал я про себя. – Опять это же имя. Через минуту я вновь обратился к старику: – Я прошу вас извинить мою настойчивость, сеньор, я француз, только что прибывший в этот город, и поэтому не знаю, кто эта Периколя, имя которой произносится повсюду, которая, как кажется, оставила в сердцах жителей Лимы неизгладимое воспоминание. – Да, действительно неизгладимое, сеньор, потому что она при жизни своей была Провидением для несчастных, и даже после своей смерти она не перестает благотворить. Я с удовольствием расскажу вам о ней. В нескольких шагах от нас было кафе; мы вошли. Усевшись за столом и
- 1
- 2
- 3
- . . .
- последняя (4) »
Последние комментарии
17 часов 4 минут назад
22 часов 8 минут назад
1 день 5 часов назад
1 день 8 часов назад
1 день 8 часов назад
2 дней 19 часов назад